-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Борис Ильич Брик
|
| Шамиль
-------
Брик Борис Ильич
Шамиль
ИД «Эпоха» выражает глубокую благодарность доктору филологических наук Сиражудину Хайбуллаеву за помощь в подготовке книги к изданию.
Бессмертен труд, бессмертен дух отваги
Поэма Бориса Брика «Шамиль» – удивительное и неповторимое явление в русской литературе. Я узнал о Брике в Литературном институте в середине семидесятых годов прошлого века, с поэмой меня познакомил замечательный аварский поэт, мой старший друг и учитель Омар-Гаджи Шахтаманов.
Как сегодня помню, как он, подняв вверх правую руку, вдохновенно и мужественно читал мне бессмертные строки запрещенной поэмы:
Здравствуй, барса могучего логово,
Где от века бушует гроза,
Где на версту ни склона пологого,
Ни тропы не отыщут глаза,
Где Аргуна лютует и бесится,
Где, гремя, джигитует Койсу,
И, увенчан значком полумесяца,
Стяг восстанья мелькает в лесу.
Я был потрясен. Читая это мощное произведение, я как бы беседовал с горами, историей, великим имамом, с самой вечностью.
Поэма «Шамиль» была песнью мужества. Написанная от имени декабриста Бестужева-Марлинского, она учила нас преданности, верности своему народу, его истории, языку и родному очагу. Было такое ощущение, что поэма написана не на русском, а на аварском языке.
Тогда я еще не знал о трагической участи ее автора Бориса Брика. Борис Брик родился в 1904 году в городе Нарве и был расстрелян 1942 году в Мариинске близ Новосибирска. Судьба поэта неразрывно связана с Петроградом-Ленинградом, хотя его отец родился в Кишиневе, а мать – в Нью-Йорке. В 1923 году в Петрограде вышла первая его книга – поэма «Царь-колокол», в 1926 году он был первый раз репрессирован (обвинялся в распространении контрреволюционных стихов). Был в заключении недолго. После, потеряв право проживания в шести основных городах страны, переселился в Полтаву, позже перебрался в Тверь и прожил там до мая 1929 года. В январе 1931 года снова был арестован за антисоветские стихи. Был осужден на десять лет лагерей. Однако в 1932 году был «условно-досрочно» освобожден из лагеря и уехал подальше – в Тифлис. Там впервые стал печататься как поэт-переводчик (1933 г.), переводил Галактиона Табидзе, Тициана Табидзе, Симона Чиковани – всего около тридцати грузинских поэтов.
В «Библиотеке «Огонька» в 1934 году вышел сборник «Поэты советской Грузии в переводах Бориса Брика», а в 1936 году этот же сборник был переиздан в расширенном виде.
Тогда же в его переводах увидели свет немногие строки Киплинга, переводил он также Ронсара, Гете, Китса и других поэтов. В 1937 году вдвоем с Арсением Тарковским издал антологию «Поэты Крыма в переводах с татарского». Печатался Брик легко – в 1940 году вышли его поэмы «Василий Чапаев» и «Шамиль». В 1941 году Брик был арестован у себя дома в Ленинграде, а 5 марта следующего года поспешно расстрелян, в то время как дело его о замене расстрела десятью годами лагерей продолжало бродить по инстанциям. Неинформированность органов о его судьбе доходила до того, что на книге Акакия Церетели, изданной в 1944 году, имя Бориса Брика было поставлено на титульном листе, будто ничего не случилось.
Даже в 1957 году в посмертной реабилитации Борису Брику было отказано – она состоялась лишь 24 июля 1989 года.
Вот такая интересная и страшная судьба.
Поэма Бориса Брика останется для нас одним из первых произведений о Шамиле, где правдиво, мужественно, с пониманием, с любовью и ответственностью рассказано о великом имаме и его освободительной войне. При ее чтении возникает множество мыслей, не только о жизни, судьбах народов, участи человека, его месте в мире, об отношениях между людьми, между властью и человеком, о роли личности в истории, об ответственности великого предводителя, отвечающего за судьбы людей. Характеристика, образы, лирические зарисовки, философские обобщения поэта точны и талантливы. Борис Брик пишет обо всем, как будто сам участвовал в битвах Шамиля, был его мюридом, он выявляет истину и служит истине, как настоящий поэт. Все, о чем пишет Брик, дышит любовью, он знает, что истина без любви – не истина:
Суровый край, объятый газаватом,
В лучах зари возник передо мной.
Или:
И понимал, что Меккой и Мединой
Лишь для того клянутся племена,
Чтоб стала вновь свободной и единой
Ярмо князьков разбившая страна.
Или:
Народ здесь был и пастырем, и зодчим,
Судьбою стар, душою вечно юн,
Но царь его из дома гнал, как отчим,
И разорял, как жадный опекун.
Или:
Когда же стал пророком горской воли
Имам Шамиль – вождь бедных узденей, —
Народам гор, искавшим лучшей доли,
Он подарил свободу от князей.
«Пророк горской воли» – более точного определения Шамиля как лидера народа вряд ли можно найти. Этим сказано очень многое. Таким мы видим имама в поэме Брика, таким он и остался и останется в веках. В другом случае герой Брика Бестужев говорит:
И я ушел, но не на Запад рабский,
А на Восток – в свободный Дагестан.
В поэме Брика воедино слились мощь эпоса и драматичный лиризм, мудрость мыслителя и боль отверженного человека, здесь достойное место отведено уму и сердцу. У него необыкновенное поэтическое чутье. Он не допускает фальши и лжи. У него радость человека остается радостью, боль – болью, смерть – смертью, жизнь – жизнью, а бессмертие – бессмертием. Стихи Брика превращаются в стихию, он нигде не притворяется. Вот как он обращается к Стране гор:
Для одних ты – Аллаха избранница,
Для других ты – абрека жилье.
Для меня же навеки останется
Незабвенным страданье твое.
Или:
… русский я, но вольности аварской
Готов служить, как преданный слуга.
Поэма Брика написана с вдохновением, с пронзенным сердцем и сегодня продолжает пронзать наши сердца. Это участь настоящего поэта. Он пленяет души и завоевывает сердца. Именно этой силой жива и будет жить еще долго после нас поэма «Шамиль»:
Пошли вперед с Кораном и мечом.
Была у нас посланницею пуля,
Стальной клинок был нашим толмачом.
Я не стану пересказывать сюжетную линию поэмы. Она выстроена безупречно.
Герои поэмы – живые, интересные, страстные, мужественные и свободные люди. И это очень важно.
Поэму Б. Брика «Шамиль» на аварский язык перевел незабвенный Шамиль Варисов. Перевел блестяще. После прочтения его перевода кажется, что эта поэма была написана прежде всего на аварском. В этом сила и талант переводчика.
Шамиль Варисов был другом моей молодости и прожил на земле до обидного мало.
Отрывки перевода этой поэмы он читал мне по рукописи и успел подарить книгу с переводом на аварский язык этого бесценного своего труда.
Я называл его «Поэт с Есенинскими глазами». У него были потрясающе чистые глаза, а глаза, как известно, – зеркало души.
Шамиль Варисов сам писал прекрасные стихи на аварском и русском языках, он был интеллигентным человеком и большим интеллектуалом – блестящим знатоком поэтов и поэзии. Была у нас в парке на заре нашей молодости прекрасная чайхана. В этой чайхане встречались творческие люди и читали стихи, спорили, мирились, ругались. Мы с Шамилем были его завсегдатаями. Никогда не забуду, как он прочитал там переводы стихов великого Махмуда из Кахабросо на русском языке. После Эффенди Капиева такого точного перевода не помню. Таким был Шамиль Варисов, чем-то напоминающий молодого Есенина и молодого Капиева.
Именно он должен был переводить поэму Брика «Шамиль». До сих пор удивляюсь, как он догадался о необходимости этой великой поэмы для его его народа раньше всех.
Ведь мы все любили эту поэму, и перевел ее все-таки замечательный Шамиль Варисов, думаю, что лучше никто бы не перевел.
Он сохранил стиль, манеру, ритмику, поэтичность, точность поэмы и сделал ее достоянием аварской поэзии. Вряд ли найдется другой перевод, сделанный с такой любовью, с таким пониманием, как это сделал Шамиль Варисов.
Я счастлив, что имею возможность сказать слова искренней любви своей к Шамилю Варисову и поэме Бориса Брика «Шамиль»
Шамиль Варисов стал мюридом великого имама, мюридом настоящей поэзии, мюридом поэмы «Шамиль».
Это к нему, переводчику поэмы Б. Брика «Шамиль» Шамилю Варисову, кажется, обращены бессмертные строки Расула Гамзатова с эпиграфом из Пушкина: «Смирись, Кавказ, идет Ермолов»:
Нет, не смирялись и не гнули спины
И в те года, и через сотню лет
Ни горские сыны, ни их вершины
При виде генеральских эполет.
Ни хитроумье бранное, ни сила
Здесь ни при чем. Я утверждать берусь:
Не Русь Ермолова нас покорила,
Кавказ пленила Пушкинская Русь.
Поэма Б. Брика «Шамиль» написана в традициях Пушкинской Руси, поэтому она бессмертна.
Магомед Ахмедов, народный поэт Дагестана
Пролог
Отцу моему и моей матери с любовью посвящаю.
Борис Брик
Сабли блещут сквозь туманы,
Дым смешался с порохом, —
Это бьются в Дагестане
С белым падишахом.
Содрогается вокруг
Вся земля от гула,
И достиг зловещий звук
До ушей Стамбула.
Захватил седой Стамбул
Свой клинок дамасский
И поспешно заглянул
За хребет Кавказский.
Видит старый, что близка
Гибель тариката,
Что измучены войска
Младшего собрата.
И решил прибегнуть он
К низкому обману
И, притворно огорчён,
Молвил Дагестану:
«Долго ль будешь нелюдим,
Волей утешаться,
Покровительством моим
Брезгать и гнушаться?
Или друга оттолкнёшь
В дерзостном упорстве
И погибнуть предпочтёшь
Ты в единоборстве?
Я полмира озарил
Факелом Корана
И навеки усмирил
Тигров Тегерана.
Хоть гяуров всё сильней
Вылазкой тревожишь,
Но без помощи моей
Ничего не сможешь.
Не надейся на клинок,
Погнутый и ржавый.
И найди приют у ног
Дружеской державы.
Мне покорны все края
В мусульманском мире,
Слава бранная моя
Катится всё шире.
На краю своей земли
Стал я при Босфоре.
И гяуров корабли
Запер в Черном море.
Не страшится мой народ
Русского сардара,
И страна моя цветёт,
Как весной чинара.
Водоём в саду моём
Синеву пронзает
И серебряным копьём
В небе исчезает.
И не молкнет птичий хор.
И в прохладе сада
Дивных вымыслов ковёр
Ткёт Шахерезада.
Ятаган свой закалив
В пламенном Дамаске,
Правоверными халиф
Правит без опаски.
И эмиры дальних стран
В прахе распростёрты,
Словно суру, чтут фирман
Оттоманской Порты.
Общей связаны судьбой
Верные сунниты.
Мы учёностью с тобой
Оба знамениты.
Оба смело мчимся в бой,
Молимся на Мекку…
Так признай же над собой
Братскую опеку!»
«Не согласен, – говорит
Дагестан Стамбулу, —
Предан исстари мюрид
Своему аулу.
Ведь червонцами бренча,
У твоей чинары
Всю листву, как саранча,
Съели янычары.
И, свирепостью дыша,
Пламенем одетый,
Ненасытный твой паша
Душой своей витает.
Пусть не в золоте клинок
И ножны потёрты —
Не сложу его у ног
Лицемерной Порты.
Вечно видеть в ней врага
Я не перестану;
Вечно будет дорога
Воля Дагестану.
Для того, кому мила
Только доблесть сердца,
Кроме горного орла,
Нет единоверца.
И, не знавшие цепей,
Два свободных брата —
Мне Койсу моя милей
Тигра и Евфрата!»
И, сказав, исторг клинок,
Сотворил молитву
И, как прежде одинок,
Устремился в битву.
И предрёк Стамбул тогда
Гибель тариката,
Отступившись навсегда
От меньшого брата.
И, рукой махнув, пропал
За Эвксинским Портом —
Там, где пенящийся вал
Слился с горизонтом.
Часть первая
Записки декабриста Александра Бестужева-Марлинского
«Дежурил по штабу дурак-генерал
По долгу присяги и чести.
Под Адлером рапорт царю написал
О том, что я сгинул без вести.
Но как я смеялся над шуткой такой…»
Всеволод Рождественский. «Кавказская встреча».
//-- От автора: --//
А.А. Бестужев-Марлинский, писатель-декабрист, по официальным источникам (донесение штаба барона Розена), «пропал без вести» в июне 1837 г. во время стычки с черкесами при высадке десанта у мыса Адлер; однако тело его найдено не было. Автор пользуется возникшими на Кавказе легендами о том, что Бестужев-Марлинский был взят в плен черкесами, ушел в Дагестан и долго жил у Шамиля.
Записки Бестужева
Глава I
Мой час настал и, правду обнаружив,
Потомству всё поведать я готов.
Пора открыть, что прапорщик
Бестужев
Кончает жизнь средь горских
удальцов.
Я тот, кого убитым на завале
Сочла в былом родимая земля,
Кого своим наибом называли
В аулах гор мюриды Шамиля.
Кто двадцать лет, заброшен
в край скалистый,
Блуждал в горах, как новый
Агасфер,
Для всех – навек исчезнувший
Марлинский,
Для Шамиля – изгнанник Искандер.
Язык молвы, сменивший звон булата,
Сынов нужды порочащий хитро,
Виновен в том, что автор
«Аммалата»
Берется вновь за старое перо.
Но, небылиц немало напечатав,
На этот раз рассказываю быль,
И потому надменного ренегата
Заменит здесь задумчивый Шамиль.
Теперь дивлюсь, в минувший
сумрак глянув…
Чем ближе смерть, тем в памяти
свежей
Разгульный крут драгунов и уланов,
Весёлый гул гвардейских кутежей.
Любви былой мучительная рана,
Журнальный шум,
«Полярная звезда»,
И грозный вой декабрьского бурана,
Так много душ отнявший навсегда.
Как мог я знать под гибельной
картечью,
Среди друзей у медного Петра,
Что в некий день на визг её отвечу
С кавказских гор гудением ядра.
…15–16 стр. вырваны
День догорал, когда, обезоружив,
Меня враги в ущелье повлекли.
И много лет с минуты той Бестужев
Не видел рощ родной своей земли.
Но грусть делить в отчизне
было не с кем,
Там брата брат чуждался в те года;
И свыкся я с обычаем черкесским,
Жил у хаджи и пас его стада.
Я не забыл о царских преступленьях,
Но о друзьях своих не горевал,
Жил в полусне, второй
«Кавказский пленник»,
И вдаль глядел на тёмный перевал.
Но, видно, кровь не вовсе охладела,
Очнулся ум, и сердце ожило,
В душе опять проснулась
жажда дела,
И без борьбы жить стало тяжело.
Глава II
Бизак тарикат Дагестан гетты-ча!
(Теперь тарикат в Дагестан пошёл!)
Лезгинская песня 30-х годов
Много лет Шамиля ловили
Роты храбрые Пулло
И совсем уж затравили,
Да начальство проспало.
Но решил за дело взяться
Фезе – гордый генерал.
И приметы азиатца
Огласить он приказал:
«Горец выше всех в ауле,
Всех могучей и храбрей,
Не страшится он ни пули,
Ни штыка, ни батарей.
Тот, кто шашкою своею
Косит наших, как ковыль,
Кто из горцев всех сильнее,
И гроза его – Шамиль!»
Так по ротам апшеронцев
Объявил их генерал
И в награду сто червонцев
За поимку обещал.
Вот начался штурм аула,
Что гнездом был Шамиля.
И от пушечного гула
Содрогается земля.
Рекою кровь аварцев льётся,
Взят последний их редут,
И в палатку полководца
Храбрых пленников ведут.
Все они широкоплечи,
Все отвагой велики,
Не бежали от картечи,
А кидались на штыки.
Но имама нет меж ними…
Плохо Фезе метил в цель!
Не раззявами такими
Будет пойманным Шамиль.
С той поры, решив упрямо
Сделать всё, как обещал,
Ловит хитрого имама
Раздраженный генерал.
Но из рук уходит дымом,
Как и прежде, он – Шамиль,
И для всех неуловимый
Остаётся он досель.
А в горах шумит восстанье
С каждым годом всё сильней,
Потому что в Дагестане
Гнёзда целые Шамилей!
Лихая песнь о Шамиле и Фезе
В былые дни запала в душу мне,
И я, борьбой с насильниками грезя,
Мечтал помочь истерзанной стране.
Ещё бродя с Дербентским батальоном
Вдоль гребня гор – природных
баррикад,
Уже я знал по слухам отдалённым,
Что горцев вёл к равенству тарикат.
И понимал, что Меккой и Мединой
Лишь для того клянутся племена,
Чтоб стала вновь свободной
и единой
Ярмо князьков разбившая страна.
Давно огонь народного восстанья
Под пеплом тлел, тревожа весь Кавказ,
И, наконец, в голодном Дагестане
Мятеж племён начался
в грозный час.
Седых теснин и впадин древний
узник —
Лезгин любил узилище своё.
Свои клинки ковал он в нищих
кузнях,
О грани скал точил он лезвие.
Жестокий бог десницей Тимур-Ленга
Его загнал в скалистый каземат,
Равно косясь на турка и на френга,
Он одичал, оборван и космат.
С терпеньем пчел лепил он,
словно ульи,
Селенья гор, за сотом – тесный сот;
Как крот, он рыл убежище в ауле
И угрожал противникам с высот.
Бедней глухой российской
деревеньки,
Взбираясь ввысь по лестнице крутой
В аул, пахал и сеял на ступеньке
И в щелях гор размахивал гурдой.
Народ здесь был и пастырем,
и зодчим,
Судьбою стар, душою вечно юн,
Но царь его из дома гнал, как отчим,
И разорял, как жадный опекун.
Уже не раз запятнаны коварством,
Князья опять царю передались,
И говорил народ в краю аварском:
«Встать надо льву, коль с барсом
спелась рысь!»
В былом, когда к величью и свободе
Вёл племена восторженный мулла,
Его рука ни княжьего угодья,
Ни ханских прав затронуть
не смогла.
Когда же стал пророком горской воли
Имам Шамиль – вождь бедных
узденей, —
Народам гор, искавшим лучшей
доли,
Он подарил свободу от князей.
И, чей покой казался бездыханным,
Бедняк – лезгин привольнее
вздохнул
И, взяв Хунзах, с последним
кончив ханом,
Служить себе заставил чванных мулл.
А новый вождь, боец и проповедник,
В ущелья гор на запад слал гонцов,
И молодёжь народностей соседних
На зов его текла со всех концов.
И как-то раз в глухой аул черкесский,
Где третий год в плену влачил я дни,
Пришёл старик в турецкой
синей феске
И с ним чужих аулов уздени.
Они народ подняться призывали,
(Завидя их, бежал немедля бек),
Аулом шли и хрипло распевали,
И тот напев запомнил я навек:
«Тучи угрюмы и хмуры,
Кровь узденей потекла.
Прокляты будьте, гяуры!
Ля-илляга-илляла!
Бекам угрюмым не верьте!
Ханов бессильна хула.
Нет для отважного смерти.
Ля-илляга-илляла!
К бедным сойди с минарета!
Время ль молиться, мулла?
Долгом молитва согрета.
Ля-илляга-илляла!
Враг нам наносит обиды,
Сакли сжигает дотла.
Шашки точите, мюриды!
Ля-илляга-илляла!
Славу внемлите имама,
Горного славьте орла,
Силу умножьте низама.
Ля-илляга-илляла!
Бейтесь и чтите аллаха!
Смелые ждут вас дела.
В бой выступайте без страха!
Ля-илляга-илляла!
Родину спасшему – слава!
Павшему в битве – хвала!
Нет без свободы ислама.
Ля-илляга-илляла!»
Старик-аварец в мечети по-арабски
Прочёл призыв вождя магометан.
И я ушёл, но не на Запад рабский,
А на Восток – в свободный Дагестан.
Пройдя тайком кордоны у Казбека,
Я через край пошёл наперерез.
Но, топором не тронутый от века,
Меня теснил всё яростнее лес.
Семь дней я брёл в унынии глубоком,
Страшась порой, что муки не снесу,
Но бог помог: я вышел ненароком
На берега Андийского Койсу.
Глухих теснин базальтовая люлька
Его хранит, лелея, как дитя;
И много дней он вёл меня
в Ахульго,
Подножья скал отчаянно когтя.
И, наконец, в тумане розоватом,
С высот хребта за мглистой
пеленой
Суровый край, объятый газаватом,
В лучах зари возник передо мной.
Глава III
Здравствуй, барса могучего логово,
Где от века бушует гроза,
Где на версту ни склона полого,
Ни тропы не отыщут глаза.
Где Аргуна лютует и бесится,
Где, гремя, джигитует Койсу,
И, увенчан значком полумесяца,
Стяг восстанья мелькает в лесу!
Пусть и нет в тебе нежности Грузии
И приволья кубанских степей,
Но навек в нерушимом союзе я
С первобытной красою твоей.
Как чадрою, страна погорелищ,
Ты укрыта туманом седым.
Снизу дым, словно облако,
стелется,
Сверху облако вьётся, как дым.
И ничем перед миром не хвастая,
Ты печальна, как доля твоя,
Лишь Гуниба вершина гривастая
С высоты озирает края.
Здесь в июне проходят как посуху,
Где в апреле гремела вода,
Здесь, покорно пастушьему посоху,
На утёсы вползают стада.
Здесь дороги петляют и крутятся,
Горизонт перед взором кружа.
Здесь царят вековая распутица
И неистовый дух мятежа.
Здесь баранину жарит на вертеле
Только в джуму голодный лезгин;
И поэты тебя обессмертили,
Но не понял тебя ни один.
Для одних ты – аллаха избранница,
Для других ты – абрека жильё.
Для меня же навеки останется
Незабвенным страданье твоё.
Не величья полна сатанинского,
А исполнена скорби и слез,
Ты близка лишь для сердца
Марлинского,
Как угрюмый и голый утёс.
И бесплодно скупая земля твоя
Мне милей благодатнейших стран…
Так свяжи вековечною клятвою
Декабриста с собой, Дагестан.
Послав привет вершин седому вечу,
Я в тот же миг схватился за кинжал:
Из-за горы три горца шли навстречу,
И каждый шаг ко мне их приближал.
Один из них, в запыленной черкеске,
Нёс на плече ребёнка своего.
Его черты, значительны и резки,
О прямоте твердили за него.
Другие два, хоть шли за ним
упрямо,
Изнемогли от дальнего пути.
И я спросил: «Где видеть мне имама
И как скорей в Ахульго мне дойти?»
«Ахульго пал. Там веет ваше знамя,
И газават уходит в щели гор.
Лишь нам одним с немногими
друзьями
Нести Коран придётся с этих пор».
«А где имам?» – «На что имам
урусам,
Губящем всё в родном его краю?
К тому же знай: Шамиль не верит
трусам,
Своих друзей покинувшим в бою!»
Я объяснил, что был в опале
царской,
Что в Шамиле не вижу я врага,
Что русский я, но вольности
аварской
Готов служить, как преданный слуга.
«Иди за мной, – сказал лезгин
на это, —
И к Шамилю тебя я приведу,
Но будь готов с сынами Магомета
Делить и скорбь, и горькую нужду!
Аллах велит страдать
и драться вместе
Всем тем, кому живётся тяжело!»
(Как я узнал впоследствии, известье
О декабре в расселину дошло).
Я вспомнил вновь язык чужого края,
В Дербенте мной усвоенный
в былом;
И мы пошли, друг друга ободряя,
Тропою коз, извилистым путём.
Мы шли хребтом,
для русских не знакомым,
Но спутник мой меня не обманул,
И, совладев с мучительным подъёмом,
На третий день входили мы в аул.
Народ шумел, готовясь к обороне,
В волнении по уличкам сновал.
На весь аул тревожно ржали кони,
Кузнец клинки сородичам ковал.
А между гор, как ни был круг
их тесен,
Под гик и вой джигиты вскачь
неслись,
И дикий звук воинственных их песен
Будил хребты и уносился ввысь.
Толпа людей теснилась у мечети,
Но нас едва ль заметил кто-нибудь.
Высокий бек в расстёгнутом
бешмете
Кричал и бил себя руками в грудь.
Он говорил: «Зияют наши раны,
И нам нужна не шашка, а костыль.
Иль будем ждать, как глупые бараны,
Чтобы в горах султаном стал
Шамиль?
Полки врагов идут на нас лавиной,
Но разрушать мечетей не хотят,
И в рай войдёт, кто явится
с повинной,
А кто упрям – низвергнут будет в ад.
Не лучше ль нам мириться с ними?
Я говорю. Так ли?» – «Не так!» —
раздался крик.
И в тот же миг на крышу
ближней сакли
Одним прыжком вскочил мой
проводник.
К груди прижал он своего ребёнка,
И уздени приветствовали их.
Пронёсся гул,
в горах отдался звонко,
И весь аул почтительно притих.
«Его речам внимали вы без слова,
Теперь, друзья, послушайте меня!
Такой же бек оставил нас
без крова,
В тяжелый день низаму изменя.
Из нор ползёт предательство,
лезгины!
Пророк сынов испытывает вновь:
Ахульго взят, и на луга – равнины
С высоких гор стекает наша кровь.
Урус в цепях, но дерзостно и смело
Готов он жизнь в сраженьи
положить,
А вы – вольны, но за своё же дело
Кинжал отцов страшитесь
обнажить.
Чтобы жилось свободней
вашим детям,
Отдал в залог я первенца врагу;
Настанет день – пожертвую и этим,
Но лишь с клинком расстаться
не смогу!
Пускай твердят неверие и злоба,
Что воля гор судьбой обречена, —
Чем ближе мать к раскрытой
двери гроба,
Тем для сынов прекраснее она!
Аллах велик!
С презренным властолюбьем,
Подобно псу, подавится раздор.
Сразим врага
иль навсегда погубим
Отцовский клад – свободу наших гор.
Так сохраним и твёрдость, и терпенье,
Не изречём предвечному хулы!
Отваги дух и с братом единенье
Нам возвратят доверие аллы.
Мы победим, заботясь друг о друге,
Нам не страшны ни беки, ни князья,
Уже царя его кидают слуги
И к детям гор приходят, как друзья!
Вот вам пример!» —
И с этими словами
Он указал мюридам на меня
И, вольных гор приветствуя
сынами,
Велел привесть в подарок мне коня.
Потом, пройдя сквозь плотный
строй лезгинов,
Он подал мне горячую ладонь:
«Служи горам, – сказал он,
брови сдвинув, —
И верен будь, как верен этот конь!
Но если ты предатель и лазутчик,
Забудь, урус, намеренье своё:
Для злобных змей,
коварных и ползучих,
У горцев есть стальное лезвие.
И кто ступил на горные ступени —
Навек с былой прощается судьбой!»
«Не изменю! – сказал я в нетерпенье, —
Но где ж имам?» – «Имам перед тобой».
Глава IV
И вновь приняв лихой удел солдата,
Вступил в союз я с бедною страной,
И стал я жить судьбой её, когда-то
Со стороны изведанною мной.
В чужом краю, угрюмом и гористом,
Где бог войны справлял
кровавый пир,
Я перестал быть ссыльным
декабристом
И заменил черкесскою мундир.
Я полюбил изгибы узких улиц,
Обвалов гул и дым от кизяка.
И на лезгин, как их одноаулец,
Уж не глядел отныне свысока.
Пускай молва стоуста и столица,
Ещё чернит несчастнейший народ,
Я скажу, что горская столица
Была в те дни пристанищем свобод.
Порой сюда от «улицы зелёной»
Бежал драгун иль егерь молодой
И, поселясь в теснине отдалённой,
Царю грозил даренною гурдой.
Здесь жил народ архангельский
и вятский,
Игрой судьбы заброшенный на юг,
И с давних лет родной семьёй
солдатской
Я без труда был принят
в братский круг.
Прошёл лишь год,
и русская слободка
В моём лице приняла главаря,
И каждый день для ратных
дел трещотка
Будила нас, о воле говоря.
Прощай, тесак постылый,
Прощай, российский царь,
Прощайте, фрунт унылый
И каторжный сухарь!
Вовеки не коснутся
Шпицрутены солдата,
И в этом вам, ребята,
Клянётся ваш главарь.
Сменили мы на горы
Зелёные поля.
Не тешит наши взоры
Родимая земля.
Но пусть нас разделяет
С отчизной вал Аргуны, —
Да здравствуют драгуны,
Драгуны Шамиля!
Холодные биваки,
Гранитная постель,
Папаха и чувяки
Да драная шинель —
Вот всё, что ожидает
Мятежного солдата
В горах, где собирает
Войска свои Шамиль.
Но не впервой драгунам
На камнях засыпать,
В боях ядром чугунным
Подушку заменять.
Оставьте же тревоги!
Назад нам нет дороги,
А если и найдётся —
Не двинемся мы вспять.
Пускай дрожит от гула
Ущелий тёмных дно,
Пускай литое дуло
На нас наведено, —
Пляши и знай, молодка,
Что русская слободка
Гуляет перед боем
Сегодня в Ведено!
А ты, казачка Галя,
Склонись ко мне на грудь,
В житейском урагане
Подругою мне будь.
И до конца со мною
Пустынею земною
Пройди определённый
Нам свыше тяжкий путь!
Так славьте ж край скалистый!
А завтра на заре
Построит вас Марлинский
В железное каре.
И, как в былые годы,
Вы смело в бой пойдёте
За гордый стяг свободы,
Что реет на горе.
Но пусть гонимым людям
Нет участи другой —
Вовеки не забудем
Отчизны дорогой;
Не дрогнем перед битвой,
Но если пасть придётся —
Умрём с родной молитвой
Иль с песнею родной.
Свобода вновь воспрянет,
Не кончена борьба,
Не раз, наверно, грянет
В расселинах пальба.
Мужайтесь же, драгуны,
И пусть во мрак грядущий,
Как грозный вал Аргуны,
Уносит вас судьба!
Глава V
В глухих горах, в аулах за Гунибом,
Костёр вражды в то время потухал,
Борьба с царём наскучила наибам,
И предал вновь сородичей шамхал!
Сжигая хлеб, бесчинствуя и грабя,
По всей стране неслося казачье,
И, покорясь настойчивости Граббе,
Вновь отдала заложников Чечня.
Сидела смерть на мрачных пепелищах,
В густых лесах скрывался
бледный страх,
Вокруг костров бродили
толпы нищих,
Погром бивак раскидывал в горах.
Казалось, все источники иссякли…
Вложив в ножны зазубренный
кинжал,
Склонился край, и не осталось сакли,
Где бы мертвец под буркой не лежал.
Но в сентябре сорокового года
Вновь загремел орудий перекат,
И к узденям чеченского народа
С аварских гор спустился тарикат.
Шамиль писал: «Урусы торжествуют,
Сынов аллы преследует сардар.
На их телах стервятники пируют,
И на полях безумствует пожар.
Но, как пророк из Мекки
шёл в Медину,
Так за хребет ушёл я от врагов.
В тяжёлый день народа не покину
И всё нести в сражении готов.
Я водрузил значки свои в Ашильте
И говорю: отважные, ко мне!
Гоните рознь и рвение усильте —
И Магомет отплатит вам втройне.
Да будет вновь могуча и едина
Страна хребтов – так небом решено, —
Да станет нам, как Мекка и Медина,
В родных горах Дарго и Ведено!»
Край отвечал тревожным
смутным гулом
На смелый клич любимого вождя.
И старики ходили по аулам,
Стыдя народ и раны бередя.
И я решил: владыка полумира
Теснит мечом сынов твоих, имам:
Но я не раб драгунского мундира!
Они в беде, и я их не предам.
В Чечню тогда отряды мы стянули,
Пошли вперёд с Кораном и мечом.
Была у нас посланницею пуля,
Стальной клинок был нашим
толмачом.
Не раз в бою доказывал Марлинский
(И тем досель душа моя горда),
Что нет коня быстрей,
чем кабардинский,
И нет клинка острее, чем гурда.
Когда ж в леса с надменным
Воронцовым
Проникла вновь жестокая война,
Восстал народ, и заревом пунцовым
Страна опять была озарена.
Сломав мосты и заградив дороги,
Врата страны я запер на замок
И, позабыв сомненья и тревоги,
Стал помогать друзьям своим,
как мог.
Чтоб проучить тупого царедворца,
Припомнив всё, что в корпусе узнал,
Я в краткий срок сапёром
сделал горца
И сердце гор завалом окопал.
В лесах Чечни – в Магометанской
Туле —
Я пушки лил для встречи роковой.
И, отыскав селитру в Унцукуле,
Устроил там завод пороховой.
На берегу высоком и скалистом,
Где слышен рёв немолчного Койсу,
Велел я стать своим артиллеристам
И разместил ичкеринцев в лесу.
И, увидав полки свои над бездной,
Сам Петербург, рассудку вопреки,
Здесь ощутил сноровку неизвестной,
Самим же им обученной руки.
А по горам и пропастям всё шире,
Будя восторг и зависть шевеля,
Дымился слух о русском мухаджире,
Отдавшем всё для дела Шамиля.
Я у скалы лежу на старой бурке,
Гостя душой в родимой стороне,
А далеко, в осеннем Петербурге,
Быть может, друг вздыхает обо мне.
Мне видится далёкая столица,
Мне слышится драгунская труба,
Мне грезятся друзей забытых лица,
И снится вновь бывалая судьба:
Вижу я за дымкою тумана
Блестящий круг у мраморных колонн,
Где, может быть, ещё танцует Анна
Печальный вальс иль сонный котильон.
Возврата нет в отчизну дорогую,
Но к ней стремлюсь по-прежнему душой
И о друзьях окованных тоскую
В стране хребтов – свободной,
но чужой.
Но что грустить? Не лучше ль
в опьянении
Струёй вина сомненья угасить,
Развеять грусть в отчаянном
сражении
Иль пляской гор свой взор
развеселить?
Давно я в вальсы не влюблён,
Не обольщаюсь бальной пляской,
И не заменит котильон
Мне танца вольности кавказской.
Вот почему, лишь уздени
В круг соберутся по старинке,
Я покоряюсь, как они,
Живой мелодии лезгинки.
Вот замелькали лезвия,
Суровей, строже стали лица,
И, как блестящая змея,
Кольцо танцоров шевелится.
Вот понеслись во весь опор
Вокруг белеющей косынки,
И вторит эхо дальних гор
Лихому гиканью лезгинки.
Белки блестят, оскален рог,
На лбы надвинуты папахи,
И от танцующих народ
Порой шарахается в страхе:
Как будто близится резня
Из-за красавицы-гимринки —
Так веет гневом на меня
От диких выкриков лезгинки.
Кружись под гиканье друзей,
Пляши, мюрид, и шашкой лязгай!
Пляши и грусть мою рассей
Своею бешеною пляской.
И ты, зурнач, переходи
От звона гулкого к сурдинке,
Чтоб сердце дрогнуло в груди
Восторгом яростным лезгинки!
Когда утихнет прежний пыл
И станет глуше рокот крови,
И чернокрылый Азраил
Угрюмо сядет в изголовье,
В бою ли штык пронзит мне грудь
Или свинец на поединке,
Прошу собрата помянуть
Безумной музыкой лезгинки.
На свете всем конец один.
И вместо таинств погребенья
Хочу, чтоб сумрачный лезгин
Плясал мне гибель и забвенье;
Помчится он, тоской объят, —
То будут славные поминки, —
И если к жизни есть возврат,
То я воскресну от лезгинки!
(Конец записок Бестужева).
Часть вторая
Глава I
В минувший век,
в годах шестидесятых,
Тифлис весной был весел и шумлив,
И в погребках духанщиков усатых
Не молк зурны унылый перелив,
Гудел майдан. С армянского базара
Шли торгаши; шутил и пел кинто.
Навтлуг, хацух, трущобы Авлабара —
Толпой зевак всё было залито.
Народ с утра гулял на Головинском,
Стелил в садах узорные ковры
И, не забыв о верном кахетинском,
В тени чинар спасался от жары.
По вечерам, куда глаза ни киньте,
В любом окне светился огонёк,
Лишь монастырь Давида
на Мтацминде
Белел во мгле, надменно одинок.
Так длился май. Но после полнолунья
Спешила знать в имения свои.
Зной возрастал,
и с первых дней июня
Тифлис дремал в ленивом забытьи.
На зов полей привыкнув отзываться
И тяготясь тифлисской духотой,
Со всей семьёй княгиня Чавчавадзе
Нашла приют в усадьбе родовой.
И, по родной соскучась Алазани,
С княжной Нино,
племянницей своей,
Её сестра Варвара Орбельяни
На этот раз сопутствовала ей.
Верстах в семи от древнего Телава,
Где путь кружит и вьётся,
как аркан,
Где слева – рек слияние, а справа —
Застыл утёс, зелёный великан.
В былые дни стоял над самой кручей
В тени дубов старинный особняк,
За чей карниз цеплялся
плющ ползучий
И чей фасад от ветхости обмяк.
Служил в былом он роду Чавчавадзе,
Приютом был в палящий летний зной,
И гостя взор не мог не любоваться
Его веранд весёлой белизной.
Он видел блеск при князе Герсеване,
Внушал стихи наследнику его,
Вмещал не раз высокое собранье
И не одно запомнил торжество.
Здесь отдыхал в минувшем Грибоедов…
И дряхлый дом,
хоть рухнуть был готов,
Все слышал гул блистательных обедов,
Больших охот и званых вечеров.
Вот юность вновь шумит
по этим залам,
Покои вновь огнём озарены,
И, как в былом, княгини Цинандалам
Вернули блеск радушной старины.
Георгия тринадцатого внуки
И фрейлины российского двора,
Любя гостей, они не терпят скуки,
И громкий смех звучит у них с утра.
Густая тень жасминовых беседок
В палящий жар прохладой их влечёт,
Мелькают дни в прогулках и беседах,
И жизнь, как сон, безоблачно течёт.
Когда ж гроза нежданная сидеть их
Принудит днём за стёклами веранд,
Мадам Дрансе,
француженка при детях,
Читает им Мюссе иль Жарне Зайд.
И в уголке столетнею Мариной
Уж начат вновь таинственный рассказ
О князе,
дом воздвигнувшем старинный,
Об удальцах, прославивших Кавказ.
Любимый Ках, посольство Герсевана
В её устах чудесны для детей,
И дней былых лучами осиянна,
Она для них – как память этих дней.
Сады цветут, лазурь небес бездонна,
И вскоре весть домашних оживит:
В родимый дом с угрюмого кордона
Приедет к ним хозяин – князь Давид.
Уж много дней на линии Лезгинской,
Не зная сна, он выполняет долг,
И, путь закрыв к долине Кахетинской,
Несёт дозор его Грузинский полк.
Но летних гроз боятся лишь княгини;
Княжне Нино и буря не страшна,
И на коне в прогулках по долине
Проводит дни отважная княжна.
Она горда, её сужденья резки,
Ей чужд покой и неизвестен страх,
Уж на заре в папахе и черкеске
Её в простор уносит Карабах.
Её влечёт свобода, а Печорин —
Девичьих дум любимейший герой —
И дерзкий нрав,
приличьям не покорен,
Родной семье мучительны порой.
И каждый день,
ружьё на плечи вскинув,
Вновь по холмам скитается Нино
И, не страшась ни барсов,
ни лезгинов,
Летит, к седлу привычная давно.
Скакун храпит, стучат копыта звонко;
Уж далеко последнее жильё…
Куда спешит так рано амазонка,
И что манит в окрестностях её?
Близ Цинандал есть храм
уединённый,
Его стена угрюма и темна,
Но каждый день тропинкой потаённой
На крутизну взбирается княжна.
Какие сны рождает в ней руина?
Зачем Нино является сюда?
Что мило ей: цветущая долина
Иль дальних гор туманная гряда?
Или опять мелькают перед взором
И Петербург, и Смольный институт,
И маскарад сверкающий, в котором
С ней танцевал отсутствующий тут?
Ведь там, вдали, за лентой Алазани,
Идут хребты за Грозный и Дербент;
Там Гергебиль – чудесней всех
сказаний,
Там Ведено – волшебней всех легенд.
Там в детстве жил её печальный «Мцыри»,
Тот аманат, имама старший сын,
Кто мил досель,
чей образ в целом мире
Ей ближе всех, – корнет Джамалутдин.
Там, за хребтом, мюриды распевают,
И кони ржут, и к небу вьётся пыль,
И в этот час, быть может, собирает
Свои войска отец его – Шамиль!..
Глава II
Уж двадцать лет Шамиль бунтует горы,
Уж двадцать лет свободу их хранит,
Но до сих пор ясны имама взоры,
И до сих пор он крепок, как гранит.
Недаром сын Денгау-Мухаммеда
Смирил адат и беков укротил;
Его значкам сопутствует победа,
И в горы путь царю он преградил.
Ему Коран и шашку завещали
Кази-мулла и яростный Гамзат;
Народ при нём не ведает печали
И духом твёрд, как двадцать лет назад,
Когда в былом, в своей черкеске рваной,
Во всём похож на нищих узденей,
Он к рубежам страны обетованной
Повёл народ, как новый Моисей.
Как думать мог последний из пророков,
Что с волей гор дружить захочет гнёт
И что Стамбул – исчадие пороков —
Пред ним теперь заискивать начнёт?
Но неприязнь войною Крымской стёрта,
Монарх теснит батумских мусульман,
И в трудный час блистательная Порта
Опять зовёт на помощь Дагестан.
И хоть, беречь обязанный ущелья,
Не должен сил растрачивать имам,
Но он Султан-беку-Даниэлю
Велит вести на Грузию низам.
Ещё вчера мюриды ночевали
В родном краю у бешеной реки,
А поутру на снежном перевале
В лазурном небе возникли их значки.
И слух летит стремительней лавины,
Грузинский край тревогою объяв:
Спустились с гор в Кахетию лезгины,
Сжигают хлеб и мчатся на Телав!
Хоть гордый дух ещё не покидал их,
Сердца княгинь сомнением полны,
А князь их ждёт напрасно
в Цинандалах.
Иль он войной отрезан от жены?
Лишь иногда короткая записка
Семье опять спокойствие вернёт,
Но слух ползёт, что неприятель близко,
И с каждым днём тревога всё растёт.
Заходит в дом неведомый духанщик,
Твердит о том, что нечего спешить,
И никому не ясно, что обманщик
Подослан к ним, чтоб зоркость усыпить.
Но дым и чад, но свист залётной пули —
Всё говорит, что ошибался князь;
Тоска росла, и первого июля
Княгиня в путь обратный собралась.
Уж на дворе забегали проворней;
И слух ловил далёкую пальбу,
И сундуки, увязанные дворней,
Несли грузить проворней на арбу.
Уже держал княгинины алмазы
Старик лакей – почтительный Ладо,
И ждали все последнего приказа,
Чтобы детей рассаживать в ландо.
Когда в саду раздался крик: «Лезгины!»,
Мелькнула вверх взнесённая гурда,
И, как поток, катящийся с вершины,
На особняк обрушилась орда.
Напрасен звук рыданий запоздалых
И жалкий крик напуганных детей,
Напрасно всё: мюриды в Цинандалах,
В грядущем – плен, и к бегству нет путей.
Толпа врагов под гик и свист нагаек
Всё на пути ломает, и крушит,
И в дом спешит разыскивать хозяев,
Как приказал угрюмый их мюршид.
Летит на двор фамильная посуда,
Вокруг стеклом усыпана земля,
И рубит сталь серебряное блюдо,
Меж нищетой добытое деля.
Добычу рвёт чеченец у аварца,
И ключ визжит, повёрнутый в замке,
И жемчуга из княжеского ларца,
Дрожа, блестят в коричневой руке.
Своей судьбе в отчаянье не веря,
От издали заслыша шум шагов,
С толпою слуг, укрывшись в бельведере,
Княгини ждут вторжения врагов.
Дверь поддалась. Икона чудотворца
Дрожит в руках бледнеющих сестёр.
Ещё лишь миг, и два могучих горца
Несут княгинь бесчувственных во двор.
Но это кто среди мюридов прочих
Глядит на них, печально – недвижим?
Своим друзьям служа, как переводчик,
В толпе врагов он кажется чужим.
Княжне себя французской фразой выдав,
Погромом тем он, видимо, смущён,
И, упрекнув в жестокости мюридов,
Беречь княгинь приказывает он.
Но бек спешит, уже страшась погони,
Собраться в путь нукерам он велит,
И скачут вдоль неистовые кони,
И пыль вокруг летит из-под копыт.
Тогда толмач взбегает на ступени:
Вот в дом вбежал,
вот в кабинет проник…
Его глаза блуждают в нетерпенье
Вдоль тёмных стен,
по связкам пыльных книг.
Он гладит их, он их перебирает;
Что попадёт – поэму иль роман —
Суёт в хурджин и горцев догоняет,
Прижав к груди зачитанных «Цыган».
Дом опустел. Печальные княгини,
Княжна Нино, и дети, и Дрансе —
За кряж, вдали виднеющийся, ныне
Увезены наездниками все.
Их след пропал за тёмным перевалом,
Мюридов нет, лишь ветер пыль несёт,
Но, устрашен набегом небывалым,
На много лет запомнит их народ!
Костром в ночи пылают Цинандалы,
Рукой врага, как факел, зажжены,
И князь, войдя в дымящиеся залы,
Здесь не найдёт ни сына, ни жены.
Лишь искры вверх взлетают,
словно мухи
Над головой сражённого бойца,
Да две врагом забытые старухи
С утёса вниз взывают без конца.
Из них одна, дрожащая Марина,
Полна тоски, седые космы рвёт
И за детей, страдающих невинно,
Немую высь молить не устаёт.
Терзая грудь костлявыми руками,
Она скорбит и воплем будит ночь:
«Давид! Давид! Зачем ты не был с нами,
Чтобы семье покинутой помочь?!»
Но никого не видно под откосом,
Все уздени давно умчались прочь;
Лишь эхо гор стенаньем стоголосым
Даёт ответ и вторит ей точь-в-точь…
Глава III
«Велик пророк!
Везут грузинских пленниц!»
На эту весть сбежался весь аул.
Спешат, крича, чеченка и чеченец,
Их голоса слились в нестройный гул.
Из уст в уста торжественную новость
Передают друг другу уздени,
И, позабыв обычную суровость,
Княгиням вслед кидаются они.
Полуживых и глохнущих от гама,
Княгинь везут в подворье Шамиля,
Где между жён великого имама
Их разместят, от прочих отделя.
В пыли, в грязи, усталые с дороги,
Они бледны, во взглядах их мольба.
Душе не скрыть мучительной
тревоги:
Какая ждёт отныне их судьба?
И мысль одна сегодня у грузинок,
Что, несмотря на титулы княгинь,
Их поведут, как в Турции, на рынок
И продадут в гаремы, как рабынь.
Или уже не прадед им Ираклий,
И, позабыв о небе прежних дней,
Они должны под кровлей
дымной сакли
Окончить век рабами узденей?
Но Шуайнет выходит им навстречу —
Вождя племён любимая жена,
Княгиням слух лаская русской речью,
К себе ведёт измученных она.
Велит уйти бритоголовым,
Сквозь щель в дверях
глазеющим на них,
И, накормив голодных
жирным пловом,
Чужих детей ласкает, как родных.
Когда хребет туманится бескрайний,
Зовёт на чай с раздумьем молодым
И о судьбе своей необычайной
В вечерний час рассказывает им.
//-- История Шуайнет --//
В награду за жизнь без порока
Трех жён дал имаму алла,
Но гордому взору пророка
Одна лишь супруга мила.
Пусть в косах у старших монеты,
Пусть вовсе на младшей их нет,
Но меркнут они, как планеты,
В слепящих лучах Шуайнет.
Она весела, как ребёнок,
Душою проста и добра,
И звук её голоса тонок
И нежен, как звон серебра.
Малиновый бархат кабибы
Сжимает упругую грудь,
И, вспомнив армянку, наибы
Не могут тайком не вздохнуть.
И каждый бы сделал наибшей,
Любимой назвал бы женой,
Затем, что и в битве погибший
Жены не заслужит такой.
Богат был Иван Улуханов
И славен на целый Моздок.
Гурты его тучных баранов
Ходили на юг и восток.
Удачлив во всём несказанно,
Был счастлив степей старожил,
Но дочкой – весёлою Анной
Сильнее всего дорожил.
Недаром по левому флангу
Молва о красавице шла,
И, где ни встречали армянку
Вослед ей летела хвала.
Однажды (и горы, и берег
Вечерняя кутала тьма)
Был послан имамом на Терек
Наиб Ахверды-Магома.
Готовили в тайне глубокой
Свой дерзкий набег уздени,
И ночью в пределы Моздока
Негаданно вторглись они.
Красавиц пленили немало
Джигиты в ту грозную ночь;
И песен родных не слыхала
С тех пор Улуханова дочь.
Навек она стала рабою,
И руки скрутил ей ремень;
На крупе коня, за собою,
Умчал её в горы уздень.
Не ведал суровый чеченец,
Кого ему в плен суждено.
С толпою рыдающих пленниц
Её привезли в Ведено.
И вскоре, во время байрама,
Из окон кунацкой она
Услышала голос имама
И топот его скакуна.
Увидела яростных старцев,
Весёлой толпы торжество,
Восторг и безумство аварцев,
Целующих стремя его.
И взорам, таящим угрозу,
Навек покорилась она
И бросила дикую розу
К копытам его скакуна.
Один только взгляд неприметно
На дерзкую кинул пророк,
Но сердце имама ответно
Зажглось, как пунцовый цветок.
Напрасно молил Улуханов
И выкуп большой предлагал —
Сородич хребтов и туманов
Все просьбы его отвергал.
Надежду на выкуп утратив,
Ей братья сулили побег —
Напрасно! Забыла и братьев,
И родину Анна навек.
Над строгой строфою Корана
Дала она вечный обет,
И стала красавица Анна
Женой Шамиля – Шуайнет.
Жених её – храбрый хорунжий —
Измены не снёс роковой
И в яростной стычке за Сунжей
Забвенье нашёл и покой.
Сопутствуя мужу в походах,
Привыкла армянка к горам,
И свой кратковременный отдых
Лишь с нею проводит имам.
Не схож он с женой молодою,
Как с горлинкой смелый орёл,
Но, грозной влекомый судьбою,
В ней верное сердце обрёл.
Порой лишь она вспоминает
Семью и далёкий Моздок,
И грудь Шуайнет подымает
Тайком подавляемый вздох.
Изменчивы судьбы, и вскоре
Бедой может стать торжество,
Но верит имам, что и в горе
Она не оставит его.
Глава IV
Хоть жизнь твердит устами ренегатки,
Что под чадрой не всюду лишь рабы,
Дни бегут, и строятся догадки;
Княгини ждут решения судьбы.
На пятый день весёлый гул народа
Им говорит, что близится оно:
Вождь узденей, вернувшись из похода,
В закатный час въезжает в Ведено.
А поутру, в сомненье и надежде,
Пред Шамилем грузинки предстают
И узденя, хранившего их прежде,
Среди людей тотчас же узнают.
Следы забот в чертах его усталых;
Не молод он, но взор его горяч.
И, братски им служивший
в Цинандалах,
Грузинкам вновь он служит
как толмач.
Толмач:
Шамиль спросил,
здоровы ли княгини,
И как снесли их дети дальний путь.
Княгиня Чавчавадзе:
Мы не больны, но в тягостном унынье,
И радость нам обязан ты вернуть.
Пугая жён и угрожая детям,
Не приобрёл ты славы боевой.
А если мощь доказывал ты этим,
То цель едва ль достигнута тобой.
Шамиль:
Спроси о том у Даниэль – Султана;
Мои друзья в делах своих вольны.
Я был вдали, и горцам Дагестана
Вы отданы случайностью войны…
Княгиня:
Так знай, что плен для нас
ужасней смерти,
И возврати тоскующих родне.
Шамиль:
И мощь – врагам, и пленным – милосердье
Издавна мной доказаны вполне;
В былом народ вас отпустил бы даром,
Но враг жесток к несчастным узденям,
И бедный край, ограбленный сардаром,
Вас не отдаст без выкупа друзьям.
Княгиня:
Тогда назначь, какую хочешь цену,
И если все условия лишь в том,
Решеньем тем конец положим плену,
И мы себя свободными сочтём…
Шамиль:
О нет, не всё! Свобода за свободу —
Вот наш закон, неведомый дворцу.
Пускай сардар, долг уплатив народу,
Старинный долг уплатит и отцу!
Утрачен мной при взятии Ахульго,
В чужом краю томится до сих пор
Мой первенец, чья маленькая люлька
В былые дни качалась между гор.
Склонённый ниц пред волею пророка,
Я много лет о сыне тосковал,
Я ждал судьбой начертанного срока,
Я часа ждал, и этот час настал!
Пусть волей бурь, аллой определённых,
Он выпал встарь из отчего гнезда, —
Вернётся вновь к орлу родной орлёнок,
Иль семьям вас не видеть никогда!
Княгиня:
А если он под тихой сенью трона
От буйных толп давно уже отвык?
А если дух забытого закона
Ему нелеп покажется и дик?
К тому же знай: жених одной из пленниц,
Княжны Нино, – тебе он чуждым стал;
Забыл Коран ущелий уроженец
И крест принять невесте обещал.
Шамиль:
Кто родился под звёздами ислама,
Тот никогда не сменит их на крест.
К тому ж в горах для первенца имама
Немало есть достойнейших невест.
Но если он Нино дороже блеска
И если всем пожертвует она,
Приняв Коран, – как милая невестка
В мой дом войдёт прекрасная княжна.
Княгиня:
Но быть рабой велит магометанство!
Где много жён – любви, конечно, нет…
Шамиль:
Ты не права; в ней больше постоянства
И меньше лжи, и твёрд её обет.
Ведь, разрешив суннитам многобрачье,
От них его не требует закон,
И тот, кому на свете нет удачи,
Кто нищ и наг, тот сам не просит жён.
Мой край терпим: горянки без запрета
Вступают в дом к урусам – беглецам,
А тех, кто глух к воззванью с минарета,
Не принуждал к покорности имам.
Княгиня:
Постой, Шамиль! Дворянки родовые,
Престолу мы останемся верны,
И что к лицу изменникам России,
То и в плену постыдно для княжны.
Как ни хотим избавиться от плена,
И как бы нас ни мучила судьба,
Но никогда презренная измена
Не омрачит дворянского герба!
Шамиль:
И вы судить берётесь о бесчестье?
Уж не за то ль на свете вам почёт,
Что в некий день, храня свои поместья,
Царю родной вы продали народ,
Что, как рабы, дрожащие от страха,
Укрылись вы в домах перед грозой,
Чтобы грузин, сломав секиру шаха,
Теперь стенал под царскою лозой?
Уж не за то ль, что, честь свою утратив,
Вы продались за звёзды и чины,
От топора своих же бедных братьев
Штыком царя навек защищены?
Вот ваша честь, дворяне Гурджистана!
Но беглецы царя не таковы;
Они просты, в их сердце нет обмана,
И не они изменники, а вы.
Пусть ваша знать наложницей покорной
Родной Кавказ монарху предаёт, —
Но тот грузин, кто волей дышит горной,
В моих войсках дерётся за народ!
И как бы вы ни хмурились надменно,
Не изменю решенью своему,
И до тех пор не выйти вам из плена,
Пока к груди дитя я не прижму.
Так решено ансарами в Диване —
И вновь сын мой войдёт под отчий кров!
И, замолчав, он встал в негодованье
И вышел вон, печален и суров…
За ним ушли княгиня и наибы.
И с толмачом Нино наедине.
Хоть всё понять глаза его могли бы,
Молчит он, как бы назло княжне.
И, теребя в тоске оборки кружев,
Заговорить решается она:
«Не лгите мне! Я знаю: Вы – Бестужев,
И Вас просить о милости должна.
Молчите…Что ж, не надо подтвержденья.
Мне всё вчера открыла Шуайнет.
Так это Вы, кому, как привиденью,
Преград нигде и не было и нет!
Так это Вы, чьё имя роковое
Толпе досель нашёптывает слух,
Бунтарь, врагам ответив за былое,
Крамол и бед неистребимый дух!
Так, значит, всё, что умыслом считали,
Легенда та – в действительности быль,
А двадцать лет клинком из Вашей стали
С толпой врагов сражается Шамиль?
Доверьтесь мне: я Ваших тайн не выдам,
Сама душой вверяюсь Вам сейчас,
Вы для княгинь останетесь мюридом,
И упрекнуть никто не сможет Вас.
Но если всё Вы бросили на свете
Для нищих орд враждебной нам земли,
То на вопрос единый мне ответьте:
Как изменить отчизне Вы могли?
Бестужев:
Мне вспоминать о прошлом будет больно,
Оно давно погребено, княжна.
Я с Шамилем – и это мне довольно,
Дела ясны – причина не важна.
Да, слух правдив:
воскреснувший из мёртвых,
С кавказских гор восставший на царя,
Своим врагам напомнивший о жертвах,
Я страшен им, как призрак декабря!
Что сделал царь? Смирив мятеж оружьем,
Он не принёс стране своей добра,
И тем верней России мы послужим,
Чем больше сил отнимем у Двора.
Но умирать ушёл я в эти горы
Иль честь продал, отчизне изменил, —
Что до того? Напрасны будут споры…
Чего же Вы хотите от меня?
Нино:
Совета мне! Вы слышали, что сына
Должны вернуть мы нашему врагу…
Но пусть, как жизнь,
люблю Джамалутдина,
В ущельях с ним остаться не могу!
Как Ваш герой с душою сатанинской,
Как Аммалат, Вы дерзостны в борьбе,
Но разве Вы не славный наш
Марлинский?
И разве Вы откажете в мольбе?!
Бестужев! Вас прошу я о защите:
Спасите нас, устройте наш побег,
Забудьте всё, к ногам царя падите
И с мятежом покончите навек!
Пускай на Вас грехов тяжёлых бремя,
Но ведь не всё погибло и сейчас;
Бегите к нам, пока ещё есть время,
Пока царю не сдался весь Кавказ.
Знакомы Вы с ущельями глухими,
Вам путь открыт, для беглых Вы – главарь.
Склонитесь ниц у трона вместе с нами,
И Вас простит великий государь.
Бестужев:
Вы мне милы отвагою своею,
Хотя судьбой играете шутя;
На свете всё и проще, и скучнее,
Чем снится Вам – ведь Вы ещё дитя.
Пленяет Вас романтика Кавказа,
И в этот я, быть может, виноват,
Но я искал не темы для рассказа,
Не от тоски я принял газават.
Не вижу в том, по совести, я блага,
И жертва та, быть может, не нужна,
Но если в Вас есть чувство и отвага, —
Свяжите жизнь с избранником, княжна!
А если нет – счастливый путь княгиням
И Вам, чья жизнь и счастье – впереди…
Но мы хребтов вовеки не покинем,
В минувшем нас согревших на груди.
И если Вам, презревшей край лезгинский,
Задаст вопрос любимый мой народ,
Скажите всем, что их слуга Марлинский
Свободным жил – свободным и умрёт!
Глава V
Уже письмо, рисующее ярко
Тоску княгинь, детей их жалкий вид,
Пришло туда, где по аллеям парка
И день, и ночь метался князь Давид.
Уже в казну заложены именья…
Но как просить царя об остальном?
И, раздражен ценой освобожденья,
Клокочет он, как бы объятый сном.
Тогда-то, вняв совету царедворцев,
Перед судьбой с покорностью склонясь,
В последний раз к великодушью горцев
Решил воззвать отчаявшийся князь.
Но гордый край,
вскормивший трёх имамов,
Сказав своё, условий не менял,
И, получив отказ, печальный Громов
Вновь перешёл Кодорский перевал.
И лишь тогда наместник Закавказья
Смутил покой далёкого дворца
И, ободрив измученного князя,
Вновь оживил надеждою сердца.
Из войск своих призвав Джамалутдина
(В былые дни – покорности залог),
Царь возвращал отцу родного сына
И приближал желанный эпилог.
Джамалутдин, покинув круг уланский,
Уже спешил на юг издалека,
Чтоб на клинок свободы Дагестанской
Сменить палаш гвардейского полка.
И наступил счастливый день обмена
(Для двух сердец —
преданья горький день!),
И в Хасавюрт, на линию, из плена
Княгинь привёз доверенный уздень.
Одна из всех, не видя в том отрады,
Свободы ждёт в отчаянье княжна;
На миг поймав возлюбленного взгляды,
Она навек прощаться с ним должна!
По городку, что нынче дышит миром,
Вздымая пыль, идёт овечий гурт.
И в этот день бараньим пахнет жиром,
И кизяком дымится Хасавюрт.
Пальбы лезгин не ждёт сейчас пехота,
Не ждёт и враг лихих её атак, —
И на лугу, где выстроена рота, —
Радушья знак – трепещет белый флаг.
А близ него с гвардейцем черноусым
В последний раз беседуют друзья…
«Он, это он!» – Но веры нет урусам,
И побороть сомнения нельзя.
И в краткий миг, пока хаджи без слова
Вперяет взор в имамова птенца,
Поручик взгляд не сводит с дорогого,
Пред ним в слезах склонённого лица.
Нино:
Джамалутдин, прерви своё молчанье;
Ещё мы здесь, не всё ведь решено,
Ведь мы вдвоём, ведь это не прощанье!
Ты мой навек, и я – твоя Нино.
Ты вновь со мной, и я на всё готова,
Что нас ни ждёт: отрада иль беда;
Джамалутдин, скажи мне только слово —
И я в горах останусь навсегда!
Джамалутдин:
Сомнений нет, напрасны искушенья,
И свой удел обдумал я давно.
Я не решусь обречь Вас на лишенья
И на судьбу затворницы, Нино!
Ведь, словно змей,
разрублен на две части,
Я жду теперь отцовского суда.
Царь победит – и вновь блеснёт
нам счастье,
А если нет – прощайте навсегда!..
И, побледнев, как бы полны испуга,
Страшась взглянуть в любимые глаза,
Они спешат в смятенье друг от друга,
Куда их мчит житейская гроза.
И в Ведено на белом Карабахе
Джамалутдин въезжает, наконец,
А у ворот в смятении и страхе
Его седой приветствует отец:
– «Мой первенец пропавший, ты ль
Мне возвращён сардаром?
Ужели горестный Шамиль
Судьбу молил недаром?»
– «О да, я вновь в родном краю,
Перед тобой опять стою
И руку гордую твою
Целую с прежним жаром».
– «Хоть верю взору твоему,
Страшит меня измена…
Скажи, сберёг ли ты чалму
Среди соблазнов плена?»
– «Отец, напрасен твой вопрос.
Хоть меж гяурами я рос,
Но вера в сердце, как утёс,
Тверда и неизменна!»
– «Тогда взаправду ты мой сын,
И нет в душе обмана;
Скажи отцу, Джамалутдин,
Заветный стих Корана».
– «Как пастырь стад, родимый край
Храни от хищных волчьих стай,
Свети и правду возвещай
Народу неустанно!»
– «Ты мусульманин, но мечеть
Не брезгает и трусом;
Мой сын возлюбленный, ответь:
Кто вёл тебя к урусам?»
– «Когда Ахульго был зажжен
И всюду плач стоял и стон,
Я был к гяурам приведён
Слугой твоим Юнусом».
– «Навеки смолкнуть прикажи
Сомнениям упрямым
И грудь немедля обнажи,
Мой сын, перед имамом!»
– «Хоть это время позади,
Но след доныне на груди,
То – когти коршуна: гляди —
И верь старинным шрамам!»
– «Благодарение судьбе!
Ещё одно лишь слово:
Скажи, что к яростной борьбе
Душа твоя готова,
Что полон к недругам враждой,
Не мыслишь участи иной, —
И сына, найденного мной,
Обнять могу я снова!»
– «Отец, у русских я постиг
Немало горьких истин,
Прости, что дерзок мой язык,
Совет мой бескорыстен.
Внемли же правду, наконец!
И лгать не стану я, отец,
Что царь мне ненавистен —
К чему бесплодная борьба
И дикая свобода!?
За императора – судьба;
Иного нет исхода!
Нам вечный мир дарует он.
Признай скорей его закон —
И будешь ты вознаграждён
Молитвами народа!»
– «И это сын свободных гор,
Сын гордого Кавказа?
Или ни разу до сих пор
Ты не свершал намаза?
О горе мне, так вот каков
Коварный дар моих врагов,
Гниющий заживо рабов,
Зловещая проказа!
Довольно! С глаз моих беги!
Позор моим сединам!
Отныне вечные враги
Шамиль с Джамалутдином,
Таков-то сын мой дорогой!
А я-то веровал порой,
Что будет сердцем и душой
Со мною он единым!
Ничем на свете не смогу
Я возместить потерю —
Не место тайному врагу
Перед отцовской дверью!
Живи на страх родным горам,
Живи на радость их врагам;
Я в мире все тебе отдам,
Но шашки не доверю».
Часть третья
(Продолжение записок Бестужева)
Глава I
Уж много лет, крамольных и мятежных,
Живу в горах средь нищих узденей,
Но в сердце грусть
и скорбь о братьях прежних
Меня томят всё глубже и сильней.
Вокруг меня морщинистые лица
Седых рубак, друзей обычный строй;
А там, вдали, как встарь, спокойно длится
Былая жизнь, покинутая мной.
Не оттого ль грущу, что втайне знаю:
Свобода гор давно обречена
И уступить – не нраву Николая! —
Самой судьбе обязана она.
К чему скрывать?
В предчувствиях зловещих
Мне с каждым днём ясней её беда,
Но должен жить несчастный перебежчик
И верным ей остаться навсегда.
Ещё сильней борьбу вести до гроба,
Снеся позор, как снёс Хаджи-Мурат;
Но рассказать обязан я особо
Об удальце, не ведавшем преград.
//-- Смерть хаджи-мурата: --//
Он пал геройски, как Гамзат,
Исчез он без возврата,
И горше не было утрат
Для дела тариката.
Избрал он целью счастье гор,
Но заслужил от них позор,
И оправданья до сих пор
Ждёт тень Хаджи-Мурата.
Досель постыдно с ним родство,
Сыны его презренны.
Досель на имени его
Горит клеймо измены.
От всех скрывая свою цель,
Он лёг на смертную постель
И потому забыт досель,
Лишь подвиги нетленны!
Досель стоит Хаджи-Мурат
И горестно, и немо
И впуска ждёт у белых врат
Священного эдема.
Досель смолкает лучший друг,
Едва о нём заслышав звук,
И не о нём поёт ашуг
На играх мухарема.
Но день придёт, великий день
(Тот день не за горою) —
Тебе, обманутый уздень,
Я истину открою.
И дети гор произнесут
Над обесславленным свой суд
И вновь любовь свою вернут
Аварскому герою.
Врагов сметая, как гроза,
Отважный сын ислама,
Глядел он гибели в глаза
Бестрепетно и прямо.
Отверг забавы и покой
И кровь гяуров лил рекой,
Благословляемый рукой
Великого имама.
Он был опорой Шамиля
В горах и на равнине,
Его величия земля
Не ведает доныне.
И лишь немногие из нас
В вечерний час ведут рассказ
О том, чей яркий взор угас
Печально на чужбине.
Упрям и смел, он был левша,
Носил он шашку справа,
И, по следам его спеша,
За ним летела слава.
Что добывал в бою булат —
Он беднякам раздать был рад…
Таков-то ты, Хаджи-Мурат,
Лихой джигит ислама.
И вдруг нагорья слух смутил,
В аул примчался всадник:
«Бежал к урусам тот, кто был
Прославлен в горских песнях!
Врагам готовя торжество,
Не пощадил он ничего;
В Тифлисе чествует его
Сиятельный наместник!»
Из уст в уста стремится весть:
«Хаджи-Мурат – изменник;
Забыл Коран и продал честь
Он ради царских денег!
Врагу принёс он совесть в дар,
Готовит родине удар,
И первым сделает сардар
Его в своих владеньях!»
Как в бездну мрачное на дно
Катящаяся глыба,
Летит молва от Ведено
До грозного Гуниба.
Былые смолкнули хвалы,
И в исступлении муллы
Зовут проклятие аллы
На голову наиба.
Изгнал детей его и жен
Аварец непреклонный,
И дом наиба был сожжён
Толпою разъярённой.
И отвернулись с этих пор
От беглеца народы гор,
И сам Шамиль потупил взор,
Угрюмый и смущённый…
Уже ликующий Тифлис
Ласкает ренегата,
Уже над горцами навис
Клинок Хаджи-Мурата,
Он знает горные пути
И сам полки готов вести,
Чтоб пораженье нанести
Джигитам тариката.
А между тем иной успех
Наиба обольщает;
Свой тайный замысел от всех
Умело он скрывает.
Но цель заветная близка,
Не дрогнет грозная рука.
В теснинах царские войска
Сгубить он замышляет!
Но разглядел героя цель
Его старинный кровник —
Бек Элисуйский Даниэль,
Помещик и полковник.
Царём лишённый эполет,
Имамом дружески пригрет,
Да будет проклят наших бед
Действительный виновник.
От Воронцова ждёт назад
Милостей помещик
И пишет он: «Хаджи-Мурат —
Лукавый перебежчик.
Будь осторожен, мудрый князь:
Твой гость с имамом держит связь!»
И над героем собрались
Громады туч зловещих.
Уж видит он: за ним следят
Внимательные взоры…
И в ту же ночь Хаджи-Мурат
Бежал с друзьями в горы.
И раздражённый Воронцов
Повсюду шлёт своих гонцов,
И мчат вослед со всех концов
Кордонные дозоры.
Весь день с друзьями он скакал,
Покрылись пеной кони.
Но слух всё ближе различал
Зловещий звук погони.
Когда ж мелькнули издали
Значки врагов его земли, —
В кустах джигиты залегли,
Готовясь к обороне.
Тогда сказал Хаджи-Мурат:
«Пусть брат стоит за брата!
Мы будем биться, как Гамзат,
Во славу газавата.
Живым не сдамся я врагам,
И если пасть придётся нам —
Я жизнь не дешево продам,
И страшной будет плата.
На свете не было и впредь
Не будет большей чести,
И если надо умереть —
Умрём, джигиты, вместе!
Жесток над нами приговор,
И всё ж молве наперекор
Дойдёт до сердца чутких гор
Правдивое известье.
Кривой и скользкий путь земной
Мне предрекли дервиши…
И да свершится надо мной
Начертанное свыше!»
Сказал, и высь окутал мрак,
И окружил мюридов враг,
И страшен был предсмертный знак —
Зловещее затишье.
И в бой вступили уздени,
Рубили и кололи.
Покрыты ранами, они
Не чувствовали боли.
Слетело множество голов
От их сверкающих клинков,
И вскоре трупами врагов
Кругом покрылось поле.
И долго бились храбрецы,
Стреляли, метко целя,
Молились богу, как отцы,
И песни смерти пели.
Но спели все… И горячи
На землю брызнули лучи.
И лишь тогда их палачи
К ним подползти посмели.
Был мёртв наиб, хоть голова
Зрачком ещё косила,
Как будто, даже и мертва,
Мучителям грозила.
Её отсек Гаджи-Ага,
И дерзновенная нога
На грудь сражённого врага
Надменно наступила.
И долго голову его
Возили по селеньям,
Не омрачая ничьего
Покоя сожаленьем;
И ни единая слеза
Не отуманила глаза,
Ибо народная гроза
Нещадна к преступленьям.
Вот почему Хаджи-Мурат
Горестно и немо
Доныне впуска ждёт у врат
Священного эдема.
Вот почему смолкает друг,
Едва о нём заслыша звук,
И не о нём поёт ашуг
На играх мухарема.
Ещё постыдно с ним родство,
Сыны его презренны,
Ещё на имени его
Горит клеймо измены.
От всех свою скрывая цель,
Он лёг на смертную постель
И потому забыт досель…
Лишь подвиги – нетленны!
Но час придёт, и близок он,
В один из дней байрама,
Отважный, будешь ты почтён
Хвалой из уст имама.
И толпы горцев молодых,
Твердя Корана мудрый стих,
Восславят павшего за них
Сподвижника ислама.
Прославлен будешь ты, наиб,
С восхода до заката!
Как барс, ты бился и погиб
За дело тариката.
О если б всем такая ложь,
О если б всем бесславье то же.
Чтобы конец наш был похож
На смерть Хаджи-Мурата!
Глава II
«Плачьте, красавицы, в горном ауле,
Правьте поминки по нас.
Вослед за последнею меткою пулей
Мы покидаем Кавказ».
А. Марлинский. «Аммалат-Бек»
Через хребты Андийский и Аварский
Перенеся заветную войну,
В тот грозный год орёл двуглавый царский
Когтил и рвал безмолвную страну.
По кряжам шёл жестокий Евдокимов,
Всё пред собой сметая, как обвал,
И пеленой ползучих к небу дымов
Свой страшный путь в горах знаменовал.
Хотя Чечня с врагом ещё боролась,
В её лесах гремел ещё топор, —
Сквозь чащи шла извилистая пролесь.
Щепа и пни уродовали бор.
Хребет лысел, и с кровли в Гергебиле
Шамиль смотрел бессильный и немой,
Как егеря безжалостно губили
Дремучий бор страны его родной.
Курился дым над промежнями просек,
Трава вилась, от засухи черна,
Народ скорбел, на считанных колосьях
Не находя здорового зерна.
Где рысь жила и барс гулял на воле,
Там жил теперь приниженный шакал.
И лес кричал, как мученик, от боли
И соком смол, как кровью, истекал.
Распространясь по букам долговязым,
Лесной пожар всё ширился и рос,
И от огня по стволам и вязам
Текли струи прозрачней детских слез.
Шамиль смотрел… Когда же ряд платанов,
Его друзей, упал под топором,
Старик вздохнул глубоко и, отпрянув,
Глаза прикрыл черкески рукавом.
Имам дряхлел. Как грозная лавина,
Со всех сторон ползла уже беда,
Когда болезнь и смерть Джамалутдина
Его надежд лишили навсегда.
Сын умирал, но сумрачный, как вечер,
Он до конца остался одинок,
Как будто в нём сам бог очеловечил
Дух бедствий и тревог.
В былые дни отобранная шашка
Возвращена была ему отцом,
Но рвался он в тоске и в муке тяжкой
Меня позвать велел перед концом.
Судьбою сам давно лишённый крова,
Я был при нём в его последний час
И записал, не упустив ни слова,
Из уст его услышанный рассказ.
//-- Исповедь джамалутдина: --//
Ты хочешь знать, Марлинский,
Как к русским я привык
И позабыл аварский
Родной душе язык?
Но к цепи привыкает
С годами даже хищник,
И, наконец, смолкает
Когда-то грозный крик.
И душит Джамалутдина
Коварный яд врага:
Ни Мекка, ни Медина
Ему не дорога.
И охладел я сердцем
К своим единоверцам
С минуты, как покинул
Аргуны берега.
Как пойманный тигрёнок,
Я пищу взял не вдруг
Из вражьих, обагренных
Отцовской кровью рук;
И мне под чуждым кровом
Был спутником суровым
Кинжал – подарок деда,
Единственный мой друг.
Я вырос на чужбине,
Где вечный дождь и мгла,
Но прошлое доныне
Мне память сберегла;
И по ночам нередко
Мне продолжают сниться
События и лица
Родимого угла.
Я помню скат кремнистый
Над быстрою рекой,
И сакли нашей чистой
Прохладу и покой,
И согнутого деда —
Дингау-Мухаммеда,
Ласкающего внука
Морщинистой рукой.
Я помню жизнь иную
Среди седых громад,
И мать мою родную —
Гимринку Патимат,
И первые походы,
И первый пыл свободы,
(В те годы все народы
Признали имамат).
Я помню бой последний
В Ахульго роковом,
Когда завал передний
Захвачен был врагом;
Я слышу треск ружейный,
И грохот батарейный,
И крики апшеронцев,
Идущих напролом!
Я вижу их атаки
В пороховом дыму,
Белевшую во мраке
Отцовскую чалму,
И зарево пожара,
И воинов имама,
Под знаменем ислама
Теснившихся к нему.
Слугой отца Юнусом
Ко Граббе приведён,
Стоял перед урусом
Я бледен и смущён.
И вздрогнул, как от боли,
Почуяв цепь неволи,
Когда рукою пухлой
Меня погладил он.
Как аманат России
Я отдан был отцом
И покоряться силе
Невольно стал потом;
И понял в эти годы,
Что в мире нет свободы,
И если есть – склониться
Должна перед мечом.
Среди сердец порожних
Лишь грёзами богат,
Я жил – полузаложник
И полуренегат;
И если мне досталась
В удел одна усталость,
То в этом я, быть может,
Не слишком виноват.
Я был почти свободным,
Но – сын страны иной —
На Севере холодном
Не знал души родной,
И в мире оставался
Я путником безвольным,
Пока однажды в Смольном
Не встретился с княжной.
Мне стали вдруг желанны,
Мне стали вдруг милы
Весёлые уланы,
Блестящие балы;
Душа была готовой
К мечтам о жизни новой,
Когда раздался с юга
Суровый зов аллы…
И встречен тем же самым,
Седым уже слугой,
Я узнан был по шрамам
Отчизной дорогой.
Ты знаешь остальное:
Расстался я с княжной,
И неприязнь возникла
Между отцом и мной.
И если повидаться
Сумеешь ты с Нино,
Скажи, что нам встречаться
Уже не суждено;
И ей взамен привета,
Кольцо моё вручая,
Скажи, что от печали
Померкло и оно.
Нет бога, кроме бога,
Он для всех един.
У смертного порога
Стоит Джамалутдин;
И – пусть эдем туманен —
Умру, как мусульманин,
Ничем не опозорив
Шамилевских седин.
Печальный сын двух родин,
Избавлен от стыда,
Я стану вновь свободен
И счастлив навсегда;
Родимые ущелья
Даруют мне прощенье,
И в бедном сердце смолкнут
И скорби, и вражда.
И вместе с тем последняя удача
Ушла от нас, как будто невзначай,
И уздени, над мёртвым телом плача,
Казалось мне, оплакивали край.
Имам блуждал по кряжам, как скиталец.
Крича «аман» и требуя муки,
Путь заградить коню его пытались
И за узду хватались бедняки.
Уже забыв о помыслах священных
И не страшась ни палок, ни плетей,
Толпа войной измученных чеченок
Его кляла над трупами детей.
Какой-то бек плёл сказку о виденьях,
Аул врагу советовавших сдать.
(И на него при виде царских денег,
Как на других, сходила благодать!)
Но и теперь в горах, роптавших глухо,
Умолкли вдруг и злоба, и укор,
И мне навек запомнилась старуха,
При Шамиле всем давшая отпор.
«Молчите, псы! – она сказала хрипло
Клеветникам. – Пусть торжествует враг!
Погибло всё, но слава не погибла;
А ты, орёл, не слушай тех собак!
Пониже их я согнута бедою,
Мне трёх сынов пришлось тебе отдать,
Но стать бы я желала молодою,
Чтоб вновь горам защитников рождать.
Пускай кунак шамхала и доносчик
Уносит жир накопленный к врагам,
Шамиль всегда был только другом тощих.
Молчите, псы! Благословен имам!»
Но, наконец, от молодых до старцев —
Смирились все, судьбу свою кляня;
Народ поник, и, житница аварцев,
Врагу сдала оружие Чечня.
И, ощутив предсмертную усталость,
Сам Дагестан смириться был готов,
И у вождя печального осталось
От прежних сил четыреста клинков.
Куда идти? Что делать с бедной горсткой?
Шамиль конец бесплодно отдалял…
Последний час пришёл свободе горской,
И умереть ушли мы в Андалаль.
Глава III
Гуниб, Гуниб – гигантская могила,
Былых надежд гранитный мавзолей!
Сама судьба тебя нагромоздила,
Чтоб схоронить надежду узденей.
Маячишь ты курганом погребальным,
Упрям и дик, покинут и угрюм,
И по твоим расселинам печальным
Курится дым, как след унылых дум.
Хотя петля затягивалась туже,
Противостоять решившейся судьбе
Имам велел нам вычистить оружье
И к роковой готовиться борьбе.
Ещё в ночи, в предрассветном мраке
Сюда полки Барятинский пригнал,
И по рядам к решительной атаке
Уже звучит настойчивый сигнал.
Подножье скал безмолвно, нелюдимо…
Лишь в высоте, на выстрел из ружья,
Стоит Шамиль, и лёгкой струйкой дыма
Его чалмы белеет кисея.
И там, где щель гора образовала,
Где крик едва ль докатится до дна, —
Темнеют два возвышенных завала,
И песнь бойцов предсмертная слышна.
//-- Смертная песня: --//
Меж святых посланцев рая,
Что слетают в Дагестан,
Награждая и карая
Правоверных мусульман,
Есть один посол прекрасный,
Друг забвенья и могил…
Это тихий и бесстрастный
Ангел смерти – Азраил.
По ночам к земле слетает
Он, свободен и могуч,
Меч в руке его сверкает,
Пламенеющий, как луч.
Грозным взором человека
Прожигает он насквозь,
И снести тот взор от века
Никому не удалось.
Для того, кому на свете
Жизнь отрадна и мила,
Чьей мольбе в святой мечети
Внемлют небо и алла, —
Для того несносен мертвый,
Скорбный взмах зловещих крыл,
Для того ужасен взор твой,
Чернокрылый Азраил!
Где же смолкли упованья
И сердца язвит тоска,
Где под бременем страданья
Жизнь презренна и жалка,
Где бесплодны все страданья
И напрасен всякий пыл, —
Там, где вестник избавленья,
Меч подъемлет Азраил.
Ныне пала оборона,
Вождь Аварии одрях,
У мюридов ни патрона
Не осталось в газырях,
Нет от недругов защиты,
Нет спасения в борьбе,
И в несчастии джигиты
Обращаются к тебе:
«Угаси в нас жизни пламя
И залей огонь в груди,
И могучими крылами
От насилья огради;
Окажи нам милосердье,
Как посланец высших сил,
И прими нас в лоно смерти,
Ангел мира – Азраил!»
Взгляни вокруг с угрюмого Гуниба
И руки в высь безмолвную воздень!
Молись, молись отчаяннее, ибо
В последний раз ты молишься, уздень!
А если нет сомненья, что над бездной
Стоит теперь тебя взрастивший край,
Разбей приклад кремнёвки бесполезной,
Пади во прах и горько зарыдай!
У жён твоих нет ни пшена, ни хлеба,
Молчит царю покорная земля,
И у тебя осталось только небо,
Где рай найдут ансары Шамиля.
В лучах зари ещё безмолвны роты,
Но уж тропой охотники идут.
Они тайком вползают на высоты,
Чтоб захватить последний наш редут.
Уже завал их крики оглашают;
Единорог единственный охрип,
И егерям ничто уж не мешает
При свете дня взбираться на Гуниб.
Самурский полк бросается на приступ,
Будя пальбой и выкриками гул,
Стрелки берут за выступами выступ
И по телам врываются в аул.
Уже врата сверкающего рая
Готов открыть мюридам Магомет,
И, умереть бестрепетно желая,
Лицо чадрой скрывает Шуайнет.
Уже готов отважный лев ислама
Стальной клинок исторгнуть из ножен,
Но до ушей несчастного имама
Доходит плач детей его и жён.
Штыков врага страшатся домочадцы,
И уступить решается имам;
И казаки к Барятинскому мчатся,
Чтоб огласить победу по войскам.
Кончай, мюрид, неравный поединок,
Порви, как барс, коварные силки,
Прижми к груди рыдающих горянок
И с высоты кидайся на штыки!
А ты, Койсу, несись вперёд упрямо,
Лети, как конь беснующийся, вскачь,
Скажи горам, что больше нет имама,
И плен его в отчаянье оплачь!
Вот торжество, смешное до обиды,
Вот твой триумф, Барятинский! Гляди!
К тебе идут оборвыши – мюриды,
И старый вождь их братства – впереди.
И вслед за ним, оружие бросая,
Сдаются в плен друзья его в борьбе,
И вольность гор, голодная, босая,
Стоит, склонясь, покорная тебе.
Исхода нет. Под августовским солнцем
Сквозь строй врагов идёт к тебе имам,
И жаль его суровым апшеронцам,
Как старых бед бывает жалко нам.
//-- Шамиль – Барятинскому --//
Я простой уздень и четверть века
Защищал свободу и Коран.
Голова бела, как снег Казбека,
И болят мои двенадцать ран.
Сердце жгут старинные обиды,
И, как встарь, я дрался бы, сардар,
Но меня покинули мюриды,
Я же сам и немощен, и стар.
Что ж! Предай ты мюршида лютой каре,
Лишь народ несчастный не карай,
Чтобы мог дышать при государе,
Как при мне, любимый мною край.
И, если есть почтение сединам,
Ты оставь меня с моей тоской,
И моим желанием единым
Станут вновь молитва и покой.
Глава IV
И пышный плен герою был ответом, —
Лукавый дар жестокого врага;
И, к Шамилю прикованный обетом,
Я в ссылку с ним поехал, как слуга.
Навстречу нам съезжались ротозеи —
Глухая знать, уездные чины,
И, на вождя отважного глазея,
На скорбный путь глядело полстраны.
Все стало здесь приближенней, но суше,
Грустнее смех и глуше детский плачь,
Пышнее блеск, но сдержанней радушье,
Трусливей друг и вежливей палач!
В глухую ночь мы прибыли в Чугуев,
Чтобы к царю явиться поутру,
И, в первый раз в плену себя почуяв,
Имам весь день был грустен и угрюм.
Но, утвердив в горах свое господство,
Творить добро на радостях готов,
Сам Александр, играя в благородство,
Теперь ласкал униженных врагов.
Мы мчались вдаль, но нас опережала
Быстрее бурь летящая молва,
И на заре у Курского вокзала,
Встречая нас, толпилась вся Москва.
Я помню блеск приёмов, шумный Дрезден,
Театр, где шла «Наяда и рыбак»,
Где никому, по счастью, неизвестен,
Я наблюдал сиятельных зевак…
И, наконец, чудовищным пыхтеньем
И мощью мышц имама поразив,
Нас в Петербург туманным днём осенним
Под гул толпы примчал локомотив.
Был полон зал дворянского собранья,
И в блеске свеч сияли газ и тюль,
Когда, сердясь на общее вниманье,
Шамиль входил со мною в вестибюль.
Сменяя вальс, уже начался польский…
Тут были все представлены полки,
И о паркет, сверкающий и скользкий,
Со звоном шпор стучали каблуки.
«Шамиль! Имам!» – хоть это было дерзким,
Но и царя не видели при нём.
И, как в былом я шёл за Вюртембергским,
Я шёл теперь за бедным узденем.
Всех выше здесь, в широких крыльях тишины,
Он был похож на дряхлого орла;
И стали гул и шёпот еле слышны,
И вся толпа мгновенно замерла.
Его вели и представляли дамам;
Никто не знал, о чём мечтал ариф,
Но равно всем он отвечал селямом,
В пространство взгляд рассеянно вперив.
Все было здесь и дико нам, и странно:
От голых плеч, до блеска эполет…
Так вот они, приспешники тирана,
Которых мы бесили столько лет!
И вот она, с тупой военной сворой
За дикарём гонявшаяся знать,
Которой был воспитан и в которой
Своей родни не мог я не признать!
Иль мне весь мир уже казался младшим?
Но я с тоской глядел на молодых,
Да и в кругу ровесников увядших
Не находил товарищей былых.
Да и к чему? Ведь равно всем далёкий,
Я не нашёл, не двинул их вперёд,
И, отзвучав, как выстрел одинокий,
Мой скорбный крик без отклика замрёт.
Из стариков лишь Вяземский согбенный
На Шамиля взглянул поверх очков,
Да, как всегда, холодный и надменный,
Прошёл с послом лукавый Горчаков.
Но в зал вошли, приветствуемы знатью,
Княгини, здесь гостившие давно,
И, тайных дум отмечена печатью,
Меж ними шла безмолвная Нино.
Казались все в сравненье с ней убоги:
Она была прекрасна и горда,
И лишь глаза не прятали тревоги,
Как будто здесь грозила ей беда.
И взгляд её, скользящий без отчёта,
Не уставал в рассеянье блуждать…
Иль он искал поблизости кого-то
И вместе с тем страшился отыскать?
В кругу гостей, беседующих чинно,
Глазами с ней мы встретились на миг,
И, вспомнив вдруг завет Джамалутдина,
Я через зал пошёл к ней напрямик.
Я подошёл решительно к колоннам
(Княжна ждала, закрыв рукой лицо)
И подал ей с почтительным поклоном
Прилежно мной хранимое кольцо.
Вокруг неё произошло движенье,
Но бал тотчас покинула она,
И над толпой, лишённой выраженья,
Упала вновь бесстрастья пелена…
О долгий плен в безрадостной Калуге!
О тесный сад и дом Сухотина,
Где столько лет тупой надзор прислуги
Нас ограждал от мира, как стена!
И, взад-вперёд ходящий спозаранок,
Как пленный зверь, имама сын родной,
И на щеках у гибнущих горянок
Зловещий знак – румянец роковой!
О наша скорбь под завыванье вьюги
У очага по тёмным вечерам,
Когда семье, грустя о знойном юге,
Читал Коран дряхлеющий имам!
И для южан губительные зимы,
И червь тоски, и боль от старых ран,
И прах детей, весною увозимый
На почтовых в далёкий Дагестан!
И мыслей бег, бесплодный
в узком круге,
И о былом томленье в полусне —
О наш закат в безрадостной Калуге,
О тишина, – как памятны вы мне!
Мой разум гас от долгой скуки,
Но мне был дан, по крайности, покой,
Пока царём назначенный к нам пристав
Не стал следить всё пристальней
за мной.
Когда ж старик с женой уехал в Мекку,
Я – в Петербург стремившийся давно,
Вдруг понял вновь, как бесполезен веку,
И захотел вернуться в Ведено.
Привет тебе, отчизна гор и речек,
Где двадцать пять невиданных племён
На двадцати неслыханных наречьях
Творят свой суд и славят свой закон.
Угрюмый край несчастного народа,
Где в трудный год съедают даже змей!
Твоих детей голодная свобода
Любых щедрот природы мне милей.
Радушный кров нашедший на чужбине, —
О Дагестан! – о прежних днях скорбя,
О детях гор, как встарь, я плачу ныне
И, как в былом, приветствую тебя!
Когда душа последнего наиба
Твой славный стяг забыла, тарикат,
И на штыки ты бросился с Гуниба
Под грозный рёв ликующих бригад,
Тогда народ, истерзан и изранен,
Ушёл в себя, тоскою обуян,
И топором царя, как каторжанин,
Ты был обрит, несчастный Дагестан.
Поёт в горах печальная свистулька,
И, вторя ей, звучит седая быль
О славных днях Гоцатля и Ахульго,
О том, как пал геройский Гергебиль.
Где прежний пыл?
Где конь мой кабардинский?
Лет былых набеги и бои?
Ужели всё минуло, и Марлинский
Кончает дни и повести свои?
Шамиль, Нино, Джамалутдин, княгини —
Иль это бред, и всё приснилось мне,
И я проснусь в безмолвном равелине
Или в глухой сибирской стороне?
Мой буйный нрав или несчастный случай
Развёл меня с отчизною моей,
Хотел бы я Россию видеть лучшей
И навсегда свободной от цепей.
И пусть умру, не повидав свободы,
Пускай в душе отрава мятежа,
Пусть я провёл томительные годы,
Народам гор бестрепетно служа, —
Я не искал ни почестей, ни денег,
И без угла я дожил до седин,
И пусть царю отступник и изменник —
Родной стране я верный гражданин.
Я жил в горах, заступник их старинный,
Не в силах скрыть изгнанника клеймо,
Когда весной со штемпелем Медины
Ко мне пришло Шамилево письмо.
Имам писал: «Источнику науки,
В тени твоей позволь мне отдохнуть!
Настали дни печали и разлуки,
И нам суждён отныне разный путь.
Коснеет кровь, и ноги стали слабы,
В моих глазах тускнеет белый свет;
Мой близок час, и от дверей Каабы,
Бек Искандер, я шлю тебе привет.
Теперь, когда успокоенье близко,
Когда со мной лишь верная жена,
Я говорю: удача – одалиска
И неверна, и лжива, как она.
Грустят Койсу Андийский и Аварский,
Скорбят отцы, и матери – в слезах;
Гуниб утих, и под пятою царской
Надолго смолк наказанный Хунзах.
Опять царят отмщенье и насилье,
Опять звучит: зуб за зуб, кровь за кровь!
И где цепей в былом не выносили,
Корыстный бек там радуется вновь.
Но сам аллах даёт поддержку падшим
И посох свой арабам подаёт,
Благословен я ныне строгим хаджем
И путь держу с заката на Восток.
Ведь до тех пор, пока земной гордыне
Не преградит дороги грозный страж,
Мы бродим все, как странники в пустыне,
И нас влечёт обманчивый мираж!
Но час придёт: в оазисе забвенья,
Куда иду, как бедный муталим,
В последний раз свершим мы омовенье,
Забудем скорбь и жажду утолим.
Не тот джигит, кто, славою пленяем,
Вмешался в бой, предчувствуя успех,
А тот, чей дух над обреченным краем
Парил, храня и вдохновляя всех!
Бессмертен труд, бессмертен дух отваги,
Лишь прах людей развеется, как пыль.
Теперь здесь все, и кончен лист бумаги,
А я старик, раб божий, Шамиль».
Эпилог
«Сии надгробные столбы,
Венчанны мраморной чалмою,
Казалось мне, завет судьбы
Гласили внятною молвою».
А.С. Пушкин. «Бахчисарайский фонтан»
Могила есть в Медине на дороге,
Ее плита увенчана чалмой.
Стихи на ней немудры и убоги,
Как бедняки, бредущие с сумой.
Стоит она под зноем аравийским,
Надгробный знак под нею невысок,
И вихри, вдаль несущиеся с визгом,
Вокруг нее метут сухой песок.
Там спит имам Чечни и Дагестана,
И на восход держащие свой путь
Хаджи вблизи проходят непрестанно
И на гранит садятся отдохнуть…
И, говорят, наносами своими
Уж скрыл её неистовый самум,
И лишь чалма гранитная над ними
Ещё видна как знак минувших дум!
Прощай, Шамиль! Ты отдал всё на свете
Народам гор, им веря до конца,
И уздени печальны, словно дети,
Судьбой навек лишённые отца.
Взамен молитв и верного Корана
Иной завет народу будет дан,
И, как жерло воскресшего вулкана,
Вновь загремит угрюмый Дагестан.
И знаю, век настанет исполинский,
Он навсегда народы примирит,
И с мыслью той без грёз уснёт Марлинский,
Как братский долг исполнивший мюрид.
Ленинград. 1931 г.
ЦеберагӀи
Дир инсуе ва эбелалъе рокьигун сайгъат гьабула
Борис Брик
Хвалчаби паркъола гIодонакIкIулъан,
Харил кIкIуй бессула хваразул рухIалълъ, —
ХъахIав падишагьгун къеркьолеб буго
Кьалда къуркьи гьечеб кьурул Дагъистан.
Сверухъ кинабго ракь буго соролеб
Сардил макьу хвараб кьалул гъугъаялъ,
Гъаргъар базабулеб балагьаб хъуди
Добе Стамбулалде буго рагIулеб.
Дамаскалъул хвалчал хапун гIоркьги ккун
Хехго щвана Стамбул Дагъистаналде,
Кавказалъул гьодил щобдеги бахун,
Щибдай-киндайилан щвезабуна бер.
Бихьула хералда, тIарикъаталде
ТIаде щолеб букIин гьанже паналъи,
МугIрул уматазул тулакал боял
Тату хун, гIазабаз кIвекIун руголъи.
Гьелъ хIукму гьабула гьерсил кумекалъ
Гуккизе бегьилин гьал гьанжейилан,
Пашманлъараб гIадаб ххвел гьабулаго,
Гьеб гьадин кIалъала Дагъистаналда:
«Эркенлъиялдаса кепалги росун,
КидаллъизегIан мун букIинеб чIухIун,
Дир пачалихъалде, дир тIалабалде
Бер щвечIого, ракIкъан, нахъегIан кIанцIун.
Дурго ияхIалда гьедин ракIги чIун,
Гьудулги нахъе чIван, хвелищ босилеб?
Бекараб хвалчада хиял лъечIого
Дир Пачалихъалъул къайимлъи босе.
Дий мутIигIаб буго тIолабго гIалам
Парабустаналъул, бусурбабазул,
Дир кьалул гьунарал, рагъул бергьенлъи
Реццалъул гьакида руго тирулел.
Дица байрахъ чIвана Босфоралда тIад,
Дирго улкаялъул кавудал кIалтIа,
Рахан жанир гъуна ЧIегIер ралъдада
Дица тIолго гуми капурзабазул.
Дир квершаликь бугеб халкъ хIинкъуларо
ГIурус пачаясул сардарасдаса,
Ва тIегьалеб буго къойил дир улка,
Ихдал чинаридул гьветI кинигинан.
Дир ахил фонтаналъ зодил хъахIиллъи
Хъвалхьуна ва гIарцул чIорлъун тIерхьуна,
ГьотIол гIаркьелазда чIирчIилел хIанчIаз
АхIула къоялъго хIеренал кучIдул.
Дир гъутIбузул рагIдукь Шагьрузадаца
Маргьабазул тIанса бессулеб буго,
Къуръан-хIадисалъул хIикматаб нуралъ
Дица кан гьабуна бащдаб дуниял.
ЦIадул Дамаскалда хечги лъадарун,
Халифасда кодоб буго хIалкIолъи,
РикIкIад улкабазул амирацаги
Эсул амру буго аятлъун босун.
Цо къисматалъ руго сунниял рухьун,
Рецц-цIар буго нилъер гIалимзабазул,
ДугIагун как нилъер цо Маккаялъе! —
Дир вацлъиялъул квер босе, Дагъистан!»
«Йохъ, разияб гьечIо, – Стамбулалъе
Дагъистаналъ буго жаваб гьабулеб, —
Гьал дир росабазе, гьал дир мугIрузе
Муридзаби даим ритIухъал руго.
Гьардухъан гIадин дун язихълъаниги
Дир лъалкI лъугIиларо мугIрул ракьалда,
Гьоболлъун, гьудуллъун гьев нужер халиф
Кколаро мискинав магIаруласе.
Месед-гIарацалъул чвархъиялъухъе
Саранчаялъ гIадин дур янычараз
Чинаридул тIамах тIагIинабидал
Дур беццараб ахги бакъвалеб буго.
Ццидалав пашаяс, вакъарас гIадин,
Гъанкъун ралел руго дур вилаятал,
Дий васиятлъараб некIсияб ханжар
КIигьумераб дуда хIатIикь лъеларо.
Цо нухалъ бихьараб дур хиянатлъи
Дида кIоченаро абадиялъго,
Дур гьел хIалихьатал гьерсил рагIабахъ
МагIарул эркенлъи кьоларо дица.
Эркенлъи цIунарал магIарулазе
МагIарул цIум буго цохIого гьудул,
Дур гьеб Тигралдаса, Евфраталдаса
Дий хирияб буго гIагараб Гъойсу!»
Гьаб хитIабги гьабун, хвалченги бахъун
ЦIа боркьараб кьалде ана Дагъистан.
КъустIантIиналъ буго, тIарикъаталъе
Къадар щолеб бугин, пал къотIун толеб.
Къадруяб Дагъистан квер хьвагIунги тун,
ТIерхьун ана Стамбул Кавказалдаса
Полпилаб карачел горизонталда
Зобалгун жубалеб рагIаллъиялде.
ТIоцебесеб бутIа
Декабрист Александр Бестужев-марлинскиясул хъвай-хъвагIаял
«Штабалъул дежурный гIадалав генералас,
Намусалъул налъуе, гьаялъе хисичIого,
Адлералдасан рапорт пачаясухъе хъвана
«Хабар гьечIого тIагIун» дун хвеялъул хIакъалъулъ.
Огь, дун велъанхъараб куц гьеб махсароялда тIад…»
Всеволод Рождественский. «Кавказалъулаб дандчIвай»
//-- Авторасул баян: --//
Барон Розенил штабалъул официалиял баяназда рекъон, хъвадарухъан – декабрист Александр Александрович Бестужев-Марлинский 1837 соналъул июналда Адлералда аскIобе десант рехулелъул чергесазулгун ккараб рагъда араб рахъ-мухъ лъачIого тIагIун вуго. Гьесул жаназа батун гьечIо. Авторас гьаб поэмаялъе пайда босулеб буго, Бестужев чергесаз асир гьавунин, гьев Дагъистаналде анин, халатккун Шамилида аскIов гIумру гьабулев ва гьевгун цадахъ къеркьолев вукIанин абурал, Кавказалда раккарал бицабаздаса.
ТIоцебесеб бетIер
Дир сагIат бачIана, битIун бицине
Буго наслабазе дица кинабго.
Рагьизе мех щвана магIарулалгун
ГIумру унеб букIин Бестужевасул.
Дунин дов некIого гIагараб ракьалъ
Ракьалдаго гьечIин тун вукIарав чи,
Шамилил муридаз мугIрул росабалъ
Наиблъун рикIкIарав гIypyc мугьажир.
Къогониги соналъ, Агасфер гIадин,
МугIрул улкаялда свераравги дун,
Киназего-хварав Марлинский дун,
Шамилие – наиб Искандерги дун.
Чармил хвалчабазул чвархъи къотIидал
МацIаз гьаб халкъ чорок гьабулеб буго.
Гьелъин доб цебего «Аммалат» хъварав
Авторас нахъойги босулеб къалам.
Ургъарал къисаби къватIире кьурас
КьучIаб лъугьа-бахъин бицунеб буго.
Гьелъин пахруязул бакIалда дица
Хъвалеб бугеб жакъа Шамилил къиса.
//-- * * * --//
Гьанже дие гIажал гIагарлъанагIан
ГIажаибго тIокIкIун тIамула цере
Драгунал, уланал… Огь, гвардиялъул
Рохалил сверуда росарал кепал.
Свараб гIищкъуялъул гIазабаб ругъун,
«КъутIбу» журналалъул къотIараб гьаракь,
Декабралъулаб кьварараб буран,
Дун рехун тун араб ракIалъул хIалхьи!
Кин лъазе букIараб гьудулзабигун
Гуллил цIадалда гъоркь Петербургалда
Дица гьелъий жаваб пуланаб къоялъ
МугIрул гIарадаялъ гьабизе букIин.
Дир къисмат букIана бакIабгин кьогIаб:
Огь, маххул рахсалгун цIорораб туснахъ,
Гьелъул историказ бицина нужей,
Амма ахир ккараб лъаларо гьезда.
Цинги такъсиралъе къватIив къотIарав
Дица лъагIел бана Якъутиялда.
ТIаде къо щварабго дун Кавказалде
Мухъилав рекрутлъун витIана рагъде.
Нижер вацлъиялъул эркенлъидул цIа
Пачаяс чакмабаз мерхьун реххана,
Ахирги сурараб солдатлъиялъул
Муштра-пурунт щвана гьелъул бакIалда.
Эркенлъидул анищ кочIохъабазул
Хъамуна къисматалъ, гьороца гIадин;
Гьезул гIемерисел хутIичIо нахъе,
Гъанкъана тIоцеве гьезул Рылеев.
Гуллида бадире цоял кIанцIана,
Цоял дуэлазде ана гьимигун.
Даимаб бусаде гIедегIичIого,
ЦохIо дун хутIана дунял тирулев.
Хвезелъун витIана Грибоедов,
Хадувго хирияв нижер кочIохъан
Пушкинцин, мацIалги рецIелги чIалгIун,
ЧIана барьералда ахиралдаги.
Гьунар тIокIав гений хъурмица чIванин
БачIараб хабаралъ чIван лъуна дир черх,
Гьеб хвалица хIакъир гьавун кинигин,
ГIажал балагьизе лъугьана дунги.
Гьелъин дов Розенил десантгун цадахъ
Адлералде щведал букIараб анищ:
КIиго Александр арал нухазда
Дидаги батилин даимаб хIалхьи.
ЧIегIер ралъдал гама тун бахъиналде
Хиял букIана дир хвелародаян,
Хвалчадул балаца цо магIарулас
КъотIилародай дир лагълъул рахасан.
Нахъе къазе нухал хутIун гьечIилан,
ТIаде кIанцIейилан букIана амру,
Шапсугаздаса рохь бацIцIад гьабизе
Дунги инин лъазе гьабуна дица.
Амма солдатазул цепаздаса тIун
Дун рохьил хъинсазде гьоркьове ккедал
Тохлъукье рехараб кварил кIичIица
ЧIварав чи кинигин гIодов лъуна дун.
Дийго хвел балагьун кьалде лъугьарав
Бакъанил гIужалда асирлъун ккана…
Сонал гIемер ана гьелдаса хадуб
Хирияб, гIагараб ракь бихьичIого.
Амма ватIаналъул халкъалда гьоркьов
Хиял данд базе чи хутIун вукIинчIо.
Ругьунлъун ана дун гьал чергесазде,
Гьезул гIадатияб магIишаталде.
Пачаясул такъсир кIочене кIвечIо,
Амма гьудулзабахъ урхъи дагьлъана,
«Кавказалъул асир» – дун макьилъ гIадин,
MeгIep бегулелъул гьалгъан вукIана.
Амма дир чорхолъ би тIубан цIорочIо,
ЦIилъана пикраби, буссана къуват,
Каранзулъ рекIана хIасраталъул цIа,
Нахъойги рухIалъ дун ахIана кьалде.
КIиабилеб бетIер
Гьанже Дагъистаналда
ТIарикъат тIибитIана.
(НекIсияб кочIол мухъал)
Шамил кквезе боялгун
ГIемер свердана Пулло,
КигIан жигар кьуниги
Кьечо гьесие икъбал.
Фезе – чIухIав генерал
Эбго ишалде вана,
Азиатасул сипат
Рехсараб амру кьуна:
«Росулъ бищун ворхатав,
БахIарчияв, къуватав,
Хочодаса, гулликьа
Кьерулев жив вихьичIев.
Жиндир хвалчад нилъерал
Хер гIадин рецун ралев,
Таваккалав багьадур —
Гьев вуго имам Шамил!»
Гьеб абун инаралас
АхIи бана боязде,
Имам кквезе кIвapace
CaxI меседил кьелилан.
Гьале рагъ байбихьана,
Росу буго бахъулеб,
ГIарададул кьвагьиялъ
Рaкь буго гьаргьадулеб.
МагIарулазул биялъ
ГIорал руго релъунел,
Генераласда царе
Рачуна асирлъарал.
Гьел киналго рорхатал,
Киналго хIинкъи гьечIел,
Гуллидаса рахчичIел,
Хучдузда тIаде арал.
Амма ккуразда гьоркьов
ГьечIо магIарул имам,
Гьал ахIмакъаз кин кколев
Гьунар кIудияв Шамил.
Гьелдаса хадув ццидалъ,
Гьабизе жо тагIарав,
Жеги свердулев вуго
Имам кквезеян Фезе.
Амма кверзукьа кIкIуйлъун,
Боржун араб гоз гIадин,
ТIагIуна имам Шамил,
Щоларо кинго кквезе.
МугIрузда восстание
Санайилго гьалдола,
Гьаниб щибаб рохьгун кIкIал
Шамилил хъала буго.
//-- * * * --//
Шамилилгун Фезел хIакъалъулъ гьаб кечI
НекIого букIана рекIелъе бортун,
Имамасда цадахъ зулмучагIигун
Вагъизе букIана кIудияб анищ.
Жеги Дербенталда лъалаан дида,
Цо-цо бицаралъул хIисаб гьабидал,
Макка-Мадиналде руссун гьал халкъаз
Гьаял ралел рукIин эркенлъиялъе.
Цебего халкъияб восстаниялъул
Сур пулеб букIана рохъдода гъорлъан,
Ахирги бакъараб Дагъистаналъул
Росаби рахъана гъазаваталде.
КIкIалазул, парсазул некIсияв асир
МагIаруласе ракь рекIей хирияб.
Хашабго къебелъухъ гьабураб хвалчен
Чархида кколаан гьес кьурабазул,
ЦIоб гьечIеб къисматалъ Тимурал тIамун
ТIаде мугIрузде гьал рахинаруна
Парангалгун туркал нахъегIанги тун
Гьаз гIицIаб эркенлъи тIаса бищана.
Сабураб ияхIалъ кьурабазда тIад
Наяз къучIчIдул гIадал рана росаби,
Щулалъаби ккурал рорхалъабахъан
Рагъгун рачIаразе кьуна гьаз хIинкъи.
Гьаниб халкъ букIана ханги устарги,
Къисматалъ херлъараб, хиял бахIараб,
Бесдал эмен гIадин вачIун пачаяс
Инсул рокъоса гьал къотIулел руго.
РекIкIалде ругьунал гьал нуцабаца
Босула гьанжеги пачаясул рахъ.
Абула: «ГъалбацIги ккола борчIизе,
БацIги циги цадахъ рекъон ратани.»
Цересел соназда гьазаваталде
Гъази-муллаца халкъ ахIулеб мехалъ,
Ханзабазул мулкал, гьезул ихтияр,
Квер хъвазе течIого тун букIана гьес.
Мискинаб халкъалъе ритIухълъиялъул
Авараглъун ккана Генуса Шамил,
Гиназзабаздаса, ханзабаздаса
Халкъалъе эркенлъи лъазабуна гьес.
Дун асирлъун вугеб чергес росулъе,
Цо къоялъ гьитIинаб къукъа бачIана,
Къукъадул цевехъан цо херав чияс
Халкъалде гьадинаб хитIаб гьабуна:
НакIкIал руго тIупулел,
ТIолеб буго нилъер би.
НагIана гавуразе!
Ла иллагьа иллалагь!
Бегзабазда божуге,
Ханзабахъ гIенеккуге,
Хвел гьечIо бахIарзазе!
Ла иллагьа иллалагь!
Будун-дибир хабар тун
Хвел гьечIеб нухде лъугьа,
Гъазаватги дин ккола,
Ла иллагьа иллалагь!
Тушбабаз нилъер рукъзал
ЦIаялъ къвагъулел руго.
Хвалчаби чархида ккве!
Ла иллагьа иллалагь!
Имамасухъ гIинтIаме,
МугIрул цIум кIодо гьабе.
Низам билълъине гьабе!
Ла иллагьа иллалагь!
Аллагьасул цIар ахIун
ЦIоб тараб кьалде лъугьа,
Кьалда хварав – холаро!
Ла иллагьа иллалагь!
ВатIан цIунарасе – рецц!
Шагьидлъарасе – алжан!
Ислам – нилъер эркенлъи!
Ла иллагьа иллалагь!
Мажгиталъуве ун херав гIалимас
ГIарабалъ цIалана Шамилил ахIи,
Гьеб ахIи рагIидал, асирлъиги тун,
Ана дун эркенаб Дагъистаналде.
Казбекалда аскIор кордонал сверун,
Ризал рохьаздасан, кьураби къотIун,
Анкьгониги къо бан ахиралда дун
Авар Гъойсуялъул рагIалде щвана.
Гъваридаб кIкIалахъе ганчIил киниялъ
Гьаб кIикIулеб буго, лъимер кинигин,
Гьалъул чилагъалккун чанго сордоялъ
Свак тун вилълъана дун АхIулгохIалде.
Ахирги, багIраяб гIодонакIкIулъан,
ХъахIлъи реххулаго, рогьалил гIужалъ
Рагъул цIаялъ цIураб кьварараб улка
Кьурул тIогьалдасан бихьана дида.
Лъабабилеб бетIер
Салам дуде, гучаб барсалъул бусен,
ГIасрабаз пирилъун кьвагьдолел парсал,
Сверухъ кьурабазул сиртал гурони,
Сухъмахъ бихьулареб бахъун чIараб ракь!
Гьаниб Аргьуна гIop ццидаххун буго,
Хъудулаго Гъойсу чвахулеб буго,
Чундул рахунарел рорхалъабазда
Муридазул байрахъ парпалеб буго.
Духъ Гуржистаналъул недегьлъи гьечIо,
Кубан авлахъалъул гьечIо гIатIилъи,
Амма бокьула дий, кьварараб улка,
Гьаб дур тIабигIияб тIокIаб гьайбатлъи.
Гъоркьан кIкIуй накIкI гIадин тIибитIун буго,
TIacaн накIкIал кIкIуйлъун роржунел руго,
ХъахIал гIодонакIкIаз радалиде мун
Пардавалъ гIадинан бахчулеб буго.
Дунялалда цебе чIухIдаричIого,
Дурго къисмат гIадин къварид буго мун.
ГъунимегIералъул борхалъудасан
Сверухълъиялдего халккун буго мун.
Гьанир сухъмахънухал, кIичIардулаго,
Зодихъе тIерхьуна, борхьал кинигин.
Гьанир рохьдохъабаз киндай ахIулел
Кьурабазде рахъун унел рехъаби?!
Гьаниб июлалда уна ракъдаллъун
Апрелалда иххал рухъардараб кIкIал.
Хвел гьечIеб гьабуна поэтаца мун,
Амма цоясдацин кIвечIо бичIчIизе.
Цояз мун рикIкIуна алжанул рукълъун,
Цояз хъачагъазул хъалаян тола,
Дидани кидаго кIочене гьечIо
Дуй къисматалъ кьураб кьогIаб гIакъуба.
Эркенлъи цIунарал цIумазул авал!
МагIуялъ чурараб, биялъ белъараб,
Мун Бестужевасул рекIей гIагараб,
ГIицIал кьурабазул кьер пашманаб ракь!
Хурул бачIин гьечIеб ганчIилаб тIалъи
ТIолго улкабазухъ кьеларо дица…
Дагъистан, дур къисмат декабристгун
Даимго цолъизе цо дур изну кье!
//-- * * * --//
ТIогь хъахIал мугIрузе саламги гьабун,
Хонжрол тIагьиялда квер лъуна дица:
МугIрул щобги къотIун тIаде вачIунев
Лъабго магIарулав вихьана дида.
Гьазда гьоркьов цояв гъежтIа лъимергун
ХIурул цIураб чухъилъ вачIунев вуго,
Гьесул караматаб согIаб сипаталъ
Хасияталъул гуч бицунеб буго.
Цогидав кIиявго гьесда хадурккун
Свакалъ хIалицаго рилълъунел руго.
«АхIулгохIде кисан ани дун кколев,
Имам кин ватулев?» – цIехана дица.
«Хъала биххун буго, АхIулгохIалда
ГIурусазул байрахъ парпалеб буго.
ЦохIо ниж дагьалго гьалмагъзабигун
Гъазаваталъул борч тIубалел руго».
«Кивха имам вугев?» – «Щибизе имам
Гьесул ракь толарел талавуразе?
Хадубги лъай Шамил божуларевлъи
Лъутун аскар тарал хIалихьатазда».
Дица бицана: дун пачагун вагъун
Петербургалдаса вачахъанилан,
Дун гIурусав вугин, амма магIарул
Эркенлъи цIунизе хIадурав вугин.
«Вилълъа – ян абуна нухлулас дида, —
Дица Шамилихъе щвезавила мун,
Амма МухIаммадил умматгин дуца
Унтигин захIмалъи баччизе ккола.
Аллагьас нилъеда тIад къалеб буго
Къварилъи цадахъал цолъун рагъеян!»
(Хадуб дида лъана: Декабиралъул
Лъугьа-бахъин гьазда рагIун бугеблъи).
Дида Дербенталда лъалел рукIарал
РакIалде рачIана дагьал рагIаби.
Цоцазе сабругун, сухъмахъал къотIун,
Къанилал парсахъан ана ниж цере.
Жеги гIурусазда лъалареб нухккун
Рорхатал мугIрузде гьабуна сапар;
Гьав дир нухлуласул гьерсал ратичIо:
Росулъе щвана ниж лъабго къоги бан.
КъватIахъ киса-кибго рагIулеб буго
Рагъде хIадурулеб халкъалъул хъуди,
Илхъилъан рачарал чуязул хIихIий,
Къебелъухъ чухIулеб чарамул зваргъи.
МугIрузда гьоркьосан гьагьаб къварилъухъ
Игитал рихьула риччан чуялгун,
Кьураби гьаргьалеб гьезул кьалул кечI
Кавказалъул зодихъ буго боржунеб.
Мажгиталда цебе жамагIаталда
Ниж аскIоре рачIин бихьичIин ккола.
РичIун гужгат биччан, керенги бухун,
Ворхатав бег вуго халкъгун кIалъалев:
«Нилъер ругъналъан би бецIцIулеб буго,
Ханжар гуро, гIанса хIажатаб гьанже,
Гьагал гIиял гIадин гIантгойищ чIелел
Гьал мугIрузул шагьлъун Шамил ккезегIан?
ТIун бачIунеб гIазул гIанси гIадинан
ГIурусазул боял тIаделъун руго.
Нилъер мажгитал гьез риххулел гьечIо,
Нилъ рагъани – жужахI, рекъани – алжан!
Гьелгун нилъ цолъани лъикI ккелародай?
Дица абулеб жо битIараб гьечIищ?»
«ЙохъI» – илан кIанцIана дунгун вукIарав
Нухлулав гьебсагIат халкъалда цеве.
ЦинтIаго сасана росдал жамагIат,
ГIажаибго свараб сихIкъотIи ккана,
Каранде гьитIинаб лъимерги къан гьас
Къваридаб халкъалде хитIаб гьабуна:
«Гьав хIалихьатасухъ гIенеккарал нуж
ГIенеккея гьанже дир каламалъухъ.
Гьасдаго релълъарал бегзабаз гурищ
Газуразе нилъер низам бичараб?
Нилъер хIал бихьулеб къо бачIун буго,
Къойил хияналъи хадуб чIун буго.
АхIулгохI тушманас щущахъ бан буго.
Биялъ нилъер мугIрул багIарлъун руго.
ГIурус рахсикь вуго, амма гьев кьварун
Кьалулъ гIумру кьезе хIадурав вуго,
Эркенал нужеца нужерабго иш
Инсул ханжар борхун цIунулеб гьечIо,
Нужер лъималазе эркенлъи кьезе
Кьуна аманатлъун дица дирго вас.
Къо щвани – къурбанлъун гьавги гьавила,
Амма дун хвалченгун ватIалъиларо.
Биччанте бицине ццидалал мацIаз
МагIарухъ эркенлъи холеб бугилан, —
Хвалил сагIаталде гIагарлъанагIан
Хиралъулей эбел жеги васазе.
Дун божарав вуго, – Аллагьу акбар! —
Ина, къина дагIба къватIул гьой гIадин.
Нилъ бергьине ккола, гурони хола
МугIрузул эркенлъи – инсул хазина.
ЦIунизин сабруги сунареб яхIги,
ГIалам бижарасде божиги хьулги.
БахIарчилъиялъги вацлъи кквеялъги
Нилъеде буссина бичаясул цIоб.
Нилъ хIинкъизе гьечIо гьал бегзабакьа,
Бергьинеги руго ракIал жураялъ.
Пача тун, нилъергун гьудуллъиялде
Гьесул хъулухъчагIи руго рачIунел.
Гьале нужей мисал!» – гьединги абун
Гьес дун муридазда вихьизавуна.
МагIарул васазул саламги гьабун,
Дие чу бачеян буюрухъ кьуна.
Цинги муридазул кьеразда гъорлъан
Дида аскIове щун, дихъе квер кьуна:
«Дуй сайгъат гьабураб бартиялъ гIадин
МугIрузе ритIухъго хъулухъ гьабе!» – ян.
«Нагагь мун ватани витIарав жасус,
Жабго те, гIурусав, гьодораб хиял,
Ццидалал, хъерщолел, рекIкIал борхьазе
Борхарабго хвалчен магIарулазул,
Ва гьал кьурабазде рахарал васаз
Араб къисматалъе къолъикI гьабула!» —
«Дун хилиплъиларин, – абуна дица. —
Имам кивха вугев?» – «Имам дун вуго».
Ункьабилеб бетIер
Солдатасул къисмат нахъойги босун,
Мискинаб улкагун цолъун ккана дун,
Цебе рикIкIадасан лъалеб букIараб
Гьелъул къадар дица къотIун бикьана,
Къваридал, рорхатал, согIал парсазда
Апараг-декабрист ккана тархъанлъун,
Рагъул билхъа бугеб чияр ракьалда
Мундир гIодоб рехун ретIана чухъа.
Къвагьулеб гумпарул кIкIуйдулъ лъун ругел
Къваридал гьал къватIал рокьана дие,
Рокьана рекIее кьураби, мугIрул,
ГIагарлъун лъугьана дий магIарулал.
Лъейин абе бугьтан борхьилал мацIаз
Бищун талихI къараб мугIрул халкъалда,
Дицани абила: мугIрул росаби
Руссенлъун рукIанин эркенлъиялъе.
«ГIурччинаб къотIносан» цо-цо гьанире
Лъутун рачIунаан драгун, егерь,
Ва гьал кьурабазда рукIелги гьабун
Пачаясде хвалчен бахъулаан гьез.
Гьанир гIумру гьабун ратана дида
Россиялъул васал, къисмат бигъарал,
Солдатазда гьоркьоб сонал арав дун
ДагIба тун восана гьез жидер гъастIе.
Цо лъагIел сверигун гьаб гIypyc росулъ
Солдатаз бетIерлъун тана дун вищун,
Ва щибаб рогьалилъ рагъул къарнаялъ
Рачуна нижее эркенал бакънал.
//-- * * * --//
КъолъикI, чIалгIараб чалта,
КъолъикI, тушманав пача,
КъолъикI, рихараб куцай,
Каторгалъул сухари!
Абадиялъ хъваларо
Хьопол тIил солдатасда,
Гьелъий гьа балеб буго,
Васал, нужер бетIерас.
ГIурччинал гIалахал тун
МугIрузде нилъ рачIана,
ГIагараб ракьалъ нилъей
КьечIо рекIее хIалхьи.
Аргъуналъул рагIалалъ
РатIа тIун те ватIангун,
ЧIахъаги драгунал,
Шамилил драгунал.
ЦIорораб ганчIил бусен,
Басрияб добго шинель —
Шамилил бо буссунеб
Сверуда солдатасе.
Амма, къандалъо гIадин
ГIарададул гуллаги
Къаданиб лъун, ганчIазда
ТIадги кьижила солдат.
Ургъелалги рехун тун
Рилълъина нилъ церехун,
Нахъе нух батаниги —
Нилъ нахъе руссинаро.
Биччанте сородизе
Топазул хъуялъ кIкIалал,
Хъазмил xIapa биччанте
Балагьизе нилъеде.
AxIe цо кечI, гIолилай!
ГIурусазул солдатал
Жакъа къалде иналде
Кьурдилин гьаб Веденор.
Къуле, хъазахъай Ганя,
Жакъа мун дир гарбиде,
Дие хъвараб сухъмахъалъ
Сапаралъ йилълъа цадахъ.
Нилъее бикьун щвараб
Гьаб кьогIаб къисматалда
Дир ахират щвезегIан
ЙикIа дие гьудуллъун!
Кьурабазе рецц гьабе!
Рогьалилъ Марлинскияс
Маххул рахас гIадинан
ГIуцIцIилеб нужер низам.
МагIарда борхун бугеб
Эркенаб байрахъ цIунун,
Арал соназго гIадин,
Ина нуж гьужумалде.
Биччанте нилъ къисматалъ
КъватIире гъун рукIине, —
КIоченаро нилъеда
ГIагараб инсул ватIан.
Кьалда нилъ къуркьиларо,
Къадаралде щолелъул
ГIагараб кечIги ахIун
ДандчIвала хвалил сагIат.
Жеги гьал кьyрабазда
Кьвагьи гIемер рагIила,
Рагъ жеги лъугIун гьечIо,
Бергьенлъи цебе буго.
Щуабилеб бетIер
Гьеб мехалъ рорхатал мугIрул росабалъ
Рагъул цIа дагь-дагьккун букIана сунеб,
Бегзаби руссана гIурусаздехун,
ГIарцуда бер лъуна цо-цо наибаз.
ЦIаялъ хурзал рухIун, хъачагъал гIадин,
Хъазахъал рукIана ракьал тирулел,
Рес къотIун чачаназ аманаталлъун
Ана Граббехъе кьун нахъойги васал.
Кьалул кIкIуй рештIарал гьал кьурабазда
КIкIуйгун цадахъ хвелги рештIунеб буго,
ЦIа тIамун къвагъарал мугIрул росабалъ
Мискинлъи гьардезе сверулеб буго.
Кколаан халкъалъул къуват лъугIанин,
Лъалиниб лъун танин бекараб ханжар,
Жаназа босичIеб рукъ хутIичIелъул,
Къуланин эркенаб улкаялъ бетIер.
Ва кIикъоабилеб сон тIаде щвейгун
Сентябралъ рана топазул цIадал,
ГIарададул хъуйгун Авар мугIрухъан
РештIана тIарикъат чачан ракьалде.
Имамас халкъалде хъван ана кагътал:
«Роххалида руго гIypyc сардарал,
Росаби цIа тIамун къвагьулел руго,
Къваридго кьураби угьдулел руго.
Мадиналде арав авараг гIадин,
Ана дун щобал тун тушбабаздаса,
Амма къо ккедал халкъ теларо реххун,
Рагъде нуж ахIизе дун хIадур вуго.
ГIешдерил магIарда байрахъалги чIван,
Къуркьи гьечIел дица ахIулел руго!
ДагIба-къец къотIизе къуват хIадуре!
МухIаммадил щвелин нилъей шапагIат.
Кьуватаб, цолъараб букIине буго
Гьаб магIарул улка! Амру бичасул!
Макка-Мадиналъун лъугьаян абе
ГIагараб ракьалъе Даргъо-Веденуб!»
Хирияв имамас бараб ахIигун
МугIрузда свердана херал муридал,
Росабалъ гIолилал данде ракIарун
Ругънал ригъуледухъ калам гьабуна.
Дирги хIукму ккана, гьадин пачаяс
Имамасул агьлу къварид гьабидал,
Къо ккедал гьазие хилиплъиларин,
ХвезегIан мугIрузул рахъ ккун вагъилин.
Цо квералъ къуръан ккун, цоялъ хвалчен ккун
Чачаналде цIана нижеца боял.
Чапарлъун букIана тIухьидул гулла,
Тилмачлъун лъугьана чарамул ханжар.
Воронцовгун рагъал рохьазде щвейдал,
Дир гьудулзабазде кьалул хIал ккедал,
ГIоралда кьо рехун, нухда сангар къан,
Къана улкаялде каваби дица.
Ансадерил росулъ чIабтIил хер гьабун,
Рохьазда махх биун гIарадаби тIун,
Корпусалда лъарал рагъул гIелмаби
МагIарул васазда малъана дица.
Ццидаххун чваххулеб гIурул рагIалда
ГIарадабиги лъун борхатаб кьурда,
МугIрул лабаллъуда ризал рохьазда
Муридзаби тана рихьуларедухъ.
Гьал парсахъ гъурулеб аскар бихьидал.
Сородизе бана жибго Петербург;
Шамилий ритIухъав мугьажирасул
МагIарул ракьалда тIибитIана цIар.
Цо кьурул ахада буртиналда тIад
Дун дир ВатIаналъул пикрабалъ вуго,
РикIкIада хутIараб Петербургалда
Дир гьалмагъзабигун данделъун вуго.
Полкалъул накъира рагIула гIинда,
ГIагараб тахшагьар щола ракIалде,
Рихьула сипатал гьудулзабазул,
Дирго арал къоял рачIуна цере.
Жеги дойго Анна йигодай доя
Мармарул кIалгIабахъ кьурди бахъулей?
РекIее бокьулеб, огь, пашманаб вальс!
НекIсиял макъналгун некIсияб кадриль!
ГIагараб инсул ракь, бокьулеб ВатIан!
Дун ракIалъ ахIула кидаго духъе.
Дун чIалгIунев вуго гьудулзабазухъ
Чияраб, эркенаб гьаб авалалда.
Кинго тIад вуссине хутIун гьечIеб нух!
Хиялал реххун тун инин чабхъаде!
Чуризин чагъиралъ чорхол къварилъи,
Рохалий бахъизин магIарул кьурди!
Рокьуларо дие гьанжени вальсал,
ЦIаларо дун ракIалъ гьанже балазде,
НекIсияб кадрилалъ хисиларо дий
Хириял мугIрузул хехаб лезгинка.
Гьелъин гьоркьо-гьоркьоб магIарул росулъ
Цин-цин уздензаби данделъарабго,
Диеги рокьулел гьаб Кавказалъул
Каранлъ риун тIолел тIокIкIарал бакънал
Гьаб лезгинкаялъул хехал накабаз
Ккола Кавказалъул сипат босулин,
Каранзулъ цIилъулин дир гIолохъанлъи,
Нахъойги рекIунин рекIелъ добго цIа.
МагIарул кучIдул дий гIагарлъун руго,
Дица гьазул бакънал ахIулел руго,
ХIасратго бахъулеб гьазул кьурдиялъ
Дир гIаданиб гIакълу сверулеб буго.
Рахъарал хвалчаби, чабхъадго гIадин,
ГIолохъабаз цоцалъ кьабулел руго,
Кьурди бахъулелъул гIолилазул гор
Гургинаб борохьлъун кунчIулеб буго,
Гьайбатай цо гIолил ясалда сверун
Кьурдухъанас кIанцIур бачунеб буго,
РикIкIада мугIрузда дандерижияз
Гьазул гьаркьал такрар гьарулел руго.
Кьурде, кьурде, мурид, гьудулзабигун
Чармил хвалчабазул чвархъиялда гъоркь!
Кьурде, кьурде, мурид, дур лезгинкаялъ
Гьаб дир кереналъе лъугьунин хIалхьи.
Баче, баче зурма, зурмихъан, жеги
Жаниб кереналда ракI кIанцIоледухъ!
ЦIадуда беролеб букIунеб гьаб черх
Чуризин бакъназул чваххиялда гьоркь.
Гьаб дир черхалдаса pyxI босулелъул,
Дир бидурихьазулъ би цIоролелъул,
Дида къаданиве вачIун цо къоялъ
Къуватав ГIазраил гIодов чIолелъул, —
Хочол балацадай дир ракI борлъилеб,
ТIухьидул гулладай дир каранлъ къалеб? —
Лъаларо, лъаларо, амма бокьила
Хвалил лахIзаталъ гьаб кьурди бихьизе.
Ахират цо буго дуниялалда
Киназего къотIун къадаралъ кьолеб,
Ракьулъ дун вукъулеб лахIзаталдаги
Лезгинкадул раче накаби дие.
Биччанте гьабизе гьалагаб кьурди,
Кьолеб садакъалъун букIа абе гьеб.
Хварав чи вахъунеб къуват батани,
Дун лезгинка рагIун вахъина тIаде.
Бестужевасул хъвай-хъвагIаязул ахир.
КIиабилеб бутIа
ТIоцебесеб бетIер
Араб гIасруялъул ихдалил къояз
Тифлисалъул къватIахъ рохелги хъуйги,
Ва духанщиказул гъоркьарукъзабахъ
Зурмил къвакъвай къотIун гьечIо хутIулеб.
Армяназул базар. Байдабахъ дарам.
Махсаро-ихтилат, ахIулел кучIдул.
Навтлуг-Харбухьалда, Авлабаралда
ГIадада тирулел гьал гIолохъаби.
Радал шагьаралда къватIалги сверун,
Къалъуде ахазде буссунаан халкъ;
Кахетия-цIолбол чагъирги босун,
Чинаридул рагIдукь гIодор чIолаан.
МаркIачIул гIужалда, бер киб чIваниги,
Киналго гордазда гвангъула канлъи,
ГIицIго бецIлъудасан бихьула цохIо
Давидил монастырь Мтацминдалда.
Гьедин унаан май. ТIасияб моцIалъ
АнцIила щуйиде моцIрол гIуж лъейгун,
Бакъалъ багIарараб Тифлис шагьар тун
Рес бугел унаан имениязде.
Гьединго гиназай Чавчавадзеги
Гьелъул яц Варвара Орбельяниги,
Цадахъ гIолохъанай Ниноги ячун
Рахъана Алазан гIурул рагIалде.
//-- * * * --//
НекIсияб Телав тун, сухъмахънух къотIун,
Анкьго версталъ ани буго цо кьуру
Гьеб кьурул ахада араб векалда
БукIана кIудияб, басрияб мина.
КвегIаб рахъалдехун – чваххун унеб гIop
Кваранаб рахъалда – рорхатал мугIрул,
Миккил гъотIол рагIад,
сверухъ гIурччинлъи,
Минадул къадазде харун унеб хер.
Гьал къадаз чIухIана гиназ Герсеван,
Гьесул ирсиласе щурана кучIдул,
Чанги ракIариял рихьана гьазда,
Гьаниб хIухь бахъана Грибоедовас.
Гьале гIолохъанлъи нахъойги гьаниб,
Гьундул гвангъун руго ракарал цIаяз.
Гьаб Цинандалалъул некIсиял къадал
Бикабазул нур бан берцинлъун руго.
ГIурус пачаясда аскIоб ругьунаб
Георгий-ханасул гьаб наслуялъул
Ясазул рекIее бокьула рохел,
Бокьуларо гьазий ракIгъечIеб чIалгIен.
Жасминалъул рагIдукь гIодорги рукIун,
Цоцазе рицунел берцинал харбал!
Тира-сверулаго сверулел къоял!
Къварилъи гьечIого чваххулеб гIумру!
Цо-цо зобал гъугъан цIад балеб къоялъ,
ЦIорол рагъиялда гIодорги рукIун,
ЦIалулаан гьазий Жорж Сандил тIахьал
Мадам Дрансеца франг мацIалда.
Нусабго сон барай Маринацаги
Рицунаан гьазий хIикматал харбал —
Гьаб хъала барасул камиллъабазул,
Кавказго чIухIарал багьадуразул.
Халатал соназул нур барай гIадин,
ГIасруялъе нугIлъун йиго Марина;
ГIиракъли-ханасул ва Герсеванил
Харбаз гIолил ясал руго хIайранлъун.
ХъахIилал зобазул, унго, гъварилъи!
ТIегьалел ахазул, унго, берцинлъи!
БачIун буго хабар: хеккого Давид
ВачIунев рагIулин вуссун рокъове.
Доба лезгиязул рагъул мухъалда
Хъулухъалда гиназ гIемерал соназ,
Гьав бетIерлъун вугеб гуржиязул полк
Хъаравуллъун буго Кахетиялъе.
Бикаби хIинкъула цIад балеб къоялъ,
ХIинкъи гьечIей Нино яхъуна къватIий;
КъамартIаб, борхатаб чодаги рекIун,
Къойил свердула гьай сверухълъиялда.
ЯцIцIадай, йитIарай, хIалхьи лъаларей,
ХIинкъи гьечIей гьалъул чIухIараб гIамал!
ХъахIлъи реххулаго, чухъаги ретIун,
РикIкIаде уна гьай гьарабагъалда.
Гьалъул керен цIала эркенлъиялъе,
Пикрабалъ вокьула гьалъий Печорин.
МутIигIлъи лъалареб гьаб хасияталъ
Хъизан ургъалилъе ккезе гьабула.
Гургинаб гъежалде туманкIги рехун,
МугIрузда тирулей щайзедай Нино?
МагIарулаздаса я барсаздаса
ХIинкъичIого щайдай гьай уней йигей?
Чодул тIикъвабазул рагIула гьаракь,
Гьурилъун боржунеб бихьула айгъир…
Кие уней йигей гьай амазонка?
Кинаб балъголъиялъ цIалеб гьалъул ракI?
Цо магIарда буго биххараб кIалгIа,
ЛъагIелаз гIаданго жанив щолареб.
Щибаб къоялъ Нино цо бихьулареб
Балъгояб сухъмахъгун щола гьание.
Щайзедай ячIуней гьание Нино?
Гьал чIунталил чIвадназ щибдай бицуна?
ТIогьол расалъидай гьалъий хирияб,
Рорхатал мугIрулдай рекIей гIагарал?
Ясалъул рекIелъе рештIународай
РикIкIадаб Петербург, тараб институт?
БачIунебдай цебе маскарадалда
Цо магIарул васгун кьурдараб сордо?
Алазан гIop бахун Дагъистаналде
Сухъмахъаз рачуна гьал кIкIалабахъан
МугIрул ракь хIайранаб доб Веденоре,
ХIикматаб, чIухIараб доб Хьаргабире.
Дол мугIрузда гIуна гьалъул «Мцыри»,
Аманатлъун арав имамасул вас,
Гьалъул ракI бортарав, рекIей гIагарав,
РикIкIада хутIарав хирияв корнет.
Балагьун йиго гьай гьадал мугIрузде,
РакI кIалъалеб буго Жамалудингун,
Доб Дагъистаналда гьесул инсуца
РакIарулел руго рагъде аскарал!..
КIиабилеб бетIер
Гьале къого соналъ эркенлъи цIунун
ЦIа боркьараб кьалда гьав вагъаниги,
Жеги имамасул черх чучун гьечIо,
Чаран-кьуру гIадин гьав къвакIун вуго.
Рукъалабаз цIураб гужгат ретIарав
Денгал МухIамадил мискинав васас,
Муса-аварагас некIо халкъ гIадин,
Росаби ахIана ритIухъаб рагъде.
Бегзаби, ханзаби нахъе рачахъун
Халкъалъе гIуцIана гьас цIияб низам,
Гьесул байрахъазе щвана бергьенлъи,
Падишагьасе гьас къотIана нухал.
Гъази-муллацагун ХIамзат-имамас
Васиятлъун тана гьасие хвалчен,
Къварилъи лъалареб лъадарараб халкъ
Къого соналъ гьале буго багъулеб.
Гьаб эркенаб ракьгун гьудуллъи бокьун
ИстIанбул гьасие буго хIелулеб,
Гучаб Портаялъул пачалихъалъцин
Шамилида кумек гьарулеб буго.
Хъирималда рагъул захIматал къояз
Гьасухъе султIанас ахIи бан буго,
Имам Шамилица Гуржистаналде
Гьужумалъ Данялбег витIулев вуго.
Цо гIурул рагIалда сордоги рогьун,
Радалиде хъахIлъи реххулеб гIужалъ
МугIрул габурлъухъан Гуржи рахъалде
Байрахъал раккана магIарулазул.
МагIардаса тIураб гIанси гIадинан
Гуржиязде буго бачIунеб хабар:
Муридзаби щванин Кахетиялде,
Телавури тIаде гIунтIулел ругин.
ЧIухIарал бикаби пашманго руго,
Пашманлъарал ракIал щаклъуда руго:
Щоларев кин гиназ Цинандалалде?
Нух къотIундай бугеб муридаз гьасий?..
Харил кIкIуй бихьула расалъиялда,
РагIула рикIкIада туманкIул кьвагьи.
Тушбаби гьанире рачIине гурин
КъачIазе лъугьана сапаралъ ясал.
Гьале азбаралда рагьдателзабаз
Гьаказда тIад лъолел рихьула гъансал,
Лъимал пайтоназда гIодор чIун руго,
Бикаби рекIине хIадурго руго.
Гьеб мехалъ ахикьан рагIана гьаракь
Муридзаби ругин гьанир гIагарлъун,
МагIардасан щвараб хехаб гIор гIадин
Минаялда тIаде бачIана аскар.
Щай гьанже гIадада кватIараб ахIтIей,
ХIинкъарал гьаркьалги гьал лъималазул?
Муридзаби щванин Цинандалалде,
Нухал къотIун ругин асирлъаразе.
Гъурараб цIералъул цIун буго авал,
Азбаралде щущан бихьула цIарагI,
Минаялда жанир лъугьун муридаз
Ралагьулел руго гьенир руччаби,
Гьале тIуна нуцIа. Кьер тIурал ясал
Соролел рихьула рукъалъул бокIнилъ,
КIиго магIарулас рухI лъугIарал гьал
Рагьде азбаралде рачунел руго,
Амма щивдай гьадав цо пашманав чи,
Пашманго валагьун вугев ясазде?
Гьал муридзабазе тилмачлъун вугев
Чияравин ккола гьезда гьоркьов гьав,
Талавиялдаса намуслъун гIадин,
РагIи абуна гьас фаранг мацIалда,
Бикаби хIурматгун цадахъ рачеян
ХъачIал муридазе амруги кьуна.
Амма гIедегIарав Данялбегица
Хехго нахъ руссине амру кьун буго,
ЦохIо лахIзаталда хехал айгьирал
РикIкIаде хIурулъан тIерхьунел руго,
Тилмач гьеб мехалда гьаб минаялъул
Кабинеталъуве лъугьунев вуго,
Гьенир полкабазда лъурал тIахьазда
ТIаде гIедегIунго къулулев вуго.
ТIахьазул жилдазда квералги рахъун,
Хехго гьас хулжахъе гьел ралел руго,
Каранде «Цыганал» поэмаги къан,
Къваридго гьев чоде вахунев вуго.
Гиназасул мина чIобоголъана,
Бикабигин Нино, лъималгин Дрансе
РикIкIаде, рикIкIаде, кIкIалал, мугIрул тун,
РекIараца хъамун рачун ун руго.
ЦIа тIамун Цинандал къвагъулеб буго
Къаси сардилъ зобал багIарлъун руго,
Давид-гиназасда рокъове щведал
Я чIужу я лъимал ратулел гьечIо.
ЧIварав чиясда тIад тIутIал гIадинан
ГIицIго боржанхъулеб бихьула рахъу
Йихьула, ганчIида гIодойги йикIун,
КIиго херай гIадан гIодун хьандолел.
Нусго сон тIубарай херай Марина
Соролаго йиго рас бетIун балей,
ТIад ругел зобазда гьардолей йиго
Асирлъуде арал руссинареян.
Ракьаххарал квераз керенги бухун
Чорхол pyxI тIоледухъ ахIтIолей йиго:
«Щайдай, Давид, щвечIев мун кумекалъе
Балагьалде ккараб гьаб хъизамалъе?!»
Амма сверухъ инсан вихьулев гьечIо,
Чабхъен, мугIрул тIогь тун тIерхьун ун буго
ГIицIго кьурабазда дандерижиялъ
Гьалъул гIоди такрар гьабулеб буго.
Льабабилеб бетIер
«Гуржи-мусудулги асирлъун рачун
Муридал тIад руссун рачIунел руго!» —
Гьеб хабар рагIидал тIолабго росу
Росдал годекIаниб бакIарун буго.
Гьаб рохалил хабар, халкъалда лъазе,
Уздензабаз хекко цоцахъе кьола,
Бихьинал, руччаби, хараби, лъимал
Бикаби рихьизе рачIунел руго.
ХIарщуцаги рацун, хIуруцаги цIун,
ХъахIлъун рахъун руго гуржи-мусудул,
Халатаб сапаралъ нухда свакарал
СихI тун къисматалъухъ балагьун руго.
Асирлъарал ясал ургъалилъ руго,
Гъаримал ракIазда цо хIинкъи буго:
Базаралде рачун, турказ кинигин,
Ричизе гурин жал гаремаздеян.
Ираклий-ханасул наслудал лъимал
Лагъзаллъун ккеладай магIарулазул?
Араб гIумруялъул рахIатги рехун
Муридазда аскIор гьал херлъиладай?
Амма имамасул хирияй чIужу
ЯчIана цинтIаго гьазда аскIое,
ГIypyc мацIги бицун ШугIайнатица
ГIакъуба бихьарал рачана рокъой.
Ракъарал гьазие квен-тIехги гьабун,
ГьитIинал лъималгун недегь кIалъана,
Нухда свакарал гьаз хIалхьи гьабигун
Гьазие жиндирго къиса бицана.
//-- Шугiайнатил хабар --//
Аллагьас имамасе
Ункъо лъади кьун йиго,
Гьезул бищун гIагарай
ГIолохъанай гьай йиго.
Биччанте цогидазул
Месед цIикIкIун букIине,
ЦIвабилъун гьел ратани,
МоцIлъун ШугIайнат йиго.
Лъимер гIадин йохарай,
РакI гIатIидай, гIедерай,
ГIарцул цIурмил гIадинаб
РоцIцIараб гьаракь бугей.
Гьалъ гьинал ракI бахъарав
Чан магIарул наибас
Чанги гьалъухъ балагьун
Угьун хIухьел биччараб!
Бечелъи гIемер бугев,
ГIиязул гIалах цIурав,
Моздокалда цIар арав
ВукIана гьалъул эмен.
Бищун кIудияб рохел
Улуханов Иваний
Аннайилан цIар бугей
Ясалдаса букIана.
Гьелъул берцинлъиялъул
Бицунаан гIолилаз,
Кибго гьай армяналъе
Халкъалъ гьабулаан рецц.
Цо къоялъ Шамилица
Наиб Ахъбердиласе
Терек бахун чабхъаде
Аян амру кьун буго.
Балъго чабхъен хIадурлъун,
Цо сордоялъ муридал
Лъидаго рихьичIого
РачIана Моздокалде.
ГIемер мусудул ана
Доб сордоялъ гьез хъамун,
Улухановасулги
Ана яс асир гьаюн.
Наибас чол кьолоний
Лъуна гIодулей Анна,
ГIагараб ракьалъул кечI
РагIичIо тIокIаб гьалда,
Цо къоялъ нахъарокъой
ГIодой чIарай Аннада
РагIана чодул тIваркъи
Ва имамасул гьаракь.
Рихьана гьевгун цадахъ
Кьварарал муридзаби,
РагIана гьез ахIулеб
«Лаиллагьа иллалагь!»
Гьасул бербалагьиялъ
Асирлъана даим яс,
Имамасул нухде гьалъ
Реххун ана гIалхул тIегь.
Гьав аварагасулги,
Ясалде бер кIутIидал,
РекIеда асар лъуна
ХIасраталъул бухIиялъ.
КигIан Улухановас
Месед гьалъухъ кьуниги,
КьечIо имамас нахъе
РекIей хиралъарай яс.
ГIагарал вацаз гьалъий
Лъутизе нух батана,
Вацалцин кIочон тарай
Анна Шамилгун чIана.
ШугIайнатин цIар босун,
Къуръаналда кверги лъун,
Ккана гьайбатай Анна
Имамасул лъадилъун.
ШугIайнатил абурав,
БахIарчияв хорунжий
Хвана цо гьужумалда
Сунжа гIурул рагIалда.
ГIолилай эрменияй
МугIрузде ругьунлъула,
Имамас гьейгун цадахъ
Цо-цо къоял тIамула.
ГьитIинаб миккиялда
МугIрул цIум релълъунаро,
Амма Шамилий даим
МутIигIлъана гьалъул ракI.
Гьоркьо-гьоркьой пикрабалъ
Моздокалде щола гьай,
Гьеб мехалъ гIолил ясалъ
Угьун биччала хIухьел.
Къисматал хисардула
Рохел ун балагь щола,
Амма ШугIайнатида
Шамилил ракI божула.
Ункъабилеб бетIер
Чадраялъ руччаби лагьлъуларилан
КигIанго ШугIайнат гаргаданиги,
Гуржиязул ясал гьаб къисматалъул
Къадар бачIиналъухъ балагьун руго.
Щуабилеб къоялъ къалъул гIужалда
ЖамагIаталъул хъуй рагIана гьазда:
РикIкIад чабхъад арав имам аскаргун
Росулъе тIад вуссун вачIунев вуго.
Пашманал хиялаз, пикрабаз ккурал
Радал Шамилихъе гьал унел руго,
Гьазий хIурмат гьабун гьалгун ьукIарав
Довго тилмач гьазда вихьулев вуго.
Гьесул гьумералда ургъелаз лъурал
ЛъалкIазул сухъмахъал рихьулел руго.
Сахлъи кин бугебан, нух кин тарабан
Имам Шамил гьазда кIалъалев вуго.
Бика Чавчавадзе:
Имам, ниж унтун гьечIо,
Амма пашманго руго,
Ниж эркенлъуда тезе
Дудаги тIадаб буго.
Лъималгун руччабазе
ХIинкъи кьей гьунар гуро,
Гьел сурукъал мурадал
Дур тIурай щакаб буго.
Шамил:
Гьелъул гьикъе дуца Данялбегида,
Наибзаби кьалда эркенал руго.
Дир муридзабазе ракIалда гьечIеб
Рагъул балагьалъ нуж кодой кьун руго.
Бика:
Гьаб асирлъиялдаса
Ахиратго бокьила,
Я ниж тархъанлъуда те,
Я чIвайилан лъазабе.
Шамил:
Тушбабазе – къуват, къуразе – рахIму
ХIакъикъатлъун ккола дир низамалъул,
НекIо дир халкъалъ нуж тархъан телаан,
Амма жакъа буго цойги къваригIел.
Къуватав тушманас дир талихIкъараб
Халкъалъе къварилъи бикьулеб буго,
Бакъараб, мискинаб магIарул ракьалъ
Багьа кьечIого нуж риччан толаро.
Бика:
Бице нижеда багьа,
Гьелда бан иш батани,
БачIина дуе месед,
Асирлъи тун ина ниж.
Шамил:
Эркенлъи кьуралъухъ багьа – эркенлъи,
Гьеле имамасул аслияб закон,
Сардарас халкъалъе налъиги буссун
Биччанте буссине инсуеги къарз.
МагIарухъ эбелалъ гьулакги кIикIун
Эркенлъуда гIурав тIоцевесев вас
ГIурусаз АхIулгохI босулеб къоялъ
Аманатлъун кьуна дица нужее.
Ккараб балагьалъе сабруги гьабун,
Соназ вукIана дун гьесухъ балагьун,
Гьанже къисматалъул сагIат щун буго,
Вас инсул рокъове вуссаян абе.
ГIашилтIа гIораллъун би тIолеб къоялъ
Бусадаса бортун араб цIудул тIинчI
ТIад буссун бачIани инсул ракьалде,
Рокъоре нуж ине кьела ихтияр.
Бика:
Тахида аскIоб гьесда
Эмен кIочон вугодай?
Асирлъарай Нинолгун
Гьесул ракI цолъун бугин.
Шамил:
Къуръан-хIадисалъул цIвабзалъ гьавурас
Хисулареблъи лъай хъанчазухъ ислам!
Яс чанги ятила нижер мугIрузда
Жамалудиние лъадилъун тезе.
Амма Ниное гьев жавгьараздаса,
Месед-гIарцудаса цIикIкIун вокьани,
Йокьулей нуслъун гьей лъугьаян абе
Имамасул рокъой, къуръанги босун.
Бика:
Дур исламалъ руччаби
Лагъзаллъун тола, имам.
Лъудби гIемераб рокъоб
ГIищкъу букIинищ, Шамил?
Шамил:
Мун йитIарай гьечIо. Нижер законалъ
РитIухълъи цIикIкIуна гьерсида данде,
Ихтияр кьуниги лъудби рачине
Исламалъ тIадаблъун гьеб рикIкIунаро.
Пачагун рагъизе дихъе рачIарал
ГIурус солдатазе изну кьун буго
Гьезухъ рокьи ккарал магIарул ясал
Дир шаргIалда рекъон, лъудбилъун тезе.
Бика:
Нижер наслу бацIцIадаб,
Дуе асирлъаниги,
Россия хисаразул
Нухдасан ниж инаро,
Эркенлъуде кигIанго
Нижер ракIал цIаниги,
Гьал мугIрузда гIазабал
КигIанго рихьаниги,
ХIалихьатазул бутIа
БотIрода тIаде босун
Бичиларо нижеца
Дворяназулаб герб!
Шамил:
Къадру-хIурматалъул, яхI-намусалъул
Бицине кин кIолеб нужер кIалазда?
КIудияб хIурматлъун гуребдай нужей
Пачаясе нужер халкъ бичун букIин.
ХIинкъиялъ соролел лагъзал кинигин
Рукъзабахъ рахчун чIей хиянат гурищ,
Шагьасул гIаштIицин бекун рехараб
Халкъ пачаясда гъоркь угьдулеб къоялъ?
Чиназухъ, меседихъ ва медалазухъ
Намус-яхIги бичун кIалъалел ругел,
Мискинаб нужерго халкъалдаса нуж
ХъахIав пачаясул хучдуз цIунарал,
Гьеле нужер намус, къадругун хIурмат,
Гьеле дворянал Гуржистаналъул!
Пачаги рехун тун дихъе рачIарал
Мугьажирзабазда гIайибал чIвалел.
Биччанте такъсирал нужер гиназаз
Кавказ пачаясе гIарцухъ бичизе,
Эркенлъи хирияв чанги гуржияв
Дир боязулъ вугин жакъа вагъулев.
КигIан нуж чIухIдарун гаргаданиги
Дирго рагIи дица, йохъ, хисуларо,
Асирлъун рукIина нуж гьал мугIрузда
Инсуца каранде лъимер къазегIан.
Гьаб хIукму къотIараб дир Диваналда,
Дир тIоцевесев вас вуссина нахъе!..
ХъачIлъараб гьумергун пашманав имам
Гьаб хитIабги гьабун ана къватIиве.
Ана наибзаби, ана бикаби,
Тилмачгун хутIана цохIого Нино,
КIиялго руцIцIухIун ана цо лахIзат,
Цинги Нино гьесда кIалъалей йиго:
«Бицунге, бицунге дие гьереси,
Мун Марлинский вуго, дида мун лъала,
Нолъ-къаси харбида ШугIайнатица
Бицана кинабго дида дур къисмат.
Щай вуцIцIухIун чIарав, цIар арав бунтар,
Пачаясда данде питна ахIулев?
Бестужев! Бестужев! Божа мун дида:
Дур балъголъи дица цIунила дийго.
Дир дуе, Бестужев, цо суал буго:
Россия тун ине кин кIвараб дуда?»
Бестужев:
Щайзе ракIалде щун тIерхьарал къоял?
Гьел церего ракьулъ рукъана, бика.
Дун Шамилгун вуго, дие гьеб гIела,
Гьал мугIрулгун гIумру дир цолъун буго.
У, битIараб буго: хванин тарав дун
Пачагун вагъана гьаб Кавказалда,
Декабрь моцIалъул дандерижилъун
ЛъагIелаз свердана дун гьал мугIрузда.
ГIарададул цIадалъ питнаги чурун
Пачаяс щиб кьураб нилъер ракьалъе!
Россия гIагарал, дунго гIадинан,
РухIги кьун рагъила гъарачагIигун,
ВатIаналъ таниги хиянатчилъун,
Хвезе гьал мугIрузде ун ватаниги,
Щибизе нилъее чIалгIаде дагIба?
Дурго къваригIелал рицун те дида.
Нино:
Бокьун буго дургун пикру бикьизе,
Кье, Бестужев, дие дуца цо гIакълу
Дудаги рагIана Шамилил хIукму
Дун гIазабалъ йиго, гьабе дий кумек.
КигIанго хирияб дирго гIумрулъун
Дие Жамалудин вокьананиги
Гьал кьурабалъ чIезе кIоларо дида,
КIвеларо гьаб ракьгун цолъизе къисмат.
Дурго романалъул лебалав герой
Амалалатго гIадав гуревдай мунги?
Марлинский, гIинтIаме гьаб рагIиялъухъ,
Дир гьари, Марлинский, гьабе тIубазе!
Гьарула, Бестужев, гьаре ниж хвасар,
Гьаниса лъутизе бате санагIат,
Кавказ пачаясул кверде иналде
Пачаясда гьаре тIасалъугьаян.
Гьал гъваридал кIкIалал дуда лъалелъул,
Гьал мугIрузда нухал дуе рагьарал;
Вилълъа нижгун цадахъ тахида цеве,
Тархъанлъун тела мун императорас.
Бестужев:
Къисматгун махсаро гьабуге, Нино,
Рогьалилъго бугин жеги дур гIумру
Кавказ маргьу гуро макьилъ бихьулеб,
Рихьдай гуро дунги арав гьаниве.
Мун къурбанлъун чIезе къваригIел гьечIин
РакIбацIцIадго дица абила дуда,
Амма, дур рекIеда рокьи батани,
Бухье дурго гIумру магIарул ракьгун.
Гурони, къо-мех лъикI! Нух битIаги дуй!
Дуда жеги талихI дандчIвала, Нино…
Дий захIматал соназ ватIан хисараб
Дагьистаналъе дун хилиплъиларо.
Ва гIагараб халкъалъ дида гьикъани,
Дир хIакъикъат бице дуца битIахъе:
Эркенлъи хирияв эркенго хвезе
Кавказалда танин абе Бестужев.
Щуабилеб бетIер
Гьал бикабазулгин гьезул лъимазул
Бугеб хIал бицараб ана рисалат
Сардилъ макьу гьечIев,
къад хIалхьи гьечIев
Къварилъуде ккарав княз Давидихъе…
Жиндир бугеб мулкги гъоркьлъалие лъун
Давидица гIарац хIадурун буго,
Амма гьесда кIвечIо падишагьасда
Шамилил аслияб тIалаб бицине.
Гьелъин гьас нахъойги имамасухъе
Ун вукIарав витIун жиндирго чапар.
МагIарулаз гьари тIубалеб гьечIин
ТIад вуссун вачIана пашманлъун Грамов.
Гьеб мехалъ, рес къотIун, Петербургалде
Наместникас ана пачаясде хъван,
Пачаяс рохалил бачIана жаваб
Жамалудин кьезе разияв вугин.
//-- * * * --//
Гьале Жамалудин, уланалги тун,
Инсул ватIаналде вуссунев вуго,
Эркенаб ракьалъул хвалченги босун
Пачаясул палаш гьас толеб буго.
Ахирги талихIаб къо тIаде щвана
(КIиго ракIалъе гьеб – ратIалъулеб къо)
Гъоб Хасавюрталде асирлъудаса
Муридаз бикаби рачIана рачун.
Гьеб эркенлъудаса рохел бихьичIей
Хьул къотIарай Нино къваридго йиго,
Гьалъул вокьулевгун, цо бер данде щун,
Даим ятIалъулеб къо бачIун буго.
Гъазизабазулгун пехотаялъул
Хвалчаби хIалхьуда лъалинир руго,
Гьаб лъарагIлъиялда ракълие нугIлъун
Жакъа хъахIаб байрахъ гьаз борхун буго.
Байрахъалда аскIор Жамалудингун
Гьудулзаби руго къо-лъикI гьабулел,
Къокъабго лахIзаталъ херав хIажияс
Жамалудинил хал гьабулеб буго.
БетIер гIодой къулун пашманго йигей
Нинол магIу гIорлъун чваххулеб буго,
ГIагараб гьурмада ахираб нухалъ
ГIолилав поручик валагьун вуго.
Нино:
Щай вуцIцIухIун чIарав, дир Жамалудин,
Жеги ратIалъараб сагIат щун гьечIин.
Гьале дуда цее, хирияв, Нино,
Дун даим дур йиго, дир Жамалудин.
Абе дида, гьудул, цохIого рагIи,
Дур хIукму тIубазе хIадурай йиго,
Жамалудин, абе дида цо рагIи,
Гьал мугIрузда чIела мунгун цадахъ дун.
Жамалудин:
Щай, Нино, сурараб дир къисматалъул
Къваридал сухъмахъал дуе, хирияй?
Хвалчаца кIийиде къотIараб къадар,
Халкъалъе инсуца гьабураб къурбан?
Къо щведал цолъилин дир анищ буго,
Мунгун данделъилин хиялалъ вуго.
Гьал халатрахъарал рагъал лъугIани,
Нилъер талихI буго. Гурони – къо-лъикI!
Цоцазул бадире ралагьичIого,
Гьурмазул кьер тIурал кIиго гIолилал
РикIкIаде чвахулел гIумрудул гIораз
Рахъ-рахъалъ батIатIун руго хъамулел…
ХъахIаб айгъиралда тIад Веденове
Жамалудин гьале лъугьунев вуго,
Рагьун кавабигун рокъов щолев вас
Херлъулев инсуца дандчIвалев вуго:
«Мун дидаса тIун арав
ТIоцеве гьавурав вас,
Сардар ас, унго, мундай
Дихъе вуссине тарав?»
«Эмен, дуда цеве дун
Гьале вахъун чIун вуго,
ГIагараб ватIаналде
Гьале тIад вуссун вуго.»
«Дун дуда божаниги,
Дагьалъ щаклъуда вуго.
Бице, доб асирлъуда
Дур намус бацIцIад бугищ?»
«Дун кIудияв гIуни щиб
ГIурусазул ракьалда,
Кьуру гIадин щулаго
Дир рекIелъ иман буго.»
«РекIелъ гьереси гьечIев
Гьав дир вас мун ватани,
ЦIале инсуе дуца
Цо къуръаналъул аят.»
«ЦIуне гIагараб ватIан
ГIалхулал хъурмаздаса,
Гьаб халкъалъе тIибитIе
Исламалъул ритIухълъиI»
«Мун буссурманав вуго,
Мажгит дуй хIалал буго.
Бице, гIурусазухъе
Лъица мун вачун арав?»
«АхIулгохIда дур мурид
Юнусица цо къоялъ
Дун вачун щвезавуна
Тушбабазда кодове».
«Дур херав инсул щаклъи
Даимго къотIун ккезе
Керен бихьизе биччай,
Чухъаги тIаса ричIун».
«Хъарчигъаялъул малъаз
Лъурал ругъназул гIужал
Жеги каран да гьале,
КигIан заман аниги.»
«Инсул ватIанги цIунун
ЦIоб тараб кьалде ине
Дур ракI хIадураб бугищ?
Бице, дир Жамалудин.»
«Эмен, мун тIаса лъугьа,
Гьереси бицинаро
ГIурусал сурун ругин,
Сардар дир тушман вугин.
Щай гьаб лъугIел гьечIеб рагъ,
Щай гIалхулаб эркенлъи?
Император бергьуна,
БатIияб нухго гьечIо.
Нилъей гIypyc пачаяс
Сайгъатлъун рекъел кьела.
Босе гьесул шартI, эмен,
ГIададисеб питна тун!»
«ЧIухIараб Кавказалъул
Эркенал гьал мугIрузда
Гьавурав гьав дир васас
Бицунеб хабарго щиб?!
Гьабеле дол макруял
Тушбабазул дий сайгьат,
Дир хъахIлъарал расазе
Сурукълъи гIураб рогьо!
Дида цевеса тIaгIa,
ТIокIалъ мун тушман вуго,
Шамилилгун дур нухал
Даим батIалъун руго.
Жакъа дир божи хвана,
Жамалудин, дудехун,
Дунял дуе кьуниги,
Хвалчен духъе кьеларо!»
Лъабабилеб бутIа
Бестужевасул хъвай-хъвагIаязул хадусеб
ТIоцебесеб бетIер
Гьале гIемер сонал тIамуна дица
Мискинаб магIарул халкъалда гьоркьоб,
Амма щибаб къоялъ къварилъула ракI
КIочене кIоларел ракIалдещвеяз.
Дида аскIор руго дир гьалмагъзаби,
Рихьула гIагарал гьазул сипатал,
Амма доба рикIкIад, цебего гIадин,
Дица тараб гIумру буго чваххулеб.
Дие гIагарлъараб мугIрул эркенлъуй
Ахир щолеб бихьун пашманлъундай дун?
Дир ракIалъ босараб, къотIун бикьараб
Гьалъул къисмат бихьун
къварилъундай дун?
Къоял рахъанагIан гIагарлъун кколеб
Гьалъул балагь дида бихьулеб буго,
Балагь цIикIкIанагIан rIypyc мугьажир
Гьаб халкъалъе жеги ритIухъав вуго.
ХвезегIан къеркьезе къисматалъ тезе
Рогьо xIexьон чIела ХIажимурадлъун.
Гьев хIинкъи-къай гьечIев багьадурасул
Бицинин нужее къокъабго хабар.
//-- ХIажимурадил хвел --//
Гьев хвана бахIарчилъун
ХIамзат имамго гIадин,
ЗахIматаб ками ккана
ТIарикъаталъе гьеб хвел.
МагIарул талихIалъухъ
PyxI кьун вагъарав гьасде
Гьал гIагарал кьурабаз
Бана ахирги рогьо.
Гьесул наслуялда тIад
НагIана буго жеги,
Буго гьесул цIаралда
Хиянаталъул мугьру
Мурад бахчун ана гьав
Ахираб сапаралде,
Сапаралъ гьав хваниги
Гьасул гьунар хвеларо.
Гьелъин наибасул pyxI
Балагьун бугеб жеги
Алжаналъул каваби
Кидадай рагьилаян.
Амма гьасул хIакъалъулъ
Халкъалъ кечI ахIуларо,
Гьасул цIар бахъарабго
Гьудул вуцIцIухIун ккола,
Кинниги, магIарулав,
Дица дуе бицина
БахIарчияв рекъасул
РитIухълъи цIунун къиса.
Ва магIарул халкъалда
Лъала гьасул хIакъикъат
Наибасул цIаралъе
Лъела битIараб къимат.
Кьалда нахъекъай гьечIев
КъвакIараб чаран гIадав,
Имамасе вукIана
Аслияв наиблъун гьав.
Чабхъад щвараб давла гьаc
Мискиназе кьолаан.
Гьаб ракьалда лъаларо
Жеги гьасул кIодолъи.
Цо къоялъ магIарухъе
БачIана кьогIаб хабар:
«ГIурусазухъе анин
ЦIар арав ХIажимурад.
Тушбаби рази ругин,
Тифлис рохалилъ бугин,
Наместникас чIухIараб
ДандчIвай гьабунин гьесда.
Ватанин ХIажимурад
ХIалихьатав хилипчи,
Пачаясул гIарцухъ гьес
РагIулин бичун ияхI.
Тушбабазе намус гьес
Сайигъатлъун кьун бугин,
ГIагараб ракьалдехун
Рагъ хIадурлъулев вугин».
Даргъо-Веденоялда,
Доб Гъунибги, Хунзахъги
ТIолго Дагъистаналда
ТIибитIана гьеб хабар.
Хилипав наибасда,
Аллагьасул цIар бахъун,
ЦIаларал гIалимзабаз
НагIанадул гIуж бана.
Цидаххун магIарулаз
Гьасул мина бухIана,
ГIадамаз нахъе гъуна
Росулъа гьесул хъизан.
Наибасе Тифлисалъ
ХIурмат гьабулеб буго,
Гьесухъе аскар кьезе
Наместник хIадур вуго,
Амма ХIажимурадил
Мурад цогидаб буго,
МагIарухъ гIypyc боя л
Гъуризе пикру буго.
Гьасул хиял бичIчIана
Хваяв Данялбегида,
Хъван ана полковникас
Воронцовасде кагъат:
«ХIажимурад хIиллагун
ВачIун вугин нужехъе,
Воре, цIодорлъи гьабе,
БетIерчIахъаяв гиназ».
Наибасул сухъмахъал
Гьанже къварилъун руго,
Гьесда хадур жасусал
Къоялъ балагьун руго.
Амма гьебго сордоялъ
Лъутана ХIажимурад,
Гьесда хадур рекIарал
РитIана наместникас.
Дагьаб гьалмагълъигун гьав
МугIрузде унев вуго,
Хадубго гъун бачIунеб
Тушбабазул бо буго,
ГьитIинаб расалъуда
ГъутIбузда нахъа регун
Гъазизаби ахираб
Рагъде хIадурлъун руго.
КIалъана муридазда
Лебалав ХIажимурад:
«Гъазаваталъе гIоло
Рагъизин, гьудулзаби!
Гьазда кодове чIаго
ХIажимурад щвеларо,
Хвалил сагIат бачIани
ЧIела дир pyxI хираго.
Хириял мугIрул цIунун
Къадруяб хвел босизин,
Ахир халкъалда лъалин
Лъугьаралъул хIакъикъат.
ГьетIарал сухъмахъазда
Сверданин дун гIемерав.
Аллагьас хъвараб къадар
Жакъа бачIаян абе!»
ХIал бергьарал солдатаз
Гьал сверун кколел руго,
Сасараб хвалил лахIзат
Гьазде гIагарлъун буго,
Хвалчен кьабулеб буго,
Ханжар тункулеб буго,
ТуманкIазул кьвагьиялъ
Ракьал соролел руго.
Лъадарараб чарамалъ
Чанги бетIер къотIана,
Къаркъалабазул биялъ
Белъун буго сверухълъи.
Хвалил кучIдулги ахIун
Хвана багьадурзаби,
Гьеб мехалда солдатаз
Сверун ккуна жаназа.
Хваниги тушбабазе
ХIинкъи кьолел кинигин,
ХIажимурадил берал
Ралагьун руго ццидалълъ.
Наибасул каранда
Кваранаб хIетIеги чIун,
ЧIваяв ХIажи-Агъаца
КъотIана гьесул бетIер.
ТIилида бетIерги бан,
Халкъалъе хIинкъи кьезе,
Чанго къоялъ свердана
Гьал тушбаби росабалъ.
Амма мугIрул гIодичIо
Багьадурасда хадур,
Халкъал тIаса лъугьинчIо
Лъугьараб такъсиралда.
Гьелъин наибасул pyxI
Балагьун бугеб жеги
Алжаналъул каваби
Кидадай рагьилеян.
Гьелъин гьасул хIакъалъулъ
Халкъалъ кечI ахIулареб,
Гьасул цIар бахъарабго
Гьудул гIенеккун чIолев.
Гьесул наслуялда тIад
НагIана буго жеги,
Буго гьесул цIаралда
Хиянаталъул мугьру
Мурад бахчун ана гьев
Ахираб сапаралде,
Сапар битIичIониги
Гьесул гьунар хвеларо.
Амма къо тIаде щвела,
Шамил-имамас дуе,
Лебалав ХIажимурад,
Гьабила борхатаб рецц.
МагIарул гIолохъабаз
АхIила дуе кучIдул,
Магърибгун машрикъалда
РагIила дур гьунарал.
Гьасул гIадаб гьереси,
Унго, диеги анищ!
Гьасул гIадаб ахират,
Огь киназего анищ!
КIиабилеб бетIер
МагIарул росабалъ гIоде мусудул,
MaгIy тIе бухIараб нижеда хадуб:
Ахираб гIужилаб гуллагун цадахъ
Хирияб Кавказ тун ниж ине ругин.
А. Марлинский. «Аммалат-Бек»
Тушбабаз рахIму тун гIаштIиялъ къотIун
Чачаназул рохьал гIицIлъулел руго,
КIиго бетIер бугеб цIумалъул рагIад
ГIанди-магIарда тIад тIибитIун буго.
Ракъдаллъиялъ херцин чIегIерлъун буго,
ЧIегIераб кIкIуйдуца ракь бацун буго,
Балагьал рештIараб мугIрул халкъалда
Ролъул тIоралда мугь батулеб гьечIо.
ЦIиркъаз цIун рукIарал ризал рохьазда
Гьанже гIангур-бацIал гIодулел руго,
ЦIаялъ рухIулелъул гъаримал гъутIбуз
Гъаримаб магIулъун пицI тIолеб буго.
Имам херлъун вуго. Гьасул ботIроде
Балагьал цIи-цIиял тIаделъун руго,
ТIадежоялъеги, Жамалудинил
Унтиялъ ахират гIагарлъун буго.
Жамалудиница, хабар битIун, дун
АхIана аскIове хвалил сагIаталъ,
Гьес хвелалде цебе дида бицараб
Бицинин нужее ахираб хабар.
//-- Жамалудинил ахираб хабар --//
Дуй бокьун батила, Бестужев, лъазе
Ругьунлъарав кин дун гIурусаздехун…
ГIалхул жанаварцин, гIемер мех ани,
Маххул рахасалде ругьунлъун ккола.
Дир каранзул рекIелъ загьру тIун буго,
Макка-Мадина дий чиярлъун буго,
Чидай аманатлъун кьун аралдаса
Инсул ракьалдехун ракI цIорон буго.
Чанахъанас ккураб гъалбацIил тIинчIлъун,
ЧIана дун гIалхулго гIемерал соназ.
ГIурусазда гьоркьоб гьудуллъун гIицIго
Дий букIана ханжар – кIудадал сайгъат.
РикIкIад Севералда тахшагьаралда
Щолаан ракIалде кьураби, мугIрул,
Макьилъ рихьулаан щибаб сордоялъ
Даим кIочонарел росдал суратал.
Дир беразда цере – парсалгун гIорал,
ГIагараб инсул рукъ, рукъалъул хIалхьи!
Дир ботIрол каралда тIад квер бахъулев
Херав дахIадада – Денгал МухIамад!
БачIунаан цебе гIумрудул рогьел,
Дир Гендерил росу сабурай эбел,
Чабхъен хIадурулев хирияв эмен,
Эркенлъи цIунулеб гьаб магIарул халкъ.
КIочонаро дида ахираб гьужум,
АхIулгохI босулеб гIурусаз кверде,
ГIарададул кьвагьи, гIадамазул хъуй,
Хъалаялде тIаде рачIунел полкал…
Сверухъ ракь бацараб харил кIкIуйдулълъан
Дида апшеронал рихьулел руго,
Рогьел реххулелъул хъаладул къеда
ХъахIаб инсул чалма парпалеб буго.
Цинги Юнусица, инсул муридас,
Вачун Граббехъе дун щвезавуна…
ХъахIав пачаясе аманатлъарав
ЛъагIелал сверигун мутIигIлъана дун.
ЧIухIарал гьундузда ва байрамазда
Дирго анищазулъ вукIунаан дун…
Ахир ракI свакайгун, гIодов вуссиндал
ГIемер гIайиб гьечIо дида, Бестужев.
ЦIорораб, чияраб доб Севералда
Дида лъалароан ракIалъул хинлъи…
Амма цо сордоялъ Смольныялда
Дида данде чIвана чIухIарай бика.
ЦинтIаго каранзуй ккана гIагарлъун
ГIурусазул балал, гьезул уланал.
ЦIияб гIумруялде ракI цIарав дихъе
Югалдаса инсул бачIана амру
Довго Юнусица рокъов вачарав
ВатIаналда лъана дун ругъназдасан,
Ниногун ватIалъун къварид хутIарав
Хадуб дир инсулгун ккана гьоркьоб кьал.
Нагагьлъун Ниногун мун данделъани,
Гьелъухъе саламгун кье гьаб дир баргъич,
РекIел унтиялъги пашманлъиялъги
Hyp сун бугин бице гьаб меседилцин.
Гьале дирги сагIат гIагарлъун буго.
Къо-мех лъикI, Бестужев, баркала дуе,
Дун хилиплъаниги, хвела ритIухъав,
Херлъарав дир инсул намусги цIунун.
КIиго ватIаналъе гьоркьов викьарав
Гьаб ахираталда эркенлъила дун,
Дир судулеб рекIел кIутIи лъугIигун
ГIагараб ракь дида тIаса лъугьина…
Гьесул хвелгун цадахъ ахираб талихI
Анин ккола гьанже нижги тун нахъе,
Жаназаялда тIад гIодулеб халкъалъ
MaгIy тIунин ккола тIолго мугIрузде.
Амма ракI бацIцIадал борчал кIочон тун
КIалъалел рагIула цо-цо гIадамал,
ГIодулел руччабаз цо-цо росабалъ
Имамасде буго гIайиб гьабулеб.
Тушманасул кверщел къабул гьабеян
Макьилъ бихьанилан руго бегзаби,
ГIурус пачаясул гIарац бихьидал
ГIамал хисун буго гьаб тайпаялъул.
Балагьазулъ мугIрул зигарданиги,
Жеги гьаб халкъалъул хьул къотIун гьечIо.
Херай чIужугIадан щола ракIалде
Шамилил цIар цIунун хитIаб гьабулей.
«КъватIул гьаби гIадин гьанже хIапдолел,
СихIкъотIун рукIа, – ян кIалъана херай, —
Хвеларо гьунарал гьаб ракь хваниги,
Гьазухъ гIинтIамуге дуца, мугIрул цIум.
ГIазабазин бугеб къулун гьаб дир черх,
ХутIана кьалазда дир лъабавго вас,
Амма дир бахIарлъи буссунеб ани
БахIарзал гьаризе жеги мугIрузе!
Биччанте намус-яхI гIарцухъ бичарал,
Нич тарал тIуризе тушбабазухъе,
Шамил мискиназе вукIана гьудул,
Гьаб ракьалда лъала гьесул ритIухълъиЬ.
Амма къисматалъе нагIанаги кьун,
МутIигIлъана ахир магIарул халкъал,
Херазгун гIолилаз гIодоб ярагъ лъун
ЛъугIелалде ккана халатаб къеркьей.
Хвалде гIагарлъарав свакалев гIадин,
Свакан буго гьанже тIолго Дагъистан,
Имамасда цадахъ ахирги буго
ХутIун къуваталъул ункънусго хвалчен.
Кире гьанже инел? КигIан имамас
ГIажалалъул сагIат нахъе цIаниги,
ХутIараб къукъагун ГIандаллъиялде
Хвалил рагъ кьезе гьев къокъунев вуго.
Лъабабилеб бетIер
Огь, борхатаб Гъуниб, чIухIараб Гъуниб,
ЧIварал хиялазе ганчIил мавзолей!
МагIарул эркенлъи гьаниб букъизе
Къисматалъ гIуцIараб тIабигIияб хоб!
Хабада гьабураб борхатаб гохIлъун
БуцIцIухIун щай чIараб,
пашманаб Гъуниб?
Щущарал анищаз тарал лъалкIалдай
Гьал дур каранда тIад рештIарал накIкIал?
Щекъер сверун къалеб кварил кIичI гIадин
Имамасул къисмат къварилъаниги,
Лъалиниса къватIиб ярагъги бахъун
Рагъде хIадурлъеян амру кьуна гьес.
Жеги рогьалилъго щвана гьанире
Гьужумалде ине хIадурал полкал,
Барятинскияс, хъахIлъи балелде,
Аскаразе кьалул кьун буго пирказ.
Сверухъ гьаб авалго сихIкъотIун буго,
Инсан вихьуларо гьалъаб магIарда,
ГIицIго борхалъуда кьурул рагIалда
Бихьула рахьхъахIаб Шамилил чалма.
Жаниб чан щолареб гъваридаб кIкIалахъ
КIиго ганчIил сангар буго бихьулеб,
Сангар цIунун тарал гьазизабазул
Гъугъаб гьаракьалъ кечI буго ахIулеб.
//-- Хвалил кечI --//
Алжаналдаса роржун
Гьаб ракьалде рачIунел
Вакилзабазда гьоркьов
Вуго хIикматав чапар.
Гьев хIалхьиялъул гьудул,
РахIаталъул бетIергьан,
РухIал нилъер рахъулев
Хобалазул ГIизраил.
Гьев эркенав, къуватав
Къаси сардилъ вачIуна,
Радалги къалъудаги
Гьесул хвалчен паркъола.
Гьесул бадиса чIорал
Инсанасда речIчIула,
Гьел чIорал нахъе чIвазе
КIвечIо жеги лъидаго.
Дунял хиралъаразе,
Рохелал гIемеразе,
ГIарац-месед щолезе
Тушман вуго ГIизраил.
Гьаб гIумру рихаразе,
РакIал къварилъаразе,
Балагьалде ккаразе
Гьудул вуго ГIизраил.
Гъазават холеб буго,
Херлъун имамги вуго,
Муридзабаз кьвагьизе
Гулла-хер хутIун гьечIо.
Гьанже тушбабаздаса
ЦIунизе ресго гьечIо…
Раче дурго къвалакье
Ниж, ГIизраил-малаик!
//-- * * * --//
ГъунимагIардасан балагье сверухъ,
Рорхатал зобазде квералги ритIун!
Гьабе дуца, узден, ахираб дугIа,
Ахираб къо бугин тIаде бачIунебI
Шванин дур эркенлъи, хванин гIадада
Дуе гIумру кьураб гьаб гIагараб ракь,
Рехе хъундагъ бекун гIодобе туманкI,
ГIодор накаби чIван гIоде мун, мурид!
Чадил кесек гьечIин лъималаз квине,
Кавказ мутIигIлъанин падишагьасе,
Дуе хутIун бугин гIицIго гьалъаб зоб,
Зодоб алжан бугин дуе хIадурун.
Кьурабазда чIвалеб бакъул чIор буго,
Къваридго балагьун гьал мугIрул руго,
Балъгояб сухъмахъккун борхалъиялде
СихIкъотIун рахунел ротаби руго.
Гьужумалде унеб Самуралъул полк,
ГIадамазул гьаркьал, гIарададул хъуй!
Хварал муридазда тIасанги кIанцIун,
Росулъе солдатал лъугьунел руго.
Гьале гьумералда шаршавги жемун,
ШугIайнат йихьула хвалде хIадурун
Буго аварагас муридзабазе
Алжаналъул каву рагьанин кколеб.
Гьале Шамилица хвалил рагъ кьезе
Хвалчал тIагьиялда тIад квер лъун буго,
Амма талихI къарав херав чиясда
Лъималазул гIоди рагIулеб буго.
Ракълил байрахъал чIвай ГъунимагIарда —
Кверде унев вугин асирлъун имам.
Дуда рохел бицун, Барятинский,
Бодул накъираби къиркъилел ругин.
ГудратIе бортараб гьалбацIалъ гIадин,
Те, мурид, лъугIизе гIададисеб рагъ!
ГIодулей лъадигун къо-лъикIги гьабун,
Гьал хучдузде кIанцIе борхалъудасан!
Чвахе, чвахе, Гъойсу, мунги рикIкIаде,
КIанцIе, айгъир гIадин,
гъваридаб кIкIалахъ,
TIe жакъа дуцаги бухIараб мaгIy,
Бице тIокIав гьечIин мугIрузда имам!
Гьале дуй бергьенлъи, гьале дуй рохел,
Гьабе, фельдмаршал, дуего байрам!
РецIцIулел ругъналгун,
бихъараб ратIлилъ
Духъе магIарулал рачIунел ругин.
Гьале херав имам, гьесул муридал
Асирлъулел ругин, босе дуйго кеп,
Мискинаб, бакъараб гьаб эркенлъиялъ
Къулун бугин дуе мутIигIлъун бетIер.
ТIубанин дур мурад гьаб августалда,
БитIе пачаясде рохалил хабар!..
Херал солдаталцин пашманлъун руго
Пашманго вачIунев имам вихьидал.
//-- Шамил – Барятинскиясда --//
ГIадатияв узденас
РакIбацIцIадго цIунана
Къоло щуябго соналъ
Къуръанги эркенлъиги.
Сардар, дур аскаралгун
Дун жеги вагъилаан,
Амма нижер халкъалъул
Къуват лъугIулеб буго.
Дунгоги херлъун вуго,
Соназ хъахIлъулев вуго,
Ругънал судулел руго,
Муридал свакан руго.
Гиназ, цо гьари буго
Гьаб хIалалде ккарасул:
Дур кверщаликь гIазаб кьун
МугIрул къварид гьаруге.
Дица гIодобе тIураб
ГIурусазул биялъухъ
РецIел босе дидаса,
Дир халкъал те тархъанго.
ХъахIал расазде дагьаб
Дурго хIурмат батани,
ТалихIалъ тарав дунги
Дирго ургъелалгун те.
Ункъабилеб бетIер
Кьураб назруялъе даим ритIухъав
Дун Шамилгун цадахъ ана асирлъун.
СихIирав тушманас бахIарчиясе
Рохалил байрамал руго хIадурун.
Гьаб пашманаб нухда нижеда хадуб
Бащадаб Россия буго балагьун,
СогIав имамасда цо бер чIвазеян
ЧIахIиял-гIисинал рачIуна данде.
Радалго пачагун дандчIвазе кколел
КватIун щвана сардилъ Чугуевалде,
Асирлъидул рахсаз свакарав имам
Смотралда къварид вукIана къоялъ.
Гьанже кверщаликье мугIрул ракь
ккедал,
Александр-пача вуго хIеренго,
ХIакъирлъарал нижгун гьав,
гьудул гIадин,
ГIатIилъараб ракIгун рохалилъ вуго.
Унел руго цере, нижги нахъа тун
Хехаб буран гIадин боржуна хабар.
ХъахIлъи балеб гIужалъ
Курск-вокзалалда
Ккола тIолго Москва данделъун бугин.
Дун лъидаго лъачIев гIypyc мугьажир
МагIарул имамгун сверулев вуго:
Москва. Гостиница. Цинги театр,
КIудияб гьоболлъи, гьазул хIурматлъи.
Ва гьале ахирги хехаб иналда
Имам хIайранлъараб паровозалъ ниж
ГIодонакIкI рештIараб хасалил къоялъ
Росун льолел руго Петербургалда.
//-- * * * --//
Дворяназ цIураб цIвакараб кIалгIа,
КIудиял чиназул офицерзаби,
Чирахъул канлъухъе кенчIолеб ретIел,
Рахъулел кьурдаби, рачунел бакънал.
Гьале вальсги лъугIун, байбихьун полька,
Паркеталда руго кIутIулел хIатIал…
Дагьалъ ццин бахъарав кинигин, имам
Цебесеб залалде вуго лъугьунев.
ЦинтIаго халкъалъул къотIана хъуди,
КъотIун ккана кьурди, чIун ана бакънал:
«Имам! Шамил! Доле вачIунев вуго!..» —
Дворянал цоцада щурщулел руго.
ВачIунев вуго гьав, хераб цIум гIадин,
Халкъалъе pyxI кьурав мискинав асир;
НекIо герцогасул адютант гIадин
МагIарул узденгун дунгоги вуго.
Имам вачIунелъул живго пачацин
Цониги чиясда вихьулев гьечIо…
Гьале гIагарлъана. Гьаб кIалгIаялда
ГIадан гьечIевгIанги рагIуларо сас.
Сверухъ рахъун чIарал ручабазухъе
Лъай-хъвай гьабизе гьав вачунев вуго,
Пачалихъ чIухIарал гиназал гьесухъ
СихIкъотIун хIинкъадго ралагьун руго.
Киназдаго гьоркьов бищун ворхатав
Гьав гIакъил гIунарал пикрабалъ вуго.
Киназего бащад цо саламги кьун, —
Гьанисан гьав рикIкIад вугилан ккола.
Гьазул гIицIал гъуждул, цIвакарал кIичIал —
ГIалхулабин ккола нижеда гьаб халкъ.
Гьале доб гьитIинго дун гьоркьов гIураб,
Дий тарбия кьураб рокьукъаб агьлу!
Гьале доб гьабзазул рехьед гIадинан
МагIарул халкъалда хадуб бортараб
РагьтIателазулги тIадчагIазулги
ГIаданлъи бичараб нич тIагIараб къавм!
Къваридго вуго дун балагьун гьазухъ.
ГьечIо гьазда гьоркьор дир гьудулзаби…
Дуниял хисундай, дунго херлъундай? —
Дида гIолохъанлъун бихьула гьаб халкъ.
Дун даим гьазие чиярав вуго,
Гьазда гьоркьовги дун рикIкIада вуго;
РикIкIада рагIараб цо кьвагьи гIадин
Дир гIумрудул гьаракь къотIила хехго.
Харабазда гьоркьов Вяземский
Имам Шамилиде вуго валагьун,
Щивали лъаларев посолгун цадахъ
СихIирав Горчаков вуго свердулев.
Гьадале бикаби, гьездаго цадахъ
Гьаб балалде йиго ячIуней Нино.
Балъгоял хиялаз гьелъул гьурмада
Лъидаго лъалареб лъун буго мугьру
Руччабазда гьоркьой бищун гьайбатай,
Гьай чIухIун, чIурканго ячIуней йиго.
ЧIегIерал беразулъ бихьула хIинкъи,
Балагьалде данде жал чIвалел гIадин.
ГIолилалъул берал гьаб кIалгIаялъул
БокIнилъан бокIнире раккулел руго…
Щивдай валагьулев гьанив бикаялъ?
Кинал пикрабаздай ккун бугеб ургъел?
Гьале ниж кIиялго цоцахъ балагьун,
Гьалъул бералълъ буго бахчараб суал
Хварасул аманат ракIалдеги щун,
Нинода аскIове унев вуго дун.
Имамасул васас хвалил сагIаталъ
Васиятлъун тараб меседил баргъич
СихIкъотIун, хIурматго, гIодове къулун,
Къваридай Нинохъе бегьана дица.
Гьалда сверухъ – дагьалъ рагъа-рашари…
Амма хехго бал тун ана яс нахъе.
Ва лахIзаталдаса гьаб халкъалда тIад
ТIокIаб ургъел гьечIеб тIамуна пардав.
//-- * * * --//
Огь, Калугаялда кьогIаб асирлъи!
Сухотинил рукъги, къваридаб ахги!
Хадуб балагьулеб гьазул надзоралъ
Нижеда бихьизе толареб хIалхьи!
Асирлъараб барслъун имамасул вас
БокIнилъа бокIнилъе вилълъунев вуго,
Гьава рекъечIого магIарул ясал
Гьанир Россиялда унтулел руго.
Къаси бецIаб сардилъ гъастIа цере чIун,
Судулел ракIазул бакIаб къварилъи!
РикIкIад хутIараб ракь ракIалдеги щун,
Хъизамазе къуръан цIалулев имам.
Халатал, цIорорал хасалил къоял,
Къойилго ригъунел басриял ругънал!
Гьаказда тIадги лъун Дагьистаналде
Росун унел хварал, гIисинал лъимал!
//-- * * * --//
Керен цIорон буго, пикру ссун буго,
Дир ракIалъе гьанже хIалхьи щун буго;
Щаяли лъаларо, цIияв хъаравул
Дида хадув цIакъго балагьун вуго.
Дун Петербургалде цIалаан ракIалъ,
Амма Маккаялде Шамил ун хадуб
Херлъулев дихъеги бачIана хиял
Нахъойги вуссине Дагъистаналде.
//-- * * * --//
Къого мацI бицунеб къоло щуго халкъ,
Щвана дун нужехъе, босе дир салам!
Салам дир нужеде, мугIрулгун гIорал,
Кьварараб шаргIалъул гIицIцIал кьураби!
Ракъиялъ бакъвараб талихI къараб халкъ!
Хирияб, гIагараб мугIрул Дагъистан!
Дур мискинаб, гIицIцIаб, согIаб эркенлъи
Сундухъго ракьалда кьеларо дица.
Дий гIагарлъун ккараб чияраб улка,
Дун кидаго мунгун цолъарав вуго.
Арал дир къоязухъ къварилъаниги,
Дун дур лъималазул ургъалилъ вуго.
Имамас байрахъал гIодор ралелде
ТIарикъат бичиндал чанги наибас,
БегIерал хучдузде тIадеги кIанцIун
Хвана дур эркенлъи ГъунимагIарда.
Бида бецIцIулаго ругъназ цIураб халкъ
КьогIаб къадаралъе мутIигIлъун ккана;
Туснахъасул гIадин гIypyc пачаяс
ГIаштIиялъ кIкIвана дур бетIер, Дагъистан.
Пашманго бачунеб зурмил гьаркьица
ГьоцIдерил хабардай бицуна нилъей?
Бицунеб бугодай АхIулгохIалъул
Я Хьаргаби росулъ ккарал рагъазул?
Кир ругел чабхъенал, кир ругел кьалал,
Дир кабардин-айгъир, карандаса цIа?!
Киб бугеб, Бестужев, дур гIолохъанлъи,
ЛъугIулебдай бугеб гIумруялъул нух?!
Шамил, Жамалудин, муридал, Нино, —
Макьилъдай рихьарал дида гьал сардилъ?
Рогьалилъ хъаладул сиялда жанив
Яги Сибиралда ворчIиладай дун?
Эркенлъи бихьичIев дунго хваниги,
Дица чорхол къуват кьуна халкъалъе;
Хирияб дир ракьгун ватIалъаниги,
Бокьила Россия эркен бихьизе.
Дица балагьичIо реццги гIарацги,
Рукъцин гьечIого дир хъахIлъана бетIер,
ХъахIав пачаясе хилиплъаниги
ХутIана ритIухъав дун ватIаналъе.
//-- * * * --//
Гьедин къисматалъул ахирал къоял
Къваридго тIамулеб мугIрул ракьалде
Макка-Мадиналъул мугьру кьабураб
Шамилил рисалат бачIана дихъе.
Имамас хъван буго: «ГIелмудул магIдан,
Дагьалъ хIухьбахъизе биччай дур рагIдукь!
Нилъ ратIалъараб къо тIаде щун бугин,
КIиязулго нухал рикь-рикьун ругин.
Берзул нур сун буго, рас хъахIлъун буго,
Херлъараб чорхолъ би цIоролеб буго.
СагIат щолеб буго. КагIбаялдаса
Искандар-бег, дуде урхъараб салам.
Гьанже дие хIалхьи гIагарлъанагIан,
АскIой хутIун йиго цохIо ШугIайнат.
Щиб дица абилеб? Дуниялалда
ТалихI-рохел бугин хиянатаб жо.
ГIанди, Авар гIорал пашманго руго,
Пашманлъарал улбул гIодулел руго,
ГIодор къан, руцIцIухIун Гъунибгин
Хунзахъ ХъахIав пачаясул хIатIикь ккун руго.
Ракьалда хIал-зулму цIикIкIунеб буго,
Биялдаса рецIел босулеб буго.
Рахсалго рихьичIел мугIрул росабалъ
Бегзаби бечелъун рохалилъ руго.
Бичасул амруялъ къварилъаразе
Къуват чорхолъ тIезе сабру кьолелъул,
Ракьалда свердулев гъарин гIадинан
Дун хIежалде гьанже къокъунев вуго.
ЧIалгIаде тирулев гьаб дунялалда
ЧIобогояб хиял балагьун инсан,
СагIат тIаде щведал ахираб нухалъ
Чорхол рухIги босун къеч буссинегIан.
Бергьенлъи бихьидал реццгун цIаралье
Рагъде лъугьуневги багьадур гуро,
Балагьаб ракьалъе рокьиги рухIги
ХIасратго кьурасе кIодолъи буго.
Хвеларо гьунарал, хутIила ишал,
Хун хадуб черхалъул xIyp лъугьаниги,
Гьалдалъун лъугIана. Къо-мех лъикI дуе.
Дунги херав Шамил, аллагьасул лагъ».
ХадубрагӀи
Мармарул чалма къарал
Гьал хабалазул ганчIаз,
Дида ккола, бицунин
Къисматалъул васият.
А.С. Пушкин. «Бахчисараялъул фонтан»
Мадиналде унеб нухда буго хоб,
Хабал заниялда къан буго чалма,
ГанчIида рикIарал дагьал xIypyпаз
ХIакъикъат халкъалъе буго бицунеб.
Дагъистаниязул ва чачаназул
Имам вуго даим кьижун гьаб ракьулъ,
Маккаялде унев цо-цо хIажияв
ХIухь бахъизе чIола хабада аскIов,
Гьаниб хехго пулеб самум-гьороца
Салуда гъоркь буго бахчулеб зани,
Хиялаз ракьалда тараб лъалкI гIадин
ГIицIго чаран-ганчIил бихьула чалма.
Къо-лъикI, имам Шамил! МагIарулазе
ГIумру кьуна дуца эркенлъи цIунун,
Гьанже уздензаби сагьвилго руго,
Эмен хун хутIарал лъимал кинигин.
НекIсияб къуръанги дугIаги хисун,
Дур халкъалъе кьела батIияб аят,
Макьилъан борчIараб вулкан гIадинан
БорчIила нахъойги хъачIаб Дагъистан,
Дун гьелда божула: бачIина гIacpy
ГIаламго рекъараб ракълил вацлъиялъ,
Вацлъиялъул налъи тIубарав мурид —
Марлинский хIалхьуда кьижила даим.
Ленинград 1938–1939