Текст книги "Дитя Света. Рождение Легенды"

Глава 8. Испытание Души

Всего три недели прошло с тех пор, как Мэндл одержал победу над Хранителем. За это время долина превратилась в маленький дивный лес, украшенный растительностью всех цветов радуги. Величественные деревья, обросшие густыми зарослями лиан, заполонили большую часть пространства, оставив место для цветочной поляны у озера, обосновавшейся под мощной струей водопада. Несмотря на скромные размеры, лес вмещал в себя десятки видов деревьев, каждое из которых идеально вписывалось в общую картину. Создавалось впечатление, будто кто-то намеренно подбирал им места. Больше всех выделялись пурпурно-розовые листья длинноствольной лантэйи, чьи необычайно длинные тонкие ветви, обнимая соседние деревья, равномерно расползлись по всему периметру леса. Тонкоствольная киарта с обвисшей кружевной листвой оранжевого цвета сверху напоминала маленькое солнце, сияющее в самом центре леса.

Только одному человеку было под силу вернуть утерянную жизнь в обреченную на смерть землю. И он не мог упустить возможности насладиться собственным творением. Старик направился к водопаду встретить красоту наступающего дня. Мужчина в черном плаще стоял неподалеку, спрятавшись под густой листвой могучего дерева. Лицо чародея скрывал капюшон. Дождавшись, когда старик подойдет к озеру, он заговорил:

– Все еще наслаждаешься природой.

– Что тебе нужно, Мирон? – хладнокровно ответил волшебник, не оборачиваясь.

– Ты знаешь, что мне нужно, Дарл.

Чародей вышел из тени и снял капюшон, обнажив свои черные локоны, свисавшие чуть ниже подбородка. На лице выделялся длинный глубокий шрам, простиравшийся от виска до кончика губ. Хитрые, как у змеи, серебристо-серые глаза выражали глубокую самонадеянность во взгляде.

Подойдя поближе, он продолжил:

– Мне удалось выяснить, что в Раминг прибыл мальчишка, который обладает силой Сиреневого Пламени.

Дарл молча смотрел на падающую воду. Мирон внимательно следил за реакцией собеседника.

– Самое интересное, что эту силу ему дал не кто иной, как Сэквор.

Волшебник повернулся к темному магу и посмотрел ему в глаза. Мирон тут же спрятал взгляд, надев капюшон.

– Ступай, Мирон. Я не собираюсь ничего говорить.

– Еще увидимся, Дарл.

С этими словами чародей испарился.

***

Мэндл уже успел оправиться от битвы с Хранителем. Однако разговор с Ролоком все еще вертелся у него в голове. Правильно ли они поступают, нападая на Хранителей? Ученик не сомневался в мудрости Магистра, но он не слишком хорошо его знал, чтобы беспрекословно следовать его решениям.

«Но если все же учителя доверяют ему, значит и мне стоит, – размышлял он. – Тем более что Хранитель не выглядел таким уж дружелюбным. Не думаю, что он позволил бы нам просто так уйти. И все же кто мы такие, чтобы судить слуг самого Владыки?»

Мэндл не мог подобрать веской причины, которая оправдала бы его поступок. Однако что-то внутри подсказывало, что он на верном пути. Сэквор сам сказал, что оказался в его теле не случайно и что он здесь, чтобы помочь. А значит, если бы юноша что-то сделал не так, Сэквор дал бы ему об этом знать. Тем более что без силы Сиреневого Пламени ученик не смог бы одолеть Хранителя. Дух Войны сам помог ему в этом.

Последняя мысль обрадовала Мэндла. На этой прекрасной ноте он поднялся с постели и отправился на тренировку.

***

В это же утро в Верховный Зал прибыли Лептон и Ролок.

– Как дела у Мэндла? – спросил Краер, расхаживая по залу.

– Он не перестает меня удивлять, – ответил Лептон, улыбнувшись, – даже не верится, что прошло всего три месяца. За всю свою жизнь я еще ни разу не встречал молодых людей, которые бы так быстро всему обучались. Кажется, Сэквор прав насчет него.

Помолчав, волшебник продолжил:

– Однако боюсь, что в этот раз его решительность в бою с Хранителем была порождена опасным положением учителя, который оказался на грани смерти. Поэтому я считаю, что, несмотря на все его успехи, еще слишком рано отправлять его на бой со следующим Хранителем. У него еще недостаточно опыта для таких сражений.

Магистр продолжал молча разгуливать по залу. Обдумав слова волшебника, он обратился ко второму Мастеру:

– А ты что думаешь, Ролок?

– Не могу не согласиться с Лептоном. Мэндл очень способный малый и в бою с Хранителем он был чертовски хорош. Но я все же считаю, что он еще не готов к такого рода миссиям.

Краер выдержал паузу, слегка прищурив глаза, как он любил это делать, и направил взгляд на величественное изображение Белого Пламени. Ролок, слегка нахмурившись и тяжело вздохнув, посмотрел в том же направлении.

– Я понимаю ваши опасения, – продолжил Магистр, повернувшись к гостям. – И все-таки нет причин для беспокойства. Кажется, наш план работает.

Лептон и Ролок переглянулись.

– Дориан со своим наставником успешно справились с Хранителем Воды.

– Вы отправили Дориана и Мавлериана? – сдерживая возмущение, произнес волшебник. – Разумно ли это, Магистр? Они могли погибнуть.

– Не могу не согласиться с тобой. Я действительно принял поспешное решение. К счастью, все обошлось. Потенциал Дориана превзошел все наши ожидания.

– О чем речь, Магистр?

– Мавлериан недавно обнаружил, что сила шестой чакры – не единственное, чем владеет Дориан.

Маг выдержал паузу, затем продолжил:

– Однако сам парень ничего не подозревает о своих скрытых способностях. Мавлериан убедил его в том, что его необычайный дар относится к магии шестой чакры. И я хочу, чтобы вы сохранили это в секрете. Нельзя позволить ему узнать правду.

– Но почему?

Краер кинул на Лептона пронзительный взгляд:

– Он владеет силой друидовских мантр.

– Но… этого не может быть. Только…

– Друиды владеют этой способностью, – прервал Лептона Магистра. – Да, это так.

– И вы думаете, что мальчишка является потомков друидов?

– Это нам не известно. Возможно, здесь кто-то замешан, но мы не можем знать наверняка, поэтому все должно остаться между нами.

Ролок и Лептон переглянулись, затем молча кивнули.

– Так или иначе наш план работает, – заключил Краер, – И поэтому я не вижу смысла торопить события.

Гости встали с алмазных стульев и направились к выходу. У самых ворот Ролок на мгновение остановился и повернулся к Краеру.

– Магистр, могу я задать вам один вопрос?

– Конечно, Мастер Ролок, я вас слушаю.

Лептон с опасением посмотрел на товарища. Он знал, что Краер не терпит неповиновения даже со стороны самых преданных членов Раминга. А вопросы, которые не затрагиваются самим Магистром, чаще всего означают, что они ему неприятны.

– Вам не кажется, что охота на Хранителей может нарушить равновесие сил на планете?

Краер хладнокровно посмотрел на собеседника:

– Откуда у вас такие предположения?

– Мне… – Ролок посмотрел на Лептона. – Насколько я знаю, Гион не служит ни Свету, ни Тьме. И никогда ни к кому не приходит на помощь. Но что, если наши действия разгневают его?

Магистр, помолчав, с полным спокойствием в голосе ответил:

– Уверяю вас Ролок, Гион никогда не будет использовать свое могущество против Сил Света.

Мастер, казалось, не было удовлетворен ответом и уже готовился продолжить, но Лептон незаметно схватил его за руку. Волшебник знал, что это может плохо закончиться. Тридцать лет назад одного из учителей выгнали из Раминга за несоблюдение правил, даже несмотря на то, что тот был могущественным волшебником и многие годы служил Силам Света.

Посмотрев на Лептона, Ролок некоторое время молчал. Затем, глубоко вздохнув, произнес:

– Что ж, спасибо за вашу откровенность.

– Не за что. А теперь ступайте.

Навстречу им в зал вошел Райкон. Кивнув головой в знак приветствия, он направился к Магистру.

– Как там Мавлериан? – обратился к вошедшему Краер.

– Все еще оправляется.

Райкон с небольшим подозрением посмотрел на собеседника.

– Вы уверены, что это была хорошая идея – отправлять их в битву против одного из сильнейших Хранителей?

Краер слегка поморщился, но не стал отвечать. Вместо этого, отвернувшись, он продолжил расхаживать по залу в раздумьях.

– Возможно, ты прав, – немного погодя ответил волшебник, – в связи с этим, думаю, было бы справедливо в следующий раз вместе с Дорианом отправить тебя.

Лицо Райкона напряглось.

– Ты ведь один из самых опытных и могущественных архаидов. Если уж кому и под силу помочь одаренному ученику одолеть Хранителя, так это тебе.

Волшебник повернулся к собеседнику.

– Как прикажете, Магистр.

Райкон кивнул в знак почтения. Немного погодя Краер продолжил:

– А теперь скажи мне, есть ли у тебя какие-либо полезные вести?

– Думаю, то, что я расскажу, должно вас заинтересовать.

Выдержав паузу, он продолжил:

– Прошла всего пара недель с тех пор, как магия Хранителя покинула огненную долину. И за это короткое время жизнь полностью вернулась в эти места. Это означает…

– Что только Дарл способен такое сотворить, – закончил за него Магистр, обернув свой одержимый взгляд в сторону изображения Белого Пламени.

– Твои люди видели его там?

– Только маленькую избушку, как та, в которой он проживал, будучи в Малегорне.

– Это действительно хорошая новость, Райкон, – с надменной улыбкой ответил Краер, – вели своим людям продолжать слежку за Хранителями.

– Слушаюсь, Магистр.

***

Высоко над землей, неподалеку от лесов Ноима, в воздухе парило огромное черное облако, сверкающее проблесками огненного света. Внутри смертоносной тучи прятался действующий вулкан. Темная магия скрывала это место от посторонних глаз. И только Мирон знал, как туда попасть.

Чародей телепортировался внутрь темной пещеры. Легким движением руки он зажег факелы, осветившие круглое помещение. Вдоль покрывшихся черным известняком стен пещеры сияли пять бирюзово-голубых сфер, внутри которых в состоянии глубокого сна пребывали люди в черных мантиях.

Мирон подошел к седовласому старику с короткими волосами и произнес заклинание. Сфера начала растворяться. Темный маг неторопливо опустился на землю. Придя в себя, он сделал глубокий вдох и, распахнув веки, обнажил свои огненно-красные глаза. Аккуратно пошевелив челюстью и губами, он направил свой волчий взгляд на соратника:

– Мирон, рад тебя видеть.

– С нетерпением ждал вашего возвращения, Господин Дестор, – ответил тот с почтением.

– Сколько времени прошло?

– Чуть больше трехсот лет.

– Так быстро? – удивился старик, почесав подбородок, – Буди остальных. А меня перенеси в убежище.

Мирон коснулся плеча собеседника, и тот испарился. Предводитель очутился посреди огромной пещеры из красного гранита, укрывавшейся под густым слоем магмы внутри парящего вулкана. В центре стоял трехметровый потухший бордовый кристалл. Возле стен располагались заросшие паутиной алхимические котлы и шкафы с древними свитками и запылившимися колбами. С другой стороны стояли огромные клетки с цепями, где, судя по останкам, когда-то содержались заключенные. На другом конце пещеры возвышалась гигантская серебряная статуя неизвестного существа с длинными тонкими конечностями, напоминавшими человеческие, хрупким туловищем, укутанным в мантию, и большой головой с блестящими алмазными глазами без радужной оболочки и зрачков. Пальцы рук были соединены. Существо держало их перед собой, как будто что-то замышляло.

В комнате появился еще один член Мельбеков. Руки и лицо скрывали длинные рукава и капюшон.

– Господин, – произнес тот хриплым, как у дикого зверя, голосом, – с возвращением Вас.

– С возвращением, Герд.

– Неплохо было бы размяться. Мои кости изрядно затвердели.

– Ты все успеешь. Совсем скоро… очень много людей погибнет.

Герд усмехнулся, обнажив длинные клыки.

В помещении появился мужчина со свисавшими до лопаток каштановыми волосами, аккуратными чертами лица и глазами темно-болотного цвета. Взгляд его отражал глубокую задумчивость.

– Пауки… ненавижу этих тварей, – произнес тот, переведя взгляд на котлы для варки зелий.

– Неужели паутина встанет на пути у Величайшего Алхимика всех времен? – пошутил Герд.

– А ты совсем не изменился.

Собеседник усмехнулся.

– Готов приняться за дело, Рудвен? – произнес Дестор.

– Как только наведу здесь порядок, – с отвращением посмотрев на паутину, ответил тот.

Посреди комнаты возник высокий старик с длинными серыми волосами и бородой до пояса. В руке он держал деревянный посох, на конце которого сиял хрустальный шар, переливающийся всеми цветами радуги. Сняв капюшон, старик обнажил смуглое постаревшее лицо. Глубоко вздохнув, волшебник прикрыл свои серебристо-голубые глаза.

– Хммм… а люди так и не научились бережно относиться к природе.

– Время не властно над твоим друидовским нутром, не так ли, Друмир?

– Без него я сам не свой.

В зале появился последний член группы. В руке он сжимал длинную кожаную плеть. Глаза сияли ярко-желтым огнем. Покрасневшая от ожогов кожа выдавала его демоническую натуру.

– Ну здравствуй, брат, – произнес он, посмотрев на Друмира.

– А ты совсем не изменился, Давомир.

Они обнялись. В убежище появился Мирон.

– Итак, расскажи нам, наконец, в чем же причина столь раннего пробуждения, – произнес Дестор.

Все члены бросили нетерпеливый взгляд в сторону чародея.

– Сэквор вернулся.

Все шестеро переглянулись.

– Что он здесь делает? – поинтересовался друид.

– Грядет одна из величайших войн всех времен, которая решит судьбу планеты.

– И что это за война?

– Это остается в тайне.

– И в каком обличье Сэквор явился на этот раз? – вмешался Дестор.

– В теле мальчишки, который всего три месяца назад прибыл в Раминг. Но и это еще не все.

Мирон выдержал паузу.

– Он владеет Сиреневым Пламенем.

В пещере повисло напряженное молчание, которое немного погодя прервал предводитель:

– В таком случае нельзя терять ни минуты. Рудвен, приведи в порядок свои приборы и начинай работать над зельями. Давомир, думаю, ты как никто другой мечтаешь о том, чтобы поскорее пролить кровь.

– Не то слово, Господин.

Дестор вручил Давомиру маленький бордовый кристалл. Лицо чародея озарила ехидная улыбка. Вслед за яркой вспышкой света он растворился.

– Герд, разведай обстановку.

– Есть.

– Друмир, ты пока свободен. Мирон, жди здесь. Я должен навестить нашего хозяина. А после расскажешь мне все, что знаешь.

Дестор подошел к центральному кристаллу и прислонил ладонь, вернув ему былое сияние. Произнеся заклинание, он исчез.

Чародей оказался посреди темной пещеры. Перед ним находился залитый черной кровью колодец. Чуть выше располагалась огромная скульптура демонической головы. Дестор встал на колени и преклонил голову.

– Я знаю, что столетия для вас лишь миг, Темный Владыка. Но для наших тел это большой срок. И моя сила успела покинуть меня.

Колодец начал бурлить.

– Я пришел за тем, о чем просил в тот самый день, когда собственными руками принес вам тысячи жертв. Великий Владыка Царства Тьмы, я прошу вас одарить меня своей силой, ненавистью и могуществом. Чтобы я смог от Вашего имени собственноручно покончить со всеми, кто стоит у вас на пути.

Колодец стал еще беспокойнее. Глаза статуи загорелись. В комнате раздался сильный гул. Из колодца взмыл Дух Черного Пламени.

– На этот раз я насыщу вас еще большим количеством жертв! – с особым рвением произнес Дестор. – Я готов на все!

Дух стремительным рывком вселился в тело мага, и тот упал на землю, корчась от боли.

– Спасибо Владыка! – произнес он едва слышно. – Я не подведу…

Дестор продолжал вопить от боли на всю пещеру. Вены на мгновение почернели. Все тело дрожало от напряжения. По лбу текли реки пота. Наконец, отдышавшись, он встал на ноги.

– Чудесно, – произнес чародей с наслаждением.

Глаза наполнились еще большей ненавистью. Дестор оскалил зубы и разразился душераздирающим смехом.

***

Дориан незаметно подкрался к столу, где Мэндл обедал с друзьями. Все замолчали.

– Можно поговорить с тобой?

– Да.

– Наедине.

Собеседники переглянулись. Юноша встал из-за стола и последовал за Дорианом. Они отошли в конец комнаты.

– Я слышал, что ты одолел Огненного Хранителя.

– Как ты узнал?

– Не беспокойся, меня с моим учителем тоже отправили на встречу с одним из них.

– Но… как?

– Как я одолел его?

Собеседник кивнул.

– Ты и сам знаешь ответ.

– Сила шестой чакры?

– Да. Ее еще связывают с так называемым Третьим глазом. У многих он находится в состоянии сна. Однако моя душа в течение многих воплощений пользуется его силой. Я также помню, как использовал его в битве с Мельбеками во времена Третьей Войны Магов.

– Но как ты узнал об этом?

– Это одно из свойств шестой чакры. Я помню большинство своих прошлых жизней.

Мэндл вытаращил глаза.

– Но я не об этом хотел поговорить. Думаю, что, рано или поздно, нас отправят на встречу с Главным Хранителем вместе.

– Главный Хранитель?

– Тот, что владеет силой шестой чакры. Он в десятки раз сильнее Хранителя Воды, с которым я и мой учитель боролись. А ведь он считается сильнейшим из пяти.

Собеседник снова замолчал и огляделся по сторонам.

– Мэндл, не нравится мне все это. Третий глаз позволяет мне видеть вещи, которые недоступны даже великим волшебникам. И, поверь мне, многих я вижу насквозь. В последнее время я начал замечать, как в сознании Магистра поселились далеко не самые благородные помыслы. Я не знаю, как это объяснить, но, если бы ты мог видеть то, что вижу я, то понял бы, о чем я пытаюсь сказать. Все эти образы, цвета и формы… – лицо Дориана скривилось, – я никогда не видел ничего подобного! Это не может иметь ничего общего с благополучием мира. Мы должны с этим что-то сделать!

Мэндл всем телом почувствовал тяжесть его взгляда. Темно-синие глаза собеседника как будто пронизывали каждую клетку, донося до них послание.

– Прошу тебя, подумай о моих словах.

Дориан удалился. Мэндл, ошеломленный, стоял на месте, пытаясь осмыслить произошедшее. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он обернулся и увидел встревоженное лицо Кании. Вильгер в это время беззаботно разговаривал с Лорианой. Юноша направился к столу, сделав вид, что ничего не произошло. Кания все еще с подозрением смотрела ему в глаза.

– Ну что он сказал? – поинтересовалась Лориана.

– Да так, хотел спросить совета по управлению энергией, – ответил юноша, пытаясь скрыть потрясение.

Вильгер вновь принялся рассказывать истории. Мэндл посмотрел на Канию. В ее глазах все еще виднелась тревога.

– Вечером. В нашем месте, – едва слышно произнес он и улыбнулся.

***

Мэндл прибыл на занятие с Милариэль.

– Поскольку ты уже довольно успешно контактируешь с сознанием Сэквора, сегодняшняя тренировка будет последней, – произнесла учительница, – отныне ты должен будешь упражняться в одиночестве.

– А нет ли случайно подходящего места для этого?

– Случайно есть, – отшутилась волшебница. – Попроси драгия отвезти тебя на платформу отдыха. Там ты найдешь все необходимое. А сейчас я научу тебя одной медитации, которую желательно проводить каждый день, отходя ко сну. Она поможет тебе сблизиться с душой так, что однажды ты сможешь общаться с ней в любом состоянии. Устройся поудобней и закрой глаза.

Немного помолчав, Милариэль продолжила:

– Дыши медленно и глубоко. Представь, как энергия пространства наполняет твое тело при каждом вдохе. Чувствуй покой и свежесть. Сосредоточься на том, как энергия циркулирует по каналам тела, наполняя каждый твой энергетический центр. Все негативные мысли уходят. Ты пребываешь в настоящем и сливаешься с потоком жизни вселенной. Запомни это состояние.

Волшебница выдержала паузу.

– А теперь трижды произнеси про себя следующие слова: «Каждый раз, когда я вхожу в глубокое состояние сознания, моя связь с душой становится все лучше и лучше». Сейчас твой разум чист. Ты можешь задать душе любой вопрос. Но прежде, чем ты это сделаешь, произнеси про себя: «Моя любимая душа, можно ли мне обратиться к тебе с вопросом?» Ответ не всегда приходит в форме слов. Это может быть внезапный прилив эмоций или какое-то приятное, а быть может, наоборот, раздражающее подергивание в какой-либо части тела. Если тебя в этот момент наполняет благостное чувство, значит, ответ «да». А если тебя посетило неприятное ощущение, поблагодари душу за то, что она откликнулась и попробуй в следующий раз. А теперь, сделай это.

К счастью, в сознании просто промелькнуло «да». Мэндл молча кивнул.

– Отлично! – произнесла Милариэль. – Теперь ты можешь задать любой вопрос.

– То, что сказал мне сегодня Дориан, правда?

– Да, – ответил голос.

– Что случилось с Краером?

– Его разум окутан темной магией.

– Ему можно помочь?

– Возможно.

– И от чего это зависит?

– От тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты – Дитя Света, помни об этом.

– Но что это значит?

Ответа не последовало, и юноша кивком дал понять, что уже закончил.

– Хорошо. Теперь можешь медленно открыть глаза. Как ощущения?

– Как будто побывал на другой планете, – шутливо ответил Мэндл.

– В какой-то мере так и было.

Волшебница загадочно улыбнулась.

– Что вы имеете в виду?

– Сознание, Мэндл, не имеет границ. Когда мы отключаем главные функции тела, разум способен отделиться от него и путешествовать сквозь время и пространство в поисках ответов и новых впечатлений. Воображение – главный инструмент сознания. Именно оно помогает нам раскрыть в себе Природу Творца.

– Творца? – удивился юноша.

– Неужели тебе никогда об этом не рассказывали?

Мэндл помотал головой. Милариэль одарила ученика заботливой улыбкой, как это делала его мать в далеком детстве.

– Тебе знакома Любовь, Мэндл?

В памяти промелькнул образ родителей. Юноша погрузился в приятные воспоминания. Однако следом в сознании возникла Кания. Ученик нахмурил брови.

– Что-то не так? – поинтересовалась Милариэль.

– Нет, все хорошо. Просто…

– Просто что?

Мэндл задумался.

– Просто вспомнил родителей.

Волшебница погладила его по плечу.

– Так вот, мой дорогой, Любовь и есть Творец.

Парень с недоумением смотрел на учительницу.

– Все, что нас окружает, Мэндл, вся вселенная – это непрерывно меняющийся поток энергии. Альтрэния, мы с тобой, драгоценные камни, из которых построен наш город – все это энергия в разных ее проявлениях. И эта энергия является Творцом Всего, Что Есть. Через нас, через эти камни, через растения Творец познает Самого Себя.

– Но при чем здесь Любовь?

– Любовь – это изначальное состояние Творца. Иначе говоря, это изначальное состояние любого вида энергии. Любовь – самая сильная магия во вселенной. Но это не та любовь, которую испытывают между собой люди. Любовь Творца безгранична и безусловна. Настоящая Любовь – это внутреннее стремление служить объекту Любви. Это готовность идти на жертвы. Это наивысшее проявление Творца, который представляет собой всепоглощающий и непрерывный поток энергии. Эта энергия пронизывает все, что нас окружает. А воображение, Мэндл, способно привести нас к этому состоянию.

– Но зачем нам это?

– Зачем что?

– Зачем нам нужно это состояние?

Лицо волшебницы отражало безмятежное спокойствие. Мэндл не мог без восхищения смотреть на нее. Учительница продолжила:

– Рано или поздно мы теряем все, что имели. И, когда это происходит, мы осознаем, насколько наше внутреннее состояние зависело от обстоятельств. В такие моменты нам кажется, что вселенная отвернулась от нас, что жизнь несправедлива. Но это не так.

Волшебница сделала паузу.

– На самом деле таким образом она дает нам понять, что жизнь – это не только то, что нас окружает; не только люди, с которыми мы общаемся; вещи, которыми обладаем; события, что с нами случаются. Жизнь – это непрерывное путешествие. И каждый из нас переживает уникальный опыт, который помогает понять, Кто Мы Есть На Самом Деле. Когда мы это осознаем, происходит слияние с душой – оболочкой Творца, что живет в каждом из нас. И тогда для тебя перестает существовать все, кроме тебя самого. Ты начинаешь видеть во всем проявление своего внутреннего мира и осознаешь, что все, что тебя окружает, является невероятно точным и неповторимым портретом твоей души. И что когда ты меняешь себя, меняется и мир вокруг тебя.

Мэндл зачарованно смотрел в глаза волшебницы. Только сейчас он понял, как ему не хватает мудрых наставлений, которые давал ему отец.

– А как это происходит? – наконец поинтересовался юноша.

– Что именно?

– Слияние с Творцом.

– У каждого по-разному, Мэндл. Но, так или иначе, это всегда связано с раскрытием Духовного Сердца, которое является источником Любви Творца. У многих это происходит почти незаметно. По мере расширения сознания Океан Вселенской Энергии будет медленно поглощать тебя до тех пор, пока ты не осознаешь себя его частью. Однако очень немногие достигают этого состояния.

– На одной из первых тренировок Лептон описывал мне состояние, которого достигает волшебник на последних этапах развития. Мне кажется это очень похоже на то, что сказали мне вы. Правда, ваш рассказ мне понравился больше.

Милариэль улыбнулась.

– Что ж, я очень рада была побеседовать с тобой, Мэндл. И, несмотря на то, что это наше последнее занятие, ты можешь навещать меня в свободное время, если тебе вдруг понадобится помощь.

Юноша уже готовился покинуть помещение, как вдруг вспомнил:

– Постойте…

– Да?

– Как насчет раскрытия Сердца? Вы обещали, что мы об этом еще поговорим…

– А что ты хочешь знать?

– Сэквор сказал, что в этом заключается моя сила, и я должен ее пробудить. Но я не знаю, как…

– Дело в том, Мэндл, что никто этого не знает.

Ученик выпучил глаза.

– Как это так?! Но ведь вы сами сказали, что есть какая-то практика!

– Да, все верно. И я уверена, что Сэквор знает и о ней, и о многих способах раскрытия Сердца. Тебе лучше спросить у него.

Юноша на мгновение задумался.

– А что если он откажется говорить?

– Тогда, возможно, еще не пришло время.

– Но я не понимаю!..

– Мэндл, – мягким тоном произнесла учительница, – поверь, я знаю, что ты чувствуешь.

Ученик посмотрел в ее блестящие янтарно-золотистые глаза.

– Именно поэтому, – продолжала она, – я хочу, чтобы ты доверил все это своей душе. Она знает, что делать. И она даст тебе знак, когда придет время. И только душа может дать тебе ответы на все вопросы. Поэтому самое главное сейчас – наладить с ней связь. А все остальное приложится.

Милариэль крепко обняла ученика и провела рукой по его волосам.

– У тебя все получится.

Мэндл, вздохнув с облегчением, улыбнулся учительнице и покинул зал. Вспомнив о Кании, юноша направился в их укромное место. Он зашел внутрь и сел на красную поляну около озера. Наблюдая за переливающимися лучами света сапфира, Мэндл постепенно очистил разум от посторонних мыслей и погрузился в состояние непрерывного переживания настоящего момента, прямо как в далеком детстве. Он уже и забыл, каково это – чувствовать единство со всем, что тебя окружает. Время пролетело незаметно. Позади послышался знакомый голос.

– Давно ты здесь?

Кания присела рядом.

– Честно говоря, даже не знаю. Чувство времени буквально растворилось.

– Как это?

– А ты никогда не ощущала ничего подобного?

Девушка помотала головой.

– В таком случае ты многое потеряла.

– Может, научишь меня?

Юноша решил, что Кания пошутила, но, посмотрев на нее, понял, что она говорила серьезно.

– Но я даже не знаю, как это объяснить. Не то что научить.

– А ты попробуй.

Мэндл направил взор на гигантский сапфир, освещавший пещеру, и задумался. Немного помолчав, он произнес:

– Что ж, я попытаюсь… Для начала надо расслабиться. Смотри на то, как солнечные лучи переливаются внутри кристалла. Замедли дыхание и отбрось все лишнее из головы. Продолжай смотреть на сапфир, но при этом не пытайся понять, как это происходит, просто смотри на него, как на воображаемую картину гениального Творца.

Последнее слово Мэндл произнес с особым выражением. Слова Милариэль запали ученику в душу. Его сердце переполняла радость, и он страстно хотел поделиться этим с Канией. Он посмотрел на собеседницу и увидел, как ее взгляд прикован к сапфиру, а дыхание стало таким тихим и незаметным, что, казалось, она совсем перестала дышать. Девушка полностью погрузилась в это состояние. На лице появилось выражение блаженного спокойствия и наслаждения. В этот момент Мэндл понял, как она прекрасна. Черты лица казались настолько изящными и неповторимыми, что ни один цветок, ни один пейзаж, ни одно созвездие не смогло бы передать этой красоты. Длинные вьющиеся волосы золотисто-русого цвета, словно мягкий бархатистый шелк, отражали синеватое сияние сапфира. Но глаза – Мэндл никогда не видел ничего более чарующего и манящего! Свет кристалла придал им яркости так что их можно было рассмотреть до мельчайших деталей. Они были похоже на две бескрайние вселенные – спокойные и упорядоченные.

Заметив взгляд собеседника, девушка повернула голову. Но Мэндл не смог оторвать глаз – он слишком глубоко погрузился в переживания. Кания, чье сознание также растворилось в настоящем моменте, поймала взгляд собеседника и начала тонуть в золотистом покрове его сияющих глаз.

Время будто остановилось. Пара продолжала молча любоваться друг другом. Дыхание бесследно исчезло. Мэндл больше не чувствовал свое тело. Сознание юноши полностью охватило переживание чудесного мгновения. Он никогда еще не видел Канию в таком свете. Внезапная вспышка озарения навсегда изменила его отношение к ней. Что-то неземное вселилось в его разум. По ее взгляду Мэндлу показалось, что она чувствует то же самое.

Его сознание начало сливаться с сознанием Кании. Молодая пара одновременно чувствовала себя и собой, и объектом наблюдения, и тем, что их окружает. Чувство абсолютного единства наполнило их разум. Мир перестал для них существовать – они забыли свои имена, не знали, кто они. Все, что наполняло их разум, было абсолютным знанием о том, что они есть Любовь.

Как долго длилось мгновение, неизвестно. Но как только Кания и Мэндл начали приходить в себя, они буквально ощутили, как их сознания вновь разделились, и каждого из них поместили обратно в тело.

Пара молча смотрела то на озеро, то на сапфир.

– Ты почувствовал то же, что и я? – наконец, произнесла девушка, не отрывая глаз от озера.

– Даже больше, – ответил Мэндл почти шепотом, – я был тобой.

Он повернулся к девушке и посмотрел на нее абсолютно непредвзято. Без оценки, без цели, без эмоций. Юноша не боялся взгляда, не боялся того, что она может подумать. Кажется, все барьеры между ними внезапно испарились.

– Мне кажется, что я больше никогда не смогу испытать нечто подобное к кому-то, кроме тебя, – произнес Мэндл.

– Я чувствую то же самое, – ответила Кания. – Это похоже на блаженство и в то же время, на абсолютную…

– Свободу, – добавил юношу, завершив вместе с ней фразу. – Я знаю, о чем ты думаешь.

– А я знаю, о чем думаешь ты.

– Как такое возможно?

– Не знаю. Это неважно.

Кания слегка прикрыла глаза и потянулась к юноше. Поддавшись порыву, Мэндл погладил ее щеку, и их губы соприкоснулись.

***

Юноша очутился в темном помещении без окон и дверей. Маленький хрусталь внутри потолка слегка освещал комнату.