   Мойщик
   Криминально-приключенческая повесть
   Ия Йохимка

   © Ия Йохимка, 2015

   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

   Реальна ли эта история, спросишь ты? А что, собственно, есть реальность и что – навязчивый мираж, вдруг настигнувший однажды? Думаешь, кто-нибудь знает наверняка, чем отличается одно от другого, особенно в дивном Крыму? Как много вопросов, ответов будет значительно меньше. Разве что со временем они найдутся у тебя самого…

Глава 1

   Старенькую дверь класса едва не сорвало с петель, и из неё вырвался тайфун. Орущая ватага тринадцатилетних тинэйджеров во весь опор, с возгласами и потасовками на ходу, понеслась вниз по лестнице.
   – Ур-р-а! Физ-ра! Ра-а-а-а!
   – Дорогу нам!
   – Ты, шпынь мелкий, отскочил по-быстрому!
   Мосластая рука долговязого одноклассника нависла над Матвеем. На него теперь смотрели сверху вниз большинство мальчишек и, что убивало напрочь, девчонок. Больнее всего ранили снисходительные усмешки одноклассниц.
   – Чё уставился! – бросила на ходу одна из них. – Дорасти сначала до меня хотя бы, потом и пялься, – саданув его локтем в бок, добавила она. – Двигай, давай, не тормози.
   Тычки от вымахавших за последнее время тинэйджеров следовали один за другим. Утешало одно – силы и ловкости досадно отставшему в росте Матвею Ивашкину было не занимать. Как и здравой спортивной злости. Нет, драться здесь, на лестнице, он с ними не станет. Но каждый получит своё. И даже больше, если уж очень напросится. В лёгкую. Увернувшись от очередной оплеухи, он упруго отскочил в сторону. И вот уже мосластый долговяз, промахнувшись, растянулся на лестнице, создавая свалку. Перепрыгнув через первого поверженного, Матвей увидел несущегося на него на всех парах главного классного задиру. Тот, размахивая кроссовками на связанных шнурках, метил ему прямо в лоб, но вёрткий Ивашкин, прыгая как мячик через несколько ступенек, успел увернуться. Противник с размаху влетел в стену и сполз по ней, расквасив себе нос. На ушах у него на связанных шнурках повисли кроссовки.
   – Круто! Ну, ты, красавец, – вошёл в раж Матвей, – дай серьгу погонять.
   Несущуюся ватагу накрыло диким смехом, а долговязый разразился смачной бранью. Матвей легко перемахнул через перила на следующий пролёт и с посвистом съехал по перилам вниз.
   Наконец тайфун, спустившись с лестницы, разделился на два рукава и влетел в раздевалку. Школьный звонок не заставил себя ждать. Когда в спортивной форме они вбежали в зал, мальчишек сразу выстроили в шеренгу у скалодрома. Девчонки, рассевшись на скамейке, приготовились к очередному шоу малыша Ивашкина. Одна из них, развитая не по годам, губастая и отчаянно конопатая, бросила подружкам:
   – Девки, ща будет цирк. Я вам обещаю.
   – Чего ты в нём нашла-то? – отозвалась одна из одноклассниц.
   – Шпынь, он и есть шпынь вертлявый. Мелкота. Тебе, считай, по пояс, – презрительно добавила другая.
   – Спорим, мой Мотик их сделает?
   – Не смеши!
   – И вообще – он сделает всё, что я захочу.
   – Чем докажешь? – фыркнула сидящая рядом девчонка.
   – Мотя – ты лучший, слышь! – демонстративно завопила конопатая на весь спортзал. – А они – козлы варёные. Мотик, кому говорю-то? Э-у-у!
   Матвей с трудом спрятал улыбку, но головы не повернул. Он стоял в шеренге самым последним и старался даже не смотреть в сторону рослых сверстников. Куда приятней рассматривать эту манящую шершавую поверхность тренажёра для скалолазания, имитирующего рельеф скалы. Скорей бы свисток – он взлетит на самый верх первым и только первым. Он будет выше. Выше их всех. Только бы попасть в первую же тройку.
   Физруки отобрали из шеренги двоих долговязых и малыша Ивашкина, помогая им облачиться в страховочную систему и натереть ладони белым порошком магнезии, чтобы они не соскальзывали во время подъёма.
   Отрывистый свисток – и трое полезли вверх по скалодрому, ориентируясь по ярким разноцветным зацепкам-хваталкам. Матвей сразу вырвался вперёд. Преодолевая средние и слабые нависания скальной породы, он слышал, как где-то внизу, карабкаясь, отчаянно пыхтят и чертыхаются двое долговязых. Внизу на страховке, держа спусковое устройство, на него явно любовались суровые физруки. Никто из соперников и близко не достиг верхних точек скалодрома. Оба сорвались, повиснув на страховке.
   А вот и вершина! Матвей мельком оглянулся на скамейку, где сидела она. Захотелось непременно махнуть ей рукой. Риск сорваться? Плевать!
   Аплодисменты и крики взорвали спортзал. Только перекошенные физиономии долговязых не выражали ничего, кроме затаившейся злобы.
   – Мотик! Матвей! Ивашкин – супер! – заливалась смехом Конопатая.
   – А-а-а! Я сделал это! Сделал! До чего же не хочется отсюда спускаться!

   Уже в раздевалке, стоя в трусах и рубашке, Матвей протянул руку, чтобы взять с вешалки брюки. Двое неудачливых верхолазов выросли перед ним, криво усмехаясь. Переглянувшись, они выхватили брюки и принялись, как можно выше, перебрасывать их от одного к другому. Под повальный смех и улюлюканье.
   – Ты, мелковидный!
   – Гы-гы! Во, попрыгай, поскачи перед нами, придурок!
   В дверях раздевалки вдруг возникла Конопатая, и именно в тот самый момент, когда Матвей завис в очередном прыжке. От неожиданности он налетел прямо на неё и сшиб с ног, растянувшись рядом.
   Долговязые с гоготом бросились из раздевалки. Убегая, один из них забросил матвеевы брюки под самый потолок на выступающую вентиляционную трубу.
   Матвей и Конопатая лежали почти в обнимку на полу. От близости её тела у Матвея помутилось в глазах, а она, глядя на него в упор, прошептала:
   – Чё разлёгся? Через пять минут звонок.
   – Так я…
   – Мне, что ль, за твоими штанами лезть?
   Матвей вскочил, помог ей подняться и застыл рядом, не отрывая глаз.
   – Четыре минуты до звонка. Ну? – ухмыльнувшись, буркнула Конопатая.
   Он огляделся, схватил длинную скамейку, перевернул и прислонил к стене. Закрепить её явно было не за что.
   – Три с половиной минуты до звонка.
   Ивашкин собрался с духом и одним махом взобрался по ней под самый потолок. Незакреплённая скамейка сползла и с грохотом упала. Зато Матвей успел схватиться за вентиляционную трубу. Но зацепившись рукавом за острый выступ, едва не сорвался. Резкая боль полоснула по руке. На кисти проступила рваная продолговатая рана. В горячке он почти не почувствовал боли. Вися на трубе, на руках преодолел путь от одного её края к другому, сдёрнул с неё брюки и спрыгнул вниз, заслужив очередные аплодисменты подружки. Хохотнув, она вышла в коридор, и Матвей, быстро натянув брюки и перевязав платком рану, бросился следом. По пути он успел заскочить в спортзал и набрать в кулак из контейнера магнезии. Обогнав учителя перед самой дверью, они последними вбежали в класс.
   Проходя мимо парты скалившихся долговязых, Матвей разжал кулак и с размаху кинул порошок прямо им в физиономии. Оба вытаращили глаза, побагровели и принялись неистово чихать. По классу прокатился повальный хохот. Матвей и Конопатая невозмутимо сели за свою парту.
   – Зад-д-дохлики долговязые, тьфу! – громко выдала она и демонстративно принялась раскладывать на парте свои, а заодно и его учебники. Достала влажную салфетку и вытерла Матвею перепачканную магнезией руку. – Вау! Мотик, ты их сделал! А я что говорила!
   Класс замер, а Матвей, пряча раненную руку в кармане брюк, расцвел в широкой счастливой улыбке…

Глава 2

   …Спустя пятнадцать лет Матвей Ивашкин, теперь вполне успешный молодой, но излишне доверчивый предприниматель, производитель современного тренажёрного оборудования, мчался по трассе в новеньком автомобиле представительского класса. На руле лежала сильная рука, на кисти которой красовался характерный старый продольный шрам. За эти годы Матвей не то что подрос, а вымахал выше среднего. Но полностью облысел. Что, впрочем, не делало его менее симпатичным и обаятельным.
   Рядом сидел закадычный друг Юлик – владелец известной компании в сфере «промальп». Дела у Матвея с каждым днём явно шли в гору, и они пребывали в завидном настроении, что, ясное дело, не могло радовать конкурентов. Сейчас друзья торопились в офис Матвея Ивашкина, чтобы успеть к выходу теленовостей.
   В окне мелькнуло здание высотной гостиницы. На фасадной стене в ярких касках и амуниции работала группа промышленных альпинистов-мойщиков. Впрочем, сами себя ребята предпочитают называть емким словечком «промальп».
   – Твои орлы?
   – Мои, – отозвался Юлик.
   – Круто! Я бы так никогда не смог, ясный перец, – признался Матвей, хлопнув шефа «промальпиков» по плечу.
   Его отвлек звонок мобильного телефона. Нажав на кнопку, он услышал вкрадчивый скрипучий голос, который, слегка шепелявя, произнёс:
   – Иваф-фкин! Предлагаю в последний раз.
   – В последний раз отвечаю, Денис Денисыч. Не уступлю.
   – Ну-ну. Учти, сам не хочефь. Нафы позиции на рынке – не твоим чета, Матвей Андреич.
   – Тема давно не предмет для переговоров. Уж говорено-переговорено вдоль и поперёк, Денис Денисович. Смысл возвращаться?
   – Конефно, такой герой дня, – не унимался оппонент. – Из телевизора не вылазифь. Сижу вот да любуюсь.

   Голос принадлежал Денису Денисовичу Шибуге – одиозному рейдеру. Невзирая на свои неполные восемьдесят, нюх он не потерял. С очередной жертвой особо не церемонился, особенно в момент, когда вопрос о захвате предприятия был уже делом выверенным и решённым. Но было одно, что помимо воли выдавало Дениса Денисовича. Как только он чувствовал близкую добычу – а жертва принималась активно сопротивляться, он вдруг начинал заметно шепелявить и пришепетывать. Вот и сейчас Шибугу обуял охотничий азарт, и так называемые «фифекты фикции» властно завладели его речью.
   – Сколь фе ты за сезон реализовал? Раз такие подарки фколам отваливаефь? Уф извиняй за нескромный вопрос, Матвей Андреич.
   Сидя у телевизора в своих шикарных апартаментах, Шибуга впялился в экран, на котором шёл новостной сюжет о дарении школе тренажерного оборудования – скалодрома. Там, под музыку и овации, перерезалась красная ленточка, и делал это не кто иной, как этот упёртый сопляк Матвей Ивашкин. По подаренному тренажёрному комплексу лезли счастливые школьники в альп-амуниции. На страховке внизу с каким-то таким же крепким, но кудрявым парнем стоял лысый, улыбающийся до ушей Ивашкин. На заднем плане красовался перетяг «С первым сентября!» Вспышки фото-и видео камер сверкали то там, то тут. Вокруг роились репортёры.
   Действительно, часа полтора назад Матвей с Юликом стояли в плотном окружении «смишников», рвущихся взять интервью. Ивашкин решительно отказывался. Зачем? Он сделал это для школы только потому, что сам этого хотел. Прочие мнения его мало волновали, политика и вовсе не интересовала. Когда после торжественного открытия вышли на крыльцо, в лобовую атаку бросились наглые «желтушники».
   – С чего вдруг такая щедрая спонсорская помощь? – заверещала очкастая журналюшка с сальными сосульками вместо волос.
   – Значит ли это, что рентабельность вашего предприятия внезапно совершила квантовый скачок? – подхватила другая.
   – А это правда, что на вас уже оказывалось жёсткое давление от крупных конкурентов? – выдал худющий рослый репортёр в потёртой кожанке, ведущий криминальную рубрику. – Может, назовёте имена?
   – Не опасаетесь недружественного поглощения? – тыча микрофон ему прямо в лицо, давила та, что в сосульках. – Матвей Андреевич, что же вы молчите? Вас пугает такое количество острых вопросов?
   – Может, вам некомфортно отвечать здесь? Так я могу взять эксклюзивное интервью там, где пожелаете. Предлагайте,– оттирая остальных коллег, навис над Матвеем сутулый двухметровый криминальщик.
   Матвея передёрнуло, но он, не показывая виду, нарочито громко рассмеялся и выдал:
   – А вы могли бы взять это интервью… допустим, забравшись за тридцать секунд на самую верхнюю точку скалодрома? А я бы вас там встретил.
   – А что? Абсолютный эксклюзив! – подхватил Юлик.
   – Как вам вариант? – улыбнулся Ивашкин.
   Кожаный долговяз на секунду опешил. Этого оказалось достаточно, чтобы решающие секунды были упущены – профессиональный прокол налицо. Вздует их шеф-редактор, как есть, вздует. Матвей с Юликом быстро сели в автомобиль и выехали со школьного двора.
   Юлик напряжённо прислушивался к телефонному разговору. Матвей продолжал отбиваться от мёртвой хватки Шибуги.
   – Денис Денисыч, у вас ещё что-то?
   – У меня к тебе? Не-е-е-е… Не хоч… еш-ш-шь с нами слиться, так и не надо, Матвей Андреич. – Собрав волю в кулак, Шибуга старательно сражался с шипящими, усиленно артикулируя. – Желаешь-шь-шь быть самостоятельным – будь. Других найдём.
   – Спасибо, Денис Денисыч, за понимание. Доброго вам.
   – Что-то уж больно сладко поёт, старый крокодил, – заметил Юлик, – только что не всплакнул.
   – Нормально всё, – отмахнулся Матвей.
   – Ты у него под прицелом?
   – Оставь. Меня спасает, что вижу людей насквозь.
   – Ой, ли, провидец ты наш. – Юлик вздохнул и хотел, было щёлкнуть друга по лысине, но Матвей, увернувшись, улыбнулся в ответ:
   – Не грузи, да не грузим будешь.

   В дверях перед Денисом Денисовичем возник его первый зам и начальник службы безопасности – Феликс Закутайло. Шибуга держал его за редкую нахрапистость, считая ее одним из главных качеств для подобного рода работы. И то, знал Закутайло своё дело. Сметливый, плотный и в меру накачанный, он держался уверенно, если не сказать, самоуверенно. Именно последнее и раздражало Шибугу в заме, за что хронический хвастун то и дело нарывался на барскую немилость. Закутайло застал конец телефонного разговора с Матвеем Ивашкиным.
   – Ну, и лады, лады… – пропел Шибуга, положив трубку. – Лады ладные, дорогой Матвей Андреич. Ладу-ш-ш-ш-ки! О, умею же, когда хочу!
   – Не понял? – оторопел Закутайло. – Отбой, что ли? А я уже почти всё приготовил.
   – Не тупи, а! – рявкул Шибуга.
   Закутайло недоумённо смотрел на патрона, но промолчал.
   – Всё, да не всё, – продолжал Денис Денисович.
   В кабинет с деловыми бумагами уверенной спортивной походкой вошла Лера, двадцатитрёхлетняя блондинка с колючим взглядом – референт Шибуги.
   Она была дочерью погибших несколько лет назад при странных обстоятельствах его бывших партнёров по бизнесу. Он пригрел её у себя, но не доверял, как, пожалуй, и всей своей команде. Но любил под хорошее настроение разыгрывать на публику горячую отеческую любовь. Сегодня был явно не тот случай.
   – По-быстрому, визажиста для нашей красавицы! – рявкнул Шибуга.
   Лера от неожиданности вздрогнула и повернулась к патрону. Физиономия Закутайло вытянулась в немом вопросе. Вообще не в тему задание. Совсем, что ли, сдурел старый крокодил? Явно не его, начальника службы безопасности, сфера…

   Матвей и Юлик вышли из автомобиля. Даже этот дурацкий звонок не испортил им настроения. В директорском кабинете Матвея Андреевича Ивашкина уже готовился праздничный стол, стоило поторопиться.
   – Юль, дружище, спасибо, что нашёл пару часов. Теперь ко мне? Всего-то на полчасика. Заскочишь?
   – Куда ж от тебя деться? Кстати, Мотя, тебя ждёт сюрприз и прям в тему.
   – А какая у нас тема?
   – И не у нас, а у вас…
   – Не можешь без приколов, да?
   Оба направились к воротам предприятия Ивашкина, которое стало с некоторых пор вожделенной добычей местных рейдеров.
   Невдалеке от парковки стройная блондинка безуспешно пыталась сменить колесо своей розовой «ауди». Поравнявшись с ней, Матвей и Юлик притормозили.
   – Не очень получается, гляжу, – подошёл поближе Юлик.
   Блондинка захлопала ресничками и подняла личико, сплошь усеянное конопушками.
   – Точнее, совсем не получается.
   – Приехали… – схватившись за голову, Юлик резко обернулся к Матвею.
   Но тот уже расплылся в глуповато-восторженной улыбке, напрочь забыв о том, что только что торопился.
   Управляясь с колесом, Юлик то и дело хлопал Матвея по рукам, приводя его в чувство. А когда работа была закончена, Матвей и вовсе замер. В горле стоял ком, руки дрожали, в голове помутилось. Он с ужасом представил, как она сейчас сядет в свою машину и уедет. Но Юлик крепко схватил друга за руку и потащил к воротам предприятия.
   – Что за дурь завелась в этой, блестящей … в лучах ласкового сентябрьского солнца, башке? Ведь пять минут назад был ещё нормальный человек.
   – Да она же уезжает! – Матвей схватился за голову вспотевшими руками.
   – Если б хотела, давно бы уехала, а то сидит себе да роется в сумочке.
   Зацепившись взглядом за «ауди», Матвей заметил на панели перед лобовым стеклом аккуратно выложенную стопку визиток и поспешно полез в карман, доставая свою.
   Но верный Юлик, не сдаваясь, продолжал упорно подтаскивать Матвея к воротам. Белокуро-конопатая «барби» оказалась проворней, она уже мчалась за ними со своей визиткой в руках.
   «Вот привязалась, дурёха! Чего бы ей такое ляпнуть, чтоб отстала?» – подумал в сердцах Юлик, а вслух произнёс.
   – Извините, извините тысячу раз. Нас так ждут, так ждут…
   Барбиобразная упёрто тащилась следом, хлопая тяжеленными накладными ресницами.
   – И вообще! Он немой, – вдруг выдал Юлик.
   – Ой! Нет… Не может быть! – Жеманная улыбка мгновенно слетела с ее лица.
   – Мы так шутим. Э-э-э… Валерия! – прочитав на ходу её визитку, заговорил Матвей – Я непременно позвоню вам, Ва-ле-ри-я! – пропел он, сияя от распирающего его счастья.
   – Можно просто Лера. А я-то как рада чудесному исцелению немого, – добавила она, бросив колючий взгляд в сторону Юлика.
   Матвей всё махал и махал ей, до тех пор пока Юлик окончательно не втащил его за ворота предприятия. И только тут ослабил хватку.
   – Тихо, тихо, тихо… Опять торкнуло, брат? Сколько же это может продолжаться? Давай-ка завязывать с этой конопатой темой.
   Когда проходили через просторный чистый цех в офисное здание, он попытался выхватить у друга злополучную визитку странной конопухи, но Матвей быстро спрятал ее в карман и возмущенно произнес:
   – Ну, чё зря цепляешься?
   – Не я цепляюсь. Это тебя цепляет…
   – И что теперь, удавиться? Зарыться в огороде? Забиться под лавку? Стартовать на Луну? Куда с этим податься?
   – С этим не ко мне.
   – А к кому же?
   – К доктору. И не к психотэ-ра-пэ-у-ту, а к дяденьке психиатру, если меня уже не слышишь, Мотя.
   – Всё, отбой! Глянь-ка лучше, какое я новенькое оборудование установил. Работает – как швейцарские часы, не жалею, что вложился по– полной. Матвей с особой гордостью демонстрировал другу своё хозяйство. Да и было, чем похвалиться. Огромный светлый цех, на полу спецпокрытие, мощная вентиляция, чистота. И рабочие, и мастера – все в фирменной спецодежде, на лицах при появлении молодого директора замелькали неподдельные улыбки, а такое сегодня еще поискать.
   – Эка, ты размахнулся, Ивашкин! Вот когда ты занят делом, хоть на человека похож. Молоток, поздравляю! – не удержавшись, похвалил Юлик.
   Лишь только они вошли в приёмную, дверь директорского кабинета Матвея Ивашкина торжественно раскрылась. Из неё пахнуло смешанным духом чего-то изысканно вкусного. Празднично накрытый стол, цветы, шампанское. Вдоль стен выстроились сотрудники, обрушившие шквал аплодисментов на своего шефа и его друга Юлика.
   – Матвей Андреич, один выпуск уже прошёл, но сейчас будет повтор. Мы вас поздравляем!
   Кто-то уже щёлкал пультом переключения телеканалов, прибавлял уровень звука.
   – Это я вас всех поздравляю. Что бы я без вас делал, ребята?
   Звон бокалов перекрыл задорный школьный звонок, рвущийся из телевизора. В кадре – Матвей и Юлик со школьниками у скалодрома. Событие в разгаре. Оба придерживают страховку вихрастого мальчишки, забравшегося на самую верхнюю точку. Матвей потом ещё много раз будет вспоминать этот эпизод, которому в своё время не придал особого значения.
   – Ух, ты! И настоящие горы не нужны! – кричал вихрастый сверху.
   – Считаешь? Где же ещё узнаешь себя настоящего, когда подрастёшь? – улыбнулся в ответ Ивашкин.
   – Главное, никогда, никогда, никогда… – начал Юлик.
   – Никогда не поднимайся без страховки, – подхватил Матвей. – Запомнил?
   – А на страховке чтобы был тот, кому доверяешь, – подчёркнуто серьёзно добавил шеф «промальпиков».
   Школьники перестали галдеть. Было слышно, как щелкают камеры набежавших «смишников». Вихрастому явно не хотелось спускаться вниз, и он, похоже, решил потянуть время.
   – Давай уже, спускайся! – загалдели внизу мальчишки. – Другие тоже хотят попробовать.
   Когда мероприятие уже подходило к концу, к ним подбежал тот самый вихрастый парнишка. Матвей с Юликом были увлечены беседой с преподавателями. Давали самый подробный инструктаж по эксплуатации скалодрома, в чём и преуспели. Наконец парень осмелился встрянуть в разговор взрослых:
   – А вы к нам ещё придёте? Придёте? Вы придёте?
   – Если хотите – придем, да? – Юлик вопросительно взглянул на Матвея. – Раз в неделю на верхолазный факультатив соберётесь?
   – Да-а-а-а-а-а!!!– загорланила ребятня.
   – Тогда ровно через неделю – сбор.
   – Да мы для вас все условия, только приходите, Матвей Андреич, – обрадовалась пожилая школьная директриса, пожимая им обоим руки.
   – Я свое дело сделал, тренажёр установлен. А дальше, что называется, – на подхвате. Это вот Юлий Карлович у нас настоящий профи. Промышленный альпинизм – в трудовые будни. Горные вершины – в праздники и отпуска. Не из одного меня сделал «альпика». По сравнению с ним, я – всего лишь скромный любитель…

   Сотрудники дружно налегали на изысканную закуску, когда молодой директор решил сделать сообщение.
   – Считаю, неделю отпуска мы заслужили. Осень. Птицы собираются на юг, а альпинисты – в Крым. Не слышу «у-р-ра»! – окинул взором подчинённых Матвей.
   – Ура, само собой!
   – Кстати, в новом цехе успеют тем временем смонтировать следующую линию. Наращиваем объёмы производства! Идём в гору, коллеги!
   Народ возликовал и опять поднял бокалы. Сквозняком приоткрыло дверь в приёмную, и Матвею показалось, что там мелькнула чья-то фигура.
   – Тогда за тех, кому не сидится на равнине! – провозгласил Юлик. – Кто на этот раз с нами в горы?
   Ивашкин взял маркер и приготовился записывать фамилии на доске, висящей над его директорским столом. С возгласами поднялось несколько рук.
   – Думаю, никто не станет со мной спорить. Не последняя роль в сегодняшнем успехе – реально атакующий маркетинг. Так что первым торжественно оглашаю и вношу в список нашего нового главного маркетолога Торопахина.
   Сотрудники переглянулись и притихли, повисла пауза.
   – Кстати, где он, не вижу? – директор Ивашкин окинул взглядом кабинет, – найдите его. Срочно!
   Из-за стола, дожёвывая, поднялась пара сотрудников и вышла из кабинета в поисках пропавшего Торопахина. А пока надо было как-то разрядить обстановку, и занялся этим Юлий Карлович.
   – Минуту, господа-товарищи! Давайте-ка сюда сюрприз от нашей верхолазной конторы.
   В кабинет внесли нечто объёмное, величиной в человеческий рост, накрытое белым. Громко напевая бравурный марш, Юлик жестом предложил Матвею сдёрнуть покрывало. Тот посмотрел в хитрющие глаза кудрявого друга, гораздого на затейливые шутки, и вздохнул, поняв, что грядёт очередной прикол. Все в ожидании замерли. Матвей осторожно сдёрнул покрывало.
   – Ну, в горы ей по умолчанию нельзя…– Юлик приобнял статую за плечи. – Так что мы в заслуженный отпуск, а её оставляем на хозяйстве.
   Перед Матвеем открылась гипсовая копия статуи Венеры Милосской. На лице её были нарисованы огромнейшие яркие конопушки.
   – Только, ради бога, не в руководящий состав, – бросил кто-то из-за стола.
   Все разом засмеялись. Лишь Матвей с озадаченным видом уставился на подарок и вдруг зашёлся громким смехом. Юлик облегчённо вздохнул.
   – Мотя! Обещай, что эта в твоей конопатой коллекции будет последней, – проговорил он другу на ухо. – Сиди да любуйся, без отрыва от производства.
   Из приёмной влетела запыхавшаяся секретарша и выпалила, что только что позвонил пропавший Торопахин. Оказывается, отлучившись буквально на минутку, чтобы купить сигарет, он рискнул перебежать улицу на красный свет и был сбит автомобилем. Сейчас он в травмпункте с множественными переломами, потому явиться шефу пред ясны очи никак не может.
   – Не нравится мне это внезапное исчезновение… – начал, было, Юлик.
   – Я разберусь. Иди уже, я и так тебя задержал, дружище.
   Уходя, Юлик заглянул в нагрудный карман Матвея и незаметно извлек оттуда злополучную визитку. Специально долго пожимал Ивашкину руку, глядя в глаза и пытаясь понять, не заметил ли тот пропажи.
   Матвей же, провожая друга до двери, в ответ тоже крепко обнял его. И так же незаметно выдернул у того визитку из кармана обратно.
   Ничего не подозревающий Юлик уходил очень довольным. Ещё более довольный собой Матвей помахал ему рукой. Затем подошёл к окну и мечтательно посмотрел за ворота, где час назад так неожиданно познакомился с очередной веснущатой подружкой. И с чего это Юлик решил, что они всякий раз из него верёвки вьют? Матвей вздохнул, вытащил из внутреннего кармана визитку и набрал номер на мобильном.
   – Ле… Лера… Лерочка?…

Глава 3

   Спустя несколько дней Матвей и Лера уже ехали в аэропорт. На заднем сиденье лежали два рюкзака.
   – По-моему я совершаю страшную глупость, – захлопала она тяжёлыми ресничками. – Просто авантюра абсолютная.
   – Да что вы, Лерочка. Уверен, в горах вам очень понравится. Там вообще становишься другим человеком.
   – Скажете тоже.
   – Горы, они такие. Смывают с тебя всё лишнее, наносное, что ли. Короче, это самому надо пережить. Причём – на полную катушку.
   – Предупреждаю, я – безнадёжная трусиха.
   – Я буду рядом неотступно. И потом, для начала пройдём учебным маршрутом. Самым незатейливым. Почти детским.
   – Разве что детским, – громко засмеялась она в ответ.
   Они появились в дверях здания аэропорта, когда уже вся альп-группа была в сборе в ожидании регистрации на рейс. Кто-то чуть поодаль пил кофе за столиками, кто-то листал прессу. Их сразу заметили и не преминули обсудить очередную конопатую пассию Ивашкина.
   – Гляньте-ка, какая в этот раз конопуха кипельно-блондинистая, аж глаз режет.
   В одном из кресел Матвей увидел дремлющего Юлика. Если в свободное от работы время Юлий Карлович слыл редким балагуром и приколистом, то в горах – однозначно непререкаемым авторитетом, руководителем группы. Рядом с ним громоздились рюкзаки со снаряжением.
   Матвей, сбросив в общую кучу рюкзаки, подвёл к Юлику новую подружку.
   – Вот и мы!
   – Такие конкретные веснушки нам уже где-то встречались, – сонно отозвался друг, не особо торопясь здороваться.
   – Тише ты, балалайка, она услышит.
   – А меня кто услышит? Какая по счёту конопатая «герла»? Мотя, ты меня пугаешь.
   – Не нуди, Юлий Карлович.
   Лера, присев около рюкзаков с амуницией, сделала вид, что впервые видит ледоруб.
   – Ой, какая штучечка! Можно потрогать?
   – Штучечка эта, как ты её назвала, у «альпиков» на все случаи жизни, – заметил Матвей.
   – А в свободной продаже есть?
   – Да, и даже продаётся без лицензии и справки от психиатра. Но тебе к ней рановато, Леруся.
   Юлик сразу проснулся. Встал и решительно оттёр её от грозного орудия альпинистов. Затем взял небольшой рюкзак Леры и как следует встряхнул.
   – Кто собирал эту косметичку?
   Матвей подскочил, схватил рюкзак и кинулся к Лере:
   – Надо вынуть всё и уложить по правилам, не возражаешь?
   Девушка надула губки и принялась вытаскивать содержимое, складывая на кресло. Юлик отошёл в сторону и мрачно наблюдал за ее манипуляциями.
   – Так, что тут? Доставай-ка. Сейчас всё будет в лучшем виде, Юлий Карлович. Спокойно, – затарахтел Матвей.
   Из её рюкзака появилась коробочка «Шанели», упаковка розовых бигуди, раздутая косметичка с парфюмерией и прочее, явно не в тему. За кофейными столиками с трудом сдерживали смех и понимающе переглядывались.
   – А где КЛМН?
   – Не поняла…
   – КЛМН: кружка, ложка, миска, нож. Ладно, обойдёмся моими. – Матвей стал сам укладывать её рюкзак.
   – Ес-с-сно. Кукла, – вынес приговор подошедший Юлик.
   – Какая ещё кукла? Где? – Лера чуть не плакала.
   – Спокойно, Леруся. Я здесь. Пока есть время, изучим азы экипировки, – не сдавался Ивашкин.
   – Кукла – чайник женского рода, тупо рвущийся в горы. Это так, для общего развития, – холодно бросил Юлик.
   Он оттащил Матвея в сторону и, размахивая руками, возбужденно заговорил:
   – Хрен бы с тобой в городе, а тут тащишь барышню на сложный маршрут. Подготовки, так понимаю, ноль? – И, отвернувшись, отправился пить кофе.
   – А где все – то? – крикнул вдогонку Матвей. И только сейчас заметил у кофейных столиков остальных. Там уже несли главному «альпику» чашку дымящегося кофе.

   Симферополь встретил тотально оглушающей жарой. Только когда раскалённый аэропорт остался позади, уже в предгорьях, буйно поросших буком и грабом, жара отступила. Альпгруппа извилистой тропой подходила к месту стоянки. Горы утонули в плотном тумане, идущим со стороны моря. Спокойствие и величавость вековых скал навевали особое состояние, после города дышалось так легко, что тянуло в полёт. Матвей и Лера шли в самом хвосте, не переставая болтать. Когда тропинка повела отцветающим лавандовым полем, Нюта остановилась, чтобы собрать немного лиловых душистых соцветий для своего фирменного чая. Рослая Лера, проходя почти вплотную мимо малышки Нюты, склонившейся над засохшими цветами, то ли ненароком, то ли специально, наступила ей на ногу и, не повернув головы, извинилась. Матвей ничего этого не заметил, увлечённо рассказывая подружке о каком-то местном загадочном горном озере, которое вдруг бесследно исчезает, а потом опять проступает из лона подземной реки.
   Нюте стоило особых усилий, чтобы не брякнуть что-нибудь проходящей мимо воркующей парочке. Только когда они скрылись за пригорком, и оттуда донёсся очередной женский смех, у неё вырвалось:
   – Кобыла конопатая, и ржёт-то по-лошадиному…
   Они не торопились догонять группу, тем более что традиционное место стоянки было уже совсем рядом. В плывущем дурмане горных ароматов Матвей и вовсе впал в чувственный транс. Лера не упускала этого из виду и всю дорогу что-то шептала ему на ухо, звонко посмеиваясь и дразня. Наконец за причудливой аркообразной жёлтой скалой возникла знакомая можжевеловая рощица.
   – Лагерь разбиваем на старом месте, – распорядился Юлик.
   Подоспевший Матвей бросился с остальными ставить палатки.
   – Так драйвит рядом с сильными мужчинами, – подплыла к руководителю группы Лера, искоса следя за его реакцией. – Теперь куда?
   – Для начала, если трёхчасовая проверка на прочность вас не пугает, вам сюда, – подчеркнуто холодно произнес Юлик и указал ей на огромный валун около разрушенной скалы, выполнявший обычно роль учебно-тренировочной горы для новичков. – Милости прошу на учебную траекторию.
   Навстречу к ним уже бежал Матвей, неся страховочную систему.
   Неподалёку от палаток, на том самом валуне около скалы за можжевеловой рощицей, он затеял мастер-класс для Леры, облачал её в амуницию и упорно приободрял.
   – Ты и вправду считаешь, что я смогу? – соорудила она жалобную гримасу.
   – Лерусь, поверь, на скальный маршрут этой категории сложности вообще не требуется никакая специальная подготовка. Вполне по силам просто здоровому человеку.
   – Зачем я только послушала тебя и попёрлась сюда, идиотка, когда можно было просто валяться на пляже и купаться себе преспокойненько в ласковом море.
   – Главное, преодолеть себя и пройти первые десять метров.
   – Ладно, десять метров, так десять метров. А дальше видно будет.
   – Даже если вдруг на секунды выползет страх высоты, то благодаря страховке и небольшой тренировке он исчезнет, поверь.
   – Ну, давай уже твою тренировку, изверг естества.
   Матвей просиял и выдал свою неотразимую улыбку с лёгким прищуром и ямочками на щеках.
   – Ну, чего ты лыбишься, як майска розочка, командуй уже!
   – Бережём сухожилия – вперёд на разминку! Быстрее!
   – Куда ещё быстрее, экзекутор!
   – Так, отставить лишние разговоры! – Он не сводил с неё зачарованных глаз.
   Они вместе выполняли упражнения на растяжку. Спортивная на вид Лера прилежно повторяла все за Матвеем, а он то и дело наращивал темп.
   – Совсем загнал, Мотик. У меня, конечно, разряд. Был. Но всего лишь по художественной гимнастике.
   – Не прибедняйся, у тебя отличная базовая подготовка. Надо лишь усвоить специфику альпинизма, а это дело наживное.
   – Доживное, скорее всего. В смысле, если доживу, и не уморишь меня прямо на этом месте.
   – Вот теперь удачного подъема, пошла сама!
   Лера, то и дело, оглядываясь, неуверенно стала подниматься на валун. Юлик, сидя неподалёку на пригорке среди можжевеловых зарослей, наблюдал за происходящим, срывая и нервно жуя одну за другой синие пахучие ягоды.
   – Увереннее, Лерусь, – подняв голову и глядя снизу на её первые шаги, крикнул Матвей, – помни про десять шагов!
   – Ой-й-й!
   – Учись доверять страховке.
   Не успев толком подняться, Лера сорвалась с относительно небольшой высоты. Отпустила опору и, испуганно вскрикнув, повисла на страховочной системе.
   – Ко-о-онкретный шмяк – собирай кости! – вздохнул руководитель группы.
   Аккуратно спустив Леру на землю, Матвей обнял ее и спокойно произнес:
   – Ещё и ещё раз. Пока не окажешься наверху. Иначе завтра оставим тут, кашу варить. Что скажешь?
   – Я не умею кашу, – капризно протянула конопатая «барби».
   – Тогда вперёд. К вершине!
   Часа через два, с третьей попытки Лера всё-таки взобралась на валун. Матвей радовался как ребёнок. Значит, завтра он сможет показать ей настоящие горы сверху. Она просто молодчина, что бы там ни говорил Юлик. И вообще, она абсолютно необыкновенная. Таких у него ещё не было.
   – Там, завтра, в настоящих горах доверяй мне, Леруся, – сказал он. – Доверяй на полную. Как я тебе.
   – Ага. Чмоки, Мотик. Чмоки! – Лера увлекла его за валун в можжевеловые заросли, подальше от всех, где вконец обалдевший Матвей принялся целовать каждую ее веснушку…

   Ранним утром группа отправилась на восхождение. Летнее буйство крымской природы в сентябре уже принялось сменяться выгорающим пейзажем. В первых лучах на скалах поблёскивали вкрапленные глинистые сланцы. Рассвет набирал силу.
   Основная группа во главе с Юлием Карловичем должна была достичь вершины огромной скалы, преодолевая замысловатые отвесные отроги и выступы. Она была явно не для новичков.
   Для Матвея и Леры, учитывая её, как считалось, нулевой уровень подготовки, решено было выбрать маршрут невысокой категории сложности. Они стояли у подножья не самой высокой, но особой горы.
   – Хороша? – спросил Матвей.
   – Главное – не самая высокая. А как она называется?
   – У неё много названий, но мы её зовём Марш-Чайник.
   – Смешно. Марш, чайник, через запятую? Или через тире?
   – А как тебе больше нравится, Лерусик?
   – Мне нравится, что марш, в смысле, маршрут, как ты обещал, почти детский, так?
   – Так, так.
   – Так что смело можешь записывать меня хоть в «чайники», хоть, как выразился Юлий Карлович, в «куклы», или как там ещё.
   – Ну, ну, на обиженных воду возят, – засмеялся Матвей, – в том числе и в гору.
   Они осторожно, малой скоростью начали восхождение «в двойке». Хотя Матвей ужасно волновался за нее, восхождение оказалось неожиданно легким. Когда уверенно достигли вершины, рассвет совсем растаял. От суровой красоты захватывало дух, плавно парили орлы, горы властно манили вдаль, звали к себе. Горный массив, в центре которого они оказались, взобравшись на эту совсем небольшую вершину, со всех сторон оказался отделенным от соседних гор, благодаря чему создавалось впечатление, что он возвышается над всем Крымским полуостровом.
   – Лерусик, да у тебя прирождённый талант скалолазки! – Матвей обнял её и поцеловал.
   – А, может, ты просто клёвый учитель? – слукавила она.
   – Мы ещё с тобой, придёт время, заберёмся на самую высокую крымскую, веришь?
   – Это на какую же?
   – А вон видишь, вдали вырисовывается зубчатый силуэт массива Кара-Тау?
   – Это с такими острыми загигулинами?
   – Денёк-то задаётся какой ясный, даже видна вершина Роман-Кош – наивысшая точка Крымских гор.
   – А почему Роман?
   – Названа в честь Николая II, Романова. Правда, относительно главных вершин Кавказа, Тянь-Шаня или Алтая, она совсем небольшая. В старину Роман-Кош называли Разбойничьей горой.
   – Да что ты!
   – По легендам, это было излюбленное место разбойников и пиратов.
   – Рейдеров.
   – Ну да… как бы сейчас сказали.
   – Думаешь, заберёмся? – Лера странно посмотрела на него и отвернулась.
   – Непременно, Лесусик, теперь только вдвоём!
   – Это как же ты без Юлия Карловича?
   – Э-э, значит, втроем. Так и быть. Что, согласна?
   Лера ничего не ответила, лишь криво усмехнулась. Они стояли, обнявшись, и яркое сентябрьское солнце лепило им прямо в макушки.
   – Вдохнём жизнь полной грудью? – вырвалось у Матвея.
   Но девушка словно не слышала его, глядя вниз на тёмное ущелье. Оно и впрямь оправдывало своё название – Каменный стакан. На самом его дне сквозь потрескавшуюся землю быстро проступала вода, заполняя пересохшее лоно.
   – Ух! Глянь-ка направо, Леруся, редкой красоты вид открывается.
   – Это и есть тот самый Каменный стакан?
   – Сухое увлажнилось, похоже, это знак судьбы! – воскликнул Матвей. – Выходит, оно выбрало нас с тобой, чтобы явить нечто. Но вот что именно?
   Оба уставились вниз на стремительно растущее блюдце сверкающего горного озерца.
   – Так в чём загадка-то, Мотя?
   – Говорят, надо дождаться, когда оно полностью заполнится от одной стороны Каменного стакана до другой.
   Матвей достал фляжку с питьевой водой, отвинтил крышку на цепочке и протянул Лере. Заметив, что сильно нервничает, он начал ее успокаивать:
   – Ты что, Лерусь? Всё же классно. Теперь точно знаю, что наша встреча была не случайной.
   – Да уж, какая тут случайность…
   – Это рука судьбы. Так ведь?
   – Скорее колченогая нижняя конечность, – мрачно буркнула Лера.
   Её будто подменили. Она смочила платок и резко ткнула ему в руки флягу.
   Матвей напился и плеснул себе немного на лицо и шею, продолжая улыбаться блаженной улыбкой. Вода в горном озере всё прибывала и прибывала. Лера стала вытирать лицо влажным платком, но вдруг спохватилась – на одной половине её лица конопушки остались, а на другой – исчезли! Как ни старался визажист, а водные процедуры оказались для них слишком серьёзным испытанием.
   Матвей взял из её рук платок и в полном недоумении стёр оставшиеся. Сделать это не составило труда. Он так и замер, держа платок, перепачканный гримом.
   – Так в чём загадка-то озерца, Матвей?
   – Сам толком не знаю. Самые противоречивые слухи.
   Она метнула в него колючий взгляд, бесцеремонно выхватила из его рук платок и швырнула вниз. Озеро уже успело заполнить ложбину от одной стены Каменного стакана до другой. Расстегнув карман своей анораки, Лера достала мобильный. Набрав номер и глядя прямо в глаза Матвею, произнесла незнакомым чужим голосом:
   – Денис Денисович, мы на вершине. Да, можете включать силовой ресурс. Начинайте! – Она с невозмутимым видом повернулась к Матвею: – Так в чём же всё-таки загадка? Я так и не услышала от тебя, а?
   Матвею казалось, что он в каком-то чумовом сне, где чёрная удушающая тоска нагло нависает над головой, ловя момент, чтобы вцепиться прямо ему в лысину. Нет, кто угодно, только не его Лера, Леруся, Лерусик! Так кто же?
   – Будьте уверены, я со своей частью работы справлюсь, – отрапортовала она кому-то в трубку.
   – Денис Денисович – это кто? Это Шибуга?.. – только и сумел выдавить из себя Матвей.
   Лера вдруг наклонилась и попыталась незаметно отсоединить себя от единой системы страховки с Матвеем.
   – Слухи, говоришь? Я устала от слухов. Когда несколько лет назад от взрыва в автомобиле погибли мои родители, всё, что осталось мне, так это только слухи. Слухи, слухи, слухи…
   – Я не знал…
   – Ни родителей, ни дома, ни квартиры, ни их бизнеса, ни копейки – ни-че-го! Кого это колыхало?
   – Но…
   – Добрые дядечки, папины-мамины партнёры, сдали девчонку в детдом.
   – Лерочка, Лера…
   – И радуйся, что жива осталась. Вот такие же лысые да бритоголовые. И улыбались так же до ушей.
   – Так я, я разве в чем-то…
   – И исполнителя, гады, нашли такого же лысого, как сами. – Она с силой ударила Матвея по голове. – Ненавижу! Хватит, хватит прикидываться, что не въезжаешь. Я видела и документы, и на фотографиях башку вот эту лысую. Твоих рук дело, твоих, гад!
   А Матвею было и невдомёк, что это ложное обвинение
   сфабриковано и выдано накануне Лере за чистейшую правду не кем иным, как Денисом Денисовичем Шибугой.
   На мобильном Матвея загудел сигнал о прилетевшем «смс».
   Текст на дисплее гласил: «Дорогой Матвей Андреевич, рейдерский захват вашего предприятия – лучшее решение нашей с вами старой проблемы. Прощайте. Шибуга».
   – Он тебе ни к чему. – Лера выхватила у него из рук телефон и швырнула в озеро, уже полностью заполнившее дно ущелья. Пока Матвей ошалевшим взглядом провожал свой падающий с вершины мобильник, Лера, окончательно отсоединив себя от единой системы «двойки», неожиданно со всей силы толкнула его в спину, и он, сброшенный со скалы, полетел вслед за своим телефоном.
   – Глянь направо, редкой красоты вид открывается! – последнее, что донеслось до Матвея, летящего в пропасть.
   Не долетев нескольких метров до поверхности озера, он завис на верёвке, предварительно закреплённой Лерой за выступ скалы. Она сверху наблюдала за ним и вдруг, схватив ледоруб, одним махом перерубила верёвку и злорадно усмехнулась:
   – Вот уж точно. Штучечка на любой случай!
   Матвей летел прямо в таинственно поблескивающее озеро. Вдогонку за падающим «альпиком» с грохотом понёсся камнепад. Секунда-другая – и он, больно шлёпнувшись об воду, с головой погрузился в горное озеро.
   Основная группа, ведомая Юлием Карловичем, ещё продолжала восхождение на Большую гору, когда Лера уже лихо, абсолютно профессионально спускалась с Малой горы.
   – Ёксель! Ничего себе, «барби»!.. – тот открыл рот от удивления.
   – Она валит вниз одна! – вскрикнула Нюта. – А где же Матвей?
   – Матвей! Мотя-я-я-я! – понеслось отовсюду.
   Юлик ругал себя последними словами, продолжая наблюдать за стремительным спуском Леры. Зачем он проявил слабину и позволил этой стерве втереться к ним в группу? Но главное – какой на деле окажется цена ошибки? Что там произошло на вершине этой Малой?
   – Эва! Эва-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – бросил он особый клич, который означал – произошло нечто нештатное. Раскатистое эхо подхватило его и разнесло над горами. Группа прекратила восхождение и начинала быстрый спуск…
   У самого подножья горы Лера быстро сбросила амуницию и рванула в лагерь. Схватив из палатки свои вещи, помчалась вниз к трассе.
   А Матвей, тем временем, вынырнул из озера. По счастью, оно оказалось неглубоким. Только сильно болела голова от удара догнавшего за секунду до погружения большущего камня. На губах ощущался вкус крови. Он с трудом выбрался из воды на широкую глыбу. Так и есть, на затылке свежая рана. Но вроде бы жив.
   В абсолютно прозрачной воде на дне заметил свой мобильный. Сделав усилие, нырнул и достал его. Попробовал включить, не очень на это надеясь, но аппарат, как ни странно, заработал.
   – Научились делать. Да ещё адаптировано под нашу нескучную российскую реальность.
   Матвей позвонил в офис своего предприятия, потом ещё и ещё раз. Ответа не было…

   Ворота ивашкинского заводика по производству тренажёрного оборудования были широко распахнуты, одна из сторон и вовсе сорвана. Из фургона, въехавшего на территорию на полной скорости, выпрыгивали вооружённые люди в камуфляже и масках. Не прошло и пяти минут, как немногочисленная охрана была нейтрализована. Разворачивалась классическая картина рейдерского захвата. Работу в цехах прекратили, народ высыпал к директорскому корпусу, не желая расходиться. Нанятые Шибугой бойцы частного охранного предприятия, не особо стесняясь, силой выпроваживали всех за ворота.
   В приёмной беспрерывно звонил телефон. Из дверей перевёрнутого с ног на голову директорского кабинета Матвея Андреевича Ивашкина выскочил взмыленный заместитель Шибуги и начальник службы безопасности Феликс Закутайло. Он со злостью выдернул из розетки кабель трезвонящего телефона.
   К сбившимся в кучку явно запуганным сотрудникам подошёл судебный пристав.
   – Кто-нибудь хочет поставить под сомнение правомочность захвата? – нарисовался в дверях Закутайло.
   – Служба судебных приставов. – Пристав неторопливо достал из папки документы. – Прошу ознакомиться. – И, не выпуская бумаги из рук, позволил перепуганным сотрудникам рассмотреть документы, на основании которых было принято судебное решение о смене владельца предприятия.
   – Это же… за пределами законного поля! – начал, было, главный бухгалтер, сухонький дедок в толстенных очках.
   – Что вы, господа. Просто расширять эти пределы – наша фишка, – не без удовольствия выдал Закутайло и резко рванул коробку с печатями у перепуганной молоденькой секретарши, пытающейся незаметно спрятать их в дамскую сумочку.
   – Вы не можете, не смеете! В отсутствие нашего руководителя…– дрожащим голосом проговорила она.
   – Отныне новый владелец предприятия – господин Денис Денисович Шибуга, – резко оборвал ее Закутайло. – Прошу покинуть территорию. Са-а-мим!
   Бойкий дедок вдруг вспыхнул, замахал ручонками и бесстрашно бросился на здоровенного Закутайлу. За ним метнулась и вся стайка сотрудников. Кончилось тем, что им заломили руки и вывели по одному за ворота.
   – Ну вот, и подкупать не пришлось. Испуг, как известно, дороже денег. – Заметив перед раскрытым сейфом на полу опрокинутую статую Венеры Милосской с яркими конопушками, Закутайло перешагнул через неё и добавил: – Наконец-то маскарад закончился. Пора докладывать патрону.

   Раненный в голову Матвей лежал на мокрой глыбе в полубреду. Сознание с подсознанием, похоже, играли в прятки. Что реально, а что витает кругами как навязчивый мираж? Дотронувшись руками до ноющей раны, поднёс их к глазам. О, боже, чьи это руки?! Уж точно не его. И не только потому, что оказались окровавленными. Они были отчаянно волосатыми! Вернее становились таковыми буквально на глазах. Причём растительность была такой густой и жёсткой, что Матвею стало жутковато.
   Он судорожно ощупал голову. Так и есть. На месте бывшей лысины тоже стремительно пробивались ростки жёстких, как проволока, волос. Склонившись к воде, всмотрелся в своё отражение. Брови превращались в одну сплошную густую линию над глазами. На лице проступали черная щетина и усы. Всё происходило стремительно и неотвратимо, как в кошмаре заправского триллера.
   – Я брежу? Выпал из реальности? Не факт. Тогда что из этого есть факт?
   К горлу подступила тошнота, голова опрокинулась.
   – М-да… Милое озерцо. Но надо отдать должное – оно-то и спасло меня от неминучей гибели.
   Матвей достал фляжку с пресной водой, отвинтил крышку, закреплённую на шнуре, и стал жадно пить, приговаривая:
   – Да, Мотя. Похоже, это была последняя конопатая…
   Перед глазами вдруг всё завертелось. Фляжка, закреплённая на кожаном шнурке за его руку, соскользнула вниз, медленно заполняясь мерцающей озёрной водой…

   Захваченное предприятие уже почти опустело, когда Феликс Закутайло рискнул позвонить и отчитаться перед патроном.
   – Денис Денисыч, поздравляю, хозяйство Ивашкина наше.
   – Как прошло?
   – В легкую. Расчет был верный. Так, пара-тройка задохликов охраны – и вся оборона. Все крепкие ребятки увязались с шефом в горы.
   – А я ведь ему говорил. Эта корпоративная культура, Матвей Андреич, она до добра не доведёт, – захохотал Шибуга.
   – Во, во. Ему бы вас слушать, Денис Денисович, а не строить из себя.
   – К бухгалтерии доступ, к сети?
   – Наши хакеры… то есть крекеры… то есть почти уже…
   Закутайло метался по кабинету, то и дело заглядывая через плечо своему хакеру-крекеру, терзающему директорский компьютер Ивашкина. Тот уже минут тридцать безуспешно пытался вскрыть систему защиты компьютерной сети предприятия.
   – Денис Денисыч… я уверяю, вы ж меня знаете… Справятся в ближайшее время, – залопотал Закутайло.
   – Счёт на минуты, даже на секунды, Феликс!
   Ловкий крекер у компьютера завопил и поднял вверх кулаки, подтверждая вход.
   – Имеем! – радостно бросил в трубку Закутайло.
   – Так, немедленно! С его счета перечислить… Можно даже совсем небольшую сумму… на счёт, который…
   – Я понял, понял. Бегу.
   – Дальше сам знаешь, как и кому сообщить… Гы-гы! О благодеянии.
   Шибуга вскочил и, потирая руки, забегал по комнате. Через окно он увидел, как из подъехавшего автомобиля выходит Лера и направляется к подъезду.
   – Смотри-ка, живая вернулась.
   Когда она поднялась в апартаменты, Шибуга, распростёрши объятия, поплыл навстречу, приговаривая:
   – Практически каждый месяц очередной лох просыпается утром и не догадывается, что родное предприятьице-то ему уже не принадлежат. Или не просыпается вовсе. Так?
   – Я устала.
   – Умница моя. Отдыхать абсолютно некогда. – Обнимая, он подвёл её к столу с горой документов. – Тебе так шли веснушки…

   Группа, преодолев множественные спуски и подъёмы, стояла на вершине загадочной Малой горы. Внизу в ущелье Каменный стакан поблёскивало небольшое озерцо.
   По мере того как спускались всё ниже и ниже, вода из загадочного озера стремительно уходила обратно в подземную реку. Оно мельчало прямо на глазах, оголяя покрытое ракушечником дно.
   – Я знаю, он живой, – бормотала Нюта, – он хороший альпинист.
   – Хороший альпинист – живой альпинист,– мрачно заметил Юлий Карлович и стал обследовать площадку. – Гляньте, часа два-два с половиной тому, здесь был сильный камнепад
   Остальные приблизились и тоже глянули вниз. На глыбе, выступающей из остатков уходящей воды, они увидели лежащего неподвижно длинноволосого, если не сказать, лохматого человека. Предельно осторожно группа начала спуск в ущелье.
   Тотально оволосевший Матвей без сознания лежал ничком на глыбе, а зареванная Нюта металась по кромке озера в поисках Ивашкина. Среди глыб и камней её невысокая лёгкая фигурка мелькала то тут, то там. Ежик коротких каштановых отсвечивал на полуденном солнце.
   – Матвей! Матвей! Мотя-я-я! Только найдись, только найдись!
   Юлик первым подошёл к неподвижно лежащему человеку. Перевернув его, заглянул в усато-бородатое лицо. Странно, но на этом парне почему-то была сине-красная ветровка Матвея. Юлик скользнул взглядом ниже. Батюшки светы! На кисти руки потерпевшего он увидел знакомый с детства продольный шрам.
   – Да это он…
   Матвея подняли, а заодно и его фляжку с набравшейся озёрной водой, которую машинально закрутили висящей на шнурке крышкой. Потрясенные «альпики» долго молчали, а подбежавшая Нюта умело обработала рану и сделала перевязку, украдкой целуя Матвея.
   – Это оно спасло тебя. Да кого же ещё спасать, как не тебя от тебя же самого, дурачок ты мой.
   Юлий Карлович подошёл к ней и, склонившись над исчезающим озером, произнес:
   – К слову сказать, водоем этот по сей день остается одной из самых таинственных загадок этих мест. Он может исчезнуть буквально за несколько часов, чтобы так же внезапно на том же месте появиться вновь. Только никто не знает, почему и когда.
   – Это мистика, или есть научное объяснение? – спросила Нюта, заканчивая перевязку.
   – Дело, скорее всего, в мощной подземной реке и карстовых провалах, которые периодически из-за смещения подземных слоев то открываются, то вдруг закрываются вновь.
   Группа начала готовиться к новому восхождению, но уже с раненым товарищем на руках.

Глава 4

   Тёплый сентябрьский вечер у самого подножья гор задался на редкость мягким. Альпгруппа после богатого на события дня мирно сидела у костра. Закипал чайник, кто-то тихо играл на гитаре. Матвей уже несколько часов лежал в палатке, но по-прежнему без сознания. Юлик, пригласив из селения местного доктора и убедившись, что ничего серьёзного нет, сам тщательно осмотрел друга и не торопился транспортировать его в таком состоянии в город. Профессиональный опыт и интуиция подсказывали, что на сегодня это наилучшее решение. Но были и более веские причины. Несколько тревожных звонков, поступивших на чудом уцелевший мобильный Ивашкина, принесли весть о наглом рейдерском захвате.
   В палатке, увешанной по углам собранными пучками душистых трав, около Матвея хлопотала Нюта. Она сделала ему очередную инъекцию, смочила губы питьевой водой из кружки и поставила её рядом. Удостоверившись, что никто не видит, снова и снова целовала и обнимала его. Наконец, тяжело вздохнув, девушка вышла из палатки и направилась к костру.
   Невдалеке от лагеря на взгорье паслось стадо овец. Овчар, сидя верхом на лошади, тщетно пытался согнать их в кучу. Он погнался за строптивой овцой, которая никак не хотела в общее стадо. «Альпики» с любопытством наблюдали за происходящим.
   Тем временем, Матвей в палатке открыл глаза и огляделся по сторонам, постепенно приходя в сознание. Попробовал встать. Резкая боль как кувалдой шибанула по голове, но сильная жажда заставила все-таки подняться. Судорожно ища свою фляжку, он подошел к висящему у входа небольшому зеркальцу и тут же шарахнулся от него:
   – Кто это?! – Из зеркала на него смотрел волосатый бородато-усатый тип с вытаращенными, но такими знакомыми глазами. – Я же вроде умер. А-а-а! Так это я такой в следующей жизни? Красавец! Хотя лысый мужчина – это было брутально! – Он снова схватится за голову: – А по башке уже тут успели дать?.. Чё, вообще, было?
   У костра заметили, что Матвей очнулся, и радостно побежали к палатке. Первыми неслись Юлик и его племянница Нюта.
   – И эти все здесь! – Еле шевеля пересохшими губами, проговорил он. – А-а-а, групповая реинкарнация… Круто!
   Открыл флягу и отхлебнул. Вкус озёрной водицы оказался таким терпко-горьким, что Матвей тут же бросился к выходу, чтобы скорее выплюнуть. Но, сделав несколько шагов в сторону, наткнулся на несущуюся во весь опор остриженную овцу, за которой гнался овчар. Вода изо рта Матвея уже летела фонтаном и прямиком на бедное животное. Та опешила и притормозила. Не прошло и десяти секунд, как на бедняге стала пробиваться новая шерсть. Да такая густая и жёсткая, что все опешили, а овчар во весь опор поскакал обратно к отаре, дико вопя:
   – Шайтан! Шайтан из Каменный стакан!!!
   Неистово щёлкая кнутом, он погнал отару в долину, бросив бешено обрастающую овечку на произвол судьбы. Ошарашенная скотина потрясла головой, рванула с места и скрылась за холмом. Потрясённый Матвей, не мигая, уставился на фляжку с загадочной водой…
   Вскоре друзья, прихватив планшетник, уединились чуть поодаль от костра. Лохмато-бородатый Матвей тряхнул вновь обретённой шевелюрой и решительно проговорил:
   – Просто так я не сдамся.
   – Спокойно, – осадил его Юлик, – для начала давай зайдём на твой сайт.
   Вместо главной страницы загрузилось сообщение: «Этот сайт угрожает безопасности вашего компьютера».
   – Хитро, мерзавцы!
   – Тогда глянем в новости?
   – Говорят, шансы в суде увеличиваются, если первым подать иск на рейдера, – напористо выдал Матвей, ища в сети информацию о рейдерском захвате своего предприятия. То, на что он наткнулся, повергло его в ужас. Текст информационного сообщения гласил:
   Ивашкин Матвей Андреевич, 198…… года рождения, объявлен в федеральный розыск по обвинению в пособничестве – перечислении денежных средств тайной террористической организации.
   Под текстом красовалось старое фото ещё абсолютно лысого Ивашкина.
   – Что там? – как можно спокойнее спросил Юлик. Хотя, за то время, что друг пребывал в отключке, он успел не только промониторить больную тему, но трезво взвесить ситуацию. Сейчас главное – без паники определиться с ходом дальнейших действий.
   – Привет от Шибуги, – упавшим голосом произнёс Матвей. – Приплыли. Вот и подал иск.
   – Ну, да. А вдруг ты жив остался. Решил подстрахериться, гад!
   – М-да, стоило вам меня доставать….
   – С чего сорвавшись, взгрустнулось?
   – Да всё с того же, Юлий Карлович.
   – Эх, Мотя! Такой крутой причес сменил, а? – попытался разрядить обстановку друг. – Считай, это твой козырь!
   – Да? Особенно, если единственный.
   – Зато какой! Так, где твоя многострадальная мобила? Начнём с этого.
   Разгоряченный Матвей снял ветровку, бросил на траву и обречённо достал из кармана мобильный.
   – Сим-карту вынимай. Быстрее!
   – От этой чёртовой воды, что ли, припаялась, и не отковырнёшь.
   – Выброси, Матвей, завтра в городе другой купим.
   Долетевший от костра голосок Нюты прервал их разговор:
   – Ужинать, братцы «альпики»! Каша стынет!
   – Пока всё, Мотя. Эх, и знатная у Нютки каша! Очень рекомендую для поддержания штанов. А то тебя аж качает.
   Юлик встал и быстро зашагал к группе. Матвей тупо уставился на мобильный. Корпус телефона от недавних приключений был слегка облуплен, по дисплею тянулась трещинка.
   – Ну что, друг? Утопить тебя не утопили, разбить – не разбили. Спасибо за службу. Извиняй и прощай. – Он размахнулся и забросил трубку в заросли, не оборачиваясь. Затем поднялся и побрёл к костру, не заметив, как аппарат, попав ненароком в ствол деревца, отскочил обратно.
   Навстречу ему уже неслась сияющая Нютка, протягивая миску с дымящейся кашей. Матвей раздражённо отстранил её руку и молча уселся рядом с Юликом. Девчушка остановилась, вся залилась пунцовой краской, но тут же взяла себя в руки. Достала упаковку с пилюлями, прописанными Матвею местным доктором, и силой затолкала парочку ему в рот.
   – Накормить! По-полной накормить! – выдал командным тоном Юлий Карлович.
   Девушка набрала в ложку каши и поднесла Матвею ко рту. Тот вскочил, выхватил ложку и зашвырнул в траву.
   – Он не кормится! – сорвавшимся голосом пробормотала она.
   Юлик схватил прямо из котла большущий половник, наполненный дымящейся кашей, и всунул в руки Матвею.
   – А что? Ты нам оставил выбор?
   Матвей вскочил, завертелся на месте, перекладывая половник из руки в руку, и снова уселся на место. Вся группа уписывала кашу за обе щёки, пряча улыбки. Ивашкин под пристальным взглядом руководителя группы, обжигаясь, слизывал кашу с раскалённого половника.
   – Это потому, что некоторые любят погорячее! – выдал Юлик под разразившийся хохот.
   Нюта чуть не плача, вскочила и унеслась за палатки. Пару раз всхлипнув, принялась наводить порядок на площадке. В зарослях вдруг что-то блеснуло, и она увидела знакомый ей телефонный аппарат.
   – Разбросался тут! Даже и не вздумаю подбирать, – пробурчала Нюта, но все же наклонилась, подняла трубку и положила ее в карман брошенной на траве сине-красной ветровки, тщательно застегнув все «молнии».
   Решено было сворачивать палатки, а восхождение отложить до лучших времён. Тем более что со стороны моря хлынул влажный поток и принёс тёплый дождь. Прихрамывая, Матвей подошёл к Нюте. Она протянула его ветровку и только собралась что-то сказать, как он опередил её:
   – Прости дурака контуженного. Спасибо тебе за всё, Ню.
   – Сейчас не стоит благодарности. Но я с тобой ещё поговорю, когда твоя крыша возвернётся.
   – Считаешь, вернётся? Точно?
   – А то. Про таблетки не забудь, что доктор прописал, слышь?
   – Ага. Ну, я похромал? Пока!

   В самолёте на обратном пути Матвей крепко спал, укутавшись в плед. Его едва растолкали перед посадкой. По-прежнему знобило, но снов никаких он не видел или не помнил, а потому, проснувшись, облегчённо вздохнул.
   После приземления, перед тем как группе разойтись, Матвей подходил к каждому из группы и жал руку.
   – Вот так, ребят, вышло. Уж извиняйте, что отпускная неделя насмарку.
   – Не вопрос. Главное – все живы. Да и будет что некоторым вспомнить. Отпуск всегда отпуск, чего уж там.
   – Зато в понедельник, прямо с ранья, по холодку, валяйте на высотные работы. Я к господам «промальпикам» обращаюсь. Эва, все слышали? – начальственным тоном громко объявил Юлий Карлович.
   – Куда наряд-то? – поинтересовались те, кому было адресовано сообщение.
   – Гостиница-высотка, малышка в тридцать этажей. До понедельника, орлы!
   – Кабы не вы, ребят…– взволнованно повторял Матвей. – Кабы не вы…
   – Всё, по домам. Тебе за руль сегодня рановато. Поедем на моей, – подходя к нему, сказал Юлик. – И по пути Нютку подвезём, да? Анюта, А-а-ань! Анечка! – Юлик искал в толпе знакомый каштановый ёжик своей двадцатилетней племянницы.
   – Очень надо, сама доберусь, – буркнула она, перед тем как запрыгнуть в маршрутку. – Какая я для него Нюта, Анюта, тем более Анечка? Просто тупо – Ню. Попрыгала вокруг и свободна. Зачем только дядька потащил его с нами, на свою голову?
   Юлик только развёл руками и покосился на Матвея. Но тот даже не глянул в её сторону. В забинтованной лохматой голове уже созревал дерзновенный план, страстно жаждущий воплощения.
   – Теперь мы за ним поохотимся! Не может быть, чтобы он сумел спрятать все концы в воду! – то и дело выкрикивал Матвей, усаживаясь в машину друга.
   – Но не здесь и не прямо сейчас, – подчёркнуто спокойно произнёс Юлик.
   – Я теперь должен знать каждый шаг этого шепелявого аллигатора!
   – Наверное, хочешь сказать, мы должны? – Друзья понимающе обменялись взглядами и хлопнули друг на друга по плечу. – Нет ничего проще, умеючи-то. И такие люди есть.
   – Тогда вперёд! – блеснув одержимым взглядом, выдал Матвей.
   – Мотик! Охота на крокодилов – наше новое хобби! Но это всё завтра. А сегодня по домам, и ранний отбой.

Глава 5

   В апартаментах Дениса Денисовича Шибуги замышлялось очередное дельце.
   – Даже если он жив, в чем я сомневаюсь. А, Лерочка?
   – Я сделала всё, что могла.
   – Сколько он уже в розыске, и все без толку, так что спокойно готовим юридически чистую продажу. У меня и покупатель на примете, – довольно пропел Шибуга, развалившись отяжелевшим телом на кожаном диване. Говорил он чисто, нисколько не шепелявя, а всё потому, что настроение у него было отличное, и никто из помощников не собирался с ним спорить.
   В комнату вошёл Феликс Закутайло, горделиво неся папку с документами. И только открыл, было, рот, как патрон ткнул его носом в свежий факс:
   – Кстати, там приглашение пришло на промышленный салон. Надо подтвердить наше участие.
   – На кой ляд? – У Закутайлы вытянулось лицо.
   – Надо, Феликс. Но это потом. Давай уже, рапортуй. Вижу-вижу, как бьёшь копытом. Не терпится похвалиться?
   – Итак, – торжественно начал Закутайло, – судебное решение об аресте акций, протокол собрания акционеров, решение суда о передаче, свидетельство на право собственности, кадастровый паспорт и прочее. Десяток документов лично довёл до ума.
   – Отвечаешь? Чисто сделано?
   – Вы ж меня знаете! Сделано – не подкопаешься. Но и влетело в копеечку. Одному только Торопахину пришлось отвалить за слив, да оправить потом его, типа пострадавшего, на лечение в санаторий, с глаз долой до поры.
   Шибуга взял из его рук папку и бегло пролистал каждый документ. Затем подошёл к Лере, сидящей за компьютером, и стал диктовать:
   – Уважаемый господин, как, бишь, его там?
   – Господин Мулькин, – уточнила Лера и отрешённо стала набирать текст письма.

   Тем временем Юлик и Матвей уже стояли за плечом опытного хакера, а вернее – крекера, вызвавшегося помочь друзьям в рискованном деле.
   – Ну, всё! Включаем механизм встречной атаки! – выкрикивал лохмато-бородатый Матвей Ивашкин, носясь по помещению взад и вперёд и размахивая в воздухе жутко волосатыми руками.
   – Что, хакнем? – Юлик уверенно положил руку на плечо парню, сидевшему за компьютером.
   – Точнее, крекнем, – ответил тот. – Но наберитесь терпения, и, скорее всего, на несколько часов.
   – Давай, лишь бы быстрее. Выручай, брат.
   Удача мило подмигнула им, и примерно через час электронный ящик конторы Дениса Шибуги был вскрыт.
   – Опа! – воскликнул потрясённый Юлик.
   – Реально вскрыто? Это точно его? – забеспокоился Матвей.
   На дисплее монитора возникли файлы писем. Открывая и просматривая одно за другим, наконец обнаружили то, что искали.
   – Вот он – шанс упредить последствия для потерпевшей стороны, – произнёс парнишка-крекер. – Ловите!
   Это было письмо Шибуги, адресованное потенциальному покупателю захваченного предприятия Матвея Ивашкина.
   Господину П. П. Мулькину.
   Уважаемый Пётр Петрович!
   Настоящим сообщаю, согласно нашей предварительной договорённости, готов встретиться на промышленном салоне в выставочно-гостиничном комплексе. Детально обсудить условия купли-продажи известного вам предприятия по выпуску современного тренажёрного оборудования. Весь пакет затребованных вами документов будет предоставлен в полном объёме.
   С уважением, Д. Д. Шибуга
   – Если они успеют продать мой заводик до того, как мы выведем их на чистую воду, что тогда?
   – То вернуть его истинному владельцу, то есть тебе, будет весьма проблематично, – уточнил Юлик. – На промышленном салоне у них встреча? Так это же в понедельник. Выставочно-гостиничный комплекс, ну-ну.
   – Малышка-гостиница в тридцать этажей?
   – Нормально. Несколько дней у нас ещё есть.
   – Роем. Он много чего о себе позакопал, подлюга.
   Все трое склонились над монитором компьютера. Им предстояло всего за несколько дней собрать максимально возможное количество компрометирующей информации на Дениса Шибугу.

   Наконец наступил тот самый понедельник. Лера придирчиво просматривала документы для готовящейся купли-продажи и складывала в портфель Шибуги. Одну из бумаг нервно перечитала несколько раз.
   – У-у-у, Закутайло, урод самонадеянный!
   В дверях возник возбуждённый Феликс Закутайло и прямиком направился к Лере.
   – Задней левой пяткой сработано, Феликс, – сунула она ему под нос сомнительный документ.
   – Проканает. И не такое лепили. Не твоего птичьего ума дело.
   Лера со злостью швырнула бумаги перед ним на стол. Он невозмутимо собрал их и быстро засунул в портфель.
   – Сейчас не об этом. Ты что нам гнала? Что его мобильник на дне озера? И он сам там же?
   – Где же ещё?
   – Мне только что доложили: его номер запеленговали в черте города. Да ты, дорогуша, с ним заодно.
   Лера хладнокровно смотрела ему в глаза. Шизоид конченый! Сейчас бы тем самым ледорубом да по этой тупой башке. Вот уж кого совсем было бы не жалко.
   – Со мной двойная игра не пройдёт, соплячка. – Упершись в неё свирепым взглядом, Закутайло сделал знак рукой, и в дверь по одному вошли четверо охранников.
   – Слышь, а самого себя не пробовал подозревать? Дарю идею.
   – Не наглей!
   – Хочешь узнать? Так чё ты тут стоишь, митингуешь? Бери своих «оленей» и найди его.
   Лера схватила портфель и пыталась его застёгнуть, но пальцы предательски не слушались. В комнату вошел Шибуга, вид у него был сосредоточенный и хмурый. Не глядя на присутствующих, он молча взял со стола подготовленный портфель и вышел. Лера выскочила за ним.

Глава 6

   Ранним утром маленький автобус с надписью «Промальп» мчался по пустым улицам в направлении к выставочно-гостиничному комплексу. За рулём сидела непривычно притихшая Нюта. На свой страх и риск, Юлий Карлович взял шуструю племяшку в дело, но поставил главное условие – никаких драйверских фишек, на которые она была горазда, став ещё в школе неоднократным призёром юношеских автогонок. По совместительству вменил ей в обязанности ещё заведование пищеблоком и аптечкой. Толковая девчушка быстро освоилась и скоро стала в группе своей. И на всё у неё было своё особое мнение. Правда, никто его не спрашивал.
   Сегодня в их составе на высотные работы ехал этот контуженый Лохматун. Во всяком случае, про себя она теперь только так станет его называть. И не столько потому, что дико лохматый, а оттого, что лох лохом, раз какая-то разрисованная стерва развела в лёгкую. И думать о нём больше нечего. Эх, сейчас бы дать по газам, пока трасса почти пустая! Куда там, разве дядька Юлий позволит оторваться. И чего он носится с этим Мотей, вернее сказать, с Лох-Мотей? Смысл выбирать в друзья клинических идиотов? Сидят вон опять – замышляют немыслимое, старые дураки.
   В свои тридцать пять Юлий Карлович или Юлик, как обычно звал его Матвей Ивашкин, всё чаще ловил себя на мысли, что мужская дружба уж точно – не последнее дело в жизни. И если она настоящая, а не просто дешёвая игра, то в самые отчаянные минуты для друга и сам начинаешь всем нутром ощущать себя в несколько крат сильнее. Матвей и Юлик в окружении группы о чем-то тихонько совещались. Нютке почти ничего не было слышно, как вдруг Матвей, схватившись за травмированную голову, вскочил и заорал:
   – Нет! Зачем другим-то так рисковать? Это только моё, дурака пробитого, дело. Стоп! Остановите, ну же, водитель!
   Он кинулся к выходу и замахал руками. Нютка ударила по тормозам, автобус резко остановился. Она испуганно смотрела в зеркало то на Матвея, то на своего шефа – дядьку Юлия Карловича.
   – Всё, всё, как скажешь. Только завернём за угол, здесь знак, – сказал спокойно Юлик.
   Нютка всё сразу поняла. Перед самым выездом дядька предупредил, что едут на рисковое дело. Решено старого друга Ивашкина выручать, во что бы то ни стало. Тем более что парень сейчас, по известным причинам, в неадеквате и может наломать дров. И что-де и она тоже должна быть готова к любой «нештатке».
   Юлик и Нютка понимающе переглянулись. Автобус свернул за угол, но не остановился и на полной скорости понёсся дальше.
   – Так я и говорю, знак на знаке, – добавил ещё спокойнее Юлик.
   – Где ты видел знак-то? – завопил Матвей.
   Ещё пару-тройку раз свернули и оказались перед школьным двором.
   – Да вот он.
   Матвей выскочил из автобуса, поднял голову и замер. На школьном дворе играли в футбол. По полю носились те самые мальчишки, которые всего несколько дней назад первыми опробовали подаренный скалодром и получили обещание о начале занятий в альпсекции. Увидев их с Юликом, они через весь двор помчались им навстречу. Громче всех кричал невысокий вихрастый мальчишка, повторяя давний вопрос.
   – Вы ещё придёте? Вы придёте? Придёте ещё?..
   Юлик выглянул из автобуса и, хитро прищурясь, спросил друга:
   – Что, в обратку не крутится?
   – Поехали! – буркнул пристыженный Матвей и полез обратно в автобус.
   – Поехали, так поехали, – облегченно вздохнул Юлик.
   Когда подъехали к тридцатиэтажному выставочно-гостиничному комплексу, облицованному тонированным стеклом и похожему на гигантское трёхстворчатое зеркало, замкнутое в треугольник. Вокруг ещё не было ни души. Поднялись на крышу и начали готовиться к спуску для проведения работ. Матвей приблизился к краю крыши и глянул вниз, а затем в стороны по всему периметру высотного здания. Головокружительная высота с оттенком холодного ужаса. Это совсем не было похоже на такие знакомые горы. Ни тебе естественных изгибов и линий, ни дыхания живой стихии. Один мёртвый бетон и стекло.
   – Какая же она огромная. Просто гора стекла! Только безжизненная и мрачная.
   Матвей знал, что на весь сегодняшний день «промальпики» – мойщики. И работа – не окраска, не ремонт, не монтаж, а мытьё окон. Ему тоже предстояло облачиться в специальную амуницию: яркую каску и страховочную систему, среди своих называемую «трусы». Рядом громоздилась гора из вёдер с крышками, пульверизаторов с моющей жидкостью, щетинистых резиновых щёток и прочего. Мойщики ещё и ещё раз проверяли карабины на амуниции.
   Юлик придирчиво осматривал страховочные тросы, закреплённые на крыше, чутко прислушиваясь к звучанию двигателя подъёмника. Ясное дело, Матвею, как альпинисту-любителю, специфика «промальп» была в новинку. Он попытался опробовать полученные инструменты мойщика, но только забрызгался пеной с ног до головы.
   – Так, напомни… Какой тут главный-то струмент?
   – Запомни. Главный струмент мойщика – енто его карактер, —отчеканил Юлик.
   Оба засмеялись, и Матвей вместе со всеми стал готовиться к спуску.
   – Сел. Закрепился. Поехал! – скомандовал Юлик.
   Группа синхронно осуществляла спуск сначала до окон верхнего, тридцатого этажа. Как оказалось, с утра на наружной стене значительно свежее, чем на крыше. Матвей только теперь всем нутром, всей шкурой почувствовал разницу между горами и наружной стеной высотки.
   – Бод-драш-ше! – только и сказал он, вздрогнув всем телом.
   – Помни, чем выше этаж, тем сильнее ветер, – донёсся до него голос Юлика от соседнего окна справа.
   – И тем легче ему отбросить тебя от здания, – прозвучал слева голос одного из мойщиков.
   – Парни, работать! Мотя! Я – рядом.
   «Только бы хватило духу. Лишь бы не опозориться перед парнями», – подумал Матвей и приступил к работе мойщика.

   На площадке внутреннего двора выставочно-гостиничного комплекса, где ожидалось открытие промышленного салона, прибывал народ. Заполнялись номера гостиницы, в зале основного здания уже гудела пресс-конференция, где жаждали новостей и свежих сплетен. В центре двора, под тентовыми навесами, громоздились экспозиции с крупногабаритными образцами техники и технологического оборудования. Везде пестрели яркие баннеры и постеры с логотипами и навязчивыми слоганами компаний. Всё начиналось как всегда, из года в год. Казалось, ничего не предвещало ярких событий и нештатных ситуаций.
   Выйдя из автомобиля раньше Шибуги, Лера принялась разыскивать у входа потенциального покупателя. Но господина Мулькина не было в условленном месте. Набрав его номер, и изо всех сил стараясь быть любезной, она произнесла:
   – Пётр Петрович! А, чертовы пробки? Не волнуйтесь, ждём вас в номере. Я вам сброшу «эсэмэской», как нас найти.
   В гостиную номера «люкс» на пятнадцатом этаже, снятого для комфортного ведения переговоров, с причудливым полукруглым эркером и двумя огромными окнами в нём, вошли четверо охранников. Как и положено, тщательно осмотрели помещение. Затем появился Феликс Закутайло. Удостоверившись, что всё «чисто», пригласил патрона – Дениса Денисовича Шибугу, которому явно было чего и кого опасаться. За ними вбежала референт Лера. Она на ходу что-то проговорила Денису Денисовичу на ухо, при этом с плохо скрываемым злорадством глянула в сторону противника, предвкушая, как тот будет выкручиваться перед патроном. Шибуга уселся на мягкий кожаный диван и заорал в своей привычной манере:
   – Феликс! Закутайло, едрён!..
   Закутайло поспешил сесть рядом.
   – Что я слышал? – продолжил Шибуга. – Где он? Кто он? У кого этот телефонный номер?
   Закутайло молчал, опустив взгляд. Рядом моргали охранники.
   – Раззявы, дармоеды! Кого ты мне набрал?
   Шибугу от полученной информации бросило в жар. Он вскочил и распахнул оба окна настежь.
   Закутайло молча сопел, а Лера буравила его колючим взглядом.
   – Слышь, паря, а чё они у тебя все лысые? Те чё, такое техническое задание давали? – начал уже истерить известный психопат Шибуга.
   Закутайло, привыкший к внезапным психопатическим вывертам патрона, вскочил с места и подошёл к раскрытому окну. Убедившись, что там всё спокойно, стал ждать развития событий. Он нервно теребил штору, когда заметил сбоку на семнадцатом этаже группу работающих мойщиков.
   – Ты нам что, специально таких подбирал? – ядовито спросил Шибуга.
   – Во-во, фирменный стиль – голяк-тотал, – добавила Лера, сразу помрачнев.
   – Не нервируй мне Лерочку, Феликс! Как можно быть таким… не чутким коллегой?
   Все трое наблюдали в окна за группой мойщиков, спускающихся на следующий этаж.
   – Разогнать, к чертям, а заодно и закрыть лысую тему раз и навсегда!
   Закутайло сделал жест, чтобы все четверо лысых охранников вышли.
   Довольная Лера мстительно следила за разборкой.
   – Не стоит ваших нервов, Денис Денисович. И дело не в мальчиках его.
   – В чем же, умница моя?
   – О-о-ой-ё!…Понаберут по объявлению… – Лера смерила Закутайло презрительным взглядом.
   – Чё, осмелела? Кого подсиживаешь, маленькая дрянь? – подпрыгнул Феликс.
   – Отставить пузыри, коллеги!
   – Чего он как шакал кидается? При одном деле, вроде, – надула губы Лера.
   – Что ты, голубица … горная, – процедил сквозь зубы Феликс Закутайло.
   За открытыми окнами номера, смотрящими почти друг на друга в затейливой конструкции полукруглого эркера, вися на верёвках и торосах, возникли два мойщика. Тот, что помоложе и полохматей, от неожиданности слегка вздрогнул. И было отчего. Прямо на него уставились трое: Шибуга, Закутайло и Лера. Матвей усердно выполнял манипуляции по мойке окон, стараясь всё повторять за Юликом. Только от неумелого обращения с пульверизатором лохматая голова, каска, усы и борода – всё было в мыльной пене. Матвей сразу заметил на столе раздутый портфель с подготовленными документами для купли-продажи его предприятия.
   «Ясный перец, что за портфельчик, – мелькнуло у него в голове, – вот он-то мне и нужен».
   Благодаря архитектурной особенности, именно потому, что плоскости двух окон эркера находились почти напротив, мойщики могли отлично видеть друг друга через всё пространство гостиной номера Шибуги.
   Денис Денисович оскалился и демонстративно обнял Феликса Закутайло.
   – Да хоть вот из этих лохматых набирай. Глянь, ловкие какие ребятки-то! Такие, поди, везде пролезут. Кого хошь, найдут, и хрен поймаешь.
   Шибуга вернулся на диван, Закутайло поплёлся за ним. Матвей с Юликом через распахнутые настежь окна слышали весь разговор и, переглядываясь, буквально давились смехом. А Лера пристально всмотрелась в лицо лохмато-бородатого мойщика, и внутри у неё что-то ёкнуло и замерло. Матвей скорчил жуткую рожицу и быстренько заполнил пеной из пульверизатора поверхность окна, вроде как спрятался.
   В гостиничный номер почти вбежали четверо запыхавшихся лысых охранников. В руках у одного из них был листок с крупно написанным номером мобильного телефона и координатами его нахождения.
   – Красавцы, прям как с конвейера. Чё нарыли? – спросила Лера.
   – Данный мобильный, точнее, сим-карта данного номера находится…
   – Ну-у-у-у! – взвыл Шибуга.
   – …Находится в пределах данного помещения.
   У Матвея от увиденного и услышанного вытянулась шея, и страшно запершило в горле. Вытаращив глаза, он пытался зажать рукой рот.
   – Где, где? – зашипел Шибуга. – Меня тут что, за дебила держат?! Закутайло, что за дела?
   Лера быстро повернулась к окну и попыталась открыть намыленную створку, но рука мойщика быстро потянула её обратно. На кисти руки она увидела знакомый продолговатый шрам. Теперь ошибки быть не могло. Это он!!!
   – Что там, Лерочка? – спросил с дивана Шибуга, но девушка ничего не ответила, находясь в глубоком обмороке.
   Шибуга засуетился, тут же подскочил к ней и усадил в кресло. Открыв глаза, Лера посмотрела на другое открытое окно. Второй мойщик, в сдвинутой на лицо каске, с суровым видом подмигнул ей, и она, мгновенно узнав его, снова потеряла сознание. Закутайло занервничал, почуяв, что ситуация выходит из-под контроля. Но в чём конкретно дело? Он подошёл к Лере и пальцем с силой ткнул в так называемую «точку скорой помощи» на границе между носом и верхней губой. Она резко открыла глаза и отбросила от себя его руку.
   – Ну? Говори, что знаешь! – прошипел он, склонившись над ней.

Глава 7

   Лера достала свой мобильный и набрала номер Матвея Ивашкина. Шибуга и Закутайло стояли рядом и видели, кому адресован звонок.
   У Матвея в кармане ветровки предательски зазвонил мобильный, который, как он считал, был выброшен в горах. Прямо через ткань кармана он наощупь нажимал и нажимал на дисплей аппарата, пытаясь отключить сигнал. Юлик схватился за голову. Телефон предательски звонил и звонил. Шибуга так и сел прямо на пол рядом с креслом Леры.
   – Это он?!.. Нет, не могу поверить! Чё за маскарад?
   Закутайло с охранниками бросились к окну.
   – Ивашкин, не могу поверить! Сам, да мне прямо в руки, —оживлённо загомонил он.
   – Да эдаким франтом, при париках… Откуда свалился на нашу голову, страдалец? – подхватил Шибуга.
   – Оттуда, откуда возвращаются только такие, как я.
   – Дай обниму тебя! – Закутайло все ближе подкрадывался к окну.
   – Щас прям! Пару минут, господа!
   – Пусть говорит, даже забавно. Времечко пошло, Матвей Андреич, если, конечно, это ты.
   Лера, очнувшись, продолжала сидеть в кресле, не в силах пошевелиться от ужаса.
   – Ты явно не там искала виновных, – обратился к ней Матвей.
   – Виновных? В чём? – переспросил Шибуга.
   – В трагической гибели её родителей.
   – А ты, выходит, знаешь, где искать? – Лера поднялась с кресла.
   – Обстоятельства их гибели, как выяснилось, Денис Денисович, а на самом деле – странной гибели ваших бывших партнёров по бизнесу, находятся сейчас в свободном доступе на этом сайте. Документы засвидетельствованы очевидцами.
   Матвей достал маркер и написал на оконном стекле короткую ссылку – адрес сайта, на котором была выложена нарытая ими информация, компрометирующая Дениса Шибугу.
   – Видать, ты сильно головой шибанулся, парень, раз такое несёшь.
   – Пусть говорит, – прервала патрона Лера.
   – Хватит трепаться! Давайте-ка этого типа-а-а лохматого сюда! Сам хочу с него стащить паричок да бородёнку накладную.
   Охранники кинулись к окну, за которым находился Матвей. Поначалу удалось схватить его за руки. Они пытались как можно ближе подтащить закреплённого мойщика к патрону, стоявшему рядом и нетерпеливо потиравшему руки.
   Лера схватила планшетник и быстро пробежалась по ссылке. Наконец открылась страница с неопровержимыми документами и фотографиями. Нечего было удивляться, что нашлось немало людей, готовых поделиться информацией. Она читала текст за текстом, и глаза ее постепенно наполнялись слезами.
   Матвей, насилу вырвавшись, оттолкнулся от стены ногами и отлетел слегка назад. На возвратном движении сдёрнул крышку со своего ведра и с размаху выплеснул воду на нападавших:
   – Умойтесь, господа!!
   – Что ты делаешь? – крикнул ему Юлик.
   – Я становлюсь – мойщиком.
   На пару секунд «умытые» остановились, отплёвываясь и протирая глаза от мыльной воды. Матвей тут же надел опустевшее ведро на голову Закутайло и сильно ударил сверху кулаком по перевёрнутому дну. Оглушённый «а-ля тевтонский рыцарь» зигзагами двинулся в глубь номера и, качнувшись, с грохотом растянулся на полу.
   Тогда Шибуга сам кинулся к Матвею и вцепился ему в волосы, сильно дёргая и желая снять с него предполагаемый парик.
   – Да я ща сам стащу!
   Матвей, щурясь от боли, вырвался из его цепких рук, направил струю моющего средства прямо в орущую пасть старого аллигатора и завопил:
   – Кретин, они настоящие!
   – Настоящие?! – хором выкрикнули Шибуга и охранники.
   – Как настоящие? Значит… – прошептала Лера.
   – То и значит. Ты хотела узнать секрет того милого озерца?
   – Того?..
   – Так вот мне это удалось. Что называется, испытано на себе. С твоей профессиональной помощью, дорогая.
   – Но я же, я думала… Он же говорил, что это ты…
   Изо рта Шибуги пошла обильная пена, захлебываясь ею, он прохрипел:
   – Веришь? Веришь этому дурилке, с горки свалившемуся?
   Юлик, отбиваясь от нападающих охранников, воскликнул:
   – Ну, всё, мыть – так мыть! – И направил мыльную струю из пульверизатора им под ноги. Ещё и ещё несколько раз.
   Те заскользили и покатились друг на друга. Поднимались и снова падали. Объём пены в номере всё рос и рос, пропорционально интенсивности телодвижений участников потасовки. На Леру напал истеричный хохот. Вдруг пришибленный Закутайло, очнувшись, встал и попытался вытащить из кармана свой револьвер.
   – Ты знаешь, что твоя жизнь, придурок, висит на волоске? – зажав его в трясущейся руке, крикнул он Юлику.
   – Только тут без «мокрухи», Феликс! – предупредил Шибуга.
   Тогда Закутайло схватил с пола пустое ведро, подбежал к окну, размахнулся и швырнул его в Юлика.
   Тот успел увернуться и, оттолкнувшись от стены, на подлёте крепко зажал ногами голову нападающего Закутайло. Затем слегка подтянул за окно, чтобы тот на пару секунд увидел под собой картинку с пятнадцатого этажа.
   – Так кто, говоришь, висит?
   Матвей, продолжая отбиваться от охранников, с азартом наблюдал за применённым приёмом.
   – Вау! Юлик, спиши слова! – завопил он.
   И вот уже сам, оттолкнувшись от наружной стены, на ускорении влетел в проём окна, лихо применив аналогичный захват ногами против одного из охранников.
   – О, боже, я это сделал!
   – Мотя, растёшь на глазах.
   Юлик сорвал крышку со своего ведра и с размаху выплеснул мыльную воду на ошарашенного Феликса Закутайло:
   – О-о-охолонись!
   Затем снова надел ведро ему на голову и оттолкнул от себя ногой. «Тевтонский рыцарь» – несчастный Закутайло, ещё раз увенчанный ведром, стремглав полетел в угол.
   – Что, душа в пятки ушла? – громко захохотала Лера.
   Закутайло с ведром на голове рухнул, перевернувшись и закинув пятки за голову. Но до того как отключиться, из ведра донёсся его глухой голос:
   – Не-а… Пятки в душу…ё…
   Шибуга с пеной у рта, отчаянно жестикулируя, пытался что-то говорить, обращаясь то к Матвею, то Лере, но издавал лишь хрипы. От попавшей в глаза пены, из них градом текли слёзы.
   – Я… Я…. Я-а-а…
   – Какой идиот вам поверит? – оттолкнул его от себя Матвей.
   Лера подняла голову от дисплея планшетника. То, что она узнала, в корне перевернуло все её сознание. Доказательные факты умышленного убийства её родителей по заказу Дениса Шибуги сделали своё дело. Она
   взяла планшетник в правую руку и бросила его прямо в лицо Шибуге:
   – Гадина подлая, я сама тебя раздавлю!
   – Ты шё, шовшем вольтанулашь? – захлебываясь кровью, вытекающей из разбитой губы, прошепелявил он.
   Закутайло, вздрагивая в конвульсиях, валялся в углу. Охранники, зацепившись за подоконник, продолжали свои попытки втащить Матвея внутрь номера. Но не тут то было, оба мойщика, пользуясь тем, что закреплены, выдавали такие фирменные фишки, которые «оленям» Закутайло были в новинку.
   Лера осторожно пробиралась к портфелю с подготовленными для купли-продажи документами. Схватила его со стола и стала пятиться в сторону окна, за которым находился Матвей. Шибуга, заметив это, достал пистолет и направил его на девушку. Говорить он явно не мог и оттого потребовал портфель обратно жестом. Лера в ответ отрицательно покачала головой.
   Отбив очередную атаку охранников, Юлик снял с плеча моток верёвки и сделал петлю.
   – Выручай, орлиный глаз! – Прищурившись, он прицельно бросил лассо и вырвал пистолет из руки Шибуги.
   Лера с портфелем всё ближе и ближе подбиралась к Матвею. Оружие Шибуги отлетело на подоконник перед Юликом, и он поднял его. Повисла пауза. Все замерли. Воспользовавшись моментом, Лера несколько раз сильно дёрнула за шторы вниз. Гардина со шторами отвалилась и упала, накрыв охранников. Те барахтались, путаясь в объёмной ткани, а она с портфелем в руках пристально смотрела в глаза Матвею. Время остановилось.
   – Не делай этого, – едва выдавил из себя Шибуга.
   Лера глянула на бывшего патрона и передала Матвею заветный портфель. У Шибуги вдруг сразу прорезался голос:
   – Ну, ты, девка, пропала!
   Закутайло приходя в себя, встал на четвереньки и сбросил с головы очередное ведро. Раскачиваясь из стороны в сторону, опять выхватил из кармана револьвер, но застыл в сильной задумчивости, почесывая ушибленный затылок. То ли восстанавливался от удара, то ли соотносил в уме открывшиеся факты и прикидывал, что его вполне могут теперь счесть сообщником Шибуги в старом деле умышленного убийства.
   – У тебя там что, мозги повылетали? – прохрипел Шибуга.
   – Вот, вот, советую сильно подумать, – спокойно произнёс Юлик, – прежде чем оказывать содействие преступнику – Денису Денисовичу Шибуге.
   – Не верь им, Феликс, они блефуют.
   Матвей продолжал отчаянно отбиваться от охранников.
   – Здесь их не взять, – сказал Закутайло, – в безопорном пространстве с ними не тягаться.
   – Да раз плюнуть! – прошамкал один из охранников, выплёвывая изо рта пену.
   – Отставить махаловку! – закричал Феликс. – Из амуниции их можно вытряхнуть только на крыше, или внизу – на земле. И взять.
   – Портфель! Портфель главное! – орал прорезавшимся голосом Шибуга. – Мой портфельчик! Мой! Вперёд, придурки!
   – Одни на крышу к подъёмнику и тросам! Другие вниз – встречать их, голубчиков! – прозвучала команда от Закутайло.
   Взмыленные охранники выбежали из номера.
   – Как же я вас тут одного оставлю? – повернулся Феликс к патрону.
   – Исполнять! – гаркнул Денис Денисович.
   Закутайло тревожно глянул на пистолет в руке у Юлика и закивал головой:
   – Не-е-е, эти стрелять не будут. Так что я ща с ними, голубчиками, спокойно и один справлюсь! Ща-щас!
   Шибуга что-то прошептал ему на ухо, тот злорадно усмехнулся и выбежал из номера вслед за охранниками.
   Юлик вопросительно посмотрел на Матвея, затем демонстративно выбросил пистолет Шибуги за окно.
   Тут у Леры зазвонил мобильный.
   – Ага, вот и Мулькин. – Она уселась на подоконник рядом с Матвеем и произнесла: – Да, Пётр Петрович! Документы? Конечно, готовы.
   – Тогда я вас с Денисом Денисовичем жду внизу. Или лучше к вам? – предложил Мулькин.
   – К нам – не лучше. Сделка отменяется.
   – Не понял. Вы шутите?
   – Или вы мне сейчас отдаёте портфель, – двинулся вперёд Шибуга, – или…
   – Или не отдаём.
   – Да я тебя своими…
   Денис Денисович поднял кулаки и бросился на Ивашкина. Матвей в очередной раз оттолкнулся от наружной стены, влетел в окно и ногами с силой толкнул его в грудь. Шибуга полетел через всё пространство гостиной к противоположной стене. Туда, где перед кожаным диваном красовался заморской работы эксклюзивный торшер в виде пальмы. В обнимку с ним он приземлился на кожаный диван. Попытался, было, подняться, но только запутался в длинном проводе и уронил торшер на себя.
   – Меня? Кида-а-ать?! – послышалось из-под него.
   – Думал, только тебе можно, рожа крокодилья? – бросила ему Лера.
   – Ой, только не надо меня лечить! – кувыркаясь в проводах, верещал Денис Денисович. – Дорогуша, в подавлении виноват как раз не тот, кто подмял.
   – А кто же? – спросил Матвей.
   –А тот, кто позволил себя отыметь.
   – Во, как оно!
   – А ты думал?
   – Тогда примите мои искренние, глубочайшие извинения, Денис Денисыч. Только мы ещё с вами не закончили.
   – Да что ты, милый! – Шибуга, наконец, выпутался из проводов, встал и, угрожающе размахивая торшером, загородил собой дверь. – Предлагаю… в последний раз… У! У-р-рою!
   – Этот уроет, – дрогнула Лера. – Я с вами. Если возьмёте.
   Юлик отрицательно покачал головой. Понятно, что, с одной стороны, это личный выбор Матвея, простить или не простить. Но, с другой – принимать решение о том, рискнуть или не рискнуть, провоцируя нештатную ситуацию на стене, исключительно – прерогатива старшего. Однако Матвей согласно кивнул головой. Мог ли он, как явный непрофессионал в сфере «промальп», понимать, что ставит под угрозу все три жизни? До конца понимал это только Юлик, но говорить было уже поздно.
   Шибуга хотел, было, отставить в сторону пальмообразный торшер, но не удержался и плюхнулся рядом с ним на взмыленный пол.
   – Леруся, девочка моя! Не вздумай!
   Лера оглянулась и решительно запрыгнула на подоконник.
   – Не бросай меня! – уронив голову на руки, застонал Денис Денисович. – Забирай портфельчик обратно и ко мне, зайка, киса, лапуся!
   На наружной стене друзья пытались максимально подтянуться друг к другу. По команде Юлика, с помощью дежурящих у подъёмника коллег, тросы дислоцировались таким образом, чтобы иметь возможность создать единую связку для «промальпиков» на случай нештатной ситуации. Перебрасывая несколько раз от одного к другому резервные верёвки, Юлик и Матвей быстро соорудили импровизированную «седушку», для того чтобы третий смог сесть и закрепиться. Лера стояла на самом краю подоконника, вцепившись в оконную створку, на которой ещё несколько минут назад была нанесена короткая ссылка, роковым образом перевернувшая ситуацию.
   Девушка мелко дрожала. Казалось, былая бесшабашная смелость покинула её. Из глубины номера донёсся рык и мерзкий зубной скрежет, издаваемый припадочным Шибугой. Матвей ещё раз проверил импровизированную конструкцию и протянул Лере руку.
   Денис Денисович поднял голову из-под стеклянной пальмы. Глаза налились кровью, провод от торшера был намотан у него на руке.
   – Всё, чумичка, тебе не жить!
   Лера оглянулась на бывшего патрона, на секунду зажмурилась и, крикнув:
   – А хочешь жить – гуляй смело! – сделала осторожный шаг с подоконника туда, на свободу.
   Её тут же подхватили сильные мужские руки, водрузили на подготовленное место и закрепили.
   Шибуга вскочил, круша торшером мебель, но поздно – трое уже были в одной связке на наружной стене высотной гостиницы. На длинном ремне за плечом у Матвея висел заветный портфель.
   – Верхолазное отродье! – добравшись до подоконника и выглянув в окно, выкрикнул Денис Денисович. – Грохнешь и себя, и ее! На что надеешься, стукнутый? – Он схватился за трос и начал в припадке дергать его, рыча и брызгая слюной. – Никто меня не любит. Никто! Получите все! Получите!
   Наконец, поскользнувшись на мыльном полу, Шибуга упустил трос, и по инерции уплыл в глубь номера. Матерясь и визжа, споткнулся об искореженный торшер и с размаху уселся на разбитую стеклянную пальму. Острые осколки вонзились ему в мягкое место. Он с воем взвился вверх и врезался затылком в шкаф. Сверху на голову чередой попадали экзотические вазы и статуэтки. Осколки разлетелись по всему номеру.
   – Ни-кто не лю-бит!
   Происки Дениса Шибуги доставили массу проблем троим спускающимся. Сохранить должное равновесие стоило большого труда. При последнем рывке Лера, резко покачнувшись, всё-таки сумела удержаться на «седушке» между Матвеем и Юликом. Вдруг рывки прекратились. Трое героев тут же увеличили темп спуска. Затем на пару секунд остановились. Юлик жестом приказал дежурившим наверху у подъёмника дислоцировать тросы ещё чуть в сторону от окон номера Шибуги. А тот тем временем, как следует прооравшись, оттолкнулся от стены и по мыльным волнам, разгребая путь от обломков и осколков, поплыл обратно к окну. Но страховочный трос уже был вне его досягаемости. Тогда Денис Денисович решил использовать свой главный козырь:
   – Забыл, Ивашкин Матвей Андреич, что ты в розыске? Так напомним.
   Внизу на выставочной площадке внутреннего двора гудел народ, промышленный салон шёл полным ходом. Собрав все силы, Шибуга заорал вниз что есть мочи:
   – Террористы! Тер-ро-рис-ты!!!
   Внутренний двор охватило смятение. Участники и гости выставки подняли вверх головы, и по площадке прокатился ропот. Кто-то громко вскрикнул. Шибуга достал мобильный и набрал номер:
   – Полиция? Срочно! Мною задержан оп… оп!… опа! – В очередной раз, поскользнувшись на мыльном полу, с мобильным в руках, он лавировал, пытаясь удержать равновесие. – Опа… сный террорист! Почти задержан… можно сказать… Это разыскиваемый пособник – Матвей Ивашкин. Тот самый. Да, да! Куда выезжать? Выставочно-гостиничный комплекс. Срочно! Спасите!
   Он уже предвкушал свою победу, да ещё выставленную на всеобщее обозрение. Пусть все знают в этом городе, как тягаться с Шибугой. Пусть знают своё место, лохи.

Глава 8

   В помещении дежурного пульта полиции на мониторе компьютера возникло старое фото ещё лысого Матвея Ивашкина. Следом – информация о его розыске. На большой настенной карте вспыхнул мигающий значок места происшествия. Дежурный наряд бросился к машинам.
   Матвей и Юлик одной рукой придерживали Леру, а другой травили верёвку, осуществляя спуск. Дикая выходка противника не застала их врасплох. Был заготовлен такой контрудар, от которого тому не суждено было подняться, а только падать и падать вниз. Но до этого было ещё далеко. Юлик подал особый знак на крышу своим дежурным. При этом вместе с Матвеем они издали знакомый клич:
   – Эва! Эва-а-а-а-а! Эва-а-а-а-а!
   Когда пара дежурных подтаскивала к кромке крыши огромный горизонтальный транспарант-перетяг, готовя его к спуску на наружную стену выставочно-гостиничного комплекса, из чердачной двери прямо на них выскочили
   Феликс Закутайло и двое лысых охранников. Сбив «промальпиков» с ног, принялись читать надпись на транспаранте. Она состояла из короткой ссылки на сайт.
   – «Компру» гнать? А по рогам? – Охранники бросились на «промальпиков».
   – Устроили тут избу-читальню. Я вам почитаю! – Закутайло выхватил револьвер. Устрашающе потрясая им, кинулся к транспаранту и стал пинать ногами, пытаясь прорвать туго натянутую баннерную ткань.
   Дежурные оттолкнули его, оказав яростное сопротивление. Завязалась драка. Закутайло открыл предупредительную стрельбу. Оба охранника тоже достали оружие, и «промальпики» резко остановились. На какое-то время нападающим удалось предотвратить спуск транспаранта на наружную стену, где его появления с таким нетерпением ждали Матвей и Юлик. Закутайло расслабился, но револьвер не опустил. Он подошёл к кромке крыши, глянул вниз и тут же мысленно окунулся в недавнее своё состояние, когда голова его оказалась зажатой между сильными ногами мойщика. Дикая ярость захлестнула и кинула его на парней, что-то тихонько достающих из открытого ящика с амуницией мойщиков. Именно на резервные мотки верёвки и рассчитывали парни. Когда Закутайло с охранниками вцепились в транспарант и стали оттаскивать его подальше от края крыши, оба «промальпика», соорудив из верёвок лассо, бросили их и затянули в глухие петли Закутайлу и одного из охранников. Оружие тут же было выбито. Тут второй, самый рослый охранник, продолжавший затаскивать длинный транспарант за трубу дымохода, обернулся и опешил. Его начальник и напарник стояли, стянутые мёртвыми петлями лассо, не в силах пошевелиться. Оружие, гремя, катилось вниз с одного уровня крыши на другой, пока не упало вниз. А «промальпики» продолжали накручивать вокруг них всё новые и новые витки. В заключение процедуры концами верёвки связанным были заткнуты рты. Дёрнувшись, оба упали и покатились по наклонной крыше вслед за оружием. Второй охранник в ярости приподнял длинный транспарант и издал дикий вопль, собираясь обрушить его на противников. Но его занесло, он пошатнулся и сорвался с выступа многоуровневой крыши, на более низкий, следующий, где уже лежали двое связанных. «Промальпики» тем же манером мигом связали и его. Затем всех троих закрепили верёвками за трубу и отправились к транспаранту. Убедившись, что он не повреждён, стали готовить его к спуску на наружную стену здания.
   Тройка, в вынужденной единой связке, продолжала спуск уже на уровне десятого этажа. Юлик понимал, если его парни после сигнала «Эва» до сих пор не спустили на стену транспарант, на то оказалась серьёзная причина. И явилась она, скорее всего, в образе Феликса Закутайло и его лысых «оленей».
   На площадке вокруг свалившегося с крыши оружия уже собиралась толпа. Кто-то спешил покинуть выставку, иные, напротив, проявляли интерес к развивающимся событиям. В первую очередь это были информационно оголодавшие репортёры многочисленных изданий и каналов. Они только что вышли из конференц-зала и делились мнениями.
   – Прессуха – тоскляк. Хоть бери, да слово в слово переписывай материал прошлого года, только что цифры да даты поменять. Хоть бы чего свеженького…
   Свеженькое не заставило себя ждать, достаточно было поднять голову вверх. На наружной стене здания в ярких касках и амуниции работала группа промышленных альпинистов – мойщиков. Правда, десяток из них работали по одному, а трое почему-то оказались в единой связке. Это не могло не заинтересовать. Но главный сюрприз был впереди. С крыши на стальных тросах медленно спускался яркий транспарант-перетяг. На красном полотне крупными синими буквами была написана всего лишь короткая ссылка. Пойти по ней не составило труда, что тут же и было сделано и, в первую очередь, голодными «смишниками». Прочий деловой народ тоже схватился за айпады и планшетники.
   Заметив внизу на площадке свалившиеся с крыши револьвер и два пистолета в окружении возбуждённой толпы, а над собой – победно спускающийся долгожданный транспарант, Юлик и Матвей облегченно вздохнули.
   – Три ствола против трёх верёвок – в полном пролёте.
   – Вот это вштырили! – воскликнула Лера. – Получи фашист, гранату!!! Да?
   Под фашистом, ясное дело, подразумевался не кто иной, как Денис Денисович Шибуга. А под гранатой – информация, которая должна была взорвать и разнести в пух и прах его тщательно склёпанный имидж, а заодно и доказать несостоятельность обвинения Матвея Ивашкина в деле пособничества террористам.
   Ажиотаж в толпе нарастал, защёлкали вспышки фото-и видеокамер. Журналистская удача вдруг повернулась лицом, превратив монотонно текущее в связку жареных фактов. Те из тележурналистов и операторов, кто уже работал в выставочных экспозициях, побросав рекламные съёмки экспонатов, один за другим наперегонки делали стендапы на фоне высотной гостиницы с вывешенным на ней транспарантом.

   – Вы-ы-сокая интрига, уважаемые телезрители, – начал один из них, долговязый и худой, указывая на транспарант за своей спиной. – Итак, начинаем журналистское расследование…
   Нюта, увидев, что транспарант уже выброшен на стену, и это вовсю снимают в режиме онлайн, выскочила из автобуса и рванула к большому выставочному экрану. Так и есть, любопытный менеджер экспозиции убежал с зеваками глянуть на то, что происходит в толпе. Она огляделась, поблизости никого не было. Юркнув за перегородку, пробралась к пульту. Несколько секунд – и после перекоммутации штекеров нужный вход был найден. Нюта подняла голову и посмотрела вверх. Вместо крутящегося рекламного ролика про какие-то заморские станки на огромном выставочном экране возникла картинка одного из телевизионных каналов, транслирующих прямой репортаж. В кадре был тот самый репортер-криминальщик с микрофоном в руке, который минуту назад в прямом эфире поведал своим телезрителям о высокой интриге, возникшей на выставке. Тут на площадку с включённой мигалкой и сиреной въехал полицейский автомобиль.
   – А вот и полиция, – прокомментировал репортёр. – Но заметьте, что журналисты нашего канала на месте событий оказались раньше!
   Было видно, как его распирает от гордости то ли за себя, то ли за свой канал, то ли за всё журналистское сообщество сразу.
   Обернувшись, он вдруг увидел на огромном выставочном экране своё собственное изображение в онлайн, свой репортаж в прямом эфире и потерял дар речи.
   – Эх, и… ваш… специальный корреспондент Иван Немелин…
   – Мели, мели, Немеля, твоя неделя, – бросила пробегающая мимо Нюта.
   На автостоянке около выставки метался несостоявшийся покупатель Пётр Петрович Мулькин. Срывающимся фальцетом он кричал в телефонную трубку:
   – Господин Шибуга! Забудьте! Нет, сотрите мой номер в вашем мобильном. Я требую!
   – Не понял. Вы нездоровы?
   – Гляньте на экран за моей спиной. Видите?!
   Мулькин панически подбежал к своему автомобилю, плюхнулся за руль. Авто сорвалось с места и скрылось.
   Нюта продолжала следить за спуском тройки. На душе было тревожно. Нет, в профессионализме своего дядьки Юлия Карловича она ни секунды не сомневалась. Но сможет ли он удержать ситуацию в своих крепких руках рядом с этими двумя, она не знала. Бросившись к автобусу, девушка схватила из него брезентовое полотно и помчалась к спускающимся.
   Шибуга выглянул из окна номера. На ярком большом выставочном экране транслировался онлайн-репортаж с места событий. Правда, звук до уровня пятнадцатого этажа доносился слабо, зато изображение сразило Дениса Денисовича наповал – панорама гостиничной стены с группой мойщиков и ярким транспарантом, на котором он прочитал уже знакомую роковую ссылку. Следующее, что он увидел – это свою всклоченную седую голову в окне на общем плане здания. Шибуга отскочил от окна, маскируясь, набросил на себя сорванную штору и снова выглянул в окно, правда, одним глазом.
   Ссылка на большом экране вновь активировалась. Открылся целый ряд фотографий и текстов с компрометирующей информацией о Денисе Денисовиче Шибуге, замешанном в давнем деле умышленного убийства, а также в махинациях и преступном пособничестве террористам. В довершение была выложена и запись с видеокамер наблюдения с тайм-кодом, подтверждающая, что деньги некоей террористической организации были перечислены со счёта предприятия Ивашкина людьми Шибуги, то есть уже после рейдерского захвата.
   Глаз Шибуги в недрах сорванной шторы бешено вращался.
   – Тогда и вам, голубчики, амба!
   На крыше события продолжали развиваться непредсказуемо. Оба охранника, умудрившись выдавить изо рта концы верёвок, подползли к Закутайло и пытались зубами развязать веревку на нём. Получалось досадно медленно. Тогда связанный Закутайло психанул, подполз к механизму подъёмника и несколько раз сильно ударил по нему ногами. Сбой нарушил ритмичный ход работы механизма, что тут же сказалось на спуске – движение пошло рывками, естественное траление верёвки сильно усложнилось. Матвей и Юлик с трудом удерживали равновесие всей конструкции. Побелевшая Лера, покачиваясь как на волнах, пыталась балансировать между ними. Ещё пара сильных рывков, и она, почти сорвавшись с импровизированной верёвочной конструкции, зависла вниз головой на съехавшей верёвке, обмотанной вокруг её корпуса и одной ноги.
   – По себе знаю. Не очень приятно. Держись, – крикнул сдавленным голосом Матвей.
   – Не услышал ты меня. Ни тогда, ни сейчас, – тихо проговорил Юлик.
   И тут Матвею пришлось совершить почти невозможное – он подтянул Леру к себе одной рукой, спасая от неминуемого падения. Лера внизу затихла, ей казалось, что она перестала дышать. Юлик отчаянно пытался сохранить баланс всей конструкции. Вися вниз головой, она неожиданно начала раскачиваться, причём всё заметнее и заметнее. От внезапно налетевшего ветра амплитуда резко возросла, заветный портфель соскользнул с плеча Матвея и полетел вниз! Он смотрел вслед ему и чувствовал, словно сам опять летит в жуткую неизвестность и слышит за собой рёв нарастающего камнепада. Рад этому был лишь один человек. Подглядывая в окно, Денис Денисович подпрыгнул и заорал:
   – Хрен вам, а не портфельчик! Или я не Шибуга!
   – О-офигеть, зависалово… – едва вымолвил репортёр, завершив один сюжет и тут же начиная следующий. Рядом на площадке снимали всё прибывающие и прибывающие телевизионные бригады.
   Портфель падал с высоты прямо на двоих лысых охранников, которые, согласно приказу Закутайлы, поджидали внизу.
   – Во, пруха! И махаться не надо, – заговорил первый из них, задрав вверх рябое, некогда изрытое ветрянкой лицо.
   Толкаясь, каждый норовил отличиться и заполучить главный трофей. Но портфель, похоже, сам сделал выбор и приземлился на голову тому, кого звали Рябым.
   – Сама добыча прям в рук…
   Договорить он не успел. От удара по голове упавшего с высоты пятнадцатого этажа предмета Рябой рухнул всем накачанным телом на бетонную площадку и отключился. Его напарник, когда-то получивший от Шибуги прозвище «Лошак» за своё жутко вытянутое лицо, поднял взгляд к окнам номера своего патрона. Но оттуда, как ни странно, никого не было ни видно, ни слышно, что совсем не радовало. Напротив, не был ясен расклад сил, следовательно, и порядок дальнейших действий.
   В недрах разгромленного гостиничного номера Денис Денисович вышел из себя. Причём настолько, что возвращаться обратно и не помышлял. Да и, спрашивается, к чему теперь сдерживать ревущую дурью разъярённую натуру, когда повлиять на ситуацию он уже почти не мог? Через несколько минут эти ушлые верхолазы окажутся на земле, и что тогда? Чего там внизу разлёгся Рябой? Куда запропастился Закутайло? Ни на кого нельзя надеяться. Всё сам, всё сам. В запале психопат Шибуга стал хватать с подоконников цветочные горшки и швырять их один за другим вниз, метясь в спускающуюся тройку. Матвей и Юлик смогли увернуться, но один из горшков задел Леру, что увеличило размах амплитуды её раскачивания ёщё на порядок. Горшки пролетали и разбивались внизу на мелкие черепки. Шибуга даже не представлял себе, во что это сможет вылиться впоследствии.
   Полицейские, докладывающие начальству по рации оперативную обстановку, в том числе, ссылаясь на информацию, широковещательно обсуждаемую почти всеми городскими средствами массовой информации, приблизились к упавшему с крыши оружию. Толпа слегка поредела. Пристально вглядываясь в окна номера Шибуги, в которых мелькала седая всклоченная голова обезумевшего Дениса Денисовича, метающего горшки с цветами, старший по званию поднёс к уху рацию и принял приказ о задержании обозначенных фигурантов дела.
   На дисплее компьютера в полицейском спецавтомобиле возникло фото не только Шибуги, но и лысого Матвея Ивашкина. После распечатки группе полицейских были розданы свеженькие фотографии.
   – С которого начать-то? – озадачились двое молоденьких полицейских, видать, совсем новичков.
   – А кто у тебя в поле обзора? – глянул на них видавший виды капитан.
   – Да вон тот, всклоченный дедок, что горшки метает.
   – Вот и займитесь оба. Марш наверх, на задержание!
   Навстречу полицейским уже неслись «смишники», желающие взять у представителей правопорядка хоть какой-то комментарий о происходящем. Их смел в сторону наряд полицейских, оцепивший площадку. Рядом взволнованно шумела толпа зевак. По почти опустевшим выставочным экспозициям ветер гнал ставшие вдруг ни кому не нужными цветастые рекламные буклеты и листовки.
   До земли оставалось чуть меньше двадцати метров. Матвей уже давно не чувствовал свою руку, удерживающую девушку. Внизу был отчетливо виден одиноко валяющийся заветный портфель и рядом бедолага Рябой, лежащий без сознания. Поблизости крутился его лысый напарник по кличке «Лошак». Он поднял вверх голову, наблюдая за тремя в связке. И без того длинная физиономия Лошака вытянулась, и он пробормотал:
   – Неужто сами дотянут?
   В это время члены бригады мойщиков спустились на землю и, освободившись от амуниции, бросились натягивать принесённый Нютой брезент. Матвей попробовал разжать руку, чтобы отпустить Леру для безопасного падения на этот растянутый квадрат, но рука не слушалась, явно не желая разжиматься. Юлик, видя, что происходит, крикнул:
   – Дело сделано, теперь можешь отпускать. Ты можешь, слышь? – И тихо добавил: – Ну! Прикажи себе ещё раз!
   По руке пробежала мелкая дрожь, но посиневшие пальцы по-прежнему не разжимались, словно окаменевшие.
   – От-пу-стить! Навсегда отпустить! – прохрипел Матвей, глядя на свою раскрывающуюся ладонь со скрюченными дрожащими пальцами.
   Лера качнулась, чуть потянула на себя ногу и закрыла глаза. Верёвка тут же соскочила, и девушка начала падать. Ей казалось, что она бесконечно долго и медленно летит вниз. В глаза ударил и ослепил блик от взметнувшегося ледоруба, перерубающего страховочную верёвку. Обрубленный край змейкой ускользал с горы в мерцающее блюдце горного озерца. Оттуда доносился дикий пронзительный хохот, от которого все внутри холодело.
   Увидев, как Леру вынимают из брезента и опускают на землю, Матвей и Юлик облегчённо переглянулись и быстро завершили спуск. На выставочную площадку въехала «скорая», из неё выскочила врачебная бригада. Бесчувственную Леру уложили на носилки и перенесли в салон.
   Сбросив амуницию, Матвей и Юлик подбежали к валяющемуся на земле портфелю. Но тут дорогу им преградил лысый Лошак. Глаза свирепо блеснули, а нижняя челюсть отвисла ещё сильнее. Он засунул руку в карман и, сжимая там рукоять пистолета, тупо уставился на обоих:
   – Эй, не раскатывай губищу почем зря, парни! Патрона моего вещица, и всё тут.
   – А чего, собственно, раскатывать-то, – широко улыбнулся Юлик. – Портфельчик можешь ему доставить, если, конечно, есть желание с ним попутно загреметь на нары.
   – Отмажется, не впервой.
   – А если не отмажется?
   – Если смыло все отмазки, после дождичка в прошлый четверг, – выступил вперёд Матвей, – когда люди, которым уже нечего было терять, копали-копали, да раскопали-таки стопудовый компромат на старого зажравшегося крокодила, тогда что?
   Пара полицейских, оставшихся к тому времени для работы внизу, прочесывали территорию, держа в руках ориентировку – старое фото ещё лысого Матвея Ивашкина. К ним в очередной раз приблизилась толпа «смишников» с микрофонами и диктофонами на вытянутых руках.
   – Буквально пару фраз о ситуации. Кто явился её инициатором?
   – Кого вы намерены задержать, и на основании чего?
   Но полицейские однозначным жестом остановили движение:
   – Извините. Пока «но коммент»!
   Репортёр-криминальщик, увидев у них в руках фото Ивашкина, тем не менее, осмелился высказаться:
   – Так ведь уже есть опровергающая информация относительно его виновности. Почему же вы намерены именно его….
   – Наше дело доставить, – перебил его страж порядка, – там разберутся.
   Мойщики, внимательно наблюдая за сценой, на всякий случай плотно окружили Матвея, которому явно стало не по себе. Полицейские направились к автомобилю «скорой» и заглянули в салон. Открыв глаза, Лера увидела озадаченных полицейских со знакомым фото в руках и приподнялась, пытаясь сорвать с себя кислородную маску:
   – Оставьте! Пустите меня к нему!.. – И тут же осеклась, поймав на себе пристальный взгляд полицейского. Затем вскочила с разложенного кресла, оказывая сопротивление фельдшеру, удерживающему маску на её лице, и воскликнула: – Да пустите же, ей богу! Нормально всё! Некогда мне тут с вами.
   Около охранника по кличке «Рябой», по-прежнему лежащего без сознания, стояли Матвей, Юлик и второй охранник – Лошак, крепко вцепившийся в портфель. К ним алчущей толпой на полной скорости мчались ненасытные «смишники», только что получившие от полицейских отказ о даче интервью. От неожиданности Нюта чуть не выронила рулон брезента, который сворачивала вместе с другими мойщиками.
   – Только этих здесь не хватало, понабежали, – буркнула она.
   – Отвлеки их, Ню! – бросила ей подоспевшая Лера и решительно двинулась прямо к Лошаку. Тот слегка попятился и остановился как вкопанный.
   Малышка Нюта не растерялась. Прихватив у одного из мойщиков оранжевую каску, надела её на свой каштановый ёжик, причём слегка набекрень, и кинула взгляд на дядьку Юлия Карловича.
   – Валяй, Анютка! Можешь оторваться, но в рамках заданных координат.
   Девчушка, войдя в образ, ринулась навстречу толпе репортёров. Её тут же окружили, включив камеры и диктофоны.
   – Ваша высотная профессия сопряжена с огромным риском, – начал, было, один из репортёров, но Нюта, набрав побольше воздуха, громко выпалила:
   – Всё! Молчать об этом больше нельзя! Высота – давно уже, можно сказать, дело привычное. А вот это! Это – просто бич наших дней!
   Репортёры затаили дух, повисла пауза. Нюта дотянулась рукой до Матвея и резко дёрнула его, подтащив к толпе. Затем стащила с него каску и взъёрошила ему волосы.
   – Особенно для тех, кому… от матушки-природы так повезло с шевелюрой. Нет, вы сами потрогайте. Потрогайте, потрогайте. Можете даже слегка подёргать.
   Желающих оказалось много. Последней через толпу с трудом пробилась очкастая журналюшка-«желтушница» с сальными сосульками вместо волос и принялась дёргать Матвея за жёсткие густые волосы с особым остервенением.
   – Дайте мне, дайте мне тоже! – бубнила она. – Вот это шевелюра у парня, чисто конская грива! И ва-а-ще прикольно так! Коллеги, вау, снимите нас вместе!
   – Осторожней ты, тоже мне, дорвалась! – оттолкнула её плечом Нюта.
   – Ясно, что шевелюра, дальше-то что? – зашумели другие.
   – Да в такой шевелюре им одно раздолье. И каски не спасают!
   – Кому? Кому… раздолье? – посыпались вопросы.
   – Как кому? Я же говорю – им! Летучим блохам!!
   Вся братия, стоящая плотным полукругом, резко отскочила от Матвея на безопасное расстояние. Кто-то набросил на голову капюшон, кто-то, особо догадливый, раскрыл над головой зонт. Достав из кармана длинные резиновые перчатки, Нюта демонстративно натянула их на руки по самый локоть и принялась одержимо ловить воображаемых летучих паразитов. Все замерли, наблюдая со стороны. Громко взвизгнув, она дала понять, что охота в пучине матвеевой шевелюры удалась-таки, и поверженные летучие твари в её руках.
   – Дело даже не в том, чтобы поймать. Вот-вот, вот она, сволочь бацилльная! А вот ещё одна, паразитка!
   – А в чем же тогда? – брезгливо морщась, спросила та, что в сосульках, не переставая строчить в блокнот.
   – А в том, чтобы умудриться … Во! Раз-да-вить. Бздык! Там, наверху, выше тридцатого этажа целый рассадник этих тварей летает. И чем выше, тем больше.
   – А чем чревато? – спросил долговязый репортёр-криминальщик Иван Немелин, недавно первым «нарисовавшийся» на фоне большого выставочного экрана, и оттого явно ощущавшим себя героем дня среди присутствующей журналистской братии.
   – Блохи, уважаемый господин Немелин, это только во сне к деньгам, – продолжила Нюта и толкнула локтем в бок засмотревшегося на неё Матвея.
   – А наяву – к дорогостоящему лечению редкой формы педикулёза, – мигом встрепенувшись, сокрушённо вздохнул он, давя прорывающуюся улыбку.
   Вся бригада во главе с Юлием Карловичем в сторонке тихо рыдала друг у друга на плече от распирающего смеха. Только Лера, кусая губы, ревностно косилась на задавшийся дуэт и ругала себя последними словами за то, что сама же и поставила их рядом. Тем временем импровизированное шоу продолжалось.
   – Причём, некоторые из них, – понизив голос, доверительно продолжила Нюта, – разносчики неизвестного науке вируса!
   Толпа «смишников» громко ахнула и судорожно застрочила в блокнотах. Уж поверили или нет ушлые репортёры сообщению, но камеры и диктофоны были включены, блокноты заполнялись, а проверять полученные факты пока было не у кого.
   – Правда, официальных подтверждений ещё не поступило, – сделал шаг к толпе Матвей. – Ведутся напряжённые исследования!
   «Смишники» врассыпную отскочили от него и переглянулись. Что ж, может, и «утка», зато – жареная! Чего как раз и жаждет от них этот упырь, шеф-редактор.
   – Короче, птичий грипп отдыхает, хотите сказать?
   – Ещё как, – кивнула Нюта.
   – Отправлен, можно сказать, на заслуженный отдых, – вставил Матвей, – куда ему, собственно, и дорога.
   Лера криво усмехнулась и метнула взгляд в сторону унылого Лошака, одиноко сидевшего на портфеле. Пожалуй, пора, пока Нютка удачно отвлекает внимание от Рябого, спрятанного под брезентом. Бригада мойщиков надёжно загородила его от толпы. Лера уверенно подошла вплотную к Лошаку. Тот вскочил, мертвой хваткой держа в одной руке портфель с документами, а другой многозначительно сжимая в кармане пистолет.
   – Тихо, не суетись раньше времени, Лошачок. Есть разговор. Присядем на брезент. – Она заглянула внутрь укрытия, пощупала на руке Рябого пульс. – Ничего страшного, минут через двадцать-тридцать придёт в себя. Тем более надо поторопиться.
   – Далёко торопиться-то? – не поднимая глаз от руки, сжимавшей в кармане оружие, отозвался Лошак.
   – Да уж подальше отсюда. Особенно тебе.
   – Чё эт? Гонишь, как всегда, Лерка!
   – Ты-то на что рассчитываешь? Ещё минут пять – и тебя просчитают.
   Сверху, с пятнадцатого этажа, донёсся до боли знакомый вопль. На балкон «люкса» выскочил орущий Шибуга, размахивавший оборванной шторой как флагом. За ним гнались несколько полицейских. Лера облегчённо вздохнула. Ну, вот и отлично. Денис Денисович, рожа крокодилья, нарисовался в самый подходящий момент. «Смишники» тут же переключились на съёмку происходящего наверху, а Матвей с Нютой, довольные и разгорячённые, возвратились к своим. Лошак же всё сопел и молчал, не моргая.
   – И до кучи с патроном заметут, – продолжала Лера. – Глянь лучше наверх, вышел весь Шибуга.
   – Фу-ф! Как пить дать, заметут, – выдохнул подбежавший к ним Матвей, осторожно поглядывая на вожделенный портфель.
   – Заметил? – Лера осторожно придвинулась к Лошаку и погладила охранника по лысине. – Ищут только лысых.
   Их окружили остальные мойщики, и Юлий Карлович произнес:
   – Чего зря суетиться-то? В принципе, фактов, доказывающих невиновность Ивашкина, достаточно. Хоть лысого, хоть кудрявого.
   – Вряд ли прямо здесь станут разбираться, вдруг потащат его за компанию с этими, – раздались голоса мойщиков.
   – Пособникам Шибуги точно не поздоровится, – уверенно вставила Лера и поднялась с брезента. Удостоверившись, что никто из посторонних в данный момент за ними не наблюдает, она чуть приоткрыла брезентовое полотно и ещё раз осмотрела неподвижно лежащего Рябого.
   – Может, его прямо сейчас «скорой» сдать? На кой он тут разлегся? – предложил кто-то из мойщиков.
   – Тут ничего опасного, – покачала головой Лера, – подождем немного. А сейчас есть кое-какая идея.
   Вокруг валялись черепки и комья земли от выброшенных Шибугой цветочных горшков. Она осторожно взяла Рябого за уши и слегка повозила его лицом по разбросанным комьям земли, перемазав практически до неузнаваемости, слегка отбросила брезент и взглянула на Ивашкина. Матвей, сразу смекнув, для чего она это сделала, достал свой мобильный и положил Рябому в карман.
   – А ты говорила, больше не понадобится.
   – Я же тогда не знала…
   Лошак принялся, было, громко протестовать, но вдруг смолк и призадумался.
   – Как ты уже понял, – продолжил Матвей, – есть верное средство стать неузнаваемым.
   – А заодно, и кудрявым, – хохотнул Юлик, – ясное дело, не за просто так.
   Лошак, сидя на портфеле, только ёрзал и пыхтел, пряча взгляд.
   – Если ты, конечно, хочешь, – сказал Матвей и добавил, указывая на лысину охранника: – Хотя так, по-моему, круче!
   Никто им не мешал, пресса была занята съёмкой погони, устроенной Шибугой и полицейскими по многочисленным балконам.
   Увидя полицейских, державших в руках фотоориентировку, мойщики сделали вид, что сворачивают брезент и пакуют снятую амуницию. Прочёсывая поток посетителей выставки, стражи порядка остановились перед очередным лысоватым парнем. Лошак это заметил, весь напрягся и мигом сиганул под брезент. Через минуту Матвей приподнял край и заглянул под укрытие:
   – Всё, они ушли. Вылазь уже.
   Но из-под брезента показалась только половина лысины.
   – Ладно, начнём с половины, так даже интереснее, – хмыкнул Юлик.
   Матвей достал фляжку с загадочной озерной водой, отвинтил крышку и заглянул внутрь. Их окружили мойщики, Нюта на всякий случай стояла рядом с аптечкой наготове. Ей вдруг стало жутковато, она вспомнила, как у горного озера нашли заросшего Матвея Ивашкина, и вздрогнула.
   – Что-то тут на донышке вроде осталось. – Матвей выдавил из фляжки несколько капель на торчавшую из-под брезента половину головы.
   Лошак вздрогнул, целиком нырнул под брезент, но через несколько секунд снова выглянул. Половина его головы стала стремительно зарастать густыми чёрными волосами, в то время как вторая оставалась по-прежнему лысой. Зрелище было настолько забавным, что мойщики покатились со смеху.
   – Так годится?
   В тонированной облицовке стены здания гостиницы, как в зеркале, Лошак увидел своё отражение и выкатил глаза.
   – Ап-ап-ап …туда… ещё, – указывая на лысую половину, умоляла добровольная жертва природного эксперимента.
   Матвей требовательно протянул руку за портфелем. Лошак вытащил из-под себя перепачканный грязью портфель и протянул ему. А Юлик, забрав фляжку у Матвея и завершая процедуру, вылил остатки воды на голову Лошака. Через пару минут на второй половине лысины тоже начала пробиваться густая растительность. Все притихли, наблюдая за этим жутковатым процессом.
   Лошак, осмелев, выбрался из-под брезента, снова посмотрел в чисто вымытой зеркальной тонированной облицовке стены здания гостиницы на свое отражение и гордо встал в полный рост.
   – А что, хорошая работа, братцы-мойщики, – усмехнулся Юлий Карлович, имея в виду не то качественно вымытое стекло, не то затейливо преображённого охранника, а, скорее всего, и то, и другое.
   Лошак огляделся, затем тихонько бочком ретировался в сторону. Когда он исчез, все облегченно вздохнули и полностью сдёрнули брезент с вымазанного грязью лица Рябого. Полицейские, подозрительно присматриваясь, подошли к мойщикам. Юлий Карлович тут же достал документы и передал им:
   – Вот. Наряд на высотный заказ.
   Полицейские долго рассматривали накладную на проведение работ. В руках у них по-прежнему было старое фото Матвея Ивашкина.
   – Капитан, ищете настоящего пособника террористам? – слегка улыбнувшись, спросил Юлик. – Да вон он, в окне пятнадцатого этажа.
   – Есть информация, работают уже, – наблюдая задержание Шибуги, отозвался капитан и добавил: – Э, а лысых тут нет?
   – А много надо? – поинтересовались мойщики.
   – А сколько есть? – Капитан придирчиво оглядел каждого.
   – Чем больше, тем лучше, – ухмыльнулся второй полицейский.
   – На крыше двое, – уточнил Юлик, – уже связанных.
   – И с ними третий, их кретин-начальник, пособник Дениса Шибуги, – не удержавшись, добавил Матвей.
   После того как сложный спуск группы был успешно завершён, дежурные мойщики оставили крышу, предварительно нейтрализовав и крепко связав троих нападавших. Связанный противник, как им казалось, более не представлял опасности и должен был тихо лежать до прихода полиции, предаваясь думам о смысле бытия. Но не таков был Феликс Закутайло. Он первым сумел выплюнуть верёвочный кляп изо рта и приказал своим подопечным подползти к нему. Те зубами пытались развязать верёвочный узел, чтобы освободить ему хотя бы одну руку. В конце концов, это им как-то удалось, и далее Закутайло умудрился высвободиться полностью. Он даже не стал тратить время на то, чтобы затем освободить их, а поднялся и скрылся за чердачной дверью.
   Внизу, у гостиничной стены, капитан по рации отдал распоряжение тем, кто работал на пятнадцатом этаже:
   – Ребят, как этого психа Шибугу возьмете, загляните на крышу.
   – И тут какой-то один, – взглядом указал Юлик в сторону брезента, из-под которого выглядывало тело Рябого. – Но не очень разговорчивый.
   – Выбирать будете? – брякнул Матвей.
   Полицейский ещё раз поднёс к глазам фото и направился прямиком к нему. Все замерли. Лера побледнела, Нюта зажмурилась. Полицейский поднял руку и дернул Матвея за волосы. Извинился и отошёл в сторону. Затем вернулся и дёрнул ещё пару раз.
   – О-о-ой, они настоящие!! – взвыл Ивашкин.
   – Настоящие? – практически хором выдали оба полицейских.
   Лера подскочила и отбросила в сторону брезент, уже окончательно открывая лежащего Рябого. Его перемазанная землёй физиономия по-прежнему выглядела безмятежной.
   – Ба, что ж ты, брателлочка, таким неумойкой? – понёсся к нему Матвей. В голове что-то перемкнуло, и его обуял отчаянный драйв. Игра явно шла на грани фола. Юлик стоял, сжав кулаки и мрачно опустив взгляд. Лера не выдержала и выскочила вперёд, оттирая в сторону Матвея:
   – Да вот же он, лежит перед вами, лысиной отсвечивает. Самый, что ни на есть, Ивашкин.
   – Он? Уверены? – подозрительно спросил капитан.
   Она размахивала перед лицами полицейских своим мобильным, а ногой, словно случайно, со всей силой наступила Матвею на стопу. Тот тихо ойкнул и ретировался.
   Из нагрудного кармана Рябого донёсся телефонный звонок. Его это никак не колыхало, зато Лера заверещала:
   – О, видите! Ивашкин Матвей Андреевич. Вот, это я ему звоню.
   Полицейские переглянулись, спрятали фотоориентировку в карман и, стараясь не перепачкаться, приподняли Рябого. Он охнул и открыл глаза.
   – Ты кто? – обратился к нему первый полицейский.
   – Имя и фамилия? – спросил второй.
   Рябой тупо уставился на них, чуть покачался всем корпусом и показал кукиш. Громко икнул и снова отключился. К нему подбежали врачи «скорой» и в сопровождении полицейских унесли на носилках. А Матвей радостно заскакал по площадке, размахивая добытым портфелем.

Глава 9

   Шибуга, загнанный в самый угол балкона, еле держался на ногах. Выставив перед собой плетёное кресло, он вцепился в его спинку, тряс его и кричал полицейским:
   – Это я, я вам звонил, сигнализировал!
   Слегка притомившиеся от погони по взмыленному полу в недрах многокомнатного «люкса» полицейские, видя, что налицо клинический случай, решили дать ему проораться.
   – Я, как личность, исповедующая самое, что ни на есть, антирейдерство, – важно начал Денис Денисович, – и самый, что ни на есть, антитерроризм…
   – Да, да, мы понимаем, понимаем, – кивали полицейские, подходя к нему всё ближе.
   – Я не мог молчать. Да я! Если бы вы только знали…
   Заработала рация, и его перестали слушать. Он тут же психанул, запрыгнул на кресло, оттуда – на широкие перила балкона и крикнул:
   – Стойте там, где стоите. Или прыгну!
   – Уверены, что задержать придётся именно вас, господин Шибуга.
   – Денис Денисович, может не стоит тут разыгрывать пародию на строе кино? – добавил второй.
   Шибуга посмотрел вниз и увидел на площадке подпрыгивающего и размахивающего портфелем придурка-везунчика Матвея Ивашкина.
   – Зачем меня, когда настоящий пособник террористам, перечисляющий им денежные средства, гляньте, преспокойно скачет на свободе! С портфелем! С моим портфельчиком!
   Вдруг он потерял равновесие и с диким воплем полетел вниз, упав на упругую брезентовую крышу одного из павильонов с крупногабаритной выставочной техникой. Его подбрасывало как на батуте, и он запрыгал, кувыркаясь в воздухе.
   – А это самая крупная, ну, оч-чень летучая блоха! – громко крикнула Нюта в сторону вновь оживившихся «смишников».
   В дверях здания гостиницы возник запыхавшийся Фелькс Закутайло. Все взгляды полностью были прикованы к визжащему Шибуге, так что его появления никто не заметил. Он огляделся и нырнул в толпу. Поднял голову и увидел подпрыгивающего патрона, а внизу на площадке Леру и Матвея в окружении мойщиков. В руках у Ивашкина был тот самый портфель с документами, к созданию которых Феликс когда-то сам приложил руку. Нет, он больше не думал о своём патроне и каких-либо обязательствах по отношению к нему. Но в сложившейся ситуации обнародование и, не дай бог, предъявление в судебные органы могло ему дороговато обойтись. Он решил действовать. На площадке было многолюдно, так что подобраться незамеченным не составило труда. Феликс под шумок подбежал к Матвею, задравшему голову и зажавшему под мышкой портфель, вырвал его и бросился наутёк, на бегу вытаскивая и пытаясь разорвать компрометирующие его бумаги. Матвей кинулся за ним, догнал и запрыгнул сзади на спину. Оба покатились по земле, мутузя друг друга. Раскрытый портфель валялся рядом. Мойщики бросились, было, на помощь, но Юлий Карлович решительным жестом пресек вмешательство в течение битвы, ибо теперь был уверен в долгожданной победе своего заматеревшего друга. Лера подбежала, подняла с земли документы и, тряся бумагами, двинулась навстречу журналистам. Те, с микрофонами наперевес, неслись к ней на всех парах. Первым она взяла из пачки тот самый документ, из-за которого накануне сцепилась с Закутайло, и поднесла его к объективам камер. Указывая пальцем на отдельные абзацы и строки, прокомментировала:
   – Сразу видно и без всякой экспертизы, что фальсификация, а проще говоря – фанера, левой пяткой сработанная.
   Гудящая толпа всё плотнее окружала её, посыпались вопросы:
   – Что там ещё, покажете? А остальные документы?
   – Остальные не многим лучше склёпаны. Но благодаря им эти так называемые высокие господа организовали рейдерский захват предприятия хорошо вам известного Матвея Ивашкина.
   Всклокоченный Шибуга ползал по упругой тентовой крыше выставочного павильона, ища возможность спуститься вниз. Увидев свой открытый портфель в руках Леры и окружавших ее репортеров, он весь затрясся, покраснел и подпрыгнул. Спружинив, вылетел с тентовой крыши на уровень ниже и приземлился прямо на действующий выставочный образец автоматической упаковочной линии, а именно, на резиновую ленту транспортёра.
   В это время Закутайло вырвался от Матвея и, сбив на бегу Леру, выхватил у неё портфель.
   – Думаешь, тебя это спасёт? – закричала она. – Тебе не отмыться, урод!
   «Смишники» мгновенно повернули объективы камер в сторону убегавшего Закутайло. Один из репортёров начал наговаривать текст на бегу и прямо на фоне удаляющегося похитителя портфеля:
   – Знать, ставки высоки, раз такая охота за этим портфелем.
   Увидев, что его снимают и бегут буквально по пятам, Феликс чуть притормозил и сильно пнул ногой в пах одного из фотокорреспондентов:
   – И ты туда же! Падла, забыл, с чьих рук кормишься?
   Тот упал и уронил камеру, бегущие сзади коллеги, налетев на него, попадали один за другим. Матвей тоже несся за захватчиком по выставочному павильону и был уже почти рядом. Навстречу выдвинулись полицейские с явным намерением задержать Закутайло. Увидев это, он размахнулся и, забросив портфель к Шибуге, дико расхохотался:
   – Что, облом вышел?
   Вконец обессиленный Шибуга пытался выбраться из недр оборудования, когда брошенный Закутайло портфель пришёлся ему прямо на голову. Денис Денисович обхватил его обеими руками и, покачавшись, произнёс.
   – Всё из-за тебя, будь ты неладен, бычья шкура! Как я устал…
   Он рухнул всем своим грузным телом, а его локоть упёрся в пульт управления автоматикой. Оборудование тут же послушно запустилось в работу. Первым в технологической цепочке новейшей установки начался процесс сканирования. На жидкокристаллическом дисплее появились цифры габаритов загруженного для упаковки объекта, а именно тела Шибуги. Настройка на заданные параметры и моментальный расчет необходимого упаковочного материала по плотности и прочности – всё это отображалось на дисплее перед глазами обездвиженного Дениса Денисовича. Одни столбцы цифр быстро сменялись другими, бешено мигали индикаторы.
   – Он нас посчитал! – прохрипел Денис Денисович, глянув на портфель, как на товарища по несчастью.
   Раздался мягкий щелчок, отворился затвор глубокого зева, в который вот-вот должна была устремиться лента транспортёра. Под нарастающий шум запуска пневматики, Шибуга, в обнимку с портфелем, дёрнулся и поехал на ленте прямо в «пасть» технического монстра. На дисплее исчезли цифры расчетов, и возник одинокий ноль.
   – Обнуление!!.. – прошептал Денис Денисович, чувствуя, как ухает его сердце.
   Матвей летел к упаковочной установке, за ним бригада мойщиков и полицейские. Подбежав к Шибуге, сидящему высоко на движущейся ленте-транспортёре, он подпрыгнул, пытаясь дотянуться до портфеля, и вдруг увидел ошалевшие глаза измождённого старика с беспомощно трясущимися руками, в котором с трудом угадывался одиозный рейдер Денис Денисович Шибуга.
   Он бросился искать пульт управления автоматической установки, чтобы остановить процесс в отсутствии загулявшегося где-то оператора. Запрыгнув выше и обнаружив его, быстро стал тыкать пальцем по всему пульту. Добром это не кончилось, от короткого замыкания электропривода заискрило. Сильный удар током заставил его подпрыгнуть. В глазах потемнело, и Матвей успел только увидеть, как несколько раз дёрнулось грузное тело Шибуги. Внизу толкались и кричали. Установка на секунду остановилась, и гвалт стих. Все облегченно вздохнули и кинулись к Шибуге. Но тут ещё раз так долбануло, что желающих резко поубавилось. Затем рывок, еще рывок, и установка опять заработала. Ещё секунда – и Шибуга, в обнимку с портфелем, попав в распорный механизм, скрылся в зеве установки. Затвор с лязгом захлопнулся. Все застыли в молчании.
   Через пару минут на ленте-транспортёре выехало нечто, качественно упакованное. Сверху на объёмную упаковку опустилась рука робота – маркировщика и шлёпнула сначала дату изготовления, затем дату использования. При этом из упаковки донёсся душераздирающий крик:
   – Ой, мама, где я у тебя?..
   На площадке полиция всё ещё была занята задержанием Феликса Закутайло. Его в наручниках повели к спецмашине, куда уже были доставлены задержанные на крыше двое связанных охранников. Другая часть полицейских направилась к говорящей упаковке.
   – Уп-паковано. Грузите, – встретил их Юлий Карлович.
   Когда объёмную упаковку с Шибугой подхватили и понесли, из неё донеслось нечто внутриутробное:
   – Ой, мама… я больше не буду.
   – Не будешь, не будешь, – засмеялись полицейские, – даже если очень захочешь.
   Чумазый, со стоящими дыбом смоляными волосами и чуть опалёнными бородой и усами, Матвей пребывал в жестком ступоре. Всё, ради чего было затрачено столько крови и нервов, и не только своих собственных, а целой команды мойщиков, всё это не имело смысла!
   – Вот я не поняла, – манерно произнесла Лера, делая ударение на букве «о». – Это всё, что взбесившееся железяка решила изрыгнуть из себя?
   Матвей, казалось, не слышал никого. Он уселся прямо на бетонный пол и вытянул ноги. Взгляд его остановился.
   – А-а-а-а-а! Ур-р-р-а-а-а! Ра-а-а-а-а-а! – вывел его из прострации радостный возглас Нюты.
   Что-то щёлкнуло, и на ленте транспортера малой скоростью выехала аккуратная небольшая упаковка, перевязанная ярким серебряным бантом. Юлик не сдержался и, с широким поклоном к сидящему другу, выдал:
   – Тобе пакет?
   Матвей вздрогнул, подлетел к ней и трясущимися руками стал распечатывать. Сняв огромный бант, мерцающий серебром, передал его Нюте. Та вспыхнула, захохотала и гордо прицепила себе на каску.
   – Ну, я же всегда знаю, когда тебя выносит на кривой. Вот и повторяется, как и там, у озера, как и сейчас… – Споткнувшись взглядом об уставившуюся на неё Леру, она замолчала.
   Под шквал аплодисментов Ивашкин достал из упаковки заветный портфель. Открыл его и, убедившись, что основные документы на месте, просиял:
   – Ага-ага, дуракам – счастье.
   Мойщики ликовали. Матвей обнимал каждого в отдельности и попутно клялся в верной дружбе навек. Только Лера с Нютой, стоя по обеим сторонам от него, вцепились друг в друга взглядами, прикидывая, чья ж теперь возьмёт?

Глава 10

   Мойщики шумно загружали амуницию и садились в автобус. Всем хотелось поскорее покинуть это место, тем более что вечер обещал быть намного спокойнее дня. Нюта, садясь за руль, сбросила с кресла на пол свернутый в рулон брезент.
   – Герою дня почётное место! Садись, садись. Обещаю, таблетками сегодня пичкать не буду, не бойся.
   Матвей, в обнимку с портфелем, плюхнулся на место рядом с ней, улыбнулся и закрыл глаза. Вот он, полный важных документов, в его руках. Теперь уж точно никому не отдаст и скоро, даст бог, вернет своё родное предприятьице, которое, отчуждённое и поруганное, поди, ждёт – не дождётся его.
   Лера стояла, облокотившись о капот своей «ауди», и долгим взглядом провожала их автобус. Всего-то и хотелось, чтобы он подошёл и сказал: «Ведь самое плохое позади, так?» Взгляд её уже не был таким откровенно колючим, как раньше. Скорее, в нём читалась то ли тоска, то ли обида, а, может, то и другое одновременно. Главное, никто не сказал ей ни одного слова: ни дурного, ни доброго, никакого. Словно её и не было всё это время среди них, словно это не она вместе с ними билась до победы. А как там дальше сложится, кто знает? И как ещё разрулится всё в суде, тоже вопрос. Чего гадать, она нужна ему. За ним, только за ним!
   Не успела она сесть в своё авто, чтобы вихрем помчаться вдогонку, как путь ей преградила знакомая пара полицейских. Блеснули наручники, она поняла, что отстала навсегда. Ноги подкосились, она вскрикнула и упала без чувств.

Глава 11

   В салоне маленького автобуса страсти улеглись, никто даже и не вспоминал, во всяком случае, вслух, о том, через что пришлось пройти. Текла вполне мирная беседа, кто-то из мойщиков достал с заднего сиденья гитару и запел. Юлик разливал из термоса по кружкам дымящийся чай, и по салону распространялся аромат горных трав. Прихлёбывая из кружки, он подпевал слова их старой фирменной песенки, в которой особенно ему нравился припев, построенный из рефрена одной ключевой строки:
   Мир хочет, чтобы ты его отмыл.
   Мир хочет, чтобы ты его отмыл.
   Мир хочет, чтобы ты его отмыл.
   – Во-во! А ещё больше – чтоб ты сам отмылся. – Юлик привстал с места и передал чумазому Матвею его кружку.
   Тот отхлебнул пару глотков душистого напитка и опять нырнул в свои мечтательные видения о всенепременно светлом будущем. Юлик собрался, было, добавить, что знатный чаёк этот по особому рецепту заваривает не кто иной, как его любимая племяшка, но промолчал и глянул в её сторону. Уверенно управляя автомобилем, Нюта пыталась уйти в отрыв от осточертевших за день смишников, но дядька Юлий Карлович, который уже давно наблюдал происходящее со стороны, строго погрозил ей пальцем. Никаких обгонов! Ещё на мосту не хватало нарушений. Вот и противоположный берег. Автобус мойщиков, набирая скорость, быстро оторвался от преследовавших машин и помчался по трассе туда, где река делала заметный поворот и подбиралась к череде унылых серых холмов, кое-где покрытых пожелтевшим леском. Наконец он остановился, и все вышли из салона, окидывая взглядом окрестности.

Глава 12

   Воздух стал влажным, собиралась гроза. Река в этом месте петлёй огибала унылые холмы. Только лишь закатный круг солнца коснулся серых верхушек, как воздушная масса над ними пришла в едва заметное движение. Всё мелко задрожало, завибрировало, и в лучах заката из воздуха выплыло удивительное зрелище.
   Над серыми холмами разворачивался цветной мираж. Он завис посредине реки между холмистым заречьем и городским берегом и стремительно проявлялся, набирая цвет. Опознать пейзаж, представленный на нём, не составило труда, он был знаком до боли. Зелёный буковый и грабовый лес сменился лиловыми лавандовыми полями, а следом – панорамой серых и желтоватых остроконечных скал. Над ними пронзительно синело крымское небо. Причём, панорама не была статичной, а двигалась чётко слева направо, словно её вела уверенная рука оператора. С берега было ясно видно, как крымские горы отражались… в спокойных водах реальной русской реки. Было с чего спрыгнуть с ума. Но прыгать никто не собирался. Все стояли как вкопанные, затаив дух. В завершение в кадре появилась маленькая желтая гора Марш-Чайник-кош и переполненное водой горное озерцо. Вода в нём поднялась стеной и выплеснулась крупным планом прямо в предполагаемый объектив невидимой камеры. Зрелище чуть покачалось над рекой и стало таять так же внезапно, как и появилось.
   – Занятное местечко и славится тем, что миражи здесь не редкость, – очнувшись, произнес Юлий Карлович.
   – О-о-о!… Опять аномальщина?! А здесь-то откуда? – отрешённо рассмеялся Матвей. Не иначе – за нами по пятам! Впрочем, я уже ничему не удивляюсь и готов ко всему.
   У Нютки чуть не слетело с языка, что она тоже теперь готова. И готова к самому что ни на есть невероятному и сногсшибательному, лишь бы быть рядом с ним. Но вслух тихонько произнесла, стараясь казаться страшно взрослой.
   – Поговаривают, подобное возникает, когда влага в воздухе становится чуть теплее, чем температура воды. Другие уповают на якобы возникающую разность потенциалов, третьи твердят что-то там про преломление солнечного света. А тут ещё подземные ледяные ключи бьют со дна подземной реки, идущей мощной дугой. Вот и чудит природа, как вздумается.
   – Может, кто-то упорно желает что-то сказать, – заметил Матвей. – Если, конечно, учесть, что вода известный мощный проводник, носитель информации, то поверишь и не в такое.
   – Как знать, каким неведомым способом принесла крымскую картинку эта невидимая глазу подземная река, через какие скрытые у самого сердца Земли моря-океаны прислала прямо сюда к нам то, что было явлено
   Все опять посмотрели на реку. Мираж становился всё прозрачней и эфемернее.
   – Причём, тут всякий раз «крутят» новое кино, – улыбнулся Юлик. —Никому и никогда не удавалось увидеть один и тот же мираж дважды.
   – Ну, тогда всех с премьерой!!! – воскликнул Матвей.
   Солнце скрывалось за череду потемневших холмов. Ударили первые молнии. Тучи сгустились, закрывая остатки видения, и из них хлынул ливень.
   – Не иначе, как мир сам хочет нас отмыть, причём чисто, чисто, чисто.

Мойщик Криминально-приключенческая повесть Ия Йохимка