Текст книги "Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций"

Наш долг – снова и снова энергично пытаться отменить закон о закупках серебра 1890 г. Если, вопреки надеждам, эти попытки окончатся безрезультатно, в качестве последнего средства можно прибегнуть к компромиссу, способному спасти страну от перехода к серебряному стандарту, к чему мы сейчас движемся медленно, но верно. Предложение отмены налога на денежное обращение, как и предложение прекратить ежемесячный выпуск казначейских билетов, не должно воплотиться в жизнь. Лучше государственная валюта, пусть даже основанная на серебре, чем сорок или более банков, которые выпускают облигации разного свойства и разной обеспеченности; тогда у нас будет хаос вместо денег.

Прилагаю меморандум с предложенными компромиссными мерами, которые, ни в коей мере не являясь идеальными, должны быть приняты всеми честными поборниками серебряного стандарта и которые, благодаря автоматически включенным в них мерам предосторожности… должны очень быстро и адекватно урегулировать объем валюты и положить конец чеканке серебра в том случае, если страна окажется не способной разместить прирост основного капитала. Однако полная и безоговорочная отмена… «закона о закупках серебра» была бы гораздо предпочтительнее, особенно если ему на смену придет закон о крепкой национальной банковской валюте – надежда, которая, к сожалению, в настоящее время кажется невыполнимой.

Три соображения, более чем все остальное, затрудняют поддержание торгового баланса в нашу пользу и, следовательно, усугубляют наши валютные проблемы. Во-первых, речь идет о расточительности внутри страны, постоянное стимулирование импорта в крупных размерах; во-вторых, стремление наших граждан ездить в Европу, что влечет за собой постоянные денежные переводы за границу в уплату за расходы американских туристов; в-третьих, наши навигационные законы, в силу которых заокеанская торговля почти полностью перешла на иностранные суда, что повлекло за собой переводы за границу громадных сумм, от 200 до 300 млн долларов ежегодно, в уплату за фрахт и за пассажирские перевозки. Первые два препятствия нельзя устранить на законодательном уровне, однако возможно, в дополнение к уже предпринятым попыткам, скорректировать последнее и таким образом убрать постоянную угрозу удержания нашего золотого запаса.

Предложенные компромиссные меры

Отменить закон 1890 г. в части прямых закупок серебра. Изменить стандарт, приведя его по возможности в соответствие с существующими условиями. Принять новые законы, возложив на секретаря казначейства обязанность постепенно изъять из обращения казначейские билеты 1890 г., погашая их по мере обращения серебряными долларами, которые необходимо сейчас же отчеканить вазначействе в этих целях из серебряных слитков; увеличить чеканку для Казначейства Соединенных Штатов всех излишков слитков за пределами количества, требуемого для отмены казначейских билетов. Принять закон о свободной чеканке монеты. Санкционировать выпуск монетных билетов деноминацией в пять долларов и выше, под залог отчеканенного серебра. Внести в закон положение о том, что в Казначействе Соединенных Штатов будет храниться резерв в золоте (после вычета количества, необходимого для погашения непогашенных золотых сертификатов), равный по объему по меньшей мере 15 % количества всех видов непогашенных векселей Соединенных Штатов, в том числе серебряных сертификатов 1878 г., и предусмотреть приостановление чеканки серебряной монеты всякий раз, когда золотой резерв уменьшается по причине погашения золотом любых банковских билетов Соединенных Штатов. Чеканку серебра не возобновлять до тех пор, пока золотовалютный запас не восстановится в соответствии с законными требованиями. Уполномочить выпуск миллионных облигаций на предъявителя для продажи с целью установления минимального золотого запаса и адекватного активного сальдо по текущим расчетам».

Тем временем страна вступала в большой финансовый кризис. Шифф снова обратился к Кливленду и предупредил: то, будет ли следующая за кризисом депрессия глубокой, в большой степени зависит от быстроты, с какой будет восстановлена уверенность, которая, по общему мнению, связана с отменой «закона Шермана». Кроме того, «настроения в стране в целом претерпели столь коренные изменения, что необходимо срочно отменить закон, если конгресс соберется в ближайшем будущем. О том, правильно ли это заключение, несомненно, судить лучше Вам, мистер президент».

7 августа президент созвал внеочередное заседание конгресса. 19 августа, когда законопроект об отмене «закона Шермана» был принят подавляющим большинством членов палаты представителей, Шифф написал: «Нужно поздравить страну с тем, что Вы проявили решительность в то время, когда другие сомневались и отчаивались». Он послал поздравительное письмо Уильяму Л. Уилсону, одному из лидеров демократов в палате. Однако сенат не спешил, и только 30 октября «закон Шермана» был отменен с перевесом в 11 голосов.

Шифф неоднократно обсуждал данный вопрос с Касселем в Англии и Нетцлином во Франции, особенно в той части, в какой он влиял на цену серебра, что заботило их всех из-за их интересов в Мексике. Кстати, усилия, предпринимаемые Шиффом в этом направлении, прямо противоречили его личным интересам в Мексике, которым, конечно, был на пользу Закон 1890 г., поскольку серебро составляло одну из важнейших статей экспорта Мексики. Так, более половины доходов Мексиканской Центральной железной дороги прямо или косвенно зависели от запасов этого ценного металла.

В связи с новым банковским планом, представленным конгрессу министром финансов, Джоном Г. Карлайлом, было предложено лишить национальные банки[24]24
  Коммерческие банки, которые регистрируются, в отличие от банков штата, федеральными властями. Находятся под наблюдением Контролера денежного обращения; в их названии в обязательном порядке должно присутствовать слово «национальный». (Примеч. пер.)


[Закрыть] права выпускать векселя против государственных облигаций, которые они скупали и хранили в казначействе. Это предложение Шифф в то время считал неразумным; 17 декабря 1894 г. он поделился с президентом своими соображениями: на некоторое время, считал он, правительству следует продолжать по необходимости выпускать облигации для закупки достаточного количества золота и выкупа валюты; если лишить банки права выпускать векселя, облигации, которые они держат единственно с целью обеспечения векселей, попадут на рынок, и правительство окажется не в состоянии занимать существенные объемы золота внутри страны; более того, данная мера вызовет общее недоверие и кризис ценных бумаг.

Проблемы казначейства в 1895 г., даже после февральского займа в объеме 65 млн долларов, в котором принимал участие банкирский дом Шиффа, значительно усилились после обращения Кливленда к конгрессу 18 декабря. В своей речи он говорил о пограничных спорах между Венесуэлой и Британской Гвианой, что тогда сочли угрозой войны между Соединенными Штатами и Великобританией. Европейцы, особенно британцы, продавали американские ценные бумаги по демпинговым ценам, хотя нью-йоркский рынок и так не отличался стабильностью. Шифф еще раз напомнил правительству, что золото, полученное в уплату за новый заем, не послужит никаким целям, если поступит прямо из хранилищ казначейства, и в телеграмме Кливленду от 22 декабря предложил, чтобы национальные банки обязали купить на 100 млн долларов 4-процентных облигаций под обеспечение золота, «которого у них достаточно, и не получать золота, изъятого из казначейства, после сделанного предложения».

Под конец второго президентского срока Кливленда, когда Демократическая партия выдвинула кандидатом Брайана, который обещал ввести свободную чеканку серебряной монеты по курсу 16 к 1, многие сомневались относительно того, как поступит Республиканская партия. Шифф побуждал свою партию немедленно принять решение, предложенное другой стороной, в надежде, что вопрос будет решен. Поражение Брайана на выборах, хотя и не прекратило «серебряную лихорадку», все же на время положило конец спорам по данному вопросу.

В ответ на просьбу Уильяма Э. Доджа Шифф кратко изложил свои взгляды на валютную систему, подходящую Соединенным Штатам. Из его сводки ясно, что после кризиса 1893 г. он более подробно изучил вопрос крепкой национальной банковской валюты, в пользу которой он высказывался. Именно этот план валюты, основанной на коммерческой бумаге (векселе), лежит в основе Федеральной Резервной банковской системы, которую он все более и более пылко поддерживал:

«16 июня 1898 г.

Уважаемый мистер Додж!

Вы хотели узнать мои взгляды о желательности национальной валюты, основанной на «коммерческих активах», и отличие такой валюты от казначейских билетов, основанных на выпуске государственных облигаций, что распространено при существующей системе.

С начала Гражданской войны национальным банкам позволили выпускать банковые билеты (векселя), основанные на государственных облигациях, выпущенных Казначейством Соединенных Штатов. Должно быть вполне очевидно, что единственной целью такого приема была мобилизация государственного кредита. С его помощью надеялись предоставить возможно большие финансовые ресурсы страны в распоряжение правительства. Мера была и практичной, и разумной, но в то время она не предназначалась и не могла предназначаться для обслуживания коммерции и промышленности. С течением времени люди привыкли к такой форме валюты, и никто не задумывался над тем, что при всей надежности, какую предлагает существующая система, она не несет в себе ни выгоды, ни пользы никому, кроме государства и банков, поскольку первому она больше не нужна, а последние получают благодаря ей прибыль, вызвавшую значительное и, возможно, оправданное недовольство.

Никто не станет утверждать, что правительство не в состоянии разместить государственные облигации без помощи национальных банков, и, следовательно, для последних нет причин сделать то, к чему они давно стремились, вернуться к единственно законному делу, ради которого существуют банки: к привлечению необходимых средств для коммерции, торговли и промышленности. Что за польза владельцу хлопковых плантаций в Алабаме, пшеничных полей в Небраске, шахтеру в Монтане или промышленнику в Новой Англии, если национальные банки в их штатах посылают свои средства в Нью-Йорк, где покупают государственные облигации, а затем выпускают под их обеспечение собственные банковые билеты (векселя)? Плантатор, фермер, шахтер и промышленник хотят иметь возможность зайти в банк по соседству и заложить там хлопок, пшеницу, руду или продукцию своего завода и получить под них банковские векселя, которыми он сможет пользоваться как платежным средством. А реализовав в свое время продукцию и получив за нее плату, он хочет снова зайти в свой банк и выкупить залог (то есть свой вексель), а банк, в свою очередь, на вырученные деньги сможет приобрести выпущенные им ценные бумаги за аванс, который он до того времени сделал. Это азы удобного и «резинового» банковского платежного средства.

Едва ли нужно объяснять, что для создания системы, по которой получают хождение банкноты, основанные на коммерческом активе, необходимо прежде всего сделать такие средства идеально надежными… чего, по опыту Канады и многих других стран, можно добиться без труда. В этой связи нельзя забывать, что огромное количество депозитов в национальных и других банках нашей страны представлены не чем иным, как банковскими облигациями, обеспеченными капиталом и коммерческим активом; что практически все имеющееся в обращении богатство страны держат в таком виде и что едва ли самый крошечный процент этих банковских облигаций становится убыточным для их держателей…»

В ноябре 1900 г. Шифф просил президента Маккинли обеспечить постоянство золотого стандарта; по его мнению, добиться этого можно было единственным способом: принять закон, обеспечивающий держателям любых государственных облигаций право требовать возмещения золотом.

Через год после того, как президентом стал Рузвельт, Шифф подробно писал ему о ситуации на валютном рынке:

«24 октября 1902 г.

Уважаемый мистер президент!

В прошлый вторник, когда я имел удовольствие встретиться с Вами, мне хотелось поговорить о финансовых условиях, но поскольку рабочий день уже закончился, я решил, что будет неправильно отнимать Ваше драгоценное время. Сейчас, по возвращении в Нью-Йорк, я решил написать Вам подробнее, изложив свои взгляды и убеждения.

Положа руку на сердце, я считаю, что мистер Шоу совершает большую политическую ошибку в некоторых недавно принятых им мерах для оздоровления финансовой ситуации, и через какое-то время станут очевидными неудовлетворительные результаты предпринятых им шагов. Особенно я имею в виду принятое мистером Шоу толкование закона, наделяющего министра финансов правом размещать доход от внутренних бюджетных поступлений в национальных банках, по которому разрешено принимать на депозиты не только государственные облигации, но и другие ценные бумаги. Правда, действия министра финансов остаются всецело консервативными, и, возможно, государство не понесет большого ущерба из-за принятия на депозиты государственных и муниципальных облигаций. Но поскольку мистер Шоу предоставил истолкование выражения «и другие» в тексте закона на усмотрение министра финансов, как и право принимать на государственные депозиты ценные бумаги, которые тот сочтет нужным, он берет на себя большую ответственность, создавая прецедент, которым может воспользоваться какой-либо преемник мистера Шоу, не столь благоразумный, как он. В результате он (гипотетически) примет в виде обеспечения государственных депозитов закладные на фермы, векселя или, может быть, складские товарные квитанции. Последствия же таких действий лягут бременем на Республиканскую партию, если не на Вашу администрацию. Более того, я очень удивлюсь, если сделанное вскоре не подвергнется серьезным нападкам как в конгрессе, так и в политических дебатах.

Однако дело уже сделано, и если совершена ошибка, ее следует как можно скорее исправить; более того, я считаю, если предпринять необходимые меры быстро, уместно было бы воспользоваться поступком м-ра Шоу и принять закон, который покончит с самым серьезным недостатком нашего финансового положения в его нынешнем виде. По-моему, все согласны, что мы больше всего страдаем от негибкости нашей валюты, поскольку условия таковы, что наше платежное средство в большой степени находится в фиксированном количестве, вследствие чего во времена коммерческого и промышленного застоя мы испытываем на себе все тяготы, проистекающие от излишка валюты, в то время как, поскольку в коммерции и промышленности требуется большое количество платежных средств, как сейчас, процентные ставки поднимаются до таких высот, которые угрожают остановить колеса коммерции. По моему мнению, средством спасения станет разрешение национальным банкам выпускать банкноты против коммерческих активов, при хорошо отрегулированной системе безопасности, установленной законом. Впрочем, мнения относительно целесообразности такой валюты в настоящее время сильно расходятся, и маловероятно, что в ближайшем будущем примут закон о создании такого средства платежа.

…Мне кажется, что можно близко подойти к преимуществам и выгодам, которые сулят так называемые ценные бумаги, обеспеченные активами, если в существующий закон, уполномочивающий министра финансов размещать государственные деньги в национальных банках, будет внесена поправка в том смысле, что министру финансов предоставят четкие полномочия принимать в виде ценных бумаг на государственные депозиты, помимо облигаций Соединенных Штатов, облигации любого штата или муниципального объединения и что там, где принятое обеспечение на государственных депозитах состоит из государственных или муниципальных облигаций, банк-депозитарий для хранения ценных бумаг выплачивает проценты по курсу не менее 2 % годовых, который назначается министром финансов.

Сутью данного предложения является, во-первых, наделение силой закона того, что уже сделано, и недопущение прецедента, который мог бы в будущем привести к злоупотреблениям, в пользу ценных бумаг, которые пожелает акцептовать любой министр финансов. В то же время, хотя есть много причин, почему государство не может и не хочет взыскивать проценты по депозитам, обеспеченным облигациями Соединенных Штатов, имеются и доводы в пользу того, почему ему не следует размещать свои деньги в тех банках, где, помимо государственных облигаций Соединенных Штатов, принимаются другие ценные бумаги, за которые следует назначить разумный процент. Благодаря взысканию процентов, банки-депозитарии будут уверены, что вернут государственные депозиты, когда больше не смогут использовать их к своей выгоде, и запросят такие депозиты, когда условия потребуют большего количества денег, чем имеется в обращении. Поскольку нет сомнений в том, что достаточное количество государственных облигаций и муниципальных облигаций первого класса можно будет во всякое время приобрести с целью обеспечения предложенных государственных депозитов, денежный рынок приобретает гибкость, какой он не обладает сейчас, и в будущем можно избежать как крайней легкости, так и чрезмерной напряженности на рынке.

Прошу Вас… передать мое письмо государственному секретарю Шоу. Более того, я бы изложил свои взгляды ему напрямую, если бы он находился в Вашингтоне несколько дней назад, когда там был я; считаю, что Вы и мистер Шоу поймете мотивы, побудившие меня написать Вам откровенно на тему, которая, как я верю, должна считаться чрезвычайно важной…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

В начале января 1906 г. Шифф, на основе отчета валютно-финансового комитета и последних рекомендаций Шоу, внес в Торговую палату предложение, чтобы национальным банкам разрешили выпускать дополнительную обеспеченную государством валюту, «равную по размеру 50 % обеспеченных облигаций, выпущенных ими, однако облагаемых налогом в 5 или 6 % до погашения». Его взгляд на проблему выражен в речи, которую он произнес на заседании Торговой палаты, представляя свое предложение: «В последние два месяца мы стали свидетелями таких обстоятельств на нью-йоркском денежном рынке, которые нельзя назвать иначе как позором для любой цивилизованной страны. Для таких обстоятельств должна быть причина. Причина заключается не в самой стране, ибо, куда бы мы ни посмотрели, мы видим процветание – такое процветание, какого не было раньше. Правда, наше процветание также поспособствовало создавшемуся положению. Не может быть, чтобы спекуляция, которую всегда приносит с собой процветание, была единственной причиной для тех условий, которые мы наблюдали и продолжаем наблюдать. В других странах спекуляция велась шире, чем в Соединенных Штатах… и все же никто не видел, чтобы процентные ставки на тамошних денежных рынках в течение двух месяцев так резко колебались – от 10 до 125 %. Повторяю, это позор для цивилизованного сообщества…

Причина, если не целиком, то хотя бы отчасти, заключается в нашем неудовлетворительном платежном средстве, точнее, в недостаточной гибкости нашей платежной системы. В прошлом году я говорил министру финансов: «Национальные банки лопаются от депозитов. Изымите часть ваших депозитов и не допустите продолжения подобной практики, иначе деньги потекут в другие страны, будут вкладываться в предприятия и дела, из которых их невозможно будет изъять в случае необходимости. Укрепите свои позиции сейчас; не ждите времени, когда Вам придется это делать». Министр ответил, что он не хочет изымать депозиты, так как ему не нужны средства; по его словам, хотя он и не боится прессы, он не хочет возбуждать нападки. Далее… насколько я понимаю, он оставил большую часть депозитов в банках до прошлой осени. Прошлой осенью ему понадобились деньги, и стране тоже нужны были деньги, но в то время депозиты были очень сильно сокращены. Он до последнего времени не размещал средства, в то время, когда 25–30 или 40 миллионов изменили бы положение дел – ибо всего 25–30 миллионов нужны для утверждения высокой процентной ставки. Министр финансов поступил так не потому, что он не хотел вмешиваться. Насколько я понимаю, у него не было свободных денег…

Как ни настроен я против помощи со стороны казначейства, пока у нас есть система, по которой отделения казначейства служат депозитариями государственных фондов, пока отделения казначейства должны играть роль, которую в Англии играет Английский банк. Когда деньги в Англии становятся опасно дешевыми, Английский банк выходит на рынок и занимает деньги на рынке. Когда деньги становятся очень дорогими, рынок приходит в Английский банк и берет деньги в Английском банке. К сожалению, наше казначейство должно играть такую же роль; здесь ничего нельзя поделать.

Мне не нравится роль Кассандры, но попомните мои слова. Если не изменить существующее положение дел, причем не изменить скоро, в стране начнется паника, в сравнении с которой все, что было раньше, покажется детской игрой. Катастрофа у нас не наступит очень скоро; не поймите меня неправильно; но сейчас еще есть время подготовиться и предотвратить ее… По-моему, если бы нашим банкам позволили пойти неверным путем и выпускать 50 % своего нынешнего обращения без обеспечения, это помогло бы лишь спекуляции и лоббированию.

Нам нужно гибкое средство платежа. Если мы предоставим банкам право в исключительных случаях наращивать объем валюты, необходимо убедиться, что такие меры будут приняты только для законных нужд коммерции, промышленности и торговли; может быть, все можно сделать по какому-то плану – я не верю, что понадобится срочная экспансия в 50 %, что составит 250 млн… при условии, что рост обращения будет обеспечен единственно законной коммерческой бумагой, обеспеченной депозитом, возможно, при сотрудничестве с определенными банками, которые занимаются взаиморасчетами – ибо, если платежное средство обеспечено законной коммерческой бумагой, оно столь же надежно, сколь было бы не обеспечено по рекомендации министра финансов. Сейчас… я не хочу заходить дальше и перечислять возможные средства и способы, которые можно применить. У нас есть превосходный финансово-валютный комитет. Можно предоставить отчет им; но, повторяю, средство необходимо найти, причем срочно».

1 февраля он снова обратился к Торговой палате: «Когда на нашей последней встрече я представил резолюцию по недавно представленному докладу комитета и сопроводил ее спонтанными замечаниями, я не ожидал, что она вызовет… столько комментариев и породит такую оживленную дискуссию. Конечно, не было сказано ничего такого, чего не говорилось и раньше, и в более изящной форме, но думающие люди по всей стране, очевидно, пробудились и осознали: необходимо что-то предпринять, чтобы избежать повторения тех условий, которые и раньше толкали страну к потрясениям и катастрофам, к потрясениям, за которыми всегда следуют годы спада и тяжелые времена. Даже если невозможно доказать правильность моего суждения, тем не менее те, кто посвятил данному вопросу немало размышлений, единодушно считают: если бы не неудовлетворительное состояние нашей валютной системы, мы были бы во многом избавлены от периодических страданий, которые часто вынуждена переносить наша страна… с нашими огромными ресурсами, изобретательностью и активностью нашего народа, благодаря которым практически весь мир платит нам дань, мы бы уже давно захватили международное господство, как в коммерции, так и в финансах, в чем, несмотря на то, что в течение тридцати лет торговый баланс был в нашу пользу, мы еще нуждаемся.

Наши коммерсанты, которые покупают товары в Китае, Японии, Южной Америке и других местах, должны, к нашему стыду, проводить сделки в Лондоне, Париже или Германии, точно так же, как деньги, которые мы недавно дали взаймы Японии, необходимо было пересылать в Лондон, даже когда приходилось платить за товары, купленные японским правительством в Соединенных Штатах в ходе последней войны…

Как верно отмечено в отчете комитета, не то чтобы у нас было слишком мало валюты – как раз наоборот. Более того, если хотите, мы страдаем от переизбытка платежных средств – валюты излишней, негибкой и не реагирующей на законные требования коммерции и торговли…

Нам нужно обдумать, что можно сделать, чтобы защитить себя, насколько возможно, от бедствий и недостатков того положения, которое мы в настоящее время не в силах излечить так радикально, как следовало бы. Огромная масса валюты разных видов… большая часть которой в периоды застоя становится нерентабельной, ищет незаконные каналы применения и вследствие этого в большой степени оказывается недействительной, когда возвращается оживление. Необходимо найти способы и средства – пусть они покажутся неуклюжими при существующем положении дел – для того, чтобы обеспечить рост и сокращение объема денег в соответствии с требованиями закона…

Рекомендация, данная в отчете комитета: в целях обеспечения большей гибкости платежного средства, позволить банкам по желанию отказываться от обращения – едва ли сильно поможет в решении стоящей перед нами задачи. Такой отказ невозможно регулировать ни условиями коммерции и торговли, ни даже условиями денежного рынка, а скорее ценой государственных облигаций и удобством и выгодой для банков, так как рост обращения в банках до известной степени определяется сходными соображениями.

Экстренные условия возникают, как часто бывало и будет снова, когда даже наш большой объем валюты временно становится недостаточным, и создается положение, которое, усугубляясь подозрениями и утратой доверия, приносит с собой катастрофу вроде той, с которой мы, к сожалению, знакомы… Даже при нашей несовершенной фискальной системе можно принять методы, с помощью которых, по крайней мере частично, сглаживались бы бедствия… которые мы периодически переживаем и против повторения которых нам необходимо защищаться, а не довольствоваться во времена процветания мыслью «после нас – хоть потоп».

Я понимаю, что Торговая палата сейчас не в состоянии окончательно разрешить этот важнейший вопрос, – но мы можем и должны указывать путь, и я верю, что этого ждет от нас страна…»

1 ноября 1906 г. он снова выступил на заседании Торговой палаты: «Выслушав предложение комитета, я представил одно серьезное препятствие. По-моему, неразумно предоставлять шести с лишним тысячам банков по отдельности право выпуска кредитовых авизо, как рекомендует комитет. Даже при всех предложенных мерах предосторожности некоторые банки наверняка воспользуются предоставленными привилегиями в незаконных целях, и если какой-либо банк, каким бы незначительным он ни был, попадет в неприятности… поскольку гарантийный фонд в течение некоторого времени будет весьма неопределенным – скорее всего, придется дискредитировать весь объем невыплаченных кредитовых авизо…

По-моему, лучше всего обеспечить средство против такой угрозы следующим образом: банки, с целью выпуска банковых билетов, по требованию закона образуют центральную ассоциацию, которая уполномочит отдельные банки для их целей выпускать валюту, в которой выражаются обязательства по кредиту на основе предложений комитета. Вряд ли будет трудно выработать план для надлежащего управления централизованной эмиссионной ассоциацией, и все охотно согласятся, что ассоциации самих банков гораздо проще и выгоднее осуществлять должный учет и контроль, чем любому другому агентству. Такой ассоциации гораздо легче будет понять, соответствует ли ли тот или иной банк требованиям действующего законодательства, необходимым для выпуска валюты кредита. Следовательно, при такой системе банки должны будут взять на себя совместную ответственность за выпуск платежного средства через свою централизованную ассоциацию… Не следует ожидать, что общественность будет с готовностью принимать средство платежа, за которое сами банки не готовы нести полной ответственности. Однако следует предоставить банкам разработку системы, в соответствии с которой будет управляться такая централизованная эмиссионная ассоциация. Общая ответственность, которую они примут на себя, не должна выходить за рамки тех пределов, которые определят для себя они сами.

Позвольте в дополнение к вышесказанному указать способ, которым, как я считаю, можно увеличить гибкость платежной системы во времена спада и в экстренных обстоятельствах, не прибегая к чрезвычайному положению. Мое предложение таково. Закон жестко предписывает банкам в так называемых резервных городах в любое время иметь резерв в размере 25 % от своих обязательств; банки в местных центрах обязаны держать резерв в размере 15 %. Все это хорошо и правильно. Однако смысл резерва не только в том, чтобы оставаться в хранилище, чтобы к нему не прикасались ни при каких обстоятельствах. Он нужен для защиты, по крайней мере частичной, при экстренных и чрезвычайных обстоятельствах. Более того, довольно часто случается, что, несмотря на жесткие запреты по закону, эти резервы в национальных банках временно уменьшаются. Объединенные резервы национальных банков, в соответствии с недавно представленными отчетами, равны примерно 625 млн долларов в золотых и серебряных слитках и законном платежном средстве. Если разрешить банкам, после уплаты налога в размере, скажем, 6 % годовых, брать средства из резерва в размере, не превышающем одну пятую от него, во времена финансового напряжения – ибо ни в какое другое время банк не пожелает приобретать средства под 6 % годовых, – у нас появится возможность получить дополнительные средства, которые сейчас примерно равны 125 млн долларов, – такой суммы хватит для того, чтобы пережить достаточно суровые потрясения. Разумеется, такой прием столь же действенен, сколь и выпуск специальных платежных средств во время финансовых кризисов или сертификатов расчетной палаты; он принесет облегчение быстрее, чем прочие приемы, и автоматически и охотно подрегулируется, как только кризис минует.

Давайте не будем торопиться в этом вопросе. Со времен Гражданской войны мы стремились получить надлежащее и законное платежное средство, и не беда, если придется подождать еще немного, до следующей сессии конгресса. Наша страна достаточно велика и богата и способна пережить еще три-четыре месяца в ее нынешнем состоянии. Это, возможно, одно из самых важных заседаний, какое проходило и будет проходить в нашей палате. Давайте серьезно обдумаем все шаги, которые необходимо сделать…

Торговой палате пока не следует оглашать своего мнения по вопросу о том, нужен нам центральный банк или нет… Если вы уедете из Нью-Йорка и попробуете спросить о центральном банке жителей нашей страны… вы столкнетесь с серьезным недоверием к подобному предложению. Почитайте историю банка Соединенных Штатов, историю джексоновского периода, и вы поймете, откуда возникло такое недоверие к идее центрального банка и почему оно, почти не ослабевая, дожило до наших дней. Американский народ не хотел централизации власти и в годы правления Эндрю Джексона, и тем более сегодня. Народ не хочет усиливать власть правительства. Народ знает, что при любом выходе за пределы законных функций правительства начинается подавление частной инициативы… Кроме того, центральный банк будет более или менее правительственным учреждением – как сейчас подразделения казначейства. Народ не хочет, чтобы огромная масса депозитов, которую правительству придется держать в этом банке, контролировалась небольшой группой чиновников. Люди боятся политической власти, которую даст такое положение, и ее последствий. Вот какие чувства испытывает народ нашей страны.