Валерий Теоли
Сандэр. Владыка теней

Пролог

//-- I --//
   По узкой дорожке, вьющейся между стенами из декоративного кустарника Лунного сада, шел немолодой эльф в дорожном плаще. Лицо его скрывал капюшон, и о возрасте можно было догадаться лишь по выбивающейся седой бороде, падающей ему на грудь. В остальном же идущий мало отличался от остальных жителей Эладарна. Мягкая пружинистая походка выдавала в нем воина, стремительность и легкость движений намекали на ранг в иерархии Повелителей Клинков [1 - Организация искуснейших бойцов Эладарна. Специализируются на клинковом оружии. Как правило, большинство из них занимает высокие военные и государственные посты. Нахождение в организации обязательно для эльфа, достигшего определенного уровня искусности во владении оружием. Отказ воспринимается как государственное преступление и карается изгнанием. Повелители Клинков – неотъемлемая часть эльфийской цивилизации, и пренебрежение вступлением в организацию означает неуважение к королевству, непосредственно правителю и вообще всей эльфийской культуре.В иерархии насчитывается всего четыре ступени: мастер клинков, князь клинков, царь клинков, император клинков. Люди ошибочно обозначают Повелителей Клинков мастерами. От посторонних скрывается ранг конкретных участников организации, поэтому сказать, кто перед тобой – мастер или император, – невозможно.Повелители Клинков оказывают существенное влияние на политику Эладарна, но не имеют собственных военных подразделений, предпочитая в крайнем случае пользоваться наемниками.]. Плащ и сапоги эльфа ничем примечательным не выделялись, и по ним невозможно было понять, ни к какому благородному дому принадлежит идущий, ни каков его статус в обществе.
   С каждым шагом эльф приближался к виднеющемуся вдали храму Белой луны. Величественное здание редко видели путешественники, бывающие в эльфийском королевстве. Оно стояло в центре живого лабиринта из высоких кипарисов и плотного, разросшегося сплошными стенами вышиной в полтора человеческих роста кустарника. Сюда пройти без разрешения лунных служителей невозможно, а разрешение они давали крайне неохотно даже правителям и высшим лицам королевства. Храм в сердце большого Лунного сада посещать против воли жрецов еще никому не доводилось – ни шпионам темных братьев, жаждущих получить в свое распоряжение могущественные храмовые артефакты Эпохи Единства, ни воинам троллей, не раз достигавшим окрестностей храма в своих полубезумных атаках на Эладарн. Всех их поглощал Лунный сад. Среди эльфов ходили слухи, что вечнозеленый лабиринт – живое существо, поставленное охранять местный храмовый комплекс и святыню Клейменого клана. Ничего удивительного, ибо нечто подобное, только в более широких масштабах, стерегло границы Благословенной Небесами Земли, как именовали собственное королевство жители Эладарна.
   Высокорожденный беспрепятственно прошел через арку из белоснежного камня, похожего на олифантову кость, на которой вырезаны магические знаки Эпохи Единства. Сейчас, спустя почти семь тысячелетий после разделившей аллиров [2 - Так называют эльфов тролли. Также это самоназвание первых эльфов Лантара до Великого Раскола.] гражданской войны, такие нечасто встретишь. Все меняется, даже колдовской алфавит Детей Звезд. Храм оставался кусочком древности, столь любимой идущим по Лунному саду эльфом.
   За аркой он вошел в храмовый портал. Ажурные ворота из переплетенных ветвей зачарованного дерева были приоткрыты ровно настолько, чтобы пропустить посетителя. Войдя, белобородый оказался в полумраке зала, казалось, куда большего, чем само здание. Ажурные створки за ним захлопнулись с едва уловимым скрипом. Единственным источником света здесь служила сияющая бледная луна, висящая в зените. Эльф знал – это всего лишь смесь иллюзии и искусственного светильника, состоящего из громаднейшего самоцвета, но ощущение настоящего неба над головой было столь сильно, что он опустил взгляд, будто бы стараясь рассмотреть мозаичную плитку каменного пола. Некоторые говорили, кристалл Клейменых впитывает лунный свет и творит иллюзии, обладая собственной волей. Вошедший не усматривал в этом ничего удивительного – Лунная Слеза считается самым могущественным артефактом после Звездных Камней. Об истинных возможностях ее применения непосвященные разумные и не подозревали.
   Эльф остановился в центре круглого зала, отбрасывая ворох теней, точно живущих своей призрачной жизнью. Он находился в средоточии иллюзорного колдовства Клейменого клана, демонстрируя полное согласие с правилами жрецов.
   Из заполненных клубящимся мраком концов зала послышался шум, подобный слабому хлопанью крыльев. Он постепенно усиливался, превращаясь в таинственный шепот, в котором угадывались отдельные слова. Спустя немного времени слова сложились в целые фразы. Пришедшего спрашивали десятки голосов из темноты, зачем он пришел сюда.
   – За помощью, – негромко ответил он, однако звук его голоса распространился эхом по всему залу.
   Шепот прекратился, едва затих в стенах ответ.
   – И в чем же дом Лунного Клейма может помочь верховному жрецу Эладарна? – раздался насмешливый женский голос рядом с высокорожденным. – Неужели Крылатый Единорог не внемлет молитвам преданного священнослужителя?
   Эльфу стоило больших усилий не обернуться, сохраняя внешнее спокойствие, и не ответить резкостью. Внутри него закипал гнев.
   – Дело весьма деликатное, требующее полного соблюдения тайны, – сказал он, ни тоном, ни словами не выдав обуревавших его эмоций. За свою длинную жизнь он научился сдерживать себя.
   – Я вся внимание. – Из-за спины эльфа вышла черная кошка с необычно яркими янтарно-желтыми глазищами.
   Верховный жрец невольно сморщил нос, но тут же вернул себе невозмутимое выражение. Разговаривать с ним, высочайшим служителем Крылатого Единорога Карубиала, в обличье кошки?! Это может позволить себе лишь она, треклятая Авариэль. Не нуждайся он в услугах ее дома – ноги́ бы его не было в храме.
   – Величайший Враг нашего народа вновь угрожает нашему существованию, – начал он, придав тону оттенки страха и печали. – Нет противника более жестокого и сильного у эльфов и Крылатого Единорога. Он грозит нашему миру, если его не остановить.
   – Возможно ли конкретнее обозначить проблему? Ты не на проповеди, нечего разливаться мыслью по морю. Поясни, что и когда произошло.
   «Никакого почтения к старшим! – про себя возмутился служитель Крылатого Единорога. – И никакого уважения к высочайшему духовному лицу королевства! Да по сравнению со мной ты ничтожество, жалкая девчонка, пусть хоть трижды глава дома и посвященная в таинства Трех Лун жрица».
   Вслух же он произнес спокойно:
   – Несколько месяцев назад бушевала Буря Тысячелетия. Очевидно, она сорвала ослабевшую печать и впустила в мир чудовище, истребившее бессчетное множество наших собратьев в века разрухи и войны. Ты не помнишь, ибо родилась позднее. Мало кто из нашего народа помнит. Поколения сменились с тех пор. Недавно же, после Бури, Видящая сообщила о возрождении Врага.
   Кошачья мордочка растянулась в ехидной улыбке. Авариэль, видимо, понимала, к чему ведет старый жрец.
   – И вы решили устранить его с помощью принцессы Натиэли, – сделала она правильный вывод. – Или вы нашли другую Видящую?
   Примерно раз в пятьсот лет среди светлых эльфов рождается Видящая – эльфийка со способностью видеть сквозь пространство и время события прошлого, настоящего и будущего и умеющая читать в сердцах разумных. Со смертью старой появляется новая, и так в народе Детей Звезд постоянно живет мудрость Крылатого Единорога Карубиала, чьей посланницей принято считать прорицательницу. В нынешнем поколении Видящей родилась дочь правителя Эладарна Натиэль Ивовый Лист. Пока она не умрет, другой прорицательницы не будет, и глава Клейменых это прекрасно знает.
   – Враг возродился в лесах троллей на севере Ксарга, – продолжал жрец, проигнорировав слова Авариэли. – Он пока слаб, поэтому мы отправили отряд Стражей Границы во главе с Видящей уничтожить его. Я полагал, четырех мастеров лука и меча достаточно для выполнения задания.
   В Эладарне нет следопытов и охотников лучше Стражей Границы. Они столетиями оберегают подступы к Благословенной Земле и как никто иной знают леса и синекожих, извечных противников Детей Звезд. Кому еще следовало поручить опасное задание на территории троллей? Жрец был уверен, они справятся. И просчитался.
   – Мы – Высший круг священнослужителей Карубиала? – поняла глава Клейменых. – И, надо полагать, в известность правителя вы поставили, но не сообщили о желании его дочери принять участие в охоте на Врага?
   – Да. – В голосе жреца чуть не прорвалось удивление. Не иначе, лунная жрица отслеживает действия Высшего круга.
   – И ваша затея с треском провалилась, я права? – абсолютно серьезно сказала эльфийка.
   – Подобравшись близко к Врагу, Стражи Границы погибли, – с тяжелым вздохом признался служитель Крылатого Единорога.
   – А принцесса, вероятно, жива, – словно читала мысли Авариэль. – В противном случае о гибели дочери уже узнал бы Эльрунн. Чары крови и все такое прочее…
   Наложенные на наследницу чары сообщили бы венценосному родителю о ее смерти, и в королевстве поднялся бы шум. За использование Натиэли король Эльрунн Смелый не побоялся бы сместить верховного жреца Карубиала, а то и сотворить с ним чего похуже. За жизнь старого эльфа, пославшего единственного ребенка правителя во враждебные леса троллей, тогда никто не даст и ломаного гроша.
   Однако другого выхода у служителей Крылатого Единорога не было. Одна Видящая способна определить, где находится Враг и кто он. Без нее не имело смысла отправлять команду охотников.
   – Где убили Стражей? – перешла к вопросам касательно дела эльфийка. – По амулетам вы должны знать.
   Амулеты, «привязанные» к посланным охотникам на астральном плане, передавали сведения о них в столичный храм Карубиала. Отследить передвижение команды не составляло труда, что и делали жрецы.
   – Возле Лысого Холма в двух седмицах пути от эладарнской границы. В тех краях живет племя Зеркального озера. Улиточники, – вспомнил название служитель.
   – Вам известно, где сейчас принцесса?
   – Она соединена астрально со Звездным Камнем. Видящая все еще в окрестностях озера, насколько мне известно. Ты сможешь помочь?
   Авариэль задумалась, обходя верховного жреца.
   – Чего именно ты хочешь? Спасения принцессы?
   – И спасения Натиэли тоже, – превозмогая гордость, эльф склонил голову. – Я, Габрилл Радужный, прошу найти ее и вернуть в Эладарн, а также – это основная задача – уничтожить либо запечатать нашего общего Врага.
   Янтарноокая кошка остановилась, неприветливо глядя на просителя.
   – Ты понимаешь, о чем просишь? Для тебя жизнь дочери правителя, наследницы престола второстепенна по сравнению с гибелью какого-то непонятного Врага, память о котором почти стерлась у нашего народа?
   – Ты не представляешь, насколько важно его уничтожение, – позволил себе повысить голос жрец. – Благодари Звезды за то, что тебе не довелось жить в ужасе, вызванном нашим древним Врагом.
   – Дом Лунного Клейма всегда ставит перед собой цели защиты прежде всего, – прижала кошка уши к голове. – Я переговорю о спасении принцессы с правителем, раз уж на то пошло. Если он попросит, я с радостью выполню его просьбу.
   Служитель Карубиала слегка побледнел. Он за тем и явился сюда, дабы не ставить в известность короля и провернуть операцию по спасению принцессы и ликвидации Врага без лишнего шума.
   – Разве дом Лунного Клейма не самый верный в Эладарне? – вкрадчиво спросил он. – Если он откажет в помощи жречеству королевства, то о какой верности идет речь? Точнее, верности кому?
   Кошка неожиданно расслабленно потянулась и медленно обошла старого эльфа по кругу, не сводя с него хитрого взгляда.
   – Мы всецело преданы народу Эладарна и его величеству Эльрунну Смелому, – промурлыкала Авариэль. – И нам ни к чему обвинения в предательстве, исходящие из уст служителей Высшего круга. А вам ни к чему огласка, правильно ли я понимаю?
   Такой тон нравился жрецу куда больше.
   – Правильно. Так зачем нам ссориться? Ссоры не приводят к добру.
   – К благоденствию приводит согласие, взаимное доверие и взаимопомощь, – закончила за него глава Клейменых.
   Чего-то подобного эльф ожидал от нее. Она не боялась ложных обвинений, на ее веку их не перечесть. Каждый второй житель королевства подозревает дом Лунного Клейма в предательстве. Раньше вообще большинство светлых эльфов не доверяло Клейменым, хотя в их преданности ни верховный жрец, ни правитель не сомневались. Но подозрение и прямое обвинение в измене, причем исходящее из уст высокопоставленного духовного лица, – вещи разные. Если на первое можно наплевать, то второе создаст массу проблем.
   Дом Лунного Клейма имеет древнюю историю, начавшуюся с Раскола. В те годы существовали три дома, поклонявшиеся Ночи и Лунам. Они обладали магией, основанной на манипулировании лунными энергиями. В гражданскую войну их патриархи откололись от высокорожденных, перейдя на сторону темных эльфов. Но поддержали властителей не все члены домов. Некоторые остались верны древнему эльфийскому государству. За происхождение из отринувших Свет Звезд родов их презирали, и они объединились под новым именем. Каждый из них носит особое клеймо – печати на челе и груди, активирующиеся при плохих намерениях против высших эльфов и королевства и убивающие предателя. Клейменые стоят на страже по ночам, когда бушуют призванные колдунами троллей злые духи. Кроме того, им нет равных в шпионаже и тайных операциях. Поэтому верховный жрец обратился за помощью именно к ним, а не воспользовался услугами Стражей Границы или храмовников дома Алых Шипов [3 - Эльфийский дом состоит в основном из воинов-жрецов, охраняющих храмы Карубиала. По сути, это гвардия Крылатого Единорога и личная армия его священнослужителей.].
   – До меня долетели слухи, что дом Лунного Клейма желает заполучить один из утерянных им при Расколе свитков Ночи, – проронил жрец. – По-моему, свиток хранится в нашем архиве. Я буду рад поспособствовать его передаче вам в случае успешного завершения нашего общего дела. Разумеется, при соблюдении тайны. Никто, даже правитель, не должны узнать об участии Натиэли в охоте на Врага.
   – Естественно. – От внимательного эльфа не укрылось, как вспыхнули янтарные глазищи при упоминании старинной реликвии. – Я лично займусь поисками принцессы. Только не нанимайте посторонних, как в прошлый раз.
//-- II --//
   Погребальный костер догорал, отдавая серому зимнему небу последние клочья пепла. Выпавший накануне снег тонким белым покрывалом укрыл деревню троллей, принадлежащую клану Черного Копья, и разлетающийся пепел лежал на нем вороньими перьями.
   Вокруг костра собрались все жители селения и вожди кланов с охранными дюжинами. Старший сын погибшего Варн-Джакала сам подносил факел к хворосту, возжигая огонь. Он стоял ближе других к горе обгоревших дров. Лицо его застыло непроницаемой маской, только в глазах таилась скорбь по безвременно ушедшему в Серые Пределы отцу. В руках молодой воин сжимал оружие, как и подобает воину. Татуировки, оплетающие грудь, виднелись из открытого ворота меховой накидки. За ним столпились шестеро его младших братьев, не претендующих на место предводителя племени.
   Женщины выли волчицами, дети плакали. Сегодня день печали. Вождь Варн-Джакал, сорок зим водивший троллей на войну, погиб.
   Три дня назад он охотился на трехрогого буйвола. Ранив могучего зверя, в охотничьем азарте он преследовал добычу и оторвался от сопровождавших его телохранителей. Совсем ненамного, на четверть полета метательного топора. Потревоженное семейство мохнорылых кабанов приостановило спутников, и они не сумели помочь ему в момент опасности.
   Смерть в обличье саблезубого лесного кота настигла пожилого вождя в момент броска отравленного дротика в трехрога. Следопыты не понимали, почему хищник напал. Махайр обычно сторонится троллей, тем более охотничьего отряда, идущего по лесу. Он словно подстерегал синекожего, чтобы убить, а растерзав жертву в течение удара сердца, скрылся.
   Шаманы, посоветовавшись с духами, утверждали: смерть предводителя Черного Копья не случайна. Ловушку подстроил колдун-зверомастер, управлявший зверем или обернувшийся саблезубом. Таких в соседних племенах несколько. Длинные Клыки издавна поклоняются махайру, их шаман великий повелитель животных. Кроме него гибель вождя мог организовать верховный шаман озерников. С Водяными Крысами Черное Копье не раз воевало, и победителей не было. Зимой назревала очередная война, от нее предостерегал соплеменников Варн-Джакал.
   Погребальный костер почти догорел, когда из заснеженного леса вышел старый морщинистый тролль в накидке из бобрового меха, в подпоясанной шнурком змеиной кожи ветхой холщовой рубахе. Старик горбился, точно от обилия свисающих с шеи и запястьев амулетов. На щиколотках бряцали разноцветные колдовские браслеты, а из-за спины торчали деревянные, костяные и каменные варды [4 - В а р д – магический предмет, обычно жезл, в котором заключены чары определенного типа, действующие в течение какого-нибудь времени. К примеру, исцеляющий вард распространяет вокруг целительную энергию. Действие обеспечивается либо накачанной в жезл айгатой, либо находящимся в нем духом.]. Он шел, опираясь о кривой посох с насаженным на него черепом аллира, лобную кость которого испещряла вязь древних знаков.
   Створки ворот со скрипом раздвинулись, пропустив старика в деревню.
   – Зораг-Джин! – выдохнули разом шаманы кланов, прибывшие на похороны. – Зораг-Джин! Болотный отшельник пришел!
   Масса синекожих расступилась, давая дорогу колдуну. И десятки зим назад, до ухода и передачи ожерелья верховного шамана преемнику, и поныне, живя на Змеином болоте, он оставался сильнейшим колдуном племени. О нем ходили легенды по всему Ксаргу, от южных лесов коротышек-гоблинов до предгорий севера, занимаемых горными карликами дварфами. Он шагнул к склонившему голову в почтительном поклоне Рак-Джакалу и осенил себя священным жестом, отдав дань уважения ушедшему в Серые Пределы.
   – Приветствую тебя, славный молодой вождь, – прокаркал болотный отшельник. – Да продлятся годы твоей власти над троллями.
   – И тебе здравствовать, почтеннейший верховный шаман, – ответил старший сын погибшего владыки Черного Копья.
   Много зим утекло по реке вечности с того дня, как Зораг-Джин покинул родное племя. С тех пор он не появлялся в деревнях, изредка помогая соплеменникам. Он не приходил ни на празднества, ни на похороны вождей, и сегодняшний визит порядком удивил троллей.
   – Духи привели меня сюда, наказав поведать правду о гибели твоего отца, – заявил старик громко, чтобы услышали все. Синекожие заинтересованно переглядывались, в толпе послышались шепотки. – Да! Я знаю, кто убил Варн-Джакала! – провозгласил, воздев руки к небу, колдун. – Слушайте все! Предки требуют отмщения, и они явились мне во сне, указав на убийцу. Гин-Джин, верховный шаман Водяных Крыс, послал саблезуба за жизнью вождя. Он расставил силки, а приманкой послужил тучный трехрог. Озерникам нужны наши леса, они готовятся напасть. Сегодня до меня долетела весть об их войне с племенем Огненного Жала. Они будут заняты несколько седмиц. За это время озеро покроется льдом, рыбоголовые уснут в своих норах на дне и не смогут противостоять нам. Вы хотите мести, тролли Черного Копья? Хотите втоптать в пыль убийцу вашего вождя? Идите на войну! Неотмщенный дух Варн-Джакала взывает к вам из Серых Пределов!
   Шаман говорил складно, и толпа зашумела. Послышались выкрики воинов, желающих отомстить озерникам, мужей поддержали женщины. Любимая жена покойного – старая карга Анкила, явившаяся на похороны растрепанной и простоволосой, – завыла и начала рвать на себе волосы. С ее губ потоком текли ругательства и проклятия, предназначенные убийце мужа и Водяным Крысам.
   Троллей легко поднять на войну и трудно умиротворить. Они с радостью пойдут мстить, попутно грабя и насилуя, и не задумаются о том, верно ли истолковал послание духов шаман. Рак-Джакал точно знал: озерникам невыгодна сейчас война. Гин-Джин и Ран-Джакал топят в крови кланы Огненного Жала, если верить разведчикам. Им не до Черного Копья. Убивать предводителя одного из сильнейших племен севера Ксарга очень глупо со стороны светлокожего шамана обитателей Зеркального озера, а он никогда за время ношения шаманского ожерелья не делал глупостей. Зимой Водяные Крысы уязвимы. Их полубог, живший в водах, еще не возродился, а колдовство рыбоголовых ослаблено. И это не учитывая потерь от идущей междоусобицы с племенем Огненного Жала, занимавшего часть прилегающих к озеру земель.
   Война между озерниками обещает затянуться, правда, на не такой уж долгий срок. Водяные Крысы быстро расправятся с врагами, понеся потери. Не могут не понести, раз на стороне Жала выступает Лар-Джур, ученик болотного отшельника, успевший прославиться, несмотря на молодость.
   Рак-Джакал отговаривал Говорящего с Духами от задуманного, но тот выполнял волю учителя. Его задачей было столкнуть лбами озерные племена, и с ней он хорошо справился. Предательство и колдовство сослужили добрую службу молодому колдуну Черного Копья, метящему на место верховного шамана.
   – Презренное племя Водяных Крыс должно исчезнуть с Зеркального озера. – Старший сын погибшего вождя обвел собравшихся троллей тяжелым взором, остановившимся на Зораг-Джине. – Мы пустим его под лед, когда будем готовы.
   Старик торжествующе ощерился.
   – Острите ножи и копья! – закричал он. – Мы не пойдем одни. С нами жаждут крови и славы тролли Мертвого Медведя, Длинных Клыков и Звездных Рысей. Весь север Ксарга поднимется против озерников! А потом мы двинемся дальше, за Вал, в земли мягкотелых людишек! Давно большой каменный дом над рекой не видел настоящей войны. Ножи железошкурых затупились, они разленились и не выдержат нашей атаки. Я, Зораг-Джин Песнь Погибели, иду с вами, чтобы пожирать дух и плоть наших врагов. Слушайте, тролли!
   Старик замер, прислушиваясь. Из леса донесся протяжный рев. Земля мелко задрожала от топота.
   – Огры, – изумленно воскликнул кто-то из воинов, инстинктивно принимая боевую стойку.
   Дозорные, выставленные в сотне шагов от деревни, и сторожевые чары молчали, точно никого нет в окружающих селение чащобах. О приближении чужаков должны предупредить заранее, но никто не сообщил об этом.
   Не дожидаясь приказа, синекожие из числа телохранителей вождей рассредоточились по частоколу с копьями и отравленными дротиками наготове. Рак-Джакал с метательным топором в одной руке и дротиком в другой направился к своим воинам, пытающимся закрыть ворота. Отшельник окриком прекратил подготовку к обороне:
   – Стойте, тролли Черного Копья! – Из леса показались первые громадные фигуры. – Огры Каменного Зуба пришли с миром, отозвавшись на мой зов. Они хотят разделить славу на Валу, разгромив большие дома железошкурых на реке. Так же незаметно, как и к вашей деревне, они подойдут к вражеским селениям озерников.
   Война начиналась, хотел того Рак-Джакал или нет. Он не был уверен в том, что его отца погубил шаман Водяных Крыс. Он не доверял никому и понимал, что болотный отшельник делал все ради уничтожения озерных племен. Колдун привел огров не только воевать. Возрази ему будущий вождь – за шаманом кроме авторитета встанут нанятые им в Срединных землях Ксарга громадины. Да и предводители кланов не поймут возражения.
   Молодой вождь бросил взгляд на стоящую в толпе с младенцем на руках Ареллу, его первую и пока единственную жену. Его настораживало поведение отшельника, но открыто выступить против Зораг-Джина он до поры не мог. Вот позднее, разобравшись с обстоятельствами гибели отца и обезопасив любимую женщину и первенца, можно будет бросить вызов. Если, конечно, все не так, как сказал старый колдун.

Глава 1
Пробуждение

   Я очнулся от холода, проникшего в каждую клеточку моего тела. Меня словно сковывала ледяная корка, мешая шевелиться и дышать. Вдох – и с болью в легкие втянулся морозный зимний воздух, наполненный запахами еловых веток, дыма и варящегося мяса.
   Так и околеть недолго. Где я вообще нахожусь?
   С трудом разлепляю смерзшиеся веки. Надо мной бледное ясное небо, на востоке слепящий солнечный диск. На севере едва заметны очертания красноватой луны. Вокруг нестерпимо сверкает белизна снега, укрывающего неказистые хижины из бревен, костей и шкур. Деревня, причем знакомая. Вон на возвышении неподалеку от тотемного столба стоит разрисованный колдовскими символами дом вождя, рядышком жилище шамана с костяными амулетами над занавешенным меховой завесой входом. Подальше виднеется отстроенный недавно частокол, на обозримом мною участке парочка дозорных троллей с дротиками в трехпалых руках.
   Селение Улиткоголовых, судя по форме тотемного столба, напоминающего сложенные друг на друга озерные катушки. Что я здесь, спрашивается, делаю, и почему на меня не обращают никакого внимания? Человек валяется на улице, коченеет на холодрыге, а синекожим дела нет. И не просто валяется, а лежит в каком-то углублении наподобие ванны, заполненной – взгляд вниз заставил вздрогнуть – грязным льдом.
   Твою же! Как я оказался в цельном куске льда?! Да еще и не помер от переохлаждения. Нормальный человек уже превратился бы в ледышку, без вариантов. Блин, мозги отказываются анализировать ситуацию, инстинкт самосохранения приказывает немедля покинуть смертельную ванночку.
   Попытка выбраться, разломив лед, плодов не принесла. Тело не слушалось, и усилие привело к головокружению. В глазах потемнело, тошнота надавила на нёбо. Мысленно я заматерился, костеря на чем свет стоит пакостных синекожих, поместивших меня в треклятую глыбу грязного льда. Кто же еще мог это сделать? Готов поспорить на что угодно, виноват во всем троллий шаман. То ли меня казнят таким непростым способом, то ли экспериментируют, что не редкость в среде Говорящих с Духами, то ли стараются сохранить от… Нет, не может быть. Я ведь вроде живой, и спасать мою тушку от протухания в эдаком морозильнике не надо. Наверное.
   Прислушался к сердцебиению. Фигня, не слышно. Шумят синьки чересчур, мешают. В телесность войти, чтобы продиагностировать состояние организма, тоже не получается. Концентрации нет, все заполняет холод. Сознание, потихоньку начинающее разгонять духовные потоки, словно заморожено.
   Блин, не хочу быть ходячим мертвецом, пусть и с толикой разума. Жить хочу!
   Вслух попробовал позвать на помощь, заодно проверяя, не повреждены ли голосовые связки. Удалось сипло и тихо, совсем не похоже на мой голос. Проходящий мимо охотник посмотрел на меня с долей интереса в черных глазах и пошел по своим делам.
   Разозлившись, я излил на полупустую деревню – видимо, большинство мужчин на рыбалку и охоту ушли, оставив женское население и детишек, – поток отборной ругани на тролльем наречии. Упомянул и засунувшего меня в лужу неведомого субъекта, и равнодушных синекожих.
   Гневная тирада вызвала реакцию, к моему величайшему удивлению. Из хижины, где живет верховный шаман племени улиточников Гал-Джин, вылез синекожий старичок с белесым хохолком седых волос на макушке. Кого я вижу! Старейший колдун озерников Анг-Джин собственной персоной. Исхудал с последней нашей встречи, но в целом выглядит вполне ничего, бодренько. Давно он из комы выбрался, интересно? Помнится, во время моего ухода за ведьмой-оборотнем старикан был в беспамятстве, и никто не ручался за его жизнь. Полнейшее энергетическое истощение – вещь серьезная. Он растратился на бой с ведьмиными миньонами и в результате впал в состояние овоща.
   Кутаясь в накидку из медвежьего меха, колдун сбежал по глинобитным ступенькам, спускающимся от хижины, и с довольной физиономией зашагал ко мне. Из дома шамана выскочили двое молодых троллей с шаманскими жезлами. Ученики Гал-Джина. Имен, правда, не помню.
   – Ай, Кан-Джай, радость моя безмерна! – развел руки в теплых нарукавниках старый хрыч. – С возвращением из Серых Пределов! Эй, чего вы стоите? А ну, быстро освободите славного Кан-Джая. Мейзо, сын дохлой креветки, скорее перебирай ногами! Приготовь свежую похлебку с целебными травами, как я учил, да побыстрее. И костер растопи пожарче, выпаривать нашего героя будем.
   Правильно, мне бы в тепло и горячего мясного бульону. Хоть кого-то в деревне беспокоит моя судьба.
   Стоп! Выпаривать? Не иначе, баню колдунскую собрались затопить и меня в ней исцелять телесно и духовно. Не спорю, штука действенная для троллей, большинство хворей выметает и в целом способствует оздоровлению. Да вот на людей действует она, насколько я помню, не лучшим образом. В общем, если не отдам концы в парилке духов, то буду здоров на всю оставшуюся жизнь.
   Синьки беспрекословно повиновались старикану. Двое проворно раздолбали ледяную глыбу, в которую превратилась лужа с грязевой жижей, и помогли мне встать. Бывший верховный шаман улиточников сбросил меховую накидку, в нее укутали мое почти окоченевшее голое тело.
   – В хижину, скорее, – активно жестикулировал Анг-Джин.
   В доме шамана тепло. Я переступил порог с помощью практически несущих меня под руки учеников и чуть не задохнулся от ароматов жарящегося и варящегося мяса и резких запахов развешанных под потолком трав. Аж прослезился. Посреди единственной комнаты горел костер, дым уносился через отверстие в потолке. В языках пламени коптился бронзовый котел явно оркского производства с мордами демонов огня на пузатых боках. В посудине кипело и шкварчало, распространяя аппетитные запахи. Их я и чуял снаружи.
   Меня усадили возле огня и по приказу старика растерли жиром, затем вновь запеленали в меха. Холод понемногу отступал, я начал лучше ощущать конечности и пальцы. Тело еще плохо слушалось, будто не мое. К тому же начался жестокий колотун, из-за которого я изо всех сил старался не стучать зубами.
   – Выпей. – Шаман поднес к моему рту глиняную кружку с пенящейся зеленоватой жидкостью. – Дрожать перестанешь.
   Я выпил и тут же пожалел об этом. Содержимым оказался троллий самогон керац, смешанный с целебными настойками. В желудок по пищеводу будто лава потекла, в мозги ударило прилично. Сосредоточенно хмурящийся шаманюга раздвоился, обстановка хижины поплыла. Единственный положительный момент – дрожь унялась. Точнее, я ее уже не чувствовал. По телу разливалось приятное тепло, согревающее изнутри. Вкупе с жировой растиркой и костром, думаю, скоро приду в себя.
   – Керац с грибной настойкой – верное средство от простуды и замерзания, – усмехнулся пожилой тролль. Теперь-то я понял, почему меня повело. Кружка самогона на мой организм так не действует. Ну, стоит приготовиться к галлюцинациям, коими грибная настойка славится. Ее только шаманы используют для вхождения в иные пласты бытия. – На, закури. Видений не будет, в себя придешь. Может быть.
   Шаманюга протянул мне зажженную трубку, из которой торчал тлеющий пучок травы третьеглаза.
   М-да, такого я не курил и раньше надеялся, что не закурю. Третьеглаз уносит дух шамана в страну духов, позволяя общаться с предками и покровителями. Так принято считать у синекожих. Ни один важный ритуал не обходится без курения или возжигания этой травки, расширяющей сознание.
   – Вдыхай поглубже, – направлял старик, видя мою сомневающуюся физиономию. – Разум очищает, прогоняет из духа лишнее.
   Для наглядности он пыхнул собственной деревянной трубкой, раскрашенной разноцветными спиралевидными орнаментами.
   Я затянулся, зажмурившись, и закашлялся от горького дыма. Со второй затяжки полегчало, а хижина воспринималась уже уютным жилищем, чуть ли не родным домом. На душе стало спокойнее.
   Тем временем доваривший мясо ученик плеснул на угли костра жидкости из глиняного флакона, затем добавил воды из кожаного ведерка, смешанной с чем-то пряным. Клубы сиреневого пара заполонили внутренности шаманского жилья, запахло цветами лесной орхидеи и лесной сыростью. Птички защебетали.
   Видений не будет, да? Откуда здесь птичий гомон взялся? И пар странный. Хотя чего я ждал от колдунской бани?

   – Ты не обижайся, Кан-Джай, за то, что на морозе тебя оставили, – сказал Анг-Джин утром следующего дня вместо приветствия.
   Я проснулся голодный, но, кажется, в полном порядке. Лечебные процедуры улиточников сделали свое дело. Я не загнулся от жары в растопленной бане, не траванулся от курева и испарений колдовских зелий и теперь чувствовал себя на порядок лучше, чем вчера. Сжал ладонь в кулак, сел на груде шкур, служащих постелью. Ничто не болит, в голове ясно. Слабость и легкое головокружение при резких движениях пройдут. Сколько я не ел нормально? Минимум несколько дней, максимум несколько седмиц.
   У ложа дежурил старый шаман, попыхивая свернутым трубочкой сухим листком третьеглаза. При виде самокрутки я ощутил горьковатый вкус.
   – Какого лешего вы меня в ту грязевую лужу засунули? Я же окочуриться мог, – выразил я возмущение.
   О, и голос нормализовался. Не вчерашний сиплый полушепот.
   – Лечение, Кан-Джай, лечение, – объяснил старик. – И не в грязь вовсе, а в целебный раствор. Он на холоде усиливает восстанавливающие свойства, особенно духовные. Ты был на грани гибели, и я решился на крайние меры. Раствор из олифантова жира, костяного порошка трехрога и ядовитой слизи южных огненных жаб со слизью Озерной Улитки – средство очень сильное.
   С ума сойти. Для моего выздоровления не пожалели протоплазменной слизи духа-покровителя племени, вещества страшно ценного, воспетого в легендах озерников. Его лично Озерная Улитка своим самым преданным поклонникам дарует. Это универсальное средство от болезней и ран. Я думал, оно исключительно в преданиях существует.
   Эх, мало что помню. Как я оказался в деревне? Из последних воспоминаний перед провалом в забытье бой с ведьмой-сэккой [5 - С э к к а – оборотень, принимающий чужое обличье.] в ее логове под эльфийским подземным храмом и умирающий у меня на руках ученик шамана. Потом боль, багряное свечение отовсюду и жуткий холодный ветер, пробирающий насквозь. Тени, мелькающие перед глазами, точно несомые ураганом, и могильная тишина, неестественная, наводящая страх.
   При мыслях о прошлом в голове будто взорвалась граната. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, и уронил лицо в ладони. «Гор-Джах!» – гудело в ушах ненавистное прозвище, выкрикиваемое тысячами тролльих глоток с того берега багровой реки. Опустив веки, вижу ее неспешно катящиеся красные волны и огни костров по ту сторону, откуда доносится разноголосый гул.
   Я тряхнул головой, выругавшись. Видение пропало вместе с шумом.
   Меня не должно быть среди живых. Бой с древней ведьмой вытянул почти все силы, я чудом выбрался из подземного храма и не потерял сознания. Выбрался?! Громко сказано. Кабы не Акела, вытащивший меня из того ада, не видеть бы мне сейчас старика Анг-Джина. Я был полностью энергетически и физически истощен. Жизненных сил оставалась капля, духовные… Хм… на поверхности я запечатал дух Бал-Ара, отогнавшего засаду у выхода с Лысого Холма. Возможно, благодаря ему я и выжил в числе прочих факторов.
   Бал-Ар, Бал-Ар, хороший ты парень был. Старший ученик легендарного шамана Трон-Ка, теневик, не пожалевший жизни ради моего спасения. Надеюсь, твоему запечатанному духу не очень плохо. Во всяком случае, не хуже, чем сожранным лоа. Посоветуюсь с шаманами озерников и попробую снять с тебя проклятие, отпустив в Серые Пределы к предкам.
   – Спасибо тебе, Анг-Джин. – Я почтительно поклонился. Энергетическое истощение грозит комой, а то и гибелью. Получается, пожилой колдун с того света мое сознание вернул. – Как я попал в деревню улиточников? И где Акела?
   Мысли о вероятной гибели белого волка я гнал прочь. Он просто так лап не откинет. Не зря же его сородичи считаются одними из опаснейших обитателей заснеженных пустошей севера.
   – Тебя принес Трон-Ка. Его ученик послал весть, и шаман откликнулся. Ты лежал у Лысого Холма ни живой ни мертвый, и твой дух бродил по тропам на берегу Багровой реки, отделяющей наш мир от Серых Пределов. Поздней ночью колдун Водяных Крыс положил тебя в доме вождя Улиткоголовых и наказал целителям заботиться о тебе, не давать окончательно уйти через Багровую реку мертвых. Волк не позволял приблизиться к тебе, и его заманили в яму за деревней. Он всю седмицу, пока ты не очнулся, выл и отказывался есть и пить. Хороший товарищ, свирепый охранник.
   Фух, от сердца отлегло. Жив, белобрысая морда. Надо бы его выпустить, покуда с голодухи не загрыз кого.
   – Отпустим твоего волка. Он вчера впервые поел. Не беспокойся о нем. Поговорим вот с тобой, и сам ему бревнышко опустишь в яму, чтоб по нему выкарабкался. Он подобрел со вчерашнего дня, не кидается больше ни на кого. Ученики мои, трусишки, его побаиваются. Больно страшно он на них глядит – будто в глотку вцепиться хочет.
   Ну, оно и понятно. Белые волки звери умные и злопамятные, дрессировке практически не поддающиеся, как и магии разума. Представляю, сколько усилий потратили синекожие на заманивание Акелы в ловушку. У него же чутье на неприятности.
   Хм… Ученик у Анг-Джина, насколько я знаю, один, и это Гал-Джин, нынешний верховный шаман племени улиточников. Кстати, его почему-то поблизости не видно. В командировке?
   По мере припоминания последних дней, проведенных в охоте на ведьму, рождался вопрос за вопросом. Как там вождь Водяных Крыс, обещавший прийти с отрядом озерных шаманюг нам на помощь? Как сестренка на Зеркальном озере? Что стало с моими ребятами и Алисией, ждавшими ведьму у Лысого Холма?
   Бал-Ар перед смертью говорил о предательстве племени Огненного Жала. Оно напало на нас, определив в жертву переживших нападение.
   Проклятье! Необходимо предупредить Ран-Джакала! Он вождь, предпримет меры. Надо освобождать парней и дочку Гварда, подрядившуюся на охоту за убивавшей местных колдунов ведьмой-оборотнем.
   – Огненное Жало, – подался я вперед, намереваясь встать, однако пожилой тролль положил мне на плечо руку и надавил, отчего ноги вдруг сделались ватными, и я плюхнулся на меховое ложе.
   – Знаю. – Старик, похоже, в совершенстве владеет приемами воздействия на нервную систему. – Теневой колдун Ран-Джакала рассказал. Ему ведь послал весть ученик перед смертью. Вожди озерных племен с шаманами ведут войну против предателей и освобождают попавших в плен. Но, по-моему, вряд ли им удастся спасти всех. При малейшей опасности угул-джас вырезают. Гин-Джину и Трон-Ка придется постараться, чтобы без потерь вызволить пленников.
   – Анг-Джин… – Я сел, растирая бедра и голени. Вроде уже нормально двигаюсь. Не забыть бы потом попросить старикана обучить технике воздействия. Полезная штука. – Расскажи обо всем, что произошло, пока я блуждал по тропам между мирами. Прошу тебя, почтенный.
   Синекожий старик потер ладони над огнем костра.
   – Я вернулся с троп Багровой реки в день отбытия отряда Ран-Джакала из деревни Улиткоголовых. Вожди озерников прибыли с охранными дюжинами в сопровождении шаманов, дабы помочь тебе справиться с ведьмой, как и обещали. Но ты и без них утопил сэкку в кровавой реке Серых Пределов. Я и племя Зеленых Улиток благодарны тебе. Отныне мы твои должники. В час нужды либо веселья проси чего пожелаешь, мы сделаем все.
   Одно желание готово. В анатомии пожилой колдун разбирается превосходно, и среди целителей ему равных нет. Мне не помешает изучить знаменитый транс улиточников, способствующий повышенному заживлению ран. Впрочем, о целительских техниках позднее.
   – На ночь отряд расположился лагерем у деревни. Твое тело принес Трон-Ка. Гин-Джин распорядился о лечении. Переправлять на озеро раненого трудно, опасались нападения воинов Огненного Жала по пути, поэтому доверили тебя мне и моим ученикам.
   – Погоди, почтенный. Гвард… то есть Гин-Джин в отряде Ран-Джакала?
   – Да, он возвратился с Вала, получив весть об охоте на ведьму.
   Хорошо, просто отлично. Зверомастер сильнейший шаман у озерников, с ним победа над предателями обеспечена. Нету у Жала никого против оравы колдунов во главе с Гвардом. Ему и Собиратель Костей Лар-Джур не противник.
   Воспоминание Лар-Джура – шамана племени Черного Копья – отозвалось в памяти картиной умирающего Бал-Ара. Из-за него, Собирателя Костей, погиб мой друг и, вероятно, попали к врагам Алисия с ребятами из охотничьей группы. Ему крупно повезет принять смерть от рук Водяных Крыс. Иначе я найду и убью его, скормив злым духам. И уж я-то позабочусь о мучительной гибели вражеского колдуна. Духи будут пожирать его медленно, давая возможность прочувствовать, каково быть жертвой проклятия.
   – Почтенный, ты сказал об учениках… – Нехорошее у меня предчувствие. Много я, видать, событий пропустил, и событий плохих. – Вижу, тебе подчиняются ученики Гал-Джина, а его нет в деревне.
   Тролль сжал костлявые кулаки над костром.
   – Они попросили обучаться у меня, едва я очнулся. Гал ведь умер накануне появления отряда Ран-Джакала. Из него выпили дух. Верно, ведьма навестила. В ту же ночь вождь улиточников отправился в Серые Пределы.
   Ничего себе новости. Нет, вполне ожидаемо. Сэкка атаковала деревню в наше отсутствие. Защитить селение некому, верховный без рук и ног, потерянных в битве за день до того, – не боец, а легкая добыча. Нынче племени предстоит выбрать нового вождя из предводителей кланов. Прямых потомков мужского пола ведь нет. Верховный шаман, сын главы Зеленых Улиток, концы отдал, законный наследник погиб в лесу. До междоусобицы не дойдет, Ран-Джакал не позволит, да и не дураки тролли при всей их кровожадности и страсти к битвам устраивать войну, когда племя лишилось всего прошлого поколения шаманов.
   – Ожерелье верховного я себе взял. Не отдавать же его ученику, не посвященному в таинства Озерной Улитки, – буднично сказал Анг-Джин.
   Ну да, ну да. Зато улиточники в лице старого шаманюги обрели надежного защитника племени, по силе и знаниям не уступающего покойному Гал-Джину. И не такого мутного. Хотя, конечно, секретов у старикана может оказаться больше, чем у всех шаманов озерников, вместе взятых.
   – Водяные Крысы с вождями кланов ушли на войну с Огненным Жалом. Куда, к какой деревне – не говорили. По слухам, запылали селения предателей, и кровь полилась рекой. Напали внезапно на главное селение и вырезали всех. Оно и к лучшему, давно надо было этих своевольных зверей приучить к порядку.
   – Дочь Гин-Джина и моих воинов спасли?
   Сестренке на Зеркальном озере война не грозит. До острова нашего племени Жала не доплывут: живущие в воде морлоки не позволят.
   – Не знаю, Кан-Джай. Вестей от отряда Ран-Джакала нет. Слухи, которыми полнится аранья, смутны. Будто бы вождя Жал убили, и верховного шамана их тоже. Точно узнаешь от Гин-Джина. Он обещал прийти сюда, закончив дела.
   – С озера никаких новостей?
   – А что с ним станется? Там рыбоголовые, враг к воде подойти побоится.
   И правильно. Естественные маги разума во главе с Глубинным Жрецом вмиг недоброжелателям мозги вкрутую сварят.
   Значит, война с предателями заканчивается. Раз вождь присоединился к предкам, его тролли скоро сложат оружие. Ран-Джакал не зверь, вырезать под корень деревни станет в крайнем случае, а без кровопролития синекожие охотнее сдадутся на его милость. Шаманы только могут взбаламутить племя – мол, ни шагу назад, предки на вас смотрят с надеждой и радостью, так покажите класс партизанской борьбы, не посрамите отцов и дедов, снабдите духов обильными жертвами. На войне жертвоприношения раз в десять чаще происходят, чем в мирное время.
   Относительно победителя у меня сомнений ноль. Одно племя, пусть и довольно неслабое, против племен озерников не выстоит и нескольких седмиц. Огненных Жал раньше Водяные Крысы в одиночку в войне побеждали, а тут кроме нас Каменные Клешни и часть улиточников.
   Плохо другое. Имеется большая вероятность, что войной воспользуются соседи озерников как отвлекающим маневром и нанесут удар в тыл. Черное Копье и Длинные Клыки на нас зубы точат, и Звездные Рыси в сторонке не останутся. Учитывая погибшую у Лысого Холма шаманскую команду, устроившую на меня засаду, Мертвые Медведи также испытывают интерес к нашим землям. Следовательно, надобно ждать нападения и действительно большой войны. Чую, предательство Жал знаменует начало крупных неприятностей.
   Пора Лильку с озера уводить. В империи где-нибудь ее спрячу. О Люцинской школе магии можно забыть: дорого берут за год обучения. Гадство, денег на самый низкопрофильный колледж не хватит. И где взять золото?
   Придется попотеть, разгребая руины, но труд окупится. Золотишко найдется обязательно, в перспективе. Самое реальное – отыскать зачарованные камешки, украшавшие потолок старинного эльфийского храма. Купол небось не завалился, по прочности он стали не уступит. Силлвендрон, серебряное древо, из которого создана храмовая крыша, – самый крепкий стройматериал у длинноухих.
   План на ближайшие дни следующий. Первое: навестить сестренку. Второе: с бандой наших пещерных гоблинов раскопать Лысый Холм, найти драгоценности, после чего быстренько переезжать в империю, подальше от Пограничья. Мало ли что здесь приключится в ближайшие месяцы. Не исключаю, война выплеснется за Крессов Вал, отделяющий земли троллей от имперской территории.
   Неоптимистичная картинка будущего вырисовывается. Ну да ладно, разгрести бы собственные проблемы, а там поглядим. Определю Лильку в пансион где-нибудь возле столицы, туда волна синекожих орд точно не докатится, и в темпе вернусь на Зеркальное озеро. Водяным Крысам помощь ловца духов, коим я являюсь, в масштабной войне понадобится. Эх, крутая все-таки заваривается каша…
   Кстати, о птичках. Желудок настойчиво требует уделить ему должное внимание. В животе словно черная дыра образовалась. Вероятно, лечебная отрава троллья на аппетит подействовала. Не заработать бы язву с таким лечением, мучайся потом.
   – Анг-Джин, кормить меня собираешься? Или восстановительный курс предусматривает лечебное голодание?
   Мало понявший из моей реплики старикан суть уловил, засмеялся и подозвал подростка-ученика, приказав притащить чего погорячее на мясном бульоне. Вскоре парень выполнил приказ, поставив перед нами деревянный поднос с глиняными мисками. От принесенного мяса, посыпанного острыми специями, пахло прямо-таки одуряюще вкусно. Жаркое с горячими лепешками показалось мне вершиной кулинарии. Мясо таяло во рту, хлеб приятно хрустел, напоминая наш земной. На десерт ученик подал замороженные ягоды в меду диких пчел. Запивал все это богатство я кичику – кисло-сладким тонизирующим напитком из сока целебных трав.
   Старик ограничился порцией мяса и кружкой кераца. Я, в отличие от тролля, полностью очистил миску с жарким и сладостями. Наевшись, огляделся в поисках одежды. Физиология берет свое, а на холод выходить в чем мать родила неудобно.
   Синьки мою потрепанную одежку наверняка выбросили. Я бы ее вряд ли носил, прожженную да изорванную в логове ведьмы, но на крайний случай…
   – Держи, – шаман бросил мне сверток, перевязанный грубой толстой нитью, – женщины постарались. Твои лохмотья я велел сжечь.
   В свертке обнаружились рубаха из мягкой кожи, короткие кожаные штаны и ноговицы. Рубаха пестрела разноцветными рисунками на изнаночной стороне, изображающими сценки охоты и знаки Озерной Улитки, отгоняющие мелкую нечисть и злых духов низшего порядка. Неплохая защита от сглаза и порчи. Приглядевшись, нашел вшитые в подкладку обереги.
   – Я тут над твоей рубахой потрудился немножко, – пошевелил прутом угли в костре старик. – Чтобы прочнее стала и всякое там по мелочи. В общем, младшие лоа тебя не учуют, и порчу навести мало кто сможет.
   – Спасибо, Анг-Джин. – Я быстренько оделся.
   Тролль отмахнулся.
   – Считай одежду маленькой частичкой оплаты нашего долга. Ты сделал для Зеленых Улиток большее, избавив нас от ведьмы.
   – Все равно спасибо. Можете собрать в дорогу еды и воды? Ухожу на озеро сегодня.
   – Я советую день-два отдохнуть, Кан-Джай. Ты не выздоровел полностью, твоя духовная сила не восстановилась.
   Да я сам ощущаю нестабильность ауры, легкое головокружение и тупую боль в суставах. Но это ерунда, по пути к озеру состояние нормализуется. Сегодня потренируюсь, с Акелой по лесу побегаю.
   Акела! Горе мне. О тебе, мой пушистый бодигард, я забыл.
   Подхватив меховое одеяло, накинул на плечи вместо накидки, обул сапоги и выскочил из хижины под удивленным взором шамана.
   Белый волк встретил меня радостной ухмылкой во всю пасть. Скакнув на опущенное в яму бревно, он вторым прыжком повалил мое ослабленное тело в снег и, упираясь передними лапами мне в грудь, принялся тщательно вылизывать щеки и нос. Тролли неподалеку глазели на проявление чувств ужасного волчары и помаленьку, дабы не привлекать к себе излишнего внимания моего белобрысого друга, отступали к своим хижинам. Детвору, гулявшую на улице, точно ветром сдуло и без родительских предостережений.
   К белым волкам отношение и у синекожих и у людей особое. Невосприимчивых к магии разума и, следовательно, зверомагии хищников, обладающих зачатками природного колдовства, побаиваются из-за ума, острых зубов, необычайной хитрости и злопамятства. Со зверем, наравне с саблезубыми кошаками считающимся хозяином северных лесов, не шутят и на глаза не попадаются по собственной воле даже великие охотники. Крупнее обычного волка чуть ли не вдвое, белые нагоняют страх на людские селения. Охотиться на них крайне опасно, магия не помогает. Что уж говорить о волчаре, оказавшемся посреди жилищ разумных без сдерживающих его злость барьеров, пут и тому подобного.
   – Привет-привет, дружище, – попытался я увернуться от шершавого языка и отстранить от себя лохматую морду. – Хватит, а? На морозе у меня лицо вот-вот льдом покроется из-за твоей слюны. Замерзну – кого облизывать будешь? Ледяную статую?
   Акела недовольно буркнул что-то на волчьем диалекте и слез с меня, усевшись рядышком.
   Отощал, бедняга, за седмицу моего коматозного состояния. Ребра торчат, шерсть топорщится. Зато подрос, вытянулся в длину и высоту. Или мне кажется? Давно не видел. Раньше и не осознавал, насколько мой товарищ крупный. Ему полугода нет, а вымахал со взрослого серого родича.
   У нас с Акелой отношения чисто дружеские. Я ему никогда не приказывал, просто кормил, выхаживал с тех пор, как нашел у трупа его матери, убитой олифантом.
   Через час мы с волком покинули деревню улиточников. Я обзавелся накидкой из бобрового меха и объемной сумкой со съестными припасами, куда старик Анг-Джин свалил завернутые в листья амики куски вяленого мяса и лепешки. Фляги с водой не взял – снегом обойдусь, да и речка поблизости.
   Сопровождающих я не брал. Зачем ребят из деревни тревожить? Мужчин и так маловато осталось после побоища, учиненного ведьмой. Сам дойду, не развалюсь. Сумищу на Акелу повесил на манер переметной сумы, привязав к торсу волка ремешком. Надеюсь, по дороге к озеру на нас не нападут и белобрысому не придется двигаться быстро, чему груз, ясное дело, мешает.
   Поскольку козырное оружие из лунного серебра сгинуло в логове ведьмы, чтобы ей на том свете до полной аннигиляции мучиться, старый шаман подарил мне полный боекомплект тролльего охотника. Порылся дед в закромах покойного вождя и достал весьма полезные орудия смертоубийства. Арсенал скоропостижно скончавшегося предводителя улиточников все равно бесхозный. Наследников у него теперь нет, претендовать на произведения синекожих оружейных мастеров некому. Впрочем, не только изделия троллей в его доме хранились.
   Бена-Джак слыл богачом. Деревня его процветала, жители позволяли себе вещи роскошные по меркам синек. К примеру, металлические молотки и стальные ножи, товар контрабандный и невероятно дорогой. Законы империи запрещали продавать по эту сторону Крессового Вала все, годящееся в качестве оружия. Топоры дровосеков, мясницкие ножи и даже лопаты торговцы скрепя сердце убирали подальше от жадных тролльих глазищ. Однако предприимчивые разумные всегда найдут способ обогатиться, несмотря на запреты властей. Дозорные на Валу нередко приторговывают мелочовкой. Контрабандисты прорывают подземные ходы под Валом, огибают Ксарг по морю и продают вожделенные товары аборигенам по несусветным ценам, требуя олифантову кость, рога трехрогов, шкуры диковинных ксаргских зверей и прочие ценности, коими богаты леса синекожих.
   К тому же заслуженное в боях троллем-наемником оружие позволяется проносить через пограничные крепости, и оно хранится в племенах как высшее сокровище, передаваясь из поколения в поколение от отца к сыну. У искуснейших воинов целые коллекции из оружия побежденных врагов.
   Вождь улиточников наемником в империи не служил, тем не менее в арсенале, показанном мне старым шаманом, находилось оружие из стали. Набор метательных кинжалов на специальной перевязи предназначался изначально для воров и убийц имперских городов. Его мне отдал Анг-Джин, не найдя применения для троллей. Не по их руке рукояти. Я с удовольствием согласился. Вдобавок старик сказал, что лезвия смазал ядом и на всякий случай снабдил глиняным пузырьком с противоядием.
   Но кинжалы – приятное дополнение к основному комплекту вооружения, в состав которого вошли копье наподобие кузы со стальным наконечником и обмотанным металлической лентой древком, пара метательных топориков и длинный кинжал с прямым клинком, смахивающий на короткий меч. Шаман предлагал забрать еще секиру. Я отказался. Куда мне ее? Выданного арсенала с головой хватит. Сталь средненькая, да я не привередливый. Дареному копью в пятку не заглядывают.
   Анг-Джин провел над оружием простенький ритуал укрепления, начертав моей кровью колдовские знаки. Типа чтобы лучше слушалось, от вражеских атак берегло и било точно в цель. В чужих руках, по заверениям старикана, оно промахиваться начнет, поэтому использовать его против меня бесполезно.
   Хотелось бы верить, применять арсенал в ближайшем будущем не придется. В империи обзаведусь снарягой получше, тогда и воевать пойду. Водяные Крысы, в конце концов, мое племя, на озере мои друзья.
   Интересно, сколько стоит самоцвет, накапливающий магическую энергию? Спрошу у Гварда при встрече. Заодно поинтересуюсь, куда такой продать. Эльфам древних артефактов их народа предлагать не следует. Чего доброго, отобрать захотят длинноухие блюстители традиций и пленники родовой чести. Вот гномам либо магическим гильдиям империи показать не откажусь, перед этим приняв меры предосторожности в виде найма охраны из двух-трех троллей, состоявших в бывшей охранной дюжине вождя улиточников.
   Шли мы с Акелой вдоль русла реки Зеленушки. На лодке плыть по затянутой ряской узкой речке медленнее. Мне поскорее бы до озера добраться. К ночи поспеем, а там со сторожащими берег морлоками свяжемся, они нам переправу на остров организуют. Нас с волком любой разумный на озере знает.
   Шли неторопливо, экономя силы. В полдень расположились под раскидистой ивой на речном бережку и пообедали. Волк с удовольствием проглотил кус вяленого мяса. Я съел немного с лепешкой. Позавтракал плотно, есть не особо хотелось.
   Отдыхая после обеда, я случайно наткнулся взглядом на сторожевой амулет, врезанный в растущий поблизости вяз. Судя по спиралевидным знакам Озерной Улитки на нем, принадлежал сторожевик улиточникам. Выглядел он наростом на древесной коре. Мимолетного взгляда, да и пристального тоже, недостаточно, чтобы его рассекретить. Нарост и нарост, ничего необычного. Без поисковых чар не выявить. Я, впрочем, смотрел на него и четко осознавал его неестественность и предназначение. Откуда? Раньше за мной способности распознавать магические предметы не водилось.
   Хм. Попробую-ка разобраться. Сконцентрировавшись на ощущениях, закрываю глаза и погружаюсь в транс. Теплота затапливает всего меня, расслабляя и даруя чувство безопасности. Потоки магической и жизненной энергий пронизывают тело, выливаются из него в астрал, создавая вокруг меня ауру. От ауры, в свою очередь, расходятся едва уловимые эманации духовной энергии, ложащиеся следами на тонкие тела окружающих предметов – от травы до падающих редких снежинок.
   Спокойствие, какого я не испытывал раньше, наполняет меня. Благодаря ему я не теряю контроля над состоянием транса. Телесность? Это отчасти похоже на нее, но гораздо обширнее. Энергетические потоки, чувствуемые как постоянно пребывающие в движении нити, подчинялись моей воле непривычно легко, будто за спиной опыт десятилетий колдовской практики. Со мной подобного не случалось. Необычайная легкость управления вкупе с внешним чувствованием – следующая ступень медитативного состояния, стоящая между телесностью и ментальностью. Я могу магически исследовать окружающее пространство!
   Колебание в эмоциональном плане неожиданно вышвырнуло меня в реальность зимнего леса. Легкие заполнил морозный воздух, на глазах от резкого порыва ветра выступили слезы. Обеспокоенный Акела вглядывался в лицо сидящего, привалившись спиной к стволу ивы, меня. Мол, ты в порядке?
   Я погладил волка по лобастой голове:
   – Нормально, Акела, нормально. Что-то после очередного путешествия к Серым Пределам со мной хренотень всякая творится. Не обращай внимания.
   Волк фыркнул и отвернулся. В его фырканье так и слышалось: «Ну ты, блин, даешь, двуногое недоразумение». Сам не в восторге, уж поверь. Померещится же. До состояния внешнего непосредственного контроля потоков айгаты мне, начинающему ученику шамана, проучившемуся полгода, расти и расти. Не любой колдун и маг на такое способен. Тут опыт измененных состояний сознания нужен. Такового у меня кот наплакал.
   Ладно, пойдем другим путем. Ауру потусторонних духовных сущностей я чувствовать умею. Между прочим, эксклюзивная способность ловца духов, ученики шаманов ею не владеют. Она проявляется исключительно у инициированных духами колдунов. Так почему бы мне не распознавать айгату вообще, то есть и от живых существ, и от магических предметов? Следующая ступень развития духовного обнаружения, свойственного профилю. Логично? Логично. Нахождение на грани смерти – третий раз с костлявой переведался, одной ногой в Серых Пределах побывал – способствует росту ловца.
   Ну-с, подтвердим теорию практикой. Сосредотачиваюсь на внутренних ощущениях, на сей раз без вхождения в глубокий транс. Есть! Нарост на дереве источает слабенький запах, отличный от запаха деревьев. Пахнет рекой, что и неудивительно, водорослями и улиткой. В глаза бросаются завитушки, замаскированные под естественную форму нароста.
   И не подозревал, что улитки пахнут. Но уверенность железобетонная: запашок Озерной Улитки, духа-покровительницы улиточников.
   Для развеивания сомнений вышел из транса, понюхал воздух. Лед понемногу сковывает речку, и запах от нее практически не исходит. Подошел к наросту. Древесина, грибок, никакой тины и тэ пэ.
   Проверим поисковыми чарами. Проверять, конечно, нечего, я уверен, на самом деле образование на стволе – дело рук шаманов. Типичная поделка, действующая аналогично астральному барьеру. Нарушишь невидимую линию – и сигнал тут же передастся создателю сторожевика. Заточен амулет под определенный тип айгаты. При рождении синекожие помечаются знаком духа-покровителя, проходя своеобразный ритуал-подтверждение принадлежности к племени родителей. На знак сторожевик не реагирует, сигнализирует о чужаках.
   Самое интересное, нарост для амулета берется настоящий, и из него создается с помощью заговоров и вселения мелкого духа магический предмет. Пахнуть улиткой он попросту не может.
   Проверить его легче легкого. Достаточно призвать теневого духа, обитающего в моей тени, и послать его исследовать непонятную штуковину. Он его астрально «обнюхает», «пощупает» и совершит разные иные процедуры, затем результаты передаст мне.
   Грхм. Что-то мне жарко стало, и в горле пересохло. Поисковых чар мы с Гвардом еще не проходили, тем более на основе магии теневых духов. Тени – фишка теневиков, как Бал-Ар и, по всей видимости, Трон-Ка, его учитель. Откуда взялась инфа по поисковику?!
   Плюс подробной структуры сторожевых чар мы не изучали. По верхам прошлись, общие принципы зверомастер нам с Лилькой объяснял. А мне известно о сторожевике улиточников почти все. Почти – имею в виду, не знаю, кто из шаманов и когда поставил амулет. О том, как его создавали, у меня имеется четкое представление. Какие составляющие, ритуалы, к какому духу обращались, вплоть до того, сколько энергии вложили в предмет.
   Спокойствие, только спокойствие. Нечто похожее было после внедрения дедушкой Тлансом в мою память умений вождя Водяных Крыс. Кто-то провел операцию на мозгах, пока я валялся в коме? Маловероятно. У старика Анг-Джина специализация не та, он по духам спец, не по менталистике. Магов разума, кроме морлоков, в аранье днем с огнем не сыщешь.
   Дедушка Тланс, ау, тебя случайно нет на телепатической линии? Тишина. До озера, где в пещере ты обретаешься, километры пути. Для проведения ментальной операции далековато. Наведаюсь к тебе обязательно по прибытии на остров. У тебя единственного пропуск в мой чувствительный, нежный внутренний мир. Выяснишь, кто рылся в голове.
   С другой стороны, зародилась одна маленькая идея. Возможно, и без мнемонических операций обошлось. Треклятая ведьма вытравила из меня всех пойманных на тот момент духов. Позже я запечатал дух Бал-Ара, теневика. Вдруг это его знания?
   В который раз я пожалел об отсутствии у меня знакомого ловца духов. Обо всех моих профильных способностях мне не известно. А что, если одна из них наряду с распознаванием айгаты заключается в овладении знаниями запечатанной жертвы? Я же в периоды частичного освобождения пойманных лоа физически менялся, обретая черты их псевдоматериальных тел. Дух Бал-Ара ко мне попал свеженьким, из родного умирающего тела. У него только знания были. Ни свойства творения протоплазменной плоти, ни силы, ни духовной регенерации за счет поглощаемой айгаты. Он никого из братии духовных сущностей «скушать» не успел и проявляется во мне таким выгодным образом. Иначе во время комы вырвался бы из «духовной темницы».
   Я, получается, теперь разбираюсь в колдовстве не хуже проучившегося годы ученика колдуна! И ритуалы, следовательно, могу проводить на порядок сложнее, из секретной работы с тенями. По уровню знаний приближаюсь к полноценному шаману либо уже владею необходимым шаманским минимумом. Трон-Ка, по слухам, своих ребят натаскивает жестко. И действительно, порывшись в памяти, обнаружил такие знания о теневой магии, что аж слегка не по себе. Ловушка-призыв с элементами жертвоприношения, страж-тень… Это явно сложнейшие заклятия в арсенале теневиков.
   Но чтобы обходить защитные чары, надобно отлично знать не только колдовство теней. К примеру, для обмана сторожевика на дереве достаточно прикинуться улиточником. Как? Элементарно выловить тролля из этого племени, срезать с него знак Озерной Улитки и пересадить на себя. Болезненно чуточку, но эффективнее ничего не придумаешь, дабы не вызвать подозрений у создателя амулета. На войне незаметным проходом по территории врага не заморачиваются, разбивая сторожевики либо создавая заглушки, отсекающие любые сторожевые чары. О проникновении сразу же узнает шаман, однако численности нарушителей границы ему не узнать до визуального контакта, оказывающегося для него, как правило, последним в жизни.
   Кроме прочего, имеется вариант послать на разведку теневых духов. Скорее всего, они выполнят задание. Шанс остаться незамеченными сторожевыми чарами и лоа у них довольно велик. Теневые перемещаются из проекции в проекцию по так называемым астральным «теням», отбрасываемым духовными сущностями, и сливаются с ними, становясь невидимыми для духов. Они же и управляют проекциями, как им заблагорассудится, точнее, как выгодно пославшему их колдуну. Скажем, отправляю я собственную тень гулять по лесу. В ней теневой находится, он неотделимый от нее эдакий паразит, питающийся проецируемой энергией объекта. Проникает из моей тени в тень дерева и получает сведения о растении, соотносясь с его астральной проекцией. Отличное средство шпионажа.
   Для боевых действий теневые тоже годятся. Они влияют на цель через те же проекции. Прицепляются к ним и изменяют, прикрепляя метку, проклятие или, наоборот, благословение. По проекции они проникают в ауру и там осуществляют подрывную деятельность, заставляя разумного чахнуть, болеть и так далее. Обнаружить их крайне сложно. Они «врастают» в духовное тело, становясь его частицей, растворяются в нем.
   Ох, и горизонты открываются. И похоже, я умею все это. И шпионить, и насылать проклятия с помощью теневых духов, и бороться с лоа. Бал-Ар, того не подозревая, сделал мне поистине царский подарок.
   Итак, на что я теперь способен хотя бы теоретически? Боевой транс второго уровня, дающий силу, скорость и обостренное восприятие действительности, – раз. Навыки работы с лоа – два. Теневое колдовство – три. Ну и разное по мелочи вроде умения читать магические свитки, стругать амулеты, варды и прочее. Кстати, весьма приличные амулеты с учетом новообретенных знаний.
   Единственная загвоздка в моем малом энергетическом запасе. Его реально расширить, прибегнув к накопителям айгаты, благо таковых у троллей в достатке. К сожалению, они маломощны и действуют от шамана. Иными словами, влил энергию в амулет – потом вытянул. Дары духов-покровителей мне не подходят, они рассчитаны на покровительствуемых, у меня же покровителя нет и не будет. Не хочу зависеть от лоа.
   Когда-нибудь отблагодарю Бал-Ара за знания, освободив его дух от проклятия. А сейчас у меня возникает громадное искушение испробовать обретенные возможности. Времечко опасное надвигается, и повышение квалификации как нельзя кстати. Главное, не перенапрячься и не провалиться в откат на целый день.
   Начну с простейшего, оно же фундаментальное в магии теней. Призыв теневого духа и управление собственной тенью. Айгаты потрачу, по прикидкам, половину запаса. Не критично, до озера восстановлюсь.
   Вхожу в транс. Вернее, пытаюсь. У теневиков он особенный, нечто среднее между телесностью и ментальностью. Прежде всего, начинающему специалисту нашего с Бал-Аром общего профиля необходимо научиться видеть астральные проекции духовных сущностей. В любой из них живут теневые духи.
   Закрыв глаза, я погрузился в телесность. Мое тело – комок энергетических потоков, в которых я должен разобраться. Они вынесут меня наружу, во внешнюю ауру. Оттуда в мир. Находясь в трансе, концентрируюсь на нитях-потоках айгаты и… внезапно оказываюсь на берегу реки, опрокинутый на спину рычащим Акелой.
   Какого?!
   Волк, удостоверившийся в моей дееспособности, отпрыгнул от меня и, припадая к земле животом, с прижатыми к голове ушами и топорщащейся на загривке шерстью рыкнул в заснеженную чащу.
   Я рефлекторно нащупал и потянул из-за ремня метательный топор. Врага не видно, он прячется в лесу неподалеку от нас, и в бой я вступлю с дистанционным оружием в руках. Второй топорик занял место в другой ладони.
   Взгляд заволокло на несколько неимоверно долгих мгновений алой пеленой. Я нырнул в себя и вынырнул уже в боевом трансе. Восприятие повышено, рефлексы приближены к максимуму. Неведомого врага глупо встречать наполовину вооруженным. Мое главное оружие до тех пор, пока не освою теневого колдовства, – тело. Ну и ум, само собой.
   Тихо-то как в лесу. Птичка не кукарекнет, зверушка не крикнет. Зимой оно, конечно, тише, чем летом, но не до такой же степени. Напряжение хоть ножом режь.
   А я тебя вижу. Из-за древесного ствола метрах в десяти от Акелы, справа, вырывается еле заметное облачко пара. Небось уморился, отдышаться хочешь. Молодой совсем, неопытный. Был бы постарше – воздух выпускал тише и в другую сторону, чтобы не засекли.
   Скрип снега под стопой, и слева от волка из-за дерева на миг показывается синяя перекошенная от напряжения и предвкушения победы морда. В носу и нижней отвисшей губе костяной пирсинг, из пучка волос на макушке костяная же заколка торчит. Брошенный мускулистой синекожей ручищей топор прогудел в воздухе, и если бы не молниеносная реакция Акелы, уклонившегося в последний момент, быть зверю с раскроенной черепушкой.
   Этот поопытнее и старше малолетки-разведчика справа. Я бы не успел в него попасть, слишком быстро движется. Метнул и замер на прежней позиции, рассчитывая на гибель волка. Не тут-то было. Акела рванул за ближайший разлапистый куст, припорошенный снегом, абсолютно бесшумно. Снежок под лапами целехонек, не приминается. Чудеса. Правду говорит зверомастер о задатках природной магии у белых волков: вот подтверждение.
   Я так не умею, потому отбегаю в противоположную от волка сторону, отвлекая разведчиков. Накидка упала с плеч, она двигаться мешает. Мне ловкость нужна и скорость. В разведывательном отряде обычно трое охотников – двое молодых парней, не отличившихся на войне, и более опытный и умелый командир-ветеран. С парочкой ясно, а где третий засел?
   Малолеток опасаться не стоит даже в ближнем бою. Я с ребятами из охранной дюжины вождя Водяных Крыс спарринговал и зачастую выходил победителем из тренировочных схваток. Разведчики им на ползуба. Попробовали бы они с ведьмой-оборотнем схватиться – вот бы я поглядел, сколько они продержались.
   Действуем по схеме «два на два». Акела прокрадывается к ветерану, я ликвидирую младшенького. По дуге обхожу дерево, за которым выдыхает пар разведчик, и запускаю топор. Оружие выбило щепу из ствола, полетело дальше, не задев врага, но заставив присмиреть. Боковым зрением слежу за волком. Его визави, очевидно, решил идти ва-банк. Вон выскочил с копьем из-за совсем другого деревца. За кустарником прошел, хитрец. Думал, застанет меня врасплох вместе с Акелой, а тут один я. И почему у тролля физиономия такая растерянно-удивленная? Нет, ну надо же такое изобразить на лице.
   В растерянности синька пребывал недолго. Нет второй цели – не беда, я у него на виду. Определившись с противником, он ухнул и на ходу бросил в меня копье, хватаясь одновременно за второй топор, заготовленный для совсем уж ближнего боя.
   Его малолетний товарищ в ту же секунду выглянул из-за своей акации в самом, как ему, верно, казалось, неожиданном для моей личности месте, а именно снизу, бухнув в снежок боком. Вываливаясь из-за ствола, кинул ножи с обеих рук в меня любимого.
   Мой запасной метательный топорик воткнулся ему аккурат в выпуклый лоб, навсегда отбив желание кидаться чем-либо в отдыхающего на свежем воздухе человека. Никого не трогавшего, между прочим, человека.
   Выгибаюсь назад, пропуская чиркнувшее по кожаной рубахе копье. Кремневый наконечник глубоко вонзился в ствол, древко задрожало. Сильный бросок. Не используй я боевого транса – пробило бы насквозь мое бренное тело. А вот ножи молодого синекожего воткнулись в снег, не долетев до меня. Скорее всего, разведчик отвлекал от командира.
   Акела, где ты застрял? Меня убивать идут, твой выход.
   Остающиеся метры тролль преодолел длинным прыжком, подняв над головой топор. Течение времени привычно замедлилось, показывая в деталях его действия. Сосредоточен, решителен, под синей кожей вздуваются мышцы. И почему разведчики пренебрегают одеждой? Не холодно им, что ли? Меховая набедренная повязка, поддерживаемая широким ремнем, и мокасины от простуды не уберегут. Для маскировки синька измазан белой краской, морда лица полосатая. Синий командос, блин, зимний вариант.
   Копья у меня нет, у ивы оставил, потому-то разведчик такой резвый. Уклоняясь вправо-вниз, перекатом ухожу из-под каменного топора. На ноги встаю с кинжалом в руке. Промахнувшийся тролль взрыкнул от неудачи и развернулся ко мне, согнувшись. Собирается прыгнуть, и трехрогу ясно. На этот раз он атаковал не сверху-вниз, а сбоку, горизонтальным махом намереваясь снести мою буйную головушку или, в крайнем случае, врубиться в грудную клетку. В ответ на агрессию командира я резко присел, выбрасывая вперед руку с кинжалом.
   О ловкости синек ходят легенды. Замахиваясь, ветеран не стоял на месте. Он двигался, однако недостаточно быстро, чтобы увернуться от доброй имперской стали, впившейся ему в бок.
   Твою же! Пальцы тролля железными тисками зафиксировались на моем черепе, угрожая раздавить, словно переспевший арбуз. Другая рука занесла топор для последнего удара. Думаешь, поймал? Выдернув клинок из живота синекожего, я ударил лезвием по его запястью. Скорее, скорее!
   Топор будто бы неспешно, а на самом деле стремительно, опустился. В это время кинжал перерезал сухожилия на держащей меня ручище, и тиски-пальцы разжались, чем я беззастенчиво воспользовался, на пределе доступной скорости уходя из-под каменного оружия. Мышечные микроволокна порвались. Боль наступит позже, когда из боевого транса выйду.
   Наплевав на соблюдавшийся до того режим тишины, тролль взревел. Добыча, то есть я, уходит, миссия становится невыполнимой. С поврежденной печенкой и одной рукой не побегаешь и противника не завалишь. Надежда на третьего бойца команды, зеленого новичка.
   И надежда эта улетучилась из глаз разведчика с коротким вскриком, переросшим в булькающий хрип, донесшийся из-за кустарника в нескольких метрах от меня. Акела не промахнулся.
   Наплевав на боль и кровопотерю, синекожий ринулся в самоубийственную атаку. Топор в его здоровой руке точно ожил, самостоятельно мечась из стороны в сторону в попытках достать отступающего меня. Такими темпами он минут через пять максимум свалится обескровленный, его и добивать не надо. Подожду. Акела, не лезь. Отойди и постой в сторонке, не мешай двуногим выяснять, кто круче.
   Движения тролля замедлились. Глаза постепенно затягивала мутная пленка приближающейся смерти. Будь он берсерком, сумел бы направить боль в ярость и волевым усилием превозмочь слабость, продержавшись на порядок дольше в бою.
   Очевидно, боевым неистовством он не владеет и вот-вот упадет. Он чаще останавливается и моргает, водя головой в поисках находящегося перед ним противника. В глазах у него потемнело. Наконец разведчик, взмахнув напоследок топором, повалился на колено, тупо уставился перед собой и рухнул навзничь, запятнав брызгами крови снежную белизну.
   С почином, Сандэр. Троллью кровь лить до сегодняшнего дня не доводилось, на одержимых да ведьмах тренировался. Двое клыков на мое ожерелье – один длинный, от командира разведкоманды, и короткий – от подростка-разведчика. Нет, гордиться тут нечем, одного клыка довольно. Я не безымянный, чтобы зубы малолеток неоперившихся брать.
   А ветеран-то крепкий попался, наверняка с заслуженным охотничьим именем. Чем пирсинга больше, тем у воина Огненного Жала многочисленнее победы над именитыми врагами. На принадлежность к предавшему нас племени указывают черно-красные татуировки, изображающие языки пламени на физиономии синьки. Язык – убитый противник. Лоб и щеки мертвеца аж пылают. Народу он отправил в Серые Пределы ого-го. С его репутацией телохранителем быть в охранной дюжине. Чего он в разведке забыл? Туда молодняк в основном набирают и сравнительно молодых ветеранов, не прославившихся в войне.
   Война с Огненным Жалом набирает обороты. Судя по распластавшимся на бережку синькам, неподалеку крупный отряд. Топала разведка по направлению к деревне Улиткоголовых. Значит, туда направляется и маленькая армия. Ведьма, перебившая шаманов, оказала нападающим услугу. Чужаков сторожевики засекут, да передать сигнал о вторжении некому. Анг-Джин за всем не уследит, на учеников амулеты не настроены. Свидетелей же своего продвижения разведчики аккуратно убирают. В итоге селение атакуют неожиданно. Идеальное нападение, кабы не досадная помеха в моем лице.
   До перехода на второй уровень боевого транса около получаса. Успею добежать до деревни? Должен успеть. В запасе минут десять, спустя которые сюда прискачет орава жутко злобных троллей, растатуированных языками пламени. Найдут трупы и ускорятся.
   Ну, Акела, сбрасывай балласт из сумки – и бегом!

Глава 2
Черные осы

   Самое меньшее сутки без сознания проваляюсь, испытывая непередаваемые ощущения после отката. Боевой транс второго уровня отнимает у меня, в отличие от мага с нормальным запасом магической энергии, прорву айгаты. И почему на мою бедную голову сваливаются все проблемы синек?
   Чего не хватало Огненным Жалам в составе союза озерных племен? Уважение и почет, хорошие отношения с Водяными Крысами, богатства, земли завались – так нет же, полезли на соседей, союзников предали. Да возникни у Жал проблемы – им на помощь все озерники пришли бы. А теперь? Кровопролитная война с сопутствующим истреблением. Надо оно им было.
   Вождь Чер-Джакал всегда отличался буйным нравом, соперничая с предводителем Водяных Крыс буквально во всем. Видимо, не стерпел возвышения союзника и решил отомстить, впутавшись в дела более крупных племен. Идиот. Ни он, ни его тролли не нужны желающим завоевать Зеркальное озеро Черному Копью и Мертвому Медведю. Эти два племени настоящие игроки, остальные вроде Длинных Клыков – по сравнению с ними мелкая шушера.
   Ладно, ну их, пора о себе подумать и о том, как врагов останавливать. Бегу на всех парах по берегу Зеленушки, дыхание сохраняю, сердцебиение в норме. Все системы работают исправно, до перехода на второй уровень двенадцать минут. В мозгу словно часы тикают, секунды до окончания боевого транса отсчитывая. Половина расстояния до деревни. Не поспею до перехода. Быстрее бежать – себя гробить, приток айгаты к мышцам и внутренним органам увеличится, взамен потянет жизненные силы.
   Итак, что способны противопоставить улиточники Жалам? Высокий частокол с бойцами, мечущими сверху на подступающего неприятеля дротики, отчаянных женщин, редких стариков и детей, привыкших бороться до последнего. Вооружение у охранной дюжины, разреженной ведьмой, кстати, превосходное. Иными словами, неполный десяток стальных и зачарованных каменных копий наберется. Добавим старика шамана и четверых учеников. Охранные чары наводить некогда, однако и Анг-Джина с его ребятами предостаточно, чтобы дать по носу маленькой армии синекожих. Разумеется, при условии отсутствия в этой армии колдунов и главы клана с телохранителями.
   Шансы отбиться приличные вроде бы. К тому же меня и белого волка со счетов сбрасывать рановато.
   За излучиной реки открылся вид на выдвинутые деревянными зубьями бревна частокола и приоткрытые ровно настолько, чтобы протиснулся тролль с тушей на плечах, створки ворот. Дозорные на частоколе удивленно показывают на меня пальцами. Чего тычешь, бескультурщина? К шаману гони и лидеру бывшей охранной дюжины, они нынче в селении и клане главные.
   – Огненные Жала идут! – крикнул я на подходе к воротам.
   Тролли оживились. Часть синек с частокола как ветром сдуло: докладывать побежали. Я за вами, мне с Анг-Джином переговорить надобно. Пропустив нас с волком в селение, створки захлопнулись, и синекожие сноровисто принялись сооружать под ними баррикаду из бревен.
   – Акела, здесь жди.
   Белобрысый бухнулся у порога хижины шамана в сугроб.
   Тысячи иголок пробили кожу, впившись в мышцы. Кровь потекла быстрее, наполняя меня теплом. Привет, второй уровень боевого транса.
   Выскочивший на улицу шаман встретил меня во всеоружии – из-за спины торчат деревянные и костяные варды, на шее штук десять амулетов, запястья и щиколотки в колдовских браслетах. Ко всему прочему, старикан держал два шаманских жезла, по одному в руке, и в желтых зубах сжимал дымящую веточку третьеглаза наподобие коричневой сигареты. Вид при этом у него был весьма кровожадным. Он вопросительно кивнул мне, спрашивая – мол, почему переполох?
   – На нас с Акелой отряд разведчиков Жал нарвался, направлявшийся к деревне, – пояснил я.
   Бегло брошенного взгляда на окровавленную морду волка старику хватило для полного понимания ситуации.
   – Нур-Ганнак! – От необыкновенно мощного рева шамана с веток деревьев осыпался снег.
   Синекожие в деревне ссутулились, замерев на миг от раскатистого звука, и продолжили готовиться к визиту незваных гостей.
   Бывший зам лидера охранной дюжины вылетел из дома вождя, точно ошпаренный, в одних коротких кожаных штанах, зато с громадным стальным топором. Бешено заозиравшись, он удивленно воззрился на Анг-Джина. Небось подумал, сам Великий Дух явился и выкрикнул его имя.
   Удивляюсь, насколько организованными бывают в случае опасности синьки. Будто учения проводят ежедневно, отрабатывая тактику обороны и нападения. Все, от мала до велика, занимались делом. Женщины с ребятишками сносили припасы в хижину вождя, как самое укрепленное место в деревне, туда же новорожденных складывали. Подростки бегали по улице, вооруженные дротиками, метательными топорами и ножами, занимая позиции на крышах домов. Прорвавшихся через частокол врагов они осыплют смертоносным дождем и приостановят на пути к дому вождя. Там ученики шамана с молодыми троллями будут держать последнюю линию обороны.
   Воины с шаманом собрались у частокола. Дозорных, следящих за местностью снаружи деревни, срочно отозвали. Они в селении нужнее. Шаманская разведка оповестит о приближении Жал. Старик озаботился, расставив новые сторожевики в окрестном лесу. Нарушителей амулеты засекут на подступах к селению, дав возможность произвести предупредительный залп тяжелой артиллерией, то есть охранными духами.
   Систему защиты разработал прошлый верховный Гал-Джин. Учитель же ее дополнил и усовершенствовал по своему вкусу. Вернее, начал дополнять. Хорошая система месяцами создается. За седмицу старик успел переориентировать амулеты и содержащие духов варды на себя и установить сеть улучшенных сторожевиков.
   Я с Анг-Джином взобрался на деревянный помост под верхушкой частокола, служащий площадкой для обозрения. С нами были воины из бывшей охранной дюжины и их нынешний лидер Нур-Ганнак, в спешке натянувший ноговицы. На соседних площадках охотники племени с дротиками и копьями.
   – Кто-то идет, – негромко проговорил старик, вглядываясь в чащу.
   – Жала? – уточнил командующий военной элитой клана.
   Шаман хмыкнул, что означало, вероятно, «кабы я знал».
   – Мешает определить, кто именно. – Скривившись, старик презрительно сплюнул. – Проклятые колдуны поставили чары Туманной Стены. Из-за них все сторожевики насмарку. Ничего, они у меня узнают, каково глушить амулеты Анг-Джина!
   Сорвав с шеи похожий на серую жемчужину предмет, висевший на волосяном шнурке, тролль зло произнес короткое активирующее заклинание и пальцами разломил шарик.
   За чащей ухнуло, и над деревьями мягко засиял призрачным светом колдовской барьер. Вот это, я понимаю, усовершенствовал сторожевики. Они не только передают инфу о нарушителях, но и создают астральное препятствие на пути духовных сущностей. Судя по исходящей от преграды ауре, напитана она силой под завязку. Такая и старших лоа на часы задержит, младшим на нее кидаться вообще бесполезно.
   – Пусть повозятся, пока мы с их разведкой разберемся, – злобно усмехнулся шаман. – Плохо, часть Туманной Стены просочилась. Ну да ничего, рассеется. Без единения с колдующим она – простой туман.
   Из леса волной хлынула клубящаяся серость, расплескавшаяся под частоколом. Я ощутил содержащиеся в ней остатки айгаты колдуна. Потянуло сыростью, гнилью, застоявшейся водой болота. В ней различались примеси чужой духовной энергии, холодной и зловонной, словно гниющий в сточной канаве труп.
   Они пришли из растворяющейся мглы. Три высокие уродливые фигуры, горбатящиеся, длиннорукие и коротконогие, непохожие на троллей и вместе с тем напоминающие улиточников спиральными орнаментами татуировок на обнаженных плечах и торсах.
   – Думаю, говорить о приближении Огненных Жал, выдавая себя за ваших охотников, и просить впустить нас бессмысленно без туманных чар нашего хозяина, – изрек средний в тройке, остановившись у ворот и задрав головешку кверху. Его буркалы глядели поверх зубцов заостренных бревен частокола, за которыми скрывались до поры воины.
   – От вас несет разложением на весь Ксарг, поэтому да, глупо притворяться нашими соплеменниками, – согласился, не показываясь, Анг-Джин. На своем шаманском жезле он поспешно вырезал ритуальным ножом знаки защиты от болезни. – Можете сразу сбежать, ибо задания хозяина вы не выполнили, и вас ждет наказание от него. Осмелитесь напасть на нас – скормлю слякотникам.
   Пришельцы расхохотались.
   – Слякотники трепещут, почуяв нас, – пробасил стоявший слева в тройке. – Надеешься справиться со старшими лоа, смешной старик? На старости лет у тебя помутился рассудок. Ты ведь тот самый Анг-Джин, старейший шаман Озерной Улитки?
   – Старейший и величайший, не считая великих колдунов древности, – поправил старикан. – Хочешь потягаться со мной, глупец?
   Очередной взрыв хохота перерос в оглушающий рев. Не тратя больше драгоценного времени на разговоры, трио приступило к действиям.
   Синяя кожа на стремительно вздувшихся конечностях лопнула, обнажив сочащиеся желтоватой слизью мышцы. Головы сплющились, из выдвинувшихся вперед нижних челюстей вывалились распухшие языки, налитые кровью глазные яблоки чуть ли не вылезли из орбит.
   Никогда еще я не видел зрелища отвратительнее. Раздувшиеся, будто у утопленников, тела покрыли гноящиеся язвы, кожа зеленела и отслаивалась, местами оголяя кости. Из удлинившихся пальцев высунулись влажные массивные когти, окончательно превратив троллей в чудовищ.
   Наблюдающий за ними в щель между бревнами, как и я, синекожий воин отпрянул и чуть не упал с наблюдательной площадки. Я невольно подался назад, чтобы не видеть оскаленных клыкастых пастей и жутких физических оболочек лоа.
   – Всем прочь от частокола! – рыкнул шаман. – Не подпускайте их близко к себе!
   Резонное предупреждение. От чумоносцев надо держаться на порядочном расстоянии, или рискуешь попасть под распространяемые от них миазмы и умереть. Ни один лекарь в империи без магического образования не вылечит от этих паразитов.
   Чумоносцы – одни из опаснейших лоа. Они происходят от погибших от смертельной болезни разумных, не похороненных надлежащим образом. К примеру, ушел в лес больной синька и пропал. Дух покойника не находит дороги в Серые Пределы и вселяется в живое существо. Животное умирает вроде бы от болезни, а лоа превращается в морового духа, чумоносца, как его величают людские и эльфийские маги. Вселяясь в разумного, он питается его энергиями и при надобности поддерживает носителя, трансформируя в привычную для себя форму.
   Массу народу извело трио, развившись в старших лоа. Поработивший их колдун не слабее Анг-Джина.
   Убивать одержимых придется долго. Хуже всего то, что без ритуала запечатывания духи из мертвецов разлетятся по деревне, нападая на каждого, не защищенного охранными чарами. Запечатать в бою чужаков трудно, это под силу группе неплохих шаманов. Ну или ловцу духов с хорошим шаманско-воинским снаряжением.
   Синьки дружной толпой отхлынули от частокола, остались старик да я, готовящиеся сталью и колдовством встретить врагов.
   Несмотря на комплекцию и габариты, вроде бы не способствующие скорости и ловкости, моровики синхронно прыгнули на бревна. Средний полметра не достал до остроконечной верхушки. Стена завибрировала от удара, послышались стук и скрип. Тройка повисла, вцепившись когтями в укрепленную чарами древесину.
   Средний из трио скакнул, взвившись над частоколом, и перелетел через бревна с метательным топором в подставленном под удар брюхе. Блин, потерял оружие, из вонючей туши, окруженной болезнетворными миазмами, его не вытащу. Не заботясь о правильности падения, чумоносец гулко приземлился на четвереньки. Торчащая из живота рукоять его не беспокоила. Глубоким вдохом втянув воздух и лениво отбив лапой-рукой летевшие в него дротики, он раздулся и резко выдохнул облако зеленушного пара. Оно обволокло одержимого, полностью скрыв, и начало неспешно расползаться по деревне.
   Твою же… слов цензурных нет. Дичайший гибрид больной кучей всевозможных болячек жабы и тролля замаскировался, и достать его, не входя в опасное облако, проблематично. Разумеется, нормальными средствами достать.
   Я сиганул с площадки как можно дальше от зловещего пара. Акела рычал и кусал себя за хвост, но в атаку бросаться не торопился, высказывая все, что думает о вражине, с безопасного расстояния. Провокатор. Дескать, вот ты у меня где, зараза ходячая. Выйдешь из укрытия – я тебя мигом загрызу, как блоху с хвоста.
   То ли чумоносец не понимал волчьего, то ли ему плевать на отношение белого волка. Вылезать на свет он не собирался, передвигаясь вместе с облаком. Его осыпали дротиками, топориками и копьями. Реакции ноль. Похоже, лоа вознамерился, не мучаясь с отловом двуногой пищи, спокойненько накрыть селение и всех живущих в нем ослабляющими миазмами, после чего попировать на больных троллях, выпивая из них энергию. Незачарованное оружие ему не вредит, большинство бросков впустую из-за зеленой завесы. Раны от попаданий затянет без труда. Башку-то ему в пару не отрубят. Против одержимого обезглавливание с поражением сердца только и действует. Ну и полное телесное уничтожение, само собой.
   Чем бы его оттуда выбить? Другие могут не видеть и не слышать, однако я его прекрасно ощущаю. Железная уверенность, основанная на подсознательном восприятии. Да и обостренный боевым трансом слух помогает определить, откуда доносится шорох неторопливых шагов моровика.
   Над частоколом поднялись морды родичей вонючки-одержимого. Подтянувшись, они перебросили свои туши через заостренные бревна и упали на обзорные площадки, хрустнувшие под их весом. Оказавшийся между ними Анг-Джин за секунду до этого воткнул в стену варды и в ускоренном темпе читал заклинание, сложив на уровне солнечного сплетения жест, обозначающий взывание к духу-покровителю. От него начинало исходить свечение, переливающееся оттенками зеленого и окутывающее наподобие магического покрова. Вокруг образовывалась спираль улиточной ракушки, очевидно, заставляющая чумоносцев колебаться и не нападать. Они в нерешительности вертели башками, словно не понимая, что делать.
   Старикан, парочка на тебе, я беру третьего. Сердце надо поразить… размахнувшись, я подскочил к краю облака и бросил копье. Сталь исчезла во мгле, откуда раздалось утробное рычание, сочащееся недовольством из-за потревожившего планы буйвола-трехрога комара. Попади я не в сердце, одержимый и не повернулся бы, а тут заволновался, запаниковал. Вдруг его так же и головы лишат? Быстренько вытащить копье из груди и кинуться на неожиданно открывшегося врага – такова примитивная задумка старшего лоа. Он уверен, я могу ему навредить. От угроз духи его уровня привыкли избавляться немедленно.
   Мне нужен топор, и желательно побольше, чтобы ударом перерубить толстую шею моровика. Каменный, металлический – все равно, главное размер. Отбегаю от облака, оно следует за мной, подтверждая догадки относительно намерений чумоносца. Из зелени выстрелило щупальце толщиной в палец и выбило кусочки мерзлой земли у меня из-под ног. Ух ты, какие мы агрессивные и озабоченные своей безопасностью! Метательным топориком перерубаю зеленый отросток и отпрыгиваю. Отрубленное щупальце задергалось, расплескивая мутную бледно-зеленую жидкость, чумоносец заверещал диким кабаном-мохнорылом, достоинство коего ущемляют грубейшим образом. Сам виноват, нечего раскидывать тентакли под ноги разумным.
   «Опасность!!!» – взвыла сирена инстинкта самосохранения, отбрасывая меня с траектории полета атаковавшего с обзорной площадки моровика. Тот, точь-в-точь громадный снаряд, врезался в землю и пропахал собой порядочную канаву. Не давая ему подняться, я броском всадил топорик ему в основание черепа. Подлетевший к растянувшемуся одержимому воин из бывших телохранителей вождя взмахом каменного топора снес уродливую голову.
   Из шеи смрадным потоком полилась зловонная жидкость, испаряющаяся на солнечном свете. Угодивший под нее тролль охнул и отступил на шаг, покрываясь красными язвами. Горло синекожего разбухло. Он, выпучив глаза, рухнул на колени и упал в конвульсиях.
   Зарубка на будущее: не дышать и вообще не подходить к раненому чумоносцу, насколько возможно.
   Есть еще вариант поглощения айгаты моровика. Болезнетворное облако, выдыхаемое им, равно и миазмы, состоят из его духовной энергии. Я могу ее поглотить, как делал в логове ведьмы с одним не в меру игривым реликтом минувших эпох, плевавшимся огнем. Только поглощение я использую в крайнем случае, больно дорого оно здоровью обходится.
   Хм. В подземном храме сущность пакваджи была для меня вредна из-за специфики ведьминого потомка. Здесь же обыкновенный лоа без опасных примесей энергии Шуб-Ниггурат. Запечатывать его и впитывать айгату, естественно, мерзко. По сравнению с ним вкус духа ведьмы, напоминающий сырую разлагающуюся плоть, нежен и свеж. Ненавижу запечатывать чумоносцев и прочих концентрированных в астральном плане болячек.
   И откуда мне знать, каково их запечатывать? Странные мысли иногда посещают меня, странные и подозрительные, не нравятся они мне.
   Хороша штука все-таки боевой транс второго уровня. Ускоренное и обостренное восприятие дает массу времени для анализа ситуации при медлительности противника.
   Безголовая туша, поднявшись на четвереньки, ощупывала землю передними лапами, тьфу, руками в поисках потерянной башки, которая, в свою очередь, отрастила из обрубка шеи бахрому крошечных щупалец, похожих на белесых червей, и двигалась зигзагами навстречу туловищу. Заменяющая кровь жидкость натекла в лужу и испарялась, окутывая моровика буро-зеленой полупрозрачной взвесью, защищающей от синекожих.
   – Копье! – рыкнул я ближайшему синьке.
   Сообразительный тролль бросил мне оружие, схватившись за топор. Отличное копье с кремневым наконечником, заговоренное. Вырезанный на древке знак Озерной Улитки поблескивает. Ну пора убивать одержимого и экспериментировать с энергетическим поглощением.
   Прыжок к пухлому тулову, впитывание окружающих миазмов, удар каменным наконечником в сердце. Головешка в последний момент пасть открыла от удивления. Протоплазменные черви-щупальца уронили ее, рассыпавшись белым порошком.
   Лоа вырвался из уничтоженного носителя и попал в расставленную мной ловушку. Его затягивало в прикоснувшуюся к мертвецу ладонь. Он сопротивлялся, оглашая астрал отчаянными воплями, заглушавшими эманации и ауры духов. Поздно, ты мой. Раньше думать надо было, на кого роток разеваешь.
   По руке отвратная айгата перетекала в грудь и район солнечного сплетения. Она ощущалась как дурно пахнущая жижа. Более мерзостной энергии мне запечатывать не доводилось. Не подцепить бы от нее какую-нибудь хворь.
   Окончание поимки вызвало сытость и гадкое послевкусие.
   Один готов, второй на очереди. Эй, в зеленом тумане, ты копье мое вытащил? Нет? Тогда я иду к тебе. Да не реви ты так в астрале, всех духов распугаешь. Эманации от тебя расходятся, точно от старейшего лоа. Вылечить сердечко пытаешься, вбухивая прорву айгаты в него? Напрасно, энергетический центр живого не лечится вот так просто, а из тебя хреновый кардиолог, уж прости за прямоту. Это не голову на место пришпандорить нитеобразными щупальцами из псевдоматерии.
   Мимо пролетел третий моровик, не вписавшийся в стену излишне близко стоящей к частоколу пустой хижины и заваливший ее. Ему деревянные балки по кумполу – что слону дробина, вон встает, но на ногах держится нетвердо, качается, словно пьяный. Анг-Джин, ты чего сотворил с практически безобидным одержимым, а, старый затейник? Шаман с кровожадной физиономией, не сводя глаз с чумоносца, сиганул вниз с обзорной площадки. Его окружала полупрозрачная раковина из айгаты, под ней собралась водяная линза. Оказавшись на земле, старикан выстрелил из линзы тоненькой струей, сжатой гигантским давлением воды. Струя резанула по обломкам тролльего жилища и располовинила моровика от плеча до паха.
   Я раньше наивно полагал, водяная техника улиточников в связке с раковиной с ног сбивает и оглушает временно. Модифицировал ее Анг-Джин в убийственную штуковину.
   Возвращаюсь к своим баранам, вернее, барану. Облако от него распространялось с повышающейся скоростью, вплотную подбираясь ко мне. Где-то тут топор валяется. Ага, нашел. Тролль его стиснул, очевидно, надеясь умереть с любимым оружием в руках. Не получится – и тебя вылечат, и меня. Рановато тебе в Серые Пределы, нет там ничего, стоящего твоего внимания, уж поверь. Хмуро, сыро и грустно, личности темные ходят, охотятся на беззащитных духов недавно почивших разумных и полуразумных.
   С одолженным у синекожего топором я ступил в зеленую мглу, расстилающуюся от второго чумоносца. Тот проворно бежал ко мне на четвереньках. Копье, пробившее грудную клетку, мотается корабельной мачтой в шторм, пасть скалится рядами кривых острых зубов. Э, с таким прикусом тебе прямая дорога к стоматологу, дружок. И ветеринару, ибо людской лекарь лечить тебя откажется, утверждаю со стопроцентной гарантией.
   По мере сближения со мной бока одержимого вздувались, и на расстоянии метров пяти из них, прорвав кожу и мышцы, выскочили покрытые шевелящимися короткими отростками щупальца толщиной в руку человека. Они шумно вспороли воздух, меня на прежнем месте не обнаружив. Попасть в использующего второй уровень боевого транса с их-то медлительностью? Ха-ха три раза.
   Удар, смещение в сторону от извивающихся тентаклей, еще удар, и башка катится по промерзшей земле. Щупальца опали безжизненными канатами, ураганно разлагаясь. Погоди, болячка ходячая, я не закончил. Приложил ладонь к горбатой спине и стал втягивать ослабевшего лоа. Абсолютно здорового, полного энергии духа запечатать нереально, надо сначала его заставить потратить айгату. Воля ослабнет, и можно брать.
   Моровик бился вытащенной на берег рыбешкой, покуда полностью не запечатался. Боевикастые ребята чумоносцы, редко кто столь яростно противится поимке. Управлять ими будет сложно.
   Облако болезненной зелени таяло, впитываясь в меня. Без поддержки эманациями создателя оно безвредно. Ну-с, приступаем к оставшемуся хулигану.
   Поправочка: оставшихся не было. Рассеченный на куски одержимый неподвижно лежал грудой осклизлого мяса, покинувшего его духа сжигала исходящая от шамана яркая аура Озерной Улитки. Покровительница племени не терпит болезни, считаясь величайшей целительницей среди старших лоа и непримиримым уничтожителем моровиков. Ее, помнится, изредка называют Истребительницей Мора. В общем, попал чумоносец.
   Ох, блин, до чего же противно. Моровиков больше ловить не буду. Лучше изучу у Анг-Джина целебную ауру, уничтожающую болячки, и примусь выжигать заразных лоа, рискнувших перейти мне дорогу.
   В сознании промелькнула шальная мысль: зачем учить, если можно запечатать саму Озерную Улитку, предварительно вызвав ее из мира духов? Она пойманных чумоносцев автоматически ликвидирует и на меня подействует благотворно, исцеляя раны и не подпуская болезни. О простуде и прочих неудобствах, связанных с сезонными перепадами температуры, забуду.
   Только хлопотно ловить покровителя племени. Тролли обидятся. Оно мне надо – из спасителя превращаться во врага народа?
   Я обвел взглядом деревню. Кроме бывшего телохранителя, угодившего под испарения протоплазменной заразы, никто не пострадал. Старик выглядел бодрячком. Судя по сверкающим глазам, его тянуло на подвиги, но он сдерживал свою кровожадную натуру.
   – Мейзо, чтоб тебя пещерный медведь отлюбил, беги помогай Бзину! – прикрикнул он на высунувшегося из шаманского жилья ученика. – Он вот-вот к предкам уйдет. Нур-Ганнак, воины на частокол! Жала продавили духовную стену и идут к деревне.
   Я запрыгнул на обзорную площадку, за мной поспешил приглушивший ауру и частично снявший защитную раковину астрального барьера старикан.
   – Сторожевые амулеты разбили, урхидлаки коршатун, – выругался шаман. – Сколько прошло, не понять. С ними могущественный шаман, и не один. Подчинить моровиков дорогого стоит, они своенравны и набрасываются на хозяина, не привязанные к нему прочными чарами.
   Анг-Джин сложил пальцы подобием спирали и пробормотал заклинание. Над селением вспыхнул призрачным светом и погас соединенный с тотемным столбом купол в форме улиточной раковины.
   – Туманная Стена в деревне нам не грозит, – пояснил он.
   Другие заглушки, подозреваю, тоже. Зато физическое проникновение вполне вероятно. И от старших лоа барьер не защитит. Одержимые пролезли же.
   Вскоре в лесу заколебались ветви кустов, и это в безветренную погоду. На открытое пространство между чащей и частоколом вышел отряд из полутора дюжин троллей. Все статные, жилистые, вооружены по высшему классу, каменное оружие у единиц, в основном сталь. Я насчитал десяток охотничьих ожерелий. Из всех выделялись двое – двух с лишним метров росту гибкий, точно лесной кот, синекожий с татуировками на лбу, изображающими черных ос в языках красного пламени, и молодая тролла чуть пониже него в длинной кожаной рубахе с разрезами на бедрах, подпоясанная ремешком. Ожерелья на ней лежали широкой полосой, скрывающей грудь. Лоб окольцовывала такая же татуировка, что и у ее одноплеменника. В обоих прослеживались общие черты, наводящие на мысли о кровном родстве.
   Тату, ожерелья… Да нас почтили визитом знаменитые Зар-Джак Восемь Ножей, вождь клана Черных Ос, и его сестра Валлана Ведьма! Интересная компания. О них я слыхал. Они герои войн за Зеркальное озеро. Воин, не имеющий равных в родном племени, и повелительница духов воздуха, исполняющая обязанности шамана. Вместе близнецы непобедимая команда. По слухам, никому не удавалось победить Зар-Джака, поддерживаемого духами Валланы. Они едва не угрохали Ран-Джакала с Гвардом в прошлой войне Огненных Жал против Водяных Крыс и Каменных Клешней.
   Твою же дивизию, послали предки противников. Сопровождающие их тролли – охранная дюжина, основная часть отряда остается в лесу и наверняка окружает деревню. И где-то затаился хозяин моровиков. Валлана, насколько мне известно, специализируется исключительно на лоа, связанных с воздухом, и элементальных духах.
   – Можете не прятаться за частоколом, я все равно вижу вас, дети Озерной Улитки, – типа поздоровалась ведьма. – Не бойтесь, я не сглажу, и в вашу сторону не полетят дротики и топоры наших воинов. Мы хотим говорить с вами.
   – Мы Черные Осы, – перехватил эстафету парламентера вождь. – Я – Зар-Джак, Владыка Восьми Ножей, хочу говорить с повелителем племени Зеленых Улиток и клана Улиткоголовых.
   Угу, владыка. Приставка «Джак» означает «малый властитель», лидер рода. Чтобы стать настоящим владыкой, нужно завоевать власть в племени, получив признание клановых предводителей.
   Старый шаман осторожно приподнялся над частоколом. Он, пожалуй, главный в деревне до выборов нового вождя.
   – Я – Анг-Джин, – представился он. – О чем ты хочешь поговорить со мной, отродье взбесившейся дикой пчелы?
   Загнул старикан. За обращение, оскорбляющее и вождя, и духа-покровителя клана, синекожие привыкли разбивать дерзким типам головы первым попавшим под руку камнем, а за неимением булыжника душить наглеца голыми руками. Обратившись так к Зар-Джаку, Говорящий с Духами подписал себе смертный приговор. Вождь Черных Ос аж потемнел от возмущения. Сестричка его, наоборот, побледнела, стискивая нервно колдовской жезл.
   – Ты зарос мхом в своем отшельничестве, старик, и не знаешь, на кого открыл пасть, – процедил главный во вражеском клане. – Спроси у своих троллей, кто такой Зар-Джак.
   – Да мне… – Шаманюга отпустил длинное заковыристое ругательство, в переводе означающее полнейшее равнодушие к титулам, положению и славе собеседника. – Ты приполз к моей деревне болтать языком, точно бык-трехлетка… – очередное виртуозное ругательство, которым я даже заслушался. Умеет старик материться, ничего не скажешь. У вождя от наглости Анг-Джина, похоже, вот-вот пар из ушей пойдет, и он скомандует штурмовать частокол. – Или пришел дело говорить? Так говори, не трать время напрасно.
   – Не пристало глупому колдуну называть вождя… – заговорила было ведьма, но шаман ее грубо перебил:
   – Мне лучше знать, как именовать твоего братца. Придержи язык за зубами, женщина, когда беседуют мужчины, не то лишишься и языка, и зубов. Думаешь, я спокойно буду лясы точить с теми, кто вселил моровиков в моих троллей?
   Твою же дивизию, шаман улиточников – тип с ярко выраженными суицидальными наклонностями. Оно, конечно, ясно, на деревню все равно нападут. Он понимает ситуацию и не отказывает себе в удовольствии костерить врагов на чем свет стоит. Шансы у нас в бою мизерны. Анг-Джин сам восстановился от комы, да систему защиты до ума довести не успел. Амулеты-накопители духовной энергии израсходованы в борьбе с сэккой, он использовал на раковину немало айгаты, пусть и частично заемной, от Озерной Улитки. Вражеские шаманы, напротив, свеженькие, лоа заготовлены ими заранее. Устроит Валлана армагеддец локального масштаба с призывом штормовых духов – и конец обороне. Ее напарничек завершит начатое ею, добив учеников верховного, сидящих в хижине шамана.
   С другой стороны, на кой Осам с нами разговоры разговаривать? Напали бы без прелюдии. Эффект внезапности потерян, диверсионная группа уничтожена. Нет, побаиваются они старикана. Слава о нем гремела задолго до рождения Зар-Джака, благодаря ему племя улиточников до сих пор существует, и относиться к старику пренебрежительно не следует. Анг-Джин испытывает врагов, провоцирует их на необдуманные действия. Гнев в бою плохой советчик, и старик, понимая слабость Ос, пытается снизить эффективность их возможного нападения.
   – Твой карманный мягкотелый пролил кровь моих соплеменников прежде, чем мы напали на селение, – зарычал вождь. – Мы вправе ответить!
   – Хочешь сказать, не Огненное Жало напало на отряд Водяных Крыс, в котором был мой ученик?
   Ну, не совсем твой. Правильнее сказать – вероятный ученик, на тот момент учившийся колдовству у верховного шамана Гал-Джина. Эх, Варк-Дан, где ты с ребятами и Алисией?
   – Клянусь памятью предков, я вырву когда-нибудь твой поганый язык и засуну тебе в задницу, хорек вонючий! От старости разум у тебя помутился, и его забрали с собой злые духи, с которыми ты беседовал долгими зимними ночами. С учеником все в порядке, он с нами, цел и невредим. Пока невредим.
   Улиточник с Осами? Проклятье, от догадок мозги закипают. Если отряд Зар-Джака таскает его повсюду с собой, то наиболее вероятны два варианта: он предатель, перешедший к врагам, либо заложник с перспективой стать угул-джас, жертвенным мясом, предназначенным духам предков. Нетрудно предположить, что мои ребята, выжившие у Лысого Холма, тоже у вождя Ос.
   Для полноценного анализа критически не хватает информации. Возможно, Зар-Джак блефует, стремясь показать, насколько крут. Как его заставить показать Варк-Дана?
   – Язык у вождя Черных Ос длинный, привык лгать под стенами чужого селения, – Анг-Джин назвал его вождем, прогресс налицо. До уважительного обращения рукой подать. – Чем ты докажешь сказанное?
   Предводитель клана жестом подал знак телохранителям. Из зарослей вытащили избитого, окровавленного синекожего в изорванной одежде. На шее у него висело ожерелье ученика, по нему и клановым татуировкам на плечах я опознал парня, ходившего со мной на ведьму.
   – Узнаешь, отрыжка слякотника? – Зар-Джак ухватил заложника за торчащий на макушке клок смоляных волос и приподнял ему голову, давая рассмотреть затекшее от побоев лицо в завитках улиточных тату, крови и сукровице. – Нет? Тогда я прирежу падаль. – У горла тролля блеснул обсидиановый ритуальный кинжал.
   – Да, – вытолкнул из себя шаман слово. – Чего ты хочешь, вождь?
   – Немного. – Тролль отпустил волосы парня, и ученика утащили прочь. – Клан Улиткоголовых богат, о том известно всем озерникам. Вынесите за ворота всю олифантову кость из закромов Бена-Джака, бобровые шкуры и половину запасов вяленого мяса, рыбы и грибов деревни. Сделаешь – и мы уйдем. Откажешься – и я заброшу через частокол голову твоего ученика перед тем, как ворота снесут мои шаманы и в селение ринутся воины с одержимыми. Они уже окружили вас и острят копья и топоры для битвы.
   Из леса показались несколько дюжин синек, вооруженных до зубов. За ними вырастали фигуры следующей волны, состоящие из прошедших не одно пекло сражения ветеранов постарше.
   При имеющемся раскладе мы проиграем, унеся в Серые Пределы минимум треть штурмового отряда Ос. Тролли второй линии увешаны амулетами по самое не могу. Хорошо постарались колдуны. Никак массовое производство оберегов наладили.
   – И выдай мягкотелого, отправившего к предкам моих разведчиков, – добавил требование вождь.
   Ну ничего себе запросы! Я рыжий разве? На счету Анг-Джина и Нур-Ганнака Ос гораздо больше, их не трогают. Ох, уж эта гибкость ума и морали синекожих. Старикана пообещали убить противоестественным способом в неопределенном будущем, меня же подавай им немедленно. Клана и покровителя я не оскорблял, а на войне убивать предки велели. Какое преступление?!
   Шаман состроил кислую мину:
   – Олифантову кость, так и быть, подарю с припасами, а на человека пасть не разевай. Поклянись кровью рода, что не причинишь вреда улиточникам.
   – Не выдашь мягкотелого – ученик останется у меня. Я сказал, – припечатал Зар-Джак.
   Проблему необходимо рассматривать с разных сторон и находить в ней возможные выгоды. Какую пользу содержит для меня пребывание у Черных Ос? Я удостоверюсь, есть ли в заложниках Алисия и ребята. Убивать меня в скором времени не планируют, я им пригожусь при переговорах с Водяными Крысами. Ран-Джакал и Гвард наверняка на хвосте этих пчеловодов-любителей. Вождь банально сбегает, поэтому и требует провизию. Не нападают они по той же причине. Вождь бережет воинов для схватки с преследователями.
   По соседству с улиточниками племя Длинных Клыков, гипотетических союзников Огненного Жала. Туда-то Осы и навострили лыжи, зуб даю. За олифантову кость и шкуры купят себе безопасность и наймутся на службу. Подобное редкость у троллей, но вполне вероятно. Воины у Зар-Джака крепкие, сам он знаменит в окрестностях Зеркального озера и в соседних племенах, слава о нем до пограничных фортов империи доходит. Его поселят на птичьих правах, естественно. В надвигающейся войне он отплатит озерникам за вынужденный побег, жестоко отплатит. Тролль мечтает о владычестве над Огненными Жалами. И местом вождя племени он не ограничится. Амбиции у синек ого-го.
   У Ос нынче основная задача – пробиться к Длинным Клыкам. До них пара дней пути. В общем, до послезавтра меня не убьют. Наверное. Зато о судьбе ребят с Алисией разузнаю, и деревня улиточников уцелеет. А дальше, глядишь, подоспеют Водяные Крысы на выручку, и обменяют Осы нас на беспрепятственный проход по землям озерников. Или сам выкручусь. О моих проявившихся способностях Жала не в курсе.
   С другой стороны, что, если Зар-Джак без проблем уйдет к Длинным Клыкам и его не догонят наши? Заложника тупо зарежут, чего синьки почти никогда не делают? Они с умом привыкли распоряжаться жизнями недругов. Итак, тупо не убьют, а прикончат с максимальной выгодой. Скажем, продадут – подарят – одолжат – нужное подчеркнуть – хозяевам племени, куда вольются. Человек – ценный заложник, с его родных синекожие сдерут солидный выкуп. Я – фигура видная у Водяных Крыс, за меня Гвард заплатит стальным оружием.
   Вариант третий, особенно популярный в случае отказа или невозможности выплачивать выкуп и на войне: принесение в жертву. Людскую кровь лоа любят чуть меньше, чем эльфийскую, и куда больше тролльей.
   Совсем мизерный шанс стать рабом. Иногда синекожие щадят пленных, за которых выкупа не вытрясешь и которые в качестве жертвы не ценятся. Гоблиноиды разные, не наделенные магическими способностями, к примеру. Я в их когорту не вхожу и, более того, ловец духов, ученик шамана. Иначе говоря, желанная жертва для духов предков и покровителей. Да на жертвоприношение с моим участием соберутся все колдуны племени с вождями кланов. Не каждое десятилетие им ловец попадается.
   М-да, перспективка грустная. Остаться в деревне того хуже. Здесь шансы на спасение близятся к нулю. В бою живым не дамся, погибну со всеми улиточниками. Кровь только пущу Осам. Итого – выбор невелик и ведет к плачевным последствиям. Погибнуть сейчас в кругу товарищей или попозже, на жертвеннике? Лучше, естественно, попозже, плюс имеются неплохие шансы на спасение.
   Может, я и до перехода к Длинным Клыкам сбегу, чем лоа не шутит? Вдруг представится счастливый случай. И своих попробую увести.
   – Анг-Джин, соглашайся, – отвлек я старика от занимательного диалога с вождем. – Я стану заложником, не переживай обо мне. Наведи Ран-Джакала на след и попроси за меня духов.
   – Кан-Джай, ты оставил разум на берегу Багровой реки? – прошептал шаман. – Ты спас наше племя от ведьмы, от проклятия из бездны прошлого и думаешь, я позволю какому-то сыну шакала убить тебя? Мы дадим бой. Неужели не понимаешь, что они нападут на деревню, согласимся мы на их условия или нет.
   – Нападать на нас им невыгодно, они не в курсе, сколько у нас воинов. К тому же нельзя упускать малейшего шанса на выживание, Анг-Джин. Честь твоя и клана сохранится, и обойдется без крови. Ты станешь героем племени.
   – Плевал я на геройство, Кан-Джай. С возрастом оно теряет смысл. Я и без того проживу отведенный духами срок.
   – Смерть неизбежна, сам понимаешь. Но если есть хотя бы крохотная возможность решить дело миром, нельзя воротить от нее нос. Поверь, я знаю, что делаю.
   Шаман пристально посмотрел на меня.
   – Все-таки зря ты не родился синекожим. Будь по-твоему. Я буду молить духов о благополучном возвращении Кан-Джая на Зеркальное озеро.
   – Клянусь кровью моего рода и нерожденными потомками не вредить улиточникам, если они согласятся выдать мне мягкотелого, принесут откупные дары – олифантову кость, бобровые шкуры, вяленое мясо и рыбу, сушеные грибы – и не нападут на меня и моих троллей, – донеслось из-за частокола.
   – Ты складно говоришь, вождь. – Пора и мне подключаться к разговору. Я встал на смотровой площадке во весь рост. – Я – Кан-Джай, Огненный Ловец Духов, отправивший твоих разведчиков к предкам. Поклянись на крови, что никто из твоих союзников не причинит вреда улиточникам. Я знаю, с тобой Лар-Джур, шаман из племени Черного Копья. Пусть выйдет к нам и тоже поклянется. Тогда я перейду к твоим воинам.
   Губы вождя растянулись, обнажив крепкие белые зубы.
   – О тебе говорят правду, Кан-Джай. Светлый ум, твердая воля. Я не могу ручаться за тролля из чужого племени. Он сам скажет свое слово. Собиратель Костей, – кликнул он, – покажись.
   Из клочков тумана, стелющегося у кромки леса, выступил бывший ученик верховного шамана Черного Копья. За прошедшие с нашей встречи полгода он изменился. Взгляд стал жестче, амулетов не счесть, за плечами сумка с вардами и колдовскими жезлами. На поясе висят кожаные мешочки с зельями и порошками. А главное – отметина шамана на лбу. Ее полгода назад не было.
   – Это ты вселил моровиков, – угрожающе прошипел Анг-Джин, покрываясь светлыми пятнами от ярости.
   Колдовской жезл с заключенным в нем духом затрясся. Спокойно, старик, спокойно, в следующий раз отомстишь.
   – Я, – гордо вскинув подбородок, согласился с обвинением Лар-Джур. Он вынул ритуальный кинжал и полоснул по ладони. – Клянусь Силой, дарованной мне предками и духом покровителем, ни я, ни мои союзники не нападут на улиточников в этой деревне, если они послушаются вождя Зар-Джака и преподнесут ему откупные дары.

Глава 3
Жертвоприношение

   Все куда серьезнее, чем тривиальное бегство вождя клана с отрядом верных воинов. Тут массовая эмиграция, переселение всего клана, в том числе женщин и детей. Стариков лишь нет. Они у троллей редкость: синьки до преклонного возраста обычно не доживают.
   Меня со связанными сзади руками под конвоем из двух мордоворотов и возбужденного успехом Лар-Джура провели через чащобу, и открылось мне преинтереснейшее зрелище. В часе пути от деревни улиточников раскинулся лагерь Черных Ос – переносные палатки из шкур, кострища и прочие атрибуты временной стоянки большого количества разумных. Рассчитывали синекожие, очевидно, на отдых до вечера, а то и вовсе до рассвета, – по темени ведь по лесу идти трудно даже с учетом лунного света, отражающегося от выпавшего снега. Вообще-то охотники при желании и ночью пройдут, но детишек тащить на себе неудобно по чащобам и оврагам.
   У малочисленных костров суетились женщины. Их мелкие отпрыски смирно сидели в кожаных сумках за материнскими спинами, не издавая ни малейших звуков и в целом маскируясь под ветошь, не мешая родительницам заниматься обеспечением питательного обеда, или, вернее, ужина. Детвора постарше сновала туда-сюда, поднося сухой хворост и всячески помогая взрослым в приготовлении трапезы.
   На стоянке примерно полторы сотни синек, не считая малолетней мелочи. Мужиков, значит, под селением около сотни, итого две с половиной – три сотни проблем для озерников. Троллы в бою мало уступают мужьям и братьям, хотя прекрасную половину синекожего народа обычно к боевым походам и штурмам не допускают. Они детей должны беречь.
   У кого ни глянь – топоры и ножи, некоторые особо рослые представительницы женского пола, на таковых не очень-то и похожие, с тяжелыми охотничьими копьями. Девичья рота охраны. Стерегут жен вождя, их у предводителя клана-племени сколько его душе угодно. Ставлю сапоги, тот большущий шатер принадлежит гарему Зар-Джака. У входа дежурит парочка индивидов мрачного вида. И не скажешь, что женщины, до того мускулистые и здоровые, в шрамах и воинских татуировках. Охотничьих ожерелий не хватает, а так вылитые синие воители севера Ксарга.
   А это что за… и слова сразу не подберешь. В центре стоянки, возле переносного тотемного столба из обсидиана, изображающего темный шип, клетка из толстых деревянных прутьев, покрытая сверху шкурами, на коих нарисованы колдовские знаки астрального барьера. На прутьях то же самое в уменьшенном размере. Компактный многослойный духовный барьер, накачанный энергией лоа и воздушных духов по самое не могу. Внутри смутно угадываются сидящие фигуры. Конструкция парит в воздухе. Точнее, парит в метре над землей существо, на чьей спине клетка находится. Эдакий серенький скат, колеблющийся маревом, словно состоящий из дыма. В нем периодически мелькают движущиеся чернильные буркалы – недобро так мелькают, плотоядно поглядывая на окружающих. И волнами от него расходится холод Серых Пределов.
   Нет, ну ничего себе. Припахали лоа к общественной работе, ломовой лошадью назначили и сторожевым песиком. Какой же мощности чары, наложенные на него? Удержать духа от соблазна поживиться живыми – задача трудновыполнимая. Он постоянно голоден, и чем голоднее, тем яростнее отстаивает право на пропитание. Представлять не хочется, чем его кормят и какова периодичность кормежки.
   А лоа-то непростой. В нем четко чувствуется элементальная составляющая, причем воздушная. Неужто зверек Валланы Ведьмы? Похоже на то. Я ему и названия не нахожу в памяти. В общую классификацию он, разумеется, вписывается.
   Лар-Джур сноровисто открыл дверку, предварительно прочитав шепотом заклинание, и меня без амулетов, меховой накидки и рубахи затолкнули внутрь. Вслед бросили лохмотья от волчьей шкуры. Мол, на, грейся.
   Тем самым вы, парни, подкинули весьма неплохую идею. Путешествовать нам пару дней. За них вы обязаны заботиться о жизнеобеспечении важного заложника, дабы он не скопытился ненароком от жажды и прочих прелестей экстремального турпохода. Кто-то обязательно войдет сюда. Учитывая барьер, возможно, этим кем-то окажется ведьма, заведующая, насколько я понял, скатом и барьером. И уж тогда я сделаю ход.
   Акела, друг пушистый, лишь бы ты не выбрался из ямы, куда пришлось тебя заманить при моем уходе из деревни. Прости, дружище. Пойдешь меня искать – напорешься на колдунов и воинов Ос, оно тебе надо? Оно нам надо?
   Мутное марево барьера осталось позади с моим вхождением в летающую тюрьму. Внутри меня увидеть совсем не ожидали.
   – Сандэр! – На шею мне бросилась бы, кабы не опутывающие щиколотки кожаные ремни, дочь Гварда.
   Вижу, ты очень рада меня лицезреть, я тебя тоже. Радость длилась секунду, потом сменилась смятением:
   – Как…
   – Обыкновенно, – изобразил я улыбку. Нет, я действительно рад видеть девушку, но почему кроме нее в клетке не мои орлы, а жмущаяся к углу фигурка не пойми кого, закутанная в ветхую шкуру наподобие выделенной мне щедрым колдуном для сугрева? – Решил тебя проведать. Наши где?
   На красивом личике девушки смятение перешло в отчаяние.
   – Нас с Варк-Даном держали в клетке. Его увели совсем недавно. Раненых Полга и Крама на стоянках держат в шатре ведьмы.
   – А остальные? – Я бухнулся на пол рядом с Алисией.
   – Они… их… – Девушка уткнулась мне в плечо, всхлипывая. – У тотемного столба…
   – Понятно. Можешь не говорить.
   Сволочи. Шор-Таза, Гража и других ребят принесли в жертву. Зарезали, будто скотину, окропив кровью алтарь предков, призвали духов, и те выпили из них жизненную и духовную энергию, лишив возможности уйти в Серые Пределы к праотцам.
   Чего уставился? Радуешься, сука? Любуешься трофеем? Хрен тебе, а не жертвенное мясо и заложники. Я выйду отсюда и доберусь до твоей глотки, Лар-Джур, клянусь своей жизнью и посмертием. Тебе не жить! И тебе, и той проклятой ведьмочке, сестре Зар-Джака. Думаешь, победил, и я в твоей власти? Ограничил призыв духов крепким астральным барьером, не пропускающим малейшие истечения энергии и фактически полностью ограждающим нас от внешнего мира, и считаешь себя в безопасности? Да, шаман в клетке не поколдует, духи его не услышат. И маг бессилен, барьер вытягивает айгату из разумного.
   Ловцу духов не нужны ни магическая энергия, ни призыв духов. Его оружие находится в нем. Рано или поздно ты откроешь дверку, создав брешь в этом проклятом астральном мешке, и тогда мы посмотрим, чья возьмет.
   – Сандэр, – Алисия отодвинулась от меня, насколько позволяли путы, – успокойся, прошу тебя.
   А я спокоен, как удав. Почти. Не бойся, я в полном порядке. Вдох – выдох, вдох – выдох. Уже успокаиваюсь. Главное – не глядеть в сторону того сучьего потроха, гуляющего снаружи с костяным жезлом. Я спокоен, я абсолютно спокоен. Водная гладь пруда, листики, падающие на нее, безветренная погода, разноцветные камешки на дне водоема моих мыслей и чувств. Так учил сэнсэй на карате в мире под названием Земля? Вроде того.
   – Все нормально, – фокусируюсь на девушке. – Там кто у нас в углу пытается сквозь прутья протиснуться?
   Я кивком указал на очередную жертву тролльего беспредела. Из-под меховой ветоши выбивались черные спутанные волосы. На синекожего не похоже, габариты не те. Судя по фигуре, то ли человеческий подросток, то ли женщина. И точно, вон изящная ножка показалась и тут же исчезла под лохмотьями. Обувь-то необычная, сапожок из мягкого зеленоватого материала, напоминающего… блин, что он напоминает? Растительное что-то. Ножку словно обернули листом лопуха.
   В империи ничего подобного не носят, сапожники с кожей привыкли работать, деревяхой на крайний случай, не с листьями. Эльфийская обувь. И кто ее носит? Правильно, длинноухие, обитающие на северо-востоке Ксарга. Светлые эльфы. Серые на человеческую перешли давно.
   – Натиэль, – подтвердила мою догадку дочь Гварда, назвав эльфийское имя. – Она из Эладарна, попала в плен к Огненным Жалам.
   Далековато до государства длинноухих от Зеркального озера. Каким, интересно, образом она очутилась у Зар-Джака? Общих границ с эльфами у озерников нет, походов на своих извечных врагов тролли в последние полгода не организовывали.
   – Она помогала Стражам Границы разыскивать преступника на землях синекожих, – ответила на мой невысказанный вопрос Алисия. – Ее отряд угодил в засаду. Мужчин перебили, а ее подарил вождю Огненного Жала шаман Лар-Джур.
   Ситуация проясняется, да не совсем. Преступники у эльфов бывают примерно раз в столетие, до того законопослушный народ, обожающий своего короля. Допустим, такого уникума и собирались выловить в лесах троллей. Нет, это же надо попереться на территорию этнических врагов. Не в себе явно был нарушитель королевского спокойствия. Либо очень умный, либо дурак. И нарвались ребята на Собирателя Костей. Вот тварь, не могу о нем спокойно думать. Нарвались, значит, на гуляющего по родным землям Лар-Джура, и тот от доброты душевной – а вероятнее, для налаживания связей с руководством соседнего племени – подарил девчонку союзному вождю. Нестыковочка. Не граничит Черное Копье с эльфами.
   Ладно, на досуге обдумаю. Девчонка, как ее там, Наташка вроде, в контакт вступать не спешит, и я ее понимаю. Натерпелась, поди. Ну мне оно и хорошо, спокойнее. Спать хочу. Боевой транс заканчивается, надвигается откат, и скоро станет не до разговоров.
   – Алисия, посплю немного, – предупредил я и провалился в сон.

   Проснулся я от резкого толчка. Несущий клетку лоа попал в воздушную яму.
   Ночь опустилась на лес. Свет белой луны серебрил свежевыпавший снег, превращая лесной пейзаж в зимнюю сказку со старых открыток. Жаль, сказка, в которую мы попали с Алисией, не добрая.
   Наст похрустывал под стопами пробирающихся через сугробы троллей. Впереди, по бокам и сзади взрослые воины, молодежь в разведотрядах на расстоянии до километра от основной массы переселенцев. Окруженные защитным кольцом воинов, шли женщины, несущие детей, и больше дюжины пленников с тюками. В них уложены шатры, нехитрая утварь и еда. В хвосте плелись раненые. Из-за полутьмы за мутным маревом барьера не различишь, кто из них мои ребята.
   Шаман и ведьма в центре, по бокам от воздушного ската. На них внутренняя защита беженцев. За ними – пассии вождя в кольце мужеподобных охранниц. Зар-Джак, должно быть, впереди, как и положено предводителю клана и великому воину.
   – Давно мы двинулись? – спросил я у сонной Алисии.
   – С темноты, – зевнула она. – Близится полночь.
   Чего не сделаешь ради скорейшего ухода. Ночью в аранье опаснее, чем днем, идти труднее, за коряги цепляешься, зверье подстерегает. Правда, синькам толпой зверья не бояться. С пути оравы троллей и махайр предпочтет сойти, наблюдая за потенциальной добычей с безопасной дистанции.
   Выследить целый клан несложно, сложнее застать врасплох. Наверняка сторожевых духов выпустили прошерстить ближайший лес во избежание сюрпризов. Спецы уровня Трон-Ка, мастера теневого колдовства, пройдут незамеченными. Простых воинов и животных, контролируемых зверомастером, обнаружат. Я бы на месте Ос постоянно сканировал местность на наличие и чар, и духов, и живности. Зуб даю, так они и делают.
   Осам невыгодно проходить по землям улиточников. Огненные Жала граничат с Длинными Клыками, почему они не ломанулись прямо к ним? Решили обойти, подвергаясь опасности. Видимо, озерники предусмотрели возможность побега и выставили бойцов на границе. Иного объяснения не нахожу.
   – Алисия, вас хоть кормят?
   – Раз в день, утром.
   Значит, будем ждать утра и надеяться на лучшее.
   В полночь клан остановился на отдых у Кроведрева. Шатров не ставили, только тотемный столб установили напротив священного растения синек. В лунном свете кора казалась пронизанной красными прожилками, точно обнаженными кровеносными сосудами.
   Испокон веков сюда приходят поклониться духу леса. На новолуния здесь приносят жертвы для умилостивления живущего в дереве лоа. Диких коз, оленей, буйволов обычно режут, обрызгивая ствол и распевая шаманские ритуалы. Поскольку святыня расположена на землях улиточников, в основном они ей и оказывают знаки внимания. Шаманы озерников раз в год, на Праздник Леса, сходятся к Кроведреву и выражают духам почтение.
   У корней Лар-Джур сложил круг из камней, в него поместил жертвенник – плоскую каменную плиту в темных разводах. Узнаю этот ритуал. Двойное жертвоприношение, связывающее разных духов. Заручиться поддержкой лесного владыки решил, сволочь, для запутывания следов и избавления от преследования.
   Достав из заплечной сумки погремушки и бубен, шаман с ведьмой принялись танцевать вокруг святыни улиточников, оглашая окрестности заклинательными завываниями. Они будили древесного духа.
   Медные колокольца на щиколотках и запястьях Валланы Ведьмы звенели, сливаясь с буханьем бубна и голосами колдующих в потустороннюю мелодию. Звуки возносились в ночное небо, к луне и звездам, заполняли застывший лес, показавшийся вдруг неприятным и враждебным. Ветви зашумели, задвигались, отвечая на призыв.
   Из задних рядов приволокли пленника. По зеленым волнистым татуировкам я узнал в нем тролля племени Каменных Клешней, давнего врага Огненного Жала. Синекожего бросили на жертвенник, удерживая за руки, и Лар-Джур точными взмахами рассек ему сухожилия на предплечьях и щиколотках.
   Я хотел бы навсегда забыть о происходящем или хотя бы не смотреть на жертвоприношение. Словно кто-то сжал голову тисками, не давая отвернуться и закрыть глаза. Астральный барьер, окружающий клетку, не должен пропускать эманаций духовных сущностей, твердил я себе. Рассудок отказывался верить совершающемуся, а веки все не опускались.
   Шаман не стал наносить смертельного удара в сердце и перерезать глотку несчастному. Он просто отступил от жертвенника, как и отпустившие руки угул-джас воины. Тролль Каменных Клешней кричал, выл от боли и ужаса, корчился на камне в попытках сползти на землю, будто прикованный к камню невидимыми цепями.
   – Придите и примите нашу жертву, предки! – воскликнули колдун и ведьма синхронно, воздев руки к потемневшим небесам.
   Сначала ничего не происходило. Синекожие, включая жертву, замерли. Потом тишину взорвал вопль обреченного пленника. Его тело ломало, выворачивало в суставах. На груди, животе и голых ногах возникали длинные кровоточащие борозды. Точно некто незримый полосовал его острыми когтями. Неестественно изгибавшиеся конечности сминались под пальцами явившихся на пир невидимок, кровяные дорожки размазывались у ран и исчезали, слизываемые жадными языками.
   Порезы постепенно расширялись. Превращаемая в изорванные лоскуты кожа слезала вместе с плотью, открывая внутренности и кости.
   Тролль замолчал. Вылезающие из орбит окровавленные глаза застыли, широко распахнутый рот медленно закрылся. Жертва умирала, отдавая остававшиеся крохи жизненной энергии пожирающим ее убийцам. С последним выдохом пиршество завершилось, и пленник остался лежать грудой растерзанной плоти.
   – Предки приняли жертву! – возгласил проклятый шаман, ему исступленно вторила ведьма.
   Клан разразился радостным криком, больно ударившим по барабанным перепонкам. На несколько секунд я оглох и не услышал сказанного позже Лар-Джуром, очевидно, приказавшим привести другого пленного.
   Из возбужденной толпы воины приволокли избитого, неспособного идти из-за переломанных голеней великана в набедренной повязке, со шрамированной наподобие змеиной чешуи кожей. С большим трудом я опознал в гиганте Полга Змеиную Шкуру, парня из моего отряда. Подрезанных сухожилий Осам показалось мало, они раздробили колени и сломали ему ноги и руки в локтях, полностью лишив возможности передвигаться. Лицо – сплошной кровоподтек. Ему спилили клыки, унизив. Тролль без клыков отщепенец, его не примут после смерти предки, и ему суждено скитаться по Серым Пределам, покуда бездомный дух не поглотят старшие лоа.
   Ублюдки! Я убью вас. Выпью айгату из ваших колдунов и ведьм, сожру их жизни и обреку вас на страдания. Вы унизили и убили моего товарища, доверившегося мне, обрекли на погибель без достойного посмертия. Вы заслужили худшую участь, и я обещаю, что сдержу слово. Все, кто сейчас кричит, насмехаясь над покалеченным Полгом, тычет в него пятками копий и забрасывает его камнями и комками мерзлой земли, кто плюет в него, не боясь очутиться на месте угул-джас, – бойтесь, ибо я приду за вашими жизнями, и горе тем, кто не укроется в Серых Пределах до моего прихода. Я, Сандэр Валирио по прозвищу Кан-Джай, клянусь в этом моей жизнью и моим посмертием. Пусть разрушатся горы и высохнут океаны, но месть моя свершится.
   Так было давно, и так будет впредь.
   Змеиную Шкуру привязали кожаными ремешками к стволу Кроведрева, чтобы он не упал, и опять Лар-Джур и Валлана закружились в призывательном танце, завывая на все лады заклинания и бряцая бубном и колокольцами. На сей раз они пробуждали ото сна лесного духа. Выкрикивали его тайное имя, величали Владыкой Леса и предлагали принять жертву, испрашивая благоволения и беспрепятственного прохода к землям Длинных Клыков.
   Лоа вскоре откликнулся. Деревья зашумели ветвями, заскрипели, складывая звуки в слова забытого тысячелетия назад, в пору юности Лантара, древесного языка. Привязанный к святыне троллей Полг замычал – ему еще и язык вырезали, твари, – и задергался, со страхом озираясь. Десятки лет, с приходом к власти на Зеркальном озере Водяных Крыс, духу Кроведрева не приносили в жертву разумных. Он и забыл, каков вкус синекожего.
   Гибкие ветви оплели мечущегося тролля, из последних сил старающегося освободиться, даже понимая, что шансов вырваться из ремней нет. Растительные плети сжали его, вышибив воздух из груди и врезавшись в тело. Змеиная Шкура погружался в неохватный ствол. Беззубый рот открылся в немом вопле, налитые кровью глаза смотрели на меня через просветы в прутьях клетки.
   Кора неспешно покрывала воина, распространяясь от спины. Древесный дух вбирал жертву в себя без остатка. Ему требовались и дух и плоть. Лесной Владыка питался ими испокон веков, точь-в-точь развившийся в полуразумную форму хищный гворн, выведенный темными эльфами для борьбы со светлыми собратьями.
   На стволе какое-то время багровел деревянный лик тролля. Спустя минуту и он растворился в пронизанной алыми прожилками коре. Плети ветвей, сдавливавшие жертву, с тихим шорохом разошлись, ничего не оставив от жертвоприношения.
   – Лесной дух доволен! – возвестил Лар-Джур. – Он не поможет врагам выслеживать нас! Хотите ли вы помощи от Владыки Леса?
   Всеобщий гул сотен радостных голосов послужил шаману согласием.
   – Чтобы помочь нам, Лесной Владыка требует еще жертвы! – громогласно заявил шаман. – Плоть и кровь аллирской ведьмы удовлетворит его! Приведите длинноухую!
   Вот он, мой шанс.
   Соскальзываю в теплую темноту телесности и тут же выныриваю из нее, испытывая ставшую привычной легкость. Нужно успокоиться. Ярость уходит порыкивающим зверем в глубины подсознания, откуда доносятся мольбы о помощи и стоны. Запечатанные духи? Какой помощи они просят? После разберемся.
   Валлана Ведьма подошла к клетке с двумя телохранителями Зар-Джака. Боится, и правильно. Прочтя короткое заклинание, она проникла сквозь барьер и отворила дверку. В проход первой шагнула охрана, вставшая по бокам от сестры вождя. Молча тролла указала сопровождающим на съежившуюся в углу эльфийку, затем, передумав, велела привязать мне ноги ремешком к прутьям.
   Умная девочка. Вовремя сообразила, что я могу буянить, воспользовавшись моментом. Один отвлечется на длинноухую, второго прибью или еще какую пакость сотворю. От ловца духов жди чего угодно, верно? Постараюсь не разочаровать венценосную особу.
   Отстраненно наблюдаю за приближающимися громилами. Оба выше двух метров, в плечах косая сажень. На широких кожаных ремнях в ножнах стальные кинжалы и метательные топорики. У организма справа аж пять штук топоров, в том числе дварфская секира с удлиненной рукоятью за плечами. Красавцы, генофонд тролльей нации. Их единственная ошибка – беспечность. Они сочли пленника-человека измотанным, опустошенным из-за высасывающего айгату барьера и не видят во мне серьезного противника. Железошкурого с мечом следует опасаться. Я же, по мнению синек, безоружный мягкотелый. С таким и безымянный синекожий подросток справится.
   Они не подозревают о моих истинных способностях. Да, духовной энергии у меня мало. Пребывание в клетке отняло ее жалкие крохи, поселив усталость в мышцы и сонливость в сознание. Зато я умею при необходимости пользоваться жизненной энергией, преобразуя ее в духовную. Нормальный маг, у которого запасы айгаты выше жизненных, только по глупости либо из желания умереть применит мощные чары.
   Пусть я проваляюсь без сознания седмицу-две, однако выберусь отсюда и вытащу ребят. Вами займусь позднее, Черные Осы, и вы пожалеете, что предали хороших, добрых Водяных Крыс и решили взять в плен наших воинов.
   План побега сформировался в минуту вступления в клетку.
   Синька наклоняется, протягивая ко мне ручищи с ремнем. Второй следит за нами в двух шагах, растопырив пальцы для захвата. Ну-ну, поглядим, насколько прыткие воины охранной дюжины Зар-Джака. В боевой транс вы не впали, готовясь иметь дело с почти обыкновенным человечишкой.
   Хватаю за предплечье нагнувшегося тролля левой рукой, правой выдергиваю из-за пояса на животе большущий кинжал. Клинок в локоть длиной молниеносно рассекает просторную кожаную рубаху вверх, к жилистой шее телохранителя. У горла синекожий свободной рукой блокирует восходящее движение, я надавливаю вниз. Острая сталь имперского кошкодера легко погружается в грудную клетку.
   Всхрипнувший противник оседает на пол и валится на меня не без моей помощи, заслоняя от ретивого напарника. Нет-нет, не так быстро. Смерть не конец твоих мучений. Дух синьки горным потоком течет по руке в район солнечного плетения, даруя тепло, точно я на мгновение полностью ушел в телесность, и наслаждение, граничащее с эйфорией.
   Секунда – и принудительное духовное переселение завершено.
   А напарничек безвременно почившего уже рвется к моему бесценному телу. Время – замедление. Он разворачивает за плечи труп соратника, я реагирую соответственно. Позаимствованный у мертвеца топорик летит в синюю напряженную харю. Отклонившись, воин ухитряется пропустить мимо снаряд, и это с такого малого расстояния. Ловкач, реакция превосходная. Да только за топором запоздало заметил кинжал, не успел отбить ножом, и клинок вонзился ему под ребра в район желудка.
   Переходить в ближний бой нежелательно. Даже смертельно раненный тролль за оставшиеся секунды жизни способен отправить врага на тот свет.
   Один за другим посылаю в него два метательных топорика. Благо у мертвого топорщика их достаточно, чтобы вооружить целый отряд. Летящий впереди отскакивает от выставленного ножа – уклоняться с кинжалом в брюхе неудобно и болезненно, – следующий втыкается в выпуклый лоб и раскалывает череп.
   Дух синьки выскользнул из погибающего тела и попался в ауру ловца, впитывающую на полную катушку духовную энергию. Он попытался уйти, и его затянуло. На поимку понадобилось около секунды. Результат не ахти, но от соблазна запечатать свеженького лоа я не удержался.
   Ух ты, а ведьма и не собирается улепетывать. Встала в боевую стойку, выставив перед собой деревянный жезл, похожий на идола с копной чернявых волос на макушке, и беззвучно шепчет заклятие. Смелая самоуверенная дура, погубившая моего товарища.
   Энергия переполняет меня. Скудный запас сменился необъятным морем. Кажется, вот-вот я взорвусь от перегрузки. Демоны побери, до чего же приятно ощущать себя могущественным существом!
   Бросаюсь к лежащему трупу и, вцепившись в него железной хваткой, швыряю в Валлану. Я просчитал ее с момента знакомства. Сильная повелительница воздушных духов, побывавшая в десятках битв, победившая многих врагов, не струсит передо мной и примет бой. Это основа моего плана. Захватить тебя и требовать прохода – такова цель.
   Мертвяк наткнулся в воздухе на невидимую преграду и упал возле ведьмы. Воздушный щит из айгаты, правильно я учуял дуновение прохладного ветерка вокруг троллы. Сферический барьер, отражающий физические атаки. Идеальная защита от метательных снарядов, да и в ближнем бою бесценная штука. Плохо, недолговечная, зависит от количества энергии колдующего и, как правило, не позволяющая сосредоточиться на параллельном колдунстве. Охранного духа у себя держать выгоднее, стационарная стеночка из него получится, а щит – так, на крайний случай. Рефлекторно сферу применила, видать.
   Я тоже рефлекторно кое-что могу. Ну не совсем рефлекторно.
   Тень – продолжение моей духовной сущности. В ней живет минимум один теневой дух, рожденный там и управляемый волевым усилием. Для более сложных взаимодействий с массой теневиков нужно входить в транс, ритуалы проводить призывательные, а для контроля «родных» духов необходима воля, основа всякого колдовства.
   Бал-Аром дух, обитающий в его тени, воспринимался как часть тела.
   Отбрасываемый в лунном свете на прутья клетки темный силуэт бесшумно заскользил к ведьме. Он астрален, физические преграды ему нипочем. Воздушная стена? Не смешите, она ведь прозрачна. Сблизившись с Валланой, дух слился с ее тенью и начал разрушать структуру ауры, интегрировавшись в нее. Проклятие ослабления, Увядающая Смерть. Физически разумный начнет чахнуть через денек-другой. Энергетическое истощение наступает в течение нескольких минут, а управлять колдующий становится неспособен с первых мгновений действия чар. Из-за возникшей в ауре дыры, куда утекает энергия, точно вода из ванны, нарушается связь потоков и теряется контроль над ними.
   Как правило, накладывается проклятие посредством предмета жертвы, носящего остатки ее айгаты. К примеру, над рубашкой обреченного проводится ритуал, потом рубашечка подбрасывается цели, и при надевании разумный попадает под действие колдовства. Ежели используется кровь, дело упрощается многократно. Шаманы защищаются от проклятия простейшими оберегами, да только на теневых духов сложно смастерить подходящий амулет. Принцип защиты обыкновенных оберегов в блокировании ауры от вредоносных чар определенного вида. Это типа прививки от конкретной болезни. Панацеи от всего не существует. Тени же накладывают проклятие, внедрившись в духовное тело и миновав узконаправленную защиту. Уберечься возможно, имея заточенный против теневых духов амулет, что могут позволить себе самые могущественные колдуны, специализирующиеся на обнаружении скрытых чар. Потому теневиков и боится большинство шаманов.
   Все, финита. Валлану перекосило от ненависти, она попятилась к выходу. Почуявший неладное братец кинулся к ней с ритуальными ножами наготове. Козырные ножички, обсидиановые, ими поражать живую и не совсем силу противника удобно.
   Метательный топорик пробил ступню троллы, раскрошив кости. Синекожая взвизгнула. Я оказался ловчее и перехватил ее за талию, приставив нож к горлу. Что сделаешь, ведьма? Правильно оценившая ситуацию повелительница воздушных духов замерла, раздувающимися ноздрями вдыхая бывшую недавно податливой стихию.
   – Назад! – гаркнул я подскочившему Зар-Джаку.
   Молодец, послушный тролль. Жаждешь со мной рассчитаться? Тебе представится такая возможность, когда Алисия и Крам будут в безопасности. Не струсишь – сойдешься со мной в поединке.
   – Отпусти ее, – прорычал синекожий.
   Шаман за ним обратился в подобие статуи с шевелящимися губами. Штурмовать клетку лоа планирует? Не нравится мне, как мое временное жилище окружили плотным кольцом воины, наставив на нас копья и дротики.
   – Приведите ко мне пленных и не вздумайте колдовать. Сталь острая, вмиг снимет башку твоей сестры.
   – Каких пленных? – не сводил с нас взгляда предводитель Ос.
   – Всех, – осклабился я. – Не шути, вождь. Я сам пошутить люблю, но некоторых шуток не понимаю, особенно плохих, и реагирую на них неадекватно.
   Предостережениям Зар-Джак внял. Подозвав телохранителя, распорядился, и тот исчез в толпе.
   Осы пропустили к клетке цепочку угул-джас. Побитые, покалеченные пленники хромали ко входу в нашу передвижную тюрьму. Я насчитал шестерых Каменных Клешней, пятерых улиточников и столько же троллей из мелких племен. Стоп, кто там в середине? От них веет Серыми Пределами.
   Ах, Лар-Джур, чудак на букву «м». Так и не понял, что я определяю принадлежность духов не хуже продвинутого шамана, удостоенного отметки-благословения предков. Вселил в некоторых пленников лоа и радуется – мол, зайдут они в клетку и нападут сзади на меня. Судьба союзницы его вряд ли волнует. На войне без убитых не бывает. Умрет заложница, и он свалит ее смерть на взбунтовавшегося мягкотелого, да простит ли ему профессиональную халатность вождь?
   – Лар-Джур, убери одержимых, иначе подохнешь от ритуального ножа Зар-Джака, – предупредил я.
   Глава клана одарил колдуна тяжелым взглядом. Тот скривился, прогундосил что-то под крючковатый нос, и из цепочки пленников выступили шестеро индивидов, внешне неотличимых от обычных синек. В кровоподтеках, ссадинах. Типичное жертвенное мясо.
   – Заходите в клетку. – Я отошел от входа.
   С надеждой поглядывающие тролли быстренько набились в передвижную тюрьму, ставшую летающей крепостью, и, невзирая на ранения, выстроились в круг. Вооружились топорами и ножами убитых охранников ведьмы. Особо покалеченные, неспособные сражаться синьки разместились в центре клетки, отвязав девчонок от прутьев. Круговую оборону заняли. Скалясь поломанными зубами и кровоточащими деснами на врагов, они рычали то ли от радости, то ли от удовольствия вновь взять в руки оружие.
   Последний вошедший прикрыл за собой решетчатую дверцу и предусмотрительно запер ее подобранной по дороге палкой.
   – Прикажи лоа взлетать и уносить нас отсюда, – сказал я ведьме.
   – Не могу, – заупрямилась Валлана.
   – Можешь. – Из-под лезвия по горлу скатилась капелька крови. – Колдовать не можешь, а повелевать вполне в состоянии.
   Любые чары основываются на духовной энергии и воле. В ведьминой ауре хаос и опустошение. Лишь воля не ослабела. От нее зависит возможность командовать лоа.
   – Ты… – Голос троллы задрожал от гнева. – Мой брат найдет и убьет тебя, где бы ты ни спрятался.
   – Очень надеюсь на скорую встречу, – зло ухмыльнулся я. – Поднимай духа, живо!
   Ты же умная женщина, понимаешь, чем аукнется для клана твоя гибель посреди стоянки. Житель Серых Пределов озвереет и, избавленный от контроля, накинется на желанную добычу в стремлении заглушить извечный голод. Тогда только Лар-Джур даст ему отпор, и то не факт. Вдруг он решит, что дело проиграно, ставка прогорела, и удерет, оставив род беззащитным против ярости старшего лоа? Спасать кого-то, кроме себя любимого, не в его стиле.
   Тролла издала нечто среднее между рыканьем, вздохом и оханьем. Так-то лучше. Уйми злость – и за работу.
   Повинуясь воле хозяйки, сухопутный скат взмахнул призрачными крыльями-ластами и взлетел метров на десять. Синьки внизу заулюлюкали, потрясая копьями. Кто-то из молодежи замахнулся дротиком. Идиоту вовремя вправил мозги вождь, отобравший острую палку и сломавший ее о черепушку чересчур агрессивного подданного. Телохранители активно объясняли народу – мол, нельзя замахиваться на святое, сестру Зар-Джака то есть, и ее воздухоплавающего зверька, и отбирали рослых воинов с отметинами-татуировками в группу преследования.
   Шаман размахивал граблями, творя пассы. Чего он удумал – непонятно, дирижер дикарский. А, велит одержимым бежать по нашему следу. Ишь, преобразовываются, встав на четвереньки. Кого он вселил в синекожих? Духов звериных?
   Думаю, он и птичьих лоа пустит за нами в погоню. В небе никто не узнает, кто стал причиной смерти сестры предводителя Ос. Уж о свидетелях Собиратель Костей позаботится, направив карательный отряд. Вождь от горя возжаждет мести, управлять им станет легче. Ради мести тролль пойдет на многое, в том числе на расставание с собственной жизнью.
   – Летим на восток, к озеру. – Я подкрепил приказ ощутимым надавливанием на горло ведьмы. – Пусть лоа не жалеет сил.
   Застонавшая от бессильной злобы Валлана передала приказ скату. Поднявшись над кронами деревьев, он неуклюже развернулся в сторону едва светлеющего горизонта и в ускоренном темпе замахал трепещущими плавниками.

   – Кан-Джай, за нами погоня, – сообщил сидящий у клеточной стенки Крам Кровавый Ручей.
   Из троллей, отправившихся с островного озера охотиться на древнюю сэкку, он единственный выживший. Ему сломали руки и ноги, спилили клыки, чтобы и не помышлял о побеге и сражении, а он все равно не утратил надежды, что когда-нибудь, выздоровев, ринется в гущу битвы и, окровавленный, с головами поверженных врагов на поясе и клыками того, кто лишил его зубов, уйдет к предкам.
   Не имея возможности драться, он следил за обстановкой в лесу и в небе. Глаз ему хотя бы не выкололи. Зрение у него и в прошлом и сейчас зоркое, чего не скажешь об остальных вызволенных из плена синекожих.
   – Вижу, Крам, вижу, – всмотрелся я в колышущуюся аранью под нами.
   И часа не прошло спокойного полета, как внизу стало твориться нечто странное. Верхушки деревьев колебались, словно от мощного порыва ветра. Ветер этот дул ненормально, узкой полосой, наводя на мысль о скрывающихся в ветвях преследователях. Снег обрушивался на них с веток, создавая маскировку.
   Они двигались невероятно быстро. Тролли, знатоки древолазания, и обезьяноподобные ургхары и вполовину не так стремительны. Подозреваю, гонятся за нами одержимые Лар-Джура, ориентирующиеся по следу из остаточных эманаций летающего ската.
   И сколько они еще будут прыгать с дерева на дерево, точно мартышки-переростки? До самого озера? На берегу секреты Водяных Крыс засекут неприятелей. Допустим, воинов рассеют шаманские выкормыши. Дальше в воду ведь не полезут. Там ихтианы с дедушкой Тлансом зададут им жару. Напоенная Силой божества Дагона водная магия Глубинного Жреца – штука убийственная для любого существа, будь то синька либо обезумевший лоа.
   До Зеркального озера, по моим прикидкам, часов пять полета. На востоке звезды бледнеют, красная луна закатилась за горизонт. Рассвет близится. С ним одержимые поубавят прыти, сонливость их одолеет. Конечно, старшие духи запросто не уснут, но наверняка отстанут от нас.
   Скат тоже скорость потеряет, в этом минус надвигающегося дня. Ничего, переживу. В воздухе мы в относительной безопасности. Шаманские гончие вроде бы летать не умеют и нас не достанут.
   А что за непонятность образовалась в километре от ската? Похоже на метель в уменьшенном масштабе. Движется в нашу сторону и страшно не нравится никому из присутствующих, кроме сидящей в уголке ведьмы. Ишь, с какой надеждой во взоре глядит.
   – Сандэр, – Алисия указывала на постепенно приближающуюся к летающему скату аномалию.
   – Понятия не имею, какую гадость задумали тролли, – честно ответил я. – Никогда с таким не сталкивался. Думаю, Собиратель Костей пакость подстроил, больше некому у Ос колдовать. И с ними я бы предпочел не соприкасаться. Эй, Валлана, знаешь, что там вихрится?
   Ведьма оскалилась. Руки-ноги у нее во избежание неприятностей привязаны к прутьям в том же углу, где находилась бедная эльфийка, сейчас напряженно наблюдающая за метелистым чудо-юдом. Из-под вороха ветоши, в который она укуталась, будто Гюльчатай скрывая лицо, выбивались смоляные спутанные волосы да виднелись тонкие бледные пальцы.
   – Ваша смерть, – закатилась хохотом тролла и осеклась, захрипев под натиском моих рук на ее горле. Я ослабил хватку, чтобы не придушить сестру вождя. Едва смогла дышать, она выдавила: – По-твоему, я боюсь смерти, Кан-Джай? Убей меня, не отказывай себе в удовольствии насладиться агонией врага. Мне плевать!
   В подтверждение своих слов она плюнула. Я увернулся. На втором уровне боевого транса это легко.
   – Убью, не волнуйся. Не надейся уйти в Серые Пределы. Знаешь, кто такие ловцы духов? Я поймаю тебя, как только умрешь, и запечатаю навеки. Ты не воссоединишься с Черной Осой, вашим поганым покровителем, а будешь служить мне. Не играй, ведьма. Будешь послушной, и я, возможно, подумаю, отпустить ли тебя на тот берег Багровой реки.
   Ведьма притихла. Поняла, с кем дело имеет. Преданнейшие колдуны и колдуньи, умерев, соединяются с лоа-покровителями. В конце концов, почти всех шаманов ждет Предвечная Тьма. Слившемуся воедино с первопредком шаману она не так страшна, и есть шанс вообще избежать вечного заключения в лантарском аналоге ада.
   Худшая участь для тролля – быть рабом. Он скорее убьет себя, чем позволит поработить. К предкам бывших рабов не пускают, разве что хозяина прикончит.
   Я не оставлял Валлане широкого выбора действий. Либо подчиняешься, либо становишься рабыней, причем без малейшей возможности убить меня.
   – Вот и ладненько. Прикажи лоа прибавить ходу. Пусть летит так быстро, как может.
   Тролла невнятно забормотала, и наш транспорт активнее замахал плавниками.
   Скоростной нам преследователь попался. Его товарищи внизу отстали сразу, их уже и не видно за надвигающейся круговертью хлопьев снега и мелких веток, а он медленно сокращает расстояние между нами.
   – Не ветки, не снег, – вдруг подала голос эльфийка. Она стояла у стены, взявшись за прутья. – Кости.
   Какие, к демонам, кости? Я же ясно вижу, то серое мельтешение из снега. Костей столько не насобираешь и на кладбище.
   – Ты уверена? – спросила Алисия, подойдя к девчонке.
   – Костяная Буря, – дрогнувшим голосом произнесла Натиэль вместо ответа. – Могущественное заклятие, повелевающее заключенными в кости лоа. Они несут их в воздухе, иссекая в мелкую крошку все попадающееся на пути и поглощают встретившихся им духов.
   Сколько же айгаты тратится на эдакое чудо? Шамана, даже сильного, откат в гроб загонит. Кома в лучшем случае обеспечена.
   – Как защититься? – задал я волнующий всех нас вопрос.
   – Убегать, – просто ответила эльфийка. – Сражаться с бурей мечом, топором, копьем – бессмысленно. Нужен высокоуровневый универсальный щит, иначе никак.
   Универсальный, значит, высокого уровня. Плохо. Его способен создать исключительно мощный маг не ниже супрем-магистра по умениям и силе. Алисия универсалками не владеет, подавляющее большинство чародеев тоже. «Печка» тут пригодилась бы, наиболее эффективный атакующе-защитный барьер из мне известных.
   – Валлана, лоа может лететь быстрее? – сомневаясь, что из ската можно выжать большее, но на всякий пожарный поинтересовался я.
   Ведьма вздрогнула. Видимо, прониклась сообщением Натиэли. Перспектива быть разодранной в стружку и сожранной духами никому не понравится.
   – Он тратит и так чересчур много айгаты, скоро ему захочется есть. С наступлением следующих сумерек договор с его повелителем закончится. Я не смогу управлять им, он разорвет узы и набросится на всех, кто окажется поблизости.
   При свете дня скат не взбесится. До заката придумаю выход. Пока же беспокоиться следует о буре.
   – Натиэль, солнце подействует на костяных духов?
   – Не знаю, – запнувшись, сказала эльфийка.
   Я-то думал, она всезнайка, раз о столь специфических чарах в курсе. Ну лети, скат, лети. Авось солнышко покажется и прогонит супостатов.
   Дневное светило хлестнуло лучами из-за горизонта спустя полчаса бешеной погони. Прибавивший в скорости транспорт несся, не особо беспокоясь о нашем самочувствии. Немилосердно раскачивалась клетка, угрожая свалиться со спины воздухоплавающего. Удивляюсь, как она держится на нем, ибо никаких скрепляющих материалов на виду нет. Верно, прилеплена чарами.
   Серая буря подобралась к нам на расстояние полета метательного топорика. Сплошная стена костяных обломков вперемешку с протоплазменными сгустками духовных сущностей, напоминающими дымчатые тельца привидений из мультиков, порой в массе мелькали искаженные болью и яростью кошмарные лики. Минут десять – и о нашем побеге от Черных Ос никто не узнал бы, а нас сочли бы погибшими жертвами междоусобной войны.
   Лучи пронзили надвигающуюся на летающего ската лавину, вызвав панику среди костяных духов. Они разлетались пучками и падали в заснеженную аранью, разрушая чудовищное творение тролльего колдуна.
   Все-таки хорошо, что основу бури составляли младшие лоа, не терпящие солнечного света. Старшие не удирали бы, продолжая погоню.

   Зар-Джак
   Зар Восемь Ножей ни разу не уступил в поединке и всегда слушал шаманов и вождей племени. Так учили его отец и дед, предводители Черных Ос и великие воины клана, одни из лучших у Огненных Жал. Он берег своих бойцов, заботился о родной деревне, помогал детям и прислушивался к старикам, потому что знал: из сегодняшних слабых мальцов вырастут охотники, достойные племени, а старцы обладают мудростью прожитых лет и могут советом помочь в трудную минуту. Он соблюдал традиции своего народа и жил, как того требовали негласные законы троллей.
   Когда вождь Чер-Джакал приказал готовиться к войне, Зар-Джак согласно кивнул. Он в уме уже собирал охотников клана и составлял план обороны деревни на время похода. И вдруг предводитель огорошил его вестью: новый враг – Водяные Крысы, их нынешние союзники.
   Будучи малым властителем, лидером рода, он не задавал вопросов и воспринял волю Пламенного Владыки как данность. Озерные жители не вызывали у него ни малейших симпатий, впрочем, он не испытывал к ним и ненависти. Сильные воины, могучие шаманы. Кое-кто твердил, они позорят народ синекожих, связавшись с рыбоголовыми и людьми, но Зар-Джак не видел в этом ничего зазорного. Для укрепления племени все средства хороши, таков закон выживания в Ксарге.
   За Водяными Крысами пойдут Каменные Клешни и остальные. Вместе приозерники сомнут Огненное Жало. Вождь Черных Ос не боялся предстоящей войны. Он уже побеждал Водяных Крыс и их союзников.
   «Нам помогут», – с улыбкой-оскалом сказал в тот вечер Владыка.
   Чер-Джакалу виднее. Предводитель же клана привык полагаться на себя, своих воинов и свою сестру и сомневался в помощи соседей. Все имеет цену. Чтобы заручиться поддержкой кого бы то ни было, надо отдать нечто ценное – земли, женщин, сталь, олифантову кость. Чем заплатят Огненные Жала за предательство, нетрудно догадаться. Собственными жизнями.
   С начала войны прошла седмица, а племени больше не существует. Разрозненные кланы, не более того. Разведчики говорят, Красных Шершней вырезали подчистую. Водяные Крысы пришли в деревню, будто бы не зная о предательстве, устроили пир. Поговаривают, на нем Чер-Джакал хотел напоить приозерников и перебить ночью. Получилось наоборот. В разгар пира Ран-Джакал всадил нож в грудь старого товарища и приказал сжечь селение, никого не щадя. На пепелище сложили над телом Пламенного Владыки курган из голов его троллей. Верховного шамана убила темная магия сторонников Водяных Крыс.
   Тайные союзники не помогли Огненному Жалу и Красным Шершням. Где они сейчас? Разобщенное племя один на один с врагами, не считая единственного шамана Черного Копья, по чьей вине, подозревал молодой вождь, Осы оказались втянуты в кровавую бойню. Им не выстоять в войне и глупо сдаваться. Предательства тролли не прощают. Правило сильного – подчинить или убить слабого. Если слабый не повинуется, его отправляют в Серые Пределы.
   Зар-Джак хотел спасти клан, поэтому уводил троллей с земель приозерников. У Длинных Клыков им будет хуже, чем с Водяными Крысами, но они хотя бы выживут. Может быть.

   Лар-Джур возник перед бегущим Зар-Джаком из мрака, копящегося у корней древесных великанов. Запыхавшийся, со вздымающейся мощной грудью, он выбросил вперед ладонь, призывая вождя остановиться.
   – Стой, нам не догнать ученика Гин-Джина, – словно выплюнул колдун. – Лоа, унесший их, запутывает следы, и с земли отсюда его не разглядеть. Он слишком далеко. Бежать за ним означает впустую тратить силы и время, гоняясь за призрачной надеждой.
   – Что ты предлагаешь, колдун? – Несмотря на длившийся довольно долго бег по лесу, вождь не сбил дыхания. Охранная дюжина, не выдержавшая его темпа, осталась далеко позади.
   – Я гнался за проклятым Кан-Джаем сколько хватило сил. Зар-Джак, прости, я не сумел спасти твою сестру. Ученик Гин-Джина свернул ей шею.
   Самообладание впервые покинуло предводителя Ос с того дня, когда он получил ожерелье великого охотника. Он молнией метнулся к шаману. Тот не успел ни призвать духов на помощь, ни выхватить кинжала. Крепкие, точно сталь, пальцы тролля зажали горло колдуна, сбив с ног и бросив на снежный ковер. Другой рукой Зар-Джак вырвал колдовской жезл у Собирателя Костей и разорвал костяное ожерелье, рассыпав зачарованные костяшки, в каждой из которых содержалось по злому духу.
   В ловкости и скорости никто не мог соперничать с прославленным вождем Черных Ос. Куда до него какому-то никчемному чаротворцу, привыкшему действовать не мышцами, а чарами.
   – Пощади, – просипел Лар-Джур.
   В выпученных от недостатка воздуха глазах ясно читался страх, и это нравилось предводителю клана.
   – Я помогу отомстить… клянусь…
   – Ты помог Огненному Жалу лишиться всего – богатых охотничьих угодий, верных союзников, жизни. Ты заслуживаешь того, чтобы уйти в Серые Пределы раньше отмеренного Великими Духами срока.
   Зар-Джак говорил бесстрастно, но лицо его не выражало ничего, кроме презрения.
   – Нет! – Шаман безуспешно попробовал извернуться и был крепче сдавлен, задыхаясь. – Я… я помогу… отведу к тому, кто поможет тебе отомстить… ты же не доплывешь до острова Водяных Крыс… они прежде убьют тебя… Помогу…
   – Поможешь? – хмыкнул тролль. – Отведешь к своему хозяину, и он прикончит меня, оборвав скорбь по сестре? Жала нужны были Копью для отвлечения озерников. Потом Черные Копья придут, истребят Водяных Крыс и завладеют нашими землями. Хотя зачем я разговариваю с тобой?
   – Ты хочешь отомстить, и я знаю как… У нас общий враг… Пусть Предвечная Тьма поглотит меня, если я совру и предам Зар-Джака!..
   Предвечная Тьма. Вождь слышал о ней от сестры. Место мучений, куда в конечном счете попадают все шаманы, не имеющие духа-покровителя, и куда никто не хотел бы уйти по доброй воле. Взывание к ней опасно. Владыки Ужаса, обитающие там, услышат зов и придут на него в назначенный судьбой час.
   Немного ослабив хватку и тем самым запустив воздуха в легкие колдуна, предводитель клана задумался. Стоит ли верить тому, кто желал бы твоей смерти? Однако и тому, кто заинтересован в твоей мести. Лар-Джур прав, у них общий враг. Вот когда они избавятся от Водяных Крыс, тогда Осы станут им не нужны.
   Впрочем, какая разница, что станет с ним, Заром Восемь Ножей? Ведь враги заплатят за гибель Валланы. А клан… клан обретет нового вождя.
   – Барун-Зул, – окликнул он затаившегося в зарослях колючего кустарника командира охранной дюжины. Воин первым нагнал остановившегося предводителя и опасался выходить, следя за расправой над шаманом с безопасного расстояния. – Я ухожу и не знаю, вернусь ли. Держи. – К кустам полетело сорванное с шеи ожерелье малого властителя, сделанное из кусочков олифантовой кости и грубо обработанных самоцветов с нанесенными на них колдовскими узорами власти. – Отныне оно твое.
   – Но, Зар… – попытался возразить глава телохранителей.
   – Ты перечишь мне? – недобро рассмеялся Зар-Джак. – Бери и ступай на стоянку. Уводи клан на земли Длинных Клыков, проси наняться к ним. Когда-нибудь, я верю, вы возвратитесь в леса наших предков. Да будут благосклонны к вам Великие Духи.
   – И к тебе, мой Владыка. – Выступив из-за кустарника, воин нерешительно взял ожерелье. – Пусть месть твоя завершится успехом, и рука никогда не подводит тебя.
   Вождь в очередной раз хмыкнул. Рука не подведет. Никогда не подводила и не дрогнет, покуда не погубит врагов – ученика Гин-Джина и тех, по чьей вине клан потерял земли.

Глава 4
Хлопотный день

   Ненавижу откаты. В профессии любого мага, шамана и вообще чаротворца они огромный минус. С опытом откат слабеет, и период бессилия, наступающий за сотворением магического действа, сокращается. Раньше я от боевого транса второго уровня валялся сутками, нынче же несколько часов – и встаю на ноги самостоятельно.
   Жаль, в особо ответственные моменты ничем отката не остановишь. Вот теперь, к примеру. Мне бы до озера продержаться, не впадая в забытье, – так нет, ощущаю слабость и усталость, наваливающиеся сильнее и сильнее. Скоро вырублюсь. Ведьма моим состоянием воспользуется и, учитывая суицидальные наклонности, прикажет летающему скату врезаться со всей дури в какую-нибудь скалу. Духу оно без последствий, зато живые на «борту» сего авиалайнера тролльих авиалиний мигом сменят место жительства с мира живых на Серые Пределы.
   Шарахнуть троллу по башке? Не надо. Сознание потеряет и, чего доброго, контроль над лоа.
   – Я должен побеседовать с Великими Духами. – Я уселся по-турецки на прутья пола и прислонился спиной к стенке. – Не тревожьте понапрасну, буду следить за вами. Особенно за тобой, – гляжу строго на Валлану.
   Пояс пропустил между прутьями и пристегнул на животе. Воздушные ямы, турбулентность, мало ли. Не хочу болтаться безвольной куклой по салону, тьфу, по клетке.
   – Сандэр, ты надолго? – участливо поинтересовалась Алисия.
   Как знать. Откаты переношу уже легче, это плюс, а вот минус в продолжительности боевого транса. Часа четыре использую, личный рекорд. По идее от такого длительного пребывания в измененном состоянии сознания есть риск скопытиться. Телесной энергии угрохал уйму.
   – До прибытия на остров не беспокоить. Как прилетим, сдай ведьму на попечение дедушки Тланса. Ну и меня.
   В отсутствие Гварда на острове главный дока по целительству и магии Глубинный Жрец. Старый ихтиан с того света вытащит, на него я полностью полагаюсь. И с ведьмой он разберется.
   Блин, чего пугаться-то, Алисия? Не проявляй чувств на людях, то есть на виду у синек. Поймут неправильно. И прекрати плакать у меня на плече. Не волнуйся, нормализуется все. Очнусь бодрым, свежим, выспавшимся. От прутьев клетки, правда, все болеть будет, да то пустяки.
   – Возьми себя в руки, не показывай слез ведьме и приглядывай за ней. В случае чего грози – мол, ловца духов разбудишь, – гладил я волосы девушки. – Суши слезы, на тебе порядок в нашем самолете. Не вводи пассажиров в панику.
   – Чего? – всхлипнула чародейка.
   – Не реви, говорю.
   – Я не реву. – Алисия утерла слезы.
   – Другое дело. Эх, в отпуск бы. Отдохнуть под пальмой с освежающим соком в руке и в компании…
   Договорить не дала тяжеленным сейфом рухнувшая усталость. Мир вокруг померк.

   Проснулся я внезапно, открыв глаза и уставившись в каменный потолок с дыркой для выхода дыма от костра. Знакомое местечко. Солнышко светит в лицо, оттого, верно, и покинул мое сознание Морфей.
   Приподнимаюсь, обозревая окружающее пространство. Нормальная жилплощадь. Лежу на куче шкур, мехами укрытый по подбородок, костерок рядышком весело потрескивает дровишками. Тепло, уютно. Стены расписаны охранными знаками, на них висит каменное оружие, к коему я с некоторого времени питаю пристрастие. Стальным из империи не обзавелся, вот и коллекционирую кремнево-обсидиановое.
   У костра на чурбанчиках, застеленных толстым слоем шкур, и со спинками наподобие маленьких кресел сидят аж три девушки. Точнее, две, и одна девчонка светловолосая в одежде троллей, явно великоватой для хрупкой фигурки. Все ко мне спинами. Ту светловолосую я узнаю из миллиона: Лилька, сестренка.
   Девичий коллектив активно обсуждал похождения одного полуразумного рискового индивида, лезущего в пасть нечисти. То, видите ли, в логово ведьмы сам сунулся без прикрытия, то с ордой троллей воевать удумал. Безумец, чисто безумец, как только дожил до своего возраста.
   – Эй, нехорошо обсуждать больного человека, не способного вам ответить, – вклинился я в девчоночий разговор.
   Тут же ко мне повернулись три пары девичьих глаз, и сестренка с радостным визгом набросилась на меня.
   – Твою же дивизию, Лиль, задушишь ведь.
   – Тебя-то? – делано удивилась малявка. – Да ни в жизнь! – И вновь стиснула в объятиях, явно намереваясь совершить братоубийство. – Братик! Слава богу, ты вернулся!
   – А куда бы я делся-то? Обещал же.
   Ну да, обещал. Правда, не надеялся вновь обнять сестренку и поспать в собственной постели, наслаждаясь солнышком и небом в круглом потолочном отверстии моей пещеры. Блин, все-таки благополучно долетели. И мне это не снится, обнимашки Лилькины убеждают в реальности происходящего.
   Наконец-то я дома!
   Довольная Алисия поставила передо мной поднос с глиняными мисками, полными аппетитно пахнущей еды. Фирменный суп аэромантки, ох, вкуснотища. Тушеный заяц в гарнире из картофелеподобных овощей, политый острым соусом, жареная рыба, свежеиспеченные горячие лепешки, мед с пряностями в тарелке. Ко всему кувшин кичику.
   – Спасибо огромное. – Я невольно сглотнул слюну.
   – Мы вместе готовили – я, Алиска и Натали, – гордо сообщила сестренка. – Натали в блюда всяких разных приправ добавила для твоего скорейшего восстановления.
   – Здравствуйте, – раздался тихий голосок потупившейся эльфийки, теребящей край охотничьей оливковой куртки, выданной, надо полагать, ей Алисией. Сама аэромантка сменила костюм на подпоясанное шнурком на тонкой талии простенькое льняное платье, очевидно, купленное Гвардом заранее, и накидку из меха куницы.
   М-да, лохмотья ей определенно не идут. Передо мной стояла смущенная красавица с черными, точно смоль, густыми волосами, лежащими водопадом на плечах. Тонкие черты очаровательного личика выдавали аристократическое происхождение, только глаза поражали необычностью. Светлые, почти белые, с каким-то фиалковым нежным оттенком радужки, лишенные зрачков. Интересно, у всех эльфов такие?
   А вот лосины ей очень даже идут, отметил я, тут же переведя взгляд со стройных ножек на лицо эльфийки. Кстати, ушки у нее не такие уж длинные.
   – Мое почтение. Думаю, представляться мне нет смысла. Вы без того знаете мое имя от Лилианы и Алисии. Однако же, – правила приличия обязывают представиться, и я кивком выразил почтение девушке, – Сандэр Валирио. Троллям известен под именем Кан-Джай. Можете звать Сандэром.
   – Натиэль Ивовый Лист из Дома Плачущей Ивы, – склонилась в едва заметном поклоне светлоокая.
   Дом Плачущей Ивы, хм… что-то знакомое. Читал о нем в Гвардовой библиотеке. Вспомнил, один из древнейших родов Эладарна, притом богатейший и влиятельнейший, стоящий наравне с королевским домом. Короли частенько из него выбирают себе жен.
   Ничего себе пленница. Кабы не вражда между синьками и длинноухими, за нее потребовали бы неимоверный выкуп. Эльфы вряд ли бы согласились, разумеется. В их стиле провести спасательную операцию с привлечением десятков магов и сотен элитных воинов, а не платить золотом за низкое требование выкупа.
   – Искренне благодарю вас за спасение, – эльфийка по-прежнему не поднимала глаз, – и рада благоприятствовать вашему восстановлению, господин Валирио. Я добавила целебных трав, найденных на острове, в еду. Смею надеяться, вы не злитесь на меня за причиненное неудобство. Я, – девушка запнулась, подбирая слова, – неправильно вела себя в клетке и прошу прощения. Мое поведение было недостойно…
   – Вам не за что извиняться, – прекратил я самокритику Натиэли. – Плен у троллей никому не идет на пользу и не способствует сохранению благородных манер.
   В самом деле, с чего она взяла, что вела себя неподобающе в сложившихся обстоятельствах? По мне, вполне нормально. Клетка, летающий скат, синие рожи и пережитой ужас битвы, в которой гибнут друзья, любого выведут из колеи. А уж если речь о молоденькой эльфийке, то на нее подействовали злоключения больше, чем на Алисию. Благо не замкнулась в себе по прибытии на Зеркальное озеро.
   – Присаживайтесь и не корите себя. Алисия, давно мы на острове?
   Как рассказала аэромантка, приземлились в лесу мы вчера около полудня. Валлана не шалила, убить себя не пыталась и в целом вела себя прилично, памятуя о сказанном мною. На озере встретили ребят морлоки, вызвавшие из окрестных деревенек шаманов Водяных Крыс. Скат представлял нешуточную опасность для островитян, и его решили домой отослать, то есть изгнать в Серые Пределы. Зачем мучить зверушку? Он и так натерпелся от жестокой ведьмы, сделавшей из гордого старшего лоа вьючное животное.
   Сестру Зар-Джака по совету дедушки Тланса посадили в крошечную пещерку для особо опасных и важных пленников, огородив астральным барьером от внешнего мира. Сторожевых духов приставили из числа потомков покровительницы нашего племени, амулетов навешали по пещере, блокирующих колдовские способности. Вход здоровенным валуном привалили и печать на него поставили, замкнув барьерный контур.
   Валлана, естественно, сопротивлялась, когда поняла, что меня поблизости нет. Пробовала сбежать и со скалы броситься, охрану троллью провоцировала, шею себе свернуть хотела. В общем, жаждала себя укокошить, боясь моего появления. Не удалось. Ее связали и кляпом рот заткнули, еще и повязку на глаза надели, опасаясь проклятий и сглаза. В нынешнем положении она сама не двинется.
   Здоровье троллы подкосилось в последнее время. Ее озноб начал бить, температура поднялась. Теневой дух запустил в организме разрушительные процессы, жить ей недолго осталось, дня четыре максимум. Для осуществления моего плана достаточно.
   Я с прибытия на озеро дрыхнул спокойным, здоровым сном без суматошных сновидений. Никакого истощения проведший медобследование Глубинный Жрец не выявил, чему я несказанно удивился, и порекомендовал отнести меня в ставшую моим жилищем уж несколько месяцев пещеру. По пробуждении просил зайти к нему провериться и поговорить. Питаться наказал усиленно на всякий случай и запретил медитировать до тех пор, пока не схожу к нему на астрально-физическую диагностику.
   Позавтракав, или, вернее, пообедав, солнышко-то в зените, я приоделся. Принесенные сестренкой льняная рубаха, кожаные куртка и штаны из гардероба зверомастера пришлись впору. Накинув на плечи накидку из бобрового меха и поблагодарив девчонок, я направился к жилищу дедушки Тланса. Живет старейший морлок в пещере под островом, недоступной для посторонних, и допускает к себе по приглашению.
   – Мы здесь подождем, – улыбнулась на прощание Алисия.
   Снаружи я полной грудью вдохнул морозный воздух Зеркального озера. Эх, хорошо быть дома. Из-за скал, соединенных подвесными мостами, вились редкие бледные дымки от кострищ синекожих. На двух самых высоких скалах высились над островом непритязательное обиталище зверомастера, по виду чуть ли не деревенский домишко с закрытыми массивными ставнями, и дворец вождя из дерева, гигантских костей и шкур. От моей пещеры видны еще наблюдательные вышки с хищно торчащими наподобие клювов баллистами гоблинского производства.
   К гоблинам попозже зайду. Пообщаюсь со старейшиной ихтианов, улажу кое-какие дела и обязательно навещу бельбена [6 - Правитель пещерных гоблинов, соединяющий функции вождя, судьи и духовного лидера.] коричневых коротышек Гхаз-Бага.
   «Дедушка Тланс, иду к тебе, отворяй секретный ход», – послал я мысленный зов и немедля получил ответ:
   «Жду, Кан-Джай, подходи».
   Вход в жилище пожилого морлока располагался на противоположной стороне острова. Идти пришлось недолго, но по раскачивающимся подвесным мостам и глубоким ущельям, перепрыгивая по влажным камням, выступающим из покрывшейся корочкой льда воды. По льду ходить я не решился: тонкий он пока. Купаться в холоднющей водице желания нет.
   Вход находился недалеко от берега, на котором летом ихтианы живут в хижинах из тростника, и выглядел узкой трещиной в скале. По крутой лестнице в полной темноте я спустился в озаренный мягким зеленоватым сиянием, исходящим от люминесцентных слизней на стенах, каменный зал. Пол покрывали разлагающиеся останки водорослей, при моем появлении исчезнувшие вместе с неприятным запахом. Магия. Старейшина морлоков знает, чего мы с Лилькой не любим, и стремится создать комфортные для собеседника условия. Иллюзия, конечно, однако приятно быть в чистом помещении, а не на помойке. В реале здесь и полуразложившиеся рыбьи останки валяются от трапезы морлочьей.
   В конце длиннющей колоннады из сросшихся сталагмитов и сталактитов возлежал Глубинный Жрец на кровати из раковин исполинских мидий, застеленной живыми водорослями. Вид его не изменился с нашей первой встречи более полугода назад. Такой же упитанный, размером с трехлетнего быка бледно-зеленый морлок, вместо одежды вросшие в кожу песчинки и ракушки. Физиономия его выражала задумчивость и радость одновременно.
   – Приветствую, Кан-Джай, давненько не виделись, – прогудел дедушка Тланс. – Рад твоему визиту. Как самочувствие?
   – Вроде нормально, – оценил я собственное состояние здоровья.
   Старейшина ихтианов нахмурился:
   – Хм… И правда все в порядке. Удивительно. После длительного боевого транса второго уровня ты должен быть на грани между мирами живых и мертвых.
   – Сам удивляюсь. Думаю, сыграло роль запечатывание духов погибших телохранителей Зар-Джака, неосмотрительно сунувшихся ко мне в клетку.
   Объяснять случившееся сильнейшему магу разума севера Ксарга не нужно, он без того читает разумного, точно развернутый свиток. С ним всегда легко общаться. Все понимает, прирожденный телепат.
   – Пожалуй, ты в некоторой степени прав. – Морщины на лбу старейшины морлоков разгладились. – Духовная энергия запечатанных была непроизвольно использована тобой при истощении и преобразовалась в жизненную, в итоге ты избежал губительных последствий отката. Полагаю, управлять едва покинувшими телесную оболочку беспомощными лоа куда легче, нежели свыкшимися с астральным существованием духами.
   Угу, и я того же мнения. Со слабыми духовными сущностями работать удобнее, я их направляю волевым усилием, иногда неосознанно. И аура у меня специфическая, мельчайших духов автоматически ловит, стоит им приблизиться.
   – Ты осознаешь, каковы перспективы развития запечатывания духовной энергии?
   Разумеется, осознаю. Обмозговать хорошенько, к сожалению, времени не было, весь в бегах и сражениях, но горизонты открываются колоссальные. Чужие чары могу нейтрализовать – раз, преобразовывать айгату пойманных в жизненную энергию – два. Иначе говоря, пассивное колдовство вроде проклятий, аур разнообразных я запечатываю, и они вреда мне не наносят. С активными атакующими заклятиями типа пронзающего шипа из протоплазмы экспериментировать рановато и не очень хочется. Ну а преобразование дает возможность повышенной регенерации и смягчения откатов. С постепенным привыканием к действию отката я смогу в обозримом будущем его почти не ощущать. Наверное. От мощности заклятий зависит.
   Помимо прочего, возникает возможность применения более сильных чар за счет восстанавливаемой жизненной энергии. Главное не перенапрягаться и не зарываться, чувствуя себя могучим волшебником. До могущества магического мне расти и расти.
   Из меня весьма неплохой боевик-универсал выйдет. Теневая магия и боевые навыки рукопашника-копейщика-топорщика плюс фишки ловца духов – равно в будущем малоподдающемуся воздействиям чар боевому магу.
   Я пока радужных настроений не испытываю касательно перспектив развития. Больше о безопасности сестренки и Алисии думаю и о грядущей войне. В битве не до экспериментов над выловленными духами.
   – Прекрасно осознаю, дедушка Тланс. Меня другое заботит. Ты не знаешь случайно, возможно ли освободить духа и снять с него проклятие?
   – А, понимаю, о ком печешься. Без знания тонкостей наведенных чар ничем не могу помочь, Кан-Джай. Освободить духа ты, вероятно, сможешь, набравшись опыта.
   Вот, значит, как. Лар-Джура, наложившего проклятие на Бал-Ара, придется допросить с пристрастием перед казнью. Лишь бы не подох раньше времени.
   – Кан-Джай, ты давай располагайся. Сейчас внучок поесть принесет. Вижу, ты со мной побеседовать хочешь. – Из пола за мной с гулом выросло каменное кресло. – Новости рассказать?
   Новости я любил до недавних пор. В последние седмицы они какие-то плохие.
   Вестей за мое отсутствие на озере накопилось много. Из важнейших: активизировались твари в гибляках. Глубинного Жреца тревожил Алый Омут, крупнейшее гиблое место, откуда полезли невиданные твари, по уровню айгаты и способностей близкие к старшим лоа. Совместные команды троллей и морлоков с шаманами кланов приозерников несут потери. За прошедшие пять дней погибло от клешней, когтей, клыков, щупалец и разной мерзости трое синекожих и ихтиан, ранено около десятка, включая колдунов. У дедушки Тланса имелось подозрение, что активность напрямую связана с войной. Либо какой-нибудь нехороший тролль постарался, либо целая куча редисок, того не осознавая. Вражеские чаротворцы, готовясь к конфликту, копят силы, обитателей Серых Пределов призывают, истончая грани измерений, из-за чего в наш мир проникают по гиблым местам разные иномировые гости. Буря Тысячелетия, ко всему прочему, границы нарушила, и межмировые прорехи лишь начинают затягиваться.
   Плюс к тварям лесные лоа потихоньку с ума сходят. На деревню Красногубов напала бешеная одержимая зверюга, помесь быка-однорога и осьминога. Сожрала нескольких охотников, покуда шаман не подоспел с учениками и охранной дюжиной местного вождя. Повозились изрядно, прогоняя в Серые Пределы незваного гостя, народу пострадало, хижины разрушены. Оказалось, множество младших лоа вселились в буйвола и пресноводного спрута, а потом соединились, образовав мутанта. Скопище мелких духов явление редкое, подобное быкомоллюску же – уникальное. По словам красногубского шамана, лоа чего-то очень боялись, и страх толкнул их к объединению.
   Сводки с фронта обнадеживают. Доблестные воины и колдуны озерных племен истребили полностью клан Чер-Джакала и двинулись по следу сбежавших Черных Ос. Другие кланы Огненного Жала поклялись на крови в верности Водяным Крысам, опасаясь расправы. Для порядка вождей, замешанных в предательстве, казнили с ближним окружением, остальным объявили амнистию и, рассеяв племя, взяли кланы в состав Водяных Крыс на правах малых родов. Теперь-то они не взбунтуются.
   Оказавших сопротивление уничтожили поголовно. Синекожие прощения не просили и погибали с гордо поднятой головой, чем вызвали уважение у противников.
   Гвард методично навещал один клан за другим. Он искал Алисию с ребятами, в награду за сведения о них объявил комплект охотничий из зачарованной стали. Неслыханная плата за информацию, между прочим. Нынче он и Ран-Джакал преследовали Черных Ос, у которых, по слухам, находились пленники.
   А ведь зверомастер ни перед чем не остановится в погоне за похитителями дочери. И на земли Длинных Клыков бесстрашно ступит, и в схватку с тамошними колдунами и синьками нырнет, не глядя на численный перевес противника. М-да, беда. Если соседи и не в заговоре против приозерников, то все равно втянутся в круговерть войны. Предупредить бы Гварда, что Алисия в безопасности.
   – Я уже послал весть через потомков в устьях рек, – прочел мысли старейшина. – Но она вряд ли долетит до Гин-Джина, он углубился на большую землю и далеко от озера.
   Проблема. Хотя… мне надо срочно на материк. Есть идея.
   – Тебя на какой берег доставить? – угадал мое желание Глубинный Жрец. – Выделю мальчишек, они лодку подгонят.
   «Подгонят» не в смысле предоставят, а в смысле буквальном – чарами воды создадут течение в нужном направлении, оно домчит суденышко куда нужно.
   – На тот берег, откуда до зверомастера ближе. Буду признателен, дедушка Тланс.
   – Пустяки, – махнул рукой глава озерных ихтианов. – Мы должны помогать друг другу, иначе погибнем поодиночке. Ты хотел попросить кое о чем.
   – Да, чуть не забыл. Переместишь знания о колдовских практиках из памяти Валланы Ведьмы Алисии, Лильке и мне? Дочке Гин-Джина они понадобятся, она изучать воздушных духов хочет. У троллы склад настоящий в голове насчет всего этого. И нам с сестренкой узнать побольше о духах не помешает. Не по специализации, зато начальный курс колдовского обучения перемахнем и сможем приступить к прохождению узкопрофильных тем.
   Глубинный Жрец задумался.
   – Ведьма сопротивляться не будет, слаба слишком, – вслух размышлял он. – Щитов ментальных не выставит, проклятия не нашлет. Податливый материал, как выражается Гин-Джин. Кан-Джай, приводи Валлану, сестру и дочь зверомастера ко мне. Постараюсь вычленить нужные знания из памяти. Но предупреждаю: практического опыта не передать, вы его сами обретете. У каждого свои особенности восприятия, перемещать опыт троллы людям значит загромождать память бесполезным хламом.
   – Сами попрактикуемся, не вопрос.
   – Кан-Джай, а что собираешься делать с ведьмой после перемещения знаний? Велика вероятность, что у нее ум за разум зайдет от чужого вмешательства. Не по доброй же воле она отдаст сокровенные тайны кланового колдовства.
   Сложно ответить. Сам не определился, какова ее участь. Я поклялся отомстить и отомщу. Запечатаю ее дух, уничтожив физическое тело, но убивать беззащитного врага…
   – Разумнее лишить ее жизни сейчас, – подталкивал морлочий старейшина к решению. – Более удобного случая не представится. Она полностью в твоей власти.
   Да знаю. Устраивать поединок с ней как-то нечестно, она больна и не поколдует. Никудышный противник. Отпускать с миром нельзя, натворит бед.
   – Вспомни, Кан-Джай, жертвоприношение лесному духу. Она давала шанс жертве на спасение? Зар Восемь Ножей дал бы, он в некоторой степени благороден и любит побеждать сильных врагов. Она же беспощадна. Я немало лет знаком с ними. Они раньше частенько приходили к озеру, разведывая местность. Так каково твое решение?
   Пред внутренним взором предстала картина привязанного к Краснодреву покалеченного Полга, и сомнения пропали.
   – Извлечешь из нее знания – и убью ее.

   Блин, почему так хреново на душе? Все в порядке, пересадка памяти прошла успешно, я теперь подкован в колдовстве воздуха и клановых покровителей Огненных Жал, в особенности Черной Осы, тотема одноименного рода. Лоа, кстати, своеобразный и интересный, эдакая помесь элементаля и обитателя Серых Пределов с уклоном в магию насекомых. Он и воздухом повелевает, и всяческими жалящими летунами типа шершней и пчел. Комары, очевидно, подчиняются иному духу.
   Голова не болит, как в прошлый раз при трансплантации знаний тролльего вождя. Алисия с Лилькой чувствовали себя не очень, тошнило их и опора из-под ног уходила. Стандартные побочные эффекты, ничего страшного. Отлежатся до вечера и будут в норме.
   Ох, хреново. Опускаю веки и вижу стоящую на коленях в пещере Глубинного Жреца Валлану Ведьму. Ее трясет озноб, она беспомощна, будто жертва на алтаре предков. Глаза закатились, сделавшись белыми, изо рта стекает нитка тягучей слюны.
   Чем я лучше шамана, приносящего жертву?! Тем, что не обрекаю ее дух на абсолютное уничтожение, а запечатываю его с возможностью в будущем освободить за хорошее поведение?
   Как там у индейцев: «Только опытный воин может снять скальп с живого врага».
   Демоны побери синекожих, их кровожадных покровителей из Серых Пределов и проклятую войну!
   Надо сосредоточиться на происходящем и вымести все мысли из головы, избавившись от угрызений совести. Таков Лантар, таков Ксарг. Здесь не место сожалениям. Нет, я не сожалею, просто… хреново, и все. И то, что я испытал не сравнимое ни с чем удовольствие, запечатывая дух ведьмы, никак не действует на настроение.
   С собой на большую землю я никого не брал. У племени недостаток воинов, твари из гибляков лезут и лезут. При мне на островной берег рыбаки вытащили мутировавшую рыбину с когтистыми лапами вместо передних плавников и с жуткой мордой, напоминающей безглазую рожу ксеноморфа из знаменитого «Алиена». Язык заменяла вторая пасть, агрессивно клацавшая острыми, словно заточенными, пластинками зубов. И вся эта «прелесть» в густой слизи. Брр.
   Я в сопровождении пары охотников, вооруженных острогами, топорами и ножами, все-таки отплыл с острова. Погода безветренная, ясная, мороз умеренный, градусов десять, лепота. Сотворенное морлоками течение, действующее на озере, понесло долбленку со скоростью человека, бегущего сквозь редкий туман, поднимающийся с водной глади. Пройдет немного времени, и он исчезнет до весны. С ледоходом пробудятся ихтианы и снова затянут озеро туманом для маскировки плывущих по озеру Водяных Крыс. С уходом холодов и сын Дагона возродится, нынче созревает в икринке размером с футбольный мяч, спрятанной в закопанных полгода назад останках. Глубинный Жрец его в пещере стережет. Лучшей охраны будущему ужасу врагов Зеркального озера не найти.
   Лодка причалила к бревенчатой пристани в устье реки Зеленушки. Попрощавшись с троллями, я спрыгнул на помост и зашагал на юг по тропинке, еле угадывающейся по углублению в снегу. Протоптанная дорожка вела к деревне улиточников, но мне в другую сторону, к соседствующим с ними коротышкам. Улиткоголовых тоже навещу, надобно проведать старика Анг-Джина и забрать Акелу.
   Отойдя на порядочное расстояние от берега, я сошел с тропы. В густой чаще, куда с трудом протиснулся, сел на сваленных поспешно в кучу папоротниковых листьях. Вокруг себя прочертил ритуальным костяным ножом зверомастера, взятым в его доме у Кьюзака, замысловатую колдовскую фигуру со знаками старейших духов-владык по краям. Она обозначала единство миров живых и мертвых, по сути, портал. Полоснув по ладони, воткнул окровавленный нож в центр, сконцентрировался на перекрещенных тенях, моей и ножа. Мысли и чувства гнал прочь, очищая сознание от всего лишнего.
   Транс нагрянул неожиданно быстро. Реальность разительно изменилась, сменив яркую белизну снега на серость и темные оттенки мятущихся теневых духов. Они явились на зов. Фигура-портал колебалась скоплением оживших теней. Линии налились чернотой, резко отличающейся от темных пятен, населяющих серый мир.
   В середине фигуры под костяным лезвием зашевелилась одинокая тень, попавшая в ловушку. Я направил в нее поток айгаты по линиям колдовских знаков, многократно усилив волевой приказ. Тень заметалась пойманной на крючок рыбешкой. Не уйдешь, чары подчинения крепки, и у меня склонность к теневой магии. Успокоилась? Правильно. Выполнишь поручение – и вали на все четыре стороны.
   Дух смирился, я ощутил его эмоции. Он отныне связан со мной и явится по первому зову. Вкус айгаты Гварда, оставшийся на ноже, он запомнил и отправится на поиски зверомастера, словно ищейка, ориентируясь по астральным следам его ауры. Найдя, интегрируется в тень человека и передаст сообщение об Алисии.
   Готово. Я вынырнул из транса. Яркий дневной свет, отражаясь от чистой белизны снега, резанул по глазам. Непривычно после серых тонов потусторонней действительности и больно, будто я попал под прямые солнечные лучи лоа. Захотелось спрятаться в темное сухое местечко и дождаться ночи. Специально выбирал чащу погуще, чтобы постэффекта не было, а все равно неприятно.
   Перебарываю себя и, прикрываясь ладонью от ослепительного света, выдергиваю ритуальный нож. Теневой дух заскользил из тени в тень и вскоре пропал из виду.
   Откат не замедлил проявиться. Меня качнуло, деревья закружились в безумном хороводе. Дабы не свалиться в сугроб, оперся о ствол молодого клена, постоял минутку. Танец растений замедлился, остановился. Так, сотру ногой линии и знаки на снегу – и на тайную звериную тропку. В селении гоблинов отдохну.
   Тропа петляла меж разбросанных точно исполином валунов. Путь до оврага я знал, не раз там отрабатывал с Акелой тактику охоты на кроликов, живущих поблизости. Клан пещерных гоблинов поселили в сеть пещер, входы в которые располагались в стенах оврага. По дну протекал небольшой ручей, в зимнюю пору замерзающий. Сейчас он поблескивал на солнце ледяным панцирем.
   Зев пещеры завалили шаром колючего кустарника. Маскировка на пять с плюсом. Сверху кажется, куст бычьей колючки разросся, темноты за ним не разглядеть. Под ветками низкий проход специально для коротышек, рослому синекожему или человеку по нему придется ползти. На входном отверстии коричневые выдумщики сигналку повесили элементарную из тончайшего олифантова волоса, незаметного в полутьме. Типа, звонок дверной и сигнализация в одном флаконе. Зацепишь, и в глубине подземелья загремит металлолом. Я нить еле заметил, и то лишь потому, что сказали о ней коротышки в прошлое посещение пещер.
   Тронул пальцем, оповещая о приходе, и тут же зазвенело, загромыхало в темноте. В дверь позвонил, войти можно.
   Я с превеликим трудом протиснулся в узкий лаз, предназначенный для гоблинов. С их ростом самое то, а человеку мучиться, не говоря уж о троллях. Упитанный синекожий или очень мускулистый застрянет, огр тупо не влезет. Хозяева пещер входят сюда, согнувшись пополам. Как они грузы вносят, понятия не имею. Верно, другой потайной ход прорыли специально для вноса большегабаритных предметов.
   Хитро продумано. Без поддержки колдуна-земельника на базу гоблинскую фиг проникнешь. Вторгшихся по одному перекоцают. Лезет здоровый синька, а на той стороне его поджидают бойцы с топориками и шипастыми дубинками. Тюк по темечку – и готов житель Серых Пределов. Труп остальным перегородит путь. Вытолкают его, и ситуация повторится. Парочка сторожей задержит целую армию. Надоест им стоять и трескать по одному вражин, отступят подальше и завалят ход к светляковой бабушке, заживо похоронив до десятка неприятелей. В земле надо мной сосуды с порохом, они-то и послужат причиной обвала.
   Впереди, за крутым поворотом – прорыли дополнительно, гады, чтоб жизнь посетителям медом не казалась, – засветилось пятно входа в «прихожую». Оттуда раздался предостерегающий окрик:
   – Лежать-бояться!
   Дальше последовал ряд крепких выражений на тролльем наречии, способствующем лучшему взаимопониманию рас и разъяснению, кто здесь главный.
   – Да лежу я, лежу. – Я помянул незлым тихим словом караульного и весь клан хитроумных коротышек, осложняющих передвижение доброго, мирного посетителя.
   – Кан-Джай, ты? – раздался слегка удивленный голос.
   – А кто еще полезет в эту вашу гр… грубую земляную кишку подземного великана, страдающего запором из-за коричневокожих паразитов?!
   – Точно Кан-Джай! – послышался писклявый голосок второго охранника и уже важным тоном добавил: – Лезь, человек, мы разрешаем посетить нашу благословенную предками обитель хитрости и научной мысли!
   Твою же, как загнут, бывает, аж не по себе становится, и думаешь, туда ли попал. Гоблины, невзирая на репутацию воров и бандитов, весьма пафосно отзываются о себе, перемежая высокий слог ругательствами. Еще они слишком уж высокого мнения о своих умственных способностях, считают большинство представителей других рас не столь умными. Оправдывают это отношение они тем, что в процессе исторического развития – есть у них и такие продвинутые понятия, позаимствованные у магов, – им приходилось как никому иному полагаться на собственный ум. Они мелкие, слабые существа. Здоровякам – людям, эльфам, оркам, троллям и всем, кто больше них, – обидеть малютку-гоблина проще простого.
   Тяге к воровству и грабежам гоблины находят занятное объяснение. Дескать, они подлинные непризнанные гении, окутанные шлейфом несправедливого отношения к ним со стороны других рас. Оттого у них развивается злость на разумных, и коротышки подстраивают разные гадости. Ежели с ними по-хорошему, то и реакция соответствующая. Вообще они белые и пушистые. То есть коричневые и лысые, но не суть. Они добрые, светлые существа, всегда готовые помочь страждущему. За определенную плату, естественно.
   – Ой, Кан-Джай, как мы тебя рады видеть в нашей обители, спаситель наш! – услышал я над собой, выбираясь из лаза в маленькое помещение неправильной формы с неровными земляными стенами, полом и потолком.
   Пропускной пункт своего рода. Темноту разгоняет свечение рассаженных по углам синих грибов, естественных светильников подгорья. Передо мной щетинится кольями решетка с малозаметной приоткрытой калиткой, пропускающая в тесный темный коридор. Над решеткой угрожающе нависает огромный валун. Зуб даю, неспроста он подвешен. Дернет решетку чудом прошедший караул недоброжелатель – и глыба на него свалится.
   Ну да, спаситель. Мы с Гвардом повстречали бродячий гоблинский клан в имперском приграничье и спасли от разъяренных кражами крестьян, намеревавшихся наколоть вожака коротышек на вилы и поглядеть, такие ли живучие гоблины, как о них говорят.
   Гоблинов пригласили в края Водяных Крыс, выделили им пещеры под жилье, в племя приняли. Взамен они снабжают нас осадными орудиями – баллистами, скорпионами. До катапульт и онагров не дошло: заказа не было. Пещерные гоблины по механизмам и фортификационным сооружениям спецы. У себя дома, в Закатных горах на западной окраине континента, они строят неприступные подземные крепости.
   Почти неприступные. Бывает, и сверхукрепленные цитадели берут злобные темные эльфы и жадюги-дварфы.
   Здешние пещеры, ставшие для них новым домом, коротышки напичкали всевозможными ловушками и сигналками. Выковырять отсюда их практически нереально без группы сильных шаманов. Колдун-одиночка, пусть и крутой, вряд ли справится даже с помощью войска синек.
   В планах зверомастера и вождя припахать наших коричневых друзей к производству невиданного в Ксарге оружия – самострелов. Луки синекожие презирают, а тяжелые самострелы им в диковинку, эльфы ими не пользуются из-за тяжеловесности. В далекой перспективе создание полноценных крепостей на острове и берегах озера с гарнизонами, оснащенными такими убойными штуками.
   – Угу, и я рад себя здесь видеть, – буркнул я, поднимаясь.
   Вход стерегли двое гоблинов в мехах до пят. Вооружены короткими копьями и бронзовыми топориками, доставшимися им в наследство от дедов-прадедов, живших в Закатных горах до изгнания клана. Оружие зачарованное, с колдовскими узорами на лезвиях и рукоятях. Против тварей магических, нежити и одержимых создавали.
   Караульных клан снабжает самой качественной снарягой, они же принимают на себя первый удар при вторжении.
   Уши-локаторы в колечках золотых и серебряных сережек, на предплечьях кожаные наручи в орнаментах. Из распахнутых шуб виднеются нагрудники из дубленой кожи. Уважают ребятки доспехи.
   – Да ладно, мы знаем, ты рад к нам зайти в гости. – Морщинистая рожица расплылась в улыбке, показав ряд мелких желтоватых зубок. – По делу или так, поболтать, старых друзей проведать?
   – По делу, – ответил я без намека на радость.
   – Да, дел нынче у приозерников невпроворот, – посерьезнел старший караула, общающийся со мной. – Учись, Воропай, – толкнул он в плечо напарника, – человек занятой, не то что ты, ленивая морда. Ему и поболтать с товарищами некогда, весь в заботах. Кстати, – гоблин оглянулся, нет ли кого вблизи пропускного пункта, и снизил громкость до полушепота, – тебя оружие интересует? Или там зелья на грибной и лишайниковой основе? Продаю. Дешево.
   Главное правило при общении с гоблинами для неподготовленного разумного: не покупать у них ничего и пресекать все попытки торговли, держа руку на кошельке. У меня кошелька с собой нет, торговался я с коротышками однажды, поэтому мне коварство подземных ушастиков не грозит.
   – Могу в долг дать, – продолжал делать выгодные деловые предложения караульный. – У тебя-то оружие плохонькое, прости за прямоту, смотреть больно. Хороший человек, великий охотник, и с копьецом дрянным да топором каменным.
   Верно, на острове я скромно вооружился. При мне копье с кремневым наконечником, топорик метательный и ритуальный костяной кинжал гвардовский. Стальные подарки Анг-Джина оставил в деревне улиточников, переходя к Осам в плен. Дойду до селения и заберу обратно, пока же не резон светить крутой снарягой. Заговоренные копье и топоры каменные дома, на озере своего часа ждут.
   – Спасибо, денег нету совсем, и обменять не на что, – отказался я. – В плен попал недавно, обобрали, чуть к предкам не отправили. Война же с Огненным Жалом, ничего удивительного.
   – Спасся-то как? – пискнул младший в карауле.
   – Успешно. Охрану перебил и животинку увел летающую. – Получив удовольствие от зрелища округлившихся гоблинских зенок, я договорил: – Лоа старшего. Ко Гхаз-Багу кто проведет?
   – Кхм, – кашлянул командир отряда, стараясь скрыть удивление. – Воропай, стереги проход, вернусь скоро. И не спи, морда сонная!
   – Не-не-не, куда там спать! – возмутился недоверием молодой коротышка. – Война, сам слышал.
   Караульный отворил шире крошечную калитку в решетчатой стене и впустил меня, согнувшегося в три погибели.
   – Вперед иди, – зашел за мной гоблин. – К стенкам не прислоняйся и на потолок не дави сильно.
   Догадываюсь почему. Ловушек тут уйма.
   Прямой коридор полого опускался в подземелья. Изменилось за полтора месяца все. Раньше ход был извилистым, камни попадались под ногами острые, теперь его привели в порядок, очистили, на полу выложили каменными плитами удобную дорожку, стены выровняли. Чтобы не стукнуться о низкий потолок, пришлось нагнуться немного.
   В конце стояла земляная стена со входным отверстием метр на метр, перекрытым решеткой из заостренных кольев. Караульный, обойдя меня, отодвинул ее при помощи рычага, замаскированного под торчащий из стены корень.
   Дальше начинались жилые и рабочие помещения клана. Развернулись гоблины в пещерах нехило. Расширили жилплощадь, вырыли ходы, соединив цепь отдельных подземных пустот в разветвленную сеть подземелий.
   Мы миновали военно-обучающий сектор, состоящий из длиннющих прямоугольных залов, где ветераны учат молодежь обращаться с кирками, топорами и копьями-ломами, основным вооружением гоблинского ополчения. Под землей каждый рабочий потенциальный защитник. Застало горе тебя в забое или при прокладке тоннеля – беги с орудием труда к прорыву неприятеля и будь готов отразить атаку. Времени на вооружение не тратится, благодаря чему повышается мобильность рабоче-боевых отрядов.
   Примечательно, в одном из залов мы прошли мимо группки молоденьких девчонок, тренирующихся метать ножи и молотить скалками по деревянно-соломенным чучелам под присмотром умудренной опытом седой бабуси в кожаной броне и с металлическим топориком за поясом. При нужде скалки заменятся боевыми каменными дубинами. Все в клане обязаны уметь защитить себя и свой дом-подземелье.
   – Просторно у вас, – проронил я, оглядывая очередной тренировочный зал, заставленный амуницией и засаженный светящимися грибами.
   – Старики говорят, под Закатными горами у нас каменные залы были, не чета этим, и все заколдованное. Ворота из камня, стальными листами и полосами скрепленные, топоры и кирки зачарованные, доспехи из холодной стали. В здешних местах жил никаких. Приходится болотной рудой довольствоваться, пока получше ничего не найдем. Глины полно, из нее наладим производство кирпичей, печку обжигающую построим.
   Планы у коротышек наполеоновские. Кирпичи, надо же. Не представляю подземных залов, обложенных кирпичом. Не вяжется с образом гоблинов, распространенным на Земле. Они в культуре преимущественно показаны низкоразвитыми существами, еле говорить умеющими.
   Стоп. Производя обожженный кирпич в мало-мальских масштабах, они согласятся им торговать. Тролли на острове заживут в нормальных домах, крепость на острове построим соседям на зависть не хуже пограничных имперских. Нас тогда никто с озера не выбьет. В воде морлоки-телепаты с сыном Дагона, побережье усеяно ловушками, на скалах возвышаются неприступные стены островной цитадели, мощные круглые башни ощерены скорпионами и баллистами против крылатой авиации тролльей. Да мы станем повелителями севера Ксарга! Государство создадим!
   – Эмм, ты того, Кан-Джай, о кирпичах-то не говори никому, ладно? – приостановился провожатый, поняв, что сболтнул лишнего.
   – Угу, – кивнул я, увлеченно рассматривая тренировочные залы и постигающих воинское ремесло подземников.
   Клан у Гхаз-Бага крупный, душ под двести. Им соответствующая жилплощадь необходима и земля под грибное хозяйство, главную гоблинскую сельхозкультуру. Вот и расширяются, прорывают подземелья. И полезные ископаемые ищут попутно.
   По широкой лестнице, вырубленной в сплошном камне, караульный провел меня на нижний ярус пещер. Впрочем, трудно назвать пещерами приобретающие черты ухоженного гоблинского дома подземные пустоты. Стены и пол ровные, дорожки из каменной плитки повсюду, еще и наскальная живопись появляется. Неказистая, правда. В основном изображены сцены битв, участники нарисованы схематично. Под потолком вырезаны священные символы клана.
   На нижнем ярусе мы прошли короткий коридор, уткнувшийся в массивную каменную дверь. В уголках сиротливо росли синюшные грибы-одиночки, источающие слабый свет.
   Караульный надавил на незаметный выступ сбоку от выхода, и дверь, похожая на метровый каменный блок, скрежеща, отъехала в сторону. За ней открылся проход в просторное помещение, озаренное голубовато-зеленым светом.
   За круглым идеально ровным столом из цельного куска камня восседал упитанный гоблин в темной мантии, расцвеченной серебряными и золотыми нитями оберегов-орнаментов. На толстой шее висело ожерелье из необработанных самоцветов, пальцы унизывали испещренные надписями на гоблинском языке перстни. Он сосредоточенно вглядывался в пылающий изнутри зеленым пламенем кристалл на нефритовой подставке. На гранях священной реликвии клана – Камне Духов – мерцали загадочные знаки, неведомые даже Гварду, видевшему однажды сие чудо.
   – Приветствую, уважаемый Гхаз-Баг, – поздоровался я почтительно.
   Предводитель гоблинов, и вождь, и духовный лидер. Шаманит потихоньку, специализируясь на снадобьях и настойках грибных, а также магии земли, позволяющей ему зачаровывать камни на прочность. Ну и кирпичи, видимо. Думаю, в алхимии он смыслит, раз создает сверхкрепкие быстрозастывающие растворы. Благодаря им коротышки выравнивают стены подземелий.
   Все же он темная лошадка. Поклялся перед алтарем предков помогать по мере сил и возможностей Водяным Крысам, вступая в племя, но чужая душа потемки. Мало я с ним знаком, редко пересекались. Личность он таинственная, охотно рассказывающая о гоблинском мировоззрении и молчащая о себе.
   – Благослови тебя Великий Дух, мальчик, – растянул тонкие губы в улыбке гоблин, оторвавшись от созерцания кристалла. По возрасту он мне в прадеды годится. Торчащие из огромных треугольных ушей-локаторов пучки волос белые от старости. – Что привело тебя в нашу скромную обитель?
   При общении с Гхаз-Багом у меня всегда впечатление, будто гоблин на самом деле не шаман, а настоятель имперского монастыря. Откуда у него эти словесные обороты и величавый тон, ума не приложу. Монашествовал, может, в молодости.
   – Забота о будущем, – ответил я расплывчато.
   Лидер коротышек заинтересованно повел ушами, поставив руки на столешницу и сомкнув кончики пальцев.
   – Гархак, сын мой, постой за дверью и проследи, дабы нам не мешали, – буравя меня темно-карими зенками, попросил лидер клана и, подождав, пока караульный выйдет, затворив дверь, обратился ко мне: – Я весь внимание, мальчик. Присаживайся, коли желаешь.
   Он указал на каменное кресло напротив, укрытое сухим моховым покрывалом.
   – Я хочу предложить вашему клану выгодную сделку. – Усевшись в кресло, я выпрямил наконец-то спину. В кабинете лидера коротышек потолок не отличался высотой.
   Хитрый прищур гоблина был красноречивее слов. «Для кого выгодную, мальчик?» – так и сквозил во взгляде насмешливый вопрос.
   Знай, чего хочет собеседник, и всегда будешь в выигрыше. Разумеется, имея желаемое им. Пещерные гоблины бредят минувшим величием, стремятся создать роскошный подземный город, хотя бы немного похожий на их дом под Закатными горами. И у меня есть что предложить коричневокожим коротышкам.
   – Прежде всего, выгодную твоему клану, уважаемый Гхаз-Баг, – выдержав паузу, сказал я. – В здешних пещерах нет и намека на жилы металлов. Без них трудно построить достойное поселение. Почему бы вам не перебраться в место с залежами мрамора, серебром, золотом и самоцветами?
   Глазки лидера клана прищурились сильнее, превратившись в узкие щелочки. Думает, к чему клонит человек, и анализирует мои слова. В лысой голове проносятся догадки, поверить в которые гоблин боится.
   – Я довольно много странствовал по землям озерных племен и узнал о местах, неведомых синекожим, – нагнетал я интерес бельбена. – Сокрытым в земной тверди, под холмами, куда наведываются духи лунными ночами. Там, в безопасности, самоцветы хранят в себе холодный блеск, готовый вырваться на волю при малейшей вспышке света. Там царство спящего камня и драгоценных металлов, царство древнего колдовства, позабытого смертными. Оно ждет новых хозяев, нашедших в себе смелость открыть его врата и спуститься в глубь земли.
   Гоблинская рожица окаменела. Предводитель коротышек не мигая смотрел на меня, ожидая продолжения. Точь-в-точь охотник, следящий за добычей из-за кустов и умоляющий духов, дабы зверь приблизился на расстояние, необходимое для броска копья.
   – Предлагаю вам создать новый дом, возродив былую славу подземных искусников. Предлагаю взять причитающееся. Твое слово, уважаемый Гхаз-Баг, и богатства, найденные мною, упадут тебе в подставленные ладони. Я отведу вас к одному из тайных мест под холмами.
   Бельбен, кажется, затаил дыхание. Он по-прежнему глядел из-под прищуренных век, вероятно, стараясь разгадать, в чем подвох.
   – Поведай, в какое именно место ты предлагаешь нам переселиться? – произнес он степенно.
   – Древний разрушенный город Детей Звезд, покинутый в спешке жителями и преданный забвению. Бессчетное число зим его не тревожили смертные.
   То есть проблем с длинноухими не будет, забили они давным-давно на развалины, погребенные в толще земли.
   Предводитель клана обязан быть умным, дальновидным и проницательным. Гхаз-Баг таковым являлся, иначе не удерживал бы власть столько лет и не дожил бы до седин. Он отлично понимал, что сулит ему обладание брошенным городом эльфов. Здания разберутся на строительный материал высшего качества, убранство пойдет на украшения и наполнение казны. Настоящей казны! Часть богатств можно продать, а за вырученные деньги купить нужную строительную технику у дварфов. Золотые и серебряные безделушки, носящие отпечаток древнеэльфийской цивилизации, переплавят в аккуратные слитки, и никто не догадается, откуда они. Плюс магические артефакты, обязательно имеющиеся в любом, даже самом маленьком эльфийском селении, и прославленная древесная сталь. Сплошная выгода.
   – Великий Дух, да пребудет с нами его благословение вовеки веков, через пророков своих учит: за добро следует платить добром. Чем мы отблагодарим тебя, уважаемый Кан-Джай?
   О, уже не «мальчик», а «уважаемый». Заметно поднялся мой авторитет у бельбена.
   – Сокровища, магические предметы, свитки, какие пожелаю, в общем, половину найденного, – высказал я условия сделки. – Согласись, невысокая цена за новый, богатый дом и возможность возродить племя вдали от старых врагов, среди союзников и торговых партнеров.
   Синьки щедро заплатят за металлическое оружие шкурами, олифантовой костью, снадобьями. В дальнейшем гоблины, поднаторевшие в торговле, смогут скупать у троллей богатства Ксарга и перепродавать людям и гномам. Получится очень выгодное сотрудничество.
   – У сокровищ, верно, надежная стража. Мертвецы обычно не отдают просто так принадлежащие им драгоценности. – А глазки-то у лидера гоблинского заблестели плотоядно, несмотря на намеренно ровный тон. Подсчитывает гипотетическую прибыль от предприятия, прикидывает плюсы и минусы.
   Руда нынче для клана нужнее всего. Без нее коричневым коротышкам не подняться, не обустроиться нормально, оружия не выковать. Самоцветы и драгметаллы они любят не меньше скряг-дварфов. Гхаз-Баг не прочь обмануть, урвав кус пожирнее, да не тут-то было. Он понимает, чем обернется попытка обокрасть меня. Представляю, о чем он думает. За Кан-Джаем стоят приозерники, верховный шаман и вождь Водяных Крыс, рыбоголовые. Опрокинуть его – значит опрокинуть хозяев озера.
   – От стражей защитят амулеты и шаманы озерных племен, – развеял я сомнения гоблина.
   Археологические раскопки, дескать, санкционированы высшим руководством, и операцию втайне от Ран-Джакала и Гварда не провернешь.
   Вождь-шаман тяжко вздохнул. Взгляд его стал немного встревоженным. Он плотно сжал губы, покривился, дергая куцым крохотным носом. Требовать большей части сокровищ не осмелится.
   – Сложное решение должен принять я, – откровенно признался Гхаз-Баг. – Великий Дух мудрее смертных, за ночь он ниспошлет мне совет, как правильно поступить. Я прикажу положить тебя в гостевых покоях и принести пищи, уважаемый Кан-Джай.
   Я внимательно вгляделся во взволнованного гоблина. Ишь, стиль речи сменил от нахлынувших чувств. Убить не осмелится – риск слишком уж велик, – и зачаровывать побоится. За ночь соберет совет, вызнает последние новости от разведчиков, переговорит со старейшинами и даст утром ответ. Скорее всего, положительный, ибо не каждый день предлагают обогатиться.
   Ночью гоблины все равно в лес не уйдут. Пещерные – не лесные. Чащобы им непривычны, ориентироваться не умеют на поверхности, зверей страшатся. Днем идти кое-как согласятся, по темени же, опаснейшему времени суток в аранье, их из подземелий ничем не выманишь.
   Да и я отдохну. Ритуал призыва теневого духа измотал. Поспать бы часиков девять, айгату восстановить. Энергетический запас быстрее восполняется, чем раньше, но усталость колоссальная. Я бы с месяц назад, послав потустороннего вестника, сразу без сил свалился.
   – С длинноухими проблемы, – пробормотал еле слышно вождь-шаман.
   Сказанное, очевидно, не предназначалось для меня. Патриарх гоблинского рода встрепенулся, приняв важный вид, подобающий его статусу.
   Ну да, эльфы, разузнав о продаваемых вещицах и камешках, немедля поинтересуются, кто тот шустряк, торгующий культурным наследием без их на то разрешения. Потянут за ниточку и в конце концов выйдут на клан Гхаз-Бага и Водяных Крыс. Следовательно, и на меня. С незаконными торговцами древними ценностями ушастики разбираются сурово.
   – Продадим дварфам Седых гор. Они плохо ладят с Детьми Звезд и не выдадут имени продавца. К тому же за золотые и серебряные слитки цена немногим меньше, чем за артефакты непонятного назначения, выкованные из благородных металлов.
   Гномы периодически воюют с высокомерными длинноухими и обрадуются возможности заполучить сокровища давних врагов. Гвард с ними имел дело, сторгуется по выгодным условиям. В накладе ни я, ни тролли, ни гоблины не останемся. И сестренку устрою в лицей.
   – На все воля Великого Духа, – проникновенно молвил вождь-шаман и, постучав по столу миниатюрным серебряным молоточком, крикнул: – Гархак, сыне, проводи нашего высокого друга в гостевые покои.

   До чего же приятно выспаться в практически нормальной постели и не чувствовать гнета отката!
   Я с удовольствием потянулся, упершись макушкой в спинку дощатой кровати, сделанной по меркам среднестатистического имперского жителя-человека. Мягкая перина, набитые пухом подушки и никаких звериных шкур. Словно в гостиницу цивилизованного народа попал. И почему тролли такие консервативные в плане обустройства ложа? На кровати с матрасом, подушкой и прочими удобствами спать гораздо приятнее.
   Интересно, гоблины спят в кроватках похуже? Сто процентов. Гостевые покои повышенной комфортности по сравнению с квартирками коротышек. Вышло очень даже приемлемо. Небольшая комнатка, стены из стесанных наполовину бревнышек, пол из досок, потолок каменный. У кровати колченогий стул и грубый деревянный столик на троих. Кабы не растущие по углам осветительные желтые грибочки – точь-в-точь номер на постоялом дворе крупного имперского поселка.
   Мало того, в гостевых покоях и уборная предусмотрена для максимального удобства проживающего. Каморка с дыркой в полу и стоящей рядышком бочкой воды для омовения рук. Роскошь, на постоялых дворах невероятная.
   На столешнице дожидались моего пробуждения грибное рагу в глиняной миске, салатик из грибочков, окорок, головка заплесневелого сыра и кувшин с пряно пахнущей жидкостью. Отхлебнул – натуральное темное пиво, лишь привкус какой-то… грибной. Холодненькое, вкусное.
   Грибы – основа рациона гоблинов. Их в подземельях разводят великое множество видов для самых разных целей. Поговаривают, даже скрещивают с животными. Я результатов экспериментов не видал, но кто этих безбашенных селекционеров знает. В ящиках, перевозимых в запряженных мишутками зверомастера повозках при переселении коричневых копателей, что-то скреблось и попискивало.
   Ценители за дырчатый сыр платят немалые деньги, да плесень не по моей части. Головку, очевидно, из империи привезли, переселяясь к Водяным Крысам, ей несколько месяцев от роду. На зеленоватой поверхности крошечные грибочки растут. Деликатес, блин.
   Наслаждался завтраком я недолго. Заменяющий дверь тканевый полог отодвинулся, пропустив в комнату знакомого караульного. Гоблин деликатно кашлянул, отвлекая меня от вкуснейшего рагу, и, щербато улыбаясь, поздоровался.
   – Гхаз-Баг приглашает тебя разделить с ним стол и обсудить накопившиеся дела, – передал он.
   Ага, созрел глава подземников. Отличненько.
   Из сектора гостевых комнат по узкому коридорчику мы поднялись на ярус повыше и спустя пять минут ходьбы по хорошо освещенному разноцветными грибами тоннелю пришли в кабинет бельбена.
   Предводитель коричневых подземников восседал за тем же круглым столом, на сей раз заставленным всевозможными блюдами гоблинской кухни. В центре вместо магического кристалла возвышалась горка жареных гигантских мокриц со спинками, покрытыми пушистым голубым мхом. Подле нее приютились солянка и чашечка неизвестного острого соуса, куда Гхаз-Баг макал членистоногое лакомство.
   – Да благословит нас Великий Дух, уважаемый Кан-Джай. Присаживайся и вкуси нашей скромной трапезы. – Гоблин сделал приглашающий жест рукой.
   Я присел и вкусил. Начал с грибной похлебки. В мутном вареве плавали кусочки чего-то хрустящего и малоаппетитного, о происхождении коего, глядя на уплетающего насекомых хозяина подземелий, я предпочел не спрашивать. Другие блюда куда более необычны на вид, потому странноватым супом я и закончил. Не тянет вкушать консервированных личинок жуков короедов, вареных термитов и сырых муравьев в остром соусе. Подавались яства с неизменным грибным гарниром.
   – Не заболел ли ты, уважаемый Кан-Джай? – Бельбен перестал жевать ножку копченого крота-переростка. – Совсем мало ешь. Нельзя такому большому довольствоваться жиденькой похлебкой.
   – Спасибо, я сыт. Позавтракал плотно.
   Вообще-то поесть в гостевых покоях я не успел. Под ложечкой ощутимо посасывало, но не есть же не пойми какую гадость.
   – А я уж помыслил, Великий Дух тебя наказал за грех тяжкий, – облегченно вздохнул гоблин и, вытерев губы волосяной тряпицей, откинулся на спинку каменного кресла. – Как спалось?
   – Благодарю, постель и комната выше всяких похвал, почтенный Гхаз-Баг.
   – Искренне радуюсь столь приятной оценке, – усмехнулся лидер клана. – Ты первым опробовал покои для высоких гостей. Недавно, хвала Великому Духу, завершили обустройство. Ну да ладно, перейдем к нашему делу. Я склонен принять твое щедрое предложение. Должен спросить тебя, прежде чем дать окончательный ответ. Далеко ли находится город? Глубоко ли? На чьих землях? Сколько всего драгоценностей и каких?
   – День пути отсюда по аранье, глубоко, на землях озерных племен. Богатств хватит на всех нас. Точно знаю, там много зачарованных самоцветов и громадный сапфир размером с кулак мужчины. Количество артефактов и иных сокровищ ведомо лишь Великому Духу.
   – Хм, – протянул гоблин. – С лесами мой народ плохо знаком. Великим Духом уготована нам судьба подземных жителей, с наземными же братьями нас не связывает ничто, кроме низкого роста и внешнего сходства. Дикие звери могут напасть на нас, враждебные синекожие могут поймать и принести в жертву на кровавых алтарях. Кто позаботится о нас? Кто оборонит от беды?
   Зайду в ближайшую деревушку троллей попросить вождя выделить охранников. Самому мне трудновато организовать полноценную защиту копателей. Сторожевые варды и ловушки не заменят настоящих воинов. Времена у троллей неспокойные. Впрочем, зачем заходить? Пошлю теневого духа старику Анг-Джину, он организует охрану.
   Поблизости от Лысого Холма деревня улиточников. Провизию там куплю и найму дополнительно пару-тройку охотников дичь добывать к столу. Расплачусь оружием, его у меня на острове предостаточно.
   Вообще-то предводитель гоблинского клана здорово преуменьшает боеспособность собственных бойцов и в целом охранных чар на основе стихии земли, которыми, насколько мне известно, владеют старейшины коричневых коротышек. Дай пару-тройку седмиц гоблину – и он выроет крепость, откуда его ничем не выбьешь. Никакое колдовство не поможет в подземном городе лучше геомантии. На мне и синьках останется наружная защита, под холмом ушастые минималисты сами отлично справятся. Заглянет к ним залетный отряд вражеского племени и сгинет. Штурмовать подземников крупными силами невыгодно. Проще договориться о взаимном ненападении. Подземелий тролли не любят, им привычно в хижинах жить, и смысла атаковать практически нейтральных копателей нет. Синекожие умоются кровью в подземных тоннелях, погибнув ни за что, и то же самое ждет решивших вылезти в аранью гоблинов. Бельбен хочет оттяпать кус пожирнее от моей доли, потому и торгуется.
   – В лесу вашей безопасностью займутся рыбоголовые и синекожие. Под землей, почтенный Гхаз-Баг, вам придется полагаться в основном на себя. Тролли, морлоки и люди привычны к лесным угрозам и не разбираются в опасностях, подстерегающих в земной толще.
   Прикинув плюсы и минусы предлагаемого предприятия, лидер клана важно качнул головой и довольно улыбнулся.
   – Благослови тебя Великий Дух, уважаемый Кан-Джай. Мы согласны на твое щедрое предложение. В случае гибели моих гоблинов ты заплатишь за убитых из своей части добычи. Дашь любую вещицу, какую попросим.
   Любую? Да ты совсем наглый старый хрыч! Специально инсценируешь гибель проходчиков, завидев волшебный сапфир, к примеру. Нет, так дело не пойдет.
   – Почтенный Гхаз-Баг. Я предложил тебе богатое место для нового дома, половину сокровищ забытого эльфийского града, а ты жаждешь большего? Мы рискуем не меньше вашего. Может быть, мне потребовать с тебя плату за каждого убитого синекожего, который возьмет на себя обязанность обеспечить твоему клану безопасность?
   Физиономия бельбена претерпела ряд метаморфоз. То вытянулась, вскинув жиденькие белесые брови, то сморщилась, напомнив печеное яблоко. Он напряженно обдумывал сказанное в поисках правдоподобной отмазки.
   – Что ж, тролли тоже умеют копать. – Расценив молчание собеседника в качестве отрицательного ответа, я делано тяжко вздохнул и привстал с кресла, будто бы собираясь покинуть кабинет. – Жаль, наши коричневые товарищи не с нами.
   – Погоди! – Короткопалая рука взметнулась над столом. – Я не сказал окончательного слова, Кан-Джай. Речи твои не лишены разума. Половину сокровищ, говоришь? С тобой пойдут мои сыновья, коих Великий Дух в щедрости своей наделил даром управления землей. Также они лучшие проходчики нашего клана.
   – Почтенный Гхаз-Баг, твои сыновья будут охранять нас от подземных угроз? – не понял я.
   – Да. Если того пожелает Великий Дух, с вами пойду и я, дабы оборонить от напасти из-под земли. – Понимаю, дело деликатное, на других перекладывать не стоит. – Ты отведешь нас к городу или дашь провожатых?
   – Я. Не сочти за оскорбление, но перед уходом я должен удостовериться в твоей честности и верности.
   Угу, так я и отведу лису в курятник. Мне нужны гарантии, что ты меня не кинешь и не убьешь «случайно», старый пройдоха. И в качестве гарантий послужит…
   – Клятва? – догадался гоблин.
   В эти секунды он олицетворял собой оскорбленное достоинство. Дескать, я самый честный разумный на свете, и мне, такому хорошему парню, не доверять…
   Я кивнул.
   Эх, разверну раскопки по окончании войны.

Глава 5
Неожиданное задание

   Следующие дни я провел в аранье, спешно обходя намеченные точки маршрута. Навестил Анг-Джина в деревне улиточников, обрадовав старика, забрал стальное оружие, Акелу освободил. Волк на меня сначала демонстративно не обращал внимания. Выбравшись из ямы, в которой его держали, он прошмыгнул мимо. Повилял на прощание хвостом и растворился на фоне укрытого снегом леса.
   Вечером у Лысого Холма он показался из-за деревьев и улегся на вершине перед огрызком разбитого молнией дуба. Мол, не ходи внутрь, не надо. Потрепав уши пушистого друга, я все-таки влез в древесную пещерку под корнями и установил выстроганный в деревушке Улиткоголовых вард. Мой первый вард, между прочим.
   Холм и его окрестности я тщательно осмотрел, потратив половину ночи. Убедившись, что ловушек и злых духов нет, обследовал вход в недра холма. Лаз завалило при взрыве, обрушившем своды древнего храма и похоронившем останки ведьмы и ее детей.
   Может, оно и к лучшему. На озере довольно странная высокородная эльфийка, светить перед ней храмовыми камешками нежелательно. Сдаст еще соответствующим органам, возвратившись в родные пенаты, и появится у меня враг в лице длинноухих. Врагов у меня хватает, потому неудаче я не очень-то расстроился. Не взял Звездного Камня сейчас – возьму позже из рук гоблинов.
   Пару дней я отдыхал. Медитировал на дереве, построив шалаш из веток, преодолевал последствия отката. Акела, воодушевленный моим спокойствием – в холм ведь не лезу, – охотился, бегал по лесу. Расслаблялся, как мог.
   Самое неприятное в эти дни заключалось в возникновении чувства чужого присутствия. Обследование окрестной территории и ауры на предмет следящих чар результата не дало. Магических воздействий на меня не совершалось. Все, кроме пресловутого чутья на неприятности, свидетельствовало в пользу ошибочности предположений о слежке, и я решил поскорее покинуть Лысый Холм. Мало ли какие сюрпризы оставила после себя ведьма.
   Еще сны снились какие-то суматошные и мрачные. Я просыпался, бывало, среди ночи в холодном поту, силясь вспомнить видение, и не мог. В темноте чудились по пробуждении желтые глаза непонятного существа, в которых читался потусторонний, нечеловеческий разум.
   Они, сказать честно, пугали немного. Жутковатые, словно затягивающие в трясину, гипнотизирующие глазищи столетнего болотного змея.
   Утром я быстренько позавтракал остатками вчерашнего ужина, притащенного Акелой, позвал волка и ушел, пообещав холму вернуться. Минет межплеменной кризис – и обязательно приведу сюда гоблинов. Вместе с Гвардом разгадаю здешние тайны. Постараюсь, во всяком случае, разгадать.
   Чувство слежки исчезло неподалеку от Зеркального озера. Отвлекли насущные проблемы, встречи с местными троллями и морлоками, контролирующими берег. Ихтианы сообщили о скором прибытии на остров Гварда и Ран-Джакала, изменив мои планы. Я-то надеялся отдохнуть, выспаться. Похоже, отдых откладывается. У зверомастера, по сведениям потомков дедушки Тланса, донельзя скверное настроение, а значит, тому есть веская причина, касающаяся, по всей видимости, Водяных Крыс.
   Костяные барабаны, обтянутые буйволовой кожей, отбивали приветственную дробь подплывающим к бревенчатой пристани продолговатым лодкам. Четыре груженные трофейным добром долбленки неспешно скользили по подмерзающей водной глади. На носу стояло по смотрящему вперед троллю, вооруженному длинным копьем и факелом. Огонь разгонял сгущающийся сумрак вечера.
   Они выплывали из полумрака точно призраки прошедших эпох. Статные синекожие в богатых одеждах, со стальным зачарованным оружием. Гребцы размеренно опускали и поднимали весла, гоня каноэ к берегу.
   Вождь Ран-Джакал сидел в углу ведущей лодки. Шрамов на суровом лице и обнаженных мускулистых руках прибавилось, как и зубов на ожерелье. Гвард плыл в соседней долбленке. Лицо его выражало напряжение, передающееся сидящим впереди гребцам.
   На пристани собралось почти все троллье население острова. Даже женщины с малышней пришли встретить победителей Огненного Жала. Гремели барабаны, горели огни костров, жарились мясо и рыба. У Костра Совета расчистили площадку от снега и постелили ковер из сухой листвы, заготовленной с лета. На нем разложили плоские камни, служащие подставками под глиняные и деревянные блюда с праздничной снедью.
   Мы с Лилькой и Алисией стояли на скале у дома вождя, наблюдая за подплывающей лодочной флотилией. Помнится, у Ран-Джакала в охранной дюжине было побольше бойцов, когда он уходил на свадьбу предводителя племени Каменных Клешней. Со свадьбы он ринулся на помощь улиточникам. Некоторые телохранители в лодках сутулились, видимо, из-за не успевших зажить ран. По слухам, отчаявшиеся Жала сражались достойно, стремясь забрать с собой в Серые Пределы противников, и им это иногда удавалось.
   Лодки пристали к причалу, на помост выскочили воины вождя, за ними взошли лидер Водяных Крыс и верховный шаман. Первыми приветствовали владык правая рука вождя Ариг-Зул и старейшины племени. Они громогласно почтили память погибших и поздравили с победой. Ран-Джакал и Гвард ограничились общими короткими фразами и зашагали к Костру Совета.
   Прибытие троллей напомнило посольство Черного Копья больше полугода назад. Тогда тоже на острове царила скорбь по убитым.
   – Саш, мне страшно, – прижалась к моему боку сестренка.
   – Чего боишься? Наши победили, война позади.
   Как бы я хотел себе верить. Понимаю, Лилька вспомнила ту ночь нападения на остров. Сегодня многое иначе, и все равно страх ее донимает. Слишком уж мрачно выглядят вернувшиеся из карательного похода. Точно не четверо бойцов-телохранителей полегло, а самое меньшее половина охранной дюжины.
   Отношение к смерти у синекожих легкое. Ну погиб воин, ничего ужасного не произошло. Такова судьба тролля, жалеть о нем не принято. Наоборот, поминки справляют пышно, с пением и танцами, жертвоприношениями предкам, славя павшего храбреца.
   Что же произошло в аранье? Почему синьки и зверомастер словно в воду опущенные? Не по душе мне происходящее.
   – Водяные Крысы точно победили, Сандэр? – подлила масла в огонь сомнений Алисия, прислонившаяся ко мне с другой стороны. Я уловил тонкий аромат духов, исходящий от нее.
   – О поражении шумел бы весь лес, – пробурчал я и спросил, меняя тему: – А где Натиэль?
   На пристани и у костра эльфийки не видно. Она в мое отсутствие не выходила из хижины на Могильной Скале. Там она жила с Лилькой и молодой троллой Зераной, местной знахаркой. К синекожим после пленения светлоокая не испытывала положительных чувств и на глаза им старалась не показываться. Синьки отвечали ей взаимностью. Зыркали недовольно, роптали, дескать, ладно уж люди в племени и морлоки, они доказали право быть на острове Водяных Крыс, однако длинноухая здесь к беде, ее надо бы духам в жертву принести. Раздражает и оскорбляет предков ее пребывание, из-за эльфийки, мол, гадость из гибляков полезла.
   Терпимая к иным расам Зерана нет-нет да и поглядит косо на Натиэль, отчего та, невзирая на достоинство Дочери Звезд, отводит взгляд и не знает, куда подеваться. Чтобы она осталась наедине с троллой? Не верю!
   А, вон знахарка, в толпе встречающих. У лодок хлопочет над бойцом охранной дюжины, прижимающим лежащую в берестяном лубке руку к груди. Парень на нее смотрит благоговейно. Э, если и дальше так пойдет, наставница Лильки по части целительства и обращения с лоа скоро выйдет замуж. Ведьмам заводить семью разрешено, в отличие от шаманов.
   Ну, хоть у кого-то что-то хорошее происходит.
   – Должна быть в хижине на Могильной Скале, – повела недоуменно плечиком девушка. – Я ее хотела поселить в папином доме, но Кьюзак, противная перечница, отказался впускать эльфийку. – Аэромантка скорчила рожицу, передразнивая мертвого гоблина-дворецкого, заведующего хозяйством зверомастера. – А что?
   Невинный вроде бы вопрос меня добил. Моя рука оказалась зажатой тонкими девичьими ручками. М-да, зазеваешься, и пиши пропало, женатый отец семейства. С нашего возвращения на озеро Алисия понаглела, проявляя ко мне словно бы двоякие знаки внимания, на которые я не реагировал. Почти. Она же все-таки красивая девушка. Ее огромный минус в отце. Гвард меня на шнурки порежет, наплевав на взаимные клятвы непричинения вреда и вечной дружбы, узнав о нас. Нет, мне не страшно. Просто не хочу портить отношения со зверомастером.
   – Не принесли бы ее тайно в жертву, – проговорил я.
   Узревший нашу компанию верховный шаман направился к нам, не удостоив вниманием накрытую у Костра Совета поляну. Ран-Джакал поодаль обнимал подоспевшую к нему любимую жену с ребенком на руках, будущим наследником.
   – Пошли, – красноречиво глянул на меня маг и двинулся по серпантинной дорожке к мосту, соединяющему скалы.
   Дело серьезное. Гварда таким напряженным я видел только в поселке под Крепостью Шершня в ночь нападения Ночных Охотников.
   – Прошу прощения, – освободился я из плена сестренки и Алисии, направившись за верховным шаманом.
   Он был зол. Дверь открыл, буквально вцепившись в дверную ручку, аж пальцы побелели. Не затворяя, молча прошел в кабинет и сел за письменный стол. Достал из шкафа графин красного хризалийского и два бокала, налил себе, выпил залпом, не смакуя. Мне кивком указал на стул и вновь наполнил бокал.
   Что ж происходит-то? Хлещущим вино, точно воду, я зверомастера не припоминаю.
   – Эльфийка действительно белоглаза? – вдруг задал вопрос Гвард. – О ней судачат на побережье.
   – Не совсем. Радужка у нее не абсолютно белая, а с оттенком, меняющимся в зависимости от освещения.
   – Она без зрачков? И волосы не белоснежные? – допытывался далее зверомастер.
   – Без зрачков, темноволосая. К чему ты клонишь?
   Ладони мага сжались в кулаки и разжались.
   – Значит, не альбиноска, – скрипнул он зубами. – И зовут ее?..
   – Натиэль Ивовый Лист. Гвард, в чем дело? Ты сам не свой.
   – В эльфийке дело! – вспыхнул он. – Кто тебя просил тащить ее на озеро?!
   – Выбора особо не было. Да чего ты взбеленился? Эльфийка и эльфийка, в чем проблема? Ее чуть лесному духу не скормили. Я ее, Алисию и пленных троллей спас. Не мог же я бросить девчонку на произвол судьбы. За нами гнались, она погибла бы. Не прикончили бы Черные Осы – добили бы наши. Сам знаешь, они длинноухих ненавидят.
   – Знаю. – Маг опрокинул содержимое бокала в рот и звякнул им о столешницу, чуть не разбив. – Лучше бы ты бросил ее на съедение диким зверям. Либо выбросил из клетки, в которой прилетел, на поживу Осам. Ты представляешь, кого спас? Кого притащил сюда?
   – Натиэль Ивовый Лист, высокородную эльфийку. Не понимаю твоего поведения.
   – Иргал Заг, Отец Зверей, за какие грехи мне посылаешь это? – поднял очи к потолку маг. – Предательство, междоусобица, война с Черным Копьем, а теперь и с эльфами проблемы намечаются…
   – То есть? Черные прислали нам Кровавое Копье?
   – Достаточно донесения разведчиков Трон-Ка. Соседи собирают силы у наших границ, Сандэр, и вот-вот начнется наступление. Мы уже переселяем остатки бывших Огненных Жал ближе к озеру. Ох, Сандэр, Сандэр, что же ты натворил… Я тебе расскажу историю. Не перебивай, ладно?
   И Гвард рассказал.
   Когда-то очень давно, сразу после раскола эльфов на светлых и темных, назвавшие себя высшими и унаследовавшие королевство Эладарн длинноухие нуждались в помощи Звездных Покровителей. Дела у них не клеились. Войны не выигрывались, смуты постоянно выкашивали генофонд нации, темные партизанили, повреждая сельхозкультуры проклятиями.
   И вот ради выхода из создавшегося незавидного положения жена тогдашнего короля эльфийского принесла сама себя в жертву священному защитнику ушастиков Карубиалу. Видимо, последовала примеру одной моей знакомой ведьмы, только руководствовалась иными причинами. Однако то ли на меч ритуальный из рога единорога неудачно бросилась, то ли Звездный Покровитель побрезговал, факт остается фактом. Она выжила, выздоровела и вскоре понесла предположительно от короля. Правда, он в то время в походе был пятнадцать лет как. Но расстояние ведь не помеха настоящей любви, рассудили жрецы того самого Карубиала и объявили королеву святой, сделав высочайшей жрицей и поместив в охраняемый женский монастырь от греха подальше, то есть реакции «осчастливленного» мужа.
   Представляю радость правителя ушастиков, выслушавшего новости с родины…
   Итак, родила царица в намеченный срок здоровенькую девчушку с единственным изъяном. Зрачков у новорожденной не наблюдалось, и радужка поражала отсутствием цвета. Тем не менее видела она более зорко, нежели зрячие, потому удостоилась громкого звания Видящей. Согласно легендам, она умела читать в душах смертных и прозревать прошлое и будущее.
   Благодаря такому повороту у длинноухих дела пошли на поправку. Подлые собратья жаждут учинить разорение? Вредоносные чары разбиваются о заблаговременно поставленный астральный барьер. Злобные синьки готовятся ударить по беззащитной провинции? Туда немедля перебрасываются резервные войска и устраивается горячий прием.
   Видящую все-таки убили темные, применив многоходовую комбинацию. Светлые ушастики горевали безмерно, волосы на себе рвали, пеплом отрубленные головы гнусных убийц посыпали. И тут нежданно-негаданно в глухомани эладарнской родилась девочка без зрачков, с необычайно светлой радужкой…
   С тех пор Видящая – она у ушастиков всегда в единственном экземпляре – оберегает королевство. Появляется на свет очередная прорицательница где угодно, хоть в знатном роду, хоть в крестьянско-рабочей семье.
   – Нынешняя Видящая – дочь правителя Эладарна Натиэль Ивовый Лист, – закончил рассказ Гвард. – Понимаешь, почему я зол?
   Еще бы. Твою же дивизию, ну, я и попал… мы попали.
   Не будь эльфийка принцессой, было бы гораздо легче. А так… За ней обязательно послали либо пошлют спасательную экспедицию. Я представил летящий эскадрон бронированных крылатых единорогов со всадниками-магами королевской гвардии, поливающими озеро смертоносными чарами. В исторических книгах часто пишут о спасательных акциях эльфов. Гвардейцы самая мобильная часть эладарнской армии, их, скорее всего, и отрядят на поиски. Поисковые артефакты, определяющие местоположение цели по ее эманациям в астрале, у них наверняка имеются, и они выйдут на нас.
   Плевать им на спасателей принцессы. Они с троллями переговоров не ведут, действуя резко и безжалостно. Синьки для них враги номер один. Ударят, не разбираясь.
   На награду от папаши рассчитывать нечего, если Натиэль найдут в племени. И это ключевой момент. В племени.
   – Гвард, ее нужно увести отсюда.
   – Неплохая мысль, – хмыкнул зверомастер.
   Угу, неплохая. Жирный минус, касающийся непосредственно меня: Видящая может узнать о сокровищах подземного храма, и на моих мечтах о богатстве и престижном магическом колледже для сестренки придется поставить крест. Вариант пожестче заключается в желании длинноухих самим провести раскопки. Звездные Камни на дороге не валяются – величайшая ценность ушастого народа как-никак. Припрутся экспедиционно-археологическим корпусом, начнут рыться в земле синек. Реакцию троллей несложно предугадать. Быть бойне.
   Войны начинались и из-за меньшего.
   Почему Видящая, самая охраняемая особа эльфийского королевства, оказалась в лапах синекожих? Так-так-так. В лесу перед моим уходом на охоту за ведьмой улиточников нашли стрелы эльфов. Неподалеку от Лысого Холма. Ведьма в древности массу ушастых покрошила, врагом народа считалась. Узнавшая о ее пробуждении прорицательница отважно кинулась в бой с неокрепшей вражиной и просчиталась, угодив к Лар-Джуру.
   Картина ясная. Натиэль, вероятно, в курсе о храме и городе под холмом. Следовательно, и о Звездном Камне. Вполне возможно, ее цель – уничтожение либо перезапечатывание убийцы эльфов и возобновление системы безопасности ведьминой могилки со сторожем.
   А счастье было близко… Вернув эльфийку, придется отказаться от сокровищ. Хотя есть варианты.
   «Дедушка Тланс, слышишь меня?»
   В ответ тишина. На доме астральный барьер, препятствующий ментальному зову. Ладно, выйду и спрошу у старейшины морлоков об эльфийке.
   – Я уведу Натиэль в империю, – безрадостно сказал я.
   Гвард нужнее на озере. В любой миг соседи объявят войну, прислав Кровавое Копье. Верховный шаман, опытный в битвах с тролльими колдунами, эффективнее не развившего свои способности и не имеющего богатого боевого опыта ловца духов.
   – Сандэр, дальше империи, – откинулся на спинку зверомастер. – В Эладарн.
   Резонно. Передав прорицательницу королю без участия синек, реально рассчитывать на награду. Какую – зависит от щедрости правителя.
   – Раз сам вызвался… слушай внимательно. В крепости расскажешь Марну о принцессе, – Гвард принял сосредоточенно-деловой вид. – Пусть свяжется с посольством Эладарна в имперской столице и сообщит о спасении эльфийки. Он не дурак, поймет, чем обернется промедление. В Пограничье не задерживайся, иди в Гарид, оттуда по Имперскому тракту поверни на восток, к эльфийскому королевству. На границе отдашь принцессу и требуй провести к послу империи. Он устроит аудиенцию у короля. Без награды не останешься. Эльрунн мужчина справедливый, дочь любит превыше всего и одарит по-королевски. Будь понаходчивее и не наглей. Эльфы наглецов не любят. Соблюдай осторожность. В тебе иномирянина не распознать, однако Ночные Охотники могут пронюхать о тебе и нанести визит вежливости, дабы отомстить за товарищей в Веспаркасте.
   – Уходить, полагаю, надо сегодня?
   – Верно, Сандэр. С вами я, увы, не пойду. Война на носу, и множество дел на озере. В империи ты был всего раз, не считая посещения Крепости Шершня, потому дам провожатого. Погоди-ка. – Зверомастер нагнулся, открыл ящик под столешницей. Сейчас он выглядел куда собраннее, чем раньше, и хладнокровнее. Из ящика маг достал кожаный мешочек и положил на столешницу. Содержимое кошеля звякнуло. – На расходы. Чего не сделаешь ради племени. – По лицу его пробежала тень улыбки. – Ступай собираться и позови, будь добр, Алисию и Лилиану. Они у дома стоят, тебя ждут. Сестру возьми с собой. В гаридский Лицей магических искусств отдашь на обучение. Я напишу рекомендательное письмо заведующему кафедрой зверомагии Беорну Ликадо. Не смотри на меня так, в кошельке довольно денег для годовой платы за обучение. Лицей недорогой, окраина империи.
   – Спасибо, Гвард. – Блин, раскопаю Лысый Холм и расплачусь с тобой, зверомастер. Обязательно расплачусь. – Я постараюсь поскорее возвратиться на озеро.
   – Не торопись. О! Чуть не забыл. Твоего змееглаза я до Пограничья не донес. Сдашь гильдии врачевателей и получишь на карманные расходы.
   Маг поставил на стол ящик с растением, добытым мною недавно по заказу лекарей Гарида. Полторы сотни золотых, обещанных за него, лишними определенно не будут. На эти деньги можно купить в пограничном городе небольшой домик с удобствами.
   – Гвард, хотел с тобой поговорить перед уходом кое о чем. Логово ведьмы под Лысым Холмом находилось в древнем полуразрушенном эльфийском городе, в храме. Холм – храмовый купол. Я заключил сделку с нашими гоблинами о раскопках. – Зверомастер с неподдельным интересом слушал меня. Словно и не выпил полбутылки хризалийского, будучи ужасно злым. – Они помогут вырыть сокровища в обмен на половину добычи. Как выдастся свободное время, займись, хорошо? Там Звездный Камень. Сапфир величиной с кулак.
   Гвард сглотнул, стараясь сохранить внешнее спокойствие.
   – Ты сказал, Звездный Камень? Из тех самых?..
   – Угу. Священные реликвии эльфов.
   Ошарашенный новостью маг потер ладонью лоб и левую часть лица.
   – Надеюсь, понимаешь, что разумнее и не думать о сокровищах и храме?
   – Естественно. Но она же Видящая.
   Зверомастер нещадно потер виски.
   – В крайнем случае отдадим сапфир длинноухим, – проворчал он. – Поживем – увидим. Когда соберешься, подходи на берег ихтианов.
   Взяв змееглаз, я поблагодарил Гварда и вышел из его жилища. За порогом передал приглашение войти девчонкам и, шагая к себе, мысленно позвал Глубинного Жреца. Тот отозвался сразу.
   «Да-да, Кан-Джай?» – булькнуло в голове.
   «Дедушка Тланс, ты бы мог проверить эльфийку, прилетевшую со мной на остров? Меня интересует, какими сведениями она располагает обо мне и Водяных Крысах и почему сунулась во враждебные леса».
   Старейшина ихтианов всхрипнул и замолчал. Надолго. Я уж начал думать, не приключилось ли с ним беды.
   «Боюсь, мне не выполнить просьбы. Я попросту не ощущаю разума эльфийки. Жизненную энергию ощущаю, а эманации разумного существа от нее не исходят. Блокируются амулетом или барьером».
   Вот те на. Естественный маг разума уровня магистра-супрема не в силах обойти ментальную защиту. Предположение об амулете отметаем. Где бы она его прятала, находясь в плену? Барьер разве что установила астральный. Может быть, природные качества Видящей мешают проникновению в ее сознание. Природные ли? Она посланница Звездного Покровителя, и возможно, дар сказывается на ее защитных способностях.
   «Спасибо, дедушка Тланс. За попытку и готовность к сотрудничеству».
   «Обращайся», – невесело засмеялся Глубинный Жрец и прервал мыслесвязь.
   Сторожевой фантом с унылой бобровой мордой на входе в пещеру отступил в сторонку, почувствовав мое приближение, и растаял во мраке. Внутри холодно и темно. Вроде бы все нормально, полог не сдвинут и сигнальный контур цел. Только вновь проснулось чувство чужого присутствия. Я замер, сделав несколько шагов от входного проема, чтоб не загораживать светового пятна, и прислушался. Звенящая тишина.
   Жаль, здесь не живет воплощенный домовой дух. С пещерником-то у нас отношения хорошие, подкармливаю его иногда жертвенными подношениями – камнями редкими, жирной почвой. Не молоком же кормить духа земли. За кормежку и уважение пещерный дух следит за порядком. Пыль убирает, мышей гоняет и разных вредных насекомых.
   А домовой бы и очаг растапливал, и готовил, и гостей принимал, пока меня дома нет. В смысле воров отваживал и о нежелательных посетителях предупреждал. Нормализуется ситуация – непременно обзаведусь таковым духом-дворецким. Мне польза, и пещернику веселее.
   Акела, как назло, по острову бегает с родственниками. Не простил подлянки с ямой в деревне улиточников. Для его блага туда заманил, а он, скотобаза неблагодарная, понимать не хочет. Гордец, блин.
   – Простите за вторжение, господин Валирио, – раздалось из темноты.
   В метре от меня вспыхнул желтый осветительный шарик размером с грецкий орех. Магический светильник разгорелся ярче, уподобившись крошечному солнцу и осветив пещеру.
   У стены напротив теребила край охотничьей куртки потупившаяся эльфийка. Под моим вопросительным взглядом она смутилась, на щечках заиграл румянец.
   – Мне стало страшно на Могильной Скале, – объяснила она. – У вас… безопаснее, господин Валирио.
   Здесь эльфийке действительно нечего бояться. К Зеране приходят за советом, зельем каким. Застанут Натиэль одну – и случится непоправимое. Страшно представить последствия встречи девушки с троллем. Соблазн убить извечного врага велик, не всякий устоит. Попытайся принцесса оказать сопротивление – и против нее ополчится синекожее население острова. На вилы поднимут, условно говоря. Тут и авторитет Ран-Джакала, противника расовой вражды, вряд ли остановит расправу.
   Ко мне в берлогу никто не наведается, кроме сестренки и Гварда. Старший ученик верховного шамана как-никак, побаиваются. Да и огроменный фантом светящегося бобра успешно играет роль пугала.
   – Могу я побыть в пещере недолго? До вашего ухода, – подняла на меня жалостливые глазки прорицательница.
   – С чего вы взяли, что я скоро уйду? – Это уже интересно. Врожденный дар подсказывает?
   – Зимняя ночь длинна, – замешкалась эльфийка, – а вы совсем не устали за день и не уснете рано. У вас мягкая походка хищного зверя, в ней не слышна усталость. К тому же не любите добывать огонь для костра с помощью трута, – она бросила мимолетный опасливый взгляд на меня, словно боясь сболтнуть лишнего, – и предпочитаете зажигать дрова факелом. Вы при мне так сделали, покинув Могильную Скалу. Хотели бы спать – принесли бы факел. Ночи холодные, и вы обычно спите близко к пламени. И ваши шаги… быстры, в них слышится поспешность торопящегося разумного. Вы не останетесь надолго.
   Проанализировала сведения из личных наблюдений. Да принцесса, похоже, не обыкновенная прорицательница, а с навыками аналитика. С ее наблюдательностью в разведке работать. Впрочем, она и является главной разведчицей Эладарна.
   – Вдруг я не хочу никого видеть и пришел сюда, чтобы померзнуть в одиночестве?
   – Простите за причиненное неудобство, господин Валирио… Я, наверное, пойду…
   – Можете оставаться. Вы правы, скоро я покину пещеру.
   Довольно странная девушка. Слишком уж скованная и постоянно извиняется. Прямо не высокомерная эльфийка, а простолюдинка, попавшая в высший свет и чувствующая себя неловко, опасаясь сделать что-то неправильно.
   – Почему вы скрыли свое положение в обществе? – Я взял копье, подаренное Анг-Джином.
   Топор и ножи при мне, провизию Лилька догадается собрать. Зелья выгреб в прошлый раз, отправляясь на охоту за ведьмой-оборотнем. Вместо походного спального мешка скатал в сверток теплую медвежью шкуру и перевязал ремешком. Чего бы еще взять? Пожалуй, готов.
   – Я не скрывала. – Натиэль стояла у порога, по-прежнему теребя краешек одежды. – Вы не спрашивали о том, кто мой отец, и я решила, так будет лучше. Вам меньше забот. Узнав о моем статусе, тролли потребовали бы убить меня. Я для них сейчас не более чем необычная эльфийка с телесным недостатком. Они презирают, но не испытывают ненависти к отличающимся от них разумным.
   – Вы на диво хорошо знаете синекожих, ваше высочество.
   – Мы враждуем с ними тысячи лет. Эльфы прекрасно осведомлены о характере и повадках врагов. Простите…
   Она верно говорит. Синьки люто ненавидят длинноухих и убивают при удобном случае. Узнав, кто такая спасенная светлоокая девушка, тролли взбунтовались бы. Тогда бы людей и морлоков, вставших у них на пути к принцессе, элементарно смели. Оно нам надо?
   – Прошу, не зовите меня «ваше высочество», господин Валирио. В нынешних обстоятельствах это неуместно.
   – И как к вам обращаться? – Умная эльфийка, в конспирации разбирается.
   Я направился к выходу, взвалив меховой сверток на плечо.
   – Просто Натиэль, если вам нетрудно. И все же давайте перейдем на «ты». Мы так обращаемся друг к другу с вашей сестрой и… госпожой Алисией.
   – Согласен. Пойдем, нас ждут на берегу.
   Запирать дом вязанкой хвороста и ставить печать-сигналку я не стал. Фантома-бобра и репутации колдуна, победившего знаменитую Валлану Ведьму, предостаточно для отпугивания детворы и не в меру жаждущих поживы взрослых. Шаман же бесплотного видения не испугается и без проблем взломает сигнальные чары.
   Пока шли к берегу морлоков, эльфийка молчала и старалась не отставать. Лазурный лунный свет Целительницы заливал скалы и натянутые между ними подвесные мосты, лишь во впадинах плескалась тьма. Идти легко. Спрашивать о даре Видящей не хотелось, да и общаться тоже. Неизвестно, чем аукнется любопытство. Может, у нее всеведение на вербальность завязано? Впрочем, это не единственная причина моей неразговорчивости.
   На берегу к нашему появлению тихо переговаривались Гвард и Ран-Джакал. Несколько ихтианов возилось у продолговатых лодок.
   – Мое почтение, – приветствовал зверомастер девушку полупоклоном. – К сожалению, приходится прервать ваши ежевечерние занятия, благородная эльфа, ради нашей общей безопасности. Мой ученик доставит вас в Эладарн к вашему светоносному батюшке. Приношу извинения за спешку.
   – Здравствуйте, – тихо произнесла эльфийка. – Я понимаю.
   По магу не скажешь, что он выпил в одиночку добрых полбутылки хризалийского. Свеж, точно весенний ветерок, хмеля ни в голосе, ни в движениях, ни в поведении. Магия.
   Из-за скалы показались Алисия и сестренка, несущие по внушительных размеров тюку. Сопровождали их четверо белых волков, бегущие спереди, сзади и по бокам. В лунном свете семейство Акелы напоминало привидений, вышедших поохотиться на ночующих под открытым небом путников.
   – Давай прощаться, Кан-Джай, – протянул руку вождь и обхватил мое предплечье, как и я его. – Ты славно поохотился в последние седмицы. Анг-Джин болтает, будто бы память о тебе среди улиточников сохранят до гибели племени. Жалею, что уходишь. Ловец духов нам бы пригодился в войне.
   Гвард подозрительно зыркнул на Ран-Джакала. Тролль совершенно не смутился.
   – Доставлю эльфийку в Эладарн и вернусь. Седмицы три, не больше.
   Предводитель озерников скорбно покачал головой и отошел. Складывалось впечатление, что ему известно нечто, о чем я не в курсе. И глаза зверомастера наталкивали на размышления. Между нами клятва честности, маг не солжет. Накручиваю я себя.
   – Сложите вещи в долбленки, – распорядился маг.
   Ихтианы чуть ли не вырвали багаж из рук Лильки и Алисии и сноровисто перенесли в каноэ, распределив по всей длине плавсредств для равновесия. Воспользовавшаяся свободой рук и передвижения аэромантка обняла на прощание отца, они пошептались немного. Она просила разрешения остаться. Гвард отстранил ее от себя и строго наказал до весны в Пограничье не появляться. Она не соглашалась, он настаивал, апеллируя к данному ею слову. В конце концов девушка отступила. Морлоки помогли ей устроиться в лодке.
   Сестренка поблагодарила мага за учебу, а вождя за жилье на озере. Также обещала возвратиться, только летом, на каникулы в гаридском Лицее. О практике в аранье студиозусы и не мечтают, ограничиваясь собачками, кошками да хозяйственной скотиной в деревнях. С Лилькой в лодке поместились трое ее пушистых подопечных.
   Натиэль примостилась в дальнем конце долбленки рядом с Алисией. Между ними на дно каноэ улегся Акела.
   – Прощай, Сандэр. – Зверомастер еле заметно улыбнулся уголком рта, точь-в-точь как улыбался при первой нашей встрече в Проклятой Башне. – Не забудь сказать о принцессе Марну. Уводи девушек подальше от Пограничья и не беспокойся о нас.
   – По-моему, ты темнишь, Гвард, – пожал я руку старого друга, пристально смотря ему в слегка сощуренные глаза. – Недоговариваешь чего-то важного.
   – Я всегда темню. Ты только-только понял? – ухмыльнулся маг. – Побыстрее добирайся до крепости. Кроме тебя, подходящей кандидатуры на сопровождающего эльфийку нет. Ты спас ее – тебе и расплачиваться. Ступай, Сандэр. Да пребудет с тобой удача и благосклонность предков.
   – До встречи, друг. – Не оглядываясь, я влез в лодку и занял место на носу.
   Морлоки оттолкнули долбленки от берега, заскочили по двое в каждую и заработали веслами, вспенивая покрывающуюся тонкой ледяной коркой воду. Зверомастер и Ран-Джакал глядели вслед, пока нас не окутал ночной мрак от набежавшей на лазурную луну тучи.

   Гвард
   – Пойдем, Гин. – Вождь Водяных Крыс развернулся, уходя с морлочьего берега.
   Зверомастер пошел за ним, напоследок бросив печальный взгляд по направлению к скрывшимся в темноте лодкам.
   Он привык за прошедшие месяцы к новым ученикам. Лилиана весьма способная ученица, обладает настоящим талантом к зверомагии. С ее невероятно огромным запасом айгаты она станет через десяток лет сильнейшей в своей отрасли Искусства чародейкой империи. Шагая по каменистому берегу, маг поймал себя на мысли, что, вспоминая о ней, уже скучает по ее пытливому уму и заковыристым вопросам.
   Он будет скучать по всем троим – по Лилиане, Сандэру и вновь обретенной дочери. К счастью, продлится его грусть недолго. За делами мысли о близких людях выветрятся из сознания.
   Дела, дела… он предпочел бы, чтобы таковых не было вовсе. Подготовка к войне полностью поглотит его.
   – Все-таки зря ты отослал Кан-Джая с сестрой, – проворчал идущий впереди Ран.
   Друзья приближались к дому зверомастера. Становились громче грохот барабанов и песнопения синекожих, славящих великого вождя, павших храбрецов из охранной дюжины и предков. На той стороне острова праздновали победу над Огненным Жалом, не подозревая о нависшей над озерными племенами опасности. Водяные Крысы узнают о ней к рассвету. Морлоки нынче готовят водяные чары скоростного перемещения для эвакуации на остров троллей с большой земли.
   – Ловец духов и повелевающая зверями ведьма нам пригодились бы, – выражал негодование Озерный Владыка. – Война – лучший учитель для воинов и колдунов. Они покрыли бы себя славой и набрались опыта. А длинноухую могла бы сопроводить твоя дочь.
   – Они не готовы, Ран. Мы говорили об этом.
   – Никто не готов к войне, Гин, – вспылил вождь, останавливаясь. – Сколько зим исполнилось мне, когда я взял жизнь первого врага? Одиннадцать! До сих пор помню того раненого мальчишку-разведчика, по глупости сунувшегося в хижину моей матери. Кан-Джай и Лило подготовлены гораздо лучше, нежели я тогда. У Кана на ожерелье клыки телохранителей Зар-Джака. Они дорогого стоят. А убитая им ведьма, похищавшая улиточников? А плененная сестра Зар-Джака? Недооцениваешь ты учеников, Гин.
   – Возможно, Ран, – нехотя согласился Гвард. – Я не хочу их смерти. Лилиану я полюбил, словно дочь, а Сандэр стал мне другом. Он принесет пользу племени когда-нибудь, значительную пользу.
   – Ха! Если Водяных Крысы не вырежут до возвращения ловца. Ты послал вестника в Крепость Шершня?
   – Позавчера. Сомневаюсь, что Гарен успеет. Он вряд ли оставит Веспаркаст со слабым гарнизоном. Подождет сбора ополчения, подаст заявку герцогу Мароку.
   – Долго, – хмыкнул тролль. – Нас до его прибытия сметут. Бха!
   Вождь прикоснулся к висящему на шее амулету из шерсти водяной крысы и осенил себя знамением, отгоняющим беду.
   – Побарахтаемся, не в таких переделках бывали, дружище, – подбодрил синекожего маг, похлопав того по широченной спине.
   Гвард улыбался, но на душе у него было неспокойно. Грудь будто придавили тяжелым камнем. Уверенности в победе он не чувствовал. Лишь теплилась крохотная искорка надежды на выживание. Еще и разыгранный перед Сандэром спектакль влиял на самочувствие.
   Хотя не совсем спектакль. Клятва Орсина препятствует лжи, и он не лгал. Зверомастер играл собственными чувствами, отвлекая ученика от основной проблемы. Даже не играл. Усилил немного, дабы привести себя к ощущению правдивости. Присутствие эльфийской принцессы на острове действительно не на руку племени, на озеро могут нагрянуть гвардейцы короля Эладарна. Однако ситуация не критична. Опытный интриган поимел бы много пользы с передачи Натиэли правителю светлых эльфов. Посол империи таковым является. Увы, полезным возвращение длинноухой дочери Эльрунна отцу окажется отнюдь не для Водяных Крыс.
   Нет, все же ее спасение сыграло роль во благо Сандэру, его сестре и Алисии. Лучшего предлога спровадить людей с озера не придумаешь. И хорошо, что клятва, препятствующая лжи, не предусматривает недосказанности между поклявшимися.
   За раздумьями пролетел путь до дома верховного шамана. Гвард с Ран-Джакалом вошли в кабинет. Там на полу лежала связка ритуальных копий, замотанная в ветхую шкуру. Кьюзак, бывший в комнате, ловко сорвал ветошь.
   – Думаешь, выстоим? – тронул носком копейное древко вождь, хмурясь. – Шпионы Трон-Ка докладывают о племенах Рогатых Гадюк и Красных Когтей, идущих от Черных Трясин, и об ограх на землях Черного Копья.
   – Умрем с честью, – проронил зверомастер. – Всегда мечтал о героической смерти в окружении синекожих дьяволов.
   На полу поблескивали обсидиановыми наконечниками смазанные кровью три Кровавых Копья. К одному кожаным шнурком крепился длинный клык саблезуба, к другому лоскут рысьей шкуры, к третьему клок опаленной медвежьей шерсти. Три копья – три объявления войны от Длинных Клыков, Звездных Рысей и Мертвых Медведей.

Глава 6
Новые знания

   Днище лодки со скрежетом проехалось по отмели.
   Быстренько нас доставили на северный берег озера, ничего не скажешь. Минут двадцать от силы длилось наше путешествие по воде. Ихтианы создали течение, которое понесло нас, и веслами ускоряли движущиеся долбленки.
   Хм, наличие объемного багажа у девчонок мне совершенно не нравится. Два тюка с одеждой и едой, аптечками и спальными принадлежностями, посудой, бурдюки с водой и свертки с вяленым мясом и сушеными грибами и ягодами. До пограничной крепости жалкие два дня неторопливого пути. Куда нам столько вещей? Я вон налегке иду, со шкурой медвежьей за плечом. Ее постелю, накидкой бобровой укроюсь. Воды напьюсь из ключа, еду добуду охотой, и есть буду без миски и тарелки. Нож – универсальный столовый прибор.
   – Лиль, ты собралась заплутать в лесу и сорок лет не выходить к Крессову Валу? – Судя по величине багажа, именно так и есть.
   – Мы с Алиской самое необходимое взяли, – надулась сестренка.
   – Ну и потащишь сама это необходимое.
   – С какой стати? – встала в позу Лилька. – Волчатки нам зачем?
   – А я думаю, вправду, к чему мы их с собой потащили? Вот оно как, в качестве вьючной животинки. Я ошибочно полагал, они нам охрана от диких зверей и зловредных троллей из разгромленного племени, ищущих, кому бы отомстить. Акелу в носильщики не дам. У вас тюков всего два, на братьев его взвалите. Он с сестричкой разведкой займется.
   – Ладно-ладно. – По мордашке вижу, планы у Лильки на моего пушистого бодигарда были иные.
   Морлоки сгрузили багаж на берег и отчалили, пожелав нам доброго пути без приключений. Не теряясь, сестренка и Алисия принялись сооружать упряжки из ремней и волокуши, в которые впрягли несчастных родичей Акелы. Жалобно глядели волки на непреклонную зверомагичку, всем своим видом показывая несогласие с ее решением. Свободная от притязаний эксплуататорш юная волчица заскочила на валун неподалеку и нюхала воздух. Вроде на стреме стояла. Акела деловито обходил кромку леса, принюхиваясь. Мол, не тревожьте, занят, территорию проверяю.
   Эльфийка стояла в сторонке, бездельничая.
   Нет, ну откуда у меня противное чувство чужого взгляда, скользящего по спине? Обернулся – никого. Лес шумит под ветром, ветвями качает. Снег под выглянувшей из-за туч Целительницей кажется мертвенно-синюшным, подобно коже пролежавшего несколько суток мертвеца.
   Чутье на опасность меня не раз спасало в аранье. Сейчас оно подавало сигналы об угрозе, ничем не подтверждающиеся. Волки спокойно себя ведут, Видящая вдаль глядит. Стоп. Почему ее так лес заинтересовал за теми деревьями, откуда чувствуется чужак?
   – Натиэль, ты что-то заметила? – Если она просто любуется игрой лунного света на снегу, то у меня паранойя.
   – Нет, – качнула она темноволосой головкой, не отводя взгляда.
   – Почему в ту сторону смотришь?
   – У меня… предчувствие нехорошее, – подобрала она подходящее словосочетание на общеимперском. – Нам, наверное, лучше уйти отсюда.
   Предчувствие, да? О способностях Видящей молчим, мы обычная эльфийская принцесса. Ну ладно. До поры оставим твой дар в покое.
   – Алисия, отвлекись, пожалуйста. Будь добра, обследуй окружающий лес элементалями.
   Тут и сестренка встревожилась. Отойдя от запрягаемого волка, недоуменно заозиралась.
   – Саш, ты чего? Поблизости есть кто-нибудь?
   – Не знаю. – Я вынул из свертка медвежьей шкуры засунутый туда вард из сумеречного дерева, вырезанный в форме колышка с оголовьем-корневищем.
   Сумеречник – идеальный материал для шамана-теневика. Он тени, согласно поверьям, впитывает и при определенном ритуале выпускает, усиливая теневую магию колдующего. Вард воткнул в каменистую прибрежную почву и зашипел заклинание призыва, погружаясь в поверхностный транс.
   Мир подернулся серым саваном. Краски потускнели, луна превратилась в расплывающуюся по небу светлую кляксу.
   Моя тень соединилась с тенью от колдовского жезла и бесшумно потянулась к теням угрюмых деревьев. Достигла их и слилась с ними, не теряя связующей нити со мной. Она мгновенно распространилась по окрестной аранье, и я принял информацию о населяющих здешний участок леса мелких духах и живности, о растениях, рельефе.
   В двадцати метрах от нас притаился под камнем заяц, трясущийся от страха. Боится лисицы. Лиса, почуявшая людей, охоту бросила и с достоинством удалялась, запутывая на всякий пожарный следы.
   А это кто? Дальше в лесу темная кошка. Дикая? Непонятно. Следит за нами из-за древесных стволов. Какими судьбами ее занесло из империи в наши края? Вроде домашняя, вернее, одичавшая. Ничего подозрительного, кроме полного отсутствия к нам и местным зверям страха, за ней не замечаю.
   Теневой дух вдруг задрожал как потревоженный струной.
   «Подойди, – четко всплыло в сознании послание, указывающее точное расположение, куда я должен подойти. – Не бойся».
   Натянутая тень затрепетала, похожая на сеточку паутины. Я, как паук, ощущаю, в какой точке находится раздражитель.
   «Ты кто?» – посылаю ответное сообщение, вложив в теневого духа. Имею же право знать, с кем свела нелегкая. Параллельно отступаю к кромке воды и стараюсь унять разыгравшееся воображение.
   – Сандэр, сильфы никого не обна… – запнулась на полуслове аэромантка, уставившись в обретающую объем тень за поваленным вязом.
   Серый мир расцвел оттенками лазури. Меня встряхнуло и повело от накрывшего отката. В такой момент! Слов нет, одни выражения. Хватаюсь за кинжал, вытаскиваю метательный топорик. Блин, какого лешего? Подаренное верховным шаманом улиточников оружие бесполезно против материализующегося существа, никак не подходящего под описание младшего духа.
   – К воде! – заорал я.
   Ихтианы, сволочи, куда пропали? Уплыли, в темноте и не разберешь уже лодок. Ничего, мы еще повоюем. «Волчатки» сестренки оскалились, вздыбили шерсть на загривках и окружили девчонок, защищая. Акела тоже красавец, передо мной припал к земле и зарычал.
   Тень оформилась в низкорослого тролля с необычайно темной кожей из-за плотной сети татуировок. На щиколотках и запястьях шелохнулись зубы в браслетах. Одеяние состояло из набедренной повязки.
   Твою же дивизию, Трон-Ка, на кой так пугать?! Алисия от страха низшего сильфида Камати призвала. Ветряной вихрь закружился возле нее и опередил белых волков. Не иначе, напасть надумала. Вместе с ней встала в боевую стойку и эльфийка. У ее ног зашевелилось кольцо вспучивших мерзлую почву корней. Ага, не прорицательством единым живет принцесса. Навыки друида имеются.
   – Не бойтесь, я пришел не за вашими жизнями, – поднял безоружные руки в знак мирных намерений таинственный командир шаманского «спецназа» Водяных Крыс. – Кан-Джай, я хочу говорить с тобой.
   Судя по тону, разговор предстоит серьезный и конфиденциальный. В доказательство правильности моей догадки колдун сделал приглашающий жест, развернулся и углубился в лес, едва не скрывшись за деревьями.
   Я оперся об Акелу и побрел за троллем. Качало меня здорово. Откат, зараза. Заклятие мелкое, а чувство, будто применил чары высшего круга. Еле переступил через поваленный ствол вяза. Присел, отдышался и двинулся дальше. Древесные великаны сомкнулись за спиной, закрыв от лишних наблюдателей.
   – Давно ты пробудил в себе Тень? – обернулся шаман.
   На скалящегося Акелу ему, троллю, чихать.
   Я устроился на торчащем из сугроба корявом пне.
   – Вернувшись с берегов Багровой реки.
   Интересно, когда и откуда он узнал о «подарке» Бал-Ара? Только что, став свидетелем теневых чар? И в чем суть беседы? От вопросов заныл череп.
   – У тебя склонность к колдовству Теней, – бесстрастно заговорил Трон-Ка. – Нечасто рождаются те, кому подвластны Отражения. Я десятки зим искал учеников для возрождения теневого колдовства. С гибелью моего родного племени оно почти забыто. Кроме меня и учеников, только один колдун пробудил в себе Тень, и то после победы над моими братьями. Тот, кто уничтожил мой клан. Скажи, Кан-Джай, ты убил моего старшего ученика Бал-Ара?
   Трон-Ка, не шути так. От твоего взгляда по спине легионы ледяных муравьев маршируют. Успокойся, прошу по-хорошему. Акела, и ты не дергайся. Я погладил волка, легонько надавив ему на хребет. Тише, тише, друг. Ты старому опытному колдуну, в совершенстве овладевшему секретами теневой магии, на ползуба.
   – На Бал-Ара наложили проклятие. Злые духи слетелись, чтобы пожрать его дух у Лысого Холма. Собиратель Костей отдал на съедение им твоего ученика. Я выполнил просьбу Бал-Ара – запечатал его отмеченный проклятием дух, спрятав от прожорливых лоа. Хочешь отомстить – убей Лар-Джура, шамана Черного Копья. Пусть я тотчас лишусь жизненных и колдовских сил, если вру. Великие Владыки Серых Пределов мои свидетели. Спроси у них, кто виновен.
   Лицо колдуна походило на безразличную маску. Он неотрывно смотрел провалами глубоко посаженных глаз, похожих на колодцы тьмы, на меня и размышлял, очевидно, решая, верить ли человеку.
   – Колдун, убивший моих братьев, до этого не умел управлять Тенями. – Голос Трон-Ка отдавал холодом. – Он был ловцом духов, как и ты. Поглотив шаманов, он обрел их могущество. Я верю тебе.
   Фух, пронесло. Исходившая от теневика волна угрозы спала. Даже Акела перестал рычать.
   Ясно, кто отправил теневых духов по реке за нашим плотом в дни побега из Проклятой Башни. Легендарный шаман, о нем упоминал дедушка Тланс, могущественнейший на памяти Глубинного Жреца колдун Черного Копья. Учитывая недавние события, он жив и здоров. Либо воспитал достойного преемника. Во всяком случае, радоваться нечему. У наших врагов, помимо Собирателя Костей, нехилого чаротворца, в запасе убер-колдун, наводивший страх на эльфов, имперцев и орков, живущих вообще за морем.
   – Зораг-Джин? – произнес я вспомнившееся имя шамана.
   Трон-Ка непроизвольно вздрогнул. На миг его лицо исказилось гримасой боли и ненависти.
   – Будь он проклят, – процедил командир шаманского «спецназа» сквозь истершиеся от возраста зубы.
   Тени на воде, удивительно сильный и живучий одержимый зверь в деревне Водяных Крыс, предательство соседствующего с Черным Копьем Огненного Жала и могущественный шаман Зораг-Джин, исчезнувший в аранье десятилетия назад. Кусочки мозаики складываются в целостную картину, и от ее понимания взвыть хочется. Правду говорили древние, знания приумножают печаль.
   – Он жив?
   – Не знаю, но шаманы, как он, не умирают от старости и не погибают случайной смертью, – скрипнул зубами Трон-Ка.
   Раз уж командир загадочных убийц и шпионов Ран-Джакала не в курсе его судьбы, вероятность того, что колдун заварил кашу с предательством Огненных Жал, повышается многократно. Вывод: необходимо побыстрее доставить принцессу и лететь обратно. То есть гораздо быстрее, чем планировалось.
   – Ты пробудил Тень и научился управлять ею. Причиной тому запечатывание Бал-Ара или нет, однако склонность к теневому колдовству тебе дарована Великими Духами. Раньше либо позже она проявилась бы. Смертный не способен управлять тем, к чему у него нет врожденной предрасположенности. Встреться со мной на озере позднее. Необученный колдун подобен ребенку, завладевшему колдовским амулетом.
   – Ты хочешь учить меня, Трон-Ка?
   – Верно, Кан-Джай.
   Заманчиво. Бал-Ар не завершил обучения секретам теневого колдовства, я же сделаю это за него. А насчет естественной склонности надобно проверить. Воздушных духов я не пробовал пока призывать.
   – Трон-Ка, возможно ли снять проклятие с запечатанного духа?
   – Для снятия нужно знать, какое проклятие. Колдун, наложивший его, знает о нем все.
   Универсального ритуала устранения вредоносных чар нет. К каждому особый подход. Ну Лар-Джур, гад, доберусь я до тебя.
   – Встретишь Собирателя Костей, не убивай сразу.
   Шаман пренебрежительно фыркнул. Мол, не учи ученого.
   – То же хочу сказать тебе, Кан-Джай. Сохрани его голову для моего ученика.
   Только голову? Остальное несущественно? Отлично.
   Командир шаманского «спецназа» отступил в густую тень, налившуюся чернотой после его вхождения, и стал погружаться в нее. Кожа его потемнела, он постепенно терял очертания, сливаясь с темнотой под деревьями.
   – У Черного Копья сменился вождь, – донеслось из сгустившегося мрака. – Оно готовится к войне. Мертвые Медведи, Длинные Клыки и Звездные Рыси собрались у наших границ. Тролли идут на Вал железошкурых. Знай это, ловец духов.
   Трон-Ка растворился во тьме, голос его затих. Я оглянулся. Словно и не было шамана-теневика. Следы на снегу заметало сорвавшимся с ветвей снегом.
   Идя к берегу, я раздумывал о сказанном Трон-Ка. Крессова Вала с наскоку синекожим не взять, и нынешний поход не спонтанен. Его организовывали довольно долго. Весной к озерникам приходили послы от Черного Копья, приглашали в набег на имперские земли. Согласился лишь Чер-Джакал с Жалами. В целом же северные племена не прочь прогуляться за Вал, славу и богатства завоевать, напомнив, кто хозяин Ксарга.
   Зимой синькам нападать выгодно. Обитателей Серых Пределов проще призывать, озера и реки скованы льдом и превращены в удобные дороги для налетчиков. Имперцы, наоборот, зимой уязвимее. Воздушников и огневиков в гарнизонах пограничных фортов не хватает, а земельникам сложнее управляться со стихией, укрытой слоем снега. Водных магов на границы не направляют, они у людей дефицит.
   Орава троллей перевалится через Вал, осадив крепости. Шаманы нашлют тучу лоа, наложат проклятия на ополченцев. До прихода регулярной армии много людей умрет.
   Пожалуй, большинство северных племен в затее неведомого марионеточника участвует. Сколько это примерно воинов? У Водяных Крыс численность войска до тысячи приблизительно. Сравнивая с нашими силами, синекожие выставят самое меньшее тысяч пять бойцов при условии участия в походе исключительно мужчин.
   Вроде бы небольшое число, имперские полки по две тысячи насчитывают в среднем, да только тролль в бою двух, а то и трех вояк-людей стоит. Ветераны, естественно. Малолетки-разведчики один к одному идут, троллы посильнее будут. Достигшие «совершеннолетия», то есть убившие на охоте крупного зверя незамужние, бездетные, вдовы, идут в бой наравне с мужчинами при необходимости и нередко завоевывают славу отличных воительниц. Знаменитым воинам и телохранителям вождей не ровня, однако проблем доставляют порядочно, по утверждению автора «Войн с троллями» военачальника Тиберия Аркама.
   – Братик! – кинулась ко мне Лилька. – Что случилось? Почему приходил Трон-Ка?
   – Устранить недопонимание и прояснить ситуацию, – улыбнулся я, приобняв сестренку. – Он ушел, мы продолжаем путь. Алисия, отойди со мной, пожалуйста.
   За раскидистой ивой, купающей ветви-косы в заледенелой воде озера, мы с аэроманткой остановились. Здесь нас никто вроде не подслушает. Разве что сопровождающий меня всюду Акела.
   – Алисия, нам надо побыстрее добраться до пограничной заставы. Поможешь чем-нибудь? Ну там чарами воздушными ускоришь движение волокуш либо призовешь сильфидов для перенесения нас к форту.
   Аэромантка, к сожалению, в колдовском арсенале не имела чар призыва высших сильфидов. О, будь у нее возможность, она бы не раздумывая соорудила поезд из воздушных духов, но – увы, увы. Умения ее ограничивались призывом одновременно максимум трех низших вроде Камати для охраны и разведки. Порядком напрягшись, она сумела бы поставить на службу массу простейших сильфов ради перенесения по воздуху одного человека.
   – А применить знания Валланы Ведьмы? – Летающий скат нам бы очень помог. Благодаря дедушке Тлансу, имплантировавшему в нас память о колдовстве троллы, нам известен ритуал его призыва.
   – Я еще не опробовала их на практике, – засомневалась девушка.
   – Вот и попрактикуешься. Ночь самое время духов вызывать. Заодно кое-что проверю. Не волнуйся, буду рядом в случае чего.

   Гархар происходил от специальным образом принесенной в жертву птицы. Ее утопили, потому форма у нее получилась специфическая. Сам дух сохранил печать воздушной стихии. По другой версии – точной не знала и Валлана Ведьма – изначально он был скатом, вытащенным исполинской птицей и задохнувшимся в небе, будучи удерживаем птичьими когтями. Так или иначе имя ему синекожие шаманы дали Гархар, и означало оно «скат».
   Разъелся он до старшего лоа за несколько столетий. Поглощал младших сородичей, дрался иногда с равными соперниками за добычу. Характер у него, насколько я помнил из воспоминаний троллы, флегматичный и сравнительно миролюбивый, чем он и приглянулся ведьме. Колдуны Черных Ос его частенько призывали, ибо состоял он в свите Ройгенра, первопредка-покровителя клана.
   С призывом пришлось изрядно повозиться. Из корневища ядовитой лозы, символизирующей главу пантеона Ос, я вырезал простенький вард, пока Алисия на залитой лунным светом опушке чертила ритуальным ножом знак призыва.
   Закончив с колдовским жезлом, я отправился на поиски жертвенного животного. Желательно было преподнести Ройгенру нечто ядовито-крылатое, да где его зимой отыщешь? Пришлось духу клана довольствоваться хищными кукушками, на чье лежбище я наткнулся. Товарки будущих жертв протестовали. Раскуковались на весь лес, бросились на меня, орудуя здоровенными клювами. Акела с сестричкой успокоили протестующих, хорошенько проредив их стаю и обеспечив нас мясом на время путешествия до пограничной крепости.
   В завершение подготовки мы с Алисией нарисовали кровью жертвы схематичное изображение летающего ската и по контуру провели ритуальным кинжалом, вспоров снег и землю. Ножик принадлежал Валлане и носил следы ее чар.
   Я обеспечивал безопасность при проведении ритуала. Вызванные лоа, бывает, хрумкают призывателей, не озаботившихся защитными средствами. Поскольку Алисия занималась в основном правильным вычерчиванием знаков родной стихии, моя роль сводилась к созданию астрального барьера и роли консультанта.
   В сумерках и лунными ночами работать с теневыми духами легче. Сумрак их прародитель, от него теневики черпают силы, как и от света. Нет одного из двух этих факторов – и тени невозможны, в отличие от магии Тьмы. Мощнейшие чары в ней творят при лунных и солнечных затмениях.
   Вокруг поляны призыва сомкнулось кольцо теней, сигнализируя о завершении духовной стены. Даже с моими скудными запасами айгаты она мне по плечу, теней-то вокруг достаточно. Я воспользовался разлитой в них магической силой и сэкономил собственную. В итоге получилась полоса препятствий для заключенного в охранную фигуру лоа. Попрет он на нас и попадет в своего рода «волчью яму», свернутое теневое пространство. Выбраться из нее затруднительно и старшему лоа. Младшие проваливаются навечно. Ими питаются потихоньку духи, обитающие в тенях. Посмотрим, насколько глубокой окажется моя поделка для Гархара.
   Подозреваю, подобный трюк применяет Трон-Ка для незаметного передвижения в тенях. На досуге покумекаю, каким образом он свободно перемещается в «отражениях» предметов и существ. Кстати, «отражениями» называются тени в понимании колдуна-теневика.
   Лильке с эльфийкой я запретил быть при ритуале. Принцесса в общем-то и не рвалась, зато с сестренкой возникли сложности. Она нервничала и пыталась подглядывать. Сообразительный Акела, почет ему и уважение лично от меня, всякий раз тихонько подкрадывался к ней сзади, хватал за полу платья и оттаскивал на берег. Крики о помощи, угрозы на него не действовали, равно и на его дружную семейку, решившую не допускать Лильку на опушку. Ей быть свидетельницей ритуала незачем. Берегу неокрепшую детскую психику.
   В полночь, когда три луны выстроились в ряд на звездном небе, Алисия, откашлявшись, запела призывную песнь. «О великий Скат, блуждающий во тьме меж ночных светил, откликнись на мой зов и яви свою силу смертным обитателям подлунного мира».
   – Создатель, чем я занимаюсь?! – пробормотала она, закончив петь. – Я же в шаге от анафемы! Знания шаманов мне для теоретической работы нужны.
   – «Без практики теория безжизненна и пуста», – процитировал я кого-то из отцов магического искусства в империи. Вычитал в библиотеке Гварда. – Пой выразительнее.
   Я подключился к произношению заклятия, добавив пению чисто тролльего акцента, доставшегося мне от Ран-Джакала. Знание языка у него перенимал с помощью дедушки Тланса в свое время.
   После третьего повтора песнопения резко похолодало и подул пронзительный ветер, зашуршавший ветвями деревьев. Врата в Серые Пределы открывались, выпуская наружу дыхание мертвого мира и заставляя волосы на затылке шевелиться.
   Напоминающая бройлера с клювом птицы-носорога хищная кукушка в центре призывательной фигуры затрепыхалась и истошно завопила, едва не оборвав привязывающий ее к воткнутому в землю варду ремешок. Колдовской жезл, как ни странно, даже не шелохнулся от птичьего напора, будто намертво вбитый в земную плоть гвоздь. Вопль прервался на высокой ноте, птицу скрутило в немыслимой судороге. Послышался хруст ломающихся костей, из клюва хлынула черная в лунном свете кровь.
   Затем жертва неспешно воспарила над вардом и неожиданно лопнула. Без брызг, оросивших бы белую простыню снега, без кусочков мяса и костей, усеявших бы пространство колдовской фигуры. Частицы птичьей тушки распались на атомы в воздухе у поверхности снежного покрова.
   В сознании прозвучало «Жертва принята!», породив в животе страх перед невидимыми силами, проглотившими птицу. Старший лоа вступал в наш мир.
   В воздухе медленно возникал абрис гигантского ската, сотканный из лунного света. Он приобретал все более оформленные черты, темнел, воплощаясь в существо из протоплазмы. Плавники-крылья колебались на незримом ветру, в уставших глазах горела искорка кровожадного интереса, свойственного хищникам и вечно голодным духам. Какое-то время – не знаю, минуту или целый час, те мгновения для меня будто застыли, – он разглядывал нас с Алисией, и под его взором в душе холодело. Точно стужа Серых Пределов передавалась от него нам. Вот это называется «вольный лоа». Под чарами троллы он воспринимался далеко не таким могучим.
   «Вы не отмечены знаком Владыки Ройгенра», – прогудело в моем сознании, стоящем на краю безумия. Несмотря на растущий страх, я понял, о чем вещает лоа. На шамана, принимающего посвящение в тайны колдовства духов, покровителем ставится особого рода астральная печать, защищающая от младших обитателей мира мертвых и позволяющая ему обращаться к свите покровителя без угрозы быть немедленно сожранным призванной тварью. На Валлане таковая имелась, на нас – нет. Дух поагрессивнее даже не стал бы заговаривать с нами, а сразу же кинулся на возможную двуногую добычу. Хорошо, в тоне Гархара слышится любопытство. Ему интересно, что за мелкие козявки выдернули его в мир живых и с какой целью.
   Лоа охотно идут на контакт, причем все, за исключением привязанных заклятием к конкретному призывателю. А чего не идти-то, раз обед сам в гости зовет? Духовные сущности поумнее, то есть начиная со старших, нередко торгуются с призывателем, требуя определенного количества жертв. С одного двуногого айгаты маловато, зато ежели двуногий убьет во славу духа других разумных, и желательно побольше, то выгода от него повысится. Как тут не сотрудничать? Так и заключаются временные «заказы» колдунов на услуги жителей Серых Пределов.
   От заказа энергетически слабого призывателя призываемый может чисто из гордости отказаться. Дескать, на тебя, блоху, я должен тратить драгоценные минуты своего практически бесконечного, ежели меня не сожрут, существования? Позорище.
   Второй способ работы на шамана – вынуждение. Допустим, колдун могущественнее лоа. Бедняга дух сковывается подчиняющими чарами и выполняет приказы заклинателя без жертв. Правда, без кормежки скоро слабеет. Подчинение практикуется в основном на младших духах.
   «Я поглощу вас», – спокойно пообещал у меня в голове Гархар, видимо, приняв решение, и скосил чернильные буркалы в мою сторону.
   – Погоди, о великий! – Лесть и в Серых Пределах приятна. – Мы хотим заручиться твоей помощью в одном деле и готовы принести обильные жертвы.
   И никаких повелительных интонаций. Не в той весовой категории мы с Алисией, чтобы угрожать. Нет, я бы, наверное, победил старшего. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Но оно мне надо, зазря рисковать собой и девчонками? Легче договориться, собеседник-то не против.
   «В каком деле?» – По краям плавников пробежала дрожь.
   Алисия, твоя очередь речь толкать. Ты у нас аэромантка, тебе с духами на основе воздушной стихии общаться по идее проще.
   – Мы просим, о великий, донести нас и тех, кто с нами, живыми и невредимыми до Громовой реки, – переняла мой уважительный тон и для пущего эффекта опустила глазки девушка. – За услугу мы принесем в жертву четырех диких буйволов-трехрогов.
   «Всего несколько быков не плата для старшего лоа, – заупрямился Гархар. – Десять в самый раз».
   Ну и запросы. За сохранение жизни расплачиваются меньшим количеством скотины.
   «Десять, и вас никто не сожрет, покуда я рядом». – Дух угрожающе надвинулся на нас, затрепетав плавниками-крыльями, и выпустил астральную волну эманаций, наполненную голодом и мощью. Аж дыхание в груди сперло. Пожелай он – и без особого труда затопил бы наши сознания страхом. Замедлив, а то и вовсе парализовав таким образом, сожрал бы нас с потрохами.
   – Пять трехрогов мы заколем в твою честь в течение следующих пяти седмиц, – заговорил я, отвлекая парящую тушу от аэромантки. – Охота на десятерых займет вдвое больше дней и ночей, о великий, и возможно, не окажется удачной. Охотясь, мы можем погибнуть от рогов и копыт, и ты недополучишь положенных жертв.
   «Не выполнив условия договора, вы расплатитесь своими духами», – изрек скат.
   Вообще-то точные сроки жертвоприношения при договоренности не указываются. Шаман гипотетически способен всю жизнь расплачиваться с оказавшим ему услугу лоа. Практически же, не выполнив условий договора, он не может рассчитывать на благодеяние со стороны жителя Серых Пределов. С должниками, осмелившимися повторно просить духа о чем-то, разговор короткий. Как правило, нарушители отправляются в желудок призванного.
   Старшие и старейшие перед выполнением заказанной работы ставят на «нанимателя» астральную печать-проклятие, дабы в посмертии не успевший заплатить по счету колдун не улизнул от обязанностей и отдал себя в качестве погашения долга. Так же помечаются жертвы духа. Печать отгоняет менее сильных духовных сущностей, даруя относительную безопасность призывателю на период выполнения обязательств.
   Знак нанятого препятствует работе с другими духами, тем самым подстегивая к скорейшей выплате причитающихся жертв. Колдуны обычно сначала собирают жертвенное мясо, а уж потом заключают договор, дабы немедля расплатиться. Старшие и старейшие ребята умные и заинтересованы во взаимовыгодном сотрудничестве, постоянным клиентам делают иногда скидки и одаривают всяческими бонусами. Бизнес, в общем.
   – О великий! – продолжил я пламенно торговаться. – Нам неведомо, на кого наткнемся на охоте. То может быть и трехрог, и Владыка Леса. Кто выплатит десятерых буйволов, случись беда?
   Дескать, Лесной Владыка минимум уровня старшего лоа уведет у тебя должника-добычу, и пиши пропало. Соглашайся, Гархар, выгодная сделка.
   «Вы раньше не имели дела со мной, смертные куски плоти, и хотите заплатить в первый раз пятью быками за услугу?! – поперхнулся скат от нашей наглости. – Ты хороший охотник, десять трехрогов спросить с тебя мало. И на тебе кровь Валланы, посвященной в таинства моего величайшего повелителя. Не ненавидь я мерзкую бабу – немедля поглотил бы вас! Выбирайте: смерть либо восемь буйволов. Это мое последнее слово».
   Восемь так восемь. Спорить с распалившимся лоа себе дороже. Взбесится, чего доброго.
   – Мы согласны, – пролепетала испуганная Алисия.
   «Усаживайтесь, – пробурчал дух, снижаясь до земли. – Благодари девчонку, колдун-охотник. Я чую в ней родную мне стихию. Не будь ее, я бы не раздумывая разорвал тебя на клочки. В тебе нет ничего, что бы мне нравилось».
   Хм… выходит, поглощение Валланы не дало склонности к управлению духами на основе воздуха. Делаем выводы.

Интерлюдия первая

   – Боюсь, возникли непредвиденные сложности, господин.
   Игнас знал: для господина не существует слова «непредвиденное». Во всем нужно просчитывать варианты событий на ходы вперед, учитывая множество факторов, могущих повлиять на результат. Тем не менее более подходящего термина лидер первой тройки Ночных Охотников не нашел.
   Фантом сидящего в просторном кабинете мага подернулся рябью от помех в астрале.
   – Видящая не погибла в лапах синекожих, как мы предполагали, – произнес Игнас. Даже сейчас, будучи одним из сильнейших бойцов Лантара и приравниваясь в навыках магического Искусства к архимагу, он испытывал трепет перед личностью бывшего Учителя. – Ее спас объект.
   Из глубины иллюзии старый маг пристально всматривался в Ночного Охотника, и от его взгляда становилось не по себе. Словно из Бездны в тебя всматривается Тьма, и непонятно, что она намерена с тобой сделать, – отпустить восвояси, пожалев, либо пожрать твою душу. Господин молчал. Ничего не было для Игнаса болезненнее этого безмолвия, заполняющего нутро всеобъемлющим чувством вины за вероятный провал.
   – Как она уцелела?
   В сухом тоне ощущалось спокойствие, предвещающее бурю.
   – Объект спас ее скорее случайно, нежели намеренно. Прежде всего он спасал себя и девушку-аэромантку с троллями из племени озерников. Их пленило Огненное Жало. В итоге погибла от его руки Говорящая с Духами. Видящая доставлена на остров Водяных Крыс, но вскоре вместе с объектом, его сестрой и спасенной чародейкой воздуха она покинула Зеркальное озеро. В данный момент все четверо направляются в сторону Крепости Шершня. С ними в качестве охраны белые волки и синекожий колдун-теневик, посланный вождем незаметно сопровождать их.
   – Звери и какой-то там колдун? И все? – приподняла брови проекция мага. – На озере знают о том, кого спасли?
   – Да, господин. Тролль является вторым по силе после верховного шамана Водяных Крыс.
   Маг хмыкнул, откинувшись на спинку резного кресла. Напряжение спало, буря миновала.
   – На месте Гварда я бы отправил с Видящей эскорт из сотни отборных воинов и десятка шаманов. Непростительная опрометчивость. Разумеется, если он действительно желает довести эльфийку живой и невредимой до места назначения, коим, подозреваю, определен самое меньшее Гарид.
   – Господин, прикажете устранить ее?
   – Игнас, Игнас, – вздохнул пожилой маг. – Неужели ты не осознаешь, с кем играешь? Стоит тебе начать строить планы по ее ликвидации – она тут же узнает об этом. Тебе не мешало бы освежить знания относительно способностей Видящей. Впрочем, сведения об эльфийских прорицательницах хранятся в строжайшем секрете, и даже я не знаю о них всего. Они стали рождаться, когда меня уже не было среди высших эльфов. Ее дар таков, что она подсознательно распознает по тончайшим эманациям, распространяемым в астрале, враждебные намерения смертных, касающиеся Эладарна и членов королевской семьи, ее в том числе. Узнав о них, она начинает выстраивать событийную модель будущего, выискивая возможность пресечь негативные действия недоброжелателей или хотя бы избежать фатальных последствий. Единственный путь обыграть Видящую – в несоставлении планов и нежелании гибели ни ей, ни светлым эльфам.
   Ночной Охотник смиренно слушал бывшего Учителя. Судьба действительно не сталкивала его с эльфийской прорицательницей. Все же в нем крепла уверенность в собственных силах и успешном выполнении задачи. За шесть с лишним сотен лет он познал многое, прочел бессчетное число книг и беседовал с огромным количеством мудрецов. Однажды ему довелось ликвидировать и последнего из темных эльфов, разрабатывавших операцию по уничтожению первой Видящей. От него он узнал массу полезной информации о легенде высших длинноухих.
   Прорицательница не казалась ему трудной мишенью. Она не прячется за спинами могучих волшебников эладарнской гвардии в зачарованных стенах высокого замка. Рядом нет почти никого, кто бы заступился за нее. Единственная сколько-нибудь опасная помеха – обладатель странной, умело скрываемой ауры, замеченной Микаэлем поблизости от Зеркального озера. Именно отличная маскировка выдает грозного противника. Умеющее столь прекрасно сливаться с окружающей средой существо, кем бы оно ни было, потенциально опасно. Теневик, сопровождающий людей и эльфийку, значительно слабее неизвестного мастера сокрытия.
   – Видящая способна ненароком помешать нам. Учитывая отсутствие охраны, она станет легкой добычей, – подытожил маг. – Игнас, сообщи своим родственникам о ней. Пусть поохотятся. Ты же с группой проследи, чтобы охота удалась. Без крайней нужды не показывайся и продолжай отслеживать ситуацию.
   – Слушаюсь, господин, – склонил голову Ночной Охотник.
   – Я рассчитываю на тебя, не подведи.
   Иллюзия рассеялась обрывками быстро тающего цветного тумана.
   Подождав, пока следы связи окончательно исчезнут из астрала, Игнас спрыгнул с большого камня, на котором сидел, и убрал в складки плаща переговорный артефакт – крошечный жезл с венчающим его конец прозрачным кристаллом. Вместе с тем он снял Малый Кокон Безмолвия, препятствовавший подслушиванию и слежке. Все, произнесенное и показанное внутри, осталось между охотником и его господином.
   – Ну что сказал Учитель? – полюбопытствовал Тиамар, с Миком ожидавший лидера тройки неподалеку, за раскидистым дубом. Большой Кокон Безмолвия, накинутый раньше на местность, гасил его слова, не давая возможности подслушать посторонним.
   – Нам приказано наблюдать за объектом.
   – Всего-то? Я думал, весть о Видящей взбудоражит Учителя, и мы пойдем ее убивать. Она ведь способна разрушить его план насчет Гор-Джаха и все такое.
   – Прямого приказа о ее ликвидации не поступало. – Игнас оглядел лес в поисках подходящего для установления связи места.
   Использованный камень не годился. Земля вокруг отдала всю энергию, став бесплодной на десятилетия. Надо найти возвышенность, где в земле содержится довольно айгаты для проведения ритуала Зова.
   – Вот ненавижу твой казенный тон, – болтал дальше Тиамар. – Нет чтобы нормально сказать: Учитель убивать Видящую пока запрещает, надобно погодить. А то «ликвидация», «не поступало», «наблюдение», «объект». У нашего «объекта», между прочим, имя есть. Называть его, как ты называешь, – значит, относиться пренебрежительно. Хмф… интересно, сломав печати и услышав про «объекта», он захочет бросить тебе вызов? Если захочет, то как думаешь, Мик, кто окажется сильнее, Игнас или Гор-Джах? Наш Огнеглаз опытный – жуть, но и Гору опыта не занимать. Ему бы вернуть всю память. Что думаешь, а, Мик?
   Лохматый Микаэль молчал, будто не обращая внимания на мелкого болтуна Тиамара. Он сидел с полуприкрытыми глазами, поджав ноги под себя, и вслушивался в лес, отслеживая параллельно потоки духовной энергии и колебания, порожденные эманациями в астрале.
   – Всегда ты так, – отчаялся разговорить товарища третий боец тройки. – Молчун, каких поискать. Интересно, сразись ты с Гором, кто победил бы? Ты же наверняка хочешь вырвать ему глотку за ученика. Ну того, в пограничном поселке помершего. Гор его сердце проглотил, помнишь? Неужели не хочешь отомстить?
   – Заткнись, – сверкнул глазами из-под кустистых бровей второй боец, выведенный из себя трещанием Тиамара.
   Болтун радостно оскалился:
   – Попробуй заткнуть, Мик! Буду рад выяснить, кто из нас сильнее. Мне до смерти надоели вы оба. Один постоянно молчит, корча крутого парня, другой разбрасывается идиотскими фразами. С вами недолго от скуки сдохнуть. Не попроси меня Учитель вас не трогать и не наложи он на нас Печати Запрета – вы бы давно истлели в могилах.
   Микаэль издал рык, напрягся, готовый сорваться с места и вцепиться в горло Тиамару. Вряд ли бы он достиг цели, но распри Игнасу в команде не нужны, тем более на важном задании. Первый Ночной Охотник положил руку на широченное плечо рычащего товарища, придавил, испустив ощутимую волну айгаты, парализующую мелких духов.
   – Угомонитесь, оба! – Пальцы впились в плоть второго бойца стальными щипцами. Тиамара сдерживать нет необходимости, ему воспрепятствуют напасть печати господина, зато Мик способен обойти запрет, ослабив свою печать. – Подеритесь, выдайте нас синекожим и тому скрытнику, идущему за эльфийкой. Провалите миссию, демон бы побрал ваши гнилые души!
   Тиам расслабленно ухмыльнулся, спрятав острые зубы за тонкими губами.
   – Вот теперь ты говоришь на понятном языке, Игнас. Знаешь, я не прочь поглотить сотню-две троллей, сбегущихся на нашу маленькую ссору. Давненько не поглощал разумных, совсем изголодался.
   – Еще насытишься, – посулил лидер. – Скоро война. На ней неизбежны потери. Пропавших в аранье спишут на вражеское колдовство.
   – Мы примем участие в лесной войне? – прекратив рычать, задал вопрос успокаивающийся Микаэль.
   – Не думаю, – признался Игнас. – Вероятнее, господин поручит нам оберегать Гор-Джаха от чересчур опасных врагов. Навредить ему, по-моему, в силах лишь шаманы Мертвого Медведя и Черного Копья, не считая призванных лоа. С духами он сам обязан справиться. Иначе какой из него, к демонам, Гор-Джах?!
   Тиамар рассмеялся.
   – Позволь мне убить колдуна Медведей, – ухмыляясь, попросил он. – Я слышал, он могущественнейший повелитель духов Ксарга в нынешнем поколении. У него огромные запасы айгаты. Хочу поглотить его! Он-то меня насытит.
   – На все воля господина, – развел руками первый боец тройки. – Нынче у вас иное задание. Микаэль, выясни, кто следует за Видящей, и ликвидируй его. Тиам, обеспечиваешь безопасность путей отступления. Я организовываю встречу прорицательницы с… благодарными поклонниками ее таланта.
   – Вечно ты меня оставляешь в запасе, – заныл Тиамар. – Хочу подраться!
   – В другой раз. Твоя Сила понадобится нам при худшем развитии событий, я не собираюсь растрачивать ее понапрасну.
   – Худшему? Это в случае сошествия ангелов, что ли?
   – Не только. Появление группы гвардейских магов Эладарна верхом на боевых крылатых единорогах тоже вписывается в рамки худшего варианта. Подобное вполне вероятно. Учитывай статус прорицательницы. Длинноухие всю армию бросят сюда, прознав о ней.
   – Ох, если бы. Как же долго я не вступал в битву со стоящим противником…

Глава 7
Гостеприимство Веспаркаста

   Мы отпустили летающего ската неподалеку от Веспаркаста, дабы не вызывать тревоги у погранцов видом старшего лоа. Территория по эту сторону Громовой реки ничейная, появление Гархара могут неправильно понять.
   К тому же компания людей и духа из Серых Пределов заинтересовала бы церковников, всячески, вплоть до сожжения на костре, порицающих работу с тролльими покровителями и считающими ее разновидностью поклонения злу. Правильно в общем-то считающими, ибо лоа и есть злые духи, требующие кровавых жертвоприношений. Чем жертва «жирнее» в плане духовной и жизненной энергий, тем ценнее. Идеальное «жертвенное мясо» – новорожденные и чародеи. Священники и чудотворцы тоже годятся.
   Марн Изверг встретил нас перед воротами замка. Давненько я его не лицезрел. Сухощавый суровый дед в светлой, под цвет седых волос, сутане как нельзя лучше подходил под данное ему прозвище «Изверг». По бокам от него выстроились шестеро пограничников в латах и парочка магов-«земляков». Судя по немолодым обветренным лицам, люди бывалые.
   – Мое почтение, ваше высочество, дамы, – поклонился он величаво. Пожалуй, в Пограничье лишь он кланяется с достоинством потомственного дворянина. Натиэль ответила ему грациозным приветственным кивком. – Прошу пройти за мной. Вам приготовлены покои в замке. Отдохнете с дороги. А вы, господин Валирио, будьте добры проследовать за моими людьми.
   М-да. Одним отдых, другим долгая беседа. Оно и понятно. Из первых уст интереснее узнавать о положении дел. Я же типа свидетель происходящего в аранье.
   Глава дознавателей форта лично провел эльфийку, Алисию и Лильку. Двинувшихся за сестренкой волков она попросила остаться во дворе крепости. К ним присоединился и недовольный Акела. С собой я его не взял по банальной причине. Он же всех в башне магов распугает. Там в основном молодые, едва окончившие обучение волшебники. Отреагируют на него неадекватно – и пошло-поехало. Мне надо переполох устраивать в крепости и рисковать здоровьем пушистого друга? Не надо. Поэтому белые скучковались у замковой кухни, ожидая нас.
   Немолодой «земляк» из личного отряда Марна отвел меня к иглоподобной башне, колющей низко плывущие облака островерхой крышей. На верхнем этаже, к которому вилась винтовая лестница, располагался кабинет главного дознавателя Веспаркаста и по совместительству командующего пограничной ротой чародеев.
   В кабинете с потолком, имитирующим солнечное небо, до прихода Марна я просидел примерно полчаса, раздумывая над планом наших дальнейших действий. Идти мне в Эладарн невыгодно для племени. Слишком долгий путь туда и обратно. На озеро десять раз нападут, пока я путешествовать буду. Не доставлю принцессу на ее длинноухую родину – и потеряю бонусы, возможно, и законное разрешение на раскопки древнеэльфийского храма. Имелась у меня идейка относительно него.
   Эх, летят далекоидущие планы псу под хвост. Думай, Сандэр, думай. Та-а-ак… все равно ведь добуду статус спасителя наследницы эладарнского престола. Отношение ко мне будет не как к простому человеку. Следовательно, я вправе рассчитывать на привилегии от короля. И время визита к нему моего статуса спасителя не пошатнет. Навещу отца Натиэли позднее, разобравшись с тролльими проблемами. Тогда-то и попрошу разрешения на раскопки вместо подарков и всякой дребедени. Не позволят – обойдусь. Вот только сначала проверю, в курсе ли принцесса о сокровищах подземного храма.
   Итак, двигаемся в Гарид. Там оставляю прорицательницу у местных властей, то есть в резиденции герцога Марока. Устраиваю Лильку в гаридский магический вуз – и ходу домой, на озеро, покуда не началось масштабное наступление на Крессов Вал.
   До города три дня пути. День на улаживание дел, два на обратный путь. Сутки от Веспаркаста до владений Водяных Крыс. Итого чуть больше седмицы. Неплохо. Озерники столько продержатся. Защита поставлена хорошая по меркам синек, пробиться через нее и союзу племен трудновато.
   – О чем задумался? – прервал размышления бесшумно вошедший Марн.
   – О делах насущных.
   – Хлопот у тебя много. – Дознаватель уселся за письменный стол. – Гвард прислал письмо, предупредив о ее высочестве Натиэли Ивовом Листе. Поражаюсь, каким образом синекожим удалось пленить ее. Очевидно, она выполняла в аранье весьма важную миссию и попалась совершенно случайно. Хотел бы я знать какую. Есть соображения, Сандэр?
   – Смутные. Эльфы вынюхивали что-то в лесу. Элитная группа следопытов, раз их не замечали довольно продолжительное время. Мы нашли наконечники стрел, по ним догадались о чужом присутствии.
   Так я тебе и сказал о Лысом Холме. Нароешь еще чего не нужно. Ради развалин храма Эпохи Благоденствия империя не поскупится выделить средства на военно-исследовательскую экспедицию, грозящую очередной войной с синьками. Плюс не люблю конкурентов в раскопках.
   – Произошло ли нечто из ряда вон выходящее в последние седмицы, месяцы? – допытывался Марн. – Неспроста Дети Звезд углубились в леса синекожих.
   Я рассказал о ведьме-сэкке. Наверняка зверомастер и без меня поведал Извергу о случившемся с улиточниками. Не все, конечно. Подземный храм я заменил в рассказе на отвратную, полную костей пещеру-гробницу.
   – А у вас чего нового в Пограничье? – закончив историю об истребительнице шаманов, спросил я.
   – Как всегда, – сложил пальцы домиком, не глядя на меня, маг разума. Зуб даю, о чем-то своем думал параллельно. – Набеги синекожих прекратились на нашем участке Вала, зато разбойники объявились. Нездешние, из деревень соседнего графства. По слухам, возглавляет шайку кто-то из бывших дворян. У нас они не задержатся. Зимой выследить их легко, герцог уже распорядился о поимке.
   В Пограничье пришлые редко выживают, тем более разбойники. Край следопытов и отменных стрелков, тут с детства жители, включая женщин, белке в глаз с десяти метров попадают. И народ дружный, заступаются друг за друга, не терпя произвола. Приезжих лордов, привыкших к истязанию крестьян и прочим высокородным шалостям, быстренько обламывают. А чего благородные хотели? Люди Пограничья закалены в противостоянии с троллями и чудовищами-одержимыми, лезущими из араньи, шутников не жалуют. Кто жителей здешних обидит, трех дней не проживет.
   А банда не так проста, раз ею обеспокоен сам герцог. Наверняка местные в ней промышляют.
   – А как насчет приказа герцога о поимке двух весьма зловредных колдунов, лишивших его светлость удовольствия лицезреть экзекуцию целого племени пещерных гоблинов?
   Несколько месяцев назад за наши с Гвардом головы чуть не назначили награду. Мы коротышек от народного суда спасли, выдав себя за доверенных лиц местного владетеля, герцога Марока. Разозлился он на нас здорово. Хотел под стражу заключить, да мы вовремя ушли в аранью.
   С тех пор зверомастер не раз ходил в Гарид. На него, очевидно, гнев власть имущего друга самого императора действия не возымел.
   – Пустое. Его светлость забыл о вашей шутке.
   Вот оно как. Занятно. То ли нрав у родственника правителя мягок, в чем сомневаюсь, то ли Гварда трогать запрещено лицам столь высоким. Гвард личность темная, и не удивлюсь, если на самом деле является кем-то вроде начальника имперской тайной канцелярии Пограничья.
   Поговорив о новостях империи, дознаватель перешел к делу.
   – Увы, нам не хватает солдат в крепости, – посетовал он. – Капитан Гарен отбыл за подкреплением в Гарид, вернется не скоро. В твоих интересах, надо полагать, справиться побыстрее и вернуться на озеро? – Я согласно кивнул. – Почетного эскорта, подобающего особе королевской крови, не выделю. На границе становится жарко, сам знаешь. Человека к вам приставлю, разумеется. В остальном же… Вам придется инкогнито доставлять ее высочество в Гарид. Там герцог позаботится о должной охране принцессы.
   Хм… не нравится мне последняя фраза. Без меня и зверомастера Марок, хитрая лиса, того и гляди выдаст себя за спасителя Видящей. Дескать, его люди нашли Натиэль в аранье и вызволили из лап синих дьяволов. Ему причитается благодарность эльфийского короля. Император поддержит друга, понадеявшись, что Гварда и меня убьют синьки. И правителю Эладарна такой вариант на руку. Укрепление международной дружбы и так далее, тому подобное. Кто я? Искатель приключений. А герцог есть герцог. Дружба со мной менее выгодна, нежели сотрудничество с императорским приближенным.
   Скверно. Впрочем, демон с ним, переживу. Для меня главное не подарки длинноухих, а сохранение племени.
   – Поскольку передвигаться вам следует инкогнито, опасаясь разбойников и иной швали, расплодившейся за осень, рекомендую путешествовать с крупным торговым караваном. Безопаснее и надежнее под защитой наемников. Я вам подберу подходящий, завтра на рассвете отправитесь в Гарид. Оттуда в сопровождении многочисленного эскорта достигнете границ с Эладарном.
   – Нельзя ли нам уйти около полудня? Караваны идут не только утром.
   – Сандэр, пожалей девушек. Тебе-то, мужчине, завоевавшему охотничье ожерелье, выносливости не занимать, а они изрядно притомились в пути. Дай им отдохнуть. И людей в охрану я вам сразу не определю. Подожди денек. Сходи к Матушке Альде, развейся. Поселок, окрестности посмотри. Напейся, в конце концов. В империи вам ничто не угрожает. Тролли здесь встречаются в качестве наемников, колдунов синекожих мы не пропускаем. Ночные Охотники тебя не вычислят. Хотели бы, в аранье нашли. Беспокоишься о войне с троллями? Зря. До твоего появления Водяные Крысы прекрасно защищались от посягательств на их территорию. Почему нынче они обязаны проиграть? И не изменишь ты существенно расстановку сил. Гвард признает, воин из тебя неплохой. У племени воинов предостаточно. Силой же ловца духов ты в полной мере не владеешь. Сражаться наравне с опытными шаманами для тебя пока равносильно самоубийству. Я не об ударе исподтишка, а о настоящем сражении на поле боя. Против колдуна ты не выстоишь с мизерным запасом айгаты. Так что поводов для беспокойства мало.
   – В чем-то вы, безусловно, правы, мессир Бодер. В чем-то глубоко заблуждаетесь. Скоро Водяным Крысам понадобятся все воины и владеющие колдовством союзники. Грядет великая война, в подобной озерники не участвовали. Среди наших врагов могущественнейшие племена севера полуострова, и вы говорите, не беспокоиться? На озере мои друзья и боевые товарищи. Я не забуду о них и буду стремиться помочь всем, чем смогу.
   Дознаватель хмыкнул:
   – Раз уж на то пошло, тяжелая конница Гарена куда лучшее подспорье Водяным Крысам. За рыцарями он и направился в Гарид. Сотни Кровавых Секир с лихвой хватит, чтобы остановить продвижение троллей и загнать их обратно в лес.
   Кровавые Секиры… краем уха я о них слышал. Уж не гвардия ли герцога? Ударный отряд, состоящий на службе Марока, безбашенные ветераны, посвятившие себя истреблению синекожих и защите южных границ империи. Малый подорден Истребителей Троллей, магистрами которого на протяжении столетий становились члены императорской семьи. Латники, вооруженные секирами, на боевых скакунах в броне.
   Тяжелой конницей я бы Кровавых Секир не называл. Они передвигаются отнюдь не на лошадях. Опоенные и обколотые алхимическими препаратами, повышающими скорость реакции, силу и восприятие, воители передвигаются верхом на специально выведенных бестиологами империи огромных боевых псах. Собачки не только транспорт. Они свирепо сражаются, помогая в бою всадникам, и предупреждают об опасности. В лесу лучшей кавалерии не придумаешь.
   – У монеты две стороны, мессир Бодер. Орден, коему принадлежат Кровавые Секиры, люто ненавидит синекожих. Они убьют всех, кто им попадется, не разбирая, где союзник, где враг. Для них все тролли одинаковы.
   – Поэтому Гарен прибережет их на крайний случай и отдаст приказ, когда Водяные Крысы окопаются на острове. Озеро тяжелая кавалерия не переплывет, а осевших на берегах неприятелей отгонит и хорошенько потреплет.
   Угу, если продерется сквозь аранью. Партизанская война – излюбленное занятие синек. О приближении конников они узнают загодя от разведчиков и выставят шаманов. Те пошлют вредоносные чары и лоа. Не имея чародеев в отряде, рыцари, будь у них трижды зачарованные броня и оружие, станут попадать в ловушки и тупо гибнуть. До озера дойдет едва ли три четверти. Сутки-двое галопом Секиры вряд ли сдюжат. Скорость в данных обстоятельствах главное.
   – С ними пойдут маги, мессир Бодер?
   – А ты думал. Отряд поддержки. Несколько бакалавров, состоящих при ордене, для разведки и поддерживания наложенных на лошадей чар. Они заменят лекарей при нужде. Не волнуйся, Сандэр.
   Горстка бакалавров, пусть и закаленных опытом пограничных стычек, против оравы колдунов разной степени мастерства, среди которых два сильнейших шамана севера полуострова. Убийственный расклад. Ну да Гарену с Марном виднее, они тут командуют. При надлежащей поддержке и координировании с осажденными на острове Водяными Крысами шороху наведут.
   Пойду договариваться насчет каравана, отбывающего из Веспаркаста в полдень. Девчонки отдохнут в Гариде.
   – Схожу в поселок, – предупредил я, поднимаясь с кресла.
   – Перекуси сначала. Вижу ведь, голоден.
   – У матушки Альды перекушу.
   Зачем тратить бесценные минуты на завтрак в крепости, если можно совместить приятное с полезным, обсуждая за столом готовящихся уехать из Веспаркаста торговцев?
   – Ступай, – махнул на меня рукой Марн. – И волков, кстати, своих усмири.
   Чего?
   Я мигом слетел по лестнице. У замковой кухни творилось нечто невероятное. Там столпились воины и волшебники, со стен и башен косились на творящееся непотребство дозорные. Где дисциплина, спрашивается?! Образцовая крепость, вымуштрованный гарнизон, ага. И где мои волки?!
   Протиснувшись через плотное кольцо выставивших алебарды погранцов, я обнаружил рычащих и топорщащих шерсть белых хищников. Трое братцев стояли спина к спине, защищая бессовестно поедающую свиную тушу сестричку. Дверь на кухню открыта настежь, из нее с багром в руках опасливо выглядывает повар.
   Твою же дивизию, ворюги малолетние! Грабанули от нечего делать замковую кладовую. В дороге проголодались, накормить белобрысых никому здесь на ум не пришло. Суровые вояки побоялись подойти, пялились на дивных зверей, и вот результат. Кому расхлебывать? Мне.
   – Не подходи, взбесились они, – предостерег немолодой коренастый мужик в стеганке, вооруженный алебардой.
   – Загрызли кого-нибудь? – полюбопытствовал я с похолодевшим сердцем.
   – Хвала Всевышнему, не успели. Тушу с кухни стащили и давай жрать. Мы отобрать хотели, так они вон рычат, заразы, никого не подпускают. Даже Онира, нашего зверомастера.
   Означенный повелитель животных медленно ходил вокруг порыкивающих на него хищников, потрясая жезлом-тотемом волка и бормоча заклятия Подчинения. Не в курсе об иммунитете белых к зверомагии и магии разума, что ли? Какой необразованный. Молодой, зеленый. Лет семнадцать на вид. Ему бы кур заставлять нестись и за скотиной следить с такими-то способностями.
   – Эй, уважаемый, отойди-ка подальше, будь любезен, – окликнул я его. – Ты животных раздражаешь непонятным для них поведением.
   Онир отступил в толпу, осознав тщетность попыток взять под контроль белобрысых грабителей. Ладненько. Я подошел к нашим с Лилькой подопечным, показывая раскрытые ладони. На всякий случай.
   – Ну чего вы переполох учинили, а? – Я присел на корточки у Акелы. Тот поглядел на меня удивленно. Мол, к чему клонишь, двуногий? – Оставьте бедную свинку в покое и пошли за мной. Отведу вас в местечко поинтереснее. За поселком вы не были. Там красотища, дух захватывает. С араньей не сравнится, конечно, но живности тоже полно. Леса, поля…
   Акела пренебрежительно фыркнул. Его сестричка, наоборот, заслушалась и рвать тушу перестала.
   – Разойдитесь! Освободите дорогу к воротам! И предупредите на выходе из поселка о нас, чтобы дали выйти.
   Говорил я громко специально для воротной стражи, стоящей за толпой. Воины образовали живой коридор, ощетинившийся алебардами и копьями. Погранцы на воротах благоразумно отошли подальше.
   – Пойдем, – позвал я за собой пушистых грабителей.
   Они послушались. Правда, вместо того чтобы бросить погрызенную тушу и следовать за мной, Акела ухватил останки свиньи и поволок, раскорячив лапы и делая дорожку в песке и пыли, покрывающих вымощенный тесаным камнем двор замка. Запас провизии на всякий пожарный.
   Придется за мясо заплатить, м-да.
   В такой торжественной обстановке мы покинули замковый двор, перешли подъемный мост, опущенный через широкий ров, и прошествовали под удивленными и слегка испуганными взорами селян к воротам поселка. Бревенчатые створки, обитые железными полосами, раздвинулись шире. Здешняя стража из погранцов, несущих службу при крепости, попряталась снаружи.
   За Веспаркастом вправду красиво. Холмистая равнина простирается до леска, виднеющегося светло-голубой полоской. По дороге тянутся запряженные волами телеги крестьян и торговцев. На востоке холмы исчезают, сменяясь полями. В заснеженном поле мельница. Живописная картина, идиллическая для имперской глубинки, разительно отличается от пейзажа по ту сторону Крессова Вала.
   – Так-с, граждане волки, – присел я на корточки перед пушистой компанией. – Скот не резать, на людей не нападать. Скот – это вон те быки, ясно? Охотитесь на зайцев и прочую мелкую живность, кроме собак, кошек и птиц. Акела, не смотри так на лошадей, их тоже есть нельзя. В деревни окрестные не забредать. К полудню жду вас здесь. Свободны.
   Волки, оглядевшись, дружно рванули к кромке леса. За них-то я спокоен, они первыми не нападут. Надеюсь, крестьяне и желающие прославиться победой над диковинным зверем идиоты не будут лезть на рожон.
   Проводив взглядом белых бестий до лесной полосы, я вернулся в поселок. Матушка Альда, иду к тебе.

   – То был самый настоящий оборотень, точно говорю. Зачем мне врать? У кого хотите из слуг спросите, любой подтвердит. Выкатился, значит, из дверей, на кухню ведущих, злой как черт. Зубами щелкает, глазищи горят. И тут за ним упырь выскакивает и ну рвать волколака.
   – А с чего ты взял, что то упырь с ним дрался?
   – Дурак? Сам его видел! На человека похож, токмо глаза дурные, морда перекошенная, из пальцев когти растут, а изо рта клыки торчат. Здоровенные, что у тролля. Чтобы мне с места не встать, ежели вру! И вообще, Клайб, ты слушаешь или как? Так слушай и варежку не разевай, не мешай приличным людям. Так вот, дальше-то страшнее всего было. Рвут они друг друга, значит, не жалеючи. Шерсть, мясо, кровь летят. И кровь не обычная, черная. И рычат оба, точь-в-точь зверюги дикие, в аранье выросшие. Потом упырь ухватил оборотня за морду и ка-ак рванет ему челюсти. Разорвал пасть, словом. Волчара, кровью истекаючи, аж захрипел, забулькал. А вражина ему руку в глотку засунул да и вынул бьющееся сердце. Поглядел на него с наслаждением, точно сынишка мой на конфету стибренную, и сожрал! Вот так пасть раскрыл и целиком сожрал.
   В трапезном зале повисла тишина. Дыхание многие затаили, словно боясь нарушить малейшим звуком магию рассказа. Или же подсознательно опасаясь призвать тех самых чудовищ, о которых вел речь местный завсегдатай Аксель Трепач.
   Я и то заслушался. В целом забулдыга рассказывал верно. Насчет черной крови и упыря, конечно, перебор, но за кого еще меня бы приняли обыкновенные посетители заведения Матушки Альды в тот злополучный вечер больше полугода назад? За одержимого? У них в империи клыки и когти редко отрастают, и регенерация на низком уровне по сравнению с ксаргскими «коллегами». Тому виной близость к храмам ангелов Творца. От церквей распространяется святая магия, не дающая злым духам разгуляться и по своему вкусу трансформировать телесные оболочки. На войне тролли в первую очередь разрушают храмы и вырезают священников для частичного развеивания ангельской силы.
   – Врешь ты, – прервал тишину кто-то из приезжих. Судя по короткому мечу на боку и кожаной броне, наемник из числа охраняющих торговые караваны.
   – Да чтоб мне с места не встать, чтоб меня молнией сей же час вдарило! – распалялся рассказчик. – Вон на половицах борозды от когтей ихних!
   Дальнейшие доводы я пропустил мимо ушей. Подозвав молоденькую симпатичную служанку, спросил о хозяйке и, подбросив медную монетку, попросил сообщить ей обо мне. Подхватившая тускло блеснувший кругляш девчонка юркнула в дверь и вскоре возвратилась.
   – Матушка Альда велела провести вас к ней, – улыбнулась служаночка.
   Я застал владелицу таверны и попутно борделя в занавешенной алым бархатом комнате, живо навеявшей неприятные воспоминания. В такой же я сражался с волколаком.
   Хозяйка сидела за овальным столиком. На столешнице покоились графин с ее любимым янтарным вином и пара хрустальных бокалов. Напротив располагалось деревянное кресло для гостя. В этой комнате она встречала особо важных посетителей. Здесь же мы с ней познакомились.
   – Мое почтение, госпожа Альда, – поприветствовал я женщину элегантным полупоклоном.
   – Сандэр, голубчик! – театрально распахнула объятия Матушка, одарив ослепительной улыбкой. – Как же давно мы с вами не виделись. Поди, месяца четыре минуло.
   – Около того. А вы хорошеете и хорошеете, госпожа Альда. Поистине время не властно над вами.
   Хозяйка таверны действительно великолепно выглядела для своих лет. Будучи уже немолодой, она не утратила прямой осанки и приятных черт лица. Морщины умело маскировала косметикой и чарами, и создавалось впечатление, что ей не больше сорока. На самом же деле, как мне поведал однажды зверомастер, Матушке перевалило за пятьдесят.
   – Какое там хорошею, льстец, – замахала ладошками содержательница единственного в Веспаркасте борделя. – Познакомились бы вы со мной лет эдак… впрочем, не столь важно. Расскажите же, милый Сандэр, как поживаете на Зеркальном озере? Как вы, мой дорогой Гвард, ваша сестра? Предупреждаю: без обстоятельного рассказа вас не отпущу.
   – Все в порядке, – вернул я хозяйке заведения улыбку. – Гвард весь в делах, Лилиана продолжает обучение семимильными шагами, я охочусь и вообще живу в свое удовольствие, осваивая основы магии на практике. В последнее время, правда, в лесу творятся некоторые странности и несуразицы, приводящие в беспокойство всех, живущих в аранье, но об этом вам лучше расскажет Гвард. Он собирался вскоре навестить вас, насколько мне известно.
   – Странности? – встревожилась Матушка Альда. – Прошу подробнее, милый Сандэр. В чем они выражаются?
   – К примеру, в изменении растений и животных. Недавно узнал о плюще, задушившем медведя, и быке, перебодавшем все стадо. – При упоминании лесного быка-каннибала хозяйка гостиницы испуганно ахнула. – Я, кстати, несу один весьма примечательный экземпляр в Гарид на исследование по просьбе Зверолова. Не подскажете ли надежного человека из торговцев, входящего в крупный охраняемый караван? Самому путешествовать, знаете ли, не очень приятно по малознакомой местности, да еще с, мягко говоря, необычным растением на руках.
   Плавно, не выказывая истинных причин путешествия для безопасности нашей маленькой компании и владелицы местного дома разврата, я перешел к интересующим меня вопросам. Вроде бы и не солгал, просто утаил немножко правды, заменив на другую, чтобы спутать карты и выставить ситуацию в выгодном для меня свете. И, главное, нарисовать правдоподобную картину происходящего. Ведьма-оборотень, в прошлом истреблявшая разумных пачками и чуть не уничтожившая цивилизацию древних эльфов, а ныне испоганившая живых и не очень существ в приозерной зоне ради возвращения былого могущества? Не, не слышал. Разнесись слух о чудовищной сэкке – сюда бы пожаловали и имперский экспедиционный корпус, ведомый церковниками и торгашами, и длинноухие обитатели Эладарна. Хотя последние уже здесь были. И вновь появятся.
   – У нас в гостинице остановился на постой мой старый знакомый, – слегка наморщив лоб, размышляла вслух Матушка Альда. – Он весьма состоятелен, у него многочисленная охрана. Его недавно выбрали главой каравана, идущего от столицы королевства Логария в Пограничье. Не сегодня-завтра он собирается в обратный путь. Мы знакомы с ним бездну времени, он честен, насколько может быть честным торговец. Помнится, он был тайно влюблен в меня. Думаю, Шаад согласится взять вас в караван. Поскольку вы, милый Сандэр, отличный охотник и боец, сможете рассчитывать на работу охранника. Так вам не придется платить полагающиеся деньги за пребывание в караване, и вы даже заработаете.
   Звучит неплохо. Заработаю вряд ли, все-таки троих чужаков, не считая меня, под защиту возьмут, но хотя бы обеспечу бесплатный проезд в караване и еду. Если же Алисия не будет против, то впрягу и ее в работу. Маги всегда в цене. Учитывая обострившуюся криминогенную ситуацию, в частности расплодившихся разбойников, наймут нас без лишних разговоров.
   – Моего друга зовут Шаад нар Кимх, я представлю вас ему позднее. Он целыми днями на рынке следит за торговлей с синекожими. Перед отъездом из поселка ему придется зайти ко мне и заплатить за постой.
   – Благодарю, Матушка Альда. Я не забуду вашей помощи. – Ну а сейчас услуга за услугу, новость за новость. Я бы сказал о троллях и не подскажи хозяйка гостиницы торговца с караваном. – Хочу предупредить вас. В аранье неладно, и вам лучше на месяц-два оставить Веспаркаст.
   Известие старинная подруга зверомастера восприняла на удивление спокойно. Сначала удивленно вскинула брови, потом морщинки на ее челе разгладились, словно она все разом поняла и смирилась с судьбой.
   – Тролли идут войной? – Голос ее немного дрогнул, выдав волнение.
   – Мы постараемся остановить их у озера, но вероятность, что они, обогнув нас, ринутся к Валу, очень велика. Несколько больших племен объединились.
   – Такое случалось. – Матушка Альда печально посмотрела на бокал с вином. Огонь полыхал пожаром на бесчисленных гранях хрусталя, смешиваясь с его кажущимся алым содержимым. – И всякий раз крепость оставалась возвышаться над Валом и рекой, встречая приход нового дня. Спасибо, Сандэр. Я скажу девочкам. Когда нам ждать «гостей»?
   – Возможно, в ближайшую седмицу. Точнее, увы, не скажу. Быть может, они доберутся к Веспаркасту позже. А может, немногим ранее. В любом случае я бы готовился к нападению в скорейшие сроки.
   – Мы приготовимся. Твоя сестра с тобой? Ты забрал ее с озера? – оторвалась от созерцания искрящегося бокала хозяйка гостиницы. – Ей опасно находиться там в столь опасное время.
   – Она в крепости. Марн Изверг предоставил нам покои. Договорюсь с вашим другом-торговцем и отвезу ее подальше от Вала.
   – Молодец. – Пристально поглядев на меня, Матушка Альда усмехнулась. – Ты умнее нашего герцога. Проклятый Марок вместо усиления границы забрал у пограничных крепостей часть воинов, отправив на поимку разбойничьей шайки. Собственных рыцарей ему, видите ли, жаль. Он лишил гарнизоны самых опытных и умелых бойцов в такой момент!
   Не нравятся мне действия герцога, ох, не нравятся. С выслеживанием и ликвидацией банды справилось бы и ополчение из местных охотников. В крайнем случае дал бы, когда обнаружат разбойников, десяток-другой латников из Стражей Гарида. Зимой ослаблять гарнизоны, пусть и незначительно, глупо. Большинство нападений синек совершалось после выпадения снега и замерзания рек.
   Либо Марок идиот, не сведущий в истории края, либо… нет, о предательстве думать совершенно не хочется. Ему же хуже. Император по головке не погладит за потери в погранвойсках, с разоренных земель налогов меньше, торговля запнется.
   Стоп! Ах ты, торгаш хитровывернутый! С первого взгляда нападение синек ему и вправду невыгодно, зато углубившись в возможные мотивы, приходишь к неутешительному выводу.
   Торговые гильдии давно точат зуб на богатства Ксарга. Прошлые экспедиции проваливались, завоевания оборачивались поражениями. Взять хотя бы историю трехсотлетней или сколько там давности с мятежным графом-чернокнижником, в чьей полуразрушенной башне мы с Лилькой оказались, попав в Лантар. Захваченные территории возвращались под руку синекожих вождей, империя несла потери.
   Видимо, подзабыли или, наоборот, учли опыт провалов нынешние главы торговых гильдий. Решили сообща, при поддержке герцога, временно слить Пограничье синькам, дав повод к возмущению народу империи и лично венценосному. Дескать, мы говорили, давно пора нанести предупредительный удар и выбить синих дьяволов с севера полуострова, дабы они и помышлять забыли о набегах на добропорядочных жителей нашей великой родины. Итак, население в гневе, армия в ярости, правитель жаждет мести, а торгаши потирают ладони в предчувствии прибылей.
   В срочном порядке организуется группировка «Возмездие» из элитных частей имперских войск и выбивает агрессора с исконно людских земель. Затем она же продвигается в глубь полуострова, выжигая все на своем пути и выкашивая племена синекожих. Ради такого праведного подвига и архимага какого-нибудь припашут, наверняка имеются некоторые из супермагов на карандаше тайной канцелярии. В результате расширение границ, поток редких и весьма ценных товаров, воинская слава и показ соседям кузькиной матери. Всем спасибо, все счастливы. Поперву. Спустя годы наберет оборот партизанская война троллей, терроризирование поселян и прочие прелести, в коих синьки поднаторели за века соседства с людьми.
   В конце концов империя возвратится на прежние позиции, за Громовую реку, забыв о полосе ничейной выжженной территории. Но это потом. За годы и десятилетия оккупации куска полуострова экономика недурно поднимется. Торговые гильдии и дома, без того самые богатые в Лантаре, станут богаче, и не исключаю, затеют экспансию на восток, в Мертвую Землю, вытеснив орков из степей и таинственных обитателей пустынь бывшей империи Кхем.
   Не замешана ли и неуловимая банда в заговоре?
   – Матушка Альда, неужели разбойники столь сильны, что для их уничтожения требуется помощь гарнизонных воинов?
   Хозяйка гостиницы поморщилась, точно взяла в рот дольку кислого лимона.
   – Не так чтобы очень уж сильно они досаждали герцогу. Напали на шесть крупных торговых караванов, шедших из-за пределов империи в Пограничье. Гномьи, логарские, добарские купцы пали жертвами лесных сорвиголов. Имперские торговцы отбились. У наших охрана на высоте.
   Занятно. В итоге пострадали от бандитов исключительно иностранные торговцы, не входящие в состав гильдий империи.
   Пограничье сольют. Сомнений почти не остается. Докатится ли синяя волна до Гарида, стольного града герцога, вот в чем вопрос. Разрушение колыбели Мароков мало кому в империи выгодно, и меньше всего пограничному владетелю. Восстанавливать город дорого, проще остановить троллей на подступах либо, еще удобнее, ударить по ним при осаде бронированным армейским кулаком из соседних областей. В тыл с двух сторон и полностью перебить троллье воинство. Тут-то и пригодятся оттянутые с Вала на поимку бандитов гарнизонные части, состоящие из ветеранов, и знаменитый орден Истребителей Троллей.
   – О, милый Сандэр, – всполошилась Матушка Альда, – прости великодушно. Я же не предложила отобедать! Хочешь есть? Миранда принесет.
   Хозяйка потянула за свисавший с потолка шелковый шнур, и спустя минуту в комнату впорхнула служанка, тут же получившая распоряжение притащить чего-то вкусненького из фирменных блюд здешнего шеф-повара. Еще через несколько минут девчонка, шепнув что-то на ухо госпоже, поставила на стол поднос с мисками, наполненными жарким, салатом и нарезанным мелкими ломтиками сыром и фруктами. От благоухания в животе у меня одобрительно заурчало.
   – Я вас оставлю ненадолго, – ослепительно улыбаясь, поднялась из-за стола Матушка Альда. – Приятного аппетита.
   – Вам, господин Сандэр, просили передать. – Склонившаяся над столом Миранда сунула мне в ладонь сложенный втрое лист бумаги, после того как дверь закрылась за хозяйкой гостиницы.
   – От кого? – поймал я запястье намерившейся выпорхнуть из приемной служанки.
   – Девушка. Я ее не знаю. Высокая, смуглая, похожа на логарку. Она велела передать записку господину Сандэру Валирио, навещающему госпожу Альду. Отпустите, пожалуйста.
   М-да, чем дальше, тем удивительнее сюрпризы преподносит Лантар. Королевство Логария расположено у границ оркских степей и пустынь Мертвой Земли на юг от империи. Населяют его преимущественно племена смуглолицых темноволосых кочевников. И какого лешего понадобилось от меня одной логарской деве, причем подозрительно неплохо осведомленной о моем местопребывании?
   – Где она?
   – Отдала записку в трапезном зале и ушла. Господин Сандэр, прошу, отпустите.
   Я разжал пальцы, освободив руку служанки.
   Ну-с, и что пишут в посланиях? Бумага, между прочим, довольно дорогая. В Пограничье бумага вообще дешевизной не отличается. Пахнет лавандой.
   В самом верху листа аккуратным женским почерком выведено: «Сандэру Валирио». Ниже всего одно предложение: «В полдень у сгоревшей мельницы». И внизу вместо подписи рисунок кинжал-травы.
   Кинжал-трава символ воров, грабителей и наемных убийц. Обычный смертный, попади к нему письмецо с подобным изображением, тотчас принялся бы составлять завещание либо бежать куда глаза глядят. Воровские гильдии нередко используют эту травку в качестве своеобразной визитной карточки.
   Неспокойно я себя почему-то чувствую. К чему бы? Становлюсь излишне популярным у неизвестных личностей, к коим не имею отношения. На кой я сдался ворам? Дорожку им не переходил вроде. Разве что ребятам из одной тайной организации, устроившим неприятный сюрприз нам с Гвардом больше полугода назад.
   Эх, умеют же в Пограничье испортить аппетит.

   Интересно, меня сразу начнут убивать или сначала захотят пообщаться? А если серьезно, то хотели бы убить, грохнули безо всяких приглашений на рандеву в интимной обстановке. Вдруг я растреплю о встрече кому надо? Тогда пиши-пропало, схватят с поличным молодцы Изверга и вытянут все из дурных головенок горе-ворюг.
   Нет, приславшая послание особа желает поболтать о делах наших тяжких. Предложит заключить соглашение? Интриганка. В чем я точно уверен – так это в нашей с волками относительной безопасности на начало беседы. Откажусь, и дело обернется попыткой покушения на мое молодое, красивое, жилистое тельце. Как думаешь, Акела?
   Белый волк фыркнул. Откуда у него привычка таким незамысловатым образом выражать мнение о гениальных планах в частности и бытии вообще? Господин волк, вы невежа. Фыркать воспитанным хищникам в присутствии старшего товарища запрещается. Пусть вы и один из опаснейших зверей Ксарга и в целом фауны Лантара.
   Куда более грубо тащить с собой родичей на мутное дело. Вот скажи мне, друг пушистый, зачем ты привел с собой братьев и сестричку? Без них бы управились. Не отворачивай морду, когда я с тобой мысленно разговариваю! Будто у нас с твоей персоной нет связи на астральном и ментальном уровнях. По последним данным Императорского зоологического общества, озвученным Гвардом, между белыми волками устанавливается таковая. Распространяется она и на существ, с кем вы вступаете в контакт. Оттого мы с тобой так слаженно работаем.
   И не делай вида, что ни при чем и родичей поблизости нет. За кустами кто притаился? Кончик белого хвоста со снегом сливается, различить трудно. О, убрал хвостик и полагает, доказательств присутствия нету, показалось мне. Нервишки шалят, угу, мерещится всякое. По глазам вижу, о чем мыслишь.
   Ладно, развлекайтесь. Снимаю с себя ответственность за твое семейство. Я их на вечеринку имени героев плаща и кинжала не звал, с ними тебе разбираться и за вероятные ранения перед Лилькой оправдываться.
   Из-за засыпанных снегом деревьев темнели развалины старой мельницы. Почерневшие, покрытые белым, точно мука, покрывалом, они походили на сгорбленного дряхлого деда, опирающегося на узловатую палку. Текущую под ними речку сковало льдом, образовав длинный каток.
   Сгоревшая мельница – излюбленное место встреч преступного сброда. Сюда приходят выяснять отношения враждующие банды и отдельные индивиды, желающие определить, у кого нож длиннее и рука крепче. Помнится, меня к руинам привел Гвард как к достопримечательности Веспаркаста. Здесь, согласно легендам селян, обитают призраки погибшего под развалинами мельника-колдуна и его то ли двенадцати, то ли тринадцати приемных сыновей, умевших обращаться в воронов. Каждый уважающий себя мальчишка должен переночевать в окрестностях мельницы, чтобы его признала смельчаком и просто достойным уважения парнем местная молодежь.
   Подойдя к торчащему из мерзлой земли камню, я огляделся. Вокруг ни души. Будь иначе, мне бы волки дали знать. Засаду на меня, значит, устраивать не стали. Вряд ли спрятались. Белые бы учуяли. Маги же природы, не простые зверушки из лесу. Потому-то я Акелу и позвал в сопровождающие.
   Солнышко вплотную подбиралось к середине небесного тракта.
   Уж полдень близится, а девушки все нет. Подожду полчасика – и в поселок. Нечего мерзнуть понапрасну, неведомо чего и кого ожидая.
   Ровно в полдень из-за сугробов выплыла тонкая фигурка в дорожном плаще. Плащик стандартный для Лантара, серый, немаркий. Не новый и не старый, превосходно скрывающий движения. Незнакомка двигалась по заснеженной тропке легко, словно едва касалась наста обутыми в мягкие кожаные сапоги ножками. Обувка-то ничем не отличается от продающейся в поселке. Хочется верить, девчонка симпатичная. Под надвинутым капюшоном личика не разглядеть, как и оружия под одеждой.
   Акела ощетинил шерсть на загривке. Ничем иным не выдавая возбуждения, он спокойно наблюдал за приближающейся Лавандовой Разбойницей. Его белобрысая родня прячется за кустами, носа не показывая из-за веток. Позади меня, слева и справа. Кто-то из пушистиков за горелыми обломками засел в засаде. Вздумает незнакомка выкинуть плохую шутку – на нее набросятся с четырех сторон. Нет, с пяти. Я тоже в сторонке не останусь.
   – У тебя внушительная свита, Сандэр Валирио по прозвищу Кан-Джай, – остановилась в паре шагов от меня девушка. Потянуло тонким ароматом лаванды. – И необычная. Боишься?
   – Осторожность не помешает. Кто ты, откуда узнала обо мне и зачем назначила встречу?
   – Разделяю твои опасения. – В голосе зазвучали насмешливые нотки. Незнакомка откинула капюшон.
   Служанка была права. Смуглая красавица с собранными в хвост иссиня-черными волосами и высокими скулами действительно похожа на родившуюся в пустыне Логарии. – Называй меня, скажем, Лавандовой Разбойницей.
   Твою же! Она умеет читать мысли не хуже дедушки Тланса. И судя по легкости движений, попасть в нее сложно. Кто ты такая? Маги, особенно «разумники», в преступном мире добиваются значительных карьерных высот. Следовательно, разговариваю не с шестеркой. Чем же удостоен такой чести?
   – Ты в последние месяцы стал известной личностью в приграничных лесах. Об Огненном Ловце Духов ленивый в аранье не слышал. Слава о тебе растет и в имперском Пограничье. Хочу я сущего пустяка. Оставь эльфийку и сваливай на все четыре стороны.
   – Лавандовая Разбойница? Больше подходит «Смуглянка», – хмыкнул я. – С каких пор маг Разума уровнем не ниже магистра-супрема становится разбойником? Ты повелительница преступности Лантара?
   Штирлиц как никогда был близок к провалу и ощущал это всем своим естеством, особенно нижней его частью. Угу, будь ты квалификацией поменьше, фигушки пробилась бы сквозь ментальную защиту заключенных во мне духов. Столь, я бы даже сказал, элегантно обойти их дорогого стоит. Девчонка настоящий профи.
   Я допустил громаднейшую ошибку, не взяв хотя бы примитивнейшего амулета от ментального воздействия. Расслабился, думал, предстоит свидание с обычной воровкой-убийцей, нужное подчеркнуть. Духи, не спать! Совсем нюх потеряли, пропускаете в мое сознание кого ни попадя.
   А может, зря я волнуюсь? Случайно девушка себя назвала придуманным мною именем. Говорят, обезьяна, оставленная на бездну лет наедине с пишущей машинкой, рано или поздно напишет роман, слепо нажимая на клавиши.
   – О, ты преувеличиваешь мое влияние на преступный мир. – Девчонка точно не промах. Никак не изменилась в лице, по-прежнему насмешливо глядит, и голосок не дрогнул. Раскрываю же ее. – Так как? Согласен отойти и не мешать?
   – И что мне с этого будет?
   – Во-первых, жизнь. Короткая ли, долгая ли, зависит от тебя. И не только твоя, но и твоих женщин. Во-вторых, обеспечу наградой. На остаток лет хватит.
   Мне угрожали бессчетное число раз, я к угрозам привык и практически не замечаю. А о Лильке и Алисии говорить в таком тоне не нужно. Обидеться могу, а обиженный я очень злой. Злым тебе не понравлюсь, девочка. И плевать на уровень твоего мастерства в ментальной магии.
   – Тронешь девчонок – загрызу.
   Смуглянка залилась звонким смехом.
   – Клыки у тебя не выросли меня грызть.
   А что с голоском? Куда подевалась былая железобетонная уверенность? И отшатнулась почему-то, увеличив дистанцию между нами.
   – Какие все-таки грубые мужчины в Пограничье и в аранье, – возвратила себе непринужденный тон девушка. – Оно и неудивительно. Кто вас окружает? Тролли да дикое зверье. Вот и сами превращаетесь в дикарей. Ему предлагаешь десять тысяч золотых, а он рычит, чуть ли не кидается.
   Сколько-сколько? Десять штук империалов? За такие деньжищи продадут баронство в любом из людских государств, а то и целых два, вместе с замками. Хорошими крепостями, возведенными лучшими имперскими мастерами. В качестве альтернативы построят один руками дварфов, напитав защитными чарами подгорного народа под завязку. И на интерьер останется со слугами и оружейной палатой.
   Врет? Наплевать. За самоцветы из древнеэльфийского города отвалят не меньше. Кроме того, предавать спасенную принцессу не соответствует моим убеждениям. И дальнейшие разборки с длинноухими по поводу пропавшей наследницы престола здесь ни при чем.
   – Не беспокойся об эльфах, у них к тебе претензий не будет, – угадала мои мысли Смуглянка. – Ты просто покинешь Веспаркаст. Никого не нужно предавать. Разве заботиться о благополучии – своем и близких – зазорно?
   – Не понимаю, зачем подкупать, если ты без того способна добиться цели.
   На самом деле прекрасно понимаю. Очевидно, ловец духов не вписывается в планы разумницы. Она не в курсе моих талантов и осторожничает. А ну, окажу яростное сопротивление и поломаю всю ее задумку? О подлинных возможностях ловца духов она не подозревает, иначе прикончила бы меня походя.
   Акела напрягся, оскалился. Полная боеготовность, правильно. С таким противником надо держать ухо востро.
   – Не люблю лишних жертв, – произнесла до ужаса богатая и, скорее всего, блефующая волшебница.
   С чьей стороны жертв?
   – А вдруг откажусь от твоего щедрого предложения?
   – В таком случае гарантирую тебе яркую, однако недолгую жизнь, – пожала плечами Смуглянка. – Ты отказываешься?
   – Видимо, да, – выдохнул я последнюю фразу в нашей беседе, впадая в боевой транс.
   Она нападет. К чему ей свидетель? Память мне она вряд ли сотрет легко, чему подтверждение подобравшиеся белые волки и состояние телесности.
   Ухмылка постепенно сползала с губ разумницы. Серьезно решила броситься в атаку? Начнет она с пробивания ментальной защиты, возведенной запечатанными лоа за минуты разговора, дальше вступит в ближний бой, пользуясь эффектом ошеломления. За миг мозги она не поджарит и применит ментальный молот, простейшее и грубейшее заклятие магии Разума, оттого не менее эффективное. Волки не дадут ей использовать чего посложнее и подлительнее и не позволят запросто приблизиться к моему охраняемому телу. Чарами дальнего физического воздействия хлестнет. Я бы на ее месте так и поступил. Боевыми артефактами она, вероятнее всего, экипирована по самое не могу.
   – Ты хороший парень, Сандэр Валирио, – неожиданно сказала Смуглянка, внешне не предпринимая попыток смертоубийства. – Давненько я не знакомилась с честными людьми. – Не там искала, милая. Небось по притонам шаталась. Там нормальных парней днем с огнем не сыщешь. – Дам совет напоследок.
   Твою же!
   Волки белыми стрелами сорвались с мест к превратившейся в серое размытое пятно разумнице. Я рванул из-за пояса кинжал и все равно не поспел за метнувшейся Смуглянкой. Она ловко перескочила через бросившегося ей наперерез Акелу и промелькнула мимо меня, ударив раскрытой ладонью по моему запястью и тем самым отклонив от себя клинок.
   Магиня не увернулась от зубов братца Акелы, прятавшегося за обломками мельницы. Волк вцепился ей в полу плаща, оторвав кусок и замедлив ее, чем успешно воспользовалась его белобрысая сестрица. Хищница накинулась на разумницу, метя в горло, и повалила ее на землю.
   Взметнулась и опала ткань. На снегу волки разрывали в клочья плащ.
   Что это было, демоны подери магов, совмещающих боевые трансы с магическим Искусством?! Иллюзия? Сверхбыстрое передвижение? Магия Земли? И ауры волшебницы при разговоре не ощущалось. Думал, скрывающие артефакты.
   Живой? Вроде бы. Ничего не болит, кроме головы. Ведь она могла убить меня, и никакие телохранители не спасли бы.
   В ушах звенит совет, данный Смуглянкой «напоследок». «Берегись эльфов», – предупредила она.

Интерлюдия вторая

   Игнас не любил обращаться к тем, кого господин называл «родственниками». Они отребье, хотя в нем и течет их кровь. Когда-то они изгнали его, заставив сменить имя. Что сказали бы эти лицемерные ублюдки, узнав в могущественном Игнасе Огнеглазе того мальчишку-полукровку?
   Впрочем, мнение темных перестало интересовать Охотника сотни лет назад. Он обрел Силу, неподвластную законам подземного мира и выходящую за пределы куцего понимания тех, к кому намеревался обратиться. Он превзошел большинство из них, а возможно, и всех. Их Сила заемная, у него же собственная. Ночной Охотник добился ее сам, в отличие от ползающих на карачках перед идолами «родственничков».
   – Саамар, Милета, Сертарий, Анкол, Черон, – назвал он имена разумных, с кем ему предстояло связаться. Вчера ночью он сообщил об эльфийке темным ложам империи, чьи представители кроются в Пограничье. Сегодня настал час сделать подарок другим темным, обитающим под землей и ждущим удобного момента, чтобы выступить на поверхность и обратить в пыль города наземных братьев.
   Камень в навершии переговорного жезла вспыхнул красным, залив поляну тревожным светом. В лучах начали образовываться силуэты властителей подземного мира Лантара. Точнее, тех, кто мнил себя таковыми. Сознания темных отвечали на зов, прибывая сюда, в снежный ксаргский лес, по нити, протянутой от проклятого жезла к их проданным демонам и злым богам душам.
   – Кто призвал меня? – лениво протянула пышноволосая Милета, словно очнувшаяся ото сна. Она почивала на ковре, сотканном подземными умельцами, совершенно нагая. Грива алых волос падала на будто выточенные из алебастра плечи.
   – Кто посмел пробудить меня? – грозно осведомился Саамар. Он даже спал в доспехах, сидя на троне из вороненой стали, украшенном черепами врагов.
   Анкол и Черон вопросительно смотрели в пустоту. Искуснейшие колдуны не задавали вопросов, осознавая – кто бы ни призвал их души, он обладает недюжинной Силой и познаниями в черной магии. А с могущественным чародеем надо считаться. Вдруг он станет полезным для них?
   Сертарий гневно зарычал. Он проснулся в постели, на которой помимо него лежали две красотки-эльфийки. В мускулистой руке сверкнула сталь необычного волнистого клинка. Игнас всегда удивлялся, где он прячет фламберг, предаваясь плотским утехам в спальне с многочисленными наложницами. Не под подушкой же.
   – Я, Огнеглазый Игнас, позвал вас, – громко возвестил командующий первой тройкой Ночных Охотников.
   На него уставились пять пар глаз, под их пронзительными взглядами и архимаг пришел бы в смятение.
   – А, ренегат, – промурлыкала Милета, приопустив веки. – Что на сей раз?
   – Если причина моего пробуждения незначительна, я вырву твои внутренности и скормлю адским псам, – пообещал уже почти миролюбивым тоном Саамар.
   Как бы не так. При всем желании и могуществе у Черного Паладина Саамара не хватило бы средств и сил разыскать Игнаса в бескрайнем море энергетических потоков наземного мира. Да и разыщи он его, мало что изменилось бы. Огнеглазый планировал однажды навестить старого знакомца и потолковать по душам о прошлом, настоящем и непродолжительном будущем величайшего воителя темных. Саамар был одним из тех, кто преподал юному Игнасу уроки выживания в загоне для рабов крупнейшего подземного города, принадлежащего Черному Паладину. В долгу оставаться Ночной Охотник не привык. У него еще болели шрамы на спине от чародейского кнута надсмотрщика, не исцеляемые ни волшебством, ни врачеванием.
   – Принцесса Натиэль Ивовый Лист в имперском Пограничье. Ее охраняют воины пограничной крепости и несколько магов, не представляющие опасности для подготовленной группы убийц.
   Вытянувшиеся лица Анкола и Черона доставили Огнеглазу удовольствие. В глазницах Саамара и Сертария заполыхали огни ненависти и жажды убийства, Милета, напротив, разочарованно вздохнула:
   – Я полагала, ты позвал меня не из-за эльфийской девчонки.
   – Ты похотливая дура, – прогудел темный воитель. – Натиэль Видящая. Ее смерть развяжет нам руки на десятки лет. Убивший эту мелкую дрянь стяжает великую благосклонность богов.
   Игнас полагал, что Милета притворяется. Она прекрасно осведомлена о том, кто такая принцесса Эладарна и какова ее роль в непрекращающейся войне высокородных светлых аллиров и остальных разумных. Но выставить себя глупой, напустить туману в стиле древней шлюхи – так проще наносить удары исподтишка. Наверняка она уже распорядилась по мыслесвязи приготовить к выходу группу ассасинок. Она не медлит, точно охотящаяся кобра, и почти не допускает ошибок.
   – Какой ты грубый, Саамар, – надула губки темная владычица. – Сам дурак! Вот прекращу поставлять рабынь с поверхности для твоего войска – поглядим, как тогда запоешь.
   – Мои воины сами возьмут наземных женщин, в походе, – прогремел Паладин.
   – Да-да, и доставят бедняжек в Нерестилище мертвыми, замучив по пути. А нет женщин – нет новых воинов, Саамар.
   – Ха! – скривился великий воитель, прекратив однако же бесполезный спор. – Где именно находится провидица?
   – В Веспаркасте. Есть такая пограничная крепость на Крессовом Валу. Пробудет она там недолго, поэтому поторопитесь. За ней уже отправлена подобающая принцессе свита. Она прибудет к одному из городов в течение нескольких дней.
   – Каким образом принцесса очутилась на границе людей и троллей? – осторожно подал голос Анкол.
   – Разве это имеет значение? – громыхнул Темный Паладин. – Она там, и я выдвигаю отряды.
   Игнас позволил себе промолчать относительно причины появления Натиэли в аранье. Знать об охоте эльфов темным ни к чему, как и о древнейшем городе под холмом. На сокровища аллиров у господина планы.
   – Грхм, – негромко кашлянул брат Анкола Черон. – Мне интересно, зачем тебе, Огнеглазый, говорить нам о принцессе? Ты бы мог использовать ее сам.
   – Увы, нет, – покачал головой Ночной Охотник. – Будь это так, я бы не связался с вами. У меня недостаточно сил для захвата и удержания. Ее убийство мною ничего мне не даст по большому счету.
   – А-га, – задумчиво протянул колдун, – понимаю.
   – Ты не посвящен Темным богам и не умеешь преподносить им дары, – озвучил мысли некоторых властителей Саамар.
   Пусть ошибочно считают себя прозорливыми мудрецами, истинных мотивов Игнаса им все равно не понять. Они полагают, что Огнеглаз желает заручиться их поддержкой, заставить быть обязанными ему. Глупцы! Будь его воля, он бы, не раздумывая, стер в прах и Темных Повелителей, и принадлежащие им города со всеми богатствами, омытыми в крови мириадов жертв.
   – Чего ты хочешь взамен? – заговорил самый молчаливый и, по мнению Охотника, самый неистовый из пятерки – Сертарий Разрушитель. – Денег, знаний, военной помощи? Артефактов?
   – С принцессой путешествует разумный по имени Сандэр. – Из раскрытой кверху ладони Огнеглаза возникло лицо, дрожащее в красных лучах кристалла. – Я бы не хотел его гибели.
   – Трудно бить по мухе молотом и не задеть кус мяса, на котором она сидит, – отметил про себя Саамар. – Не гарантирую сохранности его жизни, окажись он поблизости от прорицательницы во время нашей атаки.
   – Я постараюсь приглядеть за ним, – облизнула пухлые губки Милета. – Чем он важен для тебя, ренегат? Он твой любовник?
   Иногда предположения подземной владычицы поднимали в Игнасе бурю возмущения. Подавив в зародыше желание наложить на нее смертельное проклятие Высочайшего Круга, Ночной Охотник бесстрастно произнес:
   – Считайте его моим шпионом. Благодаря ему я узнал о принцессе.
   – Есть ли еще что-то, что мы должны знать? – робко спросил Анкол.
   – Темные ложи охотятся на прорицательницу.
   – Не ты ли навел демонопоклонников на нашу будущую добычу? – взревел Сертарий.
   В проницательности ему не откажешь, как и в незнании тонкостей магического Искусства, демонологии и теологии. Чистый воин, немного с него возьмешь. Те, кому поклоняется пятерка присутствующих повелителей, мало чем отличаются от демонов темных лож. Тем не менее наземные и подземные темные недолюбливают друг друга. Властители подгорья вообще презирают культистов, прячущихся среди врагов, полагая слабаками, недостойными зваться слугами богов Тьмы.
   Вместе с тем подобное отношение не мешает им поощрять развитие тайных лож на земной поверхности. К примеру, ковенов ведьм, подчиненных Милете, насчитывается по сведениям Ночных Охотников до полутора сотен. Развратный Йа-Голонак остается самым популярным божеством у смертных наряду с воинственным Голгоротом, властелином Саамара.
   Далеко не все ложи посвящены темным богам. Около трети созданы последователями подлинных демонов, падших ангелов, затаившихся в отдаленных уголках Лантара. Поклонникам падших смерть эльфийской принцессы на жертвеннике принесет пользы не меньше, чем адептам подземных божеств.
   – Больше охотников – меньше шансов у принцессы выжить и попасть в Эладарн. От ее смерти, кто бы ни отослал ее в Бездну, выиграем все мы. Разве я не прав?
   – Прав, прав, – промурлыкала Милета. – Ты прав в большинстве случаев, наш дорогой ренегат, и никогда не подводил нас. За это мы тебе весьма признательны. – При последних словах владычицы Саамар хмыкнул. Еще бы! Он-то не умеет испытывать благодарности. Да и все, чьи души призвал сюда проклятый жезл, тоже, что бы ни говорили они о чести. – В знак уважения и ради укрепления нашего дальнейшего сотрудничества приглашаю тебя в мой Дворец Удовольствий.
   – Блудница, – проворчал Саамар презрительно на ее недвусмысленное предложение.
   Каждый из присутствующих был не прочь иметь дела с Игнасом и сделать так, чтобы он снабжал сведениями лишь одного повелителя. Они бы не пожалели золота и самоцветов на столь полезного информатора.
   – Я обязательно навещу вас, прекраснейшая из гархал. – «Когда-нибудь непременно. И вырву твое поганое сердце, вскрыв грудь ритуальным кинжалом, которым ты едва не выпотрошила меня». – Всему свое время. До встречи.
   Кристалл померк, впитав разлитый по поляне красный свет и изображения пятерых подземных властителей. Разговор окончен, надо приниматься за работу. Отряхиваясь от налипшего на плащ снега, Игнас поднялся с громадного валуна, служившего ему стулом. Предстоящие дни выдадутся напряженными и насыщенными, в особенности для первой тройки Ночных Охотников. От них требуется не только следить за происходящим, но и по возможности оберегать объект, что будет затруднительно. Столько врагов, столько опасностей. За всеми не уследишь. Именуемый Сандэром ввяжется в битву, стараясь защитить эльфийку, и пострадает в мясорубке.
   Игнас подозревал, господин приготовил очередное испытание Гор-Джаху. Иначе бы приказал не ворошить осиного гнезда демонопоклонников, а просто ликвидировать эльфийку. Для первой тройки не составило бы труда провести операцию без шума и лишних смертей.
   Повелители активизируют шпионскую сеть в империи и направят в Пограничье лучших воинов и колдунов. Бойцы темных лож преимущественно наемники и демонологи, они не выстоят против посланников. Пятеро владык подземных городов, пятеро глав крупнейших родов гархал – темных эльфов. Вместе они смогли бы разрушить империю. Что же будет, обрати они свои силы против слабой девчонки?
   Прорицательница умрет.
   Солнце медленно перевалило через центр небосвода и опускалось к горизонту. Пора переходить Крессов Вал.

Глава 8
Планы меняются

   Поселок жил спокойной жизнью провинции. По узким улочкам водили скот и ездили телеги с товарами, играла в снежки ребятня, продавцы орали на углах, рекламируя нехитрый товар. Никто не догадывался о синекожих ордах, собирающихся за Зеркальным озером в густых лесах.
   Селение Веспаркаст за историю крепости сжигали раза четыре, а то и пять. Его захватывали наемники, подкупленные троллями. Его разрушали синьки. Всякий раз, какая бы беда ни приключалась, замок стоял, неприступный и грозный.
   Зря переживаю. Пограничникам не впервой отражать нападения синекожих. Волноваться вредно, тем более в моем случае.
   Я поправил под мышкой свернутый дорожный плащ. Трофей, однако. Отдам на экспертизу Марну. Он спец, пускай ищет улики. И вообще надобно потолковать с дознавателем. Может, он знает, кто мог меня так аккуратно предупредить о беде?
   Итак, каковы карты на игральном столе? Странная Смуглянка. Странная неимоверной склонностью аж к нескольким видам магии и боевым искусствам. Обычно маги Лантара специализируются на чем-то одном. Редко найдешь человека, в равной степени хорошо обращающегося и с заклятиями и со сталью. Гвард, к примеру, и зверомаг, и немножко разумник, и мастер ножевого боя. Метать кинжалы тоже умеет неплохо. Быть чуточку разумником профиль обязывает. В зверомагии без менталистики никуда.
   Я удостоился чести лицезреть уникальный случай совмещения идеального владения телом, магией Разума и демон знает чего еще, позволившего Смуглянке в прямом смысле слова исчезнуть из-под носа белых волков. Предположение об иллюзии я отмел. Фантомы плащей не носят.
   Мастер скрытного перемещения и телепортации? О телепортах в Лантаре я не слышал и не читал. Кстати, спрошу о них у Марна.
   Земляная магия? Сомневаюсь. Волки бы рыли снег под плащом, да и не нашлось признаков ухода под землю. Дырки в насте нет, значит, либо не геомантка, либо геомантия совмещена с магией льда. Фантастика. Подобного мастера из числа смертных на свете не существует. Разные стихийные направления, не соприкасающиеся.
   А кто сказал, что я имею дело со смертной? Интересная версия. Кого из вечноживущих привлекла моя скромная персона? Вариантов ответа море. Тут и архимаги, заинтересованные в иномирянине, и древние сущности, положившие на меня глаз из-за победы над ведьмой-сэккой. У Видящей благожелателей на два порядка больше.
   Оставим пока способности фокусницы, перейдем к поиску причин ее поведения. Почему она не убила меня? Почему пыталась подкупить? Почему предупредила об эльфах?
   От размышлений мозги плавятся. По всему выходит, она таинственная «благожелательница», пообещавшая мне, по сути, жить плохо, но недолго. Убивать меня до поры не собирается, зато Лильку и Алисию пощадит вряд ли.
   И зачем ей эльфийка? Подозреваю, благих намерений у Смуглянки относительно Наташи нет. Ну оставлю я принцессу, пропадет она без вести. Так ведь прицепятся ее родичи, со свету сживут. Да и не хочу бросать девушку в трудный момент, становясь соучастником ее убийства.
   Твою же дивизию, что делать? Срочно отрываться от девчонок, брать в охапку эльфийку и уводить отсюда? Не вариант. Сестренку с аэроманткой могут убить мне в отместку, захватить для шантажа, да мало ли.
   Думай, голова, думай. Выход есть, даже два, из любой кажущейся безвыходной ситуации.
   Итак, оставлю девчонок в Веспаркасте, ушастую принцесску уведу в Гарид. В крепости им безопаснее, чем в караване. Гарнизон и Марн обеспечат охрану. Достаточную ли? От двух троек Ночных Охотников, с которыми нам пришлось со зверомастером поручкаться, они бы защитили, да. А от невероятно талантливой особы, шифрующейся под воровку-ассасинку? Терзают смутные сомнения.
   Вариант второй: вернуть девчонок на озеро. Не обсуждается. Им там гораздо опаснее, нежели в Крепости Шершня.
   Вариант третий: общий поход в Гарид с эльфийкой. Учитывая легкость, с коей меня вычислила Смуглянка, также не выдерживает критики. Я физически не смогу обезопасить троих.
   Вариант четвертый, противнейший и отвратнейший. Оставляю Натиэль в крепости, предупредив Марна, и с девчонками уезжаю в Гарид. В результате становлюсь полным… грхм… предателем. Однако спасаю Лильку и Алисию. Не исключено, правда, что в пути нас попытаются убить, приняв за сопровождение Видящей. По ошибке.
   Блин, тошно от рассуждений. Почему прямо не спросить об угрожающей опасности Натиэль? Она прорицательница или кто? Обязана быть в курсе событий, настоящих и ожидаемых.
   На Видящую кто-то охотится. Врагов у государства ушастиков вагон и маленькая тележка, и кто именно отыскал ее, сказать трудно. Вышли на нее недавно, с нашего прибытия в Веспаркаст. Засекли бы раньше – предприняли что-нибудь нехорошее для нашей компании в лесу.
   Шпионы повсюду. В замке определенно стучат. В поселок девчонки не выходили, я об эльфийке никому не говорил. Сливает инфу кто-то, приближенный к Марну. Простым солдатам и зеленым бакалаврам вряд ли Изверг сообщил радостное известие о визите венценосной особы. Он человек скрытный, язык за зубами держать умеет, на то и дознаватель. Натиэли в крепости без магических средств не опознали бы, длинные ушки она прячет под прядями, глаза постоянно полуприкрыты. В лицо узнали? Быть того не может. Она ценнейшее сокровище Эладарна, на открытые приемы для иностранцев ее не пускают.
   Эльфийку в ней заподозрили бы исключительно маги уровнем не ниже магистра, способные ощущать ауру. Таковых в замковом гарнизоне раз-два и обчелся, в том числе Марн. Из поселка засечь по духовной энергии принцессу нельзя: астральные барьеры вокруг замка скрывают энергетические потоки.
   Напрашивается грустный вывод. Доверять никому не следует, и значит, Марна посвящать в мои планы нежелательно. Ох, беда, беда, огорчение.
   В крепость меня пропустили без процедуры подтверждения личности по Кристаллу Правды. Попав во внутренний двор, запруженный упражняющимися погранцами, я направился прямиком к башне магов. По дороге выцепил из движущейся массы людей громилу в кожаном колпаке и замызганной сутане, помощника Изверга.
   – Не отведешь к мессиру Бодеру, уважаемый? У меня к нему срочное дело.
   Заслышав фамилию начальника, заплечных дел мастер понятливо кивнул и двинулся к башне, пролагая путь грузным телом.
   Примечательные у Марна ребятки. Слова из них не вытянешь. Как только вопросы задают подследственным?
   У порога чародейской башни я повстречал идущую ко мне быстрым шагом встревоженную эльфийку.
   – Сандэр! – Большущие светлые глаза смотрели с испугом. – Прошу, пойдемте со мной, я должна вам сказать…
   От волнения Натиэль перешла на «вы». Договаривались же обращаться на «ты». Что, блин, происходит? Меня сегодня уже порядком удивили, больше сюрпризов и дурных вестей не хочу.
   – Какое удачное совпадение. И я хотел бы с вами обсудить кое-какое происшествие, Натиэль. – Повернувшись к исполнителю, я повесил ему на ручищу изорванный плащ Смуглянки. – Отнеси мессиру Бодеру и передай: это нашел Сандэр. Ему подарила боевой маг, подписывающаяся рисунком кинжал-травы. Зайду к нему попозже.
   Молча Кожаный Колпак взял вещь и затопал по лестнице башни.
   – Я в вашем распоряжении, принцесса.
   В покоях эльфийки, куда она привела, было тихо и светло. Солнечный свет лился в узкие, напоминающие бойницы застекленные окна, заполняя просторную комнату, служащую кабинетом и залом для приема личных гостей. За закрытыми резными дверьми, противоположными входу, располагается спальня.
   Предложив сесть, Натиэль нервно прошлась из угла в угол.
   – Расскажи сперва, что случилось. – Я сел на скамью, покрытую цветастой шелковой накидкой.
   Немного успокоившись, прорицательница опустилась в кресло напротив.
   – Я очень дорожу отношением людей ко мне и благодарна господину Марну за приют, – заговорила она, сплетая и расплетая пальцы. – Но нам лучше поскорее уйти из Веспаркаста, не прибегая к его услугам.
   – Почему? Он желает тебе зла?
   – Наоборот, он тепло ко мне относится. Ему удобнее не знать обо мне ради его же блага.
   М-да. Зашевелился прорицательский дар, подсказывающий, какую лужу стоит обойти, а на какую кочку ступить в болоте реальности.
   – На крепость нападут? Тебе было видение?
   – Я… я… не знаю. – В уголках светлых глаз заблестели слезы. – Сегодня за обедом мне стало плохо. Я видела стены замка, залитые кровью на рассвете, и пожар в поселке. Принесшая поднос с едой служанка… она, – девушку передернуло, – показалась с рассеченным кровоточащим лицом. Господин Валирио, Сандэр, пожалуйста, уйдемте из Веспаркаста!
   Слов нет, одни выражения. До чего же задолбали эти шпионско-пророческие игры!
   Я приобнял рыдающую в три ручья девушку. Хватит, хватит, платье испортишь, косметика потечет. Хотя ею ты не пользуешься, предпочитая натуральную красоту. Подумаешь, померещилось. Мне вон сегодня тоже видение было жутковатое, и ничего, не реву же.
   Блин, сравнил Смуглянку с Армагеддоном.
   – Кхе-кхе, – раздалось от входа в покои.
   Заслышавшая деликатное покашливание эльфийка чуть ли не подпрыгнула, отстранившись, и спрятала смущенно-испуганное личико в ладошках.
   – Прошу великодушно простить за вторжение, ваше высочество, – поклонился в дверях глава дознавателей крепости. – Могу я переговорить с вами – с тобой, Сандэр, и вашим высочеством?
   Вот тебе и не прибегать к услугам Марна. Не виноватый я, он сам пришел. А если серьезно, то Марн примчался вероятнее всего из-за плаща Смуглянки. Ходят тут, понимаешь, по вверенному ему поселку разные странные личности, знакомым досаждают. Непорядок. Вдруг за принцессой охотятся? Ему при потере высокородной эльфийки правитель ушастых голову снимет и скажет, что так оно и было.
   Поскольку отвернувшаяся принцесса молчала, незаметно приводя себя в порядок, я пожал плечами. Мол, проходи, не стой. Не дождавшийся ответа принцессы дознаватель плотно прикрыл за собой дверь и, сотворив магический жест перед дверными створками, уселся рядом со мной на скамью.
   – Полагаю, у вас возникли некоторые трудности, кои я как доверенное лицо короны постараюсь устранить. Чем могу быть полезен вашему высочеству? И прошу, не переживайте обо мне. О себе, уверяю вас, я позабочусь.
   – Нам необходимо немедленно покинуть Веспаркаст, – пролепетала Натиэль. – Простите, господин Марн. Я не хотела доставлять вам беспокойства.
   – Для меня честь оказать помощь наследнице эладарнского престола. Могу я спросить, чем обусловлен ваш внезапный порыв?
   Эльфийка вкратце пересказала суть видения, погрузив дознавателя в раздумья.
   – Позвольте поинтересоваться, ваше высочество, – промолвил он после затянувшейся паузы, – возникающие картины обязательны к исполнению либо же предостерегающего характера? Возможно ли изменить будущее, отраженное в них?
   – Да. На вариативности событий строится наша система защиты, основанная первой Видящей. Будущее меняется, мы зрим последствия изменений и высчитываем оптимальный для нас вариант развития ситуации.
   – Каков же наиболее приемлемый вариант в данном случае, ваше высочество?
   – Не извещать вас о наших перемещениях, мессир Бодер, – вклинился я. – Сегодня я общался с одной прекрасной девушкой, отлично владеющей магией Разума и передвигающейся со стремительностью молнии. Она предлагала оставить ее высочество и идти, куда мне угодно. То есть о принцессе знают и за ней следят. Как думаете, откуда им известно о Натиэли в Веспаркасте?
   По высокому лбу дознавателя пролегла морщина. Представь, откуда ветер дует, Марн.
   – Я уведомил о вашем прибытии столицу. Подслушать нас не могли, в замке о вашем визите известно лишь мне. Гарнизону известно, что вы люди, ученики Гварда, посланные сюда по важному делу. Я не успел договориться ни с кем из торговцев относительно дальнейшего путешествия, в поселке о вас не должны знать. – С тяжелым вздохом маг поднялся со скамьи. – Не смею задерживать. Вы вольны поступать, как сочтете нужным. Вам предоставлена полная свобода передвижения по замку.

   На границе маги ходят хмуро. А с чего нам радостью сиять? Без магии остались на добрый десяток часов, идем по вражеской территории, за нами возможна погоня, непонятно кем организованная, и охраны у нас никакой. Акелу с семейством пришлось отправить к морю на запад, в противоположную нам сторону для отвлечения гипотетических преследователей. К тому же по сугробам лазить ночью крайне неудобно и утомительно. Лилька с Алисией от усталости чуть ли не валятся. И ничего не попишешь, приходится мучиться ради безопасности, проклиная не додумавшегося снабдить нас лыжами дознавателя.
   Я поглядел в серо-голубую даль. Над скованной тонким льдом Громовой рекой возвышается хребет Вала, из него торчат диковинными свечками бревенчатые сторожевые башни. В поле зрения их целых две. На крышах мерцают синим светом сигнализационные амулеты. У имперцев охранная система практически такая же, как у троллей, с расставленными по периметру контролируемой земли сигналками. У синек сторожевики на деревьях, у людей на башнях.
   – Далеко еще? – отдышавшись, задала важнейший для большей части нашего крошечного отряда вопрос сестренка.
   – Отсюда до рассвета, – кивком указал я направление движения. – Лиль, идти сможешь?
   – Не проблема, – отмахнулась она. – Идем.
   Молодчина, так держать. Ресурса одолженных Марном амулетов сокрытия хватает от силы на восемь часов, потом придется подзаряжать айгатой, демаскируя наше расположение.
   Хорошая штука амулет. Создает из природных материалов, тьфу, энергий астральный барьер, отсекающий наши ауры от внешнего мира. Жаль, действует короткое время и при его работе нельзя колдовать. Барьер нарушается – и конец скрытности. Изверг выгреб из закромов все, по его словам, артефакты, передав нам в качестве гуманитарной помощи. Нас теперь заметит только искусный маг, специализирующийся на отслеживании в астрале. Обнаружит, причем не нас, а слабейшие энергетические возмущения, создаваемые амулетами. Средней руки чародей в них запутается – больно уж они похожи на стихийные завихрения, возникающие то тут, то там в зонах повышенной магической активности, коими изобилует пограничная полоса.
   Веспаркаст мы покинули незадолго до заката. Ушли тихо по секретному подземному ходу, ведущему на ничейную землю. По нему я выбирался, спасаясь от Ночных Охотников полгода назад. Волков отпустили там же, попросив бежать вдоль Крессова Вала. Белые – природные маги, их аур не спрячешь под амулетами. По ним нас бы вычислили. На то я и рассчитывал. Акела и Ко запутают следы, дав нам фору.
   Пойдем мимо земель покойных Огненных Жал и на границе со Звездными Рысями вернемся в империю. Там разделимся. Лилька и Алисия под охраной низших сильфидов и зверушек сестренки отправятся по тропам обходным путем в Гарид, я и Натиэль двинем к Ласпарану, городу у восточных рубежей империи. Идти дольше на седмицу, однако безопасность превыше всего.
   Маловероятно, чтобы сестренку с аэроманткой тронули. В столице Пограничья под защитой городской стражи и охраны лицея убивать девчонок рискованно, до города не засекут. Все силы бросят на выслеживание эльфийки, нашпигуют шпионами Имперский тракт, поднимут на ноги наемников и разбойничьи шайки. Это, разумеется, в случае солидности организаторов охоты. Кого они ищут? Длинноухую девчонку со светлыми глазками и группой телохранителей, в числе коих девочка тринадцати лет и охотник? На ее магичество Алисию Ветроносную с малолетней служанкой, гуляющую по Пограничью с целью написания диссертации, внимание обратят и вскоре забудут.
   Строя план спасения, иначе наше бег… тьфу, тактическое отступление не назовешь, я попробовал поставить себя на место преследователей. Они считают, и вполне логично, что мы пойдем в Гарид в составе крупного каравана, под охраной. По дороге, вероятно, на нас и навалятся. Ан нет! В Гарид мы с принцессой не сунемся. Там тоже нам, полагаю, организуют теплую встречу. Путь наш лежит гораздо восточнее, вдали от людских и тролльих селений, по лесам да болотам, где на разумных наткнуться шанс минимален. Пропитание добуду охотой, заночуем в лесу. По тропинкам лесным незаметно пройдем. Как-нибудь до Ласпарана доползем, не заходя на тракт. Зря я добрых восемь месяцев по аранье лазил, учился следы заметать, дичь выслеживать?
   Идти сегодня предстоит всю ночь. На рассвете планирую перейти реку и раствориться в лесах по ту сторону Вала. Преодолеть заслоны погранцов нелегко, но прорвемся.
   От Ласпарана до эльфов рукой подать. В городе представительство ушастых наличествует. Доставлю туда эльфийку – и адиос, братцы-кролики, возвращаюсь на озеро в спешном порядке. Зайду по пути в Гарид узнать, как там Лильку Алисия устроила.
   У кромки леса сочинили привал. Полночь, девчонки вконец устали, кроме Натиэли. Она свежа и бодра, по сугробам словно козочка по скалам скакала, не проваливаясь. Легка, чисто перышко.
   – Есть кто хочет? – сев на пенек, потянул я из сумки сверток с припасами.
   Едой нас любезно обеспечил замковый повар. Нарезал нам бутербродов с ветчиной и острым соусом, похожим на томатный, посыпал специями и зеленью. При одном виде слюнки текут, а благоухание усиливает эффект. Главный веспаркастский кулинар превзошел учителя, то есть меня, вытворяя такое… язык проглотишь.
   Сестренка, сверля взором сей великолепный образчик поварского искусства, безмолвно взяла его с моей руки и, наплевав на приличествующие ученице мага манеры, принялась уплетать. Воспитанная Алисия, сглотнув, вопросительно посмотрела на еду:
   – Можно? – и протянула ладони для второго экземпляра.
   – Бутерброды. Приятного аппетита. – Раздав яства подчиненным, я погрузил зубы в хлебную мякоть и нежное мясо.
   – Мм, вкуфно, – промычала Лилька, поддержанная угуканьем аэромантки.
   – А то, – скорчил я довольную мину. – Подкрепляйтесь, путь впереди неблизкий. Не отдохнем до самой границы с племенем Звездных Рысей.
   И мы не отдыхали. Поев, захрустели по снежку, и так без остановок. Наше счастье, из араньи никто не выскочил. Синьки на ничейной земле не показываются. Стадо трехрогов, зарывшихся в снег по шеи, проводило нас настороженными взглядами. На горизонте мелькала темная кошка.
   К восходу солнца девчонки, включая эльфийку, выдохлись. Я и то подустал немного.
   Голубая Целительница померкла, превратившись в полупрозрачный серп, и рассеялась в бледном небе. Ей на смену из-за далеких горных вершин вышло красное дневное светило, затапливая равнину и обряженные в снежные платья деревья рассветной кровью.
   – Карно Аран, – приостановившись, выдохнула Натиэль.
   – Чего? – притормозила возле нее Лилька.
   – Красное Солнце, вестник смерти. В наших легендах написано, он предвещает кровопролитие. Когда наши темные братья выходят из подземелий на охоту за нами, восходит Карно Аран.
   – А вот подрывать боевой дух отряда не надо. Привал. – Я прислонился спиной к стволу карликового дерева. – Действие скрывающих амулетов закончилось. Передохнем – и за подготовку к прорыву. Алисия, деревянную башню видишь? На тебе призыв низших сильфидов и уничтожение сторожевика на ней. Иду я, за мной Лилька и Натиэль, ты замыкающая, создаешь метель в районе башни, чтобы оттуда не выбежали караульные узнать, какого лешего творится на Валу. На той стороне углубляемся в лес, движемся на север в течение часа. Лиль, заряжаешь амулеты. Всем все ясно?
   – Саш, может, останемся вместе? – вопросила сестренка.
   – Мы уже обсуждали. Отдалимся от Вала – займись разведкой. Не все же на плечи Алисии взваливать. Она сильфидов призовет вас охранять, ты зверушек попросишь сообщать об опасности в радиусе, скажем, километра. Дойдете до тракта, назовитесь чужими именами. Придумаете чего попроще и ступайте в Гарид. Раскроетесь в лицее. Алисия, вот деньги, – я передал девушке кошелек монет, – на обучение и проживание в общежитии. При нашей следующей встрече, надеюсь, отблагодарю тебя. И следы, заметайте следы, девушки!
   – Сильфиды заметут, – пообещала аэромантка.
   – А почему амулеты должна заряжать только я? – возмутилась сестренка. – Я что, рыжая?
   – Угу. У тебя айгаты побольше, чем у Алисии и меня, вместе взятых. На твоем самочувствии подзарядка никак не скажется, в отличие от нас.

   Отличные все-таки маги на Крессовом Валу служат. Почти все сплошь бакалавры, мастерски освоившие заклятия Нижнего Круга, ни одного чародея уровня магистра.
   Империя в вопросах безопасности всегда полагалась преимущественно на военную силу, то есть простых и не очень солдат. Им платить меньше и присматривать за ними проще. Магические гильдии, особенно боевые, весьма требовательны. За услуги запрашивают астрономические суммы. Бывают исключения, но они крайне редки и обусловлены в основном личной неприязнью наемного волшебника к синекожим. Например, жаждущие отомстить синькам подряжаются работать в Пограничье за сущие гроши. Таких ставят командирами отрядов чародейской поддержки.
   Костяк пограничной армии магов состоит из проблемных выпускников магических вузов. Некуда податься ребятам, вот и идут служить, получая копейки по меркам магического общества Лантара от государства. О качестве новобранцев молчу. Спустя годы стычек с синекожими бывшие зеленые юнцы становятся опытными чародеями, востребованными на рынке труда империи. Тогда-то их примет с распростертыми объятиями любая гильдия. Отслужив положенные пять лет, боевые бакалавры заочно, безо всяких диссертаций сдают экзамен на повышение квалификации. Кто-то из них сразу допрыгивает до звания магистра, кто-то дошагивает всего до бакалавра-экстремуса. Без повышения, как правило, не остаются. Слабые, бесталанные маги на границе не выживают.
   Патрули погранцов, курсирующие по Валу, состоят из четырех бойцов и одного мага. Их задача не пропускать контрабандистов и троллей-одиночек, а также докладывать о прорыве крупных отрядов синек. Немедленно из каменной сторожевой башни – такие стоят через каждые два километра Вала, эдакие мини-форты, снабженные на крыше баллистой либо катапультой с зачарованными снарядами, – выезжает подкрепление. Десяток-два легких конников, среди них пара-тройка магов с командиром группы, опытным чародеем. За считаные минуты по узкой дорожке, проложенной по вершине этого земляного аналога китайской стены, они достигают точки прорыва и вступают в бой. Чаще всего стараются завязать сражение и вызвать подмогу из ближайшей крепости и каменных башен.
   Бревенчатые дозорные вышки предназначены для наблюдения за местностью. В них сидит по горстке воинов и магу, приблизительно человек пять-шесть, из них половина – ветераны, участвовавшие в сражениях. Молодых учат. Бывалые бойцы со старослужащим-магом могут создать проблемы. Нам важно вывести из игры чародея, остальных запрем. В крайнем случае остановлю погранцов, дав девчонкам возможность уйти. Позже догоню, не страшно. И план «Б» разработан, наш бронепоезд ждет на запасном пути.
   Мини-форты с опытными магами – на расстоянии километра от выбранной нами зоны перехода. Пока до них долетит инфа о проникновении чужаков, пока они примчатся на чудо-скакунах, пройдет не меньше полутора минут. К прибытию погранцов нужно успеть состряпать метель и нейтрализовать дозорных в бревенчатой башне.
   Впервые организовываю прорыв через людскую границу. С уловками шаманов я более-менее знаком и знаю, к чему готовиться. Имперские маги – дело иное. Против них никогда не выступал, знаком с их тактикой по беседам с Гвардом и книгам.
   Патруль пеших воинов под командованием мага в кольчуге до колен, подпоясанного широким поясом со множеством мешочков-зелий, удалялся. Намозолили они глаза за полчаса пребывания между каменными башнями. Бдительные до жути. К проверке относятся серьезно, заглядывают в каждую щель, маг еще и сквозь хрустальный шар смотрит в обе стороны от Вала, синек выглядывает. У бревенчатого наблюдательного поста он пассы сделал руками, заверещал заклятие неизвестного происхождения и назначения. Никого не обнаружив, патрульные, к нашей радости, продолжили обход. Я уж начал опасаться, не засекли бы нас.
   – Лиль, зарядила амулеты? – прошептал я.
   – Порядок, – отрапортовала сестренка вполголоса. – Полны под завязку. А ты за эксплуатацию несовершеннолетней меня – заплатишь. В Гариде, приехав навестить, купишь, что скажу.
   – С радостью. – Нам бы благополучно завершить начатое, доставив принцессу в Ласпаран, и выжить. – Ну, с Богом. – Жестом я дал отмашку к началу прорыва и вышел из тени выросшего на ничейной земле вяза.
   Алисия, твой выход. Аэромантка, сложив ладони в молитвенном жесте, произнесла Слово Призыва. Затянутые тучами на западе небеса откликнулись громовым раскатом, и перед девушкой закружились, вбирая снег, кусочки льда и мусор, смерчи метра два с половиной высотой и столько же в диаметре.
   – Низшие сильфиды к вашим услугам, – усмехнулась довольная собой девушка и послала элементалей к сторожевым башням.
   Стихийные духи летели над настом, поднимая облака из снежинок, точно ожившая метель. В башнях воздушных духов все же засекли. Засуетились дозорные на плоских крышах у дальнобойных орудий, факелами замахали, стараясь просигналить соседям зажжением костров. А ни фига не получится, даже если зажжете.
   Снежные вихри резко расширились, превратившись в полноценные метели. Сотни метров непроходимого белого крошева, иссекающего любого живого, рискнувшего высунуть нос из укрытия, и гасящего пламя. Сильфы, образующие сильфидов, отлично работают, создавая невидимые завесы вокруг башен. Теперь ни выйти из них, ни позвать на помощь. Сомневаюсь, чтобы погранцов оснастили дорогостоящими переговорными артефактами. В замках «переговорники» есть, а на башенные средств не напасешься.
   – Вперед! – скомандовал я и побежал, показывая пример.
   Метели задержат погранцов, и драться не доведется. Маги воздуха на границе нечасто служат, да и среди людей они редкость. «Стихия, человеческому роду не свойственная», – написано в умных книгах по общей теории волшебства в библиотеке Гварда. В Веспаркасте воздушников на весь гарнизон всего двое, и все средненькие бакалавры. Метель-то они подымут, зато унять чужую у них не получится, квалификация низкая.
   В какой-то момент меня охватила гордость за Алисию. Молодец, аэромантка! Контролировать непостоянный аэр на таком уровне по плечу единицам среди имперских магов. Заодно мелькнуло подозрение: нет ли у нее длинноухих предков? У эльфов предрасположенность к властвованию над воздухом.
   Элементали испортили сторожевики на крышах, буквально завалив астральными телами. До окончания метели толку с сигналки ноль. Нам нельзя медлить. Бегом, девчата, бегом!
   Триста метров до Вала по равнине не так уж сложно пробежать. Я переживал единственно из-за льда на реке. Девчонок-то он выдержит, а меня? Громовую переходили по одному.
   На Вал лезть труднее. Склоны сковало смерзшимся снегом, скользишь, будто на катке. Ничего, нет вершин, на которые не вскарабкались бы наши альпинисты. Используя метательные топорики, я врубался в наст и лез вверх. Пять метров! Блин, как синьки прорывы зимой устраивают? Без шамана тут делать нечего. Пока доберешься до вершины, заметят и сто раз расстреляют из башенных бойниц.
   В темпе подтянулся и перебросил ногу за каменный бордюр, предназначенный для сохранения здешних скакунов от скатывания в речку. Готово, я король мира и чемпион по скалолазанию. Тэк-с, бросаем вниз веревку и тащим двух с половиной девчонок.
   Все здесь? Замечательно. За мной! Махнув рукой, соскользнул на ту сторону Вала. Спуск великолепен, санок только, жалко, нет.
   Лилька, умничка, в дерево не врезалась и уберегла от того же Алисию. Натиэль выше похвал, настоящая ледяная принцесса. Ни движения впустую, действовала четко, без промедлений и страха, молчалива, словно прорываться через Вал ей не впервой, она уже лося съела на контрабанде.
   Завывая, рядом с аэроманткой сформировался третий сильфид. Он взвился на вершину земляной стены, устраняя последствия нашего прорыва. Сделав благородное дело, развеялся метелью, заметая за нами отпечатки ступней и полностью маскируя от лишних взоров.
   А лес здесь симпатичный. Густой, с чащами да оврагами. Укрываться в нем одно удовольствие, зато бежать сущее мучение. Терпите, девчонки, целее будете. У нас от пяти минут до получаса до рассеивания элементалей и разблокировки башен и ближайших к ним участков Вала. Мы обязаны максимально отдалиться от них за отведенное время.
   – Ай!
   Обернулся, подскочив. Лиль, какого лешего так пугать старшего брата? Я думал, за нами каменный голем топает. Чего ты встала и за ногу хватаешься? Этого еще не хватало.
   – Ногу подвернула, – пожаловалась сестренка.
   Ты зверомастер будущая, тебе ли не знать, как в лесу бегать? У тебя же инстинкты звериные, перенимаемые от животных. Они себе ног не подворачивают.
   Взвалив Лильку на плечо, продолжил марафон. Алисия, не отставать, Боливар двоих не вынесет. Равняйся на эльфийку. Бежит вон бодренько, с сугроба на сугроб перескакивает, аки лань горная. В снег проваливаешься? Элементалей подряди воздушной подушкой работать. И бежать удобно, и следов меньше.
   С увеличивающимся расстоянием слабел контроль над сильфидами, и они постепенно распадались на сильфов. Еще немного, и снежные бури прекратятся, освободив погранцов из башен. По следам ребята не пойдут за неимением оных, запах наш по всему лесу развеян. Астральщик погнался бы, да где же его в Пограничье в сжатые сроки взять? Отслеживающих артефактов большого радиуса действия у стражей имперских рубежей нет. В общем, погоня маловероятна. Предупредят патрульные разъезды и Гарид о прорыве, дескать, неведомо, сколько троллей прошло, и все.
   – Привал, – свалил я Лильку с плеча.
   Задыхающаяся от бега Алисия бухнулась в сугроб, незапыхавшаяся Натиэль присела.
   – Давай ногу. Где болит? – Я осторожно ощупал колено и лодыжку сестренки.
   Вправление вывихов и вообще костоправство знает любой уважающий себя синекожий. Докторов в аранье днем с огнем не сыщешь. Приходится самостоятельно себя приводить в норму ягодами, травками, корой. И, само собой, вправлением суставов.
   Знания из памяти Ран-Джакала о самолечении внушали уважение. Родители научили его основам народной медицины троллей. Будучи наемником, он развил медицинский талант, научившись эффективно убивать и калечить разных разумных.
   – Ничего себе, птички здесь гнездятся, – изобразил я удивление, глядя в сторону от сестренки.
   – Где? – Любопытная Лилька повернулась, дабы увидеть чудо-гнездо, и я дернул ее ногу, вправляя суставы.
   Послышался хруст, будущее светило зверомагии ойкнула и с неподдельным изумлением уставилась на переставшую болеть конечность. Пошевелила ею, согнула в колене.
   – Ну? – спросил я.
   – Нормально вроде. Спасибо, братик!
   И зачем пытаться меня задушить? Сестренка, понимаю, ты благодарна, но ведь так и лишиться брата недолго. Кто тебя защитит от разных напастей, а?
   – Вот и ладненько. Алисия, Натиэль, отдохнули? Подъем!
   Следующие часы мы безостановочно двигались прочь от Крессова Вала. Девчонки сопели, пыхтели, но на темп не сетовали, осознавая вероятность погони. Сильфид заметал за нами следы, небо затянуло тучами, и пошел снег, мешая разобрать, куда движемся. Пришлось останавливаться, сверяясь с курсом по лесным приметам и внутреннему чутью направления.
   Мы шли строго на север. Гарид располагался западнее, Ласпаран много восточнее, так что вычислить нас непонятным типам, ищущим принцессу, представлялось маловероятным. Преследователи наверняка пойдут за волками. Те движутся аккурат к столице Пограничья окольным путем по сравнительно безопасным землям озерников.
   К полудню Алисия окончательно выдохлась и потеряла контроль над элементалем. Он с громким хлопком исчез, обдав нас порывом холодного ветра. Аэромантка обессиленно рухнула мне на руки.
   Отдыхали мы добрых полчаса, приводя девушку в сознание. Лилька вливала в нее потихоньку духовную энергию, восполняя запас. Хорошо иметь в отряде такую классную батарейку айгаты, как сестренка. Едва Алисия очнулась, мы пообедали подмороженной ветчиной и зачерствевшими лепешками.
   Завтра на обед обязательно добуду свежего мяса и разведу костер. Фиг нас обнаружат погранцы и культисты в здешних лесах. А набредет кто – так ничего страшного. Ну сидят охотник с наемницей-магичкой, мясцо жарят. Натиэль в охотничьем костюме за волшебницу примут. Связываться с нами вряд ли захотят. Себе ведь дороже.
   – Пора прощаться, – пообедав, я встал.
   До чего же не хочется расходиться, оставляя Лильку и Алисию самих в незнакомой местности.
   – Уже? Я думала, завтра с утра, – потупилась аэромантка.
   – На рассвете мы должны быть в Спящем лесу, а с вами, к сожалению, туда дойдем послезавтра. Наши дороги расходятся, девушки. Амулеты активировать необязательно, вам понадобится айгата. Лиль, организовывай звериную разведку. Проверив местность на километр, начинайте продвижение. Зверушки тебе направление подскажут. Алисия, в случае чего призывай сильфидов и врубайте на полную амулеты сокрытия. Километрах в десяти севернее сельская дорога и хутор. Там переночуете. Не забывайте имена менять. Вот, – сняв с плеча сумку, я отдал аэромантке. – Еда на дорогу. Змееглаз продадите гаридской гильдии врачевателей за сто пятьдесят золотых. Скажете, от Сандэра Валирио, Гвард с ними от моего имени договаривался.
   – Сандэр, можно тебя на минутку? – Аэромантка с трудом встала, опираясь о ствол деревца.
   Мы отошли с ней от стоянки. Убедившись, что нас не видят, девушка приблизилась ко мне.
   – Сандэр, ты ведь не погибнешь?
   – С чего бы? Наш путь самый безопасный. Никто не подумает искать нас в Спящем лесу, не переживай.
   – Не переживай? У леса дурная слава, в нем люди пропадают.
   – Я тебе говорю: не волнуйся. Мы его по кромке пройдем. Зачем в чащобу углубляться? Рисковать понапрасну я не намерен. Вам куда опаснее добираться до Гарида. Две девушки, путешествующие без охраны по Пограничью, могут привлечь всякую шваль. Будьте осторожны.
   – Ты издеваешься?!
   В уголках очаровательных глазок блеснули слезинки.
   – Прекращай мокроту разводить, все будет в порядке. – Если бы я не был в этом уверен, не позволил бы вам путешествовать одним. Какой дурак нападет на магичку? Разбойники и прочие криминальные элементы чародеев обходят за версту. – Что о тебе, могущественной волшебнице, Лилька и Натиэль подумают?
   – Сандэр, я… я хочу снова увидеть тебя, чурбан бесчувственный! – взорвалась Алисия.
   Хм… вот я дурак. Сам не замечал очевидного, расплачиваюсь теперь. Дочь Гварда постоянно оказывала мне знаки внимания с тех пор, как мы в деревне улиточников столкнулись с сэккой. А я спускал все на тормозах. Война на носу, я разбивался в лепешку, чтобы обезопасить близких и принести пользу племени. На амурные дела времени не оставалось.
   – Алисия, – взяв за руку, я притянул отвернувшуюся девушку, – я тебе обещаю – вернусь. Ты только береги себя, ладно?
   Случится с вами что-то – себе не прощу.
   – Дурак, – прочла мои мысли аэромантка и внезапно, вцепившись мне в одежду, привстала на носочках и поцеловала.

   – Долго вас не было, – съехидничала сестренка. – Мы уж думали идти вас искать. Я, кстати, собрала помощников.
   В подтверждение слов малолетней зверомастерицы с ближайших деревьев застрекотали белки, а из-под разросшегося куста выглянула любопытная заячья морда.
   – А ну, на посты! Соблюдайте дистанцию! – звонко хлопнула в ладоши сестренка, и пушистая команда брызнула кто куда. – Так-то лучше. Алиска, держи, – в аэромантку полетела сумка со съестными припасами. – Ты старше и сильнее, тебе и тащить. Из-за вашего затянувшегося свидания мы опаздываем. Хутор неблизко, до вечера не успеем. Эх, братик… – Лилька подошла ко мне, крепко обняла, понизив голос до шепота: – Опять мы расстаемся. Когда это закончится и мы соберемся все вместе хотя бы на месяц? Ты, я, Гвард, Алиска и наши волчатки. И чтобы никаких охот, экспедиций по заброшенным местам в поисках редкостных трав и боевых походов. Братик, ведь все будет нормально, и мы весной вернемся на озеро, правда?
   – Конечно, как же иначе! – пообещал я. Горло почему-то сдавило, слова приходилось выдавливать.
   – И ты не умрешь, да, братик? Пожалуйста, выживи.
   Вы сговорились? Рано меня хоронить. Я же, блин, ловец духов и старший ученик верховного шамана, сильнейшего на озере.
   – Выбрось эти поганые мыслишки, поняла? Никто из нас не умрет. Мы обязательно встретимся, слышишь? У Натиэли спроси. Она Видящая, она знает.
   – Да, братик…
   Эльфийка сидела, опустив глаза.

Глава 9
Спящий лес

   Спящий лес – кусочек араньи, росшей в незапамятные времена по всей территории Ксаргского полуострова. Реликтовый, можно сказать, ибо нигде больше в Пограничье, не считая земель троллей, не встретишь вымахавших до полусотни, а то и выше, лесных великанов. Так мне рассказывал Гвард в наше прошлое путешествие по империи.
   Здесь я раньше не был. Забредать в Спящий лес категорически не рекомендуется людям в малом количестве. Пропадают в чащобах разумные. Волшебники из Императорского магического общества и Академии волшебства Салютус исследовали сей феномен, партии охотников засылали, однако ясных результатов экспедиции не дали. Одна, которую академики от магии организовали, настолько углубилась в лес, что сама пропала. Находили потом по зарослям рваную окровавленную одежду и чародейские принадлежности.
   Примечателен лес своей мрачностью. Ни птичка в нем не кукарекнет, ни зверь не зарычит. Зверья почти нет. Растения будто в спячке, растут вяло, цветут раз в несколько лет.
   Заходить в эту аномальную зону я изначально не планировал. Пройдем по краешку и по Арконским лугам и Жабьему болоту выйдем к тракту. Там до Ласпарана полшага. Займет наш поход, по моим прикидкам, дней пять-шесть. Зато возвращусь на перекладных дня за три в Веспаркаст.
   А ведь действительно, необычно тихо в лесу. Лишь снежок под подошвами хрустит. Кстати, звериных следов нет, словно живность не водится. Сороки, и те трещат на опушке и лететь сюда не намереваются.
   – Устала? – притормозил я у старого дуба с толстенным перекрученным стволом.
   Эльфийка отрицательно мотнула темноволосой головкой. Поражаюсь ее выносливости. То ли ушастые от природы такие, то ли магию особую применяют. За половину дня и всю ночь вынужденного странствия принцесса не отстала от меня ни на шаг, передвигаясь с завидной легкостью при повышенном темпе.
   – Привал. – Я сел под деревом на низко растущую ветвь.
   Где бы раздобыть еды? На поля и в редколесье соваться нежелательно, чтобы нас не заметили. И зарядка скрывающих амулетов заканчивается. Придется все-таки войти в чащобы отдохнуть.
   Блин, в животе урчит немилосердно и под ложечкой сосет, точно черная дыра открылась. Без малого сутки не ел. Каково эльфийке, не представляю.
   – Есть хочешь?
   Вновь отрицательный ответ. Да ты не разумная, а робот, Наташка. Усталости и голода не чувствуешь, вычисление – твоя работа. На самом деле, подозреваю, просто не признаешься, дабы не быть мне лишним грузом. Зря. Все равно не собираюсь голодным безостановочно бежать до Ласпарана.
   – Бедный лес. – Хмурясь, принцесса нежно дотронулась кончиками пальцев до древесной коры. – В него лучше не входить. Нам не будут рады.
   – Нас ждут?
   – Нет. Хозяева не любят гостей. Когда-то им причинили боль, и они обижены. Спят, покуда не заслышат живого. Впрочем, они не обрадуются и мертвому.
   – Ну я и не планировал будить лесных владык. Натиэль, погоди. Я скоро.
   Надо же позаботиться об обеде. На завтрак поймать чего-нибудь не поспеваю.
   Помимо крупной дичи, коей поблизости и не пахнет, в лесу знающему разумному по силам разжиться припасами мелких зверушек. В дуплах у белок и в норах грызунов накоплены богатства. Летом и осенью они складировали в кладовых орехи и грибы сушеные. Не царский стол, но на безрыбье и краб сойдет за щуку.
   Та-ак, на беличьи схроны рассчитывать не приходится, не водятся тут белки. В полях, раскинувшихся рядом с чащобами, живут луговые крысы – вредители сельхозугодий, враги крестьян и феодалов. Зерна у них навалом в норках, совершенно бесполезного для меня. Мяса хочу! Единственная живность, к крысам не относящаяся и замеченная в поле, это одинокая кошка, охотящаяся на полевок.
   Полезное качество у ловца духов – ощущение аур существ. Грызуны спят себе, а я чувствую слабое пульсирование в такт замедленному сердцебиению их притухших астральных тел. Глубоко они зарываются, однако же. Разрывать копьем мерзлый грунт, расчистив от слежавшегося снега площадку, долго и утомительно. Подумаю о жарящейся на углях жирной тушке – и энтузиазма прибавляется.
   За пару часиков я раздобыл с десяток луговых крыс и, глотая слюну и облизываясь от разбушевавшихся гастрономических фантазий, принес добычу Натиэли.
   Пока эльфийка собирала хворост, я освежевал тушки. Костер развели в вырытой наспех в снегу яме. Хорошенько прожарив первую партию из трех упитанных грызунов, я предложил одного принцессе. Та аккуратно взяла прутик с нанизанным на него хвостатым мясом, понюхала и принялась элегантно питаться, едва открывая рот и прикрываясь ладонью. Высокородная, этим все сказано.
   Пообедав, забросали снегом потушенный костерок и пошли дальше по границе Спящего леса и полей.
   На ночь не стали разводить огня. Поужинали остатками обеда, закутались в теплые плащи и улеглись прямо на снегу. Я на всякий пожарный сторожевой вард выставил, окружив нас паутиной теней. Приблизится кто на сотню метров – и духи просигналят.
   Следующий день походил на предыдущий, словно близнец. Утром охота на крыс, затем бег по краю древних дебрей, скудный ужин и ночевка. С эльфийкой разговаривали всего ничего, сохраняя дыхание.
   Третий день путешествия не задался с самого рассвета. Разбудили меня крики и топот копыт. Вскочив, я осмотрелся. Натиэль уже проснулась и благоразумно наблюдала за происходящим из-за кустарника.
   По полю скакали рысью, матерясь на чем свет стоит, облаченные в кожаную броню и легкие кольчуги всадники с копьями и длинными мечами. На рыцарей не похожи. На сюрко пестрят алые гербовые знаки, изображающие безголового копьеносца, пронзающего наконечником валяющийся у ног череп. Веселенькая картинка.
   Всадники выскакивали из-за леса друг за другом на приземистых косматых лошадках. Набралось ребят с дюжину, и скакали они к нам. По полю бежать от конников – идея безумная: не скроешься. В лес уходить, помня истории пропажи путников и экспедиции академиков, – желания никакого. Остаться и поприветствовать разгоряченных «безголовых»? Не смешите мои сапоги. Они что-то ищут. Ишь, в лес вглядываются, орут благим матом предложения выйти, быть мужиками и тому подобное.
   – Неспокойно здесь как-то, пойдем-ка отсюда, – подобрав воткнутое в землю копье, вполголоса обратился я к принцессе.
   – Согласна.
   Мы зашли за неохватные древесные стволы и кустарник. С поля нас не видно, а в лес всадники не заходят, очевидно, опасаясь ловушек и засады. Эх, не напороться бы на того, кто ребят так возбудил.
   – Эй, они тут лежку устроили, – послышалось из-за деревьев. – Дозор у них туточки, у падлов, стоял. Вишь, вдоль лесочка шли, выглядывали, чтобы к ихнему лагерю не подобрались.
   Нашли нашу стоянку. Плохи дела.
   – А, чтоб их, – последовала непереводимая игра слов из тролльего, общего людского и гномьего языков, прерванная оптимистичным возгласом: – Следы, Бароган! Смотри, они в лес драпанули! Погнали за ними!
   Какого?! Ребята, мы тут ни при чем. Вы нас не за тех приняли.
   – Спрячься, – прошептал я на ушко Натиэли.
   Она отпечатков на снегу почти не оставляет, ей прятаться легче. Эльфы ведь профессионалы по игре в прятки в лесу, о чем многие авторитетные люди пишут. А вот я займусь установлением контактов с местным населением.
   Отбросив меховой плащ и заскочив на нижнюю ветвь раскидистого дуба, я подпрыгнул на ней, ухватился за ветку повыше, подтянулся, встал на корточки и, слившись с деревом, замер. В одной руке копье, другая за шероховатую кору цепляется. Со стороны поля меня не заметить, а я вас увижу из-за густых веток.
   Принцесса притаилась под кустом, причем отлично притаилась, сверху ее не различишь.
   Лошадки осторожненько ступили в Спящий лес. В полумраке отпечатки моих ступней разобрать сложновато, да и побаивались «безголовые», не торопились. Переговаривались тихонько, полушепотом, поминая лесных демонов и иную нечисть, обитающую в чащобах. Я бы на их месте молился. Судя по акценту, в отряде конников сборная солянка из выходцев разных народов. И черты лиц очень разнились. Никак наемники. Вооружены кто чем. Точно, солдаты удачи.
   Проникнув в лес, всадники рассыпались цепью и смолкли. Тактика прочесывания местности вкупе с режимом тишины, да? Обученные ребятки.
   – Ай, нехорошо прятаться, – покружив возле дуба, на котором я засел, громко выкрикнул низкорослый скуластый наемник, по внешности – вылитый степняк востока. Броня его состояла из нашитых друг на друга кожаных пластин. Он поддел копьем брошенный мною плащ и, озираясь, подозрительно посматривал наверх. – Слушай, уважаемый, почему не выйдешь побеседовать с хорошими людьми?
   Угу, хорошими. По физиономиям понятно, какие вы хорошие разумные. Наемников в некоторых провинциях империи считают наравне с бандитами, не зная, чего от них ждать. Сегодня бравый вояка защищает за деньги, а завтра повернет против тебя оружие и, ухмыляясь, разденет догола.
   – У, шаннах-бедзим, ты ведь на дереве спрятался, – выругавшись, тише произнес скуластый. Лезть ему наверх ох как не хотелось, а звать товарищей было преждевременно, не найдя меня. – Хэй, уважаемый, покажись, а? Не трать день напрасно.
   И в мыслях нет. Езжай своей дорогой, «безголовый», раз тебе времени жалко. Целее будешь. Тогда и я пойду, покинув сей ветвистый приют.
   – Урдамаз баллах кешим! – рявкнул разозленный наемник.
   Чего нервничаешь, солдат удачи? Не парься, любезный, будь счастлив. Скачи отсюда, по-хорошему прошу. И не ори, пожалуйста, лес тишину любит. Ты же и мертвого разбудишь. По-моему, кто-то уже начал просыпаться в глуши чащоб. Покатилась оттуда волна, пахнущая перепревшими листьями, сухостоем и разложением. Твою же дивизию, хозяев леса потревожили. Издалека донесся нарастающий треск, будто что-то огромное ломится через заросли. Доорался, скуластый.
   Почуявший неладное седой наемник справа от моего дерева жестом остановил «безголовых». Постоял неподвижно с минуту, прислушиваясь, цокнул языком, развернув коня, и взмахом руки скомандовал отходить. Молодчина, умно поступаешь. Треск прекратился, да это ничего не значит. Волны злобы и голода набегают, словно от брошенного в воду камня. Пора бы и мне спускаться.
   – Галоп, мать вашу! – взревел самый разумный в компании конников старикан и вогнал шпоры в бока бедной лошадки.
   Она всхрапнула и с ржанием рванула прочь.
   Происходящее мне совершенно не нравилось. Трупный смрад, смешанный с затхлой вонью гнилой листвы, захлестывал сильнее. Казалось, я нахожусь в центре зловонного облака. Ауры наемников растворились в нем с едва ощущающимися аурами деревьев.
   Спрыгнув с ветки, я окликнул принцессу и, увидев ее, выползшую из-под куста, побежал к полю. Какого лешего здесь такая густая поросль? Лесные гиганты сдвинулись, ветви переплелись сплошной стеной, образовав над лесом плохо пропускающий свет купол. Тьма сгустилась, я еле различал очертания древесных преград вокруг. Следы припорошил снег, взвившийся от резкого порыва ветра.
   – Натиэль! – крикнул я, ловя руку эльфийки.
   В затопившей лес ауре лоа четко чувствовались средоточия злой воли. Лесные владыки – старшие лоа, пробудившиеся от вступления в их владения живых существ. Они движутся дугой, охватывающей участок, где мы находимся, и вот-вот вылетят из-за древесных стволов-колонн.
   А почему здешние лешие настолько слабы? Недоедают? Вполне вероятно, всю живность перелопали. Ни белки, ни зайца в лесу.
   Выхватив метательные топорики, я рубил по преграждающим путь к полям сухим веткам. Треск, обломки отскакивали в сторону. Удар, второй, третий. Наконец-то дорубился до стволов. Проклятье, толстенных деревьев не перерубить быстро, и времени прикидываться лесорубом не было. Позади захрустело, затрещало, знаменуя приближение хозяев чащоб.
   – Сандэр, поздно, – подтвердила опасения Натиэль.
   Повернувшись, она выставила руки ладонями вперед. И на что ты годна, кроме пророчеств и просчитывания вариантов будущего, Видящая? И плохонького барьера не создашь. Ты максимум на лечение способна и основы природной магии, в бою от тебя толку маловато. Тем более когда вокруг разлита чужеродная аура порченой природы.
   Повернулся лицом к лесным владыкам, запихнул за пояс один из метательных топоров и взял копье. Провалился в теплоту телесности и немедленно вынырнул в боевой транс первого уровня. Ну кто на очереди в Серые Пределы?
   Четыре, нет, пять крайне странных индивидов, напоминающих ожившие кучи всевозможного мусора и снега. На сильфидов ужасно похожи. Те тоже всякую всячину поднимают при движении и вбирают в себя. В середине вихреобразных псевдотел светлела снежная форма. О, да вы никак снеговики, замаскировавшиеся под духов ветра? Симпатичные такие снеговички-убийцы. Поражать вас надо в центры, являющиеся средоточиями вашей магической силы.
   Весь лес ваша вотчина. Вы обитаете в нем, воплощаясь в кого вам угодно и поглощая посмевших посягнуть на вашу власть духов. У каждого леса имеется хранитель-дух. Никогда не слышал, чтобы хранителей было столько. Либо вы не настоящие владыки, либо результат распада подлинного хозяина Спящего леса, либо его миньоны, а сам он и есть лес. Убить вас трудно, но я попытаюсь.
   Сбоку принцесса нараспев проговорила фразу на эльфийском, направив на меня руку. Нечто вроде просьбы Матери Жизни даровать здоровья ребенку. Чего? Из пальцев эльфийки выстрелил светло-зеленый светящийся поток айгаты, впитавшийся в меня. Ух, до чего бодро и свежо стало. Не знаю, какую магию ты применила, Наташка, однако же спасибо.
   Поехали!
   Брошенный метательный топорик улетел, подхваченный вихрем мусора и камней, окружающим ближайшего ко мне старшего лоа. Хорошая у хозяев леса броня, хотя могла быть и получше. Старшие лоа все-таки, а не полтергейсты какие-нибудь низкоуровневые. Раз вы меня не атаковали издали, то дальнобойными средствами не располагаете. И то ладно.
   Мощная волна злобы, исходящая от «снеговиков», ударила по нас с эльфийкой. Надеетесь парализовать испугом? Не выйдет, пуганый я.
   Повинуясь моей воле, клубящиеся в полумраке тени еле заметно заскользили к центральному лесному духу. Телекинез – штука классная против физических объектов. Астральные атаки пропускает, а любая псевдоплоть подвержена всестороннему воздействию. И проклясть вас, снеговички-лесовички, тоже реально. К сожалению, разрушение тонких структур займет на порядок больше времени, чем у настоящих живых существ.
   Блин, я почти рад, что зашел к вам в гости, лешие. Какие из вас хозяева леса? Самое большее лесные духи, одичавшие от голода. Истощали-то как, бедняги. Нечасто к вам добыча наведывается.
   Тени задрожали, остановившись в метре от центрового лоа. Не буду атаковать тебя в лоб. Сам войди в расставленную ловушку.
   Умный дух притормозил бы, заподозрив подвох. С какого перепугу добыча не убегает? С ума сошла? Парализующая волна не подействовала, почему не бросается наутек трусливой мышкой?
   Глупый ослабевший лесовик. В тебе мало айгаты, ты едва поддерживаешь собственное протоплазменное тело, и единственное попадание в него грозит развоплощением. Ты не затянешь раны из-за недостатка энергии. Лишь поглотив меня, воплотишься в будущем.
   Лесной хозяин не спеша вплыл в теневую кляксу и застыл. Понял наконец? Тени образовали вокруг нас с принцессой широкое кольцо, щетинящееся отростками, соединяемыми с деревьями. Попробуйте подойти, и вы станете подобиями вашего жалкого собрата.
   Кружение мусора и камней вокруг лоа замедлилось, броня опала. Теневые духи, точно паразиты, подтачивали астральное тело, и первейший признак вредоносной деятельности – в понижении твоего контроля над энергиями. Проще говоря, способности воплощения снижались, и единственный выход для тебя – развоплотиться, пока не прикончили. Рано или поздно ты вконец ослабеешь и впадешь в спячку, а мои маленькие друзья превратят тебя в питательный корм. Ты полностью исчезнешь из обоих миров.
   Осознавшие вероятность принудительного развоплощения товарищи центрового с грохотом напали вместе. Град из камней, вертевшихся в телекинетической броне, забарабанил по деревьям, сшибая ветки.
   Замешкайся я на секунду – улетела бы моя душа в неведомые дали лантарского посмертия. Прыжок, сбивание с ног ошарашенной выходками гоп-компании лесных духов Натиэли, уход за толстенный ствол древесного гиганта. Фух, успел. Ушастая принцесса вроде жива-здорова, только у меня с ребрами небольшая проблемка. Несколько нижних сломаны, верхние треснули под каменным градом. Не смертельно, и боли в трансе не ощущал, но неприятно. На втором уровне боевого транса я бы затянул микротрещины за секунды, а так придется мучиться и осторожничать, чтобы не сломать треснувшие и по возможности не беспокоить сломанные, перераспределяя нагрузку на мышцы.
   О, центровой пожелал участвовать в вечеринке и ринулся к нам, опередив корешей. Да ты совсем с катушек слетел от голода, парниша. Гол, как сокол, без броньки рассчитываешь уделать вооруженного до зубов ученика шамана? Ню-ню, иди сюда, дурашка.
   Где копье? Нету, унесло его лавиной камней, когда эльфийку утаскивал из зоны поражения. Копья нет – возьмите бубен. И бубен отсутствует? Кинжал сгодится. Люблю резать мелких пакостников, возомнивших себя хозяевами леса и судьбы.
   Прыгнул навстречу снеговичку. Он вправду был похож на вылепленного из снега героя новогодних историй, только не ходячего, а парящего в воздухе. Перекошенная морда с торчащими из нее веточками напоминала решившего стать маньяком Эйнштейна. Морковки не хватает и глаз-пуговок. Пасть кривая и словно залепленная белесой тягучей субстанцией.
   И как ты меня убить хотел? Короткими лапами-руками задушить?
   Нырнул под верхние конечности снеговика-убийцы и всадил кинжал ему в то место, где обычно расположено сердце. Рывок, разрезающий рыхлую псевдоплоть и отделяющий верхнюю часть тела от нижней. Лесной дух опрокинулся, развалившись надвое.
   Уже развоплощаешься, так скоро? Нормальный старший лоа побарахтался бы, пытаясь соединить половинки бренного тельца, и контратаковал. Да хватит окатывать волнами духовной энергии, не обездвижат они меня. С твоими силенками младших лоа пугать, я давно перерос их уровень волевого противодействия.
   Ну-ка, не мешать мне запечатывать добычу, мелюзга, ошибочно называемая старшими духами! Тени раздвинулись, поймав чересчур близко подлетевшую компанию леших. Вы поглядите на этих героев, они серьезно вознамерились погубить меня, закидав камнями. По спине застучали твердые снаряды снеговиков, разбивающие мышцы и кости. Да хоть глыбами кидайтесь, не отойду, не запечатав вашего братишку. Я же боли не чувствую.
   Айгата потекла по сведенной судорогой руке, вливаясь в меня сначала струйкой, потом бушующим потоком, быстро закончившимся. Будто шишек гнилых с сосновыми иголками поел. Отвратный вкус у лесовика, да бывают кушанья и хуже.
   Я выпрямился. По телу растекалось приятное тепло, восстанавливающее поврежденные мускулы и сращивая сломанные и треснувшие кости. Сила переполняла меня. Кажется, пожелай уничтожить противников – они растают без остатка в тот же миг.
   Ну, привет, мелочь. Чего вы подались назад, и от вас вкусно запахло страхом? Не тем, который вы внушаете жертвам, а вашим, рождающимся в естестве каждого существа. Я же не страшный. Подойдите, удостоверьтесь. Не отступайте, пожалуйста. Мне лень за вами гоняться.
   – Что ты творишь с моими духами?!
   Возглас раздался позади. Твоими? Они – моя добыча. И вообще кто там столь грозно осмеливается вякать?
   У края леса стоял худой тип в кольчуге поверх грязной мантии неопределенного цвета. Немолодой, с морщинами и шрамами на физиономии. Единственной растительностью на его лысой головенке были клочкообразные седоватые брови. На поясе висел короткий прямой меч в потертых ножнах, в мозолистых руках плешивый стискивал кривой посох с закрученным навершием. Ни дать ни взять друид местного розлива. Ты кто такой, болезный?
   Он не сам явился, а с подкреплением снеговикам. За деревьями у нас прятались разумные в количестве нескольких десятков, все вооружены, отдельные особи мужского пола целились в безобидного и миролюбивого меня из арбалетов и луков. Подобрались незаметно под покровом всеобъемлющей ауры леса.
   – Ничего. Я их просто ловлю. То есть запечатываю. Одно другого не исключает. А вы все кто? Вас те всадники без головы искали?
   Мой честный ответ привел местного последователя ветви друидизмо-шаманизма в кратковременный ступор, едва не окончившийся для старичка нервным тиком. Товарищ, у вас глаз дергается, и вставная челюсть вот-вот выпадет. Нельзя так болезненно реагировать на ловца духов.
   – Да я… тебя…
   В зашевелившихся пальцах колдуна заискрилось, заполыхало, преобразуясь в сгусток ярко-оранжевого пламени. Фаербол? Не ожидал наткнуться в Спящем лесу на пироманта, владеющего магией духов.
   – А сдюжишь? – направил я на плешивого острие кинжала. – Я ведь и тебя запечатать могу. Метну ножи, уворачиваясь от стрел твоих друзей, подскочу и выпью до последней капли айгату с личностью и сознанием. Если уж они, – кивок на удаляющихся снеговичков, – мне ничего не сделали своими камнепадами, то почему стрелы и какой-то огонек должны остановить меня?
   Даже в полутьме было видно, как побледнел колдун. Правильная реакция. Встретив непонятно кого, обвешанного гранатами, у себя во дворе, не стоит сразу лезть в драку. Может, этот кто-то на самом деле пацифист, ненавидящий войну, и добропорядочный человек, коего достала грубость обывателей. Вы спровоцируете его, навредив и ему и себе.
   – Назови себя. – Из-за ствола возникла женская фигура.
   Какие интересные люди живут в Спящем лесу, никогда не подумал бы. Женщина средних лет в добротном охотничьем костюме целилась в меня из легкого арбалета. От плеча перевязь с метательными ножами, точь-в-точь моя, на поясе пара внушительных кинжалов, смахивающих на короткие мечи, и мешочки с футлярами под артефакты и зелья. Запястья лесной воительницы оплетали браслеты, и непростые, чувствовалась в них магическая сила.
   – Предупреждаю: дернешься – получишь зачарованный болт в котелок. Будь уверен, не промахнусь. И чародейская защита с восстанавливающими чарами не помогут. Мы нашпигуем стрелами тебя и твою подружку.
   Сомневаюсь в твоей точности, амазонка, относительно моей персоны. Однако Натиэль подставлять не собираюсь. Вас много, раните девчонку.
   – Не вижу смысла представляться первым. Вы напали на нас, мирных путников, и требуете объяснений? Какая наглость!
   – Тебе полегчает, если я скажу, что мы разбойники?
   – Те самые, держащие в ужасе иностранных торговцев, прибывающих в Пограничье? За которыми охотятся герцог Марок, войска из крепостей на Крессовом Валу и патрули гаридской стражи? А также, вероятно, нанятые на деньги купцов вольные отряды вроде тех всадников с безголовым копейщиком на сюрко.
   – Хо-хо, на нас спустили столько собак. – На лице разбойницы заиграла мрачная ухмылка. – Мы те самые. А кто ты такой, разметавший охрану нашего уютного убежища маг? С какой стати находишься в лесу, считающемся запретным у имперских волшебников и крестьян?
   – Значит, я попал по адресу. Мне порекомендовала вас одна сиятельная особа из Гарида. Называйте меня Арвак. Я ищу отчаянных бойцов. Вы, погляжу, такие.
   Блефовать, так блефовать. Сражаться бок о бок с Натиэлью чревато ранением, а то и гибелью принцессы, поэтому портить с вами отношения, лесовики, не буду до поры. Неизвестно, какие сюрпризы вы подготовили на случай посещения Спящего леса незнакомым индивидом, раскидывающим направо и налево элитную охрану вашего лагеря.
   – Почему мы должны верить тебе? – наклонила разбойница темноволосую голову набок, словно хищная птица.
   – Потому что я мог бы убить всех вас, а вместо гибели предлагаю прибыльную сделку. Кроме того, для вас сообщение от сиятельной особы из Гарида, если вы понимаете, о ком я. Впрочем, жаждущих отправиться в пекло милости прошу.
   Я обвел тяжелым взором выступивших из-за деревьев бандитов. Клинок плавно качнулся в сторону женщины. Самый опасный в шайке шаманистый колдун. Ему всажу кинжал в сердце. Вторая на очереди арбалетчица. Амулеты на ней и сквозь лесную ауру фонят. В нее пошлю ножи и, сблизившись и обезоружив, приставлю лезвие к горлу. Она если и не главарь, то из бандитской верхушки. Проверну трюк молниеносно, иначе нас с принцесской нашпигуют стрелами, словно мать-природа ежика иглами.
   Ну, разбойница, будем надеяться, мозги у тебя в черепушке не для порядка, и ты ими хотя бы иногда соображаешь. Тебе позарез нужно убить меня? Удобнее вызнать, зачем пришел, чем вслепую кидаться на амбразуру.
   Пока ты в меня целишься, отойду на шаг, встав на линии между тобой и кем-то из твоих подчиненных. Стрельнешь – в него попадешь.
   Арбалетчица колебалась. Наконец она опустила оружие.
   – Странное имя, Арвак, – подметила она. На тролльем оно означает «никто». – Говори, зачем к нам пожаловал?
   – Сначала назовись. С незнакомыми о делах не говорю.
   – Дива. Слыхал обо мне?
   – Разумеется.
   Дива? Хм. Вроде бы ходили слухи о вольном отряде некоей наемницы под таким имечком. Развалился он, столкнувшись в бою с Истребителями Троллей. История запутанная и неприятная. Поссорился однажды герцог Марок со своим соседом графом из-за графской сестры, на которой хотел жениться. Да вот незадача – девушка любила почти обычного парня, императорского гвардейца с баронским титулом. Перед свадьбой с любимым невесту выкрали. Нашли ее спустя несколько дней избитую и обесчещенную. По слухам, имело место групповое изнасилование, но правду знали, наверное, только несостоявшаяся баронесса и ее обидчики. Она, не выдержав позора, утопилась. Крепко потом повздорили дворяне, до крови дошло. Граф нанял «кровопийц» – так назывался отряд Дивы. Те неудачно напали на кортеж герцогский. В ту же седмицу замок безумца графа взял штурмом знаменитый орден, вырезав защитников и графскую семью. Бывший жених-гвардеец в семейном склепе погиб, сражаясь с рыцарями Марока. Его на могильной плите невесты закололи.
   – Рад знакомству, госпожа Дива. Полагаю, лесная глушь и полсотни ваших воинов, наставляющие на меня и мою спутницу оружие, не способствуют откровенности. Давайте найдем более подходящее место для беседы. Заодно и позавтракаем. Я, знаете ли, зверски голоден.

   Не спать! Ну и что, что откат нагрянул внезапно? Нельзя сейчас вот так взять и уснуть. Башка раскалывается? Оно и неудивительно: всю айгату потратил на цепь теневых проклятий. Организм не справляется с нагрузкой.
   – Сандэр, как ты себя чувствуешь? – забеспокоилась Натиэль. – Ты осунулся, потемнел лицом.
   – Проголодался, – отрезал я. – В остальном самочувствие прекрасное.
   Не выдавать же истинных причин недомогания идущим в двух шагах от нас разбойникам. Впрочем, таковыми они в прямом смысле слова не являлись. Остатки наемного отряда, выполняющие задачу по ликвидации конкурентов имперских торговцев и дестабилизации ситуации в Пограничье, вот они кто. Оттянут на себя часть приграничных войск, пошумят и уберутся с золотом. Либо же сгинут, став жертвами замыслов герцога и торговых гильдий. Почему-то во второй вариант верится больше.
   Интересно, трудно ли далось Диве согласие на аферу? В сложившихся против нее обстоятельствах, думаю, трудновато. С одной стороны, она бы с удовольствием выпустила кишки Мароку, из-за него же полегла половина ее бойцов в графском замке. С другой – жить-то хочется, и сберечь жизни ребят тоже. Откажись она от сотрудничества, там бы ее и убили, предварительно поступив как с графской сестрой. Иной причины, почему Дива выжила с частью своих людей, не вижу.
   По посветлевшему лесу, минуя чащобы и овраги, мы пришли в лагерь. Огороженный кустарником и поваленными деревьями, с наблюдательными постами, скрытыми в ветвях лесных гигантов, он производил впечатление небольшой деревни. Полупустой, кстати. Из землянок выбежала горстка детей, встречающая мужчин. За детворой показались на пороге немногочисленные женщины.
   Наемные отряды разделяются на два типа. Одни вольны, будто птицы в небесах, и состоят исключительно из воинов и магов. С другими путешествуют по миру походные жены, обзаводящиеся детьми от бойцов. Вся эта небоевая орава тащится в обозе, играя роли прачек, швей, поварих и прочая, и прочая.
   Отряд Дивы относился ко второму типу, в чем дополнительный весомый аргумент в пользу работы на герцога. Попробуй откажись – и твои близкие расстанутся с жизнью.
   – Мариэна, накрывай стол для гостей, – окликнула Дива дородную женщину в испачканном мукой переднике. – Заходите.
   Чтобы войти в землянку предводительницы вольного отряда, пришлось пригнуться. Жилище Дивы вырыли под корнями столетнего ясеня. Над входом свисал полог из длинной переплетенной травы.
   Внутри горел небольшой костер. Языки пламени жадно лизали жарящуюся баранью ногу, проворачиваемую на вертеле мальчишкой в овчинном тулупе, и освещали пространство просторной землянки. Под неровной стенкой стояла сложенная из поленьев кровать, накрытая шкурами. Расставленные подле огня чурбаки служили стульями. Для удобства на них положили ветхие меха по приказу разбойницы. На самый высокий чурбак уселась она, нам указала на остальные три. Друидошаман примостился справа от командирши.
   – Итак, вы пришли к нам с вестями из Гарида. Рассказывайте. – Отставив арбалет, Дива положила ладони на колени.
   – Сама знаешь, кто настоятельно рекомендует вам валить из Пограничья. – Я откусил от принесенного Мариэной куска горячего мяса. Умм, тушеная оленина, приправленная зеленью. Не иначе, с дворянских охотничьих угодий.
   Маг и бандитка удивленно переглянулись.
   – Он сказал нам зимовать здесь, пощипывая торговые караваны имперцев и громя иностранных купцов.
   Бинго! Значит, диверсанты-разбойники действительно связаны с Мароком или с какой-то высокопоставленной шишкой и обдирают торговцев не от естественной склонности к авантюризму.
   – Дива, ты, верно, не поняла. Ситуация изменилась, на вашу поимку брошены лучшие следопыты герцогства. Вас найдут, и он, – я указал перстом вверх, – не отведет от вас гончих. Приказ императора. Вдобавок сюда нагрянут маги боевых гильдий, нанятые торговым союзом Логарии и Добарии. Они уже в пути. Познакомился я недавно с логарской наемницей и по совместительству магистром боевой магии. Хочу сказать, знакомство не из приятных. Не желал бы встречаться с ней вновь и вам не советую. – Я прожевал восхитительную оленину, запил изысканным янтарным вином. Живут же люди в лесных селениях. Первосортные еда и выпивка, денег уйма, приключения, свежий воздух, пейзажи красивые. Не жизнь – малина! – Да, кстати. Лично от себя хочу предупредить. Орденцы готовятся к походу. Так что думайте сами, решайте сами.
   Вновь переглядывания. Задел я вас, граждане тунеядцы и вредители частной собственности, за живое. Вы, конечно, захотите проверить инфу и спросить у гаридского повара, заварившего с вами кашу. Переговорный артефакт штука страшно дорогая, вам бы кашевар его не подарил. Смысл давать переговорник будущим трупам? Выполнив задание, псевдоразбойники перейдут в разряд свидетелей, а кому они нужны живыми? Натравить на них орденцев, и дело с концом. Те мокрого места не оставят от банды.
   – Я не уйду из леса, – заявил колдун. – Никто без моего разрешения не войдет сюда. Мои духи…
   – Твои духи на один зуб боевым магам, имеющим опыт сражений с синекожими, – оборвал я доморощенного шамана. – Чем ты их кормишь? Старшие лоа, а слабы, точно младенцы.
   – Лес встанет на мою защиту! – запротестовал плешивый, брызгая слюной и сверкая глазами. – Я – Дильдрен, повелитель! Мне подвластна тайная магия! Вторгшихся засосет земля в пути, задушат ветви во сне. Им не дойти до нашего лагеря! Понадобится – я сотворю Кошмар Спящего.
   Так-так-так, с этого места подробнее, пожалуйста. Ты, не Лесной Владыка, сумел переподчинить миньонов хранителя. Огромной воли в тебе не чувствуется, ты не старший и тем более не старейший лоа. Тайная магия, говоришь? Возможно. Замкнул на себе ритуалом волю и айгату подлинного хозяина леса и проворачиваешь свои делишки, покуда тот спит. Ничем иным бездействия его на твои проделки не объяснить. Насчет личности, погрузившей великого духа в спячку, теряюсь в догадках. У тебя силенок недостаточно для столь мощного колдовства. Воззвал к кому-то извне, кто минимум равен Владыке Леса. И вряд ли взывал ты. Скорее всего, уснул он задолго до твоего рождения, колдунишка.
   Или же ты завладел артефактом управления лесом. Стругают их умельцы. Вероятно также, артефактик достался непростой, и не от абы кого, а от того, кто усыпил Лесного Владыку. Ты предмет подогнал под себя – и вуаля, в твоем распоряжении группа старших лоа и целый лес в придачу, со всеми особенностями и тайнами.
   – Откуда у тебя настолько глубокие познания в колдовстве, уважаемый? – сощурился я.
   Тролльи шаманы людей не учат, в людских магических вузах магию духов преподают весьма поверхностно, ограничиваясь элементальной. На гения, открывшего мощнейшее заклятие, не тянешь, ибо аура не переполнена энергией, а воля слабовата для подчинения духовных сущностей высшего порядка. У Гварда воля куда сильнее, и энергии побольше.
   Обучить тебя мог колдун. Кто в империи углубленно изучает магию духов? Чернокнижники. Демонопоклонники, специализирующиеся на нечистых духах инфернального происхождения. Потому-то лешие худые и полубезумные. На них же проклятие. Как я сразу не догадался? И на Владыку вредоносные чары наложены, потому он спит. Ты управляешь его снами, контролируя чащобы, и зовешь его Спящим.
   – Оттуда же, откуда и у тебя, – огрызнулся колдун.
   Ну, не хочешь раскрывать секрета – не надо, сам понимаю. Но на заметку тебя возьму.
   А Дива со товарищи в курсе твоих невинных увлечений чернокнижием? Выясню попозже. Нынче отдохнуть хочется.
   – Вам не выжить, окопавшись в чаще, – широко улыбнулся я. – Чем будете питаться? Луговыми крысами? Лес окружат магическими ловушками боевые маги, пустят усиленные патрули. А узнав, где скрываетесь, не поленятся направить лучших имперских чародеев выкорчевать ваш хваленый лесочек. Славно поработают пироманты и алхимики, выжигая любую растительность и живых существ. Затем наведаются экзорцисты с рыцарями и добьют выживших, очистив попутно от леших и прочей нечисти.
   Колдун глотал воздух, не находя разумных доводов в свою пользу. Вынесут вас, ребята. На пепелище возведут деревеньки, полями местность облагородят.
   – Мы уйдем, – отрезала Дива, прекратив попытки Дильдрена протестовать. – Ты упоминал о предложении для нас. Говорил, ищешь отчаянных бойцов.
   – Да, для крайне рискованного и хорошо оплачиваемого предприятия. По империи вам спокойно шастать никто не даст. Предлагаю уйти со мной на юг. Я хочу разграбить крупнейшее селение племени Звездных Рысей. Шкуры редких зверей, олифантова и драконья кость, амулеты для магических гильдий и колледжей – найдется чем поживиться. Половина добычи ваша. Меня интересуют побрякушки верховного шамана и идолы. Сокровищницу вождя поделим поровну. Найденное в хижинах троллей возьмете себе.
   – Напасть на деревню троллей? Рехнулся? Мы не дойдем до ближайшего к границе селения. Нас перебьют, чисто кроликов на стрельбище.
   – Мы накопили довольно добра для безбедной жизни и не нуждаемся в твоей самоубийственной авантюре, – подтявкнул атаманше колдун.
   – А я ведь думал поделиться с тобой добытыми амулетами синекожих, Диль, – грустно промолвил я. – Ты же познаешь магию духов? Сигнальные и защитные чары племени беру на себя. Тролли племени собираются на войну, в деревнях останется по горстке воинов и сопливых учеников шаманов. Против полусотни бойцов и двух колдунов они – пыль. Впрочем, не настаиваю. Дело ваше.
   Дильдрен скривился, признавая мою правоту. Ему хотелось бы обрести большую власть над духами, но вслух поддержать меня он не решался, по физиономии видно.
   – Я бывала в аранье и знаю синекожих, – задумчиво произнесла Дива. – Женщины троллей сражаются насмерть и немногим уступают мужчинам. С ними тяжело драться.
   – Грядет великая война. Троллы сопровождают мужей и братьев. В деревнях сидят старики, неспособные убить врага, и детвора, не познавшая вкуса крови. Вы боитесь старцев и детей?
   Разбойница раздумывала над ответом, шушукаясь параллельно с шаманоидом. Я, воспользовавшись паузой, покончил с куском оленины и овощным гарниром. Натиэль к еде не притронулась, настороженно озираясь.
   – Что такое? – шепнул я еле слышно ей на ухо.
   – У меня плохое предчувствие, Сандэр.
   С чего бы? Нас вроде не стараются нашпиговать сталью и магией, в чем проблема? Еда и вино вкусные и не отравленные, да и сомневаюсь, чтобы нас убили в лагере. Мы потенциальные наниматели. На проверку приказа кашевара потребуется время, успеем и отдохнуть и выйти из лесу.
   – Видение?
   – Нет, предчувствие.
   Ладно, поживем – увидим. Спокойствие, только спокойствие, как сказал мудрый летающий мужчина в самом расцвете сил.
   Дива и колдун окончили обсуждение, и разбойница обратилась ко мне:
   – Мы согласны, Арвак. Если пойдешь с нами и разрядишь ловушки синекожих перед нашим отрядом.
   – Само собой, одних вас посылать в пасть Рыси я не планировал. Проведу к деревне троллей и займусь учениками шаманов. На вас старики и, возможно, оставшиеся охранять селение от дикого зверья охотники – не более дюжины молодых под командованием какого-нибудь ветерана-калеки, не ушедшего в поход.
   – Обманешь – мы найдем и выпотрошим тебя, – продемонстрировал колдун ряд кривых желтых зубов в злобном оскале.
   Спустя мгновение выражение его физиономии кардинально изменилось. Ухмылка сползла, губы затряслись, точно у дряхлого деда, на лбу выступила испарина. Он суматошно слез с полена, едва не упав, и обеспокоенно заозирался.
   – Духи… мои духи умирают, – взвизгнул он.
   – Что за чушь ты несешь?! – рыкнула Дива. В руке у нее заблестела сталь метательного ножа. Развернув к себе свободной рукой тщедушное тельце любителя запретного колдовства, она проорала ему в рожу: – Что происходит? Отвечай!
   Плешивый затрясся, колени его подогнулись.
   – На окраине леса убивают духов, – пролепетал он и дернулся от оплеухи, чуть не бросившей его на пол. Удар привел колдуна в себя. Трястись он перестал, зато вылупился на меня и указал узловатым длинным пальцем на нас с эльфийкой. – Вы привели сюда карателей! Дива, зарежь их!
   – Диль, ты совсем утратил разум? – встал я, непроизвольно нащупывая на поясе метательные топоры. – В твоем лесу творится не пойми какая дрянь, а ты обвиняешь людей, постоянно бывших на виду у тебя и десятков твоих союзников. Лучше скажи, какого лешего случилось? Как гибнут лесные духи и с какой стороны враги?
   – Отвечай! – рявкнула над ухом разбойница, заставив колдуна вздрогнуть и втянуть голову в плечи.
   – Они на северной окраине леса, в часе ходьбы отсюда. Пятерых духов разорвали на клочки. Никакой битвы, они просто пришли и разделали старших лоа, словно те обычные крестьяне. Они идут сюда!
   – Ты же, – Дива грязно выругалась в адрес плешивого, – маг, повелитель леса. Наколдуй!
   – Да, да, да, – засуетился псевдошаман. Его пальцы заплясали, расстегивая футляр на поясном ремне, и извлекли костяной жезл с навершием из клыкастого черепа ласки. Зуб даю, это тот самый артефакт управления лесом, о коем я догадывался. – Сейчас, сейчас…
   Плешивый зашептал заклинание, пробегая пальцами по шероховатой поверхности костяного жезла, и закатил глаза. Затем резко очнулся и выбежал из землянки, крича о четырех сторонах света и четырех могущественных колдунах.
   – Не высовывайтесь отсюда. Выяснится ваша причастность к происходящему – клянусь пресветлой Аркани, перережу вам глотки! – Забравшая арбалет разбойница вылетела из схрона вслед за помощником. Снаружи раздавался ее громкий голос: – Берк, со своими людьми охраняешь гостей. Попробуют вылезти – руби!
   – Со всеми парнями их стеречь-то?
   – Я неясно выразилась, или ты оглох, вестморнская одноухая скотина?!
   Жаривший на вертеле баранью ногу мальчишка попятился из землянки, прихватив мясо.
   Ну, ситуация. Судя по переполоху, в лагере объявлена полная боевая готовность. Над нами топотали десятки ног, бряцало и стучало оружие, слышались приказы командиров и отборный мат. Похоже, вляпались мы с эльфийкой в очередную неприятность. А как спокойно и хорошо путешествовали. Дня за два-три дошли бы до Ласпарана, и я бы отправился домой, на озеро.
   – Натиэль, объясни, будь добра, кто на нас охотится? Ты же Видящая, в конце концов, обязана знать врага и его предполагаемые шаги. Почему не предупредила? Давно пора рассказать, что тебе известно о наших преследователях.
   – Я не могла. Прости, Сандэр, я нечетко осознаю дальнейшие действия противников и понятия не имею, кто за мной охотится, – чуть не плача, ответила принцесса. – Дар раскрывается постепенно, из года в год, награждая видениями вероятного будущего, касающегося нашего народа и королевской семьи. Я вижу лишь ключевые события возможной истории эльфов. Хуже всего понятны смутные предчувствия, относящиеся непосредственно ко мне. По словам учителя, позднее, по мере развития Дара, они оформятся в четкие образы грядущего. Учитель говорит, я еще молода и потому не владею Даром в полной степени.
   – Хоть какую-то полезную информацию ты можешь сообщить о наших врагах?
   – Они идут издалека, их плащи развеваются за спинами темным ночным небом. Иногда мне снится замок на высоком берегу и древний, точно весь наш род, чародей. Я не вижу его лица. Стоит пробыть там чуточку дольше, приглядеться, как он поднимает голову, и меня словно пронзает тысячей отравленных стрел. Во сне я становлюсь свидетельницей шествий по затемненным улицам подземных городов мрачных жрецов и воителей во главе с владыками, чьи сущности ужаснее старейших лоа и самых кошмарных порождений араньи. Они копят силы, продумывают планы захвата и убийства моей родной земли и всего мира. Сандэр, прости, я никчемная Видящая! – заплакала в три ручья Натиэль. – Я даже не сумела предвидеть собственное пленение троллями и гибель товарищей в лесу!
   Э, довольно мокроту разводить. Я обнял девушку и, поглаживая по спине, принялся успокаивать. Нервного срыва в таком сложном положении нам не хватает. С плачущей и бьющейся в истерике на руках эльфийкой не затаишься и не сразишься нормально с противником.
   И я, как назло, выжат в плане айгаты, будто фрукт в соковыжималке. Подремать бы часика полтора, ан нет, доведется жертвовать жизненной энергией, используя второй уровень боевого транса. Чую, без него делать на поверхности нечего.

   Дильдрен
   Дильдрен опускался в сизую дымку Спящего леса, сливаясь с ней, точно ручей, впадающий в озеро с застоявшейся затхлой водой. Его воля пронизала все – от крон вымученных деревьев до корней, сплетающихся в густую сеть под слоем плодородной почвы.
   Он почувствовал чужаков.
   Четыре группы с четырех сторон двигались к лагерю, не признавая преград из сходящихся древесных великанов и разросшегося в непролазную чащу молодняка. Невероятно мощные ауры колдунов жгли сознание каленым железом палача. Они беспощадны и не остановятся на отдых. Они идут за жизнями, ведомые жаждой убийства и выполнения воли пославшего их.
   Кошмары Спящего обращались в причудливых чудовищ, лозы и ветви оживали, земля размокала в болото под ступнями убийц. А чужаки шли дальше, не заморачиваясь разведкой местности. Растения пылали там, где они проходили, снег смерзался в шероховатый лед, не позволяя земле затаскивать добычу в сыпучее нутро. Креатуры леса рассыпались прахом.
   – Кто же вы, демоны сожри ваши гнилые потроха, такие?! – закричал в страхе Дильдрен, выплюнутый из медитации, в которой он контролировал служителей лесного владыки.
   Дававший ему управление лесом колдовской жезл нагрелся и припек узкую ладонь, заставив отбросить ставший бесполезным артефакт. Чернокнижник часто задышал, завертел головой, удостоверяясь, что жив и находится посреди дружественного лагеря наемников Дивы.
   Предводительница «кровопийц» завершала раздавать приказы по обороне и проверяла оружие. Зачарованные на распад жизненной и духовной энергии болты заняли место над ложем ее самострела, вдвинулись под давлением пружин. Они хороши против магов и лоа, однако пробьют ли защиту подходящих к убежищам вольного отряда колдунов?
   Мысленно Дильдрен выругался. Люди в лагере обречены. И лес обречен. Некуда бежать, негде укрыться. «Всеотец, помоги!» – невольно вырвалось из уст чернокнижника.
   Он не молился с ухода из колледжа магии природы и травничества, в коем не доучился всего год. Его вышвырнули оттуда за пристрастие к тайным знаниям и чтение запрещенных трудов, поставив клеймо неблагонадежного. Тем не менее он мнил себя знатоком в друидизме и магии духов. Десятилетия он потратил на изучение колдовства, собирая по крупицам знания – скупал на черном рынке старинные фолианты, слушал темных учителей, заметивших в нем тягу к запретному.
   Вся его мудрость оказалась бессильна в момент наивысшей опасности.
   От негодования и обиды колдун замычал. Куда подевалась его самоуверенность? Туда же, куда сгинуло покровительство существ, коим он чуть не продал душу и исправно приносил жертвы, предавая смерти живых существ на алтарном камне. Оставалось молиться Всеотцу, сотворившему мир, и умолять его о прощении и милосердии.
   Дильдрен сорвал с себя обереги темных богов и демонов. Скорее избавиться от сделавшихся мерзкими предметов, пропитанных кровью разумных, и просить прощения.
   – Диль, да что с тобой? – крикнула Дива, толкнув вставшего на колени и принявшего молитвенную позу колдуна.
   – Я бессилен, – прохрипел бывший травник. – Они приближаются, и вы не убьете их. Четыре колдуна и сорок воинов, вооруженных зачарованным оружием. Они вот-вот будут здесь. Сражаться не имеет смысла. Спасайтесь. Я вам не помощник.
   С дозорного поста, устроенного на дереве, послышался птичий крик наблюдающего за окраиной лагеря наемника. Враги показались из леса.
   Лагерь мгновенно опустел. Бойцы Дивы заняли посты на деревьях и за кустами, женщины с детьми спрятались в землянках, накрытых для безопасности пластами травы и снега. Предводительница наемников укрылась в ветвях растущего в середине лагеря ясеня.
   Дильдрен неожиданно остался один. До него доносились треск ломаемых врагами веток и короткие фразы на неизвестном ему гортанном языке. Лесную тишь пронзил крик боли, внезапно прервавшийся. Спустя удар сердца воздух наполнился воплями и воем.
   Звуки отрезвили колдуна, вымели из него оцепенение, побуждая к действию.
   Нужно спрятаться. Молитва не спасет, ибо слишком уж тяжки грехи пред Всеотцом. А укрытие придаст уверенности, умерит разбушевавшийся страх.
   На четвереньках некогда мнивший себя повелителем леса чернокнижник проворно пополз к землянке, подобрав обереги. Приподнял пласт почвы, травяного ковра и снега, едва не надорвавшись, юркнул в образовавшуюся щель и там, в темноте, забился в дальний угол, вытолкнув оттуда всхлипнувшего ребенка. Он выживет, обязательно выживет. Не для того Дильдрен перенес столько лишений, чтобы умереть в этой вонючей яме среди немытых наемников.

   Берк
   «Проклятый лес! Проклятые «кровопийцы»! Проклятая Дива!»
   Старина Берк проклинал также день вступления в вольный отряд и крыл матом градоначальника Валентино, по вине коего был вынужден бежать из родного города Вестморна, присоединившись к банде наемников. Собственно, вина по большей части лежала на Берке. Валентино всего-то приговорил его к каторжным работам на медном руднике за грабежи. Преступнику удалось вовремя сбежать, и чтобы не попасться рыщущим в окрестностях шахты надсмотрщикам, он присоединился к Диве.
   В отряде старину Берка уважали за умение метать ножи точнехонько в цель и вытворять с кинжалами на поле боя удивительные фокусы. «Мастером Поножовщины» называли бывшего грабителя «кровопийцы». Он даже приобрел некоторую славу.
   Теперь он и гроша ломаного не дал бы за свою шкуру. Надо же было так вляпаться!
   Чутье предупреждало не связываться с ублюдком Дильдреном и быть подальше от колдовства. Колдун есть колдун, как его ни величай. На людей ему плевать, всех демонам скормит. И треклятый лес Берку совершенно не нравился, хотя и давал укрытие от стражей Гарида и нанятых торговцами охранников. Чащобы пугали, а еще сильнее пугало нечто, обитающее в них. Бестелесное, неуязвимое к оружию, оно по ночам голодными глазами следило из-за упругих ветвей.
   Но и оно оказалось поживой явившимся сегодня колдунам.
   Засевший на обзорной площадке в разветвлении дуба наемник видел приближающихся врагов. Впереди разношерстного отряда из воинов в броне из вороненой стали мчалась на двуногом ящере абсолютно лысая ведьма. Из бледной кожи ее головы торчали длинные тонкие иглы, придавая сходство с диковинным, жутким одуванчиком.
   В стороне от них струился по лесу отряд, состоящий из гноллов в потрепанных кожаных доспехах и шкурах. Лидером у них был рослый собакоголовый в костяных ожерельях и браслетах, заменяющих ему одежду. По его колдовскому жезлу, похожему на артефакт Дильдрена, пробегали черные молнии.
   Перебарывая страх, Берк направил на зверолюдов арбалет. Дюжина его парней рассредоточилась вокруг землянки с гостями Дивы.
   Кто-то замаскировался под кустом, накинув светлый плащ, кто-то замер на дереве, не спуская глаз со входа в подземное убежище. Как только в лагерь войдут враги или высунется Арвак, «кровопийцы» атакуют из засады. Нынче же наемники надеялись на ловушки у колючей изгороди.
   Колдуны не торопились штурмовать. Они остановились у участков с западнями и рассыпались цепью, стараясь окружить укрытия вольного отряда.
   Дальше свершилось что-то непонятное и потому вселившее страх в сердце немолодого наемника.
   Один из гноллов с размаху всадил нож себе в грудь. Последовал короткий крик, и зверолюд повалился, окропляя снег кровью. То же проделал его сосед, за ним вся цепочка воинов. Колдуны, творя знаки руками, дьявольски взвыли.
   Вытекающая из трупов кровь каплями воспаряла высоко в воздух. Алая взвесь поднималась полупрозрачной стеной, ограждая лагерь наемников от горящего за вражескими спинами леса. Стена тянулась к темно-серым тучам, росла, покуда не замкнула купол над самыми высокими деревьями и не погрузила все внутри во мрак.
   Берку стало по-настоящему страшно. Не думая о приказе Дивы стеречь гостей, он вжался в толстый ствол. Дерево в ответ вздрогнуло и завибрировало, точно щупальце неведомого чудовища. Вне себя от ужаса, наемник медленно сполз вниз.
   «Проклятые колдуны! Проклятый Дильдрен! Проклятый лес!» – твердил он про себя одними губами, пытаясь подавить стискивающий нутро холодными когтями ужас.

Глава 10
Гекатомба

   – Натиэль, благодарю за восстанавливающее заклятие, наложенное на меня. Оно очень помогло в бою.
   Подозреваю, без него я бы давно свалился в обморок от духовного перенапряжения, и ребра бы срастались куда медленнее. Первый уровень боевого транса никогда не давал такой быстрой регенерации, как в прошлом бою с лесными духами.
   – Благословение Матери Жизни, – вспомнила эльфийка. – С ним знакомы эльфы, исповедующие культ Природы в Эладарне.
   – Ты бы могла применить его сейчас?
   Я привычно окунулся в теплоту телесности, пробыл в ней мгновение и раскрыл глаза, находясь уже в боевом трансе. Чем раньше войду в него, тем скорее достигну второго уровня.
   Судя по доносящимся снаружи звукам, наверху наемникам приходится несладко. С кем они, интересно, схлестнулись? Не с «безголовыми» же. У тех и артефактов стоящих при себе не было. Во всяком случае, у отряда, заставшего нас на окраине леса.
   – Прости, не могу, – запнулась принцесса, начав произносить взывание к божеству. Выглядела она растерянно и чуточку испуганно. – Богиня не отвечает на зов. Я не слышу ее Священной Песни.
   Хм. Это скверно, ибо означает изоляцию от внешнего мира мощным астральным барьером. Даже хуже, чем я предполагал. Божественная песнь слышится жрецами Матери Жизни в особом виде транса, и заглушить ее в Лантаре, причем поблизости от Эладарна, невозможно обыкновенными барьерами. Ее отголоски просачиваются сквозь любую преграду. Разве что в субпространствах, образованных на пересечении измерений, пения не слышно.
   Сам удивляюсь, откуда у меня информация о тонкостях эльфийской теологии. О богах и ангелах длинноухих я почерпнул из книг только общие сведения.
   Ох, твою же! По сознанию ударило громадным кузнечным молотом дварфов, заполнив восприятие чудовищными эманациями непредставимой мощи. Словно ощутив приближение чего-то ужасного, содрогнулась земля. Землянка заходила ходуном, сдвинулась, вынуждая пригнуться. Ошеломленный, я покачнулся и, опершись о служащее стулом толстое полено, ухватился другой рукой за рукоять кинжала.
   Вон из моего сознания, тварь! Плевать, кто ты и из какой преисподней надумала выползти, плевать на твою силу. Пошла прочь!
   Застлавшая взор пелена рассеивалась, давление на разум ослабло.
   – Натиэль, – обретя способность мыслить и видеть, потянулся я к упавшей принцессе.
   Она съежилась на полу, закрывшись руками. Преодолевая головокружение и тошноту, я позвал вновь и, наклонившись, тронул ее за плечо. От прикосновения девушка сжалась сильнее и прикрыла уши ладонями, шепча что-то о зове темного бога.
   – Очнись же наконец! – встряхнул я эльфийку. – Натиэль!
   Широко распахнув большие светлые глаза, она вдруг прижалась ко мне всем телом, всхлипывая и повторяя чуть слышно о разрывающем ткань реальности чудовище из бездны, имя которого нельзя произносить.
   Я смутно догадывался, о чем она твердит. Эманации после толчка стали слабее, но не прекратились, колебля действительность. Будто нас и неимоверно могущественное существо разделяет хлипкая дверь, прогибающаяся под неистовыми ударами и готовая вот-вот разломиться и впустить из чуждого нам мира нечто жестокое и мерзкое, обладающее качествами, коим нет описания в людских языках.
   – Натиэль, послушай! – Я отстранил от себя плачущую принцессу. – Мы должны уйти отсюда. Жди здесь, я посмотрю, насколько безопасно снаружи.
   – Ты вернешься? Сандэр, не уходи! – вцепилась в меня принцесса.
   Освободившись от рук девушки и пообещав возвратиться, я подбежал к выходу и приподнял травяной полог.
   Твою же дивизию. Я и в страшном сне подобного не мог бы представить. От края до края лагеря алели стены самого необычного барьера из виденных мною. Преграда, сотканная из мириадов мельчайших кровяных капелек, препятствовала распространению дневного света, превращая кусочек леса в неестественный, инфернальный пейзаж безумного художника. На снегу корчились слабые духом люди, испытывающие шок от астрального удара. Раздающиеся отовсюду крики и стоны добавляют сходства с адским филиалом.
   – Сандэр. – Мою руку взяла эльфийка, потянув в землянку.
   – Я же сказал ждать здесь!
   Блин, ее одну не оставишь в таком состоянии. Пойдет за мной и, чего доброго, нарвется на неприятности.
   Магия эльфийки не работает, до перехода на второй уровень транса минут пятнадцать, оружия, стоящего против духовных сущностей, нет, боевых артефактов и не было у меня никогда. Полагайся, Сандэр, на собственное тело, дар ловца и… огонь. Чего-чего, а красного зверя у нас предостаточно.
   Разворошив костер, я выбрал головню помассивней, чтоб отмахиваться ею удобнее и наносить более-менее ощутимый урон. Нормальный факел. Врежешь им – черепушку человеку проломишь. Тварь какую минимум отвлеку, дав по морде.
   Горящая палка в левой, копье в правой. Убедить принцессу подождать в землянке – и можно делать вылазку.
   Убеждать пришлось долго, приводя девушку в чувство. Астральный удар не каждый выдерживает, на магов он действует подчас жестче, чем на разумных без магических способностей. У кого воля крепче и жизненной энергии больше, тот переносит легче.
   – Натиэль, послушай. Мне нужно, чтобы ты следила за пламенем и не допустила угасания, понимаешь? Подбрасывай хворост в костер, вон его сколько, целая куча. Но не позволяй слишком разгораться. Ты же знаешь, одержимые и лоа не любят огня. Здесь тебя никто не тронет, я скоро вернусь, и мы уйдем в лес. К солнечному свету, снегу, нормальным деревьям и зверям. Слушаешь меня? Подбрось ветку, гаснуть начинает. Вот так, да. Следи за костром, молодец.
   Возвращусь я, куда же денусь-то. Ты только не волнуйся, все уладится. Проломлю барьер, убью врагов и приду.
   Ну, вперед.
   Что у нас тут творится, помимо отмеченного раньше? Купол не изменился, люди по-прежнему стонут и корчатся. Более сильные держат позиции, постреливая в алую преграду из луков и арбалетов и кидая в нее разные не совсем метательные снаряды вроде копий и топоров, для дальнего боя не предназначенных. Предметы отскакивают, точно от резиновой стены, с тихим глухим звуком.
   Не хотелось бы схлопотать арбалетный болт в самый неподходящий момент. Ага, нашу с эльфийкой землянку никто не стережет. Все заняты барьером и ранеными товарищами. Некоторые проверяют, порядок ли в укрытиях у женщин и детей, и бегом на деревья под порявкивания командиров.
   – Ты… чего… вылез?
   Ко мне плелся, пошатываясь, среднего роста и телосложения бородатый мужик с ножами в руках. Держал он оружие правильно и обращаться с ним, видимо, умел. Сейчас он и в медведя не попадет, а так был бы опасный противник.
   – А ну, назад! – пригрозил сталью наемник, едва не падая.
   Внимание его вдруг резко переключилось на происходящее в стороне от меня. Да я и сам почувствовал приближение чего-то мерзкого и крайне опасного.
   Земля в центре лагеря вспучилась небольшим холмом и разломилась. На поверхность, загребая снег когтистыми лапами, выбралось существо. Жуткая помесь покрытой слизью земляной жабы и саблезуба встряхнулась подобно мокрому псу, сбрасывая налипшую на кожу почву, и обвела нас безразличным взглядом выпуклых, будто залитых смолой гляделок.
   Оно не воплощенный дух и не одержимый зверь. От него не веет холодом Серых Пределов и бесконечным голодом, хотя и попахивает тухлятиной. Оно хочет убивать медленно, наслаждаясь агонией жертвы. Тварь не животное, ибо в глазах ясно читается извращенный разум. Так смотрит маньяк, положивший немало жизней и много раз обводивший вокруг пальца следователей. Впрочем, даже в маньяке есть что-то от человека. Жабоподобное создание никак не связано с людьми.
   Из клыкастой пасти высунулся мясистый влажный язык, обведший тонкие чешуйчатые губы. Морда искривилась, изобразив глумливую ухмылку.
   Существо прыгнуло и, преодолев метров пятнадцать, обрушилось на отступавшего к дереву наемника. Оно смяло его, раздирая кожаный доспех, одежду и плоть когтями.
   – Убью! – взрыкнул мужик с копьем, бывший неподалеку и до появления саблезубого жабоида проверявший землянку с женщинами.
   Брошенное копье тварь с легкостью отклонила, поведя передней лапой, и продолжила вскрывать человека. Брызжущая кровь заляпала уродливую харю. Отвлеклась она, когда наемник, занеся топор, кинулся на нее. Поворот головы, плевок – и вновь она принялась рыться во внутренностях кричащего разбойника.
   Слюна попала в лицо бежавшего мужика. Полупрозрачная масса растеклась по шее и плечам, топороносец заорал и упал на колени, пытаясь снегом стереть с себя шипящую слизь. Одежда под ней растворялась вместе с кожей и мышцами.
   Бородач передо мной, вооруженный ножами, громко выругался.
   – Стреляйте в него, чего тянете, псы шелудивые?! – раздалось с дерева на краю лагеря.
   Оттуда же вылетел, промелькнув в сгустившемся воздухе белым росчерком, тяжелый болт. Снаряд врезался в плечо чудовища, оторвав жабоида от поедания внутренностей и заставив взвыть.
   За выстрелом на монстра посыпался дождь стрел и арбалетных болтов. Вреда залп не нанес, однако разозлил скользкое недоразумение. Прекративший пожирать наемника живьем жабоид крутанулся, отбивая летящие снаряды, и прыгнул к дереву, с которого тут же прочертил багровую полутьму второй зачарованный болт, на сей раз воткнувшийся аккурат в середину лба твари. Вой сменился разъяренным ревом, существо оказалось у корней и, вскочив, вонзило когти в толстую кору.
   Там-то его и достали копья и рогатины таившихся на земле и ждавших удобного случая наемников. Перепончатые лапы пригвоздило к древесному стволу, а мой несостоявшийся визави – бородач – метким броском всадил нож в основание шеи чудища.
   Монстр ревел от боли и негодования. Его добыча ускользала, ему не давали насладиться мучениями. Ненависть бурлила в нем. Я ощущал, кажется, мысли, мечущиеся в уродливой черепной коробке. Он жаждал отомстить за оскорбление и совершенно не боялся смерти.
   Особо ретивый наемник, тужась изо всех сил, старался пробить копьем грудную клетку твари. Ему это не удалось. Стальной наконечник скользнул по ребрам, разорвав кожу и частично мышцы. Его товарищ с гиканьем вонзил в грудь жабоида алебарду, воткнувшуюся примерно на половину ладони. Устройство скелета и прочность костей у мутанта явно на порядок выше, чем у обычных живых существ.
   Разнервничавшийся и глубоко оскорбленный поведением двуногих зубастый жаб развернулся, с поразительной легкостью выломав прибившие его к стволу копья, и широким взмахом передней лапы раскроил череп горе-копейщику. Тот взмыл в воздух и шмякнулся в снег безжизненной грудой плоти.
   Алебардщик попятился, выдернув из-за пояса топор на длинной рукояти. Шансов у него практически не было, он и сам осознавал тщетность сопротивления. Попытками защититься он лишь взбесит врага.
   Наемник и размахнуться не успел. Жабоид ринулся на него и подмял под себя, на ходу отгрызая голову.
   Очередной залп утыкал спину и плечи существа стрелами, а третий зачарованный болт прошил толстенное мускулистое предплечье, вызвав вспышку боли и еще сильнее разозлив. Тварь молниеносно послала в дерево, откуда прилетали острые волшебные «подарки», очередь кислотных плевков. Древесина зашипела, запенилась в местах попаданий. Какой-то бедолага с пронзительным воплем рухнул вниз. Жидкость разъела ему запястье до костей. Он затих под лапой монстра, раздавившего ему шею.
   Похоже, у наемников Дивы шансы прикончить чудо-юдо падали ежесекундно. Когда никого из банды не останется, на кого нападет сей гибрид сумасшедшего маньяка, жабы-переростка и саблезуба? Правильно, на нас с эльфийкой. Следовательно, он – наша с разбойниками общая проблема, и решать ее нам следует сообща.
   Тварь не кажется неубиваемой. Вон и больно ей бывает, и черная кровушка вытекает из ран, стремительно сворачиваясь. Регенерация у нее повышенная, и духовная энергия ее переполняет. Ох, не приведи Создатель, она магичить начнет. Это же наступит абзац полный.
   Желательно саблезубой жабе башку отрубить. Да вот чем? Ничего подходящего поблизости не валяется, а топориком метательным, как и кинжалом, кромсать сложновато и чересчур долго. За время ампутации жабоид хирурга, то есть меня, сто раз схарчит.
   Интересно, мозги у мутантища в черепушке? Хорошо бы. Единственная возможность для меня добыть его скальп – поразить мозг копьем, если операцию по удалению черепка пациент проводить отказывается. Хорошенькие у него глазки, крупные, выпуклые. Попасть нетрудно. Наверное. Если повезет. Ишь, какие выкрутасы выделывает, глазищи пряча от наемничьего инструментария.
   – Эй, головастый! – заорал я, обходя по дуге зубастого и размахивая факелом перед собой, дабы меня было сложнее разглядеть.
   Давай, покажи личико, скользкий антипод Гюльчатай. Блесни прекрасными очами в кровавом свете алого храма божественной жабы. Не стесняйся, тут все свои.
   – Дива, стреляй по глазам, – крикнул я, не выпуская из поля зрения чудище.
   Я хотел добавить, чтобы атаманша берегла боеприпасы, – мало ли сколько родичей жабоида пожалует в лагерь, – но вражина поднял на меня заинтересованно-свирепый взор и облизнулся. Ну-ну, эротичный наш, не торопись.
   Мышцы заныли от перенапряжения, микроволокна в руке порвались. Боли нет, зато повреждения благодаря улучшенному восприятию и контролю над организмом я отлично чувствую. Удар по воротам – гол! Наконечник полностью исчез в глазнице, оттолкнув башку назад. Монстра откинуло, распластав на красном снегу. Конечности свело судорогами.
   Вынужден констатировать смерть. Вот так кончается жизнь некогда могущественного магического существа.
   Или не кончается?
   Аура твари не угасала. Наоборот, она стала ярче восприниматься. Может, запечатать дух? Не, всякую непонятную гадость не хочу подсаживать к команде моровиков-затейников и теневика. Поймал в подземном храме сомнительного духа недавно – чуть концы не отдал. Я с того случая на диете, ловлю исключительно известных духов. Да и противно, разложением смердит.
   Эманации жабоида разлились по округе, сконцентрировались в трупах убитых им людей, и аура внезапно потухла. Очевидное – невероятное. Его дух сгинул, словно сквозь землю провалился. Обычно духи живых существ, да и лоа, выбитые из одержимых, парят в астрале и ощущаются колдуном. М-да, аномалия.
   Тело монстра претерпевало отвратные метаморфозы. Оно то вздувалось, то худело, кожа лопнула и слезала с гниющих мышц. Не прошло и минуты, как на снегу валялся чистый костяк. Пролежали кости недолго, начав крошиться и осыпаться белесым порошком.
   – Все кончено? – показалась из ветвей Дива, держащая арбалет наготове. Наконечник болта светился белым.
   – Боюсь, все только начинается, – подобрал я измазанное черной кровью копье.
   Жабоид не был самостоятельным игроком. Он миньон, и его дух принадлежит хозяину, рвущемуся из иного измерения в нашу реальность. Стенки миров истончаются под ударами. Спустя совсем немного времени пленка, отделяющая обиталище темной сущности от нас, разорвется, и мы поневоле познакомимся с тем, кто направил сюда своего верного раба.

   Игнас
   Игнас едва ли не скрипел зубами от злости. Его, опытнейшего Ночного Охотника, первого после господина, обманул смертный. Ученик шамана! Мало того, этот хитрый сын лисицы еще и подставил под угрозу срыва выполнение задания. Он в опасности, а командир первой тройки вряд ли успеет защитить его.
   Все не заладилось с момента проникновения в Веспаркаст. К тому времени объект исчез. Ощущались лишь его белые волки, бегущие на запад. Разумеется, ученик шамана использовал астральное сокрытие вперемежку с природной магией эльфийской принцессы, позволяющей заметать следы. На выходку хитреца Игнас мысленно улыбнулся. Этим не обманешь знатока слежки, как же. Волков-то скрыть не удастся, по ним можно выследить объекта.
   Вот только странным показалось, что и в астрале нет никаких следов. За день нагнав волков, Ночной Охотник убедился – с ними ученик шамана не пошел. Пришлось поворачивать, идти к крепости, запускать поисковые чары. С Микаэлем было бы куда проще, однако второй боец отправился за неизвестным скрытником.
   Игнас потратил полдня на поиски и все-таки нашел следы восточнее Веспаркаста, на ничейной земле. Применив умения быстрого перемещения, он понесся за объектом. А сегодня Ночной Охотник почувствовал творящуюся волшбу далеко на востоке, в Спящем лесу, как называли здешние жители порченые заросли. Древний ритуал массового жертвоприношения темному богу проводился по всем правилам. Десятки воинов принесли себя в жертву, образовав место призыва – Алый Храм, внутри которого запечатанное пространство, кусок реальности Лантара, посвященный великому Цатогуа. Там не действует магия жрецов, а маги могут полагаться лишь на собственные силы.
   Совершить подобное способны лишь темные эльфы, поклоняющиеся богу-жабе. У лож людских колдунов нет ни знаний, ни артефактов для проведения призыва такого масштаба и энергозатратности. Раз уж пошло в ход столь мощное колдовство, то смерть того, против кого оно применено, очень важна для них.
   Учитывая, что до сего утра Игнас ощутил ауры объекта и эльфийской пророчицы, вполне логично предположить, что именно они угодили к темным. Освободиться самостоятельно, тем более убить воплощение божества, они с их силами не способны. И пробудившийся Гор-Джах не справится с богом-жабой. В мире единицы сумели бы на равных противостоять владычествующей в бездне Н’кай божественной сущности. Единственный способ прекратить жертвоприношение заключается в уничтожении удерживающих печать Алого Храма колдунов.
   Убить их довольно просто. Они в трансе и не заметят подкравшегося к ним убийцы. Дневной свет слепит и усложняет контроль над энергиями. Вопрос в ином – поспеет ли Игнас до завершения ритуала? Ночной Охотник сомневался. Чересчур велико расстояние до места жертвоприношения.
   Цатогуа, великий бог-жаба, от коего черпают магическую Силу темные эльфы рода Черона Всевидящего. Неудивительно, что слуги и рабы старой мумии Черона первыми нашли прорицательницу. У его колдунов талант к поисковым чарам, они найдут иголку на сеновале, всемерно полагаясь на дары жабьего божества.
   Проклятье, худшего противника для объекта не придумаешь. Алый Храм – колоссальное жертвоприношение и оружие одновременно. Кто бы ни попал в него, он считается обреченным. По сути, жертва ради жертвы. Потомство Цатогуа является на пир в честь родителя и поглощает души несчастных. Божество взамен одаривает колдунов силой и знаниями.
   Остается надеяться на Микаэля. Он двигался в сторону Спящего леса, разыскивая скрытника, и обязательно должен выйти на темных. Обязательно? Громко сказано. Объект убил его ученика в Веспаркасте, приказа защищать Микаэлю не давали. Он просто не вмешается в происходящее, выполнив задание – убив неведомого мастера сокрытия, следующего за эльфийкой.
   – Тиамар, догонишь, – бросил Игнас товарищу, оторвавшись от него.

   – О чем ты? И вообще – почему не в землянке?
   Дива выглянула из-за веток, маскировавших ее на развилке дерева.
   – Я подумал, вам требуется помощь, – пожал я плечами. – Если вы против, то пойду, не буду вас обременять. Скоро появятся дружки той не совсем дохлой жабы.
   – Постой, Арвак! – окликнула наемница. – Нам вправду нужна помощь. И тебе, как я погляжу, тоже. В одиночку ты бы не победил.
   – Так тварь не погибла. Не заблуждайтесь, она себя проявит. Я чую ее присутствие в почве и трупах погибших из-за нее людей. Не рекомендую приближаться к мертвецам. На всякий случай.
   – Ты знаешь, кто на нас напал?
   – Понятия не имею. Зато у меня отменное чутье на неприятности от потусторонних сущностей. Ты же не хочешь сказать, что та зубастая жаба обыкновенный представитель животного мира Лантара, верно? Впрочем, речь не о том. Мне вам помочь или посидеть немного в землянке, у костра подождать, пока вас перебьют?
   Дива раздумывала аж полсекунды.
   – Я буду тебе признательна за помощь. И, – она замешкалась, решая, говорить ли, – благодарю.
   – К вашим услугам, любезная госпожа, – наклонил я голову в шутливом поклоне.
   Правильное решение. Деваться наемникам по большому счету некуда. Приняв меня, они обрели неплохого бойца, имеющего опыт сражений с потусторонними тварями, и вменяемого колдуна, в отличие от штатного чернокнижника.
   – Что за завеса нас окружает? Что творится вокруг?!
   – Барьер, и судя по всему, непростой. Относительно происходящего. Нас поймали в магическую ловушку. Подозреваю, мы находимся в качестве главного блюда на эдакой накрытой непроницаемой крышкой тарелке. О, к нам идут. Запомните: бить по глазам, при возможности отрубайте головы.
   К нам действительно приближался некто, похожий по ауре на заколотого жабоида. Некая бесформенная масса поднималась из-под земли, дурно пахнущая и злющая, словно рой потревоженных медведем диких пчел.
   Почва возле воронки, из которой вылезло клыкастое чудовище, мелко задрожала и неожиданно взорвалась во многих местах, взметнув куски наста и грунт. Из образовавшихся ям выбирались твари, отдаленно напоминающие разложившегося мутанта и вместе с тем поражающие воображение разнообразием. Огромные, в два человеческих роста высотой, и карлики, еле достающие мне до пояса, бронированные вроде броненосцев и покрытые костяными наростами, рогатые и безрогие. Каждая из тварей походила на жабу мордой и расположением лап.
   Отряхнувшись от налипшего мусора, некоторые из чудищ вдохнули воздух и повели носами, приоткрыв пасти. Ну точь-в-точь хищники, учуявшие добычу. Покуда остальные угрюмо расходились к деревьям с наемниками, они принялись разрывать землю лапами и рогами.
   Твою же, они спрятавшихся женщин и детей ищут!
   Ребята на наблюдательных постах тоже это поняли. С десяток спрыгнули с ветвей, нарушив приказ Дивы, и бросились к разрушаемым укрытиям. Навстречу им выдвинулись облизывающиеся, истекающие слюной твари. Залп стрел и болтов выбил парочку наименее бронированных и глазастых жабоидов, прикончили их копьями и двуручными топорами спустившиеся воины. На атаку отреагировали родственнички поверженных мутантов, и завязалась драка. Отступающие бойцы Дивы кидали ножи и тыкали копьями, монстры напирали. Я же выбирал удачный момент, дабы ударить в тыл кому-нибудь из монструозной компании и не привлечь на себя всех рогато-зубастых то ли потомков, то ли предков жаб.
   Женский крик резанул по барабанным перепонкам. Из развороченной землянки с безвольным трупом наемника на скорпионьем хвосте вылезала тварь, сжимающая в лапах молодую девушку. Из соседнего убежища раздался вопль, который я узнаю и через тысячу лет. Натиэль!
   Из укрытия торчал зад здоровенной мокрицеподобной тварюги, еле протиснувшейся во входное отверстие. Эльфийке не убежать, сражаться ей нечем, а огня тварюга не боится, иначе не полезла бы внутрь. На ходу метнув в скорпионожаба нож, в прыжке я вогнал копье между мелкими пластинами костяной брони, защищающей подбрюшье, и нырнул меж широко расставленных задних лап. Копье с треском переломилось, оставив наконечник в чешуйчатом брюхе.
   В руках по метательному топорику, в зубах зажата рукоять кинжала. Натиэль, где ты?
   Мокрицежаб нависал над опутанной неимоверно длинным языком эльфийкой. В момент моей атаки копьем он, верно, деловито разрывал на ней одежду. Охотничья куртка, равно и лосины, обратилась в лохмотья, шелковая блузка порвана. Я, получается, помешал осуществлению эротических планов.
   Взревевшее существо ударилось о стенки и потолок, приподняв над собой бревенчатый накат. Не перенапрягайся ты так, шишки заработаешь и нас похоронишь.
   Из перерубленного топором языка брызнула чернильная кровь. Ублюдка мокрицы и жабы потеря важного органа повергла в настоящее отчаяние. Он забулькал, захлебываясь, и попятился, отчаянно молотя по воздуху длиннющими костлявыми пальцами. Буркалы вращались, точно у хамелеона, в разные стороны. Решив, раз уж принцесса ему не достанется, убить ускользающую добычу, несостоявшийся сексуальный маньяк рванул к ней и захрипел, столкнувшись с разрубившим ему нос метательным топориком.
   Кровь лилась водопадом с перекошенной хари. Мокрицежабу было больно, но он не останавливался. Взгляд точек-зрачков сфокусировался на мне, и из сжавшихся губ выстрелила плотная струя мутной слизи. На максимуме доступной скорости я отклонился вправо, пропустив мимо жидкий снаряд, и, оттолкнувшись от стенки, в прыжке врезал топором по рогатой башке. Металл разлетелся осколками.
   Блин, не попал. Метил-то в глаз, а удар пришелся по основанию черепа, смахивающего на массивный шлем с декоративными рожками. На костяной броне теперь красуются приличная вмятина и царапина.
   Удар на секунду оглушил тварь. Заскочив ей на шею, куда она бы не дотянулась короткими лапами – хвоста у нее не наблюдается, – я вонзил в глазище кинжал. Длины клинка с лихвой хватит, чтобы достать до мозгов.
   То ли мозг в черепе вовсе отсутствует, то ли отличается крохотными размерами. Подыхать мокрицежаб упрямо отказывался и после второго, и после третьего ударов. Ведь я на всю длину загонял сталь. Ревущая махина приложила меня к потолку, использовав как защитную подушку.
   Ребра мои, ребра. Кости от слишком близкого знакомства с бревнами треснули, а бревна вместе со снежным настом вздыбились. Повторным рывком проломив потолок, мутант выпрыгнул из землянки.
   Что же ты неугомонный такой? Раз за разом вонзаю в тебя кинжал. Не успокоишься, скачешь взбесившимся кенгуру. Удобно тебе с копьем в брюхе? Зацепишь обломок древка и кишки выпустишь ненароком.
   Монстр издох внезапно. Встал, выпрямившись, и завалился на спину, чуть не придавив меня разлагающейся тушей. Я отскочил от падающего чудища и тут же, перекатившись назад, столкнулся нос к носу со скорпионоподобной лягушатиной. На плотоядно ухмыляющейся влажной роже неописуемая радость от грядущего гастрономического праздника.
   Наконец-то начинается переход на второй уровень боевого транса. В тело впились тысячи игл, обозначая нервы по всему организму. Кровь заструилась стремительнее, насыщая ткани кислородом и придавая новые силы. Мир для меня замедлился. Это результат ускоренного восприятия, делающего возможным сверхбыструю реакцию.
   Ну, жабоид, ты попал.
   Голова, заканчивающаяся выдвижными зубастыми челюстями, резко подалась ко мне. Визави вознамерился отхватить мою руку и напоролся на направленный в выпуклое глазное яблоко клинок.
   Я отшатнулся, туша твари пронеслась мимо, зарывшись в снег. Точное попадание, помер скорп. Кто там на очереди? Светло-желтый скользкий тип в бородавках, сочащихся непонятной белесой дрянью, подкрадывается к забившейся в яму и отмахивающейся факелом эльфийке. Вот уж настоящая жаба, безо всяких шипасто-панцирных аксессуаров.
   Чем бы его шарахнуть побольнее? В контакт входить с карликом чревато, слизь на нем, думаю, не для подчеркивания мускулистой тушки. Что у нас из подручных средств? Ножи, бревна да камни.
   – Ко мне, гадина!
   На крик желторотик не отреагировал, всецело поглощенный охотой на отбивающуюся принцессу, и прозевал атаку с тыла. Сталь метательного ножа воткнулась в спину, а увесистый булыжник впечатался в затылок, оттолкнув супостата от Натиэль.
   Карлик подскочил, развернувшись в воздухе жутким пируэтом, и брызнул во все стороны гадостью из бородавок. Будь я ближе, кислота разъедала бы меня с громким шипением. Упавшие поблизости капли провалились в снежный наст, прожигая почву под ним. Крутой, однако, пакостник, хоть и мелкий. Какие еще фокусы у сего клоуна?
   Банальный прыжок для сближения ничуть не удивил. Я к нему готовился и встретил желторотого выдернутым из развалин землянки заостренным бревном. Брошенное мною бревнышко остановило полет твари, проткнув раздувшееся горло. Верно, лягух собирался плюнуть и от неожиданно прилетевшего в него снаряда поперхнулся. Он отхаркнул кровь вперемешку с желтоватой слизью.
   Эх, из арбалета Дивы подстрелить бы лягуха зачарованным болтом. На желтое недоразумение разрушительная магия ее оружия подействовала бы со смертельным исходом. А так надо вручную добивать, подставляясь под кислотные струи.
   Брызгаться карлик прекратил. Он валялся с раздавленным горлом, истекая слизью из бородавок, и сучил лапами. Позвоночник у него перебит, что ли? Нож глубоко вошел ему в висок, утихомирив.
   Новых противников около землянки не наблюдалось. Расчистил я территорию немножко. Невредимая Натиэль в боевой стойке с головнями в руках занимала оборону в яме возле укрытия, и подойти к ней уже не пытались, сосредоточившись на наемниках.
   У ребят Дивы положение вконец плохое. Несмотря на сыплющиеся с деревьев стрелы, оказавшихся внизу бойцов с женщинами и детьми теснили на край лагеря.
   Вижу, Наташка, идти ты можешь, и даже неплохо отбиваешься от разной сволочи. Убежищ безопасных больше нет, пора тебя вытаскивать.
   – Натиэль, – я нагнулся над ямой, протянув руку, – уходим. Прикрой мне спину, хорошо?
   Молодец, девочка. После астрального удара не каждый маг на ноги встанет. Отдельные чувствительные индивиды остаток жизни проводят в постели, и заботливые слуги убирают за ними, меняя подгузники. И присутствия духа девушка не утратила, защищается правильно, не сдается, от страха лапки сложив.
   – Ты как? – Я набросил куртку на плечи принцессы.
   Эльфийка поблагодарила и оделась.
   – Без магии я бесполезна, владеть иным оружием не умею, – призналась она. – Если задержу, оставь меня и беги, Сандэр. Ты без того сделал для меня многое. Пожалуйста, дай мне нож. Я не смогу убить себя другим способом, попав к демонам.
   Демоны, значит? Вот и познакомились. Следовательно, те колдуны, стоящие за барьером, демонопоклонники. М-да, не рассчитывал на свидание с ними.
   – Натиэль, не пори чуши. – Я передал эльфийке метательный нож с перевязи. – Мы вступили в Спящий лес вместе и выйдем из него вместе. Я ответственен за твою жизнь, и эту ношу взвалил на себя, вызволив одну странную длинноухую девчонку из плена синекожих и подрядившись отвести ее к сородичам. Станет совсем туго – всади ножик в пасть ублюдочной твари. А еще лучше в око. Тогда, быть может, спасешься, убив врага. – Отвернувшись, я добавил: – Не отставай и предупреди об опасности.
   План на ближайшее время простой, как шпала: врезаемся в тыл наступающим на наемников демонюгам, пробиваемся к нашим и активно обороняемся. Прикончив всех, обследуем барьер копьями и топорами.
   В ветвях зашумело, раздался вскрик, и в нахлынувшую толпу чудовищ упала окровавленная Дива. Из грудной клетки у нее торчал обломок тонкого полупрозрачного шипа. Ударили сзади, противника она не заметила.
   Под деревом утробно заурчала, захрюкала орава монстров. Атаманшу не спасти. Протиснуться к ней сквозь толпу из десятка тварей нереально – верная смерть.
   Видевшие гибель командирши наемники взвыли. Кто-то кинулся на врагов, кто-то запаниковал. Один мужик, бросив палаш, ломанулся к барьеру и испарился в нем. О его существовании напоминало облачко пепла, возникшее на месте неудачного прорыва. Своим поступком он нарушил линию обороняющихся, и в пролом ринулись демоны помассивнее, сметая бойцов. Несколько метров, и чудовища вклинятся в сбившихся в кучку за воинами женщин с детьми.
   Плохи дела. Без Дивы отряд превратился в беспорядочное скопление отчаянно дерущихся и гибнущих людей.
   – Натиэль, приготовься, сейчас будет жарко.
   Я метнул подобранное у мертвеца тяжелое короткое копье в затылок громадины с шипастой спиной и, заскочив на нее, с хрустом продавил наконечник в черепушку. Туша гулко грохнулась на гниющие останки поверженной товарки. Я, выломав теряющую прочность черепную коробку, освободил оружие. Эльфийка в двух метрах от меня, умница. На нас не нападают, ибо не осознали, что убило их дружка. О, начинают осознавать. К нам повернулись рожи нескольких демонов.
   Какие же вы уроды, парни. Пластическая операция вам не поможет. Медицина бессильна против таких врожденных «прелестей».
   – Натиэль, вперед! – размахнувшись, я врезал копьем по надвинувшимся харям.
   Твари полностью переключились на меня и принцессы не замечали, азартно ревя и толкаясь в соревновании за мою шею. Воспользовавшись заминкой, я прошмыгнул меж широко расставленных лап и ткнул копьем аккурат в пятую точку демонической амфибии в костяном черепашьем панцире. Для убедительности провернул зазубренный клинок и рванул из раны.
   Крепкое, обмотанное металлической лентой и кожаным ремешком древко уцелело. Лягух зафонтанировал кровью и ошметками внутренностей, взмахнул нелепо верхними лапами и бухнулся на живот. Когти заскребли по снегу.
   – В кольцо, – заорал я во всю мощь легких, прибавив понятных наемникам эпитетов и подкрепив слова вонзанием копья в прущую на женщин с детьми тушу. – Заткните брешь! Держать строй!
   Часть воинов, рассыпавшаяся у барьера, неуверенно стала собираться с тыла. Другая часть, сражающаяся плечом к плечу со мной, вняла здравой рекомендации и восстановила линию, щетинящуюся копьями.
   Тварей здорово поубавилось. Было более полутора дюжин, нынче штук восемь. Они накатывались на стену стали, стремясь продавить строй наемников бронированными тушами, и падали, унося с собой кого-нибудь из бойцов.
   У стрелков на деревьях дела обстояли куда хуже. Какая-то зараза на них сезон охоты открыла. Сыплются диковинными плодами с веток, у всех из спин шипы торчат типа убившего Диву. Маскируется тварь хорошо, не разглядеть. Большинство лучников быстренько покидают наблюдательные посты в кронах и присоединяются к нам, берясь за мечи и копья павших товарищей.
   Боковым зрением замечаю движение у дуба слева. Слезавший стрелок повис в воздухе, наколотый на полупрозрачный шип, и вдруг распался пополам, точно разрезанный острейшей бритвой. Место открытое, монстров возле дерева не видно. Стоп, кора шевельнулась, на миг обретя неестественный объем, и тут же разгладилась. Покрывшая шип кровь оросила ветки, и орудие невидимки пропало.
   Тварь же нам в тыл зайдет. Дерево, на котором она лучника порезала, в кольце наемников. Отвлекаться от напирающих демонов нельзя, сомнут, гады, а призрак тем временем устроит резню, уничтожая женщин. Блин, там же Натиэль.
   Подаюсь назад, предостерегая соседей. Строй передо мной сомкнулся, предоставив возможность вплотную заняться невидимым древолазом.
   Ау, ты где, скотина шипастая? Я тебя не чувствую, словно нет никого на дубе. Выходи, подлый трус, на честный бой.
   Я инстинктивно дернулся вбок, ощутив приближение врага. По щеке чиркнуло, рассекло кожу, обдав горячим смрадным дыханием. Мимо промелькнуло марево с едва обозначенным контуром, не похожим ни на человеческий абрис, ни на звериный. Нечто, смахивающее на богомола.
   Оно быстрое, примерно наравне со мной.
   Распоровшее воздух копье описало круг, задев мутанта. Клинок заскрипел по жесткой броне, оставляя в мареве сгустки и борозды некой субстанции. Возвратным движением я ударил пяткой древка в то же место. Марево на безумной скорости переместилось в сторону, колеблясь и обретая четкие очертания.
   Выпад снизу вверх – сталь скрипнула о панцирь, явив продолговатый шип, сложенный на манер опасной бритвы. Металлическая лента, оплетающая копье, смялась под натиском складывающейся лапы.
   Заблокировав копье, тварь второй конечностью щелкнула над моим ухом. Уф, увернулся. Стоило это немалых усилий и разорванных мышечных микроволокон. Уклоняясь, я кинжалом полоснул приблизительно по тому месту, где должна быть шея чудовища. Расчет подтвердился – невидимка, обливаясь кровью из порезанной глотки, шарахнулся от меня. И совсем уже не невидимка, между прочим. Очевидно, из-за раны неприятно удивленный демон полностью сбросил камуфляж, представ во всей красе. Двухметрового роста жаба в костяных наростах и с лапами-лезвиями, хаотично стригущими воздух в попытке зацепить нападающего меня.
   Со мной «цирюльник» связываться больше не хотел. Зачем драться с сильным противником, будучи раненым и слабеющим от кровопотери? Боялся он или нет, но вел себя разумнее своих безбашенных собратьев. На мгновения становясь прозрачным, он постарался обойти меня.
   Натиэль, твою дивизию! Расплывчатый силуэт возник возле нее, замахиваясь лапой-бритвой. Девушка не успевала уйти из-под демонического лезвия. Будто в замедленной съемке мерцающий монстр опускает смертоносное оружие ей на плечо. Ее располовинит, как Диву.
   Кровь разбрызгивается алыми лепестками, кружащими в спертом, напитанном страхом, отчаянием и запахом пота воздухе. Алое на красном не очень-то эффектно смотрится. Хм. И почему в моменты опасности в голову приходят всякие дурацкие мысли?
   Натиэль…
   Обычное течение времени вторглось в сознание бурным горным потоком. Я кричал, мертвой хваткой удерживая погрузившуюся мне в грудь и плечо лапу от дальнейшего продвижения вниз, и осатанело рвал кинжалом в клочки горло жабоподобного демона, нанося удар за ударом. Теплая соленая жидкость заполняла рот, лицо жгли капли горячей влаги.
   Тварь дергалась, пытаясь освободиться и нашинковать меня второй лапой, однако длина конечности не позволяла ей как следует размахнуться, поэтому она тупо кромсала мне корпус. Из разорванного горла доносились хрипы и бульканье, рывки становились слабее, пока существо не выгнулось в конвульсии и не повалилось, резанув меня на прощание.
   – Ха! – Я огляделся, сплюнув накопившуюся кровь.
   На ногах две дюжины воинов из полусотни. И ни одного демона. Мой противник был последним и самым крутым в инфернальной компашке.
   – Мы победили, – не веря собственным словам, изумленно произнес бородач, встретившийся мне у землянки. Его ножи почернели от крови, волосы слиплись от пота, он чуть не падал, но на физиономии расплывалась улыбка.
   Хотел бы я быть столь же оптимистичным. За барьером до сих пор колдуны, и колоссальное по мощи чудовище прорывается в нашу реальность. А я паршиво себя чувствую, как назло.
   – В кольцо, – прохрипел я. – Собирайте раненых, пусть женщины обработают им раны, и в кольцо. Это еще не конец. И дайте мне, лоа подери, нормальное оружие!
   Бородатый наградил меня долгим уважительным взглядом.
   – Чего топчетесь? Выполнять! – гаркнул он.
   Вовремя. В центре лагеря из земли показалась увеличивающаяся блестящая сфера. Ее рост сопровождался низким нарастающим гулом, доносящимся из земных недр, и мелкой дрожью. Наст трескался, образовывая линии замысловатой фигуры под красным барьером.
   Ужасная сущность вступала в наш мир, и демонические герольды возвещали ее приход.
   – Склонитесь, смертные! – загремело в сознании, вытесняя мысли и чувства. – Склонитесь пред мудрейшим отцом мрака и примите вашу участь!
   По сфере пробежали темные искры, за ними поползли черные сгустки слизи. Они обволакивали вместилище запредельной сущности в поглощающий свет кокон. Пораженные зрелищем люди стояли неподвижно. Только чернокнижник Дильдрен истово бился лбом о снег, повторяя нараспев какую-то молитву на неизвестном языке.
   Напоминающая гигантскую икринку сфера лопнула. Из нее высунулась короткопалая морщинистая рука, взявшаяся за краешек скорлупы и расширившая трещину. Оглушительный треск знаменовал появление потустороннего владыки.
   Существо выглядело вырезанной из обсидиана статуей жабы. По бородавчатой шкуре пробегали алые сполохи. Божество воссело на остатках развалившегося яйца, затем подняло веки, и я почувствовал, что теряю рассудок под невыносимо холодным взором, выворачивающим меня наизнанку. Волю и тело сковало, разум замер перепуганной мышью под взором удава. Лишь в глубине души металась ярость, скрытая за печатями и похороненная под толщей забвения. Некто, живущий во мне испокон веков, призывал встать и сражаться, невзирая ни на что. Бить врага копьем и кинжалом, рвать голыми руками, если оружие сломано, а если откажут руки – перегрызть ему глотку и испить проклятой крови.
   Некто? Возможно, я сам, загнанный чужой волей в угол? Моя распадающаяся личность, разделенная на того, кем я хочу быть, и того, кем я должен стать? Либо того, кем я был когда-то, – задолго до рождения ведьмы-оборотня в тролльей хижине и восхождения лун на небеса этого мира.
   Наложенные иномировой сущностью оковы развеял полный боли и ненависти вопль. Кричала обсидиановая жаба, претерпевая отвратительные метаморфозы. Она истаивала, уменьшалась. Ее корежило, выворачивало суставы, точно неудачную пластилиновую фигурку в руках безжалостного творца.
   Раскалывался купол барьера, усеивая красной пылью окрашенный людской и демонической кровью снег.
   Я лишь сейчас понял – сзади ко мне прижимается Натиэль. Она шептала молитву Матери, испрашивая восстанавливающего благословения. В меня вливалась чистая айгата, наполняющая ауру и исцеляющая астральные повреждения.
   Ох, и приложило чарами мегажабы, чуть не рехнулся. Но теперь-то живем! Мы обязательно выкарабкаемся, Наташка.
   – Уходим! – проорал я наемникам. – Немедленно!
   За барьером промелькнуло размытое серое пятно, коснувшееся лысой колдуньи, и та неожиданно покачнулась. В ее груди зияла приличных размеров дыра, а голова опрокинулась, обнажив обрубок шеи. Труп темной эльфийки опустился на колени и плюхнулся в кровавую лужу.
   Та же судьба постигла гнолла-шамана. С его смертью остатки барьера рассыпались пылью. Корчившаяся в неестественных судорогах жаба, испустив полувой-полурев, разложилась в черный порошок.
   – Сказала же, берегись эльфов. Не послушал, вот и пожинай плоды.
   На расстоянии вытянутой руки от меня стояла Смуглянка в сереньком дорожном плаще – точной копии испорченного белыми волками у Веспаркаста. Какими судьбами она здесь очутилась? Из ниоткуда возникла. Как и у сгоревшей мельницы, ее присутствие не ощущается астрально.
   – Шустрая ты девушка, – я кивком указал на трупы гнолла и колдуньи. – Твоя работа?
   – А чья же? – притворно удивилась магичка. – Вы бы поторопились, – она мимоходом взглянула на принцессу, – сюда кое-кто идет.
   – Опять? – вырвалось у меня. Блин, забодали уже. В отпуск хочу, к морю, погреться на солнышке без риска быть убитым незнакомыми разумными.
   – Я же предупреждала, жизнь у тебя будет яркая, но короткая, – насмешливо улыбнулась Смуглянка. – Давай, живо бери принцессу, и бегите отсюда чем дальше, тем лучше. Дальше – в смысле к эльфийским границам. И не оборачивайся. Дурная примета.
   – Кто ты, а?
   – Как кто? Смуглянка. Ты же меня так назвал, верно?
   Да, с ней не поспоришь. Ладно, вопросы о подозрительных личностях подождут.
   – Натиэль, ты в порядке?
   Эльфийка перестала читать призывы к богине и отпрянула от меня.
   – Все с ней прекрасно. Жива, здорова и в бодром состоянии духа, – перебила Смуглянка открывшую рот прорицательницу. Ну и наглость – затыкать наследницу эладарнского престола. – Сам гляди не помри в дороге. Впрочем, – волшебница окинула меня оценивающе-придирчивым взглядом, – уж ты-то так просто в могилу не сляжешь.
   – Ты хоть скажешь, кто за нами гонится?
   – Нет, – самодовольно ухмыльнулась магичка. – Скажу лишь, что весьма серьезные разумные, коих стоит опасаться и королям. Кстати, вон один из них. Бегите, быстро!
   Судя по изменившемуся тону, нам следует послушать умного совета. Мало ли кого нелегкая принесла. Драться на пределе физических возможностей не люблю.
   С пригорка сходил очень странный тип. Странный прежде всего обычностью внешнего вида. Высокий, широкоплечий, в зимней меховой куртке среднего охотника Пограничья. Щеки и подбородок заросли густой косматой бородой, лицо жесткое, волевое. Из оружия охотничий нож и топорик на поясе.
   И все-таки что-то с ним было не то. Шел больно уверенно, в плавных движениях угадывался классный боец. От него веяло силой, однако аура у него самого обыкновенного жителя империи. Объем айгаты микроскопический, даже меньше, чем у меня, зато жизненной энергии порядочно.
   – Уходим, – махнул я наемникам.

   Микаэль
   Микаэль радовался. Он выследил скрытника да еще и опознал его. Почти ускользнувший от искуснейшего следопыта Ночных Охотников достоин уважения.
   Мик был счастлив. Его ждал славный бой, ибо противник – тот самый мастер сокрытия – отличный маг, и вдобавок воительница с огромнейшим запасом жизненной энергии и мощными артефактами. Он чуял в ней Силу, пахнущую практиками Клейменого дома и отмеченную Лунным Зверем. Клейменые хороши в бою, их дух крепок и приятен на вкус. Среди них нет трусов.
   – Кто бы ты ни был, дальше не пройдешь, – заявила смуглокожая противница.
   Она ошибочно полагала, что ему нужны жалкие смертные, улепетывающие за ее спиной, и эльфийская принцесса. Микаэлю плевать на сбегающих, точно крысы с тонущего корабля, людишек. Ему безразличны Видящая и, по выражению Огнеглаза, объект. Позднее он настигнет их, получив на то приказ. Сейчас ему нужна гордо вскинувшая подбородок молодая женщина, решившая рискнуть и, как ей думается, спасти принцессу.
   Ночной Охотник встал напротив противницы. С ней не стоит сдерживаться. От нее исходит угроза, точно от приготовившейся защищать детей тигрицы.
   – Уходи, и сохранишь себе жизнь. – Плащ опал, открыв стройную фигурку в кожаном жилете поверх темной рубахи и в узких штанах. На поясном ремне крепились метательные ножи и футляры со снадобьями и эликсирами. Стягивающее шею ожерелье и браслеты на тонких девичьих запястьях фонили в астральном плане, сводя на нет маскировку.
   Из рукавов выскочили когти, заточенные до остроты зачарованной бритвы. Микаэль узнал лунное серебро. На клинках светились магические печати и вязь знаков, сплетающихся в заклятия, убийственные для любого смертного. Пожалуй, и бессмертным бы оружие девушки нанесло серьезные раны. По клубящейся вокруг когтей ауре Микаэль определил целый клубок из парализующего яда и смертоносных чар, не считая особенностей металла, наносящего повреждения духовным сущностям, нежити и нечисти.
   – Так и будешь молча пялиться на меня, или уберешься подобру-поздорову?
   «Достойная противница», – с долей восхищения подумал Ночной Охотник.
   Поединок – вот где истинный воин способен проявить себя. Не на войне, ибо она безнравственна, и в ней нет места чести, а именно в бою один на один. Мика подчас упрекали за излишнюю, по мнению товарищей, честность в битве. Он никогда не ударит исподтишка, не проведет обманного маневра против слабого, дабы увеличить преимущество. Второй боец тайного общества шпионов и убийц не воспринимал упреков. Он презирал бесчестие.
   Храбрость и умение сражаться заслуживают уважения. Микаэль, возможно, не лишил бы жизни стоящую в нарочито расслабленной позе женщину. Но он никогда не нарушал приказов.
   – Ты бы назвался. Мне не нравится убивать безымянных героев.
   Микаэль покачал головой. Ей незачем знать его имя. Он безымянен для посторонних, как и все Ночные Охотники.
   – Давненько я не дралась с оборотнем. Не повезло тебе сегодня. Сражался бы ночью – был бы сильнее. – Противница хитро сощурилась. – Ты не из молоденьких волчат, не владеющих трансформой. Волколак, правильно? У тебя специфическая аура. Должна признать, не встречала у смертного такой звериной тяги к жизни и столь внушительного запаса жизненной энергии. Не желаешь ли назвать напоследок имя своего нанимателя?
   Мик тоже мог бы многое сказать о смуглой девушке. К примеру, что она жрица высокого ранга, живет не одно столетие и в ее жилах течет кровь не только светлых эльфов. Однако он предпочел промолчать.
   Шумно выдохнув, он расстегнул куртку. Скрываться незачем. Свидетелей будущего поединка нет, а вспышку Силы почувствуют все в Спящем лесу, обладающие малейшим магическим восприятием. Вероятно, пробудится от вековой спячки хозяин леса, да что ему, второму бойцу сильнейшей тройки Ночных Охотников, до какого-то лесного духа?
   Он давно не сражался с достойным противником. В последние столетия ему попадались слабаки, молящие о пощаде. Они так надоели…
   – Преследование доставило мне удовольствие, – низким голосом произнес Микаэль. – Я уже позабыл, когда в последний раз терял след. Ты вернула мне сладость погони, женщина.
   Девушка рассмеялась:
   – О, я уж подумала, ты немой. А давай я попробую угадать, кто ты? Волколак невероятной магической силы, отслеживающий цель даже под чарами сокрытия. На подобное, знаешь ли, мало кто способен. Я, во всяком случае, знаю лишь одного подходящего, и то из книг, рассказов отца и легенд оборотней. И этот гордый профиль… Точь-в-точь один знаменитый представитель клана Острого Клыка, сошедший со старинных гобеленов. Бессмертный Следопыт Микаэль, я угадала? Ведь тебя так звали волколаки, а, патриарх стаи?
   А она многое знает. Неужто судьба сводила их? Ночной Охотник не помнил девушки. Ее аура еле чувствовалась под чарами сокрытия и была ему незнакома.
   – Откуда тебе известно обо мне? – Он не любил блефовать, да и не имело это смысла перед той, кто обречен на смерть приказом его командира.
   О прошлом Ночного Охотника ведает он сам и господин, лично отбирающий бойцов в организацию и заботящийся о соблюдении тайны. Претенденты погибают для окружающих и возрождаются в новом статусе, проходя Посвящение, наделяющее их новой магической Силой и накрепко связывая с посвящающим.
   Пять сотен лет назад, такой же снежной зимой, патриарх стаи Серошкурых и предводитель клана Острого Клыка пал в бою с извечными врагами его рода – гноллами. Звероголовые напали на его небольшой отряд, державший оборону на хуторе, и задавили оборотней числом.
   Микаэль не любил вспоминать ту ночь. Многие храбрые воины уснули вечным сном в кровавой битве. Гноллы накатывались морем на селение, выслав вперед колдовские креатуры и одержимых-берсерков. К утру они завалили трупами волколаков, а его, патриарха, чьей мощи оказалось недостаточно для защиты потомков, разрубили на куски. Если бы не огромная жизненная энергия и особый дар, благодаря которому он все же уничтожил презренных тварей, его жизнь прервалась бы.
   Именно тогда, после сражения на пепелище, оставшемся на месте хутора, к самому молодому патриарху за время существования стаи пришел господин и предложил жизнь ради будущих поколений и отмщения за павших героев.
   – Никто из ныне живущих смертных не выследил бы меня, – прервала девушка затянувшуюся паузу. – Тебя выдала искусность. Отец рассказывал, только Бессмертный Следопыт способен распознать измененную ауру, захороненную в Склепе Лунного Зверя.
   Название ничего не говорило Микаэлю. Он помнил каждого преследуемого им, но понятия не имел о названиях применяемых ими чар, откладывая в памяти эффекты и особенности скрытников. Воспоминания об эффектах чар аккуратно складывались в памяти.
   Способ сокрытия женщины отдаленно напоминал колдовство темных эльфов. В памяти всплыл образ черноволосого смуглого убийцы в латах из лунного серебра, ткущего вокруг себя паутину парными мечами. Противостоящая Мику женщина походила на того двурукого чертами лица.
   – Ты усовершенствовала чары родителя, – отметил Ночной Охотник. – Однако недостаточно, чтобы обмануть мой нюх.
   Его способность к обнаружению астральных следов действительно не имеет равных. С ней соперничают разве что божественные артефакты, хранящиеся у эльфов и других разумных, осененных благословением покровителей народов Трехлунья.
   Он атаковал порывисто, словно ураган, вырвавшийся из заточения каменного мешка. Противница ловко уклонилась от растопыренных пальцев с отросшими в мгновение ока массивными когтями. Бок Микаэля пронзила боль.
   Жрица хороша. Успеть контратаковать на такой скорости сумел кроме нее только Игнас.
   Ткань рубахи затрещала под напором растущих мышц Ночного Охотника.
   – Охо-хо, Мик, решил развлечься в одиночку? – раздался поблизости ехидный смех.
   На толстой ветви сидел, болтая ногами, точно обычный мальчишка, скалящийся Тиамар.
   – Игнас просил передать, дабы ты немедля отправлялся за эльфийской принцессой. Скрытника – это вот эта девка, да? – я беру на себя. И проснувшегося старейшего лоа тоже.
   – Невежливо прерывать поединок, малыш, – сверкнула янтарными глазами в сторону новоприбывшего клейменая жрица. Мелкий совершенно серьезно взглянул на нее.
   – Разве тебе давали слово? – процедил Тиамар.
   Женщину швырнуло, с хрустом впечатав в ствол дерева. От удара ей, должно быть, переломало кости. Из ушей и ноздрей брызнула кровь, тонкая струйка потекла из уголка губ. Она нелепо повела ногами и затихла, распластавшись под дубом.
   И все? Лучший боец, с коим ему посчастливилось схлестнуться за последние полвека, столь просто побеждена каким-то ублюдком?
   Иглозубый мальчишка продолжал весело болтать ногами, будто чары высшего порядка, проломившие с поразительной легкостью воздвигнутый артефактом барьер эльфийки не отняли у него ни капли айгаты. Он с момента знакомства раздражал Микаэля, теперь же ненависть к нему сжигала грудь волколака. Насмешник посмел отнять его противника!
   – Ты, – зарычал оборотень, шагнув к Тиамару.
   – Ну я, – подался вперед, спрыгнув с дерева, мальчишка. Оскал его стал шире. – Да, увел из-под носа лакомую добычу. Хочешь подраться? Давай, в любое время. Выполним задание и скрестим мечи, по выражению людишек. Один на один, тебе понравится. Ха! Да я специально в подарок не буду добивать девку. – Гаденыш сделал жест, будто бы сжимая что-то в руке. Лежавшая противница Микаэля застонала от боли сквозь стиснутые зубы и изогнулась под незримыми пальцами, сминавшими сильное, красивое тело. – Потом ее убьешь. А сейчас выполняй приказ, лохматый.
   У Тиамара не будет вскоре ни желания, ни возможности убить женщину. Лесной владыка проснулся и требовал пищи. Его воля разбудила деревья и погнала на охоту за айгатой и жизненной энергией.
   Ветви зашевелились, потянулись к мелкому зубоскалу щупальцами растительного чудовища, точно выведенного в магических лабораториях темных эльфов, и тут же рассыпались крошевом. С приклеенной к губам ухмылкой Тиам отвернулся от оборотня и лежащей противницы. Он не боялся атаки в спину, что еще больше злило Микаэля. Тем не менее волколак отступил, пообещав однажды свернуть шею насмешливому гаденышу.
   Приказ есть приказ. Мик никогда не нарушал приказаний Игнаса и господина.

Глава 11
Теневик

   Что еще за явление? К нам, ломая ветки кустов и деревьев, пробивалась четверка лесных духов. Почуяли легкую добычу, пакостники, и решили скопом навалиться. Дильдрен, чернокнижник доморощенный, чего ты побледнел-то? Контроль над ними потерял?
   – Скорее бежим, – взвизгнул он, тем самым подтвердив догадку о неуправляемости бывших слуг.
   – Эй, Диль, они же твои знакомые. Останься, поговори с ними, – нагнал я плешивого.
   – Они не слушаются, – задыхаясь, на бегу бросил недошаман. – Обезумели!
   Оно и понятно при хаосе, творящемся в лесу. Я бы и пробуждению истинного Лесного Владыки не удивился. Эхо магической битвы, начатой в лагере наемников, разносилось по чащобам и полям, перемешивая энергетические потоки астрала до неузнаваемости. Установленная между Дильдреном и лоа связь нарушена из-за астрального шторма, и духи больше не подчинятся никому, кроме непосредственно хозяина. А значит, они нападут на всякое живое существо, которое сочтут слабее себя.
   Час от часу не легче. Бесконтрольные лоа с удовольствием сожрут колдуна и не поперхнутся. Кстати, Диля они скушают в первую очередь, ибо из нас троих колдующих у него в данный момент наибольший энергетический запас. Он благословениями не разбрасывался и заклятий не творил.
   – Подчинение завязано на частице воли лесного владыки? – поинтересовался я.
   – Да, – выдохнул колдун, прибавив скорости.
   Ух ты, и не подозревал, какой спринтер Дильдрен. На чемпионате мира выступил бы вполне прилично и для профи.
   Ситуация складывается хуже не придумаешь. Как я и полагал, чернокнижник овладел частицей истинного хозяина Спящего леса и посредством нее управлял лешими. Непослушание ему означает одно – воля старейшего лоа противоположна воле колдуна. То есть дух просыпается и обретает сознание, отчего распоряжения человечка игнорируются. Ослабленная воля почивающего Владыки являлась рычагом, коим умело пользовался Диль. Ее, по сути, почти не было, оттого смертный распоряжался чащобами и лешими по своему усмотрению. Нынче воля слабого подавляется волей сильного. Все в традициях взаимоотношений духов.
   Поскольку старина Дильдрен связан с хозяином – без привязки он не присосался бы к силе лесного хозяина, – существует вероятность порабощения колдуна. Иными словами, станет штатный чароплет наемников миньоном. Не по зубам ему птичка попалась, м-да.
   Вот так всегда. Кто-то заварил кашу, а мне устранять последствия. Лоа перебьют разбойников. Лишившись тел моими усилиями, духи не обязательно отступят. Они примутся за добычу, будучи бестелесными, то есть начнут бить астрально, уничтожая ауру людей. Кто им даст отпор, если не я? У Диля нет снаряжения для борьбы с лоа, иначе не улепетывал бы, сверкая пятками.
   Принять бой плечом к плечу с наемниками? Потерь не избежать. С развоплощенными духами драться хлопотно. Сложность в поимке. Как выловить летающую дрянь, норовящую спрятаться в предмете и передвигаться сквозь физические препятствия? И частичной материализации никто не отменял. Прежде чем я со всеми разберусь, без того потрепанных ребят, которых более-менее здоровые на закорках тащат, ранят или прикончат. Делов-то – вгрызться в ауру разумного и выпивать жизненную энергию, подправляя собственное духовное здоровье. Промедлив, в итоге получим мертвых бойцов и нажравшегося старшего лоа. Наемникам оно надо близких и товарищей терять? И Натиэль, не оправившаяся полностью от астрального удара демонической сущности, может пострадать.
   Какие у меня шансы на победу? Сражаясь в одиночку, завалю всех. Взбешенные лешие не заметят теневой ловушки. Попавшись в нее, ослабнут. Подпитки в лице наемного отряда, в частности женщин, детей и тяжелораненых, поблизости не будет. Играть придется по моим правилам. За время нашей «игры» независимо от того, кто выживет, наемники и эльфийка убегут на порядочное расстояние.
   Отыграю партию с лесовичками-телекинетиками – и длительный откат обеспечен. Учитывая нынешнее состояние, спать я буду долго и мучительно. Дальше зависит от исхода сражения Смуглянки с охотником. Победит она – хорошо, поживу еще. Победит он… есть варианты.
   В одном я уверен. Загадочная магичка с замашками бойца экстра-класса – нам не враг, чего бы она раньше ни говорила. Конечно, неизвестно, кто она и чего добивается, но наша смерть ей невыгодна.
   – Как тебя зовут? – спросил я у трусящего впереди бородача с ножами на поясе и раненым парнем на плече.
   – Берком кличут, – не сбавляя ходу, ответил наемник.
   – Ты главным стал после смерти Дивы?
   – Нету у нас главного покамест. Выберемся из леса и решим или разойдемся. Меньше половины банды осталось, шутка ли. Нас герцогские псы здорово покоцали, потом эта гадость приключилась. Маловато нас для вольного отряда.
   – Берк, за нами гонятся. Я тут ловушку поставлю и вас догоню. Отведите девушку в Ласпаран. Отплачу.
   – Ты уже отплатил. Нас бы те черти без тебя схарчили. Не волнуйся ни о чем, доставим подругу в лучшем виде.
   – Обманешь – из-под земли достану. Головой отвечаешь.
   – Да понятно. Что я, не видал тебя в бою? Уж поверь, кого-кого, а Арвака я бы не обманул, чем хошь поклянусь. Колдуна дурить последнее дело. Понадоблюсь – ищи в Марадро. Держи. – Бородач подбросил мне арбалет Дивы и коробок с болтами. – Поди, с энтой штуковиной драться полегче. Заколдованное.
   – Условились. Удачи вам. – Подхватив оружие, я завернул за дерево и пропустил шедших за мной наемников с детьми на руках.
   Наташка, блин, чего встала? Без тебя справлюсь.
   – Сандэр, ты не восстановился. Раны вот-вот откроются. Позволь остаться с тобой.
   – Благодарю, Натиэль, ты нужнее в отряде. Множество людей нуждается в помощи целительницы. Мне не поможешь, а наоборот, помешаешь. Беспокоясь о тебе, могу подставиться под удар. – Я невзначай провел пальцами по не до конца затянувшимся бороздам от когтей демона на боку. – Прошу, уходи. Ласпаран близко. Позднее я туда наведаюсь. Может быть, мы и встретимся еще.
   – Мы обязательно встретимся…
   Эй, что такое? Соберись, ты же принцесса. Наследнице эладарнской короны не пристало плакать, да еще по каком-то человеке.
   – Беги, скорее. Не время лить слезы. – Я дотронулся ладонью до нежного личика, поймав скатившуюся по девичьей щеке каплю. – До встречи, Натиэль.
   Девушка прильнула к моей руке, подняла на меня заплаканные светлые глаза и нехотя отступила.
   – Благослови тебя Матерь Жизни, – сотворила она магический жест.
   По руке понесся поток живительной энергии, восстанавливающей мой побитый организм. Мышцы наливались силой, раны заживали, ребра срастались.
   – Спасибо, – прошептал я вслед удаляющейся невесомым ветерком эльфийке.
   Пора начинать игру. Я проверил арбалет. Магазинный, с тугой тетивой из проволоки, небось зачарованной. Добрая вещица, дварфами сделана. Вставляем короб вот сюда, заряжаем. Вроде правильно. Прицеливаюсь, стреляю.
   С тихим щелчком болт покинул ложе и прошил дерево примерно в три обхвата, сбив на пути ветки. Ух, с таким бы в аранье поохотиться.
   Я послал волну сырой айгаты в астрал, заглушив присутствие истощившей себя эльфийки и Дильдрена с наемниками. Теперь я для лоа – точно маяк в ночи для кораблей. Ну или лампа для мотыльков. Все меня учуяли и стремятся ко мне.
   Вокруг растеклось кольцо теней. Оно расширилось, слившись с тенями от растений, и побледнело. На заклятие я угрохал прорву духовной энергии, на девять десятых опустошив запас. Остатка достаточно для нескольких минут боя, потом транс станет пожирать жизненную энергию.
   Лес оживал. В растения вливалась айгата, пробуждая от зимнего сна. Потоки энергий скручивались и расплетались, меняли направления, создавая водовороты и смерчи. В такой неразберихе и местоположения леших не определить. Чувствую, они приближаются, и это уже не худощавые дистрофики, а упитанные духи. Хозяин закачал в них айгаты через край.
   Чащи превращаются в сплошную ловушку, на любом участке подстерегает опасность. Старейший лоа спросонок злой и дурной, с ним не договоришься, наобещав жертвоприношений. Он с голодухи накинется на всякого, очутившегося поблизости, и слопает с потрохами. Поскольку живности в лесу кот наплакал, он не удовлетворится горсткой разумных и двинет на окрестные поля и деревни. То-то крестьяне и их владетели обрадуются знакомству с ходячими деревьями из детских страшилок.
   Древесных великанов переводить на пеший ход энергетически затратно. Наверняка хозяин чащоб здешних обойдется ураганным ростом трав и кустарников. Потом растения поглотит, забрав жизненную энергию.
   Способов спастись от старейшего лоа маловато. Бороться с хозяином леса смог бы архимаг или группа собаку съевших на войне с троллями магистров боевой магии. Лесной Владыка приравнивается к малому божеству, айгаты у него немерено. В лесу он практически не тратит энергию, ибо она ему возвращается. Истощить его не удастся. Ну нету у нас ни артефактов довольно мощных, ни заклятий. Чем бить лесного хозяина? Тенями? Они до-о-олго будут подтачивать ауру лоа, пока он не узнает о подрывной деятельности и не поглотит диверсантов.
   Для борьбы с конкретными духами шаманы используют особое оружие. К примеру, огненные панически боятся воды, воздушные – огня. Лешие, между прочим, пламя недолюбливают и предпочитают не связываться с разумными у костра. Чем жарче огонь, тем лесные лоа миролюбивее.
   Хм, а вариант с факелами, возможно, сработает. Авось старейший не тронет разумных с огоньком, опасаясь спалить лес. Против огня-то Владыка бессилен.
   Решено. Догоню наемников с Натиэлью и сообщу им прекрасную новость. Надеюсь, костер разведем и, взяв по головне, в темпе ринемся прочь из проклятого места.
   Из-за деревьев вылетели четыре вихреобразных скопления лесного мусора. Приветствую, граждане лешие. Подходите, не бойтесь. Ватага вступила в серое кольцо теневой ловушки и ринулась ко мне. Отлично, работаем.

   Ох, и хреново же на снегу посреди дремучего леса. Холодрыга, зуб на зуб не попадает. В каждой клеточке угнездилась тупая боль, в голове стучащие без перерыва молотобойцы.
   Если у вас ничего не болит, вы мертвы. Мне смерть в таком случае не угрожает.
   Я с трудом разлепил частично слипшиеся от крови веки. Нормально, жить буду. Боевой транс просто начал поглощать жизненную энергию, преобразуя в духовную и поддерживая меня в сознании.
   Мою ауру здорово помяли астральными ударами. Оказывается, лешие умеют в единое целое собираться, точно мусорный трансформер, и усиливать себя. Спасибо арбалету покойной Дивы, благодаря ему расстрелял физическую оболочку и энергетические центры воплощений.
   Глубоких ран нет, я в состоянии двигаться и, что немаловажно, драться. Благо бой был скоротечным. Как только лешие пересекли черту теневой ловушки и застопорились в недоумении, прислушиваясь к собственным ощущениям, я разрядил в них болты из магазина. Ну а потом боевая акробатика в моем исполнении, трансформации духов и поимка несогласных со мной сущностей.
   Блин, когда мне предоставится отпуск от передряг? Месяц-другой уделю на саморазвитие в плане контроля пойманных лоа. А еще непременно создам теневого стража. Есть такое колдунство у теневиков полезное, эдакий телохранитель колдуна, снабжающий его, ко всему прочему, айгатой. Типа аккумулятор, решающий проблему нехватки энергии.
   Арбалет на плечо, озираюсь.
   Та-ак, где здесь выход? Растения обступили полянку плотной стеной и выглядят до жути подозрительно. Шевелятся без ветра, скрипят, ветки ко мне тянут. Повсюду голод чувствуется, чистый, всепоглощающий. Я и то поддался ему. Засосало под ложечкой, причем к блюдам, от которых раньше слюнки потекли бы, я почему-то равнодушен. Голод внутренний, требующий не пойми чего.
   От лесных духов только аппетит разыгрывается. Светлые духи, обитающие вблизи эльфийских святилищ, куда питательнее и вкуснее.
   Что за?!. Похоже, постоянный риск сказывается на психике не лучшим образом. Вновь будто бы чужая мысль всплыла.
   Фиг с ними, странными мыслями. Позже подумаю, откуда они берутся.
   Коротко разбежавшись, подпрыгиваю на пару метров и, зацепившись за ветвь, подтягиваюсь одной рукой. Оружия не брошу, у меня на него планы. В магазине пусто, последний болт в ложе зафиксирован.
   Прыжок, еще прыжок, и поляна, где я принял бой с лешими, позади. Шевелящийся кустарник тоже. В просвете меж деревьев впереди солнце, кусочек поля и цепью бегущие наемники. Недалеко ушли, к сожалению.
   Ветвь изогнулась, точно пытаясь стряхнуть меня, и пришлось срочно перескакивать на соседнюю и с нее падать. Сгруппировавшись, я приземлился в сугроб, чем смягчил последствия неудачного прыжка.
   Стоп, волколак какого тут делает? Ломая всполошенную растительность, из зарослей колючего кустарника в нескольких метрах от меня выкатился косматый представитель оборотничьего племени. О, знакомые лохмотья. Тот самый охотник, шедший к лагерю. Смуглянка с ним, верно, не пришли к консенсусу, и он продолжил увлекательное путешествие по лесу. На меня ему чихать. Ишь, зыркнул и побежал, принюхиваясь ежеминутно. Догадываюсь, кого он ищет.
   – Эй, уважаемый, куда спешишь? – Тень послушно скользнула к остановившемуся, чтобы взять след, перевертышу.
   Выследить кого-либо в творящемся хаосе энергий и запахов практически нереально, однако косматый старается. Отпечатков на снегу уйма, преимущественно от медлительно движущихся кустов.
   Волколак ловко отскочил, избежав соприкосновения с теневым духом. Каков барбос, а? Не приостановился, не поинтересовался, кто ему мешает. Рванул, и дело с концом.
   Не недооценивай меня, щенок!
   Заклокотала ярость, выстрелившая снопом игл-теней в удаляющегося оборотня. На сей раз он не увернулся. Мои посланники вонзились в его бледную тень на снегу и растворились в ней, заставив косматого на миг застыть.
   Теневые узы – так, по-моему, величают в цивилизованных странах это заклятие. Оно значительно проще теневого паразита, обычно применяемого мною для обезвреживания колдунов. Духи перекрывают определенные энергетические потоки в теле и парализуют разумного.
   Удобная штука арбалет. Почти не целясь, нажимаю на спусковой крючок. В шуме леса щелчка не слышно.
   Волколака отбросило метров на пять и шмякнуло о ствол молодого деревца. Дерево переломилось, а косматая туша влетела в сугроб. Живой ли? Вряд ли болт, пусть и зачарованный, на тот свет спровадит оборотня. Не серебряный же. Вот ранить – да, сможет, и весьма болезненно.
   Отложил арбалет и выбрался из сугроба, вооружившись ритуальным ножом. Против волколака простая сталь бесполезна, зато костяное творение колдунов поразит и плоть и энергетическое тело. Жаль, оборотни живучие – и колдовским ножиком не убить. Ну да расчет не на костяшку.
   Может, договориться? Ведь если использую теневую ловушку, рискую сгинуть в людоедском лесочке. Для нее айгаты необходимо очень много, не меньше запаса среднего шамана. За счет чисто духовной энергии я бы ее не сотворил, но жизненной у меня на два-три порядка больше, чем айгаты, то есть вполне приличный для колдуна запас в переводе на духовную.
   Хоть бы провести ритуал правильно. Колдовство высочайшего порядка, практически вершина искусства теневиков.
   – Уважаемый, ты там живой? – крикнул я, прочерчивая окровавленным лезвием по снегу кольцо вокруг сугроба с волколаком.
   Тихо-то как стало. Лес чуть шевелился, утратив к нам интерес. Переключился на другую добычу, видимо. Крепкий орешек попался владыке, раз вынужден концентрировать силы.
   С минуту мой визави не отвечал и вообще не подавал признаков жизни. Времени мне хватило на начертание основания фигуры призыва. Теневая ловушка, по сути, жертвенник, куда призываются духи из иного измерения. Кровь теневика для них маячок, знак – окошко. На алую влагу не скуплюсь. Чем ее больше прольется, тем легче контроль над призывом.
   Колдовской круг начертан, теперь аккуратно вывожу линии. Вот так… последние штрихи, и завершу фигуру. Уф, крови-то уходит сколько, аж дурно становится. С каждой каплей жизненной энергии убавляется, приближая меня к состоянию овоща. Около половины магов, прибегнувших к замещению – именно так называется преобразование в айгату, – впала в кому и не очнулась. Треть концы отдала.
   Надеюсь, со мной такого не произойдет. Я же не все потрачу, оставлю немного для жизни. Хочется Лильку взрослой увидеть, с Гвардом запретное колдовство обсудить, с Алисией пообщаться и к Наташке сходить в гости.
   Из сугроба медленно поднялся мой противник. Удивляюсь, почему он на меня не напал раньше. Строго следует указаниям свыше? Или я ему тупо безразличен, ибо, по его мнению, никакой угрозы не представляю?
   – Уважаемый, по-доброму прошу, убирайся отсюда и не лезь к эльфийке, – попробовал я вступить в переговоры.
   М-да, плохой из меня переговорщик. Да и оборотень неразговорчивый и угрюмый попался, с ним компромиссного решения не выработаешь. Тут язык ультиматумов нужен.
   Очухавшийся волколак на долю секунды превратился в размытое пятно. Когтистые пальцы с хрустом сдавили мое горло. Оторвались от наста мои ступни.
   Ох, и длинная ручища у оборотня. До его корпуса и ногой не дотянешься.
   – Зачем ты препятствуешь мне? – прорычал косматый. На лбу у него запеклась кровь возле бугрящегося свежего шрама. – Я не хотел причинять тебе вреда.
   Переговоры успешно стартовали.
   – Ты хочешь навредить Натиэли. Этого достаточно, – выдавил я.
   – Не стоит защищать ее. Кто она тебе? Сестра, жена, невеста? Ее замыслы неведомы.
   – Не могу допустить убийства беззащитной девушки.
   Короткий замах снизу вверх, и костяной клинок ткнулся в толстую кожу предплечья перевертыша. Глубже не вонзился, перехваченный свободной волколачьей ручищей. Захрустело выворачиваемое запястье, угодившее вместе с ножом в громадную ладонь оборотня.
   – Не смей нападать на меня.
   Ух ты, какие мы вспыльчивые. Ишь, глазки полыхнули.
   Слышу треск ломаемых костей и отстраненно фиксирую телесное повреждение внутренним восприятием.
   – Не стой у меня на пути! – рыкнул оборотень.
   Броском он едва не сломал мне шею. Короткий полет закончился тем, что я смял кустарник и влип в дерево. Ребра с правой стороны затрещали от удара, рот наполнился соленой влагой. Тьфу, обломки костей пробили легкое. По счастливой случайности хребет уцелел. Твою же, почему мне вечно не везет с волколаками?
   Переговоры отменяются, в действие приходит план «Б». Он тебе не понравится, косматый, да и мне тоже. Кому охота погибать?
   – Попробуешь напасть – сломаю ноги, – убедительно предупредил перевертыш и, отвернувшись, принюхался.
   Неужто считаешь, я позволю тебе уйти настолько просто за Наташкой? Блин, призывная фигура не завершена, иначе тобой бы уже обедали теневые духи.
   – Слушай, ты, отрыжка шелудивой псины! – Я не спеша встал и поплелся к колдовскому кругу, роняя капли крови на снег и размазывая их подволакиваемой ногой. – Повернись ко мне, когда я с тобой говорю! Я, Кан-Джай, бросаю тебе вызов!
   Волколак удостоил меня долгим скептическим взглядом. Мол, ну-ну, калека, из тебя боец – как из олифанта балерина. Конечно, выгляжу я нынче не ахти. Шатаюсь, выписывая на снегу кривые, словно пьяный, не могу выпрямиться и гордо вскинуть подбородок, еле иду. Зато у меня есть план и почти законченная призывная фигура.
   – Давай, трусливая шавка! Сломай меня, как обещал!
   Потерявший ко мне интерес оборотень двинулся по следу Натиэли, показав спину. Зря он так. Нельзя недооценивать даже издыхающего врага.
   За волколаком метнулось теневое щупальце из моей тени. Он вспыльчивый, атаки такой мошки, как я, раздражают его и злят. Он обязан отреагировать жестко – дал же слово мне ноги сломать. Бойцы его статуса, а он значительно сильнее убитого мною оборотня в Веспаркасте, угрозы выполняют.
   Ох, и скорость у перевертыша. Он гораздо быстрее меня на втором уровне боевого транса. Не успеваю среагировать и сгибаюсь пополам от ощутимого тычка под дых, а коленная чашечка дробится на десятки кусочков. Сразу же кость ниже колена крошится, не выдержав удара лапы, и я валюсь в метре от противника.
   Ты труп, косматый. Думаешь, я от слабости выписывал кривые и зигзаги, орошая снежок кровью? Колдовские линии и знаки завершены.
   – Угул-джас, мароган этрок сач, – сиплю формулу обращения к миру теней, активирующую призывную фигуру.
   Под нами расплылось чернильное пятно, мгновенно заполнившее призывной круг. Почуявший опасность оборотень дернулся, точно приклеенный, и вспорол когтями снег под собой в попытке освободиться. Чернота ползла по его щиколоткам, голеням, бедрам, засасывая в отворившийся портал. Теневые духи, явившиеся на жертвоприношение, живьем поглощали жертвенное мясо, затягивая в омут иного измерения.
   Думаешь, я хотел порезать тебя ритуальным ножом, косматый, когда ты меня за горло ухватил? Я ставил метку на твою ауру. Крошечную, малозаметную метку. Ты и не понял, самоуверенный наш. Счел меня безобидным человечишкой. Естественно, куда мне до тебя, крутого оборотня, с твоими силой и скоростью. К тому же твой запас айгаты по величине не уступает Лилькиному. Раньше ты скрывал свою мощь, прикидываясь энергетическим лилипутом, а Смуглянка, верно, заставила тебя раскрыться, показав настоящий объем духовной энергии.
   Ты не поймаешь Наташку. Ее благополучно, хочется надеяться, доведут до Ласпарана. Мне же назначена встреча на Багровой реке с теми, кто давно на том берегу выкрикивает мое имя.

   Микаэль
   Он не мог поверить в происходящее. Какой-то человек сумел поймать его в ловушку! Неслыханно! И он попался, словно молочный щенок, на хитрую уловку. Узнай о его проколе Тиамар – осмеивать будет до скончания века.
   Ничего, капкан не удержит бойца первой тройки.
   Микаэль поймал окутывающих ноги теневых духов и рванулся, не медля ни мгновения, но ступни намертво приклеились к чернеющему провалу в измерение теней. Он погрузился глубже, по щиколоткам шелковыми лентами заструились другие духи, населяющие мир, в который засасывало волколака.
   Собрав на кончиках когтей айгату, Ночной Охотник резанул вокруг себя по той субстанции, что совсем недавно была снегом, и с удовлетворением отметил гибель врагов. Они отнюдь не бессмертны и относительно слабы.
   Повторная попытка избавиться от стискивающих его теней и выскочить из портала увенчалась провалом. Их слишком много. На смену пойманным и уничтоженным, извиваясь, ползут новые полчища. Оборотень может разить когтями вечность, противников не станет меньше. Они суть частицы тьмы, заполняющей иное измерение. Какой смысл муравью кусать плоть муравьеда, скатываясь по глотке в желудок?
   Впервые за многие столетия Микаэль ощутил смертельную опасность. Сверхбыстрое восстановление, свойственное оборотням и развитое до предела благодаря духовным практикам и особенностям его магического направления, дарило ложное чувство неуязвимости. Зачем забивать голову изучением защитных барьеров, если любая рана затянется за удар сердца? С неиссякаемой жизненной энергией и стальной волей ему не грозит смерть ни от астрального, ни от физического оружия.
   Он ошибался.
   Микаэля поглощали. Плоть и ауру разъедали теневые духи, прогрызающие вход в духовное тело. Они копошились в волколаке, точно скопище червей-паразитов, подтачивали айгату и жизненную энергию. Если ничего не изменить, они затянут его в недра принадлежащего им измерения, откуда нет выхода, и сожрут полностью. Он станет пищей, не обретя подлинной свободы. Либо же оборотня обрекут на скитания в Вековечной Тьме – это же она выглядывает из призывного портала черным оком, порождая мириады теней.
   В сердце Ночного Охотника разгоралась первобытная ярость, переданная поколениями предков. Он умрет от рук посредственного колдуна-теневика? Он, бывший предводитель клана оборотней, один из сильнейших в организации бойцов, чье имя боялись произносить ночью ублюдки-гноллы и кому поручаются сложнейшие задания? Он, убивавший архимагов и пленявший старейших духов, равных младшим богам, падет от коварства ничтожного людского шамана? Такому не бывать!
   Клыки Микаэля познают вкус вражеской крови. Враг должен погибнуть. Человек бросил вызов, и он, Бессмертный Следопыт из рода Острого Клыка, принимает его.
   Наложенные господином печати, сдерживавшие гнев и сковывавшие волю в узде, не позволяя нарушать приказы, трескались и рассыпались под жаром ярости. Противник бесчестен, противник лжив и не достоин снисхождения. Он убил ученика Микаэля в Веспаркасте. Мучительная смерть – удел низкого шамана, и Ночной Охотник приведет приговор в исполнение.
   Господин не давал приказа охранять человека и не запрещал убивать его. Следить, устранять мешающие слежке элементы – таково приказание Микаэлю, озвученное Игнасом.
   Хотя… Когда жизнь висит на волоске, а сеющий скверну враг торжествует, любые приказы, противоречащие победе над ним, теряют смысл.
   Крушить! Убивать! Такова природа оборотня, что бы ни разглагольствовали о ней высоколобые умники. Она дарована дикими предками, дабы выжить в круговороте жизни.
   Микаэль издал полувой-полурев, принимая вызов теневика, и высвободил айгату, накопленную за столетия. Теневые духи жаждут пожрать его? Он даст им наесться вдоволь перед смертью.
   Энергия – и Ночного Охотника, и пойманных духовных сущностей из Хранилища – вырвалась наружу сметающей все волной. Тьма рассеялась до краев призывной фигуры, но и там не нашла укрытия. Смешанная со снегом и землей, она взвилась в воздух и обратилась в ничто.

   Меня вышвырнуло ударной волной за пределы колдовской фигуры. Я ничего не видел и не слышал – взрыв ослепил ярчайшей вспышкой и оглушил грохотом. Сырая духовная энергия разнеслась по лесу с резким порывом воздуха.
   Твою же дивизию. Да волколак мало чем уступает жабьему богу. Его стальная воля, пропитывающая айгату, парализует. Столкнись перевертыш с демонами под алым барьером – не ручаюсь, что победила бы иномировая сущность.
   Обалдеть. Думал, сражаюсь с оборотнем, а похоже, изловил в ловушку зверобога.
   Зрение медленно возвращалось ко мне. Из белизны проступали очертания деревьев и рельефа. Взрывом разворотило колдовскую фигуру, закрыв портал в теневое измерение и образовав на ее месте внушительных размеров воронку. Правильное решение принял волколак. Теневых духов разметало, разорвало в клочья, очистив перевертыша и предоставив ему шанс выскочить из портала. Большая часть энергии бабахнула в ином измерении, под ногами волколака. В наше ударили остатки, потому я жив. Интересно, перевертыша не подорвало?
   А, нет, вон он из центра кратера ползет, активно работая локтями.
   Блин, и шевельнуться не могу. Энергетических токов не ощущается из-за лавины энергии, перегрузившей восприятие. Своеобразное оглушение, так сказать. В груди побаливать начинает – верный признак скорого завершения боевого транса.
   Оборотень на вид похуже меня, да с него как с гуся вода. Восстановится, гад. Он будто в кислоте побывал. Кожи нет, мышцы частично съедены, кости торчат.
   Вдохнул насыщенный гарью воздух. Над лесом темнели косые столбы дыма. Подпалили пятки лесному владыке. Кто ж догадался? Дым со стороны лагеря. Хм, кто-то забыл утюг выключить?
   Ну, хоть одна радость – старейший лоа до меня не доберется, ибо до него уже добрались. Понемногу возвращающееся чувство энергии сигнализировало об отсутствии оной в поломанных ударной волной деревьях и кустах. Айгата лесного владыки исчезла из растений.
   Неизвестному удалось уложить на лопатки повелителя леса? Да ну, не верю. Впрочем, типы нынче собрались здесь очень уж сильномогучие. Зверобог-оборотень чего стоит, не говоря уже о призвавших божество-жабу колдунах.
   Рычащее нечто, минуту назад бывшее волколаком, уверенно ползло ко мне. Оборотнем его язык не поворачивался назвать в нынешнем состоянии. Он сейчас напоминал груду мяса на бойне, непонятно отчего обретшую способность передвигаться и издавать звуки. За тушей волочились ошметки задних лап, окровавленное месиво из плоти и осколков костей. Глаза вытекли, вместо ушей дырки в черепе. Покалеченный волколак, верно, ориентировался исключительно по запаху. Им двигали звериная жажда жизни и желание разорвать глотку врагу.
   Выздоровеет, гад. Отлежится маленько, подождет, пока шкура отрастет и раны затянутся, и почапает по своим волколачьим делам. Выслеживать Наташку пойдет.
   Как мне тебя добить, сволочь бессмертная? Мне ведь тоже надо и выжить, и девчонок обезопасить, и домой сгонять, Водяных Крыс навестить. Умирать мне рановато, а вот тебе давно пора.
   Натиэль, Алисия, Лилька, Гвард… я защищу вас, чего бы это ни стоило.
   И убью всех, кто встанет на моем пути.
   Боль выгнула меня дугой, ломая уцелевшие чудом кости и растягивая сведенные судорогой мышцы. Нервные окончания восстанавливались. Организм менялся, принимая более эффективную для рукопашного боя форму.
   Изнутри, клокоча неизбывной яростью и голодом, рвались с цепи чудовищные духи – моровики, лешие. За ними возвышалась смутная тень, словно псарь, выведший гончих на охоту. Не Бал-Ар, не ведьма, а некто, чья воля превосходила воли пойманных старших лоа, вместе взятые.
   Я разорву тебя на кусочки, волколак. Выпью силу из твоего сердца, как сок из плода, и не оставлю ни капли. Как бы ты ни кромсал меня, я выживу и поглощу тебя.
   Оборотень размахнулся. Черные когти взрезали пространство и вдруг замерли в сантиметрах от меня. В горле перевертыша захрипело, забулькало, из пасти брызнула кровь и полилась ручьем по широченной бочкообразной груди, пробитой серебряным металлом.
   Волчья башка с застывшим выражением морды опрокинулась, отворив кровавый фонтан из обрубка шеи. Алые тяжелые капли оросили мое лицо соленым дождем.
   За повалившимся в красную лужу туловищем стояла необычно серьезная Смуглянка.
   – Сказала бежать, не оглядываясь. Зачем остался?
   Она наклонилась надо мной, отведя руку с металлическими когтями для удара. Ясно почему. Выгляжу немногим лучше оборотня.
   Проклятье, я еле удерживал духов. Это пасмурно так, или сумерки наступают исключительно для меня?
   – Ты понимаешь, что с тобой случится, Сандэр Валирио? – глядя мне в глаза, спросила девушка. – Какие последствия вызовет происходящее?
   Приблизительно. Духи завладеют моим телом, я стану одержимым. Такое было в Веспаркасте, только тогда во мне сидели младший лоа и пещерник. Я загнал выдохшихся в бою духов самостоятельно. Нынче противоположная ситуация. С моровиками и лешими совладать трудно, мягко говоря. В результате одержимый в поисках пищи начнет разорять селения, и его, то есть меня, убьют боевые маги.
   Позади Смуглянки показалась линия странных типов в дорожных плащах. На головах капюшоны, руки пусты. Братство клонов прямо.
   – Твое тело меняется, Сандэр. Я приму решение за тебя. – Девушка извлекла из-за пояса ритуальный кинжал из темного серебра. Лезвие посредине покрывала вязь магических знаков. – Благодарю за Натиэль.
   Удар. От проникшего в грудную клетку клинка растекался холод, замораживающий внутренности и энергетические потоки. Уходили, порыкивая, злобные духи. Они таяли в дымке, становясь нечеткими тенями.
   Я видел заплаканные лица Лильки и Алисии, строгий лик Гварда. Жаль расстраивать их.
   Образы угасли. Мир померк…

Интерлюдия третья

   Лиля проснулась внезапно, скомкав промокшую от пота простыню. В который раз за неделю, прошедшую со дня прибытия в Гарид, ей приснился кошмар. Он повторялся из ночи в ночь, заставляя иногда вскрикивать от страха.
   Брат… он боролся с черной скользкой массой, охватившей ноги и торс и подбирающейся к горлу, дабы завершить поглощение. Очень страшная и мерзкая темнота окружала его, холодная, точно настуженный лед. Место, где пребывал Саша, темное и тесное, и со всех сторон текли потоки этой вязкой субстанции, напоминающие гигантских змей.
   Он боролся отчаянно, рассекая скользкое подобие плоти ритуальным костяным ножом, не раз виденным у Гварда Зверолова. Лицо его искажалось от гнева, кровь из крошечных ран смешивалась со слизью из продырявленного черного монстра. Но тварь неспешно продвигалась вверх, сдавливая в смертельных объятиях.
   – Братик, – всхлипнула девушка.
   На звук проснулась соседка по комнате. Она заворочалась на кровати и, заметив сидящую Лилю, приподнялась на локте.
   – Опять? – вопросила привыкшая к ночным пробуждениям однокурсницы Марта, нехотя слезая с постели.
   – Тот же сон, – поспешила утереть предательские слезы Лиля. – Я, наверное, сбегу отсюда, Марта.
   – Э, чего удумала? – взбудоражилась соседка и подсела к подруге. – И куда пойдешь? К троллям? Так они не знают ничего. Брат же, по твоим словам, еще в имперском Пограничье.
   – Не знаю… В Веспаркаст тогда. Там у нас знакомый, друг нашего учителя, дознаватель в форте. Он обязан знать.
   – Не дури, Лилианка. – Марта приобняла соседку за плечи. – Тебя устроили на подготовительные курсы, начинающиеся со следующей седмицы, обеспечили жильем, а ты бросишь все и сбежишь. Нельзя. Деньги на обучение, накопленные братцем за полгода, сгорят. Похвалит тебя брат за такой поступок?
   – Да мне по фигу, – сжала кулаки Лиля. – Я его хочу увидеть! Узнать, почему весточки не шлет! Убедиться, что с ним… порядок.
   – Вредная ты, – покачала головой соседка. – Бедный парень горбатился, жизнью рисковал ради обеспечения тебя человеческим образованием, а ты… Переживаешь, оттого и дурные мысли появляются. Знаешь, как я по родителям сначала скучала? Чудилось всякое, на стенку лезла. И ничего, улеглось. Они мне ежемесячно посылочку присылают. Не переживай! Он обязательно письмо напишет, дай срок. Он ведь писать умеет?
   – Угу, – не удержалась от всхлипа Лиля.
   – У него дел невпроворот, да и мало времени минуло с вашего расставания. Сама же говорила.
   В ту ночь сестра Сандэра не сомкнула век. Она смотрела в темноту угла комнаты, наблюдала, как в него укрываются ночные тени под утро, становясь серыми, а потом совсем блеклыми, и думала о брате и о том, где жила последние дни.
   Гарид неплохой город. Крупный, с большим центральным рынком и величественным старинным собором. И люди здесь хорошие. В отличие от угрюмых подозрительных троллей, они весьма дружелюбны. Директор Лицея магических искусств отнесся к Лиле в целом положительно. Он постоянно улыбался и пытался шутить в беседе с Алисией, однако, едва аэромантка ушла, оформив необходимые бумаги на новую ученицу и попрощавшись, нахмурился и приказал без прежней теплоты в голосе провести «юную особу» в общежитие.
   Алисия сказала, что возвращается в Веспаркаст и выйдет на связь при случае. Действительно, от нее вчера почтовый голубь принес письмо. Она сообщала о начале войны на границе и наглеющих отрядах синекожих из приграничных племен Звездных Рысей и Длинных Клыков. Тролли пробовали на зуб оборону Крессова Вала.
   Водяные Крысы ожесточенно рубились в чащобах приозерья с Черным Копьем и Мертвыми Медведями. Озерники одерживали победу за победой, но ситуация может в корне измениться с приходом основных сил вражеских племен с шаманами, берсерками и воплощенными духами. Поговаривают, на ничейной земле между Валом и араньей заметили следы огров.
   Лиля понимала – на озере война, и тем не менее хотела вернуться к знакомым, друзьям. На остров придет и брат, справившись с делами в Эладарне.
   Может, и правда он жив, здоров, а сны навеяны переживаниями? Она подождет неделю, и если не получит от него вестей, уж точно соберется и сбежит с ближайшим торговым караваном. Серебрушки, подаренной на карманные расходы Алисией, наверное, хватит для оплаты путешествия.
   Об опасностях, подстерегающих молоденькую девушку, решившую по неосмотрительности странствовать в одиночку, Лиля не задумывалась.
   В коридоре зазвонила в колокольчик комендантша общежития, извещая о наступлении утра и скором начале занятий.
   Вскоре в дверь постучали. На пороге возникла пожилая строгая женщина в коричневом платье.
   – Лилиана Валирио, вас ждут в кабинете директора, – сообщила она сухим тоном. – К вам пришли.
   – Кто? – встрепенулась девушка.
   – Молодой человек, – ответила удаляющаяся комендантша.
   – Наверняка блудный братец объявился, – уверенно сказала Марта и, подмигнув, добавила: – Или тайный поклонник.
   В кабинете напротив сидящего за письменным столом лысого директора расположился в кресле молодой парень с длинными вьющимися волосами пшеничного цвета. Тонкие черты лица, худощавое телосложение, подбитый горностаевым мехом плащ, гордая осанка – ни дать ни взять дворянин. Такими представляла Лиля здешних благородных господ. Только острые уши, выдающиеся из-под прядей, свидетельствовали о нечеловечьем происхождении.
   При появлении девушки парень вскочил и изобразил элегантный полупоклон.
   – Мое почтение, юная госпожа, – поприветствовал он.
   – Здравствуй, Лилиана, – прогудел, вставая из-за стола, директор. – Господин Фанаэлион Облако желает переговорить с тобой. Я, с вашего позволения, вас покину.
   «И оставит нас одних в своем кабинете? Высокий гость этот блондин, раз ему так доверяют», – подумала девушка.
   Когда руководитель лицея вышел, парень предложил ей сесть.
   – Признаться, я удивлена вашим визитом. Теряюсь в догадках, о чем вы хотите побеседовать, – соблюдая правила этикета, сказала Лиля и села в предложенное кресло. Остроухий предпочел стоять.
   – Боюсь, мне придется опечалить вас, госпожа Лилиана. – Судя по скорбному лицу, он не шутил. – Я послан сюда другом вашего уважаемого брата. Вынужден сообщить, Сандэр Валирио, защищая престолонаследницу Эладарна Натиэль Ивовый Лист, погиб в Спящем лесу седмицу назад.
   Сердце упало, образовав в груди пустоту.
   – Как? – вырвалось у девушки.
   – На ее высочество готовилось покушение. Ваш брат доблестно вступил в схватку с неприятелем. К сожалению, силы были неравны. Вот, выпейте. – Парень опустился на колено и поднес бокал с водой, прыснув в него из голубого флакона. – Это успокоит вас.
   Лиля выпила, но легче не стало. Будто из ее души вырвали кусок, оставив кровоточащую рану.
   – Послушайте, госпожа Лилиана, – глядя на нее снизу вверх внимательными светло-зелеными глазами, говорил остроухий. Слова его отражались эхом в сознании, точно ее собственные мысли. – Вам нужно уезжать из Гарида. У вашего брата очень опасные и вероломные враги, они пожелают отомстить близким Сандэра за провал, и на вас будет нацелен их следующий удар.
   – Да. – Лиля попробовала подняться с кресла. Ее шатало, голова кружилась. – Мне надо в Веспаркаст, к Марну Извергу… и на Зеркальное озеро, к учителю…
   – Увы, в аранье нынче опасно. Я отвезу вас в Веспаркаст, если вам угодно, и вы удостоверитесь в сказанном мною. Предупреждаю, нельзя нигде задерживаться надолго. Вас ищут враги Сандэра и принцессы.
   – А… куда потом?
   – Мой господин сейчас в Ласпаране. Я отвезу вас к нему, затем переправлю в безопасное место. Для нас главное – ваша жизнь, госпожа Лилиана, вверенная нам Сандэром. Он меньше всего хотел бы рисковать вами.
   – Кто вы? Брат ничего не говорил о друзьях в империи.
   – Он молчал ради вашего блага. Мой господин познакомился с ним в Веспаркасте более полугода назад, и с тех пор между ними установилась тесная, я бы сказал, почти родственная связь. Лилиана, – парень грустно улыбнулся, – пожалуйста, поторопитесь. Я уладил вопросы оплаты с мессиром директором, он обязался отдать вам деньги за обучение и не против вашего отъезда. Со своей стороны, мой господин обещает, вы ни в чем не будете нуждаться и получите прекрасное образование. От вас требуется лишь согласие.
   Лиля не знала, что делать. Предложение уехать казалось разумным. В Веспаркасте она разузнает о судьбе Саши и даст о себе знать Гварду. В Ласпаране, возможно, получится договориться с эльфами об аудиенции у принцессы и выяснить подробности гибели брата.
   – Я согласна, – тихо прошептала девушка.

   Игнас не умел бояться. Это чувство выбили из него жестокие тренировки, закалившие дух и тело до предела и сделавшие из него лучшего бойца среди Ночных Охотников. Тем не менее в непосредственной близости к господину чутье подсказывало ему не открывать лишний раз рта и не поднимать глаз.
   – Что за эльфийка убила Микаэля? – будто бы между прочим задал вопрос чародей, глядя из распахнутого окна гостиничного номера на раскинувшийся вечерний город.
   Заходящее солнце играло бликами на медных куполах храмов, поджигая ангельские фигуры на верхушках шпилей. Церковь Трех Архангелов пылала, как и виднеющиеся вдали серебряная крыша собора равноапостольной Миррены Целительницы и крытая свинцовыми листами часовенка капитула рыцарей Стального Тура. По центральной улице Ласпарана спешили домой горожане, а в гостиницы и на постоялые дворы торговцы. У ратуши, несмотря на конец дня, толпились посетители.
   – Жрица Лунного Зверя, господин. Я пока не определил, кто именно.
   – И ты позволил ей уйти, – заложив руки за спину, словно вынес приговор маг.
   – К ней присоединилась когорта Клейменых. Тиамара вымотал бой со старейшим лоа, Микаэль к тому моменту погиб, Сандэр Валирио был уже мертв. Я решил не рисковать.
   – Сандэр Валирио… Раньше ты называл его исключительно «объектом». Чем он заслужил имя?
   Разумные редко удостаивались имен в понимании Ночного Охотника. Для него и для большинства бойцов они являлись мишенями либо объектами. Если уж кого-то называли по имени, то этот разумный отличался необычными способностями и храбростью.
   – Расскажи еще раз, как все произошло. – Тяжело вздохнув, господин отошел от окна и сел в кресло у камина, перед которым стоял Огнеглаз.
   Боец никогда не видел чародея настолько уставшим и раздраженным. Беспокойства прибавляло и то, что спустя всего несколько дней после случившегося провала маг прибыл в Ласпаран, воспользовавшись тайными путями перемещения, проще говоря, крайне нестабильной портальной магией. В прошлый раз он покидал остров в конце весны, и причина визита также заключалась в Гор-Джахе.
   – Следует отдать должное сообразительности и смелости Сандэра Валирио. Находясь под воздействием скрывающих амулетов, он вынудил нас пойти по ложному следу и направился к границе с Эладарном по обходному пути через пользующийся дурной славой у жителей Пограничья Спящий лес, дабы не показываться на тракте.
   Сей лес – остатки реликтовых зарослей древней араньи, как вам известно, господин. Некогда демонопоклонники мятежного графа Хаарнери, в чей полуразрушенный замок перенесла Буря Тысячелетия Сандэра с сестрой, наложили на лесного хранителя Проклятие Кошмара ради выкачивания энергии из старейшего духа той местности.
   – Я и без тебя знаю, кому принадлежит Проклятая Башня, – вспыхнул чародей. – Я сам подвигнул Хаарнери на строительство замка на месте древнего захоронения темных эльфов и подсказал, где искать источник для магических исследований. Жадный до знаний дурак не подозревал, какова истинная цель моих благодеяний. – Маг одернул полу расшитого золотом и серебром одеяния. – Продолжай.
   Игнас поразился, сколь далеко распространялись планы господина. Глава и создатель Ночных Охотников задумал возрождение Гор-Джаха тысячелетия назад и осуществлял замысел с точностью и постоянством, не считаясь с потерями времени и средств. Такая целеустремленность вызывала уважение. Все – обстоятельства, бойцы организации, вовлеченные в план условно сторонние разумные – в действительности детали запущенного в незапамятные века механизма, предназначенного для неведомой цели. Огнеглаз невольно восхитился масштабом замыслов чародея.
   Граф построил действующий портал в иное измерение, откуда черпал энергию. Эльфы с людьми древней империи использовали созданный им алтарь в качестве склепа для самого Хаарнери и его дружины полудемонов. Аллиры вложили свои чары в запечатывание графа и таким образом завершили устойчивый пункт перемещения между мирами, причем для единственной сущности – господин наверняка «подарил» мятежному дворянину один из костяных артефактов Гор-Джаха для постройки портала, и наивный любитель магического Искусства, сам того не зная, отметил здание айгатой изгнанного воителя-мага. Он сотворил маяк для блуждающего духа, выброшенного в чужой мир.
   Куда еще мог попасть Сандэр Валирио, как не в уготованное специально для него артефактное святилище?
   Без магии эльфов и людей завершить строительство было проблематично, поэтому господин создал условия для этого. Нашел графа, помог ему достичь могущества, написал историю его падения.
   Великолепный план, давший ожидаемые плоды.
   У Игнаса мелькнула мысль – а не предусмотрена ли смерть Сандэра, и демонстрируемые бывшим Учителем раздражительность и недовольство лишь игра? Замыслы творца Ночных Охотников трудно понять. Они темнее ночи в подземелье.
   – К Спящему лесу, как позднее выяснилось, подтянулся и отряд, посланный Чероном Всевидящим устранить принцессу Натиэль, – продолжил рассказ Ночной Охотник. – Колдуны устроили гекатомбу Алого Храма, заключив в барьер Сандэра, прорицательницу и оказавшихся там разбойников. На тот момент наша тройка не смогла приблизиться на достаточное расстояние для предотвращения призыва темного потомства Цатогуа. Я применил портальное перемещение, перебросив к месту происшествия Тиамара.
   – Почему именно его? – Тон господина свидетельствовал об успокоении. – Он прежде всего уничтожитель и не умеет действовать аккуратно.
   – Алый Храм ослабил наложенное на лесного хранителя проклятие, и тот начал пробуждаться. Частичное пробуждение повлекло бы гибель всех находящихся в Спящем лесу. Для боя со старейшим лоа лесного типа Тиамар идеален. Я занялся поиском Сандэра, передав приказ Микаэлю проконтролировать ликвидацию Видящей.
   – Дальше, – поторопил маг.
   – Микаэль наткнулся на Сандэра, оказавшего ему сопротивление.
   – Человек помешал оборотню уровня патриарха стаи? Я верно понял? Почему Микаэль не ушел выполнять приказ, избегнув конфликта?
   – Вероятно, оказанное сопротивление заставило его задержаться. С вашего позволения, хочу сказать…
   – Говори.
   – Волколак недооценил возможности Валирио, к тому времени истребившего группу старших лоа лесного типа и ряд демонов темного потомства. Микаэль так и не научился правильно оценивать ситуацию. Он стал Ночным Охотником, будучи взрослым, состоявшимся мужчиной, что не дало ему в полной мере понять и принять принципы нашей работы.
   Огнеглазу оборотень не нравился. Слишком высокого мнения о себе, слишком честен с противниками. Но он входил в состав тройки. Игнас твердил ему о его слабостях, однако упрямец не желал исправляться.
   – Где ты был, когда Микаэль столкнулся с Сандэром?
   – Я искал. Алый Храм породил хаотические потоки энергии в астрале, что с эманациями пробуждающегося старейшего лоа привело к полнейшей неразберихе, препятствующей отслеживанию местонахождения кого-либо. Я обнаружил Валирио позднее. Волколак уже лежал с отрубленной головой и пробитым сердцем, жрица нанесла смертельный удар. В теле Сандэра не чувствовался дух. Поскольку в руке эльфийка сжимала ритуальный кинжал, смею предположить, дух уничтожен. Труп Клейменые забрали в Эладарн.
   – На него указала прорицательница, – вглядываясь в потухший камин, пробормотал чародей. – Вы не успели ее нейтрализовать, и она рассказала о нем, хотя он и спасал ее столько раз.
   – Вероломство эльфов беспредельно, – вставил Игнас.
   – Прорицательница жива, Микаэль мертв, миссия провалена, – констатировал господин.
   Огнеглаз осознавал свою вину. Такого сокрушительного поражения его команда еще не знала. Не добиться ни одной из поставленных задач, потерять элитного бойца и самому остаться в живых – во всем виноват он, командир отряда. В его обязанностях составлять план действий и просчитывать ситуацию до мелочей.
   Он ведь понимал, что Эладарн не оставит Видящей, получив известие о ее пропаже в тролльих лесах. На кого бы повесили спасательные действия? Игнас предполагал, на гвардейцев эльфийского правителя. А кто бы узнал о местоположении принцессы? Кто играет роль ищеек, шпионов, воров и убийц в обществе светлых эльфов? Клейменые. Мастер скрытник, следивший за Сандэром и принцессой, – из них. Игнас должен был догадаться. Вместо того чтобы послать за жизнью Валирио клан Лунного Клейма, эладарнцы отправили Стражей Границы. Те выдали себя с головой, попавшись в зубы синекожим. Огнеглаз рассчитывал, что следующими, к кому обратятся светлые, будут Ночные Охотники. Владетели Эладарна часто прибегают к их услугам.
   Просчитался также и Тиамар, не устранивший скрытницы из Клейменых. Он навел на нее сковывающие чары и отвлекся на бой с Лесным Владыкой, что было непростительной ошибкой, стоившей жизни Микаэлю. Эльфийка нейтрализовала магические путы и убралась, воспользовавшись потерей внимания Ночного Охотника. Мелкий ублюдок недооценил ее.
   Худшей операции у тройки не бывало.
   – Я ошибся в расчетах и готов понести наказание, господин.
   – Вы оба допустили непростительные ошибки – ты и Мик. Два лучших Ночных Охотника, возомнившие себя всезнающими и всемогущими. Вы позабыли, каков на вкус полынный сок поражения. Игнас, Игнас, – в тоне чародея послышались нотки сожаления, – ты отстранен от командования первой тройкой.
   Подобного и ожидал Огнеглаз. Место в тройке освободилось, и займет его лидер, заслуживающий доверия бывшего Учителя больше, нежели проваливший задание боец. Череда выполненных заданий длиной в триста сорок лет прервана.
   В дверь тихонько постучали. В коридоре стояли двое – мужчина-эльф, судя по плохо скрываемой ауре, и девушка лет тринадцати.
   – Командование вами примет Фанаэлион. Игнас, отвори ему.
   Пораженный Огнеглаз замешкался с выполнением приказа. Светловолосая мразь отныне его командир? Худшего наказания не найти для него и Тиамара. Впрочем, Тиаму одинаково, с кем скандалить. Вероятно, светлый эльф не проживет и месяца, ввязавшись в спор с третьим бойцом.
   Фанаэлион являлся лидером второй тройки, не признавал компромиссов и не жалел подчиненных. Он загубил остальных членов отряда, выполняя последнее задание. Пожертвовал ими ради достижения цели. Поговаривали, роковой блондин не ладил с товарищами.
   За эльфом – единственным светлым из Ночных Охотников – прочно закрепилась слава придирчивого, несносного командира. За глаза его называли Палачом, и попасть к нему в команду означало стать смертником.
   Тиамара убить трудно, Огнеглаз же не позволит себе погибнуть по прихоти длинноухого глупца.
   Фанаэлион разменял пятнадцатый десяток – «детский» возраст для Детей Звезд и небольшой для бойцов организации – и сменил четыре тройки. Всегда его товарищи погибали, а он продвигался по службе. Бойцы среднего звена считали эльфа выскочкой. Игнас находил причину возвышения длинноухого в беспощадности и ответственности, которые помогли выполнить все возложенные на него миссии.
   – И оставь нас. Подготовьтесь с Тиамаром к посещению Эладарна, – бросил вслед Огнеглазу господин.
   Ночной Охотник начинал понимать, зачем первой тройкой поручили командовать светлому эльфу. Фанаэлиону легче смешаться с Детьми Звезд, к тому же он знаток эльфийской магии.
   – Можно ли узнать, какова наша задача?
   – О ней вам сообщит командир, – отрезал маг.
   Мысленно выругавшись, Игнас потянул за дверную ручку. Мимо впорхнул надушенный заглушающими нюх собак благовониями светловолосый эльф. Огнеглаз отметил самодовольное смазливое лицо лидера тройки. При взгляде на предшественника губы того изогнулись в снисходительной улыбке. Игнас многое бы отдал за возможность стереть ее ударом кулака, разбившим бы противное личико и раздробившим лицевые кости.
   Выходя из комнаты, он разминулся с молоденькой русоволосой девушкой.
   – Мое почтение, – раскланивался позади Фанаэлион. – Счастлив представить госпожу Лилиану Валирио, сестру вашего дорогого друга Сандэра Валирио. Госпожа Лилиана, рад познакомить вас с моим господином – мессиром Арнальдо де Виллано, принципалом гильдии целителей острова Брадос.

Эпилог

   – Надо полагать, Враг не отравит нам жизнь своим существованием?
   Верховный жрец Крылатого Единорога светился от радости.
   «Еще бы, – подумала мурлычущая мотив популярной песенки о воре, укравшем у убийцы гонорар, Авариэль. – Звездный Камень, хранящийся в столичном храме Карубиала, прекратил покрываться капельками крови, и темнота в его глубинах исчезла, свидетельствуя о смерти Врага».
   – Он не потревожит народ эльфов. Разумеется, если его не призовут снова в Трехлунье. – Черная кошка обошла жреца по кругу, не сводя со священнослужителя янтарных глазищ.
   – До Бури Тысячелетия масса времени. Как ты избавилась от него?
   – Не все ли равно? – довольно промурлыкала Авариэль. – У каждого свои секреты, а у моего дома их больше, чем у кого бы то ни было. Тебе ли не знать?
   Жрец понимающе качнул головой.
   – Ты прекрасно справилась и заслуживаешь нашей признательности и награды. Высший круг готов предоставить Лунному Клейму интересующие его письмена. Мы ждем ваших переговорщиков и носильщиков.
   Кошка замурлыкала громче. Все довольны, всех устраивает результат. Служитель Карубиала вообще счастлив. А относительно некоторого неведения – это и к лучшему. Меньше неудобств и скандалов.
   – Наши представители не замедлят нанести визит в храм Единорога, – сказала Авариэль. – В следующий раз не нужно пользоваться услугами наемников, в особенности Ночных Охотников, почтенный Габрилл. Попросил бы ты нас об услуге, как только потемнела Лунная Слеза, – не довелось бы посылать принцессу в дикие дебри. Враг был бы уничтожен еще весной, в Веспаркасте.
   – Ты, быть может, и права, – неохотно признал жрец. – Ночные Охотники не оправдали наших надежд. Ах да, тебе известно, где принцесса? – поспешил он сменить тему разговора. – Она не появляется на приемах и будто сторонится разумных после возвращения.
   – Натиэль в моем дворце. Она перенесла большое горе, поэтому торжественные мероприятия с их лицемерной радостью вызывают у нее отвращение.
   – Вот оно как, – задумчиво протянул священнослужитель. – Бедная девочка. Да пребудет на ней благословение Карубиала. А что-нибудь известно о человеке, якобы спасшем ее из плена синекожих? Как-то его звали… Сандэр, по-моему.
   – Он погиб. Его величество обещал выплатить солидную сумму его родственникам, если таковые найдутся. Полагаю, ты об этом знаешь не хуже меня, жрец.
   – Никогда не вредно узнавать новости из разных источников. В сравнении познается истина, не так ли? Возможно, ты добавишь деталей, упущенных моими осведомителями.
   – Я узнала о решении Эльрунна из слухов. – На миг эльфийке показалось, что жрец о чем-то догадывается.
   – Мне пора, – учтиво улыбнулся жрец. – Наше общение принесло пользу нам обоим и Эладарну, Авариэль Кошка. Надеюсь, в будущем мы не раз повторим опыт нынешней договоренности. До встречи.
   – Бывай, – полушепотом откликнулась глава Клейменого дома, отступая в сумрак зала.
   Она наблюдала за шагающим эльфом, покуда он не пропал за арочным выходом. Потом грациозно обернулась, принимая человеческую форму. По крутой лестнице из зала спускалась уже высокая стройная девушка в короткой темно-серой тунике. Вставленные в настенные гнезда кристаллы мерцали бирюзовым светом, освещая ей путь.
   Дела не ждут. Авариэль сбежала по крутым ступеням в подземелье под храмом, прошла по длинному широкому коридору, вырубленному в скале. Слева и справа темнели провалы обитых стальными полосами дверей, из-за которых раздавались шорохи и поскрипывания, точно скреблись мыши.
   Бесшумно ступая по выложенному каменными плитами полу, эльфийка размышляла о верховном жреце Крылатого Единорога. До чего же негибким казался он ей. Вместо выгодного сотрудничества и использования Врага в качестве оружия против недоброжелателей королевства священнослужитель добивался его смерти. Между тем Эладарну пригодился бы такой союзник, хотя относиться к нему следовало бы с предельной осторожностью. Аллиры не зря называли его Владыкой Теней, а тролли почтительно именовали Убийцей шаманов – Гор-Джахом. Разумные боялись разрушительной Силы, коей он владел. Величайший в истории теневик мог бы стать самым знаменитым правителем аллиров, а стал ненавистным Врагом. Судьба порой непредсказуема.
   Пророчество Видящей допускает разные варианты развития событий, зависящие от выбора смертных. Габрилл Радужный и его сторонники выбирали простейший путь – смерть противников, а Авариэль предпочитала интриги и тайные союзы.
   По пологой лестнице она сошла на освещаемый редкими зеленоватыми кристаллами нижний этаж подземелья. Камер здесь немного, коридор разделяется на три рукава, извивающиеся, будто морские змеи. Преодолев лабиринт ходов, эльфийка достигла неприметной дверцы с вырезанным на дубовом полотне знаком-печатью.
   Смертные редко бывали за этой дверкой. Там находится сокровищница тайн дома, куда вхожи единицы. Защищенное от магических воздействий помещение бережет считающиеся утраченными артефакты и библиотеку. Кроме того, в нем сокрыты те, о чьем существовании неизвестно большинству смертных.
   Тайны надежно защищены чарами основателей Клейменого дома. Сюда невозможно послать шпиона. О сокровищах нельзя узнать и по специальным поисковым артефактам. Хранилище заключено в субпространстве, что обеспечивает невидимость для всякого, даже божественного предмета. К примеру, дара Карубиала – Лунной Слезы.
   Мягко толкнув дверь ладонью, Авариэль вышла на частично обрушившуюся винтовую лестницу и легко, еле касаясь ступнями шероховатого камня, побежала вниз. Спуск был долгим – дно лестничного колодца располагалось на большой глубине. Отец рассказывал Кошке, что когда-то здесь построила подземный город забытая ныне на поверхности раса змеелюдей.
   Основание лестницы утопало в каменистой земле. Круглый зал со множеством дверей, куда спустилась эльфийка, перегораживала конструкция наподобие рогатки. На концах «рогов» сияли осветительные кристаллы.
   Эльфийка застыла у массивной двери, обитой серебряными листами, и прислушалась к тишине на той стороне. Не услышав ничего подозрительного, она приложила раскрытую ладонь к вырезанной на металле сдерживающей печати. Дверь шумно отодвинулась, впуская посетительницу в просторную камеру.
   Бурлящая внутри тьма собралась в центре помещения, оформившись в фигуру сидящего на полу мужчины. Тени всполошенно заметались по углам, точно ищущие укрытия преступники.
   Авариэль ступила за порог, и тут же в стену подле нее воткнулся кинжал с испещренным магическими знаками клинком – ритуальное оружие, запечатывающее духовное тело того, в кого вонзается. Чары кинжала замораживают сущность, не позволяя ей взаимодействовать с астралом. Ими клирики ангельской церкви останавливают на грани между жизнью и смертью тяжелораненых и сковывают одержимых до прихода экзорциста.
   – А ты времени даром не теряешь, – коснулась пальцем посеребренного лезвия эльфийка.
   Сидящий спиной к ней мужчина повернул голову на звук ее голоса.
   – Привет, Смуглянка.

Глоссарий

Флора и фауна Ксаргского полуострова

   Флора и фауна Ксарга весьма обширны. Наряду с обычными животными и растениями здесь можно встретить необыкновенных существ, обитающих только в лесах троллей и гоблинов.

   Араксис – ксаргское дерево, из выдолбленных плодов которого делают фляги и разнообразную посуду. Древесина отличается твердостью и прочностью.
   Водяной удав – достигающая десятиметровой длины змея, живущая обычно у водоемов, на болотах. Обвивая жертву, душит ее, после чего закапывает в ил и спустя некоторое время проглатывает. Старым удавам, выросшим больше десяти метров, приписываются магические способности вроде умения наводить морок и необычайная хитрость.
   Девятисил – вьющееся многолетнее растение наподобие плюща, выживающее практически в любых условиях. Растет на любых почвах, при любой влажности – и в лесу, и на скалах, и в болотах. Настойка из него повышает выносливость. Выпивший ее способен бежать без остановки девять дней и девять ночей. Правда, после такого марафона, когда токсины растения выходят из организма, сердце не выдерживает и в прямом смысле слова разрывается. Тролли обычно пьют разбавленную настойку, разгоняющую сон и придающую сил уставшему на срок до трех суток.
   Длинношерстый медведь – гигантский медведь, один из хозяев ксаргских лесов. Встречается крайне редко (и хвала предкам, как говорят синекожие). Заклятый враг махайра и любимейший отпрыск Иргала Зага. Помимо непревзойденной силы (может с легкостью заломать олифанта), обладает давящей аурой, мешающей сосредоточиться и нарушающей координацию движений у врага. Шерсть зверя длинная и жесткая, выполняет роль своего рода брони, защищающей от зубов хищников и обычного оружия. В истории троллей и эльфов добыть длинношерстого медведя удавалось единицам.
   Дракс, он же малый дракон – ящер, обитающий в южных широтах Лантара. Питается рыбой, живет в воде, на сушу выходит крайне редко. Обладатель миролюбивого характера, в конфликты почти никогда не ввязывается. Шкура его очень дорого ценится. Иметь из нее сапоги и перчатки – большая роскошь, а плащ могут позволить себе лишь монархи и очень богатые маги.
   Желтотравица – растение, повсеместно распространенное по Ксаргу. Сок обладает тонизирующим свойством. Несмотря на пресный вкус, тролли, огры и гоблины нередко жуют его листья, чтобы избавиться от усталости.
   Землеед – десятиметровый червь, питающийся почвенными микроорганизмами. Крайне редок, очень ценится магами и алхимиками из-за выделяемой им в случае опасности кислотной слизи.
   Змееглаз – растение магического происхождения, цветущее поздней осенью. Растет исключительно на Ксаргском полуострове. Используется в основном в медицине. Вытяжки и зелья из него являются отличным противоядием и антипохмельным средством, очищают кровь. Как правило, возле него устраивают гнезда змеи, что не способствует его массовой добыче. Растение к тому же редкое, растет во влажных пещерах.
   Йамуя – ксаргское растение наподобие картофеля, в плодах которого запекают рыбу и мясо.
   Карод – опаснейшее из живых существ в аранье. Эдакий броненосец с подвижным хлыстоподобным хвостом и полутораметровыми бивнями, без труда протыкающими рыцаря в полном доспехе. На удивление подвижен для своих габаритов. Пробить его броню даже зачарованным оружием трудно, врагов в лесу почти не имеет. Невосприимчив к ядам и стоек к воздействию магии разума. Размером больше лесного олифанта. Из минусов карода – довольно медленное передвижение, что с его броней не такая уж и проблема. От противников никогда не убегает, предпочитает сражение в любой ситуации. Травоядный. На счастье других лесных обитателей, одиночка.
   Кокатрис – четырехметровая птица, напоминающая петуха. Испускает изо рта парализующий газ, после чего набрасывается на жертву, разбивая голову мощным клювом и разрывая когтями. Ядовитые железы пользуются большим спросом у алхимиков, для колдунов и магов важны перья, применяющиеся в колдовских ритуалах. Хотя кокатрис не относится к детям Иргала Зага, добытая голова этого петуха гарантирует охотнику почет у синекожих. Раньше был распространен по всему Лантару, теперь же исчезающий вид из-за истребляющих его магов.
   Краснодрево – дерево с кроваво-красной древесиной, растущее исключительно на Ксаргском полуострове и считающееся священным у троллей и гоблинов. Согласно верованиям синекожих, вырастает оно лишь на полях больших сражений, напоенное кровью павших в бою. Семенем служит кость древнего колдуна, в которой сохранился его дух, не пожелавший уходить в Серые Пределы. Раз в году, когда красная луна становится полной и одиноко висит в небе, дерево будто бы истекает кровавым соком. Из алых капель, собранных этой ночью, колдуны готовят зелья, увеличивающие духовную и магическую силу на год.
   Маген – кот размером с леопарда с задатками мага разума. Если не разумное, то уж точно полуразумное существо, гипнотизирующее взглядом и наводящее морок. Из спины у него растет три пары длинных щупалец с присосками; в присосках кроются ядовитые шипы, парализующие жертву. Исключительно хитрый зверь, живет семьями по десять – пятнадцать особей. Один из любимых детей Иргала Зага.
   Мертвяковая трава – растущее, как правило, на могилах растение. Бледно-зеленое, с белым соком, называемым «молочком мертвяцким». Из сока изготавливаются зелья, настойки, применяемые в качестве обезболивающего средства у жителей Ксарга.
   Мохнорыл – вид дикого кабана. Отличается большими размерами, мохнатой мордой и скверным характером. Бросается на всякое движущееся существо. В империи их называют «кабанами-убийцами».
   Однорог – дикий бык с одним рогом, загнутым вперед. Отличается крепкой шкурой, которой обтягивают легкие щиты гоблины, тролли и даже имперские воины.
   Олифант – слоноподобное животное метров четырех высотой, с растущими из верхней и нижней челюстей длинными бивнями. Один из опаснейших обитателей ксаргских лесов из-за недюжинного ума и невероятной силы. Всеяден, однако предпочитает растительную пищу. Весьма ценны кости олифантов, белоснежные и прочные. В течение столетий они не портятся и становятся только прочнее и белее. К тому же обладают целительными свойствами. Пользующиеся предметами из олифантовой кости разумные отличаются крепким здоровьем и долголетием. У троллей кости слоноподобных гигантов очень дорого ценятся, обладать ими могут лишь лучшие охотники, шаманы и вожди.
   Саблезуб, он же махайр – огромный саблезубый кот. Один из хозяев араньи. Как и стикс, считается любимчиком Отца Зверей Иргала Зага. Хитрющий котяра. По ловкости с ним может поспорить разве что маген. Славная добыча для любого охотника.
   Стикс – громадный ящер, обитающий на болотах. Ядовитый и зубастый, плюется кислотой. Один из так называемых любимых детей царя зверобогов и зверей Иргала Зага. Хитрая бестия и, несмотря на размеры, очень ловкая. Добыть череп или шкуру стикса – значит обрести славу великого охотника у троллей. Встреча с ним почти всегда заканчивается смертью для разумного.
   Третьеглаз – особое растение у троллей, гоблинов и орков. Согласно верованиям синекожих и записям в лекарственных и магических книгах людских волшебников, оно помогает расширить границы сознания и быстрее и легче войти в транс, что весьма полезно для медитации. Также пользуется спросом у людей в качестве галлюциногена и обезболивающего. Среди побочных эффектов зачастую наблюдаются провалы в памяти и неожиданные провалы пользователя в астрал, трактуемые противниками практик, основанных на курении третьеглаза, как обыкновенное безумие, характеризующееся также пониженной возбудимостью, граничащей с ее полным отсутствием, после медитации и пустыми видениями. С другой стороны, поклонники растения считают те же видения ниспосылаемыми высшими духовными сущностями, а некую заторможенность объясняют необычайно полезным спокойствием духа.
   Трехрог – трехрогий бык с тремя прямыми рогами. Спина покрыта роговыми пластинами, защищающими от зубов и когтей хищников. Пробить прочную броню трехлетнего быка под силу только очень сильному троллю.
   Ургхары – полуразумные существа, похожие на обезьян. Обитают во влажных джунглях на юге Ксаргского полуострова. Гоблины и тролли нередко приручают их, используя в качестве сторожевых животных.
   Шипокрыл – полуразумная летучая мышь, похожая скорее на обезьяну с красными глазами. Умеет гипнотизировать жертву взглядом и, согласно поверьям, переселять ее дух в шакала. С шакалами действительно очень хорошо ладит, посылая их на чересчур сильного врага. Обладает склонностью к зверомагии. Нападает с воздуха, стремясь сначала проткнуть когтями глаза жертвы и располосовать голову, а потом уже поднимает ее в воздух спустя некоторое время, дав ослабнуть от кровопотери, и бросает с высоты.

Духи и нечисть Ксарга

   Анукьель – речная дева, сильнейший дух реки, соединяющий в себе элементальное и разумное начала. Возникает из духа утопленницы, не покинувшего собственное физическое тело при гибели. Тело трансформируется, обрастает чешуей, частично ткани заменяются на протоплазму. Убить речную деву нельзя, можно лишь изгнать в Серые Пределы либо запечатать, поставив себе на службу, чем занимаются некоторые колдуны троллей. Анукьель ненавидит девушек, стремится их утопить, поглотив из них жизненную энергию и айгату, а также любит топить мужчин. Из их духов она создает себе свиту, вселяя их в разных речных живых существ – рыб, моллюсков, насекомых, червей, лягушек, черепах и прочих.
   Болотник – помесь растения и животного, в которого вселился злой дух. Живет исключительно в болотистой местности, питается энергиями живых существ и различных духовных сущностей. Поселившись в водоеме, истребляет водяных духов и вытягивает из него айгату, превращая в болото. Имперские маги считают болотника некой испорченной злым колдовством формой обычного водяного, заражающего все вокруг гниением. Мирно сосуществует с туманником, из-за чего многие ученые мужи империи усматривают между ними определенную связь, полагая, что туманники подчиняются болотникам (или наоборот). К зиме собираются группами и укладываются спать до весны. Представляют серьезную опасность, так как используют, помимо собственной физической силы, магию воды и болотных растений.
   Гворн – оживленное черной магией мертвое дерево. Обычно создаются из огромных патриархов леса, проживших не одно столетие. Старые деревья предварительно убивают каким-нибудь экзотически-магическим образом, к примеру осыпав колдовским порошком, затем проводят ритуал призыва и вселения духа в мертвую древесину. Древесные духи, измененные благодаря неестественной смерти носителя в злых и вечно голодных бесплотных бестий, становятся, по сути, злыми лоа, поэтому стараются убить всех вокруг. Гворны существа хищные, вытягивающие жизненную силу из жертв, которых опутывают ветвями и даже корнями. Могут медленно передвигаться по лесу и маскироваться под обычные деревья. Управлять ими трудно – постоянно норовят по-дружески обнять создателя-хозяина и высосать из него все соки вместе, кстати, с магической энергией, из-за чего приближаться к таким деревяшкам нежелательно. Создание гворнов практикуют в основном темные эльфы, начавшие создавать их против светлых собратьев во время эльфийской гражданской войны.
   Корневик – миролюбивый дух, селящийся в корнях деревьев. Нападает на разумных очень редко, только в случае опасности, грозящей ему или корням, в которых обитает. Питается остаточной айгатой трупов и жизненной силой деревьев. Вселяется иногда в корни, оплетает противника ими и пытается задушить – как правило, безуспешно. Обычно хочет лишь напугать врага. Происходит, согласно сведениям тролльих шаманов, от духа похороненного под деревом разумного (или убитого там же). Младший лоа.
   Лаори – разновидность ксаргских упырей. Рождаются из погибших насильственной смертью и проклятых определенным образом троллей и гоблинов. Злой дух, поселяющийся в трупе синекожего, преобразует его тело изнутри и спустя седмицу после вселения (гибели тролля-носителя) вылезает из кожи мертвеца, словно из яйца личинка. Существо с бледной кожей, низкорослое (около полутора метров ростом) и поначалу худое, оно постепенно крепнет, выпивая из живых жизненную энергию. От жертвы лаори, как правило, остается лишь сухая кожица. Шаманы издревле поставили упырей себе на службу. Бывает, не желающий уходить в Серые Пределы колдун сам перерождается в упыря с помощью ряда ритуалов. Лаори разумны, по магической силе равны старшему лоа. Обладают высокими регенеративными и ментальными способностями. Атаку начинают с ментального удара, парализующего жертву на несколько секунд, затем набрасываются на беднягу и присасываются к его макушке, прокусывая череп острыми длинными зубами. Жить предпочитают в темных местах, охотятся ночью и отсыпаются днем. Прямые солнечные лучи сжигают нежную кожу и временно лишают лаори рассудка. На дневном свете восстановления организма не происходит. Убить упыря можно, отрубив ему голову или применив магические средства.
   Лесная дева, владычица чащоб – лесной дух, относящийся к старшим лоа и духам местности. Возникает вследствие гибели в лесу по своей воле молодой девушки, как правило, по причине неразделенной любви. Владеет способностями к магии растений и зверомагии, умеет наводить простейшие мороки. Распространена по всему Лантару. Заманивает в чащу разумных, где их разрывают звери, и питается их жизненной и духовной энергиями.
   Лоа – духи умерших, как разумных, так и неразумных. Сюда относятся духи людей, троллей, животных и даже некоторых растений. Могут иметь элементальное начало.
   Обитают в Серых Пределах – особом измерении, частично пересекающемся с измерением живых. Там, согласно легендам и мистическому опыту колдунов и магов, всегда веет холодный ветер, небо укрыто серыми тучами, а ландшафт представляет собой копию того, который есть в мире живых. Таким образом, предметы ландшафта существуют сразу в нескольких измерениях. Растения в Серых Пределах полупрозрачны и невесомы. Среди высокой призрак-травы, покрывающей почти всю сушу, скитаются духи мертвых в виде неясных теней, влача унылое существование.
   Иногда они находят вход в мир живых. Происходит это, как правило, в особенных местах средоточия магической Силы. Врата в мир мертвых может открыть также хороший колдун.
   Существуют лоа, которые не нашли пути в мир мертвых. Тогда они обычно вредят живым, совершая разнообразные пакости, ибо чувствуют себя неспокойно, они злы и тоскуют о прошлой жизни. Завидуя живым, они причиняют им неудобства. Иногда, при соблюдении определенных условий, становятся могущественными и убивают живых или вселяются в их тела.
   Лоа подразделяются на три основных типа: младшие, старшие и старейшие.
   К младшим относятся слабые духи, принадлежавшие детям, неразумным и недавно умершим взрослым разумным. Деятельны исключительно по ночам. Их легче всего «приручить» шаманам и колдунам, они более других подвержены магическому влиянию. Могут завладеть телом мертвого либо живого существа и использовать его, нападая на живых. Иногда, при большом запасе айгаты, способны создавать псевдоплоть (протоплазму) и наносить телесные повреждения. Но обычно почти безобидны (стучат, кидаются предметами, издают различные, в том числе устрашающие, звуки, копируют речь и могут сбить неосторожного путника с дороги, завести в болото, где тот погибнет; при гибели в результате их действий питаются энергиями умершего, вполне могут напасть на свежеосвободившийся дух и поглотить его). При надлежащем ритуале вселяются в тело и становятся способными регенерировать плоть. Яркий свет и огонь причиняют им боль и наносят повреждения (на ярком свету они слепнут).
   Старшие лоа – духи, обладающие разумом. Происходят от младших, поглотивших большое количество айгаты – духовной энергии. По уровню магической силы превосходят младших лоа. Деятельны в любое время суток, умеют создавать из айгаты псевдоматерию (псевдоплоть) и могут наносить повреждения, телесные и духовные, живым существам. Изменяют свое тело как угодно, ощущают духов на огромных расстояниях и могут вступать с ними в контакт, принуждая подчиняться или просто общаться, узнавая от них необходимую информацию. У могучих старших лоа есть даже свита из духов-рабов. Старшими лоа, остающимися в мире живых, практически сразу после смерти физического тела становятся маги и колдуны, порой безо всяких ритуалов.
   Старейшие лоа – самые сильные духи, занимающие высшую ступень в духовной иерархии. Ими становятся либо обожествляемые после смерти существа, либо чрезвычайно могучие в плане айгаты шаманы, либо поглотившие невероятное количество айгаты старшие лоа.
   Способности их ужасающи. Они практически бессмертны, могут с легкостью принимать любой облик, погружать в иллюзии, подчинять других духов лишь давлением своей магической энергии. Для них не проблема сотворить себе телесную оболочку и сделать ее почти неуязвимой, дать избранному толику своей силы, создать множество физических и духовных явлений вроде массового поглощения младших лоа и духов прямо из живых тел.
   Сама смерть, кажется, подвластна им.
   Пещерник – дух пещер. Возникает с образованием пещеры и живет в ней до разрушения. Имеет способность вырабатывать протоплазменную псевдоплоть, скрепляющую окружающие вещества, из которых при необходимости создает собственное тело. С разрушением пещеры либо умирает, либо становится «бездомным» и отправляется на поиски нового жилища. Найдя таковое, изгоняет или уничтожает исконного хозяина и занимает его место. Довольно слабый дух, относящийся к духам местности.
   Светляк – младший лоа, порожденный из неупокоенного обрядом погребения духа ребенка, погибшего насильственной смертью. Завлекает разумных по ночам в чащобу на съедение зверью и в топь, после чего питается их духами. Может издавать разные звуки для привлечения внимания, чаще всего – детский плач.
   Слякотники – удивительные твари, нечто среднее между элементальными духами и живыми существами. Загадка ксаргской природы, так сказать, правда, только для людских магов. Эльфийские и гномьи маги происхождением слякотников не заморачиваются, равно как и шаманы, считая их опасным видом нечисти.
   Живут в почве, где в сухую погоду спят и никого не трогают. Зато при половодье или после сильного дождя просыпаются ужасно голодные. Собственной айгатой пропитывают землю, превращая ее в лужу, куда проваливается не подозревающий о ловушке путник. Задохнувшуюся жертву в буквальном смысле переваривают прямо в яме, которая является частью слякотника (пищеварительной, надо полагать). Стычек с шаманами и прочей колдовской братией стараются избегать. Чувствуют чужую айгату и сразу же при появлении сильного противника, способного справиться с ними, уходят на глубину, оставляя след из скользкой жижи.
   Туманники – особо опасный вид нечисти Ксарга. Доподлинно неизвестно, что они такое – то ли воплощенные духи, то ли особая раса, умеющая создавать туман. Обитают на болотах, охотятся на разумных и полуразумных. Выглядят как сгусток серого тумана, из которого «выстреливают» туманные щупальца. Убить их обычным оружием практически невозможно, только зачарованным. Погибая, туманник выпадает из тумана безногим и безруким существом, похожим на покалеченного безносого гоблина с необычно серой кожей. У имперских магов ценятся глаза туманников, из которых извлекают хрусталики и используют для создания амулетов дальновидения.

Племена троллей севера Ксаргского полуострова

   Племя Водяных Крыс – самое многочисленное и сильное на данный момент в окрестностях Зеркального озера. Насчитывает один большой клан, обосновавшийся на острове и в небольших деревушках на озерных берегах (собственно Водяные Крысы), и дюжину мелких, влившихся в его состав. В ходе длительной междоусобной войны, случившейся с приходом к власти Ран-Джакала, и войн с соседями за последние пятнадцать лет другие два крупных клана были полностью уничтожены, как и полдюжины небольших. Это единственное племя на Ксаргском полуострове, в котором длительное время мирно сосуществуют представители разных рас – троллей, морлоков, людей и гоблинов.
   Некоторые из мелких кланов: Красногубы, Щуки, Осоеды, Водяные Ужи.
   Отличительной чертой троллей племени являются косички из шерсти водяной крысы, вплетающиеся в волосы, и татуировки в виде бледно-голубого орнамента из водорослей.
   Поклоняются в основном духам предков, особо чтят Духов Озера, коими становятся предки, и Духа Водяной Крысы, хозяйки озерных берегов, появляющейся в виде красивой черноглазой женщины с крысиным хвостиком или в виде грызуна.
   Вождь – Ран-Джакал (Озерный Владыка), личность выдающаяся среди синекожих. Искусный воин, бывший наемником в странах людей, он вернулся в родное племя и, убив вождя, взял власть, что редко кому удается. Отличается от других предводителей расовой терпимостью и, более того, лояльностью к людям и морлокам. Сообразителен, открыт для нововведений, что и обеспечило ему победу в разразившихся после его прихода к власти войнах за владычество над окрестностями Зеркального озера. Верховный шаман – Гвард Зверолов, он же Гин-Джин (дословно переводится: «Лесной Кот, Говорящий с Духами»), специализирующийся на зверомагии с примесью магии разума и целительства, а также ангельской магии и общей магии духов. Покровителя не имеет, предпочитая самостоятельно строить отношения с низшими и старшими духами. Хитер, умен, скрытен, хотя кажется открытым и веселым человеком.
   Второй шаман после него – Трон-Ка, предводитель группы бесшумных убийц. Использует для слежки призыв теневых духов (особая категория мелких духов), способных отслеживать духовных сущностей по их проекциям в астрале на поверхностях земли и воды.
   Племя Длинных Клыков – сравнительно небольшое племя, состоящее из шести кланов. Враждуют крайне редко, и то лишь по значительному поводу. На войну выходят все кланы, действуют сообща. Главенствует старейший клан (остальные роды откололись от него в разное время), должность вождя выборная. Главой рода и племени становится самый искусный охотник и воин, то есть тот, у кого больше всего трофеев (зубов, клыков) на момент избрания. Выбирают пожизненно. Названо племя так из-за очень длинных клыков мужчин – длиннее, чем у обычного тролля. Отличительные черты – заточенные острые зубы.
   Племя состоит из следующих кланов: Камнегрызы, Ветроногие, Черепашьи Рубашки, Краснохвосты, Бесхвостые Ящерицы, Черные Дрозды. У каждого свой вождь и шаман, но подчиняются все Седому Владыке.
   Поклоняются в основном Великому Предку, Йаман-Ча (дословный перевод: «Большой Клык»), родоначальнику племени. Гвард полагал, этот самый родоначальник племени когда-то имел тотемом саблезуба и по сей день считается сыном этого зверя и синекожей женщины. Также поклоняются охотничьим божествам, с которыми предки нередко отождествляются. Так, например, Великий Предок может принимать форму любого хищника, являясь оборотнем и покровителем охоты (излюбленная форма превращения – саблезуб).
   Длинные Клыки живут севернее озера Водяных Крыс и состоят с озерниками в натянутых отношениях. У власти сейчас престарелый вождь Ур-Джакал, Седой Владыка (говорят, он настолько стар, что волосы на его макушке совсем побелели, дело для троллей редчайшее, ибо еще до седин синьки погибают в боях либо на охоте), глава клана Камнегрызов. Осторожный вожак, неоднократно доказывавший свою смелость в боях, когда нужно было кого-то спасти, рискуя жизнью. До сих пор даст фору многим молодым по силе и скорости. Хитрый, настроенный на благо для племени. У него множество детей, внуков и правнуков. Помогает ему верховный шаман Брах-Джин (Счастливый в служении духам), ровесник вождя, имеющий покровителем Саблезуба, то есть Великого Предка. Могуществен, рассудителен. Благожелателен, любит детей. Людей ненавидит, ибо они убили его родителей около сотни лет назад во время последней имперской экспедиции в глубь тролльих лесов (искали могилу великого святого, якобы похороненного в сердце полуострова). Зверомастер, как и Гвард.
   Племя Звездной Рыси – крупное племя на пограничной территории с империей, расположено к северо-востоку от Водяных Крыс. Насчитывает четыре крупных клана и десяток помельче.
   Крупные кланы: Красные Топорщики (основной), Пестрые Жабы, Еноты и Лесные Коты.
   Отличительные черты: татуировки, изображающие орнамент из перекрещенных каменных топоров с точками в углах, и хвосты рысей на головах предводителей кланов. Воины носят с собой шнурки из рысьей шкуры, пояса и накидки.
   При инициации шаманов дух Рыси-первопредка, которому поклоняется племя, наделяет их способностью видеть сквозь предметы и на очень далеком расстоянии, а также в густом мраке. Называется такая способность Рысьим Взором. Инициация шамана проходит в логове дикой рыси. Если дух благоволит ученику, рысь не трогает его, если нет, то загрызает. На коже шамана после инициации появляются пятна, похожие на рысьи.
   Шаманы племени специализируются на зверомагии во всех ее проявлениях применительно к рысям (колдуны клана Пестрой Жабы еще и на ядовитых лягушках): приручают их, используют как разведчиков и загонщиков добычи, посыльных; наделяют повышенной силой и скоростью, опаивая эликсирами. Таким образом выращивается новый вид магических существ, обладающих сверхспособностями. Также подселяют дух рыси к себе в тело или в тело воина, превращая того в берсерка. Черпают магическую силу от духов рысей, создают из них старших мощных лоа, которые могут частично материализовываться и убивать противника физическим воздействием. Высший уровень мастерства шамана – призыв великого духа Звездной Рыси на поле боя (используется раз в год за ежедневные жертвы; за второй призыв в год шаман расплачивается собственной жизнью). Дух обволакивает шамана, защищая от большинства физических и астральных атак, и сам наносит очень сильные повреждения врагам (с одного удара разрывает в клочья нескольких рыцарей в тяжелых латах).
   Вождь – Беер-Джакал, Одноухий. Тролль не старый, но уже и не молодой. Сильный, хитрый, ненавидит людей и Гарена, коего поклялся собственноручно удавить или зарубить своим же топором за смерть младшего брата, случившуюся несколько лет назад. Все мутит воду, чтобы организовать масштабный поход против империи. Злопамятный, ни в грош не ставит чужую жизнь, пусть это и жизнь близкого синекожего. Имеет садистские наклонности, замучил до смерти четырех жен.
   Верховный шаман – Грал-Джин, Ворующий Дыхание. Ровесник вождя, недолюбливающий его за плохое обращение с сестрой шамана, первой женой Беера. Неприязнь взаимна, однако вождь побаивается верховного шамана и не смеет ему перечить.
   Племя Зеленых Улиток – небольшое, особенно после войн за Зеркальное озеро, племя, состоящее всего из пяти некрупных кланов. Первое из мелких приозерных племен по численности населения и влиятельности. В войне с Водяными Крысами сохраняло выжидательную позицию, затем периодически вставало на сторону то Огненного Жала, то Ран-Джакала. В конце концов осталось с островитянами. Знаменито медлительностью и постоянными опозданиями к месту сражений, за что остальные племена относятся к нему с презрением, хотя Зеленые Улитки дали много шаманов, работающих с духами воды и лекарей ничуть не хуже колдунов Каменных Клешней, а также воинов, отличающихся, как и у названного выше племени, живучестью. Члены племени носят зеленые и белые татуировки, изображающие улиток и орнаменты из водорослей. Украшают себя ожерельями из раковин моллюсков, вплетают их в волосы.
   Кланы не имеют лидирующего, вождь всего один. Главы кланов образуют совет, совещающийся по важным вопросам. Кланы: Слизни, Мокрые Носы, Улиткоголовые, клан Зеленой Тины и Остролистого Камыша.
   Поклоняются тотемным духам моллюсков, растений, духам предков. Направления шаманов: знахарство, целебное колдовство, культ лоа с примесью стихии воды.
   Правит племенем нынче Бена-Джак (поскольку племя мелкое, и нет единоличного правления, то имя дается с приставкой «Джак», означающей «Малый Властитель»; так именуют глав кланов; дословно имя вождя переводится как «Глухой Череп»), довольно старый тролль без признака волос на голове из-за отсутствия большей части скальпа, глуховатый к тому же после того, как на охоте свалился с дерева, преследуемый саблезубом, и разбил голову (скальп ему тот же котяра и сорвал когтями). Помогает в управлении ему верховный шаман Гал-Джин («Темнокожий» в переводе), его старший сын, мужчина солидного телосложения, имеющий в покровителях Духа Озерной Улитки, старшего лоа, первопредка племени. Гал-Джин строг и высокомерен по отношению к соплеменникам, но крайне приветлив с теми, кто могущественнее него.
   Племя Каменных Клешней – в прошлом второе по численности после Огненного Жала, его ярый противник, оспаривавший власть над приозерными племенами и локальное лидерство. Насчитывает ныне три больших клана и пять мелких. В войне против Водяных Крыс потерпело сокрушительное поражение после того, как разгромили вместе извечных врагов – Огненное Жало. В решающей битве погиб старый вождь, пав от руки Ран-Джакала, и племя перешло под руку победителя, потеряв несколько мелких родов. Сейчас абсолютно лояльны к Водяным Крысам, во всем их поддерживают. Недолюбливают Огненных Жал, с ними нередко случаются стычки, подчас перерастающие в настоящие сражения с участием десятков воинов. Но деревни друг друга не вырезают, как прежде.
   Крупнейшие кланы: Шипастые Крабы, Костяные Ножи и Ракоскорпионы. Лидер – Шипастые Крабы, имеющие наибольшую деревню с населением в пятьсот синекожих.
   Поклоняются водным и земляным духам, предкам. В противовес Огненному Жалу, шаманы Каменных Клешней преимущественно лекари, специализирующиеся в защитной магии. Члены племени носят зеленые татуировки в виде волн и изображений клешней.
   Нынешний вождь – Маур-Джакал (Береговой Владыка), совсем еще молодой парень, но закаленный в битвах, буквально выросший на войне и рано потерявший родителей во время налета на родную деревню. Выходец из уничтоженного клана, он тем не менее доказал свою силу, став лучшим воином и охотником племени. Не очень высокий и мускулистый, он весьма быстр и ловок. Верный своему слову, порой излишне честный, умный и проницательный. В руководстве ему помогает старый верховный шаман Вели-Джин (Рожденный в Волнах), у которого покровителем является Дух Ракоскорпиона Ромири, владыки глубоководного дна.
   Племя Красных Когтей – немногочисленное племя, занимающее земли юго-восточнее территории Черного Копья. Граничит с Рогатыми Гадюками на западе и государством эльфов на северо-востоке. Южной границей является Змеиное болото, входящее в состав Черных Трясин. В племени всего три клана: Безухие, Глоткогрызы и Костяные Руки, каждое со своими особенными ритуалами и отличиями. Маги и путешественники империи утверждают, что племя сборное, и кланы являются остатками обитавших некогда на месте Черных Трясин племен. Объединяет их вера в Болотных Владык – огромных разумных змей, живущих в местных болотах, и излюбленное оружие – костяные когти, присоединяемые к особым перчаткам. Главного клана нет, вождя выбирают на общем собрании охотников.
   Красные Когти состоят в военном союзе с Черным Копьем. Они помогают друг другу в войне против эльфов и за умеренную плату выступают наемниками в распрях с соседними племенами.
   Отличительный признак Красных Когтей, помимо оружия, окрашенного алым ядовитым веществом, – шрамы, имитирующие следы от когтистых лап на груди. Чем их больше, тем знатнее охотник.
   Шаманы специализируются на управлении духами убитых врагов, обращаются за помощью к Отцу Змей Йигу и болотным духам.
   Вождь племени – Влах-Джакал (в переводе с тролльего «Владыка Мутной Воды»), немолодой тролль, считающийся лучшим воином Черных Трясин, несмотря на возраст. Благодаря собственной рассудительности завоевал славу умнейшего правителя северных племен Ксарга. Помогает ему править верховный шаман Йагг-Джин (Сбрасывающий Кожу) – его младший брат, прославившийся тем, что умеет превращаться в болотного змея. По слухам, оба они сыновья родителя змей Йига.
   Племя Мертвого Медведя – одно из крупнейших племен троллей Ксарга. На северо-востоке граничит с озерниками (Каменными Клешнями и Водяными Крысами), на востоке с Черным Копьем. Насчитывает дюжину крупных кланов и более трех десятков небольших. На границе владений племени находится известная среди синекожих Проклятая Башня. С Водяными Крысами оно еще не воевало всерьез, были всего лишь мелкие пограничные стычки. Иногда выступало союзником Каменных Клешней против Огненного Жала, поддерживаемого Черным Копьем.
   Крупнейшие кланы, периодически становящиеся главными: Буролапые, Острозубые, Медведеголовые, Когтепалые.
   Отличительные черты: черные и красные татуировки, изображающие медвежью морду на лице тролля либо на груди (у шаманов и учеников шаманов – на лице, у охотников – на груди, у вождя племени медвежьи морды изображены и на лице и на груди). Вожди, шаманы и лучшие воины носят медвежьи шкуры. Женщины и дети вплетают в волосы шнурки из медвежьей шерсти и носят амулеты из костей медведей.
   Племя поклоняется Великому Мертвому Медведю – по сути, зверобогу, ставшему старейшим лоа. Среди воинов очень распространены берсерки, под которыми подразумеваются одержимые лоа на короткое время мужчины. Их тела трансформируются, обрастают шерстью, у них появляются когти, многократно повышаются сила и скорость, к тому же они становятся очень живучими. Только берсерк может претендовать на место вождя.
   Вождь племени – Борг-Джакал («Пещерный Медведь» в переводе), лучший из берсерков. Высокий, плотного телосложения тролль, покрытый шрамами. Спокойный, рассудительный в мирное время и бешеный зверь в бою. Верховный шаман – Калар-Джин (Разноглазый), одного с вождем возраста синекожий с глазами разного цвета – черным и серым. Все его тело покрыто татуировками, изображающими медвежьи морды. Специализируется на зверомагии и управлении духами, запечатанными в виде медвежьих морд на его теле. Кровожадный фанатик зверобога, ненавидящий людей. Предпочитает создавать из пленников чудовищ, вселяя в их тела старших медвежьих лоа и делая из них одержимых полузверей-полутроллей, подчиняющихся ему. Один из сильнейших шаманов Ксарга.
   Племя Рогатых Гадюк – сравнительно небольшое племя, соседствующее с племенем Черного Копья. Занимает земли у Черных Трясин. Насчитывает пять племен. Члены племени отличаются агрессивностью и кровожадностью даже среди троллей. Оно постоянно ведет войны, но, как правило, не вступает в конфронтацию с соседями, являясь своего рода наемниками, выступающими на стороне Черного Копья. Этим оно обеспечивает относительную безопасность собственным деревням. Некоторые шаманы, да и Гвард Зверолов, изучающий историю синекожих Ксарга, полагают, что оно является древнейшим на севере Ксаргского полуострова, и именно от него откололось когда-то племя Черного Копья. Колдовские приемы обоих племен во многом схожи. Отличительная черта Рогатых Гадюк – орнамент из переплетенных змей на шее, руках, ногах, груди.
   Кланы: Дымные Кобры, Носачи, Гремучники, Болотные Змеи, Ядоклыки. Главенствуют сейчас Болотные Змеи. Предводители кланов и шаманы носят амулеты в виде змеиных черепов.
   Поклоняются Отцу Змей Йигу и его детям, являющимся родоначальниками племени. Шаманы специализируются на управлении пресмыкающимися, создании ядов и магии разума, что само по себе большая редкость среди колдунов троллей.
   Лидер племени – Кинэб-Джосак (Змеиный Пророк), сын вождя племени и ведьмы. Он также занимает место верховного шамана. Личность весьма таинственная и скрытная. Хитер, беспощаден. Никто не знает, сколько ему лет. Доподлинно известно, что правит он несколько поколений, причем выглядит троллем среднего возраста. Детей у него нет.
   Племя Черного Копья – одно из крупнейших племен на севере Ксарга. Насчитывает более дюжины крупных кланов и несколько десятков мелких. Грозная сила, с которой считаются все племена синекожих. На севере граничит с малочисленными племенами горных троллей, враждующих с гномами и высшими эльфами. На западе периодически воюет с империей и приозерниками. Когда-то в одиночку бросало вызов имперскому Пограничью и совершало набеги, пока не столкнулось с Истребителями Троллей (светским рыцарским орденом империи) и регулярной имперской армией, поддержанными ополчением Пограничья, состоящим в основном из лучников и пикинеров. С тех пор отхлынуло от Вала, а на бывших его землях обосновались новые племена. Последняя попытка объединения бывших территорий произошла около пятидесяти лет назад, когда состоялась грандиозная битва у Крепости Шершня с имперскими войсками. Тролли прорвались через Крессов Вал на земли Пограничья, сметая все на своем пути, но в битве был тяжело ранен верховный шаман Черного Копья Зораг-Джин, из-за чего потерял контроль над духами и перебил почти всех, оказавшихся поблизости, не разбирая, кто друг, а кто враг. В результате синекожие отступили и от Вала и от озера.
   Крупнейшие кланы: собственно Черное Копье, Гнилозубы, Короеды, Рвачи, Змеиные Жала, Красноглазые.
   Отличительная черта клана: татуировка на шее, руках и на лбу – крестообразный черный орнамент, будто бы из черных перекрещенных копий. У членов семьи вождя – на шее, у вождя – на шее и голове, у вождей кланов – высоко на предплечьях, у воинов – на запястьях. Великие охотники, воины делают татуировку вокруг грудной клетки, в ней каждое «копье» – поверженный либо плененный противник.
   Поклоняются духам предков и тотему – черному копью, в котором, по преданиям, заключены души врагов. На войне величайший воин племени идет в бой с копьем, и от одного прикосновения его недруги падают мертвыми. Копье исцеляет любые раны несущего его, придает сил и скорости. Этот священный предмет распространяет ауру страха и ужаса. Он поглощает души павших и наносит серьезные повреждения духам, даже старейшим (младших вообще уничтожает, преобразовывая в магическую энергию, старших предварительно калечит).
   Помимо черного копья, имеется реликвия:
   Копье Ловца Духов, Копье Скелоса. Оно принадлежало величайшему магу-воину Скелосу, покуда не пропало в круговороте войн с эльфами и ангелами. Представляет собой копье, способное удлиняться и изгибаться, словно живое. Скелос, согласно преданию темных эльфов, сотворил его древко из побега Древа Жизни, уничтоженного им же во время восстания темных, а клинки создал из костей прародителя стальных драконов. Копье имеет два клинка (второй выдвигается из «пятки»). Хранится внутри тотемного столба, ему приносят жертвы, смазывают кровью.
   На территории племени Черного Копья находится:
   Красная скала духов. Культовое место для троллей Черного Копья и соседних племен. Сюда приходят получить посвящение в шаманы ученики. Расположено на границе племен, в седмице пути от озера Водяных Крыс. Внутри скалы извилистая длинная пещера, приводящая к подземной реке и небольшим озерцам, где хоронили на протяжении тысячелетий прах верховных шаманов и великих вождей. Здесь обитают их духи. Они спят, просыпаясь, лишь когда их просят благословить нового шамана. Осуществляется процесс благословения простым ритуалом, состоящим из курения травы драконьего глаза, молитв и медитации после недельного строжайшего поста. Если претендент достоин, духи помечают его особым знаком вроде родимого пятна на груди или лбу и способностью чувствовать присутствие духов и определять их принадлежность к тому или иному виду на расстоянии от нескольких десятков до нескольких сотен метров.
   Вождь – великий воин Рак-Джакал (Владыка Копья). Верховный шаман – Лар-Джур (Собиратель Костей), ученик Нир-Джина и Зораг-Джина, ловца духов. Специализируется на проклятиях и магии костей (призыв и заключение лоа в костях).

Валерий Теоли Сандэр. Владыка теней

Пролог

Глава 1 Пробуждение

Глава 2 Черные осы

Глава 3 Жертвоприношение

Глава 4 Хлопотный день

Глава 5 Неожиданное задание

Глава 6 Новые знания