Текст книги "Стреляю на счет три"

– Тогда зачем я вам понадобился? – Вадим, не мигая, уставился на Казима.

Он действительно не мог понять, что задумали бандиты. До сих пор они вели себя по меньшей мере странно. Если не считать того, что приложили по голове во время похищения да дали пару тумаков по дороге, никто его больше не трогал.

– Нам твой отец нужен, – между тем пояснил Казим. – Уже сегодня ты с ним будешь говорить.

Всего несколько часов назад Вадим считал, что попал в самую скверную ситуацию, в какой можно оказаться, и хуже уже не будет, но после этих слов понял, что самое трудное еще впереди.

* * *

Некоторое время Антон сидел молча, размышляя, как поступить со строптивым водителем. Степан был настроен решительно и не хотел ехать. Вцепившись в рулевое колесо, он втянул голову в плечи и смотрел прямо перед собой. Сзади посигналили. Антон выглянул в окно. Они встали почти у самой автобусной остановки и тут же позади образовалась небольшая пробка. Он включил за водителя аварийную сигнализацию, переложил пистолет в левую руку, а правой достал из бардачка документы Степана, пролистал паспорт, запомнил имена двоих детей и адрес прописки, вернул на место. После этого взял отобранный у него телефон и набрал номер Линева.

– Ты куда пропал? – раздался удивленный голос контрразведчика. – Я уже Родимову сказал, что у тебя проблемы.

– Были, – подтвердил Антон. – Запоминай адрес. Нужно навестить…

– Э-ээ! – Степан вдруг развернулся всем телом на сиденье и схватил Антона за горло.

Трубка вылетела на пол. Антон едва не надавил на спусковой крючок, но вовремя спохватился. Он просто взял водителя правой рукой за голову и большим пальцем надавил на глазное яблоко.

Степан взревел, хватка ослабла.

Антон приставил ему пистолет к горлу.

– Поздно!

– Дети ни при чем! – простонал, глотая слезы Степан, почти вывалившись в открытое окно.

– А как ты хотел? – Опасаясь, что оружие заметят проезжающие мимо водители, Антон убрал пистолет ниже.

– Все сделаю, как скажешь, – играя желваками, заверил Степан. – Адрес детей и жены выбрось из головы. Не понадобится.

Антон опустил руку с оружием на сиденье. Степан завел двигатель, выключил аварийку и тронул машину вперед.

– Сразу бы так, – Антон поднял телефон.

Данила не отключился.

– Что там у тебя? – с тревогой в голосе спросил контрразведчик.

– Уже все в порядке, – заверил Антон.

В двух словах он обрисовал Даниле ситуацию, но сделал это так, чтобы сидевший за рулем Степан не понял, кто они есть на самом деле.

– Ты сейчас едешь разбираться с теми, кто тебя должен был допросить? – дослушав рассказ Антона, спросил Данила.

– Ты правильно понял.

– Скажи, где будешь меня ждать, и я подъеду! – пообещал Данила.

– Не могу, – Антон посмотрел в окно. – Время поджимает. Скоро меня хватятся.

– Ты рискуешь! – продолжал настаивать на своем Линев.

– Знаю. – Антон отключился и забросил телефон в бардачок.

Миновали Московскую кольцевую автодорогу.

– Давай в лес съедем. – Антон посмотрел на часы. – Надо твоего друга подготовить к встрече.

– Что ты собираешься делать? – заволновался Степан.

Антон не ответил. Степан съехал с шоссе на асфальтированную дорогу и остановился.

– Выходи. – Антон открыл со своей стороны дверцу.

– Слушай, может, отпустишь? – заныл Степан. – Пойми, у меня дети…

– Надо было о них раньше думать, – назидательно проговорил Антон.

– Пушку убери, – вздохнул Степан. – Не убегу я.

Антон сунул пистолет за пояс и выбрался из машины. По шоссе проносились машины. Лениво шумел гуляющий в вершинах сосен ветер. День близился к вечеру.

Степан открыл двери будки.

– Залезай. – Антон дождался, когда водитель заберется в кузов, и последовал его примеру.

Степан щелкнул замками и откинул крышку ящика. В тот же момент из него показалась голова киллера.

– Развяжи меня, падла!

Его волосы были мокрыми от пота и торчали в разные стороны. Казалось, выпученные глаза вот-вот вывалятся из орбит. Костяшки связанных впереди рук были сбиты. Антон догадался, что этот тип давно пришел в себя и пытался открыть ящик изнутри.

– Не могу, Ганс, – виновато развел руками Степан.

Антон подошел таким образом, чтобы громила мог его видеть.

– Ну все, – злобно прошипел он. – Ты покойник!

С этими словами Ганс попытался встать. Антон присел и, не церемонясь, толкнул его открытой ладонью в лоб. Ганс упал на спину и завыл.

– У-убью, уроды!

Антон схватил орущего бандита за горло и несколько раз приложил затылком о дно ящика. Потом вновь вынудил сесть. Бандит замолчал, но тут же вскрикнул от двух мощных ударов по лицу.

– Это для правдоподобности, – наблюдая за тем, как увеличивается в размерах переносица, пояснил Антон. – И еще чтобы не сразу признали.

– Ты об этом пожалеешь! – пообещал Ганс и облизал с верхней губы хлынувшую из носа кровь. Но Антон не слушал его. Он вновь уложил бандита на спину, выпрямился, шагнул назад и вынул пистолет.

– Что! Что ты собираешься делать? – Ганс снова попытался сесть. Его лицо сделалось пунцовым от напряжения. Антон направил ствол пистолета ему в лоб.

– Лежать!

Ганс рухнул на спину и затрясся.

Антон опустил ствол ниже и надавил на спуск.

Шум с улицы заглушил вопль. Небольшое, размером с вишенку пятно на штанах чуть выше колена стало быстро увеличиваться в размерах.

Бледный как мел Степан, не мигая, смотрел на происходящее.

– У-уу! – быстро перебирая здоровой ногой, выл Ганс.

Антон прицелился уже в нее.

Ганс, заметив это, притих.

Антон надавил на спуск. Его не мучили угрызения совести. Ведь именно таким образом должны были поступить и с ним. Но сделал он это отнюдь не ради сведения счетов. Просто так будет правдоподобнее. Тем более, что поджидающие их бандиты уже наверняка были осведомлены, в каком состоянии к ним привезут пленника. Потом Антон вколол несчастному в плечо промедол, чтобы тот раньше времени не загнулся от болевого шока…

Через полчаса езды Степан свернул с асфальта и машина затряслась по узкой, больше похожей на широкую тропу дороге, уходящей куда-то в глубь соснового леса. По кузову застучали ветки. В одном месте они зацепили и оторвали будкой огромный сук.

– Близко уже! – проговорил изменившимся от страха голосом Степан.

Антон подался вперед.

Деревья расступились. Машина подскочила на выступающем, словно гигантская вена, корне и выкатилась на небольшую поляну. Здесь, рядом с дорогой, стоял покрытый слоем пыли джип.

– Они? – Антон бросил на водителя вопросительный взгляд.

Степан ничего не ответил. Плотно сжав губы, он надавил на тормоз. Почти одновременно двери внедорожника открылись, и из него вышли двое мужчин. Одного взгляда Антону было достаточно, чтобы убедиться: Степан не врал, это были чеченцы.

– Не забудь, чем рискуешь, – не сводя с них глаз, проговорил Антон, открыл двери и выпрыгнул из кабины.

Степан с шумом перевел дыхание и тоже вышел из машины.

– Здравствуй, – невысокого роста, коротко стриженный чеченец с отливающим синевой подбородком окинул Антона изучающим взглядом, потом посмотрел на Степана. – Что у вас там опять за разборки?

– «Дятел» какой-то забрел, – стал объяснять Степан, при этом энергично жестикулируя руками. – Мы его упаковали и, как сказал шеф, сюда.

– Сами не могли разобраться? – презрительно процедил чеченец и направился к будке. – Покажи.

Степан неуверенной походкой обошел машину, открыл замок и распахнул двери.

– Он в ящике? – догадался чеченец.

– Угу, – подтвердил Степан. – В нем и закопаем.

Чеченец забрался в кузов. Антон остался снаружи, следя за вторым чеченцем. Он был старше своего напарника и солиднее. Зачесанные назад волосы доставали до плеч. Серого цвета пиджак скрывал широкие плечи и грудь.

Молодой открыл ящик.

– Э-э! Глаза открой! – он несколько раз шлепнул лежавшего в ящике громилу ладонью и выпрямился.

– Ну что там, Андарбек? – спросил тот, что постарше. Он так и стоял рядом с джипом, не соизволив даже подойти к машине и самому заглянуть в кузов.

– Он совсем как неживой, – развел руками Андарбек. – Как с ним говорить?

– А что ты хотел узнать? – спросил Антон.

– Как что? То, что вы не спросили. – Чеченец подошел к краю кузова и сел на корточки. – Кто его послал? На кого работает?

– Он хозяину сказал, будто хочет в аренду взять площади, – осторожно заговорил Степан.

– Какому хозяину? Васильев хозяин? Никто он! Даже разобраться с человеком не может, – Андарбек перевел взгляд на Антона. – А ты давно у нас работаешь? Что-то я тебя раньше не видел.

Неожиданно чеченец выпрямился:

– Погоди…

Не сводя с Антона взгляда, он попятился. Оказавшись рядом с ящиком, посмотрел на лежащего там мужчину и враз переменился в лице:

– Это Ганс! Какой клиент?! Подставили! Назыф!

Антон, не целясь, дважды выстрелил Андарбеку в колено. Бандит вскрикнул, выронил пистолет и упал, но тут же взял себя в руки, поднялся и пошел к краю кузова, волоча за собой простреленную ногу.

Не теряя времени даром, Антон толкнул створку дверей и развернулся ко второму бандиту. Тот медленно отступал к машине. Скорее всего, он решил, что перед ним милиция, а напарник убит. Антон направил на него ствол и надавил на спуск. В это же мгновение чеченец присел. Пуля со звоном врезалась в стойку джипа. Исправить положение уже было нельзя. По не вернувшейся назад затворной раме Антон понял, что патрон оказался последним.

Он уже собирался броситься вслед за Назыфом, как на него сверху свалился из кузова Андарбек. Что-то вопя на родном языке, он вцепился Антону в волосы. Филиппов полетел на спину. От удара о землю хватка Андарбека ослабла. Антон, не глядя, двинул ему локтем в бок и сел. Второй бандит уже забрался в машину и закрыл за собой дверь. Антон вскочил и шагнул следом. Однако Андарбек обхватил ногу. Протащив его несколько метров по траве, Антон попытался сбросить чеченца. В это время джип завелся.

– Догони! – крикнул Антон Степану, стоявшему с открытым ртом у машины, а сам присел и дважды двинул чеченцу кулаком в висок. Бандит обмяк. Его руки разжались. Антон бросился вслед за джипом, но было поздно. Набирая ход, машина уходила с поляны.

* * *

Грымов вошел в расположение роты и поднял взгляд на висевшие над головой дневального часы. С того момента, как он послал лейтенанта Пахомова на рынок искать начальника медслужбы, прошел час. Теперь, как уговорились с Алиахметовым, надо было повидаться с майором Авдеевым. При одном воспоминании о лоснившейся от жира физиономии азербайджанца Грымова начинало колотить от злости. Но он уже ничего не мог сделать, теперь они оба в одной связке. Судьба Грымова зависела от того, раскопают или нет особисты их с прапорщиком связь с боевиками. В сущности, они находились в одинаковом положении, с той лишь разницей, что на совести Алиахметова не было двух трупов. Конечно, Хаят Славик не убивал, а разделаться с пленным его заставили под страхом смерти. Но кто теперь Грымову поверит? Придется как-то с этим выживать, каждый день начиная и заканчивая с леденящим душу страхом перед разоблачением. Именно так, а не иначе, виделась ему ближайшая перспектива. А то и еще хуже, если чекисты быстро выйдут на их связь с боевиками. Тогда – суд и тюрьма, до которой еще надо дожить.

Сержант с трудом пересиливал приступы отчаяния, его мучили угрызения совести, сменявшиеся минутами полного безразличия к своей дальнейшей судьбе.

– Авдей здесь? – пряча взгляд, спросил Славик дневального.

Тот посмотрел вдоль коридора в сторону спального помещения и кивнул.

– Мозги ротному промывает.

– Давно? – насторожился Грымов.

– Уже час, – подтвердил дневальный.

– Где? – перешел на шепот Грымов и подошел ближе.

– В канцелярии, – кивком головы показал дневальный.

– Может, просто бухают? – не унимался Грымов.

– Вряд ли, – покачал головой дневальный. – Он с утра как с цепи сорвался. На разводе в рыло малому зарядил за то, что тот на узле связи жратву за коммутатором спрятал и забыл. Первый раз его таким видел.

– Понятно, – Грымов прошел в расположение и сел на стул у своей кровати.

Он прекрасно знал, почему начальник связи, как говорится, «съехал с катушек». Алиахметов после завтрака подошел к нему у столовой и рассказал, что накануне подбросил Авдееву анонимное письмо, в котором советовал присмотреть за женой. Написано оно было от руки русской женщиной за небольшую плату. Она и предположить не могла, кому и зачем было адресовано послание. Алиахметов представил все таким образом, будто просто хочет разыграть друга.

Славик отвернулся к окну. Стоило остаться одному, как он невольно возвращался во вчерашнюю злополучную ночь. Славик пытался представить себе, как могли обернуться события, поступи он по-другому, и не мог.

После всего кошмара чеченцы вывели его во двор, дождались, пока умоется, и даже принесли зеркало и бритву, а потом побрызгали одеколоном. В довершение всего Грымову ввели в вену какой-то препарат, проинструктировали, чтобы вел себя как обычно, и выдворили за ворота.

Еле волоча ватные ноги, он дошел до КПП, где удивил наряд своим возвращением. Пришлось соврать, что дежурил на узле связи в прокуратуре и не стал ждать, когда оттуда пойдет машина, а добрался пешком. Благо здесь недалеко, да и светло уже.

В казарме, как он и предполагал, его отсутствия никто не заметил. Чтобы чем-то себя занять, а заодно избежать разговоров с сослуживцами, снова по пояс разделся и долго мылся. Потом был завтрак, занятия, обед, после которого он принялся готовиться к наряду. Постепенно Славик понял, что может жить среди своих сослуживцев, не выдавая волнения. Но страх не проходил. Грымов на это и не надеялся. Он не находил себе места, не чувствовал вкуса пищи. Славик и в страшном сне не мог представить, что когда-то может превратиться в самого настоящего убийцу. Перед глазами постоянно стояла Рита. Именно из-за этой рыжеволосой красавицы он пошел в армию и остался служить на Кавказе в надежде заработать на первое время немного денег. Что будет, если она узнает, что он натворил?

– Узнает! – Внезапный шепот над самым ухом бросил в жар и заставил соскочить с табурета. Славик оглянулся. Но рядом никого не было.

– Фу ты, черт! – он трижды перекрестился, поймав себя на мысли, что раньше никогда так не поступал, а если и осенял себя крестным знамением, то делал это в церкви да при молебнах, которые периодически проводил в бригаде приходящий священник.

Сердце колотилось точно так же, как и в ту злосчастную ночь.

«Наверное, нет мне теперь прощения, – с тоской подумал он, снова садясь на свое место, – я ведь все заповеди нарушил».

Снова к горлу подступил ком. Что будет после того, как он выполнит последнее поручение бандитов? Они придумают ему новое? Конечно, а когда он перестанет быть им нужен, попросту убьют.

Сзади раздался шум. Славик обернулся. Из канцелярии роты вышел Авдеев и направился к выходу. Грымов хотя и пытался подготовиться к этой встрече, но сейчас оробел, из головы напрочь вылетели заранее заготовленные к разговору с майором слова.

«Надо было для храбрости накатить», – с тоской подумал он, направляясь следом.

Авдеев вышел на улицу, прошел в курилку, достал сигареты. Грымов оглянулся по сторонам, лихорадочно прикидывая, как все же преподнести майору «новость». Но в голову ничего не лезло.

«Товарищ майор, это, конечно, не мое дело, – стал быстро соображать он. – Нет. Товарищ майор, извините, но думаю, что лучше сказать… Тоже бестолково! И вообще, театр абсурда, сержант лезет в жизнь офицера! Он сейчас мне морду набьет! Точно. По-другому и быть не может. Почему бы Алиахметову не взять это на себя? Все же прапорщик, и возраст у них один». – Злясь на себя, он направился в курилку.

– Что, Грымов, такой хмурый? – вопрос Авдеева заставил его вздрогнуть. В голове окончательно все перемешалось. Славик уставился на майора, глупо хлопая глазами.

– Что с тобой? – Авдеев задержал сигарету у рта.

Взгляд тоскливый. Заметно, что офицер заговорил с сержантом через силу, лишь потому, чтобы отвлечься от каких-то своих невеселых мыслей. И тут Грымова осенило.

– Я думал, вы на рынке…

– Чего я там забыл? – удивился майор.

– Хм. – Грымов сделал вид, будто уходит, потом неожиданно собрался с духом и выпалил: – Там лейтенант, разведчик… В общем, пьяный он.

– Так! – протянул Авдеев. Рука с сигаретой мелко затряслась. – И что?

– Он там с другим командиром взвода…

Грымов окончательно стушевался.

– Говори! – потребовал Авдеев.

– Будь я офицером, обязательно ему бы за вас морду набил, а так никто не поймет…

– Почему ты за меня должен избивать Пахомова? – безошибочно точно назвал фамилию одного из трех командиров взводов Авдеев, чем окончательно убедил Грымова в том, что прапорщик свою часть работы сделал.

– Он там вашу жену и вас грязью поливает…

И без того неважно выглядевший Авдеев переменился в лице.

– Пойдем, покажешь!

– Не могу, – растерялся Грымов, лихорадочно придумывая причину. – В наряд должен идти. Инструктаж скоро.

Авдеев оглянулся на плац, куда уже вышел караул и несколько дежурных по подразделениям.

– Где он?

– У Лиса в палатке.

– Кто такой?

– Сладостями торгует с женой…

Авдеев развернулся и быстрым шагом направился в сторону КПП.

Грымов вернулся в роту.

– Ты что как в воду опущенный? – спросил столкнувшийся с ним нос к носу лейтенант Никитин.

– Я? – испуганно переспросил Грымов. – Нормальный. А что?

– Ты Авдеева не видел?

– Нет, – соврал Грымов и проскочил в двери.

Оказавшись в казарме, прошел к оружейной комнате, получил у старого дежурного штык-нож. Состояние было паршивым. На душе скребли кошки. Он не знал, что делать. На минуту присел, бессмысленно глядя в одну точку. И вдруг подскочил с табуретки. А ведь именно сейчас убивают Авдеева! Но ведь еще можно что-то изменить! Что, если рассказать все начальнику штаба? Или сразу особистам? Но на это уйдет время! Неожиданно на него словно снизошло озарение. Надо догнать Авдеева и вернуть! Все рассказать ему! Его еще можно спасти! Посадят? Ну и пусть! Так мне и надо.

Он бросился из комнаты. На одном дыхании добежал до КПП и рванул на себя дверь. В узком коридорчике, у дверей напротив, за вертушкой, скучал с автоматом караульный.

– Куда?! – Он преградил Грымову дорогу.

– Сашка, ты чего? Я с Авдеевым, – заторопился Грымов. – Он только что прошел, а меня отправил за…

Он не договорил, оттеснил солдата и выскочил на улицу. Прохожие с удивлением наблюдали за тем, как сержант стремительно пронесся через две улицы и перешел на шаг лишь перед воротами небольшого рынка. Народу было немного. Он направился в конец крайнего ряда и остановился перед прилавком с конфетами.

– Что желаешь? – спросила чеченка и поправила стопку шоколада.

– Где Лис?

– Какой такой Лис? – нахмурила подведенные брови женщина.

– Хозяин твой! – прорычал Грымов и бросился между столиками. Здесь стояли контейнеры. Двери одного из них были открыты, но брезентовый полог опущен. Однако едва Грымов хотел проскочить под него, как путь преградил молодой чеченец в спортивном костюме.

– Туда нельзя!

– Пусти!

Грымов толкнул его в грудь.

Чеченец схватил Грымова за горло. Однако тот вывернулся и заскочил внутрь контейнера.

– Тебе кого, солдат? – удивленно спросил пожилой чеченец. Он укладывал на деревянную полку свернутый в рулон кусок брезента. Вдоль стены слева стояли одна на одной коробки и мешки.

– Где?! – задыхаясь от бешенства, завопил Грымов и бросился на мужчину.

Тот схватил его за плечи и отбросил, словно котенка, в сторону. Грымов со всего размаха налетел на деревянные полки и упал на пол. Сверху посыпались коробки.

– Ты почему врываешься и начинаешь бить людей?! – с возмущением спросил мужчина.

Грымов встал на четвереньки и поднял на него взгляд:

– Я знаю, сюда майор Авдеев шел… Это я его отправил. Не думай. Я признаюсь сейчас во всем. Вам всем здесь… – Невесть откуда взявшийся в руках мужчины кинжал ледяной иглой вошел в спину. В последнее мгновение Грымову показалось, будто его внутренности обожгло кипятком, а висевшая под потолком контейнера лампочка начала медленно гаснуть.

* * *

Казим пил чай, подсчитывая, как скажется на его финансовом состоянии удачно проведенная операция с сыном русского генерала. Ни Ширрер, ни Муджав не назвали окончательную цену. Сам Казим постеснялся намекать, что такая работа потребует более значительных затрат. Смета, как говорят строители, уже превысила запланированные три тысячи долларов вдвое. Алиахметов потребовал увеличить вознаграждение. К тому же пришлось заплатить кругленькую сумму кому надо на постах, чтобы вывезти Пахомова в предгорье. Теперь еще по сто долларов торговцам с рынка…

Казим поставил чашку на стол и посмотрел на часы. Он явно волновался. Именно сейчас на рынок должен прийти майор Авдеев. Его, как и Пахомова, обманет все тот же сержант Грымов. Он подойдет к начальнику связи бригады и «по секрету» сообщит, будто только что был на рынке и своими глазами видел пьяного Пахомова, который набрался где-то по пути из госпиталя. Якобы лейтенант во всеуслышание рассказывал какому-то офицеру, как «наставил рога майору». Конечно, не в такой открытой форме. Но непристойности в отношении жены должны сыграть роль детонатора. Вся комбинация была придумана Назыфом. По его требованию прапорщик Алиахметов за дополнительную плату уже нашептал Авдееву, что лейтенант неровно дышит к его супруге. Так что майор уже был доведен до кондиции. Оставалось, как говорят русские, подлить масла в огонь.

Лай собаки со двора отвлек от размышлений. Казим посмотрел в окно. Возившийся под капотом «Нивы» племянник прикрикнул на Казбека и отправился к воротам. Казим встревожился. Он встал, прошел в другую комнату, из окон которой было видно калитку. Племянник как раз впустил во двор милиционера.

– Шайтан! – процедил сквозь зубы Казим и двинулся навстречу.

– Здравствуй, Казим, – капитан Медоев был участковым уполномоченным в селе. Рядом с ним, с опаской поглядывая на собаку, стоял оперативник в гражданской одежде и с автоматом.

– Заходи, – поприветствовав милиционера, Казим посторонился.

– Спасибо, некогда, – капитан снял фуражку, вытер платком пот.

– Что, даже моджахедов искать не будешь? – насмешливо прищурился Казим.

– Не шути так, – на полном серьезе предупредил Медоев.

– А чего мне бояться? – развел руками Казим. – Честно отсидел свое. Разве мешаю? Зачем пришел, если в гости не заходишь?

– Ты же знаешь, проверять я тебя должен, – напомнил Медоев. – Ты к нам почему только раз в неделю ходишь?

– А сколько надо? – Казим сделал вид, что не знает.

– С твоим прошлым я должен постоянно видеть тебя и знать, что ты не взялся за старое, – с назиданием проговорил милиционер.

– Ты думаешь, я не хочу с хорошим человеком поговорить? – цокнул языком Казим. – Только у меня ведь тоже дела. Сколько лет не был дома? Все делать надо. Крыша течет, забор в саду обвалился. Разве должен так настоящий хозяин жить?

– Я не требую в отделе сидеть, – понимающе кивнул милиционер. – Но появляться должен, как установлено законом, а не когда вздумается.

– Ты сам так сказал. – Казим сделал лицо удивленным. – Я что, мальчик, туда-сюда каждый вечер бегать. Покажи мне такой закон.

– Я здесь закон, – милиционер водрузил на голову фуражку. – Или не согласен?

– Согласен! Почему нет? – пожал плечами Казим.

– Ты второго сентября где был? – неожиданно спросил Медоев.

Вопрос застал Казима врасплох. Опасаясь выдать свою растерянность, он сделал вид, будто сосредоточенно копается в памяти. На самом деле он прекрасно помнил, что в этот день убивал прокурора Сарпова. На этот случай у него было и алиби. Но если он вот так с ходу его предъявит, это только усилит подозрение. Ведь прошел не один день.

– А почему спрашиваешь? – прищурился Казим. – Какое дело на меня повесить хочешь? Неужели ты думаешь, что если человек раз оступился, он до конца дней должен с клеймом ходить?

– Ты не помнишь?

Казим закатил глаза к небу. Вопрос озадачил. Неужели у них на него что-то есть? Вряд ли. Просто прощупывают тех, кто так или иначе пересекался с этим человеком. А Сарпов курировал ход расследования в отношении Оспанова.

– А какой день был? – делая вид, будто напряженно вспоминает, спросил Казим. – Уже много времени прошло. Знал бы, что спросишь, запомнил.

– Вторник, – сокрушенно вздохнул Медоев.

– Не могу точно сказать. В эти дни мы с женой к ее сестре ездили, – стал перечислять Казим. – Потом я дома работал, – он показал рукой на сад. – Груши резал. Племянник и жена могут подтвердить.

– Хорошо, – милиционер направился прочь.

«Надо срочно уходить отсюда, – глядя ему вслед, подумал Казим. – Как он еще не вычислил, что я в Баку летал?»

Казим знал, что рано или поздно ему все равно придется уйти в лес. Говоря языком Муджава, перейти на нелегальное положение. Но он как можно дольше оттягивал этот момент. Если десять лет назад семье воевавшего в горах моджахеда соседи помогали, то сейчас каждый за себя. Все боятся. Милиция взяла за правило так или иначе мстить родственникам боевиков и попала точно в цель. Нет ничего дороже для чеченца, чем семья. И ради нее он готов на все.

Едва Казим вернулся в дом, как пришел Нусрат. Чеченец выглядел возбужденным. Он с опаской посмотрел на дверь в соседнюю комнату, а когда Казим махнул рукой, давая понять, чтобы он говорил, выдохнул:

– Все сделали как надо!

– А теперь по порядку. – Казим указал взглядом на стул.

– Авдеев пришел, как ты и сказал, на рынок. Спросил у Лиса, видел тот или нет двух офицеров. Он подтвердил, что были двое пьяных. Сейчас зашли за контейнер. Майор туда бросился. Совсем как сумасшедший. – Нусрат покачал головой. – Его я и Мовлади встретили. Все хорошо вышло. Пикнуть не успел. Сначала трубой по голове ударили, потом в багажник машины засунули.

– Молодцы, – похвалил Казим, облегченно переведя дыхание.

– Это еще не все, – Нусрат заговорщицки оглянулся на двери. – Только мы уехали, туда сержант прибежал. Давай деда Аслана за одежду хватать и кричать, что знает, где майор. Сказал, если не отдадите, все расскажет кому надо.

– А что Аслан? – заволновался Казим.

– Дед его ножом в спину ударил. Мы приехали, он его нам отдал. – Нусрат сунул руку за отворот потрепанного пиджака и вынул военный билет. – Вот его документы.

– Сержант Грымов, – прочитал Казим. – Он самый. Значит, обещал все рассказать? – он цокнул языком. – Поздно совесть у него проснулась.

– Что с ним делать? – спросил Нусрат.

– Он живой?

– Нет, – покачал головой Нусрат. – Умер.

– Выбросьте где-нибудь. – Казим поднялся со своего места. – Собаке собачья смерть. – Он отошел к окну, побарабанил по подоконнику. – Уходить мне надо.

– Почему? – Нусрат, впрочем, не удивился.

– Приходил этот продажный Медоев. – Казим отвернулся от окна и посмотрел на Нусрата. – Все разнюхивал, как живу. Спрашивал, где я был в тот день, когда Сарпова убили.

– У меня родственник работает в милиции, – осторожно заговорил Нусрат. – Если хочешь, могу через него все узнать.

– Не стоит, – задумчиво покачал головой Казим. – Есть у меня на этот счет одна мысль.

– Хочешь убить Медоева? – попытался угадать Нусрат.

– Зачем? – Казим насмешливо посмотрел на боевика. – Другого пришлют. Нет, умереть мне надо.

– Почему так говоришь, Казим? – Глаза Нусрата округлились. – Не гневи Аллаха.

– Глупый ты, – сокрушенно вздохнул Казим и снисходительно улыбнулся, заметив, как переменился от этих слов Нусрат. – Не обижайся. Это я так. Конечно, не по-настоящему. Но по-другому никак нельзя. Семья и так натерпелась. – Он посмотрел на часы, потом во двор. – Ладно. Пора ехать.