Наталия Разумова
Наследники

   © ЭИ «@элита» 2013

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

   Век Пробуждения
   6 декада 5 Безымянного года [1 - Век состоит из 10 декад. В каждой декаде 10 лет. У каждого года свое название и предназначения. См. летосчисление.]
   Время знойного полдня
   С 11 по 13 день 3 трэйда [2 - Год состоит из 4 времен. Время состоит из 3 трэйдов.]

   Шио
   «Красотку Лу» сгубили туман и пьяный шкипер, загнавший несчастную на рифы. Этот скот, наверное, умер прежде, чем понял, что же, собственно говоря, произошло. Знать бы наперёд, Шио собственными руками придушил бы подонка. Да только поздно вздыхать, выбираться надо.
   Проклятье, но как хорошо всё начиналось! Пятый рейс, ветер попутный, море спокойное, охрана на том берегу знакомая и прикормленная. Во всяком случае, добродетельнейший Маркус Сваарне уверял, будто охрана получает достаточно, чтобы страшными тёмными ночами спать, а не совать свой нос в опасные для жизни чужие дела. Маркусу Шио верил. Ну, ровно настолько, насколько один разбойник и контрабандист способен верить другому, – что поделаешь, издержки профессии.
   Неприятности начались, когда «Красотка», обменяв груз на деньги, вышла в море. Вышла лишь для того, чтобы напороться на усиленный патруль береговой стражи. Королевские псы встрече обрадовались и весело помчались наперерез, дабы заключить неудачливых контрабандистов в свои крепкие, но отнюдь не дружеские, объятья. Тщетно «Красотка» пыталась оторваться от погони, в море она живо оставила бы всех водяных собак [3 - Водяные собаки – презрительное прозвище Королевской Береговой стражи, пошло оттого, что на гербе изображён чёрный пес, плывущий в море.] далеко позади, но в узком проливе, где рифов больше, чем свободной воды, шансов не было. А тут ещё туман опустился, словно желая продлить игру в прятки. Эх, был бы Сардок-Ловкач трезв, уж он сумел бы воспользоваться туманом иуманом, вывести «Красотку» в море перед самым собачьим носом. А он надрался и вместо фарватера вывел несчастный корабль прямиком на рифы. Скрежет – стон гибнущей «Красотки», – верно, и в королевском дворце услыхали, даром, что от берега до столицы дней за десять добраться можно.
   Судно дрожало, трещало и медленно оседало, наполняясь горькой морской водой. Команда, вместо того, чтобы спасаться, устроила настоящее сражение у капитанской каюты, дураки даже на пороге гибели жаждали завладеть чужим золотом. А вот Шио дураком никогда не был, он сразу понял, что здесь все кончено, и, оставив «Красотку» медленно агонизировать на прибрежных скалах, прыгнул за борт. Холодная вода забавлялась с пловцом, точно кошка с мышью, – то подбрасывала вверх, то швыряла в стороны, то вообще пыталась утянуть на дно. Но Шио упрямо грёб вперёд.
   Проклятье, в этом тумане он даже приблизительно не представлял, в какой стороне находится суша, но упрямо продолжал плыть. И море, сжалившись, выбросило надоевшую игрушку на берег.
   – Слава тебе, о Великий [4 - Великий – воплощение сил созидания и порядка. Он – величина абсолютная и непреложная, однако, чересчур «велик», чтобы напрямую влиять на события, происходящие в мире. Посему присутствует в образе двух богов-воплощений. Символ – круг. Последователи Великого ищут путь к богу через отказ от всего мирского и совершенствование разума.]! – искренне поблагодарил Шио, ощутив под ногами землю. – И спасибо. В ближайшем же монастыре свечейку поставлю. На этот раз точно! И за прошлый тоже!
   Великий, как всегда, ничего не ответил. Но Шио поклялся на сей раз сдержать обещание. Кто знает, может сегодняшняя неудача – признак гнева Великого, а с богами шутки плохи. Это хорошо ещё, что берег оказался рядом, а если бы «Красотка» тонула где-нибудь в центре залива, или Шио поплыл бы в другую сторону, или на стражу напоролся? Нет, с богами поаккуратнее надо: коли уж пообещал что-то – непременно сделай.

   Иско
   Тронный зал освещало несколько десятков толстых светляков [5 - Светляк – увеличенное и изменённое магией животное, которое обладает способностью светиться в темноте, используется для освещения помещений. Большую часть времени дремлет или жуёт. Неприхотливо, живёт долго, размножается в неволе, поэтому весьма популярно.], на сводчатом потолке плясали тени, а за окном плескалась настоящая густая темнота. Стояло невыносимо жаркое лето. Даже ночь не смогла прогнать духоту. Небывалая жара, длившаяся вот уже два трэйда, породила множество самых разнообразных слухов. Впрочем, Совет кланов собрался не для того, чтобы обсуждать придуманные чернью сплетни, причина была серьёзной, достаточно серьёзной для того, чтобы Иско настоял на соблюдении всех формальностей.
   Перед троном в глубоких креслах, обливаясь потом, сидели старейшины вассальных кланов. Толстые, украшенные вышивкой и драгоценностями, клановые мантии были не самой подходящей одеждой для жаркого лета, и старейшины пыхтели, ворочались в креслах, пили ледяное вино и смотрели на Иско, созвавшего совет, почти с ненавистью. Можно подумать, ему легче, чем им.
   Иско, глава правящего клана Маар, находился в том же положении, что и старейшины, если не хуже. На нём тоже была клановая мантия, но так как его трон стоял на возвышении, жара донимала его сильнее, чем сидящих внизу.
   Закончив обсуждать внутреннюю политику, старейшины плавно перешли к внешней. Слово взял старейшина клана Тбиир, Антори-дин:
   – Таир, хочу обратить ваше внимание на то, что Палан хоть и остаётся столичным городом, но постепенно теряет былое величие и влияние. А рыба, как известно, гниёт с головы. Власть кланов сегодня велика как никогда! В наших руках сосредоточены огромные богатства. А армия?! Посмотрите на их армию! Неирангиос в своем безумстве и боязни заговоров уничтожил лучших офицеров Суландийской армии, а на их место поставил верных на его взгляд, но ничего не смыслящих в военном искусстве людей.
   Старейшина перевёл дух и продолжил:
   – Я думаю, настал момент предъявить права на пошатнувшийся Суландийский трон!
   – Дорогой Антори! Я прекрасно понимаю ваши чувства, – подавил раздражение Иско. – Суландийское королевство давно уже существует за счет золота Альтрекса, однако мы, вместо того, чтобы управлять, вынуждены мириться с произволом старшей ветви Кумм. Да, это несправедливо, однако наше ожидание будет вознаграждено по достоинству. Думаю, многие из присутствующих здесь помнят о договоре, заключённом между Его Величеством Вилерием III и моим отцом.
   Старейшины оживлённо зашептались, Иско милостиво позволил им обсудить известие, ибо знал, что, несмотря на упорные слухи, почти никто не мог сказать с уверенностью – было ли обручение. Было! Уж кому-кому, а Иско известно всё.
   Почти всё. Но, Великий, до чего же жарко!
   – Покойный властитель, да примет его Суммар в чертоги свои, желая заручиться поддержкой кланов, предложил моему отцу руку своей дочери, принцессы Препедигны Горгонеллы Фру-рии II. Конечно, Вилерий не предполагал, что девочка останется единственной законной наследницей трона, но вышло именно так. В этом году принцесса вступила в женский возраст [6 - Женский возраст – 16 лет. Официально именно с этого возраста девушкам разрешено вступать в брак.], а значит пришло время напомнить о договоре!
   Старейшины ответили одобрительным гулом. О, большинство из них уже подсчитывали выгоду от подобного союза. Жаль, что никто из них не желал видеть преград, которые наверняка встанут на пути к трону. Иско был достаточно умён, чтобы думать не только о золоте и власти, но и о войне, которая наверняка разразится. Неирангиос не уступит Драконий трон [7 - Драконий трон – королевский трон выполнен в виде дракона, чтобы напоминать об истинном предназначении королей – хранить тайную реликвию и сон Дракона времени.] добровольно, но если действовать осторожно, с умом, то может удастся обойтись и без войны.
   Воевать Иско Маар не любил. Старейшины ещё переговаривались, но уже вяло, обсуждение постепенно сходило на нет. Подождав несколько минут, Иско встал, давая понять, что совет окончен. Скорей бы скинуть мантию и в купальню… холодная вода, вино. Рабыни разотрут утомлённое жарой тело…
   – Многих лет вам, м'таир.
   Мечты об отдыхе прервали самым грубым образом, причём кто? Жрец Суммара, безумный старик, который… И тут Иско в полной мере осознал сказанное.
   М'таир?! Да как он осмелился назвать его младшим! Варгун упрямо не желает понимать, что Иско Маар больше не младший сын. Он – единственный. Он – Хранитель печати. Он – глава клана. Он, Иско, а не рыжеволосый приблудыш!
   Гнев клокотал в груди, но Иско заставил себя улыбнуться – ещё не время затевать ссору со жрецом – к несчастью, многие из старейшин суеверны. А за нанесённое сегодня оскорбление он рассчитается позже.
   – Что ты хотел, Варгун?
   – Мне кажется, вы не совсем правильно трактуете договор… в бумаге сказано…
   – А вот это не твоё дело, Варгун!
   – Но боги…
   – Боги, Варгун, на стороне сильных. Они поймут, а вот я могу и не понять твоего странного желания нанести клану вред.
   – Но я вовсе не желаю зла клану.
   – Неужели? Тогда, наверное, я неверно истолковал твои слова. Я устал, Варгун, вот и стал невнимателен… Жара… Ступай, ступай… Завтра поговорим.
   – Долгих лет Таиру! – удалился, кланяясь, жрец.
   Он и вправду надеется на разговор?! Идиот. О боги, до чего сложно жить в окружении идиотов. Но этот хотя бы честный.

   Письмо солнцеподобному Неирингаросу, официальному опекуну принцессы, было составлено ещё вчера. Сегодня же Иско вручил послание доверенному человеку. Теперь осталось дождаться ответа.

   Шио
   Туман вокруг был настолько густым, что мешал дышать, холод пробирал до костей, а мокрая одежда не добавляла тепла. Сейчас следовало слегка перевести дух, а потом убраться отсюда как можно дальше и быстрее. Береговая стража, обнаружив гибель судна, непременно прочешет и берег, а сталкиваться с ней не было ни малейшего желания. За контрабанду полагалась виселица. Или каторга, если повезёт, и её высочеству принцессе понадобятся рабы для Аурских копей. Насколько Шио знал, рабы требовались всегда, только вот сведущие люди советовали выбирать виселицу. Быстрее, мол, и не так мучительно.
   Мысль о виселице прибавила сил; Шио поднялся и, осмотревшись вокруг, бодро зашагал вперёд.
   – Глупо. Нет, ну как глупо! Что за смысл идти куда-то, если не видишь, куда идёшь? – привычка разговаривать с самим собой нередко спасала от одиночества, заодно и помогала привести мысли в порядок. – Вот выйду сейчас прямо к посту стражи, то-то они обрадуются. – Насколько Шио помнил, в Суландии его трижды приговаривали к смертной казни. К счастью, каждый раз суд проходил без участия обвиняемого, посему и исполнение приговора откладывалось до тех пор, пока обвиняемый не соизволит передать себя в надёжные, но неласковые руки закона. Обвиняемый, точнее, приговорённый, в руки закона передавать себя не спешил, более того, во избежание неприятных для молодого организма последствий, Шио давно покинул негостеприимное королевство. И, если бы не стража, туман и пьяный шкипер, загнавший «Красотку Лу» на рифы, ноги его не было бы на этом берегу.
   – А я им скажу – добрый день… Вернее, утро. Да, так и скажу – доброе утро, сваллы [8 - Свалл – господин, мелкая знать.], не подскажете ли, как мне добраться до… – Шио прикинул в памяти карту Суландии. Зардун и Кармса отпадают, слишком близко и чересчур много стражи, к тому же там его неплохо знают по старым делам… К сожалению эти знакомства не из тех, которыми можно гордиться. А некоторые человечишки, пронюхав о возвращении Шио-Хитреца, постараются, чтобы жизнь оного Хитреца была короткой и как можно более мучительной. В этом случае Шио предпочел бы королевские копи, но кто ж его спрашивать-то будет! Решено, он отправляется в Трэпс. С одной стороны, город портовый, шумный, значит, можно будет устроиться на корабль. С другой, там он, кажется, ничего натворить не успел. Кроме того, если крупно повезёт, матросов с «Красотки» просто повесят, и королевские солдаты останутся в блаженном неведении относительно его, так сказать, визита.
   Итак, немного удачи, и Хитрец выберется и из этой передряги. В конце концов, всё не так и плохо, он жив, одежда почти высохла, а на поясе болтается нож. Вполне достаточно для умного, предприимчивого человека, который твёрдо намерен выжить и добыть себе лошадь.
   – И сапоги. Проклятье! – острый камень пребольно впился в ногу, Шио выругался – невезение продолжалось. Ну, да, сапоги пришлось снять, в них особо не поплаваешь.
   – Тем более, действовать нужно, – пробормотал он под нос и, оборвав рукава у рубахи, обмотал тряпками ноги. Идти стало легче, но теперь Хитреца беспокоил внешний вид – он не привык выглядеть дураком.
   – Лошадь, сапоги и новую рубашку. И поесть. И выпить. И девицу неплохо бы… Но, Великий, я знаю, что ты занят делами божественными, и у тебя нету времени заниматься мною, поэтому прошу о малом – ниспошли мне встречу с каким-нибудь богатым и доверчивым лопухом. А, Великий? Ну чего тебе стоит?
   – Тысячу прыщей на Ронгарову [9 - Ронгар – Хозяин тёмных душ, Живущий-во-тьме, Седой жнец. Воплощение мужских сил разрушения. Изображают в виде белого нетопыря. Имеет своих последователей – тёмные маги, палачи, воины-наёмники, контрабандисты, разбойники, воры и прочее. Символ – белая звезда.] задницу! – споткнувшись о камень, Шио запрыгал на одной ноге. – Сказал бы просто, что нельзя! А ты… По пальцам…

   Неир
   В королевском дворце, в кабинете правителя Суландии, сидел высокий крупный черноволосый мужчина. И если бы не его богатая одежда и длинные волосы [10 - Длинные волосы – привилегия высшего сословия.], забранные в хвост, то его можно было бы принять за крестьянина-землепашца.
   Неирангиос, правитель Суландии, опекун и дядя наследной принцессы, размышлял о судьбах мира. По правде сказать, мысли его касались только одной части суши, а именно королевства Суландии. Огромного королевства, состоящего из нескольких провинций – Суландии, Альтрекса, Физояра и Волвичевых островов. Физояр и Волвичевы острова управлялись наместниками и проблем не доставляли, чего нельзя было сказать об Альтрексе. Когда-то давно Альтрекс был самостоятельным королевством, правящие кланы всегда помнили об этом и не собирались попадать под полную вассальную зависимость. Альтрекс исправно платил налоги в казну Суландии и во время войн вставал под её знамена, но в остальном жил своей жизнью.
   В своё время старший брат Неирангиоса, король Вилерий III, решил укрепить связи с провинцией Альтрекс и заключил с тамошним правящим кланом брачный договор. По договору дочь Вилерия и племянница Неира – Рия – по достижении женского возраста должна была вступить в брак с наследником клана Маар, одного из самых богатых и влиятельных кланов провинции.
   Но Вилерий не предполагал, что погибнет, не дав стране наследника, и теперь получается, что принцесса станет королевой, а супруг её, согласно Коронному уложению [11 - Коронное уложение – основной свод законов.], – королём.
   Немыслимо! Чтобы Суландией управлял альтрекский выскочка?
   Рия всё чаще и чаще заговаривала о власти и о замужестве, хотя Неирангиос благоразумно старался избегать этой темы. О Боги, ну с какой это радости он должен уступать страну и трон вздорной малолетней девчонке, не имеющей ни малейшего представления об управлении государством?!
   Не то чтобы Неирангиос так уж любил власть, скорее в данном случае он чувствовал себя обманутым. Ранняя смерть брата прервала учёные изыскания Неирангиоса, заставив его позабыть любимое дело и заняться политикой. А Неир привык всё делать хорошо. И если судьба распорядилась так, что ему пришлось управлять государством, он готов сделать всё для процветания страны. Конечно, получалось далеко не всё… У трона всегда хватало и скрытых недоброжелателей, и явных врагов, но Неир старался проявлять в равной степени и мудрость, и милосердие, и, когда нужно, жёсткость.
   Похоже, в данном случае предстоит проявить именно жёсткость, если не жестокость. Печально, но если не предпринимать ничего, то капризный, безответственный ребёнок разрушит то, что Неир создавал годами…
   А ему самому что? Почётная ссылка? Или тихое существование бывшего властителя?
   Размышления правителя были прерваны придворным магом, которому разрешалось входить в кабинет правителя в любое время.
   – Таир! – подал голос вошедший.
   Неир вздрогнул и посмотрел на мага.
   – Слушаю тебя, Каллимах. Что сегодня нам предсказали волшебные воды Тарины?
   – Таир! Воды предсказывают вам послание от недруга, которое перевернёт вашу жизнь. Скоро ваша жизнь ввергнется в пучину бед и забот.
   – Но кончится-то всё хорошо? – Неир не слишком-то доверял предсказаниям, хотя Каллимах и считался неплохим провидцем, но, как и все пророки, был склонен к излишнему пессимизму. Неприятности он предсказывал с завидной регулярностью, но пока Неиру удавалось справляться и с неприятностями, и с мрачным настроением Каллимаха.
   – Конец туманен, – задумчиво произнёс маг. – Великое множество вариантов, я не в силах понять. Это зависит не от меня.
   – А от кого?
   – Всё зависит от нескольких принятых решений.
   – Кто будет принимать решения? – вскипел Неир. Сейчас он был не в том настроении, чтобы играть в загадки.
   – Женщины, мужчины и, кажется, даже боги.
   – Кажется ему! Что ты мне можешь посоветовать?!
   – Ничего. Я пришёл предупредить и больше ничем помочь не могу, – низко поклонившись, маг вышел.
   Неир стукнул кулаком по столу и обхватил голову руками. Ни на кого нельзя надеяться, ни на кого!
   Но что же делать с этим треклятым договором? Время ещё есть, возможно, альтрексцы и сами поймут нелепость своих притязаний… Он даже готов отдать принцессу, но не трон, не Суландию, не власть.

   Шио
   Видать, Великий всё ж таки услышал искреннюю молитву Шио и, смилостивившись, ниспослал ему встречу с одиноким и, что гораздо важнее, глупым путником. Наверное, бедолага удивится, обнаружив исчезновение лошади, но пусть поблагодарит святого Алулика, покровителя всех путников, за то, что жив остался. А лошадь… другую купит. Хитрецу она нужнее. И вообще, своё имущество охранять следует. Купец же, неплохо отобедав, заснул, наивно полагая, что на побережье нынче спокойно. Спокойно – Шио не спорил, – а если бы не «Красотка», так некстати севшая на риф, – было бы еще спокойнее.
   – Правда, милая?
   Кобыла радостно фыркнула, ей нравилось весело бежать по дороге и слушать странного человека, которому вздумалось побеседовать с лошадью.
   – Твой хозяин не пропадёт, клянусь зубом святого Румина, ещё до полудня он будет объясняться с береговой стражей. Вопрос в другом – поверят ли они его рассказу. Ты как думаешь? Хотя, что ты можешь думать, ты же лошадь.
   Настроение Шио было почти таким же солнечным, как сегодняшний день, во многом благодаря серебряной фляге, притороченной к седлу. Внутри обнаружилось великолепное паланское красное, один-единственный глоток которого способен был поселить радость в сердце и оптимизм в душе. Хитрец же не стал ограничивать себя глотком.
   – Знаешь, что плохо? Выгляжу я как беглый каторжник и конокрад, что, впрочем, является сущей правдой.
   Кобыла тоненько заржала.
   – Смеёшься. Тебе-то не грозит виселица, а меня, дорогая моя кобыла, сия проблема очень даже беспокоит.
   Наверное, не нужно было ограничиваться лошадью, тот купец не походил на человека, способного дать отпор, но Шио решил не рисковать, случалось, что такие неуклюжие на вид толстяки оказывались неплохими воинами. С другой стороны, не пользоваться же мастерством крадущегося-в-ночи [12 - Крадущийся-в-ночи – наёмный убийца.] ради пары сапог. Это было бы проявлением неуважения к памяти учителя.
   – Уара-Старый конь часто мне говаривал: «Шио, ты можешь убить человека по сотне разных причин, но никогда не убивай, если имеешь возможность поступить иначе». Я вот думаю, сапоги – это причина достаточная или нет?
   Шио покосился на свои босые пятки. В таком виде он далеко не уедет, ближайший королевский патруль заинтересуется странным видом путника. А там, глядишь, и до опознания рукой подать. Когда-то его физиономию знали лучше, чем лицо законной правительницы Суландии. Да и в самом-то деле, кто эту принцессу видел, а вот Шио-Хитреца…
   – Хорошее было время, – Шио повернул кобылу к приятному на вид лесочку. Определённо, следует перевести дух, распотрошить тугие седельные мешки, уповая, что хозяин лошадки позаботился и о смене одежды, и о еде, и подумать над дальнейшими планами.
   В сумке обнаружились ещё одна фляга с вином, чистая рубаха, штаны, из которых вполне можно было бы скроить небольшой парус, и мешочек с деньгами.
   – А вот это уже совсем хорошо! – кошелек Шио повесил на пояс – мало ли, а вдруг лошадь украдут. – И замечательно! – последняя вещь Хитреца обрадовала, пожалуй, даже больше, чем золотые монеты. Настойка из вороньих ягод. Характерный сладковатый запах, лёгкая горечь и тёмные пятна на пальцах – ошибки быть не могло.
   – Да твой хозяин был настоящим модником! Или женился недавно? Боялся, что седина оттолкнёт супругу?
   Лошадь мирно жевала траву, не обращая внимания на человеческую болтовню.
   – Ты даже не представляешь, как мне повезло! – Шио провёл рукой по коротким рыжим волосам. Рыжие волосы – его особая примета, каждая собака знает, что у Хитреца шевелюра цвета пламени. А настой из вороньих ягод, чьи красящие свойства были широко известны, поможет ему избавиться от этого недостатка.
   – Знаешь, всегда хотелось почувствовать себя истинным представителем клана Маар.
   Лошадь презрительно фыркнула. Ну да, её родителям было совершенно всё равно, какой масти жеребёнок, вороной или буланый, а вот благороднейший Дэр Маар до конца жизни уверял, будто рыжие волосы – несомненное свидетельство неполноценности младенца.
   – Вот и братец мой такого же мнения придерживается. Интересно, как он там поживает? Говорят, жениться собрался. На принцессе. Ну, Великий ему в помощь, я же как-нибудь и без жены обойдусь.

   Неир
   Горестные размышления правителя прервал стук в дверь.
   О, Великий, когда же ему дадут, наконец, поработать? Вопрос был риторическим, и раздражённый уже Неирангиос разозлился ещё больше.
   – Кого ещё там Ронгар принёс? Войдите!
   Чуть приоткрыв дверь и боком втиснувшись в образовавшуюся щель, перед Неиром предстал дрожащий от страха слуга – голос правителя выражал степень крайнего раздражения, и слуга трясся за свою шкуру.
   Молчание затягивалось:
   – Ну! – рыкнул Неир, теряя остатки терпения.
   Сумасшествие! Этот дворец катится в бездну, и Неирангиос вместе с ним.
   – Таир! Вам послание из Альтрекса, – побелевшими губами произнёс слуга.
   А Каллимах ведь предупреждал о письме, которое принесёт неприятности…
   «Вот оно, начинается!» – понял правитель и протянул руку.
   – Давай!
   Нет уж, Повелитель Суландии, Альтрекса, Физояра и Волвичевых островов, – это вам не суеверная рабыня, которой в каждом чёрном коте чудится посланник Ронгара. Он не позволит себя запугать.
   Слуга поклонился и протянул Неиру свёрнутую в трубочку эпистолярию. Правитель резким злым движением развернул послание и начал читать: «Соом Маар Дот-вер-Кумм Иско приветствует правителя Суландии благородного Неирангиоса. И берёт на себя смелость напомнить о договоре, заключённом некогда достойнейшим королем Суландии Виле Риим III и нашим отцом Гарул-уль-динном IV, согласно которому принцесса Препедигна Горгонелла Фру-рия II обещана Нам в супруги при вхождении в подобающий браку возраст. Мы считаем, что это время наступило и всячески рассчитываем на Ваше понимание и поддержку. А также дерзновеннейше просим незамедлительно сообщить о принятом решении.
   Повисло тяжёлое молчание, слуга замер, стараясь не дышать. Наконец правитель поднял от эпистолярии глаза и хрипло произнёс (было видно, что слова даются ему с трудом):
   – Посланник из Альтрекса ещё здесь?
   – Да, мой таир! Он ждёт ответ.
   – Хорошо. Передай ему, что я уважаю волю своего покойного брата и готов полностью выполнить договор, – произнёс Неир, откинувшись на кресле и прикрыв рукой глаза.

   Он не знал, сколько сидел вот так, с письмом в руке и головной болью, вызванной необходимостью принять решение. Неирангиос знал, что когда придёт время, слабость уйдёт, и он сделает то, что должен, но сегодня, сейчас… сердце требовало немного покоя.
   Кажется, в дверь опять стучали.
   – Кто? – прохрипел Неир.
   – Таир?! – в дверях показался советник Флегонт. – Я всё слышал, и мне кажется, что всё к лучшему. Отдадим принцессу замуж и забудем о ней, как о страшном сне!
   – Если бы дело было только в принцессе, я бы от чистого сердца поздравил обоих, но Иско метит на мой трон! Это понятно даже дураку! А ты, Флегонт, ведёшь себя как дурак, если не замечаешь очевидного. Или как предатель.
   – Таир! Я и мысли об измене не допускаю…
   – Мысли… – хмыкнул Неирангиос. – Что с мыслями ты не дружишь, это я вижу, равно как и то, что я не могу отдать Рию замуж за этого проходимца. Ты представляешь, что нас всех ждёт, если он тут появится? Да они спят и видят, как бы заполучить Палан… торговцы… ростовщики… которые давным-давно позабыли, что значит благородная кровь.
   Флегонт, с почтением выслушав Неирангиоса, тихо сказал:
   – Солнцеликий, наш отказ приведёт к войне, в которой жрецы, да и народ тоже, нас не поддержат… А остаётся один способ.
   – И какой же? – Неирангиос и сам знал, что это за способ, просто ему хотелось получить очередное подтверждение собственной правоты.
   – Вам следует отделаться от принцессы раз и навсегда.
   – Как?
   Советник сделал недвусмысленное движение и Неир нахмурился, всё-таки королевскому советнику следует больше внимания уделять манерам, а то жесты как у портового головореза. Но сама мысль верна… Правда, быстро соглашаться не следует, пусть Боги видят, что девочка дорога ему.
   – Нет, только не это! Я не могу её убить. Рия – дочь моего брата.
   Флегонт всё понял очень правильно и, наклонившись к уху повелителя, быстро зашептал:
   – А вам и не надо её убивать, вы только спровоцируйте её на побег, а об остальном я позабочусь сам! Она ведь уже убегала из дворца, а в городе так опасно… Уровень преступности просто потрясает… К тому же нельзя исключать вероятности заговора… Иного выхода попросту не существует, а Боги знают, что всё, сделанное нами, сделано во благо страны и народа.
   Флегонт умел красиво говорить и уговаривать. И прав он, тысячу раз прав. К Ронгару сентиментальность! И вообще о принцессе давно следовало позаботиться.
   После ухода тайного советника Неирангиос покинул свои покои и немедля, чтобы, не попусти Великий, не передумать, направился на половину племянницы.

   Рия
   Морской бриз, к вечеру превратившийся в настоящий полноценный шторм, раздувал занавески. Они хлопали на ветру, как паруса, создавая иллюзию корабля, несущегося по бурному морю. Тёмное небо сулило беду.
   В Палане, столице королевства Суландия, в королевском дворце, а вернее в покоях наследницы престола Препедигны Горгонеллы Фру-рии II, разгорелись нешуточные страсти. Слуги, давно привыкшие к боям местного значения между опекуном и его подопечной, попрятались по углам, пережидая очередную бурю. Когда сталкивались два титана, попадаться на глаза тому или другому было бы просто самоубийством.
   – Нет! Я сказал – нет!
   – Ты не можешь мне отказать! Мне уже шестнадцать. И я имею право взойти на престол! – хрупкая темноволосая девушка с яростью доказывала свою правоту.
   – В нашей стране не было единовластных королев и не будет! Ты можешь стать королевой только после того, как выйдешь замуж.
   – А Еринделла?
   – Она была вдовой, а это совсем другое дело.
   – Какая разница! Ты просто хочешь сам править моей страной!
   – Разница в том, что Еринделла была взрослой и умной женщиной, а не капризной соплячкой вроде тебя!
   – Это я соплячка?!
   – Да! Ты – соплячка! Завтра же отправлю тебя в монастырь святой Брунессы, пусть твоим воспитанием займутся прислужницы Великого, и пока ты не поумнеешь, будешь находиться там. А не поумнеешь – объявлю безумной!
   – Ты не смеешь!
   – Всё, разговор окончен! – Неирангиос развернулся и вышел из покоев принцессы.
   – Я ещёе припомню тебе соплячку и безумную! Ты! Ты, ты… – кричала в закрытую дверь принцесса Рия, размазывая слёзы по щекам.
   Но до чего же несправедливо! Родной дядя угрожает отдать в монастырь! И в какой – в самый строгий и закрытый монастырь во всей Суландии. Ходят слухи, что там послушниц, невзирая на знатность происхождения, заставляют работать как рабынь, держат впроголодь и даже бьют. Правда, последнее – скорее всего сказка. Но всё равно он не имеет права поступать с ней, как с какой-то провинившейся служанкой!
   И вообще, она уже совершеннолетняя!
   – Так значит замуж, говоришь?! Тогда я выйду замуж! И как можно скорее! – сказала принцесса своему отражению в зеркале. План побега был разработан уже давно, но Рия всё откладывала и откладывала, надеясь образумить дядю, но сейчас время пришло. Девушка бросилась к большому, окованному серебром, сундуку и начала лихорадочно выбрасывать из него вещи.
   – Он должен быть где-то здесь. Я точно помню, что после карнавала засунула его в этот дурацкий сундук.
   Скоро около принцессы образовалась солидная куча тряпья. Шикарные платья и накидки небрежно лежали друг на друге. Напрасно сверкали жемчуга и колыхались кружевные воротники. Юная хозяйка с нетерпением откидывала их прочь, не обращая внимания на изысканную красоту чудесных нарядов, и даже встала туфелькой на изящный рукав платья из жёлтой парчи.
   – Нашёлся! – вскричала принцесса и закружилась по комнате, прижимая к груди невзрачный костюм пажа, который сшили принцессе для последнего карнавала. Карнавал проходил в дни зимнего солнцестояния, поэтому к концу лета костюм оказался почти на самом дне сундука. Хорошо, что его вообще не выкинули.
   Положив костюм на кровать, Рия кинулась к другому сундуку. И теперь вверх полетела обувь. Изящные туфельки с перьями и помпонами падали на пол и образовывали блестящую гору. Выбросив очередную пару туфель, принцесса поднялась с колен, держа в руках сапожки для верховой езды.
   Теперь осталось взять деньги, и она готова. Сначала Рия хотела прихватить узелок с едой, но передумала – следовало исключить ненужный риск разоблачения. Вдруг на пути в кухню или из кухни её кто-нибудь обнаружит. Нет. Лучше не рисковать. Еду она всегда сможет купить на постоялом дворе. Благо деньги и золото у неё имеются.
   Принцесса откинула с ложа пуховую перину, подковырнула отцовским кинжалом одну из досок деревянного настила и достала увесистый мешочек с деньгами. Деньги копились почти год, начиная с прошлого лета, когда она убежала с цирковой труппой. Рия нахмурилась – это был глупый поступок, из-за которого пострадали ни в чем не повинные люди. Дядя, этот злодей, приказал казнить артистов. Он бы и её казнил, только смелости не хватило. Кишка тонка. Трус.
   Уж у неё-то смелости бы хватило. Уж она ему башку-то бы снесла! Рия всегда чувствовала, что дядя Неир её ненавидит. Может быть, если бы между ними не стоял трон, они бы и стали друзьями. А так они враги. Навсегда враги.
   Тяжкие размышления Рии прервал осторожный стук в дверь.
   – Кто?
   – Ваше величество, я могу войти и помочь вам приготовиться ко сну? – спросила из-за двери служанка.
   – Нет.
   – А как же ванна?
   – Справлюсь сама!
   – Ваше величество! Как же так?!
   – Пошла прочь! Убирайся! Я никого не хочу видеть.
   «Ещё не хватало пустить дядину шпионку», – подумала Рия, направляясь к шкатулке с драгоценностями.

   Вечер плавно перешёл в ночь. Принцесса переоделась в костюм пажа, прицепила к поясу охотничий кинжал отца, натянула сапоги. Хорошо, что волосы после прошлого побега ещё не отросли. Когда она сбежала к циркачам, то коротко-коротко обрезала свои тёмные кудри.
   Уар предлагала свои услуги, с помощью магии изъян можно было бы исправить в несколько минут, но дядя запретил. Сказал, что раз Рия такая дура, что самолично обрезала косы, то пусть теперь и ходит с короткими, как простолюдинка. Было обидно, и Рия даже пропустила несколько балов, стесняясь прически, а теперь её волосы были чуть длинноваты для причёски воина, но для пажа в самый раз.
   Принцесса достала из мешка с деньгами пару монет и положила в карман. Остальные, предварительно крепко завязав мешок, засунула в левый сапог, благо по нынешней моде сапоги были высокими и доходили до середины бёдер. Подумав, Рия завернула драгоценности в платок и, плотно перевязав их бантом, сунула свёрток в правый сапог. Ходить стало тяжело и неудобно, зато деньги целее будут. Этому фокусу её научил Вико-акробат… Если всё получится, как она задумала, Рия непременно отомстит дяде и за Вико, и за Тоту-силача, и за других тоже. А у неё получится, всё получится!
   Вот теперь она готова.
   Сдёрнув с полога кровати занавески, принцесса связала их друг с другом. Проверив узлы на прочность и привязав получившуюся верёвку к одной из прикроватных стоек, выкинула конец верёвки из окна. Один плюс из её побега к циркачам всё же был – она научилась карабкаться по канатам с воистину кошачьей ловкостью. Затянув ремнями сапоги потуже и защелкнув пряжки, принцесса вылезла из окна.
   Теперь, если Великий будет на её стороне, то она доберётся до Альтрекса. И выйдет замуж за Иско, наследника клана Маар. После этого она вернётся на родину при поддержке мужа и его родовых кланов. А кланы провинции Альтрекс – это большая сила. И дяде придётся отдать ей и трон, и страну.

Глава 2

   Время знойного полдня
   С 14 по 15 день 3 трэйда

   Иско
   Белый, словно молоко, жеребёнок брыкался, не желая спокойно лежать на алтаре. Иско терпеливо ждал, пока слуги справятся, наконец, с упрямцем.
   – О, Суммар-воин, Летящий-в-облаках, защитник и попечитель, прими жертву малую да защити детей своих от мора чёрного, от глаза дурного, от слова и от стрелы, от воды и от огня, от злобы и от ненависти…
   Жеребёнок лиловым глазом следил за действиями Повелителя-Жреца. – Дай силу духу нашему, крепость сердцам нашим, ярость крови нашей!
   Волнистое лезвие криса [13 - Крис – жертвенный нож.] вошло в податливую плоть, жертва дёрнулась, бурый поток горячей крови хлынул на алтарный камень, и Иско отступил в сторону. Он своё дело сделал, теперь настала очередь Старшего Жреца, который должен истолковать, принял ли Суммар подношение.
   Старик, склонившись над неподвижным телом жеребёнка, долго рассматривал шерсть, глаза, потом, взрезав брюхо, сунул обе руки в потроха. Гадость какая, Иско никогда не понимал, что же можно увидеть в лошадиных потрохах. В другой раз он бы ушёл, предоставив жреца самому себе, но сегодня – особое жертвоприношение, в честь грядущей свадьбы, и Суммар должен подать знак, что благословляет бракосочетание. Во всяком случае, Иско очень надеялся, что старик отыщет подобный знак.
   – Грядут… – скрипучий голос оказался удивительно громким. – Грядут небывалые перемены… Реки повернувши против течения… Огнём закаты и рассветы зажигавши… Ткань мира трещит, ибо не в силах Боги удержать Дракона проснувшегося… Колокол грядёт! Уль-Кумм… Уль-Кумм… Уль-Кумм…
   Старик рухнул на каменные плиты, тело его тряслось в припадке, скрюченные пальцы цеплялись за воздух, и брызги грязной нутряной крови летели в стороны.
   – Уль-Кумм грядёт! – Громко повторил Иско. – Сбудется пророчество! Первый сын Кумма возродит династию! Суландия станет великой! Грядёт возрождение Суландии! Наше возрождение!
   – Да здравствует Уль-Кумм! – заорал Авдотур, десятник личной стражи Иско. Молодец, быстро соображает.
   – Да здравствует Уль-Кумм Иско! – подхватили остальные.

   Шио
   Спустя сутки в Южные ворота Трэпса въехал весёлый молодец с чёрными, словно душа некроманта, волосами и хитрющими голубыми глазами. Впрочем, стража гораздо больше внимания уделила золотому снорру [14 - Снорр – золотая монета равна 4 сулам.], небрежно брошенному молодцем в деревянную чашу сборщика податей, нежели внешности щедрого господина.
   – Знаешь, милая моя кобыла, – пробормотал Хитрец, поправляя щегольскую шляпу, украшенную красным пером, – сдаётся мне, что городская казна обойдётся и без этой монеты. Стражникам она гораздо нужнее. Сама понимаешь, жара, тяжкий труд, невыносимая жажда… Всегда им сочувствовал.
   – Эй, красавчик, не желаешь ли… – толстая девица облизала губы и наклонилась, демонстрируя внушительных размеров грудь. – Всего четверть сула [15 - Сул – серебряная монета равна 4 миксам. Микс – мелкая разменная монета.]! Для такого молодца постараюсь вовсю! – блудница попыталась ухватить лошадь за узду, чтобы клиент, не приведи Тамир [16 - Тамир – Королева ночи, Хозяйка грёз, Идущая-по-слезам. Женское воплощение тёмных сил, покровительствует блудницам, ведьмам, женщинам-убийцам. Изображают в виде женщины-змеи с очень бледным лицом, черноволосой и черноглазой. Поэтому девочек с подобной внешностью считают отмеченными богиней и либо отдают на воспитание в один из храмов, либо продают, чтобы не накликать беду в дом. Символ – мёртвая лилия (стилизов. цветок с четырьмя лепестками, рисуется чёрным).], не уехал. Однако Шио отрицательно покачал головой и на всякий случай выразительно хлопнул по карманам, показывая, что денег у него на развлечения не осталось. Девица отстала, дружелюбно пожелав напоследок свернуть шею в ближайшем закоулке.
   Хитрец к пожеланию отнесся спокойно: портовый город, свои законы, свои правила, и если не следовать им – не продержишься и дня. Жизнь вокруг бурлила: торговцы жареными ракушками, торговцы свежей рыбой, блудницы, сутенёры, воришки, купцы, стражники, матросы, священнослужители… Голова шла кругом от диких воплей и адской смеси запахов: сырая рыба и альтрекские пряности, душистые масла и гниющие фрукты. Красота!
   – Тебе здесь не нравится? Ну, милая, ничего не поделаешь. Всё равно скоро мы расстанемся, надеюсь, у тебя останутся самые лучше воспоминания обо мне.
   Отыскать торговца лошадьми не составило труда. За кобылу Шио выручил два сула и ещё четверть за сбрую. Итого в карманах лежало три с половиной снорра. Не так и мало для человека, у которого несколько дней назад даже сапог не было.
   Сапоги, штаны и куртку из хорошо выделанной турьей кожи Шио приобрёл в первой же встретившейся на пути деревеньке. По словам круглолицей вдовы, костюм некогда принадлежал её мужу, и именно память об усопшем супруге не позволяла ей расстаться с одеждой. На уговоры пришлось затратить целую ночь.
   Припомнив симпатичную вдовицу, Шио улыбнулся и засвистел под нос известную песенку о толстухе Мьерре. До Трэпса он добрался, ну а если повезёт – к вечеру отыщется и корабль. Опыт подсказывал: искать следует в припортовой таверне. Например, такой как эта. Заведение гордо именовалось «Морская царевна». Грудастая девица на вывеске – должно быть, царевна – призывно улыбалась и неуловимо напоминала блудницу с Южных ворот.
   Шио засмотрелся на прелести морской царевны, за что и поплатился – его едва не сшиб какой-то мелкий, но весьма наглый парнишка. Ну и молодежь пошла – никакого воспитания и уважения к старшим.

   Рия
   Карета прибыла в Трэпс уже в сумерках. Почти сутки Рия была в пути. Предыдущей ночью ей удалось заполучить последнее оставшееся место в пассажирской карете. Этот маршрут ходил – вернее, ползал – от столицы до Трэпса, от порта до порта. Рию маршрут полностью устраивал, в порт она и собиралась. Нужно было сесть на корабль, идущий по реке Джай вглубь страны, в провинцию Альтрекс.
   Заплатив кучеру один сул, она забралась в душную тесную коробку – ну кто решил, что люди могут перемещаться в этом? Здесь и сиденья неудобные, и дышать нечем, но в её-то положении выбирать не приходилось. Кое-как устроившись на жёстком сиденье, принцесса осмотрелась. Вроде бы ничего подозрительного, никто из пассажиров не был похож на дядюшкиных подручных, хотя, конечно, никогда нельзя знать заранее, но Рия продолжала надеяться на лучшее. И когда карета выползла за широкие ворота, – едва не завизжала от счастья.
   Получилось! Теперь дядя может поднять хоть всю армию – Суландия большая…
   Рия и не предполагала, что настолько большая: весь день карета тихо тряслась по пыльной дороге. Первое время принцесса вертела головой, пытаясь рассмотреть, что же происходит за крошечными мутными окнами, но ничего интересного не увидела. Вдоль дороги тянулись одни поля, жёлтые и скучные. И принцесса сама не заметила, как задремала, – хотя какой может быть сон, когда несчастный экипаж подбрасывало на каждом встреченном камне, и пассажиры чувствовали себя как масло в маслобойке. Днём они останавливались два раза на почтовых станциях, чтобы поменять лошадей и поесть. Рия выходила, разминала ноги, ела и, ни с кем не общаясь, забиралась в карету.
   Между тем в шестиместном экипаже собралось занятное общество. Рядом с Риий сидел тучный господин, исходящий потом, чей неприятный запах принцесса мужественно терпела, напротив – монах, всю дорогу клевавший носом. Наискосок от принцессы восседала пожилая матрона с дочерью. Дочь всю дорогу бросала в сторону Рии кокетливые взгляды. Принцессе было смешно, да к тому же так и подмывало сказать какую-нибудь гадость. За толстяком пристроилась торговка внушительных размеров, не замолкавшая ни на миг; она говорила и говорила, говорила и говорила, и к концу пути принцессе начало казаться, будто её голова от этой болтовни распухла и вот-вот треснет. А на остановках торговка бросалась к вещам, привязанным сверху кареты, – проверяла, на месте ли её корзины с товаром.
   В общем, Рия ужасно устала и от дороги, и от попутчиков, она и не предполагала, что люди могут быть настолько утомительны.

   И вот, наконец, показался Трэпс. Каменные стены, суровые стражники в блестящих доспехах, узкая улочка, с трудом вместившая широкую карету. Торговцам приходилось вжиматься в дома, чтобы пропустить экипаж, но они, к удивлению принцессы, не сердились, а норовили пробиться к узкому окошку и предложить свой товар. Это был другой, совершенно незнакомый, но такой притягательный мир.
   А вот и порт. Наверное, именно здесь следует искать корабль. Но как? Спрашивать? А у кого? Тысяча вопросов и ни одного ответа. Тем временем пассажиры высыпали из кареты и разбежались по своим делам. Рия огляделась – прямо на глазах сумерки превращались в темноту, а вечер – в ночь. Порт выглядел пустынно, только редкие прохожие спешили мимо, да пьяные матросы орали где-то в темноте. Нет, сегодня, пожалуй, не стоит заниматься поисками. Из подслушанного однажды разговора Рия знала, что порт – место опасное, особенно ночью.
   Принцесса медленно брела вдоль набережной, гадая куда пойти. На постоялый двор? А как его найти? Спросить у кого-нибудь? Но у кого? И тут Рия услышала за спиной тихие крадущиеся шаги. Оглянувшись, успела увидеть тёмную тень, метнувшуюся за угол. И это ей определенно не понравилось. Неужели её выследили? Дорогой дядюшка беспокоится, хочет вернуть любимую племянницу домой и запереть в монастыре? Ну уж нет. Придётся его разочаровать – возвращаться домой она не собиралась.
   Чтобы напрасно не волноваться, нужно проверить, за ней ли это следят. Рия осторожненько юркнула за угол дома и вжалась в стену. Стена была холодной и влажной, камзол сразу промок, а между лопатками зачесалось. Ну что ж, придётся потерпеть.
   Ждать пришлось недолго, буквально через минуту послышались шаги, и около её укрытия остановилось несколько человек. Темнота мешала сосчитать количество преследователей, что было к лучшему. Ведь с другой стороны, если Рия не могла видеть их, то и они не могли заметить её.
   Принцесса прислушалась. Люди о чём-то спорили.
   – Её там нет.
   – Куда она могла деться?
   – Не знаю.
   – Если не найдем девчонку, он с нас шкуру спустит.
   – А ты точно понял приказ? Мы должны от неё избавиться, а не вернуть?
   – Приказ сомнений не вызывает – принц… девчонку убрать. А вот это оставить рядом с телом.
   – Что это?
   – Кинжал!
   – Без тебя вижу, что не топор!
   – Ну и тупой же ты! Не видишь герб?
   – Да здесь темно, как в Ронгаровой заднице, я собственных ног не вижу! – пробубнил второй. – Ну, герб, и чего?
   – Если этот кинжал найдут рядом с телом… девушки, то убийство спишут на клан, которому он принадлежит. Понимаешь? Нам за неё ничего не будет! Разве что по полному кошелю золота…
   – А всё равно страшно как-то принцессу… того… жизни лишать.
   – Да какая разница, принцесса – не принцесса. И давай обходиться без титулов. Нам же спокойней будет.
   – Чего тогда зря стоять – шевелиться надо, а то мы её так никогда не найдем.
   И неизвестные прошагали мимо.

   У Рии пересохло во рту, и предательски задрожали колени. Значит, дорогой дядюшка решил всё же от неё избавиться. Пусть убийцы и не назвали имени заказчика, но ей и так всё понятно! Старый мусак [17 - Мусак – козёл.]! Теперь уж ей точно попадаться нельзя.
   Слева светились огни портового трактира. В заведении было полно народу. Подумав, что среди толпы она будет в безопасности, принцесса бросилась к спасительным огням. Взбежав с разбегу на крыльцо, Рия неожиданно столкнулась с молодым человеком, поднявшимся на крыльцо с другой стороны. Парень выругался и грубо втолкнул её в раскрытую дверь. Рия хотела выразить свое возмущение – благородные господа не должны вести себя подобным образом, но незнакомец смерил её таким холодным взглядом, что слова застряли в горле.
   – Я…
   – Глаза разуй, сопляк, – сплюнул парень сквозь зубы и прошел к стойке бара. Рия же в нерешительности остановилась на пороге. Тусклый свет и клубы табачного дыма не способствовали ориинтации в пространстве.
   Немного привыкнув к обстановке и увидев в дальнем углу пустой столик, Рия начала протискиваться сквозь пьяную толпу. Но её едва не опередили – на столик претендовал всё тот же грубиян. Принцесса вознамерилась было защищать найденное место, но незнакомец улыбнулся и спросил:
   – Опять ты?! Да ладно уж, садись. Только уговор такой – мой столик, твоё пиво. Лады?
   – Хорошо, – обречённо согласилась принцесса.
   – Хозяин! Пива! – весело крикнул парень.

   Иско
   Жрец заявился в покои, когда догоревшее солнце спряталось за горизонтом. Старик выглядел больным: ввалившиеся щеки, редкие волосы, дрожащие руки и пустые, подёрнутые неясной белесой пеленой, точно у слепца, глаза.
   – Согласится ли таир выслушать меня? – смиренно обратился он.
   – Согласится. – Иско подал знак служанке, и та быстро взбила подушки для старика, тот неуклюже сел.
   – Пусть таир не изволит гневаться, ибо не от своего имени говорить буду я, но от имени Неба, которое устами слабого слуги своего желает передать божественную волю.
   – Я слушаю тебя, – многословность жреца раздражала.
   – Грядут серьёзные перемены. Тёмные боги сражаются со Светлыми, однако, наступит момент, когда и те и другие объединятся, чтобы не допустить гибели мира. Дракон времени, сокрытый в подземелье Палана, вот-вот проснётся, и тогда… Его полёт – огонь и разрушенье. Его дыханье страшнее мора, ибо мор убивает тела, а дракон – время. Не станет прошлого, не станет будущего, а, значит, и настоящего не будет. Встанет Мертвая Армия, чтобы сразиться с демонами Хаоса. Разделённое сердце снова сольётся…
   – Говори яснее!
   – Простите, таир, – старик согнулся в поклоне. – Первому сыну Маар суждены великие испытания и великая награда. Первому сыну, м'таир, первому…
   – Вон!
   – Можно разорвать договор, заключённый с человеком. Ваш отец договаривался с самой Кааме [18 - Кааме – женское воплощение Великого. Изображается в виде пожилой женщины со змеёй на коленях – т. е. мудрость, доброта. Символ – змейка. Святые: Брунесса – покровительница семьи, Ольгерда – покровительница рожениц, Кукия – покровительница маленьких детей. Титулы богини – Хранительница, Солнцеликая.], но дыхание смерти помутило разум его, если он решил отречься от данных обязательств. Помните, м'таир, – Варгун с трудом поднялся, – в пророчестве говорится о первом сыне.
   Он ушёл, этот престарелый кхмар [19 - Кхмар – шестиногое насекомое-паразит, обитающий в лошадиной гриве, питающийся кровью. Переносит лошадиную сыпь, от которой умирают целые табуны, поэтому люди боятся и ненавидят кхмаров, считая их порождениями Тамир.]. Убрался в свой храм, чтобы там плести интриги против законного наследника. Варгун, убежденный в собственной правоте, всегда защищал Шио и после смерти отца осмеливался требовать, чтобы печать и пояс [20 - Печать и пояс – символы власти. Печатью скрепляются все договоры, а на поясе – имена всех старейшин рода, начиная с самого первого, генерала Камма. Пояс постоянно «дополняется», поэтому, чем старше род, тем длиннее пояс.] передали рыжеволосому, якобы, именно таков был договор.
   – Таир сердится? – белолицая русоволосая красавица умильно заглянула в глаза. – Таир совсем забыл о своей Зурнаби?
   Рабыня выбрала очень неудачный момент, чтобы напомнить о своем существовании. Иско был чересчур раздражён, поэтому, залепив красавице сочную оплеуху, – отчего на душе сразу полегчало, – рявкнул:
   – Пшла отсюда!
   Девушка вздрогнула.
   – Вон! Слышала?! Вон!!! – Иско швырнул в Зурнаби подушку и потянулся за подносом. – Вон!!!
   Девушка поспешно выбежала из комнаты. Разбаловали. Рабыни, и те на шею скоро сядут. Ничего, Иско ещё научит их всех вести себя как подобает, всех, и рабынь, и жрецов, и этих зажравшихся псов из Совета, которые только делают вид, будто преданы Иско до самой смерти, а на самом деле спят и видят, как бы оттеснить его от власти.
   Шио, Шио, дорогой братец, когда же ты, наконец, уберёшься с пути законного наследника клана? В голове вдруг родилась идея. Странно, как это он раньше не додумался…
   Мнир, к чьим услугам Иско прибегал неоднократно, не откажется помочь и на сей раз. Конечно, крадущийся-в-ночи – не самая удобная цель, но в конечном итоге в подобного рода вопросах всё упиралось в толщину кошелька заказчика, а за собственное спокойствие Иско готов был заплатить любую цену.

   Шио
   В таверне было по-вечернему многолюдно и весело. В воздухе явственно чувствовался характерный сладковатый запах, свидетельствующий о том, что хозяин, желая привлечь и порадовать посетителей, подбрасывает в камин листья кинника [21 - Кинник – растение, листья которого обладают лёгким наркотическим эффектом. Их принято бросать в огонь, а дым – вдыхать.]. Посетители радовались и набивались в «Морскую царевну», точно рыба в сети удачливого рыбака.
   Против веселья Хитрец не возражал, однако, при таком столпотворении скорей всего и поесть нормально не удастся, не говоря уже о ночлеге. Но, кажется, повезло, в самом дальнем углу Шио заметил свободный столик, просто чудо, сродни появлению святой Брунессы на торжественном ужине каннибалов-язычников. Хитрец поспешил к столику, надеясь усесться на деревянную скамью раньше других, но опоздал – вожделенное место занял наглый мальчишка-паж. Ладно, с такими как он Шио умел ладить.
   Вот и сейчас, паренёк, хоть и смотрел исподлобья, но возражать не стал, более того, согласился угостить пивом.
   Странный он, сидит весь как на иголках, пиво чуть пригубил, от служанки, попытавшейся прижаться к хорошенькому посетителю толстым боком, отпрянул, на еду тоже ноль внимания. Видать, в первый раз из дворца на прогулку вышел, вот и растерялся в незнакомой обстановке.
   – Ты ешь, не бойся. Мясо относительно свежее, почти и не воняет. – Хитрец попытался ободрить несчастного пажа. Настроение хорошее, отчего бы и ближнему не помочь. Ближний, однако, помощи не жаждал, вздрогнул, будто его ножом пырнули, и, насупившись, уткнулся носом в тарелку. Ну и ладно, шуток не понимает, и Ронгар с ним. А пиво в «Царевне» подавали отменное – тёмное, крепкое, с густой, тяжёлой пеной и удивительным ароматом свежеиспечённого хлеба.
   Подобревший и слегка разомлевший от тепла и сытости, Шио осматривал таверну скорее по привычке, нежели действительно опасаясь возможного преследования, оттого и молодцев заметил не сразу. И не заметил бы вообще, если б не чужой пристальный взгляд, упёршийся куда-то в район затылка. Подобные взгляды свидетельствовали о повышенном интересе к скромной особе Хитреца и прочно ассоциировались у него с виселицей или кое-чем похуже. Неужели выследили? Невозможно, тогда взяли бы в воротах или вообще страже донесли. Или у них другие планы? Помнится, за его голову серьёзные люди обещали хорошие деньги, а у охотников за головами память профессиональная, перекрашенными волосами их не обманешь. Якорь в задницу и фиалки сверху! Ну почему ему так не везёт?
   Шио нащупал нож. Ронгар их задери! В таверне, при таком скоплении народа драться – безумие: не хозяин, так кто-нибудь из прислуги или посетителей враз стражу кликнет, и тогда… Хитрец почти физически ощутил, как на шею опускается колючая и очень-очень тесная петля. Наверное, следует выйти и попытаться сбежать? А уж там, в какой-нибудь из подворотен, можно и поговорить с этими любопытными. Главное, вести себя естественно.
   – Эй, красавица, – Шио ущипнул пробегавшую мимо служанку за упругую попу, та возмущённо взвизгнула, – не подскажешь, как тут выйти?
   Вопрос, подкреплённый серебряной монеткой, девица поняла правильно и сделала знак следовать за ней. Парнишка-паж тоже выполз из-за стола. Его только не хватало.
   – Сгинь, – обронил Шио, но проклятый мальчишка сделал вид, будто не услышал. А, может, и вправду не услышал, в таверне гуляли шумно, весело и с размахом. К несчастью, Хитрец чересчур поздно заметил, что путь служанки пролегает как раз мимо столика любопытствующих молодцев, а поскольку любопытство на лицах возрастало по мере приближения к столику, вывод был неутешителен – его выследили и, похоже, отпускать не собирались. Значит, драка. Шио попытался здраво оценить силы, их трое, рожи – самые что ни на есть разбойничьи, кулаки словно молоты кузнечные, глаза же рыбьи, снулые. Он-то всех троих положит, но вот шуму-то, шуму наделает!
   И Шио решил, что бегство – это не позор, а хитрый, изматывающий противника манёвр. И, сделав шаг назад, Хитрец честно попытался улизнуть. Но поздно – тяжёлая рука легла на плечо, а в ухо дыхнуло крепким застарелым перегаром.
   – Куда это ты собрался на ночь глядя?
   – О, Великий, ты же видел, я не хотел этого, – пробормотал Шио, извлекая нож из горла наглеца. Тот грузно осел на пол, пытаясь руками зажать рану. Кровь хлестала вонючим чёрно-бордовым фонтаном, и Хитрец почувствовал, как к горлу подкатывает тугой ком. Ну вот, снова, сколько он ни пытался, но так и не сумел избавиться от этой позорной реакции собственного тела на чужую смерть. Бой с самим собой уместился между двумя ударами сердца, но противнику хватило и этого. Они приближались с двух сторон, медленно и неотвратимо, точно рифы, вползающие под брюхо «Красотки Лу». Тот, который слева, прыгнул вперёд. Где-то сзади раздался истошный девичий визг, а потом звуки исчезли, растворились в танце боя. Так было всегда.
   Так было и сейчас. Атака. Короткое лезвие почти касается щеки. Противник улыбается, Шио улыбается в ответ, а его нож тем временем вспарывает горячую плоть. Снизу вверх и наискосок. В глазах разбойника удивление, и в следующий миг он падает, а из распоротого брюха сыплется что-то темное и скользкое. Неприятный запах усиливается, и комок в горле растёт, угрожая затопить всё вокруг, но навстречу шагает второй. Этот второй предельно серьёзен, нож в его руках порхает серебряной бабочкой. Хитрец тоже так умеет. Он умеет лучше. Быстрее. Бросок и ослабевшие руки отпускают нож-бабочку на волю, она пытается взлететь, но с печальным звоном разбивается о пол. А разбойник некоторое время ещё стоит, точно не может решить, в какую сторону упасть. Из левого глаза торчит рукоятка. Всё.

   Не всё. Боль ударила в спину. Боль ударила сверху. Значит, их четверо, было четверо… Рука быстро немеет, рана достаточно серьёзна, Шио оборачивается, понимая, что уже не успевает. Ему не дадут ударить. Ему нечем бить. Нельзя было метать нож. Нельзя!
   Сзади на грязный пол таверны медленно оседает здоровенный мужик в чёрной куртке почитателя Ронгара. Но как?! Взгляд Хитреца зацепился за единственную нелогичную деталь в этом хаосе. Мальчишка-паж. Стоит, как одна из статуй королевского дворца, зажимая рот ладонью. В другой руке кинжал. Лезвие тёмное, значит…
   Проклятье. Только этого не хватало.
   Крики «Стража!» окончательно привели Шио в себя. Бежать, и как можно скорее.
   – Давай! – Хитрец схватил нечаянного помощника за руку, как-никак он жизнью этому мальчишке обязан, а с долгами Шио привык рассчитываться сразу. Паж тупо хлопал ресницами и не шевелился.
   – Давай же, Ронгар тебя задери! – пришлось тащить его силком, а у самого плечо разламывается от боли, и топот на улице предупреждает – стража близко.
   – Шевели ногами! – пришлось залепить мальчишке пощёчину, тот всхлипнул.
   – Беги, давай, иначе – виселица, – угроза сработала, паренёк понёсся вперёд со скоростью зайца, удирающего от своры псов. Хитрец сам еле-еле поспевал за ним, зато топот и вопли остались позади.
   – Стой! – паж не услышал.
   – Стой, тебе говорят. Хватит. – Шио, прислонившись к стене дома, попытался отдышаться. Раненое плечо горело огнём, лёгкие разрывались, а сердце противно бухало в груди. – Ушли. Слава тебе, Великий, ушли.

   Рия
   И как люди пьют пиво?! Горькое, вонючее – бр-р-р. Вечер и так с самого начала обещал быть незабываемым. А тут ещё приходится пить это жуткое пиво и делать вид, что оно тебе нравится. А это было всего лишь начало. Потом неприятности посыпались как из рога изобилия.
   Сначала толстозадая служанка, принесшая им ужин, чуть не упала на принцессу. Потом Рию едва не вырвало после того, как она унюхала запах, идущий от тарелки с принесённым ужином. Такое впечатление, пачала ыть не забываемым. чточточто на тарелку дохлую крысу положили.
   – Ты ешь, не бойся. Мясо относительно свежее, почти и не воняет, – произнёс черноволосый.
   Ещё и издевается, гад!
   Пока черноволосый наворачивал помои, которыми кормили в этой забегаловке, девушка осматривала зал. На первый взгляд всё было спокойно. На первый взгляд… Но сердце тревожно трепыхалось. У принцессы было неприятное чувство, что за ней следят. Так и есть. За столом, приткнувшимся в дальнем углу, сидело четверо мордоворотов. Самый здоровый из них был в чёрной куртке почитателя Ронгара, и одного его взгляда достало, чтобы у принцессы от страха перехватило дыхание. В голове застучали тревожные молоточки. Нет, он не посмеет, – убеждала себя Рия. Вокруг люди. Много людей. И черноволосый поможет. Нянюшка часто говорила, что простые люди помогают друг другу. И люди, люди же вокруг!
   Однако, несмотря на все надежды, Ронгаров почитатель что-то сказал собутыльникам, встал и пошёл по направлению к столику Рии.
   Принцесса вздрогнула и опустила взгляд в тарелку. Что ему надо? Что она сделала плохого, чтобы вызвать ненависть у этого совершенно незнакомого человека? Сердце Рии подпрыгнуло и забилось у самого горла. Её сотрапезник выглядел совершенно спокойным… ну да, ему же опасность не угрожает… Вон служанку ущипнул за зад, спросил что-то и монетку бросил. Зачем? Служанка махнула рукой, и черноволосый поднялся. Он хочет уйти? А как же она? А если она тихонько за ним? Сделать вид, будто они вместе… И принцесса, вскочив, бросилась вслед за черноволосым.
   Что он делает?! Он идёт к столику с компанией мордоворотов. А где Ронгаров прихвостень? Вон он, стоит посреди зала и смотрит на неё в упор. Что же делать?
   Один из компании встал и угрожающе надвинулся на черноволосого. Рия от страха зажмурилась. А когда открыла глаза, то успела увидеть фонтан крови и оседающие тело. И тогда она завизжала.
   Перед глазами всё плыло, принцесса пыталась зацепиться за что-нибудь взглядом, чтобы остановить головокружение, но видела перед собой только мелькающие ножи. Черноволосый двигался быстро. Один, два, три… Он убил троих. Она ела за одним столом с убийцей. Она обязана убийце жизнью. Рия сглотнула, и мир вернулся на своё место вместе с шумом, испуганными криками и запахом крови… На полу лежали трое.
   Трое? А четвёртый? Тот, из-за которого всё началось? Где он? Принцесса завертела головой, надеясь отыскать в этом хаосе прислужника Ронгара, и едва не пропустила его атаку. Она увидела лишь, как к черноволосому весельчаку метнулась тень, она хотела предупредить. Честно хотела, но не успела. И её случайный знакомый тоже не успел, он стоял спиной и не видел ни человека в черной куртке, ни клинок в его руке.
   Взмах, удар. Удар пришёлся вскользь, но парень покачнулся. Что это, её нечаянный защитник безоружен?! Но почему? Это нечестно. Если он не справится с ронгаровым прихвостнем, тот убьёт её! Значит… значит нужно помочь. На неё не обращают внимания, громила всё своё внимание сосредоточил на безоружной жертве. Рия нащупала отцовский кинжал, зажмурилась и со всего размаху ударила прислужника в спину. Принцесса вложила в удар весь свой страх и почувствовала, как лезвие вошло в человека, почти не встречая сопротивления. Вошло и вышло. Легко. Как… как в соломенную мишень. Вот только лезвие в крови.
   Кровь. Кровь означает, что она…
   Она убила человека?! Она убила человека! Она убила человека! – крутилось у Рии в голове. Все звуки пропали, тишина окутала принцессу. И только стучало в висках – она убила человека!
   Из ступора Рию вывела пощёчина, щедро подаренная черноволосым. – Беги, давай, иначе – виселица, – приказал парень, пихнув её к выходу.
   Бежать. Нужно бежать. Иначе повесят. Принцесса принялась самоотверженно улепётывать. Её, наследную принцессу, законную правительницу страны, повесят за убийство! Рия бежала, а её догоняли. Она никак не могла оторваться от преследователя, а сил, чтобы бежать, становилось всё меньше и меньше. Кто-то кричал ей вслед – стой. Останавливаться нельзя. Бежать, нужно бежать. Оказывается, это черноволосый. Он сказал – хватит.
   И Рия, благословляя Великого за предоставленную передышку, остановилась. Она не понимала, где находится, все переулки похожи друг на друга, особенно в темноте. К счастью, в темноте… Сегодня ночь была другом не только разбойников, но и беглых принцесс. Девушка хрипло дышала и нервно вслушивалась в темноту.

   – Кажется, всё стихло, – сказал черноволосый, в изнеможении опускаясь на землю. – Нужно где-то пересидеть ночь. И не мешало бы сделать мне перевязку. Пацан, ты сможешь меня перевязать?
   – Не знаю. Попробую. А куда пойдём?
   – Поищем другую таверну. Ты город хорошо знаешь?
   – Нет. Я здесь первый раз.
   – Это уже хуже. Я тоже здесь нечастый гость. Ну что ж, понадеемся на удачу да на милость Великого.
   И они побрели вдоль улицы, вглядываясь в вывески. Черноволосого шатало из стороны в сторону, как будто он шёл по палубе корабля. Принцесса же без конца спотыкалась. Хороша пара – катун [22 - Катун – петух.] да шлинара [23 - Шлинара – чайка.].
   На таверну они наткнулись подозрительно быстро, видимо, Великий решил, что на сегодня приключений с них достаточно. Таверна называлась «Пьяный боцман». Ну что ж, она вполне оправдывала своё название – пьяных тут было до Ронгара. А уж были ли они все боцманами или нет – это только Великому известно.
   Сунув хозяину трактира два сула, принцесса избавилась от расспросов и получила на двоих с черноволосым вполне сносную комнату. Самое лучшее, что было в этой комнате, – это крепкий засов на дверях и окно, выходящее в пустынный дворик.
   Сдёрнув с кровати простыню и порезав её кинжалом на полосы, Рия крепко перебинтовала черноволосому раненое плечо. На её взгляд, вышло очень даже неплохо, во всяком случае, для человека, впервые в жизни делающего перевязку.
   – Спасибо, парень! Давай будем знакомиться, что ли?! Я моряк по прозвищу Хитрец, имя своё давно забыл, да и незачем тебе его знать. А ты кто?
   – Ри…ко, – запнулась принцесса. – Рико – паж её королевского высочества. Можно просто – Рик.
   – Хорошо, Рик – значит Рик. И что паж её королевского высочества делает в этой Великим забытой дыре?
   – У меня важное поручение в Альтрекс к наследнику Иско.
   – И что такого важного в твоём поручении, если не секрет?
   – Вообще-то секрет, но тебе я, пожалуй, могу сказать. Принцесса просит Иско поскорее приехать в Палан и взять её замуж.
   – Понятно. Вашей принцесске видать уж замуж невтерпёж… было бы куда стремиться, – усмехнулся Хитрец. – А бр…агородный Иско, значит, не спешит под венец.
   – Да как ты смеешь так говорить о её королевском высочестве! – Рия почувствовала себя оскорблённой до глубины души. Как этот… этот негодяй, убийца и вообще на редкость подозрительный тип смеет столь непочтительно отзываться о ней и в её же присутствии! Ну ладно, пусть он про присутствие не догадывается, но это же не даёт ему право столь пренебрежительно отзываться о принцессе. Простые люди обязаны чтить корону.
   – Ты же ничего не знаешь!
   – А что я должен знать?
   – Опекун принцессы Неирангиос хочет закрыть принцессу в монастыре, а королевство присвоить. Чтобы принцесса могла сама править страной, ей нужно выйти замуж.
   – Я смотрю, дядя Неир – парень не промах, на какой куш позарился, – засмеялся Хитрец. В его голосе звучало одобрение?! Принцесса с трудом удержалась, чтобы не завизжать от злости и обиды. Значит, он думает, что дядя поступает нормально? И даже хорошо? Впрочем, чего ещё ожидать от разбойника и убийцы.
   Хотя в некоторых случаях разбойники и убийцы оказываются весьма и весьма полезны.
   – Слушай, ты чего на меня смотришь, точно купить рассчитываешь? – спросил Хитрец.
   Надо же, какой догадливый, именно это Рия и собиралась сделать.
   – Я не знаю жизни, и нигде кроме столицы не был… – получилось достаточно жалобно, и, вздохнув, принцесса продолжила, – если бы нашёлся кто-нибудь, кто бы смог проводить меня до Альтрекса… Может ты смог бы мне помочь?
   Хитрец намёк понял.
   – Э, брат, куда ты хватил! У меня и своих дел по горло. Премного благодарен оказанной честью, но вынужден отказаться.
   – Я же не за просто так прошу. Как прибудем в Альтрекс – получишь мешок золота.
   – Золото, говоришь?! И сразу мешок? – в голубых глазах мелькнула искра интереса. – Золото – это хорошо! А я могу тебе верить?
   – Слово чести!
   – Смотри, если обманешь, мой ножичек найдет твоё цыплячье горло.

   Неир
   Приближалось время каждодневного лекарского осмотра. Неир трепетно относился к собственному здоровью, и, даже став правителем Суландии и уделяя много времени государственным делам, он ни разу не изменил собственной привычке – придворный лекарь ежедневно заглядывал в покои правителя.
   Со временем в замке целую башню отвели под лекарские нужды. Там работали и жили два лекаря и бесчисленное множество лекарских подмастерий. Каждый день, в предобеденное время, по очереди лекари посещали важного пациента – щупали пульс, слушали биение царственного сердца, если замечали какие-либо отклонения от нормы или недомогания – в ход сразу шли заморские лекарства и старинные травяные микстуры.
   Правитель Суландии сидел в кабинете и ждал прихода лекаря. Дверь открылась, но вместо мудрейшего Гоога, заглянувшего во многие тайны тела человеческого, в дверях показался жрец.
   – Тентер Гаафа, какими судьбами? – удивился правитель.
   Жрец всегда появлялся незаметно и без предупреждения. Вряд ли кто из царедворцев догадывался, сколь высокое положение занимает сей неприметный старик. Вряд ли кто из царедворцев вообще догадывался о его существовании.
   – Я решил лично принести вам благодарность за помощь, оказанную нашему рэйву [24 - Рэйв – орден, секта.] в похищении Ключа. Знайте же, мы высоко ценим вашу поддержку, мы благодарны вам. – Верховный жрец рэйва Рангара – тентер [25 - Тентер – мастер, наставник.] Гаафа низко поклонился в знак уважения к собеседнику.
   – Я надеюсь, что исполнение вашей части уговора надолго не задержится и некая особа, имени которой я не желаю произносить вслух, перестанет угрожать моему трону!
   – Всё будет в лучшем виде. Никому ещё не удавалось избежать гнева Тёмного Господина, – произнёс верховный жрец и, развернувшись, исчез за дверью.

   Проводив гостя взглядом и убедившись, что жрец прикрыл за собой дверь, Неир спокойно произнёс:
   – Уар! Я знаю, что ты там. Можешь выходить…
   Откинув в сторону свисающий до пола гобелен, показалась черноволосая и черноглазая красавица, по внешности которой сразу можно было узнать сестру из рэйва Тамир.
   – Мой таир, я слышала ваш разговор со жрецом Рангара…
   – Я знаю. И что ты думаешь по этому поводу?
   – Я думаю, вам следует остерегаться гнева рэйва Ронгара.
   – Почему я должен бояться кого-то?
   – А вы думаете, жрецы Ронгара будут довольны, когда узнают, что мой таир послал вслед за похитителями свою стражу, дабы вернуть ключ и прослыть спасителем мира?! А они узнают.
   В общем-то, Неирангиос и сам опасался чего-то подобного. Конечно, стража сделает всё в лучшем виде – люди проверенные, свои – но никогда нельзя знать наперёд. А ведь сначала идея казалась такой… милой. Ключ – простая палочка из шлифованного нефрита – появлялся по первому желанию, никакой охраны, никаких чудовищ, достаточно захотеть – и вот он.
   План предложила Уар, сказала, что народ любит героев, а уж таких, которые спасают мир от бога Тьмы… И всего-то надо было – отдать ключ и тут же, следом, забрать. Пустяк. И вот теперь эта несносная женщина пугает его гневом тёмных Жрецов.
   – Подумайте, таир, вы ведь собирались объявить, что ключ возвращён вами, а значит, жрецы всё равно узнали бы…
   – И что ты предлагаешь?
   – Вы должны усилить собственную охрану и быть предельно осторожным. Пока же пусть выполнят свое обещание и избавят вас от одной… неприятной проблемы. Кроме того, никто из Богов и тех, кто им служит, не осмелится причинить вред последнему представителю Династии, на это есть свои причины, таир. Нужно лишь потерпеть до того момента, когда вы… станете последним. Уже скоро, жрецы Ронгара действуют быстро. Я же в свою очередь тоже позабочусь о вашей безопасности, – поклонилась советница и выскользнула из кабинета.

Глава 3

   Время знойного полдня
   15 день 3 трэйда

   Шио
   Утром предложение мальчишки, как там бишь его зовут – Рик, кажется, – уже не выглядело таким заманчивым. С одной стороны, паренёк обещал мешок золота и, кажется, не врал – по прибытии в Альтрекс Шио получит если не мешок, то пару сотен снорров точно. Ещё бы – оказать услугу её величеству… С другой стороны, Хитрецу ну совсем не хотелось появляться в Альтрексе. Возможное столкновение с дражайшим братцем и другими родственничками, говоря по правде, пугало. Кто знает, какие мысли им в голову взбредут, а вдруг решат, воспользовавшись, случаем, устранить угрозу. Нет, тут одного мешка золота явно не достаточно.
   Мальчишка, забившись в самый дальний угол кровати, спал. Бедолага, даже куртку не снял, небось, наслушался во дворце всяких историй и теперь опасается за свою честь. Ну да, Хитрец знал, что не все истории – вымысел, встречались ему любители молоденьких мальчиков, особенно таких по-женски хорошеньких, как этот. Личико чистое, носик аккуратненький, ресницы густые – в платье обряди и в жизни не догадаешься, что перед тобою парень.
   Плечо противно ныло, но зато к руке возвращалась былая подвижность. Рана косая, не такая серьёзная, как показалось вначале, ещё день-два – и окончательно затянется, оставив после себя очередной шрам. С раны мысли плавно вернулись к парнишке. Зачем он помогал? Со страху? Растерялся? Или решил погеройствовать? Нет, бросать его не годится, пропадёт дворцовый хлыщ. Да и слово своё Шио вчера дал, а слово своё Хитрец держит, даже он не смеет настолько опозорить родовое имя. Зато никто не помешает ему слегка проучить мальчишку. Наклонившись над спящим, Шио со всей мочи рявкнул:
   – Подъём!
   Рик вскочил, взвизгнул, точь-в-точь как девчонка. Замахал руками, отбиваясь от неизвестного противника, а, сообразив, что противника нет, выругался совершенно неподходящими для юного пажа словами. Хитрец давно так не смеялся.
   – Пора собираться, если ты ещё не передумал.

   Город, невзирая на раннее утро, жил своей обычной жизнью. Сонные торговцы лениво зазывали редких покупателей к лоткам, нищие, поправляя лохмотья, спешили занять свои места у храма либо в порту, стража зорко следила…
   Стража. Слишком много стражи вокруг. Вот трое стражников, как бы не спеша, прошли мимо, а из-за угла показалось ещё четверо. В полном обмундировании, несмотря на раннее утро, и мечи не в ножнах, а в руках. Взгляд внимательный. Пожалуй, чересчур внимательный, того и гляди, потребуют представиться, кто такой и откуда. Проклятье! Ещё вчера в городе стражи было не больше, чем обычно, а сегодня… Что же случилось за ночь? Неужели донесли? Охотники были мертвы, но если рядом пасся наблюдатель, то…
   Стражники приближались. Приблизились. Прошли мимо. Шио облегчённо вздохнул, но – о Великий – из того же переулка вынырнули ещё двое. Ронгар их задери, придётся возвращаться в таверну. Или ещё куда-нибудь. Схватив мальчишку-пажа за шиворот – времени было не так много, чтобы тратить его на объяснения, да и Рико вряд ли бы стал слушать – носился с утренней обидой, точно нищий с золотым снорром. Шио нырнул в ближайшую подворотню. Паж возмущённо пискнул.
   – Молчать, – приказал Хитрец. Рико – умный мальчик – замолчал. К «Пьяному боцману» возвращались кружным путём, Шио пытался определить – следят за ними или нет. По всему выходило, что не следят, но тогда откуда столько стражи? У кого бы спросить. Выбор Шио пал на молоденькую и болтливую – во всяком случае, на вид – продавщицу жареных ракушек.
   – Не подскажете ли, милая принцесса, неужели на Трэпс пала милость Великого и сам Солнцеликий Неирангиос посетит сей славный город?
   – С чего вы решили, благородный таир [26 - Таир, таира – вежливое обращение к аристократу или человеку, чей социальный статус выше.]?
   – На улицах столько доблестных воинов королевской стражи, что поневоле задумываешься, к чему бы это. Но я надеюсь, что в Трэпсе не произошло чего-то ужасного, ведь мой младший брат, – Шио приобнял пажа, надеясь на Великого и невнимательность девицы, которая не станет слишком пристально всматриваться в лица покупателей, – впервые посетил Трэпс, и мне хотелось бы, чтобы он проникся той же любовью к нему, что и я. Так, значит, дело не в визите солнцеликого Неирангиоса?
   – К сожалению, нет.
   – Но ведь что-то же произошло?
   Рик недовольно запыхтел и попытался выскользнуть из «братских» объятий. Нашёл время капризничать.
   – Ой, да вы в жизни не поверите… Мне сестра сказала, а ей мать её мужа, у которой старший сын работает младшим конюхом на королевской конюшне… [27 - Все конюшни, равно как и другие постройки, занятые под государственные организации, считались королевскими. Т. е. королевские конюшни в данном случае – конюшни городской стражи.] – девушка откровенно скучала и с радостью уцепилась за возможность поболтать с интересным покупателем. – Говорят, будто служители Ронгара украли что-то из королевского дворца! И пытаются вывезти это в Альтрекс! Вот таир Неирангиос властью своей и запретил всем кораблям покидать порт. А ещё говорят, будто у принцессы с горя помутился рассудок, и она сбежала из королевского дворца! А ещё говорят…
   – Что катуны несутся, – зло рявкнул Рик. Девица глупо захлопала ресницами, раздумывая, то ли ей обругать хамоватого мальчишку, то ли стражу кликнуть. Шио не стал дожидаться, пока она примет решение, и бодро зашагал прочь. Проклятый паж семенил сзади. Мальчишка. Идиот. Эта продавщица – целый кладезь информации, а он… Выдрать. Вожжами. Чтобы знал, когда следует помолчать.

   Рия
   День с самого утра обещал быть недобрым. Сначала под ухом мирно спящей девушки прозвучал казарменный рык. Принцесса вначале дико испугалась, а потом рассердилась на довольного собой мужлана. Но злость пришлось подавить. Злись не злись, толка всё равно не будет.
   Потом не до конца проснувшуюся Рию, причём на голодный желудок, потащили в город. И всё только для того, чтобы спустя пять минут схватить за шиворот, как нашкодившего щенка, и втолкнуть в какую-то неимоверно грязную, вонючую подворотню. А на все возражения приказали молчать.
   Ещё этот хам назвал принцессой уличную торговку, а саму Рию небрежно обхватил за плечи и сдавил так, что дыхание перехватило. Она пыталась вывернуться из удушающих объятий, но Хитрец держал крепко, да ещё братом назвал… да если бы у неё был такой брат, она б на первой колонне удавилась бы.
   Потом эта жалкая торговка начала нести какую-то чушь о конюшнях, конюхах и беспорядках во дворце. Это Рия ещё терпела, но когда эта девица заикнулась о сумасшествии принцессы, терпение кончилось.
   Рия брякнула со зла какую-то глупость, Хитрец развернулся и зашагал прочь. Подумаешь, рассердился! Принцесса семенила следом, пытаясь догнать быстро удалявшегося провожатого, и мысленно вспоминала всё когда-либо слышанное про Ронгара, его родню и задницу, воспоминания были на редкость куцыми и злость только росла.
   Споткнувшись о какой-то камень – мерзкий город, как же она его ненавидит! – принцесса взвыла от боли. А Хитрец даже не обернулся. Сердится. Ну и пусть себе сердится, подумаешь…

   Шио
   Злости хватило до самых дверей трактира. Мальчишка, видать, чувствуя за собой вину, молнией метнулся на кухню и притащил поднос с едой и огромным кувшином пива. Но так просто сдаваться Шио не собирался. Рика следовало проучить раз и навсегда, если не вожжами, то хотя бы словесно.
   – Ну? – умопомрачительный аромат горячего мяса дико мешал сердиться, хотя Хитрец надеялся, что выглядит достаточно грозно.
   – Извини, – пробормотал мальчишка, нагло глядя прямо в глаза.
   – Извини, да? Вот так просто взять и извинить?! Какого Ронгара ты вообще в разговор влез?
   – А ты… Ты чего меня обнимал?
   – Я по-братски.
   – А она про принцессу гадости говорила!
   – Ну и что?
   – Как ты не понимаешь, – Рик вскочил, но, поймав предупреждающий взгляд, сел на место. – Она же не сумасшедшая!
   – Кто?
   – Принцесса. Эта девица, которой ты глазки строил, говорила, будто её высочество безумна, а она не безумна! Она… она замечательная!
   Кажется, до Шио начало доходить. Ну, конечно, кто ещё, рискуя жизнью, попрётся в невообразимую даль, чтобы доставить удовольствие её высочеству принцессе, только наивный влюблённый мальчишка. Бедолага. А она – настоящая стерва. Отправить этого птенца за тридевять земель с посланием к жениху.
   – Ты сильно её любишь?
   – Кого? – Рик обеими руками вцепился в лепёшку. Значит, Хитрец угадал.
   – Принцессу.
   – Очень.
   – Ну, извини, я не знал. Только в следующий раз лучше промолчи. Люди, они всякое болтают, и каждому не докажешь, что… Впрочем, неважно. Ешь давай.
   – А что мы делать будем? – робко поинтересовался паж.
   Хороший вопрос. Порт закрыт, значит, Шио формально свободен от клятвы. Жалко мальчишку, но на всех и каждого жалости не хватит. Хитреца в своё время не пожалели, так почему он должен?
   Должен. Именно поэтому должен. И доведёт дело до конца. Недалеко от Трэпса – всего день пути – имеется симпатичная бухта, надёжно укрытая в скалах. Шио в своё время часто её использовал. А теперь, если ничего не изменилось, бухта принадлежит Кэске-Ржавому ножу, этот за деньги не то что в Альтрекс, – к Ронгару довезёт.
   – А я знаю, как тебя зовут, – прошептал Рик. – Если ты откажешься, я… я стражу позову!
   – И как же меня зовут? – а мальчишка, оказывается, не промах, быстро учится.
   – Ты… Ты Шио-Хитрец. Только волосы почему-то чёрные! Я знаю. Я портрет твой видел. Старый. Там волосы рыжие, а у тебя чёрные. Я бы… Я бы сразу узнал, если бы не волосы.
   – Тише, – вот тебе и маскировка. Первый же ребёнок опознал. Спасибо, о Великий, что стража не столь внимательная попалась.
   – Ты когда думаешь, у тебя лицо такое… ну, как на портрете! Я никому не скажу! Честно! Ты мне только помоги добраться! Я заплачу, я же обещал. Много золота и вот ещё. – Рик, наклонившись, некоторое время копался под столом, а потом бросил прямо на грязный, жирный поднос браслет, стоимостью несколько сотен золотых монет.
   – С ума сошёл? – Шио быстро накрыл браслет ладонью. – Ты что, всё время носил его с собой?
   Паж кивнул.
   – И у тебя много ещё такого?
   – Тебе хватит.
   Хватит. Вот тебе и мальчик из дворца. Ишь, глазами хлопает, блаженный, и представить себе не способен, что за один этот браслетик ему горло перережут, а если у него с собой ещё что-то подобное… О, Великий, чем же Хитрец перед тобою провинился, что ты послал ему подобное испытание. Браслет Шио сунул себе в карман. Следовало бы отобрать у Рика и остальное, дабы не размахивал направо и налево богатством, но чутьё подсказывало – парнишка достаточно напуган, чтобы и в самом деле кликнуть стражу.
   – Так ты выведешь меня из города?
   – Выведу.
   – И в Альтрекс проводишь?
   – Провожу, – вздохнул Шио, мысленно зарекаясь иметь дело с малолетними наглецами, выросшими в золочёной клетке и думающими, будто одно это возвышает их над остальными. Ладно, если ему охота думать, будто он зацепил Шио-Хитреца, точно глупого толстолоба-ракушечника, – пусть думает, лишь бы под ногами не путался.
   – И когда мы уедем?
   – Вечером, – пообещал Хитрец. – Выберемся из города, а дальше…
   – Что дальше?
   – Узнаешь, что. У тебя, кроме этой побрякушки, нормальные деньги есть? Монет десять. Лучше двадцать.
   Рик недовольно нахмурился. Надо же, какие мы недоверчивые.
   – Нужно одежду купить, лошадей да нож. Мой остался в «Морской царевне», а этим много не навоюешь. – Шио повертел в руках тесак, который приобрёл у кухарки за серебряную монету. Неудобно, конечно, он рассчитывал приобрести в порту что-нибудь поприличнее, но не вышло. Придется действовать через хозяина таверны, а это дороже выйдет. Намного дороже.
   К удивлению Шио, Рик послушно выложил на стол целую гору монет. Ох, птенец, ну кто же в таверне так деньгами хвастается. Итого, в наличии сорок снорров да браслет умопомрачительной стоимости – честно заработанный аванс, расставаться с которым Хитрец не желал.
   – Ты иди в комнату, закройся и никому не открывай.
   – А ты? – в зелёных, будто недозревшие плоды вороньей ягоды, глазах появился страх.
   – Я скоро, малыш, не бойся, Хитрец друзей не бросает.
   Рик не слишком-то поверил, но ушёл. А Шио, подозвав служанку, попросил её передать хозяину просьбу одного уважаемого постояльца, у которого имеется выгодное предложение. Хозяин, лысый и смуглокожий, похожий на вылизанный морем камень, к просьбе отнёсся с пониманием. Заслушав список необходимого, он не стал отпираться и назвал вполне разумную цену.

   Когда Шио вернулся в комнату, то застал весьма занимательную картину: Рик, лёжа на кровати, пытался выстроить из полновесных золотых снорров башню. И, Ронгар задери, у него неплохо получалось. Золотая башня гордо возвышалась на две ладони над полом.
   – Кажется, я сказал тебе закрыть дверь и никому не открывать.
   – Угу, – нахальный мальчишка даже голову в сторону Шио не повернул, слишком занят был, пристраивая на вершину башни очередную монету.
   – Кажется, ты не понимаешь. – Хитрец бросил покупки в угол и отвесил Рику полноценную затрещину. Тот взвизгнул.
   – Послушай меня. За одну эту монету тебя вполне могут убить. А если ты будешь показывать, что монет этих у тебя много – тогда убьют непременно. Просто возьмут за горло вот так, – Шио слегка сжал худую шею, – и конец. Понимаешь? Ты просил меня о помощи, а сам делаешь всё возможное, чтобы эта помощь не пригодилась.
   – Отпусти.
   – Отпущу. Более того. Ещё одна подобная шутка с твоей стороны, и…
   – Убьёшь?
   – Нет. Предоставлю тебе полную свободу действий. – Хитрец разжал руку, и Рик отполз в самый дальний угол кровати.
   – Ты не должен был так… так… – в глазах мальчишки стояли слезы.
   – А как, если ты слов не понимаешь? Ладно. Мир? – Шио протянул руку. Худая ладошка робко обняла пальцы.
   – Мир.
   – Поможешь мне разобрать покупки?
   Если мир не изменился, то дети по-прежнему любопытны. Даже такие почти взрослые дети, как Рик. Хитрец не ошибся, паж, моментально забыв и про обиду, и про слёзы, и про валяющееся на полу золото, принялся самозабвенно потрошить мешок. Шио не стал мешать, только монеты подобрал, двадцать восемь штук.
   – А это кому? А это? Что здесь? – вопросы сыпались, точно рыба из дырявой сети, зато глаза Рика радостно сияли.
   – Ну и какое тебе дело до этого мальчишки?
   – Что?
   – Ничего. Это я так. Сам с собою. Привычка.
   – А…
   Подготовка к маскараду заняла гораздо больше времени, чем Шио планировал, да и хозяин таверны принёс вторую часть заказанного лишь вечером, перед самым закрытием ворот. Придется ночевать в Трэпсе, зато завтра, с самого утра, если Великий проявит хоть немного милосердия – они окажутся за городскими стенами.
   – Что ты делаешь? – Рика интересовало всё и вся.
   – Это – настойка из вороньих ягод. Спелых.
   – Её мужчины пьют, чтобы… – паж покраснел.
   – Ну, некоторые и пьют, а я пока, слава Великому, не нуждаюсь. У сока вороньей ягоды имеется и другое свойство, – видишь, какой чёрный? – Шио поднес миску с разведённым в воде соком к дремлющему светляку, чтобы Рик лично убедился. – Если в растворе подержать ткань, она тоже почернеет.
   – А ты волосы им мажешь!
   – Догадливый.
   – Давай я помогу. А то тебе сзади неудобно.
   С помощью пажа Хитрец управился в три раза быстрее. Значит, с волосами разобрались, жаль только, что коротковаты для косиц, ну да вряд ли стражники видели истинного кеурца [28 - Народ, обитающий южнее Альтрекса, в соседней стране Кеур, – кеурцы. В Суландии редкие гости.]. Теперь кожа. Добавить воды, чтобы цвет раствора сменился с чёрного на лиловато-коричневый. Шио ущипнул светляка за брюшко, требуя прибавить света. Вообще-то готовить настой для кожи лучше всего при дневном освещении, но что поделать, если хозяин не сразу раздобыл вороний сок.
   Рик завороженно следил за манипуляциями. Шио осторожно, стараясь, чтобы жгучий раствор не попал в глаза, умылся.
   – Ты чёрный! – пискнул паж.
   – Совсем, что ли?
   – Ну, тёмный-тёмный. Как дерево.
   – Значит, получилось, – остатков раствора хватило на шею и руки.
   – А я?
   – А ты завтра. Спать, и быстро.

   Рия
   Такого принцесса ещё не видела, чтобы раз-два – и перед тобой уже совсем другой человек сидит. А Шио проделал сей фокус с потрясающей ловкостью. Он вообще неплохой, хоть и старается казаться сердитым. Он мог её бросить, но не бросил, только напугал, когда за горло схватил. С Риий никто и никогда так не обращался.
   Зато Хитрец пообещал, что завтра утром они выберутся из города, а ещё дня через два сядут на корабль, и принцесса поверила.
   А утром превращения продолжились, наблюдать за ними было интересно, хотя принцесса и старалась делать вид, будто не сильно удивлена.
   – Плохо, – пробормотал Хитрец, рассматривая свою физиономию в крохотном женском зеркальце. Рия уже заметила за ним эту привычку разговаривать с самим собой, но на всякий случай поинтересовалась:
   – Что плохо?
   – Бороды нет. Где ты видел настоящего кеурца без бороды?
   Говоря по правде, принцессе не доводилось видеть никаких кеурцев, ни с бородой, ни без оной.
   – Борода – это гордость мужчины, чем длиннее, тем лучше. Они вообще волос не стригут.
   – Как?
   – Обыкновенно. Считают, что в волосах – жизненная сила и обрезают, только если человек долго болеет, чтобы новая сила прогнала болезнь.
   Пристроив зеркальце на табурет, Шио уселся на полу. Вокруг расставил мелкие глиняные горшочки. Вчера принцесса заглянула внутрь, поэтому знала – в горшочках находится краска: синяя, белая и красная.
   – А ещё они считают, что мужчина должен быть красив. – Хитрец, высунув язык на подбородок, – видать, от старательности, принялся обводить голубой краской левый глаз. За левым последовал и правый. Лоб украсили три поперечные белые черты, а щёки – крупные красные точки. Это было настолько забавно, что Рия, не выдержав, расхохоталась. О, Великий, и это – страшный и ужасный разбойник Шио-Хитрец? Тот, которого дядя приказал захватить живьём, чтобы торжественно четвертовать на главной площади?
   Смех сразу исчез. Если их поймают, то Шио умрёт. Его замучают, как тех циркачей, к которым она прибилась в прошлый раз. Дядя заставил её присутствовать, говорил, на пользу пойдёт.
   – Ты чего приуныл? – Хитрец по-дружески потрепал принцессу по щеке. – Одевайся, выезжаем скоро. Сам он уже облачился в широкие штаны из сеанского шёлка, похожие на два сшитых между собой паруса. Штаны следовало заправлять в узкие сапожки, а сверху на всё это великолепие одевался длинный, расшитый цветными бусинами, халат. Штаны были красные, халат ярко-зелёный, а длинный отрез шёлка, который Шио умело накрутил на голову, – золотистый с синей полоской. К принцессе вернулось хорошее настроение. До тех пор, пока она не увидела, что предстоит одеть ей.
   – Это сарсак, – пояснил Хитрец. – Ни одна кеурская женщина не выйдет из дома без него.
   Больше всего сарсак походил на огромный мешок с узеньким окошком для глаз. Чуть позже обнаружились и разрезы, в которые можно было высовывать руки. Дышать в мешке было тяжело, у принцессы моментально закружилась голова, поэтому она и не сопротивлялась, когда Шио специальными верёвочками закрепил проклятый сарсак на шее, талии и запястьях.
   – Теперь туфли, – Хитрец достал из мешка пару туфель, – размер должен подойти.
   – А сапоги? – Рия вовремя вспомнила о спрятанных сокровищах.
   – На пояс привяжи, – посоветовал Хитрец. Сам же и привязал. А туфли оказались миленькими – лёгкими и красивыми. Кажется, у неё во дворце похожие остались.
   – Теперь слушай. Я – благородный Абут-ом-ра-Тат…
   – Я не запомню!
   – Тебе ничего не надо будет делать, просто сиди и молчи. Ты – моя первая жена, которую я везу к врачу в Палан, чтобы… Ну, не важно, спросят – придумаю. Языка ты не знаешь, разговаривать с другими мужчинами тоже не должна, как и смотреть на них. Понятно? Просто сиди и молчи, уставившись себе под ноги. Ясно?
   Куда уж яснее. Сиди и молчи. Уж на это она способна.

   Шио
   Рик в роли скромной кеурской красавицы выглядел неплохо, впрочем, усилий от него почти не требовалось, сиди себе и молчи. Лошадку для парнишки Хитрец выбрал подходящую – низенькую, лохматую и спокойную, с такой и ребёнок шутя управится.
   – Ой! – Рик обеими руками вцепился в седло. Похоже, возникла проблема.
   – Ты что, никогда не ездил?
   – Нет.
   – Чему вас только во дворцах учат. Всё просто, держишься за седло и молчишь. Понятно? Молчишь, что бы ни происходило.
   – А обязательно боком сидеть?
   – Обязательно. Кеурские женщины только так и ездят. – Шио не стал уточнять, что ездят они исключительно редко, зачем мальчика беспокоить, пусть к лошади привыкает.
   Сам Хитрец в седле держался уверенно, хвала Великому, лошади его любили.
   На улицах странная пара почти не привлекала внимания – чего только в порту не увидишь, а вот стража у ворот попалась любопытная.
   – Куда благородный таир путь держит? – поинтересовался седоусый десятник. Трое молодцев в воротах подкрепили вопрос молчаливым присутствием.
   – О, великий сын доброго отца, да пребудет он во здравии сто весен да еще сто зим, и будут зимы его веснам сродни… – Шио перевел дух. – Путь мой лежит в славный Палан. Надобность в сием великая есть!
   Десятник хмыкнул.
   – В первый раз вижу, чтобы сын степей вёз женщину…
   – Великий сын прозорлив, точно быстрокрылый суан [29 - Суан – ловчая птица, сродни соколу.], дикий зверь печали терзает сердце моё, ведь прекраснейшая Аум-ке-та, дочь добродетельнейшего Вару-уль-та-и-кара, милостью Великого отданная мне в жёны, заболела…
   – Печально.
   – Воистину, о тарм-хар [30 - Тарм-хар – военачальник, досл. «предводитель воинов»], всех богов молил я о снисхождении, десять кобылиц да десять жеребцов принёс в жертву, и было мне видение даровано, что в славном Палане есть лекарь-чудотворец, который вернёт разум моей Аум…
   – Так она чего? – громко зашептал краснолицый молодец, косясь на Рика. – Скорбная, что ли?
   Капитан, видимо, слышавший о вспыльчивом нраве кеурцев, громко шикнул, а Хитрец, печально покачав головой, подтвердил догадку.
   – Тёмная Тамир, да пребудет имя её предано забвенью, вселила в сердце прекраснейшей и ласковейшей из женщин ярость звериную. Сейчас спокойна она, точно море перед рассветом, а, как взойдет луна в душе её («О, Великий, прости меня за этот бред», – вознёс короткую молитву Шио), – так враз оборачивается самкой котомара…
   Рик, кажется, зарычал. Скорее всего, от злости, но стража на всякий случай отодвинулась от укрытого под сарсаком пажа. Ну, сейчас следует добавить огонька.
   – Семерых уже лишила жизни. Мне для моей Аум рабов не жалко, но не покидает меня опасение, что туман, разум её застилающий, не позволит ей отличить свободнорождённого от раба, потому и спешу, опасаясь, как бы беды не вышло. Только кровь пролитая её успокаивает…
   Мальчишка зарычал громче, и стража испуганно отпрянула.
   – Не будет ли у вас, о тарм-хар, человека на продажу? – осведомился Хитрец.
   – Нет, – десятник внимательно вглядывался в лицо Шио, тот старательно улыбался. – Желаю здоровья тебе и твоей госпоже. – Воин подал знак, и стража расступилась. – Пусть подарит тебе Великий пять жеребцов…
   – А тебе, благороднейший, пять кобылиц, а с тех кобылиц табун вырастет…
   Шио шлёпнул лошадь по крупу, следовало бы в галоп взять, да мальчишка свалится. И так, спасибо Великому, выбрались.

   К счастью, Рик был слишком занят, пытаясь не свалиться с лошади, чтобы говорить, иначе… О, Шио примерно представлял, сколько всего выскажет мальчишка, стоит остановиться, потому и не спешил с привалом. Да и от городских стен отъехать следовало подальше. А десятник хитёр, видать, доводилось бывать на границе, оттуда и слова прощальные узнал. Хорошо, шамшир [31 - Шамшир – сабля. Кеурец получает шамшир в день совершеннолетия, оружие означает принадлежность к свободнорождённым людям, право на часть имущества рода, разрешение вести самостоятельную жизнь и т. д. Может расстаться со всеми жёнами, но не с оружием.] показать не потребовал, тогда бы уже отговорки не помогли.
   Обернувшись на Рика, Шио убедился, что мальчишка ещё держится. Ладно, надо освободить его из сарсака, пока не задохнулся в этом мешке. Бедняга так измучился, что ни слова не сказал, только головою мотнул.
   – К ночи приедем, – пообещал Хитрец. – А дальше – на корабле, это легче, чем верхом.

   Иско
   Малый совет, согласно Уложению [32 - Сборник правил, регулирующих как межклановые отношения, так и дворцовый этикет.], собрался в Зале Победы. Иско нравилось здесь гораздо больше, чем в помпезном Тронном, да и беседовать проще, и не так жарко. Семеро старейшин, входящих в состав Малого круга [33 - Малый круг, либо Малый совет – необходимый для принятия решения минимум. Вообще достаточно лишь старшей печати клана, но, если лидер молод, то он собирает Малый совет, чтобы упрочить свою власть внутри клана, продемонстрировать демократичность.], устроились на подушках и выжидали, в глазах читалось сомнение. Любопытно, в чём же они сомневаются? В способности Иско управлять? В крепости его руки? В законности его власти? Варгун постарался, распуская непотребные слухи о грядущих бедах и великих знамениях, но старым идиотом Иско займётся позже, а сейчас…
   – Приветствую вас, о мудрейшие мужи, верной службой доказавшие свою преданность клану Маар. Каждого из вас я знаю с малых лет, и теперь счастлив, что милосердные боги послали на моем пути столь прозорливых и верных советников…
   Старейшины заулыбались, лесть – опасное оружие.
   – Сегодня на рассвете белый альпак [34 - Альпак – небольшая хищная птица, с которой передают почту, когда нужно связаться срочно.] принес радостную весть – Неирангиос, брат покойного короля Вилерия, помнит о договоре и готов его выполнить.
   – Но можно ли верить его слову? – воскликнул Сагур. Он был молод, моложе Иско, и горяч, а ещё представлял сразу три младших клана: Ваюр, Шуум и Гааре, каждый из которых по отдельности не представлял ни проблем, ни интереса, однако подобный тройственный союз, заключённый на взаимовыгодных условиях, являл собой силу. И с силой этой приходилось считаться.
   Да и в глазах остальных старейшин читался немой вопрос.
   – Сагур Храбрейший затронул опасную тему, – Иско улыбнулся, – можем ли мы, верные подданные Суландии, сомневаться в искренности слов её властителя?
   Старейшины понимающе закивали, конечно, формально Альтрекс является всего-навсего провинцией огромной страны, и все кланы суть вассалы Драконьего трона. Но это лишь формально, на самом же деле золотоносный Альтрекс давно существует сам по себе, вернее, всегда существовал, а теперь, если всё выйдет так, как планирует Иско, вся Суландия станет провинцией Альтрекса.
   – Но мы полагаем, что искушение властью может оказать дурное влияние на характер опекуна принцессы…
   – Он не уступит трон добровольно, – веско проронил седовласый Уйко. Доверии старику выказали аж восемь младших кланов, и, пожелай Уйко оспорить права Иско, тому пришлось бы отдать печать и пояс. Но Уйко был чересчур осторожен и чересчур стар для дворцовых интриг.
   – Полагаю, Мудрейший Уйко прав. – Иско посерьёзнел. – Я отправлюсь в Палан, это необходимо. Брак с принцессой должен быть заключён в столице королевства и только там, в Храме Четырех Богов, чтобы все, от царедворцев, облечённых властью, до нищих, видели – мои претензии на трон законны!
   – Разве Иско Маар нуждается в… – Уйко провёл ладонью по бороде, – в подтверждении законности своих притязаний? Разве договора не достаточно?
   – Достаточно, Мудрейший, – Иско почтительно поклонился, демонстрируя уважение к старику, хотя больше всего на свете ему хотелось заорать от злости. Снова ему намекают! Снова сомневаются! Это пора прекращать! – Мне вполне достаточно, но мы же не хотим войны. Нам не нужно, чтобы народ Суландии восстал против законной власти законного государя. Будущего государя, – подчеркнул Иско. – Пусть же чернь собственными глазами увидит и бракосочетание, и коронацию, тогда эксцессы будут исключены. Даже чернь понимает, сколь нелепо восшествие на трон женщины, принцесса – лишь залог продолжения династии. Пусть люди видят, что этот залог передали в надёжные руки.
   – Разумное решение.
   – Ехать в Палан необходимо. Однако имеются опасения, что опекун принцессы сделает попытку не допустить коронации.
   – Войско… Нет, не разумно. – Уйко задумался. – Взять следует небольшой отряд воинов. Охрана. Ведь солнцеликий таир повезёт драгоценные дары своей невесте, а дороги Суландии не всегда безопасны.
   – Этого мало.
   – Да, таир, мало… Царственный Палан славится своими рынками. Многие из наших купцов предпочитают продавать свои товары именно там. Но путешествовать им приходится по тем же опасным дорогам, ежеминутно рискуя не только товарами, но и жизнью. Купцы нанимают охрану…
   – Охрану можно заменить на наших воинов! А ещё ладьи, которые перевозят мастеров. И многие захотят посмотреть на коронацию… Сколько воинов мы можем собрать таким способом?
   – Десять полновесных сотен. К тем, которые уже имеются: сейчас в Палане почти две сотни отменных воинов, которых готовил сам Мастер Куюм. Кроме того, пять сотен можно укрыть в Лордосской крепости, милостиво подаренной Вилерием моему сыну. Кварг утверждает, что рядом с крепостью имеется удобный причал, а до Палана менее дневного перехода.
   – Наши корабли регулярно ходят в столицу, – заметил глава клана Вайси. – Мы рады повиноваться слову Уль-Кумма.
   – Воины Шуум считаются лучшими среди ВСЕХ кланов! – поклонился Сагур. – Мы рады повиноваться слову Уль-Кумма.
   – Мечи Дайко лучшие в Суландии. Мы рады повиноваться слову Уль-Кумма…
   Старейшины один за другим склоняли головы перед повелителем. Иско вздохнул свободно, они поверили в него. Они поддержат его. Деньгами, оружием, людьми, своей преданностью. Они не пожалеют, скоро Палан, а с ним и вся Суландия преклонит колени перед потомком Кумма.
   Уль-Кумм грядёт!

   Рия
   Путешествие верхом оказалось делом ещё более утомительным, чем путешествие в карете. У Рии болели ноги, спина и место, которое находится чуть пониже спины, но благовоспитанные девицы стараются не произносить название оного места вслух. Впрочем, Рия никогда не считала себя благовоспитанной девицей, поэтому тихо проклинала и лошадь, и жёсткое седло, и собственную попу, которая, как ей казалось, превратилась в одну большую мозоль.
   Поэтому, когда Шио сказал, что можно спешиться, Рия едва не заплакала от счастья. Как оказалось, радовалась она рано. Ноги не желали собираться вместе, а вид унылой поляны не добавил оптимизма. Место, как назло, открытое, деревья, конечно, растут, а вот кустов приличных нету, а ей очень-очень надо кусты… или хотя бы кустики.
   – Бухта, про которую я говорил, чуть дальше, вон там, ну да ещё рано. Разведём костёр, переночуем. А под утро, глядишь, и ребята Кэске-Ржавого ножа появятся. – Хитрец попрыгал на месте, разминая затекшие мышцы. Рия тоже попробовала прыгнуть, но стало только хуже. О, Великий, если она срочно не найдёт кусты или хотя бы достаточно толстое дерево, то опозорится.
   – Держи, – Шио сунул поводья. – Займись лошадьми.
   – А ты?
   – Я? Краску смою, а то ребята, увидев незнакомую рожу, и ножом пырнуть способны. Впрочем, знакомая рожа тоже не гарантирует безопасности. Ну, чего стал столбом? Лошадок расседлай, поводи, чтобы остыли, потом к реке своди, а по дороге и хворосту набрать можешь, я не обижусь.
   – Хворосту насобирай, лошадей расседлай, что я ему, служанка что ли, – ворчала Рия, ведя лошадей на водопой. Единственная радость за сегодняшний день – густые заросли кустарника, обнаруженные принцессой не так далеко.

Глава 4

   Время знойного полдня
   С 15 по 16 день 3 трэйда

   Рия
   Стемнело. Весело плясало пламя, дым отгонял надоедливых кровососов, клонило в сон, и принцесса откровенно зевала. Хитрец же после купания был полон энергии. Он всё говорил и говорил… говорил и говорил… Глаза у Рии окончательно слипались, она делала отчаянные попытки их разлепить. Мотнула головой, чтобы согнать сон, и заметила за кругом света человека, в упор смотрящего на неё. Это было настолько неожиданно, что принцесса поступила совершенно не по-королевски – она вскочила на ноги и заорала.
   И тут же на них напали три человека, видимо принявшие крик принцессы за команду к действию. Двое накинулись на Хитреца, а один пытался догнать бегающую по кругу принцессу.
   Рия, поняв, в чём дело, резко остановилась и, выхватив отцовский кинжал, развернулась к преследователю. Тот не успел затормозить и со всего маха налетел на выставленный принцессой кинжал.
   Принцесса опять заорала.
   – Чего ты вопишь? Тебя что, ранили? – подбежал к ней успевший разделаться со своими недругами Хитрец.
   – Опять!
   – Что опять?
   – Я кого-то уби-и-и-л! – всхлипывала Рия.
   – Всё, хватит. Слышишь? – встряхнул Хитрец перепуганную принцессу, и это подействовало. – Ну, убил и убил. Привыкнуть пора. Давай лучше карманы у этих горе-разбойников проверим.
   – Зачем?
   – Ну, может, узнаем, кто они такие и что им от нас было нужно.
   После тщательного осмотра карманов убитых Хитрец выложил у костра: два кошеля с деньгами, три кинжала, нож, схему какого-то подземелья и нефритовую палочку.
   – Да, не густо! И вообще, непонятно, зачем мы им понадобились, – задумался Хитрец, держа в руках карту и стержень. – Давай-ка лучше уберёмся отсюда подобру-поздорову. А то мне что-то это всё не нравится!
   – А что это за палочка? – спросила Рия.
   – Не знаю. Потом подумаем, а сейчас драпать отсюда надо со всех ног. Седлай лошадей.
   – А как же корабль? Как мы доберёмся до Альтрекса?
   – Сейчас не об этом надо думать, а о том, чтобы шкуры свои спасти. Чует моё сердце, что вляпались мы с тобой, пацан, во что-то нехорошее и причём по самые уши вляпались.

   Когда совсем рассвело, Хитрец вынужден был признать, что они заблудились. Он решил остановиться, чтобы передохнуть и попытаться понять, где они находятся. Как раз среди плотного строя деревьев показалась небольшая полянка. Крайне подозрительная!
   Вернее, это Хитрец сказал, что поляна подозрительная, Рия ничего такого не увидела, она вообще слишком устала, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Круглая? Ну и пускай себе. Лишь бы хоть на десять минут из седла… просто посидеть на травке… или полежать.
   Только они остановились, как на противоположном краю поляны, там, где деревья опять смыкались в ровную буро-зелёную стену, появилось свечение. Сначала бледное, с каждой секундой оно разгоралось, чтобы в конечном итоге, рассыпавшись искрами, исчезнуть. Но вместо свечения на поляне возник грифон, на котором с царственно-отрешённым видом восседала прекрасная женщина.
   – Я ждала вас, – сказала незнакомка.
   – Зачем? – влезла с вопросом принцесса.
   Рия просто так спросила, она в принципе уже догадалась, кого видит перед собой, но уточнить же следовало, и нечего её за рукав дёргать. А женщина посмотрела на неё, улыбнулась, и, совсем не рассердившись за вопрос, ответила:
   – Затем, дитя моё, что вы должны спасти мир, как бы глупо и высокопарно это ни звучало. Вы нашли нефритовый стержень. Ведь так?
   – Да, нашли. И что с того? – ну вот, её, значит, за рукав дёргает, а сам хамит. Нечестно. И женщина нахмурилась:
   – Это – стержень мира; на этой, с виду, пустяковине держится наша Вселенная. Если его не вернуть до летнего солнцестояния – наступит Хаос, который уничтожит всё сущее.
   – Интересно, конечно. Но вы уж извините, у нас свои дела имеются. Вам нужна эта штуковина – забирайте и делайте с ней всё, что хотите, – предложил женщине Хитрец.
   – Я не могу взять стержень, потому что он материален, а я – нет, – ответила незнакомка.
   – Правда? – Рия всё-таки не могла не задать вопрос. – А Каллимах говорил, что боги реальны, совсем как люди.
   – Иногда ошибаются и маги. Вернее, они часто ошибаются. Все мы ошибаемся.
   – Даже Боги?
   – Даже Боги, – Пресветлая Кааме – в общем-то, совершенно не похожая ни на одно из виденных принцессой изображений, – повернулась к Шио, тот, не выдержав взгляда богини, отвернулся и как бы невзначай спросил:
   – А почему это должны сделать именно мы?
   – Потому что подойти и положить стержень в пасть к дракону – хранителю мира может только особа королевской крови. Так же как и забрать его.
   – А кто его забрал? – встревоженно спросила Рия.
   – Неирангиос.
   – Ох, – выдохнула принцесса.
   – А всё-таки, причем здесь мы? – повторил вопрос Хитрец. – Я – всего лишь разбойник, Рик – королевский паж…
   – А здесь ты, молодой человек, ошибаешься, – произнесла богиня и взглянула на Рию.
   Принцесса умоляюще посмотрела на Кааме в ответ.
   – Прости, девочка, – ответила богиня на просящий взгляд Рии, – разве принцесса Рия не королевской крови?!
   Шио фыркнул – всё-таки он хам, – так разговаривать с богиней, – а в следующую минуту… О, это выражение лица Рия надолго запомнит.

   Шио
   – Так! Я что-то не понял! А где здесь девочка? Рик – принцесса?! – кажется, до Шио, наконец, дошло.
   Определённо, следовало сдержать обещание, данное Великому, всего-то и нужно было, что свечейу поставить да монетку на строительство храма пожертвовать, а он пожалел. На потом отложил, вот и впутался непонятно куда. Сначала «Красотка», потом потасовка в трактире, мальчишка-паж, который оказался не мальчишкой и не пажом, а полновесной принцессой, и драка эта, и лес, и богиня… Чересчур много для одного разбойника.
   Богиня улыбалась. Рик тоже. Весело им. Конечно, провели, обманули, притащили на эту затерянную непонятно где поляну, а теперь веселятся. Шио вскочил в седло.
   – Ты куда? – принцесса удивленно заморгала.
   – Прошу прощения, Ваше высочество, – Хитрец отвесил изящный поклон «в три четверти», каким, согласно «Полному справочнику манер изящных», следовало приветствовать особ королевской крови. От злости поклон получился гораздо более низким и нервным, чем полагается. – Но мне как-то недосуг мир спасать. И вообще, я всяким драконам в пасть лазить не нанимался. Поскольку в Альтрекс Вам больше не нужно, то…
   – Погоди, – Шио даже не сразу сообразил, что заговорил грифон, – ты вправе уйти, Шио-отказавшийся-от-имени, однако в этом случае путь твой скоро прервётся.
   – Я хочу показать тебе кое-что, – богиня протянула руку. – Пойдём. Это не займёт много времени. Это не займёт времени вообще.
   – А я? – пискнула принцесса.
   – Судьба откроется лишь одному. – Грифон лег на траву.
   – Пойдём, – настойчиво повторила Кааме. На совершенном лице мелькнула тень недовольства. Хитрец, здраво рассудив, что не следует злить богиню, – она хоть и добрая, но всё равно женщина, а, значит, взбалмошная и обидчивая, – спешился. Уйти он всегда успеет.
   Кааме легко скользила по-над землёй, а Шио едва успевал за нею. Ну, правильно, мелкая женская месть.
   – Дальше иди один, – в глазах богини Хитрец увидел… жалость? Кааме жалеет его? Но почему, неужели впереди его ждёт нечто ужасное?
   – Не бойся, Шио-Отверженный, здесь с тобой ничего не случится.
   Она не обманула, добрая богиня Кааме. Но, Великий, как же она оказалась жестока. Тропинка вывела Хитреца к крошечному, больше похожему на лужу, озерцу. Стоило Шио глянуть на эту тяжёлую серо-серебристую воду, и…
   Он умирал. Долго и мучительно. Разум вопил от боли, тело… тело ещё жило, дышало, плакало кровавыми слезами, а толпа вокруг радостно ревела, требуя продолжения. Шио хотел плюнуть им в лицо, в тысячу искажённых весёлым безумием лиц, но во рту было сухо и ноги не держали, помощники палача волоком втащили его на помост.
   «Именем правителя Суландии Неирангиоса I… за совершённые преступления… приговаривается… к медленному четвертованию», – голос глашатая перекрывал шум толпы. Четвертование? Самая жестокая из принятых в Суландии казней? За что? Шио хотел сказать, что произошла ошибка, и его должны повесить, но палач мокрой тряпкой заткнул ему рот. Помощники деловито растянули тело на специальной колодке, закрепив тёмными скользкими ремнями. Мастер казни [35 - Мастер казни – палач, чей профессиональный уровень достаточно высок, чтобы доверить ему сложную казнь вроде распятия либо четвертования.]поднял над головой широкий меч. Лезвие сверкнуло на солнце, Шио зажмурился и… очнулся.
   Серебристая гладь озера чуть потемнела, словно на неё набросили вуаль. Трава была приятно холодной, и Хитрец позволил себе полежать ещё немного. Надо же, он и не заметил, когда упал. Руки дрожали, а мокрая от пота рубаха прилипла к спине. Шио попытался встать.
   – Ничего. Мы ещё повоюем. Повоюем. Это был сон. Сон. Всего-навсего сон, – в горле першило.
   – Это не сон, – Кааме протянула белоснежный платок. – Это Зеркало Судьбы. Я знаю, что ты видел.
   – Значит, правда? – Шио предполагал нечто подобное, очень уж реально всё было, и толпа, и палач, и боль…
   – Правда.
   – И… когда?
   – Ещё до конца лета. Нить твоей судьбы плотно вплетена в ткань мира…
   – Значит, ничего уже не изменишь?
   – Ничего.
   – А там… ну, по другую сторону… жить можно?
   Богиня вдруг улыбнулась, и проклятый страх окончательно растворился в этой улыбке. Ничего, пытался утешить себя Шио, он же предполагал, что рано или поздно всё закончится именно так, ну, подумаешь, верёвку на меч заменили, главное же потерпеть, а потом… Светлые чертоги…
   – Боюсь, Шио-Хитрец, путь в Светлые Чертоги тебе заказан… в жизни ты натворил достаточно, чтобы душа твоя попала к нашему Тёмному брату. Он будет рад повстречаться с тобой, особенно после того, как ты убил его жрецов, отнял жезл…
   – Ох… – Шио без сил опустился на траву.

   Иско
   Ночь принесла долгожданную прохладу. Иско с наслаждением вдыхал воздух, насыщенный ароматом цветущей лагуйи [36 - Лагуйия – декоративный кустарник с крупными белыми цветами с характерным терпким ароматом.].
   – Таир, – робко обратился к властителю младший жрец.
   – Я слушаю тебя.
   Соглядатай был противен Иско, однако, властитель не позволял неприязни отразиться на отношениях с этим человеком. Койкур был доверенным лицом Варгуна-жреца. Более того, Койкур ненавидел старика, потому охотно согласился докладывать солнцеподобному Иско о каждом шаге своего доверчивого покровителя.
   – Мне горестно приносить скорбные вести…
   – Говори.
   – Разум окончательно покинул старика. Он твердит, будто вы, таир, навлечёте гнев богов не только на себя, но и на весь клан.
   – Что ещё?
   – Будто бы старейшины, позабыв о договоре, заключённом с Кааме, продались тёмным Богам и теперь разжигают огонь войны, но в этом огне сгорят и они, и дети их, и внуки.
   Койкур замолчал, согнувшись в почтительном полупоклоне.
   – Это всё? – Иско надеялся, что старик успокоится, но тот, похоже, был твёрдо уверен в своей правоте.
   – Нет, таир, некоторые младшие жрецы… Более того, некоторые офицеры, они считают, будто Варгун прав.
   – Их много? – а вот это уже опасно, ибо нет ничего хуже армии, отравленной ядом сомненья. Если командиры начнут раздумывать, по праву ли Иско держит печать и пояс, то так и до мятежа недолго.
   – Пока нет. Я назову их имена, таир, но зараза ползёт, следует уничтожить её источник…
   Слово было произнесено и произнесено не правителем, но ничтожным слугой, а, стало быть, и вина ляжет на его плечи.
   – У меня есть зелье, сваренное кеурской колдуньей из крови жеребца, больного красной сыпью, – быстро, захлебываясь слюной и словами, зашептал Койкур. – Нет у него ни запаха, ни цвета, достаточно одной капли, и душа предателя расстанется с телом, но никто, ни одно живое существо не усомнится, что отступника покарали сами боги…
   – Действуй. – Иско предпочел бы ничего не слышать ни про зелье, ни про колдунью, пусть бы сей уйрут [37 - Уйрут – червь.] сделал своё дело тихо.
   – А что я получу?
   – Место старшего жреца. Ты ведь этого хочешь? Ради этого стараешься?
   – Да, таир, вы правы, но я надеюсь, что вы не забудете своё обещание?
   – Не забуду.
   Иско не забудет. Иско позаботится, чтобы этот мерзавец получил заслуженную награду.

   После ухода Койкура правитель вышел на балкон, тяжёлые мысли не отпускали его. Не сегодня-завтра проклятый старик умрёт. Вслед за ним к Ронгару отправится и убийца, Иско не настолько глуп, чтобы оставлять его в живых. Но ведь проблема не исчезнет. Проклятье сомнений будет висеть над головой Иско вечно. Ну, или до тех пор, пока жив тот, кого мятежники смогут назвать «законным наследником».
   Шио. Ронгаров приблудыш. Следовало уничтожить его ещё тогда, много лет назад, после смерти отца, но Иско по глупому милосердию ограничился изгнанием. И вот теперь, пожалуйста, призрак рыжеволосого мешает ему жить.
   А если опекун принцессы узнает о существовании ещё одного наследника? Несомненно, он воспользуется этим, чтобы расколоть клан и не допустить свадьбы. Шио нужно устранить.
   Для начала его нужно найти. Иско улыбнулся собственным мыслям. До него доходили разные слухи, и, пожалуй, он представлял, с чего можно начать поиски.
   Альпак редкой рыжей окраски, тяжело хлопая крыльями, умчался в ночь ещё вчера. Сегодня-завтра послание попадёт в нужные руки. Чёрный Мнир, тентер непризнанного ни одним богом рэйва, согласится оказать небольшую услугу будущему королю Суландии. Его воспитанники отыщут Шио, где бы тот ни был, – на дне моря или в королевских покоях… последнее предположение несказанно рассмешило Иско. В покоях… Кто ж его туда пустит!

   Неир
   – Таир! Срочное известие от вашего человека в Трэпсе, – распахнув дверь, широким шагом в личные покои правителя вошла советница Уар.
   Неирангиос поморщился, подумав, что нет ничего отвратительнее резкого пробуждения, особенно, если будит тебя одна женщина, а в постели в это время находится другая. С одной стороны, случай не такой уж и редкий, с другой – достаточно неприятный.
   Лежащая в постели правителя служанка приглушённо пискнула и с головой укрылась одеялом. Впрочем, от гнева Уар это её не спасёт… Женщины, что с них взять. Одарив несчастную – Неирангиос хоть убей не мог вспомнить имя случайной пассии – презрительным взглядом, советница продолжила:
   – В одной из портовых таверн произошла крупная стычка. И было бы хорошо обсудить данный вопрос… наедине.
   Что ж, по пустякам Уар не стала бы беспокоить своего повелителя, значит, дело и впрямь серьезное. А может даже… Неужели это именно та новость, которую он ожидает? Но Уар права, нечего обсуждать вопросы… особенно столь щекотливые, в присутствии посторонних. И Неир, сдёрнув одеяло с девицы, приказал:
   – Брысь!
   Служанка вскочила с постели и, сверкая голыми ягодицами, юркнула за дверь. Уар, присев на низкое кресло, специально отвернулась, чтобы не видеть, как он одевается. Прямая спина выдавала раздражение, а Неирангиосу было смешно – ещё одна женщина, которая считает, будто может им управлять.
   – Ну и что там с таверной?
   – Погибло четыре человека.
   – А…
   – Нет, – ответила Уар на заданный вопрос. Неирангиос мог бы поклясться, что сейчас она улыбается, – мелкая женская месть – плохой новостью испортить замечательное утро. Но если девчонка жива, то…
   – Какое мне дело до этой таверны?!
   – Среди вещей одного из убитых нашли кольцо десятника дворцовой стражи.
   – Не может быть!
   – Вот оно, – Уар протянула широкий серебряный перстень, измазанный в чём-то буром. Кровь? Скорее всего, но перстень знаком, очень знаком… Дворцовая стража, конечно, он поручил дело доверенному человеку, пообещав по завершении поменять серебро на золото [38 - Золотые перстни с гербом правящей династии имели право носить сотники, либо же десятники личной стражи.]. Выходит, не станет Фагар сотником… Печально, особенно для Фагара.
   – Что ещё? – Неирангиос вернул перстень советнице, испытывая потребность немедленно вымыть руки, коричневые чешуйки засохшей крови на пальцах вызывали отвращение.
   – Известны приметы убийц – неизвестный разбойник и, – Уар многозначительно помолчала, – молоденький черноволосый королевский паж!
   – Рия?! Резню устроила Рия? Девчонка далеко пойдёт! Надо же, за такое короткое время успела и защитника себе найти, и от убийц избавиться.
   – В таком случае, её следует остановить! И, пожалуй, я знаю как.
   – Что ты предлагаешь?
   – Нужно найти такого убийцу, с которым ни один человек не сможет справиться, будь он хоть трижды хорош!
   – Уар, мне сейчас не до твоих фантазий, или говори о деле, или… – Неирангиос указал рукой на дверь.
   – А я и говорю! В древности было такое существо, которое одним своим именем нагоняло на людей дикий страх. И я знаю слова вызова этого существа из тьмы, в которую его загнали наши предки.
   – Ну и что за существо?
   – Ночной волк.
   – Ночной волк? О, Великий! Уар, я о серьёзном деле, а не о сказках, которыми беззубые жрицы потчуют маленьких детей, хотя даже дети знают, что ночного волка не существует.
   – Его не существует в нашем времени. Ночного волка нужно будет вызвать из тьмы веков.
   Пожалуй, она говорила это совершенно серьёзно. Вот уж, правда, ведьма… хотя кто знает, какие тайны хранят дочери Чёрной Богини… да и в конечном итоге, он ведь ничего не теряет? Получится – значит, получится, а нет – заведёт себе другую советницу. Уар правильно поняла молчание и быстро сказала:
   – У меня есть одно условие.
   – Говори!
   – Я вызываю ночного волка, а вы берёте меня замуж.
   – Замуж?! Ты шутишь?
   – Отнюдь. Вы хотите основать собственную династию, для этого вам нужен наследник. А лучшей жены, чем я, вам не найти.
   Ну, с этим можно было бы и поспорить, хотя с другой стороны, Уар не так плоха… С ней благословение Тамир, сила сестёр по вере, пожалуй, этот союз будет не менее выгоден, чем женитьба на какой-нибудь изнеженной дворянке.
   – Что ж, условие приимлемое, хотя на твоём месте я бы не рассчитывал, что свадьба что-то изменит, но я согласен. И что тебе нужно для твоего… волка?
   – Вещь, которая бы сохранила запах принцессы, и ваше присутствие. А лучше провести обряд там, где её запаха много… например, в её покоях. А ещё – ночь, тот, кого мы собираемся вызвать, не выносит солнечного света.

   Что ж, покои так покои, ночь так ночь… Говоря по правде, Неирангиос был заинтригован, не так часто случается увидеть создание столь древнее и столь ужасное – если верить сказкам, конечно, – как ночной волк. Повелитель с почти детским нетерпением ожидал наступления темноты, а когда ночь пришла, вдруг испугался. Боги не велят трогать прошлое, с другой стороны, они поручили ему заботиться о государстве…
   Да и Уар сама предложила, он же только присутствует.
   В покоях принцессы было темно, но Уар запретила приносить светляка. Плотно притворив двери, она достала из сундука платье Рии и кинула его на постель. После этого вытянула вперёд руки с растопыренными пальцами и стала читать заклинание вызова:

     – Эхмане мене энтос
     Этори пери краас
     Энволи сайне трантэ
     Пресане пренто ас. [39 - Из тьмы вековИз толщи сновВернись в наш мир,Приди на зов.(перевод с древнепаланского)]

   Пространство перед Уар вспыхнуло, замерцало, и перед изумлённым Неиром показался огромный волк. Впрочем, зверь имел весьма отдалённое сходство с волком, чёрная шкура казалась каменной, антрацитово-чёрные иглы-шерстинки топорщились, выдавая раздражение, безглазая морда скалилась, и Неирангиосу стало неуютно.
   – Зачем меня позвали? Я не хочу быть здесь, – прорычал зверь. Оказывается, он и говорить способен, отчего-то именно этот факт поразил повелителя больше всего. А Уар была совершенно спокойна, лиловый огонь в её руках освещал комнату, не нарушая покой ночи.
   – Ты должен исполнить нашу волю, – ответила Уар. – А потом мы тебя отпустим.
   – Что нужно сделать?
   – Убить человека. Ты ведь умеешь убивать?
   – Запах! У вас есть его запах?
   – Её. Вот, платье. Подойдёт?
   – Я сделаю, – волк втянул в себя воздух и выпрыгнул в открытое окно.

   Рия
   Стержень, ради которого богиня и снизошла до разговора со смертными, Рия засунула в сапог, туда, где лежали все её драгоценности. Во дворец ещё вернуться надо, мало ли, что по дороге произойдет, сапог же доказал свою надёжность в качестве тайника.
   Нужное направление Кааме указала, дорога была широкой, лес – светлым, а погода великолепной, и всё бы ничего, если бы не Хитрец. Шио угрюмо молчал. Принцесса несколько раз пыталась завести разговор, но каждый раз наталкивалась на глухую стену раздражения.
   Злится? А сам виноват, нечего было… Что нечего было, Рия придумать не успела – лес кончился, и они выбрались на берег реки. Оказывается, они доехали почти до самых Аурских копей и упёрлись в излучину Джай там, где от неё отходит в сторону речка Макава, самый крупный приток Джай. Теперь им нужно найти брод и повернуть в обратную сторону, к Палану.
   Сердце принцессы трепетало от счастья – не каждому человеку удаётся встретиться с богиней. Это ведь что-то да означает! И даже тот факт, что дядя оказался не только подлецом, но и предателем – отдал в руки жрецов Тёмного Бога священную реликвию, которую королевский дом обязан был хранить, – нисколько не портил настроения.
   Лошадка весело бежала вперёд, солнце ласково пригревало, и Рия совсем расслабилась. Она представляла, как, вернувшись в Палан, выполнит поручение богини и взойдет на трон. Сама. Без чьей-либо помощи. А Шио… Всё ещё злится на неё за обман, ну и пусть, в конце концов, она и без него справится.
   Дорога пошла вниз, и лошадка прибавила шаг. Не проехав и четверти мили, они услышали крики – человек десять, похожих на разбойников, налетели на одного всадника и пытались стащить того с лошади. Нужно помочь, нельзя оставлять человека в беде. Напрасно Шио пытался ей втолковать, что лучше скрыться в лесу, пока их не заметили. И под шумок продолжить путь дальше. Видимо плохо он ещё изучил характер её королевского Величества.
   – Это нечестно! – воскликнула принцесса и понеслась на помощь.
   – Стой, дура! – заорал Шио и бросился вдогонку.
   Со всего маху влетев в клубок сражения, Рия начала бить разбойников клинком по головам. Именно бить, пришлось орудовать клинком как дубинкой, потому что с непривычки она забыла вытащить его из ножен. Подлетевший на помощь Шио хоть и не забыл вынуть клинок из ножен, но эффекта добился небольшого. Один убитый и двое поцарапанных. В балладах в случаях, подобных этому, пишут, что силы были не равны. Всех троих – Шио, Рию и незнакомого путника разбойники быстро стащили с коней. Шио и Рию связали. Незнакомца связывать надобности не было, он оказался тяжело ранен и находился без сознания.
   – Дура! – бросил сквозь зубы Шио.
   – Сам такой! – ответила Рия и гордо отвернулась.
   Поскольку всё равно заняться было нечем, принцесса начала прислушиваться к беседе лиходеев, а ну как получится узнать что-то интересное. Скорее всего, Хитрец занимался тем же, но с ним Рия твёрдо решила не разговаривать.
   Из разговора разбойников стало понятно, что поймали их для какого-то колдуна, использовавшего людей в магических опытах. И что сейчас их отвезут в тайную пещеру и оставят. А колдун появится и сам заберёт их в свою лабораторию. Колдун был скрытен и открывать местонахождение лаборатории разбойникам не спешил. Но они и сами не желали его знать. Зачем нужны сложности, когда всё предельно просто – они колдуну людей, он им – деньги, и разбежались в разные стороны.
   Разбойники вывели из леса лошадей, привязали к ним трофейных и, перебросив пленников впереди себя, двинулись через тайный брод к Аурским копям. Ехать поперёк седла оказалось ещё неудобнее, чем в седле. Лицо то и дело тыкалось в лоснящуюся потом лошадиную шкуру.
   Подъехав к копям со стороны реки, они увидели пещеру. Рию и Шио затолкнули внутрь, бросили к ним не пришедшего в сознание незнакомца и привалили вход большим камнем.
   В пещере сразу стало темно. Только несколько лучиков света пробивалось в щели между камнем и входом в пещеру.
   – Ну что, довольна?! – сердито спросил Шио.
   – Всю жизнь мечтала! – огрызнулась принцесса.
   – Дура ты, хоть и царственная… А на дур не обижаются, хотя, будь моя воля, я тебя не то что в монастырь… в копи продал бы.
   Рия обиделась окончательно и даже всхлипнула. Хитрец, услышав всхлип, сразу же пошел на попятную.
   – Ладно, не дуйся! Нам выбираться надо, а не ссориться.
   – Надо! А как?
   – Сначала избавимся от верёвок, а потом видно будет. Попытаемся отодвинуть камень.
   – Угу! А ты видел, сколько человек придвигало камень? Думаешь, вдвоем мы сможем его отодвинуть?!
   – Думаю, что не сможем.
   – Издеваешься?! – прошипела Рия.
   – Нет! Просто предлагаю решать задачи по мере их возникновения. У тебя нигде нож не припрятан?
   – Нет! У меня пусто!
   – Ну что ж, воспользуемся помощью этого милого камушка.
   – Какого камушка?
   – Такого! Который вход закрывает. Или у тебя на примете ещё один есть?!
   – Я не смогу! – возмутилась принцесса.
   – А тебе и не надо. Достаточно того, что это сделаю я. Потом я смогу освободить от верёвок и тебя.
   Перетирать верёвку пришлось довольно долго, и Шио управился с этой задачей, когда уже совсем стемнело.
   Запястья Хитреца сильно кровоточили. Рия сидела и скулила как щенок. У неё руки онемели так, что она их совсем не чувствовала.
   – Мне страшно, – пожаловалась принцесса.
   – Мне тоже, – ответил Шио, но верёвки всё-таки развязал.

   Шио
   Идиотка. Царственная идиотка.
   Разодранные о камень запястья болели неимоверно, в животе урчало, а в крови кипела злость. На богиню с её предсказаниями, на страх, который поселился где-то на краю разума, на принцессу с её непробиваемой самоуверенностью и желанием помогать всем и вся, даже когда не просят. Вот и вляпались. Теперь у них есть один-единственный шанс остаться в живых – выбраться из пещеры до появления мага. Магов Хитрец недолюбливал – что хорошего можно ожидать от человека, способного парой-тройкой слов превратить тебя в кучку пепла.
   Раненый застонал, Рия всхлипнула и пожаловалась:
   – Мне страшно!
   – Мне тоже, – совершенно искренне ответил Шио, разминая руки – пальцы покалывало; кровь возвращалась, а с нею и боль. Такое чувство, что он руки в чан с кипящим маслом опустил.
   Узлы на путах Рии пришлось развязывать и пальцами, и зубами, настолько туго они были затянуты. А ладошки-то у неё почти ледяные.
   – Больно, – пожаловалась принцесса.
   – Сейчас пройдёт.
   В темноте не видно было выражения её личика, но Хитрец живо представил и упрямо выдвинутый подбородок, и закушенную – чтобы не заплакать – губу, и обиду в зелёных глазах.
   – Как ты думаешь, этот маг, что он с нами сделает?
   – Ничего хорошего.
   Шио не хотелось пугать девушку, но для себя он давно уже выводы сделал. Во-первых, маг носит на себе знак [40 - Знак – татуировка. Маги черпают силу от одного из четырёх младших богов, и в знак почтения делают татуировку – символ бога.] либо Тамир, либо Ронгара. Светлые маги, несмотря на всё их презрительное отношение к простым людям, не станут баловаться экспериментами над людьми, так и силу легко утратить. Во-вторых, один из разбойников обмолвился, что с живыми людьми дело иметь приятнее, чем с мертвяками. С трупами экспериментируют лишь некроманты, а уж меньше всего Шио хотелось столкнуться с некромантом. Чернейшие из чёрных. Возлюбленные дети Ронгара, жрецы смерти.
   Б-р-р.
   – Шио, – Рия дрожала, то ли от холода, то ли от страха, – ты меня не бросишь?
   Ну, началось, конечно, не бросит. Дело ведь даже не в Зеркале судьбы, это он как-нибудь переживет, просто Шио-Хитрец не такая скотина, чтобы бросить беззащитную девчонку на расправу некроманту.
   Раненый закашлялся, умирает, бедолага. Сколько раз Шио доводилось слышать такой вот хриплый кашель, с которым душа покидает тело.
   – Ему надо помочь!
   Рия враз забыла про собственные страхи. А она довольно милая, капризная немного, но, наверное, все принцессы такие. И упрямая. Иско нелегко с ней придётся. И принцессе с ним тоже, у братца ещё тот характер – терпеть не может, когда ему перечат, а Рия будет перечить постоянно, роль покорной безмолвной супруги не для неё.
   – Он умирает, слышишь? – принцесса дернула Хитреца за рукав. – Сделай же что-нибудь!
   К несчастью, раненому не сумел бы помочь и Королевский маг-лекарь. И Шио сделал единственное, что мог сделать – подложил под голову несчастному скрученную валиком куртку, так ему хоть дышать легче будет.
   – Мы ведь не умрём? Хитрец, скажи, что мы не умрём? Нас же Кааме послала. Она позаботится, чтобы мы выбрались отсюда…
   – Конечно, – Шио погладил её по голове, Рия благодарно уткнулась носом ему в плечо и совершенно не по-королевски заплакала. Ну вот, ему только слёз для полного счастья не хватает. – Конечно, мы выберемся. Приедем в столицу и спасём мир. Ты станешь королевой и будешь править долго-долго…
   А он, если получится, уедет далеко-далеко. Разбойникам с большой дороги не позволено своим присутствием оскорблять мечты принцесс.

Глава 5

   Время знойного полдня
   С 16 по 17 день 3 трэйда

   Шио
   Камень отъехал в сторону беззвучно, просто в пещере вдруг стало немного светлее и легче дышать.
   – Спрячься за меня и не высовывайся, – скомандовал Шио, не особо надеясь на благоразумие своей подопечной. Фигура мага чёрным пятном вырисовывалась на фоне пещеры. Хитрец знал, что некромантов недаром считают средоточием Тьмы, но он не думал, что воспринимать это выражение следует буквально. До сего дня Шио не доводилось видеть такой всепоглощающей темноты. Рия сзади сдавленно пискнула.
   – Итак, трое. – Голос у мага пугал безжизненностью. – Двое живых, один на грани. Это интересно.
   Некромант разговаривал не с пленными – это было ниже его достоинства – он беседовал сам с собой. Знакомая привычка.
   – Вы – взять его. Нести. За мной. Бежать нельзя.
   – А если я не хочу? – спросил Шио, без особой надежды на ответ. Тёмное пятно у входа в пещеру и не шелохнулось, а тело вдруг пронзила дикая, невыносимая боль, казалось, каждая косточка разламывалась на сотню осколков, каждая мышца стонала, а кожа вскипала огнём.
   – Прекрати! Немедленно! – голос Рии прорывался сквозь пелену боли. Её руки обнимали Шио. Они были такими холодными, успокаивающими… волна прохлады разлилась по телу, и боль отступила перед нею. Боль отползала, и теперь Хитрец видел её чёрные щупальца, которые, подобно пуповине, тянулись от некроманта. И сам маг был уже не смутным пятном на грани восприятия, а клубком угольно-чёрных, живых нитей. Жар, зажжённый в крови магией, превратился в огненную волну, Шио никогда раньше не чувствовал такого. Пламя требовала выхода, угрожая в противном случае сжечь Хитреца, и Шио, собрав невидимый огонь в комок, швырнул его в скопище нитей.
   Некромант закричал. Завыл, как один из степных котомаров [41 - Котомар – степной хищник, живёт стаями, но в период размножения (гона) молодые самцы покидают стаю и воют, привлекая внимание самок из других стай.] в период гона, и Хитрец почти оглох от этого рёва. Чёрные нити, пожираемые пламенем, – Шио видел и его, алый цветок, уничтожающий темноту, – беспомощно метались. Маг пытался стряхнуть с себя огонь, но грудой поверженной тьмы рухнул на пол пещеры.
   – Что это? – Рия, вцепившись в Шио обеими руками, выглядывала из-за спины.
   – Не знаю, – признался Хитрец. Пока он понял одно – маг умер. Они вдвоём с Риий что-то сделали, что-то такое, непонятное, отчего чёрные нити сущности мага рассыпались. Это было страшно и вместе с тем чудесно.
   Это было колдовство. Шио никогда не слышал, чтобы колдовство творили двое. Сила даётся одному. Закон непреложен. Сила либо есть, либо нет. У него силы не было. У Рии тоже, иначе она обошлась бы и без его помощи, а вот когда она прикоснулась к нему, – холод, прогнавший боль, пошёл от её рук.
   – Мы свободны, да?
   – Похоже.
   Шио попытался встать, «шутка» некроманта не прошла даром – тело, ещё помнившее боль, с трудом подчинялось разуму. Умница Рия подставила плечо. Смешная, он же тяжелый, как откормленный к празднику куркунук [42 - Куркунук – домашнее животное, отличающееся способностью очень быстро набирать вес.], ещё раздавит ненароком.
   – Посиди пока в пещере, – попросил Хитрец. Вероятность, что у мага был ученик либо охранник, невысока – некроманты отличались нелюдимостью, – но рисковать жизнью принцессы Шио не хотел. Он чувствовал странную связь, возникшую между ними.
   От мага осталась кучка пепла и вонь сгоревшего тела.

   Рия
   Рия сидела, уткнувшись носом в плечо Хитреца. Было так сладко и отчего-то щемило сердце… Совсем как в балладах о любви. Вдруг Шио вздрогнул, и Рия подняла голову. Стало немного светлее. Принцесса поспешила обрадоваться, но, заметив тёмную фигуру, загораживающую проход в пещеру, сникла.
   Шио напрягся и резко пихнул девушку за себя, приказав не высовываться. Было страшно, существо, явившееся за пленниками, не относилось к роду человеческому, потому что ни один человек не может быть настолько… чёрным.
   Рия выглянула из-за Шио.
   Маг отдал пленникам приказ, но Хитрец отказался выполнять его, и тогда… тогда произошло что-то совсем непонятное. Маг не шелохнулся, более того, он не произнёс ни слова, но… в пещере вдруг исчез воздух, совсем исчез, стало очень горячо, а Шио вдруг застонал и осел на землю.
   Рии хотелось одновременно закричать со страху, убежать и убить некроманта, который причиняет боль человеку, который… На этом мысли закончились, а волна жара, идущая от некроманта, усилилась.
   – Прекрати! Немедленно! – закричала Рия, прижимая к себе Хитреца. Он был такой горячий, будто… будто сам огонь. Ей хотелось как-то погасить этот огонь, и даже показалось, что получается, она не знала как, просто чувствовала, а потом вдруг случилось что-то совсем уж непонятное: маг дёрнулся и закричал. Никогда ещё Рия не слышала такого крика. И никогда не видела такого огня – зелёного, жадного и негаснущего. Маг беспорядочно крутился, как марионетка на ярмарке, пытаясь стряхнуть с себя пламя. Но огонь методично и яростно делал своё дело. Некромант беспомощно рухнул на землю и превратился в кучку праха.
   Принцесса от удивления вцепилась в Шио. На её глазах свершилось колдовство. Вернее, колдовство совершили она и Шио. Как это у них получилось – непонятно! Она читала книги по магии, да и Каллимах объяснял некоторые вещи, но он же говорил, что силой нельзя поделиться, это знак расположения богов. А теперь получается, что… Каллимах ошибался? Это нужно будет обдумать на досуге. И она подумает об этом, но в более благоприятной обстановке.
   А пока они были свободны и могли продолжать путь.
   Шио попытался встать и пошатнулся. Бедный! Рия хотела поддержать, но Хитрец отказался от помощи и, оставив её сидеть в пещере, вышел наружу.
   Наверное, следовало бы обидеться – с товарищами так не поступают, – но тут застонал раненый, про которого они совершенно забыли. Принцесса кинулась к бедолаге, присела около него на корточки и поправила куртку под головой. Незнакомец дёрнулся и затих. Рия приложила ухо к его груди, незнакомец не дышал. Умер?!
   Принцесса зарыдала.
   – Что?! Что случилось?! – влетел в пещеру Хитрец.
   – Умер! Он умер! – рыдала принцесса.
   – Умер, так умер. Отмучился. Не плачь, во всяком случае, теперь ему гораздо лучше, чем несколько минут назад, – успокоил Шио. Он спокойно забрал свою куртку и, одевшись, принялся, как ни в чём не бывало, осматривать карманы умершего.
   – Что ты делаешь? – возмутилась Рия. Подобное поведение напрочь уничтожало все ростки благодарности, которую она начала было испытывать к Хитрецу. Ладно, разбойник, но ещё и мародёр… Хладнокровный, жестокий, абсолютно лишённый уважения к умершим.
   – Не видишь?! – огрызнулся Хитрец, но, подумав, добавил:
   – Нужно хотя бы приблизительно узнать, кто это, раз уж мы из-за него влипли в неприятности.
   Не сказать, чтобы Рию удовлетворило объяснение, но ведь он всё равно не послушает.
   Карманы дорожного камзола оказались пусты, и Шио переключил внимание на короткий жакет убитого.
   – За подкладкой что-то шуршит. Так и есть – письмо! – обрадовался Хитрец и распорол шов. – Гляди-ка! До боли знакомая картинка, печать клана Маар.
   Маар? Печать клана? А откуда он знает? Впрочем, наверное, разбойникам положено знать геральдику, иначе как они угадают, кто ведёт караван… или кого в плен захватили. Рия слышала, что некоторые головорезы зарабатывают деньги тем, что крадут детей у благородных и богатых родителей, а потом требуют выкуп. Хотя Шио не из таких, он никогда не причинит вреда ребёнку… хотелось бы думать.
   Шио повертел в руках конверт и, сломав печать, принялся за чтение.
   Рия закусив губу, ждала, когда он закончит – наверное, в письме что-то важное, может быть, что-то, касающееся её замужества. Ну, конечно же… По-другому и быть не может.
   Вот Шио поднял голову от письма, и принцесса вырвала бумагу из его рук.
   Так что же пишет её жених?! Иско прибывает в столицу?! Замечательно! Это просто замечательно! За семь дней до летнего солнцестояния. Он хочет познакомиться. Мило! А что, жениться передумал?! А нет! Дальше пишет, что хотел бы сыграть свадьбу прямо в праздник. Уф! Кажется, она всё-таки выходит замуж! Ну, дядя, держись!
   – Я выхожу замуж! – Рия была почти счастлива, и ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться своим счастьем.
   Она посмотрела на Шио и увидела его перекошенное лицо. Заметив взгляд принцессы, Хитрец резко отвернулся.
   Что это?! Он сердится?! Почему? Что она сделала такого?! Письмо взяла? Ну, так оно же ей предназначалось, ну, может, не совсем ей, но уж точно не Хитрецу.
   – Подумаешь! Я только прочитала! – сказала Рия и протянула конверт Хитрецу. – На, забирай своё письмо! Мне оно не нужно.

   Ночной волк
   Мир состоит из темноты. Так было всегда. Так будет всегда. Волк любил – насколько это чувство вообще свойственно зверю – благословенную тишину ночи, когда воздух слегка дрожит, предчувствуя и приветствуя Идущую-по-слезам. Королева, чьё дыхание есть Тьма, чей взгляд есть Тьма, чья суть есть Тьма, устами женщины указала на жертву, достойную Её.
   Тонкая нить запаха вела Волка. Зверь не чувствовал усталости, по ночам он нёсся быстрее почтового альпака, а днем спал, зарывшись в кучу листвы, ибо солнечный свет больно жалил внутренние глаза Волка.
   Запах вёл в город, туда, за каменные стены, к морю и мелким огонькам, которыми глупые люди тщились разогнать великую тьму ночи. Стену зверь перемахнул легко, когти глубоко вонзались в камень. Улицы, улицы, улицы, чьё-то испуганное лицо, крик ударил по ушам, и Волк ответил недовольным рыком. Вот и нужная дверь. Запах слабый, жертва уже покинула город, однако Зверь не умел сворачивать с пути.
   В ноздри ударила вонь немытого тела, сухой человеческой еды и застарелой крови…

   Город остался позади. Запах вёл дальше, и Волк, не в силах противится Зову, шёл по невидимой дорожке. Он спешил. Скоро рассвет, и тогда можно будет привести себя в порядок. Шерсть слипалась от крови. Люди, глупые и самоуверенные создания, которые осмелились противиться воле Тамир. Они получили по заслугам. Наверное, в том месте долго будут вспоминать и эту ночь, и неравный бой с невиданным зверем.
   Небо светлело, и волк заметался в поисках убежища.
   На закате он продолжит путь.

   Шио
   Радость принцессы по поводу предстоящего бракосочетания с Иско неприятно поразила Шио. Чему тут радоваться, чему улыбаться, добровольно сунув голову в петлю. А, ну, конечно, девочка же не знакома с Иско, нарисовала, небось, героя из баллады о святом Укуе [43 - Укуй – герой-рыцарь, повергший Темного Змея, порождённого Тамир.], благородного, сильного, умного, хорошо воспитанного, красивого и так далее по списку. Её ждёт разочарование. Иско, конечно, красив, с этим не поспоришь, истинный Маар, и манеры замечательные, и с умом полный порядок, но вот благородством боги его обошли. Вспомнив о себе, Хитрец лишь хмыкнул, тоже мне решил судить о брате, когда у самого мешок грехов за плечами.
   Рассвет застал разбойника и принцессу в пещере.
   – Собирайся, – скомандовал Шио, чутьё подсказывало: от проклятой пещеры следовало убираться и как можно быстрее. Получилось чересчур резко, и Рия, кажется, обиделась. Ну и плевать. У неё жених есть, чтобы сопли подтирать и с обидами возиться, а у Шио одна задача – довезти красавицу-принцессу до Палана.
   Лошади остались у разбойников, хорошо хоть лиходеи не додумались снять с Рии сапоги, значит, в ближайшей деревеньке можно будет приобрести лошадок. А пока придётся пешком. Ходить по горам Хитрец не привык, ноги скользили, острые камни больно ранили ступни даже через подошву сапог, а один раз он едва не упал. Принцесса топала сзади. Шио специально не оборачивался, чтобы не видеть её, проклятое письмо жгло карман.
   «Соом-Маар Дот-вер-Кумм [44 - Дот-вер-Кумм – «Благородный потомок Кумма». Дот – приставка, указывающая на благородное происхождение, связанное с легендарным легионом Уль-Кумм, первым появившимся на землях Альтрекса. Легионом командовал генерал Кумм, т. е. род Маар восходит к самому генералу Кумму. Роды, ведущие родословные к легиону, принадлежат к «старой аристократии» – элита из элиты.] Иско приветствует… Бракосочетание состоится… Наследнице Препедигне-Горгонелле Фру-Рии II надлежит быть готовой…»…
   Рия даже не соизволила заметить, насколько оскорбителен тон письма. Иско привык отдавать приказы.
   – Стой!
   – Что? – Шио обернулся. Принцесса без сил опустилась на землю. Она дышала, словно лошадь после Королевских скачек.
   – Я не могу больше! Я устала! Я есть хочу! Я…
   – Я понял, – Шио присел рядом. Ну какой же он идиот, злится на Иско за прошлые обиды, а страдает ни в чём не повинная девочка, которая всего-то и виновата, что мечтает выйти замуж. Они все в этом возрасте мечтают о любви, о муже и прочих глупостях.
   – Прости, а?
   Она кивнула, небрежно, совершенно по-королевски, хотя Шио видел, что Рия из последних сил сдерживает слёзы.
   – Ноги натёрла? Давай, снимай сапоги. Сейчас посидим, отдохнём и дальше пойдём. Потихонечку. А в ближайшей деревеньке и покушаем, и лошадок купим.
   – Честно?
   – Ну, конечно. А если купить не получится – украдём. В конце концов, разбойник я или нет?
   Рия улыбнулась.

   К деревне вышли, когда лучезарное солнце перевалило за середину чаши небосвода. Рия едва плелась, да и сам Хитрец чувствовал себя не лучше. А выглядел, наверное, как один из Святых нищих, которые во славу Великого не мылись годами.
   Зато деревня оказалась большой и богатой, с кособоким храмом, посвящённым всем Светлым Богам сразу, и трактиром, куда более ухоженным, нежели храм.
   – Хозяин! – Шио пустил по столу золотой снорр. – Комнату. Воды подогреть. На две купальни. И поесть.
   – С тебя ещё две монеты, – нагло заявил толстяк.
   – Это ещё почему?
   – Чтобы милость Кааме укрыла путников от злого ока черноволосой Тамир, да будут прокляты служители её…
   Понятно. Хозяин за умеренную плату закроет глаза на присутствие двух странных путников в его трактире.
   – Идёт! – Ещё две монеты исчезли в пухлой ладошке.
   Миловидная служанка провела в довольно приличную комнату, главным достоинством которой Шио счёл окно, заботливо закрытое резными ставнями, и крепкий засов на двери.
   Рия без сил опустилась на кровать. Она от усталости даже говорить не могла, лишь вопросительно смотрела на Шио.
   – Сейчас принесут воду. Я уйду. Помоешься. Дверь никому не открывай, я постучу, вот так. Запомнила? Три раза, потом досчитать до десяти и ещё три.
   – Я спать хочу. И есть. И пить.
   В дверь постучали: служанка предусмотрительно притащила целый поднос еды. По комнате поплыл запах жареного мяса.
   – Спасибо, красавица, – благодарность Шио подкрепил серебряной монеткой.
   – Таир, – девушка присела в полупоклоне, – вода для купальни уже греется.
   – Угу. – Шио вцепился зубами в кусок сочного, горячего мяса. Сейчас ему было не до разговоров. Девушка всё поняла правильно и удалилась, пообещав лично проследить, чтобы вода прогрелась хорошо.
   – Ты ешь как какой-нибудь пастух, – недовольно заявила Рия, аккуратно обмакивая лепёшку в соус. Девчонка на что-то рассердилась, так и буравит его глазами. Интересно, доводилось ли ей видеть, как едят пастухи? Ой, вряд ли.
   Он хотел пошутить, что манеры соответствуют обстановке, но, то ли шутка оказалась неудачной, то ли принцесса просто была не в состоянии воспринимать шутки, но Рия, сердито отодвинув от себя кружку с местным пивом, принялась перечислять, чего ей не хватает для полного счастья. Розовое масло… кобылье молоко для лица… аурская глина… массажистка… Аппетит пропал – выходит, её высочество снова забыли, что не во дворце находятся, тут нянек нету. Хотя чего ещё ждать от избалованной девчонки, разве когда-нибудь она поймет, что значит просто горячая вода где-нибудь на краю света, где моются раз в год, а то и реже. Или кровать с нормальным бельем, или еда… Аурскую глину ей подавай.
   Здоровяк-слуга втащил довольно приличное деревянное корыто и два ведра исходящей паром воды. У Шио при виде такой красоты аж шкура зачесалась. Но сначала дамы.
   Но Рия надула губы и заупрямилась. Что за дух вселился в эту девчонку? И вообще, сколько можно его терпение испытывать? Во дворце пусть служанок гоняет, а он ей не камеристка… Его она вообще бояться должна.
   Хитрец начал стягивать куртку, показывая, что с удовольствием займёт купальню вместо принцессы.
   Рия купилась на угрозу остаться немытой и вытолкала его из комнаты.
   Шио заглянул на кухню и, отыскав знакомую служанку, спросил, где можно приобрести лошадей и одежду. Девица любезно поднесла кружку пива и, хихикнув, сообщила по секрету, что самые лучшие вещи в лавке у старца Кукура. Она даже вызвалась проводить, чтобы «благородный таир» ненароком не потерялся в незнакомом месте.

   Рия
   Снова всё пошло наперекосяк, а ведь сразу принцесса даже решила, что жизнь налаживается!
   Дорога привела их к большой деревне, где даже храм имелся. Правда, трактир выглядел не в пример лучше храма, но им с Шио как раз был важнее трактир, чем храм. С богиней они недавно общались, а вот поесть и вымыться бы не помешало!
   Особенно вымыться, Рия никогда прежде не чувствовала себя настолько грязной, а ещё ей казалось, будто к одежде привязался отвратительный запах гари. Шио заплатил хозяину трактира по тройному тарифу – и за услуги, и за молчание сразу. И им пообещали купальню. Нет! Даже две купальни!
   Комната, предоставленная им на двоих, была сносной, с приличной и довольно широкой кроватью, на которую Рия с удовольствием упала. Разговаривать не было сил. Она посмотрела на Шио, и тот понял ее с полувзгляда, сказав, что сейчас уйдёт. Но тут же ухитрился надавать ей кучу наказов, половину из которых Рия тут же забыла. Очень хотелось спать и есть. Чего хотелось больше, принцесса так и не поняла.
   Наверное, всё-таки помыться.
   А тут и еду принесли… Одуряющий аромат жареного мяса сводил с ума, в животе заурчало, и на этом удача отвернулась от принцессы: в комнату, нагло виляя бёдрами, вошла разбитная девица, которая якобы принесла поднос с едой. Можно подумать, ей делать больше нечего было, кроме как еду постояльцам носить… В прошлом трактире служанки были не такими наглыми. А Шио наградил девицу монетой. Серебряной, между прочим. Ничего себе! И как он улыбается этой стервозине! Рии он так никогда не улыбался! Сердце принцессы сжалось в комок.
   Девушка присела в полупоклоне, выставив на обозрение полную, усыпанную жёлтыми веснушками грудь, и сообщила, что вода для купальни уже греется.
   Ишь как стреляет глазами! Распутница! Мерзкая девка! Голод и усталость куда-то делись, уступив место злости.
   – Угу, – Шио откусил и пытался прожевать большой кусок мяса.
   Служанка напоследок призывно улыбнулась и ушла, пообещав проследить, чтобы вода была таиру в радость.
   Рию же прямо-таки распирал гнев. Как он смел при ней заигрывать с какой-то служанкой? А на принцессу орёт постоянно! Значит, принцесса недостаточно хороша?
   – Ты ешь, как какой-нибудь пастух, – вспыхнула Рия.
   Хитрец только хмыкнул, но так выразительно, демонстрируя, сколь мало значит для него мнение Рии, и настроение принцессы испортилось окончательно:
   – Мне нужна чистая одежда. И новые сапоги. И скажи, пусть молока принесут, это я пить не буду! А ещё мне нужно розовое масло и… – Рия принялась перечислять всё, что могла вспомнить. Хитрец кивал головой и поглощал мясо. Да ему просто наплевать на неё! Он уже думает об этой толстой дуре! В принципе, Рия не слишком хорошо представляла, что он будет делать со служанкой, воображение ограничивалось поцелуями – её тоже однажды поцеловал один кавалер, было мокро, слюняво и непонятно, что же в этом хорошего. Ещё однажды она подслушала разговор про то, что её дядя постоянно таскает в постель новых девиц, а Уар бесится и срывает злость на слугах.
   Теперь принцесса отчасти понимала Уар.
   Здоровенный парень втащил деревянное корыто, а следом и два ведра нагретой воды. Ах! Как Рии захотелось окунуться в горячую воду и смыть с себя многодневную грязь! Но, не зная, чем бы еще досадить этому бессовестному нахалу, который сидит, ест и напрочь игнорирует её пожелания, равно как и её злость, принцесса надменно заявила:
   – Я в этом мыться не буду! Скажи, пусть поменяют воду… и корыто почистят хорошенько.
   Что это?! Этот наглец решил сам занять принесённое для принцессы корыто? Ещё и раздеваться начал! Ну, уж этого-то она не потерпит.
   Принцесса не выдержала и вытолкала Хитреца из комнаты.
   Корыто исходило паром… Ладно, позлиться она и потом сможет, после мытья. Рия быстро задвинула засов и скинула одежду. Девушка подошла и осторожно опустила в лохань одну ногу. Пошевелила пальцами – не горячо и не холодно, в самый раз – и плюхнулась в воду целиком.
   Истинное наслаждение… Она готова была лежать в горячей ванне, ну пусть и не совсем ванне, но так даже лучше, никто под руку не лезет со своими притираниями, растираниями, замечаниями и прочей ерундой. Тихо и спокойно…
   Долго лежать не получилось – вода остывала, причем довольно быстро, и, налив на руки отвар мыльного корня, принцесса начала ожесточённо натирать им волосы. Не хватало ещё завести в голове насекомых! Прополоскав волосы, Рия взяла со скамьи жёстку [45 - Жёстка – мочалка.], налила на неё отвар и начала скоблить тело. Она так старалась, что кожа приняла красноватый оттенок и её начало печь. Зато, ополоснувшись ковшиком из ведра, Рия ощутила такую неземную лёгкость, что аж застонала от удовольствия. И полотенце оказалось мягким и чистым, а простыня достаточно большой, чтобы в неё можно было завернуться. Теперь неплохо бы поесть… Мясо, конечно, остыло, но Рии всё равно понравилось. После того как она насытилась, её ещё сильнее потянуло в сон. Чистая и довольная принцесса забралась под одеяло и задремала.

   Иско
   Старый жрец не дожил до заката солнца, слуги шептались о гневе богов, павшем на седую голову старого мятежника, и о том, что божественная длань защищает Уль-Кумма и от злых языков, и от вражьих стрел. Известие же о смерти одного из младших жрецов не взволновало никого, не та фигура.
   Рыжий альпак, возвратившись через три дня, принёс хорошие новости: Мнир согласился выполнить поручение. Более того, в данном случае его интересы полностью совпадали с интересами Иско, что обещало неплохую скидку. К тому же, поскольку у Мнира имелись свои резоны избавиться от Шио-Хитреца, то люди из серого рэйва вели за ним наблюдение уже давно, выбирая момент, но, к несчастью, не так давно Шио исчез с горизонта. По словам Мнира, судно, на котором проклятый родственник перевозил контрабанду – это же надо было пасть столь низко! – село на рифы у берегов Суландии. Уцелевшие контрабандисты, захваченные королевской стражей, были приговорены к каторге. Мнир отправил своего человека в Аурские копи, чтобы выкупить кого-нибудь из экипажа «Красотки Лу». Возможно, тогда и станет известна судьба Шио.
   – Пусть он сгниёт в руднике! – Иско не сумел удержать ненависть. – Пусть сдохнет, как больной куркунук! Пусть!
   Альпак заверещал, требуя мяса, Иско, успокаиваясь, погладил жесткое оперение птицы. Правильно, следует думать не о Шио – Мнир позаботится о решении проблемы – а о том, как организовать поездку в Палан.

   Ночной волк
   Лучи закатного солнца посылали последний привет засыпающей земле. Ночной волк втянул в себя прохладный вечерний воздух. Пора. Как только последний луч солнца пропал за горизонтом, волк вскочил. Мощные лапы уверенно упирались в землю. Он ещё раз втянул ноздрями воздух и, поймав всё более истончавшуюся нить запаха, понёсся в ночь.
   Дорогу перегородила река. Запах парил вдоль берега, а потом тёк через мост. Быстрее, нить почти пропала. Лес. Ветки хлещут по морде. Поляна. Море запахов. Нить пути смешалась с несколькими человеческими и звериными нотами. Да ещё сверху легла вонь дыма и пролитой крови. Кровь – вкусно, но не сейчас… Нужно идти… куда? Волк замотал головой, пытаясь отогнать посторонние запахи, и протяжно завыл, жалуясь королеве ночи на жалких людишек, которые в очередной раз пытаются испортить ему охоту.

   Шио
   Поход занял гораздо больше времени, чем Шио рассчитывал. Служанка, которую звали Арсой, весело щебетала, мешая сосредоточиться. Зачем он вообще потянул её за собой? Желая досадить принцессе? Но это глупо, какое дело Рии до трактирной служанки и беглого разбойника. А в результате ему пришлось выслушивать бесконечный поток местных сплетен. Арса пыталась сунуть свой носик во все, начиная от выбора одежды – она искренне считала, чем больше золота и вышивки, тем лучше, а скромный костюм из крепкой кожи, купленный Шио, девушку разочаровал, – и заканчивая оружием. В трактир Хитрец вернулся измотанным и злым.
   – Спасибо, милая, – Шио сунул Арсе ещё одну монету, лишь бы только отцепилась. Девушка нахмурилась, видимо, рассчитывая на иное изъявление благодарности, ну уж нет, он слишком устал для подобного рода приключений. Помыться и спать. Впереди – тяжёлый переход через болота в компании избалованной капризной принцессы, посему здоровый сон увеличит его шансы добраться до Палана.
   – Распорядись, чтобы на задний двор принесли всё, что нужно, я сейчас спущусь.
   Арса присела в полупоклоне, всем своим видом демонстрируя недовольство. Плевать! Шио постучал в дверь три раза, досчитал до десяти, и ещё три. Тишина. Ещё раз и с тем же результатом. В груди шевельнулось беспокойство: неужели, пока он бродил по деревне, Рия сбежала? Или случилось кое-что пострашнее? Хитрец забарабанил по двери кулаками:
   – Ри… Рик! Открой! Это я, Шио. Ну, открой же!
   Она открыла. Слава Кааме, она открыла! Принцесса сонно тёрла глаза и зевала так заразительно, что вся злость моментально испарилась. Ну, конечно, девочка просто-напросто уснула, а он выдумал Ронгар знает что.
   – Пришёл? – спросила она, заползая под одеяло. Тёмные волосы принцессы торчали, словно ветви у куста астроники [46 - Астроника – кустарник, растущий в полупустынных районах Альтрекса, характерной особенностью является короткий ствол и длинные, тонкие ветви, собранные на вершине и торчащие в разные стороны.].
   – Пришёл. Спи дальше.
   – Угу, – Рия послушно закрыла глаза. Какая же она милая, когда спит и не пытается командовать.
   Вода в бочке оказалась изрядно остывшей, полотенце не отличалось чистотой, а ехидная улыбка Арсы подтверждала, что эти мелкие неприятности суть следствие нелогичного поведения благородного таира.
   Как же его достали эти женщины!

Глава 6

   Время знойного полдня
   С 18 по 19 день 3 трэйда

   Шио
   Деревню покидали на рассвете, на чём настоял старик, которого Хитрец нанял в проводники. Рия, несмотря на то, что проспала почти сутки кряду, отчаянно зевала, да и Шио не отказался бы ещё от нескольких часов отдыха.
   – А куда мы едем? – поинтересовалась принцесса.
   – В Палан.
   Рия обиженно засопела. Видать, ждала, что Хитрец сейчас всё расскажет подробно и обстоятельно. Он бы и рассказал, но принцесса уже умудрилась испортить ему настроение своими капризами и придирками. Костюм, приобретённый специально для неё, ей не понравился: слишком жёсткий, размер неподходящий и самое главное – некрасивый! Великий! Ей ещё и красоту подавай. И это ещё не всё – кинжал слишком большой, она таким пользоваться не умеет, лошадь нервная, седло непривычное, и вообще Шио специально всё это сделал.
   – Великие топи, м'таир [47 - М'таир – приставка «м» означает младшее звание, т. е. в данном случае – младший господин.], – пробубнил старик, – тянутся почти до самых стен лучезарного Палана. Земля сия бедна, скудна и полна опасностей, водятся там звери дикие, невиданные, птицы, чья песня сводит с ума, заставляя людей свернуть с тропы в смертоносную пучину… А когда Чёрная Луна Тамир заслоняет свет луны Белой, выходят из жидкого чрева души людей, загубленных трясиной. И горе путнику, который осмелится заночевать там в ночь Чёрной Луны: не будет ему ни спасенья, ни защиты…
   Принцесса ойкнула и, вцепившись в гриву лошадки, беспомощно обернулась на Шио. Вот ведь старый дурак, напугал девочку. Хитрец был совершенно уверен, что все эти ужасные рассказы – не более чем выдумка, специально придуманная, чтобы заставить путников раскошелиться.
   – М'таир, – старик лукаво улыбнулся, – не должен бояться, мы пройдем через топи подобно кинжалу, взрезающему мягкую плоть арувы [48 - Арува – фрукт с толстой кожурой и нежной, сочной мякотью.], вы даже не заметите, ибо я – потомственный проводник. Мой отец хаживал через топи, и отец моего отца, и его отец, и было так от сотворения Мира. Однажды, м'таир, мне довелось провести через все смертельные ловушки Великих болот самого Шио-Хитреца, самого знаменитого из разбойников Суландии!
   Проводник примолк, давая благородным господам возможность осознать сказанное. Рия вопросительно посмотрела на Хитреца, но тот лишь пожал плечами. Шио готов был поклясться, что на болотах прежде не бывал, да и старика видит впервые в жизни, но вот титул самого знаменитого из разбойников ему польстил.
   – У вас нет причин для беспокойства, – повторил проводник. – Уже к следующему закату вы увидите белоснежные стены Палана!
   Старик махнул рукой предположительно в сторону столицы, и Шио успел заметить на тыльной стороне ладони проводника татуировку. Это была стрела. Обычно такую татуировку носили жрецы Великого, но у них она была на груди под левым соском. Странный проводник. Если к татуировке добавить не по возрасту молодые глаза и резкие движения, то становилось ещё подозрительней. Хитрец решил на всякий случай быть начеку.
   Ближе к полудню устроили привал. Великие топи не произвели на Хитреца особого впечатления – подумаешь, бескрайняя седовато-зелёная равнина, редкие деревья, а под ногами полужидкая грязь, которая прячется под зелёным ковром мха. Однако проводник дело своё знал и уверенно вёл путников в самое сердце болот. Первый раз, когда лошади провалились почти по брюхо, Рия сильно испугалась. Она едва не вылетела из седла. Шио даже хотел посадить девчонку перед собой – мало ли что случится, но принцесса быстро взяла себя в руки и, успокоившись, принялась терзать старика вопросами. Тот охотно отвечал и про топи, и про легендарную армию «Колокола Земли» Ар-да-Кумма [49 - Ар-да-Кумм – легендарный завоеватель, некогда объединивший все земли в единую империю. После его смерти империя распалась на Суландию, Кеур, Карагнад, который позже развалился на множество удельных княжеств. Генерал Кумм – один из военачальников и младший сын Ар-да-Кумма.], которую величайший из воителей укрыл на болотах, чтобы воины, уснувшие вечным сном, дожидались там новой великой битвы.
   Надо сказать, старик был неплохим рассказчиком, Шио сам заслушался, чего уж о принцессе говорить.
   – Значит, где-то здесь спит армия?
   – Да, м'таир, предание гласит, что однажды Великий Колокол Земли возродится, чтобы защитить мир от духов зла, которые придут из сердца Палана. И тогда ему понадобится его армия. Кровью своей призовет Уль-Кумм [50 - Уль – «возрожденный», «новый».] спящую армию, и придет она, и будет сражаться во славу его и людей.
   – А когда это будет? – Рия даже жевать перестала.
   – То, м'таира, никому не ведомо, известно лишь, что Уль-Кумм придёт в год долгого лета, а узнать его можно по волосам рыжим, которые суть наследие Дракона – предка Ар-да-Кумма. Проявление истинного огня, пылающего в крови Колокола Земли…
   – Двигаться пора, – прервал Шио разгулявшуюся фантазию старика.
   Сказки – это конечно хорошо, но на словах в Палан не доедешь. Им же спешить нужно, иначе прольётся кровь не какого-то там Уль-Кумма, а Шио-Хитреца. Причём не в бою, а на плахе.
   – Вот бы эту армию поднять, – мечтательно произнесла принцесса, – тогда бы Неир ничегошеньки не сумел бы сделать…

   Рия
   Болоту не было ни конца, ни края. Великие топи раскинулись во все стороны, насколько мог видеть глаз. Безрадостную картину нарушали чахлые деревца, время от времени попадавшиеся им по дороге.
   Рия устала, болотные испарения мешали дышать, в лицо лезла гудящая зрянь [51 - Зрянь – мошкара, гнус, комары.]. От укусов этой гадости лицо принцессы опухло и покраснело. Хотя воротник её походного костюма был всё время поднят, помогало это мало. Хорошо, что узкая тропа не позволяла ехать рядом, и Шио не мог видеть этого безобразия.
   И проводник замолчал, а ведь так забавно рассказывал и про ужасы всякие, и про армию…
   Принцессе надоело затянувшееся молчание, прерываемое только криками гажанов [52 - Гажан – большая лягушка красно-чёрного цвета. Ядовита.]. И она спросила проводника: – А в какой части Великой топи находится армия Ар-да-Кумма?
   – Никто не знает, м'таира! – ответил проводник, поворачиваясь к принцессе. – Предание гласит, что видеть место упокоения легендарной армии могут только наделённые магической силой.
   – Значит, маги тоже могут разбудить армию?
   – Нет! Если бы могли, давно бы подняли, м'таира, – ответил, улыбаясь, проводник.
   – Долго ещё? – спросил Шио.
   – М'таир, как только светило пойдет на покой, так болота закончат свою протяжённость, – с поклоном ответил старик.
   Темнело, где-то кричали саинты [53 - Саинты – болотные птицы. Резкими, скрипучими криками пугают путников. Кричат вечером и на заре. Днем обычно молчат.]. Вдали показалась небольшая группа деревьев.
   – Болота кончаются! – обрадовал путешественников проводник.
   Когда они подъехали к деревьям, стало уже совсем темно. Лошади пошли ровнее. Копыта перестали проваливаться в вонючую жижу, да и воздух вокруг стал намного чище.
   Они остановились на поляне, за которой начинался настоящий лес.
   – Здесь переночуете, а утром найдёте тропинку, которая приведёт вас прямо к стенам Палана, – сказал проводник.
   – А ты? – спросил Хитрец.
   Вместо ответа старик улыбнулся, а в следующее мгновенье серая сгорбленная фигура расплылась туманом. Рии на секунду показалось, что она видит нечто, отдалённо напоминающее грифона, но туман тут же исчез.
   – Кто это? – испуганно прошептала девушка.
   – Суммар [54 - Суммар – титулы: Могучий, Попечитель, Летящий-в-облаках. Мужское воплощение Великого. Бог-покровитель созидающей мужской силы и, соответственно, профессий – воины, рыбаки, целители и т. п. Строят храмы, поклоняются, есть святые, которые достигли на своем поприще значительных успехов и являются непосредственными покровителями определённых профессий – св. Элизбар – покр. Целителей, св. Мутоник – торговцев, св. Инантиус – строителей, св. Горгуник – воинов. Самого Суммара изображают в виде грифона с лицом человека – т. е. мудрость, сила, стремление ввысь. Символ – стрела.]! – ответил Хитрец. – Видимо боги взялись за нас всерьёз, и, честно говоря, меня это совершенно не радует.

   Шио
   Когда старец-проводник вдруг превратился в грифона, Шио не особо-то и удивился, похоже, он уже начал привыкать к чудесам. Гораздо больше его беспокоил грядущий визит в Палан. Столица – это ведь не захолустный город-орт, в котором, если кто и слышал о Шио-Хитреце, то вряд ли видел оного Хитреца воочию, в Палане же его знают, и знают неплохо.
   – Мы что, здесь будем ночевать? – вопрос принцессы вывел Шио из задумчивости. Действительно, место не самое подходящее для ночлега. Земля мокрая и холодная, костёр, чтобы согреться, не разожжёшь, но и дальше ехать не имеет смысла – в темноте легко заблудиться.
   – Здесь.
   Шио спешился и молча принялся рассёдлывать лошадь. Рия последовала его примеру.
   – Ты сердишься?
   – Нет.
   – А почему молчишь?
   – Устал.
   – И я устала. Ничего. Уже завтра мы будем в Палане, – уверенно заявила Рия. – Тебе там понравится.
   – Не сомневаюсь, – Хитрец тихо радовался темноте, скрывающей выражение его лица, иначе объяснений было бы не избежать.
   – Палан, он такой… такой… великолепный. И дворец красивый, ты себе не представляешь, насколько красивый. Там комнат больше, чем звёзд на небе, и одна лучше другой.
   Рия уселась на брошенное в траву седло. Она мечтала вслух, радуясь, что утомительное путешествие скоро закончится. Да, для неё Палан – дом, а вот для Шио – приговор. Если его кто-нибудь опознает… А королевский дворец, как он попадёт туда?
   – Как ты попадёшь во дворец? – вдруг спросила Рия.
   – Завтра придумаем.
   Шио уложил на землю попоны, наверх свой плащ, получилось неплохо.
   – Ложись.
   Принцесса, увлечённая собственными мыслями, не обратила на его ухищрения никакого внимания. Она сидела, подперев кулачком подбородок, и думала над возникшей проблемой.
   – Ты будешь Иско! – вдруг выпалила Рия.
   – Я?! Кем я буду?
   – Иско. Ну, моим женихом. Его же всё равно никто не видел, я скажу, что ты – это он. Допустим, мы встретились… В Трэпсе.
   – Чистая правда, – пробурчал Хитрец. У девчонки бредовые мысли, наверное, устала, вот и мелет невесть что, завтра же её идея ей самой покажется глупой и невероятной. Он – Иско. Ага, как же, всю жизнь мечтал поменяться местами с этим катуном.
   – Да, – Рия поднялась. – Мы встретились в Трэпсе, куда ты приплыл, чтобы выехать в Палан. Ну, познакомиться с невестой. А я уже тут как тут!
   – А свита где? Иско без свиты и в псарню не выходит… – Хитрец прикусил язык, не хватало ещё сболтнуть лишнее.
   – Ну, свита была малая, а по дороге на нас напали и перебили всех. Кроме нас, конечно. Ты мужественно сражался и спас меня. В нападении… в нападении обвиним жрецов Ронгара. Они же напали на нас? Напали.
   – Тебе никто не поверит, – Шио стянул сапоги. Раздеваться смысла не было, холодно, да и мало ли что случиться может, а вот спать в обуви неудобно.
   – Поверят! Я же принцесса!
   – А я принц, – пробурчал Хитрец, накрываясь плащом. – Ты как хочешь, а я спать буду.
   Рия, кажется, обиделась. Ну и пусть, ночь на дворе, а он всякий бред выслушивает.

   Ночной волк
   Обойдя окрестности человеческого становища, жадно нюхая воздух, он сумел найти остатки путеводной нити. Осторожно, стараясь не потерять нужный запах, волк долго кружил по лесу, пока, наконец, не вышел к реке.
   Здесь запах вначале усилился, а потом снова исчез. Множество людей, лошади, кровь мешали его восприятию. Потоптавшись на одном месте, он решил двигаться за запахом крови. Другого направления всё равно не оставалось.
   Уже начало светать, когда волк добрался до пещеры. И хотя он вновь нашёл путеводную нить, охоту пришлось остановить – вставало солнце.

   Рия
   Утреннее солнце ласково разбудило принцессу. Рия улыбнулась и села, посмотрела на сидящего возле костра Хитреца, и её настроение сразу испортилось. Болван! Не хочет понять, что она права, предлагая единственно верный план. Иначе кто его пустит во дворец?!
   – Ну! Ты подумал о моём предложении? – спросила принцесса.
   – А что о нём думать?! Ничего глупее и представить себе нельзя.
   – Ты просто самонадеянный болван, и ещё ничего не понимаешь во дворцах и интригах.
   – А я и понимать не хочу, они мне даром не нужны, – ответил Шио.
   – Кто?!
   – Дворцы и интриги!
   – А мне нужны! Поэтому слушай меня. В интригах я разбираюсь всяко-разно лучше. – Рия задумалась. – Запоминай! Ты – Иско Маар. Возле Трэпса на нас напали, свиту перебили. Остались только ты и я.
   – Ага, а печать и пояс украли разбойники.
   – Да!
   – Вместе с моей одеждой. Ты посмотри на себя. Посмотри на меня. Разве меня можно принять за главу богатейшего клана Альтрекса? У Иско, если хочешь знать, лошадиная попона и та золотом расшита!
   – Ну, тогда нас захватили в плен для мага-некроманта, а мы сбежали. Это же, правда! И мне поверят. Я же принцесса, если я говорю, что ты Иско, значит, так оно и есть. А лошадиную попону, расшитую золотом, я тебе, тапаку [55 - Тапак – осёл, мул.] упрямому, так и быть, подарю. Ну, признайся, ты просто злишься, что сам до такого не додумался.
   – Великий! За что мне это наказание?! – воскликнул Шио. – Хорошо! Я согласен.
   – Отлично! Только ты поменьше разговаривай, а побольше молчи. Говорить буду я! У меня больше опыта во вранье, – лукаво улыбнулась принцесса. – По дороге я тебе расскажу, как правильно кланяться и пользоваться столовыми приборами. Сразу всему не научишься, но поймешь хотя бы основы дворцового этикета. А если вдруг что, – скажешь, будто с кеурцами воюешь постоянно, поэтому и правила приличия подзабыл.
   – Хватит болтать! – рассердился Шио, которому не слишком-то понравилось упоминание о плохих манерах. Ну да, она же не виновата, что его не учили соблюдать простейшие правила.
   Седлали лошадей в молчании. Потом Шио произнёс:
   – Тропинку я уже нашел, она довольно удобная. Разговаривать некогда. Будем ехать быстро. Поэтому не отставай.
   Хитрец направил лошадь в незаметный проход между деревьями. Лошадка Рии сама потянулась за ним. Принцессе оставалось лишь держаться в седле и думать. Нахал и грубиян! Он с ней-то не может нормально разговаривать, а что будет во дворце?! Даже страшно подумать!
   Через некоторое время, нагнав Шио, принцесса решила всё же попытаться чему-то его научить:
   – Давай всё-таки выучим основные правила поведения во дворце.
   – Я и так всё знаю! – отрезал Шио.
   – Откуда ты можешь знать?! – заорала Рия.
   – Упрямая девчонка! – не выдержал Хитрец. – Да знаю я все ваши правила! В детстве учил! В меня их так вдалбливали, что уж никогда не забуду!
   – Кто? – удивилась принцесса.
   – Не твоё дело! – буркнул рассерженный своей несдержанностью Шио.
   В полном молчании они подъехали к городским стенам. Палан встретил их ярким солнцем и хмурыми стражами ворот.
   – Кто такие? – спросил начальник стражи, неодобрительно оглядывая грязных и подозрительных путешественников.
   – Я – принцесса Препедигна Горгонелла Фру-рия II! – гордо ответила Рия.
   – Она принцесса! – захохотала стража.
   – Тогда я – Иско, глава клана Маар! – передразнил принцессу один из стражей.
   – Нет! – Шио вышел вперёд. – Это я Иско – глава клана Маар!
   – Ой! Не могу! Люди, вы это слышали?! Он Иско! – хохотала стража.
   – Вы что, комедианты?! – спросил, вытирая слезы, начальник стражи.
   – Если вы сейчас же не пропустите нас в город, то комедиантами станете вы! – воскликнула принцесса.
   – Девочка, если ты будешь так разговаривать, то нам придется позвать таира Элизбара, и он вас арестует!
   – Прекрасно! Зовите! – обрадовалась Рия. Элизбара она знала, до того как стать сотником, Элизбар дежурил у дверей её покоев, он обязательно вспомнит её! Он не может не вспомнить, скорей бы его позвали, а то жарко и вообще неприятно, когда на тебя смотрят, точно на сумасшедшую.
   К счастью, Элизбар не обманул ожиданий принцессы, у него даже усы затряслись от волнения:
   – Принцесса! Ваше высочество! Вы живы! Вы нашлись! Какое счастье!
   – Да, Элизбар, это я! – улыбнулась Рия. Приятно иметь дело с достойным человеком.
   – Болваны! – капитан повернулся к стражникам. – Вы что, собственную принцессу узнать не в состоянии?!
   – Да как же! Да мы…
   Судя по лицу Элизбара, оправдания пропали втуне, и Рия испытала мстительную радость – будут знать, как смеяться над нею.
   – Немедленно открыть ворота!
   – Ваше высочество, и вы, таир Иско! – поклонился капитан. – Нижайше прошу простить этих людей за нанесённое оскорбление, конечно же, вы можете проехать. Более того, если их высочество дозволят, я желал бы лично проводить вас ко дворцу, во избежание возможных инцидентов.
   Рия, величаво наклонив голову в знак одобрения, проехала в открытые ворота. Шио, не удостоив вниманием ни капитана, ни тем более стражу, проследовал за ней. Элизбар, показав страже кулак, поспешил следом, и, взяв лошадку принцессы под уздцы, повёл по улице. А, ну да, конечно, по протоколу ведь положено сопровождение… А она и забыла.
   Зато Хитрец не забыл, он сидел в седле так… так… что даже наставник Рии, который наизусть знал все три тысячи сто сорок семь правил «Полного справочника манер изящных», не нашёл бы к чему придраться.
   Интересно, а настоящий Иско Маар тоже так умеет?

   Неир
   Фактический правитель Суландии, Альтрекса, Физояра и Волвичевых островов, солнцеликий Неирангиос проснулся в замечательном настроении, что, принимая во внимание события последних дней, было весьма странно. И именно поэтому Неирангиосу совершенно не хотелось открывать глаза, ведь, проснувшись окончательно, он вынужден будет что-то делать, решать, переживать… А в постели тепло и уютно, да и организму нужен отдых.
   А что если сегодня отодвинуть в сторону все государственные дела и заняться чем-нибудь приятным… К примеру, вернуться к брошенной годы назад работе по восстановлению королевской генеалогии в смутные времена Кумма? Помнится, там были некоторые весьма интересные моменты…
   Грёзы правителя Суландии прервал резкий стук в дверь.
   – Ваше величество! Ваше величество!
   По голосу Неирангиос узнал начальника дворцовой стражи. И что ему нужно в такую рань? Впрочем, Реас зря беспокоить не станет, значит, случилось нечто достаточно серьёзное.
   Хорошее настроение моментально улетучилось.
   – Что тебе, Реас? Заходи, – сказал Неир и сел на кровати.
   – Ваше величество, только что вернулась принцесса Рия! – Реас буквально светился от счастья. Идиот. Кругом одни идиоты. Но новость-то какова! На минуту от удивления Неир потерял дар речи, потом, оправившись от первоначального шока, хриплым шёпотом переспросил.
   – Рия вернулась? Она жива?
   – Жива! Жива! Да она не одна, с ней таир Иско. Радость-то какая! – улыбаясь во весь рот, сообщил начальник дворцовой стражи. В эту минуту он походил на старую сваху, которой после долгих усилий удалось сбыть с рук не самую красивую из невест.
   – Где она? – прохрипел Неир. Вот уж действительно радость, от подобной радости и в Светлые чертоги отбыть не долго.
   – Принцесса Фру-Рия изволила удалиться в свои покои.
   – А этот? Иско?
   Царедворец слегка замялся, словно опасаясь, что ответ может оскорбить правителя.
   – Таир Иско с принцессой, – смущённо пробормотал он. – Этикет нарушен, однако их высочество не пожелали и слушать… Они очень взволнованы…
   – Позови ко мне Уар! – приказал Неир.
   – Будет исполнено. А их высочество…
   – Потом, Реас, потом…
   Реас вышел, даже не вышел – выбежал. Ничего, скоро все тут забегают, и Неирангиос в том числе. Он резким движением рванул воротник ночного халата и подошел к открытому окну. Воздух горячий, душный, давит на грудь. А в голове – клубок испуганных мыслей. Жива. Жива, маленькая стерва! Что теперь делать? И знает ли? Не должна, люди надёжные… а если всё-таки?
   Плевать. Она ничего не докажет, да и вообще, кто она такая? Избалованная девчонка, глупая, истеричная, и главное – находящаяся в полной его власти. Завтра же в монастырь…
   В королевскую опочивальню стремительно вошла Уар.
   – Это правда? Принцесса вернулась?!
   – Правда! Но не вся. С ней Иско. Да! Да! Иско! Что мне теперь делать? Что?! – заметался по комнате Неир. В монастырь не получится, жених будет против… А если обоих? Нет, не в монастырь, в Светлые чертоги, чтобы не мешали… Нельзя, альтрексцы непременно заподозрят неладное, и тогда… война, а он не готов к войне, он вообще понятия не имеет, как нужно воевать. Он – мирный правитель и гордится этим.
   Но что же делать?!
   – Подожди, – Уар нежно прикоснулась к его руке. – Успокойся. Ты их видел?
   – Нет. Я ждал тебя.
   – Хорошо! Теперь ты должен пойти к ним и сделать вид, что счастлив. Да, счастлив! Устроим в честь их приизда праздник. Бал. Пусть будет бал! А потом решим, что делать.
   – Думаешь?!
   – Да так будет правильней всего! А теперь оденься и иди к ним. Ты ведь рад, что твоя единственная племянница вернулась в целости и сохранности? А что до жениха… Сначала нужно разобраться, тот ли он, за кого себя выдаёт. Но осторожно, не вызывая подозрений, ведь скорее всего по городу уже пошли слухи о скорой свадьбе и женихе, а волнения среди черни нам ни к чему. Для обвинения нужны веские доказательства, такие, которые примет Королевский суд, а пока доказательств нет, нам придётся делать вид, что мы верим, – Уар улыбнулась, и Неир ощутил, как отступает страх. Ну конечно, она обо всем позаботится, она же мечтает стать королевой. Уар не ведает ни пощады, ни жалости. А значит и принцесса, и объявившийся из ниоткуда жених – настоящий или поддельный, не столь важно, – приговорены, осталось лишь подождать, пока Уар приведёт свой приговор в исполнение.
   – Солнцеликий, вам следует спешить, вы ведь жаждете убедиться, что с вашей возлюбленной племянницей всё в полном порядке? – Уар поднялась и, поправив пышные юбки, присела в церемониальном поклоне. Лукавая улыбка тронула губы черноволосой красавицы.
   – А я пойду, распоряжусь о празднике. Нам следует показать альтрексцам свое гостеприимство и радость, которую мы испытываем, принимая у себя главу клана Маар.

   Неир вздохнул и, нацепив на лицо приличествующее моменту выражение, толкнул дверь покоев принцессы Рии.
   Заперто? Почему заперто?! Спокойно! Спокойно. Главное не дать этой маленькой стерве вывести его из душевного равновесия, она нарочно закрылась. Ничего страшного. Неприлично, конечно, молодой девице оставаться наедине с мужчиной, но ведь случай и в самом деле особый. Да и не о приличиях сейчас думать надо.
   – Рия! Девочка моя, открой! – стоя перед запертой дверью, Неирангиос чувствовал себя донельзя глупо.
   – Дядя?! – ответила принцесса. – Сейчас. Минуточку.
   Засов на двери щёлкнул. Неир, ещё раз повторив про себя: «главное – спокойствие», – толкнул дверь в покои принцессы.
   – Девочка моя, где ты была? Я так переживал! – обнимал принцессу Неир. – Зачем ты заставила страдать своего старого больного дядюшку?!
   Параллельно он успел заметить и то, как недовольно скривилось лицо этой газеи [56 - Газея – змея, гадина.]. Не верит в его искренность? Её проблемы.
   Принцесса слабо пискнула, за спиной Неира кто-то кашлянул. Значит, вот он каков… хорош, ничего не скажешь. Молодой черноволосый мужчина надменно смотрел на правителя, в глаза сразу бросилось удивительное сходство с покойным Гарул-уль-динном IV. Жаль, конечно, что версия о самозванце рассыпалась, с самозванцем всё было бы гораздо гораздо проще, а тут думай, как избавиться от этого наглеца и не развязать при этом войны.
   Несчастный случай… какой-нибудь маленький несчастный случай, но только не здесь, не во дворце.
   – Рад приветствовать солнцеликого Неирангиоса, – наглец церемонно поклонился, правая рука прижата к груди, левая отведена чуть в сторону, ладонь полураскрыта – в полном соответствии с «Уложением о манерах». Ни один простолюдин не сумеет поклониться так, чтобы одновременно и вежливость соблюсти, и собственного достоинства не уронить.
   Ронгаров альтрексец!
   – Добро пожаловать в Палан, дорогой Иско! – пробормотал Неир. – Я несказанно рад, что вы почтили нас своим визитом и, более того, вернули во дворец мою драгоценную девочку. Благодаря Вам моё сердце наконец-то спокойно.
   – Был рад оказать услугу, – в этом холодном взгляде Неирангиосу почудилась насмешка, тогда как тон Иско был серьёзен. Ничего, боги увидят, кто посмеётся последним.
   – Я приказал приготовить для вас самые лучшие покои, чтобы вы могли отдохнуть с дороги, и очень надеюсь, что вы почтите нас своим присутствием на балу, который состоится вечером в честь возвращения моей дорогой девочки, а также в честь приизда столь знатного и долгожданного гостя.
   – Непременно, – ещё один изысканный поклон, на сей раз в одну четверть, его ещё называют «поклоном вежливого прощания». Неирангиос ответил кивком – он не собирался гнуть спину перед каким-то наглым юнцом, а все уложения и уставы могут катиться Ронгару под хвост.

   Рия
   Наконец-то она дома! Милая комната и мягкая постель! Как же она о ней мечтала… Принцесса радостно закружилась по комнате.
   – Как хорошо! Можно взять и проспать до самого вечера, или даже до самого утра!
   – Я бы предпочёл сначала помыться, – проворчал Хитрец.
   – Точно! – обрадовалась Рия и позвонила в колокольчик.
   Спустя мгновенье в покои заглянула служанка, на лице которой отразилось неимоверное изумление:
   – Ой! Ваше высочество?! Вы вернулись?! А я-то думала, кто это колокольчиком балуется. Ой, я так рада, так рада… Говорили, будто вы…
   – Хватит болтать! Вели приготовить мою купальню, и пусть вода в ней будет горячей. Запомни – го-ря-чей!
   – Слушаюсь! – присела служанка в реверансе.
   – Погоди! Это не всё. После того, как наберешь мне купальню, нужно будет нагреть ещё воды. Для моего гостя. Всё поняла?
   – Да, Ваше величество! – служанка исчезла за дверью.
   Рия, раскинув в стороны руки, упала на кровать и от удовольствия зажмурила глаза.
   – Ты бы хоть переоделась, – пробормотал Хитрец, озираясь по сторонам.
   Впечатлён? Конечно, королевский дворец кого угодно впечатлит, это не «Морская царевна».
   – Сил нет! – ответила принцесса. Но потом посмотрела на сердитое лицо Шио и вздохнула: – Хорошо! Надену домашнее платье. А ты дверь на засов закрой.
   Принцесса достала из сундука лёгкое домашнее платье и ушла за ширму, и как нарочно, в это время в двери постучали. Небось по дворцу уже прошел слух о её возвращении, ну сейчас начнётся – придворные дамы, кавалеры, желающие выразить радость, Каллимах, жаждущий убедиться, что с ней всё в порядке, и ещё целая толпа народа…
   Открывать или нет?
   – Рия! Девочка, открой!
   – Дядя?! – ответила принцесса, чувствуя, как холодеет сердце. К встрече с дядей она не готова, но Шио выразительно посмотрел на дверь и принцесса со вздохом ответила: – Сейчас. Минуточку.

   Дядя ворвался в комнату как бешеный котомар и так сжал Рию в объятиях, что у неё прервалось дыхание – может, теперь он решил задушить её собственными руками? Шио как всегда пришёл на помощь – кашлянул, привлекая к себе дядино внимание.
   Их беседа, вежливая (во всяком случае, со стороны Хитреца, она и не предполагала, что он может быть таким), изысканная, приправленная взглядами и недомолвками, оставила странное впечатление. Рия чувствовала себя обманутой, не знала в чём, но всё-таки…
   И дядя какой-то не такой. Рад видеть… комнаты… бал… и не спросил, где она была. И даже не наорал, что она в комнате с мужчиной! Чудные же дела творятся в последнее время!
   Хотя бал – это хорошо… Как же она соскучилась по балам, почти так же, как по приличной купальне.

   Шио
   Эта девчонка всё-таки сумела настоять на своём. Да она упрямее куркунука. Говоря по правде, Хитрец сильно удивился, когда их не только пропустили в столицу, но и с почётом проводили во дворец. Рия же относилась к происходящему с небрежным равнодушием, ну да, она же привыкла к тому, что за ней с детства слуги и служанки стаями бегают.
   Во дворце Шио слегка растерялся: королевская резиденция была не просто большой – оглушительно огромной. Комнаты, коридоры, залы… Да в одном таком зале поместится отцовский замок вместе с хозяйственными пристройками.
   А с другой стороны, зачем столько места? Разве что пыль собирать.
   – Здесь я и живу, – принцесса лукаво улыбнулась, словно почувствовала растерянность своего спутника. – Нравится?
   – Ничего.
   «Ничего хорошего», – подумал про себя Шио, обычная девчачья комната, уютная, но не особо богато обставленная. Принцесса могла бы позволить себе гораздо более роскошные покои.
   А Рия, не задумываясь о таких мелочах, как роскошь, радостно кружилась по комнате. Впрочем, она, похоже, от радости остатки здравого смысла растеряла. Весело взвизгнув, девчонка упала на кровать, прямо как была, в не слишком чистой одежде и пыльных сапогах. И она ещё собиралась учить его этикету, а сама ни на секунду не задумалась над тем, что сам факт присутствия в личных покоях принцессы мужчины – пусть и жениха – уже компрометирует её. Кто только её воспитанием занимался?
   Кажется, она говорила что-то про дядю. Чутьё подсказывало Хитрецу: родственничек окажется куда менее доверчивым, нежели начальник стражи. Опекун Рии вряд ли удовлетворится честным словом, он потребует доказательств. А что может предъявить Шио, когда отец оставил и печать, и пояс брату?
   Стук в дверь прервал размышления. Ну вот, начинается.
   Дядя, ворвавшись в комнату, заключил Рию в объятия. Со стороны казалось, будто он несказанно рад, но Шио почувствовал, как закололо где-то в области затылка, словно некто незримый предупреждал, что доверять радостной улыбке дяди не стоит.
   Шио машинально поблагодарил Неирангиоса за гостеприимство, пытаясь определить, откуда же грозит опасность. Но ощущение исчезло, а дядя Рии улыбался столь искренне, что Хитрецу стало неудобно за свои подозрения.
   Значит, вечером бал. Ладно, если Шио хоть что-то соображает в дворцовых интригах, то именно на балу дядя попытается доказать, что Иско – это совсем не Иско.
   Посмотрим.

   Неир
   Солнцеликий Неирангиос в сильном раздражении шел по галереям замка. Попадавшиеся навстречу слуги и редкие придворные старались побыстрей исчезнуть из поля зрения правителя.
   Нет, Иско конечно похож на Гарул-уль-динна IV, этого нельзя отрицать. Неирангиосу несколько раз доводилось встречаться со стариком, и он узнал и клювообразный нос, и жёсткую линию подбородка, и острые скулы, и манеру смотреть так, будто самим фактом разговора делает собеседнику одолжение.
   Определённо, семейное сходство присутствует, но оно скорее возбуждает подозрения, нежели развеивает их. К примеру, где же свита? Пускай на кортеж Иско напали разбойники, но не могли же они перебить всю свиту?! Сколько глава клана мог с собой взять человек?! Ведь не двоих и даже не десятерых! В приличной свите должно быть человек двадцать пять, не меньше!
   А принцесса? Где она умудрилась с ним встретиться? Её след потеряли в Трэпсе, но из Трэпса не приходило известий о прибытии альтрекского корабля.
   Со всем этим требовалось разобраться. Конечно, плохо, что при дворе не осталось никого из коренных альтрексцев… Кто знал, что это недоразумение с пропавшим золотом выльется в полноценный политический скандал, в результате которого альтрекское посольство демонстративно покинет границы Палана.
   Хотя прибегать к помощи альтрексцев в подобном деле неблагоразумно.
   В кабинете его ждала Уар, как всегда спокойная, холодная, красивая… Да, из неё выйдет неплохая королева. Или не выйдет – Неирангиос ещё не принял окончательного решения.
   – Ну что, видел Рию? – спросила Уар.
   – Видел, – буркнул Неир. – Жива-здорова! Что-то твоя хвалёная тварь не сумела избавить нас от принцессы. А теперь Рия вернулась домой, да и не одна! Ронгар побери её и этого Иско!
   – Не переживай, ночной волк найдет свою жертву везде. Он ни перед чем не остановится, и замковые стены ему не помеха.
   – А Иско? Что нам делать с Иско?
   – А ты точно уверен, что это он?
   – Были у меня подозрения насчет его подлинности, но когда я его увидел, они почти исчезли. Он похож на Гарул-уль-динна! Да что там похож – вылитая копия старика в молодости. А слышала бы ты, как он разговаривал со мной, этот тон, эти подчеркнуто-вежливые манеры, этот взгляд… Истинный сын Альтрекса, ещё немного и лопнет от осознания собственной гордости. Но до чего же похож…
   – Ну и что, что похож! – Уар рассказ не впечатлил, она улыбнулась, нежно погладила руку правителя и, заглянув в глаза, тихо сказала: – Я вот тоже на Тамир похожа, но ведь я – не она. К тому же есть одно верное средство, о котором мой повелитель просто забыл… Мой повелитель хмурится, у него болит голова? Это от переживаний, нужно сделать массаж, и головная боль пройдет.
   Неирангиос кивнул и сел в низкое кресло, ласковые пальцы Уар поглаживали виски, легонько сдавливали мышцы шеи, и головная боль постепенно уходила, а вместе с ней и раздражение.
   – И что за средство?
   – Клан Маар всех своих наследников по прямой линии метит. У Иско на груди должен быть родовой герб, подделать который невозможно. Об этой традиции мало кто знает, но…
   – Но не могу же я пойти к нему и сказать – покажи герб! А если это всё-таки он? Мы не просто продемонстрируем собственную невежливость, но и рискуем обидеть главу самого могущественного из альтрекских кланов.
   – А разве нас волнуют их обиды? – мурлыкнула Уар. – Но мой повелитель прав, не стоит спешить… Время у нас ещё есть.

   Ночной волк
   Человеческое жильё. Старый, почти затёртый запах. Дичи здесь нет. Нить ведёт в лес. Болото. Плохо. Запах почти пропал. Тяжело. И с каждым днём всё тяжелее. Память хранила приказ, и Волк не осмеливался ослушаться его. Но, о, милосердная Тамир, как же изменился мир, в нём почти не осталось места благословенной Тьме, зато жестокий свет беспощадно жжёт внутренний взгляд. Он готов, нет, он жаждет вернуться в колодец, который считал тюрьмой, а теперь понял – там истинный мир, истинный покой, но, чтобы заслужить возвращение, он должен найти и уничтожить дичь.
   Волк часто останавливался и ловил носом запах. Запах исчезал, становясь практически неразличимой тонкой нитью. Тогда волк долго кружил на одном месте, пытаясь ухватить и удержать эту нить.
   Бежать. Болото кончилось. Сильный запах. Тропа. Город. Дичь вернулась обратно.
   Люди. Крики. Кровь. Пища. Жалко, нет времени. Бежать. Замок.

   Рия
   Довольная и счастливая Рия проснулась ближе к вечеру. За окнами уже смеркалось, и небосвод расцвечивался первыми звёздочками. Принцесса потянулась и позвонила в колокольчик, и скоро комнату заполонил гомонящий рой служанок. Они принесли наряд для бала, лёгкий ужин и целый ворох сплетен, большая часть которых касалась возвращения принцессы и того, как все этому возвращению радуются, а Ваур, – один из Рииных кавалеров, – даже прислал в подарок цветы, но они не знают, прилично ли принимать цветы сейчас…. От щебетанья у Рии моментально разболелась голова.
   – Все вон! Кроме Лиринды.
   Приказ выполнили едва ли не с радостью – опять побежали сплетничать, уже о том, что принцесса совсем не изменилась, всё такая же капризная. Ну и пусть себе сплетничают. Лиринда – в данный момент Рия искренне радовалась её неразговорчивости – подала принцессе серебряный поднос с ужином и осталась стоять возле кровати, смиренно сложив перед собой руки и опустив глаза.
   – А скажи мне, Лиринда, таир Ши… Иско проснулся?
   – Да, Ваше высочество! Таир Иско тоже ужинает в своих покоях.
   Значит, Шио ужинает?! Это хорошо, будет добрее! Рия давно поняла – ужасный характер Хитреца может смягчить только хорошая еда. Хотя то, как он держался в присутствии дяди, оставляло надежду, что Шио не совсем потерян для высшего общества. А если он и на балу будет себя вести подобным образом, то она будет совершенно счастлива.
   Принцесса с удовольствием откусила кусочек булочки с кремом и запила его глотком таитного [57 - Таит – особый род персика.] сока. Ещё как следует не прожевав, она поспешила задать следующий вопрос:
   – А наряд для таира готов?
   – Конечно, Ваше высочество! Всё как вы приказали. Золотая парча и карминовые [58 - Кармин – драгоценный камень красного цвета. Добывают в Аурских копях.] пуговицы.
   Любопытно будет посмотреть на Шио в королевском наряде. Золото и кармин должны подойти к смуглой коже и чёрным волосам Хитреца.
   Рия была довольна. Мысль о предстоящей миссии совершенно не беспокоила её. Она подумает об этом завтра, в конце концов, до праздника ещё целая куча времени, а ей так хочется повеселиться. Всего-то один вечер!
   Служанка взяла из рук Рии поднос, поставила его на изящный столик, стоящий в изголовье постели, и подала принцессе тазик с гарциновой [59 - Гарцин – красивый цветок с приятным запахом.] водой для омовенья рук.
   Так хотелось еще немного понежиться в кровати, но время уже поджимало, и принцессе пришлось встать. Сунув ноги в тапки, она прошлёпала за ширму.
   Вот Хитрец удивится, увидев её в этом наряде…

Глава 7

   Время знойного полдня
   С 19 по 20 день 3 трэйда

   Иско
   Иско задыхался от жары, о, Великий, что происходит с этим миром, давно пора прилететь серым тучам, давно пора дождям напоить иссушенную землю, а грозам возвестить о скорой смерти лета. Во второй раз заколосятся травы, наливаясь соком, и табуны полетят, понесутся по-над степью, а следующей весной кобылицы порадуют хозяев приплодом. Так было всегда, но в этом году тучи не спешили на земли Альтрекса. Бьют в барабаны жрецы, горячая лошадиная кровь щедрым потоком льётся на алтари Крылатого Бога, но равнодушное к молитвам людским небо пышет жаром.
   Соглядатаи донесли, будто бы пошёл слух, что засуха – это ещё одно доказательство божественного происхождения Иско, якобы, степь не солнце выжигает, а божественная сила Уль-Кумма. Чернь падка до чудес, и Иско не стал разуверять, пусть боятся, вернее служить станут.
   Гораздо более жары волновали главу клана Маар новости, полученные от Чёрного Мнира, люди которого выкупили одного из матросов затонувшей «Красотки Лу». Так вот, матрос этот утверждал, будто Шио-Хитреца не было ни среди погибших, ни среди отловленных стражей. Выходит, этому прохвосту удалось-таки смыться. И где его искать? Впрочем, поиск – не проблема Иско. Чёрный Мнир за скромную сумму берётся не только найти рыжеволосого, но и позаботиться о том, чтобы нить его жизни оборвалась. Пожалуй, так будет лучше для всех.
   Альпак белой молнией взрезал ночную тьму. Скоро он вернётся с очередным докладом. О, Великий, пусть новости будут хорошими, пусть это недоразумение, эта ошибка отца исчезнет с лица мира.

   Шио
   Шио не удивился бы, если бы оказалось, что в приготовленных для «его милости» покоях милость эту любезно встретит десяток стражников, но, кажется, обошлось. Камердинер, конечно, соглядатай, в этом сомневаться не приходится, стоило только глянуть на хитрую рожу и бегающие глазки. А в остальном всё очень даже мило. Роскошные комнаты понравились бы даже настоящему Иско. И слуги расторопные. Помывшись и пообедав, Шио позволил себе несколько часов отдыха – всё равно принцесса спит, а без неё в этом дворцеёлабиринте легко заблудиться.
   Сон не шел, и Хитрец просто лежал на огромной кровати, вспоминая прошлые подвиги. Весёлая у него жизнь была, только вот никчемная. За душой ни дома, ни имени, которое можно было бы передать детям, не опасаясь, что их сошлют во искупление грехов отцовских [60 - Один из основополагающих принципов судебной системы Палана. Если по каким-либо причинам преступник не может принять наказание, то наказание это, правда в смягчённой форме, ложится на плечи наследника.], ничего, кроме пролитой крови.
   – Таир, – плутоватый камердинер (вроде его Сильваном зовут) замер на почтительном расстоянии от кровати, словно опасаясь, что «благородный господин» может разгневаться.
   – Что надо? – спросил Шио, не открывая глаз, параллельно заметил себе, что надо достать настойки вороньей ягоды, корни волос уже отдают рыжиной, и скоро сей странный факт заметят многие, а он ещё не готов отвечать на вопросы.
   – Её высочество принцесса Фру-Рия желает преподнести в дар своему будущему супругу, – заученно прогудел плут, – сей наряд!
   – Передай ей от меня большое спасибо, – ну девчонка, и здесь покою не дает. Наряд она ему прислала… Он что, кукла, чтобы его наряжать? Хотя вечером, кажется, бал, а на балы, как ему помнилось, полагается наряжаться. Умница Рия, обо всем позаботилась.
   – Вы не желаете взглянуть?
   – Желаю, – придется всё-таки открывать глаза, иначе не отстанет. Спустя секунду Шио жалел, что не послал камердинера вместе с принцессой и её нарядом к Ронгару. Это он не наденет! Да уж лучше виселица, Аурские копи и четвертование! Ладно, рубашка ещё ничего, особенно, если ободрать кружево с рукавов и горловины, но вот камзол… Брюки… Застонав, Шио схватился за голову. О чём она только думала! Да в этом наряде он будет похож на обуреваемого весенней страстью люмчака [61 - Люмчак – птица, самцы которой отличаются ярким аляповатым оперением, которое во время брачного сезона демонстрируют друг перед другом, соревнуясь за внимание самки.].
   – Вам плохо? – заботливо осведомился камердинер.
   – Мне хорошо. Просто замечательно. Что это?
   – Парча! А пуговицы карминовые.
   – З-замечательно.
   Парча. Шио-Хитреца обрядят, как какого-нибудь базарного зазывалу. Или одного из мальчиков, которые в борделях высшего класса прислуживают… Кружево, парча и кармин. Умереть.
   – Её высочество очень надеются, что таиру понравится.
   – Передай ей, что таиру ужасно понравилось.
   Камердинер удалился, – должно быть, докладывать, – Шио же, описывая круги вокруг проклятого костюма, раздумывал, можно ли пойти на бал в старой одежде. Или вообще не пойти, в конце концов, он не подряжался из себя придворного шута строить.
   С другой стороны, немотивированный отказ будет выглядеть подозрительно. С третьей, старая одежда годится для путешествия, а не для королевского дворца. С четвёртой, Рия ещё пожалеет о своей выходке. О, он даже знает, как ей досадить.
   Мысль о мести позволила глядеть на золотое великолепие без внутреннего содрогания. Шио, ругаясь сквозь зубы, натянул гетры, оказавшиеся чересчур узкими, выровнял чулки, украшенные пуговицами красного стекла. Ах, да, это не стекло, кармин, ну, естественно, в королевском дворце подделке не место. С пышным кружевом рубашки пришлось повозиться, бедолага-камердинер, наверное, полчаса тонкими булавками прикалывал воротник рубашки к камзолу – согласно моде, кружево должно было лежать ровными волнами. В довершение всех бед туфли оказались малы.
   Ну, Рия, погоди. Глянув в зеркало, поднесённое радостным Сильваном, Шио утвердился в решении сделать принцессе гадость. Пусть ей тоже запомнится этот бал.

   Рия
   Платье было чудесным. Бирюзовая тальфа переливалась на свету, блестели марсиновые [62 - Марсин – драгоценный камень зелёного цвета. Добыча производится в Кеуре.] пуговицы, а плечи кокетливо обнимал светло-зеленый шарф-тарэ. Этот наряд должен был подчеркнуть глубокий зелёный цвет глаз.
   Принцесса с помощью служанки натянула на себя платье. Лиринда расправила рукава и складки на юбке бального платья, убрала выбившийся из прически локон и мило улыбнулась. Лиринда всегда так улыбалась, когда считала, что работа выполнена на отлично, и сейчас эта улыбка значила для принцессы больше, чем все зеркала, вместе взятые.
   Рия накинула на обнажённые плечи шарф и покружилась по комнате – юбки вихрем взмывали вверх и опадали красивыми мягкими складками. Бал будет замечательным, нет, великолепным, самым великолепным из всех балов – в этом Рия была уверена.
   Уверенность продержалась ровно до тех пор, пока принцесса не встретилась с Шио. Этот чурбан успел испортить ей настроение ещё до бала. Но ведь сначала всё было хорошо, даже замечательно.
   Она ждала Шио в коридоре третьей галереи, там, где располагались королевские спальни и комнаты для гостей. Им предстояло спуститься на вторую галерею в бальный зал, а Шио копошился как светляк над кормушкой. А вот, наконец, и он! Великий, как он хорош! Царственная осанка, манеры, всё при нём. По его виду никто не догадается, что он простой разбойник. Правда, кружева чересчур уж много, но ведь сейчас так модно.
   Но как они опаздывают! Принцесса схватила Шио за руку и потащила за собой по коридору.
   – Ну, скорее, мы не должны так сильно опаздывать!
   Рия надеялась, что всё будет хорошо. Нужно только успеть впихнуть в эту упрямую голову немного хороших манер, конечно, конечно, она помнила, что он знает про манеры, но продолжала нервничать, а когда Рия нервничала, она говорила.
   Например, про манеры. И, величественно спускаясь по ступеням, принцесса пыталась шёпотом, незаметно для окружающих, донести до Хитреца правила приличия. Шио отчаянно сопротивлялся её нажиму и сердито огрызался. Но Рия, делая вид, что они мило беседуют, продолжала нашептывать Хитрецу всё, что только приходило в голову. К несчастью, приходило очень мало, подавляющая часть правил этикета отчего-то вдруг выветрилась из головы.
   Но она хоть что-то знает! А этот разбойник не даёт себе труда даже сделать вид, что слушает её. Рассеянно улыбаясь, Рия мимоходом кивнула придворному. Тот обрадовался королевскому вниманию и неожиданно бросился к принцессе, но Хитрец скорчил такую рожу, что придворный решил за благо побыстрее исчезнуть.
   А завтра все будут говорить, что «таир Иско» совсем дикий.

   Шио
   А Рия в своем наряде выглядела великолепно, настоящая райская птичка, случайно упорхнувшая из заветных Садов Кааме, того и гляди, богиня опомнится и заберёт беглянку, чтобы жадные человеческие взгляды не оскорбляли эту красоту. Шио мысленно выругался, – с каких это пор он начинает думать, будто какой-нибудь придворный стихотворец. Нет уж, не дождётся.
   Принцесса тем временем по-хозяйски уцепилась за руку и потянула его за собой по какому-то не слишком хорошо освещённому, однако довольно-таки людному коридору. Днём во дворце было как-то поспокойнее, сейчас же взад-вперёд сновали слуги, прохаживались непонятные личности в богатых нарядах, стража в полном вооружении следила за порядком.
   – Смотри, – одними губами произнесла принцесса, спускаясь по лестнице, успевая при этом радостно улыбаться. – Веди себя прилично.
   – Всенепременно, – пообещал Шио.
   – Дяде следует слегка поклониться, не более чем на четверть, иначе поклон получится чересчур низким, а это признак раболепства. Больше кланяться никому не стоит. Не забывай, что ты – наследник самого могущественного клана!
   – Кстати, ты не боишься, что кто-нибудь из этого могущественного клана раскроет обман?
   – Ерунда, – Рия кивнула какому-то разряженному хлыщу. Ободрённый оказанным вниманием, он сделал попытку приблизиться. Шио скорчил страшную гримасу, и ряженого словно ветром сдуло.
   – У дяди напряжённые отношения с Альтрексом. Там что-то вокруг налогов вертится, я не очень пыталась понять, но во дворце их не будет, это точно. И вообще, это скромный бал, только для узкого круга приглашённых.
   – Спасибо хотя бы на этом.
   Лестница закончилась, они свернули налево, и Шио с тоской уставился на золочёные, украшенные вычурной резьбой двери. Человек, к ним приставленный, завидев принцессу с «таиром Иско», спешно принялся раздвигать тяжёлые створки.
   Заглушая музыку и шум, по залу пронеслось:
   – Её высочество Препедигна Горгонелла Фру-рия II и солнцеподобный таир Иско Маар!

   Следовало отдать должное: принцесса в своём наряде выглядела очаровательно. Нет, великолепно! Мягкая ткань нежно льнула к телу, обрисовывая фигуру, которая, совершенно неожиданно, оказалась вовсе не мальчишеской! Да, Ронгар задери, где были его глаза, разве это лицо, разве эти ресницы, пушистые, словно лапы синей пиции, которая растёт лишь в стране льдов, и глаза, что смотрят так насмешливо и спокойно, разве могли они принадлежать какому-нибудь пажу?
   – О чём ты думаешь? – пробормотал Шио, очень надеясь, что его не услышат, – разговор с самим собой вслух здесь выглядел бы, по меньшей мере, подозрительно. – Она же ещё ребёнок!
   – Хочу танцевать! – заявил ребёнок и требовательно потянул за рукав.
   – Нет. – Шио тоже до смерти надоело сидеть на помосте, определённом для «наиблагороднейшего таира», изображая из себя этого самого таира.
   – Насест для катун, – вполголоса заявил Шио, как только увидел, где ему предстоит «веселиться». Площадка, на которой воздвигли отдельный стол для него и принцессы, на полтора человеческих роста возвышалась над полом, мало того, она была задрапирована тканью один в один с той, из которой был сшит его костюм. Взбираться на это сооружение следовало по узкой лесенке с крутыми ступеньками – не иначе, добрый дядя постарался в надежде, что «долгожданный жених принцессы» оступится и свернёт себе шею, избавив окружающий люд от проблем.

   Рия
   Бал кипел весельем и яркими красками. Вокруг царило веселье, и Рии не терпелось принять в нём участие, в конце концов, этот бал устроен в её честь, а что ещё нужно для счастья молодой девушке?! Конечно красивый мужчина, кружащий её под завораживающую музыку!
   Красивый мужчина был рядом, оставалось только протянуть ему руку.
   – Хочу танцевать! – объявила Рия.
   А Хитрец, вместо того, чтобы сопроводить её вниз, грубым отказом разрушил все надежды на приятный вечер. У него было настолько злое лицо, что Рии захотелось плакать. Но, взяв себя в руки, принцесса решила настоять на своём. Ведь он её жених, значит должен с ней танцевать, хочется ему этого или нет.
   Ведь на них смотрят! Все смотрят, а потом будут говорить, что она настолько страшна и плохо воспитана, что даже провинциальный жених не пожелал позориться, танцуя с невестой.
   Ну, хотя бы один-единственный танец… Ну что ему стоит?
   А Шио сказал, что она похожа на мальчика. Она – на мальчика? Она так готовилась, и платье, и прическа, и украшения эти, которые вдруг сразу показались глупыми и неуместными… Мальчик. И совсем не похожа! Рия хотела ответить ему, но от злости и обиды слова вдруг потерялись. А Хитрец тут же обозвал её гажаном, мерзким, зелёным, скользким, отвратительным гажаном! Ей, между прочим, цветы дарят, и сонеты сочиняют, и сравнивают со звездой, а он – с гажаном… Рия, заскрипев зубами, старалась удержать набежавшие слёзы.
   В довершение всего Хитрец схватил и больно сжал её руку, и этак снисходительно сказал, что так уж и быть, потанцует с ней – одолжение сделал – и тут же пальцем ткнул в выбившийся из причёски локон. Правильно, пусть все видят, что на собственном балу принцесса Рия плохо причесана.
   А он ещё и улыбается! Нагло, как… как вор.
   Он что, думает, что она будет это всё терпеть?!
   Рия вскочила и, высказав наглецу всё, что о нём думает, быстро, но гордо – во всяком случае, она надеялась, что со стороны это выглядит гордо – ушла. Пусть веселятся на здоровье… Пусть все веселятся, а она как-нибудь переживёт.

   Шио
   Впрочем, насколько можно было судить, окружающий люд чувствовал себя вполне сносно. Шио от скуки пытался сосчитать, сколько же народу собралось на бал, но несколько раз сбивался, и потому бросил глупое занятие. Дамы и кавалеры бестолково бродили, танцевали, демонстрируя чудеса выносливости, ели, пили, веселились. Снизу доносились довольные голоса и радостный смех. А Шио только и оставалось, что принцессу рассматривать, занятие само по себе приятное, но при этом в голову приходят такие мысли, что самому неудобно.
   – Хочу танцевать! – повторила принцесса, нахмурив бровки, – это, надо думать, означало недовольство.
   – Иди и танцуй.
   – Куркунук толстошкурый! – зашипела она и даже попыталась пнуть его. – Ты мой жених! Ты со мной танцевать должен!
   – С тобой? Извини, Рик, но я не танцую с мальчиками, даже если они женское платье напялят.
   Принцесса сначала побелела, потом покраснела, словно сушёный лист киника, и, набрав воздуха в лёгкие, уже собиралась ответить нечто, насколько предполагал Шио, более подходящее для пажа, нежели для титулованной особы, но Хитрец её опередил.
   – Когда ты дуешься, ты похожа на гажана в брачный период. У них самцы тоже пасть разевают, меряются, у кого шире.
   Рот принцесса закрыла. И ладонь с его руки тоже убрала – обиделась, значит. Ну, сама виновата, он не просил его во дворец тащить и желанием на балу в роли жениха присутствовать тоже не горел. Да ему этот бал – настоящая кость в горле. Все смотрят, перешёптываются, точно обсуждают достоинства и недостатки жеребца, соседом на торгу купленного. А ещё этот наряд из кружев и золота, она ведь специально такой выбрала, чтобы его полным дураком выставить. Вот пусть и получает по заслугам. Хотела видеть перед собою разбойника, пусть и видит.
   Шио с непонятной ему самому яростью вцепился в кубок с вином. На Рию он боялся оглядываться: вдруг она плачет? Больше всего в жизни Шио ненавидел женские слезы. Вино оказалось кислым и горячим, наверняка дорогущее, а вкус препоганый.
   – Ладно, пошли танцевать, – Хитрец даже руку ей протянул в знак примирения. А ладошка у неё маленькая и горячая. Если слегка сжать, можно услышать, как под тонкой кожей стучит кровь.
   Рия хмурится, на личике застыла смесь вселенской скорби и благородного презрения. Чёрный локон выбился из прически и льнул к розовой щечке. Шио, не удержавшись, дотронулся до него пальцем, просто, чтобы убедиться, что и локон, и принцесса настоящие.
   – Как ты себя ведёшь? – возмутилась Рия.
   – И как же? – Шио улыбнулся, надеясь, что она улыбнётся в ответ, и глупая, никому ненужная ссора будет забыта. Костюм, подумаешь, ерунда какая, приходилось ему и похуже наряды носить.
   – Как хам, как разбойник, как… как висельник, а не благородный таир! Уверена, Иско, будь он на твоем месте, вёл бы себя подобающим образом, а ты… ты хуже, чем разбойник! Ты – обманщик, присвоивший чужое имя!

   Рия
   Лестница была узкой и крутой, а платье длинным и неудобным, и Рия, наплевав на все приличия – этот урод, бандит, хам и без того опозорил её перед всеми – подняла юбки так, чтобы не мешали бежать, и поспешно сбежала вниз.
   Придворные с вежливо-ехидными улыбками уступали ей дорогу… Конечно, а потом станут говорить, что…
   Не важно, что. Пусть говорят, ей всё равно. Ей на них наплевать, на всех. Слёзы заливали её лицо. Рия неслась, не различая дороги. Но как он мог! Хам! Низкий уйрут! Из-за чего? В чём она провинилась?
   Рия остановилась у лестницы, соединяющей галереи, и вытерла слёзы. Сейчас она поднимется в свои покои, закроется, а этот висельник пусть выкручивается, как знает. А она будет ждать настоящего Иско!
   Уж он-то никогда не поступил бы подобным образом.
   Рия была настолько расстроена и зла, что даже почти не испугалась, когда из узкой галереи на неё выскочил огромный чёрный зверь. Страх пришел чуть позже, когда зверь, втянув носом воздух, повернулся в сторону принцессы и… раскатистый рык прокатился по галерее, обдав Рию жаром и вонью, кажется, дверь за спиной слегка тряхнуло.
   А зубы у него белые. Белые-белые и большие-большие…

   Ночной волк
   Замок. Двери. Люди. Запах, сильный запах. Лестница. Нить запаха, даже не нить, а шлейф поднимается по лестнице вверх. Быстрей. Кровь стучит, пульсируя в голове. Запах обещает жертву, приняв которую, Тамир наградит своего верного слугу долгожданным покоем. Снова будет темнота и тишина…
   А пока…
   Шум. Много людей. Запах прервался, смешался с множеством других. Остановиться. Найти потерявшуюся нить. Поворот налево. Взрыв запаха. Человек-дичь. Нашёл.
   Победный рык огласил замок.

   Шио
   Рия убежала. Обозвала его самозванцем, хотя вся эта затея – её придумка, и убежала. Ну и Ронгар с нею, если Рия надеется, что Шио побежит за ней, то она ошибается. Да Хитрец в жизни ни за кем не бегал. И не станет бегать. Он будет сидеть и наслаждаться «изысканным обществом», в которое его окунули.
   Веселье раздражало, а взгляды, которые любопытные царедворцы бросали на «таира Иско», кусали похлеще совести.
   – Ну да, я виноват, – пробормотал Хитрец. В конце концов, Рия же не виновата, что выглядит так… так чудесно, и что она – невеста Иско. И в том, что при мысли о её предстоящей свадьбе Шио хочется выть. И что он достаточно чётко осознает свое положение в этом мире, чтобы тешить себя иллюзиями.
   Хитрец, спустившись с помоста, пробивался к двери. Он извинится, и Рия обязательно простит. Он ведь всего-навсего разбойник, а разбойники совершенно не умеют себя вести.
   Оттолкнув важного господина в ярко-красном камзоле, который степенно и гордо входил в зал, Шио выбежал в галерею. Ну, а теперь куда? Здесь прорва комнат, заблудиться проще простого.
   Прямо или налево? Или сначала налево, а потом прямо? У кого спросить? Шио схватил за шиворот мальчонку, пробегавшего мимо с подносом в руках.
   – Где покои принцессы?
   Несчастный съёжился и пискнул, точно полудохлая мышь в лапах альпака. И тут… по галерее прокатился леденящий кровь рык. Ни одно известное Хитрецу животное не издавало подобного звука.
   Рия?
   Рия!
   Шио сразу понял, что означает этот звук: на принцессу напали. На этот раз не люди, но кто бы ни осмелился тронуть Рию, он умрёт. Звук повторился, и Шио, отшвырнув дрожащего мальчишку, понёсся вперед. Главное успеть.
   Он виноват. Если бы Рия осталась в зале… Если бы он не вел себя, как последний… Если бы…
   Он успел. Рия была жива, она висела, уцепившись руками за голову каменного господина – как только умудрилась забраться на такую высоту, статуя почти до потолка достаёт – ножки, обутые в изящные бальные туфельки, скользили по рукам истукана, в любой момент принцесса могла сорваться вниз.
   Тварь, пытавшаяся добраться до Рии, больше всего походила на волка, удивительно крупного волка, с чёрной, словно глаза Тамир, шерстью и клыками, похожими на два кинжала. А у Хитреца с собой даже вилки нету. Проклятый костюм, проклятый бал… Да он с детства безоружным не ходил! И если выживет, то…
   – Шио! – заверещала Рия, из последних сил цепляясь за статую.
   Тварь, почуяв появление нового противника, обернулась. Шио поразила слепая морда, пустые провалы и… почему пустые? Ему показалось, глаза твари проступали постепенно, словно луна, выглядывающая сквозь тучи. Они и были похожи на бледные луны ночного неба. В них хотелось нырнуть. Шагнуть вперед, чтобы приблизиться к этому волшебному блеску. Луны обещали покой. Луны обещали смерть.
   – Берегись!
   Шио успел-таки отпрыгнуть в сторону. Зверь возмущённо завыл, он, наверное, не привык к тому, чтобы добыча оказывала сопротивление.
   – Ну, тварь, мы ещё посмотрим! Шио-Хитреца голыми руками не возьмешь.
   Луны вновь появились на слепой морде, потом пропали… и появились…
   – Иди сюда, – Шио пятился к выходу. Пусть эта тварь идет за ним, пусть забудет про Рию, тогда хотя бы у принцессы будет шанс спастись, а он как-нибудь выкрутится. Не в первый раз в переделку попадает.
   Но чудовище оказалось умнее – увидев, что Хитрец отступает, оно вернулось к первоначальной жертве. Прыгнув, тварь всем телом ударила о статую. Ронгар прибери этого зверя!
   Ну, уж нет, принцессу Шио ему не отдаст.
   Хитрец медленно, стараясь не делать резких движений, стянул с себя камзол – ткань плотная, это хорошо, хоть на что-то да сгодится. Теперь нужно подойти поближе.
   – Эй, ты ведь понимаешь меня?
   Зверь замер, луны-глаза выглянули из слепых глазниц и ласково манили подойти поближе. Со всем нашим удовольствием. Шио усмехнулся.
   – Кто тебя прислал?
   Верхняя губа дрогнула, демонстрируя клыки. Он предупреждает.
   – Ты ведь не сам пришел?
   Теперь их разделяло каких-то три шага. Шио при желании мог бы рассмотреть каждую шерстинку на шкуре зверя, худые волчьи бока мерно вздымались, нос трепетал, втягивая запахи, а луны-глаза, казавшиеся нарисованными белой краской, обещали вечный покой.
   – Смотри, что у меня есть, – Хитрец поднял камзол. – Лови!
   Получилось. Тварь в последний миг попыталась увернуться, но поздно, плотная ткань накрыла морду – вреда это ему, конечно, не причинит, а вот для Шио каждая потерянная соперником секунда дорога. На дальней стене висело оружие, если добраться до него – появится шанс.
   Но где же стража?! Это дворец или постоялый двор, на котором контрабандисты выясняют отношения?! Тут принцессу убить собираются, а никому и дела нет!
   Он почти успел добраться до стены…

   Рия
   Рия не помнила, как успела запрыгнуть на статую дедушки и вцепиться в его, слава Великому, огромные уши. Всё бы ничего, но дурацкие бальные туфли скользили по камню и не давали забраться выше. Хуже того, каждую секунду она могла сорваться вниз, прямо в пасть этому порождению кошмаров.
   Как назло, коридор пуст – когда надо, нет ни стражи, ни слуг. Великий, помоги! Тварь внизу заревела, да так, что с потолка посыпалась мелкая крошка. И Рия заорала в ответ, больше со страху, чем в надежде напугать зверя криком.
   В зале музыка, её не услышат… не придут… не спасут… И принцесса со страху сильнее вцепилась в дедушкины уши. Зверь же, встав на задние лапы, пытался дотянуться до неё. Если додумается подпрыгнуть, то… О, Великий, ну, пожалуйста, ну пусть кто-нибудь придёт и спасет её! Она станет послушной и никогда-никогда не будет упрекать богов в несправедливости… Ну хоть кто-нибудь.
   Принцесса оглянулась и увидела приближающегося Хитреца. Вся злость на него сразу пропала – он её спасет, он всегда её спасал.
   – Шио! – закричала перепуганная девушка.
   Чудовище тоже повернуло голову в сторону пришедшего. Шио замер. Сейчас он достанет свой нож и убьёт зверя. Он ведь быстрый и сильный. Но что это? Почему Хитрец стоит как… как ещё одна статуя? Тварь изготовилась к прыжку, крысиный хвост подрагивает, шерсть на затылке топорщится иглами, а тело выгнулось дугой… Прыгнет же, прямо сейчас прыгнет. А Шио не двигается! Тварь подалась чуть назад, и…
   – Берегись! – в ужасе завопила Рия.
   В последнюю секунду Хитрецу удалось увернуться. Зверь попытался затормозить, но врезался в стену и обиженно завыл. Вот бы стена рассыпалась и завалила чудище камнями! Но нет, стены у замка крепкие, удары тарана, и те выдержат!
   Тварь, поднявшись на лапы, уставилась на Хитреца. Почему тот медлит? И где его оружие?
   Ну конечно, костюм не предусматривал оружия, это ведь бал, а на балу стража… зачем оружие?
   – Иди сюда, – Шио пятился к лестнице, пытаясь выманить волка с галереи. Но зверь не поддался на хитрость, неожиданно развернулся и прыгнул на статую дедушки. От удара каменный истукан качнулся, но устоял. А вот Рия едва не упала прямо в пасть… Второго такого удара она не перенесет. Она итак из последних сил держится.
   Какое счастье, что у дедушки такие удобные уши…
   В борьбе за высоту Рия пропустила происходящее внизу. Пока она пыталась удержаться на статуе героического деда, события внизу приняли неожиданный поворот.
   Хитрец, преследуемый огромной тварью, со всех ног нёсся к оружейному залу. У Рии от напряжения и страха затряслись руки.
   – Шио! Я больше не могу! – закричала принцесса, съезжая по статуе вниз. – Шио!

   Шио
   Тварь двигалась быстро. Неправдоподобно быстро для волка, но это не простой волк, Шио, кажется, слышал про таких. Ничего, позже он вспомнит. Разберётся. Главное сейчас – не дать ей добраться до принцессы.
   До изогнутой, гордо поблескивающей полосатым булатным узором сабли дотянуться не удалось, и к выходу не добраться. Зверь стоит у самой стены, следит за каждым движением Шио, двинешься влево – прыгнет. Вправо – тоже прыгнет. Тысяча морских бесов!
   – Шио! – истошно заверещала принцесса. – Я больше не могу.
   – А кто может? – пробормотал Хитрец. Тварь ухмыльнулась, можно подумать, подслушивает и понимает. Хотя, как знать, как знать…
   – Шио!
   Рия всё-таки упала, вернее, съехала по мраморному господину, словно по промасленному корабельному канату. Зверь, обернувшись на звук, радостно взревел, и Шио решился.
   Милосердные боги, примите Уару-Старого коня в чертоги свои! Передайте ему благодарность за науку! За то, что Шио-Хитрец может двигаться почти так же быстро, как эта тварь Ронгарова. Быстрее твари, но она стояла дальше.
   Разум привычно отделился от тела. Глаза видели черную тень и съёжившуюся у ног статуи принцессу, и даже проклятый камзол, разодранный волком. Шио успел на один удар сердца раньше. Этого хватило лишь на то, чтобы упасть на Рию, прижать её к холодному полу, дальше оставалось лишь молиться и надеяться, что стража успеет раньше, чем…
   Шио показалось, что на спину рухнул небосвод вместе со всеми звёздами и Светлыми Чертогами. Больно-то как…
   – Мамочки… – Рия смотрела куда-то вверх, а Хитрец только и видел, что её глаза. Зелёные… слишком зелёные. Зелень разрасталась и затопила всё вокруг, она горела и рвалась вверх. Такая яркая… такая светлая… Он растворяется в ней. Горит вместе с ней… летит…
   Яростный рёв лишь усилил пламя…

   Рия
   Руки ослабли, и она покатилась по статуе вниз, пытаясь за что-нибудь уцепиться и задержать падение. Ничего не вышло, и принцесса упала, больно ударившись о каменный пол.
   Тварь тут же бросилась к беспомощной добыче. Рия хотела подняться, но запуталась в юбках и упала на спину, приложившись о пол ещё и головой. В глазах запрыгали цветные сполохи. Их было чересчур много, и Рия зажмурилась, а когда открыла глаза, то… Хитрец рухнул на неё откуда-то сверху, а ведь только что стоял у стены. Что он делает?
   А в следующий миг на Хитреца запрыгнула тварь. Рия видела лобастую голову, слипшуюся на лбу шерсть, трещины на мокром носу, и зубы… много-много зубов. Тварь улыбалась, тварь издевалась, тварь собиралась убить их. А Рия не находила в себе сил даже на то, чтобы закричать.
   Зверь, поднявшись на дыбы, полоснул Шио когтями по спине, и в глазах Хитреца полыхнула боль. Неправильно! Он не должен… из-за неё… всё из-за неё… чужая боль проникала в кровь, превращаясь в огонь, а огонь требовал выхода, огонь жаждал мести.
   Болью за боль… И Рия, собрав огонь в маленький горячий шарик, швырнула его в оскаленную морду зверя… просто, чтобы отомстить.
   И несказанно удивилась, когда между клыков полыхнуло зелёное пламя. Зверь завыл, спрыгнул со спины Шио и стал кататься по полу, пытаясь сбить огонь… совсем как тот маг, который… воняло горелым и кровью, а Хитрец не двигался, это было страшно, гораздо страшнее, чем когда тварь напала. И Рия сделала то, что обычно делала в подобных ситуациях, – расплакалась.

   Неир
   Бал был в самом разгаре, когда его несносная племянница, вскочив с места, ринулась из зала. Не успел правитель Суландии как следует возмутиться неблаговидным поступком принцессы, как её примеру последовал и благородный Иско, который, вместо того, чтобы проигнорировать женский каприз, поспешил за нареченной – весьма глупый для мужчины поступок, к тому же характеризующий гостя как человека весьма подверженного постороннему влиянию. Особенно женскому влиянию.
   Но выяснить, что же случилось, следовало, и Неирангиос, кликнув стражу, направился на поиски беглецов.
   Выйдя из бального зала и завернув за угол, Неир застал такую картину – около лестницы лежит племянница, на племяннице благородный Иско, в изодранной одежде, а немного в стороне полыхает зверь. Картина более чем впечатляющая, хотя солнцеликий предпочел бы впечатлиться несколько иным способом.
   Пока стражники поднимали принцессу, пока ощупывали, утешали, успокаивали, пока в спешном порядке перевязывали раны Иско, волк уже успел догореть. От туши гигантского зверя осталась горстка пепла – дунь, и разлетится по залу пылью. Ну и мерзость – Неира прямо передёрнуло от отвращения, однако нельзя было подавать виду.
   Иско – к сожалению, раны оказались не настолько серьезными, чтобы этот Ронгаров прихвостень скончался – со всем возможным почётом препроводили в лекарские покои, Рия, опираясь на руку начальника стражи, пошла следом. Неир же остался в зале, внешне он оставался спокоен, – излишнюю бледность списали на волнение за здоровье племянницы, – но внутри… Мысли метались, наскакивая одна на другую. Как! Как она смогла справиться с ночным волком?! Это просто невозможно! Это не под силу ни одному человеку! Или виноват наследник? Не зря он сразу не понравился правителю, есть всё-таки в нём нечто подозрительное.
   Коридор постепенно наполнялся людьми, а в бальном зале гремела музыка… Как же они надоели, сплетничают, веселятся, не понимая, что всё государство застыло на краю бездны, и только от Неирангиоса зависит, как долго сумеют они сохранить это счастливое безделье. Правитель очнулся от дум и отправился в кабинет, предварительно приказав кому-то из прислуги найти и пригласить к нему в кабинет советницу Уар…

Глава 8

   Время знойного полдня
   С 19 по 20 день 3 трэйда

   Иско
   Глава клана Маар пребывал в смятении. Подобного чувства растерянности и недоумения он не испытывал уже давно, причиной тому стало очередное послание от Мнира. Новости были столь… странные, что Иско в первую минуту даже подумал: уж не лишился ли достопочтенный Мнир рассудка. Сие было бы весьма и весьма печально, однако, перечитав эпистолярию ещё раз, Иско крепко призадумался. Мнир разумнее всего Совета Старейшин, он сам обеспокоен происшедшим и требует ответа и подробных инструкций. Но прежде чем отвечать, следует хорошенько осмыслить новости.
   Возвратившись с Охотничьей Башни, где содержались альпаки, Иско первым делом выгнал из покоев всех слуг, прислужников и рабов, включая опахальщиков и глухонемого карлика Бала, главной обязанностью которого было снимать пробу со всех яств, предназначенных для стола Иско.
   – Итак… – Иско развернул бумагу на инкрустированном чёрным жемчугом столике и, придавив концы мраморными фигурками богов, углубился в чтение.
   – Принцесса сбежала из дворца по неведомой причине. Здесь два варианта. Либо девушке неприятна сама мысль о свадьбе… Нет, глупость, воспитанная девушка не станет противиться воле покойного отца… – Иско забарабанил кончиками пальцев по столу. Рука потянулась к фруктам, однако, вспомнив о том, что Бала, который попробовал бы плод прежде, чем предложить его повелителю, нет поблизости, Иско руку отдёрнул. Карлика можно было бы и не прогонять, однако лучше уж несколько минут потерпеть неудобства, чем подарить важную информацию недругу. О странной привычке главы клана Маар в минуты полного сосредоточения произносить свои мысли вслух знали многие.
   – Итак… – усилием воли Иско сконцентрировал внимание на бумаге. Мысль о том, что принцесса сбежала из дворца, чтобы уклониться от выполнения договора, он отбросил за абсурдностью. Воспитанные девушки, – а нелепо думать о том, что наследная принцесса огромного государства не получила надлежащего воспитания, – так не поступают. Причина должна была быть более серьезной. – Если допустить, что ей угрожала опасность… Да, в таком случае возможно.
   Идея показалось неплохой: если опекун девушки решил избавиться от подопечной, чтобы таким образом расстроить свадьбу, тогда побег объясним и оправдан. С первой частью послания всё ясно, можно перейти ко второй.
   – Принцесса вернулась. Вернулась. Во дворец, – здесь для Иско всё тоже было понятно: избалованная девушка, выросшая под защитой дворцовых стен, столкнулась с реальной жизнью и поспешила возвратиться домой. Смущало другое.
   – Возвратилась вместе с женихом! Иско Маар! – в ярости глава клана Маар вонзил кинжал в столешницу. – Она возвратилась во дворец со мной! И в честь этого даже бал состоялся! И как это понимать?
   Вопрос, адресованный парадному портрету самого Иско, – работа великого Ф'хаддна Кеурского – остался без ответа. В данном случае понятно одно – во дворце самозванец, но как? Принцессу обмануть легко, она же женщина, а женщины глупы и доверчивы, но Неирангиос опытен и хитёр, он в жизни не поверил бы пришельцу на слово.
   Или… Объяснение, пришедшее в голову, было логичным и единственно правильным. Самозванца подсунул сам опекун принцессы. Что в таком случае получается?
   – Получается, что, выйдя замуж за простолюдина, она, согласно Уложению о Наследовании [63 - Основной закон Суландии о передаче титулов, земель и т. д. Согласно ему девушка, которая выходит замуж, сохраняет за собой титулы лишь в том случае, если род жениха не уступает её роду по древности происхождения. Если род менее древний, то невеста присваивает титулы жениха (наследование «вниз»). Теоретически получается, что все в королевстве равны: если плотник, кузнец и т. д. сумеет доказать, что его род столь же стар, как и род невесты дворянского происхождения, он может стать дворянином. В данном случае брак принцессы и наследника Маар не является мезальянсом, поскольку оба рода ведут «отсчёт» от Куммов. Королевский – от Кумма-Завоевателя, Колокола Земли, род Шио и Иско – от родного брата Кумма.], теряет все титулы и регалии, становясь… Не знаю, кем она там станет. Её супруг не сможет претендовать на престол, впрочем, как и я. А опекун, который «обнаружит» ошибку слишком поздно [64 - Браки расторгаются лишь в особом порядке по рассмотрению Королевского суда, однако титулы назад не возвращаются. Законы призваны защитить чистоту крови.], станет законным правителем. Красиво. Изящно и без крови.
   Иско совершенно искренне восхитился умом противника – с таким приятно будет иметь дело. Однако если досточтимый Неирангиос думает, что глава клана Маар – глупый юнец, которого легко обвести вокруг пальца, он глубоко ошибается. Решение в данном случае лишь одно – отправляться в Палан, и немедленно. Главное – успеть до свадьбы: пока Клятвы Кааме не принесены, всё ещё можно исправить. Пусть самозванец докажет своё происхождение. У Иско доказательства имелись.
   А о Шио в послании ни слова. На секунду мелькнула бредовая мысль, что самозванец – ни кто иной, как Шио, но Иско мысль отогнал. Его братец не настолько глуп, чтобы добровольно лезть в логово котомара. А если и настолько, то это его проблемы.
   Швырнув ставшее ненужным письмо на жаровню, где на кусках ароматного угля горели листья кинника, глава клана Маар с наслаждением наблюдал за тем, как послание горит. Скоро на месте куска безобидной бумаги окажется проклятый самозванец, дерзнувший перейти дорогу самому Уль-Кумму. Он так же будет корчиться, когда палачи станут выкладывать угольки на глаза, и крик его станет лучшим извинением.
   Выехать надлежало как можно скорее. Сегодня же вечером. Отправку каравана – появление самозванца не должно нарушить великие планы – лучше всего поручить старейшине Уйко, он достаточно опытен, разумен, а, главное, надежен.
   Решено, сегодня же вечером Иско выедет в Палан. Неирангиоса ждёт большой сюрприз.

   Неир
   Правитель Суландии Неирангиос I нервно расхаживал по кабинету, снова и снова переживая события. Как такое возможно? Нет, это просто в голове не укладывается, тварь, порождение самой тьмы, против которой человеческое оружие бессильно, погибла, а проклятая девчонка жива. Ну, где же Уар? Если кто и сумеет объяснить происходящее, то это она.
   Дверь тихонько скрипнула. Ну, явилась, наконец…
   – Знаешь, что произошло?
   Он не сомневался, что Уар в курсе случившегося. Она всегда всё знала.
   – Ночной волк погиб, – голос советницы был печален.
   – Ты говорила! Ты утверждала, что этого зверя невозможно уничтожить, а, между тем, он сгорел на моих глазах!
   – Я чувствовала его гибель, – Уар приложила ладонь к сердцу. – Богиня недовольна.
   – И что? – правителю плевать было на недовольство богини. На что они способны, эти боги, если и принцесса, и Иско до сих пор живы!
   – Богиня требует наказать виновных. Их кровь, их жизнь должна принадлежать ей…
   – Пусть забирает. Пусть забирает поскорей! Они должны были умереть! Оба! Это магия… Но принцесса не выказывала способности к магии. Иско, насколько мне известно, тоже. Но волка убила магия… Это несомненно, – Неир сел в кресло. В голову пришла неожиданная мысль. Пророчество… Он должен был раньше вспомнить о нём. Как же там сказано? Нет, не вспомнить, но можно посмотреть в королевской библиотеке. Нужно посмотреть. Нужно убедиться.
   – Мой правитель размышляет? – присев на корточки у кресла, Уар осторожно прикоснулась к ладони Неира. Интересно ей.… Пожалуй, пока не следует делиться мыслями с этой прислужницей Тамир, кто знает, возможно, услышав о пророчестве, Уар решит переметнуться на сторону девчонки. Мудрые советники всем нужны.
   – Ничего, милая, просто… Ты убедилась, что этот парень – тот, за кого выдаёт себя?
   – Не было возможности, – Уар виновато опустила чёрные глаза.
   – Ну, так пойди и убедись! Хотя нет. Я сам. Сейчас подходящий момент, он у лекаря, Рия там же, – Неир поднялся. – Ты свободна. Я сам всё сделаю.
   Рия
   Принцесса шла по коридорам галереи и пыталась понять – её пытались убить? За что?! Она никому не делала плохого. Или это снова дядины проделки? Откуда взялась эта тварь? И самое главное, как они с ней справились?! Колдовство?! Похоже на то, что они создали в пещере! Интересно, а она сама без Шио сможет колдовать? Или у них получается, только когда они вместе?! Одни вопросы, и ни одного ответа…
   Рия доплелась до покоев придворного лекаря и упала в стоящее у дверей кресло, ноги отказывались держать её. Шио лежал на столе посредине комнаты. Лекарь осторожно смазывал ему спину пахучей мазью Батами.
   Рия поморщилась, представив, как больно щиплется лекарство. У принцессы был собственный опыт встреч с мазью Батами, и её вечно разодранные локти и коленки помнили эти встречи. Рия никогда не вела себя как принцесса и девочка, она всегда была сорванцом. Да и кому было учить её приличному поведению?! Родители умерли, когда ей было семь лет. Дяде было наплевать на её воспитание и обучение. А служанки с ней просто не справлялись.
   Мысли принцессы были неожиданно прерваны – в покои придворного лекаря, как бешеный тайрок [65 - Тайрок – шакалоподобная собака.], ворвался дядя Неирангиос.
   – Дядя? Что случилось? – недоумённо спросила Рия.
   – То, что я получил некоторые… сведения, подтверждающие, что человек, выдающий себя за главу клана Маар, на самом деле опасный самозванец, желающий убить тебя.
   – Да?! – Шио повернул голову к вошедшему. – Надо же, как интересно!
   – Дядя! Что ты говоришь! Неужели ты мне не веришь?! – внутри все похолодело – неужели их тайну разгадали? Невозможно, но… Великий, если дядя действительно знает, кто такой Шио, тогда… Рия отделается очередным выговором или, в худшем случае, монастырём, а Шио? Его повесят. Казнят прилюдно за обман и за прошлые преступления, а она не сумеет помочь, её просто не послушают. Рия, закусив губу, уставилась на дядю.
   – В свете некоторых событий я не имею права игнорировать подобную информацию, а потому, при всём моём уважении к клану и к благородному происхождению моего гостя, я вынужден настаивать… вынужден требовать, чтобы вы, таир, доказали право на имя, которым называетесь.
   – И как? – поинтересовался Шио.
   – У наследника клана Маар на груди должен быть вытатуирован герб клана, – со значимостью произнес Неир.
   Это конец. Раз и всё, герб… Она не знала про герб, который… не важно, главное, что не знала. И что теперь? Бежать?! Принцесса почти наяву увидела верёвку на шее Хитреца. Шио нужно спасать!
   Рия вскочила с кресла и приготовилась дать отпор дяде. Она ещё не знала, что скажет, но в любом случае не допустит, чтобы Хитреца казнили. А он, морщась от боли, слез со стола и повернулся лицом к правителю. Чуть ниже левой ключицы, огибая то место, где живёт душа, забегая на плечо, по смуглой коже вычурным рисунком стекала вниз татуировка. В центре – герб клана, окаймлённый непонятными символами. Цветные краски, изготовленные с помощью травы блесинды [66 - Блесинда – трава используется в изготовлении красок для татуировок. Придаёт краскам яркость и блеск.] и колдовства, переливались в неярком свете. А Шио казался выше – хотя он итак чересчур длинный – и злее чем обычно.
   – Ой! – вскрикнула принцесса и тут же ладонями зажала рот. Она была не просто удивлена, она была… очень удивлена.
   Но ведь это невозможно! Откуда?! Он что, знал про герб и заранее нарисовал, пока она не видела? Нет, Шио бы сказал. Да и подделать подобный рисунок крайне сложно.
   Значит нужно спросить, обязательно спросить, откуда у разбойника с большой дороги появилась эта печать?
   Рия без сил упала в кресло.
   Лекарь начал перевязывать Хитрецу спину, а дядя, рассыпавшись в извинениях, вышел из лекарских покоев, аккуратно прикрыв за собой дверь.

   Шио
   Спину жгло огнём, но Хитрец терпел, понимая, что ещё легко отделался. Пара-тройка шрамов на память о той твари с глазами-лунами, которые к тому же периодически исчезали, – это сущая безделица. Лекарь, плешивый старикашка в халате из чёрного шёлка, суетился вокруг «наследника». Да уж, будь на месте Шио настоящий Иско, лекарей было бы с десяток – братец весьма трепетно относится к своему здоровью.
   Иско не стал бы рисковать жизнью ради принцессы, вернее, ради Суландийского трона. Но где, же он слышал о глазах-лунах?
   «Тени ночи пляшут… Дыхание Тамир пробуждает к жизни тьму… Глаза Слепого Зверя подобны Лунам…»
   Глаза Слепого Зверя подобны лунам.
   Ночной волк. Легендарная тварь, порождение тьмы, оживлённое дыханием Тамир. Шио попытался сесть, но лекарь возмущённо заквохтал, видите ли, нужно дождаться, пока мазь впитается. Да ерунда, эти царапины и без мази заживут, а вот ночной волк – это куда более интересно. Обычный человек не сумеет вызвать эту тварь из преисподней, а уж о том, чтобы направить её по следу жертвы, здесь и говорить нечего! Волк же, несомненно, охотился за Риий. Шио бросил взгляд на принцессу, с ней вроде всё в порядке, но, раз уж дело дошло до Ночного волка, то… её ни на минуту нельзя оставлять одну. Лекарь тем временем вылил что-то на спину, и кожу точно огнем обожгло. О, Великий, за что такое наказание? Лучше бы он и дальше контрабандой занимался!
   А дорогой дядя, наверняка, расстроился, узнав о скоропостижной кончине твари. Злорадство слегка облегчило боль.
   Скрипнула открывшаяся дверь, и по спине Шио пробежал холодок сквозняка.
   – Дядя? Что случилось? – спросила Рия.
   Хитрец повернул голову, – надо же, его недоделанное величество собственною персоной. Злой, словно матрос, у которого гулящая девица кошелёк стащила. Шио стало смешно, должно быть, от той настойки, которую лекарь почти насильно влил Хитрецу в глотку, утверждая, что это поможет унять боль.
   Неир говорил что-то про самозванцев и требовал доказательств, Рия возражала, но как-то неуверенно, виновато оглядываясь на Шио. Пришлось вступить в пререкания с дядюшкой. Значит, правитель Суландии желает самолично убедиться, что наследник Иско – это наследник? Ладно, будет ему наследник.
   Оттолкнув лекаря, который, невзирая на гневающегося таира Неирангиоса, продолжал колдовать над ранами, Шио поднялся.
   – Ну? Вы удовлетворены?
   Все испытываемые в данный момент эмоции сполна отразились на лице правителя Суландии. Это зрелище стоило того, чтобы показать проклятую татуировку. Сколько сил он в свое время потратил, чтобы избавиться от рисунка, но магия и едкие настои, изготовленные собственноручно Старым конём, лишь разъедали кожу, она слазила лохмотьями, точно с линяющего уйрута, а татуировка переползала на новую кожу. После очередной попытки Шио едва не умер, тогда Уара строго-настрого запретил касаться рисунка.
   Уара сказал, что у каждого свое проклятье, а татуировка – это не так и страшно.
   Неир ушел, а принцесса рассматривала Ронгарово клеймо круглыми глазами. Было бы на что смотреть: дегоар, на чёрном фоне две вставшие на задние лапы лисицы и перекрещённые шпаги, ниже девиз: «жить и выживать».
   – Таир, – с укором пробормотал старик, – вам следует лежать, иначе раны сии оставят после себя следы, вывести которые будет сложно весьма.
   – Ш… Иско, тебе надо отдохнуть, – поддержала лекаря принцесса. Неужели никаких вопросов? Или она просто сочла, что лекарские покои – неподходящее место для разговора? Скорее всего. Принцесса любопытна, да и ситуация такова, что вопросов не избежать. Шио уже почти жалел, что просто не послал дядю на Ронгаровы кулички.
   – Сие снадобье надлежит принимать трижды в день, – лекарь насильно вложил в руку Хитреца пузырёк мутного стекла. Забавно будет, если внутри яд окажется, лекарь-то прежде всего дяде служит. – Оно умерит боль. Покой подарит… Сон крепкий излечению способствует!
   – Тогда я спать, – спина уже почти и не болела, во всяком случае, он в состоянии передвигаться без посторонней помощи.
   – Стража проводит вас.
   – Зачем стража? Стража мне не нужна.
   – Повеление таира Неирангиоса, – спокойно пояснил лекарь. – Твари подземелья в покои проникли, едва несчастье не произошло, страже надлежит сопровождать неотступно вас и её высочество…
   – Понятно, – Шио кое-как натянул рубашку – хоть и драная, измазанная кровью, но всё лучше, чем в полуголом виде по дворцу гулять.
   – Ваше высочество, вы идёте?
   Рия лишь кивнула.

   Шио
   Стража и в самом деле проводила их до покоев, покоев наследника Иско – Рия наотрез отказалась оставлять раненого «жениха» без своего чуткого присмотра, перечить ей не стали. У Шио вообще сложилось впечатление, что к принцессе здесь относятся, мягко говоря, равнодушно. Да если бы одна из его многочисленных сестёр заикнулась, что желает остаться наедине с мужчиной, пусть даже собственным женихом, страшно представить, какой бы скандал грянул. А Рия в подобном поведении не видит ничего предосудительного. В то же время на балу она вела себя, как и подобает принцессе. И про все эти поклоны-полупоклоны знает. Непонятно.
   – Откуда у тебя это? – Рия ткнула пальчиком в татуировку.
   – Ах, это…
   – Да, это! Ты мне ничего не сказал! Ты врал мне!
   – А ты мне.
   – И что? – зелёные глаза яростно сверкали.
   – И то. Ладно… – голова кружилась, и Шио присел на кровать, очень надеясь, что принцесса не сочтёт это проявлением слабости. – В общем, я это только с чужих слов знаю, Варгун рассказывал, он жрец, ему нельзя было запретить со мною разговаривать.
   – А другим запрещали? – Рия забралась на кровать с ногами и, затаив дыхание, слушала рассказ.
   – В общем-то, не запрещали, просто никто сам не стремился. – Шио вздохнул. Перевести в слова те чувства, которые к нему испытывали благородные господа, было неимоверно сложно. Тут тебе и недоумение, и вопрос – по какой такой прихоти судьбы это рыжеволосое недоразумение стало наследником клана, и презрение, и восхищение младшим братом, которому тоже сделали татуировку, оговорившись тем, что Шио слишком слаб и может не дожить до совершеннолетия. А Шио дожил.
   – У моего отца детей не было. Точнее, дочери были, а наследника – нет. В Альтрексе лишь мужчина наследовать может, девочки не в счёт.
   – Это несправедливо!
   – Это обычай, – пожал плечами Хитрец.
   – Всё равно несправедливо. И что твой отец сделал?
   – Поехал в храм Кааме. К ней многие за благословением обращаются, некоторым богиня помогает, некоторым нет.
   – А твоему отцу помогла?
   – Помогла. Варгун рассказывал, будто отец провёл в храме ровно год, а вернулся уже со мной. Я был частью сделки. Моим отцом был Гарул-уль-динн IV, а матерью – одна из жриц Кааме. По законам же Альтрекса, ребёнок, рождённый вне законного брака, может претендовать на наследство лишь в исключительных случаях, когда других наследников нет. А у меня в скором времени брат появился.
   – Иско?
   – Иско. Мой отец сразу забыл о сделке, он ведь любил свою жену, и Иско любил.
   – А тебя? – придвинувшись ближе, принцесса положила ладошку на затылок Шио. Это ещё что за нежности? Но ладошка была такая тёплая, что тугой комок обиды начал таять.
   – Он не убил меня, хотя мог, – Уара-Старый конь когда-то долго объяснял, что почтеннейший Гарул-уль-динн имел возможность сотню раз избавиться от нежеланного ребёнка, однако позволил ему жить. И не просто жить, а жить хорошо. Значит, по-своему любил.
   Пальчики Рии перебирали волосы, хотелось лечь на кровать и лежать, не шевелясь, чтобы не спугнуть её.
   – Я уже и не помню, как там, дома. Отцу посоветовали меня в Палан отправить, он и отправил.
   – Зачем?
   – Учиться. Я и учился, только грамоту получить не успел – отец умер, а перед смертью официально передал печать и пояс Иско. – Предваряя очередной вопрос принцессы, Шио поспешил объяснить: – Это означает, что он назначил Иско главой клана.
   – А ты?
   – А я сам по себе. Я приехал, чтобы почтить могилу отца, но меня не пустили и на порог дома. Брат боялся, что я могу мятеж поднять или опротестовать решение, вот и оградил себя, как мог.
   – И что ты сделал?
   – В Палан вернулся. Только оказалось, что без денег в столице не проживешь, а денег не было. Я играть пробовал, но больше проигрывал, чем выигрывал, однажды в одних штанах остался… – Шио улыбнулся, припомнив старый случай, это ведь надо было попасться в лапы профессиональному игроку.
   – Из университета меня быстро выгнали. Дальше неинтересно. – Нечего ей слушать про разбои-грабежи. Да и в самом деле ничего интересного. Ну, пошёл прохожих грабить, едва не попался, примкнул к портовой шайке Хромого Туга, а оттуда его уже Старый конь выкупил.
   – Интересно.
   – Я устал. В другой раз расскажу.
   Принцесса со вздохом слезла, ей тоже сегодня досталось, и на балу, и после бала, она ведь девушка, слабенькая, ей отдыхать нужно, а не исповедь разбойничью слушать. И вообще не нужно было ей ничего рассказывать, чего проще – соврать что-нибудь правдоподобное и всё. А он с откровениями полез, нужны ей эти откровения…
   – Иди спать.
   – Спокойной ночи. – Рия напоследок улыбнулась так ласково, что болезненно защемило сердце. Он не заслужил такой улыбки. Он и жизни-то этой не заслужил.

   Рия
   Значит, дядюшка решил приставить к ним стражу?! Как мило! Какая забота! Кого он, интересно, пытается обмануть?! Ладно, потерпим. Ей нисколько не мешают расфуфыренные болваны, идущие следом. Вот и покои Шио.
   Гораздо больше её раздосадовала попытка стражи разлучить её с женихом.
   – Что?! По дворцовым правилам я не могу остаться в покоях мужчины?! Кто это вам сказал?! Не забывайте, с кем говорите! – возмутилась девушка и гордо – пусть только попробуют остановить – зашла в покои Шио, а чтобы позлить стражу, громко хлопнула дверью.
   Впрочем, стража-то ни в чём не виновата, и вообще не о ней речь.
   – Откуда у тебя это? – татуировка, проглядывающая в прорехи рубашки, выглядела настолько живой, что становилось слегка страшно. Ну и обидно, конечно, зачем Хитрец молчал?
   – Ах, это…
   – Да, это! Ты мне ничего не сказал! Ты врал мне!
   – А ты – мне.
   – И что? Так было нужно.
   – И то. Ладно… – Шио присел на кровать. – В общем, я это только с чужих слов знаю, Варгун рассказывал, он жрец, ему нельзя было запретить со мною разговаривать.
   – А другим запрещали? – Рия забралась с ногами на кровать и принялась слушать.
   Так Шио – настоящий наследник Альтрекса! Как интересно! Во всех балладах, которые сочиняет Байвур, герой сначала скрывается от врагов среди простого народа, а потом уже начинает совершать подвиги. Рии подобное поведение всегда казалось на редкость глупым, с врагами сражаться надо, а не прятаться. И вообще в этих дворцовых романах ни капли правды нету. А тут, оказывается, Шио… Шио – разбойник, за голову которого объявлена награда, и законный наследник одного из самых сильных кланов Альтрекса?!
   – Мой отец сразу забыл о сделке, он ведь любил свою жену, и Иско любил.
   – А тебя? – придвинувшись ближе, принцесса положила ладошку на затылок Шио. Волосы жёсткие, колючие, смешная в Альтрексе мода – стригутся коротко, а вот в Палане знати положены длинные волосы, хотя некоторым – особенно дяде – подобная причёска не идёт.
   – Он не убил меня, хотя мог.
   Принцесса задумчиво и нежно перебирала волосы Шио, оказывается, у него тоже не было родителей, во всяком случае, таких, которые бы любили и оберегали…
   – Отец умер, а перед смертью официально передал печать и пояс Иско. Это означает, что он назначил Иско главой клана.
   – А ты?
   – А я сам по себе. Я приехал, чтобы почтить могилу отца, но меня не пустили и на порог дома. Брат боялся, что я могу мятеж поднять или опротестовать решение, вот и оградил себя, как мог.
   Вот, значит, как всё было на самом деле, у Шио отобрали трон, а вместе с ним власть и дом, вынудив стать разбойником. Ну, Рия не позволит проделать с собой нечто подобное. Да она скорее умрёт, чем откажется от трона.
   – Я устал. В другой раз расскажу остальное, – пообещал Шио и в изнеможении закрыл глаза.
   В обещание принцесса не слишком поверила, но с кровати слезла – ей тоже сегодня досталось, и на балу, и после бала. Ужасно хотелось спать.
   – Иди спать.
   – Спокойной ночи, – Рия ласково улыбнулась.
   Шио на самом деле хороший и очень несчастный, а она была к нему несправедлива. Ничего, ещё можно всё исправить.

   Неир
   Неир кипел негодованием. Так опростоволоситься! Это всё Уар виновата! Она надоумила проверить наследника, а в итоге процедура оказалась ужасно унизительной, причём унизительной именно для Неирангиоса! Иско с удивительным спокойствием продемонстрировал татуировку, а повелитель огромнейшей страны при этом стоял как тапак и хлопал ушами.
   Но всё-таки один момент так и остался непонятным – если это Иско, то где его свита? Не мог наследник Альтрекса выехать без свиты, всего с несколькими стражниками. Вот пусть хоть что говорят – не мог!
   Если только поездка не конфиденциальна… Но какая конфиденциальность?
   Правитель Суландии влетел в кабинет, со злостью хлопнув дверью – аж стены задрожали. Неир плюхнулся в кресло и обхватил голову руками, но подумать и переварить неудачу ему не удалось, стук в дверь прервал горестные размышления правителя.
   – Кого еще Ронгар принёс!
   – Таир! – в дверь просунулся один из стражников. – Вернулись солдаты, посланные вами в Трэпс.
   – Хорошо. Пусть старший войдёт! – Неир выпрямился в кресле, за этими неприятностями он совершенно забыл о Ключе.
   В кабинет вошел капитан Тарэкс.
   – Таир! Мы не смогли выполнить вашего задания! Но вины нашей в том нет.
   – Что?! Почему?! – встрепенулся Неирангиос. Ещё и здесь не всё в порядке. Одни идиоты вокруг…
   – Мы прибыли на место, но нашли только сожжённое становище и трупы жрецов.
   – А Ключ?! Вы нашли Ключ?! – вскочил с места правитель.
   – Нет, таир! Не нашли! – бухнулся на колени капитан. – Мы всё пересмотрели, даже пепел сквозь пальцы просеяли. Не было там ничего, даже отдалённо похожего на ключ!
   – Почему в таком случае не послали альпака с донесением?!
   – Таир! Но ведь задание секретное! Вы же сами сказали, чтобы ни одна живая душа! А птица не надёжна, таир! И ещё… такое впечатление, что тела кто-то ел… волк или собака, только крупная, очень крупная…
   – Пшёл вон! – пнул Тарэкса правитель Суландии.
   Капитан на корячках, задом выполз из дверей.
   – За что мне это всё! – из угла в угол метался по кабинету Неир. – Эта тварь загубила жрецов! Зачем Уар вызвала её из тьмы?! Всё равно толку никакого! А самое главное Ключ… Ключ, запирающий двери Мира! Ронгар всех подери!

   Шио
   Шио надеялся, что после ухода принцессы заснёт, но сон не шёл. Словно нарочно, и спина разболелась, и мысли дурные в голову полезли. С болью Хитрец справился бы, к боли он привык, а вот мысли – другое дело. Стоило закрыть глаза, и появлялись лица. Вот парень, умерший в подворотне. Первая жертва, нож попал не в сердце, как нужно, а, полоснув по рёбрам, ушёл в живот. И ради чего? У парня в кошельке одна медь была. А вот купец из Альтрекса, между прочим, вполне вероятно, какой-нибудь дальний родственник – тогда взяли неплохую добычу и больше десятка человеческих жизней. Раньше его не беспокоили мёртвые, раньше он вообще не думал о них. Зачем, если мёртвые мертвы, а он, Шио-Хитрец, жив? Казалось, эту пропасть невозможно преодолеть. Оказалось, что возможно.
   – Ты жестока, Кааме, – пробурчал Хитрец, переворачиваясь на спину. Пусть уж лучше шрамы болят, чем душа, но как бы не так – мёртвый хоровод с новой силой закружился перед глазами. Сколько же крови он пролил? Хватит, чтобы корабль утопить. Кааме, ну отчего же ты раньше не явилась, отчего не предостерегла, не остановила? А теперь что? Жить дальше, осознавая собственную вину перед умершими? Впрочем, ему подарили возможность эту вину искупить. Руки от крови это, конечно, не отмоет, а вот совесть глядишь и угомонится.
   А сон не идет. Шио почувствовал, что задыхается в этой комнате. Да, погулять – мысль хорошая. Коридоры дворца утопали в полумраке – красиво, величественно, завораживающе. Безлюдно. И где, спрашивается, стража, которую приставили, чтобы охранять покой дорогого гостя? Разгильдяи. Нету во дворце порядка.
   – Эге-гей! – прокричал Хитрец. Это прокатило крик по коридору и снова тишина. Да, если убивать станут, помощи не дозовёшься.
   Шио и сам не заметил, как забрёл в эту галерею. Шёл, шёл и пришёл. Впрочем, эта комната ничем не отличалась от сотен других таких же. Хитрец погладил дежурного светляка, и тот благодарно засиял. Толстые они здесь, откормленные, видно, что маги стараются. Зверушка радостно хрюкнула, когда Шио взял её на руки. Тяжёлая, зато теперь картины на стенах – не просто тёмные пятна, а чьи-то лица. Вот суровый господин с блестящей лысиной и крючковатым носом. Медная табличка под портретом утверждала, что господина зовут Инковар IХ. Рядом дама в громоздком наряде, видать супруга. Вот хмурый толстяк и романтичный юноша с гуллой [67 - Гулла – музыкальный инструмент, вроде лютни.] в руках… Это предки Рии, оттого и смотрят так недружелюбно, видят самозванца, видят цепочку смертей за его плечами и кровь на руках. Ему никогда не отмыться от прошлого.
   – А стоит ли? – проскрипел голос сзади.
   – Что? – Шио обернулся. Никого. Но ведь он отчётливо слышал вопрос.
   – Стоит ли горевать о том, чего не изменишь. Прошлое останется прошлым. Мёртвые мёртвыми. Живые живыми. Так устроен мир.
   – Ты кто?
   – Раньше был человеком. Теперь всего-навсего призрак.
   – Я не верю в призраков, – странно было разговаривать с темнотой, но людей-то в зале не было.
   – И я не верил.
   – Выходи.
   – Зачем?
   – Поговорим. – Шио сел на пол, светляк, свернувшись клубочком, засопел. Вот неприхотливая зверюга, ест и спит, спит и ест. Краем глаза Хитрец заметил, как клубок темноты у стены задрожал, разделяясь на две половины.
   – Как тебя зовут?
   У призрака было лицо, похожее на все портреты сразу: тёмные, живые глаза, бледная кожа, нос с горбинкой и высокий лоб мудреца.
   – Кумм-Анн, – он сел на пол. Балахон растёкся лужей темноты, которая старательно обтекала дремлющего светляка.
   – Тот самый? – Шио не ощущал ни страха, ни благоговения.
   – Скорее всего, да, – призрак совершенно по-человечески улыбнулся.
   – А я Иско… Наследник…
   Кумм-Анн махнул рукой.
   – Наследник, но не Иско.
   – Откуда?..
   – С той стороны многое видно.
   – Там страшно?
   – Смотря чего бояться.
   – Ты всегда отвечаешь так расплывчато?
   – А ты всегда задаёшь вопросы, на которые нельзя ответить конкретно?
   Шио рассмеялся. Хороший парень этот Кумм-Анн, весёлый. А в легендах он мрачно-торжественный, героический. Впрочем, в легендах все герои мрачные.
   – А ты и вправду маг?
   – Раньше был.
   – И всё, что рассказывают, – правда?
   Призрак пожал плечами.
   – Ну, про то, как ты Дракона усыпил и запечатал дверь между мирами…
   – В любой легенде есть и правда, и ложь, но в целом славное было время.
   – А твой брат, он тоже… призрак?
   – Он? Нет, он слишком неугомонный, чтобы быть призраком. Он живой и мёртвый. Он на земле и в Чертогах. С Богами и с людьми.
   – Не понимаю.
   – А ты не понимай, ты чувствуй, – посоветовал Кумм-Анн. – Печать сорвана, врата трещат, Дракон просыпается… Проснется Дракон, и миры смешаются. Мёртвые станут живыми, живые мёртвыми, прошлое исчезнет, а будущее не родится никогда. Вы должны поспешить. Вы должны успеть, иначе… Это страшнее смерти, потому что за этим порогом ничего не будет, совсем ничего.
   – Пугаешь?
   – Предупреждаю, – призрак поднялся. – Пойдём.
   – Куда? – в этом зале Хитрецу было спокойно и уютно, хотелось свернуться калачиком и уснуть, точно переевший светляк.
   – Пойдём. Я открою запертую дверь.
   Ну, дверью щель, скрывавшуюся за портретом толстого седовласого господина, мог обозвать разве что бесплотный дух, да туда и светляк не пролезет.
   – А вы попробуйте, – посоветовал призрак великого мага, чьё имя когда-то звучало едва ли не громче, чем имя самого Колокола Земли.
   – Непременно попробуем.
   – У вас получится. – Кумм-Анн замер, вслушиваясь в ночную тьму. Хороший он парень, жалко, что умер, а то можно было бы неплохо посидеть. Отчего-то Шио не сомневался, что живой маг не стал бы отказываться от хорошего вечера в хорошей же компании. И жизнь он повидал, понял бы и про сны, и про умерших, и про тоску, которая накатывает внезапно, заставляя совершать вещи совсем уж немыслимые…
   – Встретимся ещё, – пообещал призрак мага. – Дракон просыпается… уже просыпается… Слышишь? Ткань мироздания трещит… Это больно, Шио-Хитрец, живым не бывает так больно.
   Тьма вокруг покачнулась и опала тысячей голосов. Они шептали о боли, они молили о милосердии, молили о смерти. Шио пытался заткнуть уши, чтобы не слышать этот шёпот, но он всё равно проникал, голоса чёрными цветами ночи распускались внутри него. Это было невыносимо. Они требовали покоя. Мира. Смерти.
   Хитрец упал на колени, пытаясь вдохнуть воздух, но воздуха не было, только ночные цветы, только шёпот, только боль…
   – Прекратите! – голос-хлыст причинил ещё большую боль, но он же изгнал тьму из тела.
   – Уходи, Шио-Хитрец. Ночь, соприкасаясь с дыханием Дракона, оживает, но пока я ещё могу защитить тебя.
   – Спасибо, – колени дрожали, да и сердце билось через раз, но проклятый шёпот исчез. Повезло, а вот бедный светляк лежал на боку, поджав лапки под потухшее брюшко.
   – Уходи, – повторил Кумм-Анн. – Один ты не сможешь противостоять им.
   – А не один?
   – Попробуй, – маг улыбнулся. – Удачи вам!
   Хорошее пожелание, удача им пригодится, ой как пригодится. Добравшись до кровати, Шио рухнул без сил. Зато и призраки прошлого вынуждены были отступить, слишком он устал, чтобы ещё и с совестью сражаться.

   Рия
   Рия разделась и легла в кровать. Она думала, что после сегодняшнего сумасшедшего дня заснёт сразу, а вместо этого… Подушка слишком жёсткая, перина в каких-то катышках, под одеялом жарко, а без одеяла холодно. И мысли странные заснуть мешают.
   А нужен ли ей этот неизвестный Иско? Тем паче, что наследником клана Маар является, если уж рассуждать логически, Шио. А это значит, что… что замуж она должна выходить именно за него.
   Ну конечно, – принцесса села в кровати, – и как это она сразу не поняла?! С другой стороны, Хитрецу не хватает воспитания, да и грубый он, зато рядом с ним спокойно и надёжно.
   Принцесса задумалась. Выходит, что Хитрец ей нравится? Наверное. У него красивая улыбка и глаза…
   Интересно, Шио похож на брата? Или, правильнее будет сказать, брат похож на Хитреца? Нужно узнать побольше об Иско – какой он. А если похож, тогда что? Рия не знала. Зато сон окончательно испарился.
   Пойти, что ли, сходить к Шио? Вдруг он тоже не спит – вместе не спать как-то веселее, заодно и поговорить можно, уж Хитрец-то должен знать о своем брате всё.
   Конечно, если её застанут ночью в покоях Хитреца, будет не совсем хорошо, дядя опять станет ругаться и говорить о приличиях, ну да Рию разговорами не запугать. И вообще, может быть, ей страшно. Или она волнуется. Или ещё что-нибудь. Да и вообще, никто ничего не узнает, она только поговорит и сразу назад.
   Принцесса поднялась с кровати, сунула ноги в пушистые тапки, накинула халатик, подхватила с лежанки светляка и отправилась в покои Хитреца.

   Стражи у покоев не было – наверное, опять в кости играют или вообще спят! Ну и ладно – не будут мешаться под ногами. В галерее было темно и немного страшно, хорошо, что она догадалась прихватить светляка. Рия погладила волшебное существо по голове, светляк довольно заурчал.
   А идти далеко, впрочем, до кухни ещё дальше, а она, бывало, каждую ночь туда бегала, варенье воровать. Не то, чтобы ей не давали варенья, просто, добытое не совсем честным путём, оно было гораздо вкуснее.
   Определённо, вниз идти страшнее, а тут… подумаешь, пустые коридоры… ничего особенного. Дверь открылась с неприятным скрипом – совсем слуги распустились, за порядком не следят, завтра же нужно будет сказать, чтобы петли смазали.
   В комнате было темновато, а Хитрец спал. Ну вот, она пробиралась через весь дворец, а он тут спит. Подобное положение дел совершенно не устраивало принцессу, и она, положив светляка на стол, залезла на кровать.
   – Шио! – Рия легонько тряхнула спящего за плечо. – Шио! Проснись, мне нужно с тобой поговорить.
   Хитрец в ответ застонал, но не пошевелился. А вот это уже полное хамство!
   – Шио! – Рия пихнула Хитреца в бок. – Проснись же!

Глава 9

   Время знойного полдня
   20 день 3 трэйда

   Шио
   Дадут ему сегодня отдохнуть или как? Впрочем, если этот сон следует считать отдыхом, то Хитрец больше глаз не сомкнёт. А Рии спасибо сказать следует: во сне Шио вновь преследовали призраки, на этот раз совершенно незнакомые. Он пытался объяснить, что не убивал их, но призраки не отступали. Твари без лица кружились, то наступая, то откатываясь во тьму. Зелёные волны, удушливый запах болота, вонь разлагающейся плоти и зов… зов, противостоять которому не возможно.
   – Ты чего? – шёпотом спросила Рия.
   – Ничего. – Шио потряс головой, сгоняя остатки сна. – Ты как здесь оказалась?
   – Пришла.
   Похоже, принцесса не усматривала в своем поступке ничего предосудительного, в самом-то деле, пришла и пришла, не прогонять же её. Да и, честно говоря, перспектива коротать остаток ночи в полном одиночестве Шио не прельщала. А на этикет и плюнуть можно.
   Рия с ногами забралась под одеяло, и Хитрец совершенно растерялся. О, Великий, как ей объяснить, что подобный поступок… ну, может быть истолкован не совсем верно. И вообще, молодым невинным девицам противопоказано забираться в кровати к… к женихам. Даже если это не настоящий жених. И почему «даже»? Особенно, если жених не настоящий!
   – Что ты на меня так смотришь?
   – А? Ничего. Думаю. – Шио и в самом деле лихорадочно искал выход из нелепой ситуации. Встать самому? Так он, мягко говоря, не совсем одет, Рия смутится или паче того испугается. Попросить её уйти? Тогда обидится. Лежать дальше, надеясь, что она посидит и сама уйдёт? Нет, этак и до утра досидеть можно, а утром дядин холуй явится, увидит – слухи пойдут нехорошие. Рия же как-никак принцесса, ей о репутации заботиться надо. Беда в том, что она сама об этом не думает.
   – Сон плохой приснился?
   – Угу.
   – Значит, теперь спать не будешь? – обрадовалась принцесса. – Я после кошмара долго не засыпаю. Иногда даже до утра. Мне Тамума горячее молоко приносила и сказки рассказывала. Про героев. А потом дядя решил, что я уже достаточно взрослая, чтобы без няни обходиться, и отослал её. А у тебя няня была?
   – Нет.
   – Совсем-совсем?
   – Совсем-совсем. – Шио развеселился. Великий, кому рассказать, как он ночью лежит в одной постели с красавицей-принцессой и думает о том, как бы уберечь её репутацию… О нянях разговаривает, того и гляди, сам сказки рассказывать начнёт. При мысли об альтернативном варианте времяпрепровождения стало совсем… неуютно. Хитрец, чувствуя, что неудержимо краснеет, – стыд и позор, в его-то возрасте, – на всякий случай отодвинулся на самый край кровати. Слава богам, Рия маневров не заметила, её в данный момент волновал другой вопрос.
   – А у Иско была няня?
   – Была, и не одна.
   – Две?
   – Что-то около десяти.
   Принцесса изумлённо пискнула и задала следующий вопрос:
   – А зачем столько?
   Шио и сам толком не знал, зачем нужно было столько нянек. Наверное, чтобы подчеркнуть особое положение ребёнка. Или чтобы уберечь того от неведомой, но страшной опасности. Или чтобы избаловать с детства, как считал старый Варгун. Интересно, как он там поживает, вспоминает ли хоть изредка непоседливого и неблагодарного воспитанника, который за столько лет и письма-то составить не соизволил, не говоря уже о подарке. Вот закончится вся эта канитель с Ключом и богами, и Шио непременно навестит Варгуна и, если тому плохо живётся на землях Маар, заберёт с собой. Правда, забирать пока некуда, ну да эту проблему он тоже решит. Со временем.
   – У него, наверное, теперь слуг много, – предположила Рия.
   – И слуг, и служанок.
   – Служанок? – принцесса нахмурилась. – Он заставляет их спать в своей кровати, как мой дядя?
   – Ну… – Хитрец сообразил, что глупость сказал. Подло получается, занял чужое место, а теперь ещё и клевещет.
   – Не ври только, не люблю, когда врут. – Рия натянула одеяло по самую шею. Острый подбородок воинственно торчал из облака розового кружева, а глаза обиженно сверкали. Злится. Какая же она хорошенькая, когда злится!
   – Как ты думаешь, он, когда на мне женится, перестанет со служанками спать?
   – Думаю, да. – Соврал Шио. И отвернулся, чтобы она в глаза не заглянула, иначе догадается про ложь, а она гордая. Хорошо было бы, если бы Иско за эти годы изменился в лучшую сторону, Рия ведь замечательная, она сильная и умная, и красивая. Она – настоящий подарок, но ведь Иско не оценит – ему не Рия, ему корона нужна.
   – Врёшь ведь, – вздохнула принцесса. – Почему все вокруг думают, что мне можно врать? Я выгляжу настолько глупой? Или наивной? Ладно, можешь не отвечать, я тебя прощаю.
   – Спасибо.
   – А расскажи, пожалуйста, про…

   Рия
   Рано утром, пока дворец ещё находился во власти сна, Рия тихонько, стараясь не разбудить Хитреца, выбралась из кровати. Сначала следовало переодеться – не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел её в подобном виде, – а потом можно и к дяде заглянуть. Не то, чтобы Рии хотелось встретиться с родственником, но дядя должен знать, где хранится копия договора, а вопрос с замужеством следовало прояснить как можно скорее. Судя по рассказам Хитреца, его младший брат – нечто среднее между святым Аллуаном и героем из какой-нибудь старинной баллады. Впрочем, Шио врал – это принцесса поняла почти сразу – оттого и сделала совершенно противоположный вывод: её предполагаемый жених на самом деле эгоистичен и заносчив, совсем как дядя. А стоит ли менять одного тюремщика на другого?! Вот если бы… Ведь старший сын и наследник – Шио, а не Иско, значит, она вполне может выйти замуж за Хитреца. У него, конечно, и с манерами проблемы, и язык чересчур острый. И вообще, Шио больше на разбойника похож, чем на урождённого Маар. Но зато он смелый и сильный, не побоялся же с некромантом сразиться, и в таверне, и во дворце, когда с голыми руками против той твари вышел. Определённо, из Хитреца получится достойный правитель.
   Всё зависит от того, что же написано в договоре. Если там стоит «наследник», тогда она выиграла. Наследник – Шио, и пусть кто-нибудь попытается доказать обратное! А вот если на бумаге написано «Иско», тогда… тогда она что-нибудь придумает.

   Как обычно, дядя ещё спал. Старики – а дядя казался Рии невообразимо старым – вообще много спят, и обычно принцесса относилась к этой дядиной привычке с пониманием и даже одобрением: больше спит – меньше её учит, но сегодня дело особое – ей срочно нужен договор. Она умрет от нетерпения, если будет ждать, пока дядя позавтракает, примет лекаря, потом оденется… слишком долго.
   В долгополом халате со съехавшим на бок ночным колпаком дядя выглядел забавно, Рии пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. И вообще, она сюда не затем пришла.
   – Дядя! Ты должен показать мне договор о браке. Я хочу сама прочитать всё, что в нём написано!
   – Во-первых, доброе утро, Рия! – строго сказал Неирангиос, стягивая колпак. Стало ещё хуже – волосы топорщились, а лицо казалось мятым и морщинистым. Неужели и она когда-нибудь будет такой же старой и некрасивой?
   – Ты забыла поздороваться!
   – Доброе утро, – пробормотала принцесса. Ну вот, снова он её учит.
   – Во-вторых, тебе совсем незачем читать договор. Это сложная бумага, составленная лучшими придворными правоведами, ты ни слова в ней не поймёшь. Хватит и того, что я его читал.
   – Всё-таки я хочу его прочесть сама! Я настаиваю на этом!
   – Я не понимаю, зачем тебе это нужно?!
   – Какая разница! Скажем, я просто хочу увидеть договор своими глазами!
   – Ну, хорошо. – Неир позвонил в колокольчик.
   В покои, подобострастно кланяясь, вошел Сильван.
   – Таир звал меня?
   – Вот ключ от ящика с бумагами, – правитель Суландии протянул большой медный ключ слуге, – откроешь, возьмёшь свиток с верхней полки, – он там один, ошибиться сложно, – закроешь ящик и принесёшь сюда свиток и ключ. Всё понял?!
   – Да, таир! – слуга аккуратно выскользнул из покоев.
   – Ну, теперь довольна?
   – Почти! – огрызнулась принцесса. – Буду довольна, когда прочитаю договор.
   – Ну-ну! Уж больно грозна ты, как я погляжу!
   Рия собралась высказать дяде всё, что она о нём думает, набрала в грудь побольше воздуха, но обличительной тираде не суждено было воплотиться в жизнь. В двери вошёл Сильван и протянул правителю ключ со свитком.
   «Интересно, – подумала принцесса, – всё-таки стоит там конкретное имя или указан только титул?!».
   Неир подал принцессе свиток и приказал слуге нести завтрак. Знал бы он, зачем ей понадобился договор… Нет, лучше не надо.
   Рия схватила договор и начала читать. Руки предательски дрожали.
   Так – «…данным договором…» – это не то, «…Вилерий III и Гарул-уль-динн IV…» – это тоже не то. Вот оно – принцесса Рия и старший сын и наследник клана Маар! Здесь не указано имя! А старший сын – это Шио! А совсем не Иско.
   Она была просто счастлива от своего открытия – значит ей не нужно выходить замуж за Иско. Значит она без угрызений совести может любить Шио! Это же просто здорово!
   Принцесса от счастья закружилась по комнате – дядя насмешливо хмыкнул, видимо, решил, что она с ума сошла. Бросив на кровать дяде брачный договор – теперь пусть делает с ним, что захочет, Рия выбежала из покоев и поспешила в комнату к Шио.
   Нужно рассказать ему всё, и как можно скорее… Он обрадуется – почему-то принцесса ни на минуту не сомневалась в этом. Обрадуется и, быть может, поцелует её. По-настоящему, так, чтобы сердце, как в сказке…
   Сказка закончилась за дверью, нет, даже немного раньше – стража глянула на принцессу как-то странно, а один даже усмехнулся.
   Глупости. Ей показалось. Рия толкнула дверь и… глазам своим не поверила.
   Разве можно так… такое… в её замке, в её, можно сказать, присутствии. Это мерзко! Отвратительно! Гадко! Как он мог… И с кем? С этой блудливой кошкой, которая во имя своей богини перепробовала всех мужчин во дворце, не брезгуя ни лакеями, ни даже конюхами! Слуги только и шептались, что о ней, раньше Рия не верила и не совсем понимала смысл этих разговоров, она думала, что Уар милая и добрая, а теперь… собственными глазами увидела.
   Смуглая кожа, чёрные волосы, чёрные глаза и наглая вызывающая улыбка.
   И смех… Уар смеялась, над ней смеялась… она нарочно…
   – Деточка, – Уар откинулась на подушки. – Может быть тебе стоит выйти? Или войти? Или поучаствовать? Милый, ты как?
   Шио тряхнул головой и ничего не сказал, а Уар снова рассмеялась.
   Принцесса не испытывала такого унижения, даже когда дядя приказал выпороть её за побег. Теперь все увидят, все узнают, что жених изменяет невесте ещё до свадьбы!
   Уже видели, уже знают, и тоже будут смеяться.
   Какой позор.
   Нет – Рия не станет плакать! Она не выкажет слабость – это не достойно дочери короля Вилерия. И, гордо вздёрнув подбородок, девушка произнесла:
   – Я, наверное, не вовремя?! Прошу прощения, надеюсь, что таир Иско соизволит спуститься хотя бы к обеду.
   Сдерживая рвущиеся из груди рыдания, принцесса на негнущихся ногах вышла из спальни теперь уже бывшего жениха и плотно прикрыла за собой дверь.

   Шио
   Они долго разговаривали. Рия задавала вопросы, он по мере возможности отвечал. Её интересовало буквально всё, начиная с того, какие ткани предпочитает её нареченный, и заканчивая тем, насколько разумно он управляет имением. И ведь приходилось отвечать, вспоминать, вытаскивать какие-то глупые случаи столетней давности, подтверждающие благородство братца и его неземную красоту, и разум, и вообще… ещё немного, и Хитрец взвыл бы.
   А вместо этого он попросту уснул. Бывает.
   Он спал и не спал в то же время, вроде и слышал, как Рия ушла под утро, ещё подумал, что если кто увидит – сплетен не оберёшься, а потом… потом сознание окончательно рухнуло в пучину небытия. Снилась Рия, которая вернулась, чтобы… Не важно, во сне не нужны слова, зато он чувствует её горячее дыхание, и сладкий аромат цветов лумарии [68 - Лумария – растение с сильно пахнущими цветами, причём запах имеет свойство дурмана.], и руки, и губы, которые хочется пить, словно драгоценное вино… Длинные волосы шёлковым покрывалом скользят по коже, а глаза подобны ночному небу… Невозможно отвести взгляд, невозможно оттолкнуть эти руки, невозможно оторваться от губ. Яд, наваждение, сон…
   Реальность.
   Женщина в его постели не была принцессой, да и как он вообще мог подумать, что Рия… К несчастью, в данный момент времени Хитрец был совершенно не способен к мыслительному процессу.
   Ронгар задери, когда же закончится эта ночь! Впрочем, на сей раз всё не так и плохо. Острые коготки царапнули плечо, и незнакомка, запрокинув голову, рассмеялась. Её смех… О, Великий, разве возможно такое… Сладкая отрава, нежная боль, обещание вечности и наслаждения. Вечного наслаждения. Её смеху невозможно противостоять.
   Да и нужно ли?
   – Ты мой, – прошептали её губы.
   – Ты мой, – сказали её глаза.
   – Навсегда. – Запах лумарии осел на коже.
   – Иско? – Рия вошла как всегда, без стука, и мир грёз рухнул. Ронгар, да что с ним такое? Откуда взялась эта девица? А принцесса, что она подумает?
   Все мысли принцессы были написаны на её лице.
   О, Боги, чем он провинился настолько, чтобы… и эта черноволосая что-то говорит, но Шио отчего-то не слышит её и не видит. Ничего не видит, кроме обиды в зелёных глазах.
   – Я, наверное, не вовремя. – Рия гордо вздёрнула подбородок. – Прошу прощения. Надеюсь, что, таир Иско соизволит спуститься хотя бы к обеду.
   Пусть рассыплются в прах рифы, пропоровшие брюхо «Красотки Лу», но принцесса даже дверью напоследок не хлопнула, аккуратненько прикрыв её за собой, и от этого почему-то было особенно паршиво.
   Девушка в постели рассмеялась, но голос её больше не казался таким очаровательным. Стерва, какого Ронгара она вообще в его комнате делает?
   – Таир желает отдыхать? – промурлыкала красотка.
   – Таир желает никогда в жизни тебя больше не видеть.
   А ещё умереть. Великий, ну неужто ты из-за одной свечейки так взъелся? Одеваясь, – хочешь, не хочешь, а с Риий объясниться следует, – Шио решил, что контрабандистом и разбойником быть проще, чем наследником рода и женихом особы королевской крови.
   – Ну и что мне делать-то?
   Сильван, заявившийся сразу после ухода девицы, в ответ лишь горестно вздохнул.

   Неир
   – Дорогой?! – на пороге покоев правителя нарисовалась советница Уар. Длинные блестящие волосы прислужницы Тамир чёрными змеями норовили соскользнуть с голых плеч. Прозрачная рубашка даже не пыталась скрыть прекрасное зрелое тело, а лицо советницы светилось счастьем.
   Снова в чьей-то постели побывала. Неирангиос не ощущал ревности, скорее раздражение оттого, что Уар не удосужилась привести себя в порядок прежде, чем заявляться сюда.
   – Ты не спишь? – Уар присела на кровать правителя. – Я с хорошими новостями.
   – Да вы что, сговорились что ли?! Одна прибежала ни свет ни заря! Другая! Вам что, обоим делать нечего?
   Неирангиос, правитель Суландии, сердито отодвинул от себя блюдо с завтраком.
   – Ну, чего пришла?
   Всё ещё улыбаясь, женщина откинула назад волосы:
   – У меня замечательные новости! Мне удалось добыть волосы жениха нашей принцессы.
   – Ничего лучше не придумала? – спросил Неир, поднимаясь с ложа. – Зачем нам его волосы?
   – Ты не понимаешь – теперь он у нас в руках! Аркан Власти полностью подчинит его моей воле. Тамир дарит своим дочерям силу, способную подчинить любого мужчину, для этого нужен лишь клок волос и имя. Не смотри на меня с таким страхом, поверь, я никогда не осмелилась бы испытать свою силу на тебе. Я, – Уар сделала акцент на слове «я», – играю с тобой честно, мой повелитель.
   – Неужели, – хмыкнул Неирангиос, не слишком веря в правдивость её слов. Уар и честность – понятия не слишком совместимые. Зато предложение интересно, если, конечно, получится, а не как в прошлый раз. – В постели добывала?
   Черноглазая искусительница виновато потупилась.
   – Дело, конечно, твоё, но помни, от супруги я буду требовать верности, пока же… и когда начнём?
   – Обряд долгий, требует тщательной подготовки…
   – Конкретнее. – Потребовал Неирангиос, которому совершенно не хотелось вникать во всякие мелочи.
   – Конкретнее, давай встретимся в моей башне через час после обеда. Там нас не побеспокоят. Немного усилий – и все проблемы будут решены… Он выполнит любой, даже самый безумный приказ. Например… в припадке ревности убьёт свою нареченную. Случай, конечно, печальный, мой повелитель будет скорбеть… мой повелитель сполна отомстит за смерть возлюбленной племянницы. И ни один клан не осмелится обвинить его в несправедливом суде или…
   – Ты умница. Коварная, хитрая, опасная.
   – Достойная моего повелителя. – Уар прикоснулась губами к раскрытой ладони. От неё пахло чужим мужчиной, но этот запах больше возбуждал, нежели раздражал…
   Всё-таки она – развратная тварь, но до чего же красивая…

   Обед прошёл просто прекрасно. Неирангиос с искренним удовольствием наблюдал за несчастными лицами Рии и Иско. Да, если кто и достоин короны, то это Уар. Нужно быстрей избавиться от помехи в лице принцессы и сыграть свадьбу с умнейшей и красивейшей женщиной королевства.
   Принцесса не вынесла насмешливых взглядов и раньше времени ушла с обеда. Скоро за ней и Иско поднялся. Великий, этот мальчишка совершенно не умеет вести себя с женщинами. Вид, точно у лакея, пойманного за кражей вина, на лбу крупными буквами раскаяние написано, а было бы чего раскаиваться.
   Ничего, скоро они помирятся. Говорят, будто в Светлых чертогах все живут в мире и согласии, с этой точки зрения Неирангиос совершает доброе дело…
   А даже если и недоброе, то во имя будущего страны, а значит, боги поймут.

   Шио
   При свете дня дворцовые коридоры выглядели неухоженными – статуи покрыты пылью, у основания пауки сплели своё кружево, гобелены пора было латать. Такое ощущение, что во дворце либо денег нет, либо работать некому. Хитрец склонялся ко второму варианту, слуги только и делали, что сновали туда-сюда с жутко занятым видом. Ага, всем охота поглядеть на заезжего молодчика, которому ещё до свадьбы удалось опозорить и собственное имя, и имя принцессы.
   Ох, что будет… Даже подумать страшно.
   – Но я же не железный, в конце-то концов, – пробормотал под нос Шио. – Она сама…
   Слабое оправдание. Что-то подсказывало: Рия и слушать не станет. Ей, наверное, совсем плохо приходится, любопытные взгляды буравят спину, робкий шепоток мечется из угла в угол, лучше бы пыль вытерли, чем сплетничать!
   Пробегавшая мимо служанка, встретившись с «наследником Иско» взглядом, призывно заулыбалась. Совсем стыд потеряли! Шио схватил девицу за шиворот и, ткнув носом в каменного господина, покрытого густым слоем грязи, приказал:
   – Отчистить! Чтобы блестело, как некромантов череп, понятно?
   Девица, слабо трепыхнувшись, попыталась возразить, но Шио был не в том настроении, чтобы слушать её писк.
   – Вычистить. Его и весь этот Ронгаров коридор, а то ходить противно! Ясно?! – Сзади раздались смешки, это стало последней каплей. Обернувшись, Шио что было мочи рявкнул на стайку располневших дворцовых слуг: – Работать! Всем! Пока на псарню вместо корма не отправил!
   Возражать разъярённому наследнику не осмелились. Знали бы они, что его самого скоро съедят вместе со шпагой и сапогами!

   Словно в насмешку их с Рией усадили рядом – по этикету положено. Неир счастливо улыбался – видать, донесли уже, доложили. По левую руку регента восседала ночная прелестница, чёрные волосы убраны в высокую прическу, чёрные глаза ночным бархатом обещали наслаждения, на груди чёрным колечком свилась газея. Как он раньше не понял! Тамир! Девочки, посвящённые ей, обладают тайной магией, они способны покорить любого мужчину по своему желанию, но, правда, только ночью.
   Дети Тамир властвуют над снами.
   – Хотя бы здесь ты можешь не глазеть на неё? – прошипела Рия. Черноглазая жрица улыбнулась. Ну, уж нет, он не позволит сделать из себя вайдука [69 - Вайдук – маленький ручной зверек, пушистый и ласковый, богатые женщины заводят вайдуков в качестве домашних любимцев.], второй раз он не попадётся на удочку Тамир. А принцессе он всё объяснит.
   Обед проходил в торжественном молчании. Неир улыбался собственным мыслям, его черноволосая спутница – кстати, если не изменяет память, она и на балу присутствовала, просто Шио внимания не обратил – откровенно скучала, Рия разрывалась между злостью и обидой. Вилку вон разглядывает, по лицу видно: из последних сил борется с искушением вонзить её в «дорогого возлюбленного жениха [70 - Обращение невесты (если она из дворянского рода) к жениху, положенное согласно этикету.]». Самому Шио хотелось убраться куда-нибудь поближе к морю, где всё просто и понятно. Или в лес на худой конец. А там, собрав команду из лихих молодцев, можно будет напомнить сиятельному Палану, кто таков Шио-Хитрец.
   Скорей бы обед закончился, с Риий нужно разговаривать наедине.

   Рия не стала даже слушать. Сославшись на головную боль, вышла из-за стола раньше времени и надежно спряталась в собственных покоях. Шио некоторое время постоял под дверью. Орать, чтобы весь дворец его оправдания слушал, он не собирался, выбить дверь не представлялось возможным – крепкое дерево, железо и два стражника в придачу, а ждать подобно влюблённому пажу у опочивальни госпожи как-то не по рангу.
   Вот Иско, тот и не подумал бы извиняться.
   – Ну, чего смотришь? – Спросил Шио у одного из стражников, охранявших покои принцессы. Тот смутился.
   – Лучше покажи, где тут фехтовальный зал. И… если её высочеству захочется вдруг побеседовать, то я… А, впрочем, не важно. – Передавать послание через стражника – глупее не придумаешь.
   – Кто хорошо управляется с палашом?
   На сей раз стражник ответил, почтительно, но без подобострастия. Надо будет его запомнить, а то здесь, во дворце, насколько Шио заметил, воины больше выслуживаются, чем служат.
   – Если таир снизойдет до поединка с простолюдином, пусть спросит Лурра-Певца. Лучшего воина не сыскать.
   – И поёт ко всему хорошо?
   Стражник улыбнулся.
   – Его прозвали певцом потому, что сталь в его руках обретает голос и поёт удивительные песни… Её высочеству я передам, что таир, чтя древние обряды и имя Кумма, желает пролить кровь на камнях Зала Победы.
   Странный стражник. Донельзя странный.
   А коридор, кстати, отчистили, действительно блестел, как некромантов череп. Значит, всё-таки дело не в деньгах, а в лени. Нужно будет Рии сказать, чтобы пригляделась, а то во дворце Ронгар знает что творится!
   Если Рия, конечно, захочет с ним разговаривать.

   Рия
   Треклятый этикет! Почему она должна сидеть с этим ублюдочным изменником и делать вид, будто всё прекрасно?!
   Принцесса кипела от злости, как котёл на сильном огне. Есть не хотелось. Рия, как ни старалась, так и не смогла запихнуть в себя ни кусочка. Даже любимые маракетки [71 - Маракетка – куропатка.] не лезли в рот. Хотелось разбить что-нибудь тяжёлое, к примеру, это блюдо с лангье [72 - Лангье – род лапши под густым мясным соусом с пряностями.], и лучше всего об голову Шио. Рия даже представила, как ароматный соус стекает с волос на белую рубашку.
   Ещё и «любимый» дядюшка насмехается! Стоило только посмотреть на его довольную рожу, как становилось понятно – он уже в курсе! Да и кто не в курсе?! Уже, наверное, весь дворец над ней смеётся. Над ней, над Препедигной Горгонеллой Фру-Рией II, дочерью Вилерия III, внучкой Тирангута Грозного.
   Ещё эта газея ядовитая в глаза смеётся! Убила бы! Ишь, вывалила свою грудь, чуть ли не в тарелку.
   А Шио пялится на неё во все глаза! Это просто невыносимо!
   – Хотя бы здесь ты можешь не глазеть на неё? – возмутилась принцесса.
   Нет! Замуж она за него точно не пойдёт! Обязательно потребует расторжения брачного договора. И никто ей не нужен, ни Иско, ни Шио. Она и сама со всем справится! Она достаточна умная и храбрая для того, чтобы вырвать власть из цепких ручонок дядюшки.
   Но чуть попозже, в данный момент она решительно не в состоянии думать о чём бы то ни было. И вообще от переживаний ужасно разболелась голова. Девушка не стала дожидаться конца обеда, попросила прощения и ушла в свои покои.

   Закрыв дверь спальни, принцесса дала волю чувствам. Нет, она не стала рыдать! Она просто схватила со стены шпагу и порубила в спальне все шторы. Причем досталось также и надкроватному балдахину. Завершающим аккордом стала шпага, воткнутая со всего маха в кресло.
   Рия легла на кровать и перевела дух. После взрыва необузданного гнева, вымещенного на бессловесной мебели и тряпках, стало немного легче. Девушка сама не заметила, как заснула. Во сне ей снились ядовитые змеи, глубокие ямы, огонь и чудовищные маски призраков, откуда-то доносились глухие крики, чей-то шепот лез в уши. Принцесса стонала и металась по кровати. Она изо всех сил старалась проснуться и не могла. А потом проснулась и, поняв, что всё виденное – не более чем сон, едва не расплакалась от облегчения.
   На душе по-прежнему было тяжело, а ещё тишина вокруг, будто все-все умерли…
   Страшно.

   Шио
   Зал Победы поражал своими размерами и тишиной. В фехтовальных залах никогда не бывает тихо, они полны звона стали, шарканья кожаных подошв о каменный пол, грозного голоса наставника, хриплого дыхания измученных учеников. Фехтовальные залы должны жить, в них кипит горячая кровь королевства, его сила, его надежда. Мужчина, разучившийся беседовать с оружием, – уже не мужчина.
   – Эй… – Эхо голоса прокатилось по залу и, отразившись от дальней стены, весёлым мячиком запрыгало по каменным плитам пола. Тишина всколыхнулась, возмущённая вторжением, а герои прошлого с барельефов, украшавших стены, обрадованно заулыбались. Им тоже не по вкусу торжественный покой.
   – Есть тут кто?
   – Что вам будет угодно? – из-за статуи выглянул сгорбленный старик, неуловимо похожий на Варгуна.
   – Мне будет угодно взять в руки палаш и пригласить кого-нибудь из Мастеров на поединок.
   В белёсых глазах старика плескалось непонимание.
   – Поединок. Мне нужен поединок! Понимаешь?
   – Таир требует поединка? Таир желает проверить умение, сразившись с Мастером? Здесь?
   – Таир требует! Таир желает! Таир будет сражаться здесь! – Ронгар их за задницу с их дворцовым этикетом, шагу не сделаешь, чтобы какой-нибудь лизоблюд не поинтересовался намерениями «таира Иско».
   – Таиру нет надобности кричать, злость мешает поединку, а Зал Победы ошибок не прощает, он капризен, как сама судьба, и подобно ей же благосклонно взирает на сильных и беспощаден к слабым. Готов ли Таир со смирением и покорностью принять приговор этого места и уйти прочь?
   – Прочь?
   – Прочь. За дверь. Вон. Зал Победы не для самозванцев…
   – К Ронгару вас с вашими правилами! – ярость обжигала, словно горный лёд, словно вино, смешанное с ядом, словно голоса, что звали его ночью… Он почти снова слышал их, он почти подчинился… Он не уйдёт, ни за что не уйдёт, пока не получит желаемого. Голос старика пробился сквозь пелену ярости.
   – Так, значит, таир остаётся?
   – Да!
   – И с кем же Безродный желает сразиться?
   С кем? Да не знает он… Хотя одно имя всплыло в памяти.
   – Лурр-Певец.
   – Оружие? – из голоса жреца-смотрителя исчезла подобострастность, и, Ронгар задери, Шио это нравилось. Ему вообще это место пришлось по вкусу.
   – Палаш.
   – Помнит ли Безродный, что судить должны семеро?
   – Да хоть весь дворец. – Ярость то накатывала волной, то отступала, но лишь затем, чтобы вернуться и снова заявить права на глупого человека, которому очень хочется кого-нибудь убить.

   Рия
   Почему так тихо? За окном смеркается, воздух светло-сиреневый, будто полупрозрачная шаль, а редкие звёзды похожи на мелкий речной жемчуг, воздух тёплый и свежий… Но почему так тихо? Эта непонятная и неприятная тишина внушала тревогу… опасение. Нужно было выяснить, что случилось, а для этого – выйти из комнаты. Смех и шёпот за спиной больше не беспокоили Рию – не хватало принцессе беспокоиться о том, что подумают о ней какие-то там слуги.
   Плевать.
   Спускаясь по лестнице, она увидела дядюшку в компании с Уар, судя по всему, направлялись они в дядин кабинет, интересно, зачем? Опять замыслили какую-то пакость? Рия пошла вслед за ними, у неё был свой маленький секрет, так что… она ещё отомстит им за унижение. Особенно ей, черноглазой стерве.
   Про тайный ход, ведущий из библиотеки в дядин кабинет, Рия узнала случайно, когда была совсем ещё малышкой. Играя в библиотеке, она залезла под письменный стол, и дядя её не заметил. Он прошёл к камину, повернул в сторону кованую розу, украшавшую каминную решётку, что-то щелкнуло, и дядя, скользнув за гобелен, висевший рядом с камином, исчез. Тогда Рия – ей стало до жути любопытно, как это дядя сумел взять и исчезнуть – вылезла из-под стола и отогнула гобелен. За ним пряталась деревянная дверь, через щели которой проникал свет.
   Теперь знание одной из множества дворцовых тайн должно ей помочь. Принцесса, не таясь, прошла в библиотеку. Потом на цыпочках подкралась к камину и юркнула за гобелен.
   Слышимость была прекрасной, а содержание разговора буквально уничтожило Рию. Нет, она, конечно, знала, что дядя – низкий, недостойный человек, а Уар – хитрая стерва, но чтобы вот так… хладнокровно…
   Необходимо срочно что-то делать, для начала хотя бы предупредить Хитреца… пусть он и негодяй, недостойный доброго слова, но как они могли забыть о Ключе и необходимости его вернуть?! Им доверили такое дело, а Рия, запутавшись во дворцовых интригах, забыла главную цель – найти дракона, вернуть Ключ и спасти мир.
   Бежать, срочно бежать к Шио. Может быть, они успеют опередить дядюшкину подручную. Только бы успеть!
   Рия выскочила из библиотеки и, наплевав на приличия, понеслась по дворцу.
   Заскочив в комнату к Шио и убедившись в его отсутствии, она задумчиво побрела по коридору.
   Где бы он мог быть?!
   Увидев у своей двери стражу, принцесса решила узнать о местонахождении Шио.
   Гордо вздёрнув подбородок, она подошла к стражникам и задала вопрос:
   – Что вам известно о местонахождении таира Иско?
   – Таир Иско направил свой путь в Зал Победы. – Ответил один из стражников, сопроводив ответ вежливым поклоном.
   – Интересно, что он там забыл?!
   – Таир решил испытать судьбу, как подобает благородному мужу.
   – Ронгар бы побрал этого благородного мужа! – выругалась принцесса.
   Стражник неодобрительно хмыкнул. Рии вдруг стало стыдно за своё поведение, и она, покраснев, попросила стражника сходить в зал Победы и сообщить таиру Иско, что она ждёт его в своих покоях для очень важного разговора. И добавила:
   – Поторопитесь! Это очень важно!

Глава 10

   Время знойного полдня
   С 20 по 21 день 3 трэйда

   Шио
   Лурр-Певец был здоровенным малым, на голову выше Шио, но, похоже, размеры нисколько ему не мешали. Шио приходилось встречать таких бойцов, – крупных, быстрых, выносливых. Певец – противник серьёзный, но Шио не отступит. В конце концов, это же не смертельный бой, а обычный штатный поединок.
   Принесли оружие. Рука сама потянулась к красавцу-палашу.
   – Погоди, Безродный, – жрец поставил поднос с оружием на пол. – Я должен спросить – понимаешь ли ты, чем грозит поединок?
   – Да.
   Оружие манило. Скорее, скорее взять, сталь успокаивает. Палаш – друг, единственный друг, остальные…
   – Отступишь ли ты перед сильнейшим? Поклянёшься ли в…
   – К Ронгару! Да я в жизни ни перед кем не отступал! И не преклонялся!
   – Семеро будут судить поединок. Шестеро… – Старик указал на стражников, специально приглашённых в свидетели, зачем эти церемонии – не понятно. В поединке существуют только двое – ты и твой соперник. Остальные… Ну, пусть будут, коли уж так хочется поглазеть, Шио они не мешают. – И я.
   – Пусть кровь Без…
   – Я не безродный!
   – Все, кто приходит в зал Победы, чтобы сразиться с Мастером, именуются Безродными в память об основателе сего места. – Жрец-хранитель, скрестив руки на груди, поклонился статуе Кумма, что возвышалась в центре зала. – Так пусть же кровь Безродного добровольной жертвой окропит Столпы Мироздания…

   Палаш холодной молнией прыгнул в руку. И по жилам потёк холодный белый свет, точно лезвие прорастало внутрь.
   Лурр-Певец поклонился в знак уважения к сопернику, Шио ответил. Белый свет болью отзывался во всём теле, хотелось… убивать. Вот именно, убивать без разбору, всех, кто пришел, кто смотрит, их взгляды обжигают, их сердца пульсируют, прогоняя кровь по жилам. Горячую, сладкую кровь, без которой вечная ночь холодна. Одна-единственная капля крови и… вылетит первый камень из стены Забвения. Первая цепь из многих, что держат его, не дозволяя подняться.
   Править, он должен править, вознести свой род к вершинам славы. Быть войне. Катятся волны одна за одной, сталь, ударяясь о сталь, звенит яростью, хрипят люди, падая на землю, и боевые колесницы собирают обильную жатву смерти. Земля, пропитываясь кровью, родит новых воинов…
   Война – это жизнь. Кровь – это жизнь.
   Убей, убей, убей…
   Этот простолюдин осмелился взять в руки оружие… Сабля-предательница серебряной осой кружится над головой его…
   Шио тряхнул головой, прогоняя наваждение. Голоса в голове мешали сосредоточиться, голоса требовали крови. Убить… Убить… Убить…
   Палаш рванулся навстречу мягкой плоти, но Лурр отпрянул, и Шио зарычал от ярости. Как смел он, обманом завладевший оружием, противиться судьбе своей? Неужели полагал, что клинок в руках защитит его от неминуемой смерти? Эти камни жаждут крови, эти камни получат кровь.
   Внутри кипела белая лава, в зале же сталь, вгрызаясь в сталь, звенела, сталь молила о пощаде, высекая холодные искры. Искры станут огнём, а огонь уничтожит безумие… Уничтожил… Голоса стихли, и наступил момент, когда Шио понял – он остался один. Больше никто не требовал смерти, больше никто не жаждал крови, лишь глаза соперника, тщетно заслонявшегося обломком палаша, горели благоговейным страхом.
   Он храбр, Лурр-Певец, ежели сумел противостоять безумцу. Шио и сам не понимал, что именно с ним произошло, он и боя-то не помнил, лишь измождённое тело да обагренное чужой кровью оружие подсказывало: бой был.
   – Что… – Шио опустил палаш, собираясь спросить, что же, собственно говоря, здесь произошло. Но Лурр, воспользовавшись моментом, выбросил руку с жалким куском стали вперед. Дотянулся… Влажная от пота рубашка окрасилась алым. Лурр, выпустив палаш из рук, в изнеможении рухнул на пол. Чуть раньше упала капля. Одна-единственная капля крови, маленькое красное солнышко, лёгкое, легче пушинки из гнезда альпака, но каменные плиты вдруг задрожали, словно капля крови была каплей яда…
   – Кумм… – рухнул на колени старый жрец.
   – Кумм… – шестеро стражников последовали его примеру.
   – Кумм… Уль-Кумм! – Лурр лбом коснулся каменных плит. – Да пребудет слава на твоем пути!
   Шио моргнул, пытаясь справиться с собственным телом, таким тяжёлым и таким слабым. Пол под ногами ходит ходуном, а они тут поклоны бьют. Каменное покрывало, не выдержав напряжения, раскололось пополам.
   – Уль-Кумм пришёл! – благоговейно выдохнул жрец-смотритель. И Замок тысячей колоколов ответил ему.
   Шио совершенно не понимал, что происходит. Он больше не был собой, он был замком и зверем, дремлющим в подземелье, он был армией, мимо которой пролетали столетья, день за днём, минута за минутой, и силой, способной пробудить эту армию ото сна. Он слышал, как дрожат Столпы Мироздания, и дремлющий Зверь ворочается во сне. Вот-вот он, очнувшись от дрёмы, расправит крылья и тогда…
   Это будет огонь
   Лед
   Смерть
   Мир.
   Другой мир, совершенно не похожий на этот, к которому привык Шио-Хитрец, Шио-Обманщик, Шио-занявший-чужое место. Из Бездны улыбались боги. Их четверо, они шепчут что-то и хмурятся, ведь Шио-человек не слышит их.
   Безумие.
   – Уль-Кумм грядет! – выли немые голоса Хаоса. Они жаждали свободы, они готовы были вырваться из заточения и сожрать дворец. Следом пришло понимание. Палан – не город. Палан суть Замок, Врата, охраняемые спящим драконом, полёт которого будет последним чудом в жизни этого мира.
   – Ш… Иско? – бездна, расступившись, окрасилась в зелёный. Красиво. Глаза Рии цвета бездны, в них можно тонуть бесконечно, наслаждаясь каждой минутой паденья.
   – Иско, что с тобой? – горячая ладонь скользнула по щеке, и холод, ядовитый холод подземелья отступил перед этим теплом. Разум возвращался.
   – Ты слышишь меня? – Рия больше не гневается, она волнуется. О, Великий, как же приятно, когда кто-то за тебя волнуется. Шио хотел ответить, что с ним всё в порядке, но проклятый холод сковал все мышцы, сил не хватало даже на то, чтобы улыбнуться.
   – Что здесь происходит? – грозно спросила Рия.
   – Ваше высочество, – жрец неуклюже поднялся с колен, – свершилось, ваше высочество! Пришёл тот, о ком было сказано, что он спасёт мир! Уль-Кумм явился!
   О ком это он? Мысли путались, точно старая рыбацкая сеть, точно волосы черноглазой ведьмы, которая пыталась выдать себя за принцессу… Додумать Шио не успел, сознание померкло, а ещё каменный пол, внезапно поднявшись, больно ударил тело.

   Неир
   Правитель Суландии Неирангиос и его советница Уар сидели в кабинете и наслаждались напитком Табо [73 - Напиток Табо – терпкий бодрящий напиток тёмно-синего цвета. Дорог. Привозят из Манорина.]. Тёмный, цвета переспелого терна, напиток плескался в прозрачных бокалах, радуя глаз. Его привозили из Манорина, далёкой и таинственной страны, путь туда был долог и сопряжён с различными опасностями. Поэтому напиток был дорогим, пили его редко и только в богатых домах, и только тогда, когда требовалась полная сосредоточенность на каком-либо деле.
   Приятную беседу, совмещённую с не менее приятным питием, прервал удар колокола.
   – Что это?! – воскликнул Неир, расплескав тёмный напиток из бокала. На светло-кремовом камзоле правителя мгновенно растеклось уродливое пятно.
   – Колокол Уль-Кумма! – ответила Уар, стремительно бледнея.
   – Откуда в моем дворце колокол? – удивился Неирангиос. Уж в том, что во дворце нет никаких колоколов, он был совершенно уверен.
   – Колокол Уль-Кумма звонит из-за грани, разделяющей миры. В ткани нашего мира образовалась брешь, когда качнулись Великие Столпы, теперь путь к Лабиринту открыт. – В чёрных глазах Уар плескался смертельный ужас. – Хаос грядёт!
   – Я ничего не понимаю! Какая брешь?! Какие столпы?! Ты можешь объяснить нормально, без всей этой таинственной ерунды. Хаос грядёт… Конечно, во дворце будет полный хаос, если даже разумные люди начинают верить во всякую чушь.
   – Пророчество сбывается! В Зале Победы пролилась кровь наследника, а его кровь способна разрушить весь наш мир. Если брешь станет шире, через неё в наш мир ворвётся хаос. Тогда разрушится сама основа мироздания. Этого нельзя допустить, потому что вместе с миром погибнут и боги, светлые, тёмные – не важно. Боги живы, пока в них верит хотя бы один человек. А если человечество погибнет, тогда верить в богов будет некому.
   – А что можно сделать?
   – Нужен Ключ, но он нам недоступен, следовательно, остался только один способ – принести того, кто осмелился нарушить покой мира, в жертву.
   – Но Альтрекс нам этого не простит! Я не хочу войны, мы к ней не готовы!
   – А что ты предлагаешь?! У нас что, есть другой выход?
   – Я не знаю! Я уже ничего не знаю! Это ты во всем виновата!
   – Я?! И в чём же?
   – Ты со своим колдовством! Откуда я знаю, может это ты все организовала? Может это ты по указке Тамир задумала погубить мир?!
   – А ты меня слышал? Я ведь тебе объяснила, что гибель мира опасна для всех! И для тёмных богов в том числе. Даже Отверженный под угрозой, а не только Ронгар и Тамир!
   – Тогда сделай что-нибудь! Не стой истуканом! Если нужен обряд, проводи его немедленно! Я не хочу погибать вместе с миром.
   А ещё войну можно будет предотвратить, выдав кланам убийцу. Мысль успокоила. Уар, в конце концов, сама виновата, от этой парочки следовало избавиться давным-давно, не доводя дело до этих… как там их… Столпов. Звук стал не таким напряжённым, и Неирангиос окончательно успокоился – если мир выстоит, он уж позаботится, чтобы занять в нём подобающее место.

   Рия
   Когда один из стражников ушел за Шио, принцесса вошла в свою комнату и села в кресло. Ей нужно было успокоиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Но подумать Рия так и не успела. Только она опустилась в кресло, как раздался звон колокола. Звук был таким, что содрогнулись стены дворца, а возможно не только они – Рии на минуту показалась, что само мироздание потеряло под собой опору.
   Рия встала и, подобрав юбки, – к подземным демонам эти длинные неудобные наряды – побежала в Зал Победы к Шио. Отчего-то принцессе казалось, что колокольный звон – и откуда во дворце колокола? – был связан с ним.
   Вот и Зал Победы. Что это? Посредине зала стоит раненый Шио, весь в крови, точно он только что вынырнул из самой гущи сражения, а перед ним, преклонив колени, старший жрец-мастер боя и дворцовая охрана. Жрец, закончив произносить слова присяги, поднялся с колен. Вслед за ним клятву повторили стражники. И тогда по залу пронеслось:
   – Слава Уль-Кумму! Слава!
   И тогда Рия поняла одно – она ничего не понимает!
   Почему дворцовая стража приносит клятву верности самозванцу? Это ведь не Иско! У них у всех что, крыша поехала?! Хотя нет, конечно же, они думают, что это – Иско, она сама всем говорила, что Шио – это Иско. Ну и путаница! Впрочем, стражу факт неведения не извиняет. Они что, с ума сошли? Это же измена! Стража, войско, да и все прочие царедворцы приносят клятву верности лишь истинному правителю, а не кандидату на трон и жениху принцессы! Форменный беспорядок! И почему Шио не пытается их остановить, ведь он-то всё понимает?
   Или не понимает? Рия подошла ближе. О, Боги, да что же здесь произошло? У него совершенно безумный взгляд, как… как у настоящего безумца. А кожа не смуглая, а болезненно-серая, черты лица заострились, и почему-то Шио больше не похож сам на себя.
   Принцессе стало страшно, невыносимо страшно. В этом ненормальном мире у неё была только одна ниточка, за которую она могла ухватиться. Которая уже не раз выручала её – это Шио. Шио – Хитрец. Шио – самозванец и разбойник. И она ухватилась за эту ниточку:
   – Ш… Иско?
   Хитрец даже взглядом не показал, что слышит её. Да что же это такое?
   – Иско, что с тобой?
   Что они с ним сделали? Глаза принцессы защипали непрошеные слезы.
   – Ты слышишь меня?
   Молчит. Может быть, хоть эти недоумки что-нибудь смогут объяснить? Рия повернулась к стражникам.
   – Что здесь происходит?
   Пока жрец-мастер боя лепетал что-то про Уль-Кумма, Шио покачнулся и упал, некрасиво и страшно, совсем как мёртвый.
   Её Шио. Её последняя ниточка.
   – Быстро! Поднять таира и отнести в его покои, – приказала принцесса. Жалеть себя было некогда, сначала помочь Хитрецу, потом… потом она его своими руками задушит за то, что он осмелился так испугать её.
   – И пошлите кого-нибудь за лекарем.

   Шио положили на кровать, стянули с него сапоги и осторожно сняли пропитанный кровью камзол. Прибежал подгоняемый стражей лекарь. Вслед за ним примчались его ученики, притащив корзины с лекарствами.
   Все суетились, бегали. Принцесса опустилась в кресло, стоящее рядом с кроватью. И сколько лекарь ни пытался её выгнать, не ушла, лишь отвернулась, когда с Хитреца снимали штаны.
   Как он посмел быть таким… беспомощным? И именно сейчас, когда ей так нужна помощь, когда она не знает, как помешать дяде. Он ведь сильный, он не испугался ни зверя, ни тех головорезов в таверне, ни даже некроманта, тогда почему сейчас лежит, как неживой?
   Сначала ушёл лекарь, сделавший своё дело, – он полагал, что опасности для жизни наследника нет, и ему нужно лишь выспаться. Следом в коридор утянулись стражники, потому что таиру требовался покой, и Рия осталась одна. Она сидела, вслушивалась в прерывистое дыхание Шио, и сама не заметила, как уснула. Но сон не принёс покоя. Во сне полыхал огнём дракон, горели и рушились дома, а она ничего не могла сделать, она принадлежала кому-то, кто причинял ей боль. Она не видела лица, не знала имени, не знала ничего, кроме страха. Его было так много вокруг, липкий, чёрный, скользкий… ни вдохнуть, ни выдохнуть… ни шелохнуться… Сбежать… кругом огонь, но он не греет, ей холодно…
   …больно…
   …страшно…
   Из ужасного сна девушку вывел еле слышный шёпот:
   – Рия. Рия, проснись. Мне нужно с тобой поговорить.
   Принцесса открыла глаза, чувствуя, как отползает, откатывается в глубину сознания чужой страх, позволяя дышать.
   Облокотившись на подушки, на ложе сидел Шио и тихо звал.
   – Рия. Рия, проснись!
   – Шио? Ты… С тобой все в порядке? Ты себя нормально чувствуешь? Шио… Иско… Я так испугалась! Ты упал, и ничего не говорил и вообще не реагировал! А они твердили, что Кумм вернулся, но ты же – не он? – принцесса готова была расплакаться от облегчения и ещё оттого, что сон оказался всего-навсего сном. Нет ни огня, ни того ужасного человека, который пытался причинить ей боль. Она говорила и говорила, ведь слова, и звук собственного голоса, и сама возможность разговаривать успокаивали, отодвигая сон дальше и дальше.

   Шио
   Разбудила боль, она перетекала из одной части тела в другую и, подобно выброшенному на берег октопусу, вяло шевелила щупальцами. О, Великий, за что ему это наказание? В последний раз Шио было так же нехорошо после трехдневной попойки в каком-то богами забытом трактире, где вместо вина подавали перебродивший ягодный сок, а ароматом сожжённого кинника можно было закусывать. Правда, до того момента он две недели провёл в седле, спасаясь от королевской стражи, спал по пару часов в сутки, ел раз в три дня, а проклятые стражники не позволяли сделать передышку, тогда было понятно: либо он бежит подобно степному лису, либо прямиком отправляется на виселицу. А потом стража отстала, и Хитрец наткнулся на тот трактир.
   Да, после трехдневной попойки было тяжело. Почти как сейчас. Впрочем, если не шевелить головой и вообще не шевелиться, то и боль не так сильна. Последнее, что он помнил, – звон колокола, сотрясающего мир. А ещё был Хаос и Бездна зелёного цвета. Как глаза Рии.
   Рия… Она пришла, и холод, терзавший тело, отступил.
   Где Рия? Превозмогая боль, Шио сел. Принцесса дремала в кресле, и сон её был неспокоен: длинные ресницы чуть подрагивали, губы шептали что-то, а на лице застыло испуганное выражение, совершенно несвойственное принцессе. Нужно её разбудить и серьёзно поговорить.
   С каждой минутой Хитрец чувствовал себя всё лучше, боль отползла, спрятавшись до лучших времен.
   – Рия. Рия, проснись. Мне нужно с тобой поговорить. – Голос слабый, в горле пересохло, и слова горячими угольками царапали глотку, но Рия пошевелилась, значит, услышала.
   – Рия. Рия, проснись! Просыпайся же!
   – Шио? Ты… С тобой всё в порядке? Ты себя нормально чувствуешь? Шио… Иско… Я так испугалась! Ты упал, и ничего не говорил и вообще не реагировал! А они твердили, что Кумм вернулся, но ты же – не он? – в её глазах умещалась тысяча вопросов, и они были словно земля под ногами. Рия, такая своенравная, взбалмошная, капризная и родная. Её вопросы не позволят потеряться в холодном безмолвии, что лежит по ту сторону разума. Если отвечать на них, то голоса Живущих в Бездне не слышны.
   – Ты ведь не он? – повторила вопрос Рия.
   – Я – это я. – В данный момент Шио и сам не сказал бы, кто он есть. Рия пересела из кресла на кровать и с видом заботливой супруги пощупала лоб.
   – Ну и чего ты улыбаешься? – ворчливо осведомилась она. – У тебя может быть жар. Или это вообще болотная лихорадка, а она опасна, от неё умирают!
   – Это не лихорадка.
   – А если всё-таки лихорадка?
   – Я же сказал – нет! – Шио перехватил её ладонь. – Нужно как можно быстрей вернуть Ключ на место. Дракон почти проснулся, он ворочается в подземелье, а с той стороны идёт НЕЧТО. Я не знаю, как это назвать, но оно вот-вот проникнет в этот мир, и тогда… Тогда мира не станет. Мы должны спешить!
   – Но ты болен!
   – Не важно. Я смогу. Мы должны успеть, иначе будет поздно. Помоги мне.
   – Я… Ты уверен? Ты такой бледный, просто жуть, и холодный, как кусок льда. Тебе следует отдохнуть! – как и все женщины, она была упряма.
   – Рия, милая, – Шио губами коснулся горячей ладошки. – Не спорь, пожалуйста. Мне нужен палаш… Одежда и поесть чего-нибудь.

   Неир
   В покоях Уар было темно. Плотно задёрнутые шторы не пропускали ни единого солнечного лучика, впрочем, день безудержно катился к вечеру, и в скором времени нужда в шторах пропадёт. Уар зажгла в канделябрах свечи – ритуал требовал именно свечей, длинных, грязновато-серых, будто слепленных из пыли, – и неровный свет таинственными сполохами заплясал по стенам. Около кровати был устроен Малый алтарь [74 - Временный алтарь, создаётся в условиях, когда воздвигнуть большой не представляется возможности, нпр. в походе. Главное условие – отсутствие дневного света и освящение по правилам (молитвы и человеческая кровь), после чего алтарь хранится в специальном ящике у жрицы, откуда извлекается по мере надобности.] Тамир. Мастер, сработавший его, постарался: круглое чёрное зеркало покоилось на капюшоне царственной газеи, застывшей в броске. Толстые кольца свивались чудным узором, глаза – чёрные танкары [75 - Алмазы.] – загадочно блестели. Не змея – сама воплощённая Тамир держит на своих плечах Чёрное озеро Забвения. Множество баночек и пузырьков занимали приалтарный столик.
   Неиру стало не по себе. Он всегда испытывал внутреннюю дрожь, находясь в покоях советницы. Сейчас на него ещё давило ожидание обряда. Так что правителю Суландии было совсем неуютно.
   Уар поставила на центр алтаря человеческий череп.
   Неирангиос не пошёл вслед за Уар к алтарю, а облокотился о камин. Он предпочитал наблюдать издали.
   – Ну что?! – спросила правителя Уар. – Начнём?
   – Давай, – обречённо ответил Неир, уже сожалея, что согласился в этом участвовать.
   Уар аккуратно вычертила на гладкой поверхности зеркала сложную угловатую фигуру и положила на череп волосы Иско, подожгла их от одной из свечей.
   Неира, наблюдавшего за деятельностью советницы, передёрнуло.
   Потом Уар собрала с черепа пепел и бросила его в колбу с какой-то тёмной жидкостью. Начала взбалтывать и одновременно читать заклинание:

     – Альтари мэнэ торм
     Иссоли кванэ асти
     Стерони дроли ваясь
     кнали фтори гасти
     лоримо дарни жэни иси трасть
     шарони кусли эми тог
     иси вализ пэйси тэри
     трасьти оно вэли
     ксанопэ – Иско пастьле кванэ галом!
     Шаневи! Этри – Иско, Иско, Иско! [76 - Засни тяжёлым сномСтань мне подвластенХоди, дыши, не просыпаясьНе будет тебе счастьяСвободу, волю, всё я заберу.Назвавши твоё имя вслухЯ заклинаю дух твойЗабирая тело в услуженье.Отныне, Иско, станешь мне рабом!Навеки! Трижды – Иско, Иско, Иско!]

   Уар недоверчиво посмотрела на колбу с магическим составом и нахмурилась.
   – Ничего не понимаю!
   – Что случилось? – с опаской спросил Неир.
   – Жидкость в конце обряда должна стать прозрачной, а она поёпрежнему темна. Попробую ещё раз.
   И Уар опять взбалтывала колбу и читала заклинание. Но жидкость по-прежнему не желала светлеть.
   – Почему не получается этот Ронгаров обряд?! – возмутился Неир.
   – У меня есть догадка, но тебе она не понравится, – задумчиво ответила советница.
   – Мне не нравится, когда ты пытаешься сделать из меня идиота. Давай, говори. И постарайся, чтобы причина была достаточно убедительной.
   – Видимо заклятие Великого Аркана не действует на кровь Уль-кумма.
   Уар спокойно выплеснула тёмную жидкость в специальное ведро и, задув свечейи, принялась наводить порядок на столе. Эта её обстоятельность и чисто женская деловитость, проявленная в столь неподходящий момент, вывела Неирангиоса из себя. Мир сыплется, а она столик тряпочкой полирует…
   – Здесь нет моей вины, равно как нет твоей вины. Боги бессильны перед тем, в ком течёт кровь Дракона, а, следовательно, я тоже не могу повлиять на Иско. Зато боги не станут вмешиваться, если люди решат возникшую проблему собственными силами. – Закончив уборку, Уар отодвинула шторы, за окном растекалась непроглядная чернота ночи. – Прикажи арестовать его… В конце концов, всегда можно найти подходящее обвинение. К примеру, своим поведением он оскорбил как твою воспитанницу, так и мою богиню. А святотатство – серьёзное преступление.

   Шио
   Упрямая девчонка и не подумала сдвинуться с места. Видите ли, она решила, что спасение мира может обождать, пока Шио выздоровеет. Да здоров он, и боль почти прошла, а что касается слабости – нужно всего-навсего перекусить и выпить. Хорошее вино – верное средство от слабости.
   – Рия!
   – Мы никуда не пойдем!
   – Ты никуда не пойдешь, а я пойду.
   – Нагишом? – чертовка насмешливо фыркнула. Ну, кое в чём она, несомненно, права, отправляться спасать мир в одних подштанниках неразумно, смешно и холодно. Ронгар прихлопни этот замок! Вокруг куча золота, а холод такой, будто здесь не покои наследника, а ледяная яма, где мясо хранят.
   – Найду что-нибудь. – Сдаваться на милость капризной девчонки Шио не собирался. Великий, если ты слышишь, напомни, пожалуйста, почему он в первую же встречу не свернул ей шею?
   – Ты ведёшь себя как хам.
   – А ты как уличная торговка, скандальная и глупая.
   – Я? – от возмущения Рия вскочила. – Я – торговка?
   Гнев принцессы был столь забавен, что Шио, не сдержавшись, шлёпнул её по тому мягкому месту, без которого усидеть на троне довольно сложно.
   – Ты! Да что ты себе позволяешь! – Рия бросилась в другой конец комнаты. – Ты… Ты хам! Ты урод невоспитанный! Ты… Тебе только с трактирными служанками и можно дело иметь. И с этими… торговками уличными! То-то я гляжу – ни одной не пропустишь! Даже во дворце шлюху отыскал! А я тебе не они… не она!
   – Рия, послушай…
   Слушать она не желала.
   – Только стоит отвернуться, как ты… меня… перед всеми оскорбил, в первую же ночь затащил её в… Она же со всем дворцом… она… – От ярости принцессе не хватало слов, но она очень выразительно восполняла сей недостаток жестами. Надо сказать некоторые из них стали открытием для Хитреца. Любопытно было бы узнать, откуда благовоспитанная девица королевских кровей научилась выражаться так… откровенно.
   – Да помолчи ты! – чтобы заставить её заткнуться хотя бы на минуту, Шио пришлось встать и, закрутившись в шёлковое покрывало, дабы не смутить девичий взор, поймать вышеупомянутую девицу и зажать ей рот ладонью. Правда, он серьёзно опасался, что стоит её отпустить, – и буря грянет с новой силой, но следовало хотя бы попытаться прояснить ситуацию.
   – Рия, я не звал её. Я вообще не думал, что она – это она. Я спал, а… – Великий, ну и бред же он несёт, да она в жизни не поверит. И как объяснить невинной девице, что мужчины иногда оказываются в такой ситуации, когда отступить просто невозможно. И, вздохнув, Шио выпалил первое объяснение, пришедшее в голову.
   – Я вообще-то подумал, что это ты.
   Она замерла. Она застыла, словно одна из дворцовых статуй, она зажмурилась, и Хитрец, решив, что инцидент исчерпан, разжал руки.
   – С-с-с-скотина! – выдавила Рия. – Жалкая тупая скотина.
   – Что?
   Вместо ответа ножка принцессы, обутая в удобную туфельку, впечаталась в коленную чашечку Шио. Великий, больно же!
   – Уйрут! Похотливый гажан! Тупарь болотный!
   Нежная ручка вцепилась в волосы. Ну всё, хватит с него, он не мальчик-паж, чтобы терпеть её выходки. Перехватив Рию поудобнее, – пришлось пожертвовать клоком волос, – Хитрец сделал то, что давно следовало сделать. Он её отшлёпал. Принцесса верещала, принцесса кричала, принцесса перечислила всё родословное древо вплоть до сотворения мира, за что получила дополнительно – благородной девице не подобает так выражаться – и, когда обрела свободу, первым делом швырнула в своего мучителя тяжеленную напольную вазу. От вазы Хитрец увернулся.
   – Ты…
   – Нет, ты. Ты сейчас идёшь и приносишь одежду, оружие и чего-нибудь поесть. Если нет, я ухожу. Ухожу прямо сейчас, и плевать на богов, пророчества и этот мир, который уже рушится, хоть ты и не чувствуешь этого. Понятно?
   Она кивнула.
   – Бегом!
   Принцесса выскочила за дверь. О, Боги, ну и шустрая же она, ещё б немного и раньше времени облысел бы. Подойдя к зеркалу, Хитрец убедился, что нежные руки наследной принцессы не нанесли его шевелюре ощутимого урона.
   А волосы не мешало бы и подкрасить, вон у корней уже пробивается предательская рыжина.

   Рия
   Рия и сама не поняла, как это мирный разговор вдруг обернулся ссорой. Просто… просто вдруг все былые обиды, которых на сердце скопилось немало, выплеснулись наружу. Не ценит её заботы? Ну и пусть, ну и ладно, ну и не больно-то хотелось заботиться о таком тупом и ограниченном проходимце. Да он и мизинца-то её не стоит, не то что заботы… И вообще, как ему только в голову пришла мысль, что она, наследная принцесса, способна вести себя, как… гнев требовал выхода, а пинок – нечего её лапать – послужил замечательным средством для успокоения.
   И тут произошло небывалое – Шио её отшлёпал! Отлупил как непослушную служанку. Её, принцессу, которую никто никогда не смел тронуть даже пальцем. Ей даже замечания не смели делать, а уж поднять на неё руку?! Такого в жизни Рии ещё не было.
   Было больно и обидно. Даже скорее обидно, чем больно. Как он смеет обращаться с ней подобным образом?!
   И тут он её выпустил. На глаза принцессе попалась напольная ваза. Ваза сразу полетела в голову Хитрецу, но этот уйрут успел увернуться.
   – Ты…
   – Нет, ты. Ты сейчас идешь и приносишь одежду, оружие и чего-нибудь поесть. Если нет, я ухожу. Ухожу прямо сейчас, и плевать на богов, пророчества и этот мир, который уже рушится, хоть ты и не чувствуешь этого. Понятно?
   И Рия вдруг сразу поняла, что он не шутит, он действительно уйдёт, оставив её наедине со всеми проблемами. Это было нечестно, настолько нечестно, что от растерянности она кивнула.
   Ладно, плевать на обиды. Пусть спасает мир, а потом проваливает с её глаз. Она больше не желает его знать! Никогда и ни за что. У неё жених есть, благородный и воспитанный, уж он никогда не опустится до того, чтобы бить женщину.
   – Бегом! – рявкнул Хитрец, и Рия выскочила за дверь, глотая слёзы.
   Забежав к себе в покои и приведя себя в порядок, принцесса позвонила в колокольчик и велела слугам принести ужин для таира Иско – пусть подавится. Пусть у него изжога от этого ужина случится, или икота, или ещё что-нибудь.
   А вот насчёт одежды и оружия ей придется побеспокоиться самой. Рия достала из тайника ключи от сундуков с родительскими вещами.
   Хитрецу должна подойти одежда её отца, так же как и его оружие. Конечно, Шио не достоин подобной чести, но это же на время… Потом она заберёт всё и вернёт на место.
   Рия подошла к комнате, в которой хранились вещи её родителей, и, вздохнув, толкнула дверь. Давно она не была здесь. Это комната давила на неё, здесь поселилась та печаль, которую изгнали из других дворцовых покоев, здесь жили воспоминания и старые надежды, здесь можно было спрятаться от всего мира и мечтать о том, как сложилась бы жизнь, если бы… если бы здесь не было столько пыли. И паутина тоже, мамино зеркало почти полностью затянуто серым кружевом, а пушистые клочки катаются по полу. Наверное, здесь следовало бы устроить хорошую уборку, но Рия, с тех пор, как её слово стало значить хоть что-то во дворце, запретила слугам не то что убирать – даже заглядывать сюда. Ей казалось, будто чужие, равнодушные руки разрушают саму память о родителях. Вот мамино зеркало. Рия не переживёт, если его разобьёт какая-нибудь толстобокая служанка. Или папин кубок, он серебряный, не слишком дорогой, однако для девушки невыносима была сама мысль, что кубок могут украсть.
   Но сегодня она пришла сюда не для того, чтобы вспоминать.
   Девушка открыла большой кованый сундук и достала из него камзол, штаны и рубаху. Критично осмотрев старые вещи, решила, что Шио они вполне подойдут. Крышка сундука захлопнулась с громким стуком, подняв облако пыли. Девушка расчихалась и быстро покинула комнату.
   Встретив в коридоре первую попавшуюся служанку, скинула ей на руки ворох одежды и велела отнести это всё в покои таира Иско.
   Рия поймала себя на мысли, что ей очень хочется прирезать этого самозваного таира.
   Эта мысль заставила её вспомнить про оружие. Как она могла забыть!
   Пришлось возвращаться, и снова стало грустно, отец любил оружие, а дядя – наоборот, и поэтому запер отцовскую коллекцию здесь. Ну и хорошо, зато теперь Рия может спокойно взять всё, что нужно, не привлекая постороннего внимания. Кинжал-то она давно стащила, но там осталось еще много чего полезного.
   Не обращая внимания на пыль, девушка открыла очередной сундук и стала выкладывать из него всё возможное оружие, завёрнутое в промасленный пергамент.

   Рия отложила в сторону пару стилетов, любимый клеймор [77 - Клеймор, клаймора (claymore) – от гэльского claidheamh-more «большой меч». Двуручные шотландские мечи с узким клинком, длинной рукоятью и прямыми, опущенными к клинку ветвями гарды. Клейморами называют также палаши.] отца и ещё кое-какую мелочёвку. Остальное оружие сложила обратно и заперла сундук.
   Как бы его ещё незаметно пронести в комнату к Шио? Принцесса оглядела комнату и решительно подошла к окну. Сдёрнув запылённую и выцветшую штору, она проворно завернула в неё выбранное оружие. Обхватив тяжелую ношу обеими руками, Рия двинулась к выходу.
   Вывалив оружие на кровать к Шио, принцесса, не говоря ни слова, повернулась к выходу.
   – Ты куда? – удивился Хитрец.
   – За светляком! – бросила через плечо Рия.
   – Поторопись! Шевелишься еле-еле, уже ночь на дворе! – буркнул в спину Шио. То ли ужин не понравился, то ли пожелание Рии сбылось, и у Хитреца разыгралась изжога. То ли просто характер скверный.
   Принцесса ничего не ответила, боясь, что сорвётся и попортит шкуру этому толстокожему куркунуку. Рия молча, неестественно выпрямив спину, – её учили, что осанка и манеры – лучший способ выказать своё презрение к кому бы то ни было, – вышла из комнаты.
   Закрыв за собой дверь, принцесса с облегчением выдохнула и отправилась в питомник за светляком.

Глава 11

   Время знойного полдня
   С 20 по 21 день 3 трэйда

   Иско
   Конь птицею летел по-над ночной степью, словно чувствуя гнев и смятение царственного всадника, и Иско был благодарен чудесному животному и за эту скорость, и за звенящую под копытами землю, и чистое небо над головой. Недаром альтрекских чистокровных почтительно величали детьми ветра, – воистину, Сумхалу место скорее на небе, нежели на земле, – там и простор, и свобода.
   – Таир, погодите! – взмолился Агор, жеребец которого не поспевал за Сумхалом. Иско натянул поводья, хотя больше всего ему хотелось вонзить шпоры в мокрые от пота конские бока, душа жаждала лететь вперёд, а не тащиться, словно заплывший жиром куркунук.
   – Простите, таир. – Агор пригнулся к гриве, стараясь не встречаться глазами с главой клана, вспыльчивый нрав которого был хорошо известен, а ну как отошлёт назад, подобного позора Агор не переживёт. Он и без того чувствовал себя неуверенно: в этом странном путешествии таир нарушил все неписаные правила. Глава клана Маар пожелал путешествовать один! Единственный телохранитель, он же слуга и оруженосец, не в счёт. Впрочем, Агор собирался исполнить свой долг до конца, что бы ни случилось.
   Иско о мыслях своего телохранителя догадывался, да и не велик труд прочесть эти мысли, которые разве что секирой на челе не выбиты. С одной стороны, подобная собачья преданность забавляла, с другой, Агор в предстоящем путешествии мог быть полезен – сильный, верный и непроходимо тупой. Такой выполнит любой приказ, не задумываясь.
   Лишь Великий знает о том, что ожидает их в Палане. Слишком тревожно на сердце: чем больше думал Иско о послании Мнира, тем больше укреплялся в мысли, которую поначалу отверг.
   Самозванец – Шио. Этой мысли не было подтверждений, но, чем больше Иско думал о том, что рыжеволосому вновь удалось занять его, Иско, законное место, тем в большую ярость приходил. И тем больше уверялся, что принял правильное решение. Он попадёт в Палан намного раньше назначенного срока. Сегодня утром из Розового Дворца [78 - Официальная резиденция клана Маар.] отправился в путь караван, который прибудет в столицу Суландии через пятнадцать дней. Пусть соглядатаи Неирангиоса – а Иско был уверен, что в его окружении они есть – думают, будто наследник едет вместе с караваном. Роль Иско сыграет раб-двойник, специально купленный на Кеурском невольничьем рынке за своё удивительное сходство с наследником клана Маар.
   Сам же Иско отправился в путь ещё на закате. С собой он взял лишь Агора – большой отряд непременно привлечёт ненужное внимание, а вот альтрекский купец, путешествующий в компании телохранителя, – явление более чем обычное.
   Главное – попасть в Палан, а дальше, если нужна будет помощь, люди Мнира её окажут.
   Иско представил, как переменится в лице уважаемый Неирангиос, увидев несомненные доказательства благородного происхождения гостя. Пояс и печать лежали в седельном мешке, и, видит Великий, самозванцу дорого придётся заплатить за свою дерзость!

   Шио
   Рия всё не возвращалась, хотя Хитрецу казалось, будто времени прошло много. Может она передумала? Или случилось что-нибудь? Впрочем, – Хитрец прикоснулся к пострадавшей голове, – что с этой маленькой ведьмой может случиться.
   Рия не возвращалась. А боль наоборот. Целое ведро боли. Ведро разрослось до размеров озера, озеро превратилось в море, а море в болото. Сер-зелёное, живое болото. Мох серый, вода зелёная, а под ней бьётся живое сердце. Хитрец хотел уйти, потому что биение сводило с ума, оно походило на звук того колокола, который и призвал это чудовище к жизни.
   Уйти, нужно уйти, но куда, если кругом болото?
   – Стой! – зашелестел ветер.
   – Стой, стой, – булькнула зелёная вода.
   – Стой, стой, стой! – завопило болото на тысячу голосов. – Смотри!
   Мокрый мох лопнул, точно гнилая шкура, вода расступилась, и под ногами открылась бездна. Колодец. Хаос. И армия, что спит в этом хаосе. Шио видел их лица – такие разные и вместе с тем удивительно похожие друг на друга. Видел гнев, злость, ярость, боль, печаль, всю палитру чувств, доступную человеку. Видел старинные, точно срисованные с гобеленов, доспехи и тяжёлые мечи.
   Он был частью этой армии, силой, способной поднять её из болота. Он был их знаменем и повелителем, он был залогом их верности и причиной их боли. А в следующий миг видение исчезло. Зато осталась сила, её было столько, что хотелось кричать, прыгать или подвиг свершить. Или позвать…
   Шио был уверен: на зов откликнутся, услышат, несмотря на время и расстояние, и придут.
   А зеркало на стене не отразило изменений, разве что глаза горели сумасшедшим блеском. Ну и где Рия ходит? Пора выступать. Если он сей же момент не начнёт действовать, то попросту умрёт.
   Дверь тихонько заскрипела. Ну, слава богам, можно двигаться.

   Ночью во дворце было пусто и тихо, совсем как в тот вечер, когда Шио встретил тень мага. Те же коридоры, арки, статуи, картины. Рия шумно сопела сзади, но, слава Великому, обошлось без вопросов. Хитреца просто распирало от новообретённой силы. Действовать, действовать и ещё раз действовать. А вот и нужный зал, Шио сжал эфес клеймора, на сей раз духам не удастся взять над ним верх.
   На сей раз духи и не пытались приблизиться. Серый живой туман испуганно жался к стенам и возмущённо шипел, но в шипении этом чудился страх.
   «Боятся», – внезапно понял Шио. Они боятся его и не осмелятся причинить вред, зная, что потерянная армия встанет на защиту своего господина.
   – Иди за мной, – приказал Хитрец принцессе, та в ответ пробормотала что-то насчёт излишней самоуверенности некоторых личностей, однако послушно подошла ближе. Настолько близко, что Шио услышал, как бьётся её сердце. И запах… От Рии пахло весной и свободой. Этот аромат был приятен и знаком. Не сейчас, раньше, намного, намного раньше. Чужая память волнами нежности отзывалась на запах.
   – Пришёл, – одна из теней двинулась было навстречу, но застыла в отдалении. Шио с трудом узнал старого знакомого. Теперь Кумм-Анн походил на кусок облака, по недоразумению забытый на земле. – Здравствуй.
   – Здравствуй, – ответил Шио и тут же подумал, что глупо желать здоровья тому, кто умер столетья назад.
   – Ты изменился.
   – Разве это плохо?
   – Тебе решать. – Кумм-Анн по-прежнему избегал прямых ответов. – Теперь ты ещё больше на него похож…
   – На кого?
   – На брата. Он тоже спешил, спешил и… Смотри, ты рискуешь попасть в ту же ловушку, что и он, боги не дремлют.
   – Да плевать мне на богов! – задержка злила, сила, кипевшая в крови, требовала действия.
   – Шагнуть во тьму просто, куда сложнее выйти из неё.
   Кумм-Анн исчез. Ну вот, и он бросил. Значит, придётся справляться самому. Шио хорошо запомнил, за которым из портретов скрывался вход в подземелье, однако не был уверен, что сумеет открыть дверь. Прошлый раз без магии не обошлось, а какой из разбойника маг? Никакой.
   Картину Хитрец снял со всей возможной осторожностью – кроме магии есть и человеческие ловушки, вроде заряженного самострела или иглы, смазанной ядом. Во взгляде солидного господина, намалёванного на портрете, Шио почудилось возмущение, поэтому полотно Хитрец поставил лицом к стене. Ну их, эти старинные портреты, ещё сглазит перед дорогой.
   Двери не было, зато имелась стена, серая и гладкая, словно выглаженная трудолюбивой служанкой рубаха. Ни одного намёка на ручку или замок, который можно было бы взломать. Ничего.
   – Акулий плавник в задницу! – от злости Шио пнул стену. И едва не провалился в камень. Какой камень? Камня не было, он исчез, словно золотой снорр из кошелька мота, теперь на месте каменной стены зиял провал. Не узкая щель, как вчера, а самый настоящий провал, похожий на разверстую пасть диковинного зверя. Принцесса за спиной испуганно охнула, Шио и сам чувствовал себя неуютно, стоя на краю бездны. Особенно, если учесть, что в бездну вели ступеньки.
   Пусть Великий смилостивится над глупыми детьми. Как там сказал Кумм-Анн? Шагнуть во тьму просто? Пусть бы сам и попробовал.

   Рия
   В подземелье выдвинулись уже глубокой ночью. Рия была зла на Хитреца и поэтому всю дорогу тащилась сзади и молчала. Она приняла твёрдое решение не заговаривать первой. И вообще, если он думает, что стоит свистнуть, – и она тотчас прибежит, как какая-нибудь портовая девка, то глубоко ошибается. Она – наследная принцесса! И не позволит всяким там оскорблять себя.
   Темнота угнетала. Светляка из сумки доставать в коридорах дворца не хотелось – ни к чему было привлекать лишнее внимание.
   Когда они вошли в зал предков, Шио бросил через плечо приказным тоном:
   – Иди за мной!
   – Тоже мне, начальник нашёлся! – проворчала в ответ принцесса, но всё же подошла ближе к Хитрецу.
   Лучше бы не подходила! Тогда бы не слышала, как Шио разговаривает сам с собой, лучше бы не видела, в кого он превратился. Рии стало страшно. Глаза её спутника сверкали в темноте таинственным светом, губы что-то шептали. Он определённо сошёл с ума! Ей следовало раньше сообразить, что только ненормальный может вести себя столь возмутительно. И на всякий случай – кто знает, что ему в голову взбредёт – Рия сделала шаг назад. Темнота вокруг была неуютной. Принцессе чудились чьи-то руки, холодные, мерзкие, жадные, они тщились вцепиться в волосы и нагло касались кожи. Это ужасно! А потом ещё над Хитрецом заклубился зелёный туман. Туман сначала опустился на плечи Шио, а потом полностью окутал его фигуру.
   Когда Шио отодвинул в сторону портрет одного из предков и пинком проломил фальшивую кладку, Рия задохнулась от ужаса. Перед ними зияла бездна, пугающая, интенсивно глубокая темнота щерила пасть, грозясь проглотить неразумных гостей. Надежду давали только ступени, ведущие вниз. Шио шагнул в темноту, и, хочешь-не хочешь, принцессе пришлось последовать за ним. Девушка достала из сумки светляка и стала осторожно спускаться вслед за Хитрецом.
   Сырые стены и склизкие ступени не способствовали поднятию настроения. А тут ещё ход резко упёрся в ржавую, затянутую паутиной дверь, которая абсолютно не внушала доверия. За такой дверью может прятаться что угодно, например, какое-нибудь жуткое чудовище. Шио приложил руку к двери, и она открылась, но пока Рия приноравливалась к проходу – ей до жути не хотелось даже ненароком прикоснуться к этой похожей на мелкие язвы ржавчине, – Хитрец шагнул вперёд и исчез в темноте. Принцесса двинулась за ним следом, но дверь с лязгом захлопнулась прямо у неё перед носом. Девушка вздрогнула и отступила назад, но сзади не было ничего, кроме темноты…
   Рии стало настолько жутко, что она, моментально позабыв про гордость и данное самой себе обещание не разговаривать с Хитрецом, закричала:
   – Шио! Шио, ты где?!
   – Здесь! – глухо донеслось из-за дверей.
   – Мне страшно! Не бросай меня! Сделай же что-нибудь!
   – Я пытаюсь открыть дверь, но она не подаётся! Попробуй открыть сама.
   Рия навалилась со всей силы на дверь, но та ни на йоту не подалась.
   – Шио! Не молчи. Я боюсь!
   Сплошное невезение. Вот и светляк остался у неё. Как Шио будет пробираться один по кромешной темноте? А как будет выбираться она? И куда выбираться, если дороги не видно? Подниматься вверх по ступенькам одной страшно, а оставаться здесь ещё страшнее.
   Принцесса села на ступеньки и заревела – просто, чтобы хоть чем-то заняться. Когда поток слёз иссяк, из-за дверей послышался голос Шио – он снова разговаривал сам с собой. Рии стало не по себе – всё-таки Хитрец сошёл с ума, нормальный человек не станет сначала задавать вопросы, а потом сам же на них отвечать.
   Услышав вопрос про путь Уль-Кумма и не услышав ответа, Рия решила внести свою лепту в монолог Шио и превратить его в полноценный диалог. Так веселее.
   – Шио, я вспомнила! Дядя, когда ещё был жив отец, интересовался историей и рассказывал, что Уль-Кумм не был уж таким героем в прямом смысле слова и вообще он принадлежал тёмным богам! Ты слышишь меня?! Он черпал силу от тёмных богов! Шио! – принцесса колотила кулаком в дверь. – Но я не знаю… Ты слышишь меня?! Я не знаю – можно ли верить этому!
   Ударив очередной раз, принцесса вскрикнула от боли. Кулак попал на острие одного из ржавых гвоздей. Из повреждённой руки закапала кровь. Дверь скрипнула и открылась. Рия с всхлипом упала в объятья Хитреца.
   – Всё-всё, успокойся! – Шио нежно гладил девушку по голове, и от этого хотелось плакать и плакать… Приятно ведь плакать, когда тебя утешают.
   – А ещё, – Рия торопилась рассказать всё, что знала. Вдруг на пути попадётся ещё какое-нибудь препятствие и снова разлучит их? – ещё дядя рассказывал, что Уль-Кумм, родившийся в десятый безымянный год, сначала был человеком равновесия и не склонялся в сторону ни одного из богов. Ни Великий, ни Отверженный не имели над ним власти, пока невеста не предала его и не вышла замуж за его брата.
   – За Кумм-Анна?! – поразился Хитрец.
   – Нет! Кумм-Анн – младший брат. Любимая Уль-Кумма вышла замуж за среднего брата. В Хрониках не сохранилось его имени.
   – А что произошло с Уль-Куммом, когда он узнал о предательстве?
   – Он склонился к чёрной стороне и стал мстить. Правильнее сказать – он стал мстить и поэтому склонился к чёрной стороне.
   – Что он сделал?
   – Он разбудил дракона, получил силу, завоевал земли и убил брата.
   – А что стало с девушкой?
   – Он женился на вдове брата. Её сына, своего племянника, поставил во главе кланов Альтрекса. А своего сына, рождённого этой же женщиной, объявил своим наследником. Так зародилась королевская династия, и возникла вражда с Альтрексом. Его жена странным образом погибла, а сам Уль-Кумм таинственным образом исчез. Пропал, словно его не было. Маги не смогли его отыскать ни среди живых, ни среди мёртвых. Предание гласит, что мятежный дух Уль-Кумма успокоится, когда две ветви семьи воссоединятся вновь. Уф! – выдохнула Рия. – Всё! Больше ничего не знаю.

   Шио
   Рассказ принцессы многое объяснял. Вот тебе и герой. Может, если бы не было той девушки, чьё имя сгинуло в веках, не было бы и Уль-Кумма, величайшего завоевателя, Колокола Земли, Сотрясателя Миров. Шио попытался вспомнить всё, что знал о легендарном полководце, но оказалось, что все его знания – кучка разрозненных легенд и несколько не совсем приличных песен, которые бродячие музыканты исполняли в трактирах. Но все песни, все легенды сходились в одном – Уль-Кумм – величайший из героев, когда-либо рождённых на земле. И ни слова, ни намека на богов, словно их не было.
   Впрочем, если Уль-Кумм рождён в безымянный год, тогда понятно. Время безвластия, когда ни Тёмные, ни Светлые Боги не имеют власти над миром, и людьми, когда человек и вправду самостоятельно решает свою судьбу. Про безымянные годы ходило много разных историй, например о том, как разбойник, увидев свет истины, раздал всё награбленное, а потом вообще примкнул к последователям Великого. Тут Шио усмехнулся, похоже, он сам недалеко ушёл от того разбойника, вот только раздавать нечего, да и святости что-то не прибавляется.
   Знал он и совершенно противоположный случай, когда святой настоятель одного из монастырей сошёл с ума и убил десятерых монахов, чтобы, искупавшись в их крови, обрести вечную молодость.
   Одна знакомая знахарка как-то сказала, что в безымянный год женщины боятся рожать, что предпочитают извести дитя, нежели дать жизнь чудовищу. Или пьют зелье, которое предотвращает зачатие, и посвящённые Светлым Богам люди в безымянные годы не считают подобные деяния грехами.
   – Дядя ещё рассказывал, что был правитель, который приказал убить всех детей, рождённых в десятый год. Он считал, что над ними довлеет проклятие и хотел предотвратить гибель мира. – Рия спускалась осторожно, опираясь рукой на стену, и, прежде чем поставить ногу, нащупывала ступеньку. Хитреца это раздражало, его тянуло вниз, в подземелье, он чувствовал, что именно там, в хитросплетении тайных ходов, его ждёт нечто, способное изменить судьбу.
   Но как? Неужели и он, как Уль-Кумм, навек приговорён к Чёрной стороне? И после смерти попадет не в Светлые Чертоги, а в мир без солнца, где царит Ронгар и его мрачная сестра. От подобной перспективы Шио взмок. Одно дело – просто смерть, и совсем другое…
   Нет уж, он отыщет дракона и выкупается в его крови, а там уже сам решит свою судьбу. Кааме обещала шанс, и Шио им воспользуется.
   – А я появилась на свет в год Рождения. Это очень хорошая примета. А ты в какой год родился?
   – В Безымянный.
   Рия замолчала. Ну вот, Хитрец давно усвоил: легче соврать, чем потом доказывать, что не демон. Люди боятся рождённых во время Безвластия, справедливо подозревая в них источники всех бед, начиная с Чёрного мора и заканчивая похмельем. Старый Конь и тот, – когда узнал, начал искоса поглядывать на ученика. А потом сказал, что для крадущегося-во-тьме возможно не так и плохо родиться во время, когда боги спят.
   – И сейчас Безымянный год. – Заметила Рия.
   – Да.
   – Это значит… Это значит, что ты старый.
   От подобного вывода Хитрец едва не свалился со ступенек. Он ждал чего угодно, но не этого философского замечания. Он старый! Подумать только! Его, Шио-Хитреца какая-то сопливая принцесса обозвала стариком.
   – Но ты ещё не такой старый, как дядя, – поспешила «успокоить» Рия. – И волос седых пока нет.
   Хитрец, не выдержав, расхохотался, ему стало легко, и пришла уверенность, что всё непременно получится.
   Обязательно получится.

   Неир
   И без того неспокойный сон правителя Суландии прервал колокольный набат. Неирангиос сел на кровати и открыл глаза – стояла глубокая ночь. Лишь светляк, свернувшийся клубком на специальной подставке, рассеивал темноту. Неир решил было, что колокольный звон привиделся ему во сне и опустил голову на подушку, надеясь продолжить путь по царству сна, когда колокол ударил снова.
   От удара содрогнулись стены замка, с потолка посыпалась пыль. На кровати села растрёпанная Уар.
   – Что это было?!
   – Опять звонил колокол.
   – Что?! – в испуге закричала советница. – Это значит, что сорвана ещё одна печать, сдерживающая Хаос. Кто-то пробрался в подземелье, и этот кто-то принадлежит к роду Уль-Кумма. В древнем предании сказано, что «кровь Династии сломает печать, и пути назад не станет». Его уже нет… А когда падёт последняя печать, Хаос ворвётся в наш мир и поглотит его. Этого нельзя допустить. Иско нужно остановить! И как можно скорее.
   – Почему ты думаешь, что это Иско? Может Рия. В ней ведь тоже течёт кровь Уль-Кумма, и в гораздо более сильной концентрации, чем у Иско.
   – Девчонка?! У неё духа не хватит! Да и зачем ей? Неужели ты думаешь, она собралась захватить власть над миром?! Это просто смешно!
   – Но как остановить этого наглеца?
   – Если не выходит Аркан, то попробую наслать безумие… Мне удалось добыть рубашку со следами крови, надеюсь, этого будет достаточно. Убить опасного безумца – не грех, но если он устоит, то… Ты должен будешь убить его, сам, лично, во славу Богини и ради спокойствия мира.
   Уар соскочила с кровати и, не одеваясь, кинулась в свои покои. Стояла глубокая ночь, и дворец был пуст. Да и, честно сказать, ей было глубоко наплевать на мнение тех, кто был ниже её по положению. Уар не остановили бы и заполненные слугами коридоры.
   Неир же решил всё-таки накинуть на себя домашний халат и только после этого поспешил вслед за Уар.
   Когда он вошёл в покои советницы, колдовство было в самом разгаре.
   Нагое тело Уар блестело в свете зажжённых у алтаря свечей. На черепе лежал клочок от рубашки Иско. Уар поднесла к ткани свечу, на сей раз красную, и подожгла. Пепел от сгоревшего клочка советница положила в склянку с тёмной жидкостью и начала читать уже слышанное Неиром заклинание. После последних слов «Шаневи! Этри – Иско, Иско, Иско!» – глаза Уар полезли на лоб. Ничего не произошло. Магический состав, как и в первый раз, остался неизменным. Это был крах.
   Уар страшно закричала: «Н-е-е-е-т!» – и упала без чувств.
   Неир схватил стоящую на столике возле кровати вазу с цветами и, выкинув цветы, выплеснул воду на упавшую Уар, та дёрнулась и открыла глаза.
   После выхода из беспамятства Уар сказала:
   – У меня есть только одно объяснение – этот человек не Иско!
   – Но как?! – изумился Неир. – Этого не может быть!
   – Я не знаю как! Но это не Иско! Иначе заклинание бы подействовало. Сила шла, Богиня щедро поделилась со мной, я направила заклятье на него, а вместо этого… Милосердная Тамир, как же мне больно… Не эхо рассыпавшейся о защиту силы, а полноценное заклятье, взорвавшееся у меня в голове… Так случается лишь когда неправильно названо имя.
   – Но кто это может быть? Я ничего не понимаю!
   – Нужно нажать на принцессу и заставить рассказать правду. Она знает, она привела этого человека во дворец, она не понимает, что творит, и видят Боги, она вот-вот уничтожит мир.
   – Идём к ней! – Неир резко развернулся и пошёл к выходу. – Я заставлю эту маленькую стерву каяться и просить прощения!
   Уар накинула ночной халат и поспешила вслед за Неиром.

   Иско
   Палан встретил уставших путников вонью и шумом. Стража городских ворот обратила на двух купцов ровно столько внимания, сколько требовалось для уплаты пошлины. Иско не поскупился, и парочки золотых монет хватило, чтобы неуместное любопытство испарилось вместе с глупыми вопросами по поводу того, отчего ж почтеннейшие господа путешествуют налегке.
   Столица великого государства произвела впечатление даже на Иско. Огромный город, высокие – в два и даже в три этажа – дома, широкие улицы, по которым лениво бродит утомлённая солнцем человеческая толпа. Жара стояла неимоверная, Иско почувствовал, что задыхается. Человеку, привыкшему к просторам степей, тяжело в городе. Где же эта чёртова таверна? Мнир назначил встречу в трактире «Бык и голубка». Хоть Иско и подозревал, что сие заведение не из дорогих, но, увидев таверну воочию, был шокирован. Ему предлагают ступить под крышу этого сарая?
   «Бык и голубка» ютилась у самой городской стены, и наследнику стоило немалых усилий пробраться сквозь хитросплетения Квартала Нищих. Хуже всего, что Мнир требовал встречи с глазу на глаз, посему верного оруженосца пришлось оставить на постоялом дворе – вполне приличном и соответствующем статусу главы клана, пускай даже оный глава и вынужден странствовать инкогнито.
   Иско пришлось наклониться, чтобы не расшибить голову о косяк. Внутри таверна выглядела ещё более убогой, чем снаружи. Глиняный пол устлан соломой, которая, судя по запаху, уже давным-давно сгнила. Крошечные окна плотно закрыты деревянными ставнями, из-за чего дым и вонь оставались внутри помещения, а солнечный свет снаружи. И в довершение всех бед тощий светляк в деревянной клетке горит еле-еле, того и гляди сдохнет.
   – Глянь, какие господа пожаловали, – радостно захохотал беззубый нищий, сидевший прямо на полу. – А никак таир из благородных?! Может сам их величество король!
   Наглый проходимец попытался ухватить Иско за край плаща, за что и получил пинок в зубы. С чернью следует обращаться именно так, а не то мигом на спину седло взгромоздят. Беззубый не обиделся, захохотал, загукал, тыча пальцем в Иско.
   – Ишь какие грозные! Чуть что – пинаются. Негоже убогих забижать, господин хороший. Что святой Даукар велел?
   – Что? – поинтересовался Иско.
   – Делиться велел. Коли тебе хорошо, то и мне, стало быть, хорошо должно быть. Правда, ребята?
   Ребята отозвались довольным гулом. Похоже, они весьма чтили святого Даукара и его учение.
   – Мне нужен Лысый Хуг, – громко крикнул Иско. Ввязываться в драку с чернью он не собирался, хотя страха не испытывал – один воин стоит сотни голодранцев. Да они при виде меча разбегутся.
   – Лысый много кому нужен, – заметил попрошайка.
   – Ему письмо от старой матушки. Кланяться велела.
   – Ну, так кланяйся, а мы поглядим!
   Нищий довольно захохотал и снова протянул лапу к плащу, видимо, придется всё-таки драться. Иско положил руку на меч, демонстрируя серьёзность намерений.
   – Дыка, сгинь! – раздался грозный окрик, и попрошайка моментально убрал руки. Да и разбойного вида парни, которым так нравилось учение святого Даукара, вернулись на свои места. Похоже, с Лысым Хугом никому не хотелось связываться.
   Он и вправду был лыс, череп блестел, словно начищенный шлем, тяжёлые челюсти мерно перемалывали мясо, бесцветные глаза равнодушно рассматривали Иско, а вырванные ноздри и царская корона на щеке говорили, что перед главой клана и будущим королём Суландии сидит разбойник, убийца и клятвоотступник.
   – Не нравится? – Хуг улыбнулся, демонстрируя жёлтые гнилые зубы, двух передних не хватало – то ли в драке выбили, то ли сами выпали. От зловонного дыхания к горлу подкатила тошнота, и Иско поспешил достать пропитанный ароматными маслами платок.
   – Милостью принцессы и наместника Неирангиоса, – произнес Лысый, прикасаясь к клейму. – Спасибо Мниру за помощь, а то не миновать мне четвертования.
   Тут Иско стало совсем плохо. Согласно Королевскому Укладу о Деяниях преступных, четвертование полагалось лишь за считаные преступления, самым мягким из которых было насилие, совершённое над девицей благородного происхождения с последующим смертоубийством оной.
   – Поэтому друзья Мнира – мои друзья, – завершил выступление Хуг. – А врагам его тут лучше не появляться.
   – Я – друг, – поспешил успокоить лысого изверга Иско.
   – Знаю. Мнир упреждал. Говори, чего надо.
   – Слышал я, будто бы её высочество, наследная принцесса Рия, сбегала из дома…
   – Было такое.
   – Но потом вернулась, и не одна.
   – С женихом. – Хуг оторвал зубами кусок мяса и принялся жевать. Зрелище было столь же завораживающим, сколь и отвратительным. По подбородку стекал жир, который Лысый вытирал рукавом грязной рубахи, челюсти двигались, и вместе с ними двигалось и клеймо. Королевская корона с буквой «К» – клятвоотступник – внутри становилась то больше, то меньше. Иско не в силах был оторвать от неё взгляд. Вот Хуг запил мясо вином, громко рыгнул и продолжил:
   – Таир Иско, сказывают, знатный воин. И разбойников, вырезавших свиту, одолеть сумел, и принцессу, чтоб ей сдохнуть вместе со своим дядюшкой, защитил, и зверя, чёрной магией сотворённого, голыми руками одолел. Уважаю.

   Рия
   Лестница неожиданно закончилась стеной, испускающей мягкий, таинственный свет. По стене шли зеленоватые сполохи, вспарывающие темноту подземелья подобно молниям. Входа видно не было. Шио прошёл вдоль стены от начала и до конца, убедившись в её монолитности. Рия потрогала стену пальцем, и палец прошёл сквозь камень, не почувствовав препятствия. Только треск и зелёные искры, исходящие из точки проникновения, выдавали происходящее. Искры были холодными и щекотали кожу. Рия, осмелев, просунула сквозь стену всю руку по локоть. Треск раздался громче, а искры посыпались фонтаном. На треск оглянулся Шио.
   – Что ты делаешь?
   – Ищу вход. Вернее, нашла. По-моему, сквозь стену можно пройти. Попробуй сам.
   Хитрец осторожно поднёс руку к стене, потрогал её пальцем и, решившись, резко просунул руку внутрь. Стена затрещала и выбросила новый сноп искр. Тогда Шио взял Рию за руку и шагнул сквозь стену.
   Искр стало так много, что Рия на миг ослепла, а когда открыла глаза… Перед принцессой и разбойником лежало подземелье. Мягкое сияние исходило из ниоткуда и отовсюду. Колдовской зелёный свет выхватывал из темноты сводчатые потолки и замшелые стены. Подземелье было огромно. Поделённое колоннами на части, оно неуловимо что-то напоминало. Только Рия никак не могла понять, что.
   Шио достал из сапога карту, доставшуюся им вместе с Ключом. Долго рассматривал, потом, на что-то решившись, позвал Рию за собой:
   – Пошли!
   – А тебе это место ничего не напоминает? – Рия попыталась обратить внимание Хитреца на своё дежавю.
   – Нет. А тебе оно что может напоминать? Такое впечатление, что ты только и делаешь, что гуляешь по подземельям! – хмыкнул Шио и потянул её за собой. Хитрец держал путь в один из боковых проходов, на ходу сверяясь с картой. Коридор ужасно петлял, пока, наконец, не упёрся в глухую стену. Прохода не было.
   – Ничего не понимаю! – задумался Шио. – Если верить карте, здесь должен быть большой зал!
   – Может вернёмся назад? И попробуем снова? – Рия попыталась успокоить расстроившегося Хитреца.
   – Пойдём, – согласился Шио.
   И они вернулись назад к светящейся стене. Окинув взглядом огромное помещение, Шио сказал: – Похоже на зал для танцев.
   Тогда Рия пригляделась и узнала – действительно, зал для танцев, а слева галерея, и справа ещё одна… А за той должен быть малый Розовый зал, из которого можно пройти в салонные комнаты…
   – Это же копия замка! – воскликнула девушка.
   – Ты уверена?!
   – Точно!
   – Тогда где может быть дракон?
   – Не знаю, нужно подумать.
   – Давай мыслить логически.
   – Пытаюсь!
   Оба надолго замолчали. Рия судорожно пыталась представить, где может быть Дракон. По всему выходило, что драконам в замке не место, но ведь где-то же он должен сидеть… или лежать… Кстати, к слову!
   – Устала! Куда-нибудь бы присесть, – вздохнула Рия.
   – Простите, Ваше высочество, – шутливо поклонился Шио. – Трона для вас не припасли!
   – Трон! – воскликнула Рия.
   – Что «трон»?
   – Драконий трон! Не зря, наверное, он драконий? Что-то ведь это должно означать!
   – Ты думаешь…
   – Да! Бежим!
   – Куда?
   – Направо! В замке там находится тронный зал.

   Шио
   Подземелье действовало на Хитреца странным образом: ему казалось, будто ещё немного и… Он и сам не знал, что скрывалось за этим «и», но чувствовал, что само подземелье – ещё не конечный пункт их с принцессой странствий. Скорее, оно нечто вроде портового города, где следует дождаться корабля, который и отвезёт. Вот куда отвезёт – непонятно.
   Когда план, доставшийся вместе с Ключом, завёл в тупик, Шио не слишком удивился. И когда принцесса узнала в этих странных коридорах, залах, анфиладах королевский дворец, – тоже не удивился. Здесь, внизу, всё было иначе, словно в другом мире.
   Тронный зал – это логово Дракона. Трон – сам Дракон. Слишком просто, но Рия уверена в своей правоте, Рия упрямо идёт вперед, даже не идёт – бежит, несётся сломя голову. Хитрец едва поспевает за ней – проворная девочка.
   – Сюда. – Принцесса аж приплясывала от нетерпения у очередной развилки. – Пройти этот коридор, и мы на месте!
   Коридор, в отличие от прочих, скрывался за дверью, украшенной изображением дивной птицы – таких Шио ещё не доводилось видеть.
   – Давай, я вперед. – Предложил Хитрец. И клеймор достал: кто знает, что за дверью скрывается. Не может такого быть, чтобы Дракона не охраняли.
   – Ты только за пояс держись, а в случае чего назад прыгай.
   Рия, облизав губы, нервно кивнула.
   – Ну, тогда вперёд, и пусть поможет нам Великий.

   Дверь отворилась бесшумно, скользнула в сторону, пропуская путников внутрь, а потом так же бесшумно закрылась за спиной.
   – Ой, – прошептала Рия.
   – Вот тебе и ой.
   Шио опустил клеймор – драться здесь было не с кем, разве что со своим отражением. Отражениями… Их десятки, сотни, тысячи – черноволосых, худых, как отощавшие в сезон засухи котомары, мужчин с дикими, настороженными взглядами и столько же принцесс, выряженных пажами. Все до того одинаковые, что в глазах рябит. Повторяют каждое движение, каждый жест, каждый вдох и каждый выдох.
   – Что это? – Рия вертела головой и растерянно улыбалась, а десять тысяч девчонок с зелёными глазами улыбались ей в ответ.
   – Зеркала.
   – Столько зеркал? Столько зеркал не бывает.
   – Как видишь, бывает. – Шио зажмурился, ибо от обилия собственных отражений голова шла кругом.
   – А что нам делать?
   – Выход искать.
   Сказать было проще, чем сделать, дверь, в которую они вошли, закрылась, слившись с зеркальной стеной. Она и сама – зеркало, одно из тысяч зеркал, только вот как угадать, какое именно зеркало – это дверь?
   Ладно, сначала следует успокоиться и подумать. Старый Конь любил приговаривать, что из любой ловушки всегда найдётся выход, если не нервничать и думать. Правда, он любил добавлять, что, в крайнем случае, можно использовать и вход. Старый Конь любил хорошие шутки, эта ему бы понравилась.
   – Стой здесь и не шевелись! – приказал Шио. – Ни шага в сторону, понятно?
   – Почему?
   – Потому что с этого места мы, возможно, сумеем найти дверь, в которую вошли…
   Ох, зря он это сказал, потому как пол, точно подслушав слова, начал вращаться. Один поворот. Потом второй, третий, и вот уже поди угадай, на какой из стен находилась дверь.

Глава 12

   Время знойного полдня
   21 день 3 трэйда

   Неир
   Толкнув дверь в покои принцессы, Неирангиос шагнул в темноту. Уар придержала створки, так, чтобы свет из коридора попадал в спальню.
   Правитель прошёл вглубь комнаты. Кровать принцессы была пуста.
   – Её нет, – удивился Неир.
   – Наверняка она у этого самозванца, – предположила Уар, придерживая полы халата. Она была бледна и даже слегка покачивалась от слабости.
   – Шлюха малолетняя!
   Неир и не предполагал, что способен разозлиться настолько. Ничего, он эту стерву на весь дворец опозорит, он не то что высечет или в монастырь отправит – кеурцам продаст. А самозванца на дыбу.
   Но в комнате было пусто.
   – Они что, сбежали?! – поразился Неир.
   – Зачем? Они же не могли знать ни о наших планах, ни о наших подозрениях.
   Уар подошла поближе к кровати. Внимательно осмотрела помятое ложе, откинула одеяло, нашла на подушке клок волос и поднесла его поближе к свету.
   – Странно! – удивилась советница. – Мне кажется, что через черноту пробивается рыжина.
   – Наверно отсвет.
   – Да не похоже. Вот, посмотри, у самых корней волосы рыжие! Кажется, я знаю, в чём дело! Да… конечно… Это сок вороньей ягоды.
   – Чего ты там бормочешь? – Неир и без того был раздражён, а суетливость жрицы раздражала ещё больше. – Какая разница, рыжие или чёрные?
   Уар загадочно улыбнулась и мягко, словно ребенка уговаривая, попросила:
   – Пойдём в лабораторию, сначала всё нужно проверить. У Иско Маара волосы чёрные, как и у его отца.
   – Ничего не понимаю! – Неир потёр виски. – Ты ведь и так уверена, что это самозванец, тогда какая разница?
   – Доказательство. Королевский суд требует доказательств – он их получит.
   – Королевский суд потребует того, чего захочу я. Тем более подозреваемый исчез.
   – Скорее всего, они в Лабиринте. Колокол ведь был? Был. Значит, они в отражении… вернее, в Лабиринте. Возможно, там и останутся.

   В лаборатории Уар, не теряя времени, положила волосы в сосуд. Туда же влила особый раствор бледно-жёлтого цвета и взболтала смесь. Жидкость моментально почернела, словно вода, в которую пролили чернила, приобрела чёрный цвет. Советница серебряными щипчиками извлекла посветлевшую прядь из раствора и, положив в чашу, поднесла к свету. Волосы сияли ярко-рыжим цветом.
   Неир подошёл ближе и заглянул в чашу:
   – Всё равно ничего не понимаю. Волосы крашеные, но ведь татуировка-то настоящая! Её невозможно подделать, ибо при нанесении узора используется родовая магия. – Руки сжались в кулаки. Попадись ему сейчас принцесса, он бы вытряхнул из неё всю информацию, пара пощёчин – и мигом созналась бы.
   – Но ты всё видишь сам. Что ты ещё хочешь? Я знаю то же, что и ты. Думай!
   Неирангиос думал… вспоминал… перебирал слухи…
   – Ты знаешь, кажется, я что-то слышал о том, что у Гарул-уль-динна IV был ещё один наследник…
   – Как это?
   – Ходили слухи – что-то о храме Кааме, о договоре со светлой богиней, о старшем сыне, отлучённом от рода. Так вот, говорили, что первый сын был отмечен печатью Уль-Кумма.
   – Так ты думаешь…
   – Иначе не объяснить наличие у него татуировки.
   – Наверное, ты прав.
   – Я всегда прав!
   – Конечно, – Уар склонила голову, признавая правоту Неира, – мой повелитель знает больше, чем кто бы то ни было.

   Иско
   Звук колокола ворвался в беспокойный сон главы клана Маар. Во сне Иско, стоя в пустом зале, доказывал каменной статуе свое право на трон Суландии. Статуя представляла собой огромного, в несколько раз превышающего человеческий рост, нетопыря, высеченного из цельного куска драгоценного акнийского мрамора. Распахнутые крылья гигантской летучей мыши заслоняли всю стену зала, а чёрные глаза горели живым огнём.
   – Я верю тебе, – сказал нетопырь. – Я помогу тебе, но при одном условии.
   – Всё, что угодно. Помоги одолеть самозванца.
   – Мне нужно его сердце. Его кровь. Его душа. Поклянись, что жертва будет принесена на алтарь Ронгара.
   – Клянусь!
   – Смотри, смертный, – нетопырь улыбнулся, демонстрируя тонкие длинные клыки. – Не обмани меня…
   Иско, поняв, кто перед ним, собирался пасть ниц, когда ударил колокол, и белая статуя рассыпалась в прах.
   Проклятье! Иско Маар сел, вслушиваясь в темноту. Колокол звенел так, что дрожала земля, дрожали дома, само небо, казалось, содрогалось от этого звона, того и гляди звезды посыплются вниз. Но вот колокол замолчал, и наступила блаженная тишина.
   Странные дела творятся в славном Палане. Странные и непонятные, как давешний сон. Неужели он и в самом деле разговаривал с самим… самим… Язык не поворачивался всуе произнести имя одного из великих Богов. Белый нетопырь, Хозяин тёмных душ, Живущий-во-тьме, Седой жнец…
   Ронгар.
   Сам Ронгар признал за Иско право на трон Суландии, а это значит, что самозванец, дерзнувший украсть имя и невесту Иско, будет наказан. О да, он будет умирать долго, очень долго, настолько долго, что смерть покажется желанным избавлением от мук, и в конечном итоге он умрёт, но лишь затем, чтобы попасть в руки палача намного более искусного, нежели Иско.
   Мысль о возмездии слегка успокоила главу клана Маар. Завтра… нет, уже сегодня – до рассвета осталось несколько часов – он отправится во дворец и во всеуслышание объявит своё имя, и пусть хоть кто-нибудь дерзнёт встать на пути истинного Маар.
   Люди Мнира – связи старого пройдохи внушали уважение – проведут Иско через внешние рубежи охраны, устроят встречу с советником, а дальше Иско и сам управится.
   Осталось дождаться утра.
   Но кто же, кто скрывается за маской жениха принцессы? Со строптивой девчонкой Иско разберётся после свадьбы, пожалуй, никто не удивится, если у наследницы вдруг обнаружится душевная болезнь и потребуется долгое лечение, а где лечение – там и смерть недалеко… Иско не собирался всю жизнь быть привязанным узами брака к потаскухе, которая, возможно, уже успела понести от самозванца. Иско Маар не позволит обмануть себя ложной невинностью, женщины все одинаковы, даже если их глупую голову по недоразумению украшает королевская корона. Недоразумение будет исправлено, а Суландия через год-два получит королеву, достойную Драконьего трона.
   Жаль, что описание Лысого Хуга не подтверждало догадку Иско о личности самозванца. Но и не опровергало. Высокий, худощавый, темноволосый…
   Темноволосый. У Шио волосы рыжие, как шкура молодого котомара.
   Завтра… Завтра всё прояснится. И, если окажется, что именно рыжеволосый ублюдок посягнул на место Иско, пусть не ждёт снисхождения. Великий видел: у Шио был шанс спасти свою шкуру, но он сам полез на рожон.
   Да, пожалуй, если во дворце – Шио, это даже хорошо: когда ещё выпадет шанс одним махом решить собственные проблемы и заработать милость Бога.
   И, откинувшись на мягкие перины, Иско погрузился в сладкую дрёму. На сей раз сны были приятные. В них нашлось место и Драконьему трону, и толпам придворных, и прекраснейшим девушкам, свезённым в королевский дворец со всей страны, и торжественному шествию к гробнице… Над гробом своей юной супруги Иско произнёс речь, преисполненную искренней печали. А ещё была небольшая комната в подземелье, где камин был сложен таким образом, чтобы можно было раскалить инструмент, а толстая кладка заглушала крики пленника. В этой комнате имелось много интересных вещей…

   Шио
   Зал ожил. Шио почувствовал это, как чувствовал ярость и боль дремлющих на болоте воинов, как чувствовал само болото, как чувствовал чужого человека внутри себя.
   – Смертные… – тихий голос, отражаясь от зеркал, золотом рассыпался по полу. – Снова смертные… Ищут удачи… Ищут выход… Смертным всегда чего-то не хватает.
   – Ты кто? – ладони взмокли, кто знает, какие твари могут прятаться за зеркалами.
   – Я? Я – никто. Я есть, и нет меня. Я сплю, но живу во сне, а стоит проснуться – и умираю. Не бойся, смертный, я не причиню вам вреда.
   – Дух, что ли?
   – Дух, – согласился голос.
   – Покажись, – попросила Рия. Её глаза горели любопытством, ни тени страха, а ведь духи тоже бывают опасными. С человеком Хитрец точно справится, а вот дух… сумеет ли он защитить своевольную принцессу от духа-невидимки?
   – Смертная девушка любопытна. Любопытство – зло.
   – Покажись, – потребовал Шио, ему надоело разговаривать с пустотой.
   – Хорошо.
   В центре зала возник клубок серебряной пыли, лёгкой, словно облако, и живой. Отдельные пылинки метались, перестраивались из одного чудесного рисунка в другой, от этого невиданного танца невозможно было отвести глаз. Принцесса восхищённо вздохнула, и в сей же миг пыль стала туманом, туман превратился в жидкое серебро, а уж из него возникла птица.
   – Совсем как та, на двери, – прошептала Рия. Хитрец согласился – действительно похожа. Серебряная… Нет, уже не серебряная – крылья и хвост волшебного создания стремительно светлели, ещё миг – и перья засверкали.
   – Хрусталь. У дяди кубок есть из хрусталя. Дорогой. – Зачем-то добавила принцесса.
   – Я нравлюсь смертным. – Птица расправила крылья, и Шио едва не ослеп от их сияния. А вот в зеркалах, насколько он успел заметить, волшебная тварь не отражалась. Птица сидела на неком подобии постамента из грубого серого камня, и, пожалуй, именно постамент и люди смотрелись чуждо в Хрустальной зале.
   – Чего вы хотите, смертные?
   – Нам нужен выход. – Принцесса смело выступила вперёд.
   – Выход… Здесь много выходов… Смотря куда вы хотите выйти…
   – К Дракону.
   – Дракон… – птица склонила голову на бок, точно прислушивалась к зеркалам. Прозрачные глаза смотрели равнодушно. – Спит… Пока спит… Слышу войну…
   – Когда будет война?
   – В прошлом… В будущем… Здесь нет времени… Какое мне дело до войн смертных?
   – Тогда скажи, как нам выйти отсюда!
   – Выбрать и заплатить цену. – Птица взмахнула крыльями, и по залу прокатилась волна света. Шио зажмурился, а когда открыл глаза, принцессы рядом не было. Нет, она была, но… Она была в зеркалах! Во всех зеркалах сразу, но в самом зале, рядом с ним, Рии не было. Отражения жили сами по себе.
   – Ты будешь платить, смертный? – поинтересовалась птица.

   Рия
   Зеркальный зал являл собой потрясающее зрелище. Принцесса видела сотни своих отражений, переходящих одно в другое. Они то пропадали за преломленными углами зеркал, то вдруг появлялись в гораздо большем количестве. Это был сумасшедший водоворот лиц. Карнавал одной маски. Вернее, двух масок. Зеркала кроме Рии отражали ещё и недовольное лицо Хитреца.
   И чего он злится? Подумаешь, потеряли вход, так найдут выход!
   Птица, сделанная из куска драгоценного хрусталя, который умеют получать лишь маги-карлики, живущие на краю мира, поразила Рию до глубины души. И не тем, что была огромна, почти в половину человеческого роста, между тем, как крохотный хрустальный бокал дядюшки обошёлся казне в десять крупных корундов. Цена – пустяк, в сокровищнице имелись вещи и подороже. Но птица была живой! Хрустальной и вместе с тем живой! И разговаривала! Помочь обещала, выход найти. А цена? Ну, у Шио на поясе целый кошель с золотом – этот наглый разбойник наотрез отказался расставаться с первыми, как он выразился, честно заработанными сноррами – так что заплатить есть чем. Главное – выбрать. Птица взмахнула крыльями, и зал наполнился чудесным светом, который, казалось, можно было потрогать руками. Шио, глупый, зажмурился, а принцесса вдруг увидела выход. Точно, он должен находиться вот за этим зеркалом!
   – Шио! Мне кажется, выход здесь! – девушка прикоснулась к одному из зеркал. Оно было твёрдым, но тёплым на ощупь. Рия толкнула зеркало. Где Хитрец? Вечно он спит, когда помощь нужна.
   Зеркало не поддалось, тогда она навалилась на него плечом и надавила. Зеркало осталось на месте.
   – Помоги! – позвала она Хитреца.
   Шио молчал. Рия оглянулась и увидела за своей спиной стеклянную стену, которая отделила её от Хитреца.
   Рия осталась в том же зеркальном зале, а Шио исчез. Он отражался во всех зеркалах и даже немного на крыльях птицы, но в зале его не было. Но ведь это невозможно, чтобы отражение существовало само по себе. Тем более, столько отражений! Целая армия Хитрецов вертела головой по сторонам, глупо размахивала в воздухе клеймором и стучалась в стеклянные стены, точно отражения Шио собирались… выбраться из зеркала.
   – Что за безобразие! – Рия, что было силы, ударила по ближайшему из зеркал. Может, если его разбить, то Хитрец вернётся.
   Но всё было бесполезно, стекло не поддавалось. Принцесса ударила в последний раз и оглянулась на звон стекла за спиной.
   Хрустальная птица невозмутимо чистила хрустальные перья. Это она во всём виновата! Это птица сделала так, что Шио пропал!
   – Что тебе от меня надо? – Рия поразилась, насколько жалобно прозвучал голос.
   – Смертная… Смертным надо… Мне ничего не надо… Смертные беспокойны… Ищут, ищут… Это ты пришла в мои владения.
   – Ты можешь мне помочь найти выход?
   – Да.
   – Помоги!
   – За всё в жизни нужно платить. И за помощь тоже.
   – Я заплачу! Что ты хочешь? Только покажи нам с Шио путь к дракону.
   – Это так просто. Вы, смертные, любите всё усложнять. Дракона ищи в себе. В каждом сидит свой собственный дракон и жрёт изнутри.
   – Не уклоняйся от ответа! Я спрашиваю о другом драконе, о хранителе мира! Помоги найти его!
   – Я не знаю другого дракона.
   – Хорошо, – устало сказала Рия, – тогда помоги выбраться из этой ловушки.
   – Платой будет кровь. Твоя кровь, его кровь, ваша кровь.
   Птица завертела головой и начала бормотать: кровь, кровь, кровь…
   – Хорошо, я согласна! – прервала птичье бессвязное бормотание принцесса.

   Иско
   Утро встретило главу клана Маар птичьим щебетом и запахом моря. Иско вышел из таверны, прищурился от лучей яркого солнца и отправился в сторону замка. Встреча с людьми Мнира была назначена у чёрной лестницы, с задней стороны дворца.
   Расстояние до места встречи Иско преодолел быстро, так что некоторое время пришлось ждать проводников. На встречу пришел Лысый Хуг в сопровождении человека в форме дворцовой стражи.
   – Таир, знакомьтесь, это один из наших людей – десятник Ситаг.
   Стражник поклонился Иско:
   – Какая честь для меня!
   – Меньше слов и больше дела! – процедил сквозь зубы Иско.
   – Идите за мной, – стражник отправился к мосту.
   Иско огляделся по сторонам, сплюнул в пыль и отправился следом за десятником. О, Великий, какой позор, он, глава клана Маар, будущий правитель Суландии вынужден пробираться в королевский замок крысиными путями, как какой-нибудь попрошайка. Чего стоит презрительный взгляд десятника. Нет, Иско Маар этого так не оставит, он сполна заплатит за все унижения, которые пережил по вине глупой девчонки и сводного братца. Иско позаботится о том, чтобы проклятым отродьем неизвестной шлюхи занялись лучшие палачи Суландии. Что же касается принцессы, то она проживет не намного дольше своего любовника. Возможно, если девица хороша, Иско обзаведётся наследником. Да, пожалуй, ребёнок, в жилах которого течёт кровь обеих ветвей Завоевателя, упрочит положение Иско. А после родов… Всяк знает, сколь часто Кааме призывает к себе матерей…
   Между тем тёмные коридоры – видит Великий, только ради будущего рода Иско Маар идёт одной дорогой с дворцовыми рабами – закончились тёмной дверью, украшенной царской печатью.
   – Пусть таир простит верного слугу трона, но дальше мне хода нет, – Ситаг был вежлив, но поклонился недостаточно низко, и при этом в голосе десятника почудилась издёвка.
   – Я обязан доложить сотнику о визите таира…
   – Ну, так докладывай! – Иско с трудом удержался от того, чтобы не наорать на наглеца.
   Появления сотника пришлось ждать достаточно долго: Иско даже дал себе клятву повесить этого медлительного харюка, который вместо того, чтобы препроводить посетителя в дворцовые покои, заставляет его ждать перед дверью. Внешне сотник и вправду походил на харюка: огромный, неповоротливый, со счастливо-отупелым выражением лица. Эта страна летит в пропасть, если в королевском дворце обитают подобные типы.
   – Ну и? – прогудел сотник, обращаясь неизвестно к кому. – Чегось надо?
   – Я… Соом-Маар Дот-вер-Кумм Иско желаю лицезреть Светлого таира Неирангиоса.
   – По какому вопросу? – столь же лениво поинтересовался сотник, ничуть не впечатлённый незримым сиянием титулов.
   – Не надо, Ульяр, – за спиной сотника нарисовалась невзрачная фигура, – сей достойный таир желает увидеть нашего повелителя, однако тот, не будучи предупреждён о визите таира, пребывает в неведении. Может быть, высокий гость изволит обождать в более подобающем его происхождению и положению месте? Я позабочусь, чтобы Светлейший был поставлен в известность, а так же, чтобы ожидание не было столь тягостным, осмелюсь… – речь царедворца привычно ласкала слух, убаюкивала. Хороший слуга, заранее чует будущего короля и стремится угодить. Подобная старательность должна быть вознаграждена.
   И Иско позволил препроводить себя в «покои, достойные самого Светлейшего». Комната поражала роскошью, но в данный момент Иско меньше всего интересовала обстановка: он готовился к разговору. Сложному разговору, от которого зависело будущее.

   Неир
   В библиотеке царили тишина и спокойствие. Когда-то Неир часами мог сидеть, вслушиваясь в эту тишину, вдыхая тонкий аромат старинных свитков, нежно касаясь пальцами выцветших чернил. Кому, как не ему знать, сколько тайн скрывают эти полки? Свитки доверяли правителю, они словно чувствовали, что именно этот человек сумеет понять и оценить… В другое время Неирангиос занимался поисками медленно, специально отодвигая грядущее открытие, ибо что есть настоящее удовольствие, как не предвкушение победы. Но сегодня не тот день, чтобы медлить, и истинный правитель Суландии вёл себя совершенно неподобающим образом, правда во всей стране не нашлось бы человека, способного упрекнуть Неира, да и не послушал бы он упрёка. Догадка, важна лишь она, и если подтвердится…
   Желание узнать истину толкало вперед, и, повинуясь ему, Неирангиос обращался с драгоценными свитками как с дряхлой, не представляющей ценности бумагой – вытряхивал из деревянных туб, быстро просматривал и бросал на стол, в общую кучу. Слуги уберут…
   Слуги… Можно ли положиться на слуг? А если то, что он ищет, уже украдено? По приказу принцессы или этого самозванца? А если… Когда куча на столе выросла до неимоверных размеров, и свитки начали падать на пол под ноги, Неир, наконец, наткнулся на родословное дерево клана Маар.
   Свиток являл собой аккуратную копию – оригинал хранился в Доме Клана столь же тщательно, как и родовые печати, и прикоснуться к нему дозволялось лишь членам клана либо же писцу, вносящему новые имена. Но и копия хороша, искусно прорисованное древо с могучими корнями, стволом, который украшал хорошо знакомый герб, и многочисленными ветвями. Некоторые из них были окрашены в траурный алый, но живых, зелёных, было больше. Клан Маар могуч и велик, а семейство Маар уже не одно столетие хранит традиции и кровь. У старика Гарул-уль-динна IV два сына. Два, а не один. Иско Маар и Шио Маар. Вернее, наоборот, Шио Маар и Иско Маар. Правда, рядом с именем Шио стоит знак перечёркнутого герба, что означает изгнание. Это какое же преступление надо совершить, чтобы клан отказался от наследника?
   Впрочем, какая теперь разница? Главное, что Неирангиос получил возможность действовать. Шио официально изгнан и, следовательно, не имеет права ни на имя, ни на защиту рода, он ни кто иной, как бродяга, посягнувший на честь королевского дома Суландии, дерзкий, наглый бродяга, и поступить с ним следует согласно закону.
   Но принцесса… Она знает, именно поэтому она и требовала договор. Умная девочка. Неирангиос прекрасно помнил, что в договоре стоит «старший сын и наследник», верно старый Гарул-уль-динн желал подстраховаться, чтобы в случае смерти старшего из сыновей у младшего осталось право на Суландийский трон, а вышло… Очень удачно вышло.
   Отступник проник во дворец, чтобы отомстить… Кому отомстить? Скажем, своему более удачливому брату. Как отомстить? Разрушив брак, на который возлагались такие надежды… Каким образом? Заманив доверчивую принцессу – бедная девочка по неопытности своей не сумела разглядеть самозванца – в подземелье и убив её… Да, обязательно надо будет придумать что-нибудь пострашнее, черни нравятся ужасы. А там, глядишь, и все проблемы решатся. Самозванца стража изловит и казнит прилюдно – надо же народ успокоить – Неир объявит траур… пожалуй, месяца хватит, а там и коронация.
   Надо же, как великолепно всё складывается… просто замечательно. Кстати, теперь, зная истинное имя самозванца, можно повторить обряд. Было бы чудесно, если бы этот дурак – непонятно, на что он надеялся – убил принцессу при свидетелях.
   Тяжелая дверь тихонько скрипнула, и в библиотеку заглянул Флегонт. Ну, чего ещё понадобилось?

   Шио
   – И что ты хочешь за помощь?
   – Я? Я ничего не хочу. Я не умею испытывать желания. Это смертные постоянно чего-то хотят… – птица щёлкнула стеклянным клювом. Да она издевается!
   – Назови цену, – потребовал Хитрец. Вид принцессы, взирающей со всех стен, – с потолка, впрочем, тоже, – нервировал изрядно.
   – Здесь одна цена. Чтобы жить, нужна кровь, чтобы выживать, нужна кровь, чтобы хранить тепло, нужна кровь…
   – Я понял, понял, сколько?
   – А сколько ты готов дать? Всё зависит только от тебя. Одна капля – одно зеркало, на твой выбор, исчезнет. Две – два, за три – четыре капли крови, за четыре – восемь. Ты сам выбираешь, куда идти, и платишь лишь за то, чтобы убедиться в правильности выбора.
   – И сколько нужно крови, чтобы рухнули все зеркала?
   – Наполнишь чашу доверху – тогда желание твоё исполнится, смертный. – Птица неуклюже спрыгнула вниз – летать ей, по-видимому, было тяжело, такими крыльями не больно-то помашешь. В сером камне обнаружилось углубление, а в нем чаша. Небольшая – в две сомкнутые ладони – чаша из хрусталя на удивительно тонкой – как только не ломается – ножке.
   – Не трогай! – предупредила птица, когда Хитрец протянул руки к чаше. – Нельзя смертному касаться сердца драконьего. Спит, спит, спит… Молчит сердце. Обескровлено.
   – Ты чего?
   – Дракону кровь нужна… Дракон очнётся, и мир, осколками разбившись, станет Хаосом.
   – Как-нибудь переживём. – Шио страсть как хотелось потрогать чашу, уж больно она была маленькой, такую кровью наполнить – раз плюнуть. Сердце чуяло ловушку, но в чем она заключалась, Хитрец понять не мог. Шио, приглядевшись к необычному сторожу, решил, что перед ним мужская особь, – уж больно серьёзный и неуклюжий, – и назвал его про себя Птахом. Так вот, Хрустальный Птах поглядывал на человека прозрачными глазёнками и улыбался. Хитрецу ещё не доводилось видеть, как улыбаются птицы: клюв чуть приоткрыт, перья взъерошены, а хохолок, наоборот, прижат. Настоящая улыбка.
   – Что тебя так забавляет?
   – Смертные. Смертные смешны. Смертные обмануть пытаются. Не выйдет.
   – Не собираюсь я тебя обманывать, – пробурчал Шио. – Говори, что делать.
   – Кровь. Первая капля упадёт – выбери путь, он откроется.
   – Ну ладно. – Оголив запястье, Шио провёл ножом по коже, царапина моментально набухла кровью. Красный ручеёк заструился по запястью, словно диковинный браслет, вот капля зависла в воздухе, не решаясь отделиться от товарок. Кажется, этот миг длился целую вечность, но, наконец, капля сорвалась вниз и с оглушительным звоном разбилась о хрустальное дно чаши.
   – Выбирай.
   – Вон то, – Шио ткнул в первое попавшееся зеркало, и оно послушно разлетелось на осколки. Пусто. Конечно, глупо было ждать, что повезёт с первого же раза. Ничего! Крови у него хватит на все зеркала.
   Красный ручеек стекал в чашу, зеркальный дождь сыпался под ноги, но результата… Проклятая птица обманула, за каждым зеркалом скрывалось еще одно, или два, или даже три. В голове уже шумело, а чаша… чаша оставалась пустой, она пила кровь и смеялась.
   Никто ещё не смеялся над Хитрецом.
   Дракон…
   Кровь…
   Первую кровь он пролил, когда отбивался в тёмном переулке от карриеров [79 - Члены одной банды. Как правило, банды узкоспециализированные: элгеры – воры-карманники, аулиеры – воры-домушники, карриеры – разбойники и т. д.]. Тогда-то его Старый конь и заметил. Старый конь пел про Дракона, что спит в самом центре паланских катакомб, у Дракона огненное дыхание, глаза из зелёного камня, а вместо крови золото…
   Кровь… Золото… Золото… На поясе… Сил почти не осталось. Надо. Зажать рану – птица равнодушно смотрит, она уверена, что жертвы никуда не денутся – достать мешочек, проклятье, какой же он тяжёлый… Развязать. Одной рукой неудобно, но на второй онемели пальцы… Разрезать, точно. Острое лезвие легко вспороло полотняный бок кошелька, и снорры золотым дождём посыпались в чашу, наполняя её до краёв.
   От удара колокола вздрогнула земля, и зеркала исчезли…

   Рия
   Принцесса подумала, что открывать по одному зеркалу глупо. Она решила одним махом наполнить чашу кровью и таким образом избавиться от всех зеркал сразу.
   Вытянув руку над чашей, Рия зажмурила глаза и полоснула по запястью отцовским кинжалом. Место пореза набухло, окрасилось красным и заплакало кровавыми слезами.
   Кровь текла в чашу рубиновым водопадом, которому вторил серебряный дождь разбитых зеркал, но их было слишком много, а крови слишком мало – чаша оставалась всё так же пуста и прозрачна. Кровь исчезала в ней бесследно. Ни одного пятна не оставалось на кристально чистой поверхности. Рии казалось, что из неё вытекла уже вся кровь. Но она всё текла и текла. У принцессы закружилась голова, началась тошнота и затряслись ноги. Потом подкатившая волна тошноты накрыла Рию с головой, и девушка потеряла сознание.

   Рия вынырнула из пучин беспамятства от струйки льющейся ей на губы воды. Девушка приоткрыла рот и поймала тонкую струю. Сделав глоток, принцесса открыла глаза. Над ней на коленях стоял Шио и вливал ей в рот воду. Никаких зеркал не было и в помине. Их окружали голые каменные стены подземелья, всё так же мерцающие зеленоватым светом.
   – Как ты? – с небывалой нежностью в голосе поинтересовался Шио.
   – Нормально, – губы Рии предательски задрожали.
   – Сесть сможешь?
   – Попробую.
   Принцесса оперлась на руку Шио и приподнялась. От слабости кружилась голова, и слегка дрожали руки. – А где птица?
   – Пропала.
   – Крови хватило? Я отдала всё, что смогла.
   – И зря.
   – Почему?
   – Ей нужно было золото, только золото.
   – А как же кровь? Ведь она говорила о крови! – воскликнула Рия.
   – У дракона кровь заменяет золото. И я дал ему золото, – вздохнул Хитрец.
   – Как ты догадался?
   – Вспомнил легенду. Помнишь старую песню про Дракона, что спит в самом центре Паланских катакомб?
   – Помню.
   – Там есть такие слова – у Дракона огненное дыхание, глаза из зелёного камня, а вместо крови золото… Вот я и дал ему золото.
   – Как ты думаешь, а кто эта стеклянная птица?
   – Мне кажется, это душа дракона.
   – Я тоже подумала, что это одно из его воплощений. Что будем делать дальше?
   – Для начала следует восстановить утраченные силы и поесть.
   – Может, поспим? Глаза закрываются.
   – Сначала поешь. Потом можешь немного поспать. – Шио достал из котомки припасённую Рией лепёшку, отломил кусок и подал принцессе.
   – Только ты без меня не уходи! – девушка откусила кусочек от лепёшки и стала медленно жевать. У неё не было сил даже на еду.
   – Не уйду. Не бойся. Я ведь не железный, мне тоже отдых нужен.
   – Хорошо, – Рия засунула недоеденный хлеб обратно в котомку. – Тогда я посплю.
   Принцесса закрыла глаза и сразу провалилась в сон. Рядом с Хитрецом засыпать было спокойно. Хорошо всё-таки, что она его встретила…

   Неир
   – Дозволено ли будет молвить? – Флегонт согнулся в поклоне. До чего же он всё-таки неприятный тип: унылый, мрачный и вместе с тем будто грязный какой-то, всякий раз после общения с советником Неирангиос испытывал желание помыться, чтобы, не приведи Боги, не заразиться этой подавляющей унылостью.
   – Говори.
   – Этот человек говорит правду… В его жилах течёт благородная кровь клана Маар, а…
   – То же самое ты говорил про предыдущего. О, Великий, за что ты послал мне настолько тупых слуг? – Неирангиос был раздражён: мало того, что ночью не удалось выспаться, так ещё и днём ни минуты покоя. Кстати, интересно: это правда Иско, глава клана Маар, или очередной самозванец?
   Чтобы понять, кто перед ним, реальному правителю Суландии хватило одного взгляда. Вот сейчас он в жизни бы не ошибся. Во-первых, Иско Маар был удивительно похож на брата, только… лучше. Благороднее. Кровь Маар проступала в каждом движении, в каждом отточенно-благородном жесте, выверенном в соответствии с канонами Устава. Причём манеры не столько заучены, сколько впитаны с молоком матери. Во-вторых, лишь истинно благородный, привыкший повелевать, человек столь вольготно расположился бы в этих покоях. Даже сам Неирангиос временами ощущал себя неуютно под суровыми взглядами былых Правителей, но не Иско Маар. Эта расслабленная поза – но не настолько расслабленная, чтобы оскорбить собеседника небрежением, это вежливое, чуть утомлённое долгой дорогой выражение лица и злые чёрные глаза. Да, пожалуй, лишь взгляд выдавал душевное состояние Иско.
   Кстати, весьма и весьма удачный момент, чтобы испытать соперника на прочность. Посмотрим, какова выдержка у младшего из братьев, как он отреагирует на обвинение… И правитель, не удостоив посетителя даже вежливым кивком – грубейшее нарушение канонов – поинтересовался:
   – Чем обязан данному визиту?
   Мальчишка дёрнулся, точно от пощёчины. Всё-таки он чересчур молод и неопытен, привык, что все вокруг ползают на брюхе, поэтому не представляет, как реагировать на подобное небрежение.
   – Вам доложили, что я Иско Маар?
   – Доложить-то доложили, но где уверенность в том, что вы и глава клана Маар – одно и то же лицо?
   – Можете посмотреть на мою татуировку, – пришелец начал расстёгивать камзол.
   – Избавьте меня от демонстрации своего тела. Это ни к чему. Я недавно уже видел татуировку клана Маар. Интересно, сколько ещё будет самозванцев?! Где вам всем так искусно подделывают клановые гербы?
   – Вы не хуже меня знаете, что подделать татуировку нельзя!
   – Да ну?! А как вы объясните прибытие несколькими днями раньше человека с клановой татуировкой на груди и утверждающего, что Иско Маар – это он?
   Неирангиос внутренне напрягся, ожидая реакции гостя. При упоминании самозванца тот побелел от ярости – один в один старик Гарул – и сжал кулаки. Неир отметил про себя и красные молнии сосудов в белках глаз, и непроизвольно закушенную нижнюю губу, и нервно ходящий вверх-вниз кадык. Пожалуй, с полной уверенностью можно сказать, что Иско Маар люто ненавидит брата.
   И в чём-то Неирангиос его понимал… Но игра только началась, а следующий ход за Иско, который до сих пор не дал внятного ответа на заданный вопрос. Признается или нет? Признался.
   – Это мой брат Шио.
   – Данный факт не объясняет наличие у него на груди герба. Насколько я знаю, герб наносят только наследникам. У вас что, два наследника?
   – Это долгая история.
   – Ничего. Я готов её выслушать. – Неир занял свободное кресло; что ж, он всегда любил интересные истории. – Надеюсь, ваш рассказ разъяснит некоторые… любопытные моменты…
   Мальчишка коротко кивнул – Неир отметил, что за короткий промежуток времени Иско успел восстановить душевное равновесие и вновь спрятал истинные эмоции под маской вежливости. А рассказ его и впрямь оказался забавен. Неирангиосу даже не было жаль времени, потраченного на эту историю, которая, несмотря на кажущуюся нелепость, прояснила некоторые моменты. Ай да Гарул, хитрый старик, и с богиней договорился, и сына законного наследником сделал, только вот одно недоглядел – позаботился бы о старшеньком вовремя, глядишь, и у младшенького, любимого, неприятностей не было бы. Впрочем, и сам Неирангиос некогда совершил подобную ошибку, ведь, позаботься он вовремя о судьбе племянницы, – и не пришлось бы теперь возиться с этими отродьями мятежных кланов… Поздно он понял, что жалость – не самое полезное из чувств. Слишком поздно.
   Рассказ Иско давно закончился, и теперь тот сидел, ожидая, когда хозяин замка соизволит высказаться по поводу услышанного. И Неир не стал обманывать ожидания, разве что постарался, чтобы голос его звучал как можно более равнодушно:
   – Это всё очень интересно, но что вы хотите от меня?
   – Я прошу выдать мне самозванца!
   Сколько гнева, сколько юношеского пыла, сколько несдержанности… О да, подобная ненависть возможна лишь между кровными родственниками… Как же это всё знакомо… Как же это всё надоело…
   – Это невозможно.
   – Вы покрываете преступников?!
   – Вы не так меня поняли. Ваш брат и наследная принцесса Суландии находятся сейчас в подземелье и выполняют великую миссию спасения мира. – Неирангиос сам скривился, настолько нелепо прозвучали слова. О, Боги, если бы дело было только в миссии… Да плевать Неирангиосу на весь мир, в другой ситуации он вытащил бы наглеца из подземелья и повесил бы на центральной площади. В другой ситуации, в которой имелся бы путь в это самое подземелье. И, точно почувствовав мысли правителя Суландии, Иско Маар запальчиво воскликнул:
   – Мне плевать на их миссию по спасению и на мир тоже плевать! Заставьте его оттуда выйти! Или я сам пойду в ваше Ронгарово подземелье и вытащу его оттуда.
   – Всенепременно, – Неир позволил себе улыбнуться. – Я понимаю ваши чувства, таир, ибо нет ничего хуже, чем быть обманутым. Предательство родного человека ранит втройне. Ведь даже изгнание – а я не сомневаюсь, что решение, принятое Советом, было законно и имеет под собой веские основания – не разрывает кровные узы. Дерево, которому отрубили ветвь, годами чувствует боль… Я сам обманут в лучших чувствах и, имейся такая возможность, всенепременно покарал бы самозванца, однако попасть в подземелье невозможно… Вход в Лабиринт сокрыт магией, и, увы, во всей Суландии не найдётся человека, способного помочь нашей проблеме.
   – И что делать?
   – Ждать.
   – Но… – Иско явно не готов был к ожиданию, однако Неирангиос не собирался слушать возражения мальчишки.
   – К несчастью, вместе с самозванцем исчезла и моя дорогая племянница: каким-то образом этому самозванцу удалось заманить её вниз, и теперь мы вне себя от беспокойства… Рия такая нежная девочка, а вдруг он причинит ей зло?
   – Женщину он не тронет, – уверенно заявил Иско. – Значит, ждать?
   – Ждать, – подтвердил правитель. – А пока можно пообедать… В случае, если… нам сообщат. Непременно сообщат…

   Разговор с Иско подтолкнул правителя Суландии к закономерному решению – махом избавиться от обоих Маар. Поскольку присутствие Иско в стране носит неофициальный характер, а о визите его во дворец и вовсе никому не известно, то… следует воспользоваться ситуацией.
   Очень трагичная история… Один брат из зависти убивает другого… Ну и принцессу, конечно, – он же настоящий безумец… опасный безумец. Надо будет непременно предупредить стражу.
   Неирангиос мысленно потёр от удовольствия руки – как же замечательно всё выходит! Он и от претендентов на трон избавится, и организует междоусобицу в клане, что ослабит Маар и прекратит их смешные притязания на Суландийский трон. Опять же, есть на кого свалить вину. Более того, Неир, несказанно опечаленный подобным поворотом, – это будет ужасное испытание для бедного историка – потерять одновременно и дорогую племянницу, и её жениха, – устроит показательную казнь. Пусть кто-нибудь посмеет обвинить его в укрывательстве преступника или злом умысле. Рия сама привела во дворец этого поганца с крашеными волосами, а значит и во всём, что случится дальше, есть – вернее, будет – её вина. Что же касается Хаоса… вполне вероятно, что эти двое – нет, ну форменные безумцы – уладят проблему…
   О, Боги, неужели наконец-то вы вознаградите достойного?
   Только нужно пока отвлечь Иско от поисков брата и задурить ему голову, чтобы не мешался под ногами. Для этого есть одно испытанное средство – женщина. И лесть, в этом возрасте люди очень падки на лесть.
   – Дорогой Иско, я всецело доверяю вам и, оскорблённый подобным поворотом дел, сделаю всё возможное, чтобы найти вашего брата. А вы пока отдохните.
   Правитель Суландии позвонил в колокольчик и приказал вошедшему камердинеру:
   – Лучшие покои для таира Иско.
   – Сильван Вас проводит! – добавил он, обращаясь к Иско.
   Когда нежданный посетитель вышел, откинув тяжёлую тканую портьеру, в комнату скользнула Уар. Что ж, в любом дворце есть свои тайны и свои способы следить за нежеланными гостями.
   – Всё слышала? – не оборачиваясь, спросил Неир.
   – Всё, и это полностью подтверждает наши догадки. Что будем делать с братьями Маар?
   – Что делать?! Избавляться от обоих.
   – Мудрое решение.
   – Так ты согласна со мной?
   – Таир, Вы правы как никогда, – склонила голову Уар.
   – Сам знаю, что я прав… Но пусть всё идёт своим чередом, а ты пока успокой и развлеки гостя.

Глава 13

   Время знойного полдня
   21 день 3 трэйда

   Иско
   Покои, отведённые Иско Маару, нельзя было назвать ни роскошными, ни большими, ни удобными. Пожалуй, в другое время Иско не преминул бы высказаться по этому поводу – в конце концов, он глава клана и будущий правитель страны, а к нему относятся, как к обыкновенному посланцу из какой-нибудь дальней и всеми забытой провинции, – но в данный момент его в гораздо большей степени беспокоило будущее. Правду ли сказал Неирангиос или же солгал, оттягивая время? Вроде бы правителю Суландии нет выгоды покрывать самозванца, но Иско Маар чувствовал подвох.
   Еда на подносе – его даже не удосужились пригласить на трапезу в Большой зал – давно остыла, и Иско тихо ругался, пытаясь разжевать кусок твёрдого мяса. Ничего, они ещё пожалеют, что посмели обойтись с Иско подобным образом… Придёт время, и он установит во дворце порядок, настоящий порядок, такой, когда слуги работают, а меха на кровати не пахнут пылью. Их, наверное, проветривали ещё при Завоевателе.
   Да и сама обстановка раздражала: не было привычных сердцу ковров, мягких подушек, курильницы с ароматными маслами и низкого столика для письма. Здесь мебель была громоздкой и грубой на вид, она занимала много места и отнюдь не радовала глаз. В дверь робко постучали, и мягкий женский голос попросил разрешения войти. Иско разрешил.
   – Светлейший Неирангиос прислал меня, дабы убедиться, что его гость ни в чём не испытывает нужды. – Гостья согнулась в поклоне. Она была хороша: молодая, стройная, темноглазая и темноволосая. Миловидное лицо, тяжёлая грудь, приятный голос… Пожалуй, именно то, что нужно, чтобы приятно провести вечер.
   Девушка улыбнулась и, не дожидаясь разрешения, присела у ног Иско.
   – Говорят, таир прибыл издалека… А ещё говорят, будто в Альтрексе все женщины ходят в золоте и каждая имеет по собственному рабу…
   – Только дочери клана, да и то, если клан богат.
   – Я не сомневаюсь, что клан таира – самый богатый и могущественный из всех других кланов…
   Что-то настораживало в этой, искренней на первый взгляд, улыбке, в этих наивно распахнутых глазах и детском любопытстве. Чудился какой-то подвох. Однажды Иско довелось видеть настоящее земляное окно: белый, прогретый солнцем песок с редкими клочками сухой травы. Окно выглядело совершенно безопасно, но старый жрец поведал, что любое животное, дерзнувшее ступить на этот славный белый песок, моментально в нём утонет.
   У этой девушки чёрные глаза… Люди Мнира в своих донесениях упоминали о такой. Чёрные глаза, чёрные волосы… Дитя Тамир. Посвящённая.
   Ни одна посвящённая не станет тратить время на развлечения. Ни одну посвящённую не пошлют ублажать гостя. Не слишком важного, как уже успел почувствовать Иско, гостя. Значит…
   Значит, Светлейший Неирангиос что-то задумал.
   – Таир печалится, – мурлыкала между тем девушка, – я не нравлюсь таиру… Но если таир на мгновенье отвлечётся от своих мудрых мыслей и обратит внимание на…
   Договорить она не успела. Иско одной рукой вцепился гостье в горло, другой схватил за руки – не хватало ещё, чтобы паршивка его поцарапала. Она не сопротивлялась, только хлопала ресницами и смотрела как-то… слишком уж равнодушно.
   – Итак, милая, – Иско слегка ослабил хватку, предоставляя ей возможность вдохнуть. – Давай побеседуем. Надеюсь, ты достаточно благоразумна, чтобы не делать глупостей и не привлекать к нашему разговору излишнего внимания.
   Она кивнула, вернее, попыталась кивнуть.
   – Для начала скажи мне своё имя.
   Девушка облизнула губы и абсолютно спокойным голосом представилась:
   – Уар. Посвящённая первого круга Богини.

   Шио
   Лежать рядом с принцессой было хорошо. Глупость какая: каменный пол, холодный и жёсткий, голова кружится от потери крови, старые раны зудят, как после недельной ночёвки в подворотне, а он радуется. И чему? Глупой зеленоглазой девчонке, которая вопреки здравому смыслу протащила во дворец одного разбойника? Которая втянула этого разбойника в непонятную авантюру, стравила с самым могучим человеком в Суландии и затащила в подземелье? Чему тут радоваться? Он никак с ума сошёл… А вдруг и вправду сошёл? Вдруг ничего этого не было, и нет: ни Палана, ни дворца, ни Ронгарова бала, ни принцессы?
   Мысль показалась настолько ужасной, что Шио вздрогнул и очнулся. Нет, вот она, свернулась калачиком и сопит в две дырки, кожа бледная, до синевы, а волосы тёмные, мягкие и пахнут хорошо. Руки холодные. И Хитрец, стащив куртку, укрыл принцессу.
   Если они выберутся… нет, не если – когда. Когда они выберутся наверх, он предложит ей… Ничего он ей не предложит, потому что предложить нечего. Ни имени, ни семьи, ни дома, ни даже денег, чтобы этот дом купить. Впервые стало тошно, настолько тошно, что захотелось заорать во весь голос и потребовать шанса, самого маленького, самого крошечного, завалящего шанса. Шио ни за что не упустил бы его, хотя бы ради зелёных глаз одной капризной принцессы.
   Нужно как можно скорее вернуть её во дворец – там хотя бы безопасно, а в подземелье… О чём он только думал, когда тащил её сюда? Рия во сне вздрогнула, и Хитрец осторожно, стараясь не разбудить, погладил её по голове. Пусть спит, пока есть возможность, неизвестно, что ждёт впереди.
   Вообще для начала не мешало бы исследовать пещеру. С его стороны крайне неблагоразумно сидеть и ждать пока на них нападут, а что в подземелье найдётся, кому напасть, Шио не сомневался. Поэтому, превозмогая слабость, поднялся на ноги. Хорош из него защитник – руки дрожат точно у любителя зелёного каянского вина, и голова кружится.
   Коридор словно нарочно дразнил поворотами и тупиками, однажды Шио даже показалось, что он заблудился, но обошлось – стены центрального коридора светились чуть ярче, чем у второстепенных. Наконец, путешествие закончилось в большой – почти в половину тронного зала – пещере.
   На первый взгляд она выглядела обычно, единственное, что настораживало – всё тот же непонятный свет, который питал всё остальное подземелье, и слишком правильная четырехугольная форма. А потом Шио заметил двери – их было ровно четыре, по одной на каждой из стен. Двери были огромными – почти в два человеческих роста – и массивными. Потемневшее от времени дерево – Хитрец на глаз определил драгоценный Черный Аскал, из которого темнокожие аскальцы делают и мечи, и ножи, и броню, что способна выдержать даже прямое попадание арбалетного болта – кованые петли и массивные засовы. Ещё двери украшали изображения, на каждой своё: лилия из речного жемчуга, мертвенно бледная, как и подобает ночному цветку, стрела из мелких рубинов, зелёная змейка и бледно-жёлтая летучая мышь.
   Четыре двери. Четыре бога. За каждой свой путь, осталось лишь выбрать, каким из них идти. И Шио повернул назад – выбирать нужно вместе, да и Рия, наверное, уже проснулась.

   Рия
   Девушка открыла глаза и с недоумением уставилась в пространство вокруг себя. Где она? Жёсткий холодный пол, замшелые каменные стены, запах сырости. Темноту мрачного подземелья нарушал только мягкий зелёный свет, исходящий из ниоткуда. И тогда она вспомнила – зеркала, птицу, кровь, Шио. Шио! А где Хитрец?! Неужели он её бросил? Нет, он не мог так с ней поступить! Он ведь обещал не уходить без неё!
   Принцесса вскочила на ноги и заметалась взглядом по подземелью, решая в какую сторону отправиться на поиски пропавшего разбойника.
   – Уже встала? – раздался за спиной знакомый голос.
   – Ты?!
   – А кого ты ждала? – усмехнулся Хитрец. – Дракона?
   – Где ты был?
   – Обследовал подземелье.
   – Ты же обещал без меня не уходить!
   – Так я и не ушел, – пожал плечами Шио. – Не сердись. Если отдохнула, то пошли – время не ждёт.
   – Пошли. – Рия подхватила с пола котомку.
   – Давай сюда. И оставь светляка, он нам не нужен, тут и так светло.
   Толстый зверь тихонько сопел, он был тёплым и привычным, и Рии ужасно не хотелось расставаться с ним. Ну и что, что светляк тяжёлый, зато… зато свой. И вообще, нечего чужим добром распоряжаться. Впрочем, аргумент она выдвинула несколько иной.
   – Он здесь умрёт.
   – А ты не думаешь, что и мы можем здесь умереть?
   – Я всё равно возьму его с собой!
   – Глупо. Ну и тащи, если тебе так хочется!
   – Ну и потащу! – надулась принцесса.
   – Вот и договорились!
   Хитрец развернулся и пошёл к выходу из зала. Рия поплелась за ним следом, упрямо неся тяжёлого толстого светляка. Потом, когда они вернутся наверх, то нужно будет обязательно сказать Каллимаху, чтобы он вывел таких светляков, которые сами могут ходить или даже бегать.
   Шио неожиданно юркнул в один из боковых проходов, девушка сразу прибавила шагу, боясь отстать от проводника и заблудиться.
   Выдержав долгую паузу, нужную для того, чтобы показать, как она обижена, принцесса спросила:
   – Куда мы идём?
   – Вперёд! – буркнул Шио.
   – Замечательно! А то я об этом даже не догадывалась!
   Немного помолчав, девушка решила продолжить разговор:
   – А куда вперёд? Ты имеешь хотя бы отдалённое представление, куда идти?
   – Имею! Пока ты спала, я нашёл один любопытный зал, сейчас сама увидишь, мы уже почти пришли.
   И правда, стоило завернуть за угол, как перед ними открылось огромное пространство, освещённое мягким зелёным светом. Угадать размеры помещения было невозможно – колонны, держащие свод, стройными рядами уходили вдаль и терялись в полутьме.
   Рия ощущала себя маленькой рыбкой, заплутавшей в морских просторах. Когда-то давно, когда она путешествовала с цирковой группой, они остановились на берегу моря и, поспорив, стали прыгать с ближайшей скалы в море. Принцесса испугалась, что её посчитают трусихой, и прыгнула со скалы вслед за всеми.
   Пропоров толщу воды, она с головой погрузилась в точно такое же зеленоватое свечение, которое окружало её сейчас. Хотя тогда она и сумела выбраться на берег, но впечатления от ныряния остались не самые лучшие.
   И вот теперь это зелёное пространство наводило на неё ужас.
   – Рия! – Шио легонько тронул принцессу за плечо. – Ты что, уснула?
   – Нет. – Девушка, стряхнув с себя оцепенение, внимательно осмотрела зал.
   Не такой он и большой, как ей показалось вначале. Квадратной формы, на каждой стене по двери. Отсюда двери выглядели абсолютно одинаковыми, но, подойдя поближе – если Хитрец сказал, что бояться нечего, то так оно и есть, – Рия разглядела и рисунки, и надписи, которые, правда, прочесть не удалось.
   – И что это значит? – зелёное освещение действовало на нервы, а светляк здорово мешал, но принцесса из принципа не выпускала животное из рук.
   – Не знаю, попробуем открыть.
   Рия толкнула дверь с лилией – символом Тамир, а Шио – с грифоном, державшим в лапах стрелу, – символом Суммара. Двери не подались. Наверное, здесь тоже какая-то ловушка… Хотя стоит ли бояться, если на дереве выбит символ Светлой Богини?
   Рия решила, что нет – Кааме ведь такая добрая – и смело толкнула дверь, краем глаза отметив, что Хитрец пытается открыть ту, что на соседней стене… Какой же там символ? Додумать Рия не успела, её дверь вдруг куда-то исчезла, будто и не было ни дерева, ни петель, ничего, и принцесса кубарем вкатилась в… пещеру?
   – Шио! – она хотела сказать, что нашла выход, но выхода больше не существовало, как не существовало и двери. В этом месте – Рия не знала, как правильно его назвать – царили сумрак и тишина. А ещё она была здесь совершенно одна, не считая ленивого толстого светляка, который по-прежнему спал.
   – Мамочки…

   Иско
   А разговор получился даже забавным. Иско не приходилось прежде встречать женщину, которая была бы столь откровенно порочной, как эта. Жрица Тамир… Посвящённая Тёмной Богине…
   – Я нужна тебе, – заявляла она. – А ты нужен мне, таир Иско. Вместе мы сильнее…
   В ней не было страха, равно как и рабской покорности, свойственной служанкам, и это будоражило кровь: женщина не смеет вести себя столь нагло. Женщина не смеет считать себя равной мужчине, но эта… это отродье тьмы смела. Улыбалась, ни на секунду не сомневаясь в своей притягательности, Иско отвесил пощёчину, несильную, просто чтобы показать, кто здесь хозяин.
   Уар не стала визжать, плакать или закрывать лицо руками. Облизнув разбитую губу, она мурлыкнула:
   – А ты сильный… Люблю сильных мужчин. Твой брат, он тоже силён, но ты… В тебе есть страсть, ярость, огонь. Тамир учит нас смотреть в души. Знаешь, что я увидела? Сказать?
   Мир сузился до размера чёрных глаз проклятой красавицы. Её волосы, её шепот, её руки, её глаза…
   – Сказать?
   Губы касаются губ, горячее дыхание дурманит, а крошечная солоноватая капелька крови притягивает сильнее всех драгоценностей Палана.
   – Сказать? – спрашивает она.
   – Скажи, – в собственном голосе слышится просьба, Иско никогда не унижался до просьб, но эту женщину нужно было просить, умолять, любить, неистово и нежно. – Потом…
   – Нет, сейчас. – Она отталкивает его руки. – Твой брат заблудился в сомнениях и ослаб, ты же никогда ни в чём не сомневался, твой огонь…
   – Хватит. – Иско рукой зажимает рот. Ведьма, проклятая ведьма околдовала его. Да, он слышал, будто жрицы Тамир могут подчинить любого мужчину, но считал это досужим вымыслом. Следовало бы связать стерву, кто знает, на что ещё она способна.
   Уар легонько отталкивает его ладонь и настойчиво повторяет.
   – Мы нужны друг другу. Я буду с тобой честна, клянусь именем Богини, только выслушай.
   – Говори. – Иско подумал, что, если он послушает эту женщину, ничего плохого не будет, в конце концов, её чары иссякли, иначе он с прежним восторгом и благоговением, о котором и вспоминать-то противно, внимал бы её словам. Главное теперь в глаза не смотреть.
   – Неирангиос, дядя Рии и мой… покровитель, послал меня не только для того, чтобы развлечь скучающего гостя. – Уар поправила прическу. – Для этого есть служанки, но я – советница.
   – Что может посоветовать женщина?
   – Поверь, повелитель Иско, женщина многое может, – в чёрных глазах мелькнула усмешка. – Неирангиос прислушивается к моим словам…
   – Зря.
   – Возможно. До сегодняшнего дня я была верна ему, но ты, Иско Маар, ты тот, кого я ждала. Ты молод, силён, в тебе горит огонь… Не перебивай, я знаю, что для тебя эти слова – пустой звук, но прошу, поверь, это очень-очень важно. Уль-Кумм – возрождённый Дракон, создатель Границы, хранящей наш мир от мира вовне, и Того-Кто-Ждёт. Считается, что Граница не дает существам из внешнего мира проникнуть в наш. Это правда, но правда и другое – человек, в котором течёт кровь Кумма, способен разрушить границу…
   – Шио…
   – Да, Колокол звонил – это знак, что граница скоро падёт, но ты не дослушал, повелитель. Границу можно восстановить.
   – И что? – Иско не чувствовал ничего, кроме раздражения. Граница… разрушить-восстановить… Ему-то какое дело?
   – Разрушение Границы, как я уже и говорила, ведёт к смешению миров. У того, другого мира свои Боги, а у нашего свои, если миры столкнутся – быть великой битве. Боги не любят сражаться с себе подобными, – Уар грустно улыбнулась. – Им выгодно править в одном, отдельно взятом мире, им нужны люди… Зачем – не спрашивай, даже мне Тамир не открыла этого, но нужны. Боги не хотят терять мир, но не хотят и биться за него, поэтому человек, который разрушит границу, станет величайшим отступником, проклятым как Светлыми, так и Тёмными Богами. Но человек, границу восстановивший…
   – Станет героем, – закончил мысль Иско.
   – Величайшим из героев. Ар-да-Кумму была дарована Суландия, ты же, если захочешь, станешь хозяином мира…
   – Обещания.
   – Правда, – Уар вскочила. – Династия Ар-да-Кумма нежизнеспособна, принцесса беспомощна, в ней ни капли огня, и единственное, на что она способна, – это отвести твоего братца туда, где он сможет разрушить мир. Сил на это у него хватит, но ты, Иско Маар, ты способен на большее, твое пламя обжигает, ты сам возрождённый Уль-Кумм.

   Шио
   «Берегись открытых дверей», – учил когда-то Уара Старый Конь. «Люди таятся, такова их природа, и запертая дверь означает лишь то, что за ней скрывается нечто ценное, тогда как дверь открытая предвещает неприятности».
   Мудрец он был, Уара Старый Конь, хоть и закончил жизнь на королевской плахе, но такова уж судьба. Ещё вопрос, что ждёт в будущем самого Шио, – вряд ли долгая жизнь, исполненная богатства и почестей. А и плевать на почести, устал он, поумнел, теперь, пожалуй, многое иначе бы сделал. Да только время вспять не повернёшь.
   Внутри было темно: ни тебе стен светящихся, ни светляков, ни даже обыкновенного факела. Совершенно непонятно, куда идти. Вперёд? А где этот вперёд?
   – Здравствуй… – темнота распахнулась, выпуская вперёд старика. – Здравствуй, волчонок, помнишь меня?
   Шио помнил. Сморщенное, похожее на печёный плод урувы [80 - Сладкий плод, который потребляют как в свежем, так и в сушёном виде.], лицо, маленькие жадные глазёнки и густые брови, а ещё длинные цепкие пальцы, от которых не ускользнёт ни одна, даже самая мелкая монетка… Ваккам, старый ростовщик, скупщик краденого, осведомитель и сутенёр, воплощение мерзости, первый контракт, первое убийство не из защиты или ненависти, а выгоды ради. Шио на всю жизнь запомнил удивление в этих глазах и то, как худые пальцы ласкали лезвие кинжала, пытаясь выдернуть жестокую сталь. Уара говорил, что убивать надо быстро, что жертва не должна испытывать страданий, а Шио промахнулся, струсил, и лезвие вместо сердца поразило лёгкое. Или просто сердце Ваккама, как и говорили, оказалось камнем, оттого и умирал он так долго?
   – Ты убил меня, волчонок, – призрак погрозил пальцем, длинным, тонким, украшенным чёрной лентой шрама – след от кинжала. – Нехорошо!
   – Нехорошо, – из темноты вышел ещё один человек – толстяк в богатом наряде. – Убивать вообще нехорошо, а он ещё деньги отнял.
   – Отнял, отнял… – подхватили голоса.
   Их было много, слишком много, чтобы оставаться равнодушным. Бледная рыжеволосая девушка, старуха, полнотелая дама с младенцем на руках и совсем молодой, но отчаянный парень. Парень размахивал саблей, требуя возмездия, а женщина тихо плакала, прижимая к пышной груди молчащего младенца, и от её слез становилось невыносимо тошно.
   Неужели это он их убил? Их всех? И одноглазого воина в старой кольчуге? И группу купцов, возмущённо потрясающих призрачными шелками, и эту рыжеволосую… Неправда, он никогда не трогал женщин! Никогда!
   – Ты обещал вернуться, – прошептала девушка. – Я ждала… Я так ждала… Наш сын не мог родиться вне брака…
   – Возьми, – толстуха протянула младенца. – Ты же убил его отца, значит, тебе его и растить…
   – Убийца! – захохотал Ваккам. – Он же обыкновенный убийца!
   – Нет!
   – Да, да, да… – отозвалось многоголосое эхо. – Убийца!
   – Я не хотел!
   – Хотел, хотел, хотел… – не согласились голоса. Ребёнок тянул пухлые ладошки и хлопал глазами. Шио хотел было взять его в руки, но… О, Великий, неужели он и вправду погубил всех этих людей?
   – Обещал и не вернулся. – Рыжеволосая девушка, кажется, чья-то дочь… Шио не помнил её имени, как и не помнил данных им обещаний. Это ведь игра, всего-навсего игра, он никого не заставлял… Женщины сами добивались внимания…
   – Обманщик. – Вздохнула рыжая.
   – И убийца.
   – Живой! – воскликнул кто-то. – А мы мертвы. Почему он жив? Мы ждём!
   – Ждём, ждём, ждём!
   – Он умрёт, – авторитетно заявила толстуха, убаюкивая младенца.
   – Умрёт и вернётся, – поддержала её девушка. – И будет наш.
   – Наш, наш, наш… навеки….
   – Смотри, волчонок, – Ваккам улыбался, демонстрируя гнилые зубы. – Мы отомстим.
   – Отомстим… мстим….
   Темнота исчезла, разом, будто и не было её, ничего не было: ни женщины, ни девушки, ни младенца, ни ростовщика-Ваккама, только сухой, холодный коридор с тускло светящимися стенами и холодный пот между лопаток. А ещё запертая дверь. Шио в изнеможении опустился на холодный пол.
   Великий, если ты есть, спаси и защити…

   Рия
   Яркий свет ударил по глазам, заставив девушку зажмуриться. А когда Рия открыла глаза, то увидела, что стоит в тронном зале, подготовленном для судебного заседания. И она находилась на месте подсудимого, а на месте судей сидели её почему-то живые родители. А рядом с ними «любимый» дядюшка Неир. Странная до нелепости ситуация.
   – Здравствуй, малышка! – мать встала и пошла на встречу Рии. Принцесса хотела броситься навстречу, рассказать, как тосковала, как плакала, как мечтала вырасти и быть хоть немного похожей на маму, но не смогла и пальцем пошевелить.
   – Сядь! – отец прикрикнул на мать и ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Она давно уже не малышка!
   – Ты слишком строг с нашей дочерью, – возразила бывшая королева Суландии, но вернулась на место и, тяжело вздохнув, опустилась в кресло рядом с мужем.
   – Итак, начнём, – король Вилерий III повернулся к брату. – Слово предоставляется королевскому обвинителю.
   Неирангиос встал, кашлянул в кулак и начал:
   – Наследная принцесса Суландии Препедигна Горгонелла Фру-рия II обвиняется в измене родине, обмане и подлоге, а также в преждевременной претензии на трон и развале устоев мирозданья.
   У Рии начала кружиться голова, она и половины обвинений не поняла. Да и зачем, если и так ясно, что обвинения абсурдны. Наверное, это сон… Конечно же сон, поэтому всё так странно и нелогично.
   – Что ты можешь сказать в своё оправдание? – спросил отец.
   – Почему я должна оправдываться?!
   Рия ущипнула себя за руку, но сон не заканчивался, а вот отец нахмурился. Он всегда хмурился, когда был недоволен ею, а вот мама – та лишь улыбалась печально… совсем как сейчас.
   – Ты привела во дворец разбойника и выдала его за главу клана Маар, благородного Иско. Это правда?
   – Правда. Но…
   – Никаких но! – отец сжал подлокотники своего кресла, так что побелели пальцы. – Ты объявила его женихом и ведёшь к сердцу страны и мира. Правда?
   – Правда, – тихо, почти шепотом ответила принцесса.
   – Зачем тебе это нужно?
   – Это нужно не только мне, это нужно стране и миру.
   – Я спросил, – зачем это тебе?!
   – Я хочу помочь Шио добиться правды и справедливости!
   – Что, по-твоему, правда? То, что внушает тебе этот разбойник?! Ты знаешь, что у каждого своя правда?!
   – Он не разбойник, он…
   – Мне это абсолютно не интересно! Зачем тебе всё это надо? Зачем тебе он и его проблемы?
   – Я… я… Я люблю его! – из глаз принцессы брызнули слёзы.
   – Хорошо. Твои мотивы мне понятны. Но ты требовала от дяди трон. Я согласен, что ты имеешь на него права, однако ты слишком молода, чтобы управлять страной. Ты не отличаешься особым умом, равно как и стремлением учиться. Это простительно для женщины. Твой долг – выйти замуж и родить наследника, а государственные дела – мужская забота. Твой дядя – прекрасный правитель: люди живут, налоги невелики, войн нет. Зачем тебе понадобилось отстранять его от управления и становиться королевой? Ты ещё девочка, которая ничего не знает, ничего не умеет, на уме – только балы, забавы и разные глупости. Зачем тебе трон?
   – Дядя сначала хотел упрятать меня в монастырь, потом решил меня убить. Я что, должна была согласиться с его решением?
   – Неир, это правда?
   – Я не буду отвечать на вопросы. Я здесь выполняю функции обвинителя, а никак не обвиняемого!
   – А с чьей подачи мир находиться на грани краха? – принцесса пошла в наступление. – Отец, вы в курсе, что ключ украден дядей, и именно поэтому мир вот-вот погибнет?
   – Неир! Это правда?! – бывший король привстал с кресла.
   – Ну и что, если и правда? – Неир вскочил и…
   И пространство замерцало, вытолкнув ошалевшую принцессу в тёмный коридор. И если бы не светляк – как хорошо, что она не бросила его – принцесса ни за что бы не увидела перед собой дверь. Потрескавшаяся от времени деревянная дверь манила блестящей отполированной ручкой. Принцесса приняла молчаливое приглашение и взялась за ручку. В тот же миг дверь превратилась в прах, явив взору девушки нахмуренного Шио.

   Шио
   Шио не знал, как долго он сидел, наверное, долго, если удалось вспомнить почти всех. Это было похоже на пытку, странную, долгую, изощрённую пытку. День за днём, смерть за смертью. Уара Старый конь предупреждал, что рано или поздно расплата придёт, но он не говорил, что это будет так страшно. Крадущиеся-в-ночи знают, что их ждёт за порогом, Крадущихся-в-ночи готовят отвечать за сотворённое зло, тот же Уара жертвовал храмам часть заработка, и Шио тоже, но, выходит, что денег недостаточно? И там, за порогом, его ждут души, жаждущие мести?
   Проклятье! А сама смерть, на что она похожа? Уара умирал долго, королевские палачи позаботились о том, чтобы Старый конь сполна расплатился за звание «первого», для них это было несказанной удачей – поймать Крадущегося-в-ночи живьем, да не простого, а лучшего. Шио был на площади, он знал, что его ищут, что за его голову назначена награда, а соглядатаи, прикормленные королевской стражей, не упустят случая подзаработать. Тем более, что тогда его считали лёгкой добычей.
   Перед смертью Уара проклял тех, кто предал его, а Шио дал себе слово найти предателей. Нашёл. Убил. И теперь убитые с нетерпением ждали его по другую сторону смерти, а Уара Старый конь не спешил придти на помощь запутавшемуся ученику. Ох, и бранился бы он… А за эту авантюру с принцессой и вовсе…
   Принцесса!
   Тысяча проклятий! Как он мог забыть о принцессе?! Рию нужно найти, и немедленно, пока не случилось что-нибудь ужасное, хотя Хитрец не представлял, что может быть ужаснее той комнаты с душами.
   Рия, наверное, испугалась… Нет, Рии там не было, она исчезла ещё до того, как…
   Шио поднялся. Теперь, во всяком случае, появилась цель, значит, воспоминания можно отложить на потом. А куда идти? Узкий, длинный коридор, наполненный всё тем же равнодушным зеленоватым светом.
   Остаётся либо вперёд, либо назад, хотя эти понятия для данной ситуации были весьма относительны. Поднявшись, Шио пошёл туда, где свет, как ему показалось, горел чуть ярче.
   И снова дверь, на этот раз самая обыкновенная, старого дерева и без всяких там знаков, зато с ручкой.
   – Ну, была не была. – Сказал Хитрец в никуда, нажал на ручку, и… дверь исчезла. А из проёма навстречу шагнула принцесса.
   – Ты…
   – Я.
   – Ты… ты… Как ты мог… бросить меня там… – Рия захлебывалась слезами, и совсем не сопротивлялась, когда Шио обнял её.
   – Мне было так страшно… Они судили меня… – принцесса рыдала, уткнувшись носом в плечо Хитреца, а он понятия не имел, как утешить её, поэтому и спросил первое, что пришло в голову.
   – Тебя-то за что?
   – За то, что трон хотела забрать, за то, что тебя во дворец привела, за всё… они говорили, что у меня в голове одни балы, а о стране не думаю… И что я вообще дядю слушать должна…
   – А ты не слушаешь?
   – Нет, – всхлипнула Рия, но уже как-то без души. – А мама заступиться хотела, но отец не дал. Ну почему они такие, сначала бросили одну, а теперь судят? Я ведь как лучше хотела, чтобы они радовались… А они сердятся. А ты их видел?
   – Кого?
   – Маму, папу и вообще… – принцесса вздохнула, похоже, поток слез иссяк, и носом она хлюпала исключительно по инерции.
   – Не видел.
   – А что ты видел?
   – Да так… – рассказывать о том кошмаре, который ждёт его в будущем, – если верить предсказанию Кааме, в будущем весьма недалеком, – Шио не собирался, к счастью, принцесса не стала расспрашивать.

   Рия
   Проплакавшись, Рия принялась лихорадочно обдумывать дальнейший план действий.
   – О чём думаешь? – спросил Шио, держа руки на плечах у девушки.
   Принцесса подумала, что целую вечность могла бы стоять вот так, уткнувшись носом в его плечо. От одежды Хитреца пахло дымом и ещё почему-то болотом, хотя ни в какое болото они не попадали.
   – Нужно идти дальше.
   – Нужно. А куда пойдем? Что-то я не соображу, где мы находимся.
   – А чего там, пойдем прямо! – махнула рукой принцесса. – Куда-нибудь, да и выйдем.
   – А прямо – это в какую сторону?
   Принцесса окинула взглядом коридор.
   – А вон туда! – показала направление рукой. – Там свет ярче.
   – Как скажешь. Туда так туда.
   Рию удивило согласительное состояние Шио. Что с ним? Где его сарказм и колкость? Наверное, он тоже что-то увидел, что-то такое, что бьёт в самое сердце. Обида на родителей, которые разговаривали с ней так, будто она в чём-то провинилась, всё ещё жила. Значит, дяде они поверили, а ей нет? Значит, она плохая правительница, а Шио – разбойник с большой дороги? Значит, ей не место на троне? Ну уж нет, Рия докажет своё право на корону. Они непременно отыщут Дракона, восстановят равновесие и тогда уже никто не усомнится в том, что Препедигна Горгонелла Фру-рия II достойна трона Суландии. Смахнув слёзы, Рия решительно направилась туда, где, как ей показалось, свет горел ярче. Шио поплёлся следом.
   А коридор всё тянулся и тянулся… такой длинный и одинаковый. Идти по нему было тяжело, потому что принцессе всё время казалось, что они не двигаются. Идти – идут, а двигаться – не двигаются.
   Скорей бы уже всё закончилось. Рия не жаловалась: во-первых, слишком устала, во-вторых, направление выбирала сама, а на себя жаловаться как-то не хотелось.
   И только поняв, что ещё шаг – и она попросту упадёт, Рия заявила, что пора сделать привал и попросту села на пол. Слава Великому, Хитрец не возражал! Сил спорить просто не было.

   Иско
   Жрица Уар, посвящённая Первого круга, в постели оказалась столь же умелой, сколь и красивой, впрочем, несмотря на красоту и умение, она оставалась всего лишь женщиной, а, следовательно, существом низшего порядка. И хорошо, что она это понимает.
   Возрождённый Уль-Кумм… Немного обидно, что тайную печать увидела одна лишь Уар. Иско представил, как все люди в Палане: рабы, портовые оборванцы, купцы, воины, жрецы, да и сам высокомерный Неирангиос, падают на колени, сражённые величием возрождённого Уль-Кумма… Но для этого требуется чудо. Что ж, если для того, чтобы совершить это чудо, требуется помощь темноглазой жрицы, Иско готов её принять. До поры до времени, а потом… Предавшая единожды предаст и снова, посему участь Уар предрешена.
   Но для начала Иско Маар отправил Агора с приказом – Караван должен войти в столицу не позже 29 дня 1 трэйда, и тогда Палан, развратное сердце ослабшей в дрязгах империи, окажется в руках Альтрекса…
   – Мой повелитель отдохнул? – Уар снова удалось появиться незаметно, эта её привычка возникать словно бы из ниоткуда бесила, но на сей раз Иско сдержал гнев – эта женщина ещё пригодится.
   – Мой повелитель сердится, – Уар преклонила колени и преданно заглянула в глаза. – Я скорблю, что стала причиной гнева повелителя, но нельзя терять ни минуты.
   – Чего тебе надо?
   – Всего лишь согласие повелителя. У меня есть кровь Неирангиоса. – Уар продемонстрировала кружевной платок с засохшими бурыми пятнами. – И его волосы, а слепая ночь благоприятствует проведению обряда. Аркан Власти сделает Неирангиоса покорным воле истинного повелителя и…
   – Я понял, приступай.
   – Повелитель поможет? – во всей фигуре Уар сквозила льстивая покорность, но Иско не поверил. Жрица Тамир Первого круга Посвящения не будет ползать на коленях дольше, чем это необходимо для достижения цели. Пока цели Иско и Уар совпадают; главное – не упустить момент, когда эта женщина – пусть Тамир сожрёт её душу – начнёт свою игру.
   – Повелитель должен присутствовать, чтобы собственными глазами убедиться в моей преданности.
   – Начинай.
   – Не здесь. За покоями Повелителя наблюдают, и проводить обряд здесь было бы крайне неразумно. Мои покои сокрыты от глаз простых смертных.
   – Хорошо, веди, но если ты меня обманешь… У меня хватит времени и сил, чтобы свернуть тебе шею.
   – Как будет угодно Повелителю, – Уар согнулась в поклоне. Всё-таки она была хороша, подобная красота встречается редко, и Иско подумал, что потом, когда станет настоящим Властителем, возможно, и не убьёт её. Достаточно будет вырвать язык.

Глава 14

   Время знойного полдня
   22 день 3 трэйда

   Шио
   Коридор был бесконечен, он скользил змеёй, то вверх, то вниз, то сужался так, что приходилось протискиваться боком, то расширялся до размеров городской улицы. Дважды пришлось остановиться, один раз – чтобы перекусить, другой – чтобы заночевать. Хотя Шио не был уверен, что снаружи именно ночь, но принцесса, сев на пол, заявила, что не сделает ни шагу, пришлось подчиниться. Впрочем, он и сам рад был отдохнуть, всё тело болело так, словно Хитрецу пришлось выдержать нелёгкий бой, причём не один. В какой-то момент он представил, что этот треклятый коридор и в самом деле бесконечен, и они с Рией будут идти вперёд до тех пор, пока не умрут от жажды и усталости.
   – Знаешь, у меня такое чувство, что мы здесь уже были. – Рия провела ладонью по светящейся стене.
   – Невозможно.
   – Почему?
   Спрашивала она исключительно из вредности, но Шио всё равно ответил.
   – Потому что коридор всё время идёт вперёд, нет ни ответвлений, ни перекрёстков, где можно было бы заблудиться.
   – А я всё равно помню это место, сейчас будет поворот налево, а потом три ступеньки вверх и снова вниз.
   Поворот был, но за ним…
   – Мамочки… – пискнула Рия, хватаясь за руку. – Это… это невероятно.
   И Шио с ней согласился. Невероятно. Неописуемо. Прекрасно.
   Белые стены уходили высоко вверх, потолок терялся в золотистой дымке, нежное мерцание которой отражалось в зеркальных плитах пола. Тонкие колонны казались слишком хрупкими, чтобы поддерживать свод пещеры, а существо, дремавшее в её центре, – слишком невероятным, чтобы существовать.
   – Дракон. – Прошептала Рия. – Он… он такой красивый!
   Смертельно красивый. Узкая, вытянутая морда, крупная тёмно-золотая чешуя, острый гребень над головой и огромные когти… А ещё крылья, распластанные на полу удивительным ковром, и печальные серые глаза.
   У Дракона были совершенно человеческие глаза, и… он не спал. Рука потянулась к оружию, хотя, разве это существо возможно одолеть обыкновенной сталью? Один вдох – и люди, осмелившиеся потревожить покой Великого, осядут на пол жалкими кучками пепла. Один удар мощного хвоста, одно движение этого крупного, словно вылепленного из золота тела, и…
   – Не надо бояться. – Сказал Дракон, хотя Хитрец готов был поклясться всеми Богами, что Великий не открывал рта. Или Драконы разговаривают иначе?
   – Иначе.
   Голос рождался в голове, в нём не было злобы, равно как и радости. В нём не было ничего, кроме усталости.
   – Я рад, что вы пришли.
   – Он говорит! – выпалила Рия. – Ты слышишь? Он говорит прямо у меня в голове! И… он не спит! И что теперь делать?
   На этот вопрос Хитрец не ответил бы при всём желании.
   – Говорить, – сказал Дракон. – Мы будем говорить. У нас есть ещё время, но сначала… Шио Маар по прозвищу Хитрец, хватит ли у тебя смелости заглянуть в глаза Истинному Дракону?
   – Хватит.
   – А у тебя, принцесса Препедигна Горгонелла Фру-рия II, будущая королева Суландии, Альтрекса, Физояра и Волвичевых островов, хватит смелости?
   – Хватит. – Ответила принцесса, правда, её голосу недоставало уверенности.
   – Тогда… – Шио показалось, что Дракон улыбнулся, но улыбка эта была совсем нерадостной. – Подойдите ближе… ещё ближе… ещё…

   Потом Шио, сколько ни пытался, не мог вспомнить то мгновение, когда это случилось. Он смотрел в серые печальные глаза того, чья кровь обещала спасение, и думал, что меч точно не справится с толстой шкурой Дракона, а потом…
   Снова боль. Много боли. Огонь, разрывающий тело, ядовитый дым, разъедающий лёгкие, ватное, какое-то чужое тело и тьма вокруг. Проклятая, плотная, живая тьма, наполненная голосами и болью…
   Великий, спаси! Сколько же здесь боли! А сердце продолжало упрямо биться, разнося страдания по всему телу. Кто-то кричал, кажется, это он сам, и крик был новой пыткой…
   – Тебе, Хозяин тёмных душ, Живущий-во-тьме, Седой жнец… тебе, Господин…
   Почему-то Шио почти ничего не видел, он чувствовал свою кровь на раскалённой болью коже, и горький дым на губах, и жёсткие петли на запястьях… Чувствовал, но не видел.
   – Кровью присягая… болью и страданиями смертного… жертвой желанною…
   Каждое слово причиняло новые муки.
   – Во имя тьмы вечной и в радость Отверженному, чья ярость зажигает ночь… прими…
   – Прими, прими, прими! – взвыли голоса где-то за порогом темноты.
   – Кровь Безымянного – вино твоё.
   Груди коснулось холодное лезвие, и дышать вдруг стало невозможно.
   – Сердце его – пища твоя.
   Лезвие теперь жило внутри, лезвие вытягивало жизнь, а Шио очень хотел жить. Он очень сильно хотел жить…
   – Муки его – радость твоя.
   – Прими, прими, прими… – пели голоса.
   – Смерть его – дань твоя.
   – Прими.
   И боль ушла, уступая место вечной темноте.

   Рия
   – Тогда… – дракон улыбался. Улыбался? Нет, он точно улыбался! Хотя его улыбка больше напоминала оскал. – Подойдите ближе… ещё ближе… ещё…
   Потом Шио покачнулся, застонал и рухнул как подкошенный. А она застыла и не могла сдвинуться с места. Хотелось подбежать к Хитрецу, но она даже моргала – и то с трудом.
   А потом свет померк в её глазах, а в голове одна за другой стали проноситься яркие картинки будущего. Вот она во дворце, плачет у себя в спальне. Вот дядя Неир с пеной у рта пытается ей что-то втолковать, а она кричит на него и снова плачет. А вот она уже в роскошном наряде из белого шелка. Это свадебное платье. Она выходит замуж? Но за кого? Рия поворачивается и…
   Она не знает этого человека, но заранее ненавидит его. Высокий, красивый, каждый жест его исполнен благородства, сложный церемониальный костюм с жёстким высоким воротом и узкими рукавами сидит на незнакомце с небрежной элегантностью, свидетельствующей о том, что дворцовые наряды для него не внове. В то же время великолепный клинок на поясе говорит, что владелец не чужд воинской стези. Любая девушка была бы рада иметь подобного мужа. Любая, но не Рия. Мужчина поворачивается, от его улыбки Рию бросает в жар.
   У мужчины такое знакомое, такое родное лицо… Шио? Нет, не Шио. Жёстче, сильнее, и глаза холодные. Злые глаза незнакомого человека на лице Шио.
   Конечно же, это не Хитрец, как она раньше не догадалась, – это Иско Маар, её жених. Вернее, уже не жених, а законный муж. Но почему? Почему?!
   Принцесса открыла глаза и закричала:
   – Почему?!
   – Таково будущее, – флегматично ответил дракон.
   – Нет! Я не хочу!
   – Никто не хочет. Судьба ведёт, люди идут.
   – А изменить будущее можно? – прохрипел Хитрец, поднимаясь с колен.
   Принцессе уже было знакомо подобное выражение лица Шио, которое свидетельствовало о том, что Хитрец принял решение и ни за что не отступится. Конечно, он тоже увидел что-то ужасное, Рия не знала, что именно, и, пожалуй, не хотела бы знать: ей хватило и собственного кошмара. Выйти замуж за Иско Маара! Ужас! А ведь не так давно она искренне полагала, будто эта свадьба – единственный способ вырваться из-под дядиной опеки.
   А Шио? Что с ним станется? Рия сильно сомневалась, что после её свадьбы Шио Маар останется во дворце, но в её видении не было сказано ни слова о Хитреце.
   – Будущее предопределено. Картина мира неизменна, – непреклонно ответил дракон.
   – Но мы так старались спасти мир! – Рия пыталась вымолить спасение. – Мы принесли Ключ, – Рия достала драгоценную реликвию. – Неужели это ничего не значит?
   Дракон вздохнул:
   – Нити уже сплетены, осталось только дойти до конца.
   – И что нам делать?
   – Следовать пути.
   – Но этот путь ведёт к гибели!
   Дракон промолчал.
   – А если мы откажемся?
   – Вы не сможете.
   – А кровь дракона, которая способна разрушить ткань судьбы? – Шио ещё пытался сопротивляться. – Всего капля крови…
   – Капля крови дракона для того, кто сам есть дракон?
   – Значит, я могу изменить путь?
   – Боюсь, что нет. – Дракон дохнул на Ключ, и гладкий нефрит лиловым дымом потёк сквозь пальцы. Дыма стало так много, что он укрыл и принцессу, и Шио, и даже Дракона. Когда же облако рассеялось, то Рия увидела, что вместо сказочного зверя в пещере стоит молодой серьёзный мужчина в старинном одеянии.
   – Это ты? – спросил Хитрец.
   – Я, – ответил незнакомец.
   – Ты с самого начала знал? Тогда почему…
   – Это часть пути. Вы изменились, а значит, у мира появился шанс.
   – Но я умру.
   – Смерть не всегда является концом пути.
   Рия ничего не понимала в этом разговоре. Мужчина смутно кого-то напоминал. Только вот кого?

   Неир
   Всю ночь Неир шагал от стены к стене, меряя кабинет то по периметру, то по диагонали. Правителя Суландии, не давая уснуть, гоняли по бесконечному кругу беспокойные мысли. Мысли метались, так же как и он, заменяя одна другую – Рия, Шио, Иско, и снова Рия… И так далее до бесконечности. Метание по кабинету неожиданно прервал тихий стук в дверь. Неир резко остановился. Кто посмел? Он ведь велел его не беспокоить! Стук повторился громче.
   – Кто?! Ронгар вас раздери!
   – Надеюсь, я не помешал? – в чуть приоткрытую дверь протиснулся верховный жрец рэйва Ронгара – Тентер Гаафа.
   – Помешали. Что вам угодно?
   – Звёзды говорят – Ключ в руках Возрождённого, и если не принести Ронгару жертву – мир поглотит хаос.
   – А от меня-то вы что хотите?
   – Нужна жертва! Вполне определённая жертва, кровь которой успокоит разгневанных богов. Жертва царского рода…
   – И вы что, предлагаете назначить жертвой меня?! – Неирангиос пришёл в ужас. Конечно, он и раньше слышал, что во время тайных обрядов жрецы Ронгара приносили повелителю человеческие жертвы, некоторые из них имели весьма знатное происхождение, но чтобы вот так взять и замахнуться на царствующую семью…
   – Что вы! От вас нужно только согласие. Должна пролиться кровь того, – нараспев произнёс жрец, – кто кровью, пролитой в Нижнем Мире, раздразнил Богов Хаоса. Они ждут его и не успокоятся, пока не получат. Я знаю, о Великий, что этот человек был гостем в доме твоём, что назывался он женихом возлюбленной племянницы твоей, что…
   – Я понял, понял.
   – Жертва сия велика весьма и богам угодна…
   – Я согласен. Более того, – Неирангиос впервые за долгое время почувствовал некоторое облегчение на сердце, всё складывалось не так и плохо: отступник и самозванец попадёт в лапы жрецов Ронгара, и тем самым Неир не только избавится от одного из претендентов на трон, но и окажет услугу богам. – Я сделаю всё возможное, чтобы этот человек не успел скрыться, я оповещу стражу, и как только он появится…
   – Уповаю на вашу разумность, Великий, – жрец поклонился.
   – Ступайте! – Неир махнул в сторону двери.
   Жрец ушёл, но тяжёлые мысли остались… Вроде бы беспокоиться не о чем, он же придумал план… хороший план… Вот только никак не вспомнить, какой именно. Голова точно чужая, хочется спать… Правильно, нужно пойти и лечь спать, а завтра госпожа скажет, как и что нужно сделать.
   Госпожа? А разве у него есть госпожа?
   Наверное.

   Шио
   Обиднее всего было осознавать себя обманутым. Всё предопределено с самого начала, изменить судьбу невозможно, а сказки «про кровь дракона» нужны были лишь для того, чтобы он, Шио Маар, сунул голову в петлю. Кто сказал, будто боги говорят правду? Пресветлая Кааме, воплощение доброты, та, чьим именем вершат суд, нагло солгала. Да, кое-что Хитрец всё-таки изменил: вместо площади и четвертования он умрёт на алтаре Ронгара. Неизвестно ещё, что хуже.
   Хуже всего придётся Рии, бедняжка останется наедине с дядей, его черноглазой женщиной-гадюкой и будущим супругом Иско, который, несомненно, рассчитается с принцессой за все обиды, как настоящие, так и выдуманные. Почему-то Шио не сомневался, что младший братец скоро объявится и, узнав, кто, назвавшись его именем, выдавал себя за Иско Маара, придёт в неистовство.
   – И всё-таки, почему именно я?
   Кумм-Анн грустно улыбнулся.
   – Знаешь, а он ведь тоже постоянно спрашивал, почему именно ему выпала такая судьба, и не находил ответа. А я думаю – потому, что и ты, и он достаточно сильны, чтобы выдержать. Правда, он не сумел, он не виноват, просто, когда тебя предают, сложно остаться прежним. Не потеряй себя, Шио Маар, иначе проиграешь.
   – Кому?
   – Себе же. Уль-Кумму. Когда-то легионы Кумма одержали победу над Сущностями, тогда он возвёл несокрушимую границу, разделив мир людей и мир Хаоса, а позже, преданный родным братом и богами, лишившийся той, ради кого он жил, Уль-Кумм, Сотрясатель Вселенной, решил уничтожить мир, спасённый им же. Во гневе и безумии он прорубил в границе дверь. Боги успели запереть её, но и только. Уль-Кумм был проклят. Я же поставлен стеречь дверь, это и наказание, и расплата, и возможность искупить вину.
   – Но Ключ украли?
   – Да.
   – Но как дядя прошёл сюда, если мы с трудом добрались? – принцесса с любопытством рассматривала младшего брата легендарного воителя.
   – Он не приходил. Жезл изначально хранился в королевской сокровищнице, сам по себе он безопасен, это физическое отражение двери, которой не существует. Пока не существует, но совсем скоро она появится. С каждым годом замки становились всё слабее, теперь они исчезли совсем. Но боги предусмотрительны: в Безымянный год родился человек, которому на роду написано повторить путь. Твоя семья и брак с принцессой должны были помочь тебе, Шио Маар, но порой случается так, что люди идут против воли богов.
   – И когда всё произойдет?
   – Скоро, совсем скоро. Я чувствую, как дрожит граница между мирами. День-два, возможно три… Кровь, пролитая тобой в лабиринте, манит их. Они помнят её вкус и жаждут мести. Я держу границу, но что может призрак человека против гнева сущностей, тысячи лет томившихся взаперти?
   – А что же делать нам? – Шио не желал быть ни Куммом, ни кем-либо ещё. Не желал умирать или сражаться с неведомыми сущностями, не желал выполнять предназначение и платить по чужим долгам, но… странное дело, несмотря на всё его нежелание, он твёрдо решил дойти до конца. Не ради мира, а ради принцессы, маленькой, капризной принцессы, чтобы она жила, чтобы радовалась мелочам вроде солнечного дня или нового платья, чтобы будущая дочь её смотрела на мир мамиными зелёными глазами, а внучка, глядясь в зеркало, говорила, будто она – вылитая бабушка Рия в молодости.
   Проклятье. Он никогда не был настолько сентиментален.
   – Ты прав, – ответил Кумм-Анн на незаданный вопрос. – Ты изменился, Шио Маар. Я в тебя верю и… желаю удачи.
   А в следующее мгновенье огромный зал исчез, сменившись более скромной по размерам, но куда более шикарной по убранству комнатой.
   – Ой, – пролепетала Рия. – А я знаю. Это малый зал для приёмов, здесь дядя судит или купцов принимает…
   Гулкие удары колокола ураганом пронеслись по дворцу, и Шио почувствовал, как судорожно замирает сердце.
   Пройти путь до конца. Он пройдёт, во всяком случае, попытается.

   Иско
   Иско не вникал в подробности ритуала, зато имел возможность убедиться в его эффективности. Грозный Неирангиос, который столь нелюбезно встретил Иско Маара, менялся прямо на глазах. Он беспрекословно выполнял все пожелания своей черноглазой повелительницы, а та, в свою очередь, с радостью исполняла приказы Иско.
   Главу клана Маар подобная ситуация весьма забавляла. Правда, нельзя сказать, что он так уж безоговорочно поверил во внезапно вспыхнувшую любовь ведьмы, но и случая воспользоваться столь удобной ситуацией не упустил.
   Для начала Иско внушил будущему… родственнику мысль, что не мешало бы обновить состав дворцовой стражи: слухи о происшествии в зале поединков весьма взволновали Иско. Уж он-то знает, с какой поразительной лёгкостью Шио вербует сторонников. Поэтому все, кто так или иначе были замечены в симпатиях к самозванцу, отправились в подвалы Тайной Канцелярии, а на их место пришли люди Мнира, который весьма охотно поддержал подобное начинание.
   Следующим пунктом стала придуманная не без помощи Уар история о самозванце-колдуне, проникшем во дворец.
   А тут ещё пришла новость, что караван подходит к городу, день-два – и Иско станет полноправным властителем страны, бракосочетание с принцессой станет формальностью. К сожалению, формальностью необходимой – чернь любит красивые истории со счастливым концом, вроде той, что благородный принц освободил принцессу от чар, наложенных злобным колдуном…
   Что ж, будет черни и принцесса, и свадьба, и колдун…
   – Мой повелитель печалится? – Уар привычно сидела у ног. – Может ли верная рабыня узнать, о чём его печаль?
   Ронгарова стерва умела понять, когда Иско нужен был собеседник. Да и в постели она была умелой и покорной… интересно, принцесса такая же? Поговаривают, у его невесты дурной нрав и капризный характер. Впрочем, и то, и другое неплохо лечится поркой.
   – Моего повелителя раздражает ожидание? – нежные пальцы Уар скользят по ладони, едва касаясь кожи, но и это легкое касание разжигает в крови огонь.
   – Да.
   – Пусть повелитель потерпит, осталось недолго, ибо в пророчестве сказано, что всё совершится до Летнего Солнцестояния.
   Уар поднимается, и вот уже хитрые пальцы её ласкают шею. Иско делает вид, будто не понимает намёка, это часть игры, в которой она соблазняет, а он противится. Это иллюзия власти, впрочем, сегодня игре не суждено было дойти до развязки. Замок вздрогнул от удара гигантского колокола.
   – Свершилось! – Уар нервно облизала губы. – Они вернулись!

   Рия
   Странный незнакомец в мгновение ока перенёс их с Хитрецом во дворец. Девушка сразу узнала помещение, в которое они попали, – малый зал для приёмов. Звук колокола ударил по напряжённым нервам, как сталь ударяет о сталь.
   То, что происходило дальше, напоминало страшный сон.
   Крик девушки-служанки, вытиравшей пыль со старинного портрета… топот шагов… гулкие удары, от которых резная дверь разлетелась на щепки… люди… много людей, которые кричат и размахивают оружием. На людях одежда дворцовой стражи, но ведут они себя странно. Они совсем не слушают приказов.
   Рия приказала уйти, а они не послушали, более того, толстый десятник нагло оттолкнул её в сторону и даже замахнулся, чтобы ударить.
   Ну и пусть бы ударил! Ей ли бояться эту жирную скотину, которая считает, будто может действием оскорбить наследную принцессу Суландии?! И Рия мужественно пнула противника, правда, добилась лишь того, что разозлённый стражник скрутил её, точно рыночную воровку. А Шио связали и куда-то повели. Больше всего принцессу удивило то, что Хитрец не сопротивлялся… будто знал что-то такое, важное.
   А потом в зале появился «любимый» дядюшка со своей подстилкой и несколькими воинами. Только тогда наглый жирдяй разжал руки, и при этом в спину толкнул, да так, что Рия растянулась на скользком полу. А никто и не подумал помочь, даже руки не подали. Ну и плевать. Обойдётся. Ей от них вообще ничего не нужно.
   – Ну что, дорогая племянница, набегалась?
   Выглядел дядя несколько необычно. Во-первых, он был спокоен и даже доволен, во-вторых, взгляд его блуждал по залу, совсем как у пьяного матроса, который не может понять, где оказался.
   Рия стояла молча, говорить не хотелось.
   – Сама пойдёшь в свою комнату или вести силой?
   Рия всё также молча пошла к выходу из зала, следом за ней пристроилась стража, а замыкал шествие дядюшка. Так они и шли по коридорам замка.
   Комната Рии почти не изменилась. Всё было по-прежнему, за исключением одной маленькой детали, – на окнах появились решётки.
   – Теперь ты под домашним арестом. Выходить из комнаты тебе запрещено, если что-то нужно – звони в колокольчик.
   – Что ты со мной сделаешь?
   – Ничего такого, к чему бы ты сама не стремилась. Выдам замуж.
   – За кого? – Рия уже знала ответ, но хотела убедиться, что увиденное в глазах Великого Дракона – не сон.
   – За Иско. За настоящего наследника клана Маар.
   – А что будет с Шио?
   – Принцессу Суландии не должна интересовать участь государственного преступника и самозванца. Но так и быть, отвечу. Шио Маар, известный также как Шио Хитрец, повинный в убийствах, грабежах, а также в участии в заговоре против Короны, будет казнён.
   – Ты не можешь так поступить! – Рия сжала кулак так, что ногти впились в кожу, пусть больно, зато не расплачется. Не хватало ещё плакать перед этим… этим уродом.
   – Могу!
   – Я не выйду замуж за Иско.
   – Выйдешь! Выбирай – или замужество или монастырь!
   – Монастырь.
   – Ну, как хочешь! – Неирангиос так хлопнул дверью, выходя из спальни принцессы, что задрожали не только окна, но и стены.

   Иско
   Наследница Суландийского престола Иско не понравилась. Во-первых, она была не в его вкусе – чересчур худощава, да и вообще больше похожа на мальчишку-сорванца, нежели на благовоспитанную девицу. Во-вторых, принцесса пыталась вмешаться, когда стража, согласно повелению Неирангиоса, арестовывала самозванца. Подобное поведение смущало и вызывало раздражение, потому что Иско Маар не выносил вещей, его смущавших.
   Более того, девчонка осмеливалась спорить с родным дядей! Она не только наглым образом проигнорировала решение своего опекуна, но и во всеуслышание заявила, что предпочтёт монастырь бракосочетанию. Иско никогда ещё так не оскорбляли!
   Он даже подумал, что, вероятно, зря вмешался в планы благородного Неирангиоса, не дав ему убить строптивую девчонку. Хотя, конечно, без принцессы шансы Иско Маара взойти на трон существенно падали.
   В общем, Иско Маар пребывал в смятении. С одной стороны, необходимо было уговорить девчонку, потому как согласие невесты – не пустая формальность. Иско не нужны разговоры о том, что брак недействителен, поскольку заключён против воли невесты, а значит противоречит заповедям Кааме. С другой стороны, всего-то и нужно, чтобы девчонка вслух и перед свидетелями сказала «да», а уже потом он покажет ей, что такое настоящее послушание.
   – Повелитель расстроен? – Уар преданно заглядывала в глаза.
   – Да. Ты можешь провести ещё один обряд, чтобы она стала более сговорчивой?
   – Моих сил достаточно, чтобы принцесса стала настолько послушной, как то требуется повелителю, но…
   – Что «но»? – Иско донельзя раздражали эти женские недоговорки, да и Уар сегодня вела себя как-то чересчур уж вызывающе. Не хватало, чтобы по дворцу поползли слухи, будто его очаровали чёрные глаза ведьмы. – Говори.
   – Жрецы Кааме, Повелитель, почувствовав магию контроля, откажутся проводить обряд. А Повелителю не нужно, чтобы свадьба сорвалась. Может быть, стоит воздействовать на принцессу… иными способами?
   – Она всегда такая строптивая?
   Слова Уар про жрецов имели смысл. Вернее, на мнение каких-то там жрецов Иско было глубоко наплевать, но вот свадьба, его с принцессой свадьба должна пройти в соответствии со всеми писаными и неписаными правилами, чтобы потом ни у кого не возникло и тени сомнения в её законности.
   – У принцессы сложный характер, Повелитель. Она своевольна, капризна, дурно воспитана, но при всём этом имеет ряд слабостей… если повелителю интересно?
   – Интересно.
   – Принцесса и раньше выказывала несвойственную благородной особе жалость к лицам, этой жалости не заслуживавшим. Она никогда не присутствовала на публичных казнях, не принимала участия в допросах, даже когда статус преступника или информация, ему известная, представляли интерес для Короны.
   – И что? – Иско не видел в этом ничего странного, он и раньше встречал девиц изнеженных, падающих в обморок при виде крови.
   – Если Повелитель устроит принцессе небольшую экскурсию в подземелье, ознакомит с воздействием некоторых предметов на организм человека или, к примеру, укажет, что принцесса в качестве наследницы престола, обманутой и оскорблённой неким… самозванцем, должна будет присутствовать на допросе этого…
   – Я понял.
   Предложение Уар имело смысл.
   – Ты умница.

   Покои принцессы не поражали ни роскошью обстановки, ни размерами, ни тонким вкусом. Пожалуй, у темноглазой Уар комнаты если не больше, то уж обставлены гораздо роскошнее. Конечно, это неприлично, когда наследница престола вынуждена довольствоваться жалкими тремя комнатами, но, с другой стороны, большего девчонка не заслужила. Хотя после свадьбы Иско в знак любви и уважения к жене предоставит ей самые роскошные покои… Пусть потом, после скоропостижной гибели принцессы никто не осмелится сказать, что Иско недостаточно любил свою царственную супругу.
   Впрочем, царственности в ней не было ни на грош. Дерзкий взгляд, взлохмаченные волосы, странный мужской наряд… Но хороша, по-своему хороша. Особенно после медовой покорности Уар.
   Иско рассматривал принцессу, прикидывая, как бы половчее начать разговор. Девушка сидела на кровати, сложив руки на коленях, всем своим видом демонстрируя непокорность. Пожалуй, предстоящее действо будет не только полезным, но и в высшей мере забавным. Иско нравилось подчинять непокорных, а принцесса в полной мере заслужила хорошее наказание.
   – Добрый вечер, Ваше высочество. – Иско позволил себе поклониться. Наказание – наказанием, но не следует забывать и о вежливости.
   – Добрый.
   – Как ваше самочувствие?
   – Лучше, чем вам бы хотелось, – выпалила она и тут же покраснела.
   – Ну что вы, Ваше высочество, я безусловно рад… просто счастлив, что с вами всё в полном порядке.
   – Что с… Шио?
   Надо же, какая заботливость. Впрочем, братец всегда умел ладить с подобными дурочками. Но Иско не отказал себе в удовольствии разыграть удивление.
   – А что с ним может быть? Сидит себе в камере, ждёт суда… Хотя я, кажется, понимаю. Ваше высочество обеспокоено тем, что опасный преступник способен каким-либо образом оказаться на свободе. Вашему высочеству пришлось многое пережить…
   Принцесса сдавленно всхлипнула и поспешно вытерла ладошками слёзы. И в самом деле, впечатлительна.
   – Исключительно ради того, чтобы моя драгоценная невеста успокоилась и перестала опасаться за свою безопасность, я предлагаю ей совершить небольшую экскурсию.
   – К-куда?
   – Увидите.
   Иско протянул руку, прикидывая, стоит ли тянуть её силой, если вдруг принцесса заупрямится, но девушка доверчиво протянула навстречу ладошку. Крошечная, почти детская, и сама принцесса – настоящий ребёнок. В этот момент Иско почти искренне ей сочувствовал. Однако сочувствие ни в коей мере не должно помешать его планам.
   – А я увижу Шио?
   – Быть может, Ваше высочество, очень даже может быть…

   К подвалам, в которых содержались государственные преступники, вела узкая тёмная лестница. Принцесса боялась, и её страх доставлял удовольствие.
   – Неприятное место, – Иско старался быть вежливым. – Осторожнее, Ваше высочество, не споткнитесь… Увы, судя по тому, что я вижу, эту часть замка ремонтировали очень давно. Но со мной, Ваше высочество, вам нечего бояться, все те, кто способен причинить вам зло, надёжно заперты. У нас, в Альтрексе, есть обычай, когда особо опасных преступников… к примеру тех, кто осмелился присвоить себе чужое имя, не просто запирают – замуровывают, оставляя лишь небольшое отверстие для еды. Подобная тактика существенно сокращает случаи побегов.
   – Н-неужели?
   – Конечно. Осторожно, здесь ступенька почти совсем развалилась. Обопритесь на мою руку. Вот так. Некоторые считают этот наш обычай жестоким, но ведь человек должен отвечать за совершённые преступления. Так?
   – Не знаю.
   – Мы молоды и наивны, к тому же женское сердце милосердно… порой чересчур даже милосердно. Итак, мы пришли. Вам ведь не доводилась бывать здесь раньше?
   Рия отрицательно мотнула головой.
   – Прошу, – Иско распахнул дверь, украшенную знаком Ронгара. Внутри было светло и чисто – Уар позаботилась о том, чтобы экскурсия проходила в максимально комфортных условиях.
   Принцесса замерла посреди комнаты.
   – Ч-ч-что это? – она была бледна, и Иско даже показалось, что девчонка вот-вот в обморок грохнется. Не переборщить бы.
   – Вы о помещении? Это – комната для допросов. Некоторые преступники имеют обыкновение упорствовать в своих заблуждениях, но следователи и судьи помогают им в полной мере осознать глубину сотворённых злодеяний. Собранные же здесь предметы способствуют нелёгкой работе дознавателей. Вот, к примеру… – Иско огляделся, ища знакомые инструменты, и, выбрав щипчики с молоточком, протянул их принцессе.
   – Прошу, Ваше высочество. Возьмём хотя бы это крайне простое приспособление. С его помощью можно ломать пальцы, выдирать ногти, зубы, вгонять в тело иглы или же забивать специальные колышки… очень освежает память.
   Рия отшвырнула инструмент с таким выражением лица, что Иско едва не рассмеялся. Всё-таки женщины чересчур уж впечатлительны.
   – Если же Ваше высочество соизволит обернуться, то увидит один весьма занимательный агрегат. Это очень редкая машина, с помощью которой можно избирательно ломать отдельные суставы. А вот то квадратное кресло в углу – Трон Правды. Видите круглые отверстия на сиденье и спинке?
   Она машинально кивнула.
   – Сквозь них проходят подвижные лезвия, длина которых регулируется вот этим рычагом. Спешу заметить, что лезвия расположены таким образом, чтобы не задеть жизненно важных органов допрашиваемого. Многие из них, попав сюда, ищут быстрой смерти, но, увы… А вот с помощью этой машины, Ваше высочество, снимают кожу. Но это в особо тяжёлых случаях, потому что сия процедура весьма травматична. Впрочем, говорят, будто ваш палач способен полностью снять кожу с человека, не убив при этом.
   И всё-таки её вырвало. И рвало долго – Иско даже испугался, как бы нареченная не умерла раньше времени. Но девочка нашла в себе силы успокоиться и, присев на самый край Трона, тихо спросила:
   – Зачем вы привели меня сюда?
   – Затем, Ваше высочество, чтобы успокоить. Ни один государственный преступник ещё не выходил из этой комнаты на своих ногах. Кстати, сухожилия подрезают сразу – процедура относительно безболезненная, зато спасает от многих неприятностей.
   – И… и Шио тоже?
   – Вы спрашиваете, подрезали ли ему сухожилия? Конечно же. Безопасность Вашего высочества – превыше всего. А допрос начнётся уже сегодня. Быть может, Ваше высочество желает почтить его своим присутствием? Ваши свидетельские показания весьма и весьма важны… Если вы опасаетесь испачкать ваш наряд, то не стоит – как правило здесь довольно чисто. Видите эти бороздки? По ним стекает кровь. А сюда мастер допросов складывает… лишние части тела. Вы дрожите? О да, вечером здесь будет гораздо теплее, жаровня, на которой разогревают всякого рода…вспомогательный инструмент, неплохо обогревает помещение. Правда, остаётся запах… когда к коже прикладывают раскалённое клеймо, – воняет, знаете ли, преизрядно.
   – Нет. Я не хочу! Не хочу! Пожалуйста, не надо… – принцесса разрыдалась. – Прекратите, пожалуйста… Вы ведь нарочно, нарочно сюда меня привели… Что я должна сделать?
   – Ничего такого, что бы не предусматривалось брачным договором. Во исполнение воли своего отца вы станете моей супругой, и на этом все ваши неприятности будут закончены.
   – А… а Шио?
   – Шио? Вас так беспокоит судьба этого преступника?
   – Он же ваш брат! – девочка поражала своей наивностью.
   – Прежде всего, он отлучён от рода Маар, посему не имеет ни малейших прав на то, чтобы называться моим братом. Более того, Шио – позор нашего рода. Много ли известно вам о нём, принцесса?
   – Достаточно.
   – Сомневаюсь. В возрасте шестнадцати лет Шио Маар ушёл из университета, куда его определил отец, попал в одну из портовых банд, которые грабят и убивают незадачливых прохожих. Затем некоторое время ходил в учениках известного наёмного убийцы Уара Старого коня. Шио и сам является одним из крадущихся-во-тьме, а их клан изначально считается проклятым. На совести моего так называемого братца числится убийство купца первой гильдии, посла Альтрекса – между прочим, старого знакомого нашего отца, человека в высшей степени благородного, – и похищение благородной девицы, дочери мэра города, которую он, правда, вернул живой, но не невредимой. Девушка, не выдержав позора, повесилась. После того, как за его голову была назначена награда в две тысячи снорров, Шио покинул столицу, но лишь для того, чтобы сколотить шайку, которая долгое время разбойничала на Северном тракте. На его совести десятки загубленных жизней.
   – Он… – принцесса сглотнула. – Он не такой. Он… исправился.
   – Допустим. – Спорить с ней Иско не собирался, у него была несколько иная цель. – Но кто будет отвечать за уже совершённые преступления? Единственное, что в моих силах, – это подарить ему милосердную смерть.
   – Смерть?
   – Смерть. Поверьте, Ваше высочество, многие из тех, кто оказывался здесь, мечтали о подобной возможности.
   – А… а если я прикажу отпустить его? Я ведь принцесса.
   – Всего-навсего принцесса. Девушка. Несовершеннолетняя. Не обладающая реальной властью. Итак, Ваше высочество, могу ли я узнать, что вы решили?
   – Значит, если я соглашусь, то… он умрёт быстро?
   – И без боли, – солгал Иско.
   – А если откажусь?
   – Ну… после допроса, который, как я полагаю, будет продолжаться несколько дней, будет вынесен приговор. Первый приговор предполагает казнь через четвертование, второй способен добавить ещё несколько не самых приятных моментов. Скажем, заменит простое четвертование четвертованием медленным. Вы не спрашиваете, в чем различие, но я позволю себе смелость пояснить. В первом случае приговорённому сначала отрубают голову, а уже потом тело разрубают на части. Во втором голову отрубают в самый последний момент, когда преступник признаётся умершим.
   – Не надо! Я… я согласна. Только… я хотела бы встретиться. Попрощаться. Это ведь можно?
   – Для вас, моя любовь, всё, что угодно. – Иско поклонился, демонстрируя, как он рад решению принцессы. В действительности всё оказалось намного проще, чем он предполагал, несколько страшных историй – и Рия, – романтичная, влюблённая, впечатлительная дурочка, – согласна на всё, лишь бы спасти его безголового братца.
   Даже завидно.
   – Но вы… обещаете?
   – Клянусь. Я сделаю всё возможное, чтобы оградить его от ненужных страданий.
   С учётом того факта, что Шио забирают жрецы, над которыми не властен даже будущий правитель Суландии, клятва была почти правдивой.
   Главное, чтобы принцесса до свадьбы не узнала.
   И чтобы, наконец, перестала реветь. Женские слёзы донельзя раздражали Иско. К тому же, не приведи Великий, сплетни пойдут…

Глава 15

   Время знойного полдня
   23 день 3 трэйда

   Рия
   Собственные покои казались раздражающе роскошными. Зачем всё это? Зеркала, наряды, украшения, ковры… серебряный поднос для хранения колец, украшенный изящной гравировкой и зелёными драгоценными камнями. Подарок жениха…
   – Для вас, Ваше высочество, я готов собрать все сокровища мира, но увы, караван с дарами запаздывает, посему скромно прошу принять эту безделушку в знак моей любви…
   В знак любви… Да она ненавидела этого… этого надменного, холодного, вежливого типа, так удивительно похожего на Хитреца. Ненавидела и за сходство, и за вежливость, и за это почтительное «Ваше высочество», которое он вставлял в каждой фразе.
   Ложь, ложь, ложь! От первого до последнего слова – всё ложь. И улыбка – ложь, и почтительность – ложь, и эта якобы любовь – тоже ложь. На самом деле Иско Маар её ненавидит. А ещё он жестокий, он рассказывал о пытках с таким удовольствием, что у Рии и сомнений не возникло в том, что её нареченный исполнит угрозу, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.
   А ведь она почти поверила… ведь Иско, в отличие от дяди, не кричал, не грозился монастырём, а говорил так, будто бы и в самом деле беспокоится о ней. Рия ещё подумала, что встретила союзника, что Шио, возможно, ошибался, враждуя с братом. Зачем враждовать, когда они так похожи? Вот Рия в жизни не стала бы ругаться с сестрой.
   Если бы у неё, конечно, имелась сестра.
   Отражение в зеркале показало растрёпанную девицу с распухшими от слёз глазами и покрасневшим носом. Нужно успокоиться и перестать плакать. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел её слёзы…
   Хотя, конечно, видели. И охрана, и придворные кавалеры, и слуги, и Уар…
   Уар даже упрекнула Иско за излишнюю грубость, но выглядела при этом настолько довольной, что принцесса ни на минуту не усомнилась – это именно черноглазая ведьма придумала завести её в подземелье. Она, она, больше некому.
   А как она смотрела на Иско… будто бы на живого бога.
   – Вот пусть бы себе и забирала, – пробормотала Рия своему отражению. – Пусть бы выходила за него замуж, я же не хочу.
   Не хочу… никому во дворце нет дела до того, что хочет и чего не хочет принцесса Рия. Свадьба? Все с превеликим удовольствием повеселятся на свадьбе. Наверное, церемония будет шикарной, платье, музыка, потом бал на несколько дней, о котором долго ещё будут говорить, восхищаясь щедростью таира Иско и красотой его невесты. Придворный поэт сочинит лживую поэму о вечной любви, а придворный художник напишет очередной портрет, похожий на тот, где папа и мама вместе, стоят, улыбаются друг другу.
   Они любили друг друга, а Рия своего жениха ненавидит.
   И убьёт. Решение пришло внезапно, но показалось замечательным выходом. Если она убьет Иско, то…
   …то Шио умрёт в комнате для допросов – дядя и слушать не станет о помиловании.
   Ситуация была настолько безвыходной, что принцесса снова расплакалась, причём плакала так, что и не заметила, как в покои вошла Уар.
   – О, Великий, – Уар всплеснула руками. – Ваше высочество, неужели вас настолько расстроило случившееся? Конечно, всё ужасно, я не представляю, сколько всего вам пришлось пережить, но, умоляю, успокойтесь!
   Уар, присев рядом, попыталась обнять Рию, но та отстранилась.
   – Милая моя, нет нужды плакать, теперь всё будет хорошо… Вы же не хотите, чтобы слуги видели вашу слабость? Что они подумают? Станут потом говорить, будто вас принудили к замужеству силой.
   – А разве не так?
   Присутствие Уар несказанно злило принцессу, а стоило подумать, что её страдания доставляют удовольствие черноглазой ведьме, как слёзы тут же высохли.
   – Быть может, и так, но ваш будущий супруг и мой повелитель не желает возникновения неприятных, порочащих его слухов. Он хочет видеть перед алтарем богини счастливую невесту.
   – Тогда ему стоит взять в жены тебя.
   – Благодарю, но в силу некоторых причин это невозможно. Поэтому, Ваше высочество, улыбаться придётся вам.
   – Передай, что я согласилась на замужество, но быть счастливой – это…
   – Чересчур, – согласилась Уар. – Но вас никто не просит быть счастливой, достаточно и того, чтобы вы выглядели счастливой. Вы понимаете, что я имею в виду?
   – Да, – принцесса очень хорошо понимала. Лгать. Так же, как лгал ей Иско Маар. Притворяться. Улыбаться, когда на сердце больно и тяжело.
   Когда умирает человек, которого она любит…
   Великий Дракон сказал, что каждый должен пройти свой путь. Что ж, пусть будет так. Она, Препедигна Горгонелла Фру-рия II, наследная принцесса Суландии, Альтрекса, Физояра и Волвичевых островов, выполнит предначертанное судьбой, как бы отвратительно это ни было. И никто – ни друг, ни враг, не упрекнёт её в трусости и слабоволии.
   Наверно, что-то такое отразилось на её лице, потому что Уар, довольно улыбнувшись, сказала:
   – Вот так-то намного лучше, узнаю настоящую принцессу Рию. А теперь, милая моя, коль скоро истерика ваша закончилась, то настало время начать приготовления к свадьбе.
   – Приготовления?
   – Ну конечно! Ваш наряд, вернее, наряды… Таир Иско пригласил во дворец всех самых известных купцов, мы должны выбрать ткани, кружево, ленты, драгоценности… примерка. Самые лучшие швеи за несколько дней приготовят чудесные наряды… Вам всего-то и нужно, что одобрить эскизы. Платья будут прелестны…
   Уар продолжала говорить, а Рия сидела и думала, насколько всё это глупо. Платья, ленты, драгоценности… Неужели они считают её ребенком, которого можно отвлечь от неприятностей красивой игрушкой?
   – Но для начала, Ваше высочество, вам надлежит принять ванну и вообще привести себя в порядок. Простите, но вы выглядите так, будто полжизни провели в грязных городских подвалах.
   Рия хотела ответить, что она и вправду недавно вышла из подвалов… точнее, катакомб… лабиринта – образы путались, накладываясь один на другой.
   – И обязательно нужно что-то сделать с волосами, ваш дядя был не прав, заставляя вас ходить с такой… неудобной причёской. – Уар провела рукой по голове принцессы и пробормотала несколько слов.
   – Вот так гораздо лучше, сразу видно девушку благородную. Надеюсь, вы не станете остригать волосы из глупого упрямства? Вы только посмотрите, как изменились.
   Зеркало отразило бледное лицо, тени под глазами и длинные, слегка вьющиеся волосы, совсем как настоящие… В общем-то они и были настоящими, просто Уар немного изменила длину.
   – На свадьбе вы будете прелестны, я позабочусь об этом, – и Уар, нежно, почти по-сестрински, поцеловав принцессу в щёку, вышла из комнаты.
   Рия успела заметить двух стражников у двери.
   И решётки на окнах. Красивые, золочёные, украшенные изображениями цветов и птиц, но всё-таки решетки.
   На этот раз сбежать ей не дадут.

   Неир
   Возможность судить этого подонка… обманщика, самозванца… была единственной хорошей новостью за последнее время. И Неир чувствовал себя почти счастливым.
   И почти свободным.
   Это Уар – он сразу догадался, что странная податливость, странное желание исполнять все её желания появились неспроста. Ведьма, ведьма, ведьма! Как же Неирангиос ненавидел её чёрные льстивые глаза, чёрные длинные волосы, смуглое тело, которое не так давно ластилось, томило желанием и показной покорностью…
   Говорили же ему, что Уар нельзя верить, а он и не верил, но тогда почему это случилось? Почему он смотрит на неё с ненавистью и в то же самое время с собачьей преданностью ждёт приказов? А она не торопится, она наслаждается каждой секундой своей власти и его, Неирангиоса, унижения. Она даже позволяет ему немного поиграть в самостоятельность, к примеру, как сейчас, но тонкий поводок её воли не позволит ему слишком заиграться.
   В камере светло – дознаватели позаботились о том, чтобы обстановка максимально соответствовала торжественности случая. Широкий тёмный стол, покрытый сверху красным полотном. Массивное кресло, украшенное знаками четырёх богов – Неиру оно нравится, потому что чем-то напоминает трон, – и четыре кресла пониже и поменьше – для четырёх советников, которые якобы говорят от лица богов. Чушь, конечно, сколько раз у Неирангиоса была возможность убедиться в человеческой сущности советников и в том, что помыслы их весьма и весьма далеки от эфемерных представлений о справедливости.
   Смешно подумать, но, похоже, сегодняшний суд грозит стать самым справедливым из всех, что когда-либо вершились в этом подвале.
   В самом дальнем углу за отдельным столиком сидят писец и лекарь – буде кому понадобится врачебная помощь. В центре же зала – клетка, в которой находится подсудимый. По правую и левую стороны – места для защитника и обвинителя. Всё, как обычно… но почему тогда Неиру настолько неприятен вид клетки?
   Может, дело в бурых пятнах на железе? То ли ржавчина, то ли кровь… нужно будет приказать, чтобы счистили, а то такая мелочь портит всю торжественность обстановки.
   Неирангиос попытался сосредоточиться на деле – в последнее время ему становилось всё сложнее сосредотачиваться на чём бы то ни было. Впрочем, здесь-то всё понятно, и преступник – странное дело – не спешит отрицать вину. Он спокоен и выглядит так, будто находится не в железной клетке перед Королевским Советом, а на балу. Взять хотя бы этот наглый взгляд, в котором Неирангиосу чудился вызов… У тех, кому грозит суровая казнь, не должно быть подобного взгляда.
   Наконец, обвинитель, откашлявшись, начал речь.
   – О, Солнцеподобный Неирангиос, славный правитель, защитник слабых, страж добродетели…
   Неир жестом оборвал поток лести, и обвинитель, даже не запнувшись, перешёл непосредственно к изложению дела.
   – Мы имеем возможность лицезреть одного из наиболее опасных и, не побоюсь этого слова, мерзостных преступников современного мира…
   – Благодарю за честь, – тут же отозвался заключенный. Обвинитель сделал вид, будто не услышал.
   – …Наглость которого, досточтимый Совет, равна лишь дерзости свершённых преступлений. Смею напомнить, что Шио Маар, более известный как Шио Хитрец, за достоверно выявленную причастность к клану крадущихся-во-тьме и прочих преступлениях, в числе которых убийство, убийство знатного человека, убийство королевского стража, похищение, оскорбление словом и действием властей Палана, оскорбление словом Вашего Сиятельства и Их высочества, контрабанда и воровство, трижды приговаривался к смертной казни: единожды через повешение и дважды – через простое четвертование. Однако события недавние вынуждают меня с прискорбием заметить, что сего недостаточно, ибо Шио Хитрец сумел совершить нечто такое, что даже подобное наказание не является достаточным, дабы исчерпать всю вину.
   Обвинитель замолчал, позволяя остальным вникнуть в детали речи, чем тут же воспользовался защитник:
   – Преступления ужасны, но Пресветлая Кааме призывает нас к милосердию.
   – Не смею спорить, ибо мудрость богини превыше моего скромного понимания, но те, кто умышлял злое против особ королевской крови, не достойны милосердия. Сей разбойник не только проник во дворец, обманув Их высочество принцессу Препедигну и солнцеликого Неирангиоса, не только присвоил имя и титул достойнейшего Иско Маара, который милостиво отказался от обвинений, но и умышлял убить принцессу, для чего, воспользовавшись чёрной магией, заманил её в подземелья.
   – Ложь! – Шио попытался вскочить, но не удержался на ногах и едва не упал.
   – Обвиняемый, признаете ли вы, что, присвоив себе чужое имя, приводили в заблуждение принцессу и солнцеликого Неирангиоса?
   – Признаю.
   – Признаёте ли вы, что вместе с принцессой спускались в подземелье?
   – Признаю.
   – Угрожала ли принцессе опасность?
   – Да.
   – Так почему вы отрицаете, что намеревались убить её?

   Допрос тянулся и тянулся, вопросы обвинителя, ответы обвиняемого, возражения защитника… скучно. И ведь каждый из присутствующих знает, чем закончится нынешнее заседание.
   Неирангиос чувствовал себя обманутым. Ему хотелось отомстить за унижение, за рухнувшие планы, за ускользнувший трон, за то, в конце концов, что сейчас «славный и солнцеликий» вынужден исполнять прихоти какойёто ведьмы.
   Следовало бы перенести заседание этажом ниже, в пыточные камеры, но она запретила. И жрецы Ронгара желали получить этого… разбойника целым. У жрецов имелись собственные планы.
   Что ж, Шио Хитрец сполна получит за свой обман и наглость, но с гораздо большим удовольствием Неирангиос отдал бы жрецам Уар.
   Хватит. Пора прекращать этот фарс. И, поднявшись с места, – обвинитель и защитник, которые о чём-то увлечённо спорили, тут же замолчали – Неирангиос заговорил.
   – Властью, доверенной мне Светлыми Богами и моим покойным братом, да пребудет душа его в вечной радости, выслушав обе стороны, справедливо и беспристрастно, как требует того долг Высшего Судьи, я выношу решение по делу Шио из клана Маар, известного также как Шио Хитрец.
   Неир перевёл дух – долгая речь вызывала странное утомление. В последнее время он вообще быстро уставал.
   – Шио Маар признаётся виновным в совершении следующих преступлений. Убийство. Оскорбление чести и достоинства. Злонамеренный обман. Преднамеренное введение в заблуждение членов королевского дома Суландии. Покушение на жизнь, здоровье и честь наследной принцессы Горгонеллы Фру-Рии II, а равно же участие в заговоре против Короны и подстрекательство к измене.
   Воздух в камере вдруг стал густым, тягучим и жутко неприятным. Неирангиос мечтал о том, как выберется из этой клейкой вони, поднимется в покои, прикажет принести ванну, а потом…
   …потом обязательно случится что-нибудь приятное, но сначала приговор.
   – Согласно нашим законам Шио Маар за совершённые преступления приговаривается к медленному четвертованию на Дворцовой Площади, дабы каждый горожанин имел возможность воочию убедиться в справедливости и неподкупности королевского суда. Но… поскольку суд богов стоит над судом человеческим, я…
   На сей раз Неирангиос сделал паузу не оттого, что устал, а оттого, что ему хотелось посмотреть, как отреагируют остальные на то, что столь ужасный преступник будет удостоен милосердия. Ведь, как правило, именно этой фразой начиналось классическое Королевское Помилование.
   – Я уступаю этого преступника в руки смиренных служителей Ронгара, обвиняющих Шио из клана Маар в оскорблении Бога.
   Советники зашептались, непонятно было, одобряют они подобное решение или наоборот порицают Неирангиоса за излишнюю жестокость. Впрочем, ему было всё равно, главное поскорее выбраться из подземелья.
   – Эй, благородный Неирангиос, – окликнул его узник. – Ты и вправду веришь, что происходящее справедливо?
   Неир не стал отвечать. Конечно, несправедливо. Он должен был стать королем, начать новую династию, править так долго, как отпустят Боги, а после смерти остаться в народной памяти милосердным и справедливым Королем. Вместо этого на трон Суландии скоро сядет наглый выскочка из Альтрекса, а Неирангиос вынужден исполнять прихоти собственной любовницы.
   Разве это справедливо?

   Шио
   Шио впервые в жизни присутствовал на королевском суде, и ему не понравилось. Впрочем, ничего удивительного, вряд ли кому-то понравилось бы пребывание в железной клетке. И ноги болели… Не то, чтобы болели, скорее неприятным было само ощущение беспомощности. Одно дело идти на суд с гордо поднятой головой, и совсем другое, когда тебя в клетку впихивают двое стражников, а ты изо всех сил стараешься делать вид, будто всё равно.
   Не всё равно. Задевало. Даже не несправедливость обвинений – и справедливых хватило бы ещё на три-четыре приговора, – а презрительное выражение на лице обвинителя. Или то, с каким изысканно брезгливым выражением лица прижимал к лицу надушенный платок защитник. Или отрешённо-равнодушный вид Судьи.
   Хитрец готов был поклясться, что досточтимому Неирангиосу скучно.
   Скорей бы уж эта комедия закончилась, и Шио отвели обратно в камеру. Там, оказывается, не так и плохо. Во всяком случае, там его не рассматривают как некоего диковинного зверя.
   А приговор удивил… жрецы Ронгара? А этим-то он когда успел насолить?
   В общем-то это не так и важно. Шио с самого начала знал, что умереть легко ему не дадут, а уж кто возьмёт на себя функции палача – королевская стража, альтрексцы или жрецы Ронгара, – дело третье.

   В камере было темно. Хорошо, темнота некоторым образом успокаивает, правда, в темноте хочется спать, а во сне приходят те, кого Хитрецу совсем не хочется видеть. Чтобы не спать, можно думать. Например, о принцессе.
   Зеленоглазая, капризная, смешная, родная… несчастная. Её не убьют, во всяком случае, сразу. Рия нужна его братцу, чтобы взойти на престол, но вот что будет потом, после свадьбы? Долгая жизнь в мире и согласии? Шио было больно думать о подобном повороте, но ещё больнее понимать, что в противном случае Иско попросту избавится от неугодной супруги.
   Пусть уж лучше он её полюбит, и наоборот. Рия – настоящая красавица, а Иско умеет ценить женскую красоту.
   Иско… Имя вызывало приступ такой глухой откровенной ненависти, что Шио даже дышать не мог. Это не его ненависть…
   Или его?
   Ненависть похожа на болото. Серая жижа, местами вязкая, местами почти вода… Живая… шевелится… дышит… голоса.
   Убивать, убивать, убивать! Ради ненависти, ради того, чтобы погасить этот огонь… только кровь… много крови… море крови для моря огня.
   Болото отозвалось долгим влажным всхлипом, и Шио очнулся.
   Темно. Нет ни болота, ни ненависти, ни огня. В камере холодно, впрочем, здесь всегда холодно, и порой Шио начинает казаться, что именно холод не даёт с головой погрузиться в холодную жижу.
   Когда-нибудь холод перестанет спасать. Когда-нибудь Шио не сумеет вернуться оттуда. Когда-нибудь он умрёт.
   Всё закономерно.
   И, закрыв глаза, Шио Маар, государственный преступник, попытался заснуть – больше в камере заняться было нечем.

   Неир
   Уар ждала в покоях, наглая, томная чёрная кошка, развалилась прямо на шёлковых простынях. Неир уже решил, что после её ухода прикажет слугам сменить бельё, иначе ядовитый запах её духов окончательно лишит его разума.
   – Наконец-то ты вернулся, – она потянулась, и серебряные запястья нежно зазвенели. – Я уже устала ждать. Почему так долго?
   Неирангиос хотел сказать, что вовсе не обязан отчитываться, а вместо этого жалобно произнёс:
   – Прости.
   – Не чувствую искренности в твоем голосе.
   – Прости.
   – Прощения просят, стоя на коленях.
   Неир почувствовал, как колени подогнулись, теперь Уар смотрела на него сверху вниз. На него, на фактического правителя Суландии!
   – Ну же, Неир, скажи, что любишь меня…
   – Люблю.
   – Хороший мальчик, – холодная ладонь, небрежно скользнувшая по щеке, вызвала приступ гадливости. – Ты ведь сделаешь то, что я попрошу?
   – Да.
   – Конечно же сделаешь, ты ведь не способен отказать мне. Это так мило… Знаешь, раньше бы у меня не получилось, пока ты не обезумел настолько, чтобы украсть Ключ и лишиться милости богов. Но даже тогда мне не нужна была твоя покорность. Она и теперь не нужна, но так желает Повелитель, а я – раба его. А ты – мой раб. Повтори.
   – Я – твой раб.
   Каждое слово было противно Неирангиосу. Как же ему хотелось сомкнуть руки на этом тонком белом горле. Как же хотелось зажать ладонью жадный рот или вонзить нож под рёбра так, чтобы кровью смыть свой позор.
   – Ты ведь приговорил его к смерти? Конечно, я зря спрашиваю, ты не настолько безумен, чтобы отпустить самозванца на волю. Правда, жаль, что пришлось опустить пытки, я очень люблю этот этап дознания… Есть в человеке, зависшем между жизнью и смертью, нечто непередаваемо привлекательное. Впрочем, тебе не понять.
   Уар вздохнула и, поднявшись с кровати, подошла к низкому столику, на котором лежали бумаги. Выбрав один из свитков, она приказала:
   – Встань. Подойди сюда.
   Неир повиновался.
   – Подпиши. Тебе, наверное, интересно, что за бумагу ты подписываешь? Я объясню. Этим указом ты назначаешь своего будущего зятя Иско верховным командующим, а также передаёшь ему право на реорганизацию внутреннего и внешнего войска.
   – Зачем?
   – Ты ещё способен задавать вопросы? – удивилась Уар. – Ладно, если тебе так интересно, я отвечу. Затем, чтобы навести здесь порядок. И во дворце, и в Палане, и во всей Суландии. Ты был слишком небрежным правителем, Неирангиос Первый, Несостоявшийся Король. Но нам ведь не нужен мятеж? Подписывай. Умница, хочешь, я тебя поцелую?
   Её поцелуй был холоден и неприятен.
   А в комнате остался тяжёлый запах духов и ощущение грязи. Точно такой же, что осталась внизу, в камере.
   Даже ванна не принесла желанного облегчения.

   Рия
   Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Выбор тканей, выбор фасонов, выбор причёски, выбор драгоценностей. Выбор, выбор, выбор… будто ей и вправду можно выбирать.
   Эти навязчивые хлопоты, эта всеобщая радость, эти разговоры о том, что уж теперь-то принцесса непременно будет счастлива, ведь настоящий жених не только спас её из лап самозванца, но и красив, обходителен, щедр…
   Равнодушен и жесток.
   – Ах, Ваше высочество, в том платье из белого шёлка и золотистого газа вы будете невообразимо прелестны. – Служанка приподняла волосы вверх и заколола длинной булавкой. – А те жемчуга, которые прислал таир, пойдут к платью как нельзя лучше. Или быть может изумруды, под цвет ваших глаз? Но изумруды в серебре, а жемчуг оправлен в золото. Золото лучше подойдет к наряду, но…
   – Замолчи! – Рии невыносимо было слышать про наряды и драгоценности. Неужели они все и вправду считают, будто предстоящая свадьба её радует? Неужели не замечают ни решёток на окнах, ни двух стражников, неотступно следующих за ней, ни тех откровенных взглядов, которые бросает Уар на таира Иско.
   Или не хотят замечать?
   Служанка продолжала укладывать волосы в высокую причёску – Уар приказала попробовать все варианты, чтобы выбрать наилучший.
   – Что говорят во дворце?
   – О… все очень-очень за вас рады, – лицо служанки порозовело. – Таир Иско так любит вас… он так щедр… Сегодня прибыл караван… там столько даров вам, Ваше высочество. Альтрекс и вправду богат, и вы ни в чём не будете знать отказа.
   Ни в чём, кроме одного – свободы. О свободе спрашивать нельзя, но, возможно, девушка знает что-нибудь про Шио…
   – Ещё ваш дядя, пусть пребудет с ним милость богов во веки вечные, собирается в честь вашего замужества помиловать многих преступников, правда, только тех, кто не совершил убийства либо святотатства. И ещё приказал подготовить три тысячи снорров медью для раздачи беднякам. Он так щедр! Как вы думаете, Ваше высочество, локоны лучше убрать или, может, стоит оставить несколько? Правда, это уже не совсем модно, но вам так идёт… а сюда закрепим белую лилию…
   – Лучше убрать. – Иско Маар появился так неожиданно, что Рия вздрогнула. – Ваше высочество, вы очаровательны.
   – Спасибо.
   – Но эта причёска совершенно вам не идёт. Советую придумать что-либо иное.
   Служанка, густо покраснев, поспешила заверить таира Иско, что обязательно сделает всё, чтобы причёска невесты ему понравилась. А у Рии вообще возникло желание обрезать волосы, коротко-коротко, чтобы не осталось места ни для диадем, ни для гребня с лентами, ни уж тем более для цветка. Она совершенно не желала наряжаться для человека, которого почти ненавидела.
   Хотя почему «почти»? Она ненавидела. Искренне и зло, а он, зная об этой ненависти, только забавлялся.
   Иско отпустил служанку, и та поспешила исчезнуть, то ли опасаясь гнева будущего короля, то ли, наоборот, желая угодить.
   – Что вам нужно? – теперь, когда в комнате не было никого, кроме неё и Иско, Рия могла, наконец-то, отбросить опостылевшую маску. Как же ей надоело изображать радость! Как же ей надоело, что все вокруг верят в искренность этой изображённой радости.
   – Мне? – Иско оперся на край высокого столика, на котором вперемежку лежали ленты, шпильки и прочие необходимые мелочи. – Я всего-навсего пришёл поинтересоваться самочувствием моей невесты. Девушки перед свадьбой, как правило, испытывают некоторое волнение, способное подтолкнуть к поступкам в крайней степени неблагоразумным. Мне бы не хотелось, что бы вы, принцесса, совершили нечто такое, о чём пришлось бы впоследствии жалеть.
   Рия молчала, делая вид, что увлёченно рассматривает собственное отражение.
   – Вам нет нужды любоваться собой в зеркале, – заметил Иско, – ибо каждый человек, в первую очередь я, скажет, что ни одно зеркало не способно отразить и сотой доли вашей красоты.
   – К чему это?
   – Что именно?
   – Лесть. Я вам не нравлюсь. Вы мне тоже. Зачем тогда комплименты?
   – Во-первых, я хорошо воспитан, – Иско улыбнулся, давая понять, что выпад нареченной лишь позабавил его. – А во-вторых, кто вам сказал, что вы мне не нравитесь? Теперь, в соответствующей вашему положению обстановке, в достойном вашей красоты облачении, я вижу молодую женщину, а не мальчишку-оборванца, которому место на конюшне. Удивительно белая кожа… – руки Иско легли на плечи, и Рия хотела оттолкнуть, но поняла, что не способна даже шелохнуться. У девушки в зеркале большие испуганные глаза, бледное лицо и тёмные волосы. Девушка в зеркале смотрела на Рию и просила о помощи, но принцессе самой нужна была помощь.
   – Зелёные глаза… изумруды чистейшей воды… – Пальцы поглаживали шею, и девушка в зеркале дрожала от ужаса.
   – Тёмные волосы… мягкие, похожие сразу и на воду, и на шёлк…
   Рия всё-таки зажмурилась, ей хотелось убежать, провалиться под землю, вернуться в лабиринт или на грязные улицы того портового городка, в котором она встретила Шио.
   Она с радостью умерла бы, только бы не чувствовать этих холодных жестоких рук, которые, притворяясь ласковыми, гладили шею. Когда руки исчезли, Рия не сразу поверила своему счастью, а Иско насмешливо – куда подевалась его нежность? – произнёс:
   – Вижу, Ваше высочество, вы неплохо усвоили урок. И не надо так дрожать, право слово, я не сделал ничего такого, чего бы не полагалось делать жениху, томящемуся от любви к суженой. А вам, как невесте, следовало бы радоваться.
   – Я радуюсь.
   – Знаю, докладывали. И искренне надеюсь, что вашей радости хватит до конца церемонии. Кстати, думаю, лучше всего вам будет с распущенными волосами… Что ж, милая моя, ждать осталось недолго. А если вы и после свадьбы будете столь же благоразумны, как и до неё, то, вероятно, замужество не покажется вам таким уж тягостным. А вы ведь будете благоразумны, не так ли?
   – Я… у меня есть условие.
   – Неужели?
   Рия сама не знала, как ей удалось выдержать этот взгляд. Чтобы не зажмуриться или, паче того, не отступить, она вцепилась в тяжёлую ткань дорогого наряда.
   – Ну же, я слушаю, Ваше высочество.
   – Я хочу увидеться.
   – С кем?
   – С… с Шио. Я должна поговорить с ним… объяснить…
   – Помилуйте, Ваше высочество, вы никому ничего не должны, и, говоря по правде, мне совершенно непонятно ваше… странное желание. Будущей королеве Суландии, нежной благовоспитанной девице следует проявлять беспокойство о грядущей свадьбе, а не о судьбе разбойника, пирата и наёмного убийцы… Впрочем, воля ваша. Это желание не так сложно выполнить, как вы себе придумали. И оставьте в покое юбку, ткань не заслужила подобного обращения.
   – Значит… вы согласны?
   – А почему бы нет?

   Снова тёмная лестница с узкими ступеньками, снова влажные стены и редкие клубочки светляков. Их слишком мало, света не хватает, и полумрак прочно обосновался в этих бесконечных переходах.
   Иско вежлив и предупредителен, но Рии всё равно неприятно.
   – Ваш наряд несколько дисгармонирует с подземельем… Я уже рассказывал вам историю Иллири Безумной? Была такая королева в Смутные времена, пыталась убить своего царственного супруга, дабы посадить на трон любовника, но заговор был разоблачен, а Иллири приговорена к вечному заточению, ибо казнить особу королевской крови никак невозможно. Говорят, больше всего она тосковала именно по своим нарядам.
   А лестница всё не заканчивалась и не заканчивалась. Принцессе даже показалось, что они вот-вот дойдут до лабиринта, когда Иско остановился перед небольшой железной дверью.
   – Вообще-то преступников выводят иным путем, который охраняется не в пример надёжнее, а за этой дверью находится так называемая «Королевская комната». Я попросил, чтобы того, с кем вы желаете встретиться, привели сюда. Нам ведь ни к чему привлекать излишнее внимание к вашему капризу? Хочу напомнить, если вам вдруг захочется устроить скандал, закатить истерику или вообще выкинуть нечто, идущее вразрез с моими понятиями о поведении благородной девицы в месте, подобном этому, я вынужден буду принять некоторые весьма неприятные меры. Ну что вы, Ваше высочество, лично вас, естественно, никто и пальцем не тронет. Итак, мы друг друга поняли?
   – Да.
   – Тогда прошу. Видите ли, принцесса, я настолько любезен, что не настаиваю на собственном присутствии при беседе.

   Королевская комната была маленькой, бедно обставленной и какой-то неряшливой. Плесень, паутина… Видно, что ею пользовались чрезвычайно редко.
   Круглый низкий столик, два кресла и медная подставка для светляка.
   Шио сидел в кресле, бледный, грязный, и… и Рия расплакалась. Наверное, это было одной из тех глупостей, от которых её предостерегал Иско, но она ничего не могла с собой поделать – слёзы сами лились из глаз.
   – Ну, что же ты, девочка? Не нужно плакать, оно того не стоит. Здравствуй.
   – Здравствуй. – Рия честно попыталась перестать плакать, и, вроде бы, даже получилось, но она совершенно не представляла, что делать дальше. Там, наверху, ей хотелось просто увидеть Хитреца, а теперь что?
   – Ты красивая. Тебе не следовало приходить сюда.
   – Почему?
   – Потому, что принцессы не должны появляться в грязных подземельях, где сидят преступники.
   – Ты не преступник! Это несправедливо, нечестно! Я не хочу!
   – Справедливо, – возразил Хитрец. Он выглядел таким равнодушным, что Рия совершенно растерялась. Неужели он не рад видеть её? Почему не подойдет, не обнимет? Почему говорит так, будто бы она совершила что-то плохое?
   – Уходи.
   Рия села в кресло. Она не уйдет, пока не выяснит, в чём дело. Или Хитрец ревнует? Конечно, ревнует! Он и раньше злился, стоило заговорить об Иско…
   – Он мне совсем не нравится. Я не хочу выходить замуж!
   – Тогда не выходи.
   – Но… но… – подобного ответа Рия не ожидала. Равно как и подобного безразличия. – Я не могу… я должна… он…
   – Он не так плох, как кажется на первый взгляд. К нему можно привыкнуть, а некоторые женщины даже находят его симпатичным. Из тебя получится замечательная королева…
   – А ты?

   Шио
   – Умру, – ответил Шио. Про себя, естественно, – меньше всего ему хотелось расстраивать принцессу. Какая же она красивая… недоступная… совсем как те дамы, с портретов.
   И плачет… Шио готов был сделать невозможное, лишь бы она не плакала. Беда в том, что он ничего не мог сделать, даже встать, и то не мог.
   – Почему? – спросила Рия. – Почему ты такой? Почему говоришь со мной так, будто бы я виновата… Я виновата, да? Ты же не хотел идти в Палан, ты говорил, что это – безумие, что здесь опасно, а я не послушала.
   Она уже не плакала, только ресницы дрожали, быстро-быстро, как крылья бабочки…
   Она сама похожа на бабочку – яркая и волшебная. Она уйдёт, а ему останутся воспоминания, их хватит до утра и ещё немного. С ними легче будет умирать.
   – Свадьба завтра.
   – Уже завтра? – Шио растерялся. Ему сказали, что приговор приведут в исполнение в день свадьбы, чтобы умилостивить Тёмных Богов, но он не думал, что это так скоро. Уже завтра… зато смерть избавит его от снов и видений, а это – несомненный плюс.
   – Я… я знаю, что они собираются сделать. Я принесла нож. И драгоценности, их хватит, чтобы подкупить кого-нибудь, и ещё останется…
   Она была всё такой же отчаянно храброй, и прошлый Шио Хитрец несомненно нашёл бы способ воспользоваться неожиданной удачей. Шио Хитрецу всегда везло, а сейчас вот приходится платить за везение.
   – Вот, смотри, – принцесса положила на стол свёрток. – Здесь изумруды, жемчуг и ещё кое-что… Это он подарил, а я не хочу ничего. Пусть бы лучше…
   – Лучше спрячь.
   – Но почему?
   – Потому, что людей, которые меня охраняют, невозможно подкупить. Старые счёты… не следовало мне злить толстяка Мнира. А убежать… за той дверью четверо стражников. Три пары решёток, каждая из которых дополнительно охраняется. Потом камеры и…
   – А за этой только он. На лестнице никаких решёток, и стражников лишь двое, наверху остались. Во дворце я прикажу…
   – Ты не прикажешь, потому что тебя вряд ли послушают. Да и сейчас для меня даже один человек – слишком много. Двое – неодолимое препятствие.
   – Почему?
   Она упорно не желала понимать, а Шио не мог объяснить, потому что… просто не мог. Она расстроится, а ему хотелось, чтобы Рия улыбалась, совсем, как раньше.
   – Я… он говорил, что узники не могут сбежать отсюда, потому что… – Рия сглотнула. – Значит, правда?
   – Правда.
   – Тебе больно?
   – Нет.
   – Врёшь. Ты всегда врёшь. Ты всегда всё делаешь нарочно, чтобы я злилась… а я не буду злиться, я не хочу на тебя злиться… я тебя люблю.
   – Тебе только кажется, – Шио ненавидел себя за то, что делает. Ему хотелось обнять принцессу, вытереть слезы, поцеловать и пообещать что-нибудь совершенно несбыточное, например, звезду на день рожденья. Или долгую счастливую жизнь вместе. Но за дверью её ждет Иско Маар, которого в скором времени назовут её мужем. Для Рии лучше считать, что её любовь – ошибка, глупая девичья фантазия, а фантазиям место в воспоминаниях. Иско никогда не простит жене любви к другому, особенно если этот другой – Шио Маар.
   – Нет, не кажется. Я люблю тебя. Я знаю, что люблю, а его – ненавижу. Почему ты мне не веришь?
   Шио верил, только его вера умрёт вместе с ним, а принцесса… принцесса, проплакав несколько дней, от обиды поспешит забыть наглого разбойника, осмелившегося отвергнуть её любовь.
   – Так почему ты мне не веришь?
   – Верю. Меня женщины вообще любят, так и липнут… вот прямо как ты сейчас.
   – Что? – Рия побледнела.
   – Но извини, я тебя не люблю. Посмотри на себя – капризный, своевольный ребёнок… Симпатичная, конечно, но были у меня и получше. Мне вообще больше по вкусу светленькие и фигуристые, так что не обижайся. Но если хочешь, я могу тебя поцеловать…
   – Ненавижу! – Рия вскочила. – Как же я тебя ненавижу!
   – Ну, вот и верь после этого женщине. Что принцесса, что портовая шлюха… все вы одинаковые.
   Принцесса замахнулась, но Шио перехватил руку и, не удержавшись, поцеловал тонкие хрупкие пальцы.
   – Ты… – в зелёных глазах больше не было слёз – только ярость и обида.
   – Я таков, каков есть, принцесса. А остальное ты придумала. Я не виноват, что женщины постоянно что-то придумывают…
   Она ушла, а Шио, закрыв глаза, пытался успокоиться и думал о том, какая же он всё-таки скотина…

Глава 16

   Время знойного полдня
   24–25 день 3 трэйда

   Шио
   Время шло, Шио чувствовал его течение: похоже на реку и не похоже. Круг? Шуршание песчинок в Вечных Часах? В этом движении не было смысла, равно как и само существование времени было бессмысленным.
   Но оно существовало. И Шио существовал. Сидел в Королевской комнате – смешное название для камеры размером три на три шага – и ждал чего-то. Не важно, чего, лишь бы время остановилось.
   Зелёное платье, зелёные глаза, дрожащие холодные пальцы и застывшие слёзы…
   Почему не идёт стража? Его должны вернуть обратно в камеру, завтра ведь свадьба.
   И казнь.
   Если его казнят, он перестанет думать о принцессе и о том, что её ресницы похожи на крылья бабочки, а глаза… ни на что не похожи. В её глазах – целый мир и обида. Справедливая обида на несправедливое оскорбление.
   Дверь скрипнула, та, другая, которая ведёт к тайной лестнице. Рия? Она не должна возвращаться. Она и не вернулась.
   – Неужели заснул? – Иско стоял у приоткрытой двери, словно раздумывая, зайти или не стоит. Конечно, не стоит – о чём будущему королю Суландии и прочее, прочее, прочее беседовать с разбойником?
   – Не притворяйся, братец, я знаю, что ты не спишь. Выпить хочешь?
   – Хочу. – Шио и в самом деле хотелось выпить, а ещё лучше – напиться. Раньше ведь получалось напиться и забыть обо всём на свете.
   Иско поставил на стол кувшин и два бокала, потом достал из сумки хлеб, мясо, какие-то овощи.
   – Извини, что холодное, в замке явно проблемы с обслугой… зато вино отменное.
   – А это главное.
   Пили молча. Мясо было жёстким, хлеб не слишком черствым, зато вино и вправду оказалось неплохим.
   – Что ты ей сказал? – спросил Иско, в очередной раз наполняя кубки.
   – Кому?
   – Принцессе.
   – Ничего такого… женщины… лишь бы поплакать.
   – Наверное, тебя расстроит, но плакать она не собирается. Просто сказала, что слышать о тебе не желает.
   – Ну и пусть. – Шио чувствовал, что слегка опьянел, но, к сожалению, не настолько сильно, чтобы забыть о содеянном. Рию жаль… но она забудет, привыкнет, смирится… ей понравится быть королевой – балы, танцы и всё такое… Она создана для балов, а не для грязных камер.
   – Знаешь, я почти сожалею, что так получилось. – В отличие от принцессы, Иско чувствовал себя вполне комфортно. Да и выглядел неплохо.
   – После всего, что ты натворил, крайне неблагоразумно было появляться в Суландии. Тем более выдавать себя за меня.
   – Извини, так уж получилось.
   – Ну и как тебе на моём месте?
   – Погано. Меня тошнит от дворца. – Шио удалось выдавить улыбку. – Здесь больше мерзости, чем в самом распоследнем портовом кабаке.
   – Надо же, какие мы нежные… королевский дворец не по нраву пришелся, зато вот принцесса, похоже, понравилась… Ну и как она?
   – Ты о чём?
   – Не притворяйся, будто не понимаешь. Конечно, понимаешь, ты же у нас умник. Помнишь, Варгун постоянно хвалил тебя за тягу к знаниям? А меня называл лоботрясом… старый идиот.
   – Что с ним? – Варгун был из тех немногих людей, чья судьба была небезразлична Шио. Старик отличался мудростью и терпением, он любил рассказывать о богах и о героях, он научил Шио читать и радовался, узнав, что Шио попал в Паланский Королевский университет. Потом, после смерти отца, Варгун, рискуя положением верховного жреца и жизнью, позволил Шио принести жертву на могиле Гарул-уль-Динна. Тогда он умолял Шио вернуться в университет, деньги давал, но… но Шио был чересчур горд и желал расквитаться за оскорбление. Как он сказал тогда? Если Шио не нужен роду Маар, то и род Маар не нужен Шио.
   О, Великий и прочие боги, где вы были в тот момент? Почему не образумили?
   – Что с Варгуном? – повторил вопрос Шио.
   – Умер. В его почтенном возрасте не следовало увлекаться винами и политикой. Особенно политикой. Пусть бы разговаривал с богами, а людей оставил мне.
   – Ты убил его.
   – Всего-навсего отдал приказ.
   – И чем ты лучше меня?
   – Всем, братец. Всем. Я – глава клана Маар. Будущий король Суландии. Возрождённый Уль-Кумм…
   – Убийца безобидного старика.
   – Вот не надо делать вид, будто тебя это расстраивает, – Иско скрестил руки на груди, – ты сам убивал не единожды. В чём были виноваты те люди? Ни в чём. А знаешь, в чём отличие между мной и тобой? Даже не в положении, а в том, что такие, как я, отдают приказы, а такие, как ты, их выполняют. Кстати, помнишь того купца… первая гильдия, клан серебрильщиков… Ты убил его в собственном доме, несмотря на стражу, собак и домашнего мага… хорошая работа. Кстати, мой заказ. И это в очередной раз подчеркивает разницу между тобой и мной.
   – Это каким же образом?
   – А таким, что тебя за убийство приговорили к смертной казни… причём не сейчас, а много раньше, пусть заочно, но это ведь дела не меняет, так? А я благодаря этой смерти поднялся на ступеньку выше, а скоро вообще стану королём. Твое здоровье. – Иско поднял кубок.
   – Спасибо.
   – Да не за что. Кстати, мы несколько отвлеклись от основной темы.
   – Неужели?
   – Итак, дорогой мой брат, я во второй раз спрашиваю, ты спал с моей невестой?
   – Честно?
   – Честно.
   – Нет. – Хитрецу было смешно, наверное, вино сказывалось, от него в теле поселилось непонятное веселье, будто солнечный свет в крови бурлил, или ещё что-нибудь подобное, светлое и доброе. Хотелось радоваться и поделиться счастьем со всем миром… а Иско о каких-то глупостях говорит… о принцессе, точно о портовой шлюхе, которую всякий желающий может поиметь…
   – Надо же… я, конечно, знал, что ты у нас благороден до невозможности, но и не предполагал, что настолько… Откровенность за откровенность. Тебе ведь хорошо, правда?
   – Правда.
   – В вине «звёздная пыльца», ты же знаешь, зачем её используют?
   – Чтобы развязать язык. – Счастье нарастало и заполняло всё вокруг. Жёлтое-жёлтое, как солнечный шарик, пушистое и ласковое… «звёздная пыльца»… дорогая вещь, редкая… от неё сходят с ума…
   Оказывается, безумие – это так забавно.
   – Не следовало бы на тебя тратить, но… мне хотелось сделать что-нибудь приятное для тебя… напоследок. Хорошо, правда? Я знаю, что хорошо, разум отдыхает… Если бы ты знал, как это утомительно – подозревать всех и вся. Пыльца помогает расслабиться, но тс-с-с… никому, ладно?
   – Ладно, – охотно пообещал Шио. – Я ведь твой брат.
   – Брат. И завтра умрёшь. Это надежное средство. И принцесса умрёт.
   – Почему?
   – Потому, что она любит тебя. Потому, что она слишком своенравна… это утомляет. Пусть родит ребёнка… мальчика, наследника, а потом раз… и всё.
   Иско засмеялся, счастливо, как может смеяться человек, чей разум одурманен «звездной пыльцой». Шио тоже хотелось смеяться, но…
   …болото… голоса… вонь… серая жижа, просачивающаяся сквозь пальцы… огонь… ненависть…
   Хитрец моргнул, прогоняя наваждение, а вместе с ним ушло и счастье.
   – Вот ты завтра умрёшь – и всё, нет ни проблем, ни угрызений совести, ни заговорщиков, которые только и видят, как бы оттеснить тебя от власти. Ты мёртв. А мне придётся жить и делать что-то, чтобы жизнь продолжалась как можно дольше. – Иско икнул. – А тут ещё принцесса эта… с одной стороны, без неё никак невозможно, потому что она – наследница, и всё такое… С другой, именно по этой причине я не могу позволить ей жить. Ну сам посуди, сегодня она глупая девчонка, которая толком и не понимает, чего она вообще хочет от жизни, а завтра… завтра она – заговорщица и мятежница. Все недовольные будут видеть в ней надежду на реализацию своих собственных амбиций, ведь это же так просто: скинуть самозванца с Драконьего трона и посадить на него Его Величество Настоящую Королеву Суландии и управлять ею. Женщинами вообще легко управлять… Ничего, что я так… откровенно?
   – Ничего. – Шио прикинул, успеет ли он дотянуться до горла этого разряженного сукина сына прежде, чем на крик прибежит стража. По всему выходило, что не успеет, но всё равно попробует. Он не имеет права не попробовать. Он не имеет права оставлять Рию в такой опасности.
   – Ну, так вот, пусть родит наследника, я уж постараюсь, а там, глядишь, несчастный случай, или заговор, или ещё чего-нибудь… Времена-то опасные, во дворце всегда полно разных тварей, вроде тебя, готовых за пару золотых убить хоть принцессу, хоть самого Великого…
   Шио попытался. Ему почти удалось, ещё бы немного – и…
   Иско встретил ударом в лицо. Иско ждал чего-то подобного и вложил в удар всю свою ненависть, а её накопилось изрядно.
   О, Великий, до чего же унизительна эта беспомощность.
   И в придачу нос, кажется, сломан.
   – Что, братец, думал, я совсем уже ничего не соображаю? – Иско моментально отбросил маску расслабленного спокойствия. – Тебе следовало раньше позаботиться о том, чтобы убрать меня, а теперь… вернее, завтра, когда будешь подыхать на алтаре, думай о том, что вечером я буду иметь принцессу так, как захочу. И поверь, меньше всего я буду думать об её удовольствии.
   Шио хотел встать, но пол камеры растёкся болотом, серо-зелёным, скользким болотом, которое сковало мышцы… мысли… нет мыслей… только ненависть… только одно желание – убить.
   Убить. Убить. Убить.
   И болото сотней голосов радостно откликнулось на зов. Его армия ждала его… вот только нужно вспомнить своё имя. Нужно позвать и… убить.

   Неир
   Предстоящая церемония поселяла в сердце номинального правителя Суландии глубокую печаль, ибо знаменовала его поражение. Неир меньше всего на свете желал становиться свидетелем чужой победы, это сродни тому, как если бы его, пленённого и поверженного вождя, провели на верёвке за колесницей победителя… унизительно и гадко, но Уар приказала, а он не в состоянии ослушаться её приказа.
   Сука.
   Стерва. Она пришла ночью, ластилась, словно истосковавшаяся по свободе кошка, а когда Неир осмелился прикоснуться к разгорячённому телу – ударила.
   Она заставляла его умолять о любви… как раба… его, правителя Суландии. И он умолял, потому что не находил в себе сил противиться её очарованию. Её воле. Зато во снах он видел свою свободу и её смерть. Меч, до половины вошедший в мягкий живот, удивление в чёрных глазах, круглые бусины жемчуга падают вниз и весело скачут по ступенькам, а тёмные потоки крови диковинными цветами распускаются на светлом наряде… бледно-голубом или сиреневом – Неир не был уверен в цвете, зато уверился в другом – когда Уар умрёт, он станет свободен и сможет всё начать сначала.
   Отомстить.
   Но сначала смерть. Меч и кровь… много крови… но он сумеет, нужна всего-навсего минута…
   И закрыв глаза, правитель Суландии принялся мечтать о том, как когда-нибудь… скоро, совсем скоро станет свободным человеком.

   Рия
   Рии хотелось плакать, но слёзы куда-то исчезли, а в груди вдруг появился холодный тяжёлый комок, будто кусок льда под сердце положили. Даже не больно, а… обидно. Несправедливо. Почему он разговаривал с ней подобным тоном? Почему сказал всё это?
   Хорошо, что в комнате никого нет, не увидят, не скажут, будто принцесса Суландии плачет из-за какого-то оборванца… а она не плачет и не будет плакать. Она… просто ошиблась.
   Конечно, она сама решила, будто бы если любишь, то тебя непременно полюбят в ответ, а на самом деле…
   На самом деле Шио-Хитрец – обыкновенный бандит, не способный на искреннее чувство. Сравнить её со шлюхой! Мерзко! Принцесса всё-таки всхлипнула и закусила губу, чтобы не разреветься. Завтра свадьба, она должна выглядеть хорошо.
   А, собственно говоря, зачем? Вернее, ради кого? Иско она не любит, а Хитрецу, как выяснилось, не нужна ни её любовь, ни её жертва. Рии даже хотелось, чтобы он умер, чтобы мучился и страдал так, как она сейчас, и одновременно было стыдно за подобные мысли. Пусть всё будет так, как договорено, а Иско Маар… он не так и плох. Вежливый и учтивый. Жестокий, но все мужчины жестоки.
   Что же ей делать?
   Забыть. И свои глупые фантазии, и Хитреца, который вообще не должен был появляться в её жизни. Завтра она станет женой Иско, а потом и королевой Суландии. Она же так хотела стать королевой, красивой, доброй и милосердной, как мама.
   Мама никогда бы не допустила, чтобы её дочь была несчастной. И папа… воспоминание о родителях причинило новую боль, и Рия укусила себя за руку, чтобы не плакать. Больше она никогда не будет плакать, что бы ни случилось.
   Когда спустя полчаса слуги под руководством Уар внесли в покои принцессы ванну, Рия нашла в себе силы улыбнуться и поблагодарить за заботу. Горячая вода немного успокоила, а молоко с мёдом и травами – черноглазая ведьма настояла на том, что Рии нужно отдохнуть перед завтрашним днём – погрузило в глубокий сон.
   Во сне принцесса была счастлива.

   Иско
   Нельзя сказать, что Иско Маар долго не мог заснуть потому, что его мучили угрызения совести. Совесть для него была понятием абстрактным и совершенно чуждым. Бессонница же была вызвана беспокойством относительно грядущего дня.
   Храм Четырех Богов – крупнейший и древнейший не только в Палане, но и в Суландии. Поговаривают, что к его возведению приложили руку те, кому храм посвящался, и именно поэтому там до сих пор свершаются чудеса, а жрецы и жрицы обладают удивительной способностью заглянуть в сердце человека.
   Иско был уверен, что все так называемые чудеса суть ловкий обман, и нисколько не осуждал жрецов. Проблема в другом – обычаи Храма требовали, чтобы невеста шла к алтарю Великого по женской половине, а жених – по мужской. Паче того, если жених или невеста заявляли, будто свадьба происходит по принуждению и просили убежища, то Храм предоставлял убежище. Рия об этом знает, как и о том, что повлечёт за собой её побег. Вопрос, что окажется сильнее: её любовь к этому ничтожеству – Иско искренне не понимал, что благовоспитанная девица могла найти в его беспутном братце – или желание быть свободной.
   Ох уж эти женщины, никогда нельзя сказать наперёд, какая блажь взбредёт им в голову. И Шио хорош, вместо того, чтобы покрепче привязать девчонку – какая-никакая, а надежда на спасение, – он сделал всё, чтобы она его возненавидела. А принцесса оказалась достаточно наивной, чтобы поверить каждому слову. Иско же не поверил. Этот разговор, свидетелем которому ему пришлось стать, – Королевская комната имеет свои секреты, – оставил в душе Иско некое странное чувство, которое при ближайшем рассмотрении он счёл завистью. И сам удивился – чему там завидовать? Тому, что принцесса, преодолев страх, пыталась спасти своего неудачливого любовника? Или тому, что Хитрец, проигнорировав шанс на спасение, в свою очередь сделал всё, чтобы девчонка позабыла их знакомство? Самоотверженно, но глупо. И ещё более глупо завидовать чьей-то глупости.

   Рия
   Вызванный травами сон сбежал на рассвете, и, проснувшись Рия поняла, что она совершенно спокойна. Она в жизни не была настолько спокойной, как сейчас. Круглый ярко-красный шар солнца только взбирался на небосвод, робкие лучи, пробираясь сквозь узорчатые решётки, растворяли ночную темноту, а солнечный зайчик, присевший на ладонь, показался принцессе добрым предзнаменованием.
   Сегодня она выходит замуж.
   Она не любит Иско, но постарается стать ему хорошей женой, это её долг перед богами и страной, и она его выполнит, чего бы это ни стоило.
   Например, любви. Сердце снова заболело, но принцесса решила не обращать на это внимания. Любовь останется в её воспоминаниях вместе с редкими минутами счастья и той ложью, которую Хитрец сказал на прощанье. Теперь Рия была совершенно уверена, что он лгал, хотя и не понимала, зачем.
   – Ваше высочество, вы уже проснулись? – Уар вошла как всегда, без стука, но принцессу уже не раздражали подобные мелочи.
   – Как вы себя чувствуете?
   – Замечательно. Скажи остальным, чтобы поторопились, у нас не так много времени, а я хочу выглядеть как можно лучше.
   – И это радует, – пробормотала Уар, отступая к двери.
   Всё происходившее в дальнейшем в мельчайших подробностях соответствовало протоколу, этикету и тем давним представлениям Рии о своей свадьбе. Сколько раз она мечтала о том, как самые красивые из незамужних девушек благородного рода войдут в её покои с печальной песней о заканчивающемся девичестве.
   Как будут помогать одеваться, убирать волосы и причитать о том, что супруг вряд ли позволит молодой жене принимать участие в девичьих забавах… тут они правы.
   Длинная рубашка приятно льнула к телу. Поверх неё надели нижнее платье из текучего, украшенного вышивкой и драгоценными камнями, шёлка и верхнее – лёгкое, почти невесомое, из полупрозрачной дымки… В другое время Рия пришла бы в восторг от подобного наряда, но сейчас ей было всё равно.
   Две служанки колдовали над волосами, ещё две поправляли и закрепляли складки на платье, кто-то продолжал старый спор о драгоценностях, кто-то уговаривал поторопиться, а Рия думала о том, что один человек, очень дорогой для неё человек, никогда не увидит её в этом наряде. Быть может, тогда он сказал бы правду…
   – Ваше Высочество, – старшая из дам разродилась восхищённым вздохом, – вы очаровательны! За всё время своего существования Храму не доводилось видеть невесты более прекрасной, я совершенно уверена в этом.
   – Спасибо, – и, предупреждая вал комплиментов, – каждая из дам явно собиралась выразить собственное восхищение, – Рия спросила: – Мы не опаздываем? Не хотелось бы оскорбить богов ожиданием.
   – Носилки готовы и ждут вас… А теперь, Ваше высочество, простите, но таков обряд.
   И осторожно, стараясь не повредить наряд и причёску, дамы укрыли принцессу тяжёлой плотной тканью.
   Мир погас. Но это ненадолго, в храме покров снимут и… и всё будет так, как предсказал Великий Дракон.

   Шио
   Жрецы, как и было обещано, явились на рассвете, вернее, Хитрец мог только догадываться, что снаружи, – рассвет, закат или вообще полдень, – но жрецы Ронгара славились пунктуальностью.
   Нельзя сказать, что страшно не было. Было, да ещё как. Сразу вспомнился Уара Старый конь, который долго умирал на Дворцовой площади и кричал, проклиная палачей и судей. Уара был сильным, но и он не сумел выдержать боль. Шио тоже не сумеет, и от понимания этого факта было заранее тошно.
   – Приветствую тебя, Шио из рода Маар, я – Тентер Гаафа, Верховный жрец рэйва Ронгара Тёмного.
   От жреца, – худого измождённого старика с чёрными глазами, – пахло свежим хлебом и копчёным мясом, и запах настолько не вписывался в торжественную мрачность предстоящей церемонии, что Хитрецу стало смешно.
   – Ты улыбаешься, и это хорошо, – голос у жреца был спокойным и даже добрым, – пусть Ронгар и покровительствует трусам, но это не значит, что он их любит.
   – А кого же он любит?
   – Никого. Бог превыше любви и ненависти, скажу больше – ему не так и нужны страдания жертвы, но они – часть ритуала, а на ритуалах держится мир.
   – Неужели? – Шио не понимал, почему старик медлит, почему разговаривает, почему вообще снизошёл до подземелья, когда достаточно было приказать – и жертву доставили бы в храм.
   – Четыре Бога – четыре колонны, на которых держится мироздание. Женское и мужское начало, светлая и тёмная ипостась, разрушение и созидание, они невозможны друг без друга. Не зная тьмы, не поймёшь, что такое свет, и наоборот. Если люди забудут Ронгара, то исчезнет и его светлый брат. Уйдёт Тамир – уйдёт и Кааме. Боги едины и противоположны. Их нельзя разделить, как нельзя объединить вместе. Четыре колонны – это достаточно, чтобы удержать мир, две – мало. Ты думаешь, что твоя смерть никоим образом не способна повлиять на божественные деяния, и ошибаешься. Ритуалы, питающие силой Чёрную Колонну, требуют крови и боли. В данном случае – крови конкретного человека.
   – И что мне делать?
   – Умереть достойно. Это не так сложно, как кажется, просто помни, кто ты есть. И ещё, Шио из рода Маар, никогда, ни при каких обстоятельствах, не забудь своё имя. А теперь пойдём, Боги не любят ждать.
   – Я не могу.
   – Почему? Ах да, твой брат, возомнивший себя новым божеством, говорил что-то насчёт… – Жрец прочертил в воздухе непонятный символ, от которого на мгновенье полыхнуло жаром, и повторил: – Пойдём.
   Шио поднялся и даже подпрыгнул на месте, убеждаясь, что ему не почудилось, а жрец насмешливо повторил:
   – Чудеса – это ведь не так и сложно.

   Утро было замечательным, солнечным и тёплым, а Шио уже успел отвыкнуть от солнца и тепла, и, пользуясь минутной заминкой, – Верховный Жрец отчитывал кого-то за нерадивость – вдыхал полной грудью свежий воздух. Небо голубое… чистое, без единого облачка, а солнце слепит глаза… и даже узкий тюремный двор уже не кажется таким грязным и отвратительным. Откуда-то издалека доносились весёлые голоса, радостные крики, музыка… праздник?
   – Хороший день, – произнёс жрец. – Редко такая погода выпадает на середину лета. А в этом году оно чересчур уж затянулось, ну, будем надеяться, после праздника боги порадуют нас дождём.
   Тёмная половина Храма Четырех Богов, в отличие от Светлой, имела один вход, который уже внутри разделялся на две двери – Тамир и Ронгара. Ни стражи, ни замков, но лишь самый отчаянный безумец осмелился бы оскорбить Тёмный Храм кражей.
   – Нам сюда, – жрец указал на дверь.
   Внутри было темно, настолько темно, что яркий солнечный свет, оставшийся за порогом, моментально превратился в нечто далёкое и забытое.
   – Храм Ронгара Тёмного, Слепого Жнеца, Хозяина Ночи и Повелителя Отверженных славится извечной тьмой, в нём царящей, – нараспев произнёс Гаафа. – Тьма суть начало и конец… Тьма суть смерть и возрождение… Тьма суть покой.
   – Покой, покой, покой… – отозвались голоса откуда-то из глубины храма. И в тот же миг в темноте вспыхнули крошечные искорки синего огня.
   – Во имя извечной тьмы и покоя… во имя сохранения мира… во имя славы Господина…
   – … славы, славы, славы… – голоса приближались.
   – Мы приносим эту жертву.
   Наверное, можно было повернуться и уйти, сзади всего-то трое или четверо, не так и много, если постараться, то…
   …то ничего не выйдет. Дело не в людях, преграждающих путь, и не в том, что снаружи храма имеется дополнительная стража, дело в самой темноте. Она смотрела на Хитреца, она улыбалась Хитрецу, она хотела его.
   – Здравствуй, – произнесла темнота шёпотом. – Наконец-то ты соизволил заглянуть в мой храм. Но, боюсь, тебе здесь не понравится.
   Шио не был уверен, что этот голос существует на самом деле, потому и не ответил.
   – Невоспитанный… – печально произнес бог. – Совсем как в прошлый раз. Хочешь, я сделаю так, что боли не будет?
   – А взамен?
   – Признай над собой мою власть. Прежде, чем отказываться, подумай, ты ведь и так принадлежишь мне, слова – всего лишь формальность.
   – Нет.
   – Глупый. Гордый, но глупый… – темнота откатилась в сторону и, разодранная сотнями синих огоньков, умерла. Вернее, превратилась в самый обыкновенный полумрак, в котором нет ничего божественного.
   – Ты удостоился высшей чести, смертный, – Верховный жрец поклонился. – Слепой жнец не с каждым беседует. Я не стану спрашивать о сути вашего разговора, ибо людям не стоит интересоваться делами богов, а я в свою очередь окажу тебе те почести, которые оказывают всем, попавшим на алтарь Ронгара.
   – Премного благодарен, – Шио предпочёл бы обойтись без почестей, но, раз уж влип, то нужно хотя бы умереть достойно. – Ну, показывай, куда идти.
   Серое болото на грани сознания довольно булькнуло, разливая в воздухе запах серы и тухлой воды. Шио усилием воли прогнал видение. Не сейчас, потом как-нибудь…
   После смерти.

   Рия
   В Храме всё было готово к предстоящему торжеству, на светлой половине Рию встретили жрицы Кааме, которые повели принцессу куда-то вглубь храма. Пахло цветами, душистыми маслами и ещё чем-то светлым и добрым.
   Вспомнилась мама. Мама часто рассказывала об их с отцом свадьбе, а Рия мечтала, что когда-нибудь тоже войдёт в Светлый Храм, исполненная радости и ожидания… страха. Она не чувствовала ничего, кроме всепоглощающего, душного страха, который выступал на коже липкими капельками пота, сдавливал ноги тесными туфлями и лежал на шее тяжёлой жемчужной цепью.
   Убежать бы, спрятаться, попросить о защите… Жрицы не откажут, они никому никогда не отказывали в защите, и часто случалось так, что невеста, которую желали выдать за нелюбимого, оставалась в храме.
   Но что будет с Хитрецом? Она не имеет права обрекать его на долгую смерть в пыточной камере. Она должна выйти замуж, и… будь что будет.
   – Вы бледны, дитя, – сказала одна из жриц, – всё ли в порядке?
   – Да, матушка. Я… немного волнуюсь.
   – Все невесты испытывают волнение перед свадьбой. Это естественно. Известно ли тебе, дитя, что брак, заключённый именами Богов, невозможно расторгнуть?
   – Да.
   – Готова ли ты соединить жизнь и судьбу свою с человеком, приведшим тебя к дверям храма?
   – Да.
   Рии показалось, что жрица смотрит на неё с сомнением, будто бы не верит ни одному слову, она даже хотела сказать что-то насчет твёрдости своих намерений и любви, которую испытывает к Иско, но вспомнила, где находится, и покраснела. Лгать в Храме Светлой Богини – что может быть отвратительнее, а жрица сказала:
   – Тогда осталось повторить всё это Избранной. Не нужно бояться, боги милосердны…
   Милосердны? В душе принцессы вспыхнуло возмущение. Боги милосердны? Боги отправили их в Палан, потом в подземелье, где Рия едва-едва ни погибла, Боги говорили, будто судьбу можно изменить кровью дракона, а сам дракон оказался выдумкой. Боги обрекли Шио на смерть, а её – на жизнь, которая, возможно, будет хуже смерти. И после всего этого её пытаются убедить в том, что боги милосердны?
   А жрица, словно прочитав мысли Рии, сказала:
   – Просто люди не всегда понимают Богов. Впрочем, порой и Боги не понимают людей. Но мы пришли, Ваше высочество, далее вам надлежит следовать одной, идите прямо и ничего не бойтесь.
   Она не боится, наверное, уже отбоялась своё. Да и коридор широкий, хорошо освещённый. На полу лежит толстый ковёр, стены украшены мозаикой, а дверь, в которую надлежало войти, – тонкой резьбой.
   Комнату, скрывавшуюся за дверью, нельзя было назвать ни роскошной, ни бедной. Самая обыкновенная комната в бело-золотых тонах, прямо как её платье…
   Как же Рия ненавидела это платье. И комнату тоже возненавидела, потому что здесь было спокойно, слишком спокойно…
   – В твоей душе царит смятение.
   Только сейчас Рия заметила, что не одна. Избранная сидела на полу и с любопытством рассматривала принцессу. Ребёнок, настоящий ребёнок – лет шесть-семь, не больше. Нежное личико, белое облако волос, синие глаза… слепые глаза. В них не было ни зрачка, ни радужки, ни белка, одна сплошная, слепая синева…
   – Не думай обо мне, о себе думай. Садись. – Велела Избранная. Рия села. Она слышала, что жрицы Кааме по всей Суландии, а некоторые поговаривали, что не только в Суландии, ищут девочек, отмеченных богиней, из которых потом растят предсказательниц.
   – Не только, – ответило дитя. – Одна моя сестра умеет врачевать, другая – приносить покой в смятенные души, третья – именем матери благословляет на рождение… талантов много.
   – А ты?
   – Я умею читать в чужих душах. Возьми, – избранная протянула белый цветок на длинном стебле, – его принесли сегодня для меня, а я дарю его тебе.
   – Зачем?
   – Просто так. Тебе плохо, ты страдаешь, не зная, как поступить.
   – А ты знаешь?
   – Нет. Каждый должен выбрать сам. Каждый должен поверить. Или не поверить. Вера – это ведь тоже часть выбора.
   – И что же мне делать?
   – Выбирать, – ответила Избранная.

   Иско
   Церемония была формальностью, но формальностью весьма и весьма существенной. От того, насколько гладко она пройдет, зависит прочность его, Иско, будущей власти. Он испытывал лёгкое беспокойство, оставив принцессу наедине со жрицами Кааме – никто не знает, что взбредёт в голову этой сумасбродной девчонке. Хорошо бы, конечно, отправить следом Уар, но, увы, – жрицам Тамир путь на Светлую сторону закрыт. Оставалось надеяться, что Рия не передумает.
   Протокол ритуала бракосочетания установлен ещё во времена Ар-да-Кумма, и с тех пор в него не добавилось ни одной, даже крошечной детали. Впрочем, как и не убавилось.
   Предварительная подготовка займ ёт ровно три часа двадцать минут, за это время Иско надлежит пройти путь по лабиринту, нарисованному на полу, побеседовать со жрецами Суммара и самим богом, вернее, его статуей, и только потом он будет допущен во внутренний храм, где и пройдет сама церемония.
   Время тянулось медленно, чересчур уж медленно.
   Лабиринт, песнопения, никому не нужные разговоры… Можно подумать, что богу есть дело до того, женится Иско на принцессе по любви или по какой-то другой причине. От имени Суммара говорил седовласый жрец, выправка которого выдавала воинское прошлое. Ещё один обман: человек, проливавший некогда кровь, не только служит Светлому Богу, но и осмеливается называть себя Голосом Суммара.
   Иско едва удержался, чтобы не рассмеяться.
   – В тебе больше тьмы, чем света. – Голос жреца был тих, но оно и к лучшему, не хватало, чтобы кто-то, кроме Иско, услышал этот бред.
   – Ты считаешь себя превыше Богов. Ты осмелился встать на пути богов. Но готов ли ты…
   – Готов.
   Жрец усмехнулся.
   – Что ж, у тебя был шанс отступить, но ты даже не захотел выслушать меня, ибо, сам обманывая всех, видишь вокруг лишь обман. Но это твой выбор. Ты получишь то, чего так страстно желаешь. Пойдём, Иско из клана Маар, твоя невеста ждёт тебя. У тебя осталось не так много времени, скоро тот, у кого две души, погибнет.
   – И что тогда? – напоминание о Шио было несвоевременным и неприятным.
   – Тогда? – жрец заглянул прямо в глаза, и на секунду Иско почудилось, что…. Конечно же, почудилось, обыкновенные человеческие глаза, серые, чуть подслеповатые, с бледным пятнышком ранней катаракты. – Тогда мир станет другим.
   Глупость какая.

   Шио
   Умирать было больно.
   Умирать было долго. Мешала боль и заунывные песнопения жрецов, чёрный потолок и сумрачный вонючий дым… глаза бога, ожидающего жертву, и болото… болото тянуло, а бог не отпускал.
   Это он, Ронгар, заставляет дышать, жить и чувствовать боль…
   – Восславимши имя Твое во Тьме живущего, Тьмой сущего, Жнеца великого, хозяина псов…
   Этому голосу удавалось пробиться и сквозь пение, и сквозь боль.
   – Жертву прими во искупление вины нашей… Боль его – пища твоя, страх его – радость твоя, кровь его…
   Крови много. Шио не предполагал, что в нём столько крови. В какой-то момент сознание раздвоилось, одна часть послушно умирала на алтаре во славу Тёмного Бога, вторая отрешённо наблюдала за действом. Этой второй удалось вырваться из тисков боли и сохранить некое подобие мыслей.
   Самых разных мыслей.
   Самых странных мыслей.
   Например, о том, что на светлой половине Храма идёт совсем другой обряд.
   – Прими душу его… упокой в темноте извечной, нерождённой… силой своей запечатай Врата… защити…
   – Защити, защити, защити…
   Груди коснулось что-то холодное, и голоса взвыли с новой силой… нудная у них песня, чего бы повеселее… например, ту, про весёлого солдата и дочь купца… Шио бы спел, если бы оставались силы, он даже открыл рот, чтобы пропеть первую строку, но слова захлебнулись кровью.
   Обидно.
   Холод проникал в тело.
   А Верховный жрец – от него уже не пахло ни хлебом, ни копчёностями, только кровью… здесь повсюду пахло кровью – поднял вверх массивную чашу из серебра.
   – Кровью жертвы да искупятся прегрешения наши.
   Жрец подошел к статуе и, обмакнув пальцы в кровь, провёл ими по губам Ронгара. И по щекам, и по распахнутым перепончатым крыльям, а остатки выплеснул под когтистые лапы, туда, где драгоценным огнем горела выложенная алмазами Белая Звезда. Странно было видеть, что с твоей кровью обращаются подобным образом. Странно было, что Хитрец вообще мог что-то видеть и понимать.
   Это все вторая половина, которая нагло оторвалась от тела и мешала спокойно умереть.
   Ронгар улыбнулся, а белая звезда, омытая кровью, вспыхнула ослепительно ярко.

Глава 17

   Время знойного полдня
   25 день 3 трэйда

   Неир
   Прежде, когда Неирангиосу доводилось бывать во внутреннем дворике Храма Четырех Богов, он неизменно становился на светлую половину, демонстрируя таким образом чистоту помыслов и намерений, да и разве народ полюбит правителя, который станет откровенно демонстрировать приверженность к тёмным богам. Но сегодня – другой случай. Уар приказала стать на тёмную часть, и Неирангиос подчинился.
   Эта свадьба – крушение его надежд. Эта свадьба – приговор ему, подлец Иско не станет терпеть подле себя соперника, пусть и слабого, поверженного, посаженного на цепь, но, всё же, соперника. Значит, жить Неирангиосу оставалось не так и долго, ровно до тех пор, пока Уар не прискучит забава.
   Сука.
   Но до чего же хороша! Красный с золотом наряд великолепно подходит к чёрным волосам и белой коже. На красном почти не заметна кровь… лиловый был бы лучше… или голубой, как во сне.
   Неир нащупал эфес меча, короткий, не слишком острый, зато обильно украшен драгоценными камнями… доспехи таким не пробьешь.
   А если из доспехов лишь алый шёлк и мягкая кожа? Всего-то и надо подойти и воткнуть лезвие этой суке в живот, тогда он будет свободен… О, Великий, как же Неирангиосу хотелось убить её, но он улыбался, хозяйка ведь приказала улыбаться.
   – До чего же она мила… – пробормотала Уар, прикладывая кружевной платочек к глазам. – Настоящее чудо.
   – Кто?
   – Племянница твоя, старый болван. И будь добр, изобрази на лице счастье.
   Племянница? Ах да, своенравная девчонка, из-за которой он попал в рабство. Наверное, она красива и очаровательна… Все невесты такие, но Неир не был способен оценить ни красоту племянницы, ни очарование, он видел перед собой лишь одну женщину – Уар. Лживые глаза, лживые руки, лживые волосы-змеи и лживые клятвы, которые она так легко позабыла…
   Рука покрепче сжала эфес. О, Великий, дай же шанс рассчитаться за эту ложь!

   Рия
   Прежде Рии доводилось бывать во внутреннем дворике Храма, но сегодня он казался особенно тесным, хотя людей собралось не так и много.
   Дядя. Стоит на тёмной половине, улыбается, выглядит таким счастливым, будто сбылась мечта всей его жизни. Лицемер. Все, собравшиеся здесь, – лицемеры. И она в том числе.
   Возле дяди Уар в роскошном наряде, едва ли не более богатом, чем у принцессы. Тоже улыбается, но улыбке её не хватает искренности.
   Иско. Серьёзен, торжественен, под стать моменту, слова молитв проговаривает чётко, будто приказы отдаёт, а Рия наоборот никак не может сосредоточиться, путает слова и думает о вещах совершенно посторонних.
   Например, о том, почему боги так равнодушно взирают на происходящее? Статуи сделаны руками настоящего мастера, они кажутся почти живыми… кажутся. Вот подходящее определение. Здесь не боги, а всего-навсего статуи, и клятвы она приносит не богам, а статуям.
   Глупо-то как.
   И жрец Великого тоже похож на статую – серый, пыльный и безэмоциональный. Он берёт Рию за руку, и та удивляется, что в этих толстых пыльных пальцах всё-таки есть тепло и некое подобие жизни.
   – Тебе, мужчина, вручаю руку женщины.
   У Иско ладонь горячая и крепкая, он с такой силой сжимает пальцы принцессы, что причиняет боль. Но Рия терпит, она должна терпеть, это её путь, который нужно пройти до конца.
   – Тебя, женщина, я отдаю под опеку мужчины, чтобы силою своей он ограждал тебя от зла и боли. Тебе, мужчина, именем Великого завещаю хранить дом, землю и эту женщину. Тебя, женщина, именем Великого призываю хранить сердце и покой этого мужчины. И да благословит вас Великий миром и детьми…
   Вот и конец, слова клятвы, древней, как сам Храм, произнесены, и это значит, что теперь она – жена Иско из клана Маар.
   – Я очень рад, моя дорогая, – Иско вежливо целует руку. – Но следует поделиться нашей радостью с народом. Чернь отчего-то очень любит чужие свадьбы.
   Он шёл быстро, так быстро, что принцессе приходилось почти бежать, а бегать в тяжёлом наряде было неудобно, но и просить, чтобы Иско замедлил шаг, она не собиралась. Серый жрец Великого вёл не вниз, а наверх, туда, где находился выход на Храмовый балкон, откуда народу сообщались все более-менее важные новости.
   Интересно, а сегодняшнюю новость следует считать важной?
   Балкон был настолько узким, что принцессе пришлось встать близко к супругу, слишком близко. От него пахло дымом и розовым маслом.
   Уар обожает розовое масло.
   Противно.
   Серый жрец распростёр руки над толпой, призывая к тишине, и громко объявил:
   – Именем Великого и Сущего в День нынешний Соом-Маар Дот-вер-Кумм Иско и принцесса Препедигна Горгонелла Фру-рия II вступили в законный брак…
   Воздух взорвали восторженные крики…
   О, Великий, за что ей это испытание?

   Шио
   Испытание продолжалось, но поскольку вторая часть сознания окончательно отделилась и от тела, и от боли, Шио гораздо больше занимали собственные мысли, чем происходящее вокруг.
   А холод в груди разрастался, сознание с некоторым удивлением зафиксировало, что холод гасит боль, и успокоилось на этом. Сознанию было всё равно, а Шио смотрел в мёртвые глаза Ронгара и думал, что же сказать, когда они встретятся.
   Наверное, не следовало перечить богу… особенно, если тебя приносят ему в жертву.
   Но до чего же заунывные у них молитвы…
   У Верховного жреца в руках появился извилистый кинжал весьма угрожающего вида. Правда, сам старик с кинжалом в руке смотрелся нелепо. Шио хотел сказать, а вместо слов получилось бульканье. Наверное, он всё-таки скоро умрёт.
   «… Конечно… я жду…» – прошептала темнота на ухо.
   А у второго жреца в руках блюдо, чёрное, с серебряной росписью по краям.
   «…это для твоего сердца… – темнота подползла ближе, и теперь её голос раздавался прямо в голове. – Они вырежут тебе сердце и возложат на мой алтарь».
   – Иди в задницу! – ответил Шио и сам удивился, насколько чётко прозвучали слова.
   Тьма со смехом откатилась, а кривое лезвие кинжала по самую рукоять вошло в грудную клетку.
   Неприятно. И холодно. Почему здесь настолько холодно?
   В тот момент, когда Верховный жрец возложил на Белую звезду блюдо с ещё живым сердцем, Шио Маар по прозванию Хитрец был уже мёртв, и потому не увидел, как тьма с печальным вздохом окутала тело, согревая и залечивая раны. Тьма грустила, а старый жрец, вытирая окровавленные руки, тихо сказал ей:
   – Мы сделали всё, что должно… И, Повелитель, прости за дерзость, но почему ты вновь позволил Светлым богам навязать тебе роль убийцы? Ведь это они подтолкнули мальчика на сторону тьмы, они отворачивались тогда, когда ему нужна была помощь, они привели его сюда и втянули в игру, но в смерти его обвинять будут тебя, разве это справедливо?
   – Нет.
   – Тогда почему, Повелитель?
   – Потому, Гаафа, что для людей Свет должен оставаться Светом, а Тьма – Тьмой, ибо стоит показать, что они не так уж и отличаются, и наступит Хаос. И ты, Гаафа, понимаешь это так же хорошо, как и я…
   – Понимаю, Повелитель, но у меня не достаёт мудрости смириться с этим. Я всего-навсего человек…
   – И в этом ты свободнее меня, – ответила тьма. – Жаль, что вы не замечаете своей свободы… Но, кажется, началось…

   Рия
   В какой-то момент крики достигли апогея, и королевский дворец, потревоженный изъявлением народной радости, ощутимо вздрогнул каменным телом. Рия видела, как всколыхнулись декоративные белые башенки, и тонкие, похожие на иглы, колонны, и статуи на Королевской лестнице… Весь дворец вздрогнул и стал опускаться под землю. Это было настолько невероятно, что Рия сперва глазам своим не поверила… и не верила до тех пор, пока облако серой пыли не накрыло собравшихся на Дворцовой площади. На мгновенье воцарилась тишина, звонкая, нервная, нарушаемая глухим рокотом рассыпающегося дворца. А потом раздался крик, тонкий и отчаянный… Рия зажала уши ладонями, чтобы не слышать его. А внизу… внизу всколыхнулось, подалось вперёд и отхлынуло, оттеснённое стражей, человеческое море.
   Серое облако росло, наползало на площадь, захватывая шаг за шагом, и криков становилось больше…
   – Чернь, – пробормотал Иско, – тупая чернь… как коровы на бойне.
   Бойня, внизу была настоящая бойня, Рии даже показалось, что она чувствует запах крови. Люди пытались прорваться в храм, но стража не пускала… А над рухнувшим замком уже поднимались бесплотные тени… много… Сзади раздался стон, но Рия не обернулась, она не находила в себе сил оторвать взгляд от происходящего на площади. Тени, одна за одной, взмывали в воздух, и, расправив перепончатые крылья, падали в толпу… взмывали вверх и снова падали… кажется, кто-то швырнул в тень камнем, но он пролетел насквозь, не причинив твари вреда.
   Последним из развалин дворца поднялся Дракон, а Рия подумала, что он совсем не похож на того дракона, который ласково разговаривал с ней в Лабиринте, тот дракон был вежлив и учтив, этот же… Лапы разрывали тени в клочья, иглоподобные клыки кромсали прозрачные тела, а светло-олотой огонь, изрыгаемый сказочным зверем, разъедал призрачную плоть существ.
   – Великолепное зрелище, – сказал кто-то, стоящий рядом.
   Но теней было много, слишком много для одного, пусть и бесконечно могучего, соперника, и, слившись в некое подобие серо-чёрного шара, они накрыли Дракона. Шар полыхнул золотом и рассыпался, а потускневшее, беспомощное тело крылатого защитника рухнуло вниз, в развалины дворца.
   – О, Великий… – Рия прикусила губу, чтобы не заплакать. Кто-то сзади рванул её за руку, приказав:
   – Идём.
   Она послушалась. Она шла куда-то вниз, по узким ступенькам… неудобно, длинный шлейф платья цепляется за щербинки в полу, а Иско тянет её за собой. Принцесса подхватила шлейф, но стало только хуже. А где все? Где дядя? Уар? Серый жрец… стража, в конце концов.
   – Быстрее, – требовал Иско, – давай же, мы должны остановить это.
   Остановить? Но как? Если сам Великий Дракон не сумел, то каким образом люди… быстрый бег сбивал с мыслей, и Рия сосредоточилась на том, чтобы не упасть, просто не упасть. Падать с лестницы больно.

   Неир
   Больно, до чего же больно… будто в голове поселился огненный шарик и жжёт, жжёт… На площади творится что-то непонятное, кажется, дворец рухнул, хотя, конечно, глупость, Королевский дворец не может рухнуть. Воняет горелой плотью, это из-за запаха голова разболелась… и ещё потому, что эта сука рядом, это от неё воняет гарью и розовым маслом. Стерва.
   Стерва оборачивается и говорит что-то, но Неир не слышит слов, шарик в голове гасит звуки, зато приятно смотреть, как её лицо искажает гримаса страха.
   Боится. Правильно, пусть боится, он больше не слышит этой твари, значит и не подчиняется ей. Уар машет рукой в сторону площади, губы что-то шепчут, и Неир даже пытается понять, что именно, но… но зачем? Он же хотел свободы, он её получил, но надолго ли? Страх был хуже головной боли – стоит огненному шару в голове исчезнуть, и Неир снова попадёт под власть этой ведьмы.
   Никогда. Эфес меча был скользким, а Неир не очень хорошо умел обращаться с оружием… Ничего, тут особого умения не надо, только ненависть, а ненависти у него хватит. Лезвие с тихим шелестом – странно, но именно этот звук Неир услышал – покинуло ножны, Уар замотала головой, попыталась отстраниться, но на балконе слишком мало места…
   Как хорошо, что на балконе мало места. Меч вошёл в живот по самую рукоять… оказывается, убивать самому – просто и приятно. У неё лицо изменилось… некрасивое, обиженное, как у ребёнка, у которого отняли игрушку, а в глазах… Наверное, именно это отчаянно-испуганное выражение принято называть дыханием смерти. Красиво. А меч в животе – некрасиво, и Неир вытащил его. По лезвию стекали бурые капли, и это раздражало…
   Неир повернулся к племяннице, чтобы попросить платок, но не успел открыть рта, как в груди, чуть пониже сердца, стало больно… очень больно… и мир куда-то исчез… вернее, не исчез, а превратился в тёмно-бурые потоки на лиловом шёлке… а всё-таки на голубом кровь смотрелась бы лучше.

   Иско
   Лучше было бы происходящему оказаться сном… снов Иско не боялся. Хотя он и сейчас не боялся, просто разум никак не желал понять и смириться с разразившимся безумием. Когда дворец начал рушится, Иско понял, что происходит, – Уар предупреждала.
   Уар говорила, что он сможет остановить нашествие призраков, что он – Возрождённый Уль-Кумм, нужно лишь провести обряд и всё вернётся как раньше. Даже лучше, народ будет почитать Иско Маара как спасителя и героя. Полубога… А что до тех, кто умирает на площади… чем больше трупов, тем больше героизм.
   Толпа внизу безумствовала, и отзвук этого безумия добрался даже до храмового балкона. Светлейший Неирангиос вдруг улыбнулся, точно узрел нечто в высшей степени забавное, и, вытянув меч из ножен, вонзил его в живот Уар. Его поступок был столь неожиданным и не поддающимся разумению, что Иско опешил, а когда пришёл в себя, то увидел, как безумец тянется к принцессе.
   Принцесса не должна умереть, не сейчас, она нужна, чтобы спасти всё это… И Иско сделал то, что собирался сделать чуть позже. Теперь, во всяком случае, никто не назовёт его убийцей – у него не было другого выхода, кроме как остановить опасного сумасшедшего. А Неир почему-то умер не сразу, цеплялся руками за лезвие меча, будто собирался вырвать его из груди, и резал пальцы. Смотреть на это было противно, а оставаться на балконе и дальше – попросту опасно.
   И жрец куда-то исчез… наверное, вниз упал. Хотя какая разница, нужно уходить, и поскорее.
   Принцессу пришлось тащить едва ли не силой – то ли она перепугалась до смерти, то ли от рождения была такой неуклюжей, но спотыкалась едва ли не на каждой ступеньке. Так они никогда не доберутся…
   Доберутся куда? Уар рассказывала про обряд, вот только Иско не больно-то слушал… Ну не верил он тогда, что всё это правда. Одно дело считать себя Возрождённым Уль-Куммом, и совсем другое – видеть, как предсказание начинает сбываться.
   Рия, споткнувшись в очередной раз, едва не упала.
   – Это из-за платья, – пробормотала она, – оно тесное.
   К Ронгару платье! Раздеваться некогда, и Иско, не обращая внимания на всхлипы принцессы, отрезал всё, что ниже колен. Теперь Рия хотя бы не спотыкалась.
   Обряд, обряд… Как там говорила Уар? Две ветви должны стать одной? Перед лицом Богов? Она говорила, что обряд можно провести в одном-единственном месте… Перед лицом всех четырёх богов… Наверное, имеется в виду тот дворик, внутри храма, где их с Рией обвенчали.
   Ну, конечно же, дворик. Светлая и тёмная половины, статуи в углах, возле каждой из которых алтарь… и один общий в центре зала, вокруг него ещё жрец водил.
   Значит, на алтаре. С местом определились, а с самим обрядом? Формулировка расплывчатая… Ну зачем Уар умерла в такой неподходящий момент, что она имела в виду? Две ветви стать одной… Муж и жена считаются одним целым…
   Но обряд был проведён по всем правилам…
   Проведён, но не окончен. До первой брачной ночи формально они ещё считаются женихом и невестой… Кто бы мог подумать, что боги – такие формалисты.
   Мысль рассмешила, да и настроение сразу как-то поднялось. Что ж, если это всё, что от него потребуется, то Иско готов. Правда, насчёт готовности принцессы он не был уверен, однако, кого и когда интересовало мнение женщины.
   Тем паче, когда дело заходит о спасении мира.

   Шио
   Сначала был запах. Удушающая вонь разлагающейся плоти и болотного газа…
   Потом был звук. Голоса… много голосов, слишком много, чтобы разобрать, что они говорят.
   Голоса раздражали. Голоса требовали внимания. Голоса скользкими червями касались кожи и вползали внутрь. Нужно закрыть глаза, и они исчезнут…
   Стоило подумать об этом, как вернулся свет. Мутный, серо-жёлтый, забитый пылью свет. Он принёс пробуждение, а пробуждение, в свою очередь, принесло боль.
   Белую-белую… чистую… как снег… как огонь…
   Боль звала вверх, туда, где рождался свет и умирали запахи болота, и он подчинился зову. Серая жижа липла к рукам и ногам, не желая отпускать жертву. Но он – не жертва.
   А кто?
   Он… он… он не знал, кто он такой и как здесь оказался. Он не знал, что такое «здесь», и где оно находится. Он не знал, зачем ему подниматься наверх, и откуда взялась боль. Просто… это было правильно.
   – Впер ёд, вперёд, вперёд… – шептали голоса. – Не останавливаться… вперёд…
   Он двигался, медленно, но верно. Он дышал грязной водой и понимал, что это в принципе невозможно. Он хотел вспомнить, а вместо этого…
   – Скорее, скорее, скорее… – голоса вились вокруг и, раздражённые медлительностью, впивались в кожу. Света становилось всё больше, значит, уже недалеко. Откуда он знает это?
   Просто знает.
   – Впеёд… – сказал кто-то. А в следующий миг тонкая плёнка воды лопнула, и глаза опалил болезненно-яркий свет. Он хотел зажмуриться, но…
   …ехидная улыбка человека, который называл себя другом и предал…
   …боль, чужая, раздражающая, выворачивающая нутро боль…
   …храм… чёрный…
   …лабиринт…
   …дверь…
   Воспоминаний много, но все они какие-то… разрозненные. Странные. Чужие.
   …женщина… девушка… чёрные волосы и зелёные глаза… образ вызывал непонятную тоску…
   …мужчина… вор… предатель.
   Мужчина украл что-то важное, очень важное и должен быть наказан. Кровью.
   Мысль о крови возродило к жизни ненависть. К мужчине. К предателю. К вору. Убить!
   – Убить… убить… убить… – раздался сзади нестройный хор голосов. – Вперёд, Командир.
   Его зовут Командир? Нет, измятая память подсказывала, что Командир – не имя. А что же тогда имя? Он не помнил. Наверно, у него просто нет имени.
   А болото расступалось, высыхало, расползалось на серые комки грязи, каждый из которых на глазах превращался в человека. Воина. Пернатые шлемы, серебряные кольчуги и чёрные плащи, короткие полукруглые луки, притороченные к сёдлам, и длинные, слегка изогнутые сабли. Знамёна… Он пытался рассмотреть вышитый на знамёнах герб, но изображение ускользало, словно в тумане.
   Всадников было не так и много, несколько сотен… Раньше ему приходилось командовать куда более внушительными войсками. Откуда Он это знал? Просто знал, и всё.
   Равно как и знал, что эти несколько сотен стоят больше многих тысяч, их верность доказана временем и проклятием, наложенным Богами.
   – Командир, – трое всадников из первого ряда спешились. – Мы рады, что вы вернулись, Командир. Мы ждали вас. Мы готовы идти за вами.
   У них не было лиц, во всяком случае, таких, которые можно было бы описать человеческим языком, – унылая муть болота давным-давно высосала из Проклятых все краски, вылизала, сгладила черты, напрочь лишив их индивидуальности.
   – Ваш конь и ваши доспехи… Мы хранили их, Командир.
   Конём оказалась злобная крылатая тварь смолисто-чёрного окраса, которая сердито щёлкала зубами и норовила подняться на дыбы. Но стоило Ему заглянуть в глаза твари, – и она успокоилась, позволив вскочить в седло.
   О, Великий, будь ты проклят, Он уже и забыл, каково это – идти впереди армии. Забыл и потому тянул с приказом, наслаждаясь моментом.
   Скоро… совсем скоро город и те, кто когда-то осмелился предать Его, ответят за свои преступления.

   Рия
   Страшно… до чего же страшно… Даже в той таверне, когда её пытались убить, даже в пещере некроманта, даже в пыточной камере, где Иско устроил ей экскурсию, Рии не было настолько страшно.
   Храм дрожал. Пока эта дрожь была где-то на самом краю человеческого восприятия, но Рия чувствовала, что ещё немного – и дрожь станет достаточно сильной, чтобы обрушить стены. Она словно видела это раньше… Трещины-змеи на стенах и на полу… подземный огонь, рвущийся наружу… колонны, рассыпающиеся белой пылью.
   Это не её воспоминания, но тогда чьи?
   – Пришли, – сказал Иско.
   Пришли? Куда?
   Рия не сразу узнала дворик, потому что исчезло солнце, но свет остался, мутный, будто болотная вода, и неровный. В этом свете всё плыло, растворялось, линии искажались, а само пространство дворика казалось совершенно чужим.
   И статуи… их больше не было. Ничего не было, кроме голого серого камня и чёрной глыбы в центре. Иско запер дверь. Зачем? Он думает, что здесь можно спрятаться? Думает, что сюда тени не доберутся?
   – Что ж, Ваше высочество, – Иско небрежно швырнул на алтарь плащ. – Вы, наверное, ожидали чего-то другого, но, увы, ситуация обязывает. Раздевайтесь.

   Шио
   Чёрный зверь под седлом храпел и рвался в полёт. Когтистые лапы рвали землю, а перепончатые крылья раздувались чёрными парусами.
   – Вперёд, – скомандовал кто-то, и зверь, послушный желаниям седока, рванул вверх.
   Холодно. Потоки встречного ветра царапают лицо, забиваются под кольчугу, и кажется, будто ещё немного – и лёгкие не выдержат, разорвавшись от этого бешеного напора.
   Склан – он вспомнил, что зверя зовут Склан… Хотя, может быть это вовсе не имя, а название… Склан опустился ниже, и скорость сбавил. Правильно, нельзя отрываться от войска. Вон оно, внизу, ползёт серебристо-чёрной змеёй, щерится оружием, звенит, переговаривается сотнями голосов, каждый из которых знаком Ему.
   Имя… вспомнить бы имя…
   Войско зовёт Его Командиром, а Склан никак не зовёт, он не способен говорить, только верещит истошно да норовит подняться повыше. А Ему неохота терять свою армию из виду.
   Впрочем, Он никогда её не потеряет, какое бы расстояние ни разделяло их, – Он всегда будет слышать эти голоса, он всегда будет чувствовать ненависть и обиду, и жажду мести.
   Сегодня. Сегодня они отомстят городу, предавшему их. Сегодня они отплатят за боль и за годы заточения… за каждый день, за каждый час, проведённый в липком плену болота, за несправедливость наказания.
   В чём они виноваты? Не предатели, не дезертиры, не убийцы, но те, у кого достало чести и отваги следовать за Командиром. Быть может, Он выбрал не тот путь, но пускай бы Боги и наказывали его одного, а они наказали тех, кто, памятуя о данной клятве, пошел за ним.
   Несправедливо.
   Проклятое войско неслось по земле, и земля вздрагивала от отвращения, когда её касались призрачные копыта, а ветер, пролетая сквозь несуществующие знамёна, звенел от боли.
   Вперёд, вперёд, вперёд…
   Вперёд, сквозь каменные стены, считающиеся непреодолимыми… вперёд, по узким улочкам… вперёд, не обращая внимания на воющую от ужаса толпу… вперёд, туда, где идёт битва, туда, где прячется вор и предатель.
   Серая тень метнулась наперерез, но Склан, восторженно заверещав, сомкнул призрачные зубы на призрачной шее существа.
   Квирры… они называются квирры, верные псы Живущего-Извне. Ну да Он не боится собак.
   Имя, вспомнить бы имя… почему это так важно?
   В следующую секунду воздух вокруг сгустился, превращаясь в серое облако… Квирры жаждут боя? Они получат бой.
   О, Великий, как же Он соскучился по битвам…

   Иско
   Всё шло неправильно. Иско буквально затылком понимал эту неправильность, но упрямо отгораживался – не хватало ещё, уподобившись истеричной женщине, поддаться эмоциям в ущерб разуму.
   Разум говорил, что всё верно.
   А принцесса сопротивлялась. Вернее, попыталась оказать сопротивление: пара хороших затрещин, – и она поняла, что лучше не перечить. Но тогда почему он медлит? Почему прислушивается к звукам, доносящимся снаружи? Почему не совершит то, ради чего пришёл? Почему…
   Слишком много почему.
   – Пожалуйста, не надо. – В зелёных глазах принцессы даже не страх – откровенный ужас, парализующий волю и тело. – Пожалуйста.
   Чёрные волосы сливаются с чёрным камнем, а кожа, напротив, светится белизной. Руки скрещены на груди, колени прижаты к подбородку, остатки платья, грязные лохмотья, уродуют совершенство линий…
   – Пожалуйста…
   Иско вздохнул – он совершенно иначе представлял себе эту ночь, но… положение обязывало.
   Принцесса попыталась отползти, но Иско успел схватить её за запястье. Тонкое, хрупкое, стоит чуть сильнее сжать руку – и треснет.
   Мысль доставила удовольствие.
   Девушка всхлипнула… Она всегда плакала, всегда.
   Она всегда ненавидела его и называла предателем, а он – не предатель, он лишь получил то, что полагалось ему по праву рождения. И праву победителя.
   Как же он ненавидел эти слёзы, притворные, лживые, преисполненные глупой скорби, как ненавидел глаза, в которых читал память о другом, ненавидел покорность и страх, её породивший. Ненавидел то, что его она боялась, а того, другого, любила.
   Неправильно.
   – Посмотри на меня, – приказал Иско. – Слышишь? Смотри на меня.
   Страх в её глазах доставлял удовольствие.
   Как раньше… всё, как раньше…
   – Пожалуйста…

   Шио
   Раненый Склан опустился на землю у дверей Храма… Он помнил этот Храм, он помнил боль, причинённую там, внутри, помнил свершённое волей богов предательство и их отказ вернуть украденное.
   Клятва. Они все вцепились в клятву, они все отказались вернуть украденное.
   Всадникам удалось окружить площадь и согнать призрачных псов в стаю. Те огрызались, но не слишком активно – квирр осталось не так и много, чтобы нападать.
   Жаль, Ему нравилась битва, нравилось чувствовать себя живым, а Храм не нравился.
   В прошлый раз предатель и вор спрятался за этими стенами… В прошлый раз там совершилось преступление, а Ему не позволили наказать преступника. По воле богов…
   Да плевать он хотел на богов.
   Ещё бы имя своё вспомнить…
   Эхо шагов мелкой дробью разносилось по коридорам. Пусто. Тихо.
   Цветы, крошечные белые звёздочки с жёлтыми серединками… невестины слёзы… ими украшают храм в день свадьбы.
   Свадьба. В прошлый раз здесь тоже была свадьба, та, на которой украли Его невесту. Лелия, его маленькая Лелия, которая обещала ждать и ждала, её вынудили принести клятву, а потом сказали, что её нельзя расторгнуть.
   Клятва священна.
   Он поднял цветок с пола, мягкие лепестки доверчиво касались сдобренного кровью металла… невестины слёзы… Лелия плакала, Лелия умоляла забрать её с собой, и Он забрал бы, несмотря на богов, несмотря на предателя, несмотря на принесённые клятвы, несмотря ни на что… не успел. Боги предпочли Его смерть нарушенной клятве, потому что клятва и верность ей были частью договора с Тем, Кто Ждёт Извне.
   Память, взбодрённая запахом белых цветов, подбрасывала всё новые и новые факты. Сначала боги уговорили Его начать войну с Тем, Кто Ждёт Извне, ибо само существование Двери угрожало миру, а когда выиграли – испугались, что человек, победивший Бога, сам возжелает стать Богом, и предали союзника. Они украли его королевство, его армию и его невесту… его Лелию. Ему же самому и тем, кто сохранил верность клятве, в награду досталось Проклятье.
   Каждый день, каждый проклятый день он слышал её плач, он чувствовал её страх, он жил её болью и всё сильнее и сильнее ненавидел того, кто причинял эту боль.
   Пришло время рассчитаться… Вор скрывается где-то здесь…
   Хрупкие лепестки нежным дождём осыпались наземь, и, словно в подтверждение имени цветка, откуда-то из глубины храма донёсся тихий плач.
   Лелия? Лелия…

   Всё было почти как в прошлый раз. Дрожащее марево серого света, чужеродного, грязного, принадлежащего миру квирр и Того, Кто ждёт Извне, чьё присутствие ощущалось столь явно, что волна ненависти погасила робкую мысль решить дело миром.
   Они сами отвергли мир.
   Тот, Кто Ждёт Извне, по-прежнему жаждет власти, подглядывает в узкую щель приоткрытой Двери, скребётся, уговаривая впустить его, обещает вознаградить властью…
   Тот, Кто Ждёт Извне, умеет раздавать обещания, вот только в них ни слова правды, как и в созданном чужаком пророчестве, в которое все так рьяно поверили.
   Правдивых пророчеств вообще не бывает.
   Странное дело, Командир совершенно не помнил, о чём пророчество, но не сомневался в его лживости, ибо знал, что Тот, Кто Ждёт Извне, не умеет говорить правду.
   Серое марево застилает глаза, ватными верёвками липнет к рукам, оно похоже на болотную жижу, которая на долгие годы стала тюрьмой Командира. Оно стирает лица и крадёт имена… Нужно вспомнить имя, обязательно…
   Вор здесь, пока он не видит, слишком занят своей жертвой. У неё чёрные волосы, достаточно длинные, чтобы можно было намотать на руку, и зелёные глаза. Командир помнил, как в них загорались искорки смеха, и запах её кожи тоже помнил, и голос, и тихую просьбу не уходить… и имя помнил.
   Лелия. Это как лилия, только лучше.
   А имя предателя позабылось, или у предателей просто не бывает имён? Впрочем, так ли уж нужно имя тому, кто сейчас умрёт?
   Командир шагнул вперёд, разрывая тонкие нити серого света, а где-то далеко, за стенами храма, раздался звонкий голос рожка, зовущий в атаку. Вовремя.
   Вор и предатель, взбудораженный звуком, обернулся. Тоже вовремя – Командиру не хотелось убивать его сразу, пусть это будет похоже на честный бой, хотя воры и предатели подобного не заслуживают.
   Вор удивился, вор испугался, вор потянулся за мечом и замер, понимая, что любое движение может стать последним.
   – Ты?
   – Я, – ответил Командир, судорожно пытаясь вспомнить собственное имя. Всё-таки драться без имени было как-то… неудобно.

   Рия
   Несмотря на данное самой себе слово, Рия плакала, потому что представить себе не могла, насколько всё это унизительно… В то время как город погибал, пожираемый неведомыми тварями, её, принцессу Суландии и наследницу трона, собирались обесчестить, и где? В храме, на алтаре, где только что была произнесена клятва, перед лицами всех четырёх богов, пусть даже из-за тумана лиц не видно, но Рия чувствовала на себе их взгляды и собственную унизительную беспомощность.
   Она попыталась сопротивляться, но муж и повелитель применил силу, а боги отвернулись.
   За что? Она хотела стать королевой, а теперь… теперь лежит почти голая на мятом плаще, словно и не принцесса, а шлюха из портового борделя.
   Шио говорил, что шлюхи и принцессы похожи… Наверное, он бы посмеялся, узнай, сколько правды в тех словах, во всяком случае больше, чем во всей этой истории.
   Шио умер и теперь никто не защитит её.
   Никто и никогда. Стыд – это начало, за ним идут боль и страх, вместе, как сестра и брат. Сначала действует она, наглая, развязная, получающая удовольствие от власти над телом, и верная тому, в чьих руках ты находишься. Он умеет причинять боль, он умеет порождать страх, и приходит время, когда боль уже и не нужна. Достаточно услышать его шаги, голос, достаточно подумать о нём, – и сердце начинает биться с утроенной силой, кровь становится холодной, почти ледяной, а весь мир сужается до размеров горошины. В горошине ведь не спрячешься.
   – Посмотри на меня, – приказал Иско.
   Он всегда требует, чтобы ты смотрела ему в глаза, он любит твой страх и собственную власть.
   Рия попыталась зажмуриться, а Иско, намотав волосы на руку, дёрнул с такой силой, что из глаз брызнули слезы, а голова непроизвольно задралась.
   – Посмотри на меня. – Приказ подкрепила пощёчина.
   Сопротивляться нельзя, это дразнит его… опасно… он лишь получит повод причинить новую боль, но никогда не зайдёт настолько далеко, чтобы убить. Смерть – это спасение, потому что ни один храм не примет его жену, потому что боги предпочитают не замечать собственных ошибок, потому что есть дети, которые…
   У неё нет детей.
   Мысль отрезвила, а звонкий голос рога заставил Иско обернуться и… выпустить волосы.
   – Ты? – спросил Иско кого-то.
   – Я, – ответил ему воин.
   Рия хотела слезть с алтаря и найти что-нибудь, чтобы укрыться, но камень держал её, сковывал по рукам и ногам, камень мурлыкал, точно живой, и чего-то ждал.
   Страшно.
   И чтобы хоть как-то прогнать страх, Рия стала разглядывать нежданного спасителя.
   Высокий, такой же высокий, как Хитрец, а диковинный шлем, украшенный сразу двумя гребнями, делает его ещё выше. Тёмная броня, похожая на драконью шкуру, и когтистые перчатки навевали мысль, что это совсем и не человек… Но голос-то человеческий. Знакомый голос.
   Невозможно.
   Или возможно? Шлем закрывает лицо, если бы воин снял его… или хотя бы подал знак, что узнал принцессу, то… то она простила бы ему всё, и гадкие слова, и гадкие мысли, и даже то, что он не попытался спастись и прогнал её вон… всё-всё, на годы вперёд. Но воин, казалось, не замечал её, он смотрел лишь на Иско, а потом тихо, но твёрдо приказал:
   – Подними меч.
   – Ты требуешь поединка? – меч Иско поднял. – Здесь?
   – Здесь.
   – Это храм, брат, здесь нельзя проливать кровь… Во всяком случае, в этой части храма.
   Воин молча отставил круглый щит в сторону и неспеша извлёк из ножен саблю.
   – Ты не понимаешь, что творишь… Ты не должен… не здесь. Этот камень… ты же помнишь, что это за камень?
   – Дверь.
   – Да, да, та самая дверь, которую мы когда-то запечатали своей кровью… ты же не хочешь открыть её? Вспомни, одна-единственная капля крови Кумма, упавшая на этот камень, смоет Печать. Одна-единственная капля…
   – В таком случае ты опоздал с предупреждением, вор, кровь уже пролилась, и печати больше нет.
   Воин указал на алтарь… нет, на неё. Рия хотела отвернуться, ей вдруг стало стыдно, что она в таком виде… голая, да ещё с разбитой губою… правда, кровотечение из носа почти уже остановилось, но всё равно ведь некрасиво.
   – Гораздо больше, чем одна капля, – печально произнёс воин.
   А в следующую секунду алтарь мёртвой каменной глыбой рухнул куда-то вниз.

Глава 18

   Время знойного полдня
   25 день 3 трэйда

   Шио
   Всё-таки Тому, Кто Ждёт Извне, удался обман, пусть даже лживый обряд не довели до конца, но… но хватило одной капли из разбитого носа.
   Ведь не важно, что это за кровь, если это кровь Кумма.
   Но Лелия не принадлежит к роду Кумм…
   Лелии больше нет, Лелия умерла, давно, проклиная и благословляя того, у кого когда-то не достало сил спасти её. Девушка на алтаре – всего-навсего её отражение.
   Еёдитя. Плоть от плоти, кровь от крови, и не важно, сколько лет прошло.
   Девушку зовут Рия… зелёная трава, рыжий клубок солнца на небосводе, смех и дерзкие вопросы… Девушка дорога Ему, почти так же, как Лелия… больше, чем Лелия, потому что Лелия мертва.
   А Он сам? Он тоже мёртв. Или жив? И кто он?
   Раскрывшаяся Дверь стёрла все вопросы. Дверь поглотила камень вместе с девушкой, и Командир понял, что должен пойти за нею. А предатель?
   Пусть остаётся, он не сбежит, Всадники не позволят. И Командир, даже не обернувшись на того, кого недавно собирался убить, шагнул в тёмный провал.

   По ту сторону мира было… никак. Ни неба, ни земли, ни света, ни темноты, один сплошной слепой болотный сумрак.
   – Поэтому мир и называют Слепым. – Человек вышел из сумрака, серый и невзрачный, настоящее отражение мира.
   – А ты – Тот, Кто Ждёт Извне?
   – Раньше. Сейчас я Тот, Кто Дождался. Дверь открыта.
   Командир оглянулся: ровный чёрный провал был совершенно чужд этому месту, из провала тянуло сквозняком и жизнью.
   – Правильно, – сказал Серый Человек. – Я тоже хочу жить. И ты хочешь. И она.
   – Верни её.
   – Нельзя. Это не по правилам.
   – Я могу убить тебя.
   – И это не по правилам, – Серый человек создал из сумрака серый меч, а потом взял и превратил его обратно в сумрак. – Посмотри, здесь нет жизни, а там, где нет жизни, нет и смерти. Если хочешь, можешь попробовать.
   Командир попробовал, он отвык верить кому бы то ни было, а уж тем паче существам из внешнего мира. Сабля рассекла Серого человека надвое, и половинки тут же рассыпались пылью, а пыль превратилась в Серого человека.
   – Вот видишь, – сказал он, – я не лгу. Ты не способен убить меня, равно как причинить боль или другой вред, но, если хочешь, мы можем поменяться.
   – На что?
   – На шлем. У тебя такой красивый шлем… хочу.
   – Согласен.

   Иско
   Иско Маар очнулся посреди пустого дворика, голова болела, разрываясь от воспоминаний. Чужих воспоминаний. Женщина, до умопомрачения похожая на Рию, воин в пернатом шлеме, который собирался убить Иско, но потом передумал, кровь на алтаре и открытая Дверь.
   Проклятая сука Уар обманула! Вот почему она настаивала, чтобы ритуал завершился подношением «первого дара», дара крови… Она знала, она предвидела, что Иско приведёт принцессу именно сюда, что попытается провести обряд именно на алтаре – она ведь так долго внушала ему, что две ветви должны слиться вместе. И для подстраховки, на случай, если принцесса утратила свою невинность, придумала «первый дар».
   А он поверил.
   Черноглазая сука добилась своего, проклятый дар был-таки принесён, пусть и не совсем так, как она рассчитывала, но…
   Достаточно одной капли…
   Теперь его имя будут проклинать все и вся, от нищих и убогих до знатных и наделённых властью. Или ещё хуже – над ним будут смеяться, говорить за спиной, будто Иско Маар настолько слаб и глуп, что его обманула женщина.
   Его! Женщина!
   Уар повезло, что она умерла, в противном случае Иско позаботился бы о том, чтобы смерть была как можно более долгой и болезненной. А теперь? Что ему делать теперь?
   Бежать? Возвращаться в Альтрекс и оправдываться перед старшинами? Ждать ножа в спину или яда в чаше с вином? А в Альтрексе от него отрекутся, как только узнают, что Иско Маар опозорил весь род, разрушив преграду между мирами… убил собственного брата… потерял жену и всякое право на трон…
   И что тогда? Жизнь отверженного? Вечный побег? Нищета? Воспоминания о былом величии?
   Никогда!
   И, поправив перевязь с мечом, Иско Маар шагнул в Дверь. В конце концов, ещё не известно, что лежит за Дверью, возможно, получится всё исправить.

   Шио
   Серый человек примерил шлем и, довольно кивнув, махнул рукой, и послушный хозяину сумрак вернул пленницу. Сумраку она понравилась, туман ластился к коже, превращаясь то в длинный строгий наряд, то в плащ, то в нарядное платье, туман лентами вплетался в косы и короной лежал на голове, а Рия словно и не замечала. Рия смотрела только на Командира, и взгляд этот вызывал в душе нечто странное… знакомое… счастливое…
   – Шио? Это ты? – спросила она и, прикоснувшись пальцами к его лицу, сама себе ответила: – Ну конечно это ты… Я знала, что ты придёшь.
   Шио? Имя вызвало калейдоскоп образов. Караван повозок и тела вокруг, кровь… много крови и много золота… деревянные кости летят по столу вдогонку за призраком удачи… четыре монеты в липкой красной луже вина, и снова кровь… кинжал в чьём-то горле, ревущая толпа, и высокий, чтобы всем было хорошо видно, эшафот… палач демонстрирует насаженную на кол голову и тёмные капли падают вниз на протянутые ладони. Кровь казнённого приносит удачу тем, кто чтит Ронгара… святилище… темнота… шаткая палуба под ногами, и снова капли, на сей раз вода, горькая от избытка соли, и холодная морская вода. Берег. Туман. Лошадь. Запах рыбы и мальчишка с зелёными глазами, у которого хватило наглости шантажировать Шио-Хитреца.
   Имя возвратило память, всю, от первых шагов – много солнца и запах парного молока – до последнего вздоха.
   Его зовут Шио Маар, по прозвищу Хитрец, и он умер.
   Вслед за памятью вползала боль, та самая, которая должна была остаться на алтаре из лунного камня, вместе с кровью и вырезанным сердцем.
   – Правильно, – сказал Серый Человек. – Ты умер. Тебя нету.
   – Не верю.
   – Тогда посмотри на свои руки и убедишься, что я прав.
   Шио послушно поднёс руку к глазам и увидел, как кованая перчатка трескается и сползает лоскутами рваной, обожжённой кожи.
   – Тебя нет, – повторил Серый Человек. – Ты умер.
   Туман вокруг радостно встрепенулся, и это движение привело Шио в себя. Мысль была простой и логичной.
   – Там, где нет жизни, нет и смерти.
   Рука тут же приобрела нормальный вид.
   – Умён. Что ж, пусть будет так. Но помни – это мой мир, и в нём действуют мои правила. А вот и ещё один игрок. Добро пожаловать.
   Иско стоял возле Двери, с нескрываемым любопытством рассматривая мир вечного тумана.
   – Но это несправедливо, когда один из игроков в полном доспехе, а второй – в парадном костюме. А вы как думаете? Бой должен быть честным.
   – Бой? – переспросила принцесса.
   – Бой. Схватка. Сражение. Поединок. В вашем языке много слов для описания одного действия. Итак, доспех… пусть будет так… так забавнее. – Серый человек щёлкнул пальцами, и туман, окутав Иско, превратился в доспехи, которые представляли собой полную копию амуниции Шио. Теперь в Слепом мире было два почти одинаковых воина.
   – А шлем пусть будет у меня. Он ведь принадлежит мне, не так ли?
   – Так.
   Шио не совсем понимал, что происходит, но не мог отделаться от странного чувства, что это уже было. Раньше. Давно. Чужая память и чужая ненависть подогревали кровь… И как ему вообще в голову пришла мысль о смерти, в нём больше жизни, чем во всем этом Ронгаровом мире.
   – Вижу, вы растеряны… – Серый человек создал себе трон. – Двум душам нелегко ужиться в одном теле, что-то неизменно теряется, как правило, память. Память – вообще очень хрупкая вещь. Поэтому, если игроки не против, я напомню о первопричинах конфликта. По вашим меркам всё началось давно, когда я попытался проникнуть в ваш мир, поскольку здесь не слишком уютно… Поверьте, для людей ничего бы не изменилось, людям на самом деле безразлично, чьим именем молиться и приносить клятвы, но боги воспротивились, ибо моё появление в случае победы означало бы их смерть. Мне удалось воспользоваться небольшой лазейкой… Лазейки появляются, когда люди перестают верить и соблюдать ритуалы. Король Суландии принял мою руку, и в Палане возник мой первый храм. А ещё спустя несколько лет появился Ар-да-Кумм, Сотрясатель Земли, Благословлённый Четырьмя Богами. Он был неплохом воином и дошёл до Палана, где на месте разрушенного Храма воздвиг другой. Кажется, вы называете его Храмом четырёх Богов? Это символ единства тех, кто противостоит мне. Это могло положить конец моей экспансии, если бы не одна маленькая деталь. Боги испугались.
   – Кого?
   – Своего героя, которого народ начал почитать наравне с богами, и это почитание вполне могло сделать Уль-Кумма богом… Ему ведь даже храм хотели поставить. А где один храм, там и второй, третий, и глядишь, вместо четырех богов миром правят пять…
   – Боги отвернулись. – Чужая память услужливо показала бедствия, посланные богами на его армию, армию, которая стояла на границах Суландии. Чума, огненный дождь, безумные пророки и ещё более безумные пророчества…
   – Он был готов распустить армию, отдать трон Суландии брату, которого считал человеком достойным, но вот третье условие… маленькая принцесса, осколок свергнутой династии, сохранивший формальное право на корону.
   Лелия… девушка-цветок, девушка-солнце, девушка – потерянное счастье…
   Ей сказали, будто я умер, но она не поверила… не поверила людям, и тогда боги повторили эту ложь…
   – Известие о смерти Уль-Кумма стало тем камнем, о который разбилась дружба. В тот же день войска, стоявшие в Палане, присягнули на верность брату Кумма, ещё через день состоялась свадьба, и к моменту появления у ворот Палана отряда, возглавляемого Уль-Куммом, всё было закончено.
   Они не сознались в обмане. Они отказались вернуть Лелию. Они сказали, что Лелия сама, добровольно называла мужем Сайды, что разделила с ним брачное ложе, что брак их является залогом благополучия Суландии, мира и благоденствия.
   – Маленькая принцесса являлась законной супругой Сайды, и требования Ар-да-Кумма вернуть девушку противоречили общепринятым правилам. Единственный способ – сделать девушку вдовой, то есть убить собственного брата, а данный поступок, в свою очередь, непременно вызвал бы раскол в армии. В результате – гражданская война, уменьшение числа верующих, слабеющие границы мира и ещё одна возможность для меня. Боги отговаривали Ар-да-Кумма, но… он вышел на Дворцовую площадь…
   Человеческое море – самое опасное из всех морей, оно живое, оно меняет настроение с непостижимой скоростью, ещё недавно все эти люди готовы были подарить мне и свою любовь, и свои жизни. Ещё недавно они называли меня героем и молились почти как богу, а теперь?
   Молчали. Смотрели и молчали. Я рассказал им всё. Я потребовал вспомнить данную мне клятву верности, я…
   – Вознамерился, как и раньше, захватить Палан. Войск было достаточно, но… пророчества со знамениями сделали своё дело, Ар-да-Кумма больше не называли Благословлённым Богами, всё чаще звучало слово Проклинаемый. Люди боялись следовать за ним.
   Не все, нашлись те, чья верность и вера в меня превозмогли страх. Три сотни всадников, всего три сотни из многих и многих тысяч…
   – Недостаточно, чтобы отвоевать Палан, но достаточно, чтобы развязать небольшую войну, а боги желали мира. Но вчерашний герой, прилюдно отрекшись от таких богов, повёл всадников на штурм Королевского дворца. Его отречение значительно ослабило печать. Ну а смерть…
   Подлый удар в спину… тронный зал… её глаза, её слезы, её руки, привязанные к подлокотникам трона… я нагнулся, чтобы развязать верёвки, когда он ударил в спину. Вор и предатель. Дважды предатель.
   – Ненависть Ар-да-Кумма, помноженная на предательство и закреплённая пролитой кровью, позволила создать некое отражение Двери. Я не мог воспользоваться им, чтобы проникнуть в мир, но мог наблюдать и порой даже влиять на происходящее.

   Рия
   Странный мир, странный человек, странные разговоры…
   Всё было совсем не так, она ведь читала легенду.
   Легенды лгут, в легенде написано то, что угодно богам, а им было угодно, чтобы Ар-да-Кумма ненавидели. Боги завидовали. Боги отомстили за славу. Боги убили его.
   Неподвижное тело у подножия Драконьего трона, лужа крови, расползающаяся по белоснежным плитам, широкая крестовина меча под левой лопаткой… он умер не сразу. Он удивился, он обернулся, он попытался дотянуться до меча, чтобы выдернуть его из тела, и упал, покатился по узким ступенькам, вгоняя широкое лезвие всё глубже и глубже. Даже там, у золотых лап, он пытался встать, а тот, кого я назвала мужем, с улыбкой наблюдал за этими попытками.
   Рия зажала уши, чтобы не слышать, но голос звучал прямо в голове, и картины тоже возникали прямо в голове, страшные картины чужой смерти.
   Он пообещал вернуться за мной… во что бы то ни стало вернуться, и просил ждать. Я ждала… годы ждала… я хотела уйти за ним, но тот, кого боги дали мне в мужья, тщательно следил, чтобы я не сбежала.
   – Лишь при возникновении Отражения Двери боги поняли все последствия своего обмана, и, чтобы оградить королевскую династию от моего пагубного влияния, создали ещё одно Отражение – дворца. Людям оно известно как Лабиринт, по сути Лабиринта как такового не существует, вернее, он имеет обыкновение появляться лишь после того, как принесён первый дар, дар крови. Причем добровольно.
   – Мы не приносили никаких Даров, – сказал Шио.
   – А Зал для поединков? Кровь, пролитая в поединке, является своего рода жертвоприношением, причём добровольным. Условие было соблюдено.
   – Но Ключ украли задолго до…
   – Игрушка, бесполезная игрушка, которая оправдывала всё содеянное. Хранители Драконового трона и Двери… чушь. Или приманка для легковерных. Вы ведь пришли, чтобы вернуть его? И в результате открыли Дверь.
   Рия окончательно перестала чт-либо понимать. Это же боги попросили вернуть Ключ, тогда выходит, что и Дверь открылась потому, что боги хотели этого.
   – Конечно, хотели, – сказал Серый Человек. – Чтобы уничтожить отражение Двери, нужно плотно закрыть Дверь. А чтобы закрыть, нужно сначала открыть, таковы правила. Есть ещё одно условие – закрывать и открывать Дверь способен лишь тот, в ком есть кровь Кумма. Ты, принцесса, из рода Сверженных королей и Сайды. Ты, Шио Маар, – прямой потомок Ар-да-Кумма.
   – Считается наоборот, – подал голос Иско.
   – Чем больше путаницы, тем меньше шансов, что люди узнают правду. Сайды остался в Палане и царствовал довольно долго, основав новую династию, с этой ветвью было просто. Со второй сложнее. Ар-да-Кумм умер, но с учетом того факта, что до встречи с принцессой он вёл довольно-таки свободный образ жизни, род его не оборвался, и когда ваши боги наконец-то решились переиграть прошлое, им удалось отыскать девушку, в которой ещё горела капля драконьей крови. К несчастью, бедняжка выросла в бедном провинциальном городке, где подрабатывала на жизнь в одной из таверн, и потому не имела шансов на удачное замужество. К предложению родить ребенка за хорошую плату она отнеслась с пониманием, а на роль отца был выбран Гарул-уль-Динн.
   – Я так и знал, что твоя мать была шлюхой! – воскликнул Иско.
   – Заткнись.
   – Я тоже был бы рад, если бы таир Иско позволил мне закончить рассказ. Не знаю, на что рассчитывали ваши боги и почему они решились убить того, кто и на свет появился исключительно благодаря их стараниям, но в результате мы имеем открытую дверь и до безобразия знакомую ситуацию.
   – Только на этот раз всё будет честно. – Из двери появился человек, которого Рия тут же окрестила Чёрным, потому что… потому что он был соткан из первозданной, густой черноты.
   – Неужели у тебя хватило смелости объявиться здесь, Ронгар?
   Рия в ужасе зажмурилась. Значит, это сам Ронгар? Хозяин мёртвых душ? Ужаснейший из богов?
   – А почему нет. Мы ведь имеем право изложить свою версию событий?
   – Конечно, имеете, но ты ведь не станешь обвинять меня во лжи?
   – Не стану. В том, что касалось прошлого, ты не лгал. Но что касается поединка, быть может, стоит пойти туда, где условия и вправду будут равны?
   – Как скажешь. – Серый человек махнул рукой, и туман исчез.

   Шио
   Бесконечное чёрное поле и белое небо над ним. В этом мире было лишь два цвета: белый и чёрный, они не смешивались, не переходили друг в друга, играя оттенками серого, – нет, белизна сверкала, а от черноты ломило в висках.
   – Это Место Между Мирами, – объяснил Ронгар. Странное дело, к тёмному богу Шио не чувствовал ненависти и даже почти не обижался за боль, причинённую на алтаре. – Здесь решаются спорные вопросы.
   – Раз и навсегда, – добавил Серый. – Итак, Ронгар, что скажешь в оправдание?
   – Ничего. Прошлое было. Прошлое прошло. Сейчас они другие.
   – Неужели? Я вижу зависть, я вижу ненависть, я вижу любовь. Ничего не изменилось.
   – Кроме людей. Они свободны в выборе. У них есть память тех, кто когда-то требовал справедливости, они знают о том, что произошло когда-то, они могут выбрать.
   – Между чем и чем?
   – Между прощением и местью. Шио Маар, правом крови Ар-да-Кумма ты можешь повторно отречься от богов, тогда дверь останется открытой. Принцесса Рия, правом крови Лелии Юты, ты можешь отказать богам в прощении. Тогда дверь останется открытой. Иско Маар, правом клятвы, принесённой перед Богами, ты можешь требовать возвращения жены.
   – И тогда?
   – Тогда, скорее всего, тебя вызовут на поединок. Я ведь прав?
   – Прав, – подтвердил Шио. С каждой минутой Ронгар нравился ему всё больше. А чёрно-белый мир все меньше. Что до прощения, то… это потом, пусть сначала Иско выскажется. И тот высказался.
   – Я требую, чтобы мне вернули мою жену, Препедигну Горгонеллу Фру-Рию II.
   – Ты заявляешь свои права на эту женщину, зная о том, что твё упорство может привести как к твоей гибели, так и к гибели мира? – уточнил Ронгар. – В случае твоей победы принцесса может отказаться закрыть Дверь между мирами.
   – Мне всё равно. Пускай.
   – Шио Маар, согласен ли ты с предъявленными требованиями?
   – Нет.
   – Тогда пусть ваш спор разрешится здесь и сейчас.
   – И это будет правильно. – Серый человек поддержал Ронгара. – На кого ставишь?
   Ронгар не ответил, но Шио готов был биться об заклад, что тёмный Бог на его стороне, и, странное дело, был благодарен ему за поддержку.
   – Правила просты. Побеждает выживший. Никто из присутствующих не имеет права вмешаться в поединок, результат которого истинен и окончателен.
   Серый человек кивнул.
   Шио приходилось участвовать во многих поединках, честных и не очень, но никогда прежде он не дрался с Иско. Как-то так получилось, что с самого раннего детства отец разделил их. У каждого свой учитель, своё оружие, свои друзья и свои партнеры…
   Немного жаль, что всё закончилось вот так… глупо.
   Ронгар улыбается, а Рия смотрит так, что… он не имеет права проиграть. Он должен попросить прощение за слова, сказанные тогда, в башне, и за всё остальное тоже. Он совсем не тот человек, которого она заслуживает, но всеё-таки…
   Она любит. Она – единственное, ради чего стоит жить.
   Иско атакует.

   Иско
   Боги, обман, Дверь… всё это было нелепо и непонятно. Каким образом смерть одного человека способна уничтожить мир? Глупость. А вот появление Шио – не глупость, а реальная опасность, угрожающая его, Иско, благополучию.
   Проклятый самозванец даже после смерти не успокоился, требует принцессу… конечно, он же мечтает занять трон.
   Он всегда завидовал… Убей и будешь свободен, теперь уже навсегда. Это то место, где решаются судьбы. Ты сможешь, ты же намного лучше его.
   Во всём.
   Иско очистил разум от мыслей. В бою ничто не должно отвлекать. Есть только ты и твой соперник.
   Сталь, столкнувшись со сталью, обиженно зазвенела.
   Нечасто можно встретить достойного соперника. Нечасто можно победить достойного соперника.
   Здесь было легко двигаться, чёрное поле мягко пружинило под ногами, белое, лишённое солнца, небо не слепило глаз, вот только Шио не спешил умирать. Несколько раз Иско удавалось пробиться сквозь защиту брата, но кольчуга достойно держала удар.
   Как и кольчуга Иско. Силы равны, слишком равны.
   – Откажись, – предложил Шио, нанося удар снизу.
   – К Ронгару…
   Краем глаза Иско заметил, как улыбнулся Тёмный Бог, наверное, его часто поминали, но никогда в присутствии.
   Поединок затягивался… есть один приём… Наставник относил его к разряду «нечистых», но наставник был глуп… Победа – всегда победа.
   Шио встретил удар так, как нужно, меч пошёл вниз, потом в сторону, сейчас чуть назад, сделать вид, будто связка закончена, и ты отступаешь, и тут резко снизу… в живот… изо всех сил… кольчуга не выдержит прямого удара…
   Но меч, запнувшись о меч, выкручивает руку, и пальцы разжимаются, выпуская рукоять. А в ногу впивается что-то горячее… больно, как же больно…
   – Проиграл, – говорит Серый человек, и Иско открывает рот, чтобы возразить, что он ещё не проиграл, что он поднимет меч – Шио глуп и благороден, позволит сделать это – и продолжит бой, но чёрное поле вдруг превращается в трясину… жжёт тело… разъедает… как же больно… несправедливо… нечестно…

   Шио
   – Это нечестно. – Шио и сам не знал, к кому обращается, к Серому повелителю Слепого мира или к Ронгару. Да ему и наплевать было, потому что поединок оказался нечестным. Он всего-навсего ранил Иско – сам виноват, мог бы подумать, что тому, кто провёл годы среди головорезов и убийц, не могут быть неизвестны грязные приёмы. Ну да, он ответил, как того заслуживал Иско. Да, рана была достаточно серьёзной, чтобы остановить бой, но не смертельной же, а чёрно-белый мир рассудил по-своему.
   Чёрно-белый мир убил Иско, и эта смерть ещё долго будет сниться Хитрецу.
   – Честно, – ответил Ронгар. – Выживает лишь один.
   – Честно, – подтвердил Серый Человек. – Это самое честное место во всех мирах.
   – Хорошо. Тогда мы возвращаемся?
   – Не спеши, Шио Маар, Возрождённый Уль-Кумм, сначала мы должны решить некоторые вопросы… Например, готовы ли вы двое даровать богам вашего мира прощение? Готовы ли вы по-прежнему почитать их? Готовы ли вы признать, что всё, сделанное Богами, было сделано ради пользы мира? Решение вы должны принять самостоятельно, мы же пока… побеседуем.
   – Согласен. – Серый человек взмахнул рукой и исчез. И Ронгар вместе с ним.
   А чёрно-белый мир был слишком просторен для двоих.
   – Здравствуй, – сказал Шио. Он не был уверен, что принцесса захочет с ним разговаривать, но она улыбнулась в ответ:
   – Я знала, что ты придёшь, обязательно придёшь… я ждала. Он говорил, что если я не выйду замуж, то тебя будут пытать… У тебя кровь идёт. – Встав на цыпочки, она прижала тёплую ладошку к шее. – Я так испугалась… он бы мог тебя убить.
   – Не мог.
   – Почему?
   – Потому что ты меня любишь, и это надёжнее любой брони.
   – А ты – лжец. – Принцесса стукнула кулачком по кольчуге. – Лжец ты. Наговорил… я почти поверила… как ты вообще мог…
   – Хотел, как лучше.
   – Ты… не должен был. Ты вернулся… это ведь неправда, что ты умер?
   – Правда.
   – Нет. Я не верю, – значит, неправда. Ты не можешь умереть, ты нужен мне. А богов я никогда не прощу, как они вообще могли поступить с нами так? Мне было больно.
   – Мне тоже. – Шио решил, что никогда не расскажет ей ни про Храм, ни про Ронгара, ни про алтарь и живущую на нём боль. – Но если Дверь не закрыть, то мир исчезнет.
   – И пускай!
   – Каждый совершает ошибки. Я, ты, боги… каждый имеет право на прощение. Нельзя отказывать.
   – Почему?
   – Потому, что в противном случае я не имею права любить тебя.
   От её волос пахло яблоками и летом, тепло её пальцев проникало даже сквозь кольчугу, и Шио боялся пошевелиться, чтобы не разрушить прекрасное видение.
   – А ты любишь? – спросила принцесса.
   – Да.
   Да, да, да… – отозвался голос в сердце. Её любовь есть спасение. Её любовь есть прощение… для всех, и для богов в том числе. Пусть свершится то, что предопределено.
   – Глупое решение, – сказал Серый Человек. – Подумайте, пока есть возможность.
   А Ронгар лишь усмехнулся:
   – Значит, Шио Маар, ты прощаешь меня? Вспомни ту боль, которую причинили тебе именем моим, и ту, которую причинял сам. Не пожалеешь ли о своём решении?
   – Нет.
   – А ты, принцесса. Помнишь ли то, как боги отвернулись от тебя?
   – Помню.
   – И всё равно прощаешь?
   – Да.
   – Слово сказано. – Ронгар повернулся к повелителю Слепого Мира. – Отзывай своих псов, а мы возвращаемся.
   – Пусть так. Но вы, люди, в очередной раз доказали собственную глупость. Подумай, Шио Маар, на той стороне есть жизнь, а значит, есть и смерть.

   Рия
   Он любит! Любит, любит! Сердце встревоженной птицей билось в груди. Любит! Он её любит! Он сам сказал, и Рия поверила.
   Да и как ей не поверить, если Хитрец вернулся за ней, и не просто вернулся, но и пришёл в другой мир, в котором всё было так… странно.
   Прекрасно.
   Душа замерла от восторга, а мир, в котором они оказались, уже не был таким чуждым. И боги… Принцесса готова была простить всех и вся, а голос внутри молчал, и Рии в этом молчании чудилось одобрение.
   А потом Серый человек сказал про жизнь и смерть, и сказка закончилась.
   – Это правда? – Рия повернулась к Ронгару. – Если мы вернёмся, он умрёт, да?
   – Да.
   – Но… тогда… я меняю свое решение… я…
   – Слово сказано.
   – Вы снова обманули… вы… вы не можете так… я не вернусь… я…
   Чёрное поле и белое небо исчезли. И туман исчез. Остался маленький – пять на пять шагов – дворик с треснувшим серым – снова серым – камнем и изваяниями богов. И на алтаре напоминанием о совершённой несправедливости – шлем, украшенный двумя гребнями.
   – Ненавижу! Ненавижу вас! – Рия опустилась на колени. – Как же я вас ненавижу!
   Гулкий звук шагов заставил её подняться, обернуться – сердце встрепенулось в надежде, что это Хитрец вернулся, но… во дворик вошёл совершенно незнакомый человек.
   – Ваше величество, – человек поклонился. – Согласно полученному приказу докладываю – город очищен от квирр. Вторжение прекращено. Ваша гвардия ждёт дальнейших распоряжений.
   На воине была почти такая же броня, как у Хитреца, и шлем похожий, но с одним гребнем.
   – Простите, Ваше величество, я не представился. Я – Ллир Авор, щитоносец Великого и ваш верный слуга. Готов выполнить любой ваш приказ. Простите за дерзость, но быть может… – Ллир, сняв плащ, протянул его принцессе, только сейчас она обратила внимание на свой вид: платье из тумана осталось в другом мире… вместе с Шио.
   – Спасибо. – Рия, моргнув, прогнала слёзы. Плащ пах болотом, не отличался чистотой, но в данный момент был для неё дороже всех нарядов.
   – Нам следует поспешить. Народ желает убедиться, что с королевой всё в порядке, а Командир запретил нам трогать толпу, хотя в этом случае мы не сумеем сдерживать их долго.
   – Что? – Рии показалось, что она ослышалась, и Ллир поспешно добавил:
   – Командир очень просил вас поторопиться.

   Шио
   Рия и Серый человек исчезли, а Ронгар остался.
   – Знаешь, – сказал он, – если бы ты тогда принял моё имя, я бы просто отпустил тебя. А теперь…
   – Не можешь? – Шио и не ждал, что всё окончится так просто. Конечно же, умерший должен оставаться мёртвым. Вот только принцесса расстроится.
   – Не могу. Не сам.
   – Лично я – против, – заявила Уар, возникшая из воздуха. – Когда-то он очень нелюбезно обошёлся со мной.
   – Милая сестра не любит мужчин, которые осмеливаются отвергать её любовь.
   – Как и все женщины. – Уар тряхнула чёрной гривой волос и, потянувшись, пробормотала: – Представляешь, меня всё-таки убили, а это очень неприятно.
   – Таисса Уар, – Шио поклонился.
   – Тамир. Меня зовут Тамир, смертный. И я немножко на тебя сержусь, правда, мой брат считает тебя достойным человеком… говорит, будто ты даже петь на алтаре пытался. Правда?
   – У меня не очень со слухом.
   – С голосом тоже. – Ронгар создал для сестры трон.
   – Храбрый, – сказала та. – Но глупый.
   – Он сделал то, что от него требовали. – На сей раз Кааме избрала облик молодой красивой женщины, и Шио вдруг со всей очевидностью понял, что они соперничают. Черная и Белая богини – это как небо и земля, равные, прекрасные, вечные соперницы.
   – Значит, и ты его отпускаешь?
   – Да. И Суммар тоже. В конце концов, формально он является собственностью Хозяина ночи, поскольку был принесён в жертву именно ему.
   – Тело, но не душа.
   – Сестра, хватит капризничать, говори, чего тебе надо.
   – Пусть скажет, что я красивая. Я ведь красива, смертный? – в чёрных глазах блестели искорки смеха, а Шио недоумевал, как это он раньше считал Уар обыкновенной женщиной. А она, проникнув в мысли, довольно рассмеялась.
   – Мы умеем притворяться. Так что, я красива?
   – Прекрасна.
   – Врёшь ведь. Ну да ладно, братец, забирай его себе, мужлан, предпочитающий смертную женщину богине, мне не нужен, получше найду.
   И Уар исчезла. А следом за ней и её вечная соперница.
   – Ну что же, Шио Маар, теперь ты понял, что по праву принесённой жертвы являешься моей собственностью?
   – Плевать. – Хитрец засунул меч в ножны. – А здесь всегда такое небо? Белое?
   – Всегда. А поле чёрное. Это мир порядка, здесь невозможны полутени. Слепой мир – мир Хаоса, там невозможен порядок. А твой мир – мир жизни, там всё возможно.
   – И воскрешение мертвеца?
   – А почему бы и нет? Бог я или нет? – Ронгар протянул руку. – Приятно было познакомиться.
   – Взаимно.
   Рука Ронгара обернулась тьмой. Тьма – светом. Свет – тенями. А тени – миром.
   Снова Дворцовая площадь… Склан радостно посвистывает и хлопает кожистыми крыльями. Небо ясное-ясное, и солнышко припекает.
   Шио зажмурился, потом открыл глаза. Ни небо, ни солнце, ни площадь, ни верещащий Склан не исчезли. Зато появились всадники, их было почти вполовину меньше, чем вышло из болота, зато теперь Шио получил возможность рассмотреть лица.
   – Квирры уничтожены, – доложил один из воинов, – сюда движется толпа, кто-то пустил слух о гибели королевской семьи.
   – Ты, – Шио ткнул наугад, – найди их… величество. Скажи, пусть идёт сюда и приветствует народ. Ты, ты и ты, нужно что-то вроде помоста, чтобы поднять королеву. Остальные – в оцепление, толпа ещё тот зверь.
   А солнце припекало… Шио искренне понадеялся, что церемония представления королевы народу не займёт много времени, иначе он попросту изжарится в этой броне.

   Рия
   Этот… этот разбойник и вправду был жив. И даже обнял её, сказав что-то насчет того, что плакать перед толпой – не королевское дело.
   А кто плачет? Ну да, слёзы, но это же от счастья!
   Её подняли на щит, совсем как какую-нибудь древнюю царицу-воительницу, и толпа, – грязная, оборванная, растерянная толпа приветствовала королеву. И короля.
   Кто-то назвал имя «Кумм», и толпа взорвалась радостным криком.
   – Кумм… Кумм! Кумм! Да здравствует!
   Воины в темной броне ударили в щиты, и звук этот стал самым лучшим салютом. А потом всё закончилось, не сразу, но для Рии время пролетело быстро, она даже не успела толком осознать, что стоит перед толпой в чужом плаще, надетом на голое тело. И что дворец разрушен, что погибли многие люди, что проклятое войско вернулось в город… Событий было много, но о них Рия подумает потом, сейчас же она слишком счастлива, чтобы думать о чём-то, кроме своего счастья. А Хитрец, подсадив её в седло, шёпотом поинтересовался:
   – Ты ведь не откажешься выйти за меня замуж?
   Счастье стало воистину безграничным, но Рия, похлопав Склана – чудное имя – по чешуйчатой шее, так же тихо ответила:
   – Вообще-то я мечтала, что жених приедет за мной на белом коне.
   Хитрец расхохотался, а, отсмеявшись, заявил:
   – Ну, если дело лишь в этом, то в Палане найдётся ведро-другое белой краски.
   А на горячую пыль площади упали первые капли дождя.
   Долгое лето закончилось.
//-- Конец --//

Наталия Разумова Наследники