Текст книги "Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций"

Глава 9

Американский континент издавна заселялся выходцами из других земель. Нет доказательств того, что человек населял Америку изначально, и все, кроме немногочисленных антропологов, считают, что самые ранние ее обитатели – не только кочевые племена Северной Америки, но и высшие цивилизации Мексики и Юкатана – пришли из Азии и проникли на континент в то время, когда еще существовал сухопутный проход между Америкой и Азией. Позже, в исторические времена, Северную Америку, особенно Соединенные Штаты, заселяли иммигранты из разных стран. В Новый Свет прибывали многочисленные англичане, голландцы, шведы, французы, а в поздние колониальные (но еще дореволюционные) времена – немцы. Еще раньше в Центральную и Южную Америку приплыли испанцы; они обосновались даже во Флориде.

Все это казалось вполне естественным в новой стране; но время от времени в Соединенных Штатах распространялось мнение, будто костяк страны составили английские поселенцы. Постепенно колонии становились английскими владениями, в которых позже, несмотря на Декларацию Независимости и успешную Американскую революцию 1775–1783 гг., сохранялись многие законы и обычаи Великобритании. Время от времени в стране возникало беспокойство из-за прибытия новых поселенцев, главным образом не по этническим или экономическим, а по религиозным соображениям.

Время от времени в США прибывало большое число иммигрантов, которые – по причине собственных либеральных взглядов и из-за того, что они бежали из стран с монархической формой правления, где ограничения и классовые различия были гораздо резче, чем в нынешние времена, – питали любовь и даже религиозное почтение к стране свободы. Их патриотизм зачастую превосходил чувства тех, кто давно уже обосновался в Америке и принимал свои права и свободы как нечто само собой разумеющееся. Именно такими чувствами руководствовался Шифф. Он любил Америку; он был предан ей всем сердцем. Он с глубоким почтением относился к героям американской истории, как политической, так и интеллектуальной, и в разные времена оказывал содействие при проведении многих памятных событий. Так, он участвовал в празднике в честь годовщины открытий Гудзона и Фултона в 1909 г., в создании фонда Усадьбы Вашингтона, «Ассоциации Александера Гамильтона» и сооружении статуи генерала Шермана. Он заказал бронзовую памятную табличку для Еврейской теологической семинарии, здание которой было возведено с его помощью. Надпись на табличке была не из какого-либо классика иудаизма, как можно было ожидать, но из Геттисбергской речи Линкольна; табличку поместили на видном месте в главном зале.

Шифф принимал участие в обсуждении важных для общества вопросов; но, как только страна выбирала курс, он верно следовал ему и с трудом воспринимал противоположное мнение, пусть даже и от близких ему людей. Например, во время американо-испанской войны, справедливость которой многими подвергалась сомнению, он публично призывал поддерживать политику правительства любой ценой и часто повторял знаменитые слова, приписываемые капитану С. Декейтору: «Права она или нет, это наша страна!»

О его убеждениях до сих пор помнят многие его старые друзья из других стран. Один друг и многолетний помощник часто призывал его уделять больше внимания иностранным займам на том основании, что они наиболее прибыльны. Вполне возможно, последуй Шифф его совету, он был бы гораздо богаче. Но Шифф считал, что его главная задача в жизни – помочь росту Америки, для развития которой нужны крупные транспортные магистрали от одного побережья до другого.

Он пылко возражал против того, чтобы иммигранты из разных стран образовывали в Америке отдельные политические группировки. Относительно выходцев из Германии его точка зрения выражена в письме Густаву X. Швабу от 13 декабря 1900 г.: «По-моему, Вам известно о моем принципе не поддерживать сепаратистских устремлений американцев немецкого происхождения, хотя иногда такие устремления и считаются обязательными для организации выходцев из Германии. Возможно, на данном этапе моя точка зрения непопулярна, но, по-моему, скоро Вы на своем опыте убедитесь: то, что в целом принято называть «немецким влиянием»[27]27
  Шифф ссылается на так называемую легенду о решающем голосе Муленберга, утверждающую, что немецкий язык мог бы стать государственным языком США. Поводом для ее создания стала петиция, поданная в 1794 г. немецкими переселенцами из Вирджинии в палату представителей США с требованием публиковать законы также и на немецком языке. Петиция была отклонена при голосовании 42 голосами против 41. Голос «против» якобы отдал Ф. Муленберг, немец по происхождению. На самом деле Муленберг, спикер палаты представителей, не принимал участия в голосовании, но позднее заявил: «Чем скорее немцы станут американцами, тем лучше». В начале XIX в. большую часть переселенцев, прибывавших в США, действительно составляли немцы.


[Закрыть], скорее всего, определяется другими соображениями, чем те, которыми руководствуются господа, которым Вы направили такое же письмо, как и мне…»

Практически всю свою сознательную жизнь Шифф был сторонником Республиканской партии, хотя в 1912 г., когда голоса сторонников республиканцев раскололись между Т. Рузвельтом и У. Тафтом, поддержал Вудро Вильсона, кандидата от Демократической партии. Кроме того, он всегда сохранял за собой право во время муниципальных выборов голосовать за независимого кандидата.

Записей, которые свидетельствовали бы о его политических взглядах в ранний период жизни, не сохранилось. В 1892 г. он выступал против высоких таможенных пошлин; но этот вопрос у него перевешивался вопросом о честных деньгах. 29 сентября 1892 г. он отправил Уолтеру Г. Пейджу, тогда редактору «Форума», длинное послание, в котором излагал причины, по которым он поддержал кандидатов от своей партии Б. Гаррисона и У. Рида. Он помогал К. Блиссу в проведении избирательной кампании и даже соглашался выступать на митингах, хотя и признавался Риду, что он не прирожденный оратор и боится, что его речь не пойдет на пользу делу. Тем не менее, когда республиканцы потерпели поражение, он мужественно направил избранному, но еще не вступившему в должность президенту позравительную телеграмму:

«Достопочтенному Гроверу Кливленду,

Нью-Йорк.

Хотя я голосовал против Вашей партии, искренне молюсь за то, чтобы Вам ниспослали здоровье и силу, дабы воплотить в жизнь политические взгляды, которые Вы олицетворяете и которые послужили определяющим фактором в победе, одержанной Вашей партией. Примите мои поздравления!

Джейкоб Г. Шифф».

Через неделю после избрания он написал письмо, в котором оценивал причину поражения республиканцев на выборах и отмечал уроки, которые, по его мнению, следовало извлечь из произошедшего его партии:

«15 ноября 1892 г.

Доктопочтенному Джону Шерману,

Мэнсфилд, Огайо.

Уважаемый сэр!

Серьезное поражение Республиканской партии на последних выборах обязывает каждого патриота нашей страны, независимо от того, какую партию он поддерживал в последней кампании, серьезно оценить положение, каким оно представляется в свете последних выборов.

Бесспорно, важнейшим вопросом, из-за которого разыгралась битва, проигранная республиканцами, стала таможенная реформа… Председателю Национального республиканского комитета с самого начала советовали ставить на первые места… валютные и финансовые вопросы, однако он совершенно пренебрег такими советами и допустил лишь небольшую дискуссию, посвященную этой важнейшей проблеме, второстепенную по сравнению с вопросами о пошлинах. В результате те, кто выступали сторонниками Республиканской партии из-за того, что считали ее представителей более честными и достойными доверия в финансовых вопросах, вскоре охладели… и продолжали поддерживать партию лишь пассивно. Если бы республиканцам хватило смелости вывести вопрос о валюте и серебре на первый план и выставить себя поборниками честного стандарта, поражения можно было бы если и не всецело избежать, то сделать его не таким сокрушительным, и партия могла бы выйти из поражения с большим доверием и жизнеспособностью, чем сейчас.

В нынешнем положении дел неплохо уже то, что страна высказалась столь недвусмысленно. Небольшое преимущество той или другой партии стало бы для нас истинным бедствием… В таком свете патриоты, даже в рядах республиканцев, должны предпочесть решительную победу демократов победе своей партии, одержанной с небольшим перевесом. Ответственность Демократической партии и ее лидеров сейчас столь велика и весома, что больше нет нужды бояться, что власть демократов может представлять угрозу процветанию страны. Возможно и вероятно, будущие экономические изменения временно вызовут некоторый спад, но он быстро пройдет, особенно если лидеры демократов поймут, что на их партию возложена обязанность как можно скорее разработать программу будущего законодательства.

Последние выборы неоспоримо доказали одно: прежняя Демократическая партия перестала существовать. В нее в большом количестве влились новые силы, отличные от тех… которые в течение многих лет определяли руководящий дух партии. Можно только поздравить демократов с тем, что победа была одержана не благодаря голосованию в штате Нью-Йорк и не на «монолитном Юге», традиционно голосующем за демократов, а скорее большинством в Иллинойсе, Висконсине и Индиане.

Что касается Республиканской партии, ее миссия ни в коем случае не кончена; если она извлечет нужные уроки из своего поражения, то возродится из постигшей ее катастрофы и снова станет важным фактором в определении судеб страны. Партии следует сохранять постоянную бдительность, нацеленную на решение больших задач, с которыми нам вскоре предстоит столкнуться, и решительно противостоять всем опасным мерам, которые, вероятно, предложит партия, находящаяся у власти, в силу своей самонадеянности.

Самой важной и безотлагательной проблемой остается вопрос с серебряным стандартом и его производными. Американский народ, который только что решительно отверг «Тариф Маккинли», больше никогда не согласится на обесцененную валюту, а партию, которая, получив власть в правительстве, не сумеет предотвратить обесценение стандарта, народ накажет более сурово, чем тех, кто, неверно истолковав свою миссию, попытались навязать стране несправедливую и оскорбительную пошлину. Здесь республиканское меньшинство может оказать неоценимую помощь, и ему будет принадлежать заслуга в продвижении и практическом решении этого насущного и трудного вопроса.

Поэтому я обращаюсь к Вам не только потому, что Вы заслуженно пользуетесь уважением как вождь Республиканской партии, но главным образом потому, что добропорядочные сторонники всех партий обрадуются, если Ваши богатый опыт и влияние помогут разрешить серьезную и опасную ситуацию с денежной системой, в которую попала страна из-за принятых в последние годы законов. Истинными победителями прошедших выборов станут те, кто правильно истолкует их истинное значение и усвоит их уроки, а не те, кого недавние выборы выдвинули во власть и кому теперь придется взять на себя ответственность…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

В последние годы правления администрации Кливленда, когда казалось, что демократы разойдутся по вопросу денег, Шифф всеми силами продвигал введение золотого стандарта. Когда демократы высказались в пользу серебра, он расценил их шаг как водораздел между честностью и бесчестностью и радовался тому, что различия между республиканцами и демократами проявились так отчетливо. Во время той кампании он входил во Вспомогательный комитет Республиканского национального комитета и не сомневался в исходе дела. 27 августа 1896 г. он писал Э.С. Клоустону из Монреальского банка: «Мои взгляды остаются неизменными. Я не могу поверить в то, что наш народ проголосует против собственного процветания; по мере того, как реальное положение дел и мотивы сторонников свободной чеканки монеты становятся яснее день ото дня, я жду в ноябре столь сокрушительной победы твердой валюты, что «серебряная ересь» будет уничтожена по крайней мере при жизни нынешнего поколения».

На протяжении начала осени он вел переписку с руководителями избирательной кампании. После того как У.Д. Брайан потерпел поражение, Шифф назвал результат выборов величайшим достижением американского народа; по его мнению, в «славную победу» внесли свой вклад лучшие представители обеих партий.

Гибель броненосного крейсера «Мэн» в Гаванской бухте 15 февраля 1898 г. сделала войну с Испанией неизбежной, и 11 апреля Маккинли послал сообщение конгрессу по этому вопросу. На следующий день Шифф писал Адольфу С. Оксу, издателю и бывшему владельцу «Нью-Йорк тайме»: «Сейчас поддержать президента – наш патриотический долг, и, по моему мнению, именно так обеспечиваются безопасность страны и соблюдение ее интересов».

Самое большое число потерь в той войне связано не с убитыми и ранеными на поле боя, а с неудовлетворительным санитарным состоянием в лагерях и отвратительным снабжением. Кроме того, в то время не была предусмотрена такая, как сейчас, забота об инвалидах войны. С целью оказать помощь в создавшемся положении Шифф предложил главному врачу Джорджу М. Стернбергу следующее: «В письме от 30 июля Отдел парков города Нью-Йорка предлагает… превратить отель «Вест-Энд» (Форт-Вашингтон, Нью-Йорк) в санаторий для выздоравливающих раненых… Мне сообщили, что 4 августа Вы приняли это предложение…

Отель «Вест-Энд» не меблирован; необходимо оснастить его подходящей мебелью, дабы приспособить его для удобства 100–150 выздоравливающих, что, насколько я понимаю, по закону не может предоставить Отдел парков. Я уполномочил Отдел парков передать Вам, что мебель будет, если нужно, предоставлена за счет одного жителя нашего города. Во исполнение этого заявления, сделанного Отделом парков, я настоящим ответственно предлагаю полностью меблировать отель «Вест-Энд», чтобы он целиком отвечал обозначенной правительством цели».

Он не поддерживал захват территории по условиям мирного договора с Испанией. Но, после ратификации договора он высказал свои взгляды в письме Карлу Шурцу от 30 января 1899 г.: «У меня сложилось впечатление, что Вы считаете меня явным экспансионистом, а если так, вынужден заявить, что в этом Вы ошибаетесь. Более того, я считаю, что, хотя наши взгляды по вопросу расширения территории до некоторой степени различаются, в главном они не столь противоречивы. Вкратце моя позиция такова: превратности войны сделали нас, без всяких изначальных намерений с нашей стороны, хозяевами положения на Филиппинах – возможно, по праву. Таким образом, сейчас мы поставлены перед выбором: вернуть Филиппины Испании или филиппинцам… Как бы мы ни поступили, последствия будут, по-моему, ужасными, и весь цивилизованный мир возложит вину на нас.

При таком положении у нас нет другого выхода, кроме как твердой рукой создать на Филиппинах, по мере возможности, надлежащее правительство «народа, от имени народа и для народа». Когда же эта задача будет решена, что, по-моему, займет не один год, нам следует считать свой долг исполненным и предоставить острова и их народ собственной судьбе, выговорив себе положенные по праву торговые привилегии. Возможно, сейчас подобная программа кажется утопической, но… если американскому народу дать время, эту программу можно и нужно исполнить, и хотя важно донести до сознания американцев, что они не имеют права бесконечно владеть Филиппинами и оккупировать их, я считаю, что положение следует принимать в его настоящем виде, а не в том, каком нам бы хотелось».

В 1900 г. он поддержал список Маккинли и Рузвельта, и ему казалось, что консервативные силы в Демократической партии снова станут причиной поражения Брайана. После выборов он писал Абраму С. Хьюиту: «Позвольте мне, прежде чем я отвечу на Ваше вчерашнее письмо, искренне поздравить Вас с великой победой, в которую большой вклад внесли Ваш пример и Ваше влияние. Это победа не Республиканской партии, но американского народа и славное доказательство его здравомыслия. Отныне мы сможем почувствовать то, что было немыслимым последние тридцать пять лет: людям дела и пр. не придется опасаться пожара в тылу, и они могут работать, руководствуясь исключительно профессиональными соображениями».

На Шиффа настолько сильно повлияло то, что некоторые его друзья не поддержали список Республиканской партии, что 22 января 1901 г. он писал Густаву Швабу: «Со всем моим уважением лично к мистеру Шурцу, мне кажется, что в предстоящей муниципальной кампании я не смогу сотрудничать с теми, кто в ходе настоящих президентских выборов выразил желание рискнуть благосостоянием народа, активно работая на поражение Республиканской партии, и, что касается нашего города, способствовать… превосходству демократов».

В 1904 г., во многом, если не в целом благодаря своей заинтересованности в победе Рузвельта на выборах, он согласился войти в Консультативный комитет Республиканского окружного избиркома. Он писал президенту напрямую и указывал, что, поскольку Нью-Йорк станет крупным полем сражения, необходимо, чтобы кандидат в губернаторы штата был человеком сильным. Он в большой степени способствовал выборам Рузвельта и, после успешного исхода кампании, получил благодарственное письмо от президента.

В 1908 г. Шифф поддержал Тафта, объяснив свою позицию в письме от 6 июля президенту Элиоту: «Вы правы: я рад выдвижению мистера Тафта в президенты, поскольку считаю: редко кандидат на высокий пост так замечательно подготовлен к выполнению своих обязанностей, и я не верю, что большинство американцев хоть на миг усомнятся по поводу того, кого предпочесть – мистера Тафта или мистера Брайана. Кроме того, я всецело согласен со сделанным Вами замечанием о риске, на какой пошла Республиканская партия с вице-президентом. Не следует выдвигать на второй по значимости пост человека, который не был бы также приемлемым кандидатом на первый пост, и нужно очень верить в Провидение, чтобы быть довольным нынешним кандидатом в вице-президенты.

С месяц назад, по просьбе президента, который хотел посоветоваться со мной по определенным вопросам, я поехал в Вашингтон. По пути туда я прочел в вечерних газетах о несчастном случае с президентом: он катался на молодой лошади, и она сбросила его в ручей и упала на него. Встретившись с президентом, я поздравил его с благополучным исходом и добавил, что поздравляю и американский народ, на что он, смеясь, молниеносно парировал: «Это зависит, м-р Шифф, от того, что американский народ думает о качествах м-ра Фэрбенкса».

Когда в 1910 г. большинство в конгрессе получили демократы, Шифф писал Такахаси: «Хотя лично я принадлежу к проигравшей партии, я вовсе не испытываю недовольства результатом, ибо верю, что теперь возобладают более консервативные методы вместо радикальной политики, в которую Республиканскую партию все больше загоняло ее западное крыло. Эти выборы еще раз доказали, что американскому народу в конечном счете можно доверять и он исправит все недальновидные просчеты своего правительства».

В 1912 г. он поддержал список демократов, что, естественно, встревожило многих его старых друзей-республиканцев. Одному из них, Луису Маршаллу, он писал 11 августа 1912 г.: «Правда, я на протяжении сорока лет отождествлял себя с Республиканской партией и не покинул ее даже после того, как многие развернулись к Кливленду. Да и сейчас я не собираюсь изменять партии… я предлагаю поддержать Вильсона не потому, что он демократ, а потому, что я считаю, что стране необходимо другое правительство, чем то, что было последние четыре года… Я не сторонник невмешательства государства в частнопредпринимательскую деятельность, но мы не можем и далее поддерживать чрезмерный протекционизм, который в конце концов подорвет наши социальные условия, ибо именно нынешние пошлины лежат в основе всех наших социальных зол. Мы уже довольно давно переживаем скрытый общественный кризис… нельзя, чтобы он вылился в социальную революцию».

Далее в своем письме Шифф анализировал предстоящие выборы и в конце заявил: «Президентом станет либо Вильсон, либо Рузвельт», что стало правильным прогнозом того, как разделились голоса избирателей.

Джорджу У. Перкинсу, начальнику избирательного штаба Рузвельта, который писал, что был очень озадачен, узнав, что Шифф поддерживает кандидатов от Демократической партии, он 2 сентября отвечал: «Я давно уже… восхищаюсь полковником Рузвельтом благодаря его храбрости, любви к честной игре и другим привлекательным чертам… Более того, я бы охотно стал политическим сторонником полковника Рузвельта, если бы он в своей речи в Колумбусе (Огайо) не высказался откровенно в пользу мер и стратегии, которые, если они будут приняты – как я искренне считаю, – уничтожат представительное правление и уничтожат гарантии, мудро обеспеченные конституцией. Мне кажется, что я и не смогу снова поддержать кандидатов от любой партии, которые компрометируют себя сохранением протекционистских пошлин, как ваш кандидат, несмотря на его неоднократные обещания покончить с особыми привилегиями».

В письме президенту Тафту от 6 января 1913 г. он изложил общее мнение относительно исхода выборов: «Вы победитель даже в поражении; не сомневаюсь, что американский народ восхищается Вами благодаря достоинству, мужеству и гениальности, с какими Вы относитесь к существующему положению».

Шифф уезжал в Европу до инаугурации Вильсона и направил ему письмо, в котором особо подчеркнул важность валютной реформы:

«6 февраля 1913 г.

Уважаемый господин избранный президент!

Примерно через десять дней я уезжаю за границу, и меня не будет три месяца. Поэтому я не смогу присутствовать на Вашей инаугурации. Позвольте же заранее искренне поздравить Вас с избранием на высокий и ответственный пост, который Вы вскоре займете как глава американского народа. Я совершенно уверен в успехе Вашей администрации и искренне надеюсь на воплощение высоких надежд, какие американский народ в целом питает по отношению к будущему страны…

Что же касается таможенных пошлин, по общему согласию самого важного вопроса, какой стоит перед страной, я почти не сомневаюсь в том, что вскоре они будут пересмотрены, как и обещали демократы в своей предвыборной платформе. Однако не мне Вам говорить: пересмотр пошлин – не все, что нужно сделать для обеспечения экономической стабильности страны. Народ должен получить облегчение после тех несправедливых условий, которые сейчас препятствуют его счастью и общему процветанию, ибо ни один народ не может быть счастлив, если он не процветает.

В связи с этим требуется, по моему мнению, провести валютную реформу, а также уделить самое пристальное внимание пересмотру таможенных пошлин… Если не провести в кратчайшие сроки валютную и банковскую реформу, вполне вероятно, что через несколько лет нас снова ждет финансовый хаос, от которого наша страна так сильно пострадала в силу финансовой депрессии и паники… и чего можно было без труда избежать, если бы нам тогда хватило здравомыслия, чтобы надлежащим образом перестроить нашу резервную систему, систему обращения и кредитования. Катастрофу удастся предотвратить без труда, если мы воспользуемся случаем и безотлагательно уделим внимание этому важному вопросу. Не считаю себя вправе излагать… свои взгляды на то, как следует проводить весьма необходимую реформу; несомненно, Ваши консультанты с готовностью помогут Вам. И все же я решил, что с моей стороны будет вполне уместно, прежде чем уехать на несколько месяцев, подчеркнуть, насколько важно уделить срочнейшее внимание этому весьма весомому вопросу, хотя склонен полагать, что Вы, возможно, уже уделяете ему первоочередное внимание.

Если, по моем возвращении, я смогу оказать какие-то услуги, дабы способствовать успеху Вашей администрации, надеюсь, Вы знаете, что можете в любое время призвать меня. Еще раз примите мои самые теплые пожелания успеха во всех областях…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Он испытывал сильную симпатию к цветным и по разным случаям выступал в защиту их прав. Лиллиан Уолд вспоминает, что он часто приходил на митинги негров в «Поселении на Генри-стрит» и произнес трогательную речь на собрании в честь дня рождения доктора У.Э.Б. Дюбуа. В начале правления президента Вильсона он направил в адрес президента протест против сегрегации цветных служащих в правительственных учреждениях Вашингтона: «Прошу добавить мой голос к тем, кто выступает в защиту неотъемлемых прав цветных, таких же людей, как и мы, наделенных нашим общим Отцом теми же качествами, той же гордостью. Мы не имеем никакого права унижать их. Они не в ответе за то, что у них не такой, как у нас, цвет кожи. В отличие от многих представителей нашего населения, предки цветных прибыли в Соединенные Штаты не по своей воле, их привезли сюда грубой силой и в таких условиях, которые теперь, в двадцатом веке, тем более обязывают нас позаботиться о том, чтобы потомки свободных людей, привезенных сюда с их далекой родины и проданных здесь в рабство, удостоили человеческих прав, без пользования которыми никто не способен испытывать достоинство быть счастливым. Совершенно согласен с позицией сотрудников Национальной ассоциации по продвижению цветных, которые просили своих сограждан обратиться к Вам, м-р президент, как главе всего народа, куда цветные входят как неотъемлемая часть, в поддержку протеста, который Ассоциация направила Вам. Соответственно, я прошу Вас уделить должное внимание присланному протесту. Зная о Ваших благородстве и чувстве справедливости, не сомневаюсь в том, что Вы на него откликнетесь».

Независимо от того, жили они на Севере или на Юге, и независимо от их взглядов по другим вопросам, многие благородные люди понимали, что неграм необходимо предоставить некоторые привилегии в образовании, чтобы по крайней мере отчасти ликвидировать серьезное препятствие, мешавшее им жить. Хотя Шифф не был лидером в этом движении, его сторонники пользовались его глубоким сочувствием и получали от него финансовую поддержку.

В 1909 г. он, очевидно, много думал на эту тему и пришел к выводу, который фигурирует в сопроводительном письме к Освальду Г. Вилларду от 9 декабря 1909 г.: «Я уже некоторое время… думаю о том, как необходимо образование для цветных на Юге, и, сравнив свои наблюдения с мнением людей, которые хорошо разбираются в теме, я пришел к выводу, что должен урезать свою поддержку обычного общего образования в пользу тех школ, которые имеют целью начальное образование цветных детей. Их очень не хватает в местах проживания таких детей. Хотя я готов вносить свой вклад в поддержку любого достойного начинания, которое мне рекомендуют, если я недостаточно осведомлен о какой-либо проблеме, перед тем, как оказывать помощь, я, как правило, справляюсь о ней у людей, достойных доверия. Поэтому, прежде чем я решу, готов ли я помочь школе в Манассасе, я должен понять, каковы ее цели и задачи.

Постараюсь навести справки как можно скорее. Пожалуйста, передайте м-ру Хиллу, чтобы он проявил немного терпения. Если его школа действительно такова, как Вы пишете… он в самое ближайшее время узнает мое решение, скорее всего, благоприятное – при условии, что его ожидания не будут завышенными».

В ноябре 1910 г. он писал д-ру Букеру Т. Вашингтону: «С огромной радостью воспринял я Ваши слова о том, что белое население Юга все лучше понимает и все серьезнее относится к своему долгу помогать цветным, живущим рядом с ними. Кроме того, я очень рад заверить Вас, что никто больше Вас не способствовал и не способствует тому, чтобы приблизить время, когда распространится мнение, что все мы «сыновья одного Отца», какого бы цвета ни была наша кожа или какую бы религию мы ни исповедовали».

В 1909 г. Шифф, успевший достаточно хорошо узнать Букера Вашингтона, сделал его своим поверенным для раздачи помощи в Индустриальном педагогическом институте Таскиги и других подобных ему учебных заведениях на Юге. На следующий год он поручил Вашингтону провести инспекцию девятнадцати учреждений, которым последний передавал небольшие суммы, пожертвованные Шиффом. Очевидно, его пожертвования носили постоянный характер; к 1915 г. их сумма увеличилась в четыре раза.

В 1915 г., вскоре после смерти Вашингтона, Шифф писал Уильяму Хольтцклоу, директору Индустриального института в Ютике (Миссисипи): «После того как Ваше письмо было написано, скончался наш добрый и достойный друг, д-р Букер Т. Вашингтон, что стало для меня большим ударом. Мне кажется, что Америка потеряла одного из величайших своих людей, который всю жизнь служил и приносил пользу не только представителям своей расы, но и белому населению Соединенных Штатов».

Телеграмма, посланная 21 мая 1920 г. Мурфилду Стори, президенту «Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения», доказывает, что взгляды Шиффа не менялись до конца жизни: «Я полностью согласен с Вами в том, что расовые проблемы можно решить, только допустив полную справедливость по отношению неграм, и до тех пор, пока этот важнейший и серьезнейший вопрос, который год от года делается все важнее с экономической точки зрения, ибо связан с положением рабочей силы, не будет решен к удовлетворению и белых, и цветных, он будет и дальше изводить нас и заставлять стыдиться самих себя».

22 мая 1908 г. Шифф выразил большую заинтересованность в конференции по сохранению природных ресурсов. В письме Хиллу он рекомендовал ему тему для речи, которая, по его словам, представляла «своевременное предупреждение в нынешний период глупой спешки, нацеленной на то, чтобы получить все для нынешнего поколения, бросив потомков на произвол судьбы».

В 1910 г. Шифф обсуждал с Джоном X. Финли вопросы охраны природы на Аляске, которую он незадолго до того посетил: «Что касается той охраны, о которой Вы пишете во вчерашнем любезном письме, боюсь, что 99 человек из ста, если не больше, не знают, о чем говорят, когда обсуждают положение на Аляске. Более того, невозможно понять тамошнее положение, не побывав на месте… Аляска так же не соответствует статусу штата, как Либерия или острова Самоа. Совершенно верно, ресурсы, которыми обладает Аляска, следует развивать беспристрастно и методично, но, по моему мнению, потребуются значительные стимулы для привлечения на Аляску людей и капитала, и, если мы и дальше будем заниматься демагогией… мы просто убьем любые возможности для развития Крайнего Севера».

1 марта 1909 г. он писал Густаву Швабу, что его заявления и доводы в пользу канала в Панаме на уровне моря почти не находят откликов; и все же ему казалось, что, если президент Тафт, после личного изучения вопроса, опираясь на поддержку специалистов, выскажется в пользу предпочтительности шлюзованного канала, должны быть очень весомые причины, почему он захочет взять на себя такую ответственность.

Шиффа очень занимал вопрос сбора пошлины на протяжении Панамского канала. 5 декабря 1912 г. он произнес речь в Торговой палате штата Нью-Йорк: «Насколько я понимаю, мнения членов палаты разделились по вопросу целесообразности и оправданности так называемого Закона об управлении Панамским каналом. Многие члены палаты и многие за ее пределами считают, что закон неудачен и принят в спешке и что из-за него нам грозит разбирательство в международном арбитражном суде в Гааге. Другие признанные специалисты, наоборот, считают, что данный закон очень нужен и оправдан. Откровенно говоря, я на стороне тех, кто считает закон неудачным не только из-за невзимания платы для американского внутреннего или каботажного флота, но и потому, что по этому закону запрещается проход по каналу для определенных пароходов.