Древний Мир: предыстория
Ирина Кожина

Пролог

   В темном небесном просторе взрывались, словно яркие фейерверки, огненные шары. И небо было темным не потому, что был вечер или ночь, таким его сделали черный дым горящей земли и едкая смоль от него. Все пылало – здания, деревья, трава… Небосвод продолжало разрывать от ярких огненных вспышек.
   Дышать было сложно – давала знать о себе прошлая человеческая жизнь… Я оторвалась от камня и перелетала на другой, чтобы оценить обстановку происходящих событий. Я знала, что от меня зависит многое в этой войне, поэтому собрала последние силы и ударила по врагу, завертев в воздухе огромный огненный шар. Достигнув цели, он повалил громоздкого противника, и тот канул в бесконечную пропасть вечности.
   Сил больше не было, и я упала на каменную опору. И резкая боль окатила внутри меня, жаром расплывающаяся по всему телу. Я хватала ртом воздух, но все равно задыхалась, ощущая в себе это пылающее оружие.

Глава 1. Современный мир

Обычная суета

   Мне опять приснился этот кошмар. И в который раз я уже просыпаюсь с таким чувством страха, что мое сердце готово вырваться из груди. Казалось бы, сон как сон, наполненный множеством картинок с незнакомыми мне лицами и различными эпизодами событий. Но что-то пугало меня постоянно! Возможно то, что я это все ощущала как наяву.
   Я опустила ногу с кровати на пол, ища по привычке там свои тапочки. Посмотрела на электронные часы, стоявшие рядом на тумбочке, – 7:48 утра. Опять проспала! Опять забыла завести будильник! Ну и ладно, переживу. И вновь прилегла на свое смятое от сна ложе.
   Отголоски сна не заставляли себя ждать. Я снова ощутила это чувство паники внутри меня, когда задумалась об увиденном во сне.
   Я вспомнила, что мне снились люди, которых я раньше никогда не знала. Даже одежда их отличалась от нашей обыденной – белые платья, как у женщин, так и мужчин. И что они говорили мне, я тоже не могу понять, и только осознавала одно слово – мое имя! Они звали меня – Ника! Ника! Эти странные люди все время что-то хотели от меня, а я только и понимала собственное имя. И было все время страшно, что мурашки по коже бегали и внутри все сжималось. А потом – я бегу, бегу, и знаю, что должна что-то сделать, но что, сама не понимаю! Везде огонь, жар, дым и темень. Я должна что-то сделать очень важное, но мне страшно. А потом острая боль в груди и вспыхнувший жар. И я задыхалась, а внутри все жгло. И все! Я просыпаюсь с этим чувством.
   Я полежала еще несколько минут, чтобы перевести дыхание и привести мысли в порядок. Но это же обычный сон. Успокойся, Ника!
   Просто уговорить себя не удавалось – подняться с теплой кровати и мчаться на работу. Мысленно постоянно возвращалась к кошмару и пыталась проанализировать его. Странно устроен мой мозг: за все девятнадцать лет жизни я могла видеть всего лишь три сна, постоянной чередой, являющиеся во время ночного отдыха ко мне. И данное сновидение стало третьим в этой серии, и в последнее время преследовало меня очень часто. Ранее, с самого детства, я видела два прекрасных сна. Один – это полеты в облаках, где я ощущала полный прилив сил и огромную радость (мама тогда говорила, что я расту в физическом плане). А второй – красивая незнакомка, всегда обнимающая меня, словно родная мать, благодаря которой я испытывала душевную гармонию со всем миром…
   Да, это были замечательные сны, других не видела. Но вот появился третий, и уже целый месяц каждую ночь заставляет меня просыпаться с дрожью во всем теле.
   Я нашла силы встать с кровати, нащупав свои любимые тапочки: мягкие, уютные. Потянувшись, чтобы окончательно проснуться, я побрела к окну. Распахнула шторы, и свет залил всю комнату. Сонным взглядом я обратила внимание на мой письменный стол: как всегда, разбросаны тетради, книги навалены грудой возле компьютера. Есть у меня грешок на счет неряшливости на рабочем месте, не могу с собой ничего поделать, просто так создается впечатление, что я что-то делаю. В целом моя комната была просторной и яркой. Мое убежище от всего мира, куда бы я могла прятаться со своим естеством.
   Я повернулась к зеркалу и посмотрела на себя: волосы спутаны, глаза сонные, моя любимая пижама с рисунком медвежат смята. Вот блин! Нужно срочно проснуться и привести себя в порядок, Ника! И я помчалась принимать душ.
   Через 20 минут я уже была одета. Некогда мне медлить, когда опаздываю. Я натянула на себя светло-голубую тунику (под цвет глаз) с короткими рукавами и свои любимые джинсовые шорты с отворотами. Из обуви предпочла белые кроссовки, к которым подобрала белые спортивные носки.
   Закончив одеваться, я подошла к столику с зеркалом. Опершись руками на столешницу, я посмотрела себе прямо в глаза и застыла на минуту. Потом села на пуфик, взяв расческу. Прежде нужно расчесать волосы. Я знала, что это займет время, потому что мои темные волосы были густые и длинные, доходившие до талии. Так они были у меня прямые, а вот кончики всегда немного подвивались. Как не обрезай волосы, а их концы всегда изгибались, как им нравилось. Но я никогда не любила все эти стрижки, да и вообще не любила ходить в парикмахерские салоны, лишь изредка, чтобы подрезать немного волосы.
   На мгновение я опять прямо посмотрела себе в глаза в зеркале. Надо накраситься – думала я, а смотрела на себя в эти странные очи. Я заметила, что они встревожены, как бы я не пыталась это от себя скрыть. Кажется, эти сны меня действительно сильно беспокоят.
   Я встряхнула головой, посмотрела на электронные часы – 8:15 утра. А, черт! Ну и копуша же я!
   Я мигом накрасила себе ресницы черной тушью и нанесла светлый блеск на губы. Все, достаточно! Кстати, краситься я тоже не очень люблю. Просто чем больше ты на себя намазываешь, тем больше потом придется это все смывать. Лучше быть естественной, такой, какой создала тебя природа. Да и зачем много краситься в девятнадцать лет. Лучше я уж подумаю об этом лет так в тридцать. А сейчас, девочки, наслаждайтесь своей натуральной красотой!
   – Ника! – позвала где-то внизу моя мама. – Ника, ты встала?
   – Да, ма, я сейчас! – отозвалась я.
   Я быстренько схватила свой небольшой рюкзак, запихнув туда мобильник, кошелек с деньгами и документами, взяла с компьютерного стола мп3-плеер и вынырнула из своей комнаты. Моя спальня была ближе к лестнице, которая вела вниз на первый этаж дома. Я спустилась по ней и сразу залетела на кухню. Запах здесь стоял вкусненький. Мама стояла возле плиты и, похоже, по аромату жарила мне омлет с беконом. Няням!
   Наш обеденный стол стоял посреди кухни, за которым я сразу удобно расположилась. Пока я ждала завтрак, произвольно посмотрела на огромный холодильник, и мысленно удивлялась: зачем он нам нужен, поскольку я не умела готовить, а маме было очень часто некогда. Поэтому мы не пренебрегали полуфабрикатами или я вообще могла перекусить на работе, причем бесплатно. Но, мне кажется, она просто хотела заполнить как можно больше пространства не только здесь, но и во всем доме. Мама чувствовала себя одинокой, потому что и я мало находилась дома.
   – Ты опять опаздываешь, Малыш! – сказала она, посмотрев на ожидающую завтрака дочь, и повернулась назад к плите.
   Мама начала выкладывать содержимое сковороды на блюдо.
   – Да, опять проспала, – ответила я и поставила одну ногу на стул, согнув ее в коленке. – Забыла завести будильник.
   – Когда ты научишься себя организовывать? – с этими словами она повернулась ко мне и поднесла блюдо с завтраком на стол. Жанна (так звали маму) толкнула, молча, мою ногу, согнутую на стуле, не выразив на лице никаких эмоций, и села рядом.
   Жанна Александрова, моя мама, была примерно моего роста, то есть не высокой и не низкой. Ее всегда выделяла короткая стрижка с челочкой и светло-русые волосы. Как всегда, она была одета в строгую форму одежды: в светло-голубую блузку и черную юбку, доходившую до колен. Мама у меня юрист, поэтому по должности должна была носить такие вещи. Однозначно, если не считать рост и худую фигуру, то мы с мамой не похожи. У меня были общие черты с отцом: брюнетка с голубыми глазами, прямым носом и большими глазами.
   – А ты что уже поела? – спросила я, не выдержав ее пристального взгляда, поскольку не очень-то удобно завтракать, когда на тебя смотрят, даже если это ваша мама.
   – Если бы ты соизволила спуститься раньше, то позавтракали бы вместе, – очевидно съязвила мама. – Когда ты уезжаешь? – поменяла она тему.
   Я принялась смаковать завтрак, при этом общаясь, хотя внутри у меня все переворачивалось от того, что мне фактически смотрят «в рот» и еще при этом делают суровое лицо. Ну и ладно! Буду играть по правилам родительницы.
   – Через три дня, – ответила я, все так же продолжая жевать.
   – Как? Уже так скоро? И ты молчишь и не говоришь мне? – удивилась она.
   Я посмотрела на нее.
   – Ма, ну забыла сказать тебе число отъезда и что? – я все так же была невозмутимой и продолжала поглощать стряпню мамы.
   Она оперлась локтем об стол, придерживая рукой голову. При этом мама немного помрачнела. Между бровями появилась складочка. Не нравиться мне ее выражение лица.
   – С документами, визой все нормально? – спросила она.
   – Да, мама, все нормально! – чуть раздраженно ответила я.
   – И когда ты собиралась мне сказать?
   – Не знаю, может в день отлета или когда вернулась бы уже! – похихикала я.
   Мама промолчала в ответ, понимая мой сарказм. А потом спросила:
   – Какие планы на день?
   – Ну, я планировала сегодня все-таки оказаться на работе, – улыбнулась я.
   – У тебя сегодня смена? И почему ты еще не там?
   – Ну, я проспала!
   – И ты очень спешишь на работу! – съязвила теперь моя мама.
   – Ага, – не спеша, прожевывая бекон, промямлила я. – Очень!
   – Да, я вижу, – сказала она, а потом чуть мягче мне проговорила. – Я знаю, Малыш, что не могу обеспечить тебе достойную жизнь. Но ты не должна работать в этом ресторанчике и тем более встречаться с этим парнем!
   Я чуть не поперхнулась. Да, опять мама начинает ворчать, но с утра это порядком раздражает.
   – Я не пойму тебя, мама! Ты начинаешь ко мне цепляться за все, что можешь уцепиться!
   – Я добра тебе желаю. Ты должна учиться, а не работать! И тем более не встречаться с этим парнем, который старше тебя. Из-за того, что он владелец ресторана, ты ходишь на работу тогда, когда тебе вздумается!
   Я вздохнула.
   – Мама, я пойду учиться, когда соберу для этого нужные средства. И Назар – не владелец ресторана, он сын владельца и также там работает, а не бездельничает, – огрызалась я.
   – Но, тем не менее, дисциплины у тебя нет!
   При этих словах в кухню вбежал единственный «мужчинка» в нашем доме. Это был наш пекинес, лохматый такой, коричневая шерсть до самого пола и огромные глаза. Я взяла его на руки.
   – Привет, Чудовище мое! – проговорила я и в ответ услышала радостное поскуливание и ерзание на моих руках. – Ты его выгуляла?
   Жанна посмотрела на меня, будто я спросила что-нибудь неестественное.
   – Ах, да, я же проспала все это время! Можешь ничего не говорить, – ответила за нее я, при этом интонация моего голоса была веселой.
   Мама встала, забрала с рук пекинеса и пошла на выход с ним из кухни, при этом она мне сказала:
   – Я заберу Дина, а ты помой руки!
   Она вышла, а я хмыкнула и продолжила доедать омлет, поскольку от бекона уже ничего не осталось. Я достала плеер из рюкзака и нацепила себе наушники, включила музыку, а проигрыватель засунула себе в карман в шорты и вернула положение моей ноги обратно, согнув ее.
   Отношения с матерью у меня в последнее время натянуты. Она постоянно находит причину поворчать на меня. Я понимаю, что часто бываю тоже неправа, случается и такое, что забываю сообщить что-то ей важное. Но когда Жанна находит аргументы против моего заработка и еще при этом касается моего бой-френда, меня начинает это раздражать. Я работаю официанткой в местном ресторане, и маму это бесит. И еще она не одобряет моих отношений с Назаром, потому что он является администратором в этом заведении. И еще, что мне девятнадцать, а ему – двадцать пять. Не такая уж разница в возрасте!
   Я дожевала остатки пищи, грязную посуду поставила в посудомойку, которая была встроена под столешницей в нижний шкаф. Почувствовав себя счастливой, что набила живот, я отправилась к выходу во двор. А пока шла сквозь шум музыки услышала, как мама мне прокричала из гостиной, чтобы я сегодня не задерживалась и была хорошей девочкой. Видимо, ей было слышно, как я иду, хотя, не удивительно – я же хожу, как слон! В этот момент мой мобильный задрожал от вибрации и мелодии, льющейся с его динамиков. Я отключила вызов – это Назар мне названивает, наверное, уже ждет у порога, а меня еще нет.
   Я выскочила из дома и не ошиблась, он действительно меня уже ожидал, но только не у порога, а у обочины дороги, опершись телом об свой джип.
   Назар был высокого роста, что я доставала к его подбородку макушкой, поэтому чтобы его поцеловать мне приходилось становиться на цыпочки. Его тело физически было сложено хорошо, но он не занимался спортом, поэтому казался немного худощавым. Живот был подтянут. Широкие плечи хорошо выделялись на фоне узких бедер. У Назара были темно-русые волосы и модно подстрижены. Сегодня он был одет в белую облегающую футболку и легкие спортивного покроя с множеством карманов серого цвета брюки. Под цвет штанов были подобраны сандалии. Назар был стильным парнем, и это также требовалось по долгу его службы.
   Я закрыла входную дверь и стала двигаться в сторону моего друга. С утра, как всегда, было жарко. Проходя две ступени вниз, у порога я зацепилась об угол нижней. Черт, больно! Но сделала вид, будто ничего не произошло. Я подбежала к нему и чмокнула в губы. Он улыбнулся в ответ и открыл для меня дверцу автомобиля. Я запрыгнула на переднее сиденье, скинув рюкзак с плеча на руки, и пристегнулась. Назар обошел спереди джипа и устроился на водительском сиденье.
   – Привет! – сказала я и улыбнулась.
   – Привет! – ответил он.
   Мой парень завел авто и, тронувшись с места, отправились на работу в кафе-ресторан «Ванильные небеса», которое славилось в Ялте вкусным натуральным кофе с добавлением ванили.
   – Как дела, у моей Малышки? Сегодня опять проспала, – улыбаясь сам себе, сказал он.
   – Да, проспала, – улыбнулась я. – Мама ругается, что я копуша.
   – Такой красивой девочке можно и не спешить, потому что у нее есть парень, который позволяет ей все, – сказал он мне.
   – Не поверишь, но я сама себя ругаю за свою несобранность.
   – Уже расслабилась перед отпуском? – грустно спросил Назар у меня.
   Я почувствовала недовольство в его словах.
   – Что-то не так, Назар? – наивно спросила я, хотя уже догадывалась причину его настроения.
   Он несколько секунд молчал, потом ответил:
   – Не нравиться мне, что ты едешь без меня!
   – Ой, папочка беспокоится за меня? – съязвила я.
   Назар еще более нахмурил брови, но промолчал.
   – Назар, – начала я, – чего дуешься? Я обещаю, что отработаю свои смены, когда вернусь.
   – Не в этом дело, Ника! – сказал он и секунду помолчал.– Ты можешь хоть вообще не работать в ресторане, если бы ты только захотела, я бы дал тебе все, что в моих силах. – Парень глянул мне в глаза и опять отвернулся, чтобы следить за дорогой. – У меня такое чувство, что я могу тебя больше не увидеть…
   Я засмеялась в ответ. Потом, переведя дух, продолжила разговор.
   – Назарик, я – немаленькая девочка. О чем ты толкуешь? Ты думаешь, что если у меня смазливая мордаха, то как только я окажусь вдали от тебя, то сразу найду замену тебе? – я уже начинала злиться. Да, веселое утро выдается!
   – Ника…
   Я перебила его своей репликой:
   – Перестань меня ревновать к каждому столбу! Назар, это обычная поездка за границу и ничего более. Мы с Зоей давно мечтали посетить такую страну, как Греция. Тем более, у меня по линии отца идут греческие корни. И я не обязана здесь распинаться перед тобой…
   И я затихла, отвернулась и стала смотреть в окошко за мимолетными картинками. Мы проезжали по узким улицам Ялты, встречая по пути как скромные саманные дома, так и роскошные виллы жителей, дорогие гостиничные комплексы, крупные рестораны и мелкие кафе.
   С утра уже можно было встретить массу отдыхающих туристов, которые суетливо направлялись в сторону моря. Жара их не пугала, а наоборот – привлекала получить долгожданный загар, чтобы потом, вернувшись домой, можно было похвастаться им перед родственниками и друзьями.
   Назар молчал. А у меня внутри накипало множество негативных эмоций. Я подумала о том, что меня действительно очень бесила его ревность, поскольку это происходило регулярно. Ему всегда казалось, что вокруг меня постоянно кто-то «ошивается», и старался держать только возле себя. А тут сложилось так, что мама моей подруги Зои работает в турфирме, и она предложила нам по горящей путевке отправиться туда, куда я так давно мечтала попасть. По обстоятельствам у Назара не получается со мной поехать, поскольку его отправляет отец в Киев по делам в командировку. Семья моего парня – владельцы сети ресторанов по Украине «Ванильные небеса» и это требовало много сил и затрат на бизнес.
   Так мы и проехали всю дорогу, не разговаривая. Назар припарковался на стоянке недалеко возле кафе, заглушил мотор и посмотрел на меня, так показалось, глубоким взглядом. Мое сердце сжалось, но показать этого я не смела. Я отвернулась, ничего не сказав, отстегнула ремень безопасности, и открыла дверцу, как услышала его тихое:
   – Ника, я…
   Но я не повернулась, поскольку хотела его проучить и вышла, не обращая внимания на него. Назар оставался в машине: то ли злился, то ли ему нужно было ехать по делам. Я захлопнула дверцу, и он завел свой черный джип и тронулся. А я даже не оглянулась. Просто пошла на работу.

Инцидент

   Я вошла в ресторанчик «Ванильные небеса» и отправилась в подсобку для персонала, чтобы переодеться в форму. Поскольку сегодня я должна работать днем, то буду обслуживать летнюю террасу, это что-то вроде как кафе, финансово доступное для многих. А вечером работает в помещении здания сам ресторан, дорогой ресторан, рассчитанный для более богатых персон. Тем более наш город является курортным, поэтому здесь подобного рода заведения очень популярны среди отдыхающих. Но и работы добавляется много, не смотря на прибыли.
   За опоздание мне никто и слово не сказал – все-таки хорошо иметь парня, управляющего в здешнем кафе-ресторане. Поэтому я принялась за обычную работу, обслуживая клиентов.
   День прошел как всегда, но только без Назара, не знаю, куда он подевался. Даже не звонил.
   Мне оставалось всего каких-то полчаса до конца работы. Я несла заказ на первый столик, где сидело три молодых человека. Я аккуратно поставила на стол три бутылочки пива и, как положено, мило спросила:
   – Что-нибудь еще желаете?
   Один из троих, такой упитанный с ежовой челкой, мне сказал:
   – Тебя, Детка, желаем! – и все трое заржали, как лошади.
   Я пропустила это мимо ушей, поскольку все же нахожусь на работе.
   – Тогда я пошла, ничем не могу вам помочь! – улыбнулась я и развернулась, чтобы удалиться.
   Но в это время один из парней схватил меня за руку и ударил по заду.
   Я пискнула. Не знаю, откуда, может из-под земли, взялся Назар. Он налетел на этого парня и стал колотить его, свалив на пол. Все как-то происходило очень быстро. Другие парни хотели броситься на него, но подлетела охрана и удержала их. Все произошло очень быстро, что я даже не смогла понять всей ситуации. В шоковом состоянии я пыталась оторвать Назара от парня.
   – Назар! Назар! Назар! – кричала я. – Отпусти его! Назар!
   Вокруг все посетители и персонал почему-то пытались не вмешиваться. Очевидно, наш менталитет таков. Не понимаю людей!
   – Назар! Я прошу тебя! Назар!
   Я расплакалась.
   Он как будто услышал меня и повернул ко мне голову. В глазах показалось отчаяние! А я продолжала плакать. Мне стало так страшно. Назар отпустил парня и медленно встал с него.
   – Ники…
   – Ты – псих! – выдавила я из себя.
   Где-то на улице послышалась сирена милиции, кто-то все-таки догадался ее вызвать.
   Назар отпустил парня, которого колотил кулаками, и попытался подойти ко мне. Я испугалась еще больше и сделала шаг назад.
   – Ника… Я ради тебя… он приставал… к тебе, – он неуверенно пытался сказать мне.
   В этот момент мне казалось, что раньше я была слепа, настолько слепа, что не видела этого безумства у собственного парня.
   В суете, пока доблестная милиция пыталась разобраться, что к чему, я сбежала из «Ванильных небесов». Так я и ушла в форме официантки, не переодевшись, подальше от ресторана, подальше от этой ситуации, подальше от Назара. У меня был шок. Кажется, я никогда не замечала такой агрессии у парня.
   Я ехала в такси домой, даже не помню как села в него и как сказала куда ехать, а эти мысли все крутились у меня в голове: что же ты, Назар, наделал? Кажется, сердце сейчас выпрыгнет из груди и разорвется у меня в руках. Моя слепота, вера в любовь не увидела раньше этих перемен в нем, не видела, каков он на самом деле, его маниакальной помешанности на мне. Горячие слезы катились по моим щекам. Мысль, что Назар чуть не убил из-за пустяка другого человека, очень пугала. Я хотела сбежать… Не знаю куда, но сбежать. Я закрыла лицо руками, и даже не знаю, говорил ли что мне таксист или, молча, вез по указанному адресу…
   Я очнулась от своего ступора, когда увидела знакомый двор и дом. Таксист назвал сумму, я, ничего не сказав, протянула ему нужную купюру, доставши из своего рюкзака. Странно, как это я еще рюкзак с собой взяла? Вылезла из машины, закрыв дверцу, остановилась, не решаясь идти в дом. Такси уехало, а я так и осталась стоять на месте.
   В доме на кухне горел свет, видневшийся из окон. Мама уже дома. Мне нужно как-то пройти незамеченной, чтобы она не видела моего зареванного лица.
   На улице уже были сумерки. Еще чуть-чуть и потемнеет. Мои волосы ласкал горячий крымский ветерок. Я стояла в форме официантки, а в руках – мой рюкзак, опущенный вниз. Наша улица сама по себе было тихой. Вот и сейчас, я никого не наблюдала рядом, оглянувшись по сторонам.
   Нужно что-то делать. Или хотя бы сдвинуться с места. Не могу же я вечно стоять здесь! А ноги не хотели меня слушать. Потрясенная сегодняшней ситуацией, я не знала как себя вести, что делать. Слишком ярко стояла эта картина драки, очень жесткого обращения моего парня к другому человеку. Я же Назара знала два года. Это не так уж мало. И вот, увидеть такое…
   Да, это меня и напугало, и расстроило, и разозлило одновременно.
   Я не знаю, сколько бы я еще так торчала на месте, рассматривая свои ноги, как услышала где-то какой-то шум, скорей, неподалеку шли и разговаривали люди. Я дернулась вперед к дому. Споткнувшись на ровном месте, я полетела на дорогу и ударилась коленками, упираясь ладонями о землю, чтобы окончательно не разбиться.
   Коленки запекли от резкого удара, да и руки заболели. Я поднялась и осмотрела себя: кожа на ладонях и ногах была счесана. Мой рюкзак лежал где-то в сторонке. Я его подняла и, расплакавшись еще сильней, побежала в дом. Ворвалась в него и бегом помчалась по лестнице в свою комнату. Завалившись на кровать и свернувшись калачиком, я почувствовала, как начала дрожать. А через несколько минут почувствовала мамину руку. Она коснулась ласково к моему плечу, и я искоса глянула на нее.
   – Малыш, – нежно начала она, – что случилось?
   Я сглотнула.
   – Я просто сильно упала перед домом…, – промямлила я.
   Не говорить же маме, что она была права на счет Назара, что он мне не пара. Да и вообще, не хочу ее расстраивать. Пусть лучше думает, что я, как маленькая девочка, расплакалась из-за ушиба.
   Мама ничего не говорила. Она просто гладила меня по рукам, по спине. А я от ее ласкового прикосновения начала расслабляться. Мне даже на душе легче стало. Я забыла, что у меня пекут коленки и ладоши. Сон начал тепло укутывать меня в свои объятия. Я чувствовала уют на душе. Так я и уснула.

Расставание

   В последние дни до нашего с Зоей путешествия я решила не ходить на работу, и мне было все равно – уволит ли меня Назар или нет. Я тщательно пыталась от него скрываться: не отвечала на звонки, не выходила, когда он приходил. Я не знаю, что там происходило во внешнем мире, и как мой парень выкрутился с милицией. И мне не хотелось знать.
   Где-то глубоко в душе появилось такое чувство, что я в тупике. Мысли хаотично бились в голове, но, кажется, я не хотела с ними собраться. Просто начала плыть по течению, отрешаясь от мира. Взрывные мелодии Бони Тайлер не переставали играть в моей спальне. А вкусные мамины пончики с кремом, ароматом расплывающиеся по всему дому, просто невозможно было не заметить. Так я убивала время, чтобы собраться к предстоящей поездке.
   А тем временем меня преследовал по ночам один и тот же кошмар. Ложиться спать становилось все труднее, поскольку каждый раз меня посещало беспокойство, что мне придется просыпаться в страхе и с ощущением безвыходности.
   Но это утро я проснулась лишь от того, что запищал будильник. Я открыла глаза с мыслью, что сегодня ночью меня не посетил ни один из моих снов, поэтому с неким облегчением вздохнула.
   Сегодня был день моего отъезда. Я настраивалась на свое первое путешествие, но, как всегда, все дела делала в последнюю очередь. Например, стала собирать в спешке вещи, неаккуратно заталкивая их в дорожную сумку.
   Мама заглянула ко мне в комнату, стоя на пороге.
   – Какая ты несобранная, Ника! – сказала она мне.
   – Ма, не начинай! – огрызнулась я. – «Несобранная» – это твое любимое слово. Ты не должна быть на работе?
   – Должна. Но я отпросилась, чтобы тебя провести в дорогу.
   – Я же не маленькая и сама могу, – отвечала я маме, продолжая собирать вещи.
   – Зоя с родителями скоро уже подъедут тебя забрать, а ты еще в пижаме, – бурчала она.
   Мне очень не хотелось ссориться с мамой в день отъезда, поэтому я промолчала, крепко стиснув зубы.
   – Я поеду с вами до Киева, чтобы посадить на самолет.
   – Ой, ма, прошу, это опять будешь плакать! Не надо! Нас отвезут родители Зои, я позвоню тебе, как только мы прилетим в Афины.
   – И что тебе даст это путешествие? – продолжала мама бурчать.
   – Ма, ты прекрасно знаешь, что я специально копила год деньги, чтобы куда-нибудь съездить. А поскольку нам с Зоей повезло с ее мамой, которая работает в турфирме и добыла нам путевку, почему бы не съездить. Тем более, во мне течет греческая кровь.
   Я быстренько переодела пижаму на летний сарафан зеленого цвета в мелкий горошек и, подбежав к зеркалу, судорожно начала расчесываться, поскольку времени уже оставалось мало.
   – Эта кровь уже давно смылась, поскольку у твоего папы имела чистые греческие корни еще его прабабушка.
   – Ма, перестань ворчать! – спокойно сказала я, намазывая на губы помаду. – Чего ты без настроения?
   – Ника, у меня такое чувство нехорошее…
   – Ой, ну перестань!– фыркнула я, а у самой под ложечкой засосало серым дымом.
   Отступать я не собиралась. Я чувствовала, что должна ехать. Не знаю, почему, но меня тянуло туда магнитом. Поэтому я сразу отбрасывала все сомнения и продолжала двигаться дальше.
   – Малыш, – подошла ко мне мама. – Я хотела сказать…
   В этот момент у меня заиграла мелодия Бони Тайлер на мобильном телефоне. Я ответила, не давая матери закончить предложение.
   – Да, Зоя, уже бегу.
   Нажав красную кнопку на телефоне, я чмокнула маму в щеку и поволокла к выходу свой багаж.
   – Дочка, я… – хотела продолжить мама, когда мы оказались в дворике возле машины родителей моей подруги.
   – Все, ма, пока! – в спешке ответила я, когда папа Зои положил мой чемодан в багажник и я села на заднее сиденье.
   – Пока, – тихо ответила она.
   Мы выехали и отправились по направлению к городу Киеву.
   – Твоя мама не захотела с нами? – спросила моя подруга, сидевшая рядом.
   – Ей просто некогда, – соврала я.
   Мне не хотелось, чтобы мама начала плакать при расставании, терпеть этого не могла! Поэтому предпочла такой молниеносный метод прощания.
   – Жаль! – ответила Зоя. – Папа с мамой привезли бы ее обратно.
   Улыбнувшись, я кивнула моей «солнечной» подруге, но ничего не сказала.
   С Зоей мы познакомились в старшей школе, продолжая дружить и сейчас. Хотя она постоянно уезжала в Киев в институт учиться и возвращалась в Крым только на каникулах. Это была девушка маленького роста, скорей напоминавшего ребенка, поскольку и женские формы у нее были скромные. У Зои все тело было покрыто веснушками: лицо, руки, плечи, даже золотистые волосы с рыжим отблеском. Поэтому я часто ее называла «солнечной».
   Мы проделали долгий путь на автомобиле к аэропорту в городе Киев, чтобы улететь в Афины. Родители Зои были забавными – всю дорогу рассказывали какие-то истории, так что мы даже не устали от езды.
   Когда объявили о посадке в самолет, я и Зоя распрощались с родителями и отправились к терминалу. Пока мы стояли в очереди, в зале аэропорта я заметила Назара. О, черт!
   Он тоже увидел меня и двигался в мою сторону. Наверно, мое лицо поменялось, потому что Зоя как-то удивленно глянула на меня. Я резко двинула вперед, раздвигая толпу по сторонам. Где-то сзади обозвалась моя подруга, но я ее не слушала, а просто растолкала очередь, невзирая на недовольства и оказалась одна в числе первых, садившихся в самолет. Я обернулась назад и видела уже с другой стороны терминала в толпе Назара. Мы встретились взглядами, но первой отвернулась я. Не хотела расплакаться…

Афины

   В аэропорту нас встретила наш куратор-экскурсовод по Греции – Агата Трикупис, высокая темноволосая женщина с угловатыми плечами, большой родинкой на щеке и блеском в глазах. Тетя Тамара, мама Зои, обо всем договорилась для нас – экскурсиях, проживании, питании и отдыхе. Так что нам ни о чем не надо было беспокоиться, а только лишь наслаждаться жизнью.
   Пока добирались до места нашего обитания на эти десять дней, я обратила внимание, что в Греции также жарко и сухо, как в нашем Крыму. Небо укрывало нас светло-голубым покрывалом, на котором не было ни тучки, лишь только яркое солнце жгло так, что не хотелось выходить из автобуса с кондиционером, на котором мы добирались до отеля. Красочно рисовались кипарисы, финиковые пальмы и гранатовые деревья по пути и восхищением отражались у меня в глазах.
   Мы расположились в одном трехзвездочной отеле, где у нас были заранее забронированы номера. Отель был не высшего класса, но и мы приехали сюда не для того, чтобы сутками валяться в номерах.
   – Ну, как, девчонки? – спросила у нас Агата, коренная афинянка, но с отличным разговорным русским языком, когда мы вошли в номер и оглядывались вокруг.
   Комната была скромной: две кровати, каждая под стенкой, рядом стоявшие тумбочки со светильниками, один небольшой шкаф для одежды и … мусорное ведро. В стене врезалась дверь в туалет с душем. Если бы не наша насыщенная экскурсионная программа, то у меня долгое пребывания в этом помещении превратилось бы в клаустрофобию, поскольку оно не отличалось большими габаритами, а скромные пожелтевшие обои оставляли желать лучшего.
   – Ничего, девчонки! Вы же сюда приехали не лежать в отеле. Так же?
   Эй, это мои мысли, госпожа Агата Трикупис!!!
   – Это эконом-вариант, как просила Тамара, – продолжала она, – переночевать достаточно! А так у нас очень богатая программа нашего путешествия. Так что, располагайтесь, отдохните после полета пару часов, и я подойду к вам позже, расскажу о нашем плане пребывания в стране и, возможно, что-то с вами вместе подкорректируем.
   Мы мило улыбнулись ей и женщина ушла.
   Я и Зоя опять оглянулись по сторонам, осмотрели шкаф и тумбочки. В общем, как подобает женскому любопытству, мы его удовлетворили, морщась и кривя гримасы.
   – А говорят три звезды, – сказала Зоя, предполагая об отеле.
   – Ну-с, – вскочила я на кровать. – Зато клопов я пока не наблюдаю! – улыбнулась я.
   – Дуреха, их еще и не заметишь! – засмеялась моя подруга.
   – Тогда ночью узнаем, кусаются ли у нас кровати.
   – Ага! А может лучше в клуб пойдем, чем здесь будем спать?
   – Нам же все равно где-то нужно было бы отоспаться. Да ладно тебе! – возразила я. – перебьемся!
   – Ага, – вздохнула «солнечная» Зоя, свесив ноги с кровати. – Но у нас в Киеве общага смотрится солиднее.
   Мне не хотелось спорить с ней, но я проще относилась к окружающим меня предметам и такого рода условия могла легко пережить. Я с детства научилась ценить то, что имеешь, учитывая, что у нас с мамой дом был шикарным и условия проживания в нем были достаточными. Мы с ней много трудились и бережно обращались ко всему, что помогало нам комфортно жить. И, тем не менее, я легко приспосабливалась к миру и его критериям.
   – Кстати, если нас покусают, то наверняка где-то здесь должна быть аптека, – добавила я.
   – Злая ты, Ника Александрова! – и Зоя бросила в меня подушкой.
   Я успела среагировать и уловила ее. Ответный бой не заставил себя ждать. Мы бились подушками, как маленькие девочки, подняв такой шум, писк и гам, что к нам вскоре постучали в номер.
   Пришлось делать невинные лица перед администратором и дико извиняться. Мы сразу засуетились, убирая последствия драки. В принципе, перья не летали, подушки мы не успели выпотрошить, поэтому начали их аккуратно складывать на места.
   Все же тело после длительной поездки – путешествие на автомобиле до Киева, вылет самолетом до Афин и езда на автобусе с аэропорта до отеля – требовало отдыха. И мы решились вздремнуть за это время, что нам выделила Агата Трикупис.
   Я уже засыпала, когда Зоя звонила родителям, чтобы сказать о том, что мы удачно добрались до назначенного пункта, и тем самым, вспомнила, что я не сообщила своей матери об этом. Я честно пообещала себе, что сделаю звонок, как только проснусь.
   Не знаю, сколько я так дремала, но мне приснился мимолетный сон.
   Моя уже знакомая с детства незнакомка потянулась ко мне рукой. Женщина была молода, красива и, казалась идеальной, что у меня всегда захватывало дух, восторгаясь ею, кем бы меня там не посчитали. Ее темные кудрявые волосы, россыпью лежавшие на плечах и доходившие до пояса в длине, наклонились вместе с их обладательницей ко мне. Она потянулась рукой, в которой была пальмовая ветвь, в мою сторону, пытаясь что-то сказать и тронула меня за плечо…
   Я открыла глаза.
   Надо мной склонилась Зоя. Да уж, это точно во сне была не моя подруга.
   – Хватит дрыхнуть! Нас уже ждет та тетка внизу, и кушать тоже пора! – прощебетала она и двинулась к двери.
   Я проморгалась. Ух, ты! После длительных кошмаров, постоянно преследуемых меня в последнее время, этот мимолетный сон взбодрил мое внутреннее состояние.
   Мне захотелось еще увидеть эту красивую женщину. Казалось, что она всегда окутывала меня бархатом нежности, именно таким чувством, которого мне не хватало очень часто от своей мамы в детстве, и незнакомка еще с тех пор всегда была рядом. Будто эта женщина – часть меня, моей сущности. Словно у нас текла одна кровь в венах. Пусть на несколько секунд, но она подарила это тепло, которое я кусочками получала от мамы.
   – Ты идешь, соня? – Зоя позвала меня на выходе из номера, где уже открыла двери.
   Я встала с кровати. Потянулась руками вверх и зевнула на весь рот.
   – Пойдем уже! – отозвалась подружка. – Нам и так сейчас влетит за балаган в номере, так еще только мы с тобой и опаздываем.
   Я оглянула себя: мой зеленый сарафан был смят.
   – Зоя, подожди! Мне надо переодеться и расчесать волосы.
   У нее округлились глаза. Она подбежала ко мне, схватила меня за руку и стала тянуть за собой. Просто у Зои это смешно получалось. Казалось, что капризный ребенок тянет свою старшую сестру, чтобы та поиграла с ней или, может, купила ей мороженое, а сестра при этом уперлась и не собиралась двигать с места.
   – Зоя, дай мне хотя бы сумку взять, – засмеялась я.
   Она отпустила меня. Я стала рыться в своих вещах, чтобы достать оттуда дамскую сумочку. По взгляду девушки видно было, что у нее уже терпение на исходе. Я умела доводить людей до такого состояния своими действиями, но стоило мне с ними заговорить, как у них сразу менялось мнение на противоположное. Может это харизма, я не знаю.
   Через некоторое время мы оказались втроем в кафе отеля – я, Зоя и наш куратор. И первым делом занялись набиванием наших желудков, отведав пищу, чуть непривычную для нас. Это был салат, который назывался «Хориатико», если я правильно запомнила. Там я высмотрела в нем помидоры, огурцы, сладкий перец, лук, маслины, ориган, приправленные оливковым маслом. И еще мы ели греческие пироги со шпинатом и с сыром («Спанакапита» и «Тирапита»). Запивали все это обычными соками. Лично я пила виноградный сок. Приехав сюда, по не понятным мне причинам, я ощутила острую потребность в этом напитке. Мы специально заказывали национальные блюда, чтобы почувствовать атмосферу другой жизни. Хотя, к изысканной пище я привычна: накладывает отпечаток моей работы в ресторане-кафе.
   Да, обед оказался немного легким. Но мы следуем традициям греков, поскольку все пиршество у них приходится к вечеру. Вот таким знатоком я уже становлюсь. Смотри, Ника, еще загордишься!
   Агата Трикупис рассказала нам, какие места лучше посетить в этом городе. И нам, в принципе, было все равно, поскольку здесь не были ни разу и надо было с чего-то начинать. Единственное мое пожелание – увидеть храм Афины-Ники, на что Трикупис ответила, что он входит в число достопримечательностей Греции, которые она хотела нам показать. Почему я хотела там оказаться? Не могу и это объяснить! Скорее всего, это связано с тем, что храм был посвящен богине, носившей мое имя. И это вызывало мой интерес.
   После трапезы нам дали еще полчаса, чтобы собраться на экскурсию. Для меня – это мало, конечно. Но за это время надо, наконец, принять душ (моя подруга это уже давно сделала), переодеться, волосы придется не мыть – это точно надолго! Еще надо собрать сумку с собой: фотоаппарат, документы, деньги, мобильный телефон. А, черт! Маме позвонить! Надо!
   На этот раз я не стала откладывать, понимая, что потом будет не до этого. И я ее набрала. Мамин голос был взволнован. Она все ждала, когда я отзовусь. Я сообщила ей, что все нормально и сейчас отправляемся на первую экскурсию – ознакомление с городом Афины. Разговор, в принципе, был коротким, роуминг дорогой, да и некогда… И нытье мамы не хотела слышать. Пообещала, что еще позвоню.
   Так, с большим усилием я собралась на предстоящую экскурсию. Я надела мои любимые шорты и белую футболку. Волосы собрала в хвост, чтобы не мешали. И сложила все необходимое в рюкзак. Обула белые кроссовки под белые носки. Ну, все! Я готова!
   Наша маленькая группа отправилась на первую экскурсию, где мы просто бродили по узким улицам Афин и слушали, как распинается Агата перед нами о красоте города, его старых зданиях и древней архитектуры. К вечеру, женщина показала нам одну местную таверну, где мы смогли поужинать в нормальных условиях, не спеша. Наконец-то еда!
   Трикупис, подсказав нам о местонахождениях местных клубов, вежливо распрощалась до завтрашнего дня, оставив нас в этом кафе.
   На этот раз мы наелись от души, по-нашему, жирную пищу, но с греческим национальным подтекстом. Лично я заказала себе мясо в луковом соусе, у этого блюда еще название такое забавное «Стифадо», и опять все запивала виноградным соком. На десерт у меня просто уже не оставалось места в желудке, так что довольствовалась этим. Но мясо было довольно таки очень сытным. Я даже не сразу поняла, что это баранина, только хорошо прожевав и уже вполне набив свое брюхо, распознала по вкусу. А меню нам не дали, оказывается, что в этой таверне официант должен знать все на память, что меня очень удивило – все же я два года работала в ресторане и знаю не понаслышке об этой должности.
   – Да, Агата – интересная женщина! – сказала я Зое.
   – Ага, мамина хорошая знакомая. Согласилась сделать ей такую услугу, как нас культурно просветить. Надеюсь, когда мы все осмотрим, то я смогу поехать поваляться на пляжах.
   – А тебе разве не интересно? – удивилась я.
   – Очень! Но и пассивный отдых тоже не помешал бы.
   – А я только и обогащалась знаниями! Обожаю путешествовать. Еще год поработаю, соберу средства на учебу и буду поступать в институт, – мечтательно произнесла я.
   Зоя согласилась со мной.
   Вот так мы устроили праздники желудкам нашим и отправились в отель спать, к сожалению, сегодня экскурсию по ночным Афинам и посещать клубы не захотелось. Мы слишком устали то ли от перелета, то ли от экскурсии, а может от всего вместе, что валились с ног и с радостью пошли обниматься с подушками. Утро обещалось быть интересным.
   Ночь оказалась неспокойной. Этот кошмар преследовал и здесь меня! Для него, кажется, не было границ! Я проснулась посреди ночи, приподнялась и присела на кровати, поджав коленки к себе. Тяжелые волосы опустились со мной и укрыли, как мягкий плед, мои ноги. Осознавала, что дыхание было у меня неровным. Глупый сон! Сколько же ты еще мне будешь сниться?
   За окном, несмотря на глубокую ночь, было светло. Фонари улиц и двора отеля ярко освещали местность. Я осмотрела номер – здесь была тишина, только тихое посапывание моей «солнечной» подруги еле-еле было слышно. Где-то на улице отдаленно проехал автомобиль. Звук его так же быстро затих, как и возник.
   Тишина. Я опять прислушалась к Зое. Спит сладко!
   В какой-то момент и я задремала.
   Она опять пришла ко мне – красивая незнакомка.
   – Ника! – позвала женщина.
   Я стояла среди солнечного поля красочной феерии цветов. Красотка плыла ко мне, грациозно ступая по земле и раздвигая в сторону яркие соцветия. Невидимая сила потянула меня к ней, словно к родной матери.
   – Ника! Я ждала тебя! – нежным голосом пропела она.
   Я тянулась к женщине, и горячие слезы радости и душевного покоя текли у меня по щекам. Она подошла, потянулась ко мне и обняла меня, как мать дитя. И я поняла, что слезы текут не только у меня… Красотка тоже плакала. Я подняла лицо, чтобы увидеть ее… и проснулась. Где-то за дверью послышался отдаленный шум чьих-то голосов.
   Чувство умиротворения наполнило мое естество. Она успокоила меня. Мне сразу стало легче после этой встречи с ней во сне. Женщина всегда казалась мне целой вселенной. В ее прикосновении хочется утонуть, укутаться ее теплом, больше чем материнским. Я всегда не могла понять свои смешанные чувства и источник, почему так происходит.
   Я заметила, что так и нахожусь в положении, в каком проснулась и села после первого сна. Поэтому медленно опустилась на подушку и, наконец, уснула. Больше мне ничего не снилось.
   Сквозь сон я услышала, как запищал наш будильник.
   – Черт, кто-нибудь выключит эту сигнализацию? – возмутилась я.
   Зоя вынырнула из-под одеяла и потянулась рукой к столику, нажала кнопочку на электронных часах.
   – Блин, почему именно возле меня надо ставить эти часы? – пробормотала она.
   Девушка не могла не вызвать у меня улыбку. Ее шапочка из волос торчала в разные стороны.
   Подъем был в 9 утра. Мы засуетились в предвкушении нового дня.
   За несколько дней Трикупис устроила нам знакомство с историей и архитектурой города, осмотр достопримечательностей: Храма Зевса Олимпийского, Беломраморного Панафинейского стадиона – места проведения первых современных Олимпийских Игр 1896 года, резиденции Премьер Министра, Королевского сада, церкви Св. Павла, Нумизматического музея Шлимана, площади Конституции, Президентского Дворца, который охраняется солдатами Гвардии, одетыми в национальную форму, русскую церковь Св. Троицы, архитектурный ансамбль – древнейшие здания Афинского университета, Академии наук и Национальной библиотеки.
   Мы успешно все это объездили. Я пыталась запечатлеть на фотоаппарате, и прислушивалась к тому, что нам рассказывали.

Предзнаменование

   Уже с утра была жара, но, не смотря на это, мы собрались на экскурсию.
   Агата Трикупис сдержала свое обещание: мы отправились осмотреть главную достопримечательность Афин – Акрополь.
   Его было видно со всех сторон в городе, где бы мы ни оказались, возвышаясь гордо над зданиями и деревьями Афин. И поднявшись на холм, вошли в это архаическое место, и мы оказались на южном склоне Акрополя в древнем театре Дионисия. Агата многое рассказывала нам с Зоей о зданиях и храмах, их истории и мифологии, перемещаясь по ним.
   Каменные колонны, высокие потолки и мощные крепостные стены – венчали стиль акропольских храмов, построенных в честь древнегреческих богов: Афине, Афродите, Зевсу и прочим. В самом воздухе чувствовалось древняя значимость этих мест. И, наверное, также любопытство туристов увеличивало их важность. Толпам путешественников, собранных в группы, проводились экскурсии по старому городу.
   И в одной из этих групп мне показалось знакомое лицо. Пока Агата распиналась перед Зоей о Святилище Афродиты Пандемос, я немного отошла в сторонку, чтобы приглядеться поближе к этой женщине. Она стояла среди людей и смотрела на меня, а я не могла поверить своим глазам – передо мной во всей своей красе явилась женщина из сна: одета в белое платье и с лавровым венком на голове.
   – Ника, вы отвлеклись, – позвала меня Трикупис.
   Я отвела взгляд на мою маленькую группку и вновь посмотрела на ту женщину, но ее уже там не оказалось. Озадаченная, я побрела назад к Зое и Агате, посчитав, что у меня уже галлюцинации.
   Пройдя через Пропилеи – дорические колонны – так мы оказались рядом с небольшим храмом Ники, богини победы. Чтобы к нему попасть, мы поднялись по каменным ступеням вверх.
   – Это храм, посвященный Нике Аптерос. То есть, бескрылой богине победы, – рассказывала нам Агата. – Древние греки верили, что если Нике убрать крылья, то она никогда не покинет Афины.
   – А какие легенды о ней существуют? – поинтересовалась я.
   Агата улыбнулась мне, очевидно, обрадовавшись моему внезапному любопытству.
   – В том то и дело, что никаких мифов о ней практически не сохранилось, – ответила мне Трикупис. – Нам только известно, что богиня, по легендам, была постоянной спутницей великой Афины и правой руки Зевса. И, по описаниям, была очень красива и изящна, не смотря на то, что ее задачей всегда было приносить победу. Остальные мифы о ней, увы, утеряны.
   Когда мы спустились вниз, то нас застал дождь, неожиданно налетели грозовые тучи. Оказалось странным, что начинался ливень, поскольку в Греции летом – это редкое явление.
   Мы осмотрелись, куда бы укрыться. Прячась за одной из колон, я вновь увидела мою знакомую из сна на мгновение – и она растаяла в воздухе. И это заставило меня застыть на месте.
   Небо грохотало. Мне на щеку упала одна капля. Я посмотрела вверх, и теперь мое лицо окатило много таких капель, одна за другой. Пошел дождь, который обещал превратиться в ливень. Больше не было чистого неба, как сегодня с утра. Черные тучи повисли над нами, налетевши так неожиданно, и затянувши все видимое небесное пространство. Я почувствовала, что они давят на меня. Мне стало очень тяжело дышать. Каждый вздох, казалось, ложился грузом. Я ощущала, как течет с меня холодная вода, как мои волосы прилипли к мокрому телу – одежда уже промокла.
   Зоя и Агата побежали под укрытие, а я, словно привязанная к месту, все не могла решить, что делать, куда идти, словно невидимая сила меня держала.
   Уже промокнув насквозь, я заметила, как ко мне шествовала легкой походкой неземная женщина из моих снов.
   Она позвала меня, и это послужило толчком, чтобы я, наконец, очнулась. Я оторвала ногу от земли, чтобы сдвинуться. Сделала несколько шагов и почувствовала, что скользкие камни не могут удержать мой вес. Я поскользнулась, при этом пыталась увернуться от падения, переставив одну ногу на другой более большой камушек. Но это было моей ошибкой. Я только осложнила себе задачу, запутавшись собственными ногами, и потеряла равновесие. Это были секунды мгновения, но я упала.
   Боль. Зашумело в голове. Я только и увидела черное небо с разрезавшей его грозой. А потом – пустота. Она надвигалась стремительно ко мне, поглощая меня – мою душу и тело – не давая вырваться из ее объятий. Время остановилось и все вокруг исчезло. Последнее о чем я смогла подумать, что это навсегда!

Глава 2. Древний мир

Пробуждение

   Тепло. Оно окутывало меня нежным прикосновением, и я почувствовала, что мне еще никогда так не было хорошо. Кажется, что я парила где-то в облаках, а солнечные лучи ласкали меня. Я поднималась все выше и выше, в глубину неведомого мне пространства, отдав всю себя без сомнений и колебаний. И это ощущение удовлетворения только нарастало. Я поглощала каждую каплю тепла и хотела большего.
   Свет. Свет победил тьму, прорезая ее насквозь, вырывая у меня из сердца и грея мне душу.
   Я открыла глаза и сразу прижмурилась. Это солнечные лучи, окатив мое тело, – теплые, ласковые и яркие – меня разбудили.
   Я поняла, что ощущаю опору, что стала чувствовать свое тело, каждую его клеточку. И первым моим действием было – пошевелить пальчиками ног.
   И вдруг все вернулось – сознание, опора, жизнь… Я будто упала с небес! Мир вернулся. Он существует и я вместе с ним!
   Я лежала на боку на зеленой траве, сложив руки под голову, немного подогнув ноги к себе. Приятный аромат букета полевых цветов обнимал мое обоняние. Перед моим лицом взмахнула крылышками бабочка. Она покрутилась возле меня. Потом села мне на нос, щекоча своими лапками. Я потянулась к ней рукой, и она вмиг исчезла, улетела прочь.
   Собравшись с мыслями и найдя в себе силы, я приподнялась. Посмотрела на себя, присев. Кажется, я сплю или уже умерла? На мне было странное платье: белоснежное, очень длинное, прямое по покрою, на талии – широкий пояс с золотистой вышивкой, верх скрепленный какими-то пряжками. Взяла в руки мои волосы – а они почему-то стали волнистыми, будто я недавно из салона красоты. Я вздрогнула. Мои волосы… Мои бедные волосы!
   Что со мной могло произойти? Я мертва? Но почему я тогда так явно чувствую свое тело?
   Я оглянулась по сторонам. Меня окружал реальный мир. Ведь все вокруг было живым, настоящим! А видимое пространство было занято невероятным количеством полевых цветов. Кажется, это была феерия цвета и аромата. Такой красоты я еще не видела: зеленый, красный, желтый, фиолетовый, голубой – все сливалось воедино. Я посмотрела вверх – на небе не было ни тучки.
   Кстати, где я и куда все подевались?
   Я встала, подол белого платья плавно опустился вниз, и оказалось, что цветы мне доставали до пояса. Не зная, что делать дальше, куда идти, я еще раз осмотрелась по сторонам. Там, где-то вдали всего поля, на горизонте виднелся участок зелени, словно оазис среди этого места, напоминавший лес. Я двинулась в ту сторону, раздвигая перед собой все эти растения.
   Ни о чем не ведая, я продолжала куда-нибудь двигаться, лишь бы не стоять на месте.
   В небе ярко светило солнце, согревая меня. И я радовалась хотя бы этому. Просторы голубого неба также были бесконечны, как и это цветочное поле. Легкий ветерок, словно шептал, колыхал цветы. Шло время, а я все никак не могла добраться до леса. И уже начинала чувствовать, как внутренняя паника охватывает меня.
   – Ника… – прошептал мне ветер.
   Я остановилась, резко повернулась, и вместе со мной развернулся широкий подол моего длинного платья. Никого. Наверное, почудилось.
   Я пошла дальше. Ветерок легко раздувал мою одежду и волосы. Я наступила на камушек. Ай, больно! Черт! А я босая? Кто же так издевается надо мною? Надеюсь, это сон и я проснусь.
   – Ника… – опять прошептал этот голос.
   Я стала разворачиваться в разные стороны, ища кого-нибудь. Но никого так и не было.
   Я вздохнула.
   – Ника! – теперь четко услышала женский голос, зовущий меня.
   Я повернула голову и вдали увидела нечеткий женский силуэт, идущий мне навстречу.
   Я двинулась к ней. И бежала, расталкивая перед собой траву и цветы, лишь бы хоть кого-то встретить и в надежде понять, что происходит, и где я нахожусь. Я бежала, спотыкалась об платье, падала, запутывалась в волосах руками, но вставала и продолжала путь дальше.
   Фигура становилась отчетливее. Теперь она остановилась и ждала меня. Приближаясь к ней, я стала замедлять шаг. Это была она… Она из моего сна. Женщина стояла, гордо подняв подбородок. Я четко видела ее силуэт, грацию тела. Красавица была примерно со мной в рост, немного полнее, чем я, и у нее были такие же черные волосы. Женщина была невероятно красива: большие и выразительные глаза, обрамленные длинными ресницами, прямой нос, полные губы. Легкая ткань прикрывала ее высокую грудь, чуть ниже она почти облегала тело, подчеркивая ее упругую стройность. В левой руке у нее была пальмовая ветвь.
   Красотка потянулась ко мне рукой, как в моих снах. Я, словно зачарованная, медленно подошла к ней. И вот она коснулась меня за плечо. Я вздрогнула. То чувство всеобщего покоя, что появлялось у меня в сновидениях, казалось, стало еще сильнее, я почувствовала себя в безопасности, и, что происходило вокруг, мне вдруг стало абсолютно все равно. Я посмотрела в ее глубину глаз – они были бездонны, как небесная гладь. Она прижала меня к себе, крепко обняла. Я почувствовала, как слезы текут по ее лицу и как стали влажными мои глаза. Я будто всегда ждала ее, будто моя душа ощутила гармонию с миром, безнадежно ища ее девятнадцать лет. Не понимая, кто эта женщина, у меня возникло такое чувство, словно я всегда знала, кто она. Сон нашел реальное воплощение или он был настолько приближен к действительности, что я все ощущала, как наяву. А слезы все капали…
   Я теперь точно потеряла счет времени. Но в какой-то миг она отступила, разжав объятия. Мне показалось, что я понимаю ее без слов, и разжала свои руки. Мы стояли вблизи и смотрели друг на друга, глаза в глаза, все также слезы поливая.
   – Ника! – нежно молвила красотка.
   Я лишь в ответ моргнула.
   – Ника, я ждала тебя, – продолжала она. – Мне нужна твоя помощь!
   – Какая? – словно во сне, спросила я.
   – Ты должна помочь мне. Я – богиня Нике, – объяснялась женщина. – Ты думаешь, что спишь или сошла с ума, но это не так. Я сделала так, чтобы ты попала к нам сюда. Ты в Элладе, милая. Я призвала тебя на помощь…
   Я ничего не понимала из того, что она мне говорила.
   – Милая, ты должна занять мое место.
   Я только заморгала. Ничего не соображала, а спросить не могла решиться, такого еще со мной не было.
   – Ника! Я прошу тебя очень. От этого зависит не только моя судьба, но и твоя, – ее лицо исказилось глубокой болью, а между бровями появилась маленькая складочка.
   – Я ничего не пойму… – прошептала я.
   – Послушай, я сделала так, что никто не догадается, что я – это ты! …А сейчас отправляйся в лес, там ты найдешь моего друга – бога виноделия Диониса, он подскажет, что нужно делать и объяснит как нужно поступать. Из богов он единственный знает правду. Иди, найди его! – она была напугана.
   Самоназванная богиня подтолкнула меня в сторону леса.
   – Что происходит, объясните мне, наконец? – испуганно просила я.
   – Я даю тебе свою силу, я даю тебе чары, которые представят тебя в моем образе для остальных богов и людей!
   Сильный ветер поднялся, всполошил все цветы на поле. Богиня посмотрела на меня с нежностью, и как по велению волшебной палочки, у нее возникли за спиной огромные крылья. Я упала назад, приземлившись задом на землю и придерживаясь руками, чтобы не упасть на спину. Это был шок. Хотя я себя не видела со стороны, но, думаю, что имела испуганный и удивленный вид.
   Она улыбнулась мне и медленно расправила свои огромные белые крылья. Взмахнула раз ими, потом еще раз! И я даже не поняла, как богиня улетела. Она просто исчезла.
   И я опять осталась одна… Ничего не понимая, еще больше запутавшись во всем. Лишь одно крутилось в голове – ни фига себе!
   Я медленно поднялась с земли, подо мной смялись эти прекрасные цветы. Я обернулась вокруг себя, ища выход из положения. Богиня исчезла, и паника заполняла мое внутреннее состояние, которое скоро обещалось вырваться наружу. Она несла в себе покой, чувство защищенности, а теперь оставила после себя пустоту и недосказанность. Я закрыла ладонями свой лоб, потом медленно опустила по лицу руки вниз, ощущая безысходность положения.
   Осталось только идти вперед, к лесу, что я и сделала. Я стала размышлять о происходящем, лишь бы не сойти с ума.
   Блин! Ну и попала же я! Что же делать, Ника? Наверное, остается только выполнить просьбу или приказ, я даже не поняла, что это было. Она ничего толком не объяснила, сбежав куда-то.
   Интересно, если это правда, и я не сплю, то какой сейчас год?
   Я остановилась и мне пришла мысль ущипнуть себя, что я и сделала.
   – Ай!..
   А больно… Но только я пока не проснулась…
   Пришлось продолжать путь. Лес становился все ближе, и это уже радовало. Хотя неизвестно, что ожидало меня там.
   Мои мысли окончательно запутались. Чего хотела богиня, я тоже не понимала. И лишь надежда найти этого бога Диониса теплилась у меня в душе, может он все объяснит. А сейчас я уже понимала, что начинала уставать физически.

Чернолесье

   Вот уже и лес.
   Пока я шла к нему, он не казался таким гремучим, лишь только зеленым пятном вдали. Подходя все ближе, лес увеличивался в размерах и растягивался вдоль горизонта. Я остановилась, прежде чем войти в него. Меня встречали высокие и древние деревья, за сплетеньем ветвей которых не было видно неба.
   Внутри меня все похолодело. Сердце заколотило. Дыхание участилось. Я что, боюсь? Кто? Я? Задрав нос вверх, я смело пошла дальше, не смотря на дискомфорт в душе.
   Лес был лиственным. Я обращала внимание на толстые стволы дубов, старостью тянувшиеся вверх, создавая вокруг впечатление грозности и суровости. Серый стержень бука добавлял мрачности к этой картине, пытаясь опутывать свои длинные ветки в дубовые, закрывая любые попытки солнца проникнуть внутрь темной дубравы. Мое платье и волосы цепляли какие-то небольшие кустарники и крупные листья папоротника, иногда попадаясь мне на пути. Выпутываясь, я двигалась дальше. Мягкая зеленая трава и сухие желтые листья позволяли временами забывать о том, что на мне нет обуви, делая мой ход более легким. Хотя иногда я все же наступала на опавшие мелкие сучья деревьев, которые хрустели у меня под ногами, и это пока было единственным шумом, производимым в лесу. Какая-то странная тишина здесь присутствовала: ни ветерка, ни пения птиц, ни одного животного, пробегающего по лесной чаще, ничего… Просто флора этого чернолесья и мои шаги.
   Интересно, кто меня одевал? Хотя бы про какую-то обувь подумали! Больно же так просто босой. Если бы мне вернули мои кроссовки, я, наверное, была бы сейчас самой счастливой в мире.
   Я подошла к широкому дубу и облокотилась об него. Мне очень хотелось кушать, утром я попила только кофе. А теперь я неизвестно, сколько не ела и сколько еще не порадую свой желудок.
   Я присела возле дерева, почувствовав ужасную усталость. Подогнув ноги в коленках и облокотившись об ствол дерева, я задремала. Ничего не могла с собой поделать, мне хотелось хотя бы пять минут передохнуть.
   Очнулась от сна, когда услышала, как шевелятся вверху ветки деревьев. Это, наконец, появился ветер. Я сначала испугалась, но потом успокоилась, обрадовавшись хоть какому-то шуму. Но больше ничего и никого. Где же этот бог такой? Никак не могла вспомнить его происхождение. И почему я должна его искать?
   Я встала, но не заметила, как мое платье зацепилось за ветку куста. Я резко дернула его подол, но упертые ветви куста не отпускали, поэтому я потянула еще сильнее. Послышался треск, платье порвалось, а я не рассчитала свои силы, немного двинулась вперед, наступила на разодранный кусок подола моей одежды и упала. Рядом оказался крутой спуск, который я не заметила сразу. И я покатилась вниз, мои волосы цеплялись за все, что попадалось на пути, собирая на себя как можно больше опавших листьев. Я пыталась за что-нибудь ухватиться, но безрезультатно.
   Приземлившись, я почувствовала себя Алисой из знаменитой истории Кэрролла, когда она падала в нору и попала в сказочный мир. Какие чудеса ожидают меня?
   Сначала я встала на четвереньки, выплевывая листья изо рта, а потом приподнялась. Я сейчас сто процентов на ежика была похоже, ощупав свои волосы. Попытки вынуть все содержимое из кудряшек, собранное в полете, оказались бесполезными без зеркала. Поэтому многие листья там так и остались, запутанные в копне волос. Осмотрела свое платье – из белоснежного оно превратилось в серое, и кусок ткани был отодран, показывая мои колени.
   – А, блин! – развела я руки. – Испортила такое платье!
   Я еще раз осмотрела огромную дырку на платье и улыбнулась сама себе.
   – Черт с ним, с этим платьем! – и с этими словами я оторвала низ платья до того уровня, где оно порвалось.
   – Вот теперь так даже лучше, по современней и смотрится шикарно! Если бы только его еще постирать… И мне волосы вымыть – это было бы идеально! – продолжала сама с собой говорить я.
   В этот момент я вдруг услышала где-то в глубинке леса какой-то шум. Сердце екнуло, и я навострила уши. Это был шанс найти бога, который должен мне помочь. Нужно туда идти, больше вариантов не было.
   И я пошла, прислушиваясь ко всем звукам. Я чувствовала, как у меня уже горели ступни ног – ходить босиком – наверное, тоже надо уметь. Остановилась, повернула ногу так, чтобы было видно пятку – там был порез, который слегка кровоточил. Но помочь себе никак не могла. Пришлось идти так дальше, прихрамывая.
   А где-то там звуки становились отчетливее, по шуму напоминающие какое-то веселье или праздник.
   И подобравшись ближе – убедилась в этом.
   Я спряталась за деревьями, пытаясь рассмотреть, происходящие действия. Поляна была огромной. И возможно, единственное место в этом лесу, куда пробрался солнечный просвет.
   Шум стоял такой, что можно оглохнуть: играла музыка, по кругу сидели люди в шкурах животных, а в центре танцевали девушки. Одни были одеты в платья, похожие на мое, ну то, что было до этого. Их волосы были длинными, спутанными, как будто они не расчесывались вообще. Другие были полуголые, закрывающие только шкурами интимные места, которые были подвязаны поясами из живых змей.
   Присмотревшись внимательно, я заметила, что там были еще более странные существа – мужчины-полукозлы. У многих были длинные волосы ниже плеч, нижняя часть тела вся в шерсти, вместо ступней – копыта козлиные. И у всех были хвосты и рога. Если не ошибаюсь, в мифах таких существ называли сатирами.
   Я сидела за толстым стволом дерева и наблюдала за происходящим. Блин, куда я попала? Прямо ведьмовской шабаш какой-то… Они веселились: пели, танцевали, пили и кушали. Я наблюдала за всем этим и поняла, что мой желудок напоминает о себе. Наверное, шок не позволял проявлять насущные нужды – чувство голода. Оно вдруг стало навязчивым. Я видела, как те странные существа и люди вместе с ними поедали мясо, фрукты и овощи.
   Присмотревшись, я заметила, что на поляне в одном месте были сложены фрукты и овощи в корзинках. Корзинки были поставлены друг на друга. И никого рядом нет, все заняты просмотром плясок девушек. А мой желудок уже начинал бушевать. Уже вечер, а я не ела со вчерашнего вечера – уже сутки. А может и больше, я не знаю, сколько была без сознания. Может целые века? Я ведь даже не знаю, какое сейчас время? И каким образом сюда попала?
   Недолго думая, я отправилась, крадучись, за деревьями и кустами вокруг поляны, чтобы приблизиться к пище. У меня, наверное, помутнело в глазах, потому что только одни мысли в голове – о еде. Двигаясь животным инстинктом, я подобралась ближе к желаемому и прилегла за небольшим холмиком. Кажется, я перестала дышать, но сердце колотило так, что заглушило бы весь этот шум на поляне.
   А передо мной столько было пищи: виноград, персики, лимоны, помидоры (а я думала, помидоры привез Колумб в Европу!), сладкий перец – это то, что могла увидеть. Я двинулась ползком еще вперед. Спряталась за маленьким кустиком (что скрылась, что нет!) и потянулась рукой к овощам, но не доставала немного. Я подвинулась еще ближе. Кончиками пальцев дотянулась к большому красному помидору и стала его выкатывать из кучи остальных овощей, чтобы он упал мне в ладонь. Я еще потянулась ближе к помидору. Наконец, я достигла желаемого, когда он оказался в моей руке. И, обрадовавшись, быстро хотела убежать, чтобы не быть замеченной. Я резко повернулась и в полуприсяди побежала назад. Но мои волосы запутались за кустик, за которым я только что пыталась прятаться. От неожиданности, поскользнувшись, я упала на спину, зацепив рукой одну из корзинок. Сработал эффект домино – все корзинки завалились. Овощи и фрукты разлетелись в разные стороны вместе с их емкостями, где они хранились. Тот помидор, что я взяла, все еще держала в руке. Я лежала, распластавшись, в куче давленых фруктов и овощей, и только верхушки деревьев наблюдала.
   В какой-то миг я поняла, что вокруг меня полная тишина. Все затихло.
   Я попыталась приподняться, повернулась назад голову и увидела, что все застыли на своих местах. Девушки, те, что танцевали, сбились в кучку, будто испугались. Возле них стояло существо получеловек-полукозел. Только ростом он был ниже, чем остальные те чудища. У него было огромное брюхо, жирная морда с бородкой, маленькие глазки и вздернутый нос. В руках он держал флейту. Я заметила, что чудище стало приближаться ко мне.
   Я нервно попыталась выпутать волосы из объятий ветвей, а пальцы свободной руки не слушались меня – локоны все еще были во власти кустарника. Я повернула голову опять назад, а получеловек уже был близко. Я очень сильно испугалась, уровень адреналина уже зашкаливал. И судорожно продолжала дергать себя за волосы, пока все-таки не вынула пряди из куста. Я быстро встала и попыталась побежать. Это существо подскочило, сбило меня с ног и прыгнуло сверху на меня. Как ни странно, но оно пыталось вырвать из моей руки помидор, что я украла, невзирая на то, что многие фрукты и овощи были разбиты и размяты. Я не отпускала мой единственный шанс подкормиться, поэтому начала бороться за еду. Он схватил меня за руку, держащую овощ, а я второй рукой выворачивала его руки. Одним глазом, я заметила, как к нам медленно приближался какой-то еще мужчина.
   – Хватит! – бархатным голосом приказал он, и это существо остановилось и посмотрело на него.
   Воспользовавшись моментом, я залепила помидором получеловеку в глаз. Овощ растекся у него на лице, и, очевидно, он не ожидал явно такого поворота событий, потому что упал с меня на землю. Я быстренько подхватилась и попыталась бежать. Чудище схватило меня за ноги, и я опять упала, но только теперь лицом вниз.
   – Эта девка пытается нас обокрасть! – заорал он.
   – Отпусти ее, Пан! – услышала где-то за собой тот же голос.
   Он повиновался.
   Я встала на четвереньки, пытаясь подняться. Мое лицо и волосы были в земле. А перед собой увидела чью-то руку.
   Подняв глаза, я увидела его. Того, кто приказал меня отпустить. У него был не только голос бархатным, он еще был очень красив. Я бы назвала его лицо смазливым, парень с женскими чертами. Молодой мужчина смотрел на меня, раскрыв широко зеленые глаза. Очаровавшись ими, я с трудом оторвалась от его взгляда. Опустила свои глаза ниже и увидела точеный носик и полные сочные губы.
   Он все еще держал руку протянутой, наклонившись ко мне. Я обратила внимание на его пышные темные волосы, хоть и не очень длинные, всего доходившие до плеч, они вились у него крупными локонами, в которых была вплетена виноградная лоза.
   Я взяла руку, приняв его помощь. Парень потянул меня к себе – мое тело повиновалось, и я поднялась на ноги. Оказалось, что он был ростом выше меня на полголовы. Его одежда была сшита из рысьей шкуры и облегала крепкие мужские плечи, торс и бедра, подчеркивая физическую стройность тела.
   Пока я рассматривала незнакомца, заметила, что он смотрит мне в лицо и улыбается. А еще я поняла, что мы стояли достаточно близко, слишком на интимном расстоянии. Я выдернула свою руку из его ладони и отступила на шаг назад. Незнакомцу это показалось забавным, поскольку он стал еще шире улыбаться.
   Молчание и тишина давили на мозги и еще сильнее усугубляли ситуацию. Все внимание было обращено на меня. Мне даже показалось, что я без одежды, так внимательно все рассматривали меня. Я замялась из ноги на ногу, скривила гримасу и первой нарушила тишину.
   – Эй! – обратилась я ко всем присутствующим. – Хватит таращиться! Я вам не восковая фигура и не картинка, что вы все глазеете на меня! – дерзко заявила я.
   Молчание оборвалось резким смехом и отозвалось эхом по всей поляне.
   Жар ударил мне в лицо. Я покраснела от кончиков волос до пальцев на ногах.
   Но незнакомец, который мне помог, все также тихо улыбался. Я из-подо лба посмотрела ему в глаза. Они были зеленые-зеленые, словно он вставил линзы, настолько казались неестественными и одновременно такими чарующими. Я моргнула, чтобы окончательно не утонуть в его взгляде.
   В один момент парень поднял руку вверх и сделал жест, будто муху или комара уловил – резко сжал пальцы в кулак. Все затихли. Красавец опустил руку.
   – Ника… – проговорил он.
   Мои глаза округлились от неожиданности.
   – Ты знаешь, кто я? – выдавила дрожащим голосом я.
   Он внимательно продолжал смотреть мне в глаза и улыбаться.
   Это меня задело. Я уже начинала раздражаться.
   – Прекрасно, только я одна не врублю, что к чему! – обиделась я.
   Незнакомец опять подошел вплотную ко мне. Протянул свою руку к моему лицу, провел по щеке тыльной стороной вниз, взял за подбородок и опять посмотрел мне в глаза. Больше всего меня бесило, что я, словно зачарованная, не могла сбежать. Ни тронуться с места, ни отвернуться.
   – Красивая девушка… – проговорил он.
   – Слушай, может, хватит говорить самому с собой! – сквозь зубы процедила я, и дерзко спихнула его руку, держащую меня за подбородок.
   Мне показалось, что его это только развеселило.
   Он опять приподнял руку, чтобы прикоснуться к моему лицу. Я оттолкнула ее.
   – Смелая и гордая… – опять проговорил незнакомец.
   Я поборола желание смотреть этому человеку в глаза, поэтому развернулась, чтобы уйти, но сразу же передумала, увидев сзади всех этих чудищ. Я повернулась и пошла в центр поляны, где стояли танцовщицы. Их было пятеро. Все они дружно зашипели на меня. Нервная дрожь прошла у меня по всему телу, и я остановилась, поняла, что загнала себя в ловушку.
   Я развернулась в сторону прекрасного незнакомца (говорю уже как в сказке!) и посмотрела на него. Он наблюдал за происходящим, сделав лицо серьезным.
   – Скажи мне, что происходит? – спросила я растерянно.
   Он подошел ко мне, наклонился и прошептал в ухо:
   – Я знаю, кто ты! Ника – человек! Посланная ко мне Нике-богиней! Нам нужно поговорить наедине!
   Я только кивнула. Понимала, что выхода все равно нет, и желание знать, что же все-таки происходит, не отпускало меня, надеясь узнать правду от незнакомца. И тут меня осенило. Я тихо спросила:
   – Ты – Дионис? Бог? Бог пьянства и веселья?
   Он тоже кивнул, и я заметила, как уголки рта его опять улыбнулись мне.

Знакомство

   Дионис отодвинулся и посмотрел мне в глаза. Протянул мне свою руку, и я на несколько секунд заколебалась, но все же решилась вложить свою ладонь туда. Кожа его была нежной и мягкой, мне даже стыдно стало за свою. Он грациозной, уверенной походкой повел меня за собой. Дойдя до центра поляны, остановился и громко произнес:
   – Это Нике! Богиня победы пожаловала к нам собственной персоной!
   От удивления я еще раз глянула на бога, но его лицо было невозмутимым.
   – Это Нике? – удивился тот брюхатый, который пытался меня удержать.
   И все громко засмеялись.
   – Это богиня? – кто-то из девушек тыкал в мою сторону пальцем.
   Меня, конечно, злило, что они смеются из-за моего вида. А еще больше бесило, что я ничего не понимала во всей этой ситуации, что происходит на самом деле. Я нервно стала перебирать и накручивать себе на указательный палец прядь волос.
   – Да! Это Нике! – твердо ответил Дионис.
   И все затихли, неожиданно для меня, упали на колени и поклонились в мою сторону. Я еще больше растерялась, переступая из ноги на ногу и смотря по сторонам.
   – Встаньте и веселитесь! – приказал Дионис.
   И все послушались его: встали и где-то зазвучали барабаны и цимбалы. Народ потихоньку начинал раскачиваться перед продолжением «банкета».
   Дионис посмотрел на меня, все еще не отпуская мою руку, и тронулся с места. Я, молча, следовала за ним.
   Парень, на вид лет двадцати, провел меня через всю поляну, вывел из нее и потянул вглубь леса. Я шла за ним, только спешила переставлять ноги. Камушки и мелкие веточки впивались мне в ступни, я просто не успевала следить за тем, что мне попадалось на пути. За нами уже стихала музыка, а он все вел меня куда-то.
   Впереди нас я увидела просвет, наверное, это край леса. А когда добрались до него, то я убедилась в этом – это была светлая местность. Здесь протекала зеркально-чистая вода, а по тот берег было продолжение леса, который раскинулся вдоль над руслом реки.
   Дионис остановился на краю берега. Отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом. Я затаила дыхание. Он все, молча, смотрел на меня.
   – Ну, хватит! – не выдержала я. – Давай, ты что-то хотел мне сказать?
   – Нетерпеливая красивая дива, – бархатным голосом проговорил он.
   – Ну, не гони! Давай выкладывай все!
   – Какие странные речи ты говоришь?
   – А, ну да! Это же совсем другой мир… – пробурчала я и скривила гримасу. – И хватит таращиться на меня!
   Бог виноделия только опять улыбнулся мне и сказал:
   – Тебя сюда прислала моя верная подруга – Нике! У нее серьезные проблемы, которая она должна решить. Так получилось, что только ты единственная, кто может прийти на смену богини.
   – Погоди-погоди! Ты хочешь сказать мне, что я теперь вместо богини победы? Богини? – я начинала понимать смысл слов, что она мне говорила. – Но как? Как я могу быть богиней? Это бред! – истерически засмеялась я.
   Его лицо было серьезным. Он продолжал смотреть мне в глаза.
   И под этим пристальным взглядом я перестала смеяться.
   – Или нет? – засомневалась я уже.
   – Она дала тебе свою силу, Ника! – продолжил бог.
   – Почему она так поступила? И почему именно я? И что мне теперь делать? Я домой хочу… – растерялась я.
   Дионис вздохнул.
   – Поверь, так лучше и для тебя. Это мойры судьбу связали твою и этой богини. Ты только должна поверить и помочь ей!
   – Почему Нике сбежала? Почему она не осталась и ничего мне не рассказала сама? – продолжала сыпать я вопросами.
   Он опять вздохнул. Кажется, ему было что скрывать, и знал бог абсолютно все, таково у меня сложилось впечатление.
   – У нее нет выбора. Нике должна скрыться, – несколько секунд молчания и Дионис добавил. – Она попросила меня, чтобы я приглянул за тобой и помог тебе справиться с твоей ролью…
   – Блин, ну вы все даете! – перебила я. – Какая может быть роль? Я – не богиня!
   – Теперь богиня! И будешь ею, когда осознаешь свою силу!
   – Не неси бредятину, Дионис! Мне все это просто сниться! Я не верю! – отвернулась я от него и посмотрела в сторону леса.
   Он положил руку мне на плечо. Я вздрогнула.
   – То, что ты видела несколько минут назад, тебя не убедило, что это твоя реальность? – спросил твердо бог.
   Теперь вздохнула я. Тяжело было признавать то, что считал просто мифами, теперь превращается в действительность. Хотелось мне, чтобы это был просто сон. Но как я не старалась и всеми силами проснуться, но понимала, что вижу это все, чувствую…
   Я набрала больше воздуха в легкие.
   – Я вернусь домой? – с горечью спросила я.
   Его рука все еще была на моем плече.
   – Она обещала, что да!
   Я с облегчением вздохнула. Дионис развернул меня к себе и внимательно всматривался в мое лицо.
   – Что мне делать? – добавила я еще один вопрос.
   – Я помогу тебе разобраться во всем!
   – А где мне жить? Это же не на один день?
   – Не на один… – повторил он. – Я позабочусь о тебе! – какой-то странный огонек промелькнул в его глазах.
   Дионис широко улыбнулся, приведя меня в замешательство. Мне даже показалось, что его улыбка осветила еще больше здешнюю местность.
   – Не волнуйся! С твоей силой ты по рангу выше, чем я, – сказав это, он тихо засмеялся.
   Я ничего не поняла, сделав удивленный вид.
   – Как так?
   – Богиню Нике даже Зевс боится и держит практически на цепях.
   – Как, здесь даже Зевс существует? – удивилась я.
   – И не только Зевс, но и другие могущественные боги, – теперь серьезно сказал Дионис.
   – А почему Нике боится даже Зевс? Зачем она ему нужна?
   – Сама подумай! Какой силой она обладает?
   – Победа? Триумф?
   – Да! И представь теперь, какой бог или человек может добиться чего-то, либо держать власть в своих руках без этого качества? И кто сможет что-то сделать, если вдруг эту власть попытаются нарушить? Только на чьей стороне будет победа, Ника. Ты!
   Я опустила глаза. Информация была действительно ошеломляющей. Я терялась теперь еще больше. Тяжелое бремя возложила на меня эта богиня, которая вызывала к себе трепетное и родное чувство. И я прекрасно понимала, что выхода у меня пока нет. А чтобы его найти, я должна проникнуться ситуацией, разведав окончательно обстановку своего положения. Но для этого у меня на руках было слишком мало информации. Возможно, я даже найду выход, как попасть обратно домой. А сейчас я полностью была в их игре, и играть придется пока по этим правилам.
   Но сегодня я так устала как физически, так и эмоционально. Мозги нужно было срочно перегрузить. Не помешало бы немного расслабиться, отдохнуть, придти в себя и начать действовать, бороться за свое выживание.
   – Я могу тебя называть Дионисом? – неожиданно для него спросила я.
   – Да, так меня называют…
   – Вот и славно! – улыбнулась я. – Дионис, я очень устала! Мне бы очень хотелось немного отдохнуть, поесть, поспать, помыться… Где мой дом? У меня есть мой дом? – я сделала наивные глазки.
   – Да, у Победы место обитания – Олимп. Но сейчас мне тебя доверили. Ты будешь отдыхать в моей обители.
   – Почему? – разозлилась я.
   – Пока ты очень уязвима, я должен помочь тебе раскрыть твою силу. Это ее просьба. Ей я не мог отказать.
   Он взял меня за руку и повел вдоль берега. Я не сопротивлялась. Все равно не было выхода.
   – Что же такого случилось с Нике, что она скрывается? – спросила я и посмотрела ему в лицо.
   – Я не могу ответить на этот вопрос. Она сама все тебе со временем расскажет.
   Это действительно раздражало. Все эти секреты…
   – Куда ты меня ведешь?
   – Выполняю твою просьбу: веду тебя на почин, – непринужденно ответил Дионис.
   Я промолчала. Отвернулась от него. И стала смотреть куда-нибудь в пространство.
   Потом не выдержала и задала еще один вопрос:
   – Дионис, какую роль должна я выполнять? Что мне нужно делать?
   – Все, что делала Нике, – ответил он.
   – Спасибо! – опять разозлилась я. – Ты мне все разъяснил! Можно было бы и по конкретней это все рассказать.
   – Что ты хотела услышать? – он сделал непроницаемое лицо.
   Интересно, Дионис такой тупой или только прикидывается им?
   Я сжала губы, потом разжала. Вздохнула и опять задала вопрос:
   – А что делала Нике?
   – Нике правая рука Зевса и верная подруга Афине. Она всегда сопровождает их там, где им нужно. Нике всегда там, где нужно ее присутствие – спор, война, игры…
   – Офигеть! – вставила я свою реплику. – Значит, все мифы – это правда из прошлого? – вспомнила я слова Агаты об этой богине.
   Он продолжал вести меня и при этом говорить.
   – Не все легенды – правда, Ника! Некоторые действительно являются мифами, плодом фантазий человечества. Но, как бы ты не упиралась, мы существуем. И не каждому дано увидеть нас. Мы сильны и могущественны! Мы – основа жизни!
   – Но я – обычный человек… – добавила я.
   – Ты необычный человек, Ника! Прими это! Ты должна благодарить судьбу за то, что с нами!
   – Как-то это надменно звучит, – не понравился мне его тон.
   Дионис замолчал, и я не знала, что сказать.
   Мне вдруг захотелось посмотреть на себя в отражении в воде. Я затормозила, и бог остановился, не отпуская мою руку. Я потянулась ближе к воде. Она была такой чистой, что даже дно было видно. Судя по всему, река была не глубокой. Я посмотрела на себя и испугалась собственного вида. Вырвала руку из ладони Диониса и схватилась за голову: волосы спутаны, опавшие листья будто бы вросли в них, лицо измазано пылью. Я осмотрелась на себя: руки были счесаны, платье порвано и смазано мякотью фруктов и овощей.
   – Святой ежик! – ругалась я.
   Дионис заулыбался.
   – Ничего смешного! – начала кричать я.
   Это только рассмешило его еще больше.
   Я чуть не расплакалась. А Дионис только протянул руку к моему лицу и сказал:
   – Твоя истинная красота видна и через бедное одеяние. А твоя сила – в твоих глазах! – ласково проговорил он, прикоснулся к моей щеке и опустил руку, заставив меня застыть на месте. Но, тем не менее, Дионис повернулся и пошел дальше.
   Я не ожидала такой реакции от себя. У меня перехватило дыхание от его слов и прикосновения. Я бы точно растаяла, если бы бог не отвернулся от меня, а так я только была задета этими словами и хотела узнать их истинное значение. Я побежала за ним, крича в след:
   – Погоди! Объясни, что это значит?
   Дионис гордо шествовал и не обращал внимания на мои реплики. Я бежала за ним, пытаясь не отстать.
   Он резко остановился, и я врубилась в его спину.
   – Эй! Ты что? – возразила я.
   – Мы пришли…
   Я попыталась осмотреться вокруг и заметила сквозь ветки деревьев небольшой домик.
   – А я думала, что у Диониса нет своего дома?
   – Так и есть! У меня нет дома… – повернулся он ко мне. – Пойдем! Ты должна отдохнуть.
   Мы вошли в деревянный домик, внутри которого стены были глиняными, поэтому давали желтый оттенок. На одной из стен была выложена фреска из камушек, на которой изображена девушка, несущая кувшин. Мебели здесь было мало: что-то похожее на кровать или софу из дерева, сундук и кресло. Комната была здесь одна, в которой и было всего два окна, не очень светлая, может даже из-за того, что дом окружали одни деревья.
   Еще там стоял низкий столик с корзинками различных фруктов и овощей. Но, честно сказать, мое чувство голода куда-то кануло. Я слишком была шокирована услышанными новостями. Мне еще до сих пор кажется, что это просто шутка, вымысел, что я, возможно, сошла с ума.
   Дионис оставил меня одну в этом домике, сказал, что навестит завтра. Я подошла к сундуку, открыла его и нашла там множество вещей, украшений и даже обувь. Этой находке я обрадовалась.
   Потом побрела к столику, взяла виноград и съела целую гроздь. Присела на софу-кровать и уснула. Так я провела первый день в неизвестном мне мире…

Маленький просвет

   Проснулась от падающих на меня солнечных лучей с окна. Уже утро. Первые мысли – я дома! Но осмотрев помещение, поняла, что сон еще сниться, что моя теперешняя ситуация продолжается.
   Первое, что мне захотелось – помыться, сменить одежду.
   На улице еще было по-утреннему прохладно. На траве лежала роса, а солнце только начинало прорываться сквозь ветки деревьев. Я оглянулась по сторонам – было тихо и никого не видно. Я сняла с себя это измученное платье. Ступила на край к краю берега, попробовала пальцем ног воду и быстро отступила назад. Б-р-р-р! Холодная! Но что было делать? Я выдохнула. Потом замерла. Набрала воздух в легкие, протянула ногу к воде, ступила. Черт! Черт! Черт! Вошла и другой ногой. Дрожь прошла по всему телу. Постояла минут пять так. Организм начинал адаптироваться. Прошла еще чуть-чуть. Опять холод. Постояла еще немного. И так я проделала весь путь потихоньку. Заметила, что солнце уже светило ярко. Я быстренько помылась, вымыла волосы, повыдирала оставшиеся листья. Пулей полетела из воды и помчалась в дом, в сундуке нашла одеяло, сшитое из шкур рыси (прямо как одежда Диониса), обернулась в него. Почувствовалось тепло. Но дрожь и цокотание зубов пока не проходило.
   Согревшись, порылась в сундуке и нашла деревянный гребешок. Очень ценная находка. Здесь изначально дом был подготовлен для девушки. Потом достала белое платье, такое же, как было у меня, но с другой вышивкой на поясе. Почему-то вся одежда была белого цвета. Нацепила на себя плетеные сандалии, но что-то они плохо держались у меня на ногах. Наверное, здесь так обувь делают. Взяв с собой гребешок, одевшись, побрела, хромая, на берег реки. Нашла недалеко сломанное дерево, села на бревно и стала приводить волосы в порядок. Я заметила, что локоны так и не пропали после мытья волос. Они путались, тяжело расчесывались. Я тихо ругалась себе под нос.
   – Как отдохнула?
   От неожиданности я подскочила. Резко повернула голову и увидела рядом сидящего Диониса. Он улыбался.
   – Блин. Дионис, как ты это делаешь? – первое, что смогла сказать я.
   – Ты забываешь, кто я! – ответил он.
   Я обратила внимание на то, что Дионис сегодня был одет в белую легкую одежду, подобную моему платью, но доходившую до колен богу и подпоясанную с напуском. А в его изящные волосы был вплетен теперь плющ вместо виноградной лозы. Это придавало ему женственный вид, но тем самым он не терял своего мужского обаяния.
   Я подождала несколько секунд, чтобы успокоилось сердце. Замедлив ритм, оно перешло в обычный режим. Я перевела дыхание и «продолжила жить».
   – Дионис, а у меня получится так? – спросила я и продолжила распутывать свои длинные волосы, делая вид, что это появление не задело меня.
   Его запах пьянил и завораживал. Я ловила каждую нотку его аромата, но боялась признаться в этом даже самой себе. Лишь во время разговора с Дионисом, я в какой-то момент уловила себя на мысли об этом. А его голос окутывал меня, так и выпрашивая завернуться в него, словно в теплый плед. Я постаралась сразу отсечь мысли о притяжении.
   – Ника, конечно, получится! – ответил он, улыбаясь. – Если бы захотела, то даже прямо сейчас.
   Я посмотрела на него.
   – Как это захотела?
   – Вся сила внутри тебя. Почувствуй ее. Распознай и раскройся ей!
   – Легко сказать! Я божеством не рождалась…
   Дионис ухмыльнулся.
   – Скажи, – добавила я, – что мне нужно делать, чтобы ее раскрыть? И вообще, какова роль моя в этой истории? Что в ближайшее время мне нужно сделать? Куда идти? Что ждет меня, Дионис?
   Его лицо вдруг стало непроницаемым, каменным и без эмоций.
   – Сначала ты поймешь свою силу и как ею пользоваться, а потом остальные вопросы.
   – Хорошо, – продолжала я, – пусть ты мне не говоришь, что ждет меня в ближайшее время. Но, насколько я помню, ты мне вчера говорил, что я в прислугах у самого Зевса и Афины. Я всегда должна быть рядом с ними?
   – Нет.
   – Тогда как мне знать, что я должна быть у них именно тогда, когда им нужно?
   – После того, когда ты раскроешься…
   – Тьфу ты! – вырвалось у меня. – Ты опять за свое! Хорошо, тогда скажи мне, они, что настолько тупые, что не заметят подмену?
   – Ника, для всех ты выглядишь так, как сама богиня Победа!
   – Каким образом? – удивилась я.
   – У Ники есть определенные договоренности с могущественными силами, которые не показывают твое истинное лицо.
   – Блин. Мне так нравиться, как ты все объясняешь! Все так просто и ясно! – возмущалась я. Похоже, Дионис не собирался мне все раскрывать. – А как ты увидел мое истинное лицо? Ты же понял сразу, кто я?
   – Нике – моя близкая подруга. Чары позволяют видеть тебя настоящую только для Нике и меня… И ты себя можешь видеть такой, какая ты есть… Победа попросила именно меня помочь, потому что знала, что я не откажу ей, поэтому и оставила твой истинный образ для моих очей.
   Я уже расчесала свои волосы, они еще были немного влажными, но я их так и оставила. Не знала, что с ними делать дальше, может в косу заплести, поскольку эти вьющиеся локоны меня раздражали.
   – Меня как-то смущает еще и то, что мы с Победой тески. Это совпадение или этому тоже есть объяснение? – продолжала спрашивать я.
   – Я скажу, что выбор тебя не случаен и имена ваши не случайно совпадают…
   И он замолчал.
   – Дионис, ты уже достал меня загадками! Ты мне расскажешь все или нет? – раздражалась я.
   – Я дал слово Нике рассказывать то, что она просила. На остальном она настояла, чтобы я упустил, пообещав в свое время все тебе открыть, – серьезным тоном ответил он.
   Эти слова заставили меня задуматься. Учитывая все обстоятельства, что складываются, разговоры загадками еще сильнее озадачивали меня. Какая тайна здесь скрыта? Что скрывают именно от меня? И почему же все же сама Ника прячется? Почему я стала ее выбором? Тем более именно я не из их мира и тем более не из этой страны. Как-то это еще сильнее все путалось и не складывалось. Смогу ли я разгадать великую головоломку и сложить все пазлы в единую целую картинку? Покажет время. Но, не смотря на эту всю ситуацию, что сейчас происходит в моем мире? Заметили ли мое исчезновение? А если да, то, что будет с моей мамой? Она не вынесет это, я точно знаю. Мама там одна. А Назар? Для него это тоже будет ударом, не смотря на нашу размолвку.
   – Что мне сделать, чтобы я раскрыла свою силу? – спросила я у него.
   Надо было с чего-то начать, чтобы продолжать этот путь.
   – Раз ты не понимаешь, то, что я тебе говорю, значит, займемся твоей тренировкой.
   Дионис встал с бревна и протянул мне руку. Я немного ухмыльнулась. Подала руку в ответ. Он потянул меня за собой, и я вскочила вслед, так как деваться было некуда – руку бог держал крепко. Он шел очень быстро, и у меня получался не шаг, а бег. Мы проходили деревья и кусты, ветви которых Дионис раздвигал перед собой свободной рукой. Я бежала за ним и постоянно спотыкалась – сандалии спадали с меня.
   – Дионис! Дионис! – обозвалась я сзади него. – Я больше не могу бежать.
   Он остановился. Посмотрел на меня и мои ноги: из-за неудобной обуви у меня уже появились первые кровоточащие ранки, поскольку кожа у меня всегда была чувствительной. Отпустив мою руку, Дионис наклонился к моим ногам. Я была немного удивлена таким поведением.
   – Кто так обувает сандалии? – спросил он и засмеялся.
   Я надула губы и ответила:
   – Ничего смешного! Откуда мне знать, как они обуваются.
   Дионис размотал узлы, которые я накрутила, и перевязал так, что я сразу почувствовала разницу до и после. Теперь обувь стала намного мягче и удобнее. Он поднял голову и посмотрел снизу вверх, и краска залила мое лицо, заставив отвести меня глаза в сторону.
   Дионис поднялся. Взял мою руку, и мгновением, прикоснувшись указательным пальцем к моему, ее обвил плющ до плеча. Я ахнула. Посмотрела на свою руку, потом на бога. Я уже говорила, какие у него чарующие глаза?… Мысли, словно бабочки от легкого колыхания ветерка, разлетелись в разные стороны. Они хаотично плескались из одного места на другое, кажется, что бабочки состоят в одной их маленькой группке, но каждая сама за себя. Они порхали, играли, плескались и в один миг стали одним целым с этим миром.
   Зеленые глаза манили в свои сети, оторваться было нельзя. Легкий холодок прошел у меня по всему телу. Я понимала, что мне нельзя приближаться к нему, это неприемлемо, учитывая сложившиеся обстоятельства. Рано или поздно, но я вернусь домой, а он останется здесь. Но я видела в его глазах не только зеленый блеск. Я видела блеск с огоньком. Он теплился у него в глазах, как будто вот только разгорится очаг. Все развивалось как-то стремительно, что я не успевала понимать всей сути.
   Тем не менее, мы стояли так несколько минут, глядя друг на друга. Ни он, ни я не могли пошевелиться. Будто, как эти вечные и могучие дубы, вросли здесь в землю, так и мы не могли оторваться глазами от каждого. Какая сила оказалась между нами? Может это один из его божественных приемов – очаровывать девушек. Тем более я знала его всего второй день.
   Дионис молчал.
   Я тоже.
   Долго бы мы так, молча, стояли, глядя друг на друга, если бы недалеко от нас не послышались девичьи вопли. Растолкав нас в стороны, между нами пробежала светловолосая девушка. Еще не успев удивиться этой выходке, как к нам подлетел сатир, тот, что был самый упитанный и самый маленький ростом. Остановившись передо мной, посмотрел мне в лицо, хитроумно улыбнулся и вмиг хлестнул своим длинным хвостом мне по заду.
   – Эй! – возмутилась я.
   Но он быстро умчался догонять ту девушку.
   – Что это было? – спросила я у Диониса.
   Бог улыбнулся и ответил:
   – Пан слишком любвеобильный. Любитель менад и нимф.
   – Да уж… А я причем?
   – Он не сдержался, увидев твою красоту, – рассмеялся он.
   – Красоту истинной богини, – добавила я, понимая, что все видят меня именно такой.
   Дионис ухмыльнулся и добавил:
   – Но я же вижу твою красоту…
   Я развернулась куда-нибудь уйти, чтобы не слышать продолжения.
   – Куда ты собралась? – спросил он.
   Немного замявшись, ответила:
   – Искать силу, что мне дала Победа.
   Дионис опять рассмеялся.
   – Ты так и не поняла, что ее не надо искать? Ее нужно почувствовать… Пойдем, я покажу тебе как!
   Он пошел вперед, но больше не взял моей руки. Я мчалась за ним.
   Сегодня на той огромной поляне не было столько божеств, как вчера. Всего несколько девушек сидели рядышком друг возле друга, занимаясь своими делами, прихорашиваясь. Как объяснил мне Дионис, девушек звали Ларисса, Клеодора, Плейона и Алопа. Это были лесные нимфы (дриады) – низшие божества из иерархии богов, каждая представляющая собой стихийные силы природы. Я узнала, что нимфы были привязаны к каким-то определенным местам, деревьям, водным источникам и прочее.
   Поговорив с ними, оказалось, что девушки довольно милые. Отвечали легко и непринужденно. Я заметила, что у всех были длинные волосы, длиннее, чем у меня, длина которых доходила до колен и пяток. Одеты в легкие и прозрачные платья, на головах венки у одних из полевых цветов, у других – дубовых листьев. Я сразу прониклась симпатией к этим девочкам, почувствовав рядом с ними себя своей.
   Дионис хотел, чтобы я раскрыла силу, что дала мне Нике. Поэтому его идея была именно в том, чтобы провести какое-то состязание, где я определю победителей. Как-то это слишком глупым мне казалось, но согласилась, все равно на меня возложили это бремя и я должна его нести до конца, хотя бы ради того, чтобы вернуться домой.
   Дионис попросил именно этих девушек помочь мне. Он разделил их на две группы и попросил станцевать, как бы соревнуясь, кто сделает это лучше. Нимфы без проблем согласились.
   – А как же музыка? – спросила я у него.
   В ответ он громко свистнул.
   – Да, под свист фиг вы там станцуете, – съязвила я.
   Но буквально через несколько секунд рядом зашевелились листья на кустах, из которых выскочил тот упитанный сатир. Запыхаясь, спросил у Диониса, что тот хотел. Получив указания, достал флейту и заиграл. Нимфы распределились и начали танец. Я наблюдала, как они кружили в танце, и ничего не понимала, что нужно делать мне.
   Мой учитель, то есть Дионис, подошел ко мне.
   – Ника, ты должна определить, кто лучше, – сказал он.
   Я ничего не понимала, что от меня требовалось.
   – Бред… – только и проговорила я.
   А нимфы завораживали. Их движения были просты, но при этом изящны, грациозны и пластичны. Они разбились на пары, чередуясь при выходе для танца.
   – Ника, ты должна выбрать, – продолжал подталкивать меня Дионис.
   – Я не могу понять, как? – спросила я и тут же добавила, – Простое решение и все? То есть, кто мне симпатичнее, тот и победил?
   – Да, Ника, все очень просто. На чьей стороне будешь ты!
   Я скривила гримасу.
   – Не хочу никого обижать…
   Дионис не выдержал и схватил меня за руку.
   – Это игра! Это игра! – кричал он. – Пойми же наконец, те решения, которые тебе придется принимать, это будет просто пустяком.
   – О чем ты, Дионис? Сколько ты еще будешь скрывать истинную правду? – крикнула я в ответ и в этот миг танцы и музыка прекратились.
   Он отпустил мою руку.
   – Ника… Ты не понимаешь, что нас всех ждет в ближайшее время… Мы все в опасности, и помочь сможешь только ты…, – тихо сказал Дионис.
   – Тогда объясни мне, что происходит! – настаивала я.
   Он взял меня за локоть и отвел в сторону, подальше от всех.
   – Об этом знают только Олимпийцы, то есть высшие боги. Ника… Ника, надвигается серьезная война и борьба будет серьезной. Ведь ты понимаешь, какую роль сможешь сыграть ты?
   – Почему сбежала сама Нике? Почему она сдрейфила? – испугалась я сама.
   – Победа сейчас не в состоянии помочь… Она.. Она… действительно сбежала. Поэтому на ее месте ты, – и тут же добавил. – И не спрашивай, почему. Я все равно эту тайну не смогу сказать тебе.
   Я сглотнула и спросила еще:
   – Что у вас здесь происходит? Какая война?
   Дионис ответил:
   – Титаны возвращаются…
   – Погоди-погоди, ты говоришь Титаны?
   – Да, – выдохнул он. – Очень давно они правили миром, но потом произошло так, что их дети свернули с трона, захватив власть в свои руки. И именно тогда благодаря Победе Олимпийцы выиграли и распределили права между собой. – Дионис немного помолчал, а потом добавил. – Сейчас мы собираем все силы, чтобы спасти не только нас, но все человечество, ибо Титаны презирают вас, людей. Победа сбежала и только ты сможешь бороться вместе с нами, и только от твоих сил зависит исход событий грядущих.
   – И скоро? – у меня так перехватило дыхание, что даже предложение не могла толком закончить, но Дионис понял суть моего вопроса.
   – Титаны готовят войну. Они также собирают силы, как и мы. Сейчас они не в состоянии напасть, как говорят нам верные источники, но это скоро произойдет. Они вырвутся из своих темниц, и тогда настанет хаос в мире, Ника! Ты должна собраться, настроиться на эти события.
   У меня, наверное, лицо окаменело. Не могла даже пошевелиться, не сдвинуться с места.
   – Поэтому я и прошу тебя об этом. – Добавил он. – Ты нам всем нужна, – тихо произнес бог.
   – Как простой человек может спасти весь мир, всех богов? – этот вопрос я задала скорей сама себе, поскольку знала, что Дионис уже не раз увиливал от него. – От меня требуется, какого рода сила?
   – Ника, ты должна будешь полностью выложиться, не только морально, но и физически…
   Это уже было последней каплей.
   – Я должна буду умереть? – безнадежно спросила я.
   Он молчал.
   Я закрыла глаза. Дыхание остановилось.
   Дионис положил руку мне на плечо.
   – Ника, никто не знает, сможем ли мы все выжить. Если ты не соберешься, то и твой мир исчезнет, он просто не начнет существовать, пойми это! – бархатным голосом пытался доказать он мне.
   У меня потекли слезы. Не могла их удержать, они сами находили выход. Я даже не знала, о чем сейчас думать. Мысли только еще больше путались с того момента, когда я сюда попала.
   Дионис подошел ко мне еще ближе, стал передо мной и нежным прикосновением стал вытирать мои капельки с глаз. Они не слушались меня. Он взял меня за подбородок, и я подняла глаза, чтобы посмотреть на него.
   Но как бы ни были его сладки речи, как бы не было ласковым прикосновением, но я пресекла все это, опустив голову чуть в сторону. Дионис без слов все понял, отпустив меня.
   – Пойдем тренировать мою силу, – сказала я. – Надеюсь, это когда-то кончиться! – со злом добавила.
   И с этими словами я пошла обратно на поляну, не оглядываясь.
   – Так, девочки-нимфы, продолжаем, – приказала я девушкам.
   Хлопнув в ладоши, и добавила:
   – Пан, возьми свою флейту и давай играй!
   Все застыли с удивленными лицами.
   Я услышала, как позади меня подошел Дионис. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, растерявшись, но он только молчал, сделав кивок головой. И тут же заиграла музыка.
   Это Пан взял свою флейту, играя, даже пританцовывал, стуча своими копытами об землю. Девушки опять сгруппировались и начали свои грациозные движения.
   Я наблюдала за всем этими действиями и понимала, что должна сконцентрироваться.
   – Что ты чувствуешь? – тихо спросил Дионис у меня на ушко.
   – Ничего…
   Откуда не возьмись, но на поляну стали собираться один за другим сатиры и нимфы. Они также наблюдали за происходящими действиями. Пришедшие начали хлопать в ладоши танцующим девушкам. А я никак не могла определиться.
   – Ника… Ника, прошу, решай! – говорил мне Дионис.
   Я закрыла глаза и мысленно выбрала пару – Кледору и Алопу.
   Дионис остановил танцы и попросил у всех, чтобы те определили победителей. Началось голосование и, на мое удивление, победили именно те нимфы, которых мысленно выбрала я.
   – Дионис, это просто совпадение, – выдала я ему тихо. – Случай один к двум.
   Он только улыбнулся мне, потом добавил:
   – Ты выбрала Клеодору и Алопу?
   Я кивнула. На лице Диониса появился восторг, я бы сказала, триумф. Будто он сам совершал усилия для выявления моих возможностей.
   – Нет, Ника, ты так захотела! – сказав тихо мне, он громко объявил для всех. – Мои друзья, пейте, ешьте, веселитесь! Сегодня устроим состязания на самого мужественного и сильного сатира…
   После этих слов публика взорвалась волной радости. Кажется, эта идея была по душе всем.
   Мне все еще не верилось, что я могу совершать такие «волшебные» действия, что во мне есть такого рода сила, и она должна еще более увеличиться. Я не могла поверить и в то, что я являюсь ключевой фигурой в надвигающейся войне. На мгновение мне показалось, что это все сказка, миф, ну уж точно нереальность. Я же абсолютно ничего не почувствовала, неужели вот так просто, щелкнув пальцами, силой мысли можно что-то решить?

Эйфория

   – Дионис, а как ты применяешь свою силу? – задала наводящий я вопрос.
   Мы присели с ним в отдаленном месте, где, как правило, Дионис отдыхал. Это был уютный уголок, сплетенный виноградником, напоминавший некую беседку, как бы я назвала у себя дома. Виноград оплел деревья, обвивая несколько веток, тем самым образуя виноградную крышу. Его зрелые плоды тяжелым грузом свисали над нами, что даже можно было потянуться рукой и сорвать их. И я не удивлялась, почему, такое растение, как виноград, растет здесь в темном лесном месте – это были творения Диониса. Я заметила, как бог бережно относиться к своему произведению, любуясь им, своим ненаглядным детищем. Он только прикоснулся к нему, а виноград всем своим существом потянулся к своему созидателю, каждым листочком, каждым своим побегом. Чувствовалась мощь обожания между ними – Дионисом и его созданием.
   Было только утро, но народ, состоящий из мелких божеств, уже веселился. Нам было отдаленно видно, как они играют музыку и танцуют. Хотя я не понимала их образ жизни, но для этого они и являются богами, чтобы жить в свое удовольствие. Я наблюдала за ними краем глаза, но пыталась при этом говорить с Дионисом, не смотреть ему в глаза, не тонуть там…
   – А как у тебя получается все это? – продолжила я.
   – Как я выращиваю виноград и делаю из него одним прикосновением вино?
   – Ты делаешь из винограда вино одним щелчком пальца? – всерьез удивилась я.
   Кажется, я его постоянно забавляла – его глаза говорили об этом. Может, я была для него ребенком, который только познавал мир, пытался научиться ходить, говорить. Словно учитель, он помогал мне делать первые шаги и даже радовался первым моим успехам. Вот только цена им будет велика…
   Дионис сорвал гроздь винограда, висевшую над ним. И как бы я не пыталась не удивляться, все же этот мир продолжал меня поражать – мгновением пальцев, легко прикоснувшись к зрелым ягодам, он превратил их в ароматное вино, наполнив им глиняную чашу. И в его руке не осталось ни жмыха, ни даже потеков от вина. Протянул эту чашу мне.
   – О, нет! – возразила я. – Я не пью спиртных напитков!
   – Хотя я иногда не понимаю смысла твоих речей, но не отказывайся от моего дара, это меня оскорбляет! – серьезным тоном сказал Дионис.
   Чашу я взяла, но думала, как мне не пить из нее, прекрасно понимая, что потом утону в чарах самого бога виноделия. Как то по мифам, мне запомнилось, что, даже сделав глоток от такого «дара», сразу хмелеешь, а я уж точно сейчас не хотела быть пьяной, тем более ранее никогда не употребляя алкоголь.
   Очевидно, заметив мое замешательство, Дионис взял у меня чашу и провел рукой по ней.
   – Возьми, здесь виноградный сок. Ты должна поесть. – И протянул обратно мне чашу.
   Я понюхала содержимое – действительно, намек на вино исчез, и теперь там находился сок. Сделала глоток – очень вкусный сок!
   – А покушать есть что-нибудь? – добавила я.
   Махнув рукой, через считанные секунды перед Дионисом появилась одна из дриад с подносом жареного на костре мяса. Я жадно накинулась на него, ломая куски, сок которых растекался у меня по рукам и лицу. Я наслаждалась пищей, пока не обратила внимания на то, каким удивленным взглядом наблюдает за мной Дионис.
   Мне стало неловко, поэтому я попыталась сделать вид, что это так и должно происходить, но потом не выдержала и спросила:
   – Ну, что?
   – Ты так голодна была?
   – Наконец-то настоящая еда, – сытая и довольная проговорила я, а потом попыталась сменить тему разговора. – Ты мне так и не ответил на мой вопрос: как ты применяешь свои способности? Ты чувствуешь некую силу, когда делаешь свои трюки?
   – Ника, я родился богом. Мне не надо ничего чувствовать, если я что-то хочу, то так и будет. Это определено моей судьбой, мне дана моя сила, и я просто пользуюсь ею, – ответил он.
   – А мне значит нужно прилагать усилия, чтобы что-то совершать?
   – Не совсем! Победа поделилась с тобой своей силой, то есть она уже заложила в тебя эту возможность, которую ты должна немного развивать. Но для этого нужно лишь желание.
   – Как она смогла это сделать? Почему я ничего не ощутила, когда она делилась своей силой?
   – Прикосновением… Когда вы увиделись, что произошло?
   – Она меня обняла, – ответила удивленно я.
   – В тот момент ты что-то чувствовала?
   – Да, – на несколько секунд задумалась я. – Она была целой вселенной, моим единственным миром и ничего мне тогда не нужно было, – разоткровенничалась я.
   – Она подарила тебе все, что у нее было. Так что пользуйся…
   – А крылышки у меня тоже появятся? – неожиданно задала такого рода вопрос я.
   Дионис рассмеялся, я опять его позабавила.
   – Ты сама поймешь или мне отвечать? – смеясь, сказал он.
   Я рассмеялась в ответ. За эти два дня в этом мире я впервые рассмеялась. И пусть грусть в моих глазах не отпускала меня и теребила мне душу, но сейчас я хотела смеяться.
   Я вскочила с места, посмотрела в небо: сквозь сплетенья деревьев я увидела ясное небо. Мне вдруг захотелось просто жить, не думать о том, что мне предстоят определенные испытания, я даже исход не могла определить надвигающихся событий. Поэтому в этот момент я радовалась небу, солнцу, траве, деревьям – всему, что могла лицезреть. Ой, говорю уже, как боги…
   – Были бы крылья – полетела в небо бы, – смеялась я и закружилась, расставив широко руки.
   Дионис оставался на месте, но я слышала, как он смеялся со мной. Именно сейчас я впервые почувствовала себя беззаботной, безмятежной и на душе стало легко. Смеялась и кружила. И целый мир был у моих ног. Блаженно было это состояние моего сердца, оно радостно стучало в моей груди и, познав это чувство, кричало мне, чтобы я не останавливалась – смеялась и радовалась.
   Вечность бы так провести! Но голова закружилась, не послушала сердце, и я упала. Я лежала, распластавшись на зеленой траве, а мир кружился у меня перед глазами, продолжая мою феерию чувств. В вихре смешения неба с верхушками деревьев показалось расплывчатое лицо Диониса. Он склонился надо мной, щекоча мне шею своими кудряшками, тем самым вызвав у меня истерический смех.
   – Дионис! А ты точно мне сок дал? – сквозь смех спросила я.
   Дионис завалился рядом и смеялся в унисон со мной. Спутанность запаха травы, сухих опавших листьев, виноградника и пьянящий аромат Диониса кружили голову еще больше. Я не сопротивлялась, наоборот, поглощала эти сплетенья, тем самым цепляясь за жизнь. И мне хотелось еще и еще. Не могла насытиться. Я всего лишь хотела жить… И я в этот момент приняла решение – бороться, сражаться до конца. Я должна была, чтобы всегда наслаждаться такими мгновениями, чтобы чувствовать природу, чтобы вернуться домой и позволить себе обнять маму, не отталкивая ее, чтобы простить Назара, чтобы … Чтобы, наконец, понять, насколько нужно беречь то, что имеешь, и больше не терять никого и ничто…
   Там, в лесу, был слышен шум веселья сатиров и нимф, и их нам было не перекричать, наш хохот они заглушили своими развлечениями. Но нам было все равно!

Явление Артемиды

   Но счастье было недолгим. Грохот лошадиных копыт послышался в дали. И чем ближе он становился, тем отчетливее был. Лай собак перемешался с этими звуками. Земля тряслась, деревья зашумели, раскрывая путь для приближающихся незнакомцев, наверное, боялись, чтобы не пострадать. Мгновением и мы с Дионисом были на ногах, это только и успели сделать. Прорываясь через густые ветви, к нам ворвалась белая лошадь, и я не сразу поняла, что у нее во лбу был рог. Она затормозила прямо передо мной, и мое сердце теперь трепетало от страха, чувство эйфории мигом исчезло, но сохранилось в моей памяти навсегда. Не понимая, что происходит, от волнения я будто приросла к земле. И еще неожиданным для меня было и то, что лошадь склонилась ко мне, подогнувши передние копыта и опустив голову вниз, приветствуя меня. Вместе с головой и опустился белый рог.
   – Единорог, – прошептал мне Дионис.
   – Единорог… – тихо выдохнула я.
   Он был прекрасен – белоснежная длинная грива, спускающаяся до земли, длинный пушистый хвост. Я заглянула ему в глаза – они были бездонны, мудрость там таилась, будто это даже не лошадь, а человек. Я несмело потянулась к нему рукой, прикоснулась, и он ответил мне, позволив это сделать. Его шерсть была гладкой и приятной на ощупь.
   Вслед за единорогом выбежало много собак, больше десятка. Все они были черными и гладкошерстными, породу не могла определить. Их держала на поводке девушка. Она гордо ворвалась в наше спокойствие, остановилась, псы все как один упали на землю, в ожидании. У нее за спиной шествовали молоденькие девушки, как с картинки, все красавицы. Кроме этого, рядом с ними стояла маленькая лань, которая покорно остановилась вместе со всеми.
   И сама их предводительница была не дурна собой. Светло-русые волосы подобраны высокую прическу и украшены золотой диадемой. Хотя взгляд ее и был презрителен и надменный, но сами черты лица были по-детски наивными: вздернутый с веснушками нос, выступающие скулы с острым подбородком, большие светлые глаза с крупными ресничками. Белое короткое платье облегало ее стройную фигуру, подчеркивая высокую грудь и открывая нам длинные ножки, которые были опутаны в ремешках от сандалий до самых колен. А за спиной у нее висел лук со стрелами.
   Девушка с высокомерием посмотрела на меня, а потом гордо заявила:
   – Приветствую тебя, Нике!
   Я осмотрелась по сторонам, никак не могла привыкнуть, что меня в этом мире знают. Все же она обратилась ко мне.
   Дионис мне прошептал:
   – Это Артемида и ее свита.
   – Здравствуй Артемида и ее свита! – громко ответила я.
   Артемида слегка улыбнулась. Краем глаза я заметила, что Дионис также улыбался.
   – Меня послали найти тебя! – продолжала она.
   – Кто? – спросила я.
   – Зевс. Он ищет тебя. Ты исчезла недавно, поэтому Отец послал меня на твои поиски, зная, что ты где-то прячешься в лесах Эллады.
   Я замешкалась с ответом.
   – Она у меня на почине, – вставил Дионис.
   – Я заметила, – снисхождением ответила она Дионису. – Нике, нам нужно поговорить.
   Я в замешательстве посмотрела в зеленые глаза Диониса и в ответ получила легкий еле уловимый кивок. Понимая, что выбора у меня нет, я отправилась с Артемидой к реке. Богине пожелалось поговорить наедине, даже без присутствия бога Диониса.
   Мы шли вдоль берега реки, оставив остальных в лесу. Солнце высоко в небе обжигало все вокруг – было очень жарко, и лишь стремительный поток воды посылал легкую прохладу.
   На мое удивление, без всяких команд и указаний, с нами отправился Единорог. Он гордо шествовал на краю берега, цепляя и расталкивая кристально-чистую воду реки. Эта дивная лошадь держалась моей стороны и не отставала ни на шаг, будто охраняя меня, чтобы никуда не сбежала либо, наоборот, пыталась защитить мою персону от чего-то.
   – Зевс зол на тебя, Ника, – начала Артемида. – Ты неожиданно так пропала, ничего не сказав и никого не предупредив. Наш Отец расстроен твоим поведением, именно сейчас, когда нужна твоя помощь. Ты же знаешь, что мы собираем силы, оружие, воинов – а ты редкое сочетание этих трех составляющих.
   Немного помолчав, продолжила:
   – Ему сообщили, что видели тебя в лесах Эллады, во владениях самого Диониса. А его еще попробуй уловить. Зевс послал меня разыскать тебя и просил передать, чтобы ты скорей возвращалась домой, туда, где тебя очень ждут. И еще: просил, чтобы ты вспомнила, как хорошо он всегда к тебе относился. Нике, ты нужна на Олимпе.
   Она замолчала. А я не знала, что нужно сказать, потому что действительно не знала. Здесь абсолютно было все по-новому для меня: люди, обычаи, даже мифические божества превратились в реальность. Я не знала, как играть роль Победы, не знала ее привычек, способностей… Я терялась с ответом, лишь только молчала и с подозрением посматривала на лошадь, сопровождающую меня.
   – Похоже, ты понравилась ему! – заметила Артемида. – Он хочет оберегать тебя, разве ты не видишь?
   – Я уже поняла это! – с сарказмом ответила я.
   Похоже, Артемида еще и мысли может читать либо просто так совпало?
   – Единорог никогда не выберет себе под опеку кого-либо. Он склонился перед тобой, и ты должна принять его жертву – бросить все, даже меня, и служить тебе.
   – О чем ты? – удивилась я.
   Но в ответ лишь услышала такое:
   – Я разрешаю ему, чтобы он заботился о тебе…
   И с этими словами богиня охоты исчезла, просто растворилась в воздухе.
   – Черт, какая-то странная привычка у этих богов: исчезают, не прощаясь, появляются также неожиданно. Гордецы! Да, Единорог? – обратилась я к нему, погладив его по мордочке. – И что мне теперь с тобой делать?
   Казалось, он понимал меня, каждое мое слово, каждый жест.
   А где-то в глубинке леса отдалялся и становился все приглушенным лай псов Артемиды, переполошив всю здешнюю фауну – крики животных и птиц раздавались по всей окрестности.

Единорог

   Вернувшись, я рассказала о разговоре с Артемидой Дионису. Изложила всю картину, сложившуюся у меня.
   – Нужно отправиться нам на Олимп, – сообщил он.
   – Ты с ума сошел? – возразила я.
   – Вовсе нет. Я родился сумасшедшим.
   – Не смешно! – буркнула я. – Я не готова к Олимпу.
   – Обещаю быть рядом, – улыбался бог.
   По насмешливому взгляду поняла, что его забавляет мое злое выражение лица.
   – Ты понимаешь, что это разгневать Громовержца? Нашего отца? – вдруг добавил он. – Мы пойдем к нему и престанем перед ним.
   – Я не готова! – топнула я ногой.
   – Тебя никто не спрашивает, если это касается Зевса, – неожиданно сообщил мне Дионис. – Мы пойдем к нему, выясним ситуацию, возможно, что-то придумаем, чтобы ты еще побыла рядом со мной, и я тебя научил сражаться.
   – Такого я еще не ожидала. Похоже, Чувак, я здесь пушечное мясо, что мной все помыкают.
   Дионис взял меня за руки и нежным голосом проговорил:
   – Слушайся меня и останешься живой. Никто не узнает, кто ты! А ты только сможешь возрасти по силе, стать могущественной. Поверь мне, я только хочу помочь тебе, всем сердцем хочу этого.
   В этот миг Дионис посмотрел в сторону и стал широко улыбаться. Заинтересовавшись такой переменой в его взгляде, я повернулась посмотреть на тот объект, которому он так был рад. Кажется, Дионис смеется, что со мной Единорог, только он рядом стоял позади меня, и то ли мне это чудилось, но лошадь тоже улыбалась. Стоп! Мне пора выспаться!
   – Что смешного? – не выдержала я.
   – Тебе служит Единорог?
   – И что?
   Но Дионис не стал отвечать, лишь, смеясь, отправился в сторону поляны.
   – Эй! Постой! Какая у тебя манера не отвечать на мои вопросы? Интриган! – бежала я следом.
   Он не отвечал, пока я не схватила его за руку выше локтя.
   – Скажи мне, в чем прикол? Что смешного?
   Но в итоге через несколько секунд я получила ответ, хотя лучше бы я не просила мне отвечать. Мне пришлось краснеть, мяться на месте и провалиться сквозь землю. А ответил Дионис следующее:
   – Единороги выбирают себе среди девушек девственниц и охраняют их от потери невинности… Когда он склонился перед тобой – я понял его намерения. Так что ты не только под моей опекой, но и под опекой самого чистого и невинного в помыслах животного.
   Дионис внимательно всматривался мне в глаза. Под его пристальным взглядом я опустила свои веки.
   Не получив никакой реплики с моей стороны, бог все же ушел, а я осталась стоять на месте.
   Фырканьем Единорог привлек мое внимание, оторвав глаза от земли.
   – Так вот для чего ты, Лошадка!
   Я погладила его по гриве – от основания рога до самого хребта.
   – И что же мне с тобой делать? Как звать тебя то? Молчишь? У тебя ведь должно быть имя?
   Но в ответ лишь получала легкое посапывание. Я гладила его, тем самым успокаивая себя. После встречи с Артемидой груз камня на душе стал еще тяжелее. Только сама мысль, что я встречусь с Зевсом уже пугала. Я даже представить не могла, какой он. А ведь по мифам бог очень могущественный.
   Был вечер. Я сидела на берегу все той же реки, подогнув коленки к груди, натянув на них и опустив вниз до пяток подол хитона (такое название имело мое платье, как я выяснила у дриад). Где-то неподалеку гулял Единорог. Я бросала мелкие камушки в воду, а она быстро ловила их и несла неведомо куда для меня – может туда, где они (камушки) обретут свой постоянный дом, зацепившись за надежную опору. Или, возможно, неугомонные все также будут продолжать свое путешествие. Река стремительно несла свои жертвы, не останавливаясь, разбиваясь о преграды, цепляясь за каждую веточку дерева, опустившего их книзу; за каждую травку, наклонившуюся над берегом, купая их и окуная в своих объятиях.
   Солнце уже садилось за верхушками деревьев, разливая свои теплые лучи на их поверхности и придавая небу золотисто-желтый оттенок. Жару сменила легкая прохлада, доносящаяся из стремящихся потоков реки. Я охлаждалась доносящимися ко мне мелкими брызгами от течения воды. Даже волосы стали немного влажными, которые теперь постоянно вились с тех пор, как я оказалась в этом странном мире. А от влаги в воздухе и долетавшими ко мне капельками реки они крутились в еще большие локоны. Видимо, со мной происходят какие-то перемены не только внутренние, но это и отображается на моем внешнем виде. Интересно, в отражении зеркала этой кристальной воды я вижу свое отражение, и такой меня могут лицезреть только Дионис и Нике, но для остальных – мой образ – это образ Победы. Каким же способом она смогла это сделать? Как заставила всех поверить в эту ложь?
   Бесконечный поток вопросов, как быстрый водоток, крутился у меня в голове, и пока я не находила ответов. Лишь совсем немного прояснив ситуацию, я поняла, что являюсь важным звеном для противостояния двух могущественных сил, и выбора мне никто не предоставил, не спросил и не предупредил, как действовать. Я чувствовала себя беспомощной и, как бы это не показалось саркастически, учитывая то, что несу сейчас эту роль богини, обескрыленной. Я пыталась сложить составляющие в единое целое, но пока безрезультатно. Мысли, словно эта река, стремительно пытались течь в одно направление, но постоянно находили преграды, разбиваясь о камни, бревна сломанных деревьев, оказавшиеся в русле. И я не знала, куда приведет этот поток воды – либо где-то остановится и станет маленьким озером, либо превратится в море. Какие масштабы ее конечного стремления вперед? Что ждет ее там? И где ее начало, исток?
   Пока я обдумывала причины моего появления в этом мире сказки и возможные исходы событий, ко мне подошел мой «опекун». Он спокойно крутился возле меня – еще одна загадка: почему именно меня выбрал для своего попечения – пил воду из реки и фыркал, топал копытами, будто борясь с ней.
   Я даже рассмеялась такому поведению. Встала и обняла его за белоснежную шею.
   – Можно я тебя Бони назову? – спросила я у него, сама понимая, что человеческим голосом Единорог не ответит, но надеялась, что он хоть как-то подаст знак своего согласия или наоборот.
   Но никаких действий от него не последовало. Я еще раз спросила у него, пока не решила, что молчание – признак согласия.
   – Теперь мне страшно подходить к тебе? – за спиной у меня послышался голос Диониса.
   Я опять не ожидала такого появления, подскочив от испуга.
   – Может, однажды я привыкну твоим выходкам, Дионис? – повернувшись к нему, сказала это ему в лицо. – И почему это тебе со мной страшно?
   Он жестом указал на Бони, упорно делавшего вид, что не замечает гостя.
   Женственное лицо бога «пьянства и веселья» казалось еще привлекательнее и соблазнительнее на фоне заката солнца, при попадании тени деревьев на него. Что-то было в нем такое, что притягивало противоположный пол. Я понимала, что слишком долго задерживаю взгляд на нем, но отрываться от Диониса оказывалось мучительнее, чем побороть свой стыд и рассматривать его персону. Поэтому я попыталась вести беседу с богом.
   – И что сделает Единорог, если ты начнешь приставать ко мне? – лукавством блеснули мои глаза.
   – Единороги – непредсказуемые существа, как он поведет себя – никто не знает, даже Артемида – покровительница данных животных. Но один плюс в нем все же имеется – если девушка сама захочет потерять свою невинность – Единорог не будет упираться ее решению, а просто уйдет.
   – Хм, интересный факт! И теперь, как мой покровитель, Единорог будет везде меня сопровождать?
   – Вполне вероятно!
   Да, и трубить во все трубы, кричать на всех перекрестках, звонить во все колокола, что я девственница. То же самое, что на меня намертво прибить таблицу «Смотрите все! Девственница идет! Запретный плод!».
   – Скажи, все знают миф о Единороге, ну… эээ… что они… эээ… берегут символически невинность девушек?
   Мне было неловко обсуждать эту тему, так как она напрямую касалась моей проблемы. Я бы даже не сказала, что это проблема, тем более для человека нашего времени такие вопросы подымать и без стеснения их обговаривать. Но я всегда краснела, когда пыталась что-то сказать в этой области. Моя строгая мама привила во мне такие противоречивые чувства. Поэтому, как правило, я всегда мялась на месте, закатывала или опускала глаза и заикалась, краснея, долбя пол носком. Очевидно, наблюдая за моим стеснением, Дионис пользовался этим, все больше подливая масла в огонь.
   – Конечно, все знают, ибо это и не миф вовсе!
   Кажется, я покраснела от кончиков волос до самих пятков. Да, это хуже таблички, когда все знают твой статус и еще и смеются с этого.
   – Не могу только понять, – продолжал он, – Нике сделала все, чтобы никто не знал, что это ты, но оказывается, животное не обмануть – он видит тебя насквозь!
   Черт! Издевается надо мной! И я отвернулась. И пусть уже был вечер, но мое смущение не скроешь от зорких глаз Диониса. Блин, и что мне делать с Бони?
   – Он сопровождал постоянно Артемиду? Она тоже… ээээ… тоже…?
   – Так это все знают, – ухмыльнулся Дионис, – Артемида убьет любого, кто посмеет даже влюбиться в нее. Поэтому она с легкостью отдала тебе свое животное, чтобы все знали и боялись тебя. Видимо, она поделилась своим покровителем лишь потому, что считает тебя богиней! Иначе, вряд ли бы Артемида позволила уйти своему Единорогу к простому смертному. Я видел, что Артемида была поражена тем, что он перед тобой склонился и, наверняка, тем, что кроме нее есть еще невинная богиня…
   – Интересно, почему она это сделала? Почему отдала своего покровителя мне? – перебила я его, чтобы он дальше не развивал тему о моей невинности. И почему теперь этот вопрос стал таким острым?
   – Просто Артемида ненавидит мужчин и бережет всех девушек от них.
   Теперь я поняла, почему богиня так обращалась с Дионисом, ее взгляды и броские ответы говорят сами за себя.
   – Что же такого с ней произошло, почему она так ведет себя? – спросила я, возвращаясь к вопросу о презрении Артемиды ко всем мужчинам, в том числе и к богам мужского пола.
   – Трудно сказать! Она от природы такова и вряд ли ее изменить. А сейчас пойдем со мной, мы должны и дальше осваивать твои возможности.
   Я вздохнула. Что мне было делать? Сопротивляться? Выбора у меня все равно не было. Домой мне не попасть без посторонних сил и выгляжу я как сама богиня Победа, поэтому меня в любом случае разыщут и заставят танцевать под их музыку. Я в западне и мне сопротивляться не было смысла. Поэтому согласилась без всяких пререканий с Виноделом и решила следовать за ним, так как скажет он, доверившись совсем неизвестной мне личности, ибо за это короткое время пребывания здесь я знала его больше и Дионис постоянно рядом возле меня. Может, это глупо было, но больше я не знала других способов выжить…

Свита Диониса

   Дионис привел обратно меня на поляну, где собралось много, я бы сказала, мелких божеств. Кроме дриад, там еще оказались наяды, хотя разницы я не видела никакой – все те же девушки. Наяды, как рассказал мне Винодел, это тоже нимфы, но только покровительствующие всем водным источникам.
   Когда мы пришли, то застали следующую картину: нимфы и сатиры о чем-то спорили, стоя напротив друг друга, сплотившись в группы своих меньшинств. При этом спор проходил на повышенно-эмоциональных нотах, особенно со стороны девушек.
   – Подлые! Наглые! И совсем распустившиеся свиньи! – кричала светловолосая нимфа своим оппонентам.
   Это была та девушка, которая совсем недавно разорвала наше единение с Дионисом в лесу, когда за ней бежал Пан. Нимфа была хрупкого телосложения, невысокая. В глаза сразу бросались ее светлые длинные волосы, которые доходили до колен и были беспорядочно спутаны. На голове в копне волос вплетены мелкие дубовые веточки с несколькими желудями.
   – Плейона! – обратился к ней Пан. – А что здесь такого?
   Нимфа фыркнула.
   – Как что? – возмутилась она и вышла на шаг вперед. – Ты оскорбляешь меня таким поведением!
   Пан рассмеялся.
   – Я же тебя просто люблю!
   – Врун! Любвеобильная свинья! Обманщик! – послышалось несколько голосов среди группы нимф.
   Судя по выражению лица, сатир слегка был удивлен.
   – Девочки мои прелестные! Это же только комплимент мне.
   Теперь дриады и наяды были возмущены еще более, их красивые лица исказились от услышанной реплики сатира.
   – Мои красавицы! Я вас всех люблю! – продолжал он.
   – Ну, вы слышали, девочки, что сказала эта жирная свинья? – разозлилась Плейона.
   «Да, вот здесь я полностью согласна и солидарна с нимфами», – думала я.
   – Он смеет каждой из нас признаваться и клясться в любви, соблазнять наши тела и калечить наши души! Как ты смеешь? – говорила нимфа.
   Мы с Дионисом подошли ближе, заинтересованные происходящей ссорой.
   – Что это у них? – тихо спросила я у него.
   Он улыбнулся.
   – Это в порядке вещей, Ника!
   Тем самым в это время некоторые сатиры бросились к девушкам с заигрыванием и шутками. Те в ответ пытались увильнуть от их напора. Крики стояли такие, что невозможно было разобрать слов.
   – Жалкие свиньи! – где-то послышалось в толпе.
   – Вы наши прелестные дриадочки и наядочки! – кто-то кричал из сатиров.
   – Моя свита очень дружная, – добавил мне Дионис. – Не обращай внимание!
   Будь я на месте этих девушек, я бы также не молчала и попыталась решить ситуацию. Поэтому искренне пожелала, чтобы победа была на стороне нимф. И сама не понимая, что поболев от души за этих бедных красавиц, ссора прекратилась в один момент. Эти козлообразные мужчины упали на колени перед дриадами и наядами и все хором произнесли:
   – Простите нас, милые дриады и наяды – самые красивые девушки этого леса и реки! Мы не правы! Обещаем исправиться!
   Не только нимфам не было предела удивлению, но я и сама была поражена этой резкой смены ситуации.
   Дионис лукаво посмотрел на меня и спросил:
   – Твоя работа?
   Я отрицательно закивала головой, расширив глаза.
   – Нет! Это не я! – возразила удивленно я.
   – Но ведь ты хотела же, чтобы нимфы выиграли в споре?
   – А тебе почем знать?
   – Сатиры просто так бы никогда не склонились и не признали свою вину.
   – И что?
   – Но ведь хотела же? Не так ли?
   – И что? – повторила вопрос я.
   – Понимаешь свой дар, Ника, вот что!
   Дионис подошел ближе к своей свите и обратился к ним.
   – Мои друзья! Продолжайте веселиться! Сегодня великолепная ночь для праздника!
   Сатиры поднялись с земли и поклонились нимфам. Ничего не понимая, обе стороны разошлись по своим местам, занимая позиции по кругу поляны, вокруг которой горели факелы, создавая особую атмосферу таинственности.
   Ночь уже полностью сменила день, раскинув свои темные сети. Видимости за пределами поляны уже не было, учитывая то, что дремучий лес и так не позволял проникать сюда солнечным лучам. Я посмотрела вверх: ночное небо мерцало мириадами таинственных звезд на фоне черно-синего бархата. И не нужно быть поэтом, писателем или художником, чтобы с замиранием сердца наблюдать за удивительно гармоничной гаммой лучей звезд, от желто-голубых до красноватых, на полотне небесного ночного простора. Я помню, как еще из самого детства звездные узоры всегда позволяли разгуляться фантазии и создавать своих мифических существ, вышитых серебром, так и по сей день увлекаться выдуманными историями о них. А владычица-луна, заняв свое господство среди сплетенья различных рисунков небесного муара и сменив ярко-жгучее солнце, отражала тусклое свечение, но создавала тем самым особое романтическое настроение. Я даже затаила дыхание. Уж слишком я любила небо в любых его ипостасях: утром, днем, вечером или ночью – все равно! Оно всегда манило меня, привлекало и звало в свои объятия.
   Пока я рассматривала мозаику ночного небесного творчества, Дионис подошел к девушкам и сел с их стороны. Я замешкалась, как поступить мне. Тогда мне показалось делом принципа занять противоположную сторону, а именно – расположиться среди этих вонючих Козлообразликов. Хотя потом пожалела об этом! Мне постоянно приходилось отвлекаться на их шутки в мою сторону, заигрывания и попытками то укусить, то лизнуть, то ущипнуть меня. Я замечала, что Винодел наблюдал за мной и в его глазах бегали чертики, когда я пыталась огрызаться сатирам и бить по их грязным и лохматым от шерсти рукам. Мой Единорог улегся неподалеку и не сводил глаз с моей персоны.
   – А у меня среди богинь высшего ранга самая любимая – это Нике! – прошептал мне Пан.
   В ответ я криво улыбнулась ему. Очевидно, Козлообразлик расценил это как мою заинтересованность, поскольку стал подмигивать мне, поднимать одну бровь, при этом его свиная нюшка вздергивалась также вверх, создавая обратный эффект его заигрывания.
   Но я больше не выдержала этой пытки, когда сатир стал языком облизывать свои губы. Я скривила гримасу, резко подскочила и медленно стала перебираться на девичью сторону, делая вид, что танцую.
   Так, я оказалась в команде нимф, во главе с Виноделом. Как ни в чем не бывало, я присела на землю возле него. Он промолчал, но уголки губ немного изогнулись.
   В ту ночь я пробовала испытывать свои возможности силой мысли. Сатиры устраивали состязания, дриады и наяды танцевали, а я определяла победителей, не переставая удивляться тому, как точно я попадала в цели. Когда вернусь домой, буду играть на скачках!
   Дионис очень радовался моим успехам. Я не могла понять: в каких целях его желание мне помочь – личных либо всеобщих. Но, тем не менее, я держалась за него и его помощь, как за последнюю надежду. Мы решили, что пойдем на Олимп завтра и предстанем перед Зевсом. А сегодня целую ночь проверяли, на что я способна и оказалось – ни одного промаха. Да, Ника-Победа действительно поделилась силой. И я абсолютно ничего при этом не чувствовала: ни боли, ни дискомфорта, никаких эмоций вообще.
   – Как же я покажусь Зевсу, если у меня нет крыльев Победы? – спросила я у Диониса, когда мы снова оказались в знакомой беседке из виноградника.
   – Я думаю, Нике позаботилась и об этом, – ответил он.
   – Но все же их нет…
   – Ника, Победа взмахивает крыльями, когда ей этого хочется, и, как правило, только когда требует этого ситуация. Ко мне она всегда являлась без них. А видел ее очень часто – она ведь моя подруга.
   – Как же они у нее появляются и исчезают? Странный факт…
   – Не забывай, она – богиня! Ты – богиня! Крылья есть и у тебя.
   Я даже представить не могла, как это иметь крылья. И как они вмиг могут появляться и исчезать. Магия? Волшебство? Природа богов?
   – А про дружбу: вы давно в хороших отношениях с Победой?
   – Да…
   – И как вы познакомились?
   – Скорей как мы не познакомились, а как стали друзьями…
   – И как?
   – Нике всегда приходила мне на помощь и дарила мне победу. Однажды, я со своей свитой путешествовал по морю на корабле. Разбойники Тирренского моря посмели напасть на нас и благодаря силе Нике мы смогли сразить их. Либо когда гиганты Еврит или Орот пытались уничтожить меня, пойдя в бой, Победа стала на мою сторону. Всегда, когда мне нужна была помощь, она приходила, взмахивала крыльями и дарила мне успех. И здесь не только было то, что она служила Зевсу и выполняла его волю. А отец всегда боготворил меня, поскольку я был рожден от любимой женщины. Просто у нас с Нике всегда были дружеские отношения. И когда она единственный раз пришла с просьбой ко мне, я не мог отказать ей. Тем более богиня понимала, что я именно тот бог, который не предаст ее, даже ради отца.
   – А где твоя мама?
   Дионис немного замялся с ответом, и я поняла, что полезла не в свое дело.
   – Прости! Я что-то не то сказала? – извинилась я.
   – Нет! Ничего страшного! Я могу тебе доверять. Моя мать была простой смертной, которую полюбил Зевс. И она погибла благодаря Гере, едва я смог родиться. Отец чувствует вину передо мной, и теперь постоянно обо мне заботиться, оберегает меня всеми силами, даже предлагал войти в пантеон Олимпийцев, но я не согласился.
   – Почему? Ты не хочешь быть в ранге высших богов?
   – Я не хочу быть постоянно под присмотром, не хочу находиться взаперти. Моя сущность в том, чтобы быть свободным и странствовать по миру, а не слушаться приказов отца.
   Дионис имел такое свойство, как успокаивать, иногда поднимать настроение, даже до состояния эйфории. Говорил он нежным голосом, убаюкивая не только мое тело, но и душу. Интонация его тембра была четкой, выговаривал каждое слово. Прежде чем что-то говорить, он выдерживал небольшую паузу, как бы продумывая свою речь. Хотя, я бы сказала, что здесь присутствовал некий парадокс: Дионис был богом, который сеял праздник, веселье и похмелье кругом, где появляется, а сам отличался колоссальной выдержкой силы воли, твердым характером и трезвостью ума.
   Несмотря на то, что я не знала, что меня ждет завтра, особенно когда придется столкнуться лицом к лицу с верховным богом, видимо разгневанному на Победу, я чувствовала душевный покой. Мы мило беседовали вдвоем. Шутили и смеялись. Дионис продолжал ослеплять меня своей улыбкой, затмевая мой разум. Он был невероятно красив, имея такие смазливые черты лица и такое стройное тело. Я понимала, что влюбляюсь в него, что прониклась глубокой симпатией к богу. Вот, только скрыть пыталась свои чувства, ибо понимала, что это пропасть, из которой потом не выбраться. И мои отношения с Назаром меня держали от шага навстречу к Дионису. Назар остался там, и без сомнений, он совершил ужасный поступок, но я пыталась его оправдать тем, что это лишь любовь затмила ему разум. И я понимала, что сейчас и делал со мной Дионис, пытаясь поймать меня в свои сети. Я видела это, понимала, что теперь я не просто пассия его подруги-богини, но и невинная девушка, которую можно получить первым. И теперь, когда где-то рядом гулял мой «защитник», мне показалось, что Винодел еще более заинтересовался мной, поскольку так игра будет стоить свеч. Поэтому старалась всеми силами не показывать, что уже попалась в паутину, сплетенную им самим; в его бездонные зеленые глаза – уже утонула там. Я знала, что отношения между нами не могут развиваться, я просто не могла этого допустить, понимая, что сейчас мне нужно думать только об одном – о возвращении домой. Мы – разные! Я – простая смертная, которая должна сыграть свою роль, он – бог, относящийся к высшей иерархии олимпийских божеств. Я – из мира современности, Дионис – из мира древности. Даже соотношения миров у нас разные. Но сейчас…. Сейчас я видела его перед собой, замечала каждый его жест, его восхитительную улыбку, а нежный голос, как в прохладную ночь теплый плед согревал мое тело, так укутывал мою душу. Словом, я наслаждалась его присутствием, купаясь в таком неведомом мне чувстве. И было оно блаженным…
   – Так ты все же попробуешь моего вина? – продолжал предлагать он.
   – Нет! – отвечала я.
   Сделав обиженное лицо, надув губки, как ребенок, Дионис пытался повлиять на меня так, манипулируя моим сознанием. И бывали моменты, когда я вот хотела уже согласиться, но в последний момент передумывала.
   Признаюсь, детская наивность в его взгляде и выражении лица меня забавляла. Даже я не выглядела так легко, по-детски. Я постоянно пыталась быть взрослой, самостоятельной и независимой. Так сложилось с детства, что потеряв отца, мама всеми силами пыталась зарабатывать нам на жизнь, и я уже маленькой делала все сама, и немного повзрослев, стала зарабатывать средства без посторонней помощи. Поэтому ребенком я не успела побыть. А сейчас Дионис напоминает мне маленького шалунишку, и я радовалась возможности почувствовать себя маленькой, находясь рядом с ним.
   – Ну, прошу, очень вкусное вино! – продолжал в том же духе он.
   – Нет! – смеялась я.
   – Ты теряешь возможность испить вина из самого его источника.
   – Нет! – стояла я на своем.
   Дионис протягивал мне в глиняной чаше свое произведение – ароматное вино, а я, смеясь, не брала его, отталкивала и убегала от него, прячась за сплетением виноградника. Он догонял меня, обнимал за талию, а я опять убегала. Мы дурачились и были счастливы своему баловству.
   А где-то рядом блуждал мой Единорог…
   В лесу, в радиусе от беседки Винодела и поляны кто-то зажег еще дополнительные факелы, горящие маленькими огоньками по дубраве. И это добавляло еще большей видимости вокруг. Здесь царила атмосфера беззаботно-радостного настроения, даже ночная прохлада не пугала веселящихся нимф, менад и сатиров.
   Мы веселились вместе с ними. Я начинала проникаться к этому миру, хотя еще много было дико для меня, и я еще не видела, что происходит за пределами чернолесья. Но, тем не менее, с Дионисом было легко и беспечно.
   Я мчалась, шутя, от Диониса, когда заметила, что Пан опять пристал к Плейоне. Он прижал ее своим толстым брюхом к дереву и пытался поцеловать, девушка упорно упиралась, пищала и пыталась оттолкнуть его. Происходила некая борьба между ними.
   Я резко притормозила, и в мою спину врезался Винодел.
   – Блин, больно же, – прошептала я.
   – Я прошу прощение, моя прекрасная дива – прошептал он в ответ.
   И мы вместе посмотрели на борющуюся пару.
   – Ты можешь ей помочь! – прошептал мне на ухо Дионис, возвысившись над головой, тем самым взбудоражив мое обоняние сладковато-приторным ароматом.
   Я не стала поднимать голову вверх, чтобы заглянуть ему в глаза, не хотела рисковать своим рассудком. Но значение его слов поняла, что могу помочь кому-то одному из них. Поэтому для пущего эффекта я клацнула пальцами и гордо прошлась возле них. В это время Нимфа-дриада сильным ударом врезала Козлообразику в пах. Его реакция была соответствующей, как происходит в этом случае со всеми представителями мужского пола: Пан наклонился вперед, выпучивая глаза от боли. А девушка тем временем вырвалась из его объятий и помчалась прочь куда-то в ночной лес, скрывшись за пределы видимости.
   – Ах ты, хитренькая маленькая богиня! – прокричал мне в след сатир. – Я знаю, это твоих рук дело, негодница! Я и к тебе доберусь, моя красавица! – сквозь слезы добавил он.
   Я шла дальше, потирая руки и радуясь своему успеху, и больше не оглядывалась. Рядом воплотился из воздуха Дионис.
   – Я даже не сомневался, чью сторону выберешь ты! – промурлыкал он мне.
   Я улыбалась сама себе, не поднимая глаз на рядом шествующего со мной бога.
   – Козлообразлик, еще смеет угрожать мне! – ответила я.
   – Кто? – удивился Винодел.
   – Ну, сатир! Кто еще?
   Я не стала объяснять Дионису, что придумала новый клич для таких, как он.
   – Ну, вполне вероятно может и угрожать, – добавил он.
   – Не поняла?
   – Нике может помогать другим, но себе помочь не может.
   – Что? – остановилась я и посмотрела на него. – То есть ты хочешь сказать, что если этот толстопузик прилипнет ко мне, то кроме физической силы, у меня другого выбора не будет?
   – Да, у Нике никогда не было силы, которая могла бы спасти ее. Это уязвимое место богини.
   – Да уж, – «обрадовалась» я перспективе. – Парадокс! Она может направлять свою силу на других, но не может пользоваться ею для себя.
   – Нике не может пользоваться ею в том случае, если это касается физической силы, направленной против нее.
   – А если она будет участвовать в войне или каких-то соревнованиях?
   – Лично?
   – Ага.
   – Победа будет на той стороне, которую она выберет.
   – Допустим, она будет на соревнованиях по танцу, сама участвуя в танце, она может победить, если захочет?
   – Да, конечно. Это же не направлено против нее физически. Хотя, – задумался бог, – никто не знает, как проявишь ты себя.
   – Ты опять говоришь загадками, – возмутилась я. – Объясни!
   – Узнаешь, Ника! Но не от меня, – улыбнулся он мне.
   Странно как-то все это, просто в голове не укладывалось. Если ей захотят причинить вред, то вполне могут это сделать, хотя сама богиня уже «победа». И поскольку она каким-то образом передала мне свою силу, то значит и я уязвима. Что ж, придется вспоминать все приемы самозащиты.
   Проглотив услышанную информацию и отложив на полочку своего сознания, мы с Дионисом отправились веселиться дальше, присоединившись к празднику на поляне.
   Насмеявшись и натанцевавшись вволю, к утру я завалилась на гамак в дионисийской беседке. Он (гамак) был сплетен из стебля плюща и его светло-зеленых листьев, прочно удерживая того, кто приляжет на него. Тяжело дыша, присел рядом на корточки и Дионис.
   – С тобой весело! – проговорила я.
   Он засмеялся в ответ.
   – Что? – удивилась я.
   – Где же твоя сообразительность? Ты забываешь, кто я?
   – Точно! – рассмеялась теперь я.
   А потом добавила:
   – Так это сейчас была напущенность тобой? Ты играл?
   – Глупая дива! Я не играл того, что действительно ощущал.
   Кажется, я улыбалась. А глаза так и слипались от усталости. Сон брал надо мной верх, а мне так не хотелось здесь уснуть. Я сделала усилие подняться, но тело не хотело слушаться разум, сопротивляясь ему. Так я и уснула, лишь в полусне видела, как мой друг прикоснулся к моим волосам, расправил их, провел ладонью по их длине. Я позволила ему это сделать, полностью доверяя.

Явление Нике

   …Я купалась в солнечных лучах, радуясь их теплу. Легкий ветерок не позволял ощутить жаркий день, лаская мои волосы и раздувая белый лён хитона, облегая его на моем теле. Я стояла среди бесконечного поля цветов. Знакомого мне поля… Стояла, закрыв глаза, наслаждалась этому яркому аромату сочетания травяных растений.
   На плечо мне легла рука. Я вздрогнула и обернулась. Это была Ника-Победа. Она со страдальческим видом смотрела на меня, как бы заранее прося прощения. Нежно провела мне ладонью по лицу, а в глазах ее я читала грусть.
   – Прости меня, дитя мое! – сказала она.
   Я сглотнула. Было трудно говорить, вымолвить хотя бы слово. Усилием воли я выдавила из себя:
   – Почему? Почему я?
   Победа опустила тяжелые веки. А потом заглянула опять мне в лицо.
   – У меня не было выбора, Ника! Ты единственная, кто смог бы мне помочь.
   – Скажи мне, почему ты сбежала? Тем более, сейчас, когда так нужна здесь, – с дрожавшим голосом спросила я.
   – Я сбежала от оков, которыми Зевс пытается меня удерживать. С тех пор как наша мать отдала нас с сестрами Олимпу, мы служим там. А я стала любимицей Зевса, узнав он о моих способностях. Он установил для меня жесткие рамки, в целях того, чтобы я всегда была рядом. Но я оступилась от его правил. – Она замолчала на несколько секунд, с дрожанием мокрых капель на ресницах продолжила свою речь. – Прости, что без твоего позволения вмешалась в твою жизнь! Так сложилось, что я должна прятаться от гнева Зевса, чтобы исправить свою ошибку. И то, что в нашем мире грядет война, и серьезной битвы не избежать, как это было когда-то, лишь совпадение с моим побегом.
   – Что у тебя произошло?
   Слезы текли по ее щекам. Я видела, как тяжело подымалась и опускалась в дыхании ее грудь, как опускала она глаза, пытаясь рассказать мне правду.
   – Для того, чтобы привязать меня навсегда к себе, Зевс запретил мне влюбляться и иметь детей… Но я оступилась его приказам и полюбила не просто кого-то, а смертного человека. Ника, у меня будет ребенок! И уже скоро этого не скроешь, поэтому я приняла решение скрыться, родить свое дитя и спрятать его от всех, отдав его родному отцу.
   – Ты же богиня! Почему ты не можешь принять чей-то образ и появляться в нем? – спросила я.
   – Не забывай, я должна служить Зевсу и постоянно следовать за ним.
   – Ты же смогла создать свой образ на мне, почему ты не смогла спрятать так свое интересное положение от всех, создать свой образ небеременной женщины?
   – Родная моя, когда я поняла, что жду ребенка, то очень испугалась. Я пошла к Мойрам, богиням судьбы, чтобы разобраться, что мне делать. Они поведали мне, если я рожу этого ребенка, то его потомок будущего окажется очень сильным по духу и сможет предотвратить безнадежное положение. И решила спрятаться, чтобы обеспечить себе и ребенку безопасность. Ника, если ты откажешься мне помочь – погибнем мы все: я, ты и мой ребенок. У меня нет выбора. Прости.
   Я не успела больше ничего сказать, спросить, ответить, как мой сон растаял. Это всего лишь был сон. Ника опять исчезла, и с ней пропало ощущение мира и покоя, которое всегда присутствовало при ее появлении в сновидениях и наяву.
   Я открыла глаза. И еще не успев отойти от увиденного и услышанного во сне, как неподалеку от моего виноградного убежища я послышала шум. Заинтересовавшись происходящим, вышла посмотреть, и застала следующую картину: на земле, ворча себе что-то под нос, лежал Пан, придавленный передними копытами Единорога. Сатир пытался выбраться из-под натиска такого огромного животного, но безрезультатно – лишний вес точно был одной из его преград.
   Я подскочила к Единорогу.
   – Бони, что ты делаешь?
   – Бони? – удивился сатир и рассмеялся истеричным смехом.
   Единорог фыркал и продолжал топтать Пана.
   – Что смешного? – возразила я.
   – Ты назвала Единорога Бони?
   – И что здесь такого? Мне вот интересно, почему это он на тебя накинулся? – с подозрением спросила я.
   – Просто мимо проходил, – тяжело дыша, проговорил он.
   – Так я и поверила! Ты ко мне подбирался?
   – Неправда!
   Я подошла и наступила ему на живот, добавив еще и моего веса.
   – Говори! – приказала я и придавила ногой в брюхо.
   Он скорчил гримасу, кашлянул и все же признался.
   – Да, да! Это правда!
   Я убрала свою ногу от него, сама понимая, что перегибаю палку.
   – Бони, отпусти его! Он не тронет меня! – обратилась я к Единорогу.
   Бони фыркал, воротил головой и не желал отпускать свою добычу.
   – Бони, прошу!
   Он все же послушался меня и отпустил свою жертву. Пан медленно, шатаясь, поднялся с земли, тяжело волоча за собой свой большой живот.
   – Повезло тебе с охраной! – пробормотал Козлообразлик.
   – Чего хотел?
   – Ничего!
   Я подошла к нему и скрутила ему уши.
   – Ай-ай-ай! Я просто зашел посмотреть…
   – Ника, ты слишком агрессивна к моему другу! – услышала я за спиной знакомый голос.
   Я отпустила Пана, а он тем временем схватился за уши, потирая их, и подбежал к Дионису и спрятался у него за спиной.
   – Так ты еще и трус! Уйди с моих глаз!
   В ответ увидела язык сатира, он дразнил меня, и я злилась еще больше.
   Дионис подошел ко мне, оставив Пана стоять на своем месте, но мой «защитник» сразу отреагировал на его жест и стал между нами. Я даже рада была, что мне было кому доверять и что я действительно здесь не одна. Но я попросила Бони освободить путь, доказывая ему, что Винодел без умысла хочет ко мне подойти. Единорог послушался меня и стал в сторонке, кажется, делая вид, что ест траву, а сам искоса посматривая на меня. Смешно.
   – Как ты? Ты готова? – взяв меня за руку и пристально смотря мне в глаза, спросил Дионис.
   – Мне сон снился… – тихо сказала я.
   В полуголос он меня спросил:
   – К тебе Нике приходила?
   Удивляться я не перестану в этом мире никогда. Я округлила глаза, наморщив лоб, но ничего не сказала. Дионис, держа меня за руку, повел в сторонку, чтобы поговорить наедине.
   Утром в лесу еще было прохладно. За ноги и платье цеплялись холодные капельки росы, обмывая их. А вокруг тишина, даже ветерка нет. Вчерашнее веселье утихло. Даже птицы еще спали.
   – Так это был не сон? – наивно спросила я.
   – Это был сон, но Победа только так может к тебе являться, чтобы ее никто больше не заметил.
   – Не заметил, что она беременна и не доложил Зевсу, – продолжила фразу Диониса я.
   – Она сказала тебе? – тихо прошептал он.
   – Ты ведь все знаешь! – упрекнула я его.
   – Тише, Ника! Никто не должен услышать наш разговор. Эта ее тайна, не позволяй узнать всем о ней. Ее очень активно ищет Зевс. Ты сама вчера убедилась в этом, когда Артемида пришла сказать, что тебя ждут на Олимпе. Что Победа тебе еще сказала?
   – А ты и так все знаешь, что ты у меня спрашиваешь? – разозлившись, буркнула я и порывалась уйти, но он не дал мне это сделать, схватив за руку.
   – Ника, не злись! Я не могу ничего говорить без ее разрешения. Поверь мне, я поклялся водами Стикс, ее матери, а нарушить клятву – значит умереть.
   Я посмотрела на держащую его руку, и он понял, что я хотела сказать своим взглядом, и отпустил меня. Мы, молча, смотрели друг другу в глаза. Может, Дионис сопереживал проблемы Победы или здесь была причина в другом, не знаю. Меня вовлекли во все это, не спросив, не объяснив причины, и требуют невероятных результатов. Части пазла начинали выкладываться в общую картину, но изображение было пока неясным.
   Не отрывая взгляда от меня, Винодел дотронулся кончиками пальцев к моим пальцам. Я все думала, как это у него получается – так мгновенно и безболезненно обвивать мне руку плющом. Он красиво обвивался вокруг моей руки, тем самым успокаивая меня.
   – Ничего… Ничего она больше мне не сказала… – тихо молвила я. – Какие еще сюрпризы меня ждут?
   Он молчал.
   – Ты достаточно узнала. Победа не бросит тебя, она будет появляться у тебя во снах, направляя тебя в нужное русло. Она еще расскажет тебе всю правду. Доверяй ей!
   – Хотелось бы…
   – Ты должна…
   – А у меня есть выбор? – с язвительной улыбкой спросила я.
   Дионис опять молчал. Может, подбирал нужные слова, но я не стала ждать его нравоучений, поэтому спросила:
   – Нам кажется пора! Ты собирался отвести меня на Олимп. Я так полагаю, меня там свяжут или посадят на цепи и больше не отпустят?
   – Ника, мы что-нибудь придумаем!
   – Ты издеваешься, Чувак! Пойдем уже, мне все офигенно надоело! Пусть меня прикуют там, хоть побываю в богемном месте.
   – О чем твои речи?
   – Пойдем уже!
   – Ты так спешишь попасть в клетку?
   – Кажется, не вчера ли мне вы с Артемидой трубили, что Зевс ищет меня и лучше его не злить!
   – Ты права! Но Единорога ты не можешь взять с собой.
   – Почему? Ему далеко будет идти до Олимпа?
   Дионис с улыбкой ответил:
   – Не в этом дело! Он может помешать моему плану.
   – Ты что-то уже надумал? Какой план?
   – Для начала попроси Единорога остаться здесь, там он точно не нужен.
   – Как я могу заставить животное слушаться меня? – удивлялась я.
   – Несколько минут назад я наблюдал совсем другую картину, когда ты заставила его отпустить твоего почитателя.
   Я, молча, кивнула, поняв, что он имел в виду, и не стала больше спорить.
   Подойдя к Бони, я обняла его за шею. Он отвечал мне симпатией, потершись головой мне о плечо.
   – Мой ты хороший! – я взяла его за мордочку и посмотрела в глаза. – Ты сейчас должен мне поверить и отпустить меня. Я должна пойти на Олимп, вряд ли тебя туда пустят, но я обещаю быть хорошей девочкой.
   Я даже не сомневалась, что Дионис слышит мою речь и, наверное, нагло улыбается. Поэтому усилием воли старалась не поворачиваться и не смотреть очередную насмешку с его стороны. Не дождется он моей реакции!
   Единорог смотрел мне в глаза, и я понимала, что теперь между нами возникла некая глубокая связь, как бы ни банальным это казалось. Но, у меня возникло такое чувство, животное прониклось каждым моим словом. Оно становилось для меня нечто вроде друга, не только «защитником».
   Я двинулась назад от него, не смотря себе под ноги. Единорог лишь наблюдал, как я удаляюсь. Забавная картина, я словно прощалась не с лошадью, а с человеком.
   – Я готова! – вздохнула я, когда пришла к Дионису. Он был очень серьезен и мрачен, его выдавали складки между бровями на красивом лице.
   Винодел взял меня за руку, поправил мои волосы нежным прикосновением.
   – Не бойся! Только сосредоточься, мы должны переместиться с этого места на Олимп.
   Я только хотела открыть рот, чтобы возразить, что это не в моих силах, что я не смогу, как он прикрыл пальцами мне рот и покачал головой, возражая.
   – Просто доверься мне!
   Не было больше никаких слов. Только неведомая легкость несла меня сквозь шифон облаков, расталкивая их на своем пути. Их бело-серые клубни без каких-либо проблем пропускали сквозь себя. Я не знала, где нахожусь, куда попаду, и что со мной станет. Я жила лишь этим мгновением манящей неизвестности и бестрепетного пути. Я не летела, я плыла своими глубокими чувствами постоянных перемен внутри меня, внешних изменений. Невесомость тела, мысли поднимали меня и опускали, как детские качели.

Олимп

   Открыв глаза, передо мной стоял Дионис и все также держал меня за руку.
   – Как ты?
   – Легкость…
   – С тобой все хорошо? – взволнованным голосом спросил он.
   Я лениво улыбнулась, вздохнула с легкостью, посмотрела в зеленые глаза.
   – Да… Так всегда будет, когда надо переместиться с места на место? Так всегда будет чудесно, беззаботно и легко?
   Смех звучал из его уст, но это были ноты не насмешек, а излучения радости. Дионис действительно искренне переживал из-за меня, я поняла это только что. Может, я действительно ему интересна. Слишком ярко он выражал симпатию ко мне, передавая ее нежностью и обожанием в глазах. Ах, эти глаза! Я в этом мире всего несколько дней, но его «зеленые изумруды» уже успели покорить меня.
   Если бы Дионис воспользовался этим моментом сейчас, я бы не смогла устоять перед его чарами, но он лишь помог вернуться мне в реальность этого мира.
   – Ника, очнись! Мы у ворот Олимпа.
   У меня такое чувство возникло, что я не поднялась в небеса, а свалилась с них на землю.
   Я отвела глаза в сторону и увидела следующее: над нами возвышались золотистые ворота, такие огромные, что доставали до края неба. Это не просто были врата, на них были выкованы различные абстрактные рисунки, переплетавшиеся друг с другом, выводя один фрагмент на другой. Перед вратами стояли 3 девушки – Оры (как мне шепнул Дионис). Словно статуи, они стояли неподвижно, даже глазами не моргнув, смотря куда-то вдаль, не замечая нашего присутствия.
   – Слева от ворот – это Эвномия, отвечающая за благозаконие, справа – Дике – богиня справедливости, а по центру перед вратами – это Ирена, дарующая мир. Они не пошевелятся и не отреагируют, пока мы не обратимся к ним по именам. Девушки являются стражами Олимпа, – шептал мне Дионис, продолжая держать меня за руку. – Не бойся, когда войдешь на Олимп, будь уверенной в себе и склоняйся только перед самим Зевсом – его ты сразу узнаешь, поймешь, кто это.
   Я осмотрелась по сторонам – вокруг был бело-серый туман, покрывая неведомое мне пространство. Но я не ощущала ни холода, ни жары, словно здесь сливалось все воедино.
   – Здравствуйте, светлейшие Оры! – обратился Винодел к красоткам.
   Девушки только обратили свой взор на нас, но не сдвинулись с места и ничего не ответили. Гордые и неприступные взгляды пилили нас.
   – Ирена, Дике и Эвномия, с вашего разрешения к вам обращаются Дионис – винодел и Ника – победа. Мы просим у вас позволения пройти через эти величественные врата в чудесный сад Олимпа.
   Наверное, надо было видеть выражение моего лица, я саркастически скривила гримасу и старалась не рассмеяться вслух: как у них, у этих богов все церемонно. В нашем мире мы бы просто сказали «Эй, Цыпочки, посторонитесь, мы идем на Олимп!».
   Тем не менее, Оры смягчились на лицах, и та, что стояла слева от ворот, нам улыбнулась – Эвномия.
   Она же и ответила нам:
   – Приветствуем вас на горе Олимп! Здравствуйте, Ника и Дионис! Ника, тебя там ждут.
   У меня сложилось впечатление, что я уже объявлена в розыск и от одной мысли об этом мне стало страшно.
   Эвномия отступилась от золотых ворот и две остальные Оры без усилий стали открывать такие, казалось, тяжелые и неподвижные, врата. Вход был свободный, но я словно приросла к земле, комок страха подкатил к горлу, что даже было тяжело пошевелить телом.
   Дионис сжал мне руку и шепнул «Не бойся! Я с тобой!». Второй рукой провел, еле касаясь над моей головой – там оказался венок, я даже поняла, что он из лавров. Потом в свободную руку вложил мне пальмовую ветвь. Все это были атрибуты Ники-Победы, без которых нельзя было находиться на Олимпе. У самого бога в руке появился деревянный тирс, увитый виноградом и увенчанный огромной шишкой.
   Он провел меня через Ор и врата, и мы оказались совсем в другом мире, отличающемся по ту сторону преграды. Это был цветущий сад из различных деревьев, кустарников и бескрайних клумб цветов. Сливающиеся благовония щекотали мне нос. Обоняние боролось с напором множеством благоуханий, непривычным для меня состоянием, или, возможно, у меня на что-то аллергия. Но я наслаждалась красочным пейзажем Олимпа и вдыхала душистые и приятные запахи. Солнце высоко светило в голубом небе, даря тепло своим прикосновением.
   Мы шли по тропинке, выложенной аккуратно из камня. Я крутила головой по сторонам, любуясь красотами этого места, будто кто-то взял кисти и краски, нарисовав такую замечательную картину. Это был не Олимп, это был рай, если не брать в счет его обитателей.
   – Тебе нравится? – говорил со мной мой сопровождающий.
   – Это не передать словами. А почему ты здесь не живешь?
   – Здесь тоже есть свои правила и каноны, Ника! Запомни, правят на Олимпе двенадцать богов во главенстве с Зевсом – и это Посейдон, Аид, Гестия, Арес, Гера, Афина, Аполлон, Афродита, Гермес, Артемида и Гефест. Остальные боги здесь могут находиться только как гости, как правило, по приглашению или приказу самих Олимпийцев.
   – Насколько я помню из мифов, (хотя понятно, что теперь это не мифы, а реальность моих дней суровых), практически всех названных богов я знаю, то есть знаю их мощь. Но почему такое разделение в иерархии? Почему ты не входишь в их число?
   – Мой отец – Зевс, и родился я от простой смертной, но мне здесь быть на правах Олимпийца запрещено Герой, его женой. Хотя отец предлагает мне место на Олимпе, но я сам не хочу этого.
   – Почему?
   – Я уже говорил тебе. Потому что я люблю свободу и не хочу быть связан с их грязными играми, как это часто бывает. Поэтому права голоса не имею лишь потому, что не хочу нести последствий деяний своей совести. Если мне нужно бывать в этом месте, то очень редко. Я не стремлюсь во власть, я хочу быть вольной птицей, ведь должен же я людей научить веселью, приобрести навыки изготовлению моего творчества.
   Я подумала, не произнесла вслух, что его вера в свое искусство изготовления алкоголя лишь приводит к плачевным результатам, но он так был поглощен своими мечтами, что не стала этого делать.
   Мы дошли до арки, оплетенной вьющимися красными розами, а рядом раскинулся забор из ухоженных кустарников. По ту сторону цветущего сада мы оказались на площади, сделанной полностью из камня, в некоторых местах которой врезались клумбы из роз и персиковых, апельсиновых и лимонных деревьев. Тихо журчала вода в фонтанах, выливающаяся из различных мраморных статуй. Я наблюдала, что на Олимпе было очень спокойно, хотя вдали мы видели каких-то персон, которые занимались своими делами. Недалеко от нас две девушки сидели возле красивого желтого куста роз и беседовали, не обращая ни на кого внимание, а возле пышной яблони стоял полуобнаженный мужчина с лирой в руках, тихо играя свою песню.
   Пройдя рядом огромный фонтан, на котором была скульптура красивого телосложения мужчины. Статуя искусно держала в руках кифару. На голове у него был венок из лавров. Кажется, я поняла, кто это – Аполлон. Ничего нового не могла увидеть, многие похожие скульптуры дошли и сохранились до наших времен.
   Перед нами раскинулся огромнейший дворец.
   – Это чертог Громовержца. Пойдем вовнутрь, нас уже ждут.
   Мы вошли в храм с высокими колонами. Он был внутри полностью из благородного металла – золотистый оттенок сверкал, отражаясь на солнечных лучах, прорвавшихся сквозь большие окна.
   На золотом троне сидел мужчина внушающих размеров. Зевс был зрелым мужчиной: с седыми кудрями, которые были ему до плеч, серая борода покрывала часть его лица, белые брови нахмурились, как только увидели меня. Его белоснежный хитон был обшит тонкими золотистыми линиями.
   Эти минуты были бесконечными. Мы шли к нему и уже видели его реакцию на мое появление. Как страшно было, все переворачивалось внутри меня, коленки и руки дрожали. Но Дионис лишь больше сжал мою ладонь, как бы настраивая на лучшее и успокаивая меня. Но я понимала, что наказание за поведение Победы придется принять мне на себя и мне его не избежать, хотя я нужна была для армии предстоящей войны. Только один взгляд Зевса говорил о внушении подчинения и покорения его власти.
   – Здравствуй, отец!
   С этими словами Дионис поклонился, и я последовала ему примеру.
   Зевс приподнялся. Его широкие плечи возвышались над нами, мне даже казалось, что мы карлики перед обычным человеком. Он спустился к нам, пройдя несколько ступеней, единственные преграды, чтобы приблизиться к нам. А когда заговорил, что, наверное, стены содрогались от тембра его голоса.
   – Здравствуй, сын мой Дионис! Здравствуй, моя Нике!
   «Моя Ника»? Интересно, я точно отсюда не выберусь. Начало мне уже «нравиться».
   Дионис ущипнул меня за бок, как бы напоминая, что я должна отвечать Громовержцу.
   – Ай! Больно! – покосилась я на Диониса. – Здравствуй, Зевс! – невнятно промямлила я.
   – Где же ты пропадала, дитя мое? – более мягко спросил у меня верховный бог.
   – Я… это… это, – не могла связать я и двух слов, заикаясь и бледнее от страха, пыталась придумать нужный ответ.
   И почему Дионис молчит? Обещал же помочь!
   – Почему не спросила меня? – с ноткой раздражения добавил вопрос он.
   Я молчала, лишь только дрожала, моя смелость растаяла, как утренний туман, когда солнце поднимается над землей.
   – Отец мой! – врезался в разговор Винодел. – Позволь мне все объяснить!
   – Я не тебя спрашиваю! – грозно прозвучал ответ. – Ты! – обратился он ко мне. – Отвечай на мои вопросы!
   Я была готова расплакаться, растерявшись. Зевс стоял слишком рядом, чтобы не почувствовать всю мощь его силы. Аура повиновения перед ним исходила вокруг бога, что я даже потеряла дар речи.
   – Зевс! Отец! – начал Дионис, закрывая меня своим телом от него. – Ты должен выслушать меня!
   – Что может быть важнее того, что моя подопечная, та, которой выпала такая честь находиться рядом возле самого высшего повелителя, исчезает внезапно, не предупредив. Я подумал, что ты сбежала! Сбежала, когда именно сейчас так ты нужна нам всем!
   – Прошу тебя отец именем моей матери!
   Зевс резко перевел взгляд на своего сына. В глазах показалась тупая боль, очевидно, Дионис зацепил его своей речью.
   – Отец, позволь мне все рассказать!
   – Говори! – с горечью ответил он.
   – Я влюбился в Нике, – начал Дионис.
   – Что? – врезала я свою реплику.
   Он только слегка опять щипнул меня, я сдержалась от восклицаний, догадавшись, что Дионис придумал оправдание для моего спасения.
   – Я влюбился в Нике, Отец! – повторил Винодел. – Но она не отвечала и не отвечает на мои ухаживания, уж слишком горда и следует твоему уставу для нее. Это я заманил ее к себе в гости и удерживал охотой, весельями и прочими развлечениями, напоив моими чудесными напитками.
   Замечательно, теперь из меня пьяницу сделают.
   – Я видел симпатию ко мне в ее глазах, – продолжал он. – Но она не могла ответить на мои чувства лишь потому, что слушается тебя, отец мой!
   Я увидела заинтересованность в глазах Зевса, даже маленький триумф, похоже, он полностью доверял своему сыну.
   – Поэтому я решил больше не обманывать ее и тебя! Прости меня! Я привел ее обратно к тебе, понимая, как сейчас она нужна нам всем, как нужна ее сила.
   – Почему ты мне не сказал раньше, сын мой!
   – Я боялся твоего гнева… Прости меня!
   С этими словами Дионис склонился на колени перед Зевсом.
   Стоп! Меня только что предали? Это что теперь я останусь здесь? Дионис, зачем ты так со мной?
   – Ты знаешь, Дионис, как дорог мне, – Зевс положил ему на плечо свою огромную ладонь. – Ты не должен бояться меня.
   – Но я страдаю от любви к ней! Стрелы Амура пронзили мое сердце, и я мучаюсь от этой боли! Я полюбил Нике так, как однажды любила моя мать тебя, погибнув от рук твоих. Ты должен меня понимать, Отец!
   Зевс только молчал и слушал своего несчастного сына.
   – Я пришел к тебе с просьбой: разреши мне видеть Нике у тебя во дворце, позволь ей хотя бы дружить со мной, посещая мои покои, мои праздники. Я умоляю тебя!
   Такого точно я не ожидала от Диониса. Теперь мою бледность сменила горячая краска на лице. Он так убедительно говорил, что даже я поверила бы. Но вот только зачем ему это? Зачем подставляет себя ради меня? Коварство или искренность в его замыслах?
   – Ты знаешь, как тяжело мне отказывать твоему прошению, тем более, когда просьба переходит в мольбу. Но ты знаешь, что мне нужна Нике. Я не могу позволить ей предаться любовным утехам, это отвлечет ее от важных дел и событий, а именно сейчас – эту просьбу практически невозможно выполнить.
   – Я не прошу тебе разрешить ей быть моей женой или любовницей. Я лишь прошу о дружбе. Я знаю, как важны твои уставы, тем более, когда эти уставы сугубо личные для кого-то, направленные на определенную личность. Я знаю, чем чревато непослушание.
   – Сын мой!
   – Отец! Я никогда ничего у тебя не просил…
   Я глубоко чувствовала беседу отца с сыном. И пусть Дионис сейчас врал, пытаясь спасти свою истинную и (я так поняла) тайную подругу, но разговор между ними щипал за душу. В эту минуту я вспомнила свою маму, как мы пытались выжить вместе под одной крышей, и лишь моя отстраненность мешала близким отношениям. Бедная моя мама! Она старалась все время для меня, работая из последних сил, а я не понимала, что это мама не бросает меня, а лишь пытается дать мне достойную жизнь после смерти папы. Я уцепилась за свою детскую обиду и, повзрослев, поняла это только сейчас. В эту минуту! Господи! Если я однажды выберусь отсюда, то дай мне исправить мою ошибку!
   И сразу добавила к мысли фразу, что банальным мне показалось обращение к господу, когда я во власти совсем другого сорта богов – безжалостных и жестоких, таких же греховных, как и мы.
   Голос Зевса был мягким и с привкусом горечи.
   – Сын! Дионис! Ты вынуждаешь меня идти против своих же принципов. Нике! – неожиданно обратился он ко мне. – Что ты скажешь в свое оправдание?
   Блин! А хорошо было прятаться за спиной у Диониса и ожидать, как он пытается спасти мою шкуру. Я сглотнула. В горле пересохло.
   – Я ценю твою волю, Зевс!
   Только и могла я сказать. Но он так просто не хотел меня отпускать.
   – Ты хотела бы видеть Диониса?
   – Д-да, – еле выговорила я.
   – Но ты бы не нарушила мои указания?
   – Н-нет!
   Громовержец посмотрел на своего сына.
   – Сейчас мы собираем силы, ты знаешь, Дионис! И Нике важный элемент в нашем противостоянии. Но ты должен пообещать мне, что не прикоснешься к моей подопечной!
   – Да, Зевс, я обещаю тебе… Пойми, ты приковал Нике своими цепями, а ведь она практически все время возле тебя, это же не справедливо по отношению к ней, зная, что другие боги живут в свое удовольствие.
   – Ты предлагаешь отпустить ее?
   – Нет! Просто поверь, что она на нашей стороне. Позволь ей веселиться у меня! Обещаю, что ничего ей не причиню. Именем матери заклинаю! Прошу!
   – Хорошо, сын мой! Я думаю, она заслужила на это.
   И Зевс опять посмотрел на меня.
   – С тобой я еще поговорю. Оставь нас, Дионис!
   Мы переглянулись с Виноделом, но должны были повиноваться приказу, уж здесь были такие правила.
   Дионис отпустил мою руку и удалился из храма.
   Я осталась один на один с этим могущественным, как физически, так и магически в силе мужчиной. Его лицо было спокойным, не выражало никаких эмоций. Зевс вложил мои ладони в свои.
   – Нике, дитя! Как тебе было у Диониса?
   – Хорошо…
   – У тебя есть чувства к нему?
   А это вопрос с подвохом? То есть, ответив да: нарушу приказ Зевса либо, ответив нет – он будет считать, что нет смысла отпускать меня к нему.
   Я колебалась с ответом.
   – Я не знаю… Он мне просто друг!
   – Ты помнишь мой устав?
   – Да…
   – Ты знаешь правила?
   – Да…
   – Я пойду на уступки тебе, ты служила мне верностью все время со времен войн с Титанами. И отказать Дионису я не могу! – он все время говорил мне серьезным тоном, но не отпускал руки мои. – Ты можешь покидать стены Олимпа для посещения Диониса и его праздников.
   Зевс отпустил мои руки, повернулся к трону лицом и, чуть повысив интонацию в голосе, добавил:
   – Завтра у нас сборы. Ты должна присутствовать, находиться возле меня.
   – Хорошо.
   Он зашел по ступеням и сел на трон.
   – Иди, занимайся своими делами! Но помни о нашем разговоре.
   Я будто бы знала, что делать – наклонилась перед Верховным богом, подняла с пола свою пальмовую ветвь, которую упустила, когда Зевс взял меня за обе руки, и пошла к выходу.
   – Что Зевс тебе сказал? – спросил Дионис, когда я встретила его возле фонтана.
   – Ничего нового, то, что и при тебе. – Я ухмыльнулась. – Я под защитой и Единорога, и самого верховного бога. Мне мужчины противопоказаны.
   Дионис во взгляде загорелся, сверкая блеском зеленых глаз. Интересно, что это значит?
   – Дионис, что это ты такую историю придумал?
   – А у нас был другой выбор?
   – Не знаю… Почему такое вы не могли проделать с Никой?
   Мы шли с ним обратным путем к выходу из Олимпа.
   – Ты забываешь, то, что она уже нарушила приказ и носит в себе дитя человеческое. Давай об этом поговорим не в рамках божественной обители.
   – Хорошо. А почему мы не можем телепортироваться прямо из Олимпа, нам обязательно выходить за врата?
   – Да, все гости только так могут приходить и уходить. Таковы правила! Только Олимпийцы позволяют себе это.
   – Интересны здесь правила. Ведь все боги могут перемещаться в пространстве, а на Олимп – не положено.
   – Не положено – потому что они гости, непрошенных здесь не ждут. И Олимп защищен от таких гостей непробиваемой и непроницаемой оболочкой. Кроме Олимпа, еще существуют два царства – подземное и подводное со своими правителями. Чтобы туда переместиться, нужно разрешение их царей-богов, просто так там не воплотиться и не проникнуть вовнутрь. Единственное, не смотря на то, что только боги Олимпийского пантеона могут перемещаться без разрешения на эту гору, разрешено это делать еще одной богине – тебе.
   – Что?
   – Ты же правая рука Зевса. Тебе все пути свободны. Думаешь, почему он так боится потерять контроль над тобой? Поэтому и запрещает Нике полюбить, иметь отношения с мужчинами. А еще, я так подозреваю, боится потерять тебя, чтобы ты не перешла на другую сторону баррикад.
   – В смысле, он думает, что я могу предать?
   – Очевидно…
   Пока мы болтали, оказались у выхода из «эдема». Дионис дернул за кольца, и врата открыли с другой стороны олимпийские стражи – красавицы Оры. Когда мы вышли, вход был закрыт. И вновь оказались в этом пространстве из клубков серо-белого дыма, имея под собой твердую опору. А девушки так и замерли, как стояли. Как странно устроен этот мир – здесь густой туман, а там – прелестные сады и золотые чертоги.

Беседы

   Позже вечером Дионис мне рассказал о любви Победы к человеку, как она его благотворит и боится гнева Зевса, который может обрушиться на него. Богиня тайно встречалась с ним, и человек поначалу даже и не знал, что к нему приходит сама Победа. Теперь, узнав правду, они скрываются вместе. У нее есть только выбор являться ко мне во сне, поскольку она боится быть замеченной и пойманной, чтобы никто не узнал правду, тем более беременность тяжело скрыть, даже будучи богиней.
   – Неужели это навсегда? – спросила я у него. – Неужели мне вечно быть здесь? И я никогда не вернусь домой?
   На что получила следующие аргументы:
   – А тебе не хотелось бы? Ведь ты еще совсем не понимаешь, какой силой ты владеешь. Сейчас ты – бессмертна. И могла быть ею вечно.
   – Ты забыл, что я человек? Что таковой я родилась и что смерть не обмануть такими чарами?
   Он замолчал и посмотрел в небо, на бесконечное количество звезд, изображающие различные предметы-картинки.
   – Победа не бросит тебя, Ника! Она не призывала тебя сюда на вечность, но если бы ты захотела остаться, то смогла бы это сделать. Ты бы хотела? Остаться?
   И Дионис заглянул мне в глаза с искринкой надежды.
   – Меня насильно заставили играть по вашим правилам, зная, что выбора у меня не будет. Я оказалась в другом, нет, даже чужом для меня мире. Там остались мне близкие люди, без них – я одна! Мне одиноко, Дионис! И я уже скучаю без них. А здесь – я не знаю, смогу ли выжить в вихре ваших перебранок и войн. Нет, ни за что бы не осталась, Дионис!
   – Даже ради меня?
   Вот это был действительно неожиданный вопрос.
   – Что я должна ответить на твой вопрос? – вздохнула я.
   Я же прекрасно понимала, что его симпатия неустойчива ко мне. Что, даже влюбившись в меня, его чувства не будут вечными. Потому что так устроены эти боги. Им нужно показывать свое величие, могущество, а любвеобильность их хлещет через край. Сейчас я лакомый кусочек для него, поскольку его огонь разожгли появление Единорога и в одном лице приказы самого отца, на которого у него явно был зуб. У меня такое чувство появилось, что вот так просто без борьбы он не сдастся, не смотря на такие серьезные преграды. Я вдруг вспомнила поверхностно мифы о Дионисе: этот бог превращал женщин в безумных, если они не преклонялись перед ним, он дарил людям веселье, превращая его в оргии. И у него была жена… Что же правда из вышесказанного? Пока я видела только одни веселья. Но меня в безумную по понятным причинам не может превратить. И я решила спросить у него напрямую о нем и о его чувствах ко мне.
   – Дионис, по легендам, которые до нас дошли, ты – женат на Ариадне. Это правда?
   Удивление промелькнуло у него на лице.
   – Я же говорил тебе о том, что то, о чем толкуют люди о нас, является не всегда правдой. Очень часто они приписывают нам подвиги, которые мы не совершали; качества, которые нам не присущи; события в нашей жизни, которых никогда не было. Это люди! Они склонны к фантазиям. И если учесть, что немногим выпала честь встретить нас на своем пути, то можно понять, почему они сочиняют о нас легенды.
   – Но я не получила ответ от тебя!
   – У меня нет жены.
   – Но женщин ты любишь?
   – Я – бог с определенной данной мне силой в облике мужского тела. Если сравнить с обычным человеком-мужчиной, то у меня такое же мужское начало, как и у него. Естественно, женщин я люблю! – улыбался он.
   – И превращаешь их в сумасшедших, если они не хотят тебя как мужчину?
   Удивление теперь читалось открытым текстом на его лице. Сквозь смех, Винодел сказал:
   – Кто тебе сказал такое? Да, я могу очаровать понравившуюся мне девушку, но насильно никто не заставляет. И в сумасшедших их я не превращаю. Ты такая наивная дива!
   Последняя фраза задела меня. Я же просто спросила о том, что слышала про него, а он теперь из меня делает сумасшедшую.
   – Ничего смешного! – буркнула я.
   Дионис взял меня за руку, второй своей рукой провел нежно по лицу и спросил:
   – Возвращаясь к теме выше, все-таки опять спрошу: ты бы осталась ради меня здесь?
   – Дионис, ты же понимаешь, что не могу я. Я хотела спросить у тебя, почему ты так стараешься мне помочь? Только не надо мне говорить о долге перед Победой. Скажи мне правду!
   – Ты веришь в любовь с первого взгляда?
   – Не верю, Дионис! Говори честно! – твердость была в моих словах.
   – А я ведь искренне тебе это говорю. Твоя красота затмила мой разум, и твоя твердая воля поражает меня. Ты готова сражаться ради нас, жертвуя собой, чтобы спасти чужую жизнь. Твоя доверчивость и искренность поразили меня. А ведь эти качества присущи мало кому, тем более человеку.
   Я растерялась. Он видел меня насквозь.
   – Я не верю тому, что ты сказал!
   – А жаль. Я тебе еще докажу свою любовь. И то, что я сказал Зевсу – сущая правда.
   – Как ты можешь в меня влюбиться, когда мы знакомы всего три дня?
   Но он покинул меня стоять на этом месте в одиночестве. Дионис внезапно исчез, оставив мысль мне на размышление.
   Ах, милый мой Дионис! Конечно, я верю в любовь с первого взгляда, хотя и пыталась противоречить тебе. Только увидев твои зеленые глаза, я поняла, что мне тяжело будет устоять перед ними. И я очень признательна тебе за помощь и стремление спасти меня от напалков вашего мира. Но ты должен понимать, что дома меня ждут и беспокоятся обо мне. И этот древний мир мне не по зубам. Была бы моя воля, я бы пожертвовала своими силами ради своего мира. Я не верю, что смогла бы быть с тобой. Слишком ты яркий, незабвенный и такой недостижимый для меня. Я бы так хотела, ох, как бы хотела, чтобы то, что сказал мне, было правдой. Но я не верю тебе! Не верю! Сама бы хотела знать почему!
   Пока я размышляла, гуляя на берегу реки недалеко от домика, который мне предложил для проживания Дионис, из-за деревьев выглянула белокурая Плейона.
   – Здравствуй, Нике! – обратилась она ко мне.
   Увидев ее, я обрадовалась встрече.
   – Приветствую тебя, Плейона!
   Она подошла ко мне. Свет луны осветил ее прекрасное невинное лицо, а ее глаза блестели, отражая это свечение. В руках девушка крутила веточку от дуба с желудями, такую, как у нее на голове.
   – Я хотела поблагодарить тебя за помощь. Ведь я поняла тогда, что это ты приложила усилия, чтобы я смогла убежать от этого назойливого сатира, – сказала грустно тонким голосочком нимфа мне.
   – Незачем меня благодарить! – ответила я ей, улыбаясь, пытаясь тем самым подбодрить унывающую нимфу. Я видела, что ей было очень грустно. – У тебя какие-то проблемы?
   Плейона вздохнула.
   – Этот невыносимый сатир не дает мне покоя, тем более зная, что моему дереву скоро погибнуть.
   – Я не поняла тебя, Плейона? – удивилась я.
   – Но ведь ты же знаешь, что все мы девушки-нимфы привязаны к какому-то своему источнику, и именно он нас порождает, дает силы на существование, а когда погибает, то и мы погибаем вместе с ним либо наоборот – погибаем мы, то и погибает наш источник.
   – Кто твой источник?
   – Один прекрасный дуб в этом лесу.
   – А ты мне можешь его показать?
   Плейона кивнула и, взяв меня за руку, повела вглубь чернолесья. Она завела нас в густую чащу из папоротника, и, прорываясь через него, мы наконец-то добрались до того места, где стоял огромный и величавый дуб, такой, что не объять руками одному человеку. Тяжелым грузом казались его плоды и листья, опуская ветви к земле.
   Нимфа подошла к нему и прислонилась, обняла толстый ствол дерева.
   – Вот оно мое дерево! – сказала она.
   – Такое здоровенное! – восхищенно сказала я, задрав голову вверх.
   – Да, мое дерево очень старое! Вот поэтому уже скоро должно погибнуть…
   – Откуда ты это знаешь?
   – Я чувствую… А этот наглый сатир не дает мне спокойно дожить свои дни.
   – Но ведь ты очень молодо выглядишь! – удивилась я.
   – Мы нимфы всегда рождаемся такими, как есть и живем так, пока не исчезнет наши источник жизни.
   – А почему Пан так яростно к тебе заигрывает?
   – Он не может успокоиться, что я прожила уже свой век, не обращая внимания на него, тем более зная, что скоро погибну. Поэтому спасибо, что помогла мне отбиться от него.
   Я никак не могла отойти от мысли, что дерево должно погибнуть вместе с нимфой.
   – А как-то можно спасти тебя или дерево? – спросила я.
   – Нет, это невозможно! Мой дуб умирает и я вместе с ним…
   Ночь спала я беспокойно. Мои сны преследовали меня и здесь. Но теперь я понимала, что это не просто кошмары, а кошмары, которые сбываются в реальности. Странные люди приобрели облики греческих богов, и незнакомые места становились до боли узнаваемыми. Сон становился ярче и еще более ужасающим. Хаос событий сбивал меня с толку, но всегда я просыпалась с резкой болью в груди в вихре войны с огромными великанами и богами-олимпийцами. В холодный пот бросало меня это чувство при пробуждении. Я боялась. Возможно, я не смогу пережить эту войну. Это первые мысли, которые меня посещали после подъема. Я заметила, что у меня дрожали коленки и руки.
   – Что же ты со мной делаешь, Нике? – спросила я сама у себя, направляя вопрос богине.
   Но ответа так и не получила.
   Мне вдруг так захотелось попасть в свою мягкую постель и надеть свою любимую теплую пижаму с медвежатами. Спокойно проснуться и потянуться всем телом на своем ложе. Выпить свежезаваренное кофе и съесть вкусные ароматные круассаны с шоколадной начинкой внутри, приготовленные моей мамой. Наконец, просто обнять ее. Впервые. Показать маме, что я ее люблю…
   Я встала со своей твердой софы. В окно показывалось раннее утро – проблески серого света, охваченного густым туманом, обволакивающим деревья в лесу.
   С беспокойным сердцем, выйдя к реке, я осмотрелась вокруг: панорама встающего над землей рассвета отдавала холодом, заставляя мое тело дрожать. Звезды и луна уже померкли под пробивающимися солнечными лучами сквозь сероглазое небо. А река тихо неслась по своему пути, окутывая меня прохладным дуновением. Я смотрела в свое отражение в зеркальной воде, и мне было страшно. Чувство паники опять не покидало меня после увиденных кошмаров. Я знала – это вещие сны, и однажды они найдут свое отображение в реальности. Точнее той реальности, где я сейчас нахожусь. И конец – ужасен, болезненный.
   Легкий ветерок раздувал мою одежду и волосы. Нежным прикосновением потерся об меня мой Единорог. Я и не заметила, когда он подошел ко мне. Я смотрела на него, и только он внушал мне спокойствие в этом мире. Гладкая, как бархат, кожа была теплой. Я провела своей рукой по его гриве, хребту. Обняла за шею и горькие слезы просочились на глаза. Я боролась с тем, чтобы не разреветься, но они не слушались меня.

Растерянность

   Утром я пыталась найти Диониса, моего учителя и наставника, но поиски оказались тщетны. Он пропал, и его свита не говорила, куда мог подеваться. Меня беспокоил этот факт. Поскольку именно сейчас Винодел нужен был мне, чтобы «телепортироваться» на Олимп. Если я не приду сегодня, Зевс явно не будет меня жаловать на этот раз. Именно сейчас мне нужна его помощь, чтобы справиться с этой ситуацией, ведь я совсем многого не знала, не знала, что представляют собой все главные боги Олимпа и кто из них кто. Я уже чувствовала, как внутри меня начиналась паника.
   Я искала Диониса в лесу, возле речки, но безрезультатно. И всюду, словно не лошадь, а верная собака своему хозяину, следовал Единорог.
   И когда я уже потеряла надежду найти его, то остановилась на небольшом просвете поляны.
   – Что же мне делать? Как попасть на Олимп? – сказала я сама себе.
   – Я думал, ты сама догадаешься!
   Это был он. У меня сердце в пятки упало. Нет, не от неожиданности его появления, а в целом от него, от его вида. Манящий аромат ласкал мое обоняние, мне так и захотелось упасть ему в объятия и раствориться в нем. Я избегала взгляда его глаз, потому что чувствовала, что могу не устоять, тем более, после того, как Дионис признался, что я ему симпатична.
   Он прислонился к старому дубу, основание корней которого обволок серо-зеленый мох. Позицию Дионис держал закрытую: руки его были сложены на груди.
   – Блин! Дионис! Ты задолбал так резко появляться! Где ты был?
   Но вместо ответа он только оторвался от дерева и нагло подошел ко мне вплотную. Я уставилась на его торс, продолжая избегать взгляда.
   – Ты боялась меня потерять? – задал вопрос на вопрос он.
   – Ты же знаешь, что я без тебя не справлюсь!
   – Глупости! Справишься! Когда же ты поймешь, наконец!
   И с этими словами Дионис обнял меня за талию. Он еще так ни разу не поступал, не подходил на столь интимное расстояние.
   Я нервно сглотнула. А сердце готово было вырваться из груди и сорваться в бездну. Но взор я так и не могла поднять.
   Пока я старалась побороть свое замешательство и обрести самообладание, Дионис все же сам отпустил меня, но отошел всего на шаг назад, как бы давая мне перевести дыхание, что я и пыталась сделать несколькими секундами назад.
   Отдышавшись, заметно нервничая, я спросила:
   – Что? Пойму?
   И я решилась посмотреть ему в лицо. Я уже говорила, что у него было самое милое лицо, что я видела когда-либо у мужчин. И сейчас он криво улыбался, видимо, смотря на мою заметную реакцию на его появление. Черт! Что б я провалилась сквозь землю! Но земля упорно держала меня и я опять не знала, куда деть свои глаза, руки, куда вообще спрятаться всем телом, чтобы больше так не краснеть и не бледнеть одновременно при его присутствии.
   Винодел вздохнул так, как будто я была самой непослушной и неразумной его ученицей, развел руками в сторону, показывая, что я безнадежна, вдохнул воздух и сказал:
   – Твой разум не воспринимает то, что чувствует сердце! Ты же чувствуешь? Я знаю, что внутри чувствуешь перемены.
   Теперь вздохнула я. Кроме смятения, я ничего не чувствовала.
   – А ты уверен, что Нике не ошиблась? Ну, в смысле с выбором того, кто ее заменит?
   – Нет! Исключено!
   Опять загадки. Но спрашивать, почему я не стала, понимая, что отвечать на эти вопросы будет только сама Нике. Он уже не раз дал это понять, как и то, что, действительно, знает все, но только по каким-то причинам не говорит правду.
   После не было никаких вопросов. Мы решили больше не медлить и отправиться на Олимп все тем же способом. Там нас уже ждали.

Совет богов

   – А вот и Нике! – сказал нам мужчина с густой черной бородой и такими же волосами, пробивающимися из-под огромного шлема на голове.
   Это был Арес – бог войны, подсказал мне Дионис.
   Дионису разрешалось быть на собрании высших богов, поскольку он был любимцем своего отца. Даже Гера, жена Зевса и мачеха Винодела, не могла препятствовать этому.
   Винодел пообещал мне показать и рассказать обо всех из присутствующих богов. Но я заметила, что кроме основных двенадцати Олимпийских богов, меня, как правой руки Зевса, и Диониса, здесь еще присутствовали три девушки, стоявшие отдельно от всех.
   Должна признать, что боги внушали величие, ощущалась огромная сила покалыванием у меня на коже, хотя выглядели как обычные люди, следуя традициям и манерам внешнего вида данного века – роскошные белые хитоны, золотые украшения и необычные атрибуты дополняли их и показывали власть богов. Все, кроме Зевса, (пять женщин и семь мужчин) были среднего роста и нормальных размеров.
   Собрание больше напоминало пиршество. Стоял длинный стол с богатыми яствами. И кто сказал, что греческие боги едят и пьют только амброзию и нектар? Там было все: мясо, рыба, фрукты и овощи. Они с удовольствием ели, пили и веселились. Мне вдруг показалось, что я здесь лишняя. И никакой войны не существует.
   Но оказавшись среди их общения, они все же говорили о своей проблеме.
   Дионис посоветовал мне стать с правой стороны Зевса. Громовержец, молча, кивнул мне, когда я последовала совету друга. Сам же он стоял в сторонке, наблюдая за всем этим.
   Несколько секунд внимания, оторванных на мое появление, и все вернулись к оживленной беседе. Я стояла рядом с Зевсом, но чувствовала, как дрожат мои коленки. Я не знала, как себя вести. Все было новым для меня, и лишь присутствие Диониса рядом крепило мою волю и поддерживало морально. Среди них была уже знакомая мне Артемида. Все такая же гордая и недоступная, но сама, без своих сопровождающих.
   – Мы знаем, что один из Титанов сбежал из заточения, – говорил Арес. – Как доложили мне мои источники, собираются силы, чтобы атаковать нас.
   – Это невозможно! – кто сказал из толпы.
   – Мы столько усилий вложили, чтобы выиграть те сражения. Мы не должны допустить более таких событий.
   – Но как можно теперь найти Титана? Теперь мы даже не знаем, где он прячется и что нас ожидает?
   – Нам нужно объединять силы.
   – Мы не знаем, что нас ждет! Очевидно, Титаны никак не могут простить свой проигрыш.
   Они оживленно обсуждали этот вопрос. Боги спорили, пытаясь найти причину приближения войны, почему сбежал один из Титанов из заточения и будет ли вообще война. Почему-то все были уверены, что этого не избежать, подкрепленные прошлым опытом.
   Я стояла среди великих и могущественных богов и чувствовала себя такой крошечной, совсем несоответствующей своей роли. Должна или могла бы я вставлять свои реплики, должна ли я употреблять пищу и пить напитки вместе с ними? Ведь Нике, а теперь и я, относилась к среднему рангу божественных существ. Она, то есть теперь и я, зависела от приказов высших и должна была подчиняться. Если не считать, что Дионис был любимым ребенком своего отца, то и он относился к среднему рангу в иерархии языческих богов, поэтому также не мог вставлять свои комментарии. Но кроме высших богов, то бишь Олимпийцев, и богов среднего ранга, то есть тех, кто был наделен определенной природной силой и не были вознесенными к олимпийской мощи (по каким критериям происходило деление – мне так до сих пор и не понятно!), существовал еще низший ранг богов. С некоторыми из них я уже познакомилась лично – нимфы, сатиры, менады и возможно еще другие существа, которые отвечали каждый за свою «узкую» работу и которые были одновременно независимыми от высших, но и не повиноваться и не склоняться перед ними не имели права. Но, тем не менее, высшие боги знали всех наделенных силой среднего звена, но лично не знали низший класс божеств. Лишь по желанию они подчиняли либо позволяли добровольно общаться мелких богов со своими персонами. Кстати, раз я уже вспомнила о низших богах, то могу добавить, что у них тоже происходит деление своих видов. Например, нимфы делились на разные категории своего существования. Кроме того, что каждая из них, будучи рожденной нимфой, отвечала за определенное природное создание, так они еще и относились к определенному делению своих возможностей. Это все рассказывал мне Дионис при наших беседах. Я и сама уже это все наблюдала в случае с Плейоной, мысль, о которой меня не покидала.
   Я вдруг задала сама себе вопрос: а что произошло со всеми этими богами, когда появился наш единый бог, когда возникла религия Христианства? Если бы я не была сейчас здесь среди всех этих язычников (как называли их у нас), то могла бы я поверить вообще, что бог существует. По своей сути, меня родители не окрестили в свое время и возможно из-за этого я и не верила в того Бога, которого возвышают в нашем мире. Но сейчас, меня осенила эта мысль. Может они существуют и там, но только лишены власти? Надеюсь, вернувшись домой, я вообще забуду о существовании греческих богов.
   – Какие предложения? – голос Зевса вернул меня от своих мыслей в эту реальность.
   – Я предлагаю найти этого Титана и уничтожить беспощадно источник угрозы! – сказал Арес, поправив свой золотой шлем на голове.
   – Я не думаю, что это может спасти нас! – вставила одна из присутствующих женщин. – Чтобы покончить раз и навсегда с этой проблемой, мы должны убить всех Титанов, а не держать их в заточении.
   – Но как мы это сделаем? Мы не знаем, на что они чувствительны? Где у них слабина, чтобы их уничтожить навсегда. Ведь мы что только не предпринимали для этого. Они – бессмертны! – Сказал мужчина с седой бородой, которая сама за себя говорила о его жизненном опыте, и с трезубцем в руках, который подсказывал мне, что это был сам Посейдон – бог всех вод, морей и океанов.
   – Мои предложения, – вставил Арес, – уловить беглеца и провести испытания для того, чтобы покончить с Титанами.
   – Зачем нам ловить беглеца для испытаний, когда у нас целая темница таких же Титанов? – врезалась в разговор женщина с таким же шлемом на голове. – Но вот только, не смотря на сложность пребывания кого-то из нас среди них, невозможно их уничтожить. Мы уже пытались. И пока нет управы на то, что бы бессмертные стали смертными. Поэтому сейчас для нашей безопасности нам нужно найти сбежавшего Титана, иначе войны не избежать. И теперь никто не знает, что ждет всех, если он найдет способ мстить и позволить выйти из темницы остальным.
   – Но как его можно найти? – кто-то спросил из присутствующих.
   – Он затаился. Трудно сказать теперь, – продолжала та богиня. – Только один ответ – искать!
   – Как? – спросил Арес, явно недовольный предложением женщины.
   – Все из нас должны это делать. Ловить каждый источник возможной информации, каждую весточку, принесенную нам ветром.
   – Самим не справиться! – продолжал Арес. – Нужно чтобы об этом знали все, даже люди.
   – Ни в коем случае! – повысила тон богиня. – Ты представляешь масштабы паники всех, особенно человечества. Нет! Мы должны сами искать, пока совсем не поздно!
   – Чем больше будут знать среди богов и людей, тем скорее мы сможем найти Титана! – в ответ Арес повысил голос на нее.
   – Так действительно бы казалось правильным, но мы еще можем предотвратить эту войну! А сеять панику – это только повредит нам. Последствия могут быть плачевные как для нас, так и для остальных. Тем более, очевидно, что любая борьба и война всегда влечет за собой интриги и предательства. Сам подумай!
   Несколько секунд молчания.
   – Не понимаю тебя! Ты предлагаешь, пустить все на самотек?
   – Я предлагаю быть осторожными и тактично пытаться решить назревшую проблему!
   Они уже «гыркались» между собой.
   – Афина, ты сама-то понимаешь, что говоришь?
   – Я пытаюсь логично мыслить и предотвратить войну!
   При этом она поставила руки в бока.
   – А тебе лишь раздуть, как пламя, войну и получить от этого максимум удовольствия!
   – И что я получу, если раздую войну против самого себя? – орал он.
   – По крайней мере, зная тебя, Арес, ты не будешь разочарован, если увидишь больше крови и смертей, даже среди нас! – и она ткнула ему пальцем в грудь. – Ты не заметил, что перечишь сам себе!
   – Что на этот раз выдумала наша умница-Афина? – огрызался он.
   – То ты предлагаешь ловить Титана, но в то же время против этого!
   – Я против того, чтобы ловить его твоими методами!
   – Ах, ну да! Война не может быть войной без крови и убийств. Я же забыла – это же сам бог войны.
   – Хватит пререкаться! – не выдержал Зевс, и сразу наступило молчание. – Ваша откровенная ненависть друг к другу никого не удивит! Афина, – обратился он к богине, – если следовать твоему решению, то каким способом мы можем его реализовать?
   – Нужно собраться силами. В первую очередь поразмыслить, куда он мог пойти и где спрятаться? О чем может думать обиженное существо после долгого заточения в тюрьме? И как мы можем воздействовать на него, чтобы опять его заточить в темницу? И что нам следует ожидать, если мы не сможем все же его найти, какую тактику вести в борьбе?
   – Ты ничего конкретно не сказала! – крикнул на Афину Арес.
   – Я лишь предлагаю всем поразмыслить над этим! И я не веду пустую болтовню, я даю направление, в котором мы должны мыслить, – крикнула в ответ она.
   – Ну и где, по-твоему, мы должны его искать? Еще и рисковать своими жизнями!
   – Так ты за свою голову боишься! Лицемер! Ты не думаешь о людях, сколько их пострадает?
   – Наплевать на людей! Себя спасай!
   Пока боги продолжали спор и взаимные оскорбления, Зевс повернул голову ко мне и тихо сказал:
   – Прекрати их спор на сторону Афины. Их война никогда не кончится!
   Я закрыла глаза. Блин! Как это сделать? Это же сами верховные силы? У меня мощи не хватит на них! Афина должна выиграть спор, Афина должна выиграть спор, Афина должна выиграть спор… Повторяла я сама себе и даже не заметила, как утихли отголоски размолвки.
   Я открыла глаза. Они замолчали.
   – Афина права, Арес! – сказал красавец-бог с золотистыми волосами.
   – Да! Она права!
   – Мы согласны с ней!
   Отзывались все вокруг.
   Это я сделала? Вот так просто? Лишь подумав, не напрягаясь и ничего не чувствуя, кроме страха, что меня сейчас разоблачит сам верховный бог?
   Но в этот момент Арес повернулся и посмотрел на меня, заставив меня, тем самим, поежится, свернуться внутри себя. Его взгляд был красноречивым и злым, но он промолчал. Кажется, он понял, что это дело моих рук (в переносном смысле слова).
   Я повернулась, чтобы уловить взгляд Диониса, но увидела, что он стоит рядом с теми тремя девушками и мило беседует с ними, я бы сказала, что флиртует. Стоп! Я ревную?
   Я отмахнулась от этой мысли, проглотила надежду увидеть его взгляд и отвернулась. Ну и пусть себе заигрывает с ними! Я здесь не причем! Я лишь хотела увидеть его реакцию на происходящее, но, похоже, ему глубоко наплевать на меня.
   – В одиночку следовать не стоит! – слова Афины вернули меня назад в происходящие события. – Обязательно разбиться на маленькие группы, можно и по паре. Осмотреться вокруг, искать, но при этом быть осторожными и предусмотрительными. В случае угрозы – обязательно взять с собой Победу и ее трех сестер.
   При слове Победа я немного вздрогнула. Предположительно, она имела в виду меня. Но что Афина хотела сказать, когда проговорила о моих сестрах? У меня, то есть у Нике, есть сестры? А ведь Нике говорила мне об этом, а я только поняла это.
   Я опять посмотрела на Диониса. Я сжалась, когда увидела, что он продолжает любезничать с теми девушками и не обращал на меня никакого внимания, не поддерживал, как обещал. И тут меня осенило: три девушки – это сестры Нике? Кто же они и какую роль играют? Черт, Дионис, почему ты мне не помогаешь?
   – Прошлый раз Титаны напали на нас с горы Офрис… – говорила Афина.
   – И ты думаешь, они сделают то же самое и на этот раз? – саркастические нотки звучали в словах Ареса, который перебил богиню.
   – Я думаю, Арес, что нужно проверить это место и не исключать его из списка возможной обители беглеца! Но если нам не избежать столкновения, то я тоже сомневаюсь, что они будут действовать по той схеме, что и раньше! Это к слову, если все же нам не удастся найти Титана и придется сражаться.
   – Афина, как нам распределиться между собой? – спросил тот красавец, о котором я уже упоминала раньше. – И где искать?
   – Давайте решим все вместе, кто с кем будет работать в паре. Если разбиваться на пары – то логично должно получиться шесть пар высших богов, но если учесть, что отец – верховный бог, то он должен оставаться на страже Олимпа, поэтому его не нужно включать в список ищущих.
   – И кого ты бы распределила между собой? – продолжал Арес.
   – Я думаю, что этот важный вопрос должен решать только Зевс! – ответила с улыбкой она.
   – Афина, дочь моя, я полностью доверяю твоим мудрым решениям! – сказал Зевс.
   Она улыбнулась, довольная тем, что ей позволили взять руководство на себя.
   – Как близнецы можно соединить вместе Аполлона и Артемиду, продолжила Афина. – Афродита и Гермес, Гефест и Гера, Посейдон и Гестия, Аид и Арес… А со мной будет Нике. А также вы можете выбрать кого-то из сопровождающих из ее сестер – Рвение, Силу и Мощь. Какие возражения или пожелания?
   – Мне не понятно мое сочетание с Гермесом? – вдруг спросила невероятно красивая девушка среди всех присутствующих богов, очевидно, Афродита.
   – Афродита, – обратилась Афина к ней, – я посчитала, что было бы правильным соединить красоту и разумность, тем более с ловкостью Гермеса никто не пропадет.
   Один из молодых мужчин в шляпе криво улыбнулся Афине.
   – Вы против оба?
   – Нет, я лишь спросила! – ответила Афродита.
   – А ты, Гермес?
   – Я только счастлив оказаться рядом с такой девушкой.
   В ответ фыркнула Афродита, но никто больше ничего не сказал.
   – Еще вопросы будут? Надеюсь всем понятно, почему осталась я одна и почему я взяла к себе Нике?
   При каждом упоминании моего имени я внутренне напрягалась, боясь, что у меня могут что-то спрашивать и смогу ли я выпутаться из этого, не навредив себе и Победе.
   – Просто ты здесь самая хитрая из всех: пользуешься тем, что Зевс тебе доверяет, – неожиданно сказал Арес. – Взять себе под крыло Нике – очень разумно, то есть в случае проблемы ты будешь прятаться за ее спиной.
   – Хватит, Арес! – прогремел Зевс. – Афина действительно мудро поступает. Я бы не хотел, чтобы у нее не было шанса спастись, поскольку Она – наша голова, наши светлые и справедливые мысли.
   – Отец! – обратился Арес к Зевсу. – Почему ты ей всегда потакаешь?
   Зевс секунду помолчал, потом сказал?
   – Сейчас не время спорить, кому принадлежат мои симпатии. У нас на кону наши жизни и жизни человечества. Афина сама мудрость, мы не можем ей не доверять! А Победа будет нужна всем, если понадобиться. – И он повернул голову ко мне. – Нике, моя верная и доблестная спутница, ты будешь нам помогать?
   Я сглотнула.
   – А у меня есть выбор? – неожиданно даже для себя спросила я и сразу осеклась, когда увидела изумленные взгляды остальных. – Да, Зевс, я всегда на вашей стороне.
   Боги точно юмора не понимают.
   – Ты согласна следовать за Афиной?
   Я закатила глаза. Зачем эти все формальности? Можно подумать, что я могу поступать, так как мне хочется – я же сразу буду «обезглавлена». А сама ответила:
   – Для меня честь находится с вами всеми, и следовать за Афиной! – У меня такое чувство возникло, будто я знала, что говорить заранее и знала, как поступать. Может это Нике наделила меня этим ощущением? Спрошу у нее при случае или хотя бы у этого вертихвоста Диониса.
   – Благодарю тебя, Нике! – ответил Зевс и повернулся ко всем. – Я благодарен всем, что мы собрались вместе. Афина, какие еще предложения?
   – Я думаю, Отец, пока мы можем остановиться на этом! Сейчас главное раздобыть как можно больше информации, не распространяясь всем пока о возможной войне. Мы разбились на пары, и теперь наша главная задача – искать. Кто проверит гору Офрис?
   – Я хочу это сделать! – сказала Артемида.
   – Хорошо! Это ваша теперь задача с Аполлоном. Далее все будем действовать по мере наших возможностей! Соберемся все в следующий раз, когда нам будет, что обсудить.
   Я считала, что раз на повестке дня стоит такой важный вопрос, то и боги его начнут мгновенно исполнять. Но оказалось, что окончив совещание, они не очень-то поспешили решать свои проблемы. Боги продолжили свой пир.
   Когда я перестану удивляться этому миру?
   – Нике!– обратился тихо ко мне женский голос.
   Я обернулась и увидела рядом Афину.
   – Я хочу поговорить с тобой!
   Я кивнула и последовала за богиней.
   Она отвела меня вглубь сада, где я еще не была ранее. Афина хотела поговорить наедине, значит, что-то важное должна мне сообщить. Надеюсь, что она не раскусила наш с Победой обман.
   Мудрость остановилась возле стены из вьющихся роз, раскинувшихся вдоль забора. Приятный аромат – резкий, но в то же время нежный, соблазняющий – не мог не заставить обратить внимание на прелестное создание природы.
   Богиня посмотрела на меня – с ног до головы. Она не отличалась красотой, как многие из обитателей горы, но на ее лице читались большим шрифтом внимательность, ответственность и разумное мышление. Складочка между бровями говорила о том, что Афина слишком поглощена своими мыслями и переживаниями. Сама она была небольшого роста, но имела достаточно пышные формы. Из-под золотого шлема выглядывали темно-русые волосы, торчащие небольшими локонами в разные стороны. Черты лица не были выразительными, ее очи были маленькими с негустыми ресницами, которых было почти не видно, а тонкие губы сливались в одну линию.
   Богиня несколько секунд помолчала, тем самым позволив мне разглядеть ее внешние данные, но потом начала говорить.
   – Нике, мне нужна будет твоя помощь! Я не все сказала на совещании.
   А вот это уже настораживает! Особенно, если без меня ей не справиться.
   – Я кое-что разузнала и хочу, чтобы ты сопровождала меня, чтобы проверить информацию лично, – продолжала она.
   – Что от меня требуется и что тебе известно, чтобы я была готова? – спросила я.
   – Ты сама знаешь, что мне нужна будет твоя сила, если я столкнусь лично с проблемой. Мы должны отправиться в Дельфы и проверить одно ущелье горы Парнас. Поскольку сейчас день – мы этого пока делать не будем, дождемся вечера, чтобы быть там к ночи и остаться незамеченными.
   – Почему ты не сказала это всем?
   – Не могу рисковать всеми! Я лишь хочу спасти всех нас, но, вижу, что многие не воспринимают надвигающуюся угрозу. Либо неправильно ее толкуют. Поэтому прошу тебя следовать за мной.
   Я кивнула.
   – Ты изменилась, Нике! – вдруг сказала Афина.
   У меня, наверное, волосы стали дыбом и сердце в пятки упало.
   – Не похожа сама на себя! – продолжала Афина, а я лишь ждала, когда она раскусит меня. – Знаю, что отец слишком строг к тебе. И не могла не заметить, что возле тебя постоянно находится Дионис. Также не могу не заметить блеска в его глазах, когда он смотрит на тебя. – У меня отлегло от сердца напряжение, но она не могла не обратить внимание на то, о чем она говорит о моем наставнике. – У вас связь?
   – В смысле связь?
   – Вы любовники?
   Я прокашлялась.
   – Нет!
   – Ты можешь мне сказать, я не скажу отцу!
   – Мы – не любовники!
   – Но я вижу тесную связь у вас, и ты стала на себя не похожей, мы столько с тобой провели времени вместе, шли бок о бок и я не могла не заметить перемен у тебя в глазах. Тем более, зная Диониса, он не бывает так часто на Олимпе, его сюда ни чем не заманишь, а теперь Винодел постоянно появляется там, где появляешься ты. Откуда я знаю? Я спрашивала у Ор, они не имели права мне не сказать.
   Теперь я даже и не знала, что лучше: чтобы Афина считала, что у Победы любовная связь с Виноделом либо что я самозванка. Нике и я можем пострадать в любом случае. Я не могла ей пока доверять.
   – Афина… я… у нас нет романа с Дионисом. Это он влюблен в меня…
   Ой! Кажется, еще вероятной лжи я не могла придумать. Молодец, Ника!
   Богиня внимательно наблюдала за мной. А я не догадывалась, что своими жестами и мимикой выдаю сама себя.
   – Хотела бы я тебе верить, но не стану. Если не хочешь, можешь мне ничего не говорить. Но если понадобиться помощь, то я могу тебе ее предоставить… А сейчас мы должны думать, как убить врага. Именно убить! Потому что эта бесконечная борьба будет повторяться постоянно. И мы будем ходить по замкнутому кругу вечно. Ладно, поговорим с тобой еще в пути. Мне нужно исчезнуть на некоторое время! Увидимся здесь, на Олимпе, вечером. Жди меня!
   Как принято у этих богов, Афина исчезла, куда-то телепортировалась. А я осталась стоять одна среди цветущего сада с приятными благоуханиями.
   Богиня что-то подозревала. Хотя она и не блистала красотой, но была очень умна. Очевидно, Афина держалась за это качество и даже и не пыталась выделяться внешними данными. Мне нужно было срочно найти Диониса, чтобы обсудить происходящие события. Поэтому я побрела назад на его поиски, перебирая в руках свой белый хитон.

В саду Олимпа

   Он стоял такой грациозный, такой милый и красивый, и мне не хотелось нарушать его беседу с теми девушками. Я наблюдала, как поднимаются в жестах его руки, как его полные губы говорят, произнося речь. Его мужской хитон подчеркивал крепкую мужскую фигуру, не смотря на смазливое лицо.
   Я вздрогнула, когда Дионис неожиданно посмотрел на меня. Кривая улыбка, направленная в мою сторону, осветила его лицо, образовав ямочку на щеке. Он что-то сказал красоткам, те в ответ ему похихикали, и бог направился в мою сторону.
   Ах, сердце! Остановись! Перестань так стучать! Не выдавай меня своим громким биением…
   – Нике, ты что-то хотела мне сказать? – пропел мне своим сладким голосом он.
   Переведя дыхание, я схватила его под руку и поволокла туда, где мы с Афиной разошлись, в надежде, что здесь нас никто не подслушает.
   – Почему ты меня бросил? – выпалила я, когда я убедилась, что рядом никого нет.
   Дионис издевательски улыбался.
   – А я мог поступить по-другому? Ника, я находился рядом, но на исход событий не мог влиять. Тем более, ты молчала все время, себя не выдала ни разу. Вела себя тихо и разумно!
   – Афина что-то подозревает!
   – Ну, для этого и существует Афина! Она очень мудрая женщина, еще и наделенная божественной силой.
   Я удивилась тому, как спокойно он говорил об этом. Если раскроют наш обман, Дионис тоже под риском оказаться в немилости.
   – Почему тебе все пофиг?
   – Что?
   – Почему ты так реагируешь, будто тебя это не касается?
   Он прикоснулся к моим рукам, взял в свои руки – гладкие и мягкие.
   – Это касается и меня! Но помни, мы сейчас не можем это здесь обсуждать, нас могут подслушать, – прошептал Винодел мне.
   Я также перешла на шепот.
   – Дионис, я без тебя не справлюсь…, – выдала я, сама себе удивляясь.
   На мгновение мне показалось, что в его глазах что-то изменилось – боль и надежда одновременно.
   – Что тебе сказала Афина? – спросил он.
   Я пересказала ее речь ему. Он выслушал и вдруг просиял улыбкой.
   – Так ее версия вполне меня устраивает! – воскликнул Дионис.
   – Что? Ты хочешь сказать, что если она будет думать, что у нас роман, то это не повредит самой Нике и мне? Зевс же ясно выразился на счет этого!
   – Нет, я знаю Афину, она мне сестра по отцу! Афина пусть лучше будет думать, что у нас любовная связь, чем будет знать истинную правду.
   – Почему?
   – Потому что она не выдаст тебя из-за этого. Ей не выгодно будет терять свою постоянную спутницу и серьезную помощницу. Афина – прежде всего воин в женском обличии. Она очень умна, и из-за этой причины не станет говорить свои догадки Зевсу. Но ложь богиня бы не стерпела. А вот если бы сам Зевс догадывался хотя бы об одном из предположений Афины – пострадали бы мы все – он ненавидит, когда нарушают его приказы. С ним лучше вести себя разумно и тогда будешь всегда в любимцах.
   – И что я должна сказать Афине?
   – Сделай так, чтобы она лучше думала то, о чем я говорил. Тебя богиня отвела поговорить об этом?
   – Нет! Не только. Афина сегодня меня зовет пойти с ней.
   – Куда и зачем?
   – Она предполагает, что нужно проверить какие-то Дельфы. Ей доложили, что там в каком-то ущелье прячется, возможно, Титан.
   Дионис задумался, потом добавил:
   – Это серьезно! Но ничего не бойся! Просто, если понадобиться, то будь на стороне Афины и думай об этом, направляй на нее свои мысли.
   – Ты не мог мне ничего другого посоветовать! – пробурчала я. – Как я смогу перемещаться с одного места на другое?
   – Я помогу тайно тебе, когда вы будете уходить. Но ты сама уже должна уметь это делать. Просто думай, что хочешь переместиться. Ведь у тебя это заложено внутри, когда Нике передала тебе силу.
   – Надеюсь, поможешь!
   – Ты можешь сама! Все дело вот здесь, – и Дионис приложил пальцы ко лбу, указывая мне, что все проблемы там.
   – Очень смешно! – ответила с сарказмом я и тут же еще спросила, вспомнив обсуждения богов. – Что имелось в виду, когда говорилось, что у Нике есть сестры?
   – У Нике есть сестры. Это те прекрасные дивы, с которыми я общался: Рвение, Сила и Мощь…
   – Ну, да, – саркастически выдала я. – По-другому и не могло быть! Кто может быть в сестрах с победой? Только рвение, сила и мощь… Тогда почему из всех четырех сестер я здесь самая важная персона?
   Дионис всегда вздыхал, когда я задавала такие глупые вопросы, на которые сама могла ответить, но сказал:
   – Потому что иметь силу, рвение и мощь недостаточно для победы… И еще: у тебя красивые голубые глаза.
   – Что? – удивилась я последней фразе, оторвавшись от своих мыслей.
   – Ты красивая! И у тебя глаза цвета неба! Разве ты не знала?
   – Про цвет глаз знала… – выдохнула я.

   Тогда мы так и расстались. Я видела нежность в его глазах. Но я не ответила, не позволила себе, а он не решился…
   Я решила остаться на Олимпе, пока Афина не придет за мной. Гуляя по олимпийскому саду, ко мне подошли те «прекрасные дивы», с которыми общался Дионис.
   – Нике, где ты пропадала? – спросила одна из них и обняла меня.
   Я даже растерялась и не знала, как себя повести в этом случае.
   – Кратос, ты ее сейчас задушишь? – сказала другая.
   – А я тоже соскучилась за Нике! – отбила у сестры меня другая девушка.
   – Тише, Зелос! – продолжала ворчать все та же девушка.
   Они облепили меня, пытались выяснить всю ситуацию. А я даже не знала, где кто, хотя внешне девушки были похожи на настоящую Нике: темноволосые и стройны телом.
   – Биа, расскажи Нике, что происходило на Олимпе, пока ее не было здесь.
   – Да я думаю, она и сама знает, что Зевс рвал и метал здесь все.
   – Нике, почему ты нам не хочешь ничего говорить? – спросила другая.
   – Я…, – только начала я.
   – Не нужно требовать у нее ответа, она вправе скрывать от нас правду, – перебила меня одна из сестер.
   – А и так видно, что у нее связь с Дионисом.
   – Да нет у меня связи с Дионисом! – возразила я.
   – А вот нам он пел, как просто обожает тебя.
   – Ну… я…
   – Ну, мы так и знали! – хором сказали сестры.
   Мне, конечно, льстило, что Дионис так заботился обо мне, но напор этих девиц начинал порядком раздражать.
   – У меня нет с ним связи? Почему вы все так считаете? – спросила я.
   – Ну, конечно, милая, у тебя может и нет связи с ним, но у него глаза прямо сверкают, когда он говорит о тебе! Это же видно! Бог растительности влюблен в тебя, Нике! – сказала одна из сестер Нике.
   – Винодел еще и бог растительности? – удивилась я.
   – Конечно, милая, а ты разве не знаешь?! Так вот, у него глаза светятся, когда говорит о тебе…
   Так я познакомилась с родственниками Победы и узнала, какого мнения обо мне бог, который мне очень нравится, но с трудом от них оторвалась. Пришлось придумать множество причин, из-за которых я не могла вести беседу дальше.

Гора Парнас

   Я и Афина стояли у подножия двух горных хребтов. Дельфы были расположены высоко в горах, на каменистом склоне Парнаса.
   – Поднимемся туда как обычные люди! – сказала мне Афина. – Будем прислушиваться ко всему, к каждому шороху. Когда окажемся среди людей, должны с ними быть на их уровне, вписаться в местных жителей. Постараемся у них выяснить о необычных событиях, которые они могли слышать или видеть.
   Афина вмиг избавилась от своих атрибут – шлема, меча и щита. Провела по воздуху рукой, и мы оказались одеты в серый шерстяной хитон, поверх которого были на нас длинные серые плащи с капюшоном, имевшие интересное название – пеплос. Этими знаниями поделились со мной еще нимфы, когда я проводила с ними беседы на тему моды в этом мире. Афина не зря выбрала серый цвет в одежде – это был цвет одеяний греческих женщин из среды ремесленников и торговцев.
   – А где твои крылья? – вдруг спросила она.
   – Эээ… они нам сейчас и не нужны, чтобы не выдать нас… – промямлила я.
   – Это точно! Пойдем! Нас ждет серьезная работа.
   Я последовала рядом с богиней мудрости.
   Из-за гор солнца уже не было видно, только лишь вечерний свет говорил о том, что оно еще не село за горизонт. Красные проблески солнечных лучей освещали высокие горы с той стороны, что не была нам видна, создавая эффект сияния скалистых холмов.
   Мы зашли в узкую долину между двух почти отвесных гор. Дорога была неровной, извивающейся и с препятствиями в виде камней, ранее оторванных от своего основания. Если отклониться от пути, то нужно было пробиваться сквозь густые насаждения черных оливковых деревьев.
   Сумеречные тени играли свою роль. Они прыгали, меняли формы и напоминали тех страшных существ, которых я видела ранее в кино. Я старалась не думать о том, что я нахожусь в другом мире, где фантазия может превращаться в реальность. Отворачиваясь от теней и своих мыслей, я, молча, шла с Афиной.
   Так мы пробирались сквозь мелкие препятствия несколько часов, не говоря ни слова. Я чувствовала себя неловко, не зная, нужно ли что говорить. Мне казалось, что между нами было невербальное напряжение. Я старалась не думать об этом и прислушиваться вокруг к каждому звуку, но сознание недосказанности меня не отпускало, будто я нахожусь не в том месте и не с тем человеком (данном случае, с божеством). А с другой стороны, я понимала, что молчание – золото, слишком много значит и слишком дорого стоит, чем проболтаться и погубить всех, кто оказался в этой сложной ситуации.
   Вдруг Афина остановилась, и я следовала ее примеру. Постояла несколько секунд, развернулась влево и быстро оторвалась от земли, пролетев метров пятьдесят к узкой пещере в стене горы, цвет которой напоминал красный кирпич.
   Не растерявшись, я побежала за ней. Она касалась пальцами каменного основания Парнаса.
   – Он точно здесь был, – проговорила Афина впервые после длительного нашего пешего путешествия.
   Взяв мою руку, богиня приложила ее к камням возле ущелья. Резкое покалывание, будто тысяча иголок, ощутила я на своей ладони. Не выдержав боли, я быстро убрала свою руку.
   – Чувствуешь? – спросила она. – Титаны обладают мощной силой, больше, чем мы. И там где они бывают, еще некоторое время остается от них такого рода след, который мы, боги, можем ощущать, – объяснила Афина.
   – Они намного сильней нас? – поинтересовалась я.
   – Ты должна помнить прошлые битвы!
   Я осеклась, еще раз убедившись, что рот нужно держать на замке. Но Афина неожиданно продолжила для меня пояснение:
   – Эти существа очень сильные! Каждый из нас почувствует силу на себе в виде боли с тех пор, как они стали на путь войны с нами. Титаны несут в себе хаос, разрушение, конец жизни. Если это сражение выиграют они, то больше ничто и никто не будет жить. – Богиня сглотнула. – И я чувствую, что они стали умнее и сильнее…
   Я еще ощущала на своей коже руки легкое покалывание, как тогда на Олимпе, когда была в присутствии самых мощных богов. Выводы не заставили себя ждать: сила одного Титана была во много раз мощней, чем сила всех богов Олимпа. Кажется, у меня мурашки пошли по коже и волосы стали дыбом.
   – Мы должны двигаться дальше! – сказала Афина. – До Дельф еще далеко.
   Нам ничего не оставалось, как идти вперед.
   Вечер сменила ночь – теплая и звездная. Звезды сияли далеко в бескрайнем пространстве неба, как желтые огоньки, добавляя нам света для видимости. Луна находилась именно в той фазе, когда до полнолуния оставалось несколько дней, тем самым освещая для нас этот нелегкий путь. Если бы сейчас я вдруг оказалась где-то на берегу моря с кем-то вдвоем, то это была бы идеальная ночь для романтики. Но… но сейчас звезды и луна лишь служили нам союзниками против темноты.
   Настроение у меня ухудшалось. Жуткое ощущение страха перед предстоящей рано или поздно встречей с Титанами только усиливалось, подкрепленное ночным путешествием по горам и ущельям. Я чувствовала себя беспомощной и беззащитной даже с силой богини. Я выросла обычным человеком в другом мире, и сила, данная мне в «аренду», только сбивала меня с толку, я не умела ею управлять и даже не понимала, как это нужно делать. Я все время крутила у себя в голове фразу: «Я справлюсь!».
   Афина повела меня по той тропе, которая плавно поднимала нас вверх к Дельфам. Мне казалось, что этот путь будет бесконечным. Я устала как физически, так и морально. Мой желудок напоминал мне о его пустоте. И моим единственным желанием было где-то прилечь и уснуть. Но я должна была держаться изо всех сил, поскольку боги неутомимы телом. Не смотря на данную мне божественную силу, моя человеческая сущность постоянно давала сбои, но я только и проговаривала ту фразу, которая, наверное, уже надолго укоренилась у меня в мозге.
   Где-то за густыми деревьями послышался странный звук, похожий на то, что там было животное – шуршание и рычание с фырканьем.
   Мы замерли, прислушиваясь. Звуки становились отчетливее и все ближе приближались к нам.
   – Это волк, – констатировала богиня.
   Но что-то меня не радовал этот факт.
   – Что нам делать? – с дрожанием в голосе спросила я.
   – Идти дальше.
   – А как же волк?
   – Ты забываешь, что мы боги! Если мы не справимся с волком, то с Титаном уж точно этого не сделаем.
   Афина прищурилась, посмотрев на меня, будто видит мой настоящий образ. Я сжалась еще более. Лишь благодаря ночи она не могла увидеть мою бледность на лице.
   – Нике, ты – сама победа! И боишься какого-то животного! Он не сможет с тобой справиться. Ты можешь просто раствориться в воздухе или предпринять другие попытки.
   После этих слов Афина отправилась дальше. Я с чувством страха, что на нас может напасть голодный волк и что меня богиня подозревает в обмане, побрела за ней, оглядываясь по сторонам. Тем более, я знала, что физически не смогу противостоять даже животному.
   В стороне с нами двигался и шум в темноте за деревьями. Афина шла совершенно спокойно, не показывая никаких признаков страха или нервного состояния, в отличие от меня. И я ничего не могла сделать со своим инстинктом самосохранения: постоянно оглядывалась, резко поворачивалась на появляющийся шум, мои руки и ноги дрожали, и, кажется, у меня начал дергаться левый глаз.
   Но животное долго не появлялось. И я потихоньку начинала привыкать к этому состоянию, чуть успокоившись.
   Так мы прошли около часа.
   – Почему ты боишься? – резко остановившись, вдруг заговорила ко мне Афина.
   Это было, наверное, более нежданно, чем, если бы из-за кустов выбежал волк и напал на нас.
   От неожиданности, сердце упало в пятки.
   – Я не… не боюсь, – заикаясь попыталась ответить я.
   – Тогда почему ведешь себя так странно!?
   Неужели она все поняла. Нет! Я буду держаться до конца.
   – Афина, – осмелела я, – все нормально! Я могу за себя постоять!
   – Ты изменилась очень, Нике! Никто, кроме меня не знает тебя так хорошо. В последнее время ты стала исчезать, прятаться от Зевса. А потом и вовсе пропала надолго, а вернувшись, стала вести себя странно, даже дико и отстраненно, я бы сказала. Не уж то на тебя так повлиял Дионис? Ты там одичала и потеряла свои природные навыки? Что с тобой, в конце концов, происходит, Нике?
   – Возможно, ты права! – попыталась я найти оправдание таким способом.
   У меня крутились слова Диониса в голове: «Афина пусть лучше будет думать, что у нас любовная связь, чем будет знать истинную правду».
   – У меня чувства к нему, к Дионису… – выдавила я, хотя это была и истинная правда тоже.
   – Это заметно, Нике. Поэтому и говорю, чтобы ты собралась.
   – Ты же знаешь, как к этому относится Зевс, – продолжала я брать ее хитростью, хотя понимала, что Афина не из тех, кого можно обмануть.
   – Я не Артемида, чтобы быть против настроенной мужчин, хотя сама не желаю любить, но выражать протест влечению и любви не смею. Поэтому я абсолютно не согласна с отцом, почему он так поступает с тобой. Я понимаю причину, но это слишком жестко. Нике, я не скажу ему! Люби Винодела, если хочешь, но соберись! У нас важная миссия, и мы должны пройти ее до конца, хочешь ты этого или нет. Ты сама потомок Титанов и должна чувствовать, на что они способны. Если у тебя не будет сил на борьбу, погибнут все!
   Речь Афина действительно была ошеломляющей. Сама Нике – дочь Титанов. Этого я еще не знала. И теперь я еще и, наконец, начала понимать, почему от меня так много требуют – самим им не справиться. Я вижу парадокс в этой ситуации – они не могут справиться без меня и в то же время я у них в подчинении. Не так ли всегда складывалось в истории человечества?
   Пока мы общались, я не услышала, как к нам подобрался волк. Он резко выскочил из темноты, и моей первой реакцией был бег. Я убегала, как последний трус, за своим первобытным страхом и тогда даже и не думала, нет, забыла, что я богиня, богиня с даром победы и другими способностями.
   Волк гнался за мной, и я даже не понимала, что бегу со сверхъестественной силой: будь я обычным человеком, ну хотя бы человеком без этой силы, что досталась мне, то уже была бы в пасти зверя, погибала бы от смертельных ран, нанесенных им, была бы разодрана для питания…
   Но когда мое сердце колотило так, что подступало к горлу и все тело нервно пульсировало в каждой своей клеточке, не думаешь о том, кто ты. Мысли кружили только о моем разодранном теле.
   Только через несколько минут я стала соображать, что происходит и слышать крик позади меня. Но я бежала, спотыкаясь через камни, обходя высокие деревья, и не понимала, кто зовет меня. Моя человеческая сущность проявилась сполна, показывая страх.
   – Остановись! – кричал знакомый мне женский голос.
   Я даже и не поняла, как очутилась на краю пропасти. А позади – зверь, который хотел лишить меня жизни.
   Доли секунды решили все. Я поскользнулась, и, хватаясь руками за воздух, ища хоть в чем-то спасение, не смогла удержаться.
   Говорят, когда попадаешь в экстремальные ситуации, когда кажется, что смерть неминуема, то перед глазами пробегает вся твоя жизнь. Но тогда я так не чувствовала. Я летела вниз, рассекая воздух, а думала только о боли в спине. Она стремительно поглощала меня, даже более чем темная пропасть горы. Полет и боль перемешались, сплелись в единое целое, и это чувство стало невыносимым – острым и пронизывающим мое тело. В последний раз я заглотнула воздух, закричала, и, зависнув в пространстве, не ощущая опоры, отключилась.

Крылья

   Открыв глаза, первое, что я увидела – лицо Афины. Поморгав несколько раз веками, убедилась, что не сплю. Вмиг я вспомнила, как испугалась волка, как убегала от него и как упала с горы в пропасть, как меня пронизывала терзающая боль в спине… Боль в спине! Я еще ощущала дискомфорт в теле, но боль прошла.
   – Нике, ты в порядке? – спросила Афина.
   – Кажется… немного… – мямлила я себе под нос.
   Я была в шоковом состоянии, но не растерзана, даже не укушена, не разбита.
   – Что случилось? – спросила я, ерзая, чувствуя неудобство в спине.
   Афина немного отодвинулась от меня.
   – Ты всегда была такой смелой, волевой, а здесь просто испугалась какого-то обычного волка, – она улыбнулась сама себе, потом добавила, – Я расправилась с ним щелчком пальца, что, кстати, могла сделать и ты сама, а не убегать как обычный испуганный человек.
   О, боже! Афина поняла, кто я! Теперь я подумала о том, что лучше бы погибла.
   – Теперь я вижу, что ошиблась. Ты – Нике, Победа! – продолжала она. – Только не могу понять, почему ты сама не воспользовалась своими крыльями? Я в последний момент тебя спасла, так ты могла и покалечиться, упав с такой высоты. А ты будто совсем с ума сошла в последнее время.
   Я не могла еще понять, о чем мне говорила Афина. Что это все значит? То ли шоковое состояние не позволяло мне трезво мыслить, то ли я действительно свихнулась уже.
   Я хотела возразить или хотя бы спросить, что она имеет в виду, но немного приподнявшись, зацепилась сзади за что-то. За этим действием последовала боль за спиной. Посмотрев назад, поняла, что ухватилась… крыльями. Моими крыльями! У меня были крылья!
   Я попыталась резко встать, но то крыло, которое за что-то зацепилось, не дало мне это сделать и я опять села на место. Еще раз посмотрела назад – на них. Это мои собственные крылья! Разные чувства переполняли меня – противоречивые – страх и восторг, боль и счастье.
   Я потрогала одно крыло рукой и ощущала его, как свое тело: тоже самое, если бы я потрогала палец на ноге либо дотронулась к носу. Но они были моими… настоящими, огромными и еще чувствительными к прикосновениям.
   Сейчас, наверное, со стороны я выглядела как ребенок, который натолкнулся на что-то новое, чего он еще не видел, и ему хотелось исследовать это снова и снова, пока не поймет, что это, какую роль выполняет и как его можно использовать. Я трогала то, что вырвалось у меня за спиной, когда я думала, что уже больше не смогу жить, не то, чтобы ходить, а теперь и летать.
   Я щупала их: крылья были мягкие. Они были огромными как для моего роста. И я все еще чувствовала в спине боль. Касаясь основания между крыльями и моей спиной, я нащупала что-то липкое. Я поднесла пальцы перед глазами и увидела кровь. Теперь я и не сомневалась, что это не магия, мы были единым целым, это мое тело и это мои крылья.
   Трудно сказать, какие мысли крутились у меня тогда в голове – крылья выросли, потому что мне дали силу, когда я сюда попала, либо это мои собственные?
   Я, широко раскрыв глаза, посмотрела на Афину. Она все время с интересом наблюдала за мной недалеко в сторонке. Сейчас я действительно выглядела, как сумасшедшая богиня.
   Я покрутила головой и заметила, что лежу под деревом, что нет «злющего» волка рядом и зловещей пропасти. Вокруг был густой лес, и небо начинало светлеть в предвкушении раннего утра.
   Мне нужно было встать. Я чувствовала, что и так упала в глазах Афины. Но она сама подошла ко мне и, ничего не сказав, взяла меня за руку и помогла подняться. Я, немного зашатавшись, встала на ноги, но удержалась – ощущался вес крыльев, которые были у меня за спиной. Мне было неловко перед богиней за случившееся, но я боялась что-либо сказать на этот счет.
   – Уже почти утро, – вдруг сказала Мудрость. – До Дельф осталось немного пешим ходом.
   Она посмотрела на меня.
   – Нике, чего ты дрожишь?
   Я поняла, что она была права. Все мое тело ломило ознобом, я дрожала, и мне становилось то очень жарко, то очень холодно.
   Я медленно присела на землю.
   – Да что с тобой, Нике? – слышала я, но ничего не ответила – не могла справиться с лихорадкой, резко окотившей меня.
   Я наклонилась вперед, ткнувшись носом в землю, и мои крылья накрыли меня. Я перестала различать звуки – в ушах стоял шум. Я вдыхала пыль с земли, кашляя и хватаясь руками за горло. Меня еще более бросило в жар, а я не могла подняться или хотя бы повернуться так, чтобы не глотать пыль, которая не давала мне дышать.
   Через мгновение я почувствовала, как меня поднимают. Мое лицо оторвалось от земли, и я увидела рассветное небо, задышала глубоко, пытаясь захватить как можно больше воздуха. Жар и дрожь не проходили, но я почувствовала облегчение. Меня пронесли немного над собой и положили на мягкую траву.
   Над собой я видела обеспокоенное лицо Афины. Я не могу сказать, сколько я была в таком состоянии, но все закончилось так же резко, как и начиналось.
   – Что происходит? – спросила я.
   – Я бы хотела спросить это у тебя? – ответила Афина мне. – Очень странно… – задумчиво сказала она. – Как ты?
   – Да все нормально! Крылья приносят мне боль в спине… – и тут же осеклась, что выпалила ей такое.
   Но она ничего не сказала, лишь все время беспокоилась, как я себя чувствую, а потом постоянно твердила, что нужно идти дальше, что у нас много дел, что я ей очень нужна.
   Я пыталась собраться с силами, но, очевидно, трансформация забрала их много. Мне захотелось пошевелить крыльями, и напряглась для этого. Но оказалось, что здесь не нужно много усилий – они были неотъемлемой частью тела. Я подняла одно крыло вверх – и у меня перехватило дух. Это было незабываемое ощущение – иметь крылья и пользоваться ими. Меня окатила волна счастья и восторга. Я подняла второе крыло, и первой моей мыслью было – хочу взлететь!
   Я поняла, что это чувство наполненности моей души поднимает меня. Я хотела жить, хотела летать, и мне вдруг стало наплевать на все. Я медленно поднялась с земли. И расправила крылья. Ух, ты!
   – Нике, нам нужно продолжать! – сказала Афина мне.
   И я очнулась от своих мыслей.
   – Да, нам пора двигаться дальше, – добавила я.
   – Тогда приобрети человеческий вид!
   Ой! Как я это сделаю? Тем более, крылья у меня не просто появились щелчком пальца, а выросли из спины.
   Я осмотрела свой внешний вид: мой хитон был разодран со спины, а спереди грязный в пыли, пеплос я не помню, как и сняла, очевидно, когда у меня произошел этот припадок.
   Сложив крылья так, как они прилегали изначально к моему телу, я посмотрела на богиню Мудрости. Она терпеливо ждала. А я должна была выполнить ее просьбу, но теперь не знала как. Да и не хотелось, я ведь только их приобрела.
   – Я могу пойти так, пока мы не окажемся в поселении, я уберу свои атрибуты? – наивно спросила я.
   Я увидела удивление у нее на лице.
   – Сейчас! – ответила она.
   Я закрыла глаза. Черт! Не хочу с ними расставаться, тем более их появление было очень болезненным.
   Я вспомнила, что Дионис мне говорил, если я хочу, чтобы мой дар богини действовал – силой мысли, я должна представить о том, какого результата хочу добиться, и твой потенциал начинает реализовываться.
   Я сосредоточилась на мысли о том, как мои крылья уменьшаются, возвращаясь назад в спину без боли и какого-либо напряжения. Как стали совсем крошечными, а потом вообще исчезли, с прячась за кожей моего тела. Потом я стала представлять, как мой хитон вернулся в первоначальный вид, как пеплос вновь был у меня на плечах, а его капюшон на моей голове.
   И открыла глаза. Афина загадочно улыбалась. Я осмотрела себя. Это магия! У меня получилось! Я стояла такой, какой представила себя, но почувствовала себя опустошенной, будто приобрела что-то очень важное и сразу его потеряла. Я понимала свое состояние. Но теперь знала, что всегда смогу вернуться туда, откуда только что-то вернулась – о своей мечте летать.
   – Я готова! – сообщила гордо я, хотя и так это было ясно.
   В человеческом обличии мы отправились дальше.
   Рассвет. Рассвет в горах существенно отличался от рассвета в других местах. Солнечные лучи казались такими близкими и такими отдаленными одновременно. Поднимаясь все выше, мы ощущали прохладу все сильнее, вместо того, чтобы греться под солнцем. Воздух становился намного чище, что, казалось, щипал мне нос.
   Так, постепенно шаг за шагом и, не промолвив ни единого слова, мы оказались в поселении Дельфы. И я впервые в этом мире оказалась там, где находились обычные люди. Мне было очень интересно, как они жили в эти времена, что представляла собой обыденная жизнь.

Дельфы и оракул

   Дельфы были очень красивыми. Здесь стояли огромные колонны, храмы, обычные дома из камня, было много зеленых насаждений, даже был стадион. Но более всего захватывал дух вид с города – мы могли увидеть весь путь, который прошли с Афиной. Вокруг Дельф были только горные склоны, покрытые густым лесом с одной стороны оливковых деревьев, с другой – дубовыми.
   Город только начинал просыпаться, когда мы вошли в него. Афина предложила пойти на место торговли и предстать нам как странницам.
   За утро мы обошли много мест, а может и все Дельфы. Покупали местную одежду, обувь, даже пищу, на что я была особенно рада. Мы изображали из себя обычных людей, хотя, кажется, я уже переставала чувствовать себя таковой, поскольку единственным кругом моего общения были божества разных рангов. А сегодня я еще и сама стала полноценной богиней.
   Нам так ничего не удалось выяснить, деликатно задавая вопросы, на счет Титанов: местные жители ничего не замечали, не видели и не слышали.
   – У нас осталась только одна надежда, – позже сказала мне Афина. – Наслышана я, что здесь живет очень сильный оракул, возможно, она согласится нам помочь.
   – Она может отказать самим богиням? Мы же не явимся к ней обычными людьми? – задала я наводящий вопрос Мудрости.
   – Если она так сильна, как я слышала, то сама догадается, кто мы. Но вполне может отказать нам в помощи. Оракул – не просто человек, это человек, обладающий способностью предсказывать будущее – и по каким-то личным либо, возможно, всеобщих соображений может этого не сделать для нас. Или к ней всего на всего не явится видение.
   У здешних жителей мы узнали об оракуле – Пифии. У нее даже было свое святилище, где ей помогали жрицы толковать предсказания. Местные не скрывали свою гордость, что в их городе живет такая женщина. Оказывается, сюда приезжают со всей Греции, как обычные люди, так и сама аристократия.
   – Устами Пифии говорит сам Аполлон, – говорили нам, на что я видела кривую ухмылку Афины.
   Так мы и дошли до самого оракула города Дельф. И стоя перед каменным зданием с огромными колоннами, Афина сообщила мне:
   – Люди верят, что она говорит от имени Аполлона, но это не так. Оракул обитает в его храме, но он даже ни разу сюда не являлся. Вот сейчас мы и проверим, насколько правдивы ее речи.
   И мы вошли. В углу на каменных скамейках сидело несколько молодых девушек, ничем не отличающихся от жителей этого города.
   – Кто из вас Пифия? – спросила Афина.
   Они снисходительно посмотрели на нас и ответили:
   – Мы все пифии.
   – Вы – обычные жрицы, а мне нужен оракул, мне нужна главная Пифия.
   – Мы же сказали…
   – Я приму их! – выйдя к нам из другой комнаты красивая девушка, обратилась к жрицам она.
   Оракул была необычно одета для этого времени – ее хитон был красного цвета, ранее я не видела таких расцветок у здешних девушек, даже богини не позволяли себе этого. На руках было множество золотых браслетов в виде обычных колец, на открытом декольте свисало без особых излишеств в красоте ожерелье. На голове был одет капюшон, из-за которого часть лица не была видна, кроме острого подбородка и пухлых губ.
   – Мы пришли к тебе, Пифия, за помощью! – сказала Афина и слегка поклонилась ей.
   Пифия гордо обошла нас и, подойдя к жрицам, сказала им:
   – Оставьте нас!
   – Но как? – начали возражать те. – Они не смогут истолковать ваши речи…
   – Оставьте нас! – повторила она.
   Девушки повиновались, и вышли с недовольными лицами из храма. Оракул провела их глазами и повернулась к нам. Сняла капюшон и выпустила из его плена черные, как смоль, волосы. Они были ровными, но длина их продолжалась до самых колен. Она повлекла нас пальцем за собой и сама отправилась в другую комнату. Мы последовали за ней.
   И войдя в комнату, увидели там небольшую трещину, над которой был расставлен треножник.
   Оракул стояла недалеко от него и ждала нас.
   – Я чувствую в вас огромную силу… – обратилась она к нам. – Поэтому не могу отказать в предсказании. Что вас привело сюда?
   – Нам нужна твоя помощь, Пифия! – сказала Афина. – Помоги найти важную персону, где искать его?
   Я была поражена тем, что Пифия не стала задавать конкретных вопросов и даже не спросила, кто мы. Оракул лишь села на треножник, перед этим взяв в руку глиняную посудину с водой. Она пожевала лавровый лист, выпила воды из миски и отклонила голову назад. Из трещины в земле полился густой серый дым, поглощая в себя оракула. Девушка задрожала, замотала головой из стороны в сторону и стала бормотать. Сначала ее речь была непонятной, бессвязной, но потом в один момент она открыла глаза и безумно посмотрела на нас. От этого взгляда я поежилась внутри. Тем временем Пифия закричала не своим голосом и потянулась к нам руками. Невидимая волна ударила нас и, пошатнувшись, мы, я и Афина, приобрели свой первозданный вид богинь. Одежда и наши атрибуты вернулись к нам, а я еще раз с болью приобрела свои крылья. Они вырвались также неожиданно, как и в первый раз, разрывая мне ткани на спине. Я ощущала кровь у их основания, она тонкими струями текла у меня по спине, но я мужественно все стерпела, даже не закричала на этот раз.
   Я посмотрела на Афину, но она не выдавала никаких эмоций на лице.
   Пифия продолжала кричать, пока не упала со своего таинственного стула. Дым исчез.
   Афина подошла к оракулу – та была неподвижна. Она провела руками по ее лицу, и Пифия медленно открыла глаза.
   – Вы – Боги! – тихим голосом сказала она.
   – Что ты видела? – спросила ее Афина.
   Она сглотнула и, закрыв глаза, сказала:
   – Ваши поиски тщетны. Того, кого вам нужно опасаться, не скрывается…
   – Где он?
   – …Лишь лицезреть вы сможете его в северно-восточной части Фессалии.
   – Где его искать?
   – Я все сказала! – сказав это, Пифия встала. Немного пошатнулась и опять присела на пол. – Опасна ваша игра… что, почувствовав ее, не могу восстановиться…
   А потом еще добавила:
   – Среди богов есть бог, который обманывает обликом своим, – и оракул посмотрела на меня.
   От чего я почувствовала на себе ее тяжелый взгляд темно-карих глаз и поняла, что это послание адресовано в мою сторону. Кажется, у меня тошнота подошла под горло и закружилась голова.
   – Но истина его внутри, – продолжала она. – И сила его, пройдя долгий путь, возрастет и станет сильнее своей родительницы! Ищите спасение в нем!
   – Назови имя его!
   – Это не моя тайна, – ответила она, – не мне ее раскрывать. Добавлю лишь, что он и сам не подозревает о том, что ранее сказала я.
   Больше оракул Пифия отказалась общаться с нами.
   Назад Афина решила идти другим путем в обличии обычных людей, перевоплотившись обратно. Дорога прошла без происшествий, мы осмотрели все ущелья горы Парнас, обошли все ее ручья и не нашли больше следов Титана. Весь путь Афина молчала, видимо, обдумывала слова Пифии.
   Я и сама была в замешательстве. Оракул не говорила точную информацию, но давала направление, где искать. И последние ее слова были направлены в мою сторону, но как их истолковать? Я не могла никак все слепить в единую картину с тех пор, как оказалась здесь. Только больше запуталась. Хотела бы я спросить у самой Нике, но она пока больше не появлялась. И только поддержка Диониса меня спасала.
   Тот ли я бог, который прячет свой истинный облик? Что бы это могло означать? Я – богиня? Хотя я уже не удивилась бы и этому, особенно с тех пор, как у меня выросли крылья, и смогла почувствовать покалывание от следа Титана. Но мысли вокруг сказанных слов оракула не покидали меня. Но как узнать? Когда-то все станет по своим местам, а сейчас я продолжаю бороться за то, чтобы вернуться домой.
   Ах, родной дом, родная страна, родной мир! Я уже потеряла счет дням пребывания здесь, и мне так хотелось назад туда, где я своя. Попросить прощение у мамы, простить Назара… Сердце заныло у меня внутри. Я подумала о моей жизни там, и моей жизни здесь. Как было дома легко и главной моей проблемой было только общение с мамой и Назаром. А здесь – только борьба за выживание и бесконечные требования к моей личности.
   Больше ничего не выяснив, побывав в Дельфах и прогулявшись по горе Парнас, решением Афины было вернуться на Олимп. Прошлый раз, когда мы сюда прибыли, мне помог Дионис «телепортироваться», а сейчас я должна была сделать это сама. Я помнила эти ощущения невесомого полета, поэтому, по его же совету, стала представлять, как отправляюсь на Олимп. Афина исчезла раньше, чем я. Но у меня получилось сделать это самой. Мое тело стало растворяться в воздухе и появилось в саду Олимпа. Я осмотрела сначала себя, а потом место, куда попала. И побежала искать Афину.

Триумф полета

   Как я и ожидала, она оказалась у Зевса. Я не рискнула подойти к ним, поэтому решила посидеть возле фонтанчика, боясь даже и думать, о чем они говорят.
   – Завтра мы собираем совет, – сказала она мне спустя время. – Не покидай Олимп. Нам нужно будет обсудить, что делать дальше. Отдыхай и развлекайся, а я пойду подумать немного.
   Богиня ушла, а я даже и не знала, что здесь делать и как себя занять. Мне жутко не хватало Диониса. С ним всегда есть о чем поговорить, поспорить и повеселиться. Я отбросила все мрачные мысли, которые меня часто посещали о моем разоблачении, и думала только о нем. Я понимала, что очень скучила за ним за эти пару дней, что мы провели, путешествуя с Афиной. Мне хотелось похвастаться Дионису о своих достижениях, какие у меня были крылья, а ведь я даже и не испытала свои возможности.
   Я решила сделать это прямо сейчас, подальше спрятаться где-нибудь в уголке Олимпа, где я смогла попробовать сделать новый шаг в своем успехе.
   – Нике! – окликнули меня, когда я искала это место.
   Я обернулась и увидела неподалеку высокого атлетически сложенного мужчину – Ареса. Он шел ко мне, а я не могла сбежать.
   – Приветствую тебя, Нике! – поклонился он мне.
   – Здравствуй, Арес! – ах, эти их «церемонные» приветствия! – Чем могу помочь? – продолжала играть я, тем самым позволив себе впервые рассмотреть его. Его лицо покрывала часть бороды, и кроме маленьких глаз и большого носа взору мало что представало.
   – Как ваши успехи с Афиной?
   – В поисках, – ответила я кратко, так как у меня совсем не было желания общаться с этим богом и, тем более, он с самого начала вызывал у меня опасения.
   – Что-нибудь уже выяснили?
   Похоже, он так просто не отвалит! Сказать правду или увильнуть?
   – Я думаю, мы это обсудим, когда соберемся завтра по этому поводу! – решила увильнуть я.
   – Завтра совет? Почему я еще ничего не знаю? – удивился Арес.
   – Ну, здесь нет ничего удивительного, это было только что решено! Вестник Зевса еще не успел сообщить тебе, наверное, перышки еще на сандалиях не почистил, – пыталась пошутить я, вспомнив, что вестником является Гермес и у него обувь была с крыльями.
   – Зачем ему чистить перышки? – удивился он.
   Да, с чувством юмора здесь туговато.
   – Ну, после последнего полета, немного грязными они стали, вот он и сидит и чистит каждое перышко, а так они отказываются, его сандалии, летать, – улыбалась я.
   – Интересно, – почесал Арес свою бороду, что вызвал у меня подавленный смешок, – никогда не знал, что он перья на обуви чистит.
   – Ну, надо же этим кому-то заниматься, а сандалии то его, вот он и страдает. Никому не доверяет, вдруг они улетят к другому хозяину.
   – Этого я тоже не знал, – задумался Война.
   Блин, кажется, я ему мозги пудрю, а он все в буквальном смысле понимает.
   – Так значит, завтра совет? – продолжал он. – Вы что-то с Афиной нашли, – уверенно произнес бог эту фразу.
   – Что выяснил ты? – перевела стрелки я на него. – Как твои успехи в этом деле?
   – Обсудим все на совете!
   Вот как? В игры со мной играет!
   – Арес, я занята, мне можно идти?
   – Нет, я хочу тебе кое-что сказать, – твердо сказал он. – В прошлый раз, когда мы собирались все и спорили с Афиной, ты приняла ее сторону в нашем споре! Не отрицай этого, я понял сразу это, когда вдруг все стали защищать ее.
   – Я же…
   – Не забывай, что ты ниже рангом, – перебил бог меня. – И не всегда можешь знать, где и что тебя подстерегает! Помни об этом! Защищать свою подружку будешь в других ситуациях, а не когда стоит вопрос о нашем существовании!
   Арес был зол, на какой-то момент, мне показалось, что его карие глаза потемнели, а потом чернота расплылась, и остался только темный ободок вокруг зрачка. В словах чувствовались угрозы, хоть и говорились не напрямую, но приказа Зевса я тоже не могла ослушаться.
   Бог войны ушел. А я смотрела ему вслед, так и ничего не объяснив. Кажется, у меня появились здесь первые враги.
   Олимп хоть и был огромный, но не безграничный. Я не нашла такого места, где могла бы уединиться, поэтому решила сбежать ненадолго отсюда в обычный мир, мир природы.
   Я телепортировалась туда, где видеть меня была бы малая вероятность. Ах, как приятно говорить такое слово как «телепортироваться» и при этом приводить его в действие!
   Я нашла лес, который выходил на обрыв. Я знала, что рискую, если спрыгну, но не могла удержаться. Первым моим действием было – это восстановить свою часть – мои крылья. И я спряталась в лесу.
   Мое тело раскрылось для ощущения нового. Крылья стали пробиваться сквозь мою кожу, но теперь без малейшей боли, лишь только я чувствовала их нежное щекотание. Сначала маленькие, словно у птенца, а потом достигли размеров, не соответствующих пропорции моего тела – они стали вновь огромными. Я раскрыла их, взмахнула, опустила, а потом сложила, где они в таком виде совсем и не мешали мне двигаться и выполнять какие-либо действия с моим телом. Это открытие еще более захватывало меня. Чувство восторга переполняло – я обрела нечто новое, но оно вселяло в меня только уверенность в своих силах. Я должна была летать!
   Я терзалась в сомнении, смогу ли взлететь и не упасть, но торжествующая часть меня сопротивлялась, кричала мне, что я должна, что весь ее смысл бытия заключается в полете и что ей невыносимо более сидеть в темнице. Она хотела свободы! Если я не дам ей этого, то она погибнет.
   У меня не было выбора. Я не могла противостоять самой себе, и откуда появилось это чувство – понять не могла. Я лишь знала, что если я и в третий раз, когда у меня выросли крылья (как первый раз в ущелье или второй – силой оракула), я не воспользуюсь этой возможностью, то меня просто разорвет на части от неудовлетворенной потребности, которая просто превращалась уже в нужду, как, например, дышать или испытывать чувство голода, жажду воды.
   Раскрыла белые крылья, взмахнула, и еще раз взмахнула… и еще раз… Я повторяла каждое движение вновь и вновь еще большею силою, все быстрее и быстрее. Я потянулась вверх – мне хотелось скорее подняться в небо. И мои ноги стали отрываться от земли. Сердце бешено билось в груди, но не от страха, а от непередаваемых ощущений. Это чувство даже невозможно описать, чувство первого полета. Мы были одним целым с моими крыльями, и теперь я знала, что это не магия, выпрошенная для меня Нике, они были моей частью, моей сущностью, которая раньше спала и не раскрывалась во мне, пока не появился для этого случай.
   Я поднималась с каждым взмахом все выше и выше, вытягивая руки вверх, словно хотела дотронуться до неба. Я рассекала воздух до того, пока не увидела над собой макушки деревьев, ту пропасть, над которой хотела взлететь, и остановилась, зависла в воздухе. У меня не было ни малейшего чувства страха или паники. Даже напряжения в полете не ощущалось. Я испытывала триумф, победу над собой и всем миром за свое достижение. Я словно стала неотъемлемой частью природы, я словно слилась с небом, прикоснувшись к нему. Нет! Это невозможно описать! Это нужно чувствовать! Это нужно видеть самому!
   Я осматривала мир сверху вниз, и помогали мне эти удивительные крылья. Но этого было мало, я хотела большего, хотела лететь, как вольная птица. Вспомнилось выражение – чем больше получаешь что-то или достигаешь чего-либо, тем больше хочется этого. Будто я все время была голодна, а получив порцию пищи, не могла насытиться и просила новую порцию каждый раз, разделавшись с предыдущей. Усмирить мой голод полета лишь могло только продолжение полета.
   Я летела теперь не вверх, а вперед, куда-нибудь, лишь бы это не кончалось никогда. Я была так высоко, что если бы, наверное, увидели с земли меня люди, то подумали, что это просто крупная птица. Я никогда не верила в чудеса, но, паря в небе, я навсегда откинула какие-либо сомнения на этот счет. Гордая собой, я продолжала летать и видеть под собой крошечный мир: зеленые леса, цветочные поля, каменные города – одним словом все, что можно увидеть с высоты. И если бы это был сон, то я ни за что не хотела бы проснуться, помня, как это случалось со мной в детстве, когда я видела такие сновидения. Я улыбнулась сама себе, вспоминая, как это было, и теперь ни за что не отказалась бы от моих крыльев, потому что они только мои, как это эгоистично не звучало бы!
   Я понимала, что как бы мне не хотелось, проведя несколько часов в небе без какой-либо усталости, неистово отдаваясь своим чувствам, но мне нужно было возвращаться на Олимп выполнять свои обязанности. Меня утешала мысль, что я теперь всегда смогу вернуться к полету. И крылья могут оставаться при мне на Олимпе.

Решения богов

   Я сидела под персиковым деревом и наблюдала за постепенным прибытием богов на собрание. Натянув свой хитон на коленки и накрыв себя крыльями, я ждала увидеть Диониса, я лелеяла надежду, что и он приглашен. Мне хотелось его видеть, так как уже несколько дней не могла это делать. Но Винодел так и не появлялся.
   По разговорам и внешним данным, побывав здесь на Олимпе не один день, я уже знала всех могущественный богов этого мира в лицо. Даже появились сестры Нике одна за другой, с которых я старалась игнорировать, поскольку они меня постоянно раздражали своей бессмысленной болтовней, хотя среди них была одна, которая постоянно поглядывала в мою сторону. Богини были также важными составляющими в этой войне. И не смотря на то, что девушки были родственницами Нике, я все же не испытывала к ним симпатий. Поэтому здесь, на Олимпе, я пыталась всех избегать по мере возможности и предпочитала одиночество.
   Все собирались и садились по кругу в этом прекрасном саду. Каждый прибывший бог занимал свое место, предназначенное для него. Из всех золотых кресел самым огромным было кресло Зевса, который уже давно в нем томился, ожидая участников совета.
   Последней пришла белокурая Афродита. Она прошла мимо меня, оставив шлейф аромата из букета фиалок, лилий и роз, последние которые были вплетены в ее длинные до колен и волнистые волосы. Даже, если сравнивать все века и тысячелетия, когда эталоны женской красоты постоянно менялись, но Афродита была именно той, которая всегда была бы красива, в каком времени не появилась бы. Слишком великолепная и изящная, таких в моем времени называют роковыми женщинами. Она излучала такое очарование, которое сложно было не заметить, и, наверное, нравилась даже женщинам.
   Я присоединилась ко всем остальным, заняв свое место возле Зевса по правую сторону. Для меня не было предназначено кресел, поэтому я мужественно должна была выстоять все собрание богов. Сестры Нике ютились в сторонке возле персикового дерева.
   – Афина срочно всех собрала здесь, мои дорогие! – сказал Зевс. – Тебе есть, что сказать, моя дочь! – обратился он к ней.
   Она кивнула ему головой и вышла немного вперед.
   – Совместно с Победой мы прошли небольшое испытание, побывав на горе Парнас и осмотрев поселение Дельфы, – начала она.
   Пока Афина говорила, я все оглядывалась в надежде, что скоро появиться Дионис.
   – Мы почувствовали с ней оставшуюся силу Титана, он был там и прятался, но сбежал, не оставив после себя и следа.
   – Как? Он прятался на горе Парнас? – удивился Аполлон.
   – И это еще не все! – продолжила Афина, а я напряглась в ожидании того, что же она сообщит всем о том, что сказала нам оракул. – Мы были в Дельфах под маской обычных людей, пытались выяснить что-нибудь о необычных для человека событиях, которые могли бы быть или которые были бы замечены, но так и ничего мы не выведали…
   – И это ради этого ты собрала нас всех, оторвав от наших божественных дел, ради того, чтобы сказать, что ничего не нашла? – вставил Арес.
   Афина гордо посмотрела на него. Между ними всегда чувствовалось напряжение, будто черная кошка пробежала. Они смерили друг друга злыми взглядами. Я заметила, что среди присутствующих богов одних это даже забавляло, других раздражало, а кто-то вообще равнодушно, ничего не замечая, сидел себе в сторонке от их перебранок.
   – Я бы с удовольствием послушала, что ты бы сказал о своих исследованиях, но сейчас хочу сообщить одну важную информацию, которую не следует упускать из виду наших поисков, – ответила она ему.
   – Прошу, говори! – как отрезал, сказал Арес.
   Они опять посмотрели друг на друга. Афродита, переплетая свои волосы в косу, сидела, улыбаясь. Я видела, как напрягались каждый раз от их ссор Зевс и Посейдон. Как равнодушно сидели Гефест и Артемида.
   Афина поступала, как всегда, мудро – не платила ему той же монетой, а находила способы его просто потом заткнуть. И пусть она и не была моей подругой, но я искренне начинала за нее переживать, потому что из всех присутствующих только она и пыталась найти выход из сложного положения, которое с каждым разом становилось все больнее для богов.
   Афина продолжила.
   – Я слышала, что в Дельфах живет женщина, очень сильный оракул. Такая, что к ней приезжают не только со всей Греции, а и со всех цивилизаций со всего мира. Я решила испытать ее, и мы с Нике явились к ней в образе людей, чтобы посмотреть, сможет ли она нас распознать. В итоге, оракул оказалась очень мощной прорицательницей в том плане, что силой пророчества она сорвала с нас те облики, которые мы на себя одели, и вернула нам наши лица настоящие.
   Среди богов послышался шепот. Очевидно, они были заинтересованы, а может и удивлены услышать о таком человеке.
   – А кто она? – задала вопрос Афродита.
   – Оракул Пифия, которая поклоняется Аполлону, живя в храме, посвященном ему.
   Красавец Аполлон был немного удивлен, услышав последнюю речь.
   – Но не в этом суть, – продолжала Афина. – Я спросила ее о Титане, на что она нам прорекла, что «лишь лицезреть вы сможете его в северно-восточной части Фессалии», – процитировала она Пифию. – И он, на самом деле, не скрывается! Вот что я хотела с вами обсудить! Чтобы мы все решили, что делать дальше и что это все значит.
   – И ты поверила какой-то шарлатанке? И теперь еще и выносишь этот вопрос на собрание? – продолжал язвить Арес.
   Меня и самой раздражало его отношение к Афине, то, как он пытался вставлять ей палки в колеса постоянно, вместо того, чтобы искать конструктивные решения. И удивляло ее терпение. Я не знала, почему у них была эта ненависть друг к другу, но мне самой хотелось, как и ей, поскорей развязать уже все, все наши проблемы, вместо того, чтобы сидеть здесь и придираться к каждому слову.
   – Ты не видел просто, как она распознала нас, что мы боги, Арес! И не обратить внимания на ее пророчество тоже не можем. Может кто-то еще что-то добавит? Мы будем сопоставлять факты, – предложила Афина. – Как у вас дела, Аполлон и Артемида? Вы проверили гору Офрис?
   Артемида поднялась со своего места и выступила вперед. Удивительно, что Аполлон не последовал ее примеру, так и оставаясь сидеть в кресле.
   – Мы осмотрели гору, но абсолютно ничего не нашли, никаких следов, даже малейшего какого-либо знака. Гору Офрис пока можно исключить из списка мест, где нужно искать, – рассказала Артемида.
   – Арес? – обратилась Афина к своему оппоненту в вопросе войны с Титанами.
   Он скривил гримасу и даже и не соизволил встать и выйти вперед, как это делали женщины-богини.
   – Я ничего не нашел с Аидом, – ответил тот.
   – А где искали?
   – Весь район Аттики – проверили равнины, горы и даже шахты с серебряными рудниками. Нет ничего!
   – Кто еще что смотрел, где кто искал? – обратилась Афина ко всем богам. – Афродита, Гермес?
   Афродита, услышав, что назвали ее имя, ободрилась. Они вместе с Гермесом вышли на середину круга и, улыбнувшись друг другу, начали свой отчет.
   Заговорил Гермес.
   – Мы осмотрели в Пелопоннесе область Арголиды, но ничего не обнаружили. Собираемся продолжить поиски по остальным областям Пелопоннеса. В планах осмотреть Элиду и Лаконику. Кроме равнин, там имеются еще и горы, возможно, там что-то получится обнаружить.
   Они вернулись на свои места, Афродита так и ничего не сказала. У меня сложилось впечатление, что она вышла для того, чтобы лишний раз показать себя, затмевая всех присутствующих богинь своей красотой.
   – Приказал своей свите осмотреть все реки, моря и океаны, – заговорил Посейдон.
   Афина кивнула ему в согласии с ним.
   – Это займет много времени, но если что-то обнаружится в моем царстве, то мне сразу донесут об этом, – продолжал он.
   – Какие теперь предложения? – спросила Афина. – Какие мысли на счет пророчества?
   – Что мы знаем о северо-восточной части Фессалии? – спросила богиня, стоявшая рядом с Зевсом и с великолепной диадемой на голове – Гера.
   – Я думала очень долго над этим, что оракул сказала, – ответила Афина.
   – Фессалия – это же наш район обывания, – резко сообразила Афродита.
   – Вот именно я и пытаюсь вам всем это сказать, – продолжала Афина. – Наше расположение на Востоке Фессалии, что у нас находится на северо-востоке? Я предполагаю, что Пифия имела в виду гору Оссу. Однажды мы имели уже дело с этой горой, когда Титаны взгромоздили ее на Пелион. Нужно ее не исключать из списка потенциальных мест пребывания Титана и, кроме этого, нужно осмотреть все близ лежащие районы в этой области. Что можно сказать на счет того, что Титан совсем и не скрывается?
   – Не может быть этого! – вставил Арес. – Титаны так огромны внешне, что их невозможно не заметить! – возражал он.
   – Я думаю над этим, – ответила Афина. – Титаны могут приобретать облик и как у обычного человека, так что вполне вероятно, что беглец смог воспользоваться этой возможностью. Хотя я сомневаюсь, что его силу смог бы кто выдержать, его излучение мы бы сразу почувствовали, если бы он расхаживал среди обычных людей.
   – Какие наши действия дальнейшие? – спросила Гера.
   – Нужно решить, кто отправиться его искать на гору Оссу, – ответила Афина. – Больше зацепок у нас нет пока. И хотела бы добавить, что пойду одна из первых проверять информацию. Кто отправиться еще со мной?
   – Любой из нас готов идти с тобой, Афина! – сказал Аполлон. – Тем более, когда на кону наше существование.
   – Тогда давайте распределимся, – сказала она. – Мы уже решили, чем займутся Гермес и Афродита, Посейдон проверяет морские стихии. Осталось решить, кто идет со мной и что осматривать?
   – Я тоже пойду проверять Оссу, но не с тобой, Афина, – сказал Арес. – Я пойду с противоположной стороны горы, которой ты пойдешь.
   Афина уголком рта слегка улыбнулась. Очевидно, ее забавляло ребячество Войны (как неофициально его называли среди своих божественных существ), это его противостояние не столь как в борьбе с назревавшей проблемы, как в противоборстве с Афиной и ее решениями. Возможно, его злило, что Афина возглавляла эту команду и ей доверили руководство и решение проблем.
   – Хорошо, Арес! Пусть будет по-твоему. Я прошу меня сопровождать Нике, – посмотрела она на меня.
   – Имею честь сопровождать тебя! – ответила я, зная, что по-иному не могу поступить.
   Афина легонько кивнула мне. Меня удивляло то, что она ничего не сказала о том, что ей поведала оракул о лживом боге. Может она что-то подозревает или решила не говорить об этом, чтобы самой присмотреться вокруг?
   Боги закончили совет решением отправиться этой ночью на гору Оссу, в состав которой вошли Афина, Арес, Артемида и я.

Милый Винодел

   Я так и не дождалась Диониса. А так хотелось его увидеть, поделиться и посоветоваться с ним. У меня было еще много времени до нашего нового путешествия. Я решила тихонько увильнуть с Олимпа, чтобы повидаться с ним.
   Теперь у меня было преимущество это делать без каких-либо проблем, без каких-либо установок для себя. Поэтому я с легкостью вернулась в наш лес, где Дионис обучал меня и был для меня наставником и другом. Предварительно я спрятала свои крылья, чтобы удивить его.
   Я искала его и, как всегда, найти Диониса было нелегко. Возле домика, в котором я жила, я встретила Единорога. Он подбежал ко мне и стал радостно ржать, тереться головой об меня. Я не ожидала увидеть такой реакции у животного. Он все время ждал меня здесь. Я даже почувствовала себя виноватой перед ним, что оставила его здесь, не позволила идти со мной.
   – Мой ты хороший, – говорила я ему и гладила по гриве. – Постараюсь больше не бросать тебя здесь одного.
   Мне казалось, что он кивал мне в ответ. Невероятно, что Единорог может быть таким преданным. Он был моим покровителем и защитником моей невинности, но, тем не менее, слушался меня.
   Мы отправились искать Диониса вместе. Я все ожидала, что чуть потеряв надежду его найти, он, как всегда, появится неожиданно.
   Я вышла к той беседке, где мы с ним часто сидели, разговаривая о моей проблеме. Он спал в гамаке.
   Я медленно подошла к нему, оставив позади себя Единорога и стараясь не шуршать по пути. В этот момент бог напомнил мне младенца – милое и беззаботное лицо было наклонено немного набок. Тихо посапывая, Дионис слегка улыбался во сне, может, видел приятные сновидения. Я наблюдала за ним, и совсем не хотела его будить. За эти последние дни мне его безумно не хватало, поскольку был здесь единственной персоной, которой можно было доверить все, и который знал о тебе все, даже того, чего не знала я.
   – Подсматриваешь за Виноделом? – услышала я за спиной и еще и получила шлепок по заду.
   Подскочив вверх от неожиданности, обернулась и увидела за собой Пана, при этом он нагло улыбался.
   Меня он постоянно раздражал своими выходками и отношением ко всему женскому полу. Поэтому на этот раз я не стерпела, жутко разозлившись, и прыгнула на него, став колотить кулаками по сатиру. Мы упали. Смеясь, он пытался отбиваться. Пыхтя и кряхтя, мы покатились куда-то в сторону. Я слышала, как возле меня прыгал Единорог, пытаясь помочь мне.
   – Ах ты, гад такой, – кричала я Пану. – Я же говорила тебе не трогать меня!
   – Нике влюбилась в Диониса, – дразнил меня в ответ он.
   – Я не… влюбилась… в Диониса, – кричала я.
   – Влюбилась! – продолжал Пан. – Моя ты козочка!
   – Сволочь, ты еще и дразнишься?
   – Бе-бе-бе! Моя ты прелесть! Ты… моя… прелесть…
   – Козел вонючий! Морда свиная!
   – Я горжусь тем, что таким родился… И ты… моя… козочка…
   Мы пытались надрать шеи друг другу как можно больше. Я ощущала, как он исцарапывает мне руки, поэтому пыталась еще его и кусать во время перерывов нашей брани.
   – Что здесь происходит? – услышала я знакомый голос.
   Мы остановились и посмотрели на Диониса. Тот в свою очередь подошел к нам, застав такую картину – я лежала сверху на сатире и одной рукой держала его за рог, а другой за ухо. Моему стыду не было предела, возможно, я побагровела, стала как помидор, а сердце оборвалось вниз и громко стукнулось об землю. Винодел присел рядом и протянул мне руку. Я скривила гримасу и медленно начала сползать со своей жертвы, приняв жест бога. Кожа на его руке была нежной, теплой. И мне вовсе и не хотелось ее отпускать, а вцепиться и продержаться так целую вечность. Но сделать так я не имела права…
   Он помог мне подняться и внимательно посмотрел в мои глаза. Я отвернулась, слишком больно было смотреть на того, кто никогда не будет твоим, к которому я не смогу касаться, не смогу целовать, любить… Мы – два разных мира, и нам быть только там, где положено.
   Хотя я и не оборачивалась назад, но было слышно, как поднимается с земли Пан. Потом резкий непонятный звук. Мы с Дионисом оторвались вместе посмотреть, что происходит. Это Единорог подпер сатира к дереву, держа копытами за торс и подставив свой рог к его голове. Широкое лицо Пана было испугано.
   – Эй, лошадка, ты не шути так, отпусти, – бурчал он, а в ответ получал только фырканье Единорога.
   В который раз я спасаю того, кто мне так насаждал и постоянно портил настроение. Я оторвала своего Единорога от Козлообразлика, хотя очень хотелось этого не делать и, в принципе, была права, поскольку потом услышала насмешки с его стороны. Сатир спрятался за деревом и прокричал:
   – Нике смотрела, как Дионис спал!
   Теперь я точно подумала о том, что не знаю, куда себя засунуть. Лицо Диониса выражало заинтересованность, и он внимательно всматривался в мой лик.
   – Ты наблюдала, как я сплю? – спросил он.
   – Нет! Ему показалось! – ответила я. – И эту сволочь я следующий раз прибью! – прокричала я громко, чтобы услышал Козлообразлик.
   Тот убежал еще дальше и опять прокричал нам:
   – Нике влюбилась в него…
   Я посмотрела на Бони с мольбой в глазах. Единорог вмиг понял меня и рванул за Паном. Мы только и слышали, как они «играли» в догонялки. Где-то вдалеке кричал сатир, громко шурша по лесу, и ржала моя лошадь, будто издеваясь над моим обидчиком, догоняя его.
   – Почему ты вернулась? Тебя отпустили? – спросил меня Дионис.
   – Нет, я ушла тихо! Но мне нужно вернуться к вечеру назад, – я немного замялась и добавила. – Я думала, ты появишься там, чтобы узнать, как идут дела…
   – Я собирался, но я не могу быть на Олимпе постоянно. Мне там нестерпимо! – он опять взял меня за руку и повел прогуляться по лесу. Я не могла сопротивляться. – У тебя все в порядке? Что вы выяснили? – начал расспрашивать Дионис.
   Я рассказала ему о нашем путешествии с Афиной в подробностях (кроме того, как раскрылись мои возможности), о том, что поведала оракул, о моих опасениях, почему Мудрость не рассказала всем о лживом боге.
   – Не забывай, что если она так поступает, значит, считает, что нужно поразмыслить над этим вопросом, – сказал он мне.
   – Вот это и настораживает! – ответила я. – Я должна тебе кое-что показать! – с дрожанием в голосе сказала ему я, поскольку так хотела скорей это сделать, что даже испытывала нетерпение и ожидание его реакции.
   Я немного отошла от Диониса, чтобы он мог видеть процесс моего преображения. Медленно, но смело, без малейшей боли и напряжения я выпустила свои крылья из укрытия и раскрыла их во всей красе.
   Винодел, действительно, был поражен, судя по взгляду.
   – У тебя крылья выросли… – сказал он.
   Я улыбнулась ему. Дионис подошел ко мне, потрогал мои крылышки и улыбнулся мне. Он схватил меня в охапку и поднял вверх. В его глазах читался восторг мною, искреннее обожание и переживание за тем, что со мной происходит. Я увидела это, почувствовала в его объятиях. Поняв мое смятение, бог опустил меня на землю, разжал руки, но не отошел. Я ощущала, как он вдыхает аромат моих волос, склонив свою голову надо мной, как он учащенно дышал и, возможно, я так дышала с ним в унисон, поскольку перестала чувствовать мир. Все вокруг закружилось, завертелось и прекратило существовать, когда я стала дышать запахом его кожи. Дионис стоял слишком близко, пробуждая во мне необратимые чувства – силу притяжения к нему с яркими вспышками радуги страсти. И это был тот момент, когда я не смогла сопротивляться, не могла устоять перед его обаянием. И он склонился ко мне, потянулся к моим губам, а я не противоречила в этот раз, ответила, потянулась к нему. Нас словно током ударило при прикосновении наших губ, и разряд прошел по всему телу в легкой судороге.
   Губы Диониса были нежными в прикосновениях. Сначала осторожно, а потом, чуть более поднажав, он ласково целовал меня. Я тонула в его объятиях и уже понимала, что не смогу выплыть. Теперь я навсегда погибла, безнадежно влюбившись в него.
   Я боялась, как в случае с прикосновением его рук, чтобы это когда-нибудь закончилось. Я хотела большего, хотела умереть в его объятиях, лишь бы он их не разжимал. Теперь Дионис был мне нужен, как воздух. Я ощущала необходимость дышать им, жить только этим поцелуем.
   Дионис чуть отстранился от моего лица. И мне в этот момент показалось, что жизнь окончена. Я пыталась вдыхать как можно больше его пьянящий аромат, чтобы он навсегда был выцарапан в моей памяти. Я чувствовала смешанные чувства одновременно – смятение и разочарование, что это закончилось.
   Винодел нежно прикоснулся к моей щеке и взял за подбородок, заглянув в мои глаза. Нет, только не глаза! Они всегда выдают мои чувства! Его зеленый омут поглощал меня, и теперь я была уверена, что полюбила навсегда… даже если он и никогда не будет любить меня.
   – Ники… – прошептал он мне и крепко замкнул объятия за моей спиной.
   Прижатая к нему, я слышала как быстро и громко стучит его сердце в груди. И для меня это был знак. Знак того, что я для него не просто очередная любовная игрушка, а, надеюсь, была чем-то важным.
   Неподалеку мы услышали, как к нам стучат копыта моего Единорога. Понимая его реакцию, мы немного отстранились друг от друга, но смотреть в глаза не перестали. Бони появился с минуту на минуту. Подошел и обнюхал меня, пофыркал и отошел чуть дальше, делая вид, что щипает траву. Меня начала забавлять эта ситуация – мою честь берегла лошадь… Я стала широко улыбаться Дионису и такой же ответ не заставил ждать меня с его стороны. Мы стали смеяться вместе.
   – Ты прекрасна! – вдруг сказал мне Дионис. – И, наконец, раскрылась.
   Я радостно покружилась, показав себя во всей красе с крыльями. Потом взмахнула ими, будто размявшись после долгого неподвижья.
   – Но ты мне не говорил, что крылья вырастут у меня из спины! – пошутила я.
   – А разве могло быть иначе. Они не могли просто так появляться и исчезать. Это твои собственные крылья.
   И тут меня в мозгах что-то щелкнуло.
   – Ты говоришь, что это не магия. Что это мои крылья. Я тоже богиня? – удивленно спросила я.
   Он молчал.
   – Дионис, объясни мне, прошу. Что-то происходит со мной, я чувствую перемену в себе! – умоляла я его, понимая, что он знает больше меня.
   – Ты сама знаешь ответ, просто боишься признаться себе в этом! – ответил Винодел.
   Я заглянула опять ему в глаза. Они знали многое, но ничего не говорили. Однажды, он мне сказал, что поклялся хранить какую-то тайну, связанную с настоящей Победой. И теперь у меня назревал только один вопрос – «Кто я есть?».
   Я взмахнула крыльями, и это мне приносило массу удовольствия. И пусть сейчас все карты не раскрыты, но я ощущала в себе настоящие перемены. Будто я вовсе ранее и не жила, не имея крылья.
   Я подошла к Бони, шепнула, что вернусь. И, улыбнувшись Дионису, еще раз взмахнула крыльями и немного поднялась вверх. Он внимательно наблюдал за мною, но ничего больше не говорил. Я улетела, оставив его там стоять.

Версия Афины

   Вечер казался многообещающим. Нам с Афиной нужно было осмотреть южно-восточную часть горы, остальное должны были прочесать по отдельности Арес и Артемида со своими спутницами.
   Теперь мы не прятали свои истинные облики. И я рада была, что при мне были мои крылья, что их не нужно скрывать. Не хотела больше с ними расставаться.
   Афина, как всегда, больше молчала. Это напоминало мне выражение о том, что умные женщины молчат, а глупые – постоянно болтают. Я уже привыкла к такому поведению с ее стороны. Но, тем не менее, в этом мире я себя постоянно чувствовала одинокой. И меня мучили сомнения о том, что у нас произошло с Дионисом. Я не сомневалась в своих чувствах к нему, и мне уже все равно было, что он чувствовал ко мне. Но меня пугала мысль о том, к чему может привести возникшая между нами связь. На моих губах еще теплился вкус нашего поцелуя. И вспоминая об этом мгновении, во мне разливалось сладкое чувство по всему телу.
   Но я боялась. Боялась собственных чувств.
   – И почему мне кажется, что мы пытаемся уловить воздух! – перебила мои размышления Афина.
   – Что-то не так? – удивилась я.
   – Он будто где-то рядом, но его нигде нет.
   Я задумалась над ее словами. Воздух давил на грудь, но я думала, что это из-за давления в горах.
   – Ты что-то чувствуешь? – решила спросить я.
   – Мне будто воздух не дает дышать, а земля жжет мои ступни, – ответила она.
   Я посмотрела на ее ноги – они были босыми, в отличие от меня. На мне были переплетенные сандалии. Я решила сделать ответный жест и развязала кожаные тесемки на моей обуви, и разулась. Земля немного щипала мне ступни, как легонько прикоснувшись к миллиону иголок.
   – Да, и я теперь чувствую…
   Мы отправились дальше, минуя ущелья, проходя мимо старых деревьев, и остановились возле реки Пиней, когда обошли намеченную нами дорогу. Она просторно раскинулась между горами Оссы и Пелион. Пелион нам был виден вдалеке с белой вершиной, но зеленым низом.
   Мы присели с богиней Мудрости на берегу реки. Была глубокая ночь, освещаемая полной луной и бесконечным количеством звезд. Мы быстро прошли наш путь благодаря тому, что нам не нужно было скрываться от своих сил и возможностей.
   – Что дальше? – спросила я ее.
   – Не знаю, – ответила она. – Меня озадачивает предсказание оракула, но это была наша единственная надежда. Будем ждать результаты поисков остальных.
   – Мы сейчас вернемся на Олимп?
   – Да, но я хотела бы поговорить с тобой!
   Я внутренне напряглась, ожидая худшего.
   – Где ты спала ночью, находясь на Олимпе?
   Вопрос был действительно неожиданным, и я понимала, что он задан не просто так. А еще я даже не знала, как ответить.
   – Эээ… в саду, – ответила я.
   – Тебе нравится в последнее время там спать?
   Если бы я еще знала, где мне можно спать? Об этом Дионис забыл мне упомянуть.
   – Дда…
   – А где ты спишь, как правило?
   Теперь я поняла, что Афина меня подозревает, задавая такие вопросы. Я пыталась логически мыслить, чтобы отвечать на такие вопросы.
   – У себя в чертоге, – ответила я.
   Несколько секунд молчания и я услышала следующее:
   – Ты лжешь мне, Нике! Постоянно! – воскликнула она.
   Я даже не знала, как себя повести и выкрутиться в этой ситуации.
   – Почему ты так решила? – еще пытаясь спастись, задала вопрос я.
   – Я была у Аты, – ответила она мне, а я тем временем хаотично пыталась вспомнить, кому принадлежало это имя или что это могло означать. – Ты даже не знаешь, кто такая Ата? – удивилась Афина.
   Я молчала, потому что боялась сказать что-то лишнее.
   – Я прижала ее под страхом смерти, и она сдалась, рассказав мне правду. К ней пришла Победа с просьбой замаскировать тебя, перенеся ее облик на тебя. Она позаботилась о том, чтобы представить тебя собой, но не позаботилась о том, чтобы тебя просветить об ее жизни. У Ники нет собственного чертога на Олимпе. Она спит всегда в храме Зевса, там выделено ей место.
   Афина замолчала. Я так же не знала, что сказать. Быть пойманной сполично – пугало, и бежать, как последний трус, я не могла и не хотела. Богиня знала больше, чем я. И в этом виновата сама Победа. Настроившись на худшее, я ждала продолжения.
   – Я долго думала над словами оракула, – заговорила она вновь. – И стала складывать события вместе. Я искала среди нас того, кто бы мог выдать себя за другого бога. И только на тебя пал выбор, Нике, если тебя так зовут! Ты пропадала, потом вела себя странно, постоянно оговаривалась, ты смотрела на свои крылья с удивлением и в то же время с восторгом, будто увидела их впервые! – и она посмотрела на меня.
   Я опустила глаза.
   – Скажи мне кто ты? И почему Нике так поступила?
   – Я сама не знаю ответов на твои вопросы… – сказала я. – Меня вовлекли в эту историю, не спросив моего мнения, хочу ли я этого, – начала я с правды, решив говорить с Афиной искренне. – Я жила в своем времени, не заботясь о войне с Титанами, но меня вырвали оттуда и заперли сюда, толком не объяснив всю ситуацию. Нике попросила помочь ей, не давая выбора. Я не могу пока без нее попасть домой. И с недавних пор я сама оказалось непростой – об этом говорят мои крылья, которые буквально кровью вырвались у меня из тела. Я не знаю, что более еще добавить к выше сказанному, лишь только то, что пытаюсь играть роль Победы, следуя всем вашим приказам. И если я буду наказана за это – то значит, что заслужила.
   Я не стала говорить Афине о беременности Победы, хотя та спрашивала, почему она сбежала. Я не хотела нагнетать еще более положение, думала лишь о том, что Нике сможет придумать историю в свое оправдание, не смотря на то, что меня ожидает теперь впереди.
   Но Афина сказала мне следующее:
   – Я прекрасно понимаю, что с тобой случится, если я всем расскажу о своем открытии – ты погибнешь! Но ты наделена силой Нике и очень нам нужна, пока скрывается сама Победа. Я лишь хочу добавить, что, будучи обычным человеком, ты бы не смогла получить эту силу, тем более я лично видела твое превращение.
   Наверное, именно этого мне и не хватало услышать от кого-либо, чтобы я смогла задавать себе такие же вопросы.
   – Что теперь со мной будет? – спросила я ее.
   Афина помолчала несколько минут, а потом добавила:
   – Было бы неправильно сейчас убирать ключевую фигуру в этой войне, – сглотнув, она еще сказала. – И ты мне симпатизируешь… Мне жаль, что с тобой так поступили… Я видела, как ты стараешься делать то, что тебе совсем не нужно. Как борешься изо всех сил. Этот потенциал мне в тебе нравится. Но я буду присматривать за тобой! Помни об этом!
   Больше мы не разговаривали. Афина оправдывает свою сущность, поступая мудро в этой ситуации. Она не бежит, сломя голову, доложить все Зевсу, а предпочитает промолчать для блага всех, по крайней мере, пока…
   Мы решили вернуться на Олимп, чтобы ожидать информацию от остальных.

Помощь Рвении

   Мы зашли с Афиной в обитель Зевса, которого застали в одиночестве, томящегося на своем золотом троне.
   – Здравствуй, Отец! – сказала Афина и поклонилась ему.
   Я последовала ее примеру.
   – Здравствуйте, мои дети! Какие известия вы принесли нам? – задал вопрос Зевс.
   Афина взглянула на меня и рассказала Верховному Богу о наших исследованиях, но ничего не сказав о моей тайне.
   Зевс внимательно выслушал рассказ Афины и на миг задумался.
   – Отец, что будем делать дальше? – перебила его мысли богиня мудрости.
   – С такими же новостями ко мне пришли Артемида и Арес. Никто ничего не нашел, кроме ощущения того, что Титан там был.
   – Что ж, тогда следует собрать новый совет и решить, как поступать дальше, – решительно сказала Афина.
   – Да, ты права, дочь моя! Сообщи вестникам, пусть собирают Олимпийцев на совет сегодня к вечеру!
   – Хорошо, Отец! – поклонилась богиня ему и уже собралась уходить, когда Зевс добавил:
   – Афина! Мы не должны медлить!
   Она еще раз поклонилась и направилась к выходу. Я последовала за ней.
   – Ты остаешься здесь, Нике! – сказала она мне, когда мы вышли из храма. – После совета, можешь вернуться к Дионису. А сейчас поешь, отдохни и развлекайся.
   Я промолчала, а богиня ушла.
   У меня был целый день, чтобы чем-то заняться. В первую очередь, я решила себя покормить, поскольку голодный желудок уже давно изнурительно напоминал о пище.
   Еду можно было здесь достать без проблем, поскольку она была размещена на каменных столиках, а верная своему делу прислуга постоянно следила о ее прибавлении.
   Я подошла к одному из таких столиков и отведала очень вкусную рыбу, закусив фруктами. В это время мне на плечо положила руку одна из сестер Нике.
   – Моя дорогая! – сказала она.
   Я чуть не поперхнулась от неожиданности.
   – Да? – промямлила я, пытаясь прожевать пищу.
   – Я так за тобой скучаю! Где ты пропадаешь? – сказала милая девушка с диадемой в прическе.
   – Та я… это…, – промямлила я, не имея представления, что говорить, что делать, даже не зная, как зовут эту девушку.
   Как я говорила и раньше, сестры Нике были очень похожи друг на друга. Эта молодая дива, как сказал бы Дионис, казалась моложе всех ее родственниц: ниже ростом, глаза огромные и голубые, словно небесная гладь, даже взгляд у нее был более наивный, напоминающий ребенка. Телом девушка была сложена идеально – пышные грудь и бедра, тонкая осиная талия. Волосы были такие же темные, как и у меня.
   Она взяла меня за руку и наивно заглянула в глаза. Я немного растерялась от такого действия с ее стороны, очевидно, девушка искала поддержки.
   – Что-то случилось? – проглотив кусочек пищи, спросила я.
   – Мне тебя не хватает! Где ты пропадаешь все время? – тихим голосом сказала она. – Сила и Мощь не понимают меня так, как ты.
   Я быстренько прикинула, как звали сестер Нике, и сразу решила, что это должно быть Рвение.
   – Ну, я…
   Я не успела договорить, когда Рвение, взяв меня под руку, потянула прогуляться по Олимпу.
   Ее рот постоянно не затыкался. Девушка рассказывала, как она проводила время, чем занималась, и, как выяснилось, главной ее проблемой была любовь к Аполлону. Я внимательно обо всем слушала, но мысленно мечтала о том, чтобы любым способом сбежать от этой назойливой богини.
   Проходя возле одного золотого чертога, нам по пути встретился и сам Аполлон. Увидев его, Рвение замялась на месте, покраснела, а красавец только кивнул нам и направился дальше, в сторону, где сидело много девушек.
   – Вот так всегда, – вздохнула девушка.
   Я только улыбнулась ей.
   – Я бы хотела не любить его, потому что моя боль становится все мучительнее, – добавила она.
   – А мы можем заставить полюбить тебя? – спросила я.
   – Но как? Молодой Амур мог бы это сделать, но он слишком заносчив и горделив.
   – А где его можно найти? Я хочу поговорить с ним! – сказала я.
   Я заметила, как оживились глаза молодой девицы. Она с радостью потянула меня в сторону одного чертога. Оказавшись там, рядом, девушка затормозила и, молча, указала на пристанище юного бога.
   Через огромные окна мы наблюдали, как юный парень расхаживал по своим апартаментам и читал сам себе какую-то поэму. Амур выглядел шестнадцатилетним мальчиком, с такими же огромными крыльями, как у меня, одетый в короткий мужской хитон, который показывал еще несформированную стать юнца – худощавость в плечах, бедрах, ногах. Его волосы были белокурые, как и у его матери – Афродиты, вьющиеся крупными локонами и спадающими до плеч.
   Мы тихо наблюдали за его действиями, пока не выдержали и хихикнули. Амур, услышав звуки, прекратил свой увлекательный процесс и направился к выходу. Мы с Рвение растерялись и первым, что решили сделать, это спрятаться. Сестра Нике ловко убежала за храм, решив укрыться за жилищем богов, а я, как всегда, в нужный момент запуталась собственным хитоном и упала. Передо мной предстал молодой парень.
   Я встала, очистила свое платье от «божественной» пыли и мило улыбнулась Амуру.
   – Я и не знал, что взрослые тети следят за юными парнями! – сказал гордо он.
   Я немного возмутилась обращением подростка к старшим.
   – Эй! Кто здесь тетя? Это я тетя? Я всего-то старше от тебя на пару лет! – высказалась я.
   Амур лукаво усмехнулся.
   – Тетя Нике, а если я маме скажу, что ты увлеклась юнцом? – выдал он.
   Я покраснела с ног до головы.
   – Послушай, это не то, что ты подумал! – начала оправдываться я.– Мы тут с Рвение пришли к тебе за помощью, а ты так нас встречаешь.
   – Так ты, тетя Нике, еще и младшую сестренку привела? – съехидничал малолетний бог.
   Из-за угла чертога выглянула Рвение. Я подошла к ней и, схватив ее за руку, притянула к Амуру.
   – Амур, ты, конечно, еще та заноза в заднице, но мы пришли к тебе с абсолютно чистыми намерениями! – сказала я.
   По выражению лица, Амур рассердился на мои высказывания, поэтому собрался уходить, развернувшись для этого.
   Я схватила его за руку и сказала следующее:
   – Прости, если обидела, но не слишком ли норова для столь молодого бога?
   Амур выдернул свою руку и направился прочь куда-то в сад.
   Мы побежали за ним, и я заметила, что за спиной у бога висели стрелы с луком.
   – Амур, но выслушай нас! Ну, прости! Помоги, пожалуйста, молодой диве влюбить в себя одного молодого красавца.
   – И не подумаю! – выпалил он.
   – Я же говорила тебе, Нике, что он не захочет, – сказала мне Рвение.
   – Захочет! – ответила я.
   Я подскочила к Амуру и сорвала у него со спины его атрибуты. Так лук и стрелы оказались у меня в руках. Удивленный бог остановился и повернулся к нам.
   – Отдай! – сказал подросток.
   – А как же! – лукаво ответила я.
   Юнец рассердился и направился в мою сторону. Я стала отступать назад. Наша гонка постепенно превращалась из ускоренного шага в бег. Мы уже были близко возле Аполлона и его компании, когда Амур догнал нас. Я натянула стрелу на тетиву и попыталась нацелиться на объект обожания Рвении. Но хозяин данных атрибут наскочил на меня и попытался вырвать свое добро. В этот момент в нашу борьбу вмешалась младшая сестра Нике, расстроенная тем, что нам не удалось осуществить свой замысел.
   – Мы были так близко у цели, а ты гордый мальчик все портишь! – ругалась она в борьбе с ним.
   Я выпустила из рук лук и стрелы, и меня оттолкнули в сторону. Я упала задом на мягкую траву, а борющиеся Амур и Рвение полетели в фонтан, который находился неподалеку. В момент падения, одна стрела в руке молодого бога повернулась так, что проткнула одновременно его сердце и сердце Рвении. Золотое оружие любви растворилось в воздухе, борьба прекратилась и я заметила, как посмотрели друг на друга молодые люди.
   Я поднялась с травы.
   – Что здесь случилось? – подошел ко мне заинтересованный Аполлон. – Помощь нужна?
   – Уже нет! – ответила я, когда увидела, что сидящие в воде Амур и младшая сестра Нике целуются.
   Вот так всегда, мы не замечаем очевидного, и не всегда видим, где находится наша настоящая любовь. Амур был слишком юн и горд, а Рвение не видела того, кто бы смог ей отдать свое сердце, а не томиться напрасными ожиданиями по другому богу. А судьба все сама решила за них и сделала свой выбор.
   Я улыбнулась этой милой паре и ушла прочь, в свое одиночество на Олимпе.

Короткая встреча

   Я томилась ожиданием очередного сбора Олимпийцев. Афина обещала молчать о моей тайне, но это не давало никаких гарантий. Как собственно, у меня и выбора никогда не было. Так что я только ждала и даже понятия не имела чего. Сейчас мне просто хотелось жить… выживать в этом мире. А что будет дальше – боялась и думать об этом.
   Я сидела одиноко в саду, поджав коленки к себе и укрыв себя крыльями. Мне так было комфортно, мне казалось, что так я укрываюсь от целого мира. Я думала о своем доме, о любимой пижаме и теплом пледе, тосковала по ароматному кофе со сливками, когда услышала знакомый до боли голос:
   – Я обещал отцу, что иногда буду тебя навещать, – сказал мне Дионис.
   Я подняла глаза и увидела его темные волосы, как всегда, вплетенным в них виноградную лозу. У меня сердце екнуло и упало с треском куда-то вниз – вновь встретится с ним после нашего трепетного поцелуя.
   У меня даже язык отсох, чтобы что-то сказать. Он ожидал ответа, но я беспомощно молчала.
   Дионис присел напротив меня, подперев свои коленки, тем самым скопировав мою позу.
   – У тебя раны на руках еще не зажили после драки с Паном, – прикоснулся он к ним после своих слов, а меня обожгло его прикосновение. – Как у вас дела? Вы что-то нашли?
   – Афина знает правду… – выдавила я из себя, предварительно сглотнув, чтобы хоть как-то смочить горло.
   – Как знает? – удивился Дионис.
   – Ты же сам говорил, что это будет не Афина, если она не придет к логическим выводам.
   – И что теперь? Она скажет Зевсу? – в голосе Диониса искренне выражалось переживание.
   – Она сказала мне, что я ей симпатична, но будет присматривать за мной. Как у нас говорят: доверяю, но проверяю! И еще, богиня не знает про беременность Нике. Кстати, куда она пропала?
   – Хотел бы я сам знать, – задумчиво ответил он. – Как Афина узнала?
   Я рассказала ему, что она по каким-то причинам догадалась обратиться к некой Ате, которая выдала нас.
   – Кто такая эта Ата? – добавила я к рассказу вопрос.
   – Богиня заблуждения и обмана. Это она помрачила всем разум, кроме меня и самой Победы, представив тебя свету в облике Нике.
   – Я могу с ней увидеться?
   – Да, если ты захочешь, – пообещал он.
   – Хорошо, – с облегчением сказала я, понимая, какую роль могла сыграть эта богиня.
   – Как ты себя чувствуешь в среде богов? – задал вопрос Дионис.
   – Я чувствую себя отвратительно, – без колебаний ответила я. – Да, здесь богемная жизнь, можно кушать разнообразные яства, лежать, ничего не делать и слушать музыку слуг либо развлекаться с другими божествами. Но я будто не в своей тарелке, мне одиноко, Дионис! – и я заглянула ему в глаза, набравшись смелости. – Хотя я уже успела познакомиться с некоторыми божествами, но у меня душа не лежит к ним.
   – Я тебя понимаю, Ники! Будем надеяться, что это ненадолго.
   Мы мило беседовали, а я тайно наблюдала за каждым его дыханием, каждым его жестом. Я боялась, что он заговорит о том поцелуе либо захочет его повторить, но это не происходило. Возможно, я даже была разочарована… Боялась, но тайно, на подсознательном уровне, жаждала этого.
   Но, нет! Дионис больше не предпринимал никаких действий. Я надеялась, что его сдерживало именно присутствие на Олимпе, его обещание отцу только дружить со мной, и он ничего не делал, чтобы не подвергать никого из нас риску, чтобы не быть замеченным.
   Винодел ушел, так ничего не сказав, о каких-то чувствах, даже без намеков. Это задевало меня еще сильнее. Я осталась одна и была слегка опустошена этим. Но с другой стороны, понимала, что у него не было выбора.
   И опять одиночество… в этом мире…

Зацепка

   – Это Иапет! – заявил Аид на совете, бог, который представлял собой зрелого мужчину, внешне даже похожим с Зевсом, но только не таким крупным и имевший темные волосы. – Я спускался в Тартар, меня пропустили Гекатонхейры, и я обнаружил, что в заточении нет Иапета.
   – Что? Сторукие выпустили Иапета? – удивился Зевс. – Как это произошло?
   – Никто ничего не может сказать, – ответил Аид, бог подземелья и смерти.
   У Зевса напряглись мышцы, и он хмурил брови.
   – Почему еще никто не выяснил, как Титан сбежал, или кто ему помог? – уже злился верховный предводитель.
   – Мы этим и занимаемся, – ответил ему Аид.
   – Как дела идут в его поисках? – продолжал Зевс хмуриться.
   – Мы ищем, отец, – сказала Афина. – Теперь у нас есть направление, кого искать. Будем размышлять и где искать. Посетив Оссу, мы ничего не обнаружили, кроме ощущения того, что он был там, но следов за собой, которые могли бы привести к нему, не оставил. Как ты смог находится, Аид, в Тартаре сам наедине с Титанами? – обратилась она с вопросом к богу.
   – Я сам ожидал бурную реакцию, – отвечал тот, – но получил в ответ лишь насмешки. Они даже не пытались ничего сделать.
   – Странно! – задумалась она. – Это лишь подтверждает то, что они уверены в чем-то. И даже не удивлюсь, что Титаны уверены в своих силах, и что-то готовиться в отместку.
   – Давайте подумаем, что может представлять собой Титан Иапет? – задалась вопросом Афина, хотя у меня сложилось впечатление, что она больше себе задала вопрос на размышление. – Этот Титан участвовал в прошлых войнах с нами – это раз! Два – имел в женах нимфу-океаниду Климену, то есть существует некая связь с морем. Посейдон, что ты выяснил?
   – В воде ничего пока никто не обнаружил, – ответил тот.
   – Нет, – находясь при своих мыслях, говорила Афина, – здесь что-то не так. Мы осмотрели всю Элладу уже. Нужно искать по всему миру.
   – Но как мы согласуем это с другими богами тех миров? – задал вопрос Аполлон.
   «Боги другого мира? Интересно! Что же еще нового я узнаю?» – думала я.
   – У нас договор не нарушать установленные границы, – отвечала Мудрость, – но это касается не только нас. Если начнется война, и мы проиграем, то я думаю, остальные нам спасибо не скажут. Потом и они проиграют, будучи не подготовленными к этим событиям. Поэтому, Гермес, я обращаюсь к тебе, ты должен известить всех богов мира, что пусть они ищут беглеца на своих территориях.
   Я слушала разговор и не переставала удивляться. Оказывается, существуют другие боги, которые разделили мир на свои территории. И почему-то теперь я могу поверить, что наверняка мифы о египетских, индусских и прочих божествах реальны и подтверждают себя. Вот только свой народ заставляют думать, что они единственны.
   – Как они отреагируют на эту новость? – задался вопросом Гермес.
   – У нас нет выхода. Будем ждать еще и их реакции, а там будем смотреть по ситуации. Что мы еще знаем о Иапете?
   – Он отец Атланта, Менетия, Прометея и Эпиметея, – сказал Аполлон.
   – И что с этого? – врезал Гермес. – Я тоже его потомок! Он мой прадед.
   – Гермес! – ответила Афина. – Мы должны цепляться за каждую ниточку, что у нас есть. Мы будем рассматривать всех его потомков, может, где-то найдем зацепку.
   – Вы что и меня будете подозревать? – удивился он. – Тогда здесь многие имеют ответвления от Титанов. Давайте всех рассматривать!
   – Гермес, в данном случае мы смотрим на его ближайших родственников. Уже наказаны Атлант и Менетей. Нужно проверить теперь Прометея и Эпиметея. Этим займусь лично я.
   «О, черт!» – подумала я, поскольку мне так не хотелось идти в очередной поход.
   Но, к моему удивлению, Афина не позвала меня с собой. Я сделала выводы, что либо это не так опасно для нее, либо она перестала мне доверять, после того, как узнала правду.
   – Посейдон, ты должен найти Климену, жену Иапета. И как можно скорее!
   Такими были решения данного собрания богов на этот раз.

Забота

   После совета я вернулась в лес, где для меня ранее был выделен дом для проживания. Афина и Зевс отпустили меня на некоторое время, и я решила воспользоваться этим, чтобы Дионис выполнил свое обещание – показать мне Ату.
   Дом, как и ожидалось, был пуст. Мне даже не хотелось здесь оставаться. Я порылась в сундуке и нашла там себе новый белый хитон, который подчеркивал стройность моей фигуры (никак не привыкну к тому, что могу одной только мыслью создать себе вещь или приодеть себя!). Я заметила, как одежда в Элладе была гармонична с телом человека. Даже мужчинам шел хитон, независимо какой длины был, и, не смотря на то, что мне немного было непривычно смотреть на мужчин в платьях. Волосы мои, как всегда, я распустила, и они крупными локонами вились и спадали мне на плечи. На Олимпе было этикетом носить лавровый венок для Нике, но сейчас я хотела избавиться от всех атрибут, которые подчеркивали бы мою принадлежность к богам.
   Я вышла на улицу и сразу наткнулась на Единорога. Я погладила его, приветствуя, и он отправился за мной по пятам.
   Прежде чем искать Диониса, я хотела немного привести себя в порядок. Присев на берегу речки, я тщетно пыталась расчесать гребешком, который прилагался мне в сундуке к вещам, свои непослушные волосы.
   – Ты прекрасна как всегда! – услышала я и немного вздрогнула от неожиданности.
   Я подняла глаза и застыла на его взгляде. Он сидел рядом, и у меня остановилось дыхание. Мы, молча, смотрели друг на друга. Я слышала, как рядом журчала вода, несущаяся по своему руслу, как пели птицы в лесу, как жужжали насекомые в траве и на деревьях. Я ощущала, как греет солнце меня своими лучами, как дует легкий ветерок, даже то, как реагирует мой организм на его присутствие: бешеный ритм моего сердца, учащение пульса, как несется кровь по венам, покалывание в висках, комок в горле… Но оторваться от зеленых глаз Диониса я не могла никакими силами, ничьей волей.
   Это было мучительно и сладостно одновременно. Я никогда не испытывала таких чувств, и понимала, что серьезно попала в сети, из которых мне уже не выбраться никогда, и эти сети имели название – любовь. Никогда не верила, что можно так полюбить. Мне даже страшно стало, что я такое испытывала. Пугало понимание того, что эта возникшая связь должна закончиться разлукой.
   Нет! Это не справедливо! Я даже не знаю, буду ли вскоре жива, не то, чтобы мне вернуться к себе на родину, в свой мир, и что было бы с нами, если бы я осталась.
   Но я продолжала смотреть на него, хотя мои мысли и путались в собственных чувствах.
   Дионис нежно провел рукой у меня по щеке, и я только теперь поняла, что у меня катилась слеза. Черт! А рядом возмущался поведением Винодела мой Единорог, выражая это фырканьем.
   Он ничего не сказал, а лишь забрал у меня из рук мой гребень. Провел рукой по нему, и вмиг он превратился из обычного в гребешок, украшенного узорами винограда. Наклонился надо мной, и я, затаив дыхание, ожидала поцелуя, но Дионис лишь взял локон моих волос и стал бережно и аккуратно их расчесывать. Может мир остановился и перестал существовать? А только он рядом, его сладкий аромат кожи, как всегда, пьянящий и дурманящий разум. Не могла ни моргнуть, ни шевельнуться и оторваться от бездонных глаз.
   Потом Дионис застыл, закончив заниматься моей прической. Нежные губы коснулись моих уст легким дыханием и медленно отстранились. Он взял меня за подбородок и опять заглянул в глаза.
   Может быть, это мгновение продолжалось бы вечно, но между нами просунулись сначала рог, а потом морда Бони. Из его ноздрей уже вырывался пар от злости, что мы не обращаем внимания на его «просьбу» прекратить нежности. Единорог выполнял свою функцию оберегать меня, хотя его никто и не просил об этом.
   Я отпихнула его от нас.
   – Бони, перестань! – улыбнулась я.
   А он все опять пытался подобраться ближе к нам, суясь к нашим лицам. Я судорожно начала смеяться то ли от этого поведения Единорога, то ли от того, что Дионис находился рядом.
   Единорог толкался до тех пор, пока не загнал нас с Дионисом в воду. Бони начал брызгаться копытами, а мы, весело смеясь, стали отвечать ему тем же. Итог оказался не утешительным: мы полностью промокли. Все мои усилия быть красивой оказались тщетны, и я стояла как мокрая курица в воде, мои волосы и платье прилипли ко мне, стекая ручьем. Дионис стоял неподалеку, но был не лучше меня. Мне даже понравилось, что его хитон прилип к телу, показывая его красивую стать.
   Мы оба взорвались громким хохотом.
   – Ну, вот! Я только переоделась, – с досадой сказала я через некоторое время, когда наш истерический смех утих.
   – Проще простого! – ответил Дионис, и мы вмиг стали сухими.
   – Я опять забыла про силу, – улыбнулась я.
   – И купаться постоянно по утрам в холодной воде не обязательно, – добавил бог.
   – Не поняла? Откуда ты знаешь, что я купаюсь по утрам в речке? – удивилась я, предварительно покраснев с ног до головы.
   Дионис взял меня за руку и повел за дом, куда-то в лес. Когда мы остановились, то я увидела перед собой небольшой водопад, ниспадающий с холма. Рядом протекала река, вероятна та же самая, в которой я купалась. Солнечные лучи освещаю маленькую местность, здесь даже казалось душно.
   – Попробуй воду! – сказал бог и притянул мою руку под прозрачную струю водопада.
   Вода оказалась, как парное молоко, теплой и согревающей.
   – Почему она теплая? – спросила я. – Ведь лес очень густой, водные источники везде холодные из-за недостатка света.
   – Здесь солнечные лучи достают до воды, и за день она нагревается. И не забывай: это же мои владения! – гордо произнес Дионис.
   Я застыла в наблюдении за потоками воды. Она, как и огонь, всегда завораживала и заставляла философски мыслить.
   – Я буду ждать тебя на берегу реки, – сказал мне Дионис и исчез.
   Решив, что стыдиться мне уже нечего, я сняла свой хитон и подставила тело под стекающую воду. На тот момент, я испытала блаженство: теплые потоки струй, словно приласкали, мгновенно растеклись по мне. Ощущение комфорта укутало мое сознание. Приняв «душ», я вылезла на камни, томившиеся возле реки. Хотя уже вечерело и солнце начинало скрываться из виду за деревьями, я еще смогла найти маленький его просвет, чтобы обсохнуть и помиловаться природой здешнего леса.
   На мгновение, я даже задремала, подставив свое лицо ласкающим лучам солнца. Я решила, что пора идти к Дионису, поскольку меня ожидало еще одно путешествие – я хотела познакомиться с той богиней, с которой общалась Афина. Я надела белоснежный хитон, хотя волосы были еще влажными, и побрела к другу.
   Он ждал меня, как и говорил, возле реки. Я присела рядом, но соблюдала дистанцию, поскольку мой «защитник» гулял неподалеку.
   – Дионис, что Афина имела в виду, когда сказала, что я, то есть Нике, потомок Титанов? – спросила я его.
   – Многие из нас потомки Титанов. Мы – третье поколение богов, а до этого было два поколения Титанов. Нике дочь Стикс и Палланта. Но это сути не меняет.
   – А Иапет – это кто?
   – Один из Титанов, который участвовал в прошлой битве. Его и остальных участников заточили в Тартар.
   – Как вы такое сделали?
   – Лишь благодаря Сторуким, у самих не было сил, и благодаря силе Нике.
   – А Сторукие – это кто? – спросила я.
   – Сторукие или Гекатонхемйры – это дети одного Титана. Он породил троих сыновей с пятьдисятью головами и сотней рук. Уран, их отец, испугавшись того, что они могут захватить власть, заточил их в недра земли. Но во время сражения богов и титанов, Зевс попросил Сторуких о помощи. Благодаря их силе Победа смогла направить свои силы в сторону Олимпийцев. Великаны теперь охраняют заточенных Титанов в Тартаре, глубоко упрятанных в темнице.
   Я внимательно слушала Диониса, а когда он закончил, мы вместе немного помолчали.
   – Меня не покидает одна мысль, – вдруг начала я.
   – Что тебя беспокоит, моя милая Ники?
   – Я общалась с Плейоной.
   – А, это дриада, – констатировал бог.
   – Да, она… Ты знаешь, что она погибает?
   – Да, это всем известно в этом лесу.
   – И почему ты так спокойно к этому относишься? – удивилась я.
   – А что я должен делать? – теперь удивился он.
   – Как что? Нимфа погибает вместе с деревом!
   – Ники, пойми, так заложено природой! Дуб уже старый, он уже отжил свое, поэтому постепенно отмирает. Каждая нимфа погибнет без своего источника.
   – И что? Ничего нельзя сделать для спасения нимфы или дуба?
   – Какая ты упертая! Я только что тебе ответил на твой вопрос.
   – Но, Винодел, ты можешь спасти дуб! Я знаю! Ведь ты связан с природой, с растениями! Я нашла выход!
   – Ники, пойми…
   – Я не хочу понимать! – уперлась я.
   Дионис вздохнул.
   – Ники, милая, так нужно! Дриада понимает это и смирилась со своей участью. Если умирает источник – гибнет и тот, кто питался им.
   – А если, допустим, дерево срубили! А ему еще жить и жить.
   – Это тоже другое! Здесь тоже ничего не поделаешь. Значит, такова судьба нимфы, которая питалась им.
   Я разозлилась и вскочила с места.
   – Что случилось? – удивился бог.
   – А то, что ты можешь продлить жизнь этому дереву, но не хочешь, вот что!!! – выпалила я.
   Дионис поднялся, хотел взять меня за руку, но Единорог фыркнул на него и тот резко передумал. В его взгляде был испуг.
   – Ты не только бог виноделия, ты – бог растительности! Я видела, как к тебе обращаются все растения! И я это знаю еще и от сестер Нике. Это они мне сказали! И не говори, что ты не можешь спасти этот дуб!!! – кричала я на него.
   – Я не буду делать этого! – резко сказал бог. – Не нужно нарушать гармонию и естественность в природе. Если этому дубу уже суждено отмирать, то и пусть отмирает!
   Мы пилили друг друга взглядами, и первой не выдержала я – отвернулась. Дионис положил руки мне на плечи. Но я их быстро сбросила с себя, схватила его за руку и потянула за собой.
   – Куда ты меня ведешь? – отзывался он сзади меня. – Единорог идет с нами!
   – Не надо меня подкалывать моим животным! – огрызнулась я.
   Я привела Винодела в то место, где находился этот старый дуб.
   – Вот оно! – указала я на дерево.
   Дионис опять вздохнул.
   – Да, это оно, – ответил он.
   – И ты ничего не можешь сделать?
   – Я не буду этого делать!
   – Хорошо! – крикнула я. – Хорошо! Забыли о разговоре! Я сама спасу это дерево!
   И после этих слов я исчезла и материализовалась обратно возле реки.
   Я даже не ожидала, что могу так разозлиться. Меня все время не покидала мысль, что та прекрасная нимфа может погибнуть, поэтому думала, как ее спасти и продлить девушке жизнь.
   Через мгновение появился рядом и Дионис. Мы опять сидели на том месте, рассматривая здешнюю природу.
   – Прости, что разозлилась, – выпалила я, не глядя на него.
   – Я понимаю, что ты пытаешься заботиться обо всех, но с природой не поспоришь, Ники, моя прекрасная дива! – сказал в ответ мне он.
   Я кивнула. Но мыслями летала вокруг этого дерева и его нимфы.
   – Ты обещал отвести меня к Ате, – решила я перевести разговор в другое русло.
   – Что хочешь выяснить?
   – Хочу кое-что спросить ее. Так ты покажешь мне ее?
   – Не могу отказать, – улыбнулся он. – Но нам нужно во Фригию.
   – Это не ваша территория?
   – Ты знаешь о разделении земли? – удивился Дионис.
   – Догадалась по разговорам. Но не в этом дело…
   – Нет, земля Фригии относится к нашей власти.
   – Ну, хорошо. Мне бы не хотелось еще сталкиваться с другими богами, не из вашей власти.
   Дионис ехидно улыбнулся. Наверняка, его забавляли мои рассуждения.
   – Ничего страшного не было бы, если бы мы пересекли их границы. Мы просто править там не можем.
   – Тогда давай уже лететь туда! – подскочила оживленно я.
   Винодел встал следом за мной.
   – Ты хочешь лететь туда?
   – А что здесь теперь сверхъестественного? Это теперь должно быть в порядке вещей, по крайней мере, пока я здесь и исполняю роль богини.
   – Ты и есть богиня!
   Я улыбнулась ему.
   – Это знак внимания?
   Он ничего не сказал на этот счет. И я решила дальше не развивать диалог на эту тему.
   – Так что летим? – спросила я.
   – Путь не короткий, – ответил он. – И не все боги имеют крылья. Но все могут перемещаться из места на место.
   – Ну да… – я немного расстроилась, потеряв перспективу вновь полетать. Теперь я старалась не расставаться, как с высшим даром, со своими крыльями, лишь в случае необходимости их спрятать.
   Дионис подошел ко мне и взял меня за руку. Но внимательный Бони появился тут как тут и разорвал рогом нашу «связь». Нам ничего не оставалось, как ему уступить и, причем еще и взять его с собой во Фригию, уж сильно он упирался и не хотел меня отпускать одну с Дионисом.
   Так мы втроем оказались в этом месте, где обитала богиня-колдунья Ата.

Богиня Ата

   Было уже темно. Дионис привел нас прямо к самому жилищу богини, что мне напоминало прямо как сцену из фильмов-ужасов, где мрачная ночь окутывала местность странной тишиной и зловеще давила на психику. Хотя здесь не было тех ужасных замков, наполненных привидениями, вампирами и прочей нечестью, а стоял скромный домик в стиле греческой культуры. Я бы никогда не могла подумать, что здесь может жить сама богиня. Хотя, как рассказал мне Винодел, она была низвергнута Зевсом за какой-то проступок и теперь вынуждена жить среди людей.
   Войти в дом нам не получилось, поскольку нас уже ждали на пороге. Там стояла шикарная женщина: с огненно-рыжими волосами и идеальными чертами лица прямых линий. Ее волосы были подобраны в прическе, удерживающую гребнем. Яркие локоны свисали на уровне шеи, не доходя до шеи. Хотя одежда была аристократического направления – белый хитон с золотистой вышивкой.
   Она смотрела на нас своими огромными ярко-зелеными глазами. У нас дома такую женщину уже обозвали бы типичной ведьмой. Хотя вполне вероятно, что и здесь она могла попасть под эту категорию.
   – Здравствуй, Ата! – поприветствовал первый Дионис.
   – Здравствуй, Дионис! Что привело тебя ко мне? – спросила она, хотя ее глаза были направлены в мою сторону.
   Мне даже неловко стало, но я не хотела показать свою растерянность, поэтому пыталась не отрывать взгляд от нее.
   – Нам нужно поговорить с тобой, Ата! – попросил бог.
   – И я уже знаю о чем, – ответила она, не отрывая от меня глаз.
   Рукою богиня заблуждения провела в сторону дома, указывая на то, чтобы мы прошли туда. Мы вошли в него, оставив Единорога возле порога.
   Ата вошла за нами.
   Обстановка в доме ничем не выделяла богиню от богатых людей этого мира: выдержана в простом, рациональном ключе, создавая ощущение абсолютной гармонии. В первую очередь я обратила внимание на пол интерьера дома – он был выложен из ракушек в виде мозаики, создавая четкие линии узора и орнамента. Потолок подпирали широкие каменные колонны. Такие предметы, как шкаф, полки, сундук, стол, расположенные в помещении, имели фрагменты рисунков из золотого покрытия. В углу комнаты стояла огромная глиняная амфора, пестрившая яркими красками. По всему периметру дома были расположены золотые светильники, представляющие простую форму – в виде небольшой плошки с ручкой. Освещение создавало особую атмосферу таинственности.
   – Это Ника, – указал на меня Дионис, когда мы собрались все вместе в помещении.
   – Я вижу! – ответила Ата. – Вы что-то хотели спросить?
   – Я бы хотела уточнить кое-что для себя, Ата, если можно? – спросила я.
   Ата промолчала и я решила, что это знак согласия на мои вопросы.
   – Моё пребывание здесь ваших рук дело?
   – А ты знаешь, Дионис, что если девочка узнает правду, Нике тебя не поблагодарит за это? – обратилась она к богу.
   – Я ничего не говорил Нике того, о чем Победа просила молчать. Мы здесь лишь благодаря личным усилиям этой «девчонки», как ты говоришь.
   – Но ты привел ее ко мне.
   – Это лучше, чем если бы она сама искала. Я тоже в ответе за ее безопасность.
   – И поэтому ты следуешь у нее по пятам?
   – Это уже тебя не касается! Если ты не хочешь отвечать на ее вопросы, то не следует разговор переводить в мою сторону.
   – Какой мне прок от того, что я расскажу ей правду?
   – Это уже твое дело: хочешь – говори, хочешь – нет. Ты не обещала ничего Нике и не приносила клятв на сохранение тайны.
   – Хорошо! Я поговорю с девочкой, но только наедине, – согласилась Ата.
   Дионис кивнул и вышел на улицу к «ненавидящему» его Единорогу.
   Ата провела его глазами, а потом обратила свой взор на меня. Молча, подошла ко мне и обошла вокруг, рассматривая меня. Ей богу, в этот момент хотелось выбежать отсюда сломя голову за Дионисом и где-то спрятаться подальше. Слишком тяжелы были ее очи.
   – Моя работа совершенна, как я смотрю! Даже мои глаза меня обманывают… – говорила она сама себе.
   Я сглотнула. Нужно было начать разговор.
   – Ата, помогите мне понять некоторые вещи, прошу вас! – попросила я.
   – Я так полагаю, ты хочешь узнать: почему Победа выбрала именно тебя на ее роль и как это она сделала?
   Я была поражена тем, что Ата понимала меня с полуслова.
   Я, молча, кивнула.
   – Однажды Нике пришла ко мне с просьбой, и я не смогла отказать ей.
   – Она просила вас, чтобы вы обманули всех ее обликом на мне?
   – Да, это моя работа. Все, кроме Нике и Диониса, чтобы он узнал тебя в нужное время, не могут видеть твой настоящий образ, даже я. Как я это сделала, вопросы такие излишне, если ты начнешь их задавать. Ко мне приходила Афина, и мне пришлось выдать тебя, но саму тайну Нике я не сказала ей… Я думаю, ты имеешь право знать хоть какую-то ее часть.
   Я молчала, замолчала на минуту и Ата. Она все рассматривала меня, но потом сказала следующее:
   – Без связи крови у вас с Нике я бы не смогла так обмануть всех, особенно верховных богов. Нике – твоя прародительница!
   От ее слов у меня закружилась голова. Будто весь миру перевернулся, перевернулось мое бытие в моем мире. Я всегда знала, что необычна, я чувствовала, что мои сны не были с неоткуда, а имели смысл. И когда у меня выросли крылья – я понимала, что они только мои крылья.
   – Как?.. – только и смогла спросить я.
   – Она беременна сейчас от человека и по линии судьбы отдаст этого ребенка его отцу. Ребенок будет расти как обычный человек, и так из поколения в поколение, пройдя тысячелетия, но в каждом новом ребенке будет постепенно возрастать его божественная сила, переданная своей прародительницей. И лишь тот ребенок, который будет женского пола и названный как его предок сможет обрести свои истинные силы, как у самой богини. Мойры (богини судеб) нашли ниточку через тысячи поколений, и вышли на тебя, Ника. Ты единственная, кто смог бы заменить Нике, чтобы спасти не только себя, но и все ваше последующее поколение. Замкнутый круг! Но только так…
   – Я – богиня? – тихо спросила я.
   – Истинная… Ты обрела свою силу, попав сюда – к источнику. Когда непосредственно имела контакт с Нике. Ты же ведь что-то почувствовала, когда она тебя обняла?
   – Да, но мне сказали, что так я обрела ее образ.
   – Это тоже так! Таким образом, я смогла всех обмануть. Но лишь имея прикосновения Победы, ты сама стала богиней.
   – Но ведь как я могу быть истинной богиней, если в моей крови столько человеческой крови?
   – Этого я не знаю и не моя это забота. Ты можешь спросить это у самой Победы или у Мойр.
   – Какой силой я обладаю?
   – Я знаю только то, что рассказала тебе. Больше подробности мне никакие не известны. Могу еще добавить, что когда Мойры тебя забрали из твоего мира, тебе сказали важную информацию?
   – Что сказали?
   Ата улыбнулась.
   – Тогда я тебе сообщу это, – гордо сказала она. – И боги, и простые люди могут перемещаться в пространстве времени, но только туда, а обратно нет.
   – То есть? – не поняла я, видимо еще ошеломленная услышанной ранее информацией.
   – Это значит, что если ты вернешься домой в свое время, то больше никогда не сможешь вернуться сюда обратно.
   Мы смотрели друг на друга в глаза. Вдруг она улыбнулась мне и добавила:
   – Ты же была уже на Олимпе?
   – Была.
   Ата прикусила нижнюю губу.
   – Как там? Как там Олимпийцы?
   – Нормально! – удивилась я.
   Она легко вздохнула.
   – Что вы выяснили на счет Титанов?
   – Вы от Победы это узнали? Про Титанов?
   – Ну, это было одним из условий, которое я поставила, чтобы помочь ей, – ехидно улыбнулась богиня.
   – Чего вы хотите? – поняла я, что за информацию нужно платить.
   – Ты имеешь силу слова на Олимпе, как Нике. Мне нужно, чтобы меня простила Афина.
   – За что?
   – Она угрожала мне ссылкой в Тартар, если я не расскажу ей правду. Как она поняла, что это моих дело рук, для меня загадка, но богиня дала мне срок исправиться. Я хочу, чтобы она меня простила. Посодействуй этому!
   – Интересно, как? Я же тоже под присмотром теперь.
   – Но тебе она больше доверяет.
   Теперь вздохнула я.
   – Я попытаюсь…
   Ата улыбнулась.
   – Вы что-то еще хотите? – не выдержала я.
   – Да! Я хочу знать, что у вас происходит на Олимпе.
   – Тю, так все там как всегда: боги жрут, пьют и гуляют, наслаждаясь своей божественной жизнью.
   – Нет, я хочу знать, какие решения принимают боги против Титанов?
   – Я не могу вам рассказать, пока они сами не решат разглашать об этом.
   Она подошла ко мне со спины и положила мне руку на плечо. Я вздрогнула, и у меня мурашки пробежали по коже, разливаясь черным ужасом по всему телу.
   – Ну, – протянула Ата, – услуга за услугу, девочка моя. Ты же знаешь теперь о своей сущности, помоги мне удовлетворить свое любопытство.
   Сложно решиться, когда не знаешь совсем эту особу, можно ли ей доверять. Я сомневаюсь, что нужно это делать. Но как быть, когда чувствуешь себя обязанной это сделать? Тем более, когда думаешь, что это просто мне необходимо все выложить как на ладонях, что я собственно и сделала.
   Вышла я от нее такой счастливой, что рассказала богине обо всем. Даже почувствовала облегчение после этого.
   Дионис и Единорог ждали меня неподалеку. Я заметила, как они бросали друг на друга недовольные взгляды.
   – Привет! – сказала самодовольно я.
   – Ники, с тобой все в порядке? – спросил обеспокоенно Дионис.
   – В смысле? Я здорова, я красива, я счастливая и я богиня! – радостно сообщила я.
   – Нет, ты точно не здорова! – сказал он. – У тебя ободок зрачков глаз почернел.
   – И что? – удивилась я и рассмеялась. – Это смертельно?
   – Нет, но это значит, что тебе только что задурманили разум.
   Я будто прозрела. И поняла, что Дионис прав. Была бы я в нормальном состоянии, я бы никогда не выдала всю информацию богине, которая была в немилости верховных богов.
   – Вот черные кружки пропали, – сообщил мне Винодел.
   – Черт! Как я могла такое сделать?
   – Что ты уже совершила?
   – Эта чертовка мне запудрила мозги, и я рассказала о наших успехах в поисках сбежавшего Титана и какие будут последующие действия. Я ей сейчас покажу! – и с этими словами я побежала назад в дом Аты.
   Но ее уже там не оказалось.
   Послышался голос Диониса у меня за спиной:
   – Ты оповестила обо всех тайнах богине, которая ненавидит Олимп и всех его обитателей и теперь она исчезла!
   – Я и сама знаю, – раздраженно ответила я.

Правда

   Я сидела на диване у себя дома и наслаждалась кофе с ванилью и ароматными круасанами с шоколадной начинкой. Запах смешался, но вполне устраивал мои органы обоняния. Я отпила глоток кофе, и горячий поток растекся у меня в животе. А там за дверью я услышала голос моей мамы. А потом и она сама появилась. Я хотела скорей ее обнять, но не решалась это сделать. Она, как всегда, была одета в строгую одежду.
   У меня сжалось сердце, когда увидела, что мама меня не замечает, будто я просто воздух в комнате. Она подошла к стене, где висела моя фотография в рамке и тихо заплакала. Я не выдержала этого и подскочила к ней. Но прикоснуться не получалось – меня в этой комнате не существовало. Я поняла, что мне впервые приснилась не Эллада.
   Слезы бежали в унисон с маминым потоком. Она даже не могла меня услышать, хотя я изо всех сил пыталась кричать ей.
   – Мамочка моя! Я так соскучилась… – плакала я.
   – Это сон, Ника! – услышала я где-то женский голос, и через мгновение оказалась возле того водопада в лесу, где я купалась. – Твоя мама даже не знает, что ты пропала.
   Рядом стояла Нике-Победа. Богиня грустными глазами посмотрела на меня. Она прикоснулась к моему лицу и крепко прижала к себе, упираясь небольшим выпуклым животиком. Вселенная вернулась. Мой мир заключался в этих родных объятиях. Нике словно наполняла мою душу жизнью, теплом и чувством защищенности.
   – Где ты так долго была, Нике? – сквозь слезы спросила я и слегка отстранилась от нее.
   Победа провела рукой у меня по волосам и посмотрела мне в глаза.
   – Ты же знаешь, моя родная!
   – Я знаю кое о чем, Нике. От тебя пошел мой род. Это правда?
   Победа вздохнула.
   – Ты бы все равно узнала… – ответила она. – Это так, милая моя!
   Нике держала меня за плечи, боясь отпустить. Я видела в ее глазах любовь ко мне, будто я ее дочь, а не потомок через тысячу поколений.
   Мы присели у водопада, взявшись за руки.
   – Это сон? – спросила я.
   – Да, моя родная, но только так я могу прийти к тебе.
   – Как ты нашла меня и как смогла сюда меня внедрить в этот мир? И почему сразу все не рассказала мне? – спросила я ее.
   – Когда я узнала, что жду ребенка, я сильно растерялась, – начала объясняться Победа, – потому что понимала, что может случиться со мной или с моим ребенком. Я обратилась к Мойрам, и они предсказали мне, что нас с ребенком может спасти лишь мой потомок из будущего, девушка с таким же именем как у меня… Я нашла тебя и смогла позвать. И ты сама пришла. Я боялась, что если расскажу тебе сразу правду, то это будет для тебя шоком. Но ты сама пришла к правде – шаг за шагом – постепенно вышла на то, кем ты являешься на самом деле.
   – Мои крылья… они настоящие? Мои?
   – Да, милая, они твои!
   – Я – богиня?
   – Я думаю, ты и сама замечала, что не такая как все, просто не хотела этого признавать. Ты необычно для человека красива, у тебя всегда был дар убеждения – но это была лишь часть твоей силы.
   – Какой силой я обладаю? И почему я не считаюсь обычным человек, ведь столько времени прошло? Или хотя бы не считаюсь полубогиней?
   – Я сама не могу ответить на эти вопросы, милая моя. Я лишь пыталась найти выход, как спастись и спасти свое потомство и всех твоих предков. Я только знаю, что у тебя такая же сила, как и у меня.
   – Нике, – несмело вновь обратилась я к ней с вопросом. – Когда у меня выросли крылья, мне стало физически плохо. Что это значит?
   – Это лишь реакция твоего организма на изменения. Не волнуйся, этого больше не должно повториться! Хотя крылья в тебе были с рождения.
   – У меня тоже такое чувство постоянно присутствовало, меня постоянно тянуло в небо, – откровенно сказала я.
   Нике улыбнулась в ответ.
   – Скажи мне, я смогу вернуться домой или моя сущность привяжет меня здесь? – продолжала спрашивать я.
   – А чего бы хотела ты?
   – Если я здесь останусь, я так понимаю, что раскрылась бы правда… И мы не знаем как будут развиваться дальше события, Нике. И я скучаю по маме…
   – А как же Дионис?
   Вопрос был неожиданным.
   – Откуда ты знаешь?
   – Я прихожу в сон и к нему. Он любит тебя, моя родная!
   В этот момент, мне даже показалось, что у меня еще раз выросли крылья, только это было осознание счастья.
   – Это он тебе сказал? – пыталась не улыбаться я.
   – Сказал, и я увидела это в его глазах.
   Я промолчала. А мне ведь даже хотелось не только улыбаться, а даже прыгать от счастья.
   – Он бы хотел, чтобы ты осталась.
   – А как ты считаешь? Мне нужно остаться? Это же опасно для всех нас.
   – Сложно отвечать на такие вопросы, когда они касаются любви. Мы бы могли что-то придумать…
   – Всю жизнь прятаться? Это же не выход…
   – Ты хочешь домой?
   – Там мое место. Но я боюсь, что не смогу справиться здесь со своей задачей, Нике.
   – Девочка моя…
   И с этими словами Победа меня обняла.

Кокетство

   Я проснулась от легкого прикосновения ветра. После посещения Аты я была немного обескуражена, поэтому уснула сразу же, как только мы вернулись, возле своего домика под деревом, не дойдя до него. Я уютно свернулась калачиком на мягкой траве.
   Я была опустошена тем, что меня опять оторвали от моей «Вселенной». Я лежала и смотрела в голубое небо, размышляя о том, что узнала. Теперь я понимала, почему мне без труда удавалось всех убеждать в чем-то и почему, болея за определенную команду либо отдельно взятого человека, они всегда побеждали. Это была моя воля на подсознательном уровне, моя сила победы.
   Мне не раз говорили, что мои внешние данные были идеальны, но я никогда не хотела видеть этого, была скромна и никогда не проявляла никаких амбиций в этом плане.
   И у меня всегда было такое чувство, что мне чего-то не хватало. Это были мои крылья. Я только здесь осознала, что это такое иметь крылья, и какое чувство эйфории возникает, когда взлетаешь в небо. И делаешь это без малейшего страха, будто так должно было быть, и крылья у меня были всегда. Знаете, в тайне мне всегда этого хотелось, хотелось летать от счастья, и я в буквальном смысле получила этот дар. Что-то в этом есть выражении. Ты летишь и счастлив от этой мысли. Никогда бы не хотела, чтобы меня покинуло это чувство. Даже когда вернусь домой…
   И тут у меня возникло полно новых вопросов, которые нужно выяснить. Я приподнялась на локти, чтобы осмотреться и увидела рядом сидящего Диониса. Блин! Он что меня охраняет? Я уставилась на него, а он на меня, криво улыбаясь. Потом я посмотрела по сторонам и заметила, что неподалеку гулял Бони, посматривая в нашу сторону.
   – Чего это вы? – спросила сонным голосом я у Диониса, повернувшись к нему.
   Он сидел рядом, удобно расположившись на траве.
   – Что ты хочешь узнать, моя дорогая? – промурлыкал Винодел.
   – Я спрашиваю, что это у вас такой прикол наблюдать за моим храпом?
   Дионис сделал удивленные глаза.
   – Не понял твои речи, моя прекрасная дива!
   Я вздохнула, забыв о том, что их язык отличается от нашего языка, хотя бы тем, что у нас различные эпохи, разбитые тысячелетиями. Ох! Я только что осознала, что сколько же времени прошло на то, чтобы внедрить в меня силу через столько поколений Нике-Победы.
   – Я спросила, зачем вы меня охраняете? Особенно, это касается тебя, Дионис! – пробурчала я.
   Винодел нагло улыбался.
   – Я ведь уже говорил, что ты дорогая мне…
   Меня немножко раздражало то, что даже во время сна я не имела права на личное пространство, но и льстила такая забота обо мне. Тем более, когда я бывала на Олимпе, там я вообще была постоянно одинока. Но меня настораживало то, что у них с Бони существовало некое соперничество: у Единорога оберегать мою честь, а у Диониса назло ему ее (в смысле, честь!) украсть. Как-то странно звучит, что лошадь соперничает с моим потенциальным женихом. Хотя меня передернуло только от мысли, что Дионис может быть еще мне и женихом.
   Я решила им отомстить. Осознавая, что от реакции Диониса зависит, как будет вести себя Единорог.
   Я медленно поднялась на ноги, потянулась вверх ото сна. Разметала свои теперь постоянно спутанные волосы из стороны в сторону. Расправила крылья, пару раз ими взмахнула, как бы разминаясь после сна. Приподняла подол хитона выше колен и отправилась к реке. Дойдя до того места, где вода уже касалась краев кончиков пальцев, я остановилась и повернулась посмотреть на реакцию Диониса. Как я и ожидала, он жадными глазами наблюдал за мной. Я решила продолжить свой эксперимент. И следующим моим «шагом» было то, что я стала обмывать в ледяной воде свои ножки, при этом стиснув покрепче зубы, чтобы не закричать от холода.
   Неожиданно (это было действительно неожиданно!) у меня за спиной раздался голос Винодела:
   – Я могу помочь? Может, лучше пойдешь к водопаду?
   От легкого испуга я упустила подол платья в воду, и холодная вода вмиг обволокла его.
   Я повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза, и сама там утонула.
   – Я не против, если ты мне поможешь… – прошептала я.
   Дионис вошел в воду по колени и наклонился, чтобы прикоснуться к моим ногам. Но как только он это сделал, сзади подлетел мой «хранитель» чести и копытом толкнул бога в реку. Бог веселья влетел полностью в воду, забрызгивая всех на ходу.
   Я захохотала и выскочила из воды, хотя была мокрой не менее чем Винодел.
   – Это не смешно! – обиделся Дионис.
   – Почему, даже очень смешно! – улыбалась я.
   Он пытался вылезти из реки, но стремительное течение не позволяло это быстро сделать, поэтому Дионис постоянно спотыкался, пытаясь ухватиться за воздух.
   Мне было забавно наблюдать за его попытками вылезти. Бог упал и поднялся, спотыкался, а я в тайных мыслях смотрела на его красивое тело, пусть даже оно не было атлетическим, как здесь было популярно среди мужчин. Но оно было стройным, хорошо сложенным. В наше время девчонки также бы упадали за таким парнем, как здесь бегают за ним нимфы и менады.
   Пока я облизывалась на его красоту, Дионис упал в воду и не появлялся довольно долго. У меня учащенно забилось сердце, я уже стала беспокоиться, почему его так долго нет, поэтому рванула назад в реку, хотя никогда никого не спасала, тем более и сама когда-то тонула в детстве. Я растерялась, как поступить. Но в этот момент меня схватили руки из воды, и я с громким звуком шлепнулась в реку. Далеко зайти на глубину я не успела, поэтому вода не полностью меня поглотила. Я упиралась от рук, отбивалась, размахивая брызги воды вокруг своими крыльями. Вырывалась и пыталась как можно скорее ползком выбраться на берег. Но в один момент я поняла, что меня кто-то прижал к мелкому дну, и я поняла, что на мне лежит Дионис.
   Он тяжело дышал и смотрел мне в лицо. Я заглянула в его глаза и увидела жажду и все ожидала, когда же придет моя помощь.
   – Дионис… – прошептала я.
   Винодел отпустил меня и встал, подавая мне руку. И вот тут прилетела моя долгожданная защита: Единорог опять налетел на него и толкнул Диониса назад в воду. В недоумении бог поднялся из воды, и я последовала его примеру. Ситуация получилась забавная, хотя я увидела в ней скрытый смысл: Дионис жаждал меня, и это уже было на лицо без всяких слов. Это добавляло уверенности в себе. Кажется, я уже забыла о Назаре, и, практически, не вспоминала о нем с тех пор, как оказалась здесь. Возможно, я больше не думала о нашем совместном будущем.
   Мы кое-как и под присмотром моего «хранителя» вылезли из воды. И пока выходили из нее, начали беседу.
   – Мы уже второй раз попали в такую ситуацию, – сообщила я Дионису.
   – Да, вода пытается нас связать, – съехидничал он. – Неужели ты поверила, что я утонул?
   – А что я должна была думать?
   – Ты опять забыла, что мы боги?
   – А это влияет на то, что мы можем дышать под водой?
   – Конечно, влияет, моя дорогая.
   – То есть, по сути, мы не можем погибнуть?
   – В каком-то смысле – да! Нас нельзя утопить, сжечь, заколоть и так далее.
   – Тогда, почему Олимпийцы так бояться Титанов?
   – Мы погибнуть от рук Титанов можем. Но Олимпийцы бояться их по большей части потому, что потеряют свою власть, а вот люди точно погибнут, если будут править Титаны, поскольку они их ненавидят.
   – Получается, вы бессмертны?
   – Мы – бессмертны, Ника.
   – Я тоже? – удивилась я, хотя этот вопрос уже у меня возник сегодня утром.
   – А почему ты считаешь, что не можешь быть бессмертной? Ты уже выяснила, что богиня…
   – Я не знаю еще чего-то?
   – Не отвечай на вопрос вопросом! Без сомнений ты – богиня, а значит – бессмертна.
   – Мне нравиться мысль, что я богиня, мне нравиться мысль, что я могу руководить определенной силой, данной мне природой, но меня беспокоит мысль о том, как я смогла стать богиней через столько тысячелетий и почему я могу быть в таком случае бессмертной?
   Дионис замолчал, так и не ответив на мой вопрос. Мне показалось, что он и сам не знает ответы, поскольку все действительно теперь очень сложно, чтобы окончательно разобраться. Мы сели под деревом на небольшом расстоянии, но так, чтобы успокоить Бони и он не считал, что мы слишком близко сидим. Через секунду мы были сухими и в новой одежде. Мне хотелось занять себя чем-то, поэтому стала расчесывать свои волосы гребнем, который мне подарил Дионис, и продолжать говорить с ним. Хотя теперь я могла делать себе прически одним щелчком пальца.
   – Когда я вернусь домой, у меня останется моя сила? – вдруг спросила я Диониса.
   – Если ты обрела свою силу в этом мире, это не значит, что ее потеряешь в другом. Ты же родилась уже богиней, просто этого не знала. И ты правда хочешь вернуться домой?
   Я не смогла ему ответить. Знала, что мой ответ может показаться для него жестоким, поэтому решила промолчать, следуя его примерам.
   Больше никто из нас не задавал вопросов, мы просто так и просидели пару часов, молча. Слова здесь были пустыми. Мы чувствовали потребность друг в друге, касаться друг друга, целовать… Но не осмеливались на этот серьезный шаг. Возможно, караул Единорога не позволял нам расслабиться, а, возможно, у каждого теплилась надежда, что кто-то сделает это первым. Так и оставалась недосказанность…
   Позже вечером, пока никто не видел, я отправилась к тому славному источнику Плейоны. Моим планом было спасать это дерево, поскольку я не могла смириться с участью той белокурой девушки. Так, я занялась его подкормкой – удобряла и поливала дуб, в надежде, что он еще сможет простоять долгое время и тем самым продлит жизнь нимфе. И каждый день я втайне от всех повторяла эту процедуру.

Во имя блага

   Шло время, а мы так и не смогли найти сбежавшего Титана. И где искать – не имели малейшего понятия. Гермес облетел весь мир, но в правлениях других богов не было ничего обнаружено. Афина не находила себе места, но ничего сделать не могла. Затихли поиски. Оставалось только ждать и быть всегда готовым к нападению как физически, так и морально.
   Однажды, когда я была на Олимпе и прогуливалась по его окрестностям, то оказалась неподалеку от мастерской кузнеца – Гефеста. Я поняла это по жару и по громким звукам, исходящим от нее. Заглянув вовнутрь, я убедилась в том, что работа здесь кипит полным ходом: помощники Гефеста выковывали оружие для предстоящей войны. Мне в голову пришла одна замечательная мысль, и я сразу отправилась на поиски того, кто бы мог осуществить мои мысли наяву.
   Пока я блуждала по мастерской, то наткнулась на Афину и Гефеста. Они о чем-то спорили и не замечали меня.
   – Разве такое возможно? – возмущалась Мудрость.
   – Я не знаю, как это произошло? – растерянно мямлил бог.
   Афина фыркнула в ответ.
   – Ты столько сил вложил, чтобы создать этот меч и так легко его потерял!
   – Я его не терял, у меня его украли!
   – Кто это сделал?
   – А если бы я знал.
   Богиня вздохнула, развела руки и в этот момент увидела меня. Потом опять посмотрела на главного кузнеца Олимпа.
   – Я еще зайду поговорить к тебе.
   И Афина подошла ко мне.
   – Нике, ты что здесь делаешь? – подозрительно покосилась она на меня.
   – Я просто гуляла… и… вот… решила зайти к Гефесту. Мне его помощь нужна…, – растерялась я.
   Богиня кивнула в знак согласия, что ее удовлетворил мой ответ, и хотела уже уходить, как я шепотом обратилась к ней.
   – Афина, что произошло?
   – У меня много дел, Нике, – ответила она.
   Я, конечно, поняла, что богиня хотела тем самым сказать «отвали!», но не хотелось быть в списке подозреваемых.
   – Я многое услышала из разговора, – продолжала шептать я. – Кто-то украл меч, который тебе выковали? Ты автоматически включила меня в список подозреваемых…
   – Кто бы это ни был, но ситуацию все равно не исправишь, – ответила шепотом и она. – Тем более, ты вполне можешь попасть в список – оснований для этого много. Я еще вернусь к этому разговору.
   Богиня еще раз кивнула мне и удалилась.
   Я немного расстроилась по этому поводу, но знала, что моя совесть чиста. Поэтому понадеялась, что все решится в мою пользу – то есть Афина не будет меня подозревать.
   Я набралась смелости и подошла к Гефесту.
   – Здравствуй, Нике, – сказал он мне.
   – Здравствуй! Я могу к тебе обратиться за маленькой помощью, Гефест? – деловито спросила я.
   – Да, богиня. Чем могу помочь?
   – Мне нужно орудие, благодаря которому я смогла бы копать землю, – улыбнулась я.
   Смуглый мужчина улыбнулся в ответ мне. Его одежда была испачкана, и было видно, что это тот бог, который все свое время посвящает работе, а не утехам на Олимпе.
   – Хорошо, приходи завтра, – сказал он мне и не стал задавать лишних вопросов, зачем богине лопата.
   На следующий день я получила лично из рук Гефеста лопату, выкованную им, и унесла добытый трофей с собой в лес. И вновь пришла к тому старому дубу, за существование которого я так боролась втайне от всех. Я присела под ним на шелковый ковер муравы, укрыв себя крыльями, и задумалась.
   Я уже сбилась со счету, сколько времени провела здесь – в этом столь странном для меня мире. Возможно, Нике-Победа должна была скоро родить своего ребенка и тогда я смогла бы вернуться домой, вполне вероятно так и не застав сражения. Хотя знала, что уже не смогу вот так просто уйти. Я чувствовала некую привязанность к тем, которые постоянно были рядом со мной и помогали мне справляться с моей задачей. Кроме того, ощущение того, что я должна остаться и помочь не покидало меня: ведь мы с Нике обладали одной силой, а это удвоило бы шансы на победу.
   Но я так и продолжала жить здесь. Я научилась выполнять свои задачи богини: принося победу тем, кто на это заслуживал, способствуя ее достижению. Я бывала среди обычных людей: как среди аристократии, так и простого народа – демоса. Мне было интересно познать новый мир там, где были люди, не с тыкавшиеся, как правило, с божествами. Дома у греков не отличались какой-то изысканностью, все было просто: частные жилища были очень скромны и лишены даже самого незначительного комфорта. Более богатые дома отличались тем, что перед ними ставился забор. Свободное пространство между этим забором и дверью служило проходом, или сенями, часто украшавшимися красочной живописью либо надписями. В целом городские улицы, узкие и извилистые, загроможденные вдобавок выступами и балконами первых этажей, были почти недоступны для солнца.
   Моими постоянными спутниками стали Дионис и Единорог. Мы были практически неразлучны, за исключением того, когда я приходила сюда к дереву и когда посещала Олимп – Единорога не было смысла брать с собой, а Дионису не хотелось туда каждый раз возвращаться… Поэтому я отдыхала от их общества там, но приходилось общаться с менее приятными личностями. Даже когда мне приходилось сопровождать кого-то из богов, то мои «друзья» не оставляли меня.
   Наше странное трио шествовало по городам Эллады, прикрываясь обычными людьми и, соответственно, обычной лошадью. Я бывала там, где Дионис устраивал веселья, а он там, где были соревнования по искусству и в военных боях, и я выбирала победителей. Больше всего мне нравились грациозные греческие танцы среди женщин. Я даже сама иногда участвовала в таких соревнованиях, но выигрывать никогда не хотела, учитывая мое положение.
   Так мы проводили свой досуг, когда не искали беглеца и странно скрывшуюся богиню Ату. Она где-то затаилась с тех пор, как выведала путем затмения моего разума важную информацию. Я пыталась анализировать произошедшие события и сложить все воедино. Но много получалось пробелов, которые не позволяли это сделать. Мне не давала покоя мысль, почему богиня так поступила. Я даже не сомневалась, что Ата что-то замышляла, но была ли она замешана в этой истории с Титанами, я не знала. Ранее я рассказала об этой истории Афине, но она так и не поделилась со мной своими догадками, но информацию взяла на заметку.
   Поразмышляв в одиночестве о своем бытие в этом мире, я решила заняться, наконец-то, делом: поднялась с места и принялась обкапывать землю вокруг старого дуба. Я старательно это делала, вдавливая каждый раз лопату в почву и переворачивая ее травой вниз. Таким образом, я хотела добавить дубу больше кислорода, вспушив вокруг него грунт, а позже еще добавить удобрений, собранных по лесу, не буду упоминать чего. Наверное, со стороны я выглядела забавно, поскольку мой хитон мне постоянно мешал и болтался у меня под ногами, я его постоянно поднимала и пыталась подвязать подол выше в узелок. Да и сама картина того, что богиня с крыльями роется в земле с лопатой – уже смешна.
   – Что ты делаешь? – услышала я у себя за спиной.
   Я бросила лопату и медленно повернулась к Дионису, на лице которого я прочла удивление.
   Натянуто улыбнувшись ему, я ответила:
   – Ничего!
   Он подошел поближе ко мне, посмотрел у меня за спиной и улыбнулся в ответ.
   – Как ничего? Ты обкапываешь землю вокруг дерева! – ухмылялся Винодел.
   Я сделала невинную гримасу и сложила руки у себя за спиной под крыльями.
   – Я не знаю о чем ты? – попыталась удивиться я.
   – Зачем притворятся, Ники? Где ты хоть лопату раздобыла?
   Я почесала затылок, продолжая делать вид, что меня это не касается.
   – Я сама удивилась, откуда она здесь… Прихожу, а лопата лежит возле дуба… и почва вскопана вокруг него… Это… это Плейона! Точно! Она! – пыталась выкрутиться я, хотя врать я никогда не умела и шутки у меня кривые получались всегда.
   В это время я заметила, как из-за кустов появился мой верный Бони. Очевидно, выполняет возложенную на себя самим собой миссию оберегать меня.
   – Плейона говоришь? – Дионис поднял мой подарок, сделанный Гефестом, и внимательно посмотрел на него. – Работа Гефеста, не иначе. Вижу его почерк в работе. И не твое ли красивое тело обкапывало его, пока я наблюдал за этим в сторонке?
   – Ну, ладно! – взорвалась я. – Это я! Да! – и я подошла к нему в упор. – Чего ты хочешь, Дионис? Ты отказался мне помочь в спасении дриады, а теперь смеешься с моих попыток сделать это самой, – обижалась я.
   И выхватив у него лопату, я решила продолжить свою работу. Мои волосы старательно начали мне мешать, путаясь и спадая мне на лицо. Я, молча, злилась на них, убирая с лика.
   Дионис помолчал минуту, так и стоя в ступоре на месте. Потом подошел ко мне и забрал у меня орудие труда, швырнув его куда-то в сторону. И заглянул зелеными изумрудами мне в глаза, предварительно убрав мои волосы с них.
   – Ники, – начал он, нежно улыбаясь мне. – Неужели ты думаешь, дриада бы сама не смогла все это делать?
   Я закатила глаза.
   – Смирись с тем, что необратимо! Плейона ведь смогла это осознать, – продолжал Дионис.
   Я жалобным взглядом всмотрелась в глубину его двух зеленых озер, сдерживая слезы, чтобы не показать свою слабость.
   – Нет! – покачала я головой. – Не смирюсь! Когда мой отец умирал от рака, я была слишком мала, чтобы его спасти, бороться за него… И если у меня есть возможность помочь кому-то продлить их жизнь, то я буду бороться, Дионис!
   Он вздохнул, понимая, что задел глубину моей души и просто обнял меня. Я прижалась к его груди и понимала, что только с ним мне всегда комфортно и уютно. Единственный мужчина, который пленил мне сердце, и которому я не хотела признаваться в этом. Старый дуб осыпал нас желтыми погибшими листьями с его веток. Тихий ветерок не мешал птицам их пенью в лесу. А мой Единорог даже и не попытался разорвать эти объятия, очевидно, понимая, что они несут совсем иной контекст.
   Дионис первым отпустил и спросил меня:
   – Еще двести лет!
   – Что? – не поняла я.
   – Я продлю ему жизнь еще на двести лет, – улыбнулся он мне.
   – Триста, – ответила я.
   – Двести пятьдесят, – торговался бог.
   – Двести девяносто!
   – Ах ты, маленькая торгашка! Хорошо! Триста лет этому дубу в плюс.
   – Ты можешь это сделать? – обрадовалась я.
   – Только ради тебя я нарушу естественный природный процесс, – ответил он и подошел близко к дереву, прислонив руку к его толстой коре.
   Я заметила, как вмиг дуб оживился от корня до самых кончиков веток и листьев. Будто живой, он выпрямился и потянулся вверх, шурша ветвями.
   Я в радостях подпрыгнула и захлопала в ладоши, искренне радуясь этому событию.
   – Спасибо тебе, Дионис! – сказала я богу, когда, как сумасшедшая, напрыгалась вокруг дерева и обнимаясь за его толстый ствол, прижимаясь к вековой коре.
   Но он ничего не ответил, лишь улыбался мне.
   – Нужно сообщить Плейоне! – воскликнула я и схватила его за руку, волоча за собой.
   – Думаешь, она не почувствовала перемену? – отзывался сзади меня Дионис.
   – Но мы сделаем вид, что это не мы, – восхищенно бормотала я. – Просто хочется поскорей увидеть ее оживление.
   Мы промчались сквозь, казалось, непроходимую лесную чащу, цепляясь крыльями и одеждой за все, что попадалось на пути. Пронеслись по зеленой мураве, слегка покрытой опавшими листьями, не раз поскользнувшись при этом. Было весело вот так просто бежать и ощущать гармонию с природой: ловить смешанные запахи лесной флоры – от прелых листьев до ароматных цветов, прислушиваться к пению птиц, прячущихся где-то за ветвями высоких деревьев.
   И мы оказались на знаменитой поляне чернолесья, где любила собираться свита Диониса, место, где солнечные лучи имели прямой доступ к лесным шедеврам.
   На удивление, поляна была практически пуста. Лишь только Пан, как всегда, домогался какую-то нимфу, прижав ее к земле. Девушка упорно упиралась, а сатир пытался целовать ее. Я помотала отрицательно головой и щелкнула пальцами, после чего борьба превратилась в победу нимфы, которая, смеясь, убежала, предварительно заехав Козлообразлику в пах. Не удивлюсь, что он теперь считает меня его кармой, валяясь в позе эмбриона на траве.
   – Куда это все подевались? – спросила я у Диониса.
   – Спят, наверное, – предположил он. – Вчера веселье удалось, – хмыкнул вдобавок бог.
   Я искоса посмотрела на самодовольного Диониса.
   – Вам только гулять всем! – буркнула я, не понимая, почему все божества только и знали развлекаться, когда можно совершать столько прекрасных и полезных дел.
   – Нике! Однажды, ты будешь моей! – простонал Пан.
   – Ага! В твоих мечтах! – огрызнулась я ему.
   – О, если бы ты знала, какая ты там?
   Я скривила гримасу.
   – Хватит, Пан! – не выдержал Дионис. – Еще скажешь слово против Нике, я лично займусь тобой, – крикнул он.
   Я была слегка удивлена поведением Винодела. Раньше он никогда никому не угрожал, особенно ради меня. И его слова повлияли на сатира. Он перестал со мной пререкаться, а лишь тихо постанывал, лежа на травке.
   И мы с Дионисом в молчании отправились дальше прогуливаться по лесу. К нам присоединился Бони.

   – Тебе нравиться то, что ты делаешь? – вдруг задал он вопрос через некоторое время.
   – Ты о чем? – не поняла я смысла его слов.
   – То, что ты здесь делаешь?
   – В смысле нравиться ли мне быть богиней и использовать свою силу по назначению?
   – Да, именно…
   Я задумалась на миг.
   – Я осознаю, что богиня, но меня не покидает чувство, что я должна нести какую-то иную миссию, – призналась я.
   – Да, – задумчиво отвечал он, – твое появление весьма странно и столько пришлось пройти этой силе поколений и теплиться у каждого внутри, но не выходить наружу, но, тем не менее – природа выбирает тебя. Вполне вероятно, что в тебе заложен еще какой-то потенциал.
   – Я тоже это чувствую, но не могу понять, что это.
   Я искоса посматривала на него, наблюдала за каждым его жестом, его мимикой, взглядом, но не понимала, почему никто не может сделать первый шаг навстречу друг другу. Хотя я сама виновата – все время сопротивлялась, а теперь еще чего-то и жду. Дионис все время был рядом и помогал мне. Я понимала, что это не просто так, что у него чувства ко мне. Но прошло достаточно много времени с момента нашего последнего поцелуя, и теперь мы «играем в друзья».
   – Ты уже привыкла… находиться в нашем мире? – вдруг задал вопрос Дионис.
   – Я об этом даже и не задумывалась. Просто жила, боролась за свое существование, но если спросить, привычен ли мне ваш быт и традиции, то скажу, что – не совсем. Я же с рождения жила в абсолютно ином мире, и это сказывается здесь.
   – Ты все еще стремишься вернуться?
   – Дионис, а разве есть смысл поднимать этот вопрос каждый раз? – не выдержала я.
   Он развернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. Похоже, я опять струсила! И больше всего боялась вот таких проницательных взглядов. Только что ныла сама себе, что Дионис ничего не предпринимает, а как только он начинает что-то делать, начинаю бояться этих же отношений. Да, Ника, тебе пора записаться на прием к психологу. Когда вернусь… хотя там он мне уже не понадобиться… Там, скорее всего, уже понадобится психиатр.
   – Почему ты такая упрямая?
   – Ну, есть в кого…
   В этот момент Винодел прикрыл пальцем мне рот. От неожиданности я даже заткнулась.
   – Дело не в этом, Ники, – начал он. – Выслушай меня и не перебивай!
   Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего.
   – Я хотел тебе сказать… что девушки всегда падали к моим ногам… Ну, так уж устроен я природой… И мне только стоило захотеть своих желаний… Но появилась та, которая сопротивляется не только мне, но и сама себе. Это поражает мое воображение. Но не в этом суть. Я хотел сказать… хотел сказать, что полюбил ее…
   И тут у меня сердце оборвалось и развалилось пополам. А когда Дионис взял мои руки в свои ладони, здесь мне просто захотелось завалиться в его объятия.
   Я опустила глаза, уставившись в землю.
   – Я бы хотел, чтобы ты всегда была рядом…
   Трудно было не только что-то сказать, но даже дышать.
   И что-то ответить я не успела, так как нас разорвал Единорог, гордо с высоко поднятой головой шествуя между нами.
   Мы смотрели друг на друга, не отрываясь, но сказать что-то ни у кого не поворачивался язык. Казалось, так близко и одновременно так далеко. Но как же разорвать этот круг?
   Ты хочешь прикоснуться, но боишься. Хочешь утонуть в его объятиях, но дрожишь только от одной мысли об этом, и стоишь на месте, не шевелясь. И при этом понимаешь, что если не сдвинешься, то можешь навсегда опоздать. Но, словно, невидимая сила тебя приковала к земле и не позволяла броситься навстречу.
   Не знаю, сколько мы так простояли, но, как всегда, когда доходило до таких моментов, нам обязательно кто-то или что-то мешало.
   – Нике! – услышала я мужской голос и повернулась в его поисках.
   Это был Гермес – вестник богов, один из Олимпийцев.
   – Приветствую тебя! – сказал он, когда я нашла его глазами, стоящего неподалеку, как всегда в своей шляпе.
   – Приветствую, Гермес! – ответила я.
   – Приветствую тебя, Дионис! – продолжал Гермес всю их церемонию «приветствования».
   Дионис также ответил.
   – Что-то случилось? – спросила я.
   – Афина зовет тебя и попросила срочно разыскать, – ответил Вестник.
   – Будет совет?
   – Нет. Ты ей нужна!
   – Хорошо. Спасибо! Я сейчас полечу на Олимп.
   – Она сказала, что будет ждать тебя в твоей обители в лесу.
   – Хорошо! – удивилась я.
   Мы попрощались с Гермесом.
   – Как-то странно, что Афина ждет меня именно там? – высказала я свои опасения Дионису. – Хотя очень мало кто знает среди Олимпийцев мое место постоянного пребывания.
   – Очевидно, ей нужно что-то сообщить важное.
   Долго не думая, мы отправились ко мне «домой».
   Афина сидела на берегу речки и выглядела как обычная греческая девушка, без всех ее атрибутов богини, которые венчали ее сущность. Она задумчиво наблюдала за течением воды, подперев рукой подбородок.
   Мы переглянулись с Дионисом, и он, молча, исчез, понимая, что лишний.
   – Афина! – позвала я, но она даже не повернула голову в мою сторону.
   Я подошла ближе и стала у нее за спиной.
   – Что-то случилось? – спросила я.
   – Все эти поиски напрасны, Нике! – ответила Афина, так и смотря на реку. – Я чувствую, что он где-то рядом, но где? Иапет скрылся и нигде в мире его никто не видел.
   Я присела рядом.
   – Афина, ты слишком переживаешь по этому поводу.
   В этот момент она посмотрела на меня и ее глаза были влажными, но слезы сдерживались. Я была поражена этим. Никогда не могла подумать, что боги тоже плачут, тем более такая сильная и волевая богиня, как Афина. Я даже слов не могла подобрать.
   – Афина, я…
   – Впервые, я не могу справиться с серьезной проблемой и я не хочу, чтобы меня жалели…
   – Но ведь была уже война с Титанами? Почему ты так переживаешь?
   – Тогда мы не знали, что она будет. Это было неожиданно. Но сейчас мы столько вложили сил, но все тщетно. Как я могу не переживать, если эта миссия возложена на меня.
   – Скажи, а почему остальные так спокойны?
   – Потому что они все верят в меня.
   Меня действительно злило то, что все так равнодушно относились к проблеме, в отличие от Афины.
   – Прости, но должна сказать, что ты слишком берешь все близко к сердцу.
   – Тебя же не было тогда с нами, Ника, и ты не знаешь, что они из себя представляют.
   – Но я почувствовала уже их косвенную силу, когда касалась тех мест, где Титан бывал. И поэтому не могу понять, почему все так спокойны.
   Мы немного помолчали вдвоем, но через время продолжили беседу.
   – А что произошло с мечом, который тебе сделал Гефест?
   – Ты сама слышала, что он украден.
   – А кто это сделал, ты не выяснила?
   – Пока не удалось это сделать. Этот меч, Ника, был выкован давно. И ты даже не представляешь, какую силу он имеет.
   – Какую? – поинтересовалась я.
   – Эта сила может очень сильно изранить любого бога.
   – То есть, боги смертны?
   – Боги бессмертны, Ника! Но не одно оружие не может их убить. А этот меч – он уникален – ранит до такой боли, что бог, попавший под его удар, может вечно ощущать эту боль. Представляешь, как это вечно жить в муках?
   Я на мгновение представила эту картину, и у меня сжалось все внутри.
   – И Титана он может изранить?
   – Да! Изранить меч Титана тоже может, но их невозможно вообще никак уничтожить. Я лишь отдала его Гефесту, чтобы он его усовершенствовал, но видимо зря это сделала, – Афина задумалась, а потом спросила: – А вы нашли Ату?
   – Нет, не нашли. Но как-то не вяжется все, – предположила я.
   – То, почему сбежала богиня и то, кто украл меч? Это и так понятно! На Олимпе есть предатель, скорее всего. И не сомневаюсь, что Ата также вовлечена во все эти дела.
   – А кто мог украсть меч?
   – Кто угодно, Ника!
   Афина всегда называла меня так, в отличие от традиционного «Нике».
   – Этот меч был изготовлен специально для меня, – продолжала она. – И тот, кто его украл, знал об этом, поскольку мое оружие всегда имело огромную силу.
   Я задумалась, а потом предложила ей:
   – Знаешь, Афин, а если нам немного нестандартно начать мыслить?
   – Что ты хочешь сказать?
   – Я хочу разобраться и найти причину. Что если Титан просто сбежал и не собирается нападать. Может он хочет жить спокойно, чтобы его никто не трогал?
   – Я думаю, это маловероятно. Потому что это такие существа сами по себе, несущие только разрушение и не терпящие поражений.
   – Но мы уже пересмотрели все возможные варианты, где он мог скрываться. Мы где только не были. Что мы могли упустить?
   – Вот этот вопрос и беспокоит меня.
   – Скажи, а когда мы несколько месяцев… то есть много времени назад посещали Оссу, тебе не показалось что-то странное на этой горе.
   – Да, было ощущение того, что будто вся гора горит под ногами…
   И тут она резко вскочила с места.
   – Что-то случилось? – удивилась я.
   – Да, у меня появилась одна мысль, которую хочу проверить.
   – Ты уходишь?
   Афина неожиданно обняла меня.
   – Я благодарна тебе!
   – Почему? – удивилась я.
   – То, что ты все это время пытаешься помочь всем нам. Хотя я с опаской к тебе относилась, но предсказания оракула дают мне надежду на лучшее.
   – Я не могу иначе, – ответила я.
   – Оставайся пока здесь, а мне нужно отправиться и проверить свою теорию.
   – Ты о чем?
   – Я отправлюсь еще раз проверить эту гору.
   – Я с тобой!
   – Нет. Если что, ты нужна будешь Олимпу… Я сообщу Зевсу, что ты в активных поисках.
   И богиня исчезла. А я стояла и смотрела в пустоту.
   Меня беспокоила мысль об Ате, которая так поступила со мной, задурманив мне разум. Мы с Дионисом пытались найти ее, но безрезультатно. Я все время думала, как она могла быть связана со всем этим. Винодел рассказывал мне о ее несостоявшейся афере на Олимпе, как она одурманила самого Зевса и после чего была изгнана. Не хотела ли Ата отомстить Олимпийцам путем войны с Титанами. Я все время пыталась сопоставить факты, но если учесть, что я была здесь чужой, то многого просто не понимала.
   Пока я стояла и размышляла об этом, меня обняли за плечи руки.
   Я даже оборачиваться не стала, поскольку по аромату уже ощущала, кто это был. На миг я закрыла глаза, так мило было прикосновение.
   – Что-то серьезное случилось? – спросил ласковый голос Диониса.
   – Меня беспокоит Афина и ее настроение. И, как она, я обескуражена тем, что в поисках мы стоим на месте, а время то идет! – ответила я и повернулась к нему лицом.
   Его нежный взгляд согрел мне душу. Мне показалось, что я укуталась теплым пледом, когда полностью продрогла от холода.
   – Мы продолжим поиски, – ответил он.
   А мне так захотелось сейчас прислониться к его груди, что я и сделала. Его сердце забилось в бешеном ритме. Я понимала, что это неспроста. Тем более, мое сердечко билось в такт. А так приятно было касаться того, к кому очень глубокие чувства. Я в который раз почувствовала себя уютно и комфортно, будто так должно было быть. Его запах, его кожа ласкали мое воображение. И тонуть в нем было бессмысленно, поскольку я уже давно там пропала… Его объятия крепко сомкнулись у меня за спиной. Вот оно, блаженство! Вот оно понимание, что я здесь не одна.
   Мы оба почувствовали, как к нам навстречу летел Единорог, но не могли оторваться друг от друга. Загадочно улыбнувшись, мы в одну секунду оказались в другом месте Эллады.
   Я оглянулась вокруг, стоя в обнимку с Дионисом. Он перенес нас на берег моря, скрывшись от моего «хранителя». Вдали виднелся Олимп, мы стояли на песочном пляже, с одной стороны омываемым морем, а с другой стороны – скалистое ограждение, растянувшееся во всю свою длину.
   Мы вместе! И никто нам не мешает. Он держал крепко меня, сильнее прижимая к себе. Я смущенно подняла глаза, чтобы посмотреть ему в лицо. Его глаза горели зеленым изумрудом. И не было ни сил, ни желания прерывать это мгновение. Дионис наклонился ко мне и нежно прикоснулся к моим губам. Он неистово целовал меня в губы, лоб, щеки, нос, пока не добрался до моей шеи. А я хотела, чтобы Дионис продолжал и никогда не останавливался, разжигая все больший огонь желания внутри меня.
   Мы страстно до боли целовали друг друга, опустившись на золотой песок. Соленый ветер с моря щипал, когда нас прикоснулись волны и наши тела промокли. И не было ни стеснений, ни волнений. Только его ласковые руки, нежные губы. Вечернее звездное небо и лазурный берег слились в едино, образуя одну целую картину. Все вокруг дышало нашей любовью…
   Утром мы, держась за руку, прогуливались по нашим местам в лесу и мило беседовали, пусть даже не о чем. Мне казалось, что я теперь увидела мир другими глазами: более насыщенным и ярким. Даже это чернолесье казалось сказкой. По-другому пели птицы, по-другому шуршал ветер листья, даже утренний рассвет, словно пел оду счастью и любви.
   – Свежо сегодня утром, – вдохнула я.
   – Я бы сказал, прекрасный рассвет, как моя возлюбленная, – отвечал он мне.
   Мы бегали и кружились по опавшим прошлогодним листьям, хрустящим у нас под ногами. Бросались в объятья друг другу и падали на землю, цепляясь моим подолом хитона за ветви кустов. Смеялись и радовались нашему счастью.
   Неожиданно из-за деревьев вышла Артемида. Она входила в число тех, кто знал о моем постоянном месте пребывания. Богиня была сама, без своей свиты провождения. Ее гордые глаза превратились в пугливые – широко раскрыв их, светлые зрачки бегали из стороны в сторону.
   Мы замерли с Дионисом на месте.
   – Нике, Дионис! – позвала она нас. – Нужна ваша помощь!
   – Что случилось? – в один голос спросили мы.
   Артемида подошла к нам поближе.
   – Беда случилась. Афина… она… ее похитили, – выдала она.
   – Как? Как это случилось? – спросила я.
   – Этого не может быть! – воскликнул Дионис.
   – Афина сообщила Зевсу, что отправляется на гору Оссу. Она пошла туда и каким-то образом выяснила, что Иапет скрывался под видом этой горы…
   – Ого! – удивилась я.
   – Он вознесся во всей своей сущности и захватил Афину.
   – Где они сейчас? – спросил Дионис.
   – Мы не знаем… – ответила Артемида.
   Новость была шокирующей, хотя мы с Афиной вместе вышли на эту догадку. Но почему я не пошла с ней? Может, у нас вдвоем было больше шансов спасти ее и обезвредить Титана. Я начинала терзаться и еще более бояться всей этой ситуации.
   За спиной Артемиды стоял мой Единорог – Бони. Он выглянул из-за своего «укрытия» и посмотрел на нас. Подошел ко мне, понюхал, и его глаза наполнились слезами. Это потрясло меня вдвойне предыдущей новости.
   – Бони… – позвала я его, но Единорог отвернулся от меня и отошел в сторону. Лишь только еще раз посмотрел на меня искоса и резко рванул с места, скрывшись в долине лесных деревьев.
   – Бони… – прошептала я.
   Стало горько на душе, будто вчера приобретши одно, сегодня я потеряла другое. Я смотрела на поднявшийся след от листьев. Я его навсегда и безоговорочно потеряла.
   Хотелось бежать за ним, догнать и просить прощение. Я знаю, что вся эта ситуация была глупа, но то, как преданно он служил своему делу, несомненно требовало похвалы и уважения. Но что-то предпринимать было уже поздно. Я предала его веру в меня.
   Дионис подошел сзади и обнял за плечи.
   – Он уже никогда не вернется, – сквозь слезы сказала я.
   – Ника, это неправильно, – начал шептать мне на ухо Дионис. – Ты не выбирала себе тот путь, который хотело навязать тебе это животное. Рано или поздно это бы случилось.
   – Я его обидела, – с горечью ответила я.
   – Дионис прав, – вставила свое слово Артемида, – ты выбрала свой путь. И если он таков, что ты хочешь утех, то он больше тебе не спутник и не защитник.
   Все замолчали на мгновение.
   Я проглотила свои чувства и волнения на счет обиды Единорога и собралась с мыслью о случившемся с Афиной.
   – Какие действия Зевса, когда он узнал про Афину? – спросила я у Артемиды.
   – Он в ярости! Собирает всех Олимпийцев на совет и борьбу. И ждет тебя, Нике.
   – Тогда что же мы стоим на месте? Нужно немедленно отправляться на Олимп! – сказала я.

Царство Посейдона

   На Олимпе было неспокойно. Все, кто там жил, судорожно метались из места на место. Музы больше не пели и не танцевали, прислуга терялась, что делать.
   Боги подтягивались на гору, узнав новости. Пришли Артемида, Афродита и Гефест. Рядом возле главы Олимпа и всех богов Эллады стояла его жена Гера.
   Мы с Дионисом держались друг друга, и в какой-то момент я уловила недовольные взгляд Зевса.
   – Как так могло произойти, Нике? – спросил меня Зевс.
   Не успев найти ответ на вопрос Громовержца, задался следующий.
   – Почему ты допустила, что Афина сама пошла к Титану?
   – Она не делилась со мной своими мыслями, Зевс! – осмелела я. – И с собой меня категорически отказывалась брать.
   В этот момент влетел Гермес в золотой чертог Зевса.
   – О, Зевс! Должен сообщить тебе неприятную новость.
   – Говори! – ответил тот.
   – Я не смог добраться до Посейдона… Его кто-то удерживает в собственной обители… И угрожает убить…
   Зевс резко поднялся с трона, представ перед нами во всей своей мощи тела.
   – Этого не может быть! – прогремел он. – Посейдона невозможно убить. Кто? Кто его держит?
   – Я не знаю, Зевс… – испугался Гермес.
   – Нужно что-то делать… – прокричал Зевс.
   – Это еще не все.
   – Говори!
   Гермес нервно взглотнул.
   – Я облетел всех главных богов, но кроме Посейдона, я не смог найти еще и Аида…
   – Мои братья… – сказал сам себе Зевс. – Нике! – обратился он ко мне.
   – Я слушаю тебя, мой повелитель! – ответила я.
   – Ты должна помочь Посейдону! Отправляйся в его царство и попытайся сделать все, чтобы он победил в этой борьбе, поспособствуй его выигрышу. А остальные пойдут искать Аида. Я остаюсь на посту Олимпа, со мной останется Гефест в помощь в случае посягательств на нашу территорию. Надо еще дождаться остальных, я потом решу, как им поступать, – скомандовал он.
   – Я – против, отец, отпускать Нике саму на помощь Посейдону, – вмешался Дионис.
   – Сын мой! Об этом мы поговорим позже. И о ваших отношениях тоже. Немедленно выполнять мой приказ! – прокричал Зевс, что все стоявшие рядом поежились у себя в телах.
   Я растерянно посмотрела на Диониса. И видела в его глазах страх, он боялся меня отпускать одну. Я хотела спросить у него, как мне попасть в царство Посейдона, но должна была немедленно выполнять указания главного бога. Поэтому раскрыла крылья, взмахнула и улетела с Олимпа. Пока я поднималась вверх, чтобы удалится отсюда, я видела, как суетились внизу боги. Но один Дионис стоял и смотрел на меня и провожал взглядом.
   Что делать я не имела ни малейшего понятия. Я прилетела к ближайшему морю и думала, как мне правильно поступить.
   – Нике! – прокричала я в пустоту. – Нике! Не оставляй меня! Подскажи, что делать? Нике! Ну, где же ты? Помоги! – кричала я, но не слышала ответ на мою мольбу.
   Я упала на песок и расплакалась. Я не знала, где искать Посейдона, где находилась его обитель и как туда попасть, где вход в его царство. Чувство безвыходности поглощало меня и крепко сковывало в безжалостный страх.
   Я подняла заплаканные от слез глаза в небо и встала. Нужно было что-то делать. И теперь я еще раз ощутила это всепоглощающее чувство одиночества, когда в целом мире ты один и в такой важной ситуации тебе просто некому помочь.
   Лазурью красовалось море, переливаясь ярким отзеркальем на солнце. Голубая бескрайняя даль соединялась на горизонте неба и воды. Шумные волны накрывали друг друга, не успевая достигнуть берега и превращаясь в белую пену на выходе.
   Я стояла на берегу моря, погрузившись ногами в песок, волны доставали мои ступни, омывая их. Мои крылья сомкнулись на спине и скрылись за ее кожей, чтобы мне было легче в воде.
   «Ника! Иди в море!» – прозвучал голос у меня в голове.
   «Помоги мне!» – попросила я у Победы.
   «Ты должна войти в воду. Там ты найдешь, что ищешь!» – отвечала она мне.
   Я не решалась. Хотя понимала, что если не сделаю это, то не смогу помочь. Но другого пути не было попасть к Посейдону. Пугало то, что я не имела ни малейшего понятия, как я смогу выжить после этого. Серой тучей затянул у меня страх в животе. Всю свою жизнь мы с мамой прожили недалеко от моря, но я так и не научилась плавать.
   – Дыши ровно! Расслабься! – говорила мне Зоя, когда пыталась научить меня плавать. – Не напрягайся! Делай вот так руками.
   Я изо всех пыталась бултыхаться в море, повторяя за подругой, но страх перед водой, перед потерей опоры под ногами постоянно сжимал мои легкие. И каждый раз, придя на пляж, я скромно сидела на берегу, наблюдая за мастерством пловца – Зои.
   Моя фобия перед глубинами морей уходил далеко корнями в детство. Однажды мы с мамой и ее подругой с детьми отправились на пляж покупаться. Меня упустили из виду, и тогда я впервые узнала, что это ощутить себя на волоске от смерти. Я так увлеклась своей детской игрой, что не заметила, как далеко я зашла в воду. Меня накрыла волна и поднесла так, что под собой я не чувствовала дна. Я была спасена. Но с тех пор память о вкусе соленой воды, застрявшей грузом у меня в горле, о беспомощности перед природой, поглотившее мое тело – глубоко засела у меня в голове.
   И сейчас, стоя по щиколотки в море, я не могла совладать со своей боязнью.
   Я ступила вперед – сделала еще один шаг. Затаив дыхание, продвигалась все глубже и глубже, пока не оказалась по пояс в море. Внутри меня мое естество паниковало, билось и хотело сбежать куда-нибудь, все равно куда, из моего тела, чтобы ему вновь не напоминать о пережитых событиях в детстве. Мой хитон промок наполовину, развиваясь в воде. Я попыталась нырнуть, но сразу поднялась наверх, промокнув полностью. Я попыталась еще, набрав как можно больше воздуха в легкие. Волны сопротивлялись моему упорству и попыткам нырять, и меня постоянно поднимало назад на поверхность. Но я боролась с ними, пока полностью не вошла в воду, и она поглотила мое тело.
   Я ощущала все свои детские переживания наяву, которые безжалостно вырвались из моей памяти и реализовались в реальности. Мой человеческий инстинкт самосохранения овладел моим разумом, и я хаотично пыталась вырваться из объятий моря. Но все мои попытки были тщетны, мне казалось, что я умираю, и по-другому не может быть, держав последний воздух в моей груди.
   И вот моя последняя соломинка, за которую я так цеплялась, закончилась. Крик вырвался у меня наружу. Я открыла глаза. Не могла поверить, но я дышала, как на суше, под водой. У меня крутилась фраза Диониса в голове, что боги не могут утонуть.
   И проблема моего страха решилась. И плавать не так уж и страшно оказалось. Это было совсем легко, вспоминая движения Зои.
   Я плыла вперед, погружаясь все ниже, но куда вести свой путь я не знала. Передо мной показалась где-то вдали светящиеся круги, их было несколько. Я направилась в их сторону, не видя другого выхода. Огоньки все приближались и становились крупнее и крупнее, пока в этих огнях я не разглядела девушек. Я догадалась, что это могли быть нимфы-океаниды, которые светились в воде.
   – О, Нике! Помоги нам! – заворковали в мольбе нимфы.
   Их было пять девушек. Они взяли меня под руки и помогли добраться к месту, называемым обителью Посейдона.
   Пока мы плыли – перед нами вырисовывались во всей своей красе обитатели моря – разноцветные и смешные формами рыбки. Они то закрывали нам дорогу, щекоча своими плавниками, то вмиг, пугливо, разбегались по сторонам. Пестрили на дне морском водоросли, плавно повторяя движение за подводным течением.
   Мой хитон и длинные волосы развивались под водой, путались и иногда сковывали движения. Морская вода была прохладной, возможно потому я ощущала холод и голод, что в моей крови был человеческий ген.
   Когда нимфы привели меня к огромной пещере в подводной скале, я начала сомневаться правильно ли я поступила, следуя за ними. Но когда мы вплыли в ее логово, то я изменила свое мнение. Девушки вошли в огромное помещение и оказались совсем сухими, будто и не были в воде. Я осталась одна в воде, немного не решаясь войти, плавая за пределами обитания морских жителей в царстве.
   Одна из нимф не выдержала и вернулась за мной, схватила меня за руку и втянула в этот красивый мир. Я вошла в него и поняла, что мое тело, одежда и волосы уже сухие – я обрела свой первоначальный вид.
   – Что у вас здесь происходит? – спросила я у нимф.
   – Климена собрала себе соратников среди нас, и они подобрались к Посейдону, захватив власть.
   – Очишуеть! – выругалась я, хотя девушки весьма были удивлены такому сленгу. – Что теперь? Где они находятся?
   – Никто, даже стража не может подобраться к нему. Они держат повелителя в его обители.
   – Как туда добраться? – спросила я.
   – Мы проведем тебя…
   – Так, подождите! Дайте поразмыслить, – остановила я их. – Климена – это жена Титана?
   – Да! Супруга Иапета.
   – Ешкин кот! – сказала я сама себе, уже не обращая внимания на удивленные лица. – А сам Иапет? Он здесь?
   – Нет, Титан здесь не был замечен.
   – А что с Посейдоном? Мне сказали, что ему угрожали лишением жизни, это вообще возможно?
   – Мы точно не знаем! Говорят, богов могут убить только их прародители…
   – Черт! Посейдон же является из поколения Титанов, – сказала я. – Что же делать? Если они говорят, что могут погубить его, вполне вероятно, что там и Титан находится. Скажите, а как пройти к нему так, чтобы не быть замеченной? Ну, может у вас есть черных ход?
   – Что? – переспросили они.
   М-да, кажется, когда я волнуюсь, выдаю для этого времени совсем непонятные фразы.
   – Есть ли в царстве Посейдона не главный вход к нему, а такой ход, о котором не все знают?
   – Мы не знаем…
   – А, ну да! На то он и потайной вход, чтобы о нем не знали, – с сарказмом ответила я. – Ну, ведите меня к Посейдону, раз других путей нет.
   Пока я шла и размышляла, то успела разглядеть местность «одним глазом». Мы двигались по дороге, выложенной из камня. Помещение было довольно большое как в ширину, так и высоту. Классические греческие колонны соединяли высокий потолок и каменистый пол. Поскольку я была боса, то чувствовала на своем теле холодные камни очень хорошо. Я заметила, что по сторонам была стена из морского течения, то есть нас окружала вода, каким-то образом не попадая внутрь. Ради интереса, я подошла к стене из морской воды и протянула руку сквозь нее, тем самым я пыталась еще затянуть и время для размышлений на дальнейшие действия. Я ощутила, что моя рука погрузилась в холодное море. Там, за пределами царства, жизнь текла своим руслом для ее обитателей. Я вытянула руку и, уже не удивляясь ничему, она стала сухой. Я обсматривала свою кисть, пока меня опять не потянули идти дальше.
   Мы шли, пока не остановились перед золотыми воротами, напоминающие врата при входе на Олимп. Хотя здесь ничего странного и нет. Врата украшала резьба – лицо, напоминающее Посейдона. Девушки открыли их и впустили меня туда, закрыв за мной двери. И я осталась одна.
   – О-ой! Только не это! – простонала я, когда поняла, что опять осталась со своей проблемой наедине.
   – Похоже, они либо пугливые очень, либо меня подставили. Хотя я больше склоняюсь к последнему варианту, а хочется верить в первый, – бормотала я сама себе, пока разглядывала обстановку.
   Я попробовала толкнуть ворота назад, но они замерли на месте.
   – Понятно! – скривила гримасу я. – Так, что здесь у нас? – странно, но такими похожими фразами бросались в американских фильмах-ужасах, на которых я выросла. – Блин! И почему мне в голову, когда нужно, не приходит светлая мысль.
   Я обсматривала место, куда попала. Здание было огромно. Но я бы не сказала, что оно отличалось в стиле от Олимпа – все сдержано, никакого излишка, даже мебели для обитания не было. Стоял огромный трон, величались колонны, подпирающие потолок, стены были окрашены в белый цвет. Только разнообразие флоры в зале поражала – цветные водоросли были высажены в глиняные горшки. Я удивилась, как они держались здесь без воды.
   Трон Посейдона был пуст. Я судорожно пыталась найти хоть кого-то, но здесь было подозрительно очень тихо. Я оглядывалась по сторонам, ища хоть какие-то зацепки, но пока было это тщетно. Казалось, что обитель пустует и здесь больше никто не живет. Подошла к трону, обсмотрела его, даже посмотрела за ним – но никого! Может, в этом и суть ловушки – запереть меня под водой? Чудненько! И я села на это огромное кресло.
   Пока я лихорадочно обдумывала последующие действия, услышала чьи-то шаги.
   Предо мной предстала высокая женщина в белом хитоне, с крупными золотистыми узорами, на поясе в ножнах подвязан немалый меч. Ее волосы были белы, как снег, и аккуратно уложены в прическу – и весь этот ансамбль добавляла золотая диадема, украшенная камнями голубого цвета. Я как-то не смогла не обратить на это внимание – они так мерцали и словно дополняли морскую лазурь. Ее руки обрамляло множество браслетов, сделанных в стиле короны этой женщины. Еще меня поразили ее большие глаза, когда я, молча, заглянула в них. Теперь я поняла, почему камни были голубого цвета – они были подобраны под цвет ее глаз. Очи светили синим пламенем.
   Я так и осталась сидеть на месте – в огромном троне морского царя – словно прикованная к нему.
   – Нике, я ждала тебя!
   – Кто ты? – спросила я.
   – Климена – жена Иапета.
   У меня мурашки по коже пробежали. Я вскочила с места и опять замерла.
   – Бессмысленно бежать, дорогая! – сказала она мне, ухмыльнувшись.
   – Чего ты хочешь, Климена? Где Посейдон? Куда все подевались?
   – Я задержалась здесь специально ради тебя.
   – Так собственно, что происходит?
   – Мы отправили Посейдона в Тартар и все, кто стал на его сторону. Остальные жители подводного мира стали на нашу сторону, – гордо заявила океанида и добавила:
   – И царство Аида вместе с ним тоже уничтожили.
   У меня сердце разбилось – там же Дионис! Он должен был отправиться на помощь Аиду. Я немного пошатнулась от услышанной новости.
   – Что вы сделали с Аидом?
   – Отправили на вечные муки, как делал он в своем царстве, в Тартар, – самодовольно улыбалась Климена, очевидно, довольная моей реакцией.
   – А…, – не могла ни как спросить я.
   – Те, кто пришел на помощь, тоже, Нике, разбиты, истекают кровью, но выбраться из мрака не могут. Афина тоже там… Мы думали иным способом захватить ее, но поскольку она сама пришла…
   – Что вы с ней сделали? – разволновалась я.
   – Ничего, просто богиня навсегда забудет, что такое свет. Пусть сидит и наслаждается, что она беспомощна и ничего не может сделать для борьбы. А для того, чтобы обида была еще больнее, я лично буду сражаться с ее любимым мечом, – и Климена указала мне на оружие у нее на поясе.
   – Как тебе удалось его украсть? – удивилась я.
   – Ну, почему я? – съязвила женщина. – Это сделали ваши боги.
   – Не поняла? – удивилась я.
   – Великая богиня обмана! – ответила на мой вопрос Климена.
   И почему я не удивилась?
   – Как она могла это сделать? – спросила я, зная, что эта богиня была персоной нон грата для Олимпа.
   Океанида загадочно улыбалась. Я понимала, что вряд ли она раскроет все карты, поэтому спросила:
   – Чего ты хочешь, Климена?
   – Для завершающего этапа, Нике, нам нужно уничтожить Олимп… Поэтому мы собрали все силы и решили, все продумав, действовать тактически.
   – Я поняла! Вы хотите убить меня как главное оружие, мешающее вашему успеху.
   – Да, убить тебя смогут – у тебя чистая кровь родителей – Титанов. Забрав у Олимпийцев главное преимущество – то есть тебя, богиня, мы можем теперь напасть на них. Для этого уже собрана армия, и она только ждет наших указаний. Мы тебе предлагаем стать на нашу сторону.
   Блин, ну прямо как в классических фильмах!
   – Дай подумать! – секунду помолчав, я добавила, – Нет!
   – Позволь показать тебе преимущества твоего решения. Став на нашу сторону, ты освободишься навсегда от зависимости Олимпийских богов. Нике, ты только представь, что больше не должна будешь подчиняться этим жалким существам!
   – Но тем самым я попаду под ваше влияние, – добавила я.
   – Нет! Нике! Мы просим тебя лишь помочь избавиться навсегда от Олимпийцев.
   – Сдается мне, что это не просьба, а даже угроза!
   – Ты же понимаешь, что у тебя выбора нет, мы не выпустим тебя отсюда, пока там, на верху, будет идти бой, тогда и узнаем, кто по природе своей сильнее.
   – Это же нечестно! – возмутилась я.
   – Нечестно иметь всегда в помощниках саму богиню Победы!
   В некотором смысле она была права, но я не могла позволить уничтожить тех, кому служила Нике. Но с другой стороны, это освободило бы Нику от пудов ее оков на Олимпе и она смогла бы спокойно жить со своим возлюбленным и воспитывать своего ребенка.
   Я также еще понимала, что не мне это решать. Но с Нике посоветоваться я не могла, а решить что-либо тоже. Меня беспокоила мысль, что здесь мог быть и подвох.
   Но… Дионис… Что будет с ним? Я не могла его так бросить, я должна его любым способом спасти, чего бы мне это не стоило.
   И Афина… Она стала мне подругой, она верит мне.
   – Нет, Климена! Я отказываюсь от твоего решения! – сказала я и сразу пожалела об этом, так как поняла, что не приняла никаких тактических ходов.
   – Ты хорошо подумала?
   – Нет! Да!
   Черт! Показываю свою слабость!
   Океанида кивнула в ответ и отошла в сторону.
   Ко мне направились, неизвестно откуда появившись, два огромных мужчины. Они подошли и остановились возле меня. Мои глаза забегали из стороны в сторону, и я спряталась за трон, будто психологически защищаясь. Они приближались все ближе, пока не коснулись моих рук. Меня словно обожгли. Я сразу поняла, что это Титаны. Кроме, как сопротивляться, ничего не оставалось.
   Я попыталась выкрутиться из их рук, толкнув каждого, и на мое удивление – Титаны отлетели от меня, будто я дунула пушинку. Они упали с огромным грохотом, оставив вмятины в полу. Я посмотрела на свои руки. А это что-то новенькое?
   Судя по лицам остальных, здесь была не только я удивленной.
   – Что это значит, Нике? – спросила Климена.
   – Сама бы хотела знать! – ответила я.
   Один из мужчин сказал:
   – Этого не может быть! Ни у одного бога нет шансов одолеть сразу двух Титанов, тем более так легко, как сделала она.
   – Но Победа сама не обладает физической силой! – удивленно ответила океанида. – Нике! Что это значит? Твоих сил недостаточно на одоление двух Титанов, тем более, физически?
   – Приятно удивлены? – съязвила я, хотя реплика больше относилась в мою сторону, потому что не понимала, что происходит.
   Теоретически, я могла одолеть двух Титанов лишь силой мысли и то, если бы вопрос не касался меня лично, а столкновение произошло между кем-то: я лишь могу выбрать победителя и подарить ему победу. То есть, я могу направлять свою силу, если она не касается меня. Но иметь физическую силу, больше чем у самого Геракла? Даже не знаю, что сказать. Похоже, мой скрытый потенциал нашел свой выход из потайной комнатки возможностей.
   Мужчины поднялись и попытались повторить попытку. Я инстинктивно подняла руки для защиты, и они даже не смогли добраться до меня, так как отлетели в стенку.
   Это оказалось еще более неожиданно. Мы испуганно смотрели и переглядывались друг на друга. Боги и Титаны управляли природными стихиями и человеческими эмоциями, но просто физической силой на уровне метафизики – это оказалось для них чем-то неожиданным, а для меня – новым уровнем силы. Это то, что не хватало настоящей Победе – моей прародительнице и это то, что накопилось за тысячу эпох нашего поколения.
   Меня больше не пугала моя сила. Я понимала, что именно я должна спасти богов, среди которых были и мои друзья, и все человечество от гибели, если к власти придут ненавидящие их Титаны.
   И сейчас я должна идти бороться за наше существование, поскольку я – человек, но я и богиня.
   Поэтому я стала и одним движением раскрыла свои крылья, выпустив их наружу, и сделала вид, что смотрю угрожающе на моих противников.
   Один из Титанов начал расти в объемах, увеличиваясь в росте и в ширине.
   К нему подбежала океанида и схватила за руку.
   – Остановись! Нам нужны силы! Запрем ее здесь под водой! – крикнула она ему.
   Титан злобно посмотрел на меня. И я не успела сообразить, как осталась одна – захлопнулся выход наружу.
   – Ну, нет! Опять? – расстроилась я.
   Они сбежали, закрыв меня в обители царства Посейдона, которое уже ему совсем уже и не царство. А самое обидное, что мы не могли перемещаться в пространстве, если это касалось границ – царства трех богов. Даже богам нужно было просить войти и пройти сквозь определенные преграды. Черт! Здесь тоже бюрократия существует!
   Я подбежала к вратам, которые могли дать мне свободу, но они были крепко заперты. И, как ни оказалось печально, я не могла на них воздействовать. Подергав за кольца и потолкав ногами и руками, я поняла, что теперь будет тяжело. У меня была сила победы, а я не могла открыть эту «чертову» дверь.
   Я стучала, гремела по вратам, но только эхом отдавались мои попытки отсюда выбраться. И, обессиленная, я медленно скатилась на пол и закрыла лицо руками.
   Хуже всего, когда осознаешь, что ты можешь помочь, но в силу обстоятельств вынужден быть заперт за семью замками и не применить свои навыки. Чувствуешь себя бесполезным в данном случае.
   Пока я жалела себя, то по ту сторону ворот раздались какие-то странные звуки. Шум прекратился, когда мои запертые врата резко распахнулись, и сюда влетел мой Единорог.
   Удивлению не было предела. И поражало мою фантазию!
   – Бони? Дружочек мой, – подбежала я к нему и начала гладить по гриве. – Как же ты здесь оказался?
   В его глазах еще теплилась обида на меня, но он был верен мне, не смотря на то, что я разочаровала его идеалы. Все время, которое он сопровождал меня, была преданная дружба, возникшая между нами, и сейчас она подтверждается его действиями.
   Единорог потерся об мою руку, я улыбнулась ему.
   Следом за ним вбежала дриада Плейона.
   – О, Нике! Я нашла тебя.
   – Так это ты сюда привела Единорога? – удивилась я.
   – Не совсем! Это он меня тянул за собой… Очевидно, чтобы помочь тебе, – прощебетала нимфа-дриада. – Он звал меня за собой, и я поняла, что что-то случилось…
   Я была растрогана таким поведением моих друзей, но понимала, что на сантименты просто нет времени.
   – Спасибо тебе, Плейона, что помогла мне выбраться отсюда, – поблагодарила я девушку. – Мне нужно срочно убегать, я нужна там…
   – Я хочу помочь, – неожиданно предложила она.
   Я внимательно посмотрела на нее.
   – Плейона, я не могу взять тебя с собой.
   – Я знаю, что ты делала для моего дерева. Я ведь не успела тебе ответить тем же.
   – Это все неважно.
   – Нет, я хотела…
   – Плейона, прости, но я должна идти! – перебила я ее. – Тебя не пустят на Олимп… Но если ты сможешь чем-то помочь, то… – я кивнула дриаде в знак, что я ее понимаю.
   Так мы отправились прочь из пустующего царства Посейдона: вместе выплыли на берег, вырвавшись из объятий моря совсем сухими. Складывалось такое впечатление, что вода все время не хотела отпускать нас, сковывая движения, когда наши ноги коснулись дна.
   Я, молча, обняла Плейону на прощание, и мы с Единорогом отправились на Олимп.

Предательство

   Я ворвалась в чертог Зевса, позади меня бежал Единорог. Громовержец сидел на троне, а возле него толпились некоторые неизвестные мне личности, среди других богов я увидела Ареса, Геру, Аполлона, Гермеса, Гефеста и … Ату.
   – Нике, ты вернулась! – подскочил Гермес.
   Я подбежала к трону и преклонилась перед Зевсом.
   – У меня плохие новости, Зевс! – сказала я, а сама покосилась на Ату, присутствующую среди верховных богов.
   – Мы все во внимании! – ответил он.
   – Великий Зевс! Когда я добралась до обители Посейдона, то обнаружила, что все жители его царства обезврежены и отправлены в Тартар. Там было абсолютно пусто. А потом, как оказалось, то это все организовала Климена – жена Иапета. Мы упустили ее из виду и даже подумать не могли, что это все она. Океанида привела еще двух Титанов, и они хотели уничтожить меня, но у них не получилось это сделать. Поэтому Климена и ее друзья заперли меня там одну и ушли. Зевс, они готовятся напасть на Олимп. Их планом было уничтожить двух главных богов и добраться до Олимпа.
   – Да, мы и подумать не могли, что это все может сделать Климена, – задумчиво произнес глава Олимпа.
   – Откуда мы знаем, что они нападут на нас? – спросил Арес.
   – И что осталось – Аид, Посейдон и Афина спрятаны в Тартаре. А что случилось с теми, которые пошли на помощь Аиду? – поинтересовалась я.
   – Они тоже беспомощны: их постигла та же судьба. Афродита, Артемида, Дионис, Гестия – все захвачены, – сказала Гера.
   – Охренеть! – выругалась я себе под нос. – Нужно что-то делать?
   – Мы созвали на помощь всех наших божеств, – сказал Арес.
   – Войны, которой так пыталась предотвратить Афина, не удалось избежать, – добавила я. – Нам нужно выстроить стратегию, пока не начался бой.
   – Иапет все это время скрывался в поле нашей видимости, и мы даже не догадались, что он прятался под видом горы Оссы. Мы не знали, что его жена приготовила месть за своего мужа и его соратников. Нужно это сложить все вместе и подумать, что нас может ждать. И учитывать, что два царства уничтожены, важные персоны обезврежены. Мы должны рассчитывать на свои ресурсы.
   – Не кажется ли вам, дорогие Боги, что Нике берет на себя слишком высокие обязанности, когда пропала Афина, – перебил меня Арес.
   – Но ждать у моря погоды – бессмысленно. Нам нужно все проанализировать и быть готовым ко всему. Хотя бы попробовать предугадать вероятности их последующих действий.
   – Ты забыла о своем месте, Нике. Твоя обязанность способствовать нашей победе, а не указывать, как нужно поступать! – огрызнулся он.
   – Арес, эти перебранки, на самом деле, здесь неуместны. Нам нужно спасать положение. Нам нужно спасаться самим! – спорила я.
   Арес важно вышел из толпы и стал перед Зевсом.
   – Отец! – обратился он к Зевсу. – Эта самозванка хочет управлять важным процессом, указывая нам как поступать.
   – Что ты имеешь в виду, Арес, когда говоришь, что Нике – самозванка? – спросил его Зевс.
   – А то, что это ненастоящая Нике – дочь Стикс и Палланта, – сказал Арес.
   Вот теперь я действительно испугалась. Я широко раскрыла глаза, но сказать что-то в свое оправдание не смогла, а только продолжала смотреть и наблюдать со стороны за своей гибелью.
   – Эта девчонка носит облик на себе Нике-Победы, но не является таковой, – продолжал бог Войны.
   – Как это получилось? – удивился Зевс. – И где сама Нике?
   – Ата, – обратился к ней Арес, – расскажи, все как было!
   Твою дивизию! Я теперь поняла, зачем она здесь – чтобы меня сдать с потрохами. Определенно, они в сговоре. Вот только это не улучшает ситуацию, тем более в это время.
   Красавица Ата стала возле Ареса.
   – Я хочу услышать рассказ от тебя, Ата! – начал сурово Зевс. – Но помни, что ты здесь на правах гостьи и если будешь уличена опять в обмане, то навсегда забудешь не только дорогу сюда, но и к свободе, я на этот раз позабочусь о том, чтобы тебя запереть подальше от всех.
   – Я жалею о своих поступках, Великий Зевс! И хочу исправить свою вину. Поэтому мы с Аресом хотим сообщить вам правду. Зевс! Одним светлым днем ко мне пришла богиня Победы – Нике – дочь Стикс и Палланта. Она просила помочь ей, поскольку была беременной от обычного человека. И ей нужно было скрыть этот позор. Каким-то образом, богиня узнала, что ее же плод внутри нее станет в помощь ей, перенося свои силы через поколения. Так она нашла своего потомка в далеком будущем и силой ее втянула в настоящее. Богиня коварно превратила свой внешний вид на ее образе. Это были мои чары! Признаюсь, что помогла! Но я сделала это ради того, чтобы потом показать тебе свою преданность, Зевс! Нике обманула тебя! Сбежала, чтобы родить своего ребенка, спрятав его от целого мира…
   Я видела лицо Громовержца. Оно окаменело только от одной мысли, что его предали. Я инстинктивно искала поддержки среди остальных богов, но только видела вокруг пилящие меня взгляды. Единственным здесь моим другом был только стоящий рядом Единорог. Я обняла его за шею и приготовилась к следующему нападению.
   – Нике, это правда? – спросил меня Зевс.
   Я только смогла умоляюще скривить гримасу, но вместо меня добавил Арес.
   – Конечно, это правда! – воскликнул он. – Ата, докажи нам это!
   Ата подняла руку вверх и резко опустила ее. После ее движения в мою сторону подул сильный ветер, и он прекратился так же резко, как и появился. Меня обдало жаром, волосы разметались и приобрели свой природный вид – выровнялись. И я поняла, что я стала собой, той же девчонкой со своим обликом.
   Это также выражалось по удивленным взглядам всех присутствующих, судя по выражению их лиц. Зевс поднялся со своего места и в таком положении застыл.
   – Эта девчонка исполняла обязанности Нике без ведома высшего бога, – продолжал Арес. – И сейчас пытается руководить проблемами Олимпа, – восклицал Арес.
   Зевс, глядя на меня пристальным взглядом, обратился к Аресу:
   – Кто еще был в этом сговоре против меня?
   Арес улыбнулся и добавил:
   – Об этом еще знали Афина и Дионис! И помогали в этом коварном заговоре. Мы с Атой решили его раскрыть.
   – Мои дети… – еле выговорил Зевс. – Мои дети пошли против меня!
   Я это уже не выдержала, когда дело начало касаться моих друзей. Я вынуждена была их оправдать любым способом.
   – Великий Зевс! Позволь мне сказать свое слово! – в мольбе обратилась я к повелителю.
   – А что ты можешь добавить, самозванка, – возразил Арес.
   – Я прошу!
   Зевс еще был под давлением шока, и было понятно почему. Одно дело, его предали в некотором роде, а с другой стороны – это сделали его одни из самых близких детей и его же правая рука – Нике.
   – Говори! – грубо приказал он мне.
   Я вздрогнула, но выбора не было.
   – Я понимаю, что врать больше бессмысленно. И даже мое тело и лицо доказывает это. Великий Зевс, Нике пошла на этот обман, пытаясь спасти своего ребенка. Она поддалась страстным утехам, это свойственно всем нам здесь, но почему-то только ей было запрещено иметь то, что имели все боги и люди вокруг. Это было не справедливо по отношению к ней, – сказав такое, по выражению лица бога, я поняла, что перегнула палку с таким суждением, но останавливаться было нельзя, поскольку вполне вероятно у меня больше не будет такой возможности.
   Я продолжала:
   – Для нее любовь была чуждой, не доступной не потому, что это был ее выбор, а потому что ей запретил ее повелитель. Но, встретив того, в кого она безоговорочно влюбилась, Нике пошла на обман, не устояв перед своим чувством. Зевс, фактически она тебя не предавала. Она лишь хотела родить свое дитя, хотела дать ему жизнь. Но свое положение богиня не могла бы скрыть, поэтому пошла к мойрам узнать о своей судьбе. Там ей посоветовали найти меня, ибо я только смогу стать ей достойной заменой за то время, что она выносит и родит ребенка. Потому что только я имею ту силу, которой наградила ее природа. Да, Дионис и Афина помогали мне. Но должна найти аргументы и в их оправдание. Афина согласилась молчать для того, чтобы спасти положение в борьбе с Титанами, а Дионис… – я глубоко вздохнула, подумав о нем. – Он был приятелем Победы и моим возлюбленным. Им руководили чувства ко мне. Но я уверена, что он исправиться…
   – Нам неизвестно, Зевс, – врезался в мои доводы Арес, – что эта самозванка могла быть в сговоре с Титанами. Ведь именно она все время сопровождала Афину. Может это ее рук дело, чтобы Мудрость схватили!
   – Это неправда! – не выдержала я.
   – Тогда почему ты не пошла вместе с ней?
   – Она запретила мне! – повысив децибелы моего голоса до визга, пыталась защищаться я.
   – Тебе не кажется странным, что ты появилась именно тогда, когда исчезли Победа, Мудрость, а потом были повержены подводное и подземное царство?
   – Теперь я понимаю, почему тебя ненавидела Афина, – бранилась я с Аресом, в данном случае, считая, что нападение – лучшее средство против таких заноз в заднице, как этот бог. – Потому что ты не видишь истинных причин, созданных определенными ситуациями. И делаешь все, чтобы усугубить факты, получая в этом собственные выгоды. Не кажется ли тебе странным, что ты был в сговоре с богиней обмана и знал правду, держа ее до тех пор, пока не понадобилось рассказать о ней (о правде). А выдать ты ее решил именно тогда, когда битва не за горами. Ты просто хочешь обезвредить единственную возможность всех спасти. Ты удовлетворяешь свои амбиции, разжигая войну и подливая как можно больше масла в огонь. Ты ведешь нечестную игру, Арес! И тем более, я знаю, что это твоя подруга Ата каким-то образом украла меч у Афины, – защебетала я, хотя понимала, что мои речи не очень-то и понятны богам.
   – Ах, ты! – хотел кинуться бог войны ко мне с кулаками, но я его удержала своими метафизическими силами, на что получила еще больше удивленных взглядов.
   Арес не мог сдвинуться с места, размахивая по сторонам руками и ногами.
   – Перестаньте оба! – прогремел Зевс. – Что это все значит? Объясните мне оба!
   Я хотела рассказать ему о том, что знаю об интригах Аты, но в этот момент Олимп вздрогнул, будто его кто-то пытался сильно толкнуть.
   Все вокруг зашевелились в испуге.
   – Что это? – спросил Зевс опять, хотя вопрос уже направлялся не конкретно в мою сторону.
   – Это Титаны, отец! Она привела их! – ткнул в меня пальцем Арес.
   – Да перестань ты! – крикнула я на него. – Зевс! – не выдержала я и упала перед ним на колени. – Прошу тебя! Ты должен понимать, что сейчас очень важно иметь такую силу, как у меня. Позволь помочь вам! Я знаю, что виновата, не сознавшись в правде о том, что не являюсь самой Победой. Но у меня есть ее сила и даже больше возможностей, чем у самой богини. Не позволяй погибнуть многим из вас! Не позволяй разрушить этот мир! – молила я.
   В этот момент гора опять вздрогнула от сильного удара, и боги засуетились, не зная, что делать, тем более пока мы тут решали насущные проблемы, им никто не отдавал никаких приказов.
   – Я не могу тебя простить, девочка! – сказал он мне в ответ. – И я не верю, что ты можешь помочь!
   – Я прошу тебя! – умоляла я, понимая, что его гордость может погубить всех.
   В этот момент гора опять содрогнулась.
   – Зевс! – продолжала я. – У меня есть сила, – умоляюще смотрела я на него.
   – Хорошо! Но только под моим руководством! – согласился он, понимая, что у него нет выбора.
   – Но как? Отец! – возразил Арес.
   Но Громовержцу некогда было объяснять свое решение, поскольку Олимп содрогнулся так, что некоторые колонны в храме не выдержали и рухнули, переломившись пополам. От чего потолок обители стал опускаться к полу, и послышались крики присутствующих.
   В мгновение мы все оказались на улице. Храм Зевса рухнул, как карточный дом.
   – Нужно оценить обстановку! – под шум прокричал Зевс.
   – Я сейчас! – ответила я и смело, без страха, отправилась за пределы Олимпа.

Война

   Слов таких нет, чтобы передать, что я увидела.
   Их стояло пятеро, огромных, превышающих в десять раз больше мои габариты. Титаны выстроились в ряд, каждый занимавший свою позицию. Трое стояло прямо, как солдаты, один светловолосый сложил руки себе на груди, другой – на пояс. Их мускулистая плоть, казалось, упиралась в небо и сливалась со скалистыми горами. На лицах читались одновременно и злость, и ненависть, и гордость. Они обладали широкими плечами, крепкими руками и массивными ногами – одним словом имели громоздкие крепкие тела, навивающие ужас только при одном своем внешнем виде. Их волосы и одежда были растрепаны, носили хаотичный характер, и совсем отличались от пафоса Олимпийский богов. Хотя они и имели общие внешние черты, но каждый из Титанов отличался друг от друга цветом волос, их длинной, структурой тела и очертаниями лиц. Меня поразило то, что у них не было оружий и каким методом боя они собирались сражаться – для меня оставалось загадкой.
   Недалеко от них стояла та же непоколебимая Климена, казавшаяся теперь такой крошечной против своих соратников. И лишь ее глаза, словно две звезды в небе, полыхали синим пламенем. Очи холодные и полные ненависти придавали всеобщей картине наибольшее жуткое ощущение.
   Я огляделась и заметила, что кроме этих шестерых, стоявших на склоне горы Оссы, собиралась армия, похожая по телосложению на людей. Я рискнула и подлетела ближе, чтобы разглядеть их. Это была армия… мертвецов! Их тела и лица были искажены, размазаны и просвещаемые насквозь. Теперь ясно, как Титаны применили в свою пользу повержение царя мертвых.
   Мне нужно было скорее сообщить об увиденном Громовержцу и всем остальным. Понималось и то, что шансы неравны.

   – Они собрали тысячную армию мертвецов! Титанов пятеро, с ними Климена, – сообщила, запыхаясь, я Зевсу.
   Зевс и остальные боги, их слуги собрались в одном месте. Я оглядела всю толпу и жалко скривилась, сравнив с той армией, которая была за пределами Олимпа.
   – Нужно сражаться! – подхватил Арес. – Немедля!
   – У нас мало шансов! Силы неравны – их тысячи плюс сила Титанов! – ответила я на реплику Ареса.
   – А ты для чего, девчонка? – усмехнулся он.
   – Чтобы сражаться с вами! – ответила я. – И победить!
   – Что для нас означают мертвые души? – кто-то спросил из присутствующих.
   – Это означает, – ответил Арес, – что для жизни они нам не страшны, но будут очень мешать в сражении.
   – Это вся наша армия, что мы успели призвать на помощь, – обвел рукой по воздуху Зевс. – Не внушает надежды.
   – Но у нас победа в руках, – с долей сарказма добавил бог Войны. – Не так ли, девчонка? – обратился он ко мне.
   Я криво улыбнулась ему в ответ. Какой все-таки неприятный тип!
   Пока мы решали, как оборонятся и где искать помощь, в нас ударили первыми.
   Олимп опять содрогнулся. И с неба посыпались огненные шары, разбивая все вокруг и превращаясь в стихийный пожар. Это оказалось еще большим сюрпризом.
   Зевс был изрядно в ярости. Он собрал все свои силы и начал в ответ бросать молниями, доставая их из своих ладоней. В ответ летели не менее грозные горящие потоки клубней.
   Что-то громоздкое рухнуло так, что немного оглушило слышимость. Это были золотые вороты Олимпа.
   Некоторые боги и прислужники Олимпа прятались. И это понятно – не все были предназначены для сражений и битв. Другие же мужественно пытались защищаться, борясь с мертвыми духами, прорвавшимися через разбитые ворота Олимпа.
   Титаны и их войско подступало. Я понимала, что при битве такого масштаба у меня не достаточно сил только для одной мысли о победе, мне нужно было лично сражаться. Далее все было будто во сне. События были хаотичны, и я не понимала, что к чему. К нам на помощь, услышав о битве, стали подтягиваться боги низшего ранга, и даже мелкие божества, среди которых я увидела и Плейону, на помощь прибежали и сестры Нике.
   Я бежала, пробиваясь сквозь грозные баталии, сквозь дым и огонь. Меня обдавало жаром, я пыталась уклоняться от огненных молний, дышать через клубни дыма (мои человеческие инстинкты здесь преобладали!) и думать о нашей… нашей победе.
   Мне нужно было занять боевую позицию. Я все время думала, как сделать это наилучшим образом. Но просто подняться вверх в данный момент было нереально. Я рисковала бы очень, тем более я не знала, как мое тело могло отреагировать на удар Титанов. Потому что, с одной стороны, я, как богиня уже не относящаяся к прямым наследникам этих «варваров», то должна была остаться живой, хоть и израненной. Но, с другой стороны, я стала богиней через множество поколений от первоисточника, что, вполне вероятно, во мне еще текла человеческая кровь. Здесь еще вопрос можно было задать и о том, что со мною бы стало, если бы в меня попало оружие Олимпийских богов? Размышлять и философствовать на данные темы у меня не было времени. А лишь только действовать и бороться по ситуации. Так, я продолжала бежать, куда глаза глядят, поближе к Титанам, и стараться спасти свое тело от нападений.
   Просто быть богиней Победы против таких страшных сил было недостаточно. Мне нужна была помощь самой Победы-богини…
   Мне было страшно. Я бежала и падала, поднималась и опять продолжала бежать, чтобы всех спасти. Мой белый хитон был измазан в сажу, разорванный подол постоянно путался у меня в ногах, тело исцарапано. Я чувствовала, как у меня болят некоторые участки кожи по всему телу, как подгибаются от боли коленки. Но продолжала прорываться вперед, чтобы достичь видимости противника.
   На пути меня встречали руины некогда красивого Олимпийского сада, разломанные золотые ворота и борющиеся оры, держащие свой тыл обороны.
   Мне казалось, что я попала в ад. Боги боролись с мертвецами в этой черной смоли дыма. Когда они успели разобрать гефестово оружие, я не знаю. Я видела, как Арес уничтожал своим копьем всех, кто попадался ему на пути. Мертвые души в касании с божественным орудием борьбы таяли в воздухе.
   Я вырвалась из эпицентра разрушений, куда направляли свой гнев Титаны. И оказалась над обрывом горы. А внизу бесконечная пропасть. И передо мной беспечное войско противника. Я присела на корточки, упираясь рукой об каменный подол. Крылья немного держала приоткрытыми, на случай, если придется быстро улететь, либо оборваться и падать вниз.
   Земля дрожала, горела и стонала. Титаны метали свое оружие в сторону Олимпа – огненные шары. К ним присоединились еще две великанши. Очевидно, женщины-титаниды. Такие же грозные, беспорядочные во внешнем виде. Из неоткуда появились те, кто помог достичь победы в прошлой войне: Сторукие – стражники тех самых Титанов и их вечные враги. Это были два не менее громоздких великана, только преимущество их было во множестве рук на их телах. Они вступили в бой с противником, применяя физическую силу.
   Но больше всего меня поразило следующее: из-за горы Оссы что-то до боли глаз яркое выдвигалось к нам навстречу. И через несколько минут моему взору предстало страшнее того, что я могла ранее видеть или даже себе представить. На мгновение я закрыла рукой глаза, чтобы не ослепнуть. Потом медленно убрала, жмурясь, пытаясь привыкнуть к яркому свету.
   – Святой ежик!!! – поразилась я.
   Оно было огромно, необъятных размеров, имевшее четыре руки, три ноги и огромную непропорциональную телу голову. И кроме всего этого, оно горело, все его тело горело ярким пламенем. И это «чудище» передвигалось сначала, становясь на одну ногу, затем следующий шаг – двумя. Руками оно крушило все, что попадалось ему на пути, обжигая без малейшей жалости к природе.
   Было страшно подумать о том, что будет с Олимпом, если Оно доберется до него. Я дрожала, как осиновый лист, панически боясь увиденного Горящего Громилу. И пытаясь справиться с собственным телом, пыталась управлять им, чтобы успокоиться и начать бой. Медленно поднимаясь, я внутренне настраивалась на победу, собирая все силы в кулак, можно даже сказать в прямом смысле. Я вытянула одну руку вперед себя, ударив волной по противнику. Моя сила, словно быстрая стрела, полетела, двигаясь по направлению к Титанам. И достигнув цели, ударила по ним, заставив их пошатнуться и тем самым обратить на меня внимание. Все пятеро были удивлены. И понятно почему: в древнем мире никогда не было боя с применением метафизических способностей. Очевидно, я заставила их сконцентрировать теперь внимание на мне, и борьба началась со мной, как с главным оружием богемного царства.
   – Кажется, я напоролась! – проговорила я сама себе. – Блинный еж! – выпалила я.
   В мою сторону полетела первая атака. Миллион мелких осколков железа, словно взорвалась бомба, летели на меня. Я выпрямилась, расправив свои огромные крылья, и мужественно отразила удар, заставив осколки застыть в полуметре от меня и рухнуть вниз. Волосы и хитон ударной волной беспорядочно разметало в сторону.
   Это их разозлило еще более. Атака продолжалась на том же уровне, пока они не поняли, что это бесполезно. Я отражала их удары с такой же легкостью, как они посылались мне. И Титаны разделились, пытаясь подобраться ко мне с разных сторон, чтобы уничтожить меня физически.
   Все вокруг содрогалось. Шли Великаны навстречу мне. Я рванула в черное от смоли небо и перенеслась в другое место боя, оказавшись сзади тех, кто только что пытался меня схватить. Но не заметила такой мелочи, как огненный шар, пущенный в меня «Горящим Громилой». Я словно потеряла бдительность, и в нескольких сантиметрах атакующего огня, меня оттолкнула чья-то сила. Я упала на спину, не успев воспользоваться своими крыльями. Резкой болью отразилось это паденье. Я поняла, что очень ударилась об камни, разбила локти и зацепилась головой обо что-то очень твердое. Тошнота сдавила горло, меня ударила дрожь – защитная реакция моего человеческого организма. Я попыталась приподняться, опираясь на рядом стоявший камень. В глазах еще было смутно, видимость расплывалась, искажая предметы и события вокруг. Я лишь слышала, как продолжает грохотать война между Олимпийцами и Титанами. Едкий запах гари и вздрагивание земли жестко напоминали об этом.
   Я накрыла себя крыльями, пытаясь так спрятаться и восстановиться от удара падения. Что произошло, пока понять не могла, до тех пор, как мне вернулось зрение. Я осмотрелась и увидела в ста метрах от меня (это сколько ж я летела!) была еще дымящаяся впадина, в диаметре, как мой рост. А рядом лежал… Единорог. Мой Единорог!
   Я немедля больше, стала направляться в его сторону, сначала ползком, потом попыталась подняться. Но боль в конечностях еще сильнее усиливалась и голова начала ходить кругом, завертев все вокруг. Мысли хаотично пытались соединиться воедино. Но тошнота подступала, пока я не вырвала, опорожняя свой желудок от его содержимого. Сотрясение мозгов дало знать о себе. Когда спазмы прекратились, я даже почувствовала себя легче. Но тело продолжало не слушаться. Избитая, исцарапанная и с неясно мыслящей головой я пыталась добраться до Бони. Посмотрев на него, я собрала последние силы и приподнялась. Хромая на одну ногу, я оказалась рядом с ним и рухнула на колени возле него. Тяжелым бременем упали волосы на мое лицо. Я судорожно их стала убирать с глаз, чтобы видеть друга, который только что спас мне жизнь.
   Единорог лежал, не шевелясь. В боку моего животного образовалась глубокая рана от огня, каким-то образом зацепившего его. Он истекал кровью, его белая гладкая шерсть была запятнана в алый цвет. Я заметила тихое воздыхание его тела. Бони еще был жив. Слезы наворачивались на глаза и хлынули горячим потоком по моим щекам. Я взяла его за мордочку и гладила рукой по ней. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Мучительной болью отразилось это у меня внутри, сильнее, чем просто физическая боль. Единорог плакал в унисон со мной. Я понимала, что это были слезы прощания. Я видела это в глубине его глаз. Он начал дрожать в агонии, а я ничего не могла сделать, лишь только рыдать и гладить его. Последний раз вздохнув, Бони замер и закрыл глаза. Теперь уже навсегда. Я упала на него, не сдерживая рыдания, не сдерживая муки расставания с ним.
   Что же ты наделал, Бони? Зачем спас ту, которая предала твои идеалы? А в голове вертелось только одно слово – верность! Единорог был верен мне, а не его идее, с тех пор, как мы познакомились с ним. Он прошел со мной долгий путь, помогая мне и спасая меня. А теперь погиб… Мой преданный друг!
   Земля опять содрогнулась. И это заставило меня опомниться. Нужно дальше сражаться, биться за свою свободу, за потерянную жизнь Единорога, за запертых в Тартаре моих друзей и моего любимого Диониса, за простых людей, которых будет неизвестна судьба, если победа будет за Титанами.
   Я посмотрела на мертвое окровавленное тело Бони, оно лежало бездыханным со спутанной некогда красивой белоснежной гривой, его рог был надломлен, глаза закрыты. Я поняла, что он внес свою жертву не просто так. Я не собиралась дарить им его жизнь без победы, без сражений.
   Я посмотрела на свои руки – они были испачканы в крови Единорога. Я наклонилась и на прощанье поцеловала его, понимая, что вижу в последний раз своего лучшего друга. И я поднялась с земли более чем уверенной в своих силах. Я забыла о физической боли, забыла о тошноте, о слезах, поднимаясь в небо на крыльях, чтобы окинуть взором обстановку.
   Олимп горел. Сторукие сражались с Титанами в физическом бою. Боги бились с мертвыми душами людей, попавшие однажды после смерти в царство Аида. Зевс отражал удары «Горящего Громилы», отвечая своим оружием – грозами. В эти моменты черное небо, словно фейерверки, украшали столкновения двух сил. Многие огоньки еще заревом стирались в небосводе, другие, попадая на землю, превращались во всепоглощающий на своем пути пожар.
   Я заняла позицию боя, найдя для этого более подходящее место на горе Олимпа. Это был небольшой выступ в скале. Я стала там, немного пошатнувшись – физическая боль давала о себе знать. Я подождала несколько секунд, пока утрясется это состояние и твердо закрепила себя на месте. Просто думать о победе или становиться на чью-то из враждующих сторон, как это было при обычных соревнованиях, здесь, оказывается, было не так просто. Мощь двух сторон была невероятной. Поэтому я продолжила бой, собрав в себе все остатки силы.
   Я протянула руки вперед себя и ударила по Титанам. Все семеро, в том числе и женщины-титаниды, рухнули от неожиданности такого поворота. И, очевидно, мысля коллективно, опять двинули в мою сторону, поднявшись с места.
   В этот момент передо мной, как мне показалось, быстро пролетела крупная птица. Она закружила неподалеку и, найдя похожий выступ камня, как у меня, осела там. И лишь тогда я рассмотрела, кто это был. Нике-Победа гордо взмахнула крыльями и посмотрела на меня, улыбнувшись. Для меня ее появление уже означало победу, триумф. Это добавило мне сил и надежду на борьбу. И это означало, что она не бросила меня, пришла в последний момент для моего и всех спасения.
   Победа кивнула мне, указывая на то, что она со мной. И показала рукой на тех, кто громоздкими движениями и с ревом направлялся в мою сторону. Я с надеждой посмотрела на свою прародительницу и улыбнулась ей в ответ. Всегда, когда Нике появлялась возле меня, я ощущала невероятное вознесение своих сил, а также покой в душе. Краем глаза я заметила, что у нее больше не было животика. И это означало, что Победа надежно спрятала свое дитя от всех, и она будет биться в месте со мной. Все такая же красивая, непревзойденная и гордая Нике подняла руки вверх, как бы орудуя своей силой и тем самым давая мне понять, что пора в бой.
   И тогда мне пришла идея в мою раненую голову. Я посмотрела на «Горящего Громилу» и на Титанов. Собрав все мысли воедино, собрав всю свою волю и набрав в легкие больше воздуха, я направила силу на соперника Зевса, отчаянного сражавшегося с горящим великаном. Я подхватила его в воздух, от испуга он начал сильно реветь, что закладывало уши. Закрутила «Громилу» в пространстве так, что он зрительно превратился в один огромный огненный шар, и метнула им по Титанам. Горящий шар с треском упал на нашего врага, завалив их, как кегли в боулинге. Все пятеро мужчин загорелись от собственного оружия против нас и по принципу домино, рефлекторно толкая друг друга, полетели в пропасть, оставаясь там догорать.
   Обессиленная я упала на коленки, упираясь руками о землю. Мои крылья также опустились, закрывая какую-то часть моего тела. Я глубоко дышала, пытаясь хватать ртом больше воздуха, и не видела, как в мою сторону летела разъяренная океанида Климена. Не видела, как она достала меч Афины и метнула его в мою сторону. Нике что-то кричала мне, и я немного приподнялась посмотреть на нее. В это мгновение резкая боль ударила меня в живот. С силой удара я отлетела назад и уперлась об твердость скалы. Говорят, это холодное оружие, но я только ощутила жар лезвия у себя внутри, и он растекался по всему телу молниеносно. Перед глазами земля закрутилась, все вокруг завертелось. Я смогла лишь увидеть горящие синим пламенем глаза океаниды, увидеть, как к ней подлетела Нике и повалилась вместе с ней в пропасть.
   Боль была невыносимой. Кажется, меня били судороги, как у моего Единорога. Я держалась обеими руками за оружие, которое должно лишить меня жизни. Я понимала, что умру и уже не спастись. Последние зачатки силы уходили из меня. А мне хотелось жить! Я стала цепляться одной рукой за воздух, как бы пытаясь ухватиться за свое существование в этом мире. К горлу подошло что-то густое – изо рта пошла кровь, я ощущала ее соленый вкус, как вкус моих последних секунд жизни. Кто сказал, что смерть не имеет лица? У нее был соленый вкус на губах, едкий запах смоли и липкие руки. Я не жалела о том, что со мной произошло за это все время. Я выполнила свой долг. И, закрывая в последний раз глаза, видела только доброе лицо мамы, нежные глаза Диониса, которым я так и не сказала, что их люблю…
   Я слышала у себя в голове стук своего сердца. Оно сначала бешено билось, потом сбавило темпы, пока совсем не остановилось, ударив оглушительным звоном в последний раз.

Глава 3. Новая жизнь

   Пахла ли жизнь запахом пионов? Я не знаю! Но резкое благоуханье этого цветка заставило меня уже мыслить, хотя тела я пока не чувствовала. Я слышала голоса. Они то появлялись, то исчезали, то были рядом, то отдаленно. Кажется, среди них я даже узнавала знакомые и родные сердцу. Может это предсмертное воображение издевалось над моим разумом? Но мне хотелось слышать звуки, голоса, но только не тишину.
   – С тобой все будет хорошо, родная! – сказал голос Диониса.
   О, это было блаженно! Слышать именно любимые тембры голоса. Я осознавала, что он где-то рядом и никогда меня не бросал. Мое естество даже рвалось наружу и хотело физически ощутить его рядом, прикоснуться к нему – родному и близкому.
   Странно! Я слышала всех, кто находился со мной в Элладе, но я не слышала голосов ни мамы, ни Зои, ни Назара. А хотелось! А может я не верила, что жива? И что нахожусь еще в том мире, куда волей судьбы попала?
   И этот аромат пионов. Он все время щекотал мне ноздри, и я не могла ни чем помочь своему носу в этом.
   Потом, кроме голосов и запахов, я стала ощущать холод. Холодный каменный подол. Я чувствовала его спиной. Мое тело, словно воскресло и запело каждой своей клеточкой организма, заполнилось жизнью. Невероятно! Я чувствовала себя!
   Медленно открылись мои веки и первое, кого увидели – Нике. Она склонялась надо мной и ласково улыбалась.
   – Родная моя! – сказала она мне и наклонилась поцеловать в лоб.
   Я боялась что-нибудь произнести, если это виденье, чтобы оно не исчезло.
   Нике гладила меня по голове и приговаривала:
   – Все хорошо, родная! Ты жива! Все хорошо!
   Я попыталась приподняться и поняла, что это совсем и не больно. Я привстала на локти и посмотрела в глаза Нике.
   – Что случилось? – тихо спросила я.
   – Все уже позади, родная! Мы победили! И тебя спасли.
   – Я жива? – удивилась я, вспомнив ту боль, что перенесла в последний раз, и о чем выцарапалось в моей памяти.
   – Конечно, родная, – улыбнулась Победа мне.
   В этот момент ко мне подошел пожилой мужчина с посохом, вокруг которого непринужденно вилась змея. Я только и заметила его седые волосы и такую же бороду, а также маленькие глаза. Он наклонился ко мне, приложив руку ко лбу, и сказал хриплым голосом:
   – Здорова и прекрасна, как пион! – и дедушка отошел с шипящей палкой от меня, добавив, – Пойду всем сообщу, что мы вернули девочку к жизни, – и куда-то скрылся.
   Я осмотрелась. Мы были в помещении, в котором было действительно много этого цветка. И теперь я поняла, откуда брался этот запах. Вокруг пестрило розовым цветом. А рядом был небольшой бассейн, где и там плавали эти цветы. Вся комната была не очень большой, но с огромными окнами, завешанными белыми, раздувающими от ветерка, шторами. Потом я опять посмотрела на Нике. И мы потянулись друг к другу, раскрывая свои объятия.
   – Кажется, я была мертва целую вечность! – со слезами на глазах и, обнимая прародительницу, сказала я.
   Она гладила меня по спине и приговаривала:
   – Все хорошо, моя родная!
   Теперь я посмотрела на мир другими глазами – все стало очень ценным.
   Оторвавшись друг от друга, я начала задавать вопросы.
   – Расскажи мне, что произошло после… ну… когда я умерла? И как вы меня вернули к жизни? И что сейчас с Олимпом и его обитателями? Расскажи мне обо всем, Нике! – «затараторила» я.
   Нике прикрыла указательным пальцем мне рот и улыбнулась. Мы оставались сидеть на холодном каменном полу и, хотя нам простуда не грозила, но сенсорные ощущения оставались всегда.
   – Ты убила пятерых Титанов, Ника!
   Я округлила глаза.
   – Но как? Их невозможно убить чисто гипотетически, – возразила я, хотя помнила, как они горели от моих рук и канули в пропасть.
   – Но ты сделала это. Для нас это тоже останется навсегда загадкой, девочка моя. Какую силу ты хранишь в себе, нам не понять. Но Титаны мертвы и это очевидно. Когда ты убила их огненным шаром, Зевс воспользовался преимуществом того, что «Горящее Чудовище» приходило в себя, и уничтожил его, разорвав молнией и громом. Ты упала без сил, родная моя, и это понятно почему – выложилась полностью, но мы забыли о Климене. Океанида вытащила афинин меч и со всей яростью бросила его в тебя, понимая, что физически добраться другим способом у нее не получиться. Ты погибла от меча, потому что в тебе течет человеческая кровь. Если у тебя была бы только кровь богов, то ты не умирала бы, а просто до конца своего существования прожила б в муках боли от раны. А так мы смогли тебя вернуть к жизни.
   Когда Климена совершила свое коварное действие, мне ничего не оставалось, как лично с ней сразиться, обезвредив ее. Теперь она отправлена на вечные муки в Тартар.
   Климена столько лет готовила этот заговор, а мы даже и не подозревали ее в этом. Благодаря Ате, которая ненавидела Олимп и играла на две стороны, Климена одурманила стражей Тартара и тем самым позволила сбежать своему мужу и спрятаться под видом горы Оссы. Когда я пришла к Ате за помощью, она без вопросов согласилась мне помочь, а я и не подозревала, что у нее уже родился план по уничтожению нас. Ата появилась у Климены и предложила ей сделку, та не смогла отказаться от мести. Договор заключался в следующем – Ата помогает силой чар выпустить одного из Титанов, они вместе готовят войну против Олимпийских богов. Ата получает удовлетворение мести и полноценную жизнь, не прячась ни от кого. Титаны получают тоже самое, тем самым приходят к власти и поступают с людьми и миром в целом, как им хочется. Богиня обмана рассказывает океаниде, что на Олимпе проблемы со мной, то есть у них может быть больше шансов прийти к победе без меня, но недооценивает то, что ты гораздо сильнее меня, что в прочем я тоже об этом не подозревала, милая. Думая, что Олимп ослаблен, они стали готовить свои хитрые уловки. Ата появляется у Ареса и задурманивает ему голову, зная, что бог никогда не откажется завязать войну, но он не подозревает, что этот заговор и против него. Ата рассказывает ему о ваших похождениях с Афиной, рассказывает про мой обман лишь для того, чтобы его настроить против тебя, тем самым, чтобы он рассказал всем на Олимпе об этом. Одурманивает его еще и для того, чтобы он похитил меч Афины, с которым она всегда ходит на войну. Поскольку у Ареса и Афины была постоянная вражда, он делает кражу с удовольствием.
   Но мы не смогли обнаружить богиню Ату. Она скрылась, чтобы опять сеять ложь и обман среди людей. Ей никогда нельзя было доверять. Сама богиня несет в себе таковую сущность.
   А Арес, как всегда, выкрутился из ситуации, аргументируя Зевсу, что ему одурманили разум.
   Прости меня, милая! Не думала я, что заставлю тебя так страдать и столько пережить в мое отсутствие! – добавила она. – Тем, что ты невинная жертва, я уговорила Зевса и Асклепия помочь твоей душе вернуться в тело. Бог врачеваний вдохнул в тебя жизнь, вернул душу и вылечил тело. Ты пролежала так несколько дней, пока восстановилась, милая моя. Прекрасный цветок пион позволил сделать из него зелья жизни для тебя.
   – А откуда взялось то «горящее чудовище»? – спросила я.
   – Один из Титанов, обладая силой огня, создал его и вдохнул в него жизнь. Как оказалось, это существо и погубило их, ирония судьбы, – ответила богиня.
   – А что с остальными? – задала вопрос, наконец, я, долго крутящимся у меня на языке.
   – С ними все хорошо, родная моя! Не беспокойся! Мы вызволили богов из Тартара, их раны залечены и все здоровы и полны сил. В подземное и подводное царства вернулись их повелители. Все вернулось в обычное русло. Олимп также восстановлен. Среди Титанов остались женщины, но мы с ними заключили мирный договор. Теперь они тихо существуют, никого не трогая.
   – А Дионис?
   Нике улыбнулась.
   – Он постоянно приходил к тебе, пока ты восстанавливалась, милая.
   – Что с твоим ребенком и как принял новость Зевс?
   – Я родила малышку, но доверять богам не могу, поэтому спрятала ее. Но об остальном тебе расскажет сам повелитель, – Нике встала и протянула мне руку. – Пойдем! Нас уже все ждут!
   Я с легкостью потянулась с рукой Победы, не испытав никакого дискомфорта, ни боли. Мне все еще казалось, что я могу ее почувствовать в любой момент. Осмотрев себя, поняла, что я одета в новое платье. Нике подвела меня к большому зеркалу: на мне не было ни единой царапинки на теле. Я была чистой и опрятно одетой. Даже волосы расчесаны и аккуратными прядями ложились на плечи. На лице красовался румянец, я словно еще более помолодела, вернувшись из мертвых. А еще я заметила, что нет крыльев.
   – Мои крылья… – не решалась я. – Они…?
   – Все в порядке, родная моя! Асклепий спрятал их в твоем теле обратно, чтобы твои силы не уходили и на их восстановление. Там все хорошо.
   Я с облегчением вздохнула.
   Нике собрала мои тяжелые темные волосы и стала укладывать их в прическу. Эти жесты заныли у меня внутри ностальгией за тем, как это делала когда-то моя мама. Победа уложила мои волосы, подобрав их вверх и заколов деревянными шпильками, и улыбнулась мне.
   – Нас ждут! – сказала она мне.
   Нике повела меня за руку к выходу. Белый занавес слегка раздувало ветром, закрывая единственный проход. Мы прошли через него, раздвинув, и оказались в цветочном саду Олимпа. Для меня оказалось неожиданностью то, что гора богов так быстро восстановилась, будто здесь и не было войны и никаких разрушений. Солнце ярко светило, многокрасочный и одновременно светлый Олимп представлялся во всей своей красоте. Но еще большей неожиданностью для меня оказалось то, что нас ждала целая толпа.
   Впереди стоял гордый Зевс, как повелитель всех богов, за ним в первом ряду выстроились другие обитатели Олимпа. А далее множество богов и богинь, нимф и других божественных существ, многие которые мне неизвестные.
   Я пробежала бегло взглядом всех и заметила среди богов и Афину невредимую, и двух царей, ранее потерявших свои царства, и Диониса… Он улыбался мне и, казалось, что ему не позволял подбежать ко мне этикет богов. Я смотрела на него с широко открытыми глазами, мне хотелось и смеяться, и плакать одновременно. И только голос Зевса заставил меня вернуться обратно из своих мыслей и оторвать взгляд от любимого. Что хотела от меня эта толпа богов, так смотря на нас с Нике, мне даже стало немного страшно.
   – Приветствуем тебя, молодая Ника! – сказал мне Зевс и, не успев ему ответить, он начал свою речь. – Мы хотим поблагодарить тебя, дитя, что своей силой и стремлением помочь ты помогла нам справиться с бедой, которая нагрянула к Олимпийцам. Ты помогала нам, когда мы нуждались в помощи, ты помогала нам в сражении, не задумываясь, отдав ради нас свою жизнь. Я, повелитель всех богов, и все другие боги благодарны тебе! – и с этими словами Громовержец поклонился мне.
   Вот этого я ожидала меньше всего! В ответ, не найдя никаких слов в голове, я слегка кивнула в знак согласия.
   Ко мне подошла одна из муз и надела мне на голову золотой лавровый венок.
   – Это тебе, дитя мое, маленький трофей за твое участие и сопереживание в этой жестокой войне.
   – И это еще не конец! – шепнула мне Нике.
   – Мы знаем, что ты потеряла друга в этой войне, – продолжал Зевс, и мне его слова напомнили о моем спасителе и преданном товарище – Единороге. Сердце сжалось об одной только мысли о нем. – Я хочу еще раз поблагодарить тебя и тем самым сделать следующий подарок.
   Бог плавно провел рукой по воздуху, превращая из своих движений много мелких светящихся крупиц, хаотично образуя целую картину – возле Зевса стоял сияющий Бони. У меня даже в этот момент возникло желание подбежать к нему и обнять, но он сам подошел ко мне. Слезы навернулись у меня на глазах, когда я смогла его погладить, хотя он уже не представлял собой материю. Но мелкие звездочки давали чувство тепла и любви ко мне. Единорог ласково смотрел на меня.
   – Ника, дитя мое, – начал Зевс. – Твой верный и преданный друг Единорог теперь всегда будет с тобой, – и после этих слов Бони еще раз заглянул мне в глаза, прощаясь, и рассеялся по воздуху, поплыв в небо.
   Я потянула за ним руку, но понимала, что это бесполезно. Он остановился на небесах и при ярком дне образовалось множество звезд, напоминающих мордочку моего Бони.
   Зевс добавил к этому:
   – Ника, он всегда будет теперь с тобой, где бы ты ни была, будет тебе освещать путь и помогать в беде!
   Я прикусила губы и с печалью в глазах улыбнулась сияющим звездам в небе. Да, эта лошадь заслужила быть увековеченной и если таким образом, то значит так надо.
   Я благодарно посмотрела на Зевса.
   – Но это тоже еще не все! – продолжал бог, – я хочу вознести тебя на Олимп и позволить тебе самой решить свою судьбу – мы можем вернуть тебя домой, если ты пожелаешь, либо остаться здесь и предаваться всем прелестям богемной жизни в Элладе.
   – А что будет с Нике-Победой? – спросила я, в надежде, если она должна понести наказание, то вымолить за мои заслуги ей прощение.
   – Нике обманула меня, – отвечал Громовержец. – Но понимая значение твоих слов, которые ты мне сказала ранее о несправедливости к богине, я понимаю, что здесь и моя вина. Но, тем не менее, Победа пошла на обман, и если бы все было сказано ранее, нам бы было легче подготовиться к неизбежной войне. Я простил ее, дитя мое, и позволил не сказать, где она спрятала своего ребенка, чтобы впоследствии появилась у нас такая помощь, как ты! Но все же Нике понесла некое наказание, – добавил бог. – Теперь все легенды о ней будут утрачены навсегда в истории человечества, и о ней будет известно лишь только то, что она моя слуга.
   Я повернула голову, чтобы сочувственно посмотреть на свою прародительницу, но она мне слегка улыбнулась и шепнула:
   – Переживу!
   Хотя, это не худшее, чего следовало ожидать. Она жива, здорова и все также на Олимпе служит своему богу. Я поняла, что Нике не сильно переживает по этому поводу, поэтому слегка успокоилась за ее судьбу.
   – Что ты ответишь на мое предложение? – спросил Громовержец.
   Я замялась. Это предложение действительно много значило – я могла остаться в мире, где мне многое будет позволено и где жил мой любимый. И с этой мыслью я посмотрела на Диониса. Он тоже ждал моего ответа. А с другой стороны, если я вернусь домой, то сюда обратного пути больше не будет. А там мой дом, мама, мой мир…
   Я смотрела в глаза Дионису, но отвечала Зевсу:
   – Стать истинной богиней – для меня честь, мой повелитель! Но там, в том мире, откуда я пришла, остался один человек, которому я так и не подарила свою ласку и не сказала, что ее люблю. Я не знаю, Зевс, как она перенесет утрату, поскольку я единственная, кто у нее остался. Я должна вернуться! И там мой мир, там те традиции и быт, на которых я выросла и жила все это время.
   Я увидела, как по щеке Диониса покатилась одинокая слеза. Лицо его не выдавало никаких эмоций, а лишь только эта проклятая слеза, сжимавшая у меня все внутри.
   – Хорошо, дитя мое! Твоя воля – это твое решение! Мы вернем тебя обратно! И если хочешь, то прямо сейчас. Ты должна помнить, что уже не сможешь вернуться обратно – таковы законы времени…
   Я кивнула, поскольку было не только тяжело говорить, но и дышать. Пусть они вернут меня назад домой, чтобы у меня не было возможности засомневаться в своем решении.
   Нике повернула меня к себе, обняла и сказала:
   – Я всегда с тобой, родная, вот здесь, – она приложила мне руку на грудь.
   Поцеловала в лоб и отступила, понимая, что сейчас ко мне подойдут прощаться многие.
   Божества засуетились, подходили, обнимали, говорили много хороших слов. Ареса я так и не увидела нигде, он скрывался от моих взглядов.
   – Спасибо, что помогала! – поблагодарила меня Афина.
   – Спасибо тебе, что помогала мне! – ответила я.
   Мудрость улыбнулась мне, но единственная, кто не придавался нежностям. Она кивнула и ушла.
   Среди всех остался он, который не решался подойти ко мне. Мы смотрели друг на друга, но не осмеливался приблизиться, как, в прочем, всегда.
   Ко мне подошли три пожилые женщины и сказали:
   – Ты должна приготовиться!
   Я кивнула в ответ, не отрывая взгляда от Диониса. Нике еще раз прикоснулась на прощание, положив на несколько секунд руку мне на плечо.
   Я не выдерживала этой напряженной ситуации и первой сделала несколько шагов навстречу к Дионису, умоляюще смотря на него. Он подбежал ко мне и крепко обнял. В его объятиях я слышала, как громко бьется его сердце и это заставляло биться мое с ним в унисон. Жаром обдавали его объятия и, наконец, он отпустил меня и посмотрел в глаза. Провел по привычке рукой по моей щеке, наклонился и нежно поцеловал, еле касаясь моих губ. Потом отступил и сунул в руку что-то деревянное. Я разжала ладонь и увидела там мой гребешок, который он мне дарил.
   – Ты забыла его, – сказал Дионис мне и отошел на несколько шагов назад, не отворачиваясь от меня.
   – Прощай, Ника! – сказал мне Зевс.
   Все вокруг завертелось, закружилось, а я не могла оторваться от взгляда Винодела. Мы смотрели друг на друга и понимали, что видимся в последний раз. Словно пушинка, мое тело стало легким и невесомым. Мир, в котором я провела много времени, таял перед глазами, растворялся и лишь зеленый изумруд любимых глаз исчез последним…

Эпилог

   – С ней все в порядке? – спросил знакомый голос Зои.
   Я открыла глаза и увидела ее лицо перед собой.
   – Видишь, все обошлось! – где-то послышалась в комнате Агата Трикупис. – Она поскользнулась и упала, ударившись головой. Это дождь и мокрые камни помешали ей увернуться от падения, – она наклонилась надо мной. – Дорогая, тебя сейчас осмотрит врач, скорая уже близко.
   Я поднялась с места, где меня уложили. На мне была та же одежда – голубые бриджи и желтая туника – прилипшая к моему телу, мокрая от дождя.
   В голове немного шумело, но это просто результат падения.
   Неужели это все мне причудилось, показалось? Красивая Эллада, гордые боги и простые люди тех времен. Я не могла поверить, что это просто фантазия так посмеялась надо мной.
   – Не нужно врача! – хриплым голосом сказала я, и стала подниматься с места. – Я себя отлично чувствую.
   – Ты уверена? – продолжала наш куратор. – Может пусть все же тебя осмотрят?
   – Нет! – чуть не плача ответила я, поскольку еще в голове стоял образ Диониса, и помнились пережитые события, как наяву. – Я просто хочу прилечь… Немного устала…
   Меня все-таки осмотрели в скорой, но заверили, что я здорова. Разбитая в душе, я вернулась в номер гостиницы и уснула. В тот день я позвонила маме и сказала, что ее люблю. В ответ услышала тихие хлюпы. Это означало, что она растрогана очень, и я ее впервые понимала.
   Дни в Греции летели быстро, а может я их не замечала, не видела ни мест, что нам показывали на экскурсии, не слышала историй, что нам рассказывали. Я просто жила, чтобы жить.
   В день нашего отлета домой, служба контроля багажа нашла у меня в рюкзаке… гребешок.
   – Антиквариат или обычный сувенир? – спросили у меня.
   Я увидела его, тот самый гребень, который лично для меня сделал Дионис, и у меня сердце упало. Это была правда! Я пережила все эти события!
   Чуть не расплакавшись, я ответила:
   – Сувенирный подарок…
   В иллюминаторе самолета я прощалась мысленно с такой замечательной страной, как Греция-Эллада. И прощалась с Дионисом, крепко сжимая деревянный подарок в руке.
   Иногда приходится делать выбор, который не соответствует твоим желаниям. И как бы ни было больно это совершать, но в силу сложившихся обстоятельств и обязательств перед родными людьми, ты идешь против своих чувств.
   Милый Дионис! Ты навсегда остался в моем сердце! Прости за выбор! Я должна была так поступить…
   Подлые слезы…

Древний Мир: предыстория Ирина Кожина