Текст книги "Славянские сказы для детей. Тайна Волшебной горы. Перо Алконоста"

Часть 2
Как Ярик Бусинка сражался в стране снов и о великом перевороте

А теперь перенесёмся далеко-далеко – туда, где за Морем Видений и Снов есть Великой водоворот. Попадёшь в него, и он затянет-закрутит… И плавно опустит на дно – вблизи врат дворца Морского царя.

Сюда и завлекло Линку Златовласку, когда её усыпили в Волшебной горе магистр Маргус, сын Морфея, а затем и волшебник Мерлин…

Так она осознала себя в старой сказке… Ах! Да это же её любимая история про русалку Лину, дочь Плеяны Заморевны!

А какою прекрасною и премудрою была та морская дева…

Какой у неё был голос – кто слышал её, забывал обо всём на свете…

И пошла она замуж за прекрасного царевича из Беломорья – Ильма Купаленя. Да только выкрали её со свадьбы. И отнесли за Море Видений и Снов в Великий водоворот.

Кто это сотворил с нею? Братья Валья и Вритья. Потом они стали учителями в Китеже, а тогда, в старину, они ещё служили Тени.

Ох, и давно это было, ещё до гибели Атлантиды… Какая древняя история! Эхом она докатилась до наших дней…

Тогда Ильм Купалень бросился в погоню на Соколе-корабле за похитителями. А Китаврул – его друг и наставник – набрал ему дружину ветров буйных да ирбисов могучих.

Явились они в Море Видений и Снов… Да только верить здесь тому, что видишь, нельзя было. То чудища являлись небывалые, то бури, и прошлое тут мешалось с будущим.

И тогда явилась им призраком сама русалка Лина, умоляя о помощи…

«Лина! – воззвал к Ильм Купалень. – Ты слышишь меня?» – «Слышу… – отвечала она. – Как слышится эхо в морской раковине…» – «Я найду тебя хоть на краю света». – «Но здесь нет света… Тебе придётся принести его с собою…» – «Обещаю! Я найду тебя! Жди рассвета!..»

Затем немало подвигов свершил Ильм Купалень. Он добыл волшебный путевой камень, похищенный некогда Вальей. И сей камень показал Ильму, где найти Лину.

Также обрёл он и гребень русалочий, похищенный некогда Змеем Вритьей – расчесываясь им, Лина обращалась из девицы в русалку.

И, наконец, в Златой стране предков, во святом Заморье Алтынском, он обрёл и сам Золотой лотос, который озарял мир и снимал зачарованья Тени. Только этот цветок и мог одолеть тёмное колдовство Вальи и Вритьи!

И так всё одолел Ильм Купалень. И вызволил он Лину из плена, и увёл её из моря Видений и Снов…

«Лина! Я искал тебя и нашёл, – молвил он. – Пойдём же! Пора!» – «Куда мы пойдём?» – «Туда, где занимается заря… Где птица Алконост с Золотым лотосом поёт песни рассветные…» – «Да… Идём… И я вижу там свет…»

А после была свадьба в небесах, и стали Ильм и Лина – царём и царицею Поморья Алтынского. Трон же их стоял рядом с тронами сестёр Святогорок и их мужей, а также рядом с тронами Святогора-царя и Плеяны Заморевны.

И сияли те троны каменьями самоцветными, озаряя и Поморье Алтынское, и все Святые горы!

Вот так Лина Святогорка и стала супругою Ильма Купальня, и у них родилась дочь – русалка Ариэль. А от неё и князя Кия-мореходца пошла династия князей Киевичей…

* * *

Шли годы… Счастливо жило семейство Святогоричей, расцветала под их властью страна… Но всему есть предел…

И вот настало время Заката Атлантиды. И тогда, дабы уйти от грядущей Тьмы, обретя путь к Свету, мастер Китаврул создал Зерцало Алтынское. И сам он ушёл в то зеркало, оставив на земле свою тень – Мерлина. А вслед за ним ушли в сие Зерцало и также стали Звёздными Странниками все древние владыки Атлантиды.

И встали тогда на Звёздный путь Лина Святогорка с Ильмом Купальнем…

А затем земной мир и сама Атлантида – Золотая страна предков в Заморье – канули в водах Великого Потопа. Спаслись немногие, а все утонувшие обернулись русалками…

Об этом повествовали также и фрески на стенах Семиверхой башни Китеж-града. На них заглядывались и Ярослав Буслаев, и Линка Златовласка, кои залетели в Китеж в пузыре от чудесной рыбы и вслед за шаровой молнией саламудрика…

Но могли ли они предполагать, что и сами станут героями сей легенды? И будут они переживать заново то, что кануло в бездне времён?

А ещё в Китеже осталось с той поры множество зеркал, созданных Китаврулом и хранящих старую магию, служащих переходами меж мирами. Однако старое Алтынское Зеркало, в кое ушёл Китаврул, уберечь не удалось. Оно погибло вместе с Атлантидою. Было разбито Мороком, который драконом проник в землю Алтынскую из Мира Тьмы. Он разбил его, ударив хвостом драконьим…

И разлетелись тогда осколки Зерцала Алтынского по Поднебесью. Да и поныне летают они над миром. И кому попадёт тот осколок в глаз – тот станет ясно видеть красоту мира. А кому попадёт в сердце – того ранит состраданием к его бедам, и тот сам станет подобным Звёздному Страннику и последует Стезёю Прави…

Оттого в последующие века и являлись на земле прозорливцы и праведники…

* * *

И вот видит себя Линка Златовласка уже в ином сне, и в ином времени – вновь нисшедшей на землю, зачарованной Святогоркою, кою прозвали Спящей царевною.

А почему? Отчего она спит теперь на своём хрустальном ложе? Кто усыпил её? Мерлин? Магистр сновидений Мартин Маргус? О нет! Это случится позже… в ином времени и в другой сказке.

Но как тут не смешать времена и сны? Ведь тогда её усыпил отец магистра сновидений и чудес – сам древний владыка снов Морфей…

Минули тысячи лет зачарованного сна. В водах Великого потопа погибла Атлантида.

Пережить же его смогли лишь те, кто странствовал меж мирами. Их имена сохранились в Китежских хрониках, кои любил читать и Ярослав Буслаев, а до него и отец его мастер Велекса…

И были это: Аргаст – основатель Москвы Зазеркальной, дети его – Мось и Святибор, а вслед и сам князь Яр Бус. Всё это – сказочные предки рода Буслаевых.

И во все времена рядом с ними являлась сама Линка Златовласка… Лина… Эвелина… Эвелисия… Сколько имён и судеб! Им нет числа… Но все те имена забыты ныне…

И теперь лишь Линка Златовласка переживает все их жизни, пересматривая их сны…

Спит ныне Линка Златовласка – китежская русалка в пещере Мерлина.

А почему она – русалка? Да потому что была некогда Морскою Девою из царства Алтынского. А потом, спустя многие века и жизни в разных краях, стала она и Лин Озёрною, волшебницею вод Туманного Альбиона… А от прежней Лины Звёздной ей достался лишь отблеск, отражение далёкой звезды на озёрной глади…

Ибо тогда, – как любит теперь рассказывать мама Ярослава, читая лекциях в университетах Англии, – супругом её был сам Мерлин, бессмертная Тень Звёздного Скитальца.

Это он, как тень Мастера Зеркал, создал Великое Зерцало Мерлина таким же, каким было и то старое, в кое ушли Звёздные Странники. Так Мерлин избавился от соперников, создав иной мир… Тот мир, в коем забыты и Ильм Купалень, и Аргаст, и сам Яр Бус, ушедшие в Зазеркалье.

Но который помнит Мерлина! Тот мир, в коем он и Лин Озёрная – вместе!

Потому Лин Озёрная и отплатила ему за всё… Она подняла волшебную свирель и заиграла, усыпив Мерлина в Волшебной горе, согласно старым английским сказкам.

Но всё изменилось теперь, когда Линка Златовласка по неведению сняла старое заклятье…

– Играй же! Играй, Линка Златовласка! Не останавливайся, продолжай играть! – шептал Мерлин, пробуждаясь от зачарованья в Волшебной горе. – Теперь твоя игра снимет заклятие сна с меня и возвратит его тебе!..

Мерлин уже держал в руке свою волшебную палочку-ключ, что принёс и передал ему Гришка Кутерьма.

И вот он уже закрутил своей бородою воронку времени, и в неё затянуло Линку Златовласку, затем Ярика Бусинку, а за ними вслед и Гришку Кутерьму…

Теперь его задача – переписать историю! Повернуть Колесо времён и всё начать с начала! Он теперь на свободе, и всё в его власти!..

После падения со скалы Ярик Бусинка очнулся, обливаясь холодным потом и задыхаясь.

Ох! Вроде, уже всё в порядке… Он вновь оказался в своём уголку, что в прихожей, в их тесной московской квартирке.

Который час? Какой сейчас год? Ярик задавался вопросами, но они вязли где-то на краешке сонного сознания, не находя ответа.

Так нередко бывает, когда лишаешься равновесия и вдруг «ухаешь» вниз. Разум отрывается от грёзы, но как бы не насовсем.

Что дальше?.. Ярик тряхнул головой, пытаясь сообразить… вспоминая куски сего странного сна…

Ведь Гришка так, обманом, заполучил волшебный ключ. А значит, он освободил и Мерлина! Игра проиграна.

Но, в конце концов, это только игра…

Ярик оглянулся… Всё так… Мирно спит котёнок на коврике. Тикают часы… Но что-то всё же не так…

Вот! Телефон! Он – другой. Из другого времени. Чёрная эбонитовая трубка, как гантель, свесилась над диском со впечатанными цифрами…

И вдруг она вздрогнула и забилась в истерике. Ярик подхватил её: кто это звонит средь ночи? А в трубке хриплый голосок вякнул:

– Хозяин, это упрравдом! Др-р-ровишки привезли, откррывайте!

«Что за… Какие могут быть дрова? Сейчас? Да у них и печи-то нет. В Марьино-то, в многоэтажке… Нужно всё выяснить, объясниться!..»

Ярик пошлёпал босыми пятками к двери, по которой уже бухали чьи-то сапоги… Попутно он заметил, что в квартире никто и не пошевелился, ни на звонок, ни на стук. Все мирно спали…

А за порогом у него будто крылья выросли. Он и не заметил, как оказался в «чёрном воронке», или «эмке», причём позади шофёра и с двумя оперáми по бокам. За рулём устроился его старый знакомый ворон. Теперь он напялил на себя китель и напевал «мурку», жуя в уголку клюва папиросу:

– Сонных нас забрали, руки заломали… Посадили в «чёрный воронок»…

Ярик хотел было что-то спросить… Объясниться… Но не решился.

Мимо замелькали пустынные ночные московские улочки. И по мере того, как они мчали, вокруг становилось всё темнее и тревожнее… Электрические фонари сменились газовыми. После пропали и те, а дома в стиле «сталинский вампир» сменились «петровским барокко» вперемежку с бараками, а затем и вовсе какими-то лабазами и избами.

Теперь по бокам от Ярика на облучке восседали уже не оперá, а солдаты конвоя в треуголках и париках петровской эпохи. Один из них держал в руках дремлющего котёнка.

Ворон же обратился лихим возницею, что погонял щёлкающим бичом вороного коня…

Повозка прокатила по Моховой к Красной площади и остановилась у Земского приказа.

Из высоких дверей приказа, кои охраняли солдаты-преображенцы, вышли и спустились крыльца двое в камзолах придворных и в пышных париках. Они оба постукивали по мостовой тростями, и оба дымили трубками.

Одного Ярик узнал сразу – это был магистр Маргус, вторым же оказался Яков Виллимович Брюс, – сподвижник Петра Первого, адмирал-фельдмаршал, основатель навигаторской школы, и… тоже прославленный маг.

– Яков, брат мой, – обратился к фельдмаршалу магистр, – мне едва удалось упросить Петра помиловать сего… мм… книгописца… – И он указал на томящегося в повозке Ярослава.

– Ну да, его аллегория о царе-Антихристе была чересчур дерзкой и прямо скажем не слишком удачной… – заметил Брюс.

– Впрочем, Петруше понравилось… Антихрист!.. Конец света! – усмехнулся магистр. – Государя можно не любить, но непременно нужно бояться!.. Плох тот царь, который не внушает трепета! Однако, зачем он нам?

– Тут какая-то загадка… – качнул кудрями парика фельдмаршал Брюс. – В его писаниях есть то, что там быть не должно. И я думаю, нам стоит ещё раз перечитать его грамотки…

Волшебники щёлкнули пальцами и приказали конвою вести осужденного за ними.

Пока они шли, подымались по лестницам, Ярик вертел кругом головою. А кот, бежавший вслед, тыкался во все дыры.

В Земском приказе было на что посмотреть! Тут царил хаос, негде было протолкнуться: носились с бумагами дьяки и чиновники, ибо тут заседал «бурмистр», московский градоначальник. Здесь же и вершился суд, да и Лобное место для расправ виднелось неподалёку – на площади.

Тут же на первом этаже размещалась аптека, а выше неё – так называемая «авистерия», клуб для общения знати, где играли в карты и пили кофию на немецкий «манир». Петровские преобразования прямо на глазах рушили старый и рождали новый мир в неизбежном хаосе и карнавале.

А на чердаке, под самою кровлей приказа, ютилась арифметическая школа, из коей вскоре и родился в Москве университет – ему потом и отдали целиком это здание, перестроенное затем и ставшее Историческим музеем. Сам же университет ещё дважды переезжал, вначале через площадь в Старое здание, а потом и в Новое – в высотку на Воробьёвых горах.

Ярослав, пока его вели, глянул в окно. Там была Красная площадь с торговыми рядами и Лобным местом у храма Василия Блаженного.

Куда его ведут? Зачем? Дракотёнок вился меж ног приказчиков, знатных особ, кавалеров и дам, и, сталкиваясь с ними, мурлыкал тоже изысканно: «Мур! Гламур! Мурло! Мерси, мон амур!..»

Вскоре они явились в кабинет магистра Маргуса, который Ярославу, да и Зиланту сразу же напомнил келью Велияра…

Тут тоже было много книг на полках, что-то кипело в колбах, а позади кресла директора висело огромное старинное зеркало.

Магистр же и адмирал-фельдмаршал как ни в чём не бывало, не обращая никакого внимания на озадаченного гостя с котёнком, дымили трубками и непринужденно болтали.

– Хм… Это его рассуждение о семи божьих днях, о семи государях праведных, после коих наступает Суд и Кара Небес… Или вот это… – Яков Брюс развернул свиток на столе. – Вот!.. Читаю: «И падёт Камень Алатырский, и сам в себе разделится на семь частей, и три ангела вострубят…»

– Ну и что? – пожал плечами магистр. – Похоже на духоборов морок… – Или? Полагаешь, это всё не не просто так?

– А ты прочти дальше! «И раскроет первый ангел Книгу Звёздную, а второй подымет Ключ Златой к Небу, а третий – Острый Меч. И смешаются земные с небесными…»

– Хм! Да он тут про Звёздную книгу, Ключ Суда и Меч Правды рассказывает!..

Магистр схватился за голову. А Брюс закивал, с подозрением зыркнув на Ярослава.

– Вот такие дела! Мы тут, понимаешь, из сил выбиваемся, чтобы понять что к чему и почему. А он – гляди-ко, о том уже с крыш вещает! Подмётные листы разбрасывает!

– Видать, из наших школяров, из академии, – предположил магистр. – Так бывает. Раз! И просветление. Как озарило! Вспомнил что-то из сна, вот и захотел сим поделиться со всем светом.

– Если он из академии, то его ждёт академическое взыскание! – строго заметил Яков Брюс и с подозрением перевёл взгляд на кота… – И тебя тоже, ежели и ты из академии!

– А ну-кось, мил друг, признавайся! Что тебе ведомо о Ключе Золотом и о Звёздной книге? – магистр строго глянул на Ярослава Буслаева.

– Ключ? – смешался Ярослав. – Так ведь ключ Гришка похитил…

– Гришка! – Тут оба мага грозно надвинулись на Ярослава. Котёнок у его ног выгнул спину и фыркнул. – А ты-то сам, кто будешь, ежели не Гришка-раскольник?..

– Я? Я? – изумился Ярослав. – Вы меня не узнали?.. Я же – Ярик Бусинка… – и он вынул из-за пазухи жучка. – Вот же! Вот! Этот амулет – вы подарили, магистр!

– В самом деле! – удивился на сей раз магистр. – Это мой подарок Ярославу Буслаеву!

– Мда… – вздохнул Брюс. – В мире всё запуталось… Всё приходится строить заново… Кто-то изрядно постарался, разрушая старое, всё путая и меняя местами… Это сильная зеркальная магия… Это Мерлин! Мастер зеркал! Боюсь, мы разбудили и выпустили того, кого не стоило будить…

– Посмотри в зеркало! – вдруг приказал Ярославу Буслаеву магистр Маргус. – Кого ты там видишь сейчас? Ну?

Ярослав перевёл взгляд на зеркало… На него смотрел… Гришка Кутерьма.

Что? Что случилось? Почему так?

И тут котёнок с диким мявом бросился через стол и опешивших волшебников на зеркало, в коем тут же и пропал.

Полетели осколки, и всё вокруг тоже стало крошиться и осыпаться, будто мир перемалывался в стёклах калейдоскопа…

* * *

Трясёт, трясёт… Словно едешь без рессор по булыжной мостовой.

А… так и есть. Ярослав увидел себя вновь в повозке, на облучке коей сидел ворон, а по бокам – стражники в кафтанах стрельцов.

Он был едва жив… Смутно помнил о волшебном ключе, о разговоре с магами…

Дыбы и костры… Бушующие толпы… В памяти всплывал то царь Пётр Первый и чародей Яков Брюс, то царь лже-Дмитрий – он же и расстрига Григорий Отрепьев… И там где-то была Линка Златовласка с пистолем, направленным ему прямо в грудь… Выстрел! И в сердце, навылет… Это, наверное, и есть настоящая любовь…

Хаос… Рушащееся время и неузнаваемо меняющийся мир, да и он сам… Кто он теперь?

Почему-то он теперь помнил себя и Григорием… Как будто он попал в его сон и частью сознания прожил его жизнь…

И он помнил, что была – в одном из забытых миров – иная жизнь, где был иной Григорий, и где был иной он – Ярослав Буслаев.

В этой истории всё было иначе! Григорий Кутерьма в ней завёл отряды Батыя в засаду, но Ярик – он же в той истории князь Юрий Всеволодович – одержал победу на реке Сити, а затем перенёс столицу в град Большой Китеж.

И вся история потекла иначе… Продолжилась династия древних князей Яров. Григорий Отрепьев (тут его уже звали Григорием Новицким) стал советником князя Юрия Благословенного (таким себя вспомнил Ярослав). А Григорий Талицкий, как затем и Григорий Новый, стали патриархами, обновлявшими служение в храмах Предвечного света, в коем жила традиция Звёздных Странников.

И в той прежней жизни было и волшебство, но не было ни опричнины, ни крепостного рабства, ни набегов и мировых войн… Другие люди, другая жизнь и совсем иная Москва…

Но всё это отчего-то кануло в вечность!.. Это тёмное волшебство Мерлина, обретшего невиданную власть! Он всё смешал, всё переделал, переписал историю… Но как? И вот теперь, как и предрекли волшебники, приходится всё начинать с начала.

Беречь старое знание в незримой Китежской школе, строить Академию в Москве Зазеркалья.

И во всех временах и мирах бороться с невежеством и тьмою…

Время несло Ярослава по колдобинам, бросая из эпохи в эпоху.

Только что он общался с магистром Мартином и Яковом Брюсом в эпоху Петра Первого, а вот его унесло в воронке времени куда-то ещё глубже… Когда же это кончится?..

Повозка проехала по Моховой, Охотному ряду, а далее завязла в грязи Скоморошьей слободки, на выезде к Столешникам.

Моросил осенний дождь. Слободку занимали избы, обнесённые тыном. По краям были брошены доски, разбитая мостовая утопала в грязи. Ворота везде были распахнуты, там мелькали тени, слышался плач. Сама же дорога была забита телегами, на коих сидели понурые люди с немудрёным скарбом и разными музыкальными орудиями.

Повсюду сновали люди в чёрном с секирами и саблями. Очевидно, опричники – мастера заплечных дел, «адово войско» государя. Они забирали гусли, рожочки, гудки, колёсные лиры и волынки, а затем бросали их на площади в костёр. Отсветы от огня плясали по улице, теремам и людям.

– За что их? – спросил вдруг Ярик ворона, поглубже за пазуху пряча свою свирель.

– За крррамолу, вестимо! – каркнул тот. – Пели, спать мешали бояррам! Причем, заметь, сказку какую-то играли про «Спящую царевну»… Будили её, а заодно и бояр окрестных! Те уж и подушку на голову… Да рр-азве укрроешься?

– Да, не… – возразил сидевший на облучке стрелец. – Это только так! Турусы на колёсах! Боярские глаза и когда прищурены, выгоду видят! Тут дело-то в другом. Больно уж слободка скоморошья на месте добром стоит. Вот и порешили прирезать себе землицы бояре опричные…

– Ага! – кивнул второй страж. – Земщину да в опричнину перевести! Мол, волю взяли слободские! Да ещё поют и пляшут, аки поганые!..

– И где? Да под носом самого воеводы опричного Малюты Скуратова!

«Малюты? – припомнил Ярослав. – Выходит, мы уже в эпохе Ивана Грозного… Ну конечно – бояре, опричники… Так, глядишь, и вообще провалимся во времени невесть куда…»

– Сказывают, Малюта и сам из скоморохов… Бородища рыжая, и прозвище «скурата», сиречь маска скоморошья…

– Вот он и куражится, рыжий сотона!..

Вскоре повозка подкатила к каменным палатам на окраине Скоморошьей слободки.

Стрельцы, грубо толкая в спину, провели Ярослава в освещённую свечами горницу. Там он и увидел его – Малюту Скуратова, дикого, со всклокоченной рыжей бородой и сросшимися бровями, из-под коих зыркали бесцветные, пустые глаза.

Приглядевшись к нему, Ярослав вдруг понял, на кого он похож… Он же вылитый Блавор из подземелий Китеж-града, страж темнозорцев…

– Входи!.. Это ты, старый ворон? И этот?.. – Малюта обернулся к Ярославу, в глазах коего аж помутилось. – А ну, пёс, доподлинно всё говори, как ты извёл боярина нашего Велияра и куды сокрыл Книгу Чародейную?..

– А… Что? Велияра?.. – растерялся Ярослав. – Да что это всё значит?..

И тут из-за спины Малюты Скуратова явились два дюжих облома с пыточными орудиями такого жуткого вида, что перед глазами Ярика всё поплыло…