Текст книги "Его Величество танец"

Глава 5. Перепутье, невольное предательство (1979)

Начало 1979 года. Мы не тренировались и не появлялись в клубе уже более двух месяцев. Конечно, очень скучали по танцам, но жизнь бежала своим чередом. Надя училась, я работал на заводе. Этот своеобразный тайм-аут дал время подумать и осознать насколько глубоко танец вошел в нашу жизнь, пророс в ней всеми своими корнями.

Танцевали на концертах у Нади в институте от ее факультета, танцевали у меня на заводе и очень скучали по ребятам и клубу.

Ощущалась какая-то изоляция. Мы никого не видели, ни с кем не встречались, да и к нам никто не приходил. Даже Палыч не подавал признаков жизни. Только потом, спустя несколько лет мы поняли причину всего этого. Оказалось, что чуть ли не мы были в глазах Палыча инициаторами и организаторами ухода коллектива из ДК ЖД. Вышло в итоге, что нас просто использовали втемную.

Как-то вечером к нам домой приехал Володя Мурашов и сказал нам, что весь коллектив уходит от Палыча… спросил: а вы с нами? Все вас ждут…

Мы были в тихом шоке, несколько дней думали и поехали в ДК. Там шли занятия школы танцев, Палыч был очень занят (или делал вид) и не подходил к нам, не было никаких вопросов, полное ощущение, что нас совсем не ждали, да и ребят тоже никого не было. Мы потолкались, посидели и ушли, было очень неуютно и неловко – ощущение пустого места.

Кстати, Вовка сказал, что такого-то числа все собираются у Саши Лычагина на квартире, там будем говорить и принимать решение. Саша и Света Лычагины были из того первого состава ансамбля, старше нас лет на 10, а его младший брат Сергей тогда был в нашем коллективе. Мы приехали. И правда, собрался почти весь основной состав коллектива, человек 12—15. Много и долго говорили, сейчас трудно вспомнить ту атмосферу, все взрослые, у каждого свое мнение, но общее – нужно уходить. Причин говорилось много, но сквозила одна: что все хиреет, типа Палычу ничего не нужно, он не хочет развиваться дальше и тому подобное. Это где-то невольно перекликалось и с нашим мнением.

Чувствовалось, что был своего рода заговор и Вовка Мурашов, похоже, во главе него. Как помним свои ощущения: совсем не понравилось поведение Лычагиных старших, они вместо того, чтобы нас как-то вразумить и охладить, полностью поддержали такой поворот событий и даже подстрекали к немедленным и решительным действиям.

Потом всплыли и другие подробности. К тому времени из КТЗ ушел практически весь коллектив за своим руководителем Виктором Емельяненко. Они ушли в только что открывшийся ДК Комбайностроитель, где был шикарный паркетный танцевальный зал. Помню, когда он строился, мы даже ходили туда «посмотреть» как и что. Если я не ошибаюсь, то Палыча тоже звали в него работать.

Похоже, что до этого бунта были тайные визиты в «опустевший» КТЗ для прощупывания почвы. Так что решение уйти принималось не спонтанно.

Мы с Надей, в связи с тем, что долго не появлялись в клубе и ни с кем не общались, совсем не были в курсе всех этих событий. Для нас это было оглушительно больно, терзали сомнения. Мы были в полной растерянности.

Кстати вспомнил, где-то осенью 1978 года Палыч рассказал, что директору ДК ЖД Лидии Павловне Карповой предложили возглавить КТЗ, видимо по результатам прошедшего Всероссийского конкурса. И она позвала с собой Палыча, но он, подумав, отказался. Потом и она тоже не приняла это предложение, и все осталось по-старому.

Хочу отметить Сергея Ледника, который практически один наотрез отказался уходить от Палыча, он был предан как Санчо Пансо, молодец. Сергей танцевал только в ансамбле, парой в конкурсах практически не участвовал. И потом был рядом с Палычем в непростые годы становления нового коллектива. Палыч молодец, буквально за несколько месяцев собрал новый состав и показал его на своем традиционном конкурсе, куда мы приперлись в качестве зрителей. Правда, после нас уже никогда не было такого сильного состава и пар. Но Палыч еще долго и плодотворно работал, выставляя на конкурс пары, и сам принимал участие в качестве судьи на небольших конкурсах.

Вот так мы с Надей оказались в КТЗ, оправдывая себя тем, что мы много говорили с Палычем, просили, умоляли его. Человек всегда ищет причины своих поступков в первую очередь в других (особенно таких сложных и неоднозначных), а уж потом в себе.

Помню первые собрания в КТЗ, встречи с руководством, с дирижером оркестра КТЗ Анатолием Иосифовичем Стрижевским, который там негласно всем заправлял. Много разговоров, много обещаний… тягостные неоднозначные воспоминания…

Общая неразбериха в своем коллективе, придумали коллективное руководство ансамблем (никто не хотел избирать руководителя из своего круга), все начиналось разваливаться на глазах. Еще пыжились, танцевали старые схемы ансамбля, своего ничего нового. Пары стремительно бросали танцевать, осталось где-то 5—6 пар и те ходили нерегулярно. Мы в ансамбле практически не участвовали, тренировались самостоятельно, варились, как и раньше, в собственном соку. Впервые задумались о создании своей школы, решили начать с массовой школы танцев. Набрали с Надей возраст 13—15 лет, ходило народу много до 100 человек, Тогда, как правило, набирались 2-х месячные школы танцев и потом через 2 месяца новый набор. И так весь год с сентября по май месяц.

Взрослую школу в КТЗ традиционно много лет вел Гена Горин, у него вообще приходило до 150 человек. Он ловко управлялся со взрослыми людьми. Своим обаянием, харизмой, умением организовать, увлечь Гена был примером для нас.

Конечно, мы многое переняли и у Палыча, хотя он не работал со школьниками, у него тоже была взрослая школа. Кстати, Надя несколько лет была у Палыча ассистентом и администратором на его школах танцев.

И вот в течение 3,5 лет мы с Надей в школах танцев КТЗ перелопатили где-то более 1500 молодежи. Было ощущение, что в городе нас все знали, идешь по улице, а многие встречные здороваются. Это была отличная школа жизни для нас как для начинающих педагогов.

В те времена у нас с Надей началась своего рода дружба с красноярском комсомолом. Нас много приглашали танцевать перед активом, на конференциях, каких-то массовых мероприятиях и все это конечно бесплатно. И в дальнейшем это дало неожиданные и приятные результаты.

Надо сказать, что тогда своего рода шествие над нашей парой взяла начальник Управления культуры Краснояска Гостева Раиса Петровна. Она, как оказалось, нас присмотрела еще раньше в 1978 году на Всероссийском конкурсе в КТЗ, о котором я уже писал. КТЗ тогда был ее епархией (госструктурой), и она очень хотела возродить там танцы на высоком уровне. Раиса Петровна к нам очень благоволила и в дальнейшем сыграла большую роль в нашей танцевальной жизни.

Вот так мы и отправились в свободное плавание.

Глава 6. Круиз по Дунаю (1979)

Ранней весной, где-то в начале марта нас пригласили в краевой комитет комсомола и сказали, что наша пара включена в состав молодежной делегации от Красноярского края для поездки по странам Дунайского бассейна с творческим дружеским визитом. Это был круиз по Дунаю на теплоходе В. Г. Белинский по маршруту Измаил – Руссе (Болгария) – Белград (Югославия) – Фегешти (Румыния) – Измаил. Делегация была порядка 120 человек со всего края, и на теплоходе была только наша делегация.

И вот начались наши мучения по сбору и оформлению документов, прохождению собеседований, утверждению нас в профсоюзных и партийных организациях института у Нади и моего завода, а потом еще в районных органах власти и все с личным участием. Это масса бумаг, справок, всевозможных характеристик.

В те годы практически невозможно было выехать заграницу, даже просто в туристическую поездку в соцстраны, а уж в капиталистические страны и мечтать нечего (имею в виду Югославию, она только формально считалась социалистической).

Заняло это где-то 1,5 – 2 месяца. Помню, у меня была проблема с парткомом цеха, где я работал. Парторг заявил: а вдруг ты останешься заграницей, а мне отвечать, а ты комсомолец. И все у меня встало, он уперся как баран. Иду в крайком комсомола, говорю: так и так. Снимается трубка и в вежливой форме просят моего парторга до завтра приготовить пояснительную записку и явиться с ней в крайком лично со своими возражениями. Он, конечно, наделал полные штаны, заюлил, сказал, что они еще раз внимательно рассмотрят. Все решилось как по волшебству. Помню, по возвращению он, как ни в чем не бывало, прибежал и предложил устроить творческую встречу по итогам нашей поездки, рассказать работникам цеха как это было. У Нади тоже были небольшие проблемы.

Но все как-то у нас решилось, и наши готовые документы ушли на самый верх, как понимаю, на окончательную проверку и утверждение. Все мучения были позади и в середине мая мы всей делегацией вылетели в Одессу, чтобы оттуда из Измаила начать наше путешествие по Дунаю. Это было две прекрасные незабываемые недели.

Нам с Надей почему-то дали 2-х местную каюту на верхней палубе вместе с начальством. Прекрасный теплоход типа нашего А. Матросова, который ходит по Енисею. Все остальные жили на нижней палубе и в трюме в 4—6 местных каютах. Но все были не в обиде. Впереди были встречи с молодежью этих стран на уровне руководителей их комсомола. Было все здорово и интересно. Мы с Надей на этих встречах танцевали и были единственными артистами с нашей стороны.

Впереди посещение Русе и Шипки в Болгарии, Белграда и Нови-Сад в Югославии, маленькое 3-х дневное путешествие по Румынии с заездом в Бухарест и на север страны в Закарпатье. Об этом можно написать целую отдельную историю. Мы увидели, как живут люди, что такое воочию капиталистический мир (Югославия) и много-много чего другого. Кстати, в Болгарии в Руссе познакомились с местными танцорами Еленой и Ивой (Иваном), провели с ними и с их друзьями два дня, оба говорили на русском. У них в школе русский обязательный, а Иван был матросом, ходил по Дунаю и вообще хорошо владел русским. Жаль было расставаться.

До сих пор остались яркие впечатления от достопримечательностей этих стран. Например, Рембрандт и Айвазовский в национальной галерее в Бухаресте, это было просто потрясение. Бухарест – посещение музея войны.

Наши болгарские друзья Иво и Елена

Поразило, что в Бухаресте 450 церквей, храмов, мечетей всех конфессий и все они действующие. Контрасты Румынии: нищая цыганская нижнедунайская низменность и богатейшее Закарпатье с нефтью и мощной промышленностью.

Измаил – город-воин, город-герой, Суворов, Потемкин. Славные страницы истории Отечества.

Сама река Дунай – легенда в песнях и преданиях, соединяет всю центральную Европу с СССР. Величественная, спокойная, вольная, чем-то похожая на Волгу-матушку. Мощные ГРЭС на Дунае, шлюзы, построенные с помощью СССР.

Восхитительное место Белград, один из самых древних городов Европы на слиянии рек Дуная и Савы, расположен высоко на холмах, его соединяют великолепные мосты. А город Нови Сад, этот знаменитый древний мост, который в последствие безжалостно разбомбили НАТОвцы и уничтожили эту прекрасную страну. Вообще Балканы это что-то невероятно красивое.

Музей войны в Бухаресте

Цветущая Болгария с садами, лесами, древнейшими липовыми рощами, где в 19 веке любили отдыхать короли и цари со всей Европы. Легендарная Шипка, обильно политая русской кровью.

Много было встреч и событий, и смешных тоже. Например, в Румынии попали в Карпатах на ночь в шикарный отель для миллионеров, как сказала нам наш гид Моника, кстати, образованнейшая женщина, отлично владеющая русским (жена румынского дипломата в СССР), читающая нам в автобусе наизусть Пушкина, Фета, Лермонтова. Попали мы в этот отель совершенно случайно, что-то у организаторов не срослось. При заселении в отель мы пытались кто на английском, кто на немецком языке общаться на резепшен. Парень молчал, а потом ответил на русском и вежливо сказал, что владеет 6 языками. На наш вопрос: а можно мальчики с девочками в номер, засмеялся и махнул рукой. После ужина побежали вниз на дискотеку, девчонки сразу же рванули в номера переодеваться, там работал стробоскопический фиолетовый свет, и если на тебе нижнее белье белое, то только его в темноте и видно. А номера – огромные помещения с огромной кроватью, с множеством кнопок вызова: от педикюра, массажиста, до интимных услуг. Правда, как наши не тыкали в кнопки, ничего не происходило, их просто отключили. Много было по этому поводу шуток и смеха.

г. Руссе Болгария

Белград 1979 год

На обратном пути на неделю остались в Одессе, позагорали на пляже Аркадия, походили по Привозу, Молдаванке, по знаменитой Дерибасовской улице, по Потемкинской лестнице. А какой великолепный театр Оперы и Балета. Фантастическое строение 1887 года в стиле венского барокко! Два года назад я уже был в Одессе вместе с родителями после окончания института и провел там почти месяц.

В общем, с поездки привезли массу разнообразнейших впечатлений. Было много воспоминаний и рассказов.

Глава 7. Дипломанты Всесоюзного конкурса исполнителей бальных танцев г. Горький (г. Нижний Новгород) 1979 г.

Как только мы вернулись с круиза по Дунаю, нас приглашает Гостева Р. П. и говорит: принято решение, что нас с Надей, как лауреатов и победителей зоны Восточной Сибири Всероссийского конкурса исполнителей бального танца, направить в Горький (Нижний Новгород) для участия во Всесоюзном конкурсе.

Конечно, полная неожиданность и радость. Начались спешные сборы и подготовка к поездке, тренировки, хотелось хоть немного соответствовать. Билеты, проживание и прочее за счет Управления культуры. А тут еще и работа, и учеба. Надю с этими поездками чуть не отчислили, вернее, она сама не пошла сдавать один экзамен, преподаватель сказал: пусть она даже не приходит, не приму. Хорошо, подключилось руководство институтом и все обошлось.

И вот мы в самолете и летим в Нижний. Помню вестибюль гостиницы, прилетели мы рано, сидим, ждем заселения и видим десятки пар, из них некоторые нам известны (такие как Давидовские, Камайтисы, Чеботаревы и др.). Все тащат огромные чехлы-колеса со стандартными платьями, они даже в двери не входят, их втискивают кое-как боком. Лидеры, все важные, степенные, все знают себе цену. Остальные пары такие же, как и мы, обычные пары со всех концов огромной страны.

Наутро, после завтрака увидели объявление: пары сборной РСФСР (России) собираются там то… и в списке из 16 пар и мы с Надей.

г. Горький (Нижний Новгород) 1979 год

С огромным трепетом и волнением мы пришли на это собрание. Руководила нашей сборной Беликова (бывшая балерина) с министерства культуры (или Дома Творчества, не помню). И вот перекличка, помню, называют: Людмила и Станислав Поповы (мы их видели только по ТВ), верчу головой, смотрю поверху, жду гигантов, а тут невысокая пара, сейчас немного смешно…

От региона Сибири и Урала в сборной были 4 пары: мы с Надей, Игорь Кондрашов с Дальнего Востока, Колдобановы с Новосибирска и, по-моему, Перловы с Урала. Остальные, что помню: Ленинград – Давидовские, Матвеевы, Беляевы, Симоновы (вроде), Москва – Поповы, Раздрогины, Чеботаревы, Самородские, Нижний – Ефремовы (однофамильцы), Севастополь – Елизаровы.

Беликова потом заставила всех одеться в платья и устроила проверку на соответствие «политики партии» (по ее мнению). Безжалостно убирались оголенные руки, плечи, украшения и прочее. Дурдом тот еще. Как помню, лидеры тихо это проигнорировали и вышли в своем, ей деваться было некуда.

Танцевали 3 программы: советскую, европейскую и латино-американскую. Конечно, о каких-то серьезных результатах не приходится говорить, но само участие рядом с лучшими парами страны, это незабываемо. Остались дипломы, фотографии и память на всю жизнь.

Очень жаль, что в тени Чемпионата социалистических стран по бальным танцам, который прошел впервые в СССР в Москве тоже в 1979 году осенью, этот конкурс остался немного недооцененным и по-своему менее заметным.

Глава 8. Первые шаги на поприще преподавания танцев (1979—1980)

И вот встал вопрос: что дальше? Он, конечно, всегда стоял и не только перед нами, а, по-моему, перед всеми в жизни.

Я работал на заводе, Надя училась, ходили на тренировки. Ансамбль, вернее то, что от него осталось, распадался на глазах. Мы не претендовали на его руководство, нам совершенно не хотелось даже думать об этом, понимали, что это путь в никуда.

И как-то само пришло решение набирать группу и пытаться что-то делать дальше. Решили набирать возраст где-то 6—8 класс. Хорошо помню, что на первое занятие пришел один парень и 9 девочек. Вот с этого и началось наша преподавательская деятельность.

Параллельно я вел еще юношескую школу танцев, о которой я уже писал.

Потом директор КТЗ Александр Федорович Костыря предложил нам стать ведущими танцевальных вечеров «Тех, кому за 30». Это было очень непросто – работать со взрослой аудиторией, ведь нам было чуть более 20 лет, а им всем далеко за 30. Было непросто держать внимание сотен людей, разучивать с ними танцевальные элементы, танцевать самим. И все это во время танцевального вечера под оркестр.

Это была первая и серьезная школа умения говорить, держать внимание, формулировать мысли и точно и ясно их излагать, чтобы было интересно и ново. Очень не хватало информации по танцам, по форматам и пониманию общего массового танцевания, как самостоятельного направления в танцах. Это сейчас все ясно и просто – социальные танцы. Есть танцы, методики преподавания, разнообразие стилей и жанров. Не буду углубляться в эту тему. Нас больше интересовало конкурсное танцевание.

Осенью 1979 года в Москве состоялся Чемпионат социалистических стран по бальным танцам. Он проходил в новом дворце спорта «Дружба». Конечно, мы никак не могли пропустить это зрелище и рванули в Москву. Мы впервые увидели почти все лучшие пары Восточной Европы, Кубы и Советского Союза, увидели это великолепие красок, костюмов, причесок, стилей платьев европейской и латино-американской программ. Это была незабываемая неделя пребывания в мире бального танца. Вернулись одухотворенными и заряженными, с желанием тренироваться и танцевать.

И вот тут вспомнили, что перед Н-Новгородом Гостева Р. П., провожая нас и напутствуя, попросила присмотреть там пару, которая могла бы переехать в Красноярск, чтобы возглавить танцы в городе. Она сказала, что нам непременно нужно развиваться самим и дальше, и чтобы появились кто-нибудь более опытные и зрелые, которые смогли бы помочь нам развивать свой танец и взять на себя организационные вопросы. Мы уже об этом между собой тоже говорили и думали. Перебирали всех, с кем познакомились. Понимали, что никакая пара из столицы и европейской части страны к нам не поедет. И остановились на Ольге и Викторе Колдобановых из Новосибирска. Я созвонился и поехал к ним на разведку.

Они жили в комнате с подселением, у них был маленький сын, они работали репетиторами в коллективе у Александры Шестаковой (старейшего педагога Новосибирска). Танцевали они тогда уже по «А» классу, брали уроки у Поповых, были нас старше по возрасту. В Новосибирске, как оказалось, их ничего не держало, там не было для них никаких перспектив. Я намекнул им о возможности перебраться в Красноярск и получить квартиру. Они сразу зацепились за это предложение, на этом и остановились.

Вернувшись, мы рассказали Раисе Петровне о них. Она опытная и мудрая, предложила, чтобы они приехали в Красноярск и выступили на вечере в КТЗ, конечно им все оплатили. Очень хорошо помним до сих пор, когда после выступления Гостева Р. П. один на один прямо спросила нас: а они точно нужны и точно подойдут для нас как тренеры и как руководители? Это потом мы поняли насколько она была более прозорлива чем мы – наивные и верящие людям с первого слова. Правда, уже тогда у нас уже начали закрадываться сомнения о правильности выбора, но нам было неловко поворачивать с полпути, тем более мы это все и затеяли – такая простота с нашей стороны, которая «хуже воровства».

И все закрутилось. Колдобановы уехали обратно и через какое-то время Р. П. Гостева выбила им двухкомнатную квартиру, они переезжают в Красноярск и становятся официально руководителями ансамбля КТЗ. Им передаются все наши взрослые пары того пришедшего ансамбля, конечно и мы тоже.

Мы по праву рассчитывали и были предварительные договоренности, что все будет на доброжелательной, уважительной основе, что они будут старшими товарищами и прочее. Мы ждали плодотворных тренировок, учебы, развития. А наткнулись на тоталитаризм, единоначалие, снобизм и высокомерие. И так это было жестко и быстро, что мы даже не успели и сообразить. Никто нас не учил и не тренировал просто так, от нас ждали, что мы должны за все платить (как это сейчас сплошь и рядом, а тогда этого и в помине не было). Мы должны были отдать свою группу им тоже, они концентрировали все в своих руках. Конечно, никакой своей группы мы не отдали и начались первые недоразумения и противостояние. Сначала скрытое, а потом и явное.

Хотя я немного забегаю вперед. Сначала был семинар с Поповыми, которых город пригласил с показательными выступлениями в КТЗ (мы конечно тоже поспособствовали этому приезду). Это было впервые, когда с нами кто-то занимался, хоть и на общем семинаре. И непросто кто-то занимался, а большие мастера, лучшая пара страны. Это были наши первые откровения в «большом» танце. Это был толчок к дальнейшему развитию. Ничего подобного с нами в последнее время не происходило. У меня в архиве сохранилась пленка, когда Станислава и Людмилу снимали на красноярском ТВ. Станислав несколько раз останавливал запись, пришлось делать несколько дублей, он добивался, чтобы пара как можно выгоднее смотрелась в ракурсе камеры.

Я, работая тогда на КраМЗе, как инженер участвовал в наладке светового и звукового оборудования во вновь открывающемся Дворце Труда, по тем временам роскошный дворец с великолепным паркетным залом с мозаичным паркетом из многих ценных пород дерева. И мы повезли Поповых показать этот дворец и зал. Они были очень удивлены всем этим великолепием. Станислав сказал, что будет говорить на центральном ТВ о проведение в нем новогодней передачи «Танцы, танцы». Тогда это была единственная 25-ти минутная ночная новогодняя передача, где Стас был ведущим (за кадром), а зрители могли в цвете и музыки увидеть лучшие пары мира. К сожалению, эта идея не претворилась в жизнь. Вот тогда мы с Поповыми впервые близко познакомились и, смею надеяться, даже подружились. И нам посчастливилось еще много лет общаться, тренироваться и выступать вместе. Но это было еще впереди.

А перед этим мы впервые оказались на очень знаменитом и популярном конкурсе «Уральские узоры» в Свердловске (ныне Екатеринбург). Организаторы конкурса Дима и Ольга Суфитдяновы, в последствие мы были в дружеских отношениях до самой неожиданной кончины Димы. Дима и Ольга рано закончили танцевать, у Димы был вшит сердечный стимулятор, но он блестяще проявил себя как организатор и руководитель.

Незабываемые впечатления: огромный Дворец Спорта, зрительский аншлаг в 5-ти тысячном зале, лучшие пары со всей страны, у нас первое осознанное собственное танцевание, шикарные призы и подарки. Помню, после турнира в этом же зале проходил семинар Поповых. Сотни пар и тренеров приняли участие. Семинар проходил в форме лекции, пары не выходили на паркет. Станислав и Людмила рассказывали и демонстрировали фигуры и основы танцев. Помню, после семинара слышал досужие разговоры, что «Стас зажал информацию, ничего не дает» и прочую подобную чепуху. Всем хотелось сразу как Поповы – ух, чтобы захватывало дух! Многие не понимали или не хотели понимать, что все должно быть по порядку и последовательно от основ танца к вершинам.

Кстати поэтому поводу, спустя 5—6 лет мы оказались в Норильске на празднование 50-летия Норильского комбината. Это было грандиознейшее мероприятие. Жаль, что дождь лил как из ведра, и организаторам все праздничные события пришлось перенести в закрытые помещения. Там не было танцзалов и чего-либо подобного и танцевать нам приходилось или в Доме Техники на узкой сцене перед киноэкраном, или в загородном профилактории для самых почетных гостей со всего Союза.

Так вот, среди этого празднества нас пригласил на дружеские посиделки местный ансамбль бального танца. Хорошо сидели, общались, а потом они попросили что-нибудь показать и разучить. Мы, естественно, начали с основных шагов и основных фигур. Расставались хорошо, но чувствовалось, что они чем-то недовольны. Спустя много лет мы встретились с одним из участников, и он рассказал, что сейчас ему стыдно за то, как они подозревали нас тогда в «зажатии информации», не понимая тогда, что трюки, позы и поддержки возможны только при владении основами танца и культурой тела, иначе это, зачастую, просто кривляние под музыку.

Хочу сказать, что «Уральские узоры» сыграли в нашей танцевальной жизни очень большую роль. Мы несколько лет танцевали на этом празднике танца. И это было настоящей школой становления. Кстати, в этом свете надо сказать и о конкурсе «Амурская мозаика» в Комсомольске-на-Амуре, и конкурсе «Таежный вальс» в Братске, и конкурсе «Амур» в Хабаровске, на которых мы протанцевали добрый десяток лет (все 80-е и начало 90-х годов). У нас остались очень теплые воспоминания и масса знакомых и приятелей среди танцоров, многие из которых выросли до отличных тренеров и руководителей.

Между тем, обстановка в КТЗ накалялась, но смею заверить, мы ее не «педалировали», никуда не бегали, никому не жаловались. Просто отделились и занимались собой и своим юношеским коллективом. Время для занятий катастрофически не хватало, зал был один на всех, вечером (Пт, Сб, Вс) массовые танцевальные вечера, наверху на балконе работал ресторан. А внизу мы в зале – детский, юношеский и взрослый ансамбли, а так же 3 школы танцев по возрастам. Зал огромный 800м2, но с каменным полом (шлифованный гранит), очень тяжелым для ног и стоп, после тренировок ноги гудели и мозжили до колен. Частенько вспоминался наш родной настоящий паркет в ДК ЖД, который мы очень берегли и периодически помогали Палычу натирать мастикой. Но это, к сожалению (а может и к счастью) было уже позади.

Репетиция в концертно-танцевальном зале

Возвращаясь к нашей группе, надо сказать, что основу юношеского ансамбля (как мы стали себя называть) составляли все те же советские танцы и диско, танцевали фигурный вальс, рилио, польку, русский лирический, сударушку. И понемногу подбирались к европейской и латино-американской программам, так называемому, формэйшен. Коллектив понемногу расширялся, и мы могли уже делать постановки на 8 пар. Но об этом разговор впереди.

В Абакане был прекрасный ансамбль бального танца «Тарина» под руководством Владимира и Любови Кириенко. Мы очень сдружились и долгие годы поддерживали прекрасные дружеские и творческие отношения.

Гастроли ансамбля Юность в Абакане

С Володей Кириенко. Абакан 1982 год

Показательные выступления. Абакан 1982 год