Текст книги "Мы никогда не звали его Джо"

Блокнот третий

Вот и все.

Президента похоронили в Дарлингтоне. Оркестр морской пехоты играл печальную музыку известных композиторов, медленно проплывали длинные черные лимузины, наматывая на колеса траурные мили повсюду – ленты черного крепа и букеты белых асфелий.

Сенатор Пертингтон произнес длинную речь, в которой очень прочувствованно и пространно охарактеризовал заслуги Президента на ниве политики, экономики и освоения космического пространства, потревожил покой первых поселенцев, проводил параллели и перекидывал мосты. Все смахивали слезы, а супруга министра обороны упала в обморок и была деликатно вынесена за пределы кладбища. Залп из сорока одного орудия – и гроб с телом Президента был опущен в могилу.

Писем мы получили много, среди них были и полные злорадства, и полные искреннего сочувствия. Некоторые были опубликованы. К сожалению, в газеты не попало письмо одной маленькой девочки, год назад вручавшей Президенту цветы на церемонии открытия им картинной галереи. Она писала:

«Уважаемые сенаторы очинь нехарашо убевать президентов а убевать президентасмита было вовсе подло он был такой добрый и уморитильный в костюмчики и он никого не обижал не точто некаторые».

Вот такое было письмо. Его не напечатали – во-первых, очень уж неграмотно, во-вторых, не вполне уместно называть Президента уморительным…

В результате следствия, проведенного лучшими специалистами, было неопровержимо доказано, что застреливший Президента человек был параноиком, и болезнь в конце концов вылилась в маниакальное стремление убить важную персону, чтобы прославиться. К сожалению, до суда убийца не дожил – повесился в камере.

Безработные военные вернулись на свои места, обращение к ООН и меморандум ядерным державам так и не были отправлены адресатам, но тем не менее в воздухе ощущается что-то новое, никто не может сказать о нем ничего определенного, но все знают – было До и существует После…

Дик Стэндиш потерял место. На следующий день после вступления в должность нового главы государства Дик, планируя необходимые меры безопасности, осведомился с непроницаемым лицом: «Сэр, вы в какие обычно часы предпочитаете скакать по деревьям?» Через час его проводили в отставку по состоянию здоровья, наградив на прощанье медалью. Он основал небольшое бюро частного сыска, процветает и иногда бывает у меня в гостях.

В зоопарк я не вернулся. Мирно и покойно живу в купленном во времена процветания коттедже, по заказу одного солидного издательства пишу книгу «Мы никогда не звали его Джо. Год и три месяца Президента Смита». Больше половины уже готово. Многие считают, что события я отобразил удивительно достоверно. Что ж, в конце концов у меня больше, чем у кого-либо другого, прав писать о Президенте – как-никак я несколько лет был его близким другом и, что скрывать, имел на него большое влияние. Хорошо помню, как однажды, во время своей предвыборной кампании, он сказал мне следующее… господи, и я туда же? В общем, я его хорошо знал.

И должен быть ему благодарен хотя бы за то, что он, пусть и косвенным образом, устроил мою судьбу. Алиса все-таки вышла за меня. Как ни странно, она больше не называет меня неудачником и не уговаривает поступить в какую-нибудь перспективную лабораторию. Впрочем, может быть, в этом и нет ничего странного – на всех нас, членов президентской команды, феерическая история его взлета и гибели наложила свой отпечаток и оставила в душах свой след. Вряд ли мы когда-нибудь осознаем это во всей полноте, и не думаю, что это так уж необходимо – Президента все равно уже нет…

Однажды ко мне заглянул Дик Стэндиш, и разговор зашел о Президенте.

– Все-таки он был хорошим парнем, – сказал Дик. – Не пил, не впутывался в грязные махинации…

– Ты же прекрасно знаешь, почему он не мог этого делать, – сказал я.

– Знаю, – согласился Дик. – Но какая разница? Все же, кем бы он ни был, он был президентом. Никто не посмеет отрицать, что был президент, который не произносил воинственных речей, никому не угрожал, не разрывал подписанных однажды договоров и не давал пустых обещаний, которые потом отказывался выполнять. Президент, пойми ты это. Может быть, один из лучших наших президентов… – он вздохнул и добавил: – Вот только охранять его было сущее мучение, ребята, бывало, с ног сбивались…

Но тут пришла Алиса и позвала нас обедать.

1977