   Два благодетеля человечества
   роман в диалогах
   Турсынбай Жандаулет

Глава первая.
Нервный гений

   Камера движется по длинному, темному коридору лабораторий. С открытых дверей видны приборы. На экране большой, огромный темный зал напичканный различными приборами и оборудованием. Ученый, профессор Нухсан Жандаулие, что-то делает около приборов и записывает в журнал. Ему около 50 лет. По длинному темному коридору усиленная охрана конвоиров ведет двоих заключенных в наручниках.

   НУХСАН (кричит в сторону двери): Когда, наконец, приведут этих двоих?… Мне надоело ждать. Кто-нибудь работает в этой лаборатории? Или все дурью маются?… Амалия, Амалия, где ты?

   Появляется улыбчивая, красивая, модно одетая девушка. В противоположность Амалии Нухсан совсем не следит за своей внешностью. На нем поношенный костюм и помятый халат. Волосы у Нухсана длинные, поседевшие, всклокоченные, грязные. Глаза от недосыпания и напряжения красные, под ними огромные мешки, лицо помятое, немытое. Сам он весь какой-то нервный. Но, несмотря на все это, Нухсан довольно красив и привлекателен, лицо его благородное.

   АМАЛИЯ: Профессор, заключенных уже ведут. Вы не беспокойтесь.
   НУХСАН (нервно): Когда, когда? …Скажи мне.
   АМАЛИЯ: Ну, вот они идут. Шаги уже слышны.

   Конвоиры приводят заключенных. Оба заключенных невысокого роста, невзрачные, некрасивые, полные мужчины лет 40—50.

   НУХСАН (осматривая заключенных): А эти… хороши… хороши… Именно таких я и хотел. Через три часа вы оба превратитесь в красивых, высоких, молодых мужчин… Если только все получится как надо.

   Заходит Александр, друг Нухсана. Ему лет 50—55. Он тоже ученый. Носит очки. Внешне холеный, ухоженный. Волосы зачесаны назад. Толстоватый, близорукий. Внешне выглядит апатичным, отрешенным. Движения его медлительны.

   АЛЕКСАНДР: Ах, вы уже начали свои эксперименты, мистер Нухсан, (показывая на заключенных) а эти, молодчики, те самые. Ну и ну…
   НУХСАН: Да, Александр! Я волнуюсь! Я очень волнуюсь… Надо успокоиться.

   Чуть в стороне от них стоит Белшебир – начальник координационного штаба.

   БЕЛШЕБИР (обращаясь к Александру): Вы не смотрите, что они такие внешне безобидные, невзрачные. Оба особо опасные преступники, рецидивисты. Вот этого зовут Лемюэль, вырезал целое семейство, ни за что. А вот его зовут Орошогн… он, как говорится, совращал малолетних.
   НУХСАН: Ну, … с богом, начинаем что ли. Давайте, помещайте этих двоих в саркофаги. Привяжите, прикрепите.

   В зале, где идет эксперимент, постепенно со всех сторон собираются довольно много народу. Все с нетерпением ждут начала эксперимента. В середине зала стоят два больших саркофага, похожих на гроб. Верхние крышки саркофагов сделаны из прозрачного материала, поэтому видно все, что происходит внутри. Конвоиры, схватив одного из заключенных, тащут в саркофаг. Заключенный орет, матерится, сопротивляется. Тогда один из охранников впрыскивает в лицо заключенного усыпляющий газ. Заключенный отключается, и его помещают в саркофаг и крепко привязывают ремнями. Точно также помещают второго заключенного в другой саркофаг.
   Нухсан нажимает на кнопку. Что-то зудит, издавая жужжащий звук. Сверху огромный, блестящий механизм приближается к саркофагам. От верхнего механизма к саркофагам идет мощное излучение. Один из заключенных просыпается и кричит:

   ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Отпустите меня, гады… Не хочу я умирать. Мне больно… больно. Отпустите!

   Просыпается второй заключенный. Его лицо искажено от боли, ужаса и страдания.

   НУХСАН: Закройте крышку!

   Ассистенты закрывают крышки обоих саркофагов. Голоса заключенных не слышны. Но их искривленные от страданий лица видны через прозрачные крышки саркофагов.

   НУХСАН: Через три часа все будет закончено. Они превратятся в идеальных солдат.
   БЕЛШЕБИР: Они будут сильными?
   НУХСАН: Да, эти двое станут очень сильными. Они смогут прошибать железную дверь голыми руками.
   АЛЕКСАНДР: Наверное, они превратятся в нечто, вроде биороботов.
   НУХСАН: Нет, совсем не так. Биороботы – это такие существа, которые безропотно выполняют все, что прикажут сверху. Роботы делают то, что в них запрограммировано.
   А эти двое сохраняют свой человеческий разум, свою индивидуальность. Они никому не подчиняются, они подчиняются только своему разуму.
   БОУЛИАН: То есть вы хотите сказать, что мозг останется полностью человеческим, изменится только тело.
   НУХСАН: Совершенно верно. Их разум, чувства, эмоции, мысли, даже радости, страдания и печали полностью останутся человеческими. А тело полностью меняется.
   (Обращаясь Александру.) Вы знаете, в чем заключается главная трагедия человека?
   АЛЕКСАНДР: В чем?
   НУХСАН: В том, что мозг и разум человека от бога, а тело от животного. Мысли всегда чисты и возвышенны. А тело жаждет и хочет порока. Телу нужен сон, нужна пища, ему необходимо ходить в туалет, опорожняться… он хочет размножаться, он имеет сильное половое влечение.
   Моя заслуга перед человечеством в том, что я создал для человека совершенно новое тело. Созданное мною тело вообще не нуждается в пище. Потому что он получает энергию от нейтронных лучей. А нейтронные лучи есть везде. Эти лучи пронизывают всю Вселенную. Поэтому моему новому человеку, я его назвал «данайцем»… так вот, данайцу не нужна подпитка ни от батареи, ни от розетки как роботу. Энергия данайца неисчерпаема, так как он черпает энергию всей Вселенной.
   Данаец не имеет желудка, значит, не ест. Не имеет легких, значит, не дышит. Он состоит из однообразной биологической массы.
   БЕЛШЕБИР: Все это может быть и хорошо. Но вы не учли одного. Эти двое, те, кого вы поместили в саркофаг – преступники. Они имеют преступные наклонности, преступные мысли. Если вы их превратите в сверхлюдей – в данайцев, если они станут очень сильными, они натворят много бед.
   НУХСАН: Вы напрасно беспокоитесь! Дело в том, что все криминальные наклонности человека связаны с его телом. Ведь в живой природе дело обстоит так – выживает и оставляет потомство самый сильнейший. Человек с телом животного, то же хочет в своей среде стать доминирующей особью. Он хочет иметь много секса с разными особами. Он хочет власти, денег, материального благополучия. Все эти потребности от животного влечения. И если человеку кто-то мешает удовлетворять свои потребности, он может совершить преступление. А когда люди избавятся от грешного тела животного, приобретут чистое тело без потребностей, тогда у человечества пропадут криминальные наклонности.

   ***

   Совещание Кабинета министров государства Санораиды. Генеральный секретарь коммунистической партии, генералиссимус, диктатор Пол Коп проводит совещание. Большой, огромный, сияющий зал. Посередине длинный овальный стол. Вокруг стола уселись министры. В конце стола, на своем троне сидит Пол Коп.

   ПОЛ КОП: Все ли министры в сборе, Каптенармус?
   КАПТЕНАРМУС: Все, кроме министра экономики, Ротмана, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: А где министр Ротман?
   КАПТЕНАРМУС: Мне доложили, что он попал в дорожную аварию, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Что он не мог раньше выехать из дома? Все это величайшее неуважение к Кабинету министров нашей социалистической державы. И тем самым он оскорбил лично меня. Я не потерплю такого!

   В дверях появляется трясущийся от страха министр экономики Ротман.

   РОТМАН: Простите, товарищ Пол Коп, (кланяется) нижайший вам поклон отец всех народов мира.
   ПОЛ КОП: Ах, ты еще демагогией занимаешься. Где начальник КГБ Кранты?

   Кранты встает с места.

   ПОЛ КОП: Немедленно пустить этого осла в расход. Если через пять минут он будет жить, ты сам пойдешь в расход.
   КРАНТЫ: Слушаюсь, товарищ Пол Коп. (Говорит по рации) Охрану немедленно в зал! (Подходит к Ротману.) Пойдемте.

   У Ротмана серое, искаженное от страха лицо. Они направляются к двери.

   ПОЛ КОП: Мы тебя будем ждать, генерал Кранты!

   Кранты, Ротман и охрана идут по коридору.

   РОТМАН (умоляющим голосом): Помоги, Кранты, выручи, прошу… Именем бога прошу.
   КРАНТЫ: Не могу я нарушить приказ Генералиссимуса.
   РОТМАН: Кранты, дорогой! Мы всю жизнь были друзьями. Даже в молодости вместе бегали по девушкам… Помнишь. Мы же дружили семьями. Ходили всю жизнь друг другу в гости… А рыбачили сколько раз вместе.
   КРАНТЫ: Понимаю. Все знаю… Но ты тоже пойми, я не в силах нарушить приказ товарища Пол Копа.
   РОТМАН (плачет): Богом прошу, отпусти. Никогда не забуду. Пощади, друг.
   КРАНТЫ (смотрит на часы): Та-ак, он сказал через пять минут. Прошло полторы минуты. Я еще должен успеть доложить. (Вынимает пистолет из кобуры, обращается к Ротману.) На колени, быстро!
   РОТМАН: Пощади, хоть одну минуту поживу!
   КРАНТЫ: Это уже не имеет значения.
   (Охране.) А вы что стоите, болваны? Поставьте его на колени. Я не хочу, чтобы его кровь брызгала на стены.

   Охранники поставили плачущего Ротмана на колени.

   КРАНТЫ (направляет пистолет на Ротмана): Именем закона социалистического государства Санораиды, во имя светлых идеалов трудящихся и коммунистов, во имя исполнения воли великого кормчего Пола Копа, пускаю тебя, злейшего врага всех пролетариев в расход … (Тихо.) Прощай друг, не поминай лихом!

   Звучит выстрел. Окровавленный, мертвый Ротман падает на пол.

   КРАНТЫ (охранникам): Тело немедленно убрать, полы тщательно вытереть, чтобы ни одного пятнышка не было.

   Охрана с двух сторон начинает поднимать Ротмана.

   КРАНТЫ: Вот тупорылые! Если вы понесете его на руках, его кровь польется на пол, по всему коридору. Немедленно принесите непромокаемый трупный мешок. Положите его в мешок и унесите.

   Кранты бегом направляется в зал заседаний. Входя в зал, тут же докладывает Пол Копу.

   КРАНТЫ: Дорогой, светлый и добрый друг и отец всех народов, товарищ Пол Коп, ваш приказ выполнен. Злейший враг и вредитель коммунизма министр экономики Ротман уничтожен расстрелом из пистолета в висок.

   Пол Коп медленно и величаво смотрит на часы.

   ПОЛ КОП: Три минуты, двадцать три секунды. Неплохо. Садись.

   Пол Коп курит трубку и медленно ходит вокруг.

   ПОЛ КОП: Вот что будет со всякими нарушителями трудовой дисциплины. Опоздал на работу на пять минут или расстрел или осуждение на двадцать пять лет!
   Чтобы народ работал, или нужно его экономически стимулировать, то есть хорошо оплачивать его труд, или надо держать его под страхом. Раз мы не можем народ экономически стимулировать, чтобы он трудился, значит надо его беспощадно карать и устрашать, карать и устрашать… Тогда он будет работать! Понятно?
   Но мы отвлеклись. Где министр обороны Ослон?
   ОСЛОН (дрожа от страха, встает с места): Я здесь, великий и мудрый товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Как идут испытания идеального солдата?
   ОСЛОН: Завершаются. Полчаса назад в саркофаг были помещены два человека. Через два с половиной часа они превратятся в идеальных солдат.
   ПОЛ КОП (угрожающе): Я сильно недоволен тобою. Уже который год тянется работа над идеальным солдатом. Давно можно было завершить.
   ОСЛОН: Простите, но результаты должны быть блестящими. Представьте, идеальный солдат или как его еще называют «данаец», питается нейтронными лучами, значит для армии не нужны провианты. Только на этом наше государство сэкономит миллионы. Потом данаец способен выдержать температуру от минус 230 до плюс 150. Значит для армии никакая одежда не требуется. Разве что самый минимум, для покрытия непотребных частей тела.
   ПОЛ КОП: Ну, хоть оружие для такой армии требуется?
   ОСЛОН: Практически нет. Так как данаец очень силен и с одного удара может убить любого неприятеля. Потом у него нет нервных окончаний, поэтому он не болеет. И на мелкие раны не реагирует, если только не разорвет его на части.
   ПОЛ КОП: Прекрасно! Такая армия мне и нужна. Как только мы создадим достаточное количество солдат, сразу же нападем на Тартарары. Надо создать там коммунистическое государство. В ближайшем будущем мы создадим всемирное пролетарское государство. Естественно, под моим руководством!

   Пол Коп подходит к окну и с наслаждением курит трубку. Потом мечтательно произносит.

   ПОЛ КОП: Всемирное коммунистическое государство под руководством мудрого правителя Пол Копа! Звучит! Прекрасно! (Оборачиваясь к Ослону.) Ты вроде сказал, что данайцы не стареют телом.
   ОСЛОН: Да, да. Ни телом, ни душой они не стареют. В их организме идет постоянное самообновление, поэтому они вечно остаются молодыми
   ПОЛ КОП: Прекрасно! Я тоже, может быть, превращусь в данайца. Тогда буду править миром вечно! Это идеал для любого прирожденного правителя!

   ***

   Лаборатория Нухсана. Те же люди и обстановка.

   БЕЛШЕБИР (Нухсану): Смотрите, профессор, они страдают. Лица их искажены от невыносимого страдания.
   НУХСАН: А вы не смотрите.
   БЕЛШЕБИР: Нет, наоборот. Я уже долго работаю в системе КГБ. И людские страдания доставляют мне неизъяснимое наслаждение. О-о, скольких я истязал самолично. Самолично бил, резал, вырывал ногти, выкалывал глаза.
   НУХСАН: Товарищ генерал, прекратите ваш бред. А то я доложу куда следует.
   БЕЛШЕБИР: Это не бред. Я так уничтожал врагов коммунизма. Профессор, нельзя ли открыть крышку саркофага или передать издаваемые этими двумя несчастными звуки через громкоговоритель?
   НУХСАН: Это зачем?
   БЕЛШЕБИР: Я хочу насладиться их душераздирающими воплями.
   НУХСАН: Вы – больной человек! (Обозлившись.) А что тут делают посторонние? Я прошу всех посторонних немедленно покинуть помещение моей лаборатории.

   Все, поворачиваясь, медленно уходят. Остаются Белшебир и Александр.

   НУХСАН (Белшебиру): А вы что здесь делаете?
   БЕЛШЕБИР: По приказу генерала Ослона, не имею право ни на одну минуту оставить заключенных. Я ни на шаг не должен отходить от них.
   НУХСАН: Слушайте, я тоже служу идеалам коммунизма и лично великому кормчему, гениальному отцу и другу всех народов товарищу Пол Копу. Но я хочу, чтобы вы не мешали моему научному эксперименту. Научному, понимаете…
   АЛЕКСАНДР (Нухсану): Успокойтесь, профессор. Не обращайте внимания на такие мелочи. Чего доброго может и лишнего наговорите на свою голову.
   НУХСАН (схватившись за свою голову): Да-да… Надо успокоиться. О, боже. Надо успокоиться. Я уже задерган, Александр… Нахожусь на пределе. Нервы взвинчены. Вы же понимаете, этот эксперимент дело всей моей жизни. На него поставлена вся моя дальнейшая судьба.

   ***

   Большой и красивый зал ученого совета. Идет международная конференция, в которой участвуют самые именитые ученые из 32 развитых стран. На одной стене зала большой экран. По стенам развешаны различные схемы и макеты.
   В возвышении, наподобие президиума, за длинными столами сидят двое молодых красивых, высоких парней. Они – бывшие заключенные, превращенные в данайцев.
   Нухсан стоит на трибуне. Перед ним на постаменте лежит указка и переключатель экрана. Нухсан читает участникам конференции лекцию. Он рассказывает и объясняет свое чудо-открытие. Все, что происходит в зале, снимаются на камеры и вещаются по телевизонным каналам всего мира. В данное время Нухсана слышит и слушает весь мир.

   НУХСАН: Мне самому кажется невероятным то, что я открыл и сделал, перевернет весь мир, все представления человека, и вообще, основу существования всего человеческого сообщества. И все это сделал какой-то полусумасшедший, нищий, неудачник – ученый которого зовут Нухсан Жандаулие (пальцем показывает на себя).
   УЧЕНЫЙ-1: Мы хотели услышать более конкретные вещи и суждения.
   НУХСАН: Ах да… Я дико извиняюсь. Сейчас. (Показывает рукой на двух данайцев.) Вот перед вами, уважаемая публика, двое данайцев. Они – бывшие заключенные. Опасные рецидивисты – преступники. Когда их привели ко мне, им было лет по 45—50. Я обоих их положил в саркофаг. Лежа в саркофаге, они прошли трехчасовую лохотронную обработку. И в результате превратились в данайцев. Так как их тела полностью подчиняются мозгу, их желание стать молодыми, высокими парнями осуществилось.

   В зале начинается недоверчивый гул. Наступает некоторая пауза.

   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Вы можете доказать, что эти молодые парни – бывшие заключенные, средних лет?
   НУХСАН: Работала авторитетная комиссия, куда вошли ученые из разных стран. Эти двое данайцев прошли суровые испытания. Вы все имеете специальные пресс-релизы на руках. Там вы можете прочитать все данные.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Вы тут в своем пресс-релизе пишете, что эти молодые парни способны выдержать температуру в пределах от минус 230 до плюс 150 по Цельсию!
   НУХСАН: Совершенно верно! Эти парни в лабораторных испытаниях уже выдержали температуру – минус 90 градусов и плюс 70 градусов спокойно, без побочных эффектов. Но не это самое главное. Главное в том, что теперь человечеству совершенно не требуются пищевые продукты. У этих парней нет желудков. Также им не нужен воздух, у них нет легких. Они получают всю необходимую энергию от нейтронных лучей, которых везде и всегда много.
   Таким образом, этим двум парням совершенно не нужна ни пища, ни одежда, ни жилье. Они совершенно свободны от житейских забот.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Почему вы считаете, что если человеку не требуется ни пища, ни одежда, ни жилье, это будет иметь для человечества какое-то революционное значение?
   НУХСАН: Потому, что человек всю жизнь работает. Работает ради того, чтобы иметь пищу, одежду и жилье. Обычно человек встает в 7 часов утра и целый день на работе. Вечером приходит домой, чтобы выспаться, а на завтра опять идет на работу. Человек как бы живет ради работы. На самом деле человек живет ради работы. И никто не задумывается почему так устроен мир. Человек не разгибая спины работает с утра до ночи, пока не сойдет семь потов. И так до самой смерти. Оставляет после себя потомство. А следующее поколение людей тоже идет этим путем, от рождения до самой смерти пашет до седьмого пота. И так вечно. Почему? Когда человек, и все человечество будет жить не ради работы, а ради жизни?..
   СТАРЫЙ УЧЕНЫЙ: Вы забываете о нравственном долге. Человек должен работать и страдать.
   НУХСАН Почему?
   СТАРЫЙ УЧЕНЫЙ: Чтобы нравственно очищаться и в чистом виде предстать перед богом.

   Лемюэль – один из данайцев, бывший заключенный, превращенный в данайца, обращается к Нухсану.

   ЛЕМЮЭЛЬ: Разрешите, учитель. Давайте, я отвечу этому ученому. (Обращаясь к ученому.) Вы говорите, что я должен в чистом виде предстать перед богом. Но я не был грешен изначально, может я – страшный преступник с точки зрения людей. Я никого не просил, чтоб меня рожали. Я вовсе не хотел появляться на этот свет. Это не входило в мои планы. Но меня родили и бросили.
   Когда я осознал, что я – человек как все остальные, живу, и должен жить на этом свете, было уже слишком поздно.
   Я не хотел жить, я не любил жизнь, я не любил людей. Так почему ж в той прежней жизни я так много страдал. Кто-нибудь объяснит мне это? Я был некрасив, неказист. На меня не смотрели девушки. Я был маленького роста, слабый, меня били, надо мною издевались постоянно. Я всю жизнь работал ради куска хлеба днем и ночью. И у меня не было времени оглянуться. Работал в самых тяжелых условиях. Ненавидел свою работу, которая всегда мало оплачивалась. Но я вынужден был заниматься этим, потому что иначе я бы умер с голоду.
   СТАРЫЙ УЧЕНЫЙ: Я считаю, что вы классический пример людского страдания на земле. Вы приближены к Высшему своим страданием.
   ЛЕМЮЭЛЬ: Мне наплевать на ваши красивые слова. Вы занимаетесь в своей лаборатории любимым делом. Вы изучаете красивые теории о страдании ради избавления от грехов.
   А между тем, на земле миллионы и миллиарды людей живут грязной, дурной, животной жизнью. Они ради куска хлеба готовы продать своих детей, матерей, работают не разгибая спины, с утра до вечера.
   Нет, работа не божественна, она – отвратительна!
   Человек приходит в этот мир не для того, чтобы пострадать и работать.
   Человек приходит в этот мир ради ежедневной, ежечасной свободы!
   И вот этот человек (указывает на Нухсан) великий избавитель – который избавит человечество от необходимости работать, унижаться ежедневно перед вышестоящим начальством. Вот он – настоящий спаситель людей!!!

   ***

   Город Нью-Йорк. Зал одной из больших научных лабораторий. В зале различные приборы – колбы, штативы, шланги, томографы и компьютеры. По телевизору выступает Лемюэль. В зале много ученых. В основном это молодые парни и девушки.

   ТОМ (один из молодых ученых, обращаясь к рядом стоящим): Вы верите во весь этот бред? Мне кажется фантазия профессора Нухсана слишком далеко зашла.
   ДЖОН (другой ученый): Трудно верится, но может быть, может быть…
   КЛАУДИЯ (лаборантка, красивая девушка): Но как они решили проблему мозга? Ведь мозгу нужна кровь. Кровь! Кровь снабжает мозг необходимыми питательными веществами и кислородом. Ну, предположим тело состоит, как они говорят, из биотканей, и там нет крови. А как мозг будет жить без крови?
   ТОМ: Может быть они придумали совершенно другой тип мозга.
   КЛАУДИЯ: Ну тогда это не человек! Это тот же самый биоробот. И еще, как живых людей из крови и плоти превращают в течение трех часов в биороботов с совершенно другим строением тела и мозга.
   АЙЗЕК (старый ученый): Давайте, не будем строить предположения. Если они действительно создали совершенный биоробот или хотят превращать всех людей на планете в биороботов, то результаты их научных трудов обязательно будут представлены перед нами. И мы посмотрим, изучим. Действительно ли, все это так на самом деле.
   АРМАН (ученый из Казахстана): Это вряд ли возможно. Думаю, что красный диктатор, Пол Коп, не разрешит вывезти за пределы своей страны результаты научных работ Нухсана. Не будем забывать, что красная держава живет за железном занавесом.
   ДЖОН: Мне кажется, что если Пол Коп сам разрешил и профинансировал этот проект, то он, наверняка, что-то задумал. Я не думаю, что Пол Коп так и хочет облагодетельствовать все человечество.
   ЛЮСИ (внешне некрасивая девушка, ученая): Я бы с удовольствием превратилась в данайку. Я даже сейчас готова лечь в их лохотрон.
   ТОМ (смеется): Тебя что начальство сильно достает? Или работа надоела? (Все смеются.)
   ЛЮСИ: Нет, работу я люблю. Работа – это единственное ради чего я живу. Но я хочу быть свободной и красивой, ни от кого не зависеть.
   АНЖЕЛА (красивая, с идеальной фигурой девушка): Мне интересно, занимаются ли эти данайцы сексом? (Все опять смеются.) Это очень интересно и важно. Если они так энергичны и сильны, значит они способны долго-долго заниматься сексом.
   ДЖОН: Я думаю, что у тебя возникло искреннее желание выйти замуж за данайца.
   АНЖЕЛА: Предположим, да… Вы понимаете, без секса мир полностью теряет свое очарование. Понимаете меня? Для меня это самое главное в жизни. Когда сильный, тяжелый мужчина с большим, огромным членом залезает на меня. И я лежу, и не могу пошевелиться под тяжестью его тела. Он грубо начинает овладевать мною. Когда его член довольно резко, агрессивно входит в меня, я испытываю неизъяснимое наслаждение. А когда он начинает качать взад и вперед, я задыхаюсь от боли и наслаждения, я лечу, я проваливаюсь куда-то. И если данайцы живут без секса, их жизнь бессмысленна!..

   ***

   Тронный зал красного диктатора Пол Копа. Пол Коп говорит в голосоприемник.

   ПОЛ КОП: Приведите сюда Начальника КГБ товарища Кранты и министра обороны товарища Ослона, и еще министра информации и печати Октабриана. И еще, пусть приходят члены межсовета.

   Пол Коп медленно подходит к телевизору. По телевизору выступает Нухсан. Пол Коп курит свою неизменную трубку.

   ПОЛ КОП (говорит с отвращением): Что несет этот сумасшедший придурок всему миру?! Хочет сделать посмешищем наше пролетарское государство? Гад!

   Входят Кранты, Ослон и Октабриан. И члены межсовета.

   ПОЛ КОП: Садитесь, товарищи… Вы все слышали, что несет этот шизофреник? (Показывает на выступающего по телевизору Нухсана.) Кто позволил все это? Кто выставил на посмешище всему миру наше государство, нашу социалистическую общественность?
   Наконец, почему вы не позаботились о наших коммунистических секретах? Сраным капиталистам подавай только идею. Они же потом будут уничтожать нас нашим собственным оружием. Понимаете ли вы это? Октабриан, это ты разрешил трансляцию на весь мир этого бреда?
   ОКТАБРИАН (дрожа от страха и заикаясь): Вы в-все, наверное, помните месяц назад п-прошло закрытое заседание С-с-совета Безопасности красной империи. Наш многоуважаемый генеральный секретарь к-к-коммунистической партии товарищ Пол Коп сказал, что эксперименты ученого Нухсана надо показать всему миру.
   Пусть мир увидит и удивится уровню развития н-н-нашей отечественной науки. А то все страны воспринимают красную державу как отсталую страну. И еще, Вы сказали, что мир должен увидеть нашего идеального с-с-солдата. И какая сильная, разрушительная армия будет у красной империи, состоящей из данайцев.
   ПОЛ КОП: Вот именно. Я сказал, что надо показать нашего идеального солдата. (Показывает на телевизор, где продолжает свое выступление Нухсан.) А этот сумасшедший, ваш ученый Нухсан, несет какой-то бред. О каком-то освобождении человечества. Да кто будет освобождать человечество? Кто этот Второй Спаситель? Вот этот полубезумный и нищий ваш Нухсан?
   И плевать я хотел на все человечество с его проблемами. Вам это понятно?..
   ОКТАБРИАН (от страха не совсем осознавая, что вокруг происходит, продолжает развивать свою прежнюю мысль): И… и мы тогда на основании постановления Совета Госбезопасности решили с-с-созвать всемирную конференцию самых выдающихся ученых всего мира… где можно было…
   ПОЛ КОП (обрывает речь Октабриана): Да плевать мне на этих сраных ученых. Арестуйте их всех! Все ученые мира должны работать на меня. Слышали? Кранты?!
   КРАНТЫ: Арестуем, товарищ Пол Коп!
   ПОЛ КОП: А что ты скажешь обо всем происходящем?
   КРАНТЫ: Мы, то есть, наша внутренняя служба КГБ тщательно проинструктировала Нухсана, чтобы он говорил на конференции только об идеальном солдате. О его разрушительной мощи. Мы не были готовы к тому, что он будет нести такую чушь.
   ПОЛ КОП: Не были готовы… (передразнивает Кранты) Не были готовы… Я вас так подготовлю, что забудете мать родную. Что ты скажешь, осел Ослон?
   ОСЛОН (дрожа от страха): Я поддерживаю!
   ПОЛ КОП: Что ты поддерживаешь?… Чт-о-о…?
   ОСЛОН: Ваше решение, то есть решение Центрального Комитета Коммунистической партии.
   ПОЛ КОП: Кретин!.. Я сам виноват – поубивал всех умных. У руля государства остались одни придурки. И таким людям придется доверять управление такой огромной страной.
   (Обращаясь к Кранты.) Арестуй всех этих ученых, со всего мира. Арестуй Нухсан и этих двоих данайцев. Арестуй всех сотрудников лаборатории. И жди моего распоряжения.
   (Кричит.) Уходите все, с глаз моих долой! Уходите кретины…

   Все кроме Пола Копа и Кранты встают и уходят.

   ПОЛ КОП: Чего тебе? Что то хочешь мне саказать?
   КРАНТЫ: Да, Пол. Ты, помнишь как мы начинали революцию, как работали в подполье…
   ПОЛ КОП (удивленно встает с места): Так… так… что это ты вдруг осмелел? Что случилось?
   КРАНТЫ. Прости, сорвался! Понимаете… товарищ Генеральный секретарь, если мы арестуем всех ученых, это закончится колоссальным международным скандалом.
   ПОЛ КОП: Да?! Ты так думаешь? (Подумав.) В принципе, я тоже знаю, что ничем хорошим все это не закончится… Ну, ладно. Тогда арестуй только Нухсана, остальных не тронь.
   КРАНТЫ: Но, товарищ генеральный секретарь…
   ПОЛ КОП (побелев от злости): Выполняй приказ, черт побери, генерал! Ты кем себя возомнил? Марш отсюда! Или тебя вынесут ногами вперед.
   КРАНТЫ: Есть, товарищ главнокомандующий!

   Кранты вскакивает с места, отдает честь, и четко повернувшись уходит.

   ПОЛ КОП (нажимет кнопку на столе): Пусть Белшебир, зайдет ко мне.

   Заходит Белшебир. Пол Коп жестом приглашает его сесть.

   ПОЛ КОП (Мечтательно): Эх, Белшебир. Ты помнишь как мы начинали революцию, как работали в подполье… какие были великие времена! Наши души были наполнены романтикой. Мы верили что исправим этот проклятый мир. Установим во всем мире справедливые законы. Не будет ни богатых, ни бедных… да…
   БЕЛШЕБИР: Да… но мы установили же общество всеобщей справедливости.
   ПОЛ КОП (с нетерпением, раздражаясь): Да. Да… установили. Ладно, оставим лирику. Что ты думешь о Кранты?
   БЕЛШЕБИР: Кранты… ну он…
   ПОЛ КОП: Слушай, не мямли, что ты знаешь? У него что… есть свои люди? Какая-то организация? Ты ведь, знаешь? Ты же мой лучший друг. Кроме тебя я здесь никому не доверяю. Ты моя единственная опора. Так выложи начистоту, что ты знаешь?
   БЕЛШЕБИР: Честно говоря, я особо ничего не знаю. Но, чувствую, что-то творится… какие то таиные движения… шушукания…
   ПОЛ КОП: Белшебир, немедленно создай группу! Включи туда лучших сыщиков. Мне надо знать кто вокруг Кранты. Его не трудно арестовать. Но мы должны знать кто входит в его группу. Понимаешь, вырвать заразу с корнем. Даю тебе два дня, и ты мне составишь полный список всех, кто входит в его группу. Приступай немедленно.

   ***

   Город Нью-Йорк. Зал лаборатории. В зале Арман, Том, Клаудия, Джон и другие.

   ДЖОН: Я думаю, все-таки у данайцев существуют половые различия и половая притягательность.
   АНЖЕЛА: То есть вы хотите сказать, что они занимаются сексом?
   ДЖОН: Да. Притом, судя по их мощной энергетике, наверное, много занимаются…
   АНЖЕЛА (весело рукоплещет): О-о-о, ура-а, да здравствуют данайцы. Я их люблю.
   ТОМ: Черт. Все-равно я этому не верю. Мне кажется, что Нухсан большой шарлатан. Он же обманывает. А мы ему верим. Скажи, Арман, ты ему веришь.
   АРМАН: Я? Да верю. Притом там же правит диктатор Пол Коп. Он не терпит шарлатанов.
   КЛАУДИЯ: А может все это сам Пол Коп и устроил. Если они создали такой совершенный биоробот на самом деле, то они, наверное, угрохали уйму денег.
   АЙЗЕК: Не думаю, Пол Коп всегда несколько прямолинейный человек. Да зачем все это ему?
   ДЖОН: А чтоб, поразить мир. Вам не кажется?
   АНЖЕЛА: Не-е, давайте прекратим всякие бесполезные споры. Я хочу взглянуть на этих данайцев. (показывает на телеэкран). Вот-вот они… (хлопает в ладоши). Красавцы… ох, люблю!

   На телеэкране попеременно показывают лица Лемюэля и Орошогна.

   ***

   Тайная комната. За столом сидят человек десять. Соратники, и доверенные люди Кранты.

   КРАНТЫ (взволнованно): Я сорвался друзья! Я всегда следил за своими словами. Никогда не говорил лишнего. Тут вдруг пошел против на самого Пол Копа. Все! Меня в любой момент могут арестовать. Поэтому надо немедленно действовать, сейчас же! Нам сейчас любая минута дорога. Понимаете? Надо задействовать план «Б», и немедленно! Мы все в одной лодке. Арестуют одного из нас, все попадем на крючок. Никто не спасется. Понимаете? Лерон, твои люди готовы?
   ЛЕРОН: Да.
   КРАНТЫ: Мерзава, у нас будут танки?
   МЕРЗАВА: Один батальон. И еще бронетранспортеры… Может, сегодня поднимем восстание, а?
   КРАНТЫ: Нет. Силы у нас еще слишком слабы. Надо уходить в горы. Как договорились. Надо накапливать силы. Савоя, ты иди, арестуй Нухсана, отведи его к нему. Короче, отвлеки. А, в это время мы подготовимся. И вырвемся всей силой за город. Кажется все. Давайте ребята. Приступайте…
   А, кстати, Харрисон, я тебя прошу, займись этим лично, надо хотя бы десять девушек из женского батальона захватить. Особо не забудь Марию, ты же знаешь, как я ее люблю. И еще Снежану… хорошо?
   ХАРРИСОН: Ага… понял.

   Кранты встает и уходит. В тайной комнате остается два человека. А, остальные уходят.

   ХАРРИСОН: Ты что сидишь, Даниэль? Давай, собирайся!
   ДАНИЭЛЬ: Никуда я не пойду! Иди сам если хочешь.
   ХАРРИСОН: Это почему?
   ДАНИЭЛЬ: Потому… не за это я боролся, чтоб какие-то мелкие подонки захватили власть.
   ХАРРИСОН: Опомнись, Даниэль, тебя же убьют.
   ДАНИЭЛЬ: Ну и пусть. С этого момента я не буду ничего не бояться. А ведь я революционер старой закалки. Помнишь, как мы по подпольным квартирам прятались? Как листовки клеили? А, как проходили наши собрания? Ведь мы чувствовали себя буревестниками нового свободного мира… где нет угнетения, где нет несправедливости. А, как ненавидели буржуев. А, как мы боролись, ты же знаешь сколько наших товарищей погибли за осбовождения рабочего класса. Как мы в тюрьмах мотали сроки. Сколько крови пролито… и все для того, чтоб какие-то темные изверги захватили власть?
   ХАРРИСОН (шепотом): Даниэль, я очень уважаю тебя и люблю. Но вот эти вот слова, которые ты только что говорил, другой бы давно донес. И знаешь, что они бы с тобой сделали, а? Ты же не только себя, но и меня подставляешь.
   ДАНИЭЛЬ: Знаю. Но не буду с твоим… с этим Кранты, шататься по горам. Может он и свергнет эту мразь Пол Копа… Народ сильно недоволен этим попкорном. Но, потом, твой хваленный Кранты станет таким же негодяем во троне как нынешний попкорн. И мы потом будем петь осанны ему, мол такой мудрый и справедливый.
   ХАРРИСОН (шепотом): Даниэль, опомнись, ты стоишь на краю бездны.
   ДАНИЭЛЬ: Я уже шагнул туда, дорогой, Харрисон, ты хоть мой лучший друг. Но, на первом же допросе ты все выложишь про меня. Все равно я не обижаюсь на тебя. Тебе еще жить надо. А мне претит такая жизнь, освободи если можешь меня от всего этого.
   ХАРРИСОН. Мне еще женскую роту мобилизовать надо. А, я тут с тобой нянчусь, со старым пердуном, у которого вдруг проснулась нравственность. Ну ты пойдешь или нет?
   ДАНИЭЛЬ: Скажи, что за женский батальон, а?
   ХАРРИСОН: Ты что, с луны свалился? Женский батальон – это проститутки, которые обсуживают высший состав. Отборные красавицы.
   ДАНИЭЛЬ: Вот тебе и пролетарская революция, вот тебе и новый справедливый мир без угнетения. Скажи пожалуйста, как революционер революционеру… почему наши идеалы так рушатся. Почему, все святое оборачивается гнильем. Почему везде где произошли пролетарские революции, везде во всех странах к трону пришли мерзкие негодяи. Ну, почему? Почему? Ааа… Почему после социалистической революции вместо процветания и счастья люди подвергаются страшним унижениям и экспериментам, а страна падает в пучину экономической стагнации? Почему наши революции приводят к массовому вымиранию людей, нищете и к голоду? Неужели мы ошиблись выбирая путь революционных изменении? Неужели гнилой капитализм ближе к человеческой натуре? Более подходят к его потребностям, а?
   ХАРРИСОН: Может быть…
   ДАНИЭЛЬ: Неужели я ошибся? Неужели вся моя жизнь это страшная ошибка, принесшие многие беды и мне самому, и другим людям?
   ХАРРИСОН: Я бы с тобой поспорил. Но времени в обрез. Некогда тут мне с тобой дусскуссии проводить. Ну ты идешь или нет?
   ДАНИЭЛЬ: Нет!
   ХАРРИСОН (вытаскивает пистолет): Хороший ты был человек, Даниэль. Прощай друг!

   Харрисон стреляет, Даниэль сползает со стула.

   ДАНИЭЛЬ (едва слышно): Спасибо…
   ХАРРИСОН: Извини, не могу оставить в живых такого свидетеля как ты. Да, поистине… «революция пожирает своих детей»… (Еще и еще раз стреляет.)

Глава вторая. Великие умы

   Лаборатория Нухсана. Те же ученые. Конференция, посвященная превращению людей в данайцев, продолжается. Нухсан на сцене. Рядом сидят данайцы.

   НУХСАН: Я рад, что тут сидят великие умы мира. Я всю жизнь мечтал общаться с подобными себе величинами. Но вот свершилась моя мечта. И я вместе с вами. Я выступаю перед вами. Я рад! Я безумно рад!
   Наша конференция будет продолжаться три дня. И я все покажу. Вы будете присутствовать на лабораторных испытаниях. И вы сами воочию убедитесь насколько ценно и революционно мое открытие.
   Когда хотя б половина людей, живущих на планете Земля, превратятся в данайцев, жизнь на нашей планете в корне изменится. Пойдут на убыль все экологические проблемы и беды. Не будет ни бедных, ни богатых, не будет некрасивых и красивых, не будет стариков и больных. Все люди избавятся от тяжелого повседневного труда. И заживут весело и беззаботно. Они, эти будущие данайцы проведут свои дни в веселых развлечениях и полезных умственных занятиях.

   Вдруг раздается громкий крик. Кричит сотрудник КГБ Савоя.

   САВОЯ: Не будет этого Нухсан Жандаулие! Не пудри ты людям мозги своим буржуазным бредом. Немедленно отключите все прожектора и телевизионные камеры. Прекратите все трансляции. Немедленно!

   В зале как по команде гаснут прожектора. Охрана отбирают камеры у тележурналистов.

   САВОЯ: Ты арестован Нухсан! Дальнейшую свою демагогию будешь разводить перед тремя судьями революционного трибунала. И еще уведите этих двоих подопытных ребят. (Указывает на Лемюэль и на Орошогн.) Поставьте, снаружи усиленную охрану. Приступайте!

   В зале начинает нарастать гул возмущения.

   САВОЯ (обращаясь к залу): Успокоитесь, дамы и господа! Революционный комитет обнаружил в действиях уважаемого нашего ученого Нухсана некоторые правонарушения. Мы должны разобраться с этим.
   А вас уважаемые ученые мы с почестями проводим в ваши страны. Будут выделены специальные люди, которые будут заниматься отправлением вас в ваши страны.
   (Обращаясь рядом стоящему сотруднику.) Рамари, займитесь данным вопросом.
   УЧЕНЫЙ-1: Мы приехали в Санораиду специально, чтоб встретиться с Нухсаном, и ознокомиться с его революционным открытием. Вы не должны отбирать его у нас.
   УЧЕНЫЙ-2: Проявляйте к нам уважение. Если со стороны Нухсана были определенные правонарушения мы готовы рассмативать его с точки международного права, всячески учтитывая интересы Санораиды. Но не лишайте нас возможности общения с этим поистине выдающимся ученым.
   САВОЯ: Успокоитесь господа, успокоитесь. Прошу, соблюдайте этикет. Мы не можем позволить вам вмешиваться в дела нашей правоохранительной системы. Вам будет представлена вся необходимая интересующая вас информация.

   ***

   Тюремная камера, где сидят Нухсан и двое данайцев.

   ЛЕМЮЭЛЬ (обращаясь к Нухсану): Наверное, мы должны что-то предпринять, учитель?
   ОРОШОГН: Мы можем уничтожить охрану и убежать. Мы с Лемюэлом очень сильные. Нас даже пуля не берет. Я боюсь только за вашу жизнь, учитель.
   НУХСАН: Это слишком опасно. Тюремная камера усиленно охраняется. Я думаю, здесь сосредоточен по меньшей мере целый полк.
   ЛЕМЮЭЛЬ: Но, учитель, сидеть и ждать тоже опасно. Особенно для Вас.
   НУХСАН: Я уверен, что будет большой шум в СМИ. Такие вещи никому с рук не сходят.
   ОРОШОГН: Учитель, надеяться на что-то в нашем положениий глупо. Пол Коп все равно вас никуда не отпустит.

   В это время двери камеры со скрежетом открываются. Входят Амалия (секретарша Нухсана) с офицером.

   АМАЛИЯ (офицеру, улыбаясь): Спасибо, капитан, вы очень меня выручили. (Амалия ударяет офицера, тот падает на пол).
   АМАЛИЯ (Нухсану): Господин профессор, нам надо немедленно идти в вашу лабораторию.
   НУХСАН: Зачем?
   АМАЛИЯ: Мы должны записать на диски все ваши научные работы, все ваши открытия и вывезти за пределы Санораиды. Вы же работали на все человечество. Вашими открытиями должны пользоваться все человечество, все люди.
   НУХСАН: Понимаю, но это невозможно! Пол Коп никогда не разрешит передать мои работы в другие страны. Пол Коп намерен создать армию из идеальных солдат.
   АМАЛИЯ: Поэтому нам надо спешить. Мы сейчас пойдем в лабораторию. Перепишем все ваши работы на диски, оставшуюся информацию уничтожим. А диски увезем с собой заграницу.
   НУХСАН: Это невозможно. Лаборатория окружена целой армией.
   АМАЛИЯ: Господин профессор, если вы здесь останетесь вас все равно убьют. А работы ваши используют в военных целях для уничтожения людей. Выбирайте!
   ЛЕМЮЭЛЬ: Соглашайтесь, учитель.
   НУХСАН: Хорошо, я иду с вами.
   АМАЛИЯ: Прекрасно! Лемюэль переодевайся в форму офицера. (Орошогну) А для тебя мы найдем форму охранника.

   По длинному коридору идут Нухсан, Амалия, Лемюэль, Орошогн. У Нухсана руки закинуты за спину, как у арестанта. Лемюэль одет в форму офицера охраны. Орошогн и Амалия одеты в форму простых охранников. В коридоре им встречаются другие группы охранников. Но они не обращают на них внимания.
   Они поворачивают по коридору несколько раз, потом едут в лифте. Наконец, подходят к двери лаборатории Нухсана. У дверей лаборатории их встречают несколько охранников.

   ЛЕМЮЭЛЬ: Мы привели господина профессора к его лаборатории. Так как секретный штаб затребовал некоторые данные, которые необходимо снять с компьютеров.
   СТАРШИЙ ОХРАНЫ: У вас есть специальное разрешение.
   ЛЕМЮЭЛЬ: Да, устное распоряжение начальника координационного штаба Белшебира.
   СТАРШИЙ ОХРАНЫ: Хорошо. Сейчас мы все выясним. (Он начинает звонить по рации).

   Лемюэль, Орошогн, Амалия переглядываются и резко нападают на трех охранников. Несколько ударов и охранники без движения. Они открывают двери лаборатории. Тащат мертвых охранников вовнутрь. Лемюэль и Орошогн остаются у дверей лаборатории. У Лемюэль в руках мобильный телефон отнятый у старшего охраны.
   Нухсан и Амалия заходят в лабораторию. Начинают снимать данные с компьютеров.

   АМАЛИЯ: Быстрее, господин профессор, мы должны спешить.
   НУХСАН (сидит за пультом): Да, да, я ищу, … ищу. Но, что характерно, я от тебя не ожидал такой выходки.
   АМАЛИЯ: Возможно, это сейчас значения не имеет, но я должна признаться, что я на самом деле разведчица разведслужбы Авалонии… Вы меня простите, господин профессор.
   НУХСАН: Ты смелая девушка, Амалия. А вот… вот нашел. Давай вставляй диски в дисковод. Я начинаю записывать. Слишком большой объем информации. Вряд ли успеем.
   АМАЛИЯ: Будьте уверены в себе, господин профессор. Вы, наверное, не знаете, что сейчас я – данайка.
   НУХСАН: Как это случилось?
   АМАЛИЯ: Несколько дней назад ночью я прошла обработку через ваш лохотрон. Сделала это я без вашего на то разрешения. Сама себя обработала. Опять я должна просить у вас прощения.
   НУХСАН: Ну что ж, я только рад еще одному успешному эксперименту. И вообще, ты очень смелая!

   ***

   Тронный зал генерального секретаря Компартии Пол Копа. По обе стороны длинного овального стола сидят министры.

   ПОЛ КОП: Каптенармус, кто отсутствует в сегодняшнем правительственном заседании?
   КАПТЕНАРМУС. Начальник КГБ товарищ Кранты, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Где он?
   КАПТЕНАРМУС: Есть подозрения, что он сбежал.
   ПОЛ КОП: Найти и расстрелять!.. Я ему доверил такой важный пост, а он…
   Назначить начальником КГБ нынешнего начальника координационного штаба Белшебира.
   А теперь перейдем к повестке сегодняшнего заседания правительства. Уважаемые члены правительства, уважаемые министры, как вам известно, Совет Безопасности государства Санораиды в целях пропаганды работ нашего ученого Нухсана постановил созвать Всемирную конференцию ведущих ученых мира. Из 32 развитых стран к нам прибыло около 80 ученых. Это показывает каким авторитетом в мире пользуется наше коммунистическое государство Санораида.
   Но в ходе этого мероприятия у меня возникли ряд вопросов.

   Пол Коп вдвигает к себе стопку газет лежащих перед ним. И берет одну газету, разворачивает ее.

   ПОЛ КОП: Как вы знаете, в связи с вышеуказанным мероприятием, мы допустили в страну группу журналистов. Как ненавижу их, этих борзописцев! Перестрелять бы их всех к черту. Никогда мы у себя не допускали такую вакханалию. Наши журналисты, как вам известно, знают что писать, знают свои места. У параши…
   Но, эти западные журналюги, верные псы замшелой буржуазии, вместо того чтоб восторгаться нашим социалистическим государством, обществом всеобщего благоденствия и процветания… смотрите что пишут. Ну, вот посмотрите, ну, разве можно так писать… до какого морального уродства доходят некоторые нечистые на руки гробокопатели пера.
   Вот тут, я прочитал, что у нас двойная так сказать статистика, по офицальной статистике все растет, развивается, а по настоящей статистике наоборот идет страшный спад. Министр пропаганды товарищ Берлиан, вот этот щелкунчик, где он достал другую статистику, а? Откуда?
   БЕРЛИАН: Мы, уже расстреляли всех.
   ПОЛ КОП: Кого всех?
   БЕРЛИАН: Тех, кто дал неверные статистические данные этому журналисту.
   ПОЛ КОП: Поздно товарищ, поздно. Почему заранее не предупредили отдел статистики?
   БЕРЛИАН: Мы не предполагали, что журналисты доберутся туда. Это же засекреченная организация.
   ПОЛ КОП: Смотрите что пишут… в некоторых районах, особенно в дальных провинциях Санораиды наблюдаются признаки голода, недоедания людей. Что это такое? Где они раскопали такие факты в нашем-то процветающем государстве? Вот пишут еще… есть определенные группы населения, сильно недовольные нынешним правящим режимом. Кто эти недовольные группы, а? Мы построили самое социально справедливое государство в мире, где нет угнетателей и угнетенных, богатых и бедных. Где перед каждым человеком открыты все возможности роста, и процветания. Мы построили развитый социализм, общество всеобщего благоденствия и счастья. Ну, что вы молчите, товарищи, или вам ничего сказать, а? Министр промышленного развития товарищ Гансен, разве мы не перевыполнили план индустриализации Санораиды, а?
   ГАНСЕН: Разрешите, товарищ Пол Коп. Действительно, наша страна развивается стремительными темпами. И это приводит в бешенство загнивающие капиталистические страны. Они видят что в честном соревновании не могут догнять и перегонять социалистический строй. Поэтому-то эта группа борзописцев, которых мы поневоле впустили в наш процветающий социалистический рай, остервенело облаивают нас. Выполняя спецзаказ своих буржуазных кормильцев. Но наш передовой рабочий класс, воспитанный в духе марксисткого учения…
   ПОЛ КОП: Подожди, ближе к делу товарищ… ближе к делу…
   ГАНСЕН: Извините, товарищ Пол Коп. Так вот, наш передовой рабочий класс, выполняя наказы партии, учитывая Ваши огромные заслуги перед партией и народом, поддерживает идею награждения Вас очередным орденом Волосатого высшей степени, с очередным присвоением звания Героя Социалистической Санораиды.
   ПОЛ КОП: Это кто поддерживают?
   ГАНСЕН: Трудовые коллективы, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Но, я же трижды Герой Социалистической Санораиды.
   БЕРЛИАН: Не только трудовые коллективы, но весь народ нашего государства, более того, все сознательное и передовое человечество желают награждения Вас очередным званием Героя Социалистической Санораиды, и очередным орденом Кепчатого первой степени.
   ГАНСЕН: Не Кепчатого первой степени, а Волосатого высшей степени.
   БЕРЛИАН: Извините, орденом Волосатого высшей степени.
   ПОЛ КОП (самодовольно улыбается): Но, если хотят трудовые коллективы, если хочет весь народ, то я естественно не могу отказать им. Хорошо.
   А, теперь закроем этот вопрос, товарищ Берлиан, вы должны начать очередную широкомасштабную всенародную кампанию, по выведению на чистую воду писак загнивающего каптиализма. И еще, товарищ Берлиан, вы должны организовать ряд статей восхваляющих достижения нашего социалистического государства в западных СМИ.
   Товарищ Джерминский не допустите, ни одну паршивую западную газетенку в нашу страну, закройте все каналы.

   ***

   Нухсан и Амалия поспешно записывают информацию от лохотрона. Открывается дверь, показывается голова Лемюэла.

   ЛЕМЮЭЛЬ: Поспешите, сюда идут. (Лемюэль исчезает.)
   НУХСАН: Сейчас, сейчас… О, боже. Где же информация о структуре мозга? Это же самая важная часть.
   АМАЛИЯ: Может быть вы перекачали его в нулевой блок.
   НУХСАН: А ты уверена?
   АМАЛИЯ: Нет, я когда-то краем уха слышала, что структура мозга хранится в нулевом и в девятом блоках.
   НУХСАН: Да?.. Хорошо, мы сейчас проверим.

   Нухсан поднимается по лестнице на верхнюю площадку, и в компьютерах начинает искать нужную информацию.

   Перед лабораторией Нухсана стоят Лемюэль и Орошогн. По длинному коридору к ним идут четыре охранника. Они подходят вплотную.

   СТАРШИЙ ОХРАНЫ (Лемюэлью и Орошогну): Что вы здесь делаете?
   ЛЕМЮЭЛЬ: Мы охраняем лабораторию.
   СТАРШИЙ ОХРАНЫ: А где бригада четвертого поста?
   ЛЕМЮЭЛЬ: Они находятся внутри лаборатории. Мы – дополнительная внешняя охрана.
   СТАРШИЙ ОХРАНЫ: Кто вас назначил?
   ЛЕМЮЭЛЬ: Приказ главнокомандующего!

   Старший охраны недоверчиво смотрит на Лемюэль.

   СТАРШИЙ ОХРАНЫ: Вызовите сюда начальника четвертого поста.
   ЛЕМЮЭЛЬ (Открывая дверь лаборатории): А вы проходите сами, пожалуйста.

   Охранники входят внутрь помещения. Лемюэль и Орошогн нападают на них сзади. За несколько секунд они убивают четырех охранников мощними ударами. Лемюэль и Орошогн тащат тела охранников в сторону.

   ОРОШОГН: Вы скоро закончите? В любой момент они могут поднять тревогу.
   НУХСАН: Амалия… передай Лемюэль и Орошогну первый блок дисков. Вы должны спасти хоть основную часть.
   ЛЕМЮЭЛЬ: А вы?
   НУХСАН: А мы с Амалией останемся, пока полностью не скачаем всю информацию.

   Амалия подходит к Лемюэль и Орошогну и передает большой пакет.

   АМАЛИЯ: Вы должны немедленно вырваться отсюда. Вы должны хоть каким-то образом выехать из этой страны.
   ОРОШОГН: Мы не хотим без вас уйти отсюда.
   НУХСАН: Сейчас не время для препирательств! Уходите немедленно! Выполняйте то, что сказала Амалия. И еще, как только вырветесь из Санораиды, немедленно поместите всю информацию в Интернете.
   ЛЕМЮЭЛЬ: Почему, учитель?
   НУХСАН: Это информация для всего человечества. Уходите, быстро, быстро.

   Нухсан подталкивает их к двери.

   НУХСАН: Уходите, плотно закрывайте двери, убирайтесь отсюда быстрее…

   Лемюэль и Орошогн выходят и закрывают дверь.

   НУХСАН: Амалия, проверь правую линию, что там барахлит? Если эти двое благополучно выедут за пределы Санораиды, люди смогут получить основной блок информации.
   АМАЛИЯ: Господин профессор, вы уверены, что ученые смогут восстановить вашу работу?
   НУХСАН: Если они получат основную информацию, то рано или поздно сумеют расшифровать остальную часть.

   ***

   Широкое фойе. Рядом с колонной Пол Коп курит свою неизменную трубку. Входят Гансен и Белшебир. Пол Коп прячется за колонной и прислушивается к их словам.

   ГАНСЕН: Болван! Ему лишь бы очередную званию Героя Социалистической Санораиды получить. А что творится в стране, ему наплевать.
   БЕЛШЕБИР: Осторожно, тут везде камеры.
   ГАНСЕН: Плевать на камеры. На душе накипело! Не могу молчать! Боюсь что в конце концов, и сорвусь, и все выскажу ему в лицо. А ведь это верная смерть.
   БЕЛШЕБИР: Честно говоря, я сам уже не знаю в какой стране живу. Как все зыбко. Статистике невозможно верить. Что творится не ясно. Недовольство народа растет. Куда мы катимся? Где наш доблестный предводитель когда-то зажигавший наши сердца пламенными речами.
   ГАНСЕН: В яму мы катимся… вот куда! Разве о такой стране я мечтал, когда с рабочими шел на баррикады? Думал, что мы построим воистину великое, счастливое общество свободных людей. Не предполагал, что будем бояться даже думать. За каждое свое слово будем дрожать и переживать.
   БЕЛШЕБИР: Уже начинаю сомневаться в коммунистических идеалах. Действительно это то, что нужно людям? А не пошли ли мы по кривому пути. А скольких людей мы уже погубили. И все ради чего? Не знаю… не знаю…
   ГАНСЕН: Вот поэтому-то Кранты уже начал бунтовать.
   БЕЛШЕБИР: Да что эти Кранты! Ну свергнет он этого Попкорна. Станет очередным диктатором. А народ куда денем? Народ-то останется…

   Звенит звонок.

   БЕЛШЕБИР: Идем быстро. Нас ждут.

   Белшебир и Гансен уходят.

   ПОП КОП (задумчиво): Дааа… «Попкорн» значит. Свергнут меня… дааа… Вот тебе и верные соратники! Вот тебе и преданные марксисты… Придется этих двоих тоже убить. Ох, не хочу убивать их… старые ведь товарищи, проверенные… а какие слова говорят… О, боже, куда мы катимся?

   ***

   Пол Коп идет по коридору, за ним идет большая группа людей.

   ПОЛ КОП: Так, эти ученые хотят пообщаться с Нухсаном?
   ОСЛОН: Да.
   ПОЛ КОП: А где Нухсан?
   ОСЛОН: Он в камере, с ним эти двое данайцев.
   ПОЛ КОП: Сверхлюди?
   ОСЛОН: Да.
   ПОЛ КОП: Идиоты, почему посадили их вместе? Они же убегут.
   ОСЛОН: Усиленная охрана, товарищ Пол Коп. В здании лаборатории находится целый полк спецназовцев.
   ПОЛ КОП: Болваны! Эти данайцы ваших спецназовцев как семечки будут щелкать. Приведите мне Нухсана немедленно! А данайцев заприте, каждого в одиночную камеру с бронированными дверьми. И вообще ты – осел, Ослон, и другие наши, так называемые министры, совершили грубую ошибку.
   ОСЛОН: Какую, товарищ Пол Коп?
   ПОЛ КОП: Я потребовал создать идеальных солдат, то есть биороботов, которые беспрекословно выполняют требование вышестоящего командования. А вы создали думающих людей, принимающих решения самостоятельно.
   Самостоятельных людей, понимаете.
   Самостоятельных сверхлюдей!!!

   ***

   Здание аэропорта. По залу идут Лемюэль и Орошогн одетые в цивильные одежды. Они заходят в одну из касс аэропорта.

   КАССИР: Сюда нельзя, товарищи.
   ЛЕМЮЭЛЬ: Мы с Комитета Госбезопасности.
   КАССИР: Что вы хотите?
   ЛЕМЮЭЛЬ: Какой ближайший зарубежный рейс?
   КАССИР: Пять часов в Ганновер.
   ЛЕМЮЭЛЬ: На этот рейс два билета.

   Лемюэль и Орошогн показывают удостоверения КГБ.

   КАССИР (подозрительно рассматривая фотографии на удостоверениях): Тут вы не совсем похожи.
   ОРОШОГН: Наши внешности несколько изменены. Мы выполняем специальное задание.
   ЛЕМЮЭЛЬ: Подрыв атомной военной базы НАТО. Поэтому о нас не сообщайте никому, головой ответите.
   КАССИР (испугавшись): Ясно, хорошо, хорошо… Выписываю вам билеты.

   ***

   По коридору идет наряд охранников, они петляют, то поворачивая налево, то направо. Они подходят к камере, где сидели Нухсан и двое данайцев. Открывают двери и видят, что на полу лежат мертвые охранники. А Нухсана и двоих данайцев нет.

   НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ (кричит): Сбежали, убили охранников и сбежали. Немедленно поднять тревогу…

   В дверь лаборатории Нухсана сильно стучат.

   АМАЛИЯ: Профессор, надо немедленно уходить.
   НУХСАН: Все, все … Я закончил. Только как мы выйдем отсюда? За дверью-то стоят.
   АМАЛИЯ: Надо подняться наверх по внутренней лестнице.

   Нухсан и Амалия бегут по внутренней лестнице вверх. В это время охранники высаживают двери и входят в зал.

   ОДИН ИЗ ОХРАННИКОВ: Вот они. (Указывают на убегающих Нухсана и Амалию.) Стойте, стрелять буду!

   Охранники начинают стрелять.

   НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ: Не стреляйте! Надо взять их живыми. Никуда они не уйдут. Лаборотория окуржена.

   Нухсан и Амалия доходят до потолка лаборатории. Амалия открывает люк на верхний этаж. Подталкивает Нухсана наверх. Нухсан по люку пробирается на верхний этаж.

   НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ: Они уходят наверх. Надо послать туда солдат.

   ***

   Брюссель, Бельгия. Зал заседания военного блока НАТО. В зале много гражданских и военных людей. На стене огромный экран. На экране выступает Пол Коп.

   ПОЛ КОП: В то время как народ и партия в едином сполоченном порыве достигают невероятных достижении в стоительстве социалистического государства, наши западные недоброжелатели навязали нам очередную очерняющую наши достижения грязную пропагандистическую кампанию. Но они должны знать, что никакими лживыми кампаниями не остановит наше движение вперед! Мы осуществляя идеалы лучших мыслителей и утопистов всех времен, построили на земле общество всеобщей справедливости, где нет угнетателей и угнетенных, богатых и бедных. И все трудящиеся люди в капиталистических странах с надеждой смотрят на нашу страну. Они знают, что рано или поздно на их странах тоже вместе нынешних капиталистических режимов будут построены свободные социалистические страны, под руководством нашей партии, и лично меня. Трудовой люд всего мира, вы сейчас видите перед собой вашего будущего руководителя… в лице меня…

   В это время сквозь речь Пола Копа явственно слышаться автоматные очереди. Сам Пол Коп на мгновенье обрывает свою речь и тревожно прислушивается.

   ВОЕННЫЙ-1 (встревоженно): Что это такое? Я слышу звуки стрельбы. Уж не начали ли коммунисты расстреливать наших ученых.
   ГЕНЕРАЛ: Быть этого не может! Немедленно свяжитесь с Правительством Санораиды. Выясните, что это такое.

   Пол Коп перед телевизионными камерами.

   ПОЛ КОП (в камеру): К сожалению, вынужден прервать речь. Что-то случилось. Наверное, какие-то непредвиденные обстоятельства. Я прошу Правительства всех стран не беспокоиться. Я приму все необходимые меры…
   Все! Выключайте камеры. Что за пальба? Что случилось? Где Белшебир, где Октабриан?
   БЕЛШЕБИР: Нухсан и данайцы сбежали, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Тупорылые гады! Я так и знал. Немедленно прекратите стрельбу. Нухсан мне нужен живым.
   БЕЛШЕБИР (по рации): Немедленно прекратить стрельбу! Нухсана и его сообщников взять живыми.

   ***

   Нухсан и Амалия на верхнем этаже помещения. Они бегут между колоннами. В них стреляют. Вдруг стрельба прекратилась. Нухсан и Амалия бегут по коридору. Навстречу им выходят четыре-пять охранников. Амалия быстро справляется с ними. Они заходят в лифт. В лифте они встречают нескольких охранников. Амалия их избивает и выбрасывает с лифта.

   АМАЛИЯ: Надо спуститься в подвал. Я там знаю, где выход.

   Нухсан и Амалия в подвале выходят с лифта. Они видят огромную толпу охранников. Амалия готовится к бою. Вдруг вперед выходит Кранты.

   КРАНТЫ: Успокойтесь, пожалуйста, девушка, успокойтесь. Я, Кранты, бывший шеф КГБ. Я и мои люди подняли мятеж против клики тиранствующего Пол Копа. (Показывает на охранников.) Это все мои люди. Я вас видел по монитору. Видел как вы убегали. Я вам помогу. Мы как раз собрались прорвать охрану Пол Копа и вырваться из города. Так что вместе будем прорываться. Идемте с нами.

   Нухсан и Амалия, Кранты и другие охранники садятся в бронетранспортеры. Бронетранспортеры начинают с ревом носиться по коридорам и туннелям. Они выходят на площадку. Солдаты Пол Копа стреляют в них. С бронетранспортеров тоже стреляют. Многие солдаты Пол Копа умирают. Бронетранспортеры сносят ворота и едут дальше.

   ***

   Здание аэропорта. Ученые, журналисты, переводчики и другие участники конференции проходят в самолет вылетающий в Париж. Вдруг к стойке подходят две монашки несколько подозрительного вида. Одна из них неуклюже двигается, задевая мимо проходящих. Сотрудники подозрительно смотрят на них, но беспрепятственно пропускают.

   Салон самолета. Каждый рассаживается на свое место. Две монахини садятся рядом.

   АМАЛИЯ (шепотом): Не волнуйтесь, мы практически на территории Франции.

   Подходят несколько солдат и офицеров.

   ОФИЦЕР: Простите, сестры. Простая формальность, предъявите ваши документы.
   АМАЛИЯ (отдавая свой документ): В чем дело, господин офицер?
   ОФИЦЕР: Не волнуйтесь, сестра. Просто вас двоих нет в списке предъявленной КГБ.
   АМАЛИЯ: Мы от специальной миссии ООН. Мы должны срочно лететь в Париж. У нас на руках имеется бумага от шефа КГБ Кранты (показывает офицеру какую-то бумагу).
   ОФИЦЕР: Он уже бывший шеф.
   АМАЛИЯ: Простите, в то время… когда наша миссия обращалась в КГБ, там руководил господин Кранты.
   ОФИЦЕР: Понятно. (Обращаясь к Нухсану в монашеской одежде.) Вы сестра Серафима?
   АМАЛИЯ: Он… то есть она глухонемая. Да, она сестра Серафима.
   ОФИЦЕР: Странно. Первый раз вижу глухонемую монашку.
   АМАЛИЯ (возмущенно): Но это не повод для оскорбления сестры Серафимы.
   ОФИЦЕР: Да-да… Я прошу прощения… Ну что ж, документы вообще-то в порядке. Не смею вас задерживать.

   ***

   Пустое помещение. У окна Пол Коп, у двери стоит Белшебир. Пол Коп курит традиционную трубку.

   ПОЛ КОП (сердито): Слушай, что у нас творится в государстве? Глава КГБ – Кранты, казалось бы, самый надежный человек в стране, поднял мятеж. Убежал со своими головорезами в горы. Теперь оттуда будет устраивать партизанскую войну… Нухсан, этот горе ученый, пропал куда-то. Наверное, он уже заграницей. Этих двоих данайцев тоже нет. И неизвестно, где они находятся. Вся информация о сверхсолдатах, а это самая важная государственная тайна, наша святая святых, в Интернете. Бери, не хочу…
   Я не понимаю, что кругом творится. Скажи что-нибудь, не молчи. Ты же мой друг.
   БЕЛШЕБИР: Мне кажется невероятным, что информация о данайцах попала в Интернет.
   ПОЛ КОП: А ведь наше Правительство потратило миллиарды, чтобы создать идеального солдата. И куда смотрела наша Национальная безопасность. Кто за все это ответит?

   Белшебир от страха становится бледным и покрывается потом.

   ПОЛ КОП: Наверное, за такую преступную беспомощность наших службистов надо повесить через одного. Как ты считаешь?
   БЕЛШЕБИР (дрожа от страха): Виноват, товарищ Пол Коп!
   ПОЛ КОП: Вот ты дрожишь от страха. А ведь ты был когда-то моим самым лучшим другом. Понимаешь, Белшебир, наказать людей не трудно. Я не понимаю одного, почему наша система государственной защиты не работает? Почему целая система госбезопасности такая беспомощная и слабая?
   БЕЛШЕБИР: Мы разберемся.
   ПОЛ КОП: Что толку от того, что разберешься. Ну накажешь, застрелишь, посадишь кого-то… Ну и что? Ведь мы уже упустили самое главное, самое важное.
   Садись, Белшебир. Я хочу поговорить с тобой не как с начальником КГБ, а как с другом. Скажи, что происходит? У меня такое ощущение, как-будто все проваливается в тартарары. Проваливается то, за что мы боролись всю жизнь. Где мы пропустили ошибку, скажи. Скажи, ты вообще веришь в марксизм, коммунизм?
   БЕЛШЕБИР: Да, это же вековая мечта человечества – установить на земле справедливое общество! Общество, где нет эксплуатации человека над человеком, где нет угнетенных и угнетателей. Эта светлая мечта всех мыслителей, всех лучших умов в истории…
   ПОЛ КОП: Это может быть и так. Но вот что характерно, где бы не создавали коммунистическое государство, тут же начинается уничтожение, истребление народа. Сталин истребил 70 миллионов своих сограждан. Мао Цзе Дун уничтожил еще большее количество сограждан. Пол Пот убил половину камбоджийского народа. Бедность и нищета в Кубе. Что творится в Северной Корее… Что все это означает? Есть ли верное объяснение всего этого, а?
   БЕЛШЕБИР: Это, наверное, происходит от неправильного толкования марксизма.
   ПОЛ КОП: Нет, мы, коммунисты, совершаем революции как бы ради народа, ради блага и процветания людей. А в итоге приходим к лагерям, голоду и страданию людей. Ну, почему, почему?! Может это изначальный порок коммунистической системы…

   ***

   Нухсан с Амалией живут в Париже. Большое, красивое, современное помещение. Нухсан сидит в кресле и читает газету. Входит Амалия.

   АМАЛИЯ (оживленно): Господин профессор, везде только о вас пишут. Вы уже превратились «в идола». Книжные магазины завалены книгами о данайцах и о вас. На телевидении и на радио только об этом говорят. Интернет взрывается от информации о вас. Кругом вы. И здесь вы. Можно от вас как-нибудь избавиться (шутливо смеется).
   НУХСАН: Смотри, Амалия. Количество лохотронов по земному шару уже достигло 100 тысяч. Это фантастика. За такое короткое время.
   АМАЛИЯ: Да, точное количество этих лохотронов сейчас никто не знает. Появились много мошенников. Это сейчас самый выгодный бизнес.
   НУХСАН: Ежедневно миллионы людей превращаются в данайцев. Фантастика! Кто такого ожидал.
   АМАЛИЯ (задумчиво): Да-а… К сожалению, мы не сможем остановить этот процесс.
   НУХСАН (тоже задумчиво): Да-а… Все это меня тоже тревожит. Действительно, уже его не остановить.

   Звонит телефон. Амалия берет трубку. Разговаривает с кем-то.

   АМАЛИЯ Господин профессор. Это к вам. Из какой-то международной ассоциации журналистов звонят.
   НУХСАН (сердито): О, боже. Как они мне надоели. Как они меня достали. Они же знают, что я не даю интервью. Почему бы тебе не отключить телефон, Амалия.
   АМАЛИЯ: Ну поговорите, господин профессор. Ведь неудобно. Человек ждет.
   НУХСАН (берет телефоннную трубку): Алло, да…

   Кабинет президента международной ассоциации журналистов Бенджамина Коха.

   БЕНДЖАМИН (по телефону): Здравствуйте, господин профессор. Это вас беспокоит президент международной ассоциации журналистов Бенджамин Кох.
   НУХСАН (по телефону): Здравствуйте, я слушаю вас.
   БЕНДЖАМИН: Мы знаем как вам надоели журналисты, как вы их ненавидите. Действительно, очень трудно выдержать такое сверхвнимание к своей персоне.
   НУХСАН: Если можно, покороче. Скажите, что вам нужно? Сразу предупреждаю, я не даю никаких интервью.
   БЕНДЖАМИН: Я знаю. Но вы тоже пожалейте нас, журналистов. Сами знаете, какой огромный интерес к вашей персоне у народа. Дайте хоть последнюю пресс-конференцию. Больше мы вас тревожить не будем. Даю клятву от имени всех журналистов.
   НУХСАН: Какую пресс-конференцию?
   БЕНДЖАМИН: Часовую. В течение часа вы будете отвечать на вопросы журналистов. Будут присутствовать только избранные журналисты ведущих масс-медиа мира. Это просьба всего журналистского сообщества, господин профессор.
   НУХСАН (через некоторое время): Я подумаю…

   ***

   Большой тронный зал диктатора Пол Копа. Пол Коп сидит на троне. Рядом стоят несколько охранников. Входит Белшебир.

   ПОЛ КОП: Подойди сюда, дорогой Белшебир.
   БЕЛШЕБИР: Здравствуйте, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Почему не обращаешься ко мне на «ты»? Помнишь нашу революционную молодость? Садись, садись…
   БЕЛШЕБИР: А как же, товарищ…
   ПОЛ КОП: Да, брось ты эту официальщину. Помнишь наше подполье? Как мы на стены клеили листовки? Помнишь, какие террористические акции устраивали? Эти взрывы бомб, гранат. Как мы тогда рисковали собой. А-а…
   БЕЛШЕБИР: Да-да. У нас с вами славное революционное прошлое.
   ПОЛ КОП: Боевое, боевое, товарищ Белшебир! А наши друзья, соратники, какие были революционеры, настоящие, стойкие – Зиновьев, Каменев, Троцкий, Тухачев… Какие это были люди беззаветно преданные революции. И как я их уничтожал… А-а…
   БЕЛШЕБИР (дрожа от страха): Да-да, боевые товарищи.
   ПОЛ КОП: Пришел и твой черед, мой милый друг!

   Белшебир от страха опускается на колени. И не может вымолвить ни слова. Ртом хватает воздух.

   ПОЛ КОП (вставая с места, начинает курить свою трубку): Да-а-а … товарищ Белшебир. На такие вещи надо смотреть философски. Ничто на свете не вечно.
   БЕЛШЕБИР: За что, Пол Коп, за какие мои грехи вы наказываете меня?
   ПОЛ КОП (приближая свое лицо к лицу Белшебира): Какие контакты ты имеешь с бывшим шефом КГБ товарищем Кранты?
   БЕЛШЕБИР: Никаких, клянусь марксизмом-ленинизмом, никаких!
   ПОЛ КОП: Что, я не знаю, что вы делаете за моей спиной. Он нападает с горы, а ты здесь собираешься уничтожить меня. Прекрасно, прекрасно…
   БЕЛШЕБИР: Кто вам такое говорил? Я всю жизнь был верен вам.
   ПОЛ КОП: Верю, охотно верю. Поэтому я тебя уничтожу, друг мой. Ты действительно мой единственный на свете оставшийся в живых друг. Всех остальных я уже уничтожил. Ты единственный на свете с кем я могу поговорить, излить свою душу. Ты стоящий и умный человек.
   БЕЛШЕБИР: Не убивай меня, Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Это невозможно. Ты должен умереть! Умереть за революцию, за народ, понимаешь.
   БЕЛШЕБИР: Ты не сделаешь этого.
   ПОЛ КОП: Сделаю!
   БЕЛШЕБИР (потеряв страх от злости): Ты жалкий урод, психопат. Столько ты людей загубил. Убивал людей миллионами. Неужели тебе не страшно перед богом (Кидается на Пол Копа, но охрана его вовремя останавливает, у Белшебира изо рта идет пена.) Я убью тебя жалкий, прыщавый, хромоногий урод. Я разорву тебя на куски…
   ПОЛ КОП (спокойно): Уведите его. Привяжите к кресту. Подготовьте палача и ждите меня.

   ***

   Город Париж, Франция. Нухсан на пресс-конференции. В зале много журналистов, телекамер.

   ЖУРНАЛИСТ-1: Скажите, пожалуйста, господин профессор, сколько лет будет жить данаец?
   НУХСАН Вечно. В его организме идет процесс постоянного самообновления, поэтому он не стареет.
   ЖУРНАЛИСТ-2: О, Бог мой, неужели вы избавили человечество от страха смерти?
   НУХСАН: Думаю, не только от страха смерти, но и от других страхов тоже. Данайцу не грозит безработица, его не пугает полиция, тюрьма. Он силен и не боится зверей, бандитов. Он не боится голода, холода и вообще не боится жить.
   ДЕВУШКА-ЖУРНАЛИСТ: А он как размножается, то есть данайцы рожают детей?
   НУХСАН: Нет, данайцы не размножаются. Сейчас на земном шаре живет 15 миллиардов человек. Это слишком много. Даже если половина этих людей превратятся в данайцев, то этого я думаю достаточно для земного шара. Данаец слишком свободен для семейных забот.
   ЖУРНАЛИСТ-3: Меня интересует такой вопрос. Обычный человек состоит из клеток, крови и разных по функциональности органов. А ваш данаец состоит из какой-то однородной массы. Как можно в течение трех часов превратить обычного человека в данайца, у которого совершенно другая ткань, особая структура организма?
   НУХСАН: Превращение, трансформация идет в три этапа. На первом этапе с человека снимается его математическая, психологическая матрица. Это просто набор цифр и букв.
   На втором этапе человек распадается на мелкие атомы и молекулы. Превращается как бы в туман.
   На третьем этапе человека опять собирают. Но он уже собирается по модели данайца. При этом человек полностью сохраняет свою индивидуальность, свои мысли, свой облик.
   ЖУРНАЛИСТ-4 (некрасивая дама среднего возраста): Это правда, что старик в процессе превращения в данайца может помолодеть?
   НУХСАН: Совершенно верно. При выходе из лохотрона человек полностью сохраняет свой прежний облик. Но данаец думает всем телом, то есть мозг у него не только в голове. Его думающие клетки расположены по всему телу. Поэтому данаец своими мыслями постепенно может изменить свое тело, свою внешность, рост и другие параметры. То есть он выбирает свою внешность, свой возраст сам.
   ДАМА ЖУРНАЛИСТ: О-о-о… как это чудесно.
   ЖУРНАЛИСТ-1: Каковы его социальные навыки?
   НУХСАН: Никаких навыков! Он живет сам по себе. Как хочет так и живет.
   ДЕВУШКА ЖУРНАЛИСТ: Правда ли, что детей невозможно превратить в данайцев?
   НУХСАН: Да, данайцем можно стать только с 14 летнего возраста. Никак не раньше.
   ЖУРНАЛИСТ-5: А вы сами, господин профессор, когда превратитесь в данайца?
   НУХСАН: Только после того, когда последний человек на земле превратится в данайца.
   ЖУРНАЛИСТ-5: Почему?
   НУХСАН: Потому что я хочу увидеть, к чему привело человечество мое открытие. Каков результат? Я мечтал что на земле появится сообщество независимых, свободных от всех оков людей. Самое главное, я предполагал что все люди будут счастливы. Но, сейчас у меня появились большие сомнения, относительно будущего данайцев…

   ***

   Огромное помещение. Посередине барьер. Много охранников. На высоком постаменте, к большому деревянному кресту, в позе Христа привязан Белшебир. Входят Пол Коп, его жена Ева Брамиан и многочисленная свита. Все рассаживаются по местам. Они пришли наблюдать за казнью и насладиться страданиями Белшебира.

   ПОЛ КОП: Я весь дрожу от предвкушения наслаждения. Как представлю, каким истошным голосом будет орать и извиваться Белшебир, так по моему телу идет дрожь наслаждения. Это как наркотик!
   ЕВА БРАМИАН (жеманно): Ф-у, ф-у, какая гадость! Неужели такие извращения доставляют тебе наслаждение?
   ПОЛ КОП: После революции мы насаждали красный террор. Миллионы людей подверглись пристрастному допросу, их избивали, выбивали признания. Их замучили в застенках, в тюрьмах. Тогда появилась особая каста садомазохистов, получающих удовольствия от истязания людей, и их страдании. Возможно это заложено в самой природе человека. Не знаю, но мы дети ревлоюции, и ничто человеческое, то есть кроваво-садистское нам не чуждо, многоуважаемая Ева!
   ЕВА БРАМИАН: Уж не захотите ли подвергать меня таким пыткам, мой генералиссимус?
   ПОЛ КОП (внимательно смотрит на Еву): А, что это идея! Почему бы нет? Ладно. Я шучу. Пожалуй, можно начинать. А где же министр культуры, товарищ Анселим?
   АНСЕЛИМ (привставая): Я здесь, товарищ Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Прекрасно! Палач, начинайте! Не затягивайте представление, быстрее.

   Палач включает ток. Регулирует какие-то приборы. Держит в руке что-то наподобие толстой палки со шнурами. Эту палку он приближает к Белшебиру. Лицо Белшебира искажено от страха и унижения.
   Палач толстой палкой касается тела Белшебира. Белшебир издает пронзительный крик от боли.

   ПОЛ КОП: Слишком сильно, палач. Его страдания должны длиться семь дней. Семь дней и семь ночей! Бог любит семерку. Нельзя ему раньше времени умереть!

   Палач начинает что-то регулировать на своем приборе.

   БЕЛШЕБИР (кричит): Пол Коп, друг мой, отпусти меня, дорогой. Я не могу, я не выдержу, Пол…
   ПОЛ КОП: Не могу, друг мой, не могу. Держись и крепись! Вспоминай о замученных в застенках революционарах, о своих духовных братьях. Все, кто борется за народ, должны умереть в страшных страданиях и мучениях. (С издевкой) И ты попадешь на небеса!

   Палач снова касается палкой Белшебира. Через его тело снова проходит электрический ток. Белшебир дергается, извивается и орет от боли.

   ПОЛ КОП (плачет, сквозь слезы шепчет): Прости… прощай, друг мой.
   ЕВА БРАМИАН (шепотом): Ты плачешь, Пол. У тебя слезы на глазах. Нас заметят.
   ПОЛ КОП: Пусть увидят, мне страшно! Умирает мой лучший друг!
   Я думал, что если поднимусь вверх, стану правителем, то буду самым счастливым человеком на свете, и что я осуществлю свою давнюю мечту – установлю на Земле новое, благополучное общество людей, основанных на доброте и милосердии. Вместе этого я сам стал тираном. Жизнь заставляла меня быть таким.
   Нет, не стал я счастливым человеком, наоборот, может быть, я самый несчастный на этом свете. Подозреваю всех, со всех сторон мне чудятся враги которые только ждут, как бы скинуть меня с трона. Каждый прием пищи думаю, не отравят ли меня на этот раз. Каждый выход боюсь, что меня застрелят из-за угла.
   В каждом человеке вижу своего врага. Знаю, каждый из них в лепешку готов разбиться лишь бы угодить мне, льстить мне. Но, ведь любой из них, в любую секунду предаст меня даже не задумываясь.
   И кто я теперь, грозный правитель или жалкий параноик, который боится собственной тени?!
   ЕВА БРАМИАН: Мой генералиссимус, ты же в любой момент можешь уйти с поста. И мы будем жить в мире моей любви, купаясь в лучах беззаветной преданности влюбленных.
   ПОЛ КОП: В том-то и дело! Я никогда не уйду добровольно с этого поста. Власть – это как наркотик! Это смысл моей жизни. Квинтэссенция бытия! Как только я потеряю власть – потеряю себя. Представь себе, перед тобой стоит какой нибудь жалкий подонок, и ты одним словом решаешь его судьбу. Перед тобою все дрожат. Это непередаваемое ощущение, это миг возвышения, миг полноты бытия…
   Мне наплевать коммунистическая партия или партия хвостатых чертей, лишь бы я рулил. Лишь бы я был на троне.
   Я теперь мечтаю стать всемирным правителем!
   ЕВА БРАМИАН: Я не сомневаюсь, мой генералиссимус, ты непременно станешь Властелином мира!
   ПОЛ КОП: А я сейчас, как никогда одинок! Единственный человек который мог мне возразить, дать дружескиий совет, собирается уходить на тот свет. С ним уходит целый пласт моей жизни… (Плачет навзрыд.) Прощай, мой преданный друг!
   БЕЛШЕБИР (кричит): Пол, ты же знаешь, я был всегда преданным революционером, я честный, я чист перед тобой!
   ПОЛ КОП: Охотно верю, друг. Но революция пожирает своих детей! Так повелось со времен французской революции.

   Палач снова ударяет током Белшебира.

   БЕЛШЕБИР (орет): Не могу, не могу больше. Лучше сразу убей меня, Пол. Я прошу, не могу выдержать такие боли.
   ПОЛ КОП: Не могу, друг. Ты должен умереть в страшных страданиях. Ты понимаешь. Это твоя последняя и страшная, трагическая, возвышенная Голгофа, друг мой… Какое огромное наслаждение доставляют мне твои предсмертные судороги и вопли, друг мой. Это наивысшее наслаждение на свете.

   Палач снова испытывает его током. Белшебир стонет от боли, и плачет.

   ПОЛ КОП: Поплачь, друг, поплачь. И вспомни, скольких людей ты замучил в свое время. Ты тоже, наверное, получал наслаждение, когда истязал их, бил, вырывал ногти, выкалывал глаза… да-да? Отвечай, Белшебир.
   БЕЛШЕБИР: Да-да… О бог мой, как я был не прав!

   Палач заново включает электрошок. Белшебир орет нечеловеческим, диким голосом.

   БЕЛШЕБИР: Пол… Пол, слышишь меня? Твое одно слово и меня расстреляют. Пусть застрелят меня, богом прошу!
   ПОЛ КОП: Не могу, друг, не могу. Ты должен искупить страдания тех тысяч людей, которых ты сам собственноручно истязал.
   БЕЛШЕБИР: Гнида ты…
   ПОЛ КОП (шепотом): Так и есть (плачет).

   Белшебир уже потерял сознание, у него изо рта пошла кровь. Пол Коп встает с места, вместе с ним встает его многочисленная свита. Пол Коп поет «Интернационал» и другие тоже поют:

     Вставай, проклятьем заклеймённый,
     Весь мир голодных и рабов!
     Кипит наш разум возмущённый
     И смертный бой вести готов. [1 - Текст Эжен Потье, музыка Пьер Дегейтер.]

   Все лицо Пол Копа в слезах. На лицах других людей страх и омерзение, все они знают, что в любой момент могут оказаться на месте Белшебира. Наступает кульминация всего действия!

Глава третья.
Расцвет разрушения

   Огромный цех. Тишина. Вокруг никого. Станки стоят. По цеху бродит хозяин. Его зовут Даррен.

   ДАРРЕН: О боже, где люди? Куда все подевались? В рабочее время никого нет. Ни заказчиков, ни клиентов, ни рабочих. Нет поставщиков. Сгорим к черту. Работать некому. Никто покупать не хочет. Никому ничего не надо.

   Видит сидящего на бревне мастера Винсента.

   ДАРРЕН: Эй, мастер, где люди?
   ВИНСЕНТ: Ты что не видишь, никого нет.
   ДАРРЕН: А ты что делаешь? Почему не собираешь людей? Ты же отвечаешь за производство. За такое отношение к работе я вообще уволю всех.
   ВИНСЕНТ: Плевать они хотели на твою работу вместе с тобой. Они все сейчас данайцы.
   ДАРРЕН: Ты что мелешь? И вообще, что с тобой, что это ты вдруг такой смелый стал?
   ВИНСЕНТ: Я тоже данаец!
   ДАРРЕН: Да что творится вообще, куда ни пойдешь везде только и слышишь: данайцы… данайцы. А работать кто будет?
   ВИНСЕНТ: Никто. Зачем работать? Ради чего?
   ДАРРЕН: Обанкротимся. Я кредит еще полностью не погасил.
   ВИНСЕНТ: Мой тебе добрый совет: иди, трансформируйся – стань данайцем. И все, больше тебе не понадобится ни денег, ни работы, ни цеха твоего, и вообще тебе ничего не надо будет. Ни о чем голова не будет болеть.
   ДАРРЕН (кричит): Не хочу я быть данайцем! Я хочу работать, развивать свое дело.
   ВИНСЕНТ: Ну развивай, стань за станок, паши, работай. Только знай, твоя продукция уже никому не нужна, твою мебель никто не будет покупать. И вообще никому ничего не нужно. Понимаешь.

   Даррен ходит взад и вперед около Винсента.

   ДАРРЕН: Ты какой-то странный сегодня.
   ВИНСЕНТ: Никакой я не странный. Я трансформировался и все. Я теперь данаец. Понимаешь.
   ДАРРЕН: Зачем тогда пришел?
   ВИНСЕНТ: Посмотреть на твои страдания. Мне это доставляет удовольствие. Раньше ты орал на всех, пугал, сердился. Ты был хозяином, мог наказать, вышвырнуть людей с работы. Ты был маленьким диктатором, упивался своей властью. А теперь ты кто? Никто! Жалкий подонок. Вот ты кто!
   ДАРРЕН: Я тебе поукорочу язык.

   Даррен угрожающе двигается к Винсенту.

   ВИНСЕНТ (спокойно): Не советую. Я сейчас слишком силен. С одного удара могу вывернуть все твои внутренности.

   Даррен стоит около Винсента и тяжело дышит.

   ДАРРЕН: Ну хорошо, я подонок! Мой мебельный цех стоит. Другие цеха, заводы тоже стоят. И что будет? Фабрики стоят, на стройплощадках никого нет. Города, деревни постепенно пустеют. Все уходят куда-то… И что будет? Что будет со страной, с государством? Что будет с нацией?
   ВИНСЕНТ: Ничего не будет. Не будет ни государства, ни страны. Государство появляется там, где есть господство одного над другим. Кому нужно твое государство?
   ДАРРЕН: Ну загнул ты, братец…
   ВИНСЕНТ: Да-а, как ни странно свершилась мечта коммунистов – больше нет эксплуатации человека над человеком. И нет работодателей, которые превратили работников в своих современных рабов.
   И такие гниды как ты… (кивает на Даррена) больше не будут понукать других. Не будут заставлять пахать с утра до вечера, за жалкие копейки… угрожая чуть-что увольнением…
   И, как все это странно…

   ***

   Страсбург. Франция. Международный форум. Большой круглый стол. Собрались президенты, премьер-министры, представители пятидесяти ведущих стран. На столах маленькие флажки и названия стран. Здесь присутствует и Пол Коп.

   ВЕДУЩИЙ: Уважаемые президенты, уважаемые премьер-министры и другие высокопоставленные гости из разных стран. Ведущей темой нынешнего форума, как вы знаете, является проблема «данайства». Все мы знаем, какую важную роль играет для судьбы человечества проблема данайства. Еще несколько лет назад казалось, что трансформация людей в данайцев принесет человечеству огромные блага. Но сегодня ясно, что такая трансформация несет с собой большие проблемы. Даже угрожает самому существованию человечества в нынешнем виде.
   На эту тему можно много говорить. Я хотел бы предоставить слово Президенту Франции господину Жан Жаку Даймону.

   Президент Франции Жан Жак Даймон отрывается от бумаги и оглядывается вокруг.

   ПРЕЗИДЕНТ ФРАНЦИИ: Господа, Президенты, уважаемые Премьер-министры и другие гости. По существу проблемы у меня накопилось много информации. Наши города и деревни пустеют, дорогие мои друзья. Люди, превращаясь в данайцев, уходят с насиженных мест куда-то. Они бродят везде, ничем не занимаются. Бросают своих детей, свои семьи. Брошенных детей нам приходится собирать в приютах, кормить, одевать и обучать. Сколько это может продолжаться? Настанет день, когда даже в приютах будет некому работать. Тогда, что будет с этими детьми, умирать им с голоду?
   Или возьмите проблему атомных станций. Сейчас многие атомные станции останавливаются, потому что уже энергия не требуется в прежнем количестве. Эти станции как-то надо законсервировать. Сейчас у нас для этого дела не хватает людей. Ежедневно по своему желанию миллионы людей трансформируются в данайцев. Очереди на лохотроны только увеличиваются. Что делать?
   Мне кажется, что основы государственного управления разрушаются. Сами знаете, только сильное демократическое государство может обеспечить права человека, гарантии его безопасности.
   Неужели, друзья мои, человечество превратится в неуправляемое стадо бродящих по белому свету непонятных существ. Друзья мои, я в отчаянии.

   Пауза. Сидящие за столом тихо переговариваются.

   ВЕДУЩИЙ: Слово имеет Президент Республики Авалония Леннард Кимберли.
   ПРЕЗИДЕНТ РЕСПУБЛИКИ АВАЛОНИЯ: Господа, я хотел бы обратить ваше внимание на такую проблему. При нынешней форме существования человечества, то есть, когда люди объединены в государства была возможность глобального объединения всех людей. Существовала ООН. Существовали другие международные организации, при помощи которых можно было обсуждать и решать практически все проблемы, возникающие на пути человечества. Существовало международное законодательство.
   Можно было сказать, что человечество едино, несмотря на многие противоречия. А что будет теперь с мировым сообществом? Неужели нас ожидает мировой распад?
   Неужели мировое сообщество людей превратится в ничто? Не будет никакого объединения людей.
   И что мы получим в итоге. Группы людей бредущих неизвестно куда. Это даже не стая, не толпа, это отдельные люди, неизвестно ради чего существующие.
   А если перед человечеством возникнет какая-то глобальная проблема, решить которую можно только сообща, усилием всех людей планеты? А если потребуется передовая техника для решения этих проблем? Ведь техника сейчас уже никому не нужна. Она заброшена.
   Что тогда? Во что превращается человечество, и вообще будет ли какое либо сообщество людей? Данайцы ведь никак не объеденены. Как мы назовем этих «бредущих» по планете толпы людей?..

   Пауза. Все молчат.

   ВЕДУЩИЙ: Слово имеет Генеральный секретарь коммунистической народной республики Санораиды господин Пол Коп.
   ПОЛ КОП: Спасибо, господа. Как известно, я очень редко выступаю на подобного рода совещаниях высокого уровня. Но в данное время в мире сложились очень тревожные для судьбы человечества обстоятельства. И это заставляет меня присутствовать здесь и выступать перед вами.
   Думаю, что здесь очень точно выразился уважаемый президент Франции. Да, сегодня основы государства и семьи разрушаются. Государственная форма управления человеческим обществом постепенно уходит в прошлое. Остаются бесхозными горы всякого оружия, в том числе ядерного оружия. А ведь это очень опасно. Позвольте спросить – что будет с человеком, с земным шаром?
   Есть определенная категория людей, привыкших повелевать над другими. Вы можете назвать их диктаторами, или по другому, как хотите. Я принадлежу к их числу. Я даже не могу представить себя без привычного мне президентского кресла. Я должен повелевать! Я должен решать судьбы – казнить или миловать! Без этого я не представляю свою жизнь.
   Я не разрешил в своем государстве Санораиде строить ни единого лохотрона. И все проблемы, которые существуют в ваших государствах, у меня нет.
   Поэтому, чтобы спасти оставшуюся часть человечества, я предлагаю создать единое государство во всем мире.
   Естественно, под моим руководством. Я уничтожу все лохотроны. Я запрещу всякую трансформацию. Я спасу общество в традиционном виде. Я знаю, что самое эффективное управление обществом – это управление страхом.

   Присутствующие оглядываются по сторонам, но все молчат.

   ВЕДУЩИЙ: Предложение президента Санораиды, думаю, конечно, оригинальное. Но запретить деятельность лохотронов на нынешнем этапе считаю невозможным. Такие попытки в некоторых странах привели к кровопролитным противостояниям. Огромные массы людей нуждаются в существовании лохотронов. Поэтому, здесь политики бессильны. А политика страха на данном этапе когда в армии и в силовых структурах идет процесс разложения просто невозможна.
   Слово имеет…

   ***

   Дом на окраине города. Обычная семья. Отец (его зовут – Хуан), мать (ее зовут – Лолита), двое детей.

   ЛОЛИТА: Хуан, неужели и ты прошел через этот проклятый лохотрон?
   ХУАН: Да. Я трансформировался в данайца.
   ЛОЛИТА: А где ты достал деньги на это?
   ХУАН: Разбил копилку.
   ЛОЛИТА: О боже, ведь я запретила тебе делать это.
   ХУАН: Твои запреты уже для меня до лампочки.
   ЛОЛИТА: Подлец! Ты подумал о наших детях? Куда я их дену теперь? Чем я кормить их буду?
   ХУАН: Сдавай в приют.
   ЛОЛИТА: Приюты везде переполнены… Сейчас все сдают. И вообще, как я могу сдать своих детей? Ведь без них я погибну. Кому нужны мои дети? В этом приюте кто будет присматривать за ними? И если все превратятся в бездельников как ты, то скоро эти приюты тоже закроются. Кто их будет содержать? Государство?
   ХУАН: Перестань причитать.
   ЛОЛИТА: Ты скотина, почему не подумал о детях прежде чем превратиться в данайца?
   ХУАН: А что мне осталось делать? Все предприятия вокруг позакрывались. Нигде на работу не берут. Никто ничего не производит. Никто ничего не покупает. Нет работы. Ну сама подумай, как я буду кормить вас без работы? Просто сидел бы на ваших шеях и все. Я здоровый, крепкий мужик, без работы буду только обузой для вас.
   ЛОЛИТА: О Хуан, что мне делать с детьми, с собой? (громко плачет)
   ХУАН: Трансформируйся. Кажется, у нас осталось еще немного денег. Как раз хватит на тебя.
   ЛОЛИТА (плачет): Не могу. Не могу бросить детей. Лучше я умру, чем их брошу.
   ХУАН: Тогда я не знаю, что делать. Ты можешь позаботится о них, после того как станешь данайкой.
   ЛОЛИТА: А ты что теперь будешь делать?
   ХУАН: Ничего. Буду шляться здесь. Постараюсь помочь тебе и детям. Когда вам надоем, уйду куда глаза глядят.
   ЛОЛИТА: А ведь когда-то ты любил меня и детей тоже.
   ХУАН: Когда-то любил… Да будь она проклята моя прошлая жизнь. Я рад, что освободился от всех забот, обязанностей. Сейчас я совершенно свободен. Мне теперь не приходится работать с утра до вечера, чтобы выжить, чтоб прокормить семью. А ведь это так прекрасно.

   ***

   Страсбург. Франция. Идет Международный форум. К Пол Копу подходит один молодой человек.

   МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Господин президент, вы не могли бы пройти в малый зал? Там вас ждет очень важная весть.
   ПОЛ КОП (встревоженно): А что случилось?
   МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Не могу я сейчас ничего сообщить вам. Очень важно, чтобы вы прошли туда.
   ПОЛ КОП: Ну хорошо.

   Пол Коп встает и идет вместе с молодым человеком. За ними идут двое телохранителей Генерального секретаря. Пол Коп проходит в малый зал. Там на стене огромный экран. По экрану выступает бывший шеф КГБ Санораиды Кранты.

   КРАНТЫ: …Таким образом, правление кровавого диктатора Пол Копа свергнуто. Все его сторонники арестованы и уничтожены. Сейчас мои люди поехали в Францию и в другие страны. Они получили задание уничтожать Пол Копа на месте. Таким образом, где бы ни находился кровавый диктатор, мы его найдем и уничтожим.
   Я поздравляю доблестный народ Санораиды с избавлением от кровавого диктатора Пол Копа и установлением подлинно демократического социалистического строя в Санораиде. Призываю всех граждан соблюдать законность и порядок на местах.
   ПОЛ КОП (в бешенстве): Гадина, уничтожу…

   ***

   Берег моря. Песок. На берегу Нухсан и Амалия. Оба раздетые, лежат на песке. Кроме их нет никого.

   АМАЛИЯ (наклоняясь к Нухсану, целует его в губы): Ты гений, профессор. Ты мессия.
   НУХСАН: А это разве имеет какое-то значение.
   АМАЛИЯ: Я люблю тебя, господин профессор.
   НУХСАН: Ты будешь жить вечно, Амалия. А я так и останусь человеком. И помру скоро.
   АМАЛИЯ: Я опять превратилась в человека.
   НУХСАН: А это возможно?
   АМАЛИЯ: Да, разве ты не знал, что существует такая технология?
   НУХСАН: Ну зачем ты снова стала человеком? Зачем тебе это?
   АМАЛИЯ: Я превращусь в данайку только вместе с тобой. Я сама себе дала такую клятву.
   НУХСАН: Ну зачем такие жертвы?
   АМАЛИЯ: Это не жертва с моей стороны. Просто, так сказать, ты наиболее полно выражаешь … мою сущность.
   НУХСАН: М-м-да… Довольно интересные доводы. Но, кто это идет сюда? Кто они?

   Нухсан указывает пальцем вдаль, откуда идут три человека. Они приближаются. Двое из них данайцы – Лемюэль и Орошогн. Третий – Пол Коп.

   НУХСАН (иронично): Ба-а. Какие важные персоны пожаловали к нам. (Встает и демонстративно кланяется). Господин президент, какими судьбами?

   Пол Коп злобно молчит. Нухсан здоровается с Лемюэльом и Орошогном.

   НУХСАН: Откуда вы выкопали этого «бронтозавра»?
   ЛЕМЮЭЛЬ: Он скрывался в Каире. Мы уничтожили его охрану, а его самого привели к вам, учитель. Думаем, у вас есть к нему кое-какие счеты.
   НУХСАН: У меня-то особых счетов к нему нет. Но те 70 миллионов человек, которых он уничтожил в концлагерях и, так называемых, великих социалистических стройках, думаю, имеют к нему бо-о-льшой счет.
   (Обращаясь к Пол Копу.) Садитесь, великий кормчий… отец и благодетель всех народов, верный сын земли своей и преданный коммунист товарищ Пол Коп.

   Пол Коп садится на песок.

   ПОЛ КОП (злобно): Не иронизируйте, господин профессор. Мое нынешнее положение, конечно, плачевное. Но никто не может отменить, очернить тот путь, которой я прошел.
   НУХСАН: Путь разрушений и убийств.
   ПОЛ КОП: Нет, путь великого революционера!

   Пол Коп, встает, ходит взад и вперед и начинает с волнением говорить.

   ПОЛ КОП: Вы, конечно, можете отнять у меня жизнь. Но славные дела, которые я совершил, останутся в памяти людей навсегда.
   НУХСАН: Какие такие славные дела?!
   ПОЛ КОП: Начал я свою революционную деятельность еще в студенчестве. Мы организовали подполье и боролись против буржуа. Я никогда не был трусливым человеком. Мы организовали террористическую организацию красных социалистов. Взрывали бомбы, убивали врагов рабочего классса. Держали под страхом буржуазное общество.
   НУХСАН: Вы уже тогда убивали и калечили людей?
   ПОЛ КОП: Потом мы с товарищами ушли в горы. И я отпустил бороду как у Эрнесто Че Гевара. Нам удалось организовать мятеж и захватить власть в Санораиде.
   НУХСАН: И превратить всю страну в концентрационные лагеря.
   ПОЛ КОП: Да, я действовал жесткими методами. Но я создал сильное, современное государство. Доказал всем, что социалистическая экономика лучше рыночной.
   НУХСАН: Нет, рыночная экономика всегда была сильной и эффективной. Потому что движущей силой рыночной экономики является эгоизм человека. Ничто в мире не может победить человеческий эгоизм. А движущая сила социалистической экономики – страх. Поэтому-то вы убивали много людей. Ну ладно, покончим с политэкономикой…
   ПОЛ КОП: Вы меня убьете?
   НУХСАН: Выбор за тобой, ты можешь или умереть или остаться в живых. Если останешься в живых, потеряешь память. И, это хорошо! Есть очень древний, очень страшный вид наказания. Начисто брить волосы преступника и надеть ему на голову шири из выйной части свежей верблюжьей шкуры. Мы тебе свяжем руки и ноги. Наденем на шею колодку, чтоб ты не мог коснуться головой земли. И оставим в пустыне на несколько дней. Когда шири высохнет, ее просто невозможно снять с головы. Она не дает волосам расти как следует, и волосы начинают расти обратно вовнутрь. И это причиняет человеку невыносимую боль. Через некоторое время человек полностью теряет память, превращаясь в бессловесное животное. В манкурта родства непомнящего… Как это тебе нравится?
   ПОЛ КОП (вздрагивает от страха): Зачем вы придумали такое бесчеловечное наказание?
   НУХСАН: У тебя будет много времени, чтобы самому ответить на этот вопрос. Лемюэль, Орошогн, выбрейте дорогому гостю волосы начисто. А я зарежу верблюда, приготовлю шири.

   ***

   Буран. Снег. Север. От леса в сторону деревни едут сани, груженные дровами. На санях двое мужчин. Навстречу им идут голые мужчины и женщина. Они – данайцы.

   АРТЕМИЙ: У-у. Как холодно (закутывается глубже в тулуп). Наверное, градусов этак сорок есть.
   ВАЛЕНТИН: Да, крещенские морозы… (увидев голых данайцев). Не понял, кто эти голые люди, Артемий? Или мне мерещится?
   АРТЕМИЙ: Где? (Увидев данайцев.) Ничего себе! И баба голая. Что они совсем офонарели?
   ВАЛЕНТИН (данайцам): Эй, кто вас так раздел? А ну залезайте в сани. Мы выкинем дрова и быстро довезем вас до ближайшей деревни.
   ДАНАЕЦ-1 (улыбаясь): Здравствуйте, да… вы не беспокойтесь. Нам совершенно не холодно. Мы вообще не чувствуем холода.
   АРТЕМИЙ: А это почему?
   ДАНАЕЦ-2: Мы данайцы, слышали про таких?
   ВАЛЕНТИН: Да, видели по телевизору. Но что вы делаете в такой глуши?
   ДАНАЕЦ-1: Мы идем к Северному полюсу.
   АРТЕМИЙ: Зачем?
   ДАНАЕЦ-1: Хотим через Северный полюс дойти до Америки.
   ВАЛЕНТИН: Ну вы даете, мужики! Хоть бабу с собой не тащите.
   ДАНАЙКА (смеется): Я ничуть не хуже мужчин. Вы, наверное, привыкли к слабым женщинам.

   Голые данайцы уходят в сторону тайги. Артемий и Валентин взглядом проважают их.

   ***

   Такыр. Голая безводная пустыня. Здесь не растет трава. На голой земле лежит Пол Коп. Он одет в грязные лохмотья. Руки и ноги его привязаны к телу. Он переворачивается с боку на бок. Громко стонет от боли. На голове засохшая шири из верблюжьей шкуры. Издалека медленно идет Нухсан. Он одет в белый, длинный балахон. В его руке кувшин с водой. Нухсан подходит к Пол Копу, садится рядом с ним. Вода медленно капает с кувшина Пол Копу в рот. Лицо Пол Копа пострашнело, вокруг его головы летает рой мух. Он уже не может говорить, только мычит. Он потерял память. Не узнает Нухсана.

   НУХСАН: О, Генеральный секретарь, генералиссимус… ты уже меня не узнаешь. Прости. Ты уже прошел ад земной и чистилище. Тебе уже там, на том свете, будет легче. Пей, пей, бедный.

   ***

   На берегу моря купаются и загорают много данайцев. Все они молодые, красивые, веселые.

   ДАНАЙКА-1: Все-таки великий человек этот Нухсан.
   ДАНАЙКА-2: Почему?
   ДАНАЙКА-1: Благодаря ему я стала другой. В прежней жизни я была старой, больной. Несмотря на болезнь, я должна была работать, зарабатывать на жизнь. А сейчас благодать. Я здоровая и красивая. Не надо ходить на работу, нервничать, бояться всех и всего. Я даже не предполагала, что жизнь может быть такой прекрасной.
   ДАНАЙКА-2: Безусловно, жизнь так прекрасна.
   ДАНАЙКА-1: Быть данайкой еще прекрасней!

   Обе смеются. Счастье переполняет их.

   ДАНАЙКА-1: Если бы я встретила этого Нухсана… обслужила бы его классно.
   ДАНАЙКА-2: Я бы то же.
   ДАНАЙКА-1 (взглядом показывает на мимо идущего мужчину): Смотри, какой красивый мужчина!
   ДАНАЙКА-2: Сейчас все мужчины красивые. Это раньше они были уродами. О боже, я могу иметь много секса, и мне ничто не угрожает: ни болезни, ни разводы. Как это прекрасно. Я абсолютно свободна.
   ДАНАЙКА-1: Странно, сейчас даже никто не думает о создании семьи.
   ДАНАЙКА-2: Семья была нужна, когда люди были слабы и нуждались в защите. А сейчас кому она нужна?

   Вдруг на пляже появляется человек с мегафоном.

   ЧЕЛОВЕК С МЕГАФОНОМ: Братья и сестры, я пришел, чтобы вы одумались. Смотрите, приюты для детей переполнены. Сейчас там работают всего две женщины. Они ничего не успевают делать. Дети не ухожены, болеют без родительской ласки, им не хватает продуктов. Сейчас никто не сеет, не пасет скот. Запасы продовольствия истощаются. Во многих местах дети гибнут от голода и болезней. Люди, одумайтесь, это же ваши дети. Идите в приюты, помогите.

   Все молчат.

   ДАНАЙКА-1: Как эти глашатаи надоели. Везде они достают своей моралью. Пошли отсюда. (Встает.)
   ДАНАЙКА-2: Идем.

   Обе проходят мимо человека с мегафоном. Все другие, которые купались и загорали на берегу, потихоньку встают и молча начинают уходить.

   ЧЕЛОВЕК С МЕГАФОНОМ: Люди, одумайтесь. Вы сейчас можете молча уйти. А что будет завтра с вами? Все атомные станции остались без присмотра. А ведь они могут в любой момент разрушиться и посеять радиоактивную смерть. Осталось множество атомных и водородных бомб, они могут в одночасье взорваться или их может взорвать любой маньяк. Что тогда будет с Землей? Земли просто не будет. Она разорвется, разрушится. Люди, одумайтесь, (кричит) одумайтесь!

   Данайцы, все молодые, красивые, проходят мимо и молча уходят. Никто не останавливается. Человек с мегафоном остается один.

   ЧЕЛОВЕК С МЕГАФОНОМ: Неужели ваш эгоизм выше всего. Даже выше чувства самосохранения. О боже. (Бессильно качает головой и садится на песок.)

   ***

   На песчаном берегу моря стоит ветхий дом. Там живут Нухсан и Амалия. Издалека идет женщина, одетая в лохмотья. Волосы у нее грязные, за плечами старая сумка из холщовой ткани. В сумке пистолет, хлеб и вода. Женщину зовут Лолита. Она направляется прямо к дому. В одной из многочисленных комнат этого старого дома находятся Нухсан и Амалия.

   НУХСАН: Я уже бессилен остановить этот процесс. Джин уже вышел из бутылки. Что делать?.. Самое страшное – умирают дети. Дети… У меня не было детей. Я жил ради науки.
   АМАЛИЯ: Хочешь иметь детей?
   НУХСАН: Нет. Уже поздно. Я разрушил общество людей. Я предполагал, люди, превратившись в данайцев, будут иметь много свободного времени и будут работать сознательно. О-о как я ошибся. Данайцы, даже, не занимаются наукой, хотя обладают огромными умственными способностями. А ведь заниматься наукой так интересно и занимательно.
   АМАЛИЯ: Почему бы нам не трансформироваться в данайцев и уйти от всех проблем?
   НУХСАН: Бесполезно. Недавно остановлен последний лохотрон. Просто все электростанции на земле остановились, там работать некому. О-о боже, человечество окончательно разложилось, превратилось в массы непонятно куда бредущих людей. Миллиарды данайцев бродят по земле, ничего не делая, ничем не занимаясь, им ничего не надо. Только развлечься, и только секс подавай. О-о, это гнусно и грустно. Что я наделал, Амалия?
   АМАЛИЯ: Успокойся, у тебя осталась я. Когда ты был никому не известным нищим, подневольным ученым, я тебя любила. Ты стал полубожеством, все люди на земле боготворили тебя и поклонялись тебе. Но сегодня ты опять стал нищим, никому не нужным старым человеком. Все равно я тебя люблю и никогда не брошу.
   НУХСАН: Спасибо, Амалия. Ты единственное мое утешение.

   Входит Лолита.

   ЛОЛИТА: Здравствуйте, скажите, здесь живет профессор Нухсан?
   НУХСАН: Да, это я. Что вы хотели?
   ЛОЛИТА: Я пришла вас убить.
   НУХСАН (удивленно): Убить? За что?
   ЛОЛИТА: За то, что вы убили моих детей. Оба моих ребенка умерли на моих глазах. Я не могла достать им еды. Во всем виноваты вы. Я поклялась убить вас. И убью вас.

   Лолита достает из своей сумки пистолет. Направляет его на Нухсана.

   АМАЛИЯ: Нет, вы этого не можете сделать. Нухсан не убивал ваших детей. Он – великий гений. Он избавил человечество от тяжелого труда, от страданий. Понимаете?
   НУХСАН (Лолите): Я ожидал этого момента. Вы правы. Вы можете убить меня. Имеете на то право. Амалия, не мешай ей, она действительно имеет право убить меня.
   ЛОЛИТА (плачет): Мои дети. О боже, моя Анжелика, мой Ромес. Простите вашу мать. Я не умею стрелять. О боже. (направляет пистолет на Нухсана, и закрывает глаза) получай, мразь!

   Звучит выстрел. Амалия своим телом защищает Нухсана. Пуля попадет в Амалию. Она падает на землю. Тишина. Голос Нухсана.

   НУХСАН: Вы убили ее. За что? Зачем вы убили ее?

   На полу в луже крови лежит Амалия. Нухсан садится на корточки. Щупает пульс Амалии… Закрывает ее глаза.

   НУХСАН (плачет): Она была самым дорогим мне человеком. Без нее моя жизнь потеряет смысл.
   ЛОЛИТА: Я не хотела ее убивать. (Она бросает пистолет на землю.)

   Нухсан подходит к Лолите. Берет лежащий на земле пистолет. Проверяет пули.

   ЛОЛИТА: Вы убьете меня?
   НУХСАН: Нет. (Отдает пистолет Лолите.) Там пять пуль. И вы можете убить меня в любой момент. Вы имеете на это право.

   Нухсан… подходит к Амалии, поднимает ее тело с пола. Направляется к двери.

   ЛОЛИТА: Что вы собираетесь делать?
   НУХСАН: Ее надо похоронить.
   ЛОЛИТА: Я вам помогу. Я тоже своими руками похоронила своих детей.

   Лолита берет одной рукой лопату, которая стояла в углу прихожей. Нухсан положив Амалию на плечи выходит из дома и направляется к близлежащему холму. Лолита выходит на крыльцо. Ставит лопату рядом, направляет пистолет в спину Нухсана.

   ЛОЛИТА: Нухсан!

   Нухсан оборачивается лицом к Лолите. Видит пистолет в руках Лолиты. Зажмурив глаза, он готовится к смерти.

   ЛОЛИТА (бросает пистолет, плачет): О боже! Не могу, не могу. Простите меня, мои дети.

   Нухсан с телом Амалии идет дальше.

   ***

   Небольшой холмик. Это могила Амалии. Нухсан сидит рядом один. Подходит Пол Коп. Пол Коп – манкурт. Он не помнит свое прошлое. Он полностью потерял разум и живет жизнью животного. У него на голове засохшая кожаная шапка. Шапка его срослась с волосами. Если кто-то тронет шапку, ему становится очень больно. Поэтому Пол Коп ее охраняет.

   НУХСАН: О-о, это ты. Ты еще жив. Вот мы и встретились, два благодетеля человечества. Здравствуй, правитель Пол Коп! Вот теперь мы равны друг перед другом. Ты потерял разум, я потерял Амалию. И преступления наши равны. Ты хотел во всем мире построить коммунистическое общество, где все люди равны, нет угнетенных и угнетателей. И ради этого зарезал 70 миллионов человек.
   А я… я хотел освободить человека от страдания, от тяжелого труда, от повседневных забот. А в итоге превратил все человечество в бродящее быдло. Отнял у человечества его развитие, его будущее. Вот что я наделал. И нет мне пощады!
   Мы с тобой умные, и как все умные люди сверхглупы. Ум – это глупость в квадрате! Я был глуп, я знаю, что ничего не знаю. Мы хотели быть могущественными. А для этого мы слишком слабы и глупы.
   Мы отняли у человечества богом определенный путь – путь страданий и трудов, путь самоочищения.

   Нухсан протягивает руку к Пол Копу. Пол Коп думает, что он хочет притронуться к его шапке, обеими руками защищает свою голову и хнычет…

   НУХСАН: Дай мне руку, друг! Я не трону твою шапку. Не бойся, дай руку.

   Пол Коп медленно дает ему руку.

   НУХСАН: Нам надо идти. Нас ждет далекий путь. Идем.

   ***

   Сверху, с высоты птичьего полета, видно как идут двое. Они держат друг друга за руки. Оба одеты в лохмотья.

   ЗА КАДРОМ ГОЛОС НУХСАНА: Нам надо идти. Нас ждет долгий путь.
   Надо идти. Надо идти до тех пор, пока на земле не будет человека, а будет только мысль.
   Надо идти…
   Надо идти…

   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

   НУХСАН ЖАНДАУЛИЕ, ученый, профессор.
   АМАЛИЯ, секретарша Нухсана.
   АЛЕКСАНДР, ученый, друг Нухсана.
   ПОЛ КОП, диктатор, Генеральный секретарь коммунистической партий Санораиды.
   ЕВА БРАМИАН, его жена.
   ЛЕННАРД КИМБЕРЛИ, Президент Республики Авалония.
   ЖАН ЖАК ДАЙМОН, Президент Франции.
   БЕНДЖАМИН КОХ, президент ассоциации журналистов.

   Министры, начальники, чиновники Санораиды: Белшебир, Кранты, Ослон, Анселим, Ротман, Октабриан, Саймон, Каптенармус, Боулиан, Мерзава, Харрисон, Даниэль, Савоя, Берлиан, Гансен.
   Данайцы: Лемюэль, Орошогн, Винсент, Хуан, данайцы и данайки.
   Молодые ученые: Том, Джон, Клаудия, Айзек, Арман, Люси, Анжела.
   Жители земли: Даррен, Лолита, Артемий, Валентин.
   Ученые, ведущий форума, депутаты, генералы, офицеры, военные, журналисты, охранники, заключенные, кассир, человек с мегафоном, помощники.

   Конец

Два благодетеля человечества роман в диалогах Турсынбай Жандаулет

Глава первая. Нервный гений

Глава вторая. Великие умы

Глава третья. Расцвет разрушения

Два благодетеля человечества
роман в диалогах
Турсынбай Жандаулет

Глава первая.
Нервный гений

Глава третья.
Расцвет разрушения