   Владимир Тарасов
   Полководец
   рассказ-воспоминание

От автора

Этот рассказ-воспоминание я написал к 27 ноября 1971 году как подарок ко Дню рождения моей жены Хелле. Теперь, смахнув с него пыль времен, и с согласия его хозяйки, предлагаю его читателю, изменив название и дополнив теми подробностями, которые пришлось дописать под давлением жизненного опыта, от которого за эти годы мне всё же так и не удалось уклониться.

Владимир Тарасов

Хеленьке

   Мать нашла Катилину в поле и сказала, что старый князь и старики зовут его и ждут.
   Старый князь любил Катилину, как сына, и слова выбирал для него не спеша, как выбирают подарок:
   – Представь себе, Катилина, к нашему несчастью, страшный человек по имени Маленький Бог со своими людьми снова пришел в наши края. Лет десять назад он ушел отсюда, и мы думали – навсегда. Много слез принес он людям и давно заслужил смерть. Мы пробовали убить его, ты был тогда еще ребенком, но если бы это случилось, мы бы не вспоминали о нем. Мы посылали сильных людей, но он оказывался сильнее. Мы посылали хитрых людей, но он оказывался хитрее. И вот он снова здесь.

   Старики говорят, что для него нужен другой человек. Совсем не такой, что были прежде. Что нужен человек добрый, спокойный и терпеливый. Только такой человек победит Маленького Бога. Потому, что не может быть вор и разбойник добрее, спокойнее и терпеливее!
   Старики подтвердили слова старого князя – ведь это были их слова.
   Князь обратил к Катилине теплую улыбку и снова заговорил:
   – Мы знаем тебя с детства. Мы спрашивали твоих товарищей, на чьих глазах ты превращался в мужчину, и тех девушек, что ревниво следят за каждым движеньем твоим… Мы много знаем о тебе и говорим – вот тот, кто нам нужен! Вот человек добрый, спокойный и терпеливый!
   Катилина отвел глаза и молча ждал, когда потребуется ответ, в котором никто не сомневался.
   Старик, сидевший справа от князя, прикоснулся рукой к сердцу и произнес:
   – Мужчина должен найти себе хорошего врага и победить его. Это долг каждого мужчины. Долг, который делает наш народ гордым и сильным. Маленький Бог – хороший враг, и мы не сомневаемся в тебе!

   Мужчина должен найти себе хорошего врага и победить его. Потому что если ты не найдешь его, он найдет тебя. Но это будет уже не твой враг. Никогда не борись с чужим врагом! Мужчина должен выбирать, а не быть избранным.

   Он помолчал и добавил:
   – А почему это – долг? Зачем нужно искать себе врага?
   Катилина промолчал, уважая вопрос.
   – Потому, что если ты не найдешь его, он найдёт тебя. Но это будет уже не твой враг, не тот, который тебе нужен. Никогда не борись с чужим врагом! Мужчина должен выбирать, а не быть избранным.
//-- * * * --//
   Старик наклонился, поднял камень и показал его Катилине:
   – Это что?
   – Камень.
   – Правильно.
   Потом он указал Катилине на человека, спускающегося по склону горы:
   – А это кто?
   – Человек.
   – Правильно. А есть разница между камнем и человеком?
   – Есть.
   – Правильно, есть. Помни о ней всегда. Разница есть, и когда этот человек – твой друг, и когда он – твой враг. И друг, и враг – не камень, но по-разному. Друг не камень, и это может тебе помешать. Враг не камень, и это может тебе помочь. Помни об этой разнице тоже.

   Старик помолчал, посмотрел на князя. Тот кивнул головой, и старик продолжал:
   – Видишь ручей внизу? – Вижу.
   – Спустись к нему и принеси сюда воды в ладошках!
   – Я не смогу!
   – Почему не сможешь? Ты же молодой и сильный!
   – Потому, что пока я сюда дойду, вода всё равно вытечет, как бы сильно я не сжимал ладони!
   – Правильно. Сила не поможет. Вода всё равно найдёт свой путь. И ты будь, как вода! Тогда сила врагу не поможет, и ты выполнишь свой долг.
   Старик широко повел рукой:
   – Все, что ты видишь вокруг себя, все может дать тебе урок. Так же, как это сделал я. Посмотрим, как ты это усвоил!
   Старик нагнулся и поднял с травы небольшой, высушенный солнцем листок:
   – Посмотрим, чему же научит тебя этот маленький листок!

   Сила не поможет. Вода все равно найдет свой путь. И ты будь, как вода! Тогда сила врагу не поможет, и ты выполнишь свой долг.

   Подняв его повыше, старик отпустил листок на волю. Тот, кружась, неторопливо опустился на прежнее место.
   Катилина проводил его глазами и ничего не сказал.
   – Ну?! – подтолкнул его своим словом князь. Катилина молчал, не зная, что и подумать. А уж до слов ему было и вовсе далеко! Стыдливый румянец приготовился укрыть его лицо.
   – Ладно, – сказал старик, – Я тебе помогу! Он поднял небольшой камень и отпустил его. Тот тотчас упал возле листка.
   – Это то, что должен был сделать ты! А теперь мы ждем твой ответ!
   Молчать было уже нельзя. И Катилина заговорил прежде, чем приготовил ответ:
   – Орел извлек этот урок! Он кружит, высматривает добычу, а потом складывает крылья и камнем бросается вниз. Невозможно укрыться!
   – Правильно! – одобрил старик и посмотрел на князя, – И ты должен научиться складывать крылья! Но помни, что и враг твой может это уметь! Здесь два урока.
   Снова взглянул на князя и увидел в его глазах согласие. Тогда он сказал:
   – А теперь ты нам дай урок! Любая вещь, что попадется на глаза, тебе в этом поможет. Надо только представить себе и другую вещь, совсем не такую, как эта. Оглянись вокруг и дай нам урок!
   – Мы не уйдем отсюда, пока ты не сделаешь это! – добавил князь с улыбкой, – А ты сможешь, я верю!
   Катилина осторожно ощупал глазами все, что видел перед собой, и остановил свой выбор на тонкой веточке абрикосового дерева, прогнувшейся под тяжестью плода.
   Он подошел к ней и слегка приподнял абрикос ладонью. Опустил руку и посмотрел на своих учителей.
   Потом без труда снял плод с ветки, которая тотчас выпрямилась, слегка подрагивая своим худеньким тельцем.
   – Так и человек, – сказал Катилина, – сгибается под тяжестью заботы. Слишком дерзок – возложи на него заботу и он согнется! Хочешь, чтобы выпрямился – посмотри, в чем его забота, и сними её с него! Только не всегда легко её увидеть. Бывает, что она укрыта от чужих глаз, как плод листьями, и заметна лишь тогда, когда становится уж совсем тяжелой.

   Любой человек сгибается под тяжестью заботы. Слишком дерзок – возложи на него заботу и он согнется! Хочешь, чтобы выпрямился – посмотри, в чем его забота, и сними ее с него!

   – Ладно! – сказал князь. – Ты потратил слов больше, чем нужно. Если урок длинный, он не укладывается в правильное место. Но всё же это – твой первый шаг, и мы принимаем его!
   Старик улыбнулся:
   – Иди, и да не оставит тебя мудрость! Катилина поклонился, дотронувшись рукой до чистого своего сердца, и ступил было прочь, но, поколебавшись, остановился:
   – Прости, но я не смею уйти!
   – Отчего же?
   – Я не понял, почему ты сказал про мудрость! – Ты не понял! Хорошо. А что же ты подумал?
   – Я подумал, что надо спросить, если не понял. Вот я и спрашиваю!
   – Это и есть мудрость! – рассмеялся князь. – Мудрый человек без усилий превращает добрую мысль в доброе дело! Без усилий, Катилина, без усилий… Если бы бабочке было трудно летать, она бы не стала бабочкой! А теперь уж останься пока с нами!

//-- * * * --//
   Старый князь велел позвать Марию, и двое мальчишек побежали за ней наперегонки. А князь сказал Катилине:
   – Садись пока. Хочешь сыр, виноград? Катилина покачал головой.
   – Почему нет? Ты же только что с поля! Князь улыбнулся глазами.
   – Что? Не такое для тебя сейчас время, чтобы – вот так вот – есть сыр и виноград?!
   – Да.
   – Это неправильно! Ты не безмятежен, Катилина. Не безмятежен! Ай, ай! Мое время суетливым муравьем спешит на закат, а ты всё ещё юн, всё ещё не повзрослел! Как же я тебя отпущу?!
   Князь рассмеялся и подтолкнул к Катилине блюдо. Катилина улыбнулся, отломил кусочек и спросил:
   – А кто же тогда – взрослый?
   – Тот, кому нет нужды гнаться за облаком и обманываться.
   – А я обманываюсь?
   – Спит человек или притворяется спящим, знает только он сам. А росток, если даже его сильно тянуть вверх, от этого быстрее не вырастет! Не так ли?! Просто возьми навсегда в свое сердце безмятежность и живи с нею!
//-- * * * --//
   Привели совсем чужую девушку. Она поклонилась князю, с Катилиной лишь встретилась глазами.
   Князь же произнес без улыбки:
   – Девушку эту зовут Мария. Ее прислал отец сказать нам, что Маленький Бог зажег свой костер возле их деревни. Это два дня пути отсюда, если хорошо знать дорогу. Убей Маленького Бога и возвращайся! Мы и твоя мать ждем тебя.

//-- * * * --//
На следующее утро, когда мрак покинул вершины только самых высоких гор, Катилина и Мария, не заговаривая друг с другом, тронулись в путь. Лишь холодную остроту ножа и теплое дыхание Марии ощущал Катилина, покидая родной дом – ведь скоро он вернется сюда…

//-- * * * --//
   Катилина вел Марию за руку, помогая ей спуститься с кручи, помогая, не замочив прозрачных щиколоток ее, перейти по круглым камням злой ручей.
   Там, куда не попадало горячее солнце, камни были скользкими, а вода черной, и холодом веяло от бессолнечных скал. Зеленая плесень не держалась на них, сползала и отваливалась, рождая человеческие звуки в тихом шорохе ручья. Тени людских судеб не задерживались здесь надолго, спеша покинуть эти места.
   Каменные стены то наклонялись друг к другу, то снова выпрямлялись, сходились все ближе и ближе, и казалось, уже не пройти человеку дальше! Но, словно сжалившись над путниками, скала немного подвинулась и пропустила их.
   Давно уже наступил день, когда они спускались в долину.
   Катилина поддерживал Марию за тонкие длинные пальцы. И когда нога ее против воли хотела соскользнуть вниз, по брюху колыхающегося камня, ощутил Катилина легкую судорогу пожатья, и нежность белой ночной бабочкой заметалась по его сильному телу.
//-- * * * --//
   Тропинка перестала перепрыгивать с одного берега на другой, вода уходила под камни, и они в последний раз выпили свое разбегающееся изображение.
   Дорога увела их к Красной реке, на крутом берегу которой среди абрикосовых деревьев они хотели переменить одежды. Не прохладная вода струилась в высоких берегах, а жидкая красная глина стояла в них. Вода, не ужившись с глиной, ушла в незапамятные времена. Костей людей и животных не было на красной глади – даже маленький камушек не мог удержаться на ней и послушно уходил в липкую глубь.
   Они опустились под листву старого абрикосового дерева. Земля под ним была усеяна косточками, развалившимися и целыми еще плодами, пестрыми солнечными пятнами на прохладной траве.
   Вдруг вскрикнула Мария негромко. Но и этого хватило, чтобы вскочил Катилина, подняв ее высоко на руках и ища глазами виновника.
   Огромный черный медведь спрыгнул перед ними на землю, попятился и, перевернувшись, побежал было прочь по краю обрыва, подбрасывая под полный абрикосами живот когтистые лапы свои, но сорвался вниз, в Красную реку.
   Поспешил и Катилина к краю, заглянул вниз. Тут же смотал с пояса веревку и бросил ее конец в исчезающего медведя.
   Мария закричала:
   – Брось его, он нам не нужен! Я его боюсь!
   Но Катилина не слушал.
   Оказавшись наверху, медведь, урча и не разжимая клыков, отполз в сторону, стряхнул с себя красную глину. Потянул Катилина за веревку, но медведь упирался лапами, рычал и не хотел ее отпускать.
   – Тогда друг, тебе придется идти за нами! – сказал ему Катилина и успокоил Марию. Ведь это мы его напугали, нам его и спасать! Видишь, у него в носу кольцо, значит, он знал людей… Его не надо бояться!
   – Я боюсь его… У него такие страшные когти на лапах…
   Медведь лег. По его шкуре пробегали легкие беспокойные волны. Потом он перестал дрожать и приподнял голову.
   – Ой смотри, Катилина, у него грустные глаза, как у человека!
   Катилина окликнул его:
   – Иди сюда, малыш, не бойся, не возьму я твою веревку! Иди же, иди!
   – Смотри, смотри! Он идет!
   – Видишь, он совсем не страшный! Можешь его даже погладить…
//-- * * * --//

Так и не захотел медведь выпускать свою веревку, и когда пришло время идти дальше, он мягко покатился за ними. Можно было подумать, что он не хочет больше оставаться один. Этим бегством от одиночества, которое можно было принять за преданность, завоевал он доверчивое расположение Марии. Ей нравилось вести его за собой. Когда они пили из ручья, медведь, лакая воду, придерживал веревку лапой, вдавив ее глубоко в землю, а потом, ухватив ее зубами, ждал, пока они двинуться дальше.
Они втроем могли быть похожи на семью, если бы не то дело, за которым шел Катилина.

//-- * * * --//
   Катилина и Мария лежали на теплой от костра земле, и медведь грел их ноги. Легкий ветерок шевелил звезды, и от черного неба нельзя было оторвать глаз. Ее голова лежала на его плече, но они не видели друг друга, соединенные мудрой вечностью небосвода.
   – Кто ты? – спросила Мария про Катилину у мигающей звезды.
   – Я сын этой земли, этих гор и этого неба… Я всегда буду для них маленьким мальчиком, которого они любят и наказывают. Даже, когда голова моя станет белой, как у старого князя…
   – Кто же ты для людей?
   – Моя жизнь – для старого князя, моя любовь – для моей матери, а солнце и ночь, медведь и ты – для меня.
   – Ты не знаешь, о чем говоришь… Ты злой, Катилина…
   – Ты спросила, я ответил.
   Мария слегка шевельнулась и стала слушать сердце Катилины. Она улыбалась звездам.
   – Говорят, ты не ходишь в церковь…
   – Бог не дал мне веры в него, и я уважаю его выбор.
   Мария приподнялась и, опершись на локоть, посмотрела на него.
   – И ты не веришь в Страшный Суд?
   – Я ведь мужчина.
   – Но и мужчины верят!
   – Мужчины говорят, что верят, и верят в то, что говорят.
   – А женщины не верят в то, что говорят?
   – Откуда мне знать? Я не женщина.
   Мария села, чтобы посмотреть на него сверху вниз:
   – Но ты так веришь старому князю, что отдал ему свою жизнь?!
   – Мужчина не может оставить свою жизнь себе. И никто не может знать планов старого князя. А я его человек!
   – Почему же нельзя оставить жизнь себе? Расскажи, я ведь не мужчина!
   – Расскажи, как пахнет роза!
   – И нельзя оставить жизнь Маленькому Богу?! Ты и вправду убьешь его?
   – Да.
   – А если он убьет тебя?
   – Нет. Меня ждет мать.
   – Ты глупый, Катилина.
   – Это совсем нетрудно! У каждого хватит ума, чтобы быть глупым.
   Где-то неподалеку спускались кабаны на водопой, и медведь приподнял голову. Мария вновь пошевелилась. Катилина едва коснулся её, и у нее на ресницах дрогнули живые звезды.

//-- * * * --//
   Издали заметили они синий извивающийся дым костра Маленького Бога и пошли туда.
   Между трех небольших холмов были свалены в кучу и присыпаны землей полуобгоревшие трупы деревьев, а рядом, немного осев на сторону, стояла высокая повозка, возле которой переминались две лошади – рыжая, уже старая, ее многие помнили, и молодая, черная с белой передней ногой. Спина ее была сильно разбита и мухи тревожили ее.
   Люди в ожидании представления сходились на синий дым и рассаживались по склонам холмов. Они доставали из принесенных с собой высоких корзин еду и, в предвкушении удовольствия, обсуждали молодую черную лошадь. На медведя никто не обратил внимания – ему не было роли в представлении.
   Катилина выбрал место рядом с маленьким старичком, похожим на доброго серого барашка. Тот сразу же предложил разделить с ним еду, и даже медведю достался кусок.
   Старик посмотрел на Марию и сказал:
   – Несчастные люди, которые ходят смотреть на Маленького Бога!
   – Почему ты так говоришь? – спросил Катилина.
   – Смотри, и ты увидишь! Они думают, что смотрят на него, а это он смотрит на них! И не умеют слышать слов, которые он не произносит…
   – Но и ты тоже здесь!
   – Я уже стар, мне теперь многое можно, очень-очень многое… А раньше многое было нельзя. Очень-очень многое… было… нельзя… а это – неправильно… Многое, многое… было… нельзя…
   Старик затих, продолжая шевелить невидимыми в серой бороде губами. Потом он устроился поудобнее, поправил рукой растрепавшиеся брови, и приготовился смотреть и слушать.
   Скоро на зеленых и каменистых склонах не осталось свободного места. Тогда мужчины, окружавшие арену, из двух больших котлов залили сигнальный костер.
//-- * * * --//
   Гул становился все тише.
   И вовсе затих, когда из плетеной повозки выпрыгнул резкий красивый юноша по имени Поло. Суровое лицо его говорило о злой судьбе, кожа плотно обтягивала тонкие кости черепа, и черные глаза прожигали нависшие брови. Он был неподвижен и сосредоточен, только кончики длинных усов и пряди светлых волос на плечах слегка шевелились.
   Он обвел всех пристальным взглядом, оставив в сердце каждого что-то тревожное, и тихо рассмеялся.
   Все громче и громче смеялся он.
   Лошади разволновались, и их взяли под уздцы.
   Люди смотрели на него, смотрели друг на друга и не понимали, к чему это. Но постепенно возбуждение стало поглощать их, одного за другим. И каждый чувствовал, что переживает то же, что и другой рядом. Что он человек, и что любой рядом с ним – тоже человек. Что все они – люди. Что все – как один. Уж воздух меж холмов трясся от смеха. Скрипели камни. Все давно стояли и ждали слова, любого слова, только чтобы что-то делать вместе. Делать, как один человек! У многих были радостные слезы.
   Юноша умолк и снова обвел всех взглядом, и каждый ждал, что он скажет, и жадно хотел выполнить его волю. А юноша заглядывал в лица девушек, красивых и некрасивых, и каждая невольно подавалась вперед.
   Он выбрал одну из них, по имени Ева, и позвал ее ласковым жестом. Она недоверчиво оглянулась, но родители, ловившие вместе со всеми каждое движение юноши, вытолкнули ее к нему.
   – Она никогда больше не увидит своего дома, не увидит отца и мать, – сообщил старик Катилине.
   А Катилина ждал Маленького бога. Ждал встречи с ним, как ждут судьбу. И не слушал слова любви, которые юноша дарил Еве, невесте своей, слова, полные неяркого лунного очарования, от которых старик рядом с Катилиной прищелкивал языком.
//-- * * * --//
   – Маленький Бог! – шептали все, кто видел его.
   Он стоял на склоне холма. Стройный и невысокий, он все же сразу был виден. А сам уже пробирался мимо людей, не видя их и ничего не ища у них пустыми неподвижными глазами.
   Катилина ощутил усталость внутри себя.
   Самое трудное было позади. Он встретился со своим врагом и теперь отдыхал, лениво наблюдая, как Маленький Бог то хитростью, то состраданием к себе разрушает счастье юноши и девушки. Все видели, что каждый шаг и поступок Маленького Бога предопределен, и противиться ему не в силах человека. Страх сковал руки и сделал бессильными колени. Все видели, как небольшими и точными толчками ревности Маленький бог равнодушно приближает юношу к уготованной ему страшной судьбе. И все чувствовали облегчение, что не они сами бьются как маленькие птички в сетях Маленького Бога, и ненавидели юношу, как ненавидят жертву.
   И только юноша ничего не понимал. Не понимал, что суждено ему убить невесту свою. А у каждого в голове давно уже плясала злая мысль:
   – Ну не мучай нас, ну убей же её скорее!
//-- * * * --//
   Плакал юноша над телом убитой им невесты, и плач его раскачивал воздух.
   Бережно поднял Маленький Бог нежное тело и прошел со своей уснувшей ношей мимо Катилины. Алая ленточка легла на лапу медведя, и он слизнул ее, а Маленький Бог обернулся и сказал с тихой скорбью:
   – Она узнала человеческое счастье!.. Ужели ты хочешь напугать меня медведем своим, Катилина?
   И ступил дальше, не ожидая ответа.
   Стали уходить люди, все быстрее и быстрее. Они бежали, мешая друг другу и толкаясь. Склоны опустели. Капала кровь и раскачивался воздух.
   А Маленький Бог поднимался все выше, обходя поваленные корзины, куски мяса и хлеба. И вот уже он на вершине холма. Все исчезло. Представление окончено.
//-- * * * --//
   – Ты ведь идешь к своему отцу, Мария?!
   – Не спрашивай меня сейчас об этом! Лошади с тихим ржанием бегали вокруг повозки.
   Неспешно шли Катилина и Мария, ведя медведя за собой, искать себе место для ночлега.
   Они остановились у глиняной стены деревни, оставили в ее голубой тени вещи и верного своего сторожа, а сами пошли умыться к ручью.
   Взошла луна, и в черной тишине каждый камешек стал различим. Катилина видел, что Мария давно в задумчивости грызет травинку, склонив голову и неуверенно ступая, и ждал, что она заговорит.
   – Знаешь ли ты, Катилина, какая я? Что я – плохой человек! Я была еще ребенком, когда мы потеряли наши земли и оказались на чужом юге, где многие видят нас врагами и не своими. Знаешь ли ты, как ненавижу я людей, как ненавижу я себя?!! Что не люблю я простые человеческие радости… Что стоят годы любви, едва тлеющей под домашними заботами?! Потряси эту любовь, потряси её, пока из неё не высыплется вся привычка, и что от неё останется?! Тоже привычка, которая за что-то там зацепилась и осталась! Что стоят годы такой любви?! Мгновения стоят они! Мгновения на глазах у всех, мгновения признания, когда твои слова исторгают реки чужих слез, а твоя радость наполняет счастьем чужие сердца…

   Когда люди зовут твоё счастье, позабыв свои собственные невзгоды… И не могу я без этого…
   Ничего не ответил Катилина. Да и что можно ответить на такие разговоры, где нет вопросов в словах женщины, и только сама знает она, права или нет… А не дать женщине сказать – она может что-нибудь и сделать!

   Что стоят годы любви, едва тлеющей под домашними заботами?! Потряси эту любовь, потряси ее, пока из нее не высыплется вся привычка, и что от нее останется?!

   Но Мария шла и молчала так, словно ждала ответа. И он продолжил за неё:
   – Уж лучше в объятиях друг друга прыгнуть на глазах у всех в пропасть, чем жить годами вместе, а душами врозь! Не так ли?!
   Она взглянула на него:
   – Ты хочешь смеяться надо мной, Катилина?! – Я просто повторил твои глупые слова, Мария! Разве счастье женщины не в том, чтобы однажды радостно узнать внутри себя новую жизнь, связывающую навсегда судьбы любящих сердец?! А потом узнать привычку любить и быть любимой мужем и детьми?! Внуками и правнуками…
   Она замолчала.
//-- * * * --//
   На другой стороне широкого ручья с выплывающими здесь и там большими камнями, Маленький Бог смывал овечью кровь со своих рук и краску со своего лица. Юноша, убивший свою невесту на представлении, стоял рядом с ним. И еще четверо мужчин.
   – Вот смотри, Поло, пришел сюда Катилина, пришел, чтобы убить меня также просто, как ты убил свою невесту! А где же твой медведь, Катилина?
   Отвечал Катилина, раздеваясь, чтобы умыться: – Испугаешься ли ты моего милого медведя, если и Мария его не боится?!
   – Так что же ты думаешь – убить меня одними руками своими?
   – Может, и руками. Но есть у меня еще и отцовский нож…

   Разогнулся Катилина и показал свой нож.
   – Так подойди же сюда поближе, Катилина!
   Нам не виден твой нож так далеко!
   Люди Маленького Бога рассмеялись, а Поло, прыгнув на лежащий в воде камень, воскликнул:
   – Я принесу его сюда, и мы разглядим его хорошенько!
   Маленький Бог слегка приостановил его:
   – Погоди, Поло! Не принимай чужой нож так близко к сердцу – это опасно! Как бы ты раньше времени не поссорился с Катилиной!
   Но Поло уже прыгнул на следующий камень. Он смеялся и в руке его прыгала и смеялась сталь. Пока он искал, куда сделать следующий прыжок, Маленький Бог спросил у Катилины:
   – А что ты думаешь, трудно ли тебе будет убить меня?
   – Думаю, что и трудно, и легко – ответил Катилина, не убирая глаз с прыгающего и раскачивающегося Поло.
   – А почему – и трудно, и легко? – допытывался Маленький Бог. – Скажи скорей, а то с тобой что-нибудь случится, и я так и не узнаю ответа!
   – Потому и трудно, и легко… – отвечал Катилина, выворачивая изо дна камень, – что не чувствую я пока к тебе ненависти, один только долг!
   – Берегись, Поло! – крикнули с того берега. – Лови, Поло! – воскликнул Катилина, бросая обеими руками большой мокрый камень так, чтобы Поло удобнее было его поймать.

   Потому и трудно, и легко… – отвечал Катилина, выворачивая изо дна камень, – что не чувствую я пока к тебе ненависти, один только долг!

   Поло поймал камень на живот, но не удержался, упал с ним в воду и долго не мог подняться. Потом он ползал и шарил по дну руками, ища свой нож в лунной воде.
   – Теперь уж ступай назад, счастливчик! – сказал ему, рассердившись, Маленький Бог, – Днем найдешь! И скажи спасибо Катилине, что он не принес мне пока большего вреда!
   – Я ему скажу спасибо… – ворочал белками Поло, оглядываясь и сверкая на Катилину белыми своими зубами.
   Мария взяла Катилину за руку:
   – Уйдем скорее, пока их разум не помутился! Маленький Бог знал, о чем она сейчас может говорить:
   – До завтра, Катилина! Пусть эта ночь будет добра к тебе и принесет тебе новый день!
   Ничего не ответил Катилина, и они ушли с Марией под насмешки людей Маленького Бога туда, где их ждал медведь.
//-- * * * --//
   Катилина сказал:
   – Как видно, пришла пора отвести мне тебя к твоему отцу!
   – Нет, нет! Я боюсь за тебя! Не оставлю тебя одного! Хоть и плохой я человек, и ничего не принесу тебе, кроме беды, но всё же одного тебя не оставлю!
   – Но я же не один останусь здесь! Малыш никого близко не подпустит. Только нас двоих и слушается он. Охранять и беречь будет он меня!
   Но Мария осталась. Сжалось сердце Катилины и он не выдержал:
   – Может быть, хорошая и верная жена была бы мне из тебя, и если бы не долг мой перед старым князем, перед народом моим и моей матерью, говорили бы мы сейчас только об этом!
   – Ах, оставь Катилина! Не знаешь ты меня, иначе не говорил бы так! Ошибиться в женщине так же просто, как и сказать ей слова любви!
   – Ну, хорошо! Будь по-твоему, Мария! – сказал Катилина, укладываясь спать, – Если я и считаю тебя лучше, чем ты есть, тебе-то что за забота?! Лишь бы ты сумела потерпеть меня три весны!
   – Почему три весны? А потом?!
   – А потом уж привыкнешь! Ты так хорошо говорила про привычку… Про ту, которая за что-то там зацепилась…
   – Ты добрый и глупый, Катилина! – рассердилась Мария и отвернулась изогнутою спиной.
   – А что? Это разные слова?.. – пробормотал Катилина, засыпая.
   Но она уже не ответила.
   Сон убил их, и только медведь изредка поднимал голову.
//-- * * * --//
   Ранним утром не успел Катилина еще и проснуться, как его уже заковывали в цепи люди Маленького Бога. А тот стоял и разглядывал нож Катилины. Потом отдал его Поло.
   – Он твой по справедливости. И если Катилина захочет удивить нас побегом своим, вернешь нож хозяину.
   Повернулся к Катилине и сказал, глядя мимо него пустыми печальными глазами:
   – Я не сержусь на тебя, Катилина! Поло очень хочет тебя убить, но если ты не попробуешь убежать, он этого не сделает. Ты ведь не сделаешь, правда, Поло?!
   – Правдой может быть то, что было вчера, а как может быть ею то, что еще только будет завтра?! Ты ведь сам так говоришь!

   – Да я так говорю. Но я ведь еще и спрашиваю! – голос Маленького Бога стал твердым и тяжелым. – Ты ведь не сделаешь этого, правда Поло?!
   – Не сделаю. Правда.
   – Ну вот, он не сделает. А ты, Катилина, тоже так позволяешь себе разговаривать со старым князем своим?!
   Маленький Бог повернул лицо Катилины к себе и заглянул ему в глаза:
   – Нет, не позволяешь… Иначе бы князь не прислал тебя. Тот, кто может гневаться, может и не повиноваться. Не лучше ли мне поменять вас местами, а Поло?!
   – А ты сейчас не гневаешься, Маленький Бог? – спросил Катилина.
   – Он прав, Поло! Он дерзок, но он прав. Я гневаюсь. Теперь ты понимаешь, почему мне не хочется его убивать?! Он ведь сказал в твою пользу, Поло… Наверное, он все же тебя боится, как бы ты его не убил… Бывает, что и страх ума добавляет!
   Он ждал, что ответит Катилина. Но Катилина молча слушал работу кузнецов.
   – Вот видишь, Поло! Он молчит. Слова его не задевают. Слова – это только слова. Учись, Поло! Если мы его убьем, тебе не у кого будет учиться, а у меня не будет хорошего врага!
   Он отпустил голову Катилины, а потом добавил задумчиво:
   – А почему ты не спрашиваешь, где твой медведь?!
   Маленький Бог ждал. Тогда Катилина ответил: – Потому, что я знаю, где он.
   – И где же?
   – Там, куда увела его Мария.
   Маленький Бог улыбнулся:
   – Отчего ж ты так плохо думаешь о ней, Катилина?
   – Уж если приходится выбирать, кому верить – женщине или медведю – я выберу медведя!
   – А я думал, ты любишь ее… Жаль! Так ты знал, что она моя дочь, Катилина?
   И Маленький Бог увидел, что Катилина не знал об этом. Поло расхохотался:
   – А ты говоришь, что слова его не задевают! – У тебя нет сердца Поло! Как же ты будешь владеть своим сердцем, если у тебя его нет?! Человек ведь не камень, правда, Катилина?!
//-- * * * --//
   Вверх по дороге поднималась повозка Маленького Бога. Прикованные цепями шли за ней Катилина, медведь и девушка по имени Ева, которая была невестой Поло, и которую тот убил на представлении. Все время оглядывалась она в сторону дома своего и плакала:
   – Мне их совсем не жаль, они сами отдали меня!
   Катилина, тронутый ее словами, утешал:
   – Напрасны, Ева, слезы твои. Все будет хорошо. И прости их, случается, что родители моложе разумом детей своих…
   – Нет, нет, – всхлипывала она, – как я могу их простить?!
   – Не суди их, тогда и не надо будет прощать!
   Сзади ехали верхом люди Маленького Бога и, услышав утешения Катилины, Поло крикнул:
   – Ты сама, Ева, во всем виновата! Пусть такой же глупый, как ты, Катилина, обманутый Марией, будет твоим мужем!
   Мария выглянула из повозки:
   – Я слышу, Катилина, у тебя уже есть верная жена?! Говорят, кто женится на святой, сам становится мучеником! Это как раз по тебе! Видишь, я говорила, что я плохая для тебя… А ты не верил моим словам. Теперь ты убедился, что женщины лживы и думают лишь о себе?
   – Бедная девочка! Что ж тебе оставалось делать? Не могла же ты ослушаться отца своего!
   – Я ненавижу тебя, Катилина! Ты ничего не понимаешь, ты глупее малого ребенка. Всякий может тебя обмануть!
   Медведь заворчал, но Мария уже исчезла из виду. Катилина улыбнулся и погладил своего друга:
   – Самое худшее уже позади, малыш! Хуже уже не будет, а лучше может быть. И, может быть, скоро тебя покормят…
//-- * * * --//
   Ева перестала плакать, и спросила Катилину:
   – Как ты думаешь, что с нами будет?
   – Я думаю, скоро будет привал, мы отдохнём и, как знать, может быть, нас покормят.
   – Ты же знаешь – я не об этом спрашиваю!
   – Зато я говорю об этом. О том, что сейчас важно, а ты хочешь гадать о том, что едва ли сбудется.
   – А что – не сбудется? – приостановилась Ева, но цепь так её дернула, что Катилина едва успел помочь ей удержаться на ногах.

   Будь здесь, где ты есть, а не там, где тебя нет!

   – Видишь, к чему приводят праздные вопросы! Что сейчас уже бы сбылось, если б не рука моя! Не всегда ж я буду рядом… Будь здесь, где ты есть, а не там, где тебя нет! – сказал он и накрыл своей ладонью её руку.

//-- * * * --//

   Наконец, после долгого пути был сделан привал, где они могли пить воду и сидеть на рыжей траве. Ни на шаг не отходила Ева от своего товарища по несчастью, не обращая внимания на насмешки Поло и Марии. И только сказала Катилине:
   – Мария завидует мне, что я с тобой!
   – Откуда ты можешь знать? Она могла бы быть со мною сколько хотела, да и что завидовать тебе и цепям твоим?!
   – Я женщина, я вижу это.
   – Уж если ты много видишь, скажи – захочет ли Мария помочь мне?
   – Убить своего отца?!
   Ева горько усмехнулась, но, подумав, добавила:
   – Она завидует мне, что я с тобой на одной цепи, и поможет мне убежать… Или же…
   Но тут подошла Мария и бросила медведю кусок мяса. Он зарычал, но Мария еще ближе подошла к нему. Медведь обнажил зубы и встал на задние лапы. Неживая от страха Мария остановилась, но и не отходила.
   Медведь сделал шаг вперед…
   – Успокойся, малыш! – сказал Катилина, не взглянув на Марию, – Ешь, пока дают!
   Медведь опустился на траву, обнюхал мясо и принялся есть, не обращая больше на Марию внимания. Маленький Бог, видевший все это издали, бросил несколько слов Поло. Тот подъехал к Катилине и хмуро сказал:
   – Если твой медведь не образумится, я с него живого шкуру спущу!
   – Убирайся! – задыхаясь от злой обиды крикнула Мария.
   Поло ничего не ответил, стегнул коня и отъехал прочь.
//-- * * * --//
   С боковой дороги, поскрипывая, развернулись и остановились еще две повозки Маленького Бога. Его люди встретились, и стало шумно от разговоров и приветливых выкриков.
   Туда, где сидели Катилина и Ева, подвели еще трех пленников. Вскоре стало ясно, что их всех ждет продажа в разные места. Узнали они и про то, что один из людей Маленького Бога по имени Зарем мучается порезанным животом. Когда он умер, Мария подошла к Катилине и сказала:
   – Если хотите жить, будьте неслышны-невидны!
   Но Маленький Бог разгневался меньше, чем ожидала Мария.
   Как выяснилось, умерший получил свою смертельную рану от руки женщины на представлении, которое устраивалось в одной из придорожных деревень. И по своей вине.
   Небывалый случай на какой-то миг объединил пленников с их стражниками – людьми Маленького Бога, и Катилина спросил одного из них, того, кто был поближе:
   – А что с этой женщиной?
   – С Джелой? Сначала все представление молчала как глухонемая, когда же он её обнял, она вся как-то передернулась, а потом вытащила из его живота нож, и говорит: “Прости, Зарем, если тебе больно, но я тебя предупреждала!”
   – Так что с этой женщиной? – спросил Катилина.
   – Маленький Бог сказал, что тот сам виноват – нельзя выбирать замужнюю женщину на представление!
   – Замужнюю?!
   – Ну да! Правда, когда ты увидишь её, поймёшь, как трудно выбрать другую! Да и говорят Зарем дружил с Охотником. Так зовут её однорукого мужа.
   С этими словами он присел рядом с Катилиной. – А почему ты говоришь, что увижу? Она здесь?!
   – Ну да! Маленький Бог сказал, что такая женщина не для деревни, а для свободы. И что придется её мужа забрать с собой, когда тот вернётся с охоты!
   – Так она на свободе? – спросил Кателина.
   – Нет, она должна пока привыкнуть.
   – Она ж от вас сбежит!
   – От Маленького Бога?! Кто ж от него захочет убегать?! Если бы он не был богом, он был бы величайшим человеком!
   – А где она сейчас?
   – Слушай, друг, что-то ты много спрашиваешь… Пойду-ка я, а ты уж меня не выдавай!
   Он вздохнул, поднялся и ушел к своим.
//-- * * * --//
   Расстелили на траве покрывало и принесли еду.
   Привели Джелу. Взглянул на неё Катилина, и потемнело у него в глазах. И хоть сидел он, а для верности оперся рукой о траву. Стражник был прав – Зарему было бы трудно удержаться и выбрать другую на представлении.
   Ни на кого не глядя, Джела взяла миску и, подхватив свою цепь, пристроилась в сторонке под деревом. Ева глазами показала на неё Катилине, но он не поддержал этого взгляда.
   – Нечего на меня коситься! – громко сказала Джела. Ева вздрогнула.
   – Отвагу свою ты уже показала, Джела. Теперь можешь показать и доброту! – предложил Катилина.
   – Боже милостивый! А это-то тут причем?!. – пробормотала Джела и отвернулась прочь.
//-- * * * --//
   Маленький Бог подошел к Катилине и грустно сказал:
   – Ну вот и решена твоя судьба. И жизнь останется тебе, если старый князь за нее хорошо заплатит. Если деньги он любит не больше, чем тебя… Скоро мы пошлем к нему человека.
   – Старый князь не поверит ему.
   – Не поверит. Мария говорит, чтобы я сперва продал Еву старому князю, а уж потом тебя. Ведь она делила с тобой неволю и знает, как ты попал сюда. Старый князь поверит ей. И заплатит больше, чем мне дадут за неё в другом месте.
   – У тебя хорошая дочь!
   – У меня хорошая дочь. И не пробуй убежать!
   Это будет плохо для нас всех!
   – Ты же знаешь, я пришел к тебе не для того, чтобы убежать!
   – Вот и хорошо.
   – Да, а скажи, почему тебя зовут Маленьким Богом? А то, если с тобой что-нибудь случится, я так и не узнаю ответа!
   – Ты мне нравишься! Просто потому, что я небольшого роста, вот и вся разница.
//-- * * * --//
   Дорога еще три дня поднимала их наверх. Лошади устали. На крутом подъеме им стало совсем трудно. Маленький Бог видел это, и Поло дважды плеткой подгонял пленников. Медведь ревел на своей цепи, но плетка досталась и ему.
   Выяснилось, что их преследовала, отставая всего лишь на два дня, большая шайка разбойников под водительством двух Черных Братьев – старых врагов Маленького Бога, и он не искал с ними встречи. Силы в этот раз были слишком неравны.
   Ева прожила все свое время внизу, и горы плохо встретили ее. Тонкая струйка крови бежала от ее ноздрей и высыхала на хрупкой шее, но она ни на что уже не обращала внимания.
   Катилина сказал:
   – Можешь собой гордиться! Ты уже не та Ева, что была три дня назад!
   Она взглянула с молчаливой благодарностью.

//-- * * * --//
   Наконец, узкая кривая дорога стала спускаться вниз. И опустилась в облако. Стена скалы еще немного была видна темнотою своей, но пропасть, до краев залитая молоком, ничем не отличалась от белой дороги. Повозка то терлась об скалу, как пес, то шарахалась прочь от нее.
   Маленький Бог появился сзади. Сказал:
   – Кто это ведет лошадей так, что приведет их на небо, а с ними вас и мои деньги!
   Усмехнулся и поспешил обойти повозку по краю. Катилина, ухватив деревянную балку, перенес задние колеса к самой пропасти, и Маленький Бог упал в мягкий туман.
   Заурчал медведь.
//-- * * * --//

   Губы Евы что-то неслышно шептали, скрипели деревянные колеса. Ничего не изменилось вокруг. Только страх Евы и ее дрожь, передававшаяся цепям, не давали Катилине усомниться в происшедшем.
   Постепенно облако осталось над головой, изогнутая вереница людей, лошадей и повозок обнажилась и предстала глазам. Люди облегченно вздохнули и улыбки перебегали от лица к лицу. Дорога стала много лучше.
   Мария подождала их повозку, чтобы занять привычное место. Она заглянула в бледное лицо Евы и, может быть, в первый раз сказала с сочувствием:
   – Катилина, твоя разнесчастная Ева скоро всех нас заставит плакать! Пусть она сядет сюда, вместе со мной!
   Катилина спросил Еву глазами, но та покачала головой. Тогда Мария обратилась прямо к ней:
   – Садись, не бойся! Мой отец не будет сердиться!
   Ева молчала. И когда рука Катилины коснулась ее щеки, она передернулась всем телом.
   – Вы уже совсем как муж и жена… – усмехнулась Мария, – Только жалостливый к женским слезам мужчина не будет верным мужем!
   Мимо проскакал Поло, едва взглянув на них. Мария скрылась, она пересела поближе к вознице.
   Катилина посмотрел на Еву.
   – Ты такой же, как они… Ты еще хуже… – отворачиваясь, прошептала она. И добавила с ожесточением. – Кому нужен этот мир, если в нем даже такие, как ты, не лучше тебя?!
   Снова, оглядываясь по сторонам, проехал Поло. Он был спокоен и задумчив.
//-- * * * --//
   Дорога подходила к реке, но, не переходя через давно разрушенный мост, круто разворачивалась назад, извиваясь дальше под самой собой.
   Здесь и остановились. Трудный переход требовал хорошего отдыха. Распрягали и расседлывали на берегу гремящей реки лошадей, черпали из неё кожаными ведрами воду, свешивая их на длинных веревках.

//-- * * * --//
   Поло тихо расспрашивал о чем-то всех мужчин. Катилина сидел у костра вместе с другими пленниками. Рядом с ним лениво грыз цепь медведь. Он оторвался от своего занятия и заворчал, когда подошел Поло.
   – Вставайте! Маленький Бог зовет вас всех и хочет с вами говорить!
   Он неопределенно махнул рукой в сторону, но глаза его следили за каждым. Никто не поднялся. А один толстый мужчина с потной лысой головой ответил за всех:
   – Ну так пусть он придет сюда! Наши ноги устали и хотят отдыха.
   Все закивали головами. Подошла Мария вместе с высоким одноруким человеком и спросила просто:
   – Поло, а где отец?
   Поло махнул рукой, зло пнул разговорившегося мужчину и ушел к повозкам. Мария вместе со своим спутником пошла за ним.
   – Глупый и бестолковый человек, этот Полу! – заметил кто-то, и все согласились.
   – А кто это был с Марией? – спросил Катилина толстяка.
   – Этот-то? Да это охотник, муж Джелы!
   – А как его зовут?
   – Да кто его знает! Все так и зовут Охотником, да и Джела сама так зовет! Видно потому, что он всё время молчит. Он всё больше в горах… А что у него на уме – поди разберись…
   Он подвинулся ближе к Катилине и слегка наклонился к нему:
   – Говорят, он сам попросил того человека… Зарема… на представлении, чтобы тот выбрал Джелу – Охотник мало бывает дома и по-всякому её проверяет, любит её сильно. А тот позволил себе лишнего, и вот чем дело-то кончилось…
   Толстяк грузно вздохнул и перекрестился.
   – А как же он с одной-то рукой… охотится?
   – Как?! Да он одной справляется лучше, чем мы с тобой четырьмя!
//-- * * * --//
   Вечером Поло пришел за Катилиной.
   – Пойдем к реке! – сказал он спокойно.
   Там, у костра, была Мария, Охотник и несколько людей Маленького Бога. Все молчали. И смотрели на Катилину.
   Поло спросил:
   – Где Маленький Бог? Ева сказала, что об этом у тебя надо спрашивать. Она не сразу это сказала.
   – Он умер, – ответил Катилина, протягивая к огню свои ладони.
   – Где отец? Где мой отец?! – Я убил его.
   Поло рассвирепел:
   – Говори правду, Катилина! Его нельзя убить, он не может умереть!
   – Не может умереть только мертвый. Всё живое умирает. Ведь он прежде не был мертвым? Или был?!
   Не дождавшись ответа, Катилина продолжил: – Я убил его, а живой он был до этого или нет – вам лучше знать! Вы все хотели, чтобы я убил его – не про Марию я говорю – и он сам этого хотел. Вам всем хотелось представления! Если бы я этого не сделал, вы бы смеялись надо мной и жалели, что у меня так ничего и не получилось…
   Катилина усмехнулся и посмотрел Поло в глаза: – Ты молод, Поло! Сколько раз ты представлял себе, что Маленький Бог умер, и ты занял его место… А теперь ты не знаешь, в чем твой долг, и что тебе делать?!
   – Это неправда, Катилина?! Ведь ты не убил моего отца?!
   – Это правда, Мария! Я убил Маленького Бога, как обещал. А значит, и твоего отца…
   Мария опустилась на траву, и слезы залили ее лицо. Катилина сел рядом с нею, и на глазах у него тоже блеснула влага. Все онемели.
   Поло опомнился первым. Он крикнул своим людям:
   – Что вы смотрите на этих женщин! Мы завтра пойдем искать Маленького Бога, Ева покажет нам это место! А Катилина не мог его убить! Но утром я с ним расплачусь, уж я ему сделаю подарок! Следите, чтобы он не исчез!
   Поло с Охотником ушли.
   Катилина сидел и молчал, не понимая, что с ним произошло. Он увидел возле себя плачущую Марию со светлыми, как у Маленького Бога, глазами и стал гладить её голову. Люди Поло смотрели на них, не мигая. Катилина прогнал их, и они не посмели его ослушаться, но не ушли далеко, а лишь пересели к соседнему костру.
   Катилина и Мария остались вдвоем.

//-- * * * --//
   Где же твоя доброта, Катилина?! – спросила Мария. Она уже давно не плакала, а смотрела в его глаза – глаза врага. Катилина сидел, слегка раскачиваясь и перебирая пальцами цепь.
   – Той доброты, о которой ты спрашиваешь, никогда и не было, Мария. Той доброты, которая за руку уводит человека от его долга.
   Еще маленьким я научился от камня другой доброте, когда я спрятал его за спину, чтобы ударить мальчика, жившего напротив нашего дома. Мальчика, любившего жестоко показывать, насколько он старше и сильнее меня.
   Он упал, и кровь затекла ему в ухо. Камень случайно оказался острым.
   Я заплакал, мне было жалко его, хотя я и знал, что не мог поступить иначе.
   Катилина помолчал, продолжая раскачиваться. И продолжил:
   – Я промыл ему рану и положил на нее листья. Он никому не сказал, а я узнал, что у меня нет той доброты, о которой можно было бы пожалеть. Это стало нашей тайной, и люди радовались, что мы подружились с ним. Если бы камень не был острым, этой дружбы не было бы. Мы потом смеялись, что острый камень нас подружил.
   Острый камень должен был поранить, и сделал это. И я сделал то, что должен был сделать.
   Ты, когда вела меня к Маленькому Богу, ты думала, что ничего не произойдет?! Война, Мария, это не игра, и не представление. Как же ты думала, что ничего не случится?!
   Плохо так говорить, но Маленький Бог одобрил бы мой поступок! Как тот мальчик. Не для доброго слова отца твоего я это сделал, но все же он понял бы меня лучше, чем ты…
   Мария не останавливала его, и смотрела мимо него, в ночь. Послышался негромкий тревожный рев медведя. Катилина повел плечами и задумчиво проговорил:
   – Думал, когда сделаю это, радостно вернусь к старому князю и своей матери, а теперь знаю, что не буду жить без тебя! Хочу смотреть на тебя и говорить с тобой, теперь у нас одна судьба…
   Мария равнодушно посмотрела на него и ничего не ответила.
   Катилина взял ее руку, но рука её никак не отозвалась.
   – Я хочу говорить с тобой, потому что утром буду другим. Снова буду сильным. Знай, что не поднимал я руку на отца твоего, а только на Маленького Бога, но это – один человек. Теперь уж ничего лучшего я для него не смогу сделать, как только сделать тебя женою своей…
   Мария остановила его:
   – Замолчи! Ты говоришь только для себя!
   Ты убил моего отца, а теперь ещё хочешь на мне жениться?! Нет, ты и вправду глуп! Сам, как говоришь, выполнил свой долг, а я-то свой – еще нет! Лучше я помогу тебе, и ты убежишь. Потому что ни тебя не хочу видеть, ни твоей смерти.
   Здесь есть человек, который поможет тебе найти самый короткий путь…
   Глаза ее изменились, и она легко поднялась. Прежде чем Катилина успел удержать Марию, ночь поглотила ее.
   Догоревший костер послал в звездное небо последнюю беспокойную струйку дыма.

//-- * * * --//
   Подошла Джела, она была уже без цепей. Присела рядом.
   – Ты вправду убил Маленького Бога?!
   – Да.
   – Я вижу, ты человек поступка…. А что он тебе сделал?
   – Не мне. Другим!
   – Почему же не эти другие убили его, а ты?
   – Он был сильнее их.
   – Он был сильнее и тебя. Сила тут не при чем.
   Зачем ты за всех заступаешься? Кто дал тебе право считать других слабыми и беспомощными?! Каждый способен себя защитить, хотя бы и ценою жизни своей. Ты вмешиваешься в чужие дела и прибавляешь зла на этой земле!

   Кто дал тебе право считать других слабыми и беспомощными? Каждый способен себя защитить, хотя бы и ценою жизни своей. Ты вмешиваешься в чужие дела и прибавляешь зла на этой земле.

   – Когда ты сейчас пришла ко мне и говоришь это, ты тоже вмешиваешься в чужие дела. Пусть мне говорят всё это те, за которых я заступаюсь! Скажи лучше, где твои цепи?
   – А тебе-то что за дело?!
   – Почему ты так дерзка? Чего ты боишься?!
   Что буду говорить с тобой как с женщиной?!
   – Ну-ну! Это надо сперва, чтобы я захотела говорить с тобой как с мужчиной! А цепи на мне остались, только они теперь другие. На мне теперь вся кухня, весь скарб и всё такое. Так что недосуг мне тут!
   Легко поднялась и вдруг сама себе ответила, на какие-то свои сомнения:
   – Утром Поло с Охотником пойдут и всё выяснят!
   – Думаешь, они что-нибудь смогут разыскать?!
   – Это Охотник-то?! Он кого хочешь и что хочешь, разыщет! Но думается мне, что ты не убийца! Если всё же ты и убил Маленького Бога, то случайно. Не твоё это!
   Она отошла, но тут же вернулась. Наклонилась и, взяв его за запястье, погремела цепью:
   – Если увижу тебя без этого, может и захочу с тобой говорить, а может быть, и нет… не знаю. С кем тут ещё говорить, на этой земле…
   – С Охотником, например.
   – С тем, кто вздумал меня проверять?! Нет уж!
   Кто другому не верит, сам другого и предает!
   – Так ли это?
   – Так, так! Ревность и недоверие не бывают без плохих мыслей. Значит, он не на твоей стороне, а на стороне плохих мыслей о тебе. Разве ж это не предательство?! Зачем держать рядом человека с плохими мыслями о тебе?! Прежде, в детстве, когда мы все втроем дружили, он уже потерял из-за таких мыслей руку, а я его простила. Теперь же, после смерти Зарема, я к нему уже не вернусь.
   – Да… Любовь без милосердия обращается неприязнью и ненавистью… А может, ты сама же и разрушаешь свое счастье?
   – Счастье?! И что же это такое, по-твоему? Никто не знает, а ты один знаешь! Скажи тогда…
   – О Джела, это просто. Счастье – это вершина блаженства, когда совсем забываешь о себе! На вершине же долго не просидишь, надо спускаться и идти дальше. Но жить в горах можно.
   – Вот я и спустилась!
   И Джела скрылась в темноте.
//-- * * * --//
   Мария вернулась, а вслед за ней подошел молчаливый Охотник. Он должен был увести Катилину по Слепой дороге и там убить.
   – Этот человек, – сказала Мария, – отведет тебя вниз по Слепой дороге. Он охотник и знает тропу, которую трудно найти. Там он снимет с тебя цепи и покажет дорогу…
   Мария смотрела в лицо Катилине, и глаза ее блестели. Еще она сказала:
   – Если пойдешь с ним, то будешь свободен, а я выполню свой долг.
   Катилина молчал. Потом посмотрел в глаза Марии и, улыбнувшись, спросил:
   – А почему эту дорогу называют Слепой?
   – Боже! До всего тебе есть дело! Просто эта дорога заканчивается ничем и никуда не ведет, но Охотник покажет дальше тропу.
   – Всего этого не нужно. Я сказал Маленькому Богу, что не убегу, и я не убегу.
   Мария промолчала, потом слегка шевельнула рукой:
   – Он ждет! – напомнила она.
   Катилина кивнул в сторону Охотника:
   – Пусть он уходит!
   – Ладно, иди! – согласилась Мария. – И забудь, что я тебе сказала!
   Тот поклонился, приложив руку к сердцу, и исчез.
//-- * * * --//
   Поло сдержал свое слово и утром, перед тем как отправиться на поиски Маленького Бога, бросил перед Катилиной свой подарок – свежую медвежью шкуру.
   – Вот, Катилина, дарю тебе от всего сердца! – весело крикнул он, крутясь на лошади, – А если ты и вправду убил Маленького Бога, то и с тобой я сделаю то же самое!
   Катилина схватил в руки шкуру друга, в глазах его угас свет. Он стал беспомощно заглядывать внутрь её, а затем в ярости шарить по траве руками в поисках камня. Не найдя, крикнул:
   – Стой, разбойник! Ты просто так не уйдешь! – Отчего же это я не уйду?! – с удовольствием спросил Поло.
   Не зная, что ответить, Катилина вскочил на ноги, но Поло предусмотрительно подал лошадь назад.
   – Стой, Поло! Смотри, у тебя рука разодрана! Это же малыш, правда?! Его лапа!
   – Это так – царапина!
   – Нет, Поло! Не царапина! Напрасно ты это сделал! Теперь каждый раз, когда почувствуешь боль, твоя рана будет становиться все глубже! Твоя рука начнет гнить и скоро ты умрешь! Сюда ты уже не вернешься! – кричал в ярости Катилина.
   Поло не удержался и взмахнул было плеткой, но боль ему помешала.
   А Катилина сказал людям, которые уходили вместе с Поло:
   – Когда Поло умрет, похороните его и отведите Еву домой, к ее родителям. Тогда с вами ничего плохого не случится!
   Поло нахмурился:
   – Ладно, цепной пророк! Поговорим, когда я вернусь!
   И тронул лошадь.
//-- * * * --//
   Катилина сказал:
   – Позовите всех мужчин, я буду с ними говорить!
   Когда все собрались, он посмотрел в глаза каждому, ища тех, кто мог противиться его воле. Многие смотрели недоверчиво, но открыто враждебного или опасно-непокорного взгляда он не встретил.
   И он заговорил. Силы переполняли его. Он чувствовал, что может порвать свои цепи, но они не мешали ему говорить. И он сказал:
   – Маленький Бог умер. Его больше нет. Поло тоже не вернется и скоро умрет. Видите эту шкуру?! Он снял её с медведя, которого мы все знали, и который никому не сделал плохого. Теперь судьба отвернулась от Поло, и он умрет. Вы остались одни.
   По вашим пятам идет шайка Черных Братьев. Впереди – владения старого князя. Даже если вы сумеете уйти от Братьев, а меня убьете, люди старого князя переловят вас всех, а другие князья нападут на ваши земли!
   Вокруг раздался тревожный ропот. Катилина поднял руку:
   – Разбойники на лошадях, и вы с повозками и пленниками далеко не уйдете! Вам придется дать им сражение или отдаться на их милость.
   Все молчали.
   – Вы готовы ждать от них пощады?! И отдать на их милость Марию, дочь своего князя – Маленького Бога?! Если вы мужчины, то у вас нет другого пути, кроме сражения. И я готов повести вас против разбойников, если вы верите мне! И обещаю вам победу над ними, если вы дадите мне власть казнить каждого, кто меня ослушается!
   Многие враз заговорили. А потом позвали и спросили Марию. Она сказала негромко:
   – Катилина сказал, что убил Маленького Бога – моего отца. Он мой враг. Из-за него мне жизнь не в радость. Но от слов его о разбойниках не спрятаться! Это всё так. Решайте сами – как вы решите, так пусть и будет! Я ж могу сказать, что не для себя живет Катилина, и вас не обманет. А цепи с него можете снять, он не убежит!
   Она ушла.
   Цепи с Катилины сняли, сами же решили подождать возвращения Поло, Охотника и всех остальных.

//-- * * * --//
   Джела принесла Катилине обед. Расстелила большой платок, расставила миски с бараниной и рисом, чашки и чайничек.
   Присела рядом и присоединилась к еде.
   Потом взяла, как и прежде, Катилину за запястье и потрясла его руку:
   – Ну вот ты и без цепей, Катилина! Теперь, когда ты свободен и можешь уйти, ты остаешься. Захотелось жениться на Марии и стать князем?!
   – Я выполнил свой долг перед старым князем и потому свободен, а не потому, что на мне нет цепей. И ты это знаешь! Я не убийца, а лишь выполнил долг палача. Если я брошу вас всех на милость разбойников, то буду чувствовать себя, и вправду, убийцей.

   – И когда ты победишь, ты не женишься на Марии?!
   – После победы над разбойниками я женюсь на Марии и стану вашим князем. Думаю, у неё нет иного выбора. Так я выполню свой долг перед Маленьким Богом, долг, который откуда-то у меня появился, я его чувствую, и через который не могу перешагнуть просто так.
   – Зачем тебе эта фантазерка и любительница представлений? Такая не может быть хорошей женой, она всегда будет тебе перечить и устраивать представления! А ты с тоской будешь вспоминать мои слова…
   – А есть женщины, которые не устраивают представлений?
   – Думай, как знаешь! Из меня плохая спорщица – так Зарем говорил. Только, когда будешь с Марией, ты будешь думать обо мне.
   – Вспоминать твои слова?
   – Не только! Хочешь сказать, что вот – нашелся мужчина, которого не трогает моя красота?!
   – Красота – это лишь неуловимые приметы не случившейся любви. Придет любовь, и заслонит собой красоту. А уйдет она, нет и красоты.

   Я выполнил свой долг перед старым князем и потому свободен, а не потому, что на мне нет цепей.

   – Есть ли, нет ли… Ты будешь думать об этом, и вспоминать меня.
   – Не думаю, что буду.
   – Ну, ну! Вот и я о том же! Когда ты будешь с Марией, ты будешь говорить себе – я не должен думать о Джеле! Нет, я не должен думать о Джеле! О нет, нет! Я совсем не должен думать о Джеле!
   Она рассмеялась. Потом добавила строго:
   – А вот теперь думай о разбойниках, пока они не стали думать о тебе!
   Джела подоткнула юбку, быстро сложила и завязала углы скатерти со всем, что там было, подняла её с травы и унесла.
//-- * * * --//
   Вернулся Охотник с людьми, которые принесли тело Поло. Все столпились вокруг них. Подошла Мария.
   – Говори! – сказал Катилина Охотнику.
   – Я спускался вниз. Он там был – внизу. Был и ушел. Я так и сказал Поло. Поло захотел сам спуститься и проверить. Я сказал, не надо, это трудно. Он не послушал. Упал.
   Неожиданно усмехнулся, обратившись к Кателине:
   – Его подвела та рука, которой у меня нет! Как ты и сказал!
   – А кто был внизу и куда ушел? – Маленький Бог. Был и ушел.
   – Куда ушел?
   – Ушел.
   Все замолчали.
   – Так отец жив? – с надеждой спросила Мария.
   – Не знаю. Он ушел.
   Все опять замолчали.
   – А когда ушел? – спросила Джела. Охотник обернулся в её сторону и встретился с ней глазами:
   – Сразу и ушел. Совсем недолго был. Охотник помолчал, и вдруг добавил невпопад: – Ева много плакала над Поло. Её отправили домой с провожатым. Как ты сказал.
   – Но их встретят разбойники!
   – Не встретят. Я сказал, как им надо идти.
   Вдвоем там пройти можно. Всем – нельзя!
   Все вновь помолчали, каждый подумал о своём. Потом поняв, что большего от Охотника не добиться, враз заговорили. Заговорили о том, почему Маленького Бога нет – ни там, и ни здесь.
//-- * * * --//
   Мария ожила. Нет прекрасней надежды, чем разгоревшейся из остывшего было пепла.
   – Ну что, жених! – заговорила она вдруг с Катилиной, впервые за долгое время, – ты рад или огорчен?
   – А тебе как бы хотелось?
   – Хотелось, чтобы ты ответил на мой вопрос!
   Или ты теперь только на вопросы Джелы отвечаешь?!
   – Ты об этом как невеста спрашиваешь?
   – Выходит, что только на её вопросы! – она развернулась и ушла.

//-- * * * --//
   Катилина сидел на остывающем после солнца камне и думал. Рад он или огорчен? Мысли его то подходили к непростому вопросу Марии, то вновь перебегали к разбойникам, и он разглядывал будущую победу. И снова к вопросу Марии. Рад или огорчен? И то, что ответа не было, было непривычно и больно. Он вслушивался с надеждой в голос долга, но сердце самим присутствием своим мешало этот голос услышать.
   Неслышно подошел Охотник.
   Катилина поднял на него глаза, ожидая.
   – Я вот про что! – сказал тот. – Пойди ты тогда со мной по Слепой дороге, я бы тебя убил.
   – У тебя могло быть такое намерение!

   Разве плохо, когда тебе не доверяют?! Когда тебя проверяют?! Плохо! Можно схватить руками тело человека, но нельзя схватить и удержать руками его чувства!

   – Про намерение не знаю. Я бы убил.
   – Ты – гордый человек, Охотник! Почему же ты тогда ко мне вот сюда пришел и рассказываешь мне об этом?
   – Не скажи я, ты бы не стал мне доверять.
   – Плохо, когда тебе не доверяют?! Когда тебя проверяют?! Снова и снова проверяют?!
   – Плохо.
   – Да. Плохо! Можно схватить руками тело человека, но нельзя схватить и удержать руками его чувства! Я тебе доверяю. А теперь пойдем, погуляем по Слепой дороге!
   – У тебя есть план?
   – Есть. И ты мне нужен.
//-- * * * --//

   Катилина пристально всматривался в следы чужих повозок и копыт, едва видневшиеся на Слепой дороге, а затем спросил:
   – Чьи же это следы, если дорога никуда не ведет?
   – Там жила гадалка. Очень старая. Ездили к ней за советом. Никто не видел, чтобы она пила или ела. Зимой умерла.
   – Оттого и умерла! – усмехнулся Катилина. – Ты тоже ездил?
   – Да.
   – Что же она нагадала?
   – Про Джелу. Что уйдет от меня. Еще показала ту тропу, сказала, что понадобится. Больше не ездил.
   – Значит, понадобится! А чужой может её найти?
   Охотник покачал головой.
   – А ты сам? Если б она не показала? – Очень трудно. Не знаю.
   – А на лошади можно пройти? Охотник покачал головой:
   – Даже человеку трудно.
//-- * * * --//
   Когда последняя повозка и последний пленник ушли по правильной дороге, Катилина послал мужчин наверх, чтобы хорошо завалили въезд на неё громадными камнями. И сказал им, чтобы ждали разбойников над Слепой дорогой. А сам остался с Охотником.
   При грохоте падающих камней они взяли своих лошадей под уздцы и переждали, пока всё закончится. Потом осмотрели завал. Теперь, чтобы освободить дорогу, потребовалось бы много дней.
   – Мы должны хорошо укрыть это место, Охотник, чтобы Черные Братья без задержки пошли по Слепой дороге! Уж там-то они получат свое!!
   Они привязали лошадей, и Охотник принялся за дело – нужно было придать завалу вид давно оставленного людьми. Когда работа была закончена, они спустились на много поворотов вниз и остались ждать.
//-- * * * --//
   Солнце давно начало опускаться, когда они увидели внизу под собой всадников и принялись их считать.
   – Черные Братья! – заключил Охотник. – Они так строят своих людей.
   Катилина спросил:
   – Ты знаешь их. Если они увидят нас и начнут погоню, они разделят отряд на части или бросятся догонять всей шайкой?
   – Братья не любят без нужды разделять отряд. И у них не видно обоза или пеших.
   Катилина толкнул ногой камень, и тот полетел, ударяясь о громкие скалы. Люди внизу приостановили лошадей.
   Несколько стрел поднявшись до ног Катилины и Охотника, словно передумав, повернули обратно. Больше стрел не было.
   Группа всадников, отделившись от остальных устремилась вперед.
   – Плохо! Они разделились. – сказал Катилина. – Теперь подождем! Надо, чтобы остальные решили, что те попали в беду и поспешили бы навыручку.
   – Они и так поспешат. Братья не любят разделять отряд. Это видимость, чтобы враг думал, что они разделились. Их тактика!
   И действительно, теперь уже вся шайка быстро пришла в движение. Убедившись в этом, Катилина со своим новым другом вскочили в седла и поспешили к Слепой дороге, не забывая однако, быть хоть иногда доступными для глаз разбойников.
   Услышав далеко за спиной снова грохот лавины, Катилина понял, что это люди Маленького Бога отняли у разбойников обратный путь, и Черные Братья оказались заперты в ловушке на Слепой дороге.
   – Оставляем лошадей и уходим по твоей тропе, – сказал Катилина, – потом уж постараемся их себе вернуть!
   Они привязали лошадей и дальше пошли пешком. Когда послышался шум погони, они были уже на тропе, невидимые для глаз преследователей.
   – Теперь снова пришел твой черед, Охотник! Тебе придется хорошо поохотиться. Сам выбери время, когда ты это сделаешь. Ты убьешь двух Братьев – отправишь их в гости к своей гадалке, раз уж получилось, как она сказала! Когда справишься, дай знать! Приступай!
   Охотник поклонился, приложив руку к сердцу, и растворился во мраке скал.
   В лучах уходящего солнца нерешительно объявилась бледная луна.
//-- * * * --//

   К полудню всё закончилось. Разбойники отдали оружие, и им разрешили поодиночке подняться по веревке.
   После того как последний из них, покинув западню, отдался в руки людей Маленького Бога, выяснилось, что лишь один из Братьев был убит Охотником, а второй – тяжко ранен и умирает внизу. А с ним остались двое близких ему людей.
   – Я хочу говорить с Черным Братом, – сказал Катилина и спустился вниз.
   Черный Брат сидел прислоненный к скале и ждал смерти. Двое его помощников в ожидании её скорого прихода сидели на корточках напротив него.
   – Это ты?! – неслышно сказал он белыми губами. – Я знал, что ты придешь. Хотел посмотреть тебе в глаза… Маленький Бог сказал нам про тебя…
   – Ты его видел? Что же он сказал? И где он был?
   – На другом берегу. Нам его было не достать. Мы сказали ему, что раз он теперь здесь, мы захватим его людей, и он ничего не сможет поделать…
   – А он?
   – Смеялся! Поспешите, сказал, Катилина ждет вас и с вашей смертью сейчас договаривается!
   – И Брат смеялся… А я спросил Маленького Бога про тебя. Это тот, сказал он, кого я оставил вместо себя! Вот я и хотел на тебя посмотреть. А я тебя тогда видел… снизу!
   – Что я могу сделать для тебя?
   – Скажи Маленькому Богу, что это не мы тогда! Много лет тому… Плохо получилось…
   Он умер.
//-- * * * --//
   Утром Катилина велел всем собраться и сказал:
   – Пусть подойдут ко мне пять из вас. Те, кто меня не боится!
   Все молчали и продолжали стоять неподвижно. – Ну же, смелее!
   Стали оглядываться, но никто не решался подойти.
   – Вы слышали, что сказал Катилина! – раздался голос Марии.
   Охотник вышел из-за разомкнувшихся спин и встал рядом с Катилиной.
   – Еще четверо! – сказал Катилина.
   Один за другим к нему приблизились еще четверо мужчин, кто с легким вызовом, кто с достоинством, кто с любопытством, а кто и нерешительно. Катилина указал на них:
   – Каждый из вас четверых будет управлять частью земель ваших. Когда меня не будет, Охотник будет передавать мои приказы, ничего к ним от себя не добавляя. Кто его слов по злой воле ослушается, будет строго наказан. Я же уйду с Марией к старому князю и моей матери. Потом вернусь.
   Он распределил всех четверых по сторонам света.
   Кто подошел с вызовом, тому достался беспокойный север. Кто с достоинством, тому – соседство с землями старого князя. Кто с любопытством – запад с его торговыми тропами. Кто с нерешительностью – восточные поля и деревни, защищенные горами.
   – Теперь определите границы, разделите власть и людей между собой по справедливости: если хоть один из четверых будет недоволен, все четверо потеряют власть и будут строго наказаны. Когда же я вернусь, то принесу с собой ясный закон, хорошие награды и строгие наказания. Тогда уж будете бояться закона, а не меня!
   Вдруг люди зашевелились и расступились. Вперед выступила Джела.
   – Можешь меня наказать сразу, – сказала она громко, глядя Кателине прямо в глаза. – Я не буду слушаться слов Охотника, не надейся!
   – Где ее цепи?! Заковать ее снова! – распорядился Кателина. – Здесь не будет места своеволию!
//-- * * * --//

   Ну что скажешь про Катилину, учитель? – спросил старый князь у Маленького Бога, наливая дорогому гостю и себе чай из редких восточных трав.
   – Он понравился мне больше, чем когда я впервые от тебя о нем услышал.
   Достаточно искусен для своих лет.
   Он хозяин времени и может сделать свои поступки неотвратимыми.
   Умеет и казнить, и плакать, а не что-то одно. Женщина не отвлечет его от дела, а повязка страха не удержится на его глазах.
   Понимает людей, и люди идут за ним. Понимает врага и может управлять его шагами.
   – Думаешь, это тот человек, который поможет вернуть нам северные земли? Не будем искать другого?!

   Маленький Бог задумался. Старый князь не торопил гостя, поглаживая чашечку.
   – Конечно, ему недостает нашего опыта, иначе мы бы не разговаривали с тобой сейчас…
   – Он сделал что-то не так, учитель?! – ревниво усмехнулся старый князь.
   – Так, так! – рассмеялся Маленький Бог. – Я дал ему только одну возможность, и он оказался к ней готов. Он умеет ждать, не отвлекаясь.
   – Эта проверка стоила тебе Поло, учитель! – с почтительной осторожностью напомнил старый князь.
   – Да, но Поло сам виноват. Я возлагал на него надежды, взял к себе еще малышом, как и тебя когда-то… Многому научил, да не всему он научился. Не надо было ему снимать шкуру с доброго медведя… – сказал Маленький Бог задумчиво, приподнял и стал разглядывать свою чашечку.
   Затем продолжил:
   – Ему дано было обращать в рабство тех, кто и так имел рабскую душу, и освобождать тех для нас, кто в душе своей был свободен… он был прекрасным мастером этого. Но власть над судьбами сделала его самого рабом, рабом страстей своих!

   …я дал ему только одну возможность, и он оказался к ней готов. Он умеет ждать, не отвлекаясь.

   Маленький Бог, поставив чашечку, протянул и показал свою узкую ладонь:
   – Много поколений, сотни сотен людей прошли перед моими глазами и через эту вот руку! Но сожмешь горсть, а там останется лишь три-четыре человека, с которыми можно говорить, как с тобой. Все остальное – мусор и прах.
   – Кстати, ты знаешь учитель, что твой, когда-то тоже любимый ученик, – не без усмешки уточнил князь, – Черный Брат – что он сказал перед смертью Катилине?!
   – А ты всё ревнуешь?! Его уж и на свете нет, и голова у тебя вся белая, а ты всё продолжает юношеские счеты и соперничество за место первого ученика! Как будто такое место, и вправду, бывает… Мальчики, мальчики…
   – Что поделаешь! Время стирает всё, и остается только самое важное… Только тогда и понимаешь, что оказалось важным! Но всё же, ты знаешь, что он сказал?!
   – А что он мог сказать? Что это были тогда не они?! Так я и так всегда это знал!
   – Но если ты знал, отчего же…
   – Оттого, – прервал Маленький Бог, – что тогда они этого не сказали! Гордость им помешала. Гордость стоит дорого. С учителем же гордость и вовсе неуместна. Вот и пришлось им заплатить за неё полную цену. Надо говорить, а не воевать.

   Ему дано было обращать в рабство тех, кто и так имел рабскую душу, и освобождать тех для нас, кто в душе своей был свободен… он был прекрасным мастером этого. Но власть над судьбами сделала его самого рабом, рабом страстей своих!

   – Да… – разделил старый князь сожаление учителя, и, выдержав паузу, продолжил:
   – Значит, испытание окончено? – Да. Теперь вас ждет война.
   – Я рад, что нам не придется искать другого человека, который бы возглавил нашу армию, а Марии – другого мужа!
   Они помолчали.
   – Жаль, что ты снова уходишь от нас. А кого ты заберешь с собой на этот раз?
   – В этот раз – никого. Только Джелу!
   – Не спрашиваю, куда! Но когда же ты снова вернешься?
   – О! Тебя тогда уже не будет на свете! Ты же сам не захотел убрать предел со своей жизни! Хочешь попробовать всё сначала… Так что это – наша с тобой последняя встреча! А Катилину я, пожалуй, еще застану. Если с ним, конечно же, ничего не случится! – рассмеялся он.
   – Ты уже узнал у звезд день, когда ему лучше выступить в поход?
   – Да.
   И ласточка надежды села на плечо старого князя.
//-- * * * --//

Мария нашла Катилину в поле и сказала, что старый князь и старики зовут его и ждут.

31 декабря 2004 г. Пондичерри,
Южная Индия

Максимы Катилины

   Максима – основное правило, логический или этический принцип поведения, выраженный в краткой форме.

   • Там, где есть два пути, ищи и третий.
   • Во что можешь не верить – не верь. В остальное верь и не сомневайся.
   • Протяни человеку руку, и он будет знать, что ты это сделал.
   • Не давай человеку второго обещания, пока не выполнил первого.
   • Начнешь с женщиной делиться властью, и у тебя окажется меньшая ее часть.
   • Говорящий не понимает делающего.
   • Твое лишь то, чем ты можешь поделиться.
   • Солдат лишь в том солдат, в чем его можно заменить другим.
   • Не предавай себя, и не будешь предан.
   • Готовый к сраженью его не начинает.
   • Стрела без лука далеко не улетит.
   • Безопасность не в оружии, а в отсутствии надобности в нем.

Там, где есть два пути, ищи и третий

   Там, где уже есть – или ты нашел – два пути, ищи и третий, т. к. очень возможно, что он тоже есть.
   Например, если дорога раздваивается, то есть и третья – та, по которой ты пришел сюда, т. е. дорога, ведущая назад. Иногда стоит воспользоваться именно ею.
   Кроме того, может быть путь подняться вверх, или же – прокопать путь вниз.
   Не исследовав все возможности, а сосредоточившись лишь на выборе двух очевидных, можно упустить удачу.
   Полководец разглядывает все пути.

Во что можешь не верить – не верь. В остальное верь и не сомневайся

   Вера – это чаще всего добровольный отказ от проверки. Проверки реальными действиями или проверки только мысленной, собственным разумом своим, того, что можно и иногда не так уж трудно проверить. В этом случае причина веры не в каких-то достойных уважения духовных качествах, а в умственной или физической лени.

   В тех же случаях, когда проверка трудна или вообще непонятно, как к ней подступиться, нужно опираться на свою веру без сомнений.
   Полководец призван действовать, а не пребывать в бесконечных колебаниях.

Протяни человеку руку, и он будет знать, что ты это сделал

   Неважно, кто это: твой друг или твой враг. Когда можешь помочь ему в добром деле или в деле хотя бы не злом, протяни ему руку и помоги.
   Человек должен узнать и почувствовать, что если случится с ним беда, то он сможет обратиться к тебе за помощью. Если это друг – то он обратится охотно, если это враг – то пусть даже и вынужденно, наступив на свое самолюбие.
   Не каждый раз надо протягивать руку, а по здравому смыслу и обстоятельствам, но хоть единожды надо выбрать случай и это сделать.
   Это – как познакомиться!
   Тогда друзей у полководца будет прибавляться, а врагов – убавляться.

Не давай человеку второго обещания, пока не выполнил первого

   Выполнение всякого обещания хоть немного, но изменяет и того, кто получил обещанное, и того, кто выполнил свое обещание, и вообще – обстоятельства. Тем более, если обещание дано, но не выполнено.
   Поэтому давать второе обещание, не выполнив первого, – все равно как нащупав в болоте твердую опору для первого шага, рискнуть сделать сразу же и второй.
   Обычно нетрудно, не давая второго обещания, пообещать лишь подумать, а вернуться к этому вопросу после того, как будет выполнено или не выполнено первое.
   Полководец – человек одного обещания.

Начнешь с женщиной делиться властью, и у тебя окажется меньшая ее часть

   Сила женщины в хитрости и в том, что она никогда не отвлекается и не забывает о том, чего хочет достичь.
   Если подаришь ей хоть самый маленький кусочек власти над собой, то она начнет нежно и заботливо, словно малого ребенка, его выращивать, пока он не превратится в здорового детину и жестко не спросит тебя: «А ты кто тут такой?! И что себе позволяешь?!»
   И тогда тебе останется либо побить ее, либо прогнать, либо уж полностью ей подчиниться.
   Полководец не делится с женщиной и крохой власти.

Говорящий не понимает делающего

   Тот, кто делает, знает много больше того, кому рассказали. Знает он и много того, что словами не расскажешь: про цвет и запах, звуки и ощупь, движение воздуха, напряжение мышц и выражение глаз…
   Тот, кто с чужого рассказа советует, может от чистого сердца сказать много глупого или вредного.
   Говорящий – продавец, может только предлагать, а уж дело делающего держать ли уши открытыми.
   Как только воскресший знает, что есть смерть, так только делающий знает, что значит делать.
   Полководец слушает делающего, а не говорящего.

Твое лишь то, чем ты можешь поделиться

   Много чего у тебя есть: и тело, и голова, и мысли, и чувства, и вещи, и друзья, и враги. И небо над головой, и земля под ногами.
   Но не все твое – твое.
   Твое только то, чем ты можешь поделиться с другими. Только то, что ты можешь дать, но чего у тебя нельзя отобрать. Как нельзя отобрать, например, твою любовь или твою доброту. Но твоего – не так уж и много.
   Когда узнаешь, что́ твое – узнаешь и кто́ ты. Для этого и дана тебе жизнь, которая, конечно, не твоя. Которую, конечно же, можно у тебя забрать.
   Полководец знает себя, потому что знает, что у него нет ничего своего.

Солдат лишь в том солдат, в чем его можно заменить другим

   Бывают воины, когда один стоит десяти. Каждый такой – единственный, и большая ценность. Гибель каждого – трагедия. Каждый такой – это целая армия.
   Другое дело – солдаты. Они могут заменять друг друга. Один погиб – не трагедия: другой такой же встанет на его место. Важно, чтобы их хватило. Важно количество.
   Если солдаты одинаковы, заменяемы, возможны подсчеты, расчеты и планы. Если солдаты не заменяемы, они уже и не солдаты.
   Научить людей быть одинаковыми, заменяемыми, значит подготовить из них солдат.
   Каждый человек – и воин, и солдат. Солдат в том, в чем его можно заменить другим.
   Различить в каждом воине солдата, а в каждом солдате воина – вот искусство полководца.

Не предавай себя, и не будешь предан

   Главный враг человека, который никогда не теряет бдительности и пользуется любой его слабостью – это он сам.
   Он сам знает все свои тайны, которые только он и может выдать.
   Он сам может соблазниться соблазнами и продать себя за скоротечное счастье.
   Он сам может не выполнить собственный приказ и заслужить строгого наказания и сам же себя простить.
   Он сам может нанести смертельную обиду и тем предать того, кто был ему предан.
   Он сам – начало цепи, в конце которой – предательство других людей.
   Когда предает тот, кто может не предавать, думает, какого полководца он предает. Когда же предает тот, кто не может не предавать, кто же, как не полководец, занимался самообманом и возлагал на него неправые надежды?!

Готовый к сраженью его не начинает

   Сражение – лишь проверка подготовки к нему. Готовится полководец, готовится и его противник.
   Каждый взвешивает возможность победы и поражения. Каждый хочет, чтобы противник, увидев его мощь и искусство, признал свое поражение еще раньше самого сражения и уступил.
   Если противник признает свое поражение раньше сражения, зачем тогда и сражение?! К чему его тогда начинать?!
   Полководец считает себя только тогда вполне готовым к сражению, когда противник признает свое поражение до его начала.
   Поэтому полководец, готовый к сражению, его не начинает.

Стрела без лука далеко не улетит

   Стрела – мощное и точное оружие, от которого трудно уклониться. Но полет стрелы делает дальним, а ее удар мощным и точным, хороший лук.
   Стрела видна, а лук виден далеко не всегда.
   Два действия важны – натянуть тетиву и прицелиться. Придать стреле мощность и точность.
   Но придать стреле мощность – это затратить свою мощность. Сначала ее нарастить и сохранить в изгибе лука. Потом, отдав мощь стреле, лук до времени не нужен.
   Чтобы придать стреле точность, нужно видеть цель. Лук цели видеть не может. Стрела видеть цели не может.
   Человек придает мощь и цель луку, а через него – и стреле.
   Полководец придает мощь и цель своим приказам, а через приказы – армии. Больше мощности и точности у армии взяться неоткуда.

Безопасность не в оружии, а в отсутствии надобности в нем

   Оружие создано, чтобы обеспечить безопасность при осуществлении своих желаний. Опасность же возникает при осуществлении желаний. Но если желания не встречают ни от кого противодействия, они не вызывают и опасности. Опасно не оружие, опасны желания.
   Когда чужие желания не опасны, в оружии нет необходимости.
   О желаниях же судят по их видимости.
   Никто, даже сам человек, до конца не уверен в своих желаниях, пока их не осуществит. Человек управляем не своими желаниями, а их видимостью для себя.
   Через видимость своих желаний человек устраняет желание сопротивления ему. К чему тогда оружие?!
   Полководец заботится не только об оружии, но еще больше – об отсутствии надобности в нем.

Об авторе

   Владимир Константинович Тарасов родился в России. Окончил Тартуский университет (Эстония) по специальности «Теоретическая физика». В 1970-х годах занимался разработкой и внедрением систем управления, благодаря широкому распространению одной из которых, СААРС (Система Автоматизированной Аттестации Руководителей и Специалистов), стал известен как специалист по управлению. В 1984 г. открыл Таллиннскую школу менеджеров, первую школу бизнеса на территории бывшего СССР, которой руководит и в настоящее время.
   Является автором и разработчиком оригинальных тренингов, деловых игр и других методик подготовки менеджеров, а также автором концепции бизнес-лагеря как обучающей технологии. Работы Владимира Тарасова опубликованы в Эстонии, России и США, в том числе в книге «Русская революция в менеджменте» (Th e Russian Management Revolution, New York, 1992), и получили признание в России и за рубежом как уникальные инновационные методики подготовки менеджеров.
   В 1989 г. Владимир Тарасов провел не имеющий мировых аналогов крупномасштабный социально-технологический эксперимент в форме бизнес-лагеря на Азовском побережье (г. Бердянск), где около 500 человек в течение 50 дней прошли эффективную подготовку к ведению бизнеса и политики в условиях рыночной экономики, прожив «вторую жизнь», будучи организованными в семь игровых государств с различным политическим и социально-экономическим устройством.
   Владимир Тарасов регулярно проводит в России, Эстонии, Латвии, Украине, Казахстане и других странах открытые бизнес-семинары и тренинги, среди которых «Искусство управленческой борьбы», «Персональное управленческое искусство», «Восемь ступеней управленческого искусства», «Классические китайские стратагемы и приемы управленческой борьбы», «Управленческое искусство в японских коанах», «Мужчина и женщина в бизнесе и менеджменте», «Управление по Макиавелли: тонкости этики и управленческих технологий для руководителей» и многие другие, а также бизнес-лагеря и мастер-классы.
   Владимир Тарасов – известный социальный технолог, автор популярных книг по менеджменту:
   • «Система автоматизированной аттестации руководителей и специалистов. Опыт социальной технологии» (1982).
   • «Персонал-технология: отбор и подготовка менеджеров» (1989).
   • «Технология жизни: книга для героев» (1992); книга также издавалась в переводе на эстонский язык.
   • «Искусство управленческой борьбы» (1998); книга также издавалась в переводе на английский и эстонский языки.
   • «Внутрифирменные отношения в вопросах и ответах» (2002).
   • «Философские рассказы для детей» (2002).
   • «Полководец» (2005).
   • «Управленческая элита: как мы ее отбираем и готовим» (2006).
   • «Русские уроки японских коанов» (2008).
   • «Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет» (2011).

   Подробную информацию о бизнес-курсах Владимира Тарасова можно получить в Таллиннской школе менеджеров.
   Tallinn School of Management
   P. O. Box 3218
   10505 TALLINN
   ESTONIA

   Тел. (372) 64 66 356
   Тел./факс (372) 64 66 357
   e-mail: school@tarassov.ee
   http://www.tarassov.ee
   http://www.tarasov.ru

Владимир Тарасов Полководец рассказ-воспоминание