Текст книги "Невиданные чудеса Дивнозёрья"

Пиковая дама, появись…

– Эй, а правду говорят, что ты ведьма, или это прикол такой?

Тайка обернулась на голос и глазам своим не поверила. Её окликнула Люба Малинкина из параллельного класса – та ещё задавака и негласная королева школы. Как сказал бы Пушок, фифа.

– Приворотов не делаю, – буркнула Тайка и шагнула к выходу.

Она ещё помнила, как Малинкина с подружками закидали её банановыми шкурками. И как дразнили глистой за то, что тощая. И как громко обсуждали с мальчишками, мол, могла бы эта лохушка хоть причесаться нормально, подкраситься, так нет – ходит растрёпой… В общем, неприятностей хватало.

– Постой! – Малинкина забежала вперёд и встала у нее на пути. – Я серьёзно. Ты – ведьма? Я не для приворота спрашиваю.

– А для чего? – Тайка ждала подвоха. Даже заозиралась по сторонам, не притаилась ли за углом «малина» – так называли Любкину свиту.

Странно, но, похоже, в этот раз Малинкина была одна.

– Кажется, у меня проблема… магического характера.

А вот это было уже интересно. Неужели с нечистью повстречалась? В Дивнозёрье такое запросто могло случиться. А уж если Малинкина кого-то из них обидела…

– И что ты от меня хочешь? – вздохнула Тайка.

– Только спросить: а пиковая дама существует? – Малинкина понизила голос до шёпота.

– Какая ещё пиковая дама?

– Ну, эта… которую вызывают: «Пиковая дама, появись!»

– Это детская страшилка. Ты вроде уже не маленькая, чтобы в сказки верить.

– Да, но… что-то я уже не уверена.

Было что-то такое в её голосе, что заставило Тайку прислушаться.

– Расскажи-ка поподробнее.

Они вышли из школы и уселись на ступеньках. Малинкина достала из рюкзака стакан-термос, отхлебнула, собираясь с мыслями.

– В общем, мы с девчонками у нас тусили, и я решила над ними приколоться. Говорю: давайте пиковую даму вызовем. Они сначала «хи-хи, ха-ха», а потом всё-таки пошли в сарай. Надо же, чтобы темно было. А у бати там как раз мутное зеркальце на стене. Короче, все условия. Начали хором повторять заклялку. Я думала, улучу момент и Настьку ущипну – то-то вою будет. А они вдруг как завизжат – и к двери. Я разозлилась, блин, такую шутку мне испортили. Крикнула им вслед: ну вы овцы! А потом в зеркало глянула… – Малинкина сглотнула и поёжилась. – А там какая-то бабка стрёмная. Я так орала! Горло до сих пор болит.

– А может, девчонки над тобой прикололись? Или тебе просто показалось? – фыркнула Тайка, а про себя подумала: а что, если нет? Кикиморы вполне могли так подшутить, с них станется. Или, скажем, блазница: большая часть ночных страхов – её рук дело. Например, когда в полумраке ветви деревьев предстают в облике фантастических чудовищ и в тенях всякое мерещится. Может, пятна на пыльном зеркале сложились причудливым образом?

Малинкина покачала головой.

– Я уже почти поверила, что приглючилось, пока сегодня эту бабку живьём не увидела. Даже у Настьки уточнила – и представляешь, она тоже её заметила. Только не испугалась, потому что в зеркале ничего рассмотреть не успела. Ну да, говорит, старуха в магазин топает, что такого?

– Ты уверена, что не обозналась?

– Угу.

На Малинкину было жалко смотреть: побелела как полотно. Подвеску на сумочке аж всю истерзала. Нет, она точно не шутила.

– А что-то ещё твоя бабка делала? Может, смотрела на тебя?

– Обернулась, когда я взвизгнула, и дальше пошла. Можешь мне какой-нибудь оберег сделать, а?

– Понять бы ещё от кого, – Тайка нахмурилась. Может, у них по соседству ведьма завелась, а она и не знает? Ну а кто ещё? Не пиковая же дама посреди бела дня отправилась за хлебушком? – Знаешь что: иди к Настьке. Или ещё к кому. Постарайся, в общем, одна пока не оставаться. Так спокойнее будет. А я пока кое-что выясню. Тебе позже наберу, окей?

Кажется, в этом деле ей было не обойтись без помощи одного пушистого дивнозёрского детектива…

* * *

– Всё это очень подозрительно, – промурчал Пушок. – Я бы даже сказал, очень-очень подозрительно.

– Согласна. А делать-то что будем?

– Надо найти эту бабку.

– Есть идеи как?

Пушок в задумчивости покогтил скатерть и вздохнул.

– Не хотел я этого говорить, но, боюсь, придётся пригласить эксперта.

– По бабкам?

– По запахам. Эй, не смотри на меня так. Я в своём уме. Но без этого вашего Снежка-дуралея нам не обойтись. Порой даже пёсье племя может быть полезным, хоть я их и не люблю.

В устах Пушка это, пожалуй, можно было считать наивысшей похвалой. Тайка, конечно, порадовалась, что коловерша готов был забыть о давней вражде с собаками и даже обратиться к ним за помощью, но от сомнений это не избавило.

– И как Снежок её искать будет? У нас же никакой вещи нет, чтобы дать ему понюхать.

– Придётся проверить все следы.

– Это нереально. Знаешь, сколько народу по той дороге ходит?

Но Пушок не сдавался:

– Все незнакомые, я хотел сказать. Снежок же наших, деревенских, по запаху отличает. И часть ольховских жителей тоже знает.

– Всё равно их будет слишком много. Уже ведь и дачники приехали. Ой. – Тайку вдруг осенило. – Вот среди них-то и надо искать чужую бабку-ведьму!

– Именно, – Пушок перелетел ей на плечо. – Будь это кто-то из наших, Малинкина бы её узнала. Значит, наш след ведёт в Ольховский коттеджный посёлок. Будь эта бабка из дивнозёрских дачниц, она бы в наш магазин пошла, а не мимо школы. Ну что, достаточно мы сузили круг подозреваемых?

– Пожалуй. Пойдём позовём Алёнку со Снежком.

– Давай. Заодно молодёжь поучится. Не всё же нам с тобой преступления расследовать, надо растить смену. Кстати, сегодня вечером мне полагается молочко. За вредность. Потому что работа со всякими там снежками вредит моему здоровью.

Ну кто бы сомневался! Этому хитрецу только бы выпросить вкусненького. Тайка улыбнулась:

– Хорошо, будет тебе молочко. А если мы ведьму на чистую воду выведем – то ещё и плюшечная премия.

* * *

Наверное, если бы Снежок был обычным псом, поиски затянулись бы на многие дни. Но нюх маленького симаргла был значительно острее, поэтому он легко взял след и устремился к посёлку.

Алёнка, задыхаясь от быстрого шага, переводила Тайке и Пушку его мысли:

– Говорит, чует запах старости. Его ни с каким другим не спутаешь. По дороге сегодня прошли всего три пожилых человека. Один – с тележкой. Вон, следы от колёс ещё видны в пыли. Он пах свежескошенной травой. Другой был не один, а с ребёнком. И пах хлебным мякишем. Наверное, ходил с внуком или внучкой на озеро уток кормить.

– А третий чем пахнет? – поинтересовалась Тайка.

– Снежок говорит, тимьяном, душицей, розмарином…

– Это точно наша ведьма, – прошипел Пушок Тайке на ухо. – Вишь, даже травки ведьминские.

– …и свежей курочкой, – закончила Алёнка.

– Вроде всё сходится, – Тайка улыбнулась. – Наша бабка как раз в магазин ходила. Наверное, купила продукты на ужин.

– Или собирается вершить чёрный ритуал с чёрным петухом…

– В чёрной-чёрной комнате. Пушок, не нагнетай. И без того боязно. – Тайка легонько щёлкнула его по носу.

Забежавший вперёд Снежок тем временем остановился у зелёной калитки и навострил уши, а Алёнка ахнула:

– Я знаю этот дом. Там Леся живёт. Ты её, наверное, не видела. Это девочка из дачников, третьеклассница. На майских приходила к нам в «Монополию» играть. Звала к себе в гости. Говорит, у неё плейстейшн есть.

– Может, зайдём? – Тайка потёрла ладони.

– Так она в июне звала, на летних каникулах.

– Значит, можно постучаться и спросить, когда Леся приедет.

– Ой, неудобно, – Алёнка застеснялась. Пришлось Пушку брать дело в свои лапы.

– Давайте я слетаю на разведку.

– Но если бабка и впрямь ведьма, она может тебя увидеть, – забеспокоилась Тайка, но коловерша фыркнул:

– Подумаешь! Я быстрый. Чуть что, в форточку прыг – и был таков.

Алёнка отозвала Снежка, который уже начал рыть под калиткой землю, и они с Тайкой устроились на лавочке неподалёку.

Ждать пришлось недолго. Пушок вернулся спустя четверть часа и разочарованно доложил:

– Дом как дом. Ни травок, ни алтаря, ни даже пентаграммы завалящей… Вазочки-салфетки, плакаты с какими-то старыми актёрами на стенах. Курочка магазинная уже в духовке. Старуха газету читает.

– Неужели совсем ничего подозрительного?

Пушок почесал в затылке.

– Ну, разве что пианино. Не смейся, я серьезно. Не в каждом дачном доме такое увидишь.

– А в подвал летал?

– Конечно. Банки-склянки, коммуникации. Варенья мало. Это плохо, конечно. Но не можем же мы считать плохими людьми всех, кто варенье не варит?

– Снежок тоже говорит, что от дома дурными чарами не пахнет, – Алёнка почесала симаргла за ухом.

– А не дурными?

– Вообще никакими не пахнет.

Тайка, вздохнув, достала телефон.

– А кому ты пишешь? – Пушок заглянул ей через плечо.

– Малинкиной. Думаю, нужно выманить бабку из дома, и пусть Малинкина на неё посмотрит. А то вдруг это вообще не та бабка.

– А смысл? Говорю же: я всё проверил. Просто мы с самого начала пошли по ложному следу. Вот и верь после этого пёсьему племени.

Снежок недовольно гавкнул, но Пушок отмахнулся.

– Сам же сказал, что зла не чуешь. И чего тогда тут торчать? Полетели лучше домой ужинать.

– Что это вы, детектив, от дела отлыниваете? – Тайка возмутилась больше в шутку, но коловерша всё равно надулся.

– Может, и нет никакого дела. Чокнутая твоя Малинкина. Или прикололась, как обычно, а ты поверила. Это же надо было, пиковую даму выдумать! Пф!

– Она пишет, что уже дома и не придёт, – Тайка спрятала телефон в карман. – Знаешь, Пушок, может быть, ты и прав. Всё это больше похоже на розыгрыш.

* * *

На следующий день Малинкина в школу не пришла. Подружки сказали: заболела. Совпадение или, может быть, злые чары? После уроков Тайка на всякий случай решила зайти в гости.

Она проскользнула во двор сквозь незапертую калитку, огляделась и вдруг заметила под кустом смородины любопытную мордочку кикиморы. Они встречались прежде на дивнозёрских лесных праздниках, но её имени Тайка не запомнила, поэтому просто кивнула старой знакомой.

– Эй, привет! Чего прячешься?

– Приветик, – кикимора высунула нос, но целиком показываться не спешила. – Я не прячусь. Просто отдыхаю. Жду, пока ягодки поспеют.

– А следов в саду не оставляешь? – Тайка погрозила ей пальцем на всякий случай, и кикимора замотала головой.

– Обижаешь, ведьма. Я – ни-ни!

Все они, конечно, так говорят, а потом нашлёпают лапами по дорожкам, человек вступит в кикиморин след и удачу потеряет.

– Слушай, а ты давно тут сидишь? Может, видела что-нибудь необычное? Или подозрительное?

– Агась! Антоновка моя любимая захирела. Не будет, значится, урожая. А Барсик налакался валерьянки, хотя прежде был приличный кот, непьющий. Видать, расстроился очень.

Тайка вздохнула. Ну а чего она ожидала? Каков вопрос, таков и ответ.

– И почему же Барсик расстроился?

– Так мыши-то из курятника ушли. Ловить некого. Вот он от безделья и бражничает.

Вроде бы пустяк, но Тайка подумала: а вдруг это важно? И решила ещё порасспрашивать.

– С чего бы мышам уходить? Ведь где куры, там и зерно.

– Дык энто Кирюшка, домовой Малинкиных, чёй-та не то наколдовал. Курятник с сараем, понимаешь, запер. Я тоже войти не могу. А у меня там одеяльце лежало байковое. Холодно ночами без одеяльца-то.

– Так поговори с ним, пусть отдаст.

– Я уже говорила, – всхлипнула кикимора. – Да вон он, Кирюшка. В нашу сторону топает. Сама у него спроси, пошто он у честных кикимор одеяльца тырит.

По садовой дорожке и впрямь шёл уставший бородач в косоворотке. Помладше Тайкиного Никифора, но такой же деловитый. И, кажется, давно не спавший. Вон какие круги под глазами чернющие.

– Здравствуй, Кирюша, – Тайка помахала домовому рукой. – Неважно выглядишь. Что-то случилось?

– Неужто и до тебя слухи дошли? – всплеснул руками домовой. – Небось Лёлька разболтала?

Он строго посмотрел на кикимору, и та спряталась в куст. Кирюша сжал кулаки.

– Моё хозяйство – моя забота. Сам справлюсь. Ты уж будь добра, ведьмушка, не рассказывай никому. А то меня засмеют.

– Не засмеют. Помощь принимать – это не зазорно. Только как тебе помочь, если ты молчишь, ничего не рассказываешь?

– Потому что сам не пойму, что за напасть приключилась, – потупился домовой. – Токмо пахнет у нас духом навьим от курятника с сараем. Кому расскажи – не поверят.

– Я поверю, – Тайка приложила руку к груди. – Пусти меня посмотреть. Я с навьими чарами не раз дело имела.

Кирюша глянул на неё с уважением.

– Ишь! Такая малая, а уже ведьма с опытом. Ладно, иди смотри. Хуже не будет. Токмо ежели вляпаешься – с меня чтоб не спрашивали. Я предупреждал.

А Тайка уже догадывалась, что и где нужно искать. Не в курятнике, а в сарае, конечно же. Ведь именно там висело зеркальце, в котором Малинкина пиковую даму увидела.

Она вошла, подсвечивая путь фонариком, развернулась – а вот и оно. Навье зеркало. И как она сразу не догадалась!

– И давно это тут висит?

– Пару седмиц. Думаешь, в ём дело?

– Уверена. У меня похожее есть. Мне бабушка из Дивьего царства прислала. Только моё поменьше. А это откуда взялось?

– Да хозяин откуда-то приволок. Вечно тащит всякую рухлядь, – проворчал Кирюша. – Уж хозяйка его ругает, ругает… а он кажные выходные на блошиный рынок – и всё в дом. Подсвечники, керосинки, прочую утварь. Грит, энто… как его? О, антихвариат. Мол, ежели очистить, можно запродать потом втридорога. Токмо пока барахло больше копится, чем продаётся.

– Ну, эта вещица довольно редкая.

– И что ж нам с нею делать прикажешь? Может, о камень хватить – и дело с концом?

– Лучше я её заберу, если позволишь. И не будет у вас больше навьими чарами пахнуть, и Люба от своих видений избавится.

– Ты уверена, ведьма? – Прокравшаяся следом за ними кикимора Лёля сграбастала лапками своё байковое одеялко. – Вещица-то опасная. Даже мне энто ясно как день.

– Конечно.

Вообще, Тайка вовсе не была уверена, но ударить в грязь лицом тоже не хотела. Она же ведьма, на неё все надеются.

Кирюша, кряхтя и охая, полез на стремянку, взялся обеими руками за помутневшую оправу и вдруг – шмяк! Лестница под ним сложилась. Домовой полетел кубарем, сметая на своём пути пилы, молотки, коробки с гвоздями… Дзынь! Осколки брызнули в стороны. Спасибо, никого не задели. Только напугали всех изрядно.

– Ох, к несчастью… – обречённо пробасил домовой, потирая копчик.

– М-мамочки, – Лёля попятилась к выходу.

Самообладание сохранила только Тайка.

– А вот и нет. Это же было зеркало с дурными чарами, а теперь оно разбилось. Скажи, ты ещё чувствуешь навий дух?

Домовой втянул носом воздух.

– Вроде нет. Ох, спасибо тебе, ведьмушка, успокоила. Я энто… замету всё и выкину подальше. Со всеми чураньями да заговорами.

– Вот и лады, – Тайка улыбнулась, хотя зеркала было чертовски жаль. Уж наверняка оно было посильнее, чем бабушкино карманное.

А к Малинкиной её в итоге не пустили, чтобы не заразилась. Оказалось, у неё правда грипп – и никакой тебе магии.

* * *

– И все же я одного не понимаю, – Пушок, выслушав Тайкин рассказ, почесал в затылке. – Если ты говоришь, что всё дело было в навьем зеркальце, то при чём тут вообще пиковая дама? Зеркало же для связи служит. Это как навий мобильник и гугл в одном флаконе. Нет, что-то тут всё-таки не клеится…

Снежок загавкал, соглашаясь.

– Кажется, у меня есть ответ на ваш вопрос, – улыбнулась Алёнка.

Она подождала, пока все обернутся к ней, затаив дыхание, и продолжила:

– Вчера Леся звонила. Ну помните, моя городская подружка, внучка той бабули, которую мы за ведьму приняли? Так вот, её бабушка в прошлом – оперная певица. Отсюда и пианино в доме, и афиши на стенах. А угадайте, в какой опере она пела?

– «Пиковая дама»? – ахнула Тайка. – Теперь всё ясно. Зеркало показало ту, что больше всего подходила под условия Малинкиной. А она, увидев старуху, перепугалась. Нужно будет рассказать ей, что бояться больше нечего. Пушок, а ты чего надулся? Мы же раскрыли дело.

– Вот именно. И выяснили, что никакой пиковой дамы не существует. А я так надеялся её встретить, чтобы узнать карточный секрет. Эх, выходит, так и буду тебе и Никифору в «Дурака» и в «Акулину» проигрывать…

– Кому в карты не везёт, тому обязательно повезёт в любви, – Тайка ласково пригладила рыжие пёрышки на его макушке, а про себя подумала: надо будет как-нибудь ему поддаться, что ли? Ну, и молочка налить, конечно. И плюшечную премию выдать. Чтобы не расстраивался.

Вдруг это наобороборотень?

– Тая, ты только посмотри на себя: бледная, как моль! Тебе срочно нужно в отпуск!

В глубине души Тайка знала, что Пушок прав, но всё равно запротестовала:

– И вовсе я не бледная. Пару дней отдохну после экзаменов, приду в себя…

– Ты вчера полила герань сладким чаем вместо воды. А сегодня пыталась почистить зубы средством для умывания. Думаешь, я не видел?

– Да просто я ещё не проснулась.

– Отговорки, – Пушок взмахнул крылом. – Меня не слушаешь, так Никифора спроси. Он тебе то же самое скажет: нельзя человеку только работать и не отдыхать. Ты хоть и ведьма, но не робот же. Чего упираешься?

– Да потому что дел по горло. Надо бы окна помыть, тюль постирать, печку побелить. А то облупилась – без слёз не взглянешь… И вдруг, пока меня не будет, в Дивнозёрье что-нибудь плохое случится? – Тайка в рассеянности чуть не села мимо табуретки, но в последний момент спохватилась.

– Так, а ну-ка иди и ляг на диванчик. Молодец. Вот тебе водичка, вот пряничек. Ешь, пей и слушай, что тебе умные коловерши говорят: ничего не случится. В такую жару даже кикиморы не безобразничают, лежат себе под яблонями, раскинув лапки. Тебе мама что предлагала?

– Путёвку в «Сосновый бор». Но я уже отказалась.

– Перезвони и скажи, что передумала. – Пушок приблизил мордочку к Тайкиному носу и пустил в ход последнее средство: – А не то за нос укушу! Я не шучу. Тая, я о тебе забочусь.

– И поэтому укусишь? Хороша забота.

– Ну а как ещё тебя убедить?

– Ладно, уговорил, – Тайка потянулась к мобильнику. – Но только на неделю, не больше.

– Хоть так… – вздохнул коловерша. – Имей в виду: я полечу с тобой. Буду следить, чтобы ты хорошенько отдохнула. Трёхразовое питание, банька, лошадки, дискотека.

– Ой, только не дискотека, – Тайка закатила глаза.

– Ладно, без тебя пойду. Написала маме? Супер! А теперь бегом собирать чемодан.

* * *

Они добрались до места на закате. Домики турбазы располагались посреди живописного леса. Жара здесь совсем не чувствовалась, а воздух был таким свежим, что казалось, его можно было пить.

Номер на втором этаже Тайке сразу понравился: с балкона было видно, как над макушками деревьев встаёт молодой месяц. И чего она сопротивлялась? Отличное же место. И тихое такое, аж в ушах звенит.

Стоп! А вот это, кстати, было странно. Время ужина прошло, значит, сейчас гости «Соснового бора» должны были отрываться на дискотеке, досматривать вечерний фильм в местном кинотеатре или просто бродить по аллеям. Почему же не слышно ни музыки, ни разговоров, ни смеха?

Наклонившись через балконные перила, Тайка посмотрела налево, потом направо – никого. В соседних корпусах ещё и свет не горел, как будто бы они с Пушком были одни на всей турбазе.

– Мне кажется, тут что-то нечисто…

И словно в подтверждение её слов, на аллее, ведущей к столовой, показались два красных огонька – словно чьи-то глаза. И хуже всего было то, что они приближались…

– М-мамочки, – пролепетал Пушок, прижимаясь к её плечу. – Тая, ты тоже это видишь?

– Угу.

– Надеюсь, это не оборотень.

– Так вроде же не полнолуние.

– Тая, а вдруг это неправильный оборотень? Наобороборотень!

– Таких не бывает, – Тайка старалась говорить твёрдо и уверенно, хотя у самой поджилки тряслись.

Так, спокойно. Ведьма она или кто? Обереги все при ней. Память хоть и девичья, но заклинания вызубрены на отлично. К тому же у Тайки имелся маленький Кладенец на цепочке – лучшая защита от любой нечистой силы. С ним даже против Змея Горыныча можно выйти. И если подвеска до сих пор не превратилась в меч и даже не нагрелась, значит, серьёзной опасности нет.

– Если ты чего-то не видела или не читала об этом, это ещё не значит, что так не бывает. Мир большой, непознанный… Ой-ой, Тая, мне кажется, этот наобороборотень совсем близко. Пора прятаться.

Тайка услышала, как за спиной скрипнула дверца шкафа. Она отбросила малодушное желание присоединиться к коловерше. Любой, кто смотрел хоть один фильм ужасов, знает, что это не поможет.

– Эй! Кто там? А ну выходи, поговорим, – крикнула она в темноту.

Красные огоньки расширились – значит, наобороборотень услышал. До её ушей донеслось сдавленное шипение, Тайка сжала оберег до боли в пальцах и сглотнула. Неужели придётся драться?

И вдруг глаза, мигнув, пропали. Послышался удаляющийся шорох листьев. Хлоп – в мир вернулись звуки и свет. Тайку на мгновение даже оглушило весёлой танцевальной музыкой.

– Уф, – она вытерла выступивший на лбу пот. – Пушок, вылезай. Сбежал твой наобороборотень.

Коловерша бочком выбрался из шкафа.

– Выходит, он нас напугал, а мы – его?

– Похоже на то. Наверное, он думал, что его никто не видит и не слышит, – Тайка опустилась на пластмассовый стул и принялась обмахиваться. Несмотря на ночную прохладу, её вдруг бросило в жар. Видать, перенервничала.

– А может, он тоже отдохнуть приехал? – нервно хихикнул Пушок. – А музыку и свет вырубил, потому что не любит дискотеки, как и ты.

– Кто знает… Могу с уверенностью сказать, только что этот наобороборотень маленький. Не больше кошки.

– Волшебный кот? – Пушок закатил глаза. – Тая, это плохо.

– Почему? Уж всяко лучше, чем волчара.

– Потому что я тоже волшебный частично-кот. И не выношу конкуренции. Пф!

Коловерша, казалось, забыл о недавнем страхе и теперь знай надувался и презрительно пыхтел. Успокоился, лишь когда Тайка вскипятила чайник. Потому что чай с пряниками – лучшее средство, чтобы поправить нервы.

Месяц вскоре зашёл за тучки, музыка смолкла, любители поздних прогулок разбрелись по своим номерам. Но ночь не стала совсем уж тихой и непроглядной. Было слышно, как где-то неподалёку журчит родник, в траве стрекотали кузнечики, вокруг каждого фонаря роилась мошкара. Но этот кажущийся покой не обманул Тайку. Она была уверена, что загадочный наобороборотень ещё вернётся.

* * *

Наутро Пушок выпросил у Тайки мобильник. Она думала, в шарики играть будет, но коловерша углубился в исследования. Отвлёкся только на завтрак – и снова гуглить.

– В общем, есть версия, – выдал он, когда Тайка пришла с прогулки. – Думаю, это не кот и даже не наобороборотень, а кладенец.

– Меч? Пушок, ты перегрелся?

– Тьфу, да не меч. Существо такое. Кладенец от слова «клад». Они как раз маленькие, вёрткие, с красными глазками. Превращаются в маленьких зверьков и прячут сокровища в тихих безлюдных местах. Тая, это мы удачно приехали. Давай клад искать, а?

– Ага, турбаза с дискотекой – самое тихое место в мире… Где ты это вычитал?

– Есть тут кое-какие источники. – Пушок закрыл лапой экран телефона. – Не все люди в нечисть не верят. Некоторые, наоборот, увлекаются загадочными историями и даже описывают, что с ними случалось. Ты, кстати, не думала тетрадки Семёновны оцифровать и выложить? Ну хотя бы для себя. Удобнее же будет. Сделаем тайную энциклопедию нечисти. Нечипедию, во!

– Пушок, не надо. Мой долг ведьмы-хранительницы – не только защищать людей от коварной нечисти, но и ограждать заповедный край от любопытных глаз. А то приедут репортёры, по телику панику наведут – они это умеют. И начнётся на вас охота. Потому что непонятного боятся. А сломать легче, чем построить, понимаешь?

– Брр, – Пушок прижал увенчанные кисточками уши. – Не надо нам такого счастья. Но клад я бы всё-таки поискал. Тут пишут: как увидишь красные огоньки, кинь в кладенца шапкой. Тогда клад останется на поверхности. А вот если ботинком кинуть, наоборот, на глубину уйдет. Главное – не перепутать. Не хочешь сама идти – не надо, без тебя справлюсь. Только панамку одолжи, а? А то я – бедный коловерша, у меня ни сапог, ни шляпы…

– Ладно, схожу с тобой вечером на прогулку. Надо же разобраться, кого мы вчера видели.

– Ур-р-ра! Тая, ты лучшая ведьма на свете!

Пока обрадованный коловерша нарезал круги вокруг люстры, Тайка украдкой заглянула в телефон. Ну конечно! Как она и думала, Пушок читал крипипасту.

* * *

Под покровом сумерек они несколько раз прошлись по аллее туда-сюда, но не обнаружили ничего подозрительного. Отдыхающие сидели на лавочках, мимо промчалась пара вечерних бегунов, милые котята играли возле столовой…

В конце концов Тайке надоело бесцельное хождение.

– Наверное, мы вышли слишком рано. В прошлый раз кладенец появился около полуночи.

– Лучше давай свернём поглубже в рощицу. Если бы у меня был клад, я бы ни за что не стал бы его прятать в таком людном месте.

Пока они пробирались сквозь кусты, коловерша истоптал ей всё плечо и наконец возмутился:

– Твоя панама очень дурацкая! Всё время на нос сползает.

– Она просто тебе велика.

– И почему для котиков не шьют панамки? Это дискриминация! Разве сложно проделать дырочки для ушей? Тай, а можно я когтем проверчу? Вот тут и тут.

– А я потом в дырявой буду ходить?

– Тебе для меня панамки жалко? – надулся коловерша.

Он хотел добавить что-то ещё, но Тайка шикнула:

– Слышишь?

– Ничего я не слышу.

– Вот именно!

Наступила та самая звенящая тишина, а значит, наобороборотень или кладенец – кем бы он ни был – притаился где-то поблизости. Тайка с Пушком спрятались в высокой траве – и таинственное существо не заставило себя долго ждать. Спустя мгновение в зарослях папоротника мелькнули знакомые красные глаза. Листья зашевелились, будто кто-то кружился в них, вытаптывая пятачок поудобнее. Более того, этот кто-то тихо напевал песенку:

 
«Кручусь и верчусь, призываю удачу,
Добычу желанную тщательно прячу.
Не в дикой глуши, у людей на виду —
Мой клад сокровенный они не найдут».
 

– Ага-а-а! – Пушок с победным кличем швырнул панамку – и попал. Вот так жажда сокровищ помогает проявлять чудеса меткости.

– Ш-ш-што это за хулиганство?! – из-под панамки раздалось шипение, и коловерша в недоумении застыл.

– Ой, Тай, поймать-то мы его поймали, но как теперь клад достать? Поднимешь – убежит. А не поднимешь – оно так и будет сидеть и шипеть.

– Вообщ-щ-ще-то, я не «оно», а Барсик, – обиженным голосом сообщила панамка.

– Кот, что ли? – Пока Пушок хлопал глазами, Тайка решила взять переговоры в свои руки.

– Можно и так сказать.

– Или всё-таки кладенец?

– Ш-ш-ш кем честь имею беседовать?

– Я ведьма Дивнозёрья, а это – мой друг Пушок, он коловерша.

– Меня поймал коловерш-ш-ша? – простонал Барсик. – Братец, как же так? Неуш-ш-што ты на стороне этих двуногих?

– Я на своей собственной стороне, – оскорбился Пушок. – Ты нам зубы-то не заговаривай. Говори, где клад!

– Туточки. Где же ему ещё быть?

– Так гони его сюда!

– Ха! Возьми, если сможеш-ш-шь.

– Пушок, мне кажется, наезды не сработают. Тут хитростью надо, – шепнула Тайка и, повысив голос, обратилась уже к Барсику: – Ты чего тут устроил? Люди отдыхать приехали, а ты чары наводишь, пугаешь. Прятал бы свои сокровища где-нибудь подальше в лесу, чтобы никого не беспокоить.

– Я и не беспокоил, – фыркнули из-под панамки. – Наоборот, соблюдал тишину. И всё было нормально, пока вы не приехали… Ладно, давайте уговоримся: один горшочек вам, другой – мне. И вы меня отпускаете. По рукам?

Тут Тайка вспомнила, что уже читала о чём-то похожем в сказке, и опять зашептала:

– Пушок, я, кажется поняла. Этот твой кладенец – что-то вроде лепрекона. Вон и горшочки у него. Наверняка один с золотом, а другой – с сухими листьями.

– Ага, я тоже про это подумал. Глядим в оба, Тая. Иначе обманет.

– Не доверяете мне? – Похоже, у Барсика был отличный слух. – Тогда позволю вам самим выбрать горшочек. А себе возьму оставшийся, идёт? Всё будет честно, а дальше – как судьба-удача рассудит.

– Идёт! – Пушок приподнял панамку, и Тайка расплылась в улыбке: кладенец действительно выглядел как чёрненький взъерошенный котёнок. Милота.

В лапках он держал два глиняных горшочка. На одном печатными буквами было нацарапано: «Вискас», на другом: «Злато».

– Выбирайте.

Пушок с Тайкой недоумевающе переглянулись.

– Это шутка какая-то? Зачем ты их подписал? – коловерша подозрительно прищурился.

– Чтобы не перепутать, конечно. Горшочки-то одинаковые.

– Нет уж, нас не проведёшь. Знаем мы эти приколы. У Таи в шкафу тоже есть банка с надписью «Соль», а в ней – сахар!

Тайка вздохнула: догадался всё-таки. А она-то думала, что хорошо спрятала запасы от прожорливого сладкоежки.

– Выбирайте, – повторил Барсик, и Пушок с криком «Эх, была не была!» цапнул горшочек с надписью «Вискас», дрожащими лапками открыл крышку и испустил разочарованный стон.

– Кошачий корм? Серьёзно?

– А для кого написано было? Приятного аппетита, рыженький.

– Да я тебя сейчас…

– А обещ-щ-щал отпустить, – Барсик выгнул спину дугой. – Неужто уговор нарушиш-ш-шь?

– Отпущу, куда деваться, – Пушок шмыгнул носом. – Проваливай давай! Смотреть на тебя тошно.

И Барсик пропал с глаз долой – вместе с золотом.

* * *

– Это всё из-за тебя. – Прошёл час, а коловерша всё никак не мог успокоиться. – Если бы не твой сахар в банке из-под соли, я бы выбрал правильно. Твои манипуляции подорвали моё доверие к миру, вот!

– Просто признай, что мы проиграли. Так порой случается. Жизнь – это череда сплошных побед. Но, во-первых, мы ничего не потеряли, просто остались при своих. А во-вторых… знаешь, я бы тоже выбрала «Вискас».

– Потому что у наобороборотня все должно быть наоборот? – Пушок потянулся за шестым пряником. Сегодня ему требовалось много утешительной еды.

– Типа того. А выходит, мы сами себя перехитрили. Не поверили в удачу, которая шла прямиком в руки, и сами от неё отказались.

– Ох, Тай, по ходу, это мы с тобой наобороборотни глупенькие. Хотели одного, выбрали другое, ещё и плачем теперь. Ну, ты не плачешь, я плачу.

Они повздыхали, потом выпили ещё чаю. А уже перед самым сном Пушок смущённо промурчал:

– Прости, что я на тебя взъелся. Просто я очень расстроился, когда упустил клад. Эх, это же столько всего можно было бы купить! И полезного, и просто здоровского. Только представь: печку побелили бы, оконные рамы поставили бы крепкие, непродуваемые. Никифору доху новую справили бы, тебе тож сарафан какой-нибудь модный, кроссовки, куртку зимнюю…

– А тебе самому что?

Пушок расплылся в мечтательной улыбке.

– А мне – мороженого. Сразу целый «КамАЗ»!

– «КамАЗ» не обещаю, но я в местном магазине видела лоток на полкило шоколадного. Хочешь, завтра купим?

– Тая, а ты знаешь, что я тебя люблю? – Коловерша обхватил её крыльями. Так они и заснули в обнимку.

Остаток недели прошёл спокойно. Ни Барсик, ни прочая нечисть на турбазе больше не появлялись и отдыхать не мешали, но Пушок все равно посматривал на местных котов с подозрением. Впрочем, свой «Вискас» они всё равно получили.