Текст книги "Путевой светлячок"

Неожиданно мои метания прервал Хем, маленьким смерчем прыгнувший на спину Ярису, от чего я задохнулась: два тяжелых тела сверху – это уж чересчур. Мы оба охнули, только Ярис еще и зарычал от боли – Хем вцепился своими клыками ему в плечо и сейчас мотал головой, пытаясь оттяпать кусок побольше. Даже клок серой льняной рубахи оторвал.

Еще мгновение – и демоненок полетел в сторону, отброшенный озверевшим оборотнем. Ярис явно хотел кинуться на моего мальчика, но я вновь встала между ними, оскалившись и предупреждающе шипя.

Оборотень немного успокоился и, передернув плечами в порванной рубахе, ехидно произнес:

– Советую научить своего приемыша хорошим манерам. Такое ему больше не простится. И еще… – Ярис подошел ко мне вплотную и, довольно улыбаясь, проурчал, уже обещая: – Очень надеюсь, что в постели ты такая же темпераментная, как и в драке. Совсем скоро у меня появится возможность это проверить.

Только когда он отошел подальше, я смогла перевести дыхание и чуточку успокоиться. Трясущимися руками провела по лбу и волосам, заправила за уши две украшенные бисером косички и поправила одежду, с досадой отмечая, что все вокруг, забросив дела, с веселым изумлением наблюдают за стычкой. Чуть в стороне, прижавшись к мужу, стояла Мика с возбуждением и азартом во взгляде, а вот Керин смотрел на меня задумчивыми желтыми глазами.

Мика выбралась из объятий мужа и, подойдя ко мне, восторженно заявила:

– Ты была великолепна! Как настоящая оборотница! А то я боялась, что ты такая же замороженная, как и твой демон.

Слова, сказанные как комплимент, хуже ножа полоснули по сердцу. Я обернулась к Хему, снова безучастно смотревшему на нас, быстро проверила, не поранился ли он в драке, прижала к себе и, погладив по черным волосам, выпалила:

– А я теперь лишний раз подумаю, стоит ли спасать незнакомых оборотниц и вообще – незнакомцев. Ведь это, как выяснилось, может привести к неожиданным неприятностям. А главное – никакой благодарности, сплошные хлопоты.

Мика нахмурилась, прищурила темные узкие глаза, посверлила меня взглядом, а потом почти уверенно заявила:

– Я знаю, в душе ты так не думаешь. Сейчас ты злишься, но потом сама поймешь, как я была права.

Я молча кивнула, признавая поражение в словесной битве, и повела мальчика к костру. Скоро ужин и отдых… у кого-то.

Мое терпение закончилось: по-хорошему расстаться с оборотнями не получается – придется бежать.

Пока супруги о чем-то разговаривали, я, стараясь не привлекать внимания, проверила свой рюкзак, положив его рядом с ковриком-лежанкой, и подвинула к нему котелок Мики, верой и правдой служивший нам, пока не появились оборотни с большим котлом. Подобрала нож, которым недавно чистила картофель, и, пройдясь немного по лесу, набрала различных травок. Хотя требовалась мне, собственно, всего одна – сон-трава, остальные – чтобы никто не догадался о моих не совсем честных намерениях.

Повезло, что я каждый вечер поила нашу прежнюю компанию отварами разных растений и в обществе оборотней этой полезной традиции не изменила: беременной Мике нужно много сил, а природа щедро делится дарами со своими детьми.

Ужин прошел за тихими разговорами, Мика на меня по-прежнему немного обижалась за безразличное молчание. После того как все поели, мы с ней вымыли котел в ключе неподалеку и, набрав воды, вновь поставили на огонь. Я, стараясь сдержать невольную дрожь в руках, кинула туда приготовленные травы.

Нечаянно поймала задумчивый взгляд Керина, который смотрел прямо на меня и словно в рассеянности насмешливо кривил губы. Внутри у меня все заледенело: если он догадается, что я пытаюсь усыпить оборотней, мне и Хему конец. Потому что твердо уверена – предательства оборотни никому не простят, а тут я их, можно сказать, беззащитными оставлю посреди леса.

Ожидая разоблачения и упреков, присела рядом с Хемом, исподтишка наблюдая, как оборотни наливают в деревянные кружки отвар и потихоньку пьют, о чем-то болтая после дневного перехода. Но Керин молчал, лишь подозвал одного из своих воинов и что-то ему шепнул. Мужчина хмыкнул, крикнул еще двух, и они втроем удалились в лес. Ничего странного, все как обычно, но мне, находящейся в чрезвычайном напряжении, казалось, что альфа все понял и следит. Усилием воли заставила хотя бы внешне вести себя, как обычно, не вызывая подозрений.

Мика потянулась за своей кружкой отвара, но в этот момент Керин подхватил ее на руки и утащил в кусты. Как и каждый вечер. Значит, показалось… Накрутила себя… Сегодня сладострастные стоны супружеской пары оглашали лагерь раза в два дольше обычного. Когда же они вернулись, Мика засыпала прямо у мужа на руках, утомленная и удовлетворенная до изнеможения. Керин уложил ее на коврик и, накрыв одеялом, устроился рядом.

Все время, пока мы ужинали и пили отвар, лицо Яриса не покидало хмурое выражение, а потом он начал заметно зевать. Меня же всю трясло от напряжения. Мы с Хемом тоже пошли отдыхать. Как и прежде, не раздеваясь, присели на свой коврик, я лишь ботинки сняла, в очередной раз тяжело вздохнув по поводу новых трещин на них. Каменоломню арути моя обувь пережила с трудом, но дальнейший путь ее убивал все больше. Обувь мальчика тоже была на последнем издыхании, что тревожило меня неимоверно. Остаться босыми в пути не хотелось.

Хем, отвернувшись от всех, разглядывал что-то у себя в руках. Опустилась на колени позади него и, обняв со спины, заглянула через плечо, тихо спрашивая:

– Что случилось, Тыковка? Что ты там нашел, мой хороший?

Мальчик, чуть раскрыв ладошки, приподнял ко мне лицо и тихонько пожаловался:

– Он так сильно зовет меня!

В руках Хема тускло горел светлячок, словно мальчик удерживал звезду, не давая той взлететь на небо.

– Когда он появился снова? – спросила я еще тише.

– Той же ночью, как пришли оборотни, – прошептал Хем.

– А куда он тебя зовет? – поинтересовалась я, крепче прижимая его к себе.

– Не знаю. Мне грустно и хочется идти… куда-то, – пожаловался малыш.

– Тсс-с, только никому его не показывай, хорошо? – попросила я Хема.

Демоненок поймал мой взгляд и тоскливо спросил:

– Хель, а мы пойдем за ним? Или тут останемся? С этими?

Поцеловала мальчика в щечку и, прижавшись к нему своей щекой, зашептала:

– Веди себя как маленькая мышка. Сейчас мы ляжем, а потом, когда все уснут, тихонечко уйдем.

Не оглядываясь, улеглась на коврик и, прижав Хема к себе, принялась ждать. Любитель тыквы незаметно для себя уснул, уткнувшись новенькими рожками мне в плечо, а у меня внутри все трепетало от страха и ожидания.

По поляне разнесся храп: кто-то выводил трели, кто-то присвистывал, но все спали – даже оборотень, что сидел возле костра в качестве ночного стража. Жутко уходить и бросать их здесь спящими, но сейчас от моей твердости зависело будущее и мое, и Хема.

Еще с час мне удавалось удерживать себя на месте, а тем временем на небе засияли звезды. Наконец я не выдержала, приподнялась на локте и осторожно осмотрелась. Окружающие крепко спали. Толкнула Хема, прикрывая ладошкой ему рот, чтобы не пискнул случайно, жестом показала молчать и следовать за собой. Свернула коврик и, завязав тесемочками, зажала под мышкой. Надела вещмешок, обувь, взяла демоненка за руку и начала красться к лесу.

Поляна со спящими осталась позади, над нами светила большая круглая луна, светляк парил впереди, зовя за собой, и я решилась довериться ему. Почти поверила, что нам удалось сбежать, когда Хем резко остановился, затормозив и меня. Через мгновение из-за деревьев выступил Керин с ядовитой ухмылкой на лице.

– Куда-то собрались?

Сглотнув горькую от страха слюну, я промямлила:

– Решили, что нам в другую сторону.

Боковым зрением заметила еще движение: те самые оборотни, которым Керин не дал выпить мой отвар, привалившись к стволам деревьев, смотрели на нас. Подозрительно безразлично, чем напугали еще сильнее: словно для них мы уже умерли и они даже успели нас похоронить.

– Я рад! – произнес Керин.

От удивления я лишилась дара речи, даже страх прошел. Альфа кивнул одному из оборотней, и через мгновение тот подвел к нам единственную лошадку, которая везла весь груз оборотней. Правда, сейчас к седлу был привязан лишь тощенький мешок.

Керин снял с шеи золотую цепь, а уже с нее – родовую печать, если судить по внешнему виду. Печать засунул за пазуху, а цепочку протянул мне со словами:

– Не хочу, чтобы твои родичи потом говорили, что оборотни – неблагодарные. Мика взбалмошная, но я люблю ее… Слишком сильно, наверное. Золота вам хватит до конца пути, а лошадь поможет двигаться быстрее. Яриса несколько дней я придержу, но учти – он так просто не отступится от того, что уже считает своим. Встретите по пути речку, идите по воде: она скроет ваши следы или хотя бы осложнит ему поиски. И очень надеюсь, что больше вас не встречу.

Слушая Керина, сначала изумилась, а потом чуть не расплакалась от облегчения. Не зря этот мужчина – альфа стаи. Любая моя попытка сбежать оказалась бы тщетной, если бы не его помощь. Все манипуляции с зельем он пронюхал, часть своих позволил усыпить, чтобы не мешались под ногами, а остальных оставил для охраны.

Я судорожно выдохнула и прошептала:

– Спасибо!

– Да, в общем-то, не за что, – Керин, отвечая, усмехнулся. – Ты спасла жизнь моей самке и ребенку, а сейчас уходишь, чем невольно тоже оказываешь услугу. Не люблю делиться! И лишние склоки из-за эльфийки в стае мне не нужны, а они были бы – не сомневаюсь. Так что – прощай!

В его предельно короткой и ясной речи был один немаловажный момент. Когда альфа замолчал, собираясь уйти, я не смогла промолчать и весело заметила:

– Я спасла твою жену и двух детей. Мальчиков! Как сказала Мика, будущих воинов. Так что ты мне еще должен. Но я не жадная – ограничусь свободой и золотом.

Керин повернул ко мне ошарашенное лицо, сглотнул, а потом расплылся в хищной самодовольной ухмылке. Мой апломб тут же испарился, но оборотень успокоил:

– Ну что ж, если тебе вдруг не удастся скрыться от Яриса – обеспечу хороший прием в моей стае и гарантирую личное покровительство. Повторяю, не говори потом, что оборотни – неблагодарные!

Сделав мне очередной, с его точки зрения, подарок, Керин повернулся спиной и, скользнув тенью, скрылся между деревьев, оставив меня стоять с открытым ртом. Трое остальных тоже словно испарились. Успокоил, называется!

Повесив золотую цепь на шею, подсадила Хема в седло и, взяв лошадку под уздцы, повела прочь. Слава магии жизни, света полной луны хватало, чтобы неплохо видеть. Главное, светлячок летел впереди, указывая нам путь. А я с каждым мгновением ускоряла шаг. Мне казалось, что мы слишком медленно идем и нас догонят… Передумают и догонят…

– А тут сыр и хлеб! – шаря в мешке рукой, сообщил довольный Хем.

Его слова неожиданно успокоили: раз дали с собой немного еды – значит, возвращать все-таки не собираются.

– Ну что ж, Хем, теперь мы только вдвоем, – с невольным облегчением сказала я мальчику.

Хем наклонился, погладил лошадку по гриве и неожиданно спросил:

– Хель, а теперь можно называть тебя мамой?

Похоже, он забыл о нашем уговоре, или не хотел думать об одном его условии. А я в этот момент просто-напросто не смогла ему отказать:

– Можно, Тыковка!

Часть 3

– Не думай ни о чем, прислушайся к себе, почувствуй, как бьется твое сердечко. Тук, тук, тук! Оно такое горячее и запросто может поделиться этим жаром. Направь его тепло в свои руки, на самые кончики пальчиков. И отпусти этот жар на свободу, только немножечко. Запомни, нельзя давать полную свободу огню: он вечно такой голодный… – шептала я на ухо Хему, обнимая со спины и держа его руки над сложенными в будущий костер сухими ветками.

Прошло пять дней с того момента, как у демоненка прорезались рожки, и он начал проявлять повышенное и непривычное беспокойство. Жаловался, что внутри у него что-то жжется, словно рвется на свободу. А я со страхом поняла, что это просыпается и просится наружу его природная магия. Магия огня!

Когда проснулась моя магия жизни, я бегала по всему поместью и пыталась лечить всех подряд. Были моменты, когда я специально наносила себе ранки, чтобы залечить. Так действовала сила, переполняя меня, разрывая изнутри и требуя выхода, вот как сейчас из Хема наружу рвется огонь.

Утро третьего дня, как мы покинули оборотней, выдалось неприветливым – серым, пасмурным. Вот-вот собирался пойти дождь. Мы старательно учились правильно выпускать силу Хема, чтобы он не сжег себя и лес заодно. Я держала его за руки и трепетала, чувствуя скрытую в нем мощь магии огня. Ему всего шесть лет, а я с трудом помогаю удерживать силу: моя спина взмокла от напряжения, а голос едва не дрожал, пока вводила его в транс и наставляла.

Наконец струя огня сорвалась с его пальчиков, устремилась к хворосту и с жадным урчанием набросилась на еду. Даже я ощутила облегчение, когда Хем смог «выпустить пар». Порядком уставшие от напряжения, мы оба обмякли, уселись на землю и гордо смотрели на детище Хема – высокий гудящий костер. Правда, такими темпами от наших дровишек скоро ничего не останется и придется собирать еще. А, не страшно. Главное – у нас в очередной раз получилось. Но с каждым разом магия мальчика становится все сильнее, и вскоре мне не удастся сдерживать ее своей магией жизни.

Хему срочно требуется наставник и блокатор силы, пока он не научится самостоятельно ее контролировать. И в связи с этим возникал вопрос: следовать ли нам сразу на юг и искать отца мальчика или можно все же отправиться в Эмерун к дедушке и уже с помощью темных искать родственников Хема?

Очень животрепещущий вопрос. Слишком важный, чтобы оставлять решение на потом. Кроме того, боюсь, мой темный дед так же негативно отнесется к демоненку, как и оборотни, а сбежать от него, чтобы помочь Хему найти отца, может не получиться. Мы бы и от оборотней не сбежали, если б альфа не посодействовал! Я многое могу, но не стоит себя переоценивать.

Все эти соображения вносили смуту в мои мысли. Кто бы подсказал верный ответ? Подбрасывая в костер ветки и потроша для будущей похлебки подстреленного ранним утром серпуга, думала о своих дальнейших действиях.

Хем, «слив» лишнее магическое напряжение, как обычный ребенок беззаботно гонялся за бабочкой, и я неосознанно улыбалась, присматривая за ним. Как только мы убрались из-под опеки оборотней, Хем воспрянул духом – будто светился и выглядел непривычно веселым. Хотя его эмоций на длительное время не хватало, и скоро он снова превращался в маленькое, равнодушное и молчаливое существо. Именно потому вот такие эмоциональные порывы я ценила больше всего и непередаваемо им радовалась.

На краешке полянки, где мы ночевали, паслась Малышка – наша маленькая лошадка. Еще в ночь нашего побега от оборотней Хем неожиданно предложил придумать ей имя и сам ее назвал. Я, конечно, согласилась. Лошадка оказалась смирной, выносливой и, главное – хорошо обученной. Передвигались мы с ней гораздо быстрее. Когда я наговаривала магический круг, чтобы отвадить хищников, она послушно не выходила за его пределы и мирно пощипывала травку.

Боги! Ну что же делать дальше-то?! Идти к деду в Эмерун – а вдруг потом не отпустит с Хемом? А вдруг он не любит демонов и просто выкинет приемыша за пределы своих территорий? А вдруг… А меня вообще выдаст замуж, как запланировано соглашением, чтобы сохранить в роду столь редкую для темных магию?!

Когда я отправлялась в путь, то об этом не думала вовсе, почему-то заранее соглашаясь с любым решением деда. В тот момент меня волновала практически полная потеря связи с отцом, любви которого я так и не добилась, а будущее и возможное замужество интересовало мало. Думаю, тогда я безропотно приняла бы волю темноэльфийского деда. Но теперь, после всего случившегося со мной – нет! Потому что ощутила внутреннюю свободу, поняла, что сильна и справляюсь со многими трудностями. Да, худо-бедно и часто с чужой помощью, но я – точно не безропотная изнеженная темная, которая, попав в яму, не может выбраться оттуда из-за саури и приличий.

Вспомнив прочитанный в дороге роман, усмехнулась: да уж, если все темные эльфийки такие – я крепко разочарую своего предполагаемого мужа. Про платья и юбки давно забыла, уже больше месяца не вылезаю из пары штанов, найденных в рюкзаке убитого паренька. И чтобы отличаться от особи мужского пола не только женскими формами, длинные косы по-прежнему украшаю подаренным Нисой бисером. Дабы самой ненароком не забыть, кто я такая и откуда.

Вымыла тушку серпуга в ключе, бьющем из земли, часть мяса положила в котелок, а остальное нанизала на палочки и пристроила рядом жариться на углях. Если погода испортится, костер и горячий обед мы можем и до завтрашнего дня не увидеть. Так что заранее приготовленное мясо будет очень кстати.

Решено: сначала доберемся до Эмеруна, а там я пошлю весточку деду и потребую письменного заверения и клятвы, что он поможет мне найти отца Хема. И только потом вверю ему свое будущее. Принятое решение позволило мне успокоиться, а тревогам улечься.

– Мама, я слышу – там собаки лают, как в деревне. И запах дыма чую… не от нашего костра.

Я встрепенулась, отбрасывая посторонние мысли:

– Хорошо, Тыковка. Ты, как всегда, молодец. Сейчас поедим, соберемся и пойдем в деревню. Золото у нас есть – может, удастся купить обувь и припасы.

* * *

Рейнвааль, одним коленом опустившись на землю и опираясь на второе локтем, изучал чуть примятое местечко на поляне, совсем недавно служившей стоянкой оборотням, касался пальцами земли, хмуря темные брови.

Рядом присел Дартвааль, повел носом, вдыхая оставшийся после беглецов запах, и, почесав здоровенный загнутый рог, произнес:

– Запах сильный, она лежала тут с наследником и тряслась от страха, пока эта сучка-оборотница со своим волком любились. Я обнаружил следы за кустами: самое вероятное – самка беременна и сейчас пьет его кровь. Думаю, наша незнакомка вынуждена была сопровождать мохнатую компаньонку в стаю и по дороге кормила своей кровью.

Рейнвааль неосознанно провел ладонью по траве еще раз, а потом раздраженно процедил:

– Мне надоело постоянно сидеть у них на хвосте, читая следы. Каждый раз опаздываем! Между нами всего пара дней пути, а мы…

– Если бы мы не задержались в горах, ожидая приезда Азарэль, а сразу поехали к ним навстречу – давно бы узнали о нападении арути. Тогда нам не пришлось бы кружить по Тирэю и ловить эльфийку и мальчишку Владеющего. – Дарт, пока высказывался, выглядел не менее раздраженным.

– А ты претензии по этому поводу самому Владеющему и предъяви! – безразличным холодным голосом парировал глава.

Оба демона замолчали, встали и внимательно огляделись. Золотоволосый Дарт перекинул свою распущенную гриву с плеча на спину и обеспокоенно произнес:

– Меня беспокоит кровь наследника на первой стоянке оборотней… Да еще в таком странном месте – на пне! Помнишь, в деревенском амбаре, где мы побывали, тоже на стене были капельки крови? Немного. И кусочек сухой кожи… Почти уверен: у него лезут рога, и я считаю, что они пробились.

Рейнвааль резко повернулся и посмотрел на собеседника.

– Я знаю, к чему ты клонишь. Магия может проснуться – и тогда… – демон с фиолетовыми волосами усилием воли заставил себя успокоиться и продолжить более спокойно. – Эта эльфийка – целитель. Возможно, ее умение позволит наследнику отсрочить инициацию. Не зря же она тащит его за собой с таким упорством. Любопытно, куда она так стремится? В этой миссии все с самого начала пошло наперекосяк. Складывается впечатление, что кто-то из Высших потешается над нами и пытается помешать добраться до беглецов.

С последними словами ярость и раздражение вновь прорвались в голосе, что не радовало Рейнвааля, всегда гордившегося своим выдержанным бесстрастным характером. Не то что у вспыльчивого, бешеного Дартвааля!

Из-за деревьев выскочил Войсааль, его длинная медная коса спускалась по груди и была заправлена под ремень, чтобы не мешала. Подбежав к главе и Дарту, демон доложил:

– Мы с Кером обнаружили след девчонки и наследника. Вы не поверите, но, похоже, они снова сбежали, только теперь от оборотней. И увели с собой лошадь. Судя по отпечаткам, наследник передвигался верхом, эльфийка бежала рядом, и они явно торопились.

Рейнвааль посмотрел на замявшегося Войса лиловыми глазами, от взгляда которых всех, кроме Владеющего, пробирал холод, и жестко спросил:

– Что еще?

– Здесь была драка, до крови! Оборотни, видимо, что-то не поделили. Но, скорее всего, после того, как скрылись наши беглецы. А еще эти мохнатые зачем-то распылили в лесу турку – такую же, как мы обнаружили в деревне. Кер чуть не задохнулся… Я вовремя учуял, хвала огню. Один из оборотней катался по земле неподалеку от того места – думаю, он тоже нанюхался вволю этой гадости. Не понимаю, зачем травить туркой своих же?

Рассказ Войса вызвал недоумение у Дарта, зато глава потемнел лицом и скорее прорычал, чем произнес:

– Только это спасет жалкую стаю от расправы! Почти уверен, что альфа – муж этой подружки-оборотницы, раз та у него кровь пьет, и помог убраться эльфийке с наследником. Еще и лошадью снабдил, и туркой посыпал их следы, чтобы некто, воспылавший страстью к темной, сразу не рванул за ней. Клянусь Преисподней, меня все это уже выводит из себя: и чересчур шустрые беглецы, и зарвавшиеся наглые людишки, и оборотни… А полуящеров вообще сотру с лица Тирэя, дайте только с наследником разобраться!

Договорив, Рейнвааль повернулся к спутникам спиной и, подойдя к лошвару, одним мощным движением запрыгнул в седло.

– Поехали! Пора заканчивать с этой эпопеей!

Из леса вышел Кервааль и присоединился к остальным всадникам, готовым сорваться с места. Через мгновение шесть демонов на лошварах скрылись среди деревьев.

* * *

Дождь застал нас уже на подходе к деревне. Крупные капли срывались с небес и падали на наши головы. Нам еще крупно повезло, что весна вообще порадовала теплой сухой погодой.

Хем ехал на Малышке и, вытянув руки, увлеченно наблюдал за тем, как капли, ударяясь о его ладошки, рассыпаются мелкими брызгами. А я уже начала дрожать от холода и сырости, пробирающихся под одежду, и ежилась в своей шерстяной жилетке.

Впереди поднимались в небо несколько столбов дыма, и сердце тревожно забилось. Вот показались и первые дома. Я нахмурилась, заметив прямо на дороге врытый в землю шест с черным полотнищем, которое мокрой тряпкой жалобно хлопало о дерево. О чем же оно должно сообщать? Никак не могу вспомнить…

Мы обошли шест и отправились дальше. Странно: встречая нас, чужаков, собаки не лаяли, как обычно, а тоскливо выли, заставляя сердце замирать от плохого предчувствия. Все это очень мне не нравилось, но я же так надеялась купить здесь еду, а возможно, даже обувь и одежду для Хема, а то старые одежки совсем истрепались и обносились.

Я уже почти решилась повернуть обратно и обойти деревню, но именно в этот момент чуть в стороне заметила кладбище. На самой вершине пригорка стоял покосившийся, еще не успевший потемнеть крест. Таким знаком люди защищали свои погребения, жилища и ставили в святилища, поклоняясь своему богу. А вокруг – десятки свежих могил, с темной, недавно вскопанной землей. Травы на них не было. Что же здесь творится?

Сквозь шелест дождя и вой собак до меня донесся стук лопаты о камни. Рядом кто-то копает. Держа в поводу Малышку и сплетя наши с Хемом хвосты, мы направились на звук.

Возле таверны, в сторонке, возился в земле сутулый мужичок. Мы подошли почти вплотную, но он даже не услышал нашего приближения. Слишком был занят делом – рыл… седьмую могилу. Судя по глубине двух последних, ему едва хватало сил, но он продолжал свою тяжкую работу.

От страха у меня заледенели руки. Черное полотнище – знак заразной болезни, поражающей всех. Кляня себя за дурость, я вновь решила как можно быстрее убраться отсюда, но тут мужчина с трудом выпрямился, тяжело вздохнул и повернулся в нашу сторону.

Возможно, другой на моем месте вскрикнул бы от ужаса, а я лишь облегченно выдохнула. Лет десять назад на границе наших земель мы с Нисой обнаружили обоз с людьми, многие из которых были уже мертвы, но некоторым мы успели помочь и спасти от смерти. Хвала всем богам, эта болезнь ходила в основном среди людей, выкашивая многие поселения. Эльфам она не страшна.

Лицо в сущности еще не старого мужчины было покрыто вздувшимися гнойниками, кое-где они лопнули, наверное, от тяжелой работы с лопатой, и по шее тек зеленовато-желтый гной. Омерзительное зрелище и вместе с тем – удручающее и печальное. Теперь понятно, зачем столько могил и отчего погребальные костры над деревней. Мертвых сжигали прямо вместе с домами.

Заметив нас, мужчина испуганно замахал руками и закричал:

– Уходите, уходите отсюда! У нас чукма в деревне! Прочь отсюда, пока сами не заболели!

Из-за болезни, я думаю, он даже не рассмотрел наши хвосты и рога Хема – принял за людей.

– Зачем вам столько могил, уважаемый? – крикнула я погромче, чтобы не заглушил усиливающийся дождь.

Прищурившись, мужичок рассмотрел нас более внимательно и только потом, снова тяжело вздохнув, устало ответил:

– Для меня и моей семьи.

Что ж, ответ предельно ясный. Мы подошли к больному поближе, а он обреченно продолжил:

– Полдеревни уже похоронена, вторая – помирает. Шли бы вы подобру-поздорову, ребятки.

Дождь, как назло, все усиливался. По моему лицу вода уже текла струями, заставляя щуриться и моргать. Посмотрела на нахохлившегося Хема, окинула взглядом вымирающую деревню, а потом громко спросила мужчину, который отдыхал, навалившись на черенок лопаты:

– Если вы готовы принять помощь от темной и демона, мы вам поможем.

Мужик неожиданно выпрямился, в его пустых, уже встречающих смерть, глазах затеплилась надежда.

– У меня в доме жена, старшая сестра и четверо детей. Все заболели. Я – хозяин этой таверны и готов принять любую помощь от кого угодно.

– Взамен нам нужен ночлег, еда в дорогу и одежда, – тут же попросила я.

Воля к жизни в глазах человека загорелась ярче, заставив меня невольно улыбнуться, ведь я – целитель.

Бросив недорытую могилу, мужчина махнул рукой, приглашая, и пошел в дом. Мы направились за ним.

Малышку я поставила под навес с торца здания, насыпала овса и сена. Седло снимать пока не решилась – мало ли что дальше будет. Мужик стоял у дверей, ожидая нас. Вода потоками стекала с его рубахи и штанов: оказалось, он босой – совсем мужик помирать собрался.

Внутри таверны в нос ударил тяжелый застарелый запах болезни. Я даже поморщилась и натянула на лицо косынку. Хем проделал то же самое. Тряпки, конечно, мокрые, но благодаря этому воняет меньше.

По большому залу слонялась, шаркая ногами, дородная женщина, о возрасте которой судить было сложно из-за покрытого гнойниками лица. Она ошеломленно уставилась на нас.

Не спрашивая хозяев, я провела Хема к огромному камину и усадила, сняв с него курточку и оставляя в сырой рубахе. Подбросила на тлеющие угли дров, и огонь весело загудел, давая массу тепла – демоненок быстро согреется.

Сама же, скинув возле мальчика наш мешок, вернулась к хозяину таверны.

– Меня зовут Хельвина, сына – Хем. А вас?

Женщина медленно опустилась на лавку, не спуская с меня изумленного взгляда. Мужик плюхнулся рядом, опираясь грязными, испачканными в земле руками о столешницу. Только после этого произнес:

– Томас. А жену зовут Рада, – и положил руку женщине на плечо, жестом подсказав, что это и есть его жена.

Я подошла к ним вплотную, взяла грязную, натруженную руку Томаса и отпустила свою силу. Лечение много времени не заняло: чукму вызывает посторонняя организму зараза – нужно уничтожить ее, как бы странно для мага жизни это ни звучало, и тело исцелится само. И еще чуточку напитать тело болезного энергией, чтобы залечить раны на коже, а то они сами теперь являются источником воспаления.

Выпустила ладонь мужчины и с удовлетворением полюбовалась делом своих рук: гнойники превратились в сухие корки, краснота вокруг глаз исчезла, да и сам больной уже не дышал как загнанная лошадь.

В заплывших глазах Рады, заметившей изменения у мужа, мелькнуло удивление, а потом женщина тихо заплакала. Я потянулась за ее рукой, но та резко ее отдернула и горячечно зашептала:

– Нет, нет… Сначала детей, а то вдруг сил на всех не хватит… А я пожила свое… Томас теперь за ними присмотрит… А мне – уж как бог даст…

Я улыбнулась женщине, заставив ее вздрогнуть при виде моих клыков, и успокоила:

– Сил на всех хватит. Это не раны от оружия, не яд – много энергии чукма не заберет. Я сейчас всех вас вылечу. И пока я буду заниматься вашими детьми, вам лучше заняться уборкой и горячей едой.

Она молча смотрела на меня и больше не проронила ни слова, пока я не закончила с ее лечением. Муж с женой неожиданно повернулись и коснулись загрубевшими руками лиц друг друга. Так, словно хотели проверить, поверить, убедиться, что и вправду здоровы… выжили…

Через несколько мгновений женщина встала уже более резво, чем садилась.

– Ставьте котлы на огонь: всю одежду придется прокипятить. И нужно сварить что-нибудь покушать. Скоро все будут здоровые и дико голодные.

Супруги засуетились: Томас пошел за водой, а Рада провела меня в задние помещения, где в двух комнатушках вповалку лежали разного возраста ребятишки и взрослая женщина – сестра хозяина. Мне повезло – не потеряла ни одного больного! В таверне с каждым мгновением словно становилось светлее, когда смерть уходила из глаз очередного маленького человечка.

Я приказала выкинуть и сжечь все тюфяки, на которых лежали больные. Всем вылеченным велела тщательно вымыться, отскребая болячки. Хотелось помыться и самой, но Томас слезно просил помочь его ближайшим соседям. Бросив короткий взгляд на Хема, который пригрелся возле камина, согласилась.

До вечера мы ходили от дома к дому и спасали, кого могли, вырывая из загребущих лап смерти. Хорошо, что деревенька небольшая оказалась. Обратно мы с Томасом брели, поддерживая друг друга. Мужчина тоже очень вымотался. Учитывая его состояние после болезни и походы под дождем, как бы мне завтра не пришлось лечить его от простуды… Но магия жизни во мне, хоть и плескалась на самом донышке, буквально звенела от счастья – столько жизней спасла!

По возвращении в таверну пришла моя очередь изумляться. Зал надраили до блеска. Вокруг витал запах мыла, большой стирки и свежеприготовленной еды. И ребятишки, и обе женщины ходили в исподних чистых рубашках, сверкая розовыми пятнами новой кожицы на лицах и телах. Даже Хем сидел чистенький, в такой же льняной рубахе, как и остальные дети, и уплетал ароматную лепешку.

Увидев меня, демоненок довольно улыбнулся.

Несмотря на жуткую усталость, я тоже помылась на кухне, стоя в лохани и ковшиком поливая себя водой из ведра. Потом поужинала с Томасом, слушая рассказ о том, как в их деревню пришла чукма. Мы сидели полуживые от усталости, но довольные жизнью, и это нас сближало.