Текст книги "Красивая жизнь"

14

Прошло три дня с тех пор, как они прилетели из Италии. Джейн было невесело. Чтобы ни произошло там, жизнь казалась ужасно скучной и бессмысленной здесь. Джейн спала до обеда, бесцельно бродила по магазинам и совершенно не заботилась о том, что сбережения стремительно тают. Ею овладела странная апатия.

Как-то разбираясь в столе, она наткнулась на несколько листов из своего романчика, написанного по просьбе Анабеллы. Джейн в сердцах разорвала их. Именно с этой дурацкой книжки все и началось. Глупые мечты, призрачные надежды, горькое разочарование и сегодняшняя пустота в душе. Если бы не этот роман и путешествие, она бы спокойно работала на мистера Корнфлоу, приходила домой каждый вечер, уставшая, но с чувством выполненного долга, ела бы свой скромный ужин, смотрела телевизор, по выходным иногда ходила в гости. Отец недаром говорил, что синица в руках лучше журавля в небе, а достойная работа намного важнее погони за мечтой.

Да, все это так. И великой любви не существует, а есть лишь ложь и предательство. Отец очень любил маму, но она променяла его верность и надежность на мнимый блеск ничтожного актера. Морис обожал Анабеллу, а она увлеклась первым смазливым танцором, попавшимся на ее пути… О чем тут еще можно говорить?

При воспоминании о сестре и ее муже Джейн ощущала странную боль. Как будто она имеет какое-то отношение к тому, что произошло. Словно она что-то не сделала, что-то не заметила. Она попыталась убедить себя в том, что дело в ее любви к Анабелле, что она переживает за нее, зная, что ее внезапная страсть тоже окажется в конечном итоге фикцией. Но это не срабатывало. Нечто иное тревожило ее. Джейн боялась признаться себе, что невероятно скучает по Морису Крамеру.

Если бы месяц назад ей сказали, что ей будет не хватать ежедневного общения с ним, его постоянных насмешек и лукавой улыбки, она бы лишь выразительно покрутила пальцем у виска. А сейчас она едва сдерживала себя, чтобы не позвонить ему.

И что я скажу ему? – терзалась Джейн. Привет, Морис, как дела? Хотела просто немного поболтать? А если он просто холодно ответит, что все в порядке, а потом повесит трубку? Скорее всего, он так и поступит. И правильно сделает…

Ничего, утешала себя Джейн. Я привыкла к нему за это время, он был моей единственной поддержкой в те дни, неудивительно, что я ищу сейчас его общества, но это пройдет. Должно пройти…

Пролетела неделя. В воскресенье Джейн встала пораньше и устроила генеральную уборку. Пора было начинать новую жизнь. Вечером она взяла в прокате кассету с новой мелодрамой, купила вкусную еду и газету с объявлениями о работе и устроилась перед телевизором. Резкий звонок в дверь застал ее врасплох.

Джейн убавила громкость и пошла открывать дверь, гадая по дороге, кто это может быть. Скорее всего, соседка, решила она про себя. Что-нибудь случилось, и ей срочно надо одолжить у меня…

Что именно одолжить, Джейн додумать не успела. Потому что, открыв дверь, она увидела Мориса и потеряла дар речи. Он тоже выглядел чрезвычайно смущенным, переминался с ноги на ногу и явно не знал, что делать с огромным букетом роз, который он держал в руках.

– Привет, – пробормотала Джейн, чувствуя внезапную радость оттого, что наконец видит его. Радость, которую не способно было уменьшить осознание того, что она отвратительно выглядит. Растрепанные волосы, ненакрашенные глаза, старая теплая рубашка, в которой она обычно ходит дома…

– Привет, – ответил он и протянул ей цветы. Джейн взяла их и тут же погрузила нос в пьянящий аромат роз.

– Спасибо, – прошептала она и чуть посторонилась. Морис шагнул в квартиру.

– У тебя уютно, – заметил он, мельком оглядывая ее скромное жилище. Джейн улыбнулась. Какое счастье, что она успела сегодня навести глянец. Хотя бы за квартиру ей не стыдно.

– Я вот проходил мимо и решил заглянуть к тебе, узнать, как ты, – проговорил он.

Для случайно забредшего Морис был слишком тщательно одет. Джейн машинально отметила про себя, что Морис стал обращать на себя гораздо больше внимания с тех пор, как вернулся из Италии. На нем больше не было кургузых пиджачков и брюк с пузырящимися коленками. Наоборот, весь его облик выражал безупречность и стиль. Джейн в который раз удивилась себе. Как она могла так долго считать его долговязым несимпатичным очкариком?

Вот о ком получился бы по-настоящему классный любовный роман, невольно подумала она и тут же осеклась. Немедленно перестань, Джейн Торп, мысленно приказала она себе. Вспомни, куда тебя завели подобные мысли в прошлый раз. Ничего не существует. Морис сам говорил тебе об этом, это всего лишь плод человеческой фантазии, желание потешить себя иллюзиями. Ты достаточно сильна для того, чтобы признать, что в жизни не бывает любви и…

Но тут Морис сделал самую невероятную и абсолютно непредвиденную вещь. Он резко шагнул к Джейн и сжал ее в объятиях. Бедный ненужный уже букет с тяжелым стуком упал на пол.

А все-таки не так уж и врут любовные романы, мелькнуло в голове у Джейн. Только им все равно не передать, насколько восхитительно слышать сердце, бьющееся любовью, видеть глаза, светящиеся радостью, и осознавать, что все это принадлежит тебе…

– Доброе утро, Джим. Зайди ко мне, пожалуйста.

Морис Крамер сидел в своем кабинете и спокойно ждал, пока его помощник поднимется с третьего этажа на десятый.

– Что-то не так, Морис? – обеспокоенно спросил Джим, аккуратно притворив за собой дверь.

– Наоборот, – улыбнулся Морис. – Все изумительно. Вчера я стал свободным человеком.

– Замечательно. – Лицо Джима просияло. – И что теперь?

– А теперь я снова женюсь.

– Что? – Джим был настолько ошеломлен, что забыл о приличиях. – Этого не может быть! Зачем?

– Я влюблен, – лаконично ответил Морис. – Не волнуйся, это совсем не то, что с Анабеллой…

Его голос приобрел оттенок мечтательности. Джим внимательно смотрел на него.

– Эта та самая девушка, которую я видел здесь у тебя в кабинете перед поездкой в Италию? – проницательно спросил он.

– Да, – Морис чуть покраснел.

– Миленькая, – авторитетно заявил Джим. – Даже очень…

– Джим! – воскликнул Морис с упреком.

– Пардон. – Джим побагровел. – Я не хотел…

– Ничего страшного, – улыбнулся Морис. – Я думаю, Джейн была бы польщена…

– Но позвал я тебя, собственно говоря, по другому поводу, – продолжил он после небольшой паузы, во время которой он любовно разглядывал фотографию в серебристой рамке, стоявшую на столе. – Раз теперь дело закончено, то этот бедняга, Дикки Приксон может быть свободен. Пусть поступает по своему усмотрению. Передай ему это.

Морис вручил Джиму толстую пачку стодолларовых купюр.

– Не многовато ли? – осторожно спросил Джим. – Ведь он уже получил сполна…

– Вот именно, – засмеялся Морис. – Мы должны ему как-то компенсировать те муки, через которые ему пришлось пройти.

– Ладно, – пожал плечами Джим. – Сегодня же свяжусь с ним.

Он уже собрался уходить, как Морис остановил его.

– Подожди. Через месяц у меня свадьба, я хотел бы попросить тебя об одолжении…

Джим кивнул головой, выражая готовность сделать все, что бы ни потребовал Морис.

– Ты согласен быть моим шафером?

Круглые глаза Джима чуть не вылетели из орбит.

– Я? Да, конечно… Но тебе не кажется, что Джозеф воспримет это как оскорбление. В конце концов, ведь вы… Он имеет на это право… На твоей свадьбе с Анабеллой его не было, он обязательно захочет поучаствовать в этой…

– Понимаешь, Джим. – Морис выглядел несколько смущенно. – Я бы не хотел пока сообщать Джейн о том, что Джозеф Колдрен – мой двоюродный брат.

И широкая усмешка появилась на губах Джима, когда он понял, что Морис имеет в виду.