-------
| bookZ.ru collection
|-------
| Владимир Янсюкевич
|
| Пространство для любви. Драмы и комедии
-------
Пространство для любви
Драмы и комедии
Владимир Янсюкевич
© Владимир Янсюкевич, 2015
© Владимир Янсюкевич, дизайн обложки, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Пространство для любви
Трагикомедия в двух актах
Действующие лица:
М а р г а р и т а В а с и л ь е в н а – пенсионерка, в прошлом известная актриса
Р о з а – её соседка
Д ж у л ь е т т а – молодая девушка
Р о м е о – бойфренд Джульетты
Акт первый
1
Большая комната в московской трёхкомнатной квартире. По обстановке видно, что она не менялась десятилетиями. Посредине круглый стол, накрытый на две персоны, фрукты, «шампанское». Маргарита Васильевна стоит спиной к приоткрытой на балкон двери, устремив безумный взгляд в пространство зрительного зала. На ней тёмное вечернее, ближе к траурному, платье. Где-то рядом, совершенно неожиданно, приглушённо и хрипло каркнула ворона, словно подала старой актрисе реплику.
Маргарита Васильевна (проговаривает монолог леди Макбет, почти шёпотом, отстранённо, словно оцепенев от недавно открывшегося ей смысла).
…Охрип,
Прокаркав со стены о злополучном
Прибытии Дункана, даже ворон.
Ко мне, о духи смерти! Измените
Мой пол. Меня от головы до пят
Злодейством напитайте. Кровь мою
Сгустите. Вход для жалости закройте,
Чтоб голосом раскаянья природа
Мою решимость не поколебала.
Припав к моим сосцам, не молоко,
А желчь из них высасывайте жадно,
Невидимые демоны убийства,
Где б злу вы ни служили. Ночь глухая,
Спустись, себя окутав адским дымом,
Чтоб нож не видел наносимых ран,
Чтоб небо, глянув сквозь просветы мрака,
Не возопило: «Стой!»…
(Умолкает).
Большие напольные часы бьют полночь. С двенадцатым ударом где-то совсем рядом взрывается мощная петарда, и всё вокруг озаряет яркая вспышка. Маргарита Васильевна хватается за сердце. С улицы слышны разной силы хлопающие звуки, сопровождаемые разноцветными россыпями фейерверков, и крики «Ура!». За дверью подаёт голос соседка Роза: «Маргариточка Васильна! Это я иду!» Маргарита Васильевна едва держится на ногах, опершись о спинку кресла. Она слышит обращённый к ней голос, но ответить не может – от испуга на некоторое время лишилась языка. В комнату вбегает обеспокоенная Роза. На ней пёстрое платье, подпоясанное жёлтым передником.
Роза. Ау! Маргариточка Васильна! Это я!
Маргарита Васильевна (приходит в себя). Входи, милая, входи.
Роза. Не спите? Пришла поздравить. Я уж подумала, не случилось ли чего. Зову, зову…
Маргарита Васильевна. Задумалась…
Роза. Ну, слава богу! Вы уж извините, я своим ключиком открыла, что вы мне на прошлой неделе дали.
Маргарита Васильевна. Что ж, раз дала…
Роза. Кругом шум, гам, тарарам! Тринадцатую квартиру кипятком залило, труба лопнула! В пятнадцатой – драка с поножовщиной. Два мужа одну жену не поделили!.. А в десятой молодёжь с ума сходит. Петарду на балконе взорвали, отморозки! Чего это вы в темноте? (Включает верхний свет). А надо мной слоны топочут – люстра ходуном! (Тут же без перехода). А я вам салатику принесла, покушайте… оливье, но с необычным… индигриендом. По телевизору готовили. Попробуйте! Понравится, ещё принесу…
Маргарита Васильевна (показывает на балкон). Что там, Роза? Никак война?
Роза (смеётся). Да что вы, Маргариточка Васильна! Говорю же, петарду на балконе взорвали! (Идёт к столу, спотыкается, роняет тарелку с салатом). Ёшкин кот!.. (Хохочет). Дико извиняюсь! Сейчас уберу! (Бежит на кухню за веником и тут же возвращается, подбирает с пола салат и осколки). Я мигом! (Безо всякого перехода). Тут как-то по телевизору показывали… бизнесмена одного укокошили, представляете! На балконе стоял, курил себе, курил… вдаль глядел…
Маргарита Васильевна смотрит на Розу в ужасе.
Роза. Не беспокойтесь, я вам ещё салатику поднесу, целый таз намешала. Всё равно не съедим… А на соседней крыше килер пристроился… с этим… с оптичным прицелом, представляете!.. Я в салат лимончику добавила, чуть-чуть, для остроты. И оливочек накрошила… Ну, и грохнул его! А ты не гляди вдаль! Не будь бизнесменом! Прямо в лоб угодил!.. Я вам сейчас ещё салатику принесу, попробуете… А недавно старушку одну замочили, прямо в постели! И опять, говорят, хлеб подскочит! А там и молоко! А лекарства… мало того, что дорогущие, да ещё и липовые! И квартплата скачет… А пенсия – шиш! И что теперь пенсионеру остаётся – один… этот… сюисцит! Вы телевизор не смотрите, так я вам рассказываю, чтоб знали… Ой, простите, Маргариточка Васильна! Выпила малость, старый год провожала, вот и болтаю лишнее. Не слушайте меня! Такого наговорю, не заснёте…
За окном с грохотом взрывается петарда. Роза вскрикивает от неожиданности и тут же звонко хохочет, а Маргарита Васильевна опять хватается за сердце и, бочком-бочком выйдя из-за кресла, усаживается на него.
Роза. А! Что творят, стервецы! Засунуть бы им эту самую петарду… в одно место!..
Маргарита Васильевна. В моё время салютовали в специально отведённых местах… и только по государственным праздникам. Где же они берут эту… цветную взрывчатку?
Роза. Да сейчас всё можно купить, хоть чёрта лысого. (Оглядывает накрытый стол и шарит глазами по углам). Ждёте кого?
Маргарита Васильевна (в прострации). По привычке накрыла… Сестра моя, Сталина, померла этой осенью… И я скоро, наверное…
Роза (подходит к Маргарите Васильевне, приобнимает её за плечи). Маргариточка Васильна, какие у вас нехорошие настроения в Новый год. Не надо. Вы ещё молодцом. Капелек попейте, валокординчику. Принести?
Маргарита Васильевна (отмахивается). Не надо, всё у меня есть.
Взрывается петарда.
Роза. Фух, извиняюсь, разболталась, а у меня там в рюмке нолито, выдыхается… С Новым годом, Маргариточка Васильна! (Идёт к выходу и вдруг стремительно возвращается). Вы кто, обезьяна?
Маргарита Васильевна. Что-о?
Роза. По гороскопу вы – обезьяна?
Маргарита Васильевна. Не знаю, милая… а как надо?
Роза. Надо знать. Я вот – свинья. А свиньям в этом году фарту не будет. По телевизору объявляли. А вы, если обезьяна, то этот год ваш! Пользуйтесь!
Маргарита Васильевна. Льготу что ли дадут?
Роза. Просто, надо знать. Мало ли чего… Я вам кофейку заварю, как всегда?
Маргарита Васильевна. Не знаю… Стоит ли, на ночь?
Роза. Тогда чайку. Желудок погреть. Спать ведь не скоро ляжете… Я вам не крепкий, подкрашу только. (Занимается с чаем, в процессе заваривания достаёт из кармана халата пузырёк с белым порошком и незаметно подсыпает его в чашку). А! Вот ещё вспомнила… астролог вчера по телевизору учил… По зодиакам вы кто, Дева?
Маргарита Васильевна. Не знаю…
Роза. Ой, вы же январская! Значит, Козерог!.. Я-то Телец. У меня только денег не будет, да и то в первой половине недели… а потом может быть неожиданное свидание!.. с эротическим уклоном, а?! (Хохочет). Тут как-то засиделась за полночь… На такой канал напала!.. Срам один! Я уж газеткой прикрылась и подглядываю… Два дня потом в себя не могла придти! (Громким шёпотом). Такое вытворяют, тако-ое!.. Куда правительство смотрит!.. Тут хлеб подскочил, а они развратничают!.. (Ставит чашку перед Маргаритой Васильевной). Пейте!
Маргарита Васильевна. Роза, милая…
Роза. Вот ещё, вспомнила… про эти зодиаки, будь они неладны! Мой Толян – Рыба!.. А у Рыб, сказали, в январе крыша поедет! Ну! И куда мне… с таким! А у Козерога и того пуще – гости из прошлого заявятся… и придётся держать ответ!.. Вы кто? (Спохватывается). Ой!..
Маргарита Васильевна (машинально, со страдальческим выражением на лице, трёт руки, словно хочет с них смыть что-то, и болезненно трясёт головой). Не понимаю, про что ты… Не пытай меня, ради бога… Я и так едва соображаю…
Роза. Всё, всё, не буду. Пейте ваш чаёк. А я как разберусь со своими, к вам приду. Посидим, поболтаем. Вы мне обещали одно дельце… А что у вас с руками? Всё трёте!..
Маргарита Васильевна. Да вот, никак отмыть не могу…
Роза. В чём же вы их испачкали?
Маргарита Васильевна. В крови, милая, в крови.
Роза (на секунду замирает). Может, вам нездоровится, Маргариточка Васильна?
Маргарита Васильевна. Да нет… испугалась этой… пертады. (Отпивает из чашки). В ушах застряло. И потом, Роза, почему ты меня называешь Маргариточкой? Я же не цветок. Я взрослая… и уже старая женщина.
Роза. Маргариточка Васильна, мы вас так любим! Толян вас на сцене видел ещё студентом. Он ведь тоже на артиста учился, а потом переквалифицировался. В суфлёрах значился. Подсказывал – где кому что нужно говорить. Вы мадам Макбет играли?
Маргарита Васильевна (стучит в пол ногой, свирепо). Леди, милая, леди!!! Это Бовари – мадам! А Макбет – леди!
Роза (спокойно). Ну, леди. А про Бавари и не слыхала… Сериал, что ль такой?..
Маргарита Васильевна. И не «ну, леди», а… (Задыхаясь от волнения). Как ты можешь так говорить?! Это трагедия! Шекспир! А не какая-нибудь… «Соломенная шляпка»!
Роза. Ой, что с меня взять! Я женщина с одного боку образованная. Всю жизнь в торговле.
Маргарита Васильевна (ворчливо, но уже с виноватой интонацией). Ну, милая, можно быть в торговле и не быть торговкой…
Роза. Не сердитесь, Маргариточка Васильна. Вам себя поберечь надо. Давленьице померяем?
Маргарита Васильевна (отходит понемногу). Давай… Нет, не надо, после… Что толку… Прости старуху. Нашло вдруг…
Роза. Да я не обижаюсь. Так вот, про Толяна и вашу роль… Никак забыть не может. Он ведь в своё время эти… факты вашей биографии в папочку собирал. Ну, не только вашей, конечно… У него здоровущая картотека собралась. До сих пор не может расстаться. Только квартиру захламляет, паразит.
Маргарита Васильевна. Какие факты?
Роза. Да всякие… (Проводит рукой по серванту). Дайте-ка я у вас заодно и пыль вытру. (Достаёт из кармана своего передника тряпку, начинает вытирать). Жизнью вашей интересовался…
Маргарита Васильевна. Он критик? Театровед?
Роза. Говорю ведь, театраловед в штатском. Теперь можно. Следил за вами. Куда ходите, с кем встречаетесь, с кем переписываетесь…
Маргарита Васильевна. Не понимаю… Следил? За мной? Зачем?
Роза. Такая у него работа была.
Маргарита Васильевна (до неё доходит). Стукач, что ли?
Роза (с обидой). Тайный агент. Он у меня в органах служил… То есть, не у меня, он тогда к другой бабе ласкался… Ой, капризная была, с претензиями! Больно широко о себе воображала! В четырёх шубах ходила, за пятую руками хваталась! Она от него смылась при Горбачёве. Как всё валиться стало… Но театр обожал! И вас – тоже. Говорит, вы были его кумиром.
Маргарита Васильевна (сухо). Ох-хо-хо! Что было, то прошло…
Роза. А может, всё-таки к нам пойдёте? Ко мне сестрёнка младшенькая, Алка, подвалила. С мужем. Тоже вроде артистов, музыканты любители. В ДК выступают. Она певичка, а он на кардионе кампанирует. Развеетесь. Посидим, поболтаем, споём, а?
Маргарита Васильевна. Нет, Роза, спасибо. Дома побуду.
Роза. Может, приляжете? Я вам постелю. Поспите и к утру будете, как огурчик.
Маргарита Васильевна. Лучше посижу. Повяжу. Днём сегодня спала. Уснула прямо на толчке, извини за подробность. Сморило.
Роза. Ну, как знаете. Телевизор включить? Там сейчас вовсю юмористы развлекаются!
Маргарита Васильевна (замахала руками). Уволь, милая, уволь. Не понимаю я, про что они…
Роза. А мне нравится. Так рассмешили однажды… (Хохочет). Верите, резинка на трусах лопнула!.. Тогда я балкон прикрою. Чтоб не пугались. Они теперь всю ночь будут куролесить. (Закрывает балкон).
Маргарита Васильевна. Пускай куролесят. А ты ступай к своим гостям. Подай мне только вязанье – вон уронила – и ступай.
Роза подаёт вязанье.
Маргарита Васильевна(смущаясь). И вот ещё… Я у тебя, кажется, деньги на прошлой неделе брала… А то мне пенсию вчера принесли…
Роза. Маргариточка Васильна! Не вчера, а позавчера. Вы мне тогда и отдали. Всё до копеечки.
Маргарита Васильевна (растерянно). Отдала?.. Не помню, милая. Голова стала совсем никудышная.
Роза. Просто вы устали немного. А уговор наш про квартирку помните? Хорошо бы всё это по закону оформить…
Маргарита Васильевна. Какой уговор?
Пауза.
Роза. Ну, ладно. В другой раз. Если что, не стесняйтесь, зовите. (Направляется к выходу).
Маргарита Васильевна. Роза, ты дверь не запирай, пожалуйста. Притвори только. Чтоб мне потом не вставать. Ноги что-то сегодня ватные и… гудят…
Роза. У меня теперь ваш ключик имеется. Или ждёте кого?
Маргарита Васильевна. Внучка вчера… или третьего дня… звонила. Обещала зайти, с Новым годом поздравить.
Роза(заинтересованно). Какая внучка? Вы всегда говорили, у вас никого нет.
Маргарита Васильевна. Оказалось, есть.
Роза. Как же так?.. Не боитесь? А если кто другой…
Маргарита Васильевна. Кто же другой?
Роза. По мочильным делам. Сейчас этих… мошенников, аферистов, как мух на навозной куче. Ой, не нравится мне это! Ой, не нравится!..
Маргарита Васильевна. Да что тебя так растревожило?
Роза. Летом по телевизору показывали… либо осенью, врать не буду… Дама, прилично одетая, под видом из ЖЭКа… к пенсионерке в квартиру… батарею проверять, ну!.. А за ней громила… башка в чулке, в руках обрез… Ну, заперли её в туалете, бедняжку, и выгребли все драгоценности, какие были! Хорошо, у неё ничего не было!
Маргарита Васильевна. Кто же в Новый год батарею придёт проверять?..
Роза. Ну, ладно, на защёлку поставлю. Прикрою только. Тогда уж присмотрю на всякий случай. Попозже зайду, проведаю. (Уходит).
2
Какое-то время Маргарита Васильевна смотрит на накрытый стол, машинально работая спицами. Фоном, неизвестно откуда, может, из уголков её памяти, приглушённо звучит тема пиковой дамы. За окном с грохотом и визгом взрываются петарды. Звонок в дверь, но за шумом фейерверка Маргарита Васильевна его не слышит. Под этот шум в комнате незаметно появляется Джульетта в тёмной шубке, с цветами и сумкой через плечо.
Джульетта. Я могу войти?
Маргарита Васильевна. Роза, ты? (Поднимает голову, близоруко вглядывается в вошедшего). Кто это?
Джульетта. Это я, Джульетта.
Маргарита Васильевна. Какая ещё Джульетта? Что за шутки!
Джульетта. Ваша внучка. Я вам звонила… вчера утром. Здравствуй, бабушка!
Маргарита Васильевна. Внучка?! (В волнении поднимается и спешит навстречу гостье). Ах!.. Здравствуйте… Здравствуй, внучка… Как тебя зовут?
Джульетта. Джульетта.
Маргарита Васильевна (приставляет ладонь к уху). Не поняла…
Джульетта. Джульетта.
Маргарита Васильевна. Джульетта?!
Джульетта. Да.
Маргарита Васильевна. Необычно как-то для наших краёв… Я уж думала, ослышалась. Ты из Италии?
Джульетта. Из Америки, бабушка.
Маргарита Васильевна. Из Америки?
Джульетта. С Новым годом, бабушка!
Маргарита Васильевна (у неё дрожат руки, она не знает, как себя вести дальше). Ну… подойди ко мне, детка…
Джульетта подходит к Маргарите Васильевне, и та вдруг хватается за неё судорожно, прижимает к себе, плачет.
Джульетта. Не плачь, бабушка. Я же тебя нашла. (Вручает цветы).
Маргарита Васильевна. Спасибо, детка. (Встряхивается). Да что же это я реву, дура старая! Идём к столу. Будем праздновать. (Вдруг обернувшись). Как ты меня нашла?
Джульетта. Папа дал твой адрес.
Маргарита Васильевна. Чей папа?
Джульетта. Мой, конечно.
Маргарита Васильевна. А ему откуда известен мой адрес?
Джульетта (через паузу). Он же твой сын, бабушка!
Маргарита Васильевна. Мой сын?.. А почему он не пришёл?
Джульетта. Он за океаном, бабушка. Он живёт в Нью-Йорке.
Маргарита Васильевна (искренне удивлена). Зачем?
Джульетта. Он уехал туда ещё тридцать лет назад.
Маргарита Васильевна. Почему уехал?
Джульетта. Потому что здесь его не печатали. И преследовали. И вообще, он сказал: в Россию больше ни ногой.
Маргарита Васильевна. Он… писатель? Напомни, пожалуйста, его фамилию…
Джульетта. Мазин. Алексей Мазин.
Маргарита Васильевна. Ага… (Смотрит на Джульетту подозрительно). А ты, значит…
Джульетта. Джульетта.
Маргарита Васильевна (оторопело, басом). Джульетта Мазина?
Джульетта. Не Мазина, бабушка, а Мазина.
Маргарита Васильевна. Ну да, конечно… Просто я перепутала. А кто твоя мать?
Джульетта (зло). Шлюха высшего разряда.
Маргарита Васильевна (панически). Что-о?
Джульетта. Она была папиным литагентом. А потом, когда дело не пошло, кинула его и увлеклась другим. Тоже писателем и тоже из России.
Маргарита Васильевна. И когда это случилось?
Джульетта. Тогда мне было восемь лет. Меня папа воспитывал.
Маргарита Васильевна. Она тебя бросила? Как?!
Джульетта. Легко. Бабушка, давай не будем об этом… (Быстро отошла к балконной двери, всхлипнула).
Маргарита Васильевна (обняла Джульетту). Прости, детка.
Джульетта. Ба-абушка!
Маргарита Васильевна. Больше ни слова о ней, забудем. И давай сядем за стол. Сегодня Новый год. «Шампанское» сможешь открыть?
Джульетта. Запросто. Только… я зашла к тебе на минутку, поздравить. Меня ждут.
Маргарита Васильевна. На минутку? Кто тебя ждёт? Где?
Джульетта. В подъезде. Парень один.
Маргарита Васильевна. Твой друг? Так почему ты здесь, а он там…
Джульетта. Ничего, подождёт.
Маргарита Васильевна. Нехорошо. Зови его скорее!
Джульетта. Неудобно, бабушка.
Маргарита Васильевна. А держать на лестнице, да ещё в праздник, удобно? Что за правила такие! Сейчас же веди его в дом! Заодно, детка, прошу тебя, посмотри почту. Всё равно вниз спускаешься.
Джульетта уходит. Маргарита Васильевна бродит по комнате, растирая виски. За окном сверкают разноцветные праздничные фейерверки. Прибегает Роза. Алкоголя в её организме заметно прибавилось.
Роза. Малга… Маргариточка Васильна! Как вы тут без меня? Всё в порядке? Живы?
Маргарита Васильевна. Жива пока…
Роза. А мы уже и Новый год встретили! Петь собрались. Салатик мой подъели, оглоеды!.. Вам не досталось… Но я пирожка принесла. С капустой с яйцами. Попробуйте, Алка пекла. Она у меня мастерица. (Спотыкается на том же самом месте, роняет тарелку с пирогом). Ой! Вот, ведь… ёшкин кот! Простите, Маргариточка Васильна! Не пойму, что это сегодня со мной… Я приберу! (Прибирает). Не беспокойтесь, я вам ещё поднесу. Там остался кусок… А то, пошли к нам, а! Толян по вам соскучился. Поговорить хочет…
Маргарита Васильевна. Нет, милая, у меня – гости.
Роза. Гости? Где?
Маргарита Васильевна. Сейчас подымутся.
Роза. Ой, Маргариточка Васильна, я ведь самого главного не сообщила! Вовик-то мой, обженился, наконец!
Маргарита Васильевна. Скажешь тоже, «обженился»! Звучит, как обделался… Ты уж извини…
Роза. А оно так и есть.
Маргарита Васильевна. Поздравляю.
Роза. Охломон! Застоялся! Через пару лет тридцать мужику, а жену взял на пять лет старше. И ребёнок сбоку припёка, неизвестно от кого. А жить негде!
Маргарита Васильевна. Как негде? У вас ведь трёхкомнатная.
Роза. Толку-то… Вы вот теперь одна в трёхкомнатной… Да не в этом дело. Толян против. Говорит, у меня секретные документы… Она-то, конечно, с виду ничего, баба в теле… А внутри – аллигатор аллигатором! Проглотит – не поперхнётся… На юриста училась. Ей палец в рот не клади. Завтра к вам её приведу.
Маргарита Васильевна. Зачем, милая?
Роза. На смотрины. А хотите мы сейчас к вам придём? Всей компанией, а? И вам будет веселее!
Маргарита Васильевна (испуганно). Роза…
Роза. Всё поняла, Маргариточка Васильна! Ушла на склад! (Убегает).
За окном рвутся петарды. Вскоре входит Джульетта, за ней – высокий молодой человек в аляске, с сигаретой в зубах.
Джульетта. А вот и мы. (Тихо, сквозь зубы). Ром, сигарету изо рта вынь!
Ромео. Она не горит.
Джульетта. Всё равно вынь.
Ромео вынимает сигарету и закладывает её за ухо.
Джульетта. Бабушка, это мой бойфренд…
Маргарита Васильевна. Кто?
Джульетта. Друг. (Тыкает своего спутника кулаком в бедро).
Ромео (кланяется подчёркнуто). Ромео Фелинин.
Маргарита Васильевна. Как?.. Это… его настоящее имя?
Джульетта. Сценический псевдоним, бабушка. Под меня подделывается. А на самом деле, он – Роман Непотребко.
Маргарита Васильевна. Нет уж, пусть работает под псевдонимом.
Ромео (снимает куртку). Замётано, бабуля.
Маргарита Васильевна. Здравствуй. Меня зовут Маргарита Васильевна. (Подаёт ему руку).
Ромео (целует актрисе руку). Сногсшибательно приятно.
Джульетта. Бабушка, это он так стесняется. Коверкает клишированные фразы.
Маргарита Васильевна. Ничего, пройдёт. Ты что же, Роман, актёр?
Джульетта. Бабушка, он учится.
Маргарита Васильевна. И где же учишься?
Ромео. В Щепке.
Маргарита Васильевна. Где? Ах, да… (Джульетте). И ты тоже… там?
Джульетта. Бабушка, всего полгода, как я сбежала от отца. Буду поступать весной.
Маргарита Васильевна. Вот ещё новости! Как это, сбежала?!
Джульетта. Я хочу жить в России.
Маргарита Васильевна. Вот как? Учиться будешь?
Джульетта. Даже не знаю… Мне ведь и жить пока негде. Ромео в общежитии. Он ведь иногородний. И потом мы не расписаны. Из общежития погонят. Сначала денег потянут, а у меня… Так ведь, Ромка?
Ромео. Логично.
Маргарита Васильевна. А где же ты жила до сих пор?
Джульетта. А где придётся…
Маргарита Васильевна. Ну что ж… живи у меня.
Джульетта (растерялась от неожиданно предложения). Бабушка, не уговаривай. Я не хочу тебя стеснять.
Маргарита Васильевна. Мне места хватит. Жить будешь вон в той комнате.
Джульетта. Бабушка… мы с тобой почти незнакомы.
Маргарита Васильевна. Познакомимся, велика важность! Ты же моя внучка. И вот что я тебе скажу, детка: мне осталось немного… А ты молодая. Я буду рада тебе помочь.
Джульетта. Ба-бушка! Я ведь пришла только поздравить… Даже не знаю…
Маргарита Васильевна. А чего тут знать! Готовься, поступай в институт. Помогу, чем смогу. (Засуетилась). Джульетта, детка, ставь на стол третий прибор. Посуда на кухне, бокалы в серванте. Распоряжайся. Выпьем за новый год, за новое счастье… Только вот у меня с угощением бедновато. Не ждала вас… двоих…
Джульетта. Бабушка, у нас есть всё, что нужно. Правда, Ромка? Где твоя сумка?
Ромео. У тебя под ногами.
Пока Джульетта достаёт продукты, бегает на кухню и занимается столом, Ромео осматривает квартиру, пробегает взглядом по фотографиям на стене.
Ромео. Класс! Ваша квартира, бабуля, очень… трёхкомнатная.
Маргарита Васильевна. Не жалуюсь.
Ромео. И, наверное, – дорогая. Всё-таки в центре цивилизации.
Маргарита Васильевна. Про это не скажу, не приценивалась.
Ромео. А родственники вас посещают?
Маргарита Васильевна. Да у меня и нет родственников. Вот, правда, Джульетта, объявилась. А ты откуда родом, Ромочка, можно тебя так называть?
Ромео. Замётано, бабуля. (О фотографии на стене). А эта королева…
Маргарита Васильевна. Леди Макбет. Моя лучшая работа… правда, неосуществлённая.
Ромео. Почему неосуществлённая?
Маргарита Васильевна. Были причины…
Ромео подходит в проигрывателю, перебирает пластинки.
Ромео. У-у-у! Отпад! Ретруха!
Маргарита Васильевна (с гордостью). Этот проигрыватель мне вручили на пятидесятилетний юбилей. От министерства культуры. (Видит, что Ромео остановил своё внимание на одной из пластинок). Моя любимая опера. Поставь, если хочешь.
Ромео включает проигрыватель, ставит пластинку. Звучит интродукция к «Пиковой даме».
Ромео. Класс! Пётр Ильич?
Маргарита Васильевна. Он самый.
Ромео. Самый безобидный и самый гениальный из известных мне Ильичей.
Маргарита Васильевна. Рада, что ты так думаешь. Нравится?
Ромео. Мурррашки по кишкам и сссудорога по бёдрам.
Маргарита Васильевна (смеётся). Ро-омочка, охо-хо-хо, давно так не смеялась!
Джульетта (входит с тарелкой и прочим). Чем это он тебя рассмешил, бабушка?
Маргарита Васильевна. Своим экстравагантным юмором.
Джульетта. Готово, бабушка. Можно садиться за стол. Ромка, за тобой «Шампанское».
Ромео. Один момент! (Отключает проигрыватель).
Маргарита Васильевна садится у стола в своём кресле, Джульетта – напротив. Ромео идёт к столу, откупоривает «шампанское». Раздаётся хлопок. Маргарита Васильевна вздрагивает, Джульетта смеётся, кричит «Ура!» Ромео разливает «шампанское» по бокалам.
Маргарита Васильевна. С новым годом, дети!
Ромео. С новым счастьем!
Пьют.
Маргарита Васильевна. Не помню, спрашивала или нет… Кто твои родители, Ромочка?
Ромео. Если вам интересно…
Маргарита Васильевна. Безумно интересно!
Ромео. А тебе, Джульетта?
Джульетта. Раз бабушка просит…
Ромео. Можно издалека?
Маргарита Васильевна. Как пожелаешь, Ромочка.
Джульетта. О том, что было до нашей эры, можешь не рассказывать.
Ромео. Постараюсь. Когда Пётр Первый, как вы знаете, задумал прорубить окно в Европу, он собрал сотню лучших плотников со всей Российской империи. Для строительства кораблей. Тринадцатый топор в этой сотне был некто Аристарх Фелинин – мой… (перебирает все пальцы на руке и, когда доходит до последнего, останавливается) прапрапрапрапрадедушка, искусный плотник из Тамбова. За заслуги в кораблестроении император женил Родиона Фелинина на дочери боярина Кукуева, Марфе, и подарил ему жирный кусок Тамбовщины. Сын Родиона и Марфы, Иван, об отцовском топоре уже и слышать не хотел. При Екатерине выращивал картошку. А позже занялся свиноводством. И очень преуспел в этом. И к концу восемнадцатого столетия, к царствованию Павла, владел самым обширным свинством в Российской империи. Его первый сын Родион, тоже пошёл по свинской части. А второй, Макар, разводил телят. Родион был известен в своё время тем, что вырастил свинью размером с хорошего осла, и совершал на ней верховые выезды вокруг усадьбы. Один раз даже устроили скачки с Макаром. Макар на бычке, а Родион на свинье. И Родион победил. Свинья резвее бычка оказалась. Оба воевали против Наполеона. Родион погиб при Бородино. А Макар не дожил двух дней до казни декабристов. Сын Родиона, Роман, тоже разводил свиней. Сало делал отменное. Между прочим, однажды угостил салом самого Александра Сергеевича.
Маргарита Васильевна. Пушкина?!
Ромео. Ну, да. Его тогда везли в ссылку, на юг. Прямиком через Тамбовщину. Пушкину очень понравилось.
Джульетта. В ссылке?
Ромео. Нет, сало понравилось. У него даже стихи есть об этом… Сейчас…
Остановившись по нужде в селе немалом,
Я угощён был восхитительнейшим салом…
Во всю дорогу сало мне потом икалось
И до Одессы вплоть не сочинялось…
А Николай Василич, откушав однажды домашней колбаски Романа, тут же придумал своего Собакевича. Но Николашке номер один Роман чем-то не угодил. Возможно, своим именем… И потому Роман вскоре умер, передав свиное наследство в руки своего малолетнего сына Феодора. Феодор свиней побаивался – во младенчестве одна из папашиных свиноматок сжевала ему мизинчик, недоглядели. И со свинством в нашем роду было покончено навсегда. Феодор порезал всех свиней и поступил в гусары. А там уж, в гусарском полку, влюбился в лошадей. Но его сыну Григорию любовь к лошадям не передалась. Григорий увлёкся театром, убежал из дома в Москву и поступил в ученики к самому Михайле Семёнычу…
Джульетта. К какому Михайле Семёнычу?
Ромео. К Щепкину.
Джульетта. А Хлестакова, случайно, Гоголь не с твоего дальнего родственника писал?
Ромео. Ох, не хотел говорить… Думал, не поверите… С него.
Маргарита Васильевна. Ну, хорошо хоть Хлестакова, а не Городничего!
Ромео. Городничего писали уже с сына Григория, Аристарха. И не Николай Василич, а Михаил Евграфыч.
Джульетта. А это что за тип?
Ромео. Салтыков-Щедрин. Но это не лучшая страница в истории нашего многострадального рода… А последующие поколения моих предков пошли, как говорится, другим путём. Один из них приятельствовал с Фёдором Михалычем, участвовал в покушении на Алексашку номер два. Другой братался с Николаем Гаврилычем и ходил в народ. Третий подкинул Ильичу Первому мысль о мировой революции, хотя сам решил не высовываться до поры до времени. А когда у Ильича получилось в отдельно взятой стране, пришёл к нему и сказал, что хочет учить крестьянских детей новому образу жизни. Ильич благословил и… с тех пор в нашем роду завелись учителя. Моего прадедушку Иосиф Виссарионыч отправил осваивать Сибирь. А дедушку Никита Сергеич послал учить грамоте кукурузоводов Заполярья… Папа при Ильиче Втором углубился в бездну исторической неразберихи, за что был отстранён от адского учительского труда, но Михаил Сергеич с почётом восстановил его в прежней должности. И только я прервал учительскую традицию и пошёл по стопам актёра Григория… такова вкратце история моего рода по отцовской линии, начиная с Петра-преобразователя.
Маргарита Васильевна (с улыбкой). Богатая история… А по материнской линии?
Ромео. По материнской линии без подробностей… Поскольку всё вязнет в крепостничестве… Давайте выпьем за талант! Он в человеке – главное.
Маргарита Васильевна. С удовольствием! И знаешь, Ромочка, что мне понравилось в твоей довольно остроумной импровизации? Какая-то… бесконечная лёгкость, свобода, с которой ты пользовался историческими именами и фактами… Я в двадцать лет на такое бы не решилась. Нас иначе воспитывали… Да что там в двадцать! Я и сейчас о некоторых вещах и именах вспоминаю с содроганием… а уж чтобы делать их предметом юмора, о нет! Да, вы живёте в совершенно другом времени… И только талант вечен, ты прав! За талант!
В прихожей слышится какое-то шевеление, крики: «Маргариточка Васильна! Держитесь! Иду к вам!» Появляется Роза.
Роза (вбегает в комнату с воинственным видом, она изрядно под хмелькоми в руках у неё большая сковородка,). Маргариточка Васильна! Это я!Гляжу, двери нараспашку!.. Думаю, дай гляну, всё ли в порядке… (Обходит стол, задерживается за спиной Ромео со сковородкой наперевес). А это, значит, и есть ваши… гости?..
Маргарита Васильевна (смотрит на Розу с недоумением). Роза, милая, зачем у тебя в руках сковородка?
Роза (не сразу нашлась). Сковородка?..
Ромео. Бабуля, булыжник – оружие пролетариата, а сковородка – оружие домохозяек.
Роза. Какое оружие? Зачем?
Ромео. Отбиваться от непрошенных гостей. (Ловким движением слетает со стула и, молниеносно развернувшись к Розе лицом, вскидывает стул над собой в защите). Опа!
Оторопевшая Роза изо всех сил ударяет сковородкой по стулу.
Ромео. Тест на готовность к самообороне. Один ноль в мою пользу.
Роза. Моя сковородка… с тифлоновым покрытием!
Ромео. Сочувствую. Противоударный тифлон китайцы пока не изобрели.
Маргарита Васильевна. Зачем же ты ударила ею по стулу? Ромочка просто пошутил.
Роза. Я испугалась. Думала…
Ромео (снова усаживается). Не огорчайся, тётка. Тифлон можно подмести, пока на ногах не растащили, и аккуратненько приклеить к сковородке. «Момент» подойдёт?
Роза. Я тебе не тётка!
Ромео. Какое счастье!
Роза. Щас Толян придёт… Хочет поздравить вас с наступившим, Маргариточка Васильна.
Маргарита Васильевна. Роза, милая, а нельзя сделать это завтра? Сейчас у меня гости, и я не могу уделить вам должного внимания.
Роза. Ну, как хотите… Вы для меня, можно сказать, как родная… (Тихо). А тут… неизвестно кто…
Маргарита Васильевна. Не обижайся, милая. Джульетта, детка, ты почту смотрела?
Джульетта. Смотрела, бабушка. В ящике пусто.
Маргарита Васильевна. Может, ты не в тот ящик заглянула? Будь добра, посмотри ещё разок, хорошенечко. Квартира номер восемь.
Джульетта (взглянула на Ромео). Ну, хорошо.
Ромео. А я составлю тебе компанию. Заодно и покурю.
Маргарита Васильевна. Ты куришь, Ромочка?
Ромео. В исключительных случаях. Когда на меня нападают со спины.
Ромео и Джульетта уходят.
Маргарита Васильевна. Нехорошо получилось со сковородкой… Сильно покалечила?
Роза. Да я её выбросить собиралась. Прихватила на всякий случай, отбиваться.
Маргарита Васильевна. Роза, милая, хочу спросить… Моя внучка, Джульетта, как тебе показалась?
Роза. Что-нибудь случилось? Я вас предупреждала!
Маргарита Васильевна. Да нет, ничего не случилось. Просто спрашиваю, как она тебе?
Роза. Их теперь не разберёшь. На вид может быть красоткой, а внутри – крокодил. Как невестка моя.
Маргарита Васильевна. Что-то у меня с головой сегодня неладное. В случае чего, поправишь. Я вот о чём подумала… Ведь если у меня есть внучка, стало быть, был и сын?
Роза. Правильно рассуждаете! Внучек без родителей не бывает.
Маргарита Васильевна. Но в том-то и вопрос: сына у меня не было.
Роза (осторожно). Дочь была? Внебрачная…
Маргарита Васильевна. А дочери – тем более! И при чём тут внебрачная! Как ты это себе представляешь?
Роза. Так это ж хорошо!
Маргарита Васильевна. Что, хорошо?..
Роза. Хорошо, что вы вовремя обо всём сообразили. Вы документы у них потребовали?
Маргарита Васильевна. Ну, какие документы, милая… Зачем?
Роза. А если это квартирные аферисты! Они всегда ходят парой, уж поверьте мне. Надо звать милицию!
Маргарита Васильевна. Погоди с милицией. Может, у меня с памятью не всё в порядке… то помню, то не помню, сама знаешь.
Роза. А чем она вам не понравилась?
Маргарита Васильевна. Да в том-то и дело, что она мне очень понравилась…
Роза. Тем более – аферистка! Они всегда хотят прежде понравиться. Тактика у них такая подлая.
Маргарита Васильевна. Она даже чем-то на меня похожа. Внутренне, конечно.
Роза. Вы, Маргариточка Васильна, не аферистка. А она – аферистка!
Маргарита Васильевна. Роза…
Роза. Но ведь сына у вас, говорите, не было?
Маргарита Васильевна(мучительно). Я не помню…
Роза. Тогда и канителиться нечего. В милицию надо заявлять! Они разберутся, был у вас сын или не было. И откуда внучка взялась, докопаются.
Маргарита Васильевна. Погоди, успеется. Хочу тебя попросить… Ты мне говорила, будто твой муж… когда-то был моим поклонником и собирал на меня…
Роза. Досье! Собирал, Маргариточка Васильна.
Маргарита Васильевна. Если можно… покопайся в этих материалах обо мне. Может, и отыщешь что-нибудь такое, о чём я забыла… Ты говоришь, у него всё по папочкам разложено?
Роза. Он у меня аккуратист. Всё подшито, всё подклеено, всё пронумеровано…
Маргарита Васильевна. А лучше так… принеси мою папочку. Я сама посмотрю на досуге. Столько времени прошло. А склероз не подарок.
Роза. Для вас я на всё готова! Как это вы здорово придумали!
Маргарита Васильевна. Только ты уж сама возьми, мужа не тревожь. И ничего ему об этом не говори, договорились?
Роза. Ну что ж я, не понимаю! Не беспокойтесь. Так я сейчас и принесу вашу папочку. Он теперь до морковкиного будет квасить. А вы спокойно посмотрите.
Маргарита Васильевна. Кажется, идут…
В квартиру возвращаются Ромео и Джульетта. Роза, многозначительно оглядывая молодых людей и поигрывая сковородкой, направляется к выходу.
Ромео (Розе, подняв руку с пальцами сжатыми в кулак). Салют бойцам невидимого фронта!
Джульетта. Нет ничего, бабушка. А ты ждёшь письма?
Маргарита Васильевна. Я всю жизнь чего-то жду… Ладно. Садимся за стол.
Молодые люди садятся за стол. Ромео разливает «шампанское».
Ромео (подняв бокал). С Новым годом, дамы! Вам, бабуля, хочу пожелать здоровья и… любви к родственникам!
Маргарита Васильевна. Спасибо, Ромочка.
Ромео. А тебе, Джульетта, желаю удачи во всём и счастья!
Джульетта. И тебе денег много.
Маргарита Васильевна. А тебе, Ромочка, я желаю стать хорошим и известным актёром.
Ромео. Служу России!
Пьют. Закусывают. За окном с грохотом рассыпаются разноцветные фейерверки.
Маргарита Васильевна. Ромочка, ты на каком курсе?
Ромео. На третьем.
Маргарита Васильевна. И, наверное, в героях-любовниках ходишь?
Ромео. В героях – нет, а вот в любовниках приходится.
Джульетта. Бабушка, сейчас амплуа стёрлись или поменялись местами. Герои стали комиками, любовники – резонёрами, а трагики – бомжами.
Маргарита Васильевна. Прискорбно.
В квартиру врывается Роза. В руках у неё объёмистая папка.
Роза. Маргариточка Васильна! Вот, принесла, что просили.
Маргарита Васильевна. Благодарю тебя. Положи на сервант.
Роза кладёт папку на сервант и, бросив многозначительный взгляд на молодых гостей Маргариты Васильевны, удаляется. Под окном взрывается петарда. Маргарита Васильевна в испуге подскакивает на стуле.
(Смеётся над собой). Никак не могу привыкнуть. (Вдруг, выпрямившись и заметно преобразившись, глядя на Ромео, произносит стихи из «Ромео и Джульетты» Шекпира).
Ты хочешь уходить? Но день не скоро:
То соловей – не жаворонок был,
Что пением смутил твой слух пугливый;
Он здесь всю ночь поёт в кусте гранатном.
Поверь мне, милый, то был соловей.
Ромео (подхватывает).
То жаворонок был, предвестник утра, _
Не соловей. Смотри, любовь моя, —
Завистливым лучом уж на востоке
Заря завесу мрака прорезает.
Ночь тушит свечи: радостное утро
На цыпочках встаёт на горных кручах.
Уйти – мне жить; остаться – умереть.
Маргарита Васильевна (смотрит на Ромео с нежностью). Стало быть, всё-таки – герой-любовник! Не всё потеряно… И правильно, Ромочка. В молодости надо жить в светлом пространстве любви. Чтобы потом неожиданно для самого себя не превратиться… в Шейлока. Джульетта, детка, вон там в серванте, в самом низу, есть одна старая пластинка, в синем конверте…
Джульетта. Поставить?
Маргарита Васильевна. Да!
Джульетта достаёт пластинку. Звучит «Русский вальс» Д. Шостаковича. Ромео выходит из-за стола и, упав перед Маргаритой Васильевной на одно колено, поклоном приглашает её на танец. Танцуют. За окном расцветают фантастические фейерверки. Когда танец заканчивается, Ромео провожает Маргариту Васильевну до кресла и снова опускается перед ней на одно колено и целует руку.
Ромочка, налей старушке шампанского! (Берет пустой бокал).
Ромео. С удовольствием, бабуля! (Наливает).
Маргарита Васильевна(встаёт, поднимает бокал, произносит последний монолог Джульетты).
Прощайте! – свидимся ль ещё? Кто знает!
Холодный страх по жилам пробегает
И жизни теплоту в них леденит…
Джульетта (тихо к Ромео). Что с ней?
Ромео. Помолчи. Это не то, что ты думаешь.
Маргарита Васильевна.
…А если яд монах мне дал коварно,
Чтобы убить меня, боясь бесчестья,
Когда б открылось, что меня с Ромео
Уж обвенчал он раньше, чем с Парисом?
Боюсь, что так… Но нет, не может быть:
Известен он своей святою жизнью!
Не допущу такой недоброй мысли…
(Останавливается). Дай бог памяти… (Продолжает).
…Что если я от ужаса, проснувшись,
Сойду с ума во тьме и буду дико
Играть костями предков погребённых,
И вырву я из савана Тибальта,
И в исступленьи прадедовской костью,
Как палицей, свой череп размозжу?
Мой бог! Тибальта призрак здесь – он ждёт
Ромео, поразившего его
Своим мечом… Стой, стой, Тибальт! – Ромео,
Иду к тебе! Пью за тебя!
(Выпивает бокал, падает в кресло и полулежит какое-то время в неподвижности).
Ромео. Бабуля… Маргарита Васильевна!
Маргарита Васильевна (открывает один глаз, смеётся). Ты подумал, я умерла? Не дождётесь.
Ромео. Отпад! Вам сейчас было лет восемнадцать, семнадцать, ей богу!..
Маргарита Васильевна. Джульетте было четырнадцать! Но с твоей стороны это откровенная лесть, Ромочка. Нехорошо.
За окном взрывается петарда. Но на этот раз Маргарита Васильевна, взбодрённая и посвежевшая, не обращает на неё внимания. Она опять придвинулась к столу, и, оглядывая закуску, энергично потёрла руки.
Джульетта. Ты не устала, бабушка?
Маргарита Васильевна. Как видишь. Даже взбодрилась. И в голове прояснилось. Ну-с, чем нас тут кормят?..
Джульетта (оживилась). Бабушка, попробуй фруктовый салат. Очень полезно.
Маргарита Васильевна (пробует). Ммм! Вкусно! А что здесь такое зелёненькое?
Джульетта. Киви, бабушка.
Маргарита Васильевна. Киви? Не слыхала… Ягода такая?
Джульетта. Не знаю, бабушка. Киви и киви. Такие кругленькие, как печёная картошка.
Маргарита Васильевна (по всему видно, что она хочет спросить у Джульетты что-то очень важное, но долго не решается). Джульетта, детка… хочу у тебя спросить…
Джульетта. Спрашивай, бабушка.
Маргарита Васильевна. Твой папа… обо мне что-нибудь говорил?
Джульетта (не сразу нашлась). Ничего… Я ему звонила, когда уже приехала в Москву. И он мне сказал твой адрес… Я даже не знала до этого, что ты существуешь на свете. Правда, странно? Он тебе разве не писал? Не звонил?
Маргарита Васильевна (не сразу, задумавшись). Нет, детка… Мне никто не пишет и не звонит… И я, по-моему, догадываюсь, почему.
Джульетта. Почему?
Маргарита Васильевна. Не всё сразу, Джульетта. Не будем портить праздник… После, после… Мы с тобой обязательно поговорим… Обещаю
В это время снова появляется Роза с ополовиненной бутылкой водки. Она уже пьяна до невменяемости и едва держится на ногах.
Роза. Опять я!.. Малга… галма… риточка… сильна!.. Живы?… Давайте с вами… по стопке… За новую жизнь! Сам брезент… предизент приказал всем жить… без проблем… (Спотыкается на том же самом месте, падает лицом вниз, бутылка катится по полу, а из кармана халата вываливается маленький пузырёк с белым порошком). Ёшкин кот!.. Хряпнулась, что ли?.. Этот… коврик ваш… (Пытается подняться, но это у неё не получается). Убрать… ходить… мешать…
Маргарита Васильевна. Ромочка, помоги ей встать, пожалуйста!
Ромео. Да пусть полежит. Может, чего сказать хочет.
Роза. Толян!.. Не спорь!.. Освободи просто… простатит… прос… транс… я в трансе… звезда в шоке!.. блин-блин!.. освободи… прост-ран-ство… для любви!..
Маргарита Васильевна (испуганно). Ромочка, что с ней?!..
Ромео. Кайфует. (Подхватывает Розу под мышки). Тётка, подъём! Освобождаем пространство.
Роза (пьяно смеётся). Дл… для любви?
Ромео. Для неё родимой.
Роза. Петька, ты что ль?! Опять… лапаешь, бесстыдник! Я вот… Алке скажу!.. Она тебе… зенки-то выпара… цара… по телевизору… килер в кустах… рыбный салат… в грудь… (Икает и отключается, растянувшись на полу).
Маргарита Васильевна. Ей плохо? «Скорую»! Джульетта, детка, телефон на подоконнике…
Ромео. Бабуля, тётка элементарно дрыхнет. Обычное дело в таких случаях.
Маргарита Васильевна. Никогда не видела её такой… Положите её на диван, что ли. Пусть поспит. Она сегодня целый день колготится. Джульетта, помоги Ромочке, пожалуйста!
Джульетта (тихо). Разлеглась тут! Пьянь! Роза под наркозом!
Ромео и Джульетта укладывают Розу на диван и возвращаются к столу. Ромео поднимает с полу пузырёк и ставит его на стол.
Маргарита Васильевна. Ничего, пусть. Она неплохая… Помогает мне… Пусть. (О пузырьке). Что это, Ромочка?
Ромео. Тётка запчасти свои раскидала.
Маргарита Васильевна. Наверное, из кармана выпал… (Рассматривает пузырёк). Белый порошок…
Ромео (берёт пузырёк, открывает, нюхает). Бррр! Наркота какая-то. (Даёт понюхать Маргарите Васильевне).
Маргарита Васильевна. Знакомый запах… Ох!..(Садится в кресло, кладёт руку на сердце, прикрывает глаза).
Джульетта (встаёт). Бабушка, тебе нехорошо?
Маргарита Васильевна. Сердце сжалось… вы празднуйте, а я, пожалуй, пойду к себе, прилягу…
Джульетта. С тобой посидеть, бабушка?
Маргарита Васильевна. Не стоит. Побудь с Ромочкой. Он у тебя очень… смешной.
Джульетта. Я тебя провожу.
Маргарита Васильевна. Проводи, детка. И принеси мне папку, что на серванте лежит.
Джульетта, прихватив папку с серванта, ведё Маргариту Васильевну в её спальню.
3
Ромео достаёт из сумки бутылку вина, открывает и наливает в бокалы. Осушает свой бокал и снова наливает. На звук льющегося вина во сне отзывается Роза, она причмокивает, стонет, потом, повернувшись к стене, затихает и начинает храпеть. За окном гремят петарды. Роза не реагирует. Из спальни Маргариты Васильевны выходит Джульетта, осторожно прикрывая за собой дверь.
Джульетта (показывая на Розу). Дрыхнет?
Ромео. В полном отрубе.
Джульетта. Что ей здесь надо? Бегает, вынюхивает.
Ромео. Соседка.
Джульетта. И что?
Ромео. Может, она у бабули сиделка?
Джульетта (зло). Лежалка! С такой сиделкой долго не протянешь.
Ромео. Ну?!
Джульетта. Ты хочешь сказать, она тоже..? Квартирку пасёт, а?!
Ромео. Теоретически не исключено.
Джульетта (смотрит на Ромео сквозь бокал). А ты бабульку очаровал! Отчаянный трепала!
Ромео. Ты хотела сказать – трепло? Просто у меня хорошее воображение. И для актёра оно не последнее качество, между прочим. (Почти шёпотом). Выпьем за доброе начало.
Джульетта. Ты, я смотрю, уже приложился.
Ромео. У меня от шампанского кисло во рту. (Поднимает бокал). Давай выпьем.
Пьют.
Как тебе удалось так быстренько всё провернуть? Я и сигареты не докурил. (Глядит на Джульетту пристально, с налётом иронии). Стра-ашный человек!
Джульетта (грызёт яблоко). Жизнь всему научит. (Подносит яблоко Ромео ко рту). Куси, мальчик! Фас!
Ромео откусывает маленький кусочек.
Не вижу страсти в глазах.
Ромео. Яблоко – фу! Только снаружи красивое. Мне нравятся наши, кисло-сладкие. А эта Европа… слишком приторная. Одеколончиком отдаёт. И потому не возбуждает. Их даже черви не едят.
Джульетта. И яблоки ему не по вкусу… А я тебя возбуждаю?
Ромео. А тебя едят черви?
Джульетта. Дурак! Черви едят покойника.
Ромео. Я же не в том смысле… Можно спросить?
Джульетта. Начинается вечер вопросов и ответов!
Ромео. Почему ты так чисто говоришь по-русски? Ведь ты родилась в Америке.
Джульетта. Потому что мой папаша, упёртый в один забор, не удосужился выучить английский. Боялся речевой менталитет потерять. Интонацию свою берёг. И в детстве вокруг меня крутились одни русские. Зато могу разговаривать и на том и на этом. Без проблем.
Ромео. Да, разговаривать по-русски ты умеешь. А внутри ты… не русская. У тебя слова русские, а душа…
Джульетта. Откуда тебе знать, какая у меня душа?
Ромео. Мы с тобой полгода знакомы, и за это время ты не разу не поинтересовалась, о чём я думаю, чем живу… Как, например…
Джульетта. Как кто?!
Ромео. Как твоя предполагаемая бабушка.
Джульетта. Да ты влюбился в неё! В старуху! Тогда иди к ней! Поработай грелкой!
Ромео. Ты чего бесишься? Это глупо.
Джульетта. Ты мне надоел!
Ромео. Вижу, не дурак. Поэтому ухожу. (Встаёт, холодно). Ты просила составить компанию. Я составил. Мавр сделал своё дело. Гуд бай, май лав! Желаю удачи. (Набрасывает куртку и уходит).
Какое-то время Джульетта сидит одна, глядя в бокал с вином и накручивая на палец волосы у виска.
Роза (во сне). Толян! Освобождай прост… простатит… паразит!.. Двинься! (Толкает спинку дивана).
Неожиданно из спальни выходит Маргарита Васильевна.
Маргарита Васильевна (шепчет себе под нос). Извините, молодые люди… дура старая, очки забыла… (Достаёт из серванта очки. Вдруг видит, что Джульетта одна). А где Ромочка?
Джульетта. Ушёл.
Маргарита Васильевна. Куда ушёл? Надолго?
Джульетта (затравленно). Совсем ушёл.
Маргарита Васильевна. И не попрощался?..
Джульетта. Как видишь.
Маргарита Васильевна. Ты его выгнала? Выгнала, да?
Джульетта. Да.
Маргарита Васильевна. Почему?
Джульетта. Достал.
Маргарита Васильевна (грозно). А ну-ка, быстро за ним! Я кому сказала?! (Командным голосом). Встать!
Джульетта испуганно вскакивает со стула.
(Достаёт из серванта ключи от входной двери и швыряет их на пол перед Джульеттой). И без него не возвращайся!
Джульетта подбирает ключи, уходит. За окном взрывается мощная петарда. Маргарита Васильевна прикрывает балкон, потом подходит к столу, берёт пузырёк с порошком, и возвращается к себе в спальню. От шума произошедшей сцены Роза очнулась на мгновение, повела невидящим взглядом и снова провалилась в пьяный наркоз. Вскоре возвращаются Джульетта и Ромео.
Джульетта. Ну, и чего же ты не ушёл?
Ромео. Мне спешить некуда. А тебя какая муха укусила? То гонишь, то тянешь назад.
Джульетта. Я? Тебя гнала?!
Ромео. А кто сказал, что я тебе надоел?
Джульетта. Ах, это… Ты что, на слова реагируешь?
Ромео. А на что же ещё?
Джульетта. Да мало ли что я могу сказать!
Ромео. А ты выбирай слова.
Джульетта. Да разве дело в словах?
Ромео. И в словах тоже. Если мне говорят «пошёл вон!», почему я должен делать вид, что во мне души не чают. Ты зачем меня вернула?
Джульетта. Захотела и вернула.
Ромео. Ну, и что будем делать? Спать?
Джульетта. Забудь. Я с тобой в одну постель не лягу.
Ромео. Очень взаимно. Так… (Посмотрел на часы). Метро не скоро откроется. Хотя, могу и пешком. Тут недалеко. (Идёт к двери).
Джульетта. Стой!
Ромео. Ага… Значит, будем разговаривать. К утру успеем решить кое-какие проблемы.
Джульетта. Я ничего решать с тобой не собираюсь.
Ромео. Тогда просто продолжим ни к чему не обязывающий разговор. Можно присесть?
Джульетта. Приседай.
Ромео. Спасибо. На чём мы остановились?.. Ага, кажется, мы говорили о твоей нерусской душе и… о том, что тебя жизнь научила… Ну, и чему она тебя научила в восемнадцать лет?
Джульетта. Всему. (Поначалу бычится, а потом постепенно отходит).
Ромео. А подробней можно? Ты так говоришь, будто прошла… огонь и воду.
Джульетта. У меня, Ромочка, мёртвая хватка от природы. И явно не от отца. А скорей по материнской линии… От тех предков, о которых мне ничего неизвестно. Может, они были испанские головорезы, конкистадоры… Или воинственные рыцари туманного Альбиона… И голова у меня рационально укомплектована. Без ваших придурковатых комплексов.
Ромео. Послушай, ты не заблуждаешься? Это бывает с теми, кому в детстве не сладко пришлось…
Джульетта. Я родилась в Нью-Йорке. А это много значит!
Ромео. Да ничего не значит, кроме того, что ты родилась в Нью-Йорке. Так же как не обязательно кому-то быть классным джазменом только потому, что он родился в Нью-Орлеане.
Джульетта. Не умничай. Одному надо полвека прожить, чтобы уяснить какую-нибудь простую вещь. А другому и года достаточно для всего остального. Я из таких.
Ромео. Из ранних, значит. Лермонтов в юбке. Предупреждаю, они мало живут. И потом, смотря, что понять…
Джульетта. Самое главное.
Ромео. А что самое главное?
Джульетта. Видеть реальность и уметь ею пользоваться.
Ромео. Понятно. Ваш хвалёный прагматизм… К нему можно относиться по-разному.
Джульетта. А сейчас в тебе говорит твой комплекс! Ко всему надо относиться с пользой для себя. Это главное.
Ромео. Не факт… Как бы то ни было, бабулька смотрит на тебя, как на родную. Чем ты её подкупила? Чтоб на меня так моя мать смотрела. А то злобой исходит… «Зачем в артисты пошёл, бездельник! Поступал бы на экономический! Я на вас горблюсь, а вы под себя гребёте!..» Что я не могу выбирать? Я эту экономику в гробу видал. Она рождает монстров в человечестве. А у меня, может, призвание! Может, я Смоктуновским буду!
Джульетта. Кончай нудить. Мне это неинтересно.
Ромео. А что тебе интересно?
Джульетта. Чтоб ты заткнулся.
Ромео. Опять не выбираешь слова.
Джульетта. Сказала же, кончай нудить!
Ромео (вскочил). Ты чего наезжаешь? Я просто разговариваю. Вам, бабам, дай волю, и вы с лёгкостью переступаете границу вменяемости. Сначала врежете мужику сковородкой по темечку, а потом спрашиваете, почему у него голова болит. Феминизм на марше. Вы скоро весь мир под юбку загоните. Куда ни глянь, везде бабы командуют.
Джульетта. Во, разошёлся!
Ромео. А что, не так? В политике – бабы, в бизнесе – бабы, в культуре – бабы, в прокуратуре – бабы, на дорогах – бабы, в быту – бабы. Даже в литературе теперь одни бабы. Всё оккупировали! Что вам неймётся? Мужика в расчёт совсем не берёте.
Джульетта (горячо). А с вами только так и надо! Потому что вы, мужики, или на рожон лезете с кулаками да со стволами, или погружаетесь по самое это в болото рефлексии. Пока вы ищете смысла в жизни, она проходит. А я просто хочу жить в нормальных условиях, здесь и сейчас. И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы добиться этого, понял!
Ромео. В таком случае, почему ты в своей Америке не развернулась? Кишка тонка? Зачем в Россию приехала? Там бы и не останавливалась ни перед чем.
На последнюю реплику Ромео взорвалась петарда. И после этого Роза опять захрапела трубогласно на всю квартиру. Ромео посвистел, но Роза на этот раз на свист не среагировала.
Джульетта. Слушай, вынеси её куда-нибудь! Я так не могу! Сидим, как… в бомжатнике! К мусоропроводу её! Муженёк очухается – подберёт. (Раздражённо). Да не сиди же, действуй, свистун!
Ромео (не двигается). Сама неси. В ней килограмм сто. Возьмусь – грыжа обеспечена. И вообще, ты чего меня погоняешь? Я тебе кто, шестёрка?
Джульетта (свирепо). Тройка, семёрка, туз!
Ромео. Вот и мать моя так же с отцом. Она не просила, а наседала. Не разговаривала с ним, а отчитывала. Он, между прочим, хорошим учителем был. А она заставила его окунуться в палаточный бизнес… и его вскоре нагрели свои же ребята… Пришлось квартиру продать, чтоб из долгов выпутаться. Он и запил…
Джульетта (зашипела). Если не замолчишь, бутылкой хвачу! По башке!
Ромео. Долгожданная развязка на подходе. Ты чего нервничаешь? Что-нибудь не так?
Джульетта. Не грузи меня своими проблемами, прошу! Дай дух перевести. Ты что, не понимаешь, где мы и что мы?! И так нервы на пределе… У неё есть какая-то тайна…
Ромео. У кого?
Джульетта. У бабки, у кого же! (Трёт руки). Demn it!
Ромео. Что у тебя с руками?
Джульетта. Разлила какую-то жидкость… у неё в спальне, на окне, когда капли искала.
Ромео. На йод похоже.
Джульетта (подставила бокал). Налей!
Ромео наливает треть бокала.
Полный! Не жадничай!
Ромео (наливает). Прошу! Ну, и что дальше?
Джульетта (выпивает залпом до дна. Сосредоточена на чём-то своём). Дальше?.. Будем осваивать «пространство для любви».
Ромео. Я готов. (Встаёт).
Джульетта. Ты куда собрался?
Ромео. Осваивать пространство. Тебе сходу выдали комнату. В нашем общежитии правила построже.
Джульетта. Не гони, «Ромочка». Ей не хватает любви, понимаешь? Потому она и клюнула. Я сразу просекла. Ещё по телефону. На это и будем делать ставку.
Ромео. Банкуй. Только не зарывайся.
Джульетта. Я ведь ничего не сочиняла. Я рассказала ей про своего настоящего отца, что он писатель-неудачник, живёт в Америке… Всё, как есть. Про мать, которая нас бросила… Даже всплакнула. Неправда была только в том, что это её сын…
Ромео. А бабулька-то ничего не заподозрила?
Джульетта. Не знаю. Но мне доподлинно известно, что у неё когда-то был сын… Мне в вашем институте лаборантка шепнула. Она и адрес дала. Я ей сказала, что хочу навестить какую-нибудь старую одинокую актрису… с благотворительной целью… Так вот, от сына она в своё время по какой-то причине публично отказалась.
Ромео. Лаборантка?
Джульетта. Бабулька! Вычеркнула его из своей жизни. Почему – этого и ваша институтская крыса уже не помнит. А может, не хочет говорить. И потом у неё, кажется, серьёзные проблемы с памятью.
Ромео. У лаборантки?
Джульетта. У бабульки нашей, у Маргариты Княжевой! То помнит, то не помнит.
Ромео. Так это ж хорошо. Для тебя. (Наливает вина).
Джульетта. Не знаю… И хорошо, и плохо. А если помнит, но делает вид, что не помнит? А?
Ромео. На неё не похоже.
Джульетта. Да у тебя все замечательные, кто хоть раз назвал тебя Ромочкой.
Ромео. Такая приветливая старушка… И актриса по всему была классная… Хочется с ней по-хорошему.
Джульетта. Что ты о ней знаешь?! Может, она ведьма, каких свет не видывал!
Ромео. А ты знаешь?
Джульетта. А я и знать не хочу. Мне квартира нужна. Я не умею жить на улице.
Ромео. Как всё просто…
Джульетта. Кто смел, тот и съел.
Ромео. Понятно… Попили, поели, поговорили. А теперь и в койку пора. Ночь всё-таки… (Тянется через стол к Джульетте, опрокидывает бутылку, звенит посуда).
Джульетта. Тихо ты! Забыл? (Показывает глазами на спящую Розу).
Ромео. Да её петардой теперь не разбудишь.
Джульетта (смотрит в сторону спящей Розы). Что-то у меня не всё внутри сходится, понимаешь? И не пойму, почему.
Ромео. Всё-таки ест тебя один червячок…
Джульетта. Ты о чём?
Неожиданно гаснет свет. Комната погружается в темноту, и только свет уличных фонарей, проникая в квартиру через балконное окно, ложится пятнами на потолок и обрисовывает силуэты вещей.
Ромео. Оппа! Где-то замыкание… Гуляет народ!.. И всё равно я тебя люблю.
Джульетта. Любишь?
Ромео. Люблю. Как Ромео Джульетту. А ты на меня постоянно бочку катишь.
Джульетта (бросает ложку, отодвигает тарелку, подходит к Ромео, встаёт перед ним и медленно проводит грудью по его лицу). Докажи…
Ромео. Как?
Джульетта. Люби меня здесь, сейчас… У меня муррраашки по кишкам и сссудорога по бёдрам!..
Ромео. Я тебя люблю. Но сейчас для тебя это не главное…
Джульетта (наигранно возмущается). Как, не главное?! А что главное?
Ромео. Сейчас для тебя главное в жизни – удача. И твоя удача в том, что есть на свете бабулька, у которой когда-то был сын, от которого она по неизвестной причине отказалась. И ты решила ей помочь. Ты хочешь подарить ей внучку, которая, вполне возможно, могла у неё быть. Значит, и тебе повезло, и ей…
Джульетта. Начинаешь усваивать. Это хорошо… (Жадно целует его).
Ромео поднимает Джульетту на руки и несёт в спальню.
4
Напольные часы бьют два часа Из своей спальни выходит Маргарита Васильевна с горящей свечой. Подходит к столу, ставит на него свечу, трёт руки.
Маргарита Васильевна. «…Ах ты, проклятое пятно! Ну, когда же ты сойдёшь? Раз, два… Ну что же ты? Пора за работу. Ада испугался? Фу, фу, солдат, а такой трус! Кого бояться? После того, как это будет сделано, кто осмелится нас спрашивать? Но кто бы мог подумать, что в старике столько крови!.. У тана Файфского была жена. Где она теперь? Что это, неужели больше никогда я не отмою этих рук дочиста? Довольно, довольно, милый мой! Ты всё погубишь этим вздрагиваньем… И рука всё ещё пахнет кровью. Никакие ароматы Аравии не отобьют этого запаха у этой маленькой ручки! О-о-о!..»
Обходит комнату, укрывает пледом Розу и хочет вернуться к себе. Но в это время по комнате скользнула тень. Маргарита Васильевна замирает и начинает разговор с воображаемым собеседником.
Марк? Как ты сюда попал?
Голос (звучит устало, отрешённо). Я прохожу сквозь стены. Разве ты не знаешь?
Маргарита Васильевна. Знаю. Почему ты в крови? Где ты был?
Голос. На работе. Неотложное дело.
Маргарита Васильевна. Какое дело?
Голос. Не спрашивай, Рита…
Маргарита Васильевна. Понимаю. Не говори. Ничего не говори. А только слушай меня. Сегодня я играла Джульетту и была в ударе. Меня несло на волнах ликующего света, как несёт свежий ветер пух из птичьего гнезда! Моя голова была любовью! Мои руки были любовью! В моём сердце сияла любовь! Театральная люстра не горела, но со сцены лился такой яркий немеркнущий свет!.. Он освещал все тёмные закоулки людских сердец. Всё тонуло в любви и сострадании. Всё в театре было преисполнено любви. Я это чувствовала по дыханию зрительного зала. Публика с ума сходила. Мои аплодисменты – твои аплодисменты…
Голос. Я их не заслужил.
Маргарита Васильевна. Что ты говоришь! Я и ты одно! Я играла с тобой и только для тебя!
Голос. Мне нельзя аплодировать.
Маргарита Васильевна. Почему?
Голос. На мне кровь…
Маргарита Васильевна. Ничего, придёшь, я тебя отмою.
Голос. Мне уже не отмыться…
Маргарита Васильевна. Что ты сказал? Я не поняла… Повтори! Ты тяжело дышишь…
Голос. Обычная одышка. У меня крохотный кабинет. Как у крота. И очень тёмный. Я почти ничего не вижу. Я не могу выходить на улицу. Свет мне противопоказан. Я как тот крот из «Дюймовочки», помнишь? И ты моя Дюймовочка. Дай тебе бог отыскать свою ласточку. Она унесёт тебя в страну света и радости…
Маргарита Васильевна. Ты говорил, тебе обещали кабинет повыше, побольше и посветлее.
Голос. Да. Но для этого я должен закончить это дело. Без этого мне отсюда не выбраться…
Маргарита Васильевна. Какое дело?
Голос. Не спрашивай…
Маргарита Васильевна. Дело простое?
Голос. Простое?.. Да, простое… Но не для меня…
Маргарита Васильевна. Ты его закончишь. Обязательно закончишь.
Голос. Да, деваться некуда…
Маргарита Васильевна. Кто он?
Голос. Врач.
Маргарита Васильевна. Что он сделал?
Голос. Отравил…
Маргарита Васильевна. Кого?
Голос. Его. На ближней даче…
Маргарита Васильевна (поражена в самое сердце). Его?!! Ооо!
Голос. Я должен добиться от него признаний…
Маргарита Васильевна. О боже! (На низких регистрах). Марк! Он заслуживает высшей меры.
Голос. Да… И шеф так сказал.
Маргарита Васильевна. Тебе надо добиться признаний?
Голос. Да…
Маргарита Васильевна. С такими не церемонятся, Марк. Он покусился на самое святое. Он предал народ!
Голос. Ты так думаешь?
Маргарита Васильевна. А ты думаешь иначе? Марк! Он пошёл против нашего общества. Он враг народа! Марк! Ты слышишь меня?
Голос. Слышу… Слышу…
Маргарита Васильевна. Исполняй свой долг и возвращайся скорее. Я тебя жду. Я тебя люблю! Марк! Ты меня слышишь?
Голос. Слышу…
Маргарита Васильевна. Ты меня любишь?
Голос. Рита… плохо…
Маргарита Васильевна. Что плохо?
Голос. Здесь нет места для любви… Здесь даже слово «любовь» не выговаривается, потому что ничего не стоит… Здесь кровь и грязь… Здесь Ад… В нашей преисподней тяжёлый воздух и запах тлена… Ты не всё знаешь….
Маргарита Васильевна. Не понимаю… Что я не знаю?
Голос. Ты не всё знаешь!..
Маргарита Васильевна. Что я не знаю? Скажи!
Голос. Ты не всё знаешь!.. Ты потом узнаешь… Ты потом всё поймёшь… Сердцем своим догадаешься… (Угасает).
Маргарита Васильевна. Марк?! Ты где?.. (Склоняет голову). Ушёл… не успел сказать… Не успел… (Берёт свечу, делает круг по комнате и возвращается к себе в спальню).
5
Из комнаты выходит Джульетта в халатике. За ней – Ромео в трусах.
Джульетта (заталкивает Ромео обратно в комнату). Ты куда? Чур, я первая!
Ромео. Я покурить.
Джульетта. Только не здесь, иди на балкон. На, куртку накинь! (Бросает ему куртку, а сама идёт в туалет).
В это время на диване пробуждается Роза. Она пытается встать, но это удаётся ей не сразу. Судя по её поведению, она не совсем понимает, где находится. Сделав два круга по комнате, она со всего размаха влетает в комнату Джульетты. Возвращается с балкона Ромео, он продрог, и он бежит в спальню. Напольные часы бьют шесть утра. В это время дали свет. Вдруг раздаётся пронзительный крик, из комнаты Джульетты выбегает полуголая Роза, за ней в дверях появляется Ромео с перекошенным лицом и подбитым глазом. Роза, совершив панический круг по комнате, наконец, соображает, куда бежать, и, столкнувшись с Джульеттой, бросается вон из квартиры. Джульетта, оценив обстановку, подходит вплотную к Ромео.
Ромео. Взяла реванш тётка… Один – один.
Джульетта. Покурил, любовничек? (Даёт Ромео хлёсткую пощёчину).
Ромео. Эй! Ты зачем меня ударила?
Джульетта. Для симметрии.
Ромео. Ты что… дура уколотая?!
Джульетта. А ты бабник.
Ромео. Она сама!.. Я курнул, пришёл, а она там… разлеглась, корова! Откуда я знал! Я думал, это ты!
Джульетта. В другой раз будешь узнавать.
Ромео. Чего узнавать?
Джульетта. Не чего, а кого. Неужели мы так похожи?!
Ромео. Причём тут похожи, не похожи. Темно же было!
Джульетта. Ладно, ладно, уговорил. Пошли досыпать, Казанова. Ещё рано.
Ромео. Не пойду я с тобой.
Джульетта. Ах, так! Значит, всё-таки успел поваляться на этой сивушной клумбе?
Ромео. Ничего я не успел!
Джульетта. А хотел?
Ромео. Да ничего я не хотел. Окоченел, пока курил… Хотел согреться!
Джульетта. Согрелся? (Слюнявит указательный палец, приставляет его к животу Ромео и издаёт шипящий звук).
Ромео. Слушай, перестань. Я даже не понял, как она там оказалась.
Джульетта. Пойдём, Казанова!
Ромео. Не зови меня Казановой! И никуда я не пойду.
Джульетта. Пойдёшь… (Подходит к Ромео и захватывает его в свой халат). У меня муррра-ашки по кишкам и сссу-удорога по бёдрам!..
Ромео резко поднимает её и несёт в спальню.
Конец первого акта.
Акт второй
6
Первый день 2004 года. Девять часов утра Та же комната в квартире Маргариты Васильевны. За столом Ромео и Джульетта. У Ромео оба глаза в огромных синяках.
Джульетта. Что будешь есть, герой-любовник?
Ромео (допивает «шампанское» из бутылки). А без подначки нельзя?
Джульетта. Не-а! Жажда замучила? Перетрудился, бедненький!
Ромео. А пожевать найдётся?
Джульетта. В холодильнике два яйца.
Ромео. Обожраться!
Джульетта. Ещё полбатона хлеба.
Ромео. Только полбатона?
Джульетта. И ещё два яйца.
Ромео. Значит, уже четыре яйца. Два раза обожраться за один завтрак.
Джульетта. Почему четыре, откуда ты взял?
Ромео. Ты сначала сказала два и потом – два.
Джульетта. Мой язык не курица, яиц не несёт. Вторые два – те же самые два, которые были сначала.
Ромео. У нас с тобой разная арифметика. Ты складываешь предметы, а я – то, что они обозначают.
Джульетта. Ну и дурачок. Я живу реальной жизнью, а ты философствуешь о ней.
Ромео. Это оскорбление или похвала?
Джульетта. Это похвала глупости.
Ромео. Тебя, случайно, зовут не Эразм? И ты не из Роттердама?
Джульетта. А тебя, случайно, зовут не Маразм? И ты не из психушки?
Ромео. Ты хочешь сказать…
Джульетта. Ты слишком много знаешь. Пора…
Ромео. Убивать.
Джульетта. Вот именно. Скажи, ты меня любишь?
Ромео. Люблю.
Джульетта. Тогда беги в магазин. (Вдруг развеселилась, как нашкодивший ребёнок). Прикол!
Ромео. А это? (Показывает на свои синяки).
Джульетта. Разрешаю воспользоваться моей косметичкой.
Ромео. Ладно. Гони волюту.
Джульетта. Стоп. Мой кошелёк не безразмерный. Сегодня твоя очередь.
Ромео. Я с удовольствием…
Джульетта. Ещё бы!
Ромео. Понимаешь, вчера зашёл в супермаркет, а там… игровой автомат…
Джульетта (проглотила улыбку). И ты всё спустил.
Ромео. Хотел выиграть…
Джульетта. Нет, ты не философ. Ты – half-wit! Козёл! Причем, в квадрате!
Ромео. Малевича?
Джульетта. Нет, козёл в кубе!
Ромео. Пикассо?
Джульетта (взорвалась). Не умничай! Ты просто первостепенный козёл.
Ромео. Козёл первой степени! Впечатляет. Согласен.
Джульетта. А что мне от твоего согласия? Я есть хочу. (Вдруг расхохоталась). Ты знаешь, на кого сейчас похож? На азиатскую обезьяну… не то «мори», не то «лори». У неё такая же чернота вокруг глаз. Я в зоопарке видела.
Из своей спальни выходит Маргарита Васильевна. Она не убрана со сна: волосы всклокочены, на ней белая ночная рубашка до полу, в руках горшок. Увидев Ромео и Джульетту, она замирает в недоумении, явно не узнавая ночных гостей.
Бабушка, доброе утро!
Ромео. Привет, бабуля!
Маргарита Васильевна (шарит по комнате диким взглядом). Кто вы? Что вы здесь делаете?
Джульетта. Бабушка, это мой друг, Ромео. Ночью ты называла его Ромочкой.
Маргарита Васильевна по-прежнему дико, не узнавая, смотрит на молодых людей.
А я твоя внучка, Джульетта. Из Америки.
Маргарита Васильевна. Какая внучка?.. А где Марк?
Джульетта. Марк?..
Маргарита Васильевна. Здесь был Марк, мой муж. Где он?
Ромео (продолжает шутить). Наверное, побежал в магазин. В холодильнике только два яйца.
Маргарита Васильевна. Глупости! Ему продукты на дом приносят.
Ромео. Наверное, лишнее принесли. И он, как честный человек, захотел вернуть.
Джульетта. Бабушка, давай я за тобой поухаживаю. (Берёт из рук Маргариты Васильевны горшок).
Маргарита Васильевна. Давно бы так. Никого не дозовёшься! (Отдаёт горшок и скрывается в своей комнате).
Ромео. Что с ней?
Джульетта. Очередной провал.
Ромео. Валить надо отсюда. А то сейчас нагрянет «храпящая красавица»… Полицию вызовет.
Джульетта. Трус!
Ромео. Я же просил выбирать слова. Я не трус. Просто у всего должны быть нормальные человеческие рамки. Не хочу иметь дела с сумасшедшей старухой.
Джульетта (ядовито смеётся). Смени подгузник, герой-любовник! (Свирепо). А то сейчас накрою тебя вот этим горшком!
Ромео (вскинул руки в защите). Ты что? Тоже… ку-ку!
Джульетта. Твои дурацкие шуточки всех достали! Кто тебя за язык тянул! Как теперь с ней разговаривать? Марка какого-то вспомнила…
Ромео. Она сказала, что он её муж. Кстати, твой дедушка. И почему не вспомнить, если человек был хороший.
Джульетта. У тебя все хорошие!
Ромео. А у тебя все плохие.
Джульетта в ярости бросает в Ромео горшок. Ромео ловит горшок, заглядывает в него.
Ромео. Фух! Хорошо, что бабуля не успела… (Бегают друг перед другом, как волейболисты). Слушай, ты не состояла в волейбольной команде? Нет? Советую, записаться. У тебя сверхточный удар. (Бросает горшок Джульетте, та ловит его). Супер! Только игра должна называться не волейбол, а «волейгоршок». Займись. Будешь основоположником нового вида спорта.
Джульетта (бросает горшок, хватает стул, поднимает его ножками вверх и направляется к Ромео). Ааа!!! Заткнись!
Ромео (перехватывает стул). Класс! Битва амазонок со стульями!
Какое-то время они прыгают и бодаются друг с другом с помощью стула.
Джульетта. Решил устроить скачки на свиньях? В честь своего чокнутого прапра… дедушки?!
Ромео. А почему бы нет! Обожаю скачки на свиньях!
Джульетта (кряхтит, пыхтит, пытается ударить Ромео ногой в пах). Мгх!
Ромео. А вот этого советую не делать. Себя оставишь без потомства и меня лишишь возможности нянчиться с твоими сумасшедшими детьми. И вообще, я беру свои слова обратно.
Джульетта (на мгновение замирает). Какие?
Ромео. Что у тебя не русская душа. Такие резкие телодвижения подругам конкистадоров даже не снились. Ты самая что ни на есть русская баба. Насчёт горящей избы не знаю, а вот коня на скаку остановишь. Как нечего делать.
Джульетта опускает руки, чуть не плачет.
Я бы на твоём месте так сразу не сдавался. Мне стыдно перед твоими воинственными предками…
Джульетта (с истерическим напором). Skum! Half-wit! Softie! Saker! Pig! Fack! Deuce! Gosh!
Ромео. Можно помедленнее, я запишу. Это по-американски – какой я хороший?
Джульетта (снова вздымает руки, хватается за стул и трясёт им в ярости). Урод! Урод! Урод!
Ромео. А это боевой клич твоих пращуров, угадал? Впечатляет.
Джульетта в истерике усиливает трясение стулом.
О, теперь я знаю, что такое электрический стул!
Джульетта отпускает стул, валится на пол и, плача, от бессилия молотит кулаками по своим коленкам. Ромео ставил стул на место, поднимает горшок, подаёт его Джульетте.
Давай лучше в волейгоршок сыграем. Отличная игра. Интеллектуальная.
У Джульетты каменеет лицо, она поднимает на Ромео тяжёлый взгляд, взгляд рассерженной тигрицы. Но через секунду на тигриной морде проступает обиженное лицо маленькой девочки.
Ладно. Объявляется перерыв. (Подходит к столу, наливает в бокалы вино). Выпить хочешь?
Джульетта молча кивает. Ромео подаёт ей наполненный бокал, и Джульетта с жадностью его выпивает. Ромео следует её примеру.
Да… плохо у вас в Америке с учёбой дело поставлено. Я уж думал, действительно, – в короткие сроки и всему сразу. А ты даже на юмор отзываешься, как на атомную бомбу. У вас там все такие, дёрганные? Придётся переучиваться. Есть русская поговорка: век живи, век учись…
Джульетта (ставит бокал на стол). …и дураком помрёшь!
Ромео. О! Это уже явно не американское. Из меня может получиться хороший «тычер» для молодой красивой девушки из Нью-Йорка с врождённым жизненным опытом. (Наклоняется к Джульетте, проводит рукой по мокрой щеке, пробует палец на вкус). Похоже на морскую воду, а?.. Это по тебе Атлантика плачет…
Джульетта хватает Ромео за руку, резким движением притягивает к себе и впивается в его губы. Укрощённый Ромео на секунду отрывается, успевает произнести: «Ничего себе штормит!» Когда ему через несколько секунд снова удаётся оторваться, он произносит: «Бермудский треугольник!», но тут же, получив два резких удара по щекам с двух сторон, снова окунается в пучину бездонного поцелуя. В это время из своей спальни опять появляется Маргарита Васильевна, с папкой в руках, которую принесла Роза. На этот раз она гладко причёсана и одета в то же тёмное вечернее платье, в котором была в начале пьесы. Она приветливо улыбается. Кладёт папку на сервант. Ромео и Джульетта резко отталкиваются друг от друга и произносят одновременно: «Доброе утро! Джульетта хватается за горшок.
Маргарита Васильевна (приветливо). Доброе утро! Что вы на меня так подозрительно смотрите? Плохо выгляжу?
Ромео. Да нет же, отлично, бабуля!
Маргарита Васильевна (смеётся). Ах ты, сердцеед! Отлично, я уже давно не выгляжу. Джульетта, чего это ты с моим горшком нянчишься? Вот придумала! Дай-ка, я сама в туалет снесу.
Джульетта. Нет-нет, бабушка! Я всё сделаю. (Уходит).
Маргарита Васильевна. Ромочка, что у тебя с глазами?
Ромео. А… упал с кровати. Во сне.
Маргарита Васильевна. Может, примочку поставить?
Ромео. Зачем, мне в кайф.
Маргарита Васильевна. Ромочка, не в службу, а в дружбу, сходи в магазин, купи что-нибудь на своё усмотрение. Устроим праздничный обед! (Лезет в сервант). Погоди, я тебе денег дам… вчера пенсию получила…
Ромео. Да… а то мои деньги в банке… а банка в пещере… а пещера в Гималаях…
Маргарита Васильевна. Какой же ты шутник, Ромочка! Банка из пещеры тебе ещё пригодится. А я вот… тысячу хватит?
Ромео. Тысячу?! Люто!
Маргарита Васильевна. Мельче нет. Ну, ничего, сдачу принесёшь.
Ромео убегает. В комнату возвращается Джульетта.
Джульетта. Я отнесла, бабушка.
Маргарита Васильевна. Спасибо, детка.
Джульетта. А где… Ромка?
Маргарита Васильевна (возится у стола). В магазин побежал. Сегодня у нас будет праздничный обед.
Джульетта (осторожно). Бабушка, как ты себя чувствуешь?
Маргарита Васильевна. Превосходно! Выспалась как никогда. Даже снов не видела. Спала, как младенец. Наверное, ты на меня так благотворно воздействуешь…
Джульетта. Бабушка, я тоже – в магазин. Помогу Ромке.
Маргарита Васильевна. Постой. Не беги от меня, Джульетта. Присядь на минуту. Скажи, детка, ты его любишь?
Джульетта (смутилась). Бабушка!
Маргарита Васильевна. Разве я спросила о чём-то неприличном? Люби его. Он хороший человек. Умный, образованный, талантливый, с юмором. И к тебе неравнодушен.
Джульетта. Откуда ты знаешь?
Маргарита Васильевна. Мне, детка, через два дня восемьдесят и… Люби его.
Джульетта (с наигранным капризом). Моя любовь требует пространства! А у него только койкоместо в общежитии. И то его скоро не будет.
Маргарита Васильевна. Ах, вот оно что! Любовь не мебель, детка. Она сама пространство… Главное пространство в нашей жизни… Жизнь с любви начинается, ею же и заканчивается… А то пространство, о котором ты подумала, дело наживное.
Джульетта. Тебе хорошо, бабушка, говорить. У тебя квартира…
Маргарита Васильевна (вдруг весело рассмеялась). Оказывается, ты тоже умеешь рассмешить. Ладно, беги. Только сначала принеси, пожалуйста, чайник с кухни.
Джульетта приносит чайник и убегает.
7
Маргарита Васильевна встаёт, делает круг по комнате, снова садится за стол, берётся за вчерашнее вязанье. Появляется Роза в замусленном домашнем халате, в меховых тапочках с яркими помпончиками. Голова обвязана полотенцем. Она рыщет взглядом по полу, словно ищет что-то.
Маргарита Васильевна. Потеряла что?
Роза. Ой!… Маргариточка Васильна, а я вас не заметила! Смотрю, как у вас… чисто? Подмести не надо?..
Маргарита Васильевна. Как ты себя чувствуешь?
Роза. Да так… Будто в стиральной машине ночевала… А вы? Живы-здоровы?..
Маргарита Васильевна. Пока жива…
Роза. Уж не помню, сколько за ночь вылакала… Даже в телевизор не могу смотреть.
Маргарита Васильевна. Ну… это, надеюсь, к лучшему. Садись со мной чай пить.
Роза (шарит взглядом по углам). Вы… одна?
Маргарита Васильевна. Нет, не одна.
Роза (настороженно). А кто ещё?
Маргарита Васильевна. Ты вот пришла. И получается, одна я никогда не бываю. Ты за мной постоянно приглядываешь. Спасибо тебе.
Роза (понимает по-своему). Не за что. Такая уж я, не могу не помочь.
Маргарита Васильевна. Папочку свою можешь забрать. На серванте лежит.
Роза. Уже посмотрели? Ну как?
Маргарита Васильевна. Да нет, милая… Не довелось. Голова что-то разболелась… Потом посмотрю. Отнеси, а то муженёк хватится. Неприятности у тебя будут из-за меня.
Роза. Отнесу, Маргариточка Васильна. А где же ваши гости? Сбежали что ли?
Маргарита Васильевна. В магазин отправила, за продуктами. У меня ведь запасов никаких. А им, молодым, поесть хочется. Ночь порезвились, надо подкрепиться.
Роза. Вы с ними прямо как… с родными.
Маргарита Васильевна. Так они ничего плохого мне не сделали.
Роза. Мне бы тоже… поправиться… (Смотрит на бутылки на столе). Мои-то, оглоеды, всё выжрали. Всё подчистую! И дрыхнут поперёк кровати. Заначку мою раскопали, сволочи! Целый год среди белья хранила. Разнюхали! Я тут у вас ничего… ночью… не натворила?..
Маргарита Васильевна. Что ты имеешь в виду?
Роза. Ой! Вот она, моя заначка! (Поднимает с пола бутылку). Маргариточка Васильна, не возражаете, я с вами посижу. Тяпну за ваше здоровье. Не хочу с моими делиться. Пусть сами бегут в магазин.
Маргарита Васильевна. Что ж с тобой делать, присаживайся. Рюмки в серванте. Только смотри, милая, печень сорвёшь.
Роза. Да я только рюмашку. Ну, может, две. Иначе помру… (Берёт рюмку в серванте, садится за стол).
Маргарита Васильевна. Выпей таблетку от головы.
Роза. Нет, я лучше водочки. Скорей подействует.
Маргарита Васильевна. Ну, как знаешь. Закусить вот нечем.
Роза. Ничего, чайком запью. Вам заварить свеженького?
Маргарита Васильевна. Да нет, благодарю. Уж очень он на меня странно действует в последнее время.
Роза (наливает, выпивает, занюхивает хлебом, вдруг хохочет и тут же с жуткой гримасой хватается за голову). Ой!..
Маргарита Васильевна. Ты что это, милая?
Роза. Просыпаюсь и вижу… Толян на полу, у батареи пристроился. Рожа синяя, и яйца наружу. Алконавт на привале, ёшкин кот!
Маргарита Васильевна (строго). Роза, Роза, ты совсем не контролируешь себя.
Роза. Извиняюсь, Маргариточка Васильна. И чего я сказала! Включите телевизор и не такое услышите.
Маргарита Васильевна. Вот поэтому я его и не включаю.
Роза. И новости никогда не смотрите?
Маргарита Васильевна. Роза, милая, меня уже ничем не удивишь… Говорят же, всё новое хорошо забытое старое… Люди также злы и мелочны, как и сто, и двести, и триста лет назад. Так ведь? И такими будут в необозримом будущем. Также азартны и безжалостны. Также их обуревает алчность и зависть. С такой же лёгкостью они предают и убивают. С такой же страстью стремятся к богатству и власти. И ошибки предков им не в урок. И может, на сегодняшний день они могут похвастать только одним достижением: укоры совести стали посещать их всё реже и реже… Потому что в своё время мы много сделали для этого. Правда, милая?
Роза. Мы? А что мы сделали?
Маргарита Васильевна (говорит мимо Розы). Я говорю «мы», потому что сама, к своему стыду, приняла в этом невольное участие… (Опомнилась). Да что я мечу бисер… (Неожиданно встаёт и с безумным взглядом начинает тереть свои руки и проговаривать слова старой роли). «…Ах ты, проклятое пятно! Ну, когда же ты сойдёшь? Раз, два… Ну что же ты? Пора за работу. Ада испугался? Фу, фу, солдат, а такой трус! Кого бояться? После того, как это будет сделано, кто осмелится нас спрашивать? Но кто бы мог подумать, что в старике столько крови!.. У тана Файфского была жена. Где она теперь? Что это, неужели больше никогда я не отмою этих рук дочиста? Довольно, довольно, милый мой! Ты всё погубишь этим вздрагиваньем… И рука всё ещё пахнет кровью. Никакие ароматы Аравии не отобьют этого запаха у этой маленькой ручки! О-о-о!..»
Роза вжимается в спинку стула, ухватившись руками за ножки.
Роза. С кем вы говорили, Маргариточка Васильна?
Маргарита Васильевна (возвращается в реальность). А? Что ты сказала?
Роза, ни слова не говоря, опрокидывает бутылку в рот и жадно допивает остатки.
Как ты можешь, Роза?!
Роза. Значит, показалось… с похмелюги.
Маргарита Васильевна. Где он?
Роза. Кто?
Маргарита Васильевна. Марк. Он хотел мне что-то сказать… Не успел…
Роза (пропускает мимо ушей). Давленьице померяем, Маргариточка Васильна?
Маргарита Васильевна (принимается за вязанье). После, после. Сейчас вроде бы ничего. Скажи мне, милая, муженек твой где сейчас работает? Там же?
Роза. Толян-то? На заслуженном отдыхе.
Маргарита Васильевна. И давно?
Роза. Да уж лет десять. А что такое? Почему вы спрашиваете?
Маргарита Васильевна. Раньше он моей жизнью интересовался, а теперь я его. По знакомству. Взаимообразно. Роза…
Роза. Да, Маргариточка Васильна?..
Маргарита Васильевна. Ты когда-нибудь любила?
Роза (растерянно). К… кого?
Маргарита Васильевна. Мужчину, разумеется.
Роза. Ой! Что вы такое спрашиваете!.. Любовника у меня никогда не было, Маргариточка Васильна, если вы про это. Я замужем.
Маргарита Васильевна. А когда не была замужем?
Роза. Я всегда была замужем. Мой первый муж, Борян, отец Вовика, – между прочим, в мясном работал на Цветном бульваре, рубщиком – сразу был на мне женат! И второй муж, Серёга, шофёр наш, был на мне женат. Всё налево бегал, скотина! Была у него фря одна, с пышным фасадом, Тамарка из Главторга… Увела-таки, паразита! И поделом. Он у неё в два счёта загнулся.
Маргарита Васильевна. Как?
Роза. Спился и отбросил копыта. А ты не бегай за начальственной юбкой! Не блуди беззаконно! И Толян мой на мне женат. Как же не замужем… Я всегда была замужем. Это сейчас многие себе позволяют… А я женщина с правилами. (Вдруг заревела).
Маргарита Васильевна. Ты что, Роза?
Роза. Сестру вашу вспомнила, царство ей небесное! Сталиночку Васильну… Как она, бедная, тосковала о своём Илюшеньке! Поставит перед собой его фотокарточку и смотрит, и смотрит… Я к ней прибраться зайду, а она даже не обернётся, всё смотрит на карточку, смотрит, как на икону… И чего это вы с ней врозь-то жили? В одной квартире и… каждая сама по себе!..
Маргарита Васильевна. Старая история… И в общем-то глупая, если по-человечески разобраться. Она всю жизнь была уверена, что её мужа мой Марк погубил. И за это была на меня смертельна обижена. Так и прожили бок о бок в тупом неприятии. Как в коммуналке. Она в своей комнате, я в своей.
Роза. И никогда не разговаривали?
Маргарита Васильевна. Только по неотложным квартирным вопросам. У нас как-то сам собой установился пожизненный обет молчания. Мы даже с днём рождения друг друга никогда не поздравляли. Правда, в последний год она помягчела немного, отошла. Выйдет, сядет вот тут за столом и ждёт, когда я появлюсь. А за два дня до кончины взяла меня за руку и говорит: «Рита, сестра моя родная, что же мы с тобой натворили?.. Прости меня, ради бога!» А что «прости», жизнь прошла… Роза, я вот что хотела спросить у тебя… ты в почтовый ящик часто заглядываешь?
Роза. А чего мне в него заглядывать! У меня Толян по этому делу. Любит бумажки собирать… Он у меня бухгалтер…
Звонок в дверь.
Маргарита Васильевна. Пришли… (Идёт отворять).
Роза. Давайте я открою!
Маргарита Васильевна. Сиди. Я сама. А то опять нарвёшься на неприятность.
Входит Джульетта. За ней с сумкой через плечо Ромео. За Ромео, едва передвигаясь, входит Маргарита Васильевна. Она очень взволнована, и это бросается в глаза.
Джульетта. Бабушка, тебе нездоровится?
Маргарита Васильевна (с трудом передвигая ноги, идёт к своему креслу). Почему ты так думаешь?
Джульетта. Ты вся дрожишь. Может, тебе прилечь?
Маргарита Васильевна. Нет, детка, я вполне здорова, насколько возраст позволяет… Садимся завтракать.
Ромео. Бабуля, сдачу кладу на стол. Остальное выдам потом из моей пещерной банки.
Джульетта. Из какой банки?
Ромео. Бабуля знает.
Джульетта. У вас от меня тайны?
Ромео. А ты как думала! А на обед ожидается мясной бульон с гренками и тушёное мясо с овощами. Докладываю, как шеф-повар.
Маргарита Васильевна. Ты умеешь готовить, Ромочка?
Ромео. Это моё хобби. С детства. Пейте пока чаёк. А я займусь мясом.
Джульетта садится к столу, неприязненно глядя в сторону Розы. А Ромео скрывается на кухне.
Маргарита Васильевна(придвигает к Джульетте деньги). Сдачи возьми себе, детка.
Джульетта. Бабушка!
Маргарита Васильевна. Бери, бери. У меня есть деньги.
Роза (в упор рассматривая Джульетту). Балуете, Маргариточка Васильна… (Тихо). Неизвестно кого.
Джульетта вспыхивает, встаёт из-за стола, идёт к проигрывателю.
Аферистка-то ваша с норовом.
Звучит «Русский вальс».
(Джульетте). Ты бы не так громко, девушка. Не видишь, человек болеет…
Джульетта. Пить надо меньше! (Прибавляет звук).
Роза. Что-о?! Вот нахалка! Она ещё поучает меня.
Джульетта. Вас никто не держит. Болейте дома на здоровье.
Роза. А-а! Гляньте-ка, командует, как в своей квартире! Да ты…. ты кто такая?!
Джульетта. Английская королева.
Роза. Видали! Королева нашлась! С улицы! Проститутка!
Джульетта останавливает пластинку.
Маргарита Васильевна (поднимается со стула). Роза, что ты себе позволяешь!..
Роза. А чего она тут распоряжается…
Джульетта (сквозь зубы). Шла бы ты, тётка…
Роза. Аферистка! Террористка! Я вот вызову милицию и посмотрим, кто из нас пьяный, а кто королева!
Джульетта. Да?!
Роза. Да!
Джульетта. А кто сегодня вот на этом диване храпел без задних ног? Я что ли!
Роза. Я… это… Новый год… отмечала. Я не пью!
Джульетта. Она не пьёт, она нажирается.
Роза. И не нажираюсь!
Маргарита Васильевна (властно). Прекратите обе!
Из кухни быстро выходит Ромео, при фартуке, с засученными рукавами и длинным ножом в руках.
Роза (кричит). А!!! Убивают! (Бежит вон из квартиры, но тут же возвращается, не переставая кричать, хватает папку с серванта и скрывается за дверью).
Джульетта (Ромео). Ты что?
Ромео. Ничего. Хотел спросить, мясо мелко порезать или покрупней…
Джульетта (хохочет). Тебе надо было… пораньше появиться!
Ромео. Сказали бы… Так как, бабуля? Помельче?
Маргарита Васильевна (улыбаясь себе под нос). Как хочешь, Ромочка. Мне не до мяса… с моими зубами. Я на бульончику нажму.
Ромео. Замётано. (Уходит на кухню).
Джульетта (садится за стол). Бабушка, прости. Она меня из себя выводит. Противная тётка.
Маргарита Васильевна. И всё равно надо быть сдержанней. Зачем уподобляться. Джульетта, детка… ты тоже меня прости за то, что я… постоянно возвращаю тебя к одной и той же теме… Расскажи что-нибудь о своём отце.
Джульетта. Разве тебе, бабушка, интересно? То есть… я хотела сказать… ты ведь ничего не помнишь…
Маргарита Васильевна. Вот и расскажи. Ты его очень любишь?
Джульетта. Очень.
Маргарита Васильевна. Сколько ему лет?
Джульетта. Пятьдесят пять.
Маргарита Васильевна. А как он выглядит сейчас?
Джульетта. Обычно.
Маргарита Васильевна. Лысый?
Джульетта. Седой. Ты что, у него отличная шевелюра!
Маргарита Васильевна. А как он одевается? Модный?
Джульетта. Да что ты! Десять лет в одном пиджаке.
Маргарита Васильевна. А есть в нём что-нибудь эдакое… особенное… ну, примета, что ли?
Джульетта. Почему ты спрашиваешь? (Осторожно). Ты его совсем не помнишь?
Маргарита Васильевна. Кое-что помню. Но ведь столько лет прошло… Он мог измениться.
Джульетта (задумалась). Не знаю… Ой, как же, есть! На левом ухе мочка отсутствует. Один мальчишка в детском саду откусил.
Маргарита Васильевна (откидывается в кресле). Ах! Проказник какой… этот мальчик.
Джульетта. Бабушка, тебе плохо?
Маргарита Васильевна. Нет, нет, всё хорошо. Налей мне, пожалуйста, глоток вина.
Джульетта наливает вина, подаёт бокал Маргарите Васильевне.
(Пьёт). А где он работает?
Джульетта. Где придётся. Строчит статейки на разные темы. Так, пасётся по газетам да журналам. К сожалению, теперь чаще отказывают. Говорят, устарел.
Маргарита Васильевна. У него есть друзья?
Джульетта. Друзья?.. Характер у него, прямо скажем, не для дружбы, прямолинейный.
Маргарита Васильевна. Но там, наверное, и нельзя иначе.
Джульетта. Не знаю… Другие и в гости ходят… И отдыхают вместе… Не знаю… Он нелюдимый, что ли… И вообще, сколько помню, он всегда жил в каком-то… ностальгическом припадке.
Маргарита Васильевна. Что ты имеешь ввиду?
Джульетта. Однажды я смотрела какой-то фильм, где русские были показаны, как грязные, тупые, звероподобные существа, от которых стонет весь мир… Так он набросился на меня… кричал, как я могу смотреть эту гадость. Что русские такие же люди, как и американцы, только ещё лучше. Чуть не разбил телевизор… А потом прижал меня к себе, просил прощения и… плакал. Два раза он насильно уводил меня из колледжа. Кричал, вам задуривают головы, вам преподносят историю не такой, какой она была на самом деле!.. И всё такое… Я никогда его не понимала… Но я всегда любила его. И он меня всегда очень любил. Я это чувствовала даже… даже на расстоянии…
Маргарита Васильевна. Почему же ты сбежала от него, не пойму? Ведь ему там, наверное, плохо одному.
Джульетта. Не то слово, бабушка. Он уже давно хочет вернуться. Но что-то его останавливает. А что, я не могу понять. Он же молчит. Может, отсутствие денег…
Маргарита Васильевна. Но ведь ты нашла средства, чтобы приехать.
Джульетта. Он мне выдавал каждый месяц… На карманные расходы. Я копила… И потом мне помогли. Я ведь не одна приехала, а с родителями своей подруги. (Дрожит, как в лихорадке). Я… обязательно вернусь к нему… Скоро…
Из кухни появляется Ромео в фартуке, теперь без ножа.
Ромео (подходит к столу). Итак… (Напевает, пританцовывая). «Мальчик хочет в Тамбов, чики-чики-чики-там!» (Пьёт из чайника).
Маргарита Васильевна. Ромочка, вот гляжу на тебя… Ты чрезвычайно артистичен. У тебя должно быть большое будущее.
Ромео. Спасибо, конечно. Но не будем загадывать. (Поглядев на притихшую Джульету, Маргарите Васильевне). А у Джульетты сейчас мёртвый час? (Осторожно, словно драгоценную вазу, охватывает пальцами голову Джульетты и медленно поворачивает к себе, но, увидев её глаза, наполненные слезами, тут же отводит голову в прежнее положение). Извините, не туда попал. Перезвоню.
Джульетта (резко повернувшись, хватает Ромео зубами за пальцы). Ав!
Ромео (вопит). Ой, мои бедные пальцы! Или «пальца», как правильно? Прямо какое-то «коварство и любовь» в одном флаконе!
Все неожиданно весело смеются. В дверях тенью появляется Роза, достаёт из кармана какую-то бумажку, но тут же запихивает её обратно.
Маргарита Васильевна. Роза? Ты что, милая?
Роза. Маргариточка Васильна, тут…
Маргарита Васильевна. Ну что же ты, говори.
Роза. Нет, ничего… Я потом… (Уходит).
Ромео. Научилась знаки различать. Под кирпич больше не поедет. Так… Винцо у нас есть. Бокалы есть. (Наливает по бокалам красное вино). И пока на плите подрагивает кастрюлька, пофыркивая из-под крышки аппетитнейшим ароматом, наполним бокалы и… (Произносит стихи и торжественно, и в то же время поигрывая, любуясь словами, с едва уловимой иронической интонацией).
…содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
«Сдвигают» бокалы. Ромео выпивает до дна Джульетта и Маргарита Васильевна отпивают по глотку. Снова в дверях появляется Роза. Её так и тянет в эту квартиру.
Ромео.
Царица грозная, Чума
Теперь идёт на нас сама….
Маргарита Васильевна. Да уж проходи, Роза. Садись к столу.
Роза (проходит к столу, опять спотыкается на том же месте). Ой! (Садится на краешке стула). Мои лежат по углам, неподвижно… как в морге… А я и не знаю чем заняться, телевизор включить боюсь. Толян не любит, когда спит… Готовить ничего неохота… (Кивает на балкон). Уже не взрывают, Маргариточка Васильна.
Ромео. Взрывчатка кончилась.
Маргарита Васильевна. Посиди с нами, Роза.
Роза. Маргариточка Васильна, я вас так люблю! Если бы вы знали…
Маргарита Васильевна. Ну-ну. Ромочка, будь добр, налей соседке вина.
Ромео. Можно. Если только она не за рулём. А то опять наедет на кого-нибудь.
Роза (ничего не поняла, лепит своё). У меня сегодня голова и… анемия нижних ног.
Ромео (наливает Розе и себе). Хорошо, что не верхних. Рюмку держать можно.
Роза (хочет вписаться в застолье). Маргариточка Васильна, а у вас роли были разные или одинаковые?
Маргарита Васильевна. Не поняла, милая, что значит, одинаковые?
Роза. Ну… только грустные или всякие.
Маргарита Васильевна. Ах, вот ты о чём. Если поразмыслить, все роли, в конечном итоге, грустные. И трагические, и комические. Маски разные. А внутри всегда боль. Я бы так сказала… Мы ведь и в жизни играем, а, Роза?
Роза. В жизни? Как так?
Маргарита Васильевна. Приспосабливаемся друг к другу. А ты разве не играешь?
Роза. Я? Когда? Зачем?
Маргарита Васильевна. Да ты не пугайся, это нормально. Главное, не переступать границу недозволенного. Разве ты не пытаешься выстраивать с человеком, который тебе по какой-то причине нужен… определённых отношений?
Роза (боязливо). Вы меня в чём-то подозреваете?
Маргарита Васильевна. Ну, это я к примеру сказала. Так поступает каждый. Люди без этого не могут. Хотя, честно говоря, тут-то и кроется основной изъян в отношениях. Люди любят и обманывать, и обманываться. Важна мера.
Ромео. Бабуля, вы зрите в корень!
Маргарита Васильевна. Для моего возраста, Ромочка, это не так уж трудно. Мы вот с моей сестрой Сталиной прожили, не приспосабливаясь друг к другу… и ничего хорошего из этого не получилось. Одна горечь. В этом и состоит механизм жизни. Каждый расчищает вокруг себя жизненное пространство по своей мерке.
Ромео. Бабуля, я преклоняюсь перед вами! Без балды. Можно руку поцеловать?
Маргарита Васильевна (подаёт руку). Ох, дамский угодник! Не завидую я твоей будущей жене.
Ромео (целует руку актрисе). И совершенно напрасно. Язык мой – враг мой, а взгляды мои на взаимоотношения между мужчиной и женщиной консервативны. (С лёгким наигрышем). И только одно в людских отношениях вызывает во мне чувство омерзения.
Маргарита Васильевна. Что же?
Ромео. Наглая ложь.
Маргарита Васильевна (с иронией). А не наглая?
Ромео. А не наглая, как правило, безобидна.
Маргарита Васильевна. Браво, Ромочка! Да ты хитрец. В твои годы мне это и в голову не приходило. Глупа была. И зашорена…
Джульетта (решительно встаёт, говорит тихо, но внятно и напряжённо). Бабушка! Маргарита Васильевна…
Маргарита Васильевна. Да, детка?
Джульетта. Я хочу сказать… (Выходит из-за стола, Маргарите Васильевне). Я хочу попросить у тебя… у вас… прощения… при всех.
Маргарита Васильевна. Прощения? За что?
Пауза.
Ромео. Говори, Джульетта.
Джульетта (Маргарите Васильевне). Я вас… обманула.
Маргарита Васильевна. Обманула?.. Как? В чём? Не понимаю…
Джульетта (деревянным голосом). Я не ваша внучка.
Маргарита Васильевна. Что ты говоришь, Джульетта! Это не смешно. Прекрати сейчас же!
Джульетта. Я говорю правду.
Маргарита Васильевна. Этого не может быть! Не огорчай меня. А твой отец, мой сын?..
Джульетта. Об отце – правда. Я рассказывала вам о своём настоящем отце. Но он не ваш сын. Вашего сына я, к сожалению, не знаю… Я сама… привязалась к вам за эту ночь… И хочу, чтобы вы знали правду.
Маргарита Васильевна. А как же… адрес?..
Джульетта. Ваш адрес мне дали в Ромкином институте. Я сказала, что хочу навестить какую-нибудь старую актрису с… бла… благотворительной целью… А на самом деле, я хотела представиться вашей внучкой, чтобы потом… жить в вашей квартире… Вот и всё. Простите меня.
Роза. Ну, вот и открылось, Маргариточка Васильна! А вы мне не верили! Вот она, аферистка! Сама даёт показания! Надо звать милицию. Пока вас не обчистили эти… проходимцы! Или ещё чего похуже не натворили…
Ромео (резко встаёт). В детстве, тётка, я, как все порядочные дети, вскрывал игрушки…
Роза (в испуге). Что это? Как..?
Ромео. Ножичком. Был у меня такой маленький перочинный ножичек. Так вот, я вскрывал игрушки, чтобы посмотреть, что у них внутри, как они устроены…
Роза. Что это, что это… Маргариточка Васильна! Он мне угрожает! Вы свидетель!
Ромео. Но тебя, тётка, я и без вскрытия вижу насквозь. Я экстрасенс. Я – Чумак, я – Кашпировский, я – Джуна и баба Ванга вместе взятые! (Манипулирует перед Розой руками). О! Некоторые органы, которые есть у всех нормальных людей, у тебя напрочь отсутствуют.
Роза. Ка… какие… органы?
Ромео. Догадайся с трёх раз. Продолжай, Джульетта.
Джульетта. Я всё сказала. А теперь нам пора, Маргарита Васильевна. Простите меня!.. Рома, пойдём.
Маргарита Васильевна (в растерянности). А… тушёное мясо? А бульон? Нет уж, дети, никуда я вас не отпущу. По крайней мере, до обеда. Или вы… и отобедать теперь со мной не пожелаете?
Ромео. Бабуля, обед – святое дело для всякого голодного студента. Сядь, Джульетта. Не обижай гостеприимную хозяйку.
Джульетта садится.
Маргарита Васильевна (пряча улыбку). Ну, слава богу, нашла себе единомышленника. Я тебе очень благодарна, Джульетта.
Джульетта (удручённо). За что?
Маргарита Васильевна. За честность. Что ж, пришёл и мой черёд открыть вам кое-что…
Ромео. Извините, бабуля, погляжу, что у меня на кухне творится. Не начинайте без меня, хорошо?
Маргарита Васильевна. Не начну, Ромочка.
Ромео убегает на кухню.
Роза (встаёт). Ну… Маргариточка Васильна…
Маргарита Васильевна. А ты куда, милая? Теперь уж посиди. Самое интересное впереди.
Роза (тянется к бутылке). Тогда… Маргариточка Васильна, можно я горло промочу?
Маргарита Васильевна. Потерпи, милая. Я тебя не задержу. Расскажу, а потом выпьешь с нами, если желание будет.
Возвращается Ромео.
Ромео. Мои уши к вашим услугам!
8
Маргарита Васильевна встаёт, говорит негромко, не торопясь.
Маргарита Васильевна. Начну почти, как Ромочка. Издалека. Только мой рассказ, увы, не будет таким забавным… Замуж я вышла рано. Мой муж, Марк, был молодым офицером госбезопасности. Его расстреляли за день до смерти Сталина. За отказ участвовать в уничтожении невиновного человека. Об этом я узнала уже в девяностые годы от одного моего знакомого, тоже бывшего офицера госбезопасности. Он лично знал Марка… А тогда, в пятьдесят третьем, мне сказали, что Марк погиб, исполняя свой долг. Я поверила. Я тогда верила всему, о чём писали газеты, о чём сообщалось по радио. Как и многие мои соотечественники, я верила, что если людей арестовывают и отправляют в тюремные лагеря, значит есть за что… Я была так воспитана. Мой отец, кадровый военный, погиб во время войны. Моя мать умерла вскоре после войны, сердце не выдержало… и Марк возник рядом со мной в нужную минуту. Моя младшая сестра, Сталина, тоже вскоре вышла замуж, за молодого врача, талантливого, интеллигентного человека. Его звали Илья. Они очень любили друг друга. Но их брак тоже оказался кратковременным. В сорок девятом Илюшу арестовали и больше мы его не видели… Когда Марка не стало, моему сыну исполнилось три года. Он воспитывался, в основном, моей сестрой. Я постоянно была занята то на репетициях, то на спектаклях, то на съёмках – меня тогда и в кино снимали. А сын рос. И вот однажды он мне задал вопрос, на который у меня не было ответа. Я тогда пожурила его и отвлекла чем-то незначительным… Однако нашлись люди, просветили. Потом он поступил в литературный институт… Познакомился с теми, кто занимался самиздатом. Стал приносить домой зарубежные издания русских писателей и поэтов… Однажды принёс томик «Доктора Живаго». Я так перепугалась, что на следующий день, на улице, постоянно оглядывалась – не следят ли за мной. Очень хотелось прочесть. И очень боялась… Казалось, если прочту, то уже бесповоротно буду замешана в чём-то противозаконном… Мне это казалось тогда чем-то таким… ну, вроде измены Родине…
Ромео (хмыкнул). Интересно!
Маргарита Васильевна. Да-да… Но всё-таки следующей ночью прочла. Тогда я мало что запомнила из прочитанного… так волновалась, так лихорадочно листала страницы… Потом мой сын… и сам начал что-то писать… Однажды на кухне, под столом, я нашла скомканный клочок бумаги, где было написано его рукой: «Страна запретов… Сатурн, пожирающий своих детей». Я тут же сожгла эту бумажку. Потом сын пропал… И вот на шестой день его отсутствия звонят мне из ЦК. Вежливый мужской голос первым делом поинтересовался моим здоровьем, спросил, всё ли у меня хорошо с работой, есть ли достойные роли… А потом и говорит: «К нам поступил сигнал, что у вас в квартире хранятся рукописи и зарубежные издания запрещённых писателей. Но вы не волнуйтесь, мы это дело поправим». Уж не от твоего ли муженька, Роза, поступил тот злополучный сигнал?..
Роза. От Толяна-то? Всё может быть. Это когда было?
Маргарита Васильевна. В семьдесят шестом.
Роза. Ну-у, я тогда с Боряном жила.
Маргарита Васильевна. Да, тебя ещё не было в нашем доме. Но он-то жил… Да, вежливый голос… и под конец сообщил, что через час за мной заедет машина… со мной хочет поговорить с глазу на глаз наш главный идеолог. В народе его называли «серым кардиналом». Потом привезли меня на Старую площадь, провели в его кабинет. «Уважаемая Маргарита Васильевна, – начал он, – мы знаем и ценим вас, как замечательную артистку… а также ценим заслуги вашего мужа перед отечеством… И весьма сожалеем, что ваш сын избрал другой, недостойный своих родителей и своей Родины путь, а именно – занялся откровенной антисоветчиной. Прискорбно… Мы не можем этого так оставить. Думаю, и у вас, как у матери, хватит благоразумия, чтобы каким-то образом… Нет-нет, о влиянии речь уже не идёт, здесь вы опоздали, уважаемая! …чтобы каким-то образом помочь нам разрешить эту важную идеологическую проблему. Мы вам предлагаем два выхода. Или он садится в тюрьму и надолго. Или мы высылаем его за границу. Навсегда. Но вы при этом автоматически делаетесь невыездной. Выбирайте. Ваша артистическая карьера при этом не пострадает. Это я вам обещаю».
Ромео. И вы выбрали…
Маргарита Васильевна. Да, второе. Я не могла отправить моего мальчика в тюрьму… А на прощание идеолог подсунул мне какую-то бумагу для подписи.
Ромео. Вы её читали?
Маргарита Васильевна. Да где там, Ромочка! У меня всё плыло перед глазами. Я ничего не видела и не слышала кроме слова «тюрьма»… А позже выяснилось, что к моменту моего пребывания на Старой площади, мой сын был уже за границей. Они его просто не нашли. Кто-то помог ему выехать. И вся эта процедура с подписью и моим выбором была пустой формальностью… А на следующий день в центральной газете появилась статья под заголовком «Крах отщепенца». Автором статьи значилась я, Маргарита Княжева. Это была даже не статья, а якобы моё письмо в редакцию, в котором я кляла своего заблудшего ребёнка на чём свет стоит, просила у народа прощения… и в конце заявляла, что я теперь знать его не хочу и без сожаления вычёркиваю из своей жизни… Так я во всеуслышанье, сама того не ведая, отреклась от родного сына… И до сегодняшнего дня я не знала: где он, что он… В то время мы репетировали «Макбета», один молодой режиссёр пригласил меня на роль леди Макбет. В театре после этой статьи на меня смотрели, как на чумную. Почти никто со мной не разговаривал… И как раз в тот вечер у нас была генеральная. Репетировала я, как в тумане, но, говорят, все, кто смотрел, сидели оцепеневшие. Спектакль оказался очень сильным. Но… до премьеры дело не дошло. Через два дня после генеральной спектакль закрыли. Якобы за «кровавый крен»…
Ромео. И что потом?
Маргарита Васильевна. Потом… мне уже не предлагали ролей. И я ушла из театра.
Ромео. Куда?
Маргарита Васильевна. Одно время театральный кружок вела в нашем ДК. С детьми работала. А потом пенсию оформила. И вот сижу с тех пор дома, вяжу…
Роза. Значит, всё-таки, был у вас сынок…
Маргарита Васильевна. Ты же слышала.
Роза. Не знала, вот не знала! А знала б, не нянькалась бы тут с вами… (Вдруг в панике). Что же я теперь Вовику скажу? И эта, аллигаторша, меня заглотит живьём. Как хотите, Маргариточка Васильна, но я вашу квартиру им обещала…
Маргарита Васильевна. Что? Как же ты могла им обещать мою квартиру, милая? С какой стати?
Роза. Так вы сами уже поговаривали об этом! Помните, в декабре мы сидели с вами вот за этим столом, пили чай… Я вас тогда спросила, а что будет с квартирой, как помрёте? А вы ответили, «не знаю». Тогда я вам говорю, мне бы для Вовика квартира ваша подошла. Чего ей зря пропадать! Всё равно чужим людям достанется… А вы сказали: «Хорошо, Роза, милая, можно и для Вовика, когда меня не станет… Там видно будет».
Маргарита Васильевна. Я пока жива, слава богу….
Роза. Но вы говорили, у вас нет никого!
Маргарита Васильевна. Я? Говорила?.. Не помню… У меня есть сын, Роза. И всегда был.
Роза. А может, он это вовсе не он?
Маргарита Васильевна. Что значит, не он?! Мне ли не знать, был у меня сын или не был!
Роза. Так вы сами же только сегодня говорили мне, что нет у вас сына! Помните, когда речь вот об этой якобы внучке зашла?.. (Показывает на Джульетту). Вы ещё спрашивали у меня, как она мне показалась!
Маргарита Васильевна. Не помню, милая.
Роза. Как же… как не помните?!
Маргарита Васильевна. Да вот так. Не помню. Наверное, твой порошок на меня подействовал.
Роза. Какой порошок?
Маргарита Васильевна. Который ты мне в кофе да в чай регулярно подсыпала. Раскрой секрет. Порошок-то, поди, наркотический? При постоянном употреблении отшибает память, вызывает головные боли, парализует волю… К тому же сильный галлюциноген. (Ставит на стол пузырёк с белым порошком).
Роза хочет взять пузырёк, но Ромео её опережает.
Ромео. Вот как?! А это уже тянет на уголовщину, тётка. Умышленное психотропное воздействие с целью завладения жилплощадью.
Роза. Маргариточка Васильна, да что вы такое говорите! Да я и не отпираюсь. Сонного порошку подсыпала немножко, ей богу, сонного! Толян дал.
Ромео. А это очень легко проверить. Сдадим криминалистам, на анализ. У меня как раз одноклассник по этому делу.
Роза. Что вы такое говорите! Обыкновенный сонный порошок! Чтоб спалось крепче. Я за вами уж сколько лет присматриваю, ухаживаю… Как вам не стыдно! А кто вам помогал квартиру приватизировать? Кто с вами бегал повсюду, в очередях стоял, бумажки собирал? Не я ли?
Маргарита Васильевна. За это тебе огромное спасибо. Только ведь ты делала это не бесплатно.
Роза. Да я же не требовала с вас ничего!
Маргарита Васильевна. Но ты и не отказывалась, брала.
Роза. Не ожидала от вас, Маргариточка Васильна, не ожидала… такой подлости!
Ромео. Полегче на поворотах, тётка. В кювет схлопочешь.
Роза. А ты молчи, долговязый! Гоните их, Маргариточка Васильна! Не то они такое с вами сотворят, подумать страшно… Убьют, порежут на куски и по частям вынесут на помойку! Мне это хорошо известно.
Ромео. Что, не раз самой приходилось подобное вытворять?
Роза. Гляньте-ка, он еще и насмехается, паразит!
Ромео. Опохмелись, тётка!
Роза. Ты кто такой? Я тебя спрашиваю, кто ты такой?
Ромео (с подчёркнуто галантным поклоном). Разрешите представиться. Всемирно известный итальянский любовник-рекордсмен Джакомо Казанова. Имел честь в эту новогоднюю ночь случайно помять ваш замызганный гардеробчик.
Роза (стала оправдываться). Маргариточка Васильна… Я туда совершенно случайно залетела, перепутала спьяну… Как вы можете верить каким-то… приблудным мошенникам! А! Они окрутили вас! Загипнотизировали! Они экспериментирует перед вами!
Ромео. Надо говорить «над вами».
Роза. Я сама знаю, что говорить и как! Жулики!
Маргарита Васильевна. Ну, хватит. Джульетта, детка, сходи в мою спальню. У меня под подушкой письма лежат. Принеси их, пожалуйста, сюда.
Джульетта уходит и тут же возвращается с письмами, подаёт их актрисе.
Это письма моего сына. Всего их пять. Они написаны в разные годы и адресованы мне. Возьми-ка этот конверт, детка. Открой.
Джульетта (берёт письмо, открывает конверт. Из письма выпадает фотография, потрясённая). Ой!.. Это же я! Папа фотографировал… когда мне было лет десять… (Хватает текст письма). И почерк его!
Маргарита Васильевна. А что тебя так удивило? Ведь Алексей Маркович Мазин – мой сын, а ты – его дочь. Стало быть, – моя внучка.
Роза (встаёт). Я, пожалуй, пойду, Маргариточка Васильна. Мужа кормить.
Маргарита Васильевна. Ты же сказала, он спит. Останься, милая. Скоро закончим. И вот что… Ключи от моей квартиры у тебя с собой?
Роза. Да… А что такое?
Маргарита Васильевна. Дай-ка их мне.
Роза отдаёт ключи.
Они тебе больше не понадобятся.
Роза. А что такое? В чём дело? Что случилось?
Маргарита Васильевна. Сейчас узнаешь. (Берёт письма, и по мере рассказа, откладывает по одному в сторону). Первое письмо Алёшенька написал в девяносто третьем… Вот оно. В нём он просит у меня прощения за то, что причинил мне, как он выражается, «некоторые неудобства» в жизни в связи с неожиданным своим отъездом за границу. Говорит, что иначе не мог, что он поступил, как честный человек, и что история нас рассудит. Затем рассказывает, что женился несколько лет назад, что у него растёт дочка, которую назвали Джульеттой. Что он постоянно много пишет и печатается. Что он дышит воздухом свободы, и всё у него хорошо. Спрашивает, не хочу ли приехать к нему, он готов прислать приглашение.
Джульетта. Бабушка, значит, ты знала, что я у тебя есть?
Маргарита Васильевна. Потерпи, детка. Скоро ты всё поймёшь. Второе письмо он написал через два года. Оно было уже не столь восторженное. И я поняла, что в его жизни произошла большая неприятность…
Джульетта. В девяносто пятом она как раз ушла от нас.
Маргарита Васильевна. Об этом в письме ничего не сказано. Он опять коротко упоминает о своей литературной работе, что её много, и он погряз в ней по уши. Но уже проскальзывают между строк ностальгические нотки. И в конце письма он просит меня ответить ему, если я не держу на него зла… Уж не знаю теперь, кто у кого должен просить прощения… (Замолкает в волнении).
Ромео (подает Маргарите Васильевне бокал с вином). Выпейте.
Маргарита Васильевна. Нет, Ромочка, лучше воды.
Ромео наливает из чайника и подает чашку Маргарите Васильевне. Маргарита Васильевна делает глоток и продолжает.
Третье письмо он послал спустя ещё два года. Когда я его читала, я уже не могла сдержать слёз… Он передаёт привет тётке своей, Сталине – с ним она общалась, хватило ума не переносить нашу неприязнь на ребёнка… Вспоминает детство, Кремлёвскую ёлку – друзья мне как-то достали билет… Детский сад, того мальчишку, который откусил ему мочку… И опять просит, умоляет ответить. Хоть одним словом, чтобы знать хотя бы, жива ли я, здорова ли…
Джульетта. И ты ему не ответила?
Маргарита Васильевна. Нет…
Джульетта. Почему?
Ромео. Тебе сказали, потерпи.
Маргарита Васильевна. Четвёртое письмо пришло полгода назад. Тут он уже не сдерживает себя, открыто жалуется на сплошное невезение… Рассказывает и о том, что жена его бросила, что дела литературные заглохли, жить почти не на что… Что он теперь с удовольствием пошёл бы на любую чёрную работу, да со здоровьем начались проблемы, и возраст уже не тот, и никто его теперь не возьмёт…
Джульетта. С сердцем у него начались проблемы. Аритмия.
Маргарита Васильевна. К тому же и дочь его бросила, тайком уехала в Россию…
Джульетта. Я ему записку оставила.
Маргарита Васильевна. И последнее письмо пришло два месяца назад. Совсем короткое. Буквально в несколько строк. Он, наконец, решил вернуться. Спрашивает, готова ли я его принять. Заклинает ответить. Если да – он приедет к Новому году. Если нет – просит прощения за всё… Так и пишет: «Мама, я погибаю, дай мне руку». Чуяло моё сердце…
Джульетта. Тоже… не ответила?
Маргарита Васильевна (говорит с трудом). Мне не на что было отвечать, детка… Ведь я этих писем не получала.
Джульетта. Как?!
Роза. Как же вы, говорите, не получали, Маргариточка Васильна, если вот они, перед вами.
Маргарита Васильевна. Я их обнаружила только сегодня ночью. И только сегодня прочла впервые. И знаешь, где они были, Роза?
Роза. Где?
Маргарита Васильевна. В папке твоего аккуратного муженька.
Повисает тяжёлая пауза. Затем Джульетта вскакивает со стула и кидается к Розе, но Ромео вовремя перехватывает её.
Ромео (Джульетте). Тихо, тихо. Обойдёмся без рукоприкладства.
Джульетта (кричит Розе). Гадина!
Роза (медленно открывает рот, чтобы набрать воздуха). А-а! Какая же я дура! Что я наделала!..
Маргарита Васильевна (Розе). Вы отняли у меня сына. По какому праву?..
Роза. Маргариточка Васильна! Я не знала, клянусь, не знала! Это всё он, Толян! Маргариточка Васильна! Я ничего не знала! Хотите, я завтра с ним разведусь?! Только… уступите хоть половиночку квартиры, хоть комнатку! Я же за вами ухаживала! Я вам во всём помогала!.. Неужели я не заслужила?!
Маргарита Васильевна. Роза! Как ты можешь…
Роза (вопит на всю квартиру). Уступите! Уступите! Уступите! Маргариточка Васильна! Дорогая! (Падает на колени). До гроба помнить о вас буду!
Маргарита Васильевна. Встань, Роза. Этот дурной театр не к месту.
Роза (поднимается с колен). Извиняюсь. Спьяну унижаюсь перед вами… Тут приходят всякие нахальные субъекты с улицы, хозяйничают… А нас, кто заботился о вас, можно сказать, годами – в шею! Это по-людски?.. (Лезет в карман за платком, достаёт какую-то бумагу и вдруг спохватывается). Ой! Чуть не забыла! Заговорили… Маргариточка Васильна, так у вас, значит, на самом деле был сын? Точно? Может, это ваши театральные фантазии?..
Маргарита Васильевна. Роза, Роза! Какие фантазии! И почему «был»? Был и, слава богу, есть!
Роза (тихо, почти про себя). Ой! Лучше б его не было… (Громко). Значит, вам телеграмма… Я-то думала, ошибка…
Маргарита Васильевна. Какая телеграмма, Роза? Что ты там бормочешь?
Роза (достаёт из кармана бумагу, торопливо). Вот… тут телеграммку в вашу квартиру принесли… Час назад… Я расписалась за вас… Ничего ваш сынок не получит, Маргариточка Васильна. Ему теперь без надобности.
Маргарита Васильевна. Что?! Что она говорит, Джульетта?.. Я не понимаю!…
Роза. Нет больше вашего сынка… Ни здесь, ни в Америке… Он совершил над собой… этот… сюисцит! Вот…
Джульетта (вскрикнув, хватает телеграмму). Папа!.. (Читает и падает без чувств).
Ромео подхватывает Джульетту, приводит её в чувство. Маргарита Васильевна читает телеграмму, грузно оседая в кресло.
Маргарита Васильевна (не сразу, отрешённо). Ромочка, мясо, кажется, подгорело… (Откидывается на спинку кресла, закрывает глаза).
Джульетта (приходит в себя). Бабушка! (к Ромео). «Скорую»!
Ромео (бросается к телефону, набирает 03). Алло! «Скорая»? (Джульетте). Адрес!
Джульетта. Гранатный переулок…
Ромео (бросает трубку). Чёрт! Телефон не работает!
Роза (тихо смеётся). А чего ему работать… Толян ещё вчера проводочки подрезал! Подстраховался. (Уходит с гордым видом). Ничего, ещё поглядим, чья возьмёт…
Ромео (Джульетте). Мобильник!
Джульетта. Там нет денег…
Ромео (набрасывает куртку). Бабуля, держитесь… Я сейчас… сбегаю, из автомата позвоню…
Маргарита Васильевна (приходит в себя). Ромочка, нет!.. Не уходи, мне уже лучше…
Ромео. Вы уверены?
Маргарита Васильевна. Лучше, лучше… Воды… Как же так?.. Лёшенька всегда был… сильный мальчик, самостоятельный… Когда ему Димка откусил мочку, он даже не заплакал… Он спросил только: «Мама, а её можно приклеить обратно?»… Прости, Алёшенька… Прости, сынок!.. Не уберегла…
Ромео подаёт Маргарите Васильевне чашку с водой. Маргарита Васильевна берёт чашку, но неожиданно вздрагивает, роняет чашку, безвольно откинув руку. Глаза её при этом открыты, но ничего не выражают.
Джульетта. Ба-абушка! Что с тобой?! (Бросается к Ромео, бьётся головой о его грудь). Сделай что-нибудь!.. Ро-омочка!.. Пожалуйста!.. (Опять кидается к Маргарите Васильевне). Ба-абушка!..
Маргарита Васильевна (рот её полуоткрыт, глаза бессмысленно смотрят в пространство, говорит медленно, с трудом шевеля губами, и потому почти неразборчиво). Кто это? А где Марк?..
Взрывается петарда. И вслед за этим, откуда-то, из глубин обескровленной памяти, волной накатывает любимый вальс Маргариты Васильевны. Он ширит своё звучание, нарастает, заполняя пространство театра темой неутолённой и неистребимой любви…
2008 год, Москва – Сафоново
Лиана
Комедия в двух актах
Действующие лица:
Л и а н а – поэтесса
Р е г и н а – подруга Лианы
Г е н р и х – муж Лианы
В а л е н т и н – садовник
А н н а – кухарка
Акт первый
1
Большая застеклённая веранда в загородном доме, заставленная и завешанная всевозможными цветущими растениями. Снаружи доносится обильное пение птиц. На заднем плане – дверь в сад с уходящей от неё перспективой дорожкой и кустами цветущих роз вдоль неё. В саду всё залито ярким светом. Поэтому предметы и фигуры на веранде кажутся призрачными тенями. Справа от двери круглый плетёный стол и несколько в беспорядке поставленных плетёных стульев. На столе большая ваза с фруктами. Неподалёку от стола старинный буфет с посудой. Слева, раскинувшись в кресле-качалке, в длинном светлом полупрозрачном платье, с распущенными тёмно-рыжими волосами, сидит хозяйка дома, Лиана. У неё на коленях раскрытая книга. Одной рукой она держится за голову, другой обмахивается большим старинным веером. У лестницы, ведущей на второй этаж, молодой садовник Лианы, Валентин, примеривается, чтобы вынести из дома тумбочку. Слышен глухой отдалённый звук надвигающейся грозы.
Лиана. Валентин, я хочу… Нет, это невыносимо!..
Валентин. Вы думаете, Лена Сергеевна?
Лиана. Дорогой мой, почему вы упорно называете меня Леной?
Валентин. Простите, Елена…
Лиана. Я не то и не другое! Я – Лиана!
Валентин. Лиана? А разве бывают такие имена?
Лиана. Представьте себе!
Валентин. Лиана это вьющееся, плетистое растение…
Лиана (томно). А я и есть – обвивающее растение: Ли-а-на! Папа наградил. Он тогда служил дипломатом в Индии. Много путешествовал по стране. Наверное, джунгли навеяли. А мама тосковала по родине и хотела назвать меня Варварой. Но она очень любила папу, и я стала Лианой.
Валентин. Варвара вам не подходит.
Лиана. А Лиана?
Валентин. В самый раз. Вы такая… (Подбирает слово). …гибкая. Но ваш муж называет вас Леночкой.
Лиана. Неправда – Лианочкой. А ваша ослышка объясняется просто: он часто произносит моё имя сквозь зубы, и буква «а» пропадает.
Пауза.
Валентин, я хочу поблагодарить вас… за вчерашнее. Никогда не думала, что со мной может случится обморок… Даже неловко… Это от недосыпания. Вы были так любезны… и так бережны со мной… отнесли на руках… прямо на кровать…
Валентин. Пустяки.
Лиана. И ваш поцелуй пустяк?
Валентин(вспыхнул от смущения). Как?! Вы… Я испугался за вас…
Лиана. Не оправдывайтесь.
Валентин. Это вышло… случайно!
Лиана. Я же говорю, не оправдывайтесь. Ведь вы не ударили, а поцеловали.
Валентин. Простите, не сдержался…
Лиана (с улыбкой). Прощаю. Вы такой сильный! Я ведь тяжёлая…
Валентин. Совсем нет. Вы женщина лёгкая и оболь…
Лиана. И… какая?
Валентин. Нет не то…
Лиана. Что, не то? Договаривайте! Не то я подумаю, что вы хотели меня оскорбить…
Валентин. Я хотел сказать: обольстительная.
Лиана. Вот как? Не знала…
Валентин(переводит разговор на прежнюю тему). Но почему вы думаете, что это не выносимо?
Лиана. Не думаю. Чувствую.
Валентин. Пройдёт, не беспокойтесь.
Лиана. Ах, Валентин! Просто так это не проходит.
Валентин. Уверяю вас, пройдёт. Я измерял.
Лиана. Я тоже два раза измеряла. Ночью и утром. Сто сорок на девяносто!
Валентин. А у меня получилось… восемьдесят.
Лиана. Неудивительно. Вы молоды. И здоровы.
Валентин. Дверь – восемьдесят, а…
Лиана. Минуточку… Какая дверь?
Валентин. Вы просили вынести тумбочку в сад. (Показывает). Она – семьдесят девять сантиметров, а дверь – восемьдесят. Вполне выносима.
Лиана. Какой вы забавный… У меня давление зашкаливает! А он про тумбочку… И голова болит невыносимо!
Валентин. А, голова…
Лиана. Как будто в ней саксофон подвывает… И всё плывёт…
Из глубины дома появляется Анна, молодая, симпатичная, но полноватая блондинка – приходящая повариха Лианы. Бросив цепкий взгляд на Валентина, она подходит к Лиане.
Лиана (с лёгким раздражением). Ты что, Анюта?
Анна. Лианочка Сергеевна, вы когда обедать собираетесь? Мясо для щей уже варится…
Лиана. Ой!.. я сейчас и не соображу… голова у меня…
Анна. Как всегда, в четыре? Или пораньше?
Лиана. Да… ориентируйся на четыре.
Анна. Хорошо. Вам ничего не нужно принести?
Лиана. Нет, нет, занимайся своими делами.
Немного помедлив, Анна уходит.
Валентин. У меня есть таблетки от головы. Но-шпа.
Лиана. О, бог мой, сохрани меня от таблеток! Я предпочитаю естественные способы излечения…
Валентин. Какие, например?
Лиана. Так вам и расскажи!.. Валентин, кем вы были в прошлой жизни?
Валентин. Разве такое возможно?
Лиана. Легкомысленная неосмотрительность с вашей стороны… Я, например, была тигрицей. Берегитесь!
Валентин(пропускает мимо ушей). Так что… с тумбочкой… выносить?
Лиана. Ах, оставьте эту дурацкую тумбочку в покое! Потом… Подойдите ко мне, Валентин… пожалуйста!
Валентин (подходит). Да?
Лиана. Положите руку на мой лоб…
Валентин(кладёт руку Лиане на затылок). Сюда?
Лиана. Ну, если это, по-вашему, лоб…
Валентин. Ой, простите! Почему-то про затылок подумалось… (Кладёт руку на лоб).
Лиана. Ну как?
Валентин. Лоб…
Лиана. Что, лоб?
Валентин. Тёплый.
Лиана. Подержите немного. Так мне лучше. Валентин, вы любите стихи?
Валентин. Стихи?.. Я… в них не разбираюсь.
Лиана. Всю ночь не спала сегодня… Сочинялось… несло, как щепку в горном потоке… до изнеможения… Если у человека жар, что должно гореть прежде всего?
Валентин. Голова…
Лиана. А у меня почему-то в груди полыхает… Вот приложите руку.
Валентин(кладёт руку Лиане почти на горло). Сюда?
Лиана. Ну, если это, по-вашему, грудь… Пониже… не бойтесь! О! Хоть вы и не верите… допускаю, в прошлой жизни вы были кроликом!
Валентин. Почему кроликом?
Лиана. Руки дрожат… Ну как?
Валентин. (опускает руку чуть ниже горла). Да… здесь горячей…
Лиана. Ой! Леденющая! «…холодна, как руки брадобрея»… Как же там начинается… не помню…
Валентин (вдруг, просто). «В Европе холодно. В Италии темно. Власть отвратительна, как руки брадобрея…». Мандельштамп.
Лиана. Да, да, «власть»! «Власть отвратительна, как руки брадобрея…»! О! Вы не перестаёте меня удивлять, Валентин! Ах, какой вы загадочный! Только правильно: Мандельштам. Без «п» на конце. (Хватает Валентина за руку и рассматривает её). Боже! А почему она вся изрезана? И пахнет… розами!
Валентин. Я сегодня кусты формировал… поранился… шипами…
Лиана. Шипами? Какое совпадение… (Декламирует, не выпуская руки Валентина).
Стой, Адонис! Не смей, не порочь
несравненной моей красоты!
Я тебе не прощу в эту ночь
оскорбительный пыл слепоты!..
Хотите дальше послушать?
Валентин. Но я, в самом деле, не понимаю…
Лиана. Не лукавьте, Валентин. Я вас подловила.
Валентин. Я не лукавлю. Моя училка в школе обожала Мандельштампа.
Лиана. Мандельшта-ма.
Валентин. Ну да… тама. Часто читала нам наизусть. Запомнилось.
Лиана. Повезло с училкой.
Валентин. Повезло. Но… не привилось… Я – парковый дизайнер. А попросту – садовник.
Лиана. А мне казалось, дизайн и поэзия очень близки… Поэзия – Эдем духа…
Валентин. Я и в детстве любил рассматривать всякие растения… жилочки… вырезы… лепестки…
Лиана (проговаривает задумчиво). Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме…
Валентин. Что?
Лиана. Была такая игра в детстве…
Валентин неожиданно наклоняется и целует Лиане грудь.
Лиана (вспыхнув). О!!! Вы… вы проказник!
Валентин. Простите! Это в последний раз…
Лиана. Ну вот уже сразу… и последний… Какой вы… порывистый!.. Валентин, назовите ваш любимый цветок?
Валентин (в замешательстве). Цветок?.. (Вдруг). Ваш муж скоро вернётся?
Лиана (с досадой). Я поняла, ваш любимый цветок – олеандр!
Валентин. Почему олеандр?
Лиана. Потому что он самый ядовитый на земле! Его ни подержать, ни понюхать… обязательно отравишься… или сойдёшь с ума. (Отпускает руку Валентина). Муж вчера звонил. Сказал, задержится дня на два… И причём тут муж!
Не показывая себя, появляется Анна и прислушивается к разговору.
Валентин. Я подумал… только он сможет вылечить вас… от тоски.
Лиана. От какой тоски? С чего вы взяли, Валентин? Просто у меня… жутко болит голова. Как будто там, под черепной коробкой… целый оркестр наяривает… и, что хуже всего, солирует саксофон… Это невыносимо! Я тянусь к виолончели, а тут… саксофон! Вы не знаете, отчего это?
Валентин. Вам надо лечь и отдохнуть. Сами говорите, всю ночь не спали.
Лиана (рассеянно, глядя в окно). Да, не спала…
Анна скрывается. По заднему плану, из кустов в кусты, прикрываясь листьями лопуха, перебегает дорожку голый мужчина. Лиана, увидев эту пробежку боковым зрением, вздрагивает.
Лиана. Валентин, вы ничего не видели?
Валентин. Где?
Лиана. Значит, померещилось…
Валентин. Так что… с тумбочкой? Выносить?
Лиана (рассеянно). С тумбочкой?.. С тумбочкой…
Валентин. Простите, Лиана Сергеевна…
Лиана. Валентин, пожалуйста, называйте меня по имени.
Валентин. Простите, Лиана… тумбочки вообще-то не моё дело. Вы меня наняли на три месяца… чтобы привести в порядок насаждения. Осталась неделя. А работы много. Могу не уложиться.
Лиана. Я помню об этом. Не обижайтесь. И потом… будет необходимость, я продлю срок. Без работы не останетесь.
Валентин. Спасибо. Но у меня свои планы…
Лиана. Планы? Какие, если не секрет?
Валентин. Мне предлагают работу в Ботаническом саду.
Лиана. Как?!
Валентин. Я уже дал согласие.
Лиана. Представляю, сколько они будут вам платить!
Валентин. У меня научный интерес…
Лиана. Ну, хорошо. Будете даром работать в вашем Ботаническом саду, а у меня – подрабатывать на жизнь. Договорились?
Валентин. Это вариант.
Лиана. Я попросила всего лишь об одолжении… поскольку со мной рядом сейчас нет мужчины, который мог бы… Ка-ак болит голова-а!.. Если вас так напрягает моя тумбочка…
Валентин. Вовсе не напрягает. Просто я рассчитываю время… (Направляется к тумбочке).
Лиана. Валентин!
Валентин (останавливается). Да?
Лиана. Вечером вы… никуда не собираетесь?
Валентин. Нет. Будет задание?
Лиана. Не хотела нарушать ваших планов, но если вы никуда… Мне бы кое-какие цветы… привести в порядок.
Валентин. Какие цветы?
Лиана (показывает небрежным движением руки). Там… Там..
Валентин. Где?
Лиана. Наверху… у Генриха Романовича в кабинете на кактусе пятна какие-то образовались… и колючки опадают… Но прежде всего в моей спальне.
Валентин. В спальне? Вам это нужно… именно сегодня?
Лиана. Конечно! Тянуть нельзя. И за это я вам заплачу отдельно.
Валентин (напряжённо). За что?
Лиана. За труды.
Валентин. Без проблем. (Идёт к тумбочке).
Снова появляется Анна. На этот раз она подходит к Лиане, бросив заинтересованный взгляд на Валентина.
Лиана. Что, Анюта?
Анна. Вы любите свиную поджарку со свежими помидорами? Я хотела щи заправить…
Лиана (рассеянно). Щи?.. Не поняла, что ты… хочешь?
Анна. Заправить свиной поджаркой.
Лиана. На твоё усмотрение. Ты же знаешь, я не соблюдаю никакой диеты. А хорошие щи – моя слабость.
Анна (оглядываясь на Валентина). Значит, заправлять?
Лиана. Я же сказала. Валентин, а вы… любите щи с поджаркой или без?
Валентин. Мне всё равно.
Лиана (Анне). Вот видишь.
Анна. Значит, заправляю?
Лиана. Конечно, заправляй. Как приготовишь, можешь ехать домой. Сегодня я тебя отпускаю пораньше. Всё-таки, воскресенье. И завтра можешь не приезжать.
Анна. А убираться?
Лиана. Сама справлюсь. А то засиделась. И не волнуйся, вычитать из твоей зарплаты я не собираюсь. Я тебе, пожалуй… и премию выдам в этот раз.
Анна (удивлена). Премию?
Лиана. За отличную и безотказную работу.
Анна. Спаси-ибо! Лианочка Сергеевна! (Уходит).
Снова, уже ближе к веранде, дорожку перебегает тот же голый мужчина. Лиана вскрикивает и быстро поворачивает голову в сад.
Лиана. Опять! А теперь видели?!
Валентин(останавливается). Что?
Лиана. Мне показалось, в саду кто-то есть… Не хотела, но… придётся заводить собаку. Прикройте дверь. Я боюсь.
Валентин(прикрывает дверь и принимается поливать цветы). Я только что обошёл всю территорию. Там никого нет.
Лиана. Неужели у меня… с головой?.. Вы говорили про таблетки… как они..?
Валентин. Но-шпа.
Лиана. Они безвредные?
Валентин. Абсолютно.
Лиана. Бог с ней, с тумбочкой… Лучше принесите ваши таблетки и… если вам не трудно… стакан апельсинового сока… со льдом… Или попросите Анюту.
Валентин. Сейчас принесу. И всё же, я бы полежал на вашем месте.
Лиана. Не возражаю, идите и полежите.
Валентин(смутился). Нет… вам надо полежать.
Лиана (смеётся). Милый мальчик! Сколько вам лет?
Валентин. Двадцать шесть.
Лиана. Неужели! Вы откуда родом?
Валентин. Из Саратова.
Лиана. Там все такие отчаянно-пугливые?
Валентин. Да нет, почему…
Лиана. Считайте, что я глупо пошутила. Валентин… ваши родители… кто они?
Валентин. У меня нет родителей.
Лиана. Простите, не знала. А что с ними случилось?
Валентин(поливает цветы, в обилии стоящие на веранде). Ничего не случилось. Просто в своё время уехали из страны… Меня бабушка вырастила.
Лиана. Как?.. Бросили, что ли?..
Валентин. Вроде того.
Лиана. И что… потом никогда… не давали о себе знать… каким-то образом?
Валентин. Нет.
Лиана. И вы не пытались…
Валентин. Нет.
Лиана. Как это странно…
Валентин. Странно, что бросили? Или что не пытался?
Лиана. И то… и другое…
Валентин. Я так понимаю: раз бросили, значит, ребёнок был им без надобности. И потом я их совершенно не помню. Мне тогда было года два-три…
Лиана. И ваше сердце не…
Валентин. Нет. Моя память чиста в этом смысле. И загружать её чем-то посторонним… не считаю нужным.
Лиана. Но разве они для вас посторонние?
Валентин. Да. И давайте не будем о них. О том, чего нет, разговаривать бессмысленно.
Лиана. А ваша бабушка жива? (Встаёт, приближается к Валентину, хочет как-то приласкать его, но не решается).
Валентин. Нет. Умерла три года назад. (Находит в цветах пачку сигарет). О, сигареты!
Лиана. Генрих!.. А сказал, бросил… Возьмите себе.
Валентин. Я не курю.
Лиана. Ах, да… (Забирает сигареты и кладёт себе в карман). А который час?
Валентин. Около двух.
Лиана (в раздумье). Скорей бы вечер… (Берёт бутылку с водой и тоже принимается поливать цветы). Вчера утром ко мне в спальню залетела птица … малиновка, кажется… Я где-то читала, что это к смерти. Или к беде. Что вы думаете по этому поводу?
Валентин. Чепуха!
Лиана. А у меня не выходит из головы… И ещё там было написано, чтобы избежать беды… надо поймать эту птицу и свернуть ей шею… Она села рядом, на спинку кровати… Я могла поймать её… стоило руку протянуть… Но я не решилась… Фу! Как это жестоко! Я бы всё равно не смогла… чем бы это мне ни грозило. А вы смогли бы, Валентин?
Валентин. Я в приметы не верю. Моя бабушка была убеждённой атеисткой. Она говорила: человек верит в чудеса от неуверенности в себе.
Лиана. А вы в себе уверены, Валентин?
Валентин. Всё надо просчитывать. Я к невозможному не стремлюсь, а от того, что мне жизнь предлагает, никогда не отказываюсь.
Лиана. Никогда и ни от чего?
Валентин. Никогда и ни от чего.
Лиана. А если вам жизнь предложит что-то… что не будет соответствовать вашим, ну… моральным принципам, что ли? Не знаю, сейчас об этом не принято говорить…
Валентин. Мораль изменчива. А принцип должен быть один: не навреди себе.
Лиана. А другим, значит, можно… навредить?
Валентин. Это уже их проблема. Каждый сам за себя отвечает.
Лиана (через паузу). Что ж, может, быть так и надо…
Валентин уходит в ту сторону, где скрылась Анна.
Лиана (панически, почти не контролируя себя). Куда вы? Не оставляйте меня одну!
Валентин. Вы просили сок. И таблетки заодно принесу. (Уходит).
2
Слышен очередной раскат грома, уже явственней В это время на садовой дорожке из дымки солнечного света возникает женская фигура. Это Регина, литературный редактор, подруга Лианы, живая статная женщина с низким тембром голоса. Разговаривает громко, напористо, с иронической интонацией.
Регина (с шумом распахивает дверь, заходит на веранду). Тук-тук-тук! Явление меня народу! Нежданных гостей принимают?
Лиана (вскакивает). Реги-иночка!
Регина (несколько театрально). Здравствуй, душа моя! Ты уж извини, что я наглеца праздную! Явилась без приглашения!
Лиана. Привет, подруга! Как это ты… надумала?..
Регина. Была тут неподалёку у одного издателя. По делам. У него прелестный домик. Поменьше, чем твой, но тоже… не бедный.
Лиана. Молодой?
Регина. Домик молодой. А издателю за пятьдесят. Но он ещё хорохорится. Хорош собой. Породист. Холост. Напоил вином. Приглашал в койку. Правда, без грубостей. Но я разыграла фригидность. Погоревал и намекнул, что не теряет надежды…
Лиана. Региночка, а вдруг это твоя судьба!
Регина. «Вдруг» можно только… осрамиться, душа моя. А судьба – индейка, как поговаривали раньше лихие люди. Или ты – её, или она – тебя… Ладно, проехали. Заодно и тебя решила навестить. Сто лет не виделись! Как твоё «ничего»?
Лиана (вяло). Как всегда: цвету и пахну…
Лобызаются.
Регина. А почему глазки туманные? И почему в доме прячешься? На улице такая теплынь! Я вся взмокла!
Лиана. Региночка, не выношу жары. Изнемогаю.
Регина. Да, душновато… (Оглядывает веранду). У тебя тут как в оранжерее! Вся в цветах!
Лиана. Не люблю голых окон и стен.
Регина. К вечеру грозу обещали. Слышала?
Лиана. Я больше к себе прислушиваюсь.
Регина. В этом ты вся. Одна?
Лиана. Одна.
Регина. А мужа куда спровадила? Тоже давно не виделись… Сегодня ведь воскресенье.
Лиана. Сам сдёрнул. Мотается каждый месяц. Сказал, будет дня через три. То есть, послезавтра. А в результате выливается в неделю.
Регина. Забыла… у тебя курят?
Лиана. Кури. Пепельница на подоконнике.
Регина (закуривает). И ради чего он заставил тебя преть в одиночестве?
Лиана. За товаром поехал, в Питер. Раз в месяц, как часы. Я уже привыкла.
Регина. Ага, у него это, значит, месячные.
Лиана. Вчера звонил, что задерживается. У меня нехорошее предчувствие…
Регина. Ха! Предчувствие у неё! Сейчас все живут, как на вулкане… Того и гляди… смоет канализационной волной. То инфляция. То девальвация. То повальная презерватизация. А твой Генрих – молодец! Лучше быть хорошим бизнесменом, чем плохим поэтом.
Лиана. Только ему об этом не говори. Ладно? (Часто и размашисто обмахивается веером).
Регина. А что, бывает, тянется к перу?
Лиана. А ты как думала! Писательство, подруга, тоже… вроде алкоголизма. Пишется много, а дальше головной боли дело не идёт…
Регина. Ну, это у кого как.
Лиана. У него так. Я теперь стараюсь при нём ни о поэзии, ни о литературе вообще не разговаривать.
Регина. А о чём же вы, извини, разговариваете? О погоде? О политике? О женском белье?
Лиана. Да ни о чём. Придёт, ляжет пластом и тут же засыпает. Мне его так жалко!
Регина. Бедный! Выматывается… Нехватка тестостерона… Психическая нагрузка сказывается, стрессы… Понимаю.
Лиана. Зато не до стишков. Слава богу, увлёкся бизнесом. Нашёл каких-то солидных компаньонов. Расширяться хочет.
Регина. Да куда расширяться! И так пять магазинов! (Показывает вокруг). За три года вон какой домино отгрохал! Оно ведь чем больше… (Собирает пальцы в щепотку и трёт ими). …тем меньше!
Лиана. Ты права, как всегда. Расходы увеличились… Лишь бы облома не было. Ещё этот кризис дурацкий… не вовремя.
Регина. Сказала! А когда он бывает вовремя!
Лиана. Крутится целый день… Бизнес, подруга, дело хлопотное. Деньги просто так не даются…
Регина. Да уж… (Оглядывает Лиану). «Волос пышен и рыж, на щеках живописная бледность и бедра сладострастный изгиб!» Климт отдыхает!
Лиана (наигранно удивилась). Что это?
Регина. Живописую твою внешность… цитатой из поэта, который достал меня своими домоганиями… Ладно, в сторону импотентов от поэзии… Похудела! И помолодела!
Лиана. Какой там помолодела!.. В тридцать восемь чувствую себя старухой… Каждое утро голова раскалывается…
Регина. Не прикидывайся! Рано! Всего на пять лет младше меня, а выглядишь моложе на все… девять!
Лиана. Не успокаивай.
Регина. А ты ещё и живёшь с закрытой дверью. На воздух надо, на воздух! В мир выходи! Не сиди затворницей! В Парижик смотайся или на Багамы…
Лиана. С нашими доходами только на Багамы…
Регина. Не прибедняйся.
Лиана. И познабливает что-то… неуютно в организме…
Регина (достаёт из сумки вино). Ничего, сейчас вылечим.
Лиана (радостно вскрикивает). Ой! Региночка! Предел моей мечты! (Целует Регину). «Киндзмараули»! Где надыбала?
Регина (ставит бутылку на стол). Ну вот, уже и ожила. Я знала, чем тебя взять.
Лиана. Не палёное?
Регина. Обижаешь. Друзей надо иметь в труднодоступных ныне местах. Ухажёр подарил. Горный орёл с Кавказа, Гиви Сексуладзе.
Лиана. Слушай, ну и фамилия у него! Или специально переврала?
Регина. Одну буковку прибавила. Мой вариант ему больше подходит. Такой проказник… Казанова отдыхает! (Не без кокетства). Что он во мне нашёл?..
Лиана. Региночка, выглядишь на все сто!
Регина. Да ладно, не подмазывайся!
Лиана. Будь я мужчиной…
Регина. Не надо тебе быть мужчиной. Мужчиной буду я. Если потребуется. Пока шучу. Мужчины у нас выродились в кобелей и в страусов.
Лиана. Почему в страусов?
Регина. В случае опасности, сразу башку в песок. На лопатки кладут, а руку, чтобы подняться, уже не подают, паскудники!
Лиана. Мой муж от тебя без ума. Он говорит: «Регина – Клеопатра в зрелости».
Регина. А как он это определил?
Лиана. У него глаз-алмаз.
Регина. «Наши нивы глазом не обшаришь»!
Лиана. У него хорошее воображение.
Регина. Ещё один Гиви! Тот тоже женат.
Лиана. Ну, не знаю…
Регина. А ты, случаем, не ревнуешь, душа моя?
Лиана. Ещё чего! Некогда мне ревновать. Моя Муза не позволяет.
Садятся к столу. Появляется Валентин.
Валентин(Регине). Добрый день!
Регина (удивлённо). Добрый!
Лиана. Это мой садовник, Валентин.
Валентин(ставит на стол стакан с соком и упаковку с лекарством, Лиане). Вот, примите таблетку.
Лиана. Спасибо.
Регина. Ты что, душа моя! Что за дурной коктейль! Таблетки с вином! От вина и полегчает.
Лиана. Ты думаешь?
Регина. А чего тут думать – способ проверенный.
Лиана. Хорошо. Таблетку – потом, если не пройдёт… Ещё одну-единственную просьбу, Валентин, можно?
Валентин. Конечно.
Лиана. Попросите Анюту подойти ко мне. И ещё… это уже по вашей части… Я говорила вам… У меня в спальне роза запаршивела… На листьях белый налёт образовался… Надо срочно выяснить – в чём дело?.. Это мой любимый цветок. Погибнет – я не переживу.
Валентин. Хорошо посмотрю. (Уходит).
Регина. Так… Одна, говоришь! А это что за экземпляр? Твоя Муза? Или Музон… как правильно?
Лиана. Говорю же, садовник.
Регина. Садовник с имечком для влюблённых!
Лиана. Он влюблён в своё дело. Ты в моём саду была?
Регина. Да, прошлась, похорошел!
Лиана. Его заслуга.
Регина. Альпийские горки, изломы всякие, перголы «во хмелю», бородатый ирис, лилии и прочее… и всё так искусно организовано – чистый модерн!
Лиана. Так задумано. Ты ещё не всё видела! За домом обалденный цветник разбил… такое могло быть только в раю! Потом покажу. Чаще надо бывать у меня, подруга. Понаблюдала бы за процессом. Я его ещё весной наняла. Генрих где-то в городе отыскал.
Регина. Он что и живёт у тебя?
Лиана (рассеянно). Да… В комнатке, под лестницей. Ему негде. Он из провинции.
И снова, уже совсем близко к дому, дорожку быстро перебегает тот же голый мужчина. Лиана опять вздрагивает, хватается за голову.
Регина. Что с тобой?
Лиана. Не знаю… в глазах что-то скачет сегодня…
Регина. Может, я не вовремя? Тебе нездоровится…
Лиана. Прекрати! Просто я не выспалась… Выпью вина, пройдёт. (Смеётся).
Регина. Что тебя так рассмешило?
Лиана. Послушай!.. Вчера попросила Валентина тумбочку на улицу вынести… А сегодня с утра у меня голова разболелась… Я ему: «Это невыносимо!» А он: «Почему не выносимо? Пройдёт!»
Регина (не сразу). Да… обхохочешься.
Появляется Анна. Кивает Регине. Регина смотрит на неё изучающе.
Анна. Звали, госпожа Лиана?
Лиана. Анют! С чего вдруг? Давай без этих дурацких премудростей. У меня есть имя.
Анна. Хорошо, госпожа Лиана. То есть…. Лианочка Сергевна!
Лиана. Вот что, дорогая… обед ведь ещё не поспел, так?
Анна. Через полчаса всё будет готово.
Лиана. Не спеши. Пожалуйста, принеси нам пока… сыру, что ли.
Регина. И «кофею»! Если можно.
Лиана (Анне). Да, и я не откажусь. (Регине). Ты не голодна? Потерпишь?
Регина. Какой разговор! Ещё наверстаю. Я к тебе с ночёвкой. Если не возражаешь…
Лиана (удивлённо). С ночёвкой?..
Регина. Ты не рада?
Лиана. Да нет, просто… не ожидала. Ты всегда отказывалась…
Регина. Отказывалась, потому что была за рулём. А сегодня на электричке прикатила. Мой «иномарк» в ремонте. С тормозами что-то…
Лиана. Замечательно, Региночка! Напьёмся!
Регина. С одной-то бутылки?
Лиана. Об этом не беспокойся. Найдём, если будет необходимость. «Чинзано» пойдёт?
Регина. А куда он денется! Пойдёт, как миленький! (Смеётся).
Лиана. (Анне). Анют, ну ты поняла?
Анна. Поняла. (Уходит).
Лиана поднимается, идёт к буфету, достаёт три бокала, штопор и возвращается к столу.
Лиана. Не понимаю… Когда они успели усвоить такое… Ведь никто их не заставляет… хм, «госпожа»! Это она при тебе. Неловко даже… (Берёт бутылку, вертит в руках штопор).
Регина (отщипывает виноградинки из фруктовой вазы). А что тут усваивать! Подумаешь! Это у нас в крови. Приказали: зовитесь «товарищами» – звались. Теперь приказали: зовитесь «господами». Пытаемся зваться. С той разницей, что «товарищами» были все без разбора, а уж господами… на кого что упало. Что тут непонятного!
Лиана. А другие тогда… на которых не то упало, кто? Холопы? (Вкручивает штопор).
Регина. Ты ещё крепостное право вспомни. Кто, кто! Слуги! Они тебе служат! Раз ты им даёшь работу, значит, ты для них кто?
Лиана. Работодатель.
Регина (поморщилась). Невкусное словечко. Что-то среднее между рабом и предателем. Как ни крути, а всё-таки «госпожа». Хочу – дам, хочу – не дам. Хочу – всё, хочу – пополам!
Лиана. Так слуги и раньше были… «слуги народа»…
Регина (смеётся). Издеваешься? «Слугами» они звались для отвода глаз… Ой, да не вникай! По мне, на свете есть хорошее и есть дерьмо. А всё остальное от лукавого. Как ни называй. Тоже, завела… Давай лучше пробу снимем. Может, мой Гиви, действительно, фальшивку подсунул. Вот забыла спросить у него, за кого он голосовал… Если за нынешнего проамериканского дуролома, паразит, то может и подлянку подкинуть. Давай так, если вино настоящее, до политики сегодня больше не касаемся, только до мужиков, хорошо?
Лиана. Принимаю.
Регина. А третий бокал… для кого?
Лиана. Третий?.. Да так взялось. На всякий случай.
Регина. Ну да, взялось… пальцев много. Ты мне вот что скажи, душа моя, книжка готова? Пора издавать. Не упускай случая, пока я в адеквате. У меня сейчас всё на мази. И давай-ка гони побольше эротики. Чтобы пот прошиб! Сейчас такое вмиг проглатывают. И стар и млад. Как с цепи сорвались. Никаких денег не жалеют.
Лиана. Ну, с этим у меня… даже перебор…
Регина. Да ты что! Уже интересно! Почитаешь?
Лиана. Погоди… выпьем… (Не может откупорить бутылку). Приду в себя…
Регина. Издатель под боком. Тебя знает и ценит. Обещает приличный гонорар.
Лиана. Голова отойдёт немного… тогда и поговорим об этом. Хорошо?
Регина. Как скажешь. Но вообще-то я уже полгода долблю в одну точку… (Наконец, не выдерживает, выхватывает у Лианы бутылку со штопором). Дай-ка сюда! Это тебе не стихи сочинять.
Лиана. Готова, готова! Сегодня закончила.
Регина. Ну, слава богу! Как назовёшь книжку? (Откупоривает бутылку, разливает).
Лиана. «Розы и шипы». Но это так, рабочее название. А там видно будет…
Регина. Нечто подобное я уже встречала где-то… Только наоборот, по-моему… «Шипы и розы».
Появляется Анна с подносом, на котором кофейник, две чашки и тарелка с тонко нарезанным сыром.
Анна. Вот… Кушайте на здоровье.
Лиана. Спасибо, Анюта.
Анна. Больше ничего не нужно?
Лиана. Не нужно. Хотя… принеси нам, пожалуйста, апельсинового сока. Налей в кувшин.
Анна уходит.
Регина. И когда ты намереваешься её отпускать?
Лиана. Отпускать? Кого?
Регина. Анюту свою.
Лиана. Куда?
Регина. В декрет. Куда же ещё.
Лиана. Ты про что?
Регина. Да она у тебя беременная. Ты что, не видишь!
Лиана. Как ты определила?
Регина. У меня глаз намётан. На пятом месяце, судя по всему. Ходит животом вперёд… И наклоняется – ноги на ширине плеч… А ты не знала?
Лиана. Я думала, просто поправилась… Она мне ничего об этом не говорила.
Регина. А чего ей говорить. Будет работать до упора, полагаю. Она замужем?
Лиана. Нет… не знаю…
Регина. И кто осеменил, не знаешь?
Лиана. Регина!
Регина. А что, я неправильно выразилась? Как это на тебя похоже – берёшь в дом работников и ничего о них не ведаешь.
Лиана. Беременная… А я к ней так привыкла…
Регина. Ничего, отвыкнешь.
Лиана. Ты меня огорошила.
Регина. А чего тут особенного? Девка молодая, смазливая. Мужики на неё штабелями должны валиться. Пускай рожает, пока здоровье позволяет. Ты вон дотянула… до самого «не могу».
Лиана. Региночка, я отлучусь… Принесу тебе стихи. И разомнусь заодно. Полдня с кресла не вставала.
Регина. Сначала пригубим.
Пробуют вино.
Ну как?
Лиана. О, блаженство! Самое натуральное «Киндзмараули»! Вино князей!
Регина. И последнего генералиссимуса. Не обманул, паразит. Придётся отблагодарить…
Лиана. Так я тебя оставлю на минутку…
Регина. На минутку! (Кивает на бутылку). Не то опоздаешь.
Лиана. Не опоздаю. (Уходит).
Регина тянется к яблоку, откусывает. В это время у самой двери веранды, прикрываясь лопухами, возникает голый мужчина, но, увидев Регину, быстро ретируется за кусты. Увидев его неприкрытый тыл, Регина от неожиданности чуть ли не давится яблоком. Появляется Валентин. В руках у него большой куст комнатной розы в красивом глазурованном керамическом горшке. Он ставит его около выхода в сад.
Валентин. Простите, а Лиана Сергеевна…. где?
Регина. От… (Откашливается). …отлучилась в то место, о котором в приличном обществе не говорят.
Валентин. А… извините.
Регина. А вы, значит, молодой человек, дизайнер?
Валентин. Да.
Регина. Учились этому ремеслу? Или так, самопальный креатив?
Валентин. Закончил Художественном училище. По профилю «Парковый дизайн».
Регина. Даже так! (Осматривает Валентина пристально). Так это всё ваша работа? (Показывает на сад).
Валентин. Моя.
Регина. Похвально. Версаль отдыхает! А вы, молодой человек, новый Ленотр!
Валентин. Это мой кумир. Спасибо. Пойду… у меня работа.
Регина. Можно вопрос?
Валентин. Да…
Регина. У вас тут, в ваших садовых лабиринтах… ничего подозрительного не наблюдается?
Валентин. В смысле?
Регина. Никакой порнографии? Голые мужики не забегают на огонёк?..
Валентин. Вот и Лиане Сергеевне сегодня показалось … будто кто-то по территории бродит… Я проверял. Нет никого. Это здесь воздух такой… весь в движении… клубится от запахов.
Регина. Воздух? Клубится?..
Валентин. Ну да. Не то, что в городе, застойный. Дышите, наслаждайтесь!
Валентин берёт горшок с розой, выставляет его наружу, тут же возвращается и уходит к себе в комнату.
Регина. Ага… (Встряхивается). Нашёл идиотку. Я не настолько набралась, чтобы передо мной мужики из воздуха материализовались.
Появляется Лиана.
Лиана. Вот и я. Ты с кем разговариваешь?
Регина. Сама с собой, как это ни странно… Слушай, подруга, что у тебя тут происходит?
Лиана. Что именно?
Регина. Голые мужики по саду бегают, вот что!
Лиана. Ты тоже видела?! А я уж подумала, у меня с головой неладно… И куда он подевался?
Регина. Сначала было в дверь заскочил, а потом сверкнул задним местом и в кусты.
Лиана. Региночка, я боюсь! Может, это какой-нибудь сексуальный маньяк?
Регина. У тебя соседи вменяемые?
Лиана. Вполне. Пожилые солидные люди… Нет, нет, соседи исключаются. (Зовёт). Валентин!
Регина. Не парься. Я его уже расспросила. Сходу отбрехался. Уверяет, что это движение воздуха.
Лиана. А что, возможно… При такой духоте всякое может померещится.
Регина. Причём, не только мне, но и тебе, как оказалось. Бред вдвоём. Оставь свои мистические домыслы. Ты – поэт. У тебя всё в экстатическом свете… Кстати, ты его хорошо изучила?
Лиана. Кого?
Регина. Музона своего. Мальчик без отклонений? Может, там, в саду, подельники его прохлаждаются… в ожидании жертвы. Он наводит, а они расправляются…
Лиана. Какие подельники?
Регина. По части насилия. Может, у тебя под боком целая банда орудует. Соберут баб в кошёлку и накроют… драной холстиной. А потом закопают под розами. И Чикотило отдыхает! А мне завтра на работу!
Лиана. Региночка, ты что! Ручаюсь, он вполне нормальный парень. Он мне ужасно симпатичен! Ну, если хочешь, пойдём вместе в сад, посмотрим.
Регина. Я что тебе – Жана Д, Арк, подставляться!
Лиана. Перестань! Это мой сад… и день на дворе.
Лиана и Регина, держась за руки, оглядываясь по сторонам, крадучись, выходят на дорожку и растворяются в знойной дымке.
3
Появляется Анна с кувшином. В это время из сада на веранду стремительно влетает голый мужчина. Анна вскрикивает в испуге, роняет кувшин и прячется за дверью. Мужчина, мгновенно оценив обстановку, быстро поднимается по лестнице на второй этаж. Через какое-то время из-за двери осторожно выглядывает Анна. Видя, что на веранде никого нет, выходит из укрытия и собирает осколки. Появляется Валентин.
Валентин. Что случилось?
Анна (она очень испугана). Кувшин уронила!
Валентин. Хороший был кувшин.
Анна. Ой, что мне будет!
Валентин. Не переживай, там ещё есть такой же. В кладовке. Как тебя угораздило?
Анна. Валь, в доме кроме тебя… мужчины есть?
Валентин. Нет, а что?
Анна. Точно нет?
Валентин. Генрих в командировке. Больше тут некому быть. А что такое?
Анна. А где Лиана и эта… тётка с мегафоном?
Валентин. С каким мегафоном?
Анна. Разговаривает так, что я на кухне слышу.
Валентин. Не знаю. В сад, наверное, пошли. А что случилось?
Анна. Меня Лиана попросила принести сок в кувшине…
Валентин. Ну?
Анна. Несу я этот кувшин… Вхожу сюда, никого нет… и вдруг с улицы забегает какой-то мужик. Безо всего! Я чуть не родила от страха.
Валентин. Ты… беременная?
Анна. Я?.. Нет… так говорится.
Валентин. Это от духоты у вас у всех крыша поехала.
Анна. У кого у всех?
Валентин. И Лиана кого-то видела. И эта Регина намекала на какого-то порнографического мужика. А теперь ты.
Анна. Но я же, правда, его видела!
Валентин(с улыбкой). Ну, хорошо, подождём, когда он оденется и выйдет к нам при галстуке.
Анна. Тебе смешно. А я испугалась. Я его где-то раньше видела…
Валентин. Видела?
Анна. Не знаю… показалось, наверное… отчего-то… (Подходит к Валентину вплотную). Валечка…
Валентин. Что?
Анна. Ты меня сегодня проводишь? Я уже закончила.
Валентин. Убери тут…
Анна бежит на кухню и тут же возвращается с тряпкой, вытирает пол. Снаружи доносится смех Регины.
Анна. Меня Лиана отпустила. Поедем ко мне, а? Мама в Москву умотала, к хахалю. На неделю.
Валентин. Знаешь… я вообще-то на работе.
Анна. А вечером, после работы? Приедёшь?
Валентин. Не знаю…
Анна. Валентинчик…
Валентин. Лучше называй меня просто Валенком.
Анна. Извини. Я так соскучилась! Приедешь?
Валентин. Не знаю… Лиана просила комнатные цветы посмотреть вечером… Обещала заплатить дополнительно. Как за отдельную работу. Кстати, я только сегодня узнал, что её зовут Лиана. Я думал, Лена…
Анна (вдруг, шёпотом). Она в тебя влюбилась! Дурочка!
Валентин. Да брось ты…
Анна. Правда, правда! Я же вижу!
Валентин. Что ты видишь?
Анна. Как она на тебя смотрит!
Валентин. И как?
Анна (со знанием дела). Вам, мужчинам, этого не понять!
Валентин. Тогда разъясни.
Анна. Ну вот… Во-первых, сегодня утром она два раза спрашивала о тебе… Хотя я сразу сказала ей, что ты поехал в питомник за саженцами.
Валентин. Ну и что?
Анна. А потом ты приехал с саженцами… Она как раз на веранде сидела, читала… Я ей кофе принесла… Спрашивает: «Кто там, в саду?» Я говорю: «Валентин приехал». И она тут, как вскочит! И глаза у неё так загорелись сразу! Как у сумасшедшей! Потом сообразила, что я тут, села, взяла себя в руки и говорит: «Хороший мальчик, быстро работает!» А грудь так и ходит, так и ходит! И щёки зарумянились! И ложка в руках прыгала, когда сахар брала… всё на стол просыпала!
Валентин. Сочиняешь…
Анна. Я?! Сочиняю?! Точно тебе говорю: влюбилась без памяти! (Вдруг переключается). И я тебя люблю! И тоже без памяти! Валечка, приезжай сегодня, а? Приедёшь? Я вина купила. И пирог испеку. Твой любимый, с капустой с яйцами! А?! (Бросается Валентину на шею). Валечка, ты ведь любишь меня, правда? Ты мне уже говорил…
Валентин (рассеянно). Говорил? Когда?
Анна. Весной… Когда мы с тобой… первый раз… в твоей комнате… ну, помнишь?
Валентин. Ты сама меня затащила.
Анна. Сама, сама! Ты мне сразу понравился. А потом?
Валентин. Что, потом?
Анна. А потом, когда я стала уходить, ты не отпускал… прижимался ко мне и говорил, что любишь меня…
Валентин. Не помню…
Анна. А я помню. Приедешь? Я сделаю всё так, как ты захочешь! Раньше я стеснялась… а теперь, когда полюбила тебя… Валечка!
Валентин. Не знаю… не знаю, сколько мне времени понадобится, чтобы с цветами поработать…
Анна. Но ведь ночью ты не будешь работать. Так ведь?
Валентин. Так… Последний автобус уходит в девять… не знаю… И завтра мне бы пораньше в сад, пока прохладно… не знаю…
Анна. Я придумала! А что, если я останусь?
Валентин. Останешься?..
Анна. Ну да! В твоей комнате! Хорошо? Мне с тобой очень нужно посоветоваться…
Валентин. Ну, говори.
Анна. Нет, не сейчас… Потом… Ночью… Здорово я придумала? И тебе спешить не придётся. Встанешь, когда нужно, и пойдёшь в сад. А я утром тихо уеду.
Валентин. Не знаю… А как же Лиана?
Анна. А ты ей скажи, что я ушла. А то она рассердится и откажет мне.
Валентин. Вот видишь!
Анна. Она же не узнает. Скажешь?
Валентин. Ну… Скажу…
Анна (крепко обнимает Валентина). Валечка! Родной мой! (Спохватывается). Ой! Идут! Я буду тебя ждать… Приходи! Как только освободишься, сразу приходи! Постучись три раза. Я запрусь изнутри, хорошо? (Целует Валентина в губы, в лоб, в щёки). Радость моя! Счастье моё!
Валентин. Иди… уходи скорей!
Анна. Ой, а сок?!
Валентин. Я принесу.
Анна. Ага! Бегу! (Уходит, но тут же возвращается, целует Валентина и скрывается под лестницей).
На веранду оживлённо вступают Регина и Лиана.
Регина (Валентину с порога). Ну, вы меня сразили, молодой человек! Наповал! Ваш цветник упал мне прямо на сердце и безжалостно раздавил в нём все поганые стереотипы! Давно таких дивных красот не встречала. Браво! Я вся ваша!
Лиана. Региночка, не шали. Не смущай юношу. А то он подумает, что ты женщина свободного нрава.
Регина. Больше, чем я есть, про меня подумать нельзя. (Валентину). Прошу совета, как у специалиста… Хочу у себя на лоджии зимний сад организовать… Это возможно?
Валентин. Лоджия большая?
Регина. Восемь квадратов. Стеклопакет. Настил деревянный. Можно отопление провести.
Валентин. С отоплением возможно.
Регина. А вас я могу нанять для такого мероприятия? У меня квартира большая. Живу одна. И не скупая. Не обижу.
Валентин(раздумывает). Зимний сад…
Лиана. Валентин сейчас очень занят, Региночка. Он и так не успевает. И его в Ботанический пригласили…
Регина. Поздравляю Ботанический сад с таким приобретением! Где наше вино? А, вот оно! (Садится). За это надо выпить, молодой человек! Бокал для вас уже давно приготовлен… (Придвигает к Валентину третий бокал, садится на один их плетёных стульев).
Валентин. Я ещё на работе.
Регина. От глотка «Киндзмараули» ваша работа не уплывёт!
Лиана. В самом деле, Валентин… (С улыбкой). …полбокала я, как работодатель, разрешаю.
Регина (грубо шутит). Пей, холоп! Госпожа приказывает!
Лиана (недовольно). Региночка, это уже… перебор.
Регина. Извини, душа моя. И вы извините, молодой человек. Не обращайте на меня внимания. Развезло малость. Издатель напоил, паразит! Хотел склонить к сожительству… Но на меня не всякий может взгромоздиться! Я женщина прямая, грубоватая… и норов у меня… необузданный! Могу скинуть. Зато образованная. (Наливает во все бокалы). За что пьём?
Лиана. За красоту!
Регина. И за любовь! Будем ближе к природе.
Чокаются, пьют.
(Возводит глаза к потолку). Дай бог тебе здоровья, Гиви! А я в долгу не останусь…
Лиана. Так, пора обедать. Валентин, если вас не затруднит, позовите Анюту.
Валентин. Она всё приготовила и ушла.
Лиана. Как?
Валентин. Вы же сами её отпустили.
Лиана. Ах, да! Я и забыла… Тогда я сама… Региночка, у нас есть свежие щи. Со свиной поджаркой. И вчерашняя запечённая баранина.
Регина. Я сейчас всё смету, что ни подай. Проголодалась, как целая рота после сражения. Подавай щи! (Встаёт). Тебе помочь?
Лиана. Не надо. Сиди. Я сама накрою. (Идёт к буфету, достаёт тарелки).
Валентин. А я принесу щи из кухни.
Лиана. Валентин! Как это мило с вашей стороны.
Валентин уходит на кухню.
Регина. Обходительный у тебя садовник. Не будь он твоим Музоном, я бы его непременно заарканила. Он паренёк крепкий, но… падкий на лакомый кусочек. По глазам видно.
Лиана. Региночка, по-моему ты…
Регина (вдруг совершенно трезво). Да ладно. Дай поиграться одинокой бабе. (Вдруг). Читай свои стихи!
Лиана. Прямо сейчас?
Регина. А что нам мешает? Выбери самое «иротичное» и читай. А я буду млеть втихаря.
Валентин приносит сок в другом кувшине.
Валентин. Вот сок. И щи принесу через пять минут.
Регина. Вам ассистент не требуется, молодой человек?
Валентин. Нет.
Лиана. Спасибо, Валентин. Вы очень любезны.
Валентин уходит.
Регина (смотрит вслед Валентину). Не подкатишь. Как отрезал.
Лиана. На, читай сама. (Даёт Регине лист бумаги).
Регина. Так… «Даная и зонтик»? (Смеётся). Уже смешно. (Читает вслух).
Пока Регина читает, Лиана ходит по веранде, изредка касаясь руками растений.
Дочь царя Акрисия, Даная,
Солнечного света избегая
И дождя – всех неженок черта —
В сад не выходила без зонта.
Зонт, плывущий над её макушкой,
Был ей и защитой, и игрушкой.
Он хранил тепло её волос
И к руке как будто бы прирос…
Лиана. Дальше про себя, пожалуйста. (Наливает вино в бокалы).
Регина читает молча, хохочет. Появляется Валентин с кастрюлей. Увлечённые стихами женщины его не видят.
Регина. Слушай… А ты оказывается, юмористка!
Лиана. Это так… Забава. Средство от бессонницы. Обороняюсь юмором.
Регина. Из этого «сужета» можно сделать отличную рекламу для зонтиков! (Хохочет). Зонтик, как противозачаточное средство! А что?! А теперь давай что-нибудь посерьёзней. Серьёзно-«иротическое»!
Лиана (читает).
…я тебя не похищала,
просто за руку взяла…
ничего не обещала,
тихо рядышком легла…
лунный сад росой искрился,
было тихо и светло…
мотылёк бессонно бился
о прозрачное стекло…
на листве играли блики,
угасая меж ветвей…
а под ними, в ежевике,
жарко бредил соловей…
где-то лаяла собака,
окон теплился янтарь…
на столбе, противник мрака,
ожил газовый фонарь…
ночь над нами раскрывала
тёмно-звёздные крыла…
я тебя не совращала —
пожалела, как могла…
(Откидывается на спинку).
Валентин опять скрывается на кухне.
Регина (с осторожным удивлением). Ну и где здесь «иротика»?
Лиана. Ну, знаешь!..
Регина (с напором). Не спорь с редактором! В тебе говорит сестра милосердия, а не любовница!
Лиана. Женщина для мужчины прежде всего сестра милосердия, а потом уже любовница.
Регина. Это что-то новое!
Лиана. Любовь начинается с пожаления, а не с желания…
Регина. Ты ничего не путаешь?
Лиана. Не путаю. Твоё новое начинается с желания. А у меня – старательно забытое старое.
Регина. «Камю» это нужно! Сейчас в моде отвязный интим.
Лиана. А причём здесь поэзия? Я не занимаюсь вопросами сексопатологии!
Регина. А причём здесь патология? Ладно. Не переживай, душа моя. И не слушай меня, дуру пьяную! Ты поэт, Лианка. И за это я тебя люблю. «…я тебя не совращала, пожалела, как могла…». Очень просто. Ахматова отдыхает!
На улице заметно потемнело. Поднялся сильный ветер. С силой распахнулась входная дверь. Удары грома всё ближе и отчётливей. Крупный дождь застучал по крыше. Снова появляется Валентин с кастрюлей.
Регина. Во! Я же говорила! Щас как ливанёт!.. И нашего голого мужика смоет к чёртовой матери! Будет чем дышать, подруга!
Лиана допивает свой бокал, ставит его на стол, хочет взять из вазы яблоко, но вдруг хватается за живот и заходится в безудержном смехе. Регина подхватывает, и они начинают смеяться громко, заливисто, безостановочно. Валентин стоит посреди веранды с кастрюлей в руках и тоже начинает смеяться. Веранду озаряет яркая вспышка молнии и тут же все звуки перекрывает яростный раскат грома.
Конец первого акта.
Акт второй
4
Поздний вечер. Идёт дождь. Гроза уходит, но всё ещё громыхает где-то совсем рядом. Дверь на веранде нараспашку и под воздействием ветра, ходит туда-сюда, жалобно повизгивая. Регина дремлет, положив голову, на стол. Рядом с ней, на полу, стоят две пустые бутылки. Лиана, расположившись в кресле-качалке, тоже спит. Валентин осторожно выходит из своей комнаты и направляются в кухню. Тут же из комнаты Валентина выходит Анна. Увидев спящих женщин, она быстро на цыпочках бежит за Валентином. По лестнице на веранду спускается мужчина в домашнем халате. Он берёт со стола початую бутылку, яблоко и снова поднимается наверх. Из кухни возвращается Валентин с бутылкой вина, закуской и тихо проходит в свою комнату. Но тут же быстро возвращается. Ярко сверкнула молния, внушительно громыхнуло. Где-то неподалёку сработала сигнализация. Валентин тащит за руку Анну к себе в комнату.
Валентин (шёпотом). Я же сказал, не выходить из комнаты! Ты что, не понимаешь!
Анна (тоже шёпотом). Я только в туалет…
Валентин. Потерпи!
Оба скрываются под лестницей. Снова яркий всплеск молнии, и грохот. От этого грохота Лиана и Регина, как по команде, просыпаются.
Регина. Я что… заснула?
Лиана. Да и я вздремнула за компанию.
Регина. Ну, мы с тобой дали, подруга. (Потягивается, потом судорожно ощупывает себя). Ой! Ой!
Лиана. Ты что?
Регина. Интересно, пока мы с тобой были в отключке… нас, случайно… не использовали?..
Лиана (болезненно смеётся). Не смеши!
Регина. Ничего смешного. Дверь нараспашку. Темно. И голый мужик, помнится, где-то бегал поблизости… Ты как?
Лиана (смеётся). Сносно.
Регина. Голова не болит?
Лиана. Побаливает…
Регина. Ничего, расслабляться полезно. Где у тебя свет врубается?
Лиана. Сиди, я сама. (Поднимается с кресла, включает свет, закрывает дверь). Посвежело.
Регина. А где наша бутылка?
Лиана. Вон около тебя, под столом.
Регина. Здесь только две. Гивин нектар и твой «Чинзано». Ты ещё приносила. Что-то красное. Мы её только начали… А, поняла! Твой музон утащил!
Лиана. Он мальчик без подвоха. Он бы спросил. И он не пьёт.
Регина. Ангелы отдыхают! Тогда где бутылка? Испарилась?
Лиана. Далась тебе эта бутылка. Наверное, я её машинально на кухню отнесла… вместе с посудой.
Регина. А, поняла! Голый мужик слямзил! На спящих баб не позарился, а винишко уволок. Для сугреву.
Лиана. Да принесу я тебе бутылку, успокойся.
Регина. А куда ты денешься, принесёшь. И читай дальше. Люблю, когда ты читаешь свои стихи.
Лиана (сухо). Нет, Региночка, уволь. У меня сейчас не тот настрой. Сама потом почитаешь.
Регина. Постой-ка… Ты думаешь, меня твои стихи усыпили? Выкинь из головы! Я же ещё до тебя набралась… у моего новоявленного ухажёра!
Лиана. А, неважно…
Регина. Как это неважно! Очень важно! Ты на меня не обижайся, душа моя!
Лиана. Да не обижаюсь я С чего ты взяла.
Лиана встаёт и направляется на кухню.
Регина. Ты куда?
Лиана. За бутылкой.
Регина. Отбой! Шуток не понимаешь! Сколько можно! Фальстаф отдыхает! Который час?
Лиана (берёт со стола мобильник, смотрит). Без четверти двенадцать…
Регина. Опа! Пора баиньки. Завтра на работу. Назначила свиданья трём поэтам. Один – пожилой маразматик, москвич. Другой – молоденький гений из Костромы. А третий – интеллектуал… то ли из Бердищева, то ли…
Лиана. Может, из Бердичева?
Регина. Всё может быть. Завтра узнаю. И где ты меня положишь?
Лиана. Ложись наверху, у Генриха в кабинете. Там чистое постелено. Халат в шкафу найдёшь… Тебя проводить?
Регина. Умоляю тебя. Сама доползу. (Кладёт листы со стихами в свою сумку). Стихи забираю. Завтра на работе проштудирую и обо всём доложу. Прости, испоганила тебе вечер…
Лиана. Перестань! Я всегда тебе рада.
Регина. Спокойной ночи, душа моя. И запри, пожалуйста, двери. А то твой голый мужик…
Лиана. Запру обязательно. Спокойной ночи.
Регина (поднимается по лестнице, но после третьей ступеньки резко подаётся назад). Опа! Крутовата лесенка! Сизиф отдыхает!
Лиана. Может, тебя всё-таки проводить?
Регина. В подпорках не нуждаюсь! Я не пьяная… (Поднимается наверх, гордо вскинув голову). Я просто навеселе.
Следует сильный удар молнии. Лиана вздрагивает от испуга. Появляется Валентин.
Лиана. Валентин! Вы не спите?
Валентин. Не хочется.
Лиана. И я не могу спать… И знобит что-то… Какая гроза!..
Валентин. Вы мне почитаете ваши стихи?
Лиана. Вы же не любите стихов.
Валентин. Это правда. Но я слышал, как вы своей подруге читали. Мне понравилось.
Лиана. Вы подслушивали?
Валентин. Нет, я случайно услышал кое-что… из стихов.
Лиана. Нет, Валентин. Поэзии на сегодня достаточно.
Валентин. Вы просили… цветы посмотреть. Или… поздно?
Лиана. Почему же… Но вы, наверное, устали за день?
Валентин. Нет.
Лиана. Наверху сегодня не получится… Региночка отдыхает. Начнём, пожалуй… с моей спальни. (Ставит чашки на поднос).
Валентин. Как скажете. Розу я вынес на улицу. Пускай освежится за ночь.
Лиана. А другие?
Валентин. А другие посмотрим, если вы… спать не хотите.
Лиана. Нет, нет. Я в кресле вздремнула. И голова прошла…
Валентин (берёт со стола поднос). Я отнесу…
Лиана. Какой вы галантный! Спасибо. Я жду вас…
Валентин уносит поднос. Лиана запирает дверь на ключ и уходит в спальню. Из-под лестницы выглядывает Анна. Появляется Валентин.
Валентин. Ты опять?! Хочешь, чтобы тебя застукали?
Анна. Тётка с мегафоном уехала?
Валентин. Спит наверху.
Анна. Одна?
Валентин. Ты о чём?
Анна. Там стук какой-то… я слышала. И крик.
Валентин. Уронила что-нибудь.
Анна. А Лиана?
Валентин. Тоже спать пошла.
Анна. А ты почему не ложишься?
По лестнице спускается Регина. Завидев Анну и Валентина, она замирает незамеченная.
Валентин. Я же сказал, у меня работа. Сверхурочная. Комнатными цветами займусь.
Анна. Сейчас?
Валентин. А когда же! Лиана попросила. Мне за это заплатят отдельно.
Анна (вдруг). Я тебе тоже заплачу. Хочешь?
Валентин. Ты что, с кровати упала! (Крутит пальцем у виска). Не говори глупостей.
Анна (обнимает Валентина). Валечка! Я хочу с тобой быть! Сейчас! Умираю, хочу!
Валентин. Потерпи. Иди. А то ещё увидит кто.
Анна. Так никого нет.
Валентин. Иди. А я через полчаса приду. (Демонстративно оглядывает цветы на веранде, пробует тереть пальцы о листья, нюхает).
Анна. А ты по запаху, что ли, определяешь, болеют они или нет?
Валентин. И по запаху. Иди, не мешай мне. Не могу сосредоточиться…
Анна. Валечка!
Валентин. Ну что?
Анна. Посмотри на меня!
Валентин. Зачем?
Анна. Ну, посмотри!
Валентин. Пожалуйста. (Смотрит на Анну).
Анна. Валечка…
Валентин (берёт Анну за руки). Ты чего дрожишь?
Анна. Я не дрожу. Я… боюсь!
Валентин. Чего боишься? Грозы?
Анна. И грозы…
Валентин. Иди, я скоро приду.
Анна. Валечка… Ты здесь? Со мной?
Валентин. А где же? Вот он я.
Анна. Хорошо… Ухожу… (Целует Валентина и нехотя уходит).
Регина спускается по лестнице.
Регина. А, это вы! А я думала, Лиана…
Валентин. Лиана Сергеевна спать пошла.
Регина. Пусть отдыхает. А я что-то проголодалась… Чайку не организуете?
Валентин. Чайку?..
Регина. Не напрягайтесь. Шучу. Я сама.
Валентин. Всё на кухне. Вам показать?
Регина. Да уж как-нибудь сориентируюсь. Возьму на поднос и поднимусь к себе. Не возражаете?
Валентин. Я здесь не хозяин.
Регина. Лиана вас хвалила. Говорит, влюблён… в своё дело! Неужели не устали? Или просто не спится, а? Вы женаты?
Валентин. Нет.
Регина. Один ответ на все три вопроса?
Валентин. Да.
Регина. Лихо. Мало того, что он не устаёт и ему не спится, так он ещё и холостой! Выпьете со мной?
Валентин. Ну… немножко можно.
Регина. Правда? Тогда поднимайтесь ко мне.
Валентин. У меня работа. Если только через час…
Регина. Хм! (Пробрасывает). Как на техосмотре. Полчаса на машину… Нет уж, в очереди стоять не по мне…
Валентин. Что?
Регина. Говорю, тогда в другой раз. (Со значением). Вы, я смотрю, здесь нарасхват. А про зимний садик подумайте. Не пожалеете. Я женщина широкая. Во всех отношениях… (Уходит на кухню).
Опять появляется Анна. Валентин даёт ей понять жестами, чтобы ушла, потому что на кухне кто-то есть. Но Анна не понимает его.
Анна. Валечка, мне нужно тебе что-то сказать… Пойдём, пожалуйста!
Валентин. Потом, потом! Уходи! Регина на кухне!
Анна. Кто?
Валентин. Тётка с мегафоном!
Анна. А ты когда придёшь? Мне обязательно надо сказать… Это очень важно…
Валентин. Что? Для кого важно?
Анна. Для меня. И для тебя.
Валентин. Я же сказал! Ты что, не понимаешь! Уходи и запрись!
Анна. Я боюсь, засну и…
Валентин. Не бойся. Я тебя разбужу.
Анна. Валь! (Поворачивается к нему спиной и спускает халатик на спине). Расстегни лифчик… Не дотянусь никак.
Валентин молча и торопливо, поглядывая на кухню, расстегивает лифчик.
Валентин. Готово! Иди, а то она сейчас выйдет…
Анна. Точно разбудишь?
Валентин. Точно.
Анна уходит – глаза на мокром месте. Из кухни возвращается Регина с подносом. Из кармана её халата торчит бутылка водки.
Валентин. Нашли?
Регина. А то. Я жутко находчивая. Так вы придёте выпить со мной?
Валентин (растерялся). Вы же сказали… в другой раз.
Регина. Ну, в другой, так в другой. Тогда уж у меня на квартире. Заодно и зимний сад обмозгуем. Договорились?
Валентин. Договорились.
Регина. А вы мне нравитесь! (Поднимаясь по лестнице, со скрытой иронией). Только смотрите, не перетрудитесь, молодой человек. Трудоголики быстро кончают.
Следует сильный удар молнии. За окном шумит ливень. Опять появляется Анна.
Анна. Валечка!
Валентин. Ну что?
Анна. Я вспомнила… Ты мне тогда ещё сказал, что я красивая… и что я очень тебе подхожу.
Валентин. И что?
Анна. Ничего. Просто я тебе напомнила…
Валентин. И что дальше?
Анна. Поцелуй меня.
Валентин (быстро целует Анну). Пожалуйста.
Анна (вцепляется в Валентина). Нет, не так.
Валентин. А как?
Анна. И встань вот так. Одну ногу пропусти у меня между ног, другую отставь в сторону… Так… Теперь одной рукой возьмись за… (Кладёт руку Валентина себе на мягкое место). Другой сильно обними меня за плечи и целуй…
Валентин. Слушай, я пока на работе.
Анна. Я только покажу тебе и уйду. (Начинает «есть» Валентину лицо).
Валентин (отстраняется). Ты что! У меня завтра вся физиономия синяя будет! Где ты научилась этому?
Анна. Мне показали…
Валентин. Кто тебе показал?
Анна. Мужчина один… Ты не сердись. Это было до тебя.
Валентин. Кабан он, твой мужчина!
Анна. Он не мой…
Валентин. Так свиньи жуют… а не целуются.
Анна. А мне нравится…
Валентин. Что тебе нравится?
Анна. Оно… пробуждает…
Валентин. Знаешь, что… У моей бабушки сестра была. В деревне жила. Так вот её семимесячную дочку оставили спящей во дворе. А рядом свинья паслась… пробудила ребёнка… Он заплакал… и она стала его есть, пока он не затих!
Анна. Ой, мне плохо… не надо! Всё, ухожу. Приходи скорей!
Валентин. Чтоб ты меня съела?
Анна (стыдливо улыбается). Ты же большой… (Со слезами). И я… не свинья.
Валентин. Не обижайся. Я для сравнения…
Анна. Валь, я тебе нравлюсь?
Валентин. Нравишься. Ты… хорошая… когда нормально целуешься. Иди.
Анна (с отчаянной надеждой). Ты придёшь?
Валентин(с раздражением). А ты как думаешь? Ночевать где-то надо.
Анна. Прости. (Уходит).
Появляется Лиана.
Лиана. Валентин… вы здесь? Какой ужас! Молния ударила прямо в моё окно. Я думала стекло разлетится… Я штору задёрнула. А оставаться в комнате побоялась. Вы придёте? Или завтра тогда уж?.. Если так, я с вами здесь посижу… Спать не могу при грозе…
Валентин. Сейчас приду. Только осмотрю веранду… Здесь тоже заболевают некоторые…
Лиана. Да? А что с ними?
Валентин. Пока непонятно…
Лиана. Может, лучше завтра, на веранде?..
Валентин. Сейчас закончу.
Лиана. Будете уходить, свет погасите, пожалуйста.
Валентин. Хорошо.
Лиана (при выходе задержалась). В детстве мою подружку молнией убило. Мы ездили с родителями за город, за грибами. Её звали Олечкой… Такая была тоненькая девочка… И очень смешливая. Я над ней издевалась: пальчик показывала… а она смеялась, да… Была сильная гроза… И она спряталась под дубом… ну и… в один миг!.. Так страшно, так страшно! И мне было потом так стыдно за себя… Валентин!
Валентин. Да?
Лиана. У вас… девушка есть?
Валентин. Девушка?..
Лиана. Если не хотите, не отвечайте.
Валентин. Почему же…
Лиана (делает порывистой шаг в сторону Валентина). Нет, нет, молчите! И не подумайте, что я… я, конечно, выпила, но вполне соображаю… Вы так внимательны к растениям… И так нежны с ними… Как это ни смешно, я им даже немножко завидую… Будь я какой-нибудь фиалкой… или лилией… И мне бы досталось от вашей ласки… А я – Лиана… сама должна обвивать… Ой, что я говорю! Не слушайте меня! Я… я брежу… (Пошатнулась).
Валентин бросается к Лиане. Поддерживает её за талию. Лиана склоняет голову ему на грудь. Сверкает молния, гремит гром. На лестнице появляется Регина, завидев Валентина с Лианой, она замирает.
Валентин. Вам плохо?
Лиана. Опять голова закружилась… не знаю, что со мной…
Валентин. Вас отнести?
Лиана. Что вы, дорогой мой! Это может войти у меня в привычку… (Коротко целует Валентина в губы). Спасибо. Я сама дойду…
Валентин (не в себе, само собой вылетает изо рта). Мама!
Лиана. Что вы сказали?
Валентин. Я… сказал?
Лиана. Вы сказали «мама».
Валентин. Да… вчера мне приснилась мама… и так же поцеловала…
Лиана. А вы меня пытались уверить, что ваше сердце… бедный! Вас лишили материнской ласки! (Ласково гладит Валентина по щеке). У вас кожа гладкая и… бархатистая, как у ребёнка… Бог мой, а как сердце колотится! Нет, вы определённо были зайчиком!
Валентин. Это хорошо или плохо?
Лиана. Это замечательно! Значит, вас можно не опасаться… Так вы готовы… цветы посмотреть?
Валентин. Если вы очень хотите…
Лиана (с улыбкой). Я очень хочу.
Валентин. Готов. Вы идите… я сейчас…
Лиана. Не помню, говорила или нет… Будете уходить, погасите свет.
Валентин. Обязательно.
Лиана уходит к себе. Валентин подходит к лестнице, прислушивается, потом проверяет, заперта ли наружная дверь, затем выключает свет и уходит в спальню к Лиане.
5
С лестницы спускается мужчина. Регина преграждает ему дорогу.
Регина (громким шёпотом). Генрих, куда тебя понесло… в таком виде?
Генрих. А что такое? Я дома, между прочим.
Регина. Выжрал почти всю бутылку и пошёл…
Генрих. Я хочу ей всё сказать… Она меня простит… и пожалеет… Она добрая…
Регина. Пожалей и ты её. Потерпи до утра. Она не спала прошлую ночь… после твоего звонка. А теперь уснула.
Генрих. Я должен всё ей сказать и…
Регина. От твоих новостей она не придёт в восторг. Дай ей хотя бы выспаться. Скажешь. Только утром. Пойдём!
Генрих(отстраняет Регину, освобождая проход). Отстань!
Регина. Генрих, не дури!
Генрих спускается вниз и начинает копаться в горшках с цветами.
Регина. Ты зачем в горшках роешься?
Генрих. Курить охота… У меня тут заначка была прикопана… (Шарит по горшкам с цветами). Чёрт! Мокрое всё…
Регина. У меня есть наверху сигареты.
Генрих. Какие?
Регина. «Кент».
Генрих. Ты ещё «чупа-чупс» предложи…
Регина. Чем же тебе «Кент» не нравится?
Генрих. Слушай, отстань! На дух не выношу!
Регина. «Кент»? Или меня?
Генрих. Не нуди. Ты становишься похожа на Лиану.
Регина. Пойдём лучше в койку… пока ночь.
Генрих. Говорю, курить охота! Эти «господа»… со всех сторон меня обстригли! Как овечку! Даже курево забрали… Два блока «Мальборо» купил… На куски разорвали! Пир-раньи грёбаные!
Регина. А ты как думал! Большие деньги выворачивают человека наизнанку… А с изнанки он мерзок.
Генрих. Хорошо, возле дома выкинули… А то бы шлёпал голышом по Тверской! (Истерически смеётся). Кончился я, Региша… полный нуль! Два нуля! Кругом одни нули! И в поэзии, и в бизнесе, и…
Регина. Не убивайся. Дружи со мной. И я впереди твоих нулей круглую цыферку нарисую…
Генрих. Так обделаться! Ещё и в долгу остался… Теперь и дом надо отдавать… Что делать, Региш?…
Регина. Думать надо «до», а не «после». Мало тебе было пяти магазинов?! Раззявил пасть… А она оказался маленькой и беззубой. К большим деньгам таких, как ты, не подпускают. И куда тебя всё время несёт… Пописывал бы себе стишки. А я бы пристраивала… Уж этого никто бы у тебя не отобрал.
Генрих. Бедный поэт – не мой жанр.
Регина. Твой жанр – ходить голышом по белому свету?
Генрих. Нет… Хочется сделать что-то из ряда вон…
Регина. Ну, конечно… честолюбие…
Генрих. А на вид, Региш, солидные люди… с капиталами… Так хорошо всё шло… А потом подослали бандитов, ублюдки!
Регина. Видно, не по тебе это занятие, Геня… В тебе ещё что-то от того молодого человека осталось… Который витал в эмпиреях…
Генрих. Теперь только в петлю…
Регина. Это ты брось! Какие твои годы, Геня… Поднимешься… Сорок пять это ранняя зрелость… Обмарался, надо подтереться. И больше не позволять себе такого. У тебя всё впереди…
Генрих. Впереди у меня только одно осталось… природное.
Регина. И он ещё переживает! Это немало, Геня! Потому они и кинули тебя! Из зависти! Их мужиками делают деньги. А ты и без денег – мужик что надо.
Генрих. На Земле мне делать больше нечего… На Луну полечу. Буду первым лунным бизнесменом. Марсиан стану одевать, Меркуриан, Сатурнян… кто там ещё… болтается в космосе?..
Регина. Опять не туда полетел. Кишка тонка! Желающих нажиться на космосе теперь много. И не голые, а с миллиардами!
Генрих. Хрен с ними!
Регина. Ты сперва на Земле найди себе пристанище!
Генрих. На городскую квартиру будем съезжать, в Чертаново. Хорошо, она на Лианку записана. Квартирантов побоку…
Регина. Пойдём, обнимемся напоследок… Теперь уж неизвестно, когда придётся…
Генрих (продолжает искать сигареты). Чёрт! Поналивали… от души!
Регина. А ты придумал, где прятать. Цветы без воды не растут. Пойдём, Геня, пока ночь… я тебя непременно отблагодарить должна.
Генрих. За что?
Регина. За «Киндзмараули». Вино оказалось настоящим.
Генрих. А ты думала, я тебе барахло подсунул!
Регина. Да кто тебя знает… Сейчас ведь и нет такого в продаже…
Генрих. Дружбан осчастливил. Гиви Секуладзе.
Регина. Кстати, ты знаешь, какая у тебя подпольная кликуха?
Генрих. Кликуха?
Регина. Гиви Сексуладзе! Мы с Лианкой пили твоё вино и я…
Генрих вдруг оседает на пол, плачет.
Ну вот! Встань и перестань рыдать, как баба! Не ты первый, не ты последний. Радуйся, живым оставили! Остальное поправимо. (Поднимает Генриха и ведёт к лестнице). Пойдём… вот так… одна ступенька… вторая… (Хлопает Генриха по заднице). Поднимайся, мужик! А я тебе сказочку на ночь расскажу…
Генрих. Страшилку?
Регина. Ну, зачем страшилку! Смешилку. Совсем расклеился…
Генрих. Курить!.. (Разворачивается). Там, на кухне ещё… была пачка…
Регина. Поднимайся. А я принесу.
Генрих. В красном буфете… внизу… или наверху… не помню…
Регина. Найду. Иди наверх.
Генрих начинает подниматься по лестнице. Регина идёт на кухню. Появляется Анна. Она мечется по тёмной веранде в поисках Валентина. Следует вспышка молнии и сильный удар грома. Генрих видит Анну.
Генрих. Анютка, ты что ли? (Спускается).
Анна. Ой! Генрих Романович! Как… вы разве… дома?
Генрих. А ты что здесь делаешь… ночью?
Анна. Я… я на автобус опоздала!
Генрих. Ну и хрен с ним! (Тискает Анну). А ты раздалась! Не обхватишь толком… Тебе ночевать негде?
Анна. Да…
Генрих. Пойдём ко мне…
Анна. Нет, Генрих Романович… Вдруг Лиана Сергеевна выйдет.
Генрих. Она у себя почивает, не бойся.
Анна. Нет, Генрих Романович, я здесь где-нибудь устроюсь… На раскладушке.
Появляется Регина. Анна и Генрих её не видят.
Генрих. К чёрту раскладушку! Ляжешь со мной… Помнишь, весной…
Анна. Я всё помню, Генрих Романович…
Генрих. Тебе понравилось тогда, да?
Анна. Да, Генрих Романович…
Генрих. Надо повторить.
Анна. Отпустите меня, пожалуйста.
Генрих. Тебя ещё кто-нибудь… а? Ну, признайся!
Анна. Прошу вас! Идите спать. Вы пьяны.
Генрих. Это нам не помеха…
Регина. Ну, прям, твиксы! Сладкая парочка!
Анна вскрикивает, отскакивает в сторону.
Генрих. Это моя повариха, Региш. Знакомься. Давно не видел…
Регина. Соскучился, понимаю. (Тащит Генриха к лестнице). Вот твои сигареты.
Генрих и Регина поднимаются по лестнице. Появляется Валентин. Анна в темноте неожиданно натыкается на него, вскрикивает.
Анна. Кто здесь?
Валентин. Не кричи. Это я.
Анна. А где ты был?
Валентин. Работал.
Анна. Где работал?
Валентин. Где, где! Цветы по всему дому! А ты почему не у меня? Я же просил!
Анна. Мне страшно. Сейчас так ударило!..
Валентин. Это всего лишь гроза. Скоро пройдёт… Иди в комнату.
Анна. А ты?
Валентин. А я ещё с полчасика на веранде поработаю. Иди.
Анна. А что ты делаешь?
Валентин(нашёлся). Обследую цветы.
Анна. Где?
Валентин. Везде! Надо срочно спасать…
Анна. Кого спасать?
Валентин. Цветы! Что за допрос!
Анна. А почему ты работаешь в темноте? Включи свет.
Валентин. Не надо.
Анна. Почему?
Валентин. Потому что… микроскопические вредители иногда светятся в темноте. Ты не знаешь, на кухне где-то была марганцовка…
Анна. В тумбочке у окна. В верхнем ящичке… Принести?
Валентин. Не надо! Я сам! А брызгалка где?
Анна. В кухне на подоконнике… А ты мне покажешь, как светятся микро… вредители?
Валентин. Я их пока не нашёл.
Анна. Давай я тоже поищу.
Валентин. Что ты привязалась! Ни к чему это!
Анна. Почему ты сердишься? Я только хотела тебе помочь…
Валентин. Не надо мне помогать!
Анна. Чтобы ты быстрей освободился…
Валентин. Не надо быстрей! Здесь нужна осмотрительность. Это не так просто… посмотрел и увидел. Их надо вычислить. Если не светящиеся микроорганизмы, тогда что-то другое… Цветы погибают, понимаешь! Надо выявить причину.
Анна. Наверное, им тепла недостаёт…
Валентин. Или наоборот.
Анна. Валечка…
Валентин. Ты хочешь, чтобы я к тебе пришёл?
Анна. Очень хочу!
Валентин. Тогда иди, пока тебя не застукали. И не мешай мне работать!
Анна уходит. Валентин быстро направляется на кухню. На лестнице появляется Генрих. За ним выскакивает Регина и снова тащит его наверх.
Регина. Эй! Ты куда опять намылился!
Генрих. Я должен ей сказать… Я виноват перед ней… (Зовёт). Лианочка!
Регина. Говорю же, потерпи до утра, дурила! Спит она!
Генрих. Что ты за меня цепляешься! Зачем я тебе? У меня ничего нет…
Регина. Мне ничего твоего и не надо… понял! Мне нужен только ты сам!
Генрих. Зачем?..
Регина. За тем самым! Давай, поднимайся! Тебе тоже надо придти в себя… Как ты объявишься ей… вдребезину!
Генрих. Гол я, Региш… Гол, как сокол!
Регина. Ничего… Начнёшь всё сначала. Скажу по секрету… Как родному человечку… У меня на книжке двести тысяч.
Генрих (прекратил сопротивляться, с надеждой). Рублей?
Регина. Я похожа на рыночную торговку?
Генрих. Долларов?! Двести тысяч…
Регина. Евро, Генри. Я держу только в евриках.
Генрих. Это сколько же… восемь с лишним лимонов?! Круто! Абрамович отдыхает!
Регина (шутливо ударяет Генриха по голове). Не воруй! Это моя присказка. До Абрамовича мне далеко… А кое что имеется.
Генрих. Откуда?
Регина. Папину квартиру продала.
Генрих. Да ты богатая невеста!
Регина. Возьмёшь замуж?
Генрих. Ты же знаешь, Региш!..
Регина. Знаю… И ещё знаю, что люблю тебя. Сил нет, как люблю! (С тоской). Джульетта отдыхает…
Генрих. Займёшь…
Регина. Займу.
Генрих. Мне бы дом выкупить… Лианочка не простит мне дома… Она так мечтала о нём… И сама его обставила… и всё вокруг придумала… Правда, красиво?
Регина. Правда.
Генрих. Займёшь?
Регина. Займу. Мне и самой нравится приезжать к вам в гости. Славный дом… И сад отменный… Здесь хорошо… Займу. Если будешь хорошо себя вести. Долг ещё отработать надо…
Генрих. Отработаю!
Регина. А чего встал? Иди, отрабатывай.
Подпираемый сзади Региной, Генрих поднимается по лестнице. Появляется Валентин. У него в руках поднос, на котором бутылка вина и закуска на скорую руку. Сделав круг по веранде, он уходит в спальню к Лиане. Из-под лестницы выскакивает Анна. Она пробегает на кухню, потом, как безумная шарит по веранде.
Анна. Валя! Валечка! Ты где! Валь!
Убегает под лестницу, в комнату Валентина, давясь слезами. И снова по лестнице спешно спускается Генрих. Его бросает из стороны в сторону. Вслед за ним бежит Регина. Она хватает Генрих а за халат. Генрих падает и скатывается вниз. Регина сбегает по лестнице и начинает поднимать его.
Регина. Я что, всю ночь буду за тобой бегать, паразит?! Не хочешь со мной, так просто поспи. Я же сказала, Лиана отдыхает! Не смей её тревожить! (Повышает голос). А ну марш в постель!
Генрих(злобно отталкивает Регину). Иди ты на… (Дальше беззвучно, но с ясной артикуляцией). Шалашовка!
Регина (оторопела, через паузу). Это ты зря сказал, Геня. Так со мной не поступают. За это я могу…
Генрих. Что ты можешь!
Регина. Увидишь!.. Ты у меня попляшешь на угольках, сволочь! Послать женщину, с которой спишь… Это по-джентльменски! Мой бывший муж, царство ему небесное, не отличался интеллигентными манерами… И обзывал по-всякому, и руку поднимал, но до того, чтобы послать… даже он не опускался.
Генриха. А ты не командуй мной! Я сам знаю, что мне надо… Иди, куда шла!
Регина. Ладно… я пойду… спать. (Поднимается по лестнице, через две ступеньки останавливается). А ты иди к жене. Утешь бедняжку. Только боюсь, втроём вам будет тесновато. Да ты и не умеешь втроём.
Генрих(вскакивает). Что?! Что ты сказала? Повтори, что ты сказала!
Регина. Не кричи, я хорошо слышу. Адонис не устоял перед Венериной красотой… Спёкся. Победил инстинкт!
Генрих. Какой ещё Адонис?
Регина. Читать надо больше, Генрих. Надеюсь, кто такая Венера, тебе рассказывать не нужно…
Генрих. И что – Адонис?
Регина. Из мифологии известно: богиня любви, Венера, домогалась любви принца Адониса, которого в те поры занимала только охота… И он, бедняжка, отчаянно сопротивлялся…
Генрих. Ты хочешь сказать, что она мне…
Регина. Как до жирафа.
Генрих. Не-ет! Это невозможно!
Регина. Почему? Почему невозможно изменить такому бабнику, как ты?
Генрих. Нет, моя Лианочка…
Регина. Твоя Лианочка – женщина. И как любая женщина, она хочет…
Генрих. Замолчи!
Регина. Сам нарвался. Если б я тебе не сказала, ты бы никогда и не узнал об этом. Но ты меня очень обидел. И я рассердилась всерьёз. А теперь хавай! Мудила из Нижнего Тагила! (Хочет подняться наверх). Иди, разнимай любовников! Только не забудь рога снять. А то заденешь кого-нибудь ненароком…
Генрих(бросается на Регину, стаскивает её с лестницы). Ты… ты – гнусь! Ты не стоишь и мизинца моей Лианочки!
Регина (с издёвкой). Да что ты говоришь!
Генрих. Я знаю… Она не позволит себе!.. Она не такая…
Регина. А какая? Когда ты в последний раз был с ней? А твоё знание женщин дальше постели не распространяется! Заруби себе.
Генрих хватает Регину за горло.
Задушишь, паразит!.. Сколько же в тебе сил…
Генрих(его трясёт). Она… она… лучшая женщина из всех, которых я знал!
Регина. Поздравляю!
Генрих. А ты – корова… и на стельки в её туфли не годишься!
Регина. Боже, какие речи! Цицерон отдыхает! А ты не помнишь, кто прибежал ко мне три года назад… с жалобами на «лучшую женщину»? Нырнул в мою постель и причитал: «Она стихоманка! Она ничего кроме стихов знать не хочет! Я ей построил дом! Я выдернул её из вашей вонючей редакции! Я ей то, я ей сё! А она… она…» Я так и не поняла тогда, что – она? Ей просто нужно было твоё внимание. А ты собой красовался: вон я какой крутой! Я и то могу, и другое! И по бабам шлялся, как отвязанный кобель! Деньги у тебя мозги вышибли. Для бизнеса, мой милый, нужен другой характер…
Генрих. Какой ещё характер?
Регина. Спокойный, размеренный. Чтобы на деньги смотреть философски… Чтоб не зарываться… А ты классический стяжатель-психопат.
Генрих. Пусть так… Но как ты на неё смеешь наговаривать?! Она не может изменять!
Регина. Почему? Назови причину.
Генрих. Потому что… потому что ты… лучшая её подруга!
Регина. Ты сам-то понял, что сказал? Она не мне изменяет, а тебе. А ты – ей. Вот такой замечательный расклад получается… Всюду у вас рога, и спереди и сзади! Куда ни повернись, обязательно напорешься… Как в охотничьем домике…
Генрих(сдавливает Регине горло, трясёт её). Ты!…Ты!..
Регина. Ну, я! Что дальше?
Генрих. Да я тебя!..
Регина. Отелло отдыхает! Только ты не за то горло ухватился… А-а!.. Отцепись, идиот! Закричу…
Генрих(сдавливает горло Регине сильней). Повтори, что ты сказала!
Регина. Не могу… ты мне горло сдавил…
Генрих. Повтори!
Регина (хрипит). Иди и сам посмотри, придурок…
Генрих отпускает горло Регины, сдирает с неё халат и с размаху ударяет её по лицу. Регина кричит. На её крик на веранду сбегаются: полуобнажённая со сна Анна из комнаты Валентина, а из спальни – Лиана с Валентином. Лиана включает свет. Немая сцена.
Лиана. Генрих?! Ты откуда? Региночка, что с тобой? А ты, Анюта, почему здесь? Что происходит?
Анна. Не сердитесь, Лианочка Сергеевна. Я на автобус опоздала… А тут дождь… Вся промокла… Меня Валентин приютил… Я больше не буду!
Лиана. Что?…
Генрих. Лиана, так это правда?
Лиана. Ты о чём?
Генрих. Ты мне изменила? Вот с этим…
Валентин. Генрих Романович, вы… вы напрасно это… я… цветы лечил… то есть…
Лиана. Не надо, Валентин. Вам не в чем оправдываться.
Генрих. Он был у тебя в спальне?
Лиана. Был.
Генрих. И что он там делал?
Лиана. Сначала скажи, как ты здесь оказался? Ты вчера мне позвонил и сказал, что задержишься… Ты лгал?
Генрих. Отвечай! Что он делал у тебя в спальне?!
Лиана. У меня погибают цветы. Я просила Валентина посмотреть и сказать, можно ли их спасти. Ты удовлетворён?
Генрих. Да… нет! Какие цветы! Среди ночи?!
Лиана. Согласна, это не совсем прилично. Но мы поговорим об этом после, вдвоём. Ты вчера звонил мне и сказал, что задержишься дня на четыре. Так ведь?
Генрих. Я видел, как он клал тебе руку на голову!
Лиана. Как ты мог это видеть?
Генрих. Видел! Из сада!
Лиана. Когда?
Генрих. Он клал тебе руку на голову?
Лиана. Да. У меня страшно болела голова… Но как ты…
Регина (торопливо надевает халат, утирая кровь с губ). А ведь это, подруга, тот самый голый мужик… который нам с тобой привиделся сегодня… Бегал по саду, боялся показаться в натуральном, как говорится, виде. Выжидал, когда все уйдут…
Лиана. Он?! А почему ты бегал голым, Генрих? Почему ты разделся?
Регина. Кинули твоего муженька! Раздели по полной программе… (Генриху). Так тебе и надо! Это тебе наука! Для бизнеса ум надо иметь… а не руки загребущие!
Лиана. Это так, Генрих?
Генрих. Что?
Лиана. С тобой случилось несчастье?
Генрих. Да…
Лиана. Я знала… знала… Ко мне вчера утром малиновка залетела… (Валентину). А вы не верите в приметы! Вот вам и птичка… напела…
Регина. Фух! Как у вас тут душно! Вот, Лианка, обними блудного мужа! И всади ему ногти под самое сердце, чтобы не воображал о себе…
Генрих. Помолчи, Регина! (Лиане). Я тебе сейчас… всё расскажу… Меня ограбили… то есть, совсем ограбили, начисто! Понимаешь?
Лиана. Нет, не понимаю…
Генрих. Мои компаньоны… словом, надули меня… запутали… переписали бумаги… Пришлось всё отдать. У меня теперь ничего нет… Ни магазинов, ни машины… И дома этого у нас теперь нет…
Лиана. Как?!
Генрих. Придётся отдать. У меня долги…
Лиана. Боже! Как же так? А сад? А… нет, как это может быть! Ты так странно шутишь?
Генрих. Нет, Лиана. Мне не до шуток.
Лиана. Но за что? Почему?
Регина. Всей правды он тебе не скажет. Побоится. А я скажу. Со мной он поделился… Слаб на женский пол… На том и погорел.
Генрих. Не вмешивайся в наши семейные дела!
Регина. Да что ты говоришь! А я разве не ваша семья? А? Скажи, Генрих?
Лиана (покачнулась). Что?! Что она говорит, Генрих?!
Генрих(бросается на Регину). Заткнись, уродина!
Лиана. Генрих, прекрати!
Регина. Уже и уродина… Ты думаешь, его зовут Генрих? Ошибаешься! Это Гиви Сексуладзе! Собственной персоной!
Лиана. Ги… Гиви?
Регина. Да, он был моим любовником! А с этой минуты – в отставке! Эти пираньи капитализма обставили его весьма простым и распространённым способом… Подсунули под него смазливую потаскушку, а та опоила его, охмурила, дала бумаги подписать…
Лиана. Это правда, Генрих?
Генрих. Не слушай эту ведьму!
Регина. О! Была Клеопатрой, и в течение получаса стала ведьмой! (Лиане). С кем ты живёшь, душа моя!
Лиана. Региночка, умоляю!..
Регина. Сейчас закончу. Он и твою служанку осеменил. Благо ходить недалеко.
Генрих. Заткнись!
Регина. Лох твой муженёк. Самый примитивный блудливый лох. И халявщик. Лёня Голубков отдыхает!
Генрих. Ах, ты сука!
Лиана. Генрих! Как ты можешь!
Регина. Да пусть болтает. Он для меня теперь никто и ничто. (Анне). Признайся, девочка, этот господин и с тобой вкусил прелести греха?
Анна. Что вы такое говорите!
Регина. Что думаю, то и говорю. А ты разве поступаешь по-другому?
Анна. Я уважаю Генриха Романовича…
Регина (приподымает у Анны подол). И он тебя уважил – животик надул.
Лиана. Генрих, это правда?..
Валентин. Нет! Это… не Генрих Романович… Это моя вина.
Лиана (вскричала в тревоге). Валентин!..
Валентин. Да, Лиана Сергеевна… я с ней… с Анютой…
Регина. Не верится что-то, юноша. Хотя… чтобы зачать… горячиться особенно и не следует.
Анна (Регине). Вы злая!
Регина. Злая.
Анна. И несправедливая!
Регина. Что ты знаешь о справедливости, девочка? Раз переспала с мужиком, а теперь маешься, ищешь, к кому бы себя пристроить… с намечающимся довеском. Так ведь?
Анна. Не знаю, на что вы намекаете… Я люблю Валентина!
Регина (махнула рукой). Да люби, бог с тобой! Плодитесь и размножайтесь!
Валентин. Да, мы с Аней собираемся пожениться.
Анна (повисает на Валентин е в счастливом полуобмороке). Валечка!
Лиана (Валентину). Как? Вы… у вас…
Генрих (мимоходом, вполголоса). Спасибо, старик. Выручил.
Валентин(опешив). Что?
Регина. Слушайте!.. А чего мы тут стоим, языками мелем… Давайте накроем на стол, сядем, как люди… Выпьем за свершившиеся события… Отметим… и разойдёмся, как цивилизованные люди. Каждый в свою сторону. Без драк и стенаний. Ведь всё равно этого дома для нас уже нет и, видимо, не будет.
Лиана (вдруг сурово). О чём тут разговаривать, Региночка! Не понимаю!..
Регина. Ты права – не о чем. Значит, разбежимся без разговоров, втихую. (Идёт к лестнице, останавливается на второй ступеньке). А я ведь тогда первая на него глаз положила, если помнишь. Пятнадцать лет назад… пришёл в редакцию молодой поэт, вот с такими патлами!.. С огромными горящими глазищами!.. Красивый, как… Аполлон Бельведерский отдыхает! Читал стихи!.. Плохие стихи. Но как читал! Все бабы в редакции слюной изошли… Но он выбрал меня, а не кого-нибудь. Приклеился, пошёл провожать… И если бы мой старорежимный папаша не устроил выволочку в тот вечер… он был бы со мной. А на следующий день было уже поздно… Ты его у меня отбила. Сама бросилась на шею.
Лиана. Я влюбилась в него с первого взгляда. Я не понимала, что делала…
Регина. Ну да, влюбилась, понятно. И я проглотила это, заметь. В подругах тебя числю. Проглоти и ты. Я ухожу из вашей жизни навсегда. Теперь нам с тобой делить нечего. Владей этим… барахлом безраздельно! (Валентину). И вы не расстраивайтесь, молодой человек. Женская любовь своенравна. Впрочем, как и мужская… И подумайте о зимнем саде на моей лоджии. Я буду ждать… (Поднимается по лестнице).
Генрих закуривает. Лиана отходит к окну, схватившись за голову. Валентин оттаскивает Анну в сторону.
Валентин (Анне). Почему он так сказал?
Анна. Валечка! Я тебе всё объясню!
Валентин. Почему он так сказал? За что он меня благодарил?
Анна. Я не знаю…
Валентин. Значит, ты была с ним?
Анна. Всего один раз… До тебя.
Валентин. Это он показывал тебе, как надо целоваться?
Анна. Он.
Валентин. Так… всё-таки ты беременная?
Анна. Да, кажется…
Валентин. Кажется или беременная?
Анна. Да… нет, беременная.
Валентин. Почему ты не сказала мне об этом?
Анна. Я сама только вчера узнала… Была у врача… Я хотела тебе сегодня сказать… Но ты не приходил…
Валентин. А ребёнок чей?
Анна. Твой… не знаю… Я с ним только один раз…. А потом я только с тобой была, правда! Валечка, а ты… сейчас с ней был?
Валентин. Какое это имеет теперь значение…
Анна. Ты меня теперь разлюбишь?..
Валентин. Любишь-разлюбишь… Бредятина! (Срывается с места и бежит в сад).
Анна. Валя! Ты куда? (Бежит вслед за Валентином).
Генрих (подходит к Лиане). Лианочка!
Лиана смотрит на него с печальным недоумением.
Лианочка, родная моя…
Лиана. Что?
Генрих. Давай поговорим.
Лиана. Потом… Утром. Тебе надо выспаться. На тебе лица нет.
Генрих. Лианочка!..
Лиана. И я так устала… И голова… моя голова!.. Всё-таки примета своё взяла. Не зря птичка залетала…
Генрих. Какая примета? Какая птичка?
Регина спускается по лестнице одетая, с сумкой через плечо, и направляется к выходу.
Регина. Прощайте. Не поминайте лихом.
Лиана. Ты куда… в дождь?
Регина. К издателю. Тут рядом. Он меня оставлял. Но я не захотела… а теперь… А, пропади всё пропадом!
Лиана. Возьми хотя бы зонтик…
Регина. Данае зонтик без надобности, подруга. (Уходит).
Генрих встаёт перед Лианой на колени.
Генрих. Прости!..
Лиана. Встань, Генрих. Я тебе не судья.
Генрих. Но ты же не изменила мне, правда?..
Лиана. Дождь кончился…
Генрих. У нас теперь ничего нет. Раздели меня, Лианочка! Всё профукал…
Лиана. Не в этом беда…
Генрих. А в чём?
Лиана молчит.
И дом надо освобождать…
Лиана. Освободим. Поедем в Москву, в нашу старую квартиру. Встань.
Генрих(не вставая с колен, берёт Лиану за руку, целует). Прости! Я упал в пропасть… И тебя тащу за собой!..
Лиана (отрешённо гладит Генриха по голове). Ничего… Я устроюсь на работу… Меня звали в один журнал… Выберемся как-нибудь… Надо выбраться…
Слышен гул низко пролетающего самолёта. Где-то, совсем недалеко, нарастающе возникает заразительный женский смех и постепенно удаляется. К нему вдогонку присоединяются грубое мужское гоготанье. Веранда погружается во мрак, и на фоне наружного фонарного освещения, мы видим два застывших тёмных силуэта: прямой женский и мужской, склонившийся в покаянном поклоне.
2009 год, Москва – Сафоново
Дедушка
Драма
Действующие лица:
Д е д у ш к а – за восемьдесят лет
С е р а ф и м а Б о р и с о в н а – его дочь, за шестьдесят
К л а в д и я – дочь Серафимы, сорок лет
М а к с и м – сын Клавдии, двадцать лет
А л л а – девушка Максима, двадцать лет
Б е л я н к и н – под семьдесят
Действие происходит в Российском губернском городе.
1
На сцене разворот двухкомнатной квартиры. Декорация устроена с таким расчётом, чтобы можно было наблюдать за происходящим действием на трёх площадках одновременно. Слева – просторная кухня, справа – кабинет Дедушки, по центру – прихожая со входной дверью, здесь же, сбоку, дверь в комнату Серафимы Борисовны. В центре кухни – большой стол, за которым сидит Серафима Борисовна. Она допивает чай, уткнувшись в книгу. Обстановка кабинета простая: большой письменный стол, шкаф, забитый книгами и рукописями, и старый диван. Над диваном висит портрет Ленина в простой тёмной раме. По кабинету, в брюках на подтяжках, ходит кругами Дедушка. Голова его гордо поднята, в руках красный флаг, на груди – красная ленточка, завязанная бантом. На старом проигрывателе крутится пластинка, громко звучит «Широка страна моя родная». Звонит телефон. Серафима Борисовна идёт в прихожую, берёт трубку, но из-за музыки ничего не слышит, кладёт трубку на стул, заглядывает в кабинет.
Кабинет.
Серафима Борисовна. Папа-а!
Дедушка. Что?! Что такое?
Серафима Борисовна. Сделай потише! Пожалуйста. Я даже по телефону не могу разговаривать.
Дедушка (продолжая по инерции маршировать на месте, микширует звук). Сегодня праздник, Серафима.
Серафима Борисовна. Сколько можно! (Видит портрет). О! Опять вождя повесил! А мамин портрет где?
Дедушка. Сегодня праздник…
Серафима Борисовна (устало). Остановись, наконец. Сегодня твой день рождения. Об этом ты помнишь?
Дедушка, прикрутив звук, продолжает вышагивать, по инерции, без прежнего энтузиазма. Серафима Борисовна возвращается к телефону.
Прихожая.
Извините, пожалуйста. Говорите. Кто это? (Оседает на стул). Ой… Аркаша! Здравствуй!.. Помнишь… Спасибо… Нет, я знала, что ты вернулся… и даже видела тебя два раза издалека… И вообще я всё о тебе знаю… у нас тут быстро распространяется… Нет, нет, хорошо, что позвонил!.. Нет… да… Как мама? (Слушает). Понимаю… Мой?.. Пока держится… Придёшь? Зачем? То есть… прости, я хотела сказать… Хорошо. Давай встретимся в институте. У меня лекция… (Смотрит на часы). Да… нет… смогу! До встречи…
Кабинет.
Дедушка снова врубает звук и продолжает «демонстрацию».
Серафима Борисовна кладёт трубку и какое-то время сидит неподвижно, затем приходит в себя, опять заходит в кабинет. Дедушка молча ставит флаг в угол, бережно снимает пластинку, сдувает с неё пыль и так же бережно вкладывает в конверт и, поджав губы, садится за стол.
Серафима Борисовна. Папа, не обижайся… Мы уже двадцать лет живём в другой стране, а ты… каждое седьмое ноября начинаешь… свой хоровод.
Дедушка. Кто звонил?
Серафима Борисовна. Это мне. (Через паузу). Тебе звонили рано утром.
Дедушка. А почему не позвала?
Серафима Борисовна. Ты спал. Не стала тревожить.
Дедушка. Я всю жизнь подымаюсь по гимну, в шесть часов. Кто мне звонил?
Серафима Борисовна. Из союза писателей… Поздравляли. Ещё из Совета ветеранов.
Дедушка. Ложь во спасение не наш метод, Серафима. (Съёживается на стуле).
Серафима Борисовна (неожиданно порывисто обнимает отца). Ну что ты! А сейчас звонил… Белянкин.
Дедушка. Какой Белянкин?
Серафима Борисовна. Он даже помнит твой день рождения.
Дедушка. Да что за Белянкин?
Серафима Борисовна. Папа…
Дедушка (меняется в лице). Беля-анкин?! Тот самый?!
Серафима Борисовна. Тот самый. Аркаша… Аркадий Петрович. Пригласить его на праздничный обед?
Дедушка. Пригласить? К нам? После того, что было?..
Серафима Борисовна. Папа, сорок лет прошло. Аркадий Петрович замечательный, умный… и вполне доброжелательный человек. Забудь и ты…
Дедушка. Я не меняю своих убеждений.
Серафима Борисовна. Понятно. Скажу, чтоб не приходил. (Хочет уйти).
Дедушка. Ну почему же… Где он теперь?
Серафима Борисовна. Преподаёт в нашем университете.
Дедушка. В университете?! Ах, ну да… Отвоевали себе право говорить и делать, что вздумается…
Серафима Борисовна. Уже два месяца как вернулся…
Дедушка. Чему он может научить молодёжь?
Серафима Борисовна. Думать… (Выходит в прихожую, рассматривает себя в зеркале, причёсывается).
Прихожая.
Он много видел, много пережил… Учительствовал в Средней Азии. Потом – в Сибири. За границей выступал с лекциями. Он всегда был свободно мыслящим человеком…
Дедушка (тоже выходит в прихожую). Вот-вот… Он всегда мыслил слишком свободно. И почему-то не в нашу сторону.
Серафима Борисовна. Папа, если человек мыслит, он не выбирает сторону.
Дедушка. А он выбрал! Мы, настоящие коммунисты, радели о счастье народа.
Серафима Борисовна(бросает расчёску). Не хочу слушать!
Дедушка. Была могучая держава. Нас все боялись!
Серафима Борисовна (вполголоса, приводя себя в порядок). Мы и сами себя боялись… О счастье народа он радел…
Дедушка. А что теперь?!
Серафима Борисовна. А мать мою загубил. «Осчастливил» санитарку.
Дедушка (вздрогнул). Что-о?
Серафима Борисовна. На войне выжила, так ты дома устроил ей передовую.
Дедушка. Серафима…
Серафима Борисовна. Как вспомню ваш последний скандал… В кои-то веки захотела мебель обновить… сменить обстановку… так ты и этого не позволил.
Дедушка. Твоя мать была мещанка. Всё для себя!
Серафима Борисовна. Хватит, папа. Я… не умею с тобой разговаривать.
Дедушка. Мы строили новое общество! Мы…
Серафима Борисовна. Посмотри на историю без предубеждения.
Дедушка. Я потом своим и кровью своей делал эту историю!
Серафима Борисовна. Так… Таблетки принимал?
Дедушка. Ничего, ничего… Рано хороните. И молодёжь нас поддержит.
Серафима Борисовна. Я спрашиваю, таблетки принимал?
Дедушка. Ничего, ничего… Максимка уже отпечатал мою листовку на компьютере… (Шарит рукой в воздухе в поисках стула).
Серафима Борисовна (подставляет отцу стул). Какую листовку? Папа, не сбивай мальчика… Ему надо учиться.
Дедушка (сел). Ничего, ничего… Молодые не рассусоливают, а сплачиваются и действуют.
Серафима Борисовна. Что?.. Ты хочешь сказать…
Дедушка. Да-да! Это всё евреи-плутократы воду мутят. Задурили вам головы. Обобрали народ и бесятся с жиру.
Серафима Борисовна. Нет… я так больше не могу… Папа, ты меня… Мне надо идти к студентам, а я… не в состоянии сосредоточиться на простой мысли.
Дедушка (поднимается со стула). Что у нас сегодня на завтрак?
Пауза.
Серафима Борисовна. Омлет. И переоденься, пожалуйста. Надень свежую сорочку. Тебе помочь?
Дедушка(глухо). Я не инвалид. (Направляется в кабинет, вдруг оборачивается). Когда он придёт?
Серафима Борисовна. Мы договорились встретиться в институте. У меня занятия со студентами. На час, не больше. И придём.
Дедушка. Так, так…
Дедушка проходит в кабинет, шарит на книжной полке.
Серафима Борисовна. И я тебя очень прошу, посдержанней с ним. Он ведь тоже уже не молодой человек.
Дедушка. Где мои челюсти?
Серафима Борисовна. Завтрак на кухне, на столе. Там же и челюсти. И не забудь, скоро Клавдия придёт со своими.
Дедушка (посветлел). Клавочка!..
Серафима Борисовна. Откроешь. Слышишь?
Дедушка. Я не глухой.
Серафима Борисовна. Не забивай уши маршами. Она ключи потеряла. (Заглядывает в кабинет). И ещё, я тебя очень прошу… закончишь праздновать, верни мамин портрет на место. Иначе поссоримся навсегда. (Идёт к выходу).
Кабинет.
Дедушка притворяет дверь, снова извлекает пластинку из конверта, ставит на проигрывающий диск, но воспроизвести не решается. Заслышав шум в коридоре, какое-то время прислушивается. Потом ложится на диван.
2
Прихожая.
Звонок в дверь. Серафима Борисовна впускает Клавдию.
Серафима Борисовна. Наконец-то.
Клавдия. Привет, мамуль! А дед спит?
Серафима Борисовна (тихо, скороговоркой). Лучше бы спал… Раздевайся, поможешь на стол накрыть. (Проходит на кухню).
Клавдия снимает верхнюю одежду и тоже идёт на кухню.
Кухня.
Почему одна? А муж где?
Клавдия. Муж…
Серафима Борисовна (надевает пальто). Мне надо отлучиться на часок. Так… салат я уже приготовила. Осталось заправить.…
Клавдия. Мам, Феликса не будет.
Серафима Борисовна. Почему? Опять повздорили?
Клавдия. Нет…
Серафима Борисовна. У деда сегодня…
Клавдия. Мам, да какая разница! Не придёт и всё. (Достаёт продукты из сумки). Я хорошего вина купила, красную икру… (Рассматривает банку). Правда, тут дата не указана… И ещё копчушки «микояновской». Со скидкой. У них акция сегодня…
Пауза.
Серафима Борисовна. У меня такое впечатление, Клава, будто мы живём в зоопарке. Медведь с тигром не дружат. Пингвин в гости к верблюду не ходит. А леопард с орлом не разговаривают, потому что органы общения устроены по-разному.
Клавдия. Ну ты нагородила! Без рюмки не разберёшься.
Серафима Борисовна. Давай, давай… тебе только рюмки не доставало.
Клавдия. Знаешь, я не виновата, что у тебя плохое настроение.
Серафима Борисовна. Максим тоже не придёт?
Клавдия. С девушкой встречается. Придёт позже. А ты чего такая… взвинченная?
Серафима Борисовна. Будешь взвинченной… С самого утра дурдом с транспарантами.
Клавдия. Опять маршировал? Ну, дед! Не хотела бы я дожить до…
Серафима Борисовна (накрывает салат плёнкой). Не зарекайся. У каждого, как говорится, свои тараканы… Ты вон тоже… месяц не показываешься матери на глаза… и ничего, никаких комплексов.
Клавдия. Кстати, психологи советуют от любых комплексов беспощадно избавляться.
Серафима Борисовна. И от родственников заодно.
Клавдия. Мамуль, дел было по горло. Готовила проект. Я разве не говорила?..
Серафима Борисовна. А позвонить? Дела – второе.
Клавдия. Ну знаешь, в наше время дела на первом месте. Иначе останешься у разбитого корыта.
Серафима Борисовна. Понятно…
Клавдия. Ну да, поссорились! Тебя устраивает?
Серафима Борисовна отходит к окну.
Мам, ты что, обиделась?
Серафима Борисовна. Салат готов, осталось заправить…
Клавдия. Ты уже говорила. Я поняла.
Серафима Борисовна. …майонезом или маслом, как хотите. На балконе – холодец. Остальное в холодильнике. Придёт Максим, раздвинете стол. На кухне накроем. Скатерть в буфете, в нижнем ящике. Всё, опаздываю. Я на час… обещала первокурсникам.
Клавдия. Суббота, мам! А ты назначаешь! Очнись!
Серафима Борисовна (достаёт из холодильника колбасу). А кто меня кормить станет? Ты? Я и так почти всю пенсию отдаю за квартиру.
Клавдия. Кроме нас будет кто? Сколько резать?
Серафима Борисовна. Будет… может быть… один человек. Мой однокурсник.
Клавдия. Ой, как интересно! (Принимается резать). Он, случайно, за тобой в молодости не приударял?
Серафима Борисовна. Режь тоньше. (Моет руки).
Клавдия. Ты у меня красавица была в молодости. Мам, а мой отец жив?
Серафима Борисовна. Ты уже не раз спрашивала об этом.
Клавдия. Но ты ни разу не ответила. Дедушка говорил, он из Белоруссии.
Серафима Борисовна. Я же сказала, режь тоньше!
Клавдия(перестаёт резать колбасу). Мам, я развожусь.
Серафима Борисовна (села). С этого и надо было начинать. Что случилось?
Клавдия. Надоело!
Серафима Борисовна. Что надоело?
Клавдия. Я его почти не вижу. Приходит поздно… Короче, у него есть любовница. Позавчера потребовала объяснений, так он… как в анекдоте: «придумай что-нибудь сама». Ну, я не стала утруждать себя и подала на развод.
Серафима Борисовна. Да… Не поторопилась?
Клавдия(снова режет колбасу). Он не возражает.
Серафима Борисовна. Не понимаю, двадцать лет прожили… (Встаёт, вытирает руки полотенцем).
Клавдия. Да хоть сорок. А если не нужны друг другу? Максим вырос. А я ещё молодая.
Серафима Борисовна. Погулять захотелось? Ну-ну!
Клавдия. Мам, ты про что?
Серафима Борисовна. Квартиру он, конечно, тебе оставляет?
Клавдия. Ага, с него станет! Он так сказал: Максим пусть живёт со мной, у него своя комната, а ты… где хочешь.
Серафима Борисовна. У тебя есть выбор?
Клавдия. Мам, не надо так, а!
Серафима Борисовна. А как надо?
Клавдия молча режет колбасу.
А с работой что?
Клавдия. С работой тип-топ. Говорю же, есть заказ. Парковый дизайн в коттеджном посёлке. Хорошие бабки обещали.
Серафима Борисовна. Обещали… Ну что ж…
Клавдия(взяла мать за локоть, уткнулась в плечо). Мам, можно я пока у вас поживу?
Серафима Борисовна. Это сколько, «пока»?
Клавдия. Ну… там видно будет. Есть один вариант…
Серафима Борисовна. Если надеешься на скорую смерть дедушки, то забудь об этом.
Клавдия. Он что – бессмертный?
Серафима Борисовна (резко бросает полотенце на стол). Мне пора. Деда накорми. Вот его завтрак. И прибери тут немного. Я скоро. (Уходит).
3
Кабинет.
Дедушка поднимается с дивана, берёт палку и, прихрамывая, проходит на кухню, останавливается в дверях кухни.
Кухня.
Клавдия продолжает резать.
Клавдия. Привет, дедуль!
Звонит мобильник.
Извини! (В телефон). Ну что, Максим? Ты где?.. И когда ждать?.. Смотри, не задерживайся. Бабушка будет через час… Что?.. Сюда?.. Если ты считаешь это необходимым, приводи. Хорошо. Ждём. Целу. (Кладёт мобильник на стол).
Дедушка. Хозяйничаешь?
Клавдия(целует Дедушку). Поздравляю! (Наливает себе рюмку). Будешь?
Дедушка. Нет, потом.
Клавдия. А я выпью. Здоровья тебе! (Выпивает).
Дедушка. Спасибо, внученька.
Клавдия. А чего такой скучный? Опять с мамой поругался?
Дедушка молчит.
У неё сегодня какое-то странное настроение.
Дедушка. Она стала совершенно неуравновешенной. Всё её раздражает.
Клавдия. Устаёт, дедуль. Много часов набрала. Денюжка всем нужна.
Дедушка. Ей бы подлечиться.
Клавдия. Может, путёвку купить недельки на две? Я могу. Куда-нибудь в Подмосковье?
Дедушка. А как же я?
Клавдия. А с тобой я поживу. Не возражаешь? Мне тут и до работы ближе. А?
Дедушка. Было бы замечательно. У неё что-то с нервами… А где сын?
Клавдия. Сын девушку встречает.
Дедушка. Невесту?
Клавдия. Ага, невесту из блинного теста. Через каждое слово – «блин». Масленичная кукла: снаружи – огонь, внутри – солома!
Дедушка. У тебя язык… образный. Ты её хорошо знаешь?
Клавдия (моет руки). Я её хорошо вижу. И слышу.
Дедушка. Ему ведь уже двадцать?
Клавдия. Через месяц.
Дедушка. Взрослый. Я в двадцать лет под Сталинградом… кровью снег поливал… В армию берут?
Клавдия. Отсрочка. Учится. (Наливает себе вина). Ну что, с праздником, что ли! (Целует Дедушку).
Дедушка. Помнишь! С праздником Великого Октября! (Растрогался). Спасибо, внученька!
Клавдия (выпивает). Ну-ну, дедуль! (Своим платком утирает ему слёзы, обнимает). Ты у нас ещё молодца!
Дедушка. Сон видел сегодня…
Клавдия. Хороший? (Снова принимается резать колбасу).
Дедушка. Тамарочка приснилась, бабушка твоя… Будто мы с ней на демонстрации… Ещё довольно молодые… Идём в шеренге, песни поём… Я держу её под руку… На ней шляпка… были такие, с вывертом сбоку и с цветком… Смотрит на меня, смеётся… а глаза грустные… И вдруг догоняет нас первый секретарь обкома, Бесовщиков Василий Иванович… я тогда в нашем писательском отделении партком возглавлял… И он меня хвалил за принципиальность… Догоняет, Тамарочку отталкивает в сторону и вручает мне знамя… Будешь, говорит, знаменосцем… И хохочет, а у самого из ушей дым клубится… Тамарочка кричит мне: «Боря! Это бес! Не бери из его рук!» А я уже взял… А бес хохочет и оттесняет Тамарочку, оттесняет… И вдруг Тамарочка спотыкается, падает… А все идут, не останавливаясь… смотрят на трибуну, машут руками… идут и прямо по ней… И музыка гремит… Я хочу ей руку подать, а Бес шипит мне на ухо: «Борис, ты не прав! Знамя держи! И не останавливайся! В коммуне остановка!»… И я иду дальше… и вдруг почему-то сижу в бочке… по горло в крови… и тут проснулся…
Клавдия. Кошма-ар! Сон-триллер! Как ты себя чувствуешь?
Дедушка. Терпимо. Только давит… здесь… (Показывает на грудь).
Клавдия. Садись завтракать. Омлет подогреть?
Дедушка. Нет… Пойду… лекарство приму… (Проходит в кабинет, глотает таблетку и ложится на диван).
4
Кухня.
Клавдия продолжает подготовку к застолью. Звонит телефон.
Дедушка приподымается, ждёт какое-то время, но, видя, что его не зовут к телефону, снова ложится. Клавдия идёт в прихожую
Прихожая.
Клавдия (берёт трубку). Алло! Добрый… Кто?.. Однокурсник… Ах, да! Мама говорила, да… а её нет. Она в институте… Будет через час… Хорошо, передам. Разумеется, приходите!.. Борис Николаевич? В полном порядке. Он у нас несгибаемый… Хорошо, обязательно… Ждём. (Вешает трубку, идёт на кухню).
Кабинет.
Дедушка встаёт с дивана, идёт к проигрывателю. В это время в прихожей звонит телефон. Дедушка поднимается, выходит к прихожую, берёт трубку.
Прихожая.
Дедушка. Говорите!.. Что?.. Громче, я плохо слышу!.. Фурнитура?.. Регистратура?.. О, нет, ошибаетесь, это не прокуратура! (Кладёт трубку, возвращается в кабинет).
Кабинет.
Дедушка достаёт из книжного шкафа коробку с наградами, снимает пиджак со стула и начинает прикреплять к нему ордена и медали. Звонит мобильник. Клавдия хватает его.
Кухня.
Клавдия. Ну что, Максим?!. Не надо, всё есть! Бабушка всего накупила. И я кое-что принесла… Ты когда будешь?.. Не поняла… Что?.. У лифта?.. Алло! (Жмёт на кнопки). Блин! Как всегда! Сдох… (Берёт сигареты, выходит на лестничную площадку).
Дедушка проходит на кухню, хватает кусок омлета, наливает в кружку чай, возвращается в кабинет и продолжает выстраивать на пиджаке наградной иконостас, напевая «На границе тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят…» И через паузу: «Три танкиста выпили по триста, а потом добавили ещё!» Клавдия возвращается в квартиру.
Кабинет.
Дедушка подходит к двери, прислушивается, затем выглядывает в прихожую.
Дедушка. Клава, кто-то пришёл?
Клавдия. Я выходила. Покурить. (Видит пиджак с медалями). Готовишься? Молодца!
Дедушка скрывается в кабинете. Клавдия идёт на кухню.
Кухня.
Звонит мобильник.
Клавдия. Да, мамуль!.. Отменила? Очхор. Давай!.. Кто?.. А, Белянкин? Звонил. Извинялся, сказал, задерживается. Сам придёт. Молодёжь?..
Звонок в дверь.
Вот, пришли. Звонят. Целу. Пока. (Бежит в прихожую).
Прихожая.
Клавдия отворяет. Пришли Максим и Ляля.
Максим. Гостей ждут?
Ляля. Здрасьте, тёть Клав!
Клавдия. Ждут, ждут! Здравствуй, Алочка! И какая я тебе тётя! Зови по имени. И марш на кухню! Максим, стол надо раздвинуть.
Проходят на кухню.
Кухня.
Максим раздвигает стол.
Ляля. А мне что делать, тё… (Смутилась). Ой, блин!
Максим. Да зови её просто «девушка». Девушка, разрешите присесть! Что вам подать, девушка?
Клавдия. Ты у меня договоришься! (Ляле). Скатерть стели. И будем накрывать.
Максим. Я щас. Деду надо кое-что отдать. (Проходит в кабинет).
Пока Максим общается с дедом, Клавдия с Лялей накрывают на стол.
Кабинет.
Максим. Здорово, пращур!
Дедушка. Максим! Здравствуй.
Максим. Поздравляю! (Жмёт руку). Как самочувствие?
Дедушка. Терпимо.
Максим(видит пиджак с орденами). Ух, ты! Наденешь?
Дедушка. Да вот, думаю.
Максим. А чего думать! Класс! Будешь за столом как генерал.
Дедушка. До генерала мне уже не дослужиться.
Максим(достаёт из сумки кипу бумаг). Вот, распечатал. Держи.
Дедушка (забирает стопку листовок и, оглядываясь на дверь, укладывает их в портфель). Спасибо. (Достаёт из стола листок бумаги с каким-то текстом). Я тут тебе ещё приготовил… Это моё послание президенту. Вчера мэр распорядился снести монумент воинам-освободителям… что в парке…
Максим. Знаю, мы там часто тусуемся.
Дедушка. А теперь на этом месте хотят строить… этот…
Максим. Торгово-развлекательный центр.
Дедушка. Так вот я протестую! Пошлёшь по электронной почте. Срочно! Сможешь? (Подаёт другой лист). А это отпечатай… штук… с полсотни.
Максим. Пращур, ты извини, но это работа… денег стоит. Интернет, картридж, бумага…
Дедушка. Конечно, я понимаю… (Открывает ящик стола, достаёт деньги). Возьми, вчера пенсию получил.
Максим. Ого! У тебя какая пенсия?
Дедушка. На такое дело мне денег не жалко. Деньги – пыль. А люди должны помнить о тех, кто за них жизнь отдал. Только матери и бабке не показывай.
Максим. Деньги?
Дедушка. Да не деньги! И не распространяйся об этом. Соблюдай конспирацию.
Максим. А чулок на голову не надо?
Дедушка. Что… голую?..
Максим. Да нет, ничего. Могила, говорю. Бабушка пришла. Пойду, поздороваюсь. (Выходит в прихожую).
Прихожая.
Приходит Серафима Борисовна.
Максим. Привет, бабуль!
Серафима Борисовна. Пришёл… Здравствуй!
Максим(целует бабушку). Ты как?
Серафима Борисовна. Живу пока…
Максим. Ну живи. И подольше. Обещаешь? (Помогает бабушке снять пальто).
Серафима Борисовна. Это не от нас зависит, дорогой.
Максим. Береги себя.
Серафима Борисовна. Спасибо, внук. (Вдруг обнимает Максима, всхлипывает).
Максим. Ты что, бабуль?
Серафима Борисовна. Ничего. Прости. Всё, всё, иди.
Максим возвращается в кабинет.
Клавдия(кричит из кухни). Мам, ты?
Серафима Борисовна. Я, кто ж ещё. (Переобувается). Какие же они тёмные! Читать ну никак не хотят.
Клавдия. Кто?
Серафима Борисовна. Студенты мои. Про деньги всё знают. А литература для них… досужая незнакомка. Спрашиваю девочку: «Кто такой Обломов?». – «Был такой писатель давно, – говорит. – „Идиота Достоевского“ написал».
Клавдия. Да ты что!
Серафима Борисовна. Школу закончила.
Клавдия. А на самом деле, что Обломов написал? Вылетело из головы…
Серафима Борисовна (через паузу). Ты меня иногда ставишь в тупик, Клава.
Клавдия. Ой, Обломов! (Смеётся). Да знаю, оговорилась. Это персонаж. Позапрошлый век. Да кто сейчас Тургенева читает!
Серафима Борисовна. Да-а… А я на молодых грешу. Бросить бы всё и забыться на пенсии. (Проходит на кухню).
Кухня.
Ляля. «Обломова» Гончаров написал. Здрасьте!
Серафима Борисовна (приятно удивлена).У нас гости?..
Клавдия. Это Ляля. Максим привёл. Помнишь, я говорила…
Серафима Борисовна. Здравствуйте, Ля…
Ляля. Вообще-то я Алла, извините.
Серафима Борисовна. Алла, вас тут не обижают?
Ляля. Нет, что вы! Мне у вас очень нравится. Пойду к Максиму. (Уходит в кабинет).
Кабинет.
Ляля. Здравствуйте, Борис Николаевич!
Максим. Это Алла. Познакомься.
Дедушка. А… Твоя невеста?
Максим (смущён). Мы ещё не решили…
Дедушка (здоровается с Лялей за руку). Приятно.
Максим с Дедушкой шепчется. Ляля разглядывает кабинет.
Кухня.
Клавдия. Ну и как она тебе?
Серафима Борисовна. С характером. И начитанна, не в пример некоторым. А там… поживём, увидим.
Клавдия. По-моему, простовата. Отец дальнобойщик. Мать из деревни.
Серафима Борисовна. Ты тоже… не из князей.
5
Кухня.
Стол накрыт.
Клавдия. Максим! Дедуля! Ляля! К столу!
Максим(кричит из кабинета). Сейчас, мам!
Дедушка, Ляля и Максим в кабинете готовят какой-то сюрприз с выходом.
Серафима Борисовна. Не гони. Давайте подождём… Аркадия Петровича. Он не сказал, надолго задерживается?
Клавдия. Нет. Мам, ну придёт и придёт. Потом присоединится. У нас семейный праздник. И так уже три часа!
Серафима Борисовна. Куда-то спешишь?
Клавдия. Никуда. Просто…
Серафима Борисовна. Просто выпить хочется.
Клавдия. Ну и выпить. А что нельзя? Праздник всё-таки. Что с тобой, мам?
Серафима Борисовна. И всё-таки подождём.
Клавдия. Хорошо, как скажешь.
Серафима Борисовна. Дед завтракал?
Клавдия. Да вон… ковырнул омлет. И то на ходу.
Серафима Борисовна. Упрямый. Обиделся. (Осматривает стол). Всё нашла?
Клавдия. Как видишь.
Серафима Борисовна. Салфетки поставь. Ладно, пойду, переоденусь. (Уходит в свою комнату).
Ляля бежит на кухню с таинственным видом.
Ляля. Тёть Кла… ой!
Клавдия. Что они там задумали?
Ляля. Ой, блин! Чо щас будет!
Гремит марш «Широка страна моя родная» и из кабинета через прихожую на кухню следует процессия во главе с Максимом с красным флагом в руках. За ним вышагивает Дедушка в пиджаке при орденах. Ляля в восторге, она громко аплодирует.
Дедушка (выкрикивает лозунги, словно приветствуя демонстрантов, проходящих через главную площадь страны). Да здравствует российская молодёжь! Ура!
Все кричат «Ура!»
Большой привет российской интеллигенции! Ура!
Все кричат «Ура!»
Максим. Слава новому русскому народу – строителю дикого капитализма! Ура!
Серафима Борисовна (выскакивает из своей комнаты с криком, на ходу натягивая на себя кофточку). Только не эту музыку! Всё, что угодно, только не эту! Максим, выключи сейчас же! А то меня удар хватит! Выключи!
Дедушка даёт знак Максиму, чтобы выключил. Максим возвращается в кабинет, ставит флаг на место, выключает проигрыватель, возвращается.
Максим. А что, бабуль, классный марш. И слова – улёт!
Серафима Борисовна. Наслушалась в своё время, дай умереть спокойно. (Дедушке). Ну что, доволен?
Дедушка (ухмыляясь). Он сам предложил выйти под музыку.
Максим. А что, прикольно! Пращур с орденами…
Серафима Борисовна. Тебя бы лет на сорок назад… «прикольно»! Ладно, усаживайтесь, раз не терпится. (Дедушке). Садись за стол. Хватит маршировать.
Клавдия. Дедулю во главу стола. А ты напротив, мамуль.
Серафима Борисовна. Нет, я рядом сяду, присмотрю. А то ещё что-нибудь учудит. Заодно и поухаживаю.
Усаживаются.
Максим. А мы с Лялькой здесь. (Хватает рукой из общей тарелки кусок колбасы).
Клавдия(бьёт его по руке). Куда!
Максим. Ты что, мам?
Клавдия. А вилка на что! Руки-то мыл?
Максим. А бить зачем! Ты что совсем? Крыша поехала?
Клавдия. Я тебе дам, крыша!
Максим. Да мыл, мыл! Ненормальная!
Серафима Борисовна. Максим, прекрати!
Максим. А чего она..!
Серафима Борисовна (Клавдии). И ты думай, прежде чем руками размахивать.
Клавдия. Ой, какие мы обидчивые! Было б из-за чего.
Максим. А если я тебе залеплю?
Клавдия. Только попробуй!
Серафима Борисовна (властно). Клава! Максим!
Максим(вскакивает, швыряет стул). Да пошли вы..! (Убегает в прихожую, одевается).
Клавдия(кричит). Максим вернись! Что за номера?!
Ляля. Ой, блин! Извините! Он такой ранимый! Ведь на самом деле ничего страшного, да?.. Меня мама тоже иногда учит. Я его успокою… (Убегает вслед за Максимом).
Прихожая.
Максим уже отворил входную дверь, чтобы уйти, но Ляля его удерживает, шепчет что-то на ухо, обнимает, гладит по спине, как ребёнка, и Максим сдаётся.
Кухня.
Серафима Борисовна (Клавдии). Ты этого добивалась?
Клавдия. Прости. Что-то нашло, сама не знаю…
Серафима Борисовна. Ты у него прощения проси.
Клавдия. Ещё чего!
Серафима Борисовна. Двадцать лет мальчику… Да ещё при девочке.
Клавдия. Мне эта девочка до одного места.
Серафима Борисовна. А сын?
Клавдия. Папино влияние. Избаловал вниманием.
Серафима Борисовна. Это, знаешь, не всякому ребёнку достаётся… Радоваться надо. А ты зло срываешь.
Дедушка. Успокойся, Клава.
Клавдия. Прости, дедуль.
Дедушка. А что произошло? Почему он убежал? Я не понял…
Серафима Борисовна. И не надо тебе. (Кладёт Дедушке в тарелку холодец). Поешь пока. Ничего, сами разберутся.
Клавдия(наливает себе в рюмку вина). Дедуль, за тебя! (Выпивает залпом).
Серафима Борисовна. Кла-ава!
Клавдия. Вас не дождёшься. (Начинает есть).
Серафима Борисовна. Папа, тебе «клюковки»?
Дедушка (подставляет свою рюмку). А куда он побежал?
Клавдия бросает вилку, выходит в прихожую.
Прихожая.
Клавдия. Максим, я не права, извини.
Ляля. Он уже успокоился. (Максиму). Пойдём за стол, Максим. Дедушка ждёт. Он же не виноват…
Максим с Лялей идут на кухню. Клавдия смотрится в зеркало.
Звонок в дверь. Клавдия отворяет. На пороге Белянкин с цветами.
Белянкин. Здравствуйте! (Смотрит на дверной номер). Я не ошибся? Это квартира Кумариных?
Клавдия. Здравствуйте! Вы… Белянкин?
Белянкин. Совершенно верно.
Клавдия(зовёт мать). Мама!
Серафима Борисовна спешит в прихожую.
Серафима Борисовна. Арка-аша! А мы как раз… тебя ждём. (Сначала рванулась обнять гостя, но сдержала себя). Здравствуй!
Белянкин. Прости, пожалуйста, задержался… пришлось «скорую» вызывать.
Серафима Борисовна. Что… мама?..
Белянкин. Теперь часто бывает. Давление скачет. Восемьдесят семь лет. Я ненадолго, если позволите. Попросил соседку присмотреть. (Снимает пальто, смотрит на Серафиму Борисовну внимательно). А ты вроде бы и не очень… изменилась. Узнаю.
Серафима Борисовна. Да ладно уж. Все мы постарели.
Белянкин(подаёт букет). Это… тебе.
Серафима Борисовна. Папе. Сегодня его день. (О Клавдии). А это… моя дочь, Клава.
Белянкин(поклонившись, целует Клавдии руку). Очень рад!
Клавдия. Взаимно.
Белянкин. Аркадий. Давайте по-европейски. Или Аркадий Петрович… Как вам угодно. (Серафиме Борисовне). Ну, давай что ли, поцелуемся.
Серафима Борисовна тянет голову, как-то неловко склонившись, и Белянкин тыкается губами в её лоб.
Серафима Борисовна. Проходи. Мы на кухне накрыли.
Проходят на кухню.
Кухня.
Дедушка сидит спиной к двери и Белянкин видит сначала Максима. Максим встаёт.
Максим(приятно удивлён). Аркадий Петрович!
Белянкин(тянет руку). О, Казанцев Максим!
Клавдия (удивлена). Вы знакомы?
Серафима Борисовна. Аркадий Петрович у них лекции читает по зарубежной литературе. Аркаша, это мой внук.
Белянкин. Так вот ты где обитаешь!
Максим. Нет, я живу с родителями. Просто к деду пришёл…
Белянкин(Ляле). Здравствуйте, юная леди!
Серафима Борисовна. Это Алла, подруга Максима.
Ляля(восторженно расширив глаза). Здрасьте!
Серафима Борисовна (Дедушке). Папа, это Аркадий Петрович Белянкин.
Дедушка (поднимается с непроницаемым лицом, сухо протягивает руку). Добрый день.
Дедушка и Белянкин обмениваются пронизывающими взглядами, как «погоревшие» разведчики иностранных держав при обмене на границе.
Белянкин(пожимает руку). Здравствуйте, Борис Николаевич. Сколько лет… Выглядите молодцом. Сочиняете?
Дедушка (растерялся). Что?.. А… нет. Новая жизнь для меня… криминальные потёмки. А старое вспоминать… теперь никому не нужно. Нас теперь грязью мажут… все, кому ни лень.
Белянкин. Понимаю…
Усаживаются.
Дедушка (напряжённо). Что вы понимаете?
Серафима Борисовна. Папа! У тебя сегодня день рождения. И давай сосредоточимся на этом. Клава, налей всем.
Максим. А можно я?
Клавдия. Да, пусть лучше он.
Серафима Борисовна. Нужно, Максим. Вот наша клюковка. Самодельная.
Ляля. А мне сока. Если можно. Я вообще-то не пью.
Максим наливает.
Серафима Борисовна. Ну что ж, я первая скажу. А там, как хотите. Папа!.. Иной раз мне кажется, что жизнь настолько коротка, что оторопь берёт. Вот родился, вот открылись глаза, вот произнёс первое слово, вот что-то начал соображать, вот чему-то выучился, вот уже появились дети, вот уже и внуки, а вот уже и конец близок… Но когда я думаю о том, сколько всего вместилось в нашу жизнь, сколько счастливых и болезненных событий в ней произошло… и в основном, к сожалению, болезненных… то кажется, что жизнь невыносимо длинна… нет, я что-то не то, простите!.. Папа, я всегда считала тебя искренним и честным человеком… Да ты и был таким. Может, не всё у тебя сложилось так, как ты хотел… может, у тебя были заблуждения, а у кого их не было… нет, я опять не о том… просто я хочу сказать, я тебя люблю! Живи долго и безболезненно. Ты заслужил это. И прими от нас в подарок, от всей семьи, телевизор. Максим…
Максим(вскочил, достал из-за буфета плоскую коробку). Новое поколение! На жидких кристаллах. Можешь на стенку повесить.
Серафима Борисовна. Только не вместо маминого портрета.
Максим. Доставать?
Дедушка (отрешённо провёл ладонью по коробке). Не надо, потом. (Его сейчас больше интересует Белянкин, и он почти не сводит с него глаз). Спасибо, доча.
Дедушка приподнимается, Серафима Борисовна целует его.
Клавдия. С днём рождения, дедуль!
Максим. Пращур, так держать! (Садится на место).
Ляля(поднимает бокал). Дедушка!
Белянкин((Дедушке). Будьте здоровы!
Выпивают. Закусывают.
Серафима Борисовна. Аркаша, вот холодец. (Передаёт).
Белянкин. Спасибо.
Дедушка (Белянкину). Вы, говорят, и за границей лекции читаете?
Белянкин. Сейчас уже нет. За мамой надо ухаживать.
Дедушка. И о чём сейчас пишут за рубежом?
Серафима Борисовна. Папа, дай ему поесть.
Белянкин. Как сказать… постмодернизм сделал своё дело… И в литературе, и в театре… Происходит пересмотр ценностей… А точнее, ставятся под сомнения любые ценности…
Серафима Борисовна. Наш театр недавно поставил «Три сестры» Чехова. Играют неплохо. Но трактовка… Режиссёр представил всех в абсолютном неглиже. И нравственно, и, главное, физически.
Белянкин. Видишь ли, Чехов и сам не жаловал своих героев…
Серафима Борисовна. Да, но это уже перебор! Ольга с Ириной ведут себя, как… два червя в спичечном коробке… не хочу говорить. А Маша набрасывается сначала на Тузенбаха, потом на Вершинина… Но Вершинин, этот мечтательный офицер, просто… стопроцентный идиот!
Белянкин. А он и есть идиот по современным меркам.
Серафима Борисовна. То есть как?!
Белянкин. «Через двести-триста лет жизнь на земле будет прекрасной!» может сказать сегодня только идиот. Да через двести лет жизни на земле вообще не будет. Всё идёт к тому.
Серафима Борисовна. Не понимаю.
Белянкин. Сейчас сознание другое, Сима. Посмотри, что в мире творится. Всюду ощущение предкатастрофы. И в природе, и в отношениях между людьми… Надо вот спросить у молодых, что читают они. А, Максим?
Клавдия. Он ничего не читает. Он чертей гоняет на компьютере.
Максим. Я изучаю, мам.
Ляля. А я люблю Достоевского!
Белянкин. Вот видите. А когда я учился, Достоевского даже не было в школьной программе.
Дедушка. И хорошо, что не было. Психопаты в литературе вредное явление. Разлагающее. Да и язык его бьётся в падучей.
Белянкин. Не согласен. Достоевский не психопат. Он мыслитель. Он пытался… выразить трудную мысль о России. Потому и язык такой, спотыкающийся, как бы бесформенный. Он рождался вместе с мыслью. Всеми признанный Гоголь тоже ведь плакал о России сквозь смех.
Дедушка. Сквозь смех!
Белянкин. Но плакал.
Дедушка. И сравнивать нечего. Гоголь мастер сатиры. А Достоевский копался в выгребной яме подсознания. Вот уж кто был постмодернистом!
Ляля. Неправда! Извините.
Клавдия(Ляле). А тебя никто не спрашивает.
Серафима Борисовна. Клава, последи за речью. Так… папа, Аркадий, давайте перенесём вашу литературную дискуссию на потом. Мне, кажется, аудитория не совсем готова.
Дедушка. Что ты мне затыкаешь рот, Серафима! Я не видел человека сорок лет. И хочу задать ему несколько вопросов! (Белянкину). Вот Гоголь… Я ведь могу иметь собственное мнение?
Белянкин. Разумеется. Только это не повод для уничтожения инакомыслящего.
Дедушка. Что вы имеете в виду?
Белянкин. Я хотел сказать, мы, русские, больше мыслим эмоциями… Ортодоксальность наш конёк. Оседлаем какую-нибудь идею и скачем на ней, не глядя по сторонам, пока не заедем в тупик. А в мире идей много, и ни одна не в состоянии претендовать на универсальность. Всё относительно… Простите, так что Гоголь?..
Дедушка. Что Гоголь?
Серафима Борисовна. Папа, ты хотел что-то сказать о Гоголе в противовес Достоевскому.
Дедушка. Да, Гоголь не Достоевский. Он ближе нам, простым людям. Он без вывертов. Я интеллигент в первом поколении. Мой дед батрачил на помещика. А отец был рабочим. Всю жизнь у станка. И он говорил: вот Гоголь наш сочинитель, он всем понятен. С ним и весело, и поучительно. Я тоже, между прочим, после войны фрезеровщиком на заводе вкалывал. А вы, позвольте спросить, из каких?
Серафима Борисовна. Папа, по-моему, ты сильно запоздал с вопросом.
Дедушка. Почему запоздал? Я же не допрашиваю. Я интересуюсь.
Белянкин. Вы серьёзно, Борис Николаевич?
Дедушка. Абсолютно.
Серафима Борисовна. Папа!
Дедушка. Погоди, Серафима! Я с человеком разговариваю.
Белянкин. А я из князей, если хотите.
Максим и Ляля громко фыркнули.
Дедушка. Это вы меня уесть пытаетесь?
Белянкин. Ни в коем случае. Сам недавно узнал. Буквально на днях мама призналась. Мой отец, оказывается, был не Белянкин, а Гундаров. Искажённая фамилия древнего княжеского рода Гундоровых. Пётр Гундаров, или Гундоров, погиб в сталинских лагерях.
Клавдия. Как интересно! Мам, правда?
Серафима Борисовна. Неужели? А почему ты…
Белянкин. Это всё мама. Решила обезопасить меня от возможных осложнений. И дала свою фамилию. Папу взяли, когда я ещё не родился. Всю жизнь молчала, а тут вдруг…
Ляля. Ой! А вы похожи на князя.
Дедушка. Это многое меняет. Теперь мне про вас всё понятно.
Белянкин. Вы уверены?
Дедушка. И почему Достоевский, понятно. Идиот Мышкин тоже был князем. И Карамазовы порочной дворянской крови.
Ляля. Ну и что! Я вот не княжна, а Достоевского обожаю! И князь Мышкин был очень хороший человек. Он никому не хотел сделать больно! Он страдал… Извините.
Пауза.
Дедушка (Ляле). К сожалению, страдание, не барская привилегия. Вы не сердитесь, я старый человек и могу ляпнуть…
Ляля. Что вы, я нисколько не сержусь!
Дедушка.Так о чём вы…
Ляля. Князь Мышкин страдал не за себя, а за других!
Белянкин. Верная мысль.
Серафима Борисовна. Наливай, Максим. Напоминаю, у нас сегодня дедушкин день рождения, а не семинар по литературе.
Максим наливает.
Клавдия. Можно я скажу?
Дедушка. Говори, внучка.
Клавдия. Дедуль, ты не обижайся, но я тоже… хотела бы побыть княгиней. Хотя бы денёк.
Дедушка. Мало ли кто что хотел бы. Я, может, хотел бы быть президентом…
Клавдия(Белянкину). Аркадий Петрович, и как к вам теперь обращаться?
Белянкин. То есть?
Ляля(подсказывает). Ваше сиятельство!
Белянкин. Давайте договоримся так: я неудачно пошутил.
Клавдия. Так это… шутка? Или правда?
Серафима Борисовна. Клава, прекрати!
Клавдия. А что, я хочу знать.
Максим. Мам, зачем тебе? Всё равно ты к этому не имеешь отношения.
Клавдия. А жаль! А вы, Аркадий Петрович… женаты?
Белянкин. Увы.
Серафима Борисовна. Клава! (Тихо). Очень прошу тебя, не пей больше.
Клавдия. Я абсолютно трезвая, мам! Аркадий Петрович, князь вы или не князь… я хочу сказать вам… Хочу сказать, мы тут задыхались. А вот вы пришли, и как будто окно открыли. Посвежело. Не понимаю, почему так?..
Белянкин. Спасибо на добром слове. Но, думаю, вы преувеличиваете.
Клавдия. Нет! Я так чувствую!
Серафима Борисовна. Клава, ну что ты пристала к человеку! Не смущай Аркадия Петровича.
Клавдия. Ну, хорошо, мама. У тебя замечательный однокурсник! И будь я рядом с ним в те годы, непременно вышла бы за него замуж!
Серафима Борисовна. Клава…
Клавдия. Мам, я не закончила. Я хочу выпить за тебя! Мам! Дедуль, у тебя получилась замечательная дочь. Внимательная, чуткая, трудолюбивая, честная… И потому, наверное, бедная и несчастная.
Серафима Борисовна. Клава! Ну что это такое!
Клавдия. И всё, всё, что ещё можно сказать хорошего, всё про тебя, мамуль. За тебя! (Целует мать, пьёт).
Серафима Борисовна (сдержанно). Спасибо. (Тихо). Извини, Аркадий.
Все чокаются с Серафимой Борисовной, пьют, закусывают.
Дедушка (вдруг). Значит, я был прав! Как в воду глядел…
Серафима Борисовна. Папа, ты про что?
Дедушка (продолжает своё, Белянкину). Вы, сами того не подозревая, всегда были нашим внутренним врагом.
Белянкин. Я, простите?
Дедушка. Мы строили для наших детей и внуков счастливое будущее. А за вами тянулся барский шлейф. И вы постоянно оглядывались на запад. Сравнивали. Пытались навязать нам европейский демократизм.
Белянкин. Ну что вы, я не Чаадаев.
Дедушка. И я не Хомяков. И тем не менее. У России свой путь. У нас всегда был общинный уклад. У нас коммунизм в крови.
Серафима Борисовна. О-о! Понеслось…
Дедушка. И, поверьте, со временем, всё утряслось бы.
Белянкин. А как быть с теми, кто пошёл на утруску?
Дедушка. Аркадий Петрович…
Серафима Борисовна. Папа…
Дедушка. Погоди, Серафима! Человек часто не понимает своего счастья. И на первых порах его надо направлять.
Белянкин. То есть, загонять за вольер, как скотину?
Дедушка. Да, были и перегибы. Но они были оправданы заданной целью. И будущее всё бы расставило по местам…
Белянкин. Знаете, древние говорили: безумный утешается прошедшим, слабоумный – будущим, а умный – настоящим.
Дедушка. Значит, я, по-вашему, слабоумный?
Белянкин. Я этого не сказал. Путь человечества – путь ошибок и заблуждений и… (Вдруг умолкает и застывает с мучительным выражением на лице).
Пауза.
Серафима Борисовна (испуганно). Аркадий, что с тобой?..
Максим. Погоди, бабуль. Он в астрале.
Серафима Борисовна (в панике). Надо же что-то делать… Врача вызвать… Клава!
Максим. Не надо. Сейчас пройдёт. Это у него и на лекциях бывает. Мы привыкли.
Все взгляды устремлены на Белянкина.
Белянкин(приходит в сознание, Серафиме Борисовне). Сима…
Серафима Борисовна. Да?..
Белянкин. Что я говорил?
Серафима Борисовна. Ты говорил… Как ты себя чувствуешь?
Белянкин. Великолепно!
Серафима Борисовна. Ты говорил, путь человечества – путь ошибок и заблуждений…
Белянкин(оглядывает присутствующих). Да, верно… Вы же, Борис Николаевич, насколько мне известно, всегда заблуждались только в одном…
Дедушка. В чём же?
Белянкин. В том, что вы не заблуждаетесь.
Дедушка. Это парадокс.
Белянкин. Безусловно. И уже то хорошо, что сегодня мы можем разговаривать об этом, не захлёбываясь в ненависти.
Дедушка (с обидой). Вот скажите, начистоту… чем вам не угодила идея всеобщего благоденствия? Разве это не гуманно? Идеи равенства, братства… разве есть что-то лучше этого?
Серафима Борисовна (тихо). Как леопард с орлом.
Клавдия. Точно!
Белянкин. Братство… звучит по-христиански. Знаете, я бы и наш развитой социализм принял, если бы при нём к людям относились по-человечески.
Дедушка. Что значит, по-человечески?
Белянкин. Ведь всё на свете не равнозначно. Есть ромашки, а есть и розы. А вы ратовали за то, чтобы все стали ромашками.
Дедушка. Стало быть, вы роза, а я ромашка.
Серафима Борисовна. Папа, не передёргивай!
Белянкин. Не обижайтесь. Я не о вас лично. И не о себе. И ромашка ничем не хуже розы. Просто они… разные…
Из прихожей доносится телефонный звонок.
Серафима Борисовна. Так… Извините!
Дедушка (приподымается). Это меня, наверное…
Серафима Борисовна. Сиди. Если тебя, позову. (Выходит в прихожую, снимает трубку).
Прихожая.
Алло! Здравствуй, Феликс. Спасибо, передам. Сейчас…
Кухня.
Белянкин. Да, с людьми-ромашками легче управиться. Вы всё решаете за них. И тем лишаете их права личного выбора. И люди начинают сходить с ума. Они перестают шевелить мозгами и превращаются в идеологических монстров…
Серафима Борисовна возвращается.
Серафима Борисовна (Клавдии). Тебя. Муж.
Клавдия. Ой!.. Сказала бы – меня нет!
Серафима Борисовна. Нет уж, сама выкручивайся. Спрашивает, почему по мобильнику не отвечаешь.
Клавдия. Я его отключила, чтоб не доставал.
Серафима Борисовна. Вот и разбирайтесь сами.
Дедушка. Что, Феликс придёт?
Клавдия. Нет, дедуль, успокойся. У него дела.
Клавдия идёт к телефону.
Прихожая.
Клавдия(в трубку). Внимательно вас слушаю, господин Казанцев.
Кухня.
Белянкин. Прошу прощения, закончу мысль. Приведу невинный пример. Я тогда ещё в институте учился… Вышли на демонстрацию… Тогда было обязательно… И я пошёл не в своей колонне, а с ребятами с другого курса. Идём, разговариваем, песни горланим… Так что вы думаете!.. Подбегает ко мне комсорг института, не помню фамилии…
Серафима Борисовна. Слава Тупейников.
Белянкин. Да, Тупейников! Эдакий верзила с белыми глазами… Хватает меня за локоть и требует, чтобы я немедленно вернулся в свою колонну. Иначе – непорядок.
Серафима Борисовна. Он всегда тебе завидовал.
Максим. И вы вернулись?
Белянкин. Нет, конечно, проигнорировал. Так он раздул из этого целое дело. Весь институт на уши поставил…
Максим. И чем закончилось?
Белянкин. Да ничем, замяли. Тогда ещё запах оттепели не выветрился окончательно. Вот что с людьми делалось. Но этот был оголтелый, потому что… Тупейников. А ведь некоторые «розы», из чувства самосохранения, вынуждены были… подавлять в себе природные способности и прикидываться ромашками. Чтобы, не дай бог, не оборвали лепестки или не вырвали с корнем. Так нивелировалась личность. И так порождалась двойная мораль.
Дедушка. Не могу согласиться…
Серафима Борисовна. Аркадий! Папа!
Белянкин. Прости, когда-то надо расставить все точки над i.
Серафима Борисовна (тяжело дышит). Ты же видишь, не расставляются. Поговорите о чём-нибудь другом. Давайте выпьем. Максим!
Максим. Бабуль, маме говорила, а сама… Я-то налью, пожалуйста!
Максим разливает.
Белянкин. Тогда я скажу тост. Можно?
Серафима Борисовна. Конечно!
Белянкин. За ваших внуков и правнуков, Борис Николаевич! Пусть они будут здоровы и счастливы! И дай им бог, не погубить нашу планету. А то и спорить будет не о чем. И, главное, некому.
Серафима Борисовна. Не в бровь, а в глаз.
Пьют. Какое-то время закусывают молча.
Прихожая.
Клавдия (по телефону). Всё? Высказался? А теперь моя очередь. Феликс, что бы ты ни придумывал в своё оправдание, нам не о чем разговаривать. Я тебя в упор не вижу. Соглашайся на развод. Да, бесповоротно! И не звони больше. Привет любовнице! (Бросает трубку, возвращается к столу).
Кухня.
Дедушка (вдруг, на высокой ноте). Но смотрите, к чему мы пришли! А всё Бориска учудил. Поделил страну между бандитами. И её вот уже почти двадцать лет безнаказанно разворовывают! И чиновники мародёрствуют без зазрения совести! При советской власти такого не было, и заводы работали на страну! А теперь всё – в частный карман. И владельцы этих карманов вместо того, чтобы вкладывать в развитие страны, вывозят капиталы за рубеж или занимаются унизительным для многих спонсорством! Да и то, чтобы от налогов убежать. А трудящиеся, вместо того, чтобы получать за свой труд достойное вознаграждение, вынуждены становиться попрошайками! А героем нашего времени стал мошенник и этот… как его… киллер!
Белянкин. Этого и я не принимаю. Но ведь на самом деле расклад тот же. Раньше товарищ комсорг запрещал думать, а теперь… господин бывший комсорг с такой же тупой самоотверженностью лишает людей жизненного пространства.
Дедушка. Я бы всё национализировал обратно. И недра, и крупное производство, и землю.
Белянкин. А! Бесконечная карусель… У нас ни одна социальная модель не приживается. Я же говорю, мы не умеем думать. Или не хотим. И потому у нас всё наперекосяк.
Дедушка. Во всяком деле важно быть до конца честным. Тогда это пойдёт на пользу и обществу, и тому, кто это дело делает.
Белянкин. Борис Николаевич, вам когда-нибудь хотелось кого-нибудь убить? Только честно.
Дедушка (растерялся). Что за вопрос?.. Я воевал…
Белянкин. Я не об этом. А в мирное время? Убить кого-то из-за каких-то коренных разногласий? Или просто кто-то досадил, помешал? Хотелось? Припирало?
Ляля. Ой, мне хотелось!
Максим. Меня?
Ляля. Нет, что ты!.. Извините.
Клавдия. И я бы с большим удовольствием… не скажу кого.
Белянкин. И я грешил этим… ранее. Вот с чем надо бороться. И прежде всего в себе. Человек человеку, как это ни прискорбно – всегда проблема. Бесы одолевают…
Дедушка (мрачно). И в чём же, по-вашему, выход?
Ляля. В любви!
Белянкин. Во-от! Умница! В любви. Но не в той, которой «занимаются» время от времени, а в той, за которую идут на Голгофу. Любовь – единственно драгоценная человеческая идеология. Она же и красота, которая худо-бедно пока ещё спасает мир. Об этом пытался докричаться до нас Достоевский. Но мы пошли другим путём. (Максиму). Береги эту девочку, Максим Казанцев. С ней не пропадёшь.
Дедушка. Вам в проповедники следовало пойти. Любовь любовью, а… вот Ленин говорил…
Серафима Борисовна (неожиданно резко). Хватит, папа! Закрываем дискуссию.
Дедушка. Почему?
Серафима Борисовна (с напором). Тебе нечем возразить. Ты столько горя нам принёс.
Дедушка (потерянно). Я?..
Серафима Борисовна. Ты искалечил жизнь моей матери…
Клавдия(тихо). Мам, остановись. У нас посторонние. Потом.
Серафима Борисовна (не может остановиться). Ты лишил меня мужа и любимого человека. Ты оставил мою дочь без отца. И всё ради какого-то надуманного будущего. Жизнь это то, что у нас есть в настоящем. Аркадий абсолютно прав!
Дедушка. Серафима, я не понимаю… разве я лишал тебя мужа? Почему ты так говоришь?
Серафима Борисовна. Потому что это так. Клава его дочь. И всю жизнь он не знал её. И она не знала его.
Клавдия(опешила). Мам, ты что?!
Серафима Борисовна. Да, Клава, я не сошла с ума. Аркадий Петрович… твой отец. (Белянкину). Прости, Аркаша, я хотела сказать тебе об этом в другой… более спокойной обстановке. Допекли. Вынудили.
Большая пауза. Первая пришла в себя Ляля.
Ляля(пискнула). Ой, блин! Что теперь будет! (Вжалась в стул).
Дедушка (откинулся на спинку стула с перекошенным лицом). Он… ты… Как же так…
Серафима Борисовна (спохватилась). Папа, тебе плохо?
Дедушка. Как же, Серафима, доча… ты говорила тогда про… про какого-то практиканта из Белоруссии…
Серафима Борисовна. Я соврала.
Дедушка. Зачем?..
Серафима Борисовна. Хотела оградить Аркадия от лишних наветов. Вы бы ему ещё и изнасилование приписали.
Дедушка. Как же… как же… (Переводит взгляд на Белянкина). И вы посмели сегодня… (Поднимается).
Серафима Борисовна. Папа, он ничего не знал! Я ему тогда не сказала. А ты после того выступления сам его выгнал. И при своей жизни запретил появляться в нашем доме. Так ведь? Вспомни.
Дедушка. А мать… знала?
Серафима Борисовна. Мама знала. Она пыталась тогда достучаться до твоего сердца. Но ты… ты… ты думал о благоденствии всего человечества…
Клавдия (поперхнулась). Извините, я покурить…
Клавдия выбегает в прихожую, распахивает дверь на лестничную площадку и закуривает, склонившись над перилами. Дедушка, молча, ни на кого не глядя, выходит из-за стола и, как замороженный, шлёпает в свой кабинет.
Кабинет.
Дедушка долго стоит перед портретом Ленина. Потом начинает с отрешённым видом ходить по кабинету кругами.
Кухня.
Ляля. Значит, вы, Аркадий Петрович, теперь Максиму – дедушка?
Белянкин(ещё не пришёл в себя от услышанного). Что?..
Ляля(Максиму). Прикольно! Правда, Максим?
Максим. Ага… (Начинает смеяться, и постепенно смех переходит в истерику).
Серафима Борисовна. Алла, уведи его в мою комнату и дай воды.
Ляля. Ага! (Хватает со стола бутылку кока-колы). Пойдём, Максим! Пойдём! (Уводит Максима).
Пауза. Серафима Борисовна и Белянкин смотрят друг на друга.
В дверях появляется. Клавдия. Прислонившись к косяку, она смотрит поочерёдно то на мать, то на неожиданно обретённого отца.
Серафима Борисовна. Не надо было говорить, да?
Белянкин. Значит, когда я приходил после… заключения, Клава уже родилась?
Серафима Борисовна. Да. Ей было три года.
Белянкин. А почему ты…
Серафима Борисовна. Элементарно струсила, Аркаша. Понимаешь, я тогда…
Белянкин. Ты поступила… как моя мама когда-то…
Серафима Борисовна. И жалею об этом. На декабристку не потянула. Я знаю, тебе тогда запретили преподавать у нас… и ты уехал куда-то в Среднюю Азию…
Белянкин (наливает себе, выпивает). Я уехал не сразу. Меня ещё два года мариновали здесь.
Серафима Борисовна. В нашем городе?..
Белянкин. Именно.
Серафима Борисовна. И где же ты был?
Белянкин. В психушке.
Серафима Борисовна. Да ты что?! Как же это случилось?
Белянкин. Кто-то из литобъединения написал письмо в обком… будто я хочу бежать за границу. А обком сигнализировал в органы. И меня быстренько спровадили… в спецлечебницу.
Серафима Борисовна. Аркаша…
Белянкин. А там меня обрабатывали, как болванку… Пытались выточить из меня идиота. Но, как видишь, выкарабкался. Повезло. Сердобольный лекарь попался. Инъекции делал лишь при назойливых свидетелях. Только вот с памятью бывают проблемы…
Серафима Борисовна. Ты знаешь, кто написал письмо?
Белянкин. Письмо было анонимным.
Серафима Борисовна. Надо сделать запрос. Сейчас архивы открываются.
Белянкин. Ты думаешь?
Серафима Борисовна. И обязательно обнародовать. Я тебе помогу. Сделаешь?
Белянкин. А что это изменит?
Серафима Борисовна. У любой подлости должно быть имя… Прости, хочу спросить, Аркаша, ты… был женат?
Белянкин. Ну, какой я муж… с таким багажом. И потом, я всегда любил только тебя.
Серафима Борисовна. И детей нет?
Белянкин. Есть, оказывается.
Серафима Борисовна. А я думала…
Белянкин(смотрит на часы). Мне пора. Неудобно соседку нагружать. Ещё увидимся. Если, конечно, ты захочешь видеть… старого полубольного «князя»…
Серафима Борисовна. Аркаша! (Роняет голову на руку Белянкину).
Клавдия. Мама, что ты наделала!..
Дедушка ставит пластинку и продолжает с обречённым видом ходить кругами по кабинету. Из-за двери звучит марш «Широка страна моя родная».
2010 год, Москва – Сафоново
Пролетай, ветер!
Комедия
Действующие лица:
О л ь г а – женщина бальзаковского возраста
Н и к о л а й – слесарь
Л и д а – давняя подруга Ольги
А л ь б е р т – служащий фирмы «Муж на час»
В и к т о р и я С е м ё н о в н а – соседка Ольги, пенсионерка
1
Сценический разворот современной двухкомнатной квартиры в многоэтажке. В центре – кухня, слева – входная дверь и прихожая, ещё левее – дверь в спальню. Справа – дверь в ванную и ещё правее – в другую комнату. Ольга на кухне разговаривает по телефону и одновременно сушит волосы феном – она только что из ванной.
Ольга. …я тебе говорю! Ну, чего ты ржёшь?.. (Сама смеётся). Вот дура припадочная!.. Правда, правда! Позвонила и заказала… (Выключает фен). А! Всё надоело! Подступило, Лид, не могу больше! Жизнь проходит, а я, дура великовозрастная… И мать достала: «Почему замуж не выходишь! Хочу внуков нянчить!» А я что, из пластилина должна вылепить его, мужа этого?!. Да вот, такая я, разборчивая!.. А из кого выбирать, Лид? Да и родильный сезон у меня скоро заканчивается… А вот так, не из кого, и всё тут! У меня их и было… ухажёров этих… раз-два и обчёлся… А уж возможностей, казалось бы – море! Ну, ты знаешь, я их стадами стригла, Лид!.. Каких только голов ни щупала! Каких носов ни вертела! Ни один в мою сторону добровольно не повернулся!.. Кто? Славик? Какой Славик? Ах, Сла-авик!!! Сбрендила, что ль! Вот уж не надо ни за какие деньги! Славик! Метр с кепкой и при этом челюсть до пупа! А глазки-то… с булавочную головку, и в бровях затерялись… как у кабана! Шеи нет… Разговор, как шипенье из крана, когда воду отключают… Только и знает, что про футбол да про жратву! И эта привычка дурацкая… под мышками постоянно чесаться… да с ним день проведёшь, как в зоопарке побываешь… Ну, день, допустим, куда ни шло… А всю жизнь – в зоопарке! Ну… ты понимаешь!.. Фу! Даже не вспоминай!.. Нет, скажи, нужны мне такие дети?.. А если, не дай бог, девочка-свинопотам уродится? И будет всю жизнь… копытами стучать да хрюкать… Не-ет! Вот я и решила… Подумала, подумала… и решила. Сами не приходят, дай-ка вызову на дом! Вот и заказала себе жениха… Ну, как, как?.. Позвонила в агентство «Муж на час»… Что?.. Да я сама от себя не ожидала… (Хохочет). Во разошлась… спятила?! Тихо, тихо! Уймись, не хулигань, подруга!.. Как это не боюсь! Что я, колода бесчувственная?.. Ладно… Теперь уж чего… Не понравится, выпровожу… Вот такая я, а ты как думала! Тебе хорошо говорить, у тебя вон Катька уже в пятый класс ходит… Ой, ой! Ну, в третий!.. Ты-то как?.. Что? Мёрзнешь? О, как мне это знакомо! Я сама целый день на кухне… Ну, что, что, батарея в спальне не фурычит! Сплю, как в холодильнике!.. Вызвала мастера, а ты как думала! И вот уже целый месяц жду… у моря погоды!..
Длинный и настойчивый звонок в дверь.
Ой, Лидка, всё! Пришёл! Звонят в дверь! Ну, всё, пока, бегу открывать!.. К чёрту! К чёрту! (Бросает трубку, бежит в прихожую).
Ольга отворяет дверь. На пороге стоит Молодой человек в потёртых джинсах, в куртке с откинутым меховым капюшоном и чемоданчиком в руке.
Здравствуйте!
Молодой человек. Привет. Вызывали?
Ольга. Да, но… я ждала вас чуть попозже. К двум часам. К обеду…
Молодой человек. Вы у нас, извините, не одна…
Ольга. Понимаю… (В замешательстве). Но, вообще-то, я думала, присылают на целый день…
Молодой человек. Смотря, в чём проблема. Со сговорчивой хозяйкой всегда быстрей получается. (Весело подмигивает). Как пойдёт.
Ольга. Проходите… Я… только что из ванной… (Она не знает, как себя вести, потому нервничает, размашисто жестикулирует). Меня зовут Ольга. Хотя, вы, наверное, знаете…
Молодой человек. Николай. А вы, значит… просто Ольга? Без отчества?
Ольга (с обидой). Отчество у меня, конечно, есть…. Но, думается, я не настолько стара, чтобы…
Николай. Не обижайтесь. Ольга так Ольга. Скажете, стара! Вам сколько? Вы, конечно, извините…
Ольга. Я не скрываю своего возраста. Тридцать семь. А разве…
Николай. А выглядите гораздо моложе.
Ольга. Спасибо, конечно… И насколько я выгляжу?
Николай. Ну, на тридцать… два, тридцать один… с половиной.
Ольга (она настолько растерялась, что несёт всякую чепуху, почти не контролируя своих слов). С половиной, с четвертью… старая, новая… Только вот внешность подкачала малость… так ведь?
Николай (удивлён). Кто вам сказал? У вас отличная фигура. И лицо… необыкновенное. Может, широковатое… но складное. Нос… хороший. Губы… красные. Глаза, как… у испуганной газели.
Ольга (наконец, берёт себя в руки настолько, что даже пытается шутить). Вы сейчас нарисовали маршрутку после аварии.
Николай(смутился). Да?..
Оба рассмеялись. И в разговоре наступила некоторая разрядка.
(Вдруг убеждённо). Да в вас с первого взгляда влюбиться можно!
Ольга (расцветает понемножку). Шутите?
Николай. Честное слово!
Ольга. Я вам верю. Вы тоже… очень симпатичный молодой человек.
Николай. Я куртку скину?
Ольга. Конечно, конечно! (Принимает куртку, вешает её на крючок у двери). И вот тапочки. Новые купила, побольше… У меня-то нога маленькая… тридцать пятый…
Николай. Для мужа?
Ольга (не поняла). Что?
Николай(улыбается). Тапочки для мужа купили?
Ольга. Да… для мужа… надевайте.
Николай. Ну, что, Ольга, где тут у вас спальня?
Ольга (вздрогнула). Что? Ах, спальня!
Николай. Вы же сами, когда заказ делали…
Ольга. Да-да! Так вы… хотите… сразу?
Николай. А чего тянуть. Я не люблю прохлаждаться. Делать так делать.
Ольга. У меня там… не убрано… не успела…
Звонок в дверь.
Извините, пожалуйста! (Отворяет дверь).
Входит соседка Ольги, Виктория Семёновна, пожилая женщина в длинном манто, в широкополой шляпе, с блестящими от любопытства глазами. Увидев Николая, церемонно раскланивается. Николай кивает в ответ.
Виктория Семёновна (Ольге). Здравствуйте, Олечка, голубушка! Я к Анне Фёдоровне…
Ольга. Здравствуйте, Виктория Семёновна. А мама уехала к сестре на дачу.
Виктория Семёновна. На дачу? В такой холод? Как же вы её отпустили!
Ольга. У тёти Вали печка. Так что не замёрзнут. Вы извините…
Виктория Семёновна. У Валентины Фёдоровны на даче печка? Вот не знала!
Ольга. Этой весной сложили…
Виктория Семёновна. Весной? Вот как! Печка маленькая? Большая? С конфорками?
Ольга. Не знаю. Виктория Семёновна…
Виктория Семёновна. Русская? Голландка? С изразцами? Или просто кирпич?
Ольга. Не знаю, Виктория Семёновна, ничего не знаю.
Виктория Семёновна. И дорого она заплатила?
Ольга. И это мне неизвестно. Не интересовалась.
Виктория Семёновна. Да вы шутите! Обязательно надо интересоваться! Сейчас цены растут, как дрожжах! Да вот в прошлом году, Иван Моисеевич… (уточняет для Николая). …мой второй муж, покупал иномарку за тридцать тысяч… евро, разумеется!.. а сейчас эта же иномарка… не помню, как называется, я в них не разбираюсь… А сейчас такая же иномарка стоит чуть ли не сорок! Тоже евро, конечно. Мой брат Афанасий, царство ему небесное, от этого и умер…
Ольга. Виктория Семёновна, у меня сейчас…
Виктория Семёновна. На цены не смотрел. Думал, как при развитом социализме… как была варёная колбаса всегда по два двадцать, так, думал, и в этом году… А тут зашёл в магазин и ахнул. А домой пришёл и сразу умер. От стресса. А вы как думали! Так что нужно интересоваться, Олечка! Для своей же безопасности. (Поднимает вверх указательный палец и произносит следующую фразу многозначительно, зацепив при этом взглядом томящегося в бездействии Николая). Мой муж, Иван Моисеевич… (для Николая). …в прошлом крупный советский работник, говорит, возможен стихийный выброс накопившейся энергии. Вы что думаете, рынок это панацея? Раньше было плохо, а теперь вдруг станет хорошо? Не так всё просто, дорогие мои! Цены растут! Самолёты падают! И эти нераспознанные летающие объекты зачастили!.. И землетрясения! И цунами! И торнадо! И эти бесконечные гадалки! Электросенсы! Ясновидящие! Ведьмы! Секстанты! Скиндохеды! А этот, знаете ли… астероид, который летит на нас!.. Ужас! Конец света! И деваться некуда!
Ольга. Виктория Семёновна…
Виктория Семёновна. Я ведь почему пришла, Олечка, я хотела спросить у Анны Фёдоровны, есть ли у неё телевизионная программа на эту неделю. Вы не в курсе?
Ольга. Она забрала газету с программой на дачу. Так что ничем не могу помочь, извините.
Виктория Семёновна. Ах, как жаль! Она тоже, наверное, смотрит этот мексиканский сериал. Так забирает, знаете! Изумительно! Я всё время плачу, как корова, прошу прощения. Вы, Олечка, не смотрите?
Ольга. Нет, Виктория Семёновна, мне как-то не до того…
Виктория Семёновна. Ну что вы, это надо смотреть! Там такая любовь, такая любовь!.. (Уставилась на Николая). А почему же, Олечка, вы не знакомите меня с вашим молодым человеком? Анна Фёдоровна как-то жаловалась, «засиделась дочка», а тут, оказывается…
Ольга (жёстко). Виктория Семёновна, вы меня извините, я сейчас очень занята. Ко мне пришли. Вот… (Указывает на Николая). …слесарь из нашего ЖЭКа.
Виктория Семёновна (тут же поворачивается спиной к Николаю). Ах, слесарь… Ну, раз у вас нет программы, я ушла. (Уже за дверью). В «Перекрёсток» за хлебом ходила. Такую очередь в кассу выстояла! Кошмар! Прав Иван Моисеевич, выброс энергии не за горами! (Уходит).
Ольга (закрыв дверь, облегчённо вздохнула). Вот прилипала! Вы извините, что я вас не так представила… Иначе от неё трудно избавиться.
Николай. Да нормально.
Ольга. Как вы сказали, вас зовут?
Николай(улыбается). Меня зовут Николай.
Ольга. А можно – Коля? Мне надо привыкнуть как-то…
Николай. Можно и Коля.
Ольга (мечется). Я сейчас… переоденусь, Коля, а то неудобно…
Николай. Да зачем. И так хорошо. По-домашнему.
Ольга. Да?.. В самом деле… зачем время терять… Коля, а может, сначала чаю попьём? Я «шарлотку» испекла. Мама очень любит… Я её сегодня к сестре на дачу отправила… Пусть поживёт там денька два… Так что… свободно располагайтесь… Вы чай будете? Или, может быть, кофе? У меня и кофе есть. Я, правда, его не пью. Мама любит… по утрам. А у меня от него изжога…
Николай. Вы меня извините, Ольга, время – деньги…
Ольга. Да, да, я… понимаю.
Николай(улыбаясь извинительно). У меня ещё четыре вызова. Надо засветло успеть.
Ольга. Как?! То есть… вы хотите сказать, что от меня… ещё к кому-то пойдёте?
Николай. И до вас уже отметился. И после вас пойду.
Ольга (смотрит на него с некоторым испугом и интересом). Неужели? За один день?
Николай. Что?
Ольга. Столько вызовов… (Считает на пальцах). Пять… нет, шесть! Прямо, конвейер какой-то… Неужели осилите?
Николай. Это моя работа.
Ольга. И как же… вот так, безо всякого… допинга?
Николай. Допинг, как вы говорите, на нашей работе не полагается. Могут вытурить.
Ольга. И часто вас… беспокоят?
Николай. Да каждый день. Давайте приступим, что ли… куда идти?
Ольга (в панике). Уже?!.
Николай. А чего ждать? Я ж говорю: время деньги.
Ольга. Понимаю, понимаю… (Находит зацепку, чтобы потянуть время). Вы не волнуйтесь, я заплачу. За потерянное вами время… заплачу. Я специально для этого отложила…
Николай(неуверенно). Ну, это не обязательно… А в чём проблема-то?
Ольга. Для вас это, может быть, и не проблема… Вы человек, судя по всему, опытный… Столько вызовов… А что у вас в чемоданчике? Ваши вещи?
Николай(не понимает, что происходит). Да…
Ольга. А может, для начала в ванную, а?
Николай. А! Ну, так бы и сказали. Можно и с ванной начать.
Ольга. Там, правда, вода горячая… то идёт, то не идёт… Вот мастера вызвала… Уже месяц жду.
Николай. Так очередь большая. У всех что-нибудь не так… какие-нибудь неполадки… (Берёт чемоданчик и скрывается в ванной).
Ольга (громко, с напором) Делать надо руками, а не одним местом! И неполадок будет меньше. А то состроят профессорскую физиономию: это у вас не так, да тут что-то не такое, да кто вам всё это делал?!..
Николай(из ванной). Спокойно. Сейчас, посмотрим…
Ольга. Вы уж извините меня за горячность. Я не про вас. А вообще, про ЖЭКовских – достали! (Ласковым тоном). А я пока чай приготовлю, ладно? Или, всё-таки, кофе?
Николай. Давайте чай.
2
Ольга бежит на кухню. Включает электрический чайник. Слышно, как кто-то сильно стучит по трубам. Ольга достаёт из духовки пирог, ставит его на деревянной подставке на стол, уже накрытый белоснежной скатертью. Потом идёт к зеркалу, красит губы, подводит глаза, расчёсывает волосы. И хватается за телефон.
Ольга (говорит по телефону, тихо, почти шёпотом, захлёбываясь от волнения). Лид, это опять я… да кто, кто, Ольга! Не могу громче… Пришёл! Ага! Моло-оденький! Симпати-ичный! Ален Делон в молодости! Я тебе говорю! В куртке, как у Путина! С чемоданчиком! Вежливый такой… И всё норовит в спальню! Ага!.. дело, говорит, прежде всего! Но я его на чай всё-таки уговорила! Что?.. Ты думаешь?.. Нет, я сразу не могу… Мне надо поговорить с человеком… Узнать поближе… Зачем, зачем! Что пристала! Я ж не проститутка. Нет, я так не могу!.. Ну, чтобы потом всё… прочувствовать как-то… Чтоб воспоминание было… И потом, что я ребёнку скажу? Откуда он взялся… Вот, мол, позвонила, прилетел аист с капустой в чемоданчике, покурлыкал и улетел в дальние края?!. Очень романтично!.. Как причём! Всё! Не сбивай меня! Без тебя разберусь. Я и так вся на нервах… Слышь, Лид! Я у него сегодня… не первая! А так… Ну, скажу тебе, петушок! До меня потоптал кого-то и после меня ещё четыре вызова! Ага! Представляешь! Половой гигант! Он, как сказал, так я чуть заикаться не начала! Ага… Даже приревновала немножко… Что? Прибежишь? Сейчас? Зачем? Ну, знаешь, мне твоя компания сейчас, как чайнику спутниковая антенна! Говорю же, мне не до шуток!.. Ну, где, где, в ванной! Ой! Всё, пока! Кажется, выходит! К чёрту! К чёрту!
Николай выходит из ванной.
Николай. Одно дело сделано, хозяюшка.
Ольга. Так быстро?
Николай. Фирма веников не вяжет. Горячая вода идёт. Можете проверить. Просто труба засорилась. Я простучал и пошла…
Ольга. Так это вы стучали? А я думала, соседи с ума сходят. За это особое спасибо.
Николай. Да не за что.
Ольга. Садитесь. Чай готов. И пирог только из духовки. Горячий ещё. (Наливает чай).
Николай(садится к столу). С удовольствием! Я, честно говоря, не завтракал.
Ольга. Как же вы выдерживаете… без еды?
Николай. Пустяки! У меня дядька был спец по этой части. Он и обучил меня… секретам мастерства. Тоже, можно сказать, наука. Приёмы всякие показал. Как добираться в труднодоступные места… Как пальцами прихватывать… То, сё. Короче, натаскал.
Ольга. Значит, это у вас семейное…
Николай. Вроде того.
Ольга. Да вы ешьте. Вас, наверное, никто не угощает…
Николай. Почему? Многие предлагают. Но не всегда приходится соглашаться – некогда. Бегаешь целый день то к одним, то другим… Да и хозяйки всякие попадаются. Одна молчит в тряпочку и следит во все глаза, как ты ей делаешь. А потом и спасибо не скажет. А другая – видит, что молодой – сама норовит показать, что ей надо сделать и как. Ничего, терпишь…
Ольга. Ну, вот и угощайтесь на здоровье. Вам сила нужна. (Достаёт из холодильника бутерброды). Я и бутербродов наделала. А может, нам на «ты» перейти? А, Коля?
Николай. Не возражаю.
Ольга. Коль, а сколько тебе лет?
Николай. Двадцать семь. (Смеётся). А выгляжу?
Ольга (тоже смеётся). На двадцать шесть с половиной!
Оба смеются.
Николай (пробует пирог). Ммм! Классный пирог!
Ольга. Нравится? Ну и хорошо. (Подперев подбородок рукой, смотрит на Николая во все глаза, смотрит, как он ест, как пьёт, как держит чашку в руках). Коля…
Николай. Да?
Ольга. А ты… женат?
Николай. Уже три года.
Ольга. Ой! А как жена на это смотрит?
Николай. На что?
Ольга. Ну что ты… по домам ходишь? Не возражает?
Николай. А чего ей возражать. Я деньги домой приношу. И хорошие деньги.
Ольга. А дети? Есть?
Николай(потускнел). Дети?.. Двое. Светка и Лёшка.
Ольга. Хорошенькие?
Николай. Лёшка вылитый я. А Светка на Маринку похожа, на мать.
Ольга. Любишь детей?
Николай. А чего их не любить – дети.
Ольга. И давно ты… по этому делу… работаешь?
Николай. Года три… Нет, три с половиной.
Ольга. И что, каждый день?
Николай. Почти. Бывает, и в выходные подрабатываю. Деньги!
Ольга. Да, деньги это хорошо. А на здоровье… не отражается?
Николай. Пока не жалуюсь.
Ольга. Сколько же ты, прости за любопытство… клиенток за это время обслужил?!
Николай. Да я не считал.
Ольга. И никто из них никогда не жаловался?
Николай. Пока нет.
Ольга. А ты… как работаешь?
Николай. В смысле?
Ольга. С гарантией?
Николай. Гарантия сто один процент! (Смеётся). Не беспокойся, Ольга, за нами не заржавеет. Сработаем на совесть: где надо закрутить – закрутим, вставить – вставим. Всё по уму. У меня высший разряд по этому делу.
Ольга. Значит, всё получится? С первого раза? Не придётся… заново?
Николай. Что заново?
Ольга. Ну, вызывать… чтобы ещё сделать это… если с первого раза не получится?..
Николай. Обижаешь, хозяйка. Что я больной! Почему же не получится. Это не в моих интересах. Говорю же, я специалист. Будь спок. Ну что, с ванной порядок, пора в спальню…
Ольга (умоляюще). Давай ещё немного посидим, а? Мне так хорошо с тобой разговаривать!
Николай (смутился). Да я не возражаю… мне тоже неплохо… но лучше не расслабляться. А то привыкну и буду халтурить. А мне это невыгодно, сама понимаешь.
Ольга. Понимаю… Ну, ещё чуть-чуть! Пожалуйста!
Николай. Ну, ладно. Тогда плесни ещё чайку, что ли.
Ольга. Остыл. Сейчас подогрею. (Нажимает на клавишу электрочайника). А хочешь коньячку? Двадцать грамм, для бодрости. У меня есть немного. От маминого юбилея остался…
Николай(улыбается). Допинг? Вообще-то, на работе не положено… Ну, если двадцать грамм… Не помешает.
Ольга. Вот и я говорю, не помешает! (Достаёт бутылку, рюмки, разливает). Не помешает… коньяк это, как лекарство! Ну, давай выпьем… за наших детей!
Николай. А у тебя есть дети?
Ольга. Нет пока… Но, думаю, будут… (Опускает глаза). С божьей помощью.
Николай. За детей! Дети это хорошо.
Пьют.
Ольга. Коля, а у тебя мама есть?
Николай. А как же.
Ольга. А какая она?
Николай. Обыкновенная. Мама.
Ольга. Ты её любишь?
Николай. Обожаю.
Ольга. А отец?
Николай. Отца нет.
Ольга. А где он?
Николай. Не знаю. Мать не говорит. Где-то есть…
Ольга. Вот видишь. У тебя отца нет… (Вздыхает). …и у моего мальчика не будет. Разве это хорошо?
Николай. У какого мальчика?
Ольга. Который родится…
Николай. У тебя родится мальчик?
Ольга. Или девочка. Всё равно. Мать будет, а отца…
Николай. А как же муж? Не от него, что ли?
Ольга (удивлённо). Я не замужем, Коля.
Николай. Да? А я не понял… Извини. И когда ты рожать собралась?
Ольга. Как обычно бывает… Через девять месяцев…. если ничего не случится.
Николай. А… (Поднимается). Ну, что, к делу?
Ольга. Давай ещё поговорим. Хорошо?
Николай (садится нехотя). Ну, хорошо.
Ольга. У тебя какая кровь?
Николай(опешил). Кровь? Как у всех… красная.
Ольга. Да нет, группа какая?
Николай. Группа крови, что ль?
Ольга. Ну да. У меня, например, первая. Резус-фактор положительный.
Николай. И у меня… первая, наверно. Ну да, первая. А зачем тебе?
Ольга. Надо знать. Вдруг несовместимость?..
Николай. Какая несовместимость?
Ольга. Так бывает. Ты этим делом… (Показывает на горло). …не увлекаешься?
Николай. В смысле, спиртным? Я вообще не пью. (Показывает на бутылку коньяка). Это я так, чтоб тебя поддержать… Ты мне понравилась…
Ольга (облегчённо). Это замечательно! Это здоровье! Я тоже не пью. Это я так… От волнения…
Николай. Какая-то ты странная…
Ольга. А увлечение у тебя какое-нибудь есть? Ну, хобби?..
Николай (улыбается). Стихи сочиняю, пою…
Ольга (чуть не подскочила на стуле). Правда? Спой, а? Я так люблю, когда поют! Не на концерте и не по телевизору… а вот так, рядом, в доме…
Николай. Была б гитара, а так… не знаю…
Ольга. Есть гитара! Я сама когда-то пыталась… а потом забросила.
Николай. Шестиструнная?
Ольга. Шестиструнная!
Николай. Ты, наверно, попсу любишь? Если так, то лучше не надо…
Ольга. Нет, не очень. Так, иногда, когда готовлю…
Николай. Ну, давай гитару.
Ольга бежит за гитарой. Николай встаёт, подходит к окну, потом смотрит на часы, снова садится. Возвращается Ольга с гитарой.
Ольга. Вот! Только её настроить надо, умеешь?
Николай(берёт гитару, настраивает, видно, что он делает это с удовольствием и каким-то особым почтением к инструменту). Сейчас настроим… (Пробует аккорды). А можно сначала всухую?
Ольга. Не поняла, что… всухую?
Николай. Просто стихи.
Ольга. А! Стихи хочешь почитать? Конечно!
Николай(читает стихи).
Давай закатимся на дачу,
где лес грустит под листопад,
давай всю жизнь переиначим,
где половина невпопад…
Давай под ропот увяданья
затеем долгий разговор
о тёмном смысле мирозданья,
о разнице долин и гор…
Давай молчать красноречиво,
глаза в глаза, ладонь в ладонь,
и пусть бежит по нашим жилам
всеобещающий огонь…
Давай под звёздами шататься
и тарабарщину шептать,
и беспрестанно целоваться,
и в книге вечности читать…
Давай по слову и по строчке
стихи слагать наперебой
и умирать над каждой точкой,
и оживать над запятой…
Давай смотреть, как торопливо,
как будто спицы в колесе,
лучи бегут сквозь ветки ивы,
сверкая в утренней росе…
Давай плескаться по-ребячьи
в полузаброшенном пруду
или с посудины рыбачьей
в камыш забрасывать уду…
Давай шутить, давай смеяться! —
не говори, что я чудак,
жизнь может длинной показаться,
но это, милая, не так…
Она нам дарит лишь мгновенье,
где каждый видит свой резон:
один услышит звуки пенья,
другой серебряников звон…
Одно лишь неисповедимо,
знак неразгаданный в судьбе:
что манит так неодолимо —
тебя ко мне, меня к тебе?..
Ольга (она потрясена). Это… твоё?
Николай. Вроде как.
Ольга. Ко-олюшка!.. Можно я тебя поцелую? (Целует Николая в лоб). У тебя замечательная голова! В ней так много ясных и печальных мыслей… И у тебя такое большое сердце!.. И от этого хочется смеяться и плакать одновременно… Ты теперь для меня, как родной!.. Почему ты пошёл на эту дурацкую работу! Ты поэт! Ты должен петь и петь!..
Николай (он взволнован). Со мной никто… никогда… так не разговаривал…
Ольга (бережно берёт голову Николая в свои руки и целует в лоб). Ко-олюшка! Как хорошо! До этой минуты это было только твоё… А теперь и моё…
Николай (счастливо улыбается). Тебе действительно понравилось? Ещё хочешь?
Ольга. Хочу! А ты… (Со страдательной гримасой). …успеешь сегодня… по другим вызовам?..
Николай. Плевать! Завтра наверстаю.
Ольга. А это возможно?
Николай. А почему нет? Скажу, у тебя долго провозился.
Ольга. Как хорошо, что ты пришёл! Я так давно не слышала чистого человеческого голоса…
Николай. А это вроде песни… (Поёт).
Я тебя ещё не встретил,
мне пока не повезло…
Дует в грудь студёный ветер,
леденит моё крыло…
Я лечу, не разбирая
ни пути, ни высоты,
я пока ещё не знаю,
где меня увидишь ты…
Пролетай ветер, пролетай,
на меня с тоской не гляди!
Завершается месяц май,
лето жаркое впереди…
Я лечу над городами,
над полями, над рекой,
над цветущими садами,
всем дарящими покой,
над горами, над степями,
над пустынями лечу,
и, паря под облаками,
ветру буйному кричу…
Пролетай, ветер, пролетай…
Я лечу и слышу клёкот
воспарившего орла,
в его перьях ветра ропот,
что надежда умерла…
Я не верю, не желаю
предаваться суете,
я с орлом сейчас летаю,
и пока на высоте…
Пролетай, ветер, пролетай…
По огнистому болоту,
там, где топей беспредел,
ты выходишь на охоту,
взяв кого-то на прицел…
Беспокойно озираюсь,
небо гаснет тут и там,
и, безвольно кувыркаясь,
падаю к твоим ногам…
Пролетай, ветер, пролетай…
Ольга. Коль, а Коль!
Николай. Что?
Ольга (смотрит на него с каким-то неожиданно накатившим на неё чувством). Замечательно! Ко-олюшка…
Николай. Что?
Ольга (вдруг). А хочешь я тебя постригу? Пора уже. Вон как зарос. Или просто подровняю…
Николай. А ты умеешь?
Ольга. Я парикмахер, чудак. (Потрепала Николая по его шевелюре).
Николай. Тогда дерзай. Приятно иметь дело с профессионалом.
Ольга быстро приготавливает Николая к стрижке, повязывает полотенце, берёт в руки расчёску и ножницы, и начинает стричь.
Ольга. Здесь подравняем?
Николай. Да.
Ольга. Здесь укоротим?
Николай. Да.
Ольга. Здесь сострижём?
Николай. Да.
С каждым движением Ольга неумолимо, сама того не осознавая, прижимается к Николаю. В какой-то момент халат на Ольге распахивается и Николай припадает лицом к её груди.
Ольга (вздрагивает). Ой! Губы горячие, а нос холодный!
Николай. У тебя… грудь!..
Ольга. Что… грудь?..
Николай. У тебя… живот!..
Ольга. Что… живот?..
Николай. Пахнет!..
Ольга. Чем?..
Николай. Любовью!
Ольга. А разве любовь пахнет?
Николай. Ещё как!
Ольга. Чем же?
Николай. Блаженством!
Николай срывает с себя полотенце, обхватывает Ольгу, Ольга бросает расчёску, ножницы на стол и бросается обнимать и целовать Николая.
Ольга. Нет, нет! Только не поднимай! Надорвёшься! Я уже не молоденькая…
Николай. Я хочу тебя нести на руках…
Ольга. Не надо, я сама пойду…
И так, вцепившись друг в друга, единым четвероногим существом, обнимаясь и целуясь взахлёб, на ходу, они шагают в коридор. Звонок в дверь.
Николай (яростно шепчет). Не открывай!
Ольга. Нельзя. А вдруг мама за чем-то вернулась!.. Посиди на кухне, я сейчас!
3
В растворившуюся дверь буквально вламывается Виктория Семёновна. В руках у неё тарелка с котлетами, обёрнутая в целлофан. Она одета по-домашнему и очень взволнована.
Виктория Семёновна. Олечка, голубушка! У меня беда!
Ольга. Что случилось?
Виктория Семёновна. Представляете, сижу, смотрю мой любимый сериал… Понимаете, у меня какая-то странная болезнь образовалась… Каждые пятнадцать минут разыгрывается такой аппетит, что хоть на стенку лезь! Надо к врачу наведаться… Может, это нервное? От сериалов?.. Как вы думаете? Я такая впечатлительная, ужас! Смотрю, смотрю, а потом то бутерброд съем, то котлетку… Слушайте, я такой чудный рецепт для фарша раздобыла! Берёте полкило говядины, полкило свинины…
Ольга. Виктория Семёновна!..
Виктория Семёновна. Но это так вкусно, Олечка! Вам надо обязательно сделать, голубушка! Берите бумагу, ручку и записывайте. Я от вас не отстану.
Ольга. Потом, потом!.. (Машинально взяла в руки пластмассовую выбивалку для ковров, которая лежала на тумбочке, и стала постукивать ею по своим икрам).
Виктория Семёновна. У вас что, молоко на плите? (Принюхивается).
Ольга. Нет у меня молока на плите!
Виктория Семёновна. А почему вы так нервничаете? Если нет серьёзных причин, некрасиво, голубушка! Перед вами пожилая женщина, лучшая подруга вашей матери… Я вас, можно сказать, на руки брала, когда вы ещё пелёнки пачкали!..
Ольга (резко). Я в туалет хочу! У меня несварение желудка…
Виктория Семёновна. Так бы и сказали сразу. С близкими людьми надо быть откровеннее, голубушка… (Продолжает описывать рецепт, с такой непосредственной последовательностью, как будто ни о чём другом они с Ольгой сейчас и не говорили). Так вот… и ещё туда следует добавить, догадайтесь, что? Ни за что не догадаетесь! Миндальных орешков! Только их сначала надо раздробить в кофемолке. У вас есть кофемолка? А мне Иван Моисеевич подарил недавно, ко дню ангела. И не какое-нибудь барахло – немецкую! Из самой Германии привёз… Он ездил туда делегатом от партии на симпозиум ответственных работников…
Ольга (прислонилась к тумбочке и колотит по своим ногам всё сильнее и чаще и начинает петь, что можно смело рассматривать, как нервический тик). «Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша, дли-инная коса-а!..»
Виктория Семёновна (поёживается, наигранным капризом выражая своё неудовольствие). Ой, как мне эта песня не нравится! Зачем вы её поёте! Я же с вами разговариваю! Олечка, на вас непохоже!.. Ну, так вот, надоело мне постоянно бегать на кухню. И чего бегаю, думаю, дай-ка сяду рядом с холодильником… руку протянул и вот она, моя котлетка! И у меня и на кухне есть телевизор… А тут сижу, смотрю свой сериал, одна реклама прошла, другая… и чувствую, что-то в воздухе не так, чего-то не хватает… звук в телевизоре отключила, прислушалась… А это холодильник не работает, представляете! Перегорел! И уже лужа натекла. Как я расстроилась! Олечка, голубушка, не сердитесь… у вас найдётся место в вашем холодильнике для моих котлеток? Боюсь, пропадут, жалко…
Ольга (торопливо). Конечно, найдётся. (Чуть ли не вырывает тарелку из рук соседки). Давайте!
Виктория Семёновна. Осторожней! Не уроните! Я их там пометила, что это мои котлетки. Не ошибётесь. Видите, под целлофаном бумажка? Ровно десять штук! А теперь, извините меня, Олечка, я бы с вами ещё с удовольствием поболтала, но у меня есть кое-какие дела… Иван Моисеевич попросил меня кашку на вечер сварить, рисовую. Рис обожает! (Уходит).
Ольга (с силой бросает выбивалку на тумбочку). Как повезло Ивану Моисеичу. (Вдруг спохватывается, срывается с места и бежит на кухню).
В это время из кухни, ей навстречу, выбегает Николай, они сталкиваются в объятиях, от столкновения тарелка соседки падает на пол и разбивается на две половинки, а котлетки рассыпаются.
Николай. Ох!.. Прости…
Ольга (часто дышит). Ко-олюшка!.. Разбилось миндальное счастье Виктории Семёновны!
Николай (целует Ольгу порывисто). Надо собрать… Что это?..
Ольга. Котлеты… чтоб они пропали!.. (Обцеловывает Николая). Потом… Только не наступи… А то… я не рассчитаюсь…
Николай. Олюшка, что это?..
Ольга. Что, что! Ко-олюшка!.. Как же я тебя ждала!.. Вот уж не думала, что так бывает!.. Родной мой!..
Опять звонок в дверь.
Николай(шепчет яростно). Не открывай!!!
Ольга (в панике). Мама!!! Это уже точно, она! (Со стоном). Зачем?! Ну что такое!.. Она не хотела ехать… Я её еле выпроводила…
Николай, раскрасневшийся, взъерошенный, отходит вглубь прихожей, за шкаф. Ольга, на ходу приводя себя в порядок, отворяет дверь. На пороге стоит Мужчина лет сорока с небольшим, лысоватый, в добротном костюме, в одной руке у него кейс, в другой – цветы.
Мужчина. Ольга Родина?
Ольга. Да…
Мужчина. Сражён: вы очаровательны! (Протягивает цветы). Это вам.
Ольга (удивлена). Мне? От кого?
Мужчина. От фирмы и от меня лично. В знак любви и испепеляющей страсти.
Ольга (растеряна). Что это значит?
Мужчина. Так полагается. Извините за опоздание. В пробку попал. Добирался к вам целых два часа. Это, к сожалению, я должен внести в ведомость на дополнительную оплату… (Открывает кейс, достаёт оттуда бумаги). Вот, кстати, мои документы. Ознакомьтесь, чтоб не было претензий. Тут мой паспорт, медицинское свидетельство, характеристика природного темперамента и лицензия на право работы по избранному профилю. Стаж работы небольшой, но желание огромное. Нареканий не имел. Зарекомендовал себя, как безотказный орган. Ознакомьтесь, а я пока заполню ведомость на дополнительное время в дороге. Присесть можно?
Ольга. Вы кто-о?!
Мужчина. А разве я не представился? Виноват. Альберт Эпштейн. Агент фирмы «Муж на час». Специалист по детопроизводству. Ведь вы заказывали?
Ольга. Что-о?!. (Смотрит в изумлении на Альберта, потом переводит не менее изумлённый взгляд на Николая, потом снова на Альберта, она в крайнем замешательстве).
Альберт(пытается вывести Ольгу из столбняка). Алё, женщина! Мужа на час заказывали?
Ольга. Что?..
Альберт. Вы Ольга? Родина? Улица Лобачевского, дом…
Ольга. Да, заказывала, заказывала… Только я ждала вас к двум часам. А сейчас…
Альберт. Я же говорю, в пробку попал. Даже цветы немного привяли…
Ольга (почти про себя). Лучше бы ты застрял в ней навсегда… (Начинает собирать котлеты).
Альберт. Что вы сказали?
Ольга. Ничего. (Демонстративно громко, видимо, для Николая). Значит, так… Альберт!
Альберт. Всегда готов, любимая!
Ольга (никак не может привыкнуть к словесным выходкам агента). Что?!
Альберт. Я работаю строго по инструкции. До акта совокупления, по нашим правилам, следует разыграть любовную прелюдию. Слова и жесты должны моделировать влюблённость. Это сделает интимное сближение естественным и неотвратимым…
Ольга (пришла в себя, с явной иронией). Вы думаете?.. (Машинально, с аппетитом, ест подобранные с пола котлеты).
Альберт. Вы как предпочитаете: классическим способом? Или у вас есть свои неожиданные задумки?
Ольга. А вы полагаете, чтобы зачать ребёнка, должны быть какие-то особые задумки? (Начинает есть вторую котлету).
Альберт(подключается к поеданию котлет, жуя). Нет, это не обязательно. Но я, видите ли, человек с фантазиями… И ты ведь не будешь спорить, любимая – каждый должен получать от своей работы какое-то удовольствие.
Ошеломлённая Ольга молчит.
Я тебе буду говорить ты. (Подсказывает Ольге). А ты подыгрывай мне, любимая. И тогда мы быстрее придём к искомому результату.
Ольга (деревянным языком). Слушаю тебя… любимый…
Альберт. А недавно, на основе своего скромного опыта, я начал разрабатывать теорию половой относительности…
Ольга. Даже так? И в чём же она заключается?
Альберт. Дело в том, что разница между полами на самом деле весьма относительна… Я поясню по-простому. Бывает, что женщина, думает, что она женщина, а на самом деле, по своей природной склонности… она ближе к мужчине… И так же мужчина иногда думает, что он…
Ольга (неожиданно заходится в истерическом смехе, но тут же усилием воли резко себя обрывает). Извини, Альберт… анекдот вспомнила…
Альберт. Смешной?
Ольга (через небольшую паузу). Нет. (Альберту, показывая на дверь спальни). Ну что ж, раз пришёл, прошу… (Показывает на дверь спальни). А я приду через минуту и… будем моделировать любовь… со всеми вытекающими из неё последствиями.
Альберт. Как? Сразу? Без прелюдии?
Ольга. А чего тянуть? Время – деньги.
Альберт. А я думал… мы сначала посидим, чайку попьём, поговорим, обсудим сексуальные позы… У меня с собой «Камасутра» и две коробочки «Рафаэлло». От фирмы. Меня на весь вечер прислали, дорогая. (Похлопал Ольгу по мягкому месту).
Ольга (в сторону Николая, сквозь зубы). Вот это сервис, я понимаю!
Альберт. Что ты сказала, любимая?
Ольга (говорит громче). Ничего. Говорю, обойдёмся без прелюдий. А там уж как получится.
Альберт(пожав плечами). Каприз клиентки для меня закон. Да, вот еще такая деталь… У нас в инструкции есть примечания мелким шрифтом: с разрешения клиента производить видеосъёмку полового акта.
Ольга. Так вы ещё и порнуху гоните?! Хороша фирмочка!..
Альберт. Ни в коем случае! Ничего противозаконного! Праздный просмотр и распространение данной видеосъёмки с коммерческой целью не допускается.
Ольга. Тогда к чему всё это?
Альберт. Видеосъёмка прилагается к ведомости, как доказательство выполненной работы. Иначе, в случае неудачи, со стороны клиентов возможны всякого рода наезды. И фирма может потерпеть убыток. Обычная страховка. Так что никакой порнографии! Только документ, иллюстрирующий свершившийся факт.
Ольга (вдруг широким жестом, демонстративно). А! Валяй!
Альберт. Благодарю. Тогда я сразу установлю видеокамеру. Ты мне покажешь, где мы будем работать?
Ольга. В спальне, где же ещё.
Альберт скрывается в спальне.
Ольга (пристально смотрит на Николая). Ну? А ты кто, самозванец?
Николай(стоит уничтоженный). Почему самозванец? Я слесарь.
Ольга. Какой слесарь?
Николай. Из ЖЭКа. Ты подавала заявление на ремонт батареи в спальне?
Ольга (сглатывает слюну). А… подавала…
Николай. Ты же сама представила меня соседке. Я и не подумал, что меня принимают за какого-то… Шульберта!
Ольга. Ах, слесарь, значит! Я уж и забыла… Заявился! И месяца не прошло… Зима на носу!..
Николай. Так, очередь… Всем что-то надо…
Ольга. Это я уже слышала. Ну, извините за доставленные неудобства, слесарь Коля.
Николай. Какие неудобства? Ты что?..
Ольга (вдруг помрачнела, с тоской в голосе). Уходи, Коля. Уходи скорее, иначе я закричу.
Николай. Оль…
Ольга. Уходи. У тебя ещё четыре вызова впереди.
Николай. Да чёрт с ними! Никуда я не пойду.
Ольга. Не дури. Смотри, уволят.
Николай. И пусть увольняют!
Ольга (по слогам). Слесарь Коля, на выход.
Николай. Ты что… в самом деле хочешь… с этим?.. Шульбертом!..
Ольга. Это моё дело. А твоё дело слесарить.
Николай. Оль!
Ольга. Уходи! Уходи!
Николай быстро обувается, накидывает куртку и, подхватив чемоданчик и опустив голову, уходит.
Постой!
Николай быстро возвращается. Ольга бежит на кухню, выносит деньги, протягивает Николаю.
Это ваш гонорар, слесарь Коля. За кран в ванной. Детишкам на молочишко…
Николай(машинально берёт деньги). Нет у меня детей. Соврал я….
Ольга. Соврал? Зачем?
Николай. Я хочу, а жена… не может.
Ольга. Как я её понимаю. Всё равно бери. За горячую воду.
Николай. Оля, я…
Ольга (отвернувшись). А теперь уходи. Пролетай, ветер! (Надрывно кричит). Уматывай!
Николай(с силой бросает деньги на пол). А это тебе за стрижку! (Резко уходит).
Некоторое время Ольга стоит в раздумье, потом поднимает деньги, суёт в карман халата. Появляется Альберт.
Альберт. Ты меня звала? Видеокамера установлена. (Хочет снять с Ольги халат). Ты так притягательна, любовь моя! Ты излучаешь жар желания…
Ольга (злобно). Руки!
Альберт. Что такое..?
Ольга. Альберт, кончайте свой эротический театр. Не видите, публика разошлась.
Альберт. Как? Почему? Вы передумали?
Ольга. Передумала.
Альберт. Но я… должен сделать работу.
Ольга. Я всё подпишу и заплачу. Сколько с меня?
Альберт(роется в кейсе, достаёт какие-то бумаги, роняет их на пол, подбирает, наконец, находит и подаёт Ольге). Вот, тут я всё написал.
Ольга (смотрит в ведомость). Хорошо. (Достаёт из кармана халата деньги, отдаёт Альберту). Теперь в расчёте?
Альберт. Да… Но может быть, мы всё-таки… А как же… видеосъёмка?
Ольга. Тоже отменяется.
Альберт. Жаль. У нас мог бы получиться очень возбуждающий сюжет. Вы сексогенична и киносексуальна.
Ольга. Для порнозвезды я уже старовата. Запишите, что я была против.
Альберт (вздыхает). Придётся. Можно спросить?
Ольга. Спросить можно.
Альберт. Только начистоту. Почему вы передумали? Я сделал что-нибудь не так? Я вам не понравился?
Ольга. Слушайте..! Понравился, не понравился… Давайте закроем тему.
Альберт(уныло). Это у меня не первый облом. Некоторые заказывают сгоряча, а потом…
Ольга. Не унывайте. Займитесь теорией, напишите книгу. А на практике часто бывают сюрпризы…
Альберт (забирает видеокамеру). Подумайте, может быть…
Ольга. Пролетай, ветер!
Альберт. Что вы сказали?
Ольга. Я сказала, бросайте свою контору и подыщите себе нормальную работу.
Альберт. Но я больше ничего не умею…
Ольга. Вы женаты?
Альберт. Нет.
Ольга. Женитесь. Жена оценит ваши фантазии.
Альберт. А вы не..? Я бы мог…
Ольга. Нет, вы герой не моего романа. Прощайте.
Альберт берёт кейс с бумагами и уходит. Ольга идёт на кухню, убирает со стола.
4
Звонок в дверь. Ольга отворяет. Входит Лида, крадучись, на цыпочках, в руках у неё прозрачная полиэтиленовая коробка с пирожными и бутылка коньяка.
Лида (шепчет). А это я! Не рано?
Ольга. Привет. Всё-таки пришлёпала.
Лида. От меня, подруга, не скроешься. (Продолжая шептать, показывает пальчиком на дверь спальни). Он там?
Ольга. Расслабься. Я одна.
Лида (громко). Ой! Значит я вовремя! Сеанс связи закончился, епоныть?
Ольга. Слава богу.
Лида. Выглядишь замечательно! Значит, на пользу пошло! Молодец! Преклоняюсь! А чего такая кислая?
Ольга. Устала, Лид.
Лида. Я думаю!.. Ничего, ничего! Как там дела? (Стучит по Ольгиному животу). Тук-тук! Кто, кто в теремочке живёт? Ещё не шевелится, а?
Ольга. Прекрати.
Лида. Ну ладно, ладно. (Снимает пальто).
Обе проходят на кухню.
Давай, шевелись, мамаша! Кидай на стол рюмки, тарелки!
Ольга. Опять двадцать пять. Только что всё убрала… (Ставит на стол рюмки, тарелки, достаёт из холодильника оставшиеся бутерброды).
Лида. Ты что, мне не рада?
Ольга. Да рада, Лида, рада.
Лида. То-то. Смотри у меня! Не каждый день такое бывает. Надо отметить. (Открывает коньяк, наливает). Ты как?
Ольга. А! Давай!
Лида (разливает). А тебе можно?
Ольга. Нужно!
Лида. За твоего будущего ребёночка!
Ольга. Прошу тебя, не надо об этом.
Лида. Ничего, ничего. Девять месяцев пролетят, как девять дней… одного года! (Смеётся).
Выпивают.
Давай сразу ещё по одной. А то я замёрзла, как цуцик! Похолодало, Оль! За пальцы хватает. Вон, красные и не сгибаются! (Поднимает рюмку). А ты?
Ольга. Я пропущу.
Лида. Ну и ладно. Со свиданьицем!
Ольга. Закусывай.
Лида (жуя). Ну? Рассказывай! Как прошёл медовый час?
Ольга. Что?
Лида. Как всё происходило-то? Хоть что-нибудь запомнилось на всю жизнь, как хотела? Выкладывай! (Энергично трёт руки в предвкушении Ольгиного рассказа).
Ольга (с иронией). Тебе всё… поминутно рассказать?
Лида. А я что, зря твою смену отрабатывала! Давай, выкладывай! (Смеётся). Только ничего не пропускай. В этом деле каждое мгновение дорого! (Подмигнула многозначительно). А? Соображаю?!
Ольга (сухо). Что тебе выкладывать?
Лида. Ну, как он… этот мальчик по вызову? Хороший работник?
Ольга. Даже на видео заснял. Для документации.
Лида. Иди ты! Покажешь?
Ольга. Лид, если б я тебя не знала, я бы… (Берёт в руки скалку, то тут же бросает её). Какой тебе интерес?
Лида. Ну, ты прям… как школьница! (Уточнила для реалистичности). Младших классов! Бабе скоро сорок, а она… жеманничает! Ты что, подруга, на дворе революция!
Ольга. Какая революция?
Лида. Сексуальная! Долой одежды и всяческие комплексы! Ходи голой, и народ к тебе потянется!
Ольга. Не буду я тебе ничего рассказывать.
Лида (заглядывает Ольге в лицо). Что произошло, подруга? Он не оправдал, да? Звонила такая весёлая… (Поднимает голову Ольга за подбородок). Ну-ка, ну-ка! А!!! Ой, паразитка! Какая ж ты паразитка!
Ольга. Лид, опять напилась?
Лида. Ты в зеркало давно смотрелась?
Ольга. Я в зеркало стараюсь не смотреть.
Лида. А вот это большая ошибочка с твоей стороны! И я хороша, только сейчас углядела…
Ольга (испуганно). Что углядела?
Лида. А то, что ты жутко похорошела, стерва, вот что! В чём причина? Олька, колись! Признавайся, накатило, да? Втюрилась?
Ольга. Издеваешься?
Лида. Да ей богу! Не веришь? Хочешь, зеркало принесу?
Ольга. Ладно, давай выпьем.
Лида. Вот это по мне! (Наливает). За что? (С подъездом). За позднюю любовь?
Ольга. С чего ты взяла?
Лида. Да что я не вижу… Кожа разгладилась… И глазки светятся… И движения мяконькие, как у кошечки! (Опрокинула рюмку). Да посмотрись в зеркало, зараза!
Ольга (встаёт, подходит к зеркалу, какое-то время стоит, разглядывая себя критически). Ничего особенного… не вижу. Лицо… широковатое.
Лида. Не видит она! Широковатое… Причёску тебе надо сменить. С бобрика на русалку. И будет то, что надо.
Ольга. Причёску? Ой, а я и не подумала об этом. Верно! Волосы отпустить… Почему ж ты раньше мне об этом не сказала?
Лида. А ты спрашивала?
Ольга. Ладно. Всё равно не отстанешь. Расскажу, как было. Я тебе позвонила, когда он уже пришёл… Помнишь, я тебе сказала, что он в ванной? Я его сама туда отправила, чтобы время потянуть…
Лида. Ну-ну?!
Ольга. Он мне с первого взгляда понравился, понимаешь. Но он сразу рвался в спальню, а я была не готова к этому…
Лида. Сама заказала, и сама не готова! Парадокс!
Ольга. Ну, вот… стала время тянуть…
Лида. Это всё равно что придти на базар, всучить торговцу всю свою зарплату и ничего с него не взять взамен. Клиническая дура!
Ольга. Всё, на этом закончим. Давай лучше выпьем.
Лида. Кто бы сопротивлялся… Я для чего его принесла, окна протирать?! (Быстро разливает). И потом… (Поднимает рюмку). С днём зачатия!
Выпивают.
…и потом одно другому не мешает… Продолжай, рассказывай, Шехерезада! Отправила его в ванную… молодец!..
Ольга (смеётся). Ты неисправима!
Лида. А то!
Ольга. Потом он вышел из ванной…
Лида. В чём вышел-то?
Ольга. В чём зашёл, в том и вышел.
Лида. Оригинал! А я думала, в чём мать родила.
Ольга (решила не обращать внимания на выходки подруги). Пьём чай, я задаю вопросы…
Лида. Кто мать, чем увлекаешься… нет, такое не возбуждает.
Ольга. Ты что, за дверью стояла?
Лида. А то я тебя не знаю.
Ольга. Я принесла ему гитару… Он стал мне читать свои стихи… Лидка, какие стихи! А потом спел свою песню… (Напевает). «Пролетай, ветер, пролетай…»
Лида. Можно спросить?
Ольга. Что?..
Лида. Я не храплю во сне?
Ольга. Да ну тебя! Как можно что-то рассказывать, когда ты… ты же на самом деле не такая! Почему ты постоянно кривляешься? Лидочка, остановись!
Лида (про коньяк). Не хотела я больше… но ты меня заставляешь.
Ольга. Я?!
Лида. А кто же. То про ванную, то про стишки… А когда до дела дойдёт?
Ольга. Слушай дальше. После того, как он спел, мне так захотелось… приласкать его, прижать к себе и… не отпускать никогда! И я ему предложила постричься…
Лида. А это зачем? Он что, в парикмахерскую пришёл?
Ольга (она уже не обращает внимания на реплики подруги). Мне нужен был какой-то предлог… дотронуться до него. И тут… он сам прижался ко мне… Лидка, и пол у меня поплыл под ногами!.. Мы крепко обнялись… И в это время… звонок в дверь…
Лида. И ты пошла открывать! Да?
Ольга. Да… Пришла Виктория Семёновна…
Лида. Ну, ты больная! Больная на всю голову!
Ольга. Наговорила с три короба, ушла. Потом ещё раз позвонили в дверь… И теперь уже пришёл он.
Лида. Кто?
Ольга. Альберт.
Лида. Не помню такого…
Ольга. Из фирмы «Муж на час». Агент.
Лида (в крайнем недоумении). Агент?.. (Вдруг до неё доходит). Которого ты заказывала, что ль?..
Ольга. Ну да.
Лида. А этот, стихотворец, кто?
Ольга. Слесарь, которого я заказывала в ЖЭКе месяц назад.
Лида. Слесарь? Ален Делон – слесарь?.. И не пьёт одеколон!
Ольга. Я его тут же выгнала. А вслед за ним и агента этого…
Какое-то время Лида сидит совершенно ошалевшая от невероятного рассказа, с окаменевшим лицом, затем вскакивает и начинает бегать по кухне, из кухни в коридор и обратно, истерически хохоча и хватаясь руками то за грудь, то за живот… И в итоге, валится на стул.
Лида. Никогда… никогда так… болезненно не смеялась… С тобой и в театр ходить не надо… Ох! (Достаёт из своей сумки носовой платок и утирает слёзы). Скотина я бесчувственная… (Стоически подавляет в себе позывы к смеху). Можешь врезать по шее. Заслужила. Так… Если я правильно поняла, ты ни с тем, ни с другим так и не… (Показывает руками).
Ольга. Да. То есть, нет.
Лида. Во попала! Стреляли из двустволки, и оба ствола промазали! Птичка сама в руки падала, а они… Охотнички, епоныть! Редкий случай.
Ольга. Всё, Лидка, я сдалась. Ничего больше не хочу…
Лида. Ты меня извини за реакцию… Это, конечно, не смешно… Но это о-очень смешно! (Опять заливисто хохочет, шлёпая ладонями по бёдрам, потом приходит в себя и, увидев Ольгу в раздрызганном состоянии, бросается её обнимать). Оль, да ну их всех к бесу, мужиков этих! Нет, надо выпить по этому поводу… А то икота начнётся…
Ольга. Конечно… Пришла, обсмеяла…
Лида. Ну, извини. Я не хотела. (Разливает).
Ольга. Мне не наливай. Я и без того, как пьяная…
Лида (выпивает залпом). Слушай! А если из детдома?..
Ольга. Я хотела своего…
Лида. Ох, подруга! От беды беды не ищут… Я вот тоже… вроде и замужем, а как посмотришь на всё через мелкокоскоп… И сразу тошно делается… Я про Эдика, не к ночи будет помянуто. Женихались, был парень, как парень… То, извиняюсь, (показывает) за то ущипнёт, то за это схватит. А как на бухгалтера выучился, мигом приутих… Устроился в наш сбербанк… чтоб его грабили каждый выходной! Целый день при костюмчике, ботиночки начищены, под горлом галстучек, рожа протокольная и зелёная, как у линялой лягушки… Разговаривает всегда тихо, ровно… как в бюро ритуальных услуг! Нет, мы, русские, не умеем жить посерёдке. Нам нужно обязательно кого-то… или по стенке размазать, или вовсе не замечать! Нет, чтобы и того, и другого в меру… (Вдруг разулыбалась). А вообще-то, всё у меня хорошо. Чего жалуюсь…
Ольга бросает об пол тарелку.
Лида. О! Вот это по-нашему! Гуляем, подруга! Эх, залётные! (Вдруг запела в полный голос). «Ой, мороз, моро-оз, не-э моро-озь меня-ааа!
Звонок в дверь.
Не-э моро-озь меня-ааа, моего-о коня-ааа!..» Подпевай, подруга! «Мо-оего коня-аа бе-элогри-ивого!..»
Ольга. Лид! Ли-ид!
Лида (перестала петь). Чего?
Ольга. В дверь звонят. Соседка, наверное. Очарована твоим пением.
Лида (принимает сказанное за чистую монету). Давай зови! Только пусть таранит бутылку! Своё не отдам.
Ольга идёт отворять. В дверях стоит Виктория Семёновна.
Виктория Семёновна. Ещё раз здравствуйте, голубушка… Народные песни слушаете? Это по телевизору такое? По какой же программе? Анна Фёдоровна не появилась?
Ольга. Я вам говорила, она на даче. И будет там дня два-три.
Виктория Семёновна. Два-три дня? В такой холод? Но она мне, собственно, и не нужна. Олечка, голубушка, можно я позвоню от вас?
Ольга. И телефон испортился?
Виктория Семёновна. Нет, просто Иван Моисеевич смотрит футбол. И мне не хотелось бы ему мешать. Он не любит. У нас теперь один аппарат, на кухне. Второй сломался, надо вызывать телефониста… К мобильнику я как-то не приучена… А у меня срочный звонок!
Ольга. Звоните. Телефон на кухне.
Виктория Семёновна. У вас тоже на кухне? Как у нас много общего! (Шагает на кухню, видит Лиду, испуганно дёргается назад, но всё-таки продолжает движение). И вы здесь?..
Лида. Не пугайтесь, Виктория Семёновна. Сегодня я не кусаюсь. К зубному хожу. Вот как все вставлю, тогда берегитесь!..
Виктория Семёновна. Ой, я в другой раз… (Почти убегает).
Ольга. Фух! Пронесло.
Лида. А что такое?
Ольга. Да она мне котлетки свои принесла в холодильник… А я их уронила, и тарелку разбила… А потом от волнения съела штуки три…
Лида. Переживёт.
Ольга. Думала, она за котлетами явилась…
Лида. Это она меня увидела, и сразу всю память отшибло. Лю-юбит!
Звонок в дверь.
Ольга. А вот теперь уже за котлетами! Вспомнила, что проголодалась.
Лида. А ты скажи, что мне их скормила.
Ольга отворяет дверь. На пороге стоит Николай.
Ольга (резко отворачивается, прислоняется к стенке спиной). Зачем пришёл?
Николай(пытается заглянуть на кухню). У тебя гости? Те? Или уже другие?
Ольга. А вы, молодой человек, из госпартконтроля? Или из полиции нравов?
Николай. Зачем ты так?
Ольга. А как? Чего пришёл?
Николай. Так я же… батарею не починил. Заказ висит на мне.
Ольга. Ничего, повисит, повисит и отвалится. Я жаловаться не буду. Приглашу кого-нибудь со стороны.
Николай. Со стороны не полагается. За ваш дом теперь отвечаю я.
Из кухни выходит Лида. Увидев Николая, она изображает преувеличенными, несколько театральными, жестами, что чрезвычайно поражена внешним видом молодого человека, мало того, ослеплена и ранена в сердце, в живот и прочие доступные органы.
Лида. Какие люди в нашем Голливуде! Олька, почему не зовёшь гостя к столу?
Ольга. Это не гость, это мой сосед.
Лида. Первый раз слышу, что сосед не может быть гостем!
Ольга. Он зашёл просто так, на минутку… Ему некогда. Он… за молотком!
Лида. У мужчины всегда молоток должен быть при себе. А у Алена Делона (Подмигивает Ольге). …тем более… Привет, сосед! (Подходит к Николаю).
Николай. Здрасьте.
Лида. Прошу к нашему шалашу! (Проводит его на кухню).
Ольга идёт следом.
Как вас зовут, молодой человек? Я – Лида, дочка инвалида.
Николай. Николай.
Лида. Коля, Коля, Николай, сиди дома не гуляй! А вам что, не сидится? Ах, ну да! Как я сразу не сообразила! Вы не Коля, вы Николя. Николя ни двора!
Ольга (Лиде). Хватит паясничать. Уже не смешно.
Лида. Не обращайте на неё внимания, Коля-Николя! Моя подруга сегодня в глубоком трансе. Выпить не желаете?
Николай. Вообще-то я не пью…
Лида. А в частности?.. Тогда мне придётся выпить в гордом одиночестве… Олька, налей-ка мне рюмашку! (В ответ на нетерпеливый жест Ольги, мол, хватит с тебя). На посошок! (Выпивает залпом). Проводи меня, подруга, а потом выдай Коле-Николя молоток и пусть он смело забивает свои гвозди! (Идёт в коридор в сопровождении Ольги). Прощай, моя репка, целую крепко! (Уходит).
Ольга возвращается на кухню. Подходит к окну. Стоит неподвижно с полминуты.
Николай. Это твоя подруга? Весёлая… женщина.
Ольга. Она притворяется весёлой. И ты уходи.
Николай. Я хотел поговорить…
Ольга. Уже поздно. Я сегодня наговорилась и наслушалась… на десять лет вперёд. Спать хочу.
Николай. А как же батарея? Я должен сделать… Холодно ведь.
Ольга. Про это я тебе уже всё сказала. Давай наряд, подпишу.
Николай поднимается, идёт в коридор.
Николай(останавливается, оборачивается). А видеосъёмка… состоялась?
Ольга. А как же!..
Николай. Смотрела?
Ольга. И наслаждалась!
Николай (роняет чемоданчик с инструментами). Чёрт!
Ольга. Что с тобой?
Николай. Врёшь ведь!
Ольга. Я никогда не вру.
Николай. Можно я буду… заходить?
Ольга. Зачем?
Николай. Так… стихи почитать…
Ольга (оставила вопрос без ответа). У тебя ещё четыре заказа было… Всех обслужил?
Николай. Всех.
Ольга. А такие сумасшедшие, как я… больше не попадались?
Николай. Ну, зачем ты так про себя?
Ольга. Очень надо! Я про тебя.
Николай. Не попадались.
Ольга. Повезло.
Николай. Кому?
Ольга. Тебе, конечно! Ты что-то хотел спросить?
Николай (с трудом). А этот… Шульберт с камасутрой… давно ушёл?
Ольга. Ты кто, что я перед тобой должна отчитываться? Не помню. Не засекала. И потом он не Шульберт, а Альберт Эпштейн, автор теории половой относительности. В очередной раз испытал свою теорию на практике и ушёл. Я деньги за это платила. Не стану же я их на ветер выбрасывать!
Николай(засопел сердито, сквозь зубы). С гарантией… сделал?
Ольга отвернулась, чтобы скрыть вдруг нарисовавшуюся на её лице улыбку.
Ольга. Фирма веников не вяжет.
Николай(в отчаянии). Тогда я… пошёл! (Резко повернул к выходу). Прощай! (Уходит).
Ольга (почти себе). Прощай…
Ольга медленно притворяет дверь, поворачивает ключ в двери, закрывает верхний замок, резко задвигает внутреннюю задвижку, затем, прислонившись спиной к стене, сползает на пол, склоняет голову к коленям, обхватив её двумя руками и, свернувшись таким образом в клубок, сотрясается в беззвучном то ли хохоте, то ли рыдании…
2008 год, Москва – Сафоново
Придурок
Комедия
Действующие лица:
В а н я П о т е р и н – простой человек
М а н я – жена простого человека
Г о с п о ж а У д а ч а – соблазнительная субстанция
А н г е л – двусмысленный субъект
У ч а с т к о в ы й – женщина в форме и возрасте
1
Спальня в двухкомнатной квартире. Налево – прихожая, и далее – кухня. В центре сцены большая двуспальная кровать. Первый час ночи. На кровати лежит, уставившись в телевизор, Ваня. Здесь же, с другой стороны кровати, спиной к Ване, сидит Маня. Она только что вымыла голову и теперь энергично сушит её полотенцем.
Маня. Вань, ты уже лёг?
Ваня. А чего?
Маня. Будь человеком… Звук выруби! А то реклама… задолбала!
Ваня встаёт, убирает звук в телевизоре.
Ну что, нравится?..
Ваня. Чего?
Маня. …скакать перед телевизором? Ещё месяц назад просила пульт починить. Обо всём должна думать я! Что за дела! И фен надо купить. Да разве тебя допросишься…
Ваня (ложится). Чего?..
Маня. «Чего» да «чего»! Чем ты занимаешься целыми днями? Баб что ли водишь? Смотри у меня!
Ваня. Баб не баб, а бабок не мешало б. Эх!.. Выиграть бы миллиончик!
Маня. Опять на кнопки давил? Халявщик! Лучше б заработал.
Ваня. Так заказов нет…
Маня. Вот и почини, раз бездельничаешь.
Ваня. Да понял, понял.
Маня. Что ты всё: «понял» да «понял»!
Ваня. А чего?
Маня. Ой… я от общения с тобой устаю больше, чем на работе…
Ваня. Откуда я знаю, какой тебе нужен… Куплю да не такой.
Маня. Да хоть бы какой! Фен он и есть фен. И чем дороже, тем лучше. Этими дурацкими полотенцами я уже все руки отмотала! Так и Паркинсона схватить недолго!
Ваня. Болезнь Паркинсона, между прочим, от нервов.
Маня. А я про что! Спать хочется, как из пистолета… а тут…
Ваня. А чего?
Маня. Расчёску мне подай, пожалуйста… У меня ноги сегодня… как чужие… намяла за день…
Ваня молча встаёт, молча подаёт расчёску и снова ложится.
Да, не забыл, послезавтра ты родился!.. Мужику сорок пять, разве можно устоять!
Ваня. Если не напиваться…
Маня. Об этом своему другу, Никитке, скажи… Гостей-то будешь звать? Или так отметим, по-домашнему?..
Ваня. Не знаю… Чего звать… Хвастать нечем…
Маня. Да уж… Смотри, решай сам… Надумаешь, утром скажи. Приготовить ведь надо. Ради такого случая… с Люськой договорюсь… подменит. (Ей вдруг захотелось сказать мужу что-то хорошее). Вань, а в детстве ты кем хотел стать?
Ваня. Чего это вдруг… вопрос такой…
Маня. Какой такой? Что я не могу с мужем просто так, по-человечески, поговорить? За пятнадцать лет так и не удосужились…
Ваня. Ну, вот же, разговариваем…
Маня. Хорош разговор! Только и слышу от тебя «понял» да «чего»…
Ваня. А чего… (Запнулся).
Пауза.
Маня. А меня подружка сманила в торговый техникум … Тогда продавцом выгодно было… А когда талоны ввели… вообще лафа!..
Ваня. А я лётчиком хотел… Испытателем…
Маня. Да ну?! И что?
Ваня. А!.. С пацанами подрался… Ну, загребли в ментовку… а там уж… отвели на мне душу… так, что голова стала плохая… вестибулярный аппарат сломался…
Маня. Сволочи! А из-за чего подрался? Из-за девчонки?
Ваня. Ну! Она оказалась не из нашего района… За ней и менты ухлёстывали.
Маня. Ты, наверное, и стишки в детстве писал?
Ваня. Было дело…
Маня. А я вот никогда не сочиняла… Ерунда всё это! Для бездельников! Ля-ля, тополя!(С силой растирает волосы полотенцем). И удовольствие сомнительное, и денег никаких!
Ваня. Причём тут деньги?
Маня. Деньги всегда причём. Без денег человек… не стоит на земле, падает. Всё. (Бросает полотенце). Пощупай, сухие? (Подставляет Ване голову).
Ваня приподымается, щупает.
Ваня. Как солома.
Маня. Ну, ты приласкал!
Ваня. Сухие, в смысле. Ты ж просила…
Маня. А! Ну, тогда ладно. Отмучилась… Пора бай-бай… (Ложится). Спокойной ночи, малыши!.. Ой! Вань!
Ваня. Чего?
Маня. Соверши подвиг любви, а!..
Ваня. Чего ещё?..
Маня. Заведи будильник. Забыла.
Ваня (встаёт, идёт к серванту, берёт будильник, заводит). На сколько ставить?
Маня. На семь, как обычно. В восемь нужно быть на работе… (Сладко зевает). …как штык! И телевизор… выклю… (Зевает и тут же проваливается в сон).
Ваня. Мань! Слышь, Мань, у нас где-то занач… (Видя, что Маня уже спит, встаёт, ищет что-то в серванте, наверное, выпить, но не находит. Подходит к кровати, хочет лечь, но, то ли от обиды на жену, то ли от презрения к самому себе, демонстративно по-сиротски устраивается на полу).
2
Три часа ночи. Ваня также, скрючившись, спит на полу.
Ваня (вдруг вскакивает, ему приснился беспокойный сон). Ааа!!!
Звонок в дверь. Ваня бежит в прихожую. Дверь распахивается сама. Из дверного проёма льётся ослепительный свет и звучит известный марш Мендельсона. В ореоле света является полуобнажённая красавица, в сверкающей короне и перекинутой наискось через плечо красной шёлковой лентой с надписью «Я – твоя!» Она вступает в квартиру, словно на подиум. Это Госпожа Удача, она капризна, впечатлительна, порой вульгарна. А рядом с ней — Ангел с протокольно кротким лицом и большими серыми крыльями за спиной. Насколько Госпожа Удача глупа и романтична, настолько Ангел сух и циничен. Одну руку Ангел простёр на груди, другой держит чемодан на колёсиках.
Госпожа Удача. Ах, неужели мы лицезреем самого Ваню Потерина?
Ваня. Ну! А чего вам, собственно, надо?
Госпожа Удача. Ах! Сбылась мечта идиотки!
Ангел(его речь почти всегда звучит, как ироничный подголосок Госпожи Удачи). Воистину идиотки…
Госпожа Удача (резко обнимает Ваню и звучно целует в губы, шепчет на ухо). Ваня, я твоя! Крути свой барабан! Угадывай – на какую букву?..
Ваня. На какую ещё букву?.. Чего?…
Госпожа Удача. Я должна компенсировать твои неудачи… Тебе не везло в любви… Зато повезло в игре. И я на тебя запала!..
Ваня. Послушайте… по какому праву вы меня… как-то завлекательно… лапаете?..
Госпожа Удача (вспыхнула). Ах, какой грубиян! По праву нашей счастливой встречи, неблагодарный! И не лапаю, а отдаюсь!
Ангел(разъясняет). Она отдаётся. А ты не берёшь.
Ваня. Чего это…
Госпожа Удача. Такова моя судьба – постоянно отдаваться победителю. А ты, Ваня, сразил меня своей крутой настырностью.
Ангел. Да, крутей некуда. Весь вечер на кнопки давил, давила!
Госпожа Удача. Ваня, ты неутомим! Я бы ни за что тебя не беспокоила среди ночи… Но мне так хотелось застать моего героя врасплох, совсем тёпленького… (Льнёт к Ваниному плечу и одновременно даёт знак Ангелу внести чемодан в квартиру). Ваня, шепни мне на ушко – что ты будешь делать с тридцатью миллионами?!
Ваня. Чего-о?
Госпожа Удача (с обидой). Это ответ? Деревня!
Ангел. А ты думала, увидишь профессора?.. (Вкатывает в квартиру чемодан, достаёт из-за пазухи ведомость, а из-за уха шариковую ручку). К делу, господа товарищи. (Ване). Распишись в получении, счастливчик.
Госпожа Удача. Принимай выигрыш, Ваня! (Сюсюкает). Ты победил! Какой же ты везунчик!
Ваня. Не понимаю… Кто вы такие? Что вам от меня надо?
Ангел. Радуйся, придурок! Тебя посетила сама госпожа Удача.
Госпожа Удача. Зачем так оскорбительно! Не надо… Сегодня его день.
Ангел (Ване). Радуйся, это большая честь для такой амёбы, как ты…
Госпожа Удача. Зачем так… официально и как-то… биологично! Он заслужил большего… Я для него теперь просто Уда.
Ангел. Уда – девочка для блуда…
Госпожа Удача (Ангелу). Не ворчи. (Ване). Так ведь, мой славный везунчик?
Ваня. Как скажешь… (Машинально ставит свою подпись на ведомости, про Ангела). А эта… птица-говорун кто? Твой телохранитель?
Ангел. Бери выше: купюрохранитель, и он же – купюроносец. (Представляется Ване). Агент телефонной компании Ангел Паркинсон. Принёс твой выигрыш.
Ваня. Какой выигрыш? Что?! Где? Когда?
Госпожа Удача. Деньги! В чемодане! Сию минуту!
Ваня. Но я вчера… ничего ни у кого не выигрывал…
Госпожа Удача. Первый раз вижу здорового мужика, который добровольно отказывается от денег.
Ангел(разъясняет Ване). От них раньше только больные отказывались, въезжаешь?
Ваня(торопливо уточняет). Я не отказываюсь. Просто я не понимаю… не ожидал…
Госпожа Удача. Эсэмэски, по заданию вот его (показывает на Ангела), божественно щедрой на выигрыши телефонной компании слал?
Ангел. Да так энергично слал, что до сих пор, наверное, пальчики горят…
Госпожа Удача. И какой же ты везунчик! Я от тебя тащусь! (Толкает Ваню пышным бедром). Ещё-то поиграешь со мной?
Ангел. Он поиграет. Если будет на что… (Ване). Тебе намекнули, что «Мир в твоих руках». А ты, придурок, поверил.
Ваня(вдруг вспомнил). А, игра! Эта… которая вчера… вечером, да? Посылал. (Одной рукой чешет под коленкой, другой – затылок). И за один вечер всё ухнул… А мне только вчера утром жена тыщу положила… И что теперь?
Ангел. Принимай выигрыш, счастливчик.
Госпожа Удача (подходит к серванту и заглядывает в вазочку). Твоя тыща вернулась к тебе с большим прицепом.
Ваня. Чего?.. Правда, что ль?..
Госпожа Удача. Ангел, по-моему, он нам не верит. Открой чемодан и покажи Ване.
Ангел. Показать можно…
Ангел достаёт откуда-то из-под крыла золотой ключик и отпирает чемодан. Чемодан со странно-музыкальным звуком, словно волшебная музыкальная шкатулка, открывается. И при виде его содержимого у Вани из глаз сыплются искры ошеломлённости.
Ваня (заглядывает в чемодан). Ёлкин горох!.. Это… чего… которое тут… чего это… это мне?!.
Госпожа Удача. Тебе, мой герой. Ты выиграл тридцать миллионов!
Ваня. Руб… руб… руб… руб… руб…
Ангел несколько раз похлопал ладонью по Ваниной спине.
…рублей?!
Госпожа Удача. Рублей, везунчик! Но мы принесли в зелёненьких… так солидней и компактней.
Ангел. Сущие копейки… На других придурках компания выиграла в сто раз больше…
Госпожа Удача. Они твои! Вау! (Призывно хлопает в ладоши). А теперь – мой коронный танец! С победителем! (Хлопает в ладоши). Танец в студию! (Хватает Ваню в охапку, закручивает его в огневом танго).
На финал танца Госпожа Удача резко отталкивает от себя Ваню, так что он едва удерживается на ногах.
Ваня (он всё ещё не верит). Ёлкин горох! Я что… (Показывает на чемодан). …без балды… могу это взять?..
Госпожа Удача. Конечно! Ангел, отдай ему чемодан, не жмотничай! А взамен, Ваня, презентуй мне что-нибудь на память. Ну, хотя бы вот эту вазочку. (Показывает на вазочку на серванте).
Ваня (берёт вазочку). Запросто. Она, правда, не моя… Но всё равно жене не нравится… Дарю. (Вручает вазочку Госпоже Удаче).
Госпожа Удача. Как трогательно! А теперь возьми меня, мой везунчик!
Ваня. Куда взять?
Ангел(иронически хмыкнув). Дурачка разыгрывает! (Подсказывает Ване шёпотом). Бери, пока предлагают.
Ваня. Ах… это! (Уточняет у Ангела). В смысле – того… да?
Ангел. Да, того, в смысле этого.
Ваня(оглядывается на кровать, где спит жена). Что… прям щас?
Ангел. А ты хочешь в очередь записаться?..
Ваня. Так… плацкарта… вроде занята…
Ангел. Госпожа Удача без комплексов, она свободна. Она отдаётся на площади. Прилюдно.
Госпожа Удача. Вау!!!
Ангел(поясняет Госпоже Удаче). Товарищ в тисках традиции… И до площади далеко… (Ване). В крайнем случае, можно ограничиться лестничной площадкой, если тебя смущает наличие спящей жены. Или можем разбудить…
Ваня. Не надо! Ей рано вставать… пусть отдыхает. Можно и на площадку… Щас… только чемоданчик… приберу…
Госпожа Удача (с кривой улыбкой). Ваня, а что, по-твоему, важнее, деньги или любовь?
Ваня. Деньги, конечно, важны, но… в другом смысле…
Госпожа Удача. В каком же?
Ваня. В смысле… когда они есть.
Госпожа Удача. А любовь в каком смысле?
Ваня. А любовь в смысле, когда… всё равно денег нет.
Ангел(не по-ангельски зло). Спиноза!
Госпожа Удача. Значит, отказываешься меня отблагодарить?
Ваня(оправдывается). Да нет, я… не поэтому… Щас суну чемодан… под кровать… Чтоб не думалось… А то… как бы… об него… не споткнуться… (Хватает чемодан и пытается запихнуть его под кровать).
Ангел. Лох предусмотрительный! Мог поиметь Удачу, а поимел… (Получает подзатыльник от Госпожи Удачи). …головную боль!
Госпожа Удача. Гуд бай, везунчик! Я ещё вернусь!
Пока Ваня прячет чемодан, ночные гости покидают квартиру.
Ваня(одной рукой чешет в затылке, другой – под коленкой). Ушли… Да… можно было, конечно, и потом… чемодан… (Ложится на кровать, рядом с женой). Обиделась, наверное… Плевать! Зато денег не меряно…
3
Три сорок ночи. У Вани разыгралось воображение, от неожиданной прибыли его разбирает счастливый хохоток, и он невольно подпрыгивает на постели.
Ваня. Гы-гы…
Маня(приподымает голову). Вань, ты что?
Ваня(притих, открыл глаза). Чего?.. (Какое-то время не понимая, где он и что с ним, таращится то по сторонам).
Маня(в сердцах). Вот и возится, и возится без конца! Взял и разбудил, придурок!
Ваня. Чего придурок…
Маня. Так хорошо уснула… А ты прям извертелся весь! Елозишь по кровати, как газонокосилка! А мне завтра с ранья на работу! Это у тебя сплошные прогулы…
Ваня. Какие прогулы?
Маня. Одна я вас тащу… Завтра Петьку в школу не пускай. Он ещё кашляет. Заберёшь от мамы и посиди с ним, раз не работаешь. Побудь с ребёнком в кои-то веки.
Ваня. Чего не работаю? Заказов нет. Вот я и…
Маня. Не знаю уж, как вы там работаете, что заказов у вас нет… Значит, на вашей мебели ни сидеть, ни лежать невозможно, раз нет заказов!
Ваня. А я виноват? Я, что ль, хозяин!
Маня. А мог бы. Если бы не твоя нерасторопность и лень.
Ваня. Чего, какая лень?..
Маня. Хорошо, хорошо, ну тебя, спи. Завтра поговорим… (Зевает).
Ваня(не может сдержать себя, опять смеётся, не может остановиться). Гы-гы-гы…
Маня. Ну, что опять?
Ваня. Да сон тут приснился…
Маня. Ясненько… (Толкает Ваню локтем в бок, шутливо). Вань, сознавайся, сон-то эротический?
Ваня. Кудрявей.
Маня. Это что ж может быть кудрявей?
Ваня. Финансово-эротический!
Маня (насторожилась). Ну-ка, ну-ка, покажь свою физиономию!
Ваня. Чего?
Маня. А ну, дыхни!
Ваня. Чего дыхнуть?..
Маня (принюхивается). Пахнет косметикой… Духи что ль пил?
Ваня. Чего пил?!
Маня. Ну, не знаю… что вы там с Никиткой пьёте, когда гудите…
Ваня(блаженно). Мы такие… Мы с Никиткой, если чего задумаем… обязательно выпьем. И ничего я не пил сегодня. Никитка в командировке…
Маня. А чего ржёшь? Глянь-ка на часы! (Приглядывается к мужу). Ну-ка, ну-ка!.. А чего это у тебя губы в помаде? Красишь, что ли?! Совсем мужик спятил!
Ваня. Чего спятил? Чего крашу?
Маня. Губы! Чего! Пол поменял что ли? Или потолок поехал? (Потрогала свои губы, осеклась). Ой! Это от меня, наверное… забыла вытереть… А мы что, целовались разве?.. (Смотрит в потолок). Не помню… Вот как надо работать! А у вас – заказов нет…
Ваня. Ага, до беспамятства! Хороша работа.
Маня (отворачивается). А тебе лучше до беспамятства ничего не делать. А жить на что будем, поддавальщик? Цены пухнут день ото дня… Я хоть и корячусь изо дня в день, меня в магазине уважают. Премии, то да сё… Ой, ладно! Спи. Четыре часа скоро, а он… (Вскакивает). Должен, что ль, кому?! Проиграл, не дай бог?!
Ваня. Чего должен? Чего проиграл?
Маня. Расчевокался!
Ваня. Да приснилось: деньги мне принесли. Целый чемодан. Гы-гы…
Маня(принуждённо смеётся).Ты не забыл, как они выглядят, деньги-то? «Чемодан»!
Ваня. Да говорю, приснилось!
Маня(не может остановиться, иронически). Мафиози районного масштаба, блин!
Ваня. Чего мафиози… Выиграл!
Маня. Ах, выиграл! Кто принёс-то? Министр финансов, что ли?
Ваня. Госпожа Удача. С Ангелом. Она была такая…
Маня. Голая, что ль?
Ваня. Не совсем…
Маня. Не совсем это как – при шляпке?
Ваня. В короне…
Маня. Ох, мы какие! Прямо с конкурса красоты, что ль? И наверняка, блондинка!
Ваня. Не совсем…
Маня. Крашеная?
Ваня. Я в этом не разбираюсь. А он, Ангел… крылья за спиной… и чемодан в руке… Говорит: «Распишитесь в получении!»
Маня (доверительно). Ваня, я тебя очень прошу…
Ваня. Чего?
Маня. Завтра, перед тем, как за Петькой поедешь, зайди в поликлинику. К психиатру. Расскажи ему про свою голую госпожу, про ангела с чемоданом. Он посоветует что-нибудь. Даст какие-нибудь таблетки…
Ваня. Дура!
Маня (смеётся). Ему ангелы чемоданами деньги прут, а я – дура! (Вдруг обняла, нежно). Вань, да не думай ты о них, о деньгах проклятых! Как-нибудь выкрутимся. (Целует Ваню и тут же рукой вытирает его губы). Спи. И пусть тебе приснится наш Петька… (Хохочет). Ой, ну всё, и меня разгулял! Опять не высплюсь… Да что же это за наказание!.. Курнуть, что ли?.. (Поднимается, идёт на кухню).
Ваня. Ты же бросила…
Маня. Бросишь тут с вами! (Проходя мимо серванта, невольно останавливается, начинает что-то искать). Вань!
Ваня. Чего?
Маня. Ты не видел мою вазочку… на серванте стояла?
Ваня(озадачен). Какую вазочку?
Маня. Да ту, что твоя хворая на всю голову тётка преподнесла мне на восьмое марта!
Ваня. Зачем тебе… вазочка?
Маня. Да век бы её не видала! Я в неё кольца да серьги складываю… Да ещё браслет, который мне якобы ты подарил на десятилетие нашей свадьбы… До кучи… Чтоб не потерялись… Ладно, завтра найдётся… Сама куда-нибудь заныкала… (Уходит на кухню).
Ваня (машинально шарит рукой под кроватью, вдруг, что-то нащупав, вскакивает с постели и вытаскивает чемодан). Ни хрена себе хрена! И вазочки нет… Это что ж получается… не сон?.. Ёлкин горох! (Услышав, что жена возвращается, судорожно запихивает чемодан под кровать, испуганно). Ты чего?
Маня. Чего «чего»?
Ваня. Ты ж курить пошла…
Маня. А!.. И курить не хочется… Выпила снотворного. А ты чего?
Ваня. А я это… об кровать ударился.
Маня. Когда на чемодан пялился?
Ваня (невинно). На какой чемодан?
Маня. Который тебе… (Зевает). …ангел с голой госпожой приволокли. И который ты, наверняка, под кровать засунул. Тоже мне, тайник!
Ваня. Чего тайник?.. Я это… тапочки искал.
Маня. Ладно, ложись… И я лягу… (Смеётся). Погляжу, каково это – лежать рядом с мультимиллионером! (Ложится).
Ваня. И как?
Маня(хохочет). Ощущения незабываемые!.. Словно меня всю сметаной обмазали… и десять котов её слизывают!.. Всё! Спать! И только посмей ещё потревожить… своими дурацкими снами! Я тогда не знаю, что с тобой сделаю!.. (Ложится и укрывается с головой).
Ваня. Понял. (Через небольшую паузу, осторожно). Мань!
Маня. Ну, что опять?
Ваня. А если б у тебя было тридцать миллионов… что бы ты с ними сделала?
Маня. Я бы… (Вдруг вскакивает и бьёт Ваню подушкой по голове). …спустила их в унитаз! Вместе с тобой! Как человека просила… дай поспать! Эгоист!
Ваня. Чего эгоист… Это ты зря. Я думаю… чего тебе подарить… ну хотя бы на миллион…
Маня(плачет). Ты нарочно, да? Алконавт несчастный!
Ваня. Из тридцати можно выкроить для такого дела… А то у меня с воображением не лады… Я такими суммами не мыслю…
Маня. У меня завтра инвентаризация… Я должна быть в форме… иначе всё напутаю… И главный меджнер… менеж… тьфу! Этот… как там по-нашему… управляющий… голову мне снесёт! Уволят, как пить дать!.. А ты… издеваешься!
Ваня. Плевать! Бросай свою работу! Теперь можно. Не пропадём…
Маня. Ты что говоришь? Как это… бросай работу? Окончательно свихнулся?..
Ваня. Слышь, на проценты жить будем!.. Я тут мозгой скуркулировал… Смотри сюда: три процента годовых от лимонного тридцатника это… два нуля херим… триста на три… у, видала?! Девятьсот тысяч в год одного навару! Почти лимончик! (Смеётся мелко, истерически). Лимончик на меленькие расходики! И забудь свой грёбаный магазин!
Маня. С какого бодуна?! У тебя когда-нибудь на книжке больше рубля лежало?
Ваня. Ты что, не веришь, что я тридцать миллионов выиграл? (Его трясёт). Ещё раз говорю: выиграл! Эсэмэски посылал, посылал ну и… Выигрыш принесли! От телефонной компании! Прямо на дом!
Маня(устало). Лучше б ты послал… эту телефонную компанию…
Ваня. Я даже расписался в этой… в ведомости.
Маня. Когда?
Ваня. Ночью. Когда ты спала. Сначала, я думал, это сон… А она… эта госпожа… ещё намекала, что, мол, отблагодарить надо… А он… ну, этот… Ангел Паркинсон… говорит, если, мол, здесь нельзя… (Показывает на кровать) …ты ж спала тут… то на лестничную площадку… можно выйти… ну, для этого… Ты не подумай, чего! Просто, чтоб отблагодарить… Она так хотела… А чего? Мне не трудно… За такие деньги… один раз можно и налево… Так ведь?
Маня(вскакивает с постели, стремительно бежит на кухню и тут же возвращается со шваброй). Пошёл вон отсюда, паскудник! Не хочу с тобой жить в одной постели! Ступай в коридор и там дрыхни! На половике! Образина пьяная! Алкоголик развратный!
Ваня (бегает от Мани). Мань! Ты чего? Да не пьяный я! Говорю, выиграл! Мань! Хочешь чемодан покажу? (Наконец, ему удаётся нырнуть под кровать, и он выдвигает оттуда чемодан).
Маня(застывает). Что за чемодан?! Где взял?
Ваня. Под кроватью.
Маня. А как он там оказался? Чей он?
Ваня. Теперь мой. Наш. Я ж говорю… выиграл… эсэмэски посылал…
Маня (подходит к чемодану). А ну открой!
Ваня(торжественно открывает чемодан). Вот…
Маня(в ужасе). Ох! Ваня, миленький… что же ты натворил! Зачем? Ох, какое несчастье на нашу голову!..
Ваня. Тебя не поймёшь… без денег – плачешь, на деньги – рыдаешь!
Маня. Как же мы теперь одни-то будем с Петенькой…
Ваня. Ты чего, чего? Почему одни?
Маня. А того! Посадят тебя… посадят, Ваня!
Ваня. Чего посадят! За что?
Маня. Какой банк ограбил? Частный или государственный?
Ваня. А какая разница?
Маня. А такая – за частный дадут меньше. Присяжные скажут: в порыве народного негодования грабил награбленное! Хотел незаконную пирамиду выявить… Один грабил? Или с подельниками?
Ваня. Ты чего, ёлкин горох! Никого я не грабил. Толкую тебе, выиграл… по мобильнику…
Маня. По мобильнику ограбил?!
Ваня. Да не грабил я! Эсэмэски слал… по заданию… этой… телефонной компании…
Маня (срывается с места, хватает подушку и начинает колотить ею по Ваниной голове). Опять за своё?! Почему ты измываешься надо мной, бессердечный! У тебя мозги есть?! Или все пропил! Понимаешь, так не бывает!..
Ваня. Почему не бывает? Ну, вот же я выиграл!
Маня. Настоящие деньги не выигрывают! Их зарабатывают! А если лень зарабатывать, грабят кого-то! Понял?!
Ваня. Чего ж не понять… Только я выиграл. Посмотри на меня, я похож на грабителя? Я когда-нибудь давал этот… повод, чтобы меня назвали жадным или этим… экстермистом? Давал?
Маня(сквозь слёзы). Да нет, вроде…
Ваня. А почему же ты решила, что я банк ограбил? С чего ты взяла?! Вон и по телевизору… все играют! Напропалую! И я выиграл! Ты мне веришь?
Маня. Верю. Только…
Ваня. Только давай без только. Веришь и всё. И теперь нам надо решить, что с ними делать. Если они у нас будут лежать в чемодане, под кроватью, то очень скоро от них ничего не останется…
Маня. Как это?!
Ваня. Их съест инфляция. Бумажные деньги на самом деле ничего не стоят. Поэтому… нам надо их вложить в какой-нибудь товар, то есть закупить на всю сумму нужные вещи и… ненужные… Или положить в сбербанк и жить на проценты… (Чешет затылок). А с другой стороны – в сбербанк опасно… вдруг опять этот… де… дефтол…
Маня. Дефолт!
Ваня. Вот. Или часть перевести в товар, а часть положить в сбербанк… Ну? Как поступим?
Маня. Ваня! Какой ты, оказывается, умный!
Ваня (чуть рисуясь). А ты думала, придурок?
Маня. Никогда так не думала! Называла, но не думала.
Ваня. Ладно. Забыли. Так как?
Маня. Не знаю… Ты выиграл, ты и решай.
Ваня. Хорошо. Тогда сделаем так… Половину положим в сбербанк… Положим на твой счёт, договорились?
Маня. Почему на мой?
Ваня. Так надёжнее. Или, если хочешь, на мой.
Маня. Нет, на мой!
Ваня. Почему?
Маня. Ты сам сказал, так надёжней.
Ваня. Решено. А остальную половину тратим на себя. Так… у Петьки через неделю день рождения… Ему – кампик. Самый супер!
Маня. Чего?
Ваня. Компьютер! И ещё… мотоцикл!
Маня. А не рано?
Ваня. Впрок. Пока деньги есть… Через два года будет гонять.
Маня(вдруг вцепилась в Ваню в отчаянии). Ваня!
Ваня. Ты чего?
Маня. А если Петенька разобьётся!.. Как мы жить будем без него!
Ваня. Ты чего, Мань! Научится ездить… и ничего с ним не случится. Так… ему же: жевачки всякой… килограмм десять! Что ещё?
Маня. Хватит для одного дня рождения.
Ваня. Допустим. Так… тебе… Шубу норковую! Нет – две!
Маня. Норковая… это которая?
Ваня. Которая из норки только что вылезла.
Маня. Нет, зачем норковую? Да ещё две! Дорого.
Ваня. Помолчи, пожалуйста! Я же не из своей зарплаты выкраиваю. Ладно… одну. Так… ещё этот… ошейник бриллиантовый… небольшой! А то и тридцати лимонов не хватит…
Маня. Ошейник на собаке! А на женщине – колье!
Ваня. Ну, колье.
Маня. Не надо мне никакого ошейника! Фен! Новый фен! Самый хороший!
Ваня. Фен само собой… Посудомоечную машину, стиральную машину… самую современную! Во – ящик черешни! Два! Ты любишь…
Маня. Какая черешня в декабре?!
Ваня. Найдём. За такие деньги и черешня зимой поспеет!..
Маня. А тебе? Завтра – сорок пять!
Ваня. Да ты что?
Маня. Забыл что ли?
Ваня. Ну, тогда… мне какую-нибудь простенькую электробритву… ладно? У моей ножи затупились. Эх! Про Никитку забыли! Ему… бочку коньяка! Самого лучшего! И тапочки! А то он вечно босой у нас ходит… Две бочки коньяка!
Маня. И три тапочка.
Ваня. Зачем три?
Маня. Один запасной. После такой дозы ему обязательно тапочки понадобятся… только белые.
Ваня. И ещё бутылку, на опохмелку.
Маня. Он что, триста лет собрался опохмеляться?
Ваня. Почему триста?
Маня. Да потому что нормальный человек за свою жизнь столько не выпьет!
Ваня. Никитка выпьет. Он и в семьдесят уложится.
Маня. Если доживёт. Или ты ему поможешь…
Ваня. Дарёного я принципиально не пью. Я куплю себе… Если останется на что… Так!.. Теперь нам, в семью, – иномарку. Джип!
Маня. Почему – джип?
Ваня. На нём хорошо плевать на всех сверху и пробки по газонам объезжать! (Вдруг закричал). Ой, забыл! Дом загородный! Коттедж! Здоровенный! С большим участком! С высоким и глухим забором! Чтоб никого не видеть! Обязательно: сторожевые собаки, самые свирепые… эти, как их… вротвелеры… штук пять! Два кобеля и три суки! Чтоб размножались… Лес, газон, клумбы!.. Пруд! В пруду – караси, стерлядки, а сверху – утки и эти… лебеди и лебёдки! Львов у ворот поставим…
Маня. А львов где возьмём? В зоопарке?
Ваня. Мраморных! Я видел у одного…
Маня. А! Может денег не хватить…
Ваня(задумался). Тогда я отказываюсь от электробритвы! В пользу дома.
Маня. А я от шубы!
Ваня. И в сбербанк не кладём! Зачем нам проценты, когда и так всё будет!
Маня(сникает). Нет, Ваня… Помечтали и будет.
Ваня. Чего?!
Маня. Я не верю… что ты выиграл. Сознайся… всё-таки ограбил…
Ваня. Опять?! Ну чем тебе доказать!..
Маня. Давай так… подождём денька два-три… А потом и станем делить шкуру неубитого медведя…
Ваня. Ну почему, почему ты мне не веришь?! Вот они! Лежат перед тобой!
Маня. И пусть полежат… пока…
Ваня. Да почему?
Маня. Потому что так не бывает. Жили, жили, тянули кое-как… И вдруг… Нет, так не бывает. Это похоже на грабёж… Я не хочу, чтобы ты сидел в тюрьме. Или чтоб тебя из-за них, не дай бог, убили!.. Мне ничего не надо. (Со слезами на глазах). Я хочу, чтоб у Петьки был отец… И ещё я хочу каждый день… видеть твою убитую физиономию… Я люблю тебя, Ваня!..
Ваня. Да какой на хрен грабёж! Говорю тебе, выиграл! Эсэмэски… (У него нет слов, он энергично показывает пальцами, как жал на кнопки).
Маня(властно). Так! Всё!
Ваня. …слал!
Маня. Тебе ничего нельзя давать в руки! Ты всё превращаешь в проблему!
Ваня. Чего!..
Маня. Хватит с меня! Сейчас – спать! А завтра разберёмся. Закрой чемодан и ложись!
Ваня. На чемодан?
Маня. На кровать, кудесник! А чемодан пока… запихни обратно. С глаз долой!
Ваня. Так я ж теперь не засну, Мань…
Маня. Выпей снотворного, ворюга! Я уже выпила.
Ваня. Выпила снотворное… а раздухарилась, как от винища. А может, мне… того…
Маня. Ясненько! Ладно, выпей того. Сейчас разрешаю. В серванте, внизу, беленькая припрятана. Может, угомонишься… (Ложится на спину, руки складывает на животе). Только потом в мою сторону не дыши. Алкоголик!
Ваня(с готовностью бежит к серванту, достаёт бутылку, стакан, наливает почти полный, выпивает и снова ложится в постель). О! Теперь порядок!
Маня. Шустёр! Если б с такой же готовностью работал… то и выигрывать не надо было бы.
Ваня. Всему свой черёд… Помню, мой дядька…
Маня. Знаю! Сто раз слышала!
Ваня. Вот. А ты говоришь!.. Много ли надо простому человеку? Стаканчик на сон грядущий…
Маня. Ага… и чемодан денег!
Ваня. Чего…
Маня. Поговори у меня! Спать!
Ваня. Золотые слова!
Оба укрываются с головой.
4
Шесть часов утра. Звонок в дверь. Ваня вскакивает с постели слегка захмелевший, накидывает женин халат, бежит в прихожую, отворяет – никого. Но в это же время из кухни по коридору крадётся женщина в возрасте, в милицейской форме, с автоматом Калашникова через плечо, поигрывающая наручниками. У неё на груди висят на цепочке блокнот для записей и авторучка. Это местный Участковый.
Ваня (растерянно). Как… вы сюда попали?
Участковый(прикладывает палец ко рту). Тсс! Через форточку.
Ваня. Вы откуда?
Участковый. Из Армии Спасения в спальном районе.
Ваня. А почему вы… женщина?
Участковый. Потому же, почему вы мужчина, если вы мужчина.
Ваня. Я – мужчина.
Участковый. А почему в женском халате?
Ваня. А зачем у вас автомат? А! Вы… килер? Килер-оборотень в погонах? Очень… приятно… Кого заказали? (Вдруг до него доходит, в смятении). Меня? Кто? Я никому ничего не должен… никого не оскорблял… так уж смертельно…
Участковый. Сколько вчера выпили, гражданин?
Ваня. Стаканчик на сон грядущий. Это моя норма.
Участковый. Норму устанавливаю я. Фамилия?
Ваня. Моё?
Участковый. Нет, вон того кота на календаре.
Ваня. Потерин.
Участковый. А я ваш участковый, старший лейтенант Нахрапова Арина Родионовна.
Ваня. Приятно. Но не очень.
Участковый. Вот отрабатываю последний вызов. Завтра – на пенсию. А жаль. Только с сегодняшнего дня нам стали выдавать на дежурство автоматы. Теперь не попользуешься всласть, как говорится… Колитесь. Что у вас тут произошло? Семейный скандал? Драка? Поножовщина? Ограбление? Изнасилование? Убийство с умыслом? Расчленёнка по неосторожности? Выбирайте. Не можете жить по-людски? Заставим! Кухню осмотрела – ножи без следов крови… также следов борьбы не обнаружено… Где топор? Кто преступник? Где труп? Где улики? (Проходит в спальню).
Ваня (идёт за ней). Какие улики? Какое топор? Какой преступник? Какой труп?
Участковый. Стоять! Бояться! Лишних вопросов не задавать! (Делает пометки в блокноте). Золото, драгоценности, валюта, наркотики, взрывчатка, дети, комуняки, гастарбайтеры, террористы, заложники в квартире есть?
Ваня. Всё в вентиляции. Скопом…
Участковый. Юморить будете в СИЗО. Если вам позволят. Кто потерпевший? Почему вызывали?
Ваня. Кто вызывал?
Участковый. Отвечать! Я задаю вопросы! Кто хозяин квартиры?
Ваня. Ну, я…
Участковый. Звонил женский голос… Где он?
Маня(просыпается, поднимает голову). Я – женский голос… Но я не звонила.
Участковый. Чья постель? (Ване). Ваша, гражданин в женском халате?
Ваня. Ну, моя…
Участковый. Так и запишем: в постели хозяина квартиры, гражданина Потерина… обнаружен голый женский голос, который отпирается, что он звонил…
Ваня. Это моя жена.
Участковый. Стоять! Бояться! Не заводить следствие в тупик!…
Ваня. Повторяю, в постели – моя жена!
Участковый. Гражданин в женском халате, за преднамеренный сговор с преступником с обоих взимается дополнительная ответственность! И осуществляется штрафная пеня!
Ваня(Мане). Ты чо, сдурела?! Зачем вызвала участкового? Да ещё женского рода!
Маня. Говорю, не вызывала! Это, поди, твоя голая госпожа подшутила над нами…
Участковый. Поднимаемся, гражданка, принимаем строго вертикальное положение и до жестокости правдиво излагаем суть дела.
Маня(на юморе). А можно я спою?
Участковый. Петь будете в оперном СИЗО. Если вам разрешат… Вы кто?
Маня. Да жена я, жена! (Показывает на Ваню). Любовница ночью приходила… С Ангелом… Принесли ему чемодан денег… Звали на лестничную клетку…
Участковый. Стоп! Клетку я вам устрою, если понадобится. Повторить про чемодан.
Маня. Ну, принесли чемодан…
Участковый. А в чемодане – что?
Маня. Ну, деньги…
Участковый. Где чемодан?
Маня. Под кроватью… Сейчас встану, покажу…
Участковый. Лежать! (Обходит кровать со всех сторон, наклонясь и высматривая).
Маня. Что значит, лежать? Я дома, в конце концов… Звали на лестничную площадку, чтоб отблагодарил натурой… мошенники! Честных людей развращают, с толку сбивают… (Ване). Давай мой халат!
Ваня. А я в чём буду? В трусах?
Маня. Ага, значит, ты будешь в трусах и в моём халате, а я нагишом должна объясняться?
Ваня. А ты не вставай, лежи.
Участковый. Лежачих не допрашиваю. Дайте ей халат, мужчина. А вашего брата я во всех видах наблюдала. Особенно под градусом. И в трусах, и в чём мать родила. Ничего интересного.
Ваня. Это потому что вы их под градусом наблюдали, Арина Дурдомовна…
Участковый. Гражданин в женском халате! Не искажайте фактов с больной головы на здоровую! Это они были под градусом, а я их нюхала… в ущерб своему здоровью.
Ваня (снимает халат, кидает его жене). На! Сама с ней объясняйся!
Участковый (оглядывается на зрителя и загораживает Маню, взяв автомат наизготовку). Вставайте, я вас прикрою. Отвечать коротко. По существу. Что было в чемодане?
Маня(надевая халат). Деньги.
Участковый. Какие деньги?
Маня. Доллары, кажется…
Участковый. А достоинство?
Маня. Чьё? Моё?
Участковый. Ваше достоинство засуньте туда, где его никто не найдёт. Достоинство купюр!
Маня. А! По сто, кажется…
Участковый. Количество купюр?
Маня (указывая на Ваню). Это к нему. Я не считала…
Участковый (переводит взгляд на Ваню). Так… Начнём сначала. Что было в чемодане?
Ваня. Послушайте, моя жена уже всё рассказала. Что вам ещё нужно?
Участковый. Чемодан в студию!
Маня. Доигрался, бездельник! Выиграл он!
Ваня (достаёт чемодан, Участковому). Только учтите, я это выиграл! У телефонной компании. Я эсэмэски посылал. Весь вечер на кнопки жал…
Участковый. Ложите чемодан на кровать.
Ваня достаёт чемодан, кладёт на кровать.
Открывайте!
Ваня (открывает чемодан). Вот… любуйтесь.
Участковый (раскрывает рот). О! (Но вовремя берёт себя в руки, деловито). Спокойно. Ничего особенного. Обычные фальшивые доллары. (Передаёт В а н е автомат). Подержите.
Ваня. Да я не умею им пользоваться.
Участковый. Я – тоже. Не успели показать… (Спохватывается). Гражданин в трусах! Я не для пользоваться дала… а для подержать… Держите стволом вверх. Нет, вниз! Нет, лучше вверх… (Берёт одну купюру, смотрит на просвет).
Ваня. Что вы там смотрите?
Участковый. Тихо! Не дышите! (Важно). Определяю, настоящие или… фальшивые.
Ваня. Ну и как?
Участковый(неуверенно). Свету у вас маловато… но у меня врождённая интуиция…
Ваня. А как можно понять, настоящие они или фальшивые?
Участковый. На просвет.
Ваня. И в чём разница?
Участковый. Настоящие на просвет… хрустят… (Встаёт перед чемоданом на колени и принимается считать купюры).
Ваня. Мадам лейтенант…
Участковый. Старший мадам! И не сбивайте меня! Видите, я делом занята!
Ваня. Старший мадам, а может, просто пачки пересчитать. Быстрей будет. Ведь они в банковской упаковке… Значит, в каждой по сто штук.
Участковый(подозрительно). Откуда это вам известно?
Ваня. Да это всем известно.
Участковый. И где вы раздобыли столько? Какую пирамиду разобрали? Вроде не цыган, и не мавр вроде… Как фамилия?
Ваня. Потерин.
Участковый. А девичья? (Продолжает считать). Тридцать пять, тридцать шесть…
Ваня. Какая ещё девичья?! У меня одна фамилия… от отца.
Участковый. Крёстного отца?
Ваня. Родного!
Участковый. А вот тут-то вы и попались! У мошенников всегда несколько фамилий…
Ваня. Да никакой я не мошенник! Я их выиграл! Понимаете, вы-и-грал!
Участковый. В казино? Запрещено!
Ваня. Не в казино. У телефонной компании.
Участковый. И сколько, по-вашему, здесь должно быть? (Продолжает считать). Тридцать семь, тридцать восемь…
Ваня. Здесь тридцать миллионов. Я эсэмэски посылал… Я везунчик…
Участковый. Что вы лепите! Что вы лепите, гражданин в трусах!
Ваня. А вы почему называете меня «гражданином в трусах»? У меня есть фамилия!
Участковый. Ишь, куда залетел, воробышек! У вас есть и прозвище. Ваша жена подскажет – какое. А фамилия… это, знаете, не у всякого! И запишите на серой бумаге вашего мозжечка: даже если вам свалится на голову три чемодана денег, всё равно вы будете «гражданин в трусах»!
Ваня(в отчаянии). Что же мне нужно сделать, что бы не быть «гражданином в трусах»? Подскажите!
Участковый. Спохватился!.. Надо было вовремя выступить без трусов. Кое-кто до сих пор в этом упражняется… Но он уже достаточно одет, чтобы позволить себе такое… сто четыре, сто восемь, сто десять… И потом… если у нас каждый простой человек… вот так вот, за здорово живёшь, будет жать на кнопки… и при этом выигрывать по тридцать миллионов… вы понимаете, что произойдёт?!
Ваня и Маня(разом). Что?
Участковый. Катастрофа! Так у нас и простых людей не останется! Все будут при деньгах!
Маня. А чем плохо? Давно пора!
Участковый. А кто будет работать?! Нельзя простым людям давать в руки большие деньги!
Ваня. Почему?
Участковый. Они могут испортиться!
Маня. Деньги?
Участковый. Не сбивайте меня! При слове «деньги» у меня давление зашкаливает. Как вы сказали, сколько здесь?..
Ваня(будничным тоном). Тридцать миллионов…
Участковый(неожиданным фальцетом). …долларов? (Считает быстрее). Сто тридцать девять, сто тридцать десять, сто тридцать сорок…
Ваня. Рублей! А сколько в долларах, не соображу… Они мне почему-то в долларах подсунули… Теперь вот менять придётся… А доллар падает…
Участковый. Это только вам с неба доллары падают! (Считает в прежнем ритме). Кто принёс? Сто сорок два, сто сорок четыре…
Ваня. Послушайте, ваш подсчёт банкнотов – мартышкин труд… Вы уже давно сбились со счёта…
Участковый. Что?! Оскорбление при исполнении! (Выхватывает у Вани автомат и наставляет на него).
Ваня. Я вас не оскорблял…
Участковый. А кто назвал меня «мартышкой в погонах»? Стоять! Руки за голову!
Ваня. Я вас не называл «мартышкой в погонах»!
Участковый. Вы с кем спорите!
Ваня. Между прочим, я где-то читал… слово «участковый» теперь производят от слова «участие»…
Участковый. Тихо, тихо! Я в ваших тёмных делишках никакого участия не принимала! А с обменом не беспокойтесь. Я это возьму на себя…
Вяня. Как это, на себя? Почему?
Маня. Да отдай ты ей чемодан, Ваня! Проживём как-нибудь…
Ваня. Зачем же как-нибудь… когда можем и не как-нибудь… Погоди, не встревай, Маня! Чемодан пусть берёт, а деньги… (Участковому). Деньги мои… их принесли мне. Я выиграл.
Участковый. Кто принёс?
Маня. Голая госпожа ему принесла. С Ангелом.
Ваня. Да. Я и в ведомости расписался… Всё путём. Всё по закону.
Звонок в дверь. Ваня бросается к двери.
Участковый. Не открывать!
Ваня. Но это могут быть они!
Участковый. Кто?
Ваня. Те, кто принёс мне чемодан. Они вам и расскажут, и покажут, как всё было. Она сказала, что вернётся…
Участковый. Кто она?
Ваня. Ну, эта… госпожа Удача.
Участковый. Разберёмся. (Залегает с автоматом на полу у кровати). Открывайте. Я вас прикрою…
Ваня отворяет. На пороге стоят Госпожа Удача, она уже в лёгкой шубке и Ангел с крыльями подмышкой и с бутылкой «Шампанского» в руке.
Ваня. Как хорошо, что вы пришли! Скажите ему… ей, что я выиграл… и что это вы принесли мне деньги! И покажите ведомость, где я расписался!
Госпожа Удача. Ваня, пока ты не отблагодаришь меня, как полагается, я ничего никому говорить не буду.
Госпожа Удача снимает ленту с надписью «Я – твоя», надевает её на Ваню и ложится на кровать.
Ваня. Что прям щас… при людях? (Тихо). Вот приспичило…
Маня. Э-э! А ты чего разлеглась… на моей постели!
Госпожа Удача (Мане). Милая женщина, не выступай, а то твой везунчик останется с носом! (Ване). Я готова, везунчик…
Маня. Что значит, не выступай?!
Ваня. Маня, успокойся. Это формальность. У них так положено.
Ангел. Ну что, придурок, хотел поиметь удачу, поимей и чувство благодарности.
Маня. Не смейте называть моего мужа придурком!
Госпожа Удача. Ради тебя, везунчик, один раз могу и на «плацкарте». Сегодня я твоя.
Ваня. Да… (Мнётся).
Ангел(Ване). Отлыниваешь, везунчик! Мы тебе деньги принесли?
Ваня. Принесли.
Ангел. Так благодари и будем пить «Шампанское». (Начинает раскручивать проволоку на пробке). Госпожа Удача не любит ждать!
Ваня(в растерянности). Что же мне делать?..
Госпожа Удача (закрывает глаза и с капризной нетерпеливостью дрыгает ногами). Ну, скоро?
Ангел. Или благодари, или мы забираем чемодан.
Участковый (рычит шёпотом). Что вы мешкаете! Благодарите! Я вас прикрою.
Ваня (Мане). Мань…
Маня(с гримасой обиды). Что?
Ваня. Так надо… Ради… ради счастья … нашего семейного бюджета… Всё-таки такие хорошие деньги… У нас теперь всё будет… Ты как? Согласна?
Маня (гордо отворачивается). Благодари, если сможешь…
Ваня. А давайте проголосуем?! Кто за?
Ангел поднимает руку, а Госпожа Удача – ногу.
(Шепчет Участковому, с надеждой). Вы – против?
Участковый(шипит в ответ). Нет. У меня руки заняты.
Ваня. А ты, Маня, почему не подняла руку?
Маня. Я воздержалась…
Ваня. То есть, ты… не «за», но и не «против»? Так?..
Маня. Решай сам.
Ангел. Слушай, придурок, кончай волынку! У меня сейчас бутылка в руках взорвётся. А у Госпожи Удачи пролежни на теле появятся…
Госпожа Удача. Ещё никто меня так долго не мариновал… Лежу, как дура! Как… гнилой персик в больничной палате!..
Ваня вздыхает и начинает снимать трусы.
Маня. Стойте! Не надо нам никаких денег! Забирайте ваш чемодан! Правда, Ваня?
Ваня (снова натягивает трусы). Как скажешь…
В это время из бутылки с шумом вылетает пробка и «Шампанское» струёй извергается на лежащую Госпожу Удачу.
Ангел. Ну, вот, опять мимо рта…
Маня (Ване). Ты недоволен?
Ваня. Просто я хотел… подарить тебе на миллион чего-нибудь… Ладно, попробую заработать… другим способом…
Маня. Ваня, спасибо, милый! (Обнимает и целует мужа).
Госпожа Удача вскакивает с постели, срывает с Вани свою ленту и идёт к выходу.
Госпожа Удача. Хам! Мной ещё никто так не пренебрегал! (Ангелу). Забирай чемодан! Я отвернулась от Вани.
Ангел(ставит бутылку на пол, Ване). Тебе на опохмелку, придурок. (Берёт чемодан, идёт к выходу).
Участковый(резво поднимается с полу с автоматом на перевес). Стоять! Бояться!
Госпожа Удача (видит Участкового). А это кто, джинн?! (Ангелу). Не из твоей бутылки?
Участковый. Я из милиции. Участковый, старший мадам лейтенант Нахрапова Арина Родионовна! Наконец-то, я вас прищучила! Так вот кто подсовывает победителям фальшивые доллары!
Ваня. Так они… фальшивые?! Чего… на просвет не хрустят?..
Участковый. Хрустят, но… не так, как надо… (Выразительно подмигивает Госпоже Удаче и объявляет торжественно и громогласно, как в цирке). Госпожа Удача и господин Ангел Паркинсон – мошенники года!
Госпожа Удача и Ангел обнимаются на публику, и в это время, неизвестно откуда, слышны бурные аплодисменты, разухабисто гремит «Мурка», и сверкают многочисленные вспышки фотоаппаратов.
Ангел. Я плохо выхожу на снимках, не надо…
Участковый. Молчать! А теперь в профиль.
Госпожа Удача и Ангел поворачиваются в профиль. Опять сверкают вспышки фотоаппаратов.
Ангел. Ну, всё, хватит с вас! (Закрывает своё лицо руками от невидимых камер). Уберите камеры! Я мошенник в законе! У меня – крыша во внутренних органах!
Госпожа Удача. Я тоже не люблю фотографироваться. Нам пора сваливать, милые люди.
Участковый. Стоять! Бояться!
Ангел. Слава застала их под дулом автомата.
Участковый. Снять отпечатки пальцев!
Госпожа Удача (снимает перчатки). Ангел, меня раздевают!
Ангел. Ничего. Голая ты выглядишь гораздо интеллектуальней… (Берёт чемодан).
Госпожа Удача. Ой, правда? (Участковому). Шубку тоже снимать?
Участковый. Не надо. Она мне мала.
Госпожа Удача. Тогда распахну пошире… Ну, мы пошли…
Участковый. Стоять! Буду стрелять!
Госпожа Удача. Ай-ай-ай, бабуля! Стрелять в человека из ружья нехорошо. Можно попасть.
Участковый. Это не ружьё! Это автомат Калашникова!
Ангел. Спокойно, мадам лейтенант.
Участковый. Старший мадам!
Ангел (показывает на автомат). Классная машинка! Первый раз вижу так близко. Можно подержать? (Ставит чемодан).
Участковый(подмигивает Ване). Так и быть, уважу. (Отдаёт автомат Ангелу).
Ваня (Участковому). Что вы делаете?!
Участковый. Гражданин в трусах, я не сумасшедшая.
Ангел. Да… хорошая игрушка… тяжёлая… (Неожиданно выпускает длинную очередь). Умрите, придурки!
Все присутствующие, кроме Участкового, со страхом кидаются на пол.
Участковый (кричит Ангелу). Прекратить стрельбу! Там нет патронов! Мне их не выдали!
Ангел (прекращает стрельбу). Надо предупреждать, старший мадам лейтенант. Выходит, я зря на курок жал!
Госпожа Удача (Ангелу, спокойно). Кончай балаган, они непробиваемые. (Участковому). Мы невинны, как грудные младенцы в утробе матери! Мы просто развлекаемся… шутки шутим с населением. А население такое тупое – принимает наши шутки за чистую монету. Так что спрашивайте с населения, мадам лейтенант.
Участковый (отбирает у Ангела автомат). Старший мадам!
Госпожа Удача. Я в этом не волоку, бабуля… Чемодан не наш. Деньги в нём тоже не наши…
Участковый. А чьи?
Госпожа Удача. Теперь они, полагаю, ваши. Везунчик, отказался… Мы свободны?
Участковый. Не задерживаю.
Госпожа Удача. Ангел, канаем отсюда! (Всем). Вообще-то мы пришли, чтобы вернуть моему везунчику эту поганую вазочку… (Ставит вазочку на сервант). Он мне её всучил в виде презента. Пока, аборигены!
Госпожа Удача и Ангел уходят.
Маня (Ване). Ты подарил ей мою вазочку?!
Ваня. А чего? Она тебе не нравилась…
Маня. Придурок! (Бросается к вазочке). Я в ней хранила свои кольца, серьги и браслет! (Участковому). Они украли у меня драгоценные украшения! Задержите их! Скорей задержите!
Участковый. Не скандальте, гражданка. Разберёмся. А пока я вынуждена задержать вашего мужа, гражданина в трусах, Ивана Потерина, как он называет себя … (Ване, с участием). Давайте руки, «счастливчик»…
Ваня протягивает руки, и Участковый уже собирается щёлкнуть наручниками.
Маня. Что вы делаете?! Это мой муж! За что вы его?
Участковый. За хранение фальшивой валюты.
Ваня (Мане). Она врёт! Доллары не фальшивые! Я видел, как она подмигивала этой… госпоже шалаве! (Выхватывает у Участкового автомат). Значит, говорите, на просвет не хрустят? А на ощупь не светятся?.. (Целится в Участкового).
Маня (кричит). Ваня, остановись!
Ваня. Спокойно, здесь нет патронов… Смерть «оборотням в погонах»! (Жмёт на курок и какое-то время ведёт стрельбу с непередаваемым наслаждением).
Участковый хватается за сердце и под звуки стрельбы и музыку Сен-Санса, в луче света, с возможной для её комплекции грацией, исполняет танец умирающего лебедя.
5
Семь тридцать утра. Звук автомата переходит в звук будильника, который звонит, пока не кончится завод. Ваня и Маня синхронно резко принимают сидячее положение на кровати.
Маня. А ты чего вскочил? (Зевает). Сегодня ведь опять филонишь…
Ваня. Я тебя не задел, когда стрелял?
Маня(испуганно). Что делал?
Ваня. Стрелял! Из автомата Калашникова…
Маня. Опять боевик приснился? У тебя не башка, а ночной кинотеатр… А мне приснилось, что на меня в магазине грабитель напал, представляешь! И что самое поганое… Сердце моё от ужаса упало на пол… и он, сволочь, на него наступил!..
Ваня (шарит рукой под кроватью, нащупывает чемодан). Фух! А мне приснилось, что наш чемодан увели…
Маня. Какой чемодан?
Ваня. С деньгами.
Маня(с иронией). Ты хранишь деньги в чемодане? А почему не в стеклянной банке? И где ты их взял? Банк грабанул?
Ваня. Опять двадцать пять! Ну… с теми деньгами, которые я выиграл…
Маня. Когда выиграл? У кого? Ты мне ничего про это не говорил…
Ваня. Как это не говорил! Мы их с тобой даже распределяли… что кому купить…
Маня. Не припомню такого… (Смотрит на будильник, кричит). А! Опоздала! Ты что творишь, придурок?!
Ваня. Чего?
Маня. Я тебя на сколько просила поставить?!
Ваня. На семь.
Маня. А ты!.. Смотри, тридцать пять восьмого! (Вскакивает, начинает метаться по комнате). Хорошо, магазин под боком… Только вот не позавтракаю… Спасибо, удружил!
Ваня (достаёт чемодан из-под кровати). Да вот же он!.. (Открывает его, в растерянности достаёт оттуда предметы женского гардероба). А это откуда..?
Маня(спешно одевается). Ой, забыла тебе сказать… Клавка с мужем поссорилась… Ушла из дома… ну так, для профилактики… И вот… принесла чемодан со шмотками… На время, пока ситуация не рассосётся…
Ваня. Какая Клавка?
Маня (приводит себя в порядок). Подружка моя школьная! Забыл, что ли?..
Ваня. А сама где прячется?
Маня. У сестры она, в Бирюлёво. Та на полгода за границу мотанула, в командировку… Ты же знаешь, она журналистка…
Ваня. А почему чемодан у нас оставила?
Маня. Чтоб не таскать туда-сюда. А чего он тебе мешает, что ль! (Берёт вазочку, опрокидывает). Вань! А где мои кольца… серьги, а?.. Не видел?.. В вазочке лежали… (Лихорадочно щупает предметы, стоящие на серванте).
Ваня. Значит, всё-таки не сон… Ах, гады! Мошенники! И чемодан подменили!.. Но когда?… И эта… старший мадам им подыграла…
Маня. Ой, Ваня, прости! Вспомнила. Трёкнуться можно с твоими закидонами… Я их в ломбард вчера снесла. Вот квитанция…
Ваня. В ломбард? Зачем?
Маня. Затем, что у тебя заказов нет, халтурщик! А у Петьки через неделю день рождения. Про это хоть помнишь?.. А тебе, кстати, в субботу… сорок пять! Решай, как будем отмечать, с гостями или без… Я тебя просила, утром дать ответ…
Маня. Вань, кончай идиотничать, проснись! Я опаздываю…
Ваня (в отчаянии). Да выиграл я!
Маня. Не знаю. Я твоих снов не смотрела.
Ваня. Эсэмэски слал… на кнопки жал…
Маня. Хватит с меня! Терпение лопнуло… Значит, так, сейчас встаёшь, завтракаешь и топаешь в поликлинику.
Ваня. Зачем?
Маня. К психиатру. (Подводит ресницы, красит губы).
Ваня. Слышь, Мань, я чего думаю… а может, мы и сейчас спим?
Маня. Не знаю, как ты, а мне на работу пора… Да! Ближе к обеду Петьку от бабушки забери. Пусть отдохнёт от него. И в школу не пускай сегодня, он ещё кашляет…
Ваня. Да знаю, ты уже говорила…
Маня. Когда? Тоже во сне? Чудик! И позанимайся с ребёнком, раз бездельничаешь. Давай, звони маме, договаривайся. Пока! (Уходит).
Некоторое время Ваня сидит в прострации. Затем берёт мобильник, чтобы позвонить тёще, но в телефоне говорят: «Недостаточно средств для соединения, пополните свой счёт».
Ваня. Ёлкин горох!.. Баланс на нуле… Вот тебе и допосылался!..
Звонит мобильник.
Алё! Кого надо?
Голос в мобильнике(игривый женский). Двадцать пять миллионов уже нашли своих обладателей… Посылайте эсэмэски… Примите участие в игре, и вы получите миллион уже сегодня…
Ваня(бросает мобильник на пол и топчет его ногами). Да пошли вы!..
2008 год, Москва – Сафоново
Ночь Авадона
Драматическая комедия в двух актах
Персонажи:
М о д е с т – литератор
И л ь и ч – пенсионер
Е в д о к и я М а т в е е в н а – жена Ильича
К л е ш н я – торговец креветками
А з б у к а – городской сумасшедший
К о о р д и н а т о р – распорядитель Б-ресторана
А л е б а р д – певец Б-ресторана
П р и в р а т н и к – охранник Б-ресторана
А и д а – служащая Б-ресторана
О ф и ц и а н т к а – девица в балетной пачке, на роликах
В а л ю т к а – кассирша
Д е в о ч к и – служащие Б-ресторана
А в а д о н [1 - Авадон – трансформация имени Аваддон (евр. = губитель). Откр. 9, 11.] – хозяин Б-ресторана, двуполое существо, в тёмных очках, на голове рога, облачено в чёрную кожу с металлическим воротником и манжетами, с автомобильным номерным знаком «А-666-Я» на лбу и сзади, ниже спины; в движениях механичен; курит толстую сигару; с мужчинами разговаривает женским голосом, с женщинами – мужским
А л и к и – горожане
Действие происходит в старинном русском городе Яйске.
…И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.
Откровение святого Иоанна Богослова, 13, 15, 16, 17, 18.
Акт первый
1
На первом плане – так называемый «читальный бар», филиал Б-ресторана на свежем воздухе, огороженный низким металлическим заборчиком и заставленный небольшими круглыми столиками, на каждом из которых красуется настольная лампа под красным абажуром.
На заднем плане, по центру, широкое крыльцо, ведущее внутрь двухэтажного жёлтого здания с большим красным фонарём над входом. Это и крыльцо, и одновременно подмостки, где в нужный момент работают музыканты.
На крыше здания сверкающая огнями вывеска: Публичный Б-ресторан «У Авадона». За вывеской деловито возится человек в чёрном, пристраивая в развале буквы «У», карабин с оптическим прицелом.
Слева – входная арка закрытая тяжелой бронированной дверью с иллюминатором и большим железным штурвалом. Справа – большая груда книг и барная стойка. Рядом с книжной грудой, у самого заборчика, стоит огромная бутыль с надписью «Авадоновка» и краником, на котором висит замок.
На крыльце, опершись на гитару и прикрыв лицо широкополой шляпой, подрёмывает с похмелья местная знаменитость Алебард Бездомный, бородатый, с пышным хвостом на затылке, в тельняшке.
Вечер. Несмотря на то, что Б-ресторан находится в тихом месте, возле парка, сюда явственно доносится шум вечернего города. Тихо, словно откуда-то из-под земли, звучит торжественно-трагичская музыка (например, allegretto из 7-ой симфонии Бетховена).
На территории читального бара предпраздничная суета. Между столиками снуёт Координатор в белой сорочке с золотистой бабочкой и золотистой жилетке, с радиотелефоном у самого уха. По всему видно, что он здесь новичок. За ним катится на роликах Официантка – мужеподобная девица в золотистой балетной пачке, со сверкающей диадемой на голове и заячьими ушами. Присматривая за новичком, она одновременно выслушивает его указания и тут же исполняет их, приводя в порядок обстановку читального бара: включает настольные лампы, сваливает в груду книг новые поступления, расталкивает Алебарда. Алебард хватается за гитару, извлекает нестройные звуки, но через некоторое время снова отключается.
У стальной двери угрожающей преградой стоит Привратник в камуфляже, с автоматом Калашникова через плечо. Возле него – гора оружия разных систем и разного калибра.
Тут же, при входе, красуется бело-синяя будка, какие ставят на улицах в качестве туалета. На будке табличка: «Обменник». Под табличкой маленькое круглое окошечко, в которое можно просунуть только руку.
По эту сторону заборчика, под фонарём, пристроился с сумкой-холодильником Клешня, торговец креветками. Благодаря запущенности внешнего вида, возраст его определить невозможно: может быть, сорок пять, а может, и за пятьдесят.
Звучание симфонии усиливается.
По первому плану, постукивая посохом, с эпохально вскинутой головой, проходит слепой алик. Дойдя до бутыли, он останавливается, ведёт носом, кланяется ей и топает дальше.
Клешня (рекламирует свой товар). Бабы и господа! Дамы и мужики! Старики и малолетки! Налетайте на креветки! Освежают дыхание и годятся для похудания! (Достаёт из кармана фляжку, откручивает крышку). Креветки!.. (Делает глоток, другой).
Появляется пожилая супружеская пара.
Ильич. Что ты всё оглядываешься, Дуся?
Евдокия Матвеевна (потерянно). Костик, а почему стало темно?
Ильич. Время тьме, Дуся. Может, всё-таки, домой? Прогулялись и будет. Зачем на ночь глядя в библиотеку?
Евдокия Матвеевна. Мне сказали, она работает теперь круглые сутки.
Ильич. Она-то работает… да у тебя – сердце, давление… Опять же таблетки надо принять.
Евдокия Матвеевна. Таблетки у меня с собой. Сяду за столик и почитаю что-нибудь лёгкое… на воздухе, в тишине… Как раньше, помнишь?
Ильич. Боюсь, как раньше, не получится. Давай-ка, сходим завтра, по светлому, а?
Евдокия Матвеевна. Всё равно не засну. И я сто лет не была в библиотеке!
Ильич. Не понимаю, что тебе вдруг приспичило?..
Евдокия Матвеевна быстро достаёт из сумочки платок и, прижав его к лицу, ускоряет шаг.
Хорошо, будь, по-твоему. (Устремляется вслед за женой).
Клешня. Креветки, лечебные креветки! Замедляют старение и разглаживают кожу до полного исчезновения! Прочищают мозги и возбуждают потенцию! Примиряют банкиров и интеллигенцию!
Вдруг где-то, совсем рядом, слышатся: визг тормозов, автоматная очередь, крики, взрыв, срабатывание сигнализаций сразу на нескольких автомобилях и звук удаляющегося на большой скорости автомобиля. И всё вокруг озаряется пляшущим красным заревом. Клешня смотрит в сторону происшествия, согнувшись и прикрыв голову руками. По первому плану, спотыкаясь, с визгом проносится табунок полуголых, размалёванных девиц на высоких каблуках. За ними поспешает молодой «пастух» с хлыстом в руках и видеокамерой. Появляется запыхавшийся молодой человек, голова в крови. Это Модест, молодой литератор. Он что-то ищет.
Модест. Отец, как пройти в библиотеку?
Клешня. В библиотеку?.. (Закручивает крышку на фляжке). Кровушку-то оботри, «сынок». (Показывает на лоб).
Модест (ощупывает лоб, вытирает). А… Там мочили кого-то… забрызгало…
Клешня (прячет фляжку). Обычное дело. Станешь свидетелем, невольно запачкаешься. Шёл бы домой.
Модест. Я командированный. Литератор. Пишу о старине.
Клешня. Кудряво живёшь!
Модест. Я бы не сказал. Гонорары мизерные. Или вообще не платят…
Клешня. Чего так?
Модест. Говорят, в моих опусах о русском зодчестве мало эротики.
Клешня. Да, здесь ты оплошал. Нынче без эротики и светофор не загорится. (Открывает сумку). Может, соблазнишься? Избавляют от мыслей и нагоняют эротизьм.
Модест(достаёт блокнот, что-то записывает). Обошёл полгорода… ничего не узнаю… У вас тут старинные сооружения всегда были… Начиная с шестнадцатого века… уникальные образцы…
Клешня. Эка! Опоздал, господин турист. Снесли уникальные образцы.
Модест(прекращает записывать). Как… снесли?
Клешня. Экскаватором.
Модест. И знаменитые торговые ряды снесли?
Клешня. Подчистую.
Модест. Зачем? Почему?
Клешня. Малоэротичными оказались. Старые стены не стыковались с новыми амбициями.
Модест снова записывает.
(Тихо). Авадон распорядился.
Модест. Мэр, что ли?
Клешня. Говорю же, А-ва-дон. Дале не черкай. Не лезь на рожон. (Тихо). Не угодила ему старина, вишь. Конфигурация, говорит, не та. Морально устарела. Глаз тяжелит. И, главное, место занимает. Теперь там торгово-развлекательный центр забабахали… супер-пупер!..
Появляется Азбука на трёхколёсном детском велосипеде, городской сумасшедший. На руле висит горящий фонарь старой конструкции, «Летучая мышь», в руке у него – гильза от патрона. Лицо испачкано сажей, он сигналит дудкой с резиновой грушей, трясётся, бормочет что-то нечленораздельное и показывает гильзой в ту сторону, откуда раздавались автоматные очереди.
Азбука. Там… там…
Клешня. И ты здесь, бедолага!
Азбука.
…Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны… [2 - А. Блок, «На поле куликовом».]
Клешня. Да, да, страсти… И жуткие кобылицы кругом.
Азбука. Б… б…
Клешня. Да, «б», жуткие «б».
Азбука. Б… ба-бах!.. (Хнычет). Гы… Гы…
Клешня. Слышал, слышал…
Азбука. Б… буковки продаёте?
Клешня. Продаю, продаю…
Азбука (протягивает гильзу). Д… давайте меняться. Вам – гильзу, а мне…
Клешня. Выбрось эту… улику. (Достаёт креветку). На вот тебе. Буковка «К».
Азбука. Буквы хоро-ошие. (Гладит креветку). А слова бывают плохие. Никогда не говорите плохих слов! (По секрету). Это опасно для здоровья нашего города…
Клешня. Да, да, остерегусь. А ты езжай помаленьку. Тут скоро апофеоз грянет. Как бы не накрыло.
Азбука катит, виляя и оглядываясь на Модеста.
Модест. Он что… (Крутит пальцем у виска).
Клешня. У каждого своя беда в голове, господин командированный. Креветок не желаешь? Нормализуют соображение.
Модест. Мне надо в библиотеку.
Клешня. И под пиво мировой закусь.
Модест(усмехнулся). Что-то у нас не стыкуется…
Снова звучит торжественно-трагическая симфония. По первому плану шествует вереница аликов. Впереди – слепой с посохом, а за ним цепочка в пять-шесть человек, неопрятно и разношёрстно одетых. Замыкает шествие «костлявая» в белом, работающая косой.
Клешня (отвлекаясь на шествие аликов). Начинается алкокос…
Модест. Что?
Клешня. Раздача, говорю, близится. Скоро весь город пойдёт. (Продолжает начатую тему). И дом купца Мамыкина порушили. Экскаватор не взял, так взрывчатку подложили. Крепкий домино был, на русский фасон… там в своё время ещё горисполком заседал… с каменной резьбой…
Модест. А что ж люди?
Клешня. Лю-юди! У людей нынче глаза в кошельке, а мозги на «поле чудес» прикопаны.
Модест (горячо). Но ведь это наша история!
Клешня. Вот-вот. Как бы мне с тобой в историю не вляпаться…
Модест. Архитектурные памятники – наше культурное достояние!
Клешня. Ну, ты гигант мысли: чешешь, как по нотам. (Берёт Модеста под локоть). Послушай, господин композитор…
Модест. Я литератор.
Клешня. Один чёрт, сочинитель. Креветок будешь брать?
Модест(не сходит с темы). То-то я ничего не узнаю… Я ведь родился здесь… В школу ходил до пятого класса. А потом отца в столицу перевели… У нас тут раньше и промыслы всякие были…
Клешня. Развиваемся, землячок! Я сам когда-то фигурки из дерева резал… курочек, петушков… дёрнешь за верёвочку, а они головкой кивают, клюют.
Модест. Так вы резчик по дереву? Помню, я у вас купил медведя-кузнеца! Вы ещё в красной рубахе ходили!
Клешня. Ходил… «в красной рубашоночке… хорошенький такой». А теперь меня дёргают… от прогресса спасу нет… Модернизация-глобализация-технологизация… Короче: точка ру! (Встряхивает сумку с креветками). Э, чего там!.. Ощипанный петух не кукарекает.
Модест. Вас дразнили «деревянный Роден»!
Клешня. А теперь Клешнёй кличут. В итоге, ко всему привыкаешь, господин архитектор.
Модест. Я – литератор.
Клешня. К хорошему, правда – дольше, чем к плохому.
Модест. Почему же к хорошему дольше? (Опять что-то записывает).
Клешня. Да всё не перестаёшь удивляться, что и такое возможно. У нашего человека закоренелая привычка к плохому и неизлечимая аллергия на хорошее. Креветок будешь брать?
Модест. Мне срочно надо в библиотеку. (Прячет блокнот и ручку).
Клешня. Бери, пока не расхватали. Питьё-то в библиотеке недорого, а вот закусь… «уноси готовенького». Кстати, ты меченый?
Модест. В каком смысле?
Клешня. А-а! Так вот почему у тебя… (Оглядывается). …ничего не стыкуется… У нас давно все помечены, кто не хочет проблем на свою голову. Пенсюки не в счёт. Не врубаются. Отживший контингент. (Приятельски похлопывает Модеста по плечу). Сегодня крайний срок. Готовься к ритуалу. Проштемпелюют тебя, как почтовую марку и пошлют в известном направлении… С анестезией и не заметишь.
Модест. Вы о чём?
Клешня. Праздник на дворе. А праздник, как известно, снимает всякого рода нестыковки… (Подмигивает). …после первой рюмки. А уж если стакан жахнуть, глаза заметает розовая пороша, и всё ранее не стыкуемое наливается взаимным магнетизьмом…
Модест. Какой праздник?
Клешня. «Ночь Авадона»! В полночь на площади грандиозный стрюптиз обещали… с фоерверком изо всех дырок. И лотарею объявили… А бывшая библиотека… вот она. От неё одна буковка осталась. Вход за углом.
Модест. Хо, кей! А креветок возьму в гостиницу… после библиотеки.
Клешня(обиженно). Я тут до утра стоять не собираюсь.
Модест. Я на полчасика. Мне надо в одну книгу заглянуть. И выписать кое-что. (Уходит).
Клешня(ворчит). Нет, чтобы поддержать мелкого отечественного производителя… (Продолжает выкрикивать). Креветки! Сладкие, как конфетки! Каждая шестая бесплатно! Не понравится, выскочит обратно! Покупайте креветки… (Уходит).
2
Действие переносится в читальный бар. Коротко взвыла сирена. Привратник смотрит в иллюминатор, затем отпирает замки и впускает пожилую супружескую пару.
Ильич. Добрый вечер! Нам – в читальный зал… то есть, бар.
Евдокия Матвеевна рвётся пройти на территорию читального бара, глазами выискивая кого-то, но Привратник преграждает ей путь автоматом.
Привратник. Документы!
Евдокия Матвеевна. Ой! Костик, а мой паспорт дома…
Ильич. Ничего, ничего, сейчас… (Суетливо шарит по своим карманам).
Евдокия Матвеевна (Привратнику). Скажите, а…
Привратник. Оружие при себе имеется?
Евдокия Матвеевна. Что-о?!
Ильич (тронул жену за локоть). Дуся!.. (Привратнику, миролюбиво). Ещё не приобрели, знаете ли… До-орого!
Привратник. С завтрашнего дня без оружия пускать не будем. Открываем сезон безопасности.
Ильич. На кого, если не секрет?
Привратник. Не понял?
Ильич. Мне кажется, без оружия безопасней… нет?..
Евдокия Матвеевна. Скажите, а…
Привратник. Регистрация оформлена?
Евдокия Матвеевна. Вы имеете в виду прописку? Да мы всю жизнь тут…
Привратник. Покажите.
Евдокия Матвеевна. Мы тут поблизости живём… Коммерческий тупик, дом два… (заглядывает Привратнику в глаза) …бывший Коммунистический, помните?.. Рядом со школой…
Привратник. Гражданка, я вам разжёвываю человеческим языком: таков порядок. Мне по барабану – в углу ли вы, за углом. А бомжей не принимаем.
Евдокия Матвеевна (обиженно). По-вашему, мы бомжи?!
Ильич. О, нашёл! За подкладку завалился… И пенсионное тут… (Достаёт паспорт). Дуся, успокойся, он прав. Порядок есть порядок. Вот мой документ! (Показывает Привратнику паспорт). А это моя жена. Ветеран труда на ниве педагогики!
Привратник. Не грузите, гражданин. Под вашу ответственность.
Супружеская пара направляется к столикам.
Э-э! Сперва в обменник. (Стучит по будке). Валютка, принимай! (Заходит в будку).
Ильич. А… Дуся, постой, я сейчас… (Подходит к «обменнику»).
Ильич задерживается у будки, а Евдокия Матвеевна обходит бар, заглядывая повсюду, словно ищет кого-то. Из «обменника» выкидывается рука с раскрытой ладонью.
(Руке). Добрый вечер! Мне сказали, к вам…
Слышно, как в будке включается динамик.
Голос. Сколько… (Игриво смеётся, шепчет). Ну, Петь, погоди! Люди там… (Ильичу, громко, казённым тоном). Сколько менять будем?
Ильич. Рублей тридцать…
Голос. Меньше пятидесяти не меняем.
Ильич(достаёт кошелёк, отсчитывает). Вот, пожалуйста!
Рука забирает деньги и снова выкидывается.
Голос. Тогда с вас… (Смеётся, слышен шлепок, шёпотом). Ну, Петь! (Громко, Ильичу). …ещё шесть рублей. Комиссия. На что меняем?
Ильич. Вообще-то я… мы с женой… почитать хотели…
Голос. Вы пенсионер, что ли?
Ильич. Да.
Голос. Пенсионерам не меняем.
Ильич. А как же быть?
Рука показывает на груду книг.
Голос. Из навала так дадут. Проходите!
Рука исчезает. Слышно, как выключают динамик.
Ильич(стучит по будке). А… тогда верните…
Снова включается динамик.
Голос (визжит, спохватывается). Ой!.. Ну, ты прям с ходу! Ствол-то пока убери! (Ильичу раздражённо). По голове себе постучите, гражданин! Доживут до потери сознания и ходят тут… стучат! Проходите! Не мешайте работать!
Динамик выключается.
Ильич. Спасибо… (Подходит к жене).
Евдокия Матвеевна. Что она от тебя хотела?
Ильич. Чтобы я постучал себе по голове.
Евдокия Матвеевна (не вникает в ответ мужа, она предельно взволнована). Нет, ты слышал, языком он разжёвывает! Как тебе нравится?
Ильич. Кто? Что?
Евдокия Матвеевна. Языком лижут! А разжёвывают зубами!
Ильич. Ну, да… у кого они есть. (Озирает пространство в поисках подходящего столика).
Евдокия Матвеевна. Неужели я так сильно изменилась?.. Подумать только, он меня не узнал!
Ильич. Кто?
Евдокия Матвеевна. Да этот… человек с ружьём.
Ильич. Вы знакомы?
Евдокия Матвеевна. Мой бывший ученик, Петя Лацис. Он потом в старших классах по математике ударял… Первые места занимал на олимпиадах…
Ильич. С некоторых пор, Дуся, их несёт в другую сторону… Ты что, не помнишь, как мы жили в девяностые! Я тоже вахтёром подрабатывал. А после дежурства бутылки собирал.
Евдокия Матвеевна. Да… но я не об этом. Когда человек средних способностей не становится академиком – это можно понять…
Ильич. Ты обо мне?
Евдокия Матвеевна. Ах, оставь, пожалуйста, я серьёзно! Но когда тот, кому многое дано – от Бога! – моет туалеты или сторожем… это никуда не годится! Это преступление! (Риторически). Куда мы идём?!
Ильич. К столику. Хочешь, здесь присядем. А хочешь, подальше от двери.
Евдокия Матвеевна. Если потенциальные математики становятся вышибалами… Или как наш Ванечка… чрезвычайно был одарён литературно! А стал бизнесменом. Что это за профессия такая! (Усаживается, выискивая глазами кого-то).
Ильич. Это не профессия, Дуся. Это капиталистический способ выживания. И ты зря говоришь… писать это тебе не на скрипке играть. Тут как раз жизненный опыт требуется.
Евдокия Матвеевна. Но почему он к нам не приходит? Он как разошёлся с Оленькой, так и пропал… Были бы дети, может, и помирились бы… Мне кажется, с того времени прошла целая жизнь!..
Ильич. За границей он. В параллельный мир ушёл. Некогда ему, Дуся. Бизнес такая штука – вертеться приходится.
Евдокия Матвеевна. Я, конечно, понимаю… в наше время много было и лжи, и принуждения… Но ведь немало было и хорошего! Зачем всё это?..
Ильич. Говорил тебе, не надо ночью в библиотеку. Не для нас это. Ты нервничаешь…
Садятся за столик, подальше от выхода и ближе к груде книг.
Евдокия Матвеевна. А кто там на крыше копошится, не разгляжу? Возле буквы «У»?
Ильич(посмотрел на крышу). А… это, наверное, килер, Дуся. Не обращай внимания. У него работа такая.
Евдокия Матвеевна (встаёт). Пойду, книжку выберу…
Ильич. Нет-нет, сиди! К нам подойдут. Теперь так положено.
Звучит сирена. Привратник выходит из будки и отпирает замки. Появляется Азбука. Он боязливо, словно босиком в ледяную воду, втупает на территорию читального бара.
Привратник. Тебе чего, Автоном?
Азбука (подносит фонарь к лицу Привратника, вглядываясь в него). Меня зовут Азбука.
Привратник (слегка подыгрывает). Ах, пардон, не разглядел!
Азбука (по секрету). Никогда не называйте вещи не своими именами. У вас могут быть неприятности…
Привратник. Уговорил. Чего надо?
Азбука. Буковки посчитать. Все ли на месте…
Привратник. Сегодня праздник. Ночь Ритуала. Сам Хозяин будет. Тебе лучше уйти.
Азбука (нервно). А как же мои буковки?..
Привратник. Завтра приходи.
Азбука (сотрясаясь в беззвучном рыдании). Всё пропало! Всё пропало! Я их больше не увижу! Их уничтожат! Порежут и раздавят бульдозером! Польют бензином и сожгут!
Привратник (хлопнул Азбуку по плечу). Ладно, по старой дружбе… За час управишься?
Азбука (осчастливленный). Управлюсь! Я работаю чертовски быстро… Шестьсот шестьдесят шесть буковок в минуту! (Направляется к куче книг).
Привратник. Стой! А фонарь зачем?
Азбука. Ищу человека!
Привратник. Нашёл чего искать… Смотри, пожар не устрой.
Азбука (танцующей походкой направляется к груде книг, тут же возвращается). Мне бы ещё корзиночку… И чтобы дно без дырок.
Привратник. Зачем?
Азбука. Лишние слова складывать. В книгах всегда много мусора. Надо почистить. А то кто-нибудь станет читать и испачкается.
Привратник. В карман запихивай.
Азбука (примеривается). В карман неэстетично… да и не поместится всё…
Привратник. Или считай свои буковки, или проваливай!
Азбука направляется к книгам. Привратник скрывается в будке «обменника».
Евдокия Матвеевна. Чего мы ждём?
Ильич. Сейчас, сейчас…
Евдокия Матвеевна. Вон кто-то сразу пошёл к книгам…
Ильич. Ему можно, Дуся. Он сумасшедший.
Евдокия Матвеевна. Да-а? А почему его впустили?
Ильич. Когда-то он был журналистом… Странная история… Да я тебе рассказывал. Это случилось лет пять назад…
Евдокия Матвеевна. Нет, не рассказывал…
Ильич (ищет глазами Координатора). Ты забыла… Он написал статью против местного начальства… кажется, уличил тогдашнего губернатора в чём-то противозаконном… что-то связанное с куплей-продажей земли… Ну, пришли к нему с обыском, подкинули наркоту и засудили… И он лишился рассудка. Прямо в зале суда.
Евдокия Матвеевна. Хорошо, что наш Ванечка не пошёл в журналисты…
Ильич. Потом была психиатрическая экспертиза. Признали невменяемым. И вместо тюрьмы отправили в психлечебницу. Зовут его Азбука.
Будка вдруг начинает ритмически покачиваться.
Евдокия Матвеевна. Мне показалось, человек с ружьём назвал его Автономом.
Ильич. С автоматом, Дуся, а не с ружьём! Не знаю…. Все его зовут Азбукой.
Евдокия Матвеевна. У меня был ученик с таким редким именем…
Ильич. Да у тебя весь город в учениках ходит.
Евдокия Матвеевна. Автоном Чесняков… Умный был мальчик, но… нервный. Однажды ко мне пришла его мама и умоляла не нагружать сына домашними заданиями… Мол, у мальчика неврастения и ещё что-то… теперь уже не помню. И от этого бессонница… а если спит, то кричит по ночам… Даже перевела его на год в другую школу. А потом выяснилось, что он сам, по своей инициативе, за школьные годы прочёл чуть ли не всю мировую литературу…
Ильич. И вот результат. Меньше знаешь, крепче спишь.
Евдокия Матвеевна. Это пошло, Костик!
Ильич. Зато безопасно.
Евдокия Матвеевна. Он читал очень быстро. И память была феноменальная…
Ильич. Ты думаешь, это он? Вряд ли. Твой сейчас где-нибудь… в мировых академиях обретается.
Евдокия Матвеевна. А теперь, что же, его выпустили?
Ильич. Он вполне безобидный… (Делает знак промелькнувшему в отдалении Координатору). Сейчас подойдёт.
Евдокия Матвеевна (в испуге). Кто?
Ильич. Официант… или, как он у них теперь называется… координатор!
Евдокия Матвеевна (оглядывает всё вокруг). Во что превратили нашу библиотеку!
Ильич. А по-моему, всё не так плохо. Была скучная изба-читальня, а теперь… ТРЦ!
Евдокия Матвеевна. Что это значит?
Ильич. Торгово-Развлекательный Центр! Торгуют, развлекаясь, и развлекаются, торгуя.
На крыльце задвигались музыканты, настраивая инструменты и тихо переговариваясь.
Евдокия Матвеевна (про музыкантов). Неужели они выступать собираются?! Я не смогу читать при шуме!.. (Хватается за грудь).
Ильич. Что с тобой, Дуся?!
Евдокия Матвеевна. Дышать нечем…
Ильич. Ну вот, говорил тебе… Пойдём домой!
Евдокия Матвеевна. Нет, нет, сейчас… пройдёт..
Ильич. Что за упрямство, не понимаю.
Евдокия Матвеевна. А ещё, говорят, там где-то… (Показывает на дом в глубине). …женщины продаются.
Ильич. И почём пучок? (Опомнился). Женщины это да-а…
Евдокия Матвеевна (ревниво). Это что такое за «да-а»?
Ильич. Я хотел сказать, необычно… для библиотеки. Новшество. Наверное, чтоб не засыпали. В читальном зале всегда в сон клонит.
Евдокия Матвеевна. А в бывшем красном уголке – эти, как их… однорукие бандиты!
Ильич. Ты прекрасно осведомлена. Как это понять, а?
Евдокия Матвеевна. Соседка наша, Эльвира Семёновна, рассказывала. Она тоже туда ходит. Вчера жаловалась, десять тысяч проиграла за час.
Ильич. Теперь это запрещено законом, Дуся. Умный сам туда не пойдёт. А дураку – поделом!
Евдокия Матвеевна. А она о тебе всегда хорошо отзывается. (Тихо). И ещё она сказала, будто видела его здесь. Вчера ночью.
Ильич. Кого?
Евдокия Матвеевна. Нашего Ванечку.
Ильич. Так вот почему тебя сюда потянуло! И она с ним разговаривала?
Евдокия Матвеевна. Нет, говорит, видела издалека. Он деньги считал за стойкой.
Ильич. Она обозналась, Дуся! Этого не может быть.
Появляется Координатор.
Координатор. Вечер добрый! С праздником!
Ильич(озадачен). Добрый… Сегодня праздник?
Координатор. «Ночь Авадона»! В полночь ожидается ритуальный маскарад и салют… Вашей спутнице нездоровится?
Евдокия Матвеевна (держится за грудь). Ничего….
Координатор. Одну минуту… Люсьена! (Идёт к Официантке и даёт ей какое-то задание).
Евдокия Матвеевна (мужу). Впервые слышу… Ночь на Ивана Купала, знаю…
Будка снова начинает ритмически покачиваться. Видимо, случайным нажатием кнопки включается динамик, и над читальным баром плывут звуки, как будто врубили порноролик.
(В испуге). Что это?
Ильич(прислушивается). Телевизор где-то работает… Похоже на рекламу духов… или шоколада…
Официантка катит к «обменнику». Координатор идёт к стойке.
Официантка (стучит по будке). Вы чо там, блин, разыгрались! Ваш футбол не для наших болельщиков! (Направляется в подсобку).
Из будки слышится панический шёпот: «Ой! Микрофон!», затем смех, которых тут же обрывается – динамик отключили.
Евдокия Матвеевна. Ещё – Рождественская ночь. Вальпургиева ночь.
Ильич. А это откуда?
Евдокия Матвеевна. Стыдно, Костик! «Фауст» Гёте.
Ильич. Ах, да, вспомнил! Не читал. (Подсказывает). Варфоломеевская ночь! Надеюсь, массовую резню устраивать не собираются…
Евдокия Матвеевна. Ко-остик!
Ильич. Это я так… подумал, раз маскарад ритуальный…
Евдокия Матвеевна. Они же не ацтеки! (Тяжело дышит).
Ильич. Кто их знает… У них теперь всё своё. И праздники тоже. То фестиваль недомерков, то конкурс недоумков…
Координатор (возвращается к пенсионерам). Прошу прощения! Дошли благополучно? Без травм? Шейка бедра цела? Головой не ударялись? Бандитская пуля не задела?
Евдокия Матвеевна. Типун вам на язык!
Координатор. Что господа будут заказывать?
Ильич(смутился, на смехе). Мы такие же господа, как наш президент Господь Бог.
Евдокия Матвеевна. Одну минуту… не соображу… дайте отдышаться.
Появляется Официантка с кислородной подушкой на подносе.
Координатор(подаёт Евдокии Матвеевне маску кислородной подушки). Прошу!
Евдокия Матвеевна (в нерешительности). А…
Координатор. За счёт заведения.
Ильич. Вот это обслуга! А ты говоришь!
Евдокия Матвеевна. Хоть в этом повезло. (Дышит в маску).
Ильич(Координатору про подушку). А это не вредно?
Координатор. Главное, не злоупотреблять.
Ильич. Дуся, может, хватит?..
Евдокия Матвеевна (отрывается от подушки). Костик, это же бесплатно! (Координатору). А кислород свежий?
Координатор. С утра закачали.
Евдокия Матвеевна (дышит). Ну вот, теперь, кажется, соображаю… (Координатору, странно покачивая головой). Что вы до этого сказали?
Координатор. Сейчас отмотаю… («Отматывает», воздев глаза к небу). Я сказал: только передозировка опасна.
Евдокия Матвеевна. Нет, раньше!
Координатор(«отматывает»). Я сказал: пенсионерам подушка за счёт заведения.
Евдокия Матвеевна. Ещё раньше!
Координатор («отматывает»). Я спросил, что господа будут заказывать.
Евдокия Матвеевна. Разве?..
Координатор(указывает на подушку). А вашему спутнику не требуется?
Евдокия Матвеевна. Он у меня автомобилист. Ему выхлопные газы подавай.
Координатор(передаёт подушку Официантке). Чего не держим, того не держим.
Ильич. Дуся, ты напрасно! Нынешние автомобили чадят незаметно.
Евдокия Матвеевна. Про нынешние не знаю. А у тебя «Москвич» пятьдесят затёртого года… Когда их ещё и не делали. Весь дом провонял!
Ильич. Как же их не делали, если он у меня в гараже стоит!
Евдокия Матвеевна. Вот я и говорю, стоит. А если б делали, то ездил бы!
Координатор. Извините, что прерываю вашу интересную дискуссию. Что будем заказывать?
В это время Алебард поднимается, берёт в руки микрофон, щёлкает по нему: «Раз, два, три… Проверка микрофона! Ван, ту, сри…» и падает. Музыканты смеются.
Евдокия Матвеевна (Координатору, в панике). Они выступать собираются?
Координатор. У нас не возбраняется. Наш Алебард приготовил новую песню. В подарок Хозяину. Рекомендую послушать. Так что будете заказывать?
Евдокия Матвеевна. У вас женские романы есть? Желательно с хорошим концом… чтобы любовь там оканчивалась женитьбой. И чтобы без постели и… без морга. Я этого не выношу!
Координатор. Без морга любовь, полагаю, возможна. А без постели…
Евдокия Матвеевна (гордо потрясла головой). А я думаю, и то, и другое извращает настоящую любовь!
Координатор (пожимает плечами). Возможно, но сейчас иначе не пишут. (Кивает на кучу). Выбирайте. (Ильичу). Вам?
Ильич. А мне бы, голубчик, кхе… кхе… (Проводит пальцем по горлу, прищурив один глаз). …детектив. Позапутанней хотелось бы…
Координатор(делает вид, что не понимает, кивает в сторону книжной груды). Ищите там же. Чем запивать будем?
Евдокия Матвеевна. А это обязательно?
Координатор. Без питья книг не выдаём.
Ильич. Я бы выпил…
Евдокия Матвеевна. Я первая спросила! Никакой галантности! И так всю жизнь. (Координатору). Полстакана простой воды, пожалуйста. Без газа. Лекарство запить.
Координатор(записывает, Ильичу). А вам?
Ильич. Я бы, голубчик, с удовольствием выпил бы…
Евдокия Матвеевна. Пиво ни в коем случае! У тебя – печень. (Координатору). И ещё, если можно… Булочку с марципаном. Свежую!
Координатор кивает, записывает.
Ильич. Вот видишь, Дуся, у них теперь всё есть! Когда бы тебя в прежние времена в публичной библиотеке булочкой ублажали!
Координатор(Ильичу). Вам?
Ильич(искоса поглядывая на жену). Ну, тогда, голубчик…
Евдокия Матвеевна. Ему чай с лимоном. Чай не крепкий. Вечер всё-таки… И лимон предварительно отжать. И ни грамма сахару! У него язва и диабет.
Ильич. Дуся, ты фантазируешь. Нет у меня никакой язвы. И диабета нет.
Евдокия Матвеевна. Нет, так будет! Побереги своё здоровье, Костик.
Ильич. Тогда сок. Виноградный.
Координатор. Виноградный сегодня с двойной наценкой.
Ильич. Ничего. Я вчера пенсию получил.
Евдокия Матвеевна. Не забудь, что и завтра тебе чего-нибудь захочется. (Координатору). Яблочный ему. Полстакана.
Координатор. Понял. Вы пока выбирайте чтиво, а я… (Хочет уйти).
Ильич(Координатору). Одну минуту! Ступай, Дуся, я тебя догоню…
Евдокия Матвеевна. Костик, без самодеятельности. (Направляется к груде книг).
Ильич (Координатору). Чисто из предосторожности… (Показывает глазами в сторону вывески). Вы знаете, кажется, у вас на крыше…
Координатор (спокойно). Я в курсе. Это наш дозорный. Следит, чтобы никто не переступал границу. (Показывает на заборчик).
Ильич. А!.. А если кто-то вдруг…
Координатор. Не беспокойтесь, у нас всё схвачено.
Из будки, оправляясь, выходит Привратник. Появляется Официантка на роликах. Координатор передаёт ей свои записи и уходит за стойку, а Ильич направляется к книгам. Пенсионеры роются в книгах. С другой стороны книжной груды «работает» Азбука. Неожиданно из недр жёлтого дома, как в замедленной съёмке, выбегает растрёпанный молодой человек с перекошенным лицом. Он бежит к выходу, но ему преграждает дорогу Привратник. Тогда молодой человек перелезает через заборчик и тут же падает, сражённый бесшумным выстрелом сидящего на крыше килера. Мгновенно появляются два санитара. Они укладывают свежий труп на носилки и так же спешно удаляются. По первому плану бредёт вереница аликов. Вдоль заборчика проходит Клешня.
Клешня. Креветки, отличные креветки! Охлаждают в жару и согревают в мороз! Лечат остеохондроз, склероз и цирроз! Удлиняют года и увеличивают производительность труда! Покупайте креветки… (Скрывается).
3
Воет сирена и Привратник впускает Модеста.
Привратник. Документы!
Модест(достаёт паспорт). Скажите, это… библиотека?
Привратник. Приезжий?
Модест. Да…
Привратник. С приезжих – полтинник. Из Центра?
Модест. Да…
Привратник. Тогда – стольник.
Модест. За что?
Привратник. За вход.
Модест. Круто!
Привратник. Приказ Хозяина: собираем на реконструкцию. Расширяться будем.
Модест (пытается шутить). Кто хоть раз ширялся, тому трудно остановиться.
Привратник. Не хотите платить, покиньте территорию. Выход пока бесплатно.
Модест. Я ненадолго.
Привратник. У нас сегодня праздничное обслуживание.
Модест. Мне только в книгу заглянуть.
Привратник (берёт автомат на изготовку). Ты чего, мужик, не рубишь?!
Модест. Ну и порядки! (Достаёт портмоне, рассчитывается с Привратником). Вот, пожалуйста! У меня наличными всего сто рублей. Есть карта…
Привратник. По карте не принимаем. Оружие!
Модест (хмуро). Я литератор. Моё оружие – перо.
Привратник. Финку до кучи. (Кивает на гору оружия). С собой не положено.
Модест. Какую финку?
Привратник. А то я лох, по-твоему. Кликуха – «Литератор», оружие – «перо».
Модест. Вы что, спятили? Я действительно литератор. Писатель, если хотите. А «оружием» писателя всегда было перо, то есть… (Достаёт ручку). …обыкновенная ручка.
Привратник. Так бы и сказал – ручка. А то – «перо». Писатель, а простых слов не различаешь.
Модест. Полный атас! Памятники посносили к чёртовой матери! Бюджет разворовали: дороги вон – как после бомбёжки! Прохожих на улицах отстреливают, как бешеных собак! Весь город вооружили! И даже библиотеку превратили… в неприступную крепость!
Привратник. Всё, отлил? Полегчало? (Рассматривает сторублёвую купюру на просвет, возвращает документы). Паркуйся за любым столиком. И жди.
Модест проходит.
Э-э! Сначала сюда! (Показывает на будку).
Модест. Приспичит, схожу.
Слышно, как включается динамик. Из окошка «обменника» энергично высовывается рука и манит Модеста пальчиком.
Голос. А ну-ка, подойди сюда, умник!
Привратник. Валютка, да он пустой.
Модест(подходит к окошечку). Что вам ещё от меня надо? Здрасьте! (Хочет обменяться рукопожатием с высунутой рукой, но рука бьёт его по пальцам).
Голос. Руки прочь от Валютки! Проходите! И не скандальте! А то полицейских господ позовем! (Рука исчезает).
Привратник снова ныряет в будку.
Модест(оглядывает читальный бар). Ну, я попал! (Садится за столик, рядом со столиком пожилых супругов, достаёт блокнот).
Координатор (Модесту). С праздником!
Модест. Послушайте, у меня к вам конфиденциальный вопрос. Это действительно библиотека?
Координатор. А что вас смущает?
Модест(не сразу). А книги-то у вас есть?
Координатор(кивая на груду книг). Навалом!
Модест. Вы библиотекарь?
Координатор(неопределённо). Как скажете. А в чём проблема?
Модест. Мне срочно нужна книга по истории вашего города. И Франц Кафка. Повесть «Пропавший без вести».
Координатор(достаёт из кармана книжечку, листает). Кафка, к сожалению, заархивирован. Придётся ждать…
Модест. Долго?
Координатор. Развлечься не желаете? На втором этаже кабинеты. Эротический массаж. Обслуживание по высшему разряду…
Модест(упрямо). Кафку долго ждать?
Координатор. С полчаса.
Модест. А быстрее нельзя?
Координатор. Исключено.
Модест. А Историю города, надеюсь, ждать не надо?
Координатор. Ждать вообще ничего не надо. Пройдите в здание. Там работают профессионалы. За полчаса сделают из вас человека. Только обязан предупредить… к Кафке полагается нагрузка.
Модест. Какая ещё нагрузка?
Координатор. Двести грамм водки.
Модест(думает, что ослышался). Что?! Водки?..
Координатор. Для дезинфекции соображения. Недорого.
Модест. А к Истории города – дозу героина?
Координатор(тихо и серьёзно). Вы не по адресу. Наркотики пока не практикуем. Местный рынок не изучен.
Модест(оглядывает читальный бар в поисках сочувствующих, но таковых не находит). Я же вас спрашивал… это библиотека или ресторан?
Координатор. Да.
Модест. А если я непьющий?
Координатор. Но вы сами попросили.
Модест. Я?! Я просил Кафку! А Кафка это австрийский писатель, насколько мне известно. Дайте мне Кафку!
Координатор. Понимаете, в инструкции, по новым правилам, в нагрузку к некоторым авторам полагается…
Модест (иронически). Двести, говорите? А почему не поллитра?
Координатор(растерялся, но тут же нашёлся). Кафка на поллитра не тянет.
Модест. Кафка не тянет?! А кто же, по-вашему, тянет, если не Кафка? (Тянется к книжечке). Дайте-ка взглянуть!
Координатор. Запрещено. Только для служебного пользования. Вот… (Смотрит в книжечку). Фёдор Михайлович тянет. Из современных Виктор Пе… Пелевин тянет. Сорокин – тоже. Из зарубежных – Рабле тянет. И автор «Уллиса» тянет…
Модест. Ну, Джойсу, положим, я бы добавил до литра. А то и до двух.
Координатор(записывает). Интересное предложение… Обязательно доложу. Возможно, пересмотрим сетку нагрузок…
Модест. Достоевский – согласен, без поллитры… А вот Пелевина вообще не должно быть в вашей библиотеке.
Координатор. Почему?
Модест. Потому что он тянет, в лучшем случае, на коктейль самогона с кокаином.
Координатор (с уважением). Вы могли бы стать нашим консультантом.
Модест. Прикалываетесь, да?
Координатор(напряжённо). Я с клиентами не шучу. Не положено.
Модест. Послушайте… кто устанавливает – кто на что тянет, а кто не тянет?
Координатор. Мы, торговля. У нас монополия на всё, что продаётся и покупается.
Модест. Но я ничего не покупаю и ничего не продаю. Я пришёл в библиотеку… чтобы заглянуть в книгу…
Координатор. Покажите правую руку. Запястье.
Модест(невольно подчиняется, забирает рукав). Что? Зачем? Пожалуйста!
Координатор(смотрит на руку, смущён). Чисто… Извините… (Отворачивается, говорит в переговорное устройство). У нас проблема… Мужчина… приезжий… (Оглядывается на Модеста). Лет тридцати… пяти… шести. (Обращается к Модесту). У вас документы на входе проверяли?
Модест. Проверяли. А в чём дело?
Координатор(снова отворачивается). Говорит, проверяли. Понял. (Модесту). Извините, но вам здесь быть нельзя.
Модест. Почему?! Послушайте, может, я, конечно, не в себе… в дороге даже вздремнуть не пришлось… Что-то не врубаюсь… Я работаю над книгой о вашем старинном граде Яйске. По заказу одного крупного издательства. У меня и командировочное удостоверение есть, если хотите… (Лезет во внутренний карман).
Координатор. Не надо.
Модест. Тем лучше. Завтра я останусь здесь на целый день… А сейчас пришёл для предварительного ознакомления… просмотреть некоторые фото и… сверить одну цитату. А меня здесь держат за полудурка! При входе обобрали! А сейчас пытаетесь напоить! Что происходит? У вас библиотека или пивная?
Координатор. Ну, зачем так разделять…
Модест. Кто у вас хозяин? Позовите хозяина!
Координатор(испуганно, на приглушённых тонах). Успокойтесь, пожалуйста. Нашего Хозяина не зовут. Он сам приходит.
Модест. А вы позовите! Скажите, посетитель требует, чёрт возьми! (Хлопнул по столику).
Образовалась напряжённая тишина. Все присутствующие повернули головы в сторону Модеста. Даже Алебард пробудился и, хлопая глазами, уставился на Модеста. Из-за груды книг высунулась голова Азбуки. Из будки «обменника» выглянули полуголые Валютка и Привратник.
Привратник (Координатору). Захар, тебе подмогнуть?
Координатор. Нет-нет, Пётюня, не отвлекайся, всё в порядке. (Модесту). Ведите себя сдержанней. И у вас будет меньше проблем.
Модест. Вы ещё и к порядку меня призываете?! Так… зовите Хозяина! Как его… Авадон? Это фамилия? Или кликуха? Как у вас тут принято…
Координатор(крайне растерян, почти шёпотом). Вы напрасно кипятитесь. Хозяин будет попозже… Сегодня как раз его праздник… «Ночь Авадона».
Модест(тоже невольно переходит на шёпот, с иронией). Ага! Это вроде, как «День работника торговли», только в темноте, да?
Координатор(жалко). Прошу вас, не подставляйте меня. Я здесь недавно… Я служу Хозяину, у меня… служебные обязанности. И если что не так – прошу извинить…
Модест. Ладно, проехали. Послушайте, пока вы извлекаете из архива Кафку, я просмотрю Историю города, идёт? (Встаёт). Где у вас хранилище?
Координатор(преграждает Модесту дорогу). Вам туда нельзя одному!
Модест. Почему? Незадолго до этого вы сами отправляли меня пройтись по кабинетам… или что там у вас такое?
Координатор. Я не знал… Прежде вам нужно пройти сеанс идентификации. Для получения допуска. Я непременно провожу. Там очень увлекательный отдел. Обслужат с ног до головы и в необходимой последовательности. Не пожалеете.
Модест. Надеюсь.
Координатор(облегчённо вздохнул). Вот и хорошо. (Не уходит).
Модест. Пожалуйста, побыстрее! У меня времени в обрез. (Записывает что-то в блокнот).
Координатор. Просто хотел уточнить… Сначала водку, а потом Кафку? Или сначала Кафку, а потом водку?
Модест. Вы что, издеваетесь? Кафку, Кафку! Сначала Кафку! Я пришёл работать, а не напиваться!
Координатор. Я вас понял. Полчаса… ну, может, минут сорок… или пятьдесят… (Хочет уйти).
Модест. Уже пятьдесят! Нет, что я буду целый час сидеть, как истукан… сейчас же проводите меня туда, где я могу ознакомиться с Историей вашего города!
Координатор. Сначала я должен заявку сделать. На Кафку. Если вы не передумали. А то можете просидеть до утра…
Модест. Только не это. Ночью я сплю.
Координатор. Тогда ждите. (Хочет уйти, но вдруг покачнулся, закатил глаза и стал падать).
Появляется Официантка на роликах с подносом в руках, на котором стоит стакан с водкой и лежит большая воронка. Свободной рукой она подхватывает падающего в обмороке Координатора и впивается в него оздоровливающим поцелуем. Координатор приходит в себя, жадно, судорожно хватая ртом воздух.
Официантка. Ну ты, Захарий, слабак! Займусь тобой после работы. И чего ты с ним церемонишься!
Будка «обменника» беспорядочно покачивается. Официантка подкатывает к Модесту вплотную и бьёт своей могучей коленкой по коленке Модеста.
Ну, чо, писарчук, сам дерябнешь? (Хватает воронку и поигрывает ею над головой Модеста). Или протянуть руку помощи?
Координатор(Официантке, осуждающе). Люсьена! (Модесту, умоляюще). Может, всё-таки сначала… водку?
Модест(затравленно озирается). Продавец креветок, как в воду глядел…
Координатор. Так что же вы решили?
Официантка подходит к стулу Модеста сзади, опрокидывает его на себя, зажимает спинку между колен, одной рукой хватает журналиста за подбородок, другой угрожающе манипулирует воронкой.
Официантка (Модесту). Дядя, скажи тёте: «а»!
Модест(сломался). Чёрт с вами, давайте водку. Всё равно ждать…
Официантка (отпускает стул). Ну, вот и дожали. Чо выкобенивался! (Со стуком ставит перед Модестом стакан с водкой). Ваша Кафка! (Катит в подсобку).
Координаторуходит вслед за Официанткой. Модест достаёт из кармана портмоне. Вытряхивает на стол. Пусто. В отчаянии швыряет портмоне на землю. Неожиданно к столику Модеста подходит Азбука с книгой в руке. Он подносит фонарь к лицу Модеста и испытующе заглядывает ему в глаза.
Модест. А вам что от меня надо?!
Азбука. Не пугайтесь. (Старательно подбирает слова). Я, это надо мне, больно не бью. (Отрицательно мотнул головой). Нет, не в том порядке… Я бью не больно, мне это надо. (Мучительно). Опять не так… Я не бью, больно мне это надо. Вот так лучше. (Кладёт перед Модестом книгу). Теперь можно читать. Я тут буковки переставил… И лишние слова убрал… (Показывает на свой оттопыренный карман). Они у меня здесь… (Смущённо смеётся). Неэстетично, конечно, но… (Тихо). …понимаете, другого выхода не было…
Модест(читает обложку предложенной Азбукой книги). Любовь Чинарова… «Жаба на метле»… (Поднимает недоумённый взгляд на Азбуку).
Азбука (вдруг читает стихи).
…Но меркнет день – настала ночь;
Пришла – и с мира рокового
Ткань благодатную покрова,
Сорвав, отбрасывает прочь…
И бездна нам обнажена
С своими страхами и мглами,
И нет преград меж ей и нами —
Вот отчего нам ночь страшна! [3 - Ф. Тютчев «День и Ночь».]
(Отходит в сторону).
В это время к своему столику возвращается Ильич с книгой в руках.
Ильич(Модесту). Молодой человек, у вас упало.
Азбука исчезает за кучей книг.
Модест. А… Спасибо. (Поднимает портмоне). Извините, хотел спросить…
Ильич. Да?
Модест. Мне неловко… Вообще-то я непьющий… Мне в Кафку надо заглянуть… (обречённо смеётся) …а тут… будто бы новые правила… Одолжите на водку!
Ильич(загорелся). Очень вас понимаю! (Оглядывается в сторону жены). Зарплату не выдали? В нашем городе такое в порядке вещей.
Модест. Я приезжий…
Ильич. Я это понял по вашему поведению. Наконец-то нашёлся хоть один, кому всё это не по нраву. Знаете, с тех пор, как у нас хозяйничает господин Авадон…
Модест. Как он стал хозяином города?
Ильич. Известно, как. Деньги!
Модест. А кто он? Откуда?
Ильич. Говорят, из местных. Впрочем, никто толком его не видел. На нём всегда непробиваемая экипировка. Так вот… с тех пор каждый второй работающий житель нашего города вовремя не получает зарплату.
Модест. А почему вы не протестуете?
Ильич. Ну как, почему… детский вопрос, изините. Непонятно кому предъявлять претензии. Как очень тонко подметил мой покойный товарищ, власть всегда настолько ощутима, насколько неуловима. Так вот, а кое-где, чтоб не обижать своих работников, зарплату выдают продукцией. Кому – спиртным, кому – пиломатериалами… А кому, прошу прощения, – презервативами! У нас тут фабричка резиновых изделий… на которой, работают, кстати, одни женщины предпенсионного возраста.
Модест. Я готовлю книгу о вашем городе… для серии «Российская старина». Я завтра же затребую аванс и непременно верну, поверьте.
Будка «обменника» снова начинает раскачиваться.
Ильич. О, не беспокойтесь! О нашем городе следует написать. У нас уже который год столько любопытного происходит!.. Ну, вот недавно, к примеру, городская Дума, приняла закон о бесплатном проезде для тех… кто никогда не пользуется общественным транспортом.
Модест. Что за чушь!
Ильич(увлеченно). И в тот же день, заметьте, господа думцы приняли поправку к этому закону, которая возлагает предполагаемые расходы на тех, кто, наоборот, постоянно пребывает в поездках. И плату за проезд увеличили аж на десять процентов! И это ещё не всё! В той же Думе нашлись и такие, которые попытались опротестовать этот закон…
Модест. На основании чего?
Ильич. Правильный вопрос! На основании того, что он, мол, ущемляет городской бюджет! (Заразительно рассмеялся). Понимаете, что за игрушки?.. Раньше нам обещали скорый коммунизм, а теперь, похоже, мы идём… (на ухо Модесту) …к полному и неизбежному идиотизму!.. Как вас зовут?
Модест. Модест. Модест Клипов.
Ильич. А я Развалюхин Константин Ильич. Или просто Ильич. В прошлом – инженер… без особых заслуг. Ныне пенсионер.
Модест. Так займёте, Ильич? Я могу с процентами…
Ильич. Ну, что вы, что вы! Я человек старой закалки. У меня будет другое условие… Ещё вы закажете бутылочку пива. Для меня. Но пусть стоит на вашем столике… (Опять оглядывается на жену, подмигивает Модесту). А?..
Модест. Хо, кей! (Уходит туда, куда скрылся Координатор).
У заборчика появляется Клешня.
Клешня(без особого энтузиазма и уже изрядно навеселе). Покупайте креветки! Отличные креветки! Выводят из организма шлаки и воды! Предохраняют от беременности и обезболивают роды! Снимают похмелье, стрессы и межпартийные разногласия! Креветки! Универсальные креветки!
Ильич(с деловой сноровкой). Во! А я пока закусочки раздобуду… (Привстаёт, обращается к Клешне через заборчик). Эй, господин торговец! (Принюхивается, морщится). Креветки не тухлые?
На крыше пришёл в движение дозорный, припал к прицелу.
Клешня. Свежайшие, господин гурман!
Ильич. Бросьте! До ближайшего моря тысяча километров… А вы – свежайшие!
Клешня. Обижаете! Это не морские креветки, домашние!
Будка «обменника» снова ритмично покачивается.
(Открывает сумку, показывает). Я их у себя в ванной развожу.
Ильич. Вон как! На вид аппетитные… (Принюхивается). Только вот запах… И почём? Говорите тихо. А то жена услышит…
Клешняна ухо Ильичу называет цену.
За штуку?!
Клешня. Дешевле не выгодно.
Ильич. Ну это перебор! Что они у вас позолоченные?..
Клешня. Что делать… Квартиры нынче дороги. Да и не всякий займёт ванную под питомник. Я уж года два не мылся из-за этого, вот развожу…
Ильич(поморщился). Ах, это от вас…
Клешня. Остановка в бизнесе – гиблое дело. Клиента упустишь. И кормлю я их, между прочим, полукопчёной колбасой. А колбаса нынче кусается.
Ильич. Зачем же колбасой? Чай, не собаки!
Клешня. Чтоб росли резвей. В прошлом месяце такого крокодила вырастил… Килограмма на полтора! Так своих жрать почала. Пришлось в отдельном садке держать. Отсадил в унитаз. А то б она слопала весь мой урожай… Я уж и так с ней, и эдак… А она… Сначала чуть не задушила меня своими усищами… Хорошо, кусачки были в кармане… У неё усы, как проволока! А потом два пальца мне отмахала, собака! Как ножом срезала! (Показывает). Во! Не рука, а клешня стала. Теперь я инвалид частного предпринимательства. А инвалидность не дают. Говорят, незаконно. И в пенсионный фонд не отчислял. Так я после того сам её слопал! В отместку. Три дня ел. С пивком.
Ильич. Ладно, дайте мне штуки три-четыре. Покрупней.
Клешня (берёт у Ильича деньги и передаёт креветок). Угощайтесь и не поминайте лихом!
Возвращается Модест.
Ильич. А что у вас на запястье? Тоже… креветка отметила?
Клешня(прячет руку). Не-е… Этот зверь покрупней будет… Благодарю за покупку! (Срывается с места и исчезает).
Ильич (Модесту). Ну, вот и закусочкой обзавелись. На ваш столик положу, не возражаете?
Модест. Конечно, что за вопрос.
Ильич. О! Я гляжу, и вы на женский роман подсели.
Модест. В ожидании, как говорится.
Ильич. Ничего, ничего, не смущайтесь…
Пока Ильич достаёт из кармана платок, вытирает очки, а потом и руки, Модест из любопытства открывает принесённую Азбукой книгу.
Модест (читает на первой странице, с расстановкой и с явным предубеждением). «Когда шестнадцатилетний Карл Росман, высланный родителями в Америку за то, что его соблазнила забеременевшая от него служанка, на усталом, замедляющем ход корабле плавно входил в нью-йоркскую гавань…» (Быстро захлопывает книгу). Чёрт! Это же Кафка!
Возвращается Евдокия Матвеевна с книгой в руках.
Евдокия Матвеевна. Раньше книги на полках стояли, так было удобно. А тут… как в мусоре роешься.
Ильич. Что выбрала?
Евдокия Матвеевна (считывает обложку). Любовь Чинарова. «Жаба на метле».
Ильич. Ну-ка, ну-ка… (Раскрывает книгу, читает). «Когда Кларе Гусман было шестнадцать, её соблазнил пожилой учитель экономики, на вид грузный и медлительный, как переполненный корабль…».
Модест(выхватывает из рук Ильича книгу). Простите! (Смотрит на начало).
Ильич. У вас точно такая на столе, голубчик!
Модест. Нет… (Почти шёпотом). В самом деле, «буковки переставил»…
Ильич. Познакомься, Дуся. Это Модест Клипов, писатель.
Евдокия Матвеевна. Неужели! Так неожиданно… видеть писателя в библиотеке! (Всматривается в Модеста). И вы чем-то похожи на моего сына, Ванечку…
Ильич(Модесту). Моя жена, Евдокия Матвеевна. Заслуженная учительница.
Модест (в прострации). Очень Модест…
Евдокия Матвеевна. Костик, кажется, Мусоргский был Модест!
Ильич. И брат Чайковского был Модест. И кстати, тоже Ильич, как я.
Евдокия Матвеевна (Модесту). Ванечка, тоже был чрезвычайно одарён литературно! Но выбрал иное поприще… как только он объявится, я вас обязательно с ним познакомлю! А что вы сочиняете, романы?
Модест. Буковки и нужные слова… (Очнулся). То есть, стараюсь… В некотором роде… Исторические зарисовки.
Неожиданно из недр жёлтого дома выбегает растрёпанная молодая девушка с заклеенным скотчем ртом и связанными руками. Она бежит, словно в замедленной съёмке, как видение, к выходу, но ей преграждает путь выскочивший из будки полуголый Привратник. Тогда она перепрыгивает через заборчик и тут же падает, сражённая бесшумным выстрелом килера. Появляются два санитара. Они укладывают свежий труп на носилки и спешно удаляются. Супружеская пара и приезжий литератор, за разговором, не замечают произошедшего. Привратник возвращается в будку.
4
На крыльце-сцене наблюдается оживление. Вспыхивает яркий свет. Музыканты наигрывают что-то резко бодрое. Привратник, приведя себя в порядок, занимает своё место у входа. Затем музыка сменяется на более приглаженно-непринуждённую, появляются четыре танцующие девушки, почти обнажённые. Они проходят на середину и «растекаются» между столиками. Среди них выделяется красотой и пропорциональностью форм Аида, молодая девушка, закутанная в розовую полупрозрачную, ткань. Увидев её, Модест забывает всё на свете и с радостью погружается в созерцание молодой красоты. Появляется парящая на роликах Официантка с подносом. На столик пожилых супругов она ставит полстакана сока, полстакана воды и булочку с марципаном на блюдечке, перед Модестом – бутылку пива.
Официантка (Модесту насмешливо). Пиво для столичного интеллектуалика! (Катит к другим посетителям).
Ильич потянулся было за пивом, но тут же опомнился и сделал вид, что устраивается поудобней. На входе происходит смена караула, плотный и лысоватый Привратник Петюня передаёт автомат худому и кудрявому Гришуне. Шепнув что-то на ухо Гришуне, Петюня присоединяется к посетителям читального бара, а Гришуня ныряет в будку «обменника». И будка тут же начинает раскачиваться.
Евдокия Матвеевна (приняла таблетку, открыла книгу и тут же закрыла). Нет, Костик, я не смогу читать в такой обстановке. Пойдём домой. Лучше телевизор посмотрим…
Ильич. Чем же он лучше?
Евдокия Матвеевна. Его можно выключить. Ты сам хотел домой!
Ильич. А теперь не хочу.
Евдокия Матвеевна. Как знаешь… (Разламывает булочку пополам). Поделимся, Костик. Мне одной не съесть.
Ильич. Твоя жертва не к месту. Я не голоден. (Отодвигает блюдечко и наблюдает за происходящим).
Евдокия Матвеевна (желая отвлечь мужа от полуобнаженных красоток). В библиотеке, между прочим, читают, а не глазеют по сторонам!
Ильич. Такие библиотеки уходят в прошлое. (Раскрывает книгу). И разве можно это читать! Это не литература, а… «чупа-чупс»! С жабьей отдушкой. (Берёт стакан с соком).
Евдокия Матвеевна (ест булочку). Вон молодой писатель простую воду заказал. А тебе сок виноградный подавай.
Ильич (отрывается от книги). Должен тебя разочаровать, Дуся, это водка.
Евдокия Матвеевна (поперхнулась). Водка?! А он даже не поморщился…
Ильич(вздохнул). Значит, хорошая водка.
Евдокия Матвеевна. Но как можно! В библиотеке!
Ильич. Я же предупреждал, теперь это не просто библиотека… Он заказал книгу, которую без водки не выдают.
Евдокия Матвеевна. Заказал бы другую.
Ильич. Зачем же другую, если ему надо именно эту.
Евдокия Матвеевна. Странный! А что у него в бутылке?
Ильич(надевает очки, присматривается к бутылке). По-моему, пиво.
Евдокия Матвеевна. Что же он такое заказал?!
Ильич. Кажется, Кафку…
Евдокия Матвеевна. Читать Кафку с водкой и пивом! Я и трезвая не смогла…
Ильич. Дуся, он молодой литератор и сам разберётся, читать ли ему водку с пивом или Кафку с водкой. А вот тебе надо подумать… Ты уверена, что выбранная тобой книга, не оскорбит твой литературный вкус?
Евдокия Матвеевна. Совершенно не уверена.
Ильич. Тогда пойди и выбери другую.
Евдокия Матвеевна. Костик, я с десяток просмотрела, они все одинаковые! Я в замешательстве…
Ильич. Не может быть. Картинки на обложке разные?
Евдокия Матвеевна. Как будто….
Ильич. Вот и выбирай по картинке. Как увидишь голую задницу, откладывай в сторону.
Евдокия Матвеевна. Фу, как грубо! А вообще… это мысль! (Поднимается и направляется к книжной куче).
Как только Евдокия Матвеевна поворачивается к нему спиной, Ильич хватает бутылку, залпом отпивает половину и углубляется в книгу. Из будки «обменника» выходит, оправляясь, Привратник Гришуня и занимает своё место. Затем из будки выходит кассирша Валютка, полноватая, но довольно привлекательная крашеная блондинка. Одёрнув юбку, она хватает бокал с подноса Официантки, жадно выпивает и тут же принимается за второй.
Валютка. Захар!
Координатор. К вашим услугам, госпожа кассирша!
Валютка. Утром проводишь меня? А то, боюсь, сама не дошлёпаю.
Координатор. Доживём до утра…
Валютка (усаживается за свободный столик, выгибается пантерой и шепчет в лицо Координатору) Хочу мяса!
Координатор(пытается шутить). Прикажете телёнка на вертеле?
Официантка (катит мимо с подносом, с подначкой). Она сейчас и быка смолотит. Так уработалась.
Валютка. Завидуешь?
Официантка. Было бы чему. Я предпочитаю лёжа и в постели, а не стоя в туалете. (Катит дальше).
Валютка (вслед). Сделай эпиляцию мозгов.
Официантка. Тебе? Охотно. Хотя это уже без надобности.
Валютка (не так громко). С тобой, если кто и рискнёт, то лишь в тёмном лифте. И то, если он застрянет на неделю. Кобыла мохноногая!
Координатор(негромко). Один – один, в вашу пользу.
Валютка. Скоро начнётся?
Координатор. Вот-вот. Вы как раз вовремя.
Валютка. Принеси мне два биг-мака и мороженое с…
Координатор. С удовольствием!
Валютка. Нет, лучше с цукатами.
Координатор уходит.
Ильич(Модесту). Пиво здесь тёплое. И кисловатое…
Модест(не отрывая глаз от Аиды, вытирает пот со лба). Да… как в тропиках… (Его слегка развезло).
Ильич (оглядывается на жену, хватается за бутылку). Надо поторопиться, а то… (Пьёт). Знаете, в молодости я был пивным алкоголиком. Однажды на спор выпил двадцать пять кружек, представляете! И держался. А теперь приходится чаще бегать… У вас с этим как?
Модест. Льёт изо всех пор… жарко… (Снимает пиджак и опоражнивает стакан).
Ильич. Вы бы закусывали, Модест. (Чистит креветку). Съешьте хотя бы пару креветок. Говорят – домашние.
Модест(берёт креветку). Спасибо… (Об Аиде). Она прекрасна!.. Как сон!
Ильич (пробует креветку). С запашком, правда. Но есть за что ухватиться. Мясистая.
Алебард щёлкает пальцем по микрофону, раскланивается, даёт знак музыкантам начинать и пока идёт музыкальное вступление, говорит присутствующим…
Алебард. Дамы энд… (икает). …господа! (Громко провозглашает). «Баллада о вольном партизанце»!
Гремит музыка. Евдокия Матвеевна в панике закрывает уши.
Координатор и Официантка занимаются бутылью с надписью «Авадоновка», снимает цепочку, отпирает шкафчик и выставляют детские бутылочки с сосками на горлышке. Тут же бутыль окружают алики. Музыка гремит. Алики, как мужского так и женского пола, лезут к бутыли напролом, отпихивая друг друга. Кто ласково поглаживает по стенке бутыли, кто – по ногам Официантки.
Официантка (Аликам, командным голосом). Эй вы, стадо вонючее, в очередь!
Официантка откручивает соски, наливает в бутылочки из краника, вновь закручивает и Координатор раздаёт их в порядке очереди, прилагая в нагрузку майку, бейсболку с заячьими ушами или трусы с надписью «Авадон».
Ильич. Дуся, ты как? Привыкаешь?
Евдокия Матвеевна. К этому нельзя привыкнуть, Костик…
Ильич. Ну что, домой?
Евдокия Матвеевна. Нет-нет! Я потерплю… Когда-нибудь будет этому конец…
Ильич. Ну, не знаю…
Получившие подношение тут же начинают жадно высасывать содержимое бутылочек, примеряя на себя дармовое приложение. На первый план выходит Алебард.
Алебард (поёт хриплым голосом, явно подражая известному «барду». Во время его исполнения четыре полуобнажённых девушки танцуют среди столиков).
Я вольный партизанец,
кликуха – «иностранец»,
и жить я не умею не греша…
Я с детства был бродяга,
мне дом родной – тюряга,
и зеки мне по жизни кореша.
Дружбан мой с Магадана,
То ль сдуру, то ли спьяна,
ослушался однажды пахана —
и влили ему в уши
свинцовые беруши…
пришла ему конкретная хана!
Теперь он тих, как муха
зимой, и даже шлюху
он называет ласково «мадам».
Не слышит он Кобзона,
Жасмин, и слово «зона»
он понимает только по губам.
Тот жар свинцовых грузил
мне душу извалтузил,
напала враз жестокая хандра!
Живи вольно, но с толком,
будь одиноким волком,
жизнь наша – бесконечная игра!
У проститутки Зины
случились именины,
бриллиант ей захотелось! – не вопрос,
словчил, сходил на дело,
и вот под королеву
косит она – бриллиант к ней как прирос!
Меня две ночи брали,
на третью обротали,
но всех скрутил немыслимый понос…
А фишка в том, ребята —
непроходимым матом,
я крыл их двое суток наизнос.
Как утку потрошили,
когда статью мне шили
и сидку учинили на финал…
И семь известных урок
кидались на окурок,
который под парашу я пинал.
А Зинка в те погоды
перетерпела роды
и хлопчика зимою родила…
Писала письма ночью,
у ней, сказать короче,
любовь ко мне бессрочная была…
Весь мир блюдёт фасоны
по воровским законам,
не ведая про дальние края…
Пока мотал я сроки,
мой сын учил уроки…
Эх, пропадай головушка моя!.
(Кланяется).
Присутствующие аплодируют. Евдокия Матвеевна слушая балладу Алебард а с брезгливым выражением на лице, к концу вдруг расплакалась. Алебард уходит на второй план, раскланиваясь.
Ильич. Что с тобой, Дуся?
Евдокия Матвеевна. Жалко…
Ильич. Кого?
Евдокия Матвеевна. Людей.
Модест, уже допивший свой стакан водки и изрядно захмелевший, схватил за руку Аиду, которая оказалась в это время поблизости.
Модест. Вы необычаровательны! Я на вас упал… нет… запал! Как вас зовут?
Аида (с наигранной скромностью). Аида.
Модест. Аида, я ваш Радамес!
Аида. Прикольная кликуха! (Кокетливо делает ручкой).
Модест. Посидите со мной!
Аида (присаживается). Минутку, не больше. Я должна работать. Праздник начинается…
Модест. Вы ангел! (Координатору). Официант! Ещё одну порцию Кафки! Нет, две! Для меня и для дамы!
5
Всё приходит в движение, освобождая проход на крыльце-сцене. Музыканты играют, уступая дорогу процессии. Появляется Авадон в сопровождении двух генералов от полиции на роликах. На его голове сверкает проблесковый маячок и завывает сирена. В руках у генералов двуцветно сверкающие мегафоны. Через громкоговоритель несутся грубые окрики: «Дорогу! Дорогу господину Авадону! Всем прижаться к обочине! В сторону, сказал! Дорогу господину Авадону!»
Авадон. С праздником, зверьё моё! В нашем зверинце полный боекомплект! Пришла моя ночь! Ура!
В небе с громкими хлопками раскрываются цветы салюта. Крики «Уррраааа!» заполняют пространство над Б-рестораном. На авансцену выходит вереница аликов, принарядившихся поверх своей одежды в трусы, футболки и бейсболки, подаренные им при раздаче в качестве приложения к водке. Впереди слепой алик, палкой нащупывающий себе дорогу, остальные держат друг друга за руки и скандируют: «А-ва-дон! А-ва-дон! А-ва-дон!» Авадон вскидывает руку в приветствии. И только Ильич с Евдокией Матвеевной, прижатые всеобщим шумом к столику, затихли в испуге. Авадон делает знак музыкантам и музыка далее звучит под сурдинку, фоном. Евдокия Матвеевна вдруг вскочила навстречу Авадону.
Ильич (схватил жену за руку). Дуся, что с тобой?! Остановись!
Евдокия Матвеевна (снова садится, потерянно). Мне показалось… Мне показалось… Костик!
Ильич. Успокойся.
Авадон спускается с крыльца и обходит присутствующих.
Авадон (к Алебарду, женским голосом). Слышал. Одобряю. (Мужским голосом). Конец исправить. Излишне сентиментален.
Алебард(он едва стоит на ногах). Нет проблем… господин Авадон!
Авадон (отмахивается от Алебарда, от которого нестерпимо несёт алкоголем, женским голосом). Фуй! Отойди подальше, я за рулём.
Авадон (к Привратнику Петюне, женским голосом). Потеешь на службе?
Привратник. Беспрерывно, господин Авадон!
Авадон(принюхивается к Привратнику). Почаще меняй бельё. (К Валютке, мужским голосом). Курс поднимаешь?
Валютка. Постоянно, господин Авадон!
Авадон(сбивается на женский голос). Ночью задирай повыше и не опускай до самого утра. Лучше выше, чем ниже. И лучше больше, чем меньше. (К Официантке, мужским голосом). Аппетит в порядке?
Официантка (басом). Не жалуюсь, господин Авадон!
Авадон (шлёпнул Официантку по ляжкам). Вижу. Пора на диету ложится. (К Координатору, женским голосом). Ну что, забыл про свой жалкий театр? Привыкаешь к новой должности, друг мой?
Координатор. Привыкаю, господин Авадон! Такой роли у меня ещё не было!
Авадон. Лучше иметь такую роль и хорошие бабки, чем не иметь ни того, ни другого.
Координатор. Спасибо за предоставленную возможность.
Авадон. Больше равнодушия к публике. Это тебе не сцена. И не жди аплодисментов.
Координатор. Вы гениальный режиссёр!
Авадон (зафиксировал взглядом супружескую пару пенсионеров, мужским голосом). А этих каким ветром..?
Координатор. Пришли почитать, господин Авадон.
Авадон. Среди ночи?..
Координатор. Прикажете выпроводить, господин Авадон?
Авадон. Ни в коем случае! (Женским голосом). Пусть привыкают. (К Аиде, мужским голосом). Свеженького подцепила?
Аида. Сам клюнул, господин Авадон!
Координатор. Прошу прощения, господин Авадон, он совершенно чист…
Авадон (женским голосом). Ах… это ты про него докладывал?
Координатор. Про него, господин Авадон.
Авадон. Не будем портить праздник, испачкаем. С него и начнём праздничный ритуал. (К Аиде, мужским голосом). Подведи его ко мне, Аида.
Аида подводит за руку Модеста к Авадону.
(Женским голосом). Ты из Центра, так?
Модест (пьяно улыбается). Так… я заплатил за это…
Авадон (Аиде, мужским голосом). Так он уже и под наркозом! Похвально. (Модесту, женским голосом). Тебе у нас нравится?
Модест (качаясь). Балдёжь, госпожа…
Авадон (подсказывает). Авадон! Зачем пожаловал?
Модест. Я пишу… (Икает). …памятники подписываю, то есть, описываю… то есть, записываю…
Авадон. Претензии есть?
Модест. Мне бы Кафку… без водки…
Авадон(мужским голосом). Что ты в нём нашёл! Это не писатель, а… таракан.
Модест(поправляет). Жук! Он.. (Икает). …в жука превратился…
Авадон. Аида, тащи его в ритуальную комнату. Он, кажется, готов.
Все расступаются, образуя живой коридор, и Аида уводит Модеста в глубину жёлтого здания.
(Вскидывает руки, взвизгивает по-женски). Праздник-маскарад продолжается! (Мужским голосом). Развлекайтесь, пока живы, зверьё моё!
Музыка снова гремит на полную катушку. Авадон, на какое-то время задержавшись взглядом на супружеской паре пенсионеров, уходит вглубь жёлтого здания. Танцуют все!
Евдокия Матвеевна (вдруг срывается с места, кричит). Ваня! Мы здесь!
Ильич (с трудом удерживает жену). Дуся, ты куда, остановись!
Евдокия Матвеевна. Зачем он так вырядился, Костик?
Ильич. Это не он!
Евдокия Матвеевна. И как он ведёт себя… не по-человечески!
Ильич. Дуся, успокойся! Это не он.
Евдокия Матвеевна (кричит в сторону уходящего Авадона). Он, Костик! Он! Наш Ванечка! Я его узнала! Верните его! Это он! Он, Костик! Ваня! Ванечка! Сынок!
Гремит музыка, сквозь какофонию звуков прорывается патетический фрагмент из седьмой симфонии Бетховена. По первому плану проходит, шатаясь, вереница аликов, она падают на дорогу друг за другом, как осенние листья. За ними бредёт Клешня.
Клешня. Старики и малолетки, покупайте креветки!.. Креветки! Отличные креветки! (Удаляется, шагая по телам распростёртых на земле аликов).
Конец первого акта.
Акт второй
6
Декорация первого акта. Три часа ночи. По всему городу, то здесь, то там, видны вспышки и слышен отдалённый грохот взрываемых петард. В читальном баре свет притушен. По заборчику шарит красная точка килеровского прицела. Из дома слышны пьяные выкрики, визг, гогот. У входа с открытым ртом спит, повалившись на груду оружия, Привратник Петюня. Под заборчиком, сидя на земле, спит Клешня. Около него, как сонные мухи, ползают Алики. Один уже было попытался залезть в сумку-холодильник, как хозяин сумки очнулся и замахал руками: «Прочь! Прочь пошли!» и, накрыв сумку своим телом, снова погрузился в царство Морфея. На груде книг полулежит Евдокия Матвеевна. Перед ней, стоя на коленях, дремлет Ильич. Модест лежит на каталке, со скованными руками и ногами. Он неподвижен, то ли крепко спит, то ли пребывает в состоянии алкогольной комы. Рядом с ним сидит на стуле Азбука и при свете своего фонаря проделывает какие-то странные манипуляции над книгой. Из подсобки выезжает на ролика Официантка с бесчувственным Координатором на руках. У выхода толкает роликом Привратника. Азбука прячется за каталкой Модеста.
Официантка (бьёт роликом по ноге Привратника). Петюня, блин! Отпирай! Пока не уронила…
Привратник (спросонья, привстаёт). Я чо, заснул? (Вскакивает). Люсьена? Ты чо? Куда намылилась?
Официантка. Домой. Отпирай.
Привратник. Чо случилось-то?
Официантка. Беру тайм-аут. Отпирай!
Привратник. А с Захаром чо?
Официантка. Спёкся, мужичок. Пере– того, пере– сего, пере– этого.
Привратник. И куда ты его?
Официантка. В машину. Дома разберу на части, а потом соберу заново. Утром будет огурцом. Открывай!
Привратник. Не перестарайся. А то как бы лишних деталей не оказалось.
Официантка. Я своё дело знаю. А это старичьё с книжной кучи почему не выкинул на помойку?
Привратник. Да пускай. Больные какие-то… без оружия ходят, представляешь!
Официантка. Тем более.
Привратник. Я не носильщик. Пусть санитары таскают.
Официантка. Наши санитары не такси. Таскают только мёртвых, чтоб не смердели.
Привратник. Что ж мне теперь их убить! Не моё дело… (Кивает в сторону Модеста). А с этим спящим красавцем чо делать, не сказали?
Официантка. Не парься. Скоро его заберут для ритуала. Долго мне стоять?!
Привратник. А через заборчик, слабо?
Официантка. Ага, чтобы этот козёл… (кивает на крышу) …меня завалил?
Привратник (с намёком). Ты думаешь, ему интересно тебя завалить?
Официантка. Не хами тёте, а то щас как дам роликом по яйцам! Живо отпирай!
Привратник отпирает бронированную дверь. Неожиданно из недр жёлтого дома выбегает Валютка со стаканом в руке, она хорошо не в себе.
Валютка. Стоять! Не выпускай её, Петюня! Она украла Координатора!
Официантка. Сбрендила?!
Валютка. Сама сбрендила! Люсьена, Хозяин… интересуется, куда ресторанная обслуга разбежалась?
Официантка. Не звезди. У Хозяина больше дел нет. Он за игрой кайфует.
Валютка. Да! И он меня просил… Ты – как хочешь, а Захара положь на место!
Официантка. Куда-а?
Валютка. Где взяла, туда и положь! Хозяин пожелал с новичком выпить. У него сегодня премьера! А ты его уносишь…
Официантка. Глаза разуй! Ты что не видишь, он в отключке! Хозяину не понравится. А я взбодрю его и через час привезу обратно. Когда тусовка будет в самом разгаре.
Валютка. А я говорю, положь моего Координатора! Сама взбодрю!
Официантка. Чего это он вдруг твой стал? Ты его приватизировала?
Валютка. Надо будет, приватизирую!
Официантка. Опохмелись! Ты уже взбодрила одного. (Показывает головой на Привратника). Зевает, как подорванный.
Привратник. Чего!..
Валютка (хватается за Координатора и тащит на себя). Положь, говорю! Пока не настучала на тебя, стерва!
Официантка. Не положу, сучка! Мне было поручено за ним присматривать. А ты вон заползай с Петюней в свой валютный туалет и поднимай курс выше талии, как было приказано.
Валютка. Ты чего лепишь?! Чего лепишь, корова рыжая! (Выплёскивает из стакана Официантке в лицо).
Официантка (бросает Координатора и вцепляется Валютке в волосы). На себя посмотри, выдра крашенная!
Валютка. Что ты сказала, кобыла мохноногая?! Да я щас по твоим рыжим кудряшкам как пройдусь культиватором! Будешь лысиной отсвечивать!
Официантка. Ты сначала дотянись, шалава тупая!
Валютка. Я тупая?!
Официантка. А то нет. Ты школу-то закончила? Или тебя через ЕГ спустили в унитаз?
Валютка. Сама… (Не знает что сказать). Сама дура! (Привратнику). А ты чо стоишь, качаешься!
Привратник. А чо?
Валютка. Вставь через плечо! Меня эта похабная баба оскверняет вдоль и поперёк, а он – ручки на брючки и шарами хлопает! Попробуй только теперь ко мне в будку заползти…
Привратник. Ты чо, Валютка, дури вмазала?
Валютка. Ты мне давал? А? Давал?!
Привратник. А чего глючишь, как вставленная.
Валютка. Пош-шёл ты!.. (Шатаясь, заходит в «обменник» и хлопает дверью).
Официантка. Вот так-то лучше. И ты залезай в ящик, утешь подругу. А то она лопнет от зависти. (Поднимает Координатора и проходит в дверь). Гуд бай!
Привратник. Пока… (Захлопывает дверь, запирает). Жирафа волосатая! (Зевает, хочет зайти в «обменник», но неожиданно, в сонном обмороке, валится на кучу оружия).
7
Модест очнулся. Азбука подносит к лицу Модеста фонарь.
Модест(вздрогнул). Уберите… уберите фонарь! (Хочет подняться). Что со мной? Почему я не могу пошевелиться?..
Азбука. Вы прикованы к нынешним обстоятельствам. Морально и физически.
Модест. Зачем? Почему?!
Азбука. Вопрос не ко мне… Вы буянили и не дали специалисту совершить ритуальную операцию. Зачем-то выхватили у него ритуальную иглу и с размаху всадили ему в самое мягкое место.
Модест. Ну да?..
Азбука. Ни капли вымысла. Даже бидно. А он так обрадовался, что отключился на пару минут. А потом испросил больничный на несколько часов. А вам сначала врезали по челюсти, а потом вкололи усыпляющего слоновью дозу и вывезли оттуда ровно три часа назад тихого и безмятежного, как труп. И теперь вы лежите передо мной с выражением крайней невинности на лице и пытаетесь принять обличительную позу…
Модест. А вы кто?
Азбука (раскланивается). Ваш биограф, если позволите. (Вешает фонарь на руль детского велосипеда).
Модест. Какой ещё… биограф?..
Азбука. Невольный, но весьма достоверный.
Модест. Мне показалось…
Азбука. И я вас где-то раньше видел … сейчас вспомню… (Садится на велосипед и катается вокруг Модеста). А, вы были полководцем у Калигулы, помните? А я был у него мальчиком-наложником…
Модест (в зашоре). Полководцем… мальчиком…
Азбука. Вы пришли к императору с лживой вестью об очередной победе над врагом, когда он упражнялся со мной перед зеркалом, помните? Он ещё приглашал вас присоединиться, но вы дипломатично увильнули, сказали, что принадлежащее императору никому принадлежать более не может… Вы хотели прогнуться перед властителем, а он, собака, обвинил вас в неблагодарности и заставил трижды проползти на четвереньках голым вокруг дворца с куриным яйцом во рту… И если бы вы его раздавили…
Модест. Вы что-то путаете, меня там не было…
Азбука. Да, действительно… простите великодушно! Вы сидели на козлах и правили шестёркой лошадей, а в карете за шторкой прятался Наполеон Бонапарт! А я в это время у лесной дороги занимался любовью с мадам Бовари под большим и разлапистым дубом, помните? Она ещё закричала, словно болотная выпь, чтобы я повременил, дал вам проехать… но я не смог остановиться, простите.
Модест. Какая-то ерунда! Причём тут Бовари! Это вымышленный персонаж.
Азбука. Всё, что может быть вымышлено, может существовать.
Модест. Не факт. И у Наполеона я не мог служить.
Азбука. Почему? Не разделяли его взглядов?
Модест. Не в этом дело…
Азбука. Ну, конечно! Как я не сообразил… Вы были опричником при Иване Грозном! Вы с наслаждением насиловали девиц и вспарывали животы боярской родне! Я шил для вас бархатный кафтан, который вы из ложной скромности носили потом под чёрной хламидой, помните? На примерке вы хвастались своими проделками. Вы рекли: «аз есьм аки зверь свирепый: режу с лёту, насилую без жалости, поелику Государь повелел, и тя, собаку, – это вы мне рекли на ухо, – на куски порублю еси, не сморгнув…» и ещё, заржав громогласно, ухватили меня за…
Модест. Хватит… воспоминаний! (От полного бессилия решил не перечить). Я шутил так… по-дружески…
Азбука. Шутка насильника веселит только его самого.
Модест. Да, я был не в себе, извините… (Озирается). Мы где?
Азбука. В сказочных подвалах Лубянки. Это место одно из чудес света. Похоже на висячие сады Семирамиды.
Модест. Сомневаюсь…
Азбука. Способность сомневаться – признак зрелости интеллекта. Тогда в месте не менее достойном – в борделе.
Модест. Нет… мы, кажется, в библиотеке… вон книги в куче…
Азбука. Извините, наличие печатной продукции в огромном количестве не повод называть что-либо превосходно-похабное кабинетом ума или библиотекой.
Очнулась Евдокия Матвеевна, застонала. Ильич встрепенулся.
Ильич. Дуся, ты как?
Евдокия Матвеевна. Почему я лежу на книгах, Костик?
Ильич. Тебе стало плохо. И я уложил… подумал, книги в мягких обложках… здесь больше некуда. Тебе лучше?
Евдокия Матвеевна. Получше…
Ильич. Тогда вставай, пойдём домой. Привратник уже пытался выгнать, но я его уговорил…
Евдокия Матвеевна. Сейчас, ещё пять минут… полежу…
Ильич. Лежи. Сейчас он спит. И я пока подремлю. (Ложится рядом).
Модест. А, вспомнил! Мы… в читальном баре! А вы тот… который… буквы укрощает…
Азбука (нервно и торопливо). Да, сумасшедший Азбука к вашим услугам. Все буковки от «а» до «я» – моя семья.
Модест. Слушайте, кончайте чушь пороть…
Азбука. К сожалению, чушь пороли вы. Потому и оказались в таком интересном положении…
Модест. Лучше освободите меня!
Азбука. Я бы рад, но взламывать замки не мой профиль. Могу только так… (Нажатием рычага, переводит каталку в сидячее положение, попутно рассматривая «кандалы» на Модесте). И чем это лучше? Опять станете буянить. Проснётся Привратник, и сюда набегут человекоподобные существа с белыми глазами… Вот если вам нужно книгу переписать, всегда готов. Или пересказать наизусть «Дон Кихота»… А может быть, «Уллиса»? Нет, лучше «Илиаду»… божественный гекзаметр! Вы чей перевод предпочитаете? Гнедича, Вересаева или последний, Минского? «Пой, о, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына, Гибельный гнев, причинивший ахейцам страданья без счета…»
Модест(с мучительной гримасой). Не надо!
Азбука. Почему? Я помню всё до конца.
Модест. Слишком длинно…
Азбука. Зато очень художественно.
Модест. Почему вы меня мучаете? Мне сейчас не до проблем Ахилла…
Азбука. Кто глух к чужим проблемам, тот никогда не решит своих.
Модест. У меня голова раскалывается!
Азбука. Неужели? Вы на какую букву?
Модест(морщится). Какие буквы!.. Причём тут… (Стонет).
Азбука. Я хочу, чтобы вы до конца осознали своё положение. Мы общаемся с помощью слов. Думаю, не станете отрицать этого?
Модест. Ну, да…
Азбука. А слова состоят из букв. Наше поведение часто определяется тем, какие слова мы произносим.
Модест. А не наоборот?
Азбука. И наоборот тоже.
Модест. Модест я.
Азбука (разговаривает, как с больным). Я вас хорошо понимаю. Но на какую букву?
Модест. Чудак… на букву «м».
Азбука. Тринадцатая буква алфавита… Это катастрофа! (Вскочил, забегал вокруг Модеста в панике). Нет, сама по себе буква «М» хорошая, мягкая, мычащая, но несколько усыпляющая бдительность… судите сами: морг, мазурик, мертвечина, мавзолей, марихуана, мерзость, мрак, «МММ»… И порядковый номер вызывает опасение. Вы не задумывались? Несчастный номер…
Модест. Что за чепуха!
Азбука. Вот именно! Чепуха, нелепица, вздор… И я попался на эту удочку…
Модест. А вы считайте с конца. От «я». Сейчас… (Начинает подсчитывать).
Азбука. Не трудитесь. Двадцать первая. Очко! Двадцать первый век. Тоже неутешительно. Ваше предложение неприемлемо. От «я» тоже не пойдёт. Хотя все сегодня пытаются отсчитывать именно от «Я». Нельзя реки обращать вспять. Нельзя сказку сказывать с конца. Пусть идёт, как идёт. Нельзя нарушать заведённый природой порядок: может случиться непоправимый катаклизм… землетрясение… ураган… наводнение… или революция. Кто был ничем, не может в один миг стать всем. Это против природы. Первый никогда не может быть последним. А последний – первым. Вам никогда не приходило это голову?
Модест. Ой… моя голова… (Морщится от головной боли).
Азбука. И знаете почему?
Модест. Да всё это ерунда! И тринадцатый номер… и чёрная кошка… и встать не с той ноги… Суеверие. Предрассудки. Я в приметы не верю. И вам не советую.
Азбука (вдруг пришёл в сильное нервное возбуждение, почти со слезами). Зачем вы так сказали! Вы меня хотите сбить?! Это бесчеловечно!
Модест. Да нет… Простите, я не хотел…
Азбука (машинально раскачивая кресло-кровать с прикованным Модестом). Это неправильно! Это цинично! Это заблуждение! Это самообман! Мой старший брат Никита Сергеич и младший Михаил Сергеич… считали с конца и в результате нажили… сотрясение мозга. Каждая буковка целый мир! Каждая выглядит по-своему. И звучит по-своему. У каждой своя судьба!
Модест(ему очень не по себе). Хорошо, хорошо… И пожалуйста, оставьте мою центрифугу в покое. Я не собираюсь лететь в космос.
Азбука. Вы меня сильно расстроили… Какая жуткая мысль – всегда считать от «Я»!..
Модест(хочет успокоить Азбуку). А вы отвлекитесь. Забудьте! Буквы и буквы. Тридцать три. Весёлая компашка. Как тридцать три коровы. Все равные. Все в телогрейках, и на каждой свой номер.
Азбука. Забавно. Вы меня утешаете. (С подозрением). А знаете, кто призывает забыть?
Модест. Кто?
Азбука. Кто много в жизни гадостей натворил. Они всегда призывают к беспамятству. Заметают следы. Искажают факты. Переписывают историю. Издают дебильные учебники. Делают под себя. Вы, случайно, не из них?
Модест. Вы слишком хорошо обо мне думаете.
Азбука (вдруг ясным и спокойным тоном). Тогда скажите, зачем вы пили водку?
Модест(опешил). Какую водку? Ах, водку… Так… в нагрузку… к Кафке. Мне нужен был Кафка…
Азбука (как с больным). Допустим. А кто заставлял вас нагружаться сверх установленной нагрузки? Извините, за тафтологию.
Модест. Да… никто.
Азбука. Я ведь положил перед вами книгу. То, что вам было нужно. Кафку. Вы читать умеете?
Модест. Да… но как вам это удалось? (В растерянности). Я… я не мог поверить… и потом на обложке было: «Жаба на метле»! И картинка в том же духе.
Азбука. Вы книги всегда оцениваете по обложке?
Модест. Да… нет, но… по-хорошему обложка и содержание должны соответствовать друг другу. Если я издаю книгу о церковной архитектуре, то на обложке, с лучшем случае, могут быть изображены купола… А не ягодицы или женская грудь.
Азбука. Возможно. Хотя некоторое сходство, несомненно, наблюдается. Но дело даже не в этом… Я дал вам книгу из навала и сказал: теперь можно читать. А вы вместо этого положили глаз на смазливую проститутку. А потом и за водку принялись.
Модест (нервно). Она не водка! То есть, не проститутка! (Смущённо). Она… покорила меня… она… я… влюбился.
Азбука. Как всё запущено! Ни с кем невозможно работать… Вы женаты?
Модест. Нет… (Вдруг опомнился, как мог, приподнялся). Стоп! Вы что… не сумасшедший?
Азбука (отвернулся, не сразу). Не факт. Всё зависит от точки зрения.
Модест(тряхнул головой, через паузу, тихо). Мне срочно нужно выпить.
Азбука. Для дезинфекции соображения?
Модест. Нет… да… Голова с похмелюги… того… (Хочет подняться). Да сделайте что-нибудь! Или сходите… где этот… библиотекарь-официант?.. То через воронку пытались влить, а теперь… сам прошу, и нет никого!
Азбука. Все там… (показывает на жёлтый дом) …на празднике.
Модест. И что теперь делать? Мне плохо, понимаете?.. Я сейчас умру…
Азбука. Догадываюсь.
Модест. Сходите туда… (показывает взглядом на подсобку) …пожалуйста!
Азбука. Ходить никуда не надо. (Достаёт из одного кармана бутылку коньяка, из другого лимон).
Модест. У-у! Вы такой… находчивый…
Азбука. Стараюсь. (Откупоривает бутылку и вставлет горлышко Модесту в рот). Пейте. Но только лекарственную дозу. Больше не дам. (Даёт Модесту отхлебнуть из бутылки два глотка и откусить от лимона).
Модест(с облегчением). Нет, вы определённо, не сумасшедший! Клянусь!
Азбука. Это лишь подтверждает тот факт, что сумасшедшими мы готовы считать всех, кто идёт наперекор нашим взглядам… (Снова склоняется над книгой).
8
Из жёлтого дома несутся пьяные крики, смех, аплодисменты и гремит музыка.
Модест (пытается вырваться из оков). Кто-нибудь! Освободите меня!
Просыпается Ильич. Увидев, как Модест тщетно пытается освободиться, подходит к каталке.
Ильич. Спокойно, молодой человек.
Модест. Не успокаивайте меня, а лучше освободите из этой дьявольской конструкции!
Ильич. Сейчас разберёмся… (Осматривает каталку). Так… каталка в отличном состоянии… сталь хорошая… механизм бупречен… сделано на совесть… можем, когда хотим!
Модест. Послушайте, Ильич, мы не на выставке технических достижений…
Ильич. А зря! (Улыбается).
Модест. Чему вы улыбаетесь?
Ильич. Счастливый вы человек, Модест!
Модест. О каком счастье вы говорите! Через полчаса меня клеймят, как племенного жеребца! Боюсь, они меня сломают… Они сделают из меня продажную тварь…
Ильич. Очень хорошо!
Модест. Что, хорошо?!
Ильич. Хорошо, что вы это понимаете. А с дьявольской конструкцией проще простого. Её изготовляли на нашем заводе. Госзаказ для психбольниц. И я был в числе разработчиков. Кто бы мог подумать, что они найдут ей другое применение…
Модест. Вы знаете, как с этим обращаться?
Ильич. Говорю же, я участвовал в разработке этой штуковины… (Внимательно осматривает каталку).
Модест. Так действуйте!
Ильич (с гордостью). Ну, вот и моя помощь, наконец, понадобилась. А то нас, пенсионеров совсем сбросили со счетов… (Принимается за исследование замков). Они тут что-то поменяли… Налицо незначительная модернизация…
Из недр жёлтого дома торопливо, с оглядкой, выходит Аида с мокрым полотенцем в руках. Она подходит к Модесту.
Модест. Аида?! Ты здесь! Замечательно! Я думал, больше не увижу тебя.
Аида (кладёт полотенце Модесту на лоб). Очнулся… (Гладит Модеста по руке). Тебе не больно?
Модест. Голова… И немножко чувствую себя Прометеем.
Азбука (засмеялся). Что-нибудь одно: или немножко, или Прометей. И потом это почётное чувство.
Модест. Но весьма неудобное.
Азбука. Если бы Прометей думал о собственном удобстве, его бы никто никогда не приковывал к скале. И на фиг не нужна была бы тогда орлу его циррозная печень!
Модест. Да, я не герой, я дерьмо… Можете радоваться сколько угодно. Сейчас время тараканов.
Аида. Не говори так! Ты очень хороший.
Азбука. Радоваться, что вокруг нет героев? За кого вы меня принимаете! Это тараканья позиция.
Аида. Не обижайте его. Он и так страдает.
Азбука. Что вы говорите! Таких страдальцев в нашем городе пруд пруди.
Модест(Аиде). Они хотят поставить на мне звериную печать!
Азбука. Непременно поставят.
Модест. И что мне делать?
Азбука. Не подставляться.
Аида (Модесту). Это я виновата. Я привела тебя туда.
Азбука. Как хорошо, когда можно найти виноватого. И никаких угрызений…
Аида. Я не знала, что… полюблю тебя… я вообще не знала, что могу любить…
Модест. Ты меня… тоже?..
Аида. У тебя такие нежные руки… и добрые глаза… и ты так странно разговариваешь… Можно мне поцеловать тебя?
Модест. Потом… не время расслабляться. Уходи отсюда! Они и на тебе поставят печать. Раз ты со мной.
Аида. Я останусь с тобой.
Модест. Ты смелая девушка, но…
Аида. Не беспокойся за меня. (Со слезами). На мне уже негде ставить печати.
Азбука смеётся.
Модест(до него доходит). А… понимаю… (Азбуке). Вы не могли бы отойти подальше?
Азбука. Пожалуйста. Только что это меняет… (Отходит к книжной куче).
Модест(Аиде). Не плачь. Ты поэтому не хотела со мной…
Аида. Да, здесь не хотела, Радамес.
Модест(удивлён). Меня зовут Модест.
Аида. А вчера ты назвался Радамесом.
Модест. Какая ты… чистая и…
Азбука. И глупая!
Модест. …и красивая!
Аида. Правда? А почему ты назвался Радамесом?
Модест. Почему? Наверное, потому что ты Аида.
Аида. Не понимаю…
Азбука. И невежественная к тому же!
Модест. Есть такая опера, Верди сочинил, знаешь?
Аида. Нет…
Модест. Ладно, потом расскажу. Нет, просто мы с тобой однажды сходим в Большой театр.
Азбука. Если будет по карману!
Аида. Расскажи сейчас.
Модест. Сейчас не время… сюжет длинный.
Ильич. Рассказывайте. И я заодно послушаю.
Модест. А вы тоже не знаете?
Ильич. Не довелось. Всю жизнь работал на психов.
По городу гремят залпы салютов, и небо озаряется разноцветными вспышками.
Модест. Хорошо. Постараюсь быть кратким. Это было во времена фараонов. Египет воевал с эфиопами. Однажды фараон пленил дочь эфиопского царя Аиду. И сделал её рабыней-прислужницей.
Аида. А кто такой Радамес?
Модест. А Радамес был у фараона начальником дворцовой стражи. Радамес полюбил Аиду, и она ответила ему взаимностью. Радамес мечтал освободить Аиду из плена и воссоединиться с возлюбленной. Но на их беду его полюбила Амнерис.
Ильич. Дочь фараона?
Модест. Да… Занимайтесь замками, Ильич.
Ильич. Делаю всё возможное.
Неожиданно из недр жёлтого дома выбегает пьяный молодой человек. Со словами «Проиграл! Всё проиграл! Мама!» бежит к выходу, но, наткнувшись на неодолимую преграду, разворачивается и перепрыгивает через заборчик. И в ту же секунду падает, сражённый бесшумным выстрелом киллера. Появляются санитары, кладут свежий труп на носилки и уносят его. Слышен громкий смех, пьяные крики и аплодисменты.
Аида (Ильичу). Пожалуйста, поторопитесь!
Ильич. Слушайте, не дёргайте меня! Я и так стараюсь… Фух! Не надо было пиво пить…
Аида (достаёт платок и промокает пот на лице Ильича, Модесту). А что было дальше?
Модест. Радамеса поставили во главе войска. И в результате удачного сражения он пленил царя Эфиопии, отца Аиды. Аида уговорила Радамеса спасти отца. Но об этом стало известно Амнерис. И фараон приказал замуровать Радамеса в стене, как изменника. Но бедная Аида не бросила возлюбленного и добровольно разделила с ним его страшную участь…
Аида (вдруг хватается за «кандалы» и пытается их сломать). А-а!!!
Ильич. Не трясите! Я не могу сосредоточиться…
Модест (Аиде). Оставь. Только повредишь свои прекрасные руки.
Аида. Через полчаса они тебя заберут. (Оглядывает бар). Я не хочу… Я спасу тебя.
Модест. Боюсь, это невозможно.
Аида. И пусть меня замуруют одну!
Модест. Я не хочу, чтобы тебя замуровали. Я…
Аида (прикладывает палец к своим губам). Тсс! Придумала… (Идёт к горе оружия, поглядывая на спящего Привратника, выбирает пистолет и прячет его на груди).
Азбука (подходит к Модесту). Ваша спасение в руках проститутки. Поздравляю!
Модест. Не смейте так о ней! Она лучшая из всех женщин, с которыми мне приходилось встречаться! Она – чудо!.. Она… (Аиде). Я увезу тебя с собой, слышишь?
Аида (подбегает к Модесту). Не кричи, а то разбудишь Привратника, и они придут раньше назначенного часа. Им было не до тебя. Ритуал отложили на четыре утра.
Модест. Почему? Зачем я им нужен?
Аида. Ты чужой. Ты неопределён ими. И пока на тебе нет печати, их дело не завершено. Человек без печати опасен для них, потому что не подконтролен.
Модест. Не бойся за меня.
Аида. Они могут убить тебя.
Модест. Я просто так не дамся. А ты… я ведь хотя бы немного… тебе дорог?
Аида. Да! Как бы я хотела уехать с тобой… Далеко-далеко… Где нет людей… Куда-нибудь на необитаемый остров…
Азбука. Как это банально, господа! Не смешите публику… у вас нет шансов.
Модест (Аиде). Мы обязательно поедем куда-нибудь, в отпуск.
Аида. Я бы родила тебе мальчика.
Модест. И девочку.
Аида. И девочку. Я бы любила тебя. Всегда. И только тебя. И мы жили бы долго и счастливо.
Азбука (аплодирует). Очень смешно.
Модест. Замолчите! (Аиде). Так и будет, любимая!
Аида. Это только мечты…
Модест. Почему?
Аида. Положиться не на кого. Но тебе я верю. Если мы не освободим тебя, ничего не будет…
Модест. Будет!
Аида. Пожалуйста, не кричи. И даже, если освободим…
Модест(пытается высвободиться). Будет! Обязательно будет! Верь мне! Я понял, как надо!
Аида. Не кричи, пожалуйста!
Модест(тихо, но яростно). Я понял! Дело не в том, что… дело во мне самом, понимаешь!..
Азбука. Ну почему, чтобы понять что-то вполне простое и очевидное, надо утонуть по горло в дерьме?..
Аида (Ильичу). Поторопитесь, пожалуйста! Они скоро придут!
Ильич. Стараюсь, как могу…
Аида склоняет голову к Модесту и замирает на его груди. На книжной куче проснулась Евдокия Матвеевна.
Евдокия Матвеевна. Костик! Ты где?
Ильич(бросается к жене). Здесь я, Дуся!
Аида. Куда вы?!
Ильич(помогает жене подняться). Ты как?
Евдокия Матвеевна. Ничего… ничего… только все бока отлежала…
Ильич (помогает жене подняться и усаживает на стул). Посиди, Дуся, а я сейчас… я должен помочь нашему общему знакомому…
Евдокия Матвеевна. Кому?
Ильич. Писателю. Модесту Клипову. Его заковали в моё смирительное кресло, представляешь! И что-то намудрили с замками… Я сейчас… (Снова подходит к каталке). Мне бы… мне бы стальную проволочку…
Аида (снимает с себя заколку). Это подойдёт?
Ильич. Попробуем… Тут должен быть общий блокиатор… (Возится с замками).
К Евдокии Матвеевне подходит Азбука. Она вздрагивает от неожиданности.
Азбука. Не пугайтесь, Евдокия Матвеевна!
Евдокия Матвеевна. Автоном… ты?
Азбука. Я. (Достаёт из-за спины неизвестно откуда взявшийся букет живых роз и встаёт перед Евдокией Матвеевной на колени).
Евдокия Матвеевна. Ну-ну, встань! Что это такое, в самом деле! Не нужно!
Азбука (поднимается с колен, целует Евдокии Матвеевне руку). На самом деле только так и нужно.
Евдокия Матвеевна (принимает букет). Спасибо! Ты меня узнал, Автоном?
Азбука. Как я мог вас забыть! Вы меня научили читать книги…
Евдокия Матвеевна. Не преувеличивай. Ты сам всё прекрасно усвоил.
Азбука. Вы дали толчок. Вы научили меня видеть жизнь под коркой её безобразия. Низко вам кланяюсь за это.
Евдокия Матвеевна. Ну что ты! Я, оказалось, мало что понимаю… ты сам до всего дошёл…
Азбука. Нет, нет! Не преуменьшайте своих заслуг. Вы научили меня выбирать хорошее в жизни. И я не хочу быть неблагодарным. Вы моя любимая учительница.
Евдокия Матвеевна (расчувствовалась). Спасибо, Автономушка. Приятно слышать… Может, я когда-то и могла что-то… но сейчас я ничего не понимаю… А почему все говорят, будто ты…
Азбука. Сумасшедший?
Евдокия Матвеевна (смутилась). Да…
Азбука. А разве не так?
Евдокия Матвеевна. Не понимаю…
Азбука. Я и сам иногда чувствую себя не совсем нормальным…
Евдокия Матвеевна. Может быть, нормы изменились… в худшую сторону?
Азбука. Они наложили запрет на мою профессию.
Евдокия Матвеевна. Да, слышала… Это ужасно! И чем же ты занимался всё это время?
Азбука. Я времени зря не терял. Скажу по секрету… Я изобрёл универсальный редакторский контроллер! Он считывает любой текст и преобразует его.
Евдокия Матвеевна. Преобразует? Во что?
Азбука. В другой текст. К примеру, Донцову – в Агату Кристи. Или, скажем, Любовь Чинарову – в Кафку.
Евдокия Матвеевна. Каким образом?
Азбука. Очень просто. (Берет из навала книгу, вытаскивает из кармана небольшой электронный прибор, и показывает, как он работает).
Ильич продолжает возиться с замками.
Аида. Ну как? Получается?
Ильич. Терпение, девушка, не мешайте мне.
Аида. Вы сможете его освободить?
Ильич. Я же просил вас… не отвлекать! Молодой человек, займите её что ли…
Модест. Аида, не переживай, всё будет о, кей. Расскажи о себе.
Аида. Сейчас?
Модест. Сейчас. Потом можем не успеть…
Аида. Я родилась здесь, в этом городе…
Модест. Я тоже! Мы с тобой земляки! Как я счастлив!
Аида. Моя мать работала медсестрой в больнице. Она умерла в девяносто третьем. Заразилась чем-то. А спасительная вакцина стоила очень дорого. У папы не нашлось столько денег. Мне было три года. Отец на мебельной фабрике вкалывал… и всегда резал игрушки из дерева, продавал… А потом его отовсюду погнали… И нам не на что стало жить, и он уехал на заработки в столицу. А я жила у тётки. А потом в городе объявился кинорежиссёр. Приглашал девушек на пробы. А я с детства мечтала сниматься в кино. Он предлагал раздеться перед камерой… я сначала стеснялась, а потом смотрю, все наши раздеваются… ну и я. А потом оказалось, он вовсе не кинорежиссёр, а… (Отвлеклась на Ильича). Получается?
Ильич. Они тут кое-что изменили… Но я всё же постараюсь… Разговаривайте, разговаривайте!
К спящему Клешне снова подбираются проголодавшиеся Алики.
Модест. И что дальше?
Аида. И я стала у него работать. Больше негде было. На него весь город работает. Не хочу об этом… Как-то очень быстро он стал главным в городе. Скупил всё… фабрики, магазины, рестораны, клубы, музеи… а теперь переоборудовал нашу библиотеку под Б-ресторан… А потом приехал отец… узнал, что я здесь… запил с горя… и с головой у него что-то случилось… Перестал со мной разговаривать… Начал разводить креветок…
Модест. Клешня? Так это твой отец?
Аида. Да, теперь его так зовут.
Под заборчиком просыпается Клешня. Бормочет что-то нечленораздельное. Отгоняет Аликов: «Кышь, проклятое отродье!»
Вот он. Опять напился… (Идёт к заборчику).
Модест. Не ходи туда! Это опасно! (Кивает в сторону килера).
Аида. Я знаю. (Останавливается на некотором расстоянии от заборчика). Папа!
Клешня. А?..
Аида. Папа!..
Клешня. Кто меня зовёт?
Аида. Это я, Аида, твоя дочь.
Клешня. Нет у меня дочери. Моя дочь умерла. (Пытается встать). Креветки!..
Аида. Папа, у меня к тебе просьба… единственная. И последняя. Я хочу спасти этого человека. Помоги мне.
Клешня. Я же сказал, у меня нет дочери. Стало быть, и помогать некому.
Аида. Помощь нужна ему, а не мне.
Клешня (смотрит на Модеста). Кому, этому?! Он не купил моих креветок! Почему я должен ему помогать?..
Ильич. Зато я купил у вас целых шесть штук! Полпенсии отвалил. И мы ели вместе. Ему понравились. (Шпыняет Модеста в бок заколкой).
Модест. Да, креветки вам… удались.
Клешня. Стараемся. Но это не в счёт.
Ильич. Не вредничайте! Я же вижу, вы по-существу очень добрый и отзывчивый человек.
Аида. Папа, я люблю его. И он меня любит.
Клешня(неожиданно расчувствовался). Любовь?.. Разве это возможно теперь?.. Любить это значит забыть о себе… это значит… всё отдать… А! Теперь не любят, а занимаются любовью… Ещё и суток не прошло, как вы впервые увидали друг друга, да ещё под хмельком, а уже уверены, что любите… Враньё! Скверное враньё! Похотливая ложь!
Азбука. Согласен. Слово «любовь» состоит из шести букв. И следовало бы провести вместе хотя бы неделю – по букве на день – чтобы на седьмой день решить, есть какая-то связь между нами, которую без натяжки можно было бы назвать этим словом – Любовь!
Евдокия Матвеевна. Вы не правы. Любовь – дар. Она бывает, как молния. Пронзает мгновенно. И оказывается на всю жизнь… Правда, Костик?
Ильич(ковыряется в замке). Я очень занят, Дуся… и плохо тебя слышу.
Клешня (продолжает). Я обожал твою мать. Когда ты родилась, мы были на седьмом небе блаженства… Я носил тебя на руках… Я катал тебя в парке на лошадях… У нас тогда был такой аттракцион… А ты гладила меня по щекам и постоянно спрашивала: «Папа, а где твои воёсы?» Ты не выговаривала букву «л»… А я тебе отвечал: «Ветром сдуло!» Но ты не понимала, как это может быть и не уставала задавать мне один и тот же вопрос «папа, где твои воёсы?»… Ты была очаровательным ребёнком…
Аида. Я была обыкновенным ребёнком. Просто ты меня очень любил.
Клешня. Да, я тебя очень любил…
Аида. У нас мало времени, папа! Помоги ему, Помоги моему Модесту!
Клешня. Пусть купит у меня креветок.
Модест. Я бы с удовольствием, но… мой кошелёк пуст.
Клешня. И ты хочешь связать свою жизнь с этим голодранцем?.. Дёшево ты себя ценишь, девка.
Модест. Да, он прав, Аида. К тому же я должен…
Ильич(не отрываясь от дела). Про долг забудьте! Я вас угостил.
Аида. Нет, он не голодранец! (Достаёт из выреза на груди пачку денег). Он покупает всё! (Кидает деньги Клешне).
Клешня(ловит деньги). Другой разговор! И что я должен для него сделать?
Аида. Спрятать на время. А потом мы с ним уедем… на необитаемый остров…
Клешня. Вишь, как! Чуть что, сразу на необитаемый остров! Да на вас необитаемых островов не напасёшься.
Аида. Папа, решай скорее! Если на нём поставят печать, наш город никогда не выберется из этой ямы. Придумай что-нибудь!
Клешня(Модесту). Есть у меня один знакомый… В пригороде живёт, в особняке на сто посадочных мест. Я ему каждую неделю креветок поставляю. Обожает! Большая знаменитость. Работает на губернатора. Я вас сведу. Надеюсь, он вам поможет. Только не говорите ему, что вы писатель.
Модест. Почему?
Клешня. Потому что писатель – он. Я вас представлю ему, как своего племянника. Скажите, что вы… допустим, редактор… какого-нибудь нового словаря… сейчас в моде словари, в которых узаконивается их варварский язык. Вот… скажите, ищете материал… Попросите, чтоб он сам изрыгнул для вас несколько новых словечек… он любит это.
Модест. Но у меня заказ! Обещали хороший гонорар… Мне нужен исторический материал о вашем городе.
Клешня. Всё у него. Он все ценные книги из этой библиотеки к себе перетащил. Тут ничего не осталось.
Модест. Координатор сказал, многое в архиве…
Клешня. Лапшу на уши вешал. У него задание такое. Здесь нет никакого архива. Все вывезли, а хранилища переделали в номера и в игорные залы. Бордель он и есть бордель, бордель без границ… А книги вон они, перед вами, куча издательского дерьма, которое этот несчастный… (показывает на Азбуку) …пытается переработать в удобряющие свежую мысль тексты…
Азбука (словно застигнутый врасплох). Откуда вы знаете?
Клешня. Я, мил человек, много чего знаю… Когда всё плохо, тоже хорошо. Значит, не за горами перемена. Знаете, закон такой есть, когда зловонное количество переходит в благоухающее качество и наоборот?..
Азбука. И наоборот.
Из недр жёлтого дома слышатся пьяные крики, свист, поёт Алебард, гремят заключительные аккорды.
Аида. Они скоро выйдут! (Ильичу). Вы готовы?
Ильич. Секунду… секунду… всё! Я победил!
С Модеста спадают оковы, и он сбрасывает ноги на землю, но встаёт на них с трудом. Его с двух сторон подхватывают Аида и Ильич.
Модест. Не надо я сам!
Аида. Сможешь?
Модест. Смогу!
Евдокия Матвеевна. Дай вам Бог!
Модест(смотрит на запертую дверь). Надо достать ключи.
Аида. Ключи в кармане у Привратника. Так мы его разбудим.
Модест. А как же…
Аида. Я знаю, что делать. (Клешне). Папа, ты мне обещал.
Клешня. Я слово держу.
Ильич(Аиде, он догадался). Это опасно, девочка…
Аида. Я должна…
Азбука. Сделать для ближнего что-то хорошее всегда опасно.
Модест(идёт за Аидой). Что ты задумала?
Аида. Не бойся за меня. И будь наготове.
Азбука (подходит к Модесту). Одну минуту!.. Хотел вам лично сказать на прощанье… (Запнулся). Многое хотел сказать… а вот, забыл что ли?..
Аида. Поторопитесь. Они идут…
Азбука. Да-да, сейчас!.. Странно… «Илиаду» помню, а тут, казалось бы, простая вещь… Сейчас… (Ставит фонарь на землю, чешет затылок). Понимаете… в общем, можно относиться к куполам, как к женской груди… а можно к женской груди относиться, как к куполам… Понимаете?..
9
Из недр жёлтого дома появляется процессия во главе с Авадоном. Впереди полицейский-генерал с мигалкой на голове и мегафоном в руках. Он кричит: «Дорогу господину Авадону! Всем прижаться к обочине! Я сказал, прижаться к обочине! Освободите дорогу!»
Авадон (видит освободившегося Модеста, своей охране). В чём дело?.. За что я вам плачу?! Он освободился! Схватить! Связать! Заклеймить!
Два охранника бросаются к Модесту.
Аида (вытаскивает пистолет). Мой Радамес, делай, как я! И ничего не бойся! (Стреляет в Авадона, затем прыгает через заборчик и тут же, сражённая бесшумным выстрелом, падает).
Модест прыгает вслед за Аидой и, второпях не заметив её падения, отбегает в сторону. Два охранника бросаются к Авадону.
Авадон(схватившись за грудь, кричит визгливо одновременно мужским и женским голосами). Догнать! Растерзать! Расстоптать! Закопать!
Один из охраны Авадона прыгает через заборчик и тоже, сражённый бесшумным выстрелом, падает на землю. Другие бросаются к выходу с бронированной дверью, будят ногами спящего Привратника, пока он, наконец, не просыпается и не отпирает замки.
Клешня (кричит). Алики сюда! Креветки! Бесплатно! Клешня угощает! (Разбрасывает креветки).
Со всех сторон к Б-ресторану сбегаются Алики. Они падают на землю, хватают креветки, отбирают друг у друга. И начинается драчка за жратву. Модест хочет подбежать к распростёртой на земле Аиде.
Клешня (хватает Модеста за руку). Куда-а! Сматываемся, господин писатель! Она хотела, чтобы я вам помог!
Модест. А как же… она?..
Клешня. Забудь!
Модест. Нет, я не могу…
Клешня. Ничего, ничего, так лучше… Я её давно похоронил.
Модест. Она… она…
К убитому охраннику подбегают два санитара, укладывают на носилки и уносят.
Клешня. Ты что ослеп?! Он её подстрелил! За мной!
Модест. А почему я жив?
Клешня. Потому что этот придурок не успел перезарядить! Она правильно рассчитала! Умница! Она спасала тебя! Уносим ноги! О ней позаботятся! Не стой столбом, бежим! У меня дружок за углом… автослесарь, с машиной!
Модест в ужасе смотрит на убитую Аиду, и Клешня почти насильно утаскивает его подальше от Б-ресторана. Снова выбегают два санитара, кладут Аиду на носилки и убегают. В это время Авадон, скрючившись, с грохотом падает, развалившись на куски. Привратник поднимает один из самых крупных обломков, примеривается к нему и уходит через распахнутую броню прочь.
Евдокия Матвеевна. Какой ужас! (Смотрит на обломки). А где же… где же наш Ванечка?
Ильич. Дуся, я давно хотел тебе сказать… здесь нет нашего Ванечки…
Евдокия Матвеевна. А где же он?
Ильич. Его больше нет нигде…
Евдокия Матвеевна. Как нет? Почему? Ты же говорил, он за границей. У него бизнес…
Ильич. Его убили, Дуся.
Евдокия Матвеевна. Когда?
Ильич. В прошлом году. Когда ты в больнице лежала.
Евдокия Матвеевна. Ты меня обманул?..
Ильич. Прости, я не хотел тебе говорить…
Евдокия Матвеевна. Ты меня обманул, Костик!
Ильич. Прости, думал, сердце не выдержит…
Евдокия Матвеевна. Ты меня обманул… Как ты мог!..
Ильич. Прости… Сегодня утром сходим на могилку… прости… прости… (Обнимает жену, гладит по голове).
Из жёлтого дома выбегает стайка девушек. Девушки на секунду замирают возле кучки обломков, оставшихся от Авадона, и убегают через распахнутую дверь.
Азбука (подносит фонарь к металлическим обломкам). Я так и думал… Одно железо…
Евдокия Ильинична (глядя на обломки, оставшиеся от Авадона). Костик, а где же человек?
Ильич. Нет человека…
Азбука. А был ли он?..
Евдокия Матвеевна. Как же так?… Ваня, Ванечка… А я думала… Костик… (Почти падает). Костик… своди меня на могилку…
Ильич (подхватывает жену). Свожу, обязательно свожу.
Евдокия Матвеевна. Светает…
Ильич. Нет, это зарницы салюта… Ещё рано…
Слышится звук отъезжающей машины. По переднему плану вдогонку Модесту бегут охранники Авадона. Спотыкаясь об Аликов, они, в конце концов, падают, и их затягивает водоворот клубящихся на земле тел. А кругом по городу, и поблизости, и в отдалении, взрываются разноцветные петарды, и слышится громкое и разноголосое «Уррраааа!!!!»
2011 год, Москва – Сафоново
Нехорошая банкнота
Комедия-фарс в двух актах
Персонажи:
Г о с п о д и н Н е в с е б е – президент «НевсебеБанка»
М а д а м – его супруга
Л и з а – их дочь
О б в а л о в а – управляющая банком
Л о ш а к – помощник президента
Б р э д – первый телохранитель
П и т – второй телохранитель
В р а ч
М а л ь ч и к
П р и с т а в
П о л и ц е й с к и е
Акт первый
1
Стеклянная дверь в большом жилом доме. Над кованым козырьком – светящаяся надпись – «НевсебеБанк». Прошуршала шинами иномарка, хлопнули дверцы. К банку быстрым шагом направляется помощник президента банка Лошак. Он тащит за руку неопрятно одетого десятилетнего Мальчика.
Мальчик. Куда вы меня тащите?
Лошак. Ты, кажется, хотел шоколадку?
Мальчик. Шоколадки в мегашопе!
Лошак. У нас тут тоже… что-то вроде мегашопа. Только наши шоколадки из золота и платины. Не всякому по карману.
Мальчик. А что такое платина?
Лошак. Платина… это драгметалл.
Мальчик. Его едят?
Лошак. Не говори глупостей. (Вынимает из своего кармана носовой платок). Лучше сопли утри. У нас пол кафельный. Капнешь – кто-нибудь поскользнётся и расшибёт голову.
Мальчик (злорадно хмыкнув). Смехота! (Вытирает у себя под носом и возвращает платок Лошаку).
Лошак. Нет уж, благодарю! Оставь себе. Отгадаешь одну маленькую загадку – получишь очень большую шоколадку.
Мальчик. Из платины?
Лошак. Ишь чего захотел! Из простого, но очень вкусного шоколада. Мега-шоко-ладину! (Открывает кодовый замок и заводит Мальчика внутрь).
Слышно, как где-то поблизости мусоровоз опоражнивает выставленные дворниками контейнеры. Из банка выходит Врач в белом халате нараспашку, в сопровождении телохранителей президента банка Брэда и Пита. В руке Врача чемоданчик с зелёным крестом на крышке. Брэд держит над ним раскрытый зонтик.
Пит(показывая на Брэда). А он Брэд.
Врач. Ага… (Снимает халат). Так вот, джентльмены, «Скорую» ни в коем случае не вызывать. Они не в теме. А у меня всё под контролем. Спиртного в рот не брать категорически! И никакого сексуального контакта с противоположным полом! До полного излечения.
Брэд. А с не противоположным, доктор?
Врач (остановился). А без этого никак?
Брэд(Питу). ПонЯл?
Врач. Болезнь простая и весьма распространённая. Ad infinitum! [4 - До бесконечности (лат. – прим. В. Я.)] Но сугубо инфекционная. К тому же, запущенная. Без энергии космоса не обойтись. Поэтому действовать следует с осторожностью и, в то же время, оперативно.
Врач. О болезни не распространяться. И запомните: если ваш начальник хочет положительного результата, мои рекомендации не обсуждаются. Иначе я умываю руки. Понятно?
Брэд. Очень понятно, доктор.
Пит. Не умывайте, доктор.
Врач. Кстати, мужики, что у вас за кликухи? Вы не русские?
Брэд и Пит(разом). Очень даже русские.
Брэд (показывая на Пита). Он Петро, с Украины.
Пит(показывая на Брэда). А он Борибай, с Казахстана.
Брэд и Пит(разом). Для имиджу!
Врач. Понятно. А пока побольше воды. Президенту, управляющей… Всем. Учтите, обезвоживание организма может привести к помутнению рассудка. А в худшем случае, грозит всеобщим параличом.
Брэд и Пит(разом). Во попали!
Врач. Ну всё. До скорого! Жду известий.
Врач усаживается в машину и уезжает. Слышно, как сигналит ещё одна подъехавшая иномарка. Это приехала Мадам, супруга банкира. Брэд и Пит бросаются навстречу.
Мадам (идёт под зонтиком, который держит Брэд). Не гоните, мальчики! Задыхаюсь…
Брэд. Дождь начинается, мадам.
Пит. Как обещали, мадам.
Мадам. Стойте! Чёрт с ним с дождём! Я и так вся мокрая! Духота невыносимая… (Останавливается, достаёт из сумочки платок, промокает лицо, грудь). Мальчики! Брэд, Пит! Что с Лёвчиком?
Брэд. А что такое, мадам? (Переглядывается с Питом).
Пит. В чём проблема, мадам?
Мадам. Как в чём! Вчера у него было тотальное несварение. А сегодня с утра ложку в руке не мог удержать. Дёргался, как нецивилизованный. Словно его подключили к розетке. Колитесь! Всю правду. Наотмашь. Брэд?
Брэд. Как вам сказать, мадам…
Мадам(продолжает ход). Он сегодня обедал? Пит?
Пит. Обязательно, мадам.
Мадам. Где?
Брэд и Пит переглядываются.
Где, я спрашиваю?!
Брэд и Пит(тихо, разом). В «Старой обезьяне», мадам.
Мадам (снова остановилась). Опять! Я же просила… И что его туда тянет!
Брэд. Там никогда никого нет, мадам.
Пит. Тишина и зверский покой.
Мадам. Вот именно! Ни музыки, ни развлечений… один кулинарный кошмар! Снова чем-нибудь отравят!
Пит. Разве его там отравили, мадам?
Мадам. Да вы что, ослепли? Зелёный весь, жалуется на боли в животе и двигается, как… дефективный!
Брэд. Это не отравление, мадам.
Мадам. А что же, по-вашему?
Пит. Это… (оглядывается по сторонам) …воздействие нехорошей банкноты.
Мадам. Что?!
Пит. Врач сказал…
Мадам. Ему вызывали врача?
Брэд. Только что.
Мадам. А почему мне не доложили? Воздействие банкноты? Что за чушь!
Пит. Очень похоже на правду, мадам.
Брэд. Наша Управляющая, госпожа Обвалова, тоже…
Мадам. А с ней что такое?
Пит. Тоже зелёная, глаза белые…
Брэд. И ходит зигзугом. А главное…
Пит и Брэд(разом). …руки!
Мадам. Что руки?
Пит и Брэд(разом). Сучат, мадам!
Брэд. Безостановочно. (Показывает). Как у паучихи.
Пит. Она даже бокала держать не может – разливает.
Мадам. Странно… И у Лёвчика такие же симптомы… Не она ли его заразила? Он спит с ней? Колитесь!
Брэд. Это исключено, мадам.
Мадам. Почему вы так думаете?
Пит. Она вообще не спит, мадам.
Брэд. И второй день не выходит из банка.
Пит. Она и ночует в своём кабинете. И без конца… (Сучит руками).
Мадам(Питу). Да прекратите, я всё поняла!
Пит. Не могу остановиться, Мадам. Они сами… как подумаю о деньгах…
Мадам. И вы тоже? Откуда же эта зараза?
Брэд. Иностранная диверсия, мадам.
Мадам. Я в панике. Мальчики, а это лечится?
Пит. Врач сказал, сначала надо разыскать эту заразную…
Брэд. …нехорошую банкноту. (Тоже начинает сучить руками).
Мадам(Брэду). И вы?..
Брэд. Виноват! (Бьёт себя по рукам). Потом порезать её на мелкие кусочки…
Пит. Да, на мелкие кусочки…
Брэд и Пит(разом). …и сжечь.
Мадам. Идиотизм! Не врач, а самозванец! Шаман какой-то! Колдун!
Брэд. Сейчас их не различают, мадам.
Мадам. А как она выглядит… эта нехорошая банкнота?
Пит. Ничем не отличается от прочих, мадам.
Мадам. Так в чём дело? Давайте порежем её и сожгём! Или… как правильно, сожжём?
Брэд и Пит(переглянувшись, решили). Для нас с вами, мадам, так и так правильно!
Брэд. Но в том-то и дело… Есть подозрение…
Пит. …что банкнота ушла из банка, мадам.
Мадам. Ушла?!
Брэд. Помощник шефа, господин Лошак, подключил полицию.
Мадам. И что? Нашли?
Пит. Нет, мадам. И похоже, не найдут…
Мадам. Почему?
Брэд. Говорит, потеряли форму…
Мадам. Что это значит?
Пит. Полиция тоже подержалась, мадам.
Мадам. Вся?
Брэд и Пит(разом). Вся, мадам!
Брэд. Сучат безостановочно.
Пит. У некоторых даже погоны слетают от сотрясения.
Брэд. И есть опасение, что эта банкнота…
Пит. … может заразить весь город.
Мадам. Чёрт с ним с городом! Скорей ведите меня к Лёвчику. Я должна измерить ему давление!
Всё трое проходят в банк.
2
Кабинет Господина Невсебе. Господин Невсебе хочет выпить, но сучащие руки не позволяют ему сделать это – проносит мимо и разливает, так что ему приходится ловить ртом выплеснувшуюся из стакана воду. Входит Мадам, за ней – Пит и Брэд.
Мадам. Лёвчик! Львёнок мой! Зайчонок! Козлёнок! Что я слышала! Что случилось?
Господин Невсебе. У! Весь зоопарк перебрала…
Мадам. Не ворчи! Отвечай на вопрос, медвежонок!
Господин Невсебе. Не знаю, дорогая… кажется, заболел… Руки… вчера ещё ничего… а сегодня, представляешь, брюки не мог застегнуть!
Мадам. Нечего их расстёгивать, где попало. А дома я помогу.
Господин Невбсебе. Да я в туалет! И потом, Клара… врач сказал, пока воздержаться…
Мадам. Повезло тебе. Ещё одна отговорка.
Господин Невсебе. Да что брюки! Я и стакана ко рту поднести не могу. Чуть зубы не выбил…
Мадам. Ты уже стаканами дуешь коньяк?
Господин Невсебе. Да я попить хотел…
Мадам. Говорила, не ходить в эту «Старую обезьяну»!
Господин Невсебе. Причём тут «Старая обезьяна»?
Мадам. А притом, что у них продукты просроченные! К тому же нитраты, химия всякая, птичий грипп, бруцеллёз, сальмонеллёз и… прочая зараза!
Господин Невсебе. Клара, врач говорит, это воздействие заразной банкноты. И несварение, и головокружение, и вибрация в теле…
Брэд и Пит(разом). Валютная лихорадка, мадам!
Господин Невсебе(пытается попить, но роняет стакан). Вот видишь… Что делать?!
Мадам. Пит! Брэд! Не стойте, помогите!
Брэд. Так мы уже… (Поднимает с полу стакан).
Пит. Пробовали!
Мадам. И что?
Брэд и Пит(разом). В рот не попадаем!
Мадам. За что вам деньги платят! Олухи! Всё приходится делать самой! (Подаёт стакан мужу). Пей, мой волчонок!
Господин Невсебе жадно пьёт.
А теперь снимай пиджак и засучивай левый рукав. Будем мерить давление.
Господин Невсебе. Ты… ты думаешь, это связано?
Мадам. Делай, что говорю! А там посмотрим…
Господин Невсебе с трудом засучивает рукав. Мадам вытаскивает всякую дамскую мелочь из своей сумочки, раскладывает на столе, наконец, извлекает тонометр, а затем какое-то время занимается складыванием мелочи обратно в сумочку.
Душно у тебя, цыплёнок… Задыхаюсь…
Господин Невсебе. Брэд!
Брэд(сучит руками). Да, шеф?
Господин Невсебе. Нет, Пит!
Пит. Шеф?
Господин Невсебе. Включи кондишен.
Пит включает кондиционер.
(Время от времени сучит руками). Что мне делать? Я не могу в таком виде на люди появиться! Засмеют! И потом у меня работа!
Брэд. Выход один, шеф.
Пит. Последовать совету врача…
Брэд и Пит(разом и почти по слогам). …из Мед-сан-спец-эпидем-надзора!
Господин Невсебе. Ему легко советовать… а как это сделать? Отыскать, видите ли, заразную банкноту… На ней написано что ли, что она заразная! Для этого я должен перебрать всю имеющуюся в городе валюту. Он это понимает?!
Брэд и Пит(разом). Он так сказал, шеф.
Мадам (ёжится от холода). Нет, что-то холодно стало, крольчонок.
Господин Невсебе. Пит! (Пит в это время начинает сучить руками). Нет… Брэд, (показывает на кондиционер) выруби эту железяку! Меня от неё в холод бросает!
Брэд выключает кондиционер.
А если она ушла за пределы города, эта проклятая банкнота?
Пит. Дело не только в этом, шеф…
Господин Невсебе. А в чём?
Брэд. Врач сказал нам с Питом по секрету…
Пит. …что без энергии космоса не обойтись.
Брэд. И обнаружить заразную банкноту сможет лишь тот…
Пит. Да, тот, кто ни разу в жизни…
Господин Невсебе. Что – ни разу?
Брэд и Пит (переглянувшись, выпалили разом). …за деньги не подержался!
Господин Невсебе(через паузу). Вы понимаете, что вы говорите?
Брэд. С трудом, шеф.
Пит. С большим трудом, шеф.
Господин Невсебе. Не смешите. Что он себе думает, этот врач из Пед… Мед…
Брэд и Пит (разом). Медсанспецэпидемнадзора!
Господин Невсебе. Вот именно! Шарлатан! Где мы найдём такого придурка?
Мадам. Нет, всё-таки душно у тебя! Я опять взмокла…
Господин Невсебе. Брэд! Пит! Включите этот грёбаный кондиционер! И отрегулируйте холод.
Брэд включает кондиционер, Пит регулирует поступление холодного воздуха.
Брэд. А если обратиться к мэру, шеф?
Пит. Да, к мэру, шеф!
Господин Невсебе. Ха! Вот уж кто подержался больше, чем вы способны вообразить.
Брэд. Он подключит все поисковые службы.
Пит. И с его божьей помощью они найдут того…
Брэд и Пит(разом). …кто никогда денег в руках не держал.
Господин Невсебе. Неужели есть такие?
Брэд. В нашем городе всё возможно, шеф.
Пит. Да, шеф, в нашем городе и не такое возможно…
3
Некоторое время Господин Невсебе ходит кругами по кабинету.
Г осподин Невсебе. Пит, соедини меня с мэрией. И включи громкую связь.
Пит. Сию минуту, шеф. (Берёт трубку, набирает номер).
Господин Невсебе. Брэд, готовь машину!
Брэд. Да, шеф! (Убегает).
Мадам подключает тонометр к розетке, прилаживает к руке банкира надувную манжету. Слышен гудок, затем какое-то время играет музыка «Москва, гудят колокола…», кто-то снимает трубку. Мадам нагнетает в манжету воздух.
Голос. Мэрия слушает!
Господин Невсебе. Приёмная? Президент «НевсебеБанка». Мне нужен мэр! Срочно!
Мадам. Лёвчик, помолчи! Я измеряю!
Господин Невсебе. Клара! Мэрия на проводе!
Голос (будничным тоном). Какого вам надо?
Господин Невсебе. Не понял?..
Голос. Какого мэра вы хотели, господин банкир?
Господин Невсебе. Что значит, какого? Мне нужен мэр, который мэр!
Голос. Старый или новый?
Господин Невсебе. Опять не понял? У нас их два?
Голос. Видите ли, господин банкир, старого мэра… больше нет.
Господин Невсебе. Как нет? А куда он подевался?
Голос. Он утонул.
Господин Невсебе. Утонул? Когда?
Голос. Два дня назад. Поехал на рыбалку в область и утонул.
Господин Невсебе. Куда поехал?
Голос. На Сухую Лопасню. Это река, господин банкир.
Господин Невсебе. Да знаю я Сухую Лопасню! Там воды нет!
Голос. А он не знал. Началась паника, и он захлебнулся.
Господин Невсебе(растерян). Он что… плавать не умел?
Голос. Умел. Но вы сами говорите, там воды нет.
Господин Невсебе. Странно…
Голос. Ничего странного, господин банкир. Есть люди, которые сразу впадают в панику, когда у них чего-то нет. И гибнут.
Господин Невсебе. А как же быть? У меня сверхважное дело… Давайте нового мэра!
Голос. К сожалению, и это невозможно.
Господин Невсебе. А с ним-то что? Тоже утонул?
Мадам. Сиди спокойно, верблюжонок, не дёргайся!
Господин Невсебе(шипит). Клара!
Голос. Нет, он не рыбак. Он пчёловод-любитель.
Господин Невсебе. И что?
Голос. Собирал мёд собственноручно. А там кто-то выкопал яму. Он оступился и уронил.
Господин Невсебе. Что уронил?
Голос. Улей уронил. Ну, они его и…
Господин Невсебе. Кто они?
Голос. Пчёлы, конечно.
Господин Невсебе. Тогда… дайте зама!
Голос. Господин зам в данный момент на субъекте. Извините, на объекте.
Господин Невсебе. На каком объекте?
Голос. Курирует точечную застройку, которую запретили. То есть, инспектирует, простите!
Господин Невсебе. У него есть мобильник?
Голос. Есть, господин банкир.
Господин Невсебе. Так позвоните ему и скажите…
Голос. Не могу, господин банкир.
Господин Невсебе. Почему?!
Голос. У него с руками что-то… Он трубку держать не может.
Господин Невсебе. Где он инспектирует?
Голос. В центре города.
Господин Невсебе. Где именно?
Голос. На проспекте Маршала Чубайса.
Господин Невсебе. Хорошо, я сам поеду к нему. (Питу). Отключайся. (Жене). Ну, что там?
Пит отключает связь.
Мадам. Ничего не понимаю, котик… как у спортсмена… после допинга…
Господин Невсебе. Я же говорил! (Срывает манжету). Всё, я уехал, дорогая… (Пытается надеть на себя пиджак, но у него это не получается).
Мадам помогает мужу одеться. Тенью входит госпожа Обвалова, бледная, растрёпанная, со стеклянными глазами.
Марина Юрьевна, вы… здесь?
Обвалова. Я уже вторые сутки не выхожу, Лёва… (замечает Мадам и добавляет) …Маркович…
Господин Невсебе. Что с вами?
Обвалова. Руки… руки не слушаются… Ни переодеться, ни поесть, ни… Я так устала…
Мадам. А куда же ваш муж смотрит?
Господин Невсебе. Клара, помилосердствуй!..
Обвалова. Он меня давно бросил… Говорит, не хочу жить с кассовым аппаратом… (Со слезами). Но я же не нарочно! Я просто больна… Банк – моя любовь и моя мука… Я ему отдалась… без остатка…
Мадам (тихо). А надо было кое-что для мужа попридержать.
Обвалова. Пить… пить хочу… помогите…
Господин Невсебе. Я бы с удовольствием, но, боюсь у меня… (Пробует налить в стакан и льёт мимо). Клара, дорогая, напои Мариночку… Юрьечковну…
Обвалова (к Мадам). Пожалуйста… умоляю…
Мадам с недовольным видом наливает в стакан воды, подносит стакан ко рту Обваловой, но вдруг вздрагивает, руки её начинают мелко сучить, и стакан падает на пол.
Мадам. Ой… Сожалею, милая…
Господин Невсебе. Не огорчайтесь, Марина Юрьевна… что-нибудь придумаем…
Обвалова. Будь проклят тот день, когда я поступила… (сучит руками и плачет от беспомощности) …в экономический… Лучше бы в актрисы пошла… (Уходит, раскачиваясь во все стороны).
Господин Невсебе. Пит, ступай к моему помощнику, господину Лошаку. Пусть напоит Марину Юрьевну.
Пит выходит.
Клара ты – тоже?..
Мадам. Молчи! Я нарочно.
Господин Невсебе. Почему?
Мадам. Не хватало, чтоб я твою любовницу обслуживала.
Господин Невсебе. Когда это было!.. Сто лет прошло…
Мадам. Ах, всё-таки было! Вот я тебя и прищучила, коварный изменщик! Так вот кто тебя заразил!
Господин Невсебе. Что ты мелешь! Я тоже могу кое-что припомнить.
Мадам. Если ты про того студента-медика, то забудь, дорогой. Я его бросила ради тебя.
Господин Невсебе. Ага, потому что он был бедный врач, а я восходящая звезда российского бизнеса.
Мадам. Не делай из меня корыстолюбивую ведьму. Я влюбилась в тебя, неблагодарный! И вот уже двадцать лет тащу этот воз… с валютой!
Господин Невсебе. Ладно, сейчас не время выяснять… А это всё… (вытягивает свои сучащие руки) …результат контакта с этой проклятой банкнотой… с вирусом из Америки… У неё самая заразная валюта в мире! Кто ни дотронется, начинают сходить с ума. Врач из Медсан… спецэпидемнадзора сказал!
Мадам. С каких это пор ты вызываешь врача из какого-то сумасшедшего надзора?
Господин Невсебе. Он специалист по этим заболеваниям… В городе свирепствует эпидемия, Клара! Неопознанный вирус.
Мадам. Порядочных людей ваша зараза не берёт! Теперь я вывела тебя на чистую воду, мой крокодильчик!
Господин Невсебе. Пожалуйста, не устраивай личных разборок в моём офисе!
Слышен автомобильный гудок.
Пора… Если тебе нужны деньги… (Лезет в карман).
Мадам. О, нет, слонёнок! В руки не возьму ваших заразных денег! У меня кредитка.
Господин Невсебе. Тогда едем. Завезу тебя домой, а потом мне надо встретиться с заместителем мэра…
Уходят.
4
Из смежной комнаты в кабинет Господина Невсебе входит помощник президента, Лошак. Он ставит на стол непочатую бутылку с водой, а пустую выбрасывает в мусорную корзину. Затем, раздвинув пальцами жалюзи, выглядывает в окно, быстро возвращается к столу и шарит в ящиках. За дверью слышится какой-то шум. Лошак быстро перемещается к выходу. В кабинет врывается Господин Невсебе.
Господин Невсебе. Что происходит, в конце концов!.. Конец света? Армагеддон?.. А, господин Лошак, вы здесь! Лев Маркович…
Лошак. Это вы Лев, господин президент. А я всего-навсего Марк… Львович, если хотите.
Господин Невсебе. Ах, да! Не могу привыкнуть… тёзка наоборот.
Лошак. Как вы себя чувствуете, господин Невсебе?
Господин Невсебе. Ох… сегодня, как никогда, оправдываю свою фамилию. А что, заметно?
Лошак. Да, ваше лицо… позеленело слегка.
Господин Невсебе. Лицо… (Хочет дотронуться до лица, но руки в это время непроизвольно начинают сучить, и он быстро прячет их за спину).
Лошак. Не смущайтесь, господин президент. Не вы первый…
Господин Невсебе. Значит, вам всё известно.
Лошак. Такое скрыть невозможно. Судорога уже затронула властные структуры города. И я вызвал врача из Медсанспецэпидемнадзора.
Господин Невсебе. Так это вы?!
Лошак. Он специалист по этим заболеваниям. Мне известно, что уважаемый куратор из Минфина тоже заразился… Затем, главный кассир Центробанка… В Госбанке наблюдаются рецидивы. Слышал, и у крупных правительственных чиновников проявились нежелательные подёргивания. Ну и так… всякая шушера, вроде ваших телохранителей… страдает этим внезапным недугом.
Господин Невсебе. В том-то и дело… это непредвиденная зараза… причём, не наша зараза… (Беспрерывно ходит туда-сюда, совершая целый ряд бессмысленных действий с находящимися в кабинете предметами).
Лошак. Зараза всегда не наша, господин президент. Всему виной американская валюта. Я как раз пришёл… Но подумал, вы уехали…
Господин Невсебе. Уже сел в машину, а тут мне сообщают из мэрии такое… Ну, во-первых, наш старый мэр скоропостижно утонул.
Лошак. Слышал. Уже другого назначили.
Господин Невсебе. И другой – тоже! Это, во-вторых.
Лошак. Как?
Господин Невсебе. Пчёлы разобрали на молекулы.
Лошак. Ай-ай-ай! А есть и в третьих?
Господин Невсебе. Есть. Я хотел поговорить с заместителем мэра, но и тут… не судьба… (Невнятно жестикулирует).
Лошак. А с ним-то что?
Господин Невсебе. Упал в котлован и свернул себе шею.
Лошак. Как так?
Господин Невсебе. Говорят, стоял на самом краю и непозволительно широко загребал руками.
Лошак. А как же… каска?
Господин Невсебе. Каска как раз уцелела. А мне-то как быть? Врач из Медсан…
Лошак. …спецэпидемнадзора. Осведомлён, господин президент.
Господин Невсебе. И что вы думаете по этому поводу?
Лошак. В вашем положении полезным советом не пренебрегают. Следует попробовать.
Господин Невсебе. Но это же безумие! Найти того, видите ли…
Лошак. Ну, не такое уж безумие для нашего города… И хочу вас обрадовать, господин президент: уже нашли.
Господин Невсебе. Нашли?! И кто он?
Лошак. Мальчик.
Господин Невсебе. Что за мальчик? Откуда?
Лошак. Просто мальчик, господин президент.
Господин Невсебе. Не морочьте мне голову! Кто-то его произвёл на свет. Кто его родители?
Лошак. Он сирота, господин президент. Мы нашли его на свалке.
Господин Невсебе. Почему на свалке?
Лошак. Он там живёт, господин президент.
Господин Невсебе. Как?
Лошак. Сбежал из детдома. Ещё зимой.
Господин Невсебе. Зимой? А как же он…
Лошак. Там круглый год тепло, не беспокойтесь.
Господин Невсебе. На свалке?
Лошак. От мусора тепло идёт. Мусор гниёт и…
Господин Невсебе. А, тогда ещё ничего. И что, он, действительно, денег в руках никогда не держал?
Лошак. Не допустили, господин президент.
Господин Невсебе. А почему он из детдома сбежал?
Лошак. Наказали за какую-то провинность. В чулане заперли. Обиделся. Сироты особенно чувствительны к несправедливости.
Господин Невсебе. И что этот… просто мальчик… сирота… в самом деле, может меня спасти?
Лошак. Врач Медсанспецэпидемнадзора сказал…
Господин Невсебе. Я знаю, что он сказал. И где сейчас этот мальчик?
Лошак. В моей комнате, господин президент.
Господин Невсебе. Ведите его сюда немедленно!
Лошак выходит из кабинета.
(Хватает телефонную трубку, но поскольку руки его начинают сучить в самый неподходящий момент, ему приходится, словно начинающему жонглёру, ловить её). Телохранителей ко мне!
Тут же вбегают Брэд и Пит.
Брэд! Пит!
Брэд и Пит(разом). Да, шеф?
Господин Невсебе. Помощник нашёл спасителя!
Брэд. Спасителя?
Господин Невсебе. Мальчика.
Пит. Мальчика?
Господин Невсебе. Сироту беспризорного. Но что-то мне подсказывает, он играет нечисто. Уж очень быстро нашёл. Словно дожидался счастливого случая. Живо в детдом! Разузнайте, был ли у них такой мальчик… которого ещё зимой наказали за какую-то провинность… И он сбежал. Но по-тихому. Без излишней гласности.
Брэд и Пит(разом). ПонЯли, шеф.
Стук в дверь.
Господин Невсебе. Ступайте. И подождите за дверью. Войдите!
Входит Лошак, держа за руку Мальчика. Брэд и Пит покидают кабинет.
Лошак (подсказывает Мальчику, тыкая пальцем в бок). Здравствуйте, господин президент! Ну!
Мальчик молчит, глядя в пол.
Лошак легонько смазал Мальчика по затылку.
Господин Невсебе. Ничего, Лев… то есть, Марк… невинное дитя… (Подходит к Мальчику, хочет погладить его по голове, но в это время руки начинают судорожно сучить, и он быстро прячет их за спину, Лошаку). А он не кусается?
Лошак. Не заметил, господин президент.
Господин Невсебе (Мальчику). Как тебя зовут?
Мальчик молчит.
Лошак. В детдоме его прозвали Фомкой, господин президент.
Господин Невсебе. Фомкой? Почему Фомкой?
Лошак. Кассу хотел грабануть. Извините, взломать. Фомкой.
Господин Невсебе. А вы говорили, будто он…
Лошак. Не допустили. Поймали за руку.
Господин Невсебе.(Мальчику, почти по слогам). Ты когда-нибудь держал деньги в руках?
Мальчик молчит.
(Лошаку). О что, глухой или немой?
Лошак. Да нет. Со мной разговаривал. (Ткнул Мальчика в спину). Отвечай на вопросы, Фомка!
Господин Невсебе(Мальчику). Сколько тебе лет?
Мальчик молчит.
Лошак. Десять ему с небольшим хвостиком, господин президент.
Мальчик (вдруг с напором). Нет у меня хвостика! Не врите!
Господин Невсебе. Ага, всё-таки с языком! Как же ты жил на свалке? Воровал? А что воровал?
Мальчик. Еду на базаре.
Господин Невсебе. Ах, еду. Всё равно. Воровать в твоём возрасте нельзя. Вот подрастёшь…
Мальчик. Тогда можно будет?
Господин Невсебе(строго). …тогда узнаешь. Почему ты решил кассу ограбить?
Мальчик. Там шоколадки.
Господин Невсебе. В сейфе хранят документы и деньги. Тебя не кормили что ли в детдоме?
Мальчик молчит, уставившись в пол.
Ну, что молчишь?
Лошак. Боится он, господин президент, что вы его отправите обратно в детдом.
Господин Невсебе(Мальчику). Не бойся. Если всё пройдёт гладко, я тебя… усыновлю.
Лошак. Это прекрасно, господин президент! Мудрое и милосердное решение. С такой биографией можно баллотироваться в мэры.
Господин Невсебе. Вы думаете? (Мальчику). И всё у тебя будет в шоколаде. И деньги будут, и жильё.
Мальчик. Вы мериканец, что ли?
Господин Невсебе. Почему американец?
Мальчик. С нашего детдома мериканцы трёх забрали. А что делать надо?
Лошак. Тебе всё расскажут и покажут. (Господину Невсебе). Врач Медсанспецэпидемнадзора сказал, что сам будет руководить процессом. Для чистоты эксперимента.
Господин Невсебе(Мальчику). Потерпи пока. А подрастёшь…
Мальчик. Научите воровать?
Господин Невсебе. Чтобы иметь деньги не обязательно воровать. Работу для тебя подыщем.
Мальчик (разочарованно). У! Работают гайберы.
Господин Невсебе. Кто?
Лошак. Так он гастарбайтеров называет, господин президент.
Господин Невсебе. Смотри, какой! Подыщем тебе непыльную работу…
Мальчик хотел что-то сказать, но покачнулся и повалился на пол. Лошак бросился к Мальчику, пощупал пульс, поднял пальцами веко.
Господин Невсебе. Что с ним?
Лошак. Ничего особенного, господин президент. Голодный обморок.
Господин Невсебе(кричит). Брэд! Пит!
Вбегают Брэд и Пит.
Брэд и Пит(разом). Да, шеф?
Господин Невсебе. Отнесите пацана в «Старую обезьяну», накормите и глаз с него не спускайте.
Брэд. А как же…
Пит. А как же…
Господин Невсебе. Это потом.
Брэд и Пит. ПонЯли, шеф.
Господин Невсебе. И зелёных в руки не давать! Да, кстати, выкладывайте-ка… всю вашу наличность. От греха подальше. С неё и начнём проверку.
Брэд и Пит нехотя достают из карманом деньги и протягивают Господину Невсебе.
Только не в руки! Положите на стол.
Брэд(кладёт деньги на стол). Я попью водички, шеф?
Господин Невсебе. Пей.
Пит. И я… (Тоже кладёт деньги на стол).
Брэд и Пит пьют, одновременно икают.
Господин Невсебе. И вы – тоже.
Лошак. Я не хочу пить, господин президент.
Господин Невсебе. Бумажник! До кучи. Проверять так проверять.
Лошак. А… При себе не держу, господин президент. У меня карта.
Господин Невсебе. Брэд! Пит! В «Старую обезьяну»! А потом найдите свободную комнату, дайте ему подушку, одеяло и заприте.
Брэд и Пит(разом). ПонЯли, шеф! (Подхватывают обезволенное тело Мальчика и выносят из кабинета).
Господин Невсебе. Благодарю вас, Лев… то есть, Марк.
Лошак. Не затрудняйтесь, господин президент.
Господин Невсебе. Так… (хочет налить в стакан, но у него не получается) Налейте мне…
Лошак. Спиртное временно под запретом. Врач Медсанспецэпи…
Господин Невсебе. Воды!
Лошак. Воды с удовольствием! (Наливает воду в стакан, поит президента).
Господин Невсебе(пьёт). Теперь дело за валютой… (Пытается потереть ладонями, но руки начинают самопроизвольно сучить).
5
Гостиная в квартире Господина Невсебе. Мадам разговаривает по телефону.
Мадам. …господин Лошак, я ничего в этом не смыслю, но всё отлично понимаю, и у меня это не укладывается в голове! Я в глубоком трансе, если не глубже! Что за контора такая «Медбред…»… ну да, «Медсанспец…» и далее без остановки! Без разницы! Она государственная или не очень?.. Что я хочу? Я много чего хочу, но вам меня не удовлетворить. Дайте мне адрес этой конторы!.. Диктуйте, я так запомню… Бульвар Лесбиянок? Где это у нас такое?.. Да, знаю… Когда же его переименовали?.. Так, дом тринадцать… Поняла, дом кирпичный… зелёная дверь, а за ней табличка. (Кладёт трубку и принимается наводить марафет перед зеркалом). Лизок! Ты где? Лизо-ок!
Появляется Лиза, в халате на голое тело, со сна.
Лиза. Ну чо надо, мам?
Мадам. Во-первых, доброе утро. Хотя оно не доброе да и не утро уже…
Лиза. Привет.
Мадам. «Ну чо надо, мам»! Кто тебя учил так разговаривать?
Лиза. Позавчера. (Зевает).
Мадам. Что, «позавчера»? Не беси меня, крошка. Я ведь и разозлиться могу. И тогда тебе на всю жизнь не поздоровится. Чем занималась?
Лиза. Как обычно… любовью.
Мадам. Что?! С кем?
Лиза. С соседом из пятьдесят третьей квартиры.
Мадам. С Сан Санычем?! С ума сошла! Ему скоро шестьдесят!
Лиза. А выглядит на пятьдесят восемь с половиной.
Мадам. Лиза!
Лиза. Да прикол это, мам. Спала я.
Мадам. Он-то тобой постоянно интересуется. Даже подозрительно. Как ни встречу, «Лизочка здорова?» «Лизочка не болеет?» «А почему Лизочки не видно?»
Лиза. Ты ошибаешься…
Мадам. Ошибаешься ты, если смотришь в его сторону. Я уж не говорю ему, что ты ведёшь паразитический образ жизни, днём спишь, а ночью развлекаешься чёрт знает где.
Лиза. Он знает, где. И потом, мама, ему требуется аварийная посадка на твой аэродром. Вызывает на связь.
Мадам. Не шути так… (Икает). Ой! У меня даже спазм в груди образовался… Ты в своём уме? Я ему не давала сегодня повода.
Лиза. А вчера?
Мадам. А вчера тем более! Просто здороваюсь и улыбаюсь иногда. Сосед всё-таки. Да, он три раза подавал мне руку, когда я выходила из лифта. Но я и в мыслях до неё не дотронулась! И не надо меня так уж компримитировать!
Лиза. Компрометировать, мама.
Мадам. Тем более! Я хотела сказать, а вдруг он её не моет!
Лиза. Да нормальный мужик. Бывший лётчик, между прочим. Всегда в форме и рядом. Я бы на твоём месте…
Мадам. Лиза!
Лиза. И у него есть свой самолёт.
Мадам. Самолёт?..
Лиза. И скоро он полетит на нём в Европу. Может и тебя прихватить. Соглашайся.
Мадам. Не говори глупостей. Я боюсь летать, раз. И замужем, два.
Лиза. Это тебе снится, мама.
Мадам. Не твоё дело! Спала она… Четвёртый час…
Лиза (всполошилась, забегала). Как четвёртый? Ой! У меня же через полчаса встреча! (Начинает одеваться).
Мадам. Какая у тебя может быть встреча!
Лиза. А почему не может? Я уже взрослая.
Мадам. А я хотела тебя нагрузить заданием. Папино поручение, между прочим.
Лиза (оживляясь). Шопинг?
Мадам. Жопинг! Отец заболел, а у неё тряпки на уме!
Лиза. А чо такое! Он обещал мне пять тыщ баксов ко дню рождения.
Мадам. Прочисть уши!
Лиза. Чо, правда, заболел? Навсегда?
Мадам. Что значит навсегда? Это умирают навсегда. И то не все…
Лиза. И чо теперь? Я не получу обещанного?
Мадам. Пока нет. Потерпи с недельку.
Лиза. Ну вот! У меня завтра день рождения! Прошлый раз прокатили. И теперь…
Мадам. Крошка моя, ты слышала, что я сказала?
Лиза. Да он чо в больнице? Чо с ним?
Мадам. Зелёная лихорадка. Или лихоманка. Чёрт её разберёт. Слушай сюда, горе моё… Кстати, о больнице… Съездиешь туда…
Лиза. В больницу? В какую? Зачем?
Мадам. Как много вопросов за одну секунду! На проспекте Маршала Чубайса. Ты знаешь…
Лиза. И что мне там делать?
Мадам. Ты в состоянии меня выслушать, чулиндра? Или я на тебя орать должна.
Лиза. Ну, в больницу? И что дальше?
Мадам. Зайдёшь в инфекционное отделение…
Лиза. Ничо се прикол! А если подхвачу там чо-нибудь!
Мадам. Тебя туда никто не пустит. Найдёшь главного врача… И узнаешь, что это за зелёная лихорадка. Говорят, весь город трясёт.
Лиза. Ну, мам! У меня встреча в четыре часа. Я уже договорилась.
Мадам. Папа просил.
Лиза. А ты сама чего?
Мадам. А мне срочно надо в другое место! А завтра я и сама туда съездию!
Лиза. Надо говорить «съезжу».
Мадам. Я тебе сейчас съездию по физиономии! Встреча у неё… С кем?
Лиза. С Маринкой.
Мадам. Перебьётся твоя Маринка!
Лиза. Нет, не перебьётся. И ни в какую больницу я не поеду. Сами выкручивайтесь.
Мадам. Нет, ты посмотри… кого вырастили, а! Чудовище! Дело твоё. Но учти, не видать тебе папиных подарков, как своих ушей. Ни завтра, ни через неделю. (Уходит).
Лиза. Да, пожалуйста! (Проверив – вышла ли мать из квартиры, бежит к телефону, набирает номер, суровым голосом, на басах). Карманов? Адам Романыч?.. Вас беспокоит помощник прокурора Елизавета Фискалова. За вами должок… Как это какой? Вы уже второй год не платите налогов… (Срывается, хохочет). Не узнал, что ль?.. Забоялся?.. А это я!.. Твоя Ева… Да… да… Ещё как!.. Адамчик, я соскучилась!.. Правда?! Еду!
6
Кабинет Господина Невсебе. Входит госпожа Обвалова.
Обвалова (Оглядывается, Господину Невсебе). Твоя ушла?
Господин Невсебе. Чёрт унёс. Мариночка, ты как?
Обвалова. Лёва! (Лошаку). Марк! Я больше не могу… Ни переодеться… ни помыться… Убейте меня!
Лошак. Не расстраивайтесь, Марина Юрьевна. Меры приняты.
Господин Невсебе. Мариночка, успокойся. Выпей воды. Лев… Марк, напоите…
Обвалова. Не надо! Эта вода скоро у меня из ушей польётся!
Господин Невсебе. Кажется, выход найден, Мариночка…
Лошак. Мы нашли мальчика…
Господин Невсебе. Невинного мальчика.
Лошак. Да. Он выявит нехорошую банкноту. А мы порежем её на мелкие кусочки и бросим в костёр. И господин президент тут же излечится.
Обвалова. А я?
Господин Невсебе. Мариночка…
Обвалова. Я тоже хочу невинного мальчика!
Господин Невсебе. Я ревную, Мариночка!
Обвалова. Прекрати, Лёва! Меня вымотала эта трясучка… Я уже ненавижу себя…
Господин Невсебе. Как только выловим заразную банкноту, все излечатся.
Обвалова. Как вы её теперь выловите?
Господин Невсебе(Лошаку). В самом деле, как это сделать, Лев… Марк… Я вот думаю и ничего придумать не могу…
Лошак. Очень просто. Соберите всех работников банка и организуйте субботник.
Господин Невсебе. Субботник?
Лошак. А что? Как в советские времена. Все на субботник! Субботник по сбору американской валюты.
Господин Невсебе. Но как это возможно? Валюта не макулатура. И сегодня понедельник. Никто не отдаст… не отбирать же насильно.
Лошак. Не надо никакого насилия, господин президент. Откройтесь на круглосуточное обслуживание, назначьте льготный курс и объявите трёхдневную акцию. Скажем, десять рубчиков за бакс сверх текущего курса. И тогда увидите, сами принесут.
Господин Невсебе. Ну, десять это вы загнули. Я не занимаюсь благотворительностью. И у нас не будет такой массы денег для обмена.
Обвалова. Да уж… На руках граждан города около миллиарда зелёных. И если менять по завышенному курсу…
Лошак. Займите у государства. У вас друг детства ходит в министрах. Он к вам благоволит.
Обвалова. А вот это мысль, Лёва!
Лошак (поправляет). Марк.
Обвалова. Я не тебе.
Господин Невсебе. Вы думаете? Ладно, сегодня же свяжусь с моим министром, то бишь, одногоршочником и попрошу сделать в наш банк срочное вливание.
Обвалова. А если он откажет? Мы недавно получили долларовый кредит на развитие…
Господин Невсебе. Не откажет. Лично ему я поменяю по двойному курсу. (Лошаку). Сегодня же организуйте нам сауну. Он обожает париться. И чтобы все сопутствующие… товары… щи, так сказать.
Лошак. Как бы его от такого предложения холодный пот не прошиб, господин президент.
Господин Невсебе. А чем он рискует? Через неделю верну. Никто и не хватится.
Обвалова. Как же ты вернёшь, Лёва?
Господин Невсебе. Есть одна задумка… на удачу… может, повезёт… Риск – благородное дело!
Лошак. Ну если так…
Господин Невсебе(берётся за трубку, та же игра с ловлей трубки, Лошаку). Заявляйте льготный курс, скажем… пять рублей сверх текущего для простых граждан! И десять для чиновников! Чтоб уж наверняка. Чуть позже обсудим… А я звоню министру. И как только перечислят требуемую сумму, организуйте приём наличности и начинайте выплаты.
Лошак. Слушаюсь, господин президент. (Уходит).
7
Кабинет в Медсанспецэпидемнадзоре. Лиза листает какой-то журнал. Вбегает Врач.
Лиза (швыряет журнал и бросается к Врачу). Адамчик, ну где ты ходишь!
Врач. Лиза, к нам едет ревизор!
Лиза. Из департамента здравоохранения, что ли?
Врач. Хуже. Твоя мать!
Лиза. Ой! И что делать?
Врач. Быстро надевай халат! (Бросает Лизе белый халат, напяливает ей на голову и надвигает до бровей медицинскую шапочку). Так… Вот тебе грим!
Лиза. Грим… зачем?
Врач. Мажься зелёным! Лицо, руки! В твоём распоряжении две минуты. Быстрей! Она уже вышла из машины!
Лиза (судорожно наносит краску на лицо). А если не успею? Она меня проглотит живьём и не выплюнет!
Врач. Успеешь. Сплошь не обязательно. Мажь пятнами. Так будет даже эффектней. Руки до локтя тоже. И садись в кресло.
Лиза на ходу наносит пятнами краску на руки, на лицо, усаживается в кресло.
Лиза. Так хорошо?
Врач. Отлично! И запомни, твоя речь парализована.
Лиза. А если она меня узнает?!
Врач. Не узнает. Можешь мычать. Но ни одного членораздельного звука. И время от времени тебя должно потряхивать. Ты уж извини, но руки придётся… привязать. (Пристёгивает руки Лизы ремнями к подлокотникам). И ноги тоже.
Лиза. А ноги-то зачем?
Врач(пристёгивает ноги к ножкам кресла). Для убедительности.
Лиза. Ой, боюсь!
Врач. Ничего, прорвёмся. Изобрази какую-нибудь гримасу.
Лиза изображает.
Отлично! Не вздумай расколоться. И время от времени бейся в судорогах.
Лиза. Как?
Врач. Без разницы. Фантазируй на ходу. Захочешь отдохнуть, теряй сознание. Только не переусердствуй. Всё должно выглядеть правдоподобно.
Врач достаёт из чемоданчика шприц.
Лиза(в испуге). А это что? Я боюсь уколов!
Врач. Успокойся. Это для видимости.
Стук в дверь.
Лиза (в панике). Она!
Врач(в сторону двери). Одну минуту! (Лизе). Готова?
Лиза. Ага.
Врач. Откинь голову и замри. Как только она войдёт, начинай дёргаться. А я пока приготовлю шприц. (Отходит к шкафчику). Войдите!
Входит Мадам. Лиза, полуприкрыв глаза, делает страшную гримасу, и её начинает корчить в судорогах. Мадам смотрит на неё с ужасом.
Мадам. Что с вами, девушка?
Лиза мычит что-то нечленораздельное.
Врач (выпускает из шприца струю, подходит к Лизе, Мадам). Извините, сейчас освобожусь. Присаживайтесь. (Делает вид, что вкалывает в руку больной какой-то препарат).
Мадам. Еле разыскала вас… Этот придурок, помощник моего мужа, дал неправильный адрес! Дом тринадцать, сказал!
Врач. Восемнадцать.
Мадам. Я потом сообразила! Уже подумала, может, он ошибся… и какой-нибудь другой бульвар… не Лесбиянок, а наоборот…
Врач. Остальное правильно. (Убирает шприц).
Лиза, дёрнувшись несколько раз, успокаивается, склонив голову на грудь.
Мадам. Бедная… Что с ней? Почему она вся зелёная?
Врач. Да вот подхватила где-то валютную лихорадку. А жаль. Хорошая медсестра. Итак, я вас слушаю?
Мадам (с сочувствием взирает на «медсестру», затем переводит взгляд на Врача). Доктор… (Осекается). Адам?! Ты?..
Врач (делает вид, что неожиданно узнал). Клара?
Мадам. Мне плохо… (Начинает валиться, изображая обморок).
Врач(подхватывает Мадам). Клара? Что с тобой?
Мадам(томно, слабым голосом). Сейчас пройдёт… Только не целуй… у меня лихорадка на губах…
Лизу вдруг начинает колотить немыслимая трясучка. При этом она панически мычит, словно протестуя против чего-то. Мадам в испуге бросается в сторону от неё, как от чумной.
Врач(разворачивает кресло с Лизой так, что та оказывается спиной к зрителю, к Мадам). Не обращай внимания.
Мадам. Я испугалась. Бедная…
Врач. Надеюсь вскоре излечится. Как ты здесь оказалась?
Мадам. Ты сегодня консультировал моего мужа… банкира…
Врач. А! Господин Невсебе твой муж?
Мадам. Да… Тот молоденький студент из Плехановского… Из-за которого тогда… Помнишь?
Врач. Помню, как же. Даже собирался морду ему бить. Так это он? Да, хорошо развернулся. А стартовал со скупки ваучеров, разумеется?
Мадам. И не только! Он гений финансов! Ой! Я так разволновалась… не ожидала… (Неожиданно бросается к Врачу и обнимает его такой силой, что тот чуть не задохнулся).
Лизу начинает колотить трясучка, она прыгает на месте вместе с креслом.
Она нас слышит?
Врач. Абсолютна оглохла. Ничего не понимает. И говорить пока не может.
Мадам. Адамчик! Какой ты стал…
Врач. Какой?
Мадам. Сексуальный!
Врач. Как ты определила?
Мадам. По дыханию! Мой муж не дышит, когда я его обнимаю. А ты чуть не задохнулся. Неужели я до сих пор вызываю у тебя…
Врач. Сядь, пожалуйста. (Усаживает Мадам, подаёт ей таблетку, наливает в стакан воды). Выпей. Успокоительное.
Мадам(садится, глотает таблетку, запивает). Никак в себя… не могу придти. Это ничего, что я до тебя дотронулась?
Врач. А что тут особенного?
Мадам. А вдруг у тебя жена!
Врач. И что?
Мадам. А вдруг эта… (кивает на кресло с Лизой) скажет, что я совращаю её мужа?
Врач. Она уже не скажет.
Мадам. Бедная… Я бы разорвала на куски.
Врач. У меня пока нет жены, Клара.
Мадам. Нет? (Снова выскакивает, обнимает Врача). Какое счастье!
Лизу бросает в очередной приступ трясучки.
Врач(снова усаживает Мадам). Говори прямо, тебя беспокоит болезнь мужа? Или способ лечения, который я предложил?
Мадам. Да… то есть, нет… и то, и другое… Что это значит? Я в недоумении…
Врач. Всё не так просто, Клара… В наш город попала специально обработанная банкнота. И мне удалось проанализировать химический состав этого вещества.
Мадам. Поняла… и что? (Взяла Врача за руку).
Врач. Клара, это не простое вещество.
Мадам. А какое?
Врач. Нервнопаралитическое. Оно способно вызывать судорогу и вообще непредсказуемо воздействовать на нервные окончания.
Лиза снова начинает дёргаться.
Вот видишь. Но и это полбеды. Попав в организм, вещество оседает в клетках и… дремлет там до поры до времени, пока не подвергнется активации. И тогда оно начинает свои диверсионные действия внутри организма.
Мадам. А что его активирует?
Врач. Сейчас в ходу нанотехнологии. И можно запросто активировать на расстоянии.
Мадам. Как?
Врач(закатил глаза к потолку). Через спутник.
Мадам. Поняла… Какой ужас! (Доверительно). Скажи честно, это американцы запустили к нам заразную банкноту? Или, не дай бог, китайцы?
Врач. Не имеет значения. И если мои расчёты правильны, я смогу выявить её, перехватив сигнал со спутника. (Подошёл к столу, погладил по крышке чемоданчика с зелёным крестом.) Вот моя спецаппаратура… мой «ядерный чемоданчик». С его помощью я выявлю заразную банкноту и уничтожу. А в ответ отправлю свой вирус. Программа даст сбой и зависнет.
Мадам. А если она не одна? Банкнота?
Врач. Да хоть сто. Программа уже не будет работать.
Мадам. А что будет с моим мужем?
Врач. Со временем придёт в норму. Правда, возможны нарушения некоторых функций…
Мадам. Каких?
Врач. Сексуальной, например.
Мадам. Так я и знала! Ничего нового. Он и так… последние годы не отличался… А мальчик? Мальчик зачем понадобился?
Врач. Нужна невинная рука, Клара.
Мадам. А… ну тогда всё понятно.
Врач. Твой интеллект за эти годы значительно вырос. Поздравляю.
Мадам (не без кокетства). А ведь я блондинка!
Врач. Ты даже похорошела.
Мадам. Говори, говори! У меня уже взрослая дочь, Адамчик.
Врач(водит ладонью, не касаясь, у лица Мадам). Удивительно! Та же эротичная ямочка на щеке…
Лизу опять начинает трясти с неимоверной силой.
(к Мадам). Не обращай внимания.
Мадам. Да, дочь… И у неё, представь, такая же ямочка! В том же самом месте!
Врач. На ту тебя похожа. Как две капли…
Мадам. Откуда ты знаешь? Ты же её не видел!
Врач. Предполагаю. Красота должна передаваться по наследству.
Мадам(тронула Врача за рукав). Адамчик… ты не в обиде на меня?
Врач. Я доволен жизнью, Клара. Я достиг всего, чего хотел. Не сегодня-завтра окончательно решится моя судьба. Эксперимент всё расставит по местам. Finis coronat opus! Конец – делу венец. Тогда передо мной откроются двери не только Европы…
Мадам(с неожиданной патетикой). И всё-таки главное в жизни это любовь! Правда?
Врач. Согласен. А с деньгами у любви нет износа.
Мадам. Как это романтично! Вся надежда на тебя… (Проводит по руке Врача, покидает кабинет).
Врач провожает Мадам, запирает кабинет на ключ и принимается освобождать Лизу. Лиза продолжает время от времени дёргаться.
Врач. Слушай меня внимательно. Завтра я, возможно уеду.
Лиза (слабым голосом, она полностью измождена). Куда?
Врач. Далеко. Если не возникнет дополнительных проблем, конечно.
Лиза. А я?
Врач. Я тебе дам знать.
Лиза уже поднялась с кресла, но судорога не унимается.
Лиза, остановись. Она ушла.
Лиза. Не могу… (Чуть не плачет). Оказывается, это так… заразительно… (Продолжает непроизвольно дёргаться).
Врач бьёт её по щеке. Лиза приходит в себя, отвечает тем же и бросается к Врачу в объятья.
Я тебя никому не отдам!
Конец первого акта.
Акт второй
8
Кабинет Господина Невесебе на следующий день. Банкир сидит за столом, перед ним открытый ноутбук. Обвалова в нетерпении ходит по кабинету. Играет классическая музыка.
Господин Невсебе. Мариночка, не маячь, ради бога. Сядь.
Обвалова. Не могу… Не могу сидеть! И стоять не могу! Ноги дёргаются… Про руки уже не говорю…
Господин Невсебе. А у меня только руки… иногда… (Неожиданно подпрыгнул в кресле). О, и ноги стали… (Прижал ноги друг к другу). А что, забавно. Ко всему привыкаешь. И потом – в движении жизнь.
Обвалова. Забавно ему! Двигаюсь, как паук. Что это за жизнь! Вот полезешь на стенку, как я… по-другому запоёшь.
Господин Невсебе. Зачем мне стенка, когда есть ты.
Обвалова. Пошляк!
Господин Невсебе. Просто соскучился… Подойди ко мне.
Обвалова. Не подойду.
Господин Невсебе. Не можешь простить?
Обвалова. Не могу.
Господин Невсебе. Мариночка, этот ребёнок сейчас нам был бы ни к чему. Не время…
Обвалова. Да выключи ты эту музыку!
Господин Невсебе. А мне нравится. Успокаивает. Рахманинов, «Нежность».
Обвалова. Как в крематории на прощальной церемонии…
Господин Невсебе. Скажешь тоже… (Убирает звук и неотрывно смотрит в экран ноутбука, на какое-то время тело его пришло в состояние покоя). Мама хотела, чтобы я стал музыкантом… Наняла мне учителя… А я под видом, что хожу на занятия, бегал с пацанами на рынок. И на деньги, которая она давала для учителя, покупал всякую фигню… Связался с фарцой… и торговал… сначала жвачкой, потом мне стали доверять джинсы, майки и прочую дребедень… Она как узнала, заплакала и… перестала со мной разговаривать… Потом я вырос… разменялись… стали жить отдельно… Но она так и не простила мне… И даже, когда умирала, не позвала… Соседка вызвонила… чтобы приехал похоронить…
Обвалова (и у неё на какое-то время подёргивания прекратились). А я в актрисы готовилась… У меня хорошо получалось пародировать. С детства всех своих родных передразнивала… Походку там, манеру разговаривать… Кто-то смеялся… А некоторые обижались… Но моя мать засунула меня в бухгалтерию… «Неизвестно, какой ты станешь артисткой, а в бухгалтерии у тебя всегда будет кусок хлеба»… (И снова её стало кидать из стороны в сторону, со слезами). И вот он… этот кусок… поперёк горла встал… (Нетерпеливо). Ну что там?
Господин Невсебе(смотрит в ноутбук). Жду. Не свожу глаз. Он обещал перечислить к одиннадцати часам. А сейчас без пятнадцати. И доктор сказал, подъедет к этому времени. Чтобы сразу начать…
Обвалова. Ты ему веришь?
Господин Невсебе. Министру?
Обвалова. Доктору! Может, он чего-то недоговаривает?..
Господин Невсебе. Ну какой ему резон водить меня за нос? В Центробанке вон тоже… старший кассир заражён… Я справлялся. Дрожь в руках и речь бессвязна. Я думал, Паркинсона. Нет, говорит, валютная лихорадка!
Обвалова. Кто говорит?
Господин Невсебе. Ну этот, Лев… то есть Марк! И ещё… кто-то из начальства… Заместитель мэра в яму свалился. А наш куратор из Минфина! Говорят, совсем загибается…
Обвалова. Он в больнице?
Господин Невсебе. Дома. Прикован к постели. И трясётся, как на грузовике по колдобинам. Жена утку подсовывает… он разливает… А сюда приходил с проверками, неприступный такой… вымогатель!
Слышно, как за окном гудит людская толпа. Входит Лошак.
Что там за шум?
Лошак. Гроза начинается, господин президент.
Господин Невсебе. Какая ещё гроза! Солнце светит.
Лошак. Народная гроза, господин президент. Ибо солнце светит не всем.
Господин Невсебе. Что за чушь? Вы в своём уме?
Лошак. Толпа собралась, господин президент. Тысяч пять навскидку. Это из тех, кого видно. А там и за углом ещё… Заполонили улицу, перегородили дорогу. Выстраиваются в очередь. Считаются.
Обвалова. Марк, я боюсь!
Лошак. Не стоит волноваться, Марина Юрьевна. Всё под контролем.
Обвалова. Ты уверен?
Лошак. Всякое, конечно, может случиться… непредвиденное…
Господин Невсебе. Наряд полиции вызвали?
Лошак. Даже три. Поставили ограждения. Такое столпотворение было только у Храма Христа Спасителя, когда привозили пояс Богородицы. Стояли аж по двенадцать с лишним часов, если не больше. Помните?
Господин Невсебе. Не помню. Я прошёл с министром, без очереди.
Лошак. Повезло.
Обвалова. А я не пошла. У меня ноги не казённые. (Её снова кидает из стороны в сторону)
Лошак. А я в это время был в командировке. Не удостоился. Как теперь жить, не знаю…
Господин Невсебе. Вы что, всерьёз думаете, это могло повлиять на вашу жизнь?
Обвалова. Кто знает…
Лошак. Может быть, и не случилось бы этого.
Господин Невсебе. Так я же там был, говорю! А тоже вот… сижу, дёргаюсь. Уверяю вас, пояс как пояс. Я ничего и не почувствовал. Министр спрашивает: «Ну, как?» А я соврал: «Святость, – говорю, – исходит, как дотронулся – током пронизало». А его не проведёшь… «С таким же успехом, – говорит, – ты мог дома пальцы в розетку сунуть». И добавил уже на выходе: «Святость, Лёва, должна из нас исходить, иначе не надо было являться сюда».
Лошак. Он верующий?
Господин Невсебе. Верующий… по указанию свыше. И святость из него исходит так же, как из меня золото… в туалете.
Шум за окном увеличивается. Что-то железное грохочет об асфальт. Слышны свистки полицейских.
Как бы нам перила у входа не разнесли. Только что ремонт сделали… немецкую плитку на крыльце положили…
Лошак. Посмотреть, господин президент?
Господин Невсебе. А что смотреть. Народ почуял поживу и с ума сходит: вдруг не выгорит!
Лошак. Какие будут распоряжения?
Господин Невсебе. Ступайте и объясните людям ситуацию: деньги заказаны, ждём. И они пусть ждут. И соблюдают порядок. Всех обслужим. Я бы сам вышёл, но вы же понимаете… (Начинает неистово сучить руками). Увидят меня, сразу разбегутся. Скажут, сумасшедший. И не видать нам их зелёной ботвы. Пригласите человек восемь-десять в помещение для обмена. Чтоб толпу угомонить. Пусть там ждут. Для государственных чиновников организуйте особую очередь. Задействуйте резервное окно с кабинетом безопасности. И включите лёгкую музыку. Для релаксации. И как только доставят мешки, немедленно сообщите. Исполняйте.
Лошак. Будет сделано. (Направляется к выходу).
Господин Невсебе(вслед). И ещё!..
Лошак (задерживается). Да, господин президент?
Господин Невсебе. Выдайте всем операционистам презервативы… то есть, перчатки! Надеть в обязательном порядке. Чтоб не мешкали при обмене. А то подхватят заразу и начнут тыкать по всем кнопкам без разбора. Это как в сексе: вовремя не предохранился, а потом и ходишь по врачам… с опущенными глазами…
Лошак. Вам виднее, господин президент. (Уходит).
Обвалова. Скорей бы уже… Еле на ногах стою…
Господин Невсебе. Потерпи. Будем надеяться на лучшее…
Появляются Брэд и Пит.
Как Мальчик?
Брэд и Пит(разом). В порядке, шеф!
Господин Невсебе. А в детдом наведались? Был у них такой?
Брэд и Пит(разом). Был, шеф!
Господин Невсебе. И пытался кассу грабануть?
Брэд и Пит(разом). Пытался, шеф!
Господин Невсебе. И что?
Брэд. Застукали, шеф!
Пит. И наказали, шеф!
Господин Невсебе. А что потом?
Брэд и Пит (разом). Сбежал, шеф! Всё сходится.
Господин Невсебе. Значит, правда. Хоть одна утешительная новость за последние два дня… Ступайте и не спускайте с него глаз.
Брэд и Пит(разом). ПонЯли, шеф! (Уходят).
Звонок по местной линии. Господин Невсебе включает громкую связь.
Господин Невсебе. Говорите!
Женский голос. Старший менеджер Рукосуева. Господин президент, тут народ запускают, а у нас…
Господин Невсебе. Это я распорядился. Пусть ждут в помещении. Так спокойнее.
Женский голос. А нам что делать?
Господин Невсебе. Тоже ждать! И будьте наготове. Как привезут наличность, я дам команду. Мой помощник там?
Женский голос. Да, господин президент.
Господин Невсебе. Со всеми вопросами к нему. (Отключает связь).
Вбегает Лошак.
Лошак. Господин президент! Привезли. Выгружают.
Обвалова. Вау!!! Наконец-то! (Неистово сучит руками и слегка нелепо приплясывает от сотрясения).
Господин Невсебе. Доктору сообщили?
Лошак. Сообщил, господин президент. Он в дороге. Вот-вот прибудет.
Господин Невсебе нажимает на кнопку внутренней связи.
Женский голос. Слушаю, господин президент!
Господин Невсебе. Начинайте обмен.
Женский голос. По льготному курсу, господин президент?
Господин Невсебе. Инструкцию мою получили?
Женский голос. Получили, господин президент.
Господин Невсебе. А почему спрашиваете? Простым вкладчикам, как объявлено, а чиновникам, как договорились. Сверяйте по служебным документам.
Женский голос. Хорошо, господин президент!
Входит Врач с чемоданчиком.
Господин Невсебе. А вот и доктор! Спаситель наш!
Врач. День добрый. Ну, что, приступим? (Раскрывает чемоданчик, надевает перчатки).
Господин Невсебе(Лошаку). Лев… Марк, ступайте, узнайте, как идёт обмен и тут же возвращайтесь.
Лошак. Да, господин президент. (Уходит).
9
Там же. Врач настраивает свой «ядерный чемоданчик».
Господин Невсебе сидит на своём месте.
Обвалова бродит возле окна, время от времени судорожно хватаясь за стенку.
Брэд и Пит замерли у дверей.
Господин Невсебе.(Наблюдая, как Врач вытаскивает и вытягивает какой-то пруток с нашлёпкой на конце в виде небольшой тарелки). А это что за штуковина?
Врач. Спутниковая антенна.
Господин Невсебе. Это вам на заказ делали?
Врач. Сам собирал, господин президент.
Господин Невсебе. Ого! Да вы большой специалист!
Врач. Стараемся.
Телефонный звонок.
Господин Невсебе хватает трубку.
Господин Невсебе. Слушаю, господин министр!.. Ах, это ты… Я занят, Клара, потом… Я перезвоню!.. У меня как раз сеанс исцеления. Господин доктор? Конечно, здесь. А как же без него?.. Не надо приезжать!.. Не на что смотреть!.. Я тебе потом всё расскажу!.. Что тебе надо сказать?.. Всё… всё… потом, потом, дорогая! (Кладёт трубку, Обваловой). Приедет она, видишь ли!
Обвалова. Я её понимаю. Она за тебя беспокоится.
Господин Невсебе. Да не за меня она беспокоится! А… ладно!
Врач. Система загружена. Я готов. Господин президент, распорядитесь принести первую партию валюты.
Господин Невсебе. Но мы… только-только начали обмен…
Врач. Начнём с того, что имеется на этот час в вашем банке.
Входит Лошак.
Господин Невсебе. Вы как раз вовремя, Лев… Марк… Сколько у нас в хранилище?
Обвалова. Лёва, два дня назад мы получили из госбанка кредит на развитие.
Лошак. Совершенно верно, пятьдесят миллионов долларов, господин президент.
Господин Невсебе. Ага… (Врачу). Пожалуй, мы и до вечера не управимся, как полагаете?
Врач. Здесь нельзя сказать наверняка. Возможно, и за неделю. Но может хватить и десяти минут. Как повезёт.
Господин Невсебе. Понял. (Лошаку). Я открою хранилище, а вы… складывайте на тележку и сюда…
Лошак. Всё вывозить?
Господин Невсебе. Всё, всё!
Врач. И пусть наденет перчатки.
Господин Невсебе(Лошаку). Слышали?
Лошак. Да, господин президент. (Вынимает из кармана перчатки и надевает).
Господин Невсебе (Врачу). Отвернитесь.
Врач. Как скажете. (Отворачивается).
Господин Невсебе пытается набрать код на двери хранилища.
Какой курс назначили?
Господин Невсебе. А почему вы спрашиваете?
Врач. Из чистого любопытства.
Господин Невсебе. Пять рублей сверх текущего курса для простых людей. И десять для госчиновников.
Врач. Ого! А почему такое расхождение?
Господин Невсебе. Иначе бы они не стали мараться.
Врач. Понятно.
Господин Невсебе. Вам тоже могу поменять, как чиновникам.
Врач. В том нет надобности. Я пока обхожусь.
Господин Невсебе. Чёрт! (Оттого, что руки его время от времени сучат, не может набрать нужный код). Не получается…
Требовательный стук в дверь.
Господин Невсебе. Брэд! Пит! Узнайте, кто там! И что ему надо! Я же просил не беспокоить!
Брэд и Пит выходят из комнаты.
Мариночка, мы не меняли пароль вчера?
Обвалова. Нет, Лёва.
Господин Невсебе. Не получается что-то… срывается…
Обвалова. Просто не на те кнопки давишь.
Господин Невсебе. Возможно… попробую ещё… (Снова пробует набрать пароль).
Входят Брэд и Пит.
Ну, кто там?
Брэд. Начальник городской полиции, шеф.
Пит. Да, начальник, шеф.
Господин Невсебе. Что ему надо?
Брэд и Пит (разом). Интересуется, нужна ли помощь.
Обвалова (едва сдерживая конвульсии). Лёва, не зови его сюда! Не хочу, чтобы меня видели в таком… положении.
Господин Невсебе (опять не получилось набрать пароль). Чёрт… (Бреду и Питу, отмахиваясь). Нет, не нужна! Пусть лучше на улице за порядком следит!
Брэд. Так и сказать, шеф?
Пит. Слово в слово, шеф?
Господин Невсебе. Скажите ему, пусть встанет в очередь для чиновников.
Пит выходит.
Нет, не могу! Не получается…
Врач. Спокойно. Поднимите руки вверх и встряхните.
Господин Невсебе поднимает руки, встряхивает.
И так три раза. А теперь пробуйте.
Брэд и Пит снова заходят и встают у дверей в смежную комнату.
Господин Невсебе (телохранителям). Ну, что? Отвязался?
Брэд и Пит(разом). Да, шеф!
Господин Невсебе. Налетели… как мухи на…
Врач(посмотрел на телохранителей). Поторопитесь, господин президент. Интересующий нас спутник может уйти в невидимую зону. И пусть приведут Мальчика.
Господин Невсебе. Брэд! Пит! Приведите Мальчика.
Брэд. Кто, я, шеф?
Пит. Или я, шеф?
Господин Невсебе(нервно). Шеф я! А вы приведите Мальчика!
Брэд и Пит(разом). ПонЯли, шеф! (Уходят).
Господин Невсебе. «ПонЯли» они! Бестолочи! (Врачу, как извиняясь за резкость и неистово суча руками). С кем приходится работать…
Врач. Не нервничайте по пустякам. Это может вам навредить.
Господин Невсебе. Извините… Ну вот, получилось. (Открывает хранилище).
Лошак заходит в хранилище.
Врач(разворачивается, подходит к «ядерному чемоданчику»). О, кей. А теперь идите на своё место.
Господин Невсебе садится в своё кресло.
Господин Невсебе. И что делать?
Врач. Ждать.
Брэд и Пит приводят Мальчика. Врач ставит стул рядом со столом хозяина кабинета и своим чемоданчиком.
Врач (Мальчику). Садись сюда. (Достаёт из чемоданчика какие-то провода с зажимами на концах, смотрит на монитор). О! Лишних прошу покинуть помещение. Слишком силён заражённый фон.
Господин Невсебе. Брэд! Пит! (Делает им знак выйти из комнаты).
Обвалова делает резкое движение от окна.
Господин Невсебе. Мариночка, к тебе не относится. Так ведь, доктор?
Врач(Обваловой). Да, вам не обязательно. Только не приближайтесь к Мальчику. Встаньте подальше. А ещё лучше сядьте рядом с президентом.
Обвалова. Я не могу… сидеть.
Врач. Тогда постойте рядом.
Лошак выкатывает из хранилища тележку с пачками банкнот.
Лошак. Куда?
Врач. Везите к тому краю стола. И будете мне ассистировать.
Господин Невсебе. Лев… Марк, как идёт обмен?
Лошак. Полным ходом, господин президент. При мне первые пять чиновников из правительства были уже обслужены.
Господин Невсебе. Довольны?
Лошак. Ещё бы! Говорят, как закончится акция, придут менять обратно.
Господин Невсебе. Прохиндеи! На любой беде готовы наживаться….
Врач(Лошаку). Возьмите провода. (Подаёт Лошаку провода). Этот, с кольцом, наденьте Мальчику на голову. А этот прикрепите к правой руке на запястье.
Лошак выполняет указания Врача. В это время Врач нажимает на какие-то кнопки в чемоданчике.
Так, хорошо.
Мальчик. А это не больно?
Врач. Нисколько. Будет только щекотно слегка. (Лошаку). А теперь возьмите одну пачку с подноса и положите на стол, рядом с Мальчиком.
Лошак исполняет указания Врача.
Нет, не так. На торец. Рёбрами вверх. И отойдите в сторону. (Мальчику). Вытяни руку. (Поправляет руку Мальчика так, что ладонь оказывается в трёх-пяти сантиметрах от пачки банкнот). Вот так. Держи. Руку не опускай. Дотрагиваться нельзя! (Подходит к своему чемоданчику, нажимает на какие-то кнопки).
Чемоданчик издаёт короткий звук, похожий на бренчание колокольчика.
Врач. Так, чисто. Следующая!
Лошак убирает пачку из-под руки Мальчика и кладёт следующую.
Господин Невсебе. А почему целую пачку? Разве…
Врач. Вы хотите просидеть так до конца года? Не беспокойтесь. Если заразная банкнота в пачке, компьютер увидит её.
Господин Невсебе. А…
Та же игра со следующей пачкой.
Врач. Чисто. Следующая!
Лошак подкладывает третью пачку. Та же игра с третьей пачкой.
Врач. Чисто. Следующая!
Обвалова (её трясёт). Пить хочу. Во рту пересохло…
Господин Невсебе. Я помогу… (Пытается взять бутылку, но его руки в это время начинают сучить). Нет…
Врач(Лошаку). Напоите управляющую. (Мальчику). А ты пока опусти руку.
Мальчик опускает руку. Лошак берёт бутылку, подходит к Обваловой, поит её.
Обвалова. Нет, не хочу… этой. Дайте минералки!
Лошак. Сейчас сбегаю. Только вот…
Господин Невсебе. Тогда мне дайте.
Лошак. Без проблем. (Поит банкира).
Врач. Не увлекайтесь. Теперь лучше воздержаться от питья. Лошаку). Следующая!
Лошак ставит перед Мальчиком четвёртую пачку.
(Командует Мальчику). Руку!
Мальчик вытягивает руку над пачкой банкнот. И вдруг компьютер издаёт резкий звук и произносит женским голосом: «Вирусная угроза обнаружена! Вирусная угроза обнаружена! Вирусная угроза обнаружена!»
Врач. Есть!
Господин Невсебе(вскакивает). Вот оно!!! Так она была у нас! У нас! У нас, Мариночка! А ты переживала! Повезло так повезло… Я же говорил, риск – благородное дело! И я выиграл! Значит, можно больше не менять?.. Мариночка! Нам выпала счастливая карта! И через неделю мы возьмём на процентах… (Начинает судорожно сучить руками). А почему… доктор, почему мои руки продолжают… почему?..
Врач. Проходим пик активности. Пока только выявлен источник заражения. Теперь надо изъять из пачки ту самую… заразную банкноту. Господин помощник?
Лошак. Да.
Врач. Разложите банкноты из заражённой пачки веером.
Лошак. Веером?
Врач. Да, как карты.
Лошак виртуозно, как искусный игрок, раскладывает банкноты веером.
Отлично! Теперь возьмите Мальчика за локоть и, как я скажу, проведёте ею над веером. Готовы?
Лошак. Да.
Врач. Начали!
Лошак ведёт руку Мальчика над банкнотами. В какое-то мгновение компьютер подаёт сигнал: «Вирусная угроза обнаружена!»
Врач. Стоп! (Отводит руку Мальчика, вытаскивает одну из банкнот, показывает всем). Вот она, ваша нехорошая банкнота! (Хлопнул Мальчика по плечу). Молодец, Фомка! (Лошаку). Отведите Мальчика в соседнюю комнату и дайте ему вот это. (Достаёт из кармана огромную плитку шоколада). И всем по две таблетки. Запивать свежей водой. (Подаёт пузырёк с таблетками).
Лошак уводит Мальчика. Господин Невсебе с ужасом и вместе с тем заворожено смотрит на заразную банкноту.
Господин Невсебе(всё ещё пытается унять беспорядочное движение рук). Жгите её скорей!
Врач. Нет, сначала надо… (Хочет порвать банкноту).
Господин Невсебе. Постойте! А её нельзя как-нибудь… отмыть, что ли?..
Врач. Отмывание денег не мой профиль. Впрочем, если хотите дёргаться до конца жизни…
Господин Невсебе. Упаси бог! Жгите! Жгите её, проклятую!
Врач (рвёт банкноту на мелкие кусочки, берёт со стола лист бумаги, складывает в него клочки от банкноты, комкает). Вот так… (Достаёт из кармана зажигалку).
Врач подпаливает бумажный комок и кладёт его в пепельницу. Господин Невсебе продолжает заворожено следить за горящей бумагой, пока пламя не угасает, превратившись в тонкую струйку дыма. Врач достаёт из чемоданчика пузырёк с белыми таблетками.
Врач(вытряхивает на ладонь две таблетки). А теперь самое время принять лекарство.
Господин Невсебе. Какое лекарство? Что это?
Врач. Восстанавливающие таблетки
Господин Невсебе. Обязательно?
Врач. Рекомендуется. Чтобы погасить активность вируса, который ещё находится в вашем организме. Вы хотите вылечиться окончательно?
Обвалова (нетерпеливо). Давайте! Давайте! А то у меня голова раскалывается!
Господин Невсебе. И наши тела придут в норму?
Врач. Не пройдёт и двух часов. Потом я посылаю на спутник блокирующий антивирус. И со шпионской программой покончено.
Господин Невсебе. А! Тогда мы всецело в вашем распоряжении, доктор. Да, Мариночка?
Врач (Обваловой). Начнём с вас.
Господин Невсебе (присматривается к Врачу). Доктор, а мы с вами раньше не виделись?
Врач. Как же, вчера.
Господин Невсебе. Нет, ещё раньше… давно?
Врач. Не думаю.
Господин Невсебе. Вы заканчивали наш медицинский? В каком году?
Обвалова. Лёва, не отвлекай доктора!
Врач. Я учился в Германии, господин банкир.
Господин Невсебе. А… тогда вряд ли…
Врач. Госпожа управляющая, сядьте, пожалуйста, в кресло.
Обвалова. Я не могу… (Непроизвольно качает бёдрами и сама пытается сдержать из руками).
Врач. Сядьте!
Господин Невсебе. Сядь, Мариночка. Соберись. Мы уже на грани… (опять начинает сучить руками) …выздоровления…
Обвалова (показывает на кресло у окна). В это?
Врач. В любое.
Обвалова садится и начинает дёргаться вверх животом.
Сядьте свободно. Руки на подлокотники.
Обвалова (пробует положить руки на подлокотники, но они сами поднимаются и начинают сучить, и всё тело в районе живота ходит то вверх, то вниз). Я не могу… сползаю…
Господин Невсебе. Слушай доктора, Мариночка… У тебя получается… очень эротично…
Обвалова. Я не хочу… Оно само… (Неожиданно из неё вырывается истерический смех, который тут же переходит в рыдание).
Господин Невсебе. Бедняжка….
Врач (Обваловой). Ухватитесь за подлокотники! Скоро всё пройдёт. Ноги вытяните и слегка раздвиньте. И примите две таблетки. (Протягивает Обваловой таблетки).
Обвалова. Обязательно две?
Господин Невсебе. Мариночка, не капризничай, делай, что доктор говорит.
Врач (строго). Откройте рот.
Обвалова открывает рот и Врач кладёт туда таблетки.
Врач. Сначала лучше раскусить.
Обвалова раскусывает, морщится и тянется сучащей рукой к бутылке с водой.
Из этой не надо. (Достаёт из чемоданчика другую бутылку). Вот свежая. (Поит Обвалову). Хорошо. (Ставит бутылку на стол). А теперь посидите без движения минут десять. Расслабьтесь.
Обвалова откидывается на спинку кресла, судорожно со звуком вздыхает, вздрагивает всем телом несколько раз, словно в агонии, и засыпает с лёгким храпом.
Странно… (Нащупывает пульс у Обваловой). Пульс в норме.
Господин Невсебе. Заснула.
Врач. Понимаю, но… быстро как-то…
Господин Невсебе. Умаялась, доктор. Вторые сутки без сна… И всё время на ногах… Так и протанцевала от кабинета до кабинета… ни минуты отдыха…
Врач. Тогда ничего, пусть поспит. Сон восстанавливает. А теперь вы, господин банкир.
Господин Невсебе послушно открывает рот и Врач бросает туда две таблетки.
Господин Невсебе(послушно). Тоже раскусить?
Врач. Разумеется. Так быстрее подействует. Но спать не обязательно. На ваше усмотрение.
Господин Невсебе раскусывает таблетки, тоже морщится. Врач помогает ему запить. Входит Лошак.
Теперь расслабьтесь. (Лошаку). Всем раздали?
Лошак. Всем.
Врач. Запивали свежей водой?
Лошак. Обязательно, доктор.
Врач. Джентльмены с Украины и Казахстана тоже?
Лошак. Приняли. Всё в порядке.
Врач. Как вы себя чувствуете, господин банкир?
Господин Невсебе(весело). Великолепно. Как младенец. В ногах лёгкость…
Врач. А в голове?
Господин Невсебе. В голове особенно. (Блаженно улыбается).
Врач. Замечательно. На грудь не давит?
Господин Невсебе. Да нет, тоже легко…
Врач. А в руках напряжения нет?
Господин Невсебе. Нет…
Врач. Посидите, не двигаясь, пять минут.
Господин Невсебе. Спасибо, доктор… Чтобы мы… без вас… делали… (Откидывает голову на спинку кресла и засыпает).
Лошак. Готов.
Врач. А как остальные?
Лошак. В отрубе.
Врач(собирает чемоданчик). Ты им до этого пить давал регулярно?
Лошак. Да пили вроде.
Врач. Марк, я врач, а не убийца. Ответь на вопрос. (Снимает перчатки и бросает на стол).
Лошак. В течение двух дней ставил на столы по бутылке. Каждые два часа. Выпивали досуха.
Врач. Замешивал в нужной пропорции?
Лошак. Обязательно! (Тоже снимает перчатки и бросает их на стол и начинает складывать в сумки купюры).
Врач. Ну, смотри. И этого… антидепрессанта, стало быть, я дал по две таблетки… Значит, будут спать, минимум полтора часа. И проснутся свежие, как огурчики… зелёные и в пупырышках. (Тоже складывает в другую сумку пачки купюр).
Звонит телефон, включена громкая связь.
Лошак (нажимает на кнопку). Слушаю!..
Мужской голос. Кто это? Где президент банка?
Лошак. А с кем я разговариваю, простите?
Мужской голос. С министром вы разговариваете.
Лошак. Очень приятно, господин министр. Господин Невсебе обедает.
Мужской голос. Как пообедает, пусть позвонит.,.
Лошак. Господин министр, позвольте сказать?
Мужской голос. Что?…
Лошак. Я очень обеспокоен ситуацией в банке…
Мужской голос. То есть?
Лошак. Господин президент распорядился совершать обмен по чудовищно завышенному курсу. Это незаконно, господин министр. Боюсь, как бы не было волнений среди вкладчиков других банков. В том числе и Сбербанка. Вы не могли бы вмешаться…
Мужской голос. Да кто это говорит?
Лошак. Доброжелатель. (Отключает связь).
Врач. Теперь банкира отправят в долгосрочный отпуск.
Лошак (подходит к Обваловой). Эй, госпожа миллионерша! Очнись! В самолёте выспишься.
Обвалова (вскакивает с кресла, как ни в чём не бывало, сплёвывает). Что ты мне дал, Адам?
Врач. Пенталгин. Ты же сказала, у тебя голова раскалывается. (Закидывает сумку на плечо, подхватывает чемоданчик).
Лошак закатывает в хранилище тележку и закрывает дверь.
(Обваловой). Всё, теперь можешь расслабиться. Дело сделано. Марк, мой чемоданчик!
Лошак (с издёвкой). Попей водички вчерашней. (Подхватывает сумку).
Обвалова. Отвяжись! Два дня изображать невменяемую…
Лошак. Но у тебя здорово получилось. Только вот под конец сплоховала. Чуть не раскололась…
Обвалова. Посмотрела бы я на тебя!
Врач. У вас будет время выяснить отношения. В аэропорт. Сан Саныч ждёт.
Лошак. Да, а Мальчик? Что будет с Мальчиком?
Обвалова. А ты его усынови.
Врач. Шоколадку дал?
Лошак. Дал.
Врач. Она права, усынови. А когда Мальчик вырастет, отберёт у тебя все шоколадки. Вперёд!
Уходят.
10
Прошло полтора часа. Господин Невсебе проснулся, сладко потянулся, огляделся, встал. Из соседней комнаты появляются заспанные Брэд и Пит. Господин Невсебе разминается, пробует шевелить руками, ногами, даже пробует танцевать.
Господин Невсебе(телохранителям). Как вы, ребятки?
Брэд и Пит(разом). В порядке, шеф!
Господин Невсебе. Руки не сучат?
Брэд и Пит(разом). Не сучат, шеф!
Господин Невсебе. Молодцы! А где Мариночка? То есть, госпожа Обвалова?
Брэд и Пит(разом). Не видели, шеф!
Господин Невсебе. Разыщите! И ко мне!
Брэд и Пит (разом). Да, шеф!
В кабинет врывается возбуждённая Мадам с большой сумкой.
Господин Невсебе. Клара, я выздоровел!
Мадам(холодно). Мне это теперь безразлично…
Господин Невсебе. Клара, ну, не сердись. У тебя нет повода для ревности. Нас вылечили! Мы все выздоровели! Посмотри! (Делает руками разнообразные движения).
Мадам. Да ради бога, Лёвчик…
Господин Невсебе. А почему ты здесь? Мне сейчас не до тебя!
Мадам. Взаимно, волчонок. Просто надо забрать кое-какие вещи… (Осматривает кабинет).
Господин Невсебе. Какие вещи? Что ты ещё придумала?
Мадам. То, что ты дарил мне, но до дома не донёс…
Господин Невсебе. Клара, что за прихоть! Нашла время!
Мадам. Всё решено! Окончательно и бесповоротно! (Начинает собирать всякие безделушки).
Господин Невсебе. Но я сейчас действительно занят! Надо разобраться с клиентами…
Мадам. Я сейчас уйду…
Господин Невсебе. Клара, ты, наверное, не поняла – я выздоровел! Слышишь, выздоровел! У меня больше нет лихорадки!
Мадам. У тебя больше ничего нет, ослёнок.
Господин Невсебе. Что значит ничего?
Звонок по внутренней связи.
(Нажимает на кнопку). Слушаю!
Женский голос. Старший менеджер Рукосуева. Господин президент, я чего-то засомневалась… нам продолжать выплаты по льготному курсу или…
Господин Невсебе. Вы что… до сих меняете по льготному (дал петуха) курсу?..
Женский голос. Да-а…
Господин Невсебе. Обалдели?! Прекратить! Немедленно!!!
Женский голос (чуть не плача). Так… я не виновата, господин президент… Марина Юрьевна распорядилась…
Господин Невсебе. Она в своём уме?!Где она??!
Женский голос. Уехала, господин президент…
Господин Невсебе. Куда??? Когда???
Женский голос. Часа полтора назад… с господином помощником… и доктором…
Господин Невсебе окидывает взглядом кабинет, и вдруг срывается с места, бежит к хранилищу, распахивает дверь, забегает внутрь. И вдруг оттуда несётся истошный вопль: «Аааааааааааааааааааааааа-ааааааааааааааа!!!!!!»
(Выбегает из хранилища, кричит в микрофон). Обмен пре-кра-тить! Немедленно!!! Уволю!!!
Женский голос. Вы имеете… господин… то есть… по льготному или…
Господин Невсебе. Вообще прекратить! По любому! И по льготному! И по фиготному! Я блокирую банковский счёт!
Женский голос. Поняла, господин президент… а как же…
Господин Невсебе. Выполняя-аать!!!
Мадам(продолжая собирать вещи). Я хоть и блондинка, а сразу догадалась. Он отомстил тебе. За меня.
Господин Невсебе. Что?.. Отомстил? За тебя? У тебя крыша поехала? Дура набитая!
Мадам. Это крутой реванш за все мои страдания! За всех твоих любовниц! Он тебя обвёл вокруг пальца, шакалёнок!
Господин Невсебе. О ком ты, не понимаю?
Мадам. Мой Адамчик!
Господин Невсебе. Какой ещё Адамчик? Я схожу с ума! Что происходит?
Вбегают Брэд и Пит.
Брэд и Пит(разом). Её нигде нет, шеф!
Господин Невсебе. Да знаю!
Брэд. Там уборщица говорит…
Пит. Да, уборщица… порошок он…
Брэд. …видела… воду в порошок…
Пит. Наоборот!
Брэд. Да, наоборот!
Брэд и Пит(разом). И давал нам пить…
Господин Невсебе. Кто порошок в воду?
Брэд и Пит(разом). Ваш помощник, шеф!
Мадам. То-то я не поверила сразу. И эта дрянь провоцировала у вас судороги. Ай, Адамчик! Браво!
Господин Невсебе. Значит, никакой заразной банкноты не было?..
Мадам. Как до жирафа… (Продолжает складывать в сумку безделушки).
Брэд. А что делать с Мальчиком, шеф?
Пит. Он говорил, будто вы обещали его усыновить…
Господин Невсебе. Что?.. Он ещё здесь?
Брэд. В кабинете вашего помощника, шеф.
Пит. Да, бывшего помощника, шеф…
Господин Невсебе. Вон! Выкиньте его из банка! Отвезите обратно!
Брэд. В детдом, шеф?
Господин Невсебе. На свалку!
Брэд и Пит(разом). ПонЯли, шеф!
Господин Невсебе. Клара… Клара, давай поговорим…
Мадам(застёгивает сумку). Нам не о чем разговаривать, поросёнок.
Господин Невсебе. Ты должна меня понять…
Мадам. Он тебя сделал, лопушок! И всё это ради меня. Вот как надо любить! Двадцать лет ждал, пока мы воссоединимся! Он мне прислал письмо… Тут чёрным по белому написано: «Любовь моя, приезжай в Швейцарию! Я купил для тебя домик на берегу озера! Там и солнце, и тишина, и „белый лебедь на пруду“! Телеграфируй в Женеву до востребования! Встречу! Жду с нетерпением! Навеки твой Адам!»
Господин Невсебе. Клара… умоляю!..
Мадам. Я всю жизнь мечтала о домике где-нибудь в центре Европы… в спокойном месте, среди цивилизации… И чтобы рядом был тот, кто меня любит. А ты… ты всё растрачивал на своих любовниц, изменщик! (С неожиданной патетикой). Всё, я неприступна, как… Брестская крепость! Решение принято. Я развожусь с тобой и уезжаю из страны!
Господин Невсебе. Клара! Так нельзя… не бросай меня!..
Мадам. Тебя будет кому утешить, дорогой. Только обязательно скажи своей Мариночке Юрьечковне, чтобы не забывала давать тебе на ночь отвар женьшеня, для восстановления! А то «виагра» опасна в твоём возрасте!
Господин Невсебе. К чёртям собачьим её! Она тоже бросила меня… Они сговорились…
Вбегает Лиза.
Лиза. Мама!
Мадам. Лизок! И ты здесь! Как хорошо! Все в сборе!
Лиза. Мама! В чём дело?!
Мадам. Ко мне пришла вторая молодость, крошка!
Лиза. Мама! Ты меня слышишь?
Мадам. Прости свою маму! Как я счастлива, если б ты знала!
Лиза (кричит). Прекрати, паясничать, мама!
Мадам. Ты будешь ко мне приезжать, доченька?
Лиза. Где моё письмо? (Видит у матери в руках письмо). Ах, вот оно! (Вырывает его). Как ты посмела!
Мадам. Что ты себе позволяешь, негодница! (Отбивается сумочкой). Совсем от рук отбилась!
Лиза. Это ты позволяешь, мама! Как не стыдно читать чужие письма!
Мадам. Чужие? О чём ты?
Лиза. Это письмо мне! От Адамчика!
Мадам. С чего ты взяла?
Лиза (пробегает письмо глазами, гладит по нему). Вот тут в уголке нарисовано сердечко с двойной буквой «Л» посредине. Знак нашей интимной переписки… Что значит, люблю Лизу. Мы с ним встречаемся уже год. Сан Саныч, сказал, что тебе передал. Для меня. А ты вскрыла его!
Мадам. Для тебя? Сан Саныч…
Лиза. Да! Это его родной дядя. Я так ждала этого момента… Это мне подарок ко дню рождения! Папочка, я тебе очень сочувствую. Выздоравливай! (Убегает, счастливая, прижав письмо к груди).
Мадам. Родной дядя?..
Господин Невсебе(на нервном смехе Мадам). Кто из нас больше лоханулся, дорогая! Меня-то хоть, ха-ха-ха!.. казённой одеждой обеспечат, ха-ха-ха!.. на некоторое время… А чем будешь прикрываться ты? Блондинка из-за угла!
Мадам. Нет… не может быть… (Тащит за собой сумку и кричит вслед дочери). Так ты всё знала, мерзавка?! Молодая проститутка! И молчала! Ах, мошенники! За моей спиной?! Лёвчик, зайчонок… поросёнок, сделай что-нибудь! Звони! Звони скорей в право… охранительные… (схватилась за сердце) орга… (Покачнулась). Нет, лучше… в лево… (Валится в обмороке).
Брэд и Пит подбегают к Мадам, подхватывают её, и она до конца пьесы висит у них на руках без сознания. Входит судебный Пристав с двумя полицейскими.
Господин Невсебе. Брэд! Пит!
Брэд и Пит(разом). Да, шеф?
Господин Невсебе. Когда мадам очнётся, информируйте её: на развод согласен.
Брэд и Пит (разом). ПонЯли, шеф!
Пристав. Кто здесь хозяин банка?
Господин Невсебе. Бывший… бывший хозяин.
Пристав. Лев Маркович?
Господин Невсебе. Именно.
Пристав. Господин Невсебе?
Господин Невсебе. Лучше не скажешь.
Пристав (раскрывает папку с постановлением). По приказу прокурора города уполномочен зачитать постановление о вашем…
Господин Невсебе. Не затрудняйтесь, господин пристав. И так понятно.
Пристав (захлопывает папку). Тем лучше. (Полицейским). Приступайте!
Господин Невсебе вытягивает руки. Один из полицейских надевает наручники.
Господин Невсебе. Теперь я спокоен. Никогда не чувствовал себя таким пристроенным. Родное государство обо мне позаботится.
Вбегает Мальчик весь перемазанный шоколадом.
Мальчик. Дяденька банкир! Вы обещали меня усыновить!
Господин Невсебе. Успокойся. Государство и о тебе позаботится. Продаст какому-нибудь зарубежному сэру педофилу. Прощай, малыш!
Полицеские уводят Господина Невсебе. Мадам приходит в чувство.
Мальчик. Тётенька, усыновите хоть вы. А то дяденьку увели.
Мадам снова валится в обморок.
2013 год, Москва – Сафоново