Текст книги "Куда ведет соблазн"

– Для меня? Почему мне надо ехать?

Страдальческое выражение лица Спенсера больно ударило по сердцу Фионы. Неужели это такое мучение – провести день с ней? Или он возражает против компании графа?

Внутренне сжавшись, Фиона молчала все то время, пока седлали лошадей, хотя должна была испытывать чувство благодарности Гэвину за возможность побыть с ребенком.

Молча они пересекли двор, миновали открытые ворота и выехали за пределы замка. Там Гэвин, стараясь сдерживать коня, рвавшегося мчаться галопом, поехал рядом с Фионой.

Спенсер держался позади. Наверняка сидит в седле, сгорбившись. Но Фиона заставила себя не оборачиваться. Если она увидит несчастное лицо мальчика, то расплачется.

Занятая своими переживаниями, она почти не замечала, ни в каком направлении они едут, ни какая красота была вокруг. Поскольку их не сопровождали вассалы, Фиона решила, что они едут куда-то недалеко. Ее предположение оправдалось – минут через тридцать Гэвин остановился.

Он спешился и помог Фионе, потом подошел к своей лошади и вернулся с несколькими длинными шестами, на конце одного из которых висела сетка.

– Это удочки? – поинтересовалась Фиона, недовольная тем, что занятая мыслями о Спенсере, даже не заметила, что шесты были приторочены к лошади Гэвина.

– Именно они, – ответил Гэвин и бросил удочки Спенсеру. Фионе понравилось, как Спенсер ловко их схватил.

– За мной, – скомандовал Гэвин. – Я знаю место, где водится большая рыба.

– Я никогда не ловила рыбу, – призналась Фиона. Она обернулась, чтобы посмотреть на Спенсера, и тут же пожалела об этом – мальчик был явно раздражен.

Однако она решила не допустить, чтобы Спенсер испортил эту вылазку, и стала наблюдать за Гэвином. Он прыгнул на плоский камень и повернулся, чтобы помочь Фионе. Приподняв юбку, Фиона преодолела расстояние, стараясь сохранять достоинство, но поняла, что это не имеет никакого значения. На самом деле ей все это нравилось.

– Мы почти пришли, – сказал Гэвин, остановившись у поваленного дерева, соединявшего два разделенных водой участка скал. Фиона перепрыгнула на другую сторону. Гэвин поймал ее и они обернулись, чтобы подождать Спенсера, но тот стоял, застыв на краю камня.

– Смотри под ноги и иди медленно, – посоветовала Фиона.

– Я… – Спенсер стоял в нерешительности. В его глазах был страх.

– Вы не могли бы ему помочь? – шепнула Фиона.

– Хорошо, я ему помогу. Но не так, как вы думаете.

Гэвин встал на середину поваленного дерева и протянул руку.

– Дай мне удочки.

Спенсеру пришлось немного продвинуться вперед, чтобы передать удочки. Как только они оказались в руках Гэвина, он вернулся к Фионе. Спенсер смотрел то на бревно, то на воду.

– Если я потеряю равновесие, то упаду в воду, – дрожащим голосом выговорил мальчик.

– В таком случае стой на месте. А плавать ты умеешь?

Спенсер сглотнул:

– Нет.

– Значит, это еще одна причина не упасть в озеро. Говорят, что вода иногда бывает такой холодной, что когда попадает человеку в рот, он не может дышать и тонет.

– Гэвин, – прошипела Фиона. – Мальчик и так перепуган насмерть, а ты еще подливаешь масла в огонь!

– Если он преодолеет свой страх, победа покажется ему еще слаще, – настаивал Гэвин. Обернувшись к Спенсеру, он сказал: – Иногда ноги тебя не слушаются, но есть способ это преодолеть. Знаешь какой?

Спенсер закусил нижнюю губу и посмотрел по сторонам. Сердце Фионы упало, когда она увидела, как Спенсер попятился назад. С самого начала Спенсер не хотел ехать с ними. А теперь он отступал, словно испорченный барчук, оскорбляя Гэвина и заставив стыдиться Фиону.

Поэтому она почувствовала облегчение, увидев, что мальчик вернулся с большим суком в руках. Положив его в воду, Спенсер ступил на него, но сук скользнул по илистому дну и ушел из-под его ног.

Как же он теперь удержит равновесие? – с ужасом подумала Фиона. Но Спенсер не упал, достал сук из воды и швырнул его в озеро.

– Идея хорошая, но оказалась неудачной. – Гэвин сел на корточки и начал тихим голосом подбадривать Спенсера: – Думай, Спенсер. И не страшись неудачи, черт побери! Научиться чему-нибудь в жизни – это пытаться снова и снова, не боясь ошибиться, до тех пор, пока не придет успех.

Пот выступил на лбу Спенсера. Он постоял несколько минут, раздумывая, потом сел, снял сапоги и повесил их за шнурки на шею. Фиона поняла, что босыми ногами он будет крепче стоять на бревне. Расставив руки, он пошел вперед, устойчиво держа равновесие.

Фиона видела, как мальчик стиснул зубы. Ей даже показалось, что она слышала, как они скрипят. Было просто чудом, что он не свалился в воду. Она задержала дыхание, опасаясь, что любой посторонний звук может ему помешать. Когда Спенсер был почти у цели, Гэвин протянул ему руку, и Спенсер, секунду поколебавшись, схватил ее.

– Молодец! – воскликнул Гэвин. – Не стыдно принять помощь, когда она необходима. Нельзя скрывать, что у тебя дрожат ноги. В противном случае все станут считать это слабостью. Так что ничего не скрывай – пусть будет видно, что ты можешь с этим справиться. Ты должен доказывать самому себе больше, чем другим. Но я верю, что твое мужество, сила и ум помогут тебе преодолеть твой недуг. Если будешь много работать и научишься хорошо владеть мечом, никто не сможет тебя победить.

Спенсер с гордостью выпятил грудь. Он надел сапоги и поднял с земли удочки.

– Вы научите меня плавать?

– Научу. Когда погода станет чуть лучше, и мы будем одни. Это дело только для мужчин. Мы плаваем, в чем мать родила.

Спенсер покраснел, и Фиона тоже. Чтобы и дальше не смущать своих спутников, Гэвин повел их на другую сторону скалы. С этого места вода простиралась далеко – насколько хватал глаз. Гэвин велел им сесть, посадив Фиону в середине. Потом Гэвин стал объяснять основные правила рыбной ловли, учил насаживать наживку и забрасывать леску в воду.

От внимания Фионы не ускользнуло, с каким обожанием Спенсер смотрел на Гэвина, как внимал каждому его слову. У нее даже слезы выступили на глазах, но она отвернулась, чтобы никто ничего не увидел. После всех горестей и неудач последних дней – да что там, последнего года – этот пикник был просто благословением Божьим.

Все трое почти молча сидели не меньше часа. Фиона сняла с головы покрывало и золотой обруч, наслаждаясь свободой. Она подставила лицо солнцу, чувствуя какое-то обновление.

Внезапно какой-то шорох позади них, в деревьях, привлек внимание Гэвина, и он быстро обернулся. Фиона подивилась быстроте его реакции и вместе с тем плавному движению, которым он выхватил меч – словно оружие было частью его тела.

К счастью, предосторожность оказалась ненужной. Из кустов выскочил хорошо знакомый Фионе пес.

– Неужели он всю дорогу бежал за нами? – удивился Гэвин.

– Он очень смышленый, – с гордостью заметила Фиона и стала чесать пса за ухом, вызвав у него неизменный восторг.

Пес засопел от наслаждения и придвинулся к Фионе, чуть было не повалив ее. Она засмеялась и разрешила ему лизнуть себя в лицо. Нельзя было устоять перед таким проявлением любви и преданности.

– Мама!

Фиона, Гэвин и собака – все трое обернулись от испуганного крика Спенсера. Но только Гэвин понял, что так расстроило мальчика.

– Не бойся, – сказал он. – Этот громадный пес – новоиспеченный друг твоей матери, Спенсер.

– Я подумал, это волк, – робко признался мальчик, и все рассмеялись.

– Он и впрямь выглядит устрашающе, – сказала Фиона. – Я назову его Лэдди в честь его шотландского происхождения.

Странно, но Лэдди вдруг отошел от Фионы и проковылял к Спенсеру. Тот погладил его и пес подбежал к озеру и начал шумно пить воду.

– Он распугает всю рыбу, – посетовал Спенсер.

– Не жалуйся, – велела Фиона. – Это не по-мужски. Он отойдет от берега, когда напьется.

Так оно и было, но потом пес заметил что-то и громко залаял. Спенсер промолчал, но было видно, что он недоволен.

– Ладно. Я пойду с ним на другую сторону, чтобы не мешать вам рыбачить, – сказала Фиона.

– Я с тобой, – отозвался Гэвин, моментально вскакивая.

– Но Спенсер…

– С ним все будет в порядке.

Спенсер кивнул, но Фиона все же колебалась.

– Мы пойдем вдоль кромки воды, так что он все время будет у нас на виду.

Довольная компромиссом, Фиона согласилась, но сначала убедилась в том, что у Спенсера было все необходимое для ловли.

Втроем сделали круг по берегу озера. Лэдди бежал впереди, а Гэвин время от времени швырял в воду палки, которые пес приносил обратно.

– Кажется, он понимает свою роль в игре, – сказала Фиона, пытаясь отнять у Лэдди палку.

– Тебе здесь нравится? – спросил Фиону Гэвин, швырнув в воду еще одну палку.

– Да. Спасибо тебе. Почему ты устроил эту прогулку? Почему ты так добр к нам? – Слова вылетели прежде, чем она успевала подумать.

– А ты не знаешь?

Фиона покачала головой.

– Разве это не очевидно? Я хочу доставить тебе удовольствие. – Он нежно погладил ее по щеке. – И еще – поухаживать за тобой.

Он шутит. Все же ласковый голос Гэвина тронул сердце Фионы. И не только. Ее тело совершенно очевидно по-своему отозвалось на его слова. Фиону несколько обеспокоило, что случится, если она перестанет себя контролировать.

Вопреки всем своим усилиям, Фиона чувствовала, что ее затягивают странные ощущения, когда она смотрит на Гэвина. Желание, возбуждение, но самое главное и удивительное – надежда.

Надежда найти того, кому она будет небезразлична. Кто защитит ее. Кто ее полюбит.

Какие странные и опасные мысли!

Гэвин схватил Фиону за руку и сплел свои пальцы с ее пальцами. Это прикосновение пронзило Фиону, словно стрелой. Разумная часть ее мозга велела опустить глаза и спрятать свои истинные чувства, но она была слишком переполнена восторгом, чтобы подчиниться. Она находила лэрда привлекательным и желанным. Какое значение имеет то, что он узнает правду? Разве это неправильно – дать ему узнать ее?

По взгляду Гэвина легко было понять, что он понимает, какое производит на нее впечатление. Что ж, почему же им не поиграть в эту игру? С невинной улыбкой Фиона провела ладонями по твердым мышцам его рук. Взгляд Гэвина потемнел от этого чувственного прикосновения.

Фиона придвинулась к нему, и когда они оказались лицом к лицу, подняла подбородок и сложила губы трубочкой, слегла высунув язык. Гэвин расширил глаза и сила его страсти ошеломила ее, такой она была пугающей.

– А Спенсер? – спросила она почти шепотом.

– С ним все в порядке. Я его вижу. Гляди-ка, он только что поймал большую рыбу!

Фиона вздохнула:

– Если ты его видишь, значит, он может видеть нас.

Гэвин застонал. Казалось, что каждый мускул его тела напрягся, но он держал себя в руках.

– Отложим до ночи, – пробормотал он хрипло.

Фиона молча кивнула.

Над ними на скале, спрятавшись за валуном, сидел Эван Гилрой и с интересом наблюдал за тем, что происходит. Он мог бы назвать не менее дюжины более приятных занятий, чем часами сидеть на берегу, забросив в озеро леску и ждать, когда клюнет какая-нибудь рыбешка. А просто наблюдать за графом и его спутниками было безумно скучно.

К счастью, все же была парочка забавных эпизодов. Паренек, успешно покоривший бревно, поймал большую рыбу и разразился радостным смехом, а на лице его матери появилась такая широкая улыбка, что ее было видно даже с большого расстояния. Женщина была хорошенькая, и Эван без труда узнал и ее, и мальчишку. Не так-то часто можно было увидеть на земле Маклендонов английскую леди. Интересно, подумал Эван, сопровождавшие ее солдаты все еще в замке?

Неожиданное появление лохматого пса тоже произвело впечатление. Эван отметил про себя, с какой скоростью Маклендон выхватил свой меч, когда собака выскочила из-за кустов, как быстро он был готов отразить любое нападение. Даже если граф будет без охраны, его не так-то легко будет застать врасплох.

Когда Гилрой сказал матери, что не убьет Киркленда, он говорил правду. Но он также подразумевал то, что причинит лэрду немало неприятностей.

Все люди смертны. У всех есть слабости. Какие слабости у графа? Может, эта англичанка – ключ к разгадке?

Эван слышал, как мужчины могут потерять голову от любви. Совершенно нормальные парни вдруг теряют контроль над своими мыслями – а иногда и языками – при виде хорошенькой женщины. Эван никогда бы не поверил, что граф относится к их числу, но наблюдение за сценой внизу поколебало его уверенность.

Кроме того, Гилрой очень мало знал о характере своего единокровного брата. Они никогда не говорили друг с другом, не встречались лицом к лицу. Все, что Эван знал о лэрде Маклендонов, это слухи о его властности, силе и смелости.

Эван был достаточно проницательным, чтобы понимать, что суть этих слухов часто зависела от тех, кто их распространял. Даже если бы к горлу его матери приставили кинжал, она с трудом смогла бы найти для графа Киркленда хотя бы одно доброе слово.

В каждом человеке намешано и хорошее, и плохое, но по опыту Эван знал, что одно всегда превалирует над другим.

Два вопроса, интересовавшие Эвана, пока остались без ответа.

Кто эта светловолосая красавица? Почему она так важна для графа?

Глава 10

Возвращение было веселым. Гэвин ехал впереди, Фиона – следом за ним, довольная и расслабленная. С конца удочки Спенсера свисал кукан с порядочным уловом. Гэвин наслаждался непривычным для него чувством удовольствия. Ему редко выпадала возможность на целый день отключиться от постоянных забот.

– У нас для тебя важное сообщение, – сказал Эйдан, забирая у Гэвина поводья, чтобы отвести лошадь в конюшню.

– Сообщение? – усмехнулся Гэвин, спешиваясь. Он был в слишком приподнятом настроении для более серьезного ответа. – Новый король Англии тоже мертв?

– Пока нет. Но есть король, который хочет тебя видеть.

Сердце Гэвина екнуло. Только одного короля мог иметь в виду Эйдан. Короля Шотландии Роберта Брюса.

– Я ждал, что после смерти Эдуарда король двинется на юг, – приглушенным голосом сказал Гэвин.

– Правильно. – Эйдан оглядел многолюдный двор и наклонился к Гэвину: – Он ожидает тебя наверху в твоем личном кабинете.

– А почему не в большом зале?

– Он как раз хотел туда пойти. Я посчитал правильным выполнить его просьбу, но догадался, что он не хотел бы слишком привлекать внимание. Король прибыл с небольшим отрядом вооруженных солдат, на которых не было никаких знаков отличия. Только Дункан, Коннор и я узнали его.

– Король давно здесь?

Эйдан покачал головой:

– Меньше часа. Коннор поехал за тобой, но вы, очевидно, разминулись.

– Мы не встретили Коннора. Он скорее всего поехал другой дорогой. – Гэвин положил руку на плечо Эйдана. – Позаботься о леди Фионе. И убедись, чтобы никто мне не помешал.

Гэвин взбежал наверх в кабинет. Не постучав, он распахнул тяжелую дверь и увидел короля, удобно расположившегося в мягком кресле. Перед ним стоял поднос со скромными закусками.

– Добро пожаловать, ваше величество. Нижайше прошу прощения за то, что меня не было дома, чтобы лично встретить вас, – сказал Гэвин, низко поклонившись.

– Это понятно, поскольку я не предупредил тебя о своем приезде, – ответил Роберт, вставая. – Приятно видеть тебя, мой старый друг.

Король протянул руку, и Гэвин пожал ее. Роберт выглядел хорошо. Он был высок и в отличной физической форме. Трудно было поверить, что всего год назад его царствование было в серьезной опасности. Армия Брюса потерпела поражение, приближенные разбежались, так что Роберту повезло, что ему удалось живым покинуть Шотландию.

Несмотря на неудачу, он выполнил свое обещание: собрал еще большую армию, обеспечил еще большую поддержку и вернулся, чтобы завоевать корону.

– Я не ожидал вас увидеть так скоро после Лудон-Хилла, – сказал Гэвин.

Роберт хитро усмехнулся:

– Это был такой восторг – наблюдать, как бежали Мобрей и его кавалерия, не так ли? А победа над графом Глостером спустя несколько дней только укрепила нас в том, что справедливость существует.

– Мы все радовались этой победе, – согласился Гэвин.

– Да. А теперь мы получили самую хорошую новость. – Роберт бросил на Гэвина восторженный взгляд. – Лонгшенкс мертв.

– Слава Господу! Мои люди сейчас готовят пышное празднество. Вы к нам присоединитесь?

– К сожалению, я не могу надолго остаться в твоем замке.

– По крайней мере позвольте оказать моему королю более соответствующее гостеприимство. – Гэвин показал на кружку эля и блюдо с холодным мясом, сыром и черным хлебом, стоявшим перед Робертом.

– Нет, я вполне утолил голод и убедился, что немногие из ваших домочадцев знают, кто я такой. Мне легче избегать своих врагов, когда я путешествую без всех этих королевских почестей. Когда корона будет прочнее сидеть на моей голове, будет много возможностей отпраздновать это по-королевски.

– Вы ожидаете, что молодой Эдуард окажет серьезное сопротивление?

– Нет. Этот сопляк не обладает отцовской проницательностью и жаждой крови. – Роберт немного помолчал и откашлялся. – Следующий этап войны начнется в пределах наших границ. Вот почему я здесь. Мне надо знать, могу ли я и дальше рассчитывать на твою поддержку.

– Я поклялся на мече служить вашему делу и полностью готов участвовать в битве против англичан. Я никогда не держал в секрете тот факт, что мне вообще претит проливать шотландскую кровь.

– Это и мой выбор, – воскликнул Роберт. – Я приму любого, кто поклянется мне в верности, и прощу ему его прошлые прегрешения. Но мы оба знаем, что есть кланы, которые никогда не признают меня своим законным королем.

– Я знаю всех по именам.

– Им нужна часть моей шкуры, – печально улыбнулся Роберт.

– Для некоторых это больше вопрос их истории, чем ваш суверенитет. Они объединятся против вас только из-за того, что их кровные враги на вашей стороне.

– Да, и поэтому англичанам удалось укрепиться в нашей любимой стране. Но кланы должны быть выше мелких разногласий, надлежит смотреть в будущее. – Король протянул Гэвину сложенный лист пергамента. – Перед тобой список людей, которые еще не определились, на чьей они стороне.

Гэвин прочел список. Удивления у лэрда Маклендонов перечень имен не вызвал.

– Многие будут откладывать решение как можно дольше, чтобы избежать конфликта.

– Времени на размышления почти не осталось. Мне надо побыстрее решить, сколько кланов встанут под мои знамена.

– Я знаю большинство из этих людей. Я могу поговорить с ними, призвать на нашу сторону, но я неважный дипломат.

– Боюсь, многим незнаком язык дипломатии. Если только он не стукнет им по башке. – Король сел, скрестив руки на груди. – Мне нужен этот союз, чтобы укрепить мое право на корону и бороться с теми, кто против меня, Гэвин. У семерых из списка есть дочери на выданье. Сестра миссис Маккенны тоже в возрасте невесты. Если ты возьмешь кого-нибудь из них в жены, выбор клана склонится в нашу сторону. А они могут убедить и других.

Жениться? На шее Гэвина вдруг выступил пот. Короли уже давно устраивали браки аристократии, требуя, чтобы отцы давали свое согласие на выбор суверена. Гэвин не должен был бы удивляться, но удивился. Он смотрел на список, и буквы расплывались у него перед глазами.

– Вы кого-нибудь предпочитаете из них? – спросил Гэвин, чтобы потянуть время.

– Все в этом списке подходят и будут выгодны нашему делу. – Роберт отпил из кружки. – Жаль только, что ты можешь жениться лишь на одной.

Гэвин крепко сжал ручки кресла и попытался улыбнуться. Он знал, что этот день когда-нибудь настанет. Его клану нужен законный наследник, а король ждет выполнения верноподданнического долга. Это было ясно. Но что-то в глубине души Гэвина запротестовало. Почему?

– Когда вы хотите, чтобы свершилось дело? – спросил он.

– Чем скорее ты сделаешь свой выбор и официально обручишься, тем лучше. Свадьба может подождать, поскольку обручение обязывает жениться.

– Я дам вам знать, как только будет подписано соглашение, – сказал Гэвин, стараясь не замечать тоски, сжимавшей ему сердце.

Король посмотрел на него с сочувствием.

– Я понимаю, что прошу многого, Гэвин.

– Рад служить моему королю.

– Я знаю. Твоя лояльность отмечена, оценена и будет вознаграждена.

Гэвин стиснул зубы. Он поддерживал короля не для вознаграждения или привилегий. Он любит свою страну и верит в справедливость их дела.

– Ваш успех как короля – вот наше вознаграждение.

– Хорошо сказано, но я все же благодарен тебе. Поверь. – Довольный тем, что все идет так, как он хочет, Роберт великодушно улыбнулся.

– До меня дошли слухи о недавнем пополнении в твоем хозяйстве, – небрежно добавил он. Слишком небрежно. – Вдова-англичанка и ее сын?

Гэвин напрягся.

– Неужели король считает своим делом интересоваться чьей-то любовницей?

– Если эта женщина станет помехой моим планам, она становится моей проблемой. – Роберт поднял кружку и взглянул на Гэвина поверх ее края. – Есть такая опасность?

– Нет. Баронесса Арундел понимает свое место в моей жизни. Она сама предложила мне нашу сделку.

– Любопытно. – Роберт допил эль и поставил кружку на стол. – Она, видимо, не смогла устоять против твоего мужского обаяния?

– Вовсе нет. – Гэвин покачал головой и усмехнулся. – Леди нужна была моя помощь, – добавил он, глядя королю прямо в глаза.

– Что ж, долг каждого благородного рыцаря – защитить леди, попавшую в беду.

Насмешка короля вызвала у Гэвина чувство вины. Никакого благородства в отношении Фионы с его стороны не было.

– Моя связь с леди Фионой никоим образом не повлияет на мои обязательства перед вами и нашим делом. Я поступлю, как вы скажете, и возьму одну из дочерей из списка недружественных кланов в жены.

Роберт встал и протянул лэрду руку. Тот пожал ее с гораздо меньшим энтузиазмом, чем ранее, понимая, что поставлена окончательная печать под его клятвой повиноваться королевской воле.

Роберт натянул кожаную перчатку и огляделся.

– Здесь есть запасной выход?

– Боюсь, что нет. Я провожу…

– Никаких фанфар, Гэвин. Так будет безопаснее.

Все же Гэвин настоял, что пойдет впереди – убедиться, что никого нет. Подойдя к Гэвину, король похлопал его по плечу и первым стал спускаться по лестнице. Как только они оба вошли в большой зал, из тени выступила группа воинов и, окружив Брюса плотным кольцом, вывела его из полупустого зала.

Как только стражи монарха скрылись из виду, Гэвин опрометью бросился в кабинет. Выглянув в окно, он увидел, что Брюс направляется к конюшням. Тут же вывели лошадей, и король Роберт, ни разу не оглянувшись, покинул замок.

Гэвин все еще был занят тем, что происходило во дворе, когда дверь распахнулась, и на пороге появились Эйдан, Дункан и Коннор.

– Король уехал? – спросил Гэвин.

– Да, и кажется, он очень собой доволен, – ответил Эйдан. – Мы опять пойдем воевать?

– Пока еще нет, – ответил Гэвин, почти желая, чтобы так и было. И хотя мысль о том, что придется убивать шотландцев, была ему противна, перспектива женитьбы на женщине, которую он никогда не видел и не знал, была не лучше.

– А что было нужно королю, раз мы не собираемся воевать? – спросил Дункан.

– А мы знаем – ты согласился на то, что он предложил, – добавил Эйдан.

– Откуда? – удивился Гэвин.

– Потому что Роберт улыбался, как блаженный, когда садился на коня, – пояснил Эйдан. – Было понятно, что он остался доволен результатом вашей встречи.

– Мне надо выпить, – объявил Гэвин.

– Я принесу эль, – вызвался Коннор.

– Нет. Прикажи Хэмишу принести бутылку виски.

Его друзья не скрывали удивления. Местное спиртное обычно использовалось в качестве медицинского средства, и по указу графа виски пили только в особых случаях.

Принесли виски, и Гэвин разлил его по кубкам.

– Роберт желает, чтобы я женился, – провозгласил он и залпом выпил. Жидкость обожгла горло, но это отвлекло Гэвина от предстоящих ему неприятных перемен.

– Черт! Неудивительно, что тебе потребовался напиток покрепче эля! – воскликнул Коннор, снова наполнив кубок Гэвина.

– Он уже выбрал тебе невесту? – спросил Дункан.

– Нет. Он дал мне список.

Гэвин выложил пергамент на всеобщее обозрение. Прошло несколько минут, прежде чем он сообразил, что никто из троих не умеет читать.

Выпив вторую порцию виски, Гэвин медленно прочел имена, стараясь вспомнить, кто за ними стоит. Из этого списка он был знаком только с одной женщиной. Это была Шана Эгнью. Она была привлекательной, с темными волосами и голубыми глазами. Но у нее был высокий, пронзительный голос, который резал слух, а также способность болтать обо всем на свете и при этом ни о чем. Мысленно Гэвин сразу же передвинул ее в конец списка.

Коннор рассеянно взял с королевского блюда кусочек сыра и забросил его в рот.

– Я видел Маргарет Колвилл на каком-то турнире два года назад, – прожевав, заметил Коннор.

– И? – подсказал Дункан.

– Женщина часто обладает большим, чем просто привлекательная внешность, – философски сказал Коннор. – Бывает, она красива, или у нее доброе сердце.

Гэвин забарабанил пальцами по столу.

– Мне не нужна красавица, но уж если выбирать, я предпочел бы, чтобы она была просто привлекательна.

– Значит, тебе придется выбрать не Маргарет Колвилл, а кого-нибудь другого, – хохотнул Коннор.

– Какой ты недобрый, – пожурил его Эйдан.

Коннор пожал плечами:

– Я знаю, нельзя судить о леди только по ее внешности. Но Гэвину придется делить с ней супружеское ложе. Опять же надо думать о нашем клане. Мы же не хотим, чтобы его отпрыски были похожи на табун лошадей. Или того хуже – на поросячий помет.

Все кивнули с серьезным видом, а Гэвин снова наполнил кубки.

– А как насчет юной Маккенна? – спросил он. – Говорят, она ничего. Но если у нее такой же буйный характер, как у брата, по всему замку будут валяться черепки разбитой посуды.

– У нее ярко-рыжие волосы, как у всех в клане Маккенна, – сообщил Коннор.

– Любой священник скажет, что это знак дьявола, – предупредил Дункан.

– Если она действительно такая красавица, как говорят, тебе может понравиться находиться в аду, – хихикнул Эйдан.

Все рассмеялись, в том числе и Гэвин. Он сделал большой глоток виски и должен был признаться, что оно очень помогло ему в этой дискуссии.

– Значит, так. Я должен держаться подальше от Шаны, Маргарет и Маккенны, – сказал он, пожалев, что у него нет под рукой пера, чтобы повычеркивать эти имена из списка. Ладно, он и так помнит. А если позабудет, то Коннор, Дункан и Эйдан ему напомнят.

– А что не так с Шаной? – спросил Дункан.

– Она глупый испуганный кролик, который любит стонать и сетовать, – пробормотал Гэвин.

– Боже правый! Мы не просто должны держаться от нее подальше, мы обязаны драпать прочь со всех ног, – было мнение Эйдана.

– А теперь повтори имена девушек, которых мы еще не обсуждали, – попросил Эйдан. – Из немногих выбирать легче.

– Нет, – прервал его Дункан. – Не обращайте внимания на имена, а сосредоточьтесь только на кланах и союзах. Который из них лучше для нас.

– Верно, – поддержал его Гэвин, быстро выпил и снова наполнил кубок. Потом медленно прочел оставшиеся имена.

Братья задумались, но молчали.

– Синклер? – наконец спросил Гэвин.

– Да, – поднял голову Дункан.

– Согласен, – выдохнул Коннор.

Эйдан кивнул:

– Синклер – это лучший выбор. Он суровый воин, а его люди хорошо обучены. Его земли граничат с нашими, он богат, хотя временами бывает груб.

– А его дочь? – тихо спросил Гэвин.

Братья переглянулись.

– Я ничего о ней не слышал, – признался Эйдан.

– Не важно, – вздохнул Гэвин. – Это политический брак.

– Но все же имеет смысл хотя бы посмотреть на девушку, прежде чем начать переговоры, – настаивал Коннор.

– По крайней мере навести справки, – поддержал его Дункан.

Гэвин откинулся на спинку стула и оглядел братьев.

– Черт! Вы только поглядите! Сплетничаем, словно жалкие старикашки. За девицей Синклер большое приданое, благородное происхождение и политический альянс, нужный королю. Остальное не имеет значения.

Даже когда лэрд говорил все это, уверенности в его голосе не было. Несмотря на преимущества, которые сулил этот брак, Гэвин все еще не до конца свыкся с мыслью жениться на незнакомой женщине. Перед его внутренним взором предстала невеста – напряженная и молчаливая, – стоящая на пороге церкви и выслушивающая наставления священника перед венчанием. Не слишком обнадеживающая картина!

– Ты сделаешь предложение леди Синклер в письменном виде или обсудишь условия с ней лично? – спросил Эйдан.

Гэвин обреченно вздохнул:

– Я еще пару дней подумаю, а потом решу.

Добавляя в кипящий на огне котелок пучок целебных трав, Фиона чувствовала на себе осуждающий взгляд Элис.

– Элис, пожалуйста, положи еще одно полено в огонь.

Элис положила полено на край очага, потом ногой толкнула его в огонь. В маленькой комнате и так было не продохнуть от пряного запаха, но это было единственное в замке место, где Фиона чувствовала себя в уединении, и нигде больше она не могла сварить свое снадобье.

Фиона знала – многие осудили бы ее за то, что она делает. Включая отца Нила. Предохранение от беременности считается большим грехом, но Фиона всегда была уверена, что это – бремя женщины, и не мужчине решать, что она выберет.

В течение многих лет она делилась своими знаниями с отчаявшимися женщинами и всегда следила за тем, чтобы исключить смертельную дозу. Однако она никогда не поверила бы, что в какой-то момент ей самой понадобится помощь.

Некоторые из трав Фиона обнаружила в огороде, после того как она его прополола. Другие нашла в кладовой, которая не запиралась, так чтобы кухарка могла добавлять специи в блюда, а Хэмиш – иметь лечебную траву, если кто-то заболевал.

Фиона не хотела, чтобы ее застали в кладовой, и послала туда Элис, подробно проинструктировав ее, какие травы и сколько взять.

– Это яд, миледи, – сказала Элис в испуге.

В комнате они были одни, но горничная говорила шепотом.

– Лекарство поможет приблизить мои месячные на несколько дней, – спокойно сказала Фиона. – Только и всего.

– Оно может также приблизить вашу смерть, – выговорила Элис в ужасе. – Я слышала про женщину, у которой началось страшное кровотечение после того, как она выпила такое зелье.

Фиона побледнела. Ей было прекрасно известно, какой опасности она подвергает свое тело и душу, но выбора у нее не было.

– Я не могу допустить, чтобы семя графа укоренилось в моем лоне. Это стало бы бедствием.

– Отец Нил говорит, что ребенок – благословение Божье.

– Младенец – это и вправду чудо, – согласилась Фиона. – И все же, если ты не забыла, у меня уже есть сын, и он нуждается в моей защите. Что будет со Спенсером, если я забеременею?

– Вы думаете, граф вас бросит?

– Я не уверена. Он явно вздохнул с облегчением, допустив, что я бесплодна.

– Но вы не бесплодны! – воскликнула Элис. – С чего это граф так подумал?

– Я была замужем десять лет, и у меня не было собственных детей. Предположение графа вполне логично.

Элис покраснела и опустила глаза. Она была горничной Фионы все десять лет ее замужества и хорошо знала, как редко барон делил постель со своей супругой.