-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Александр Иванович Власов
|
| Петрарка. Пьесы в стихах
-------
Александр Власов
Петрарка. Пьесы в стихах
© Власов А.И., пьесы и рисунки, 2014
© ООО «Издательство Алгоритм», 2014
Петрарка
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Петрарка
Лаура
Боккаччо
Служанка
Посыльный
Толстушка
Плотник
Пристава
Старший пристав
Амур
Действие первое
Сцена 1
//-- Лаура --//
Пойдёмте – мы хотели же куда-то.
На воздухе волнение спадёт.
//-- Петрарка --//
Ах, это не воспеть огнекрылато,
Беря благоприличие в расчёт!
Удаляются.
//-- Служанка --//
(входя)
Округлыми коленками хвастнула.
Бедняга наяву не сдох едва.
Моя бы стать очам его мелькнула —
Пропала бы честная голова!
Сударыня коленки показала,
А что милей всего для пятерни?
Равняются на высших изначала,
Но властны быть и круче, чем они.
Сцена 2
//-- Петрарка --//
Владычицей стоцветья лугового
Сидите вы прелестно поутру!
//-- Лаура --//
Но мягче всё ж оценочное слово
Бессильна дать я вашему перу.
Зевается над вашими листками,
Где речь идёт о пламени в крови.
Но по сердцу вы мне шестью строками,
Лишёнными и проблеска любви.
Звучат они чудесно, благородно,
Отрадней, чем интимный водомёт.
//-- Петрарка --//
Я слушаю. Какой фрагмент угодно
Слегка вам оценить?
//-- Лаура --//
Извольте, вот:
«За плотью в бездну тьмы надежда канет.
И ненависть, и страх, и смех, и слёзы
Прервут единовременно свой век.
А жалостным останкам ясно станет:
Избыточно обманывали грёзы,
По призраку томился человек».
//-- Петрарка --//
Иное вы бракуете всецело?
//-- Лаура --//
Нелепости в ином и чудеса:
«При имени, что звал я жадно, смело,
Теряли сон окрестные леса».
Не дебрями – глухой опочивальней
Взывали бы со страстью вы ко мне!
«Любил я петь о ней тропинкой дальней,
Несущей страх и рыцарской броне». —
Сколь горестно, что храбростью подобной
Вы полниться не властны предо мной!
Скудеете вы жаждой неудобной —
Так этому глаза мои виной.
Бесстрашному дано любить успешно.
//-- Петрарка --//
Похоже, ни в любовники тогда,
Ни в лирики не выйти мне?
//-- Лаура --//
Конечно.
Мечтать о том оставьте навсегда.
Да вы ж и сан имеете духовный!
Лаура
//-- Петрарка --//
Но только ли несмелостью своей
Не нравится герой струны любовной?
//-- Лаура --//
Слезливостью не тешит он очей.
Нормальному мужчине не пристало
Слезами красоваться на виду,
Таит он их – а вам и дела мало,
Что где-то вы со всеми не в ладу!
//-- Петрарка --//
Но что-нибудь ещё суровой чтицей
Едва ли тут осудится вполне?
//-- Лаура --//
Сказала ж я, что только той крупицей,
Шестью строками вы по нраву мне —
Всё прочее негодно в равной мере.
Но речь иную мы найдём авось.
//-- Петрарка --//
А чьи стихи волнуют?
//-- Лаура --//
Алигьери.
Потребное ему лишь удалось.
Узнав его любовников из «Ада»,
Великим я считать его могу.
В той музыке всегда мне есть отрада,
Коль есть она – другой пренебрегу.
//-- Петрарка --//
Влечёте вы к унылому застою,
Морозите мне сердце не впервой.
Однако не хочу, чтоб надо мною
Поведали на глыбе гробовой,
Какое зло мне жизнь укоротило:
Сполна корить от жёлчи ни к чему
Уста, порой звучащие немило,
Но всё-таки неложно потому.
//-- Лаура --//
Коль вам идти со взором Аполлона,
Во всём его подобие храня,
А Дафной мне цвести не без резона,
Скорей переживёте вы меня,
Скорей скончаюсь я не больно зрелой.
//-- Петрарка --//
Но жертва та божественна зато,
Не хуже ведь она Франчески смелой.
//-- Лаура --//
Кто? Дафна-то? Полнейшее ничто!
Сравнения с отрадой очевидной
Фантазии боятся всякий час.
Увы, крушась о доле незавидной,
Видать, являться Дафной мне для вас.
От рук она долой спешила круто,
Франческа ж их искала, как вино.
//-- Петрарка --//
Ведь я не то, что Паоло.
//-- Лаура --//
Кому-то
Преследовать единственно дано.
Прибрали вы меня для скучной роли,
Но тлеть я не хочу в красе кудрей.
Прельщать я стану вас ещё до боли
Ногами хоть, открытыми храбрей.
Сцена 3
//-- Амур --//
Похоже, ты за мной бредёшь устало
По роще, где, храня твои мечты,
Разросся только лавр и где, бывало,
Без робости во мгле терялся ты.
//-- Петрарка --//
Когда бы то приятно донне было,
Проворней за тобой влачился б я.
//-- Амур --//
Послушай, не тебе смотреть уныло:
Мечта реализуется твоя,
Сподобишься ты выси ликований!
//-- Петрарка --//
Дай господи, но горько оттого,
Что время – враг отсталых упований
И позднего посула твоего.
Живуча страсть, а раннезаревое
Не эти лишь оставило черты,
Сомнительней блаженство стало вдвое…
Чему же с хитрецой смеёшься ты?
//-- Амур --//
К отраде колдовской не ставший ближе,
Не полностью поверивший послу,
Узнай же вновь уроком, ощути же
В груди своей горящую стрелу!
(Скрывается.)
//-- Петрарка --//
Без сил и без сознания мгновенье,
Мне кажется, лежал я на земле,
Но многое даёт отдохновенье!
На диво хорошо в укромной мгле!
Как розовы за рощей листья клёна,
Что с дрожью рад осеннему плащу!
Как медленна в полёте гальциона!
//-- Посыльный --//
Ау, любезный сер, я вас ищу!
//-- Петрарка --//
Чья воля мной докучно одержима?
//-- Посыльный --//
К добру, что быстро вас увидел я.
Послание Сената вам из Рима.
//-- Петрарка --//
Что в нём?
//-- Посыльный --//
Я без малейшего чутья.
//-- Петрарка --//
Ну ладно, друг, уйди, мне не до смеха.
Посыльный покидает его.
Счастливый день! Усилия мои
Блестящего доведались успеха!
Письмо послаще мне, чем соловьи!
Велит его словесная фигура
Большое обрести мне торжество.
Как ныне вы посмотрите, Лаура,
На жалкого поэта своего?
Сцена 4
//-- Служанка --//
Не больно-то потребная работа —
Глушить уста, поющие звезде,
Но вещему перу давно охота
Пробиться к вам.
//-- Лаура --//
А благоверный где?
//-- Служанка --//
За тёплыми приветствиями было
Покинуто благое существо —
Куда-то бес убрался легкокрыло,
Не действуя помехой для него.
//-- Лаура --//
Почтение такое крайне странно!
//-- Служанка --//
Что странного нашли вы, донна, тут?
Известное лицо везде желанно,
Все лучшие дома Петрарку ждут.
А вашему супругу даже лестно
Пристрастие певца к его жене.
//-- Лаура --//
Пускай, но чувство ревности ж известно!
//-- Служанка --//
Откуда взять его, скажите мне.
Возвышенным абсурдом одержимый,
Перо купая в умственной крови,
Речёт о безупречности любимой,
Речёт о безнадёжности любви.
Сегодня гость, однако, беспримерно
Лучится всей наружностью своей.
//-- Лаура --//
Петрарке хорошо – Лауре скверно.
Обратный вариант угоден ей:
Заботиться всегда необходимо
О собственной особе. Дай войти.
Появляется Петрарка.
Хоть ваше красноречие ценимо,
Немой скале подобны вы почти.
Настолько, что ль, я с виду подурнела?
//-- Петрарка --//
Напротив, изумился я вдвойне,
Что с явственно томящей хворью тела
Вы прелестью разите сердце мне.
Безумное вот это сочетанье —
Приятности и муки – взвесил я,
Несносно ведь обычно обитанье
Красе в тени больного бытия.
//-- Лаура --//
Спасибо, что считать ещё красивой
Согласны вы меня до сей поры.
Самой же горько мне, что с этой гривой
Зефир уже не рад искать игры.
//-- Петрарка --//
Сочувствовать умея, во мгновенье
Желанием я стал ещё сильней.
Не нравится моё прикосновенье?
Вы здесь однообразней дрёмы дней!
//-- Лаура --//
В узде держите пылкое желанье,
Держите с ним язык ужасный свой.
//-- Петрарка --//
К острастке сей моё долженствованье
Как раз и прилагается с лихвой.
Ликуйте же: почтительно проститься
На длительный период я хочу,
Наклонности позволив истощиться,
Которой вам я нервы горячу.
Полней мне подготовиться потребно
К ответственной одной поездке в Рим.
//-- Лаура --//
Ах, это хорошо, весьма целебно!
Вы раз уж очаровывались им?
//-- Петрарка --//
О, да! Вообразить я мог едва ли
Величие такое стороной!
Всего необычайней представали
Античные руины предо мной.
//-- Лаура --//
Отрадно мне, что римскую спесивость
Унизила позднейшая заря:
Величие повергла справедливость,
Отпор устам её давали зря.
Безжалостных объяло воздаянье.
Людьми кормили римляне зверей?
В худое вот и впали состоянье!
Под звёздами примера нет острей.
//-- Петрарка --//
В упадке Рим – и римляне сердиты,
На форуме пасётся ныне скот,
Окрестности разбойниками сыты,
Но римское главенство не замрёт.
А свой престиж и сильные поэты
С язычества дают его земле.
//-- Лаура --//
Зрачки, что правдой Господа согреты,
Всё тянутся к отринутой золе!
Безумное вас явно восхищает.
//-- Петрарка --//
Украдкой лишь ещё меня порой
Отход от богословия смущает —
А время всё ж, я чувствую, со мной!
//-- Лаура --//
Куда мозги такие разовьются?
//-- Петрарка --//
При вас я неуверенней горю,
Но почести пока что мне даются,
Капитолийский холм я покорю.
Под возгласы торжественного схода,
На таяние душ и слёзы щёк
От имени великого народа
Лавровый мне наденется венок!
//-- Лаура --//
И что же даст искомое?
//-- Петрарка --//
Объявят
О голосе большого мастерства,
Столичное гражданство предоставят,
Особые возможности, права.
Позволят осенять иных отселе
Венком из упомянутой листвы.
//-- Лаура --//
Последнее покажете на деле
До гибели времён едва ли вы.
Никто певца Франчески же не краше —
Но вы не замечаете его!
Сомнительно венчание мне ваше:
Подобного не знали ничего,
Не мыслили великие поэты,
Покорствуя жестокой нищете,
Терпя раздор, изгнание, наветы,
Распятие приемля на кресте.
//-- Петрарка --//
Ну правильно, доныне так и было.
Однако сплошь иное – случай мой.
Всемирный смысл успешно сообщило
Сознание моей мечте немой.
//-- Лаура --//
Не можете вы в этом ошибаться,
Как в омуте любви, где вся беда?
//-- Петрарка --//
В любви чрезмерно мог я колебаться,
А в миссии – нисколько, никогда.
Другая в мире жизнь укоренится.
Мой лавр – её начальное зерно.
Прочитана потребная страница,
А мне перевернуть её дано.
//-- Лаура --//
Что ж, этому хвала, но хоть оттуда
Заметное вам имя привезти,
По-моему, ничьи стихи покуда
Не могут Алигьери превзойти.
Всего сильней Франческе сердце радо,
Вульгарную «Комедию» любя…
Расстаться нам и впрямь, однако, надо:
Совсем я плохо чувствую себя.
Сцена 5
//-- Петрарка --//
Ну вот и погибай, раз Алигьери
И лучше всех и выше, чем иной,
Годами зря входящий в эти двери,
Мечтающий напрасно об одной!
Зачем я гнал объятия другие
В плену ненужной верности своей?
Недоброго послали всеблагие —
Подалее присутствовать умей.
К отрадному тянуться допустимо,
К отрадному чело своё клони —
И схожее приложится незримо,
Где вёл, увы, навыворот я дни:
Мегеру, что гнести всегда способна,
Любил и видел ангелом извне,
Не помня той, что впрямь ему подобна,
Прислужницы, вздыхающей по мне.
//-- Служанка --//
Померкли вы как будто?
//-- Петрарка --//
Магдалине
Завидую порядком и Петру.
//-- Служанка --//
Той, что могла продаться на перине?
Тому, что мог отречься поутру?
//-- Петрарка --//
Как надобно, те двое жить умели.
//-- Служанка --//
Теперь от мысли сей, хоть и смешной,
Бояться вас я буду.
//-- Петрарка --//
Неужели!
Не бойся, сядь обыденно со мной.
//-- Служанка --//
Присесть и на колени к вам я в силах.
//-- Петрарка --//
Участия, души в тебе сполна!
Дано разочаровываться в милых —
А ты мне показала вот одна,
Какое наяву пренебреженье
Возможно ко всему, что в грёзах есть:
Избыточней бывает обнаженье.
//-- Служанка --//
Вам от роду-то сколько?
//-- Петрарка --//
Тридцать шесть.
//-- Служанка --//
О, как ещё вы молоды, как рано
Красивой поседели головой!
Когда во прах уйдёте вы незвано,
Расплачусь я над урной гробовой.
//-- Петрарка --//
Похож я на потерянного, что ли?
//-- Служанка --//
Да сами вы грозитесь умереть
От опыта своей любовной доли
Тому, кто ваши строки мог узреть.
Из мира вас изъявшему ужасно
Один уже поверил оттого.
Сударыня моя смеялась, ясно,
Прочтя сонет унылых уст его.
//-- Петрарка --//
Занятные дела: чтоб очутиться
На царственно-блаженной высоте,
Сперва необходимо поместиться
Хоть образно в подземной темноте.
//-- Служанка --//
Весьма своеобразная прореха
Видна на пелене моей ночной.
Посмотрите?
Поэт и служанка
//-- Петрарка --//
Желанней нет успеха!
//-- Служанка --//
Тогда пойдёмте вкрадчиво со мной.
Сцена 6
//-- Посыльный --//
Ну что, как ваше маленькое царство?
//-- Служанка --//
Хворается печальной госпоже.
В урочной мгле покоев ей – мытарство,
Но свет урочный – также враг уже.
Где только ни готовилось ей ложе —
Нигде не проясняется житьё.
//-- Посыльный --//
По-моему, недавно было то же
С избранником известным у неё:
В охочем ей бездействие мерзило,
Но рвение не нравилось опять.
//-- Служанка --//
Единое, мерещилось, ей мило:
Казнить его да всюду умалять.
Угодно ощущать ей превосходство,
Топча за посрамление своё,
За скисшее в Петрарке сумасбродство.
//-- Посыльный --//
Как именно сверкала месть её?
//-- Служанка --//
Сознательно вводила в искушенье,
Но только для того, чтоб отказать,
Обрушиться хулой на прегрешенье,
На грешного окрестным указать.
Её душе бывало вновь отрадно,
Где срезанный томился тошнотой.
//-- Посыльный --//
Возможно, к лаврам он и рвался жадно
От горечи злокачественной той.
Зато сейчас ему чудесно в Риме.
Разительно вознёсся наш Орфей!
//-- Служанка --//
Вознёсся, а в его же херувиме
Депрессия возникла тем острей.
То хлопает от сердца дверью где-то,
То слёзы льёт от мыслей маеты.
Не лучшее на гаснущей надето,
Не нравятся ни песни, ни цветы.
Претит ей развлечение живое,
Несчастная, теряя забытьё,
Боится, что перо передовое
Забвению легко предаст её.
Петрарка ведь отчасти ненавидел
Её, как и инстинкты городка,
Где встарь её по случаю увидел,
Отсюда скорбь у донны глубока.
//-- Посыльный --//
Раз горько госпоже в её левкоях
От холода вассала своего,
То, может, осчастливит их обоих
Исполненный души возврат его?
//-- Служанка --//
О, нет! Ей хоть и горестно в уделе,
Хоть огненно мечтать ещё сполна,
А всякий встречный шаг его на деле
Враждебностью усовестит она.
Совместно с ним отсчитывая годы,
Не тешиться красавице моей:
Живущему на жалкие доходы
Взаимностью смешно ответить ей.
//-- Посыльный --//
Не странно ли? К отчаянной вершине
В известности пришёл оригинал —
А женщины, хотя б одной, доныне,
Похоже, не познал!
//-- Служанка --//
Одну познал.
//-- Посыльный --//
И кто ж она? Прошу, доверься тайно!
//-- Служанка --//
Откуда мне б узнать её шаги,
Самой не став означенной случайно?
//-- Посыльный --//
Вот это да! Вот это пироги!
Так надо на тебе ему жениться.
Не любо ли рассудку твоему
В его глухой долине поселиться?
Вполне ты подойти могла б ему!
Петрарка
//-- Служанка --//
Могла б.
//-- Посыльный --//
И ты завидная такая!
//-- Служанка --//
Завидная.
//-- Посыльный --//
В сравнении с тобой
Лаура – жёлчь.
//-- Служанка --//
Увы, хоть и сладка я,
Не слить ему себя с моей судьбой.
При мне сперва горел он оживлённо,
Но подлинно расстроился поздней,
Подумав о другой, войдя сражённо
В сознание неверности своей.
Посмел от поцелуев уклоняться,
А вылился во фразе ледяной:
«Не мысли предо мной вперёд являться».
Я вспыхнула: «Вы тоже – предо мной».
Не только к озабоченной Лауре
Грешно теперь явиться тут ему.
//-- Посыльный --//
Так если нет ума в большой фигуре,
То, может, я вакансию займу?
К себе всегда хранящему участье,
Без мёда не польстит остаться мне.
//-- Служанка --//
Считай, что взял у гения ты счастье,
Считай, что нос утёр ему вполне!
Сцена 7
//-- Петрарка --//
Сколь горестно тебя найти мне снова,
Валун, угодный летом ей всегда!
Твоё сиденье знать одна готова
Сударыня моя, моя звезда.
Давно-таки не виделся я с нею,
Но духа нет увидеться в тиши.
Стремиться же сюда поныне смею,
В её места, благие для души.
Пойдя за низкопробностью натуры,
Во прах упав, я горя не таю:
Унизил я достоинство Лауры,
Свой сан и репутацию свою…
О ранящий стрелой! Не молвя слова,
Давно ли ты находишься при мне?
//-- Амур --//
Не это важно – важно то, что снова
Ты мыслишь о родной величине,
Что вглядываться в лик её прекрасный,
Как ранее, стараешься душой.
//-- Петрарка --//
Достоинства служанки небезгласной
Для яви смысл утратили большой.
Хоть истово знобило вожделенье,
Хоть яростно стучало сердце в грудь,
Узрев её сухое отдаленье,
Жалеть о ней не думал я ничуть.
//-- Амур --//
Идти вразрез она с хозяйкой стала.
Понять её Лаура не могла.
Потом, узнав о степени скандала,
Другой велела взять её дела.
//-- Петрарка --//
Ни с кем уже не жажду лучшей доли,
При донне же сумею всё снести.
//-- Амур --//
Исполниться тебе глубокой боли,
Но с донной разговор ещё найти.
(Скрывается.)
//-- Петрарка --//
Неужто всё простила мне святая?
Нельзя поверить этому в уме!..
Когда-то здесь, украдкой напевая,
Венок она сплетала на холме.
Несметные цветы куда чудесней
Заботились открыться для неё.
Казаться всё могло какой-то песней,
Неся преображение своё!..
Лаура ли в долине полутёмной?
Но как узнать ей пало при луне,
Что где-то здесь я, друг её никчёмный?
Вселяя страх, идёт она ко мне.
Не двинуться навстречу – каменею:
В очах её не вижу бытия.
//-- Лаура --//
Мне должно своему сказать Орфею,
Что в этой синей мгле скончалась я.
Двадцатая сегодня годовщина
Начальной встречи нашей на земле —
Моя не преждевременна кончина,
Склониться надо мной пора ветле:
Замкнуться – хорошо любому кругу,
Сподобиться мне неба суждено.
Тебе же, потерявшему подругу,
Увы, немало жить ещё дано.
//-- Петрарка --//
Прошу, рукой на мне повремени ты,
Рукой, отрадной сердцу моему!
Но влажны почему твои ланиты,
Глаза твои печальны почему?
//-- Лаура --//
Румяная заря должна заняться.
Храни же верность, я – твой дальний свет.
(Исчезает.)
//-- Петрарка --//
Отныне мне в ответе затрудняться:
Расстроен я рассудком или нет.
Сцена 8
//-- Посыльный --//
Единственный во всём извечно, вы ли?
Спешил я вас исторгнуть из гнезда —
А вы мою поспешность упредили
И сами вдруг уже пришли сюда,
Пополнили пристанище печали,
Где больший люд окажется поздней.
//-- Петрарка --//
Навек уста Лауры замолчали?
Поэт и призрак Лауры
//-- Посыльный --//
Минувшей ночью. Вы пройдите к ней.
//-- Петрарка --//
Спасибо, голубок. – О, заключенье!
Палившей быть отныне ледяной.
Даруется мне в этом облегченье,
Не полниться мне болью лишь одной.
(Скрывается за дверью.)
//-- Посыльный --//
Писал об этой женщине немало
Петрарка, частый гость её двора.
Моё пока что око не читало
Наследия столь яркого пера.
Но тешусь я фигурой, без которой
Подлунная не стала бы светлей.
Поставлен он устами славы скорой
За выходцем из адовых углей.
Поистине прекрасен Алигьери,
Петрарка же поистине велик.
Один угрюм, однако, в полной мере —
Другой, венец обретший, светлолик!
(Явившейся служанке.)
Ты как это могла тут очутиться?
//-- Служанка --//
А чья мне не позволила бы власть?
Я с бывшей госпожой пришла проститься.
//-- Посыльный --//
На бывшего любовника напасть.
//-- Служанка --//
Иным ему утешиться-то мало
В такой незамечательной судьбе.
//-- Посыльный --//
Размыслила, что коль её не стало,
Свой взор он обратит уже к тебе?
Что в натиске на тело дорогое
Помех уже не видно для него?
Однако мне мерещится другое:
Теперь ему не надо никого.
В огарке чтоб алкания воскресли?!
Дивить его лишь им ещё слегка.
//-- Служанка --//
Нет, я нужна такому, даже если
Не сказывал он этого пока.
Поэт единовременно добился
Моей любви и пика своего —
Того, к чему усиленно стремился
И морщился касательно чего.
Ну как ему теперь и в гордой роли
Презрения к себе не напасти!
Наверное, помимо нашей воли
Своё долженствовали мы найти,
Собою чтоб излишне не гордился
Поднявшийся по духу своему.
Порядочно пером он утвердился —
А плоть усовершенствовать ему?
//-- Посыльный --//
Уйди, не смей гасить его печали!
Не крылся в нём и раньше сущий хват —
А насыпи изменит он едва ли.
//-- Служанка --//
Но данное нелепо, невпопад!
//-- Посыльный --//
Известное лицо, горя любовью,
Узрело бы тебя своей судьбой?
Причастна ты плебейскому сословью —
Плебейством отдавать ему с тобой.
//-- Служанка --//
Плебейством отдавать ещё безмерно,
Выходит, и Всевышнему тогда,
Поскольку мы, плебеи, также верно
Считаемся плодом Его труда.
Подобием Его мы признаёмся —
Плебейства же не чувствуется в Нём.
О чести мы, по-моему, печёмся
Порой с увеселяющим огнём.
А много ли брезгливости в поэте?
//-- Посыльный --//
Но ведь и мне не меньше ты мила!
//-- Служанка --//
Зачем обозначаются на свете
Вся мощь и вся стремительность орла?
Чтоб алчному царю поймать удачно
Какого-то мышонка в мураве!
Петрарка же, владея равнозначно
Могуществом и волей в мастерстве,
Не справился с добычей крайне сложной,
Но справился восторженно со мной.
//-- Посыльный --//
Великий пел от радости ничтожной?
//-- Служанка --//
От радости, по сути, неземной!
Сцена 9
//-- Амур --//
Сладчайшее струне твоей звенящей
Даётся легче, судя по всему,
Но судороги жизни настоящей
Всегда в любви предшествуют ему.
Не лирику чураться страсти нежной!
Грешно ли поискать её предмет?
//-- Петрарка --//
Утрачено питьё любви безбрежной
На вечные года. Надежды нет.
//-- Амур --//
А жизнь идёт ещё своим извивом…
//-- Петрарка --//
Обкраденным отрадны в бытии
Понятия, неясные счастливым,
И ценности, и радости свои.
//-- Амур --//
Не надобно ни прелести далёкой,
Ни близкого лица?
//-- Петрарка --//
Нужней всего
Свобода мне с избушкой одинокой
В краю, где всё туманно, всё мертво.
//-- Амур --//
Одумайся! Река синей сапфира,
Всё в дымке золотой на склоне дня!..
//-- Петрарка --//
Но в этом упоении для мира
Проклятие даётся для меня.
//-- Амур --//
Мудрёно ты прорёк. А что всецело
Внимание поэта привлекло?
Амур
//-- Петрарка --//
Поблизости пичужка вьётся смело.
С окрасом ей на диво повезло!
//-- Амур --//
Советую скорей направить око
Туда же, но подалее, к реке.
//-- Петрарка --//
Восторг и боль я чувствую глубоко:
Прелестница нагая вдалеке
Похотствующе так и так отрадно
Выходит из воды, красой дразня!..
//-- Амур --//
На женщину вперяешься ты жадно!
//-- Петрарка --//
Она же незлобиво – на меня!
//-- Амур --//
Кто видится в особе любопытной?
//-- Петрарка --//
Та женщина, знакомая вполне,
Такой не представлялась аппетитной,
Когда принадлежала только мне.
//-- Амур --//
Так если с ней сомкнуться безненастно
Тебе неймётся вновь, я помогу.
//-- Петрарка --//
Увы, того желая втайне страстно,
Пойти на то совсем я не могу.
//-- Амур --//
Послушай, без тебя, жестокий гений,
Немил ей свет.
Выходящая из воды
//-- Петрарка --//
Орудие лганья,
Находятся для плотских упоений
Самцы гораздо лучшие, чем я.
Ты видишь одного, что, с ней не споря,
Валяется вблизи на берегу.
С ума сойти не мог я чтоб от горя,
Подамся прочь, исчезну, убегу.
Действие второе
Сцена 1
//-- Толстушка --//
Сегодня муж опять, я полагаю,
Напившимся заявится ко мне.
Но как же не напиться шалопаю
С получкой драгоценной в пятерне?
Как после перепалки при расчёте
Не дать устам отрадного питья?
Для выпивки все поводы в почёте:
Довольство, злость, условности, друзья.
А к ягодке на ложе пуховое
Пристроится вонючим искони…
Совсем иначе там, я вижу, двое
Общаются в полуденной тени.
Горя, милей становится любая,
Сдаётся с явной радостью в борьбе.
Завидует ей, тускло прозябая,
Душа моя со вздохом о себе.
Поближе подойду к утехословью,
Послушаю счастливые сердца.
Сцена 2
//-- Служанка --//
Ко мне, как раньше, полнишься любовью?
//-- Посыльный --//
Тебя я вспоминаю без конца.
Для прочих это сердце зачерствело.
//-- Служанка --//
Могла бы стать я сызнова твоей.
//-- Посыльный --//
Тебе с Петраркой жить осточертело?
//-- Служанка --//
С Петраркой житие всего тошней:
Работает он истинно помногу,
В общении не ведая нужды.
Сносила б я безмолвную берлогу,
Собой питая все его труды.
Но он и ныне пишет о Лауре,
Суммируя стихи на смерть её.
Пора к иной общественной структуре
Ему уйти за милой в забытьё.
//-- Посыльный --//
Да, было б образцовей заключенье,
Случись ему скорей достичь одра,
А медля, создаёт он огорченье
Ценителям известного пера.
//-- Служанка --//
Помочь ему уйти из мира нужно.
//-- Посыльный --//
До просьб его о помощи такой?
Сама ко мне б ушла не так натужно!
//-- Служанка --//
Ты мыслью разрешился шутовской.
Вселиться ко старухе, вечно хворой,
Бытующей во мгле при свете дня,
А ты снимаешь угол у которой,
Соседствуя под боком у меня?
С Петраркой предпочтительней терзаться,
Тем более что ладный дом его
Моей добычей должен оказаться
За пагубой владельца своего.
//-- Посыльный --//
Придя сегодня к этому условью,
Взяла бы ты меня под кров?
//-- Служанка --//
О да.
Без мига промедления, с любовью.
Мечтаю лишь об этом иногда.
Попробуй устранить его со света.
//-- Посыльный --//
Не стану убивать я никого,
Тем более великого поэта.
//-- Служанка --//
Для чаяния даже моего?
Не требуют оценки баснословной
Ни чувства, ни слова души твоей.
Никто не даст отрады мне любовной,
Как донне – пресловутый наш Орфей.
//-- Посыльный --//
Тебя я всё ж и в горький срок отставки
Люблю куда сильней, чем он – её.
От родинки твоей, от бородавки
Стесняется дыхание моё.
Волшебные глаза твои волнуют
И задняя формация твоя.
Но все меня посыльным именуют,
Оружия вовсю чуждаюсь я.
//-- Служанка --//
А бабушку судьба вооружила:
Заметила в сенях я лук у ней,
Когда настой лекарственный просила.
//-- Посыльный --//
Помои приворотные, точней,
С Петраркой чтобы сблизиться.
//-- Служанка --//
Былому
Значения большого не дано.
Остался лук изношенному дому
От мужа, погребённого давно.
Валяются без выраженной цели
И стрелы средь оконного хламья.
Совсем они пока не заржавели,
Воспользуйся свинцом их острия.
Тебе беды не сделают улики:
Известно хорошо со строк его,
Что в отроке, чьи действия велики,
Наперсника нашёл он одного.
Любой вполне поверит изначала,
Что светоча сразившая стрела
До времени колчан Амура знала,
Но данника Лаура позвала.
//-- Посыльный --//
Твои дурные свойства ненавидя,
Как раньше, страсть я чувствую в крови.
Не знаю, как, тебя глазами видя,
Не поддаваться действию любви.
Понять я не попробую поэта,
Слепого на поэзию твою,
Но видя, сколь ужасна жалость эта,
Бесценной жизнь его не признаю.
Твой план отвесть, однако, сердце радо.
//-- Служанка --//
Прощай. Не кашляй. Радуйся судьбе.
Сцена 3
//-- Боккаччо --//
Куда подался?
//-- Петрарка --//
Мне в беседку надо.
//-- Боккаччо --//
Составить окружение тебе?
//-- Петрарка --//
К чему? Займусь я каверзами слога
При свете истекающего дня.
Как дома развлекайся, ради бога,
Свободно поступай, не жди меня.
Понадобится что-то – обращайся
К отзывчивой прислужнице моей.
(Скрывается.)
Поруганное сердце, восхищайся
Хотя б отрадой вечера живей!
Достаточно черёмухи душистой,
Не меньше песнопений соловья!
Но только в этой прелести цветистой
Неведомой тревогой полнюсь я.
Знать, оттого, что молнии трепещут,
А туча капли изредка даёт.
Иль оттого, что чьи-то окна блещут
И музыка чарующе поёт.
Откликнуться кому-то сердце радо,
Отдаться феерической судьбе…
(Вскрикивает и валится.)
Сцена 4
//-- Плотник --//
Психея, я Амур!
//-- Толстушка --//
Уйди, не надо!
На кухне ложе сделано тебе.
//-- Плотник --//
Хочу с тобой толкаться на перине.
//-- Толстушка --//
Своё под этой кровлей место знай —
На кухне место потной образине.
Ко мне не прикасайся, шалопай!
В полночный час я сплю.
//-- Плотник --//
Ну задержался,
Хлебнул – а всё ж осталось и в мошне:
Жену смягчить остатком обольщался,
Чтоб и жена согрела сердце мне.
//-- Толстушка --//
За крохи ждёшь избытка.
//-- Плотник --//
Не за крохи
Терял я массу времени и сил,
Однако бард, используя подвохи,
Не пять, а две мне штуки заплатил.
Угрозами пытался я немало
Обещанное вырвать у него,
Но слов уже в кармане не хватало,
Пришлось убраться. Ладно, ничего.
Петрарке это боком обернётся.
//-- Толстушка --//
Небось устал яриться? Спать иди!
//-- Плотник --//
Мечтал я, что в ночи хоть улыбнётся
Мне счастье близ отысканной груди.
//-- Толстушка --//
Со старой ведьмой плохо пообщался,
Поэтому стыкуешься со мной?
Сегодня безуспешно к ней таскался?
//-- Плотник --//
Лишь из-за нашей псины заводной.
Желает отравить её вдовица
На чистой территории своей.
//-- Толстушка --//
Не скоро ты надумал устраниться,
Наверно, всё приглядывался к ней.
//-- Плотник --//
Не к этой каракатице лохматой,
К охотничьему луку близ окна,
Где, кстати, и стрела красой пернатой
Как будто в искушение дана:
Пылится безо всякого призора —
Бери, кто хочет. Ясно, что во мне
Мелькнула мысль опасного разбора
Насчёт отместки мерзкой седине.
//-- Толстушка --//
Занятно, что не ты лишь обольщался
Мишенью, луком этим и стрелой.
//-- Плотник --//
Чей дух ещё Петраркой возмущался?
//-- Толстушка --//
Позолоти ладошку, дорогой!
//-- Плотник --//
Возьми – почти что вся моя добыча.
//-- Толстушка --//
Большого счастья здесь и вправду нет.
Я вижу: неспроста, на жребий хныча,
Служанке разонравился поэт.
Она к нему настолько охладела,
Что прежнего партнёра своего
Готовила для дьявольского дела:
Сразить отнюдь не злое существо.
//-- Плотник --//
Посыльного, племянника ведуньи
Толкала на безумие змея?
К идее привлекательной шалуньи
С участием и сам отнёсся б я.
//-- Толстушка --//
Довольно, полезай сюда. Но всё же
Слегка предупреждаю: смирно спи,
Под страхом одиночества на ложе
Вонять остерегайся, не храпи.
Сцена 5
//-- Петрарка --//
Спасибо, друг. Я жизни бы лишился
Без помощи находчивой твоей.
//-- Боккаччо --//
В беседке твой товарищ устрашился,
Сочтя, что труп увидел у скамей.
На месте не зашёлся я слезами —
Долой меня как ветром унесло.
//-- Служанка --//
В избу с умалишёнными глазами
Влетели вы, лишь еле рассвело.
Поняв ошеломляющее слово,
Хозяин, я в постельной пелене
Поспела к вам, а гостя дорогого
Направила к иной величине.
Помог ему посыльный без натуги
И приставов и лекаря найти.
//-- Петрарка --//
Целитель оказал уже услуги,
Сумел эстета в чувство привести.
Не стоящим особенной печали
Ранение нашёл он у меня.
А стражники пока не разыскали
Подателя безрадостного дня?
//-- Боккаччо --//
Дознание с умом установило,
Откуда прилетело остриё —
От бабушки, соседствующей мило.
Пришлось устроить обыск у неё.
//-- Петрарка --//
Не целиться во мгле с её глазами,
Не браться мелюзге за тетиву.
(Посыльному.)
Но ты живёшь у тёти временами,
Соперник явный мой, по существу!
Не ты ли, внемля ревности великой,
Охотно рассчитался бы со мной?
//-- Посыльный --//
Шарахайтесь от этой мысли дикой!
Мои мозги склоняются к иной:
Вчера произвести расчёты с вами
Стремился тот отчаянней меня,
Кто пользовался худшими словами,
В обсчёте вас окрестностью виня.
Позвать его за вас я потрудился.
Является плотник.
//-- Петрарка --//
Ну, здравствуй, друг, иди сюда смелей!
//-- Плотник --//
Нельзя тому, кто трутнем уродился,
Найти в числе трудящихся друзей.
//-- Петрарка --//
Тебе серчать ещё не надоело?
Повеселись из чувства правоты,
Что сколько-то за скомканное дело
На выпивку унёс отсюда ты.
Когда с тобой, борясь, я распрощался,
Предпринял исправление вреда —
А ты хотел оплаты, возмущался
Недооценкой низкого труда!
Какие щедро сыпались угрозы
На голову несчастную мою!
Вчера ты мне грозил – а нынче розы
Вполне бы мог увидеть я в раю.
//-- Плотник --//
Ко мне не прилагайте дряни лишней,
Не спорю, угрожал, имея зло,
Но рвение – хвала Царице вышней —
В угрозы те всё полностью ушло.
Кто выказал энергию на деле,
Смекаю безо всякой тяготы.
//-- Петрарка --//
Мне кажется, в отпущенном уделе
Единственный мой недруг – это ты.
//-- Плотник --//
Когда вы пели бором изумрудным,
А мне трудиться пало в немоте,
Вопросом озаботился я трудным
И сунулся к оставшейся чете.
Пройдя ж избой, доверчиво отверстой,
Наткнулся, представляете, на что?
Как Паоло с Изольдой белоперстой,
Возился с вашей девкой кое-кто.
//-- Петрарка --//
Моей служанки хитро домогался,
Переча заповеданной судьбе,
Единый, кем я втайне восторгался!
//-- Боккаччо --//
Мы всё на днях открыли бы тебе:
Друг друга мы серьёзно полюбили
И рвёмся во Флоренцию мою.
//-- Посыльный --//
Во мне же не щадила простофили
Искавшая такую колею!
Толкала на злодейство, безусловно,
Пуская в ход елейное лганьё,
Сознательно губила, хладнокровно
Того, кто не чуждался чар её!
//-- Петрарка --//
На выстрел из охотничьего лука
Подталкивала женщина тебя?
Что смолк? А ты, застывшая без звука!
Как ангел, улыбаешься, губя?
Ну что? Мы точно стали безголосы?
Не сыщем оправдания себе?
//-- Плотник --//
Начальник, я на трудные вопросы
Решился б отвечать ещё тебе.
Во вред, однако, ветренице этой
Ни слова не скажу, ни полтора
Тому, кто мне недоданной монетой
Нанёс обиду вроде бы вчера.
//-- Петрарка --//
Несчастный, что тебе судьба служанки?
За собственную шею трепещи!
Себе ещё достоинство осанки,
Войдя под подозрение, сыщи!
Скорей найдётся малость объяснений
Природной подловатости твоей,
Чем их умалишённой перемене.
//-- Плотник --//
Плутай в соображениях, Орфей!
Не надо только мне гаданий хилых —
Я знаю нехорошие дела:
Подслушала моя Психея милых
И мне прекрасно всё передала.
Действительно к убийству подбивала
Подружка ваша хвата своего.
Служанка
//-- Петрарка --//
Со мной она плачевно бытовала?
//-- Плотник --//
При вас обычной женщине мертво.
Порвать, однако, с вами и лишиться
Пристанища, где сладко в бытии,
Нисколько не хотела чаровница.
//-- Петрарка --//
Реальны показания твои.
Не верить их уроку невозможно.
Возьми свои три штуки, шалопай.
Серчали мы с тобой хоть и безбожно,
В тебе не сомневаюсь я. Ступай!
//-- Плотник --//
Вот это хорошо вы сотворили
И мудро напоследок изрекли!
Хвала вам от охотника бутыли!
Недолго пребывайте на мели!
(Скрывается.)
//-- Петрарка --//
(посыльному)
Вернуть её ты рвался небескровно —
Давай бери сокровище своё!
С ней было мне приятней, безусловно,
Но будет облегчённей без неё.
//-- Посыльный --//
Не прочь я с ней, что с куклой, сочетаться,
В её запросы вовсе не входя,
Но с ними приурочено считаться.
Приезжему плохой соперник я.
//-- Боккаччо --//
Сойти с дороги мне необходимо
Для более достойного любви.
//-- Посыльный --//
Филе вот этой плоти хоть и зримо,
Вы гасите волнение в крови?
Не держите красавицы небесной?
//-- Боккаччо --//
Вздыхаю, сожаление храня.
А всё же во Флоренции чудесной
Такая посягнёт и на меня.
//-- Посыльный --//
Коварная, к тебе шероховаты,
Зато мила ты сердцу моему.
Уйдём отсюда вместе! Но куда ты?
//-- Служанка --//
Свои пожитки бренные возьму.
(Удаляется.)
//-- Посыльный --//
Вот это счастье! Только бы до срока
В юдоли не лишиться бытия!
А вашего святей не встретят ока,
Поэтому спросить осмелюсь я:
Вы грешному, чья злостна перспектива,
Не сделаете вовсе ничего?
//-- Петрарка --//
Нет, это не моя прерогатива.
Держусь я духа только своего.
Появляются пристава.
//-- Старший --//
На диком огороде ведьмы вашей
В земле мы лук охотничий нашли.
Признала та своей словесной кашей,
Что вещь её ладони погребли:
Мороки испугалась уголовной,
Дознания с ошибкой роковой.
Себя не признаёт она виновной,
Казаться же не властна таковой.
Со вздохами доказывала всяко,
Что нет и на племяннике вины.
Мы чувствуем иное здесь, однако,
Мы в узы взять у вас его должны.
//-- Посыльный --//
Дрожат и подгибаются колени,
Погибла жизнь убогая моя.
Не райские даются мне пельмени,
Плохие пироги завидел я.
Пристава с посыльным удаляются.
//-- Боккаччо --//
Сейчас и без кухарки расторопной
Ты сетовать останешься в избе.
Не разразишься бранью пятистопной
Коль я слугой побуду при тебе?
Без помощи дни раненого жутки.
//-- Петрарка --//
Тебе поклон и Господу Христу,
Которого не раз я в эти сутки
Почтил, одолевая тяготу.
Какое счастье в лоне сокрушений,
Что наше нам известно божество:
Мы начисто не знали б утешений
Без тайной связи с образом его!
2004
Адам
Не изолью на вас гнева Моего, ибо Я милостив, говорит Господь, не вечно буду негодовать.
Иер. 3, 12
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Отец
Адам
Ева
Змей
Сердалифон
Израфел
Елисей
Роза Адама
Действие первое
Сцена 1
//-- Отец --//
Владения, лишённые печали,
Лишь утренней твоей даны судьбе:
Со временем узнать я мнил едва ли
Тепличное растение в тебе.
Сравнительно душисты наши розы,
Где сладости не создано сплошной.
Тебе с женой в эдеме нет угрозы,
Но сколько-то суров его покой.
//-- Адам --//
Чтоб ярче мы смеялись, очевидно,
Ты мирными зверьми нас окружил?
//-- Отец --//
И сам я чтоб лучился непостыдно.
//-- Адам --//
Но часто взор иное сторожил.
Из нашего гнезда, где так отрадно,
Других ещё мы видели зверей,
Мы видели питающихся жадно
Добычей скул ужасных и когтей.
Чудовища собой страшили грозно,
Но вместе с тем и собственной средой,
Где рано мы пребудем или поздно
По замыслу, рождённому тобой.
Мне тяжек он. А сердце Евы радо
Осваивать опасный, худший край?
Жене в раю навек остаться надо,
Притом усовершенствовать и рай.
//-- Отец --//
Не радует ей рай сухого ока?
Не пало б ей забыть его до срока!
Сцена 2
//-- Ева --//
Заканчивай работу, всё, отбой!
Заслужено стократ отдохновенье.
Давай поразвлекаемся с тобой
Близ яблони, вводящей в искушенье!
Не только несть усердные труды,
Сердцам ещё потребно что-то вроде.
Позаримся немного на плоды,
Которые не в нашем обиходе!
//-- Адам --//
Без спутника ступай. Не раз уже
Ты к дереву запретному ходила.
Держаться мне пока настороже,
Чтоб сердце та краса не бередила.
Мне шелестом отвратно древо то,
Дика мне мысль о нём и дико слово.
Мучительно в острастке, но зато
Чураюсь я контакта с ним иного.
Тем более нельзя вести речей
Со сторожем его напропалую.
//-- Ева --//
Меня страшит язвительностью Змей,
Но радует улыбкой зачастую.
//-- Адам --//
К нему вот и иди.
//-- Ева --//
Ревнуешь? Ой!
//-- Адам --//
Ну, ты пока лишь яблоню ласкаешь
И шепчешься пока с её листвой,
Но сердцу уж и дальше потакаешь.
Я в общем-то не ревностью палим —
Я чувствую дыхание могилы:
Когда вдвоём общаешься ты с ним,
Я в обществе с собой теряю силы.
Создавшихся друзей не разобщу:
Сильней меня шельмец, а ты блаженней.
В униженных я ныне трепещу.
//-- Ева --//
Других ему не надо положений!
//-- Адам --//
В отверженце при действии скорбей
Мышление поёт от своевольства,
Крылатое несчастье же ценней,
Весьма ценней бескрылого довольства.
//-- Ева --//
Со мной незаурядному беда?
//-- Адам --//
Пред Евой лишь уступчив я всегда.
Сцена 3
//-- Ева --//
Всему ты, знать, являешь осужденье,
Весёлый блеск иронии, верней.
Достойно ли смешка предупрежденье
Касательно красавицы твоей?
//-- Змей --//
Действительно, довольно смехотворно
Смертельными считать её плоды:
Что нет еды безвредней, то бесспорно —
Живительней, пожалуй, нет еды!
//-- Ева --//
Хоть я неосмотрительна, наверно,
Попробую нахваленное мне.
//-- Змей --//
Проверила? Не лгал я беспримерно?
Живой пока хранишься ты вполне?
Всегда по-человечески живите,
Плоды с ветвей познания ценя.
Претят они животным – их и рвите,
Безмозглому зверью вы не родня.
//-- Ева --//
Познания прельщают еле-еле,
Мне требовать единственно любви,
Животными владеющей на деле,
Не гаснущей в их огненной крови.
Сиять и мне нагими телесами,
Когда нагим останется Адам.
Его – недопустимыми плодами
С ума не сбить.
Искушение Евы
//-- Змей --//
Его ль я вижу там?
Узрев орла, забыл он о супруге:
Парить ему равно бы высоко!
Такой души добиться на досуге,
Ей-богу, мне достаточно легко.
Дразнить я рад орлиным отщепенством,
А вовсе не любовью лебедей.
//-- Ева --//
Твоё мне не мерещится блаженством,
Отцу ж оно противней дряни всей.
Не дело жить Адаму сиротливо,
Присутствие моё послаще груш.
Адам, иди ко мне, не мешкай, живо!
//-- Змей --//
Сюда, Адам!
//-- Ева --//
Ему не внемли, муж.
//-- Змей --//
Орлиности исполнится волшебно
Взыскующий надмирного пути.
Для этого ко мне прийти потребно,
К отважному познанию прийти.
Давался ли период испытаний
И честности и древу моему —
То ведомо венцу твоих алканий.
//-- Адам --//
Действительно?
//-- Ева --//
Смеяться лишь ему
Над мыслями, что нас язвили смутно
По милости подателя рацей.
Мы верили рацеям абсолютно…
Под стать Отцу не лжёт, однако, Змей.
//-- Адам --//
Познанием анафемски пугая,
Неужто лгать имело смысл Отцу?
//-- Змей --//
Ко лжи вовек и правду прилагая,
Работает иной сродни творцу.
//-- Адам --//
Подобному тогда во лжи не стыдно?
//-- Змей --//
Да незачем ему таить её,
Напротив, ей виднеться безобидно,
Творя неубедительно своё.
Что совести и разуму враждебно,
Доверия не может обрести.
//-- Ева --//
Но страхами гнетущий непотребно
Почти всегда сумеет обвести.
//-- Змей --//
Нужда в околдовании знакома?
Живёт и в устрашении нужда,
Хотя бы для быстрейшего подъёма
Почиющих извилин и стыда.
//-- Адам --//
Что всё-таки, скажи, иметь я буду,
Вкушая мёд от яблони твоей?
//-- Змей --//
Людской зрачок откроется повсюду
На поприща, достойные людей.
Ты нравственней, разумней, тоньше станешь
И, видимо, стыдливей.
//-- Адам --//
Но Отца
Боюсь я, ведь едва ль его обманешь,
Ужасного во гневе без конца.
//-- Змей --//
Бояться так излишне – не разумно
Того, кто вам актёрски, зримо лжёт,
И той стези лишает остроумно,
Что подлинно по жребию влечёт.
//-- Адам --//
Отведаю!.. Но, право, наши сливы
Милей на вид и лакомей на вкус,
А яблоки не так уж и красивы,
Не так уж и приятны… Злой конфуз!..
Однако, плод упорно поедая,
Неведомой отрадой полнюсь я,
Как воздухом из ангельского края,
Смущающим юдольные края…
А всё-таки становится мне стыдно,
Что в обществе нагим я предстаю.
Подальше мне б уйти молниевидно,
Коль скоро вам я тешиться даю.
//-- Ева --//
В Адаме стыд явился – что ж, недурно.
Красиво жить усвоим и культурно!
Сцена 4
//-- Змей --//
Открою мир им, ясный без любви,
Мир умственный, великий, иллюзорный,
Что сладостней того, где знай живи.
//-- Отец --//
(издали)
Куда пропал, Адам? Игрок упорный!
//-- Змей --//
Всевидящий! – не видит и сынка,
С наперсницей таящегося где-то.
Что надобней всего для старика?
Дышало бы вовеки всё вот это.
На все грехи и минусы детей
Полнейшую рассеянность он явит,
А рвение понять юдоль ясней
Всегда грехопадением объявит.
И так как уж исполнилось оно,
Отцу вот-вот открыться всё должно.
Сцена 5
//-- Отец --//
Смотрю, убрался ты листвой смоковной,
Как если бы чего-то не дал я
Потребного для жизни полнокровной
В отраднейшем отсеке бытия.
//-- Адам --//
Беспочвенно ты ловишь оскорбленье —
Пугающий твой мир я не браню,
Ценю твоё благое попеченье…
Хотя неудовольствие храню.
//-- Отец --//
Когда не всё в эдеме превосходно,
То где-то жизнь и вовсе немила?
Но чем ещё тебе владеть угодно?
//-- Адам --//
Крылатостью свободного орла.
//-- Отец --//
А голого кто предал укоризне?
//-- Адам --//
Всеведущий, то критик умный твой
Гласил о подобающей мне жизни
С её высоконравственной красой.
//-- Отец --//
С её жизнеспособностью убогой!
//-- Адам --//
С отрадами, достойными людей.
//-- Отец --//
Со многими безумствами!
//-- Адам --//
Со многой
Волшебностью.
//-- Отец --//
С обманностью вещей.
Грядущее культурного кривляки
Не столь обременительно? О да!
На лёгкие стези польстится всякий —
Хороший не польстится никогда.
//-- Адам --//
Фатально ли моё посягновенье?
//-- Отец --//
Тебе в его масштабы не войти.
//-- Адам --//
Конечно, то большое преступленье —
Съев яблоко, одежду завести!
Под яблоней действительно дурного
Не сделал я как будто ничего.
//-- Отец --//
Твой первый грех умножится пудово
Потомками колена твоего.
//-- Адам --//
Но первый плод от яблони запретной
Вручила мне фактически жена,
А дал её мне ты рукой нетщетной,
Даятелю присвоится вина.
Без помощи свихнуться мне б едва ли —
Везде твои незримые персты.
Не властен я, как ты, вперяться в дали
И сетовать отчаянно, как ты.
Вовек Отцу мои да внемлют уши,
Но внемлют и другому без конца:
Какая-то гнильца во сласть у груши —
И нам идёт отдельная гнильца.
//-- Отец --//
Гнильца в само гниение стремится.
Кто выстоит у гибельной черты?
//-- Адам --//
Не выстоит и полностью растлится
Приверженец естественной тщеты.
Способный же на творческое дело
Всегда ведёт опасное житьё.
Потребно здесь единое всецело:
Пропорцию найдя, беречь её.
//-- Отец --//
Ну вот, уже ты мыслишь утончённо,
Как ангелы, что полнят облака,
А завтра всё поймёшь определённо
Для бытности, не гаснущей века.
Придётся вас отсюда вон отправить,
А возле врат охранника поставить.
Сцена 6
//-- Ева --//
Уж ежели в эдеме взялся Змей
На наш афронт и наше разложенье,
Блаженного за руслами лилей
Не трудится найти воображенье.
//-- Адам --//
Но всё-таки, живясь его плодом,
Отнюдь ещё не связываться с адом.
//-- Ева --//
А что за тишь? О боже, дальний гром!
//-- Адам --//
Угроза чуть являющимся взглядам!
//-- Ева --//
Отечество мы ведали в раю,
Но страхами томились обиходно,
Держали речь опасливо свою,
В безмолвии не думали свободно.
//-- Адам --//
Любая мысль, играя без ярма,
Пред истиной была несообразна.
А подлинно потребный склад ума
Не мог являть и хлипкого соблазна.
//-- Ева --//
Своей прямолинейностью бесил
О музыке не мыслящий родитель.
//-- Адам --//
А между тем он истинно гласил,
Единственный всех истин утвердитель.
И преданность являли мы свою,
С умом уста вверяя славословью:
Не раз инакомыслие в раю
За карами чревато было кровью.
//-- Ева --//
Мы, жертвуя беспечностью былой,
Духовное нашли раскрепощенье.
В учителе под яблоневой мглой
Наперсника дарует ощущенье.
//-- Адам --//
Да, всё-таки свобода – высший дар.
//-- Ева --//
А кажется пока что высшей карой.
Но, делая немалый нам удар,
Я думаю, смеётся втайне старый.
Мне чудится, что всё произошло
В согласии с его незримой волей.
//-- Адам --//
Возможно, ведь отцовское тепло
Не стало в нём ущербней, меньше долей.
Но сколько бы ни тешили дела,
А клетка всё ж останется презренной,
Всё ж узкой для несчастного орла,
Что крыльями тоскует о вселенной.
Желательней довольства на земле
Крылатое, свободное познанье.
//-- Ева --//
Прискорбно то, что путь его во мгле,
Что подлинно родит его стенанье.
//-- Адам --//
Пожертвует эстетикой оно —
Размолвку с ним я выберу.
//-- Ева --//
Смешно.
Сцена 7
//-- Сердалифон --//
Рождая гром украдкой, легковесно,
Тревожатся ко благу небеса:
Порой сопровождает он уместно
Поющие в ансамбле голоса.
//-- Елисей --//
Мы правильно поём и глуховато,
В искусстве ж Израфела мастерство
Безудержной фантазией богато,
Повышенно звенящей сверх того!
//-- Израфел --//
Дадим Отцу утешиться в потере
Мелодикой медвяной красоты —
Для вас и для меня по крайней мере
Реально то.
//-- Елисей --//
Каков, однако, ты!
Небось из падших?
Адам и Ева
//-- Израфел --//
Это отрицать я
Серьёзного не вижу смысла.
//-- Елисей --//
А!..
//-- Сердалифон --//
(Елисею)
За качество смешного восприятья
Тебе нелицемерная хвала!
//-- Елисей --//
Покуда ждём искусника седого,
Проверим, инструменты каковы.
Торопливыми шагами приближается к ангелам Отец.
//-- Отец --//
Родные, наконец я с вами снова!
Потребностью для старца стали вы!
Давно отверг я всё, что предлагала
Мне ваша снежнокрылая родня.
Красе лишь только вашего закала
Вовек являться пищей для меня.
//-- Сердалифон --//
Поскольку ты лучишься вдохновенно,
Ответствуя на главное тебе,
Терпимости мы ждём одновременно
Ко многому, что чуждо похвальбе.
//-- Отец --//
Прощу несообразности иные,
Но просьба к Израфелу такова:
Не скрадывай красоты неземные —
Напротив, акцентируй хоть едва!
Душе наисильнейшее волненье,
По сути, их изюминки несут!
Услышу, наконец, я ваше пенье?
Прошу, не тратьте попусту минут!
Ангелы принимаются петь, играя на лютнях, и пение небожителей дополняется глухими раскатами грома. Подходит Ева. Невидимая черта не позволяет ей подойти ближе к музицирующим. Она кричит им издали.
//-- Ева --//
Родитель, эта музыка прекрасна,
А пение божественней всего!
Мелодия вот эта сладкогласна,
Вот эта нотка – просто волшебство!
//-- Отец --//
Не даст она мне вами насладиться,
Поблизости беснуясь и крича.
Придётся нам от уз освободиться.
Сойдёмся вновь у тихого ключа.
Ангелы скрываются в небе.
Не сдашься ли стихийной силе гнева
С огнём очей, со вспышками ланит?
От лучшего отталкивает Ева,
Бесценное как будто бы сквернит!
Отсюда мрёт его очарованье,
Великое значение его,
Теряется для духа врачеванье,
Пособие для дела моего.
Достоинство хранить – увы, мученье.
Но мыслю побороть я лаву зла:
Не может украшать ожесточенье —
Заботливость оптически мила.
Подходит Ева.
//-- Ева --//
Ко мне переменился ты не спьяну?
Причина въявь имеется тому?
Вопросами гнести не перестану,
Покуда хоть отчасти не пойму.
Устал ото всего, что ль?
//-- Отец --//
Эти звуки
Дошли до всемогущего Отца?
//-- Ева --//
Забудем. А на трапезу разлуки
С едой не принести ли и винца?
Ева
//-- Отец --//
Решите вы, цветущие румяно.
//-- Ева --//
Да что с тобой? Слегка хоть освети!
//-- Отец --//
В отдельное тебе вдаваться рано —
Похожа ты на девочку почти.
Молодая женщина склоняется к Отцу, чтоб обнять его, сидящего, но, поднимаясь, он отходит от её рук, и та покидает его.
Приветствуя незримые костюмы,
Всё более чуждаться должен я
Детей, легко вторгающихся в думы,
Сокровища крадущих у меня.
Земное всё отдам, а покушений
На ценности мои не потерплю:
Делиться ли предметом упоений?
Таить его ревниво норовлю.
Животным услаждаться вместе надо —
Моё блаженство ближнему не радо.
Действие второе
Сцена 1
//-- Адам --//
Наверное, таится здесь она.
//-- Змей --//
Что палкой бьёшь о дерево науки?
//-- Адам --//
Где спрятана тобой моя жена?
//-- Змей --//
Ты сеешь удивительные звуки.
//-- Адам --//
Исчезни, мина красная, не стой,
Немедленно проваливай с дороги!
//-- Змей --//
Себя давай-ка малость успокой.
Твои безосновательны тревоги.
Здесь я лишь, а к участку моему
Нельзя кому угодно пробиваться.
Не множь усилий, злиться ни к чему:
Не всякому со мной соревноваться.
//-- Адам --//
Не двинусь я с участка твоего,
Пока в очах её не возымею,
Пока не надоест ей шутовство.
//-- Змей --//
Нет, я сердиться тоже, друг, умею.
Себя как можно далее таи!
//-- Адам --//
Избыточны толчки твои, лукавый!
//-- Змей --//
Затем что отступления твои
Противятся достаточности здравой.
Не вклинивайся близко никогда
К листве, где мы, бессмертные, смакуем.
Уходит от Адама, а того окликает издали Сердалифон.
Сердалифон
//-- Сердалифон --//
Адам, остановись, иди сюда,
За чашами немного потолкуем!
Не чужд я с той поры твоей судьбе,
Как ты на свет из праха появился,
Душой всегда сочувствую тебе.
//-- Адам --//
Ты слухом о жене моей разжился?
//-- Сердалифон --//
С учителем интимные дела
Пылают у неё весьма заметно.
//-- Адам --//
Меня, выходит, Ева предала,
А мне нельзя предать её ответно!
О, как я жажду спутницы такой,
Какая суждена тебе воочью!
Мне мил её задумчивый покой,
Длина волос отрадна чёрной ночью.
//-- Сердалифон --//
Не девушка со мной, прошу учесть,
А подопечный, вроде кроткой лани.
Из падших он, а к ним его низвесть
Я ловко не позволил ярой длани.
Прощать, идя порой на плутовство,
Необходимо всё такому чуду.
Всегда, жалея друга своего,
Оказывать ему поддержку буду.
//-- Израфел --//
Тебя, Адам, от бедствия спасти
Способен Елисей рукой чудесной.
Не трудно вас у грота мне свести
На нашей репетиции совместной.
С имеющим и лоб от божества
Поделишься ты злой своей кручиной.
//-- Адам --//
Но к дереву познания сперва
Хочу сходить ещё разок единый.
Вернуться мне в опальное жильё
С изменницей во что бы то ни стало,
Хоть больше не могу любить её,
Могу лишь ненавидеть одичало.
О совести напомнить ей хочу:
Возможно, сердце этим облегчу.
Сцена 2
//-- Ева --//
Расстанься с ожиданиями чуда,
Со злобными глазами шатуна!
Проваливай, постылый, прочь отсюда!
//-- Адам --//
Больная на мозги, ты мне жена!
Со мной в жилище наше кротко следуй!
//-- Ева --//
Проклятый, руку выпусти мою!
На силу не надейся, твёрдо ведай:
Навечно здесь останусь я, в раю!
//-- Адам --//
Ты волей мне дана первоверховной.
//-- Ева --//
Всего первоверховнее любовь.
Я значусь ей рабой беспрекословной.
//-- Адам --//
В основах ошибаешься ты вновь.
Отрадой не считай дурного блуда,
Медов от обольщения не жди!
//-- Змей --//
(выскакивая)
Недодал я докучливому худа?
Так лей же снова слёзные дожди!
Зарвался – получай в придачу снова
По шее, по бокам и по спине!
Скрывайся без оглядки и без слова!
За нами не дерзай следить извне!
Беги во многодумную пещеру!
//-- Ева --//
(Змею)
Не слишком увлекайся, чувствуй меру.
Сцена 3
//-- Адам --//
(Израфелу)
Сейчас елей для сердца моего —
Небесное твоё очарованье.
Как мило, что, не молвя ничего,
Ты выдержанно сносишь ожиданье!
Ты чудишься меж терний бытия
Настолько осторожной, мягкой девой,
Что горестно раскаиваюсь я
Во всей своей воинственности с Евой:
Насильно влёк её в шальной ругне,
Тогда как мягко молвить и держаться —
Поистине красиво, только мне
Неясно, как же это не срываться?
Как нужное выходит у тебя?
Сдаётся мне, что тоже крайне трудно.
Сдаётся, что, жестоко теребя,
Преследовали милого нескудно.
Своё очарование в те дни
Ты вовсе не терял, уныло рея,
А мог и приумножить.
Израфел
//-- Израфел --//
Извини,
Дождаться не дано мне Елисея.
Твоих, увы, не скомкал я скорбей.
Ты речью, бесконечно сладкозвучной,
Плодишь укоры совести моей,
На деле не вполне благополучной.
Крушит ошибкой пыл умильный твой,
Веля свернуть общение с тобой.
(Скрывается.)
Сцена 4
//-- Адам --//
Волнует образ ангела всечасно,
Но также без конца трясёт и гнев,
А гневаться не властен я безгласно,
Личину хладнокровия надев.
Едва бреду без сил и зримой цели.
Спине необходимо врачевство.
Но вновь я притащился неужели
Ко древу беспокойства моего?
О боже, не с утраченной любовью
Столкнулся я в репьях? Она жива?
Льняные пряди выпачканы кровью,
На вытянутой шее бечева!
А бьётся ль её сердце?
Во множестве слетают ангелы. Между ними к Адаму с Евой приближается Змей.
//-- Сердалифон --//
Данный случай —
Не горе в нашей практике большой.
Мы способами помощи летучей
Поставим Еву на ноги с душой.
– Пришла, голубка, в чувство? Полегчало?
//-- Ева --//
Ой, ой…
//-- Сердалифон --//
Давай поднимемся, давай!
Вот умница! Беды как не бывало!
Поправишься к утру, не унывай!
С Отцом, однако, встретиться должны мы,
Где ровно все с тобой необходимы.
Сцена 5
//-- Отец --//
Что женщине дала вкусить юдоль?
//-- Ева --//
Ища цветы, слагая заклинанья,
Почувствовала теменем я боль
И рухнула в бурьяне без сознанья.
//-- Отец --//
Кого-нибудь, однако, на пути
Ты сзади не заметила с дубиной?
//-- Ева --//
На схожее давление пойти
Решился б, очевидно, муж единый,
Поскольку с ним отвыкла ладить я.
//-- Адам --//
А ты не допускаешь убиений,
Что полнили б юдольные края
Без ссор и безо всяких объяснений?
Да, ссорился я давеча с тобой,
За локоть увести к себе старался,
Но в жёны мне вручённую судьбой
Не бил и никогда не собирался.
Своё лишь я помыслил обрести.
//-- Ева --//
С какой поры моё твоим явилось?
//-- Отец --//
Эмоции держите взаперти!
Что дальше, подсудимый, приключилось?
//-- Адам --//
У них я после Змея драчуна
Побаловался влагой пурпуровой.
//-- Сердалифон --//
Не пили никакого мы вина,
Воды глотнули только родниковой.
//-- Отец --//
Муж Евы, продолжай.
//-- Адам --//
Потом я вновь
Отправился ко древу, где предстала
Мне ставшая чужой моя любовь,
И Змей нарисовался для скандала.
Расставшийся с личиной мудреца
Воздействовал уже не силой слова,
А грубостью кулачного бойца,
Чтоб я бежал отсюда в дебри снова.
Моя же предпочла к нему уйти.
//-- Отец --//
Верша прелюбодейное хищенье,
Ты, Змей, не потрудился соблюсти
В очах юнцов отцово запрещенье?
//-- Змей --//
Что муж и ныне здравствует у ней,
Не знал я, здесь его не наблюдая.
Притом он изменился властью дней,
Лишась организованного рая.
Случайно лишь уведомив её
О первой стычке с ним, узнал я точно,
Что с воплями приемлющий своё
Голубки домогался правомочно.
//-- Отец --//
Борись, Адам, устами шевеля!
//-- Адам --//
Красавец Израфел явил идею,
Чтоб я, реальной помощи моля,
Приватно обратился к Елисею.
Но друга мы дождаться не смогли,
Без ангела Адам остался вскоре.
//-- Израфел --//
Не ждал я никого с тобой вдали:
В утрате мига видится мне горе.
Всечасно занимаюсь я трудом
И в ходе суток еле выполняю
Потребное на поприще моём:
Исследую, шлифую, сочиняю…
//-- Сердалифон --//
Создание святое в бытии,
Живущее лишь музыкой любимой,
В дела неблаговидные свои
Не впутывай напрасно, подсудимый.
Немного думай, слово говоря,
Мытарить Израфела не желая.
Теперь уже мне кажется, что зря
Вздыхал я над изгнанником из рая:
Добра нести нельзя людской семье.
//-- Отец --//
Спокойствие! Давайте ближе к делу.
Кто первый на разросшемся былье
Склонился к умирающему телу?
//-- Змей --//
Вскрик Евы просочился мне в мозги,
И вслед услышал я, бросая ложе,
Что было на поспешные шаги,
На шум от воскрыления похоже.
Подался я скорей на звуки те,
Наткнулся на поверженное тело,
За жизнь его побился в суете,
Но действия сие не возымело.
Тут ангелов я бросился сзывать,
А также по следам искать Адама —
Кого ж я мог ещё подозревать?
Уставился в меня глазами хама!
По шее надавать ещё тебе?
Нет, я прибью негодного подонка!
Бросается с кулаками на Адама, ангелы в разные стороны растаскивают их.
//-- Елисей --//
Поверю ль я словесной городьбе
Того, чья столь известна мне душонка?
К идее злодеяния никто,
За вычетом Адама, не склонялся?
А в узах у любовницы зато
Жестокий Змей свободой соблазнялся.
Любовь и ревность Евы променять
Ему легко на близость Израфела,
Десницу же на женщину поднять
Особого не создало бы дела.
//-- Ева --//
(Змею)
Не только мной ты лакомился, зверь?
От Евы береги свою персону!
//-- Змей --//
Коварной лжи, бесценная, не верь.
//-- Израфел --//
Я предан одному Сердалифону.
//-- Отец --//
Знаком и мне эдемский педагог,
Я знаю, Змей не робкого десятка,
Такой недогубить едва ли мог:
Ему прирождена другая хватка.
А, значит, удаляется Адам
Отсюда со своей женой законной
Туда, где нелегко по временам
И далеко до жизни их исконной.
Херувимы воспаряют. Адам удаляется вместе с Евой. Елисей, Сердалифон, Израфел и Змей задерживаются.
Теперь у вас я всё же попрошу
Вполне чистосердечных объяснений.
Сперва к ответу Змея приглашу.
Кто создал Еве столько треволнений?
//-- Змей --//
Не знаю, кто пустился в озорство,
Но девушка злодея не видала,
А значит, это было существо
Не родственного мне материала,
Того, что ближе к нежному, ведь я
Приблизиться без шума не сумею,
Нападками гнести, лицо тая,
Не близко честь имеющему Змею.
//-- Отец --//
Тобой разочарован я, мой друг,
Иди к себе, под яблочную крышу.
//-- Змей --//
Порядком у меня в саду заслуг,
А надобных оценок я не слышу.
Тебе в угоду правильно ведь я
Адама гнал от яблони и рая,
На мой призыв эфирная семья
Слетала к Еве, жизнь её спасая…
Отец
//-- Отец --//
А вместе с тем и первую жену
Супружеской ты выучил измене,
Прельстил Адама в эту же весну
Примерами грубейших избиений.
Терпение владыки не пытай,
Пока не превратил я машинально
Тебя во змея сущего. Ступай!
//-- Змей --//
Папаша, до предела непохвально
Гнести несправедливостью речей,
Вовсю разочаровывая тоже.
(Скрывается.)
//-- Отец --//
Тебя готов я слушать, Елисей!
//-- Елисей --//
Во мне не стало памяти, похоже.
Не помню, чтоб уславливался я
Явиться без утайки или тайно
Ко гроту у далёкого ручья,
Где вряд ли повстречаешься случайно.
Но как, однако, выпало бы мне
Полезным оказаться человеку?
//-- Отец --//
Благодаря прямой твоей ругне
Того, кто подавал юнцам опеку.
У женщины чернением его
Ты вызвал отрыгание такое,
Что вмиг она супруга своего
Нашла благим и вспомнила былое.
Выходит, испытавшему тоску
Принёс и вправду ты благотворенье —
Весёлая хвала клеветнику,
Наполненное смехом одобренье!
//-- Елисей --//
Мне кажется, что, молвя всё как есть,
Я Змея не чернил, а вот Адаму
Спасал от пачкотни благую честь,
Излишне не щадя лесную даму.
Владеющая прелестью простой
Не стоит Израфела в сердце Змея:
Живёт он отрицательной красой,
Гораздо больше к ней гореть умея.
//-- Израфел --//
Я принимал участие…
//-- Отец --//
В судьбе
Злосчастного отверженца Адама —
Немалое признание тебе,
Любезному подателю бальзама!
Не только Змею, многим из семьи
Воздействие твоё высокоценно.
Всегда волнуют образы твои
И собственный твой вид одновременно.
О дети, вашу музыку впивать
Отеческое сердце вечно радо.
Без вас я не хочу существовать.
Откладывать отрадное не надо.
//-- Сердалифон --//
Того, кто нынче Еву припугнул,
Узнать уже не жаждешь абсолютно?
//-- Отец --//
Без санкции моей ты дело гнул,
Однако мне служил ежеминутно.
Твоя десница, действуя тайком,
Указы вожака блюсти внушала,
Когда при попущении моём
Их Ева наудачу нарушала.
А, стало быть, я милую тебя,
В ансамбле ваше пение любя.
Раздаётся лютневая музыка, начинается пение.
2002
Брюс (баллада)
Отшельником у площади беспечной
Трудился Брюс упорно для царя.
Могли мечтать о молодости вечной
При названном алхимике не зря.
Томившийся над пригоршнями лилий,
Над массой ржи и горсткой васильков
Явил игрой магических усилий
Красавицу как будто с облаков.
Обманывал: «Она – моя служанка».
Божился: «Ты – владычица моя».
Сквозила в ней желанная приманка
Для бабочки любой, для соловья.
Но щедрое её благоуханье
В честной жене тревожило мигрень,
И ревностью палимое созданье
Не верило, что прелесть ока – тень
Из дивной ржи незримая заколка
Рукой творца в сердцах извлечена —
Где девушка? Без подлинного толка
Цветами вся рассыпалась она.
1998