&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;Константин&nbsp;Пимешков<br>|<br>|&nbsp;&nbsp;Эльфийские саги (сборник)<br>&nbsp;-------<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин Пимешков<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эльфийские саги (сборник)<br></h3><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;www.napisanoperom.ru<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;© К. Пимешков 2014<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;© ООО «Написано пером», 2014<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эльфийские саги<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через Большую реку Реин и Деин переправились месяц назад. И вот теперь вышли к еще одной, не такой широкой, но быстрой, с крутыми берегами. Пришлось валить деревья, резать и мочалить лыко. Спустив бревна под кряж и связав плот, гномы уселись над обрывом, чтобы смотреть, как накатывается от горизонта ночь. Навстречу ей бежала тень высокого берега.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так же неотвратимо в родном Граубюндене поднимались по склонам гор вечерние тени. Когда они достигали заснеженных вершин, бабушка звала братьев ужинать. А потом, посадив рядом с собой, рассказывала сказки. Особенно Реин и Деин любили эльфийские саги – прекрасные, как усыпанный изумрудами свод пещеры, как радуга над горным озером. В музыке слов слышался говор ручейка, зуд мошкары или вой одинокого волка. Братья закрывали глаза, и им казалось, что вокруг шумят вековые деревья, белка прыгает с ветки на ветку и порхают над цветами невесомые бабочки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С тех пор прошло немало лет, но Реин и Деин наизусть помнили каждое слово. Проходя по лесу, узнавали озера и реки, описанные эльфами в незапамятные времена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как только луна протянула через реку серебристую дорожку, гномы вытолкали плот из камыша. Широко загребая шестами, они плыли к едва видневшейся в хрустальном свете темной полосе леса. На стремнине течение подхватило плот. Закрутило, не давая подойти к берегу. И под утро вынесло к стоящей в излучине деревне. Небо на востоке светлело. Переговаривались поднявшиеся спозаранку рыбаки. Пришлось сидеть тихо и ждать, пока плот пронесет мимо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Напротив крайних домов братья вновь заработали шестами. Выбрались на берег далеко за огородами. Бегом пересекли луговину. По заросшей клевером меже проскочили через поля и скрылись в лесу. Реин, облегченно выдохнув, сбавил ход. Деин шел следом, тяжело опираясь на топор. Привычка не попадаться людям на глаза гнала гномов прочь от населенных мест. А сзади уже просыпались ранние петухи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Редкие березы сменились сосновым лесом. В глубине его пряталось озерко с заболоченными берегами. Уставшие гномы повалились на мох, даже не сняв промокшие сапоги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разбудило их солнце. Поднялось над деревьями. Нашло прогалинку в густой хвое и осветило Реина. Гном перевернулся на другой бок, пронес над собой протазан. Зайчик от полированного лезвия скользнул по полянке и исчез. Затем солнце подобралось к Деину. Поворачиваться он поленился. Прикрываясь от света, положил на щеку широкое лезвие топора. Темная сталь блеснула чешуйчатым рисунком. Налился густой зеленью изумруд в навершии. Вставать гномам не хотелось, но сон ушел, потревоженный яркими лучами. Словно сговорившись, братья одновременно сели, положили оружие на колени и осмотрелись. Тихий светлый лес завораживал покоем. Золотились под солнцем стволы сосен. В зеркале озера отражались деревья, что росли на том берегу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повернувшись к брату, Деин спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реин кивнул. Завтракать все равно нечем. Вчера утром охотничья удача им не благоволила, а вторую половину дня пришлось потратить на подготовку к ночной переправе. Последние куски вяленого мяса из запасов были съедены в ожидании темноты, но братья надеялись, что встретят какую-нибудь дичь. Вокруг простирались глухие леса, каких не сыщешь в родном Граубюндене. И уж точно таких мест не осталось на Брекерфельде, откуда гномы ушли сотни лет назад. Ушли, оставив людям рудные жилы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деин взвел арбалет. Уложил в лоток болт и двинулся вперед, держась правым плечом к солнцу. Шел осторожно, прислушивался к тихим лесным звукам. Внимательно посматривал, не шелохнется ли где ветка, но добычи, способной утолить голод двух гномов, не видел. Казалось, урчание в животе распугало всю живность. Крупные птицы куда-то исчезли. Заяц в сосновом лесу – редкий гость. Ручейков и озер, к которым звери выходят на водопой, не попадалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда солнце начало клониться к западу, гномы увидели кабана. Реин еле слышно прошептал: «Бей!» Не спуская глаз с огромного секача, Деин медленно поднял арбалет, прицелился. Убить такого зверя с тридцати шагов легким болтом трудно, но можно ранить, чтобы он, обезумев от боли, бросился на обидчика. За спиной раздался легкий шорох – это Реин провел рукой по древку протазана. Секач стоял, глядя на братьев недобрыми глазками. Деин спустил тетиву и тут же отбросил арбалет. Кабан взревел. Кинулся, пригибая голову, на гномов. Пока он разбрасывал копытами клочья мха, Деин успел выдернуть из поясной петли топор. Отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от страшных клыков. Услышал веское «Хек!» Удерживая топор в полусогнутой руке, перекатился через плечо. Вскочил, развернулся и увидел брата, стоящего над черно-коричневой тушей. Протазан Реин держал обеими руками, но расслабленная поза говорила о том, что все закончилось. Огромная голова лежала в стороне, а секач судорожно подергивал ногами, не желая расставаться с жизнью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;До вечера гномы двигались на восток, неся на плечах по кабаньему окороку. Но к озеру, упоминавшемуся в эльфийских сказаниях, так и не вышли. Видимо, река унесла их далеко на юг. И лишь перед закатом дорогу братьям преградило большое болото, поросшее по краям редким олешником. Что-то там тихо булькало, будто вырывались на поверхность огромные пузыри. Растекался между кочками вечерний туман.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раздвинув древком камыш, Деин зачерпнул ладонью темную воду. Поднес к лицу и понюхал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сплошное железо. У нас такое редко встретишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это ж сколько времени уйдет, пока на топор насобираешь. Да и как его добывать? Выпаривать? – проворчал Реин, разделывая мясо на тонкие полоски. – С утра возьмем северней, чтобы вернуться к известным местам. Осталось совсем немного. В сагах говорится, что от реки до Рифейских гор дней десять пути. А там и железо, и хрусталь, и аметист… Если все правда, то следующим летом можно будет переселяться. Дорогу мы теперь знаем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неразговорчивый Реин редко произносил так много слов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Небось, считает, что я хочу поселиться на этом болоте», – подумал Деин и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока не стемнело, пойду поищу ольшину потолще.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слушать, как брат вспоминает эльфийские саги, не хотелось. Не умел он рассказывать. То ли дело – бабушка! Если бы не она, мечта пройти по пути эльфов так и осталась бы мечтой. Отцу с матерью не нравился бедный на руды Герлаховски-Штит, куда они всей семьей переселились в позапрошлом году из Граубюндена. Но идти в сказочные горы родители не желали. «Кто знает, может, там земля еще беднее?» – ворчал отец. «Девок вы там точно не найдете!» – убеждала мать, приглядевшая сыновьям невест на новом месте. Только бабушка поняла внуков: «Пусть идут, пока молоды. Может, правду говорили эльфы, и есть на востоке рудные горы. А не найдут, так хоть мир посмотрят. Будет что вспомнить, о чем правнукам рассказать на старости лет».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вот уже третий месяц они идут по местам, известным только из сочиненных в незапамятные времена сказаний. Когда-то эльфы в поисках безлюдных мест заходили далеко на восток. Тогда и родились саги о бескрайних восточных лесах, протянувшихся до сказочно богатых гор, где Хозяйка хранит подземные сокровища.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спали братья по очереди. Перекатывали от костра головни. Накрывали их ольховыми ветками, чтобы дым пропитал развешенное на прутьях мясо. С тревогой всматривались в темноту. Им казалось, что на болоте кто-то ходит. Бормочет страшные ругательства и поминает человеческих богов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утром, рассовав мясо по котомкам, гномы отправились в путь. Шли не быстро, забирая на север, чтобы вновь оказаться в известных по сказаниям местах. И к обеду вернулись к кострищу, возле которого провели ночь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С болота донесся сиплый кашель, похожий на смех. Реин почесал короткую бороду и тихо выругался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как мы сюда попали? – устало спросил Деин. – Ведь я все время на солнце смотрел. Неужели колдовство?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сказаниях говорилось о какой-то «лесной нечисти», обитающей в восточных лесах. Будто бы умела она отводить глаза и «кружить» путников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат подумал о том же. Напомнил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эльфы лес лучше нас знают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деин подвинул на живот обойму с арбалетными болтами. Выбрал черный с отверстием посредине, продел в него тонкий шнурок. Болт, недолго покачавшись, застыл, указывая острием на юг. Реин кивнул – железо еще никогда гномов не подводило.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На сей раз братья решили обойти болото с другой стороны. Опасаясь лесной нечисти, держались за оружие. А вслед им летел обидный хохот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вскоре сосновый лес закончился. Его сменили высокие темные ели, и начался бурелом. Путь преграждали упавшие деревья. Вставали стеной вывороченные из земли корни. Жесткие кривые ветви не давали пройти, цеплялись за ноги. Солнце едва пробивалось к присыпанной прелой хвоей земле.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец впереди появился просвет, и братья вышли к поляне. Над зарослями высокой крапивы виднелась куча старого корья. Ползать по бурелому надоело, да и пришло время перекусить. Реин отдал брату котомку, перехватил протазан поудобней.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Темно-зеленые стебли ложились под ноги, освобождая путь. Деин шел за братом и вспоминал, как в детстве они точно так же сражались с ятрышником. Представляли себя великими воинами. Срубали маленькими топорами аметистовые цветы, и им казалось, что это полчища врагов. Но время сражений давно прошло. Гномы не хотели воевать. Внешне грозные, они любили оружие, но оставались горными мастерами, кузнецами и литейщиками. Добытая в глубоких пещерах друза хрусталя или саморучно изготовленный топор радовали их больше, чем воинские успехи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Куча оказалась бревенчатым домиком, крытым посеревшей дранкой. Под стрехой висели выбеленные солнцем волчьи черепа. В мутном окне мелькали какие-то сполохи. Когда закончилась крапива, гномы разглядели, что из-под сруба выглядывают толстенные корни, будто построили дом на огромном пне. А у стены стояла потрескавшаяся деревянная колода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Открылась дверь, и на крыльцо вышла девица. Нарядно одетая, с длинной и золотистой косой, каких гномы еще не встречали. Оглядела свысока братьев:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте, добры молодцы! Заходите – гостями будете.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реину красота ее показалась неестественной, нарочитая приветливость резанула слух. Он передвинул ладонь по древку, коснулся лезвия. Румяное лицо девицы побледнело, покрылось сеточкой морщин. Мелькнули в глазах искорки злобы. Вспомнив эльфийские саги, гном поднял протазан, и полированное лезвие отразило горбатую старуху. Не смог морок противостоять доброй стали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ж ты, бабушка, путников обманываешь? – спросил Реин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Улыбнулась девица, и чужая личина сползла с нее, словно шкура с гадюки. Нарядное одеяние превратилось в серые лохмотья. Из вмиг поседевшей косы проросли колючки. Улыбка обернулась щербатым оскалом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пошевелив кончиком крючковатого носа, старуха вытащила из приоткрытой двери метлу, цыкнула зубом и сказала:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ишь ты! Хитрый! Но от меня не уйдешь! Попробуй-ка ты с войском моим сладить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лес, окружавший поляну, заскрипел. Гномы закрутили головами. Деин сбросил с плеча котомки и взялся за топор, поглядывая, как колышется со всех сторон крапива. В прорубленном проходе появились старые пни. Ковыляли, переваливаясь с боку на бок, судорожно переставляя замшелые корни. Размахивали сухими ветвями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из-за высоких елей вылетела стая ворон. Старуха бормотала неприятные слова, пыталась сковать братьев холодом. Но гнома, если в руках у него железо, никакая ведьма заворожить не сможет. Морозный ветер лишь обжигал костяшки пальцев да оставлял на бородах кристаллики инея.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Птицы с карканьем кружили над головой, хлопали крыльями. Ожившие деревяшки подходили все ближе. Скрипели корнями, тянули к братьям кривые лапы ветвей. Старуха сзади бубнила: «Покатаюся, поваляюся, богатырского мяса наевшись».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Хоп!» – коротко бросил Реин, и гномы дружно сделали шаг вперед. Засверкала сталь, врубаясь в деревянное воинство. Вороньё поднялось выше, чтобы не попасть под разлетающиеся щепки. Пни мешали друг другу, наступали на корни соседей, отталкивали чужие ветви, стараясь добраться до гномов. Деин следил за тем, чтобы не засадить топор. Срубив корень или два, уводил его на замах. Отбрасывал особо наглых обухом. Понемногу наступал, но настырных пеньков перед ним не убавлялось. А из-за дома уже выходили другие. Реин, обрубая ветви, оглядывался. Выбирал момент, когда придется прикрывать спину брату.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сзади пни уже топтались подле крыльца. Поджидали отставших, чтобы напасть с тыла. Реин развернулся. Крутанул перед собой протазан и заметил, как ведьма размахивает метлой – подгоняет деревянных воинов. Крикнул: «Сам!» Взлетел по ступеням. Ухватил старуху за косу. Выбил метлу у нее из рук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деин чуть не упал, промахнувшись, когда пни бросились к отлетевшей в сторону метле. Вороны расселись на верхушках деревьев. Почувствовали, что побеждают гномы, и решили подождать. А может быть, старуха, лишившись метлы, потеряла власть и над ними?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реин держал ведьму за косу, заставляя горбиться больше обычного. Поигрывал протазаном. То подносил блестящее лезвие к покрытому волдырями носу, то отодвигал, давая старухе полюбоваться отражением собственного испуга. Пни, ухватив корнями метлу, быстро отходили к лесу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Милые! Отпустите меня! Неужели нету в вас уважения к старшим? – взмолилась ведьма.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деин, убедившись, что трухлявое войско, весело поскрипывая, скрылось в чащобе, повернулся к дому. Сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Еще чего! Отпустим, а ты снова какую-нибудь гадость сделаешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старуха скосила на него глаза и взвыла:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я ж теперь ничего не могу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А кто тебя знает? Мы в твоем колдовстве не разбираемся. Вдруг ты еще что придумаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что придумать-то, если вас ворожба не берет. Метлу, вон, отняли. Воинство моё порубили. Кто меня теперь от лихих людей защитит?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, а мы-то тут причем? – спросил Деин, подходя к крыльцу. – Ты что, гномов от людей не отличаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гномов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реин отпустил косу и толкнул ведьму спиной к стене, держа протазан возле ее горла. Поморщился, глядя на поросший седыми волосками подбородок. Спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь видишь, что мы не люди?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гно-омы… – протянула старуха, покосилась на острое лезвие и затараторила, оправдываясь: – Я-то, старая, сослепу подумала: богатыри ко мне пожаловали. Еще удивилась, что мелковаты. Давненько их не было, вот и обозналась. А то, что ни день приходили. Доброго слова не говорили, только указывали. То зелье им какое свари, то яблочко наливное покажи, а то скажи, где змей трехглавый живет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это кто такой? – не понял Деин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дракон!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дракон? – переспросил удивленный Реин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дракон-дракон! – подтвердила старуха. – Только без толку все это. Нету их больше. Сами же всех перебили…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что, много их было, драконов-то? – не унимался гном, с детства мечтавший увидеть легендарное чудовище.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он немного опустил лезвие. Придвинулся вплотную, чтобы заглянуть ведьме в глаза. Старуха, почувствовав послабление, оттолкнула его. Шмыгнула в дом и захлопнула за собой дверь. Реин со злости ударил протазаном по обветренным доскам, но деревяшка выдержала, словно заговоренная.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отойди-ка, – сказал Деин, доставая огниво. – Сейчас мы ее подпалим – сама выйдет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ребятушки! – взмолилась за дверью старуха. – Я, что хотите, сделаю! Только не палите!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поджигай! – скомандовал Реин, подмигнув брату. Тот провел кресалом по кремню. Затрещала каленая сталь, посыпались искры. Донесся приглушенный дверью тоскливый вой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эта труха гореть не будет, – громко сказал Деин и кивнул в сторону леса: – Придется за хворостом сходить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вороны, увидев, что поживиться тут нечем, разлетелись, обиженно каркая. Ведьма неразборчиво причитала, пытаясь хоть что-то рассмотреть в мутное окно. Гномы, подобрав котомки, отступали по потоптанной крапиве. Добрались до первых елок, нырнули в зеленый сумрак и рассмеялись. Убивать злобную старушку не хотелось, устраивать пожар – тоже. Пусть люди сами со своей нечистью воюют. На то, вон, у них богатыри имеются.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Братья сориентировались по арбалетному болту и направились на восток. Шли быстро, стараясь наверстать потерянное время. Бурелом теперь не мешал. Коряги сами убирались с пути. Ветви расступались, и в их шорохе слышались слова благодарности за подаренную свободу.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В предгорьях гномы вышли к большой дороге, что вилась меж лесистых холмов. Она мостами перепрыгивала через речки, пробегала по полям у небольших деревень. Степенно входила в редкие села и снова выползала за околицу пыльной лентой, чтобы к вечеру привести путников на постоялый двор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От синеющих на востоке вершин тянулись обозы с металлом и камнем, пушками и колоколами. Но еще больше телег ползло навстречу. Люди шли поодиночке, ехали семьями – с детьми и домашним скарбом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Давно сочиняли эльфы свои саги. С тех пор все переменилось. Видимо, нет больше в горах Хозяйки, раз осмелевшие люди селятся в заповедных землях.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мрачные гномы тяжело взбирались на поросшие лесом перевалы, надеясь, что вот-вот закончатся населенные места. Но карьеры и прикрытые дощатыми навесами штольни встречались почти на каждом склоне. В долинах стояли деревни, дымили кузни и высились силуэты плавильных печей. Гномы повернули на север, но и здесь ощущалось присутствие людей. На камнях виднелись свежие сколы, оставленные молотком. На берегах рек и озер попадались шалаши и обложенные булыжниками кострища. Тут и там на деревьях белели смоляными потёками подсочные надрезы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Братьев поражали богатства Рифейских гор. Малой толики здешних сокровищ хватило бы всему народу гномов на многие тысячи лет. В воздухе витал запах железа. Поблескивали среди камней кристаллы пирита и колчедана. Иногда встречались скальные выходы невероятной красоты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возле одного из них гномы задержались. На ровном, будто отполированном камне светлые прожилки складывались в неизвестные письмена, играли на солнышке зелеными отблесками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Залюбовались братья на красивый узор. Стояли, ничего вокруг не замечая. Вдруг шорох под ногами раздался, словно сухую листву ветер потревожил. Глядь, а земля вокруг ящерками покрыта. Зелеными, красными с медным отливом, серыми и черными. Разными. Некоторые цветом ровные, а другие с узорами на спине. Да так эти узоры на малахитовые похожи, что странно становится. То красный малахит, то зеленый. А где-то, вроде, даже по черному – серые колечки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раздался за спиной звонкий смех. Обернулись гномы – девушка стоит, на них смотрит. Шелк платья волнами малахитовыми переливается. Коса на плече лежит ссиза-черная, а в нее ленты блестящие вплетены. Текут, ныряют и вновь появляются, подставляют бока солнышку. Позванивают тихонечко на ветру, будто металлические.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реин помотал головой, приподнял протазан и глянул на отражение. Никакого морока не заметил. Девушка улыбнулась:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, не узнал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хозяйка… – тихо произнес гном и поклонился. Поздоровался и Деин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Опять рассмеялась девушка, будто колокольцы хрустальные прозвенели. Хлопнула в ладошки – разбежались ящерицы. Исчезли, словно и не было их никогда. Одну только, медно-красную, Хозяйка подняла, на плечо посадила. Замерла ящерка, глазом изумрудным помаргивая.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Доброго здравия, дорогие гости. Не бывало еще, чтобы гномы ко мне приходили. Неужели в ваших краях кто-то про мои горы знает?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деин после недолгих раздумий ответил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Про горы эльфы рассказывали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эльфы? Значит, их до сих пор помнят?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прошло-то – всего ничего!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ах! Это я по человеческим меркам сужу, – улыбнулась Хозяйка. – Так какими судьбами вас сюда занесло? Случилось что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы, это… – замялся Деин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реин положил руку ему на плечо и твердо сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Плохо стало в наших горах. Не желают люди жить в добром соседстве с гномами. Своих ведьм извели и нас колдунами считают. Хотели мы, Хозяйка, попросить разрешения поселиться в твоих горах, но увидели, что не найдется здесь места для гномов. Если сюда пришли люди, начали добывать железо и камень, то их ничто не остановит. Не уйдут они, пока не заселят все горы, не выгребут из земли все руды. Так что лучше мы останемся там, где нет ни железа, ни изумрудов, ни людей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Везде одно и то же. Меня они побаиваются пока, но скоро потеряют осторожность… – задумчиво произнесла девушка и встрепенулась: – А чего это мы здесь стоим?! Хороша из меня хозяйка – гостей в дом не пригласила, за стол не посадила…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повела рукой, и пробежала ящерка по стене малахитовой. Зашумело что-то, как земля осыпалась. Разошлись скалы, путь открыли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Заходите, гости дорогие!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шагнули под каменные своды гномы и очутились в лесу среди деревьев мраморных. Листочки тонкие малахитовые на ветру трепещут. Голк стоит, будто гальку кто подкидывает. Трава под ногами из позеленевшей меди. А вдали, за белыми стволами цветок каменный рубиновыми лепестками горит, на стебле изумрудном покачивается. И кажется, что все вокруг живое. Не руками сделано, а из камня само выросло. Над головой небо аметистовое, звездами хрустальными усеянное. Как свет сюда попадает – не видно. Лучи солнечные, словно раз под землю залетели, да так тут и остались. Перебегают от кристалла к кристаллу, зайчики во все стороны пускают, никак наиграться не могут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Казалось, совсем недолго под землей гномы пробыли, а вышли – вечереет уже. Очарованные подземными красотами, спустились они с горы. Развели на берегу реки костер, да так и просидели возле него дотемна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сливалось в ровный шум журчание водоворотов на перекате. Ночной ветерок шевелил верхушки елей. Иногда слетал вниз, вносил смятенье в неспешное колыхание пламени. Огненные язычки пугливо разбегались, прятались под поленьями, потрескивали на капельках смолы. Братья молчали, глядя на огонь. Будущая жизнь представала пустой и скучной. Переселиться в Рифейские горы не получится. Богатые рудные жилы опять захватили люди. Достанутся им и богатства Хозяйки, а гномам скоро придется уйти на болото и жить рядом с лесной нечистью.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На следующий день братья стали собираться в обратный путь. Делали они это, как всегда, – основательно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полуденное солнце пыталось согреть холодную речку. На перекатах среди ярких бликов мелькали темные спины поднимающегося в верховья тайменя. Деин с арбалетом в руках стоял на камне, выбирал рыбину покрупнее. От длинного болта с зазубренным жалом тянулась тонкая бечева. Выстрелив, гном неспешно вешал оружие за спину. Брался за прижатую ногой бечеву и вытаскивал рыбу. Бросал ее сидевшему у костра Реину. Над углями висело много прутьев с поблёскивающим жиром филе, но гномы продолжали готовить запасы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разделав рыбину, Реин снял готовые куски, переместил выше подкоптившиеся и положил прут со свежим филе на нижние рогульки. Посмотрел на высокие ели, стоящие по берегам. Деревья здесь росли здоровые, совсем не такие, как в лесу старой ведьмы. Видно – Хозяйка умела управляться не только с каменным лесом. Вон, травка на поляне – любо-дорого посмотреть! Зеленая, плотная, будто на горных лугах в родном Граубюндене. Цветы незнакомые синеют, а на камне ящерица сидит. Изогнула медную спинку двойной дугой, на гномов посматривает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вспомнил Реин встречу с Хозяйкой. Подумал, что ящерка не зря прибежала. Оглянулся и увидел: идет от опушки девушка, улыбается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Собираетесь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага, – кивнул Реин и прижал ладонью очередного пойманного братом тайменя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Присела рядом с ящеркой Хозяйка. Посмотрела, как ловко гном разделывает рыбу, и спросила:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы не пробовали выяснить, куда ушли эльфы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, – Реин подумал и решил, что нужно пояснить: – Тогда они ничего не сказали, а теперь – как их спросишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они ушли дальше – на восток. Там, среди огромных лесов, тоже есть горы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глаза Реина блеснули. Он громко щелкнул языком. Деин смотал бечеву и подошел к костру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хозяйка говорит: дальше горы есть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Большие?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Больше моих, – ответила девушка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Богатые?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Говорят, золото там чаще железа встречается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А люди? – с надеждой спросил Реин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Людей мало. Если и есть, то охотники или пастухи. Камни и руды их не интересуют. Где-то там, в самой глуши, поселились эльфы. Сходите – может, и вам понравится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Братья переглянулись. Очень хотелось посмотреть, что там – за Рифейскими горами, но идти дальше придется по неизвестным местам, не упоминавшимся в сказаниях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я вам проводника дам, – угадала их мысли Хозяйка. – Он ближе к вечеру подойдет. Расскажет, что там и как.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проводником оказался невеликого роста мужичок в тулупе шерстью наружу, заросший по самые глаза бородой. Звали его Трофимом, и приходился он родственником той нечисти, что кружила братьев у болота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Давно стемнело. Высыпали на небо звёзды. Реин и Деин сидели у костра и слушали байки лешего, пришедшего из леса по ту сторону Рифейских гор. Называл он его протяжно: «тайга». Жили в ней звери и птицы, люди и лесная нечисть. Даже эльфам нашлось место в необъятной тайге.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Байки завораживали добротой, звучали шорохом листвы, пением птиц и журчанием ручейка. В тёмном небе, будто зацепившись за кроны высоких елей, сияли холодные бриллианты звёзд. Где-то далеко рыскали в поисках добычи ночные хищники. За спиной зудела, не решаясь подлететь к огню, мошкара. Костерок согревал, очерчивал уютный круг света. Братьям казалось, что они снова, как в детстве, сидят рядом с бабушкой и слушают эльфийские саги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Завтра они тронутся в путь и обязательно найдут горы своей мечты. Горы, в которых нет людей, но есть железная руда и изумруды. Горы, в которых их дети и внуки вместе с эльфийскими сагами будут слушать байки старого лешего.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лесная нелюдь<br></h3><br><br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;1. Создание судьбы<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Остались позади сопки Заполярья. Пронеслась в полумраке белой ночи болотистая Карелия. Дорога бежала сквозь сосновые леса Ленинградской области. В зеркалах горело низкое утреннее солнце. Впереди отпуск, ласковое море, горячий песок и красивые девушки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь чуть не зажмурился, желая прямо сейчас увидеть яркие купальники и длинные загорелые ноги. Почему-то на курортах все девушки красивые, стройные и длинноногие. Где отдыхают полненькие дурнушки, Игорь не знал, да и не пытался выяснить. В свои тридцать лет он обладал завидной способностью считать всех женщин без исключения хорошенькими.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зажмуриться хотелось так, словно от этого зависела сама жизнь. Машина шла прямо. Далеко впереди виднелось что-то большое, да держался позади, иногда скрываясь за поворотами, желтый москвич. Игорь крепко сжал веки. Странно, но из темноты не выступили, как ожидалось, яркие краски пляжа. Серый отпечаток лобового стекла оплыл дымными струями, из которых соткалось лицо девушки. Лежащая на плече шикарная светлая коса напоминала картины Васильева. Но вот глаза… Вместо неодолимой грусти в них жила уверенность в будущем. Такой взгляд мог принадлежать только человеку, уверенному в своей судьбе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь открыл глаза, посмотрел на пустую дорогу и вновь опустил веки. Светлый прямоугольник плавно перетек в картинку. Теперь девушка стояла вдалеке. Закинула косу на плечо и помахала рукой. Длинный сарафан обрисовывал стройную фигурку. Расплывались по подолу туманные разводы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда-то пришло ощущение опасности. Открыв глаза, Игорь резко затормозил. Поперек дороги выстроились деревянные ежи, увешанные знаками. «Дорожные работы». «Объезд». Направо в лес уходила грунтовка. Ровная, накатанная. Странно, никаких знаков ещё несколько секунд назад не было. Вон, в левом кювете растёт приметный куст. Игорь прекрасно помнил, что дорога и до, и после него была пуста. Только белый пунктир до горизонта. А теперь разметка впереди исчезла вместе со слоем асфальта. За знаками дорога превращалась в нагромождение кусков взломанного покрытия вперемешку с булыжниками. Игорь воткнул первую передачу и вывернул руль. Жигули, переваливаясь, спустились на грунтовку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У въезда в лес росли невысокие кряжистые сосны. Из густых ветвей выскочила белка. Перепрыгнула на соседнее дерево. Распласталась, вцепившись в кору. В зеркалах мелькнул москвич. Игорь удивился, что он проскочил мимо объезда. Но грунтовка повернула, и в зеркалах теперь отражались придорожные сосны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пропетляв по лесу, дорога вывела к шоссе. Оно уже не было пустынно. Перед самым носом пронеслась патрульная машина. Слева горел бензовоз. Поднимался, закрывая солнце, столб дыма. Дорожных работ как не бывало. Полосу асфальта опять делил пополам белый пунктир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К Игорю подбежал молоденький сержант. Махнул в сторону пожара фуражкой. Задыхаясь, с трудом выговорил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Аптечку! Там! Машина!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В дальней дороге аптечка всегда лежала на заднем сиденье. Сержант посмотрел на руки. Левая сжимала жезл, правая – фуражку. Орудие труда оказалось нужнее, и фуражка полетела в пыль. Сзади приближался звук сирены. Пронеслась скорая. Лихо затормозила возле патрульных жигулей. Сержант скрылся в кювете. Туда же кинулись врачи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь подобрал фуражку, отряхнул её и медленно пошёл по обочине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё происходящее вокруг разбилось на отдельные обрывки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За языками пламени кто-то бегает. Наверное, водитель бензовоза. Под откосом колесами вверх лежит желтый москвич. Рядом с ним мужчина прижимает к уху мокрую тряпку. Врачи, боком поднимаясь на обочину, несут кого-то на носилках. Сержант помогает взобраться следом женщине в цветастом платье. В противоположном кювете возле куста горит колесо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщина у открытых дверей скорой всхлипывает:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Серёжа… Се-рёжа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержант поглаживает её по плечу и что-то говорит. Только подойдя ближе, Игорь расслышал напряжённый шепот:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жив. Врач сказал. Ничего страшного. Просто шок. Успокойтесь. Все живы. Машина что… железка. Не переживайте. Всё будет хорошо. Главное – жив.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сержанта заметно трясло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь положил фуражку на капот патрульной машины. Помог выбраться на дорогу мужчине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что тут случилось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина поморщился, прижимая к голове тряпку. Спросил глухим голосом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это вы в лес свернули?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вовремя. Как будто знали, что этот… прямо перед носом перевернется. Я рванул вправо. Еле проскочил. Нам-то ничего, а Сережка спал сзади.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А знаков… ремонта дороги вы не видели?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина поднял голову и опять поморщился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какой ремонт? Он же до Лодейного Поля…<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как добрался до Анапы, Игорь не помнил. Весь путь – бегущая под колёса дорога. Ехал долго, поздно выезжая поутру и рано останавливаясь на ночлег. Засыпал на стоянках среди дальнобойщиков и проваливался в сказку. Во сне приходила Она. Подходила всё ближе и ближе. Игорь пытался и не мог разглядеть лицо. Странно, эти сны были чёрно-белые. Даже не так! Серые!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только в Анапе он смог посмотреть незнакомке в глаза. И снова поразился уверенности во взгляде. Такому человеку не страшны удары судьбы. Он смело идет по жизни, определяя свой путь и пути близких.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неясная тревога не отпускала. Игорь ходил по пляжу, всматривался в лица. Подолгу сидел в парке, останавливая взгляд на блондинках. Иногда к нему подсаживались девушки. Они делали вид, что заняты собой. Поглядывали искоса на высокого парня, явно дружащего со спортом. Через некоторое время, не заметив ответного внимания, уходили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К его снам они не имели никакого отношения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё решил случай. В толчее рынка мелькнула коса, небрежным движением заброшенная на плечо. Игорь рванул вслед, чуть не расталкивая людей. Серо-синий сарафан ускользал. Толпа смыкалась за ним, не давая приблизиться. Игорь то терял его из вида, то снова находил. Наконец, сарафан обнаружился за воротами, на остановке автобусов, идущих из города.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И некого обвинять в недогадливости, кроме самого себя. Рядом с Анапой процветали маленькие поселки со своими пляжами и скверами. Отпуска не хватит обойти все. А ещё есть Новороссийск, Кабардинка, Геленджик. Дальше за Джубгой побережье просто утыкано турбазами и санаториями. Он как дурак сидел в Анапе, а надо было съездить в Витязево или прогуляться по пляжам Пионерского проспекта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь осторожно прошёл мимо, боясь спугнуть удачу. Обернулся и застыл. Его обходили люди. Кто-то задел плечом, пробормотал неприличное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это оказалась не она! Черты лица – жёсткие. Безразличие во взгляде отталкивало. Тяжёлые руки не вязались с ярким маникюром.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На следующий день Игорь уехал. Смотрел на дорогу и думал о наваждении, которое захватило его. Надо же, размечтался, как мальчишка! Искал спасительницу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь он ехал быстро. Поздно останавливался и рано вставал. Спал крепко, без сновидений. Постепенно стало казаться, что не было никаких снов, не было лесной дороги и чудесного спасения. А незнакомку он сам себе выдумал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только приехав на то место, убедился – всё было! Никуда не делось черное пятно на обочине. Куст топорщил короткие ветки из кювета. Рядом с ним валялось обгорелое колесо. Желтел песок в колее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь остановился напротив съезда с шоссе и закрыл глаза. Долго, очень долго ничего не происходило. Лишь шуршание колёс проносящихся мимо машин нарушало покой. Так ничего и не дождавшись, он открыл глаза. Яркое солнце заставило зажмуриться. И снова, как тогда, светлый прямоугольник поплыл дымными разводами. Уверенный взгляд. Коса, лежащая на плече. Незнакомка улыбнулась и сказала что-то неслышное. Но он понял! «Мы встретимся!» Игорь остался уверен, что губы произнесли именно эти слова. Наверное, ему хотелось убедить себя, что встреча состоится. Пусть через годы, но он увидит девушку, которая помогла объехать смерть.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В следующий раз Игорь попал на то место не скоро. Так уж получилось, что перед Новым годом он познакомился со Светланой. Любовь закружила их в снежном вихре заполярной зимы, согрела теплыми днями короткого лета. Осенью, под ранние снежинки сыграли свадьбу. Весной родилась дочь. Потом меняли квартиру, делали ремонт. Вырваться на пляжи Черного моря всё время что-то мешало. И вот теперь, через семь лет, он ехал той же дорогой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утром, выезжая со стоянки под Лодейным Полем, Игорь решил рассказать жене о событиях того лета. Мелкие детали всплывали неожиданно. Многого он тогда, завороженный таинственной незнакомкой, не заметил, не понял. Теперь, вспоминая, посмотрел на себя как бы со стороны. Рассказывал долго, подробно. Света слушала, иногда порываясь что-то сказать. Наконец, когда Игорь замолчал, решилась:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мама говорила, что её бабушка была ведьмой. Настоящей. Я раньше боялась сказать. Думала – не поверишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты считаешь, что это она?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю, она умерла давно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как и в прошлый раз, низкое солнце светило в зеркала. Игорь остановил машину там, где в лес убегала желтая колея грунтовки и отливали золотом стволы сосен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здесь. Чуть дальше я выехал из леса. А вон там, – Игорь показал рукой, – лежал бензовоз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они посидели молча. Выходить не хотелось. По сосне спустилась белка. Перепрыгнула на соседнее дерево. Замерла, глядя на машину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь завёл мотор и включил поворотник, но Света положила руку ему на колено.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мама говорит, что Леночка очень похожа на прабабушку. Я-то её не видела, а мама каждый год выезжала к ней в Селище на лето.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь повернулся, посмотрел на дочь. Девчушка знакомым жестом забросила на плечо тоненькую еще косичку. Улыбнулась. Вернувшись на это место, Игорь окунулся в события далекого лета. На него опять смотрели стальные глаза. Этот взгляд, уверенный в будущем! Взгляд человека, определяющего свою судьбу и судьбы близких людей.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;2. Ведьма<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Низкие облака, с утра затянувшие небо, к вечеру принесли дождь. Ветер, что шумел в кронах, стих. Стало слышно, как тяжелые капли стучат по листьям. Виктор посмотрел вверх. Делать этого не стоило. Нога скользнула по влажному корню. Руки в безуспешной попытке удержать равновесие поднялись выше плеч. Корзина закувыркалась, рассыпая грибы. Мир резко повернулся. Правый бок пронзила нестерпимая боль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор осторожно перекатился на спину с некстати подвернувшегося пенька. Серое небо лежало на верхушках деревьев. Листья изредка подрагивали, принимая на себя удары редких тяжелых капель. Одна из них быстро выросла в размерах и размазалась по щеке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стараясь двигаться осторожно, Виктор перевернулся на живот и встал на колени. Медленно поднялся на ноги. Тупая, сидевшая под ребрами боль при каждом движении выглядывала и кусала. Виктор ощупал правый бок. Под пальцами хрустнуло. Коммуникатор не выдержал падения. Раздавленный экран в куче пластиковых обломков теперь не покажет, куда занесло Игоря. До Селища, где осталась машина, должно быть недалеко. Но в какой стороне деревня – непонятно. Последний гриб он нашел, вроде, у той березы. А вот откуда пришел к ней?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце пряталось за низкими облаками. Пелена дождя уже скрывала дальние деревья. Вдруг будто кто подсказал, намекнул, куда надо идти. Виктор накинул капюшон. Подумал, что теплую куртку и сапоги он надел не зря. Морщась от боли, подобрал корзинку. Посмотрел на неё. Бросил и пошёл, уверенный, что идет в правильном направлении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сумерках деревья подступили ближе. Стройные стволы сменились кривыми. Местами попадались заросли папоротника. Виктор брел по мокрому лесу и не замечал ни времени, ни расстояния. Не замечал, что уже ничего не видно под ногами, но не спотыкался. Обходил деревья, словно кто-то указывал дорогу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что-то тяжело ухнуло впереди. Так падает в сугроб подтаявший снег с крыши. Виктор остановился. Проснулись в душе детские страхи. Кто или что могло ухнуть, Виктор не представлял. Но что-то толкало вперед – туда, где падает с крыши тяжелый снег. И он пошел, с трудом переставляя ноги, через темный мокрый лес.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деревья закончились, и из темноты возникли наваленные друг на друга коряги. Опять ухнуло. Показалось – совсем близко. Виктор двинулся вдоль завала. Каждый шаг давался с трудом. Справа чернота скрывала деревья, очерчивала контуры леса на фоне чуть светлого неба. Слева тянулись кривые лапы, старались задержать, не пустить. Передвигать ноги становилось все труднее. Наваливалась усталость. Боль затаилась и ждала резкого движения, чтобы уколоть в бок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Коряги внезапно закончились. Виктор по инерции сделал еще пару шагов и вышел на твердую, ровную поверхность, не похожую на лесной мох или траву. Идти стало несравненно легче. Слева из темноты вынырнула кривая лапа и потянулась к лицу. Непроизвольно шарахнувшись в сторону, Виктор уперся во что-то правым плечом. Поворачиваясь, качнулся. Чтобы не упасть, ухватился рукой за очередную корягу. Присмотрелся. Перед ним стоял, расставив руки, вырезанный из дерева бородатый мужик. На плече у него сидела ушастая птица. Тоже деревянная.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Впереди снова глухо ухнуло. Раздался звон железа. За деревянной фигурой появилось яркое пятно света. Молодой женский голос спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что ты там стоишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Язык отказывался шевелиться. Удалось выдавить только хриплый стон. Из темноты донеслось:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ты рот открываешь? Отвечай! Немой, что ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Большой светлячок неуверенно подплыл ближе. Справа гремел железом, топал и ухал кто-то большой и тяжелый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Буян! Молчать! А ты, там! Смотри на меня, а не на собаку!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут всё встало на свои места. Виктор по-прежнему ничего не видел, но совершенно точно знал, что впереди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слева громоздились коряги. Вправо уходила в темноту нехитрая ограда из жердей. За ней бегал огромный пес. Звенела толстая – под стать кобелю – цепь. Перед домом с мезонином стояла сгорбленная старуха. Резное крыльцо и балкончик над ним явственно отпечатались в сознании. Из-под сруба высовывались пальцы огромной куриной лапы. Вокруг стояла тьма, ставшая еще плотнее из-за режущего с непривычки глаза света керосиновой лампы. Её держала, отставив руку в сторону, старуха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда он знал, как выглядит дом, Виктор понять не мог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лампа качнулась. Старуха жалостливо выдохнула:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эх, болезный! – и, разворачиваясь, произнесла: – Ну, проходи, коль дошёл. Не к Буяну же в будку тебя селить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор, с усилием переставляя ноги, пошел к дому вслед за хозяйкой. А та уже поднималась на крыльцо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сенях голос вернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Извините, что потревожил вас. Я заблудился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаю. От самых Дубков идешь. Вот, сюда проходи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скрипнула дверь, и старуха проскользнула в огромную комнату, заставленную корягами и деревянными фигурами. Неизвестные науке страхолюдины выстроились под большим темным окном. У стены напротив стоял длинный ларь с плоской крышкой. Под потолком, в неверном свете керосиновой лампы колыхались пучки трав, веники и сетки с чем-то непонятным внутри. Запахи переплетались, приносили тепло летнего луга или обдавали болотной сыростью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приподними крышку-то. Ах, забыла! Ты ж болезный, – проговорила старуха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Откуда знает? Неужели меня так перекосило? И что за Дубки? Нет здесь такой деревни». Виктор подошел к ларю. Сжав зубы, открыл его. Из глубины появилась старая перина, за ней толстое ватное одеяло и огромная мягкая подушка. Глядя на нее, хотелось спать, спать… До Виктора наконец-то дошло, как он устал. Ноги стали ватными. Едва дождавшись, когда бабка расстелет на крышке перину, сел и собрался упасть головой на подушку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не торопись, болезный. Сейчас корешок принесу, – старуха повесила лампу на какую-то корягу и поспешила за дверь. – Ты раздевайся пока.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из темноты слышалось бормотание:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Отварчику бы. Да в баньку… Ах, вот ты где! Прожует, запьет. И будет он у нас свеженький… Так, теперь водички…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старуха вернулась с большой алюминиевой кружкой и непонятным корешком в руках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ешь, а то к завтрему мясо от костей отделится. Не заметишь, как гнить начнешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, не надо?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, и не надо… А надо бы тебя отваром напоить, да некогда. Пока готовлю – поздно будет. Уж больно долго ты шел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старуха глянула Виктору в глаза. Противиться расхотелось. Убежденный, что стоит расправиться с корешком – и все проблемы отступят, он впился зубами в горькую мякоть. Из глаз брызнули слезы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаю, горько. Зато потом уснешь сладко.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Работая челюстями, Виктор сквозь слезы и мерзкое крошево во рту представился. Пожевал еще и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как мне к вам обращаться?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зови меня бабушкой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А по имени-отчеству?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нина Кирилловна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«По здорову ли, баушка, Наина свет Киевна!» – вспомнил Виктор. И еще: «Покатаюся, поваляюся, Ивашкиного мяса поевши…» Жевать сразу расхотелось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старуха улыбнулась. Так мог улыбаться деревянный леший. Морщинки на лице углубились, кончик горбатого носа зашевелился, тонкие губы разошлись, явив на свет крепкие белые зубы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты, милок, не бойся. Не съем я тебя. Поспишь, а утром с Кошей посоветуемся, что с тобой делать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уложив его, бабка провела руками над многострадальным боком, пошептала, и боль ушла. Лампу старуха унесла с собой. Виктор закрыл глаза, чтоб не мерещились в темноте населявшие комнату страшилы. Пахло мятой и еще чем-то смутно знакомым, возвращающим в детство. Приятное тепло растекалось по телу. Ребра не болели. Согрелись руки, теплая волна подбиралась к ногам. Незаметно подкрался и сон.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На рассвете избушка приподнялась, повернулась тремя окнами к воротам, а крыльцом к будке Буяна. Качнувшись, притопнула куриной лапой. Виктор, наблюдая все это из-за ворот, поразился: зачем к избушке приделали мезонин? В нем не то что усидеть, не размазаться по стенам трудно. Размяв ноги, избушка в два шага подошла к воротам. На балкончик выскочила деревянная морда с короткими ножками и ручками. Ухватившись за перильца, заорала:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего стоишь?! Открывай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Буян отвернулся. Зевнул так, что любой лев удавился бы от зависти, и не двинулся с места. Ему не было дела до этих криков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты! Там! За воротами! Открывай! Она же сейчас прыгнет! Если ногу сломает, Нина голову оторвет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор кинулся к плетеным воротам, скинул проволочное кольцо и потащил на себя длинную воротину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шустрей! Невтерпёж ей! – деревянная морда коротко оглянулась, кивнула. – И сам далеко не уходи. Как мимо пойдет – на крыльцо прыгай! Понял?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор бросил норовившую утащить за собой створку ворот и побежал ко второй.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Избушка присела. Похоже, стартовать собиралась. Толкнув тяжеленную воротину, Виктор развернулся и прыгнул на пролетавшее мимо крыльцо. Животом на ступеньки. Избушка сделала очередной шаг, и ребра приложились к резному столбику перил. Боль заставила зажмуриться. Кто-то сильной рукой схватил его за шиворот. Рывок, и он уже в избе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Открыв глаза, Виктор обнаружил, что вновь лежит на веранде. В окно светит солнце.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старуха поправила одеяло. Посмотрела в глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Проснулся? Потерпи, милок! Потерпи! Сильно ты приложился. Ужо, я этому Кирюше! Думать должен, в какой момент людям глаза отводить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поводив над горящим боком руками, бабка вышла из комнаты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нина Кирилловна, а кто такой Кирюша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотритель Дубков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А где такая деревня?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Деревня? Ах, вот ты про что. Не деревня, – бабка уже стояла рядом. – Бор это – Дубки называется. Там, где ты упал. Вот! Жуй!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как и вчера, вместо ноющей боли между ребрами разливалось тепло солнечного дня. Виктор сел. Взял корешок. Передернулся в ожидании горечи, обреченно сунул его в рот и стал слушать, что ему говорят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирюша загордился лишку. Как Коша его фигуру у ворот поставил, так и загордился. Добрым людям глаза отводит. Может кружить весь день. А может в болото завести. Хорошо, в болоте не он хозяин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старуха присела на разлапистую корягу, верх которой изображал мужичка с длинными волосами и перепонками между пальцев. Сейчас, на солнышке, Нина Кирилловна уже не выглядела на двести лет, как в неверном свете керосиновой лампы. Морщинистые щеки заливал здоровый румянец. Нос демонстрировал изящество линий. За горб Виктор, похоже, принял капюшон старой офицерской плащ-накидки, что висела на гвозде у входа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирюша, когда ты упал, испугался. Направил ко мне, – бабка с улыбкой смотрела на жующего Виктора. – Да! Ключи от машины у тебя в куртке лежали – так их Коша взял. Через полчасика пригонит. Тебе лучше не ходить пока. Полежи. И потом пару-тройку дней ходи поменьше, да не наклоняйся.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор нежился в лучах утреннего солнца. Запахи от развешенных под потолком травок приятно бодрили, навевая яркие летние картинки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В дверь протиснулся высокий парень с широкими плечами. Протянул ключи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я машину там, за поворотом, оставил. К воротам подъезжать опасно. Изба может испугаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Изба…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Взбрыкнет – на пол полетите. Бабушка говорит, вам еще пару дней поберечься надо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это, наверное, Коша. Голос оказался ему под стать – громкий, бархатный, берущий за душу. Ручищи огромные. Парень помог встать: аккуратно взял за плечи, поднял и поставил. Надевая сапоги, Виктор спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А почему вас Кошей зовут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это бабушка… Родители назвали Георгием, Гошей. А бабушка все Коша да Коша. Худой я в детстве был, болел много. Она меня в три года у родителей забрала. По лесу водила, поила отварами, кормила корешками. Выкормила…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор снял куртку с коряги у двери. Под курткой скрывалась деревянная скульптура русалки. Гоша пояснил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это Алена. Она в Глубоком живет. Пришлось резать на берегу, а потом сюда тащить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так это все с натуры? – Виктор обвел рукой выстроенные у стены коряги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Я их с детства знаю. Почти всех. Ближних уж точно. На первом курсе приезжал сюда на этюды, потом взялся на резец. Пойдемте, бабушка там блинов напекла – позавтракаем.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зажатая с обеих сторон высоким орешником дорога петляла по лесу. О вчерашнем дожде напоминал только влажный песок в колее. Полуденное солнце пробивалось сквозь листву, и дорога казалась засыпанной золотистым конфетти. Грусть от расставания с очаровательной ведьмой и ее добродушным внуком постепенно уходила. Ночные мытарства в сыром лесу казались страшной сказкой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоша, провожая его до машины, сказал: «Вы не думайте, как выехать. Дорогу бабушка откроет. Главное, не пытайтесь свернуть – заплутаете».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор понимал: никогда ему не найти дорогу к избушке с мезонином, никогда не увидеть ласковую улыбку Нины Кирилловны. Гоша говорил, что его деревянные скульптуры охотно покупают. Может, мелькнёт где-нибудь вырезанный из дерева леший, напомнив о бесславном походе за грибами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После очередного поворота пришлось остановиться. Посреди дороги стоял бородатый мужичок в тулупе мехом наружу. На его плече примостился филин. Виктор поразился, как деревянный леший у ворот похож на настоящего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Филин взмахнул крыльями и скрылся среди деревьев. Кирюша подошел к открытой дверце. Смотреть в глаза Виктору он стеснялся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот. Нина просила передать, – проскрипел леший и подал брошенную вчера корзинку. Плотненькие боровички навалены в ней так, что рука еле влезала под ручку. – Вы извините. Я не со зла. Сам испугался, как вы упали, – Кирюша поднял взгляд и попытался улыбнуться. – Вы приходите в лес. Я вам завсегда грибков, ягодок… Правда, приходите.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;3. Дом для кикиморы<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дорога к хутору Тимохи бежала по невысоким буграм, сползала в сухие низины и взбиралась по заросшим осинками косогорам. Спустившись с одного бугра, делала полукруг и вновь карабкалась на следующий. За очередным поворотом она, вместо того, чтобы пойти вверх, нырнула в заросли бузины. Скоро начнется малинник, растущий по краю луговины, а там и до хутора недалеко.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хозяйство у Тимохи крепкое. Четыре лошади, три десятка коров и полсотни овец. Да и хутор только назывался хутором. На самом деле он давно вырос в маленькую деревеньку. На холме стояли два просторных дома, несколько сараев и большой коровник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставив машину на площадке возле трактора, Виктор заглянул в избу. У плиты стояла незамужняя младшая дочь – крепкая, ладная, с бархатным голосом и ласковой улыбкой. Выяснив, что Тимоха с утра в лесу, Виктор выскочил на крыльцо. Отдышался. Эта молодая женщина всегда смотрела на него как на потенциального мужа. От ее улыбки и вежливого разговора бросало в пот. Язык прилипал к зубам, не желая ни делать комплиментов, ни давать отпор вежливой осаде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В лесу ноги сами понесли к большому болоту. Улыбаясь, Виктор не противился. Знал: Кирюша не смог встретить, значит, занят. Уж что-что, а водить людей по лесу леший умел. Можно даже не смотреть под ноги – не споткнешься. Виктор и не смотрел. Намного интереснее наблюдать за белкой, тащившей гроздь орехов, или высматривать, куда делась семейка мухоморов, все лето украшавшая полянку с пнем посредине. На этом месте в прошлом году Виктор сломал ребра или на другом, вспоминать не хотелось. Кирюша почувствует – расстроится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед ивовыми кустами, за которыми начиналось большое болото, лежала сухая осинка. Не на месте лежала. Виктор закинул на плечо сухой ствол и прошел между кустов ивняка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша сидел на толстом стволе березы, упавшем так удачно, что успел врасти в землю. Рядом суетился у костерка Тимоха. Сырые ветки никак не хотели гореть. Щелкали, дымили. Пламя пряталось и высовывать язычки отказывалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О! Молодец! А я и не подумал, – Тимоха, выхватив у Виктора осинку, потащил к костру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет, а я тебя ждал. Сейчас Гоша придет – поговорить надо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Случилось чего?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какие-то гады в Коровий овраг старые удобрения свалили. Привозили два раза. Самосвалом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор знал этот небольшой, заросший крапивой, овражек. Иногда, оставив машину в Селище, ходил вдоль него в Дубки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дождями отраву смыло в торфяник, и Лине теперь жить негде. Уходить собралась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А кто это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От кустов донесся мягкий басовитый ответ:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кикимора тамошняя. Привет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоша подошел к костру, скинул с плеча кожаный рюкзачок. Тимохе наконец удалось разжечь не желавшие гореть ветки. Кирюша повернулся к болоту. Прокашлялся. Крикнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ольг! Выныривай! Костер готов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ряска зашевелилась и пропустила на поверхность облепленную поникшей травой кочку. Рука с перепончатыми пальцами раскинула зеленые патлы по сторонам. Водяной пошлепал синими губами и тихо спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего разорались-то?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы еще не орали, – вступился за правду Тимоха. – Орал Кирюша – с него и спрос!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я что?! Я как лучше хотел! – насупился леший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водяной вышел на берег. Из резиновых сапог с каждым шагом выплескивалась вода. В широченных ладонях трепыхались караси. Штуки по четыре в каждой. Ольг вывалил рыбу на мох:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хватит пока. Потом еще схожу. А ты, – он повернулся к Кирюше, – не в лесу. На болоте не ори! Карасей, вон, распугаешь – лягушек жрать будем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоша собрал рыбу и подсел к пеньку – чистить. Тимоха копался в ивняке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего ты там ищешь? – забеспокоился леший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рогульки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты в прошлый раз здесь последние дорезал. Бери теперь выше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А и то… – хуторянин поплелся к следующему кусту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ожидании закуски решили не терять времени. Тимоха достал из кармана дерюжку. Расстелил, разгладил складки. Гоша покопался в рюкзачке, и на свет появился коньяк. Виктор, уже ухвативший в сумке бутылку за горлышко, разжал руку. Вторую лучше придержать, потому как поллитры им обычно хватало. Достал резной контейнер с хрустальными стопочками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эх, коньячок – это хорошо. Лимончика бы… – мечтательно протянул Кирюша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Забыл! – Виктор запустил руку в сумку. – Держи, гурман! – положил рядом с бутылкой лимон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разлили по первой. Тимоха повернулся к костру – поворачивать карасей другим боком. Гоша полюбовался игрой света в гранях хрусталя. Поставил стопочку на дерюжку и повернулся к Ольгу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А Лина где? Ты чего ее не позвал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я ее на Глубокое наладил – к Алене. Пусть там пока погостит. Все же разнообразие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А они не перессорятся? – Гоша разливал по второй.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, если что не так – в протоке отсидится. Я когда-то специально там траву на границе с озером развел. Хотел от Глубокого отгородиться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зачем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодой был, деятельный.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша усмехнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это он от тогдашней русалки отгородиться хотел. Не помню, как ее звали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И я не помню, – признался Ольг, – хоть и прожил с ней обок лет пятьсот. Но все равно расскажу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И услышал Виктор историю, начало которой терялось в середине прошлого тысячелетия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Давным-давно, когда никого из присутствующих еще и на свете не было, случилось так, что ключ в Глубоком, питавший местные озера, стал приносить меньше воды. А потом еще и несколько сухих лет подряд выдалось. Первым начало заболачиваться Черное. Берега заросли мхом, вода застоялась, подернулась ряской.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В то время людей на Руси было мало, ведьма жила далеко. Лесная нелюдь тоже не жаловала эти места. Леший обитал в Красном бору, что за двадцать верст от Дубков. На три озера тут была одна русалка. Она и не уследила – заросло травой Черное. Следующее – Широкое, став непроточным, тоже начало обрастать по берегам. Прошло много лет, и ведьма, поселившаяся в этих краях, решила найти смотрящего для болот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я тогда молодой был, уговорила меня Василиса, – Ольг посмотрел на рюмочку. – Чего-то мы тормозим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тимоха кинулся к костру:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Караси! Караси пригорят!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под закуску и рассказ потек веселее:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поселился я в Широком, но уж больно не по душе мне открытая вода. Ну, и взялся со всем рвением обустраиваться – берега заращивать. Лягушек развел, подлещиков в Глубокое прогнал. Из-за них и поссорился с местной русалкой. Ей эти подлещики тоже не нравились. Но я их все-таки прогнал. Переманил к себе из озера налимов и стал протоку заращивать. А озерко продолжало заболачиваться само – не до него было. Попросил я Василису найти кого-нибудь, чтобы не разбрасываться на два болота, не топать по лесу в обход Глубокого. А она и говорит: «Не торопись. Через двенадцать лет будет в торфянике кикимора». Ну, я ей не поверил, а когда ровно через двенадцать лет в болоте, которое тогда еще и торфяником не называли, поселилась Лина, обомлел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во-во! А когда деревенские стали бывшее озеро торфяником называть – ко мне пришел. Удивлением поделиться, – поддержал водяного Кирюша. – Василиса сильная ведьма была. Судьбу не только видела, она ее делала!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! Нина – целительница знатная, но до Василисы ей далеко, – сказал Ольг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сколько лет Нине? Ста не исполнилось! – вступился за ведьму леший. – А Василиса, когда я сюда пришел, уже старая была.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И пошел у нелюди разговор: кому сколько лет, да кто больше позабыл. Виктор сразу запутался, потому что имен водяной с лешим не помнили. Соседей они называли «тот леший, что татар завернул» или «та русалка, что с ведьмой поссорилась». Стих разговор, когда Гоша наполнил стопочки и постучал своей по бутылке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выпили, закусили тем, что осталось от карасей. Ольг засобирался в болото.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сиди! – Тимоха пошарил в подсумке, достал круг домашней колбасы. – Гоша, порежь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над болотом, смешиваясь с дымком гаснущего костра, поплыл плотный запах копчености. Пока Гоша резал закуску, разговор вернулся к тому, с чего начинался. Кирюша спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда Лину селить будем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Некуда, – обреченно выдохнул Ольг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоша поднял голову:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если в дальней заводи?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не-е. Не захочет. Ей отдельное болото нужно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего, потеснишься, – произнес леший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ольг поднял вверх указательный палец, с которого свисали перепонки, похожие на сложенные крылья летучей мыши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я ж что сказал – от-дель-но-е!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор, разливая по последней, предложил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если ее поселить в старице, что за мотелем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там у тебя протока в речку. Не уживется она с русалкой, – категорично заявил водяной. – Я твою Нюшу знаю – вредная баба!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если протоку закопать? – спросил Тимоха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А копать кто будет? – повернулся к нему Ольг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я буду! – ответил хуторянин. – Трактор с ковшом пригоню и закопаю. Кирюш, поможешь подъехать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да я! Да для такого дела…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что скажут в лесничестве? – попробовал испортить радость Гоша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С лесничеством я договорюсь, – внес свою лепту Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и ладненько! – подвел итог леший. – За это надо выпить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посидели еще немного, но разговор не клеился, вновь и вновь возвращаясь к гадам, испоганившим пусть и топкий, но приличный еще торфяник. Гоша вспомнил, что бабушка просила забежать в магазин. Виктор тоже заторопился – чтобы завтра с утра зайти в лесничество, выезжать придется рано. А до мотеля еще добираться лесными дорогами, на которых не встречается ГАИ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Распрощались с Ольгом. Чуть позже – с Гошей. И по тропинке, что вилась по светлой березовой роще, направились к хутору.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Странно, но сегодня Кирюша пошел провожать их с Тимохой в поля. Обычно он из леса не выходил, а тут незаметно по луговине добрел до плетня. Виктор намеревался уже поинтересоваться, что случилось, но леший заговорил сам:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Совсем Ольг состарился. Раньше его мои крики не волновали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стало понятно, почему Кирюша зашел так далеко. Хотел поговорить о водяном, чтобы тот не услышал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тимоха, отворявший плетеную воротину, повернулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что-что… Непонятно, что ли!? Долго не протянет – старый стал, покоя захотел. Вот если б заинтересовать его чем-нибудь, чтобы жизнь интересней стала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чем? – поинтересовался Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он загадки всякие любил раньше. Но последнее время загрустил. Наверное, разгадал все. Видимо, скоро уйдет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Куда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. И никто не знает, – леший помолчал, переминаясь на коротких ножках. – Нина, разве что…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знает, да не скажет! – Тимоха махнул рукой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что будет с болотом? – спросил Виктор. – Кикиморе отдадут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Как получится. Может, Лина поселится, а может, новый кто придет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хуторянин продолжил наседать на Кирюшу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Откуда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, вот ты откуда пришел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не помню. Правда, не помню. Я Алену спрашивал. Она тоже не помнит. Нину спросить надо. Ведьма точно знает. Она же Алену привела? Привела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, и водяного нового приведет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На том и разошлись. Виктор долго смотрел вслед семенящему к лесу Кирюше. Тимоха молчал, опираясь на плетень, потом вдруг произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Триста лет они с Ольгом вместе…<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Управление лесного хозяйства Виктор заявился с утра, чтобы застать начальника на месте. Когда речь зашла о земляных работах, тот возмутился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего вы там с этим браконьером копать собрались? Не ваша же земля. Небось, мусор захоронить хотите?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор рассказал все, как есть. Главный лесник не поверил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не бывает кикимор! Не бы-ва-ет! Сколько вы с Тимофеевым выпили, что тебе кикиморы мерещиться стали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он никогда не работал в лесу. В управление попал из замов мэра по сельскому хозяйству. А до этого числился агрономом в колхозе, откуда был изгнан за непроходимую глупость.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор решился на обходной маневр:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вы сами приезжайте. Рыбку половите, отдохнете на бережку. Я вас в хороший домик по дружбе поселю. Только весной поставил – еще смолой пахнет. Заодно проверите, есть в старице кикимора или нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Начальник махнул рукой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, приеду – посмотрю, что у тебя там за живность водится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так мы протоку закопаем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да мне-то что – копайте. Там нормального леса все равно нет. Строить-то вы там с Тимофеевым ничего не собираетесь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет! – отрезал Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И отходы захоранивать не будете?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А копать-то чем будете?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У Тимохи трактор есть. С ковшом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как он трактор туда протащит? Там же лес.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор, не подумавши, ляпнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирюша поможет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какой еще Кирюша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Леший из Дубков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И сообразил, что главный лесник теперь точно запретит копать. Но все обошлось. Начальник управления только махнул рукой. Сказал, что позвонит на неделе и в пятницу вечером подъедет с семьей. Видимо, предложение отдохнуть на халяву пришлось кстати.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тимоха загнал трактор на стоянку перед мотелем. Открыл дверку и спрыгнул на асфальт с грацией бывалого тракториста. Пожал Виктору руку. Посмотрев в сторону леса, спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и куда дальше?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К во-он той кривой осине! Кирюша сказал, что перед тобой пойдет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хуторянин шустро забрался в кабину. Трактор, выпустив облако черного дыма, медленно съехал с асфальта. Виктор двинулся следом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед деревьями Тимоха сбросил газ, но стволы осин раздвинулись, открыв присыпанный листьями проход. В глубине его мелькнула лохматая борода лешего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оглядываясь, Виктор двинулся следом. Трактор ехал по вытянутой полянке, которая чудесным образом перемещалась по лесу. Деревья не вытаскивали из земли корни, как в сказке. Не гнулись. Просто оказывались в стороне, освобождая дорогу лешему. А потом, дав проехать трактору, так же незаметно возвращались на место за спиной Виктора. Лес становился привычно непролазным осинником, в котором отродясь не бывало никаких полянок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На берегу узкой протоки Тимоха затормозил. Высунулся из кабины и крикнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Где копать будем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вон там – с кряжа? – ответил Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трактор подкатился к песчаному обрыву, из которого вся деревня брала песок. Опустил на траву стальные лапы и отвал. Тимоха повернул кресло к торчащему сзади ковшу и взялся за рычаги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор, наблюдая, как хуторянин наваливает на берегу кучу песка, спросил у стоящего рядом Кирюши:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты только ненадолго можешь деревья передвинуть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотря какие и зачем. Ну, и куда – тоже надо посмотреть. Бывают места, в которых деревья не растут. Сколько ни пересаживай – либо назад вернется, либо засохнет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У меня две яблони растут так, что ялики в сарай приходится кругами таскать. А срубить жалко – старая антоновка, ароматная. Сейчас такую и не найдешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем посмотрим, что там у тебя с яблонями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В беседке сидели приехавшие вчера рыбаки. Пили чай и перебирали разложенные на столе воблеры. Кивнули Виктору, а семенящего рядом Кирюшу будто не заметили. Хотя в полуденную жару мужичок в тулупе выглядел нелепо. Знатно отвел им глаза леший!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти, что ли? – подошел к яблоням Кирюша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти, – подтвердил Виктор. – Их бы поближе к беседке пересадить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший прошел между кривыми стволами. Погладил спускающиеся к самой земле ветви. Постоял, словно прислушивался к чему-то. Медленно вернулся к беседке. Почесал затылок и оглянулся на мужиков. Те уткнулись носами в снасти и внимания ни на что вокруг не обращали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сюда, что ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сюда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хорошее место. Но вдвоем им тут тесно будет – засохнут, – Кирюша осмотрелся и показал рукой: – Вторую придется выше гнать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рыбаки, видимо, услышали разговор. Закрутили головами. Виктор приготовился врать и изворачиваться, но леший провел перед собой ладонью, словно вытирал стекло. Мужики снова склонились над столом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только сразу не получится, – произнес Кирюша. – Если ненадолго надо дорогу открыть, то можно быстро. А если хочешь, чтобы дерево на всю оставшуюся жизнь в другое место переселилось, то надо не спеша его двигать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К осени-то успеешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Конечно! Недельки за три управлюсь. Только ты их поливай. Особенно с той стороны, куда пойдут. И много поливай, чтобы земля мягкой стала. Тогда быстрее получится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужики в беседке разложили воблеры по коробкам. Посматривая на темную тучу над горизонтом, рассуждали, собираться на рыбалку или нет. Кирюша прищурился и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты скажи им, чтоб не беспокоились. Не будет сегодня дождя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К вечеру Тимоха успел несколько раз насыпать и сдвинуть кучу песка в заросшее камышом русло. Под конец переехал на тот берег и, опустив отвал, разровнял запруду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всё! – выпрыгнув из трактора, сказал он. – Обмыть бы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот придет Лина, новоселье и обмоем, – предложил Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я за ней схожу! – заторопился Кирюша. – Только надо трактор отсюда убрать. Лина технику не любит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, показывай дорогу! – полез в кабину Тимоха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока леший выводил через лес трактор, Виктор дошел до мотеля. Прихватив бутылку коньяка, стопочки и фрукты на закуску, спустился к реке. По вьющейся вдоль берега тропинке прошел до излучины. Свернул в лес, чтобы обойти заболоченную низину, с которой начиналась старица.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За деревьями мелькнул желтый песок откоса. Вдоль него ковылял Кирюша. Рядом, медленно переставляя большие ноги, шла Лина. Кикимора выглядела как обросшая густой тиной коряга. В спутанных волосах застряли веточки. Прозрачная капля свисала с длинного острого носа. На узких плечах лежало ожерелье из кувшинок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор зажмурился, но кикимора стала как будто ближе. Шлепая широкими ступнями по заболоченному берегу, она добралась до чистой воды и обернулась. Помахала рукой. Улыбнулась, показав острые пожелтевшие зубы. Виктор с закрытыми глазами помотал головой, но продолжал видеть плывущую к запруде Лину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Открыв глаза, Виктор медленно сделал шаг. Еще один. Шел и не мог понять, что с ним происходит. Откуда взялся этот сон наяву? Почему кикимору сквозь закрытые веки он видел лучше, чем открытыми глазами?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что ты там тащишься?! – поторопил его Кирюша. – Давай быстрей! Ночь на носу, а Лине еще обустраиваться надо!<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На следующей неделе в мотель заглянул районный прокурор, приходившийся Тимохе зятем. Подошел к Виктору и строго спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это ты сказки леснику рассказываешь? Он же у нас дурак – шуток не понимает. А ты ему про лесную нелюдь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да я ж не знал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь знай! Кстати, чего это вы там копать затеяли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор рассказал про старицу. Прокурор усмехнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Узнаю Тимоху. Сам живет без машины, на телеге в магазин ездит, а для какой-то кикиморы готов технику по буреломам гробить. Кстати, фермера, что удобрения в овраг свалил, мы нашли. Штраф содрали, заставили выгрести все и на свалку вывезти. Только торфяник-то он уже загадил.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;4. Влюбленные<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;4.1<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Яркое весеннее солнце пробивалось сквозь листву узкими лучиками. Трава на полянке, зажатой между болотом и кустами ивняка, тянулась к теплу и свету. Казалось, она росла прямо на глазах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так почему Дубки? – Виктор вытащил из сумки копченую колбасу, положил на расстеленную дерюжку. – Вокруг березы, да ивняк вдоль болот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дубы растут дальше, у Глубокого, – Гоша вздохнул. – Тебя Кирюша туда не пустит, будь ты ему хоть трижды другом. Даже за ящик водки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего это так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоша отвечать не торопился, достал маленький кривой нож – таким из картошки глазки выковыривать. Ловко снял с колбасы шкурку, принюхался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эх, надо было к Тимохе на хутор зайти. Вот у него колбаска…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор обиделся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не мог сказать? Я же там машину оставил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоша проворчал, нарезая колбасу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь сказал. Ты только с дочкой его поосторожнее. Он ее замуж мечтает выдать. Мне уже второй год сватает. Надежный ты, говорит, человек, и не летчик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что там у него с летчиками? – спросил Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так Вера за летчика замуж вышла. Потом приехала с сыном и без мужа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бросил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, разбился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор от удивления выругался. Гоша невозмутимо пояснил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А Тимоха все равно считает – виноват! Женился, сына родил – не имеешь права помирать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дурдом какой-то!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скоро другой дурдом придет, – Гоша кивнул в сторону болота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За разговором Георгий успел кривым ножичком нарезать колбасу. Виктор достал из рюкзака банку. Соленые огурчики ему презентовала будущая теща. Она умудрялась так солить их, что даже вялые экземпляры приобретали твердость и хрустели на зубах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что ты там про дубы у Глубокого говорил? – вспомнил Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что не видать тебе их. Кирюша туда уже второй год никого не пускает. Тебе глаза от пенька отвел. Меня по осени в болото загнал. Уж ему от бабушки досталось! Только без толку! Недавно какие-то туристы пытались пройти к озеру. Так он их два дня кружил по лесу. Я этих ребят потом встретил у магазина в Селище. Сидят, на навигатор смотрят, а там трек раз шесть чётко по кругу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Силён!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во-во. От любви вся сила!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор чуть не уронил бутылку водки на хрустальные стопочки. Гоша усмехнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего? Не знал, что ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирюша в Алену влюбился! Почти сто лет не замечал, а тут – в одночасье! Так он, получается, тебе не сказал? А все: Виктор, друг, да я за него… Наверное, мало ты его водкой поил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из зарослей ивняка, отделявших бор от болота раздался скрипучий голос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не поил! Что я, сам пить не умею?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На полянку вышел Кирюша – невеликий мужичок, заросший мехом от макушки до ступней и запястий. Крепкие, лопатообразные ладони высовывались, казалось, из рукавов свитера. Бережно прижимая к груди ольховый хворост, леший засеменил кривыми ножками к догоравшему костерку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что ж вы, человеки бестолковые, за углями не следите? Прогорят же! – запричитал он. – Смотри, Ольг, они ж так мне косточки перемывали, что про костер забыли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Следом за лешим появился Ольг. Смотрящий местного болота нес на плече огромного налима. Его любимый плащ от комплекта химзащиты болтался, хлопая по голенищам резиновых сапог. Водяной всегда ходил по лесу обутый. Говорил, что за перепонки боится. Виктор подозревал, что, в отличие от не признающего одежды Кирюши, Ольгу просто нравилось одеваться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А мохнатый леший уже суетился возле коптильни, которую еще весной принес Виктор:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай налима сюда! Что ты его за жабры держишь? Под хвост перехвати! Заталкивай! Заталкивай! Прогорят же угли! Жар уйдет! Рыба сырая будет, не смолистая!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Приземистый леший и худющий высокий водяной никак не могли повесить коптильню из-за суетливости Кирюши. Он пытался поднять перекладину на плечо, вставал на цыпочки, подпрыгивал, но все время промахивался. Ольга от всех этих перемещений мотало из стороны в сторону, что еще больше мешало Кирюше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор встал, перехватил у лешего перекладину и положил на верхний сучок рогатины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты куда? Ниже клади! Костер-то у вас прогорел! Человеки! – это было самое страшное ругательство в устах Кирюши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Закуска поспела, когда разлили по второй. Чтобы не слушать сетования Кирюши, его послали за свежей черемшой. Втроем без лишних разговоров вытащили налима на листы лопуха и замерли, вдыхая дивный аромат копченой рыбы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чуть погодя Виктор завел разговор, ради которого сегодня пришел в лес.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гоша, поговори с Ниной Кирилловной. Хочу ей девушку свою показать, посоветоваться. Болеет она часто – простуда, бронхит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А сам-то что? Привел бы, показал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так мне дороги к избе нет. Поговори – может, она откроет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О-о! Ты не понял! Дороги нет любопытным. А коли дело какое – милости просим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я даже не знаю, где свернуть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тут не выдержал леший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты б меня попросил! Я бы показал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А потом Нина тебе показала бы, – осадил его водяной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша пригорюнился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привози! – сказал Гоша. – Когда к хутору с асфальта свернешь, смотри влево. На первую дорогу не съезжай, на вторую тоже. Третья будет темная такая, будто в болото уходит. Соваться на нее не захочется, а ты сверни. И по мостику осторожно проезжай – не гони.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты, как свернешь, меня крикни, – опять оживился Кирюша. – Я проведу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Понимал леший, что если дорога откроется, то к нему претензий не будет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водка закончилась раньше налима. Кирюша свистнул. Тихонько, но звук гулко разлетелся между деревьями. Леший собрал в лопух кости, недоеденный хвост и оставшиеся кусочки колбасы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Боится! – он посмотрел в сторону двух больших берез, выросших из одного корня. Кряхтя, поднялся и понес к ним лопух. Из-за ствола высунулась острая лисья мордочка. Ольг покосился вслед лешему, пояснил Виктору:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это Кыша. Мать у нее браконьеры убили. Кирюша ее выхаживал, с рук кормил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший сунул лопух за березу и засеменил обратно. Сказал виновато:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Щенки у нее будут, а филин всех мышей в округе извел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты куда смотрел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И не спрашивай – виноват! Гоша, ты только Нине не говори – опять заругает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты же меня знаешь. Только ей и говорить не надо, – Гоша вздохнул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вздохнул и Кирюша. Ольг посмотрел на лешего с сочувствием:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты Кышу ко мне присылай. Я ее лягушками подкормлю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не пойдет. Гордая!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты ей о щенках напомни. Не имеет она права их погубить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Попробую…<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Расходились поздно. Гоша отправился к бабушке в обход болота, и Ольг вызвался его проводить. Виктор с Кирюшей пошли в сторону хутора. Кыша так и не показалась. Только мелькнул в лучах заходящего солнца яркий хвост.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда Виктор в первый раз приехал в этот лес, день был пасмурный, дождливый. Тогда сумерки опустились сверху, накрыли лес покрывалом тьмы. Сейчас же полумрак разливался по сырым низинам, а в кронах деревьев еще играли солнечные лучи. Сквозь листву виднелось темно-синее небо. Мелкие пичужки подлетали к Кирюше и снова исчезали за деревьями. Леший шел хмурый. Виктор подумал, что он переживает за Кышу, и не приставал с разговорами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На опушке леса у луговины Кирюша остановился. Долго переминался с ноги на ногу, кряхтел. Наконец решился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты это… Привози свою девушку. Ко мне привози. Мы на Глубокое сходим. Там пляж, песочек, камыши…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привезу. В следующие выходные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так ты же ее к Нине привезешь, – проскрипел леший. – А вы потом ко мне приходите.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор молчал, не понимая, что затеял Кирюша. Хитрить тот не умел. Мог завести в непролазную чащобу, мог кружить по лесу сутками, не выпуская, отводя глаза от тропок и дорог. Но хитрить леший не умел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там… это… – никак не мог продолжить Кирюша и, наконец, решился. – Алене скучно. Приезжай с девушкой. Пусть познакомятся, поговорят по-девичьи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор улыбнулся. Влюбленный Кирюша – это было невообразимо. Триста лет мужику, а как мальчишка! Но и обижать лешего нельзя. Он не поймет – добрая душа. Для него Виктор – такой же друг, как Ольг или Гоша. Кому же, как не им, может довериться влюбленный.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привезу! Что, в мотеле без меня неделю не управятся, что ли?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша просиял. Борода раздвинулась шире плеч. Всхлипнув, он переступил с ноги на ногу и заскрипел:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приезжайте. Вдвоем. Я вам шалашик на берегу… Сморчков свеженьких… Нину попрошу, чтобы она погодку теплую сотворила, – леший принюхался и подтолкнул Виктора в сторону хутора: – Ну, ты иди! Там Тимоха ужинать собирает, тебя ждет. Картошечка у него… колбаска…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор поднялся по луговине к хутору и остановился возле плетня. Обернулся. Внизу темной полосой лежал лес. По траве на полусогнутых лапах пробиралась Кыша. Под одиноким кустом бузины затаился заяц. Кирюша брел между березами. Выговаривал что-то умостившемуся на плече филину. В болоте Ольг поправлял покосившиеся кочки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последнее время Виктор стал видеть многое, что раньше было скрыто темнотой или густыми зарослями. Видел не глазами, а каким-то глубинным чутьем. Тем, которое люди потеряли, променяв бесконечность тенистых боров на тесноту квартир.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;4.2<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставив Машу с Ниной Кирилловной, Виктор вышел на крыльцо. У ворот, прислонившись к плетню, стоял Кирюша. Поражало невероятное сходство деревянной фигуры с лешим. Гоше как-то удалось передать добродушие хозяина Дубков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша увидел спускавшегося по ступенькам Виктора и помахал рукой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! Извини, встретить не мог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что случилось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кыша в болото ввалилась. Ольга с испугу покусала, пока он ее на берег тащил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего ей там понадобилось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хотела утку поймать. В топь влетела. А брюхатая ведь… Пока барахталась, все силы ушли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как же она Ольга покусала без сил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Врет, наверное. Я сам не видел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Может, и врет, – подумал Виктор. – Ольг в последнее время совсем плох стал. Состарился… Только на Кышу наговаривать грешно. Не могла она покусать. Какой же зверь будет кидаться на водяного или кикимору?»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший потоптался немного на месте и засеменил к скамеечке, вкопанной возле будки Буяна:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нечего тут стоять. Пойдем присядем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а… – Виктор покосился на спящего пса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не бойся, мы ему не соперники. Он только медведя не любит да на вертолет лает. Иногда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Буян так пригрелся на солнышке, что не стал даже смотреть, кто прошел мимо. Виктор перешагнул через толстенную цепь. Уселся на скамейку и, глядя на легкие облака, сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А в Бору льет, как из ведра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скоро и там солнце выглянет. Я же обещал попросить Нину – и попросил!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так это правда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что Нина Кирилловна умеет погоду делать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ой, да это любая ведьма может. Первейшее дело для них! Выйдет голой в полночь на крыльцо – дождь назавтра пойдет. Пройдется по лесу с непокрытой головой, с туеском перевернутым в руках – солнышко выглянет. Затопит печку поутру, кинет туда травки разные – к ночи такой мороз ударит…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока леший объяснял хитрости управления погодой, Виктор поглядывал на крыльцо. Кирюша заметил беспокойство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не жди. Еще часик – не меньше. Видишь, дымок над трубой слабенький. Отвар готовит. Пока вода вскипит, пока настоится, пока остынет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А мы что, час тут будем сидеть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что делать-то?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор поднялся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем к машине. Я тебе подарок привез.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший вскочил. Забежал вперед.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какой подарок?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пойдем, покажу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша семенил рядом, приплясывал от нетерпения, поскрипывал и кряхтел. Виктор даже пожалел, что сказал заранее и заставил лешего переживать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Машину он оставил за поворотом, вспомнив давние слова Гоши, что изба может испугаться. Да и колея заканчивалась там небольшой площадкой. Дальше шла просто широкая тропа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Покопавшись в кармане рюкзака, Виктор подал Кирюше небольшой калейдоскоп.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Смотри сюда. На солнце направь. Теперь поворачивай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще весной он заметил, как леший подобрал оброненный кем-то яркий значок. Полюбовался игрой света и спрятал на волосатой груди, как за пазуху сунул. И когда Маша сказала, что без подарка в гости не ходят, сразу подумал о калейдоскопе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша стоял столбом. Слышался шорох перекатывающихся стеклышек и редкие всхлипывания. «Это надолго, – подумал Виктор и стал вытаскивать из багажника вещи. – Лишь бы лес не забросил». Но леший оторвался от игрушки, как только палатка и спальник были прикручены к рюкзаку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, спасибо… друг… да я… да это… чудо-то какое, – слов у Кирюши не хватало. – Что это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это калейдоскоп. Смотри не разбей. Там зеркала хрупкие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший посмотрел на раскрашенную трубку и аккуратно отправил ее «за пазуху». Виктор поддернул лямки на клапане. Спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мимо болота пойдем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ольгу надо подарок отдать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша прищурился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тоже ка-лей-до-скоп? – выговорил он непривычное слово.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, кубик Рубика, – Виктор достал из кармана рюкзака головоломку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Объяснять, что это за штука, пришлось долго. Зато леший, когда сообразил, засучил на месте короткими ножками:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец! Ему такое и надо! Хоть чем-то заинтересуется!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор вытащил Машину сумку и захлопнул багажник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошли. Посидишь на скамеечке, посмотришь узоры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А Алене ты тоже подарок привез? А Лине?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Маша привезла. Мы на днях Гошу встретили – он и посоветовал. Только Лине мы еще утром отдали. И Нюше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришлось рассказывать нетерпеливому Кирюше о подарках.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша с Ниной Кирилловной появились на крыльце, когда солнышко коснулось верхушек деревьев. Кирюша с сожалением оторвался от игрушки:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нина, так мы пойдем? Поздно уже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идите. Вот, Кыше дашь, – ведьма протянула пучок сушеных травинок, перевязанный лыковым ремешком. – Не будет есть – скажи, я велела, а то не выносит щенков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ой, спасибо!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, идите. Стемнеет скоро. Ты, девочка, не беспокойся, простуды тебя стороной теперь обходить будут. Я к вам через несколько дней загляну, еще отварчиком напою, Алену проведаю. Давно ее не видела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо вам, Нина Кирилловна. Большое спасибо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В лесу налетели комары. Леший взмахнул рукой, и гудящие кровопийцы стали держаться в отдалении. Низкое солнце едва пробивалось через листву. Густой лес – это не бор, в нем темнеет намного раньше. Шедший впереди Кирюша остановился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эх, не успеем до заката! А так хотелось у костерка посидеть, чайку попить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так стоять не надо. Пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Леший направился к низкому, густому орешнику. Виктор подтолкнул Машу за ним. Раздвигая ветки, Кирюша повел их между кустов. С той стороны еще светило солнце. И вышли они почти на берег озера. За вековыми дубами блестела на воде закатная дорожка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как это? Напрямик же километров пять, – удивился Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Довольный леший засеменил к берегу. Махнул рукой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давайте за мной! Немного осталось. Не каждая прямая дорога в лесу – короткая. Вон там шалашик. Только к Ольгу придется завтра сходить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сходим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шалаш оказался уютно устлан еловым лапником. Ветки не выпирали, лежали ровным, мягким ковром. Завораживающе пахло хвоей. Ставить палатку сразу расхотелось. Виктор раскатал на лапнике одеяло, бросил на него спальник. Потянуло свежим дымком. Кирюша суетился у костра, подбрасывал сухие веточки. Над разгорающимся огнем висел старый алюминиевый чайник. Маша сидела рядом на толстом бревне и отмахивалась от дыма. Тишина стояла – в городе такой не бывает. Ни ветерка, ни шороха. Потрескивали изредка ветки в костре, да слышалось бормотание лешего:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нам до ведьмы, конечно, далеко. Но и мы не лыком шиты. Сейчас такого чайку… Брусничка, мята…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша смотрела на озерную гладь. Давно уже Виктор не видел на ее лице мирную улыбку. Полгода с бронхитом по больницам да санаториям.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чай пили из таких же, как и чайник, древних алюминиевых кружек. Кирюша заявил, что только в них сохраняется аромат. Мол, все эти новомодные пластики воняют, нержавейка – мертвый металл. Только обжигающий алюминий подходит для трав. Ну, может, эмаль еще.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебя из чего Нина поила? – спросил он Машу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из такой же кружки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, видишь! – обрадовался леший. – Я прав!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аромат заваренных трав смешивался с дымком от догорающего костра, поднимался над кронами дубов. В зеркале озера отражались первые звезды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сзади кто-то осторожно тявкнул. Леший встрепенулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ой, забыл! Иди сюда. Кыш, Кыш, Кыш…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Блеснув в темноте глазами, из-за дуба вынырнула лисица. Сделала круг и подошла к лешему так, чтобы не проходить мимо людей. Ткнулась мордочкой в ладони.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Милая! Тут тебе Нина травку передала. Велела съесть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша выпутал из ремешка пучок, протянул Кыше. Поглядывая на людей, лиса выбирала из руки травинки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ешь, ешь – тебе надо, щенкам надо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша дождалась, пока будет съедена последняя травка, и протянула Кыше кусочек сахара. Лиса покосилась на лешего. Тот разрешил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ешь – это вкусно. После горькой травки – особенно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Осторожно, медленно Кыша подошла, взяла сахар. И сразу бросилась прочь. Только мелькнул в темноте рыжий хвост. Виктор посмотрел вслед. Как и неделю назад, он прекрасно видел лису, грызущую вдалеке сахар. Различал трещины на коре деревьев. Видел спину филина, сидящего на нижней ветке старого дуба. Повернувшись к Кирюше, спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты чего филина не жалуешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так он мышей всех сожрал. Ухает невпопад. Прошлой осенью повадился грибников пугать. Только я их к поспевшим грибам направлю или на выход, чтобы лес не зорили, а он как ухнет над головой. Люди шарахаются, с пути сбиваются. Как тут уследить за всеми.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты с ним поговорить не пробовал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пробовал! Только глухой он. Старый.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утро выдалось прохладным. Вылезать из теплого спальника не хотелось. Но за стенами из еловых ветвей пели птицы, и вставало солнце.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор спустился к берегу. Вышел на бревенчатые мосточки. Зачерпнул ладонями воду, умылся. Озеро стояло тихое, подернутое низким туманом. Лишь у самого берега белая пелена открывала прозрачную гладь. Камыши в стороне, казалось, висели в воздухе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда-то издалека к берегу подкатилась небольшая волна. За ней пришла череда волн совсем маленьких. Из тумана выглянула девичья головка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! Ты Виктор?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй! А ты, наверное, Алена?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответить русалка не успела. По крутому откосу скатился Кирюша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот и хорошо! Вот и познакомились! Там уже Маша встала. Сейчас, чайку утреннего заварим – посидим. Алена, мы к тебе придем, – леший повернулся, направил поток красноречия на Виктора. – Пошли! Костерок надо разжечь. Потом спустимся, посидим, поговорим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русалка улыбнулась. С легким кивком исчезла в пелене тумана. Набежали на берег волны.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прогревшееся за неделю озеро засыпало. Легкий ветерок приносил с воды приятное тепло. За лес на дальнем берегу пряталось солнце. На скамеечке, устроенной мастеровитым Тимохой прямо на мостках, сидела Маша. О чем они говорили с Аленой – не слышно. Понятно, что не о грустном. Колокольчиком разливался над водой смех русалки. Маша смеялась негромко, мягко. Видимо, боялась закашляться, не привыкла еще к тому, что здорова. Ведьма ворошила прутиком угольки в костре, отодвигая от чайника потухшие и подкатывая свежие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша, прихватив с собой филина, убежал к Селищу. Там у торфяника приезжие браконьеры устроили пьянку. Виктор закрыл глаза и постарался увидеть лешего. Тот кружил двух крепких мужиков, одетых в камуфляжные куртки. Кружил знатно. Они уже минут пять не могли выйти из темного леса, куда пошли до ветра. Филин ухал невпопад, Кирюша ворчал: «Зря я тебя сюда тащил. Тебе только кошек пугать. Надо было семейку твою прикормить. Молодые-то поумнее будут».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты не просто смотри, – Нина Кирилловна прищелкнула прутиком по боку чайника. – Помоги, а то он до ночи провозится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как? – Виктор открыл глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, пригони ему в помощь летучих мышей с заброшенного коровника. Видишь их? У деревни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор сосредоточился и действительно увидел: вокруг старого скотного двора летают ночные охотники, ловят мошек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, теперь позови их. Подскажи: пусть к Кирюше летят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор представил, как стайка летучих мышей направляется к полянке, где обосновались браконьеры. И тут же услышал голос лешего: «Спасибо… друг!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что же это получается? Я что, лешим становлюсь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведьма улыбнулась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Твое время еще не пришло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А когда придет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Я судьбу так далеко не вижу. Вот следующим летом Кошина невеста приедет – у нее спросишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А она…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Она – сильная ведьма. Неопытная еще, молодая, но это дело наживное – научу. Ей этот лес после меня достанется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор задумался. Что же это получается? Судьбу, значит, далеко не видит, а кому лес достанется да на ком Гоша женится – знает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведьма посмотрела на него.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Видеть судьбы тех, кто с лесом связан, может любая ведьма. Ну, еще судьбы близких. А Лена может намного больше. Она не только видит, она судьбу творит, направляет. Не знаю, как у нее получилось, но родителей своих она познакомила.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Говорю же – не знаю. Дар у нее такой. Прапрабабка ее, Василиса, тоже сильная ведьма была. Меня учила. В травах я разбираюсь лучше, а судьбу вижу не всегда. Вот, вы подарки привезли, и я увидела, что Ольг еще лет пятьдесят протянет. Разбередил ты ему душу этим кубиком. А Алена Кирюшу ненадолго переживет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как? Она же…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Молодая. Но она и русалкой-то стала рано. Двадцати еще не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Утопилась?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не верь ты этим сказкам. В лес уходят только по собственному желанию. Очень сильному желанию. Когда иначе жить невозможно. Когда лес или болото дороже становятся, чем своя жизнь. Когда от березок отойти не сможешь. Когда судьба лисенка станет важнее собственной. Но не каждый сможет в лес уйти. Для этого надо талант иметь. Видеть его, ощущать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как… – Виктор боялся высказать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, как у тебя. Но это должно сойтись в одном человеке. Чтобы и талант был, и боль за лес, за озеро, за последнего карася в болоте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А Ольг этих карасей…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведьма опять улыбнулась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он же вам старых таскает, которые вскоре помрут, болото ему загадят. А так и болоту польза, и вам, и Кыше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы что, все видите?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как же! Тут хозяйский глаз нужен. Лесные жители – они что дети малые. То перессорятся, то влюбятся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь улыбнулся Виктор. Влюбленный Кирюша являл собой зрелище комичное и грустное одновременно. Когда Маша пришла на мостки с пакетом томатного сока, он пыжился, будто сам подсказал, что дарить. Каждое утро приносил венок из красивых цветов. Алена потом до вечера в нем щеголяла. Ольг рассказывал, что и Кыша сиротой осталась из-за того, что леший на берегу сидел и не уследил за браконьерами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сумрак надвинулся из глубины леса. Виктор заметил оживившихся комаров. Не думая, взмахнул рукой, как делал это леший. Гудящая стая отлетела к озеру и расползлась над водой. Захлопали губы верховой рыбы, обрадованной нежданным подарком. Побежали, перекрещиваясь, круги. Виктор закрыл глаза и нашел летучих мышей. Маленькие охотники, кувыркаясь на лету, возвращались домой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведьма с улыбкой смотрела на дотлевающие угольки.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;5. Человек<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;5.1<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Памятное место Игорь чуть не пропустил. Все ждал, пытался вспомнить, сбрасывал скорость у каждого перекрестка. И не узнавал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несколько лет назад дорогу подняли, расширили. Теперь всё здесь изменилось. Светлана смотрела на мужа с тревогой. Раньше они проскакивали этот участок дороги, не замечая и не вспоминая. А сейчас…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена протянула руку с заднего сиденья, тронула отца за плечо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это здесь, папа. Там, где сосны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь притормозил, остановился на обочине. Съехать с асфальта теперь уже не получилось бы. Внизу действительно уходила в лес грунтовка. Заросшая, давно не катанная колея ничем не напоминала ту дорогу, по которой он объехал смерть. Только сосны всё так же стояли на песке. Казалось, за двадцать лет они нисколько не выросли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена легко сбежала с насыпи к низким сосенкам. Подошла, прижалась к желтому стволу щекой. В ветвях мелькнула белка. Девушка подняла руку, и рыжий зверек, стелясь, спустился по стволу. Мягко прыгнул на плечо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Родители, давно привыкшие к странному поведению дочери, ждали у машины. Игорь не слышал, что она говорила, заметил только шевелящиеся губы. Светлана глянула на мужа, и он в ответ на невысказанный вопрос покачал головой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Белка вернулась на дерево, скользнула вверх и исчезла. Лена выбралась на дорогу. Закинула косу на плечо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поехали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Родители послушно сели в машину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мама, ты говорила, что прабабушка Василиса жила где-то здесь, недалеко.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не здесь. Дальше. Селище называется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пап, дай навигатор. Посмотрю, где это. Может быть, по пути.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Светлое пятно бежало впереди. Растворялось в лучах фар встречных автомобилей и снова появлялось. Дорога походила на глубокий каньон. Высокие деревья оставляли для быстро темнеющего неба узкую полоску.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь бросил взгляд на дремлющую рядом жену. Подумал, что пора остановиться. Но дочь решила ехать до деревни с абсолютно неоригинальным названием Бор. Сколько таких Боров в России? Игорь стал вспоминать: два в Карелии, еще один в Ленобласти, несколько деревень в Новгородчине и где-то под Тверью… Это те, которые он проезжал и помнил. И вот – еще один впереди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Машины встречались все реже. Игорь бросил взгляд на часы – почти полночь. Целый день за рулем. Даже в молодости он старался так ездить только в Карелии, где полярный день плавно переходит в белую ночь. За Питером заметно темнело, и езда превращалась в тяжелую работу. Лучше остановится и поспать. Отпуск – торопиться некуда, тем более, в последние годы появилось множество уютных мотелей. А тут… Света, вон, утомилась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь тихо спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лена, далеко еще?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Сейчас будет деревня, за ней мотель. Вон, видишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Впереди показались светлые точки окон. Выплыла из темноты белым прямоугольником табличка «Бор». Пробежали мимо стоящие вплотную к асфальту домики. Промелькнула скупо освещенная высоким фонарем остановка автобуса. Почти сразу за деревней, немного в стороне от дороги, высился двухэтажный деревянный дом. В полумраке он выглядел призраком. На повороте стояла деревянная фигура худого патлатого мужика и приглашающим жестом указывала на вывеску «Мотель Бор». Чуть выше светилась надпись «Места есть». Игорь облегченно выдохнул и свернул на дорожку, обозначенную низкими фонариками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На площадке у входа выстроился десяток машин с неместными номерами. Даже мурманский «пятьдесят первый» мелькнул в пробегающих по кругу лучах фар. Светлана подняла голову, потянулась:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приехали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Умотала меня девушка наша. И надо ей было именно в этот мотель?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Папа, так он в этих местах – один.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«И то правда», – подумал Игорь, открывая дверь. В машину ворвался прохладный ветерок, отогнал усталость.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Светлана так и не проснулась толком. Оставив ее в комнате, спустились вдвоем в кафе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мотель выглядел как музей древнерусской культуры. Кованые светильники, тяжелые льняные занавески и деревянные фигуры. Поражало мастерство, с каким вырезаны сказочные персонажи. В холле сидит на подоконнике русалка. Издалека видна каждая чешуйка на хвосте. А присмотревшись, замечаешь, что нет там ничего. Так, отдельные штрихи, грубые канавки, оставленные резцом. То же самое и с ухмыляющейся бородатой фигурой лешего, стоящей у стойки бара. От входа кажется, что в курчавой бороде застряла солома, листики. Но, подойдя вплотную, Игорь не заметил ничего похожего. Все то же небрежно обработанное дерево. Внимательные глаза хозяина леса оглядывали каждого входящего, а вблизи непонятно, есть ли там вообще чем смотреть. Только темные сучки не на месте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока Игорь вполголоса читал меню, Лена стояла возле деревянного лешего. Погладила по руке, провела пальцами по неровно вырезанной бороде. Рассеянно кивнула, соглашаясь на пончики с чаем. Тихо шепнула: «До завтра…»<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утро встретило ярким солнцем. Из-за того, что вчера поздно легли, рано встать не получилось. Пока рассаживались, перекладывали вещи, к мотелю подъехала еще одна машина. Молодая пара быстро поднялась на крыльцо. Парень пропустил девушку вперед, задержался и посмотрел на Лену. Игорь насторожился, но дочка кивнула парню, как старому знакомому. Улыбнувшись в ответ, незнакомец скрылся в дверях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто это? – не выдержала Светлана, от которой тоже не укрылся безмолвный диалог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы скоро познакомитесь, – непонятно сказала Лена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь глянул на жену. Увидел, как она в недоумении пожимает плечами, и выдохнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поехали! – Повернулся к дочери: – Садись!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И опять, в который уже раз, поразился ее уверенному взгляду. Похоже, наступал момент, когда судьбы создавались желанием одного человека. Его девочки.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор отсчитывал последние сотни метров до деревни. Из-за поворота появился указатель. Разбросанные в беспорядке избы создавали впечатление, что в этой деревне каждый сам по себе. Магазин у дороги, как ни странно, работал. На старой, времен советской власти, скамеечке сидели три старушки. Две держали на коленях одинаковые цветастые пакеты. У ног третьей стояла тележка с картонной коробкой. Те, что с пакетами, одеты по-деревенски, а дама с тележкой щеголяла в джинсовой куртке поверх темно-синего платья, в синих босоножках и черной шляпе с широкими полями. Если деревенские бабушки, стоило Светлане к ним подойти, поджали губы, то по-городскому одетая дама улыбнулась. Игорь собрался прийти на помощь, но жена после некоторого замешательства спросила:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, здесь в деревне когда-то жила Василиса Полонникова. Хотя у нее могла быть другая фамилия. Это моя прабабушка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старушки крепче ухватились за пакеты. Смотрели они Светлане за спину. Их лица выражали решимость молчать. Умереть, но молчать. В глазах затаился страх.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подошла Лена. Взяла мать за руку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Поехали! Они ничего не скажут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Светлана, отступая к машине, посмотрела на городскую. Та испуганно попыталась оправдаться:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я ничего не знаю. Мы только позапрошлым летом дом купили. Слышала, что когда-то в деревне ведьма жила. Василисой звали. А фамилия… фамилии не знаю, – она виновато посмотрела на местных бабулек. – Говорят, где-то за озером еще одна ведьма живет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена, уже сев в машину, вдруг повернулась:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спасибо! Вы нам очень помогли, – закрыла дверь, потом снова открыла. – А Василиса на вас зла не держала. Поехали, папа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда машина скрылась за поворотом, одна из местных старушек промокнула выступившие слезы. Другая неожиданно выматерилась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы что? – удивилась приезжая.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но ее уже не замечали. Что-то эти двое знали, чего-то боялись.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Боже, глаза-то видела? И коса…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ответ опять послышались матюги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Думаешь, узнала?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты не слышала? Ведь она за покойницу Василису говорила.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну и что? Может, это она так… случайно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не случайно. Ты что, слепая стала? Это же вылитая Василиса в молодости.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты молодой-то ее видела? Вот я на пять лет тебя старше и то помню ее только старухой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Городская дама в недоумении переводила взгляд с одной бабки на другую. Машина давно уехала, а страх все еще стоял рядом и уходить не собирался.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Папа, направо. Не разгоняйся. Здесь где-то дорога должна быть, – уверенно сказала Лена. Чувствовалось: встреча со старушками придала ей уверенности. Она положила руку отцу на плечо: – Вот тут поворачивай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нахлынули воспоминания. Захлестнули так, что заложило уши. Игорь, словно в тумане, съехал на лесную дорогу. Все как тогда. Песчаная накатанная колея под колесами. У дороги растут сосны, а в глубине – густой осинник с отдельно стоящими елочками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дорога перевалила через холм-другой. Впереди на развилке деревья на глазах сгибались, закрывая наезженный путь. Слева открылся темный коридор. Уходившая в низину сырая колея не внушала доверия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Папа! Нам налево!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лена, ты уверена? – встрепенулась Светлана. – Там же болото!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мама! Нам туда!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Игорь чувствовал: Лена права. Права, как всегда!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;5.2<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор вел машину медленно. Его встревожила девушка у мотеля. Он видел её впервые, но лицо показалось на удивление знакомым. И кивнула она естественно, словно они давно знали друг друга. Номера на машине мурманские, а знакомых в Заполярье у него не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выкручивая руль на причудливо виляющей лесной дороге, успел заметить, как качаются деревья на повороте к избе Нины Кирилловны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ветра нет. Что-то здесь не так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Остановив машину, Виктор подал назад до развилки. Присмотрелся к колее, уходившей в сырой лес. На мягкой земле отпечатался свежий протектор. Виктор понял, кого он встретил у мотеля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша спросила:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Случилось что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, все хорошо. К Нине Кирилловне гости пожаловали. И кажется, я знаю, кто это. Но раньше Гоши нам туда соваться не след.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как скажешь. – Во всем, что связано с лесом, Маша доверяла мужу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На хуторе царила суета. Дети носились по двору, разгоняя бестолково мечущихся кур. Из окон слышались указания, что доставать из погреба и куда нести. Только сам хозяин выглядел невозмутимо-довольным. Тимоха, наряженный в серую рубашку и черные новые джинсы, сидел в беседке с кружкой кваса в руках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О-о, какие гости! – улыбнулся он и крикнул пробегавшему мимо внуку: – Митька, принеси еще пару кружек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот, ни слова не говоря, сменил направление, оставив на ступеньках беседки корыто с порубленной свеклой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во! Моя выучка! – похвалился Тимоха. – Проходите сюда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не успели гости дойти до беседки – вернулся внук. Все так же молча поставил на перила старые эмалированные кружки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты где корыто оставил? – начал выговаривать Тимоха. – Гости как в беседку попадут? Дурья твоя голова!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внук подхватил корыто и уже на ходу оправдался:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так я же быстро, деда. Они и подойти не успели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор пропустил вперед жену, переставил кружки на стол и сел на гладко оструганную скамеечку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что это у тебя творится?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Младшую замуж выдаю! Хватит ей одной сына воспитывать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор удивился. Если старшая дочь Тимохи постоянно жила в городе, то младшая почти никогда с хутора не выезжала. Сын ее в школу еще не ходил, так что нужды мотаться в город не было. Если только в магазин изредка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И за кого?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нашелся хороший человек. Разглядел! Инженер новый из ДРСУ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тимоха налил квас из пятилитрового бидончика. Виктор отхлебнул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А познакомились-то они как? Ты что, дорогу его пригласил асфальтировать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Асфальт я не люблю. Слишком громко по нему копыта стучат. А познакомил их старший зять. Привозил зимой на рыбалку дорожного начальника, ну и инженера прихватил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На Глубокое?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он же не рыбак, – удивился Виктор, хорошо знавший городского прокурора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А он и не ходил. Весь день тут просидел. Да и мы ничего не наловили. Клевало плохо. Вернулись к обеду. За столом молодые и познакомились, разговорились…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что? Сразу сладилось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хуторянин прихлебнул из кружки, хитро улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В тот день Кирилловна к нам заглянула. Из магазина шла. Посмотрела она на этого инженера и говорит: судьба тебя, парень, сюда привела. Ты не противься. Все хорошо будет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, и зачастил он к нам. Почти каждую неделю приезжал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор удивился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чего это я его не видел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты ж зимой к нам не ездишь. Все из деревни к Кирюше ходишь. А зря! Я дорогу почти каждый день чищу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Для зятя будущего?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Для порядку! – возмутился Тимоха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что ж раньше-то не чистил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хуторянин насупился. Допил квас. Громко стукнул кружкой по столу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А хоть и для зятя! Должен же у Олежки отец быть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша, до того молчавшая, решила увести разговор в сторону от нервной темы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хороший хоть отец-то?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да ничего. Они всю весну у него в городе жили. Это только сейчас Олежек к нам на лето перебрался, а молодые в городе остались. Вот распишутся сегодня – приедут. Часика через два ждем. Вы тоже оставайтесь, раз уж приехали, – Тимоха все еще обижался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, извини, – Виктор подвинул кружку поближе к бидону. – Налей-ка, лучше, еще. Хороший у тебя квас, мягкий.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шалаш Кирюша весной подновил, сделал больше. Теперь он мог вместить человек пять, да еще и место осталось бы. Но сам леший встречать друзей не вышел. Виктор огляделся. Лес стоял тихий, пустой. Недалеко в кустах притаился молодой лис. Прошлым летом он еще был маленьким лисенком и бегал хвостиком за Кышей. Любимец Маши в отсутствие лешего боялся выйти к людям. За озером медведь пытался достать орехи, запасенные белкой с осени. Лапа в дупло не пролезала. Медведь злился. Кора разлеталась из-под кривых когтей. Далеко, у деревни, семейка кабанов спала в олешнике, налопавшись ночью на огородах молодой свеклы. Ножки поросят смешно подергивались. А Кирюши в лесу не было и не было давно. Виктор свалил рюкзак у шалаша и заторопился к воде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что случилось? – забеспокоилась Маша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирюша куда-то ушел. Нет его в лесу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возле мостков уже поджидала Алена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! Не беспокойся. Кирюша в Красный бор пошел. Хочет договориться – щенков Кыши туда пристроить. На днях Нина ему сказала, что у Тита кто-то лис пострелял. Подождите, к вечеру подойдет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уф… – выдохнул Виктор. – А я уж подумал – случилось чего. Но ждать мы не будем. Посидим с тобой полчасика и пойдем. Тимоха младшую дочь замуж выдает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша села на скамеечку, подала Виктору пакет и стаканчики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй, Алена! Мы сок привезли твой любимый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор разлил томатный сок по стаканчикам. Нагнулся и протянул один Алене. Нина Кирилловна говорила, что у лесной нелюди остается на память о том времени, когда они были людьми, какое-то одно чувство. Кирюша без ума от всего яркого и блестящего. Ольг любит разные загадки. Может неделями возиться с головоломками или размышлять над каверзным вопросом. Лине нравятся бусы и серьги. А Алена любит томатный сок. Помидоры ее не интересуют, только сок. Хотя она могла не есть, не пить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта мысль заставила Виктора усмехнуться:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Как можно хотеть пить, живя в озере? Но что-то Кирюша надолго ушел в Красный бор. Хватило бы и часа. Поговорил с Титом – и домой. Ходу здесь – пара минут. Для него тридцать километров – не крюк. Нырнет за дерево – и дома».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор вспомнил, как в первый раз прошел короткой лесной дорогой вслед за лешим. Только отошли от избы Нины Кирилловны, а тут уже и озеро. Иногда он завидовал такому умению. Оставалось утешать себя тем, что когда-нибудь станет лешим и сможет ходить по лесу напрямик. А все к этому шло. Лес он видел не хуже Кирюши. С водой труднее. Но и Ольг, например, разбирается только в болотах и озерах.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На хутор вернулись ближе к обеду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Суматоха уже улеглась. Тимоха выговаривал что-то детям на крыльце. В беседке сидел Гоша, а рядом с ним – девушка, встретившаяся утром у мотеля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добрый день! – Виктор присмотрелся. – Гоша, ты чего?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внук ведьмы сидел с таким видом, словно его стукнули по голове пыльным мешком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А-а! Привет! – немного оживился Гоша. – Это Лена. А это Маша и Виктор. Они сюда часто приезжают. Только не к нам и не к Тимохе. Шалаш у них на озере.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте! Правда, мы уже встречались сегодня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Вы даже кивнули, – подтвердила Лена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь вспомнила и Маша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так это вы от гостиницы отъезжали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поговорить им не удалось. Над малинником мелькнула черная крыша прокурорского джипа. Из чердачного окна раздался детский крик: «Едут!». Тут же во двор высыпало многочисленное семейство зажиточного хуторянина и прибывшие на празднество родственники. Шум поднялся такой, что разобрать, кто и что кричит, не удавалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена вышла из беседки. Потянула за собой Гошу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор завернул к машине. Вытащил из багажника мощный бинокль. Купил в прошлом году, но так ни разу и не воспользовался. Сам он и без оптики видел лес, а Маша не интересовалась тем, что делается вдалеке. В лесу она ценила покой и возможность просто посидеть у костра, поговорить с лешим или русалкой. Иногда ходила на болото к водяному. Могла часами выслушивать его брюзжание. Ольг баловал ее клюквой и большими кувшинками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор открыл чехол. Цейсовская оптика в обрезиненном корпусе выглядела достойно. Оцифрованные лимбы подтверждали, что это серьезный прибор, а не китайская пластиковая игрушка. Не к месту дарить такое, но другого подарка все равно нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На заднем дворе под навесом стоял стол. Вытянувшись метров на тридцать, он мог принять намного больше народу, чем собралось на свадьбу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поздравления затянулись почти на полчаса. Последним оказался Гоша. А может быть, так и было задумано…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из ящика со стружкой появилась метровая деревянная фигура лешего. Виктор поразился, насколько талантлив внук ведьмы. Борода Кирюши на обоих изображениях – у избы Нины Кирилловны и в баре мотеля – выражала добродушие. Но на этот раз прообразом послужил явно другой леший. Лукавый, насмешливый. Он стоял, сложив руки на груди. Гости зааплодировали. Гоша смутился окончательно. Ссутулился и постарался спрятаться за спинами друзей, что выглядело комично при его огромной фигуре. Маша тут же повисла у него на локте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гоша! Кто это? Это же не Кирюша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это Тит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А где он живет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В Красном бору.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор, зная, что Гоша режет свои произведения с натуры, повернулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И ты оттуда тащил на себе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну да, для тебя ничего особенного, а я бы помер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, ничего… Меня Кирюша вывел к Тимохиной луговине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маша переглянулась с Леной и повела Гошу к столу, выспрашивая:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А у Тита озеро есть? А там красиво? А почему бор Красный?<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Расходились в сумерках. Виктор привычно загнал комаров повыше, где крутились летучие мыши, залетевшие сюда от деревни в поисках еды. Они часто вечерами прилетали к Виктору. Леший говорил, что другу не положено прикармливать чужое зверье, но не обижался. Как не обижался на Машу, баловавшую вкусненьким щенков Кыши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На западе еще светлела полоска неба, а над головой уже зажигались первые звезды. Впереди поднималась темная стена леса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор остановился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас я Кирюшу позову – он вас до избы доведет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена придержала его за плечо:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А может, сам нас проводишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Со мной часа два тащиться будем. До темноты не дойдем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я же не леший. Быстро ходить не умею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты попробуй. Сейчас будем входить в лес – иди вперед. И представь, что за кустами – изба. Ты же помнишь, какой там лес?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор молча подошел к краю луговины. Отсюда – немного в гору, и заросли папоротника сменятся сосновым леском. По нему с поломанными ребрами он брел когда-то в полную неизвестность. А там уже видны коряги, которые внук ведьмы собирал по всему лесу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор раздвинул кусты и увидел по ту сторону коряги. Они тянули свои лапы, норовя схватить и не отпускать. Над ними виднелся знакомый мезонин с балкончиком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сзади его подтолкнул Гоша:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Проходи, не задерживайся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Радостно залаял Буян, словно кто-то застучал лопатой по подушке. Виктор помотал головой, не понимая, как у него получилось преодолеть несколько километров одним шагом. Но решил, что разбираться сейчас – не время. Лучше поговорить с Кирюшей или Ниной Кирилловной. Глядя на сваленные кучей пни, он спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гош, как ты их сюда таскал? В них же килограмм двести. И ухватить неудобно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мне Кирюша помогал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кирюша?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Представить лешего, таскавшего тяжеленные разлапистые комли, было невозможно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, не сам. Мишку попросил. Я только от опушки один волок, а то Буян вместе с будкой за ворота хотел выскочить. Не любит он мишку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он еще вертолеты не любит! – крикнул выглянувший из-за завала леший. – А я вас жду!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена подошла к Кирюше, присела и взяла его руку в ладони.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй, леший!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потупившийся было Кирюша расцвел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я знал, знал! Верил, что ты придешь! Гоша не верил, а я верил!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь смутился Гоша. Маша погладила его по локтю – выше ей было не дотянуться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не обращай внимания – это ж Кирюша.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;5.3<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Красный бор – к Титу – Виктор попал через неделю. Закрыл глаза, присмотрелся к незнакомым местам и вышел из-за кривой сосны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь не рос мох. Под ногами лежал ковер из опавших иголок с проплешинами светлого песка. Деревья щеголяли красноватой корой. Лишь кое-где виднелась зелень молодой сосновой поросли и редкая травка. Солнце, проглядывая сквозь плотную хвою, укладывало золотые лоскутки на красно-рыжее великолепие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тит появился – как из-под земли вырос. Усмехнулся ехидно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что застыл? Нравится?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор еще на свадьбе заметил, что для фигуры Тита Гоша выбрал осину. Леший, под стать своему лесу, оказался рыжим. В почти красной бороде проглядывали седые прядки. На голове красовалась соломенная шляпа с ободранными краями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что, кто-то хочет это рубить? – спросил Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не только хочет, а уже рубит! – Тит расплел руки, сложенные до того на груди. Повернулся. Уходя, буркнул: – Пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В отличие от Кирюши, хозяин Красного бора гостей не жаловал. Даже тех, кто мог помочь. Виктор пожал плечами, но говорить ничего не стал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За лешим, конечно, он не успел. Тот свернул за ближайшее дерево и исчез. Виктор привычно огляделся. Увидел, как на другом краю леса так же оглядывается Тит – не может понять, почему человек не поспешил за ним. В тот момент, когда леший уже собрался возвращаться, Виктор шагнул за сосну и чуть не сбил его с ног.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А… ты… как…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Широко открытый рот уже не мог сложиться в ехидную ухмылочку. По верхушкам сосен пронесся ветерок, взъерошил иголки. Сквозь шорох послышался смех. Донеслось: «Молодец!» Другой голос подтвердил: «А я что говорила!» Пролетевший между сосен сквознячок унес за собой звон колокольчиков. Теперь ведьмы смеялись уже вдвоем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ой, Нина! Сначала, значит, Кирюшу заслала. Вроде как место для лисят присмотреть. А теперь ты пожаловал! Ты кто такой?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю, – Виктор подумал и пояснил: – Ведьмы тоже не знают. Я спрашивал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тит нахмурился. Почмокал губами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, пошли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С высокого холма открывался прекрасный вид на луговину, озеро и деревеньку перед ним. Спокойная гладь отражала темный еловый лес на другом берегу. Левее бор спускался к самой воде. Дорога пробегала между домиками, виляла по луговине и упиралась в вырубку, на краю которой работал трелевочный трактор. Рык дизеля иногда перекрывался визгом бензопилы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор покосился на Тита. Леший стоял поникший. Бессильно свесив руки, с горечью наблюдал, как упала еще одна сосна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это что за деревня?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чернодолье, – тихо ответил леший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А озеро?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Черненькое, но в деревне его называют Плотичным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понятно… – протянул Виктор. Это был соседний район, и он в местном лесничестве никого не знал. Если только попросить Михалыча – может быть, договорится по прокурорской линии. Но сейчас надо прекратить творившееся безобразие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тит! Ты трактор-то в воду загони. Там, вроде, топко – до завтра провозятся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дык как же я эту железяку сдвину. У нее и глаз-то нет. Отвести нечего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А внутри кто сидит?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Человек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот ему и отводи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тит приосанился, выпятил грудь. Взъерошил пальцами бороду. Натянув шляпу поглубже, сжал кулаки и рывком сгорбился. Трактор заглох. С берега послышалась ругань. Виктор, наблюдавший за лешим, понял, что пропустил самое интересное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трелевочник плотно сидел по самую кабину в воде. На крыше стоял мужик в шортах и сапогах. Двое в комбинезонах бегали вдоль берега, усиленно жестикулируя, и создавали ненамного меньше шума, чем до этого дизель с бензопилой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они тут до завтра просидят. В деревне трактор есть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Есть, даже три. Но местные не дадут. Они вчера пытались ими дорогу перегородить, но приехали какие-то люди на джипах, с пистолетами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ясно! А в озере кто живет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Трифон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Водяной?! Это хорошо! Пошли, поговорим!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На сей раз леший не стал торопиться. Спокойно подождал Виктора и вывел на берег озера, поросший высокими елями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трифон – копия Ольга, только не с зелеными, а с черными волосами, – обрадовался:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ой, значит, можно придержать эту механику?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Можно, – Виктор решил тянуть время. – Только совсем не топи. Пусть попробуют вытащить, а то следующий пригонят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Понял! А потом забрать можно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тут в разговор раздраженно влез Тит:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да на хрена тебе трактор? У тебя ж есть уже!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Такого нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трифон вылез на притопленную корягу. Отряхнул мокрую кору с пальцев. Уселся поудобнее. Посмотрел перепонки на свет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не следишь ты за лесом, Тит. Не следишь! Все в бору пропадаешь, а елки – вон, в воду падают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты их поменьше подмывай. Чем тебе песчаный берег не нравится? Все заболотить норовишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А тебе плевать. Ты же сосенки любишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор понял, что началась дежурная перебранка. Осмотрелся и шагнул за толстую ель, собиравшуюся рухнуть на лежавшую в воде соседку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водяной свалился с коряги. Вынырнул, отплевываясь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты кого привел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Человека, – усмехнулся леший.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да какой это человек? Он же ходит, как ты!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лучше меня! – Тит наконец-то нашел, чем уесть Трифона. – Он отсюда сразу к Глубокому вышел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да ты что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вода подернулась рябью, порыв ветра взъерошил камыш у берега. Откуда-то издалека звоном хрустального колокольчика прилетел легкий женский смех.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;5.4<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ничего не добившись в городе, Виктор приехал в лес злой. Маша отправилась к Ольгу с новой головоломкой, а он подсел к Кирюше. Леший водил прутиком по золе холодного кострища и что-то ворчал в бороду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего такой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рубят…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно не спрашивать, что и где. Попытка нажать через Михалыча провалилась. Дачу в Красном бору строил прокурор соседнего района. Оставалось надеяться только на себя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вырубка на берегу Черненького уже начала наполняться строительным материалом. Лежали рядком бетонные блоки, громоздились сваленные в кучу кирпичи. Новенький экскаватор ворочал ковшом, копая котлован. Возле вагончика сидели давешние лесорубы и смотрели на два трактора, ушедшие в воду поверх капотов. Крыша трелёвочника торчала маленьким треугольником. На краю поля стоял еще один трактор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всхлипывая, Тит жаловался:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не могу я уже больше их отсюда гонять. Трифон, вон, помогать вздумал. Механик! А им плевать! Рубят! Лес губят, от озера отделяют. Сколько лет люди живут, а строить там и не подумали. Понимают – если отрезать бор от воды, то берег начнет зарастать ивняком. Не будут лес продувать зимние ветра. Осинник заполонит все. Белки уйдут, лисы… Вон, даже Трифон, хоть и дурак, а понимает: нельзя подмывать здесь берега. А эти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тит стоял за спиной Виктора и бормотал, бормотал… Всхлипывал и снова бормотал. Похоже, совсем опустились руки у лешего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В это время на дороге показался джип. На огромной скорости проскочил через деревню и затормозил перед вагончиком. В пыли между домами бегали перепуганные куры. Собаки устроили концерт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так! Похоже, приехал хозяин, – Виктор вышел на открытое место.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он сначала хотел подойти, поговорить, но передумал. Не о чем говорить с человеком, который губит красоту, когда рядом много свободного места. Ведь можно же было построить дом на лугу между лесом и деревней. Нет, надо влезть в единственную часть бора, что выходит к воде. Виктор не знал, что делать. Отвадить бы прокурора от этих мест. Но как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он посмотрел на понурившегося Тита. Отчаяние и боль за лешего заполнили душу. Стало горько и тоскливо. Навернулись на глаза слезы. Виктор хотел прекратить творящееся на берегу безобразие. Прекратить раз и навсегда, чтобы эти люди больше никогда не пытались губить природу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Колыхнулся воздух над вырубкой. Заглох экскаватор. Люди побежали к деревне. Впереди всех неслась собачонка, мирно дремавшая до этого под вагончиком. За ней, оглядываясь и прибавляя шаг, бежал прокурор. Поджавшая хвост собака тоже оглядывалась и повизгивала. А деревенские псы замолкли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Охнул Тит. Траву взъерошил порыв ветра. Раздался женский голос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хватай его! Держи крепче! Упадет сейчас!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор хотел повернуться. В глазах потемнело, ноги подкосились. Он еще успел почувствовать, как его обнял за талию леший, и потерял сознание.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В себя он пришел на знакомом ларе в избе Нины Кирилловны. Пошевелиться мешало тяжелое ватное одеяло. Потолок, плавно изгибаясь, качался на зыбких стенах. Сил не хватало даже вытащить руку. Попытка повернуть голову привела к очередному обмороку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В следующий раз Виктор очнулся, почувствовав, как ему поднимают голову, подвигая подушку. Рядом стояла Лена. Из-за нее выглядывал Гоша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В дверях появилась ведьма с кружкой в руках:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты, герой, молчи. Тут я говорить буду. Так, Коша, отойди и не мешай. А ты, девочка, аккуратно пои его. Не забывай – помешивай ложечкой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обжигающий отвар возвращал силы. Приятное тепло разливалось внутри. Уходила тошнота. Потолок уже не качался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведьма сидела в ногах и тихо выговаривала:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За что ж ты так осерчал на людей-то? Их же теперь в лес пряником не заманишь. Да и не жалко, конечно. Но вот с лесом-то ты что сделал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Быстро проглотив очередную ложку отвара, Виктор спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что с лесом?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там теперь проклятое место. Сильно проклятое. В него не то что браконьер – леший побоится заглядывать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так ты его проклял. Пей и не разговаривай, – ведьма заметила, что Виктор опять собирается открыть рот. – Молчи! За Машей я Кирюшу отправила. Скоро здесь будут. Ты теперь пару часиков полежи, а на ночь я вас в заднюю светелку определю. Начнет темнеть – встанешь, поужинаешь.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;6. Домовой<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кроны вековых дубов трепал ветер. Сильными порывами устремлялся к воде – покрыть рябью зеркальную гладь у берега. Здесь, под прикрытием дубов, вода хранила спокойствие. А на середине озера ветер разгонял волну и бросал ее на дальний берег. Продолжал свой бег по камышу, пригибал кусты ивняка, поднимался к верхушкам темных елей, раскачивал их и растворялся под облаками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор прихлебывал обжигающий чай и слушал Кирюшу. Леший с удовольствием рассказывал, как мужики из Чернодолья, не дождавшись хозяев, стали богаче на два трактора:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Машину городские забрали. Трифон все-таки утащил на глубину еще один трактор. Тот, что ближе к берегу сидел, деревенские вытащили. Отдал он его им. Зачем, говорит, мне два одинаковых механизма. А красная махина с ковшом так и стоит на вырубке, – не давалось лешему слово «экскаватор». – Раза три пытались деревенские подойти к ней. Шли толпой, чтобы не страшно было, но сбегали, так и не добравшись до первых пеньков. Сильно ты там лес приложил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да я не знал, что такое возможно. Только обозлился…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я и сам не знал, – Кирюша задумался. – Нет, что такое возможно – знал. Не думал, что ты сможешь. Это только старой и сильной ведьме под силу. Да и то, она много дней силу копит, отвары пьет, землю травками посыпает. И только потом проклинает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А зачем проклинают лес?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лес – редко. Чаще – болота… Иногда – озера. Но с чистой воды быстро проклятие сходит. А болота приходится закрывать, чтобы никто не совался. Это когда старый смотрящий ушел, а нового нет. Лес-то что – и без лешего постоит. Ну, зарастут боры, волки расплодятся. Озеро тоже может подождать. А болота – они присмотра требуют. Иначе слишком много людей в них пропадает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ветер разгулялся не на шутку. Дубы уже скрипели не переставая. На озеро наплывала тень грозового облака. Докатывался издалека рокот грома.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор покосился на шалаш.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не бойся, не сдует! – голос Кирющи звучал самодовольно. – С наговорами поставлен. Как положено.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С какими наговорами?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так это, чтобы не протекал, чтобы прохладу днем давал, а ночью чтоб тепло было… Еще от насекомых всяких, комаров, там, и муравьев. Вот только от шершней не заговаривал. Нет их в Дубках. У Тита есть, а у меня нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор не понял, хорошо это, что в Дубках нет шершней, или плохо. Только он собирался переспросить, как в лес на дальнем берегу ударила молния. Мелькнула изломанной дорожкой и погасла. На мгновение небо стало темнее елок. Долетел сухой, оглушающий треск, и упали первые тяжелые капли дождя. Зашипели в костре. Со шлепками расплескались на бревнах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кирюша, подхватив чайник, засеменил к шалашу. Виктор забрал кружки и пошел следом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небо озаряли яркие вспышки. Гром раскатывался по лесу, вытряхивал из темных туч потоки воды. Стих ветер. Озеро, еще недавно трепавшее камыш злыми волнами, успокоилось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хороший дождик, – сказал леший. – И главное – вовремя! Грузди хорошие будут и клюква.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А клюква-то тут при чем? – спросил Виктор. – Она ж на болоте растет. Там и без дождя воды хватает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Любая ягода свежую воду любит… – начал разъяснять Кирюша и вдруг выскочил из шалаша. Постоял мгновение, прислушиваясь, и скрылся за ближайшим дубом. Пытаясь разглядеть, куда рванул леший, Виктор закрыл глаза. В лицо пахнуло огнем и паром. Мелькнула мохнатая фигура. Издалека долетел крик: «Шурш!» Виктор вышел под дождь и шагнул за дуб, чтобы оказаться на опушке у крайних домов Селища.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горел дом, стоящий ближе всех к лесу. Горел, не замечая ливня. Успевший добежать до огорода Кирюша неуклюже перевалился через плетень и заметался под окнами. Одно из них выдавило огнем. Взвился желтый язык пламени, затрещал шифер. Леший подпрыгнул, лег животом на низкий подоконник. Сполз внутрь, проскользнув под потоком огня. Виктор, прикрываясь локтем от жара, старался подойти ближе и разглядеть хоть что-то в дыму и пламени. Горел потолок. Видимо, от удара молнии загорелся чердак, а потом огонь проник в комнаты. На дороге по ту сторону дома метались две старушки. Бежали люди с ведрами. Что-то с громким хлопком полыхнуло – видимо, рванул газовый баллон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В окне показалась темная фигура. Кирюша тяжело перебрался через подоконник. Сделал несколько шагов. Протянул Виктору большой серый клубок. Прошептал: «Это Шурш. Помоги…», – и завалился набок. Поджал колени к животу, обхватил их руками. Посмотрел виновато на стоящего над ним Виктора и обмяк. Маленький, беззащитный – он лежал посреди запущенного огорода. Сполохи огня освещали рыжие подпалины, под которыми угадывались волдыри ожогов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор сунул теплый дрожащий клубок за отворот куртки. Опустился на колено. Тело лешего оплывало коричневым туманом. Несколько мгновений – и на месте, где он лежал, осталось только пятно пожухлой травы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обрушилась крыша. Рассыпая искры, взметнулись навстречу дождю языки пламени. Виктор поднялся и погладил клубок, от которого исходило горе. Великое горе потерянного жилища! Казалось, тот, кто сидел за пазухой, умирал вместе с домом. Виктор сделал несколько шагов назад и наткнулся на плетень. Еще раз погладил клубок. Почувствовал страх. Теплый комочек боялся человека и умолял о помощи. Дрожал, пытался забиться подмышку и тут же снова прижимался к ладони.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор вдруг понял, что надо сделать. Застегнул молнию и, придерживая клубок снизу, перебрался через плетень. Неуклюже нырнул в кусты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вышел он на задворках мотеля. Дождь здесь еще не начинался, но тучи от Селища уже накатывались на Бор. Долетали негромкие раскаты грома.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Задняя дверь мотеля оказалась запертой. Пришлось идти к парадному крыльцу через двор и пустую стоянку. В холле Виктор встал на колени. Расстегнул куртку и выпустил клубок. Тот метнулся в темный угол, но прикатился обратно. Прижался на мгновение к ноге и исчез. Просочился сквозь щели в дощатом полу, оставив ощущение благодарности и домашнего тепла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кошку принесли, Виктор Васильевич? – раздался за спиной голос официантки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Домового.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скажете тоже!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не хочешь – не верь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, вам чайку горячего? Вон как промокли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лучше – коньячку! За новоселье!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Официантка хихикнула и скрылась за дверями кафе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«И за добрую память…» – с грустью подумал Виктор.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;7. Судьба<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этой осенью он часто приходил в Дубки, чтобы посидеть у озера. Алена никак не могла привыкнуть к тому, что в лесу нет Кирюши. Виктор чувствовал, как русалка теряет интерес к жизни. Пытался поговорить с Ниной Кирилловной, но ведьма только развела руками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вот сегодня, спустившись к воде, Виктор понял, что озеро опустело. Когда-нибудь в нем снова поселится русалка, а в Дубках появится леший. Пройдет много лет, и лесная нелюдь будет кому-нибудь рассказывать о любви Алены и Кирюши. И так же, как Ольг, будет сетовать, что не помнит имен. Леший на века останется «тем, кто спас домового», а русалка… Наверное, про нее будут говорить: «та, что полюбила лешего из Дубков».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор поднялся к шалашу. Сквозь порыжевшую хвою проступали засохшие ветки. Над холодным кострищем одиноко висел старый алюминиевый чайник. На бревне стояли перевернутые кружки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из-за дуба вышла лиса. Нисколько не боясь, подошла к Виктору и села у ног, как любила сидеть рядом с Кирюшей. Ухнул в глубине леса филин. Ветерок пробежал по листве, донес невнятный вздох.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Нина Кирилловна, наверное, уже знает, что озеро осталось без присмотра», – подумал Виктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он сходил за хворостом и развел огонь. Спустился к озеру набрать воды. Повесил над костром чайник. Заглянул в шалаш, где висели пучки собранных Кирюшей трав. Выбрал показавшиеся подходящими, и сел дожидаться, пока вскипит вода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кыша лежала рядом, положив мордочку на лапы. Ее чуткие уши слегка поворачивались, реагируя на неслышные Виктору звуки. Подрагивал рыжий хвост.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Опустевший лес нагонял тоску. Ветерок не знал, в какую сторону повернуть. То пробегал рябью по воде, то легонько раскачивал камыш. Залетал наверх, чтобы спрятаться среди тяжелых листьев, и тут же выбирался на волю – раздувал пламя под чайником.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над водой разнесся далекий всплеск. Виктор прикрыл глаза и увидел, как выбирается на заболоченный берег протоки Ольг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водяной сел, свесив ноги в воду. Подпер голову ладонью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, вот! За озером хоть какой-то присмотр будет, – подумал Виктор. – А лес остался без хозяина. Набегут в Дубки любители шашлыков. Дорогу от деревни проложат. Загадят красивый берег. Прогонят Кышу и филина…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К горлу подкатил горький комок. Навернулись слезы. Ветерок словно почувствовал, что человеку плохо, дунул в лицо прохладой. Поднялась на ноги лиса. Ткнулась носом в опущенные между колен ладони.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор очень хотел превратиться в лешего, охранять этот кусочек леса. Защищать Кышу, гонять браконьеров. Заботиться о вековых дубах и лелеять редкие здесь ландыши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он открыл глаза. Посмотрел на руки – обычные, а не покрытые шерстью, – и подумал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Наверное, я еще не настолько полюбил лес, чтобы остаться в нем навсегда».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кыша беспокойно фыркнула. Метнулась в прибрежные кусты. Донесся сзади хруст треснувшей под ногой ветки. Виктор обернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из-за шалаша вышли ведьмы. Лена кивнула и поставила на бревно корзинку, полную сыроежек. Нина Кирилловна кивнула:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сидишь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сижу, – вздохнул Виктор. – За лесом пытаюсь присматривать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты не расстраивайся. Вот, девушка с тобой посидит. А я пока к Ольгу схожу. У него на болоте плакун зацвел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена подняла с бревна Кирюшины травки и присела рядом с Виктором. Провела перед лицом засохшими пучками, словно хотела уловить аромат уходящего лета. Отложила в сторону. Долго смотрела на пляшущее под чайником пламя. И только когда вода закипела, тихо произнесла:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нина Кирилловна сказала, что Кирюша домового спасал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, – подтвердил Виктор. – Я Шурша потом в мотель пристроил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Удивительно! Не думала, что домовой к человеку пойдет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ему деваться было некуда. Дом сгорел, Кирюша… – Виктор вздохнул и продолжил: – Шурш меня боялся, но еще больше боялся остаться под дождем. В огороде. Он хотел в дом, и я его отнес в мотель. Ничего другого в голову не пришло…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Этот домовой помнит прабабушку моей матери. И сгоревший дом был ее. Сколько она от односельчан натерпелась… Люди боятся нас. Ненавидят. Я это на себе испытала. В школе. Да и родители со мной мучились. А я просто не понимала, что пугаю людей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лена, – вспомнил Виктор давний разговор с Ниной Кирилловной. – Я слышал, что ты своих родителей познакомила…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, они познакомились сами. Только папа… Ну, тогда он еще не был… В общем, он должен был погибнуть, а я его спасла. Это было давно, и я плохо помню. Все получилось как-то само собой. Видимо, я очень хотела родиться… У меня остались какие-то детские воспоминания. Это – как сон. Будто я уже взрослая, смотрю на папу, машу ему рукой. Он молодой еще. Все так странно. Как будто мне, маленькой, приснилось, что я большая. Потом – мне было, наверное, лет пять – мы проезжали мимо того места. Папа остановил машину, и я поняла, что это был не сон. А этим летом судьба снова привела меня на то место, с которого двадцать лет назад все началось. Я стояла у сосен, и белка прибежала ко мне. Я поздоровалась с ней и услышала в ответ: «Пора!». А может, это сама судьба подсказала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Закипел чайник. Виктор снял его с перекладины. Поставил краем на угли, как это делал Кирюша. Положил травки и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А мою судьбу ты увидеть можешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Только в ней нет ничего особенного. Ты не станешь ни водяным, ни лешим. Просто будешь рядом с теми, кто в лесу живет. Всегда. Человек, связанный с лесом, но не привязанный к нему.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Виктор повторил про себя: «человек, связанный с лесом, но не привязанный к нему». Спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я что, ведьмак?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лена задумалась, но ответить не успела. К костру подошла Нина Кирилловна:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты – человек! А ведьмаков не бывает. Ведьма – это ниточка, связывающая людей и тех, кто ушел в лес, стал лешим или русалкой. Она им как мать. Вся ее сила – в травах, в наговорах, родившихся из шума деревьев, пения птиц. В доброте. Но иногда наступает время, когда лесную нелюдь приходится защищать от людей. Ведьме это не под силу. Защитить тех, кто в лесу живет, может только человек!<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зимняя охота<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Деревня перед Рождеством похожа на игрушку. Издалека кажется, что домики под белыми шапками на крышах опрятны и ухожены. Зимой не увидишь запущенности садов и огородов. Извечный русский беспорядок прикрыт снегом. Разбитая улица почищена трактором еще к Новому году. Всё однообразно белое и чистое, не как в городе, где снег становится серым, не успев долететь до земли.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потопав ногами, Василий поднялся на крыльцо. Сзади уже топал Михаил – сбивал снег с валенок. На веранде громоздился садовый инвентарь. Стараясь не наступить на грабли и опасаясь уронить совсем не по-деревенски висевшую на стене косу, охотники осторожно прошли до двери и с удовольствием нырнули в тепло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уф! – выдохнул Михаил. – Наконец-то добрались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий прижал задубевшие на морозе ладони к еще теплой печке. Михаил включил свет и приложил руки рядом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Немного отогревшись, молча накрыли на стол. Круг копченой колбасы, соленые огурчики да буханка хлеба. Нехитрая закуска охотника, привычного к сухомятке. Появилась на столе и поллитра – лучшее средство, чтобы согреться с мороза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поднимая в непослушной, едва отогревшейся ладони стакан, Василий выдал тост:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, за удачу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Михаил опрокинул в рот водочку, закусил хрустящим огурцом и привычно уже похвалил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты прям генерал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что, могём! – так же привычно ответил Василий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пожевали колбаски. Выпили по второй: за мороз. Наконец, тепло стало доходить до замерзших конечностей. Наступила приятная расслабленность. Бесславный поход за зайцами перестал раздражать. Появилась уверенность, что завтра добыча попадет в расставленные петли. Тогда к Рождеству они будут дома не с тремя зайцами на двоих, а как минимум с двумя на каждого. Надо только подождать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий разлил по последней. Закрутил пробку, чтоб остатки не выдохлись до завтра. Выпили. Закусили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Михаил! Может, печку затопим?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рано еще. К утру выстынет хата – замерзнем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай затопим. Чайку горячего охота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, немного… Только плиту прогреть. А для тепла попозже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Знаток деревенского быта поднялся и прошел в угол, куда еще вчера навалены были колотые поленья. В первый день они бегали к поленнице три раза. Потом сообразили натаскать дров про запас, чтобы не выскакивать на мороз, если захочется чаю. Газовый баллон стоял снаружи и замерз основательно. А может быть, в нем ничего не осталось. Хотя Семёныч, выдавая ключи от «дачи», уверял, что газа там еще на неделю. Да и бог с ним – Михаил, выросший в деревне, прекрасно обходился плитой печки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через час они прихлебывали горячий чай, а на плите разогревались вчерашние кислые щи с тушенкой. За окном быстро темнело. Небо затягивали облака.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После сытного ужина разговор потёк веселее, хоть и крутился вокруг неудачной охоты. Обсудили пустые петли и решили, что установлены они правильно. Только зайцы почему-то ушли. Вроде и место – самое то! Осинник. А зайцев нет. Похоже, спугнул кто-то.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Михаил, лежа на топчане у печки, спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, а что там Семеныч про ведьму говорил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий нехотя ответил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да нёс всякие бредни. Будто бы она за озером живет. За лесом смотрит, чтобы порядок был.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это как? – Михаил приподнял голову. – Лесником, что ли, работает?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Только Семеныч предупредил, чтобы мы к озеру не совались. Вот за торфяник – можно, – Василий перевернулся на живот и посмотрел с печки на товарища.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот уставился на окно. – Чего там?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А! Показалось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Будто кто прошел по двору.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Успокойся! Ходить тут некому – на всю деревню две старушки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Глухомань, – согласился Михаил и сел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты куда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Свет выключу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они еще полежали, вглядываясь в темноту за окном. Говорить не хотелось. И спать не хотелось. Но идущее от натопленной печки тепло все-таки сморило охотников.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Набитая еще в первый день лыжня огибала торфяник. Слева выглядывал из снега плетень, а справа, на болоте, торчали редкие стволы засохших сосёнок. По ту сторону торфяника виднелся густой осиновый лес, в котором зайцы кормились и прокладывали свои тропы: узкие канавки в глубоком снегу. Косые бегали по кругу – грелись. Забегали в лес и вновь спускались к торфянику.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утренний мороз обжигал щеки, украшал инеем воротники и края ушанок. Охотники шли молча. Говорить о том, что охота превратилась в тяжкий труд, не хотелось. К трем зайцам, попавшим в петли в первый день, вчера не прибавилось ни одного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ограда закончилась, и охотники вошли в лес.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бери левее! – Василий смотрел на навигатор. – Первая точка уже рядом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего с лыжни-то сходить. Приведет, куда надо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вперед посмотри!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подняв голову, Михаил обомлел. Лыжня раздваивалась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы же здесь только прямо ходили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, не мы одни тут ходим, – предположил Василий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, и зайцев наших вчера кто-то упер?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не похоже. Заяц мечется, когда в петлю попадет. Такую яму выроет – трудно не заметить. А наши петли нетронутыми остались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И то правда, – согласился Михаил. – Ладно! Левее так левее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Первой петли на месте не оказалось. Засечки на стволах согнутых друг к другу осинок на месте, а проволоки нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что за черт? – Михаил рассматривал лыжню, уходящую дальше в лес. – Вот мой след. Видишь, задник обломан. Значит, никто тут после нас не ходил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это что? – показал Василий на следы, идущие рядом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе размерчик!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Длинные неглубокие вмятины на снегу могли остаться только после огромных валенок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он, наверное, в снегоступах шел, – предположил Василий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дед Пихто! Что я тебе, следопыт, что ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно. Пошли дальше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Михаил отступил в сторону, пропуская вперед Василия с навигатором в руках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все десять петель оказались аккуратно сняты. И везде кто-то прошел в огромных валенках или небольших снегоступах. Странно, но следы появлялись ниоткуда и обрывались бесследно. Будто кто с дерева слез и на другом дереве спрятался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, а может, это снежный человек шалит? – предположил Михаил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Откуда ему взяться? С Гималаев, что ли, пришел? Да и как он по деревьям лазает, если даже кора не осыпалась, – Василий провел рукавицей по стволу. На снег посыпался мусор. – А где ему там прятаться?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Охотники задрали головы. Нетолстая осинка не смогла бы укрыть даже кота. Каким бы худеньким ни оказался снежный человек, свои валенки ему там спрятать было негде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что делать будем? – спросил Михаил. – Проволоки у нас с собой нет. Может, ну их, этих зайцев? Поехали домой! Недобрый тут лес.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий вытащил из-за пазухи навигатор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Значит так. До обеда мы успеем вернуться и взять проволоку. Поставим новые петли. Сначала здесь, а потом пройдем в сторону озера. Вечером позвоним домой, скажем, что задержимся до завтра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А если это ведьма? Семеныч…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дался тебе этот Семеныч! Наслушался сказок, вот и боится всего подряд, – Василий, переступая на месте, разворачивался. – Мало ли, что народ говорит. Может, за озером летающая тарелка села, а народ: ведьма, ведьма. Сказки все это! Ты же видишь – следов нет, лес пустой! Ни ведьмы, ни волков. Зайцев – и тех не стало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А… – Михаил посмотрел на огромные следы у дерева.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А этому шутнику… – не найдя слов, Василий махнул рукой. – Пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Расставив петли в осиннике, охотники вышли в березовый лес. Заячьи тропы здесь не встречались. Василий повернул в сторону озера, в надежде, что на берегу подлесок станет гуще. Заяц зимует там, где есть что погрызть. А много ли съешь в редком березовом лесу?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Михаил шел по лыжне, которую протаптывал напарник с навигатором. Неожиданно Василий остановился и крикнул: «Эй!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Впереди на полянке стоял мужичок в темно-коричневой шубе до пят. Бородатый, в мохнатой шапке. Переступал с ноги на ногу. Услышав крик, повернулся и, неловко переваливаясь, побежал к ближайшей березе. Охотники рванули к нему, обходя с двух сторон. Когда до мужика оставалось рукой подать, тот скрылся за деревом. Охотники обежали толстый ствол и закрутили головами. Беглец обнаружился в стороне. Подпирал спиной соседнюю березу. Василий не растерялся. Сунул навигатор в карман. Сделал три широких шага и обхватил руками ствол. Мужик опять увернулся. Скрипуче захихикал, выглянув из-за дерева чуть дальше. Охотники бросились за ним.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Погоня продолжалась долго. Мужичок прятался за деревьями, перебегал от куста к кусту, и поймать его не получалось. В очередной раз бородач обнаружился сзади. Недалеко вроде, но у запыхавшихся охотников не осталось сил даже развернуть лыжи. Так и стояли вполоборота, смотрели краем глаза на неуловимого мужика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всё! Набегались! – раздался скрипучий голос. – Теперь в деревню идите. И сразу домой уезжайте! Хватит вам и трех зайцев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий медленно, незаметно вытащил валенки из креплений. Присел и из последних сил прыгнул назад, разворачиваясь в воздухе. Не долетел до обидчика немного и тяжело рухнул в снег. Обложил матом лес, мужика, зайцев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эх! Не любишь ты лес, – мужичок переступил с ноги на ногу, словно собирался пнуть барахтающегося в снегу охотника. – Теперь просто так я вас не выпущу. Побегаете, как зайцы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Михаил попытался развернуться. Правую лыжу перенес, а левая зацепилась за что-то в снегу. Чтобы не упасть, взмахнул руками, но не взлетел, а стал клониться вперед. Нагнулся. Выставленные вперед руки провалились в глубокий снег.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отплевываясь от тающего снега, охотники вытирали мокрые лица. Мужичок исчез, как будто его и не было.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В осинник они вернулись в темноте. Шли молча, размеренно переставляя лыжи. Понимали, что до деревни еще идти и идти. Гоняясь за мужичком, они оказались от нее в десяти километрах. Да еще и за большим болотом, с незамерзшими даже в жуткий мороз окнами. Но навигатор не врал! Сначала они точно вышли к обозначенному на карте болоту и долго обходили его, потому что боялись влететь в припорошенную снегом полынью. Потом взбирались на крутой склон, так же имевшийся на карте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К ночи разъяснилось, и мороз начал придавливать сильнее. Узкий серпик луны прятался за деревьями и мало что освещал. Белые пятна света на снегу раздражали. Казалось, реальны только освещенные островки, а темные провалы вокруг зыбки и опасны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В осиннике охотники вышли на собственную лыжню, и идти стало легче. Пропала необходимость торить дорогу. Вдруг сзади раздался вой. Охотники остановились и, затаив дыхание, обернулись. Через полоску лунного света проскочила серая тень. За ней в подлеске мелькали горящие глаза. Не издав ни звука, напарники рванули по лыжне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выскочили к торфянику, и тут Михаил резко свернул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Завал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий чуть не въехал в присыпанные снегом голые ёлки. На повороте оглянулся. Огоньки глаз подступали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бежим! – крикнул Михаил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Погоня продолжилась. Задыхаясь, охотники не оглядывались. За спиной слышалось азартное повизгивание. Временами окрестности оглашал голодный рык. Блеск глаз появлялся то слева, то справа, гоня напарников вперед.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бежали быстро. Второе дыхание пришло вовремя, помогая держаться на расстоянии от стаи. Лыжня становилась глубже, накатанней. Несколько раз выходили к торфянику и снова поворачивали в лес. Надвигались огоньки глаз. Время шло, стая нагоняла, а деревня не приближалась. Казалось, кто-то не пускает к ней, заставляет бежать по кругу. Вдруг Михаил споткнулся. На него налетел Василий. Придавил ноги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вырвав лыжу из-под напарника, Михаил увидел, что она схвачена проволочной петлей. Обернулся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За лежащим на боку Василием стоял мужик в шубе. Чуть дальше мерцали холодные глаза. Оттуда донеслось рычание, перешедшее в жуткий вой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну что, зайцы, набегались? – проскрипел знакомый голос. – Оставлю вас здесь. Волки до утра постерегут. А потом ваши мороженые тушки в болото брошу – налимов подкормлю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий, вытащив ноги из креплений, перекатился на живот. Вскочил и припустил к деревне. Оказывается, до нее оставалось совсем чуть-чуть. Следом несся Михаил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Краем поля охотники выскочили к избе. Влетели в дверь, которую, уходя, не заперли. Обрушили стоящий на веранде садовый инвентарь. Благополучно увернулись от падающей косы, обогнули летящие в лоб грабли и ввалились в горницу. Захлопнули дверь. Задвинули щеколду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сквозь свист срывающегося дыхания послышался стук в окно и приглушенный стеклом скрипучий голос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не тяните время. Я же сказал: домой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий сорвал с вешалки барсетку. Сдвинул щеколду. Михаил придержал напарника за плечо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там волки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Плевать! Надо уносить ноги! Авось прорвёмся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужичок за окном подтвердил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прорвётесь. Если поторопитесь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Охотники, ощущая себя дичью, выскочили за дверь. Под ногами путались упавшие грабли и лопаты. Нечищеный снег во дворе мешал бежать. Хлопнули дверки. Мотор взревел и вынес джип на дорогу. В ярком свете фар мелькнул идущий по обочине огромный серый зверь.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скрылись огоньки уехавшей машины, а леший всё стоял, глядя ей вслед. Молодая луна освещала засыпанные снегом крыши. На другом краю спящей деревни пару раз тявкнул Полкан. Обиделся, что его заставили изображать волка. У ног лешего сидела лиса. Суетились, переступая лапками, подросшие к зиме лисята. Им очень понравилась увлекательная охота на браконьеров.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Клинок Тьёрдерона<br></h3>&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;<br>&nbsp;-------<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ветер хлестал по спине, словно поток, водопадом срывающийся со скалы. За снежной круговертью светило красное закатное солнце. Каждый шаг давался с большим трудом. Я опирался на крепкий стальной посох и расправлял плечи, чтобы защитить идущую передо мной Миа от резких порывов. Хоть она и воспитана в клане Нор, троллем от этого не стала. Человеческие ноги плохо приспособлены для ходьбы по обледенелому камню.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От пропасти я старался держаться подальше, двигаясь вплотную к скале. Тропа постепенно выровнялась, стала шире. За поворотом открылось ущелье, известное как Клинок Тьёрдерона. Так же называлась и гостиница, прижавшаяся к отвесному склону. Над крыльцом ветер раскачивал закованный в стальную сеть волшебный огонь. Этот дом построил Тьёрдерон, а среди гномов никто не умел лучше него соединять металл с магией.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миа открыла дверь и нырнула в тепло. Пригнувшись, я плечом вперед протиснулся вслед за ней. Тяжелая дверь громко хлопнула, отсекая ледяной ветер. С тех пор, как Паняша купил дом и открыл гостиницу, здесь почти ничего не изменилось. Такой же, как и снаружи, светящийся шар освещал небольшой холл с аркой в дальнем конце и единственным высоким узким окном. Только у перил широкой лестницы, что вела на галерею, появилось чучело, обряженное в полный доспех. Закрытый шлем, стеганая куртка с металлическими бляхами, штаны и сапоги из кожи буйвола – нехитрый набор, подходящий для гоблина-кашевара. Одной кольчужной перчаткой это сотворенное Паняшей чудо опиралось на каменные перила, другой сжимало рукоять короткого меча.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из-под арки, прикрытой бамбуковой шторой, выскочил молоденький гоблин и ошалело уставился на меня. Наверное, в здешних горах совсем перевелись тролли, раз он застыл, словно эльф, проглотивший тухлую лягушку. Мою девочку юнец не заинтересовал. Она откинула капюшон и устремилась к чучелу. Я осторожно, чтобы не развалить домик, потопал ногами, отряхивая уже начавший таять снег. Гоблин, забыв закрыть рот, скрылся под аркой. Оттуда донеслась неразборчивая ругань. Послышался звук удара – надеюсь, Паняша наставил молодого на путь истинный половником. По крайней мере, встречать гостей он вышел, держа в руках крепкую деревянную поварешку, а не любимый тесак. И увидев меня, улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стратег!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй, Крюк! – приветствовал я старого друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! Какими судьбами?! И что это за прелестное создание ты привел ко мне?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это Миарима – внучка Роджеро. Я обещал командиру позаботиться о ней.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин улыбнулся еще шире. Щеки его разъехались и закрыли уши:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Быстро же растут у людей дети! А ведь еще недавно мы поздравляли Роджеро с рождением сына. Сколько же лет прошло с тех пор?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти пятьдесят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе! А кажется, это было только вчера… – грустно проговорил Паняша и повернулся к Миа: – Маленькая, пойдем, я тебя накормлю! Гномы еще не успели съесть всего поросенка, и вам достанется по хорошему куску мяса. А еще у меня есть сладкое красное вино, которое лучше всего пить подогретое, смешав с крепким ромом. Я его берегу для таких вот холодных деньков, когда путникам требуется влить в себя что-то теплое. А потом я расскажу тебе о том, как достойно мы воевали. Твой наставник, прославленный своей скромностью, вряд ли упоминал о подвигах, совершенных им во славу нашего мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старый Паняша Круюк остался таким же жизнерадостным и гостеприимным, как и много лет назад, когда мы несли службу на Туманном перевале. Он махал своим половником, словно отбивался от десятка врагов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миа ухватила его за руку и спросила:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это что за пугало?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О-о!!! Это мой доспех! Я надевал его всякий раз, когда вот эти увальни, – Паняша перехватил другой рукой поварешку и ткнул ею мне в грудь, – отступали к полковой кухне. Не хочу сказать ничего плохого о своих боевых товарищах, но если бы они не боялись остаться без обеда, то нечисть давно захватила бы весь мир. Но об этом – потом. Проходите наверх! Занимайте комнаты под номерами пять и семь и тут же спускайтесь обратно. Я посажу вас за лучший стол, отрежу для вас лучшие кусочки мяса. Только не задерживайтесь, а то все простынет, – он высвободил руку, подтолкнул Миа к лестнице и крикнул в сторону арки: – Атвиша! Цориша! Бездельники! Быстро! Готовьте стол для дорогих гостей! И не забудьте поставить вино на огонь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вокруг блюда, на котором блестели жиром хорошо прожаренные куски мяса, стояли тарелочки с соусами и травами. Над этим великолепием возвышалась огромная кружка, походившая на ведро с грубо приклепанной деревянной ручкой. Видимо, помощников Паняши впечатлили мои размеры. Для Миа они поставили изящный бокал из горного хрусталя и фарфоровый кувшин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подобная посуда скорее подошла бы стройной эльфийке, чем крепкой девушке, из оружия предпочитающей палицу. Но Миа удивила меня. Она налила вино и взяла бокал так элегантно, будто всю жизнь провела в зачарованных лесах. Видимо, сыграло свою роль присутствие молодых парней. Они едва ли намного превосходили возрастом Миа, но казались старше из-за сдержанного внимания к окружающим. Вспомнилось, что когда мы вошли, один из них, не поднимая головы, бросил в нашу сторону быстрый взгляд голубых глаз. Второй, чернявый, дождался, пока Миа пройдет у него за спиной, и только тогда лениво повернулся. Внимательно снизу вверх осмотрел девушку и что-то сказал голубоглазому. Тот едва заметно пожал плечами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я подумал, что ребята интересные. Одеты добротно, по-походному. Из оружия – только длинные кинжалы, но портупея и стальные кольца на поясах предназначались для чего-то более тяжелого, чем кошелек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За другим столом шла игра. Два гнома, судя по налокотникам из драконьей кожи – каменщики, и эльф в поношенной куртке цветов Водронта наблюдали, как еще один эльф сдавал. Тяжелый плащ сковывал его движения, заставляя не кидать карты, а раскладывать перед собой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Присутствие здесь эльфов меня удивило. Они и летом-то не часто забирались в горы, предпочитая потратить несколько дней на морской путь. А зимой, когда камни покрыты коркой льда и трещины запорошены снегом, когда в любой момент может разыграться пурга, путешествие по тропам Ледяного каньона представляет собой очень неприятный способ самоубийства. И не только для эльфов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В темном углу, глядя в кружку пустым взглядом алкоголика, устроился неприметный человек. На его бессильно опущенных плечах разлегся серым пятном кружевной воротник, словно отражались в засаленной до лоска куртке вьющиеся седые волосы. Поблескивал хрустальными звездами медальон гильдии магов, и отливали позолотой лампасы, вышедшие из моды лет тридцать назад. На Туманном Перевале я этого человека не встречал, хотя в сезон прорывов там собирались все, кто мог хоть что-нибудь противопоставить рвущейся в наш мир нечисти. Значит, либо он совсем не владел боевой магией, либо спился еще в младенчестве. Причем, вероятнее второе, так как на Перевал стремились попасть даже полные бездари. А судя по его возрасту, мы должны были там встречаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стоило нам разделаться с мясом, как чернявый парень подошел к магу и тихо перекинулся с ним несколькими фразами. Сказал гоблину, дежурившему у прохода на кухню:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вина господину магу. Кружку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хозяин не велел, – извиняющимся тоном произнес тот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старик обреченно пожал плечами. Чернявый решил не отступать:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда так: полкружки сейчас и кружку завтра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хозяин… – попытался настаивать гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зови его сюда! – скомандовал парень.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин ушел на кухню, но появился без Паняши и с кружкой. Маг повел носом, словно мог на расстоянии унюхать, что там налито. Щелкнул пальцами, и под каменными сводами поплыла ритмичная мелодия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чернявый подошел к нашему столику. Поклонившись, пригласил Миа танцевать. Девочка посмотрела на меня. Я кивнул, и они прошли на свободное место за очагом. Из кухни появился Паняша. Поставив на стол кружку своего любимого эля, он сел напротив и улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За встречу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– За встречу! – эхом отозвался я.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как вы дошли? – спросил, отхлебнув, гоблин. – Второй день уже метет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Внизу ветер слабый и снега нет. Задувать начинает только после Кривой лестницы, а оттуда до тебя недалеко.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А девчонка? Ты что, тащил ее на руках? – удивился Паняша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришлось пояснить:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ее полное имя Нор-Миарима.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты хочешь сказать, что тролли приняли в клан человека?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. И никто не смог сказать ни слова против, потому что она в одиночку взошла на Пик Смерти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сделав несколько шумных глотков, гоблин в задумчивости почесал затылок. Пока он переваривал услышанное, я смотрел на соседний столик. Теперь сдавал другой эльф и делал это мастерски. Карты ложились веером перед каждым игроком. Гномы завороженно следили за планирующими низко над столом листами. Эльф в плаще ухмылялся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша еще раз приложился к кружке и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А куда вы идете?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В Проур. Миа решила, что ей надо навестить могилу деда и показаться родственникам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Роджеро умер?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Еще летом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, великий воин был Роджеро. Помнишь… – пустился в воспоминания Паняша, рассказывая о том, что я и так знал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миа с чернявым танцевали. Рядом с крепкой девушкой парень выглядел худосочным. Не спасали его ни высокий рост, ни широкие плечи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За соседним столиком продолжалась игра. Эльф в плаще азартно сверкал глазами. Его напарник напротив оставался безразличен. Гномы смотрели в карты, изредка поднимая головы, чтобы обменяться хмурыми взглядами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот, так всегда! – прервал свои монотонные воспоминания Паняша, отвлекая меня от игроков. – Атвиша! Цориша! Бездельники, отведите господина мага наверх! И не забудьте снять с него сапоги!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старик, видимо, хотел уйти сам, но сделать это оказалось выше его сил. Он поднимался со стула и тут же падал обратно. Подскочили гоблины, ловко подхватили его и повели к выходу. Казалось, маг вконец обессилел. Даже музыка, сбиваясь с ритма, стала стихать, но старик приподнял руку, сделал неуверенный пасс, и волшебная мелодия заиграла громче.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В это время за соседним столиком закончилась партия. Гномы, положив на стол по паре монет, медленно пошли к выходу. Эльфы заказали Паняше какую-то настойку, и он скрылся на кухне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подошла усталая, но довольная Миа. Буркнув: «Ну, ты же скучать не будешь», – отправилась наверх. Чернявый вздохнул. Проводил ее взглядом и прошел за свой столик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти люди – кто они? – спросил я вернувшегося Паняшу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Охотники. Сказали, что их зовут Фир и Диш, но друг друга по именам не называют и вообще говорят мало. Я сейчас и не упомню – кто из них кто. Вроде бы, ищут снежного барса, но уже третий день сидят здесь и никуда не выходят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я подумал, что на охотников парни очень похожи. Смотрят, словно целятся, но не искоса. Предплечья развиты равномерно – значит, не лучники. Вот только с местом охоты они что-то напутали. На ледник с тропы подняться нелегко, а к водопаду барс выходит редко и только летом. Ну, это не мое дело, какую дичь они тут выслеживают. А вот оставлять их за спиной будет очень неприятно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша рассказывал, как недавно лавина уничтожила кусок тропы над Ледяным лесом, отрезав гостиницу от Проура:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Представляешь, снесло, будто и не было ее там никогда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А на побережье никто не знает, – удивился я.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С тех пор никто на побережье не спускался. Не сезон, – пояснил гоблин. – Летом и к водопаду идут, и на Ледяной лес посмотреть. Да и желающих путь сократить хватает. А зимой разве что гномы заходят или совсем уж рисковые люди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пройти-то можно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я вчера ходил посмотреть. Гномы успели выдолбить только узенький балкончик, но ты пройдешь. И девочка твоя пройдет, если она так хороша, что ее принял клан Нор. Ну, охотники пройдут. А вот эльфам придется ждать или просить кого-нибудь помочь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я повернулся к игрокам. Они уже уходили. Эльф в плаще, не вынимая рук из карманов, пригнул голову и стремительно шагнул под арку. Скользнул по плечам нанизанный на нити бамбук. Идущий следом напарник запоздало притормозил. Прошипел что-то неприятное, когда нижние трубки хлестнули его по коленям.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Охотники тоже поднялись. Прошли сквозь штору, как я и ожидал: чернявый перехватил за голубоглазым слегка разведенные нити и бочком просочился между ними, придержав за собой бамбук, чтобы не гремел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша крикнул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бездельники!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из кухни выглянул один из помощников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спать потом будете! К оружию! – гоблин хохотнул и повернулся ко мне: – Если не будут лениться, из них получатся отличные полковые кашевары.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Атвиша с Цоришей, пританцовывая под затихающую музыку, наводили порядок. Паняша громко указывал, что делать, но помощники его не слушали, напевая веселую песенку. Закончив убирать в зале, они сунулись под арку и застыли в проходе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вам что, Тьёрдерон привиделся?! – спросил Паняша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там! – выдохнули в один голос гоблины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что – там?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эльф… лежит…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошли – посмотрим, – я подхватил посох и направился к выходу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша двинулся следом, прикрикнув на помощников:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не путайтесь под ногами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У лестницы, упираясь ногами в постамент, на котором стояло чучело, лицом вниз лежал эльф. Кожаный плащ на спине пробит чем-то острым. Руки раскиданы в стороны и вывернуты ладонями вверх. Создавалось впечатление, что удар нанесло чучело. Ни перетащить, ни перекатить тело убийца не успел бы. Кровь растекалась тонкими ручейками по стыкам каменных блоков – значит, убили эльфа только что, а мы ничего не слышали из-за музыки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша осмотрел рану:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Готов! Клинок Тьёрдерона живых не оставляет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Клинок? – спросил я.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Это один из клинков Тьёрдерона, – Паняша толкнул чучело в сгиб локтя. Маятником качнулось лезвие. – Он достался мне вместе с домом, ну, я и приклепал его к перчатке. Если ущелье и гостиница носят имя знаменитого оружия, то грех прятать меч от постояльцев. К тому же, доспех с тесаком выглядел очень уж нелепо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Действительно. Ну-ка, переверни его – посмотрим, в каком лесу этот эльф родился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин легко перекатил мертвеца на спину и расстегнул плащ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Черная лавина! Кто это? – вырвалось у меня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он назвался Олатеуром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Олатеур тан Водронт ас Трончент.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты откуда знаешь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Серая куртка, зеленые манжеты и воротник – это цвета Водронта. Рубиновые пуговицы имеют право носить лишь повелители, а среди них есть только один Олатеур – муж прекрасной Нейлит, повелительницы восточных эльфов. Прославился тем, что руководил нашествием саранчи на Трончент.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рыбий хвост! – выругался Паняша. – За что?! Живу – никого не трогаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Успокойся! Дай подумать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Во-во! Подумай! Ты же у нас Стратег!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я попытался представить, что будет, когда, узнав о гибели мужа, Нейлит пришлет сюда магов. Если убийца к тому времени сбежит, они быстренько повесят смерть Олатеура на Паняшу – надо же найти виновного. Ну, не само убийство, а пособничество, что ненамного лучше. Значит, следует найти убийцу, пока он не скрылся. И делать это надо сейчас – по горячим следам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша дернул меня за полу жилетки и жалобным голосом спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, выкинем в пропасть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Клинок Тьёрдерона тоже – в пропасть? А кровь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рыбий хвост! Это я не подумал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зато подумал я. Оружие, носящее собственное имя, помнит все свои жертвы. Толковый маг, не особо утруждаясь, выяснит, чья кровь обагрила лезвие. И выбросить клинок нельзя. Такое оружие не может исчезнуть. Оно всегда находит нового хозяина и мстит старому. Да, и впитавшуюся в щели между камнями кровь убрать невозможно. Легче снести весь дом. А исчезнувший труп – это намек на то, что хозяин гостиницы пытался скрыть убийство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша сел на ступеньки и схватился за голову. Таким грустным и обреченным я гоблина никогда не видел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наверху никто не хлопал дверями и не топал. Скорее всего, о том, что убит постоялец, знали только мы. Ну, и убийца…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тут меня осенило: а почему я решил, что убийца – один? Кто-то ведь должен был поддерживать руку чучела в тот момент, когда сообщник толкнул Олатеура или сделал резкое движение, чтобы эльф отшатнулся. Значит, убить его могли люди или гномы. Иные варианты сговора я пока отбросил как маловероятные. Сначала требовалось осмыслить первые два.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наверное, в первую очередь подозрение падало на людей – уж очень эти «охотники» походили на хладнокровных убийц. Но я-то понимал, что они – стрелки. Идти незаметно за жертвой и выстрелить на изгибе тропы могут, а изворачиваться, чтобы загнать спиной на клинок, – это маловероятно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гномов можно подозревать хотя бы потому, что они проиграли Олатеуру в карты. Но убить из-за нескольких монет флегматичные работяги вряд ли способны. Это не позволяло однозначно обвинить их. Слишком уж малозначителен повод.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставались еще Миа, маг и эльф. Но девочка, если ее обидеть, просто скрутит наглеца и приведет ко мне – жаловаться. А вот магу напарник не нужен. Он мог заклинанием поднять за спиной ничего не подозревающего эльфа клинок и как-нибудь заставить сделать роковой шаг. Например, дыхнуть ему в лицо перегаром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, Крюк, что тут делает маг?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин посмотрел на меня с надеждой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты уже что-то надумал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пока нет. Расскажи, откуда здесь взялся маг?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стави живет у меня лет десять. Занимает маленькую комнатку в конце коридора, которую и сдавать-то стыдно. Ест немного… пьет только… помогает по хозяйству, постояльцев лечит, развлекает… – Паняша мечтательно посмотрел в потолок. – Особенно хорошо у него получаются фейерверки. Помнится, года три назад у меня остановилась молодая пара – гномы из богатой семьи. Он им всю ночь такие представления закатывал – глаза разбегались! Но ты зря на него думаешь. Стави потому и на Туманном перевале не бывал, что может только творить иллюзии. Ну, еще лечить понемногу – боль заглушить, опухоль после вывиха снять. Но даже простенький перелом для него – проблема, а кровь он вообще видеть не может! Переживает сильно из-за этого, потому и пьет. Человек он безобидный. Не верится мне, что он мог…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне тоже не верилось. Да и увели мага, когда эльфы еще сидели за столом. А вот использовать его, наверное, придется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Связаться с магами Водронта он сможет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Запросто! Только пусть сначала проспится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это понятно. А еще у тебя кто-нибудь живет, кроме тех, кого я видел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Не сезон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и сузился круг. Значит, все-таки – гномы! Однако не стоит сбрасывать со счетов и людей, и эльфа. Кстати, я так и не узнал его имени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Крюк, как зовут второго эльфа?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Товиур.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Товиур зэн Водронт, – произнес я, стараясь уловить в звуках что-нибудь знакомое, но вспомнить ничего не удалось. Леса Водронта велики. Сколько в них Товиуров… и ни один ничем не прославился. – А когда здесь появились эльфы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Три дня назад. Вечером. Только-только метель началась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пришли вместе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Первым вошел Товиур, а этот, – кивнул на мертвого Олатеура гоблин, – чуть позже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я прикинул, что добирались эльфы сюда явно не из долины. Видимо, надеялись за два дня перевалить через горы, не зная, что лавиной снесло тропу. А потом началась пурга, и вернуться на побережье тоже не получилось. Но зачем они рисковали? Торопились? Или решили незаметно проскочить в Проур и по реке спуститься в Водронт? И почему Товиур бросил Олатеура на тропе?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они что-нибудь несли с собой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю, – Паняша задумался. – Товиур был одет в меховую куртку, а под ней много чего можно спрятать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Олатеур что, так и пришел в плаще?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Еще в шапке с лисьим хвостом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видимо, повелитель Водронта парился в тяжелой одёжке, потому что не хотел быть узнанным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эти эльфы тут раньше не появлялись?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Перед тем, как лавиной снесло тропу, заходил Олатеур. Один. Переночевал и ушел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Плащ он снимал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша задумался и, покачав головой, неуверенно сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не помню. Кажется, снимал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если так, то в прошлый раз Олатеур не боялся, что его кто-нибудь узнает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В тот момент у тебя здесь были постояльцы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Он, когда пришел, тоже поинтересовался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот даже как! Значит, сейчас эльф опасался людей или гномов. И это подтверждает мои предыдущие соображения. Если «охотники» могут представлять для него определенную опасность, то зачем ему скрывать свою личность от простых каменщиков?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Крюк! А во второй раз Олатеур интересовался постояльцами?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он видел, когда пришел, людей или гномов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша опять задумался, но ненадолго. И ответил уверенно:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Люди как раз ужинали, а гномы подошли позже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И что я после этого должен думать? Гномов в тот момент не было. Получается, Олатеур не хотел, чтобы его узнали люди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты ничего подозрительного в поведении эльфов не заметил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша помотал головой, но я иного и не ожидал – кашевар никогда не блистал наблюдательностью, если это не касалось кухни. Зато пронырливой оказалась молодежь. Из-под арки выглянул гоблин – наверное, подслушивал. Несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь выдавить слова. Наконец, произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нор-Фелг! А можно, я скажу… – и, увидев мой кивок, тихо затараторил: – А я слышал, как они вчера разговаривали. Немного. Тот эльф, – гоблин глянул в сторону лестницы, – переживал, что куда-то опаздывает, и хотел просить гномов, чтобы помогли пройти по тропе. А этот сказал, что лучше подождать. А еще я проходил мимо комнаты эльфа – того, а он как раз выходил. А там у него на полу под окном такие комочки. Ну, как будто яблоки в бумагу завернуты. А еще окно там приоткрыто, и на подоконник намело…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Молодец! – похвалил я гоблина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он потупился, смутившись, а я подумал, что Олатеур с Товиуром, вероятно, утащили что-то ценное из Трончента и ушли в горы, где их будут искать в последнюю очередь. Но если людей наняли, чтобы пристрелить эльфов, то почему охотники не перехватили их на Кривой лестнице? И почему сегодня убили только одного, да еще так необычно? Мозаика не складывалась. Вопросов оставалось больше, чем ответов. Значит, неприступную вершину придется покорять с другого склона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тут, конечно, мог помочь маг, но ждать, пока Став проспится, не хотелось. Убийцы могли сбежать в любой момент. Допустим, «охотники» от меня не уйдут, а вот гоняться в горах за гномами – последнее дело. Оставалось одно: собрать всех подозреваемых, чтобы были на виду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я позвал выглядывавших из-под арки гоблинов:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идите сюда. Оба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они подбежали и замерли, потешно выпятив животы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас вы пойдете наверх – будить постояльцев. Начнете с эльфа. Как только он спустится вниз, разбудите гномов. После моей команды остановиться один стучит в дверь к людям, другой – к Миа. Постарайтесь не разбудить всех сразу. Стучите негромко, говорите шепотом и ни в коем случае не упоминайте об убитом эльфе. Скажите только, что я прошу спуститься в холл. С оружием. И еще… – я хотел, чтобы они передали Миа мои указания, но решил не рисковать. Кто-нибудь мог услышать. – Нет! Это все. Как только скажу – пойдете.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты что задумал? – спросил Паняша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хочу поговорить. Кстати, Крюк, тебе тоже дело найдется. Возьми свой знаменитый тесак и встань у арки. Вдруг кому-нибудь захочется проверить, есть ли в этом домике черный ход.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага! – Паняша рванул на кухню.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда он вернулся, я кивнул гоблинам:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помните: все делаете очень тихо. Сначала эльф, потом гномы, люди и Миа. После этого закроетесь в комнате мага и носа не высовывайте, пока я вас не позову! Поняли?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они слаженно кивнули. Я отошел к входной двери и скомандовал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Товиур заметил убитого эльфа, едва вышел на галерею. Сбежал вниз и остановился, положив руку на эфес длинного меча.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Встань у окна! – указал я ему.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гномы увидели лежащего на спине Олатеура, шагнув на ступени. Сжимая рукоятки ледорубов, замедлили шаг. Когда они прошли половину лестницы, я приказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стоять!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На галерею вышли охотники с тяжелыми арбалетами в руках. И – что самое странное – направляли они их на Товиура. Что-то люди знали, но разбираться с этим сейчас некогда. За спинами охотников появилась Миа. Я строго посмотрел на нее и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уходи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она открыла рот, собираясь сказать, что в драке лишней не будет. Но я не дал ей этого сделать:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебе здесь не место!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставалось надеяться, что Миа – девочка неглупая и поймет, где должна находиться. Она, поджав губы, развернулась, и я медленно произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тот, кто это сделал, нужен мне живым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Музыка стихла. Наступившую тишину нарушало только сопение Паняши. Казалось, он задремал, склонив голову набок. Но я-то знал, насколько ловок неуклюжий на вид гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Остальные смотрели на меня. Они прекрасно понимали, что кто-то из присутствующих должен ответить за смерть эльфа. Тем более я постарался поставить всех в невыгодное положение. Ну, разве что люди могли чувствовать себя свободней. Их никто не подпирал со спины, но в то же время они должны понимать, что отступление – это признание собственной вины на глазах у всех. И даже хорошая подготовка не позволит им оторваться в горах от гномов или от меня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гномы оказались меж двух огней. Перед ними, загораживая дверь и окно, стояли я и эльф, в спину смотрели арбалеты, а путь к черному ходу стерег гоблин со страшным тесаком в руках. Всё вроде бы намекало на то, что именно на них падает подозрение в убийстве, но это только с их точки зрения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Товиура я поставил рядом с собой – по эту сторону убитого. Все взгляды сейчас направлены на него! И надо учесть, что эльфов недолюбливают. За их надменность и скрытность. За то, что не приходится им работать в поте лица – всё, что надо, эльфу дает зачарованный лес. И в особенности за то, что каждый из них – маг. Пусть эта магия ограничена лесом, а настоящие маги-универсалы встречаются среди них очень редко – эльфы никому не нравятся. Вот и задумаешься: не подвигла ли кого-нибудь из постояльцев на убийство неприязнь и почему люди, едва увидев лежащего в луже крови Олатеура, посчитали самым опасным здесь другого эльфа? Или они не смогли сразу убить обоих и теперь ждут, когда эльф даст повод спустить тетиву?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Напряжение нарастало. Паняша перестал сопеть. Гномы, и без того насупленные, все больше опускали головы. Люди медленно расходились по краям галереи, разводя, насколько можно, сектора обстрела. Товиур невозмутимо прикрыл глаза, словно задумался, но я-то видел, что это напускное безразличие. Слишком расслабленно он стоял под прицелом двух арбалетов. Придерживал правой рукой за локоть левую, чтобы та находилась ближе к эфесу меча.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прикинув, какой удар может нанести левша, я перехватил посох за середину и немного отодвинулся от двери, увеличивая пространство для маневра. Поднял взгляд на людей:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Расскажите-ка, что вы видели после того, как ушли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Голубоглазый, не отводя взгляда от Товиура, сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эльфы разговаривали. Мы не слышали, о чем, потому что при нашем появлении они замолчали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как они стояли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот он, – парень кивнул на труп, – там же, где лежит. А он, – последовал кивок в сторону Товиура, – перед ним. Боком к лестнице.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Можешь показать, где точно стоял убитый? – переспросил я, прикинув, что Паняша откатил труп Олатеура, когда переворачивал его на спину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там, где сейчас его пояс и немного ближе к ступеням, – пояснил чернявый. – Я обернулся перед тем, как уйти с галереи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Значит, перед смертью Олатеур сделал шаг назад и нарвался на клинок. Все, как я и думал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кстати, почему ты обернулся?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю… – пожал плечами чернявый. – Мне показалось, что кто-то из них что-то сказал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И больше вы ничего не слышали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда мы уже были в комнате, хлопнула дверь, – сказал голубоглазый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А вот это уже интересно! Здешние двери выполнены на совесть. Тяжелые, плотные – они не пропускают звуки. Если специально не прислушиваться, то услышать можно разве что рокот камнепада.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы выходили после этого?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Картина нисколько не прояснилась. К тому же, люди могли солгать. Времени, чтобы убить, у них было достаточно. Как и у гномов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вы что делали после того, как ушли? – спросил я каменщиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы, это, спать пошли, – чуть ли не в один голос произнесли они.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Легли сразу?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, да! – закивали головами гномы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это мне показалось странным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И сразу уснули?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответили они опять одновременно. Но по-разному.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, – сказал один.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Другой пробормотал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гном, сказавший «почти», потупился. Переложил ледоруб из правой руки в левую. Потер нос и, посмотрев на напарника, тихо сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы, это, когда легли, поспорили немного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О чем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, он говорил, что зря мы играть сели, а я предлагал завтра отыграться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И вы ничего не слышали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Мы, это, говорили, а не слушали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И как долго?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его перебил напарник:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы еще не спали, когда гоблины постучались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А до этого из комнаты не выходили?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет! – гномы замотали головами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И ничего не слышали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, нет!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь – ты! – я повернул голову к Товиуру. – Что ты можешь рассказать?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эльф вздрогнул. Видимо, резкий переход выдернул его из размышлений.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я… Мы поговорили. Потом я пошел наверх. Почти сразу за ними, – он мотнул головой в сторону людей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О чем вы разговаривали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он предлагал вернуться, – быстро сказал Товиур.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А я хотел подождать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если сначала эльф задумался, то в дальнейшем отвечал без запинки. И утверждал, что хотел ждать. Хотя гоблины говорили все наоборот. Либо они ошибались, либо Товиур врал. Как-то это странно. Странен и предмет разговора. Пока не угомонится пурга, ни о каком возвращении не может быть и речи. Эльфам не дойти до Кривой лестницы. И если они рискнули нести через горы что-то ценное, то обратного пути у них нет. Дозоры Трончента, скорее всего, перекрыли все дороги. А если просто торопились, то возвращаться – терять время.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я ощутил разочарование. Расспросы ничего не дали. Будто кто-то вошел, убил Олатеура и скрылся. Но дверь не открывалась. Иначе на полу осталось бы мокрое пятно от растаявшего снега. Или убийца вытер лужу, поднялся на второй этаж и ушел через окно в конце коридора?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маловероятно. Скорее всего, кто-то врет. Но кто? Эльфу требовался помощник. Убить он мог только в сговоре с людьми или гномами. И те и другие утверждают, что не выходили из комнат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Размышляя, я переводил взгляд с гномов на людей и обратно. Охотники все так же держали под прицелом эльфа. Каменщики, ухватив обеими руками ледорубы, посматривали друг на друга. Переминались с ноги на ногу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А я не мог сообразить, какие вопросы можно задать, чтобы выявить сговор. Линии поведения определились, и теперь каждый будет стоять на своем. Никто никого не обвиняет. Разве что охотники с недоверием относятся к эльфу. Но как выяснить причину – непонятно.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что же несли эльфы? Этот вопрос вертелся у меня в голове давно. И я его задал. И получил вполне ожидаемый ответ:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А почему вы пошли через горы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спешка! – улыбнулся Товиур. – Я давно не был дома и решил, что так быстрее. Но совсем позабыл, что сейчас зима.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А Олатеур?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Мы встретились только здесь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так! Значит, эльфы забрались в горы по разной надобности! Совпадение? Вряд ли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что, он не сказал, зачем мотался через горы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Какое дело самому Олатеуру до какого-то эльфа, которого он в былые времена и не замечал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ответ Товиура показался странным. Я мысленно повторил его и понял: эльф назвал Олатеура только по имени. Родившийся в Водронте не мог не добавить титул. И в то же время, ни один эльф-чужак не скажет: «Олатеур тан Водронт». Родственные узы можно исключить, потому что Товиур сам сказал, что они даже не были знакомы. Но проверить не помешает. Для этого надо перевести разговор на других эльфов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я внимательно осмотрел собравшихся. Состроил грустную рожу и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Видишь, Крюк, нам не удастся самим найти убийцу. Придется ждать, пока сюда прибудет Нейлит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И что? – спросил голубоглазый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Её маги церемониться не станут. Выпотрошат вас так, что забудете собственные имена. Хотя можно разбудить Стави. Надеюсь, с похмелья он будет не шибко жесток…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша хмыкнул. Гномы поежились. При ментальном допросе мысли и чувства объединялись. Человеческое похмелье – это такая изощренная пытка, что непривычные гномы, эльфы или гоблины валятся с ног и готовы признаться в чем угодно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет! – резко сказал Товиур. – Уж лучше мы дождемся Нейлит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я повернулся к эльфу. Еще раз внимательно посмотрел на серую куртку с зелеными воротником и манжетами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Итак, эльф опять не назвал титул. К тому же, он почему-то старался тянуть время. Зачем? Идти на поводу у него не хотелось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стараясь говорить как можно уверенней, я спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И к чему тебе этот маскарад?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Товиур вздрогнул. Глядя на галерею, шагнул вперед. Резко выдернул из ножен длинный меч. Раздался двойной щелчок тетивы. Охотники все рассчитали правильно. Увернуться от летящих на разных уровнях с разных направлений болтов невозможно. Но эльф качнулся в сторону, убирая плечо с линии выстрела, и взмахом руки отбросил другой болт, летевший в бедро. Тот со звоном скользнул по полу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока люди перезаряжали арбалеты, эльф попытался прорваться между гномами. Видимо, понадеялся, что сможет легко справиться с работягами, но просчитался. Ледорубы по прочности не уступали мечу, да и гномы неожиданно оказались приличными бойцами. Они слаженно защищались, хотя малый рост и короткие рукоятки не позволяли достать эльфа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Картина прояснилась. Товиур, отразив магией арбалетный болт, показал, как он поднял клинок, чтобы убить Олатеура. Получили объяснение и выигрыш, и умение красиво сдавать карты. Владение телекинезом – основа успеха любого карточного шулера. Вот только причина, по которой эльф решился на убийство, пока оставалась неизвестна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прорваться по лестнице Товиур не смог и, как только охотники взвели тетиву, бросился к Паняше, прячась под галереей от арбалетов. Там его снова ожидал достойный отпор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин получил прозвище не только за созвучие с родовым именем, но и за оригинальную технику боя, при которой тесак движется по дуге. Отразив первый же прямой выпад, Паняша одним скользящим шагом сократил дистанцию и ударил снизу под гарду. Оружейная сталь прочнее той, что используется для кухонной утвари, но рука эльфа подобной твердостью не отличалась. Меч сверкнул, как таймень над перекатом, и плашмя ударился в окно. Осколки стекла еще не успели рассыпаться по полу, а я уже стоял, подставляя спину порывам ветра и закрывая стальную решетку витража, чтобы ее не увидел Товиур. Пусть считает меня тупым троллем, открывшим ему путь к бегству.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все застыли. Товиур правой рукой прижимал к груди ушибленную кисть левой. Паняша, недобро оскалившись, поигрывал тесаком. Гномы стояли плечом к плечу, выставив перед собой ледорубы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чернявый спустился на пару ступенек и попытался направить арбалет сквозь кованые перила. Голубоглазый держал на прицеле дверь, которую, по его мнению, никто не прикрывал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы поторопить события, пришлось крутануть перед собой посох. Загудел воздух, перекрывая свист вьюги за окном. Эльф опомнился и рванул к выходу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я заорал так, что весь домик заходил ходуном:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не стрелять!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Охотники зажмурились от боли в ушах. Ошарашенные гномы присели. Паняша потряс головой и растянул губы в ухмылке – он помнил, как я могу кричать. Эльф остановился на мгновение, но, сообразив, что никто не двигается, толкнул дверь и сделал шаг навстречу рвущейся в дом пурге.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот шаг оказался единственным, потому что в грудь ему ударило что-то серое. Товиур отлетел к лестнице и лег рядом с убитым эльфом. В открытую дверь вошла Миа, разматывая с палицы оторванную от одеяла полосу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Извини! – сказала она Паняше. – Если хочешь, я принесу тебе из Проура два одеяла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наплюй! – махнул рукой гоблин. – И спасибо тебе, Нор-Миарима, что оставила его в живых. Будет, что предъявить магам Нейлит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гномы перевернули Товиура на живот и проворно скрутили ему руки за спиной по самые локти. О прочности страховочного шнура, плетенного из кожи горного ящера, ходят легенды. Можно не опасаться, что пленник сбежит. Тем более, гномы спутали эльфу ноги вторым концом, оставив ровно столько свободы, чтобы он мог ходить маленькими шажками, выпятив грудь и живот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я махнул рукой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Посадите его на стул, – и попросил Миа: – Побудь здесь. Все остальные мне нужны там, а оставлять это место без присмотра не хочется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша кинулся в зал и загремел мебелью. Голубоглазый охотник прошел следом. Гномы повели под ручки эльфа. Чернявый бросил грустный взгляд на Миа, посмотрел на меня, вздохнул и тоже ушел. Помощники Паняши не появились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Атвиша! Цориша! Занавесьте чем-нибудь окно, – сказал я в надежде, что они снова подслушивают, и, пригибаясь на ходу, направился к арке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Казалось, теперь можно не подозревать остальных постояльцев, но у меня еще оставались сомнения в виновности Товиура. То, что эльф сорвался, полез в драку и попытался сбежать, не доказывало однозначно его причастность к убийству. Может быть, он охранял Олатеура, не уберег и испугался? Или не хотел попадаться на глаза Нейлит в чужой одежде? Кто знает, какие сейчас порядки в заповедных лесах? В былые времена за такой маскарад скармливали хищникам, но после ослабления Трончента страсти поутихли. Хотя разгневанная правительница могла припомнить древние обычаи. Непонятным оставалось также поведение «охотников», да и где находился во время убийства маг – тоже неизвестно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я подошел к вызывающе задравшему подбородок эльфу и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И чем тебе помешал Олатеур?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Товиур закрыл глаза, будто прислушивался к чему-то. Оскалился и зло прошипел:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы не доживете до рассвета, как и этот шпион. А за Трончент я отомщу через год!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из холла донеслись неясные выкрики. Заподозрив неладное, я шагнул к арке и раздвинул посохом штору. В зал влетел огромный черный шершень. Единственное, что я мог сделать, – это дунуть на него, и как только смертельно опасная тварь упала на пол, раздавить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Миа! Быстро на мороз! И не забудь гоблинов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За моей спиной уже началось движение. Паняша недаром много лет кормил защитников Туманного Перевала. В момент опасности времени он не терял. Затолкал гномов на кухню и кинулся назад с какой-то банкой. Я едва успел убраться с дороги. Сорвав крышку, гоблин бросил банку на колени связанному Товиуру. Шершни проползали под занавеской черным потоком. Тяжело поднимались в воздух. Пришлось схватить Паняшу за шиворот и бежать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что там у тебя? – спросил я, пробираясь через заставленную столами кухню к черному ходу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Медовый отвар. Теперь они никуда не денутся, – улыбнулся Паняша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, ради меда шершни перегрызут бамбук. Эльфа тоже не пощадят. Не настолько он силен в лесной магии, раз не смог управлять собственным оружием и вынужден был выставить гнезда с куколками под открытое окно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь понятно: Товиур нес крылатых убийц в Водронт, и задержка явно не входила в его планы. Он и окно приоткрыл, чтобы холод помог сдерживать рвущихся из коконов шершней. А когда понял, что его вот-вот обвинят в убийстве, попытался разбудить их. Но квёлые с мороза шершни едва держались в воздухе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как только мы выбрались за дверь, я выглянул из-за угла и крикнул Миа:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Отойди подальше от дома!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она молча растворилась в темноте. Ветер не стих, но снег почти прекратился. Караулить, чтоб никто отсюда не ушел, лучше у выхода из ущелья, где есть возможность укрыться за скалой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша подпер дверь широкой лопатой и позвал помощников, боявшихся сделать шаг за пределы освещенного магическим огнем круга. Чернявый посмотрел на голубоглазого. Сказал, будто извинялся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я тоже посторожу, – и направился вслед за Миа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как он собирается торчать на морозе в легкой курточке и без шапки, я спрашивать не стал. Хотя остальные тоже выскочили из дома отнюдь не в шубах. Ну, гномы, допустим, не замерзнут, а вот гоблины… Атвиша с Цоришей дрожали, втянув головы в плечи. Паняша держался, не желая демонстрировать молодым помощникам свою мерзлявость. Но затуманившиеся глазки отчетливо указывали на его отношение к холодному ветру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я спросил у голубоглазого:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На кого вы тут охотитесь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После недолгих раздумий парень махнул рукой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На эльфа, – посмотрел на меня и, сообразив, что я не буду переспрашивать, добавил: – Нам заплатили за конкретную работу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из тебя что, по слову все вытаскивать надо?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Извини, я не привык говорить с посторонними о работе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скажи одно – почему вы не убили Товиура сразу?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парень подумал и решился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Олатеур специально оговорил – убивать эльфа только на тропе. Так, чтобы он упал в пропасть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А почему не перехватили на Кривой лестнице?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Олатеур только здесь указал на него.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мозаика наконец-то сложилась! Видимо, до Водронта дошли слухи, что в Тронченте созрел план мести, и Олатеур отправился на побережье. Там он выяснил, что оружием будут шершни. Нанял «охотников». Наверное, и морской путь тоже как-нибудь перекрыл. Затем шел по пятам за Товиуром, чтобы указать на него. Но из-за того, что лавина обрушила тропу, эльфы задержались у Паняши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставалось выяснить, как шершни выбрались в коридор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Замерзающие гоблины не сразу поняли, о чем я их спрашиваю. Сообразив, потупились, и один из них сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дверь мы открыли. Хотели там посмотреть… взять одеяло, чтобы окно занавесить. Оно ведь эльфу уже не понадобится. А оттуда как попёрло! Ну, мы их полотенцем – и бежать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надо же, они сумели отбиться от голодных шершней! Полотенцем!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я повернулся к Паняше и похвалил гоблинов:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Из них действительно получатся хорошие кашевары. За тылы можно будет не беспокоиться, как и в те времена, когда ты стоял за нашей спиной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паняша через силу улыбнулся. Посмотрев на приплясывающих от холода Атвишу и Цоришу, он спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, вернемся? Может, они там все на мед слетелись?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я кивнул на окно, из которого выбралась Миа:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лучше поднимемся здесь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Голубоглазый, ни слова не говоря, закинул за спину арбалет, поправил тяжелую обойму с болтами и подпрыгнул. Ухватился рукой за карниз. Гномы подтолкнули его выше. Парень открыл оставленную незапертой створку, перевалился через подоконник и через несколько мгновений выглянул:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В комнате пусто, дверь заперта изнутри. Дальше смотреть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если не боишься.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он улыбнулся и исчез. Почти сразу вернулся. Протянул руку:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Залезайте! Все спокойно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подсадив гоблинов и гномов, я положил руку на подоконник, подтянулся и с трудом протиснулся в узкое окно. Подумал, что надо потом похвалить Миа: лампу она погасить не забыла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По коридору тянуло холодом. В комнате Товиура сквозняк кружил обрывки гнёзд, похожие на серую бумагу. В холле под разбитым окном темнела большая лужа. И нигде ни одного шершня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подозвав помощников Паняши, я кивнул в конец коридора:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Проверьте, как там маг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оглядываясь и спотыкаясь, они кинулись выполнять распоряжение. Открыли дверь, тут же закрыли и прибежали обратно. В один голос сказали:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Улыбается…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что еще? Сидит, лежит, стоит, спит, не спит? Учитесь докладывать с толком!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Спит… Лежит на спине и улыбается… Довольный такой… – гоблины с усердием вытянулся в струнку, ожидая дальнейших указаний.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я предупредил, чтобы никто без команды вниз не спускался, и отправился посмотреть на эльфа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Товиур сидел на стуле, понурив голову. Вокруг него валялись черные глянцевые тушки. Некоторые еще подергивали крыльями, но большинство не шевелилось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Увидев меня, эльф зло ощерился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, доволен?! Меня одного победить – не велика слава. А ты попробуй со всем лесом сладить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твой лес мне без надобности. И до вас, эгоистов, дела нет. На что только силы тратите… – я наступил на слабо шевелящегося шершня. Услышав хруст, Товиур дернул щекой и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот так, с полудохлыми воевать – все вы герои. А что поживее увидите – сразу бежать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Никто с тобой не воевал. От твоих шершней отмахнулись, как от назойливых мух, и натравили их на тебя же. Ну, твоих силенок едва хватило, чтобы убить собственных выкормышей. Полудохлых! – с издевкой добавил я. – Утром сюда прибудет Нейлит, и страшно подумать, что она с тобой сделает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Лучше умереть во славу леса, чем видеть, как бесславно умирает лес!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я посмотрел на задравшего нос эльфа и усмехнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Красиво умереть может каждый дурак. А вот красиво жить, чтобы тебя вспоминали как прославившего лес – это дано не каждому.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это фантастика!<br></h3>&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;<br>&nbsp;-------<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Город пребывал в послеобеденной дрёме. Над цветами кружили сонные пчелы, порхали бабочки. Из-за сплетенного в замысловатый орнамент вьюнка выглядывали эльфы. Увидев идущего по тропинке высокого худощавого парня в джинсовом костюме, брезгливо морщились. Немногочисленные прохожие старательно делали вид, что не замечают человека, рядом с которым шествовал большой металлический паук. Кибер с легким жужжанием переставлял суставчатые лапы, разбрасывал полированным корпусом солнечные зайчики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нечасто встречающаяся в этих удаленных от Земли краях пара прошествовала от космодрома до университетской рощи. И остановилась перед деревом библиотеки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надеюсь, хоть здесь нам повезет, – произнес парень, глядя на старый, обхватом не в один десяток метров, ствол.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Паук постучал лапой по выпирающему из земли замшелому корню:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тут, наверное, всё уже плесенью покрылось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Твои чипы заплесневеют раньше, чем свитки в библиотеке у эльфов! – осадил кибера парень. – Пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сидевшие в читальном зале эльфы поднимали головы и отводили взгляд, словно им противно видеть человека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин в серо-коричневой костюме библиотекаря, заметив механизм, расправил зеленые уши:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что угодно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кибер поднял манипулятор, на кончике которого поблескивал глазок видеокамеры:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! Я – Навигатор!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Добрый день! Г-горф… меня зовут… – замялся, покосившись на человека, гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парень с улыбкой наблюдал за процедурой знакомства. Инопланетяне, сталкиваясь с искусственным разумом, вели себя по-разному. Величайшие в обозримой вселенной механики – гномы – не могли понять, зачем люди заставили машину мыслить. Эльфы недоумевали при виде бионических конструкций. По их понятиям, любое подобие – хуже оригинала. А гоблины киберов обожали. Видимо, хранители информации чувствовали в них что-то родственное. Вот и Горф, слушая Навигатора, развесил уши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Драконы – это разумные летающие рептилии! Крылатые, огнедышащие, с переливающейся радугой чешуёй. И не надо, пожалуйста, отчетов о посещении планет с динозаврами и птеродактилями…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из-за шторы за спиной библиотекаря вышел еще один гоблин. Сероватая кожа и морщинистые уши указывали на немалый его возраст.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы интересуетесь разумными рептилиями? – спросил он, обращаясь к человеку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это он интересуется, – кивнул тот на кибера. – А я просто катаю его по библиотекам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблины уставились на паука. Они и представить себе не могли, что человек может исполнять прихоти кибера. Эльфы и гномы не считали особей искусственно созданных рас полностью разумными. По их понятиям, орки и тролли не могли иметь ни собственного мнения, ни желаний. Судьба слуг – трудиться, сражаться и умирать во славу хозяев. Затем их и создавали!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему вас интересуют именно дра-ко-ны? – тщательно выговорил незнакомое слово старый гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потому что в галактике есть все, описанное в наших книгах, – ответил Навигатор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В ваших…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, в написанных людьми.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Извините, я не понял.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К стойке подошел эльф:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мне нужен четвертый свиток из ленного свода Риоронда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горф хлопнул ушами и исчез в хранилище.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вас что интересует? – вежливо спросил эльф человека и пробежался пальцами по складкам зеленой тоги на плече. На фоне горделивой осанки и пренебрежительного взгляда получилось: «Чего тебе надо?»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парень сделал вид, что не заметил надменности:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, некоторые вопросы из области литературы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эльф дернул щекой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– То, что вы называете литературой, не имеет никакого отношения к высокой поэзии, – и отвернулся, всем своим видом показывая, что продолжать разговор не намерен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Ну, и черт с тобой! – подумал парень. – Вы топчетесь на месте десять тысяч лет. Соревнуетесь в разведении цветов и сочиняете посредственные вирши в честь лучшего цветовода. Гномы отличаются только тем, что выращивают кристаллы. А систематизировать информацию в библиотеках ни вы, ни они не додумались. Всё надеетесь на феноменальную память гоблинов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горф принес свиток. Эльф величаво вздернул подбородок и удалился.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так что же написано в ваших книгах? – вернулся к прерванному разговору старый гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Э-э… – переступил лапами кибер. – Извините, не знаю, как вас зовут…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А меня – Навигатор. А его – Константин. А с Горфом мы уже познакомились. Понимаете, уважаемый Вард, – кибер повернул объектив камеры к старому гоблину, – у людей с давних времен существует развлечение: выдумывать истории, которые никогда не происходили. Большинство происходит в мирах, которых никогда не было. Так вот, в литературе есть направление, называемое фэнтези. Там описаны существа, похожие на гномов, эльфов, троллей, гоблинов, орков, баньши… Все живущие в галактике разумные существа описаны в книгах. Не совсем такие, но в общих чертах – похожие. Даже самоназвания их созвучны тем, которые дали им люди. Только драконов нет. Летающие динозавры – это совсем не то! Драконы… Они разумны! Они прекрасны! Но если никогда не видел их, очень трудно понять, о чем идет речь. Вот если б я мог сам взглянуть на свитки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин вздохнул. До Леондон-Шарпы кибер выступал с подобными речами в библиотеках двух десятков планет. Гоблины старательно пытались припомнить, есть ли в архивах нужные ему записи, и так же старательно делали вид, что не понимают намеков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И вы, конечно, ничего не нашли, – произнес Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как сказать… На Роверберге нам встретилась копия отчета об экспедиции Ниоау. Но координат там не было.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Роверберг? – переспросил старый гоблин и поинтересовался: – А Бронг еще жив?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И он не помог вам?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Бронг сказал, что клан Леондон крепко хранит свои секреты. Если девять тысяч лет назад координаты были неизвестны гномам, то вряд ли мы раскопаем у них что-нибудь сейчас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И вы решили посетить Леондон-Шарпу?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! Это не самая близкая к Ровербергу планета эльфов, зато очень старая. Единственная в этих краях, освоенная до экспедиции Ниоау.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард задумался. Горф смотрел на него, широко расставив уши. Константин понял: гоблины встречали отчет или копию. Недаром он полгода изучал мимику инопланетян. Навигатор тоже почуял удачу и застыл, опасаясь спугнуть ее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец, старый гоблин перестал покачивать ушами:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У нас есть отчет Ниоау. И я могу назвать координаты всех двенадцати звезд, в системах которых он обнаружил пригодные для жизни планеты. Но с одним условием… – Вард посмотрел в глаза Константину. – Вы возьмёте меня с собой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как же договор? Ваша семья может пострадать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С этим я разберусь. Сейчас Горф принесет отчет. Я слышал, что сделать копию для вас – не проблема.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока кибер фотографировал свиток, Константин размышлял. Он возил Навигатора по библиотекам в надежде, что гоблины, заинтересовавшись драконами, пустят его в архивы. Брать кого-то из них с собой ему не советовали, чтобы не испортить едва наладившиеся отношения с эльфами или гномами. Но Вард пообещал уладить эту проблему, и Константин махнул рукой:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно! Места у нас хватит. Только захватите еды дней на тридцать-сорок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я позабочусь об этом, – прижал уши к вискам Вард.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На космодром гоблин прибыл в сопровождении толпы родственников. Константин с Навигатором заканчивали предполётный осмотр корабля, когда послышался топот множества ног. Константин глянул под крыло и увидел гордо шествующего Варда. Следом, смешно перебирая ножками, шли дети. За ними с трудом поспевали несколько совсем посеревших старцев. Два крепких молодых гоблина тащили по мешку. Еще один – немаленькую котомку. Замыкала процессию обширная в талии дама. Она несла на сгибе локтя прикрытую цветастой салфеткой корзину. Все гоблины одеты в серо-коричневое. Значит, семья Варда давно связана с библиотекой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дети подбежали к Навигатору. Они перестали галдеть и, как показалось Константину, затаили дыхание. С благоговением рассматривали кибера, который от гордости стал двигаться медленней, напоминая походкой породистых скакунов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард поздоровался и махнул ушами в сторону мешков:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там сухофрукты, орехи и консервы. А в корзинке свежее, чтобы сегодня пообедать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Навигатор! Отнеси это, пожалуйста, в кладовую и начинай готовиться к взлету.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока кибер затаскивал груз на корабль, Вард прощался с родственниками. Его напутствовали торжественно и многословно. Гоблин в ответ громко хлопал ушами. Константин наблюдал, подпирая плечом посадочную опору. Когда церемония закончилась, из-за соседнего корабля, напоминающего огромную вязанку хвороста, вышли два эльфа. Судя по коротким черным плащам и эскорту из вооруженных мечами орков, явились представители власти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин бросил взгляд на открытый шлюз, в глубине которого мелькнули пятки Варда, и отошел чуть в сторону, чтобы гоблины не оказались между ним и орками. Он надеялся, что отлет обойдется без эксцессов. И теперь жалел, что не расспросил Варда, как тот собирался обойти пункты договора, лишающие гоблинов самостоятельности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы нарушили закон! – громко сказал, сбавляя шаг, один из эльфов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какой закон?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ни один член семьи Толлерош не имеет права покидать планету без разрешения совета клана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Неужели Вард обманул?» – с досадой подумал Константин. Но на дальнейшие размышления времени не осталось, потому что орки с рычанием рванули вперед, выхватывая из ножен мечи и перестраиваясь в колонну по одному.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это могло сработать, если бы оркам противостоял боевой маг. Самый простой способ прорваться сквозь огненный вал – пожертвовать первым в строю. Но для телекинетика подобное построение – подарок. С плотной группой можно работать как с единым объектом и не распылять силы. Константин ударил бежавшего первым в грудь, заставив несущихся следом сбиться в кучу. Эльфы остановились. Продолжая удерживать рычащую толпу, Константин нарочито широко улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Теперь нам не будут мешать. Еще раз, пожалуйста: что я там нарушил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы обвиняетесь в том, что хотели вывезти с планеты клана Леондон члена семьи Толлерош. У нее бессрочный договор с кланом. Ни один гоблин…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вард – не член семьи Толлерош! – резко выкрикнул один из старцев. – Он лишен родства!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как… Когда… – опешили эльфы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сегодня утром. Официальное заявление будет подано в совет клана в течение суток.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какая семья решила породниться с ним? – опомнился было один из эльфов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но ненадолго, потому что гоблин пояснил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Таковой не нашлось, и Вард подлежит изгнанию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эльфы посмотрели на рычащих в бессилии орков, переглянулись и склонили головы. Один, обращаясь к гоблинам, с натугой выдавил из себя:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приносим соболезнования по поводу потери члена семьи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За излишней учтивостью послышалось: «Что б вы сдохли!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У клана Леондон к вам претензий не имеется, – с окаменевшим лицом сообщил второй Константину. – Счастливого пути!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прозвучало это как «Вали отсюда, пока цел!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин не стал развивать конфликт. Продолжая удерживать орков, поднялся на корабль. Аппарель за его спиной поползла вверх – значит, кибер успел подключиться к бортовой сети.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард сидел в кресле второго пилота. С грустным видом держал в руках замки ремней и слушал Навигатора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы не эльфы. И не гномы. Гравигенераторов у нас нет. Константину нелегко будет обеспечивать непрерывное ускорение во время перелета. Зато вам представится возможность ощутить состояние невесомости. Вкусить, так сказать, в полной мере. А пока, чтобы не летать по всему кораблю, нужно пристегнуться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты груз закрепил? – помогая гоблину, спросил Константин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так точно! Контур герметизации в норме! Климат-контроль в штатном режиме! Заряд аккумуляторов – семьдесят пять процентов! Система ориентации включена. Обзорные камеры верхнего яруса открыты! – отрапортовал Навигатор и пояснил: – Нижний я не открывал, чтобы эльфы не заплевали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В небе над космодромом не наблюдалось ни заходящих на посадку кораблей, ни птиц. Не было объектов и на низких орбитах. Орки тащились вслед за уходящими с летного поля эльфами. Оглядывались, скалили зубы, всем своим видом выражая недовольство тем, что не удалось подраться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Медленно, чтобы не вызвать атмосферные возмущения и не напугать гоблина резкой перегрузкой, Константин оторвал корабль от земли. Постепенно увеличивая скорость, поднял метров на пятьсот. Выполнил прыжок за пределы звездной системы и, сохраняя ускорение, повернулся к Варду:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Навигатор пересчитал координаты, но хотелось бы их проверить. Вы сможете отыскать на небосводе предпоследнюю звезду из свитка?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Вон она, – гоблин показал пальцем в центр экрана и пояснил: – Маленькая звездочка чуть ниже треугольника из ярких звезд. Но она в соседнем рукаве галактики. До нее лететь почти сто лет. Вернее, столько понадобилось Ниоау, чтобы вернуться. После нее он посетил всего одну планету, потому что торопился домой. К тому времени они провели в космосе четыреста пятьдесят лет. Вам даже представить такое сложно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему же?! Вполне обозримый промежуток времени, – произнес Константин. – В космос мы летаем уже больше двухсот лет. А сто двадцать лет назад вышибли гномов с Луны, которую они превратили в свою базу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О, да! Гномам тогда здорово досталось!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А потом на нас напали эльфы. Вот только не могу понять, зачем им понадобилось ввязываться в ту авантюру. – Ясного ответа Константин не ожидал. Просто хотел узнать мнение гоблина. Но получилось иначе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Земля показалась клану Монфор слабым противником, потерявшим силы в борьбе с гномами. Планета у вас всего одна, отомстить некому. Техника слабенькая. Биоформирование в зачаточном состоянии. Зато теперь они считают вас достойными соперниками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Еще б они считали иначе! После того, как мы пригрозили им, как и гномам, сжечь все миры, до которых дотянутся маги», – усмехнулся про себя Константин и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это ваше мнение или эльфов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Недавно к нам в библиотеку попали копии отчетов о боях с магами. Совет клана изучил их и согласился с предложениями клана Монфор – оставить Землю в покое. Эльфы боятся окончательно потерять лицо. Они могут напасть, только если сговорятся с гномами. Но сговориться им будет нелегко, потому что в отличие от баньши, людей они считают равными себе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Потому что вы создали разумную расу. – Гоблин от удивления поднял уши. Он не понимал, как человек может не знать простейших вещей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вард в курсе того, что происходит в галактике. Для наших ксенологов это находка! – подумал Константин. – Знать бы еще, зачем он напросился лететь с нами. Даже рискнул покинуть семью! Но сейчас главное – не показать, что мы заинтересованы в нем. Лучше, если гоблин сам попросится на Землю».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор вывел на экран курсовое перекрестие, обозначив конечную точку маршрута. Константин перенес корабль в перпендикулярном направлении. Звездная картина изменилась. Солнце Леондон-Шарпы, висевшее на краю экрана, появилось в окне бокового обзора.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин хлопнул ушами:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот из-за этого вас и боится вся галактика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы – люди мирные, – откинулся на спинку кресла Константин. – Если нас не трогать, то и мы никому морду бить не будем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы не понимаете! Эти ваши прыжки, ваша магия… Мы годами добираемся до соседней планеты. А для вас шестьдесят световых лет – легкая прогулка!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, не такая уж и легкая. Вы не представляете, как это непросто – попасть в нужную точку пространства. Сейчас Навигатор по параллаксу определится с расстоянием, и можно будет прыгнуть в нужную систему. Потом понадобится несколько часов, чтобы отыскать планеты…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот! Видите! – воскликнул Вард. – Несколько часов! Ниоау всю жизнь провел в космосе! А вы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так почему же ни эльфы, ни гномы за тысячи лет не озаботились поисками более действенных методов передвижения? Почему они до сих пор ползают с досветовыми скоростями?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин поводил ушами, то расправляя их наподобие локаторов, то прижимая, как нашкодивший кот, и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наверное, вы потому и создали магию, что продолжительность вашей жизни не позволяет десятилетиями добираться до соседней планеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В логике вам не откажешь! – улыбнулся Константин и подумал: «Слава богу, никто в галактике пока не догадался, что люди стали долгожителями. И что магические способности – всего лишь побочный эффект. Если эльфы или гномы пронюхают, большой войны не избежать. Они пойдут на всё, лишь бы получить технологию нанороботов. Хотя еще неизвестно, подойдет ли она им. Мы и сами толком не понимаем, почему присутствие нанороботов в организме делает некоторых людей магами. И почему у разных людей проявляются разные способности».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На экране рядом с курсовым перекрестием появилось точно рассчитанное расстояние до звезды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай прыгай, а то мы до завтра не доберемся, – донесся из динамиков голос Навигатора.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В благоприятном для жизни диапазоне орбит кибер обнаружил две планеты. На одной из них бушевали грозы. Молнии сеткой расчерчивали плотные облака, вытягиваясь иногда на десятки километров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор пощелкал динамиками и произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не хочется мне туда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что, наводок боишься? – спросил Константин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И боюсь! Тебе, небось, память не сотрет. И вообще, какая может быть жизнь в этом море электричества?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На себя посмотри!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что – я? Что? У меня токи слабые.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, полетели к другой. Давай координаты!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вторую планету покрывал океан. Среди редких облаков просматривались зеленые острова в белой окантовке пены.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С низкой орбиты Константин перевел корабль в атмосферу. Аэродинамические обводы корпуса позволяли плавно снижаться, прикладывая к управлению минимум усилий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На одном из островов желтел песочком укрытый в бухте пляж, на который Константин и посадил корабль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плотная зелень оказалась зарослями папоротника. Вард с Константином подошли к берегу. Посмотрели на копошившихся в теплой воде трилобитов и вернулись в рубку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, что там? – спросил Навигатор. Но сделал это больше для проформы, так как видел все сам через внешние камеры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ничего! – развел руками Константин. – Вард утверждает, что в ближайшее время здесь не смогут появиться даже летающие насекомые.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если сюда не придут эльфы или гномы, – уточнил гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Или люди, – продолжил Навигатор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вряд ли… – засомневался Вард. – Насколько мне известно, Земля пока не располагает соответствующими технологиями и не сможет быстро создать на этой планете устойчивую сложную экосистему.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин в очередной раз усмехнулся: разведка у инопланетян поставлена из рук вон плохо. Так что освоение людьми двух планет может еще долго оставаться секретом. Гномы тысячи лет наблюдали за человечеством, но ничему не научились. Хранение информации свалили на гоблинов, которые хоть и обладают феноменальной памятью, о систематизации данных не имеют никакого представления. Сказываются, наверное, общая медлительность долгоживущих и отсутствие дальней связи. Информация распространяется только с попутными кораблями. И только та, которую хотят передать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гравитационная связь гномов и оптическая эльфов ни в чем не превосходят радио и используются только для внутрисистемных коммуникаций. Но у людей есть огромные преимущества – они могут перемещаться в пространстве мгновенно и умеют обрабатывать информацию!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин вынес из корабля три «летающих крыла». Навигатор подключил каналы управления беспилотников, пошевелил стабилизаторами, провернул винты и пропищал через слабый бортовой динамик:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Запускай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнце висело в зените, давая энергию для солнечных батарей. До вечера Навигатор успеет осмотреть ближайшие острова. Константин проводил взглядом набирающие высоту беспилотники и повернулся к гоблину:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не хотите ли попробовать шашлык?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что это такое?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мясо, зажаренное на углях. Купил на Роверберге, замариновал, а приготовить все как-то не получается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А! – тряхнул ушами гоблин. – Угощайте!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это мы сейчас! Это мы быстро сообразим! – Константин скрылся в корабле. Подал с аппарели Варду небольшой мангал: – Поставьте возле камней. Там, где поровнее, – и снова нырнул в люк.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед закатом беспилотники вернулись. Как только «крыло» появлялось над бухтой, Константин подхватывал его и плавно опускал на песок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего! – скрипнул динамик. – На суше никакого движения. В океане только медузы, да многоногая пакость на отмелях. А вы тут, смотрю, пока я сидел, привязанный к антенне, времени не теряли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да так – поговорили немного. Вард высказал предположение, что сделать вовремя запись Ниоау что-то помешало, и он вспомнил о драконах позже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кибер после недолгого раздумья спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Полетим в предыдущую систему?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, – Константин поднялся с камня. – Завтра утречком отправимся. Сейчас мы тут немного приберемся – и спать.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Остальные планеты из отчета представляли собой кислородные миры, на которых едва начала зарождаться жизнь. Где-то она не вышла из океана. Где-то по суше ползали медлительные ракообразные. Поедали скудную растительность и друг друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У Константина после каждой из них возникало желание улететь на ближайшую населенную планету и напиться в припортовом кабаке. Навигатор все чаще матерился и потом долго извинялся перед Вардом за бестактность. Гоблин прижимал уши к вискам, демонстрируя лояльность. Уговаривал землян не отчаиваться:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может быть, Ниоау недооценил драконов и вспомнил о них позже, – говорил он. – А может быть, вообще не заметил и включил описание в отчет со слов другого члена экипажа. Там же всего две строчки. И те говорят только о разумности и наличии крыльев. Если б он записывал сразу, то описание было бы более полным. Эльфам свойственна поэтичность. Разумные крылатые явно вызвали бы у Ниоау, который был неплохим поэтом, бурю эпитетов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Константин, поддавшись уговорам, заставлял Навигатора рассчитывать прыжок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На берегу пустынного океана, омывающего поросшие мхами скалы первой из открытых Ниоау планет, гоблин убеждал Константина лететь назад:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Осталась последняя планета! Всего одна! Вдруг Ниоау в старческом маразме перепутал и сначала дал описание драконов, а уж потом зафиксировал координаты. Может быть, он, очарованный их красотой, поторопился вписать те строчки… Дело надо довести до конца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно! – хлопнул его по плечу Константин. – Посмотрим и последнюю. Хотя не верится мне, что он настолько все перепутал.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У планеты шел бой. Две дымные полосы перечеркивали небо над океаном. Напоминающий огромную летающую тарелку броненосец гномов входил в атмосферу по баллистической траектории и затормозить с разбитым отражателем уже не мог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Похожий на остро отточенный карандаш рейдер эльфов ударами заряженных взрывчаткой орехов заставлял тарелку кувыркаться. Эволюционные двигатели броненосца включались невпопад, добавляя хаоса в беспорядочное вращение. Гномы огрызались, но синхронизировать выстрелы с положением корабля им не удавалось. Рейдер легко уворачивался от раскаленных стрел. Импульсы его лазеров оставляли на броне оплавленные воронки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард оторвался от экрана:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы не вмешаетесь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но они же сейчас… Там все погибнут!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин нехотя сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я не могу. – Посмотрел на скорбно опустившего уши гоблина и сказал: – Не настолько я силен, чтобы ворочать издалека такие большие корабли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор фиксировал в памяти перипетии боя и в восторге щелкал динамиками. По молодости лет кибер не смог участвовать в битве за Луну. А когда в Солнечную систему пожаловал флот эльфов, они с Константином числились в резерве. Наблюдали издалека, как боевые маги расстреливали корабли шарами высокотемпературной плазмы. Но в тот раз оптики едва хватало, чтобы увидеть вспышки, а здесь просматривались даже открытые клюзы орудийных портов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бой подходил к финалу. По краям тарелки стали заметны турбулентные завихрения. Рейдер сократил дистанцию, чтобы уменьшить рассеивание импульсов в уплотнившейся атмосфере. И тут гномам удалось прекратить беспорядочное кувыркание броненосца. Они открыли диафрагму главного калибра. Эльфы не успели выйти из конуса поражения. Модифицированная кора не выдержала первого же гравитационного удара. Следующим импульсом обломки отнесло в сторону. По корпусу рейдера побежали трещины, из которых вырвались белые струи не то воздуха, не то пара.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тарелка продолжила падение. Неожиданно с её краев сорвались шесть блестящих капелек. Построились в клин и направились к побережью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что это? – спросил Навигатор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Десант. Видимо, стартовые галереи не пострадали, – пояснил Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И куда они?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас… – Константин переместил корабль на низкую орбиту. Осмотрел побережье по курсу движения десантных тарелочек. – Скорее всего, они выберут для посадки долину с круглым озером.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор увеличил изображение. Мощная оптика позволила рассмотреть мельчайшие детали, и на экране ожили сказки о гномах. Поблескивали на перекатах сбегающие с ледников ручейки. Растворялись в голубых водах озера. По берегам среди плотной зелени светлели скальные выходы. Достаточно ровные, чтобы служить посадочными площадками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! – согласился гоблин. – Мимо такого они не пролетят.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда гномы посадили корабли в долине, Вард спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы не хотите помочь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помочь им добраться до соседней планеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чтобы совершить прыжок, мне надо находиться на их корабле. А свой корабль я не брошу. Максимум, что можно сделать – сообщить на ближайшую планету гномов. Но раньше завтрашнего дня я отсюда улетать не собираюсь. – Константин жестом остановил желающего возразить Варда. – Лишний день ничего не решит. Им здесь в лучшем случае лет тридцать ждать помощи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор увеличил, насколько мог, изображение:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе! Тролли там уже чего-то копать начали. Такими темпами гномы быстро разбудят десяток вулканов и наладят орбитальную оборону. Если сюда пожалуют эльфы, их будет ждать неприятный сюрприз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это не поможет, если гномы не спасли ни одного гоблина, – поднял уши Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А без гоблинов – слабо?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А без гоблинов точность будет не та. Кто им баллистические расчеты вести будет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот даже как! – удивился Константин. – Обленились гномы! Забыли математику!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поразмыслив, он спросил Варда:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эльфы тоже без вас ничего не могут?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почти ничего. Последнее время мы им даже генетические расчеты проводим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ксенологи на Земле до сих пор не могли определиться с границами разделения труда в обществе инопланетян. Причин тому набралось немало. Гномы и эльфы людей не жаловали и нормально общаться отказывались. С троллями и орками говорить не получалось в силу их социального положения. Гоблины зачастую не могли понять, какая информация от них требуется. Каталогов библиотеки не имели. Библиотекари не владели научной терминологией. Да и многие понятия пока оставались несогласованными, потому что интересовались переводами только люди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сбивали с толку и странные торговые отношения, когда гномы поставляли эльфам гравигенераторы в обмен на системы жизнеобеспечения. В то же время корпорации и кланы постоянно воевали за пригодные к освоению планеты. Объединялись они только для борьбы с баньши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бесплотные создания, хоть и жили в пространстве, уничтожали любую жизнь на планетах. Но почему-то гномы и эльфы за тысячи лет не озаботились исследованием волновой природы баньши. Выяснили, что те не выдерживают механических воздействий, разработали выделяющие огромное количество газа снаряды и успокоились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин вывел корабль на синхронную орбиту. Над океаном гуляли тучи, но перевалить через горный хребет не могли, и долина просматривалась прекрасно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глядя, как тролли под руководством гномов вгрызаются в скалы, он задал гоблину давно вертевшийся на языке вопрос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Скажите, Вард, зачем вы напросились лететь с нами? Ведь вас не интересуют драконы. Вы ищете что-то другое.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Почему вы так считаете?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, мне показалось… Фильмы про драконов, которые вам всю дорогу показывал Навигатор, вы смотрели без интереса. Зато координаты из отчета Ниоау помните наизусть. По крайней мере, безошибочно находили на небосводе звезды посещенных им планет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я с детства увлекался историей. И особенно – дальними экспедициями. Мечтал посетить дикие планеты. Отчет Ниоау – не единственный, которым я зачитывался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, – согласился Константин. – А почему вы после каждой неудачи предлагали лететь дальше – обследовать следующую планету?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин поводил ушами, словно не знал, как их уложить, и ответил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я уже говорил: Ниоау мог написать о драконах позже.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но не раньше, чем встретил! А вы настаивали на том, чтобы посетить и эту планету.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только для того, чтобы пройти весь путь. Как вы – люди – любите говорить: для очистки совести.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не надо вешать лапшу на уши! – повысил голос Константин. – Кстати, так мы тоже любим говорить. Вам зачем-то надо было посетить все планеты. Зачем? Что вы надеялись тут найти? И куда вы собирались податься после того, как наше путешествие закончится? Вас же не примет ни одна семья!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свернув уши в трубочки, гоблин уставился невидящим взглядом перед собой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин молча обругал себя за несдержанность и принялся ждать. Давить на гоблинов в таком состоянии бесполезно. За тысячи лет в их сознании утвердилась рабская психология. Выработался своеобразный рефлекс: если «старший» зол – не перечь, молчи! Зажатые в рамки договоров, запуганные, гоблины исполняли нудную работу, не требующую физических усилий. Рождались и умирали, не имея равных прав с гномами и эльфами. При этом на них держались две величайшие цивилизации галактики. Потому что всей накопленной информацией распоряжались гоблины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард начал медленно расправлять уши. Константин приготовился выслушать оправдания, но в этот момент Навигатор повернул камеру:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Над океаном – множественные цели курсом на лагерь. Время подлёта – около трех минут. Идут плотным строем на малой высоте, – докладывал кибер отрывисто, четко. Видимо, проснулась память предков – комплексов самонаведения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В редких разрывах облачности мелькали огромные крылатые. Они шли низко над водой, и гномы, не озаботившиеся выставить охранение, их не видели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Неужели… – прозвучало в динамиках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин не знал, что и думать:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Почему Ниоау написал о драконах раньше, чем побывал на этой планете? Может быть, кто-то ему подсказал? Но кто?! И где он его встретил? В эти края никто до него не залетал. Или мы просто не нашли упоминаний? Должно же быть объяснение всей этой несуразице!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крылатые выскочили на открытое место и тут же вновь нырнули под облака. Но кибер успел схватить картинку. В несколько шагов увеличил её. Вывел слегка размытое изображение на экран.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это птицы рох, – развеял мечты Навигатора очнувшийся Вард. – Видимо, эльфы прилетели сюда раньше гномов и успели высадить десант.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кибер невнятно выругался. Константин, бросая корабль на снижение, скомандовал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сворачивай панели и найди площадку для посадки! Повыше в горах!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Навигатор разделил экран на два окна. В одном продолжали лететь птицы, в другом замелькали заснеженные вершины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард не отрывался от экрана:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Двадцать три птицы – это почти сотня орков и эльфов. А из трех десятков троллей – всего два воина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Там еще семь гномов, – закончил подсчеты гоблина Навигатор. – Не стоит забывать и о бортовом вооружении…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы не вмешаетесь? – посмотрел на него гоблин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин, вцепившись в подлокотники, ждал, когда сложатся панели солнечных батарей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Картинки мелькали, сменяясь с невероятной быстротой. Как только они остановились, Константин повел корабль на снижение. Изображение долины на экране смазалось. Навигатору с трудом удавалось стабилизировать объективы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот момент птицы резко прибавили скорость. Набрали высоту и ринулись на лагерь гномов в пологом пикировании. Орки сыпались с их спин, не дожидаясь посадки. Расправив плащи, планировали, выбирали место для приземления. Казалось, стрелять они начинали еще в воздухе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но нападавшие немного просчитались. Гномы в этот момент обсуждали что-то у входа в неглубокую пока шахту, куда и спрятались после первого же выстрела. Орки накатились волной и схлынули, оставив перед строем троллей несколько тел. Мелькнувшие над схваткой кирки и лопаты опустились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В бой вступили эльфы. Вдвоем они установили на треноге пусковую трубу и начали по одному выбивать построившихся на входе троллей. Если после выстрела слабого оружия орков каменные истуканы только покачивались, то ракеты при удачном попадании валили их. Может быть, орки и смогли бы добить упавших троллей, но эльфы отогнали их в сторону. Они не прекращали стрелять до тех пор, пока очередная ракета не взорвалась внутри шахты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оттуда, перешагивая через упавших работяг, выбрались закованные в стальную броню воины. Выстрелами из наплечных пушек тролли снесли ракетную установку вместе с эльфами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Орки запоздало кинулись на врага. Перед входом в шахту закрутилась карусель. И тут налетели парившие над долиной птицы. Три, на которых сидели эльфы, подхватили вышедших на открытое место троллей и понесли к озеру. Один из воинов извернулся и выстрелил. Из облака дыма и перьев полетели окровавленные клочья. Тролль упал на берег. Лопнула броня. По каменному телу пробежали трещины. Светящаяся вишневым лава выплеснулась на песок. В клубах пара протекла в воду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Птицы избавились над озером от груза и вернулись. Ухватили еще двух троллей. Бросили в воду, на поверхности которой уже лопались большие пузыри.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Закрывавшие вход в шахту работяги расступились. За их спинами поднялись клубы дыма. Гномы дали залп по птицам. Сбили обоих эльфов, но пропустили ответную атаку. Под прикрытием не успевшего рассеяться дыма орки проскочили между троллями. Растерзали когтями гномов. И, спустя мгновение, получили с фланга залп из орудий ближайшей тарелки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гравитационный удар смел всех – и живых, и мертвых. Раскидал изломанными куклами по берегу. Поднял тучу пыли, которую подхватил легкий ветерок и отнес вместе с дымом за озеро. Оставшиеся без седоков птицы кружили над долиной. На поверхности озера лопались, выпуская пар, редкие пузыри.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ничего себе побоище… – произнес Навигатор, переводя камеры с одного неподвижного тела на другое.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин пробормотал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да… Повоевали…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все произошло очень быстро. Полторы минуты – и от двух отрядов остались лишь трупы. Константин, вынужденный совершать прыжок в атмосфере, посадил корабль в момент гибели первого тролля. И даже не успел сообразить, с чего начинать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Интересно, кто там – на корабле? – пошевелился в кресле Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чуть позже я спущусь вниз, – повернулся к нему Константин. – Давайте пока отсюда посмотрим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он еще не отошел от пронесшегося перед глазами скоротечного боя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда растерявшиеся без седоков птицы рох разлетелись, из тарелки вышел гоблин в черном кожаном комбинезоне. Заглянул в шахту. Осмотрел трупы у скалы. Сел на камень и прижал ладонями уши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард некоторое время вглядывался в экран. Бормотал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ближе всего отсюда Бревервальд. Значит, семья Катронес. Штурманов у них немного. Кого же я давно не видел? Норп, Сварг… Скорее всего, Сварг, – и, посмотрев на Константина, твердо сказал: – Мне нужно к нему!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблин, прилетевший с гномами, действительно оказался Сваргом из семьи Катронес. По какой причине корпорация Бревер отправила на разведку одинокий броненосец, он не знал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эльфы уже были здесь, – неохотно рассказывал Сварг. – Когда мы начали торможение, они вылетели из-за горизонта. Два рейдера мы раскололи, а третий зашел сзади. Горр Бревер дал команду беречь стартовые створы десантных ботов и ждать удобного случая. Мы уворачивались, как могли. Но половину ворот они нам все-таки заклинили. А потом… Лучше бы я погиб!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вард прошептал на ухо склонившемуся над Сваргом Константину:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если выяснится, что он не смог защитить своих хозяев, позор ляжет на семью. Ему лучше умереть, чем явиться побежденным, – и положил руку на плечо гоблину: – Мы видели, что ты не мог стрелять раньше, потому что неминуемо зацепил бы своих. Зато потом ты отомстил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сварг молчал. Опущенные уши его трепетали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, подождем до завтра, – предложил Константин. – Умереть ты всегда успеешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он перегнал корабль на берег моря, чтобы ничто не напоминало об утреннем бое. Гоблины расположились на песке с бутылкой вина и коробкой сушеных фруктов, которые Сварг прихватил из тарелки. Они о чем-то разговаривали, изредка обращая внимание на выпивку, еще реже – на закуску.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда стало темнеть, Вард позвал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Идите сюда! Кажется, я знаю, где найти ваших драконов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кибер тут же выдернул штекеры и ринулся наружу. Константин поспешил следом, чтобы послушать Сварга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Горр не просто так прилетел сюда. Он заставил перерыть всю библиотеку и раскопал древние записи. Когда гномы заселили Бревервальд, они отправили на разведку два корабля. Один в эту систему, другой – в следующую. Там гномы встретили чудесных летающих ящеров. Разумных. Я сам, своими глазами читал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И было это всего через триста лет после экспедиции Ниоау, – вставил зачем-то Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но мы там все осмотрели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Осталась планета с молниями, – напомнил кибер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин задумался. Вообще-то, их путешествие до встречи с Вардом оставалось безрезультатным. Библиотекари не пускали Навигатора в архивы. Хорошее отношение гоблинов к киберам не помогло. Зато теперь судьба подарила шанс, о котором люди даже не мечтали. Вард – изгнанник. Сварг станет таковым, стоит ему появиться дома. Гоблинов можно отвезти на Землю. Но очень не хотелось обижать Навигатора, чье увлечение драконами дало повод для путешествия по библиотекам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно! Завтра посмотрим, – сказал Константин и ушел спать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гоблины остались сидеть у воды. Навигатор занялся тестированием корабельных систем. Закончив проверку, он отключился от сети и отправился проводить внешний осмотр. Но еще из шлюза услышал голос Варда:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Договор моей семьи с кланом Леондон был заключен почти десять тысяч лет назад. Остальные – не раньше. Я проверял. Получается, гоблины появились на планетах эльфов после экспедиции Ниоау. Вероятно, их привезли из этой области галактики. А теперь, когда ты рассказал, что тут побывали гномы, можно предположить, что и твоя семья вывезена отсюда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но почему об этом никому неизвестно? – тихо спросил Сварг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я подозреваю, что гоблины по какой-то причине не хотели раскрывать местоположение родной планеты и подделали отчеты. А может быть, это сделали эльфы и гномы. Чтобы скрыть друг от друга существование планеты гоблинов. А потом все забыли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так вы искали не драконов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Драконов искали земляне. Вернее, ими интересуется Навигатор. А Константин согласился отвезти его…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Согласился отвезти?! – удивился Сварг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да. Константин не считает кибера низшим существом. По крайней мере, я в их отношениях не заметил превосходства одного над другим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как остальные люди?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Но очень хотелось бы посмотреть, как там у них – на Земле.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как же планета гоблинов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я уже не верю, что она существует, – грустно произнес Вард. – Мы побывали везде…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но Навигатор говорил еще об одной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вряд ли на ней кто-нибудь может жить. Тем более – гоблины. И если мы там никого не найдем, надо будет просить Константина взять нас на Землю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы думаете, он согласится?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надо постараться, – произнес Вард. Но в словах его Навигатор не услышал уверенности. Кибер громко хлопнул крышкой пульта управления шлюзом и спустился по аппарели.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Облетев несколько раз планету, Константин попросил Навигатора:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Прикинь, где нам лучше садиться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как я тебе прикину?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, посмотри, где молний поменьше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да тут их везде… – пробормотал кибер и умолк, настраивая программы обработки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда количество витков над экватором перевалило за полсотни, Навигатор вывел на экран карту тропического пояса. На ней зелеными пятнами отображались места с минимальной грозовой активностью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Самое интересное, что некоторые из них движутся, – давал пояснения кибер. – Получается полоса длиной километров десять и шириной до двух с половиной. Некоторые зоны находятся в покое. Но диаметр их не больше километра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дистанции ты берешь по поверхности облачного слоя?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так… – прищурился, глядя на ползающих по карте зеленых червяков, Константин. – А не запустить ли туда беспилотник? Может быть, тебе удастся удержать связь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай! – с энтузиазмом поддержал Навигатор. Не хотелось киберу соваться в насыщенную электричеством атмосферу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я постараюсь опустить «крыло» пониже, но все равно из облаков тебе придется выруливать самому.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вырулю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только следи за зарядом аккумуляторов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не дурак – понимаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Беспилотник выскочил из низких облаков. Навигатор пустил его по кругу, чтобы осмотреть степь. Над далекими холмами мерцали сполохи зарниц. У горизонта двигалось что-то блестящее, переливающееся разными цветами, словно мыльный пузырь на солнце. Кибер поднял беспилотник к нижней границе облаков и врубил двигатели на полную. Радужное пятно стало приближаться. Вскоре оно зацепилось за скалистую вершину. Вытянулось вверх – к серым клубящимся облакам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дракон! – заорал Навигатор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь и Константин увидел, что на горе сидит огромный дракон. Грациозный и невообразимо прекрасный. Поднятые крылья вбирали из облаков электричество. По их краям пробегали огни Святого Эльма. Миниатюрные молнии проскакивали между клыками. На кончиках венчающих голову шипов светились коронарные разряды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Гоблины… – ошеломленно выдохнул Вард. – Там гоблины!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У подножия горы сгрудились куполообразные крыши. Типичная деревня, в каких проживают семьи на освоенных планетах. Рядом с землянками виднелись маленькие фигурки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин усмехнулся: как-то странно всё сошлось. Навигатор нашел драконов, Вард – планету гоблинов. Хотелось верить в случайность, везение. Но душу грызла мысль, что неспроста это всё. Неспроста!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Беспилотник заложил вираж над деревней, и тут его дернули вверх. На экране мелькнули скалы, облака… Заглянул в объектив огромный красный глаз. Изображение пошло полосами. Навигатор с чувством произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дракон, мать твою! – и добавил такое, что гоблины свернули уши в трубочки.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Корабль Константин посадил поближе к землянкам, в надежде, что дракон «высосал» все электричество над деревней. Гоблины, как только Навигатор открыл люк, кинулись наружу – им не терпелось встретиться с соплеменниками. Кибер попросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты там побыстрее. Не хочется мне торчать здесь. Не дай бог, шарахнет…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Постараюсь! – пообещал Константин, посматривая на экран. Дракон, подняв крылья, сидел на скале. Под когтями его вспыхивали дуговые разряды. Зарницы мерцали далеко над горизонтом, не приближаясь к деревне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Местные гоблины носили одежду с вплетенными в ткань металлическими нитями. Некоторые слова они выговаривали непривычно, но понять их труда не составило. Тарб – деревенский староста – пригласил гостей за стол:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Проходите, садитесь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Землянка оказалась на удивление просторной. Посреди круглого помещения стоял массивный стол. Вдоль стен размещались шкафчики и этажерки с домашней утварью. Рядом с входной дверью уходила вниз лестница. Видимо, спальни находились под землей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две женщины выставили на стол тарелки с чем-то похожим на печенье, кувшин и стаканчики из легкого металла. Константин вспомнил, что у подножия скалы он видел высокие закопченные конусы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы производите алюминий?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! – расправил уши староста. – Мы и сталь выплавляем. Но она вся идет на книги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Книги? – удивился Константин. – Вы позволите посмотреть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Конечно! – польщенный вниманием Тарб еще шире расставил уши. Подозвал молоденького светло-зеленого гоблина и отправил его вниз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Книга была набрана из тонких листов нержавеющей стали. Константин провел пальцами по строчкам гномьих рун. Подумал, что написаны они, похоже, электрографом. И вспомнил об искрах под когтями дракона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот это – про Землю! – Тарб махнул ушами в сторону книги и с гордостью сказал: – У нас есть копии всех текстов, которые хранятся в библиотеках гномов и эльфов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В разговор вступил Вард. Он быстро выяснил, что драконы читают мысли любого гоблина в галактике и записывают их в книги. А так как гоблины в основном работают в библиотеках – копируют сочинения эльфов и гномов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но почему мы не знали? – удивился Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тарб развел в стороны уши:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может быть, первые гоблины, попавшие на корабли гномов и эльфов, не захотели выдавать им свои тайны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И зачем это вам? – спросил Константин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Интересно же! Благодаря драконам мы в курсе всех событий. Правда, с тех пор, как гномы покинули Землю, мы перестали получать о людях достоверную информацию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А обратная связь? Может дракон внушить что-нибудь гоблину?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. По крайней мере, я с таким не сталкивался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тарб еще что-то рассказывал. Вард задавал вопросы. Константин краем уха прислушивался к разговору и усиленно размышлял. Он не мог понять, как получилось, что драконы и гоблины связаны друг с другом телепатией. Что это: игра природы или кто-то из них был создан искусственно? А может быть, телепатические способности развивались у уже существующей расы? Константин подумал, что ответ можно найти в старых книгах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Самые первые книги написаны на языке эльфов, – пояснил Тарб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Но, как я понимаю, книги хранятся не только в вашем подвале?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы много путешествуем. Особенно в молодости. Хранилища есть не везде, и молодежь отвозит в них книги, написанные драконами в других деревнях. Я так же когда-то покинул родной дом. У меня была мечта прочитать всё, собранное с начала времен, – староста хлопнул ушами. – Тогда я еще не представлял, насколько это большой труд. Тем более, ежедневно хранилища пополняются несколькими книгами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Константин прикинул размеры суммарного фонда здешних библиотек и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может быть, вам не попались те – самые первые книги?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, нет! Все началось, когда первые путешественники покинули нашу планету на корабле эльфов, – затряс ушами Тарб. – Дело в том, что я специально искал самые старые книги. Я облетел весь мир, побывал даже на Южных островах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы умеете летать? – прервал старосту Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, не сам… – растопырил уши тот и пояснил: – На драконе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– На драконе! – удовлетворенно произнес Константин и спросил: – А как вы указываете ему, куда надо вас отвезти?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, думаю, и он летит, куда я хочу… А что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Просто интересно, – задумчиво произнес Константин. Едва услышав о том, что местные гоблины используют драконов в виде транспортных средств, он с большой долей вероятности мог утверждать, что «старой» расой в этой паре являются гоблины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А можно, я тоже прокачусь? – попросил Вард.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тарб пошевелил ушами. Перевел взгляд на Константина и поинтересовался:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда вы собираетесь на Землю?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не позже завтрашнего дня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Завтра… – гоблин прижимал уши. Разводил их в стороны, не поднимая выше горизонтали. Разворачивал воронкой назад, вниз, снова опускал. Наконец, решившись, спросил: – Не могли бы вы взять с собой несколько гоблинов? – еще немного пошевелил ушами и выпалил: – Очень хочется знать, что у вас там сейчас делается!<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И скольких ты собрался взять на борт? – спросил Навигатор, когда Константин пересказал разговор со старостой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сам знаешь, что больше восьми мы в каюты не втиснем. Еще двое перекантуются в шлюзе. И двое в рубке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Итого – двенадцать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебе виднее, – пожал плечами Константин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, считать я умею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тогда прикинь, хватит ли нам мощности системы регенерации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А сколько кислорода потребляет гоблин?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вард у нас две недели жил. Подними данные регистраторов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага… – произнес Навигатор и, помолчав немного, спросил: – Как ты думаешь, на другой планете можно создать условия для драконов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У Константина перехватило дыхание. Он не знал, о чем думал Навигатор, задавая этот вопрос, но перспективы вырисовывались галактического масштаба. Мгновенная передача информации на любые расстояния грозила обрушением устоявшейся иерархии. И если в будущем появится поливидовая цивилизация, то гоблины со своими драконами окажутся её связующим элементом.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гастрономический квест, или Байка о путешествии на край земли<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В середине зимы длинный хвост кометы притормозил движение небесных сфер. Весна запоздала, и когда она все-таки пришла, то взялась за дело с невиданным азартом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еще вчера нещадно пуржило, а сегодня над городом сияло солнце. Паровики буксовали в подтаявшем снегу. Прохожие старались не вступить в лужу или в глубокую колею, пробитую стальными колесами. На вмиг посеревших сугробах проявлялись последствия собачьих прогулок. Доносились из открытых окон смех и звон бокалов. Звучали разухабистые песенки. Грелись на солнышке стосковавшиеся по теплу коты. И над всем этим великолепием радостно щебетали птицы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эр Фоул, ловко перепрыгивая через колеи и лужи, пересёк улицу. Удовлетворенно хмыкнул, осмотрев чистые ботинки и брюки. Подумал, что Рогнельд поделился хорошим заклинанием. Предназначенное для защиты от брызг расплавленного металла, оно спасало и от грязи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дома, едва скинув плащ, Эр Фоул прошел на кухню. Повязал фартук. Раскочегарил примус. Поставил на него вытащенную с ледника кастрюлю. Вышелушил пару зубков чеснока, за которым бегал по слякоти, и выбрал нож с узким лезвием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сначала он нарезал чеснок дольками. Затем – тонкими полосками. И наконец, орудуя ножом, как сечкой, покрошил на мелкие кусочки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вскипели щи. Эр Фоул перелил их в тарелку, всыпал чеснок. Подавшись вперёд, склонился над столом. Он считал, что кислые щи следует есть горячими, не обращая внимания на падающую изо рта капусту. Дуть, разбрызгивая, на ложку, прихлёбывать и чавкать, чтобы не обжигаться. Но ни в коем случае не ждать, пока остынут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И он прихлёбывал, чавкал, будто не ел неделю. Скрипела на зубах капуста. Таяла во рту разваренная картошка. Среди всеобъемлющей кислоты иногда появлялся вкус семечек укропа. Пробивались сквозь чесночную остроту ароматы чёрного перца и лаврового листа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда ложка заскребла по дну, из коридора донёсся нежный перезвон. Эр Фоул отставил тарелку и произнёс:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, заходи! Ты сегодня – не вовремя. Я только что доел остатки вчерашних щей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Воздух в дверном проёме пошел рябью, потемнел, и из зыбкого полумрака шагнул на кухню коротко стриженый толстяк. Подбородок его лежал складками на груди, а бакенбарды – на плечах. Эр Фоул, несмотря на приличный животик, рядом с гостем смотрелся чуть ли не поджарым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– К тебе когда ни зайди – всё не вовремя! – поморщился толстяк, оглаживая замшевую куртку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не скажи! – Эр Фоул выдвинул ногой из-под стола мощный табурет. – Садись! В прошлый раз ты попал на борщ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да-а… борщ – это хорошо! Особенно, когда с салом!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебе, Рогнельд, надо почаще бывать у Пацюка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Был я у него только что. Сидит там, галушки жрёт. А я от них толстею. Вот! Я, кстати, чего к тебе заскочил-то. Это, сказать, что Зеус народ на суп собирает. На черепаховый. Ты как, пойдёшь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да, хотелось бы! Только я никогда Зеусу не помогал и где его искать – не знаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я покажу, – поднялся Рогнельд. – Пошли!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Погоди! Не на полчаса уходим. Надо отменить кое-какие дела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И много у тебя дел?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не много, – Эр Фоул, направляясь к висящему в коридоре телефону, бросил на стол визитку: – Астролог, колдун в шестом поколении. Наведение порчи, снятие порчи, заговоры от порчи, – и снял с рычага воронку наушника.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– В шестом поколении! Ну-ну! – усмехнулся Рогнельд, знавший, как он утверждал, прадеда Эр Фоула. – Ты там побыстрее. Нам еще Фрейру забрать надо и за Шаманом заскочить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А Пацюк?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Он, это, сказал: сам доберётся.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Покинув квартиру, за окнами которой блистала весна, они шагнули в заполненную колючими снежинками тьму. Хлестнула по щекам морозная вьюга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего он каждый раз на новом месте селится?! – хлопая ладонями по плечам, прокричал Рогнельд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас, сейчас… – закрутил головой Эр Фоул, пытаясь определить, в какую сторону идти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рядом возникло пятно света. Закружился в луче фонаря снег. Сквозь бьющий по ушам шум ветра донесся голос:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Заходите, однако!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как только колдуны нырнули под полог, хозяин выключил свет. Яранга погрузилась в полумрак. Лишь тлели угли в очаге, да светился экран брошенного на шкуры планшета.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! – сказал Эр Фоул, вытряхивая набившийся в шевелюру снег. – Все по сети шаришься?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Развлекаюсь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А пожрать? – вкрадчиво спросил Рогнельд, расстроенный тем, что опоздал на щи. – У тебя ж завсегда что-нибудь вкусненькое найдётся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда это в тундре гостей не кормили? – хозяин вытащил из-под шкур эмалированную кастрюлю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рыбка?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ага.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– С чаем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А как же! – Шаман подвинул ближе к углям чайник с закопчёнными боками. Достал из кастрюли половину тушки серебристого лосося и бросил на тёсаное бревно, заменявшее ему разделочный стол.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эр Фоул тут же опустился рядом на колени и со словами «У тебя дурная манера резать рыбу большими кусками» отобрал у хозяина нож.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наблюдая, как лезвие врезается в розовое мясо, Рогнельд шумно сглатывал, цыкал зубом и облизывался. В ночи крутила морозные вихри вьюга, а для него существовал только лосось, нагулявший жир в океане и растерявший лишнюю влагу под серыми кристаллами каменной соли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужики брали с бревна дольку за долькой. Облизывали жирные губы и запивали ароматным чаем таящую во рту рыбу. Приторная сладость смывала с языка соль, и нежное мясо вновь и вновь радовало неповторимым вкусом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда с лососем было покончено, Шаман вытер пальцы о шкуру, на которой сидел. Посмотрел на довольные лица гостей и спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Рассказывайте: зачем пришли, однако?<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из затерянной в заснеженной тундре яранги они перенеслись в теплый полумрак, сжатый со всех сторон толстыми стволами. Рассеянный свет, с трудом пробиваясь сквозь листву, падал на покрытые серо-зеленым мхом корневища. Из-под ног отчетливо тянуло прелью. Темнели похожие на грибы-трутовики дома. Над входом в один из них светилась вывеска, на которой сменяли друг друга вкусные даже на вид блюда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пошли! – подтолкнул Рогнельд Шамана, рассказывающего Эр Фоулу о том, как помогал Зеусу в прошлый раз добывать черепаху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прохожие, хоть и привыкли к необычным посетителям таверны, поглядывали на одетого в меха Шамана с любопытством. Снега здесь никогда не видели и о том, как одеваются в морозных краях, представления не имели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Заметив вышедшую встречать гостей хозяйку, Рогнельд с улыбкой произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– О, Фрейра! Ты, как всегда, очаровательна! Молодежь эта не сравнится с тобой ни гибкостью стана, ни красотой, ни умением накормить мужчину!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты все так же голоден, – улыбнулась она в ответ. – Проходите! Там, в углу, Кианг Ли сидит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По таверне гуляли запахи. Ждали, когда кто-нибудь из посетителей разделается с очередным блюдом, чтобы будоражить воображение новыми яствами – известными или незнакомыми.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пробираясь между столиками, Рогнельд водил носом и потирал руки в предвкушении трапезы. Эр Фоул старательно запоминал унюханные блюда, чтобы не заказать их ненароком. Пусть другие едят то, что Фрейра пытается сбыть в первую очередь. Шаман невозмутимо щурил узкие глазки. Ничего, кроме любимого салата, он заказывать не собирался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За столиком в дальнем углу зала горбилась фигура в темном плаще. Прятала под капюшоном лицо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет, Кианг! – произнес Рогнельд, устраиваясь рядом. – И ты, что ли, Зеусу помогать собрался?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуй! – прозвучал тихий бесцветный голос. – Собрался. Но небескорыстно, мой друг. Небескорыстно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кианг Ли занимался синтезом биодобавок и давно мечтал сымитировать неповторимый вкус. Эр Фоул, оглядывая зал, негромко произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Если насладиться супом можно будет в любой забегаловке, то никто не станет помогать Зеусу. Милочка! – подозвал он девушку в белом фартуке. – Омлет «Красные маки» и зелёный чай – большую кружку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А мне… – сделал большие глаза Рогнельд. – Мне, это, виноградных улиток! Маринованных! Двойную порцию! И графинчик холодного кваса. Да, именно так! – он посмотрел на Шамана: – Ну, а тебе чего?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Салат из свежей капусты, – улыбнулся тот девушке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она ушла и тут же вернулась с тарелкой, на которой исходила паром горка пожелтевшей хвои. Пахнуло можжевельником и еще чем-то сладковатым, приторным.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кианг Ли извлек из складок плаща металлический пенал. Пробежался пальцами по лежащим в нем разноцветным пробиркам. Выбрал тёмно-синюю и, выдернув ногтями пробку, полил содержимым хвою. Запахло незнакомой, но вкусной едой. Исходящий от тарелки аромат заставил всех сидящих за столом сглотнуть слюну. Не верилось, что так могут пахнуть синтетические пряности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но в том и заключалось искусство Кианг Ли. В его мире не осталось места ни для полей, ни для огородов. В подземельях всепланетного города питалась канализационными стоками непривередливая плесень. А жители города питались плесенью. Но жрать безвкусную массу могли только совсем опустившиеся андроиды. Добрая часть промышленности производила синтетические вкусовые добавки, и Кианг Ли считался там одним из лучших биохимиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Приступим! – сказал он, откидывая капюшон. При виде вживлённого над ухом трансмиттера, девушка за соседним столиком ойкнула.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Без паники! – успокоил её Рогнельд. – Это мода такая новая – тараканов блестючих на лысине носить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кианг Ли с недовольным выражением лица жевал хвою. Чтобы не смотреть ему в рот, Эр Фоул повернулся к Шаману:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слушай, а чего ты в тундре живешь? Холодно ведь и скучно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А где ещё можно ощутить настоящий, чистый вкус, не смешанный с вонью синтетики? Где можно жить, не ожидая, что из кухни соседа принесёт не вяжущийся с твоей едой запах? – ответил тот вопросами на вопрос и посторонился, чтобы не мешать официантке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Орудуя вилкой, Эр Фоул удивлялся: залитые омлетом жареные помидоры казались пресными, зелёный лук – ватным. Похоже, и сотрапезники ели лишь потому, что вскоре предстояла тяжёлая работа, подкрепиться во время которой будет проблематично.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;После тёплой таверны свежий ветер взбодрил и принёс желание убраться с пляжа, на который привёл их Рогнельд. Эр Фоул поднял воротник. Кианг Ли придержал капюшон. Шаман с улыбкой вдохнул влажный, пахнущий йодом воздух. Худенькая Фрейра поёжилась, ухватила под локоток Рогнельда и развернула, прячась за ним от ветра:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Меня же сдует!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Толстяк со словами «Кажется, это с другой стороны» двинулся туда, где пляж поворачивал за скалу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он внимательно смотрел под ноги и вообще старался не поднимать голову. Выросший в пещерах и шахтах Рогнельд не переносил открытого пространства. Но за чем-нибудь вкусным мог отправиться и в пустыню, и в тундру, и в бесконечный космос.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За поворотом открылся птичий базар. Загаженные скалы нависали над узкой полосой пляжа. Гомон давил на уши. Мелькание крыльев кружило голову.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман посмотрел на царящий в воздухе бедлам и что-то невнятно пробормотал. Птицы дружно рванули в море, будто все одновременно заинтересовались рыбалкой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Силён! – восхитился Эр Фоул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это тебе не порчу наводить! – сказал через плечо Рогнельд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Давай, не тормози! – подтолкнул его Кианг Ли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Фрейра засмеялась и потащила толстяка дальше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шум птичьего базара улетел, оставив у берега негромкое журчание. Волны бежали вдоль пляжа и пропадали, словно падали с обрыва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вслед за всеми Эр Фоул поднялся на вырубленную в скалах площадку. У небольшого костерка на булыжнике пристроился Пацюк. Рядом сидели на корточках несколько человек в блестящих латах. Слушали, как усатый толстяк расхваливает вкус черепашьего бульона.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это кто? – спросил Эр Фоул.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они слонов заберут, – буркнул Рогнельд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зачем?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман безразлично посмотрел на слушавших Пацюка воинов:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мир хотят завоевать. Большие слоны непобедимы, однако! – и кивнул в сторону обрыва: – Пошли! Покажу, за что браться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Земная твердь здесь заканчивалась. Внизу, где небосвод опускался в воды мирового океана, белела тонкая полоса прибоя. Перед ней плавал огромный кит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зеус тут, – притопнул ногой Шаман, – кольцо вкрутил. А точка опоры – вон там, – он показал пальцем на яркую звёздочку рядом с солнцем. – Когда будешь поднимать, старайся резко не дёргать, чтобы небосвод не треснул. Хрусталь – штука хрупкая, однако.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ещё две точки опоры Эр Фоул, покрутив головой, обнаружил за спиной над горизонтом. Он подошёл к обрыву и глянул вниз. Там, ниже стального кольца, разбрызгивая завесу срывающегося с края земли водопада, извивался толстенный хобот. Под ним, словно хотела уплыть от судьбы, загребала воду чешуйчатая лапа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эр Фоул представил размеры земной тверди, которую предстояло переставить на спины китов, и усомнился в собственных силах. Видимо, размышления отразились на лице, потому что Шаман положил руку ему на плечо:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не сомневайся, однако! – и, облизнув губы, добавил: – Предвкушение вкушения вселяет в нас недюжинные силы.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Магия строительства<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Среди неприступных скал тролли строили замок. По узкому арочному мосту дракон тащил обитую стальными полосами деревянную волокушу. Гоблины подгоняли огромную ящерицу копьями, отскакивая подальше всякий раз, когда дракон оборачивался и выдыхал огненную струю. Вдоль дороги, серпантином спускавшейся со скалы, работали гномы. Рубили камень, расширяли проезжую часть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Император отодвинулся от магической линзы. Окинул взглядом груду нетесаных камней на полу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это ты хорошо придумал, – похвалил он министра капитального строительства. – А на деле строить будут с такой же скоростью?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Даже чуть быстрее. Сейчас маги обучают драконов корзины с камнем по воздуху таскать. Не придется леса ставить. Раз – и стройматериал наверху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что ж вы здесь новую технологию не внедрили?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Маги побоялись, что дракончики разлетятся. Этот наномакет пока единственный и работает всего второй день.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А смету составил? – строго глянул на подданного Император.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Еще вчера, – слукавил министр, только утром подогнавший под давно готовую смету все откаты. – Прошу вас, Ваше Величество!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От кучки прихлебателей, стоявших поодаль, отделился маг-бухгалтер. Взмахом руки нарисовал перед Императором рабочий стол, накидал на него таблицы с расчетами. Зашепелявил быстро и неразборчиво:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Фасе Фелисестфо, мы флотелали польсую рапоту. Эхономия…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Стоп! – взревел Император. – Ты что, зубы не мог себе вырастить?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нехохта, Фасе Фелисестфо! – солгал маг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зубы он вырвал еще вчера, опасаясь неудобных вопросов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Что? – не понял Император.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Некогда ему зубами заниматься, Ваше Величество, – пояснил министр. – Всю энергию работе отдает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, – махнул рукой Император и попытался самостоятельно разобраться в сложной бухгалтерии. – Ничего непонятно. Вот! Почему мало денег выделено на охрану труда?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это только на человеческий персонал: прорабов, геодезистов и магов. Безопасность производства работ иноземного персонала обеспечивает подрядчик, – чётко отрапортовал министр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А чего это мой замок иностранцы строят?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Иностранный персонал наши подрядчики набирают потому, что в Империи нет специалистов такой квалификации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Император задумался. Министр ждал. Наступил один из ключевых моментов. Не дай бог, придется рассказать, что на низкооплачиваемую работу люди не идут. Кто же променяет шестичасовой рабочий день мага, проведенный в тепле, на десятичасовой ручной труд в продуваемых всеми ветрами горах? Страшно сказать, но последнее строительное училище в Империи закрылось пять лет назад. Зато количество магических школ за время правления нынешнего Императора выросло раз в десять. Каждый второй в стране – маг. (Пусть многие владеют всего парой заклинаний). Вдруг Император поинтересуется, на кой нам столько магов, если камни для замка вырубают гномы, кладку выводят тролли, а драконами управляют гоблины. Если дознается, сколько подрядчик экономит на зарплате и сколько откатывает министру, то можно лишиться не только портфеля и кресла, но и головы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вот это у вас что? – ткнул пальцем в таблицу Император.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Министр всмотрелся в замерцавшую строчку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это оплата технологий, поставляемых нам из параллельной вселенной. Передача большого объема информации требует огромного расхода магической энергии. А как вы знаете, мировые цены на магэн непрерывно растут. Потребители в соседних странах требуют от нас построить еще один магэнергопровод, чтобы обеспечить бесперебойные поставки магэна в Республику Гоблинов и Горы Гномов. И они платят золотом! – привел убойный аргумент министр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты это золото на ветер пускаешь! Что ты там закупил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Технологии управления производством, – попытался затуманить ответ министр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты что, сам управлять не умеешь? Покупаешь на стороне? – Император оглянулся на министра безопасности и рявкнул: – Допросить! Выяснить, почему мой замок в десять раз дороже, чем у короля троллей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Магическая сеть службы безопасности опустилась на министра капитального строительства. Отдельный лоскут сети накрыл мага-бухгалтера. Прихлебатели у дальней стены дружно рухнули на колени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Министр почувствовал тяжесть светящихся магических нитей и понял, что вывернуться не удастся. Служба безопасности спеленала его прочно. Оставалось только спасать собственную голову, сдав с потрохами магов из министерства связи. Это они связали его с миром нанотехнологий. Это через их магические зеркала он получил технологию наномакета, а так же технологии тендеров, откатов и ростовщических пирамид. Это они уговорили его, честного, в общем-то, человека, получать деньги нечестным путём.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он хотел крикнуть: «Это они!», но не смог. Горло сдавили светящиеся нити. Сеть уже зафиксировала все прегрешения, доложила Императору и приступила к казни государственного преступника.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Министр безопасности склонился над магической линзой, чтобы Император не заметил улыбку на его лице. Сеть была одноразовая и стоила очень дорого.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;melody.elf<br></h3>&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;<br>&nbsp;-------<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как-то раз, собираясь писать статью, я искал материал по фэнтезийным расам и открывал все, что казалось интересным. Попадались в основном сайты любителей ролевых игр и тематические странички, созданные фанатами какой-нибудь известной книги. Словно миражи, появлялись и исчезали невесомые замки среди лесов и леса, напоминающие замки. Смотрели с экрана миловидные девичьи лица или монструальные рожи, порожденные буйной фантазией художников. Перебирались со страницы на страницу похожие на карикатурных людей гномы-эльфы-гоблины. В глазах рябило от вычурных шрифтов и непривычных цветовых оттенков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я копировал тексты, чтобы позже спокойно прочитать все, что напридумывали за много лет любители нечеловеческих рас и необычайных миров. Иногда сохранял красивые картинки. Кликал по ссылкам на родственные сайты и добирался до открывшихся страниц, когда уже невозможно было разобраться, откуда я на них попал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Среди надоевшего однообразия очередная страница заставила затаить дыхание. Словно открылось окно в невообразимо прекрасный лес. По уходящим за край экрана лианам пробегали радужные жуки, стряхивали капли с широких листьев. Маленькие птички гонялись за жуками и приносили из глубины леса новую влагу. На поляне перед огромным деревом стояли четыре парня со странными музыкальными инструментами в руках. Я сразу понял, что это эльфы, хотя раньше таких лиц не встречал. Наши художники, изображая эльфов, рисуют остроухих людей, а в тех ребятах было что-то нечеловеческое, прекрасное и непонятное, как и в диковинных музыкальных инструментах. Я не мог определить назначение ни одного из них. Сложно переплетенные стебли, какие-то выступы, завитушки – это все, что удается вспомнить сейчас. Держали их эльфы с той непринужденной грацией, с которой держат только музыкальные инструменты и оружие. Но воин с оружием в руках уверен, что на него надеются те, кого он защищает, и боятся враги. Он горд и насторожен одновременно. А лицо человека с гитарой или саксофоном отличается одухотворенностью, уверенностью в том, что его любят, что ему будут рады везде. Такими были и те четверо, что стояли под широкой кроной, листья на которой складывались в незнакомые буквы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крутанув колесико, я увидел внизу страницы текст. Строчки напоминали арабскую вязь, но было в них что-то и от старорусских титульных шрифтов. Курсор наехал на слова, оказавшиеся ссылками. Я автоматически нажал на кнопку, и зазвучала прекрасная музыка. Она не походила ни на что слышанное мною раньше. Казалось, какая-то птица выводила свои рулады под ритмичную дробь дождевых капель. Играли всего два инструмента, но они заполняли всё пространство, создавая вокруг меня картину леса, в котором живет гулкое эхо. Несколько ритмов накладывались друг на друга. Они жили каждый по отдельности, но все вместе создавали новый. Он звал в тот далекий лес, где каждый шорох подчинен законам гармонии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Птица взяла высокую ноту, и в объемной мелодии появилась трещина – это вступил третий инструмент. Он не звучал, а наоборот – глушил звуки. Но я был уверен: этот эффект создает именно инструмент, а не хитро настроенный фильтр, потому что в тишине пряталась тайна леса. Трещина ширилась, звук убежал в стороны от колонок и затих, спрятавшись в углах комнаты. В лицо ударили неощутимые брызги. Раскатилась по комнате волна кристально чистой воды. Заиграла на мелкой ряби солнечная дорожка. В мониторе появилась зеленая рожа с маленькими глазками, оскалилась и откусила полстраницы. Пожевала, плюнула, и экран погас. Пропала искристая музыка. Компьютер пискнул и пошел на перезагрузку, но остановился на единственной строчке в верхнем углу черного экрана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мои дилетантские попытки оживить его успеха не принесли, и я позвонил другу, разбирающемуся в вычислительной технике. Он, провозившись с мертвым компьютером полчаса, разочаровал: «Странный вирус ты подхватил. Придется отформатировать диск и ставить систему заново. Этот троллеворм ни одного целого файла не оставил».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надежда на то, что адрес найдется в истории посещенных страниц, угасла. Я смотрел, как на экране разворачивается линейка копирования системных файлов, и вспоминал название того сайта. Затерявшиеся в листве над головами музыкантов незнакомые буквы не складывались во что-то осмысленное, но кажется, в строке адреса было написано melody.elf.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Найти несуществующий домен мне так и не удалось. Окно в чужой мир приоткрылось на мгновение и пропало. Прекрасная музыка осталась там, где бродит по сети зеленый вирус, поедающий странички сайтов, где музыканты живут в лесу, а лес живет в их мелодиях.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повелители духов<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мой сосед-метеоролог в те времена, когда его профессия в Москве оказалась никому не нужна, уехал на Чукотку. Там он прижился, перевез семью и теперь появляется дома только проездом в отпуск. Иногда ко мне приходят его друзья, чтобы забрать на несколько дней ключи от квартиры. Чаще других приезжает Шаман – большой любитель конференций и семинаров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды он возвращался со слета колдунов с попутчиком – эвенкийским шаманом. Заглянув ко мне за ключами, они задержались, чтобы попить чаю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надо сказать, что повелители духов не любят, когда упоминают их имена. Потому буду называть своих гостей Шаманом и Физиком. Тем более Шаман все-таки больше шаман, чем филолог. А Физик – на самом деле кандидат наук, хотя и знаком с премудростями шаманского ремесла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Попивая чай, Шаман рассказывал о слете:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– … сборище болтунов и обманщиков! Водят руками, трясут какими-то амулетами, шепчут белиберду. Эта! Сплошной пиар, однако! – Шаман окончил филологический факультет и считал, что должен поддерживать лингвистическое своеобразие чукотского народа. – Только зря время потеряли. Вот был я зимой на международной конференции шаманов, однако. Там алеуты показали мне, как моржа приманить можно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как это? – не понял я.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да просто, – пояснил Физик. – Главное – ритм подобрать, чтобы за душу брал!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я заподозрил неладное, вспомнив, что Шаман никогда не звонил в дверь – только стучал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– И меня…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повелитель духов тундры хитро улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебя в первую очередь. А то тащишься, как уставший олень.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За окном стемнело. Черная туча наплывала на многоэтажки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман посмотрел на Физика:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Говорил же тебе, что не отстанут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прокатился по двору раскат грома. Звякнуло стекло. Молния ударила в дом напротив, опутала огненной паутиной тарелки на крыше. По ушам хлестнул грохот, распался на треск отдельных разрядов. Оконное стекло задрожало, будто испугалось сильного удара. Физик что-то сказал, но я расслышал только последние слова:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– … мы пойдем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В наступившей тишине громко прозвучал голос Шамана:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Хочешь, чтобы шандарахнуло, как твоего прадеда? Сиди и не мешай! Думать буду, однако.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плотная завеса дождя, освещаемая сполохами молний, скрыла соседние дома. Грохот не прекращался ни на миг. Маленькая кухня, еще недавно такая уютная, оказалась отделена от беснующейся грозы только непрочным стеклопакетом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Жаль, что не праздник сегодня, – сказал я. – У нас тут облака самолетами разгоняют.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман улыбнулся, посмотрел на Физика:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дурак чукча, однако! И ты, тунгус, не лучше! Вот русский – умный человек, сообразил, что духов надо вместе с облаками прогнать. Если б еще умел в бубен бить – цены б ему не было!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Физик, ни слова не говоря, выскочил в коридор, где повелители духов оставили свои вещи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты, эта, мой захвати! – крикнул ему вслед Шаман.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через минуту кухня наполнилась языческими ритмами. Два бубна перекликались с раскатами грома. То звучали в унисон, то перебивали друг друга, договаривая оборванные фразы. Неуловимые улыбки блуждали по лицам повелителей духов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ритм звал за собой. Хотелось улететь вместе с тучами, уползавшими за крыши домов. Не уйти, а именно улететь, взмахивая руками в такт ударам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Постепенно ритм замедлился. В голубом, необыкновенно чистом небе светило солнышко. Поразительно! Повелителям духов удалось прогнать не только облака, но и извечную городскую дымку. Словно кто-то вымыл мутное стекло, отделявшее нас от города.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Докатился последний раскат грома. Гроза благодарила за освобождение. Радовалась, как отпущенная на волю птица. Повелители духов выдохнули и вытерли со лбов пот. На усталых лицах читались облегчение и удовольствие от блестяще выполненной работы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Включив остывший чайник, я спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так почему гроза за вами гонялась?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман мотнул головой в сторону Физика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не за нами, а за ним, однако. Этим ученым что в голову ни придет – тут же испытать надобно. А как выпутываться будут, не думают. Ну, прадед его почище вляпался. Чуть тайгу не спалил, однако. Рвануло так, что до Европы докатилось!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чего рвануло-то? – заинтересовался я.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так, духи грозы. Но я об этом только понаслышке знаю. Вот его расспроси, – Шаман снова кивнул на Физика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повелитель таежных духов налил себе чаю и поведал, как в начале прошлого века приезжий инженер разыскивал в тайге шамана, умеющего повелевать духами грозы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– … Нашел прадеда и уговорил собрать много молний. Не обычных, а шаровых, как у Теслы. Собирал их прадед со всего континента, но управиться с такой оравой не сумел – слились молнии в один шар. Рвануло так, что деревья на много верст в округе повалило. С тех пор прадед духов грозы не трогал и отцу моему ритм не показал. Вот я и пытаюсь наугад подобрать. Но сладить не могу даже с обычными молниями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А вчера решил выпендриться перед бездарями, – пожаловался Шаман. – И давай в бубен бить да приплясывать. Тучу собрал, однако. Молнии с нее посыпались, словно там Зевс-Громовержец сидит. Это, конечно, не Тунгусское диво, но по нынешним временам и того достаточно. Колдуны-самозванцы чуть не обгадились, однако.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Духи Галактики<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В темноте межгалактического пространства резвились звездные драконы. Призрачной радугой вспыхивали крылья. Словно небольшие туманности, мерцали огромные глаза, и сверкали на клыках едва заметные искорки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока корабль по инерционной траектории приближался к трактиру, Геолог любовался драконами. Переливы цвета в черном небе напоминали ему о полярных сияниях далекой Чукотки. Как и в бескрайней тундре, на окраине галактики царила безмятежность. Где-то далеко шумели города, сновали над населенными планетами космические корабли, заполняла эфир ругань пилотов и диспетчеров. А здесь, на темных астероидах, разумные существа жили в согласии со своей душой и соседями. Наслаждались единением с природой и тишиной глубокого вакуума.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда драконов заслонил астероид, Геолог с сожалением вздохнул и включил связь. Робот-диспетчер выяснил количество разумных существ на борту, согласовал номер стыковочного узла и даже пробормотал: «Добро пожаловать», – чего раньше от него было не дождаться. Геолог подумал, что, может быть, он зачем-то понадобился трактирщику. Жабья Рожа уважал разумных, имеющих цель в жизни, и последнее время с удовольствием разговаривал о сходстве минералов в соседних рукавах галактики. Но, скорее всего, роботу сменили настройки на доброжелательность, потому что в трактире поубавилось посетителей. На парковке сегодня стояла только летающая тарелка плазмоидов, да сдавал назад, отходя от причальной балки, седан без регистрационных знаков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В шлюзовой камере трактира Геолог обернулся и нажал на кнопку брелока. Мигнула лампа аварийного освещения, закрылся люк. Машины здесь не угоняют – за этим следит робот, но посетители спьяну могут перепутать номер шлюза. Однажды на корабль Геолога забрел изрядно набравшийся страусоид и уснул. Пришлось ждать, пока бедолага проспится, да еще и опохмелять его огуречным рассолом. С тех пор и появилась у Геолога привычка запирать корабль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лампы в коридоре едва освещали сами себя. С потолка срывались холодные капли конденсата, падали за шиворот, заставляя ежиться и прибавлять шаг. Под ногами поскрипывала протертая до дыр ковровая дорожка из корабельного утеплителя. Звук отражался от металлических стен со следами неаккуратной сварки и терялся в гулком полумраке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По залу трактира, в отличие от коридора, гуляли теплые сквознячки, доносили из кухни запахи – аппетитные и не очень. Возле столиков поблескивали синтетической кожей универсальные сиденья, а вдоль стойки выстроились конструкции, созданные под конкретное седалище. Геолог прошел мимо разнообразных насестов, изложниц, подпорок и уселся на табурет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прервав беседу с двумя плазмоидами, к нему поспешил трактирщик – небольшого росточка жабоид, весь в складках бородавчатой кожи. Прозвище своё он получил за то, что любил разговаривать, положив подбородок на стойку. Перебравшим клиентам казалось, что в трактире завелась говорящая рожа. Да и вообще, по имени здесь почти никого не называли. Произнести инопланетные звуки и на трезвую голову удавалось не каждому, а после пары кружек не помогал даже лингверсор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа кивнул так энергично, что заколыхались широко расставленные щеки, и затараторил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! Что-то ты быстро вернулся. А я тут думал, что ты еще не скоро появишься. А оно – вон как! Тебе как всегда? Ну, я сейчас! Вот только найду, где у меня бутылочка стоит, – трактирщик повернулся к полкам за спиной, повращал выступающими глазами и ухватил за узкое горлышко шарообразную колбу. – Вот она! И как только ты пьешь эту гадость неразбавленной? Ну вот, готово! Водичка вот – запить. Огурчиком закусишь, или что-то посущественней подать? Понял, понял! Ты пей, а жена потом тебе шашлычок сообразит. У нас баранинка свежая есть. Вот!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа выставил на стойку тарелку с соленым огурцом. Настороженно проследил, как Геолог опрокидывает в рот рюмку. Передернулся, словно там была концентрированная кислота, и облегченно выдохнул, когда Геолог запил спирт холодной водой и захрустел огурцом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты чего прилетел? Неужели нашел? – спросил жабоид.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геолог уже устал объяснять, что цивилизация, не имевшая материальной культуры, не может оставить после себя артефакты. Доказательства существования мнимоидов имеют галактический масштаб. Найти их можно, только проанализировав информацию, которую еще надо собрать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он улыбнулся и сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Выпить захотелось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа наставительно поднял вверх палец:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот! Сколько раз я тебе говорил: возьми с собой!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я в поле не пью. Тем более – за штурвалом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да кто тебя тут поймает?! На тысячу светолет – ни одного инспектора!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Эх! Не понять тебе, Жабья Рожа, русского человека, – с сожалением произнес Геолог. – Если он сам держаться не будет, ни один инспектор его не удержит. Думаешь, мне бутылки надолго хватит? А где одна – там и вторая. Так и спиться недолго. Особенно, если не закусывать! Кстати, ты, кажется, упоминал мясо?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трактирщик повернулся в сторону кухни и что-то проквакал. В зал вышла Жабья Жена:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте! – она вытерла руки свисающим с объемного живота фартуком. – Вы как всегда вовремя! У нас вчера в синтезаторе баранина поспела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я уже сказал, – буркнул Жабья Рожа, но жена его не услышала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я сразу замариновала. Как чувствовала, что вы прилетите. Вы за столик садитесь, а мясо я быстро приготовлю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Один из плазмоидов щелкнул электрическим разрядом. Жабья Рожа подошел к изолированной дверке, за которой стоял генератор Ван де Граафа. Зарядив, выставил на стойку две Лейденские банки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плазмоиды тихо перещелкивались, снимая протуберанцами коронарные разряды с электродов. Геолог слушал непонятный разговор и жалел, что так и не вживил себе лингверсор. Но денег, выделяемых Академией наук на неперспективные исследования, едва хватало, чтобы купить топливо и консервы. Даже пить приходилось не настоящую русскую водку, которая стоила здесь дороже плутония, а спирт из системы регенерации кислорода. Так что инопланетные языки, если появится нужда, придется просто учить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа принес шашлык. Завалился в кресло с кружкой тинного пива, чего раньше себе не позволял. Раздул плавающую на поверхности ряску, отхлебнул и произнес:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Говорят, гуманоидные экстрасенсы самые крутые в Галактике.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто говорит? – поинтересовался Геолог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Батюшка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, если Батюшка…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сиреневый октопоид когда-то занимал высокий пост в церкви воинствующих космогонистов. Устав от проповедей, он сбежал в глухомань, где надеялся дождаться божественных откровений. Отшельничал Батюшка в келье, под которую приспособил неизвестно как попавший в эти края батискаф, а недостаток общения восполнял в трактире. После рюмочки-другой коралловой настойки словоохотливый старичок мог часами рассуждать о происхождении Вселенной. Он прекрасно разбирался во всех антиклерикальных теориях, начиная с Большого Взрыва и заканчивая экзотическими гипотезами, поражающими воображение трехмерным временем и дискретно-эфирным пространством.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как-то раз Геолог пытался поговорить с ним о путях миграции звездных драконов, но ничего вразумительного не услышал. Извилистый маршрут, по которому драконы перелетают в центр галактики выводить потомство, бывший священник считал прихотью Создателя, а не последствием давней войны. Ни в какие мифические сверхцивилизации он не верил и мнимоидов относил к сказочным персонажам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выслушав длиннющую проповедь о вреде атеизма, Геолог вернулся к сравнительному анализу пород астероидов и больше к Батюшке с подобными вопросами не приставал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А зачем тебе экстрасенсы понадобились? – спросил он трактирщика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа покосился на плазмоидов, летевших к выходу по замысловатой траектории, и прошептал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У меня в системе регенерации бестелесные существа завелись.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привидения? – уточнил Геолог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет, не души умерших, если ты их имел в виду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как ты определил?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Батюшка пытался изгнать их, но ничего не получилось. Вот! Пока он молитвы бормотал, они ему словечко неприличное на спине написали и щупальца запутали. А уж всякие там мертвяки или привидения должны бояться священника, как засухи, – Жабья Рожа спешно отхлебнул из кружки, словно испугался обезвоживания. – Батюшка сказал, что с духами, барабашками, шишиморами и прочими полтергейстами лучше всего умеют бороться гуманоиды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может быть, вы знаете хорошего экстрасенса? – спросила, выходя из кухни, Жабья Жена. – А то придется закрывать трактир. С каждым днем посетителей все меньше становится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В отличие от простоватого жабоида, его жена получила хорошее образование. Трактиром, по сути, управляла она, оставив мужу работу бармена-собеседника. Вот и сейчас Жабья Жена не могла не поучаствовать в разговоре, от которого, возможно, зависела судьба заведения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геолог жевал хорошо прожаренное мясо и прикидывал, не пригласить ли сюда чукотского шамана, с которым подружился на преддипломной практике. Потом их пути разошлись, но, прилетая на Землю, Геолог неизменно проводил на Чукотке несколько дней. Отъедался олениной, слушал народные сказки и наблюдал, как Шаман отгоняет от стойбища духов: бьет в бубен и напевает какие-то заклинания.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ладно, – сказал Геолог, посмотрев на замерших в ожидании жабоидов. – Есть у меня знакомый повелитель духов. Попробую уговорить его. Может быть, согласится посмотреть на ваших барабашек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты за топливо не беспокойся, – оживился трактирщик. – Если надо, я твою машину заправлю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Извините, – поинтересовалась Жабья Жена, – а как скоро можно ожидать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Шашлык у вас вкусный, – кивнул ей Геолог. – Вот доем, высплюсь и слетаю. Если идти оверсаном, то обойдусь всего двумя коррекциями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жена трактирщика, загибая перепончатые пальцы, пошевелила губами и сказала мужу:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сходи-ка ты в диспетчерскую, запиши на автоответчик объявление. Пусть робот всем говорит, что у нас завтра санитарный день.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над заснеженной тундрой догорала предпоследняя заря долгой полярной ночи. С каждым разом Солнце все ближе подходило к горизонту. Но, словно боясь раскинувшейся над океаном тьмы, отступало к экватору. В следующий раз оно выглянет из-за горизонта, заиграет яркими бликами на снежинках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман обернулся. Он любил это время, когда утренняя заря и звезды соседствуют на небосклоне. Мысли невольно убегали в бесконечную пустоту. Там, в суете всепланетных мегаполисов, живут разумные существа, которым нет дела до маленькой планетки на краю рукава Ориона. Земля так и не стала популярным туристическим центром, не приобрела статус крупной торговой державы. Благодаря этому здесь еще сохранились места, где человек может ощущать себя сыном природы, а не покорителем Вселенной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда-то сверху донеслось тихое гудение флаинг-моторов. На фоне быстро темнеющего неба показалась стреловидная тень. Шаман подумал, что космический корабль лучше вписывается в безмолвие утренней тундры, чем шумные вертолеты. Потом вспомнил, сколько топлива он потребляет в атмосфере, и с сожалением покачал головой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Черный кораблик, пробив наст посадочными опорами, приземлился. Над тундрой снова воцарилась тишина. Шаман прищурился и скорее угадал, чем разглядел на борту знакомое слово «Геологоразведка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Открылся люк. В освещенном проеме показалась коренастая фигура. Геолог подошел, осторожно переставляя ноги – видимо, отвык ходить по хрустящему снегу. Поздоровался и присел рядом с Шаманом на нарты. Повелитель духов, не отводя взора от уходящей зари, тихо сказал:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Привет! – и, помолчав, спросил: – Что-то ты давно не показывался, однако?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Работа… – посетовал Геолог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А оно тебе надо? – продолжил давний разговор Шаман. Он считал, что дом человека на Земле, и не мог понять друга, улетевшего с родной планеты. Какая разница, существовал ли рукав Ориона с рождения Галактики или появился в результате применения страшного оружия, выбросившего звездные системы из рукава Стрельца. И вообще – какое дело человечеству до исчезнувшей миллиарды лет назад цивилизации мнимоидов?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геолог пожал плечами:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не знаю. Может быть, это надо всем нам? Ведь, пока не найдешь ответ, не узнаешь, нужен ли он кому-нибудь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это так, – согласился Шаман. – Однако надо подумать, кому какой ответ нужен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они посидели молча. Заря спряталась за горизонт. Геолог попросил друга:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Слетай со мной. Надо помочь хорошему человеку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Человеку? – переспросил Шаман.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, не человеку… Да какая разница!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Никакой, однако. Только чем я могу помочь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У него на астероиде духи завелись. Может быть, ты сможешь с ними управиться?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Знаешь, я и со своими-то…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, хоть попробуй! Не получится – значит, не получится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посмотрев на стоящий с открытым люком корабль, Шаман задумался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С одной стороны, ему не хотелось никуда лететь. Особенно сейчас, когда духи тундры, чувствуя приближение праздника, подбираются к стойбищу. Они приходят в страшных видениях тем, кто выпил за окончание долгой полярной ночи. И без шамана соплеменники рискуют допиться до белой горячки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С другой стороны, надо помочь другу, пусть он и променял плоскую необозримость тундры на трехмерную бесконечность пространства. Повелитель духов подумал, что нет никакой разницы, кого защищать – людей или инопланетян. Приходят ли к ним духи тундры или иные духи, обитающие во Вселенной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он поднял взгляд к звездам:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А это далеко?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Нет. Всего две коррекции, – ответил Геолог и пояснил: – К восходу вернемся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Уговорил, однако! Поехали! – хлопнул рукой по колену повелитель духов. – Только я домой забегу. Предупрежу своих, чтобы не беспокоились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подхватив бубен, с которым никогда не расставался, он направился к темневшему неподалеку чуму.<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа встретил их у шлюза. Пошел вперед, указывая дорогу и приговаривая:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот хорошо, что вы прилетели! Я уж, право, и не ожидал, что на мою просьбу о помощи откликнется настоящий повелитель духов. Вот здесь направо, пожалуйста. Мое скромное заведение никогда еще не пользовалось вниманием экстрасенсов. Да и где мне, неприметному труженику общепита, свести с ними знакомство. А тут налево. Вот в этот коридорчик. У нас на астероидах все больше любители природы да отшельники всякие живут. Вот, правда, один бывший священник пробовал помочь, но только зря время потратил. Вот как получилось. Вернее, не получилось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из бокового прохода вышла Жабья Жена:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте! Что же это вы – с дорожки даже не присели…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– У нас времени – в обрез, – провел ребром ладони по горлу Геолог. – На Чукотке скоро ночь закачивается. Увидят духи тундры, что Шамана нет, и начнут чудить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ой, извините!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Помолчи! – одернул жену трактирщик. – Дай специалисту сосредоточиться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да я пока не вижу, из-за чего вы тут сыр-бор развели, – сказал Шаман. – Нету духов, однако.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как нет? – взвился трактирщик. – А кто шлюзы на парковке отключает? Кто посетителей пугает стонами и визгами? Кто в зеркалах страшными монстрами прикидывается? А кто щупальца Батюшке узлом завязал?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, это он и сам умеет, когда напьется, – высказала свое мнение Жабья Жена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Батюшка в тот день трезвый был! – напомнил жабоид. – Я ему выпивку пообещал, если он нематериальных существ изгонит. Вот он и обрадовался, что на халяву… Ой, пришли! Вот тут они поселились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Процессия остановилась перед внушительным люком. Жабья Рожа с трудом провернул штурвал кремальеры, и стальная плита величественно уплыла в темноту. Из открывшегося прохода пахнуло спиртом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Однако! – попятился Шаман. – Это что, винные погреба?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Система регенерации, – ответил Геолог. – Здесь вакуумный мох перерабатывает углекислый газ и воду на спирт. Побочным продуктом этого процесса является чистый кислород.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это твой спирт – побочный продукт! – возмутился жабоид, не понимавший, почему Геолог не покупает водку. – Все у вас, у гуманоидов, наизнанку! Какой разумный будет потреблять отходы производства?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Только неразумный, однако! – медленно произнес Шаман, перешагивая через невысокий комингс. Казалось, он прислушивался или принюхивался к чему-то. – А свет тут есть?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Жена щелкнула выключателем. Под низким потолком обширной пещеры вспыхнули холодным светом фонари. Осветили стены, поросшие серым мхом, похожим на ягель. Из противоположного конца, где вращались огромные вентиляторы, выплыли страшные тени. В стойкий запах спирта вплелась струйка перегара.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Угораздило же вас… перебрать, – пробормотал Шаман и, обернувшись, скомандовал: – Заходите! Но от порога – ни шагу! И дверь заприте, чтоб не разбежались!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабоид, оскальзываясь перепончатыми лапками на влажном полу, закрыл люк. Полметра стальной брони с мягким шипением отсекли пещеру от внешнего мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повелитель духов решительно вышел вперед. Закрыл глаза, чтобы не видеть подбирающиеся со всех сторон оскаленные морды. Подумал, что спасать от похмельных видений заполярных вертолетчиков куда проще, чем вконец спившихся духов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геолог и семейство жабоидов увидели, как окружили Шамана полупрозрачные фигуры, протянули к нему дрожащие щупальца. Жабья Рожа сел на пол и поднял ласты. Приняв боевую стойку, он готовился запинать до потери сознания любого, кто попробует избежать встречи с повелителем духов. Геолог сделал шаг, закрывая собой Жабью Жену, хотя и понимал, что кулаками бестелесных существ вряд ли испугаешь. Тут даже геологический молоток не поможет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман, ударяя в бубен, переступал с ноги на ногу, раскачивался в такт ударам. Тени корчились и пытались забиться в темноту. Но звук, отражаясь от стен и потолка, доставал их даже в укромных уголках. Казалось, волна отбеливателя прошла по пещере. Тени посветлели. Засеребрился мох. Налился теплом свет фонарей. Запах спирта уже не дурманил, а вызывал отвращение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повелитель духов самозабвенно выбивал ритм, словно хотел вылечить от алкоголизма всех вертолетчиков Заполярья. Он пританцовывал на полусогнутых ногах, медленно поворачивался, даже напевал что-то неслышное за разносящимися по пещере ударами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наконец тени стали прозрачными, заколыхались, словно поднимался вдоль стен теплый воздух. С последними звуками отрезвляющего ритма бесплотные существа растворились в глубине пещеры. Оттуда долетели обещания вернуться и горестные стоны, будто духов настигла головная боль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман устало опустил бубен. Закрыв глаза, склонил голову на грудь. Геолог подбежал, осторожно обхватил друга за плечи:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ну, ты как? Живой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чаю… – тяжело выдохнул повелитель духов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это мы сейчас! – засуетилась Жабья Жена. – Вы сразу в трактир идите, а я все подам, – и прикрикнула на мужа: – Чего сидишь? Открывай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геолог провел Шамана за столик и еще раз спросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты как?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Однако… – тихо произнес повелитель духов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из кухни выглянула Жабья Жена:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы морошковый чай пьете?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман открыл рот, но за него ответил Геолог:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Пьет! И погорячее!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сейчас-сейчас! Уже наливаю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подошел Жабья Рожа с подносом. Поставил на стол стакан воды, рюмку спирта для Геолога и кружку пива для себя. Отхлебнул, поперхнулся и заметил, как Геолог морщится, отодвигая выпивку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда Жабья Жена принесла ароматный чай, жабоид попросил:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Сообрази-ка и нам чего-нибудь попроще.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они сидели в пустом зале трактира. Шумно прихлебывали горячие напитки и думали. Каждый о своём.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геолог удивлялся способностям друга. Он и не подозревал, что магия чукотских шаманов действует не только на духов и людей. Вон – Жабья Рожа от пива отказался.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабоид с опаской поглядывал на повелителя духов и благодарил судьбу, что никто, кроме Геолога, не слышал отрезвляющего ритма. Лишаться доходов трактирщику не хотелось.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман размышлял о том, как сильно отличаются бестелесные существа, живущие в разных уголках Галактики. Духи тундры ведут трезвый образ жизни и не переносят алкоголиков, являясь им в похмельных видениях. А здешние обожают атмосферу, пропитанную парами спирта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Жена смотрела на притихших мужиков, пьющих чай с таким упорством, что становилось понятно – по одной кружке им будет мало. Она сходила на кухню, принесла чайник, коробочки с травами. И тут астероид вздрогнул. Зазвенели бутылки в серванте. Мигнул свет – гравитаторы, компенсируя удар, забирали энергию. Робот-диспетчер что-то проквакал по громкой связи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Какого… – сползая со стула, проговорил Жабья Рожа и умолк, потому что в зал ворвались крысоиды в блестящих доспехах. Рассредоточились вдоль стен, встали у входа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наблюдая за четкими действиями инопланетного спецназа, Геолог не заметил, как к столу подошел поляроид. Хотя разглядеть двумерное существо в профиль затруднительно. Вот когда оно повернется анфас…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Узрев полупрозрачную дымчатую плоскость с эмблемой Галактической безопасности, Жабья Рожа подобострастно улыбнулся:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Здравствуйте, Инспектор!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Может, вам чайку подать? – спросила Жабья Жена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Чай скоро будут подавать вам! – рявкнул поляроид. – Вернее, воду… и сушеных комаров по нормам строгого режима.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А что случилось? – улыбка на лице трактирщика сменилась испугом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вот этот гуманоид, – Инспектор качнулся в сторону Шамана, – на принадлежащем вам астероиде, используя данный инструмент, – поляроид склонился над бубном, – причинил моральные страдания не менее чем сотне разумных существ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Рожа тихо квакнул, узнав, сколько нелегалов пробралось в трактир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повелитель духов прищурился:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Однако! Вы хотите сказать, что я не имел права по просьбе хозяина этого заведения исполнить заинтересовавший его музыкальный номер? – и, прикинув, что Инспектор вряд ли читал Рассела, добавил: – Может быть, вы мне еще и вызывать запретите?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пока поляроид колыхался, обдумывая услышанное, в разговор вступила Жабья Жена:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А почему на астероиде, являющемся частной собственностью моего мужа, разумные существа жили без регистрации?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Как – без регистрации? – удивился Инспектор. Плоскость его потемнела, эмблема съежилась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да! Объясните мне, пожалуйста, – попросил Жабья Рожа, – какого…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не ругайся, – прикрыла ему рот ладонью жена, – а то Инспектор сменит статью на оскорбление информацией, – и, повернувшись к поляроиду, предложила: – Можете проверить черный ящик диспетчерской. Робот обманывать не умеет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возникла неловкая пауза. В вязкой тишине слышались только шлепки падающих с потолка в коридоре капель. Спецназ стоял на карауле, сверкая доспехами и внимательными глазками. Инспектор хаотично менял прозрачность. Собравшиеся за столом кидали на него недобрые взгляды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поляроид сообразил, что все здесь не так просто, как думалось, и пошел на попятную:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я должен разобраться. Все присутствующие не имеют права покидать астероид до окончания расследования, – он снова повернулся к Шаману. – И попрошу передать мне этот ваш инструмент. Я присовокуплю его к делу в виде улики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Так не пойдет! – возмутился повелитель духов. – Меня ждут дома. Через несколько часов у нас на Чукотке начинается национальный праздник окончания ночи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Масленица, – перевел на русский язык Геолог. Ему очень хотелось скрутить двумерного в трубочку и отхлестать ею крысоидов по острым мордам. Но он сдержался и пояснил: – Мой друг там – главное действующее лицо после Солнца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жабья Жена, не взирая на то, что Инспектор снова попытался впасть в задумчивость, продолжала давить:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А куда вы спрятали преступников, посягнувших на неприкосновенность частной собственности?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Они на моем крейсере.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Надеюсь, там хватает камер предварительного заключения?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поляроид не нашелся, что ответить, но Жабья Жена и не ждала этого.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я подам жалобу на вас! – сказала она. – Вы покрываете преступников и неправомерно задерживаете ни в чем не повинных разумных.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Инспектор в отчаянии потемнел до полной непрозрачности:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я разберусь! Ох, как я с ними разберусь! – и добавил, обращаясь к Шаману: – А вы… вы… можете забирать свой музыкальный инструмент и лететь на все шесть сторон!<br>
&nbsp;//--&nbsp;* * *&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнышко, порадовав население стойбища своим появлением, закатилось, но еще долго не смолкал ритм, который выбивал Шаман. Казалось, он решил выспросить у духов тайны Вселенной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геологу не давал покоя вопрос: как бестелесные существа с астероида смогли добраться до Инспектора, чтобы подать жалобу? И как они до этого пробрались в трактир? Робот ни одной машины не пропустит на парковку, не выяснив количество разумных на борту. Шлюз не откроет, пока не пересчитает по головам всех прибывших. Геолог долго пытался вспомнить, кого напоминают галактические духи. И лишь когда последний удар затих в сумерках, до него дошло, что способностью перемещаться в пространстве без технических средств обладали только легендарные мнимоиды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Осознав, какой случай он упустил, Геолог сел на удачно подвернувшиеся нарты. Жители стойбища разошлись по чумам, а повелитель духов устроился рядом с другом:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Повезло тебе, однако! Кажется, я нашел тех, кто ответит на твои вопросы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Духи тундры? – с надеждой спросил Геолог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Да.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А те – в трактире?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Не связывайся ты с алкоголиками, – посоветовал Шаман. – Они не соображают, что творят, да еще и нарциссизмом страдают. Сами себе по пьяни мерещатся, однако.<br>
<br><br>