Текст книги "Русский народный календарь в Прикамье. Праздники и обряды конца ХIХ – середины ХХ века. Часть IV. Местные праздники"

С молебнами и крестными ходами на престольные праздники в локальных традициях связывались и другие обычаи. Часто к престольным праздникам, в которые совершалось водосвятие на родниках и других водоёмах, приурочивалось освящение скота, особенно тогда, когда они совпадали с днями святых, покровителей домашнего скота. Так, в Куединском районе на день Флора и Лавра (31.08) окропление скота святой водой совершалось только в тех сёлах и деревнях, где этот праздник отмечался как престольный[184]184
  Черных А. В. Куединские праздники… С. 74–75.


[Закрыть]. К другим обычаям, связанным с престольными праздниками, следует отнести обычай «выпускать скот под иконы», также освящая его во время крестного хода и молебна: «У нас было два больших праздника: зимой – Встретильно, а летом – Иванов день. Вот Иванов день был 7 июля, ходили с иконами, скот выпускали под иконы» (Чердынский район, с. Б. Долды).

Таким образом, проанализированные материалы показывают, что, несмотря на церковные каноны в проведении престольного праздника, в каждой из локальных традиций складывалась своя структура праздника, включая службы в храме, молебны в часовнях и у поклонных крестов, крестные ходы. Отчасти локальные особенности были обусловлены историческим контекстом, историей храма и прихода, пространственной организацией села и округи с крестами и часовнями, чтимыми родниками и другими объектами, далёкой и ближайшей округой с храмами и особо чтимыми иконами, сложившимися приходскими традициями.

Благодаря развёрнутой структуре религиозных традиций престольного праздника, приуроченности к нему торжественных служб в храмах и часовнях, молебнов на водных источниках и у поклонных крестов, крестных ходов престольные праздники становились одними из главных в годовом цикле праздников храма и прихода, так как включали в себя наибольшее количество разнообразных действий.

Важную роль православные традиции играли и в проведении престольных праздников в деревнях прихода. В молебнах и крестных ходах в деревню реализовывалась одна из значимых функций престольного праздника – осуществлялось взаимодействие центра и периферии. Деревня с часовней или поклонным крестом становилась во время проведения престола сакральным центром всей округи.

Следует отметить и некоторые конфессиональные отличия в церковных традициях престольного праздника. Более разработанными и сложившимися они представляются у православных, в меньшей степени характерны для старообрядческого населения. Конечно, это связано с официальным статусом православной церкви, имеющей возможность выстроить стройную систему приходов и традиции приходской жизни.

Приём гостей был одним из главных элементов в структуре престольного праздника, заметно отличая его от других праздничных дат народного календаря. Гостевание у русских Пермского Прикамья было связано только с престольными праздниками и не приурочивалось к другим календарным датам и событиям. Такая особенность проведения престольного праздника была характерна для русских почти на всей территории их проживания[185]185
  Миненко Н. А. Досуг и развлечения у русских крестьян Западной Сибири в XVIII – первой половине XIX в. // СЭ. 1979. № 6. С. 23; Русские… С. 604; Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды… Ч. 2. Обычаи и обряды летне-осеннего периода. Новосибирск, 2003. С.115–116.


[Закрыть].

Особенностью гостевания на престольный праздник, как и гостевого этикета русских Пермского Прикамья, было отсутствие специального приглашения. О традиции праздничной гостьбы обычно говорили: «У нас только на свадьбу специально приглашают, а на праздники никто никого специально не приглашает, сами едут – так едут, знают, что у нас праздник» (Октябрьский район, с. Мостовая). Многочисленные примеры из разных районов Прикамья раскрывают эту особенность гостевания на престолы: «На праздники гости приезжали, родственники, сами, без приглашения» (Чернушинский район, с. Калиновка); «В гости приезжают родственники. Специально в гости не приглашали…» (Ординский район, с. Красный Ясыл). Такая особенность гостевания не позволяла с точностью определять, кто и как много гостей приедет на престол: «Ждали гостей в праздник. Родство-то большое, не знаешь, кто приедут. В окно выглядываешь…» (Суксунский район, с. Тис); «Жди – не жди, а готовиться – готовься. К престолу не приглашали, люди сами знали в гости ехать» (Ординский район, д. Рубежево); «Раньше как было: в праздник престольный хоть ждёшь, хоть не ждёшь, приезжают гости, и всё» (Октябрьский район, с. Русский Сарс). О гостях, приезжающих на престольные праздники, обычно говорили: «В Михайлов день гости приезжают, незваные гости, а жданные, все знают, что есть праздник, и все, кто хотят, приезжают» (Куединский район, с. Ошья); «Это незваные гости были. Сами мы знали, что надо в гости ехать» (Октябрьский район, с. Алтынное).

Приглашения на престольный праздник обычно не требовалось ни для родственников, ни для знакомых.

Однако в некоторых традициях без приглашения приезжали только родственники, знакомых же на праздник следовало «заказывать». В деревнях по реке Колве Чердынского района, например, где развитыми были извоз и ямщина, и складывались особые отношения между семьями, у которых останавливались в деревнях на ночлег, таких гостей «заказывали» на праздник: «В ямщину ездим, в Талово, в Сусае стаём, в Черепаново, не только у родни спим, если нет родни в деревне. Они тоже приезжали к нам. Приглашаем в гости, приезжали в гости, когда заказывали, когда нет…» (Чердынский район, д. Дий). В селе Большие Долды Чердынского района также отмечали, что гостей на престольный праздник принимали как приехавших по обычаю без приглашения, так и специально приглашённых на праздник: «Праздник когда, ох, народу сколько придёт и по обещанию, и не по обещанию». В южных районах Пермского Прикамья особо приглашали на престолы и гостей из соседних татарских деревень, те семьи, у кого арендовали дополнительные участки земли. Основными гостями на престольные праздники повсеместно в Пермском Прикамье становились родственники, приезжающие «на престол» из соседних поселений округи. Особый статус гостей, приезжавших из других деревень округи, также подчёркивается в высказываниях информаторов: «В Тюгаше были праздники: Покров и Крещение. Приезжают гости, сделаешь выпивку. Гости-то чужестранные приезжали» (Октябрьский район, с. Бияваш). Многочисленные примеры раскрывают родственный характер праздничного гостевания: «Дяди, тётки жили на хуторах, – все приедут к нам. В праздники только гостилися. Вся родня соберутся…» (Кунгурский район, с. Бым); «Вот, допустим, у меня родня где-то там в деревнях, далеко, за двадцать-тридцать километров, они сюда приезжают на этот праздник, а потом у них праздник, дак я еду» (Юрлинский район, д. Осинка); «Гости приходили, родственники, из деревень приезжали к нам, братаны, двоюродные братья да сёстры. Все приезжали…» (Чердынский район, с. Пянтег); «По двадцать пять человек ночевали. У кого мало родства – мало гостей было», «Гости приезжали… у кого откудова, где родные» (Куединский район, с. Ошья); «В престол праздновали, не работали, сродственники приезжали на конях. В Торговищах, например, сродственники есть – туда едут на престол…» (Суксунский район, с. Филипповка).

Обязательность посещения родственников на престольные праздники также подтверждают полевые материалы: «Нельзя в гости не приехать на праздник родне, хоть на минутку, но заедут…» (Чернушинский район, с. Калиновка). Семейно-родственный характер праздничного гостевания в целом был характерен для русских традиций и других территорий[186]186
  Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды… Ч. 2. Обычаи и обряды летне-осеннего периода. Новосибирск, 2003. С.115–116.


[Закрыть].

Однако круг гостей не всегда ограничивался лишь дальними и ближними родственниками. «Гоститься» на престольные праздники могли и знакомые из соседних деревень: «Родня к родне ездила, но не только, и знакомые, нисколь не родня, с кем дружим. У наших так было, наши к имя, к ярушинским ездили, а они к нам…» (Суксунский район, с. Филипповка). Обычно знакомые, друзья и соседи могли быть приглашены на застолье, но, в отличие от родственников, не всегда «гостились несколько дней с ночевой».

Атмосфера праздника и гостевой этикет русских предписывали угощение и приглашение за стол любого вошедшего в дом на праздник. О гостевании на престольный праздник в Юрлинском районе отмечали: «Юрлинцы в ожидании отплаты – гостеприимны. На праздник все у них гости: знакомые и незнакомые, родственники и чужие. Хотя родственникам достаётся лучшая доля. Гости без разбора ходят из избы в избу»[187]187
  ГАПК. Ф. 973. Оп. 1. Д. 2888. Этнографическое описание села Юрлы.


[Закрыть]. Об обычае угощения всех заходящих на престольный праздник в дом упоминали информаторы и в селе Пянтег Чердынского района: «И вот все люди ходят, заходят, подаёшь, за стол садишь, всех угощаешь».

В то же время известны примеры, когда посторонние гости не проходили в дом без дополнительного приглашения: «Престольный праздник отмечали, но незваны не заходили. По делу если, спросят и уходят. Постоят у порога, и всё» (Чернушинский район, с. Калиновка). Участие в застолье ограничивалось и в конфессиональных старообрядческих сообществах.

В гостевании, как правило, участвовали взрослые члены семьи: «Гостевались только муж с женой, всё семейство не приезжало» (Суксунский район, с. Бор). Дети в гости на праздник приезжали редко: «Детей не брали, наши только, всего человек шесть детей наберётся, а гостей-то человек двадцать» (Суксунский район, с. Филипповка); «Мало кто с детьми приедет, почти не возили детей. У мамы было три сестры, они к нам приезжали, дак я и не скажу, я не видала, чтобы с детьми приезжали, не помню» (Чердынский район, с. Кольчуг). В гости с детьми ездили лишь к близким родственникам, чаще всего к родителям: «Наши ездили к бабушке и дедушке из Сарса в Отсадино, дак как без внуков…» (Октябрьский район, с. Русский Сарс).

Не участвовали дети и в общем праздничном застолье, их обычно кормили отдельно на кухне либо садили за стол после того, как взрослые гости выйдут из-за стола. В зимние праздники дети обычно проводили время на полатях, наблюдая за взрослым застольем: «Гости за стол, ты на печи да на полати…» (Чайковский район, с. Уральское). В летние праздники дети обычно отправлялись гулять на улицу: «Накормят, и марш на улицу бегать» (Куединский район, д. Никольское Раздолье).

Большая часть полевых материалов показывает преимущественно взрослый характер гостевания. Участие в нём принимали в основном взрослые семейные пары. Молодёжь также активно участвовала в праздновании престолов, однако главным образом в летний период и чаще всего только в праздничных гуляньях. Особенности участия молодёжи в престольном празднике раскрывают материалы из села Дуброво Осинского уезда: «Выше мы упоминали, что на местные деревенские праздники собирается почти вся окрестная молодёжь. Погулявши день, молодые люди обыкновенно не остаются в гостях, а идут вечером домой. Мне приходилось не раз ехать из деревни от праздника ночью, а по пути там и сям попадаются навеселе молодые люди попарно парень и девушка под руку. То и дело слышится разгульное пение, визг и хохот…»[188]188
  Пономарёв П. Религиозно-нравственное состояние прихода… С. 470.


[Закрыть]. Даже если молодёжь приезжала к деревенским родственникам с другими членами семьи, она также обычно не оставалась в доме и не участвовала в праздничном застолье: «Старшие дома пировали, а молодые на луг ходили…» (Ординский район, д. Рубежево).

Традиция гостевания требовала и ответных визитов хозяев, принимавших гостей. «Отгащивание» у родственников в соседних деревнях на престольный праздник – непременный элемент этикета гостевания русских Прикамья. Обязательность ответной гостьбы была и в том случае, если гости были «заказаны» на праздник, были приглашены особо: «Если у тех, кто призван, праздник будет, то обязательно с нашей Атряшки будут, а то обидятся» (Чернушинский район, д. Тёмное).

Системы престольных праздников в деревнях округи, как мы отмечали выше, имели существенные варианты в разных традициях. Гостевание родственников и знакомых было возможно в случае несовпадения престольных праздников в их деревнях. Однако были варианты, когда соседние деревни, связанные совместной «гоститьбой», имели одни и те же престольные праздники. В таком случае в локальных традициях существовали свои особенности гостевых визитов. В деревне Тарасово Суксунского района два престольных праздника – Екатерина и Петров день – совпадали с праздниками в соседних деревнях. С родственниками из соседних Поедуг тарасовцы во время праздника успевали погостить и в своей деревне, и у них: «В Екатерину к нам приедут родня с Поедуг, у нас просидим-посидим, потом соберёмся все вместе и едем к ним, у них гостим».

Важным при исследовании престольного праздника с традициями гостевания представляется и изучение карты «гостевых» визитов[189]189
  Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды… Ч. 2. Обычаи и обряды летне-осеннего периода. Новосибирск, 2003. С. 111.


[Закрыть]. Именно в обычаях праздничной гостьбы на престолы проявляются родственные, соседские, социальные, конфессиональные связи, раскрываются внутренние связи и механизмы функционирования сельской общины и её окружения. Для большинства крестьянских традиций региона было характерно установление гостевого ареала из поселений ближайшей округи. В таком случае округа обычно формировалась из нескольких деревень с селом – административным или приходским центром, либо из нескольких соседских поселений, объединённых историческими семейно-родственными связями. Один из таких гостевых ареалов, один из локальных вариантов гостевых связей можно рассмотреть на примере села Урталга Куединского района с окрестными деревнями. Население всех поселений в округе было православным, в прошлом – в едином социальном статусе государственных крестьян. На престольные праздники в село приезжали родственники из ближайшей округи – деревень, расположенных в непосредственной близости от села, на расстоянии нескольких километров, – Арей, Горка, Сандияк, Куеда, Барановка, Трегубовка. Большинство жителей села принимали на престольный праздник родственников именно из этих деревень. Некоторые семьи имели родственников и в более отдалённых сёлах и деревнях округи – Краснояр, Губаны, Аряж. Связи с селом Аряж и ближними к нему деревнями были обусловлены исторически статусом села как административного и приходского центра. В этом селе располагались волостное правление, земская больница, земское училище, а до формирования в 1899 году самостоятельного прихода в селе Урталга последнее с окрестными сёлами числилось в приходе Аряжской церкви[190]190
  ГАПК. Ф. 463. Оп. 1. Д. 45.


[Закрыть]. Схожий пример можно привести и по традициям гостевания в округе села Ключи Суксунского района. На престольный праздник в Ключах собирались гости также из ближайших деревень, располагавшихся почти непрерывно друг за другом в долине по течению реки Иргины – Говырино, Усть-Лог, Щипицино, Брёхово, Ключи, Нижнее и Верхнее Шахарово, Полько. Жители этих деревень были осведомлены о престольных праздниках, отмечаемых в каждом поселении. Однако были известны примеры гостеваний и из поселений дальней округи – сёл Сыра, Торговище, Суксун и деревень Балаши, Черепанова и др. Такие ареалы гостевания обычно складывались в районах с однородным социальным, конфессиональным и этнокультурным составом населения, главными при этом становились исключительно семейно-родственные и территориальные связи.

Ареалы гостевых визитов в разных районах Пермского Прикамья обусловлены историческими особенностями и типами расселения русских в регионе. Для русского населения поречья Вишеры и Колвы Северного Прикамья с приречным типом расселения поселения, расположенные выше и ниже по реке, и составляли гостевые ареалы. В других районах они формировались преимущественно из соседских поселений, расположенных вокруг приходского и административного центра.

В других локальных традициях ареалы гостевания учитывали особенности расселения православных и старообрядцев разных согласий; населения разного социального статуса – государственных и помещичьих крестьян; русских, расселённых в иноэтническом окружении; крестьянское и заводское население.

Некоторые особенности формирования ареалов гостевания были характерны для заводских поселений региона с преимущественно крестьянской округой. Одним из вариантов гостевого ареала представляется преобладание родственных и соседских связей внутри заводского поселения. В отличие от сельских поселений численность населения уральских заводов представлялась более значительной. В действующих и бывших заводских поселениях Осинского уезда, например, числилось в Аннинском – 1409 человек; Ашапском – 3378; Бизярском – 2388; Бымовском – 3656 и т. д.[191]191
  Список населённых мест Пермской губернии. 1904 г… С. 127–160.


[Закрыть] По этой причине очень часто гостевые визиты на престольные праздники ограничивались только посещением родственников внутри заводского поселения. Такой вариант был характерен для нескольких заводских поселений, обследованных в ходе экспедиций. На Кувинском заводе (совр. село Кува Кудымкарского района) с русским населением, возникшем в иноэтническом коми-пермяцком окружении, на престольный праздник в гости приходили родственники только из своего заводского поселения. Семейно-родственные отношения у заводских служащих и мастеровых сохранялись с другими заводскими поселениями Урала – Очёрским и Добрянским заводами, отстоящими от Кувы более чем на сотню километров, что делало невозможными гостевания на праздник. Знакомые из коми-пермяцких деревень лишь в некоторых семьях приглашались в гости на праздник, единичны упоминания и об участии жителей завода в праздновании престолов в коми-пермяцких деревнях. Сужение ареала гостевания, таким образом, было обусловлено несколькими причинами: социальным статусом «заводских», иноэтническим окружением и историческим фактором – заводское население возникло только в 1852 году[192]192
  Материалы по Пермской области к Уральской исторической энциклопедии. Пермь, 1994. Вып. 1. С. 129–130.


[Закрыть] в округе, где уже существовали коми-пермяцкие деревни.

Подобные ограничения ареала гостевания были характерны и для других заводских поселений Пермского Прикамья. О гостевании преимущественно внутри заводского поселения рассказывали жители села Калинино Кунгурского района (бывшего посёлка Юго-Кнауфского завода). Расширение ареала гостевых визитов произошло после закрытия завода (1871), когда часть населения посёлка в заводских дачах создала сельские поселения – выселки и хутора. Поэтому на престольные праздники приезжали родственники из сельской округи, в прошлом также заводские жители. Контакты с жителями соседнего Бымовского завода, наоборот, были ограничены, главной причиной являлась различная принадлежность заводов: Юго-Осокинский, а затем Юго-Кнауфский завод принадлежал Осокиным, а позднее – Кнауфам, Бымовской был основан Демидовыми[193]193
  Николаев С. Ф. Бым // Материалы по Пермской области к Уральской исторической энциклопедии. Пермь, 1994. Вып. 1. С. 118; Лепихина З. Я. Калинино // Материалы по Пермской области к Уральской исторической энциклопедии. Пермь, 1994. Вып. 1. С. 123–124.


[Закрыть]. Часто такой вариант гостевых визитов, ограничивающийся рамками одного заводского поселения, складывался по причине значительного удаления заводских поселений от крестьянской округи.

Другим вариантом формирования гостевых ареалов является пример установления родственных связей и гостевых визитов с соседними заводскими поселениями, располагавшимися в ближайшей округе. Такие родственные связи и гостевание на престольные праздники были характерны для жителей Молёбского (бывш. Красноуфимский уезд, ныне – Кишертский район) и Тисовского (бывш. Красноуфимский уезд, ныне – Суксунский район) заводов, отстоящих на значительном расстоянии друг от друга. Оба завода были основаны Демидовыми во второй половине XVIII века – Молёбский в 1787 году, Тисовской в 1763 году[194]194
  Шумилов Е. Н. Молёбка // Материалы по Пермской области к Уральской исторической энциклопедии. Пермь, 1994. Вып. 1. С. 134; Желтышева Р. Тис-завод // Историко-краеведческие материалы по Суксунскому району. Суксун, 2007. С. 31–36.


[Закрыть]. Социальный статус, а также административные и производственные связи ориентировали молёбцев и тисовлян на контакты, несмотря на значительную соседскую крестьянскую округу. В начале ХХ века о «заводских» отмечали: «Кстати сказать, что здесь между “коренными хрестьянами” и заводскими есть некая немаленькая даже обособленность. Браки между ними очень редки; несмотря на то, что те и другие живут бок о бок, “в сусидях”, и постоянно как ранее “из покон-век”, так и “осю пору” имели и имеют делово-хозяйственные сношения между собой – заводские как потребители, а простые крестьяне как производители и поставщики продуктов обработки земледелия…»[195]195
  Гладких А. Н. Крестьянские свадебные обряды и проч. у жителей села Торговижскаго, Красноуфимскаго уезда Пермской губернии // Старина села Торговище. Пермь, 2008. С. 45.


[Закрыть].

Схожий вариант семейно-родственных связей и гостевых визитов сложился у населения Хохловского (Оханского уезда, ныне – Пермский район) и Полазненского (Пермский уезд, ныне – Добрянский район) заводов, располагавшихся на разных берегах реки Камы на расстоянии в несколько десятков километров друг от друга[196]196
  В настоящее время прямые связи между населёнными пунктами уже не существуют по причине отсутствия прямого транспортного сообщения из-за образования Камского водохранилища.


[Закрыть]. Важную роль в установлении связей играли не только относительная территориальная близость, особый «заводской» социальный статус жителей поселений, но и исторические, административные и производственные связи. Оба завода, Хохловский (основан в 1754 году) и Полазненский (1794), находились с конца XVIII века во владении И. Лазарева и его наследников[197]197
  Материалы по Пермской области… С. 105, 149.


[Закрыть]. И хотя Хохловский завод был закрыт в 1888 году[198]198
  Там же. С. 149.


[Закрыть], а заводское население стало заниматься сельским хозяйством, основав в окрестностях завода значительное число сельских поселений – деревень и хуторов, семейно-родственные связи с полазненцами сохранялись. О былых традициях гостевания, сохранявшихся до середины ХХ века, и в настоящее время вспоминают в Хохловке и Полазне: «Любили полазненцы бывать в престольные праздники и на соседнем заводе Хохловском… В Рождество на праздник к нам [в Хохловку] полазненские гости ехали на лошадях, в кошёвках, одетые в тулупы, у женщин на голове большие тёплые шали. Кто-то оставался у родственников в Хохловке, другие – в окрестных хохловских деревнях – Климино, Ширпы, Верхней Хохловке, что стояла выше по Каме, там находилась пристань, в деревне Гора… и других. Ещё приезжали к нам полазненские заводчане в Петров день, 12 июля. К этому дню хозяйки варили пиво, готовились к приезду гостей. В Полазну же из наших хохловских деревень ездили в Крещение 19 января, в Троицу и в Воздвиженье 27 сентября…»[199]199
  Путилова Н. Н. Полазна: большая история маленького посёлка. Пермь: Книжный мир, 2001. С. 63.


[Закрыть].

Особая «заводская» идентичность, семейно-родственные и исторические связи сохранялись у населения заводов даже в том случае, если бывшее заводское население выезжало из завода, основывало поселения и занималось сельским хозяйством. При этом у дочерних поселений, хотя и расположенных на значительном удалении от заводского центра, сохранялись старые гостевые связи. В деревне Берёзовке Суксунского района, основанной выходцами из Тисовского завода, гостевые визиты по-прежнему связывали жителей с Тисовским и Молёбским заводами, а не с ближайшими крестьянскими поселениями округи. Такой же характер имели гостевые связи и в деревне Юркан Суксунского района, отстоящий на несколько десятков километров от Суксунского завода, выходцы из которого и основали поселение. Деревня Юркан с начала ХХ века относилась к приходу Петропавловской церкви Суксунского завода[200]200
  Токарева Н. Суксунская Петро-Павловская церковь // Историко-краеведческие материалы по Суксунскому району. Суксун, 2007. С. 111.


[Закрыть]. В качестве престольных праздников в деревне «отмечали Казанскую, Ильин день, ещё гостились на Масленицу». В гости на праздник в Юркан в основном приезжали родственники из Суксун-завода, а не из ближайших деревень округи.

Ещё одним вариантом ареала гостевания в заводских поселениях была группа населённых пунктов, расположенных в окрестностях заводского поселения, становившегося центром округи. Такой характер родственных связей и гостевых визитов можно наблюдать в Добрянском заводе и близлежащих сельских поселениях, которые принадлежали одному владельцу, поэтому здесь исторически сложились семейно-родственные и хозяйственные связи.

Устойчивые конфессиональные связи, проявлявшиеся в том числе в обычаях гостевания, более всего характерны для старообрядческого населения региона. Выбор предпочтений для общения, семейно-родственных и брачных связей, а также и гостевания на престольные праздники определялся «одной верой». Наиболее полно влияние конфессионального фактора на гостевые связи раскрывается на примере деревни Нератовки (Новобабкино) Куединского района, основным населением которой были старообрядцы поморского согласия. В деревне отмечали два престольных праздника: «Престол в Новобабкиной два праздника Николы: вешний 22 мая, и ещё зимний 19 декабря» (Куединский район, д. Еламбуй). В ближайшей округе это была единственная деревня старообрядцев-поморцев, окружённая деревнями с преимущественно православным населением, в более дальней округе – со старообрядцами часовенного и белокриницкого согласий. Отсутствие единоверцев в ближайшей округе заставило нератовцев устанавливать контакты с поморскими старообрядцами, жившими на значительном расстоянии от деревни. На престольный праздник сюда собирались родственники из деревни Альняш и села Старый Шагирт Куединского района, деревень Макаровка, Мокино и села Бедряж Чернушинского района, отстоящих от Новобабкиной на 50 и более километров.

Такими же сложными представлялись связи жителей деревни Нижний Тымбай Куединского района, в которой наряду с православными проживали старообрядцы-часовенные. На престольные праздники в деревню съезжались родственники не только из ближайшей округи: села Большие Кусты, деревень Верхний Тымбай, Кашка, Малые Кусты, но и из отстоящих на несколько десятков километров деревень Аптугай, Узяр Куединского района, села Дряхлы (с. Уральское) Чайковского района. Так, с названными деревнями со старообрядцами часовенного согласия существовали конфессиональные связи у часовенных Нижнего Тымбая.

Влияние социального фактора прослеживается не только в ареалах гостевания заводского населения в сравнении с соседним крестьянским, но и у разных категорий крестьянского населения. Ограничение ареала гостевых визитов, как и семейно-брачных ареалов, прослеживается у помещичьих крестьян, принадлежащих разным владельцам. Одним из характерных примеров влияния этого фактора на гостевые традиции служат материалы по помещичьим имениям Южного Прикамья с деревнями помещичьих крестьян, расположенными в окружении деревень с государственными крестьянами. В деревнях Суюрке, Покровке, Вашутино бывшего имения Вашутиных[201]201
  Куединская свадьба: свадебные обряды русских Куединского района Пермской области в конце XIX – первой половине ХХ в. Сборник фольклорно-этнографических материалов / Сост. А. В. Черных. Пермь, 2001. С. 60–61.


[Закрыть] по одному престольному празднику было установлено в осенний период, с ориентацией на те праздники, что отмечались в соседних двух деревнях: в Вашутино – Иванов день (9.10), в Суюрке – Казанская (4.11), в Покровке – Михайлов день (21.11). До середины XIX века гостевые визиты, как и браки, допускались только внутри данного ареала. После 1861 года брачный ареал жителей данных деревень расширился за счёт появления родственных связей с жителями соседних помещичьих деревень, в прошлом принадлежавших другим владельцам. Однако контакты с деревнями бывших государственных крестьян по-прежнему не были активны, так как в регионе сложилось чёткое выделение и обособление жителей «барских» деревень.

Ряд особенностей гостевания был характерен для зон активных межэтнических контактов, в которых иноэтническое окружение также встраивалось в систему гостевых визитов и участвовало в праздниках. Для Пермского Прикамья зоны дисперсного межэтнического расселения складывались у русского и коми-пермяцкого населения в северных районах края и русского и татарского населения – в южных.

В районах северо-западного Прикамья, в которых русские проживали совместно с коми-пермяками, интенсивность межэтнического взаимодействия была высокой. В пограничных зонах и районах дисперсного расселения коми-пермяцкие деревни были включены в гостевые ареалы русских деревень. Причины образования этнически смешанных гостевых ареалов не только в особенностях дисперсного расселения, но и в формировании в пограничных районах единого этнокультурного комплекса, билингвизма коми-пермяков, а часто и русского населения (владения, наряду с родным, и русским языком коми-пермяками, коми-пермяцким языком – русскими). Во все периоды исторического взаимодействия русских и коми-пермяков для пограничных территорий были характерны и смешанные браки этих двух народов[202]202
  Бахматов А. А. Русские в Коми-Пермяцком округе: обрядность и фольклор / А. А. Бахматов, Т. Г. Голева, И. А. Подюков, А. В. Черных. Материалы и исследования. Пермь, 2008; Словарь русских говоров Коми-Пермяцкого округа. Пермь, 2006.


[Закрыть]. В деревне Черемново Юсьвинского района, которая «считалась русской», отмечались те же престольные праздники, что и в соседних коми-пермяцких деревнях: «От Харино [деревня] до Видженёво [деревня] – это общество праздновало три праздника престольных. Часовня в Анисимовой деревне была. Анисимово, Черемново, Артамоново, Спирино, Харино деревни» (Юсьвинский район, с. Юсьва). В деревню Почашер Юсьвинского района, также считавшуюся русской, на престольные праздники «Трёх святых в феврале, Николин день весенний в мае, Петров день 12 июля» в гости приезжали и из соседних коми-пермяцких села Юсьва, деревень Баранчиново, Черемново, Атаманово, Миникино и др. Такая же ситуация наблюдалась и в других ареалах дисперсного проживания русских и коми-пермяков в Косинском и Гайнском районах. В то же время в зонах компактного проживания русских в Юрлинском, Гайнском, Кудымкарском районах семейно-родственные и гостевые контакты с соседним населением также наблюдались, однако в меньших масштабах.

В южных районах Пермского края татарское и башкирское население также принимало участие в праздновании престольных праздников в русских соседних сёлах и деревнях[203]203
  Черных А. В. Русские и татары Прикамья: межэтническое взаимодействие // Живая старина. 2001. № 2. С. 35–37.


[Закрыть]. Названия престольных праздников с ярмаркой в русском селе или само название села бытовали в среде татар и башкир как названия праздничных периодов, к которым также приурочивалось гостевание родственников. В селе Бичурино Бардымского района у татар и башкир праздник имел название Куштамак, по названию соседнего русского села, в деревне Малый Ашап Ординского района – Покров, по престольному празднику в соседнем селе Покрово-Ясыл и т. д.[204]204
  Черных А. В. Традиционный народный календарь татар и башкир Прикамья в конце XIX – начале ХХ в. // Научно-информационный вестник истории и этнографии татарского населения Урала. Екатеринбург, 1999. № 1. С. 57–77.


[Закрыть] Татары приглашались в качестве гостей на престольный праздник в русские деревни, часто гостились вместе с русскими родственниками, иногда приглашались отдельно от своих русских родственников, в последний день праздника. Татары и башкиры из соседних деревень обязательно посещали базар или ярмарку к престольному празднику в русском селе, также заходили в гости к тем русским, которые у них арендовали пахотные земли или покосы. В русской деревне Мартьяново Суксунского района так рассказывали об участии татар в престольном празднике: «Дак раньше-то всё гуляли, как какой праздник, престол, оне и ходят, тотара. В гости ходят. Кто подаст пива, кто чё. Опеть вперёд, и поют ходят. Дружили с имя. Покосы держали у их, дружили так. На картом издили, так заезжали в гости-те, у татарина-то держали. Ак оне нас потчуют. Оне у нас на праздник престол дак приходят, гостят. Их потчуем. Угощали. Нарочно пиво варили про татар, корчагами. Ак нарошно, гости ходят, дак как? Гости приедут, вон – о двух столах потчуёшь, напьются, гулеют». Татары и башкиры активно участвовали и в гуляньях, проводившихся в русских сёлах и деревнях на престольный праздник, особенно в тех, что приходились на весенний и летний периоды.

С другой стороны, структура татарских и башкирских летних праздников также накладывала отпечаток на традиции гостевания в русских деревнях в условиях дисперсного расселения. К татарским и башкирским праздникам сабантуй и джиен приурочивалось гостевание русских у родственников, проживавших в татарских и башкирских деревнях, как правило, занимавшихся кузнечным и мельничным делом, державших торговые лавки в этих сёлах. В таком случае во время пребывания у родственников гости из русских деревень также участвовали в празднике. К сабантуям и джиенам приурочивалось гостевание и в небольших русских деревнях, расположенных в непосредственной близости к татарским и башкирским деревням, у которых не было установлено своих престолов. Так, в русской деревне Одина, расположенной у башкирского и татарского села Краснояр в Бардымском районе, гостились на Бардазин (русский вариант названия праздника Барда зиен/джиен), проходивший в селе Барда с татарским и башкирским населением: «К нам гости всегда съезжались в Бардазин. Посмотреть на это и заодно у нас отгостить. С Осинского района, мы родом с Осинского района, село Крылово. Отец и мать у меня оба оттуда, а жили на Одине, мельницу держали» (Бардымский район, с. Шермейка).