Ошо
Жизнь, любовь, смех. Превращая жизнь в праздник

Под редакцией М. В. Елинскогои М. В. Колесниковой

ОШО является зарегистрированной торговой маркой и используется с разрешения Osho International Foundation; www.osho.com/trademarks

Жизнь

Жизнь сама по себе не имеет смысла. Она имеет смысл, только если вы можете петь песню вечности, если можете источать некий аромат божественного, благодатного, если можете стать цветком лотоса – бессмертным, вне времени. Если вы можете стать чистой любовью, если можете принести красоту в это бытие, если способны быть благословением для него, только тогда жизнь имеет значение, иначе она бесцельна. Она как чистый холст: его можно нести целую жизнь и умереть под его тяжестью, но для чего? Нарисуйте на нем что-нибудь!
В жизни должен быть найден смысл; смысл не дается готовым. Вам дана свобода, дано творчество, дана жизнь. У вас есть все необходимое, чтобы создать смысл. Все основные компоненты смысла даны, но сам смысл не дан, он должен быть сотворен вами. Вам самим нужно стать творцом. И когда вы сами становитесь творцом, вы творите вместе с Богом, становитесь его частью.

(Из «Книги Мудрости», беседа 17)

Перво-наперво: выпейте чашку чая!

   Дзенская притча:

   Джошу, мастер дзен, спросил монаха, только прибывшего в монастырь:
   – Мы встречались с тобой раньше?
   Тот ответил:
   – Нет, господин.
   Джошу сказал:
   – Тогда выпей чашку чая.
   Джошу повернулся к другому монаху:
   – Мы встречались с тобой раньше?
   Второй монах ответил:
   – Да, господин, конечно, встречались.
   Джошу сказал:
   – Тогда выпей чашку чая.
   Позже управляющий монастыря спросил Джошу:
   – Почему на любой ответ вы предлагаете чашку чая?
   Тут Джошу закричал:
   – Управляющий, ты все еще здесь?
   – Конечно, мастер, – ответил управляющий.
   – Тогда выпей чашку чая, – сказал Джошу.

   Притча проста, но понять ее нелегко. Так всегда. Чем проще что-то, тем труднее это понять. Для понимания требуется нечто сложное, чтобы можно было анализировать и разделять. Простое не поддается ни анализу, ни делению – делить и анализировать нечего, предмет слишком прост. Самое простое всегда ускользает от понимания, именно поэтому бога нельзя понять. Бог очень прост – он самое простое из всего, что может быть. Мир можно понять – он весьма сложен. Чем сложнее предмет, тем больше пищи для ума. Но когда предмет прост, зацепиться не за что, для ума нет работы.
   Логики говорят, что простые свойства вещей невозможно определить. Например, кто-то спросит вас, что такое желтый. Желтый цвет – это такое простое свойство, – как вы его определите? Вы скажете: «Желтый – это желтый». Человек возразит: «Это мне известно, но как определить желтый?» Говоря: «Желтый – это желтый», вы не даете определение, вы просто повторяете одно и то же. Это тавтология.
   Дж. И. Мур, один из глубочайших мыслителей нашего века, написал книгу «Принципы этики», целиком посвященную определению добра. Он пытался дать определение добра на протяжении двухсот-трехсот страниц текста, подходя к этому понятию с разных сторон, – а двести или триста страниц Дж. И. Мура равносильны трем тысячам страниц любого другого писателя, – и в конце он пришел к заключению, что добро неопределимо. Его нельзя определить – настолько это простое качество. Когда что-либо является сложным, оно состоит из многих компонентов, и тогда можно определить одно через другое. Если мы с вами находимся в комнате, и вы спрашиваете меня: «Кто вы?» Я, по крайней мере, могу сказать, что я – это не вы. Это станет определением, обозначением. Но если в комнате я один, и я спрашиваю себя: «Кто я?» Вопрос есть, а ответа нет… Как это определить?
   Поэтому бог неуловим. Интеллект отрицает его, рассудок говорит «нет». Бог – это простейший знаменатель всего сущего, самый простой и самый главный. Когда ум останавливается, не остается ничего, кроме бога, – как тогда его определить? Он один в комнате. Вот почему религии пытаются разделять – тогда становится возможным давать определения. Они говорят: «Этот мир не то же самое, что иной, Бог – это не мир, Бог не материя, Бог не тело, Бог не желание». Все это способы определения.
   Нужно противопоставить одно другому, тогда возможно провести границу. Как провести границу, если соседа нет? Где вы разместите ограду своего дома, если соседей нет? Ограда имеет смысл, когда вокруг соседи, а если рядом никого нет – тогда как поставить ограждение? Бог один – у него нет соседей. Где он начинается? Где он заканчивается? Нигде. Разве можно определить бога? Дьявол был создан только для того, чтобы дать определение богу. «Бог не дьявол», – хотя бы это можно утверждать. Если невозможно сказать, что такое бог, то, по крайней мере, можно сказать, чем он не является: «Бог – это не мир».
   Я только что читал книгу одного христианского богослова, который утверждает, что бог – это все, за исключением зла. Этого тоже достаточно для определения. Он говорит: «…все, за исключением зла» и тем самым уже проводит границу. Он не осознает, что если бог – это все, тогда откуда появляется зло? Должно быть, оно исходит из всего. В противном случае есть какой-то другой источник существования, кроме бога, и этот источник становится равным богу. Тогда зло невозможно уничтожить – у него есть собственный источник существования. Ведь получается, что зло не зависит от бога, тогда как бог может его уничтожить? Бог его не уничтожит. Если зло уничтожено, богу невозможно дать определения. Чтобы определить бога, надо, чтобы дьявол всегда находился рядом. Святые нуждаются в грешниках, иначе первые не смогли бы существовать. Как узнать, кто является святым? Каждому святому рядом необходимы грешники – эти грешники проводят границу.
   Прежде всего, надо понять, что для понимания доступны только сложные вещи, простые – нет. Простая вещь – сама по себе, она единична. Эта дзенская притча о Джошу очень проста. Она настолько проста, что ускользает от вас. Вы пытаетесь поймать ее, ухватить, а она ускользает. Она так проста, что ваш ум не может думать о ней. Попытайтесь ее почувствовать. Я не говорю, понять, – потому что вы не можете понять ее. Постарайтесь ее почувствовать – и тогда вы обнаружите в ней много смыслов. Если же вы будете пытаться понять ее, ничего не выйдет – весь рассказ покажется абсурдным.

   Джошу увидел одного монаха и спросил: «Мы встречались с тобой раньше?» Тот ответил: «Нет, господин, этого не может быть. Я пришел впервые, я посторонний – вы не могли видеть меня раньше». Джошу сказал: «Тогда выпей чашку чая». Потом он спросил другого монаха: «Я видел тебя раньше?» Монах ответил: «Да, господин, должно быть, вы видели меня раньше. Я всегда был здесь, я не посторонний». Этот монах, должно быть, был учеником Джошу, и Джошу сказал: «Хорошо, тогда выпей чашку чая».
   Управляющий монастыря был озадачен: двум разным людям нужно было ответить по-разному, требовались два разных ответа. Но Джошу ответил одинаково и постороннему, и другу; тому, кто пришел первые, и тому, кто находится там постоянно. Знакомому и незнакомому Джошу ответил одинаково, не сделав никакого различия. Он не сказал первому: «Ты гость. Добро пожаловать! Выпей чашку чая». Он не ответил второму монаху: «Ты всегда был здесь, поэтому нет необходимости предлагать тебе чай». И он не сказал также: «Ты постоянно находишься здесь, поэтому мне не нужно тебе отвечать».
   Знание порождает скуку; вы никогда не воспринимаете то, что хорошо вам знакомо. Вы никогда не смотрите на свою жену. Она рядом долгие годы, и вы совершенно забыли о том, что она существует. Какое лицо у вашей жены? Когда вы смотрели на него в последний раз? Должно быть, вы совсем забыли, как она выглядит. Если вы закроете глаза и станете медитировать и вспоминать, возможно, вы вспомните то ее лицо, на которое когда-то взглянули впервые. Но ваша жена – это поток, река, она постоянно меняется. Ее лицо изменилось, она стала старше. Река все течет и течет. Новые изгибы появились, тело изменилось. Смотрели ли вы на нее последнее время? Ваша жена так знакома вам, что нет необходимости на нее смотреть. Мы смотрим на непривычное, на то, что удивляет нас, что выглядит необычным. Говорят, что знакомое порождает пренебрежение, порождает скуку.
   Я слышал одну историю.

   Два очень богатых бизнесмена отдыхали на пляже в Майами. Они загорали. Один сказал: «Я не могу понять, что люди находят в актрисе Элизабет Тейлор. Я не понимаю, что в ней такого, почему все сходят от нее с ума. В чем дело? Если убрать ее глаза, убрать волосы, губы, фигуру – что от нее останется?» – «Моя жена – вот что останется», – погрустнев, ответил второй.

   Это то, что стало с вашей женой или с вашим мужем, – ничего не осталось. Из-за привычки исчезло все. Ваш муж – это привидение, ваша жена – привидение. Без губ, без глаз – просто какая-то уродина. Но ведь так было не всегда. Когда-то вы полюбили эту женщину. Но этого мгновения больше не существует, теперь вы совсем не смотрите на нее. Мужья и жены стараются не смотреть друг на друга. Я гостил во многих семьях и наблюдал, как мужья и жены избегают смотреть друг другу в лицо. Они придумали много игр для того, чтобы этого избегать; когда они наедине, они ощущают неловкость. Гостю всегда рады, потому что оба могут смотреть на него и прятаться друг от друга.
   Джошу кажется совершенно иным. Он ведет себя одинаково и с посторонним, и со знакомым. Монах говорит: «Я всегда был здесь, господин, вы хорошо меня знаете». И Джошу отвечает: «Тогда выпей чашку чая». Управляющий не мог понять. Все управляющие глупы. Чтобы управлять, нужен глупый ум. Управляющий не может быть глубоко медитативным. Это трудно: ему нужно быть точным, расчетливым; нужно разбираться в том, что происходит в мире, и устраивать дела в соответствии с этим. И управляющий обеспокоился: что это, что происходит? Все выглядело нелогичным. Можно предложить чашку чая постороннему, но ученику, который постоянно здесь, зачем? Поэтому управляющий спросил: «Почему разным людям вы даете одинаковые ответы?»
   Джошу громко закричал: «Управляющий, ты здесь?» Тот ответил: «Да, господин, конечно, я здесь». – «Тогда выпей чашку чая», – сказал Джошу.
   Этот прогремевший вопрос: «Управляющий, ты здесь?» – взывает к его присутствию, к его осознанности. Осознанность – это всегда нечто новое, непривычное, неизвестное. Тело становится знакомым, душа – никогда. Можно привыкнуть к телу своей жены, знать его, но вы никогда не узнаете, что сокрыто внутри человека, – никогда. Душу нельзя узнать. Это тайна, она необъяснима. Когда Джошу спросил: «Управляющий, ты здесь?» – тот внезапно стал осознанным. Он забыл, что он управляющий, забыл, что он тело, и ответил из сердца: «Да, господин».
   Этот прогремевший вопрос был настолько неожиданным – почти как шок. И этот вопрос был нелеп, вот почему управляющий ответил: «Конечно, я здесь. К чему такой вопрос?» Внезапно все прошлое, старое, ум – были отброшены. Управляющего больше не было – отвечало просто сознание. Сознание всегда ново; оно постоянно рождается заново, оно никогда не бывает старым. И Джошу сказал: «Тогда выпей чашку чая».

   Первое, что надо понять, – что для Джошу все является новым, необычным, таинственным; не важно, известное это или неизвестное, привычное или непривычное. Если вы будете приходить в этот сад каждый день, постепенно вы перестанете смотреть на деревья. Вы подумаете, что уже видели их, знаете их. Вы перестанете слушать пение птиц – они будут петь, но вы не будете их слушать. Вы привыкнете: ваши глаза закрыты, уши закрыты. Если Джошу придет в этот сад, – а он, должно быть, приходил сюда каждый день много, много жизней подряд, – он будет слушать птиц, он будет смотреть на деревья. Каждый момент все для него является новым.
   Вот что значит осознанность. Когда она присутствует, каждый момент нов. Ничто не старится, ничто не становится старым. Все возникает каждое мгновение – это непрерывный поток творчества. Осознанность никогда не обременяет себя памятью.
   Первое: медитативный ум всегда живет в новом, в свежем. Все существование новорожденное – свежее, как капля росы, как распускающийся весенний листок. Это похоже на взгляд новорожденного ребенка: все свежее, чистое, ни пылинки. Это первое, что надо почувствовать. Если вы смотрите на мир и вам все кажется старым, это говорит о том, что вы не медитативны. Если все вам кажется старым, это значит, что ваш ум стар, он прогнил. Если ум свеж, мир также свеж. Дело не в мире – дело в зеркале. Если на зеркале пыль, мир стар; если на зеркале нет пыли, разве мир может быть старым? Если бы вещи старились, вы бы жили в скуке. Но все и живут в скуке, все скучают – до самой смерти.
   Посмотрите на лица людей. Они влачат жизнь, как бремя, скучное, бессмысленное бремя. Кажется, что это просто кошмар, жестокая шутка, что кто-то обманул их, мучает их. Жизнь не празднование – она не может быть такой. Когда ум отягощен памятью, жизнь не может быть праздником. Даже когда вы смеетесь, ваш смех несет скуку. Посмотрите, как люди смеются: с усилием. Это просто жест, дань этикету.

   Я слышал об одном сановнике, который поехал в Африку, чтобы посетить одну общину, очень старую, первобытную общину аборигенов. Он прочитал длинную лекцию и рассказал очень длинный анекдот. Анекдот звучал почти полчаса, и затем настал черед переводчика его перевести. Переводчик сказал всего четыре слова, и аборигены от души рассмеялись. Сановник был озадачен. Он рассказывал анекдот полчаса – как можно было перевести его в четырех словах? Но люди ведь что-то поняли, они смеялись. «Вы сотворили чудо – сказали всего четыре слова. Я не знаю, что вы сказали, но как вам удалось четырьмя словами передать такую длинную историю?» Переводчик ответил: «История слишком длинная, поэтому я сказал им: „Он рассказал шутку – смейтесь!“»

   Что это будет за смех? Просто дань вежливости – а человек потратил полчаса на рассказ! Посмотрите, как люди смеются. Это ментальная процедура, они прикладывают усилие; такой смех фальшив. Он лишь нарисован на губах – это упражнение для мышц лица. Он не исходит из глубины существа, из самого истока, из живота; это искусственная вещь. Очевидно то, что мы скучаем, и, что бы мы ни делали, мы делаем это из скуки и создаем еще больше скуки. Вы не можете праздновать. Празднование возможно, только если существование постоянно свежо, всегда молодо. Когда ничто не стареет, когда ничто в действительности не умирает – потому что все постоянно возрождается – существование становится танцем. Тогда это поток внутренней музыки. Не важно, играете вы на музыкальном инструменте или нет, – музыка течет.

   Я знаю историю. Это случилось в Аджмере (город в Индии, какое-то время находившийся под властью мусульман). Вы, может быть, слышали об одном суфийском мистике Моинуддине Чишти, чья могила, дарга, находится в Аджмере. Чишти был великим мистиком – одним из величайших когда-либо родившихся мистиков, и он был музыкантом. Быть музыкантом – значит быть против ислама, потому что в исламе музыка запрещена. Он играл на ситаре и на других инструментах. Он был великим музыкантом и наслаждался музыкой. Пять раз в день, когда мусульманин должен совершать ритуальную молитву, он не молился, а просто играл на своем инструменте. Это была его молитва.
   Это было антирелигиозно, но никто не мог ничего ему сказать. Много раз люди подходили к нему, чтобы возмутиться, а он начинал петь, и его песня была такой красивой, что они забывали, зачем пришли. Он начинал играть на своем инструменте, и это было настолько полно молитвы, что даже ученые пандиты и маулви, пришедшие выразить свое негодование, не могли этого сделать. Они вспоминали об этом только дома; когда они возвращались, то вспоминали, зачем ходили к нему.
   Слава Чишти распространялась повсюду. Люди начали съезжаться со всего света. Один великий мистик по имени Джилани специально приехал из Багдада, чтобы только посмотреть на Чишти. Когда Чишти услышал, что приезжает Джилани, он подумал: «Невежливо будет играть при Джилани. Он такой ярый мусульманин, это будет непочтительно по отношению к нему. Это может его оскорбить…» И поэтому в тот день, единственный раз в жизни он решил не играть и не петь. Он спрятал свои инструменты и ждал Джилани с утра до полудня.
   Когда Джилани пришел и они оба сидели в тишине, инструменты вдруг начали издавать музыку – вся комната заполнилась звуками. Чишти был в замешательстве и не знал, что делать. Он спрятал инструменты, но такой музыки он никогда раньше не слышал… Джилани засмеялся и сказал: «Правила не для тебя, не нужно прятать свои инструменты. Правила для обычных людей, а не для тебя, – не прячь их. Разве можно спрятать свою душу? Твои руки могут не играть, ты можешь не петь голосом, но все твое существо музыкально. И вся эта комната наполнена такой музыкой, такими вибрациями, что теперь звучит сама».

   Когда ваш ум свеж, все существование становится музыкой. Когда вы полны свежести, эта свежесть повсюду, весь мир отвечает вам взаимностью. Когда вы молоды и не отягощены памятью, все является молодым, свежим и необычным.
   Этот Джошу удивителен. Это надо глубоко прочувствовать, и тогда вы сможете понять. Но это понимание будет скорее чувствованием – не ментальным, а больше из сердца. В этой истории скрыто много других измерений. Другое измерение – это когда вы приходите к просветленному, и на любые ваши слова он дает один ответ. Ваши вопросы и ответы ничего не значат, не существенны – его ответ будет одинаков. Всем троим Джошу ответил одинаково, потому что просветленный человек всегда остается одним и тем же. Никакая ситуация не может изменить его, ситуация не играет роли. Вас ситуация меняет, меняет полностью; она управляет вами. Встречая незнакомого человека, вы ведете себя иначе. Вы более напряжены, пытаетесь прощупать ситуацию. Что это за человек? Опасен ли он? Окажется ли он дружелюбным? Вы смотрите с опасением. Вот почему с посторонними вы чувствуете себя неловко.
   Отправляясь в путешествие на поезде, пассажиры в первую очередь расспрашивают друг друга, кто чем занимается и куда едет. Зачем нужны эти вопросы? Смысл их в том, что люди хотят расслабиться. Они спрашивают не потому, что очень интересуются вами, нет. Они просто хотят оценить ситуацию – могут ли они расслабиться, знакома ли им атмосфера или присутствует что-то необычное. Они начеку и заботятся о собственной безопасности.
   Ваше лицо меняется постоянно. Когда вы встречаете незнакомца, у вас одно лицо. Когда вы видите друга, ваше лицо немедленно меняется; если рядом подчиненный, у вас одно лицо, если начальник – другое. Вы постоянно меняете маски, потому что вы зависите от ситуации. У вас нет души, нет целостности; окружающая обстановка постоянно меняет вас. Но в случае с Джошу все не так. В случае с Джошу все обстоит диаметрально противоположно. Он меняет свое окружение, а не окружение меняет его. Что бы ни происходило, это не имеет значения; его лицо остается неизменным. Нет необходимости сменять маски.
   Говорят, однажды к Джошу пришел губернатор. Разумеется, это был влиятельный человек, политик, – губернатор. Он написал на листке: «Я пришел, чтобы увидеться с вами», затем написал свое имя и титул: губернатор такого-то штата. Сознательно или бессознательно, должно быть, он хотел произвести этим впечатление на Джошу. Джошу взглянул на листок, выбросил его и сказал тому, кто принес послание: «Скажи, что я не желаю видеть этого человека. Пусть убирается!» Посыльный вышел и сказал: «Джошу велел прогнать вас. Он выбросил ваш листок и сказал: „Я не хочу видеть этого человека“». Губернатор понял. Он снова написал послание – на этот раз только свое имя и фразу: «Я хотел бы увидеться с вами». Прочтя его, Джошу сказал: «Так это он! Приведите его!» Губернатор вошел и спросил: «Почему вы так странно себя повели? Вы сказали: „Выгоните его!“?» Джошу ответил: «Лица здесь не принимаются. „Губернатор“ – это лицо, маска. Я признаю вас, но не признаю масок. И если вы пришли с маской на лице, я вас не приму. Сейчас все в порядке, я прекрасно знаю вас, но я не знаю никакого губернатора. В следующий раз оставьте губернатора дома, не приводите его с собой».

   Мы почти постоянно используем маски – мгновенно мы меняемся. Если мы видим, что ситуация меняется, мгновенно меняемся и мы, как будто у нас нет целостной, кристаллизованной души.

   Для Джошу все равны – этот незнакомец, этот друг, ученик, управляющий. Отвечая каждому: «Выпей чашку чая», – он остается одинаковым внутри. И для чего нужно выпить чашку чая? Для мастеров дзен это очень символично. Чай был открыт мастерами дзен, и чай для них – не простая вещь. В каждом дзенском монастыре есть чайная комната. Она особенная, почти как храм. Вам сложно это понять… но чаепитие для мастера дзен или дзенского монастыря – это очень религиозный процесс. Это как молитва. Мастера открыли это явление.
   В Индии, если вы встретите саньясина, пьющего чай, вы посчитаете, что он нехороший человек. Ганди никому не позволял пить чай в своем ашраме. Чай был запрещен, он считался грехом; пить чай никому не дозволялось. Если бы Ганди прочел эту историю, он бы оскорбился. Просветленный Джошу предлагает людям выпить чаю? Но в дзен другое отношение к чаю. Само название «чай» происходит из китайского монастыря, Та. Там впервые открыли чай, и было обнаружено, что чай способствует медитации, потому что делает вас более бдительными, более осознанными. Вот почему, если вы выпили чаю, бывает трудно уснуть сразу. Было обнаружено, что чай способствует осознанности, бдительности, поэтому в монастырях дзен чаепитие – это часть медитации. Что еще, большее, чем осознанность, может предложить Джошу? Когда он говорит: «Выпей чашку чая», – он имеет в виду: «Выпей чашку осознанности». Чай весьма символичен для него. Он говорит: «Выпей чашку осознанности».
   Это все, что может предложить просветленный. Если вы придете ко мне, что я смогу предложить вам? У меня нет ничего, кроме чашки чая.
   Знакомому или незнакомому, другу или постороннему, или даже управляющему, который всегда управлял монастырем… «Выпей чашку чая!» Это все, что будда может предложить кому-либо, но нет ничего более ценного, чем это. В дзенских монастырях существует комната для чаепития. Она как храм – самое священное место. Туда нельзя входить в обуви, туда нельзя входить, не приняв ванну. Чай означает осознанность, и этот ритуал подобен молитве.
   Когда люди входят в эту комнату, они замолкают; говорить не разрешается, все входят молча. Они садятся на пол в медитативные позы, а хозяин или хозяйка заваривают чай. Все молчат. Начинает закипать чайник, и все слушают звук кипящей воды, слушают, словно музыку. Хотя чай еще не готов, церемония уже началась.
   Если вы спросите мастеров дзен, они скажут, что чай – это не то, что можно просто пить, без осознанности, как любой другой напиток. Это не напиток, это медитация, это молитва. Поэтому они слушают, как чайник поет песню, и в этом слушании они становятся более безмолвными, более бдительными.
   Потом перед участниками ставят чашки, и они прикасаются к ним. Это не обычные чашки; каждый монастырь имеет особенные, специально изготовленные чашки. Даже если их покупают на рынке, сначала их разбивают, а затем опять склеивают, чтобы каждая чашка стала уникальной. Затем каждый касается чашки, ощущает ее. Чашка символизирует тело; если чай символизирует осознанность, то чашка означает тело. И если вам нужно быть бдительным, вы должны быть бдительным от самых корней своего тела. Прикасаясь, люди становятся бдительными, медитативными. Затем разливается чай. Доносится аромат, запах. Это длится долго – час, два. Это вовсе не минутное дело – хлебнуть чаю, поставить чашку и уйти. Нет, это долгий процесс – медленный, так что вы начинаете осознавать каждый шаг. И потом они пьют. Вкус, температура – все должно быть проделано с особой внимательностью. Вот почему именно мастер предлагает ученику чай. Когда мастер наливает вам в чашку чай, вы более бдительны, более осознанны. Если чай наливает слуга, вы вскоре забудете о нем. Но когда в вашу чашку чай наливает Джошу… если я приду и буду наливать чай в вашу чашку – ваш ум остановится, вы будете безмолвны. Происходит что-то особенное, что-то священное. Чай превращается в медитацию.
   Джошу сказал всем троим: «Выпей чашку чая». Чай – это просто предлог. Джошу даст им больше осознанности, а осознанность приходит через чувствительность. Вам нужно стать более чувствительными, что бы вы ни делали – даже если это простое чаепитие. Можно ли отыскать что-то более обычное, чем чай? Что-то более тривиальное, посредственное? Нет, невозможно. Но мастера и монахи дзен возвысили этот обычный предмет до чего-то необыкновенного. Они соединили «то» и «это», как если бы чай и бог слились воедино. Пока чай не станет божественным, вы не станете божественными, потому что наименьшее должно подняться до наивысшего; обычное – подняться до необыкновенного; земля – превратиться в небо. Они должны быть соединены, между ними не должно остаться никакого зазора.
   Соедините их – и чай станет молитвой. Так самое обычное превращается в самое священное. Это символ. И дзен говорит, что, когда ваша обычная жизнь превращается в необычную, только тогда вы духовны. Иначе вы не духовны. В обычном нужно найти необычное, в привычном – непривычное, в известном – неизвестное, в близком – далекое, в «этом» – «то». Поэтому Джошу говорит: «Иди и выпей чашку чая».
   Еще одно измерение, которое есть в этой истории, – это измерение приветствия. Приветствуется каждый. У ворот просветленного мастера, у ворот Джошу или Будды приветствуют всех, не важно, кто вы. Двери открыты – приходите и выпейте чашку чая. Что значит войти и выпить чашку чая? Джошу говорит: «Войди и расслабься».
   Если вы пойдете к другим так называемым мастерам, так называемым монахам и саньясинам, вы не сможете расслабиться, только станете более напряженными. Пойдите к саньясину – и вы станете более напряженным, более испуганными. Он создает чувство вины – он посмотрит на вас обвиняющим взглядом, и то, как он посмотрит, скажет о том, что вы грешник. И он начнет обвинять: то неправильно, это неправильно; отбрось то, отбрось это. Действительно просветленный человек так не поступает. Рядом с просветленным вы почувствуете расслабление. Есть китайское изречение, которое говорит, что если вы встретите действительно великого человека, рядом с ним вы почувствуете расслабление. Если же величие человека ложно, то рядом с ним вы почувствуете напряжение. Сознательно или нет, он приложит все усилия, чтобы показать, что вы ниже, что вы грешник, и что он выше вас, недоступен для вас.
   Будда поможет вам расслабиться, потому что только в глубоком расслаблении вы тоже становитесь буддой. Нет другого способа.
   «Выпей чашку чая», – сказал Джошу. «Иди, расслабься рядом со мной». Чай символичен – расслабьтесь. Если вы пьете чай с буддой, вы немедленно почувствуете, что вы не посторонний, что вы не чужие друг другу. Будда наливает чай в вашу чашку… Будда снизошел до вас. Будда пришел в это, принес то в это. Христиане, иудеи не могут и вообразить такого; мусульмане не могут также. Если вы постучитесь во врата Рая, можете ли вы представить, что Бог придет и скажет: «Идем, выпьем чаю!»? Это кажется таким мирским… Бог будет сидеть на своем троне, глядя на вас тысячей глаз, глядя в каждый уголок и закоулок вашего существа, будет считать, сколько грехов вы совершили, будет судить.
   Джошу не осуждающий. Он не судит вас, он просто принимает. Что бы вы ни говорили, он принимает и говорит: «Идем, расслабься со мной». Смысл в том, чтобы расслабиться. И если вы можете расслабиться вместе с просветленным, его просветление начнет проникать в вас, потому что, когда вы расслаблены, вы становитесь «пористыми». Когда вы напряжены, вы закрыты; когда расслаблены, он может войти. Когда вы расслаблены, когда вам комфортно, вы пьете чай, тогда Джошу что-то делает. Он не может войти через ваш ум, но он может войти через ваше сердце. Просьба выпить чаю расслабляет вас, приближает, делает дружелюбными. Помните, когда вы едите или пьете с кем-то рядом, вы очень сближаетесь. Сближают только еда и секс. В сексе вы близки, в еде вы близки. И еда ближе секса, потому что, когда ребенок рождается, первое, что он получает от матери, – это пища. Секс придет позже, когда он созреет, через четырнадцать-пятнадцать лет. Первое, что вы получили в этом мире, это еда, и этой едой было питье. Поэтому первая близость, известная в этом мире, – близость между матерью и ребенком.
   Джошу говорит: «Иди и выпей чашку чая. Позволь мне быть твоей матерью. Дай мне напоить тебя». Мастер подобен матери. Я настаиваю, что мастер – это мать. Мастер не отец, и христиане ошибаются, называя священников «отец», потому что отец – это очень неестественно, это социальное явление. «Отец» не существует нигде в природе, кроме человеческого общества. Отец – это придуманное, культурное явление. Мать естественна. Она существует без всякой культуры, образования, общества, она есть в природе. Даже у дерева есть мать. Может, вы не слышали, что не только нам, но даже деревьям жизнь дает мать. В Англии проводился эксперимент. Там есть специальная лаборатория, где проводятся эксперименты с растениями, и там открыли таинственное явление. Если семя бросить в почву, и материнское растение, из которого взято семя, находится где-то близко, семя прорастает быстрее. Если матери нет, это займет больше времени. Если мать погибла, растение срезано, тогда семя будет прорастать очень долго. Присутствие матери помогает даже семени.
   Мастер – это мать, не отец. К отцу вы относитесь лишь интеллектуально, с матерью же ваши отношения тотальны. Вы были частью своей матери, вы принадлежите ей полностью. Точно так же с мастером, только в обратном порядке. Вы вышли из матери и пойдете к мастеру. Это возвращение в свой источник.

   Поэтому мастера дзен всегда предлагают вам пить. Они символически говорят: «Иди и стань ребенком для меня, позволь мне стать твоей матерью, позволь мне стать твоей второй утробой. Войди в меня, я дам тебе новое рождение».
   Еда – это близость, и она настолько укоренена в вас, что влияет на всю вашу жизнь. Мужчины повсюду в мире, в разных обществах, разных культурах, продолжают думать о женской груди. В картинах, скульптурах, фильмах, романах – грудь повсюду остается центром внимания. Почему она так привлекательна? Потому что это первая близость с миром, через нее вы познали бытие. Грудь была первым прикосновением мира. Вы впервые приблизились к жизни, впервые узнали другого человека через грудь. Вот почему грудь так привлекательна. Женщина, у которой нет груди, у которой плоская грудь, не может привлечь. Это трудно, потому что вы не чувствуете в ней мать. Поэтому с красивой грудью даже уродина становится привлекательной, как будто грудь – это центр, самое важное место. И что такое грудь? Грудь – это пища. Секс приходит позже – сначала пища.
   Когда Джошу приглашает всех троих выпить чашку чая, он призывает их к близости. Друзья едят вместе, поэтому, если во время приема пищи вы увидите вблизи себя постороннего, вы почувствуете неудобство. Незнакомые люди чувствуют неудобство, если едят вместе. Поэтому в отелях, в ресторанах, все устроено неправильно. Близость посторонних отравляет пищу, вы слишком неестественны и напряжены. Это не семья, вы не расслаблены.
   Еда, приготовленная кем-то любящим вас, имеет совсем другое качество, даже ее химический состав иной. И психологи говорят, что, когда ваша жена злится, не позволяйте ей готовить пищу, потому что такая пища становится ядом. Это непросто, поскольку жена почти всегда злится. Но психологи говорят: когда вы едите, если ваша жена начинает создавать проблемы – разговаривать, спорить – перестаньте есть. Но тогда вы умрете, потому что жена почти всегда создает проблемы во время еды. Этот мир лишен любви. Жена знает – если у нее есть хоть какое-то понимание – что самое худшее время затевать ссору, когда муж ест, потому что тогда он становится напряженным, не расслабленным и еда превращается в яд, и потребуется больше времени, чтобы ее переварить. Психологи говорят, что на переваривание такой пищи уйдет вдвое больше времени, и все тело пострадает.
   Пища – это близость, это любовь. И мастера дзен всегда приглашают на чашку чая. Они приведут вас в чайную и предложат вам чаю, они предложат вам еду, питье. Они скажут вам: «Будь близким. Не стой так далеко, подойди ближе. Чувствуй себя, как дома».
   Таковы различные измерения этой притчи, но это также и измерения чувствования. Вы не можете понять, но можете почувствовать, а чувство выше понимания, любовь – это высшее знание. И сердце – наивысший центр знания, вовсе не ум; ум вторичен, функционален, утилитарен. Через ум вы можете познать поверхность, вы никогда не познаете сердцевину.
   Но вы совсем забыли о сердце, как будто оно стало ничем. Вы ничего не знаете о нем. Когда я говорю о сердце, о сердечном центре, вы думаете о легких, а не о сердце. Легкие – это не сердце, легкие – это только оболочка сердечного центра. Сердце спрятано в легких, где-то глубоко. Точно так же, как в вашем теле сокрыта душа, в легких сокрыто сердце. Это не физический центр, поэтому, если вы пойдете к врачу, он скажет, что сердца нет, никакого сердечного центра нет, только легкие.
   Сердце имеет свои способы познания, и Джошу можно понять только сердцем. Если вы попытаетесь понять его через интеллект, возможно, вы поймете его неправильно. Понять его с помощью интеллекта невозможно.

(Из книги «Птица в полете», беседа 4)

Ни начала, ни конца

   Люди спрашивают у меня: «Почему эта жизнь так таинственна?» Откуда мне знать? Она такая! Это просто факт, я не рассуждаю о теориях. Я не говорю, что таинственность жизни – это моя теория, – тогда вы могли бы спросить, почему. Она просто такая. Деревья зеленые. И вы спрашиваете, почему. Деревья зеленые, потому что они зеленые. Вопрос «почему?» неуместен. Если бы можно было спросить «почему?» и получить ответ, жизнь не была бы тайной. Жизнь не может быть тайной, если можно объяснить, почему. Жизнь – тайна как раз потому, что никакие «почему» здесь неуместны.
   Я слышал…

   Как-то Мулла Насреддин говорил одному из своих учеников, что жизнь похожа на женщину. Меня это заинтересовало, и я прислушался. Он продолжил: «Мужчина, который заявляет, что понимает женщин, хвастун. Мужчина, который думает, что понимает их, простак. Мужчина, который делает вид, что понимает их, сомневается. Мужчина, который стремится понять их, мечтатель. С другой стороны, тот, кто не говорит, что понимает женщин, не думает, что понимает их, не притворяется, что понимает их, и даже не стремится их понять – вот он их понимает!»

   Точно так же с жизнью. Жизнь – это женщина. Попытайтесь понять жизнь – и вы запутаетесь. Забудьте о понимании. Просто живите, и вы поймете ее. И это понимание не будет интеллектуальным, теоретическим; это понимание будет целостным. Это не словесное понимание, это понимание без слов. Вот что означает то, когда мы говорим, что жизнь таинственна. Ее можно прожить, но нельзя объяснить.
   Вы можете знать, что это такое, но сказать, что это такое, не можете. В этом смысл тайны. Когда мы говорим, что жизнь – тайна, мы имеем в виду, что жизнь – это не проблема. Проблемы можно разрешить, тайну – нет. И это хорошо, что жизнь невозможно разрешить, иначе что бы вы делали? Поразмышляйте об этом. Если бы жизнь не была тайной и кто-то пришел и объяснил ее вам, что тогда вам было бы делать? Не осталось бы ничего, только покончить с собой. И даже это было бы бессмысленным.
   Жизнь – это тайна. И чем больше вы ее познаете, тем она красивее. Наступает момент, когда вы вдруг начинаете жить ее, начинаете течь вместе с ней. Вы вступаете с ней в отношения, между вами случается экстаз, но все равно вы не можете определить, что она такое. В этом ее красота, ее бездонная глубина.
   И, да – в этом нет ни начала, ни конца. Разве в жизни могут быть какое-то начало и какой-то конец? Если бы было начало, это означало бы, что нечто возникло из ничего; а если бы существовал конец, это означало бы, что это нечто было, но обратилось в ничто. Тогда все было бы еще более загадочно. Когда мы говорим, что жизнь не имеет начала, мы имеем в виду, что она была всегда. Разве может быть какое-то начало? Можете ли вы провести границу и сказать, что жизнь началась в такой-то момент, как привыкли утверждать христианские богословы? Они говорят, что жизнь возникла в один прекрасный понедельник за тысячу лет до рождения Иисуса Христа. Конечно же, это, должно быть, было утро… Но разве можно сказать, что это был понедельник, если перед этим не было воскресенья? И разве можно сказать, что это было утро, если перед этим не было ночи? Просто подумайте…
   Нет, невозможно провести никакую границу, это глупо. Невозможно провести линию, потому что даже для этого что-то требуется. Что-то должно быть до нее – иначе ее невозможно провести. Линию можно провести, если есть два события, но если оно только одно, как тогда ее проводить? Ограда вокруг вашего дома может существовать только потому, что есть сосед. Если нет соседа, нет ничего за вашей оградой, ограда невозможна. Только подумайте… Если за вашей оградой нет абсолютно ничего, она пропадет в этом ничто. Как же она сможет существовать? За оградой должно быть что-то, что будет ее опорой. Если жизнь началась в некий понедельник, ему должно было предшествовать воскресенье. Иначе понедельник пропадает – опрокидывается и исчезает. И, точно так же, в жизни не может быть никакого конца. Жизнь есть, просто есть. Она была, она будет. Это вечность.
   И не пытайтесь думать об этом, иначе вы упустите жизнь. Потому что все то время, которое вы тратите на эти мысли, – это бессмысленная трата. Используйте это время, используйте эту энергию, чтобы проживать жизнь.

(Из книги «Искусство умирания», беседа 2)

Вопрос жизни и смерти

   Хасидская притча:

   Рабби Бирнхам находился при смерти, и его жена разразилась слезами.
   Он сказал: «Почему ты плачешь?
   Вся моя жизнь была лишь для того, чтобы я научился умирать».

   Жизнь существует для того, чтобы жить. Это не предмет, это процесс. Нет иного способа постичь жизнь, кроме как прожить ее, кроме как быть живым, течь вместе с ней в одном потоке. Если вы ищете смысл жизни в какой-то концепции, в какой-то философии или теологии, это верный способ упустить жизнь и весь ее смысл.
   Жизнь – это не то, что вас ждет где-то там; это то, что происходит внутри вас. Она не в будущем, это не цель, которую надо достичь, она здесь и сейчас, в это самое мгновение – в вашем дыхании, в движении вашей крови, в биении вашего сердца. И чем бы вы ни были – это ваша жизнь, а если вы начнете искать смысл где-то еще – вы ее упустите. Человек веками именно это и делал.
   Понятия стали очень важными, объяснения стали очень важными – и реальность была полностью забыта. Мы не смотрим на то, что есть на самом деле, мы хотим рассуждать.

   Я слышал одну очень красивую историю.
   Некоторое время назад у одного успешного американца случился очень серьезный личностный кризис. Он обращался к психоаналитикам, но безуспешно, потому что не нашлось никого, кто мог бы рассказать ему о смысле жизни – а он хотел именно этого. Затем он узнал о неком святом и очень мудром гуру, который жил где-то в малодоступной и таинственной части Гималаев, и он поверил, что только этот гуру способен рассказать ему, что такое жизнь и помочь найти в ней свое место.
   Тогда он продал все свое имущество и начал поиски этого всезнающего гуру. Он провел в поисках восемь лет, странствуя по Гималаям от деревни к деревне. И вот однажды ему посчастливилось встретить пастуха, который рассказал ему, где живет гуру, и указал дорогу. Чтобы добраться до гуру, американцу пришлось потратить еще почти год, но, в конце концов, он нашел его. Он встретил своего гуру, и тот действительно оказался человеком весьма почтенным, ему было далеко за сотню лет. Гуру согласился помочь ему, особенно когда узнал о тех жертвах, которые этот человек принес ради своей цели.
   – Что я могу сделать для тебя, сын мой? – спросил гуру.
   – Мне необходимо узнать, в чем смысл жизни, – сказал человек.
   На это гуру ответил, не задумываясь:
   – Жизнь, – сказал он, – это бесконечная река.
   – Бесконечная река? – переспросил человек, вздрогнув в удивлении. – После того, как я проделал весь этот путь, чтобы найти тебя, все, что ты можешь сказать, это что жизнь – бесконечная река?
   Гуру был потрясен, шокирован. Он рассердился и сказал:
   – А что – по-твоему, это не так?

   Никто не обеспечит вам смысл вашей жизни. Это ваша жизнь, и смысл тоже должен быть вашим. Гималаи не помогут. Никто, кроме вас, не может найти его. Ваша жизнь доступна только вам. Только проживая жизнь, вы откроете ее тайну.
   Первое, что я хочу сказать, – не ищите смысл где-то в другом месте. Не ищите его во мне, не ищите в священном писании, не ищите в умных объяснениях – все эти объяснения далеки от истины, они не объясняют. Они просто заполняют ваш ум, они не дают осознания того, что есть. И чем больше ум забит мертвым знанием, тем тупее и глупее вы становитесь. Знание делает людей глупыми, оно притупляет их чувствительность. Оно загружает их бессмысленным грузом, укрепляет их эго, но не дает никакого света и не открывает пути. Это невозможно.
   Жизнь уже бурлит у вас внутри. С ней можно соприкоснуться только здесь. Храм не снаружи, святыня – это вы сами. Поэтому запомните: если вы хотите узнать, что такое жизнь, никогда не ищите снаружи, не пытайтесь выяснить у кого-то другого. Смысл нельзя передать таким образом. Великие мастера никогда не говорили ничего о жизни. Они всегда возвращали вас назад, к самим себе.
   Второе, что надо помнить: как только вы узнаете, что такое жизнь, вы узнаете и что такое смерть. Смерть – это часть того же процесса. Обычно мы думаем, что смерть приходит в конце. Нам кажется, что смерть против жизни, мы считаем ее врагом – но смерть не враг. И если вы считаете смерть врагом, это говорит о том, что вы просто еще не узнали, что такое жизнь.
   Смерть и жизнь – два полюса одной и той же энергии, одного и того же явления – как прилив и отлив, день и ночь, лето и зима. Они не отделены друг от друга и не противоположны. Они не противоборствуют, они дополняют друг друга. Смерть – не конец жизни; в действительности это завершение одной жизни, крещендо одной жизни, кульминация, финал. И как только вы познаете свою жизнь и ее пути, вы поймете, что такое смерть.
   Смерть – это органичная, неотъемлемая часть жизни, и она очень дружественна к ней. Без нее жизнь невозможна. Жизнь существует потому, что есть смерть, смерть – это ее исток. Смерть – это, фактически, процесс обновления. И смерть случается каждое мгновение. В то мгновение, когда вы вдыхаете и выдыхаете, случаются и жизнь, и смерть. На вдохе случается жизнь, на выдохе – смерть. Поэтому, когда ребенок рождается, первое, что он делает, – это вдох, и тогда начинается жизнь. А когда старик умирает, последнее, что он делает, – это выдох, и тогда жизнь уходит. Выдох – это смерть, вдох – это жизнь; они как два колеса телеги, запряженной волом. Вы вдыхаете ровно столько же, сколько выдыхаете. Выдох – это часть вдоха. Нельзя вдохнуть, если вы перестали выдыхать. Вы не сможете жить, если перестанете умирать. Человек, который понял, что такое жизнь, позволяет смерти произойти; он приветствует ее. Он умирает каждое мгновение, и каждое мгновение воскресает. Его распятье и его воскрешение происходят постоянно. Каждое мгновение он умирает для прошлого и снова и снова возрождается для будущего.
   Если вы посмотрите на жизнь, вы сможете узнать, что такое смерть. И если вы поймете, что такое смерть, только тогда вы сможете понять, что такое жизнь. Они неразрывны. Обычно мы разделяем их из-за страха. Мы думаем, что жизнь – это хорошо, а смерть – плохо. Нам кажется, что мы должны хотеть жить и избегать смерти. Считается, что так или иначе нам нужно защищать себя от смерти. Эта абсурдная идея создает в нашей жизни бесконечную цепь страданий, потому что человек, который пытается защитить себя от смерти, не способен жить. Такой человек боится выдохнуть, а потом он не может вдохнуть и в результате застревает. И тогда он просто существует; его жизнь не течет, это не река.
   Если вы действительно хотите жить, вы должны быть готовы умереть. Кто внутри вас боится смерти? Разве это жизнь боится смерти? Это невозможно. Как жизнь может бояться неотъемлемой части самой себя? Внутри вас боится что-то другое. Боится ваше эго. Жизнь и смерть не являются противоположностями – противоположностями являются эго и смерть. Эго боится умереть, и оно боится жить. Эго против и жизни, и смерти. Оно боится жить, потому что каждое усилие, каждый шаг по направлению к жизни приближает смерть. Если вы живете, вы приближаетесь к умиранию. Эго боится умереть, поэтому оно боится и жить. Эго просто существует.
   Есть много людей, которые ни живы, ни мертвы. Это хуже всего. Человек, который полностью жив, точно так же полностью мертв. Именно это означает образ Иисуса на кресте. Иисус говорит своим ученикам: «Несите свой крест», но люди в действительности не понимают этого образа. Смысл образа Иисуса, несущего свой крест, очень прост. Он означает, что каждый должен постоянно нести свою собственную смерть, умирать каждое мгновение. Все должны взойти на крест, потому что это единственный способ жить полно, тотально.
   Когда бы вы ни проживали мгновение жизни тотально, вы вдруг замечаете рядом смерть. Такое происходит в любви. В любви жизнь подходит к своей высшей точке – поэтому люди боятся любви.
   Меня всегда удивляли люди, которые говорят, что они боятся любви. Что есть этот страх? Он возникает потому, что, если вы действительно кого-то любите, ваше эго начинает растворяться и исчезать. С эго невозможно любить, оно становится барьером. И когда вы собираетесь отбросить этот барьер, эго говорит: «Берегись! Это смерть!»
   Но смерть эго – это не ваша смерть; смерть эго – это ваша реальная возможность жить. Эго – лишь мертвая скорлупа вокруг вас, которую нужно разбить и выбросить. Она образуется сама собой – так же, как скапливается дорожная пыль на теле и одежде путешественника; и ему просто нужно принять ванну и смыть всю эту грязь.
   Пыль опыта, знаний, прожитой жизни, прошлого постоянно накапливается с течением времени. Эта пыль и становится нашим эго. Собираясь, она превращается в скорлупу, которую надо разбить и выбросить. Пыль нужно постоянно смывать – каждый день, фактически, каждую минуту, чтобы эта скорлупа никогда не превратилась для вас в тюрьму. Эго боится любить, потому что в любви жизнь достигает своего пика. Но когда жизнь достигает пика, достигает пика и смерть – они всегда идут рядом.
   В любви вы умираете и возрождаетесь. То же самое происходит, когда вы медитируете, молитесь или когда вы приходите к мастеру, чтобы сдаться. Эго создает всевозможные препятствия, пытаясь рационально мотивировать отказ от сдачи: «Подумай хорошо, будь умнее, не спеши». Когда вы приходите к мастеру, эго снова становится подозрительным, сомневающимся, беспокойным, потому что вы опять возвращаетесь к жизни, к пламени, в котором смерть будет настолько же жива, как и жизнь.
   Помните: жизнь и смерть всегда возгораются вместе, они никогда не отдельны. Если вы живете едва-едва, в этом минимуме жизни вы можете воспринимать жизнь и смерть как отдельные друг от друга. Но чем ближе вы к вершине, тем ближе друг к другу оказываются жизнь и смерть. На самом пике они встречаются и становятся одним. В любви, в медитации, в доверии, в молитве, каждый раз, когда жизнь становится тотальной, – входит смерть. Без смерти жизнь не может быть тотальной.
   Но эго всегда мыслит категориями двойственности, разделения, оно все разделяет. Бытие целостно, неделимо. Вы были ребенком, потом стали взрослым. Можете ли вы указать момент, когда именно вы повзрослели? Можете ли вы указать точку, когда вы вдруг перестали быть ребенком и стали взрослым? В один прекрасный день вы состаритесь. Можете ли вы указать тот момент, когда вы состаритесь?
   В этом процессе нельзя провести границу. То же самое происходит, когда вы рождаетесь. Можете ли вы определить, когда именно вы родились? Когда в действительности начинается жизнь? Начинается ли она тогда, когда ребенок делает первый вдох, – врач шлепает его, и ребенок делает вдох? Жизнь рождается в тот момент? Или она начинается, когда зародыш попадает в матку при зачатии? Или еще раньше? Когда именно начинается жизнь?
   Это процесс без начала и конца. Он никогда не начинается. Когда человек умирает? Тогда, когда останавливается дыхание? Многие йоги сегодня доказали, что они могут остановить дыхание, но продолжать жить и затем вернуться обратно в тело. Поэтому остановка дыхания не может быть концом. Тогда где заканчивается жизнь?
   Она нигде не заканчивается, она нигде не начинается. Мы вовлечены в вечность. Мы были с самого начала – если было какое-то начало, и мы будем до самого конца, если будет какой-то конец. На самом деле не может быть никакого начала и никакого конца. Мы – это жизнь, даже если формы меняются, меняются тела, меняется ум. То, что мы называем жизнью, – просто отождествление с неким телом, умом, определенным положением. А то, что мы называем смертью, – не что иное, как выход из этой формы, из этого тела, из этой идеи.
   Вы переезжаете в новый дом. Если вы слишком сильно отождествляете себя со старым домом, тогда смена дома будет болезненной. Вы подумаете, что умираете, потому что старый дом был чем-то, что вы считали собой, – это было ваше отождествление. Но на самом деле этого не происходит, потому что вы знаете, что всего лишь меняете дом, а сами остаетесь прежними. Те, кто вглядывался внутрь себя, кто открыл, кто он есть на самом деле, приходят к познанию вечного и бесконечного процесса. Жизнь – это процесс, вне времени, за пределами времени. И смерть – его часть.
   Смерть – это постоянное возрождение: это возможность для жизни возродиться вновь, возможность избавиться от старых форм, старых, ограничивающих структур – чтобы вы снова могли течь, снова могли стать свежими и молодыми, чтобы вы снова могли стать девственными.
   Я слышал…

   Человек бродил по антикварному салону недалеко от Маунт Вернон, как вдруг увидел большой старинный топор.
   – Какой древний у вас топор! – сказал он владельцу.
   – Да, – ответил владелец. – Когда-то он принадлежал Джорджу Вашингтону.
   – Правда? – сказал покупатель. – Он явно хорошо поработал.
   – Конечно, – ответил продавец антикварного магазина, – у него три раза заменяли рукоять и два раза – железную часть.

   Но такова жизнь – она продолжает менять все составные части, и действительно кажется, что все меняется, но, тем не менее, что-то вечно остается одним и тем же. Просто посмотрите. Вы были ребенком – что от этого осталось? Только воспоминание. Ваше тело изменилось, ум изменился, ваша личность изменилась. Что осталось от вашего детства? Ничего не осталось, только воспоминание. Вы не можете отличить то, что действительно произошло, от того, что вы видели во сне, или прочитали в книге, или кто-то вам рассказал. Было ли это детство вашим или чьим-то еще? Посмотрите альбом со старыми фотографиями. Только взгляните – это были вы. В это невозможно поверить, так сильно вы изменились. В действительности, изменилось все – рукояти, топоры – все. Однако, глубоко внутри, что-то остается непрерывным, поток свидетельствования не прерывается.
   Существует некая невидимая нить. Все продолжает меняться, но эта нить остается неизменной. Она за пределами жизни и смерти. Жизнь и смерть – это два крыла того, что находится за пределами жизни и смерти. И то, что там, продолжает использовать жизнь и смерть как два колеса повозки, дополняющие друг друга. Оно проживает себя через жизнь, проживает себя через смерть. Жизнь и смерть – это его процессы, как вдох и выдох.
   Нечто в вас трансцендентно. «Ты есть это»… это трансцендентно.
   Однако мы слишком отождествляемся с формой, и это порождает эго, так называемое «я». Конечно, нашему «я» приходится умирать многократно. Поэтому оно находится в постоянном страхе, трепещет, всегда боится, защищается, хочет безопасности.

   Суфийский мистик постучал в дверь очень богатого человека. Он был нищим и хотел всего лишь досыта поесть. Богач накричал на него:

   – Тебя здесь никто не знает!
   – Зато я знаю себя, – отвечал дервиш. – Было бы куда хуже, если бы было наоборот. Если бы меня все знали, но я бы не осознавал, кто я, – как печально бы это было… Да, ты прав, никто здесь не знает меня, но я знаю себя.

   Возможна лишь одна из этих двух ситуаций; и вы находитесь в той из них, которая печальна. О вас могут знать все – о том, кто вы, но сами вы совершенно забыли о своем трансцендентном, о своей истинной сущности, о своем подлинном существе. И это единственный повод для печали в вашей жизни. Вы можете найти много причин, но настоящая причина для печали в том, что вы не знаете, кто вы.
   Как человек может быть счастлив, не зная, кто он, откуда, куда идет? Тысяча и одна проблема возникают из-за этого невежества по отношению к самому себе.

   Ранним утром на свет из темноты своего подземелья в поисках пищи выползли муравьи. Им пришлось ползти мимо дерева, листья которого были покрыты утренней росой.
   – Что это? – спросил один из муравьев, указывая на капли росы. – Откуда они?
   Одни муравьи ответили ему:
   – Они появились с земли.
   Другие сказали:
   – Они появились из моря.
   Завязался спор между группой, придерживавшейся теории моря, и группой, выбравшей теорию земли. Но один мудрый и смышленый муравей стоял в одиночестве. Он сказал:
   – Давайте остановимся на секунду и поищем знаков – ведь все притягивается к своему источнику. Или, как говорится, все возвращается к своему началу. Как высоко ни подбросить камень, он падает обратно на землю. То, что тянется к свету, должно исходить от света.
   Это не очень убедило муравьев, и они уже готовы были возобновить свой диспут, как взошло солнце и капли начали испаряться с листьев, поднимаясь к солнцу и исчезая в нем.

   Все возвращается к своему первоначальному источнику, все должно вернуться к своему истоку. Если вы понимаете жизнь, тогда вы понимаете и смерть. Жизнь – это забывание источника, а смерть – вспоминание его. Жизнь – это уход от источника, смерть – возвращение домой. Смерть не безобразна, смерть прекрасна. Но смерть прекрасна только для тех, кто прожил свою жизнь без препятствий, без сдерживания, без подавления. Смерть прекрасна только для тех, кто прожил свою жизнь красиво, кто не боялся жить, кто был достаточно храбр, чтобы жить, кто любил, танцевал, праздновал.
   Если вы праздновали жизнь, то смерть становится предельным празднованием. Можно сказать, какой бы ни была ваша жизнь – смерть проявит это. Смерть – величайший разоблачитель. Если в жизни вы были несчастны, смерть раскроет эту тайну. Если вы были счастливы, смерть покажет это счастье. Конечно, если вы жили только ради физического комфорта, тогда смерть будет довольно неприятной, потому что с телом придется расстаться. Тело – это просто временное пристанище, храм, в котором мы остаемся на ночь и который покидаем утром. Это не постоянное жилище, не ваш дом.
   Поэтому, если вы жили только телесной жизнью и не знали ничего, кроме тела, смерть будет страшной, неприятной и мучительной. Она будет страданием. Но если вы жили не только ради тела, если вы наслаждались музыкой и поэзией, если вы любили, если любовались цветами и звездами и что-то нефизическое проникло в ваше сознание, тогда смерть не будет такой ужасной и мучительной. Вы сможете принять ее спокойно, но все же она не будет празднованием.
   Если вы затронули в себе нечто трансцендентное, если вы вошли в собственное ничто в самом центре своего существа, там, где вы уже не тело и не ум, где физические удовольствия полностью забыты, где полностью забыты ментальные удовольствия, такие как музыка, поэзия, литература и живопись, где вы просто чистое сознание, – тогда смерть будет великим празднованием, великим откровением, великим прозрением.
   Если вы узнали в себе нечто трансцендентное, смерть откроет для вас трансцендентное во Вселенной. Тогда смерть – уже и не смерть, но встреча с богом, свидание с богом.
   Поэтому в истории человеческой мысли можно встретить три различных описания смерти. Одно из них – мнение обычного человека, который жил в привязанности к своему телу и никогда не знал больше, чем удовольствие от пищи и секса. Вся его жизнь была сосредоточена только на пище и сексе. Он наслаждался пищей, наслаждался сексом, его жизнь была очень примитивна, груба; он жил на ступенях дворца, но никогда не входил вовнутрь и думал, что вся жизнь состоит только из этого. Когда наступит смерть, он будет цепляться за жизнь. Он будет сопротивляться смерти, будет бороться с ней. Смерть явится ему как враг.
   Именно поэтому смерть во всем мире, во всех обществах изображается как темное, дьявольское начало. В Индии говорят, что посланец смерти страшен – он темный, черный, он приезжает верхом на огромном безобразном быке. Таково обычное отношение. Эти люди что-то упускают; они не видят другие измерения жизни. Они не могут прикоснуться к глубинам жизни и не могут подняться на ее высоту. Они упускают полноту, упускают благословение.
   Второй тип… Поэты, философы говорят, что в смерти нет ничего дурного, ничего злого, это просто отдых, великий отдых, похожий на сон. Это лучше первого. По крайней мере, эти люди знают что-то за пределами тела, знают что-то, относящееся к разуму. Они потратили время не только на еду и секс; жили не только ради того, чтобы питаться и продолжать род. Они испытали некий опыт души, они более аристократичны, более культурны. Они говорят, что смерть похожа на великий отдых, что человек устает, поэтому он умирает и отдыхает. Смерть – это покой. Но и эти люди далеки от истины.
   Но те, кто узнал жизнь в ее глубочайшей сути, говорят, что смерть – это бог. Это не только отдых, это воскресение, новая жизнь, новое начало, открытие новых врат.

   Когда суфийский мистик Баязид был при смерти, вокруг него собрались его ученики. Они были поражены, потому что, когда пришло последнее мгновение жизни, лицо его просияло, засветилось. Он был окружен прекрасной аурой. Баязид был замечательным человеком, и его ученики всегда чувствовали вокруг него эту ауру, но такого яркого сияния они еще не видели. Они спросили:
   – Баязид, скажи нам, что случилось с тобой? Что происходит? Передай нам свое последнее послание, прежде чем покинешь нас.
   Он открыл глаза и сказал:
   – Бог приветствует меня. Я иду в его объятия. Прощайте.
   Он закрыл глаза, его дыхание остановилось. И в то мгновение, когда дыхание остановилось, случилась вспышка света, вся комната заполнилась светом, и затем он исчез.

   Когда человек узнает в себе трансцендентное, смерть для него – не что иное, как лицо бога. Тогда смерть танцует с ним. И пока вы не сможете праздновать саму смерть, помните: вы упустили жизнь. Вся жизнь – это подготовка к запредельному. Таков смысл этой красивой истории.

   Рабби Бирнхам находился при смерти, и его жена разразилась слезами.
   Он сказал: «Почему ты плачешь?
   Вся моя жизнь была лишь для того, чтобы я научился умирать».

   Вся его жизнь была лишь подготовкой, приготовлением, чтобы научиться секретам умирания.
   Все религии – не что иное, как наука, искусство, обучающее вас умирать. И единственный способ научить вас умирать – это научить вас жить. Жизнь и смерть нераздельны. Если вы знаете, что такое правильная жизнь, вы узнаете и что такое правильное умирание.
   Поэтому первое и самое главное – это жить.
   Позвольте рассказать вам кое-что. Первое: ваша жизнь – это именно ваша жизнь, не чья-то еще. Поэтому не позволяйте другим доминировать над вами и диктовать вам – это предательство жизни. Если вы позволите другим диктовали вам – будь то ваши родители, общество, система образования, политики, священники – кто бы то ни был, если вы позволите другим доминировать над вами, вы упустите жизнь. Потому что доминирование приходит снаружи, а жизнь – у вас внутри. Они никогда не соприкасаются.
   Я не утверждаю, что нужно говорить «нет» всем и каждому. Это тоже не очень помогает. Есть два типа людей. Первый – тип послушного человека, готового сдаться любому. У таких людей нет независимой души, они незрелы, подобны ребенку, всегда ищут фигуру отца, кого-то, кто подскажет им, что можно и что нельзя. Они не способны доверять своему собственному существу. Эти люди составляют большую часть мира, толпу.
   В противовес этим людям существует меньшинство, которое отвергает общество, отвергает общественные ценности. Они думают, что они бунтари. Но это неправда, они просто реакционеры. Даже если вы прислушиваетесь к мнению общества или отвергаете его, если при этом общество продолжает так или иначе быть определяющим фактором, это значит, что оно управляет вами.
   Я расскажу вам анекдот.

   Однажды Мулла Насреддин на некоторое время уехал из родного города, а вернулся с отпущенной длинной бородой. Естественно, друзья начали дразнить его и спрашивать, как случилось, что он приобрел этот кусок меха. Мулла стал жаловаться и проклинать бороду в недвусмысленных выражениях. Друзья удивились, услышав, как он разговаривает с бородой, и спросили его, почему он продолжает ее носить, если она ему не нравится.
   – Ненавижу эту проклятую штуковину! – сказал им Мулла.
   – Почему же ты не сбреешь ее, если так ее ненавидишь? – спросил один из его друзей.
   – Потому что, – в глазах Муллы блеснул дьявольский огонек, – моя жена ее тоже ненавидит!

   Но это не делает вас свободными. Хиппи, яппи и остальные – все они ненастоящие бунтари, они реакционеры. Они реагируют против общества. Одни послушны, другие непослушны, но центр доминирования все тот же. Кто-то повинуется, кто-то не повинуется, но никто не заглядывает в свою собственную душу.
   Настоящий бунтарь – тот, кто ни за общество, ни против него; кто просто проживает свою жизнь согласно своему собственному пониманию. Идет ли он против общества или вместе с обществом – неважно. Иногда он может соглашаться с обществом, иногда может идти против него, но он не считается с ним. Такой человек живет согласно своему пониманию и в согласии со своим собственным светом. И я вовсе не говорю, что он эгоистичен. Нет, он очень скромен. Он знает, что его свет очень мал, но этот свет – это все, что у него есть. Он не несгибаемый, он очень смиренный. Он говорит: «Я могу ошибаться, но, пожалуйста, позвольте мне ошибаться в согласии с самим собой».
   Это единственный способ учиться. Совершать ошибки – это единственный способ учиться. Двигаться согласно собственному пониманию – единственный способ вырасти и стать зрелым. Если вы всегда смотрите на кого-то, кто диктует вам, повинуетесь вы или нет, – неважно. Если вы смотрите на кого-то, кто диктует, когда вы решаете, «за» или «против», вы никогда не узнаете, что такое жизнь. Ее нужно прожить; и вам нужно следовать своему маленькому свету.
   У вас не всегда будет уверенность в том, как поступать. Вы можете запутаться. Пусть будет так. Но найдите выход из этой путаницы. Слушать других – дешево и легко, потому что они могут передать вам мертвые догмы, они могут передать вам заповеди: «Делай это, не делай то». И они уверены в истинности своих заповедей. Но не нужно искать уверенности, нужно искать понимания. Если вы ищете уверенности, вы окажетесь жертвой той или иной ловушки. Не ищите уверенности, ищите понимание. Уверенность дать легко, каждый может дать ее. Но, в конце концов, вы проиграете. Вы потратите свою жизнь ради безопасности и уверенности – а в жизни нет уверенности и нет безопасности.
   Жизнь небезопасна. Каждое мгновение – это движение во все большую и большую небезопасность. Это рулетка. Никогда не знаешь, что произойдет. И в этом красота – в том, что никогда не знаешь. Если бы жизнь была предсказуема, она не стоила бы того, чтобы быть прожитой. Если бы все было так, как вы хотите, и все было бы определено, вы совсем не были бы человеком, вы были бы машиной. Только для машин все определено и безопасно.
   Человек живет в свободе, а свобода требует уязвимости и неопределенности. По-настоящему разумный человек всегда сомневается, потому что он живет не по догме. У него нет жизненных догм. Ему нужны внимательность и восприимчивость. Лао-цзы говорит: «Я сомневаюсь и двигаюсь по жизни бдительно, потому что не знаю, что произойдет. И у меня нет никаких принципов, которым я следую. Мне приходится выбирать каждое мгновение. Я никогда не решаю заранее. Когда приходит это мгновение, тогда я и выбираю!»
   Нужно быть очень чутким, отзывчивым. Вот что такое ответственность. Ответственность – это не обязательство, не обязанность, это способность отвечать. Тот, кто хочет познать жизнь, должен быть отзывчивым. Людям не хватает этого. Столетия обусловленности сделали вас подобными машине. Вы утратили свою человечность, вы заключили сделку, чтобы получить безопасность. Вы живете в безопасности, в комфорте, но вся ваша жизнь спланирована другими. Они все занесли на карту, все измерили. И это очень глупо, потому что жизнь неизмерима, ее нельзя измерить. Невозможно иметь карту жизни, потому что жизнь – это постоянно текущий поток. Все непрерывно меняется. Нет ничего постоянного, кроме перемен. Гераклит сказал: «Нельзя дважды войти в одну реку».
   И жизнь движется зигзагом. Ее путь не похож на железнодорожную колею. Нет, жизнь не движется по колее. И в этом ее красота, ее величие, ее поэзия, ее музыка – в том, что жизнь всегда непредсказуема.
   Если вы ищете уверенности, безопасности, ваши глаза останутся закрытыми. Вы будете все реже и реже удивляться – и потом перестанете совсем. Утрачивая способность удивляться, вы теряете религию. Религия – это раскрытие сердца, готового удивляться. Религия – это способность воспринимать таинство, которое окружает нас.
   Не ищите безопасности, не ищите советов, как прожить жизнь. Люди приходят ко мне и спрашивают: «Ошо, скажи, как нужно прожить жизнь?» Вы не хотите знать, что такое жизнь, вас интересует ее модель, образец. Вы стремитесь убить жизнь, а не прожить ее. Вы хотите предписаний, которые будут даны свыше.
   Они есть! Священники и политики по всему миру только и ждут вас. Идите – они дадут вам сколько угодно предписаний. Они навязывают другим свои идеи и наслаждаются властью.
   Но я здесь не для этого. Я здесь для того, чтобы помочь вам стать свободными. И когда я говорю это, я имею в виду, что хочу помочь вам стать свободными также и от меня. Я принимаю вас и посвящаю вас в саньясу, чтобы помочь вам стать абсолютно свободными от любой догмы, от любых священных писаний, от любой философии, и в том числе я хочу помочь вам стать свободными и от меня. Саньяса парадоксальна, как сама жизнь, – она должна быть такой. Именно тогда она реальна.
   Поэтому, прежде всего, не спрашивайте никого, как вам прожить жизнь. Жизнь драгоценна. Проживайте ее. Я не говорю, что вы не будете совершать ошибок, – вы будете их совершать. Но не совершайте одну и ту же ошибку дважды. Одного раза достаточно. Если вы способны каждый день находить себе новую ошибку, совершайте ее. Но не повторяйте ошибок, это глупо. Человек, который может найти новые ошибки, будет постоянно расти – это единственный способ учиться, единственный способ прийти к своему внутреннему свету.

   Я слышал, однажды ночью Аухади из Кермана, великий мусульманский поэт, сидел на крыльце, наклонившись над ведром. Мимо проходил Шамс-из-Тебизи, великий суфийский мистик.
   – Что ты делаешь? – взглянув на него, спросил Шамс-из-Тебизи.
   – Созерцаю Луну в ведре воды, – ответил тот.
   Шамс-из-Тебизи разразился бурным, безудержным смехом. Аухади стал чувствовать себе неловко, начала собираться толпа… Он спросил:
   – В чем дело? Почему ты смеешься надо мной?
   Шамс-из-Тебизи ответил:
   – Пока ты не свернул себе шею, не лучше ли посмотреть на Луну прямо в небе?

   Луна здесь, во всей своей полноте, а этот поэт сидит над ведром с водой и смотрит на ее отражение!
   Искать истину в священных писаниях, искать истину в философии – значит смотреть на отражение. Если вы спрашиваете кого-то, как вам прожить жизнь, вы ищете неправильного руководства, потому что человек может говорить только о своей собственной жизни. А две жизни никогда не бывают похожи. Что бы он ни говорил, чтобы он ни передавал вам, это будет относиться только к его собственной жизни – и то, только в том случае, если он прожил это. Возможно, он узнал это у кого-то еще, следовал за кем-то другим, кого-то копировал. Тогда это – отражение отражения. Люди веками занимаются тем, что отражают отражения отражений. Но настоящая Луна всегда ждет вас только в небе. Это ваша Луна, ваше небо – смотрите напрямую. Пусть ваш взгляд будет непосредственным. Зачем вам нужны мои глаза или чьи-то еще? У вас есть глаза, прекрасные глаза, чтобы видеть все напрямую. Зачем заимствовать понимание у кого-то другого? Помните: я могу обладать пониманием, но как только вы его заимствуете, для вас оно становится знанием – это уже не понимание.
   Понимание – это то, что пережито на собственном опыте. Если я смотрел на Луну, для меня это может быть пониманием, но когда я говорю об этом вам, это становится лишь знанием. Это уже не понимание – это просто слова, нечто, относящееся к языку. А язык обманчив.
   Я расскажу вам анекдот.

   Фермер, разводивший кур, был недоволен приплодом в своем курятнике и решил для подъема продуктивности применить законы психологии. Он купил пестрого говорящего попугая и посадил его на насест. Куры, конечно же, были очарованы прекрасным незнакомцем и с радостным кудахтаньем указывали ему на самые лакомые кусочки и вообще обхаживали его, как стайка девчонок-подростков новую поп-звезду. К восхищению фермера, они даже стали нести больше яиц.
   Местный петух, полный ревности от недостатка внимания со стороны своего гарема, набросился на смазливого нахала и стал выдирать клювом и когтями одно красно-зеленое перо за другим. Перепуганный попугай в ужасе закричал: «Прекратите, сэр! Умоляю, прекратите! Я здесь просто на правах профессора лингвистики!»

   Многие люди проживают жизнь, словно профессора лингвистики. Это самый фальшивый способ жить. Реальность не нуждается в языке, она доступна вам на невербальном уровне. Вот Луна – не нужны ни ведро, ни вода, не нужны никакие посредники. Нужно лишь взглянуть на нее – это бессловесное общение. Вам доступна вся жизнь. Нужно просто научиться общаться с ней без слов.
   Вот что такое медитация – быть в пространстве, которое не затронуто языком, где заученные понятия не встают между вами и реальностью.
   Если вы любите женщину, не думайте о том, что другие говорили о любви, потому что это станет препятствием. Если вы любите, любовь здесь, забудьте обо всем, что вы знали о любви. Забудьте обо всяких Кинси, Мастерсах и Джонсонах, забудьте обо всяких Фрейдах и Юнгах. Не превращайтесь в профессора лингвистики. Просто любите и позвольте любви быть. И пусть любовь ведет вас и направляет в свои самые сокровенные глубины, в свои тайны. Тогда вы сможете узнать, что такое любовь.
   Все, что другие говорят о медитации, бессмысленно. Однажды я наткнулся на книгу о медитации, написанную святым джайном. Книга была действительно прекрасной, но в ней было несколько мест, по которым я понял, что этот человек никогда сам не медитировал, – иначе их просто не было бы. Правда, таких мест было всего несколько. В целом, почти на девяносто девять процентов, книга была безупречной. Мне она понравилась.
   Потом я забыл о ней. Десять лет я путешествовал по стране. И однажды в одной из деревушек Раджастана тот святой пришел, чтобы встретиться со мной. Его имя показалось знакомым, и вдруг я вспомнил его книгу. Я спросил, зачем он пришел. Он сказал: «Я пришел, чтобы узнать, что такое медитация». Я ответил: «Я помню вашу книгу. Я помню ее очень хорошо, потому что она произвела на меня впечатление. За исключением нескольких недостатков, показывающих, что вы никогда не медитировали, книга совершенно правильная – правильная на девяносто девять процентов. И сейчас вы пришли сюда, чтобы узнать о медитации. Вы никогда не медитировали?»
   Он смутился, потому что его ученики тоже были там. Я сказал: «Будьте откровенным. Потому что, если вы скажете, что знаете медитацию, я не стану говорить об этом. Кончено! Вы знаете. В этом нет необходимости. Если вы откровенно скажете – хотя бы раз будьте откровенными – если вы скажете, что никогда не медитировали, только тогда я смогу вам помочь в медитации». Это была сделка, поэтому ему пришлось признаться. Он сказал: «Да, я никогда никому не говорил об этом. Я прочитал много книг о медитации, все древние священные писания. И я учил других – вот почему я чувствую смущение перед своими учениками. Я учил медитации тысячи людей, я писал о медитации книги, но я никогда не медитировал».
   Вы можете написать о медитации целые книги, но никогда не встретиться с пространством медитации. Вы можете быть очень убедительными в словах, вы можете стать очень искусными в абстракциях, в умных доводах, но вы можете забыть совершенно, что все то время, пока вы оставались вовлеченными в эту интеллектуальную деятельность, было растрачено впустую.
   Я спросил старика: «Как долго вы интересуетесь медитацией?» Он ответил: «Всю свою жизнь». Ему было почти семьдесят. Он сказал: «Когда мне было двадцать, я принял саньясу, я стал джайнским монахом. С тех пор пятьдесят лет я читал и читал, и думал о медитации».
   Пятьдесят лет размышления, чтения и писательства на темы медитации; обучения людей медитации – и при этом сам он ни разу не испытал, что такое медитация!

   Так поступают миллионы людей. Они говорят о любви, они знают всю поэзию о любви, но они никогда не любили. Даже если они думали, что любят, они не любили. Их любовь была от головы – не от сердца. Люди продолжают жить, упуская жизнь. Жизнь требует храбрости. Нужна храбрость, чтобы быть реалистом, нужна храбрость, чтобы двигаться с жизнью туда, куда она ведет, потому что ее пути не размечены, карты не существует. И нужно идти в неизвестное.
   Жизнь можно понять, только если вы готовы идти в неизвестное. Цепляясь за известное, вы цепляетесь за ум, а в уме нет жизни. Жизнь не ментальна, не интеллектуальна, она тотальна. В вашей жизни должна быть тотальность, нельзя просто думать о жизни. Думать о жизни не значит жить. Берегитесь этих «мыслей о…». Вы продолжаете думать о том и о сем. Есть люди, думающие о боге, есть люди, думающие о жизни, есть люди, думающие о любви. Есть люди, думающие о том и о другом.

   Состарившись, Мулла Насреддин пришел к врачу. Он выглядел очень слабым, и врач сказал ему:
   – Здесь поможет только одно. Вам нужно сократить свою любовную жизнь в два раза.
   – Хорошо, – сказал Мулла, – в два раза меньше о ней говорить или в два раза меньше думать?

   Самое главное – не становитесь профессором лингвистики, не становитесь попугаем. Попугаи – это профессора лингвистики. Они живут словами, понятиями, теориями, теологиями, а жизнь продолжает проходить мимо, ускользая у них из рук. Потом они вдруг начинают бояться смерти. Если человек боится смерти, знайте наверняка – он упустил жизнь. Если бы он не упустил жизнь, не было бы никакого страха смерти. Человек, который прожил свою жизнь, будет готов прожить и свою смерть. Он будет даже почти очарован явлением смерти.

   Когда Сократ умирал, он был так очарован, что его ученики не понимали, из-за чего он так счастлив. Один из его учеников, Кредо, спросил:
   – Почему ты так счастлив? Мы плачем и рыдаем.
   Сократ ответил:
   – Почему мне не быть счастливым? Я узнал, что такое жизнь, сейчас я хочу узнать, что такое смерть. Я у дверей великой тайны, и я взволнован. Я отправляюсь в великое путешествие в неизвестное. Я просто переполнен удивлением! Я не могу ждать!
   Заметьте, Сократ не был религиозным. Уж, во всяком случае, он не был верующим. Кто-то спросил:
   – Ты так уверен в том, что душа переживет смерть?
   Сократ ответил:
   – Я не знаю.
   Ответ «Я не знаю» требует огромной храбрости. Профессорам лингвистики очень трудно ответить: «Я не знаю». Попугаям это трудно. Сократ очень искренний и честный человек. Он ответил: «Я не знаю».
   Затем ученик спросил:
   – Почему тогда ты так счастлив? Если душа не переживет смерть?
   Сократ сказал:
   – Мне надо проверить. Если я выживу, то бояться нечего. Если не выживу, то страха тоже не будет. Если я не выживу, тогда откуда появится страх? Я не выживу – меня не будет. Тогда откуда появится страх? Если никого нет, страх не может существовать. Если я выживу – я выживу. Нет никакого смысла бояться. Но я в точности не знаю, что произойдет. Вот почему я так полон удивления и готов идти в это. Я не знаю.

   По моему мнению, религиозный человек должен быть именно таким. Религиозный человек – это не христианин, не индуист, не буддист, не мусульманин. Все это пути знания. Христианин говорит: «Я знаю». И его знание исходит из христианских догм. Индуист говорит: «Я тоже знаю». И его знание исходит из «Вед» и «Гиты» и его догм. Индуист против христианина, потому что он говорит: «Если я прав, ты не можешь быть прав. Если ты прав, тогда я не могу быть прав». Поэтому так много споров, так много дискуссий, дебатов и ненужных конфликтов.
   Религиозный человек, действительно религиозный человек, а не так называемые религиозные люди, это тот, кто говорит: «Я не знаю». Говоря: «Я не знаю», вы открыты, вы готовы учиться. Когда вы говорите: «Я не знаю», у вас нет никаких предрассудков. У вас нет верований, нет никакого знания. У вас есть только осознанность. Вы говорите: «Я осознаю, и я посмотрю, что будет. Я не стану держаться ни за какие догмы из прошлого».
   Это отношение ученика, отношение того, кто хочет учиться. Дисциплина означает обучение. Ученик – это учащийся, тот, кто готов учиться, а дисциплина означает обучение [1 - В английском языке disciple (ученик) и discipline (дисциплина) – однокоренные слова. – Здесь и далее примеч. ред.].
   Я здесь не для того, чтобы обучать вас каким-то догмам. Я не передаю никакого знания. Я просто помогаю вам увидеть то, что есть. Живите своей жизнью, чего бы это ни стоило. Будьте готовы рискнуть ради жизни.
   Один бизнесмен шел пообедать из офиса в ресторан, как вдруг его остановил незнакомец и сказал:
   – Не думаю, что вы меня помните, но десять лет назад я приехал в этот город нищим. Я попросил у вас денег в долг, и вы дали мне двадцать долларов; вы сказали, что хотите дать человеку с улицы возможность преуспеть.
   Бизнесмен подумал немного и сказал:
   – Да, я помню этот случай. И что же?
   – Ну, – сказал незнакомец, – вы все еще хотите рискнуть?

   Жизнь снова и снова задает одни и те же вопросы. «Вы все еще хотите рискнуть?» Никогда нет уверенности. В жизни нет страховки, это просто открывание себя, дикое хаотичное раскрытие. Вы можете выстроить вокруг себя маленький, безопасный домик, но он окажется вашей могилой. Живите вместе с жизнью.
   Мы пытаемся обеспечить безопасность множеством разных способов. Брак – это творение человека, любовь же – это часть жизни. Когда вы окружаете любовь браком, возникает безопасность. Но вы пытаетесь сделать то, что сделать невозможно, – любовь невозможно узаконить. Вы пытаетесь сделать невозможное, и если в результате этих усилий любовь умирает – что тут удивительного? Вы становитесь мужем, ваша возлюбленная становится женой. Вы больше не два живых человека, вы два функционера. У мужа есть определенные функции, у жены есть определенные функции: у каждого свои обязанности. И жизнь прекращает течь, она замерзает.
   Посмотрите на супругов. Вы увидите двух замороженных людей, сидящих бок о бок и не знающих, что они здесь делают, почему они здесь. Может, им просто некуда идти.
   Когда между двумя людьми есть любовь, нечто течет, движется, меняется. Когда между двумя людьми есть любовь, они живут в особой атмосфере, которую всегда разделяют друг с другом. Они чувствуют друг друга, передают друг другу свое существо. Между ними нет стены; их двое, но в то же время и не двое – они едины.
   Муж и жена далеки друг от друга настолько, насколько это вообще возможно, даже если они сидят совсем близко друг к другу. Муж никогда не слушает, что говорит жена, он давно оглох. Жена никогда не видит, что происходит с мужем, она давно ослепла. Они принимают друг друга как должное, они превратились в вещи. Они больше не люди, потому что люди – открыты, не уверены, они всегда меняются. Но супруги – это фиксированные роли. Они умерли в тот день, когда поженились. С того самого дня они больше не жили.
   Я не говорю, что не нужно заключать браки, но помните: любовь – это нечто живое. Если она умирает, брак не поможет. И то же самое справедливо во всем в жизни, абсолютно во всем. Вы можете либо проживать что-то – но тогда вам придется жить с сомнением, не зная, что произойдет в следующее мгновение, – либо цепляться за уверенность и определенность.
   Есть люди, которые стали во всем настолько уверенными, что никогда не удивляются. Таких людей удивить невозможно. А я здесь для того, чтобы передать послание, которое очень удивительно. Вы не можете поверить в это, я знаю. Вы не можете в это поверить. Но я здесь для того, чтобы рассказать вам нечто совершенно невероятное – что вы боги и богини, вы просто позабыли об этом.
   Еще один анекдот.

   Гарви Файерстоун, Томас А. Эдисон, Джон Барроу и Генри Форд остановились на сельской заправочной станции зимой по пути во Флориду.
   – Нам нужны лампочки для фар, – сказал Форд. – И, кстати, здесь, в машине, сидит Томас Эдисон, а я Генри Форд.
   Старый служащий даже не поднял глаз, только с видимым удовольствием сплюнул жевательный табак.
   – И мы хотели бы купить новую шину, если у вас есть шины Файерстоун, – продолжал Форд. – А вот этот другой парень в машине – сам Гарви Файерстоун.
   Тот снова промолчал и начал прилаживать шину к колесу.
   – Как поживаешь, старина? – высунул из окна голову с длинной белой бородой Джон Барроу.
   Тут старик оживился. Он взглянул на Барроу и сказал:
   – Если ты скажешь мне, что ты Санта-Клаус, будь я проклят, если я не разобью тебе череп этим гаечным ключом!

   Он не поверил, что в одной машине ехали Гарви Файерстоун, Томас А. Эдисон, Джон Барроу и Генри Форд. А они были друзьями и привыкли путешествовать вместе.
   Когда я говорю вам, что вы боги и богини, вы этому не верите, потому что вы совершенно забыли, кто путешествует вместе с вами, кто сидит у вас внутри, кто слушает меня. Забыли совершенно. У вас снаружи навешено столько ярлыков, и вы в них верите – в свое имя, в свою религию, в свою страну – но все это фальшивки! Если вы не знаете себя – не имеет никакого значения, индуист вы, христианин или мусульманин. Эти ярлыки не имеют никакого смысла за исключением того, что их просто удобно использовать. Какая разница – индуист вы, христианин, мусульманин, индус, американец или китаец? Как это помогает вам познать свое существо? Все это неуместно, потому что ваше существо не является индийским, китайским, американским, индуистским, мусульманским или христианским. Ваше существо – это просто чистая есть-ность.
   Чистая есть-ность – вот что я называю богом. Если вы постигли свою внутреннюю божественность, вы поняли, что такое жизнь. Если нет – значит, вы пока не смогли разгадать жизнь. Таково мое послание. Вся жизнь целиком постоянно указывает на то, что вы боги. Как только вы это поймете, смерти не станет. Тогда вы усвоите урок. Тогда в смерти боги вернутся домой.

   Рабби Бирнхам находился при смерти, и его жена разразилась слезами.
   Он сказал: «Почему ты плачешь?
   Вся моя жизнь была лишь для того, чтобы я научился умирать».

   Вся эта жизнь – это просто тренировка, обучение тому, как вернуться назад домой, как умереть, как исчезнуть. Потому что в то мгновение, когда вы исчезнете, в вас появится бог. Ваше присутствие – это отсутствие бога, ваше отсутствие – это его присутствие.

(Из книги «Искусство умирания», беседа 1)

Отбрасывайте прошлое каждое мгновение

   Смерть уже происходит. Сталкиваетесь вы с ней или нет, смотрите вы ей в лицо или нет, она уже здесь. Она подобна дыханию. Когда ребенок рождается, он вдыхает, делает свой первый вдох. Это начало жизни. И когда однажды он станет стариком и умрет, он сделает выдох. Смерть всегда происходит на выдохе, а рождение – на вдохе. Но вдох и выдох происходят постоянно. С каждым вдохом вы рождаетесь, с каждым выдохом умираете.
   Поэтому прежде всего надо понять, что смерть не ждет вас где-то в будущем, как это всегда изображается. Смерть – это часть жизни; это продолжительный процесс – не в будущем, но здесь, сейчас. Жизнь и смерть – две стороны бытия, происходящие одновременно.
   Обычно вас приучали думать, что смерть против жизни. Но смерть не против жизни – жизнь невозможна без смерти. Смерть – это само основание, на котором покоится жизнь. Смерть и жизнь – как два крыла. Птица не может лететь на одном крыле, и человек не может жить без смерти. Поэтому, прежде всего, необходимо ясное понимание того, что такое смерть.
   Смерть – процесс совершенно необходимый для существования жизни. Это не враг, это друг. И она не где-то в будущем, она здесь, сейчас. Она не произойдет в будущем, она происходит всегда. Она с вами с тех пор, как вы появились здесь. Она происходит с каждым выдохом – небольшая смерть, маленькая смерть, но из-за страха вы отодвигаете ее в будущее.
   Ум всегда старается избежать вещей, которых он не в состоянии понять, а смерть – одна из самых непостижимых тайн. Есть всего три тайны – жизнь, смерть и любовь. Все они за пределами ума.
   Ум воспринимает жизнь как должное – и тогда нет необходимости исследовать. Это способ избегать жизни. Вы никогда не думаете, вы никогда не созерцаете жизнь, вы просто приняли ее и считаете, что так и должно быть. Но жизнь – огромная тайна. Вы живы, но не думайте, что вы познали жизнь.
   Со смертью ум проделывает другой трюк: он ее откладывает. Принимать ее здесь и сейчас – означало бы находиться в постоянном беспокойстве. Поэтому ум откладывает ее в неопределенное будущее. Тогда нет нужды торопиться – когда она придет, тогда и посмотрим.
   А для любви ум создает заменители, которые не являются любовью. Иногда вы называете любовью обладание, иногда вы называете любовью привязанность, иногда вы называете любовью доминирование. Все это – игры эго, с которыми любовь не имеет ничего общего. Фактически, эти игры делают любовь невозможной.
   Река любви течет между жизнью и смертью, между двумя берегами жизни и смерти. И она возможна только для того человека, кто не принимает жизнь как должное, кто двигается в глубину, становится живым, экзистенциальным, подлинным. Любовь возможна для человека, который принимает смерть здесь и сейчас и не откладывает ее. Тогда между этими двумя берегами возникает прекрасное явление – река любви.
   Жизнь и смерть – как два берега. Река любви может течь – но это лишь возможность. Ее надо воплотить. Жизнь и смерть уже существуют, но любовь нужно воплотить – в этом цель бытия человека. Пока любовь не воплотилась, вы упускаете весь смысл бытия.
   Смерть уже происходит – поэтому не откладывайте ее в будущее. Если вы не откладываете ее в будущее, не возникает вопроса о том, чтобы защитить себя. Если смерть уже происходит – а она происходит постоянно – тогда встает вопрос о том, чтобы защитить себя от смерти. Смерть не убивает вас, она происходит, пока вы живы, – прямо сейчас. И она не разрушает жизнь; на самом деле, она каждое мгновение обновляет жизнь. Старые листья опадают и освобождают место для новых. Старый цветок вянет, и появляется новый цветок. Когда одна дверь закрывается, немедленно открывается другая. Вы умираете каждое мгновение, и каждое мгновение случается воскрешение.
   Однажды ко мне пришел христианский миссионер и спросил: «Вы верите в воскрешение Иисуса Христа?» Я сказал ему, что нет необходимости заглядывать так далеко – все воскресают каждое мгновение. Он не мог этого понять. Это трудно для людей, которые слишком погружены в собственные концепции. Он сказал: «Но ведь вы верите в то, что он был распят? Это ведь не просто миф, это реальность? Как вы думаете?» Я снова ответил ему, что любой человек каждое мгновение оказывается распятым. В этом весь смысл распятия и воскрешения Иисуса Христа. Совершенно не важно, происходило ли это в истории. Размышлять о том, произошло это или нет, просто бессмысленно – это происходит. Каждое мгновение прошлое оказывается распятым, старые листья опадают. И каждое мгновение в вас возникает, воскресает новое существо. Это постоянно происходящее чудо.
   Второе, что нужно понять про смерть, что смерть – это единственное, что произойдет неизбежно. Все остальное неопределенно – оно может случиться, а может и не случиться. Смерть неизбежна потому, что с рождением она уже частично произошла, процесс должен завершиться – поэтому где-то впереди, в темноте должно быть его окончание, его противоположный полюс. Вы не встретились с ним потому, что вы боитесь идти в темноту. Но это неизбежно. С рождением смерть стала неизбежностью.
   Когда такая уверенность проникает в ваш разум, вы расслабляетесь. Когда что-то является абсолютно ясным, волнения нет. Волнение возникает из-за неуверенности.
   Понаблюдайте. Человек умирает, и он очень беспокоится. В то мгновение, когда он узнает, что смерть неизбежна, когда врачи говорят: «Теперь вас не спасти», он испытывает шок. Все его существо трепещет. Но потом это проходит, и беспокойство исчезает. Если человеку позволить узнать, что он умрет и что смерть неизбежна, с этой неизбежностью в его существо входит мир, тишина.
   Каждый умирающий имеет право знать о своей смерти. Врачи часто это скрывают, думая: «Зачем его беспокоить?» Но вызывает беспокойство неопределенность, определенность – никогда. Это подвешенное состояние, эта неизвестность, когда человек гадает, умрет он или нет, – коренная причина беспокойства. Если смерть неизбежна, изменить ничего нельзя. Тогда человек просто принимает ее. И в этом принятии воцаряется спокойствие, тишина. Поэтому, если человеку позволено знать, что он умрет, в момент смерти он обретает мир.
   На Востоке это практиковалось тысячелетиями. И, кроме того, в таких странах, как Тибет, были разработаны определенные техники, помогающие человеку умереть. Эта система была названа «Бардо Тодо». Когда человек умирал, его друзья, родственники и знакомые собирались вокруг него, чтобы ему стало абсолютно ясно, что смерть неизбежна, и чтобы помочь ему расслабиться.
   Если вы можете умереть, полностью расслабившись, качество смерти меняется, и ваше новое рождение будет иметь более высокое качество. Качество рождения определяется качеством смерти. И потом, в свою очередь, качество рождения определит качество следующей смерти. Таким образом человек поднимается все выше и выше, так он эволюционирует. Как только он ощущает полную неизбежность смерти, его лицо вспыхивает пламенем – это можно заметить. В действительности, происходит чудо: человек становится таким живым, каким прежде не был никогда.
   В Индии есть поговорка, в которой говорится, что перед тем, как погаснуть, пламя разгорается очень ярко. Только на мгновение оно вспыхивает во всей своей тотальности.
   Я читал одну маленькую историю.

   Жили два червяка. Первый был ленив, беспечен и всегда валялся в постели допоздна. Другой всегда поднимался рано и уходил по делам. Раннего червя поймала ранняя пташка. Позже пришел рыбак с фонарем и поймал ночного червя. Мораль: победить невозможно.

   Смерть неизбежна. Что бы вы ни делали – встаете вы рано или нет – смерть наступит неизбежно. Она уже происходит, именно потому она неизбежна; она уже происходит, именно потому она предопределена. Зачем тогда ждать той минуты, когда вы умрете в своей постели? Почему не убедиться в этом прямо сейчас?
   Просто наблюдайте. Когда я говорю, что смерть неизбежна, разве вы не чувствуете, что страх у вас внутри исчезает? Разве вы не чувствуете, что даже сама мысль – и сейчас это всего лишь идея, а не ваш опыт – даже всего лишь мысль о неизбежности смерти приносит тишину и покой. Если вы можете пережить это… А вы можете, потому что это факт. Я не говорю о теориях, я не занимаюсь теориями. Это простой факт. Просто откройте глаза и посмотрите. И не пытайтесь ее избежать, это невозможно. Избегая, вы упускаете. Примите его. Заключите его в объятия. И живите с сознанием, что каждое мгновение вы умираете, и каждое мгновение вы рождаетесь. Позвольте этому происходить. Не цепляйтесь за прошлое – его больше нет, оно ушло. Зачем тащить на себе мертвые вещи? Зачем нагружать себя трупами? Отбросьте их. И вы почувствуете невесомость, вы почувствуете облегчение.
   Как только вы отбрасываете прошлое, будущее отпадает само собой, потому что будущее – это не что иное, как проекция прошлого. В прошлом что-то доставляло вам удовольствие, и теперь ум переносит эти удовольствия в будущее. В прошлом вы от чего-то пострадали – и теперь ум создает будущее, в котором эти страдания не должны произойти. Это и есть ваше будущее. Если не этим, то чем еще оно является? Удовольствия, испытанные в прошлом, переносятся в будущее, а страдания отбрасываются. Ваше будущее – это более красочное, подретушированное прошлое; перерисованное, обновленное – но все же прошлое. Как только прошлое отброшено, будущее внезапно тоже отпадает – и тогда вы оказываетесь в здесь и сейчас; вы оказываетесь в самой жизни; вы экзистенциальны – и это единственный способ быть. Все остальное – это избегание жизни. И чем больше вы избегаете жизни, тем больше боитесь смерти.
   Человек, который действительно живет, никоим образом не боится смерти. Если вы живете правильно – вы уже покончили со смертью: вы уже так благодарны, так реализованы. Но если вы не жили, присутствует постоянное беспокойство: «Я еще не жил, а смерть уже приближается. И со смертью все кончится, со смертью нет будущего». И так человека заполняет страх, он боится и пытается избежать смерти.
   Пытаясь избежать смерти, вы упускаете жизнь. Перестаньте избегать. Проживайте жизнь. Когда вы проживаете жизнь, смерть теряет свою силу. Проживая жизнь, вы становитесь такими реализованными, что, если в этот самый момент придет смерть и будущее исчезнет, вы будете к этому готовы. Вы будете готовы и счастливы. Вы прожили свою жизнь, вы наслаждались существованием, вы праздновали его, вы удовлетворены. Тогда нет никаких жалоб, никакого ворчания, никакого недовольства. Вы приветствуете смерть. И до тех пор, пока вы не сможете приветствовать смерть, ясно одно: вы не жили.
   Я слышал анекдот…

   Два венгерских дворянина поссорились не на жизнь, а на смерть. Но так как никто из них не хотел рисковать жизнью, сражаясь на шпагах или пистолетах, они решили, что дуэль будет бескровной. Каждый должен был назвать какое-то число, и тот, кто назовет большее число, будет считаться победителем. Рядом, конечно же, присутствовали секунданты, и, когда два дворянина, сидевшие на противоположных концах длинного стола, стали обдумывать наиболее крупное число, возбужденное ожидание возросло до предела. Тот, у кого было право назвать число первым, думал долго и напряженно. Вены на его висках набухли, на лбу выступил пот…
   – Три! – сказал он наконец.
   – Я убит, – немедленно ответил второй.

   Если вы боитесь смерти, даже числа «три» достаточно. Если вы боитесь смерти, вы ищете предлог, чтобы продолжать жизнь. Имеет ваша жизнь смысл или нет – вы просто продолжаете искать предлог продлить ее.
   В наше время Запад помешан на идее продления жизни. Это лишь показывает, что жизнь где-то была упущена. Когда в стране или в культуре начинают думать о том, как продлить жизнь, это показывает лишь одно: жизнь не была прожита. Если вы проживаете жизнь, тогда даже одного-единственного момента достаточно. Даже один-единственный момент может быть равен вечности. Дело не в том, сколько это длится, но в глубине; это вопрос не количества, а качества.
   Только подумайте, чего бы вы пожелали: одного мгновения жизни Будды или тысячу лет своей собственной жизни? Тогда вы сможете понять, что я имею в виду, когда говорю о качестве, интенсивности и глубине. В одно-единственное мгновение возможна реализация: вы можете расцвести и распуститься, как цветок. Но может случиться так, что вы не расцветете и за тысячу лет – и все так же будете прятаться в семени.
   В этом разница между научным и религиозным подходами к жизни. Научный подход озабочен продолжительностью – как продлить жизнь. Оно не интересуется смыслом. Поэтому в больницах, в частности, на Западе, можно увидеть стариков, которые лишь проводят время. Они хотят умереть, но культура им не позволяет. Они сыты по горло своей жизнью, они просто существуют. В их жизни уже не осталось ни смысла, ни значения, ни поэзии – все исчезло; они стали бременем для самих себя. Они просят эвтаназии, но в обществе это не разрешено. Общество так боится смерти, что не позволяет смерть, даже тем людям, которые готовы умереть.
   Само слово «смерть» – табу, даже большее табу, чем секс. Секс постепенно начали принимать. Смерть сейчас тоже нуждается в каком-нибудь Фрейде, чтобы постепенно начали принимать и ее. Смерти тоже нужен Фрейд, чтобы она перестала быть табу и люди могли говорить о ней и делиться своим опытом. Тогда не нужно будет скрывать это, и не нужно будет заставлять людей жить против их собственной воли. В больницах, в домах престарелых люди просто проводят время, потому что общество, культура, закон не позволяют им уйти.
   Если такие люди просят о смерти, это выглядит, как будто они просят самоубийства. Они не просят самоубийства. На самом деле, они уже мертвы, они – живущие самоубийцы, и они просят лишь о том, чтобы их от этого избавили. Продолжительность жизни не имеет значения. Не важно, сколько вы живете. Имеет значение, насколько глубоко вы живете, насколько интенсивно вы живете, насколько полно вы живете, – значение имеет качество.
   Наука заботится о количестве, религия – о качестве. Религия занята искусством проживания жизни и умирания. Семь лет, семьдесят лет или семьсот лет – какая разница? Вы можете ходить по кругу снова и снова. И вам будет становиться все более и более скучно.
   Поэтому измените направление своего внимания. Учитесь жить каждый момент и учитесь каждый момент умирать. И то, и другое идут вместе. Если вы знаете, как умирать каждый момент, вы сможете жить каждый момент – свежо, молодо, девственно. Умрите для прошлого. Не позволяйте ему вмешиваться в свое настоящее. Как только оно прошло, пусть его больше не будет. Его нет, оно существует только в вашей памяти, это просто воспоминание. Пусть это воспоминание тоже будет высвобождено. Нельзя допускать такого психологического застревания.
   Я не говорю, что нужно забыть обо всем, что вам известно. Я не говорю, что любые воспоминания плохи. Память полезна. Вы должны знать, как водить машину, вы должны знать, где ваш дом, вы должны узнавать своих жену и детей. Но это не является психологическим застреванием. Придя домой, вы, конечно, понимаете, что вот это – ваша жена. Это фактическая память; она полезна, она помогает в жизни. Но если вы приходите домой и смотрите на жену вместе со всем прошлым опытом общения с ней, тогда это психологическое застревание. Вчера она злилась – теперь вы смотрите на нее с той же памятью, ваши глаза затуманены вчерашним днем. Позавчера она была грустна, или расстроена, или ворчала – и если вы смотрите сквозь все эти психологические впечатления, тогда вы не видите ту женщину, которая находится перед вами прямо сейчас. Вы смотрите на кого-то, кого здесь нет, вы видите кого-то несуществующего, вы смотрите на призрак – это не ваша жена. И она тоже может смотреть на вас именно так.
   Таким образом, призраки встречаются, а реальности остаются отделенными. Призраки женятся, а реальности разводятся. Затем эти два призрака занимаются любовью, спорят, ссорятся и делают тысячу разных вещей, а реальности где-то далеко, очень далеко. Контакта не будет, реальности никак не соприкоснутся друг с другом. Поэтому общение невозможно, диалог невозможен. Только две реальности могут любить. Призраки способны совершать лишь бессмысленные жесты, безжизненные движения.
   Отбрасывайте прошлое каждый момент. Не забывайте отбрасывать его. Точно так же, как ежедневно вы убираете свой дом, каждый момент очищайте свой внутренний дом от прошлого. Все психологические воспоминания необходимо отпустить. Храните только факты, и ваш ум будет очень чистым и ясным.
   Не двигайтесь в будущее раньше самих себя, потому что это невозможно. Будущее остается неизвестным, и в том его красота, его великолепие. Если оно станет известным, оно будет бесполезным, потому что тогда потеряются неожиданность и удивление.
   Не ожидайте ничего от будущего. Не разрушайте его. Потому что, если все ваши ожидания исполнятся, вы тоже будете несчастны… потому что это ваше ожидание – и оно реализовалось. Это не сделает вас счастливыми. Счастье возможно только благодаря удивлению, счастье возможно, только когда происходит нечто, чего вы никогда не ждали, когда что-то застает вас врасплох. Если ваши ожидания исполняются на сто процентов, вы будете жить так, будто вы живете в прошлом, а не в будущем. Вы приходите домой и ждете, что ваша жена скажет что-то определенное, и она делает это. Вы ждете, что ваш ребенок будет себя вести определенным образом, и он так поступает. Только представьте – вы постоянно будете испытывать скуку. Ничто не происходит. Все будет просто повторяться, как будто вы видите что-то, что уже видели раньше, слышите то, что уже слышали раньше. Вы постоянно будете наблюдать повторение чего-то, а повторение никогда не может удовлетворить. Необходимо новое, неизведанное, подлинное.
   Поэтому, если ваши ожидания исполнятся, вы сами будете совершенно не удовлетворены. А если ваши ожидания не исполняются, вы чувствуете разочарование. Тогда вам кажется, что вы строите планы, а бог постоянно отвергает вас. Вы начинаете считать бога врагом, верить, что все оборачивается против вас, что все настроено против вас. Если ваши ожидания никогда не исполняются, вас постигает разочарование.
   Медитируйте над своими ожиданиями… Если они исполняются, вам скучно, если они не исполняются, вы чувствуете себя обманутыми. Вы чувствуете себя так, словно против вас создан заговор, как будто весь мир сговорился против вас. Вам будет казаться, что вас эксплуатируют, отвергают, и вы никогда не сможете почувствовать себя дома. И вся проблема возникает только из-за ваших ожиданий. Не спешите в будущее раньше самих себя. Отбросьте ожидания.
   Когда вы отбрасываете ожидания, вы научились жить. Тогда все, что происходит с вами, что бы это ни было, становится для вас реализацией. Вы никогда не почувствуете разочарования, потому что до этого вы ничего не ожидали. И тогда разочарование невозможно. Разочарование – это тень ожидания. Когда ожидание отброшено, разочарование отпадает само собой.
   Вы не можете разочаровать меня, потому что я никогда ничего не ожидаю. Что бы вы ни сделали, я скажу: «Хорошо». Я всегда говорю «хорошо», за исключением тех случаев, когда я говорю: «Очень хорошо».
   Как только ожиданий нет, вы свободны двигаться в неизвестное и принимать это неизвестное, что бы оно с собой ни несло. И принимать с глубокой благодарностью. Жалобы, недовольства исчезают: что бы ни происходило, вы чувствуете, что вас принимают, вы дома. Никто не против вас, существование не желает вам зла, оно – ваш дом.
   Второе: когда все происходит неожиданно, все вокруг становится новым. Это приносит свежесть в вашу жизнь; постоянно дует свежий бриз, который не позволяет пыли оседать на вас. Ваши двери и окна открыты: в вас входит солнце, ветер, аромат цветов – все неожиданно. Вы никогда не просили об этом, а существование продолжает изливаться на вас. И вы чувствуете, что бог есть.
   Предположение «Бог есть» – это не предположение, это утверждение того, кто жил неожиданно, без всяких ожиданий, кто жил в удивлении. Бог – это не логическая гипотеза, это вскрик радости. Это почти как «Ага!» – не более того. Это означает просто: «Ага!» – это так прекрасно, так замечательно, так ново, так неизведанно, и оно за пределами всего, о чем вы когда-либо мечтали. Да, жизнь – это гораздо большее приключение, чем вы можете себе представить. И жизнь беременна, всегда беременна неизведанным.
   Как только вы начинаете ожидать, все разрушено. Отбросьте прошлое – именно так можно умирать каждое мгновение. Никогда не планируйте будущее – именно так можно позволить жизни течь через вас. И тогда вы остаетесь текущими, не замороженными. Вот кого я называю саньясином – того, у кого нет будущего, кто живет только в этом мгновении, живет интенсивно; кто – пламя, горящее с обоих концов; факел, горящий с обоих концов. Это и есть отпускание.

(Из книги «Древняя музыка в соснах», беседа 8)

Протрезвитесь!

   Еще одна дзенская притча.

   Монах Зуиган начинал каждое утро с того, что окликал себя:
   – Мастер, ты здесь?
   И отвечал:
   – Да, господин!
   – Протрезвись! – говорил он себе чуть позже.
   И отвечал:
   – Да, господин, я сделаю это.
   Потом добавлял:
   – А теперь будь внимателен. Не позволяй им одурачить себя.
   – О, нет, господин, не позволю, не позволю.

   Медитацией нельзя заниматься время от времени, она требует постоянных усилий. Каждый момент нужно быть бдительным, осознанным и медитативным. Но ум играет с вами в игры: вы медитируете утром, а потом откладываете медитацию в сторону; или вы молитесь в храме, а потом забываете о молитве. Вы возвращаетесь обратно в мир, совершенно не медитативным, бессознательным, почти как во сне. Такое непостоянство не принесет результата. Разве можно медитировать один час в день, а в остальные двадцать три часа забывать о медитации? Это невозможно. Внезапно стать медитативным на один час невозможно. Это самообман.
   Сознание – это процесс, оно постоянно течет, как река. Если вы медитативны весь день, каждое его мгновение… и только когда вы медитативны в течение всего дня, с вами случится расцвет. До этого не произойдет ничего.
   Эта дзенская притча кажется абсурдной, но она полна глубокого смысла. Мастер, монах, окликает самого себя – вот что такое медитация: окликать самого себя, – он называет себя по имени. Он говорит: «Ты здесь?» И сам же отвечает: «Да, господин, я здесь». Это попытка, чрезвычайная попытка стать бдительным. Вы можете это использовать, это очень полезно. Гуляя по улице, внезапно обратитесь к себе по имени: «Ты здесь?» Внезапно мышление останавливается, и вам приходится ответить: «Да, я здесь». Это вызывает сосредоточенность. Когда думание останавливается, вы медитативны, бдительны.
   Это окликание себя является техникой. Ложась вечером спать и выключив свет, спросите себя: «Ты здесь?» И в этой темноте случается бдительность. Вы становитесь пламенем и отвечаете: «Да, я здесь».
   Затем монах говорит: «Протрезвись!» Будь искренним, будь подлинным, не играй в игры. Он обращается к самому себе: «Протрезвись!» И отвечает: «Да, я сделаю все, что от меня зависит».
   Вся наша жизнь – это глупое хождение по кругу. Вы живете так потому, что не осознаете, как расточаете время, как вы расточаете силы, как растрачивается жизнь. Она как вода, утекающая в сток. Все утекает в канализацию. И только когда приходит смерть, вы внезапно настораживаетесь: чем я занимался? Что я сделал со своей жизнью? Величайшая возможность упущена! Чем я занимался, ходя по кругу? Я был пьян. Я не осознавал того, что делаю.
   Жизнь дается не просто для того, чтобы провести время. Она дается для того, чтобы достичь чего-то глубокого внутри самого себя. Жизнь не на поверхности, она не поверхностна, она – в центре. А вы еще не достигли центра. Протрезвитесь! Уже потеряно достаточно времени. Будьте бдительны и посмотрите на то, что вы делаете. И что же вы делаете? Зарабатываете деньги? В конечном итоге, это абсолютно бессмысленно. Это снова игра, игра на деньги. Если у вас их больше, чем у других, вы чувствуете себя хорошо, а если у других больше, вам плохо. Это игра. Но в чем ее смысл? Зачем она нужна? Даже если у вас будут все деньги мира – когда придет смерть, вы умрете нищими. Поэтому все сокровища мира не могут сделать вас богатыми. Игры не способны обогатить вас. Протрезвитесь!
   Кто-то гонится за властью, престижем, кто-то – за сексом, кто-то еще – за чем-то другим. Это все игра. Пока вы не затрагиваете центр своего существа, все является игрой. На поверхности существуют только игры, на поверхности существуют только волны, и в этих волнах вы будете лишь страдать и нестись по течению. Вы не сможете причалить к самому себе. Вот почему монах говорил: «Протрезвись!» Он говорил: «Перестань играть в игры. Довольно! Ты играл уже достаточно долго. Не будь глупцом. Используй жизнь, чтобы найти гавань, используй жизнь, чтобы обрести корни, используй жизнь, чтобы достичь божественного. Ты сидишь снаружи храма, на ступенях, и играешь в игры, а внутри тебя ждет запредельное. Постучи – и дверь откроется…» Но вы так заняты играми, что времени никогда не остается.
   «Протрезвись» означает: «Помни, что ты делаешь, и почему ты это делаешь». Даже если ты преуспеешь, чего ты достигнешь? В том-то и парадокс: как только человек достигает успеха в своих глупых играх, только тогда он впервые начинает осознавать всю абсурдность происходящего. Те, кто не достигают успеха, так и продолжают играть в игры; те, кто достигают, вдруг осознают, что они ничего не достигли. Спросите какого-нибудь Александра Македонского или Наполеона, чего они достигли.
   Про Александра Македонского рассказывают, что перед тем, как умереть, он сказал своим подданным: «Когда понесете мое тело по улицам, пусть обе мои руки свисают из гроба. Не складывайте их на груди». Это было необычно – тела не носили таким образом.
   Подданные не могли этого понять и спросили: «Зачем тебе это? Это необычно. Тело должно быть закрыто… Почему ты хочешь, чтобы твои руки свисали?»
   Александр ответил: «Я хочу, чтобы все знали, что я умираю с пустыми руками. Все должны это увидеть, чтобы никто не попытался повторить мой путь. Я многое завоевал и в то же время не завоевал ничего. Мое королевство огромно, но я по-прежнему нищий».

   Даже если вы император, вы умираете нищим, и вся жизнь кажется сном. Как будто ночной сон к утру заканчивается, и все империи исчезают, все царства исчезают. Поэтому смерть подобна пробуждению. То, что в смерти продолжает существовать, – реально, то, что исчезает, было лишь сном, – это критерий. И поэтому когда монах говорит себе: «Протрезвись!» – это означает: «Помни о смерти и перестань ходить по кругу!»
   Вы живете так, как будто никогда не умрете. Ваш ум говорит: «Смерть всегда происходит с кем-то другим, но не со мной. Это всегда случается с другими, со мной – никогда». Даже при виде умирающего вы никогда не думаете, что вместе с ним умираете и сами. Его смерть символична: то же самое произойдет и с вами. Если вы увидите, что умрете, сможете ли вы всерьез продолжать играть в эти игры, ставя на карту всю свою жизнь? Монах был прав, обращаясь по утрам к себе: «Протрезвись!» Каждый раз, когда вы начинаете снова играть в игры – со своей женой, в магазине, на рынке, в политике – закройте глаза и скажите себе: «Протрезвись!» И монах отвечает: «Да, господин, я сделаю все, что в моих силах».
   Другой аспект в том, что монах вспоминает об этом по утрам. Почему по утрам? Утро задает ритм, первая пришедшая утром мысль становится дверью. Вот почему все религии настаивают на том, что нужно молиться, по крайней мере, два раза. Если вы можете пребывать в молитве постоянно – хорошо, если нет, тогда молитесь хотя бы два раза – утром и вечером. Утром, когда вы отдохнувшие, сон ушел и сознание снова пробуждается, первая мысль, молитва, медитация, вспоминание зададут направление всего дня. Это станет дверью… потому что события разворачиваются по цепочке. Если утром вы сердитесь, в течение дня вы будете сердиться все больше. Первый приступ гнева создаст цепь, тогда второй возникает легко, третий происходит автоматически – и вы вовлекаетесь в это. Тогда все вокруг будет раздражать вас. Утренняя молитва, бдительность, вспоминание себя, призыв к внимательности задают направление.
   Точно так же вечером, когда вы ложитесь спать, последняя мысль, которая приходит к вам, задает направление на всю ночь. Если последняя мысль будет медитативной, сон станет медитацией; если последняя мысль будет о сексе, вас будут беспокоить сексуальные сны; если последняя мысль будет о деньгах, тогда всю ночь вы будете покупать и продавать. Мысль не бывает случайной. Она задает направление, цепочку, и затем за ней следуют подобные мысли.
   Поэтому молитесь по крайней мере два раза в день. Мусульмане молятся не менее пяти раз в день. Это прекрасно, потому что, если человек молится пять раз в день, тогда это почти непрерывный процесс. Ему постоянно нужно помнить: «Настало утро, настал полдень, время вечерней молитвы, наступила ночь…» Есть перерывы, но две молитвы так близки друг к другу по времени, что становятся одним целым. Посмотрите, как молятся мусульмане: в момент молитвы это самые прекрасные люди. Индуисты не выглядят настолько полными молитвой – они молятся лишь по утрам. Но мусульманин должен молиться пять раз – только тогда он мусульманин. Это простое правило, просто пятикратная молитва, постоянное воспоминание задают ритм. Это становится внутренним потоком, вы должны возвращаться к этому снова и снова. Между этими двумя молитвами трудно будет рассердиться, трудно будет быть агрессивным и насильственным. Но суть в том, что, если человек делает что-то постоянно, необходимость молиться пять раз исчезает. Конечно, промежутки все еще остаются, и вы настолько хитры, что можете заниматься в эти промежутки чем-то неверным, и это повлияет на вашу молитву. Тогда это не будет настоящей молитвой. Это будет только казаться молитвой, но глубоко внутри будет продолжаться и продолжаться неправильный поток.
   Утром этот монах обращался к себе по имени – буддисты не верят в молитву, они верят в медитацию. Это различие нужно понять. Я тоже не верю в молитву, я делаю больший акцент на медитации. Есть два типа религиозных людей: те, кто молятся, и те, кто медитирует. Буддисты говорят, что молиться не нужно, нужно просто быть бдительными, осознанными, потому что бдительность приводит вас в молитвенное состояние. И нет необходимости молиться богу. Как можно молиться богу, которого вы не знаете? Вы движетесь во тьме, вы не знаете божественного. Если бы вы знали его, тогда не было бы необходимости молиться. Поэтому ваша молитва – это блуждание на ощупь в темноте. Вы обращаетесь к кому-то, кого не знаете, – разве такое обращение может быть истинным, разве оно может исходить от сердца? Это просто вера, а глубоко внутри остаются сомнения. Глубоко внутри вы не уверены, есть бог или нет; вы не понимаете, монолог это или диалог, есть ли кто-то, кто слышит вас и ответит, или вы говорите сами с собой. Эта неопределенность все разрушает.
   Будда делал акцент на медитации. Он говорил: «Нет необходимости в другом, знайте точно, что вы одни». По крайней мере это является определенностью – вы один. Основывайте свою жизнь на том, в чем вы совершенно уверены… разве можно строить свою жизнь на чем-то, в чем нет уверенности, что сомнительно, что существует только в виде верования, а не знания? Но что же в жизни является определенным? Определенно только одно, и это – вы сами. Во всем остальном можно сомневаться.
   Я здесь и говорю с вами; но вас здесь может и не быть, может быть, это только сон. Вы здесь и слушаете меня; меня, может быть, здесь нет, и вам все это снится, потому что во сне вы много раз слышали меня. А когда сон продолжается, он кажется реальным. Как отличить, где сон, а где нет? Как провести границу между реальностью и сном? Нет такого способа. Вы никогда не можете быть уверены в существовании другого; это невозможно. Вы можете быть уверены только в самом себе, единственная определенность – что сами вы есть. Почему? Потому что даже для того, чтобы сомневаться в себе, вам необходимо быть.
   Декарт, отец современной западной философии, начинает с сомнения: он сомневается во всем, потому что ищет то, что не будет вызывать сомнений. Основой жизни, истиной, может быть только то, в чем можно усомниться. То, во что надо верить, не может стать реальным фундаментом. Такой фундамент проседает, и вы строите дом на песке. Поэтому Декарт сомневается во всем. Легко сомневаться в богах, легко сомневаться в мире – возможно, это всего лишь сон, – в других… Он сомневается во всем.
   Затем внезапно он осознает, что не может сомневаться в самом себе. Это ведет к противоречию. Если вы можете сказать, что сомневаетесь в самом себе, это означает, что вы есть, – потому что, чтобы сомневаться, вам необходимо существовать. Вы можете сказать, что заблуждаетесь относительно себя, но, чтобы заблуждаться, нужен тот, кто заблуждается. В самом себе невозможно сомневаться.
   Вот почему Махавира не верил в бога; он верил только в себя, потому что это – единственная определенность. Неопределенность не может служить основанием для духовного роста. Где есть определенность, там есть доверие; а где неопределенность, там может существовать только вера, но в вере всегда скрывается сомнение.
   Ко мне приходят многие верующие. Они верят в бога, но их вера поверхностна. Стоит на них немного надавить, подтолкнуть, потрясти – и они начинают сомневаться и бояться. Что это за религия, если вы так сомневаетесь? Необходимо нечто, что не будет вызывать таких сомнений.
   Махавира и Будда – оба настаивали на медитации. Они отказались от молитвы, они заявили: «Как вы можете молиться? Вы не знакомы с божественным, поэтому вы не способны по-настоящему верить… Можно заставить себя верить, но вера по принуждению – это ложная вера. Вы можете спорить и убеждать себя, но это не поможет, потому что ваши аргументы, ваши убеждения остаются только вашими, а ум продолжает колебаться.
   Поэтому и Будда, и Махавира делали акцент на медитации. Медитация – это совершенно иная техника. Нет необходимости верить, нет необходимости двигаться к другому; вы одни. Но вы должны пробудить себя – именно это и делает монах. Он не взывает к Раме, к Аллаху – он взывает к самому себе и только к себе, потому что ни в чем другом нет уверенности. Он взывает к себе по имени: «Ты здесь?» И он не ждет ответа ни от какого бога. Он отвечает себе сам: «Да, господин, я здесь».
   Это буддийский подход – вы одни. Если вы спите, вам нужно позвать себя, и вам же нужно ответить. Это монолог. Не ждите, что вам ответит какой-нибудь бог. Отвечать некому – ваши вопросы потеряются в пустом небе, ваши молитвы не будут услышаны – нет никого, кто мог бы их услышать. Поэтому этот монах выглядит глупо, но в действительности те, кто молятся, возможно, глупее этого монаха. Этот монах делает нечто более определенное – он окликает себя и сам же отвечает.
   Вы можете помочь себе стать бдительным. Я говорю вам: ваше имя – это мантра. Не зовите бога, не зовите Аллаха, взывайте к своему собственному имени. Много раз в день, как только почувствуете, что засыпаете, как только почувствуете, что игра вами завладевает и вы теряетесь в ней, позовите себя: «Ты здесь?» – и отвечайте себе. Не ждите чьего-то ответа – нет никого, кто мог бы ответить. Отвечайте сами: «Да, сэр, я здесь». И не отвечайте только лишь словами, чувствуйте ответ: «Я здесь». И будьте здесь, будьте бдительными. В этом бодрствовании мысли останавливаются, в этом бодрствовании ум исчезает – пусть на мгновение. А когда ума нет, есть медитация, когда ум останавливается, входит медитация.
   Помните: медитация – это не то, что совершает ум, медитация – это отсутствие ума. Когда ум останавливается, случается медитация. Она случается не из ума – это нечто за пределами ума. Когда вы бдительны, ума нет. Отсюда можно сделать вывод, что ваша сонливость, ваша неосознанность, ваш лунатизм – это все ум. Вы двигаетесь, словно пьяные, не понимая, кто вы, куда вы идете и зачем.
   И третье: монах говорит, что нужно помнить о том, чтобы не позволять другим дурачить себя. Другие постоянно вас обманывают. Не только вы сами себя обманываете, но и другие обманывают вас. Как они это делают? Все общество, культура, цивилизация являются коллективным заговором. Вот почему ни одно общество не одобряет бунтарей; каждое общество требует послушания, конформизма. Бунтарские мысли пресекаются везде. Почему? Бунтарские мысли заставляют людей осознавать, что вся жизнь – это лишь игра, и, когда люди начинают осознавать, что все это только игра, они становятся опасными, они идут против общества.
   Общество пребывает в гипнотическом состоянии, и толпа – это именно то, что гипнотизирует. Вы рождаетесь… но когда вы рождаетесь, вы не индуист и не христианин, потому что сознание не может быть частью какой-либо секты. Сознание принадлежит целому, оно не относится к секте. Ребенок просто есть, он не знает всей этой чепухи – индуистов, буддистов, христиан. Ребенок – это чистое зеркало. Но общество немедленно начинает придавать ребенку форму. Ребенок рождается свободным, но общество сразу же начинает убивать его свободу. Ему нужно придать форму, заключить его в рамки.
   Если вы рождаетесь в индуистской семье, ваши родители будут учить вас, что вы индуист. Они создают своего рода гипноз. Никто не рождается индуистом, но ребенок невинен, его можно обмануть. Ребенок прост. Он поверит родителям, что он индуист, и не просто индуист, но брамин, и не просто брамин, а дешастха брамин. Внутри секты – секта, как в китайских коробочках – коробочка внутри коробочки. И чем более ограниченным он становится, тем больше он превращается в пленника. Коробочка все уменьшается и уменьшается. Когда ребенок родился, он был как небо. Потом он стал индуистом – коробочка поменьше, затем брамином – еще меньше, а затем дешастхой – совсем маленькая.
   Это продолжается и продолжается. Общество продолжает сужать человека до маленьких коробочек, и ему приходится жить дешастха брамином. Всю жизнь он проживет в этой коробке. Он будет носить ее с собой. Эта коробка – могила. Он должен выбраться из всех этих коробок, только тогда он познает, что такое настоящее сознание.
   Затем общество навязывает концепции, навязывает предрассудки, системы и верования. И после этого человек не может что-либо воспринимать непосредственно, общество всегда будет посредником. Когда вы называете что-либо хорошим, вы делаете это неосознанно. Присутствуете ли вы в этом? Ваш ли это собственный взгляд? Ваше ли это собственное ощущение – то, что что-то является хорошим, или же это мнение общества? Что-то кажется вам плохим – вы действительно это увидели и пришли к такому заключению, или это общество научило вас тому, что это плохо?
   Посмотрите! Индуист считает, что коровий навоз – самое чистое вещество, какое только возможно в мире. Никто больше так не думает: коровий навоз – это коровий навоз, это экскременты. Но индуист считает, что коровий навоз – чистейшая в мире вещь. Он с радостью его съест. И он ест его! Весь остальной мир не может понять, каким образом индуистов так одурачили, но их одурачили! Когда в индуистской семье рождается ребенок, ему дают панчамриту – особое вещество, состоящее из пяти элементов. Один из них – коровий навоз, а другой – коровья моча. В это трудно поверить – никто не может в это поверить. Но у них свои предрассудки. Отбросьте все предрассудки и смотрите прямо.
   Но ни одно общество не позволит вам смотреть прямо. Оно входит, вмешивается – и вы одурачены. Тот монах говорил себе по утрам: «Не позволяй другим одурачить себя!» И отвечал: «Да, господин, да, господин, другие не смогут меня одурачить».
   Об этом нужно помнить постоянно, потому что другие повсюду, рядом, и они дурачат неуловимым образом. В наше время другие имеют больше власти, чем когда-либо. Посредством рекламы, радио, газет, телевидения другие манипулируют вами.
   В Америке вся рыночная экономика зависит от того, насколько вы сумеете одурачить покупателя, сможете ли вы создать идею в его уме. Сейчас, если вы хотите быть счастливы, вы обязательно должны иметь гараж на две машины. В Америке гараж на две машины обязателен. Никто не спрашивает, почему. Если вы несчастливы, имея одну машину, как вы можете быть счастливы, имея две? Если одна машина приносит лишь пятьдесят процентов счастья, разве вы сможете быть счастливы, имея две машины? Вы несчастливы с одной – с двумя вы будете несчастливы вдвое, вот и все. Арифметика проста! Но есть реклама, пропаганда: все общество существует благодаря манипулированию другими.
   Счастье – что-то вроде товара на рынке – вы идете и покупаете его, его необходимо купить. Разве можно купить счастье? Счастье – это не товар, это не вещь; это качество жизни, это следствие другой жизни. Его нельзя купить – нет такого способа.
   Почитайте американские газеты, и вы увидите, чего вам не хватает: счастье можно просто купить за деньги. Они создают чувство, что вам чего-то не хватает, и тогда вы начинаете работать, зарабатывать деньги, чтобы это купить. И потом вы чувствуете себя обманутыми. Но это чувство не так глубоко, потому что, прежде чем вы почувствовали себя обманутыми, какой-то новый обман уже вошел в ваш ум, и теперь он толкает вас вперед. Вы должны купить дачу, или летнюю виллу, или яхту – постоянно нужно чего-то достигать. Только тогда вы будете счастливы. Это будет подталкивать вас до самой смерти. Пока вы не умрете, эта реклама, эта пропаганда будет продолжать толкать вас.
   Этот монах прав. Это должно стать частью вашей бдительности: не позволять другим одурачивать себя. Все общество построено на эксплуатации, на эксплуатации другого. Эксплуатируют каждого, и эта эксплуатация присутствует не только на рынке – она в храме, в церкви, в синагоге. Она повсюду… потому что священник – это тоже бизнесмен, а папа римский – экстра-бизнесмен. Только потому, что вам необходимо обрести мир, вы просите мира, находятся люди, которые говорят: «Приди и утешься!» Вы просите радости, и находятся люди, готовые продать вам ее. Такие люди, как Махариши Махеш Йоги, преуспевают на Западе, но на Востоке они не могут преуспеть. В Индии их никто не слушает. Никому нет до них дела.
   А в Америке готовы слушать всякий вздор. Как только вы находите правильный канал, правильных людей для своей рекламы, проблем нет. Махариши Махеш Йоги утверждает, будто внутреннюю тишину можно приобрести немедленно, будто за неделю вы можете научиться медитации – просто сидя пятнадцать минут в день и повторяя мантру, вы станете счастливым навеки и навсегда. И американский ум, отравленный рекламой, клюет на это, и собирается толпа. Товар меняется, но толпа всегда есть, и создается впечатление, что происходит что-то значительное. Даже храмы и церкви превратились в супермаркет.
   Медитацию нельзя купить, и никто не может вам ее дать. Ее нужно достичь. Это не что-то внешнее, это внутреннее; это развитие, которое происходит через осознанность. Зовите себя по имени – утром, ночью, днем; когда бы вы ни почувствовали, что засыпаете, – позовите себя. И не только позовите – но ответьте, и ответьте громко. Не бойтесь, что другие услышат. Вы достаточно боялись других; с помощью этого страха они уже убили вас. Не бойтесь. Даже на рынке вы должны помнить. Позовите себя: «Йозеф, ты здесь?» И ответьте: «Да, сэр».
   Пусть люди смеются. Не позволяйте им одурачить себя. Единственное, чего нужно достичь, – это бдительность, – но не уважение, не одобрение других людей… Потому что это один из их трюков: они делают вас послушными посредством одобрения. Они говорят: «Мы будем уважать тебя. Подчинись и будь послушным. Пусть тебя не будет совсем. Просто следуй за обществом, и общество отплатит тебе уважением». Это взаимный договор. Чем больше вы мертвы, тем больше общество уважает вас. Чем более вы живы, тем больше проблем общество вам создаст. Почему?
   Иисуса непременно должны были распять, потому что он был живым. Должно быть, в детстве он говорил себе: «Иисус, не позволяй дурачить тебя!» И его не смогли одурачить, именно поэтому другие распяли его – ведь он не был частью их игры. Сократа пришлось отравить, Мансура пришлось уничтожить. Это люди, которые сбежали из тюрьмы, и, что бы вы ни говорили, вы не сможете заставить их вернуться. Они не вернутся обратно в тюрьму. Они познали свободу открытого неба.
   Помните. Будьте внимательны и бдительны. Если вы бдительны, если ваши действия становятся все более осознанными, вы больше не будете действовать во сне. Все усилия общества направлены на то, чтобы превратить вас в роботов, превратить вас в машины, в исправно функционирующие механизмы.
   Когда вы только начинаете водить машину, вы бдительны, но не искусны, потому что бдительность забирает энергию, а вам нужно уделять внимание многим вещам – педалям газа, рулю, тормозам, переключателю скоростей, сцеплению. Сколько всего нужно держать в поле зрения, что вы не можете быть искусным водителем, не можете ехать быстро. Но постепенно, когда вы уже становитесь профессионалом, необходимость осознавать все это отпадает. Вы можете напевать песню, о чем-то думать или решать головоломку – машина едет сама. Тело работает в автоматическом режиме. Чем более автоматичным вы становитесь, тем вы более эффективны.
   Общество нуждается в эффективности, поэтому оно делает вас все более автоматичными. Во всем, что вы делаете, будьте автоматом. Общество не заинтересовано в вашей осознанности, ваша осознанность – для него проблема. От вас требуется большая эффективность, большая продуктивность. Машины продуктивнее вас. Общество не хочет, чтобы вы были людьми, оно нуждается в вас, как в механизмах, поэтому оно способствует тому, чтобы вы становились более эффективными и менее осознанными. Это автоматизация. Именно так общество дурачит вас. Вы становитесь эффективными, но теряете свою душу.
   Если вы можете меня понять, тогда вы увидите, что все техники медитации направлены на то, чтобы де-автоматизировать вас, вернуть вас к бдительности, сделать вас снова человеком, а не машиной. Вначале вы будете менее продуктивными, но пусть это вас не беспокоит, потому что вы просто привыкли к автоматичности. Вначале все только запутается. Вы не сможете делать что-либо эффективно. Вам будет трудно, потому что вы привыкли делать все эффективно, но бессознательно. Для сознательной эффективности вам потребуются продолжительные усилия, но в результате вы научитесь быть одновременно и осознанными, и эффективными.
   Если где-либо в будущем существует возможность для появления по-настоящему гуманного общества, то самым важным должен быть принцип: не приучать детей к автоматичности. Даже если обучение их эффективности займет немного больше времени, делайте это параллельно с развитием осознанности, не превращайте их в машины. Да, это займет больше времени, потому что учиться придется сразу двум процессам – эффективности и осознанности. Человеческое общество даст осознанность – пусть вначале это будет не очень эффективно, эффективность придет со временем. Если вы будете бдительными, то, сохраняя бдительность, вы сможете стать также и эффективными.
   В самом начале медитация – это де-автоматизация. Затем вы начинаете работать с новой осознанностью – тело приобретает эффективность, а сознание сохраняет бдительность. Не превращайтесь в машины, оставайтесь людьми. Превращаясь в автомат, вы теряете свою человечность.
   Тот монах пытался де-автоматизировать себя. С самого утра он звал себя, говоря: «Будь бдителен!», «Не дурачь себя!», «Не позволяй другим обманывать себя!» Это три уровня внимательности, которые необходимо достичь.
   Я слышал…

   Один молодой человек из очень богатой аристократической семьи стал мастером дзен. Произошло это так. Он познал все, удовлетворил все свои желания, у него было достаточно денег, поэтому он не знал никаких забот. Но в какой-то момент он пресытился – пресытился сексом, пресытился женщинами, пресытился вином. Он пришел к дзен-мастеру и сказал:
   – Этот мир наскучил мне. Есть ли какой-то способ узнать себя, узнать, кто я? Но перед тем, как что-либо сказать, послушай кое-что обо мне. Я нерешителен – я не могу заниматься чем-либо долго, поэтому, если ты дашь мне какую-то технику или велишь медитировать, я буду это делать несколько дней, а потом сбегу – зная прекрасно, что там, в мире, ничего нет, что там меня ждет только страдание, смерть. Но это мое свойство – я не умею быть настойчивым в чем бы то ни было, поэтому, прежде чем предложить что-то мне, имей это в виду.
   Мастер ответил:
   – Чтобы развязать все, что ты натворил в прошлом, потребуются долгие усилия, и, если ты не можешь быть упорным, это будет очень трудно. Тебе придется совершить путешествие назад. Это путешествие назад во времени. Тебе придется вернуться в то время, когда ты родился, когда ты был чистым, юным. Тебе снова придется достичь этой чистоты. Тебе придется идти не вперед, а назад – снова стать ребенком. Но если ты говоришь, что не можешь быть настойчивым и что через какое-то время ты сбежишь, это будет трудно. Позволь, однако, задать тебе один вопрос: интересовался ли ты когда-нибудь чем-то настолько, что это охватывало тебя целиком?
   Молодой человек подумал и сказал:
   – Да, шахматы. Только они всегда интересовали меня. Я люблю в них играть, и это единственное, что до сих пор меня спасает. Все остальное ушло, только шахматы все еще остаются со мной, и с ними я кое-как провожу время.
   Мастер ответил:
   – Тогда кое-что можно сделать. Подожди.
   Он позвал слугу и велел привести одного монаха, который на протяжении двенадцати лет медитировал в монастыре, и принести шахматную доску. Принесли шахматы, пришел монах. Он немного умел играть в шахматы, но за двенадцать лет, пока он медитировал в келье, он позабыл о мире, о шахматах и обо всем остальном.
   Мастер обратился к нему: «Послушай, монах! Это будет опасная игра. Если этот юноша победит тебя, я отрублю тебе голову вот этим мечом – я не хочу, чтобы обычный мирянин победил монаха, который медитировал на протяжении двенадцати лет. Но обещаю, что, умерев от моей руки, ты попадешь на самое высокое небо. Поэтому не волнуйся».
   Молодому человеку тоже стало не по себе. Тогда мастер повернулся к нему и сказал: «Слушай, ты говоришь, что игра в шахматы полностью захватывает тебя. Сейчас полностью сосредоточься на игре, потому что это вопрос жизни и смерти. Если ты проиграешь, я отрублю голову и тебе, но помни – тебе я не обещаю рая. Этому монаху – да, он так или иначе туда попадет, но тебе я не могу обещать никакого рая. Если ты умрешь, твое место – ад. Ты сразу попадешь на седьмой круг ада».
   На секунду юноша задумался, не сбежать ли ему. Кажется, игра будет опасной – а он пришел сюда не за тем. Но это было бы позором – он был самураем, сыном воина, и бежать только из-за смерти, из-за надвигающейся смерти, было не в его характере. Поэтому он ответил: «Хорошо».
   Игра началась. Молодой человек задрожал, как лист на ветру, задрожал всем телом. Он покрылся испариной, на теле выступил холодный пот, он был весь мокрый с головы до ног. Это был вопрос жизни и смерти – и мышление остановилось, потому что в ситуации опасности вы не можете позволить себе думать. Мысли хороши на досуге. Когда проблемы нет, можно думать. Когда есть действительная проблема, мышление прекращается, потому что уму требуется время, а в непредвиденных обстоятельствах времени нет – необходимо срочно что-то предпринимать.
   В каждый момент смерть становилась все ближе. Монах начал игру и держался настолько спокойно и безмятежно, что юноша подумал: «Смерть неизбежна!» Но когда мысли исчезли, его полностью поглотил настоящий момент. Когда мысли исчезли, он забыл о том, что его ждет смерть, – потому что смерть была тоже лишь мыслью. Он забыл о смерти, забыл о жизни, он стал частью игры, поглощенный ею, полностью погруженный в нее.
   Постепенно ум исчез совсем, он начал играть очень красиво. Он никогда так не играл. Поначалу выигрывал монах, но за несколько минут юноша оказался настолько поглощенным игрой, что начал совершать прекрасные шаги, и монах стал проигрывать. Существовал только этот момент, только настоящее. Проблемы больше не было, тело расслабилось, дрожь исчезла, испарина прошла. Он стал легким, как перо, невесомым. Испарина оказалась даже полезной – он стал невесомым, все его тело было готово взлететь. Ума больше не существовало. Он стал видеть ясно, абсолютно ясно, и мог видеть пять ходов вперед. Никогда раньше он не играл так красиво. Положение другого игрока стремительно ухудшалось; еще пара минут, и он бы проиграл, победа юноши была предрешена.
   Потом внезапно, когда глаза его были ясными, как зеркало, а восприятие глубоко и проникновенно, он взглянул на монаха. Тот был так невинен. Двенадцать лет медитации – он стал подобен цветку. Двенадцать лет аскезы – он стал абсолютно чистым. Никаких желаний, никаких целей, никаких стремлений для него не существовало. Он был совершенно невинен… даже ребенок не настолько невинен. Прекрасное лицо, ясные, как голубое небо, глаза… Юноша почувствовал сострадание – скоро ему отрубят голову… И в момент, когда он почувствовал сострадание, открылась дверь в неизвестное, и что-то совершенно незнакомое стало наполнять его сердце. Он почувствовал такое блаженство. Внутри его существа стали распускаться цветы. Он ощутил такое блаженство… никогда раньше он не знал такого блаженства, такой благодати, такого благословения.
   Тогда он нарочно стал делать неверные ходы, так как подумал: «Если убьют меня, ничего не изменится, я не представляю никакой ценности. Но если погибнет этот монах, разрушится нечто прекрасное; мое же существование бесполезно…» Он начал сознательно ходить неверно, чтобы выиграл монах. В эту минуту мастер опрокинул стол, рассмеялся и сказал: «Проигравших нет! Вы оба победили».
   Монах уже был на небесах, он был уже одарен; рубить ему голову не было необходимости. Он даже не вздрогнул, когда мастер сказал, что отрубит ему голову. В его уме не возникло ни единой мысли. Это не было вопросом выбора – если мастер говорит, будет так, пусть будет так. Он сказал «да» всем своим сердцем. Поэтому он не задрожал, не вспотел. Он просто играл в шахматы, смерть не была для него проблемой.
   А молодому человеку мастер сказал:
   – Ты выиграл, и твоя победа больше, чем победа монаха. Я дам тебе посвящение. Можешь оставаться здесь – и скоро станешь просветленным.
   Произошло два самых главных явления – медитация и сострадание. Будда назвал это прагья и каруна – медитация и сострадание. Юноша сказал: «Объясни мне. Случилось нечто, чего я не понимаю. Я уже переродился, я не тот же человек, что пришел к тебе несколько часов назад. Тот человек умер. Что-то случилось – ты совершил чудо».
   Мастер ответил: «Так как смерть была неминуема, ты не мог думать, мысли остановились. Смерть была так близко, что думать было невозможно. Она подошла настолько, что между тобой и ней не осталось промежутка, а мыслям нужно пространство для движения. Пространства не было, поэтому мышление прекратилось. Медитация случилась спонтанно. Но этого недостаточно, потому что медитация, которая случается в ситуации опасности, будет утрачена; когда эта ситуация пройдет, медитация прекратится. Поэтому я не стал переворачивать доску в тот момент, мне пришлось ждать».
   Если медитация случается на самом деле – какова бы ни была ее причина – она рождает сострадание. Сострадание – это расцвет медитации. Если сострадание не приходит, с медитацией что-то не так.
   «Потом я взглянул на твое лицо. Ты был полон блаженства, твои глаза были похожи на глаза Будды. Ты посмотрел на монаха и подумал: „Лучше пожертвовать собой, чем дать умереть монаху. Жизнь этого монаха ценнее моей“».
   Это сострадание – когда другой становится более ценным, чем вы сами. Это любовь – когда вы можете пожертвовать собой ради другого. Когда вы становитесь средством, а другой – целью, это любовь. Когда цель вы, а другой используется как средство, – это страсть. Страсть всегда хитра, а любовь всегда сострадательна.
   «Затем я увидел в твоих глазах сострадание, и ты стал ходить неверно, чтобы проиграть, чтобы убили тебя, а монах остался жить. В ту минуту я вынужден был перевернуть доску. Ты выиграл. Теперь ты можешь остаться здесь. Я научил тебя и медитации, и состраданию. Теперь следуй этому пути, и пусть и то, и другое заполняет тебя естественно – независимо от ситуации, от чрезвычайных обстоятельств – пусть это станет качеством твоего существа».
   Несите эту историю внутри себя, в своем сердце; пусть она станет биением вашего сердца. Когда вы укоренитесь в медитации, у вас вырастут крылья сострадания. Вот почему я говорю, что хотел бы дать вам две вещи: корни здесь, на земле, и крылья там, в небе. Медитация – это земля, это здесь и сейчас; в это самое мгновение вы можете пустить корни; сделайте это. А когда есть корни, ваши крылья достигают самого высокого неба. Сострадание – это небо, медитация – это земля. И когда сострадание и медитация встречаются, рождается будда.
   Идите глубже и глубже в медитацию, чтобы вы могли все выше и выше подниматься в сострадание. Чем глубже прорастают корни дерева в землю, тем выше его крона. Крона видна, а корни нет, но они всегда находятся в равном соотношении. Если дерево достигает неба, корни должны достигать самого центра земли. Пропорция одинакова. Насколько глубока ваша медитация, настолько же высоко будет ваше сострадание. Поэтому сострадание – это критерий. Если вам кажется, что вы медитируете, но сострадания нет, вы обманываете себя. Сострадание должно случиться, потому что это – цветение дерева. Медитация – это лишь средство для достижения сострадания; сострадание – это цель.
   Становитесь все более и более бдительными. Окликайте себя и отвечайте – просто чтобы привнести больше осознанности. Когда вы станете осознанными по-настоящему, вы почувствуете новый скачок энергии. С вами случится сострадание, а вместе с состраданием придет блаженство, вместе с состраданием придет благодать, вместе с состраданием придет уверенность.

(Из книги «Птица в полете», беседа 11)

Любовь

Высшее состояние любви – это совсем не отношения; это качество бытия… Так же как трава просто зелена – любящий просто любит. Деревья зелены не по какой-то особой причине – они зеленеют не тогда, когда приходите вы. Цветок источает свой аромат независимо, вдыхает его кто-то или нет, ценит его кто-то или нет. Он не начинает благоухать лишь тогда, когда замечает проходящего мимо поэта: «Сейчас он меня оценит, сейчас он увидит, кто я…» Цветок не закрывает свои лепестки, даже если видит, что приближается глупец, бесчувственный, скучный идиот, политик или кто-то в этом роде. Он не закрывается с мыслью: «Зачем метать бисер перед свиньями?» Нет, цветок источает свой аромат. Это состояние, это не отношение.

(Из книги «Я говорю вам», том 1, беседа 3)

Чудо любви

   Песня индийского мистика Кабира:

     К кому мне пойти, чтобы узнать о моем Возлюбленном?
     Кабир говорит: «Так же, как, не увидев деревьев,
     Нельзя найти леса,
     Можно никогда не найти Его в абстракциях».
     О, садху, моя страна не знает печали.
     Я взываю ко всем – к нищему и к королю,
     К императору и к факиру —
     Кто бы ни жаждал прибежища в высшем —
     Придите и поселитесь в моей стране.
     Пусть утомленный придет и оставит здесь свое бремя.
     Итак, поселись здесь, брат мой,
     И тогда ты с легкостью достигнешь другого берега.
     Это страна, где нет ни земли, ни неба, ни луны, ни звезд.
     Ибо только свет истины
     Сияет на торжественном празднике моего господина.
     Кабир говорит: «О, возлюбленный брат,
     Все несущественно, кроме истины».

   Любовь – это единственное из существующих чудес. Любовь – это лестница из ада в рай. Вы изучили ее хорошо, вы все о ней знаете. Но вы упустили ее, вы упускали ее всю свою жизнь. Люди, которые спрашивают о боге, на самом деле спрашивают не о нем; с их стороны это не столько вопрос, сколько заявление о том, что они не знают любви. Кто знает любовь, знает возлюбленного. Тот, кто спрашивает о свете, показывает, что он слеп. Тот, кто спрашивает о боге, лишь признается, что его сердце не расцвело в любви.
   Никогда не спрашивайте о боге. Если вы не можете видеть его, это говорит о том, что у вас нет глаз, чтобы его видеть. Если вы не можете слышать его, это говорит о том, что вы глухи. Если вы не можете прикоснуться к нему, это говорит, что у вас нет рук, что вы бесчувственны. Бог – не проблема, он не может быть проблемой. Бог не где-то далеко, он здесь и сейчас. Все, что существует, находится в боге и есть бог – тогда разве бог может быть проблемой? Бога не надо искать: где вы будете его искать? Он везде – вам просто надо научиться открывать глаза любви. Как только любовь проникает в ваше сердце, бог здесь. В трепете любви – Возлюбленный: в видении любви – видение бога.
   Поэтому бог является единственной внутренней алхимией: он трансформирует вашу материальную жизнь в жизнь божественную. Я говорю, это единственная алхимия, потому что она превращает неблагородный металл в золото. Без любви жизнь – скучное, серое занятие, лишенное красок, песен, праздника. Можно продолжать влачить такое существование и надеяться лишь на смерть – смерть придет и освободит вас от этой бессмысленной жизни. Любовь же привносит цвет: серое внезапно превращается в радугу, взрывается тысячей разных цветов; тусклое и блеклое становится фантастически ярким. Любовь меняет всю атмосферу вашего существа, и с этой переменой меняется все существование. Ничто не меняется снаружи – но как только вы наполняетесь любовью, перед вами открывается совершенно новая жизнь.
   Бог и мир – это не две разные вещи, это единая жизнь. Есть только одна жизнь: если вы смотрите на нее без любви, она кажется материальной; если вы смотрите без любви, бог выглядит как мир, как сансара. Если же вы смотрите с любовью, мир изменяется, преображается… и сам становится божественным.
   И тогда появляется способность видеть музыку. Когда расцветает любовь, случается чудо – даже в том, что видимо, ощущается музыка, а в звуке – сияющая тишина. Любовь творит волшебство. И все учение Кабира – это учение о любви. Он называет любовь «божественной мелодией». Сердце, пульсирующее в любви, превращается в флейту в губах бога… и рождается песня. Эта песня – религия.
   Религия не имеет никакого отношения к церквям, храмам и ритуалам – религия рождается только тогда, когда кто-то начинает вибрировать любовью. Каждый человек должен дать рождение религии, и, пока внутри вас не родится религия, вы не религиозны. Религиозным нельзя стать, вступив в какую-то организацию. Запомните: религия – это не принадлежность организации. Чтобы стать религиозным, нужно породить религию в глубине своей души, в самой своей сердцевине – только тогда вы станете духовными. Не став христианином, но став Христом; не став буддистом, но став буддой.
   Когда вы рождаетесь в любви, в вас рождается религия – и тогда вся ваша жизнь становится мелодией, прекрасной песней. И вы удивлены: нет ничего неправильного – все на своих местах. Сейчас все находится не на месте – вы в беспорядке, в хаосе. Сейчас вы – просто шум машин на дороге – беспорядочный, хаотичный, разносящийся во все стороны. Сейчас вы не что иное как страдание, агония. Когда рождается любовь, у вас появляется центр. Тогда вы оказываетесь в центре, и все звучит в унисон с вами. Вы становитесь оркестром, прекрасной гармонией. Она скрыта у вас внутри – вы уже принесли ее в мир, но она еще не проявлена. Кабир говорит: проявите ее, пусть ваша любовь проявится. В этом проявлении будет ваша молитва.
   Несколько очень важных вещей, которые необходимо понять перед тем, как мы войдем в эти прекрасные сутры Кабира…

   В Талмуде есть одна прекрасная история. К Хиллелю, великому еврейскому мистику, приходит нееврей и вызывающе требует: «Расскажи мне всю суть Торы, пока я стою на одной ноге». Это невозможно, Тора – длинное священное писание; чтобы понять его, требуются годы. А этот циник, этот скептик говорит Хиллелю: «Если ты понял Тору, расскажи мне суть, квинтэссенцию. Расскажи мне все, что есть в Торе, пока я стою на одной ноге».

   И этот скептик бывал уже у многих других мистиков, но, должно быть, в действительности они не были мистиками. Они были великими теологами, философами, мыслителями, пандитами, схоластиками – и все они отказали ему. Они сказали: «Это невозможно. Тору нужно изучать годами, на это требуется целая жизнь. Тору не пересказать в двух словах – это святотатство. Это невозможно». Но Хиллель соглашается и отвечает: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, – в этом вся Тора. Все остальное – лишь комментарий».
   Любовь – это вся Тора, остальное – комментарий. А что такое любовь? Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Таков критерий любви: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Чего бы вы ни желали для себя, позвольте это и другим. Что бы ни было нежеланным для вас, не делайте этого другим. Думайте о себе как о самом центре бытия. То есть не думайте о другом как о другом – есть только вы. И в том другом – та же самая жизнь, та же самая песня ждет, чтобы быть спетой, та же самая жажда взойти к божественному, тот же поиск, то же вопрошание, то же бьющееся сердце, то же страдание, тот же экстаз.
   Эта любовь ждет внутри вас. Необходимости нет – она может ждать, даже если вы умрете. Рождение не подвластно вам – вы уже родились, и никто не спросил вашего разрешения. Никто не спрашивал, где вы хотели бы родиться и кем хотели бы стать. Вы всегда обнаруживаете себя в самой гуще жизни – уже здесь. Рождение – это не ваш выбор… как и смерть. Однажды смерть вдруг придет без всякого предупреждения. И она не будет ждать ни одного мгновения. Рождение происходит, смерть происходит – и то, и другое выше вас, вы ничего не можете с этим поделать. Между рождением и смертью существует только одно, что вам подвластно, – и это любовь.
   В жизни происходят три великих события – жизнь, любовь и смерть. Жизнь уже происходит. Смерть произойдет – это определенно. В каком-то смысле она уже произошла одновременно с рождением: вы уже сделали один шаг к могиле. В день, когда вы родились, половина пути уже пройдена; другая половина займет немного времени… или чуть больше. Вместе с жизнью в вас также проникла и смерть. Теперь остается только одно, что зависит от вас, – и это любовь. И поскольку она зависит от вас, у вас есть все шансы упустить ее.
   В этом агония любви – ведь вы можете ее упустить. Если вы не сделаете чего-то, если вы не станете бдительными, если вы не будете двигаться к ней осознанно, намеренно, вы можете ее упустить. Есть все шансы, что вы не сможете испытать ее, – и отсюда страх, дрожь, боль, тревога: смогу ли я почувствовать ее? Смогу ли я проникнуть в любовь? Смогу ли я течь в любви? Но бок о бок с этой агонией идет экстаз – человек становится свободен.
   Этот страх возникает из-за свободы. Если бы любовь тоже была предопределенностью, как жизнь и смерть, тогда не было бы страха. Но тогда не было бы и экстаза – потому что экстаз возможен, только когда вы чего-то достигаете, когда вы сознательно что-то выбираете, когда вы намеренно куда-то двигаетесь, когда это именно ваш путь и вас не тянут насильно. В том красота любви и в том ее опасность.
   Помедитируйте над строками Рильке:

     Я пауза между двух нот,
     Что согласованно звучат едва ль,
     Ведь смерти нота верх берет,
     И обе с дрожью примирились
     В темном интервале,
     А песня безупречной остается.

   Это очень важные строки: «Я пауза между двух нот…» – смерть и рождение. Это две ноты, которые извлекает из вас неизвестное. «Я пауза между двух нот», вы – это пауза, интервал, промежуток между рождением и смертью. Едва уловимый…

     Я пауза между двух нот,
     Что согласованно звучат едва ль…

   Это встречается очень редко. Только в Будде или в Христе, в Кабире или в Махавире жизнь и смерть действительно звучат согласованно… и рождается мелодия. «Едва ль» – редчайшее явление, когда жизнь и смерть приходят к внутренней гармонии: конфликт исчезает, между ними возникает мост, и они становятся частями единой мелодии – не соперничая, но дополняя друг друга.

     Я пауза между двух нот,
     Что согласованно звучат едва ль,
     Ведь смерти нота верх берет…

   Жизнь случилась, рождение произошло, теперь должна произойти смерть. Смерть слишком сильно преобладает над жизнью – и в результате каждый ищет безопасности, надежности, гарантий. Как избежать смерти? Как продлить жизнь еще немного? Как пробыть здесь чуть дольше? Как не умереть? Как избежать смерти? Смерть доминирует – поэтому деньги становятся такими важными.
   Помните: важность денег говорит о важности смерти, потому что деньги дают вам ложное ощущение безопасности – у вас есть деньги, вы обеспечены врачами, лекарствами, счетом в банке, медицинской страховкой, у вас есть друзья, хороший дом, и если случится несчастье, вы будете защищены. Поэтому человек становится слишком одержим деньгами: нужно иметь больше и больше денег, выстроить вокруг себя великую китайскую стену денег, чтобы смерть не смогла проникнуть.
   Но смерть невозможно предотвратить. Ваши усилия предотвратить ее только разрушают возможность величайшего переживания, которое могло бы расцвести в любовь. В мире есть всего два типа людей – ориентированные на смерть и ориентированные на любовь. Жизнь уже случилась, поэтому вопрос о ней не стоит. Никто не беспокоится о рождении – это то, что уже произошло.
   У нас в Индии есть три бога – тримурти, индийская троица – три лика одного бога: Брама, Вишну и Шива. Брама – это бог-создатель, Вишну – бог-хранитель, Шива – бог-разрушитель. Вы будете удивлены, но Браме, создателю мира, не посвящено ни одного храма. Кого это волнует? – Работа сделана – и с этим конец. Вы не найдете ни одного храма, посвященного Браме. Правда, один где-то есть, но он далеко, вы его не найдете. Построены тысячи и тысячи храмов – в одном городе можно найти несколько сотен, но нет ни одного, посвященного Браме, создателю мира. Какая неблагодарность! Но кого заботит жизнь? Она уже случилась. Рождение не вызывает никаких вопросов.
   Но вы увидите, что Шиве поклоняются повсюду, это самое почитаемое божество. Миллионы храмов посвящены Шиве – он бог смерти. Номер два – это Вишну, тот, кто поддерживает жизнь. Вишну поклоняются, но даже те, кто ему поклоняются, оказавшись в опасности, немедленно бегут в храм Шивы, потому что Шива – верховный бог. Брама, Вишну, Шива – три бога. Шиву называют «Великий бог», махадэва, двое других – боги в гораздо меньшей степени. Смерть доминирует.

     Я пауза между двух нот,
     Что согласованно звучат едва ль,
     Ведь смерти нота верх берет,
     И обе с дрожью примирились
     В темном интервале…

   И этот темный интервал – любовь; это место, где жизнь и смерть встречаются, где жизнь и смерть обнимают друг друга, где жизнь и смерть влюбляются друг в друга, где они сливаются в оргазме. Поэтому в любви есть невероятная притягательность, потому что она – жизнь… но есть и страх, потому что она – также и смерть. Когда вы занимаетесь любовью, вы никогда не погружаетесь в это полностью. Вы идете далеко, потому что это – жизнь, а потом вы начинаете колебаться и дальше не идете, потому что смерть тоже здесь. Это пауза между двумя нотами, и она темна – темный интервал между двух нот.
   Почему Рильке называет его темным? Любовь темна. Не случайно люди выбрали для занятия любовью ночное время – это не просто совпадение: между тьмой и любовью есть некое родство. Заниматься любовью при ярком свете – это несколько вульгарно, некрасиво, грубо. Заниматься любовью на рыночной площади – просто безумие. Необходимо уединение – и темнота обеспечивает полное уединение, потому что в темноте вы не можете видеть возлюбленного, а возлюбленный не может видеть вас. Вы совершенно одни; другой – не помеха.
   Любовь несет в себе качество темноты, потому что в ней есть глубина. Темнота всегда глубока, свет же поверхностен. Помните: сколько бы ни было света, свет всегда поверхностен. Посмотрите: день неглубок – ночь глубока, бесконечна. Любовь подобна темному… глубокому отдыху… подобна падению в бездонную глубину. Смерть тоже темна: во всем мире смерть изображается темной. Любовь темна, смерть темна – между ними есть сходство.
   Саньясины приходят ко мне и спрашивают: «Почему мы так боимся любви? Почему? Мы так жаждем ее, и все-таки мы боимся; и когда возникает шанс, мы застываем, мы не можем отпустить себя…» Потому что любовь – это наполовину смерть и наполовину жизнь – в этом проблема. Это пауза между двух нот…

     И обе с дрожью примирились
     в темном интервале…

   В любви вы живете, и в любви вы умираете. Или – вы умираете и поэтому живете. Это распятие и воскрешение.

     А песня безупречной остается…

   Пока вы не узнали, что такое любовь, вы не слышали этой мелодии. Это встреча, оргазмическая встреча жизни и смерти. Пока вы не узнали любви, вы что-то упускали. Вы родились, вы жили, вы умерли – но вы что-то упустили. И это упущение грандиозно, окончательно, абсолютно – вы упустили интервал. Этот интервал – высочайшая кульминация, высочайшее переживание. Кабир называет его божественной мелодией.
   Чтобы его достичь, нужно помнить о четырех шагах. Первый – быть здесь и сейчас, потому что любовь возможна только здесь и сейчас. Нельзя любить в прошлом. Многие пытаются делать это, но любить в прошлом нельзя. Они просто живут в воспоминаниях – они любили когда-то. И есть другие, которые любят в будущем, – это тоже невозможно. Все это – способы избежать любви. Прошлое и будущее – это способы избежать любви. Вы любите либо в прошлом, либо в будущем, – но любовь возможна только в настоящем, потому что только в этот момент жизнь и смерть встречаются… в темном интервале внутри вас. Этот темный интервал присутствует всегда, присутствует всегда, присутствует всегда… Это никогда не прошлое и никогда не будущее.
   Если вы слишком много думаете – а размышление всегда либо о прошлом, либо о будущем, – ваша энергия отвлекается от чувствования. Чувствование присутствует здесь и сейчас. Если ваша энергия течет в мышление, тогда ее недостаточно для чувств, и любовь невозможна.
   Поэтому первый шаг – быть здесь и сейчас. Будущее и прошлое заставляют думать, а думание разрушает чувствование. Тот, кто слишком занят размышлениями, вскоре забывает о том, что у него тоже есть сердце. В жизни такого человека не остается места для чувств. И постепенно чувства, к которым он не прислушивается, начинают отмирать. В подобном состоянии находятся миллионы людей, они не знают, что такое сердце. Они думают, что сердце – это просто механизм. Вся их энергия в голове. Голова – это средство необходимости. Она нужна, это хороший инструмент, но она должна быть слугой. Она не должна быть хозяином. Как только голова становится хозяином, а сердце остается в подчинении, вы живете и умираете, но вы не знаете, что такое бог, потому что вы не знаете любви.
   Тот же темный интервал при первом контакте с ним кажется любовью… а когда вы потеряны в нем абсолютно, он становится богом. Любовь – это начало бога, или бог – это высочайший пик любви.
   Второй шаг в сторону любви, в сторону божественной мелодии состоит в следующем: научитесь преобразовывать яды в нектар. Ведь многие люди любят, но их любовь отравлена ядами – ненавистью, ревностью, гневом, собственничеством… Вашу любовь окружают тысяча и один яд. Любовь – это очень деликатная вещь. Только подумайте: гнев, ненависть, собственничество, ревность – разве любовь может выжить?
   Во-первых, люди живут головой и забывают о сердце – таких большинство. Меньшинство все же немного живет в сердце, но эти люди совершают другую ошибку: маленькое пламя любви окружается ревностью, ненавистью, гневом, тысячей и одним ядом. Тогда все путешествие превращается в горечь. Я говорил вам, что любовь – это лестница между небесами и адом, и по ней всегда можно двигаться в двух направлениях: вы можете либо подниматься, либо спускаться. Если вы охвачены ядом, лестница приведет вас вниз – вы окажетесь в аду, а не в раю. И вместо того, чтобы стать мелодией, ваша жизнь превратится в ужасный шум – в грохочущий шум автотрассы, хаос множества звуков, лишенных гармонии. И вы будете на грани безумия.
   Поэтому второе: нужно научиться трансформировать яды в нектар. Как это сделать? Это просто. В действительности называть это преобразованием неверно, потому что вам ничего не нужно делать – необходимо только терпение. Это один из величайших секретов. Попробуйте: когда приходит гнев, не нужно ничего делать, просто сидите в тишине и наблюдайте. Не будьте против него, не будьте за него. Не сотрудничайте с ним, не подавляйте его. Просто наблюдайте его, будьте терпеливы, просто смотрите, что происходит… пусть он поднимается.
   Помните об одном: в момент гнева не делайте ничего – просто ждите. Просто дайте ему немного времени и подождите… и вы удивитесь. Однажды вы поймете, что, если вы можете подождать достаточно долго, гнев превращается в сострадание. Это колесо, оно движется само по себе – только вы торопитесь. Так же, как ночь становится днем, если вы немного подождете, точно таким же образом гнев становится состраданием. Это одна и та же энергия – нужно добавить лишь терпение, не больше. Попробуйте.
   Запомните: никогда не действуйте в состоянии, когда вас переполняет яд, просто ждите. Когда яд начинает преобразовываться во что-то другое… Это один из главных законов жизни: все непрерывно изменяется и переходит во что-то другое. Вы периодически меняетесь: хороший человек становится плохим, плохой – хорошим; мгновениями святой становится грешником, а грешник мгновениями становится святым… нужно лишь подождать.
   Действуйте тогда, когда доминирует святой, – вот и все. Когда преобладает грешник, не делайте ничего; бездействуйте, когда преобладает гнев, иначе вы будете сожалеть, возникнет цепная реакция, и вы создадите карму. В этом все значение кармы. Действуя в негативном состоянии, вы попадаете в цепочку событий, и этому нет конца. Когда вы негативны и совершаете какой-то поступок, другой тоже становится негативным – и теперь он готов сделать что-то подобное – негативность создает больше негативности. Негатив вызывает еще больше негатива, гнев вызывает еще больший гнев, враждебность вызывает враждебность, и так далее и тому подобное… и люди оказываются связанными друг с другом на протяжении жизней! И они продолжают делать это!
   Подождите. Когда вы в гневе, это время для медитации. Не теряйте этот момент – гнев создает внутри вас такую огромную энергию, она разрушительна. Но сама по себе энергия нейтральна – та же самая энергия, что способна разрушать, может быть и созидательной. Ждите. Та же энергия, что может разрушить, может и обогатить жизнь – просто подождите. Ожидая и ничего не делая второпях, в один прекрасный день вы удивитесь, заметив внутреннюю перемену. Вы были полны гнева, гнев нарастал и нарастал, приближаясь к пику… а затем колесо повернулось. И вы можете видеть, что колесо поворачивается, гнев утихает, энергия высвобождается, и теперь вы в хорошем настроении – в настроении созидания. Теперь вы можете сделать что-то. Теперь делайте. Всегда ждите позитивного.
   И то, о чем я говорю, это не подавление. Я не говорю, что нужно подавлять негативное, я говорю, что его нужно наблюдать. Увидьте разницу, здесь присутствует огромное различие. Я не говорю: усядьтесь сверху на свой негатив, забудьте о нем и сделайте что-то в противовес – нет, я говорю не об этом. Не нужно улыбаться, когда вы в гневе, – нет; такая улыбка фальшива, безобразна, поддельна. Не улыбайтесь в гневе. Закройтесь в комнате, поставьте перед собой зеркало, посмотрите на свое разъяренное лицо. Нет необходимости показывать его кому-то еще. Это ваше дело, это ваша энергия, это ваша жизнь, и вам нужно дождаться правильного момента. Продолжайте смотреть в зеркало: смотрите на красное лицо, налившиеся кровью глаза – это убийца.
   Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что каждый внутри себя несет убийцу? Вы тоже несете убийцу внутри. Не думайте, что убийцы живут где-то там, – убийца, это некто, совершающий преступление, нет: у каждого есть шанс совершить убийство. Нет, каждый способен на убийство. Вы несете в себе разрушающие инстинкты.
   Просто взгляните в зеркало: это ваше настроение, и вам нужно познакомиться с ним. Это часть пути к самопознанию. Вы так много слышали от Сократа: «Познай себя!» – но это и есть способ узнать себя. «Познай себя!» – не означает сесть в тишине и повторять: «Я Брама, я душа, я Бог, я то…» – это все чепуха. «Познать себя» означает узнать все свои настроения, все возможности: убийца, грешник, преступник, святой, добродетель, бог, дьявол – узнать все состояния, весь их диапазон, и, узнавая их, вы будете раскрывать секреты, вы будете находить ключи.
   Вы увидите, что гнев не может оставаться в вас всегда – или может? Вы не пробовали! Попробуйте – он не сможет оставаться в вас всегда. Если вы ничего не будете делать, что произойдет? Может ли гнев продолжаться всегда, вечно? Ничто не длится вечно. Счастье приходит и уходит, несчастье приходит и уходит. Разве вы не видите простой закон – все меняется, ничто не остается постоянным. Поэтому, зачем торопиться? Гнев пришел, он пройдет. Просто подождите, проявите немного терпения. Просто смотрите в зеркало и ждите. Пусть будет гнев, пусть ваше лицо багровеет, пусть оно безобразно, как лицо убийцы, – ждите, наблюдайте.
   Не подавляйте гнев и не действуйте в гневе, и вскоре вы увидите, что лицо становится мягче, взгляд расслабляется, энергия меняется – мужская превращается в женскую – и постепенно вы наполнитесь свечением. Тот же жар, что был в гневе, сейчас превращается в свечение – красота в вашем лице, красота в ваших глазах. Теперь идите – пришло время действовать.
   Действуйте, когда вы позитивны. Не ускоряйте приход позитивности, ждите, пока она придет сама собой. В этом секрет – когда я говорю: «Научиться трансформировать яды в нектар», я имею в виду именно это.
   И третье: делитесь. Все, что негативно, оставляйте себе. Позитивным – делитесь. Обычно люди делятся негативным, они не делятся позитивным. Человечество просто глупо. Когда они счастливы, они не делятся, они очень скупы. Когда люди счастливы, они улыбаются очень экономно. Когда они несчастливы, они очень расточительны – вот тогда они готовы поделиться. Когда они в гневе, они злятся тотально.
   Третий шаг – это делиться позитивным. Это принесет любовь, текущую, подобно реке, которая возникает прямо в вашем сердце. И когда вы будете делиться, раны сердца начнут исцеляться.
   Я слышал одно очень необычное высказывание Хорхе Луиса Борхеса. Послушайте:

     То, что свято, отдайте псам.
     Мечите бисер перед свиньями.
     Ибо важно то, что отдается.

   Вы слышали противоположное: «Не кидайте псам то, что свято, не мечите бисер перед свиньями, потому что они не поймут». А Борхес говорит:

     То, что свято, отдайте псам.
     Мечите бисер перед свиньями.
     Ибо важно то, что отдается.

   Дело не в том, что вы даете, – бисер, святость или любовь – и не в том, кому вы даете, – дело не в этом. Дело в том, что вы даете. Когда у вас что-то есть, отдайте это.
   Гурджиев, бывало, говорил: «Все, что я копил, было потеряно, а все, что я отдал, – мое. Все, что я отдал, до сих пор со мной, а что я копил – утрачено». Это так: у вас есть только то, чем вы поделились. У вас есть столько любви, сколько вы отдали. Любовь – это не собственность, чтобы ее накапливать; это излучение, аромат, которыми нужно поделиться. Чем больше вы делитесь, тем больше вы имеете; чем меньше вы отдаете, тем меньше у вас есть. Чем больше вы отдаете, тем большее будет расти в вашей внутренней сердцевине – это бесконечно – вода будет прибывать все больше и больше. Вычерпывайте воду из колодца – и еще больше свежей воды набежит. Если вы перестанете черпать воду, закройте колодец, станете скупцом – родник пересохнет. Постепенно этот родник отомрет, застоится; вода в нем станет мертвой, безжизненной. Вода свежа, когда она течет… любовь свежа, когда она струится.
   Итак, третий шаг по направлению к любви: делитесь позитивным, делитесь своей жизнью, делитесь тем, что вы имеете. Какая бы красота ни была с вами, никогда не копите ее. Делитесь вашей мудростью, делитесь молитвой, делитесь любовью, делитесь счастьем, делитесь вашим восхищением. Да, если рядом никого нет, делитесь с собаками – но делитесь. Делитесь со скалами – но делитесь. Когда у вас есть жемчуг, разбросайте его – не беспокойтесь, кому он достанется, святым или свиньям, просто бросьте его. Ибо важно то, что отдается.
   Накопительство отравляет сердце. Любое накопительство – отрава. Если вы делитесь, ваша система освобождается от ядов. И когда даете, не ожидайте ничего взамен. Не ждите даже «Спасибо». Будьте благодарны человеку за то, что он позволил вам поделиться с ним чем-то. Но не думайте в глубине души, что он должен быть благодарным вам за то, что вы поделились с ним. Нет, сами чувствуйте благодарность – что он готов был выслушать вас, поделился с вами какой-то энергией… что он слушал вашу песню… смотрел на ваш танец… что, когда вы пришли к нему, чтобы что-то отдать, он не отверг вас – он ведь мог вас отвергнуть…
   Способность делиться – одно из самых важных духовных качеств, одно из величайших духовных качеств.
   И четвертое: будьте ничем. Когда вы начинаете думать, что вы – кто-то, вы останавливаетесь, любовь перестает течь. Любовь истекает только из того, кто является никем. Любовь может жить только в ничто. Когда вы пусты, любовь есть. Когда вы полны эго, любовь исчезает. Любовь и эго не могут существовать вместе. Любовь может существовать с богом, но не может существовать с эго, потому что любовь и бог – синонимы. Любовь не может существовать вместе с эго. Поэтому будьте ничем. Вот что значит быть скромным, кротким. Иисус говорит: «Блаженны кроткие, ибо их есть Царствие Небесное».
   Таковы четыре шага – и теперь легко будет понять сутры. Первая…

   К кому мне пойти, чтобы узнать о моем Возлюбленном?

   Кабир спрашивает: «У кого мне узнать о моем Возлюбленном? Где мой Возлюбленный? Где его обитель? Кто может мне ее показать?»

   Кабир говорит: «Так же, как не увидев деревьев,
   Нельзя найти леса,
   Можно никогда не найти Его в абстракциях».

   Это чрезвычайно важная сутра, она несет величайший смысл – это критерий. Я встречал людей, которые говорили: «Мы любим человечество», – но они не любили ни единого человека. Человечество – это абстракция. Скажите, как вы можете любить человечество? Где вы найдете человечество? Как вы обнимите все человечество? Как вы поцелуете человечество? Нет, это все – уловки ума. Когда вы встречаетесь с кем-то, вы всегда встречаетесь с человеком.
   Человечества не существует, есть только люди. Человечество – абстракция, идея, она существует только в умах философов. Но это очень хитрая идея: во имя человечества можно избегать людей и во имя человечества их можно даже убивать. Можно сказать: «Я служу человечеству, а вы стоите у меня на пути, поэтому я вас уничтожу». Именно так говорил Адольф Гитлер, именно так говорил Иосиф Сталин, именно так говорил Мао Цзедун и так говорят все политики мира: «Мы любим человечество. Чтобы его спасти, мы должны истреблять людей». Это очень хитрые идеи.

   Кабир говорит: «Так же, как, не увидев деревьев,
   Нельзя найти леса…»

   Леса не существует, «лес» – это просто слово. Есть только деревья. Деревья, деревья, много деревьев – они существуют; и если вы начнете искать лес и не будете замечать деревьев, вы никогда не найдете леса. Может быть, поэтому так много людей ищут бога и никогда его не находят – они ищут абстракцию. Бог подобен лесу – вы можете увидеть дерево, скалу, мужчину, женщину, собаку, змею, звезду – все это вы можете увидеть; но вы нигде не найдете бога. Бог – это имя всего, что существует. Он есть в каждой частице, и нет никакого другого существования для бога. Он существует в змее – в качестве змеи, в дереве – в качестве дерева, в скале – в качестве скалы, в человеке – в качестве человека.
   Кабир указывает на нечто очень важное. Люди спрашивают: «Где Бог?» Находясь в лесу, они спрашивают: «Где лес?» Если ответите им: «Лес вас окружает», они скажут: «Вот дуб, вот сосна – но где лес? Я знаю, что существуют деревья: вот, например, сосна, – но где лес? Я знаю, что есть деревья, – но где лес? Я хочу увидеть лес». Такой человек сойдет с ума и никогда не увидит леса. Если вы отвергаете деревья, лес исчезает. Лес живет в дубе, в сосне, в кедре. Лес проявляется в тысяче и одной формах. Самого по себе его не существует – это просто абстракция, универсальная категория.
   Ищите частности и забудьте об общем. В этом различие между истинной и ложной религиями. Ложная религия посвящена абстракциям, истинная религия посвящена частностям. Любите мужчину, любите женщину, любите ребенка, любите животное, любите дерево, любите звезды… Не просите о боге – и вы найдете бога.
   Любя женщину, любя животное, любя дерево, постепенно вы начнете осознавать, что дерево – это не просто дерево. Дерево начинает выходить за пределы дерева, оно становится трансцендентным. Если вы любите женщину, вы узнаете, что она не только тело, не только ум, у нее внутри спрятано что-то необыкновенное. Женщина становится окном – окном в бога. Ваш собственный ребенок становится окном в бога.
   Любовь всегда касается частностей, она конкретна, реальна, и вы можете увидеть, сколько вреда совершается людьми во имя абстракций. Христиане воюют против мусульман, мусульмане – против индуистов, и когда их спрашивают: «Почему?» – они отвечают: «Во имя Бога». Мусульманский бог – это абстракция, христианский бог – это абстракция, индуистский бог – это абстракция. Существует только божественность. А вы убиваете индуса, вы убиваете мусульманина, вы убиваете христианина: вы убиваете реальных богов во имя ложных идей, вы убиваете реальных людей во имя теорий.
   Кабир говорит: «Это не способ – поэтому я не буду ни у кого спрашивать: „Где мой Возлюбленный?“ Я буду любить и найду Возлюбленного через любовь. Я не буду спрашивать: „Где Бог? Что есть Бог?“ и каково его определение. Нет, я начну любить – и через любовь ко мне придет определение. Понимание придет благодаря любви – не благодаря идеям и раздумьям». Это путь сердца – начать любить. А путь ума – продолжать думать.
   И Кабир говорит: «Продолжая любить, я приду туда, где не существует страданий».

   О, садху, моя страна не знает печали.

   Любовь не ведает печали. Если вам все еще ведома печаль, вы не знаете любви. Любовь не ведает ни печали, ни грусти. Как любовь может знать печаль? Это невозможно, потому что любовь – за пределами жизни и смерти. Любовь – это выход за пределы жизни и смерти, и того, и другого. Это пауза между двух нот. Она выше жизни, выше смерти… откуда взяться печали? И они – это пауза, тишина… как в ней может быть печаль?

   О, садху, моя страна не знает печали.
   Я взываю ко всем – к нищему и к королю,
   К императору и к факиру —
   Кто бы ни жаждал прибежища в высшем —
   Придите и поселитесь в моей стране…

   Кабир говорит: «Придите в страну любви. Перестаньте сражаться за доктрины и догмы. Прекратите спорить по пустякам – не теряйте время. Я прибыл – и провозглашаю всем и каждому – царям и нищим, императорам и факирам: „Придите в мою страну!“
   …Я прибыл в страну, где нет печали. Зачем терять время в абстракциях, теориях и философствованиях? Придите! Придите и поселитесь в моей стране…»

   Пусть утомленный придет и оставит здесь свое бремя.

   Только любовь может дать отдых, только любовь – прибежище. Кроме любви можно найти что угодно, но это даст лишь новое напряжение, ничто иное; и новое бремя – тяжкое бремя.
   Иисус говорит: «Придите ко мне все те, кто несет тяжкое бремя. Ноша моя легка. Придите ко мне, отдохните во мне…»

   Придите и поселитесь в моей стране.
   Пусть утомленный придет и оставит здесь свое бремя.

   Только в любви бремя исчезает. Ибо в чем в действительности состоит бремя? Бремя – это эго, «Я есть» – вот главное бремя. Все остальные тяжести – просто довесок. «Я есть» – вот ядро, затем вы накапливаете много других грузов. Само это ядро нужно разрушить. Любовь делает вас никем, любовь забирает всю почву из-под ваших ног, любовь полностью разрушает ваше эго. Она стирает, она убивает вас совершенно и дает вам новую жизнь – жизнь без всякого эго, скромную, простую; жизнь, через которую в вас входит бог. Вы становитесь полым бамбуком… и его музыка начинает течь через вас. Вы не вмешиваетесь – вас нет, чтобы препятствовать ему. Если вы есть, вы – препятствие.
   Люди приходят ко мне и спрашивают: «Как превозмочь печаль?» Я отвечаю: «Невозможно превозмочь печаль. Выход существует, но вы не можете выйти; вам нужно отбросить себя, прежде чем это случится. Да, состояние отсутствия печали существует, но вы не можете войти в него. Что-то внутри вас войдет в него, но не вы. Что-то внутри вас войдет в эту страну, не знающую печали, но не вы: вы – это и есть печаль».
   Замечали ли вы: чем больше эго, тем больше печали оно создает. Эго причиняет боль, подобно ране. Чем меньше эго, тем меньше боли оно причиняет – рана исцеляется. Когда эго нет, боли нет совсем. Даже если кто-то оскорбляет вас, это не ранит вас, потому что вас нет – тогда как вас можно оскорбить? Оскорбление задевает, только если существует рана – тогда вы побеждены, потому что сами хотели победить. Если эго нет, в чем разница между победой и поражением? В чем разница между успехом и неудачей?
   Все различия созданы эго. Когда эго чувствует удовлетворение, это успех, победа. Когда этого не происходит, это поражение, провал. Все поражения и победы есть следствия эго. Когда эго нет, вы просто живете без побед, без неудач. Вы просто живете без успеха, без поражения. Вы просто живете… и эта простая жизнь и есть духовность.
   Вот что имеет в виду Кабир, когда говорит «садху». «Садху» означает простой, немудреный, скромный. Вот что имею в виду я, когда говорю «саньясин».

   Итак, поселись здесь, брат мой,
   И тогда ты с легкостью достигнешь другого берега.

   Вы можете жить по-разному: вы можете жить так, что станете настолько отягощенными бременем на этом берегу, что путешествие на другой берег будет невозможным. Живите легко… чтобы, когда придет день достичь другого берега, вы просто встали на ноги и пошли.
   Я слышал…

   Когда Помпеи были охвачены огнем и жители города пытались спастись, люди несли все, что могли унести, – украшения, золото, серебро, ценные вещи… И они все плакали и стенали, потому что осталось еще много всего, чего они не могли унести: кто-то потерял ребенка, кто-то – жену. Толпа обезумела – город был в огне, и все бежали, чтобы спастись. Был хаос.
   И, говорят, только один человек – было три часа ночи – только один человек вышел из города молчаливо, спокойно, будто ничего не произошло. Это был мистик. У него при себе была только трость. И многие люди, встречая его, говорили: «Ты так спокоен!» Он отвечал: «А о чем беспокоиться? У меня ничего нет – лишь эта трость, и сейчас время утренней прогулки. Так о чем беспокоиться?.. Мне нечего терять!»

   Живите здесь, но так, чтобы это «здесь» не становилось для вас слишком важным, – не будьте одержимы. Хорошо жить в доме, но, когда приходит время покинуть дом, нужно суметь выйти, не оглядываясь. Будьте с людьми, но если ваша жена умирает – попрощайтесь молчаливо, с любовью, без жалоб и сожалений. Живите так, чтобы не вовлекаться слишком сильно.

   Итак, поселись здесь, брат мой,
   И тогда ты с легкостью достигнешь другого берега.

   И этот другой берег не так уж далеко, он окружает вас со всех сторон. Если вы начнете жить правильно… что я имею в виду, говоря «правильно»? Эти четыре шага: быть здесь и сейчас, учиться преобразовывать свои яды в нектар, делиться позитивностью и быть никем. Вот что я имею в виду.
   Если вы будете жить правильно, за двадцать четыре часа вы много раз переплывете с одного берега на другой, с того на этот, с этого на тот – бог много раз проникнет в вас, будет излучаться в вас. Много раз вы вдруг окажетесь на другом берегу. Вы идете по улице… и внезапно он здесь. На вас падают лучи солнца, они освещают деревья… и внезапно появляется тот берег. Он не где-то далеко, рядом с другими галактиками – он всегда здесь. Это качество вашей осознанности, это качество вашего понимания, это качество вашей медитации. Если вы не тащите с собой ношу, не одержимы мирскими вещами…
   Живите в мире, но не позволяйте миру жить в вас. И тогда вы будете одинокими даже в толпе… и даже в толпе вы будете видеть другой берег. Другой берег становится таким близким, что вы можете попасть туда в любой момент, когда захотите. Это так же легко, как дыхание, – но этому искусству надо научиться. Это вопрос навыка, умения. Будьте искусными. Любите, но не позволяйте своей любви превратиться в вожделение. Любите, но не позволяйте своей любви превратиться в привязанность. Любите, но не позволяйте любви стать зависимостью, рабством. И тогда… тогда любите беспредельно. И страха не будет. Пребывая в любви, вы сможете достичь другого берега без труда.
   Используйте деньги, но не становитесь одержимы деньгами. Я не говорю: избегайте денег, я не говорю: избавьтесь от жены и детей – бросьте их и отправляйтесь в гималайские пещеры – я не учу вас подобным глупостям. И Кабир тоже выступает не в пользу этого. Кабир очень жизнелюбив, он целиком за жизнь. На самом деле, любой, кто познал бога, будет за жизнь, потому что эта жизнь – и есть бог. Если вы бежите от жизни, вы убегаете от самого бога, убегаете даже от возможности того, чтобы он был доступен. Не убегайте никуда. Вместо того чтобы стараться убежать, вложите больше усилий в то, чтобы стать осознанными. Вот это настоящее бегство: никуда не убегая, вы создаете в своем сердце пещеру… и начинаете жить там.
   А другой берег всегда неподалеку. В любой момент, когда захотите, вы можете начать двигаться… и вы можете пить бога столько раз в день, сколько захотите. Глядя на цветок, вы можете пить его… и другой берег начинает открываться. Это смотрение на цветок – не материальный процесс. Когда вы молчаливо смотрите на розу, с любовью, без всякого внутреннего диалога – абсолютно молчаливо… эта тишина становится светящейся, тишина становится песней, и возникает видение. Цветок исчезает, вы исчезаете… и появляется бог. Когда субъект и объект исчезают, возникает промежуток. Пауза между двух нот… и вдруг – вы на другом берегу.

     Я пауза между двух нот,
     Что согласованно звучат едва ль,
     Ведь смерти нота верх берет,
     И обе с дрожью примирились
     В темном интервале,
     А песня безупречной остается.

   Посмотрите на цветок розы. Вы будете трепетать, и цветок розы начнет трепетать, между вами возникнет пульсация, вы оба исчезнете… и… другой берег. Внезапно вы преображаетесь – и переноситесь в другой мир.
   Для настоящего садху, настоящего саньясина, настоящего преданного, настоящего искателя, ученика это становится очень простым действием – все равно что моргнуть. Глаза закрываются – и вы на другом берегу, глаза открываются – и вы на этом берегу. Другой берег – не что-то далекое, не что-то, что случается после смерти. Другой берег – здесь, между жизнью и смертью. Он здесь каждое мгновение – между прошлым и будущим; небольшой промежуток, всего лишь миг, полсекунды – и он здесь.
   Настоящее – это присутствие бога…

   Итак, поселись здесь, брат мой,
   И тогда ты с легкостью достигнешь другого берега.
   Это страна, где нет ни земли, ни неба, ни луны, ни звезд.
   Ибо только свет истины
   Сияет на торжественном празднике моего господина.
   Нет земли, нет неба – все нематериально.
   Там нет ничего – даже тебя.
   Это страна – где ни земли, ни неба, ни луны, ни звезд.
   Ибо только свет истины сияет в Царстве Бога.

   «Только свет истины…» На другом берегу существует только истина – ни ищущего, ни искомого, ни наблюдателя, ни наблюдаемого, ни материи, ни сознания – только истина, только запредельная тишина. И вы становитесь едиными с ней, вы не отдельны от нее – вы становитесь частью божественной мелодии.

   Кабир говорит: «О, возлюбленный брат,
   Все несущественно, кроме истины».

   Ничто другое не имеет значения. Ищите, дознавайтесь, старайтесь понять, что такое истина. И истина – не абстракция, истина – не в священных писаниях, истину не найти в беседах с богословами. Истина – это здесь-и-сейчас. Истина – это: вам нужно стать доступными для нее. Истина – в открытии вашего сердца; любовь станет мостом между вами и истиной.
   Прямо сейчас вы пытаетесь жить в согласии с миром, ваш мост – это эго. Эго разделяет, а любовь объединяет. Любовь – это единственная йога. «Йога» означает соединение. Эго разделяет, делает вас подобным острову, делает посторонним. И смотрите, какая ирония: сначала вы развиваете эго, а потом говорите: «Я чувствую себя очень одиноким». Эго заставляет вас чувствовать одиночество, оно делает вас одиноким. Эго превращает вас в маленький остров. Любите… и вы снова превратитесь в материк. Любовь – это мост между вами и тем, что есть.
   Кабир поет песнь любви. И он говорит: через любовь вы достигнете той паузы между двух нот… где звучит божественная мелодия… где бог играет на своей флейте. И это очень близко. Прямо сейчас, в этот самый момент, оно окружает вас. Оно – на расстоянии вытянутой руки, вы можете дотронуться до него – всего лишь чуть больше понимания, чуть больше осознанности. Живите в осознанности. Пусть эти четыре шага станут всей вашей религией, всей вашей Торой, все остальное – просто комментарий.
   Будьте здесь-и-сейчас… только этот момент: вы видите красоту этого? В это самый момент благословение здесь, бог здесь. Когда вы молчите – он говорит, когда вы слушаете – он поет.
   Учитесь преобразовывать свои яды в нектар, и тогда все барьеры будут разрушены.
   Затем третье: начните делиться – что бы у вас ни было – поделитесь этим. Поделитесь своей красотой, поделитесь своей песней, поделитесь своей жизнью. Когда вы делитесь, вы становитесь богатыми. Не копите. Когда вы начинаете накапливать, вы идете против бога. Когда вы начинаете накапливать, вы пытаетесь зависеть только от самого себя, вы теряете доверие к жизни. Отдайте все! Все, что жизнь дала вам, – отдайте это – и придет еще большее!
   И четвертое: будьте ничем. Ничто – источник всего, ничто – источник бесконечности… ничто – это бог. Ничто значит нирвана. Будьте ничем – когда вы станете ничем, вы достигнете целого. Если вы будете кем-то – вы упустите; если вы будете ничем – вы придете домой.
   Таковы сутры Кабира. Кабир – один из величайших мистиков в мире. Медитируйте над его сутрами – будьте внимательны к нему, к тому, что он хотел сказать. Кабир был очень простым человеком – вовсе не ученым. Все, что он говорит, исходит из его собственного опыта. Он не ученый, он ничего не знает о Ведах, о Коране, о Библии. Все, что он говорит, исходит из его собственного экзистенциального опыта. Он не теоретик и не философ, он поэт. И не просто поэт, он поэт-мистик – и разница в том, что просто поэт лишь изредка, в редкие моменты взлета испытывает проблески бога – а затем он снова падает вниз.
   В Индии говорят: если вы любите поэзию, никогда не встречайтесь с поэтом, потому что это вас разочарует. Вы увидите очень заурядного человека – даже более заурядного, чем обычные люди. Или вы увидите безобразного человека – а ведь он так красиво говорил! Или вы найдете его вульгарным, безнравственным, грубым – а его стихи были такими возвышенными! Поговорка верна: если вы любите поэзию, забудьте о поэте, никогда не знакомьтесь с ним. Потому что поэт лишь подпрыгивает – в редкие моменты прозрения он взлетает высоко, «включается», на него нисходит озарение… потом он снова закрывается, «выключается»; и тогда он обычный человек. Поэзия посещает его лишь иногда, подобно молнии.
   В этом разница между поэтом и поэтом-мистиком. Поэт-мистик достиг. Это не полет его воображения, не просто видение – это сама его жизнь. Он вдыхает бога, он живет в боге, он живет как бог, он сам и есть бог. Поэтому, если он что-то говорит, это не просто случайность; если он что-то говорит, это исходит из самой его сердцевины.
   Кабир – поэт-мистик. Прислушайтесь к его мелодии, пойте его песню… и, если вы поняли, тогда станьте немного более осознанными. И не ищите леса! Есть только деревья, леса нет; «лес» – это просто собирательный образ, абстракция. Нет никакого бога, сидящего на небесах, – есть только боги, боги, множество богов: бог-дерево, бог-скала, бог-река, бог-мужчина, бог-женщина – только боги… но бога нет.
   Все существование божественно. Любите деревья – если хотите узнать что-нибудь о лесе. Любите людей – если хотите узнать что-нибудь о боге. Каждое его проявление может стать окном, дверью. Не ищите истину в словах. Слово «бог» – это не бог, слово «любовь» – это не любовь, слово «огонь» – естественно, не огонь. Отбросьте слова и все больше и больше двигайтесь к настоящему.
   Больше чувствуйте, чем думайте. Благодаря чувствованию возникнет ваша молитва… и благодаря чувствованию в один прекрасный день вы растворитесь. А когда вы растворяетесь, появляется бог.

(Из книги «Божественная мелодия», беседа 9)

Пусть любовь будет вашей молитвой

   Песня баулов [2 - Баулы – бродячие мистики, известные в Древней Индии.]:

     Что можно поделать с тем,
     Кто глух к чувствам любви?
     Сова, уставясь в небо,
     Не видит солнечных лучей.

   Человек – это поиск, постоянное исследование, это вечный вопросительный знак. Это поиск энергии, которая объединяет все бытие, – назовите ее богом, назовите ее истиной или так, как вам хочется. Кто объединяет воедино это безбрежное существование? Где центр всего этого, сердцевина всего этого?
   Наука, философия, религия – все задают один и тот же вопрос. Ответы могут быть разными, но вопрос один. Теологи называют его Богом. Ученые не соглашаются со словом «бог», оно кажется слишком личным, слишком человекоподобным. Ученые называют его электричеством, магнетизмом, энергетическими полями, но отличается только название. Бог – это энергетическое поле.
   Философы называют эту энергию по-разному: предельной чертой, Абсолютом, Брамой. Начиная Тейлсом и заканчивая Бертраном Расселом, предлагалось множество ответов. Некоторые философы говорили, что это вода, жидкость, другие говорили, что это огонь – но поиск не прекращается. Что объединяет эту бесконечную Вселенную?
   Мистики Древней Индии, известные как баулы, называли эту энергию любовью, и их ответ кажется мне самым верным. Она ни личная, ни безличная. В ней есть что-то божественное и что-то магнетическое; что-то от бога и что-то от земли.
   Любовь двулика, как двуликий Янус: одно лицо обращено к земле, другое – к небу. Это величайший синтез: любовь возникает в страсти и движется к молитве; она выходит из грязи и превращается в цветок лотоса, обращенный к солнцу.
   Это слово «любовь» нужно понять. Что мы подразумеваем под «любовью»? Единственное, что мы все, несомненно, имеем в виду, это то, что в ней есть притяжение, огромная энергия. Когда вы влюбляетесь, это не вы делаете что-то – вас притягивает. Любовь имеет магнетическую силу. Вас тянет к объекту вашей любви, вас притягивает почти безнадежно, притягивает даже против вашей воли. Любовь обладает притяжением, магнетическим полем – вот почему мы говорим «упасть в любовь» [3 - От английского fall in love (влюбиться), что дословно переводится как «упасть в любовь».]. Разве кто-то хочет падать? Но кто может этого избежать? Когда энергия влечет вас, вы вдруг перестаете быть собой – тем, каким вы были раньше. Что-то, большее, чем вы, притягивает вас, что-то более великое призывает вас. Этот зов настолько силен, что вы просто мчитесь сломя голову.
   Поэтому первое, что нужно понять: любовь – это огромное энергетическое притяжение. Второе: как только вы влюбляетесь, вы вдруг перестаете быть обычными, что-то чудесным образом меняется в вашем сознании. Любовь трансформирует вас. Влюбляясь, жесткий человек превращается в доброго и мягкого. Убийца может стать таким сострадательным, что в это почти невозможно поверить. Любовь чудесна – она превращает грубый металл в золото. Видели ли вы лица и глаза людей, которые влюблены? Вы не поверите, что это те же самые люди. Когда любовь завладевает их сердцем, они преображаются, переносятся в другое измерение, и вдруг… без всяких усилий с их стороны, они как будто пойманы в сеть, раскинутую богом. Любовь трансформирует низшее в высшее, землю в небо, человеческое в божественное.
   Поэтому два важных момента: первый, что любовь – это энергетическое поле – ученые с этим согласятся; второе, что любовь – это преображающая сила, она делает вас невесомыми, дает вам крылья. И тогда вы можете лететь в беспредельность. Религиозные мыслители согласятся с тем, что любовь – это и бог, и электричество… любовь – это божественная энергия. Мистики баулы выбрали любовь, потому что это одно из важнейших переживаний человеческой жизни. Религиозны вы или нет – не важно, любовь остается главным опытом в жизни человека. Она – это самое обычное и самое необычное. Она случается, в той или иной мере, с каждым, и как только она случается, она преображает вас. Она обычна и необычна. Она – мост между вами и запредельным.
   Помните эти три «л»: жизнь, любовь, свет [4 - В английском языке эти три слова начинаются с буквы L: life, love, light.]. Жизнь дана вам – вы живете. Свет присутствует, но вам придется построить мост между жизнью и светом. Этот мост – любовь. С этими тремя «л» вы сможете создать весь свой жизненный путь, совершенно новый способ жить, новый способ существования.
   Баулы – не философы. Они, скорее, поэты – они поют, танцуют, они не философствуют. На самом деле они почти против философии, потому что они увидели, что, как только человек начинает жить головой, он теряет способность любить. А любовь – это мост. Человек, слишком сосредоточенный на голове, все дальше уходит от сердца, а сердце – центр, откликающийся на зов любви.
   Человек, который ориентирован на голову, отрезан от Вселенной. Он живет во Вселенной, но так, будто он находится в глубокой спячке. Он живет во Вселенной, но он подобен дереву, забывшему о своих корнях. Его жизнь – это всего лишь название: жизненный сок больше не течет в нем. Он утратил связь, он оторван от целого. Это отчуждение.
   Современный человек слишком отчужден, он чувствует себя посторонним, не ощущает себя дома, ему нелегко с жизнью, с бытием, с миром. Он чувствует себя почти так, как будто он заброшен сюда случайно, и это скорее проклятие, чем благословение.
   Почему так происходит? Это происходит потому, что слишком много энергии направлено в сторону головы, слишком усердное развитие ума отрезало все корни, ведущие в сердце. Есть много людей – я наблюдал, тысячи – которые не знают, что такое сердце, они упускают его. Их сердце бьется, но энергия больше не пульсирует в нем. Они проскальзывают мимо сердца, они направляются прямо к голове. Даже когда они любят, они думают, что любят. Даже когда они чувствуют, они думают, что чувствуют. Даже их чувствование происходит посредством обдумывания. Конечно, их чувства обманчивы.
   Ум – это великий фальсификатор, поскольку думание – это попытка человека постичь Вселенную, а любовь – это попытка бога постичь человека. Позвольте мне повторить: когда вы пытаетесь понять бога, бытие или истину, это ваше усилие. Часть, крохотная часть пытается постичь целое, бесконечное целое. Эта попытка обречена на неудачу. Это невозможно. Этого не может произойти в природе вещей. Любовь случается, когда бог находит вас. Любовь случается, когда рука бога ищет вас, нащупывает вас. Любовь случается, когда вы позволяете богу найти вас. Следовательно, вы не можете управлять любовью. Вы можете управлять логикой, вы можете быть очень, очень эффективными в том, что касается логики. В момент, когда возникает любовь, вы становитесь абсолютно неэффективны. Тогда вы не знаете, где вы, что вы делаете, куда вы двигаетесь. Тогда вам неведом контроль. Логика контролируема, любовь неконтролируема. Логика поддается манипуляции, любовь просто случается. Логика дает вам ощущение, что вы – кто-то, любовь дает вам ощущение, что вы никто.
   Любовь возникает в вас, когда вы позволяете богу войти в вас. Когда вы пытаетесь это сделать, тогда эта попытка целиком абсурдна.
   Я слышал…

   Мулла Насреддин осторожно подошел к одному из гостей на приеме, который устроила его дочь. Он слышал, что того называли доктором, и поэтому сказал:
   – Доктор, позвольте задать вам один вопрос?
   – Конечно, – ответил тот.
   – У меня недавно появилась странная боль, вот здесь, под сердцем…
   Гость прервал его и смущенно сказал:
   – Прошу прощения, Мулла, но я доктор философии.
   – О! Простите, – сказал Насреддин. Он отвернулся, но потом повернулся обратно: – Еще только один вопрос, доктор. Что это за болезнь такая – философия?

   Да, философия – это болезнь. И не простая болезнь, она – разрушительнее рака, она опаснее всех болезней вместе взятых. Болезнь может отрезать только один корень. Даже все болезни вместе взятые не могут полностью отрезать вас от бытия. Философия же отрезает вас, полностью лишает вас корней.
   Что такое болезнь? Вы чувствуете себя больными, когда связь с существованием ослабляется. Если ослабляется связь в голове, появляется головная боль. Если ослабляется связь в желудке, возникает боль в желудке. В какой-то момент вы стали отдельными, вы больше не находитесь в океане взаимозависимости существования. Именно так появляется болезнь. Болезнь – это определенная автономия, независимость. Если внутри вас растет раковая опухоль, эта опухоль становится отдельной Вселенной. Она не связана со всем существованием.
   Больной человек – это тот, кто во многом не чувствует связи с целым. Когда какая-то болезнь принимает хроническую форму, это просто означает, что корень полностью разрушен, нет даже возможности снова посадить его в землю. Вам приходится оставаться живыми лишь наполовину, какая-то ваша часть мертвеет. Если кто-то парализован – что это значит? Тело утратило контакт с энергией Вселенной. Теперь это почти мертвый предмет – подвешенный в пространстве, без всякой связи. Жизненный сок больше не течет через него.
   Если болезнь и есть именно это, тогда философия – самая страшная из всех болезней, потому что она отсоединяет вас полностью; более того, она делает это с такими логическими аргументами, что вы никогда не осознаете, что больны. Она делает это, используя такие объяснения и аргументы, что вы никогда не осознаете того, что утратили. Это очень самооправдывающее заболевание; она продолжает поддерживать себя. Философия означает, что человек полностью собран в голове. Он смотрит на жизнь глазами логики, а не глазами любви.
   Когда вы смотрите глазами логики, вы можете узнать кое-что, но это никогда не позволит вам увидеть реальность. Это будут всего лишь абстракции.
   Когда вы смотрите глазами любви, тогда вы видите реальность такой, какая она есть. Любовь – это падение вместе со всей Вселенной, падение в единстве с ней. Она сродни оргазму: вы струитесь – а существование струится постоянно – и оба потока встречаются, смешиваются и вливаются друг в друга. Возникает величайший синтез: часть встречается с целым, и целое встречает часть. Тогда возникает нечто большее, чем часть и целое вместе, – это и есть любовь. Слова любви – самые значимые слова в человеческих языках, потому что любовь – экзистенциальный язык.
   Но с самого детства мы каким-то образом оказываемся покалеченными. Корни, соединяющие нас с сердцем, отсекаются. Нас принуждают жить в голове и не позволяют двигаться в сердце. Из-за этого человечество долго страдало, это бедствие – что человек до сих пор не в состоянии жить в любви.
   На это есть причины. Любовь рискованна. Любить – значит двигаться в опасность – потому что она бесконтрольна, она небезопасна. Она не в ваших руках. Она непредсказуема – никто не знает, к чему она приведет. Приведет ли она вас куда-то вообще – этого тоже никто не знает. Это движение в полной темноте, но корни растут только в темноте. Если корни дерева начнут бояться темноты и не уйдут под землю, дерево погибнет. Корни должны погрузиться в темноту. Им нужно найти путь в самые глубокие слои земли, где они могут обнаружить источник воды и питания.
   Сердце – самая темная часть вашего существа. Оно как темная ночь. Это сама ваша утроба, это ваша земля. Поэтому люди боятся двигаться в темноту, они хотят оставаться на свету – там вы, по крайней мере, видите, где вы и что происходит. Вы в безопасности, вы под защитой. Когда вы двигаетесь в любовь, вы не можете предвидеть результат, не можете предсказать, что вас ждет. У вас нет возможности ориентироваться на результат. Для любви будущего не существует, существует только настоящее. Вы можете присутствовать в этом моменте, но не можете что-то думать о следующем моменте. В любви невозможно планировать.
   Общество, цивилизация, культура, церковь – все принуждают маленького ребенка больше следовать логике. Они пытаются сфокусировать всю его энергию в голове. Когда вся энергия сфокусирована в голове, очень трудно перейти в сердце. В действительности, каждый ребенок рождается с огромной энергией любви. Ребенок рождается из энергии любви. Ребенок полон любви, доверия. Вы когда-нибудь смотрели в глаза маленького ребенка? – сколько доверия! Ребенок может довериться чему угодно: он может играть со змеей, он может уйти с кем угодно. Он может подойти так близко к огню, что это станет опасно – потому что ребенок еще не научился сомневаться. И мы учим сомнению, мы учим скептицизму, мы учим логике. Кажется, что это меры, предпринятые ради выживания. Мы учим страху, мы учим осторожности, мы учим благоразумию, и все это вместе убивает возможность любви.
   Я слышал…

   Доктора Абрахамса вызвали в магазин Муллы Насреддина, так как тот был без сознания. Доктор Абрахамс долго возился с ним и, наконец, привел его в чувство.
   – Как ты мог выпить эту бурду, Насреддин? – спросил он Муллу. – Ты что, не видел этикетку? Ведь тут написано: «Яд»!
   – Видел, док, но я не поверил, – ответил Насреддин.
   – Почему? – спросил доктор Абрахамс.
   – Потому что всегда, когда я кому-то верю, меня обманывают.

   Мало-помалу люди учатся не верить, не доверять, постоянно сомневаться. И это происходит настолько незаметно, в таких небольших дозах, что вы никогда не осознаете того, что с вами происходит. Когда процесс завершается, уже слишком поздно. Люди называют это «опытом». Люди называют умудренным опытом того, кто утратил связь со своим сердцем, – говорят, что это очень опытный, очень умный, очень хитрый человек – никто не способен его обмануть.
   Может быть, никто и не сможет его обмануть, но он уже сам обманул самого себя. Он утратил самое ценное, он потерял все. И тогда случается странный феномен: поскольку такие люди не могут любить других людей, так как те могут их обмануть, они начинают любить вещи. Из-за огромной потребности в любви люди находят заменители: кто-то любит свой дом, кто-то машину, кто-то любит одежду, кто-то любит деньги. Конечно, дом не может вас обмануть, такая любовь безопасна. Вы можете любить машину – машина надежнее человека. Вы можете любить деньги – они неодушевленный предмет, они всегда под вашим контролем. Почему так много людей любят вещи больше самих людей? И даже если они иногда любят человека, они стараются низвести его до уровня вещи.
   Если вы любите женщину, вы немедленно стремитесь сделать ее своей женой. Вы готовы низвести ее до определенной роли – роли жены, которая более предсказуема, чем возлюбленная. Если вы любите мужчину, вы стремитесь обладать им, словно вещью. Вы хотите, чтобы он стал вашим мужем, потому что любимый более текуч, и никогда неизвестно… Муж кажется более надежным. По крайней мере, здесь в силу вступают закон, суд, полиция, правительство, которые придают статусу мужа определенный вес. Любимый похож на сон – он не материален. Люди влюбляются и сразу готовы пожениться – настолько велик страх любви! И, кого бы мы ни любили, мы пытаемся контролировать. Этот конфликт продолжается между женами и мужьями, между матерями и сыновьями, между братьями и сестрами, между друзьями: кто будет преобладать. Это означает: кто над кем будет доминировать, кто будет низводить другого до роли вещи. Кто будет хозяином, а кто будет рабом.

   Мулла Насреддин сидел, угрюмо склонившись над своим стаканом. Его друг спросил:
   – Ты выглядишь расстроенным, Мулла. Что случилось?
   Насреддин ответил:
   – Мой психиатр говорит, что я влюблен в свой зонт, и это – источник моих неприятностей.
   – Влюблен в зонт?
   – Да, разве это не смешно? Мне нравится мой зонт, я уважаю его, и мне приятно в его компании, но… любить?

   Но разве любовь – это что-то другое? Если вы наслаждаетесь компанией своего зонта, если вы его уважаете, если он вам нравится, разве это не любовь? Любовь – это уважение, огромное уважение, любовь – это глубокая симпатия, любовь – это чистая радость в присутствии того, кого вы любите. Что еще есть любовь? Но люди любят вещи – глубокая потребность так или иначе удовлетворяется заменителями.
   Помните: первая проблема – в том, что голова становится важнее остального. Вторая проблема – в том, что потребность в любви заменяется вещами. Тогда вы заблудились, потерялись в пустыне. Вы никогда не достигнете океана. Вы просто рассеетесь и испаритесь. Вся ваша жизнь будет полностью потеряна.
   В тот момент, когда вы начинаете осознавать, что происходит именно это, измените направление, приложите все усилия, чтобы снова соединиться с сердцем. Это то, что баулы называют любовью, – воссоединиться с сердцем, чтобы избавиться от того, что сделало с вами общество. Убрать то, что навязало вам общество, – это истинная религия; освободиться от всего абсурда, навязанного вам вашими доброжелателями. Должно быть, они думали, что помогают вам и разрушали вас не намеренно, должно быть, они сами были жертвами своих родителей и общества. Я не обвиняю их. Они нуждаются в великом сострадании.
   Гурджиев, бывало, говорил своим ученикам, что человек становится религиозным только тогда, когда он способен простить своих родителей. Простить? Да, именно так. Это очень трудно. Когда вы начинаете осознавать, становится очень трудно, почти невозможно простить родителей, потому что они причинили вам столько всего – сами того не ведая, конечно, бессознательно, – но они это сделали. Они убили всю вашу любовь и снабдили вас мертвой логикой. Они разрушили всю вашу разумность и в качестве заменителя дали вам интеллект. Они сломали всю вашу жизнь и способность быть живыми и дали вам четкую схему, план, по которому нужно жить. Они лишили вас вашего собственного направления и указали, куда вы должны двигаться. Они разрушили вашу способность праздновать и сделали вас товаром на рынке. Очень трудно простить их, поэтому во всех традициях говорится об уважении к родителям.
   Трудно простить их и очень, очень трудно их уважать. Но если вы поймете, вы простите их. Вы скажете так же, как сказал Иисус на кресте: «Отец, прости им, ибо не ведают, что творят». Да, именно эти слова. Каждый находится на кресте, и крест сооружен не вашими врагами, а вашими родителями, обществом… и каждый – распят.
   Голова стала настолько доминирующей, что она не допускает никакой спонтанности. Голова превратилась в диктатора. Она не позволяет сердцу произнести ни единого слова; она заставила сердце замолчать. Вам снова нужно начать слушать сердце. Вам нужно начать постепенно отбрасывать логику. Вам нужно немного рискнуть. Вам следует жить опасно. Вы должны двигаться в неизвестное и любить людей, а не вещи. Вам следует быть готовыми не обладать никем, потому что в тот момент, когда вы начинаете обладать человеком, его больше нет. Обладать можно только вещью.
   Постарайтесь понять это как можно глубже: в тот момент, когда вы влюбляетесь в кого-то, вы немедленно пытаетесь завладеть им. Сопротивляйтесь этому искушению, вас искушает дьявол – дьявол общества, дьявол цивилизации и церкви. Дьявол одет в очень духовные одеяния, и дьявол продолжает цитировать священные писания. Берегитесь!
   Как только вы начали считать кого-то собственностью, вы убиваете любовь. Вы можете либо обладать человеком, либо любить человека, но и то, и другое вместе – невозможно. Итак, есть выбор: человек, стремящийся стать баулом, возлюбленным, должен отбросить всякое стремление к обладанию. Сопротивляйтесь всем искушениям обладать, потому что это искушение исходит от эго.

   Как-то раз Мулла Насреддин сказал мне:
   – Это поразительно, сэр, насколько мы с вами близки по духу. У нас практически нет ничего общего.
   – Нет, есть, – ответил я. – У нас есть одна очень важная общая черта: я считаю вас великолепным, и вы с этим согласны.

   Эго продолжает соглашаться с ложными вещами, потому что оно может существовать только благодаря лжи. Оно питается ложью. Поэтому, когда бы вы ни почувствовали, что ваше эго довольно, берегитесь – вы съели что-то фальшивое, вы проглотили что-то ложное. Когда вы чувствуете, что эго исчезает, расслабьтесь – вы съели нечто правильное, вы съели то, что соответствует вашей природе.
   Эго возникает из беспокойства, но у него есть своя собственная логика. Оно продолжает утверждать, что вы важны, что вы самый важный в мире человек, и вам необходимо это доказать. И мы все пытаемся сделать это тем или иным способом: кто-то – накапливая деньги, кто-то – обладая прекрасной женщиной, кто-то – добиваясь престижа, власти, становясь президентом или премьер-министром, становясь художником, поэтом, становясь махатмой, великим святым – но все мы пытаемся так или иначе доказать нашу самую сокровенную идею о том, что мы самые важные люди в мире.
   Но тогда вы не можете любить.
   Амбиции – яд для любви. Любящий не пытается доказывать. В действительности, он просто знает, что любим, и этого достаточно.
   Постарайтесь увидеть это как можно точнее. Когда вас не любят – да и как вас могут любить, если не любите вы? – когда вас не любят и вы не любите, возникает сильная потребность играть, что-то делать, показать миру, что вы важны, что вы нужны. Возникает сильная потребность быть нужным. Вы чувствуете себя бесполезным, слабым, беспомощным. В самой потребности нет ничего плохого, это потребность в любви, которая хочет быть реализованной. Если женщина любит вас, вы чувствуете себя реализованным – кто-то нуждается в вас, вы значимы. Тогда вас не интересует толпа. Вы не идете на рынок и не кричите: «Я важен!» Тогда вы не охвачены амбициями, вы не копите деньги, как одержимый. Если кто-то вас любит, в этой любви вы обретаете достоинство, в этой любви вы превращаетесь в монарха. Любовь превращает вас в императора, в царя. Любовь настолько глубоко и сильно вас удовлетворяет, что нет нужды играть или делать что-то. В любви эго просто не существует. Но если эта потребность не реализована, тогда вы стараетесь как-то ее реализовать: вы хотите прославиться, хотите, чтобы в вас нуждались многие.
   Но помните: быть любимым кем-то одним и быть нужным миллионам – не одно и то же. Любви даже одного человека, даже единственного взгляда, наполненного любовью, достаточно; но вы можете собрать миллионы людей, и все они будут смотреть на вас, но это не принесет вам удовлетворения. Это то, чем является политика и что политики пытаются делать.
   Я никогда не встречал ни одного политика, у которого было бы чувствующее сердце. Их сердца полностью мертвы, но потребность быть любимыми, нужными, почитаемыми, осталась. Как ее удовлетворить? Политик собирает вокруг себя толпу. С помощью толпы он пытается реализовать потребность в любви. Но эта толпа не любит его, эта толпа не беспокоится о нем – у нее есть свои собственные потребности. Политик кажется таким важным, потому что у него есть власть. Толпа почитает его положение, но сам политик обманут. Как только он уходит с поста, о нем больше никто не вспоминает.
   Наблюдали ли вы когда-нибудь, что, когда политик лишается власти, о нем просто забывают? Никто о нем не помнит. Он может жить еще тридцать или сорок лет – никто не будет знать о нем. Постепенно он уходит в тень. Только в день его смерти в газетах появится небольшое сообщение, что умер бывший президент или бывший премьер-министр.
   Человек, который управлял Россией до Ленина, Керенский, после своей отставки прожил в Нью-Йорке пятьдесят лет. Он стал мелким торговцем овощами, и никто не знал о нем. Он был главой правительства России, самым важным человеком, но произошла революция, и он лишился власти. Он сбежал. Он прожил пятьдесят лет. Только когда он умер, люди узнали, что Керенский все эти пятьдесят лет был жив.
   Власть не способна восполнить потребность человека в любви. Можно обладать огромными империями, но это не удовлетворит вашу потребность в любви. Но если вы обладаете лишь одним сердцем, которое бьется в унисон с вашим, тогда она удовлетворена.
   Песня баулов:

     О, мое сердце,
     Пойдем гулять на могилу любви Кришны.
     Легкий ветерок радости
     Принесет умиротворение в твою жизнь.
     В той лесистой местности вечно цветут
     Пять ароматных цветов —
     Их запах очарует твою жизнь и душу,
     Наделяя их достоинством монарха.

   Войдите в храм любви – и вы войдете в него как монарх. Войдите в мир, мир вещей – и вы войдете как нищий. Мир низводит всех до нищих, любовь возвышает каждого до императора. Любовь – это алхимия. Даже если только одно сердце течет по направлению к вам, через него в вас входит бог. Кто-то посмотрел на вас с любовью – в это мгновение на вас посмотрел бог. Посмотрите в глаза, полные любви, на руки, полные любви, и вы увидите, что там вибрирует бог, потому что именно любит всегда бог. Любить – значит стать богом, позволить любви случиться – значит стать богом.
   Но как только вы сорвались с вершины любви, это уже что-то другое – вы стали обладателем, стали мужем или женой. Тогда вы больше не связаны с богом. Но как только вы взлетаете на этот пик, возможно, лишь на одно мгновение… два человека оказываются в полной гармонии, без всяких преград, без всяких границ; они пульсируют не как два отдельных центра, они становятся одним центром – в этот момент входит бог. Когда случается любовь, случается бог. Когда бог спускается на землю, он спускается под именем любви.

     Каждый плод открыт в двух направлениях
     И рожден на паре деревьев.

   Послушайте внимательно…

     Каждый плод открыт в двух направлениях
     И рожден на паре деревьев.

   Видели ли вы когда-нибудь плод, который рос бы на двух деревьях? Плод вырастает на одном дереве, два дерева ему не нужны. Но любовь – это тот плод, что вырастает на двух деревьях – и никогда на одном.

     Каждый плод открыт в двух направлениях
     И родится от пары деревьев.
     Глубокая медитация вскрывает знание,
     Что за пределами всех сомнений.

   Когда вы любите кого-то, кто любит вас, приходит момент, когда эти два дерева – уже не два дерева, они становятся одним. Это дерево – дерево любви, и оно – все в цвету, в плодах, в благоухании.

     Двое, кто всецело присутствуют,
     Могут принести плод
     И преподнести его Мастеру;
     Они осознанны и плодоносны.

   Я повторю:

     Двое, кто всецело присутствуют…

   В любви два человека просто находятся в присутствии друг друга, ничего не делая. Любовь не знакома с деланием. Когда два человека глубоко любят друг друга, они просто присутствуют. Они находятся друг с другом, просто присутствуя, подобно тому, как горят два светильника, проливая свет друг на друга, или два зеркала – одно против другого, отражающие друг друга миллионами способов. Два любящих просто находятся в присутствии друг друга, напитаны друг другом, проникая друг в друга. В таком состоянии приходит момент – высшая точка, пик – когда рождается плод, когда они больше не два, когда всякое различие стерто, когда эго не существует, когда они стали чистым присутствием. Тогда рождается плод.

     Двое, кто всецело присутствуют,
     Могут принести плод
     И преподнести его Мастеру…

   …и этот плод преподносится Мастеру, богу.

     …Они осознанны и плодоносны.

   На этом пике любви они тотально осознанны и плодоносны. Помните: любовь – это не что-то бессознательное. Обычно, когда вы влюбляетесь, вы становитесь менее осознанными. Тогда это вожделение. Тогда это низкое качество, низшая ступень лестницы. Конечно, это все равно – лестница, но ее низшая ступень. На высшей ступени присутствует великая осознанность – и если вы не можете быть осознанными в присутствии своего возлюбленного, где еще вы будете осознанными? Если вы считаете, что не стоит быть осознанным в присутствии вашего возлюбленного, где еще вы будете искать сокровище, достойное осознанности? Если вы любите человека, действительно любите, осознанность достигает пика. Вам просто хочется смотреть, видеть своего любимого или любимую, вам просто хочется находиться в присутствии его, ее. И любящие помогают друг другу становиться все более и более осознанными – потому что как только кто-то из них становится более осознан, это сразу отражается на другом. Тогда и другой становится более осознанным – и это работает как цепная реакция. Они поднимаются все выше и выше, и потом наступает момент, когда рождается плод, этот плод – любовь. Эту любовь вы можете преподнести Мастеру мира. Никакой другой плод не подойдет.

     …Они осознанны и плодоносны.

   На этом пике осознанности они приносят плоды. Иначе – человеческая жизнь бесплодна. Люди живут бесплодной жизнью, без всякого цветения. Они ничего не рождают, они просто живут и умирают. В их жизнях нет смысла, нет значения. Смысл возникает только тогда, когда два дерева становятся одним и на этом дереве рождается плод любви.

     …Они осознанны и плодоносны.
     Родник никогда не тонет в воде.

   Баулы говорят: «Видите? Пойдите и посмотрите на родник, полный воды, – он никогда не утонет в воде». Это трудно постичь… Но когда вы полностью поглощены единством, впервые вы есть. Вы никогда не утонете в нем. Вы погружены, все границы стерты, но происходит парадокс – вы полностью потеряны, и все-таки вы впервые являетесь собой. Когда вы потеряны совершенно, впервые вы реальны. Вы наполнены, окружены огромной силой, но вы не тонете в ней. Вы едины с ней, но впервые ваше пламя горит. Никакого эго нет – но ваше существо раскрыто.
   Баулы поют:

     Пусть зрелость придет в свой собственный срок,
     Чтобы плод до краев наполнился соком.
     Зеленый фрукт можно размягчить ударом,
     Но нельзя сделать сладким.

   И они говорят, эта любовь не приходит по принуждению. Ею невозможно управлять. С ней ничего нельзя сделать. Все, что вы можете сделать, – это позволить ей быть.

     Пусть зрелость придет в свой собственный срок…

   Она придет в свое время. Что вы делаете, когда выращиваете дерево, яблоню? Что вы делаете? Вы не срываете плоды, вы не торопите их созревания, вы просто следите за ней. Вы заботитесь, делаете все, что необходимо: оберегаете дерево, поливаете его, удобряете и питаете. Вы делаете все, что в ваших силах; но что вы можете сделать, чтобы ускорить процесс? – Только помочь дереву созреть в свое собственное время. Появляется плод – и вы наблюдаете. И в один прекрасный день он созревает, он сладок!

     Пусть зрелость придет в свой собственный срок…

   …Поэтому баулы не поддерживают никакие методы йоги. Они против йоги. Они принадлежат традиции тантры – не ведической традиции и не традиции йоги. На самом деле, традиция баулов древнее, чем ведическая традиция или йога.
   Историки утверждают, что тантра существовала еще до ариев. Когда арии пришли в Индию, тантра там уже присутствовала, и богом был Шива. Когда арии пришли в Индию, они прошли через всю Индию и пленили людей, живших там. Религия была разрушена, писания уничтожены, и постепенно даже их боги были приняты в пантеон арийских богов. Тантрическим богом был Шива. Его очень долго не принимали. Он был чужим, но его нужно было принять, так как он был очень влиятелен. И когда все его преданные были приняты в мир ариев, они принесли с собой своих богов.
   Тантра относится к Шиве, а баулы – это ответвление того же древа. Тантра говорит: «Все происходит в свое собственное время, не нужно торопить это. Сила не поможет. Она будет только помехой. Она может разрушить, но не поможет созидать. Нужно отказаться от усилий, быть спонтанным. Нужно просто позволить всему случаться».

     Пусть зрелость придет в свой собственный срок,
     Чтобы плод до краев наполнился соком.
     Зеленый фрукт можно размягчить ударом,
     Но нельзя сделать сладким.

   Баулы говорят: «Мы не ищем освобождения». Любящий, искатель любви, никогда не мыслит в терминах освобождения. Он говорит: «Это невероятно прекрасно. Все, что есть, уже прекрасно. Нет необходимости освобождаться от этого. Все, что нужно, – это научиться быть в этом, полностью поглощенным. Для баула мир – это не рабство, и нет необходимости бороться с ним. На самом деле баулы говорят: «Мы любим рабство этого мира, потому что эти оковы тоже созданы тобой, Господин».

     Сердце, лотос, продолжают цвести;
     Век за веком, ты связан с этим,
     Как и я…

   Баул говорит своему богу:

     …Ты связан с этим,
     как и я, – и этого не избежать.
     Лотос цветет, цветет, цветет..
     И этому нет конца.
     Но все эти лотосы рождают особенный тип нектара,
     Что несет особенный вкус.
     Ненасытная пчела не в силах улететь, —
     Так же связан ты и связан я.
     Где же тогда свобода?

   Это великая игра в прятки двух энергий – энергии, которая есть бог, и энергии, которая есть вы. Это единая сила в великой игре в прятки. Это величайшая игра! Нет нужды заканчивать ее! Пусть лотосы цветут и благоухают всегда, вечно. Мир прекрасен – вот основная идея тантры. Йога говорит, что необходимо освободиться. Тантра говорит: от чего, от кого? Рабство прекрасно – оно создано богом. Йога скажет: отбросьте постепенно все свои привязанности и выйдите за пределы любви. Баулы говорят: все привязанности прекрасны! Идите в них глубже, так, чтобы не оставаться на периферии, но достичь центра. На периферии – это привязанность, в центре – это любовь.

     Ненасытная пчела не в силах улететь, —
     Так же связан ты и связан я.
     Где же тогда свобода?

   Для баула жизнь – несерьезная вещь. Это веселье, это смех, это радость. Поэтому вы не найдете в мире баулов ничего, напоминающего серьезность церковных деятелей или вытянутые лица так называемых духовных людей. Баулы любят смех, любят веселье. Они наслаждаются мелочами с огромным уважением. Обычно религиозные люди ходят с вытянутыми, очень мрачными, серьезными лицами; им приходится быть такими – они против жизни.
   Я слышал…

   Как-то раз друг Муллы Насреддина с удивлением обнаружил, что Мулла запряг свое самое дорогое достояние, своего быка-победителя, в плуг и стал пахать на нем поле.
   – Мулла, ты сошел с ума? Этот бык стоит двадцать пять тысяч рупий! Почему ты заставляешь его тащить плуг? – спросил друг.
   – Этот бык, – сурово ответил Мулла, – должен усвоить, что жизнь – это не только игра.

   Есть люди, которых раздражает ваш смех; им бы хотелось, чтобы вы усвоили, что жизнь – это не только игра. Эти люди больны. Они упустили жизнь и не хотят, чтобы кто-то другой наслаждался ею. Священники – это больные люди, они не хотят, чтобы вы наслаждались. Они упустили и завидуют вам. И они заплатили слишком дорого: их эго получает питание только из-за того, что они отвергли жизнь. Они предпочли эго жизни. Если вы выберете жизнь – они будут против вас. Они будут вас усмирять, осуждать вас, они будут создавать в вас чувство вины. То, что произошло благодаря религиям, – это самая большая катастрофа, самое большое бедствие, какое только могло произойти с человечеством. Бедствие в том, что в людях было создано чувство вины. Поэтому каждый раз, когда вы наслаждаетесь, глубоко внутри вы начинаете чувствовать себя виноватыми, как будто делаете что-то плохое. Каждый раз, когда вы здоровы, вы начинаете чувствовать, что что-то не так. Каждый раз, когда вы танцуете, вы чувствуете, что это нехорошо. Когда вы смеетесь, вы не можете смеяться тотально, потому что глубоко внутри что-то удерживает вас: «Что ты делаешь?» С самого детства, каждый раз, когда вы были счастливы, находился кто-то, кто учил вас, что жизнь – это не только игра. «Перестань смеяться! Будь серьезным! Когда же ты повзрослеешь? Веди себя по-взрослому! Достаточно! Прекрати все эти детские выходки!» Кто-то всегда оказывался рядом, чтобы учить вас.
   Эти люди что-то потеряли: они не могли наслаждаться, поэтому они не могут позволить наслаждаться другим. Вот так, от одного поколения к другому, передается эта болезнь.
   Возьмите жизнь в свои собственные руки. Смотрите: все существование празднует. Деревья не серьезны, птицы не серьезны. Реки и океаны дики, повсюду веселье, повсюду радость и восторг. Наблюдайте существование, слушайте существование и становитесь его частью. Тогда вы станете баулом, возлюбленным – потому что любовь может существовать, только когда глубоко уважается смех, глубоко уважается наслаждение. Любовь не может возникнуть в серьезном уме. В серьезном уме может возникнуть логика. Будьте несерьезными. Я не говорю: не будьте искренними. Будьте искренними, но несерьезными. Искренность – это одно, серьезность – совершенно другое. Будьте искренними с жизнью, тогда вы станете истинными; вы станете частью этой космической лилы, космической игры.
   Баулы поют:

     Разве можно идти путями любви,
     Безнаказанно неся украденную добычу?
     В лесу Бринды поклоняются любви.

   Лес Бринда, где Кришна играл со своими возлюбленными, друзьями, подругами, где он танцевал, где случился раас…
   Слово «раас» очень красиво, оно означает «божественное празднование», «божественный танец».

     Разве можно идти путями любви,
     Безнаказанно неся украденную добычу?
     В лесу Бринды поклоняются любви.
     Подобно аромату чистоты в сиянии неба,
     Любовь превращает страсть в экстаз.
     Мехи дышат в огне жизни и делают устойчивой ртуть.

   Прекрасно… Эти строки невероятно красивы.

     Мехи дышат в огне жизни и делают устойчивой ртуть.

   Даже ртуть приобретает устойчивость. А как же страсть? Не беспокойтесь. Пусть у вашей любви будет цель, пусть у вашей любви будет центр, мишень, – и любовь превзойдет вожделение.
   Йога говорит: превзойдите вожделение, боритесь с вожделением. Это негативный подход. Баулы говорят: любите – и любовь превзойдет вожделение. Это позитивный подход.

     Скажи мне, мой молчаливый Мастер,
     Мой господин,
     Какое поклонение может открыть меня
     К цветению лотоса моего возлюбленного?
     Луна и звезды вечно движутся,
     Не издавая ни звука.
     Все круги Вселенной
     Погружены в молчаливую молитву,
     Источая аромат любви.

   Физики называют это электричеством, гравитацией, энергетическим полем. Религиозные люди называют это Богом, баулы называют это лю– бовью.

     Все круги Вселенной
     Погружены в молчаливую молитву,
     Источая аромат любви.

   Деревья влюблены в землю, земля влюблена в деревья. Птицы влюблены в деревья, деревья влюблены в птиц. Земля влюблена в небо, небо влюблено в землю. Все существование погружено в огромный океан любви. Пусть любовь будет вашим поклонением, пусть любовь будет вашей молитвой.
   Сегодняшняя песня очень коротка, но она как алмаз – почти совершенна. И баулы знают, как быть совершенными. На днях вечером я читал о жизни Дигейла. У него на столе стояла табличка с девизом. Мне он понравился; баулы тоже оценили бы его. Девиз такой: «В стиле – краткость, в мысли – точность, в жизни – решение».

   Что делать с тем,
   Кто глух к чувствам любви?
   Сова, уставясь в небо,
   Не видит солнечных лучей.

   Баулы говорят о том, что общение невозможно…

   Что делать с тем,
   Кто глух к чувствам любви?

   Невозможно общаться с тем, кто не познал любви. Разве можно говорить с ним о боге? Разве можно говорить с ним о молитве? Разве можно говорить с ним об истине? Такой человек совершенно не осознает своего сердца. Он не знает его языка; он жил только головой. Он как сова – уставился в небо, не замечая солнечных лучей.
   В индийской мифологии сова – это символ знания, учености. Люди, которые слишком образованы, слишком сосредоточенные в голове, накапливающие сведения и информацию, похожи на сов. Они не видят, что взошло солнце. Они могут смотреть, вглядываться в солнце, но они не замечают света.
   Баулы говорят: человек, живущий в голове, – пандит, ученый – рассуждающий только на языке понятий, абстрактных теорий, доктрин, догм, вызубривший Веды, Коран, Библию, – не сможет ничего понять о любви. Даже если вы скажете что-то, он сразу же поймет вас неверно.
   Если вы начнете говорить о любви, он сделает из этого теорию, но любовь неподвластна теориям. Если вы начнете говорить о молитве, он попытается сделать из молитвы гипотезу, но молитва – это не гипотеза. Человек логики всегда низводит все до своей логики.
   Я слышал…

   Благочестивый священник, совершавший паломничество на Святую Землю, прибыл к Галилейскому морю. Его сердце трепетало: «Возможно, одна из этих волн касалась ног самого Учителя!»
   Подошел лодочник. Священник обратился к нему на чистом арабском, держа в руках арабский разговорник.
   – В чем дело? – сказал тот. – Вы что, не можете говорить по-английски?
   Это был американец, который подрабатывал, переправляя туристов.
   – Итак, – воскликнул священник, – это именно то Галилейское море, по которому наш Спаситель ходил по воде!
   – Оно самое.
   – Сколько вы возьмете, чтобы отвезти меня на то самое место?
   – Похоже, вы священник, поэтому с вас я ничего не возьму.
   Когда они доплыли до места, священник оглядел его с большим удовольствием, комментируя и цитируя тексты из Библии, и в конце концов сказал, что готов вернуться на берег.
   – Это будет стоить двадцать долларов.
   – Но вы сказали, что ничего с меня не возьмете!
   – Это за то, чтобы привезти вас сюда.
   – И вы у каждого просите двадцать долларов за обратный путь?
   – Да, и даже больше.
   – Что ж, – сказал благочестивый священник, щупая карман, – не удивительно, что наш Спаситель пошел по воде.

   Каждый объясняет все по-своему. Наши интерпретации – это всего лишь наши интерпретации.

   Однажды Мулла Насреддин остановил такси прямо у бара.
   – Отвези меня в бар, приятель! – заявил он, плюхаясь в машину.
   Разъяренный шофер вышел и распахнул его дверь:
   – Ты у бара, приятель!
   – Хорошо, – пробормотал Мулла, выбираясь, – но в следующий раз так не гони.

   Если вы пьяны, вы будете интерпретировать все сквозь призму своего опьянения. Если вы пьяны логикой, любовь не сможет пройти сквозь ваш череп. Ваша голова очень тверда, толста – любовь не сможет туда проникнуть. В таком случае вы подобны сове.
   Баулы говорят, что общение возможно, только если есть общий язык. Поэтому, если вы хотите понять баулов, вам придется любить – потому что нет другого способа понять любовь, кроме как любить. Если вы хотите понять человека молитвы – молитесь. Двигайтесь в молитву, пробуйте ее на вкус. Отложите в сторону логику. Не пытайтесь убедиться перед тем, как помолиться. Иначе никто бы не смог молиться, потому что, во-первых, это невозможно, это невыполнимо. Никто не сможет доказать вам, что молитва имеет смысл. Сама структура вашего ума запрещает это. Поэтому вы хотите невозможного. Вы говорите: «Сначала докажите, что любовь – это бог, и тогда я буду любить». Вам придется ждать целую вечность – этого не случится. В тот день, когда это случится, это случится единственным возможным способом, и этот способ – в том, чтобы отложить в сторону логику. Логика бессмысленна. Вы просто любите, вы пробуете любовь на вкус. Двигайтесь в мир своего возлюбленного. Пусть его пение окружит вас. Чувствуйте – и это станет доказательством, станет убеждением. Тогда можете задействовать логику, и она начнет доказывать это – но не раньше. Сначала вкус, переживание – потом логика. Логика – хороший слуга, но плохой хозяин.

   Что делать с тем,
   Кто глух к чувствам любви?
   Сова, уставясь в небо,
   Не видит солнечных лучей.

   Любовь – это радикальная перемена в глубочайшей сердцевине вашего существа. Голова – на поверхности. Голова подобна волнам океана, любовь – это глубина. На глубине нет волн, а в волнах нет глубины. Мысли – как волны: они только на поверхности. Пока волна остается волной, она не способна познать глубину. Волна может познать глубину, но для этого ей придется исчезнуть в глубине. И она не будет больше волной, но после сможет вернуться на поверхность. И тогда эта самая волна станет баулом, но другие волны не будут слушать ее. Они будут считать эту волну безумной, потому что она говорит о глубинах, а волны знают только поверхность, им неведома глубина.
   Любовь – это переживание, настоящее, подобное вкусу. Если вы никогда не пробовали соль, вам невозможно объяснить, какова она на вкус. Если вы ее пробовали, вы уже этого не забудете. Но даже если вы ее пробовали, вы все равно не сможете объяснить кому-то другому, кто не пробовал, какова она на вкус. Как объяснить, какова соль на вкус, тому, кто никогда не пробовал ничего соленого? Что сказать? Дело не в том, что вы не знаете, – вы знаете, – но вы знаете это кончиком своего языка. Вы знаете, что такое соленое, но как объяснить это кому-то еще? Единственный способ – предложить ему попробовать. Но если он говорит: «Сначала я должен убедиться, существует ли что-то, подобное соли, и только потом я попробую»… Если он настолько осторожен, то это невозможно. Ему придется прожить всю жизнь, так и не ощутив вкуса соли.
   А жить, не испытывая любви, – значит быть мертвым, потому что только влюбленный продолжает отбрасывать свои мертвые «Я». Только влюбленный движется вперед, потому что он динамичен. Логика мертва, любовь жива.
   Мне вспоминается поговорка Браунинга. Он говорил: «Жизнь – это восхождение по каменным ступеням наших мертвых „Я“ к чему-то более высокому».

   …Жизнь – это восхождение по каменным ступеням наших мертвых «Я» к чему-то более высокому…

   Логика принадлежит прошлому, любовь принадлежит будущему. Логика – это движение по замкнутому кругу снова и снова, снова и снова. Любовь движется на новые земли. Быть собой – значит никогда не быть статичным, быть в любви – тоже никогда не быть статичным. Это всегда экстаз – не статика; это выход из статики, выход из неподвижности.
   Двигайтесь. Человек никогда не достигает пункта назначения, и тем не менее он всегда достигает.

(Из книги «Возлюбленные», том 1, беседа 9)

Три вопроса

   Ошо, глубоко внутри я тоскую по постоянству любви. Это глупо?

   Любовь может существовать в двух измерениях – в горизонтальном и в вертикальном. Мы знакомы с горизонтальной любовью. Это также измерение времени. Вертикальное – это измерение вечности.
   Ваша тоска в сердце – не по постоянству; вы неправильно ее понимаете. Но это непонимание почти всеобщее, потому что нам известно только одно измерение – горизонтальное, измерение времени. В этом измерении есть только две возможности: нечто является либо преходящим, либо постоянным. Но постоянное – это не что иное, как сумма множества моментов, оно тоже начинается и заканчивается. Постоянное не вечно – это невозможно. Во времени ничто не может быть вечным. Рожденное во времени обречено умереть. Там, где есть начало, должен быть и конец.
   А у вашей любви есть начало – она начинается в определенный момент времени. Значит, она неизбежно закончится. Да, она может закончиться раньше или позже. Если она заканчивается быстро, вы называете ее преходящей; если она длится чуть дольше, вы называете ее постоянной. Но такое постоянство не наполнит сердце, потому что сердце жаждет того, что никогда не заканчивается, того, что длится вечно. Оно жаждет бога. Бог – это второе название вечной любви.
   Иисус говорит: «Бог – это любовь». И это одно из величайших утверждений в истории человечества. Любовь становится синонимом бога. Если вы познали вечную любовь, вы познали бога. Не осталось ничего; все достигнуто.
   Но ум ничего не знает о вечном. Сердце жаждет вечного, но его желания постоянно интерпретируются умом. А ум знает либо короткую любовь, либо любовь, которая длится чуть дольше. Но даже если любовь живет немного дольше, ее постоянно сопровождает страх, что она закончится. И этот страх обоснован – она неизбежно закончится. В действительности она будет длиться дольше лишь в том случае, если вы не разумны. Если вы глупы и неразумны, вам потребуется много времени, чтобы понять тщетность всего этого. Если вы достаточно разумны, любовь закончится быстро, потому что вы увидите, что в ней ничего нет.
   Чем разумнее человек, тем более короткой будет жизнь его любви – той любви, которую знаете вы. Вот почему, чем более развитым становится общество, тем скоротечнее становится явление любви. В прошлом она была почти постоянной, не существовало ничего подобного разводу. В развивающихся странах до сих пор не существует разводов. Чем выше уровень развития, образования, культуры, тем больше разводов – по той простой причине, что люди начинают понимать, насколько скучно им друг с другом. И тогда нет смысла продолжать это, лучше это прекратить.
   Но ум способен закончить с одной иллюзией и немедленно заменить ее следующей – и так снова и снова. Ум не учится на своих ошибках. Даже разумный человек не учится. И ум стал настолько могущественным, что ничто, идущее из сердца, никогда не достигает вас, вашего существа, без его интерпретации.
   Сердце говорит «вечность», а ум переводит «постоянство». Вот где вы упускаете суть. Жажда сердца относится к вертикальному измерению, к измерению медитации. А ум живет горизонтально, поэтому мистики всех времен сходились в том, что ум и время – это не два разных явления: ум и есть время. Ум не может двигаться вертикально, он живет либо в прошлом, либо в будущем. Для ума настоящее не существенно. Он продолжает двигаться из прошлого в будущее. Настоящее считается только переходом от прошлого к будущему.
   Я слышал…

   Охотник собирался в лес на охоту. Друг вызвался идти с ним – он тоже хотел стать охотником, но был еще совсем неумелым, новичком. Охотник сказал: «Ладно, пойдем со мной». Они добрались до места, где обычно проходили на водопой тигры и львы, и спрятались в кустах. Охотник дал знак: «Как только увидишь его, сразу стреляй». Мимо прошел тигр. Но к удивлению охотника его друг даже не шелохнулся, даже не попытался выстрелить.
   – Что случилось? – спросил охотник.
   Друг ответил:
   – Он прошел так быстро, что я его заметил, только когда он исчез.

   Именно это и есть настоящее: вы замечаете его только тогда, когда оно скрывается из виду, когда оно проходит – только тогда вы его замечаете. Вы никогда не воспринимаете его как настоящее. Ум не столь проворен. Ум не бдителен, не осознан. Он всегда в мечтах. Он всегда в окружении либо прошлого, либо будущего, а короткое, едва уловимое мгновение настоящего пролетает незаметно. Должно быть, оно проскакивает быстрее скорости света, потому что мы никогда не можем удержать его. К тому времени, когда мы осознаем его, оно уже прошло. За то время, которое требуется нам, чтобы стать бдительными, оно уходит. Мы узнаем о нем, только когда оно уже скрылось из виду. Поэтому все, что вы осознаете, – это либо прошлое, которого больше нет, либо будущее, которое еще не наступило. Вы живете между этими двумя несуществующими явлениями.
   Вертикальное измерение – совершенно иное явление: вы делаете прыжок из ума. Именно это называется медитацией – выход за пределы ума, выход за пределы прошлого и будущего, выход за пределы времени. Вы больше не думаете, не мечтаете, вы больше не желаете. Нет никаких воспоминаний, нет никакого воображения. Все молчаливо.
   И тогда вы можете видеть настоящее, и вы начинаете понимать, что существует только настоящее и ничего больше. И настоящее – вечно. На самом деле настоящее – это совсем не часть времени; настоящее – это часть вечности. Оно всегда сейчас, и по-другому не бывает. И именно в этом жажда сердца, но вы неверно ее понимаете. Вы жаждете любви, которая рождается из медитации, не из ума. Это та любовь, о которой я постоянно говорю. Это та любовь, о которой говорит Иисус; эта любовь – бог. Это не ваша любовь – ваша любовь не может быть богом. Ваша любовь – это просто явление ума; она биологична, физиологична; это психология – не вечность. Вечное исходит из самой сути существа.
   Любовь, о которой говорю я, существенна, а ваша любовь не существенна. То, что идет не от сути, не может быть вечным. Даже если вы попытаетесь сделать ее постоянной, на какое-то время это может получиться, но рано или поздно она умрет. Вы можете обманывать себя, что она все еще здесь; вы можете даже притворяться, как будто она здесь…
   Миллионы пар в мире живут так, как будто она есть. Они живут «как будто». Конечно, как они могут радоваться? Вся их энергия утекла. Они пытаются извлечь что-то из фальшивой любви, но она не способна ничего дать. Отсюда разочарование, постоянная скука, постоянное недовольство и ссоры между влюбленными. Они оба пытаются сделать невозможное. Они пытаются превратить свое любовное увлечение в вечность, а это невозможно. Оно возникло из ума, а ум не способен дать вам проблеск вечного.
   Я предлагаю вам – если вы действительно хотите удовлетворить жажду своего сердца, – полностью забыть о любви. Сначала идите в медитацию, потому что любовь появится из медитации. Любовь – это аромат медитации. Медитация – это цветок, тысячелепестковый лотос. Пусть он раскроется. Пусть он поможет вам двигаться в вертикальное измерение, в измерение не-ума, не-времени, и внезапно вы обнаружите аромат. Тогда любовь является вечной, не обусловленной. Тогда она даже не направлена на кого-то конкретно, она не может быть направлена на кого-то конкретно. Это не отношение – это качество, окружающее вас. Оно не имеет никакого отношения к кому-то другому. Вы любите, вы любовь – и тогда она вечна. Это ваш аромат. Он окружал Будду, он окружал Заратустру, он окружал Иисуса. Это совершенно другая любовь, качественно другая.
   Вы хотите просто увеличить количество – не один день, но два, три, четыре дня; не одну жизнь, но несколько жизней – но это в любом случае закончится. И чем больше вы будете растягивать эту любовь, тем беднее она будет становиться, тем она будет скучнее – потому что она хочет умереть, а вы ее продлеваете. И иногда она умирает, но вы не способны отпустить ее, вы продолжаете нести труп. Он воняет! Когда-то любовь была прекрасна, но теперь она мертва и дурно пахнет.
   В индийских писаниях есть прекрасная история про Шиву. Его жена Парвати умерла, и в течение двадцати лет он носил ее тело по всей стране в надежде, что какой-нибудь врач поможет ему. Постепенно части тела начали отваливаться, но Шива продолжал искать врача, какого-нибудь алхимика, волшебника, чудотворца, чтобы он сделал что-нибудь. Плача и причитая, он бродил по стране.
   В Индии существуют двенадцать священных мест. Говорят, что это именно те места, куда упали части тела Парвати. Когда на землю падала какая-то часть, это место становилось священным.
   Вы можете продолжать нести мертвое тело, но вы не найдете врача.
   Это кажется более правдивым, чем история об Иисусе, который оживил мертвого, хотя трудно представить, чтобы Шива носил с собой мертвую женщину. Но я лично наблюдал, я видел миллионы людей, носящих за собой мертвую любовь, которая умерла уже давным-давно. Они продолжают нести ее из страха, цепляясь – просто цепляясь за уже знакомое, за известное; и хотя в этом есть только страдание и ничего больше, они цепляются.
   Когда любовь умирает, она умирает. В том, что касается времени, нужно уметь принять смерть и сказать «прощай» без всякого сожаления, без всяких жалоб, потому что, если что-то заканчивается, что вы можете сделать? Такова природа вещей, происходящих во времени: они начинаются, и они заканчиваются. Будда говорит: «Все, что происходит во времени, обречено на смерть». Поэтому принимайте – в этом «таковость» вещей.
   Но если ваше сердце действительно жаждет чего-то вечного, я могу показать вам путь. Отбросьте идею любви. Прежде чем что-то отдать, вы должны иметь. Вы пытаетесь отдать то, чего у вас нет; вы пытаетесь получить от кого-то то, чего нет у него. Разве это может длиться вечно? Рано или поздно иллюзия растворится. Как долго вы сможете ее нести? Как долго вы сможете обманываться?
   Вот почему я говорю, что чем более вы разумны, тем быстрее это выскользнет из ваших рук. Только глупцы могут жить в браке, думая, что это нечто постоянное. Разумные люди не могут вести так называемую супружескую жизнь, но даже если они ее ведут, им приходится в течение жизни много раз менять партнеров. Но каждый раз происходит одно и то же.
   Ум продолжает находить свои причины, но никогда не видит причину настоящую. Он не способен на это, потому что увидеть реальную причину – это самоубийство для ума. Он найдет тысячу и один недостаток в женщине, в мужчине, с которым вы живете, – из-за них любовь угасла. Причина не в том, что любовь, возникшая во времени, обречена на угасание, – проблема в женщине. Вы просто выбрали не ту женщину, вы ей не подходите, вы не созданы друг для друга, и так далее, и тому подобное. Когда-то вы думали, что созданы друг для друга, но теперь вы совершенно об этом забыли! Вспомните дни, когда все только начиналось… вы думали: «Это навсегда!» Вы даже обещали друг другу, что так будет вечно.
   Совсем недавно ко мне приходила пара, и они сказали, что хотят жить вместе. Я предложил им жить отдельно и продолжать встречаться. Но влюбленные есть влюбленные. Глупцы есть глупцы. Они хотели жить вместе, женщина написала даже: «Мы никогда не расстанемся, я обещаю. И мы абсолютно уверены, что хотим быть вместе двадцать четыре часа в сутки». Тогда я сказал: «Хорошо, это ваш выбор».
   Еще не прошло и двух месяцев, но вчера я получил письмо от этой женщины, в котором она пишет: «Мы хотим расстаться». Всего лишь два месяца! Она забыла, что писала до этого, что «мы никогда не расстанемся», «мы всегда будем вместе».
   Так бывает со всеми. Это иллюзия, мираж. И вы хотите сделать мираж постоянным? Как можно сделать постоянным мираж? Как можно сделать постоянным сон? Наступит утро, и вам придется проснуться. А проснувшись, вы уже не сможете снова закрыть глаза и отыскать сон, найти, куда он подевался. Вы хотите, чтобы сон продолжался, – но сон не может продолжаться. С ним покончено навсегда. Как только вы просыпаетесь, сон потерян навсегда, вы не сможете его возобновить. Сон не вернуть – помните.
   Разбитую любовь невозможно склеить заново подобно разбитому зеркалу. Осколки зеркала можно склеить, соединить, но осколки любви… нет такого способа. Отсюда страх. Страх показывает, что глубоко внутри вы понимаете, что любовь ускользает от вас, и поэтому вы хотите сделать ее постоянной. Современный способ – пойти в загс и зарегистрировать брак. Это один из способов сделать любовь постоянной, узаконить ее, чтобы могли вмешаться суд, полиция, власти, закон, государство. Если вы захотите расстаться, они воспрепятствуют этому всеми возможными способами.
   Хорошо еще, что эта женщина отдала свое письмо мне, а не отнесла его в суд! Ей не нужно беспокоиться – я его выбросил в тот же день, когда она дала его мне, потому что я знал, что никакого смысла хранить его не было. Это закончилось бы рано или поздно. И я вовсе не хочу, чтобы она чувствовала какое-то смущение, поэтому я выкинул письмо. Пускай расходятся… но они будут поступать так же и дальше, вот в чем проблема. И поверьте, пройдет еще пара месяцев – и они снова смогут писать такие письма.
   Сейчас она хочет быть одна; она ни с кем не хочет жить – довольно! Она пробудилась! Но все повторится. Это случится, по крайней мере, еще несколько раз, потому что я слышу ее похрапывание и знаю, что она снова будет видеть сны!
   Ни один сон не может длиться вечно, а ваша любовь – это сон. Ум видит только сны, но не реальность.
   Выйдите за пределы ума. Забудьте о любви. У вас нет никакого понимания любви – вы не можете ее понять. Только благодаря медитации можно изменить измерение своего существа. Из горизонтали перейти в вертикаль. От жизни в прошлом и будущем… Зачем вам это постоянство? Постоянство означает, что вы пытаетесь рассчитать любовь даже в будущем. Вы хотите, чтобы она длилась, как будто она есть даже в будущем, – но зачем? На самом деле, должно быть, она уже ушла, потому что только тогда вы начинаете думать о постоянстве.
   Когда двое влюбленных находятся под воздействием своей иллюзии, они не думают о постоянстве. Спросите любую влюбленную пару в медовый месяц – им все равно. Они и так знают, что будут вместе вечно. Вот когда любовь начинает ускользать, ум говорит: «Держи ее! Сделай ее постоянной. Сделай все, чтобы она продлилась. Не обращай внимания на трещины, забудь о них. Прикрой, как-нибудь спрячь их».
   Но вы хотите невозможного.
   Я могу научить вас медитации, и благодаря медитации вы узнаете другое качество любви. Тогда это будет мудростью, а не глупостью. Тогда вы не упадете, а возвыситесь в любви. Тогда любовь станет вашим качеством, она будет окружать вас подобно тому, как свет окружает пламя. Вы любите, вы сами есть любовь. Тогда это вечность. И тогда любовь не имеет адресата. Кто бы ни подошел к вам, он будет пить ее. Кто бы ни приблизился к вам, он будет очарован, обогащен ею. Дерево, скала, человек, животное – не имеет значения. Даже если вы сидите в одиночестве… Сидя в одиночестве под деревом, Будда излучает любовь. Любовь постоянно изливается из него. Это вечное, и это именно в этом – истинное стремление сердца.
   Не заблуждайтесь насчет этого – но ум способен только заблуждаться. Понимание возможно только благодаря медитации.

(Из книги «Guida Spirituale», беседа 15)

   Ошо, я влюбился и очень страдаю. Слушая тебя, я почувствовал, что упрямо не хочу расставаться с мечтой о том, что моя любовь принесет мне удовлетворение. Как мне подняться над этой привязанностью, которая так много дает, но причиняет такую сильную боль?

   Любовь – это и то, и другое. Она обогащает, и она причиняет боль, это агония и это экстаз, потому что любовь – это встреча земли и неба, известного и неизвестного, видимого и невидимого.
   Любовь – это граница, разделяющая материю и сознание, граница между высшим и низшим. Корни любви в земле, и в этом ее боль, ее агония; а ветви древа любви на небе, и в этом ее экстаз.
   Любовь – это не однонаправленное явление, она двойственна. Это канат, протянутый между двух полярностей. Вам нужно понять эти две полярности: одна – это секс, другая – молитва. Любовь – это канат, протянутый между сексом и молитвой; с одной стороны – секс, с другой стороны – молитва.
   Часть, которая относится к сексу, неизбежно приносит много страданий; часть, принадлежащая молитве, дает много радости. Вот почему так трудно отречься от любви – потому что человек боится, что вместе с любовью он лишится также и радости. Но вы не можете и погрузиться в любовь полностью, потому что вся эта боль снова и снова побуждает вас отвергнуть любовь. В этом страдание влюбленного: он живет в постоянном напряжении, разрываясь на части.
   Я могу понять твою проблему. Это главная проблема всех влюбленных, потому что любовь приносит и то, и другое – много цветов и много шипов – и они растут вместе. Любовь – это розовый куст. Вам не хочется шипов, вы хотите получить только розы, без шипов, – но они растут вместе. Это два проявления одной энергии.
   Но я не говорю, что нужно отвергнуть любовь, стать одиночкой. Я говорю, что нужно больше и больше наполнять свою любовь молитвой. Весь мой подход заключается в трансформации, а не в отречении. Должно быть, ты неверно меня понял. Я не против секса, но я за то, чтобы превратить секс в молитву. Низшее может быть охвачено высшим – и тогда боль исчезает.
   В чем состоит боль, связанная с сексуальностью? В том, что она напоминает вам о вашей животной природе – в этом боль. Она напоминает вам о прошлом, о вашем биологическом рабстве, о том, что вы не свободны, вы в рабстве у инстинкта, данного природой; вы зависимы от природы, ваши струны управляются природой, вы просто кукла в руках неизвестных, бессознательных сил.
   Секс переживается как унижение, вы чувствуете, что теряете достоинство, – отсюда боль. И удовлетворение настолько мимолетно… разумный человек рано или поздно понимает, что удовлетворение длится всего мгновение и за него приходится расплачиваться долгими ночами боли.
   Экстаз подобен бризу – он приходит и уходит, оставляя вас в пустыне разочарования. Вы так надеялись, ваша инстинктивная часть обещала так много, но вы ничего не получили.
   В действительности секс – это средство, при помощи которого природа продолжает саму себя. Это механизм воспроизводства – иначе люди исчезли бы. Только подумайте, что случилось бы с человечеством, если бы секс перестал быть инстинктом, и вы бы по своей воле свободно выбирали, заниматься сексом или нет. Это выглядело бы так абсурдно, просто нелепо. Только подумайте: без инстинкта, который притягивал бы вас, разве кто-то стал бы заниматься сексом? Это всегда происходит вынужденно, не по вашему желанию.
   Если вы почитаете о сексуальном поведении различных видов животных и насекомых, вы будете озадачены: разве могло бы такое происходить, если бы это было подвластно животным? Например, есть пауки, у которых самка начинает пожирать самца, когда он занимается с ней любовью. Когда любовь заканчивается, с самцом покончено тоже! Подумайте об этих пауках – свободны ли они в выборе? Завидев самку, они должны бы бежать без оглядки… Зачем совершать самоубийство – ведь они прекрасно знают, что их съедят? Они видели, как другие самцы исчезали точно так же, – это происходит каждый день. Но когда инстинкт завладевает ими, они становятся его рабами. В страхе, дрожа, они все же занимаются любовью, прекрасно зная, что это конец. Как только у самца произошел оргазм, самка начинает поедать его.
   У самки клопа нет отверстия, поэтому с ней очень трудно заниматься любовью… Самец должен сначала проделать в ней дырку. Определить, девственна самка клопа или нет, очень легко – потому что после каждого полового акта на ней остается шрам – ее просверливают! Но она это позволяет. Это больно и опасно для ее жизни, потому что, если самец проделает дыру не в том месте, она умрет – а ведь есть и глупые самцы… Но все же нужно пойти на риск; существует некая бессознательная сила, которой приходится подчиняться.
   Если бы у людей был выбор, не думаю, что они занимались бы сексом. Есть причины, по которым занятия любовью прячут от посторонних глаз, – это выглядит так нелепо. Вы сами знаете, что это нелепо, и боитесь, что другие увидят эту нелепость. Вы чувствуете, будто роняете свое человеческое достоинство, и это причиняет сильную боль.
   Однако секс приносит и несколько мгновений полной чистоты, радости и невинности. Он приносит несколько мгновений безвременья, когда внезапно время останавливается. На несколько мгновений эго исчезает, в глубоком взрыве оргазма оно забывается. Это дает вам некий проблеск бога, поэтому секс также невозможно отвергнуть.
   Люди пытались отвергать его. Монахи веками отвергали секс – по той простой причине, что он унизителен, что он противоречит человеческому достоинству. Это так бесчеловечно, так аморально – находиться под влиянием какого-то бессознательного инстинкта. Монахи отвергали секс, они отвергали мир, но вместе с этим исчезала и вся радость. Они становились очень серьезными, печальными, склонными к самоубийству. Они теряли смысл жизни, их жизнь становилась бессмысленной. Они просто ждали, пока придет смерть и заберет их.
   Это непростая проблема… Как ее разрешить? Монахи не смогли ее решить. Напротив, они создали много извращений. Все извращения, осуждаемые вашими так называемыми святыми, созданы ими же самими. Идея гомосексуализма возникла в монастырях, потому что мужчин держали вместе, вдали от женщин, а женщин держали отдельно от мужчин.
   Есть католические монастыри, куда не ступала нога женщины на протяжении тысяч лет. Даже полугодовалая девочка не могла попасть туда. Сама эта идея кажется ужасной; должно быть, эти монахи по-настоящему опасны – даже шестимесячную девочку не позволялось заносить в монастырь. О чем это говорит? Какой страх! Какая паранойя!
   Естественно, монахи живут вместе, и их инстинкты начинают искать выход, начинают изобретать извращения – они становятся гомосексуалистами. Гомосексуальность – это религиозное явление, это побочный продукт религии. Религия подарила миру много всего, в том числе гомосексуализм.
   Всевозможные извращения… Сейчас вы не услышите о том, что женщины занимаются любовью с дьяволом; кажется, дьявол потерял всякий интерес к женщинам! Дьявола нет. Но если держать женщин вдали от любой возможности влюбиться, быть любимой, тогда ум начинает создавать собственные проекции, и, конечно, эти проекции будут весьма и весьма красочными. Они неизбежно возникнут.
   Поэтому монахи и монашки не смогли решить эту проблему, они только еще больше все запутали. И мирские люди, чувственные, предающиеся удовольствиям, тоже не смогли ее решить. Они очень страдают, вся их жизнь – страдание. Они продолжают надеяться – одна надежда за другой, но каждая заканчивается неудачей, и постепенно их существо охватывает великая безнадежность.
   Мой подход ни мирской, ни религиозный.
   Мой подход – не в том, чтобы что-то отвергать, но в том, чтобы использовать это.
   Мое понимание таково, что все, что дано, имеет ценность. Вы можете знать об этом, можете не знать ее, но она есть. Если бы это было не так, жизнь не дала бы вам это. Поэтому нужно найти способ трансформировать это. Вам нужно сделать свою любовь более молитвенной, вам нужно сделать свой секс более любящим. Постепенно секс должен быть преобразован в священнодействие. Его нужно возвысить. Вместо того чтобы позволять сексу тянуть вас вниз, в болото животных инстинктов, вы можете возвысить его.
   Та же сила, что тянет вас вниз, может поднять вас и вверх, та же самая сила может наделить вас крыльями. Она обладает огромной энергией. Это, безусловно, самая большая энергия в мире, потому что из нее происходит вся жизнь. Если вы способны дать рождение ребенку, создать новую жизнь; если она может привнести в мир новую жизнь, представьте себе ее потенциал: она может дать новую жизнь и вам самим. Точно так же, как она способна дать миру нового ребенка, она может дать новое рождение и вам.
   Именно это подразумевал Иисус, говоря Никодиму: «Пока вы не родитесь свыше, не сможете войти в Царствие Небесное», – пока вы не родитесь заново, пока не сможете дать рождение самим себе – новое видение, новое качество своим энергиям, новый строй своему инструменту. Ваш инструмент способен играть великую музыку, но вы должны научиться играть на нем.
   Секс должен стать великим медитативным искусством. Это вклад Тантры в мир. Вклад Тантры наиболее значителен, потому что она дает вам ключи преобразования низшего в высшее. Она дает ключи трансформации грязи в лотос. Это одна из самых великих наук, которые когда-либо существовали. Но моралисты, пуритане и так называемые религиозные люди сделали Тантру недоступной для людей. Священные тантрические тексты были уничтожены, тысячи тантрических мастеров были убиты, сожжены заживо. Вся традиция была практически уничтожена; те, кто остался, вынуждены были уйти в подполье.
   Только на днях я получил письмо от саньясинов из Америки, в котором они рассказывают, что учеников Гурджиева настолько затравило правительство, что они решили уйти в подполье. Они написали: «Мы опасаемся, что рано или поздно это случится и с нами. Должны ли мы быть готовыми к тому, чтобы скрываться, если это вдруг произойдет?»
   Такое возможно, потому что так было всегда. Работа Гурджиева также состоит в том, чтобы трансформировать сексуальную энергию вовнутрь – ортодоксальная церковь всегда против подобных экспериментов.
   Моей работе препятствуют всеми способами, моим людям не дают покоя. Всего несколько дней назад индийское правительство в течение часа обсуждало, как необходимо со мной поступить, – как будто в стране нет других проблем. Столько страха! И я никому не причиняю вреда, я даже не выхожу за ворота. Это право каждого от рождения – если кто-то хочет прийти ко мне и быть трансформированным, никто не должен вмешиваться. Я никого не принуждаю. Если люди сами приходят ко мне и хотят трансформироваться… что это за демократия?
   Но глупые политики и священники всегда были в сговоре. Они не хотят, чтобы люди менялись, потому что люди, которые прошли через трансформацию, перестанут подчиняться их власти. Люди, которые прошли через трансформацию, становятся независимыми, свободными; они становятся настолько осознанными и разумными, что видят насквозь все игры политиков и священников. Конечно, они не будут становиться ничьими последователями; они начнут жить совершенно новой жизнью – не жизнью толпы, а жизнью индивидуальности. Теперь они львы, а не овцы. А политики и священники заинтересованы в том, чтобы все оставались овцами. Только тогда они могут быть пастухами, лидерами, великими вождями. Посредственные и глупые люди стремятся на роль великих вождей – но это возможно лишь в том случае, если общество пребывает на очень низком уровне разумности, если его развитие подавляется.
   До сих пор было проведено только два эксперимента. Один – это потворство, и он не удался. Его снова и снова пытаются повторить на Западе – и этот способ снова обречен на неудачу, на полный провал. И другой – отвержение – этот способ практиковался на Востоке и христианами на Западе. Он тоже не удался, полностью провалился.
   Необходим новый эксперимент, необходим безотлагательно. Человек в великом смятении, в великом замешательстве. Куда идти? Что делать с собой?
   Я не учу отвергать секс, я говорю, что его нужно преобразить. Он не должен оставаться только на биологическом уровне. Привнесите в него немного духовности. Занимаясь любовью, используйте эту энергию для медитации. Занимаясь любовью, будьте в молитвенном состоянии. Любовь не должна быть просто физическим актом – влейте в нее свою душу.
   Потом медленно, медленно боль начнет исчезать, и энергия, содержащаяся в боли, будет высвобождаться и все больше и больше превращаться в благословение. Тогда агония трансформируется в экстаз.
   Ты говоришь, что влюбился и очень страдаешь. Ты благословен. По-настоящему бедные люди – те, кто никогда не влюблялся и никогда не страдал. Они вовсе не жили. Влюбиться и страдать от любви – это хорошо. Это прохождение сквозь огонь, это очищение, это дает вам прозрение, это делает вас более бдительными. Этот вызов необходимо принять. Те, кто не принимает его, остаются бесхребетными.
   Ты говоришь: «Я влюбился и очень страдаю. Слушая тебя, я почувствовал, что упрямо не хочу расставаться с мечтой о том, что моя любовь принесет мне удовлетворение».
   Я не говорю, что нужно отказаться от любви, я просто объясняю тот факт, что она не принесет вам полного удовлетворения. Не в моей власти изменить природу вещей. Я лишь констатирую факт. Если бы это было в моей власти, я бы хотел, чтобы вы нашли в любви полное удовлетворение. Но этого не происходит. Что тут поделать? Два плюс два равняется четыре.
   Таков основной закон жизни: любовь приносит все большую и большую неудовлетворенность. В конце концов, ваша неудовлетворенность достигнет такой стадии, что вы пожелаете отыскать своего последнего возлюбленного – бога. Вы начнете искать предел любовного переживания.
   Саньяса – это предельное любовное переживание, это поиск бога, поиск истины. Она возможна лишь после множества неудач, любви и страданий; и каждое новое страдание должно приносить вам все больше и больше осознанности, все больше и больше понимания. Однажды к вам приходит осознание, что любовь способна дать лишь некие проблески. И эти проблески хороши, эти проблески – это видение бога. Но она способна дать лишь проблески – не больше, хотя и этого оказывается слишком много. Но без этих проблесков вы никогда не станете искать и стремиться познать бога.
   Те, кто не любил и не страдал, никогда не станут искать бога – они не способны; они не заработали этого, они не стали достойными. Это исключительное право влюбленных – в один прекрасный день начать поиски окончательного возлюбленного.
   Любите – и любите глубже. Страдайте – и страдайте глубже. Любите тотально и страдайте тотально, потому что именно так неочищенное золото проходит сквозь огонь и превращается в благородный металл.
   Я не говорю, что нужно избегать любви, – идите глубже в нее. Я помогаю своим саньясинам идти в любовь, потому что я знаю, что в конечном итоге любовь потерпит поражение. И пока они не узнают на своем собственном опыте, что в конечном итоге любовь терпит поражение, их поиск бога будет ложным.

(Из «Книги мудрости», беседа 27)

   В последнее время я начала понимать, что даже мой возлюбленный – чужой для меня. Но у меня есть сильное желание преодолеть расстояние между нами. Я чувствую, что мы две параллельные прямые, которым никогда не суждено встретиться. Разве мир сознания подобен миру геометрии? Или для параллельных прямых все же существует вероятность встречи?

   Это одна из величайших проблем, с которой сталкиваются все влюбленные: невозможно преодолеть отстраненность, неблизость, отделенность друг от друга. На самом деле весь смысл любви в том, что влюбленные должны быть полярными противоположностями. Чем дальше они друг от друга, тем сильнее притяжение. Их притяжение – в их отдельности. Они подходят близко, очень близко друг к другу, но они никогда не становятся одним целым.
   Они настолько приближаются друг к друг, что, кажется, стоит сделать еще шаг, и они будут едины. Но никто никогда не делает этого шага просто потому, что это невозможно; закон природы таков, что этот шаг невозможен.
   Напротив, когда влюбленные становятся слишком близкими, они сразу же начинают расходиться, отдаляться друг от друга. Потому что, когда они слишком близки, взаимное притяжение ослабевает; они начинают ссориться, придираться друг к другу. Все это – способы снова создать расстояние. И когда расстояние появляется, влюбленные снова чувствуют притяжение. Это происходит ритмично: сближение – отдаление, сближение – отдаление.
   Существует стремление быть едиными, но на уровне тела, на уровне физиологии достичь единства невозможно. Даже занимаясь любовью, вы не соединяетесь полностью, разделение на физическом уровне неизбежно.
   Ты говоришь, что в последнее время начала понимать, что даже твой любимый чужой для тебя. Это хорошо. Это говорит о том, что твое понимание растет. Только незрелые люди думают, что они знают друг друга. Вы не знаете даже себя – как вы можете думать, что знаете своего возлюбленного?
   Ни вы, ни ваш возлюбленный не знаете себя. Два незнакомых человека, два чужака, ничего не знающих о себе, пытаются узнать друг друга – тщетное занятие. Оно обречено на неудачу. И поэтому все влюбленные злятся друг на друга. Им кажется, что это другой не пускает их в свой личный мир: «Он держит меня на расстоянии, он сохраняет дистанцию». И оба продолжают думать одинаково. Но это неправда, все жалобы напрасны. Они просто не понимают законов природы.
   На уровне тела вы можете подойти близко друг к другу, но вы никогда не станете одним.
   На уровне сердца вы можете стать одним – но не навсегда, а лишь на мгновение.
   На уровне бытия вы едины. Нет необходимости становиться одним, нужно просто это открыть.
   Ты говоришь: «Все-таки есть сильное желание преодолеть это расстояние между нами». Если ты будешь пытаться достичь этого на физическом уровне, ты будешь по-прежнему терпеть неудачу. Это стремление просто показывает, что любви необходимо выйти за пределы тела, что любовь хочет чего-то более высокого, чем тело, чего-то большего, чего-то более глубокого.
   Даже встречи сердец – очень приятной, невероятно радостной – все же недостаточно, потому что она случается только на мгновение, а потом люди снова становятся незнакомцами. Пока ты не откроешь мир бытия, ты не сможешь удовлетворить своего стремления к единству. И странный факт – в тот день, когда ты станешь единой со своим возлюбленным, ты почувствуешь единство со всем существованием.
   Ты говоришь: «Я чувствую, что мы две параллельные прямые, которым никогда не суждено встретиться». Возможно, ты не знакома с неэвклидовой геометрией, потому что ее все еще не преподают в наших учебных заведениях. В университетах все еще обучают эвклидовой геометрии – а ей уже две тысячи лет.
   В эвклидовой геометрии параллельные линии никогда не пересекаются. Но было обнаружено, что если продолжать идти, они встретятся. Последнее открытие утверждает, что параллельных линий не существует – они встречаются. Невозможно провести две параллельных линии.
   Новые открытия преподносят странные выводы: невозможно провести даже просто прямую линию, потому что земля круглая – и если вы начнете проводить прямую линию здесь и будете продолжать, то в конце обнаружите, что она превратится в круг. И если прямая линия становится кругом, то она не прямая линия, она – часть огромного круга, а часть круга – это дуга, а не линия. В новой, неэвклидовой геометрии прямые исчезли, а если нет линий, что говорить о параллельных прямых? Параллельных линий также нет.
   Поэтому, если говорить о параллельных прямых, то есть шанс, что влюбленные где-нибудь встретятся – возможно, в старости, когда они не смогут больше сражаться, когда не останется больше энергии или они настолько привыкнут друг к другу… сколько можно? Одни и те же споры, одни и те же конфликты, одни и те же проблемы; они наскучили друг другу.
   В конечном итоге, супруги перестают даже разговаривать друг с другом. Какой смысл? Разговаривать – значит спорить; и это спор об одном и том же, он не меняется. Они столько раз спорили, и это заканчивалось одним и тем же. Но даже тогда, что касается влюбленных, параллельные линии… в геометрии они могут пересечься, но в любви ситуация безнадежна; они не пересекаются.
   И хорошо, что они не пересекаются, потому что, если бы влюбленные могли удовлетворить свое стремление к единению на физическом уровне, они никогда не смотрели бы вверх. Они никогда не попытались бы открыть то, что сокрыто гораздо глубже физического тела, – сознание, душу, бога.
   Хорошо, что любовь терпит поражение, потому что поражение неизбежно отправит вас в новое паломничество. Это стремление будет руководить вами, пока не приведет в храм, где произойдет встреча, – но встреча всегда происходит с целым… там будет ваш возлюбленный, но будут также деревья, будут также реки, горы и звезды.
   В этой встрече будут отсутствовать только две вещи – ваше эго и эго вашего возлюбленного. За исключением этих двух, все существование будет там. И настоящая проблема была именно в этих эго – именно они делали эти линии непересекающимися.
   Проблема не в любви, проблема в эго. Но это стремление не будет удовлетворено. Рождение за рождением, жизнь за жизнью, эта жажда будет оставаться – пока вы не откроете правильную дверь, чтобы выйти за пределы тела и войти в храм.

   Пожилая пара – одному девяносто три, другому девяноста пять – пришли к адвокату и сказали, что хотят развестись.
   – Развод! – воскликнул адвокат. – В вашем возрасте? Но вы сейчас нуждаетесь друг в друге больше, чем когда бы то ни было, и вы были женаты так долго. Зачем вам разводиться?
   – Понимаете, – ответил муж. – Мы собирались развестись уже много лет, но решили подождать, пока умрут дети.

   Они действительно ждали! И теперь умерли все дети, проблем нет – они могут развестись. Развестись – так и не встретившись.
   Пусть твое стремление просто продолжает гореть в огне – не теряй мужества. Твоя жажда – семя твоей духовности. Твоя жажда – начало окончательного единения с существованием. Твой возлюбленный – лишь предлог.
   Не грустите, будьте счастливы. Радуйтесь, что у вас нет возможности встречи на физическом уровне. Иначе влюбленные не имели бы никаких шансов трансформировать себя. Они вцепились бы друг в друга, они разрушили бы друг друга. И нет ничего страшного в том, чтобы любить незнакомца. На самом деле, это даже более волнующе.
   Пока вы не были вместе, существовало огромное притяжение. Чем дольше вы вместе, тем слабее это притяжение. Чем лучше вы узнаете друг друга на поверхности, тем меньше возбуждение. Очень скоро жизнь превращается в рутину.
   Люди снова и снова повторяют одно и то же. Если вы посмотрите на их лица, вы удивитесь – почему все они выглядят такими грустными? Почему в их глазах безнадежность? Причина проста: повторение. Человек разумен – и повторение создает скуку. Скука приносит печаль, потому что уже известно, что произойдет завтра, что произойдет послезавтра… до самого конца будет происходить одно и то же, одно и то же…

   Еврей и поляк сидели в баре и смотрели по телевизору новости. В новостях показывали женщину, которая стояла на краю здания и собиралась прыгнуть вниз. Еврей сказал поляку:
   – Давай поспорим: если она прыгнет, двадцать долларов мои. Если нет – твои. Идет?
   – Согласен, – ответил поляк.
   Через несколько минут женщина прыгнула и разбилась. Поляк достал бумажник и вручил еврею двадцать долларов.
   – Слушай, я не могу взять у тебя эти двадцать долларов, – признался еврей через какое-то время, – я уже видел эти новости сегодня днем. Это был повтор.
   – Нет, нет, – ответил поляк. – Возьми деньги, ты честно их выиграл. Я тоже смотрел сегодня эти новости.
   – Смотрел? – удивился еврей. – Почему же ты тогда поспорил, что она не прыгнет?
   – Ну, – ответил поляк, – я не думал, что она настолько глупа, чтобы делать это дважды!

   Но такова жизнь… Всю эту мировую печаль, скуку и страдание можно изменить, если люди поймут, что просят невозможного.
   Не проси невозможного!
   Познай закон жизни и следуй ему. Твое стремление к единению с другим – это духовное желание, это сама суть твоей духовной природы. Просто ты не туда направляешь свое внимание.
   Твой возлюбленный – всего лишь предлог. Пусть твой возлюбленный станет дверью, ведущей к более великой любви – любви ко всему существованию.
   Пусть твое желание станет поиском твоего внутреннего бытия; того пространства, где встреча уже происходит, где мы все уже едины.
   Там никто не бывает отделенным.
   Стремление совершенно правильно; неверен только его объект. Это создает страдание и ад. Просто смени объект – и твоя жизнь превратится в рай.

(Из книги «Скрытое великолепие», беседа 20)

Смех

Жизнь нужно воспринимать весело! Она настолько наполнена смехом, радостью, весельем, что, если ваши соки еще не совсем высохли, вы не сможете сохранять серьезность. Я смотрел на жизнь со всех возможных сторон – и, куда ни посмотри, она всегда весела. И она становится все смешнее и смешнее! Это прекрасный подарок Запредельного!
Я против любой серьезности. Весь мой подход основан на юморе, потому что чувство юмора – это самое прекрасное духовное качество. Не истина, не бог, не добродетель, но чувство юмора. Если мы заполним всю землю смехом, танцами и пением, танцующими и поющими людьми, если мы превратим всю землю в карнавал радости, фестиваль огней, мы впервые принесем на землю истинное чувство религиозности.

(Из книги «Гусь снаружи», беседа 8)

Ключ за пределами слов

   Однажды Будда собрался сказать нечто очень важное. Тысячи его последователей прибыли с разных концов, чтобы услышать его. Когда Будда появился, у него в руках был цветок. Шло время, Будда молчал. Он просто смотрел на цветок. Толпа забеспокоилась, и Махакашьяпа, не в силах больше сдерживать себя, расхохотался.
   Будда подозвал его к себе, передал цветок и обратился ко всем: «У меня есть видение истинного учения. Все, что можно передать словами, я отдал вам; но вместе с этим цветком я передаю Махакашьяпе ключ к этому учению».

   К учениям всех мастеров – не только Будды, но и Махавиры, Иисуса, Лао-цзы – ключ не может быть передан вербально, через слова, его нельзя передать через ум. Чем больше вы говорите, тем труднее передать смысл сказанного, потому что Будда и вы живете в абсолютно разных измерениях – не только разных, но диаметрально противоположных. И, что бы ни говорил Будда, это будет истолковано вами ошибочно.

   Я слышал, как-то раз на дороге встретились три глуховатых дамы. День был ветреным, и одна сказала:
   – Ветрено, не так ли?
   – Среда? Нет, сегодня четверг, – ответила другая.
   – Хотите пить? – сказал третья. – Я тоже. Зайдем в кафе и выпьем по чашке чая! [5 - Английские слова windy (ветрено) и Wednesday (среда), а также Thursday (четверг) и thirsty (хотеть пить) звучат похоже.]

   Именно так и происходит, когда Будда говорит вам что-то. Он говорит: «Ветрено…» Вы переспрашиваете: «Среда? Нет, сегодня четверг». Вы слышите физическим слухом, духовного слуха у вас нет. Будда может говорить только с другим буддой – вот в чем проблема; но с другим буддой нет необходимости разговаривать. Ему нужно говорить с непросветленными. Именно с ними нужно говорить, общаться – но общение невозможно…

   Рассказывают, что как-то раз мусульманский святой Фарид проходил мимо Бенареса, где жил Кабир. Ученики Фарида сказали:
   – Было бы прекрасно, если бы вы с Кабиром встретились. Для нас это было бы благословением.
   Так же поступили и ученики Кабира. Услышав, что мимо будет проходить Фарид, они сказали Кабиру, что было бы прекрасно, если бы он пригласил того несколько дней погостить в своем ашраме.
   – Ваш разговор – великая возможность для нас услышать, что два просветленных скажут друг другу, – сказали ученики Фариду.
   Услышав это, Фарид засмеялся:
   – Мы встретимся – но не думаю, что случится какой-то разговор. Давайте посмотрим…
   Кабир сказал:
   – Пригласите Фарида, пусть он придет – но тот из нас, кто заговорит первым, докажет, что он не просветленный.
   Фарид пришел. Кабир приветствовал его. Они засмеялись и обнялись. Потом они сели в тишине. Фарид пробыл два дня, и они сидели в абсолютной тишине уже много часов подряд. Обеспокоенные ученики ждали, что они что-то скажут, поговорят о чем-то. Но ни единого слова не было произнесено. На третий день Фарид собрался уходить, и Кабир вышел его проводить. Они снова засмеялись, обняли друг друга и разошлись.
   Ученики окружили Фарида:
   – Что за нелепость! Потерять столько времени! Мы ждали, что вот-вот что-то произойдет. Но ничего не случилось. Почему ты вдруг перестал говорить? Ведь ты столько говоришь с нами!
   Фарид ответил:
   – Все, что знаю я, Кабир знает тоже. Нам нечего сказать друг другу. Я посмотрел в его глаза и увидел, что он там же, где и я. Все, что увидел он, увидел и я; все, что познал он, познал и я. Говорить было не о чем.

   Разговаривать могут два невежественных человека. Они много говорят, они и не могут заниматься ничем иным. Двое просветленных не могут говорить – это абсурд. Разговор двух невежественных людей не имеет смысла потому, что им нечего сказать друг другу. Они не знают ничего, что нужно передать, что нужно сказать. Но они продолжают говорить и говорить. Они не в силах прекратить это, их разговор – просто безумный катарсис, облегчение.
   Двое просветленных не могут говорить потому, что им известно одно и то же – и добавить нечего. Имеющий смысл разговор возможен, только если один человек просветлен, а другой нет, потому что тогда один владеет знанием, а другой пока пребывает в неведении. Я говорю: имеющий смысл разговор. Истину невозможно передать, но некие намеки, указания, некие жесты можно передать – чтобы помочь другому совершить прыжок. Истину выразить невозможно, но можно передать жажду. Ни одно учение, достойное называться учением, не способно передать ключ через слова.
   Будда много говорил – трудно найти человека, который говорил бы так много. Ученые изучили все тексты, которые считаются записанными со слов Будды. Достигнув просветления, он прожил всего сорок лет, странствуя из деревни в деревню, но объем сказанного им кажется невероятным. Он исходил вдоль и поперек весь Бихар, само название Бихар возникло из-за того, что там проходил Будда. «Бихар» означает «тропы Будды». Вся провинция называется Бихар, потому что это территория, где ходил Будда, – его бихар, его «хождения».
   Он постоянно путешествовал и отдыхал только в сезон дождей. На переходы было потрачено очень много времени – а ведь ему еще нужно было спать! Поэтому ученые подсчитывали и недоумевали: спать, ходить, совершать ежедневные дела и столько записанных речей – когда он успел столько наговорить? Если он говорил в течение сорока лет без единого перерыва, только в этом случае он мог сказать так много. Должно быть, он говорил, не переставая. И при этом он утверждал, что ключ к его учению нельзя передать в словах!
   Это одна из самых важных историй, потому что она положила начало традиции дзен. Будда был источником, а Махакашьяпа был первым настоящим мастером дзен. Будда – источник, а Махакашьяпа – первый мастер, и это – история, с которой началась традиция – одна из самых красивых и живых традиций на земле, традиция дзен.
   Попытайтесь понять эту историю. Будда пришел однажды утром, и, как обычно, собралась толпа – много людей хотели его послушать. Но одно было необычно – в его руке был цветок. Раньше он никогда ничего не держал в руках. Люди подумали, что кто-то подарил ему этот цветок. Будда вышел и сел под деревом. Толпа ждала и ждала, а он молчал. Он даже не смотрел на них, он просто сидел, глядя на цветок. Проходили минуты, затем часы, и люди стали волноваться.
   Говорят, Махакашьяпа не мог сдержаться. Он громко засмеялся. Будда позвал его, дал ему цветок и сказал собравшейся толпе: «Все, что можно передать словами, я отдал вам; но Махакашьяпе вместе с этим цветком я передаю ключ к этому учению».

   Это то, что мастера дзен называют «прямая передача ключа» – передача за пределами писаний, за пределами слов, за пределами ума. Будда передал цветок Махакашьяпе, и никто не понял, что же произошло. Ни Махакашьяпа, ни Будда больше не возвращались к этому. Тема была закрыта. С тех пор в Китае, Тибете, Таиланде, Бирме, в Японии и на Цейлоне – повсюду на протяжении двадцати пяти веков буддисты пытались разгадать, что за ключ был передан Махакашьяпе.
   Эта история кажется очень таинственной. Будде не свойственны были секреты, это был единственный случай… Будда был рациональным человеком: он говорил, он логически рассуждал, ему не свойствен был экстаз, его логика была совершенной – в ней не было ни малейшего изъяна. Это был единственный случай, когда он повел себя нелогично, когда он сделал нечто таинственное. Он вовсе не был мистическим человеком. Вы не найдете менее мистического мастера, чем Будда.
   Иисус был очень мистичен, Лао-цзы, безусловно, был мистиком. Но Будда был простым, прозрачным – его не окружала никакая тайна, никакая завеса. Его пламя горело чисто и ярко – совершенно прозрачно, без дыма. Это был единственный мистический случай; вот почему во многих буддийских писаниях нет никакого упоминания об этой истории, ее просто опускают. Кажется, будто ее кто-то выдумал. Она совершенно не соответствовала жизни Будды и его учению.
   Но для дзен именно она является первопричиной. Махакашьяпа стал первым хранителем ключа. После него в Индии было еще шесть хранителей, Бодхидхарма был шестым. Бодхидхарма долго искал по всей Индии, но не смог найти человека с такими же способностями, как у Махакашьяпы; человека, способного понимать тишину. Ему пришлось покинуть Индию в поисках ученика, которому он мог бы передать ключ, – иначе ключ был бы потерян.
   Буддизм пришел в Китай вместе с Бодхидхармой, который искал человека, способного понять тишину, который мог бы говорить от сердца к сердцу, без влияния ума, человека без головы. Человека без головы в Индии найти оказалось трудно, потому что Индия – это страна пандитов и ученых, а у них – самые большие головы. Пандит обычно забывает о сердце и превращается в говорящую голову. Вся его личность перекашивается – как если бы существовала одна лишь голова, а все остальное тело сжалось и исчезло.
   Общение за пределами слов возможно только от сердца к сердцу. Поэтому Бодхидхарма искал девять лет и нашел того единственного человека в Китае. На протяжении девяти лет Бодхидхарма сидел в Китае, отвернувшись от людей. Он сидел лицом к стене. Если к нему приходили люди, чтобы его послушать, он сидел лицом к стене и спиной к ним. Люди спрашивали у него: «Мы пришли тебя послушать – почему ты так странно сидишь?» А Бодхидхарма отвечал: «Я жду человека, который сможет меня услышать. Я не буду говорить с вами, не буду тратить время – я буду говорить только с человеком, который способен меня слышать».
   И такой человек пришел. Он встал позади Бодхидхармы, отрезал свою правую кисть и бросил ее Бодхидхарме со словами: «Повернись ко мне, иначе я отрежу себе голову». Бодхидхарма немедленно повернулся и сказал: «Итак, ты пришел. Возьми ключ и избавь меня от этой работы». Ключ, перешедший от Будды к Махакашьяпе, Бодхидхарма передал этому человеку. Этот китаец стал седьмым мастером. И ключ до сих пор в пути. Он все еще там, кто-то все еще хранит его; река все еще течет.
   Я думаю, что если все писания Будды исчезнут, ничто не будет потеряно. Только эта история не должна исчезнуть. Она – самое ценное, что есть, но ученые исключили ее из биографии Будды. Они говорят, это несущественно, это не соответствует Будде. Но я говорю: все остальное, что делал Будда, было обычным – это мог сделать кто угодно. Но этот случай уникален, он исключителен. Только Будда мог сделать такое.
   Что произошло в то утро? Давайте попробуем разобраться. Будда вышел, сел и начал смотреть на цветок. Он даже не взглянул на людей, цветок превратился в стену. Именно это и сделал Бодхидхарма. Он, не отрываясь, смотрел на стену, не на людей. Цветок превратился в стену – и толпа исчезла. Будда смотрел и смотрел на цветок. Что он делал? Когда Будда смотрит на что-то, качество его сознания передается предмету. А цветок – один из самых восприимчивых в мире существ. Вот почему индуисты и буддисты кладут цветы к ногам своего мастера или приносят их в храм – цветок может передать что-то от вашего сознания.
   Цветок – очень восприимчивое создание, и если вы знакомы с новыми открытиями на Западе, вы поймете это. Сейчас говорят, что растения чувствительнее человека. Цветок – это сердце растения, все существо выражено в нем. В Советской России, в США и в Англии проводилось много исследований чувствительности растений, и были сделаны удивительные открытия.
   Один ученый работал с растениями. Что они чувствуют, способны ли они чувствовать, есть ли у них эмоции? Он сидел рядом с растением, прикрепив к нему электроды, и фиксировал любое его движение, любое ощущение, любую эмоцию. Он подумал: «Если я срежу этот цветок, если я сорву его стебель или вырву его из земли, что произойдет?» Вдруг игла, рисовавшая диаграмму, подпрыгнула. Он ничего не сделал – у него лишь возникла мысль… Растение испугалось смерти, и игла подпрыгнула, так как растение задрожало. Даже ученый испугался, потому что он ничего не сделал – только подумал, но растение прочитало его мысль. Растения обладают телепатией.
   Потом он расширил свои исследования – попытался воздействовать на расстоянии. Растение увезли за тысячу километров. Его растение, растение, которому он помогал расти, поливал, любил, увезли за тысячу километров. И тут он снова подумал что-то плохое, и там, за тысячу километров, растение заволновалось. Итак, было научно доказано, что эмоциональное состояние растения было потревожено.
   Более того, если вы подумаете о том, чтобы срезать одно растение, эмоциональное равновесие всех других растений вокруг тоже нарушается. И если кто-то срезает в саду растение, а потом возвращается в этот сад, все растения начинают беспокоиться, потому что этот человек опасен – и растения помнят об этом. Когда он войдет, сад почувствует, что пришел злой человек.
   Сейчас некоторые ученые считают, что растения можно использовать для телепатической передачи, потому что они более чувствительны, чем ум человека. И некоторые из них считают, что их можно использовать даже для получения посланий с других планет, потому что приборы не настолько точны…
   На Востоке всегда знали, что цветок очень восприимчив. Пока Будда смотрел на цветок, что-то от него перешло к этому цветку. Будда вошел в цветок. Качество его существа, его бдительности, его осознанности, покой, экстаз, внутренний танец затронули цветок. И когда Будда смотрел на цветок – расслабленно, спокойно, без всяких желаний, должно быть, цветок танцевал от переполнявшего его счастья. Будда смотрел на цветок, чтобы что-то ему передать. Нужно понять одно: все это время, пока Будда смотрел на цветок, существовали только цветок и Будда. Весь мир исчез. Только Будда и цветок были там. Цветок вошел в существо Будды, а Будда вошел в существо цветка.
   Потом цветок был передан Махакашьяпе. Но это уже был не просто цветок. Он нес в себе качество буддовости. Он нес в себе внутреннее качество существа Будды. А почему Махакашьяпе? Ведь там были и другие великие ученики, десять великолепных учеников. Махакашьяпа был только одним из них, и его стали считать учеником только из-за этой истории – иначе бы никто никогда о нем и не вспомнил.
   О Махакашьяпе известно немного. Там были такие известные ученики, как Сарипутта – ни у кого другого не было столь острого ума – и Моггалайан, очень знаменитый ученик. Он знал наизусть все Веды, и он помнил все, что было когда-либо написано. Он был великим логиком с тысячью последователей. Но были и другие – Ананда, двоюродный брат Будды, в течение сорока лет везде следовавший за ним… Но нет. Некто ранее неизвестный – Махакашьяпа – вдруг стал самым заметным. Картина изменилась. В том, что касалось толкования высказываний Будды, авторитет принадлежал Сарипутте, потому что он понимал смысл слов, как никто другой; а когда Будда вступал в спор, самым важным человеком становился Моггалайан. Никто не думал о Махакашьяпе. Он был в толпе, был частью толпы.
   Но когда Будда замолчал, вся картина изменилась. Теперь Моггалайан и Сарипутта не были авторитетными, они просто исчезли, как будто их не существовало. Теперь они слились с толпой. Новый человек, Махакашьяпа, стал самым значительным. Открылось новое измерение. Все забеспокоились: почему Будда ничего не говорит? Почему он хранит молчание? Что должно случиться? Когда это закончится? Они почувствовали дискомфорт и нетерпение.
   Но Махакашьяпа не чувствовал ни дискомфорта, ни нетерпения. В действительности он впервые почувствовал себя расслабленным в присутствии Будды, впервые он почувствовал себя с Буддой, как дома. Когда Будда говорил, Махакашьяпа, должно быть, испытывал нетерпение. Он, должно быть, думал: «К чему этот вздор? Зачем все время говорить? Ничто невозможно передать, ничто невозможно понять, зачем тогда продолжать стучаться головой о стену? Люди глухи. Они не могут понять…» Должно быть, он был нетерпелив в то время, когда Будда говорил, а теперь он впервые почувствовал себя дома. Он знал, что такое тишина.
   Там были тысячи людей, и все чувствовали напряжение. Глядя на эту глупую толпу, Махакашьяпа не смог сдержаться. Они чувствовали себя хорошо, когда Будда говорил, но сейчас, когда он молчал, они беспокоились. В момент, когда существовала возможность что-то понять, они не были открыты для этого; а когда ничего нельзя было передать, они ждали. Сейчас посредством молчания Будда мог передать нечто драгоценное, вечное, – но они не могли этого понять. Поэтому Махакашьяпа не удержался и громко засмеялся – он смеялся над всей этой ситуацией, над ее абсурдностью.
   Мы заставляем говорить даже Будду, потому что это единственное, что мы можем понять. Это глупо. С Буддой нужно научиться молчать, потому что только тогда он может войти в вас. Посредством слов он может только постучаться к вам в дверь, но он никогда не войдет. Но благодаря молчанию он может войти к вам внутрь; и пока он не войдет, ничто для вас не изменится. Его приход принесет нечто новое в ваш мир. Когда он войдет в ваше сердце, он привнесет нечто новое в его биение, откроет нечто новое – но для этого ему нужно войти.
   Махакашьяпа смеялся над человеческой глупостью. Люди забеспокоились и начали думать: «Когда, наконец, Будда встанет и прервет это молчание, чтобы мы могли пойти домой?» Махакашьяпа засмеялся. Он был первым, кто рассмеялся, и с тех пор смех вошел в традицию дзен. Ни в одной другой традиции не разрешается смеяться. Смех кажется таким нерелигиозным, непристойным, что трудно представить себе смеющегося Иисуса, смеющегося Махавиру. Невозможно себе вообразить Махавиру, смеющегося из живота, и громко хохочущего Иисуса. Нет, смех отрицался; религиозной считалась печаль.
   Один известный немецкий мыслитель Каунт Кейзерлинг писал, что здоровье – не религиозно. Болезнь религиозна, потому что больной человек печален, лишен желаний. Но это происходит не потому, что он превзошел свои желания, а потому, что он ослаблен. Здоровый человек будет смеяться, радоваться, веселиться – он не может грустить. Поэтому религиозные люди разными способами пытались сделать вас больными: поститесь, подавляйте свое тело, мучайте себя. Вы станете печальными, саморазрушительными, вы распнете сами себя. И тогда разве вы сможете смеяться? Смех рождается из здоровья. Это переливающаяся через край энергия. Вот почему, когда дети смеются, их смех тотален. Участвует все их тело – когда они смеются, смеются даже пальцы их ног. Все тело, каждая клеточка, каждая фибра тела сотрясаются от смеха. Они так полны здоровья и жизненности, в них все струится.
   Когда ребенок грустный – это значит, что он болен; а если старик смеется, это значит, что он все еще молод. Ничто не состарит его – даже смерть. Его энергия все еще течет и переливается через край, он переполнен ею. Смех – это энергия переполнения.
   В дзенских монастырях монахи смеются целыми днями напролет. Смех считается молитвой только в дзен, потому что эту традицию начал Махакашьяпа. Двадцать пять веков назад, таким же утром, как сегодня, Махакашьяпа дал начало абсолютно новому, ранее неизвестному религиозному уму – он засмеялся. Он смеялся над всей этой глупостью, над всем этим безрассудством. И Будда не осудил его – наоборот, он подозвал его ближе, вручил ему цветок и только тогда заговорил с толпой. А люди в толпе, услышав смех, должно быть, подумали: «Этот человек сумасшедший. Он не уважает Будду – как можно смеяться, если Будда не засмеялся? Если Будда пребывает в молчании, разве можно смеяться? Этот человек его не уважает».
   Ум скажет, что это неуважение. У ума свои собственные правила, но сердцу они неведомы; у сердца свои правила, о которых ум никогда не слышал. Сердце способно одновременно и смеяться, и уважать. Ум не может смеяться – ему необходимо быть серьезным, ведь только тогда он может чувствовать уважение. Но что за уважение без смеха? Благодаря смеху Махакашьяпы родилось новое направление, и эта традиция продолжается на протяжении многих веков. Только мастера и ученики дзен смеются.
   По всему миру религии больны, потому что печаль – очень распространенное явление. Храмы и церкви похожи на кладбища, в них нет радости, нет праздника. Что вы видите, входя в церковь? Не жизнь, а смерть – и эту печальную картину венчает распятый на кресте Иисус. Можете ли вы смеяться в церкви, танцевать в церкви, петь в церкви? Да, пение присутствует, но оно печально, люди сидят с вытянутыми лицами. Неудивительно, что никто не ходит в церковь, – это просто социальная необходимость, которую нужно исполнять. Неудивительно, что церковь никого не привлекает, – это просто формальность. Религия превратилась в воскресное занятие. В течение часа вы еще можете выдержать эту печаль. Махакашьяпа засмеялся, не дожидаясь Будды, – и с тех пор святые, монахи, саньясины и мастера делают то, чего религиозные умы – так называемые «религиозные умы» – не могут даже вообразить. Если вы держали в руках какую-нибудь книгу о дзен, вы, должно быть, видели изображенных там мастеров дзен. Ни один из этих рисунков не достоверен. На изображениях Бодхидхарма и Махакашьяпа не похожи на себя, но если бы вы увидели их истинные лица, вас бы переполнил смех. Они смешны, они забавны.
   Посмотрите на изображение Бодхидхармы. Должно быть, он был одним из самых прекрасных людей. Иначе и быть не может, потому что, как только человек становится просветленным, на него нисходит красота запредельного. На все его существо спускается благословение. Но взгляните на изображение Бодхидхармы. Он выглядит свирепо и даже угрожающе. Он выглядит настолько угрожающе, что если он вам приснится – вы никогда больше не сможете уснуть. Он выглядит настолько угрожающе, как будто собирается вас убить. Но это всего лишь проделки учеников, решивших подшутить над мастером, – это они нарисовали такой комичный портрет. Он похож на персонажа комиксов.
   Все мастера дзен изображены столь же нелепо. Ученики наслаждаются этим. Эти портреты вызывают представление, что Бодхидхарма опасен – если вы придете к нему, он вас убьет, и вы не сможете от него убежать. Он будет преследовать вас, будет на вас охотиться, и, куда бы вы ни пошли – он тоже придет туда и не оставит вас, пока не убьет. Так изображались все мастера дзен, даже Будда.
   Если вы посмотрите на японские или китайские изображения Будды, вы увидите, что они совсем не похожи на индийские изображения. Образ Будды полностью изменен. На индийских изображениях тело Будды пропорционально, каким оно и должно быть. Он был принцем, прекрасным, совершенным, пропорциональным человеком. Будда с большим животом? У него никогда не было большого живота. Но в Японии его изображают с большим животом, потому что смеющийся человек должен иметь большой живот. Смех исходит из живота – разве можно смеяться, имея маленький живот? Вы не сможете. Поэтому ученики подшутили над Буддой. Они подрисовали ему огромный живот – это можно сделать только из глубокой любви; в противном случае это выглядит оскорбительным.
   Банкей всегда настаивал на том, чтобы у него за спиной висел портрет Будды. Разговаривая со своими учениками, он обычно говорил: «Посмотрите на этого парня. Если когда-нибудь вы его встретите, убейте его в ту же секунду, не дайте ему опомниться. Когда вы будете медитировать, он придет, чтобы потревожить вас. Если в медитации вы его увидите, тут же убейте его, иначе он будет вас преследовать». И также он говорил: «Взгляните на этого парня! Если вы будете повторять его имя… – Буддисты повторяют „Намо Буддайя, намо буддайя“. – Если вы будете повторять его имя, то пойдите и прополощите рот». Это звучит оскорбительно. Это имя Будды, а этот человек говорит: «Если вы повторяете его имя, первое, что необходимо сделать, – прополоскать рот. Вы осквернили свой рот».
   Но это так, потому что слова – это слова; неважно, повторяете вы имя Будды или что-то еще. Это не имеет значения. Как только в ваш ум входит слово, он загрязняется. Забудьте даже имя Будды.
   И этот человек, Банкей, держа у себя за спиной портрет Будды, каждое утро кланялся ему. Ученики спрашивали его: «Что ты делаешь? Ты все время говорил нам: „Убейте этого человека, не позволяйте ему стоять на пути. Не повторяйте его имя, – а если все же повторяете, прополощите после рот“. А сейчас мы видим, как ты кланяешься ему». Банкей отвечал: «Всему этому научил меня он – этот парень – поэтому я отдаю ему дань уважения».

   Махакашьяпа засмеялся, и в этом смехе было много измерений. Первое – в нелепости всей ситуации: Будда молча сидит, и никто его не понимает – все ждут, что он начнет говорить. На протяжении всей жизни Будда говорил, что истину невозможно выразить в словах, и все-таки они ожидали, что он будет говорить. Второе: Махакашьяпа смеялся и над Буддой тоже, над всем представлением, которое он устроил, сидя с цветком в руке и пристально вглядываясь в него, заставляя всех испытывать неловкость и беспокойство. Махакашьяпа смеялся над этим театральным жестом Будды. Третье: он смеялся сам над собой. Почему он до сих пор не мог понять? Все было так легко и просто. В тот день, когда вы поймете, – вы засмеетесь, потому что понимать нечего. Нет никакой проблемы, которую нужно разрешить. Все всегда было ясно и понятно. Как вы могли этого не замечать?
   Пока Будда сидел в молчании, на деревьях пели птицы, легкий ветерок шевелил листву, а люди испытывали беспокойство, Махакашьяпа понял. Что он понял? Он понял, что нечего понимать, нечего говорить и нечего объяснять. Вся ситуация проста и прозрачна. В ней нет ничего тайного. Нет нужды искать, потому что все, что есть, – здесь и сейчас, внутри вас. Он засмеялся и над собой тоже, над всеми своими абсурдными попытками понять эту тишину на протяжении многих жизней, которые он провел в напряженных размышлениях.
   Будда подозвал его, передал ему цветок и сказал: «Итак, я передаю тебе ключ». Какой ключ? Тишина и смех – вот ключ. Тишина внутри, смех снаружи. И когда смех приходит из тишины, он принадлежит не этому миру, он божественен.
   Когда смех возникает в голове, он безобразен, он принадлежит обыденному, земному миру, он не всеобъемлющ. В этом случае вы смеетесь над кем-то другим, за счет кого-то другого – а это уродливо и насильственно.
   Когда смех приходит из тишины, вы смеетесь не над кем-то – вы просто смеетесь над всей этой шуткой мироздания. И это действительно смешно! Вот почему я продолжаю рассказывать вам смешные истории… потому что они передают больше, чем любые писания. Разве это не смешно: все есть у вас внутри, а вы это ищите повсюду? Разве может быть что-то еще более смешное? Вы – царь, а ведете себя, словно нищий, и этим обманываете не только других, но и самих себя. Вам доступен источник всех знаний – а вы задаете вопросы; ваша сердцевина знает все – а вы считаете себя невеждой; у вас внутри живет вечность – а вы боитесь смерти и болезней. Это действительно смешно – и, рассмеявшись, Махакашьяпа поступил правильно.
   Но, кроме Будды, этого никто не понял. Будда понял его смех, ему сразу стало ясно, чего достиг Махакашьяпа. Это был вселенский смех. Махакашьяпа понял весь комизм ситуации. И не осталось больше ничего. Оказывается, божественное играет с нами в прятки! Но другие подумали, что Махакашьяпа глупец – он засмеялся, не дожидаясь Будды. Но Будда понял, что этот человек мудр. В каждом глупце есть какая-то скрытая мудрость, а мудрецы всегда ведут себя как дураки.
   В древние времена у каждого великого императора был придворный шут. Были мудрецы, советники, министры и премьер-министры, и обязательно был шут. Будучи интеллигентными и разумными людьми, императоры по всему миру, на Востоке и на Западе, держали придворного шута, дурака. Зачем? Потому что есть вещи, которые так называемые мудрецы понять не могут, – их может понять только глупец. Так называемые мудрецы настолько глупы, что их хитрость и изощренность лишают их ум ясности.
   Дурак прост, и он был необходим потому, что часто так называемые мудрецы из страха перед императором боялись что-то сказать. Дурак же ничего не боялся. Он говорил все, что думал, не думая о последствиях. Дурак – это человек, не думающий о последствиях. Именно так поступают дураки – просто и не размышляя о том, что произойдет, каков будет результат. Умный человек сначала подумает о результате и только потом будет действовать. Сначала мысль – потом действие. Глупый человек действует, никогда перед этим не думая.
   Когда кто-то познает запредельное, он не похож на ваших мудрецов. Это невозможно. Он может быть похож на этих дураков, но он не может быть таким, как ваши мудрецы. Когда Святой Франциск стал просветленным, то начал называть себя божественным дураком. Папа римский был мудрым человеком, и когда Святой Франциск пришел повидать его, даже папа подумал, что этот человек сошел с ума. А ведь он был умным, расчетливым, рассудительным – иначе разве он смог бы быть папой?
   Чтобы стать папой римским, нужно участвовать во множестве политических игр. Чтобы быть папой, не нужна святость – нужна дипломатия, нужно стремление конкурировать, чтобы быть способным отодвинуть в сторону других и проложить себе путь, используя других в качестве ступенек, которые потом можно выбросить. Это политика… потому что папа – это политический лидер. Религия для него вторична или вовсе не имеет значения. Папа может быть богословом – но он не религиозен, потому что разве религиозный человек может соревноваться? Разве религиозные люди могут бороться и быть агрессивным ради того, чтобы достичь высокого поста? Это всего лишь политики.
   Святой Франциск пришел повидаться с папой, и папа решил, что этот человек глупец. Но деревья, птицы и рыбы думали по-другому. Когда Святой Франциск приходил к реке, рыбы выпрыгивали из воды, приветствуя его. Это явление наблюдали тысячи свидетелей. Миллионы рыб одновременно выпрыгивали из воды по всему протяжению реки. Святой Франциск подходил к реке – и рыбы были счастливы. Куда бы он ни шел, за ним летели птицы, они прилетали и садились на него, к нему на плечи, на колени. Они понимали этого дурака лучше, чем папа. Даже засохшие, готовые вот-вот умереть деревья зеленели и снова начинали цвести – если приближался Святой Франциск. Деревья отлично понимали, что этот дурак – не обычный дурак, это божественный дурак.
   Засмеявшись, Махакашьяпа стал божественным дураком, и Будда понял его – ведь Будда не был папой. Позже буддийские священники не смогли понять Махакашьяпу, поэтому эта история была забыта.

   Как-то раз, выступая перед буддистами в нео-буддийской общине, я рассказал эту историю. После ко мне подошел священник и сказал:
   – Откуда вы это взяли? Этого нет в писаниях, это ложь. Такой человек, как вы, не должен говорить о том, чего нет в писаниях, потому что люди верят вам.
   Тогда я сказал ему:
   – Принесите свои писания; я добавлю туда эту историю и, подпишусь под ней.
   Я сказал ему:
   – Это действительно было так – я был свидетелем.
   Священник посмотрел на меня. Должно быть, он подумал: «Этот человек сумасшедший».
   Я сказал ему:
   – Я не обладаю властью, но обладаю авторитетом…
   Власть принадлежит политикам; авторитет – религиозному человеку. Власть зависит от других – они дают ее вам. Но авторитет приходит изнутри. Итак, я сказал ему:
   – Я был свидетелем. Я могу дать вам письменное свидетельство с моей подписью, что я видел это. Все так и было. Вы каким-то образом пропустили это в писаниях, но я в этом не виноват. Я не ответственен за то, что вы это пропустили.

   До этого случая этот священник приходил ко мне. Но с тех пор он перестал приходить. Мертвое писание для него важнее, чем живой человек. Даже если я говорю, что я свидетель, мне не верят. Эту историю убрали из буддийских писаний, потому что смеяться перед лицом Будды – кощунство. И считать такого человека основателем великой религии нехорошо. Это неправильно, что человек засмеялся перед Буддой, и неправильно, что Будда передал ключ ему, а не Сарипутте, не Анаде, не Моггалайану или другим, более важным, знаменитым людям. В конце концов, именно они: Сарипутта, Ананда и Моггалайан – были авторами этих писаний.
   Махакашьяпу никогда ни о чем не спрашивали. И если бы даже его спросили, он бы не ответил. У него никогда не спрашивали, есть ли у него то, что он хочет сказать и что нужно записать. Когда Будда умер, все монахи собрались и стали записывать, что происходило, а что – нет. Но никто не спросил Махакашьяпу. Должно быть, этот человек был изгнан из сангхи, из общины. Наверное, вся коммуна ему завидовала. Ключ был передан человеку, который совсем не был известен, который не был ни великим учеником, ни пандитом. До этого его никто не знал – и вдруг в то утро из-за своего смеха и из-за своего молчания он стал самым важным человеком!
   И в каком-то смысле они были правы, потому что разве можно записать тишину? Можно записать слова, увиденное – то, что случилось, но как можно записать то, что происходило незримо? Они знали, что цветок был передан Махакашьяпе, – больше ничего.
   Но цветок был всего лишь формой. В ней что-то содержалось – буддовость, прикосновение внутреннего существа Будды, аромат, который нельзя увидеть, нельзя зафиксировать. Всем казалось, что этого никогда не происходило, что это случилось во сне.
   Люди, которые записывали, были людьми слов, специалистами по словесному общению, разговорам, дискуссиям, спорам. О Махакашьяпе больше никто не слышал. Это – единственное, что о нем известно, и это событие казалось столь незначительным, что о нем, должно быть, решили в писаниях даже не упоминать. Махакашьяпа пребывал в тишине, и его внутренняя река тихо продолжала течь. Ключ был передан другим – и он все еще действует, он все еще открывает двери.
   Это две составляющие. Внутри – тишина, настолько глубокая, что в вашем существе не остается никаких колебаний; вы есть, но нет волн; вы – беззвучный тихий водоем, тихая водная гладь, все существо молчаливо, внутри тишина; а на периферии – празднование и смех. И только тишина может смеяться, потому что только тишина способна понять космическую шутку.
   И тогда ваша жизнь становится праздником энергии; ваши отношения становятся радостными; что бы вы ни делали, каждый момент – праздник. Вы едите – и наслаждаетесь, вы принимаете ванну – и празднуете; вы говорите, и ваш разговор – празднование; ваши отношения становятся празднованием. Ваша внешняя жизнь насыщена радостью, в ней нет места печали. Разве печаль может сосуществовать с тишиной? Но обычно вы думаете наоборот: вы считаете, что если вы станете молчаливыми, то следом придет печаль. Обычно, если вы оказываетесь в тишине, вы думаете, как избежать печали. Я скажу вам, что тишина, которая существует вместе с печалью, не может быть истинной. В ней что-то неправильно. Вы сбились с пути, заблудились. Только празднование может быть доказательством того, что случилась настоящая тишина.
   В чем различие между настоящей тишиной и тишиной ложной? Ложная тишина всегда вынужденная; она достигается через усилие. Она не спонтанна, она не случилась с вами. Вы заставили ее случиться. Вы сидите в тишине – и присутствует сильное внутреннее напряжение. Вы его подавляете – и тогда вы, естественно, не можете смеяться. Вы можете начать грустить – но смех опасен: стоит засмеяться, и вы разрушите тишину, потому что смех невозможно подавить. Смех противоречит подавлению. Если вы хотите подавить, вы не должны смеяться; если вы засмеетесь – все выйдет наружу. В смехе реальное выйдет наружу, а нереальное будет потеряно.
   Поэтому знайте: если вам встречается печальный святой, его тишина ложна. Он не может смеяться, не может наслаждаться – потому что боится. Если он засмеется, все будет разрушено, все подавленное выйдет наружу, он не сможет этого удержать. Посмотрите на маленьких детей. Когда к вам приходят гости, вы говорите детям: «Не смейтесь!» – Что они делают? Они закрывают рот и сдерживают дыхание, потому что, если они не будут сдерживать дыхание, смех вырвется наружу. Это трудно. Они не смотрят по сторонам, потому что, если они посмотрят на что-то, они забудут о том, что нужно молчать. Поэтому они закрывают глаза и сдерживают дыхание.
   Если вы подавляете, дыхание не может быть глубоким. Чтобы смеяться, требуется глубокое дыхание; если вы смеетесь, освобождается глубокое дыхание. Вот почему никто не дышит глубоко, вот почему дыхание поверхностно, – потому что в детстве многое было подавлено с помощью дыхания, и как результат – теперь вы не можете дышать глубоко. Если вы пойдете глубже, вы испугаетесь. С помощью дыхания был подавлен секс, с помощью дыхания был подавлен смех, с помощью дыхания был подавлен гнев. Дыхание – это механизм подавления или освобождения, поэтому я настаиваю на хаотичном дыхании: если вы дышите хаотично, тогда смех, крик и все, что подавлено, поднимется на поверхность и будет отброшено. Это невозможно отбросить никак иначе, потому что вы подавили это через дыхание.
   Если вы попробуете сдержать что-то, как вы это сделаете? Вы перестанете глубоко дышать. Вы будете дышать поверхностно, будете дышать только верхней частью легких. Вы не пойдете глубже, потому что глубже будет подавление. Все подавление происходит в животе. Поэтому, если вы действительно смеетесь, сотрясается живот – поэтому Будду изображали с большим животом. Живот расслабляется, и желудок перестает быть резервуаром подавления. Если вы видите печального святого, тогда знайте, что в нем есть печаль, но святости нет. Каким-то образом он сделал себя молчаливым и постоянно боится – что угодно может его потревожить.
   Если случилась настоящая тишина, ее ничто не сможет потревожить. Все только помогает ей. Если вы действительно в тишине, вы можете сидеть посередине рынка – и даже рынок не будет на вас влиять. Скорее, вы будете впитывать шум рынка, и этот шум превратится в вас еще в большую тишину. В действительности на рынке тишина ощущается еще лучше, потому что если она настоящая, тогда рынок становится фоном, и по сравнению с ним тишина становится еще более совершенной. Вы сможете почувствовать внутреннюю тишину на фоне грохочущего рынка.
   Не нужно ехать в Гималаи. Если вы поедете, что вы там обнаружите? В глубокой тишине ваш ум будет продолжать болтать. В Гималаях вы услышите, что ваш ум болтает еще больше, потому что вокруг будет тишина. Кругом тишина – но вы понимаете, что ум не замолкает ни на минуту.
   Если с вами случается что-то реальное и вы не испытываете страха, тогда это невозможно отнять. Ничто не может это разрушить. А если что-то разрушает вашу тишину, значит, она была вынужденной, культивированной, вы каким-то образом ее навязали себе. Но тишина, которой можно управлять, – не настоящая тишина, это как управляемая любовь.
   Мир так безумен. Родители, учителя и другие моралисты настолько безумны и нездоровы – и при этом они учат детей любить. Матери говорят своим детям: «Я твоя мать, ты должен меня любить». Как будто ребенок каким-то образом может управлять своей любовью. Что он может сделать? Муж все время говорит жене: «Я твой муж, люби меня», как будто любовь – это обязанность, как будто любовь – это что-то, что можно сделать. Ничего нельзя сделать. Остается только одно – притвориться. И как только вы научились притворяться в любви, вы все потеряли. Вся ваша жизнь пошла по неверному пути. Вы будете притворяться, что любите. Вы будете притворно улыбаться, фальшиво смеяться. Тогда все будет фальшиво. Вы будете сидеть в тишине – и притворяться, вы будете медитировать – и притворяться. Притворство станет частью вашей жизни.
   Не притворяйтесь. Пусть проявится реальное. Если вы можете быть достаточно терпеливыми и дождетесь момента, когда притворство отпадет, реальное обрушится на вас. Катарсис нужен, чтобы отбросить притворство. Не обращайте внимания на то, что подумают о вас другие, потому что это будет снова вынуждать вас притворяться.
   Вы не можете полюбить по принуждению – любовь либо есть, либо нет. Но мать говорит: «Я твоя мать…», отец говорит: «Я твой отец…», учитель говорит: «Я твой учитель, поэтому люби меня», как будто любовь – это нечто, поддающееся логике!
   «Я твоя мать, поэтому люби меня». Что делает ребенок? Вы ставите его в такое положение, что он не знает, что делать. Он может притвориться, он может сказать: «Да, я люблю тебя». И если ребенок любит мать из чувства долга, он не сможет полюбить никакую другую женщину. Позже у него появится жена – и это будет обязанность, появятся дети – и это будет обязанность, вся его жизнь превратится в обязанность. Она не будет празднованием – он не сможет смеяться, не сможет наслаждаться. Это бремя, которое надо нести. Вот что происходит с вами. Это несчастье, но если вы это поймете, вы сможете это отбросить.
   Это ключ: внутри – тишина, а снаружи – празднование, смех. Празднуйте и будьте молчаливыми. Создайте себе условия, не вынуждайте себя внутренне быть в тишине, просто создавайте побольше возможностей вокруг себя, чтобы внутренняя тишина могла цвести. Это все, что мы можем сделать. Мы можем посадить семя в землю, но не можем заставить стебель расти. Мы можем создать условия для его роста, оберегать его, удобрять почву, следить, чтобы солнце освещало его ровно столько, сколько нужно. Мы можем защищать его и ждать, наполненные молитвой. Больше мы ничего не можем сделать. Мы можем только создать подходящие условия.
   Вот что я имею в виду, когда говорю, что необходимо медитировать. Медитация не создает тишины, медитация создает условия, готовит почву. Семя уже там, оно всегда там было; вам не нужно его сажать, семя всегда было с вами. Это семя – Брахма, это семя – атма, это семя – вы. Просто создайте условия, и семя оживет. Оно даст ростки, и появится растение, вы начнете расти.
   Медитация не приводит вас к тишине, медитация только создает условия, в которых случается тишина. И это должно быть критерием: как только тишина случается, в вашу жизнь входит смех. Повсюду будет происходить праздник жизненности. Вы не будете грустить, забудете о депрессии, вы перестанете убегать от мира. Вы будете находиться в мире, но будете воспринимать его как игру, наслаждаться всем, как прекрасной игрой, большим представлением. Вы больше не будете относиться к нему серьезно. Серьезность – это болезнь.
   Должно быть, Будда распознал Махакашьяпу. Должно быть, он чувствовал, в то время как молчаливо смотрел на цветок, а все испытывали нетерпение, чувствовал, что был лишь один человек, Махакашьяпа, который не беспокоился. Наверное, Будда ощущал тишину, исходящую от Махакашьяпы, но он не позвал его раньше времени. Только когда тот засмеялся, Будда позвал его и вручил ему цветок. Почему? Тишина – только половина дела. Махакашьяпа упустил бы что-то, если бы сохранял девственное молчание и не засмеялся. Тогда ключ не был бы ему передан. Его дерево выросло только наполовину, оно еще не стало зрелым, еще не расцвело. Дерево было, но цветы еще не появились. Будда ждал.
   Сейчас я скажу вам, почему Будда ждал так долго, почему два, три или четыре часа он ждал. Махакашьяпа молчал, но он пытался сдержать смех, он пытался контролировать смех. Он старался не рассмеяться, потому что это было бы невежливо. Что подумает Будда? Что подумают другие? Но, в конце концов, говорится в истории, он уже не мог сдерживаться. Это должно было прорваться через смех. Поток стал слишком сильным – он не мог больше сдерживать его. Когда тишины слишком много, она превращается в смех; ее становится так много, что она начинает изливаться во всех направлениях. Он рассмеялся. Должно быть, это был безумный смех, и в этом смехе Махакашьяпы не было. Смеялась тишина – тишина пришла к цветению.
   Тогда Будда сразу позвал Махакашьяпу: «Возьми этот цветок – это ключ. Я дал другим все, что можно передать словами, но тебе я передаю то, чего нельзя передать в словах. Самое важное послание за пределами слов я передаю тебе». Эти несколько часов Будда ждал момента, когда тишина начнет переполнять Махакашьяпу и превратится в смех.
   Просветление совершенно только тогда, когда тишина превращается в праздник. Поэтому я настаиваю на том, чтобы после медитации вы праздновали. После того как вы побыли в тишине, вы должны отпраздновать это в знак благодарности. Вы должны показать свою благодарность существованию – хотя бы за то, что вы есть; за то, что вы можете медитировать, можете быть в тишине, можете смеяться.

(Из книги «Птица в полете», беседа 10)

Жизнь несерьезна

   Смех – это то, что больше всего подавлялось обществом во всем мире и во все времена. Общество хочет, чтобы вы были серьезными. Родители хотят, чтобы дети были серьезными, учителя хотят, чтобы серьезными были ученики, директора хотят, чтобы серьезными были служащие, командующие хотят, чтобы серьезными были солдаты. Все требуют серьезности.
   Смех очень опасен, он может привести к бунту. Если во время урока вы начинаете смеяться, учителем это воспринимается как оскорбление. Если ваши родители говорят вам что-то, а вы смеетесь, – это будет воспринято как оскорбление. Считается, что серьезность – это проявление почета и уважения.
   Естественно, смех настолько подавляется, что несмотря на то что вся окружающая жизнь наполнена весельем, никто не смеется. Если ваш смех будет освобожден от цепей, из рабства, вы удивитесь – на каждом шагу происходит что-то смешное.
   Жизнь несерьезна. Только кладбища серьезны, смерть серьезна. Жизнь – это любовь, жизнь – это смех, жизнь – это танец, песня.
   Но жизни нужно дать новое направление. Ваша жизнь покалечена прошлым, оно сделало вас почти глухими к смеху; вы похожи на людей, которые не различают цветов. Десять процентов людей не различают цветов. Это большой процент – но они этого не осознают.

   Джордж Бернард Шоу не различал цветов, и он узнал об этом только в возрасте шестидесяти лет. Кто-то подарил ему на день рождения красивый костюм и пальто – но забыл прислать галстук. Бернарду Шоу очень понравился костюм, и он со своим секретарем пошел подбирать к нему галстук. Он рассматривал галстуки и наконец выбрал один. Секретарь очень удивилась, она не могла поверить – потому что костюм был желтый, а галстук зеленый. Она сказала: «Почему вы выбрали именно этот галстук?» – «Почему? – удивился Шоу. – Он такого же цвета, как и костюм».
   Менеджер, продавец… все собрались, и все пытались разобраться… Шоу не мог отличать желтый от зеленого, они выглядели для него одинаковыми. Он не различал цветов. Но в течение шестидесяти лет он не осознавал этого. Десять процентов людей на Земле не различают цветов. Они либо не видят какой-то цвет, либо принимают его за какой-то другой.
   Постоянное подавление смеха сделало вас невосприимчивыми к нему. Поводов посмеяться всегда много, но вы не видите никакой причины для смеха. Если освободить ваш смех от оков, весь мир наполнится смехом. Мир должен быть полон смеха, это произведет радикальную перемену в жизни человека.
   Вы не будете больше такими несчастными. Фактически, вы не настолько несчастны, как вам кажется, – немного несчастья плюс серьезность – вот что делает вас такими несчастными. Если к несчастью добавить смех, вы не будете такими несчастными!

   В одном многоквартирном доме… В современных домах настолько тонкие стены, что, хотите вы того или нет, вам придется слушать, что происходит по ту сторону стены. В каком-то смысле это очень по-человечески.
   Все жильцы многоквартирного дома были озадачены одной проблемой… Каждая супружеская пара в этом доме периодически скандалила – они кидались друг в друга подушками и другими предметами, разбивали посуду, кричали; мужья били жен, жены визжали, – и весь дом наслаждался этим концертом без микрофонов. Единственная проблема была с одним сардарджи. Из его квартиры не доносилось подобного шума, а, наоборот, всегда слышался смех. И народ был озадачен: «В чем дело? Эти люди никогда не ссорятся. Они оба смеются, и так громко, что слышно во всем доме!» Однажды они решили, что на это стоит взглянуть: «Мы так страдаем, а они наслаждаются. В чем их секрет?» Они дождались момента, когда сардарджи возвращался с рынка, неся овощи и другие продукты, обступили его и сказали:
   – Ты должен рассказать нам, в чем секрет – почему вы смеетесь, когда все дерутся?
   Сардар ответил:
   – Не вынуждайте меня, мне очень неудобно.
   – Неудобно? Но мы думали, у тебя все в порядке. Мы всегда слышим смех – твой или твоей жены… никакой драки.
   Сардар ответил:
   – Вот что происходит. Она швыряет в меня вещи. Если она промахивается, то смеюсь я, если она попадает, смеется она. У нас все то же, что и у вас, но мы завели другой порядок. В чем суть? Я научился уворачиваться от нее, а она учится, как…
   Через двадцать лет тот же самый сардар решил развестись со своей женой. В суде прослышали, что это единственные супруги в городе, которые никогда не дрались. Они просто смеялись – весь город знал, что эта пара смеялась.
   Судья спросил:
   – В чем дело? Вы так знамениты…
   Сардар ответил:
   – Забудьте об этом. Просто разведите нас.
   Судья сказал:
   – Я должен знать причину.
   – Причина очень простая: она швыряет в меня разными вещами. Это слишком, потому что это длится много лет.
   – Сколько вы женаты?
   – Почти тридцать лет.
   – Если вы могли справляться с этой женщиной тридцать лет, тогда вам осталось потерпеть еще всего лет десять или двадцать…
   – Дело не в этом. Сначала я уворачивался, но потом она научилась бросать так метко, что у меня не получается увернуться. Поэтому теперь смеется только она, а я не смеялся уже десять лет. Это невыносимо. Сначала все было прекрасно, мы смеялись поровну, проблемы не было. Смеялся я, смеялась она. Но теперь только она смеется – а я стою, как идиот. Нет, я не могу больше этого терпеть.

   Просто посмотрите на окружающую вас жизнь и попытайтесь увидеть смешную сторону вещей. В каждом происходящем событии есть что-то смешное, необходимо просто чувство юмора.
   Ни в одной религии чувство юмора не считалось добродетелью. Я хочу, чтобы чувство юмора стало основным качеством хорошего, нравственного, религиозного человека. И для этого не нужно много искать, просто посмотрите – это можно увидеть повсюду…

   Однажды, когда я был студентом, я ехал на автобусе. Кондуктор беспокоился, так как в автобусе ехал тридцать один пассажир, а деньги передали только тридцать. Поэтому он спрашивал: «Кто не оплатил проезд?» Но никто не признавался, и кондуктор не знал, что делать. Я сказал ему: «Попроси водителя остановить автобус и скажи людям, что, пока тот человек, кто не отдал деньги, не признается, автобус дальше не поедет». Он так и сделал, автобус остановился. Все посмотрели друг на друга: что теперь делать? Никто не знал. Наконец, встал один мужчина и сказал:
   – Простите, это я не заплатил за проезд. Вот деньги.
   Кондуктор спросил:
   – Как тебя зовут?
   – Аччелал, – ответил тот.
   «Аччелал» значит «хороший человек». Я удивился, но никто из тридцати человек не засмеялся. Когда он сказал «Аччелал» – я не мог поверить – но никто не увидел юмора в том, что «хороший человек» так поступает.

   Серьезность почти вошла в наши кости и кровь. Чтобы избавиться от нее, вам потребуются усилия, и будьте начеку – когда увидите что-то смешное, не упускайте возможность. Везде есть люди, которые поскальзываются на банановой кожуре, – просто окружающие стараются этого не замечать. Считается, что смеяться над этим невежливо, но это не так, потому что только «бананы» [6 - Ругательство в английском языке, означающее «глупый человек», «идиот».] поскальзываются на банановой кожуре.
   Смеху необходимо учиться, это великое лекарство. Оно может исцелить беспокойство, тревогу, вся энергия может начать двигаться в смех. И для смеха не обязательно нужен повод, причина.
   В медитационных лагерях я обычно устраиваю медитацию смеха: люди просто смеются, без всякой причины. Сначала они ощущают некоторую неловкость, потому что нет причины смеяться. Но когда это делают все вместе… все начинают хохотать. И вскоре все просто катаются по полу от смеха. Они хохочут над самим фактом, что так много людей смеются без причины. Ведь ничего не было, не было рассказано даже шутки. Но смех накатывается, как волны.
   Поэтому никакого вреда… Даже просто у себя в комнате: закройте дверь и просто смейтесь в течение часа. Смейтесь над собой. Но научитесь смеяться.
   Серьезность – это грех, это болезнь.
   В смехе есть великая красота, легкость. Он сделает вас невесомыми и даст вам крылья, чтобы вы могли летать. Жизнь полна возможностей. Вам просто нужна чувствительность. И дайте другим людям возможность смеяться. Смех должен стать одним из самых ценных и поддерживаемых качеств, потому что только человек может смеяться – животные не могут. И именно потому, что смех – это признак человечности, он должен быть в большом почете. Подавлять его – значит разрушать в человеке свойство человеческого.

(Из книги «За пределами просветления», беседа 27)

Не отпускайте скверных шуток

   Что такое скверная шутка? Для начала мне придется рассказать вам три таких шутки, просто чтобы объяснить это. Три, потому что это очень эзотерическое число.

   Первая:
   На Землю с жужжанием, писком и свистом опускается странный космический аппарат, из которого появляются два причудливых существа. Это молодая марсианская пара – ученые, прилетевшие с исследовательской миссией. Они решают, что лучший способ изучать Землю – это вступить в контакт с некоторыми из ее обитателей, и устремляются на поиски подходящих кандидатов. Таинственным, как это принято у марсиан, способом они проникают в какой-то многоквартирный дом и останавливают свой выбор на недавно поженившейся паре – Эверете и Глэдис Спринкл.
   Конечно, Эверет и Глэдис крайне удивлены, но, как это принято у молодоженов, быстро приходят в себя после ошеломляющего сюрприза. Слово за слово, разговор заходит о размножении. Марсианин-мужчина ошеломляет Спринклов предложением продемонстрировать способ, каким размножаются на его планете. Прежде, чем они успевают смущенно запротестовать, он хватает марсианку и кладет восемь пухлых пальцев своей единственной руки ей на лоб. Он тут же начинает искрить, она начинает мигать, и в боку у нее появляется отверстие, откуда выпрыгивает крошечный малышка-марсианин, который тут же принимается бегать и скакать по квартире Эверета и Глэдис.
   Затем марсианин спрашивает, как это делают на Земле. Немного похмыкав и помямлив, земляне, в конце концов, решают, что описать это на словах будет слишком сложно. Поэтому, в интересах межпланетного сотрудничества, они раздеваются и устраивают демонстрацию.
   Марсиане увлеченно наблюдают за представлением. Когда все заканчивается, марсианка спрашивает: «А когда появится земной ребенок?» Покачав головой, Глэдис отвечает, что для этого требуется девять месяцев. Изумленные марсиане некоторое время чешут в затылке, а затем мужчина-марсианин спрашивает: «Но если он не появляется сразу же, почему же в конце вы так разволновались?»

   Вторая:
   Мужчина приходит к врачу и жалуется на плохое самочувствие. Врач задает обычные вопросы, например, не слишком ли много тот пьет или ест.
   – Нет, – отвечает мужчина.
   – Хорошо. Может быть, вы слишком поздно ложитесь спать? – допытывается врач.
   – Нет, – следует ответ.
   Некоторое время врач размышляет, а затем спрашивает:
   – Много занимаетесь сексом?
   – Знаете ли, у нас с женой некоторые трения, – отвечает пациент.
   – Да-да, как часто у вас с ней трения?

   И третья:
   Женщина заходит в супермаркет, чтобы купить брокколи. Она подходит к продавцу в овощном отделе и спрашивает:
   – Сэр, у вас есть брокколи?
   Продавец отвечает:
   – Нет, мэм, сегодня нет. Зайдите завтра.
   Через несколько часов женщина возвращается и спрашивает у продавца:
   – Сэр, у вас есть брокколи?
   – Послушайте, леди, я уже сказал вам, что сегодня брокколи нет.
   Леди уходит, но через какое-то время появляется снова. К этому времени продавец, уже доведенный до белого каления, спрашивает:
   – Скажите, какое слово составляют буквы «т-о-м» в слове «томаты»?
   Женщина отвечает:
   – Том.
   – А какое слово составляют буквы «б-л-о-к» в слове «яблоко»?
   – Блок, – отвечает покупательница.
   Тогда продавец спрашивает:
   – А какое слово составляют буквы «х-р-е-н» в слове «брокколи»?
   Леди озадаченно смотрит на продавца и говорит:
   – В брокколи хрена нет!
   Продавец глубоко вздыхает и восклицает:
   – Леди, именно это я пытаюсь вам объяснить с самого утра: «Брокколи ни хрена нет!»

   Я не знаю, являются ли эти шутки скверными, однако несомненно одно: Атише они понравились бы.
   На самом деле, под «скверными шутками» он имеет в виду нечто совершенно иное. Он имеет в виду: «Не говорите ничего против других людей, не обижайте людей в их отсутствии, не задевайте людей у них за спиной».
   Этот перевод неточен. Полное значение слов Атиши таково: «Не сплетничайте о людях, имея намерение причинить им боль, поскольку на самом деле это не смешно, это не развлечение, это не юмор». Атиша не может выступать против чувства юмора, это невозможно. Никто из людей, подобных ему по разумности и осознанности, не может выступать против чувства юмора. Собственно говоря, именно люди, подобные Атише, подарили миру самый лучший религиозный юмор. Атиша происходит из традиции Гаутамы Будды – по той же линии, что и люди Дзен. А Дзен – единственная религия, принявшая юмор как молитву. Невозможно, совершенно невозможно, чтобы у Атиши не было чувства юмора.
   Поэтому эта сутра не может быть на самом деле направлена против шуток. Она против того, чтобы ранить людей. То, что он говорит, глубже проникает в психологию шутки, в подоплеку шутки. Это то, что через тысячу лет стал делать Зигмунд Фрейд. Зигмунд Фрейд считает, что когда вы над кем-то шутите, вы, по всей вероятности, агрессивны, злитесь, притворяетесь веселым в качестве замещения, хотя на самом деле хотите оскорбить.
   Однако никто снаружи не может это определить; только вы можете об этом судить. Если в вашем уме присутствует умышленное стремление кого-то оскорбить, если это замаскированное под юмор насилие, избегайте этого. Если же это не насилие, а просто чистое чувство юмора, чувство веселья – чувство несерьезного отношения к жизни, не слишком серьезного к ней отношения, то тогда нет проблем.
   Если я когда-нибудь встречусь с Атишей, то расскажу ему несколько шуток. И у меня есть ощущение, что они ему понравятся.
   Шутки могут быть просто чистым юмором, без какого бы то ни было насилия. Иногда, при поверхностном взгляде, кто-то может подумать, что насилие присутствует, но главное не то, что думают другие, главное, какое у вас намерение. Это вопрос намерения. Вы можете улыбаться с намерением оскорбить, и тогда улыбка становится грехом. Все что угодно может стать грехом, если глубоко внутри присутствует желание совершить насилие. И все что угодно может стать добродетелью, если глубоко внутри присутствует желание привнести в жизнь больше радости, больше смеха.
   Мое собственное понимание таково, что нет ничего более ценного, чем смех. Смех максимально близко подводит вас к молитве. На самом деле, когда вы становитесь целым, у вас внутри остается только смех. Во всем остальном вы остаетесь частичными; даже во время занятия любовью вы остаетесь частичными. Однако когда вы хохочете действительно от души, все части вашего существа – физиологическая, психологическая и духовная – вибрируют в одном едином тоне, вибрируют в гармонии.
   Поэтому смех расслабляет. А расслабление – духовно. Смех возвращает вас на землю, приземляет вас, выводя из ваших глупых представлений о духовной «продвинутости». Смех возвращает вас к реальности, какая она есть. Мир – это игра бога, космическая шутка. И пока вы не познаете его как космическую шутку, вы не сможете познать его главную тайну.
   Я всецело за шутки, я всецело за смех.
   Атишу неправильно перевели. На самом деле он имеет в виду: «Не будьте насильственным, даже в своих словах». Даже когда вы шутите, не будьте насильственными, поскольку насилие порождает еще больше насилия, гнев порождает еще больше гнева, и это создает порочный круг, которому нет конца.

(Из «Книги Мудрости», беседа 13)

Вновь станьте ребенком

   Игривость – одно из самых подавляемых человеческих качеств. Все общества, все культуры, все цивилизации выступают против игривости, потому что игривый человек никогда не бывает серьезен. А если человек несерьезен, им невозможно управлять, его невозможно сделать амбициозным, невозможно заставить жаждать власти, денег, престижа.
   Ребенок никогда ни в ком не умирает. Это неправда, что, когда вы взрослеете, ребенок умирает. Все, чем вы были раньше, – до сих пор с вами и останется с вами до последнего вздоха.
   Но общество боится несерьезных людей. Несерьезные люди не будут стремиться к деньгам, политической власти – они будут наслаждаться жизнью, как в детстве. Но наслаждение жизнью не принесет вам престижа, власти, не удовлетворит ваше эго, а весь мир вращается вокруг идеи эго. Игривость против вашего эго – попробуйте, и вы увидите. Просто поиграйте с детьми, и вы обнаружите, что ваше эго исчезает. Вы обнаружите, что снова стали ребенком. Это верно не только в отношении вас, это верно в отношении каждого.
   Из-за того что ребенок внутри вас был подавлен, вы будете подавлять также и своих детей. Никто не позволяет детям танцевать и петь, кричать и прыгать. По пустяковым причинам – ведь можно что-то сломать, промокнуть под дождем – и из-за этих мелочей такое важное духовное качество, как игривость, полностью разрушается.
   Послушного ребенка хвалят, а игривого ребенка осуждают. Его игривость может быть совершенно безвредной, но его осуждают, потому что в нем присутствует потенциальная опасность бунта. Если ребенок будет свободен в своей игривости, он вырастет бунтарем. Его будет нелегко поработить, его будет нелегко отправить в армию и заставить убивать людей или быть убитым самому.
   Ребенок-бунтарь вырастет во взрослого бунтаря. Тогда его нельзя будет заставить жениться, его нельзя будет заставить заниматься работой, которой он не захочет заниматься. Его нельзя будет заставить исполнять нереализованные желания и стремления его родителей. Взрослый бунтарь пойдет своим собственным путем. Он будет жить согласно своим собственным желаниям, а не чьим-то идеалам.
   Бунтарь по своей природе естественен. Послушный ребенок практически мертв, поэтому его родители очень довольны – он всегда под контролем. Человек болен странной болезнью: он хочет контролировать других. Когда вы контролируете других, ваше эго удовлетворено – вы особенный; но вы также хотите, чтобы вас тоже контролировали, потому что, когда вас контролируют, вы не ответственны. По этим причинам игривость подавляется, уничтожается в самом начале, и потом люди начинают бояться своей игривости, боятся «потерять контроль».
   Что это за страх? Этот страх навязан другими: всегда контролируй, всегда будь дисциплинированным, уважай старших, слушайся священников, родителей, учителей – они знают, что для тебя хорошо. Вашей природе никогда не позволяют найти выражение.
   Постепенно вы начинаете носить в себе мертвого ребенка. Этот мертвый ребенок у вас внутри разрушает ваше чувство юмора: вы не можете смеяться от всего сердца, вы не можете играть, вы не можете наслаждаться маленькими радостями жизни. Вы становитесь такими серьезными, что ваша жизнь, вместо того чтобы расширяться, начинает сжиматься.
   Меня всегда интересовало, почему христианство стало величайшей мировой религией. И я снова и снова прихожу к выводу, что причина – в кресте и распятии Иисуса – это так печально, так серьезно. Естественно… трудно ожидать, что Иисус будет улыбаться на кресте. И множество людей обнаружили сходство между собой и Иисусом на кресте.
   Печаль и серьезность – вот причина, по которой христианство стало одной из самых распространенных религий.
   Я бы хотел, чтобы в церквях и храмах, в мечетях, в синагогах не было столько серьезности, но стало больше игривости, смеха и радости. Тогда душа человечества стала бы здоровее, целостнее. Не несите на своих плечах крест. Отбросьте его. Я учу вас танцевать, играть, петь.
   Каждое мгновение жизни должно быть наполнено творчеством. Что именно вы создаете, не имеет значения – это могут быть просто песочные замки на берегу. Но что бы вы ни делали, это должно исходить из вашей игривости и радости.
   Не убивайте в себе ребенка. Заботьтесь о нем и не бойтесь выпустить его из-под контроля. Куда он может пойти? И даже если он выйдет из-под контроля – что тогда? Что вы можете сделать вне контроля? Вы будете танцевать, как безумный, смеяться, как безумный, вы будете прыгать и бегать, как безумный… многие подумают, что вы сошли с ума, но это их проблема. Если вы наслаждаетесь этим, если вся ваша жизнь пропитана этим, тогда неважно, что думают другие, – даже если для всего остального мира это становится проблемой.

   Когда я учился в колледже, я обычно выходил гулять очень рано, в три часа утра. Прямо рядом с домом, в котором я жил, была маленькая улица с бамбуковой рощей, очень темная… И это было лучшим местом, потому что там очень редко можно было кого-то встретить… меня видел только сторож, который охранял дом одного богатого человека.
   Но однажды – возможно, это именно то, что вы называете «выйти из-под контроля», – я бегал трусцой по улице, и меня вдруг осенило: здорово было бы побегать задом наперед. В Индии есть суеверие, что задом наперед ходят призраки, но я совсем об этом забыл, и к тому же улица была пустынна. Итак, я побежал задом наперед. И я так наслаждался этим… было прохладное, свежее утро.
   И вдруг меня увидел молочник… Молоко приносили из соседних деревень, но обычно он приходил немного позже, поэтому раньше мы никогда с ним не сталкивались. Неся два бидона молока, он вдруг увидел меня. Наверное, я был в тени бамбуков, а когда он подошел ближе, к месту, где лунный свет освещал дорогу, я вдруг выбежал из рощи спиной вперед. Он закричал: «О боже!», выронил бидоны и бросился бежать.
   Я не понял, что он испугался меня, – я подумал, что он испугался чего-то другого. Поэтому подхватил бидоны, хотя молока там уже не было… Я подумал, что, по крайней мере, нужно вернуть ему бидоны, – и я побежал за ним! Когда он заметил, что я приближаюсь… я не видел, чтобы кто-то бегал настолько быстро! Он выиграл бы в любом забеге. Я очень удивился и закричал: «Подожди!» Он оглянулся и, ничего не говоря…
   Всю эту картину наблюдал сторож, который работал у богатого человека. Он сказал мне:
   – Так ты сведешь его в могилу.
   Я ответил:
   – Я просто хочу вернуть ему бидоны.
   Он сказал:
   – Оставь их мне. Когда поднимется солнце, он вернется. Но не делай больше так – иногда ты пугаешь даже меня, хотя я-то знаю… Я годами наблюдаю, как ты вытворяешь на этой улице странные вещи, но иногда даже я начинаю бояться. Я думаю, кто знает, может, это действительно привидение, движущееся на меня задом наперед? Иногда я закрываю ворота и прячусь во дворе. Из-за тебя я всегда держу ружье заряженным!
   Я сказал:
   – Пойми, если я призрак, твое ружье будет бесполезно – призрака не убить пулей. Поэтому никогда не используй ружье – против призрака оно бессильно, а если я окажусь человеком, тебя могут арестовать за убийство.
   Он ответил:
   – Это правда. Об этом я никогда не думал, эти призраки… – и прямо на моих глазах он вынул из ружья все патроны. Он сказал: – Иногда страх так велик… И я могу выстрелить в кого-нибудь и убить.
   – Только посмотри на меня, – сказал я. – Сначала определись, человек я или призрак. Ты достаешь пули – но, возможно, сделать это тебя убеждает призрак!
   Он изумился:
   – Что?.. – и снова начал заряжать ружье.
   Тогда я сказал:
   – Возьми эти бидоны.
   Я пробыл в той части города еще почти шесть месяцев и каждый день спрашивал сторожа, приходил ли молочник. Он ответил: «Нет, не приходил. Эти два бидона все еще ждут его, и я думаю, что теперь он никогда не придет. Он или ушел навсегда, или настолько испугался, что больше не ходит по этой улице. Я все время наблюдал, а когда мой график менялся и дежурил другой сторож, я просил его… мы ставили эти бидоны у ворот, чтобы он увидел, что они здесь. Но прошло шесть месяцев, а он все не появлялся. Я сказал сторожу, что это очень странно. Он ответил:
   – Ничего странного. Ты мог кого угодно напугать до смерти, выбежав внезапно из темноты. Почему ты бежал задом наперед? Я знаю, что некоторые люди бегают, но задом наперед…
   Я ответил:
   – Мне надоело бегать вперед лицом, и просто для разнообразия я решил бежать наоборот. Мне не пришло в голову, что именно в этот день придет тот идиот – на эту улицу никто никогда не приходит. Должно быть, он пустил слух – а слухи разлетаются, как пожар. Даже хозяин дома, в котором я живу, слышал, что на этой улице…
   Он сказал мне:
   – Перестань ходить на прогулку так рано, гуляй только после восхода – один человек видел тут призрака.
   – Кто вам это сказал? – спросил я.
   – Мне сказала жена, и это знают все соседи; после восьми вечера улица пустеет.
   Я сказал ему:
   – Вы можете не поверить, но призрака не было. На самом деле, это я бегал задом наперед.
   Он сказал:
   – Не пытайся одурачить меня.
   Я ответил:
   – Пойдемте со мной. В три часа утра на той улице никого нет.
   Он сказал:
   – Зачем рисковать? Верно только одно: если ты не прекратишь туда ходить, тебе придется покинуть мой дом. Я не позволю тебе оставаться здесь.
   Я сказал:
   – Странно. Даже если улица полна призраков, почему вы просите меня уйти из дома? Вы не можете заставить меня. Я плачу аренду… вы дали мне квитанцию. И на суде вы не сможете сказать: «Причина в том, что этот человек бегает по улице, где ходят призраки». Не думаю, что какой-нибудь суд удовлетворит вашу жалобу.
   Он настаивал:
   – Ты что, хочешь сказать, что доведешь дело до суда? Если ты так настаиваешь, живи в этом доме. Но я продам его. Я сам уйду отсюда.
   Я возразил:
   – Но я не призрак.
   Он ответил:
   – Я это знаю, но общаться с призраками… Однажды какой-нибудь призрак может прийти за тобой в дом – а я семейный человек, у меня дети. Я не хочу рисковать своей семьей.

   Здесь, в моей коммуне, вам нечего бояться: можете бегать задом наперед, и, даже если вы настоящий призрак, на вас никто не обратит внимания! Если вы не можете позволить себе быть игривыми здесь, вы не сможете позволить этого больше нигде в мире. Позвольте это полностью – пусть игривость выйдет из-под контроля. И когда ваш ребенок действительно оживет и будет танцевать у вас внутри, изменится весь аромат вашей жизни. Он принесет вам чувство юмора, прекрасный смех и разрушит всю вашу центрированность на голове. Он сделает вас человеком сердца.
   Человек, живущий в голове, не живет вовсе. Только человек, живущий в сердце и поющий песни, которые не понять головой, танцующий без всякой причины… просто от изобилия энергии, от переполненности – у вас так много энергии, что вы хотите танцевать, петь, кричать… так делайте это!
   Это сделает вас более живыми, это даст вам возможность попробовать жизнь на вкус. Серьезный человек умирает еще до смерти. Задолго да прихода смерти он практически превращается в труп.
   Жизнь – это такая драгоценная возможность, не растрачивайте ее в серьезности. Приберегите серьезность для могилы. Пусть серьезность рухнет в могилу; когда вы будете ждать судного дня, тогда будьте серьезны. Но не превращайтесь в труп еще до смерти.

   Это напомнило мне Конфуция. Один из его учеников задал очень типичный вопрос, который задают тысячи людей:
   – Можешь ли ты сказать что-нибудь о том, что происходит после смерти?
   Конфуций ответил:
   – Можешь поразмышлять об этом, когда будешь лежать в могиле. А сейчас живи!

   Вам дается время, чтобы жить, вам дается время, чтобы умирать. Не смешивайте их, иначе вы упустите и то, и другое. Сейчас живите тотально и интенсивно, а когда вы умрете, умирайте тотально. Не умирайте частично. Не допускайте, чтобы один глаз умер, а другой продолжал смотреть по сторонам; одна рука умерла, а другая все еще искала истину. Когда вы умираете, умирайте тотально… и размышляйте над тем, что такое смерть. Но прямо сейчас не теряйте время на размышления над тем, что еще далеко: живите этим мгновением. Ребенок знает, как жить интенсивно и тотально, без всякого страха потерять контроль.
   В этом храме нет запретов, вы можете быть самими собой, без всяких запретов. Я хотел бы, чтобы так было во всем мире. И это только начало. Начинайте жить здесь – от момента к моменту, тотально и интенсивно, радостно и игриво – и вы увидите, что ничто не выходит из-под контроля, что ваш разум становится острее, вы молодеете, ваша любовь становится глубже. А когда вы выходите в мир – куда бы вы ни пошли, насколько это возможно, несите жизнь, игривость, радость в каждый уголок земли.
   Если весь мир начнет смеяться, играть и наслаждаться, случится великая революция. Войны начинают серьезные люди; убийство совершают серьезные люди; самоубийство совершают серьезные люди, сумасшедшие дома полны серьезных людей. Просто посмотрите, какой вред причинила людям серьезность, – и вы оставите ее, вы позволите своему ребенку, который ждет у вас внутри, играть, петь и танцевать.
   Моя религия целиком состоит из игривости.
   Это существование – наш дом. Эти деревья и звезды – наши братья и сестры; эти океаны, реки и горы – наши друзья. В этой бесконечно дружелюбной Вселенной вы сидите, как каменный Будда, – я не хочу читать проповеди каменному Будде; я хочу, чтобы вы стали танцующим Буддой.
   Последователям Будды это не понравится, но меня не беспокоит ничье мнение. Меня интересует только истина. Если истина не умеет танцевать, она искажена; если будда не способен смеяться, чего-то не хватает; если будда не может общаться с детьми и играть с ними, возможно, он близко подошел к состоянию будды, но еще не полностью пробудился. Что-то в нем спит.
   В Японии есть серия из девяти рисунков, и эти рисунки обладают чрезвычайной важностью.
   На первом изображен человек, потерявший своего быка. Он ищет его повсюду – среди деревьев, в густом лесу, но быка нигде нет.
   На втором рисунке он находит следы быка.
   На третьем рисунке оказывается, что бык прячется за деревьями, – видна только его задняя часть.
   На четвертом рисунке человек почти настиг быка – бык виден целиком.
   На пятом рисунке он схватил быка за рога.
   На шестом он борется с быком.
   На седьмом он победил быка и оседлал его.
   На восьмом рисунке они оба движутся к дому.
   На девятом бык – в стойле, а человек играет на флейте.
   В этих девяти рисунках не хватает одного – в китайской версии рисунков десять. Когда их привезли в Японию, десятый рисунок был отброшен, потому что он казался оскорбительным – на нем был изображен будда, каким понимаю его я.
   На десятом рисунке изображен бык, стоящий в стойле, и будда, идущий с бутылкой вина на рынок. Японский ум решил, что это слишком: что люди подумают о будде с бутылкой вина? Это оскорбительно для обычного религиозного ума, но я считаю его самым важным рисунком из всех. Без него серия неполна.
   Когда состояние будды достигнуто, нужно стать обычным человеком. Пойти на рынок с бутылкой вина – символически означает, что теперь нет необходимости сидеть в медитации, медитация уже находится в сердце; и нет нужды оставаться серьезным. Человек нашел все, что хотел найти, – теперь время радоваться. Эта бутылка вина – символ радости – время праздновать!
   А где еще праздновать, как не на рынке? Чтобы медитировать, можно уйти в лес, в горы, но чтобы праздновать, нужно отправиться на рынок. Где еще вы найдете танцевальную музыку?
   Помните о десятом рисунке. Не останавливайтесь на девятом – девятый прекрасен, но он не завершен. Еще один шаг… играть на флейте недостаточно. Напейтесь… и танцуйте, как безумный!

(Из книги «Бунтарский дух», беседа 17)

Чувство юмора за пределами ума

   Это правда, что чувство юмора является частью ума, но это не значит, что смех принадлежит только уму. Есть чувство юмора, ощущаемое телом, есть чувство юмора, которое чувствует ум, и есть чувство юмора, которое существует только за пределами ума. Все они различаются по своему качеству.
   Например, маленький ребенок, у которого ум еще совсем не сформирован, – захихикает, если вы просто прикоснетесь к его животу. И он будет так этим наслаждаться, как вы не сможете наслаждаться никогда в жизни. Никакой ум в это не вовлечен. Вы просто притронулись к чувствительной части его тела – а там много смеха.
   Обычно самый большой смех вызывает непонимание – настоящее или воображаемое – и его корни находятся в уме. Большинство шуток вызывают смех благодаря внезапному повороту событий. Весь смысл шутки в том, что она, шаг за шагом, создает определенное напряжение, накал, и потом внезапно все разворачивается так, как вы никак не ждали. И все напряжение, которое вы накопили, взрывается смехом.
   Лучше я расскажу вам шутку…

   Дэнни обнаружил, что жена изменяет ему с другим, поэтому он пошел к жене того парня и все ей рассказал. «Я знаю, что мы сделаем! – сказала она. – Нужно отомстить». И они пошли в мотель и отомстили. Она сказала: «Давай отомстим еще раз». И они мстили еще и еще… Наконец Дэнни сказал: «Достаточно мести. Я уже не настолько тверд».

   Если конец неожиданный – вы не догадывались, что история закончится именно так, – это вызывает неожиданный взрыв смеха, и напряжение высвобождается.

   Недавно проведенные исследования мужской сексуальности показали, что двадцать процентов мужчин после секса поворачиваются на другой бок и засыпают; два процента идут принимать душ; три процента идут на кухню к холодильнику; а семьдесят процентов встают, одеваются и идут домой.
   Поэтому справедливо, что большая часть юмора в жизни обусловлена умом – когда кто-то обнаруживает себя в неожиданной ситуации.
   Смех может возникнуть из не-ума, из медитации, но это будет совершенно иное качество смеха. Это будет смех над собой.
   Например, когда Бодхидхарма стал просветленным, впервые вошел в мир не-ума, он начал смеяться – и не прекращал смеяться до самой смерти. Многие спрашивали его: «Почему ты не перестаешь смеяться?» Он отвечал: «Я не перестаю смеяться, потому что то, что я искал, всегда было внутри меня. Я был таким идиотом – я не могу поверить, что в течение стольких жизней я искал то, что уже было внутри меня. На самом деле искатель и был искомым, ищущий и был целью. Не было никакой другой цели, которую надо было найти, кроме себя самого.
   И когда я вижу, что другие делают то же самое, я не могу прекратить смеяться над нелепостью всей идеи поиска, духовности. Это уже ваше – а вы ищете. Это никогда не было потеряно, а вы продолжаете искать. Это невозможно потерять. Даже если вы захотите потерять это, вы не сможете, потому что вы и есть это».
   Поэтому в этом есть определенный смех, но это – не смех над другими, это смех над вашим собственным нелепым поиском. В тот момент, когда вы выходите за пределы ума, вы вдруг осознаете: «О Боже, это место всегда было внутри меня, а я продолжал искать в самых отдаленных уголках земли. Я ездил в Гималаи, я ходил к святым, изнурял себя дисциплиной и техниками, постился, мучил себя. Я делал все что мог, а это всегда было внутри меня».

   Я слышал об американском искателе. Он был очень богатым человеком, у него было все, и он пресытился. Чем больше у вас есть, тем больше вы понимаете, что это не приносит вам удовлетворения. Бедный человек в этом отношении находится в более выгодном положении, потому что надеется, что завтра у него будет лучший дом, лучшая работа, лучшая машина, большая зарплата. Он окружен миллионами надежд, которые никогда не исполнятся, – и хорошо, что они не исполнятся. Богатый обнаруживает себя в очень странном положении: все надежды исполнены, а его руки пусты, его существо пусто – он ничего не нашел. Жизнь обманула его. Все его надежды оказались миражами.
   И тогда этот человек начал искать мудреца, чтобы тот указать ему путь к чему-то реальному, к предельному, к абсолютной истине. Он долго странствовал и очень устал. Наконец он вернулся в Америку, и кто-то сказал ему: «На равнинах ты не найдешь такого мудреца, тебе нужно идти в Гималаи. Мы слышали, там есть старик – никто не знает, насколько он древний, насколько старый, – если ты сможешь его найти, возможно, твой поиск завершится».
   Этот американец был тверд и настойчив. Путешествие было трудным, тяжелым, но он справился. Усталый, в лохмотьях, каким-то образом он разыскал место, где жил этот старик, и увидел его сидящим под деревом посреди вечного снега. Путник так устал, что даже не мог идти. Ему пришлось ползти на четвереньках к этому старику. Он упал к его ногам и сказал:
   – Наконец-то я нашел тебя. Говорят, что сюда очень трудно добраться, – это было труднее, чем я думал. Но Бог милосерден. Итак, скажи мне, как я могу обрести покой, радость, мудрость?
   Старик посмотрел на него и сказал:
   – Сначала скажи, у тебя есть американские сигары?
   Тот не мог поверить – не ослышался ли он? Но возражать не стал.
   – Да, – ответил он и достал оставшиеся несколько сигар и зажигалку. Старик взял их и закурил. Уставший путник не мог понять, что происходит…
   – А как же я? – спросил он.
   Старик сказал:
   – Подожди, дай докурить, я так ждал, когда кто-нибудь придет и принесет сигару. Я ждал годы.
   – Я умираю, я устал, а ты куришь передо мной мои сигареты. А я-то думал, что ты просветленный!
   – Все в порядке. Я просветленный, но если я просветленный, это не значит, что я не могу выкурить сигару. Кто тебе такое сказал?
   – Никто не сказал мне, но я просто думал, что сигареты – для обычных людей.
   – Ты ошибаешься, теперь ты можешь видеть собственными глазами просветленного, который курит сигару.
   – Я не хочу говорить об этом. Просто скажи – жизнь коротка, и я так устал – скажи, что мне теперь делать?
   – Теперь возвращайся к себе домой, хорошенько отдохни и приходи снова. И в следующий раз не забудь принести гаванские сигары – без гаванских сигар я ни с кем не говорю об истине.
   Человек был шокирован:
   – Я никогда не слышал… я читал все священные писания, слушал великие проповеди – но я никогда не слышал, что прежде, чем вы сможете сказать, как найти истину, вам необходима гаванская сигара.
   – Каждый просветленный уникален. Таково мое условие. Это твой выбор: если почувствуешь, что не хочешь приезжать, – не приезжай; я послал много других, которые должны вернуться. Как ты думаешь, как бы я тут жил? Ты не единственный дурак, который приехал в поисках себя. Приезжало много других, и еще многие приедут, и у меня очень простое условие – привезите гаванских сигар.
   – Хорошо. Я поеду домой, и если буду жив, то привезу вам гаванскую сигару. Но обещайте мне, что не будете ставить других условий.
   – Запомни: просветленные никогда ничего не обещают, потому что, кто знает, что будет завтра? Я могу передумать. Я могу не принять твою гаванскую сигару. Сделай все, что зависит от тебя, а я сделаю все, что зависит от меня, а потом мы посмотрим, что получится. Но прямо сейчас ты проиграл. Ты принес достаточно сигар – дай мне ими насладиться.
   Человек был очень расстроен, но, вернувшись домой, вскоре начал думать: «Возможно, в его послании что-то есть. Он сказал: „Поезжай домой и хорошо отдохни“. Возможно, он говорил в переносном смысле… Где мой дом?» – Американец читал в книгах, что истинный дом находится внутри. А как можно найти свой дом? Расслабься, успокой свой ум – и найдешь его.
   «О Боже! Он сказал это мне, а я даже не сказал „спасибо“. Я привезу ему гаванскую сигару просто из благодарности!»

   Мне понравилась эта история. Я не знаю, поехал ли этот человек туда снова, или он выдумал историю с этим домом и всем остальным, – неизвестно. Но какова бы ни была ситуация, человек получил послание. Он вернулся расслабленный, отдохнувший и впервые постарался войти внутрь своего существа – чтобы найти дом, потому что стены вашего дома – это еще не дом.
   Ваши тело и ум – это стены. За вашим телом и умом есть ваш настоящий дом… сам источник жизни. Когда кто-то находит его, то начинает смеяться: «Я без надобности стоял на голове, издевался над своим телом, принимал йоговские позы, постился, совершал паломничества, истязал себя в горах, в пустынях – и все это время я носил истину у себя внутри!» Как только кто-то находит ее, вы думаете, он не смеется? – Он смеется над собой. Только ум смеется над другими.
   За пределами ума существует один только смех – и он отдается сквозь века. Место, где Бодхидхарма стал просветленным… Я был там. Он стал просветленным четырнадцать тысяч лет назад, и на том месте, где впервые он засмеялся, в его честь люди построили храм. И существует легенда, которая гласит, что, если вы будете молча сидеть в этом храме, вы сможете услышать его смех.
   Там есть статуя Бодхидхармы. Он был очень странным человеком. Если бы он повстречался вам ночью, вы никогда бы снова не вышли из дома в это время суток. У него были такие большие глаза, что, если бы он взглянул на вас однажды, одного этого было бы достаточно, чтобы просветлеть! И должно быть, он смеялся великим смехом, потому что у него был огромный живот. Даже у его статуи на животе есть складки.
   У меня не было времени сидеть в этом храме, но я знаю, что, если вы сядете там, в тишине леса, вы сможете услышать его смех. Наверное, горы, деревья, камни, находящиеся рядом с этим храмом, все еще вибрируют смехом этого великого человека. Я исследовал жизни многих великих людей, но Бодхидхарма выделяется из них… он очень странный и совершенно уникальный.
   Возможно, его смех был настолько заразительным, что начинали смеяться деревья и горы. И хотя Бодхидхарма уже умер, они все еще продолжают смеяться – они не могут остановиться. Если вы отправитесь туда и вспомните об этом, возможно, вы действительно услышите этот смех или сможете представить его. Но мне встречались люди, которые его слышали, – они рассказывали мне.
   Я был там, но у меня не было времени посидеть в храме. Самое лучшее время – середина ночи, – именно тогда Бодхидхарма стал просветленным. И особенно когда бывает полная луна в определенный месяц, – если вы будете стоять там ночью, есть большая вероятность, что вы услышите смех или сами начнете смеяться. Это то, чем занимаюсь я… Просто сама мысль о том, какой вы дурак… Человек умер четырнадцать веков назад, а вы сидите, ждете и хотите услышать его смех!
   У тела есть свои точки смеха – «G-точки». Ум всегда смеется над другими. Не-ум смеется только над своей абсурдностью. Но чувство юмора присутствует во всем вашем существе – в теле, уме и душе.
   На самом деле все, что у вас есть, имеет представительства в теле, уме и в душе. Самое чистое находится в душе, а самое грубое – в теле. Ум как раз посредине между ними, он наполовину примитивен, наполовину цивилизован.
   Вот так все три уровня вашего тела действуют в гармонии. И время от времени вы можете обнаружить, что что-то происходит одновременно на всех трех уровнях. Например, когда Бодхидхарма смеялся, это не мог быть только смех не-ума. Он должен был спуститься в ум, создать пульсацию в уме, он должен был спуститься в тело, создать пульсацию в теле.
   Мы органическое единство. Все, что происходит где-либо, эхом отзывается во всем нашем существе, вот почему я придаю особое значение чувству юмора. Я первый человек в истории, который пытается сделать чувство юмора священным, духовным качеством.
   Все ваши так называемые религии слишком серьезны. Для меня серьезность – это болезнь. Смех несет в себе здоровье, красоту, грацию и танец. Я целиком за смех и против печали.
   Печаль – это болезнь, она близка к смерти. Смех – это жизнь, и он очень близок к жизни Вселенной, к самому Богу, который повсюду.

(Из книги «Новый рассвет», беседа 23)

Учитесь смеяться над собой

   Люди всегда смеются над другими, но никогда – над собой. Нужно научиться смеяться над собой. Если вы можете посмеяться над собой, серьезность уйдет. Если вы способны посмеяться над собой, она не может свить у вас внутри свое гнездо.
   В дзенских монастырях каждому монаху необходимо смеяться. Это первое, что следует делать утром. В тот момент, когда монах осознает, что он уже не спит, ему надо выпрыгнуть из кровати, принять смешную позу, подобно клоуну в цирке, и начать смеяться над собой. Лучшего начала дня быть не может.
   Смех над собой убивает эго, и, когда, посмеявшись над собой, вы выходите в мир, вы более легки, более прозрачны. И если вы посмеялись над собой, тогда в случае, если над вами начнут смеяться другие, это не будет вас ранить. На самом деле эти люди сотрудничают с вами – они делают то же самое, что и вы. Вы будете чувствовать себя счастливым.
   Смеяться над другими – эгоизм, смеяться над собой – смирение. Учитесь смеяться над собой – над своей серьезностью и подобными вещами. Вы можете стать серьезными из-за своей серьезности. Тогда вместо одной вы создадите две болезни. Затем вы можете стать еще более серьезными из-за этого и можете продолжать и продолжать в том же духе. Это может длиться бесконечно.
   Поэтому отслеживайте это с самого начала. Как только почувствуете, что стали серьезными, посмейтесь над серьезностью и найдите, где находится серьезность. Сначала как следует посмейтесь, потом закройте глаза и ищите, где теперь находится серьезность. Вы не найдете ее. Она живет только в человеке, который не может смеяться.
   Трудно вообразить себе более плачевную ситуацию, трудно представить себе более несчастного человека, чем человек, который не способен смеяться над собой. Поэтому начинайте утро со смеха над собой – и как только днем найдется минута, когда вам нечего делать, как следует посмейтесь. Без всякой причины – просто потому, что весь мир абсурден, потому что такие, какие вы есть, вы смехотворны. Нет необходимости искать какую-то особую причину. Вся ситуация настолько нелепа, что нельзя не смеяться.
   И пусть это будет из живота, а не из головы. Можно смеяться из головы – но такой смех мертв. Все, что идет из головы, мертво; голова абсолютно механистична. Вы можете смеяться из головы – тогда ваша голова создаст смех, но он не опустится в живот, в хару. Он не опустится в пальцы ног, он не наполнит все ваше тело. Настоящий смех похож на смех маленького ребенка. Посмотрите, как сотрясается его живот, как от смеха вибрирует все его существо – он готов кататься по полу. Это вопрос тотальности. Он смеется так сильно, что начинает плакать; он смеется так глубоко, что его смех превращается в слезы, у него на глазах выступают слезы. Смех должен быть глубоким и тотальным. Это лекарство, которое я прописываю вам от серьезности.
   Вы хотели бы, чтобы я дал вам какое-нибудь серьезное лекарство. Это не поможет. Вам нужно немного поглупеть. На самом деле, высшее проявление мудрости всегда несет в себе глупость, самые мудрые люди в мире – также и самые большие шуты.
   Это трудно понять. Вы не допускаете, что они могут быть глупцами, потому что ваш ум привык разделять. Вы думаете, что, если человек мудрец, он не может быть дураком, а дурак не может быть мудрым. Оба эти подхода ошибочны. Некоторые знаменитые дураки были, между прочим, очень мудры.
   В древние времена, при каждом королевском дворе был шут – придворный шут. Он исполнял роль уравновешивающей силы, ибо слишком много мудрости может обернуться глупостью, слишком много чего бы то ни было может превратиться в глупость. Нужен был кто-то, чтобы время от времени возвращать вещи обратно на землю. Нужен был шут, чтобы помогать людям смеяться, иначе мудрецы становились слишком серьезными, а серьезность – это болезнь. В серьезности вы теряете чувство меры, теряете перспективу. Поэтому при любом дворе был шут, знаменитый шут, который говорил и делал разные вещи и возвращал их обратно на землю.

   Я слышал, у одного императора был шут. Однажды, когда император смотрел в зеркало, шут вошел в его комнату, подпрыгнул и ударил его ногами в спину. Император налетел на зеркало. Конечно, он очень разъярился и, поднявшись, сказал:
   – Если ты не объяснишь причину своего глупого поступка, которая еще более преступна, чем сам поступок, ты будешь казнен.
   Шут сказал:
   – Мой господин, я не думал, что это были вы. Я думал, это королева.

   Его пришлось простить, потому что он назвал такую причину, которая была еще глупее. Но, чтобы найти такую причину, шут должен был быть очень мудрым.
   Любые великие люди – Лао-цзы, Иисус – имели некое качество скрытой глупости. Это должно было быть так, потому что иначе мудрый будет лишен соли, он пресный. Он должен быть немного глупым. Тогда все будет уравновешено. Посмотрите на Иисуса – он едет на осле и возвещает людям: «Я сын Божий». Посмотрите на это! В нем было и то, и другое. Люди, должно быть, смеялись: «О чем ты говоришь? Говорить такое и так ехать на осле!..»
   Но я знаю, что совершенная мудрость проявляется именно так. Лао-цзы говорит: «Каждый мудр, кроме меня. Кажется, что я глуп. Ум каждого ясен, только мой ум кажется омраченным и запутанным. Каждый знает, что делать, а что не делать, – только я в замешательстве». Что он имеет в виду? Он говорит: «Во мне встречаются мудрость и глупость». И когда мудрость и глупость встречаются, появляется Запредельное.
   Итак, не становитесь серьезными из-за своей серьезности. Смейтесь над ней, будьте немного глупыми. Не осуждайте глупость – в ней есть собственная красота. Если в вас будет и то, и другое, вы обретете качество Запредельного.
   Ум стал чересчур серьезным. Вот почему сейчас так много рака, так много сердечных болезней, гипертонии, сумасшествия. Мир слишком сильно качнулся к одной из крайностей. Будьте немного глупыми. Смейтесь иногда, будьте как ребенок. Радуйтесь иногда, не ходите все время с вытянутыми лицами, и внезапно вы обнаружите, что становитесь более здоровыми – вам становятся доступны более глубокие источники вашей силы.
   Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы глупец сошел с ума? Этого никогда не случалось. Я всегда искал сведений о каком-нибудь глупце, который сошел бы с ума. Но так и не нашел. Конечно, он не может сойти с ума, потому что для того, чтобы сойти с ума, нужно быть серьезным.
   Я также пытался понять, являются ли глупцы более здоровыми, чем так называемые «мудрецы». И это действительно так: дураки более здоровые, чем так называемые «мудрые люди». Они живут в настоящем моменте и знают, что они дураки, – поэтому их не беспокоит, что о них думают другие. Это беспокойство превращается в раковую опухоль в теле и уме. Но дураки живут долго, – и они всегда смеются последними.
   Помните, что в жизни должно сохраняться равновесие, устойчивое равновесие. Тогда, прямо посредине, вы можете совершить побег. Энергия нарастает, и вы начинаете двигаться вверх. И это касается всех противоположностей. Не будьте женщиной и не будьте мужчиной: будьте и тем, и другим – чтобы не быть ни тем, ни другим. Не будьте мудрыми, не будьте глупыми: будьте тем и другим – и тогда вы выходите за пределы.

(Из книги «Приходи и следуй за мной», том 1, беседа 4)

ОШО

   Для получения более подробной информации посетите сайт
   www.OSHO.com
   Это комплексный многоязычный сайт, где вы сможете найти книги Ошо, беседы с Ошо в аудио– и видеоформате, библиотеку архивных текстов Ошо на английском языке и на хинди, а также обширную информацию об Ошо-Центре медитации и отдыха.
   Веб-сайты:
   http://OSHO.com/resort
   http://OSHO.com/allaboutOSHO
   http://OSHO.com/shop
   http://www.youtube.com/OSHO
   http://www.oshobytes.blogspot.com
   http://www.Twitter.com/OSHOtimes
   http://www.facebook.com/pages/
   OSHO.International
   http://www.flickr.com/photos/oshointernational
   Связаться с «OSHO International Foundation» можно по следующим адресам:
   www.osho.com/oshointernational, oshointernational@oshointernational.com

Об авторе

   Книги Ошо не поддаются классификации. Его многочисленные беседы охватывают все темы – от поиска человеком смысла жизни до самых насущных социальных и политических проблем современного общества. Ошо не писал книг – его книги представляют собой аудио– и видеозаписи импровизированных устных обращений к слушателям со всего мира. Он говорил: «Помните: все, что я говорю, не только для вас… Я также беседую и с будущими поколениями».
   Лондонская газета «Sunday Times» назвала Ошо одним из «тысячи создателей двадцатого века», а американский писатель Том Роббинс охарактеризовал его как «самого опасного человека со времен Иисуса Христа». Газета «Sunday Mid-Day» (Индия) включила Ошо – наряду с Ганди, Неру и Буддой – в десятку людей, изменивших судьбу Индии.
   Сам Ошо о своей работе сказал, что он помогает создавать условия для рождения человека нового типа. Он часто называл этого нового человека «Зорба-Будда», который способен наслаждаться как земными радостями, подобно греку Зорбе, так и тихой безмятежностью, как Гаутама Будда.
   Все беседы и медитации Ошо проникнуты мировоззрением, включающим в себя как вечную мудрость всех времен и народов прошлого, так и высший потенциал науки и технологии настоящего и будущего.
   Ошо также известен своим революционным вкладом в науку внутренней трансформации. Его подход к медитации учитывает ускоренный темп современной жизни. Уникальные «Активные медитации» Ошо призваны, прежде всего, освободить тело и разум от стресса, чтобы затем было легче перенести в повседневную жизнь состояние покоя и свободного от мысли расслабления.
   Существуют два автобиографических произведения автора:
   «Автобиография духовно неправильного мистика» и «Проблески золотого детства».

ОШО-центр медитации и отдыха Osho ® Meditation Resort

   Расположение. Расположенный в ста километрах к юго-востоку от Мумбаи в процветающем городе Пуна, Индия, Ошо-Центр медитации и отдыха является прекрасным местом для того, чтобы провести здесь отпуск. Центр протянулся более чем на сорок акров по живописной местности, являющейся жилым районом. Прекрасные сады и леса раскинулись на территории Центра.
   Уникальность. Ежегодно Центр принимает тысячи посетителей из более чем ста стран. Единственный в своем роде, Центр предоставляет возможность получить уникальный личный опыт нового образа жизни – жизни в большей осознанности, радости и творчестве. Центр предлагает большой выбор часовых и годовых программ. Ничегонеделанье и отдых являются одной из них!
   Все программы базируются на идее Ошо о «Зорбе-Будде» – качественно новом человеке, который способен как творчески участвовать в повседневной жизни, так и расслабляться в тишине и медитации.
   Медитации. Полное ежедневное расписание для каждого посетителя Центра включает в себя разные методы медитации – как активные, так и пассивные, как традиционные, так и революционные, в том числе «Активные Медитации» Ошо. Медитации проводятся в Аудиториуме Ошо – самом крупном зале для медитаций в мире.
   Мульти-институт. Индивидуальные занятия, курсы и семинары охватывают все: от творчества и искусства до холистических методов лечения, трансформации личности, проблем взаимоотношений, проживания важных жизненных этапов, духовного консультирования, эзотерических наук и дзен-подхода к спорту и отдыху.
   «Basho Spa». Роскошный спа-салон «Basho», окруженный тропическими деревьями, предлагает отдых в бассейне под открытым небом. Просторные джакузи, сауны, тренажерный зал, теннисные корты – все это усиливает впечатление от потрясающе красивой обстановки салона, оформленного в уникальном стиле.
   Кухня. Разнообразные кафе и рестораны на территории Центра предлагают вкусные вегетарианские блюда западной, азиатской и индийской кухни – большинство овощей выращены органическим способом на собственной ферме коммуны. Хлеб и торты пекут в собственной пекарне Центра.
   Ночная жизнь. На территории Центра проводится много различных мероприятий – вам будет из чего выбрать. Танцы всегда находятся у посетителей в приоритете! Среди других популярных мероприятий – медитации под звездами в полнолуние, различные шоу, музыкальные представления и медитативные вечера. Либо вы можете приятно провести время, общаясь с отдыхающими в кафе «Plaza», или прогуливаться по садам, наслаждаясь сказочными видами.
   Удобства. Вы можете приобрести все необходимые вещи и средства гигиены в «Галерее». Здесь вы также сможете купить разные товары, относящиеся к учению Ошо – их ассортимент очень велик. Кроме того, на территории «Галереи» находятся банки, туристические агентства, интернет-кафе. Для тех, кто любит шопинг, Пуна предлагает большой выбор товаров, начиная с традиционных этнических индийских вещей и заканчивая продукцией знаменитых брендов.
   Проживание. Вы можете выбрать проживание в элегантных номерах Пансиона Ошо или остановиться на более долгий срок в Гостиной Ошо (эту возможность предоставляет программа пакета услуг на территории Центра). Либо вам будут предложены такие варианты, как комнаты в отелях или посуточная аренда квартир.
   www.osho.com/meditationresort

Ошо Жизнь, любовь, смех. Превращая жизнь в праздник