Электронная библиотека » Александр Фурман » » онлайн чтение - страница 12


  • Текст добавлен: 29 марта 2015, 13:27


Автор книги: Александр Фурман


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Разведчики задумчиво покивали, но Фурман с удовлетворением отметил, что у некоторых загорелись глаза – задание-то оказалось интересным!..

– А можно, мы еще немножко пообсуждаем кое-какие детали между собой? – вежливо спросили у Фурмана. – Сколько у нас есть времени на подготовку?

(Надо же, умилился он, какие хорошие ребятки подобрались…)

– Увы! Никакого времени уже просто нет. А то скоро вообще вся война закончится… Ладно, полминуты у вас есть. Хорошо, минута.

Отойдя на несколько шагов, юные шпионы провели короткое возбужденное совещание и разошлись, на ходу стирая с лиц хитренькие гримасы…

Со своего пригорочка Фурман не без волнения наблюдал, как они парочками и поодиночке с разных сторон возвращаются в гудящую толпу (молодцы, действуют как настоящие конспираторы!)… На некоторое время он потерял их, а потом случилось нечто невероятное: двое агентов без всякого видимого насилия вывели из толпы тамошнего главного крикуна и полностью отключили его, заняв его внимание дружеской беседой (интересно, о чем же можно было так долго разговаривать с этим человеком – разве что о футболе?..).

Благодаря этому фокусу накал страстей в толпе снизился сразу на несколько градусов. Фурман был совершенно восхищен остроумием, мастерством и беззаветной самоотдачей, проявленными двумя его тайными агентами, и с сожалением думал о том, что четверо других, еще остающихся в толпе ребят (включая девчонку), теперь уже вряд ли сумеют довести дело до конца… Ну и черт с ним! Все равно они, можно сказать, совершили подвиг! А что еще человеку надо?..

На расстоянии было не очень понятно, что там теперь происходит. Взволнованный Фурман, решив, что для него тоже настает «момент истины», когда нужно рассчитывать только на собственные силы, махнул спутнику рукой и начал продуманное сближение с толпой. После нескольких перебежек он с бьющимся сердцем снова прислушался – и с недоумением обнаружил, что вместо прежнего невнятного жужжания и отдельных анархистских выкриков толпа теперь дружно скандирует какие-то лозунги или речовки. Пытаясь разобрать слова, Фурман долго не мог поверить своим ушам: по своему смыслу эти лозунги были вполне «ура-патриотическими» и даже «шапкозакидательскими»!.. (Со стороны его агентуры это являлось уже чистейшей импровизацией – он только сейчас спохватился, что забыл изложить ребятам «позитивную программу»…) То есть все уже было сделано! Армия снова готова сражаться! А диверсионная группа прошла «проверку боем», справившись со своим первым заданием просто блестяще!

Фурман чувствовал счастливое возбуждение: трусы-полковники посрамлены, а его план воплощается в жизнь!..

Он по-хозяйски скромно подошел к толпе «с черного хода», а когда большинство глаз обратилось в его сторону, пара неотразимых шуток расставила все на свои места…

Следующая неожиданная проблема возникла, когда потребовалось спрятать знамя. Миссия тайного знаменосца была доверена сержанту-шестикласснику довольно хулиганистого вида. Оценить его личный вклад в предыдущую операцию было затруднительно, поскольку ничего выдающегося он не совершил. Безусловным достоинством этого кандидата было наличие спортивного разряда по вольной борьбе. Впрочем, за его абсолютную надежность оба полковника поручились своими головами. В случае успешного выполнения задания ему от имени командования был обещан орден и досрочное присвоение звания капитана (на самом деле таким правом обладал только Леня, но они надеялись либо уломать его, либо – при общей неудаче – списать все долги на поражение). Проблема же заключалась в том, что, сколько они ни искали, вокруг никак не находилось ни одного сколько-нибудь укромного местечка, где можно было бы спокойно произвести необходимые секретные манипуляции со знаменем, – буквально повсюду неизвестно почему шлялись какие-то раздражающе неорганизованные группы развеселой «синей» солдатни.

Время уже сильно поджимало, поэтому в конце концов решено было сделать «как на пляже»: высшие армейские чины встали в кружочек и загородили знаменосца распахнутыми полами своих курток. Парень с геройской готовностью разделся на холоде до футболки – намотать знамя прямо на голое тело, как он хотел, ему все-таки не позволили, – а потом старательно застегнулся на все имевшиеся на его верхней одежде пуговицы (которых оказалось намного меньше, чем нужно, ну да ладно).

Между тем с передовой поступили известия о завязавшемся там бое. Десантный отряд, к которому добавили еще двоих крепких парней, терпеливо выслушал последнюю порцию инструкций на все случаи жизни и ушел совершать свои подвиги, а сиротливая троица высших офицеров, преисполненная черным ужасом родителей, внезапно осознавших, что они только что проводили своего любимого ребеночка на свидание с людоедом, заспешила в противоположную сторону – туда, откуда все громче доносились смешные и тревожаще-дикие вопли сошедшихся врукопашную полков…

Дальнейшее походило на плохой сон.

Никакой отчетливой «линии фронта» уже не было. Среди кустов и деревьев бесцельно блуждали охвостки каких-то частей, непонятные компании и отдельные представители «синей» армии, причем никто не мог толком объяснить, что происходит, куда и по чьему приказу он направляется и где находится противник. Это была картина полного разложения или же разгрома – просто с начала сражения прошло еще слишком мало времени, чтобы в это всерьез поверить, – но, пожалуй, никто не удивился бы и не огорчился, если бы объявили, что так оно и есть….

Большинство встречного сброда (в основном это были девчонки, по разным причинам потерявшие своих офицеров) командирской тройке удавалось повернуть и повести за собой – естественно, уже без всякого строя. Но несколько мелких групп (состоявших, кстати, из одних мальчишек) попытались не подчиниться им, выдвигая при этом какие-то надуманные и даже смешные, на первый взгляд, аргументы: а вдруг, мол, они – это вовсе не они, а переодетые вражеские шпионы, которых специально подослали, чтобы всех запутать? Подобные дурацкие предположения, конечно, легко опровергались. (Выяснилось, правда, что войска действительно не знают своих командиров в лицо, а смотрят только на их погоны…)

Но одна из таких встречных групп, сплоченная и дерзкая четверка дезертиров, осмелилась задать и следующий, уже абсолютно запредельный по своей наглости вопрос: «А чем ты докажешь, что эти погоны у тебя настоящие?» Фурман начал гневную речь, но вдруг понял, что доказать это – невозможно. Ни подписи, ни печати на них не стояло, а нарисовать бумажные погоны действительно может кто угодно…

Выстроившееся полукругом армейское стадо в унылом молчании ожидало окончания спора, но на некоторых чересчур быстро соображавших лицах уже зазмеились злорадные улыбочки…

Между тем один из дезертиров, делая всем успокоительные жесты, подошел к маленькому полковнику, тихо спросил его о чем-то, получил ответ, удовлетворенно кивнул – и с внезапным хриплым воплем «Раз так, получай!..» обеими руками вцепился ему в плечи. Это было так неожиданно, что все, включая и остальных дезертиров, замерли в немой сцене. Маленький полковник, не произнося ни слова, с жалобно-недоумевающим выражением пытался высвободиться из рук напавшего, но тот был сильнее и к тому же хорошо знал, чего хочет, – секунду спустя на землю упал бумажный комок, в котором отнюдь не сразу можно было узнать отодранную половинку трехзвездного погона…

Преодолев оцепенение, Фурман с несколькими офицерами бросились на спасение второго погона, но им помешал еще один бунтарь, неожиданно вставший у них на пути: лицо его было искажено страхом и злобой, глаза сверкали, когти с безумной угрозой выставлены вперед – драться-то по-настоящему он, похоже, не умел, но вот решился же почему-то пойти с товарищем против всех… Завязалась странная возня, в которой одна из сторон, считавшая, что имеет дело со «своими», некоторое время по инерции пыталась соблюдать границы дозволенного, а вторая пользовалась этим почем зря. В разгар этой нелепой неразберихи трое дезертиров неожиданно кинулись врассыпную… «Держи!!! Лови их!!» – с радостным улюлюканьем запоздало рванулась вдогонку стая охотников…

Первого из нападавших удалось отцепить от полковничьей куртки, только когда за него взялись вчетвером: вел он себя как самый настоящий псих, чуть ли не кусался. В конце концов его завалили, безжалостно заломив руки за спину, прижали к земле и намертво связали двумя куртками. Помятого и болезненно побледневшего от всего пережитого полковника усадили отдохнуть на пенек по соседству.

Вернувшиеся из погони сообщили, что второй бандит под шумок куда-то испарился, и это ужасно разозлило Фурмана. Сдерживая ярость, он нагнулся подобрать свою слетевшую во время борьбы шапку.

– Ой, а у тебя, кажется, одного погона не хватает, – произнес кто-то рядом с ним испуганно-соболезнующим голосом.

– Как это не хватает?.. Ты чего врешь?! – распрямившись, рявкнул Фурман.

– Ну, если хочешь, сам посмотри…

Уже заранее возмущенный этой дурацкой шуткой, он мрачно скосил глаза на левое плечо – фу ты, черт, на месте… А другой? – Справа погона не было. Пусто. Только нитки торчат.

Упал?.. Хотя нет, как это может быть – ведь он же был пришит…

Фурман обалдело потянулся поправить чуть сбившийся левый погон и, к своему мгновенному ужасу, едва не оторвал его – он просто лежал на плече, держась на одном узелке…

Как же так?! Когда это случилось?! Он даже ничего не заметил!..

Кто-то подал ему оторванный и истоптанный ногами погон.

Вот скоты…

Полковник был тоже «тяжело ранен» – у него вообще уцелела только половинка одного погона…

Армия «синих» в один миг оказалась почти полностью обезглавлена: из трех высших командиров выбыли из строя (пусть и временно) двое. И это произошло не в бою, а в какой-то нелепой случайной драке со своими же! Еще до начала большого сражения!!! Да «зеленые» и мечтать не могли о таком успехе! Если бы они узнали – какой бы, наверное, хохот поднялся…

Схваченные предатели (одного из них так и не нашли) были публично казнены здесь же на поляне «за измену Родине» и затем печально побрели куда-то сквозь кусты… – в страну мертвецов, как кто-то пошутил.

Этот ужасный инцидент послужил всем уроком. Враг был где-то рядом, а они вместо того, чтобы сражаться с ним, спорят между собой и даже убивают друг друга… Под предводительством уцелевшего полковника войско угрюмой толпой двинулось дальше, а смертельно униженные командиры пошли искать лазарет.

Больше всего Фурмана оскорбил тот факт, что никто из солдат не вмешался и не пришел им на помощь. Все они спокойно стояли вокруг и с интересом наблюдали, как уничтожают их командиров. И только когда драка уже фактически закончилась, они чуть ли не всей кодлой побежали за этими тремя идиотами… То есть по большому-то счету предателями были все – или почти все, за малым исключением. На что же можно было вообще рассчитывать с такими людьми?.. Оставалось только надеяться, что десантники, от которых пока не было ни слуху ни духу, все-таки сумели пробраться в тыл к «зеленым» и там сейчас происходит хоть что-то подобное тому, что устроили здесь враги…

Отсидев в лазарете положенное время и получив справку о выздоровлении, Фурман с одним подштопанным на скорую руку погоном спешно двинулся куда-то – предположительно, в сторону идущего сражения. Довольно долго ему вообще никто не попадался навстречу. Места казались незнакомыми. Занервничав, он начал метаться по каким-то кривым тропкам и в сухих прошлогодних зарослях вдруг натолкнулся на нескольких девчонок из своего класса (они тоже еще числились в пионерах и весело уверяли, что их «сначала насильно пригнали на войну, а потом бросили на произвол судьбы»). Блуждали они здесь уже неизвестно сколько времени и теперь решили немного отдохнуть. Девчонки с радостью согласились продолжать поиски вместе, но Фурману пришлось оставить попытки добиться от них хоть каких-то дополнительных подробностей о происходящем – глупые девчонки не только ничего не знали, но и упрямо не желали ничего знать.

Поболтав с ними минуту-другую, Фурман окончательно утратил всякую ориентацию в пространстве – даже забыл, с какой стороны пришел. Чтобы скрыть это довольно неприятное и унизительное положение, он сказал, что хочет проверить, как действует их знаменитая женская интуиция, и дальше они тронулись уже просто наугад.

Присутствие Фурмана заметно расслабило девчонок: они начали беззаботно рассказывать анекдоты про Петьку и Чапаева, громко хохотать, даже орать песни – и вскоре чуть не наступили на лежавшую в кустах чужую разведгруппу. Несмотря на первую паническую реакцию, их маленький отряд проявил затем чудеса храбрости и сообразительности.

Врагов было меньше, но зато это были одни мальчишки. Судя по их кровожадно-растерянным взглядам, у них имелись и какие-то другие, более важные планы, чем добыча нескольких случайных «скальпов». Стоило находчивым девчонкам завопить во все горло и замахать руками – мол, все сюда! Скорее, мы нашли их! – как враги сломя голову пустились наутек.

Победа оказалась ужасно смешной – вот так люди и становятся настоящими героями!.. Но сам факт, что у них в тылу беспрепятственно разгуливает вражеская разведка, Фурмана очень встревожил.

Проплутав еще немного, они выбрались на полого спускающуюся вниз опушку леса, откуда перед ними распахнулась волнующая панорама БОЛЬШОГО СРАЖЕНИЯ.

Противники свободно располагались вдоль разделяющего их неглубокого овражка. С обеих сторон то и дело раздавались дразнящие крики и обзывательства. Трудно было понять, сколько уже продолжается это «стояние» и что здесь успело произойти. На глазах у Фурмана одна или две мелкие группы «зеленых» быстро перебежали овраг и не то чтобы вступили в схватку, но опасно сблизились с отчего-то медлящими дать им отпор частями «синих». Скорее всего, это была разведка боем перед мощной атакой – за деревьями на другой стороне овражка скрывалось множество вражеских солдат.

Фурман бросил своих девчонок и пошел искать кого-нибудь из начальства. Расспросив по дороге нескольких встретившихся ему офицеров, он сделал весьма неутешительные выводы. Поскольку общий план сражения так и не был разработан, отдельные части «синих» при каждом изменении обстановки пассивно ожидали приказов из Центра. Но естественно, что чем быстрее все менялось, тем хуже осуществлялось общее управление. Настроение у офицеров было либо подавленное, либо, наоборот, истерически приподнятое и бесшабашное. О судьбе же десантного отряда (И ЗНАМЕНИ!..) по-прежнему ничего не было известно.

Кстати, Леня, совершенно не вовремя припершийся на командный пункт «синих», видимо, тоже что-то почувствовал: поманив к себе окруженного курьерами Фурмана, он между прочим поинтересовался, где они прячут свое знамя. «Неужели кто-то уже настучал?..» – с трудом «держа лицо», подумал Фурман. «Прям так тебе все и расскажи… Это же наша самая главная военная тайна!» – попытался шутливо отбрехаться он, но Леня настаивал, ссылаясь на свой нейтралитет. Пришлось наврать, что ответ на этот вопрос знает только полковник, который, к сожалению, недавно отбыл на передовую и в данный момент находится неизвестно где. Пойду-ка я его поищу, а то правда как-то нехорошо… – И, приняв озабоченный вид, Фурман с легким сердцем сбежал с командного пункта.

Неподалеку от передовой он увидел, как его люди кого-то ловят, а затем, поймав и повалив, начинают по-настоящему бить и топтать ногами. Подойдя поближе, Фурман узнал жертву – это был черноволосый сын учительницы пения. Еще в школе, в общей суете перед выходом, Фурман мельком обратил внимание на то, как крепко она пришивает ему погоны. Собственно, именно за это его теперь и били: трижды простроченные по периметру зеленые лейтенантские бумажки с подложенным под них жестким картоном попросту не отрывались!

Возбужденные зрители рассказали Фурману, что парень с самого начала вел себя необычайно нагло: он один, даже не скрываясь, заявился в расположение «синих» и, будучи сам абсолютно неуязвимым, методично стал их убивать. Разозлившиеся девчонки попытались взять его числом, но заколдованный парень оказал им такое ожесточенное сопротивление – кого-то ударил кулаком, кого-то сильно оцарапал, – что пришлось звать на помощь мальчишек… В конце концов врага решили просто уничтожить, физически, вместе с его погаными погонами.

Фурман обеспокоенно (все-таки сын учительницы) заглянул внутрь хрипящего и ворочающегося кружка, на самом дне которого лицом кверху лежал этот странно отчаянный мальчишка. На каждой ноге у него сидело по человеку, но оба то и дело теряли равновесие – с такой силой он дергался. Руками он продолжал при каждом удобном случае вцепляться в чужие погоны и – рвал их, рвал… Вот ему уже и по морде стукнули (может, и не в первый раз), а он – в глазах слезы – все тянет, все выгибает свои руки…

– Эй, кончайте, хватит уже! Остановитесь! – Фурмана не глядя отпихнули, и он рассердился. – Вы чего, совсем уже озверели?! А ну хватит, кому говорят!

– Отойди, не мешай… пожалуйста! Мы сейчас с ним покончим… чуть-чуть осталось!..

– Прекратить! Я кому сказал! Я вам приказываю! Как старший по званию!

Часть экзекуторов, укоризненно кряхтя, ослабила нажим, но кто-то все еще продолжал додушивать несчастного. Силой протолкнувшись в центр круга, Фурман нагнулся, чтобы освободить его, – и этот козел одним движением сорвал с него последний погон.

Все, подполковник был убит. «Вот видишь, лучше б ты сюда не лез!» – сказали ему.

Фурмана настолько взбесила абсолютная несправедливость, нелепость и непоправимость всего происшедшего, что он со страшными попреками (уже как бы даже «с того света») обрушился сперва на этого подлого придурка – которого он, видимо, совершенно напрасно пытался защитить от побоев, – а потом и на хмуро молчащую компанию – которая вместо того, чтобы укреплять оборону, занимается черт знает чем… Заставив их связать пленного и под конвоем отправить его в штаб для допроса, он в яростном отчаянии помчался дальше, куда глядели глаза, – уже ничего, впрочем, не видя перед собой и проклиная на ходу весь мир… О, теперь-то он очень хорошо понимал состояние духа тех «расстрелянных» дезертиров, что отправились искать страну мертвых!..

* * *

Побродив в одиночестве среди прошлогодних зарослей, Фурман постепенно смирился со своим несчастьем (может, это был просто «не его день», как говорится? – Да нет, ведь поначалу все складывалось вроде бы не так уж и плохо…). Но на людях его не покидало странное ощущение, что он – призрак. Хотя все видели его вполне отчетливо и даже вступали с ним в беседы на разные темы. То есть события продолжали как-то развиваться – но ему это было уже не интересно.

В какой-то момент появились пропавшие десантники. Они были упоены своими приключениями и могли говорить только о них. По их словам, выйдя из оврага, они, чтобы не тратить время, решили проехать несколько остановок на троллейбусе (естественно, бесплатно), но не заметили, как он свернул и увез их неизвестно куда; они долго выбирались оттуда, потом долго не могли найти спуск, блуждали по каким-то лесам, вышли к источнику с чистейшей и вкуснейшей родниковой водой, даже принесли ее с собой в какой-то грязной бутылке – хочешь попробовать?.. Короче, никаких следов «зеленых» они вообще не обнаружили и, отлично проведя время, тем же путем (за исключением «неправильного» троллейбуса) возвратились обратно.

Что на это можно было сказать? Что они просто дураки? Или, может, надо было похвалить их, что они вернулись, не потеряв знамени? А ведь могли бы: зачем-то они стали переходить ручей вброд, и знаменосец (никто, кроме командира отряда, не знал, что он изнутри обмотан знаменем), поскользнувшись, упал в воду и промок «почти насквозь»… Фурман только качал головой: все эти бестолковые приключения, весь этот бессмысленный рейд были вполне в духе прочих сегодняшних неудач и нелепостей.

Общий итог «Зарницы», как это часто бывает в подобных случаях, показался обидно двусмысленным обеим соперничающим сторонам. Взрослые (они же судьи) просто отказались объявить в конце победителя: им, мол, сперва требуется тщательно проанализировать весь ход боевых действий и произвести какие-то сложные подсчеты, чтобы все было точно и по справедливости. Результаты игры обещали огласить через неделю, и не просто так, а на торжественном собрании в районном доме культуры, где состоится также награждение особо отличившихся.

Многие были недовольны таким «отложенным» решением и даже высказывали какие-то безумные подозрения о возможном подсуживании, но все эти обиды и пересуды касались давно уже мертвого Фурмана лишь постольку-поскольку…

* * *

Ровная, без происшествий, школьная неделя легко поглотила весь этот бесформенный ком событий и переживаний, переместив его в область «необязательных» снов и кошмаров.

Поэтому, когда Фурман получил именной билетик с приглашением на торжественную встречу участников «Зарницы», он почувствовал не только острейшее нежелание еще раз «встречаться» с кем бы то ни было, но и глубокое возмущение этим нарушением границ между разными «мирами».

Тем не менее он не смог отказать Лене, попросившему его помочь составить списки представленных к наградам. Фурман настоял, чтобы в эти списки были внесены, во-первых, все «синие» десантники, включая глуповатого знаменосца (присвоить ему капитанское звание, конечно, не получилось – да ведь и не за что было, если честно), во-вторых, несколько остававшихся верными ему солдат и офицеров и даже (скрепя сердце) сын учительницы пения, который, как оказалось, занял второе место по числу выведенных из строя противников (одна радость, что «посмертно»)… А потом, слово за слово, Леня все-таки уговорил его пойти на «наш общий праздник». «Возможно, тебя там ожидает сюрприз», – меланхолично намекнул он на прощанье.

Сюрприз? Что это может быть?.. Неужели меня тоже хотят наградить? В списках меня не было… Сюрприз! Орден? Эх, разве я его заслужил?.. А что же, может, и заслужил… Господи, какая ерунда лезет в голову! На кой мне их «орден»?! из туалетной бумаги…

На торжественное мероприятие Фурман явился, как и просили, при полном параде.

Несмотря на некоторые потуги устроителей, вечер развивался по большей части как обычный концерт самодеятельности. Со сцены перед полупустым залом утомительно долго выступали ветераны войны, потом зачитывались стихи и поздравления, исполнялись детские песенки и народные танцы… Публика несколько оживилась, когда участникам «Зарницы» предложили поделиться своими «боевыми воспоминаниями». Каждый вспоминал что-то сугубо свое, но разворачивающаяся под общий хохот картина игры с каждым новым эпизодом представлялась Фурману даже еще более бессвязной и абсурдной, чем в его личных воспоминаниях…

Награждение стояло в программе последним пунктом. «Героев» одного за другим вызывали на сцену, кратко описывали их подвиги и под неутихающие аплодисменты вручали им грамоты, а особо отличившимся прикалывали к груди почетные знаки, «ордена» и «медали». Фурман старательно хлопал вместе со всеми, примериваясь к поведению «героев» на сцене и их наградам и в перерывах придумывая свою «ответную речь»… По правде говоря, он ужасно разволновался: тело сотрясала дрожь, щеки и уши пылали, а ноги и одеревеневшие от хлопков ладони были ледяными…

Его не вызвали.

(Никто не хотел его обидеть. Он ведь и сам знал, что не заслужил никакой награды… Просто он ошибся: не так понял Ленины слова. Под «сюрпризом» добрый Леня, скорее всего, имел в виду очередное «чаепитие в узком кругу» – оно и состоялось тем вечером в маленькой комнатушке на втором этаже, рядом с входом в зал, после окончания «основной части» мероприятия… Посидев там немного, Фурман сказал, что, кажется, заболевает и ему, наверное, лучше пойти домой. Поскольку вид у него и в самом деле был неважнецкий, его, конечно, отпустили, напоследок сочувственно посоветовав лечиться. Но, хотя школу он на следующий день пропустил, заболеть по-настоящему ему не удалось…)


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 4.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации