Текст книги "Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе..."

На Дальнем Востоке спокойствия не было: японские милитаристы очень желали прибрать к рукам Приморский край и некоторые другие советские территории. Самураи полностью господствовали на море: у них было десять авианосцев, десять линкоров, тридцать пять крейсеров, более ста эсминцев. Советский флот на Тихом океане лишь начал наращивать силы. Лишь десяток эсминцев, среди них несколько устаревших, шесть сторожевых кораблей да еще торпедные катера, тральщики. Только по подводным лодкам имелось примерное равенство.

Практически японцы могли высадить свои войска в любой точке дальневосточного побережья, протянувшегося на тысячи километров. Советскому командованию нужно было заботиться о том, как защитить побережье. Николаю Герасимовичу пришлось сразу же окунуться в массу самых неотложных дел. Едва успел он ознакомиться с обстановкой, побывать на кораблях и береговых батареях, как поступил приказ о повышении. Из заместителя Кузнецов превратился в командующего флотом. Это был небывалый случай: капитан 1-го ранга в 36 лет возглавил флот.

Столь резкий взлет не вскружил Николаю Герасимовичу голову. Ему некогда было и думать об этом. Ведь на заводах строились боевые корабли, создавалось во Владивостоке Высшее военно-морское училище, которое нужно было контролировать.

Новый командующий много внимания уделял строительству береговых батарей, усилению морской авиации. В ряде пунктов велось строительство аэродромов, военных городков. Везде Н. Г. Кузнецов побывал, добираясь до объектов на машине, на тракторе, самолетом и пешком.

Его энергия и настойчивость приносили свои плоды. Он мог вскоре уже уверенно сказать, что Владивосток, главная база флота, наглухо закрыт для противника, авиация и мощные береговые батареи не пропустят сюда корабли противника. Там же, где высадка войск противника была возможна, флот отрабатывал взаимодействие с сухопутными войсками, готовясь совместно отражать натиск самураев. Николай Герасимович не только планировал такие учения, но и обязательно присутствовал на них вместе с прославленным маршалом В. К. Блюхером. Это были важные уроки взаимодействия разных родов войск.

Вскоре грянула военная гроза. В июле 1938 года японские войска перешли границу на юге Приморья, возле озера Хасан, стремясь захватить сопки Заозерную и Безымянную. С этих высот открывалась прямая дорога на Владивосток. Бои развернулись ожесточенные, с большими потерями с обеих сторон. Флот перебрасывал к местам сражений военные части и грузы, вывозил раненых.

Николай Герасимович ожидал ударов противника и с моря. Подводные лодки заняли позиции на возможных путях движения вражеских кораблей, в полной готовности были и торпедные катера. Командующий флотом много думал и о том, как обезопасить корабли от японской авиации. Он приказал держать экипажи кораблей в постоянном напряжении. Он считал, что лучше сыграть три ложные тревоги, чем прозевать одну действительную опасность. Однако если тревог слишком много, к ним начинают относиться как к ненужному, бессмысленному беспокойству.

Над этой проблемой Николай Герасимович много размышлял. В результате родилась система оперативной готовности. Суть ее сводилась к тому, чтобы заранее позаботиться о каждом корабле, каждой воинской части, о мирных жителях, определив варианты возможных действий. По предварительному сигналу опасности весь флот, все базы, все тыловые службы приводятся в определенную степень готовности (личный состав получает оружие и боеприпасы, штабы переходят на постоянное дежурство, интенданты снабжают корабли всем необходимым, электрики могут мгновенно отключить освещение в городе, на базе, обеспечив автомаскировку и т. д.). Звучит новый сигнал, и вся разветвленная система разом начинает действовать, как положено в военное время.

В разгар событий на озере Хасан, когда возникла реальная опасность для Владивостока, состоялась проверка готовности флота. Даже при наличии плана получилось далеко не все, план требовал обдумывания и проработки. Однако начало большого и важного дела было положено.

В конце 1937 года был создан Наркомат Военно-Морского Флота СССР. Это явилось важным событием. Советский военный флот рос, пополнялся новыми кораблями. Однако руководство наркомата постоянно менялось, морскими начальниками становились люди, мало смыслившие в морских делах. В марте 1939 года Николай Герасимович принимал участие в работе XVIII съезда ВКП(б). Неожиданно в перерыве к нему подошел Сталин и ознакомил его с рапортом наркома Фриновского, просившего об отставке из-за «незнания морского дела».

– Вам понятно? – спросил Сталин и, не дожидаясь ответа, ушел. Кузнецову далеко не все было понятно, но вскоре многое разъяснилось. Николай Герасимович получил новое назначение: он стал первым заместителем наркома ВМФ.

Ситуация сложилась странная: первый заместитель наркома был, а наркома так и не назначили. Накопилось много вопросов, которые требовали немедленного решения, и Кузнецов стал исполнять обязанности народного комиссара. Большую помощь ему оказывал начальник Главного морского штаба Лев Михайлович Галлер. Вскоре последовало назначение Николая Герасимовича наркомом ВМФ СССР.

Хорошее знание морской службы позволило Кузнецову быстро войти в курс новых обязанностей. Теперь он мог использовать свой опыт и вводить все оправдавшие себя новшества в масштабах Военно-Морского Флота. Главной своей задачей новый нарком считал повышение флотской боеготовности. Не дать врагу застать нас врасплох, нанести внезапный удар – вот что занимало его помыслы.

Результатом стала стройная, отработанная на практике трехступенчатая система боевой готовности. Это было детище Николая Герасимовича. Готовность № 3 – обычное состояние кораблей и частей. Они занимаются обычной боевой учебой. Когда же объявляется готовность № 2, корабли и части получают снаряды, торпеды, горючее и все другие запасы. Увольнения сокращаются до минимума, устанавливаются специальные дежурства. Распорядок дня, учеба – все строилось с учетом напряженного положения. Такая готовность, хоть она и вызывает определенные трудности, может длиться неделями и даже месяцами. И, наконец, готовность № 1. Объявляют ее лишь в случае действительной опасности. Корабли при этом полностью изготовлены к немедленным и решительным действиям. Начались упорные тренировки, которые позволили довести эту систему почти до совершенства.

В июне 1941 года Николай Герасимович стал адмиралом. В ночь на 22 июня он без колебаний отдал приказ о введении на флотах и флотилиях готовности № 1. В результате Черноморский, Северный, Краснознаменный Балтийский флоты, Пинская и Дунайская военные флотилии дали отпор врагу с первых же минут нападения.

25 июня 1941 года корабли Черноморского флота нанесли удар по румынскому порту Констанце, где имелись большие запасы горючего для Германии. Цель была достигнута, но не обошлось без потерь. При отходе кораблей лидер «Москва» взорвался на мине. Операцию тщательно проанализировали в Главном морском штабе и наркомате. Адмирал Кузнецов был озабочен возросшей минной опасностью: противник применял новые электромагнитные мины, против которых не было средств защиты. Николай Герасимович добился создания специальной группы ученых для раскрытия секретов нового оружия немцев и выработки контрмер. Лучшие физики страны, в том числе И. В. Курчатов и А. П. Александров, успешно решили эту задачу.

На море советский флот справлялся с атаками врага, но на берегу положение было иным. Вскоре противник подошел к Одессе, Таллину, нависла угроза над Севастополем и Ленинградом. Корабли и морские батареи повернули свои орудия на 180 градусов. Морские гарнизоны вынуждены были подчиняться общевойсковым начальникам, далеко не всегда знавшим действительные силы и возможности флота. Возникала путаница и неразбериха. Адмиралу пришлось использовать все свое влияние, обращаться к И. В. Сталину, чтобы навести твердый порядок в этом вопросе. В Одессе и Севастополе удалось в конце концов навести порядок, а вот в Таллине царила неразбериха – моряки сражались сами по себе, пехота – сама по себе. Отстоять город не удалось. Однако эвакуация флота и войск проходила уже организованно. Около 200 кораблей и судов, взяв 23 тысячи солдат и офицеров, совершили прорыв из Таллина в Кронштадт через минные поля, подвергаясь постоянным ударам немцев.

Вряд ли можно отнести эту операцию военного флота к поражению. Ведь приказ моряки выполнили, ядро Балтийского флота было спасено, но адмирал Кузнецов имел свое мнение по этому вопросу. Опыт, полученный при прорыве из Таллина, был впоследствии использован при эвакуации войск из Одессы и Севастополя. Операция в Одессе была спланирована и организована так умело, что флот не имел потерь.

Николай Герасимович настоятельно требовал от своих подчиненных сражаться с врагом в полном содружестве с сухопутными войсками. Флот поддерживал огнем и десантными операциями сухопутные силы, а те всемерно поддерживали моряков. Морская авиация не понесла потерь при нападении германских войск. Морские летчики были хозяевами воздушного пространства над морем и побережьем. Более того, поскольку сухопутные войска в Прибалтике утратили свою авиацию, морские летчики использовались для помощи армейским частям. Авиаторы работали с такой нагрузкой, что за месяц накопили богатейший опыт.

После долгих раздумий адмиралы Н. Г. Кузнецов и В. А. Алафузов пришли к выводу о возможности нанесения бомбового удара силами морской авиации по Берлину. Операция была тщательно спланирована и получила одобрение Верховного главнокомандующего Сталина. 7 августа 1941 года, стартовав с острова Эзель, 15 бомбардировщиков Балтийского флота направились к Берлину. Вел группу полковник Е. Н. Преображенский. Берлин не был затемнен, ведь рейхсмаршал Г. Геринг клятвенно заверил немцев, что на столицу рейха не упадет ни одна бомба. Однако морские летчики метко бомбили намеченные объекты. Все самолеты затем благополучно вернулись на базу.

По всему миру разнеслась удивительная новость: русские бомбят Берлин! Бомбят, когда гитлеровцы приближались к Москве и Ленинграду, когда фашистская пропаганда трубила о скорой победе над СССР. Налеты на Берлин продолжались до 5 сентября, до той поры, пока не пришлось оставить Таллин и базу на Эзеле. Всего было сброшено 311 больших бомб. Эффект был велик, особенно психологический. Видимо, многие немцы тогда задумались о том, куда их ведут фашисты. Адмирал Кузнецов впоследствии говорил, что решение послать флотскую авиацию на Берлин было одним из самых трудных и рискованных в его жизни.

Весьма сложной и ответственной задачей, которой пришлось заниматься Николаю Герасимовичу, была организация морских перевозок в СССР из США. Кузнецов из имеющихся вариантов выбрал путь самый короткий, хотя и очень трудный: из США через Северную Атлантику, через Баренцево море в Мурманский и Архангельский порты. Вместе с командующим Северным флотом А. Г. Головко он обсудил и наметил порядок встреч и сопровождений конвоев, меры по защите мест выгрузки с моря и воздуха. Были приняты меры и по усилению Северного флота кораблями и подлодками с Тихого океана. Транспорты союзников с необходимыми грузами двинулись на Мурманск и Архангельск.

В начале 1942 года Верховный главнокомандующий приказал Кузнецову сформировать из моряков новые полки, бригады для действий на берегу, использовав для этой цели 150 тысяч краснофлотцев, старшин и офицеров. Командованию РККА требовались особо стойкие части. Задача была трудной – флот лишался специалистов, – но почетной – действия морской пехоты оценивались очень высоко.

Действительно, моряки показали себя на суше с самой хорошей стороны. Ни один город, который защищали моряки, ни одна флотская база не были оставлены без приказа. Моряки спасли Ленинград, отстояли Мурманск. Более того, на крайнем правом крыле советско-германского фронта, на Муста-Турунти, морская пехота не отошла от пограничного знака № 1. Это было единственное место, где врагам не удалось перейти нашу границу.

Моряки героически защищали Москву, Одессу, Севастополь. И вот они понадобились вновь. Одновременно шло и формирование Волжской флотилии. Времени у адмирала было в обрез. Поразмыслив, Николай Герасимович решил направить на Волгу моряков с Северного, Балтийского и Черноморского флотов, а морские стрелковые бригады укомплектовать в основном моряками Тихоокеанского флота и Амурской флотилии.

Пока бригады развертывались и вооружались, прошло несколько месяцев. Получилось так, что все они были брошены на новый и самый опасный участок фронта – Сталинград. Матросы сражались геройски и внесли значительный вклад в оборону города-героя. Моряки составляли основу 2-й гвардейской армии Р. Я. Малиновского, которая отбила все попытки войск Манштейна деблокировать окруженную под Сталинградом группировку Паулюса.

Николай Герасимович понимал, что помощь моряков еще понадобится сухопутным войскам. По его настоянию была воссоздана и полностью укомплектована личным составом Днепровская военная флотилия. Выполняя замысел своего наркома, моряки флотилии совершили весной 1945 года уникальный переход, пройдя пятьсот километров по рекам и полуразрушенным каналам от Днепра до Одера и Шпрее. Канонерские лодки, бронекатера, плавучие батареи, полуглиссеры приняли активное участие в штурме германской столицы.

Большие задачи были поставлены флоту при разгроме японских милитаристов. Н. Г. Кузнецов приказал усилить Тихоокеанский флот и Амурскую флотилию моряками с других флотов, имевшими боевой опыт.

Тихоокеанский флот в течение двух недель провел небывалый по дерзости и быстроте каскад десантных операций.

Почти одновременно моряки высадились в Сейсине и Порт-Артуре, в Гензане и на Сахалине, на островах Курильской гряды. Они сломили яростное сопротивление японцев в кровопролитных боях. Активно действовала и морская авиация.

У адмирала Кузнецова, руководившего операциями на море, были все основания быть довольным действиями своих подчиненных. Даже скуповатый на похвалы И. В. Сталин в одном из разговоров по телефону шутя спросил адмирала:

– Все еще воюете? – и предупредил: – Японские острова не трогайте. На Хоккайдо высаживаться не следует. – Это было ясно выраженное одобрение действий моряков-тихоокеанцев.

– Без приказа не будем, – ответил Николай Герасимович.

Десятки моряков, особо отличившихся в борьбе с самураями, были удостоены звания Героя Советского Союза. Золотая звезда заслуженно украсила и грудь адмирала флота Кузнецова.

В годы войны прославленный флотоводец пользовался любовью подчиненных, авторитет его был велик и среди моряков, и у руководства страны.

Николай Герасимович принадлежал к числу немногих людей, которые не боялись возражать Сталину, отстаивать свое мнение. Пока шла война, вождь выслушивал и даже соглашался. Теперь же он поступал с прославленными военачальниками иначе. Сперва он отдалил от себя маршала Георгия Константиновича Жукова, а затем пришел черед и адмирала Кузнецова.

В январе 1946 года Сталин предложил разделить Балтийский флот на два – Северо-Балтийский и Юго-Балтийский. Кузнецов выступил против, ибо это было нецелесообразно. Вождь резко одернул наркома и велел не рассуждать, а выполнять.

– Если я негоден, снимайте, – сказал Николай Герасимович.

– Когда надо будет, уберем, – отрезал Сталин. Он не угрожал понапрасну.

На Кузнецова и его «приспешников» – адмиралов Алафузова, Степанова и Галлера – поступил донос, что они продали американцам секрет парашютной торпеды.

Торпеда эта была давно рассекречена, но по настоянию Берии три заслуженных боевых адмирала были осуждены. Кузнецова суд оправдал, но он был понижен в звании до контр-адмирала и отправлен командовать Тихоокеанским флотом. Одновременно был упразднен и Наркомат Военно-Морского Флота.

Через несколько лет по предложению того же Сталина Наркомат ВМФ был восстановлен (теперь уже Министерство ВМФ), а министром назначен был Николай Герасимович Кузнецов. Погоны адмирала флота ему возвратили позже.

В 1953 году он стал первым заместителем министра обороны СССР – главнокомандующим ВМФ. В 1955 году Кузнецову было присвоено звание адмирала флота Советского Союза.

Николай Герасимович оставался верным себе. Когда по инициативе Н. С. Хрущева принялись ретиво сокращать армию и резать на металлолом военные корабли, он не смог молчать. И вторично был понижен в звании до вице-адмирала и полностью отстранен от морских дел.

Прославленный флотоводец не числился больше на флоте. Однако он продолжал жить и трудиться ради любимого дела. Н. Г. Кузнецов написал ряд статей, очерков, выпустил несколько книг. Скончался он в декабре 1974 года. День его похорон был днем траура на всех флотах и флотилиях.

Советские моряки надеялись, что справедливость будет восстановлена, что флотоводцу вернут звание адмирала флота Советского Союза. 26 июля 1988 года Верховный Совет СССР принял Указ о восстановлении Н. Г. Кузнецова в прежнем воинском звании. Посмертная реабилитация флотоводца наконец-то состоялась.

Иван Данилович Черняховский
(1906–1945)

Иван Данилович Черняховский родился 29 июня 1906 года в селе Оксанино Уманьского уезда Киевской губернии (ныне Черкасская область Украины) в семье железнодорожника. Отец – Данил Черняховский, служил в армии Брусилова.

В годы Гражданской войны на юге Украины свирепствовал тиф. От беспощадной этой болезни почти одновременно умерли отец и мать Ивана Даниловича. Шестеро братьев и сестер Черняховских остались сиротами. Их приютила семья соседа-железнодорожника. Его жена Ксения Ильинична стала для сирот второй матерью. Правда, старший из сыновей, Михаил, к тому времени уже ушел в город Тульчин, где стал сыном кавалерийского корпуса, которым командовал легендарный Григорий Котовский. После Гражданской войны старший из братьев Черняховских остался служить в кавалерии. К началу 1930-х годов он был командиром эскадрона. Михаил погиб на учениях в 1933 году.

Есть сведения, что в 12–13 лет Иван Черняховский организовал состоявший из сверстников отряд, вооружил его собранными в окрестностях обрезами и принял оборону от петлюровцев, отбивая попытки занять родную деревню. В самое голодное время 12-летний Иван спасался сам и спасал своих младших от голодной смерти. Кем только ему не пришлось быть: и деревенским пастушонком, и разнорабочим, и подмастерьем. Сразу можно рассказать и о судьбе младшего его брата – Александра. Он с первых дней войны служил в танковой части. В одном из боев он израсходовал последний снаряд, пошел на таран с немецким танком и вывел его из строя. Танк Черняховского остался невредим, как и его механик-водитель. Это стало известно старшему брату, который тогда командовал другой армией. Он порадовался за младшего, но в который раз отказался от перевода Саши в свою армию. Младший брат так и продолжал служить в 5-й танковой армии генерала Ротмистрова и никаких поблажек не имел. 24 июня 1944 года Александр Черняховский погиб в бою за город Алексиничи.

В 1920 году Иван Черняховский пошел устраиваться рабочим в железнодорожном депо станции Вапнярка. Ему не хватало года до положенного возраста, тогда он себе приписал этот год. Получается, что год рождения Ивана Черняховского 1907, а не как известно официально 1906. В 1923 году был принят рабочим на цементный завод в Новороссийске. С 1922 года состоял в комсомоле. Трудясь без устали, он упорно стремился к знаниям, с ранних лет лелеял мечту стать военным.

В 1924 вступил добровольцем в Красную Армию. В 1924–1925 годах – курсант Одесского пехотного училища, в 1925 году перевелся в Киевскую артиллерийскую школу и закончил её в 1928 году. Член ВКП(б) с 1928 года.

С 1928 года – командир учебного взвода, с 1929 года – командир батареи 17-го корпусного артполка в Украинском военном округе.

В 1931 году поступил в Военно-техническую академию в Ленинграде. С 1932 года – слушатель Военной академии механизации и моторизации РККА, которую окончил с отличием в 1936 году в звании старшего лейтенанта. С 1936 года – начальник штаба 2-го танкового батальона, с 1937 года – командир 1-го танкового батальона 8-й механизированной бригады. Майор.

Не все в армейской довоенной жизни Черняховского шло гладко. Беспокоила неустроенность младших. Окружали его не только друзья, но и завистники. В 1937 году, когда он учился в Академии и подавал блестящие надежды стать перспективным командиром, по доносу было возбуждено дело о якобы сокрытии им социального положения отца. А это уже грозило исключением из партии и из академии. Только сильный характер молодого коммуниста, потребовавшего разбирательства пасквиля доносчика, а также вмешательство сестры В. И. Ленина Марии Ильиничны Ульяновой, работавшей заведующей бюро жалоб Комиссии советского контроля, не позволили потерять его для Родины.

Успехи Черняховского, его стремительное продвижение по службе были поистине впечатляющими. К тридцати пяти годам молодой командир прошел завидный путь. В 1938–1940 годах – командир 9-го отдельного легкого танкового полка в Белорусском Особом военном округе. Подполковник. В 1940 году – командир танковой бригады в Белоруссии, в том же году назначен заместителем командира 2-й танковой дивизии Прибалтийского Особого военного округа. 11 марта 1941 года назначен командиром 28-й танковой дивизии 12-го механизированного корпуса в Прибалтике. К началу войны 35-летний командир Красной Армии обрел выучку солдата и командира, богатый опыт коллективистской школы первых воинских подразделений, комсомола и партии.

Его душа, человека своего времени, не надламывалась, он не менял направления раз и навсегда избранного жизненного пути, гражданской позиции. Черняховский до последнего вздоха сберег веру в великое будущее страны, в идеалы общества, в котором жил, защищал их беззаветно, даже ценой короткой, но завидной и прекрасной жизни.

Перед войной он служил в Прибалтике, семья его проживала в Риге. Она состояла из любимой жены, 12-летней дочери Неонилы и 4-летнего сына Олега. В начале лета 1941 года жена с детьми собралась поехать в Киев в гости к своей матери, но Черняховский, сам в это время бывший на учениях под Шауляем, не разрешил им выезжать из Риги. 25 июня 1941 года по счастливой случайности им удалось эвакуироваться в последнем уходящем на восток поезде, а 27 июня 1941 года в Риге уже были фашисты. Анастасия Григорьевна с детьми была эвакуирована в Семенов, где работала в госпитале, а в 1942 году перебралась в Москву. С 1942 года она почти постоянно была с мужем на фронте. Детей он видел, когда по вызовам Ставки приезжал в Москву.

Черняховский воевал с первого дня войны. В первый день войны, получив приказ о срочной дислокации 28-й мотодивизии под Шауляем, куда приближалась танковая лавина врага, комдив Черняховский принял смелое решение, не дожидаясь обещанной подмоги, внезапно контратаковать и разгромить противника. Черняховский на танке возглавил атаку, что позволило ему не только лично подбить вражеский танк, но и своевременно отдавать по рации нужные приказания. В результате ожесточенного боя массированное наступление фашистов захлебнулось; было уничтожено около батальона вражеской мотопехоты, 14 танков и 20 артиллерийских орудий. Враг был отброшен вспять на несколько километров.

Пережив первые дни войны, первые сражения и получив первый военный опыт, молодой комдив Черняховский показал себя с самой лучшей стороны, решительным и умелым военачальником. Тогда ему было поручено одно из самых трудных и важных для всего советско-германского фронта на тот момент задание – оборону города Новгорода. В августе 1941 года сложилась критическая ситуация в войне, когда немцы, приостановив наступление на Москву, бросили основные силы на Ленинград. Создав перевес в силах, противник поставил наши войска в тяжелейшее положение; судьба Ленинграда, без всякого преувеличения, висела на волоске, и оборона Новгорода, который был последним опорным пунктом на пути к Ленинграду, должна была дать возможность выиграть время и подтянуть резервы.

«До последнего танка» дралась за каждую пядь земли поредевшая дивизия Черняховского при вынужденном отходе к Новгороду. Тогда на подступах к городу и его кремлю молодой комдив, собрав разрозненные группы в один кулак, показал мастерство воинского управления в критической ситуации городской осады… Опираясь на местное население, комдив провёл громадную работу по превращению мирного города в крепость, и на этом рубеже противник на необходимое время был задержан. К сожалению, как это часто бывало в начале войны, оборона Новгорода стоила нам больших потерь; почти вся 28-я дивизия, которой командовал Черняховский, погибла. По этому поводу было разбирательство, его едва не отдали под суд.

Всю осень вновь укомплектованная дивизия Черняховского воевала на самых трудных участках на подступах к Ленинграду. Командование по достоинству оценило умение и решительность молодого комдива, за эти бои он был награждён первой правительственной наградой – орденом Красного Знамени.

В декабре 1941 года 28-я дивизия переформирована в 241-ю стрелковую дивизию и участвует в оборонительных боях юго-западнее Шауляя, на Западной Двине, под Сольцами и Новгородом. 5 мая 1942 года полковнику Черняховскому И. Д. присвоено воинское звание «генерал-майор».

В 1942 году Черняховский становится командиром только что сформированного танкового корпуса и направляется на Воронежский фронт. К этому времени в Ставке Главнокомандования уже заметили перспективного молодого командира, и перед отправкой новый комкор имел встречу со Сталиным.

В июле 1942 года Черняховский назначен командующим 60-й армией, которой и руководил до апреля 1944 года. Эта армия входила в состав Центрального фронта под командованием К. К. Рокоссовского. Маршал Рокоссовский вспоминал: «Знакомясь с войсками 60-и армии, переданной нам из Воронежского фронта, я внимательно приглядывался к генералу И. Д. Черняховскому. Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого. Командиры всех рангов остро чувствуют отношение старшего начальника, и, наверное, мечта каждого из нас – поставить себя так, чтобы люди с радостью выполняли все твои распоряжения. Вот этого Черняховский достиг».

За время службы Черняховского в 60-й армии произошли события, которые были закономерным продолжением того начала, которое было заложено всей его предыдущей жизнью. Армия приняла участие в Воронежско-Касторненской операции, Курской битве, форсировании рек Десна и Днепр, в Киевской, Житомирско-Бердичевской, Ровно-Луцкой, Проскуровско-Черновицкой операциях.

В августе 1943 года, когда после Курской битвы, войска, образовавшие саму Курскую дугу, переходили в наступление, Черняховский собрал все наличные автомашины, посадил на них пехоту, оголив почти 90 километров фронта, при поддержке танков прорвал вражескую оборону и стремительно стал углубляться на территорию, занятую врагом. Перед немецкими войсками больше не было обороны наших войск, казалось бы, они могли сами наступать – но в тыл им всё дальше уходила армия Черняховского и, рискуя оказаться в окружении, немцы вынуждены были соревноваться с ней в поспешном движении на запад. После такого ошеломляющего почти двухсоткилометрового прорыва в стане фашистов, в ходе которого были преодолены широкие водные преграды и обеспечены условия для выхода советских войск по направлению к столице Украины – Киеву, талантливый командир еще больше заявил о своих недюжинных полководческих способностях и по достоинству был оценен командованием. Отличительная черта стиля его командования заключалась в том, что он заставлял противника обращаться в бегство, подчас не приходя с ним в соприкосновение и неся минимальные потери.

За операцию по освобождению города Воронежа представлен к ордену Красного Знамени. При этом все остальные командармы Воронежского фронта были награждены орденами Кутузова 1-ой степени. Это связно с тем, что командующему 2-ой немецкой армии генералу Зальмуту удалось вывести большинство своих частей из окружения, в которое они попали в районе Касторного. Однако затем именно армия Черняховского сыграла решающую роль в стремительном освобождении Курска, нанеся неожиданный для противника глубокий фланговый удар.

14 февраля 1943 года ему присвоено звание генерал-лейтенант.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за высокие организаторские способности при форсировании Днепра и проявленный личный героизм генерал-лейтенанту Черняховскому Ивану Даниловичу присвоено звание Героя Советского Союза.

5 марта 1944 года ему присвоено звание генерал-полковник.

В 1944 году для Черняховского наступил час проверки всех его возможностей: 37-летнего генерала назначают командующим 3-м Белорусским фронтом. Одновременно 1-м Белорусским фронтом командовал Г. К. Жуков, 2-м Белорусским – К. К. Рокоссовский, 2-м Украинским – И. С. Конев. Под его начало поступают огромные массы войск: четыре общевойсковые, воздушная, танковая армии, артиллерия, инженерные войска и множество других подразделений. В его подчинении оказываются боевые генералы, некоторые из которых были в своё время его начальниками. Нужно было так построить отношения со всеми ними, чтобы возникло доверие к способностям нового командующего, и не было неприязни и непонимания. На первых порах не всё во взаимоотношениях Черняховского с подчинёнными проходило гладко. Перед началом операции «Багратион» командующие Белорусских фронтов поручили именно И. Д. Черняховскому ходатайствовать перед И. В. Сталиным о придании войскам фронтов отдельной танковой армии под командованием Ротмистрова. Верховный удовлетворил просьбу, высказанную молодым командующим. Фронты были усилены 5-й гвардейской танковой армией, которой директивой Ставки была поставлена задача наступать вдоль минского шоссе. Противник, понимая важность этого направления, стянул сюда большие силы. Узнав об этом, Черняховский принимает смелое и рискованное решение: перенаправить танковую армию на другой участок, где её появление будет для немцев неожиданным. Но тут вдруг возникло непредвиденное препятствие: прославленный танкист, герой Курской битвы маршал Ротмистров наотрез отказался выполнить приказ командующего фронтом. Он боялся, что на многокилометровом марше по заболоченной непроезжей местности можно утопить машины и растратить необходимый моторесурс (танковые моторы из-за большой мощности быстро изнашивались, и потому всякое лишнее передвижение грозило преждевременной остановкой танка). Черняховский был настойчив, но предельно тактичен, и его спокойствие и умение убеждать сыграли роль в исчерпании конфликта. Им совместно удалось провести эту блестящую операцию, в результате которой была разгромлена стотысячная армия противника.