УМИРАЯ ОТ НЕЖНОСТИ И ЖЕЛАНИЯ
350 страниц о невозможности жизни и о запахе одной-единственной розы, о близорукой богине в дымчатом чулке и о нелегальных бесчинствах в квартире под номером девять… Похоже, эта книга просто обречена стать бестселлером.
Почти физический изъян и метафизическая ущербность всех издаваемых сейчас книг – анонсы, вынесенные на обложку. Анонсы эти очень напоминают этикетки на модной линейке йогуртов: ты еще ничего не попробовал, но уже досконально знаешь все достоинства втюхиваемого тебе продукта. И у тебя просто нет морального права проигнорировать восторженный отзыв-призыв: это вкусно, это полезно, и – вообще – только этого тебе и не хватало для полного счастья.
Эти анонсы, позаимствованные, казалось бы, из вполне достойных источников, интригуют, обещают, намекают и при этом безбожно врут. Сперва ты, прельстившись гарантированным кайфом, послушно расстаешься с очередной сторублевкой. А спустя полчаса соглашаешься вдруг с незабвенным Маниловым: большинство книг достойны того, чтобы захлопнуть их на четырнадцатой странице…
«Счастливцы и безумцы» Игоря Сахновского – исключение. Потому что все три дифирамба соответствуют действительности в каждой букве: «Похоже, что Сахновский родился с абсолютным зрением, слухом и тактом, а главное – с предощущением истины» («Литературная газета»), «Блестящая, остроумная проза. Не рассказы даже, а новеллы, засасывает с первой фразы, с первого предложения» («Независимая газета»). И, наконец: «Читая Сахновского, чувствуешь, что нет ничего страшнее, прекрасней и фантастичней, чем так называемая реальная жизнь» («Новый мир»)… Автор взирает на все эти славословия в буквальном смысле сверху вниз – с аккуратного прямоугольничка фотографии. Всепонимающе и, отчасти, встревожено («Меня пугает, что 99,99% отзывов – хвалебные», – признался Сахновский в разговоре с корреспондентом «ГК»).
Между тем, этот сборник заслуживает и выверенных похвал, и безотчетных восторгов. Это не просто образчик высокой эротики (в 2003 году Сахновский стал лауреатом престижной премии «Русский Декамерон»). Это великолепная во всех смыслах проза: безупречно выстроенные сюжеты, безукоризненный стиль и умение рассказать очень просто об очень сложных вещах – о таких экзистенциалах человеческого бытия, как любовь, одиночество, смерть. «Мой главный принцип – не грузить читателя «сложностями». Но при этом я не хочу быть развлекателем. Это особая доблесть – писать просто о сложных вещах», – так определил свою сверхзадачу сам автор. И, надо сказать, он блестяще с ней справился.
Честно говоря, я даже не помню, когда перелистывание белоснежных страничек приносило такое мучительное и такое окончательное удовольствие. Наверное, что-то подобное бывает возможно, когда за окнами цветет черемуха образца 1996 года, а ты перечитываешь «Темные аллеи» и умираешь от первой (как позже выяснится – последней) любви… Что такое «Счастливцы и безумцы»? Во-первых, это шестнадцать превосходных рассказов: на наш, увы, довольно пресыщенный, вкус, вне конкуренции – «Нелегальный рассказ о любви», «Ревнивый бог случайностей» и «Бахчисарайская роза». Рассказы эти столь же пронзительны, сколь и ироничны. Так же, впрочем, как и повесть «Насущные нужды умерших» (осенью 1999 она была опубликована в «Новом мире»), и подборка изящных безделиц, написанных в разное время для глянцевого шопинг-гида «Я покупаю»: «Dolce Vita, прекрасная и летальная», «Пляжные дикости и приличия» et cetera.
Кстати, «Бахчисарайская роза», первый рассказ Сахновского, была написана всего семь лет назад: «Я много лет писал стихи. И долго не брался за прозу – просто потому, что не знал, как надо писать. В поэзии же слово присоединяется к слову, а слова, как известно, радиоактивны… Я, кстати, и сейчас работаю на уровне слов, поэтому и пишу так медленно. И ничего в жизни я не боюсь так, как чистого вордовского листа. Такой, знаете ли, трепет бабочки в области диафрагмы… При этом я понимаю, что пишу лучше многих в России. А, впрочем, это небольшая доблесть, так как сейчас в России довольно херово пишут».
И бог с ней, с ленинской скромностью: Сахновский – один из лучших отечественных прозаиков (кстати, в ближайшее время «Счастливцы и безумцы» будут изданы в Германии и во Франции). Его проза, изысканная, глубокая и до головокружения легкая, кажется безукоризненной, но, порой, оказывается беспощадной. Почему? Да потому что у каждого есть свой собственный опыт предназначенных расставаний и несделанных выборов. Потому что выморочные звонки глубоко заполночь не отменяют той настоящей нежности, которую, если верить Ахматовой, «не спутаешь ни с чем – и она тиха».
И, наконец, «потому что наши тела в тысячу раз умнее нас, и они сами находят и узнают друг друга по запахам, по каким-то своим тайным признакам и феромонам. Им еще предстоит решаться на сумасшедшее, головокружительное сближение, на доступ к перламутровой изнанке и (простите за биологизм) на совпадение слизистых. Для них, для тел, это высшая степень доверия. А если твоя нежная влажность, твоя изнанка доступна кому попало, то это уже нормальное, типовое блядство либо такая степень голодухи, такая убогая, нищенская пустота, о которой и говорить нечего.
Поскольку самая правильная и счастливая «форма существования белковых тел» – жить, умирая от нежности и желания».
Отзывы
10