Реарити. Начало
Ё Чон Ким

Раскрась мир

   Искрящиеся капельки прозрачной росы скатывались по тоненьким, изумрудно-зелёным стебелькам. В утренние часы необыкновенно звонко птицы распевали свои переливистые песни, словно по цепочке передавая друг-другу мелодию рассвета. А в долине рек, среди тростниковых зарослей, спряталась журавлиная семья, издавая тихие, еле слышные «тюрр-тюрр»…. Красные отметины на самой макушке птичьих головок подчёркивали, оттеняли каждое пёрышко, каждый миллиметр тела этих удивительных созданий. Мама-олениха, нежно целуя в ушки своего новорождённого оленёнка, желала ему доброго дня, а он, спросонок, еще не понимая того, что наступило утро нового дня, смотрел на нее сквозь глазки-щёлочки и уговаривал одним лишь взглядом:
   «Мама, позволь я досмотрю свой волшебный сон».
   В городе текла своя жизнь – размеренная и организованная, но, вместе с тем, стремительная и опасная. Иногда хорошо отлаженный механизм выходил из строя. Например, тогда, когда какой-либо водитель, не сомкнувший глаз ночью, мгновенно разрушал баланс целой улицы, а то и отдельно взятой жизни, выехав на встречную полосу… по дороге на работу. И тогда происходило столкновение – касательное, лобовое… Стёкла бились, металл корёжился, а в новостях звучала фраза:
   – Произошла автомобильная авария. Есть пострадавшие и одна жертва.
   Такую новость всегда называли «горячей». Журналисты получали ее из первых рук, а точнее – уст, и передавали со всеми ужасающими подробностями по телеканалам города.
   Проходило какое-то время и событие забывалось. Затихали перешёптывания в длинных очередях супермаркетов на тему произошедшего, не перемывались косточки виновникам, иссякали жалостливые слова о пострадавших и безвременно ушедших. Жизнь текла… Агентства получали заказы на доставку еды, и специальные люди развозили ее по означенным адресам. Стоматологи лечили зубы, учителя давали уроки английского, начиная занятия с традиционной фразы:
   – Good morning! How you are children? [1 - Англ. – Доброе утро! Как дела дети?]
   Швеи шили, повара готовили, большие начальники вели переговоры. И лишь молчаливые великаны-небоскребы смотрели на крошечных людей, слушая и запоминая их истории, а городские часы отсчитывали время, блестя на солнце золотыми стрелками. Для кого-то ход часов остановился, для кого-то замедлился… Время то сжималось, то растягивалось. В остальном же маятник продолжал мерно покачиваться.
   Перед тем, как пробьет очередной час, за несколько минут до этого, происходило сказочное действо. В нём участвовали Собака, Кошка и Канарейка. Первой выступала Собака. Она начинала лаять и дружески вилять хвостом. Взяв в лапы флейту, извлекала разноцветные ноты, зная, что на её звуки откликнется цитра. Вскоре Собака услышит, как Кошка перебирает струны. Из середины часов вылетит разбуженная жёлтая Канарейка, и, обволакивая своим нежным насвистыванием другие музыкальные звуки, завершит чудесное представление.
   Город походил на огромную чашу с фруктами. Яркие афиши, реклама, вспышки светофоров, непрерывное движение разноцветных автомобилей и серебристых поездов-экспрессов. За окнами проносился целый мир: протяженные морские побережья, фермерские домики и лавандовые поля…
   Реарити, подобно бурной реке, жил полной жизнью, играя всеми цветами, переливаясь перламутровым блеском в солнечных лучах. А где-то в больничных коридорах с голубоватым сиянием потерялась малышка Ами [2 - Япон. имя в значение «Сеть».]. Хрупкая и незащищенная. Её сердце билось сильно-сильно. Она прижалась к двери. Затаив дыхание, и полностью превратившись вслух, девочка прислушалась к разговору. Там, за дверью, разговаривали двое взрослых и, среди многих непонятных ей слов и фраз, девочка пыталась уловить самые важные для себя, те, которые помогут ей понять, что ее папа жив и уже через несколько минут всё плохое закончится и они вместе поедут домой.

//-- *** --//
   – Пострадавшему из 36 палаты сделали МРТ головного мозга. Наблюдается сильная кровопотеря. Сможет ли он прийти в себя – пока неизвестно. Давать какие-либо прогнозы я не берусь и, тем более, в данной ситуации я не могу гарантировать его выздоровление. На данный момент сделано первичное обследование и пока картина такая. Поэтому советую Вам подготовить родственников к тому, что он может не выжить. Пациент поступил с внутренними повреждениями, сами понимаете.
   Доктор выдал своё заключение и собрался уходить, посчитав свою миссию выполненной. Однако его окликнул встревоженный женский голос.
   – Простите… Я даже не знаю, что можно сделать в этой ситуации. Я всего лишь няня его дочери. Сейчас девочка ждет за дверью и надеется, что я сообщу ей хорошие новости. Этот ребенок единственный родной человек для Акито [3 - Япон. имя в значение «Сверкающий человек».] – сана [4 - Нейтрально-вежливый суффикс, который наиболее часто употребляется в общении с незнакомыми людьми или когда все остальные суффиксы не подходят. Может заменить вежливое обращение «Господин».], – женщина опустила глаза в пол и продолжила. – А Акито-сан – единственный, кто есть у маленькой Ами… Как мне поступить?! Что мне сделать?!
   Доктор пожал плечами:
   – Просто подготовьте ее!
   Для Ами было довольно услышать только одну фразу, после которой, еле сдерживая слёзы, она неслышно пошла по длинному коридору, ускоряя свой шаг.
   Ей были уже знакомы эти слова:
   «Я не могу дать никаких гарантий».
   Она хорошо помнила, что папа говорил тогда по телефону с каким-то дядей. Дядю он называл Заказчиком. Так вот, этот Заказчик, но маленькой Ами было как-то проще называть его всё-таки дядей, приехал на красном автомобиле в воскресенье и сказал, что внутри его машины что-то закипело и нужно срочно починить. Папа ответил, что гарантий он никаких не даст, потому как случай тяжелый. Акито-сан пытался целую неделю исправить машину, но в понедельник был вынужден позвонить этому дяде.
   – Автомобиль доступными способами не восстановить, – сказал он. – Думаю, Вам пора присматривать себе новое авто. К сожалению, я не «вылечил» Вашу машину. Однако выход всё же есть… Если Ичиро [5 - Япон. имя в значение «Первый сын».]-сан готов отдать большие деньги за одну детальку, то я съезжу за ней на другую часть острова. Но только в случае, если господину автомобиль очень-очень дорог, в противном случае я советую Вам купить новую машину.

//-- *** --//
   «И теперь что-то сломалось внутри у папы. Я попробую найти для него новые детали… Он мне дорог, очень дорог… Я не хочу нового папу».
   В голове Ами толпились одни и те же мысли, словно наскакивая одна на другую. Она больше не могла думать ни о чём другом, кроме как о том, как спасти своего «поврежденного» отца. Ами ревела в голос. Покинув больницу, брела, сама не понимая куда. Ее черные косички расплелись, шнурки на розовых кедах развязались, солёные слёзы противно пощипывали нежные щёчки… Она захлёбывалась от рыданий, не в силах осознать и вынести так внезапно обрушившуюся на нее безысходность.
   Вот оно – то самое место, тот самый перекрёсток…. Именно здесь папа попал в аварию и «сломался». Всё произошло на глазах Ами, и от этого было еще горше. Будто проглотить целую ложку дижонской горчицы. Внутри жгло, хотелось выпить целый литр воды, а если и так – от этого жгло бы еще сильнее. После школы Ами всегда дожидалась отца на остановке. Он, с точностью до минуты, приезжал на своём джипе, но в этот день, по непонятным причинам, папа не приехал. Несмотря на все наказы Акиты-сана дожидаться его и никуда не уходить, девочка отправилась искать папу. Дойдя до перекрёстка, она увидела его машину. Та лежала на бордюрной линии колёсами вверх. А поодаль, у второго автомобиля из-под капота валил едкий дым. Когда папу извлекли из машины, реанимобиль увез его в главную больницу Реарити.
   Воспоминания мешали дышать. Ами остановилась посреди дороги. Ей было плохо, подступала тошнота, и мир вокруг стал вдруг каким-то не таким. Светофор переключился… Неожиданно, под звуки предупреждающего сигнала и визжащих тормозов, кто-то оттолкнул девочку с проезжей части. Она сильно расшибла коленку, но была, к счастью, спасена.
   – Разве тебя не учили правилам? И ты не знаешь, что красный цвет светофора говорит – ожидай?! – спаситель обвинял Ами в беспечности.
   Девочка потёрла ушибленную коленку и, нахмурив лоб, с укоризной посмотрела прямо ему в глаза. Они показались ей огромными. «Словно земной шар, – подумала она, – нет, даже больше! Как целый космос!» Ами замерла…
   «Какой же он красивый! Такой высокий, стройный… Через левое плечо перекинута какая-то странная сумка – длинная, как труба. Что он может хранить там? Он…. Он музыкант?! Играет на рютэки [6 - Рютэки (иное название „флейта дракона“) – японская поперечная бессвистковая бамбуковая флейта с семью отверстиями.]?! Точно, на ней… Должно быть, я умная».
   Еще, в его правое ухе было продето маленькое колечко. А одет – в бело-синюю комбинированную футболку… серые брюки и кеды… на босу ногу. Она разглядывала его со все возрастающим любопытством.
   «Принц, быть может?!»
   Нет, принцы в сказках, в «приукрашенных историях», как их называет Ами. Но ни в школе, ни во дворе она никогда не видела таких красивых мальчиков. Логично предположить, что всё же… принц! Он будто сошёл с картинки, окутанный таинственностью.
   – Ты меня нисколько не слушаешь! – его голос стал громче и требовательней.
   В ответ девочка громко расплакалась. Он быстро заткнул уши.
   – Кричишь, как лесная птица!
   Это замечание нисколько не остановило ее, Ами не переставала плакать.
   «Может, ты обиделась?!»
   И вдруг улица перед ее глазами закружилась, завертелась, совсем как на карусели. Ами, обессиленная, присела на корточки.
   – Почему всё вокруг стало не таким?! А?! – она пыталась говорить сквозь слёзы. – Почему у светофора нет цветов? Я их не вижу… А?! А?!
   Ами настойчиво дёргала своего спасителя за рукав футболки…
   – Значит, ты и есть та самая лесная птица? Я прибыл как раз вовремя!
   – Что?! – Ами была так испугана, что не понимала происходящего. – Я должна спасти папу, а ты взял, и похитил вдруг все цвета… Почему всё вокруг стало похоже на страничку из моей разукрашки???
   – Цвета похитили… Но я не виноват.
   – Что??? Почему??? Ты меня обманываешь???
   – Да нет же. Ты перестала видеть мир в красках, но я пришёл тебе помочь! Я получил послание. Конверт, СМС, называй, как знаешь, как сама захочешь. Мы обязательно снова соберем твою мозаику, мы сделаем всё так, как было раньше… Мы вернем все на прежние места.
   Ами плакала так горько, будто Принц не на помощь к ней пришёл, а совсем наоборот. И даже первое ее спасение от машины пару минут назад казалось теперь перечеркнутым. Может быть, он спас ее специально, чтобы вновь погубить?! Теперь он говорил очень быстро, Ами не успевала за его мыслью.
   – Тебе надо пойти за мной.
   – Незнакомцы, как правило, плохие люди.
   – Не делай выводов заранее.
   – Лучше мне никуда с тобой не ходить …. даже если ты добрый и красивый мальчик!
   Последняя фраза прозвучала иначе: намного мягче и с ударением, этаким акцентом, на «доброго» и «красивого». В целом, она, конечно, была права, но беспомощность оказалась сильней ее смелости. Кто-то ведь похитил краски? Ами перестала видеть мир в полноцветье… Словно ее зрачок отказался воспринимать все цвета [7 - В медицине существует заболевание ахроматопсия, при котором цветовое зрение пропадает, а окружающий мир воспринимается как черно-белый.]. Разом. Мгновенно. Кроме бело-серо-чёрных…
   Кто это сделал? И зачем?!

Следуй за мной

   Когда ты не слышишь – накрывает пронзительная тишина. Шорох ветра, раскаты грома… голоса людей… Столько потеряно, столько неуслышанно….. Когда ты не видишь – твой мир всего лишь воображение… память … о фарфоровом зайчике на полке в детской комнате, воздушном шарике под самым потолком… Но стоит зажмурить глаза и закрыть ладошками уши, вновь будешь видеть и слышать… но по-своему… как бы, воображая… Это удивительное свойство! Но когда перестаёт слышать и видеть сердце?! Что может быть страшнее? Когда огрубевшее и полное недружелюбия сердце забывает о других… Полное боли и обид… Несёшься, подобно штормовому ветру и делаешь больно всем подряд…

   – Сначала мир теряет цвета. Всё начинается с этого…. Не плачь и будь сильнее. – Принц держал руку Ами так крепко, как мог. Ускоряя шаг, он вёл девочку за собой. Она какое-то время колебалась и вырывала свою ручонку. Но что-то внутри отвечало на ее сомнения и колебания следующим:
   «Доверяй ему. Доверяй так, как если бы это была твоя мама».
   Принц-спаситель всё объяснял на ходу:
   – Наступит момент, я расскажу свою историю. Сейчас же нам нужно торопиться! Попробуем попасть по ту сторону сегодня. Всё в общем-то в твоих руках. Позволь себе быть ошеломлённой, дико восторженной, фантазируй. Лети подобно птице. Возвращай цвета….
   – А папочка?! Мы оставили его совсем одного. Папа «сломанный». К нему подведены проводки. Он не может дышать сам….
   – А ты?! С тобой тоже не всё гладко.
   – Я бы первого спасла папочку! Я называю это сверхважным.
   – Мы скоро вернёмся к нему.
   – Но когда?
   – Если ты не будешь видеть цветов, как ты сможешь различить лекарства для него? Если тебе дадут красную, зелёную и фиолетовую пилюлю… Спорим, перепутаешь?! Они будут различаться лишь интенсивностью цвета. Да, в принципе ты можешь различить…. Только мало ли что произойдёт.
   – Чем-чем?
   – Интенсивностью… Это немного новое понятие для тебя.
   – Мы не учили таких слов в школе…
   Ами была младшеклассницей… В апреле ей исполнилось девять. Многие вещи она еще не совсем понимала… Но нельзя не отдать ей должное – всегда схватывала знания на лету и умела быть той еще фантазёркой! Вот только слова «заблудиться» и «потеряться» стояли в её лексиконе на первом месте. Она делала это регулярно. По пути в кафе или парк, гуляя с подружками.
   – Объясни непонятную интенсивность…
   Именно в данный момент мальчик ничего не хотел объяснять. Они и так опаздывали. Неизвестно куда и неизвестно за кем бежали.
   – Как тебя зовут? – спросила Ами.
   – Рёта [8 - Япон. имя в значение «Сильный, стойкий».] Такахаси…
   – Рё-та Та-ка-ха-си… – Ами произнесла по слогам несколько раз. – Рё-та Та-ка-ха-си. Ей нравилось произносить слова вот так, словно перекатывать мятную жвачку на языке. Она чувствовала лёгкий холодок во рту и запоминала имена, значения, явления…. Увидев еще крошкой грозу, она сказала:
   – Гр-оза. Когда я вижу гр-озу, мне кажется, что это мама включает и выключает лампу, а на вкус – как вода с опрокинутым туда лимоном. Кисловатая такая вспышка.
   Рёта увидел электричку на перроне, резко ускорил шаг, переходя почти на бег. Ами еле поспевала за ним.
   – Мы на месте! … Еще чуть-чуть!
   Он помог девочке забраться на подножку.
   Дети практически на ходу запрыгнули в отходящую электричку. Двери захлопнулись. Электропоезд стал набирать ход. В вагоне не оказалось ни единого пассажира, поэтому они могли занять любое место или просто походить по салону, или… Играть в мяч… Или – крутить обруч … Масса идей и, главное, много места, чтобы всё воплотить! В утренние часы дети обычно едут в школу, папы и мамы отправляются на работу. Особенно вечером электрички бывают переполненными, когда люди возвращаются домой. Ами говорит, что они едут «наоборот». В дневные часы деревянные сиденья пустовали. Солнечный свет вовсю заливал салон. Ами зажмурилась, глазам стало больно… Видя, что девочка хочет спрятаться от яркого солнца, мальчик прикрыл ее глаза своей тёплой ладошкой.
   – Совсем скоро облако спрячет солнце, и тогда я сразу уберу свою руку…
   Почему этот мальчик помогает ей? Кроме имени она еще не знала о нём ничего. Но с ним было так легко и спокойно.
   «Как с мамой?!» – задала она вопрос самой себе и ответила на него тоже сама:
   «Как с мамой».
   Электричка пересекала городские улицы, мчалась мимо набережной… Вот позади остался маяк, маленький рыбацкий домик, потом они въехали в подводный тоннель… Внутри засияли маленькие лампочки. Постепенно замедляя свой ход, электричка остановилась. Была объявлена пятиминутная остановка. По обе стороны располагался океанариум….
   – Большой такой! – воскликнула Ами, – Это не аквариум, это в пять раз больше!
   Рёта хмыкнул:
   – Не в пять… в двадцать пять.
   Много-много километров впереди…. Через синие стёкла можно было разглядеть самых причудливых морских обитателей: вот проплыла рыба-луна, а среди камней, на самом дне, затаилась рыба-камень.
   Ами буквально прилипла к стеклу:
   – Ух ты!!! Папа обещал, что мы приедем любоваться на рыб во время больших каникул… Как здорово тут! Они такие замечательные… Но, если бы я только знала, какого цвета каждая из них…. – это расстроило девочку. – Я даже названий некоторых не знаю.
   Когда теряются цвета, многие вещи становятся уже не такими привлекательными. Если нет красок, то нет и впечатлений. Становится до смерти грустно…. Тебе говорят, что апельсин оранжевый, а яблоко красное… А как-же узнать, что оно не зелёное?! Что, если тебя обманывают?! Остаётся только поверить на слово.
   – Смотри-смотри! Это морской еж.
   – Вот это да!
   – А это самая опасная рыбина… китовая акула… Ее спина серо-коричневая, питается планктоном.
   Ами перебегала то на одну, то на другую сторону салона.
   – Выйти бы. Хочу не через два стекла смотреть. Можно?!
   – В следующий раз. У нас целая программа на сегодня. Везде по чуть-чуть, договорились?!
   Ами согласилась. Раз уж назвался гидом, пусть ведёт и показывает всё-всё-всё…. Без утайки, и пускай по чуть-чуть….
   Когда Рёта рассказывал ей о прекрасных морских обитателях, она живо представляла себе всю необычность их оттенков.
   Здесь было море ярких, разноцветных рыбок… Они переплывали то туда, то сюда, то вверх, то вниз. Жёлтые, голубоватые, фиолетово-синие…
   Электричка медленно-медленно тронулась. Мимо небольших аквариумов в этом огромном океанариуме – с черепахами, с хрупкими, почти прозрачными, морскими коньками, и почти космическими медузами. Словно маленькие танцовщицы в белых платьях, пронизанные насквозь голубыми ниточками-проволочками, они красовались, показывали детям, насколько хороши, поворачиваясь к ним каждой из своих сторон. Одни были похожи на колокольчики, другие – на зонтики. Их щупальца изящно поднимались и опускались.
   Ами попросила объяснить, какого цвета вода в аквариуме с кораллами.
   – Ммм, коралловый цвет сложный, там есть и красный, и розовый, и даже оранжевый…
   – Значит, это цвет лета! – малышка улыбнулась, и Рёта остался доволен.

Белый жемчуг, розовый жемчуг…

   Существуют разные способы попасть в сказку. Таинственные порталы, зеркала, тёмные бесконечные коридоры, глазок в двери, волшебные напитки в резных кубках. Однако, за великим множеством средств, забылось еще одно… Это впечатления… Воображение, фантазия… По ту сторону Реарити. Перенестись туда помогает музыка, рисование цветными мелками на асфальте, мечты… По ночному небу плывёт облако звёздной пыли… На теплый песок величаво садится ширококрылая Птица, готовая доставить тебя куда угодно… Держась крепко за ее мощную шею, ты поднимаешься под самый купол звёздного неба… Тонешь в «шубе» из перьев… Не можешь сдержать восхищения.

   Малышка то просыпалась, то вновь погружалась в дремоту. Ее голова упала на плечо Рёты, он замер, боясь шелохнуться и потревожить ее покой. Он разбудил девочку только перед окончанием поездки. Спина занемела от неподвижности, но, когда она проснулась, он не проронил ни слова об испытываемых им неудобствах, абсолютно ни на что не пожаловался.
   Из динамиков прозвучало объявление.
   «Через пять минут – конечная остановка. Поездка завершается. Благодарим за пользование услугами компании по перевозке пассажиров наземным транспортом „Юмэ [9 - В перев. с яп. „Юмэ“ – мечта.]“. Всего доброго!»

//-- *** --//
   Ами хотелось простоять на перроне целую вечность. После уединения во время поездки, девочка внезапно погрузилась в суету. Люди, много, очень много людей! На вокзале кипела жизнь. Неряшливо одетые, пахнущие рыбой. Душистые, ароматные, как свежий хлеб… Женщины, дети, юноши…. Старые богатые господа… Романтичные, радостные, грустные, усталые …. Самые разные… Люди… Друзья или враги?! Возможно ли, изучить их мгновенно или для этого действительно нужна целая вечность?! Пролетающий белый голубь, шелестя крыльями, коснулся ее плеча, и, также стремительно улетел прочь. Словно поздоровался, хотел сообщить что-то… Словно спрашивал имя. Всё по-прежнему было лишено красок… Бело-серые здания с тонкой контурной линией вокруг… Люди, как и здания, тоже были бесцветными… словно картинка из старого фотоальбома.
   – Рёта-тян! – Ами дёрнула его за рукав футболки.
   – Э… – Рёта смутился и слегка покраснел.
   Такое обращение больше подходит для маленьких детей, или же любимым парням, к которым ласково обращаются девушки. Он завёл руку за голову и, почесав в затылке, ответил:
   – Называй меня лучше сэмпай [10 - Сэмпай (товарищ, стоящий впереди) – человек, у которого больше опыта в той или иной области. Совершенно неважно сколько этому человеку лет. Также используется как именной суффикс, который добавляется к имени сэмпая.]. Как-никак я старше тебя!
   Девочка посмотрела на него снизу вверх… «Бесцветный» Рёта действительно выглядел старше и был намного выше ее.
   – Мне целых двенадцать, малявка.
   Такой эпитет не был оскорбительным, он произнёс это улыбаясь, как-то по-доброму. После чего быстро погладил Ами по голове.
   Девочка хотела обидеться, но явно передумала:
   – Хорошо! Рёта-сэмпай, куда мы отправимся дальше?
   Он взглянул на башенные часы вокзала. Стрелка замерла на без двух минут час:
   – В цирк!
   – В цирк?! – переспросила девочка…
   – Но учти, что там мы должны быть крайне осторожными! Во время представления в темноте можно встретиться лицом к лицу с опасностью!
   Ами стало немного не по себе.
   – Похитители! Те, кто ворует цвета… Цирк, то место, куда приходят не только весело провести время, но и похитить радость под любым предлогом. Я сяду рядом, так что не бойся….
   Было куплено два билета на представление под названием «МИМолётные слёзы»
   Перед входом в цирковой шатёр продавали попкорн, вату разных цветов и вкусов, сладкую газировку, карамельные бомбочки и мороженое.
   – Выбор за вами! – воскликнул продавец громким басом, обращаясь к детям. Его голову венчал поварской колпак кирпичного цвета, а из-под колпака выбивались густые брови с проседью. Туго затянутые за спиной фартучные завязки подчёркивали стройную фигуру человека, разменявшего не один десяток лет.
   Пристально посмотрев на Ами добродушным взглядом, он спросил:
   – Что желает юная Химэ [11 - Химэ в перев. с яп. «Принцесса».]?
   – Всё!
   Продавец выпучил от удивления глаза и отпрянул назад.
   – Она лопнет! Попкорн и газировку, пожалуйста.
   Ами надула щёки и с обидой в голосе произнесла:
   – У меня растущий организм, нужно питаться больше…
   Продавец и мальчик переглянулись и хихикнули.
   – Так уж и быть, – мужчина вытянул откуда-то из-под прилавка за яркий фантик клубничную карамельку. – Держи!
   Ами поклонилась и взяла конфету:
   – Ари-га-то [12 - Аригато – японское вежливое выражение «Спасибо».]!
   В этот момент прозвенел колокольчик, возвещая о том, что представление вот-вот начнётся.
   Люди, заходящие друг за другом в шатёр, старались как можно быстрее попасть вовнутрь. Возникла небольшая суета, даже давка. Рёта и Ами потеряли друг друга. Мальчик пожалел о том, что не держал ее в этот момент за руку. Внезапно он увидел подозрительные перемещения одного Господина. Одетый не по сезону в осеннее пальто, он осторожно выглядывал из-за стойки-ворота. Его глаза хитро бегали из стороны в сторону, словно выискивая кого-то, а сам он подходил ближе к очереди и тут же отдалялся. Заметив, что Рёта глядит на него в упор, отвернулся, и словно растаял в воздухе.
   Зрители рассаживались каждый на отведённое ему место… Номер 1, 2…5…
   – Это место занято. – Ами положила руку на соседнее кресло.
   Первый ряд, места – номер 7 и 8, согласно билетам, закреплялись за девочкой и Рётой-сэмпаем. Но одна больших размеров дама, с крючкообразным носом, тыкала в свой билет пальцем, уверяя, что 8 место принадлежит ей. В знак своей правоты она поднесла свой билет к самому носу Ами. Там и вправду была нарисована огромная цифра 8.
   Наконец-то пришёл Рёта. Но и он не смог уладить этот вопрос. Явно случилось какое-то недоразумение. На талоне Рёты была не та цифра … 15. Ни больше, ни меньше.
   – Юноша, извольте занять своё место, вон там! – Дама показала пальцем на кресло с 15-м номером.
   Оно оказалось на другой стороне арены, а, так как раздался последний звонок, Рёте ничего не оставалось, как пройти на своё место. Ами волновалась, но подала знак, что всё в порядке. Ну, типа, всё о’кэй! Однако, его всё равно одолевало беспокойство…
   Свет потух. Освещение переключили на лазеры. Шатёр наполнился лёгким дымом. Заиграла динамичная музыка…. Из-за кулис, стуча копытами о деревянное основание манежа, вышла … зебра. Дети в порыве эмоций завизжали от радости. Она сделала круг почёта по арене и направилась назад… Ей навстречу выбежал Мим в элегантном чёрном костюме. У него было выбеленное гримом лицо, тонкие чёрные брови, губы-ниточки, а бесконечно грустные глаза, так и доносили до зрителя атмосферу нескончаемой тоски… Даже нарисованная капелька слезы, готовая тотчас скатиться с правой щеки, говорила о том, что с ним приключилось какое-то несчастье. Мим, постукивая ладошкой по своему сердцу, сделал движение рукой, будто смахивая солёную слезинку. Он неожиданно замер. Зебра мотала хвостиком с кисточкой на конце, и, не отрываясь, глядела на его пассы руками. Она приблизилась к нему. Тыкаясь мордой артисту в ногу, попыталась разбудить, разморозить. Но не тут было…. В поле открылся люк, выдвинулась еще одна фигура Мима. Он был одет в белую сорочку, серый костюм… С повязанной на шее бабочкой, с цилиндром на голове и перчатками на руках – выглядел красивым, но холодным. Он повернулся на каблуках и пошёл задом наперёд по круглой сцене. Зебра шла следом, всё также мотая чёрной кисточкой. Потом он остановился. Тоже сделала и она. Отогнув уголок костюма, Мим выпрямил спину и погладил левую бровь, всем видом говоря:
   «Я красавчик, я красавчик, я лучший из всех».
   Мим вытащил из нагрудного кармана браслет с чередующимися белыми и розовыми бусинками и нежно-розовым бантиком посередине.
   Он потряс украшение у самого носа животного:
   «Оно ведь твоё?!»
   «…»
   «Потеряла и превратилась в зебру?!» – Мим пригрозил указательным пальцем. – «Не всё, не всё так просто. Верну, если обещаешь поцеловать».
   Зебра мотнула головой, как бы протестуя:
   «Нет!»
   «Наденешь украшение, вернёшь прежний облик, и мы станем самыми счастливыми людьми на земле»
   «Нет!»
   «Да!»
   «Нет!»
   «Да!»
   «…»
   Животное со всей силы стукнуло передними копытами об пол… Еще раз и еще…. Деревянные брусья заходили ходуном.
   Мим еле держался на ногах. Его руки Мима двигались хаотично. Он пытался цепляться за воздух, чтобы не упасть, прочерчивая в воздухе ломаные линии. И тут он согнулся пополам. Хрустнул и скрипнул. Из его спины выпрыгнула сначала одна, а следом и вторая пружина. Он всё еще пытался шевелиться, и даже поднять упавший на пол браслет. Старался зацепиться за шелковую ниточку, выпущенную из бантика. Жемчужный браслет «не шёл» в его руки. Лицо выражало злость. Двигаясь угловато, он тянул пальцы, но ему явно не хватало на это гибкости. И только на мгновение, коснувшись браслета еще раз, замер… и теперь уже насовсем. Перестал дышать. В зале послышались перешёптывания:
   – Он умер?!
   – Они все умерли?!
   – Он дышит?!
   – Они дышат?!
   ……..
   – Что случилось?!
   Зебра подошла к грустному Миму, вновь попыталась его разбудить.
   «Твоё сердце теперь может биться. Дыши…»
   Через мгновение он затряс головой и с белоснежной шевелюры посыпались снежинки. Зебра взяла браслет за розовый бантик и стала крутиться на месте. Над манежем поднялось облако непроглядной серебристой пыли… Заиграла восхитительно нежная мелодия. Словно виртуозная игра пианиста…. пам-парам-пам-па-пам….. пам-парам-пам-пам…
   Серебристая пыль осела на бортиках манежа. В ярком блеске световой иллюминации появилась танцующая девушка. На месте зебры зрители увидели танцовщицу, одетую в белую пачку, полосатые гольфы на ногах и полосатые перчатки на руках. Хрупкость талии придавала красная лента, обвязанная вокруг и затянутая в бант. На запястье красовался браслет с белыми и розовыми жемчужинами. Юная балерина делала волны руками, беззвучно топала по манежному полотну ножками, обутыми в кремовые атласные пуанты. Потом, привстав на кончиках пуантов-пальцев, делала проходку по кругу. И кружилась, кружилась… От этой красоты хотелось плакать… Рёта наблюдал за эмоциями Ами. Он словно чувствовал трепет ее сердечка…. пам-парам-пам-па-пам….. пам-парам-пам-пам… па…
   На сцене появился грустный Мим. Нет, теперь его глаза блестели от счастья. Грусть сменилась радостью. Грустный Мим вновь стал счастливым Мимом. Балерина продолжала танцевать. На щеке счастливого Мима больше не было синей слезинки. Он вытащил из кармана ярко-белый платок, помяв его в руках, придал форму шарика, оставил на открытой ладони… Платок «встрепенулся», расправив сначала одно крыло, потом другое, превратился в голубку… Под всеобщий восторг, птица вспорхнула и полетела к самому куполу….
   Балерина тотчас закрутилась волчком и упала, в раскинутые руки Мима по имени Счастье. Сверху спустились длинные канаты. Он защелкнул на ее талии карабинную застёжку, сделал тоже самое с собой. И обернув страховочный трос вокруг своей руки, начал медленно подниматься в воздух вместе со своей Тян… Держа ее крепко-крепко. Приглушенный свет становился то синим, то зеленым, то лимонным… И вдруг рассыпался на тысячи светящихся кружочков, которые под музыкальное сопровождение «разбежались» по всему зрительному залу…. Люди хлопали стоя, а из глаз Ами текли светлые слёзы радости.
   – Я вижу цвета… – сказала она тихо. – …Я вижу цвета, – повторила… чуть громче…. – Я вижу цвета, – голос перешёл на крик, а слёзы потекли рекой…
   Рёта хотел быть рядом… Поддержать. Успокоить… Но, к сожалению, был далеко, наблюдая, как Химэ начинает возвращаться к жизни….
   Кто-то окликнул ее:
   – Ами…
   Лицо незнакомца перекрывала маска в двухцветной гамме – чёрной и белой…
   «Фокусник?!» – как искра вспыхнула эта мысль. Но где-то в глубине сознания возникло недоверие. Ами знала кому доверять, а кому не стоит… Его присутствие не сулило ничего хорошего.
   «Это не мама», – сказала себе девочка.
   Он сидел в кресле, где только что была та толстая дама с носом-крючком.
   – Сегодня я сыт… Однако, берегитесь… не раскрывайте своего сердца ветру….
   Ами испуганно посмотрела прямо ему в глаза, они то и дело вспыхивали радужным сиянием.
   – Кто вы?
   – Моё имя …. Ивао [13 - Япон. имя в значение «Каменный человек».]! Он поднёс руку к самому лицу девочки и разжал сплошь покрытую паутинками трещин ладонь. На ней лежала почти мёртвая жёлтая бабочка. Она дёргала прозрачным крылышком и усиком.
   – Посмотри внимательно, как из этой бабочки уходит жизнь. – Ивао усмехнулся. Со всей силы кинул маску на пол и сдул бабочку с ладони… Она рассыпалась на тысячи серо-жёлтых песчинок и смешалась с цирковой музыкой, запахами вокруг, эмоциями зрителей. Химэ дрожала….
   – Кто-то из них, – Ивао, начал беспорядочно тыкать кривым указательным пальцем в покидающих зал людей. – Он, он, или вот она… или эта пара…. Я забрал у кого-то из них все краски жизни и превратил сердце в камень… Кажется, у тебя есть папа?!
   Ами содрогнулась от ужаса. Но чья-то спасительная рука сжала ее вспотевшую ладошку, вырвав девочку из этого душного шатра. Волна свежего воздуха накрыла с головой. Люди суетились… Яркие оттенки дурманили сознание… Великолепие красок, крики радости и восторга …. Всё перемешалось в одно… Карусельный круг мыслей. Головокружение…
   – Уходим, уходим отсюда. – голос Рёты был таким далёким в эти минуты.
   Внезапно, словно спустившись с неба, появилась Танцовщица-мим и преградила им путь… Они бежали вправо, балерина тоже направлялась вправо… Если влево, то влево….. Балерина, пританцовывая, указала на свой браслет:
   – Собирайте жемчуг похожий на этот, чтобы помочь отцу. Белый – приносит здоровье…
   – Здесь есть немного… В воздух подлетел холщёвый мешочек, перетянутый скрученной ниткой песочного цвета. Рёта успел поймать его, пока тот не шлёпнулся на землю.
   Мысленный ответ второпях:
   «Спасибо!»
   «Пожалуйста!»
   «Спасибо, спасибо….»
   «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».
   Танцовщица растворилась в толпе.
   За спиной слышались тяжёлые шаги, ощущалось лёгкое содрогание земли. Ивао шёл по следу. Он где-то рядом. Он где-то рядом…..

И снова бежать…

   Дождевые капли, падали с небесной высоты и разбивались на крошечные бусинки.
   Сочная зелень вековых деревьев, особенно в дождь, оживала. Намокшая кора, словно натёртая пряностями, издавала приятные запахи, звучала несколько иначе, чем в солнечную погоду. Высокая изумрудная трава щекотала ноги… Рёта снял мокрые кеды, и теперь нёс их в руках, стараясь при этом не уронить со своей спины Ами. А она, в свою очередь, держала его рюкзак.
   «Тяжеловат», – думала девочка, – Я, по правде говоря, не легче….».
   Она совсем выбилась из сил, и идти сама уже не могла. Как и Рёта… Он тяжело дышал и спотыкался, ноги то и дело подгибались, но, превозмогая усталость, шёл вперёд. Вода ручьями стекала с его одежды, на щиколотки налип мокрый чернозём, а острая галька ранила пальцы. Он и без того натёр на пальцах ужасные мозоли.
   – Мы ушли достаточно далеко? Теперь нас никто не найдёт? – спрашивала она каждую секунду. От нее пахло ароматными карамельными бомбочками.
   – Ещё немного! Главное, что опасность миновала. Теперь ему нас не догнать
   – Почему мне так страшно?! Ивао плохой человек….
   – Это не человек. Разве ты видела людей, у которых на плечах каменная голова?!
   – Нет!
   – Однажды мы уже встречались с ним.
   – Он подошёл к тебе так же близко, как ко мне?! – испуганно спросила малышка.
   – Почти….
   – Расскажи, ну расскажи. Если это секрет, обещаю, что никому!
   – Если секрет знают двое – это уже не секрет…
   – Я боюсь, папочка сейчас один-одинёшенек….
   – Так, Рёта-семпай сказал, что всё под контролем, значит…
   – Рё-та! – с расстановкой и очень громко произнесла Ами.
   – Ну что?! Не допрашивай меня, иначе будешь идти сама…
   – Цвета пропадают…. Позади цвета есть. Впереди не вижу. И ты наполовину раскрашенный.
   – Врёшь! – он хотел, чтобы это оказалось неправдой.
   – Они тускнеют!
   – Подлец! Нашёл слабое место…
   – Что?!
   – Скорей слезай со спины. – Рёта осторожно опустил девочку на землю. – Нидзидоробо – радужные воры. Стоило тебе расстроиться из-за отца… В общем, Ивао знает, что тебя может огорчить и сделать уязвимой. Его воины преследуют нас. Они рядом… Чувствую…
   Слова Рёты тут же нашли подтверждение.
   – Пригнись! – он накрыл девочку собой, опустил как можно ниже… к самой земле…. Над их головами со свистом пронёсся сюрикен и вонзился в рядом стоящее сухое дерево.
   – Два раза предупреждать не будут. Зря велел успокоиться.….
   Ами выдохнула, пытаясь справиться с волнением и спросила:
   – Мы должны бежать опять, да?!
   Вместо ответа был лишь кивок головой:
   «Опять»
   Казалось, деревья тоже сейчас бегут вместе с ними. Опережают… Вырываются вперёд. Одноногие «бегуны», хлябающие грязью, прячущие в своих кронах свет. Среди них есть враги. Готовые на всё, чтобы быть первыми…. Играют нечестно, ставят подножки… Рёта зацепился за торчащую из-под земли ветку и растянулся. Из пятки хлынула кровь…
   Ами оглянулась. Он лежал, стиснув зубы от боли.
   – Рё-тааааа!
   – Не смотри им в глаза! Отворачивайся! Не позволяй загонять в угол!
   – Что?!
   Девочку со всех сторон окружили маленькие человечки. Их мешковатые костюмы имели красновато-коричневые, жёлтые, зелёные, тёмно-серые и даже пепельные оттенки. Накинутые на голову капюшоны-маски скрывали лица. Они обступали ее плотным кольцом.
   – Рё-тааааа! – слёзы потекли из глаз, она была готова сдаться. – Рё….
   Рёта в последний раз крикнул из темноты и смолк:
   – Не смотри им в глаза… Держись! Когда смотришь им в глаза, они отвлекают… забирают самое ценное.
   Она зажмурилась и попятилась назад… шаг, еще шаг… и еще…. Один из воинов в пепельном одеянии вынул из своего бокового кармана миниатюрную коробочку… Открутил крышку. Колпачок блеснул в лунном свете.
   Еще шаг и еще… Ами упёрлась в стену… Идти было некуда. Пути к спасению отрезаны. Она глянула вверх. Слишком высоко…..
   Воздух рассёк стремительный звук. Ююю-ююю-ююю…. Длинная верёвка пронеслась над Радужными ворами. Металлический стержень, привязанный к самому концу, воткнулся в расщелину стены, и верёвка тотчас натянулась, словно струна. Стремительный стройный силуэт за секунды пробежал по этому канату и, взобравшись наверх стены, спустил еще одну верёвку вниз:
   «Хватайся скорей!»
   Ами поняла, что это призыв для нее. Не раздумывая, она, словно обезьянка, стала карабкаться по верёвке… Однако, Нидзи не унимались. Один из них выпустил сюрикен из своего рукава, но тот с лязганьем отскочил от серой кирпичной стены. Второй сюрикен всё же зацепил канат и срезал несколько ниток. К счастью, Ами была проворной и уже почти добралась до верха. Воры стали карабкаться за ней и даже повисли на верёвке… Когда Ами оказалась в безопасности, воин, спасший ее, приказал залезть на спину и не задавать лишних вопросов. Он перепрыгивал с крыши на крышу так стремительно, казалось, летит… не соприкасаясь почти ни с чем…. Подобно бабочке! Даже отталкиваясь от стволов деревьев и соломенных крыш домов, он лишь легонько касался их своими ногами…
   Под нежные переливы и стрёкот сверчков, под шёпот ветра… С ним тревоги и печали оставались позади.
   «Рёта?! Неужели этот спаситель Рёта?! Нет, нет…. Он ранен… Он бы не смог… Как он там? Где он сейчас?! Неужели……….»
   Клонило в сон. Радужные воры остались далёко… Музыка страха, звучащая внутри, сменилась на сказочные мотивы, пластинка заиграла иначе. На спине спасителя Ами погрузилась в дремоту. Они летели целую вечность… Да, именно целую вечность. Такие моменты девочка измеряла вечностью. Ей снилась мама. Ёе ласковые руки гладили по волосам. Мама теперь стала Ветром. Если нужно поговорить с ней, если нужно обнять…. Стоит только раскинуть руки и кинуться в ее объятия. Бежать, бежать, пока она не обнимет, пока не ответит. Песня?! Да, споёт! Как прежде….. колыбельную… напевая под мелодию Флиса [14 - Бернхард Флис – берлинский врач и композитор-любитель.], слова сочинённые ей самой. Идущие прямо от сердца….
   «Папа?! Папа, ты здоров?! Ты снова можешь улыбаться?! Ты можешь дышать… сам?!» «Папа, как дела? Ты уже на работе?! Вот это да!!! Купишь на обратном пути пирожное? Одно. Разделим пополам. Как прежде…» Ведь ты не уйдёшь навсегда, как это сделала мама?!»
   Сон воспоминаний о прошлом, мечты о настоящем – прервали вкусные запахи. Тёплый воздух согрел холодные руки… Ами было так же хорошо, как если бы она проснулась у себя дома. Тихо, уютно… Полная защита. Шум остался где-то очень далеко… Снаружи бушевала непогода, но не смела нарушить равновесие этого дома.

До…

   Стройный воин-юноша подошёл к самому краю утёса и оглядел местность… В самом низу простиралось тёмное море. Порывы ветра волновали морское побережье. Волны находили друг на друга… Темно-синяя, слегка бирюзовая поверхность воды, напоминала шёлковую ткань в руках умелой швеи, шьющей платье к сказочному балу. Она то собиралась складками, то становилось совершенно гладкой. Береговой маяк выдавал световые вспышки. Это знак тому, кто спешит домой. Кому-то, кто должен успеть до бури причалить к берегу. Волны разбивались об утёс. Брызги, холодные и острые, словно осколки хрустальной вазы, разлетались вокруг. Нависшие грозовые тучи приблизили небо к воде, предупреждая о шторме. Создавалось впечатление стёртости любых границ между ними. Как тогда…
   «Я помню очень отчётливо…»
   Он закрыл и снова открыл глаза. Крошечный мальчик на другом берегу бежал за своим отцом со всех ног до самой пристани… Умолял не выходить в море. С этой точки Прошлое было таким близким и могло ранить не меньше, чем запущенный сюрикен. Прошлое ли?!
   Мужчина крепко сжимал мешок в руках и стремительно удалялся, делая широкие шаги. Он хотел бросить его прямо в воду, но в один момент передумал. Замысел того человека был явно отвратительным, и мальчик, понимая это, хотел помешать. Однажды он не смог совершить очень важный поступок в своей жизни. Почему бы не сделать это сию же минуту?! «Может, я стал хоть чуточку взрослее, смелее и, главное, сильнее?!»
   …Воин читал потаённые мысли мальчика, которые боролись в те минуты с диким страхом. Сердце стучало, в висках отчаянно пульсировало. Затылочная боль отдавалась в каждом движении.
   «Только не сейчас!», – подумал мальчишка.
   «Только не сейчас», – повторил воин.
   «Мне целых девять…»
   «Мне целых двенадцать…» – послышалось в ответ.
   «Очутившись с отцом на шхуне, я испугался, испугался вновь, испугался вдвойне… даже с утроенной силой. Боюсь и сейчас, но иду навстречу страху. Меня зовут Рёта Такахаси. Я воин-ниндзя, потерявший там, в прошлом… абсолютно всё…. Но ставший новым Рётой, который противостоит Каменному Ивао. Готовый прийти на помощь. Готовый защищать…

//-- *** --//
   Когда-то маленький Рёта, оказался в ужасной ловушке. Загнанный, в самый угол, похожий на дикого зверька. Дети прозвали его Итатси [15 - Японский колонок – хищное млекопитающее из семейства куньих.]. Обступали кружком и кричали в один голос:
   – У Итатси папа снова пришёл домой пьяным… не видать ему покоя.
   – Итатси ест только рыбу, скоро он станет совсем хищным…
   – Итатси, Итатси…
   Рёте здорово доставалось. Отец не щадил никого….. Властный, жестокий…
   Имя ему – Каминари [16 - Япон. имя в значение «Гром».] Такахаси-сам [17 - Добавление суффикса «Сам», означает высшую степень уважения.].
   К нему обращались, словно к божеству. Самый главный в команде рыбаков… Самый опытный… Самый… Он ловил в море самых крупных тунцов и поставлял улов на главный рыбный рынок острова. Стоило ему появиться у ворот, как его хозяин чуть ли не в ноги падал, кланяясь до самой земли, забывая даже о своём статусе. Кто главнее – уже было не понять. Корона принадлежала Каминари. Однажды он выловил 320-килограммовую рыбину. Другие рыбаки из его команды попросту ушли в тень, вся слава досталась ему. Почётная наклейка на туше гласила:
   «Этот тунец равняется куску золота. Каминари Такахаси поистине велик».
   Однако, хороший доход и уважение не добавляли этому человеку положительных черт. Его злейшим врагом была выпивка и жуткий характер. Год от года сердце каменело. Вскоре Ивао позаботился об его судьбе. Впервые, их встреча произошла еще в старшей школе. Ивао наблюдал за ним со стороны. Сначала не подходил… Глядел издалека…. Ему нравилось, как тот ссорится с родителями, дерзит учителям, гоняет на мотоцикле, устраивает драки…. В тот день, когда Ивао впервые предстал перед ним, Каминари разломал деревянные ящики с цыплятами. Жёлтые комочки разбежались по двору в разные стороны. Каминари зло захохотал. Напротив, его отцу не было смешно, скорее очень и очень грустно. Он ринулся собирать птичек в найденную в спешном порядке картонную коробку.
   – Это для продажи! – крикнул он. – Что же ты творишь?!
   Горечь и обида звучали в голосе отца.
   – Ты растёшь страшным человеком… Ты….
   Каминари толкнул мужчину со всей силы, он упал на спину и не смог пошевелиться.
   – Не желаю тебя знать!!!
   Ивао встретил Каминари в сарае, когда тот заводил мотоцикл. Каменный человек, нет, скорее чудовище. Он появился из полумрака и положил свою тяжелую руку на его плечо.
   – Доверишься мне – станем друзьями на века.
   Каминари напрягся. Вся его былая смелость куда-то улетучилась. Голос незнакомца звучал хотя и отчётливо, но неестественно… Будто челюсть состояла из двух жерновов, между которыми вручную перетирались зёрна.
   Парень обернулся и увидел человека в пальто и фетровой шляпе. Налипшая паутина делала его неопрятным и даже противным.
   – Кто ты?
   – Меня зовут Ивао… Выслушай, не перебивая. Поможешь мне в одном дельце, – он перешёл на шёпот, – Я знаю, что ты с легкостью можешь мне отдавать… помаленьку… тепло своего сердца. Ведь тебе чужды радость, доброта… сострадание, в конце концов. Ты не переживал потерь в своей жизни. Все, кто окружают тебя, уже надоели. Расстанься с ними… иди за мной. У меня есть прекрасные ребята, которым ничего не надо в жизни, как воровать цвета и получать мою похвалу. Они как цыплята твоего отца. Всегда под присмотром. Я забираю всё, что они насобирают. Однако есть такие людишки, у которых, даже если украсть все на свете цвета, будут чему-то радоваться и раздражать своей улыбкой. Но они тоже уязвимы и, в конце концов, сдадутся. Даже если с ними рядом будут верные друзья… Мы заберем всё, что у них есть… до последнего. До того как они восстановятся и смогут противостоять нам. Мы с тобой сильнее. Запомни Каминари Такахаси.
   Каминари Такахаси запомнил и сделался хуже, чем был. Он стал тенью Ивао, он выискивал людей со сложной судьбой, набирал на телефоном диске – 497 и сообщал ему координаты.
   Ивао, представляясь работником фирмы по доставке пшеничной лапши, подсылал к ним Нидзидоробо. А они у одних забирали все краски сразу, у других – постепенно, высасывая изнутри. В маленьких колбочках, коробочках, шкатулках – словно многоэтажные мармеладные дольки, выстраивались: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый цвета. Вскоре – сердца людей каменели.
   Маленький Рёта не мог ничего сделать. Он был слаб перед отцом. Тот лишил его многого. Даже матери. Каминари была ненавистна эта женщина. Уличная торговка, продающая сладости. Кто бы мог подумать, что безропотная женщина будет спорить с мужем! Окажется такой сильной и… безгранично светлой. Это ужасно… Отвратительно… Терпение закончилось. В какой-то момент он так разозлился, что выставил ее в самый жгучий мороз за порог дома в одном кимоно:
   – Иди, куда тебе захочется. Сын же будет ловить рыбу, как и я, и… никогда не будет улыбаться!
   Что стало с ней, Рёте не было известно. Если бы они могли сбежать… Навсегда, покинув дом отца… Но все попытки проваливались, отец возвращал их назад. Последнее что запомнил мальчик – это слёзы… на глазах любимой мамы.

…и после

   Первые дождевые капли коснулись лица, смешались с солёными слезами…. Стоя вот так, на утёсе, раскинув руки ветру, он мог ослабить контроль над эмоциями и выплакаться. Он отчётливо вспомнил тот момент, когда его мама пропала навсегда, там, за порогом дома, в морозном мареве. Там, за порогом, где он и мама когда-то лепили «сладких снеговиков», скатывая два больших шара, вставляя вместо рта и глаз конфетные драже и закутывая в тёплый вязаный шарф снеговиковую шею, там, где на ветках деревьев развешивали рождественскую гирлянду… В то же время, Рёта впервые увидел Ивао… Он появился тотчас, как только отец выставил маму на улицу…. Он источал морозную свежесть, но его присутствие в комнате было угнетающим. Со шляпы свисала мерзкая паутина, пальто волочилось по полу. Он прикрывал лицо маской…. Можно было заметить совершенно пустые глаза… Скорее даже чёрные глазницы – дырки в каменном лице. Он был голоден… Это существо питалось радугой. Радужными эмоциями людей. Он поглощал добрые деяния, радость… Однако, тогда Ивао не нашёл свою жертву, и был страшно зол… Нидзидоробо, его мелкие прихвостни, не принесли ему поесть. Тогда он отправился сам. Туда, куда следовало прийти давно.
   Он стукнул каменной рукой по столу, древесина хрустнула, чашки подскочили, и столик разломился пополам. Рис рассыпался по всему полу. Наступая на вареную крупу и раздавливая ее, он направился к отцу.
   Тяжёлая поступь… Мурашки по всему телу… Отца колотила дрожь. Его лоб сплошь покрылся испариной. Он прижимал свои руки к телу, чтобы не было заметно, как те трясутся… Но Рёте не было его жалко, нисколько… Наверное, тогда сердце мальчика тоже было готово окаменеть.
   – Как ты посмел разрушить старую дружбу, болван?! Почему не дал возможности забрать у твоей жены ее светлую улыбку? Ты эгоист! Решил избавиться от нее, ничего не оставив мне?! Он замахнулся рукой, но остановился, она зависла прямо над его головой….
   – Нидзи… Они всё обшарили…. Пару минут назад эта женщина переступила порог твоего дома, а уже исчезла… Слишком холодно, чтобы не окоченеть и не упасть в какой-нибудь сугроб. Где же она? А?!
   – Я… не… ззз.. наю… – Каминари не мог выговорить слов. Страх сковал его тело.
   В душе Рёта был рад, что Ивао не нашёл маму, теплилась надежда что она где-то в убежище, где-то в недосягаемости. Если так, то он станет усердно думать об этом.
   – Ты будешь проклят! Не послушался меня, значит?! Забираю твоё сердце…
   Ивао распахнул пальто, тотчас сотни бабочек – каменных краеглазок, окружили отца. Сделали из него подобие кокона и растворились вместе с хозяином… забрав тепло… Потухло пламя жаровни, в доме стало невыносимо холодно. Сердце отца окаменело навсегда. Он был жив, но не дышал. Да, Рёте казалось, что тот не дышал… Теперь его жизнь окончательно потеряла смысл. Он уходил в море, ловил мелкую рыбёшку, возвращался, отдавал улов. С него сняли почтенное «сам» и перестали падать в ноги. Он потерял свою корону в рубиновых камнях, оттого в его глазах затаилась злость. Она съедала его изнутри.
   Прошла зима, наступил сезон цветения сакуры. Наступил день рождения Рёты…. его девятый день рождения. В этот раз он не ожидал, что получит подарки, мама не поцелует, не поведет смотреть воздушных змеев. Невыносимая тоска проедала брешь в его душе, брешь, которую не зашить ни одними нитками. Даже хирурги не справятся, ведь если она станет увеличиваться в размерах, то однажды станет чёрной космической дырой. Сначала, конечно, не такой большой… Но что её остановит?! Вскоре, когда дыра превратится в самую настоящую огромную чёрную дыру, то ее обладатель потеряется в ней сам, следующими туда попадут другие люди, а потом пойдёт по нарастающей. Деревья, машины, дома, электрички. В нее с бешеной скоростью начнут залетать пчелиные ульи, муравейники, аквариумы, террариумы, океанариумы… Дыра станет в миллионы раз тяжелее Солнца. Представляете, какая тяжесть у пустоты?! Вот поэтому не стоит хирургам планировать никаких операций, ведь они тоже попадут в эту огромную чёрную дыру и все потому что один маленький мальчик начал тосковать по маме и не смог зашить ту маленькую дырку, когда она была еще совсем маленькой, ни одними нитками на свете. Потому что это невозможно.
   Рёта скитался по улице и пинал разноцветный камушек. В тот день он прогулял школу. Хочется ли идти туда, где будут насмехаться, кричать вслед:
   – Даже мама бросила Рёту Итатси. Всё потому, что он питается одной рыбой и даже воняет ей.
   Камушек проскакал по железнодорожной развилке и очутился в насыпи. Он хотел было его поискать, но бросил это занятие. На глаза попалось нечто поинтересней… Мама-кошка переносила своих маленьких комочков через линию. Сначала одного, потом другого и, наконец, третьего. Тогда он не думал, что скажет отец, просто приблизился и принял твёрдое решение забрать семейство в дом. Ему совсем не хотелось, чтобы тех раздавила электричка. Рёта поманил сначала ее. Она была голодна, и, не задумываясь, последовала за ним. Доверяла. Котята выстроились в ряд и пошли послушно за мамой. Очутившись дома, он взял из холодильника рыбу и, вытащив косточки, дал кошке. Котятам досталось вкусное молоко. Он был очень рад такой находке. Абсолютно рыжие, с подпалиной на ушах.
   – Вот в чём заключается рыжее счастье, – Рёта сделал однозначный вывод.
   Но счастье оказалось таким недолгим. Вернулся отец и, переворачивая стол, матрасы и игрушки Рёты, хотел заткнуть мяукающих уродцев, как он обозвал их, мешающих отдыху. Выловил всех. Маму и трёх котят. По очереди закинул в мешок. Исцарапанный и покусанный до крови, он не чувствовал боли… Не только своей, но Рёты и животных.

//-- *** --//
   – Я кричал на него до потери пульса, пытался помешать. Он не слышал меня. Я бежал за ним до самой пристани. Он хотел избавиться от них прямо там.
   «Если кинет в воду, их же перемолотит, попади они в лопасть винта какой-нибудь рыбацкой шхуны…»
   Но он передумал… Я понял его замысел и хотел не допустить этого. Выбрал момент, однако был опережен в своих действиях. Отец оттолкнул меня. Я упал и ощутимо ударился. Но не сдался. Я вцепился в его ногу и здесь он был бессилен. Моя хватка оказалась мертвецкой.
   Очутившись с ним на шхуне… испугался. Испугался, как тогда, когда потерял маму. Испугался вдвойне… Гнева отца и чувства страха перед… страхом.
   «Что, если сейчас не смогу ничего сделать?!»
   Я задал себе тогда этот вопрос. Задаю по-прежнему. «А вдруг в нужный момент отступлю?!»
   Корма дрожала от работы винта. Мы вышли в море… Шхуна качалась на волнах. Вокруг бушевала водная стихия. Надвигалась самая настоящая буря… Суда возвращались в порт, маяк посылал вспышки-ориентиры. А наше судно, между тем, уходило всё дальше. Дальше и дальше… Судно оказалось в запрещенной зоне. В районе, где нельзя заниматься рыбной ловлей. Береговые службы дали предупреждающий сигнал, но отец не отреагировал… Были запущенны световые ракеты.
   – Будут стрелять! – крикнул я. Но сильный ветер унёс мои слова очень далеко. Кошки издавали истошные вопли, по-прежнему находясь в плену. Неожиданно отец опустил мешок на палубу и двинулся на меня. Такого хода я не предвидел. Он ничего не говорил, просто шёл в мою сторону. Его глаза казались черней, чем вода за бортом. Он оторвал меня от пола и, подняв над головой, выкинул в водную пучину. Я не успел опомниться…. Вода скрыла мою макушку. Я чувствовал, как одежда тяжелеет, а сам я опускаюсь вниз… Воздушные пузырьки поднимаются вверх, а я всё ниже… Внутри море было оглушительно тихим, но в нём, безусловно, что-то происходило. Маленькие рыбёшки метались в суете. Двигались косяками, чувствовали опасность. На меня упала гигантская тень. Она перекрыла весь свет. Сверху я разглядел чьё-то горчичное брюхо с сотнями кожных складок…. Оно плыло надо мной.
   Я задыхался и терял сознание. Всплыть наружу сил не хватало. Следующим в воде оказался отец.
   «Как это произошло?! Зачем ему прыгать в воду за мной?! Может это не брюхо, а наша перевёрнутая шхуна?!»
   Такие вопросы без ответов проносились тогда в моей голове. Без кислорода мозг не мог найти логических связей. Отец уходил ко дну быстрее меня … Я порывался сдёрнуть с него рыбацкие резиновые сапоги, которые не сулили ничего хорошего, но сам практически отключился, а он слишком стремительно оседал вниз. Мы были теперь рядом друг с другом…. Его лицо искажала гримаса злобы.
   Когда я очнулся, на меня падал яркий свет. Это было солнце. Яркое, ослепительное солнце. Оглядевшись, обнаружил, что лежу на песке.
   «Нужно срочно сплюнуть воду». – подумал я… И еще долго кашлял, пока всё, что я наглотался в море, не вышло наружу. Во мне звучали какие-то знакомые-незнакомые фразы:
   «Всё в твоих руках….»
   «Как это?!»
   «Всё просто. Внутри тебя водные часы… Только твоя сила, мотивация к действию могут запустить механизм. Ты хочешь жить?»
   Утвердительное «Да!»
   «Часы не сильно повреждены. Сделай рывок»
   Всё как в тумане. Ноги нащупывали песок и скрученные, запутанные водоросли.
   «Я утонул или еще нет?»
   «Помни про часы»
   «У меня получится?»
   «Ты веришь?»
   «…Верю»
   Течение стало стремительным. Очень быстрым. Как на сверхскоростном поезде, который еще не изобрели. Жизнь неслась так быстро. Рыбы, луна, солнце, космические корабли, девочка, баскетбол, карамель, дворец, кораблик…. Я не запомнил всего. Что было еще между этими промежутками?! Нужно ли было вообще запоминать?! Не столь важно…. Думаю, что не столь важно. Или всё-таки?!

//-- *** --//
   Песок струился под моими руками. Ощущение – будто умер. Жутко хотелось батончика с мюсли. Если чего-то хочу… значит жив?! Голод. Чувство голода. Вывод: Я жив!

Кошка и её котята

   Угольный котацу согрел маленькую комнату. На бамбуковом столике дымились три чашечки рисовой каши, смешанной с яйцом и приправленной солью, источая сладковатый аромат. Завтрак удался на славу.
   Молодая женщина сделала Ами причёску. Онна [18 - Так в Японии называют женщину.] доплела правую косичку и, вынув изо рта шпильку, зафиксировала ее на левой стороне головы, а левую – на правой. Крест-накрест, стянув в пучок на затылке. Женщина улыбнулась:
   – Ну, а теперь, глянь-ка, какая красивая причёска у нашей Принцессы. – она дала в руки девочке самое настоящее королевское зеркало с бронзовой окантовкой и тремя жемчужинками: сверху, слева и справа.
   – Аригато! Мне очень нравится, – поклонилась Ами. – Только грустно немного. Нет, скорее много. И иногда сложно. Хочу увидеть папу, а Вы уверяете, что сейчас нельзя, потому что мы перепрыгнули во времени, потому что находимся в будущем… Ненадолго в будущем…
   – Знаешь, какое правило во временных прыжках? Ты можешь находиться и в прошлом, и будущем одновременно, ты – маленькая, и ты – взрослая, поэтому исключена встреча с самой собой. И с другими. Нельзя нарушать этот порядок. Если ты встретишься лицом к лицу с совсем маленькой Ами, можно потерять рассудок. Поэтому Рёта направился прямиком ко мне… Я постаралась исключить опасность встреч.
   – А потерять рассудок… Это больно?
   – Хорошего мало.
   – Но волноваться не о чем. В тебе мало энергии для прыжков. Одна ты не переместишься. Рёта более натренирован. Он ниндзя, воин. Силён и умеет противостоять страхам. Он знает, куда нужно идти. Ему нелегко, но он может многое, хотя еще и не всё. Прыгает Рета только по необходимости.
   – Такой же острой, как сейчас?
   – Конечно. Береги свои водные часы. Рёта затратил много сил, чтобы перенести себя и тебя сюда. Если долгое время перемещаться, наступит быстрая старость. Многое зависит от внутренних часов. То есть – от самих себя. И от сложности перемещения, конечно же. И, когда-никогда, возникают парадоксы.
   – Па-ра-док-сы??
   – Неожиданности. Ничего и никогда не меняй. Оставь на месте.
   – Госпожа Мираи [19 - Яп. имя. в знач. «Будущее».]! Но Вы ведь меняете и переставляете? У Вас есть какая-то привилегия?
   – Я и не меняю реальности. Я – Будущее. Образ будущего, как видите меня вы. Моё эхо доносится до того, кто хочет его слышать… Представь широкую дорогу. Она разделена на три полосы. На первой едешь ты, на третьей Рёта, а посередине есть тоже полоса, но воображаемая. Я – ваше воображаемое. Ваши дороги соединились, но, по сути, вы из разных миров. Параллельных… Вот теперь самое сложное. Полос может быть очень много. Ты поймёшь… Чуть позже… со временем… в будущем.
   – А Ивао тоже на средней полосе? – полюбопытствовала девочка.
   – Границы между параллельными мирами зыбкие. Словно песчинки в пустыне. Ветер переносит их то туда, то сюда. Так и Ивао. Камни тоже умеют двигаться.
   Знаешь, практически всё зависит от людей. И бороться с Ивао и Радужными ворами могут только сами люди. Нельзя безразлично относиться к своему существу. Знаешь ли, жевать бургеры перед телевизором и толстеть – это совсем не работа над собой. Обычно люди говорят так:
   «Я невезучий, удача не идёт ко мне в руки… Есть у меня один друг …. Вот у него… у него… Он словно имеет внутри скрытые магниты. Притягивает благополучие…. Мне бы так! Но моя судьба… отвратительна».
   Ивао таких любит очень сильно. Самый лакомый кусочек. Нельзя списывать подобное на судьбу. Судьбы нет. Есть причинно-следственные связи. Эти люди не стремятся жить… Итог. Черта, к которой подошёл сам человек. Однако в «волка-добродетеля» Ивао не превратится, тот, что охотится на зайцев ради еды, за одним балансируя природу, уменьшая их численность – во благо желудка и биологии. Ивао забирает эмоции из всех подряд. Это плохо. Очень плохо. Законы природы совсем иные.
   – А Рёта-сэмпай… Он, значит, услышал Вас?
   – Да… и спас сам себя. Я приютила его на некоторое время в своём дворце…
   – Знаешь, кого я спасаю? Кого увожу за собой?! Кошек и котят. Моей целью всегда являются попавшие в ловушку кошки. Им не справится самим.
   – А другие животные?
   – Ну, этим занимается кто-то еще.
   – Кошки немного иной природы. Они, как бы выразиться поточнее … сверхъестественные.
   – Рёта тоже … как кошка … сверхъ-ес-тест-вен-ный? Что еще он умеет?
   – Видеть моменты будущего…
   – Он сказал мне, что увидел тебя в тех картинках, которые проносились перед ним. Там, под водой.
   «Одной девочке потребуется помощь».
   Я ответила:
   «Будь осторожен».
   Чтобы однажды прийти к тебе на помощь, он стал усиленно тренироваться. Получил свой первый титул. Он вправе называться ниндзя-воином. Он готов оберегать тебя, что есть сил… Но многое зависит и от тебя. У меня в гостях надолго оставаться нельзя. Иначе твоя фотография появится на всех уличных столбах Реарити. Тебя начнут искать.
   – А вдруг меня уже ищут?
   – Еще немного, и… Когда ты по ту сторону, можно добраться быстрей. Вернуться домой, где практически ничего не изменится. Только не оставайся по ту сторону насовсем. Помни о связи с реальностью. А вот с путешествиями во времени дело другое. Механизм более сложный. Прыгать надо уметь. И главное наставление – не менять ничего. Стоит начать делать исправления в рисунке, можно неосторожно стереть другие важные вещи. Можно даже порвать бумагу.
   – Хорошо! Я вроде немного поняла. Не совсем, но что-то осталось в моей голове.
   – Я хочу показать тебе дворец. Возможно, это станет еще одним элементом твоего пазла. Новым впечатлением. Когда-нибудь, краски вернутся и уже не исчезнут. Если ты сама этого захочешь.

По следам Лунного Зайца

   Госпожа Мираи надела торжественную одежду. Ее шёлковое синее кимоно с цветами и птицами, выглядело шикарно. «По-королевски», именно так можно сказать. Чего стоили одни только канзаши [20 - Канзаши – украшения для волос с шелковыми цветами, используемые в традиционных китайских и японских прическах.] из хризантем, украшающие смольно-чёрные волосы. Завистливые – позавидовали бы. А осанка?! Она была не просто ровной… Гибкая, словно у кошки. Нежная персиковая кожа – показатель молодости и красоты. Сколько же лет госпоже?! 25, 30, 40…..?! Она постареет когда-нибудь?! Или останется прежней?! Через 1000 лет…. или больше? Или столько же, сколько будет существовать Вселенная?
   Она всегда в будущем…. Вне прошлого и настоящего. Значит, что конца нет. Конца света нет. Перманентный. Гуттаперчевый. Такой разный… мир. Вложенный в большой конверт, и еще в один, и еще… и еще…………………… и еще. Мир в мире, конверт-в-конверте. Реальность в реальности. Наверное, так выглядит вселенная. Конца нет. Всегда есть будущее, к которому стремятся люди. Живут ради будущего. Кто она, посылающая сигналы в прошлое?! Словно просматривает фотоальбом с ретро [21 - Ретро – все что так или иначе связано со стариной.]-снимками. Быть может, у нее нет этих 25, 30, 40 … лет? Нет временных рамок? Кто ее мама и папа? У нее тоже есть водные часы? Она… особенная! Взаимодействуя с другими меняет жизни. Спасая потерявшихся котят, вместе с тем помогает людям. А говорит, что ничего не трогает. Отменила судьбу.
   «Есть причинно-следственные связи», – делает вывод Онна.
   Вот загадка из загадок. Голову сломать. Нелогично-логичная.
   Живёт на плавучем острове, прямо в небе, который преодолел законы гравитации и завис. Под ним даже ножек нет. У стула ведь есть ножки? Самое красивое название, которое можно дать… это «Левитирующий [22 - Левитация – явление, при котором предмет, не притягиваясь к твердой или жидкой поверхности, парит в воздухе.] остров». Висит себе там под самым небом… на какой-то невидимой ниточке. Целую вечность.
   Вокруг туманная дымка. А за ней – сам дворец! Верхушка его, подобно закрученной улитке, устремляется в голубое небо. Что, если забраться на самое остриё?! Коснуться неба рукой?! Близкое такое… Сливочное. Коктейльные облака.
   А внутри – кошки. Их не стая, но много. Все невероятно, потрясающе ухоженные. Шерсть лоснится. Усы-завитки. Хвосты – загляденье. Чайная комната «показывает» фокусы. Онна открывает створки. Фиолетовая лаванда тянется к солнечным лучам. Лето. Но вот уже завывает ветер, кружатся золотые листья. Это – Осень. Потом идёт снег. Снежинки мелкие, холодные хрусталики касаются лица и шеи. Щиплет мороз. Зима.

     Аист в гнезде —
     А снаружи метёт по всей округе
     Лепестками сакуры… [23 - Автор хокку Мацуо Басе – великий японский поэт.]

   Весна. Вишнёвые деревья в полном цвету. Говорят, поймаешь три лепестка и желание исполнится. Дело не в магии. В этом есть какая-то нотка романтики. Что-то красивое, едва уловимое. Красивая легенда, превращенная в чудо.

//-- *** --//
   – Госпожа Мираи, – Рёта обратился к Онне. Он сделал медленный глубокий поклон. Ами повторила его действия. – Мы благодарим Вас за гостеприимство. У Ами есть к Вам просьба. Вы могли бы помочь?
   – Если это в моих силах…
   – Мне нужны такие бусины… как в Вашем зеркале.
   – Это зеркало очень старое. Это подарок с антикварной ярмарки, сделанный мне одним дорогим сердцу человеком. Но как бы дорого оно не было, даже, если я захочу вынуть оттуда бусинки, то ничего не получится.
   – Балерина из цирка, сказала, что папе можно помочь, если собирать такие штуки…
   – Ах, поняла! Тебе нужен жемчужный порошок. Сами жемчужины лучше всего искать на морском побережье. Там живёт столетняя черепаха. Она знает, где найти настоящий жемчуг. Я шепну ей на ушко, думаю, она не откажет в помощи. Но также нужно найти человека, который перетрет их, сделает лекарство.
   В порыве радости, Ами обняла Мираи за шею и повисла на ней, словно маленькая обезьянка:
   – Когда Рёта-сэмпай сказал, что мы попали в гости к Будущему, он также добавил: «Госпожа Мираи безгранично добра. Ей можно доверять». Он на 100% прав.

//-- *** --//
   Перемещение стремительно… Так быстро… Так невозможно быстро. Это не впервые, это повторяется снова… Сон и явь. Перекличка двух состояний. Хочется уже скорей очутиться на земле. Не чувствовать пустоту под ногами, ощущать именно землю, опору… Во что бы то ни стало! Этот ураган вокруг, эта стремительность утомляет…. Побывать в будущем, вернуться в прошлое.
   «Как, чёрт возьми, действуют эти часы, внутри Него?»
   Еще один вопрос особой важности. Ами любит задавать себе такие вот трудные вопросы и затем находить на них ответы.
   «Рёта – непостижимый. Космический… Головоломка. Как Гагаро [24 - Имеет в виду Фигаро. Герой трёх пьес Бомарше и созданных на их основе опер.]. Он и здесь, и там.»
   Стоп! Движение отступает… Прежде, чем прыгать, надо разбежаться… Разбежаться, а потом остановиться. Успеть оказаться там, где это сугубо важно! И снова слово «Важно». Сколько много Важного в жизни человека. Здоровье, бережное отношение к другим, не опаздывать в школу, чистить зубы, кормить птиц, менять воду в аквариуме, делать уроки…. Важно всё делать вовремя! Даже шутить надо вовремя. Если не вовремя, можно обидеть, можно поссориться… возможно, даже навсегда. И тогда многие вещи потеряют свою Важность.

//-- *** --//
   – Как тебе нравится этот камушек? – воодушевленно спрашивала Ами, – А вот этот?!
   Она поднимала поочерёдно мелкую гальку и показывала Рёте.
   – Красивый гладкий камушек. Можешь забрать себе на память.
   – Неа. Открой ладошку!
   – Зачем это?
   – Ну, открой! Ну, открой… открой….
   – У тебя такая привычка дёргать за рукав… Типа ритуала?
   – Ой!
   – Вот и ой! – Рёта, остановился. Повернул ладонь вверх, ожидая.
   – Камушек оставлю себе.
   Рёта нахмурился и вздохнул:
   «Хитрая лиса».
   – А тебе дам другое! – она отцепила от кармана крохотный брелок.
   – Химэ?
   – Химэ. Видишь корону, да?!
   – Вижу! Дарю тебе подарок, который в свою очередь мне подарил папа. Это очень важная вещь.
   – Тогда не надо!
   – Не вредничай! Надо. Ты меня спас и готов защищать до потери пульса. Подарок в знак благодарности.
   – Ну, спасибо тогда! Теперь буду ходить с девчачьим брелоком. – Рёта делал вид, что не очень доволен подарком, но ему, напротив, было лестно и приятно. – Пошли дальше.
   – Пошли дальше.
   Дети передвигались вдоль морского побережья. Море было так близко, аж дух захватывало. Тёплый южный ветер прогонял пасмурную погоду прочь. На горизонте виднелась серо-розовая полоска, отделяющая небосклон от земли. Заходящее солнце отбрасывало последние лучи. Через несколько минут исчезло совсем… Еще немного и, разорванные облака, которые ветер не забрал с собой, слились с темнотой. Краешек луны напомнил о незабываемом путешествие Барона Мюнхгаузена, который отправился туда на своём корабле, чтобы узнать секрет бессмертия [25 - Одна из историй сказочника Р. Э. Распе о приключениях Барона Мюнхаузена «Путешествие на луну».]. Подобно крошечным фонарикам, летали светлячки.
   – Интересно, насколько большие следы зайцев? – Ами снова задалась сверхсложным вопросом.
   – Смотря относительно чего? Вот – твои руки… Не сказал бы, что огромные. Может и у зайца такие же.
   – Ты хочешь сказать, что я маленькая, и руки у меня заячьи?! А что еще хуже – это не руки, а лапы…
   – Лапки, – уточнил Рёта. Но я сейчас не об этом….
   – Но подумал же?
   – Речь о размере следов, оставленных зайцем относительно чего либо… Ну, для примера, относительно твоих ла… рук. Знаешь, на какой вопрос я могу ответить очень точно?! – Рёта придвинулся ближе, сузил глаза и внимательно посмотрел в глаза Ами, – Зайцы всегда приводят к Черепахам.
   – Откуда тебе знать? Не врёшь?
   – Не вру.
   Вдалеке мелькнула странная фигура. Может быть не настолько странная, как казалось. Но это явно был человек, который что-то делает с песком. Темнота не позволяла разглядеть его полностью.
   «Закапывает!» – подумала Ами.
   «Откапывает». – подумал Рёта.
   – Эй, вы! – фигура выпрямилась и подзывала к себе. – Я не враг вам, если вы не будете врагами мне. Подходите ближе. Ну, еще… еще…! Куриная слепота дело такое.
   Дети приблизились.
   – Понимаете… Мой фонарь перестал работать… Я и так его, и так, и даже этак. Я открыл крышку, вынул батарейку… и потерял. В темноте ничего не найдёшь. В сумерках, можно сказать, ничего не вижу. Вас и то с трудом разглядел. Подошли ближе, понял, что дети.
   – Дяденька, – обратилась к нему Ами. – А почему Вы не задали наводящий вопрос: «Почему дети одни, в столь поздний час, ходят по пустынному пляжу?»
   Рёта пихнул ее локтем.
   – Задаёшь много вопросов, – прошипел он.
   – А я отвечу! – сердито сказал старик. – Дела мне нет до вас. Вот как! Найдите лучше батарейку.
   Пожалуй, даже у того, кто не имеет проблем со зрением, и тот не отыскал бы эту злосчастную батарейку. Можно всё найти в песке: ракушки, монеты, пуговицы…. Только не элемент питания. Не в этом песке, по крайней мере.
   Рёта устал и перевёл дыхание:
   – Где Вы уронили ее?
   – Я уже глубокий старик. Точно не могу знать… Поищите тут, потом там.
   Рёта готов был разозлиться, но проявлял уважение к этому… великовозрастному дедушке.
   Ами же процесс копания в песке доставлял удовольствие. Она просто-напросто не стала ничего искать, а принялась вовсю лепить куличики:
   – Лопатки не хватает, – вздохнула девочка.
   Старик поскрёб свой бородатый подбородок:
   – Лопату я тоже где-то потерял. А вот где?! Точно не помню….
   Рёта бросил бесполезное занятие. Встал во весь рост и высказал своё мнение:
   – Знаете, дедушка, Вам стоит дождаться утра. Тут можно найти что угодно, но батарейка, скорее всего, потеряна где-то в другом месте.
   – А я и не терял ничего! – резко ответил дедушка. Фонарь работает, – и он пощёлкал выключателем.
   «Как это?»
   Дети многозначительно посмотрели на старичка, переглянулись и поняли, что он их надул.
   – Ами, пошли! – Рёта, протянул ей руку и она ее приняла.
   – Согласна! Нечего нам делать рядом с обманщиками. Пошли.
   Они стали быстро удаляться прочь.
   – Нет! Нет! Постойте…. Мне очень жаль! – Дедушка раскаялся. Это чувствовалось. – Понимаете, я безгранично одинок. Очень люблю играть, а играть мне не с кем. Сами подумайте рядом никого. И у меня в самом деле куриная слепота.

//-- *** --//
   – Что выберите? Крестики-нолики, Судоку, Маджонг, Рэндзю, Го, шахматы, Какуро [26 - Перечисляются известные логические игры.]. – не останавливаясь, перечислял дедушка.
   – Эээээ, остановитесь!!! Рёта, можно я выберу? – попросила Ами.
   Рёта кивнул.
   – Тогда Маджонг! И… также возьмём кости с цветами и сезонами, если у Вас есть. Папа специально заказывал такой набор, где 144 кости. Потом мы играли всей семьёй – мама, папа, я и мой двоюродный брат.
   – Эх, щас, повеселимся!
   Старик с азартом потёр руки и вытащил из шкафа большой ящик. Но неожиданно огорчился:
   – Вот незадача! Если нас всех посчитать, то… одного участника не хватает.
   С этим нельзя было не согласиться.
   Молчание длилось минут пять… Ветер покачивал керосиновый фонарь, прикреплённый к двери с помощью кованой цепи. Шум моря за стенами этого рыбацкого домика умиротворял. На полках можно было бесконечно долго рассматривать фотографии с красивыми пейзажами: морские рассветы и закаты. Любопытная чайка выгнула шею и разглядывала тех, кто сейчас разглядывал ее. Пёс, присевший на передние лапы, с преданностью в глазах ждал, когда чья-то рука, принадлежащая неизвестно кому, кинет мячик. И куча других снимком в деревянных рамочках приковывали к себе внимание.
   Ами тихо спросила Рёту:
   – Эти фотографии чёрно-белые?
   Он положительно кивнул.
   – А ты видишь цвета на той картине? – спросил Рёта.
   В глаза бросилось художественное полотно «Морской пролив с маяком».
   Химэ призналась:
   – Честно-пречестно – не все цвета… Многие вещи раскрашены как бы не до конца.
   Рёта-сэмпай тихо прошептал:
   – Понятно. Если что… Для справки. Это копия картины Айвазовского [27 - Айвазовский Иван Константинович (1817—1900) – русский художник-маринист, профессор живописи.].
   – Дети! – с чувством произнёс старик. – Я знаю, кого позвать, чтобы мы наконец-то начали игру.
   Он закатал штаны и выскочил из домика, но неожиданно быстро вернулся.
   – Я забыл, снаружи темно. Мальчик, подай фонарь. Он за тобой.
   Рёта, совершенно не понимая его бурных эмоций, подал фонарь и принялся ждать исхода дела.
   Через мутные стёкла дома они увидели, как старик зашёл в волны и, наклонившись к воде, прокричал несколько раз:
   – Аммицу [28 - Друг дедушки получил свое имя в честь одноименного популярного японского десерта, который изготовляется с использованием агара, сделанного из водорослей. Агар, растворенный в воде или фруктовом соке, образует желе.]! Аммицу!
   Море молчало. Не то чтобы совсем. Был слышен шум морского прибоя, но фразы типа: «Сейчас, дедушка! Надену сандалии и выйду», не было.
   Старик вернулся в домик и грустно произнес:
   – Спит, наверное.
   Аммицу не спал. Мгновение спустя послышался плеск воды, будто кто-то вынырнул. На слух можно было определить, что это, наверняка, кто-то большой, сильный… гладкий, как булыжник. Вода струйками стекает с его тела… Вот он идёт по песку, вот ставит обувь (?) на приступочку возле дома… Вот дверь, скрипя на петлях, открывается…
   …Он и вправду был гладкий, желейное тело переливалось в свете фонаря. Он словно состоял из сотни прозрачных кубиков, в которых, как в янтаре, замерли, застыли много лет назад всякие насекомые; просвечивали ракушки всевозможных форм и размеров; двустворчатые моллюски, гастроподы, кусочки водорослей, даже малюсенький морской конёк стал частью его организма. Они лежали там далеко не хаотично, скорее, наоборот – хорошо организованно, со вкусом, каждый элемент на своём месте… как если бы дети смотрели в аквариум. На его щеках располагались жаберные крышки. Дышать он мог, даже будучи на суше. Может быть интенсивнее, а, может, и как обычно. От потоков воздуха поднимались и опускались четыре усика – короткие и длинные. Они росли у него над самым ртом. – Фьюфффффф, фьюфффффф», – раздавалось его неспокойное дыхание.
   – Это мой друг, – заявил дедушка. Он, как и я, очень одинок. Живёт глубоко в море, в забитой илом яме. Прости, что разбудил. – обратился он к Аммицу. – Прости, друг!
   – Фьююююю, – послышалось в ответ. На голове шевелился целый букет из водорослей. – Фьююююю…
   – Познакомься с моими….. еще одними друзьями! Я вправе называть вас так? – Дедушка глянул сначала на Аммицу, а потом на детей.
   – Конечно! – Ами и Рёта сказали это почти в один голос.
   Аммицу протянул руку, желая скрепить новое знакомство рукопожатием.
   У него было по три коротких пальца на каждой из рук. Неприятная слизь, покрывающая его тело, после приветствия осталась у ребят на ладонях, но очень быстро впиталась в кожу, не оставляя ощущения липкости.
   – Рёта.
   – Ами.
   – Мой сладкий Аммицу!, – дедушка заулыбался. Его рот зиял дырами в тех местах, где не хватало зубов.
   – Ну, а Ваше имя? – задала Химэ вопрос, обращаясь к старику.
   – Никко [29 - Япон. имя в значение «Дневной свет».]! Просто Никко.
   – Победитель рассказывает сказочную историю, – объявил Рёта. Все согласились на эти условия.
   Дедушка Никко открыл ящик с «Маджонгом». Перемешал кости ветров. Каждая выкладывалась в ряд рисунком вниз. Поочередно вытаскивая кости из ряда, участники определили своё место за столом. Южный ветер достался Ами. На Восточной стороне расположился Рёта, Северный ветер вытащил Аммицу, ну а дедушке, соответственно, полагалось сесть на Западе. Игроки выложили перед собой кости в два этажа, по 18 штук. Потом сдвинули свои конструкции к центру стола. Игра началась…. Стук костей о стол напоминал щебетание воробья. Сложная, но увлекательная игра затянула настолько, что незаметно пролетела ночь. Казалось, что запомнить все комбинации абсолютно невозможно! Панг и Конг минорных костей… правила Рук. Нет-нет, человеческий мозг он хоть и мышца, но есть же предел?! Однако, всеобщая увлечённость происходящим разрушала барьеры, не мешала, а, наоборот, помогала, способствовала запоминанию.
   До выигрыша не хватало всего одной фишки. «Просящая рука» Аммицу ожидала нужную кость. И, наконец, «полная победная рука» составила 4 комбинации – конг и пары.
   – Маджонг! – закричал дедушка. От победителя требовался рассказ. Но Аммицу говорить совсем не умел. Изо рта вылетали только свистящие звуки:
   – Фьюююююкк, Фии, Фиии, Фьюююююкк.
   Никко взял на себя смелость и решил, что неплохо было бы ему самому поведать историю… про зайца и черепаху. Он знал эту сказку лучше всех. И, если ему доводилось кому-либо ее рассказывать, то он, несомненно, делал это максимально выразительно, повышая и понижая голос в нужных местах, переходя местами на шепот. Во всех красках!

//-- *** --//
   – На одном очень далёком острове для императора Кано [30 - Япон. имя в значение «Бог воды».] построили дворец небывалой, сказочной красоты, – начал дедушка. Внешняя отделка его была выполнена из камушков аквамарина. Вечерами дворец становился еще более красивым, чем днём и утром. Если к императору приезжали гости, то они бывали настолько поражены красотой дворца, что, буквально разинув рты, часами ходили вокруг него, не в силах наглядеться, даже не заходили внутрь, стараясь навсегда запомнить, запечатлеть в себе величие дворца. Фотоаппаратов в то время еще не было. Кто умел рисовать – брал с собой альбом и делал эскизы. Говорят, что среди камушков встречались и такие, которые отливали сапфирово-синим цветом. Самые редкие. Было у императора и еще одно сокровище: его дочка – Мика [31 - Яп. имя в значение «Новая луна».]. Талия ее была тонкой, как стебелёк. На лице всегда играла добрая и искренняя улыбка. Помахивая кипарисовым веером, она любила садиться на колени к отцу, каждый раз с новой просьбой:
   – Папочка, я хочу новое кимоно. Пусть его соткут и распишут вручную. Как обычно. И еще, можно попросить? Хочу, чтобы сделали канитель из серебра и золота…
   Император посылал швеям письмо со специальным указом и ставил императорскую печать в виде оранжевой хризантемы с 16-ю лепестками.
   Через некоторое время Мика снова подходила к отцу:
   – Папочка, папочка, я хочу шпильку и гребень… Может быть, ко дню рождения получится?
   Следуя специальному заказу императора, для него искусно создавали и присылали гребень и длинную шпильку, расписанную цветами лотоса, и украшенную вставками – двумя перламутровыми уточками.
   Император давал дочери всё самое лучшее. Подарки, образование, самую вкусную, изысканную еду… Однажды, Мика обратилась к нему с еще одной просьбой:
   – Папочка! У меня уже всё есть… Но, ты знаешь, мне бы так хотелось побывать везде-везде.
   – Путешествие вокруг света? – уточнил император.
   – Да-да! Увидеть людей, узнать их обычаи… Окунуться в жизнь, одним словом…
   – Ну что же… Так уж и быть. Знай одно, дорогая моя: твой отец будет скучать очень сильно, и ждать твоего возвращения. Не забывай про меня, пиши как можно чаще.
   Где только не побывала Мика. И в Китае, и в Индии, и в Австралии.
   К каждому письму она прилагала лаковую открытку. Рассказы ее были подробны, сюжеты сказочны. В каждом послании отец легко узнавал как стиль, так и почерк своей дочери.
   Наконец наступил день ее возвращения из дальних странствий.
   Император получил очередное письмо.

   «Уважаемый Император Кано!
   Кланяемся Вам в ноги. Глубоко и низко. И просим простить…. Хотя не смеем ждать сего благословения Его Величества. Мы не уследили за Вашим сокровищем. При возвращении домой Ваша дочь перевалилась за борт корабля, на нее напала китовая акула и проглотила ее….»

   Дальше можно было не читать. Император схватился за голову и горько заплакал. Он ревел в голос так, что стены дворца дрожали, а фарфоровые вазы разбивались вдребезги. День ото дня аквамариновые камушки на стенах стали мутнеть и зеленеть [32 - По легенде аквамарин «чувствует» своего хозяина. Если человеку нездоровится, камень теряет свой былой цвет, становится тусклым.]. Лишь некоторые из них сохраняли свой первозданный цвет. Их края были немного желтоваты или зеленоваты, а внутри, словно вкрапления, различались «снежные знаки».
   – Дочка больше не вернётся ко мне, – причитал горестно отец, сидя под абрикосовым деревом. Видя его боль и страдания, маленький Зайчик – житель императорского сада, подбежал к нему и ткнулся мордочкой в его солёное от слёз лицо.
   Этой же ночью, подкрепившись молодым листиком элеутерококка, он помчался по извилистым садовым дорожкам. Добравшись до ворот, он проскользнул между прутьями кованой решётки и оказался снаружи. Зайчик бежал к самому морю… Туда, где молодая Мика пропала навсегда…
   У самой кромки воды спала Черепаха. Втянутые в панцирь лапы и голова предупреждали:
   «В данный момент хозяйка крепко спит. Или, её нет дома».
   Времени ждать не было. Разбудив Столетнюю Черепаху, Заяц мысленно обратился к ней:
   «Я прибыл к тебе из императорского сада. Отлично понимаю, что сон – прежде всего, но скоро наступит утро и меня здесь уже не будет. Далеко отсюда, в Аквамариновом дворце живёт сам император. Сейчас он убит горем, кроме как о погибшей дочери думать ни о чём не может. Помоги!»
   Черепаха уползла в заросли, потом вернулась, держа во рту шпильку для волос. Совсем как у Мики.
   Заяц поблагодарил Черепаху и поскакал дальше… К рыбацкому домику.
   Под навесом лежала девочка. В ее волосах виднелся красный гребешок. Если сравнивать его и шпильку, то становилось ясно: эти украшения из одного набора.
   Миниатюрная женщина варила суп из соевой пасты.
   «Должно быть, очень вкусный… суп», – подумал про себя гость. Увидев Зайчика, женщина присела на пол:
   – Что ты принёс с собой? Какую весть? Что-то, связанное девочкой? – спросила она.
   «Да!»
   – Эта шпилька принадлежит ей?
   «Да!»
   – Позволь, я сравню шпильку и гребень?
   Она поглядела на эти два предмета и сказала:
   – Моя бабушка делает такие вещи. Я сомневалась… Но теперь, без тени сомнения, скажу одно: эта девочка из императорской семьи. Я не умею правильно писать, так как почти не грамотна, но, всё же, попробую… Возвращайся домой. Завтра император получит важное известие.
   «Спасибо», – поблагодарил он.
   Зайчик юркнул в другую дверь и направился к воде.
   «Еще немного, и наступит рассвет… Не опоздать бы»
   В несколько прыжков он достиг исчезающей в небе луны и пропал вместе с ней.
   Ближе к обеду императору положили на стол письмо.

   «Уважаемый император Кано!
   Не прошу у Вас абсолютно ничего. Если только одну просьбу… Обучиться грамотно писать, для того чтобы в следующий раз, не стыдясь, отправлять послания Его Величеству. Ваша дочь Мика жива. Но за ней требуется уход. Мой домик спрятан от любопытных глаз и вряд ли Вы сможете разыскать его. Людей здесь бывает так мало, что даже спросить будет некого. Радуюсь лишь тому, что у меня есть почтовая голубка. Отправляйтесь сегодня же… и двигайтесь строго по следу Лунного Зайца»

   На душе Императора стало светлее. С возвращением Мики камни дворца вновь обрели небесно-голубой цвет. А юная Мика теперь лично обучала грамотности свою спасительницу. Историю про Лунного Зайца, очертания которого всегда видны на ночном светиле, она написала под чутким императорским руководством.

Большое сердце.
Маленькое сердце

   Морская Черепаха пробудилась. Медленно двигалась по песочным барханам побережья, вдыхая свежесть утра, Рёта поклонился. Столетняя Черепаха лениво зевнула и принялась грызть сухую травинку.
   – У нас очень важное дело. – Ами положила руку на ее твёрдый панцирь. – Пожалуйста, выслушайте…
   Кажется, Черепаха заинтересовалась. По крайней мере, работать челюстями больше не стала. Но попыталась втянуть шею обратно. Рёта легонько постучал по панцирю.
   – Дело действительно важное! Госпожа Мираи! – Ами придвинулась ближе к ее уху. – Возможно, это имя Вам знакомо.
   «Ах, да! Лунный Заяц привёл вас сюда?»
   – Мы шли строго по его следам… По следам Лунного Зайца. – Ами обвела прутиком кружок вокруг маленького следа на песке. – Это его лапка.
   «Двигаться я буду медленно. Сами понимаете»
   – Будем благодарны, если появится подсказка…. где найти белый жемчуг.
   «Это очень просто. Когда мы придём, нужно будет сказать тёплые слова одному человеку».
   – Куда мы направляемся? – Рёта попытался выяснить это.
   «Всё начинается с единицы».

//-- *** --//
   За три мили от берега, лодка, похожая на индейскую пирогу, качалась на беспокойных морских волнах. Он только что вынырнул, тяжело дыша, снял деревянную маску и развязал веревку. Из локтя сочилась кровь:
   «Порезался о коралл, когда погружался, наверное… Так оно и есть»
   К полудню ему удалось добыть со дна целых две раковины. Иные ставят рекорды. Но и это можно считать за удачу. Не выловить ничего – зря выйти в море. Удачей можно было считать уже то, что он смог вернуться, учитывая, что профессия ныряльщика за жемчугом считается одной из самых опасных, а умудриться не погибнуть от яда морских животных – фортуна.
   Его брови были сбриты, чтобы маска плотнее прилегала к лицу. Бледное лицо и сильная худоба ярче всяких слов говорили о крайней истощенности. Кислород для него сейчас был самым главным сокровищем, не считая, конечно же, добытых им бело-зелёных жемчужин.

//-- *** --//
   – Знаешь, Рёта! Мне очень хочется есть и пить…. Это больше всего, – пожаловалась Ами.
   На солнцепёке жажда усилилась, но, кроме морской воды, другого питья добыть было невозможно.
   В рюкзаке у Рёты лежал надкусанный батончик мюсли. Капля апельсиновой шипучки на дне жестяной банки не победили бы жажду, поэтому Рёта даже не стал предлагать.
   – Этому батончику сто лет… У тебя есть желание съесть его?
   Ами поморщилась:
   – Должно быть, с него толку мало.
   – Я тоже так думаю.
   – Его стоит выбросить…
   Рёта поглядел по сторонам и хотел кинуть на песок…
   – Эй, ты чего…. Мусорить нельзя.
   – Надо же где-то устроить мусорное ведро.
   – Очень остроумно.
   – Ну, если такого не предусмотрено…. Я пошутил.
   Ами фыркнула:
   – Давай сюда свой батончик.
   Девочка разломила его пополам, как если бы делилась с отцом, и отдала сэмпаю.
   Полдня находиться под жгучим солнцем – занятие не самое приятное. Спасал только прохудившийся тент, натянутый на опоры каким-то человеком с доброй душой. Дети спрятались под него. В висках усиленно пульсировало. Черепаха же, втянув в панцирь голову и лапы, погрузилась в предобеденный сон. К слову, за время пути, она уже не раз останавливалась и дремала. На этот раз ее остановка была самой продолжительной. Перед тем, как спрятаться и уснуть, Черепаха коротко бросила:
   «Он скоро появится, не покидайте этого места».
   Утомительное ожидание затягивалось.
   – Рёта-сэмпай, я умру от обезвАживания…
   Рёта кашлянул в кулак:
   – Обезвоживание наступает, если ты хочешь сильно пить.
   – Да-да!
   – Потеряешь аппетит…
   – Не напоминай… Очень хочу есть.
   – Ну, тогда я не продолжаю…
   – Продолжай, я уверена, что умираю от обезвАживания…
   – Тошнота, головокружение, головная боль, тяжелое дыхание, потеря способности ориентироваться, потеря способности говорить и двигаться…
   Ами задумалась, из всего этого, она выбрала только головную боль…
   – Но до обезвАживания всё равно не далеко, – Рёта захохотал, на что Ами обиделась.
   – Мы тут уже пару часов торчим, пора бы ему появиться…
   Черепаха молчала…
   И тут они увидели подплывающую к берегу лодку. Человек сидел к ним спиной и усиленно работал вёслами. Из своей белой рубашки он сделал подобие банданы, чтобы не получить тепловой удар. Его голая спина, покрытая давнишними язвами, потемнела… Это был очень сильный загар. Кожа напоминала подгоревшую булочку. Он причалил к берегу и стал швартоваться…
   – Наверное, Вас мы ждём?! – закричала Ами, и отчаянно замахала руками.
   Человек не отреагировал.
   – Господиииин!
   Очередная попытка провалилась.
   – Не кричи так… Голос как у лесной птицы.
   Ами вот уже второй раз фыркнула на Рёту, и решилась сама подойти к Человеку-икс.
   – Господин! Дяденька! Мы вас очень давно ждём… Ой, да у Вас кровь…
   Наконец, он повернулся… Исхудалое лицо выражало усталость и отстранённость.
   – У Вас кровь, – повторила девочка. Он поднял глаза. – Нужно обработать рану.
   Взгляды Рёты и этого человека пересеклись…
   «Неуловимые, но знакомые черты. Нет, нет… это, конечно, не он. Если это он, то какого чёрта….?!»
   – Ерунда, пройдёт! – человек отмахнулся. – У меня сотни таких порезов, но я абсолютно не жалуюсь.
   Он улыбнулся… Улыбнулся искренне, светло:
   – Значит, это вы должны забрать жемчуг?
   – Да-да-да-да! – при упоминании жемчуга, Ами подскочила от радости, – Я счастлива, счастлива! Значит, Вы поможете спасти папочку? Но давайте, все-таки, обработаем локоть… Ами не успела поднести пальцы к окровавленному месту, как Рёта молниеносно дёрнул ее за руку и попытался отвести в сторону:
   – Мы сейчас-же уйдём отсюда. Мы не возьмём у него ничего, и помогать тоже не станем…
   – Ты… ты что делаешь…?! Отстань! – Ами высвободилась и вернулась к Ловцу Жемчуга. Тот продолжал улыбаться….
   Рёта негодовал. Он опустился на колени и готов был взорваться. Рёту переполняли эмоции, они мешали дышать. Его лицо пылало.
   «В улыбающееся лицо стрелу не пускают…»
   Черепаха подползла к мальчику. Спокойная, ничем не раздражённая, она распространяла вокруг себя чудесную медитативную атмосферу. Рёта выдохнул… Но смириться так и не смог.

//-- *** --//
   Всех троих забрала машина. Её водитель – статный дедушка с копной взъерошенных волос, долго извинялся:
   «Мол, джип этот хоть и не стар, но пора делать апгрейд. Долго не мог завести».
   Ами услышала новое слово и первым делом произнесла его. Словно примерила к себе, попробовала на вкус:
   – Ап-грейд.
   – Может, стоит заехать в больницу? – водитель глянул на Человека-икс. – Или сами сможете справиться?
   В зеркале заднего вида отражалось измученное, но улыбчивое лицо. Это зеркало настроили будто специально. На зло Рёте.
   Девочка попросила воды. В бардачке у водителя нашлась еще не начатая бутылка, и он предложил Ами.
   – Не давайте ей свою воду! Напустит слюней! – съязвил Рёта.
   – Колючий у тебя друг! – водитель рассмеялся.
   Поездка была не долгой, но утомительной. Рёта проговаривал, повторял снова и снова, как мантру:
   «Это не он… Это не он….»
   Вмешивался второй внутренний голос. Этакая субличность-червоточинка.
   «А что, если не ошибка?! … Тогда он приведёт в самые лапы Ивао. Если так, то надо уходить…. Немедленно».
   «Не ёрзай. Будь умнее»
   Трасса была идеальной. По гладкой поверхности дороги джип ехал практически бесшумно, что делало поездку, в общем-то, комфортной, если бы не витающие в воздухе флюиды недовольства, исходящие от Реты-сэмпая. Они проезжали мимо ветряной фермы, обратно в город. Химэ как «прилипла» к стеклу, так и «не отлипала» от него до самого конца пути, следя за работой ветрогенераторов. Их было так много, все их лопасти крутились – это впечатляло.
   – Что они делают? – Ами в пятитысячный раз дёрнула Рёту за футболку.
   На это раз он ничего не ответил. Отвернулся и подпёр голову кулаком.
   Это означало:
   «Дай мне подумать».
   Только думал он не о ветряных установках. Он решал гораздо более сложный, жизненно важный вопрос, боролся с дилеммой:
   «Что делают с воскресшими отцами?»

//-- *** --//
   – Хочешь, докажу, что жемчужина настоящая? Проведи ей по поверхности зуба…
   Ами взяла в руки маленькую бусинку…
   – Скрипит?
   – Скрипит.
   – Так и должно быть.
   – У меня есть пять штук.
   – Рёта, сколько у нас?
   Рёта не отвечал.
   – Рёта?
   – Три, кажется, – буркнул он.
   – У вас есть деньги?
   Ами нервно сглотнула. А Рёта нашёл подтверждение своим сомнениям:
   «Это ловушка. И мы уходим. Если требует плату, значит этот человек – действительно мой отец».
   А Человек-икс продолжал широко улыбаться:
   – Вы разве не голодны?! Я – очень… Ныряю всегда на голодный желудок…
   – Ну, конечно, мы голодны… Мы обезвАжены, – простонала Ами.
   – Не то, чтобы очень… – Рёта немного оттаял, хотя всё еще порывался уйти.
   – Я оплачу, не беспокойтесь об этом, – успокоил хозяин дома. – Оглядитесь здесь, – тут же предложил он. – А я пока сменю одежду. Вам бы тоже не помешало. Умойтесь, хотя бы.
   В этом доме было на что посмотреть. От интерьера, выдержанного в морском, сине-белом стиле, веяло прохладой. Эта атмосфера действовала на Рету успокаивающе. Но, чувствуя, что буря, бушующая в душе, затихает, он начинал вновь и вновь накручивать себя.
   Вдоль стен располагались стеллажи с различными вещами.
   – Мне нравится этот парусник в бутылке. И еще вот эта подзорная труба… И, вот этот колокольчик! – Ами трогала всё руками.
   – Рында, – уточнил мальчик.
   – Дурында?! Я не Дурында…
   – Это – рында
   –…
   Да, рында это… Рында…
   – Объясни.
   – Судовой колокол…
   – Значит колокольчик…
   – Ага… только, чуть побольше будет, – пробормотал он.
   Девочка шлёпнулась на диван и открыла какой-то популярный глянцевый журнал о яхтах.
   А Рёта продолжал идти вдоль полок, пока кое-что не обнаружил…

//-- *** --//
   «Он не может быть так беспечен. Мамы больше нет… Но что с его поведением… Где гнев? Где его злоба в глазах?»
   Рёту раздирали эти вопросы.
   Зато Ами и Человек-икс, между тем, весело проводили время.
   – До тошноты приторно, – пробурчал Рёта.
   Ловец посмотрел на него, потому перевёл взгляд на Химэ:
   – О чём это он?
   – Его не устраивает сладкий соус в говядине. Правда, Рёта?!
   – Правда, Рёта?! – Рёта передразнил. – Увидел бы такую картину во сне, потом ни за что бы бы не смог заснуть… И умер бы от обезвАживания.
   Рёту злил не сам факт появления человека, похожего на его отца… Не то, что он сюсюкался с Ами. Выводило из равновесия полное отсутствие чувств к нему. Он не ненавидел. Он не испытывал ни любви, ни боли… Всё пропадало. Стихало. Превращалось в полный штиль. Вот что его беспокоило. Это худшее, что можно испытывать к людям.
   Человек-икс попросил официанта подойти:
   – Я знаток разных кухонь. Меня волнуют некоторые вопросы… Я являюсь вашим постоянным клиентом. Вы, верно, здесь новенький?
   – Шеф-повар сейчас на месте, – ответил официант. – Если желаете, прошу пройти за мной. Или же, если пожелаете, он подойдёт сам.
   – Я хочу поговорить с ним тет-а-тет.

//-- *** --//
   – Они пришли сами… Значит, я ни в коей мере не буду виноват, если вдруг, абсолютно нечаянно, заберу все их впечатления…. Ой-ой! А они так стараются, так стараются… А их уже много… впечатлений. Дети все такие уязвимые…. Ты готов? – повышая голос, спросил Ивао.
   – Да! – пропищал маленький человечек в жёлтом плаще.
   – Тогда собери своих, пока Его Величество счастливый случай не отвернулся от нас.
   – Есть.
   Ивао открыл окно.
   – Шикарный вид. Всегда обожал смотреть вниз. Людишки маленькие, а небо так близко. Можно дотянуться до радуги.
   Он посмотрел со 170 этажа на сравнительно невысокое соседнее здание и, поднеся рацию к каменному рту, выдерживая паузы, произнёс:
   – Приём… приём… приём!
   – Я слушаю Вас, Господин! – раздалось в трубке.
   – Что сейчас у Такахаси-старшего вместо сердца?
   – Я не знаю
   – Выясни.
   – Есть! Я на 55 этаже. Скоро буду внизу.
   – Надо было спуститься по верёвке… Сократил бы время.
   – Есть … спускаться по верёвкам и сокращать время.

//-- *** --//
   – Ами! Я бы хотел сказать одну вещь…
   – Говори…
   – Понимаешь!
   – Не совсем…
   – Я…
   – Ты меня любишь? – Ами очень громко задала этот вопрос и рассмеялась в голос.
   Рёта смутился.
   – Я видела такие сцены в фильмах.
   – В каких еще фильмах?!
   – В ро-ман-ти-чес-ких!
   – Да, не произноси ты по слогам… Я понял, что ты имеешь в виду. Речь совсем не об этом.
   Ами смяла салфетку и кинула в него.
   – Я больше не играю с тобой.
   – Ну и не надо. Мой папаша здесь, – его голос перешёл на еле слышный шёпот.
   – Что?!
   – Человек-икс…
   – Что?!
   – Ловец жемчуга, который сейчас отправился к шеф-повару… Это – мой отец! Теперь я уверен.
   – На 100%?
   – Нет… Пока нет.
   – Я поражена…. До глубины души… Он же – того?! Умер. Или… или нет…?!
   – Я тоже думал, что того…
   – Он ведь до сих пор не отдал жемчуг… Если бы отдал… Послушай, давай убежим отсюда? И найдём эти штуки в другом месте. Наверняка…
   – Нет! – запротестовал Рёта. – Ни за что!
   – Ты же сам хотел так сделать?
   – Теперь не хочу. Если мы не будем рядом с ним, то не узнаем, что у него на уме. Понимаешь?!
   – Да.
   – Может, мы ошиблись и это не тот человек?
   – Тот! Скорее всего, тот. Я анализировал эту ситуацию. Многое связано… Я объясню чуть позже. Только не выдавай меня. Я тоже постараюсь сдерживать свой гнев.
   Человек-икс распахнул двери и придержал их, пока официант выносил серебряный поднос, держа его на кончиках пальцев. Аккуратно поставив поднос на стол, он поклонился и удалился из зала.
   – Хотел сделать вам обоим сюрприз! – Ловца Жемчуга переполняли эмоции.
   Дети переглянулись. Им стало как-то не по себе.
   «Сюрприз?! Что значит – сюрприз?!»
   – Я угощаю… Ну, что же вы?
   – В честь чего? – осмелился спросить Рёта.
   – В знак нашей первой встречи. И я хочу предложить вам обоим сладкий десерт. Отпраздновать, так сказать.
   – До тошноты приторно, – снова повторил Рёта.
   – И на этот раз я соглашусь, – поддержала Ами.
   – Вы видите в моих действиях что-то преступное? – Человек-икс поправил галстук. – На нас смотрят посетители, не отказывайтесь, пожалуйста! Вы ставите меня в неловкое положение.
   – Нет, нет… Я выразилась образно! – девочка поняла, что выдаёт себя, ведь еще минуту назад она хоть капельку, но доверяла ему. – Очень сладко пахнет. Снимите салфетку. Что вы там для нас там приготовили?
   Ловец жемчуга жестом попросил их придвинуться поближе.
   – Удача. Смелость. Отвага. Лёгкость. Надежда. Целеустремлённость. Авантюра!
   «Компот какой-то. Что он хочет этим сказать?», – мысли детей пересеклись где-то в пространстве.
   Одним движением руки он снял ажурную салфетку с блюдец и, взглянув на то, что в них находилось, дети несказанно удивились.
   «…»
   – Это обычные ириски. Но пусть это будет нашим секретом… Нашим солнечным секретом. Ешьте их, думайте о том, что я сказал. В буквах… точнее, в ирисках, таится глубокий смысл.

//-- *** --//
   – Господин! – Жёлтый вызвал Ивао по рации. – Мы у цели!
   – Приём, Жёлтый! Ты собрал всех?
   – Нас двадцать восемь…
   – Не дайте им уйти. Надеюсь в вашу проворность.
   Нидзидоробо были незаметны… Они словно растворялись в красках окружающего мира. Плащи-хамелеоны сливались с уличным окружением. Конспирация. Только Ивао и они сами могли определить, кто есть кто.
   Жёлтый подтянул маску ближе к глазам.
   «Я махну рукой, на счёт….»
   Ниндзя рассредоточились по разным местам. Кто-то раскачивался на верёвке, подвешенной к фонарному столбу, кто-то спускался по стенам, подобно Человеку-Пауку…. Другие сидели в засаде и по очереди глядели в полевой бинокль.
   – Приём! – снова раздалось в рации. Теперь рация находилась у носителя голубого плаща.
   – Они сидят за столиком в углу, – отозвался тот, подкручивая пальцем колёсико, чтобы сделать картинку немного четче.
   – Бледно-зелёный! Приём!
   – Приём! Сколько людей внутри, кроме тех, кто нам нужен?
   – Господин, я насчитал восемь.
   – Бледно-зелёный сомневался.
   – Приём! Бледно-зелёный, уверен?
   – Нет. Я вижу еще одного. Он словно специально прячется за газетой.
   – Кто он?
   – Не могу знать. Он, кажется, заметил меня…
   – С чего вдруг?
   – Возникло ощущение…
   – Меняйте экипировку и штурмуйте.
   – Есть!
   – Есть!
   – Есть!
   – Есть!
   –…
   –…
   Каждый из них отозвался по рации. Все двадцать восемь Нидзидоробо приготовились к атаке. И после отсчёта главным – пошли в наступление.
   Стёкла витрин разбивались на множество крупных и мелких осколков… В ресторане поднялась суматоха. Персонал уводил гостей через чёрный ход. Какофония звуков наполнила заведение. Все звуки смешались: топот ног, разбивающаяся вдребезги посуда, вопросы без ответов, хруст пластмассы, полифоническая мелодия звонка… Кто-то, пытаясь выключить телефон, уронил дорогую «игрушку» на пол. Тонкая шпилька каблука вонзилась в светящийся дисплей, и тот лопнул, медленно угасая.
   – Это ведь Ваших рук дело? – Рёта, сжимая кулаки, процедил сквозь зубы. – Сейчас внутри меня все клокочет! Даю голову на отсечение – Вам несдобровать…
   – Это не я…. Берегись…
   Один из ниндзя раскрутил в руках цепь с противовесами и кинул ее в сторону детей. Человек-икс мгновенно загородил собой Рёту и Ами.
   – Это не я! – повторил он. Удары цепи разбили декоративные тарелки, висящие на стене. Спину Ловца усыпали яркие крошечные осколки. – Я отвлеку. А ты – делай свое дело! О'кей?
   И Рёта понял, что именно он хотел сказать ему: «Не теряй драгоценных минут и перевоплощайся в ниндзя!» Да, сейчас именно та ситуация, когда ему, ни секунды не медля, необходимо действовать.
   Эта фраза всегда звучала у него в голове – наставление от Сэнсея [33 - Сэнсэй – в Японии вежливое обращение к людям разных профессий, к старшим по возрасту или другим значительным лицам.]. И он хорошо ее запомнил. Она въелась в память, подобно ржавчине.
   Рёта порывался спросить, откуда тот знает о его перевоплощениях, но вовремя понял, что задавать вопросы сейчас – затея глупая и бесполезная. В данный момент важна лишь стремительность и незаметность. Сделав кувырок через голову, Рёта оказался за стеной, неподалеку от внутренней ниши. Пока никто не видел, он поманил к себе Ами, объясняя ей жестами, что двигаться она должна совершенно бесшумно и без промедления. Девочка поняла, довольно быстро оказавшись рядом.
   «Ты знаешь мою тайну».
   Ами кивнула.
   «Ты знаешь мои секреты».
   Снова кивок…
   «Не выдавай меня никому. Да, очевидно, что я Рёта-воин, но кое-что я расскажу позже…»
   «Ты оставляешь многие истории на потом… Только обязательно расскажи».
   «Некоторые вещи возможны только по ту … точнее – эту сторону Реарити».

//-- *** --//
   Это было стремительно… Феерично. Он спокойно, уверенно и очень быстро облачился в свой боевой костюм. Одежда будто «прилипла» к его телу. Открытыми остались только глаза и кисти рук. Его рюкзак обернулся настоящей сокровищницей.
   «Так вот почему он показался мне тяжёлым тогда! – вспомнила Ами. Но я всё равно смогла удержать эту сумку… Но как? Необъяснимо. Ведь во мне нет и сотой доли скрытых талантов, как у Рёты, и я совсем не такая загадочная и таинственная, как он…»
   Из рюкзака то и дело извлекались всевозможные предметы: одежда, оружие. Он совершенно необъяснимым образом умудрился спрятать во внутренних и накладных карманах своего рюкзака огромное количество необходимых вещей! На все манипуляции у него ушло не больше …секунд сорока! И вот Рёта-воин положил руку на плечо Химэ.
   «Оставайся здесь».
   «Я с тобой»
   «Нет»
   «Рё…»
   «Запомни: не смотри в глаза… никому»
   В его руках, словно из воздуха, материализовался длинный меч катана [34 - Катана – длинный японский меч у самураев.] … По его острому лезвию пробежала холодная металлическая искра, а телу передалась необъяснимая, мощная космическая вибрация.

//-- *** --//
   – Серо-зелёный! Ну, что там у вас? Приём! – Голос Ивао вновь загремел в рации. – Приём!
   –…
   – Приём…
   Человек-икс пытался сдерживать напор Жёлтого, используя вместо щита весьма странный и, на первый взгляд, совсем неподходящий для этого предмет – серебряный поднос. Это было непросто, но перевес в схватке был, все же на его стороне. Наконец, он смог сконцентрироваться, изловчиться и сбросить с себя тщедушного, но, на удивление, довольно тяжелого ниндзя. Остальные воины, раскидывая завалы, постепенно подбирались к Ами… Еще немного, и их острый слух поймает нужные волны…
   Рёта бесшумно подкрался сзади к одному из таких, особо проворных воинов. Тот был уж совсем рядом с нишей, в которой затаилась Ами… Но воин, повинуясь чутью, внезапно обернулся, мгновенно оценил ситуацию и атаковал первым. Рёта поставил блок и, следующим движением, нанёс удар снизу по руке противника. Схватка завязалась нешуточная!
   Теперь Ловец жемчуга боролся сразу с двумя, нанося сокрушительные удары своим противникам. И каждый его точный удар неизменно сопровождался залпом разноцветных искр, отскакивающих от слабеющего ниндзя. Как только он одерживал победу над очередным врагом, то яркий цветной плащ противника слетал у того с плеч, и, медленно кружась, опускался все ниже и ниже, постепенно теряя всю свою яркость, приобретая бледный, коричневато-серый оттенок и уменьшаясь в размерах до маленькой бабочки – каменной краеглазки, которая, еще не успев коснуться паркетного пола, тут же улетала к своему хозяину. Так было со всеми, кто смел встать на пути Такахаси-старшего и его сына.
   Был и еще один человек, тот, что всё время прятался за газетой. Его мощь оказалась непредсказуемой и совершенно неожиданной. Дрался он необыкновенно! Стараясь скрывать свое лицо под темно-синей маской, он приподнимал ее лишь на мгновение и только для того, чтобы зеленый, испепеляющий луч, струящийся из его глаза, смог прожечь врагов насквозь, оставляя в их теле дыры, размером с монету в 50 йен [35 - Йена – яп. валюта, монета или купюра. В данном случае упоминается монета в 50 йен периода 1955—68 гг.(примеч. автора).]. И в ту же секунду радужные шарики, накопленные в них, начинали закипать и растекаться в разноцветную, сладко пахнущую массу. Нужна была предельная точность и аккуратность. Иначе, вместо противника, мог пострадать кто-то из «своих».
   Жёлтый юркнул под стол и связался с базой.
   – Господин! Спускайтесь к нам… Я вижу девчонку.
   Это были его последние слова… Спустя секунду он познакомился с железными кулаками Каминари и, обернувшись каменной бабочкой, вылетел в разбитое окно.

//-- *** --//
   – Желает кто-нибудь поиграть со мной? – Ивао появился неожиданно. Как и всегда. Голос, подобно гудящему улью, раздавался в каждом уголке полуразрушенного ресторана.
   – Ну же! Вам не скрыться от меня!
   Он, обладая способностью к телепортации, перемещался из одной точки в другую, возникал где угодно, и когда угодно. Ему не нужны были лифты, верёвки, пожарные лестницы… Он никогда не пользовался автомобилями и автобусами. Эта способность давала ему безграничные возможности – перемещение через ноль-пространство. Возникновение в одной точке и исчезновение в другой. Словно мир – это канва, сплошь состоящая из сквозных отверстий. Постоянно и умело пользуясь своей способностью в реальном времени, он, однако, крайне редко позволял себе путешествия во времени, предпочитая оставаться там, где есть сейчас.
   Его подручные – Радужные воры, обладали довольно скудным набором возможностей. Он хорошо знал и отчетливо понимал это. Уж слишком часто стали уходить лакомые кусочки из под носа! Его воины – славные ребята, но он начинал подумывать, что пора бы наделить их еще кое-какими способностями. У них были плащи-хамелеоны, позволяющие сливаться с окружающей средой и везде оставаться незамеченными, они обладали некоторой властью над стихиями, например, могли управлять водой и холодом. Но они, по-прежнему, оставались уязвимыми и недостаточно тренированными. Да и прыжки во времени могли совершать только при помощи хозяина.
   «Пора сделать апгрейд… Пора».
   «Человек-игрек», он же – газетный чтец, с появлением Ивао исчез из поля зрения. Возможно, он тоже телепортировался, а, может быть, стал невидим, или перешёл в другую реальность. Но, фактически, наедине с врагом теперь остались только отец и сын. Ами же продолжала прятаться в потаённой нише, пока рядом не появился Тёмно-фиолетовый и не наставил на нее кинжал. Она взвизгнула, но никем не была услышана!
   «Твои впечатления – мои впечатления»
   «Ни за что… Я не взгляну в твои глаза, я не стану отдавать то, что принадлежит мне»
   «Отец… Он в наших руках… По другую сторону, в твоей реальности… „Папочка“… Ведь так ты его называешь?! Сейчас он в коме и не в состоянии дать отпор».
   Ами подняла голову и на мгновение встретилась с ним глазами. Она вздрогнула, тут же отстранилась, отвела взгляд. Кинжал в дрожащей руке Фиолетового был готов сразить ее в любое мгновение.
   «Это враньё! С ним всё в порядке. У меня даже есть…»
   «У тебя что-то есть?»
   «Да, у меня даже есть … терпение. Я дождусь, когда он выздоровеет»
   «Ха-ха-ха, не выйдет. Знаешь…. Есть цена, условие… Готова заплатить за его здоровье?»
   Глаза Ами наполнись слезами. Словно чаши, доверху наполненные водой – вот-вот прольются.
   «Нет!»
   «Тогда найдётся тот, кто получит доступ к его снам. Если ты не отдаёшь свои эмоции, мы заберём его… эмоции».
   Она снова взглянула в эти страшные, сверлящие ее насквозь глаза и захлебнулась в слезах…
   – Нет, нет…. Я отдам, ради папочки!
   Рёта-воин, держащий оборону, внезапно уронил катану – острый электрический разряд пронзил его пальцы. Он на секунду отвлёкся на крик Ами, и тут же попал под вражеский прицел Ивао. Стал уязвим…. Чтобы покончить с этим горе мальчишкой, Каменный человек с резким выдохом выпустил из своего рта иглу. Но быстрая реакция Человека-икс предотвратила трагедию. Он принял удар на себя. Иголка вонзилась прямо ему в предплечье.
   «Кого спасти первым?»
   Секундная дилемма… Паника… Животный страх перед опасностью. Всё то, что мешает думать холодно, рассудочно.
   Ивао разразился хохотом. Его подхватили несколько выживших Радужных воров… Несчастная горстка, пара-тройка, теперь хохочущая только потому, что внушили себе мысль о собственной необыкновенной могущественности рядом со своим Императором.
   – Доигрался, мой мальчик?! Хахааахахааа….
   Рёта выбирал… Ами. Человек-икс никакой ему не отец… Он не знал его мотивов до конца… Враг!
   «Ами!.. Помощь нужна Химэ».
   Он ринулся к стене, но на мгновение был остановлен фразой, брошенной ему вслед:
   – Твой отец получил дозу яда…. Тэтраодонтидэ [36 - Тэтраодонтидэ (Tetraodontidae) – семейство рыб отряда иглобрюхообразных, их кожа и некоторые внутренние органы ядовиты.]! Ты ведь изучал в своей школе латынь? Такие не сложные истины, не правда ли?!
   «Ами!»
   «Этому человеку конец…. А он даже не ниндзя… на мой опытный взгляд… Как нелепо умереть от яда… Умереть тому, кто уже умер!»
   «Ами!»
   «А звучит-то, как…»
   Ловец жемчуга сжался и закричал от боли… Начались сильные конвульсии…
   «Ами… Ами.. Ами!»
   Рёта перепрыгнул через препятствие.
   Фиолетовый почти заканчивал свою работу… Еще немного элементов и он заберёт всё. Детские воспоминания уже находились в его коробочке… Слой за слоем… Красный, жёлтый, зелёный…
   Что-то вспыхнуло… Что-то пронеслось в воздухе, засвистело. И смолкло. Буквально на мгновение и только затем, чтобы взорваться с новой силой.
   Во внезапно открывшийся провал сначала упала Химэ. Следующим был Рёта… и, наконец, Ловец жемчуга… Паркетные доски сдвинулись в одночасье, и скрыли под собой только что зияющую пустоту. Все это произошло в доли секунды. И тот, кто это сделал, наверняка знал о скрытых рычажках, имеющихся в здании.
   Ивао, готовый взорваться в эту минуту от ярости, разнёс кулаком перегородку.

//-- *** --//
   Человек-икс нажал на кнопку пульта управления, и цепь опустилась.
   «Можно выезжать».
   – Уверены что всё в порядке? – Рёта поддался чуть вперёд, чтобы спросить Человека-икс о его самочувствие.
   – Всё, о'кей! Пристегнул подружку?
   Сэмпай еще раз проверил, в порядке ли ремень безопасности.
   – Ами, как ты себя чувствуешь?
   – Странное ощущение… Воспоминания размытые… как если бы палочки [37 - Имеет в виду «дворники» (стеклоочистители) – устройство для удаления грязи и влаги на ветровом стекле машины.] на лобовом стекле убрали капли дождя, а они снова появились.
   – А если Ивао найдёт нас? – в голосе Рёты чувствовалось определённое беспокойство.
   Автомобиль тронулся с места и повернул налево.
   – Найдёт, конечно. Это вопрос времени. Но не так уж он силён, как кажется… Думаешь, победит?
   – Я… не знаю. В свете последних событий мне кажется, что все, что я знал до этого – ничто. Даже Вы открылись мне с другой стороны.
   Ловец жемчуга, посмотрев в зеркало заднего вида, заметил, как Рёта криво усмехнулся.
   – Скажу одно: прежде, чем Ивао восстановит свой отряд и снова нападёт, мы должны первыми его атаковать.
   Твоей целью было вернуть все впечатления Ами… Но возникло много сложностей.
   – Я предвидел это, – вздохнул Рёта. Я в большом долгу перед Химэ. И подвергаю ее страшной опасности, а защитить толком не могу…
   Ами надула щёки и, вздохнув, чуть ли не плача, произнесла:
   – После того, как моя мама стала Ветром, я перестала доверять всем, кроме папы. Когда появился ты – я поверила тебе и доверилась настолько, как если бы ты был мамой… Я не знаю, почему так произошло… Но… ты не должен беспокоиться. Просто помоги мне найти всё, что я потеряла, чтобы вернуться к отцу и быть с ним рядом.
   – Химэ! – обратился к ней Человек-икс. – Мы сделаем всё, что в наших силах. Но, чтобы вы оба доверяли мне целиком и полностью, я введу вас в курс дела… Рёта, – теперь он обратился к мальчику, – Люди не меняются за один вечер. Я был ничтожеством и остался им. Мне выпал шанс исправить все, что я натворил, и, если упущу его сейчас, то не смогу уйти…
   – Ты должен уйти? – переспросил Рёта.
   – Пока я нужен – останусь… До тех пор, пока меня не отпустят.
   Ехали очень долго… Казалось бы, основная часть пути уже преодолена, но до конечной цели путешествия оставалось проехать еще, как минимум, столько же.
   Дом Сэнсея, как выяснилось, находился высоко в горах. Добраться туда на машине не было никакой возможности, поэтому ее пришлось оставить в надежном укрытии и продолжить путь пешком. Человек-икс мог бы воспользоваться своей способностью к телепортации, но рядом с ним были дети, которым, в отличие от него, пришлось бы добираться самостоятельно.
   Рёте увидел знакомые ему места. Здесь он провёл три года, изучая азы ниндзя-мастерства.
   Он вновь смотрел на деревянную табличку над дверью школы: «Ichi-go ichi-e» [38 - Ichi-go ichi-e (one time, one meeting) – япон. выражение читается как «ити го ити э» и имеет перевод «Одна жизнь, одна встреча».]. Его пальцы до сих пор помнили, какая она шероховатая на ощупь, каждая зазубринка на ней была до боли знакома. И сейчас он думал о своем надёжном учителе. Вот-вот он встретится с ним. И встреча их будет тёплой. Так ли это?! А может, наоборот, нападёт с упреками и скажет:
   «Ты так ничему и не научился! По твоей вине у Ами похитили воспоминания! Твои навыки нисколько не улучшились… Верно, забросил тренировки?!»
   Или так:
   «Мне горько от того, что мой лучший ученик превратился в худшего из учеников. Твой отец мог погибнуть от яда, а сердце Химэ уже готовы были превратить в камень. Как долго ты собирался стоять в раздумьях? Этому я учил тебя здесь? Нерешительности?»
   – Идите пока в беседку, хорошо?
   Рёта, задумавшись, его не услышал.
   – Идите в беседку, хорошо? – повторил Человек-икс на полтона выше. – Я поздороваюсь с Сэнсеем и приведу его к вам. Мысли, подобно облакам, уносимым ветром, отступили.
   «Что будет, то будет!»
   Пройдя через крытые ворота дети попали в чудесный сад. Его волшебство манило к себе своими первозданными природными красотами. Приятный и мягкий ковер из зеленого мха под ногами. Кукушкин лён – маленькие ветвистые кустики… Его тёмно-зелёный бархат укрывал корни произрастающих здесь деревьев бонсай. Почти все со сдвоенными стволами, образующие одну крону. Словно слоган, наставление:
   «Вместе мы сила!»,
   «Вместе мы всё можем!».
   Свисающие над водоёмом ветви берёз Эрмана касались прозрачной глади. Ами с увлечением рассматривала уток-мандаринок, плескающихся в водоёме.
   – Рёта! – она в очередной… в пятитысячнопервый раз потянула за рукав его одежды, но, вспомнив, что это ему не особенно нравится, тут же отдёрнула руку.
   – Спрашивай, – отозвался он. – Пока не началась чайная церемония.
   – Утки?
   – Что, утки?
   – Цвет… Ну, ты понял…
   – Не всё в красках?!
   – Ага!
   – Подойдём ближе к воде?
   Стоило им приблизиться, как подплыл селезень.
   «Здравствуйте! Я рад встрече с вами!»
   – Закрой глаза! – попросил Рёта. – Чувствуешь вкус волшебства?
   – Да….
   – Открой! Вообще-то, эти птицы прилетают к нам на зимовку, но Сэнсей занялся их разведением. Они очень редкие.
   – Из Красной книги?
   – Да.
   Удлинённые перья на голове и шее делали голову селезня очень большой.
   – Шикарные ба-кен-бар-ды! – улыбаясь, произнесла Ами.
   – Бакенбарды и хохолок.
   Птица распахнула и вновь сложила свои крылья. Два ярко рыжих пера по бокам напоминали «седло».
   – Когда все-все цвета вернутся, я ведь смогу увидеть всю красоту, которую сейчас упускаю?
   – Конечно! Самое главное – верить. И мы не дадим тебя в обиду. Я … не дам!
   Чуть поодаль плавала уточка с оливко-бурой спинкой и пепельно-серой головой. Селезень присоединился к ней.
   – Нам тоже пора! Поспешим…
   Оставив обувь снаружи, гости зашли в чайный домик. Умывшись и приведя себя в порядок проследовали к небольшому столику. Им подали легкие закуски перед началом чайной церемонии. После недолгой прогулки по саду все приступили к распитию сначала «густого», а затем «жидкого» чая.
   Сэнсей назвал чаепитие «Чайное действо со сластями».
   Глоток за глотком, медленно, с чувством наслаждаясь напитком из зелёных чайных листьев, растёртых в мелкий порошок, эмоции в душе постепенно улеглись.
   Чаепитие длилось около четырёх часов – по всем канонам чайных церемоний. На ней присутствовали Юма [39 - Япон. имя в значение «Лошадь».] Кимура [40 - Япон. фамилия в значение «Дерево + деревня».] – Сэнсей, Рёта и его отец, Ами, а также водитель джипа, который отвозил их в город. Он появился немного позже, но к чаепитию прибыл вовремя.
   «Человек-игрек», как назвали его дети, пока не узнали настоящего имени.
   – Позвольте представиться, Хирото [41 - Япон. имя в значение «Большой + летящий».] Сугияма [42 - Япон. фамилия в значение «Кедр + гора».] – сказал он – Вы знаете меня как водителя отца Рёты. Я – путешественник во времени, и занимаюсь этим последние двадцать лет. Стаж телепортации меньше – десять лет. В мой правый глаз встроен лазер.
   – И это Вы спасли нас в ресторане? – с любопытством спросила Ами.
   – Ты действительно умная девочка, – ответил он.
   – Я очень испугалась. Чувство падения….
   – Я не мог предупредить заранее, юная Химэ. Мы знали, что Ивао задумал коварный план. Наши шпионы отследили его перемещения. Но вычислить, в какой именно момент произойдёт нападение, было невозможно. Господин Каминари и сам узнал об этом только тогда, когда пришел в ресторан. Раскрыть свои карты мы тогда не могли. В этом случае ничего бы не получилось.
   – А что стало с этим местом?
   – Оно восстановлено. Регенерация [43 - Регенерация – восстановление.].
   – Ре-ге…
   – Понимаете, – вмешался Рёта, – все новые слова она пробует на своём языке, словно на вкус.
   – Вкус?
   – Да! – кивнула Ами. У «Ре-ге-не-ра-ции» – вкус… эээ, кедровых орех. У «ОбезвАживания» – вкус песка.
   – Возможно, юная Химэ имеет в виду обезвоживание? – спросил Сэнсей.
   Ами согласилась.
   – Итак! – продолжил Господин Хирото – Думаю, что нужно дать слово нашему дорогому Учителю.
   Он отвесил глубокий поклон. Юма Кимура поклонился ему в ответ.
   – Я бы хотел поговорить об отце нашего ученика Рёты Такахаси. Рёта! – обратился он к мальчику. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты не взрастил в своем сердце зёрна ненависти. С того дня, когда ты попросил принять тебя учеником в школу «Одна жизнь – одна встреча», моё чутьё меня не обмануло. Ты силён духом! В тебе есть особый стержень. Позже, со временем, ты сможешь развить в себе очень многие качества. Но пока это невозможно. Твой юный возраст не позволяет сейчас открыться всем способностям. Например, телекинезу. Организм должен окрепнуть. Кто-то получает способности уже при рождении. Я называю это «Большим набором» – возможность телепортироваться, иметь защитное силовое поле и тому подобное. Кто-то не умеет ничего, и лишь со временем открывает в себе новые стороны. Ограничимся путешествиями во времени и предвидением событий.
   – Я бы хотел узнать. – Рёта перевёл дыхание. – Как… отец … смог выплыть? Остаться живым?
   Юма Кимура кинул беглый взгляд на Такахаси-старшего.
   «Расскажи ему, Каминари Такахаси, мы все связанны одной нитью. Это предопределение судьбы.
   Каминари вздрогнул. На лбу проступили капельки пота. Неожиданно он опустился на колени и уронил голову на грудь. Рёта напрягся, сжал кулаки, и хотел было поднять его с пола.
   «Почему ты делаешь это…. Отец? Ты прощен мной. Но прощен для того, чтобы совесть пробудилась в твоей душе, чтобы ты понял и осознал все, что было раньше. Не заставляй меня чувствовать гнев внутри, не заставляй ненавидеть.»
   «Я знаю… память не стёрта. Теперь мне понятен закон: „Ненависть порождает ненависть“. Не падай также низко, как я… Я буду всегда… помнить за нас обоих. Это вечная память»
   «Помни… Слышишь?! Помни и никогда не забывай. Так ты накажешь сам себя».
   – Он способен восстанавливать своё тело. – прокомментировал Сэнсей. – Он будет жить столько, сколько понадобится, сколько скажу ему я… Правда?! Что-то еще?… Добавишь?
   – Я… – дрожащим голосом произнёс Такахаси-старший. Я тот, из-за кого родители уехали с острова, не желая знать такого сына, как я. Во время отъезда их машину накрыла снежная лавина и они погибли. Я тот, кто живёт с лютой злобой в сердце. Я тот… кто убил…
   – Не продолжай! – закричал, Рёта. Он хотел заткнуть уши… Сэнсей заставил его слушать дальше. Ами тесно прижалась к спине сэмпая и обняла его.
   «Твоя боль – моя боль. Так всегда говорит папочка», – шептала она про себя.
   – Я не достоин жить! Сын…. – Ловец жемчуга осёкся. Повисла долгая пауза. – Рёта… Я тот, кто попал в будущее… В 2130 год. Пересадка сердца. Каменное на живое. У сердца тоже есть некий мозг.
   Хирурги будущего смогут не просто трансплантировать этот орган, что уже умеют в наше время. Они смогут регулировать громкость голоса совести. Это похоже на настройку пианино. В 2130 будет возможно многое. Они дали мне другие водные часы, запустили их ход. Добавили пару функций – управление тенями, регенерация тела. Но поставили запрет на другое. Я не могу делать многих вещей, чтобы не нанести тяжкий вред окружающим. Моё тело отторгло функцию «Любить». Моё сердце, вряд-ли когда-нибудь станет «большим». Ведь я всё еще Каминари Такахаси.
   – Сэнсей… – Рёта захлёбывался, его руки повисли вдоль тела, будто плети – Сэнсей… Чью жизнь Вы забрали, чтобы спасти его?
   – Ами знает! – девочка растерялась. – Вспомни.
   «Ты возвращалась со школы. Папы нигде не было. Ты долго ждала, после чего отправилась искать его сама!».
   – Сердце отца? – глаза Рёты округлились. – Её… отца?
   Сэнсей отрицательно покачал головой.
   – Твой отец не заслужил этого. Он хороший человек. Мы поменяли гнилое на гнилое. Да, Каминари может предать второй раз. Однако хватит ли ему смелости на это?! Хирото Сугияма – его личный водитель. Его джип – это настоящая машина времени, на которой он может отправиться куда захочет. В 2130 год? Да. В 2500 – возможно. В 3800 – невероятно. Но, как знать?! Твой отец под прицелом его лазера… Всегда под присмотром, всегда под надзором. От такого оружия погибнуть не составит труда. И кто ему даст регенерировать своё тело? Он не успеет. Такова настройка. Хирото следит за ходом его мыслей. Он знает то, чего не знает сам Каминари. Потаённое…

Осторожно, горячо!

   – Эти датчики на наших руках… те, что встроены в эти штуки… – Ами раскрутила замкнутое кольцо браслета на своём запястье, и то поменяло оттенок с коричневого на синий джинсовый. – Если появится опасность, оно замигает и станет красным?
   – Да, Ами! Именно так. Сейчас браслет играет всеми цветами радуги. Ты видишь это?!
   – Не очень четко…
   – Ты должна быть осторожной. Если Нидзидоробо или Ивао встанут на нашем пути… Берегись! Браслет окрасится сначала бледно-красным, а чем ближе они подойдут к нам, тем его цвет станет интенсивнее. До ярко-красного. И на ощупь браслет станет тёплым, даже горячим… Конечно, терпимо горячим.
   Рёта снял велосипеды с блокировки.
   – На тебе девчачий! – он вывел с парковки красивый, с прикрепленным искусственным цветком подсолнуха на раме, велосипед.
   – В этой школе учатся только мальчики… откуда тут это?!
   – Ну! – Рёта немного покраснел. – Это дочки Сэнсея.
   – И сколько же ей?! А?! Ну, скажи!.
   – Её зовут Харука [44 - Япон. имя в значение «Далекая».]. Она сейчас учится в университете. Когда-то его дочка тоже каталась на нём.. Держи же! – Ами ухватилась за грипсы. – Под руководством Учителя мы можем себя чувствовать хоть и не в полной, но в безопасности.
   Рёта положил книгу в велосипедную корзину Ами и объяснил:
   – При помощи этого путеводителя мы с тобой соберём массу впечатлений. И, когда соберем все, последним шагом будет вернуть твои детские воспоминания. Придётся подняться к самой радуге, и найти там именно твои. Даже если Ивао поднимется туда первым. Времени осталось немного.
   – Да, я помню, что сказала Госпожа Мираи:
   «Когда ты по ту сторону, можно добраться быстрей. Вернуться домой, где практически ничего не изменится. Только не оставайся по ту сторону насовсем. Помни о связи с реальностью…»
   Рёта крепко зажмурил глаза. Поднёс руку к сердцу Ами и, открыв ладонь, пошевелил пальцами, над их кончиками завис маленький сиреневатый шарик.
   Ами открыла рот от удивления:
   – Это что ли моё?
   – Ага. По меркам… ммм, нашей настоящей реальности, у нас всего три дня.
   – А что потом?
   – Нельзя оставаться так надолго. Если задержишься надолго, то ты можешь вообще не вернуться домой. Попасть в небытие. Это из-за Ивао мы медлим. Надеюсь, что нам не придётся больше прыгать во времени, это чересчур опасное занятие. Забирай назад.
   Шарик стал тускнеть и пропал, вернулся на своё место.
   – Кстати, а что такого ты увидел в квартире своего отца?
   Рёта почесал макушку головы и ненадолго задумался:
   – А! Понял о чём ты. Я обнаружил у него на полке вот это:
   Он запустил руку в карман и на солнце заблестел металлический брелок с химэ, подаренной девочкой.
   – Это бумажное оригами. Кошка. Просто я видел много таких у Госпожи Мираи. Я проанализировал, и пришёл к выводу, что они как-то связаны. Возможно, путешествие…
   – И ты оказался прав. – сказала Ами. Ты на-блю-да…
   – тель-ный! – продолжил за неё мальчик. – А ты – дурында!
   – Ооо… С чего это?!
   – Не обижайся, я шутя. Ты умная! – он сел на свой велосипед и поехал вперёд! – Догоняй! – крикнул Рёта оставшейся позади девочке.

//-- *** --//
   – Первым пунктом нашей поездки будет… Может, выберешь сама? Эта книжка такая толстая, что за год не обойдёшь всех мест. В цирке мы, например, были. В океанариуме тоже.
   – А если для начала… Эээ.. Мы можем купить какую-нибудь одежду? Гляди: в пиджаке дырка, гольфы замаранные. – Ами опустила уголки губ. Печально. Я бы починила сама, но тогда мне нужна иголка и нитка. И, конечно же, вода и мыло, чтобы выстирать.
   – Только не расплачься. Ты плачешь?!
   – Нет. Не плачу. Соринка в глазу мешает… Не знаю только, в правом или левом…
   Девочка захихикала.
   Рёта по-дружески потрепал ее по голове:
   – Выдумщица!
   Она пихнула его локтем в бок, он ответил тем же. Началась небольшая дружеская потасовка.
   – Предлагаю поехать в Центр, посетить несколько универмагов. Но это минут пятьдесят отсюда. Если поймаем попутку, то велосипеды просто возьмём с собой. Крутить педали будет утомительно.
   Они оседлали своих двухколёсных коней и поехали по дорожке через лавандовые поля. Ами вырвалась вперёд. Ленточка банта на раме развевалась по ветру. Потом ее обогнал Рёта. Уехал довольно далеко. Ей казалось, что это он возвращает краски ее миру. Все, что было впереди из скучного, почти бесцветного, становились ярко-сочным. Этот мальчик словно разбрасывал красочные брызги, раскрашивая ими благоухающие лавандовые полосы первозданным цветом. Лилово-фиолетовый, белый, розовый, голубой – душистые колосья, высаженные волшебниками-цветоводами радужными рядами наполняли воздух мечтами о светлом. На этой ферме Ами поняла одну немаловажную вещь. В её жизни появился друг, который если и не навсегда, но на очень-очень долго будет жить в её памяти. Что станет потом? Они увидятся когда-нибудь еще? Совсем скоро приключения подойдут к концу. Пересекутся ли они на улице когда-нибудь потом, отправятся ли еще в подобное путешествие? Ясно лишь одно: с ним Химэ свяжет многое – кусочек лавандового мыла, сладкий попкорн, лазурное небо…».
   Легкий, тонкий и немного холодный запах цветов придавал их настроению особые ноты – весёлые и грустные одновременно.
   – Почему Хирото-сан не захотел нас повозить по острову? – до Рёты долетел её звонкий, как серебряный колокольчик, голосок.
   – Они с … от.. – Рёта замялся. – С Господином Каминари будут следить издалека за нашими передвижениями, чтобы не вызвать лишних подозрений. У Сэнсея есть команда отважных Ниндзя, которые хоть что-то, да умеют. Кто-то читает мысли, кто-то перемещается… Просто многие из них заняты. Как бы объяснить…
   – У них сверхВажные дела?
   – Да! – кивнул Рёта. Но если что, постараются прийти к нам на помощь. Надеюсь, это «если что», не случится.
   – Я не спросила одну важную вещь…
   Рёта нахмурил брови:
   – Какую? Говори громче, не хочу останавливаться, чтобы услышать тебя. Твой голос ослаб и уже не такой как у лесных птиц, – он вдруг расхохотался, и передразнивая её голос крикнул. – «Ты меня любишь?» Это хотела спросить?
   – Да ну тебя… отстань, – она высунула язык.
   «Жаль, не видишь меня, дурак»
   – Я в долгу перед тобой. Ты мне уже покупал сласти, теперь вот требую одежду… Это всё – денюжка.
   – Ну, это сверхважные вещи. Считай … у меня «бездонный карман».
   – Когда я закончу школу, университет, открою кафе…
   – Ты хочешь открыть кофе?
   – Да! И там я буду продавать пирожное и мороженое, и газировку… ммм, используя в рецептах лаванду.
   – Здорово!
   – Ты так правда считаешь? Раз так… дождись, когда я стану взрослой…
   «Дождусь. Я дождусь… если ты дождёшься меня».

//-- *** --//
   – Это какая по счёту машина?! Они не хотят останавливаться. Эй..ээээй! – Ами прыгала на месте, размахивая руками. Вот мимо промчался спортивный автомобиль, затем – с прицепом… Малиновый, пурпурный … серебристый. И вот уже снова мимо… пролетел фермерский грузовичок, наполненный доверху фруктами.
   – Всё пропало! – разочаровалась Химэ.
   Через несколько метров грузовичок остановился и дал задний ход. Из окошка высунулся молодой человек.
   – Дети! Куда подвезти?
   – Центр! – ответил Рёта.
   Водитель не разобрал ответа и переспросил.
   – Мы едем в Центр. Универмаги «Кинкан [45 - Сеть универмагов „Кинкан“, названа в честь экзотического цитрусового фрукта оранжевого или оранжево-желтого цвета, напоминающий мелкий апельсин.]».
   – О'кей! Я как раз в ту сторону. Забирайтесь в салон, если сверху – помнёте фрукты. Возьми сестру к себе на колени.
   – Не! – запротестовала Ами. – У меня нет братьев, только двоюродный. Он просто помогает мне. Отлично знает остров, поэтому решил помочь. Жё сви для Франсе [46 - Je suis de France. Фраза переводится как – «Я из Франции». Ами случайно произносит ее неправильно. Правильная транскрипция: Же сюи де Франс.]…
   Человек укоризненно поглядел на нее сверху вниз:
   – Значит, не местная?! Ну, загружайтесь, юная француженка.
   Дети аккуратно поставили велосипеды, рядом с деревянными ящиками. Машина тронулась. Водитель включил радио, из него донеслись слова песни:

     Kimi wa kawaii, Boku no kuroneko
     Akai ribonga, Yoku ni au yo… [47 - Слова песни «Танго черного кота» («Black Cat Tango»; «Kuroneko no tango»). Автор Осама Минагава.]

   – А он танцует танго, танго, танго, – подпевал водитель. —
   Он очень любит танцевать и напевать…

   Ами подхватила:

   – Кто не танцует танго, танго, танго,
   тот очень много в жизни может потерять».

   Грузовичок разогнался, а на пригорке будто бы «запнулся», подпрыгнул, а потом резко помчался с горки вниз. Ами чуточку испугалась, но и этого хватило, чтобы крепко-накрепко вцепиться в руку Рёте. Ему стало неловко.
   «Мяу»… завершилась песенка.
   – Мяу! – подхватила Ами от неожиданности.
   Весь оставшийся путь водитель рассказывал о том, как работает в саду, потом развозит собранные фрукты по супермаркетам.
   – Мои персики выращены со всей любовью. Каждое деревце – моё сокровище, – с чувством говорил фермер.
   В этом человеке определенно было какое-то свое, только ему одному присущее обаяние. Может быть – его манера речи, или лицо, или глаза… И, хотя он не был особенно красивым и мужественным, но что-то неудержимо притягивало к нему. Очень живой, харизматичный. На первый взгляд – лет двадцать пять или двадцать семь. Этакий весельчак, который не смыслит жизни без своей любимой работы и весёлых песенок.
   Представился как Канариа [48 - Яп. имя в значение «Канарейка».]. Мол, не задавайте больше вопросов. Сказал, как отрезал.
   «Канарейка!»
   «Почему его так зовут. Это же птица?» – Ами вопросительно смотрела на Рёту.
   «Не знаю».
   «Может, у него свой секрет. Он шпион?! Или скрывается от кого-то?!»
   «Не знаю. Но это, по меньшей мере, странно».
   Химэ пожала плечами.
   Наконец-то показались верхушки зданий. Начиналась городская черта. Небоскрёбы упирались шпилями в прозрачно-голубое небо. На въезде их встретила табличка на двух языках, японском и английском: «Добро пожаловать!» Эти два названия обозначали приветствие.
   – Где вас высадить? – спросил Канариа.
   – Можно и здесь! – Рёта указал на место рядом с чайной лавкой.
   – О'кей!
   – Эй, постойте! Не уезжайте! – Рёта внезапно побледнел, прислонил руку к виску и потёр его. Ами заволновалась.
   – Не возвращайтесь сегодня домой. Иначе непогода застанет вас в дороге. Молния попадёт в антенну Вашего автомобиля, Вы выйдете из машины. Вторая вспышка придётся на топливный бак…
   – Предсказатель? – спросил Канариа, весьма удивлённый, скорее даже обескураженный.
   – Просто послушайте меня! Вам не нужно сегодня возвращаться! – повторил Рёта.
   Но водитель проигнорировал его последнюю фразу, ловко переведя разговор на другую тему. Залез в кузов и, вытащив из ящика два спелых персика, бросил им со словами:
   – Подкрепитесь!
   Ами потёрла фрукт о рукав своей одежды и надкусила. Мякоть была необыкновенно сочной, вкус медовый!
   – Спасибо! – поклонилась она.
   – Я не люблю гадалок, магов, и тому подобных прорицателей, – признался Канарейка.
   – Мой друг никакой не гадалка! – Ами встала на защиту мальчика. – Знали бы Вы, из какой передряги он вытащил меня… Это никакое не враньё. Я-то точно знаю!
   – Моё дело – предупредить, – сказал Рёта, – Ваше дело – услышать меня. Спасибо, что подвезли и угостили чудесными персиками.
   – Да ладно вам, дети. Вы классные… так что не беспокойтесь обо мне. Ничего личного. Это просто моё отношение к миру магии.
   – Магия и интуиция – совершенно разные вещи, – подчеркнул Рёта.
   – О'кей! Возьму на вооружение. Но знайте: я сомневаюсь во многих вещах.
   Канариа попрощался с детьми и поехал дальше.
   Рёта и Ами продолжили путь на велосипедах.

//-- *** --//
   – Последний штрих. – Рёта расстегнул застёжку цепочки и надел украшение на шею девочки.
   Подвеска с чётырёхлистником здорово сочеталась с зелёными пуговицами на ее новой кофточке.
   – Тебе еще бы стоило заплести косички, гляди – какая растрёпанная. – Рёта подвёл ее к огромному трюмо и она увидела себя в полный рост.
   «Попросила пару вещей, а он целый гардероб накупил».
   Она оглядела себя с ног до головы. Чёрные башмаки с мордочками панд, кофточка, джинсовый комбинезон с вышитым детёнышем панды и подвеска.
   «Красиво, конечно…»
   – Принцессы должны выглядеть как принцессы. Дайте-ка нам еще бантики!
   Продавец, в знак согласия, слегка наклонила голову и удалилась за занавеску. Буквально через секунду она вынесла шкатулку с симпатичными резиночками и заколочками.
   Ами надула щёки и нахмурила брови:
   «Не надо столько много. Мне стыдно!»
   «Всё под контролем. Считай, что покупки тоже часть поиска впечатлений»
   – Пожалуйста! На Ваш выбор большое количество разных аксессуаров для волос. Ваша сестра очень красива.
   – Нет-нет, это не сестра… – Рёта постарался поскорей вычеркнуть Ами из семейного реестра.
   «Вот ведь привязались».
   – Сумимасэээн! [49 - Сумимасэн – в перев. с яп. «Простите», но дословный же перевод «Мне нет прощения».] – протянула продавец и снова поклонилась, одаривая покупателей натянутой улыбкой. Она не скрывала своего пренебрежения, подобное поведение очень редко встречалось в Реарити, но имело место быть.
   – Ничего страшного! Я её гид по Реарити.
   – Я из Франции! – Ами вставила своё слово, что вызвало у продавца ухмылку.
   – Выдала своё истинное лицо, – прошипел Рёта.
   «Из Кореи – возможно, но только не из Франции. Пусть у меня в эту же минуту вырастет вместо носа пятачок».
   – Ами, выбирай.
   – Что?
   – Выбирай! – второй раз произнёс Рёта. – Хватит любоваться на себя. Попадёшь в зазеркалье, я тебя не смогу оттуда вызволить.
   – Нам вот эти… Чёрные с зелёными полосами, – показал сэмпай.
   Расплатившись на кассе, Рёта пропустил Ами вперёд.
   Продавец сверлила их спины пронзительным взглядом.
   – Рёта обернулся:
   – До свидания!
   – Всего доброго! Хрррр.. Ой!

//-- *** --//
   – Готов поклясться, что ее нос станет нормальным уже вечером.
   – Ты что-там наколдовал, а?! – возмущалась Ами.
   – Абсолютно никакой магии… Она сама захотела себе пятачок. В чём же моя вина?!
   – Хочешь сказать, если я захочу стать Королевишной, стану ей?!
   – Ты Химэ! Химэ! – выразительно произнёс Рёта, – Гораздо лучше королевы, согласись?! Корона не давит и не сползает. Тебе не надо носить на плечах тяжёлых мантий. И еще.. Ты же не хочешь остаться без свободного времени?!
   Ами отрицательно покачала головой.
   – Тяжело быть королевой! То трон запылится, то корона поблекнет. Да тебя скука съест – перечитывать длинные свитки законопроектов. Забудь! Оставайся Принцессой!
   – Уговорил! – смеясь, ответила девочка.
   «Значит, будешь Химэ! Моей Химэ!»
   Когда они вышли из универмага и очутились на перекрёстке, Ами ощутила значение слова «Мегаполис».
   «Вот это да!» – подумала она.
   Сотни людей беспрерывно двигались навстречу друг другу. Одновременно на всех светофорах у перекрёстка загорелся разрешающий сигнал. Для Ами цвета светофора виделись не такими яркими, но она уже понимала, предчувствовала, что они очень скоро вернутся к ней в полной мере. Некоторые здания по-прежнему походили на бело-чёрных или серых приморских птиц, но девочка верила, что еще пару очень впечатляющих моментов – и ее встретит полноцветье. Мир снова ей улыбнётся. Папа выздоровеет. И абсолютно всё будет отлично. Они перешли перекрёсток и оба задумались, выбирая, куда отправятся дальше. Ответ получили мгновенно.
   К ним подбежала весёлая и общительная девушка в цветастом сарафане:
   – Желаете узнать, как здорово провести время? Собираете впечатления? Хотите, чтобы ощущения счастья осталось с вами надолго?
   Она говорила так быстро, что еще бы чуть-чуть, и громада слов засыпала детей по самую макушку.
   Девушка вручила Рёте салфетку, а Ами – пластиковый веер.
   На этих предметах большими буквами красовалась реклама, призывающая посетить «Диснейленд».
   – У тебя кто нарисован? – спросил Рёта.
   – Минни!
   На синем пластике красовалась мышка в кимоно с жёлтым бантом и большими чёрными ушами. А на хлопчатобумажной салфетке – Микки, идущий куда-то под зонтом. На другой стороне салфетки Рёта обнаружил еще кое-что.
   «Выиграйте два билета на бесплатное посещение всех аттракционов парка. Участвуйте в конкурсе Самых умных», – прочитал он вслух.
   – И где проходит конкурс? – Ами была явно заинтересована.
   Рёта продолжил читать:

   «Чтобы стать участником, нужно получить свой регистрационный номер. Сделать вы это можете на первом этаже универмага «Кинкан-электро». Стойка цвета хурмы, рядом с бутиком №11 «Все по 100 йен».
   2) Сообщите свои имена.
   3) Получите электронный жетон с уникальным кодом.
   4) И уже завтра вечером состоится грандиозное событие. Участники будут состязаться на звание самого умного.
   Главный приз – два билета на аттракционы Диснейленда.
   До игры допускаются только пары участников. Приводите друзей, свою семью».

   – Давай, попробуем?, – предложила Химэ.
   – Уверенна, что не проиграешь?!
   – Я хочу попробовать! – ее глаза сияли. Всё, что касалось головоломок разного рода и сложности, подхватывалось на лету. Она могла проиграть, однако само участие напоминало ей вкус мороженого, политого смородиновым соусом. Кисло и сладко одновременно. Сладость заключалась в самом процессе, кислинку придавали ноты грусти – игра быстро заканчивалась.
   – Договорились! Пойдем, зарегистрируемся, но, если передумаешь, то просто выберем другое место из нашего путеводителя.
   – Не передумаю. Моё решение – железное!
   Дети завернули за угол, сразу же за ним и располагался «Кинкан-электро». Стоило приблизиться, как стеклянные двери раздвинулись, впуская желающих в лабиринт бутиков с особой атмосферой суеты и беспокойства. Ами и Рёта, пробираясь сквозь толпу посетителей, искали глазами павильон №11. Наконец-то, вот и он! Зато самой стойки, из-за толпящегося вокруг народа, видно не было. Если это и была очередь, то выглядела она совершенно беспорядочной. Кто-то регистрировался, а кто-то подошёл просто из любопытства. Они заняли очередь и наблюдали, как сотрудник довольно быстро заполнял необходимые для регистрации формы и выдавал жетоны. Оставалось три человека. Всего-то три…. Очередь неожиданно застопорилась. Ами, почувствовав жжение на запястье, обратилась к Рёте.
   «Мы в опасности? Горячо немного… Даже, скорее, очень горячо!».
   Браслет переливался всеми цветами радуги.
   «Ничего особенного, я думаю. С моим всё в порядке. Может, натёр руку?!»
   Рёта в замешательстве почесал подбородок и нахмурил брови. На ощупь браслеты были нормальной температуры, да и на руке крутились свободно.
   «И всё-таки жжёт».
   Ами ощущала, что тепло исходит с внутренней стороны.
   «Но почему ничего не замечает Рёта?!»
   Она внимательно всмотрелась в его лицо:
   «Явно не врёт. Тогда почему?»
   Очередь не двигалась. Люди, занявшие свои места за детьми, начинали проявлять нетерпение и неодобрительно поглядывать на тех, кто задерживал продвижение очереди.
   Мужчина среднего роста разговаривал с регистратором грудным голосом, медленно и размеренно. Словно пытался ввести того в транс, убедить в чём-то. Он назвал своё имя, но оно звучало так странно, словно он произнес его на языке тарабарщины. Извлечь из его речи что-то понятное казалось невозможным.
   «Чувствуешь, что-то не то?» – Ами проявляла беспокойство. – «Что-то не то… Смотри, как он одет?»
   «Всё хорошо! Резонно, что его одежда такая. Большинство умных людей ходят в башлыке. Может, бережёт голову от ультрафиолета. Возможно, для того, чтобы остальные не замечали, как из его разбухшей головы торчат мозговые клетки. Бред, но, а вдруг, его голова лопается от ума?»
   «Рёта, ты дурында. Ты внезапно поглупел? Или мне так кажется?»
   Рёта не ответил. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Тот, кто находился впереди, устав ждать, покинул очередь.
   Подозрительный человек поклонился, поблагодарил за врученный ему жетон и вальяжно отошёл от стойки. Только сейчас Ами разглядела в его руке золоченую клетку накрытую бархатом.
   «Еще одна подозрительность».
   Регистратор и девочка обменялись любезностями. Рёта проявлял отстранённость, что пугало и настораживало.
   – Рёта!, – окликнула она.
   – А, да!, – пришёл в себя сэмпай и тут же сообщил свои данные.
   Получив жетон с номерами, регистратор также вручила им информационный буклет, в котором сообщалось, по какому адресу нужно им прийти, и в который час.
   Ами беспокоилась, что-то явно шло не так! Будь ее воля – она бы вообще отменила всю эту регистрацию!
   «Это мои фантазии и мнительность», – подумала она, но вслух ничего не сказала.
   Выйдя на солнышко, у девочки проснулось желание перекусить. Что-нибудь особенное! Но обязательно – горячее! Несмотря на жаркую погоду она немного замёрзла. Холодные мурашки пробегали по её рукам и спине.
   Рёта согласился:
   – Согласен! Давай найдем кафе и закажем суп, например. Как думаешь?
   – Эй, Рёта-сэмпай!
   – Ну, что?!
   – У тебя по лицу бегут струйки воды.
   – С чего это вдруг?! – он провёл обеими руками по своим щекам и был крайне озадачен.
   – А в волосах – ледышки! Мы же не в морозилку лазили! Что это с тобой?!
   Его уши были ледяными. Из правого он извлёк кристаллик льда.
   – Переохлаждение опасно для мозгов. – заключила Ами. – Идём есть суп-лапшу?!
   «Сэнсей, помоги! Что со мной произошло?», – он мысленно обратился к Учителю.
   А Ами ответил совсем другое:
   – Прости, если был груб, не знаю, что на меня нашло. А ведь и правда, в Универмаге было очень холодно. Я так замёрз там, но ничего тебе не сказал. Мне, как воину, не положено жаловаться.
   – Правильно, настоящий мужчина жаловаться не будет! Шучу, конечно. Она широко улыбнулась – Это мой папа так говорит, а потом смеётся, мол, если очень-очень больно – не терпи! Хоть мальчик ты, хоть мужчина… Ты, прежде всего, человек. Жаловаться – не уместное здесь слово.
   Она запрыгнула на бортик фонтана, и, очень уверенно, пробежала круг, вернувшись на место. Струи воды вырывались вверх, как будто дышал кашалот, выдержав долгую паузу отдыха после глубокого погружения. Струи воды дарили прохладу, влажный запах создавал особое настроение: Море. Солнце. Ракушки.
   – Берегись! – крикнул Рёта очень громко, чтобы она услышала.
   Она сделала руки рупором и прокричала еще громче его:
   – Краски возвращаются. Значит – скоро домой!
   – Враг не дремлет! Воспоминания прошлого у Ивао. – надрываясь, отвечал Рёта.
   – Ты защитишь меня, а я – тебя!
   – Расчёт?
   – Неа, взаимопомощь!
   – Тогда слезай оттуда и идём есть лапшу!
   Ами, как лягушонок-сорванец, спрыгнула вниз и снова улыбнулась.
   «Ты только береги себя… только береги. Если я перестану чувствовать тепло. Чувствуй его за меня…»

Сны сбываются наоборот

   В ночном небе зажглись звёзды. Как крошки хлеба, рассыпанного на хлебной доске. Далёкие космические тела со своей историей. Невообразимо далеко. За миллиарды световых лет. Иных уже нет. Лишь свет, дошедший до нас сегодня. Когда смотришь на бездонное чёрное небо, на россыпь этих крошек, невольно ощущаешь вкус молочных булочек. Рожь, молоко, взбитые яйца и сливки… звучат во рту приятной солоноватостью. Нежные и пушистые, такие воздушные, вызывают невесомые чувства. Как в космосе, полном неведомой мощи. Завораживает, закручивает по своей спирали. Куда движется Земля сейчас? Куда летит? Где окажется потом? Может быть, упрётся в стенку и задумается.
   «Это, должно быть, тупик», – скажет она, где-то внутри себя, и голос донесётся громким эхом через все шесть слоёв, до каждого ее жителя. Кого-то застанет в путешествии по Бразилии, кого-то выводящего кисточкой розовые щечки на лице деревянной матрёшки. Одни будут стремиться к вершине горы, желая покорить ее, а другие спускаться с нее. Своим голосом Земля остановит повара, раскатывающего в это время тонкое тесто для лазаньи, молодую маму, кормящую младенца грудью…. Все эти люди непременно расстроятся.
   «Что же делать?!» – подумает Земля.
   «Это финал?» – спросят люди.
   «Не знаю», – ответит она. Возможно, нет».
   «Мы тогда отдохнем, немного поспим, пока Ты примешь своё решение?»
   «Можете пока поспать», – скажет Земля задумчиво, а сама заглянет под все свои шесть слоёв.
   Гигантские водные часы переворачиваются, всё начинается заново. Планета отскакивает от стены, как детский резиновый мячик с рисунком Астерикса и Обеликса [50 - Астерикс и Обеликс – вымышленные галлы, персонажи европейских комиксов (авторы Рене Госсини и Альбера Удерзо). Кроме того, про Астерикса и его лучшего друга Обеликса, были сняты мультфильмы и комедийные художественные фильмы.] Люди просыпаются, но вокруг – исключительная темнота. Вечная ночь? Скорее, да. Можно спать дальше. Земля летит куда-то еще… Куда-то непременно далеко. Совсем одна. Луна и Солнце догоняют пропажу.
   «Куда же ты, Земля?! Мы думали, что у той стены был предел. «Разве будем мы еще нужны, – подумали мы. Разве могли мы знать, что произойдет потом?», – словно оправдываются Солнце и Луна, постоянно перебивая друг друга.
   «Конечно, нужны!», – отвечает немного запыхавшаяся Земля. Я кажется, заболеваю. Мне не хватает тепла.
   Солнце подаёт ей большую дымящуюся кружку с чаем.
   «Мы добавили немного имбиря, гвоздику и звёздочки аниса, – говорит Луна – А я связала для Тебя шарф. Может, повяжешь?
   Луна обвязывает вокруг Земли длинный-длинный кремово-шоколадный шарф.
   – Спасибо, родные мои!, – отвечает Земля. Она отхлёбывает глоток за глотком крепкий чай и понимает, что не хватает еще кого-то очень важного. – А как же остальные? Венера, Марс, Юпитер…
   Солнце и Луна переглядываются. И правда, остальные, наверное, до сих пор около стены. Вдруг им очень страшно сейчас?
   Все трое, сотрясая космическое пространство, поочередно называют имена. Радостные планеты занимают свои орбиты. Путешествие продолжается…

//-- *** --//
   «Как ты думаешь, Космос бесконечен?», – Ами задала другу мысленный вопрос.
   «Всему есть научные подтверждения».
   «И что подтверждает наука?»
   «Прежде, чем мы встретились, я начал читать занимательную книгу Стивена Уильяма Хокинга [51 - Стивен Уильям Хокинг (Stephen William Hawking, род. 8 января 1942, в Оксфорде, Великобритания) – один из наиболее влиятельных и известных широкой общественности физиков-теоретиков и космологов нашего времени.] о том, что Вселенная меняется во времени. Если звёзды находились вечно на своих местах, почему несколько миллиардов лет назад они зажглись? Кто зажёг их? Там даются очень ценные ответы.»
   «И какие ответы ты получил?»
   «Вот вернёмся, и я обязательно прочитаю полностью. Если честно, я пока только пролистал ее.»
   «Тогда расскажешь, когда прочтёшь?»
   «А вот этого я точно сказать не могу»
   «Почему же?»
   «Ну, по разным причинам.»
   «Например?»
   «Время. Пространство. Твоя реальность. Моя реальность.»
   «Объясни…»
   «Не сейчас. В сон клонит.»
   «Ты не ответил. Опять откладываешь на потом.»
   «Не думай об этом сейчас.»
   «Тогда ответь на другой вопрос, какой сейчас у меня процент впечатлений?»
   «Ты можешь узнать об этом сама. Закрой глаза. Загляни, внутрь себя….»
   «Фиолетовый шар?»
   «Он.»
   «80%. Нужно 100?»
   «Да! Как только будет полная зарядка ты должна будешь вернуться домой.»
   Ами лежала на верхней полке двухэтажной кровати. Сквозь прозрачную тюль на окне пробивалось сияние луны. Пару часов назад была сильная гроза и шквалистый ветер, однако дождь так и не пошёл. От душного воздуха едва спасали кондиционеры. Но во многих домах электричества не было. Молния повредила линии электропередач. Вот и в пансионе, в котором остановились дети, свет тоже потух. Их приютила пожилая Онна, не взяв при этом ни монеты за проживание, да и еще предоставила пижамы для сна. Накормила и спать уложила.
   – Мои дети давно выросли, пояснила женщина. Когда-то они, как и вы сейчас, тоже были маленькими. То время ушло, а сердечная нежность к малышам осталась навсегда. Ребёнок есть ребёнок и, я считаю, что брать с него хоть сколько-нибудь йен – знак алчности. Денег мне хватает. Поэтому оставайтесь здесь настолько, насколько захотите. В знак благодарности можете просто помыть посуду, а я расскажу за завтраком интересную историю. Я услышала ее как-то на фруктовом рынке от одного довольно приятного паренька-фермера.
   «Не Канарейка ли это часом?! – подумал Рёта. – Хотя, мало ли на свете фермеров и садовников, как молодых, так и старых…».
   – Располагайтесь. Будьте как дома.
   Онна заснула в кресле-качалке, накрывшись льняным пледом. Детям хотелось еще о многом поговорить, но так они помешали бы ее отдыху.
   Рёта попросил шёпотом:
   – Поговорим мысленно. Это у нас неплохо получается.
   Ами согласилась. Так здорово, когда твои губы не шевелятся, но ты можешь отвечать.
   «Рёта-сэмпай, проверка связи.»
   «Проверка прошла успешно! Мы можем говорить.»
   Они начали разговор о звёздах. Тема была крайне увлекательной! Потом Рёта еще долго не мог заснуть, продолжая думать про Космос. Про непостижимый Космос. Только их Космос. Как-будто это отдельная его часть, отделённая от безгранично-бесконечного космического мира, в котором они друг друга понимают. Как треугольные сегменты торта со взбитыми сливками на разложенных цветных тарелках. Даже кусочки этого торта были частями большого космического мира. Если бы под подушкой лежала бумага и ручка, он бы, наверняка, написал следующее:

     В открытом космосе звезд немерено.
     Хвосты комет оставляют след.
     И время в космосе не потеряно,
     Такого слова там даже нет.

     Летают в космосе теле-спутники
     И незаметно бежит волна…
     Без карты неба шагают путники.
     Идут на ощупь, на свет окна.

     Передаются вопросы мыслями
     И без вопросов, готов ответ.
     И чувств, и вкусов – всего бесчисленно.
     Через пространство далёких лет.

     Рисует космос своими красками.
     Без проводов обеспечит связь.
     Он не закроет пространство масками,
     Не будет действовать затаясь.

     Он на ладони, но не изученный.
     Он многогранен и тем хорош.
     Всегда по-новому, не заученный.
     Один-единственный, не похож…

     Как энерджайзер, танцует сутками…
     Не остановишь, не повернёшь.
     Как важно быть в этом мире чуткими…
     Как важно чувствовать. Не вернешь…

     И не вернёшься по траектории,
     Которой раньше когда-то шёл.
     Свои нюансы, свои истории,
     Свою звезду среди всех нашёл.

     Приближен космос лишь телескопами,
     Но в тоже время далёк всегда,
     Идя своими-чужими тропами,
     Топя теплом все заторы льда.

     Он, как маяк, осветит потерянных.
     Твой караван из морских судов.
     И, как по ниточке, вновь уверенно,
     Через кусочки-осколки льдов.

     Он проведет. И, минуя пропасти
     Из чёрных дыр и ловушек дна,
     Крутя во всю винтовые лопасти.
     Твоя звезда среди туч видна.

     Приветлив космос. Он шлёт вибрации.
     Прими его драгоценный дар.
     Настрой частоты свободной рации,
     Настрой души основной радар!

     И будешь слышать, и слушать чувственно.
     Свою волну маячком ловить.
     Запретов нет! Лишь одно напутствие:
     Ты должен просто ДЫШАТЬ и ЖИТЬ!!!

   Получилась бы целая поэма…

   «Ты уже спишь?», – спросила Ами.
   «Ага, сплю», – отозвался сэмпай. – «И тебе пора!»
   «Я не могу заснуть».
   «Попробуй прокрутить события сегодняшнего дня наоборот.»
   Девочка отвернулась к стене и закрыла глаза. Представила, как всё происходило сегодня… в обратном направление. Наверное, минул час, как она разговаривала с Рётой о звёздах. Гостеприимная Онна угощала их сладкими роллами с грецкими орехами, рисовыми треугольниками. Подавала в пиалах креветки, бобы, каштаны и фасоль. По радио в мини-маркете объявили о штормовой погоде. Побывали в чудесном ботаническом саду. Катались на роликах, взятых в аренду на площадке у аквапарка. К сожалению, аквапарк был закрыт на ремонт, и попасть туда им не удалось. Наслаждались холодными шариками мороженого со спелой дыней от «Баскин Роббинс». Надували воздушные шары и запускали в небо. Отведали вкусного супа с лапшой и овощами. Рёта замёрз в универмаге, когда шла регистрация на конкурс «Самых умных»….
   Дальше всё перепуталось, Ами почувствовала, что проваливается… Что случилось в том месте?! Почему он чуть не умер от холода? Ничего подозрительного… Хотя?!… Хотя?!
   «Ами, ты меня слышишь? Подойди к кровати…»
   Ами увидела смутное лицо… Еле узнаваемое. Туманная дымка рассеялась, и она чётко разглядела своего отца, опутанного проводками. Из-за кислородной маски он не мог говорить. В вену через катетер поступало лекарство.
   «Это сон?», – спросила она.
   «Да, это сон». – ответил отец. – «Мы снимся друг другу»
   «Можно, я поцелую тебя?»
   Она наклонилась к его лицу. Проводя рукой по щеке, поняла, что та проходит сквозь…
   «Мы всего лишь снимся друг другу», – повторил он. – «Ты должна беречь себя. Мои сны похитили, хотя я очень тщательно прятал их. Рёта должен крепко держать тебя за руку. Пожалуйста, не возвращайся домой».
   «Папочка…, – Ами еле сдерживала слёзы. Она надула щёки, чтобы не расплакаться… – Я тебя очень люблю. И очень хочу вернуться.»
   «Не зачем это делать. Больше не приходи… даже во сне.»
   Ами вздрогнула и проснулась.

//-- *** --//
   – Яичница-болтунья в сметане. Прошу к столу.
   – Спасибо, бабушка! – поблагодарил Рёта.
   – Девочка моя! – нежно обратилась Онна. —Ами, почему ты не ешь?
   – Плохой сон приснился. – ответила девочка, потупив взгляд. – Папочка, сказал, что не хочет моего возвращения. Его сны похитили, хотя он так их тщательно прятал.
   «Нет. Неужели?! Ничто нашёл его? Но Сэнсей уверял, что Акито-сан в безопасности. Почему теряется связь с Учителем?»
   – Не переживай, деточка. Химэ не должна грустить. Вы ведь держите путь в сторону новых впечатлений? А раз так, тучки над головой не могут сгущаться. Помните вчерашнюю бурю? Вот-вот станет много чёрных туч, непременно начнётся гроза. А следом и дождь прольётся… в виде горьких слёз. Всё будет только лучше… Просыпайся с этой фразой и улыбайся. Будет только лучше!
   – Расскажите историю, как и обещали! – попросила она, подхватывая палочками ленточки морской капусты.
   – Сначала съешьте все, что на столе, а потом я расскажу… расскажу обязательно. Кое-что для вас приготовила, но отдам, как только позавтракаете.
   Онна ушла в другую комнату и не появлялась довольно долго. Дети закончили свой завтрак и стали ожидать. Когда Онна вернулась, Рёта попросил разрешения отлучиться на какое-то время, оставляя Ами под опеку сердобольной седой старушки.
   – Не беспокойся, мальчик мой. Я смогу заставить улыбнуться эту зайку! – Онна подмигнула.
   «Ведь он же уходит не насовсем? Нет-нет… Он так не сделает!»
   Ами проводила Рёту взглядом до самой двери, ее обуревал некоторый страх, ей совсем не хотелось остаться совсем одной.
   – Ты ведь собираешь жемчуг? – спросила бабушка.
   – Жемчуг? Да, собираю! У нас сейчас около десяти жемчужин. И они у Рёты… С нами поделилась балерина. Господин Каминари Такахаси…
   – Ах, этот злодей, которому поставили новое сердце! – Онна покачала головой. – На свете так много подобных ему, но наказание идёт к ним целую вечность. Ну да ладно, одно успокаивает: в будущем, говорят, совесть зазвучит до звона в ушах. Все как-то спокойнее.
   – Бабушка, Вы тоже из будущего?
   – Я не путешественница, но пара таких знакомых у меня есть. Один из них врач, который останавливался в моём пансионе, когда поступил на медицинский. После получения диплома ему выпала возможность отправиться в новый век. Открытая вакансия для кардиохирурга вызвала у него целую бурю эмоций. Он согласился в ту же минуту. А как же, столько возможностей открылось сразу! Когда ему дали первый отпуск, он навещал меня. В последнее время мой друг посылает мне открытки, одна такая датируется 19 сентября 2131 годом.
   Он пишет, что всё хорошо. Почти хорошо… Сын находится в космической экспедиции. Жена выращивает новый вид салата, который может без проблем храниться в срезанном виде и не вянет. В нём нет ни капли химии. Экология будущего улучшится. Люди найдут какие-то секретные способы борьбы с мусором, не знаю только какие, он не уточнил.
   – Вот это да! Должно быть, там очень интересно… в будущем?! А какими способностями Вы обладаете?
   – У меня хорошая память и организм крепкий. Мне девяносто, а ум еще ясный. Я не заговариваюсь, не шаркаю ногами, не забываю, куда положила ключ, например. Думаю, это тоже сверхспособности?! Я всегда училась, всегда сама себя развивала.
   Ами отвесила поклон.
   –???
   – Вы достойны уважения. Я тоже хочу себя развивать.
   – У тебя всё-всё впереди. Девять лет… А мне уже, бабушке, 90! Просто живи, шути, люби мир вокруг.
   Онна сняла мешочек со шнурка и показала девочке:
   – Здесь семь жемчужин чистого морского жемчуга. Тот, что используют для украшений, не годится.
   – А Вам он разве не нужен?
   – От чистого сердца. Только не потеряй, пожалуйста!
   – Аригато! Аригато! Аригато! – Она поцеловала бабушку в обе щеки, и та, от неожиданности, раскраснелась как Дарума.
   – Теперь слушай правдивую историю. Глядишь, время пробежит незаметно и Рёта быстрее вернется.

Галопом на деревянной лошадке

   Впервые я увидел его на рыночной площади. Это случилось поздней осенью. Он сидел на корточках. Обхватив локти руками и покачивался. Казалось, он вот-вот потеряет равновесие. «А если упадёт и ударится?», – думал я.
   Опасения не подтвердились. Дедушка был худеньким, как ивовая ветка, но крепким. Себя-то он удержать смог. Я подошёл к нему и спросил:
   – Зрелая хурма?
   Дедушка приподнял пергамент, которым накрывались ящики с «солнечным плодом».
   Кивнул. Значит, зрелая. А это именно, что мне надо. Сделаю из нее пастилу. Угощу соседей.
   Дедушка разогнулся, правда, не до конца. Спина осталась выгнута колесом. Он набрал из ящика несколько килограммов круглой и квадратной хурмы. Абсолютно зрелой. Даже терпкий запах практически не улавливался. Я сравнил хурму с настроением. Порой сильно вяжет. Так, что говорить трудно. Становится даже не грустно… Словно пустота. Наваливается, как снежная шапка, и дышать нечем. Невыносимая пустота. Ешь такую незрелую хурму, а потом всё обрывается. Может потому, что ждал чего-то радостного, а оно не случилось?! Обманутые ожидания? Но воспоминания не проснулись. Так и остались где-то внутри. Увидев, что дедушка продаёт именно хурму, решил узнать, правда ли, что, если попробуешь настоящую сладкую каки, вернёшь себе счастливые моменты. Я нетерпелив. Не люблю ждать. А раз так, то хурма должна быть сладкой сразу. Мне давали разные рецепты, чтобы сделать хурму такой. Но я их даже не читал. Ожидание угнетало меня. Я ожидал возвращения отца из дальнего плавания, но, однако, так и не дождался… Я ожидал, когда наступит день, когда я смогу взять в руки карандаш и сразу, без тренировки, нарисую портрет брата. Но этот день так и наступил. Я взял карандаш, но вышли только каракули…. Я ожидал… Я много чего ожидал. У меня ничего не получалось… Не получалось, потому что я не прикладывал усилий. Никаких. Но понял я это позже… Много позже…
   Я поблагодарил дедушку за отобранные для меня спелые плоды и намеревался уйти. Меня остановило любопытство.
   – А этого коня Вы тоже продаёте? – поинтересовался я.
   Дедушка притянул к себе детскую деревянную лошадку за короткий шнурок:
   – Нет. Это мой транспорт. Без него я бы не добрался сюда.
   Я очень удивился. Помню, как весь путь – от рынка, до своего дома, я думал о его словах. Этот конь не может быть транспортом. Дедушка всё-таки солгал. Посудите сами. Поразмыслите немного. У моего младшего брата был такой же конь. Но дальше, чем до противоположенного угла дома он никуда отправиться не мог. Это абсурд. Я принял его за дурака. Подумал даже, что он и с хурмой меня наверняка надул. Какая глупость, всё-таки!
   Перебирая плоды, мои подозрения относительно каки рассеивались. Три килограмма отборной хурмы красовались на моём столе. Квадратной и круглой. Кроме одного плода… тот оказался в форме сердца. Я не отдал его никому. Оставил себе. Из остальных приготовил разные сладости. Любопытство не покидало меня целый день. Я решил, что съем «сердце» сам. Так, чтобы никто не видел. Так я и поступил. Хурма была невероятно ароматной. Даже кожура нигде не повреждена. А внутри – оранжевая солнечная мякоть.
   Во рту разлился сладкий вкус. Ни капли горчинки. Лишь на кончике языка слегка ощущалась характерная вязкость. Но это ничего. Придираться не к чему.
   «Как вкусно! Как восхитительно! С кем поделиться впечатлениями?»
   Это чувство будоражило меня. И тогда я понял одну незамысловатую вещь. Я должен что-то делать… Незамедлительно! Ощущение такое, какое бывает после просмотра бестселлера: хочется прыгать от радости только потому, что тебе посчастливилось это увидеть. Увидеть нечто такое, что в одночасье переворачивает все твои представления о мире. В меня попала необъяснимая частичка энергии. И эта искра разгорелась. Вскоре я решил, что хочу посадить свой сад. Персиковый. И когда я смогу вырастить самые вкусные персики, непременно угощу ими того дедушку. Я смог вернуться на этот фруктовый рынок только лет через пять, когда уже был виден результат моих трудов. Появившись на рынке, я попытался найти дедушку. Но его не было. Спросил у людей, таких же торговцев, как и он. Но они огорчили меня еще сильней. Оказывается, этот старичок появился там лишь однажды. Его не было ни раньше, ни потом. О нём абсолютно ничего не знали. Я хотел назвать это судьбой. Но подумал о том, что, если он появился там когда-то, то появится еще хотя бы раз. И, скорее всего, неожиданно. Я не буду ждать специально. И я запустил свою мысль в пространство, словно ракету. Если я захотел его увидеть, значит, увижу обязательно. Случайно. Где-то еще. Пусть не на прежнем месте. Мои персики очень хорошо покупали и я осваивал новые территории. А еще я стал расширять свой кругозор и читать книги. Тем временем мой сад расцвёл в полную силу. Появились новые заказы, а, значит – новые деревья, а новые деревья – новые плоды. Время, подобно бурной реке, текло по своему руслу. Только встречи так и не происходило, но я не унывал. Приезжая в город на своём грузовичке, я искал глазами дедушку. Не специально, просто иногда ловил себя на мысли, что он где-то рядом и с ним должно быть всё хорошо. Я говорил о неожиданности, и она действительно случилась. Не помню почему, но я отпустил все свои мысли. Они, подхваченные вольным ветром, улетели к горным вершинам.
   Я выгружал фрукты. Поставив последний ящик на асфальт, я произвёл расчёты с моим покупателем. Услышав шарканье, хотел обернуться. Но подумал:
   «Показалось.»
   Что-то тащили по земле… Звук царапанья, трения… Оно упиралось. Оно не хотело сдвигаться с места. Я услышал, как кто-то откашлялся и заговорил:
   – Ты же помнишь, как помогала мне раньше?! Упрямица…
   «Этот мужчина стар», – подумал я.
   Ему трудно передвигаться самому. Он идет с кем-то, а тот отказывается идти. Стоп! На самом деле это ОНА. Ведь, упрямица же, а не упрямец! Дедушка не может ее уговорить, натыкается на упрямство и непослушание.
   – Будешь сахар?
   Я слышу Её беззвучный отказ.
   «Кто обычно ест сахар? Точнее, кто же любит есть сахар, кого кормят сахаром? Какое живое существо питается этим лакомством? Я угощаю тебя, а ты делаешь то, что я скажу. Это соглашение!
   «Слониха!» – подумал я.
   Потом отмёл этот вывод. Здравый рассудок подсказывал, что речь тут идет не о слоне. О ком-то, намного меньше слона.
   «Лошадь! Лошади едят сахар. Может быть, это та самая, деревянная лошадка?!»
   В голове словно включился свет. Яркая лампочка! Мой внутренний возглас был подобен «Эврики!» Архимеда, который открыл закон гидростатики, принимая ванну. Все мои рассуждения логичны.
   Я получил деньги за заказ и мог теперь с лёгкостью проверить правильный ответ. И был абсолютно прав.
   Дедушка, со спиной, похожей на колесо велосипеда, тащил за короткий шнурок лошадь. Деревянную детскую лошадку. Тащил, сильно напрягаясь. Будто это настоящий боевой конь. Я хотел было помочь ему, но сделал другое. Оставил свой грузовичок на разгрузке, осознавая, что получу за это штраф. Я нарушил закон – «Нельзя!», превратив в «Можно!» Я старался не показываться ему на глаза. Возможно, дедушке совсем не понравится, что какой-то незнакомец вмешивается в его дела с лошадью.
   Он добрался до пешеходного перехода. Когда загорелся синий [52 - Некоторые светофоры в Японии с синим разрешающим сигналом. Но также есть классические светофоры, на котором загораются, привычные всем цвета: красный, желтый и зеленый. Но японцы называют его синим, а не зеленым. Так изначально сложилось, что зеленый цвет является оттенком синего.], дедушка уже сидел верхом на деревянной лошадке.
   – Пошла! – прикрикивал он.
   «Это за пределами возможного. Лошадь не поскачет… она деревянная»
   И в этот момент деревянная лошадь заскрипела, высвободила ноги из полозьев, и поднялась на дыбы!
   – Пошла! – крикнул он во второй раз.
   Я подбежал поближе, чтобы успеть спросить, как же такое оказалось возможным:
   – Дедушка, это все на самом деле?
   Он повернул голову в мою сторону:
   – Ты по ту сторону Реарити. Конечно, возможно.
   – Вы меня помните?
   На долю секунды он задумался.
   Его глаза ответили:
   «Да!»
   Я понял, что всё это время держу в руках персик. Было удивительно, что нечаянно не раздавил его. Прежде, чем лошадь сорвалась с места, я приподнялся на цыпочки и вложил в ладошку дедушки спелый фрукт. Он словно догадался о том, что я сейчас сделаю и держал руку наготове, другой натягивал поводья. Я не смел дальше задерживать его. Лошадь поскакала галопом, достигнув противоположной стороны, прежде, чем зажегся красный и автомобили тронулись с места. Красный… Мне было всё равно, что сейчас красный. Запрет?! Я по другую сторону… О каких запретах может идти речь? Я почти в сказке. За гранью воображения. В фантазии. Люди?! Я оглянулся. Они заняты своими делами. Им всё равно, что мгновение назад деревянная лошадь стала живой. Все идут по своим делам, все живут своей жизнью… Кто-то дёргал меня за штанину. Я потряс ногой, стараясь убрать того, кто это делает. Мой дедушка скоро будет слишком далеко… А я так много хочу спросить у него…
   «Отстань. Дай мне сдвинуться с места».
   – Дяденька! Вы не можете лететь. С Вашим крылом проблемы.
   «Каким еще крылом?»
   Маленький мальчик вцепился в мою штанину и не отпускал.
   – Дяденька! Крыло нужно полечить!
   Он настаивал на этом крыле… На больном крыле. Да какое, чёрт побери, крыло. Я не воробей, не голубь и даже не утка…
   – Если решите лететь, упадёте и разобьётесь. Я знаю одну девочку… Так вот. Крыло ее мамы было сломано и она разбилась. Говорят, хвост самолёта загорелся в воздухе. Некоторые спаслись, а она не смогла… Из-за крыла. Вот и я один одинёшенек.
   «Абсурд!»
   – Почему Вы не верите мне?
   «А должен?!»
   – Посмотрите и поймёте сами.
   Я глянул на свою руку и обнаружил, что она покрыта жёлтыми пёрышками. И вторая… Но она походила больше на плеть.
   – Вот видите, дяденька! Я прав.
   – Юки! – послышался издалека мелодичный женский голос. – Юки! Пойдём домой. Я боюсь, что снова разболеешься и сляжешь.
   «Кто это?» – спросил его я.
   – Меня нянечка зовёт. Я ухожу.
   Мои руки-крылья опустились вдоль тела. Я не понимал абсолютно ничего. Что я делаю?! Что происходит?! Зачем стою одной ногой на дороге, а другой на бордюре?! Испугался и отошёл назад. Если собьёт машина, не узнаю, что будет дальше. Нет! Так не пойдёт! История продолжается… Тот мальчик побежал к нянечке. На его голове была небрежно натянута кепка. Я увидел, как развивались белые завязочки, они торчали из-под кепки. Маска?! Я или не заметил, или не захотел замечать… Он ведь болен. Но ничего не сказал… Зато обратил внимание на меня: на то, что мне, а не ему нужна помощь. Я пошевелил пальцами. Резкая боль пронзила всю руку, от кончиков пальцев до самого плеча. Видимо, когда таскал ящики из машины, повредил. Сейчас это была обычная рука, ничем не примечательная. Оперение?! Куда делись лимонные пёрышки?! Я человек или всё-таки птица?! Кто я?! Чертовски злюсь, когда думаю об этом.
   Дома я оглядел себя всего, с ног до головы. Моё стройное тело. Мои чёрные глаза… Мой вихор на голове…. Мама дала мне имя Канариа. Канарейка. Теперь я понимал истинное значение своего имени. Теперь я думал о том, что однажды смогу летать… Летать для того, чтобы открыть мир. Сколько же времени потребуется, чтобы рука пришла в норму?! А когда всё наладится, я всё же полечу?! Что случится? Половина меня не верила. Половина меня всё еще не хотела верить. Когда-нибудь я снова окажусь по ту сторону. И если так… Я хочу, чтобы кто-нибудь услышал мою песню… под мелодию бамбуковой флейты…. Дюдюдю….

//-- *** --//
   Дети держали путь в библиотеку. Для начала – туда. Хотя сама идея – прочитать обо всём на свете за несколько часов, даже им самим казалась не очень перспективной и слишком наивной. Но Рёта уверял, что им совершенно необходимо подтянуть свои знания перед конкурсом. А Ами ответила, что готова проглотить пару толстых энциклопедий, а, если потребуется, то и с переплётом. Хотя никто ведь не знает, какие там будут вопросы?! Про то, сколько чудес света существует в мире, можно ответить сразу.
   – Как зовут композитора, написавшего музыку к «Розовой пантере [53 - Розовая пантера (The Pink Panther) – фильм, снятый в 1963 году в США. Авторы сценария Морис Ричлин и Блейк Эдвард.]?», – будет вопросом по сложнее, но, «парам, парам, парам-парам-парам-парам-парааам…», которую ты слышал, предположительно, не раз. Ее хочется навсегда оставить в своей музыкальной копилке. И как тогда не знать композитора? Ну, конечно же – это Генри Манчини [54 - Генри Манчини (Henry Mancini) – американский композитор, дирижер и аранжировщик. Известен своими выдающимися работами для кино и телевидения. Завоевал рекордное количество премий Грэмми (20 побед), а также премию Грэмми за заслуги (посмертно), это случилось в 1995 году. Самые известные его работы, саундтрек к фильму «Розовая пантера» и «Завтрак у Тиффани».]. Ерунда, что мне всего девять. Это Ген-ри Ман-чи-ни! Некоторые вещи врезаются в память с раннего детства. А это имя было выведено золотыми буквами на обложке диска. Подарок мамы на шестилетие Принцессы. Она оставила несколько строк, внутри коробки, говорящих, что очень-при-очень любит свою дочку.
   «Пусть музыка греет твоё сердце», написала она.
   Помимо «Розовой пантеры» там была еще и «Лунная река [55 - Лунная река (англ. Moon river) – муз. тема фильма «Завтрак у Тиффани» (1961), в исполнение Франка Синатры.]». От нее точно теперь никуда не деться. Она разлилась внутри настоящей музыкальной…. рекой. Ну, скажите, как можно не запомнить, кто сочинил такое?!
   Мама дарила своей дочери «взрослые» вещи, знакомила с миром музыки и искусства, включала всей семье представление «Цирка дю Солей», потому что возможности поехать в Канаду не было, а желание посмотреть было. И она сказала в один из вечеров:
   – Что я вам принесла сегодня?! Ни за что не догадаетесь! Нечто сверхважное!
   Она нажала на серединку «клипсы» в дискбоксе и аккуратно извлекла диск. «Варекай [56 - Варекай (Varekai) – одно из ярких постановочных шоу Цирка дю Солей (Cirque du Soleil). Премьера состоялась в 2002 году, в Монреале.]».

   Цирк Солнца представляет!
   На языке цыган, странствующих по миру, «Варекай» значит «Где бы то ни было, или, где угодно». <…>

   Тем памятным вечером в их доме побывал Человек-велосипед, Хромой ангел, Астроном, а над головами пролетали настоящие Водяные метеоры.
   Мама добавила:
   – Этого шоу еще никто не смотрел. Мы с вами самые первые!
   Но почему?

//-- *** --//
   Рёта усиленно размахивал руками, торопясь поведать Ами что-то очень важное.
   – Во время моих перемещений во времени я однажды нечаянно привёл за собой Ледяного дракона-невидимку. И вот теперь он появляется в самый неподходящий момент! Он замораживает слух и зрение. Тебя словно парализует. В этот момент ничего не понимаешь. Можно остаться таким навсегда и это причинит очень много неудобств. Самое ужасное, когда твоё сердце тоже оказывается ледышкой.
   – Мне это очень знакомо! – Ами припоминала в подобной ситуации себя. – А что страшнее – каменное или ледяное сердце?
   – Ну, конечно же, каменное. Лёд можно растопить.
   – Как в сказке про Кая и Герду?
   – Ну, почти! Только там была Снежная Королева, а здесь – Дракон. И он невидим. Подходит незаметно и замораживает… Вот выиграем конкурс «Самых умных», если ты, конечно, на все сто уверена в своих силах! Посетим Диснейленд, и, думаю, удастся собрать твой пазл. Время поджимает. Пора возвращаться. Если не выиграем, то ничего страшного… Можно посетить по путеводителю еще пару мест: Парящие фонтаны, посмотреть на пирамиду «Хидамари» [57 - Настоящая стеклянная пирамида Хидамари, находится в парке Моэрэнума в Саппоро (Хоккайдо). Однако, в истории «Реарити. Начало» географическое расположение тех или иных культурных объектов несколько отличается от реального их положения, в силу того, что город-остров Реарити вымышлен (прим. авт.).].
   – Я, уверенна, всё получится! Нас не сломить.
   – Звучит ободряюще! Значит попробуем?!
   – Ага!
   – И еще… Твой сон сбудется наоборот.
   – Как это? Ты снова видел будущее?
   – Немного. Ты не беспокойся за папочку. Бывает такое, что сны выворачиваются наизнанку.
   – Это потому, что ты сказал, чтобы я прокрутила события в обратном направлении перед тем, как я заснула?!
   – Не, это просто психологический трюк такой. Разгрузка для мозга. А вот про сон, тут другое. Дело в том, что спящий мозг сканирует наши эмоции и переживания. Никогда не бойся своих снов. Когда ты боишься, что сон сбудется наяву, на следующую ночь ты, навряд ли, сможешь заснуть. Сны ведь имеют свойство повторяться. Однажды мне снилось одно и то же сновидение целую неделю… Я потом даже засыпать боялся. А если долго-долго… очень долго не спать, придёт Ничто. Он съедает наши сны, все подряд. Хочешь услышать страшное, наверняка, неизвестное тебе слово?
   Ами замерла на месте и слышала только стук своего сердца и сбивчивое дыхание:
   – Какое такое страшное слово?
   – Парадоксальная инсомния [58 - Парадоксальная инсомния (мед. термин) – бессонница, или иначе расстройство сна.].
   – Ин-сом….
   – ния. Ничто подлетает к нашим ресницам и сдувает со своих пальцев бронзовую пудру. Спать больше не хочется ни-ког-да. Она попадает человеку в глаза и сновидений становится всё меньше и меньше. Ничто – он и есть ничто. У него нет лица, у него нет глаз. Только рот и нос. Он носит чёрный плащ. Когда Ничто летает над спящими, то ищет среди них таких, которые совсем не хотят спать. Его плащ бесшумно развивается в воздухе, похожий на летучую мышь, но, если попытаться понять, действительно ли ты сталкивался с Ничто этой ночью, можно ошибиться. А если Ничто всё-таки и вправду появится, то берегись!
   «Ты всё еще не спишь?!» – спросит он своим загробным голосом. – «Так и знай, следующей ночью я вернусь!»
   Ами задрожала и еле удержала равновесие, чтобы не упасть с велосипеда:
   – Прекрати же меня пугать! – вскрикнула она.
   Рёта тотчас подъехал ближе и поддержал ее:
   – Я рядом! Не бойся. Мир полон опасности, но тебя есть, кому защитить.

//-- *** --//
   За разговорами они доехали до библиотеки, спешились и оставили велосипеды на входе.
   Из-за конторки выглянул молодой человек и предложил свою помощь в поиске книг. Выбрав из разных тематических разделов несколько штук и взяв их в руки, они увидели, что стопки у них получились очень даже внушительные! Администратор провёл их в читальный зал и усадил за стол. Он прижал к губам палец, что означало:
   «Соблюдайте тишину».
   Но, оглядевшись по сторонам, дети поняли, что о тишине не может быть и речи. За остальными столами сидели «Большие умы» и, мягко говоря, галдели на все лады.
   – Это тоже конкурсанты? – спросила Ами. Вообще-то этот вопрос был адресован администратору, но того и след простыл. Пришлось отвечать Рёте:
   – Я, конечно, не уверен… Но… Смотри-смотри-смотри, этого мальчика я видел в очереди на регистрации.
   – А я ту девушку в оранжевом жакете…. Гляди, да здесь и тот странный, в капюшоне.
   – Где? Не вижу! – Рёта завертел головой.
   – О! Где он? Пересел что-ли?
   Этот странный человек понял, что его заметили и поспешил выйти из зала, прихватив накрытую бархатной тканью клетку.
   – Кто это может быть?
   – Понятия не имею, – ответил Рёта. Сэнсей ничего не говорил о нём. Только уточнил, что всё под контролем. Ну, вообще-то да, ведь у нас же есть это… А где же мой браслет, – спохватился Рёта. Он разомкнул пальцы на запястье… там ничего не было.
   – А где мой? – Химэ, похоже, тоже потеряла свой браслет.
   Они нырнули под стол и начали разыскивать потерю. Но там браслетов не оказалось. Найденные картонная закладка и фантик от конфеты ни в счёт. Рёту это насторожило.
   «Сэнсей! Наши датчики пропали!»
   «Не ищи!» – отозвался Учитель.
   «Что это значит? Как мы узнаем об опасности? Вы знаете, что будущее я могу видеть лишь отрывками. И тот сон… Всё же под контролем, да, или нет?!»
   «Я не мог тебе сказать одной вещи. Сказал не всё!»
   «Оу…»
   – Рёта, что случилось, где наши браслеты? Почему не отвечаешь?
   – А.. да… Принцесса, не будем привлекать лишнее внимание. Ты пока почитай книги и хорошо подготовься! А я сейчас. Я вспомнил про браслеты… Я дурак…. Сам их забрал вчера, чтобы они просохли. Ну, после заморозки и разморозки… Они в моей сумке.
   – А-а-а-а-а! Да уж! В твоей сумке чего только не найдёшь! Я вообще думала сначала, что ты там носишь флейту… А оказалось – форму ни…, – она хотела сказать форму Ниндзя, но Рёта прикрыл ее рот ладошкой.
   «Это же секретная штука. Ты что?!»
   «Прости! Прости-прости»
   – Почитай-ка, книги! Я мигом! В обувь что-то попало.
   – Ну, хорошо! Долго не задерживайся …. пАд стАлом.
   «Сэнсей! Я не открыл еще в себе всех способностей. Даже регенерация мне недоступна…»
   «Давай ненадолго отдадимся в руки судьбе. Положись на судьбу, слышишь? Сны сбудутся наоборот, помнишь?!»
   «Конечно!»

//-- *** --//
   Он вспомнил приватный разговор в машине между Сэнсеем и Господином Хирото, состоявшийся этим утром. Сновидения, которые приснились минувшей ночью детям, оказались очень беспокойными.
   «Сделай вид, что тебе приснились яркие и радостные сны. Не расстраивай Химэ».
   Сэнсей мысленно позвал его за собой, и тот не должен был выдавать своих эмоций, не должен был говорить, куда направляется, если даже Ами засыпет его вопросами.
   Они проехались до площади и остановились. Видишь ту высокую башню, которая уходит макушкой в самые облака?
   – Да! – ответил Рёта.
   – Ты соскользнул с её края?
   – В моём сне это было именно так. Воздушный шар, на котором мы летели с Ами, зацепился за флюгер. Я не помню, что такого произошло еще… Знаю, что кто-то вытолкнул меня из корзины и я, пытаясь удержаться за самый край крыши и испытывая сильную боль в пальцах, сорвался вниз. Дальше была кромешная тьма. Это был очень неприятный сон. Его вкус до сих пор у меня на языке.
   – Не пытайся вспомнить всего! А Ами приснился отец, который не захотел её видеть ни во сне, ни на яву?
   – Так и было!
   – С ним всё будет в порядке. Мои люди побывали в главной клинике Реарити. Он пойдёт на поправку. Считай, что ее сон сбудется наоборот.
   – А, что про мой… сон?
   Сэнсей снова посмотрел на скрытую облаками крышу высокого здания:
   – Всё будет отлично! Он тоже должен сбыться наоборот.

//-- *** --//
   «Всё будет отлично? Или нет?! Ответьте, да или нет?»
   Рёта мысленно переспросил Сэнсея, всё еще делая вид, что вытряхивает из башмака острый камушек.
   «Нет! Падая вниз с крыши башни, ты переместишься во времени. Ты не должен быть в реальности этой девочки дальше. В ее времени. Я не могу изменить того, что есть. Мы уже вмешались в процесс… Мы уже перепутали все карты… Нельзя дальше! Живи своей жизнью. В своём времени. Ты – Рёта-воин из будущего! Ты появляешься в ее жизни уже дважды. Достаточно! Не меняй больше ничего… Она – не твоя Химэ. Как бы ты не старался. Ты спросил, как связаны Незнакомец с клеткой и браслеты?! Спроси Ами про стройную канарейку с хохолком. Была ночь… Молния освещала тёмное небо… Фермер ехал к себе домой. И тут с его машиной случилась беда. Когда-то он хотел взлететь, но травмированное крыло не позволило ему сделать этого. Но в эту ночь он полетел, полетел прочь от пылающего фургончика. А твой отец использовал его. Во благо. Кенари попал в клетку к твоему отцу. Не меняй ничего. Всё вернётся на свои места. Твоя миссия – научиться самому и научить других ребят быть мужественными, посеять зерно стойкости. Там… в будущем… Там твоё место. Знаешь, почему на ваших запястьях больше нет радужных браслетов?! Каминари забрал их у вас. Чувствуй мир сердцем… Иначе, зачем тебе быть воином-ниндзя?! Ты попросил меня дать вам эти датчики, для безопасности. Но разве они могут по своей силе сравниться с внутренним голосом? Что может быть громче его? Запомни, Рёта Такахаси, стоит появиться Ледяному дракону снова, и браслеты выйдут из строя. Не верь в силу оберегов, талисманов и других „волшебных“ вещей… слушай только внутренний голос. Я больше не пойду на уступки. Ты поможешь Ами в последний раз, и я не останусь в стороне. Но – не больше…. Не пытайся остаться с ней. Вам пора прощаться…»
   – Ты долго будешь вытряхивать камушки из обуви? А?! – Ами свесила голову вниз, так что косички щекотали кончик ее носа, Химэ улыбалась. – Рёта!, – она заметила в его лице странную перемену и улыбка тут же пропала с ее губ. – Рёта-сэмпай, ты такой бледный!
   – Неее… Это сущий пустяк! Сколько книг уже пролистала? Я иду на подмогу.
   – Вылезай оттуда! Хочу выиграть этот конкурс умников, а ты мне совсем не помогаешь.
   «И еще, – остановил его голос Сэнсея… Лучше вам двоим проиграть в конкурсе. Если бы твой отец был порядочным, то непременно дал именно такое напутствие. Запомни, что к радуге вы подниметесь в любом случае».
   Рёта хотел переспросить:
   «Почему, зачем им проигрывать?! Кого бояться?! Ивао и радужных воров?!».
   Но Ами не дала ему это сделать, продолжая настаивать на своём. Рёта выбрался, наконец, и принялся листать книги. Он был опечален, но старался не подавать виду. Но старался совершенно напрасно, так как для Ами это было очевидно, что в его глазах блестят слёзы. Алмазные слёзы…. Но почему?
   Сэмпаю в тексте случайно попалось странное высказывание:
   «В постоянстве – сила!»
   Крепко зажмурившись, он хотел увидеть будущее… Снова.

Подкуп

   – Всех участников, пришедших на конкурс, прошу занять свои места! – объявил ведущий в смокинге. – Сегодня двадцать два человека, разбитых на пары, поборются за звание самых умных. Возрастных ограничений, как вы знаете, нет. А это значит, что борьба будет идти ноздря в ноздрю. На равных. Вопросы подобраны так, чтобы ответ мог дать каждый, как взрослый, так и ребёнок. Но! Все кажется простым только на первый взгляд! Хочу предупредить, что в каждом туре есть свой подвох. А теперь, прошу вас всех ознакомиться с правилами на ваших мониторах.
   Перед глазами участником вспыхнули экраны. На черном фоне белыми буквами отобразились правила:

   Первый тур: за каждый правильный ответ команда получает букву.
   Второй тур (накопительный). Полностью логические игры.
   Третий тур:
   Вопросы по 10 очков.
   Вопросы по 15 очков.
   Вопросы по 25 очков.
   Четвертый тур: «Два на два».

   Организатор вправе поменять некоторые пункты из всего вышеперечисленного.
   – Каждый тур отсеет по шесть участников. В последнем туре останется только две пары, – объявил ведущий и добавил к сказанному, – Ни в коем случае нельзя использовать сверхспособности. Запрещено чтение мыслей, запрещено смотреть сквозь мониторы, для того, чтобы узнать правильный ответ… Только мозг! Проверим, насколько развита ваша память, проверим, насколько вы эрудированны!
   Ами приблизилась к уху Рёты и шепнула:
   – О, а тот человек в капюшоне снова тут.
   – Мне всё равно, – безразлично ответил Рёта. – Обрати лучше внимание на правила. Кто мне говорил, что очень хочет выиграть?
   Ами обиделась. Это было очевидно. Уставилась в мерцающий монитор и не сказала в ответ ни слова.
   «Дурак!»
   Раздался гонг! Начало игре положено.
   – Итак, дорогие участники! – ведущий вновь заговорил в микрофон. – Спасибо, что пришли на нашу игру. Мы начинаем первый тур.
   И первый вопрос будет таким:
   – Известный фокусник… Внимание!… Который поставил самый драматичный трюк. Он прыгает с банджи-отеля в бассейн с мечом, которым сначала протыкает, а затем забирает выбранную карту. Заранее на дно бассейна положили карты разных мастей. Подсказка, этот трюк выполнялся в Лас-Вегасе.
   В зале начались перешёптывания. Никто не ожидал такого сложного вопроса, да еще в первом туре. Враньё, что вопросы рассчитаны на всех.
   – Пишите свой ответ в положенной строке. На размышление – одна минута.
   Рёта схватил стилус и без особого напряжения вписал: Сирил Такаяма [59 - Сирил Такаяма (Cyril Takayama) – американо-японский иллюзионист, японо-французского происхождения. Родился и вырос в Голливуде (Калифорния).].
   «Откуда ты знаешь? – Ами умирала от любопытства. – Я плохо знакома с миром магии, а ты ответил с ходу. Ты видел этот трюк?»
   «Я увлекаюсь фокусами. Еще с детства…»
   «Ты – как шкатулка с секретами! Чем больше общаемся, тем ближе узнаю тебя»
   Ведущий объявил правильный ответ:
   – Сирил Такаяма – известный фокусник, который поставил самый драматичный трюк. Он прыгнул с банджи-отеля «Circus Circus Hotel» в Лас-Вегасе, в бассейн, на дне которого лежали карты, и, проткнув мечом выбранную, забрал ее с собой. Итак, букву «К» получают Рёта и Ами.
   Сэмпай обратил внимание на одну странную вещь: тот самый человек в башлыке постоянно пытался прикрыть свое лицо
   «Хватит уже шифроваться», – Рёта мысленно обратился к человеку в капюшоне.
   Тот не отреагировал.
   «Каминари Такахаси?!»
   «Да… Как видишь, я не ответил на первый вопрос. И тебе советую не блистать своими знаниями… Лучше проиграй».
   «А вот и буду… блистать… знаниями. Может быть, я хочу пойти против судьбы? Тебя устроит этот ответ? Что-то в последнее время речь часто заходит о судьбе. Почему, вдруг, такая перемена? Что вы задумали с Сэнсеем?»
   Ведущий проверил микрофон, постукивая по нему так, что по залу пробежало эхо. Он проговорил:
   – Уважаемые участники! Я предупреждал всех вас о том, что пользоваться сверхспособностями запрещено! Если подобное повторится, то вы получите штрафные очки.
   – Рёта, – стараясь говорить как можно тише, Ами обратилась к мальчику. – Почему ведущий смотрит на тебя и на того, в капюшоне?
   – Да так! Он ничего не знает и хочет, чтобы я подсказывал ему.
   – Ну уж, нет. Мы же ни Хирагану [60 - Хирагана – японская слоговая азбука.] учим, чтобы подсказывать. Когда я запоминала все сорок шесть слогов, ждала папиной подсказки, потому что учить Хирагану очень непросто. Здесь – другое дело. Нечестно подсказывать. Этот конкурс с призами.
   – Итак, – ведущий откашлялся. – Вопрос номер два!
   – Значение слова «Сусуватари» [61 - Сусуватари (в перев. с яп. «странствующая сажа») – это «пыльные зайчики» или «духи сажи», персонажи анимационных фильмов Хаяо Миядзаки. Впервые появляются в аниме «Мой сосед Тоторо».].
   Выражения лиц участником были от крайне задумчивых до ликующих. Одни знали ответ и были уверены в нем, другие даже не представляли, каким этот ответ может быть.
   Ами взяла стилус и вписала:
   «Чёрные чернушки или странствующая сажа».
   Рёта тоже знал ответ и даже кивнул, мол, всё правильно!
   – На этот раз ответов больше. Итак, я могу сказать, – радостно сообщил ведущий, – что мультфильм «Мой сосед Тоторо» знают шестнадцать человек! Вы заслужили букву «О». Идём дальше. Вопрос номер три. Этот, друзья мои, будет посложнее. Вопрос на логику.
   «У одного часовщика спросили о том, в котором часу остановились антикварные часы, которые он должен был починить.
   Часовщик ответил:
   – Друг мой, если ты желаешь узнать, в котором часу эти часы перестали идти, то я скажу вот что. Сложив четверть времени, прошедшего с полудня до настоящего момента, с половиной времени, которое пройдёт с этого момента до полудня завтрашнего дня, ты получишь то искомое время, в которое эти часы замедлили ход. Итак, думаем, который был час» [62 - Эта логическая задача не явл. оригиналом, персонажи и условия изменены автором книги.].
   Сказать по правде, Ами не умела решать подобные задачки. Наобум отвечать не хотелось, и она попыталась переложить ответственность на Рёту.
   «Думаем?! У меня что-то с логикой трудно».
   «Дурында, ты! Мигом решу».
   Он начертил в воздухе круг и разделил его на сегменты. После некоторых вычислений в уме, дал ответ.
   «Уверен?!»
   «А то! На всю сотню».
   – Кто ответил 21:36? Ну, ну… Кто же дал верный ответ?! Поаплодируйте, друзья мои! Торжественно вручаю букву «Ж» тем, кто написал правильный ответ. До конца первого тура остаётся всего четыре буквы. Напрягите свои извилины. Банзааай!!!
   Отвечая на вопросы, участники набирали буквы. У кого-то не хватало сразу несколько.
   Последний вопрос первого тура решил, кто останется играть дальше, а кто уйдёт восвояси, чтобы и дальше грызть корешки атласов и справочников.
   Ведущий назвал поочерёдно имена выбывших из соревнования, и они, понурив голову, ушли за кулисы студии.
   – Уффф! – перевела дух Ами, – Мы прошли! Слава Великому Манэки – Нэко!
   На главном мониторе зажглась надпись:

   «Перерыв пять минут»

   – Рёта! – Ами поднесла стакан с водой к пересохшим губам. Сделав глоток, она повторила, – Рёта! Я не поняла одну вещь.
   Рёта вопросительно посмотрел на нее.
   – За каждым игровым столом два человека. Тот, в капюшоне, он нарушает правила.
   – Почему?
   – Он один. Тебя это не насторожило?
   К ним подошла одна из участниц и прервала разговор. Её кончик носа напоминал тростниковое перо, которым можно, наверное, исписать не один рулон для каллиграфии, таким он был острым.
   – Что вы можете сказать о том загадочном человеке?
   – Ничего примечательного, – сухо произнёс Рёта.
   – Я видела, как он шептался с ведущим перед самым началом. Боюсь, как бы сам не выиграл конкурс, хотя и собрал не все буквы. Но ведь он может еще отыграться?! Вдруг, это сговор какой-то?
   – Выиграет сильнейший! – Рёта говорил уверенно, не сводя глаз со своего отца.
   – Ну, как знать! – девушка пожала плечами.
   – У меня вот кубок за высокий IQ, [63 - IQ – коэффициент интеллекта. Самый высокий уровень IQ зафиксирован у американки Мэрилин вос Савант в десятилетнем возрасте. В 1956 году он составил 228 единиц.] равный 218 по тесту Стэнфорда-Бине, но я умудрилась проколоться на вопросе про иллюзиониста и потерять букву. Мой брат тоже не знал ответа…
   – Невозможно знать всё и обо всех, – заключил сэмпай.
   Всё это время Ами с любопытством слушала умные речи, пытаясь понять, кто такой Стэнгорд или, как его там, и что скрывает человек в капюшоне. Она пыталась извлечь понятную ей информацию и оценить, каков на вкус этот тест IQ.
   – Гооонг! – зычный голос ведущего, похожий больше на крик петуха по утрам, вывел отдыхающих участников из состояния лёгкой расслабленности. Они немедленно встрепенулись, вытянулись по струнке, и заняли свои игровые столы.
   Второй тур состоял исключительно из логических вопросов. Загадка Эйнштейна, головоломки со спичками. Самым забавным для Химэ показалось собирать птиц из овального танграма. В этом туре они вместе взяли реванш. Каминари злился… Его сын слишком умён. Так он быстро выйдет в финал и все попытки выиграть будут бесполезными. Нельзя откланяться от плана.
   «Птичка, птичка подскажи ответ», – он незаметно приоткрывал тяжелый бархат над клеткой, и лимонная канарейка насвистывала подсказку.
   Обмен мыслями между парой игроков допускался, однако, если участники переговаривались между столами, то это считалось грубым нарушением правил и справедливо выносилось предупреждение. А если и это не действовало, то штраф нарушителям был неизбежен. Всё остальное напомнило игру в кегли. Ведущий «выкатывал» шары с вопросами, и лишь самые сообразительные удерживались на месте. Игра на выбывание.
   «Птичка, птичка подскажи ответ…».
   Каждый раз повторял Каминари, увидев на табло новые вопросы. Сдался ему этот Диснейленд с чёртовыми американскими горками и городом мультяшек! Каминари всего лишь нужно забрать приз, а потом он разорвёт билеты на клочки и его миссию можно считать выполненной. Но для чего всё это задумано? Цель держалась от него в секрете… То, о чём Рёта не догадывался и не должен был догадаться в дальнейшем. Только в случае, если завеса над будущем не приоткроется перед ним, подобно накидке над птичьей клеткой, и рукой, которая поднимет эту завесу, не станет рука самого сэмпая.
   В третьем туре Ами и Рёта неожиданно начали проигрывать. Очки не начислялись, а, наоборот, списывались. Сбой программы? Или задания слишком трудны? На мониторе загорались очки, а ответов не было. Время теперь шло очень быстро. Тридцатисекундный отсчёт, загоралась красная кнопка и мерцание фразы: «Вы проиграли»… «Вы проиграли»…. «Вы проиграли!»
   Рёта решился на крайнюю меру. Он не понимал причину, и хотел проверить свою догадку. Вопросы не настолько трудны, в некоторых ответ логичен и очевиден, но невозможно понять, почему они уходят в минус. Он решил пойти на дерзость. Переместиться. Переместиться и посмотреть, что будет там… впереди. Пару минут. Их никто не потеряет по другую сторону реальности, если он совершит маленький прыжок. Над залом повисла дымка, погружающая в сон…
   «Ами, возьми меня за руку и не отпускай».
   «Для чего?!»
   «Увидишь!»
   Их пальцы соединились в замок, они проползли под игровым столом, нырнули под занавес, и Рёта, прилагая заметные усилия, оторвался от места.
   «Здесь очень мало место для разбега».
   «Куда мы?»
   «Вперёд!»
   «Мне кажется… я ощущаю, что мы летим назад… Это чувство… Вещи вокруг двигаются наоборот».

//-- *** --//
   По завершению второго тура Человек-капюшон пропал… Он зашёл за кулисы и направился прямо к ведущему. Тот сидел перед зеркалом, поправляя грим на лице. Он потянулся за галстуком с номером 3. К слову, в каждом новом туре этот человек появлялся перед публикой в пронумерованном галстуке. Третий тур… Значит, его галстук должен иметь номер 3, соответственно.
   – Что Вам угодно? Он обернулся. Каминари снял с головы башлык и поставил клетку на его стол.
   – Я понимаю, что злоупотребляю Вашей добротой. – Каминари порылся в кармане и вытащил штемпельную подушечку и императорскую печать. Я полагаю, что Вам недостаточно той волшебной бумажки, которую я вручил перед конкурсом, благодаря которой Вы сможете безбедно жить в течение нескольких лет.
   Ведущий оглядел его хитрым взглядом:
   – Что еще Вы можете предложить мне?!
   – Я поставлю штамп о бессрочности этой купюры [64 - Купюра с императорской печатью, позволяла использовать деньги бесконечно. Но при условии, что обладатель такой купюры продлит срок ее использования другой печатью в форме часов.]. Но! Если Вы согласитесь поменять алгоритм в компьютере участников Ами и Рёты. Они не должны выиграть.
   – Хм! Я согласен. По рукам?!
   – По рукам! Я не буду спрашивать цели Вашего вмешательства в жизни этих детей, а просто приму это в знак сотрудничества со мной…

//-- *** --//
   «Ничего не говори. Мы должны сделать всё правильно».
   «Ты умеешь менять алго-ри….
   «Да я поменяю. Это не так сложно.
   Рёта шустро перебирал пальцами по клавишам клавиатуры, спрятанной на задвинутой внутрь столешнице.
   «Как ты это делаешь?!»
   «Метод слепой печати. У этой программы открытый код. Сейчас, сейчас…»
   – И… Вот и наступил переломный момент, дорогие мои! – раздался уже всем знакомый голос.
   Ами выдохнула. Они успели. Нельзя не признать, что многие люди, даже став взрослыми, продолжают вести себя неправильно, даже по-детски. Так делать нельзя. Многое из того, что мы делаем, становится нашими привычками. Если какой-либо человек несколько раз пошел на подкуп, и это сходило ему с рук, то он начинает думать, что в этом нет ничего особенного. Это становится его привычкой. Такой же, к примеру, как привычка чистить зубы по утрам. Он не представляет себя без щётки и зубной пасты по утрам. И, если вдруг, традиционного ритуала не произошло, то складывается ощущение, будто день, не задался. Так и здесь, если не получаешь желаемого, одарив кого-то денежной суммой для того, чтобы нечестным путем получить необходимое, словно что-то упустил, словно жизнь не удалась. И, если, чистить зубы – это всегда хорошо и полезно, то подкуп – пакость. Ами столкнулась с этим, когда узнала, что самолет, в котором летела ее мама, потерпел крушение. Маму еще можно было спасти. Но именно тогда, какой-то властный человек заплатил за места в больничных палатах, устроив на лечение в них невидимок. Палаты пустовали, но в приёмном покое было сказано, что больница переполнена. И маму пришлось везти в другую клинику. По дороге туда она перестала дышать…. Корочка льда покрыло нежное сердечко Химэ. Она была очевидцем этого дикого случая и никак не могла забыть того, что случилось. Девочка ненавидела. Это совсем другое… Ощущение опустошённости. Внутри дул сквозняк. Он свистел по всему телу. Она не могла задвинуть створки своего сердца. Слабость не позволяла ей сделать этого. Именно в душе дуло сильней всего. Внутри все плакало и от холода, схватывалось коркой…
   – Третий тур! Решающий тур! Чем больше очков вы получите, тем лучше. Еще шесть человек покинут наш игровой зал и уйдут ни с чем. Но счастливчики останутся! Да-да-да! Самые умные и сообразительные выйдут отсюда абсолютными победителями!
   «Рёта, нас слышат? Они ничего не заметят? Изменений?»
   «Мы можем, говорить с тобой обо всём угодно. Наши разговоры изолированы. Только тогда, когда мы общаемся с соседями за другими игровыми столами, эти разговоры сразу фиксируются».
   «Сейчас начнётся игра. Наше перемещение, они…»
   «Они его не заметили. Секунды… Это очень быстро. Я улучил момент, пока Ка.. тот Господин в башлыке, отвлёкся, а сам ведущий чихнул в рукав смокинга, не придав этому значения. Участники?! Возможно! Только, мало ли что можно потерять под столом! Но я не думаю, что и они заметили… Туман Отвлечения! Вспомни дымку над залом!»
   «Что это?»
   «Я расскажу позже».
   «А почему мы переместились назад, а не вперёд?»
   «Я выясню это! Обязательно! Меня предупредили, что я не должен видеть нашего будущего. Мне предложили проглотить то, чего я не хотел. Лживую информацию. Не думай об этом. А пока – я изменил алгоритм. Всё честно! Мы давали верные ответы. Продолжаем то же самое прямо сейчас. Положись на меня».
   Ведущий, не делая долгих пауз, перечислял вопросы номиналом в 10 очков, читая с монитора:

   Первый этап эволюции жизни, в ходе которого….

   Рёта также быстро писал ответ: «Первичный суп»

   Автор книги «Мир в ореховой скорлупке»

   «Стивен Хокинг»
   «Та самая книга… Книга о Вселенной. Помнишь?!»
   Ами кивнула. Теперь она знала название.
   «…»

   Вопросы по 15 очков:

   Среднее значение случайной величины, распределение вероятностей случайной величины, рассматривается в теории вероятностей….

   «Математическое ожидание».

   Сколько помещений во дворце Джай Мандир (Индия).

   «285 помещений».

   Вопросы по 25 очков

   Дело XYZ?

   «Квази-война между флотами двух государств США и Францией в 1798 году».

   Первая королевская регата в Австралии состоялась…

   «В 1838 году».

   – И это был последний вопрос в третьем туре! – торжествовал ведущий. – Позвольте поздравить тех, кто выйдет в финал. В четвёртый тур! Он называется: «Два на два». Насколько нужно иметь широкий кругозор, сколько же нужно прочитать книг, чтобы знать так много! Я верю в одно! Мозг – это мышца. И ее можно развить! Накачать с помощью знаний.
   – С положительной суммой в 700 очков выходят в финал – Рёта Такахаси и Ами Ёсимура!
   По залу пронеслась волна разочарования. Лица проигравших, походили на сморщенную молочную плёнку, образовавшуюся во время кипячения. Расстроенные лица и недовольные возгласы.
   – Впереди последний бой между этими детьми и… – после продолжительной паузы он назвал второе имя – Каминари Такахаси. Он пришёл на игру с помощником, о котором мы ничего не сказали вначале. Меня уже спрашивали, с кем этот участник пожаловал на игру. Так вот, это – птица в золотой клетке – Канариа. Мы сделали небольшое отступление от правил, и позволили этому человеку взять себе в пару маленькую птичку. Это законно. У них есть свой порядковый номер, выданный при регистрации. Птица непростая. Она уже снискала славу во многих странах мира и сегодня приняла участие в нашей замечательной игре.
   «Значит, это…?»
   На лице Ами застыло удивление.
   «Мой отец. Он поймал лимонную канарейку…. Вот что произошло! В его золоченой клетке – фермер, выращивающий персики».
   «Значит, ты был прав, что, возвращаясь, домой с ним что-то произойдёт… Его поймали во время ночной бури?»
   «Да! Во время ночной бури он и поймал его».
   «Но, что происходит? Почему он это делает?»
   «Я больше не способен видеть будущее».
   «Может быть, это какое-то правило, по которому, перемещаться вперёд запрещено?»
   «Прости… Но, в любом случае, ничего не получается. Я слеп перед будущим. Словно меня там не должно быть. Но сейчас я уверен в одном – мы, именно мы должны одержать абсолютную победу. Это дело принципа. Ты ведь хочешь увидеть Диснейленд?!»
   «Очень… А знаешь, почему? Когда-то моя мама купила билеты для нас троих. Папа и я были так рады… Но у нас так и не получилось туда сходить. Я сохранила билеты в своей шкатулке. Со временем они превратятся в прах, как и мама… Пока они есть, со мной частичка памяти о ней»
   «Тогда проявим еще одну дерзость и выиграем?»
   «Да!»

//-- *** --//
   Внутреннее пространство зала словно сузилось. Оно трансформировалось. Превратилось из круглого в идеальный квадрат. Из середины выдвинулись экраны, подсвеченные синим, остальные игровые места растворились в стенах.
   Каминари скинул свой башлык и направился к центру. Он щёлкал костяшками пальцев и выглядел взбудораженным. Напряжённые мускулы, налитые кровью глаза… В нём проснулся старик Каминари-сан. Он готов был раздавить, съесть, вытрясти душу. Его рука со всей силы сжимала кольцо подвеса, клетка болталась в воздухе.
   «Что ты наделал?», – гневно спросил он, обращаясь к сыну. – «Сдайтесь хотя бы сейчас!»
   «Ни за что!»
   – Ну что, мои нетерпеливые участники. Я вижу азарт в ваших глазах. Наша игра – честная игра! Она похожа на горный хрусталь, настолько прозрачны ее правила и результаты.
   «Красиво врёшь!» – Рёта сверлил взглядом этого продажного подлеца-ведущего.
   – Мы лишь изредка, совсем на немного, отступаем от канонов игры. Но всё это лишь в пользу участников. А теперь… теперь пора начать финальное состязание, которое решит на вашей ли стороне сегодня удача! Я бы хотел, чтобы вы, – он кинул свой хитрый взгляд на Рёту и Ами, – И, вы! – ведущий резко повернул голову в сторону Каминари, – поменялись сейчас местами. Такое правило. Правило финального тура.
   Каминари обогнул игровой стол:
   – Прошу!
   Рёта набрал в грудь побольше воздуха, да так, что грудную клетку прошила нестерпимая боль. Лёгкие готовы были разорваться! Тон, каким Каминари это произнес, был тоном человека, которого переполняли волны злобы и агрессии.
   «Не заставляй ненавидеть!»
   Ами последовала за Рётой. Она неосознанно провела рукой по плащу Каминари и застыла как статуя.
   – Проходите, юная леди, на своё место. Не теряйте драгоценное время. Гооооннннг!!!
   Лампочки на потолочных панелях начали отключаться. Ами как можно скорее постаралась перебраться поближе к сэмпаю. Все освещение в зале было погашено. Вслед за освещением постепенно угасла и синяя подсветка экранов. И, наконец, последним, прямо над ними, потух основной светильник. Всё вокруг погрузилось в абсолютно непроглядную темноту. Ами вскрикнула. Она паниковала, и не видя ни зги вокруг, хватала руками воздух, пока, наконец, не вцепилась в спину Рёте.
   «Что за пакость?!» – подумал он про себя.
   …Свет возник внезапно. Ами держалась за Рёту, ее глаза были широко раскрыты. Она даже не моргала, боясь пошевелиться и вновь потеряться в кромешной темноте. Тишина. Рядом только сэмпай. Она не слышала его дыхания. И своего не слышала тоже. Время, как будто, остановилось.
   – Так и будете стоять?! – крикнул ведущий. Он ослабил галстук на своей шее и с лёгкостью произнёс. – Ну! Вы победили! Вы абсолютные победители этой игры!
   «Каминари пропал. Его нет. Его нигде нет», – паниковал Рёта.
   – Вам хотели бы узнать, куда делся ваш соперник? Я вижу, что хотите. Я скажу. Он дисквалифицирован.
   «Дис-ква-ли-фи-ци-ро-ван!», – повторила про себя Химэ.
   Вкус серы. Вкус обмана.
   – Он пытался подкупить меня. Но, ничего не вышло. Я говорил о чистоте и прозрачности канонов игры?! Так вот… Я подтверждаю это. Всё честно. А вы вышли в финал! Мы немного изменили правила. Совсем чуть-чуть! Итак: «Два на два?»
   Ами расцепила пальцы. Ей казалось, что обман сковывает ее руки невидимой цепью. Они занемели от напряжения и она хотела как можно быстрее скинуть оковы лжи.
   – Это соревнование мы назвали – «Темнота». Свет, темнота, свет… Вот ваши билеты, пожалуйста!

Блуждающие тени

   – Большего обмана я не встречал. – Рёта со всей силы пнул ногой плоского Доктора Таракана [65 - Доктор Таракан – персонаж мультфильма «Монстры против пришельцев» (студия «DreamWorks Animation»). Так получилось, что во время эксперимента, целью которого было наделить людей тараканьей способностью к выживанию, устройство выходит из строя. Эксперимент проваливается и один из ученых становится наполовину насекомым, наполовину человеком.], обладателя гениального мозга. Доктор подлетел в воздух и вонзился головой во влажную землю.
   – Бен-зо-нат Ости-лизин Бикар-бонат. – Ами прочитала по слогам новое сложное слово. – Он тоже картонный, этот Б. О. Б [66 - Б. О. Б – Бензоат Остилизин Бикарбонат. Один из персонажей мультфильма «Монстры против пришельцев». Он не имеет формы, студенистый, у него всего один глаз и нет мозга. Результат скрещивания генетически модифицированного помидора и десерта с химикатами.].
   Он смотрел на Ами своим единственным глазом и широко улыбался.
   – Мне страшно, – прошептала она. – Даже дворец принцессы Жасмин всего лишь картинка. До слёз обидно.
   – Он переместил нас на пустошь. Всё вокруг из фанеры. Даже людей нет. Ты видела кассира на входе?! Плоская фигура. Почему Сэнсей не сказал напрямую? Смысла идти вглубь парка нет никакого. Ни тебе Страны Фантазии, ни Дикого Запада [67 - Аттракционы «Диснейленда» не соответствуют прототипу «Парку Дисней», находящемуся в Токио. В «Реарити» это смесь западного и восточного «Дисней-парка» (прим. авт.).]. Мы попались на уловку. Может быть, не стоило продолжать эту игру, а сдаться?! Ихххх! – Рёта схватился за голову. – Бесплатный сыр… Я не знаю чему и кому верить.
   – Я виновата! Это я виновата. – Ами раскаивалась. – Как же мы выберемся отсюда?
   – Сумка со мной. А это как ты знаешь целая сокровищница. Мы не перепрыгивали во времени, а просто переместились в пространстве. Кажется так. И это какая-то часть острова. Возможно южная. Если южная, мы неподалёку от города.
   – Телепор-ти-ро-вались?
   – Так и есть. Давай думать вместе. Мой мозг взрывается от этой головоломки. Я не понимаю связи между Сэнсеем, Ведущим и Каминари. Канариа он поймал, чтобы выиграть. У него достаточно высокий IQ. В этом я убедился и одна часть уже понятна. В сговоре ли Сэнсей и отец? Поначалу я так и думал, а теперь потерял нитку логики. Он действовал по своему плану или по плану Сэнсея? Ложь и правда… как понять где ложь, а где правда? Загадка о трёх Богах [68 - Загадка о трёх Богах – классическая, самая сложная из всех головоломок.Три Бога – А, В и С – являются богами Истины, Лжи и Случайности. Нужно определить Бога Истины, который всегда говорит правду, Бога Лжи, который всегда лжет, и Бога Случайности, который совершенно случайно говорит правду или ложь. Сложность возникает в парадоксальности их ответов из-за условий этой задачи.].
   Рёта, скинул с плеча сумку и стал усиленно что-то искать в ней.
   – А у Сэнсея какой-то план?
   – Да так. Не беспокойся… Я забирал путеводитель из корзины велосипеда. А теперь его нет. – руки сэмпая дрожали и он с трудом расстёгивал молнии на сумке. – Я перестал чувствовать. Мой внутренний компас плохо реагирует. Тебе уже пора возвращаться. Самое лучшее это было посетить «Диснейленд». Там бы ты точно собрала оставшиеся впечатления, и мы вернули воспоминания из детства… А теперь потеряем целую вечность.
   Рёта вынул из бокового кармана сумки иеновые купюры.
   – Даже если выйдем к городу, то нам не хватит денег на билеты в парк.
   – Я прихватила кое-что…
   Рёта замер:
   – Что?
   – Печать и подушечку.
   Теперь его глаза округлись от удивления.
   – Как?! Как ты это сделала?!
   – В зале, когда мы менялись местами. Я видела, в какой карман он положил эти предметы. Знаю, что воровать плохо…
   – Воровать во благо не так уж и плохо. Но не слушай меня сильно, а то станешь взрослой и возьмёшь за правило. Хотя сейчас такое правило нам не повредит. Ты очень умная.
   – Не думаю, что умней тебя. Ты ого-ого сколько знаешь.
   – Пустяки. Это очень мало. Я просто наблюдательный и моя наблюдательность мне очень помогает. Не более. Сейчас мы воспользуемся компасом. Раз мой внутренний вовсю паршивит, будем надеяться на вот какой. – он положил Б. О. Б на землю, а сверху поместил компас из «Поднебесной». Стрелка дёргалась. Наконец, когда она приняла неподвижное положение, мальчик спросил. – Можешь ориентироваться на местности с помощью него?
   – Немного.
   – Тогда отправляемся в юго-восточную сторону!

//-- *** --//
   – Он с детства как радиомашинка, не управляемый. Он словно шторм. Поднимает на волнах целую флотилию кораблей. – Сэнсей опустил голову на руки. – Ради других он забывает о себе.
   – Да… Сын всегда был таким. Всегда. – подтвердил Каминари. – Я столько упустил в своей жизни. Этот мальчик воспитал сам себя. Он взрослее, чем мне кажется. Хотя всё еще мал, не чувствует опасности. Горячий, но такой уязвимый. Что теперь?
   – Мы не можем нарушать хода событий. Уже и так нарушили всё что могли. После поступка следует судьба. Ее то, изменить мы как раз не можем. Их реальности переплелись в тугой узел. Ты подготовил Наших?
   – Они рядом с Диснейлендом.
   – Канариа сообщает тебе?
   – Каждую минуту.
   – Хорошо. Пусть дети соберут впечатления, а когда поднимутся в воздух, попробуем уклонить их от опасности. Ивао не выступит раньше. Во время полёта. Только тогда. Я просчитал все его перемещения, сколько он затрачивает времени на путь, сколько на свой удар. Ты просто выкинешь его за борт воздушного шара, а дальше, я знаю что делать. Если он увидит будущее сейчас, то сорвёт все планы. Я не хочу, чтобы Рёта погиб. А именно так и будет… пусть он лучше не знает об этом.
   – Сэнсей, ты уверен, что всё пройдёт гладко?
   – На море бывают приливы и отливы. Я хочу, чтобы во время очередного отлива, мы смогли спасти его жизнь. В это время корабль не может плыть дальше, он сядет на мель. Пусть и Рёта подобно кораблю, хотя бы на пару мгновений остановится на месте, чтобы поразмыслить. Слишком безрассудно было спасать Химэ, сделав прыжок из будущего. Я умолял его. Но он ответил, что делает подобное только раз… Он сломал во мне строгую волю, убедив, что больше не появится в жизни этого ребёнка.
   – Может это любовь?
   – Скорее гиперответственность за нее. Называй это просто крепкой дружбой. Любовь случается у взрослых людей. Они понимают свои чувства и привязанности. А в столь нежном возрасте людьми руководит спонтанность, путают обычную симпатию и настоящие чувства. Они всего лишь дети.
   – Когда Вы узнали что Ивао пошёл на хитрый ход, чтобы заманить детей в ловушку. Почему не предупредили Рёту? Он уверен, что я снова совершаю подлость по отношению к нему…
   – А не всё ли тебе равно?! Ах, ну да. Сердце… Что оно говорит тебе?
   – Что он мой сын…
   – Весомый аргумент. Пусть думает так. Теперь ты моя марионетка. Согласись, лучше я буду твоим хозяином?
   – Лучше…
   – Только ты уже не хочешь давления над собой, я прав?! Смирись. Я боюсь твоей подлости. Ты гнилой как переспевшая груша. И в этом я абсолютно уверен. С каким вожделением ты давал взятку…
   – Вы правы… Это доставило мне удовольствие.
   – А ведь тот недочеловек тоже марионетка… Ивао. И он также пускал слюни, при виде бессрочной купюры. Не всем выпадает честь получить Императорскую хризантему в качестве печати.
   – Только жаль, что всё зря… Дети не отказались от борьбы. Рёта пошёл даже на то, чтобы поменять алгоритм…
   – Он очень умён. Я помню, когда Рёта обучался в моей школе, то объяснял свой ум тем, что когда мама носила его в своём животике – ела грецкие орехи. Он говорил это так уверенно, что я верил ему… С улыбкой вспоминаю это время. Знаешь?!
   – Что?!
   – Когда всё закончится, он отправится домой. Я буду скучать по нему. Ведь его дом будет уже подальше от времени Ами. Но не всё сразу… Не хочу позволять ему путешествовать вперёд.
   – Так ведь есть возможность перемещаться во времени Вам самим? Значит Рёта и Вы будете всегда на связи.
   – Я стар…. Все эти прыжки не дают мне отдохнуть. Когда я закончу свои дела, отправлюсь к нему. А до тех пор будем использовать голубиную почту. Пожилая Онна так и делает. Говорит, что открытки доставляются очень быстро. Наш общий друг кардиохирург Цуёси [69 - Яп. имя в значение «Здоровье».] писал ей не так давно.
   – И как он поживает?
   – Говорит, что сын отправляется в космическую экспедицию. А супруга выращивает салат.
   – Не смотря на свою гниль внутри я рад. Хочу научиться радоваться простым вещам.
   – Может быть зря, но немного верю в тебя. Скажу одно… Я оправдаю тебя в глазах сына. В этот раз это был мой приказ. Переместив детей на пустошь, мы выиграли время. Вот только ход часов начнётся только тогда, когда они будут уже рядом с парком. Ты сумел уговорить того недочеловека, переместить их южнее, ибо настоящий парк находится юго-восточнее. Они двигаются именно туда, пока Время заморожено.

//-- *** --//
   – Происходит что-то непонятное… Почему трава не колышется? Даже деревья «молчат»….
   Ами охнула и ойкнула:
   – Мы двигаемся.. Я ощущаю, что иду… А посмотри на небо?! Облака замерли…
   – Я уже чувствую, что проще решить ту загадку про Богов… Хотя бы компас показывает направление. Надеюсь что правильное.
   – Когда вернусь домой, папочка сильно удивится, сколько я путешествовала.
   – Он не поверит.
   – Почему?!
   – Ну, по разным причинам. Взрослые редко верят детям. Вот кто нам поверит, что мы идём, а вокруг жизнь замерла? Мы двигаемся, а всё что кругом лишено движения. Похоже на сказку, не правда ли?!
   – Мой папуля поверит. А давай поспорим?
   – На что поспорим?
   – На самое дорогое, что у тебя есть.
   – О'кей! Ты вернёшь мне это…
   – Оу, у тебя тоже есть брелок?… С принцем? – Ами, впервые увидела на его сумке такую же штуку, которую подарила ему с химэ. Он отцепил брелок и отдал ей.
   – Вернёшь мне его, если узнаю, что твой папа посчитал наши приключения местами весёлыми, местами злосчастными, чистой выдумкой… Фантазией… – он поставил девочке щелбан.
   – Ой!
   – Фантазией его любимой дочки!
   – А вот и поверит! И этот брелок я тебе точно не верну. – она показала «длинный нос» и высунула язык.

//-- *** --//
   – Камень побеждает ножницы, ножницы побеждают бумагу, но бумага побеждает камень [70 - Камень, ножницы, бумага – игра на руках, популярная во многих странах мира.].
   Сэнсей разложил на столе карту.
   – Эти маленькие кружочки… дети?!
   – Да! Пусть за ними смотрят в оба. Они поднимаются на холм. С него будет виден Диснейленд!
   Сейчас я снова запущу время.

//-- *** --//
   – Рёта! Рёёёёё-таааа! – Ами смотрела с высокого холма вниз и кричала во весь голос.
   – Кричишь как лесная курица!
   – Что я могу подеееелаааать! Там внизу…. Там! Поднимайся скорее! Виден Сказочный замок Золушки. Это не картонка… Он настоящий!
   Перед ними расстилалось огромное пространство с парком. Возвышалась Космическая гора на территории Страны Будущего. Потрясающая панорама. Но, как и вокруг, жизнь в нём приостановилась. Люди замерли. Дети, поднося ко рту сладкую вату. Взрослые, покупая в кассе билеты.… Те, кто катался на каруселях «молча» кричали, вскинув руки вверх, а ехавшие в омнибусе люди, высунули голову наружу, да так и остались в этом положение.
   – Я хочу туда! – Ами задыхалась. Еще немного и они окажутся там, где мечты превращаются в реальность. И одного дня не хватит, чтобы посетить все места. – Особенно хочу покататься на летающем слоне Дамбо! [71 - Дамбо (англ. Dumbo) – персонаж полнометражного мультфильма компании Уолта Диснея с одноименным названием.] – призналась Химэ.
   – Ты так любишь слонов? – спросил Рёта, потирая уставшие коленки.
   – Еще медведей… И китов!
   – Такая мелкая, а любит таких больших зверей? А меня? Я буду помельче слонов, медведей и… китов… вместе взятых.
   Ами шикнула.
   – Еще я люблю своего папочку!
   «Девчонка! Никогда не услышишь от нее прямых ответов».
   – Видишь, то дерево?
   – Какое из них?
   – Ну, ты что?! Вооон то!
   – Тот высокий кедр?!
   – Ну да! Спустимся поскорее?
   Он вынул из своей волшебной сумки раскладной бамбуковый шест.

//-- *** --//
   – Сэнсей! Они добрались. Включайте время….
   Он накрыл своей большой ладонью коробочку с кнопочкой, больше похожую на звонок…
   – Превратись в их тень…
   – Будет исполнено! – Каминари опустился на колено и склонил голову.

//-- *** --//
   Дети переглянулись… Это было общее удивление. Состояние шока…
   – Мы подошли к парку и…
   – И всё перешло в движение. – изумилась Ами.
   – Что-то здесь явно не то. – пробормотал Рёта. Я бы не хотел больше ломать голову, но меня не покидает одно чувство.
   – Какое? – переспросила девочка.
   – Да так… Причисли это к пустякам. И давай уже в парк… Если мы упустим такое незабываемое приключение и станем искать другие места в поисках впечатлений, то ты опоздаешь домой.
   – Не хочу опоздать! Папа меня потеряет…
   На входе их встретили чугунные фигуры Дамбо и Белого Кролика [72 - Белый Кролик – персонаж сказки «Алиса в стране Чудес», автор Л. Кэррол.]
   Ами отвесила поклон.
   Рёта не сдержался и прокомментировал:
   – Они же не живые?!
   – Их сделали люди, значит в них крошечная частичка души. Считай, я поклонилась авторам этих скульптур.
   Сэмпай поджал губы, из его рта готов был вырваться смешок. Однако он сдержался. В чём-то Химэ права, даже в чугуне есть тепло человеческого сердца, пусть это и звучит временами нелепо. Просто у этой девочки дар делать многие вещи забавными, например, отвешивать поклоны чугунным Кроликам, поэтому можно не сдержаться и хихикнуть.
   – Надо было воспользоваться моментом и подвинуть очередь… Гляди впереди человек…
   Ами попыталась сосчитать тех, кто как и они пришёл в это прекрасное место в поисках впечатлений.
   «Лети за ними!» – Сэнсей скомандовал лимонной Канарейке. Канариа просвистел в ответ и полетел следом за детьми, занимающих место в бесконечной очереди. – «Каминари!»
   «Я слушаю Вас».
   «На какой аттракцион они бы не отправились, ты их тень – запомни. Что не увидит Каминари-старший, идущий по земле, то увидит Канариа, летящий сверху. На всей территории парка наши парни. Но будь готов!»
   – Ваууу! – воскликнула потрясённая Ами! – Должно быть, в Рождество здесь еще красивее.
   Пока они стояли в очереди за билетом, Ами разглядывала через решётку сказочные домики.
   – Хочешь поехать в онмибусе? – предложил Рёта-сэмпай. – Или пойдём пешком?
   – Я хочу поехать пешком, – её ответ был несколько не логичным. Она продолжала разглядывать.
   «Девчонка… Ну что ж, так и сделаем… поедем пешком». – Рёта сдунул со лба чёлку и закатил глаза. – «Поражаюсь её мышлению».
   Какой по счёту раз за время своего путешествия они стояли в очередях, Рёта, напротив, считать не брался… Зато прикинул, что такое скопление народа можно увидеть только на концертах бой-бэнд группы «Араси» [73 - Араси – японская поп-идол-группа из пяти человек, принадлежащая агентству Johnny & Associates. Является одной из самых популярных муз. групп в Японии.].

//-- *** --//
   – Я вижу, что они всё продумали. – усмехнулся Ивао, крутясь в кожаном крокодиловом кресле. – Однако, знают ли они о сюрпризе, который я положил в их рождественскую коробку. Под крышкой им не найти бубенчиков или бисквитного торта с кремом.
   Он подозвал к себе Жёлтого и шепнул прямо ему в ухо:
   – Так как моя армия почти разорена и восстановить в один момент я ее не смогу, потому что нужно экономить регенеруюущую силу… Поэтому в моём рукаве есть свой Джокер [74 - Джокер (англ. joker, букв. «шутник») – специальная карта, входящая в стандартную 54-картовую французскую колоду.]. Да и кое о чём еще я сумел позаботиться.
   Он хохотал так, что с потолка его убежища сыпались мелкие камушки и камушки побольше. Своды пещеры дрожали под раскатывающимся эхом безудержного смеха.
   – Господин! – Жёлтый ниндзя съежился, боясь помешать началу торжества. – Господин!
   – Я слушаю тебя. – внезапно Ивао стал серьёзным.
   – Радужные воры рассосредоточились по парковой зоне. Они тоже.. следят…
   Ивао схватил своего раба за капюшон и тот качаясь в воздухе, пытался достать короткими ножками пола.
   – Не провалите операцию. Вот моё напутствие. – его каменные пальцы разжались и Жёлтый Нидзидоробо медленно осел на пол.

//-- *** --//
   – Ты же видел лицо девушки-кассира?! Она даже не ожидала, что у нас есть печать с Хризантемой, – безудержно болтала Химэ.
   – Да, мы изрядно ее удивили этим. – согласился Рёта.
   Из окон омнибуса, запряженного лошадьми, открывался удивительный вид. Он курсировал по парку, а гид объяснял гостям, что на территории Диснейленда есть такие объекты, как шкафчики для хранения вещей, места для инвалидных колясок, пункты первой помощи и даже место для потерянных детей. И еще куча всего – банковские услуги, Сад фотографии…
   – Но ведь она права. Мы дети, и без родителей небезопасно путешествовать одним, – Рёта посмотрел прямо в ее карие глаза, и она отвела взгляд.
   – Это да… Согласна. Но как она глядела на нас. – Ами застрекотала подобно цикаде. – Как глядела… Ее допрос о том, сколько нам лет, знаем ли мы правила безопасности в парках, сразу прекратился.
   – Конечно! А то! Ведь не каждый день увидишь детей, у которых почти на лбу написано, что они из Императорской семьи. Она так и подумала, что мы с тобой знатного происхождения. Вот что делает Хризантема на купюре.
   – Зато, благодаря моей находчивости можно побывать на любом аттракционе и купить кучу пирожных. Только вот рюкзак пришлось оставить… Теперь как ты без него? – Ами сетовала по поводу того, что сумка для «флейты» осталась в камере хранения.
   – Я не хотел лишних проблем. – Рёта сказал почти шёпотом. – У меня закончился Туман отвлечения. Баночка осталась в игровом зале под столом Ведущего. – он повысил голос. – Да и этой волшебной штуки там только на каплю. Давай расслабимся. Просто получай свои впечатления, просто дыши этим воздухом.. магическим, прекрасным… В отеле нам выдадут другие рюкзаки с Микки Маусом.
   – Но в них уже не будет твоих…
   – О! Мальчик отвлёк ее внимание. Там «Полёт Питера Пена».

//-- *** --//
   На ресепшене отеля детям выдали симпатичные рюкзачки, кепки, и футболки. У Сэмпая на них был изображён Микки, у Ами – Минни. Символы парка изображались везде и повсюду. Даже окна отеля имели форму мышиных ушек. Также им вручили буклет с подробной схемой парка, где что и как.
   – Сегодня вечером будет парад. Если не начнётся дождь, можно посмотреть. Хочешь?!
   – Очень! – Химэ не могла скрыть своей лучезарной улыбки. Глядя на нее Рёта и сам не мог сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Говорят, улыбка способна унять тревогу. Когда мама улыбается своему ребёнку, у того утихает боль в разбитой колонке. Когда незнакомец улыбается бабушке, она дарит ответную улыбку и морщин на ее лице становится чуточку меньше. Говорят… если юноша или девушка влюблены, они улыбаются просто так… Для улыбки не нужен повод. Если считать улыбку за дар, то умение открыто выражать свои чувства, дано не всем. Это тоже способность, отчасти привилегия, нужен специальный ключик, заточенный под замок сердца, чтобы то смогло открыться…

//-- *** --//
   Каминари превратился в их тень. Тень, скользящую по траве, стенам, по запутанным тропинкам парка. Он скользил по искусно вырезанным кустарникам, по каждой веточке и листьям. По ушкам и носикам Мишек Гамми, по кустистым лапам Плуто.
   Он стал частью Гремящей Горы и озер. Он опускался на дно сказочного колодца, выглядывал из трюма пиратского корабля, разгадывал тайны Наутилуса. Он был тенью старинного автомобильчика, участвовал в Заплыве с Крашем. В полной темноте под восторги детей, нёсся с огромной скоростью в Черепашьем панцире на колёсиках.
   Гигантская пушка, отправляла детей с Земли на Луну, и он следовал туда же. В самое сердце космоса. А мимо пролетали кометы, космические челноки, вокруг мерцали звезды. Он превратился в смех и восторг детей. Он кричал от испуга в «Доме с привидениями», а дыхание захватывало, когда прыгал с парашютом. Тень. У Тени нет собственных эмоций. Нет чувства юмора и глубоких переживаний. Что может Тень? Только то, что может ее хозяин. Он дирижирует Тенью, как захочется. Тень ест тоже, что ее хозяин. Если это молочный пурин [75 - Молочный пурин – разновидность пудинга в японской кухне.], то он тут же разольётся мягким и сладким вкусом, моментально растает на его языке. Если это будет мороженное, то холодная мордочка Мики Мауса немного обожжёт язык, но после согреется и постепенно превратится в пушистое облачко, тая, тая, тая…
   Тень будет плакать от радости, выиграв светящийся музыкальный барабанчик. Тень приравняет скорость передвижения хозяина к его шагу, или к бегу. Тень захочет спать и начнёт зевать от усталости.

//-- *** --//
   – Пусть веселятся. – равнодушно отвечал Ивао по рации. – Я же сказал, чем больше впечатлений, тем лучше.
   В трубке раздавался пришибленный голос Жёлтого.
   – Радужные воры бесшумно спускаются по верёвкам, они идут по следу детей. Прыгают с парашютом, летают на волшебном ковре… У воинов уже кружится голова и их тошнит, но они переводят дыхание, и снова встают на стражу, и если понадобится свяжут этих малявок по рукам и ногам в два счёта.
   – Я несказанно счастлив. Не будем препятствовать, до тех пор, пока детки не поднимутся в небо. И это случится уже завтра. Ведь мы же не злодеи, правда?! Дадим им хорошо выспаться прежде?! Мало ли с какими трудностями придётся столкнуться. Они за шаг от гибели. Это оооочень небольшое расстояние! – Ивао снова захохотал своим скрипучим смехом.
   – Как вы прикажите, Господин! – отчётливо произнёс Жёлтый, когда тот перестал смеяться.

//-- *** --//
   – Они укладываются по времени на всех аттракционах? – спросил Каминари.
   – Да. Я сейчас веду пальцем по траектории их передвижения. Вижу твой след… Вы на «Чаепитие у Алисы?»
   – О’кей, шеф! Вот прямо сейчас они направляются к Замку Золушки. Там такой грандиозный парад…. Тысячи электрических разноцветных лампочек… Крылья Фей светятся в темноте. Повозки горят огнями. На платформах танцуют принцессы в дивных платьях. Вы бы видели. Будучи ребёнком, я так и не посетил этого парка. Должно быть, мне нужно было почти умереть, чтобы…
   – Ты умер. Разве не помнишь?
   – Да… Каминари осёкся. Я Тень. Я всего лишь… Тень.

//-- *** --//
   Ами засыпала на ходу и Рёта только успевал поддерживать, еле стоящую на ногах Химэ.
   Не дожидаясь окончания шикарнейшего умопомрачительного представления, дети сели в автобус всё в том же маусковском стиле. Даже кольца, свисающие с горизонтальных поручней, имели классическую форму ушей, не говоря уже об окнах, шторах, сидениях…. Диснейленд. Сказка всех сказок. Это что-то родное и близкое. Тёплое и нежное на ощупь…. Вкус волшебства.
   «Волшебство приходит только с тобой…». – в полусне, в полуяви проговорила маленькая тян.
   По салону скользили тени… Тени друзей и врагов… Тени, способные причинить вред, тени способные спасти… Блуждающие тени из мира по ту, точнее эту сторону Реарити.
   Уже завтра, дети поднимутся к самой радуге. Что их ждёт? Победа или поражение? Предчувствие… Рёта не мог увидеть ближайшего будущего, не мог перескочить через две ступени на этой винтовой лестнице, ведущей в самое небо. Но предчувствие не покидало его. Страх ли это? Маленькая Химэ ведомая рукой Угомона уронила голову на его плечо… Маленькая Химэ. Эта девочка безумно ему нравилась… С первой встречи. С той самой первой встречи… Он готов отдать свою жизнь, лишь бы спасти ее. Безумство, неосторожность… Им руководило нечто большее и вело вопреки страхам и неуверенности. Ответственность перед кем-то очень дорогим придавала ему сил. Но сейчас, когда он ничего не видел, волновался. Боялся, что прямая дорога неожиданно окажется с подвохом… Он боялся поворота. Что если он потеряет эту девочку навсегда?!
   До отеля Рёта-сэмпай нёс ее на своей спине. Она посапывала, словно ёжик, свернувшийся под осенним красно-зелёным листом. Милая и солнечная девочка.
   «Береги себя. Если завтра я увижу тебя в последний раз, дальше ты должна стоять за себя сама, быть сильной, не сдаваться… Если, если вдруг меня не будет рядом».
   Небо озарилось праздничными фейерверками. Яркие вспышки света. Розовые огненные сердечки. Символ принцев и принцесс. Канариа, пряча голову под крыло, засыпал на кедровой ветке…

Ледяная пуля

   В камине потрескивал огонь. Мерцающие язычки пламени отражались в зрачках Хикари [76 - Хикари – япон. имя в значение «Свет».]. Он наблюдал, как раскалённые угольки выпрыгивают из этого приручённого людьми костерка, ударялись о кованую решетку и падали рядом. Он вздрагивал… Одна из них могла отлететь на ковёр, или обжечь его влажный нос. Но почувствовав безопасность, расслаблялся и продолжал смотреть за огненными человечками. Он представил себе оркестр. Как если бы один из Огоньков, разодетый в огненный фрак забрался на решётку, на самоё ее остриё в форме звезды и, постукивая своей дирижёрской палочкой, по изящным металлическим изгибам, призвал к тишине. Младшие огоньки, облизывая сухие губы, рассаживались по своим местам. И вот одному не хватило места, он засуетился и его паника передалась остальным. Старший Огонёк снова, вынул палочку… Его рука взмыла вверх, оставляя в воздухе след из маленьких искорок. В ладони «замер» звук …. Огоньки подхватили и заиграли. На самом пике звуки сорвались, отдаваясь музыкальным эхом. Еще и еще, взмывая к каминному своду опускаясь и вновь поднимаясь. Звуки летели по трубе, выходя за пределы дома, выходя за пределы неба и космоса вместе с пепельным дымом. В партию вступила юная Искорка. Она поклонилась и заиграла на виолончели. Мягкие тона раздувал северный ветер. На снегу появлялись красочные разводы. Кто-то окунул кисточку в воду и, набрав на кончик, плотно прилегающих друг к другу щетинок немного акварели, прикоснулся к снежному насту. Краска потекла как весенний ручей, игривый и непринуждённый по снежным ложбинкам, заполняя их своими звуками. Разводы становились больше, из завитков, перетекали в круги и квадраты, в ромбы и тетраэдры. Звуки пробирали до дрожи и, накрывая теплом, согревали изнутри. Огоньки и Искорка старались изо всех сил. Пламя из нот бежало по дровам в камине и потрескивало. Старший Огонёк возвращал звуки в свою «руку». Он собрал нотные краски и по щепотке разбросал вокруг. Некоторые, музыкальные фигуры зацепились за каминные изразцы и, спрыгнув вниз, уставшие, растеклись по ворсу ковра. Музыкальная геометрия стала его орнаментом, на ней поскуливая, лежал белый с серебристым подшерстком пёс Хикари.

//-- *** --//
   – Просыпайся, лесная курица! – Рёта раздвинул занавески на окнах, и кванты солнца заполнили всю комнату. Он уже успел сделать некоторые важные вещи. Заправить кровать в своём номере, почистить зубы, заказать завтрак, сделав звонок на ресепшен… Дав, поспать девочке лишних полчаса, пошёл наконец-то ее будить.
   – Который час? – сонным голосом отозвалась Химэ.
   – Самое время вставать.
   – Ну сколько, ответь?
   Он взял со стола зеркальце и поймал в Зазеркалье квантового зайчика. Пушистые солнечные лапки, коснулись пола. Зайчик пробежал по стене и, упёршись в потолок, вернулся на тумбу. Он не хотел прыгать на кровать и отвернулся, но Рёта сказал, что так дело не пойдёт и сам перенёс его на подушку. Зайчик защекотал усами ее щёки. Она попыталась спрятаться под одеялом, но он потянул кончик стеганого полотна к себе и снова оказался возле ее щёк. Ами старалась спрятаться, тогда Зайчик поцеловал её в кончик носа и убежал…
   – Вставай… вставай.. вставай! – повторял не сбиваясь сэмпай.
   Девочка подскочила, и раскрыв широко, без того большие глаза увидела в окне утреннее солнце.
   – Ты готова подняться в небо?

//-- *** --//
   «Там очень холодно!»
   Звёздочка поёжилась и посмотрела вниз.
   «Может быть, я тоже потеряюсь, и никто меня не найдёт?! В какой-нибудь очень чёрной дыре…»
   – Посмотри на меня! – обратился к Звёздочке молодой Капитан, управляющий ракетой. Он крутил штурвал своего космического корабля и сверял путь с картой. – Выполни мою просьбу. Тебе ведь ничего не стоит спуститься вниз.
   «Я немного боюсь», – ответила она.
   – Страх не лучший советчик, поверь мне.
   «Если я сгорю в атмосфере, то уже не вернусь к тебе».
   Капитан посадил звёздочку на плечо.
   – Знаешь, я тоже много чего боялся. Например, засыпать, погасив ночник. Я боялся, что умру от простого насморка, внушая себе, что это смертельная болезнь. А еще…. Я очень сильно боялся высоты.
   «Теперь не боишься?»
   – Не боюсь. Я пошёл навстречу ему… страху и страх испугался меня. Я шёл вперёд, а он отдалялся. Он пятился назад, пока не оступился… Он замер на самом краю пропасти. Оглянувшись, увидел зияющую пустоту за собой. Страху стало страшно. Страх испугался, что упадёт и потерял равновесие… Он падал и разбивался на миллионы кубиков. Пустота перестала быть пустотой. Пустоту наполнили эти кубики и я пошёл по ним. Еще никогда мне не было настолько спокойно. Я уверенно шагал по этой дороге. Ты всё еще боишься?
   «Немного».
   Капитан оставил штурвал и вытащил из бардачка баночку, обёрнутую в подарочную упаковку с наклейкой «От ожогов!»
   Звёздочка села на стеклянный край баночки и вопросительно посмотрела на Капитана.
   Он подмигнул ей. Звёздочка снова поёжилась. Но сделав решительный шаг, нырнула в киселеобразную фиолетово-розовую массу. Она засверкала, стала еще красивее, чем была. Капитан, надел на голову скафандр и открыл форточку, поднося сверкающую звёздочку к проёму.
   – Удачи! Я вернусь за тобой на своей ракете.
   Звёздочка, спрыгнула… Она летела вниз несколько лет. С кем только не встречалась она по пути. С космонавтами, рисующими медуз и крабов на корпусе ракеты. Ей встречались другие звезды, о которых она даже не знала. Она увидела огромный кусок обшивки космического корабля и прочитала написанное там очень крупными буквами «Синдзю» [77 - Синдзю (в перев. с яп. «Жемчуг»).].
   «Должно быть название?!»
   Она увидела и далёкий квазар, и комету с длинным хвостом из пыли и газа. В пути ее застал метеоритный дождь и она раскрыла над собой зонтик. Устав, она засыпала на краю космических метеорологических станций. Когда Звёздочка подлетала к самой Земле, то ее ослепил блеск, как от драгоценных камней. Это голубое околоземное гало из-за холода превратилось в кристаллы.
   «Красиво до сумасшествия! Как же хочется рассказать Капитану».

//-- *** --//
   «Прощайте!» – безмолвно произнёс Бензонат Остилизин Бикарбонат. Он взял ладошки Ами в обе своих зелёных руки и сложил их вместе.
   «Прощай Б. О. Б. Я буду скучать!»
   «Прощайте Ами и Рёта. Может быть, когда вы снова вернетесь, сможете увидеть Джека Воробья».
   Перед тем, как покинуть Диснейленд, дети сделали совместную фотографию, среди садовых фигур, рядышком с Белоснежкой и семью гномами.
   – Кто оставит себе фотографию? – спросил Рёта.
   – Было бы нечестно, если бы она досталась мне. – призналась Ами. – Оставь ее себе, на память.
   – О… А почему фотография чёрно-белая? – Рёта задал вопрос фотографу.
   Тот ответил:
   – Дело в том, что у меня закончились кассеты для цветных снимков. И пока я могу делать только чёрно-белые, надеюсь это вас не огорчит. Я бы сделал еще один снимок в качестве подарка, но тогда должен поменять кассету. Подождёте?
   – Не получится… – огорчился Рёта. – Мы торопимся. У нас на сегодня важное дело.
   – Сверхважное! – отметила Ами.
   – Ну что же. Тогда только в следующий раз. Фотограф поблагодарил их за понимание и помахал рукой.

//-- *** --//
   Звездочка упала на снег рядом с ногами обутыми в каштанового цвета сапоги. Эти ноги принадлежали мужчине. Он отбросил удочку в сторону и поднял Звезду с мокрого снега. Ей было очень зябко. Он решил отнести ее в свой дом и отогреть.
   Положив Звёздочку на ковёр с чудесным геометрическим орнаментом, в свете пламени она засияла еще сильней. Хикари прижал голову к полу, и, завиляв хвостом, тихонько заскулил.

//-- *** --//
   – Мы поднимемся к самому небу? – спросила Ами. Они выходили из ворот парка, а утреннее солнце било своими лучами прямо в глаза. Девочка жмурилась.
   – Тебе снова больно? – спросил Рёта и попытался прикрыть её глаза ладонью.
   – Нет, не беспокойся. Всё хорошо. Моим глазам больше не больно. А еще я вижу все цвета. Они такие яркие, теперь я могу сказать абсолютно точно, эти цветы у дороги розовые и пурпурные.
   – Космея. Уточнил Рёта. Знаешь легенду об этом цветке?
   – Нет.
   – Видишь, как она сияет? Сияние ее венчиков такое же, как у созвездий на ночном небосклоне…

//-- *** --//
   – Всё спокойно, Господин. Я стараюсь не попадаться на глаза, но солнце сегодня такое яркое, что сам ничего не вижу и спотыкаюсь на каждом шагу. Они двигаются по открытому участку.
   – Выбирай места, где есть тень. А если увидят, то слейся с каким-нибудь предметом, с каким пожелаешь сам.
   – Слушаюсь и… повинуюсь…

//-- *** --//
   – Мы уже пришли? Или нужно еще идти и идти? – Ами шагала впереди, разглядывая многоэтажные дома, бетонные коробки с вырезанными в стенах квадратами-окнами. Дома с узенькими террасами, плоскими и покатыми крышами. Они были бы совершенно унылыми, если бы в них не жили люди. Правильный параллелепипед дверей впускал вовнутрь и выпускал назад. По ночам в «квадратах» включался свет. Люди… Именно они зажигали лампы. Именно к ним хотелось идти в гости, оставляя обувь снаружи, обуваясь затем в домашние тапочки. Именно у них хотелось отведать вкусного удона [78 - Удон – японская лапша из пшеничной муки, в которой не используется яйцо.] с приправами и кусочками обжаренного тофу [79 - Тофу – японский соевый творог.]… Люди… По проводам, протянутым через улицы от столбов к крышам домов бежал ток. Ток… Он есть и людей. Он может обжечь и дать стимул. Взаимодействие. Рукопожатие, светлая улыбка… Ток.
   Рёта схватил её за запястье, и она резко обернулась к нему:
   – Что-то случилось?
   – Мы зайдём в это дом.
   Узкая тропинка вела к затерянному среди других зданий, сплющенному домику. Ему не хватало пространства, чтобы набрать воздуха в свою «грудь». Если бы у него имелись руки, он попробовал бы раздвинуть соседние дома, но его потеснили, он оказался зажатым и отвергнутым. И дом смерился. Он остался в таком положение.
   «Я не умею спорить. – сказал Дом. – Пусть теперь будет, как будет».
   Ами подошла к стене и приложила ухо.
   – А знаешь Рёта, он плачет.
   – Почему?
   – Говорит, что ему хочется уехать отсюда. Например, весной. Это время самое лучшее. Природа просыпается, воздух прозрачнее и чище. А здесь ему перекрыли кислород. От этого его мучает жажда, прямо сейчас он не отказался бы от минералки. Когда дверь открывается, то сильно скрипит. Этот скрип напоминает жалобный плач. «Тяжкоооо». Вот что говорит мне уставший Дом.
   – Давай зайдем вовнутрь.
   Он постучался, но никто не открыл. И когда дёргал ручку, дверь не поддалась.
   – Вот незадача…
   – А кто там живёт?
   Покидая парк, Рёта забрал рюкзак из камеры хранения, и поэтому сейчас мог вытащить из него свои «волшебные» вещи.
   – Читай! – сэмпай протянул картонную визитку.

   «Аптекарь Тама [80 - Яп. имя в значение «Драгоценный камень».] Такэути [81 - Яп. фамилия в знач. бамбук + внутри.]. Специализация на жемчужных порошках и травяных сборах. Префектура Юго-восточного Округа Реарити»».

   – Жемчуг! – глаза Ами засияли.

//-- *** --//
   – А как же лекарство для её отца?! – спросил Каминари.
   – Моя дочка притворилась что больна. Аптекарь отправился в Америку.
   – То есть?!
   – Они его не дождутся.
   – Но то, что случилось с ее отцом не шутка…
   – Я знаю. Но понимаешь ли ты, сколько времени потребуется на приготовление этого порошка?! Им придётся вернуться еще раз… Но они больше не отправятся по ту, точнее эту сторону… вместе…
   – Но…
   – С её отцом всё станет хорошо… Я же говорил об этом.

//-- *** --//
   – Давай спросим у того мальчика. Он сидит на крыльце дома напротив. Я заметила его, как только мы подошли сюда.
   – Давай, спросим. – согласился сэмпай.
   – Простите!
   Мальчик был занят чем-то сверхважным.
   – Простите! – повторил Рёта и сделал вид, что кашлянул.
   – Вам требуется лекарство? – мальчик поднял глаза. На голову была натянута бежевая кепочка, а рот закрывала медицинская маска, оттого слова звучали неотчётливо.
   – Нет, это не для нас… А для папы этой Химэ.
   Ами поклонилась.
   – Понятно. Но знаете что, сегодня вы его не дождётесь.
   Улыбка исчезла с губ девочки:
   – Но сегодня я возвращаюсь…
   – Тогда в следующий раз.
   – Но следующего раза может не быть. – вздохнул Рёта. – Да и тот человек очень болен.
   – А сколько у вас жемчужин?
   Рёта вытряс из мешочка с десяток горошин.
   – Этого слишком мало. Чтобы сделать порошок, надо как минимум сто.
   – Тогда всё пропало… Я ничем не смогу помочь папе. – Ами начала хныкать.
   – Знаете! Я бы очень хотел сыграть на свой бамбуковой дудочке. Я только что привёл ее в порядок. Но мне нужно, чтобы мне насвистывала канарейка… Если вы поймаете эту птичку для меня, я поделюсь с вами жемчужинами.
   Дети согласились на данное условие, но понятия не имели где её искать и как ловить.
   Сейчас бы Канариа пригодился в самый раз.
   – Может быть, воспользоваться бессрочной купюрой и купить птицу в зоомагазине? Давай вернёмся и спросим.
   – Нет. Мальчик сказал чётко и ясно: «Поймайте!» – отрезал Рёта.
   Он обернулся назад и увидел на асфальте сразу несколько теней. И эти тени явно принадлежали не им.

//-- *** --//
   – Сотни раз предупреждал быть осторожными. Ивао злился и не находил себе места.
   Жёлтый стоял на коленях твердя, что подобное больше не повторится.
   – Он не придал этому происшествию значения. Господин, мало ли теней пересекается на земле. Дома, деревья, велосипеды…
   – Да что ты заладил… Лучше заткнись! – Каменный Ивао разломал павлинье перо, которым обмахивался как опахалом, ровно на пополам.
   – Да, Господин! – пробормотал Жёлтый.

//-- *** --//
   Птица трепетала в руках детей, стараясь улететь. Но они прижали ее к самому сердцу.
   – Ты только споёшь… Помоги нам и мы тебя тут же отпустим. – умоляла Ами.
   – Ну что?! Принесли? – спросил мальчик, предвкушая свой первый публичный концерт.
   – Если мы ослабим пальцы, она тут же выпорхнет…
   – Я посажу ее в эту клетку.
   – Но птицы не любят клеток…
   – Я не буду закрывать дверцу.
   – Тогда как же?!
   – Узнаете…
   Мальчик поставил клетку на ступеньку рядом с собой. Ее металлические прутья были обвиты искусственными цветами и вьющимися ветками дикого винограда.
   – Клетка не всегда тюрьма. – признался мальчик. – Давайте-ка, сюда птицу.
   Он осторожно перенёс ее на жёрдочку внутри, и она успокоилась. Почувствовала определённую свободу. Канарейка была ярко-рыжей, почти солнечной.
   – Давайте дадим этой птице имя! – предложила Ами.
   – У нее уже есть имя … Момо [82 - Яп. имя в знач. «Персик».].
   – Вот как! – немного огорчилась девочка. – Но оно и вправду ей подходит.
   – Послушайте. Вы могли бы помочь еще кое с чем?! Нянечка затягивает завязки маски почти на узел, а у меня очень мало сил. Я даже шнурки на кедах завязываю небрежно, а уж развязать это дело посложнее.
   Рёта вызвался помочь и в два счёта развязал тугие завязки. Его рука нечаянно задела кепочку и она упала на ступеньку.
   – Простите! – Рёта поклонился и хотел вернуть ее на место. Он увидел совершенно лысую голову мальчика и извинился еще раз.
   – Не обращайте, пожалуйста, внимания. – Мальчик был немного смущен. – Я болен и поэтому на моей голове нет ни единого волоса. А маска мне надоела жуть как. В ней тяжело дышать, особенно летом. Но нянечка говорит, что нужно защищаться от микробов. Они коварные ребята.
   – А аптекарь, он не может помочь вам? – спросила Ами.
   – Не думаю… – Мальчик выдержал паузу. – Я болен… смертельно болен.
   Ами пожалела о своём вопросе. На щеках выступила краска. Она не знала как загладить вину:
   – Простите!
   – Вы готовы послушать мою музыку? – мальчик перевёл разговор на волнующую его тему.
   – Да, конечно! Приступайте, маэстро! – Рёта поклонился еще раз.
   Мальчик поднёс дудочку к губам и замер:
   – Момо, начинай!
   Улица наполнилась журчащей музыкой. Песня влетала в окна домов, просачивалась в щели и замочные скважины. Она струилась атласной лентой во всех направлениях. Она позвякивала связкой изумрудных ключиков и горстью золотых монет. Она прыгала по воде гладкими булыжниками и взрывалась высокими нотами. Музыка стрекотала кузнечиками и шуршала камышами…
   Музыка…
   Закончив играть, мальчик хотел встать со ступенек и чуть не потерял равновесие. Однако оперевшись руками за выступающие кирпичики стены, сумел устоять и, отвесив поклон, сказал:
   – Аригато! Вы очень благодарные зрители. Я видел слёзы на ваших глазах, я чувствовал восторг. Самой большой заслугой я считаю пение Момо. Она всегда аккомпанирует мне…

//-- *** --//
   – Хоть кто-нибудь, кроме меня, слышал удивительную музыку, что струилась ленточкой по этой комнате?
   – Простите, Господин! – извинился дворецкий. – Мы ничего не слышали. Прислуга варила кашу на кухне, а я чистил ступени дома.
   – Я уловил ее от этой Звёздочки. Она вибрировала в моих руках. Неужели я схожу с ума?! Только мой внук умеет так играть… И если это не звук его бамбуковой дудочки, то я точно потерял рассудок.
   – Звёздочка! – обратился мужчина. – Ты очутилась в моём доме неспроста. Вдруг это еще одна надежда, найти внука. Я прав, скажи?!

//-- *** --//
   – Я рад, что познакомился с вами обоими. Если бы вы не улетали сейчас, мы могли бы поболтать.
   – Юки [83 - Яп. имя в знач. «Снег».], береги себя! – попросила Ами совершенно лысого мальчика с медицинской повязкой, закрывающей рот. – Я тебе так благодарна за жемчужинки. Ты дал нам целую банку.
   – Мне они уже ни к чему. Когда я был в состоянии посещать море, то каждый раз черепашки приносили мне жемчужины. Они рассказывали, что на дне лежит целый сундук, и если приоткрыть крышку, то тебя ослепит несравненным блеском. Ходит легенда, что у одного мальчика были глупые и к тому же ненастоящие родители, они любили исключительно драгоценности. Когда они отправлялись в море, брали его с собой, а он плакал, сидя на мокрой палубе, никому ненужный, потому что единственным их занятием было разглядывание побрякушек в трюме корабля, которые перекупались у вако [84 - Вако или вокоу – японские пираты, ронины и контрабандисты. Разоряли берега Китая и Кореи с XIII по XVI века.]. Они проводили всякого рода махинации, чтобы забирать себе только лучшее. Даже тот маленький мальчик, который не их сын, был родным малышом членов императорской семьи, но они похитили его, потребовав на обмен розовую королевскую жемчужину из дворца. Да только получив ее, ненастоящие родители не спешили отдавать ребёнка, вдруг, что еще перепадёт. Но, когда всё золото и серебро во дворце перевелось на этот нелепый обмен, который ничего хорошего настоящим родителям не сулил, похитители решили продать ребёнка пиратам. И до семи лет он путешествовал по морям вместе с ними, играя на дудочке, которая была единственной штукой, значимой для него, ведь ему подарил эту дудочку его родной дедушка. Но пираты всегда вели войну между собой и вот однажды во время таких боевых действий, мальчик потерялся в море…. С тех пор никто не знает о нём ничегошеньки…. Вот такая история. А тот клад на дне, он принадлежал пиратам, которые перекупили мальчика, у глупых и к тому же ненастоящих родителей ребёнка. Но сундук затонул вместе с пиратским судном. За несколько лет у меня набралась почти сотня жемчужин. Я нашёл в доме пустую банку и стал копить. Только вот, пока я их копил, моё здоровье стало совсем никудышным. Аптекарь говорит, что не стоит больше сопротивляться. Это конец… Мои силы на исходе и я тоже скоро улечу на таком вот воздушном шаре. – он постучал кулаком по крепкой плетеной корзине монгольфьера. Я хочу напоследок, прежде, чем стану Ветром облететь на нём целый мир. Возможно, успею. Няня обещала сделать подарок к моему… – он поочередно согнул пальцы на своих руках, подсчитывая. – К моему одиннадцатому дню рождения. Могу я еще кое-чём попросить вас?
   – О чём угодно. – убедительно произнёс Рёта. – Ты уже заручился нашей поддержкой. Считай, что мы твои друзья.
   – Когда поднимитесь в воздух, пожалуйста, отпустите Момо. Она должна найти своего любимого.
   – Ты останешься совсем один, да? – Ами стало его чуточку жалко. Но если честно, он такой сильный и стойкий, к чему эта жалость?! Мальчик непременно заслуживает уважения. Жалость вызывают лишь неудачники.
   – У меня есть няня. – ответил он. – А Момо сирота. Я не могу держать ее в клетке, потому-то дверца всегда открыта и она в любой момент может улететь. Вдруг, там, в небе она найдёт того, кому отдала своё сердце. Момо летает по окрестностям, и так высоко не поднималась. А ведь, если смотреть сверху, можно найти кого угодно. Когда-то, я встретил человека-птицу, его крыло было повреждено, и дяденька очень переживал из-за этого. Я наблюдал за ним из окна своего дома, когда тот привозил фрукты нашим соседям. Моя Момо знала, что он когда-нибудь, да взлетит. Верила в силы и возможности человека-птицы. Момо полюбила его. Только не признавалась ему в этом. Не все готовы открыться… А ведь любить совсем не стыдно. Но что ж… Вам пора. Я отдам Аптекарю жемчужины, и когда порошок приготовят, сразу же сообщу об этом Рёте.
   Ами поблагодарила его. Несколько раз… И этого казалось мало… Иногда «Ари-га-то!» настолько большое, что оно не вмещается в такое маленькое слово и поэтому хочется произносить и произносить…. По слогам… Тихо или громко… Потому что «Спасибо!» как лавандовый кремю [85 - Кремю (фр. сrémeux) – сливочное пирожное.] и ягодным компот, поданные на десерт, освежают всего тебя. Говорить «Спасибо!», это значит ощущать вкус сказанного.
   Пока Ами, Рёта и их новоявленный друг Юки прощались, благодаря запущенному большому пропеллеру с моторчиком, шар надулся воздухом, а горелки нагрели его до нужной температуры. Оставалось только запрыгнуть в корзину и улететь. Юки помахал им рукой, и, соединив пальцы в форме сердца, показал Момо.
   «Я люблю тебя. И мне не стыдно признаться в этом. Любовь бывает совершенно разной. В этом я точно уверен. Но называются эти чувства всегда одинаково».

//-- *** --//
   – Почему ты плачешь? – спросила Тень Каминари. – Сейчас не время, чтобы плакать…
   «Ты когда-нибудь любил, тебя когда-нибудь любили?»
   – Это неважно. Стоит ли думать об этом сейчас?! Нам приказали…
   «Ты поймал меня для того, чтобы выполнять приказы. Помимо моей воли… Для чего я тебе еще нужен? Разве ты не говорил, что единственное, что я должен сделать, это победить в той странной игре. Но я не увидел в том никакого смысла. Как тебе не стыдно было давать взятку, чтобы обыграть детей. Но я рад… Знаешь чему?! Их находчивости. Я проделал огромный путь, следя за ними.. Для чего же?! Чтобы чьи-то планы сорвались?! Зло всегда хитрее добра. Помни одно, чем больше тянуть за концы верёвки, тем сильнее затягивается морской узел. Пусть эти дети сами пройдут испытания, не вмешивайтесь в ход их истории».
   – На твоей лапке датчик. Если даже снова выпущу из клетки, и ты предпримешь попытку побега, сгинешь навсегда… «Лиса» проглотит тебя в один счёт. Хочешь, чтобы это произошло? Ивао посещал и тебя.. помнишь?
   «Помню. Он хотел забрать мои воспоминания о хорошем, перетянуть на свою тёмную сторону. Но я не такой уж слабак. И тем более теперь у меня есть свой смысл жить. Отпусти…. Я не Тень. И не буду ей никогда»
   – Сэнсей действует по плану…. Тебе стоит молчать. Побудь моей «приманкой», а после этой миссии освобожу тебя…
   Каминари постоянно менял высоту шара, чтобы поймать попутный ветер. Его волновало лишь одно, не сбиться с траектории полёта.
   «Не тяни за концы верёвки… – повторил Канариа. – Не тяни!»

//-- *** --//
   – Ни в одной сказке нет шара-невидимки. Припомни хотя бы одну такую сказку? – злорадствовал Ивао. Он летел вблизи от детей. В корзине находился он, Жёлтый, и Фиолетовый.
   – Не блаженство ли это, наблюдать за жизнерадостными людишками, которые вот-вот сорвутся вниз, а мне достанется всё «золото мира». Ая-яй, я вот-вот завладею всеми воспоминаниями. Я вот-вот восстановлю свою армию…. Ая-яй…

//-- *** --//
   – Город такой крошечный. Сверху он особенно квадратно-треугольно-ромбовый… Мы летим так высоко, что люди по величине как муравьи. В детстве… – она напряглась – Что-то не припомню одного события…
   Рёта попытался успокоить Химэ, видя, что та начинает нервничать, когда не может вспомнить чего-то сверхважного из своей жизни:
   – Мы же летим к самой радуге, там и отыщем твои воспоминания.
   – Я еще никогда не летала к самой радуге.
   – Мы летим к метеорологической станции. Там довольно холодно. Я захватил кое-что с собой.
   Ами безотрывно смотрела вниз.
   – Хочешь глянуть, что я припас для нас?
   – А?! Что?! – она оглянулась…. – Ты одет как воин?
   – Ну да! А то, как защищать буду тебя, если вдруг…
   – Когда же ты успеваешь? Я не заметила, как ты облачился… И как может вместиться в…
   «Секрет».
   – И не откроешь?
   «Ни за что… Рядом с нами летят враги».
   – Где? – она начала вертеть головой, но не замечала вокруг ничего подозрительного.
   «Я рядом, а ты под моей защитой. Знай это!»
   – Но почему я их не вижу?
   «Чутьё. Внутреннее чутьё!»

//-- *** --//
   «Еще не время» – заурчала Звёздочка. – Кое-кому понадобиться наша помощь»
   – Я не увижу своего внука? Или надежда всё-таки есть?! – Император вытер слезящиеся глаза малиновым платочком, с вышитыми снежинками. Он грустным взглядом посмотрел на космическую гостью.
   «В ваших силах помочь одному человеку. Начните с этого».

//-- *** --//
   – Но зачем нам пуховые курточки?
   – Чем выше мы поднимемся, тем холоднее там будет.
   – Ты вытаскиваешь вещи почти из неоткуда….
   «Фокус… Дэвид Копперфильд [86 - Дэвид Копперфильд – знаменитый американский иллюзионист (р. 16 сентября 1956).], Динамо [87 - Динамо (англ. Dynamo) – псевдоним британского иллюзиониста Стива Фрейна (р. 17 декабря 1982).], Бартон Лэнс [88 - Бартон Лэнс (англ. Lance Burton) – американский иллюзионист. Родился 10 марта 1960 года, Луисвилл, Кентукки, США.]…».
   – Кто они эти люди?
   «Иллюзионисты».
   – Расскажешь о них?
   «Может быть… Когда-нибудь».

//-- *** --//
   Нидзидоробо выравнивали траекторию полёта. Ветер дул сильнее и справляться с управлением стало труднее. Ивао передавал по рации координаты и те старались не отставать от остальных. Его армия весьма поредела, и в этот раз он поднял свои резервы, отправив в небо новичков, а из старых – Желтого, Фиолетового, Зелёного и Пурпурного.

//-- *** --//
   – Мы пролетаем над клиникой, где находиться мой папочка?
   – Да, мы летим прямо над ней.
   – Я хочу спуститься вниз… Я хочу к нему…
   – Так не пойдёт. После…
   – Но ведь можно снизить высоту?!
   – Ты по ту сторону… Представь, что шагнула в Зазеркалье… Алиса в стране чудес. Ами… в стране чудес.
   – Жаль, я прямо сейчас не могу оказаться рядышком с ним. А что за шар, летит ниже… почти у самой земли?
   Рёта перегнулся через борт корзины и осмотрелся. Прямо под ними, намного ниже, висел в воздухе рыже-белый монгольфьер:
   – Должно быть туристы…
   Воздушный шар детей относило ветром, а шар «туристов» оставался неподвижным.

//-- *** --//
   – Сэнсей! С шаром непорядок… Обшивка шуршит…
   «Я лично проверял его. Не отставайте. Поднимай монгольфьер и приближайся к детям. Близко, как только получится. Ивао уже занял боевую позицию».

//-- *** --//
   – Момо, может замёрзнуть. Пора отпустить ее…
   – Дверца клетки открыта, она сама знает, когда сделать это.
   – Момо, улетай! Твои пёрышки не согреют тебя…
   Канарейка ответила глубоким беспрерывным пением.
   – Она чувствует… сердцем. А сердце не обманывает.
   – Ой… Что это?! Дождь… дождь…
   Заморосили мелкие капельки «слепого» дождя. Солнце по-прежнему светило, её не перекрывали серые облака. Небо просто решило, что прольётся тёплым дождичком, «поплакать» немного. Но этот плач был светлый… Если светлый, значит лишённый всех тревог. Значит ли это, что всё станет хорошо?
   – Всё же будет хорошо?! – спросила Ами.
   – Нет! – ответил Рёта. – Всё будет только лучше!
   На лазурном небе раскинулись цветные дуги. Где делают радугу? Откуда она берётся? Почему радуга настолько восхитительна? В такие моменты, когда душа замирает перед прекрасным, сердце начинает «видеть» дальше, чем когда-либо. Ши-ро-ко…
   Момо покинула клетку, украшенную искусственными цветами и увитую виноградной лозой. Тот, кого она любила больше всех на свете, находился совсем рядом.

//-- *** --//
   «Вам стоит взять свой королевский снегоход. Поспешите. Труднее всего, когда вьюга застаёт в пути».
   – Откуда мой сын узнал о той девочке?
   «Из писем…. Помните Онну из Прошлого? Она, кое-что узнала».
   – Как же не помнить. Она готовила такие чудесные пирожки, что даже успешные шеф-повара не могут повторить рецепта. Она считает, что дело в лаванде и в открытом сердце. Второму научиться невозможно. Это как играть на дудочке. Либо умеешь, либо нет… Дудочка… Где теперь, наша Дудочка?!

//-- *** --//
   Перед детьми предстала огромная воздушная метеорологическая станция. Сначала ее скрывал туман, но чем ближе они приближались, тем видимей становились различные установки. Осадкомер, напоминающий гигантский стакан, измерял количество дождя, снега и града, выпадающего, в разное время дня и в разные сезоны. Сейчас прямо над стаканом, между двумя штыками, уходящими своим основанием в гору, была натянута длинная витая верёвка, а на ней закреплены прищепками мокрые облака. С них стекали капельки дождя. Должно быть, они сушились, а в процессе сушки, считались упавшие капли, такие же прозрачные как филигранные алмазы. Ведь алмаз не будет обладать блеском драгоценного камня, если его не отшлифовать как следует. Природа сильно постаралась, дабы сделать дождинки такими же прозрачными и сверкающими, как драгоценные камни. В течение дня непрерывно работал гелиограф. Он устанавливал продолжительность солнечного сияния. Линза собирала Квантовых Зайчиков, поэтому на такой прибор стоило смотреть с осторожностью, а не то можно было запросто получить ожог глаз.
   – Неужели мои воспоминания находятся здесь? – спросила Ами.
   Порыв ветра сорвал ее слова с губ и унёс куда-то далеко. Шар пошатнулся и она еле удержалась. Воздушное судно начало снижаться. Рёта тотчас, отвязал от корзины балласт и скинул вниз:
   – Обшивка намочена дождём, немного тяжело управлять. Чем выше поднимаемся, тем холоднее. На шаре образуется ледяная корка, из-за этого судно снижается. Подам немного горячего воздуха, чтобы выровняться.
   И вот уже небо перекрыли тёмные облака, и солнце пропало за ними. Стало намного холоднее.
   – Надень куртку. – попросил Рёта. – Ты дрожишь!
   – Я не д..ддд.. рожу..
   – Ну вот видишь. Солнце спряталось надолго, поэтому станет еще холоднее.
   – А как высоко надо подняться?
   – К ветровой установке. Еще несколько метров. На одном из куполов анемометров, есть флюгер с петушком. Внутри такого купола Нидзидоробо и хранят воспоминания людей. Из наших впечатлений они делают эликсир для своего хозяина. Если повезёт, то заберём у них нетронутые элементы и восстановим полную картинку. Наверняка, радужные воры не успели сделать из них своё снадобье. Быть может… не успели.
   – Хорошо же они спрятали их! – заключила Ами.
   – Я знаю это место, могу даже вслепую добраться сюда. Держись крепко и застегни молнию на курточке. Там очень холодно. Кораблю долго не продержаться на такой большой высоте, поэтому постараемся быстрее.

//-- *** --//
   «Монгольфьер детей подлетает к флюгеру. Они еле справляются с управлением!»
   – Мы тоже находимся рядом. И проблема к слову та же, болван. – разозлённый Ивао выругался на кого-то по рации, и, скинул два мешка с балластом. Судно понесло вверх, но уменьшая подачу газа, их шар-невидимка выровнял свой полёт… до следующего порыва ветра…

//-- *** --//
   – Кыш-кыш! – кричал Каминари, отгоняя нудную оранжевую птицу. – Ты мешаешь нашему полёту. Я больше не могу слышать ни тебя, ни Канариа. Заткнитесь оба.
   Момо летала напротив клетки. Ей хотелось вызволить любимого из плена, но из-за порывов ветра, и холода, её крылья не слушались, их подвижность стала не такой как прежде. Она, не переставая интенсивно шевелила крыльями, чтобы не замёрзнуть.. чтобы быть вблизи монгольфьера. Но сильный порывистый ветер отнёс ее в сторону.

//-- *** --//
   – Туристы следили за нами? – Ами была весьма удивлена.
   – Похоже, я ошибся. – сэмпай поднёс к глазам бинокль и узнал в «туристах», никого иного как отца. – Я не просил его помощи…
   – Кто там, на том шаре? – спросила девочка. Рёта передал ей бинокль. Она покрутила центральное колёсико и увидела не только Каминари, но и лимонную Канарейку, запертую в клетку.
   Резкий ветер сбил Ами с ног, и она упала прямо на Рёту.
   – Айййй…. Прости, прости. – пробормотала она. Рёта помог ей подняться и отряхнулся. – Всё в порядке. В такой ситуации лучше не извиняться. Держись за меня, Химэ. Рёта раскрутил верёвку с «кошкой», ее острые «коготки» зацепились за выступ стены…

//-- *** --//
   – Я бы совершил каверзу с их судном, но мне доставляет удовольствие играть с этими детишками.
   Желтый кивнул и проделал тот же манёвр, что и Рёта. Припарковал корабль у стен башни, одного из анемометров. Жёлтый, Фиолетовый, Пурпурный и сам Ивао не спешили вылезать из корзины, но теперь их шар и они сами стали видны окружающим. Монгольфьер взвился выше, к самому куполу, но благодаря верёвке, не мог уже никуда улететь.
   – Лишь бы за флюгер не зацепился. – пробормотал Ивао.

//-- *** --//
   – Попытайся протиснуться в смотровое окошко. – попросил Рёта. – Я буду снаружи. Ты узнаешь свои воспоминания. Просто почувствуй… В случае опасности… кричи… как только ты умеешь.
   – Как лесная курица? – отозвалась Ами, держась за бортик окна.
   – Да! Сейчас снаружи опаснее, чем внутри.
   Рёта подтолкнул Химэ и она буквально ввалилась внутрь, через открытое окно.
   – Здесь темно…
   – Выключатель слева от тебя.

//-- *** --//
   Радуга была везде. Свёрнутая маленькими рулетиками, расплавленная в радужную жижу. Радуга в твёрдом, жидком и газообразном состояние. С помощью света, она возникала в каплях тумана, была разложена пазлами на столе. Радуга в детских кубиках и мозаиках… Радуга-воспоминаний и радуга-впечатлений…
   Ами вскрикнула, прямо над ней спикировала каменная бабочка. Она подняла голову и увидела сотни таких, под самым потолком. Они как летучие мыши, прячущиеся в пещерах, висели вниз головой.
   «Что случилось?»
   Ами услышала обеспокоенный голос Рёты.
   «Я в порядке. Просто испугалась бабочку. Под потолком их целое море»
   «Это каменные краеглазки, будущие Нидзидоробо. Они ничто без хозяина. Найди поскорее свои впечатления».

//-- *** --//
   Рёта заметил еще одну верёвку, тянущуюся к куполу.
   «Конечно же, это корабль врага. Не зря я видел тени на каждом шагу… Ивао!»
   Ивао оказался совсем рядом. Он телепортировался из корзины на узенький балкончик башни, а потом вскарабкался выше, поближе к смотровому окошку»
   – Bonjour! Je suis heureux de vous voir! [89 - Bonjour! Je suis heureux de vous voir – в перев. с фр. «Здравствуй! Я рад тебя видеть».] – прошелестел он. Его голос звучал страшно.
   – Вы оскорбляете французский язык, приветствуя таким образом! – усмехнулся Рёта.
   Ивао хмыкнул в ответ:
   – Мальчик, не строй из себя умного. Тебе осталось жить меньше, чем кажется. Сон сбудется наоборот… возможно… Хотя кто его знает, какова твоя судьба.
   – Судьбы не существует… Лучше помолчите, господин Каменная башка.
   – Судьба есть… Ты мал и еще ничего не знаешь об этом…
   – Я достаточно взрослый. – в руках Рёты из неоткуда появился меч. По лезвию катаны пробежало металлическое сияние. – Вы тоже возьмите в руки оружие, иначе нам не о чем будет говорить.

//-- *** --//
   – Я нашла их… Это мои воспоминания!, – воскликнула девочка.
   Как и предполагал Рёта, из них еще не успели сделать эликсир, они не были переплавлены в радужную жижу. Она увидела элементы, на которых изображалась ее мама, папа, братишка. Их праздничное настроение, купание щенка, приезд бабушки, катание на слоне… Ами заметила кое-что еще. То, что выпало однажды из ее воспоминаний навсегда. По крайней мере, она думала что навсегда… Мальчик… похожий на Рёту… Да это он. Ему тут на вид также как ей… где-то шесть. Он погладил её по смольно-чёрным волосам и поцеловал в лоб. Странное чувство. Они уже были знакомы. И почему сейчас он стал таким взрослым?
   Ами потрясла головой, стараясь вспомнить произошедшее… Тогда ее мама стала Ветром… и…
   Она услышала металлические звуки, доносящиеся снаружи.
   «Что там происходит? Я должна спешить…»
   Химэ собрала все элементы и зачем-то прихватила еще один предмет. Книгу. Быть может в ней чьи-то впечатления? Она сделала это неосознанно и тут же направилась к окну.

//-- *** --//
   Рёта перескочил на винтовую лестницу. Он целил лезвие катаны прямо в каменную шею Ивао. Чудовище пятилось назад, ухмыляясь. Сэмпай хотел чтобы тот оступился… Если Ивао сорвётся вниз, его ждёт неминуемая гибель. Камни разбиваются… Это их природа. У катаны не было каких-то магических особенностей. Однако, лезвие из пирита, делало Ивао уязвимым. Чем больше Рёта наносил на его теле царапин, тем сильнее оно разрушалось. Удары обезображивали его, оставляя некрасивые бурые пятна и потеки. Ивао умел регенерировать своё тело, но если он разобьётся вдребезги, то не успеет ничего предпринять.
   Сначала появился Жёлтый, потом Фиолетовый. Они стояли сзади, готовые напасть в любой момент. Но чего-то выжидали.
   Каминари поднял в воздух клетку с лимонной канарейкой и закричал во всё горло:
   – Ивао! Эту птичку ты тоже искал однажды. Канариа не пошёл за тобой, а ты затаил злобу…
   Ивао обернулся. Каминари стоял в корзине шара. Клетка покачивалась в его руках, то взад, то вперёд.
   «Рёта. Забирай Ами и уходите отсюда».
   – Ты меня не заинтересуешь. Птичка больше не представляет ценности. Свеженькие детки куда интереснее.
   Пока Ивао припирался с Каминари, Рёта положил на лопатки Жёлтого и Фиолетового, открывая путь к побегу. Ами уже находилась снаружи. Она поняла, что враги атакуют и поэтому ждала, когда Рёта даст сигнал. Он помог ей слезть и с помощью веревки, к которой он привязал монгольфьер, потянул шар на себя.
   – Залезай. Мы улетаем. Ты собрала все пазлы-воспоминаний?
   Ами кивнула.
   – Чёрт… Внизу еще куча радужных воров. Но я вижу и знакомых учеников из школы. Они их отвлекают.
   Выпущенный кем-то сюрикен, рассёк обшивку одного из вражеских кораблей… и тот стал стремительно падать вниз, испуская свой «воздухоплавательный» дух.
   – Держим курс… домой! – быстро проговорил Рёта.

//-- *** --//
   – Вот, незадача! – из-за ветра судно сильно кренило. Рёта убавил огонь горелки, но то продолжало лететь не туда. – Держись-ка крепче, попытаюсь отвести шар от острого флюгера, нельзя допустить соприкосновения с ним.
   – Тебе не кажется, что корзина потяжелела? – спросила настороженно девочка.
   – Мне кажется тоже самое! – сказал чей-то противный голос.
   – Рёта?!
   – Ами?!
   – Ха, посмотрите вниз. Где твой дорогой папочка, Рёта Такахаси? Правильно. Там же где был… но связанный по рукам и ногам. Я даже птичку забрал у него. Гляди! – в глазах Рёты потемнело, он присел на пол корзины… – Вспомни, про скляночку, оставленную в игровом зале. «Тумана отвлечения» осталось на капельку… Для моих нужд, кстати, капельки хватило.
   Ивао становился видимым. Сначала ноги, руки, потом голова… все его тело проявилось. Словно в тисках, в своих каменных пальцах он зажал клетку с канарейкой. Канариа бешено махал крыльями. Он поднял в воздух пух и перья. Вырваться никак не удавалось. Замок не поддавался ему, а прутья клетки само собой были чересчур упруги.
   – Я бы и без склянки обошёлся, да вот беда, у твоего папашки хорошая реакция и он отлично может перехватить меня, стоит мне начать перемещение. Слишком короткая дистанция… Вот если бы с одной части острова на другую… Тогда….
   – Прекратите нести чушь, господин Каменная башка! – приказал Рёта. В его руках снова появилась катана и он тут же нанёс молниеносный удар, прямо по его груди, так что посыпались искры.
   Ивао не имел нервных окончаний… Значит по логике к мозгу не мог поступить болевой сигнал, но он всё равно сморщился. В воздухе запахло чем-то жжёно-кислым.
   – Никто не знает козыря в моём рукаве. Что если сейчас я покажу эту карту? Что тогда ты сделаешь Рёта Такахаси?
   Ивао приблизился к девочке и хотел провести своей рукой по ее волосам, но она отстранилась. Рёта загородил ее собой:
   – Можешь убить меня! – выкрикнул он. – Но её не трогай!
   – Парень ты смел. Однако, я выберу девочку… А знаешь почему? У нее фантастическое воображение. Такое бывает как минимум у художников или писателей. Для меня ее пазлы-впечатления дороже всего.
   – Не трогайте! – Рёта со всей силы воткнул катану в расщелину на теле Ивао. Чудовище стиснуло зубы, и готово было заорать, но сдержалось.
   – Я восстановлюсь! Втыкай в моё тело меч сколько захочешь. – он коряво улыбнулся. – Кстати, для вашего корабля я хороший балласт, так бы вас уже унесло к самому флюгеру.
   Сэмпай огляделся. Вокруг них была уже целая эскадрилья учеников-ниндзя. В люльке одного из шаров стояли Хирото Сугияма и Сэнсей.
   – Все ваши воины повержены! – отрапортовал Юма Кимура, обращаясь к господину Каменная башка. – Сдавайтесь, выхода нет.
   Ивао опустил птичью клетку и заявил с нескрываемым пренебрежением к приказу:
   – Выход всегда есть! – в его руках показался чемоданчик, и он решительно открыл его.
   Хирото направил мушку лазерного глаза прямо в голову врагу, но то, что оказалось внутри чемоданчика удивило всех. Изнутри вырвались клубы ледяного воздуха, он стал распространяться вокруг, создав тем самым завесу. Резкий перепад температуры грозил вывести из строя горелки, подающие огонь в шар. Сэнсей жестом показал на снижение. Ученики опустились на уровень ниже, но его судно оставалось на том же месте.
   «Надо переместить детей в другое время, займись этим. План нарушен»
   Хирото спрятал мушку прицела обратно в глаз и попытался перебраться в корзину с детьми. Но не тут то было. Ледяные пары затвердели, и приобрели форму настоящего дракона… Последнее, что запомнил Рёта, как его хвост с пикой на конце, оборвал один из тросов судна…
   – Берегись! – крикнул он испуганной Ами и та выронила пазлы. Он накрыл ее собой. Еще бы чуть-чуть и шипы-отростки вдоль всего драконьего хвоста ранили ее.
   Шар накренился… Еще один трос треснул и начал расползаться на ниточки. Ивао успел схватить его и небрежно затянуть на узел. Он скидывал балласт, выравнивая, качающееся судно, попеременно собирая с пола пазлы и сопровождая действия словами:
   «Моё… моё… моё… Это всё моё!»
   Дракон кружил вокруг, изрыгая ледяные пули из пасти. Именно пули с калибром 2,7 мм [90 - Самый маленький калибр пули. Идентичен серийному калибру пистолета «Колибри» системы Франца Пфаннля (Австрия).]. Он выстреливал ими направо и налево, задевая стены станции, обшивки шаров и твердые корзины-люльки. Рёта мог бы переместиться в будущее, но словно кто-то нарочно поставил шлагбаум. Он пустил в ход оружие из рюкзака, но оно лишь откалывало от дракона маленькие кусочки. Дети потеряли из вида Сэнсея и ребят на шарах. Вокруг была плотная стена ледяного тумана… Горелка готова была погаснуть, но держалась до последнего.
   Ивао гоготал, ему было абсолютно наплевать, главное, в его руках находились заветные пазлы… И, сейчас он заберёт остальные. Полный набор!
   И тут коготь на драконьем крыле зацепил нижнюю часть корзины. Дракон дёрнулся и, улетая, вырвал из нее ощутимый кусок… Птичья клетка вывалилась вслед, в образовавшуюся дырку, потерявшись в ледяном паре.
   Крик Ами повис в холодном воздухе, из глаз брызнули слёзы. Она смотрела в зияющую в полу дыру:
   – Канариа … погиб… он…
   Но ей не суждено было договорить. Шар взвился в воздух… Его несло к острию флюгера.
   Корзину дёрнуло и нога Ивао попала в отверстие, он не смог удержать воспоминаний и рассыпал свои сокровища… Рёта кинулся собирать их, дабы тех не постигла участь клетки с канарейкой.
   Ивао размахнулся, хотел ударить мальчика-воина, но его кулак пришёлся по стене, потому что судно резко развернуло ветром. Всё остальное произошло молниеносно…. Лазер прожёг обшивку… Дракон выпустил очередную пулю… Ами загородила собой спину Рёты…. Он среагировал слишком поздно… Пуля уже была в ее груди, а по воздуху летели пазлы-воспоминания – Диснейленд, Океанариум, Баскин Роббинс, велосипеды.. Он зажимал их в своих кулаках, стараясь не упустить ни одного… Он помнил как чьи-то каменные руки, обхватывают его талию, но тут же разжимают, он слышит глухой удар… Ами закрывает глаза и выпадает из плетёной корзины… Дальше только туманная холодная дымка и ветер, свистящий в ушах.

Потеря и находка

   – Время смерти 21:36. – установил санитар. – У этой девочки случилось переохлаждение, ледяная пуля остановила ее сердце, видишь место ранения? Ни один орган не функционирует. Регенерация тела дорогая, да и в любом случае попытка обречена на провал. Время… Где-то через час мозг умрет, сам понимаешь. Я предполагаю, что она нищенка.
   У богачей на рукавах одежды вышивают инициалы золотыми нитями, а у этой нет ничего. Раз она безымянная, дай ей какой-нибудь имя, что-то же надо написать в протоколе. Например, о-Тиё [91 - о-Тиё – девочка, героиня яп. сказки «Земляника под снегом» (1988 г.). По приказу мачехи, она отправилась холодной и снежной зимой за земляникой, которая росла в лесу.].
   – Родители сойдут с ума от горя. – ответил другой санитар. – Может, стоит сообщить нашему Человеку-зет?
   – Рехнулся?! Он работает за большие деньги. И прекрати уже называть его так. Это раньше, когда мы многого не знали о нём, за глаза дали такое прозвище. Я бы никогда не подумал, что в нашу больницу возьмут на работу самого Императора. Вспомни, как он поменял имя с Цуёси на Иошинори. Куда звучнее и веет королевской властью. Пораскинь мозгами, надо ли ему заниматься какой-то девчонкой без рода и племени? Беднотой… Он не получит дивидендов с этой девчонки. В его доме сундуки с бессрочными купюрами, а ты меня пытаешься убедить в том, что он станет помогать бедноте.
   – В том то и дело. У него бессрочные купюры. На них он купил новое оборудование для клиники, повысил зарплату персоналу… Только в этой клинике проводится уникальная операция по пересадке сердца, с возможностью увеличивать или уменьшать коэффициент чувств. Зачем ему вообще заниматься подобными вещами, он мог бы путешествовать по миру на яхтах из Саудовской Аравии?
   – К чему этот спор? – первый санитар, что-то быстро черканул на листочке и проткнул крючком вешалки. – Послушай! Наша смена закончилась. Это девочка одна из многих … Забудь о том, чтобы сообщать Императору. Господин Иошинори [92 - Яп. имя в значение «Благородное достоинство, справедливые принципы».] Мураками [93 - Яп. фамилия в знач. «Деревня + верх».] находится в своей Резиденции, а это сам знаешь далеко отсюда. Выключи свет, когда закончишь дела и соберёшься идти домой…

//-- *** --//
   – Сэнсей. – Рёта не мог сдержать подступающих слез. – Почему? Почему, потерялся не я? Почему вы допустили, чтобы она, а не я… Если она умерла, что тогда?
   – В ту ночь сны должны были сбыться наоборот, тогда зачем ты спрашиваешь, если и так всё понятно?! Если не она, погиб бы ты… Но я не хотел терять ни тебя, ни ее. Жизнь самое дорогое, что есть у каждого из нас. Я видел твою борьбу, неистовую силу, и готов был помочь сам, я обещал это сделать… Однако вышло иначе… Судьба!
   – Прекратите! – ему, казалось, что он вот-вот задохнётся. – Вы никогда не говорили о судьбе. Вы исключали это слово из своих фраз.
   – После поступка… Вот когда начинается наша судьба. Возвращайся домой. Ничего уже не поделать, ничего не изменить.
   – Но вы изменяли… Вы вмешивались в ход событий. Почему бы снова…?
   – Кто вмешался первым? Кто? Ты переплёл между собой все реальности. Что это напоминает, как думаешь? Ты не ткач, который сплетает нити, чтобы получить красивое одеяло. Ты всего лишь ребёнок, однажды, увидевший милую Химэ на стыке двух реалий – вымысла и настоящего. Ты прихватил за собой ее Ледяного дракона, даже не зная об этом. Он всегда ходил за тобой невидимкой и твои руки зябли. Вспомни? Это была ее жизнь. Была… – Сэнсей осёкся. – А теперь я понятия не имею, что будет. Ты человек из параллельного мира, ты человек из будущего… Ты – Рёта-воин. Так живи же своей жизнью. Развивайся и иди вперёд, забудь, что когда-то ты встретился с ней, забудь, что решил спасти. Если твой пыл не остынет, мне придётся насильно стереть твои воспоминания. Знай, что пока ты не сможешь прыгать во времени. Считай это штрафным очком.
   – Это паршивая карта, а не штраф. Но не было еще того дня, чтобы я не отыгрался.
   Сэнсей заорал в голос:
   – Иди домой! Из-за тебя меня лишат лицензии на преподавание…. Научись контролировать эмоции. Пускай свой гнев на созидание.

//-- *** --//
   Канариа сидел напротив. Он облокотился на спинку стула, раскладывая на салфетке части какого-то сложного элемента:
   – Пульт разбит вдребезги. – заключил он, после долгого и пристального разглядывания через лупу. Из повреждённого прибора торчали провода. – Это ювелирная работа, знаешь ли. Я не имел дела с часами реального времени [94 - Часы реального времени (англ. Real Time Clock, RTC) – электронная схема, предназначенная для учета хронометрических данных. К таким относит.: текущее время, дата, день недели и др.]. Прибор Исключительного Видения я бы пересобрал, хотя всё зависит от сложности, но тут… Дай мне пару дней.
   Рёта поморщил нос:
   – Перед тобой не П. И. В. И вообще-то это много, я имею в виду пару дней.
   – Нет, вообще-то это очень мало. Повторюсь, что никогда не имел дела с такими приборами. Как ты умудрился забрать у Сэнсея часовую штуковину?
   – Фокус-покус… Я ведь сейчас серьёзно. Химэ где-то в будущем. Потерялась. Пусть лучше так. Я боюсь произносить, что она погибла… А мне туда доступ закрыт. Хирото-сан увёз меня домой на своей машине.
   Рёта перевёл взгляд на стену. На нее был спроецирован мерцающий дисплей – время и дата. Голубое свечение показывало:
   21 час 28 минут
   15 августа 1999 года.
   – Ты же умный.
   – Что?! – переспросил Канариа.
   – Ты умный. Ты умеешь абсолютно все вещи на свете. Время беспощадно…
   – Не умнее тебя. Ты умудрился прочитать книгу, которую Стивен Хокинг еще не издал.
   Рёта уточнил:
   – Вообще-то я ее только листал.
   – Ну, кому-то и этого не дано.
   – Погляди на стену.
   – Зачем это?! Ну, гляжу и что дальше.
   – Прибор, который выводит цифры на стену, в нём должна быть установлена та же микросхема. Они показывают реальное время. Хочу заметить одну вещь, господин умник. – возразил Канариа. – Если даже мы и остановим их ход, вокруг ничего не изменится. Рыбак не перестанет ловить рыбку, а маленькая Онна из соседнего дома не «заледенеет» рядом с верёвкой, с которого снимает свежие простыни. Мир не остановится, как в случае с запущенным в действие прибором, который я держу в своих руках. Но нужно найти способ привести в действие эту штуку.
   – И всё-таки подумай, над механизмом. Мне некого больше просить о таком одолжение.
   – Я не ломал его прибор, когда дракон выдрал с мясом основание пола, а клетка выпала наружу у меня всё внутри оборвалось. Я не хотел бы повторить это еще раз… Понимаешь? Если бы не та удивительная девушка по имени Момо, отворившая дверцу клетки, я бы уже не сидел рядом с тобой. Я в долгу перед человеком, который вопреки ветру и холоду, смог вынуть из кармана Каминари тот заветный ключик. Несколькими мгновениями позже… Не хочу вспоминать это.
   – Но кроме этого ты стал свидетелем, как одна из пуль, выпущенная из пасти дракона разбила прибор… Если бы Сэнсей успел, то нажал бы на кнопку и не допустил беды.
   – Сэнсей не так уж и прост. А вдруг бы не нажал?! Может он ждал момента, когда кого-то из вас убьёт или пуля, или сам Ивао?! «Вы полны загадок, учитель!» – эту фразу я услышал из уст твоего… отца. Я буду называть вещи своими именами. Ты можешь меня ненавидеть, но буква это буква, а цифра это цифра. А Каминари твой отец.
   – Почини его… прошу тебя! – Рёта умолял.
   – Я сделаю попытку, но могу ли чего-то обещать?!
   – Если бы я мог перемещаться вперёд и без помощи машины времени Хирото Сана….
   – То есть тебе надо вернуться назад и остановить время с помощью этой штуки?
   – Ну да…
   – Тогда ее не надо чинить. А просто вернуться в тот момент, когда эта штука еще работала. Надо прыгнуть назад, раз вперед нельзя.
   – Не думаю, что всё будет так просто…
   – И что с того? Когда ты боялся трудностей? Или ты всё же боишься чего-то? Ты на целых три года выпал из своей Реальности и трудился не покладая сил в школе Сэнсея. Ты стал полноправным путешественником во времени. Не маститым, но навыки у тебя есть, хотя в данный момент ты этого права лишён. Но всё же ты лучший ученик школы ниндзя-мастерства. Ты лучший во всём – бег, лазанье по стенам, отточенный ум, реагирование… На тебя возложили надежды и решили оставить в будущем. В дальнейшем ты бы стал Королём, обучая других. Вероятно, усвоил бы все каноны путешествий во времени. И даже тут бы стал лучшим. Но ты сплёл реальности как плетенку, мол, хочу снова быть её Рыцарем. И тогда, Сэнсей сказал: «Подрасти-ка лет до двенадцати мой дорогой, и возможно… " Кто еще бы уговорил учителя согласиться на твои условия спасти девочку, которая однажды оказалась в лапах того злосчастного Ледяного Дракона. Вам было тогда лет по шесть, ведь так?!
   – Так. Ее мама погибла, тогда мы впервые встретились.
   – Ну да… Ну да… А всё-таки не только ты один испёк эту румяную булку-плетёнку. Сэнсей забрал твоего отца на.. назовём это неким экспериментом над людьми со слабой волей. Его каменное сердце раскрошили и поставили взамен такое же гнилое. Я бы и сам хотел выяснить, почему его перенесли в светлое будущее 2130? Правда боюсь, что меня снова поймают в клетку, а Момо уже не успеет принести ключ. Твой Сэнсей как осиное гнездо, в которое я не решаюсь тыкать палкой-копалкой. Но ты будешь смелее меня. Так почему сейчас этот мальчик, сидящий визави, сдаётся?! Ты – лучший, так сияй же!
   – Так помогите же засиять, Канариа?

//-- *** --//
   Врач внёс кое-какие записи в медицинскую карточку пациента Акито Ёсимуры и вернул её на прежнее место.
   – Ну что я могу сказать… Вы пойдёте на полную поправку, как только мы подключим еще один препарат. Лекарство редкое и в данный момент оно изготовляется. Температура в норме. Как Вы чувствуете себя после переливания крови? С Вашей-то редкой… ох, повторяю слова, за что прошу извинить, четвёртой группой. В ходе исследований выяснили, что у Вас Бомбейский феномен. В общем, во всех смыслах Вы редкий пациент.
   Акито хотел подняться на локтях, но доктор остановил его.
   – Пожалуйста, соблюдайте покой. Вы можете отвечать мне даже лёжа. Я немного подниму кровать, и Вы увидите меня, должно быть Вам нужен зрительный контакт при разговоре.
   Доктор нажал на специальную кнопку и головная часть кровати поднялась.
   – Как Вы чувствуете себя после переливания крови? – повторил он свой вопрос.
   – Лучше! – ответил Акито. – Когда я был в коме мне снилась дочь… Я хотел, чтобы она ушла, и не видела отца в таком состояние.
   – Да! – кивнул доктор. Это допустимо. Вы, наверняка, слышали и голоса вокруг?
   В ответ Акито тоже сделал кивок головой.
   – Ну, вот видите. Мы проводили исследования и выявляли много случаев, когда пациент, будучи… ммм… как бы не в своей реальности, видел сны, слышал звуки и главное понимал, что он в тюрьме своего тела, потому что не мог ничего сделать, чтобы разбудить себя. Но всё это позади…
   – Да! – Акито тяжело вздохнул. Знаете, на миг мне показалось, что я как будто наяву прогнал свою дочь… Теперь когда я знаю, что она пропала, и не могу помочь в поиске, внутри я ощущаю злость, обиду и еще не понять что… Несколько месяцев ее нет рядом… Это ощущение, эти чувства…
   – И если назвать это одним словом … слабость…
   – Да, слабость, перед происходящим. Ведь я ничего не могу сделать.. ничего…
   – Можете… Вы можете помочь себе выздороветь. Вы ведь спаслись после этой чудовищной аварии, почему бы не побороться за жизнь, ради себя и дочери сейчас?! Она вернётся. Слово врача, спасавшего десятки жизней. Её няня развесила объявления с информацией. Никто не сидит сложа руки. Она чувствует определённую вину. Девочка была грустной и потерянной. Няня не может заменить ей мать, отсюда и результат, ребёнку некому было выплакаться. Она держала всю боль в себе. В этом большом мире девочка искала того, кто мог бы утешить ее. Кстати… мы уже нашли очевидцев, которые видели ее то здесь, то там. Будем надеяться, что это не враньё. А то как знаете, пропала собака – окрас коричневый, хвост купирован… Ну и далее по тексту… В итоге звонки срывают телефон, но все они бессмысленные. Хозяевам приносят то щенка хина [95 - Японский хин, или японский спаниель – порода декоративных собак.], то приведут на поводке карафуто-кена [96 - Карафуто-Кен, или Сахалинский хаски – порода ездовых собак, выведенная на острове Сахалин. Собаки такой породы отличаются особой выносливостью, высоким интеллектом, преданностью хозяину.]. И лишь один звонок из десяти способен изменить ситуацию. Сдвинуть дело с мёртвой точки. Я рассказываю реальный случай из жизни моего коллеги. Он венгр. Переехал на наш остров после защиты диссертации. За собой он привёз собаку, пастушьей породы [97 - Венгерская пастушья собака (Mudi), среднего размера. Очень отважна и энергична.]. В первый же день его пребывания она потерялась. Не берусь сравнивать ситуации, так как отношусь с глубоким пониманием к делу.
   – И чем всё закончилась? – спросил слабым голосом дансэи [98 - Так в Японии называют мужчину.].
   – Вам интересно узнать? – врач улыбнулся. – Этот темпераментный пёс путешествовал целую неделю на электричках Реарити, пока его грязного и исхудавшего не вернули хозяину. Вы спросили меня, как всё закончилось?! Благополучно! – врач дружески похлопал господина Акито по плечу. – Давайте будем верить в лучшее, ведь необходимые действия уже предприняты.

//-- *** --//
   – Голову сломал.. ну и механизм же у этой штукенции.
   Момо принесла целую тарелку унаги харумаки [99 - Унаги харумаки – роллы, которые готовятся в темпере и подаются в горячем виде.].
   – Отвлекись ненадолго. Еда помогает мозгу лучше думать.
   Канариа принял блюдо из нежных рук Момо и подарил ей в ответ тёплую улыбку.

//-- *** --//
   – Вам стоит обратиться непосредственно в Главное управление полиции. – сообщил голос в трубке. – Либо по указанному на плакатах личному номеру няни ребёнка. Простите, но я прерву связь…
   – Постойте!
   – Вы загружаете линию.
   – Я должен связаться с главным врачом. Пожалуйста… – голос в трубке стал настойчивым.
   Разговор сопровождался шипением и треском, а вибрация в голосе говорящего напоминала голос злодея.
   – Я не вправе это делать… Речь идёт не о нашем пациенте.
   – Речь идёт о пациенте, дочь которого пропала.
   – Тогда Вам стоит нанести личный визит в часы, предусмотренные для этого.
   – Его дочь…
   В трубке послышались непрерывные гудки…
   – … мертва

//-- *** --//
   – Господи! Таких сложных задач мне еще не доводилось решать. – Канариа чуть ли не выл. Он отставил холодный паяльник в сторону и потёр слезящиеся глаза.
   – Эта до безумия маленькая коробочка, управляет временем? – Человек-птица говорил сам с собой. – Рассудком тронуться. Так, по порядку, – Канариа попытался сосредоточиться. – Источника питания здесь нет. Отчего прибор приходит в действие? Что ещё? Функции сторожевого таймера нет и будильника тоже. Он посмотрел на дно прибора и увидел матричный светодиодный дисплей, который не работал. – Видимо чинить мне эту штуку до самого миллениума [100 - Миллениум, иначе тысячелетие. Единица измерения времени, равная 1000 годам.].

//-- *** --//
   – Добрый день! Я хочу поговорить с лечащим врачом пациента Господина Акито Ёсимуры.
   – Пожалуйста! Повторите Ваш звонок через пять минут, в данный момент доктор находиться на обходе.
   – Аригато! – Рёта повесил трубку и вышел из телефонной будки.
   Пять минут… Это же совсем мало. Триста секунд. Сущий пустяк. Подумаешь, каких-то там… триста… секунд. Триста… Нет, всё-таки довольно долго, особенно для человека ждущего.
   – Раз, два, три, четыре, пять шесть, семь, восемь, девять, десять… Сто один, сто два, сто три, сто четыре, сто пять… – Рёта зевнул. – Сто девять, сто десять…. Двести пять, двести шесть, двести семь, двести восемь… двести… восемьдесят девять… двести девяносто семь, двести девяносто во… – он зашёл обратно в будку и продолжил счёт, набирая номер на диске. – Триста! – закончил он. В трубке пошли длинные гудки.
   К телефону долго никто не подходил, а потом он услышал чей-то мужской голос.
   – Добрый день! – поздоровался Рёта.
   – … Отдайте распоряжение старшей медсестре – поставить капельницу пациентке из 508 и взять анализ крови у пациента … – последнюю фразу он не разобрал, потому что мужчина отдалил от себя трубку. А потом Рёта снова услышал его голос. – Добрый день! Прошу извинить за задержку. Я слушаю вас!
   – Я бы хотел поговорить с лечащим врачом Гоподина Акито Ёсимуры.
   – Аки…. Ах, да! Он переведён в обычную палату. Я занимаюсь его реабилитацией.
   – Я могу сообщить информацию о дочери… Ами.
   – О… Конечно! Я готов выслушать Вас.
   – Ситуация весьма щекотливая. Мне нужен он сам…
   – Так что Вам мешает приехать в клинику? Я помогу встретиться, когда будет моя смена…
   – Нет… Не то, чтобы я не хотел. Я в другой части острова. Сейчас Ами Ёсимура со мной и в полном порядке.
   – Назовите своё имя…
   – Ее отец меня не знает. Просто возникла кое-какая ситуация из-за которой я не могу сообщить информацию ни в полицию, ни Вам. Я не уверен будет ли это безопасно.
   – Речь идёт о Вашей жизни? Она в опасности?
   – Что-то вроде того… Но повторюсь, его дочь со мной и ей ничего не грозит. Обещаю в скором времени вернуть её.
   – И всё же, назовите своё имя.
   Связь прервалась и Рёта услышал робота:
   «Пополните счёт, чтобы продолжить разговор. Ваш абонент всё еще находится на линии.
   Для этого бросьте монету в отверстие телефона».
   Бессрочные купюры не годились, а разменянных денег в его кармане не оказалось.
   – Ты тот еще обманщик! – кто-то окликнул мальчика, постучав по стеклу будки, костяшками пальцев.
   – О, Канариа! Ты, что здесь делаешь?
   – Сначала ответь мне на вопрос, откуда тебе знать, что с Ами всё хорошо? И ты получается соврал дважды… Какая тебе другая часть острова? Ты рядом с клиникой…
   – Я вру во благо..
   – Смотри, нос отрастёт как у Пиноккио. Забыл о своей просьбе?
   – Неужели, ты собрал сломанный прибор?
   – Эта балбесина стоила мне бессонной ночи. Собрал я твою штукенцию. Но не обессудь. Кажется, я что-то перемудрил. Давай после окончания миссии продадим ее за пару миллионов йен.
   – Что она стала настолько ценной?
   – П. И. В с микросхемой часов реального времени и каким-то еще бонусом… Даже фильмы показывает. Играйся – не хочу.
   – Какой же ты умный все таки.
   – Когда ждал первого персикового урожая, чтобы не умереть от скуки, открыл в себе способность изобретателя. Я никогда не думал, что жизнь такая интересная, а мир, чем выше ты поднимаешься, широк во все стороны. Правда, однажды так повредил руку, что думал мне конец. Неудачная попытка создать лодку, которая плавает дном вверх. Потом долго грешил на тяжёлые ящики с фруктами…

//-- *** --//
   Высокий и широкий лоб, занимающий более трети лица, близкие к бровям горизонтальные чёрточки-морщины, длинные тонкие усы и борода с пробивающейся сединой – делали его похожим на мудреца из притч. Когда этот человек отмерял на весах с точностью до грамма, сколько засушенной аукубы, надо положить в новое лекарство, он закатывал рукава плаща, напоминающего больше грубую мешковину, затянутую на талии толстой скрученной верёвкой, и прищуривал глаза.
   Он много знал. Да, наверное, он много знал. Если нет, то зачем же на полках его стеллажей стояли толстенные книги? Они ничуть не запылились и не покрылись паутиной, это значит, что очень часто Мудрец брал их в свои руки. Одалживал ли кому-то? Возможно. На некоторых полках время от времени образовывалось пространство, и он не спешил закрыть его новым томом. В другой более затемнённой комнате под потолком развешивались мешочки с сухими травами, а в шкафах с множеством отделений находились ценные ингредиенты.
   – Дядюшка Тама. – мальчик с повязкой на лице и лишенной волос головой, окликнул Аптекаря.
   – Почему не стучитесь? – он высыпал, зачерпанные ложечкой пилюли в специальный ящичек. – А, это, ты мой мальчик? – Тама закрыл крышку и спрятал ящичек в стол.
   – Твой живот разболелся?
   – Неа…
   – Ты от меня давненько не получал уксусных конфет. На, возьми-ка, съешь дома.
   – Мой друг, ждёт не дождётся, когда будет готов жемчужный порошок.
   – Я уже приготовил. Спустимся в подвал?
   – Ооо, я с радостью.
   – Юки любил бывать в том «укромном местечке», как они когда-то по обоюдному согласию назвали его.
   – Только не оступись! – предупредил Тама, спускаясь по ступенькам. – Лампочка перегорела, а я замотался и не сменил.
   – Я почти вижу в темноте. Могу даже шагать через две ступени.
   Перед ними возникла дверь. Аптекарь покрутил в скважине замковым ключом и после щелчка та отворилась. В нос ударило свежим воздухом. Их взору открылся удивительный пейзаж. За порогом двери оказался мостик, он продолжался до середины водоёма. Они подошли к самому краю, Юки спустил ноги вниз, так что тень его подошв падала на дно.
   «Юки, привет!»
   «О, наш старый друг Юки?»
   «Юки?! Где?»
   «Да вот же он!»
   В воде засуетились карпы Кои. Отменно упитанные рыбки с узорчатыми рисунками на теле, в виде чёрных и красных пятен, плавали возле голых ног мальчика, каждый из них старался проявить свою вежливость поприветствовать и спросить о делах, кто-то обращался с просьбой.
   «Хорошо ли ты ел?»
   «Расскажи историю про Императорского сына, похищенного пиратами еще раз»
   «Сочинил новую мелодию для своей дудочки?»
   – Юки! Я привык к тебе, так если бы ты был родным мне. Я не хочу растягивать свою речь, потому буду довольно краток. Пришло время расстаться…
   – Как? Уже? И куда я отправлюсь, если не секрет?
   – Туда, где твою болезнь вылечат.
   – Значит, Вы нашли лекарство? – голос Юки звучал радостно.
   – Нет.. Не нашёл. Зато могу быть уверен, что тебя вылечат только твои родители.
   – Но ведь, мои родители погибли в самолёте? Разве нет?
   – Я провёл своё расследование. Есть люди, которые потеряли ребёнка в аэропорту. Это произошло как раз тогда, когда разбился тот проклятый самолёт. Но твои родители не были его пассажирами. Они летели другим лайнером, потому что при регистрации что-то перепуталось и их записали именно туда. Параллельные реальности пересекаются. На самом деле сейчас они в будущем, а тогда гостили в этом времени вместе с твоим дедом. Да-да, твои дедушка и бабушка ждут тебя. Твой дед к слову Император и, он уже давно получил разрешение быть гражданином нового века. Ты мог не знать, ведь был на тот момент совсем мал. Когда их ребёнок потерялся, они искали так долго, что головы стариков покрылись густой сединой, а папа и мама чуть не умерли от горя. Когда я, впервые, увидел тебя сидящим на ступенях моей аптеки, то мне стало так больно в груди, что я попросил женщину из соседнего дома стать твоей няней. Она согласилась. Но с каждым днём болезнь забирала из тебя частичку души. Твои мечты украл Каменный человек. Ты скучал всё сильнее. Я думал, что найду лекарство от этой меланхолии, но как можно вылечить душу? Ты хочешь отправиться к своим родителям уже сегодня?
   – А Вы?! Мне немного страшно… Я взаправду встречусь с родителями?
   – Конечно! Ну, а если говорить обо мне… Я могу только чуть позже. Мне нужно завершить пару дел. Того, кто возьмёт тебя в путешествие, зовут Рёта!
   – Мой друг Рёта? – Юки страшно удивился.
   – Его сердце знает куда нужно держать путь. Вот увидишь! А лекарство для папы Ами, – Тама помял в руках атласный мешочек. – Я насыпал сюда.

Счастливое начало

   Ветер унесёт тревогу. Всё пройдёт… Не сразу. Отпустит постепенно. Ты все еще ребенок, хотя вроде бы вырос из детских комбинезонов с ушками, сказочных историй, но по-прежнему такой же незащищенный и хрупкий. Мир кажется еще более огромным, чем про него рассказывают на уроках географии. Вот она – круглая Земля, а вот ты – стоишь на самой ее верхушке. Пронизывающий северный ветер и музыка… Такая тихая, и такая грустная… Слёзы текут сами собой. Те единственные люди, с которыми ты готов отправиться в любое из самых опасных приключений, остаются на другой стороне книжного листа… Взрослые сильно ошибаются, когда говорят, что молодые люди уже не такие отзывчивые и неспособны сопереживать. Иной раз всё иначе. И это взрослые совсем разучились понимать детей. Отдаляясь всё дальше и дальше, разучившись мечтать и фантазировать, взрослые распихивают локтями своих ровесников или не ровесников, чтобы стать сильнее, получить власть и всеми руководить, дёргать за ниточки живых кукол-артистов. Дети остаются одни… И вот, на вершине мира, под россыпью звёзд, они закрывают глаза, слушают эту тихую грустную музыку, в то время как их сердца плачут.

   – Снегопад такой сильный… Я не вижу вокруг ничего…
   – Ами, ты хочешь сдаться? – о ноги девочки тёрлась Белая Кошка. Один ее глаз был зелёным, другой голубым. – Крепись! Никто не знает насколько ты сильная. Даже, ты сама можешь этого не знать.
   – Я замёрзла… Мне хочется спать… Устала до смерти.
   – Не произноси это слово. – попросила Кошка. – Тссс!
   – Я немного посплю… – девочка, хотела прилечь на мягкое снежное покрывало.
   – Нет! – завопила Кошка. – Нет! Если хоть на секундочку задремлешь, снег не отпустит тебя. Он укроет как можно теплее, чтобы ты не захотела больше просыпаться.
   – Я так хочу согреться…
   – Наклонись, я запрыгну к тебе на спину. Губы совсем посинели.
   Кошка разбежалась и очутилась на её спине.
   – А теперь не двигайся. – она приблизилась к лицу Химэ и попыталась согреть его своим дыханием. – Оооуфф…. Оооуфф… Я замёрзну вместе с тобой. Тебе не жалко меня?
   – Я не знаю… в голове многое перепуталось.
   – Всё дело в воспоминаниях и впечатлениях. Ты потеряла их… Но из той башни ты унесла за собой чужие. Именно они не дают тебе умереть. Я часть этих воспоминаний…
   – Кому они принадлежат? Кому принадлежишь ты?
   – Мальчику…
   – Кто же он?
   – Ты его знаешь.
   – Я ничего не знаю. Из моей памяти стёрлось абсолютно всё. Такое чувство, что внутри пустота.
   – Следуй за мной! Я покажу тебе дорогу.
   – Снега по колено. Я вижу только снег… снег… снег…
   – Тян, – Кошка громко замяукала. – Не падай! Держись на ногах.
   – Я больше не могу… – ноги Ами подогнулись и она упала коленками в сугроб.
   – Ами! – послышался звонкий голос. Через мгновение он повторился. – Ами! Я согрею тебя…
   Руки красивой, почти прозрачной женщины, словно выкованной изо льда, потянулись к маленькой тян, желая как можно крепче прижать девочку к себе.
   – Почему у Вас один глаз? Почему Вы ходите на одной ноге?
   Ами медленно погружалась в рыхлую, снежную шапку, а крупные снежинки падали прямо на ее лицо.
   – Я Юки-онна [101 - Юки-онна (в букв. перев. с яп. «снежная женщина»). Согласно легенде появляется в сумерках или ночью во время снегопада или снежной бури. У нее одна нога и один глаз. В контексте этой истории «Юки-онна» является символом, несущим смерть.]. Давай дружить!

//-- *** --//
   – Что ты здесь делаешь?
   Канариа вздрогнул. Хотя заранее знал, что его застанут врасплох.
   – Больше никогда не приходи сюда. Ты хочешь снова попасть в клетку? Зачем ты пожаловал в гости? Насколько я знаю, ты не паркуешь машину в этом гаражном боксе. – Хирото поскрёб ногтём нахмуренный лоб.
   – Разве Вы не любите, когда что-то происходит неожиданно? – спросил Канариа.
   – Сэнсей пересчитает тебе пёрышки, дай только сообщу.
   – Я пришёл с миром. Не делайте поспешных выводов.
   – Где мир, там и война.
   – Хотел поинтересоваться…
   – Говори яс…
   Канариа нажал кнопку и едва заметный луч рассек пространство бокса:
   – Хорошо! Вы просили ясности, я добавил её. – обездвиженный старик Хирото не представлял никакой угрозы. По крайней мере пока… пока в руках фермера находилась заветная коробочка и он управлял временем.
   – Я одолжу ключ от замка зажигания? – обратился он с такой необычной просьбой. – Должно быть, Вы не против?! Молчите? Молчание знак согласия.
   Канариа отцепил чехол от его брючного ремня и направился в сторону припаркованного джипа. Его гулкие шаги отдавались в полупустом гаражном боксе. Он остановился, чтобы добавить:
   – Можно ли быть на сто процентов уверенным, что такие штуки как эта. – он поднял над собой пульт, а потом показал неподвижному Хирото его же чехол. – Или эта? Находятся в руках благочестивых людей. Как знать… люди не идеальны.

//-- *** --//
   – Господин Акито Ёсимура.
   – Это я! – откликнулся мужчина в больничной пижаме.
   – Прислали Ваше лекарство. – сообщила медсестра. – Даже бумажку приложили:

   «С пожеланиями скорейшего выздоровления Аптекарь Тама Такэути. Специализация на жемчужных порошках и травяных сборах. Префектура Юго-восточного Округа Реарити».

   И Вам, скажу прямо, повезло. Говорят он переезжает. Мы вовремя успели получить выполненный заказ.

//-- *** --//
   – Как ты там это называешь? Фокус-покус?
   – Йииххх, – разозлился Рёта. – Что ты натворил?
   – Ничего такого. Взял покататься. А этот малец? Кто он? – Канариа указал на мальчика в повязке, стоящего рядом с Рётой. – Хотя подожди… Он мне знаком…
   – Мы уже встречались, – ответил Юки. – Ваше крыло было покалечено тогда.
   – Вот это встреча! – возликовал Канариа. – Но, постой, ты так и не выздоровел?
   – Дяденька Аптекарь, утверждает, что меня могут спасти мои родители. Он не нашёл лекарства от моего недуга. Говорит, что по идеи я смертельно болен.
   – А где они тогда? Твои родители я имею в виду…
   – Они где-то в будущем.
   – Но мы летим в прошлое. Я ему об этом уже говорил. – ответил Рёта.
   – Уже нет…
   – Как это нет?
   – Как думаешь, зачем я одолжил поиграться с этой машинкой?
   – На случай, если в прошлое переместиться мне тоже не удастся?
   – Нет! Ты ничего не знаешь. Если человек не надеется на свои силы, то на помощь приходит техника. А с ней, – он похлопал по капоту машины. – Мы можем двинуться хоть куда. Ну а прибор исключительного видения откроет горизонты. Мы ведь точно не знаем, где именно затерялась Ами.
   – Значит, вы заодно поможете найти моих родителей? Классно получится, если одним камнем – двух птиц… – Юки внезапно смутился и густо покраснел. – Простите, что сказал такую фразу. Кажется, сморозил глупость.
   – Не извиняйся, это всего лишь фольклорная фраза. Да! – без тени сомнения произнёс Канариа. – Одним камнем… Если получится, найдём всех.
   – Вы оба действительно настоящие друзья! – ответил Юки.

//-- *** --//
   – Что может быть дороже жизни? – он немедленно подозвал к себе санитаров. Один из них остался стоять на месте. – Кто из вас? – не своим голосом прокричал Император. – Ты или ты? – он показал трясущейся рукой на потупившего взгляд медбрата.
   – Иошинори-сан…
   – Кто сказал, что ее нельзя оживить? Сейчас 21.38.
   – Немедленно подготовьте операционную.
   – Вы Император… А она какая-то нищенка – огрызнулся второй санитар.
   – Прежде всего, я человек и доктор, желающий одного, чтобы его пациент был здоров и счастлив.
   – Она умерла. Я зафиксировал это в протоколе. Ледяная пуля остановила ее сердце.
   – Не вам судить, молодой человек. Быстро мыть руки до локтя.
   – Я отказываюсь.
   – В другой раз я бы, уволил вас, но сегодня вы нужны мне. – ответил Иошинори. – Не привык разбрасываться людьми.
   Иошинори кому-то позвонил и отдал распоряжения. Через несколько минут, Ами переложили на каталку и повезли в хирургическую палату.

//-- *** --//
   П. И. В., совмещённый с часами реального времени отреагировал на тепло рук Канариа. Красная и зелёная лампочка по бокам замигали. Встроенный умелыми руками проектор, спроецировал световой поток на кирпичную стену здания школы. Они выбрали это место, потому как в вечерние часы здесь уже никого не было. Да и кому будет интересно, что происходит на заднем дворе, например, тому же учителю физкультуры, допоздна задержавшегося в спортзале, заполняя графы журнала датами спортивных состязаний.
   – Не уверен, что мы поймаем сигнал, но я мысленно задал этому прибору ряд вопросов. У него внутри чувствительная микросхема и встроенная микро-карта памяти размером около 4 терабайт. Объем огромен, но сама она не больше малюсенького светодиода. Такие штуки будут выпускать в Сингапуре в 2024 году. Под лупой я разглядел надпись, где она была изготовлена. В будущем.
   – Смотрите-ка! – воскликнул Юки. – Он думает!
   Прибор действительно задумался. Прямо в центре стены крутилось колёсико. «Идёт загрузка данных» загорелась надпись.
   – Знаете, как я познакомился с Сэнсеем? – Канариа основательно потёр ладони между собой и ответил. – Когда-то я посадил в его саду персиковое дерево. Но сейчас, оно еще очень маленькое и незаметно окружающим. В то время я узнал многое о Рёте, о различных приборах, и о том, как в сумке, похожей на сумку для флейты, спрятать бутерброд и бегемота одновременно, но относился скептически… точнее делал вид, что отношусь так, чтобы Сэнсей не заметил, что я пригрел ухо и вовсю проявляю любопытство. – Канариа заулыбался. – Не сносить мне головы, потому как Учитель очень строг.
   – Вот оно что. – вздохнул Рёта. – А ведь я не предполагал, что мы знакомы, заочно.
   – Я тоже не предполагал. Ты —то учился в будущем, хотя он представлял тебя как ученика, который учится сейчас. А я всё думал, как же ты выглядишь. Мы с тобой не пересекались. Для тебя я был в прошлом, а ты для меня в будущем. Всё очень запутанно. Сэнсей вытащил тебя и твоего отца из одного времени и перенёс в другое. А возвратился ты уже на три года старше. Ты прожил эти свои три года в другом времени. Повзрослел, возмужал…
   – Я тоже голову сломал! – признался Рёта. – Но всё в принципе логично. Я вернулся в тот же 1999 из которого пропал, и в котором происходит авария, только с разницей в месяцы и, будучи подростком… Если бы я жил в своей реальности и в своём времени, то года бы шли как надо. Мы с Ами сверстники. По идее… Чем больше ступеней обучения я проходил в школе, тем сильнее осознавал, что должен вернуться и помочь. Чувствовал, что смогу. Когда я чуть было, не утонул… Ами стала первым проблеском в памяти. Потом всё ярче и ярче… «В любом случае я не столкнусь со своей копией». – рассуждал я, пытаясь убедить Учителя. – «Это даже другая реальность». – добавлял я, считая это последним доводом. Время шло, а Сэнсей не отпускал меня. Всё-таки в один прекрасный день он согласился. «Он ответил хорошо». Я совершил прыжок назад.
   – Рёта! – голос его стал более серьёзным. – Сэнсей тот еще жук-скарабей. Я бы выяснил больше, но времени не хватило. Кстати, о времени. Вы с Ами даже не замечали, как зашагивали в будущее. Мы все там были… Стрелки времени двигались…
   – Как это? Мы же были по ту сторону, а перемещались, только разок. Хотя постойте….
   – Этот прибор… пока он был у него, останавливал и менял время. Вы думали, что идёте по одной дорожке, а он менял ее на другую. Можно сравнить с ручным переводом стрелок рельсовых путей. Вы посещали другой Диснейленд, это парк будущего, а не вашего настоящего, хотя и думали, что никуда не прыгаете.
   Я подключал реальные часы к плате компьютера. Персонажи, которых вы видели в парке… мультики с их участием еще не показывали в кинотеатрах. Их еще даже не придумали. Они появятся лишь в 2003 и 2009 году. Эта маленькая штукенция нашпигована не только часами, но и событиями, кадрами как в фильмах. Не зря есть карта памяти. Этот человек испёк ту еще румяную плетёнку, а сваливал на тебя. Знаешь, по сути, я даже не могу сказать, в каком времени находится школа Сэнсея. Я не знаю года ее основания. Она как и сам Учитель смотрит в прошлое, и будущее, находясь в реальности Ами и твоей. Подобно Избушке-на-курьих ножках. Его школа во всех временах и реальностях сразу.
   Рёта слушал. Он сидел, разинув рот, не смея задавать каких-либо вопросов. Ему стало ясно, всё гораздо сложнее, запутанная детективная история… Не зря Канариа предложил продать прибор за несколько миллионов. Если бы он был жадным, то цена поднялась к самому потолку, приближаясь к планке миллиард.
   Юки тоже внимательно слушал сверхзаумные вещи, а еще следил за проектором. На стене появилась чёткая картинка. Она не сопровождалась звуком, но из неё стало понятно, куда им следует держать путь. Малыш стукнул Рёту кулаком прямо в бок, от чего тот согнулся, потирая ушибленное место. Не так уж и больно, но ощутимо.
   – С Ами произошло что-то не хорошее!
   Непроглядная метель. Девочка по колено в снегу, куда-то двигается… Темно и страшно. Вот возле ног юркнула белая кошка. Ее глаза разного цвета… Она, не отставая следует за Химэ, запрыгивает на спину, а потом снова в снег….
   Юки закричал от испуга, и спрятался за спину сэмпая. Рёта едва сдерживал, подступившие слёзы. На экране показалась Юки-онна. Страшно красивая одноглазая женщина, склонилась к лицу тян, упавшей на снег. В углу кадра мелькала дата:
   22 декабря 2131 года.
   Время 21:20

//-- *** --//
   – Несчастный ребёнок, – схватился за голову мужчина в пальто, склонившись над девочкой. От холода ее губы посинели. Снег валил крупными хлопьями не переставая, укрыв ее тело.
   «Она должно быть еще жива» – подумал он.
   Снегоход попал в высокий сугроб, и его теперь следовало откапать. Включенные фары освещали темные участки, потому что под снегом оказалась задняя часть транспорта. Благодаря свету, мужчина увидел, что на земле кто-то лежит… Потом подошёл ближе. Он бы вообще мог не узнать о существование этого ребёнка, если бы кошка не перебегала дорогу, в тот момент, когда он двигался по неогороженной части шоссе. Пришлось резко свернуть, в сердцах проклиная животное:
   «Белая на белом снегу. Вот ведь дурёха».
   Клиника находилась в двух минутах от места происшествия, и он, не раздумывая отправился туда.
   Прибывшие путешественники во времени. Смогли увидеть только то, как неизвестный мужчина уезжает вместе с тян на снегоходе.
   – Сколько времени? – спросил Рёта
   – 21:25, ответил Канариа. Холодно здесь как на крайнем севере, – он поёжился.
   – Куда он увёз ее? – снова спросил Рёта. – Надо ехать за ним.
   – Есть, капитан! Поехали.
   Но машина внезапно заглохла. Юки предложил покопаться в двигателе.
   Рёта сдерживал себя, но вот-вот готов был зареветь от навалившегося бессилия.
   В 21: 30 машина тронулась с места. Мимо промчался еще один снегоход.
   И на этот раз они поехали в след за ним, предполагая, что между собой эти два снегохода как-то связанны.

//-- *** --//
   – Кто сказал, что ее нельзя оживить? – услышали Юки, Рёта и Канариа, требовательный тон человека, на ходу, одевающего белый халат. Сейчас 21.38. Немедленно подготовьте операционную.
   – Вы Император… А она какая-то нищенка – огрызнулся второй санитар.
   – Прежде всего, я человек, желающий одного, чтобы его пациент был здоров и счастлив.
   – Она умерла. Я зафиксировал это в протоколе. Ледяная пуля остановила ее сердце.
   Рёта стал пунцовым… Слёзы беззвучно покатились по его холодным щекам. Он хотел побежать к доктору и поспорить: «Его Химэ не может умереть. Да вы в своём уме?!» Каминари удержал его. Он крепко-крепко прижал мальчика к себе, стараясь успокоить.
   – Не вам судить, молодой человек. Быстро мыть руки до локтя.
   – Я отказываюсь.
   – В другой раз я бы, уволил вас, но сегодня вы нужны мне, – ответил Иошинори. – Не привык разбрасываться людьми.
   Иошинори кому-то позвонил и отдал распоряжения. Через несколько минут, Ами переложили на каталку и повезли в хирургическую палату. Рёта вырвался и помчался вслед за ними:
   – Скажите, что эта девочка жива, – крикнул он.
   – Она будет жива, – ответил доктор. – Оставайтесь в клинике до завершения операции.
   Дверь в хирургию закрылась.

//-- *** --//
   Через какое-то время из палаты вышла медсестра с синим пакетом.
   И Рёта подскочил:
   – Операция завершена?
   – Кем Вы приходитесь девочке, которую оперируют? – она проигнорировала вопрос Рёты и задала свой.
   – Мы её друзья. – ответил Канариа.
   – Родственников среди вас нет как я вижу?
   – Мы и родственники ей, и близкие друзья. – Канариа дал исчерпывающий ответ.
   – Ну да ладно… Здесь личные вещи тян. Сохраните их.
   Рёта выхватил из её рук пакет и пробормотал, чуть поклонившись:
   – Спасибо!
   – Дайте вашему младшему … брату, стакан сока, он того и гляди потеряет сознание.
   Под «младшим братом» она имела в виду Юки. Он так побледнел, что ему вправду нужна была помощь.

//-- *** --//
   Прошло еще время. Канариа засыпал на ходу, а Юки уронил голову на его плечо, тоже задремав. Рёта бодрствовал. Лишь через час он решился заглянуть в синий пакет. Зашуршав целлофаном, он разбудил своих уставших друзей.
   – Что-то случилось? – спросил Юки сонным голосом.
   – Хочу узнать, что в этом пакете. – ответил Рёта.
   Он извлёк сначала ее курточку, которую она надела, будучи на самом верху, у самой радуги. На дне пакета лежали еще кое-какие вещи и… книга.
   – Что это такое? – воскликнул Канариа.
   – Не видишь, книга. – твёрдо ответил Юки. – Это же очевидно.
   Дверь в операционную открылась, и оттуда выглянул хирург:
   – Мальчик… – Друзья переглянулись. Да, ты, ты! – Рёта растерялся. – Зайди в кабинет сестры-хозяйки и возьми у нее стерильные вещи. Поможешь мне с операцией…

//-- *** --//
   – У тебя есть её воспоминания?
   От волнения глаза Рёты бегали туда-сюда. Под ложечкой сосало.
   В операционной пикали приборы. Пахло различными лекарствами. Напряжённая атмосфера, вызывала некоторую панику, хотя через какое-то время эмоции улеглись. Персонал говорил не очень громко. Цвет их светло-зелёных халатов вселял успокоение и даже надежду.
   Ассистент помог хирургу снять маску с лица:
   – Я спросил про её воспоминания. Возможно, из-за маски ты не расслышал вопроса. Перед тем, как начать операцию, с её губ сорвалось имя «Рёта». А ведь мои нерадивые санитары, уже написали время смерти… Никогда не доверяю первому осмотру. Можно не доглядеть чего-то важного. Сильнейшее переохлаждение… Но мы это исправим. —Тебя Рёта зовут?
   – Ддд-да! – еле выговорил сэмпай.
   – Ну, ясен день. Я и твоему отцу делал операцию… – Вы похожи. – доктор почти ткнул себя в щеку. – Ой, чуть стерильность не нарушил. Хороший пример персоналу. Так, закончили разговоры. Пока анестезия не перестала действовать, давай ее воспоминания. Я не могу зашивать, пока не верну того, что принадлежит пациенту по праву.
   Рёта хотел перевести взгляд на Ами, но не решился.
   – Нужно собрать события по порядку. Ничего не путай. А то изменишь всю ее жизнь и будешь сам виноват.
   Хирург жестом подозвал ассистента:
   – Дай-ка нам света. Подвинь передвижной светильник чуть ближе. Да, так-то лучше.
   Светодиоды осветили поверхность, на которой Рёта выложил пазлы-воспоминания.
   – Запомни! – предупредил Иошинори – В нужном порядке.
   Основание для пазла-воспоминаний оказалось круглым. Да так и есть. Рёта припомнил кое-что…
   «Когда ты по ту сторону, можно добраться в свою реальность быстрей. Вернуться тут же…. И ничего не изменится. Только не оставайся по ту сторону насовсем. Помни о связи со своей реальностью»
   Тогда Рёта крепко зажмурил глаза. Поднёс руку к сердцу Ами и, открыв ладонь, пошевелил пальцами, над их кончиками завис маленький сиреневатый шарик.
   Он сконцентрировался. Повертев в руках элементы, Рёта неожиданно открыл для себя еще одну вещь. С обратной стороны были написаны буквы: К, Ж, Ф….
   «Хм. И к чему они?!»
   В памяти всплыло еще кое-что. Это случилось в ресторане… Наставление отца.
   « – Это обычные ириски. Но пусть они будут нашим секретом… Нашим солнечным секретом. Ешьте их, думайте о сказанном…»
   – У солнца… Возможно, это дело связанно с солнцем?!
   Потом он смекнул. Они ведь получали в игре самых умных буквы. И одной как он помнил не доставало. Здесь всего шесть. А должно быть?! Семь?!
   «Семь… Где можно встретить семь, если он мыслит в нужном направление?!»
   – Не колупайся! – поторопил Иошинори.
   «Семь… семь… семь. Почему я уверен, что их должно быть семь?!»
   – Где можно встретить число семь? – спросил он у хирурга.
   – А зачем тебе?
   – Это не простой пазл.
   – Ну, семь это семь. Семь цветов у радуги.
   – Да!
   – Что да?!
   Рёта не мог справиться с волнением:
   – Пожалуйста… Назовите по порядку цвета… как они располагаются в радуге.
   – Дерзай сынок. Как сейчас помню… «Как Однажды Жак-Звонарь Городской Сломал Фонарь». Вслед за его словами Рёта собрал элементы. Все… Почти все. Он выдохнул… Хотел было стереть со лба пот, но за него это сделал ассистент.
   – Эти руки тебе нужны, чтобы вернуть шарик в ее сердце. Действуй.
   Он перенёс недособранный пазл на своих кончиках пальцев… вернул в самое сердце Химэ. Тот отозвался слабым свечением… Без последнего элемента не работало.
   – Что-то не действует! – расстроенно произнёс Рёта. – Ваш «Жак-Звонарь» точно читался в правильным порядке?
   – Красный, оранжевый, желтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый..
   – Фиолетовый… Седьмого элемента нет.
   – Мальчик, думай скорее, где можно раздобыть его. Время на исходе…

//-- *** --//
   Под трёхэтажную ругань Иошинори-сана, Рёта скользя по полу в зелёных бахилах, помчался по коридору. Он переполошил весь медперсонал, вызвал нескрываемое удивление у друзей… В общем это был беспрецедентный случай, когда новоявленный «хирург» игнорируя всех и вся сорвался с места и убежал «по своим делам» во время операции.

//-- *** --//
   – Срочно соедините меня с лечащим врачом пациента Акито Ёсимуры.
   – Молодой человек! – обратился к нему женский голос. – Не кричите в трубку.
   Рёта сбавил тон:
   – Это вопрос жизни и смерти…
   – Смерти?! Доктор на обходе, перезвоните…
   В трубке послышались отдалённые шаги и голоса:
   – …А я и объясняю практиканту. Молодой человек, не используйте одновременно препараты, которые могут вызвать необратимые последствия. Разве профессор не рассказывал… Что?! Меня к телефону? Речь о жизни и смерти? Ну, вы даёте…. Сейчас отвечу.
   В трубке послышалось шуршание.
   – Я слушаю…
   – Я уже звонил Вам. Вы по-прежнему ведёте пациента Акиту Ёсимуру.
   – Не сомневайтесь…
   – Можно мне поговорить с ним?
   – Тц… Ну в принципе… А что Вам мешает самому прийти?
   – Я не могу…
   – Вы кричите в трубку. Я слышу вас так хорошо, если бы говорили по внутреннему телефону клиники.
   – Я в будущем…
   – Не врёте? И какой год на дворе?
   – 2131 год. 22 декабря.
   – Надо же… У нас тоже 22 декабря, но 1999.
   «Сколько же месяцев мы потеряли? Четыре или все пять?!»
   – Что Вы хотите?
   – Ваш коллега делает операцию его дочери.
   – … Вообще-то она уже умерла…. – доктор осёкся. – По крайней мере, так сообщили из Главного управления полиции. Да, так и сообщили – Ами Ёсимура была обнаружена в горной местности. Предположительно летальный исход наступил из-за переохлаждения. Возможно это не та девочка… Понимаете, такое часто бывает… Ошибка! Я не могу подтвердить так ли это… Тело нашли, а потом потеряли… Оно пропало… Так-то вот! Сейчас проходит расследование случившегося.
   – Нет.. она жива. Поэтому дайте мне сказать это Акито-сану. И быстрее. Как можно быстрее…
   – Его как раз везут с процедур, – голос доктора удалился от трубки. – Господин Акито, тут по важному делу звонят… Уверяют, что звонок сделан из далёкого будущего. Я немного поверил.
   – Да… – в трубке отозвался слабый голос.
   – Вы, Акито Ёсимура? Я Рёта Такахаси. В следующем году дочь вернётся к Вам. А пока не верьте никому, кроме меня. Она жива и здорова. Просто сейчас Вы должны мысленно связаться с ней. Она услышит Вас… Пожалуйста!

//-- *** --//
   Прости. Прости за то, что не мог согреть тебя. О чём ты думала в тот момент? Что тебя все бросили? Боялась ли ты? Знаю, тебе было больно… Там, на снегу, мокром и колючем… холодная рука Юкки-онны коснулась твоих щёк. Моё сердце почти остановилось… Если бы она погасила в тебе солнечный луч, я бы пропал… Звучит иронично, но Жак-Звонарь сломал бы и мой фонарь. А сломанный фонарь светить не может. Я кричал… Но мой крик никто не слышал. Только я… Только я… Наедине с собой, наедине с тоской и холодом… Я наблюдал, как девушка-ночь распускает чёрные волосы по небу, усеянные миллионами серебряных крошек. Ответь мне, Космос… Всем так тяжело или только мне?!
   «Каждому по-своему… Кому-то даже хуже. Кому-то даже больнее»
   Я успокаивался.. Не то чтобы совсем… Принимал свою участь. Я должен жить в своей реальности. Если я толком не могу помочь Химэ, то из меня никудышный Рёта-воин. Быстрая реакция, притупляется страхом, нужные слова, в моменты, грусти и тревоги, теряются…. Я ухожу… В последний раз, смотрю на её улыбку, в последний раз вспоминаю, как откусываем по приличному куску от молочной булочки и смеёмся… Последний раз ощущаю вкусный запах карамельных бомбочек. Я решил, что мы не встретимся. Наши реальности не должны пересекаться. Пусть остаются параллельными… Почему горло всё еще душат солёные слёзы?! Я ведь уже окончательно решил…

//-- *** --//
   – Я снова говорила с папочкой… Это так здорово говорить с ним. Мы скоро встретимся.
   – Ну, вот и славно! – мечтательно улыбался Иошинори. – Я бы никогда не простил себе, если бы Юкки-онна забрала нашу Ами. У тебя к слову чудесные друзья. Дружба самое прекрасное, что есть у нас. И какой бы на дворе не наступил век, как бы не совершенствовался искусственный интеллект, в цене останутся чувства. Благодаря вашим искренним чувствам и эмоциям, даже камень потерпел поражение. Его осколки разлетелись над горными вершинами.
   Скоро мой сын возвращается из космической экспедиции, а моя невестка приезжает с учёбы. Знали бы они, что их сыночка-звёздочка снова дома. Гляди, собирает фигурки из бумаги. Юки сидел в цветущем саду Императора и делал из бумаги животных.
   – Его бумажная кошка с разными глазами, выпала из книги воспоминаний. Благодаря ей, я сумела выбраться к шоссе. Это она вела меня. – радостно сообщила Химэ.
   – А меня к тебе привела Космическая Звёздочка. – он по-отечески обнял ее и прижал к себе.

//-- *** --//
   Я теперь уже точно выздоровела. Ну, почти… Мне отчего-то грустно… Какую-то часть воспоминаний мне не вернули. Мама, папа, весёлые и беззаботные дни, мои друзья… Ничего такого, что омрачило бы… Маму, конечно… И это печально. Но я смерилась. Ветер всегда с нами. Даже говорят, существует космический ветер. Такой же он приятный как на Земле? Мой самый большой страх – ощутить резкий и порывистый…. Когда дует такой ветер, я готова разреветься. Вот вам, наверное, смешно, но я, правда, боюсь. Вдруг он снова унесёт что-то важное из моей жизни?! Я искренне сочувствую людям с амнезией… Я думаю сейчас об одной вещи. Когда закончу старшую школу [102 - В Японии в старшей школе учатся дети с 15 до 18 лет.], пойти мне учиться дальше на врача или кулинара? Мне к слову нравится и то, и то. Конечно, я немного забегаю вперёд. Сейчас выпускные экзамены и прощай средняя школа [103 - В Японии в средней школе учатся дети с 12 до 15 лет.]. Папа повезёт меня на морское побережье. Я очень люблю бывать там. Красота… Дело в том, что у него там живёт друг. Он следит за маяком. Однажды я забиралась по винтовой лестнице на самый верх, и даже сама управляла навигацией. Мы отлично провели время. Играли в Маджонг, отправляли письма островитянам. Обожаю, когда солнечный свет играет в бутылочном стекле.
   В его коморке все стены увешаны картинами и фотографиями. Морские рассветы и закаты. Любопытная чайка, выгнула шею и разглядывала тех, кто разглядывал ее. Пёс, присевший на передние лапы и с преданностью в глазах, ждал, когда чья-то рука, принадлежащая неизвестно кому кинет мячик. Кстати, оказалось, что эта «чья-та» рука принадлежит моему папе. Я давно хотела узнать это. Куча других снимков в деревянных рамочках приковывали к себе внимание. Люблю смотреть на одну картину «Морской пролив с маяком». Её написал русский художник Иван Константинович Айвазовский. Папа говорит, что эта картина дарит вселенское спокойствие. Серо-синее небо, нежные облака. Скалистые горы окутаны бело-серой дымкой тумана. Небольшие парусники на водной глади и весельные лодки с рыбаками… Запах моря… Непоколебимый маяк. Мы с папой всегда идём на его свет и это придаёт силы…

//-- *** --//
   – Мика, хорошо бы было поступить в одну и ту же школу.
   Мика довольно ответила:
   – Очень хочу этого. Мы ведь не зря помогали друг другу всё это время.
   – Да! – согласилась Ами.
   – Мы показали неплохие результаты на экзаменах. Несколько наших парней-красавчиков, тоже хотят поступить с нами. – шёпотом пробормотала Мика и заулыбалась. – Только это секрет. Никому.
   – Я как шкатулка. – призналась Ами. – Никто не откроет. И ни-ког-да! Мика, хочешь батончик с орехами? А то пока дождёмся электричку умрём от обезвАживания.
   – Угу, не откажусь. Ты всегда произносишь обезвоживание, через «А», надо «О».
   – Ну, так веселей на мой взгляд.
   – И ты права. Так это слово становится не таким страшным. – Мика снова заулыбалась.
   Ами полезла в свой рюкзак, увешанный кучей фенечек. Они весело позвякивали, приходя в движение.
   – Знаешь, какой брелок мне нравится больше всего? Сейчас скажу… – Мика начала перебирать подвески. – Не он, не он, не он… Вот, этот принц! – она оттянула его, чтобы показать подружке.
   – Я его тоже люблю! – мечтательно произнесла Ами.
   – Ты никогда не рассказывала, откуда он у тебя. По легенде у этого брелока должна быть вторая половинка.
   – Не знаю, может быть. – Ами пожала плечами.
   – Видишь, тут есть магнитик?! Точно тебе говорю. Ты просто не хочешь мне рассказывать… Существует кавайный [104 - Кавайный – в Японии означает «милый», «прелестный».] принц, у которого есть вторая часть брелока, думаю, что с принцессой. Вот увидишь! – она сказала это очень серьёзно, но с забавным выражением лица, надув губки и выставив вперёд указательный палец.
   Девочки засмеялись.
   – Ты пойдёшь на праздник фейерверков сегодня? – спросила Мика.
   – Конечно!

//-- *** --//
   Ами надела своё самое красивое летнее кимоно – юката, с изображением танцующих журавлей. Ее волосы украшали канзаши со стрекозами и каплями росы на траве. Она была готова пойти на Ежегодный Фестиваль Фейерверков. Посмотрев на себя, в маленькое зеркало с бронзовой окантовкой, девушка спросила:
   «Почему я так взволнованна? Почему моё сердце готово выскочить из груди? Словно что-то произойдёт…»

//-- *** --//
   – Папа, научи меня фокусам?
   – Ловкость рук, умение отвлечь зрителя… Посмотри на этого молодого человек, демонстрирующего свои способности. Он угадывает карты так легко…
   – Да, Сирил Такаяма непревзойдённый.
   Иллюзионист поклонился зрителям, образовавшим вокруг него плотное кольцо. Они аплодировали. И он в благодарность раздавал автографы, продолжая манипулировать вещами, показывая новые чудеса.
   Завершал фестиваль грандиозный фейерверк. Небо озаряли яркие цветные вспышки… Зрелище сопровождалось песней Шторма «Герой» [105 - Строки из песни «Hero», яп. группы Араси (Шторм).].. При взрыве петард появлялся целый букет, из самого центра которого в сторону разлетались маленькие цветы, императорские хризантемы.

     Пусть утром дождь,
     Снова ночью ветер.
     Но ты стремишься за мечтой.
     <…>
     Ты стал настоящим Героем.
     И на этой сцене ты будешь сиять.

   – Девушка, позвольте! – Ами искала глазами, того кто окликнул ее.
   «Нет. Это точно не меня… Обратились к кому-то другому»
   – Папа… Папа… куда ты пропал?!
   Отец стоял поодаль, о чём-то весело разговаривая с приятелем.
   – Девушка. Почему вы не отвечаете мне?! – голос стал настойчивей.
   Незнакомец оказался совсем близко.
   – В ваших волосах, помимо всяких заколок, я нашёл вот это! – парень, с продетым в правое ухо колечком и повязанным на шею галстуком, вытащил карамель, завёрнутую в блестящую фольгу. Откуда-то из-за затылка Ами, на котором были пресобраны исене-чёрные волосы, закреплённые канзаши. Ами не могла ничего ответить, не могла пошевелиться. Она разглядывала незнакомца, стараясь уловить что-то неповторимое… Может быть когда-то давно она уже чувствовала подобное?! Его глаза подобно Космосу, в которых отражались вспышки фейерверка.
   «Кто ты?»
   «Я тот, кто не смог тебя забыть»
   Он немного склонился и поцеловал ее в лоб…

Послесловие

   Автор благодарит своих надежных и чутких друзей, которые поддерживали на каждом шаге создания этого произведения. Особая благодарность Наталье Б. и Елене Е.

   Сюжет разворачивается в вымышленном городе-острове Реарити. Главные герои Рёта Такахаси и Ами Ёсимура. Ами Ёсимура – дочь Ветра, когда ее отец попал в автокатастрофу она утратила способность различать цвета. И ее мир стал похож на серый дождь, унылый и беспробудный. Рёта Такахаси – бесстрашный воин-ниндзя, сын злого и властного человека! Но его душа полна грез и, благодаря своему врожденному и редкому чувству нежности, он находит настоящую любовь, встретив на своем пути Ами… Теперь все его существо подчинено только одному желанию – помочь девочке вернуть краски в ее мир! Так как она даже не сможет увидеть румянца на его щеках, когда он, краснея, однажды признается ей в настоящем чувстве.
   Рёта и Ами отправляются в захватывающее приключение, в мир Полноцветия! Им предстоит пройти много испытаний в волшебной стране, которые ростком надежды и веры поселят в их сердцах настоящее чувство – любовь. Но они не одиноки в погоне за счастьем… злые силы будут чинить всевозможные препятствия на их пути! Им предстоит пройти не только множество преград, но также и обрести свой душевный мир, который, благодаря силе любви сможет разрушить все злые чары и вернуть Ами краски жизни…

   Однажды в жизни человека наступает такой момент, что он обязательно должен быть услышан! Независимо от того, что было в прошлом и что ждет в будущем! Однажды нам просто нужен кто-то очень важный, кто раскроет нам глаза! Ведь, если мы не видим свет – не значит, что его не существует! Это значит лишь то, что, мы не встретили свою путеводную звезду, которая озарит наш мир светом!

Ким Ё Чон. 27 февраля 2015 г.

Чтобы не запутаться

   Главные и второстепенные герои произведения.

   Каменный Ивао, он же Каменная башка
   Стоит человеку потерять себя, перестать испытывать радость жизни… Ивао обязательно позаботится о нём, загоняя на самый край гибели. Можно оказать ему сопротивление, но порой схватка оказывается неравной и Ивао одерживает победу, превращая сердце человека в камень… Он распахивает своё осеннее пальто, выпуская сотни каменных бабочек Краеглазок. Дело сделано… Обладатель каменного сердца будет влачить жалкое существование до конца жизни. Он будет дышать… но еле заметно… Что если человек перестаёт быть самим собой, его сердце больше не бьётся в унисон яркому и необъятному миру? Кроме злости и ненависти… не остаётся ничего. Камень в место сердца, тянет на дно.
   Сверхспособности: перемещение из одной точки пространства в другое (телепортация), регенерация (восстановление).

   Нидзидоробо, дословно Радужные воры, похитители радуг
   Их хозяином является Ивао. Состоят из радужных воспоминаний людей. Умелые ниндзя, обладают некоторым набором сверхспособностей… умеют телепортироваться. Надевают плащи-невидимки, чтобы подобно хамелеонам, сливаться с окружающим пространством. С помощью раций, держат связь с Хозяином и во всём подчиняются ему. Не блещут умом, их удел следить за людьми, лакомыми кусочками – потерявшимися, расстроенными, уставшими… Они умело лгут, забирают остатки счастья… по капле… Складывают в колбочки, в коробочки и отдают лично хозяину. Место хранения воспоминаний людей на метеорологической станции.

   Ледяной дракон
   Вместо пламени, которое изрыгают другие виды драконов, состоящий полностью из льда, он выстреливает из пасти пулями, калибра 2,7 мм. (идентично калибру пистолета «Колибри»). Дракон не менее опасен, чем Ивао. При встрече с ним сердце замерзает. Но благодаря искренней теплоте и заботе, человек возвращается к жизни… Если только в ход не пойдут смертоносные пули, которые нужно извлечь из тела как можно быстрее.
   Сверхспособности: практически всегда абсолютно невидим, но в некоторые моменты материализуется. При встрече с ним, люди испытывают зябь тела, руки становятся холодными, тело покрывается ледяной коркой.

   Рёта Такахаси
   По сюжету произведения ему 12 лет. Пришёл из будущего. Он спасает девочку, которая чуть было не попала под колёса автомобиля. Отправляется вместе с Ами в волнительное путешествие. В страну вымысел, в страну воображение…
   Держа девочку крепко-крепко за руку, Рёта помогает ей справиться с личной трагедией. Отец Ами Ёсимура попал в дорожную катастрофу и Ами предстоит вернуть цвета в свой мир. Кто если ни друг поможет в этом?! Мальчик, который и сам переживает свои страхи, ищет покой и заботу, становится опорой маленькой Ами, за одним исцеляя себя.
   Сверхспособности: перемещается во времени. Видит будущее. Читает мысли.

   Ами Ёсимура
   9 летняя девочка. Ее мама погибла. Самолет, в котором она летела, потерпел крушение. А позже с папой тоже случилась беда. Она пообещала, во что бы то ни стало спасти его. Однако, чуть было не забылась от боли… ее мир потерял цвета… Он стал чёрно-белым. И как некстати, появился Ивао, готовый забрать остаток сердечного тепла девочки. Но путешествуя с Рётой в цветном мире, она не только собирает впечатления, встречает новых друзей, еще Ами становится обладателем уникального лекарства – морского белого жемчуга. Но враг не дремлет…
   Сверхспособности: читает мысли. Другие сверхспособности не выявлены.

   Акито Ёсимура
   Биологический отец Ами Ёсимура.

   Сэнсей Юма Кимура
   Учитель Школы ниндзя-мастерства «Одна жизнь, одна встреча». Наставник Рёты Такахаси.

   Человек-икс (Каминари Такахаси)
   Биологический отец Рёты Такахаси. Имея каменное сердце, опустился на самое дно.
   Сверхспособности: регенерация своего тела.

   Человек-игрек (Хирото Сугияма)
   Личный водитель Каминари Такахаси.
   Сверхспособности: путешественник во времени – стаж двадцать лет. Стаж телепортации – десять лет. В правый глаз встроен лазер. Регенерация своего тела и окружающего пространства.

   Человек-зет (Иошинори (Цуёси) Мураками)
   Кардиохирург из клиники будущего, в ней проводится уникальная операция по пересадке сердца, с возможностью увеличивать или уменьшать коэффициент чувств.

   Госпожа Мираи (Будущее)
   Спасает кошек и котят, попавших в беду. Они живут в ее дворце на «Левитирующем острове».

   Аптекарь Тама Такэути
   Специализируется на жемчужных порошках и травяных сборах. Префектура Юго-восточного Округа Реарити.

   Канариа.
   Молодой человек, выращивающий персиковые деревья.
   Сверхспособности: превращается в птицу, разбирается в хитроумных системах.

   Момо
   Возлюбленная Канариа.

   Юки
   Лысый мальчик в медицинской маске. Играет на дудочке, извлекая из нее волшебные звуки. Неизлечимо болен.

   Капитан космического корабля

   Хронология событий

   Канариа сажает первые персиковые деревья в 1993 году. До этого живет бесцельной жизнью, является целью Ивао. Через 5 лет он возвращается на рынок. В 1998 году, впервые, встречает Юки.

   Самолет, в котором, находится мама Ами, разбивается в 1996 году. Первая встреча с Рётой Такахаси. В том же году пропадают родители 7-летнего Юки.

   Акито Ёсимура попадает в аварию в июне 1999 года.

   Рёта Такахаси приходит из потустороннего мира Реарити, из другой параллели. 9-летняя Ами и 12-летний Рёта встречаются во второй раз. Июнь 1999 года.

   Во время своего путешествия дети несколько раз попадают в будущее. Оказываются в Диснейленде 2009 года. Также перемещаются назад во время игры на звание «Самых умных».
   Ами оказывается в будущем после падения из воздушного шара 22 декабря 2131 года. Время 21:20.

   Гибель Ами 22 декабря 2131 года. Время 21:36.

   Рёта, Канариа и Юки перемещаются в будущее из августа 1999 года в 22 декабря 2131 года, время 21:25.

   Возвращение Канариа и Рёты в Реарити. 12 августа 1999 года.

   Ами возвращается домой. 2000 год.

   В конце книги Ами исполняется 15 лет, события происходят в 2005 году.

Реарити. Начало Ё Чон Ким