&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;Андрей&nbsp;Львович&nbsp;Ливадный<br>|<br>|&nbsp;&nbsp;Возвращение Богов<br>&nbsp;-------<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей Ливадный<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возвращение Богов<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;повесть<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шел первый, самый страшный, обильный смертями год Галактической войны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эскадры Земного Альянса после орбитальной бомбардировки планеты Дабог, атаковали системы Кьюиг и Элио.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;18 августа 2607 года<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перехват по каналу гиперсферной частоты:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Командующему флотом адмиралу Александру Нагумо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Докладываю, что вверенная мне эскадра после серии внепространственных прыжков вышла в заданные координаты. Данные, полученные из штаба флота, подтверждены. Запуск зондов показал наличие пригодной для жизни планеты. Скрытным орбитальным сканированием с применением средств радиоэлектронной разведки установлено:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Планета носит название «Элио». Была колонизирована с борта транспорта «Кривич» в 2217 году. На месте первичного поселения в современности расположен крупный город. Обнаружена развитая сельскохозяйственная инфраструктура, охватывающая площадь освоенного материка, а так же множественные очаги энергетической активности, сопоставимые с крупными промышленными производствами. Анализ сигнатур указывает на их подземную дислокацию, предположительно – это старые колониальные убежища, сохранившиеся с раннего периода освоения планеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В зоне высоких орбит зафиксированы космические корабли различных конструкций, предположительно – грузопассажирские суда, переоборудованные для ведения боевых действий. Визуально опознаны три транспорта, осуществлявшие эвакуацию защитников Дабога.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вне сомнения, обнаруженная планетная цивилизация обладает высоким уровнем технического развития, имеет связи с другими «потерянными колониями» эпохи Великого Исхода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При повторном запуске разведывательных зондов осуществлен скрытный вход в атмосферу. В результате получены уточняющие данные:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В пригородах столицы обнаружены замаскированные позиции средств противокосмической обороны, а так же скопления вооруженных андроидов колониальной модели «Хьюго». Прогноз на войсковую планетарную операцию негативный.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жду дальнейших указаний.<br>
&nbsp;Командир отдельной ударной эскадры капитан Горнев.<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Командиру отдельной ударной эскадры капитану Горневу от адмирала Александра Нагумо. Передано по ГЧ:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обнаруженные цели уничтожить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Даю 48 часов на захват планеты.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;ГЧ-станция «Свободные Колонии». Сообщение от 13 октября 2608 года:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В околопланетном пространстве Элио продолжаются упорные бои.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Характеристика на лейтенанта Элианской сводной бригады ВКС Вербицкого Антона Эдуардовича (гражданская специальность – техник по обслуживанию и ремонту малых аэрокосмических кораблей).<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Начало войны встретил на Дабоге, где находился в служебной командировке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Участвовал в прорыве блокады планеты, эвакуации беженцев. По возвращении на Элио переснащал гражданские грузовые корабли, в составе сводной эскадры отражал первую атаку сил Земного Альянса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После бомбардировки противником Раворграда, где проживали родители лейтенанта Вербицкого, стал замкнут, необщителен, резок с начальством и сослуживцами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Основные качества, проявленные лейтенантом за время ведения боевых действий: глубочайшая ненависть к противнику, высокий профессионализм пилота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рекомендация:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Использовать для автономных заданий с повышенной степенью риска.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вкладыш:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант Вербицкий Антон Эдуардович пропал без вести во время боевых испытаний аэрокосмического штурмовика «Гепард».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снят со всех видов довольствия.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;1<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;К приборной панели, между боевой консолью и сборкой обзорных экранов, был прикреплен старый стереоснимок: мужчина, женщина и мальчик стоят у кромки темной, маслянистой воды залива Эйкон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Родители улыбаются, десятилетний Антошка смеется, показывая рукой на величественно пламенеющие в вечерних сумерках Раворы, – огромные деревья, растущие на мелководье, олицетворяющие национальный символ Элио.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сейчас лейтенант Вербицкий не мог вспомнить, когда был сделан этот снимок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед глазами стояла совершенно другая картина, день за днем разъедающая рассудок: огромная воронка, обрамленная руинами зданий, а на ее дне – озеро мертвой воды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И еще – пепел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Серый прах, в который превратились десятки тысяч человек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стирая тяжелые мысли, коротко пискнули датчики. Промелькнули сигнатуры гиперпространственных переходов, и на экране радара появились семь красных точек, растянувшиеся широкой дугой. Подсистема распознавания целей классифицировала их, как «Фантомы» – аэрокосмические истребители Земного Альянса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По курсу «Гепарда» медленно рос шар безымянной планеты. На левом обзорном экране ослепительно сиял диск местного солнца. Бездонный космос переливался серебристыми скоплениями звезд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий включил маскировку. За пять месяцев войны он выгорел дотла, но научился выживать. С каждым новым вылетом его ненависть к врагу становилась холоднее, расчетливее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и сейчас, взглянув на радар, он подумал: «Истребителей недостаточно. Нет смысла с ними связываться, пока не израсходованы протонные торпеды. Нужен крейсер, ну или хотя бы конвойный носитель»… – выцветший, усталый взгляд лейтенанта напряженно ждал, что вслед за «Фантомами» появится маркер крупной цели, но тщетно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они сканировали систему, действуя в режиме автономного поиска.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их базовый корабль не далее, чем в одном прыжке отсюда. Надо его выманить, но как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дерзкий план созрел быстро. На высокой околопланетной орбите обращалось семейство астероидов, и лейтенант направил «Гепард» к нему. В днище штурмовика открылся отсек тяжелых вооружений. Кассета с тремя протонными торпедами коротко сверкнула собственными двигателями и тут же затерялась среди каменных глыб. Ее систему наведения лейтенант запрограммировал на поражение крупнотоннажной цели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подготовив ловушку, Вербицкий набросал несколько строк короткого диалога, загрузил его в бортовой компьютер «Гепарда», настроил параметры обработки и коснулся текстоглифа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Радиопереговоры, защищенные несложным шифром, пошли в эфир:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лидер, второму. Почему отстаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Короткая пауза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Второй… Лидеру… – голос, синтезированный кибернетической системой, передавал волнение неопытного пилота. – Я попался! У меня на хвосте семь «Фантомов»!.. Не знаю, откуда они взялись!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Второй, ты с ума сошел?! Отрывайся от них, немедленно! Запрещаю ввязываться в бой! Уходи в гиперсферу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не могу!.. Неполадки в генераторе высокой частоты!.. Что мне делать с «прототипом»?!.. – голос дрожал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Изделие уничтожить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наступила пауза, наполненная шумным прерывистым дыханием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть идея получше… – за отрывистой фразой чувствовался панический страх смерти. – Я поблизости от планеты!.. Что если я спрячу корабль там?!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снова наступила короткая пауза, затем раздался ответ «ведущего»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошо! Действуй! Постарайся сесть скрытно! Через пару часов мы тебя вытащим! Ухожу на базу за подкреплением! Конец связи!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон представил смятение вражеских пилотов и мрачно усмехнулся. Он не сомневался, передачу перехватят и тут же дешифруют. Что за «прототип» они, конечно, не поймут, но война ускорила темп прогресса. Расчет Вербицкого был прост. «Гепард» – машина новая, она еще не поставлена в серию. Противник не сможет опознать штурмовик по сигнатуре. Пилоты «Фантомов» передадут сообщение на базовый корабль, и тот наверняка совершит прыжок, чтобы надежно блокировать планету.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дальнейшие события читались легко. Они прямо вытекали из азов гиперсферной навигации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ближайшая энергетически выгодная точка «обратного перехода» расположена всего в пяти тысячах километров от группы астероидов. Во время прыжка все системы вооружений, как правило, свернуты, спрятаны под защитой корпуса. На их реактивацию требуется около минуты. Подлетное время торпед – тридцать секунд. Они превратят исполина в облако бесформенных обломков. У противника не будет шанса на противодействие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надо лишь увести за собой «Фантомы», чтобы ни один истребитель не успел вмешаться в ситуацию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он сменил курс, отключил маскировку, перешел на ручное управление, и, дождавшись, когда системы обнаружения противника цепко захватят «Гепард», неуверенно развернул штурмовик к планете.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это называлось «тактикой неравного размена».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бледное осунувшееся лицо двадцатилетнего лейтенанта исказила мимолетная тень. «Сегодня догорю»… – промелькнула непрошенная, похожая на роковое предчувствие мысль.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его план не сработал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилоты истребителей оказались слишком самоуверенны. А может, «Фантомами» вообще управляли «Одиночки» – боевые искусственные интеллекты Альянса?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий так и не зафиксировал передачи на гиперсферных частотах, но уходить от боя, бежать в гиперсферу с неизрасходованным боекомплектом он не собирался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Точки на радаре изменили построение. Три из них образовали звено, легли на курс преследования, оставшиеся разбились попарно, блокируя высокие орбиты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Базовый корабль они так и не вызвали. Решили справиться своими силами, присвоить себе лавры победителей?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий с досадой понял, что не взял в расчет неравенство сил, придавшее врагу уверенности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одно касание текстоглифа, и «Гепард» преобразился. В хвостовой части машины выдвинулись четыре оружейных консоли, каждая из которых несла вакуумную электромагнитную турель. Скользнули в стороны бронированные сегменты, открыв порты двух курсовых орудий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Если штурмовик выдержит расклад «семь на одного» в бою против истребителей, то конструктора могут быть довольны проделанной работой», – промелькнула мысль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он резко набрал ускорение, разорвал дистанцию с опасно приблизившимися противниками, затем вдруг неумело сманеврировал, допустив намеренную ошибку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По курсу разгорался ослепительный серп зари. Машина Вербицкого начала терять высоту, снижаясь в направлении размытой линии терминатора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При такой траектории входа в атмосферу, он должен неминуемо сгореть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Преследователи мгновенно заподозрили неладное. Один из «Фантомов» форсировал двигатели, вырвался вперед, в надежде нагнать, расстрелять на низких орбитах, чтоб заполучить хотя бы обломки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вполне предсказуемая реакция»… – лейтенант резко отработал астронавигационными рулями, и планета опрокинулась. В глазах потемнело от мгновенной перегрузки, корпус штурмовика отозвался опасными вибрациями, словно машину лихорадило. Безвестный мир не хотел выпускать крошечный космический корабль из своих цепких гравитационных объятий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Гепард» не подвел. Вытянул боевой разворот на границе стратосферы, и теперь стремительно сближался с противником, двигаясь встречным курсом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взгляд Антона выцвел от напряжения. От уголков глаз острыми лучиками разбегались ранние морщинки. Большой палец правой руки заученным движением сбросил предохранитель гашетки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вражеские пилоты попытались сманеврировать, уклониться от неожиданной атаки, но тщетно, – отпущенное им время измерялось миллисекундами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Импульсные орудия «Гепарда» брызнули синхронными очередями, снаряды прошили броню лидирующего «Фантома», вырвав сгусток пламени и тугие, мутные струи декомпрессионного выброса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Штурмовик Вербицкого разминулся с облаком обломков, еще раз разрядил орудия и, не снижая скорости, устремился на барражирующую в отдалении четверку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В эфире воцарился хаос. Предсмертный вопль смешался с нечленораздельными возгласами удивления, резкими командами и мольбой о помощи, – он все-таки зацепил еще один истребитель!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В утолщениях обтекаемого корпуса «Гепарда» открылись диафрагмы пусковых установок. Шесть оперативных ракет вырвались в космос короткими вспышками распределенного запуска. Каждой была назначена своя цель.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Заполошно взвыли датчики. Кормовое зенитное орудие огрызнулось очередями. Автоматический сброс ложных целей умножил количество маркеров на радаре. Вербицкий резко закрутил широкую спираль, заметив, что пилоты двух уцелевших после атаки «Фантомов» повторили его рискованный разворот и уверенно сокращают дистанцию, используя явное преимущество по скорости.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снарядные трассы теперь били с трех направлений, скрещивались, заставляя резко маневрировать, загоняя в ловушку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чем профессиональнее оказывался противник, тем яростнее вскипала в душе Антона ненависть. Разве умный, решительный, знающий себе цену человек станет бомбить города, убивая стариков и детей? Есть ли хоть какое-то оправдание таким выродкам?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две яркие вспышки на миг затмили звезды. Взгляд лейтенанта метнулся по сборкам экранов. Проклятье!.. Все шесть ракет атаковали два ближайших истребителя, проигнорировав более отдаленные цели. Что-то не доработали конструктора в системах их автоматического наведения!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четыре «Фантома» резко перестроились и стремительно приближались с двух направлений! Снаряды теперь проносились впритирку к обшивке. Серия попаданий отозвалась глухой вибрацией корпуса. Две импульсные турели, срубленные у основания оружейных пилонов, кувыркаясь, канули в бездну пространства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий с трудом вырвался из-под атаки, но датчики тактического процессора никак не унимались. Тоновые изменения в их заполошных трелях ясно давали понять: на «Гепард» наводят ракеты, да и сканеры «Фантомов», сопряженные с импульсными орудиями, цепко захватили штурмовик!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он бросил свою машину в очередной маневр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мгновенный разворот, предельное ускорение навстречу планете, и вот уже взвыли гасители инерции, а корпус объяла аура пламени, – он ушел от ракет приемом, который не мог повторить противник. Антон испытывал себя и машину на прочность, ибо другим вариантом была смерть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Зацепив» стратосферу, он вновь вырвался в зону низких орбит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мгновенное сканирование прояснило обстановку. Выпущенные по нему боеголовки уже не в счет, – сгорели яркими звездочками, а вот «Гепард» выдержал, недаром его конструировали, как аэрокосмический штурмовик!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четыре «Фантома» резко сбросили скорость. Секунду назад их пилоты провожали взглядами объятый пламенем корабль, даже не допуская мысли, что он вырвется, и потому растерялись, не успели отреагировать, когда Вербицкий снова атаковал, сбив двоих.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бой на низких орбитах длился еще четыре с половиной минуты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставшиеся в живых пилоты Альянса оказались матерыми противниками. Вербицкий израсходовал почти весь боекомплект, когда его «Гепард» вновь серьезно зацепили: один из двигателей внезапно отказал, и оставшейся мощности не хватило для выхода из маневрирования.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Штурмовик вошел в стратосферу, на консоли повреждений пылали узоры предупреждающих огней, автоматически сработали системы аварийного гашения скорости, и перед глазами Антона все почернело. Перегрузка ударила резко, оказалась запредельной, сознание «поплыло»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Гепард» падал, обшивка стремительно раскалялась. Внешний керамический слой обтекателей не выдержал, от него начали отслаиваться ромбовидные фрагменты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно, лейтенант должен был катапультироваться, – это наверняка спасло бы ему жизнь, но бросить машину оказалось выше человеческих сил… Всегда есть надежда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где-то в глубине души, на уровне подсознания он понимал: когда расступятся облака и близкая поверхность рванет навстречу экранам, этот обманчивый лучик надежды угаснет, но будет слишком поздно. Оставшихся до столкновения секунд уже не хватит, чтобы рвануть аварийный рычаг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Может так и должно произойти? Душа ведь давно омертвела. Все чем он жил, что любил, о чем мечтал, осталось в далеком прошлом, за чертой войны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Штурмовик падал, а он инстинктивно продолжал бороться – иначе не умел, не мог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сжигая остатки планетарного топлива, вновь мощно отработали тормозные двигатели. Индикатор скорости резко изменил цвет, затеплился желтовато-зеленым оттенком. В покрытой окалиной, исклеванной снарядами броне «Гепарда» открылись широкие прорези; из них выдвинулись короткие крылья, предназначенные для атмосферного полета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медленно, миллиметр за миллиметром Вербицкий тянул на себя астронавигационные рули, не слушая монотонных предупреждений бортовой киберсистемы, веря интуиции, а не приборам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Электронный альтиметр высветил нули, но удара не последовало. Снижаясь, лейтенант успел заметить широкий извилистый каньон, и использовал шанс, не бросил машину…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он судорожно сглотнул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под днищем «Гепарда», сливаясь в головокружительные полосы, проносились нагромождения скал, справа и слева вздымались отвесные стены глубокого разлома планетарной коры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Коротко взвизгнул предупреждающий сигнал. В хвост покалеченному штурмовику заходили две яркие точки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон кинул беглый взгляд на панель вооружений и понял, что шутки с судьбой закончились. Внешние оружейные пилоны были автоматически убраны при входе в стратосферу. Два рубиновых сигнала немо свидетельствовали: диафрагмы заклинило от критических температур, а оба курсовых орудия давно остались без боекомплекта!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его захлестнуло чувство обиды. Стоило ли смертельно рисковать, чтоб оказаться совершенно беспомощным в руках противника?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В порыве безнадежной ярости он рванул на себя астронавигационные рули. Штурмовик, взревев перегруженными двигателями, задрал нос и начал переворачиваться навстречу двум преследовавшим его «Фантомам».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дистанция оказалась ужасающе короткой, счет шел на доли секунд, и нервы у противника не выдержали. Оба пилота инстинктивно сманеврировали, пытаясь избежать столкновения, забыв, что все происходит в теснине меж отвесных скал. Один все-таки справился с управлением, резко ушел вверх, второму же не хватило доли везения, и его машина врезалась в стену каньона, высекла сноп пламени и взорвалась!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Гепард» Вербицкого вырвался из расселины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последний из «Фантомов» стремительно уходил в сторону заката. Его пилот струсил, и Антон вдруг хрипло закричал. Было что-то нечеловеческое в восприятии окружающего мира: вставший на ребро горизонт, серые скалы, предзакатное небо и жирный черный дым, взметнувшийся тугим грибовидным облаком…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он выровнял машину, перешел в горизонтальный полет, как вдруг в районе ходовых секций возник дребезжащий звук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чуткий, восприимчивый слух пилота мгновенно выделил из остальных шумов этот болезненный скрежет изломанного металла, а через миг, подтверждая худшие предчувствия, на панели управления появился сигнал неисправности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Отказ установки турбореактивной тяги».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Машина не выдержала…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон в полном изнеможении закрыл глаза, чувствуя, как «Гепард» теряя скорость, начинает валиться на одно крыло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Уже не вырваться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Планетарного топлива почти не осталось, атмосферный движок сдох, вокруг нагромождения скал. Посадить штурмовик нереально…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще несколько секунд и все закончится».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так думал человек, но бортовая киберсистема рассудила по-своему: автоматически сработали аварийные замки, сегменты бронирования вырвало вверх и в стороны, клацнули дуги амортизирующего каркаса, и кресло пилота выбросило в небеса незнакомого мира.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;2<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Высота катапультирования была небольшой, и удар при приземлении оказался жестким.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон потерял сознание. Он не видел, как автопилот пытался посадить искалеченную машину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Штурмовик неуклюже снижался, сжигая остатки топлива, озаряясь частыми, но короткими включениями двигателей планетарной тяги, пока не чиркнул брюхом по скалам, издав надрывный скрежет разорванного металла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За скалистой грядой начиналось небольшое горное плато. Брызнули фонтаны искр, штурмовик развернуло вокруг оси, осыпь крупный камней, вставшая на пути, разлетелась крошевом, окончательно погасив скорость искалеченной машины. «Гепард» покачнулся и замер недалеко от края обрыва, – черный, обугленный, опирающийся на подломленное крыло, словно смертельно раненная бронированная птица.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант Вербицкий открыл глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он лежал на боку. Смятый амортизационный каркас пилотажного кресла мешал дышать, давил на грудь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кое-как он отстегнул замки, со стоном разжал деформированные при ударе дуги, отполз в сторону и бессильно затих.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед его затуманенным взглядом покачивался пожелтевший пучок травы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Атмосфера кислородная… Тут есть жизнь»… – промелькнули блеклые мысли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ощущение реальности вернул отдаленный гул. Где-то высоко в поднебесье кружил «Фантом». Его пилот искал место крушения штурмовика, все еще надеясь завладеть гипотетическими технологиями!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий собрался с силами, сел. Датчики на внутреннем ободе забрала гермошлема сияли зелеными искорками. Герметизация не нарушена. Системы в норме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он все еще плохо соображал. Резкий приступ головокружения не прекращался. Перед глазами все двоилось, теряло очертания. Лишь вдали на фоне заката темной массой громоздились тяжелые, напитанные влагой облака.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий не заметил, как на их фоне появилась стремительная точка, но снова услышал гул и начал инстинктивно отползать под укрытие наклонной скалы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В следующую минуту лейтенант убедился, что имеет дело с отменной сволочью. Фрайг побери… Он сражался с ними яростно, безумно, но честно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рев приближался, становясь оглушительным, нестерпимым, и вдруг, вторя ему, земля и скалы вздыбились оранжево-черной стеной разрывов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот «Фантома» промахнулся, но Антона, попытавшегося вскочить и бежать, сбило с ног, окатило градом осколков, в нескольких местах рассекло легкий пилотажный скафандр, вдребезги разбило забрало гермошлема.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вой постепенно начал удаляться, пока не истаял в безветренной предгрозовой тиши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий лежал, судорожно вдыхая сухой, горьковато-теплый воздух чуждой планеты, чувствуя, как по разбитому лицу и рассеченному боку текут обжигающие струйки крови.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Он вернется… Обязательно сделает второй заход, чтобы добить»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После перенесенных в бою перегрузок, катапультирования и полученной контузии Антон плохо соображал, что делает, понимая лишь одно: надо уходить с открытого места. Он кое-как сумел встать, пошатываясь, побрел прочь, но вскоре упал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мысли путались. Мир тонул в багрянце. Не в силах идти, он пополз, постепенно погружаясь в бредовое состояние: на душе вдруг стало тепло и спокойно… Помутившийся рассудок рисовал давно утраченные образы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он видел пламенеющие столбы Раворов в их ночном великолепии… Ему грезилась глупая и смешная ухмылка жабоклюва, выглядывающего из зарослей в национальном парке Элио, затем израненное сознание, скользнув по цепочке глубинных ассоциаций, вдруг вытолкнуло запомнившийся с детства образ: Антону казалось, что он стоит подле памятника экипажу «Кривича» на том месте, где четыреста лет назад совершил посадку колониальный транспорт…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В списке имен, выгравированных на фрагменте обшивки, был и его далекий предок – Андрей Вербицкий…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пальцы лейтенанта внезапно провалились в пустоту. Пришло резкое, неприятное чувство падения, затем последовал несильный удар. Он попытался привстать, осмотреться, но ничего не увидел в сгустившихся сумерках. Рука вновь потеряла опору, он кубарем скатился вниз по каменистому склону, и затих, уже не в силах пошевелиться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От потери крови кружилась голова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его безумие, его ненависть, его война – все пришло к концу…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потом внезапно хлынул проливной дождь…<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Вербицкий очнулся в кромешной темноте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над головой раскатисто, протяжно рокотал гром. Тьму то и дело рвали ветвистые зигзаги молний.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его лихорадило. Тело сотрясала крупная дрожь, рана воспалилась, губы потрескались от жара.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ветер сминал пелену непогоды, налетал порывами, омывая лицо мелкой прохладной моросью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внезапно поблизости раздался душераздирающий рев какой-то местной твари. Резкий звук ненадолго вырвал рассудок лейтенанта из полуосознанного, бредового состояния. Он с трудом пошевелился, пытаясь привстать. Ладони оскальзывались в липкой грязи. Вопль повторился, но теперь гораздо ближе, отчетливее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тело отказывалось повиноваться. Ранение и тяжелая контузия обернулись совершенным бессилием, нечеткое восприятие сводило с ума. Ему грезились мягкие, осторожные шаги. Тьма полнилась ощущениями жути. Инстинкты подсказывали, что какой-то крупный зверь кружит неподалеку. Запах крови тревожил и манил хищника. Почему же он не нападает? Ждет, пока я сдохну? Собирается полакомиться куском падали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон попытался дотянуться до оружия, но не смог. От неловкого движения рана отозвалась остервенелой болью. Он заскрипел зубами, с трудом отдышался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Очередная вспышка молнии на миг осветила окрестности, высекла из мрака очертания скал, склон, обметанный порослью сизого кустарника, да редкие кривые деревца, впившиеся корнями в расселины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над головой ударил оглушительный, трескучий раскат грома, а когда стих его рокот, Вербицкий вдруг почувствовал, как земля содрогается под чьей-то тяжелой, отчетливой поступью. Вниз по склону покатились камни. Порыв ветра донес зловоние.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он снова мучительно попытался дотянуться до оружия, но сделал лишь хуже, едва не потерял сознание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Липкая, враждебная мгла, в которой не видно ни зги, льнула к телу холодной испариной. Дождь немного унялся. Шаги остановились, неведомая тварь замерла, затем испустила протяжный клекочущий рев, и ринулась вниз по склону, едва не затоптав Антона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раздался хруст ломаемых веток, сопровождаемый звуками отчаянной борьбы. Рычание, шипение, клекот, глухие удары – все это казалось ему невнятным, отдалялось, теряло материальность. Он понимал, что два зверя схватились между собой за обладание добычей, но сознание гасло…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он ненадолго приходил в себя и снова впадал в забытье.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В краткие мгновенья просветления, Антон с немым бессилием чувствовал чье-то жаркое дыхание, ощущал, как крупный сильный хищник волочит его вверх по склону, затем боль, слабость и обильная кровопотеря окончательно взяли свое…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В очередной раз Вербицкий пришел в сознание, лежа на неровном, лишенном растительности выступе скал. Гроза вновь усилилась, с неба низвергались потоки воды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Со стоном приподняв голову, он осмотрелся, совершенно не помня, как очутился тут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внизу, освещенная заревом пожаров, лежала глубокая, густо заросшая растительностью, похожая на кратер котловина. Молнии били так часто и сильно, что порой их бледные вспышки озаряли окрестности на много километров вокруг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он нашел в себе силы отползти от края обрыва, укрылся от проливного дождя под нешироким каменным козырьком. Поблизости темнел вход в пещеру. Оттуда исходит запах разлагающейся плоти. На фоне непрекращающихся раскатов грома ему вновь слышались зловещие звуки смертельной схватки каких-то крупных тварей…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горше всего было осознавать свою беспомощность. Левая рука повисла плетью, но боль немного притупилась, и Антон, часто прерывисто дыша, потянулся к закрепленному на поясе скафандра цилиндрическому устройству. Отстегнуть его удалось не сразу. Скинуть фиксаторы, действуя одной рукой, оказалось еще сложнее. Он едва не выронил измазанный в грязи запасной комплекс поддержания жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец защитный кожух со стуком упал, откатился. В неровном свете холодных зарниц тускло блеснул блок анализаторов. Антон прижал его торец к ране и вновь обессилено затих, чувствуя, как тонкие иглы пробивают ткань изодранного скафандра, впиваются в плоть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И снова ему чудились мягкие, крадущиеся шаги, но разлепить отяжелевшие веки не было сил, – медикаментозное воздействие попросту оглушило. Боль таяла, пришло чувство покоя. Антон рассчитывал получить ударную дозу боевых стимуляторов, но автоматика, проанализировав состояние человека, рассудила по-своему, и эффект получился прямо противоположным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этой ночью все складывалось фатально.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто-то подкрался к нему, обнюхал. Горячее дыхание зверя обожгло лицо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сквозь тяжелую одурь, вызванную введенными в кровь препаратами, реальность воспринималась, как в кошмарном, обрывочном сне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мягкий удар мощной лапы перевернул его. Острые клыки впились в ткань, сомкнулись на шейном кольце скафандра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рывок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Тащит в свое логово»… – метнулась мысль, и точно, дождь как будто отсекло, в нос ударил густой смрад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поблизости вновь раздался рев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рывок…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Клыки внезапно разжались. Очень близко, во тьме раздалось угрожающее, протяжное рычание. Снаружи сверкнула молния, высветила очертания массивной уродливой фигуры, заслонившей вход в пещеру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внезапно гибкая стремительная тень промелькнула в поле зрения, раздался глухой удар, эхом метнулся рев боли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Больше он ничего не запомнил.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стылый сырой рассвет занимался блеклой полоской зари.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свет проникал снаружи, расползался сумраком, позволяя разглядеть лишь низкий каменный свод пещеры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь было относительно сухо, но витали тошнотворные запахи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон прислушался к своим ощущениям. Боль отступила. Зрение обрело четкость. Очень хотелось пить. От вони мутило.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Первый порыв – убраться отсюда как можно быстрее и дальше, увы, оказался неосуществим. Максимум на что хватило сил – это пошевелиться, ощутить, как с легким покалыванием восстанавливается кровообращение в затекших мышцах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обрывочные воспоминания о пережитой ночи спокойствия не добавляли. Куда подевался хозяин этой пещеры? Погиб в схватке?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он толком не смог разглядеть, что за зверь притащил его сюда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внезапно в глубине пещеры что-то шевельнулось. Вербицкий напрягся, услышав мягкие, крадущиеся шаги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несомненно, тот самый загадочный хищник! И опять он подкрадывается, оставаясь вне поля зрения!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снова горячее дыхание… Он замер, лишь его рука медленно тянулась к оружию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще немного. Сил хватит, чтобы вскинуть «Гервет» и выстрелить…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Зачем»? – предательски шепнул внутренний голос. Измученное сознание как будто ждало удобного момента. «Радуешься что выжил? Снова будешь драться до конца? Ты заперт на этой планете и уже никогда не выберешься отсюда!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Война выжгла все, оставив только боль и ненависть… Он выжил, но зачем?.. Зачем продолжать борьбу, без надежды вернуться туда, где люди истребляют друг друга?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он знал: поздно начинать что-либо заново. Слишком многое сгорело в душе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тень склонилась над ним, по мышцам рванул непроизвольный озноб, и вдруг… мягкий, шершавый язык коснулся щеки Антона, прошелся по ней, как кусок теплой наждачки. Затем еще… И еще раз…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зверь лизал его!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рассвет разгорался, и с каждой минутой в пещеру проникало все больше света. Вербицкий, машинально отклонил голову.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Два огромных изумрудно-зеленых глаза с черными вертикальными зрачками сверкнули в тающем сумраке. Существо не испугалось внезапного движения человека, не проявило агрессии. Оно широко зевнуло, показав острые клыки, и село, чуть склонив голову, глядя на Антона немигающим взглядом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий неотрывно следил за зверем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его удивлению не было границ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если следовать цепочке мгновенно возникших ассоциаций, то существо больше всего походило на двухметрового… котенка! Да, именно так!.. Невзирая на размеры, мощные мускулы, заметные даже под рыжей, свалявшейся шерстью, поведение и облик зверя мгновенно подкупали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Чушь», – убеждал себя лейтенант, крепко сжимая оружие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Я на незнакомой планете, где никогда не ступала нога человека. Откуда тут взяться котам? Зверь сыт, потому и не растерзал меня»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В детстве у него был котенок. Лохматое жизнерадостное, игривое чудо, подарил отец. Пятилетний Антошка тогда болел, лежал в постели с высокой температурой, и Пух – так он назвал котенка, сразу же стал его другом, а после – любимцем семьи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горечь всколыхнулась в душе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Пепел. От него остался лишь пепел… А это зверь. Хищный матерый зверь, – порождение чуждой эволюции».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ствол «Гервета» дрогнул, слегка приподнялся. Палец машинально толкнул вариатор темпа огня в крайнее положение. «Если очередью, то точно не промахнусь», – мысли проносились рваные, рука дрожала, он неоправданно медлил с выстрелом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зверь слегка наклонил голову, взглянул на оружие, широко зевнул и вновь перевел взгляд на лицо человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Некоторое время они неотрывно смотрели друг другу в глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До войны отец любил говорить о работе, часто и увлеченно рассказывал об исследованиях в области экзобиологии. От него Антон слышал, что биосферы кислородных планет во многом схожи, но природа следует своим «стандартным заготовкам» лишь до определенного момента. Поэтому элианские обезьяны отличаются от приматов Прокуса так же сильно, как птеродактиль отличается от воробья…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сидящий перед ним зверь был очень похож на огромного котенка, за исключением передних конечностей: они выглядели более развитыми и имели длинные, оканчивающиеся когтями пальцы, лишенные волосяного покрова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как он меня воспринимает»? – промелькнула мучительная мысль – «Я его завтрак, пленник или же просто постороннее, полудохлое существо»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зверь грациозно выгнул спину, потянулся и, мягко ступая, подошел ближе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уург?..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теплый шершавый язык вновь прошелся по щеке Вербицкого.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хороший котик… – сипло выдавил Антон, первое, что пришло на ум.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У-ург?! – зверь отпрянул, его коричневато-рыжая шерсть встала дыбом, обнажив длинную рваную рану на боку, покрытую коркой запекшейся крови.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну… Не бойся, – прошептал лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зверь сделал неуверенный шаг вперед. Под густым мехом при каждом движении перекатывались мощные мускулы. Он без сомнения мог убить человека одним ударом лапы. Хотя Антону, в свою очередь, достаточно было слегка надавить на гашетку…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Но, что если взглянуть на ночные события с иной точки зрения»? – вдруг подумалось ему. – «Что если он отбил меня у какой-то голодной твари, притащил сюда, в безопасное место, а затем сражался у входа в пещеру, защищая беспомощного человека?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А как иначе я могу объяснить его дружелюбное поведение»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто же ты? – хрипло выдавил Антон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уууррг… – зверь сел на задние лапы, обвив их хвостом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, стоило увидеть все в ином свете. Нужно лишь на миг забыть о пистолете и когтях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант медленно опустил оружие, затем с усилием привстал, опираясь на руку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его вновь знобило. В пещере стоял промозглый холод. К тому же тут невыносимо воняло…<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снаружи разлилось тепло. Солнце уже поднялось достаточно высоко и ярко сияло в безоблачных, лазурных небесах. Влажная земля, подсыхая, курилась паром, и над котловиной плавали пласты густого тумана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий осмотрелся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На краю каменной площадки, среди обглоданных костей, валялась туша крупного ящера с мощным, шипастым хвостом, толстыми мясистыми лапами и большой защищенной роговыми пластинами головой. В разинутой пасти виднелись ряды устрашающих клыков, явно не предназначенных для вегетарианской пищи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Очевидно, это и был настоящий «хозяин» пещеры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его горло, разорванное ударами мощных когтистых лап, представляло собой сплошную рану. Вербицкий невольно присвистнул от удивления, с уважением взглянув на победителя ночной схватки, который показался из пещеры и сел, вылизывая пораненный бок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце грело ласково. Легкий ветерок приятно холодил лицо. От слабости все еще кружилась голова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон отстегнул замки помятого гермошлема и, сняв бесполезный теперь предмет экипировки, отбросил его в сторону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот вскочил как ошпаренный, издав протяжное переливчатое шипение, пока взгляд его округлившихся глаз провожал скачущий по камням гермошлем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий угрюмо посмотрел на своего ошарашенного, готового к драке спасителя и вдруг хрипло безнадежно расхохотался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот подошел ближе, сел напротив. Издаваемые человеком звуки озадачили и встревожили его.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Почему он дружелюбно настроен по отношению ко мне»? – лейтенант совершенно не понимал происходящего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его сознание балансировало на грани нервного срыва. Он чувствовал себя старой изуродованной машиной, еще способной двигаться, но уже никому не нужной, брошенной ржаветь на обочине событий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несколько месяцев войны выжгли все человеческое, оставив лишь ненависть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Но, – он смотрел на грациозного, спасшего его хищника, а по инерции продолжал думать о войне, мыслить ее критериями, – может еще не все потеряно? Куда подевался пилот «Фантома»? Увел истребитель в космос? Или совершил посадку?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так или иначе – здесь скоро появятся люди. Они станут искать место крушения «Гепарда», а это шанс. Реальный шанс вырваться»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот сидел рядом, жмурился на солнце. От него веяло безмятежностью. «Похоже зверь действительно на моей стороне, но почему»? – этот вопрос так и оставался безответным, лежал где-то за пределами понимания.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я буду звать тебя «Пух», договорились?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот ничего не ответил, лишь повел ушами, внимательно прислушиваясь к звукам человеческой речи<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;3<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Приютившая их пещера оказалась расположена неподалеку от места вынужденной посадки «Гепарда». Вербицкий просмотрел показания автономного навигационного модуля, определил направление, и вскоре извилистая звериная тропа, вьющаяся между скалами, привела его к каменистой осыпи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух неотступно следовал за ним. Он двигался позади, постоянно принюхиваясь, посматривая по сторонам, словно взял на себя обязанность охранять человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон вскарабкался наверх, отдышался, взглянул вокруг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небольшое каменистое плато открылось взору. Его пересекала глубокая, местами оплавленная борозда, в конце которой застыл штурмовик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две цепочки неглубоких воронок вновь остро напомнили о вчерашних событиях. Мощный грозовой фронт помешал пилоту «Фантома» довершить начатое, но он обязательно вернется сюда, чтобы осмотреть «Гепард», – в этом Вербицкий был уверен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подойдя к искалеченному штурмовику, лейтенант с трудом открыл аварийный люк, залез внутрь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удар при посадке был сокрушительным. Корпус деформировало, переборки смяло, блоки кибернетической системы треснули, некоторые приборные панели хранили следы возгораний.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«О ремонте при таких повреждениях нечего и думать», – он осторожно извлек дорогой сердцу стереоснимок, который сложило пополам и зажало между смятыми боевыми консолями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сердце укусила смертельная тоска. Он некоторое время сидел, глядя на обстановку неузнаваемо изменившейся рубки, затем принялся за дело: вскрыл отсек неприкосновенного запаса, забрал оттуда оружие, кое-какие приборы, комплект внешних метаболических имплантов, легкую экипировку и еще кое-какие устройства, предназначенные для обустройства сигнально-защитного периметра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спрыгнув на землю, он увидел Пуха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его спутник озадаченно обнюхивал покрытый окалиной корпус штурмовика, фыркая и мотая головой, словно хотел отогнать раздражающие запахи металла, сгоревшей изоляции и едких технических жидкостей, вытекших из разорванных трубопроводов. Заслышав шум, он поднял голову и озадаченно взглянул на Антона, словно спрашивал: «откуда тут взялся этот странный, дурно пахнущий предмет»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий усмехнулся, потрепав его по загривку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тоска, сжимавшая сердце, отпустила. Прочная, внезапно возникшая, но искренняя взаимная симпатия стирала ощущения одиночества, безысходности. «Как же странно устроено наше восприятие», – невольно подумал лейтенант, расставляя вокруг покалеченной машины датчики и управляемые ими заряды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух ходил следом, внимательно наблюдая за его действиями, потом вдруг терял интерес, возвращался к штурмовику, снова принимался обнюхивать и осматривать покалеченную машину, словно хотел запомнить странную штуковину, при этом его глаза горели желтым, недобрым огнем, а шерсть на загривке то и дело вставала дыбом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец он успокоился, сел и внимательно посмотрел на Антона, спрашивая взглядом: «что дальше»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий задумался. Установленные среди скал датчики не позволят кому-либо незамеченным приблизиться к кораблю. Если пилот «Фантома» вздумает обследовать «Гепард», – ему не жить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух повел себя странно. Заметив нерешительность человека, он подошел, осторожно закусил край его рукава, выразительно потянул Антона к обрыву, затем остановился и снова взглянул с вопросительным ожиданием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хочешь пойти туда? – Вербицкий окинул взглядом окрестности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нужно сказать с обрыва открывался великолепный, потрясающий вид.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце сияло в зените. Справа изломанной, заснеженной линией к горизонту уходили перевалы и пики горного хребта. Слева темнел каньон, – тот самый в границах которого Антону удалось выровнять машину, а впереди лежала глубокая, укутанная дымкой испарений котловина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух подошел к обрыву, сел, глядя вниз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рука Антона непроизвольно легла на его мягкую холку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Урм?.. – Пух поднял голову и вопросительно посмотрел на человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чем больше Вербицкий присматривался к облику и повадкам своего спутника, тем сильнее становилось ощущение, что перед ним именно кот. И еще его не покидало предчувствие, что сидящий рядом с ним зверь должен был хотя бы однажды сталкиваться с человеком. Антон по личному опыту знал: ни одно дикое животное не станет выказывать дружелюбие к незнакомому существу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эти размышления во многом предопределили его дальнейший выбор. Вербицкий знал, здесь никогда не ступала нога первопроходцев. Цивилизация Элио всего семьдесят лет назад сумела вторично выйти в космос. В колониальных программах не возникало необходимости, места на родной планете хватало с избытком, а торговые межзвездные маршруты пролегали в стороне от этого сектора пространства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«А если где-то тут расположен замаскированный опорный пункт Земного Альянса»?! – обожгла внезапная мысль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон невольно огляделся, чувствуя, как окружающий мир мгновенно изменился, словно поблек сияющий полдень, тени вдруг стали враждебнее и резче, а звуки стали подозрительными, настораживающими.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рука непроизвольно легла на рукоять оружия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух сонно прищурился и внезапно повалился на бок. Задрав к небу одну из лап, он принялся вылизывать рыжую шерсть, изредка поглядывая на побледневшего Антона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий присел на корточки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Для тебя все нормально, да, котяра ты бессовестный?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответом послужил холодный и мокрый нос, тут же с готовностью уткнувшийся в его щеку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, хорошо, выждем какое-то время, а потом сходим, осмотрим окрестности, – произнес лейтенант.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они провели сутки на месте крушения штурмовика, но никто так и не появился поблизости.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На следующий день ближе к полудню, Антон решил: пора осмотреть котловину. Он все обдумал, и пришел к выводу, что наличие на планете базы Альянса исключено. На орбитах он не обнаружил ни одного спутника, да и датчики не фиксировали ни радио, ни гиперсферных передач.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Путь вниз оказался непростым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наметив маршрут, лейтенант начал спускаться по каменной осыпи, состоящей из крупных валунов, между которыми рос чахлый кустарник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Преодолев с десяток метров, он остановился, взглянул вверх. Над краем обрыва показалась голова и передние лапы Пуха. Он смотрел на человека и нервно подергивал шкурой, готовясь к прыжку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец он решился, оттолкнулся, взвился в воздух, рыжей молнией промелькнул над головой оторопевшего Антона и мягко приземлился метрах в двадцати ниже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, ты даешь! – изумленно покачал головой Вербицкий, возобновляя спуск.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Путь, которым они двигались, проточила вода. Скальные выступы выглядели сглаженными, менее прочные породы прорезало глубокое, но пересохшее в современности русло, представлявшее собой череду террас, соединенных короткими ущельями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Растительность тут была скудной. Редкие колючие кустарники, да кое-где трава, растущая пучками, цепляющая за трещины в скалах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант двигался неторопливо. Ранение еще давало знать о себе, а вот рыжая с коричневатым отливом спина кота мелькала далеко внизу. Иногда зверь скрывался из виду, но вскоре вновь появлялся в поле зрения, поджидая Вербицкого на очередной каменной террасе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По мере спуска дальний край котловины постепенно тонул в дымке, стало значительно теплее, появились тревожащие обоняние запахи, повысилась влажность. Здесь царил собственный микроклимат. Внизу среди густой зелени изредка отблескивала водная гладь, стелились полосы тумана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Признаков человеческой деятельности Антон не заметил, а вот следов отбушевавшей непогоды увидел в избытке. В густых кронах зияли прорехи, кое-где были заметны небольшие гари.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух поджидал его под сенью ближайших деревьев. Он растянулся в траве, словно оброненный великаном кирпич, и Вербицкий невольно спросил себя: «а почему окрас его шерсти не сочетается с преобладающими тонами среды обитания»?<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;4<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спустившись, Антон подошел к лежащему в тени дерева Пуху и устало присел рядом, отцепив от пояса флягу с водой. Рана по-прежнему тревожила. Иногда его начинало знобить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сделав несколько глотков, он сложил ладонь «лодочкой» и, налив в нее воды, взглянул на сомлевшего от жары зверя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Розовый язык накрыл его руку, с готовностью смахнув воду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон невольно улыбнулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их встреча произошла при необычных обстоятельствах. Взаимная симпатия не поддавалась рациональному объяснению, но сильный, умный хищник пробуждал позабытые чувства, воздействовал благотворно, словно рассудок лейтенанта Вербицкого начинал медленно всплывать из омута ненависти, кровавого безумия войны…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока он размышлял, делая экономные глотки из фляги, Пух встал, лениво обошел вокруг группы деревьев и, вернувшись к Антону, вдруг снова осторожно закусил его рукав.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В первый момент лейтенант невольно вздрогнул, но Пух, не ослабляя хватки полусомкнутых клыков, попятился, едва не повалив его на землю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эй, ну-ка подожди! – Вербицкий встал, с трудом удержав равновесие. – Чего ты от меня хочешь?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот отпустил его рукав, пробежал несколько шагов в направлении поросшего кустарником склона холма, остановился, призывно посмотрев на человека, и потрусил дальше, ежесекундно оглядываясь, пока не убедился, что Антон понял его внезапную, настойчивую просьбу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такое поведение настораживало. Нет, Вербицкий не отказывался последовать за своим спутником, почему-то вдруг взявшим на себя роль проводника, но счел это странным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Иду, иду, не волнуйся, – сказал он, когда Пух остановился у стены кустарника, заросли которого рассекала узкая тропа. Вербицкий включил детекторы защитного костюма, незаметно достал пистолет, коснулся сенсора активации оружия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Следуя в нескольких шагах позади, он заметил на колючих ветках клочья серой и рыжей шерсти. Вероятно, сородичи Пуха часто бывают тут? Но что же привлекает их?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мысль вдруг оборвалась, словно ее отсекли ножом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тропа закончилась. Он стоял у края обширной поляны, посреди которой, обнесенный невысоким забором, собранным из листов обшивки, возвышался аварийно-спасательный модуль эпохи Великого Исхода!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невероятно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он взглянул на кота. Тот вдруг выгнул спину и тихо завыл.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант с трудом верил своим глазам. Здесь все дышало далеким прошлым, но поразительнее всего выглядело поведение не прекращающего выть Пуха, и белые черепа различных ящеров, разложенные вдоль забора в определенных последовательностях!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, чья душа давно захлебнулась ненавистью, отболела и погибла, невольно сделал шаг к неказистому сооружению, до спазма в груди ощущая: здесь обитает дух трагедии, произошедшей на самой заре колонизации иных миров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Переливчатый вой осевшего на задние лапы кота звучал в ушах Антона, будто реквием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух не последовал за ним. Он внезапно умолк, как только Вербицкий переступил незримую границу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За покосившимся забором взгляду открылся небольшой двор, вымощенный диким камнем. Внутрь модуля вел овальный люк, к которому была приделана неказистая ручка. По правую руку он увидел остов ветряка с огрызками лопастей в крепежных гнездах. Рядом виднелись потрескавшиеся секции солнечных батарей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слева от входа высилось странное сооружение из двух перекрещенных крепежных штанг. В их основании была установлена помятая, обгоревшая дюза планетарной тяги. К ней крепилась выгоревшая на солнце самодельная пластиковая табличка, на которой еще угадывалась прочерченная раскаленным острием ножа надпись:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уго Ургейм.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Курт Серхенсон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ольга Воронина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Колониальный транспорт «Кривич».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;2217 год.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон почувствовал, как холод и дрожь ползут по спине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В детстве он зачитывался историей колонизации родной планеты, пылко представлял, как экипаж затерявшегося в глубинах космоса корабля искал пригодный для жизни мир, – новую родину для сотен тысяч колонистов, погруженных в низкотемпературный сон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для исследования окрестных звезд горстка храбрецов использовала небольшие разведывательные корабли, а те, кто остался на борту «Кривича» долго ждали их возвращения, терпя лишения, экономя энергию, которая была необходима для нормальной работы криогенных залов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Один из малых кораблей так и не вернулся, и никто никогда не узнал о судьбе, постигшей экипаж, возглавляемый Уго Ургеймом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий с дрожью коснулся фрагмента выцветшего пластика, словно хотел ощутить тепло душ покоящихся тут людей, затем медленно повернулся, сделал несколько шагов, отделявших его от входа в спасательный модуль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уплотнитель давно рассыпался. Механизм привода не работал, его заменили самодельные петли, – они протяжно скрипнули, когда Антон потянул за ручку, приделанную к люку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В лицо пахнуло затхлым воздухом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Центральное помещение, переделанное из грузового отсека, было обставлено самодельной мебелью, изготовленной из подручных материалов. Он осмотрелся. Везде слой пыли. На полках неказистых шкафов аккуратно разложены комья ржавого металла, – все, что осталось от приборов и инструментов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Осторожные шаги лейтенанта потревожили вековой покой, взметнув облачка пыли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из центрального помещения вело три двери. Одна оказалась приоткрытой, и он вошел внутрь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В дальнюю стену отсека был врезан круглый иллюминатор. Перед ним стоял сооруженный из пустого контейнера стол, на нем возвышался демонтированный из рубки управления блок кибернетической системы, рядом – стопка пластиковых листов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Справа от входа Антон увидел штатную откидную койку. На ней лежал человеческий скелет, с частично мумифицированной кожей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий невольно замер. Он повидал немало смертей, но сейчас вдруг нахлынула дрожь, окатила стылым ознобом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пересилив гнетущее чувство, он подошел к столу, взглянул на стопку прямоугольных пластин, и сразу понял: это послание, предназначенное ему – первому, кто перешагнет порог многовекового забвения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон присел на краешек ветхого кресла, придвинул ближе стопку исписанных неровным почерком пластин. Ими оказались пластиковые крышки различных контейнеров, на которых острым стилом были процарапаны буквы.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«24 июля 2247 года.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я остался один.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сегодня, спустя тридцать лет после того, как судьба привела нас на эту планету, я впервые почувствовал, что такое настоящая безысходность.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оля умерла тихо, во сне. Я похоронил ее во дворе, рядом с Ургеймом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грустно, что никто не сделает этого со мной».<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон дрожащими пальцами отложил в сторону первую пластину и взял следующую, которая была значительно больше.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«27 июля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перечитал сделанную запись и понял: глупо провести свои последние дни в депрессии. В конце концов, покидая Землю, мы надеялись отыскать планету, где смогли бы начать новую жизнь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне шестьдесят лет, тридцать из которых я провел среди дикой природы, рядом со мной была любимая женщина, так что – грех жаловаться на судьбу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не стану тратить время на изложение былого. Вся наша жизнь, начиная с катастрофы разведывательного корабля на соседней планете этой звездной системы, описана в бортовом журнале аварийного модуля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сразу перейду к главному. Речь пойдет о котах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Первые годы после аварийной посадки, (Уго Ургейм ее не пережил) мы с Олей налаживали быт. Исследовали биосферу, составляли рационы питания, очищали воду, добывали энергию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Затем жизнь постепенно вошла в накатанную колею, мы освоились, появилось свободное время, интересы, развлечения, надежды и мечты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спасательный модуль сильно пострадал. Многое оборудование и припасы оказались утрачены. Мы не могли клонировать крупных домашних животных, – пришлось заниматься охотой и собирательством, но это вполне удовлетворяло потребности в пище.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оля часто говорила мне, что мечтает завести маленького пушистого котенка, и однажды я решился сделать ей подарок, не подозревая, какие последствия повлечет мой поступок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я клонировал двух котят – самца и самку. Наши маленькие питомцы быстро освоились, подросли и вскоре дали первое потомство. Мы как-то не подумали, что нужно сразу ограничить численность их популяции. Коты независимы по природе своего характера, забор им не помеха, – с этого и начались проблемы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через пару лет многие наши питомцы одичали, колонизировали окрестности, что привлекло внимание хищных ящеров – исконных обитателей котловины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На котов началась форменная охота. По ночам раздавались душераздирающие вопли, по утрам мы находили растерзанные останки наших любимцев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Никакие запоздалые меры не помогли. Ящеры каждую ночь выходили на охоту, – казалось, что они рано или поздно решатся на штурм нашего дома. Оля плакала, я был в растерянности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наш запас патронов таял, силы тоже. Стало понятно, либо ящеры навсегда оставят нас в покое, либо мы вскоре будем вынуждены отбиваться от них камнями и палками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тогда мне пришла в голову мысль попытаться изменить программы клонирования так, чтобы наши питомцы смогли не только постоять за себя, но и защитить нас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На внесение генетических изменений ушло два месяца напряженной работы. Еще столько же потребовалось на отладку программ. Многие образцы оказались неудачными, и лишь спустя полгода в камере биологической реконструкции вырос наш первый Котенок – пишу это слово с большой буквы. Он имел коричневато-рыжий окрас, и, вставая на задние лапы, запросто доставал передними до моих плеч.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так появилась популяция этих удивительных, преданных и в то же время – независимых животных, навсегда избавивших нас от проблем противостояния с плотоядными ящерами. Коты быстро расселились по котловине, заметно сместив ее природный баланс в свою пользу, и мы некоторое время серьезно опасались, что произойдут необратимые изменения, ящеры исчезнут, а наши питомцы попросту перемрут от голода, но, к счастью, до этого не дошло. Постепенно установилось равновесие. Ящеров стало меньше, а численность популяции котов стабилизировалась на отметке тридцати-сорока особей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последующие годы можно назвать самым счастливым периодом в нашей жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Коты окончательно перебрались жить в лес, но несколько из них постоянно находились у нас дома, периодически сменяя друг друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С течением времени мы стали замечать достаточно странные и удивительные явления. Не знаю, что сыграло решающую роль: изменение программ клонирования, породившее случайную мутацию, или же пропорциональное увеличение объема головного мозга и без того сообразительных домашних животных, но в последние годы они демонстрируют нам явные признаки пробуждающегося разума».<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«12 января 2248 года.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь я уже не сомневаюсь, – они принимают меня за Бога. Прошло полгода, как умерла Оля, и за это время ни один из них не пересек границу забора. Словно на человеческое жилище теперь наложено табу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я совсем одряхлел, старость навалилась как-то внезапно. Наверное, виной всему одиночество. Уже несколько месяцев я не выхожу на охоту, но наши питомцы исправно носят мне свежее мясо. В моей помощи они давно не нуждаются. Сильные, гордые, грациозные, – на них приятно смотреть. Между нами нет никакого отчуждения, просто никто из них уже не вбежит в дом и не уткнется в ладонь холодным, мокрым носом. Создается ощущение, что они продолжают любить меня, но на почтительном расстоянии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В них, без сомнения, присутствует первобытный разум, иначе как объяснить странные узоры из начисто обглоданных черепов, что они регулярно выкладывают подле забора? Забавно и грустно смотреть на их занятие. Я все чаще задумываюсь: каким станет путь их дальнейшего развития»?<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На этом обрывалась последняя запись.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий с трудом отвел взгляд от самодельной страницы, на которой еще оставалось достаточно свободного места, и посмотрел на человеческие останки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это был Курт Серхенсон, – второй пилот малого разведывательного корабля с борта колониального транспорта «Кривич».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Смерть оборвала его дневник, но лейтенанта не покидало чувство, что этот человек умер спокойно.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он похоронил Курта во дворе, рядом с остальными.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несколько минут Вербицкий стоял в молчании, затем взглянул в небеса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У горизонта вновь сгущались тучи. В душном воздухе пахло грозой. Приближался вечер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дом, ставший за века забвения похожим на склеп, не подходил для ночлега, и он направился к пролому в заборе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух застыл, как изваяние, на том же месте. Увидев человека, он лишь слегка повернул голову.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон, стараясь не наступать на черепа, подошел к коту. Присев подле него на корточки, лейтенант заглянул в зеленые глаза Пуха и тихо спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит, ты думаешь, что я – Бог, да?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он внезапно поймал себя на мысли, что испытывает соблазн.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Судьба не обещала ему ничего, кроме войны, безумия и смерти. Никто не ждал возвращения лейтенанта Вербицкого, у него не осталось родных.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, Пух… мы не боги, – внезапно произнес он.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот покосился, не меняя позы, и Антон вдруг понял мучительную двойственность его положения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Взгляд кота метался между человеком и периметром покосившегося забора. Видно, в его душе решался сейчас очень важный вопрос: что главнее – человек, неожиданно спустившийся с неба, или же обветшалые стены древнего капища, обитателей которого не застали даже его прадеды?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец он решился. Мускулы Пуха напряглись, шерсть встала дыбом, и он попятился назад. Миновав какую-то, ведомую лишь ему черту, кот повернулся, нервно уркнул, одним прыжком подлетел к Антону и с ходу толкнул его в грудь твердым, как камень лбом, требуя ласки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второе пришествие состоялось. Выбор был сделан.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;5<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через час, спустившись с холма, они прошли порядка двух километров на запад, двигаясь вглубь котловины, пока не оказались на краю болота. Вдоль берега росли деревья с плоскими раскидистыми кронами, из мутной воды вздымались растения, похожие на папоротники, в воздухе пахло торфом, слышались звуки чьих-то хлюпающих шагов, шипение, шелест и пронзительные, нервные вскрики неведомых Антону тварей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небо продолжало хмуриться, и Вербицкий огляделся, ища место для ночлега. Его не устраивало, что они удаляются от места крушения штурмовика, но его рыжий спутник рассуждал иначе. На протяжении последнего получаса он настойчиво задавал направление. Кота не заботила война людей, он о ней ничего не знал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока Антон осматривал окрестности, на краю болота возникло какое-то движение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух моментально напрягся. Шерсть на его загривке встала дыбом, он припал к земле, нервно перебирая передними лапами, шумно втягивая душный, влажный воздух.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шорох приближался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух, припадая к земле, крадучись прошел несколько метров, и вдруг рыжей молнией метнулся вперед, распластался в прыжке. Раздался плеск, шипение, короткий вопль и звуки отчаянной борьбы. Из-за росшего на берегу папоротника Антон не смог разглядеть, кто же привлек внимание кота?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Секунд через тридцать все стихло, затем из потревоженных травянистых зарослей показалась измазанная болотной грязью голова Пуха, сжимавшего в пасти растерзанную змею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон невольно покачал головой, удивляясь силе и бесстрашию своего спутника. Змея оказалась метров пять в длину. Ее горло было разорвано, голова болталась на тонкой полоске чешуйчатой кожи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот бросил добычу у ног Антона, и устало повалился рядом, искоса поглядывая на человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С небес понемногу начинали срываться первые крупные капли дождя.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небольшой костер шипел и дымил. Мокрые ветки горели плохо, но, несмотря на проливной дождь, под кроной дерева-зонтика непогода почти не ощущалась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон сидел, прислонившись спиной к шершавому стволу, и о чем-то глубоко задумавшись. У его ног растянулся сытый и довольный Пух. Язычки пламени отражались в его зрачках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Душу Вербицкого вновь саднило, мысли текли невеселые.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он не был готов к той роли, что навязывала судьба. Провести остаток своей жизни на этой планете, пестуя племя первобытных котов? Ну, а что он реально мог противопоставить силе неодолимых обстоятельств? Ни один из датчиков периметра, установленного подле штурмовика, так и не сработал. Вероятно, пилот единственного уцелевшего «Фантома» давно совершил прыжок, вернулся на базовый корабль, сочтя, что «Гепард» безнадежно разрушен, а посадка в горах – неоправданный риск?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон пытался взглянуть на ситуацию с другой стороны, спрашивал себя: «а может это мой единственный шанс выжить»?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не получалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он неотрывно смотрел в огонь, и среди язычков пламени вдруг проступали очертания обугленных, прошитых снарядами приборных панелей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Руки ощущали вибрирующее сопротивление астронавигационных рулей, он снова чувствовал внезапный удар декомпрессии, видел изуродованные агонией лицо друга, – то был первый из сотен вылетов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он вздрогнул, но память не отпускала рассудок. Отсветы костра теперь казались враждебными, а дождливый ночной мрак полнился призраками, которым уже нет числа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;…Из глубин котловины внезапно донесся отдаленный, приглушенный дождем и расстоянием вой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух, сомлевший после сытного ужина, вскочил, словно в его теле внезапно разжалась пружина. Несколько секунд он метался на сухом пятачке, потом внезапно прыгнул в стену дождя, мгновенно растворившись во мраке, но тут же вернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вой повторился. Потом еще раз. И еще.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух стоял как вкопанный, умоляюще глядя на Антона. С его шерсти крупными каплями скатывалась дождевая вода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий мгновенно понял, что означает этот безумный, умоляющий взгляд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ни слова не говоря, он встал, быстро собрал вещи, затушил огонь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Веди!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух развернулся и прыгнул в дождь.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бег по болотистой местности быстро выжигал силы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон пошатывался. Открывшаяся рана кровоточила.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Погоди… – прохрипел он, тяжело привалившись к мокрому стволу дерева. – Дай отдышаться…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух, уже отбежавший на приличное расстояние, вернулся, покорно лег у его ног. Его шерсть слиплась, висела мокрыми сосульками, тело сотрясала крупная дрожь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тревожные звуки стихли, но это совершенно не успокаивало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух не выдержал, встал, ткнулся лбом в колени, словно умолял: «поторопись»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между ними установилось молчаливое, основанное на интуиции взаимопонимание. Путь по болоту в кромешной тьме, под проливным дождем оказался труден и опасен. Антон дважды проваливался в топь, и оба раза его вытаскивал Пух. Потом кот сильно поранил лапу, загнав в нее двухсантиметровый зазубренный шип, и лейтенанту пришлось при свете карманного фонарика делать небольшую хирургическую операцию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон восстановил дыхание и коснулся мокрого загривка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух затрусил вперед. Он передвигался гораздо быстрее человека, проще переносил все перипетии их ночного путешествия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вскоре дождь прекратился, стало теплее, над болотом поплыли туманные полосы испарений.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уже понемногу начало светать, туман стал гуще, но Пух отлично чувствовал направление, ни разу не заплутал, не сбился с пути.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот он на секунду остановился, замер, принюхиваясь. Его мокрые бока ходили ходуном. Уловив недоступный обонянию человека запах, он снова рванулся вперед.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пологий, поросший травой и редкими кустами берег начал забирать вправо, впереди постепенно проступили контуры невысокого холма, когда слух лейтенанта различил гулкий вибрирующий звук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он споткнулся обо что-то мягкое, остановился, взглянул под ноги и почувствовал, как спазмом перехватило дыхание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В примятой траве лежала серая кошка. Ее бок, разорванный очередью, уже не кровоточил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сзади раздались мягкие шаги. Вербицкий обернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух медленно подошел, обнюхал труп. Его мокрая шерсть вздыбилась, глаза горели безумным, желтым огнем. Он поднял голову. Взгляд, выражающий боль, недоумение, ярость и упрек остановился на Антоне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант не смог ничего ответить, – спазмом перехватило дыхание. Безумие войны докатилось и сюда, вмиг потянуло в черный, вязкий омут ненависти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он чувствовал себя виноватым. Не мог смотреть в глаза Пуху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Да кто же мы»?! – спрашивал себя лейтенант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чума? Проказа, ползущая по Галактике, разносящая споры смерти?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одни созидали жизнь, другие уничтожали ее, но и те и другие в глазах этих первобытных существ были одного рода-племени! Зарвавшиеся боги, не способные разобраться со своими собственными проблемами!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон присел, заставил себя поймать взгляд Пуха, сипло прошептал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы не боги… И никогда ими не станем… Уходи!.. – он резким недвусмысленным жестом указал безопасное направление. – Уходи! Прошу!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух не шелохнулся.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горечь душила, не давала дышать, на душе было черно и вязко. Нервная дрожь окатывала стылым ознобом, в глазах Вербицкого стояли слезы, хотелось рвануться к берегу, выплеснуть ярость.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он несколько раз глубоко вдохнул, понимая: на нервах схватку с автоматикой «Фантома» не вытянуть. Лейтенант думал сейчас не о себе. Пух не собирался никуда уходить. Поблизости могли оказаться его сородичи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жди тут… – хрипло, отрывисто приказал он.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух обернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Туда, – Антон указал в сторону берега, – туда нельзя, понимаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот лег рядом с окоченевшим телом. Непонятно, внял ли он жестам, понял ли их, но тянуть дальше нельзя. Сканеры боевой машины вот-вот обнаружат два новых термальных всплеска. Нужно отвлечь внимание на себя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий короткими перебежками рванулся к берегу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Среди вывороченных с корнем деревьев ему попалось еще несколько окоченевших трупов котов. В некоторых местах зияли свежие воронки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Добравшись до намеченной позиции, он укрылся за отрогом скалы, взглянул на показания датчиков экипировки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сигнатура «Фантома» тусклым контуром проявилась на фоне болота. До истребителя метров пятьдесят. Видно его пилот не обладал достаточным навыком полетов в атмосфере, не справился с управлением, попав в тот памятный грозовой фронт, – мысли проскользнули блекло, куда острее было чувство тревоги за Пуха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он ведь не понимает происходящего, не станет таиться!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Берег тут резко заворачивал, образуя залив. Над нешироким пляжем царили скалы. От них к урезу воды плавно сбегали похожие на ребра, сглаженные временем каменные выступы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант, перебегая от укрытия к укрытию, добрался до очередного невысокого отрога, откуда смог видеть цель.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аэрокосмический истребитель – машина длиною в тридцать метров, – наполовину погрузился в топь, вонзившись в нее наискось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Один из аварийных люков оказался открыт. Турели правого борта, возвышающиеся над водой, развернуты в боевое положение. В четырех точках к корпусу истребителя крепились кронштейны с автоматическими лебедками, от которых к расположенным поблизости выступам скал тянулись тросы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот чувствовал себя в безопасности. Он пытался произвести ремонт. Некоторые находящиеся выше поверхности воды бронеплиты были сдвинуты в положение «техническое обслуживание». В открытых нишах виднелись блоки подсистем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вибрирующий гул повторился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон заметил, как многотонная машина слегка подалась вверх, понемногу начиная выравниваться. Прикрепленные к броне лебедки натужно ревели, сматывая тросы, сантиметр за сантиметром выдирая «Фантом» из цепких объятий топи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утренний туман постепенно таял, расслаиваясь на полосы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант встревожено обернулся. Эфемерная пелена испарений больше не скрывала берег. Из высокой травы, в том месте, где лежала мертвая кошка, виднелись спина и загривок Пуха. Он по-прежнему обнюхивал труп. Плохо дело! Реакция кибернетических систем измеряется миллисекундами. У кота не будет шансов, если его засекут сканеры турелей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внезапно раздался тяжкий вздох трясины, и гулкий удар. «Фантом» выровнялся. Один из тросов не выдержал рывка и лопнул, располосовав воздух свистящим мутным росчерком. Аэрокосмическая машина слегка погрузилась в потревоженную, бурлящую жижу и застыла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот миг сканирующие комплексы истребителя зафиксировали термальный всплеск. Одна из турелей взвизгнула приводами, разворачиваясь в направлении Пуха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант ударил очередью, работая на упреждение, целясь по блокам подсистем. Что-то вспыхнуло и заискрило в глубине открытых ниш. Одна турель отключилась, вторая сменила цель, открыла огонь по Антону. Щеку обожгло горячей каменной крошкой, но он, тяжело дыша, уже лежал в укрытии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рыжая спина исчезла, лишь поодаль всколыхнулся травостой, выдавая стремительное движение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несколько минут над потревоженным болотом висела тишина, нарушаемая лишь вздохами трясины да бульканьем поднимающихся из глубин зловонных пузырей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот «Фантома» оказался в сложной ситуации. Оставаясь внутри, он не мог устранить неполадки, а вылезти наружу, показаться из люка боялся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Турель резко поворачивалась из стороны в сторону, взвизгивая приводом. Зенитные установки правой полусферы пока не активировались. Истребитель из-за лопнувшего троса сохранил крен, и люки по-прежнему скрывала мутная жижа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий активировал коммуникатор, включил автоматическое сканирование частот, и снова совершил перебежку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Резко дернулись стволы, короткая очередь вздыбила берег огненными всплесками разрывов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В открытом люке показались голова и плечи пилота. Молодой светловолосый, лет двадцати пяти, – он быстро выбрался на обшивку, пока турель вела огонь, прикрывая его.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антона контузило близким разрывом. Секундная потеря сознания едва не стоила Вербицкому жизни, – он не добежал пары шагов до очередного выступа скал, и очередь, выпущенная из импульсной винтовки, лишь по случайности не задела лейтенанта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сдавленно пискнул коммуникатор, – частота связи зафиксирована!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, поговорим? – Антон с трудом заставил себя выдохнуть сиплую фразу. – Отключи турель! – он перешагнул через ненависть, понимая, – огонь по котам вела бортовая кибернетическая система. – Выслушай меня! Здесь есть разумная форма жизни! Отключи турели и, клянусь, – я позволю тебе убраться с планеты!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ответ ударили выстрелы. Теперь турель била в одну точку, разрывы крошили скалу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий перекатом ушел вбок. Еще раз. Туда, где выступ скал прочнее и выше. От ударов взрывных волн гасло сознание, окружающие предметы теряли четкость очертаний.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грохот внезапно стих. Взвыл боевой эскалатор, подавая боекомплект.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лейтенант рывком привстал на колено, двумя руками с трудом удерживая «Гервет», целясь по датчикам подсистем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выстрелы прозвучали глухо, отдаленно, словно их звук прорывался из другого мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Есть»! Турель внезапно дернулась, повела стволами, но не открыла огонь, – без целеуказаний она снова начала круговое движение!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот миг он снова увидел пилота. Тот успел перебраться на берег и сейчас, заметив промелькнувший на склоне холма рыжий силуэт, вскинул импульсную винтовку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон выстрелил, но промахнулся. Рыкнула ответная очередь, пуля ударила в плечо, обожгла, отшвырнула на камни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот «Фантома» привстал из-за укрытия, несколько секунд выжидал, затем, осмелев, рванул вдоль кромки воды, стремясь поскорее покончить с внезапной проблемой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несколько секунд выпали из восприятия лейтенанта. Сознание меркло. Простреленное плечо онемело. Он со стоном перевалился на спину, левой рукой потянулся к оружию, сжал пальцы на рукояти «Гервета», как вдруг заметил смазанный нечетким восприятием силуэт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий ничего не слышал. В ушах стоял гул. Мучительно приподняв голову, он увидел, как рыжий кот несется по берегу, как подрагивает нацеленный в него ствол «ИМ-12», да прочел по губам слово: «Сдохни»!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ударил одиночный выстрел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот «Фантома» выронил оружие, рухнул на колени, тщетно пытаясь зажать руками смертельную рану.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух опоздал. Он взвыл, горестно осел на задние лапы, но тут же вскочил, и что было сил рванулся к двум распростертым на земле телам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во взгляде кота читалась боль, недоумение, растерянность…<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сутки спустя…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий похоронил пятерых котов на пригорке, установив там каменный валун.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он долго стоял над могилой, затем тяжело вздохнув, пошел вниз по склону, пошатываясь, морщась от боли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Фантом» уже завершил тестирование систем. Кодон активации, изъятый у мертвого пилота, открыл лейтенанту доступ к управлению.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух сидел на берегу. Его взгляд был устремлен вдаль. О чем он думал в этот момент, не ведал никто.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон искренне надеялся, что Пух найдет своих сородичей, ведь Курт в записях упоминал популяцию в тридцать-сорок особей. Отчаянно хотелось верить, что его друг не останется в одиночестве.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий присел рядом. Пух положил голову ему на колени. Пальцы Антона утонули в густой шерсти. Некоторое время он гладил кота, мучительно решая – как поступить?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пора прощаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух поднял голову, взглянул в глаза лейтенанта, встал, отряхнулся и вновь вопросительно посмотрел на человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мне нужно лететь, – простые слова давались с трудом, звучали хрипло. – Там, – он сделал неопределенный жест в направлении неба, – там идет война. Далеко отсюда моя родина. Я не могу остаться, извини…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Никогда в жизни Вербицкому не было так тяжело.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он чувствовал только боль, словно его решение граничило с предательством. Но он действительно не мог остаться, и не мог пообещать, что вернется, – война пожирала целые цивилизации, так что же говорить об отдельно взятом человеке?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух замер, затем метнулся по берегу, – казалось, кот сейчас рванется вслед за человеком внутрь корабля, но у самой кромки воды он остановился, сел и жалобно взвыл.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сердце разрывалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уходи! Здесь опасно! – крикнул Антон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кот не шелохнулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вода всколыхнулась. Закрылись люки. Бронеплиты обшивки встали на места, системы вооружений втянулись внутрь истребителя, под днищем машины забурлила болотная жижа, взвихрился пар.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух, наконец, понял, что происходит. Он отбежал на почтительное расстояние и застыл, словно облитое солнечными лучами рыжевато-золотистое изваяние.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из-под днища «Фантома» вырвалось ослепительное пламя, и он начал медленно подниматься. Затем внезапно накатился рев, и машина рванулась вверх, – туда, где сияли невидимые отсюда звезды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пух долго сидел на берегу, смотрел в небо. Лишь к вечеру, когда начало темнеть, он понурил голову и пошел прочь.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эпилог<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;2638 год… Пространство гиперсферы. Боевой мостик флагмана Элианской эскадры…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выход из режима «граница» через двадцать секунд! Информация с зондов на экранах! Зона гиперсферного всплытия чиста!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адмирал Вербицкий бегло просмотрел данные, скупо обронил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Плохо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Офицеры недоуменно переглянулись. Обстановка выглядела вполне заурядно. Ну, да, подле точки гиперсферного всплытия обнаружено семейство астероидов, – обычное явление.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Год назад завершилась война. Многие звездные системы оставались на карантине из-за обилия роботизированной боевой техники, но эта к их разряду явно не относилась. Война прошла стороной. Ни обломков кораблей, ни пространственных минных полей зонды не зафиксировали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Десять секунд!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий недовольно поморщился, резко приказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Боевая тревога! Орудийным комплексам пять, семь, пятнадцать доложить о готовности к поражению целей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пятый комплекс к стрельбе готов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Седьмой готов!..<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пятнадцатый комплекс готов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гиперпереход!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крейсер пробил метрику пространства, начал материализовываться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На боевом мостике воцарилась напряженная тишина, которую внезапно нарушил доклад:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наблюдаю запуск протонных торпед! Время подлета – тридцать секунд!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Едва уловимая дрожь коротких вибраций прокатилась по кораблю – это заработали импульсные орудия, выставив перед крейсером плотную стену заградительного огня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адмирал Вербицкий дождался сообщения о поражении первой цели и, ничего не поясняя, направился к выходу из командного отсека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крейсер продолжал вести огонь, сбивая запрограммированные тридцать лет назад торпеды. Значит, крупный корабль противника так и не появился на орбите безвестного мира…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Подготовьте спускаемый модуль, – по связи распорядился Вербицкий. – Группа сопровождения не нужна, только пилот. И приведите моего сына на шлюзовую площадку.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот спускаемого модуля был крайне удивлен, получив данные сканирования.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внизу, укутанная туманом испарений, лежала огромная, похожая на кратер котловина. С одной стороны к ней примыкали горные хребты, среди них располагалось небольшое горное плато, обозначенное как «место посадки». В противоположном направлении датчики фиксировали глубокий каньон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;ДШМ [1 - Десантно-штурмовой модуль.] перешел на антигравитационную тягу, мягко коснулся посадочными опорами каменистой пустоши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, ничего себе»! – пилот заметил недалеко от обрыва искореженный остов штурмовика. – «Похоже «Гепард», одной из первых серий»?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока он разглядывал древний штурмовик, адмирал Вербицкий, не дожидаясь анализа атмосферы, открыл внешний люк, спрыгнул на землю, огляделся, затем подхватил сына, помог ему спуститься, и, взяв четырехлетнего Андрейку за руку, пошел к «Гепарду».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подле штурмовика, образуя ромб, были разложены белые, обглоданные черепа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Едва заметная улыбка тронула суровые черты адмирала, прошедшего всю войну – тридцать лет от первых выстрелов до последнего залпа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Остаток дня пилот откровенно скучал. Вербицкий с сыном насобирали сухих веток кустарника и развели костер. Андрейка веселился, поджигая тоненькие прутики, бегая с ними между камней, адмирал же в глубокой задумчивости сидел у костра и смотрел в туманную даль, словно вспоминал какие-то далекие события.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уже начало смеркаться, когда до слуха задремавшего пилота долетел звонкий голос младшего Вербицкого:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Папа, папочка, смотри, к нам идет котик!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пилот вздрогнул, взглянул на обзорные экраны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На краю плато, со стороны котловины появилась странная процессия. Впереди степенно вышагивал необычайно крупный, старый кот, по-видимому, – вожак следовавшего за ним прайда. Его рыжевато-коричневый мех лоснился в лучах заходящего солнца; под шкурой при каждом шаге перекатывались могучие мускулы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прайд остановился в полусотне метров от адмирала, лишь вожак продолжил идти вперед, не отрывая от Вербицкого взгляда огромных зеленых глаз. Они были под стать друг другу: матерые, убеленные годами борьбы, и пилот невольно убрал руку с панели вооружений, немо внимая чувству оторопи, что холодком скользнула вдоль спины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А потом произошло нечто невероятное с точки зрения обычного человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адмирал Вербицкий и старый кот вдруг, сбросив бремя прожитых лет, кинулись навстречу друг другу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрейка заревел от страха, пилот вскочил, собираясь бежать на помощь, но…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они встретились посреди плато.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антон обнял седеющий загривок Пуха, а тот в свою очередь ткнулся лбом в его грудь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербицкий плакал, не стыдясь своих слез, а огромный рыжий кот слизывал с его щек соленые капельки влаги.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Январь 1998 года, Псков<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Окончательная редакция – октябрь 2014 года.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адрес автора в Интернет: www.Livadny.ru<br>
<br><br>