Текст книги "Случайный брак с магнатом"

Глава 23

Я захожу в свой кабинет. Собираю вещи, чтобы начать хоть с чего-то. Здесь нет ничего важного или ценного, но я с упорством складываю каждую мелочь в коробку. Я прекрасно понимаю, что мне все равно нужна защита и пафосного бегства от Маркова не выйдет. Мы как будто успели стать настоящими супругами, которых связывает миллион вещей, и поэтому невозможно в один момент хлопнуть дверью и исчезнуть из чужой жизни.

За неимением двери я хлопаю крышкой коробки.

Даже становится чуть легче.

Я вызываю по внутренней связи в свой кабинет помощника и отдаю ему собранные вещи.

– Куда отнести? – спрашивает молодой мужчина в стильных очках.

– В машину.

– В какую?

Я смотрю на него как неуравновешенный босс. Моего самоконтроля хватает, чтобы не сказать ничего лишнего, но меня сейчас задевает каждая мелочь.

И правда, в какую машину?

Я же не поеду на авто Маркова?

И куда я поеду?

– Охрана знает. – Я взмахиваю ладонью, чтобы мужчина побыстрее оставил меня.

Он уходит, а через пару минут я тоже покидаю кабинет. Вхожу в служебный лифт, который работает по электронной карточке, и спускаюсь на подземный паркинг. Около створок меня ждет охранник.

– Теперь вижу, что мою охрану и правда усилили, – сообщаю ему. – Каждый шаг теперь под контролем.

– Да, я ждал вас.

– По камерам смотрели, куда я иду?

Он кивает.

– Машина уже подана? – спрашиваю его и оглядываю парковочные места.

Два черных агрессивных внедорожника Маркова сразу бросаются в глаза. Я шагаю к ним и в этот момент боковым зрением улавливаю движение. Второй лифт тоже прибывает на минусовой этаж и распахивает дверцы. Из кабинки выходит Нил Аверин, он смотрит перед собой, и вдруг его губ касается мягкая, совершенно счастливая улыбка. Я непроизвольно оборачиваюсь, догадываясь, в чем дело, и замечаю Александрину во втором ряду. Она дожидается Нила у кроссовера с раскрытой водительской дверью. Она тоже отвечает ему искренней улыбкой, из-за чего взгляд примагничивается намертво к этой сладкой идеальной парочке.

– Добрый день, – я поспешно здороваюсь, когда понимаю, что меня поймали.

Александрина поворачивается ко мне и взмахивает ладонью. Я же останавливаюсь. А потом меняю направление и иду к ней, слыша, как за спиной на мгновение стихают тяжелые шаги охранника. Я, видимо, поставила его в тупик своими выкрутасами.

– Вы тоже здесь? – задаю глупый вопрос, просто чтобы завязать беседу.

– Да, я приехала за Нилом.

Она с интересом смотрит на меня, чувствуя, что что-то не так. А я не могу подобрать слова. Да и Аверин подходит вплотную и не добавляет очков в пользу доверительного разговора. Он кладет ладонь на плечо Александрины и чиркает лицом над ее макушкой, даря мимолетный поцелуй.

– А Станислав остался в офисе? – Александрина тоже задает пустой светский вопрос.

– Мы можем поговорить? – Я все-таки решаюсь и заглядываю ей в глаза. – Наедине.

Александрина раздумывает всего мгновение, она кивает и подается ко мне, оставляя Нила за спиной.

– Я на машине. – Я оборачиваюсь к внедорожнику и указываю на него подбородком. – Мы могли бы поговорить по дороге.

– Может, лучше на моей? Нил все равно собирался вызвать своего водителя.

Я не смотрю на лицо Аверина, но уверена, что там есть отпечаток удивления. Впрочем, он подыгрывает супруге и не протестует.

– Мне сейчас нельзя садиться в чужие машины, – я усмехаюсь.

– Марков параноик?

– Нет, он реалист… Александрина, вчера утром вы видели меня и наверняка заметили, что я была не в форме. В то утро я только вернулась домой. Бывшая жена Маркова подослала людей, чтобы выкрасть меня.

– О боже…

– Да, весело. – Я нервно улыбаюсь. – Так мы можем поговорить в моей машине, чтобы не нервировать охрану Маркова?

Александрина сжимает ладонь Аверина, отдает ему ключи от кроссовера, что-то шепнув на ухо, и уходит со мной. Охранники распахивают дверцы для нас и сохраняют сосредоточенные каменные лица.

– Можно ехать, – говорю водителю, который, к счастью, исполняет распоряжение без уточняющих вопросов.

– Я всего пару раз слышала о бывшей жене Маркова, – произносит Александрина.

– И что именно?

– Что у них старая вражда. Без подробностей.

– Да, это мягко сказано.

Я слежу, как машина делает плавные повороты, выбираясь на поверхность. Солнечные лучи кажутся такими яркими после электрического света, даже через тонированные стекла есть разница.

– Как вы себя чувствуете?

– Что? – Я снова поворачиваюсь к Александрине и замечаю ее внимательный взгляд.

Она как будто и правда переживает за меня.

– Как вы себя чувствуете, Полина? – повторяет она. – Это же ужасно, в голове не укладывается…

Она не находит слов. И она явно боится расспрашивать меня о подробностях, чтобы не сделать хуже. Я же впервые чувствую человеческое участие.

– Я оказалась не готова к такому, – признаюсь, и с души как будто камень падает, мне очень нужно с кем-то поговорить. – Я переоценила свои силы…

– А при чем здесь ваши силы? К такому невозможно подготовиться.

– Ну, Стас как-то справляется.

Я прячу горькую усмешку.

– Они роботы, – неожиданно произносит Александрина.

– Что?

– Наши мужчины – роботы, Полина. Они по-другому устроены. – Она тяжело выдыхает, словно ей тоже есть что вспомнить из неприятного. – Наверное, другие не добираются до бизнес-вершин. Или они многим жертвуют, пока карабкаются на самый верх.

– Например, сочувствием? Умением хоть что-то чувствовать?

Я понимаю, что сказала лишнее, и отворачиваюсь к окну.

– Вам нужна защита? – прямо спрашивает Александрина.

– Нет. Защиты у меня полная машина. – Я взмахиваю ладонью, чтобы указать на внедорожник сопровождения.

Между нами повисает закономерный вопрос: «А что тогда вам нужно?» – но Александрина не произносит его вслух. Она как будто лучше меня понимает, что мне нужно просто-напросто выговориться. И тут остается только признать правоту Маркова. Он идеально почувствовал, что жена Аверина прекрасно подходит на эту роль. И это вдвойне обидно! То есть он умеет чувствовать! Понимать и видеть полутона, читать людей… Только делает он это только там, где ему нужно.

– Ваш муж произвел на меня впечатление сдержанного человека, но он точно не робот, – говорю Александрине. – Он не взял акции у Ольги.

– Мы с Нилом решили, что с нас хватит грязных игр. И судов, а Марков бы точно попытался оспорить переход акций. К тому же Нил потерял любимого человека в аварии.

Я шумно выдыхаю и хочу скороговоркой сказать, как мне жаль, но Аверина останавливает меня.

– Это было давно. Но параллель легко провести: и девушка Нила, и супруга Маркова попали в страшные аварии. В каком-то смысле это личное, Нил не смог бы использовать отголоски трагедии, через которую прошел сам, в корыстных целях. Я думаю, в этом вопросе он сочувствует Станиславу.

Мы проезжаем несколько улиц, успевая перейти на «ты», и останавливаемся у ресторана с уютной террасой. Рядом с внедорожником сопровождения останавливается еще одна грозная машина. Александрина коротко улыбается и сообщает, что это Аверин позаботился. Он уехал по делам, но прислал бодигардов на всякий случай.

– Все вокруг уже понимают, что Ольга больна, – говорю Александрине. – И что от нее можно ждать чего угодно.

– Аверин вообще любит перестраховываться, – Александрина усмехается, пытаясь сгладить ситуацию. – Ты просто не успела узнать его ближе, так бы ты удивилась, почему он прислал только одну машину!

Она приподнимает ладонь и приветствует администратора, с которым явно знакома.

– Я часто здесь обедаю с Виталием, он мой партнер, и мы вместе занимаемся одеждой. Сейчас как раз готовим линейку для показа.

Она пропускает меня вперед, указывая на уютное местечко с двумя диванами, и вытягивается на носочках. Она недолго выглядывает кого-то и вскоре начинает довольно улыбаться.

– А вот и он, – добавляет Александрина. – Ты не против, если я вас познакомлю? Он был рядом, и я решила, что пересечься – отличная идея.

– Да, хорошо.

У меня скверное настроение для новых знакомств, но уже ничего не поделаешь. Тем более Виталий вырастает рядом с Александриной. Он оказывается высоким и ярким мужчиной лет тридцати пяти. То, что он занимается модой, становится очевидным сразу. На нем оранжевый безразмерный пиджак и колье из жемчуга. Он одаривает меня широкой белоснежной улыбкой и протягивает ладонь для приветствия.

– А центр Москвы уже не тот, – вздыхает он с наигранным разочарованием после того, как Александрина представляет нас друг другу. – Раньше прекрасные девушки соревновались в количестве браслетов на запястьях, а теперь в том, у кого больше охранников.

– Боже, Виталий, – смеется Александрина.

– Меня проверили дважды! – он распаляется, но явно для комедийного эффекта.

– Никто тебя не проверял, не выдумывай. Тебя все знают…

– Ты видела их лица? А взгляды? На меня на медкомиссии в военкомате ласковее смотрели!

Он садится напротив меня и переключается на подоспевшего официанта. После заказа и принесенных напитков Виталий закидывает ногу на ногу и продолжает миролюбивым тоном, обращаясь ко мне:

– Значит, у вас тоже скоро свадьба. Меня окружили невесты. Нет, центр Москвы точно уже не тот! За столом обязательно должна быть хоть одна любовница, а тут одни невесты с обручальными кольцами!

Я улыбаюсь. Виталий умеет заражать своим веселым и беззаботным настроением.

– Давай перейдем на «ты»? – спрашиваю его.

– С радостью, – он кивает, – но к твоему будущему мужу я продолжу обращаться на «вы». Мужчины, которые даже спят в деловых костюмах, навевают на меня официоз.

– Марков не спит в деловом костюме.

– Точно?

– Точно, – выдаю с полной уверенностью, хотя ни разу не проверяла, в чем спит Стас.

Вдруг Виталий прав и чертов господин Марков забирается под одеяло в галстуке? Это объясняло бы его поведение! Я не могу ничего поделать с собой и возвращаюсь мыслями к его несносной персоне, пока Виталий что-то рассказывает с воодушевлением. Пока я думаю о том, может ли тугой галстук повлиять на кровообращение в мозгу и сделать затруднительными умственные упражнения, на столе появляется планшет. Виталий показывает Александрине модели платьев, схематично нарисованные профессиональной рукой.

– Какое тебе нравится больше? – вдруг спрашивает меня Александрина.

– Я плохо разбираюсь в моде.

– Мы собираем разные отзывы, нам это очень поможет в работе.

– Тут нет правильного ответа, Полина, – подсказывает Виталий. – Это не экзамен.

Они ловко и непринужденно увлекают меня в свой мир. Я отвлекаюсь, рассматривая эскизы и слушая восхищенные возгласы Виталия. У него на каждую модель приготовлена короткая история. Тут они вдохновлялись бескрайними песками Сахары, а тут использовали ткань, которую больше никто не смог достать в России.

– Спасибо, – произношу, когда наклоняюсь к Александрине. – Это и правда очень увлекательно.

– А Виталий? Он понравился тебе?

Виталий первым поднимается из-за стола и идет к охране с поднятыми руками. Александрина закатывает глаза.

– Кажется, я поспешила спросить о впечатлении, которое он оставил.

– Он очень обаятельный. И смешной, да.

– Добрый день, Нил Андреевич, – доносится голос Виталия, который уже спустился с первых ступенек террасы.

– О, Нил приехал за мной. – Александрина подхватывает сумочку.

– Виталий и его называет на «вы»? Неужели Аверин спит в деловом костюме?

– Не спит, – смеется Александрина. – Но Виталий мне не верит.

– А я уже не верю, что Нил робот. Он беспокоится за тебя. Приехал проверить, как ты.

– Я нашла к нему ключик. – Александрина подмигивает мне. – А если серьезно, Полина… Тебе точно не нужна защита? Или помощь?

Я задумываюсь.

Если отбросить эмоции, то останется понимание, что я могу договориться с Марковым без вмешательства посторонних. Он не монстр, как ни крути.

– Я в порядке, Александрина.

– Хорошо. Но возьми мою визитку, я была бы рада встретиться вновь.

Мы разбредаемся по разным машинам. За Виталием приезжает такси Майбах, Александрина присаживается к Аверину, а я возвращаюсь в машину Маркова.

– Куда? – спрашивает меня водитель.

У меня нет желания отправляться в загородный дом. Но я хочу чувствовать себя в безопасности и спокойно провести ночь, чтобы завтра заняться своими делами. Переездом и юридическими моментами контракта.

– У Стаса есть квартира неподалеку? Или отель? Я не хочу далеко ехать.

Глава 24

Конечно, у Стаса есть квартира в центре. Я уже не рассматриваю детали, рядом с Марковым незаметно привыкаешь к роскоши для избранных. Я поднимаюсь на двадцатый этаж вместе с охранником, он проходит в апартаменты первым и методично проверяет каждую комнату. Это занимает немало времени, ведь комнат много. Я не спорю, хотя вижу, что и на лестничной площадке, и в холле квартиры висят видеокамеры.

– Из спальни и гостиной всегда можно дозвониться до ресепшен, – сообщает охранник после осмотра. – Мы тоже всегда на связи.

– Да, у меня есть все нужные номера.

Я киваю ему, а через несколько секунд закрываю за ним дверь. Я чувствую ужасную усталость и поэтому сразу направляюсь в душ. В белом шкафчике нахожу махровый халат и шапочку, чтобы не ложиться спать с мокрой головой. Никакие бальзамы потом не спасут ситуацию.

Я встаю под теплые массирующие струи воды и ненадолго отключаюсь от всего происходящего. Просто стою и наслаждаюсь массажем, потом собираю волосы полотенцем и подхожу к большой столешнице с двумя раковинами. Взгляд случайно падает на зеркало… Оно оказывается с подогревом, чтобы не запотевало…

Я вижу свои шрамы и удивляюсь собственному спокойствию. Внутренняя пружина не сжимается, и я не увожу взгляд от неожиданности. Я спокойно смотрю на себя, хотя дыхание немного замедляется. Я исследую свои изгибы, линии, формы… и да, ожоги. Я впервые за долгое время не рассматриваю себя по частям. Обычно я смотрела либо на здоровые участки: руки, грудь, лицо, – чтобы унять душевную боль и подбодрить себя, что не всё потеряно. Либо на шрамы. Стоило взглянуть на них, как я зацикливалась только на ранах. Только на плохом.

Но сейчас я не разделяю себя на «привлекательную» и «изуродованную», ведь это всё я… Это мое тело.

Я провожу пальцами по шрамам, пытаясь укрепить это понимание. Это я, да. И какой бы я ни была, я не должна закрывать глаза или стыдиться себя. Чувствовать себя вторым сортом и позволять вытирать о себя ноги. Как я позволяла Ольге, черт возьми. Я собирала деньги на операцию и терпела ее выходки, а потом заглядывала ей в рот, когда она пообещала замолвить обо мне слово в известной клинике. Как противно теперь от этого. Я ведь не умираю. Да, у меня есть особенность, и мне нужна эстетическая операция, но это не повод идти на поводу у других людей.

У Маркова в том числе.

Стоит вспомнить о нем, как тело отдается воспоминаниям. Он точно так же прикасался ко мне. И говорил вкрадчивым бархатным голосом:

«Я видел твои шрамы».

«Я трогал тебя».

«Мне не противно, Полина. Всё как раз наоборот…»

«Я хочу тебя».

Я выключаю свет в ванной и наугад иду в другую комнату. Я не проверяю всю квартиру, все равно самые необходимые помещения находятся сами. В столовой висит меню из местного ресторана, в котором я делаю заказ по телефону.

Я успеваю расчесать волосы и перебрать небольшую косметичку. Она напоминает подарочные наборы для постояльцев дорогих гостиниц. Я выбираю два крема, которые пахнут сильнее остальных – цитрусовые и кокосовые ноты буквально взрываются фейерверком. Я как-то прочитала статью, что запахи помогают пробудиться от меланхолии. Когда жизнь теряет краски или затягивается полоса неприятностей, организму нужно дать взбодриться и найти эти краски искусственно. Например, через запахи.

Так что, когда приходит курьер с заказом, я густо пахну апельсином и кокосом. Я не знаю, принято здесь давать чаевые или нет, поэтому коряво протягиваю купюру, найденную в кошельке, и коротко улыбаюсь. Курьер благодарит и удаляется. Я переключаюсь на ужин, потом на переписку с помощницей. Она спрашивает, какие мои вещи нужно привезти, а я перевожу тему на то, что мне нужны билеты в другой город. После этого она начинает отвечать долго и неохотно, словно еще не получила подтверждения от босса, что мне можно помогать в переезде.

«Я хочу, чтобы завтра всё было», – пишу ей последнее сообщение и закрываю чат.

Ближе к десяти я переодеваюсь в пижаму и иду в спальню. Она явно мужская – с черным постельным бельем и кожаным изголовьем, над которым идет планка из необработанного камня.

Очень уютно, в общем.

Почти так же, как находиться в орбите интереса Стаса.

Я закрываю глаза, уговаривая себя заснуть сегодня пораньше. Но выходит так себе. Я то и дело заглядываю в телефон, смотрю глупые ролики и чаты и только минут через сорок предпринимаю вторую серьезную попытку заснуть.

Черт…

Я снова поворачиваюсь, сбивая подушку, и чувствую, как близкий сон ускользает на другой край вселенной.

А это что?

Я слышу шорох и запоздало понимаю, что как раз и проснулась от шума. Точно! На часах уже три ночи, то есть я точно спала. Я замираю, не понимая, чудятся ли мне всякие странности на новом месте или нет, и вдруг вижу, как в проеме появляется высокий силуэт. Я вскакиваю, но моего рывка хватает только на то, чтобы впиться спиной в изголовье кровати.

– Полина, это я, – мрачный голос падает сверху.

Он?

Марков?!

Сердце бьется так быстро, что все слова застревают в горле.

– Прости, я думал, ты спишь.

– Поэтому решил войти? – Я впиваюсь пальцами в одеяло и натягиваю его повыше.

И не затем, чтобы закрыться, а чтобы занять руки и не свернуть ему шею за столь внезапные появления!

Марков молча проходит вперед. Он приближается, а я напрягаюсь. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я вижу его силуэт отчетливее. На нем темные брюки и только рубашка, пиджак где-то оставил. Он отщелкивает замок наручных часов и кладет их на тумбочку рядом со мной. Это выглядит странно и в то же время по-домашнему. Словно он вернулся после затяжного офисного дня и готовится лечь в супружескую кровать.

– Стас, почему ты здесь? – произношу на выдохе.

– А где мне быть?

– У тебя полно недвижимости, найди… – я снова выдыхаю и мысленно ругаю себя, что вовлекаюсь в идиотский разговор. – Тебя не должно быть здесь, вот что я хотела сказать. Я ведь дала понять, что выхожу из договора…

– Да, ассистент мне писала. Ты хочешь уехать уже завтра?

– Уже сегодня, – я киваю на электронные часы, которые показывают глубокую ночь.

Марков медлит.

Просто молчит, словно это самое обычное занятие в три часа ночи в спальне посторонней женщины. Он мастерски игнорирует повисшую неуютную паузу и мои красноречивые взгляды. Это нервирует меня, я отсчитывают секунды, а потом собираю одеяло рывком и решаю найти другое место, чтобы все-таки попытаться выспаться. Если ему так нравится эта комната, пусть подавится!

Я соскальзываю с постели на противоположной стороне, чтобы оказаться подальше от Стаса, и шагаю к двери. Большое одеяло мешает двигаться быстро, оно падает и запутывается в ногах, так что Марков успевает пересечь комнату и остановиться прям передо мной. Он перекрывает дорогу и кладет ладони на мои плечи.

– Это точно лишнее, – я выворачиваюсь, но Марков вдруг наклоняется, оставляя между нашими лицами жалкие сантиметры, и заглядывает мне в глаза. – Что на тебя вдруг нашло? Ты очень странно себя ведешь…

– Это, наверное, потому что я не знаю, как вести себя с тобой.

– Ах, так тебе подсказка нужна? Тогда давай ты будешь добрым начальником? Примешь мое заявление об уходе и не станешь вставлять палки в колеса. Между нами все равно нет ничего личного, только работа.

– Разве?

– Что «разве»?

– Почему мне тогда лучше, когда ты рядом?

Я окончательно перестаю понимать хоть что-то. Наш идиотский диалог, состоящий из вопросов, переливается за рамки здравого смысла, как кофейная шапка в турке.

О чем он вообще?

– Лучше? – срабатывает защитная реакция из-за шока и я начинаю язвить. – А ты что болен?

– Полина, я пытаюсь поговорить с тобой.

– О чем? Я совсем запуталась, Стас. Ты то холодный и надменный, то говоришь подобные вещи. Тебе лучше, когда я рядом? А у меня вот уже голова взрывается, когда ты рядом!

– Ты собралась плакать?

– Что?

Марков подносит ладонь к моему лицу.

– У тебя губа дрожит.

– Это нервное, Стас. Всё это – слишком для меня. Похищение, твои лицемерные заигрывания…

– В лицемерии меня еще не обвиняли, – он грустно усмехается.

– Ты здесь ради дела, да? Тебе нужно, чтобы я осталась в Москве в роли твоей невесты, и ты решил уговорить меня? Решил сказать пару комплиментов, утешить… Я ведь легкая добыча, мне хватит и крошек…

Марков не дает мне договорить. Он надвигается и дергает меня на себя. В первую секунду я не могу поверить, что это происходит, но следом осознаю, что он хочет поцеловать меня в губы. И ему почти удается! Я в последний момент выбрасываю ладонь и бью его по щеке со всем возмущением!

– Ты совсем спятил?!

Мою ярость можно потрогать пальцами. Огненный шар буквально повисает между нашими лицами. Марков отстраняется и прикладывает пальцы к своей щеке, он растирает место удара и немного кривится.

– Нет, я не спятил. Я хотел показать, что ты несешь бред. Легкая добыча не царапается до крови.

Черт, капельки крови и правда выступили. Я случайно полоснула ногтями.

– Я знал, что ты ударишь меня, – добавляет Стас. – Я не считаю тебя ни простушкой, ни дурой… И дело не в бизнесе. Тебе не стоит уезжать, чтобы не терять запись у врача. Ты ведь мечтала об операции, а сейчас до нее остался один шаг. Зачем переносить на неопределенный срок?

– Я…

– Не отказывайся из-за Ольги.

– Это не из-за нее.

– Из-за меня?

Я отворачиваюсь, словно от собственных мыслей можно спрятаться. Но мое неуклюжее бегство длится всего пару секунд, я снова смотрю на Маркова и продолжаю:

– Я говорила тебе, что у меня был непростой период. Последнее время я провела в хрустальном замке, я никого не подпускала к себе, не могла раздеться перед мужчиной, даже начать флиртовать, – я облизываю губы, сбиваясь ненадолго. – А ты оказался рядом. В этом стыдно признаваться, но я видно настолько отвыкла от мужского внимания, что даже наших фиктивных отношений хватило, чтобы внутри чиркнуло… Я реагирую на тебя, Стас.

Я выдыхаю полной грудью.

– А это больно влюбляться в мужчину, который думает о другой, – последние слова даются сложнее всего. – Я не хочу так. Я не выдержу.

По волевому лицу Маркова невозможно ничего прочитать. Но в его темных глазах затухают все искры.

– Лучше уеду я, – произносит он. – Я не буду трогать тебя, Полина. Играть роль по контракту тоже больше не нужно, но ты останешься и пройдешь курс реабилитации. Я все равно завтра улетаю.

Он подхватывает край одеяла и поправляет ткань, закрывая мое плечо. Потом он молча разворачивается и идет к двери. Я неотрывно смотрю на его мощный силуэт и почему-то чувствую не облегчение, а тоску.

– Куда ты улетаешь? – задаю вопрос, когда Марков почти скрывается в дверном проеме.

– К матери, хочу повидаться, – он оборачивается ко мне через плечо. – На меня сегодня вылили столько проклятий, что хочется обнять кого-то родного.

– Проклятия?

– Родители Ольги теперь презирают меня. Они были против того, чтобы отправить ее в клинику. И это мягко сказано… Так что госпитализация прошла через силу и жуткий скандал.