Текст книги "Политика нацистской Германии в Иране"

Глава IV
Тайное сотрудничество германской разведки и иранских националистов

1. Становление прогерманского подполья: создание первых антисоюзнических организаций

Не успели еще германские войска оправиться от поражения под Москвой, как в Берлине стали вынашивать планы нового широкомасштабного наступления на Восточном фронте. В качестве главного его направления было выбрано южное. 3 января 1942 г. Гитлер, беседуя с японским послом Х. Осимой, рисовал блестящие перспективы, которые откроются перед Германией после захвата Кавказа, Ирана и Ирака[508]508
  Самсонов А. М. Вторая мировая война. 1939–1945: Очерк важнейших событий. М.: Наука, 1985. С. 282.


[Закрыть] а 5 апреля 1942 г. он подписал директиву № 41, согласно которой на южном участке советско-германского фронта планировалось осуществить операцию «Блау». Главной целью германского командования в летнюю кампанию стал захват вермахтом Сталинграда и Кавказа, после чего немецкие войска должны были вступить на территорию Ирана, Ирака, Афганистана и Британской Индии.

Введение войск Великобритании и СССР в Иран, падение режима Реза-шаха Пехлеви, заключение 29 января 1942 г. англо-советско-иранского договора о союзе[509]509
  Согласно договору, СССР и Великобритания обязались уважать территориальную целостность, суверенитет Ирана, защищать его всеми имевшимися в их распоряжении средствами против любой агрессии со стороны фашисткой Германии или другого государства. Правительство Ирана, в свою очередь, обязывалось предоставить союзным государствам транспорт, железные и шоссейные дороги для перевозки стратегических грузов. См. Советско-иранские отношения в договорах, конвенциях и соглашениях… С. 203–205.


[Закрыть] привели к тому, что в Берли не на Иран стали смотреть как на враждебное государство. Уже в период обсуждения договора по берлинскому радио по три часа в день велись передачи, в которых звучали призывы к восстанию против советских и английских войск, к сопротивлению мероприятиям, связанным с заключением договора, а также требования к членам иранского правительства подать в отставку, изгнать премьер-министра А. Форуги, так как он, якобы, еврей. Содержались угрозы о возмездии, когда в недалеком будущем в Иран придут немецкие войска[510]510
  На рубежах тайной войны… С. 31.


[Закрыть].

С другой стороны, в Берлине понимали, что в условиях присутствия в стране иностранных войск иранское правительство не могло проводить иной политики, кроме как встать на путь сотрудничества с Советским Союзом и Великобританией. Поэтому Риббентроп, реально оценивавший положение дел в этой восточной стране, писал 7 сентября 1942 г. в докладной записке на имя Гитлера: «Сегодняшнее иранское правительство, как и предшествующее, является марионеткой в руках наших противников. Руки его связаны договором с Англией и Советской Россией»[511]511
  ADAP. Ser. D. Bd. 13.1. S. 462.


[Закрыть].

Таким образом, в конце 1941 г. – начале 1942 г. Берлин в лице МИДа резко снизил свой интерес к Ирану. Реза-шах не оправдал ожиданий нацистов, а прогермански настроенные армейские круги показали свою решимость только на словах. Что касается поставок вооружений в СССР по ленд-лизу через территорию Ирана, то правители Третьего рейха недооценили тогда их значимость[512]512
  Дальнейший ход событий показал, насколько было велико значение этих поставок. Установление контактов между США, Англией и СССР через Иран сыграло важную роль в беспрерывной доставке в Советский Союз материалов и вооружения. Особенно это относится к переломному моменту в Великой Отечественной войне. В 1942 г. южным путем было доставлено 28,8 % всех грузов, полученных СССР по ленд-лизу, а в 1943 г. – 33,5 %. Всего за годы войны почти четверть всех грузов (23,8 %) поступила в Советский Союз этим маршрутом. См. История социалистической экономики СССР:
  В 7 т. / И. А. Гладков отв. ред. и др. М.: Наука, 1978. Т. 5. С. 543; Басов А. В., Гутенмахер Г. И. Персидский коридор // Военно-исторический журнал. 1991. № 1. С. 33.


[Закрыть].

Как ранее говорилось, Вторая мировая война нанесла серьезный ущерб иранской экономике: нарушение мировых хозяйственных связей резко сократило объем внешней торговли Ирана, заметно сузило географию иранского экспорта. Естественно, что подписание договора с союзниками объективно не могло решить всех проблем иранской экономики. Отныне страна становилась непосредственным участником антигитлеровской коалиции и была вынуждена разделить с Великобританией и СССР тяжесть борьбы с германским фашизмом. В связи с этим пришлось приостановить осуществление индустриальной программы и дальнейшее реформирование иранского общества, так как для экономики страны, испытывавшей острый недостаток квалифицированных специалистов, выдворение германских инженеров не могло пройти бесследно.

Общее ухудшение экономической обстановки отразилось прежде всего на положении простых иранцев. Не прошло и года после августовских событий, как деньги обесценились, и стоимость жизни возросла в несколько раз. Цена мешка муки превысила годовой доход среднего иранца[513]513
  Рузвельт Э. Его глазами / Пер. с англ. М.: Иностранная литература, 1947. С. 175; Groseclose E. Introduction to Iran. New York: Oxford University Pess, 1947. P. 179–180.


[Закрыть]. Продукты начали скупать и припрятывать спекулянты. Многие иранские купцы скрывали запасы продуктов, заявляя покупателям, что товары необходимо требовать у СССР. Перестав платить своим работникам, они тем самым способствовали расширению безработицы. К тому же советские военные власти, регулируя вывоз продовольствия из плодородных северных провинций, резко сократили объем его поставок в Тегеран и на юг страны[514]514
  Pahlavi M. Reza Shah. Op. cit. P. 77.


[Закрыть]. В результате начался голод, приведший к тому, что население в некоторых городах в основном стало питаться саранчой.

Конечно, здесь нельзя не сказать о том, что союзники, сами испытывавшие трудности с продовольствием, как могли помогали Ирану. Только в период с августа 1941 г. по август 1942 г. они ввезли в Иран более 100 тыс. т хлеба, что составило почти треть годового объема[515]515
  АВП РФ. Ф. 094. 1942. Письмо, адресованное в редакцию газеты «Журналь де Техран» бюро британской прессы. Оп. 27. П. 71. Д. 16. Л. 181.


[Закрыть]. Однако иранские власти предпочитали замалчивать эти факты, постоянно спекулируя на том, что согласно тройственному договору о союзе Англия и СССР обязаны оказывать Ирану экономическую помощь.

В конце 1941 г. и в 1942 г. на почве недостатка продовольствия в ряде районов Ирана вспыхнули волнения. 5 октября 1941 г. в «Эттелаат» было помещено письмо Комитета по продовольствию, в котором говорилось, что «в результате необоснованных слухов население, подстрекаемое к заготовке и припрятыванию продовольствия, вышло из состояния покоя и выбило в лавках все окна»[516]516
  Цит. по: АВП РФ. Ф. 094. 1941. С. Кавтарадзе – Д. Комиссарову. 23 декабря 1941 г. Оп. 26. П. 331а. Д. 17. Л. 29.


[Закрыть].

9 июля 1942 г. в Реште состоялся «рисовый бунт». Толпа в 300 человек разгромила правительственные склады риса и рисоочистительный завод. Одновременно были разграблены лавки с другими товарами, включая магазины по продаже мебели и мануфактуры. Только после прибытия на четырех грузовиках красноармейцев, взявших под охрану телеграф, банк и другие учреждения, местная полиция приступила к наведению порядка[517]517
  РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 90. Д. 218. Л. 2.


[Закрыть]. В конце месяца разъяренная толпа в другом иранском городе Буруджирде разгромила финансовое управление, муниципалитет и очистила склады с запасами зерна[518]518
  АВП РФ. Ф. 094. 1942. Обзоры тегеранской печати по «Журналь де Техран». 29 июля 1942 г. Оп. 27. П. 71. Д. 16. Л. 80.


[Закрыть]. В летние месяцы того же года беспорядки произошли в Казвине и Сабзеваре, а в Исфахане стихийно возникла демонстрация с участием 500 женщин и детей[519]519
  Попов М. В. Американский империализм в Иране … С. 72.


[Закрыть].

Нередки были случаи, когда иранцы терроризировали своих соотечественников, ведущих торговлю с Советским Союзом: за поставку овощей СССР был убит купец Али Абаутап, при погрузке масла для Советского Союза избит купец Мазафар, на строительстве шоссе близ Пехлеви разъяренная толпа избила группу женщин, якобы за работу на большевиков[520].520
  РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 90. Д. 218. Л. 2.


[Закрыть]

Почувствовав, что союзники не собираются проводить массовые репрессии, прогермански настроенные иранцы стали выражать свое недовольство присутствием в стране иностранных войск. Ночью 12 октября 1941 г. на улицах Мешхеда были разбросаны написанные от руки листовки, в которых сообщалось, что «русские грабят Иран и увозят из Ирана весь хлеб[521]521
  ЦАМО. Ф. 447. Разведсводка № 0049 штаба армии к 17 октября 1941 г. Оп. 10181. Д. 6. Л. 8.


[Закрыть]. На местном рынке иранские торговцы заявляли покупателям, что с прибытием Красной Армии прекратились поступления новых товаров, и значительно ухудшилась торговля. По данным советской разведки, особой активностью в ведении антисоветской пропаганды отличился торговец шерстью Али Акпер, в доме которого каждую ночь собирались прогермански настроенные иранские предприниматели[522]522
  ЦАМО. Ф. 447. Разведсводка № 3 оперативной группы штаба армии к 23 сентября 1941 г. Оп. 10181. Д. 6а. Л. 86–87.


[Закрыть].

В Шахи тайные собрания сторонников Германии организовывал управляющий ткацкой фабрикой Хамдулла Абаш-оглы. Сформированная им группа принялась активно распространять среди населения слухи, что Красная Армия пришла в Иран для того, чтобы пополнить свои потери в войне с Германией. Прогерманскую агитацию развернул Рахулаев – председатель одного местного шеркета, поставлявшего в довоенное время сухофрукты в Германию. Со второй половины 30-х гг. он поддерживал связи с немцами, а после вступления войск союзников в Иран стал убеждать соотечественников, чтобы те быстрее продавали свое имущество, пока его не конфисковала Красная Армия.

В Баболе прогерманскую пропаганду вели владелец мыловаренного завода Читсаз и аптекарь Бахиди, а в Мазендеране – купцы Рамадани, Мустафи, Шарухи и Умадани. В Амоле чиновники и торговцы, собираясь по 100–150 человек, слушали радиопередачи из Германии и, как сообщалось в одном из донесений, «вели агитацию, чтобы население прятало запасы продовольствия, иначе все заберет Красная Армия, так как у русских почти ничего не осталось, все забрала Германия[523].523
  ЦАМО. Ф. 447. Разведсводка Гасан-Кулийского оперативного пункта на 25 сентября 1941 г. Оп. 10181. Д. 6а. Л. 106.


[Закрыть]

Активизировались мусаватисты и дашнаки. «Особенно своей деятельностью и активностью в пользу фашизма выделяются мусаватисты… которые распространяют слухи, что якобы германские самолеты на юге Ирана сбросили листовки с призывом “уходите из городов, скоро немцы будут бомбить”», – отмечалось в информационной сводке штаба 53-й Отдельной среднеазиатской армии[524]524
  ЦАМО. Ф. 447. Оп. 10181. Д. 6а. Л. 97.


[Закрыть].

Как и прежде, прогерманские настроения были сильны среди армейских кругов. Вспоминая унижения, пережитые во время августовских событий, иранские офицеры обвиняли бывшего шаха в том, что он не разрешил им оказать сопротивление продвижению Красной Армии, безапелляционно заявляя, что они «разбили бы русских, и ни один солдат не остался бы на иранской земле»[525]525
  ЦАМО. Ф. 447. Разведсводка Гасан-Кулийского оперативного пункта на 25 сентября 1941 г. Оп. 10181. Д. 6а. Л. 104.


[Закрыть]. Некоторые офицеры рассказывали нелепую историю о том, что якобы под Тебризом, когда командир дивизии Джай Мамад Хал приказал оказать сопротивление, было убито 7000 красноармейцев, остальные были отброшены за пределы Ирана, и иранская армия вторглась на советскую территорию до 7 км, и только после приказа шаха иранская армия вернулась в Иран[526]526
  Там же.


[Закрыть].

Напряженность сохранялась на советско-иранской границе. К началу 1942 г. здесь действовали около 70 банд численностью от 4 до 40 человек. Имели место случаи перехода этих формирований на территорию СССР с целью ограбления местного населения. Вновь созданные в отдельных населенных пунктах иранские полицейские посты не вели активной борьбы с бандитизмом. Более того, в приграничном городе Серахсе один из вождей белуджей Асадулла-хан с группой в 230 человек разоружил полицию, а оружие раздал своим джигитам[527]527
  Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны. 1941–1945… С. 605.


[Закрыть].

Ярким отражением наступившего кризиса стали постоянные смены правительств. За годы войны в Иране их сменилось 15! И, как точно подметил российский иранист Е. А. Орлов, «каждый кабинет в момент своего прихода к власти давал многочисленные обещания, но уходил, так и ничего не сделав[528]528
  Орлов Е. А. Внешняя политика Ирана после второй мировой войны. М.: Наука, 1975. С. 224.


[Закрыть]. Разочарование вызвал уже первый премьер-министр «освобожденного» Ирана Али Форуги, который на столь важном посту оставался скорее профессором права, чем государственным деятелем. Для союзников он предстал лидером, не желавшим ликвидировать прогерманское подполье, для оппозиционеров – коллаборационистом, сотрудничавшим с оккупантами, для широких народных масс – политиком, не способным решить насущные социально-экономические проблемы. И в этой неразберихе постепенно росла роль молодого шаха, которого поначалу многие влиятельные иранцы не воспринимали всерьез.

В сложившейся ситуации с целью наведения порядка и предотвращения возможных провокаций иранское правительство было вынуждено пойти на ряд непопулярных мер: были введены военные трибуналы, смертная казнь, запрещено ношение оружия, проведение собраний, военным властям было дано право обыска на частных квартирах, разрешено арестовывать всех подозрительных лиц и т. п.[529]529
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Оп. 26. П. 69а. Д. 31. Л. 51.


[Закрыть] В иранской столице был введен комендантский час, и любое передвижение по городу после 21.00 запрещалось. Исключение делалось только для иранцев, нуждавшихся в срочной медицинской помощи. Всем лицам, не имевшим права владеть огнестрельным оружием, надлежало сдать его в полицейские участки. В случае неподчинения виновные предавались трибуналу. За агитацию против правительства директора предприятий и редакторы газет подлежали наказанию военного суда.

Не все иранцы могли осознать необходимость принятия подобных мер. Уже само присутствие в стране иностранных войск ущемляло их национальное достоинство. Приведенные ранее многочисленные факты говорят о том, что особенное недовольство сложившимся положением высказывали националистически настроенные представители иранской интеллигенции, военные и торговопромышленные круги, для которых присутствие Красной Армии и британских войск служило причиной происходящих с их родиной потрясений.

«Союзники поневоле», какими в начале 1942 г. ощущали себя иранцы, не верили в победу антигитлеровской коалиции и поэтому порой с неохотой выполняли союзнические обязательства. Из факта пребывания на территории своей страны иностранных войск иранские политики пытались извлечь максимальную выгоду: на протяжении всего 1942 г. они требовали от союзников поставок продовольствия. К тому же тайные сторонники Германии, сохранившие свои посты в иранском руководстве, в том числе и в дипломатическом корпусе и средствах массовой информации, используя все доступные им рычаги власти, пытались обострять отношения Ирана с Англией и СССР, обвиняя союзников в том, что советские и английские офицеры ведут себя неподобающим образом – пьянствуют, совершают аморальные поступки, вмешиваются во внутренние дела страны, скупают крупный рогатый скот и вывозят его из Ирана[530]530
  АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота МИД Ирана посольству СССР. 30 июля 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 315; АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота МИД Ирана посольству СССР. 31 октября 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 6. Л. 175; АВП РФ. Ф. 94. 1942. Памятная записка посольства Ирана в НКИД. 11 апреля 1942 г. Оп. 27. П. 69а. Д. 2. Л. 20.


[Закрыть] Таким образом, тяжелое экономическое положение основной массы населения, присутствие в стране советских и британских войск, крепкие позиции, которые немцы завоевали в Иране еще в довоенный период, стали предпосылками сотрудничества иранских националистов с германской разведкой.

Как ранее говорилось, германский МИД не видел в этот период перспектив для эффективной работы в Иране. Иную позицию заняли абвер и СД. Это было как в раз в духе поливариантности, которая была присуща гитлеровской внешней политике на Востоке. Конечно, в сложившейся ситуации авбер и СД не могли надеяться на поддержку официального Тегерана и поэтому рассчитывали только на деятельность диверсионных групп, которые должны были возглавить германские разведчики, избежавшие интернирования. Предполагалось, что они установят связь с оппозиционно настроенными вождями племен и с видными иранскими деятелями – германофилами, не пожелавшими смириться с оккупацией своей страны и по-прежнему видевшими в Германии «третью силу», способную избавить Иран от влияния его могущественных соседей. И на первых порах перед резидентурой были поставлены задачи: восстановить шпионско-диверсионную сеть, планомерно вести антисоюзническую пропаганду – поднять волну народного недовольства присутствием в стране войск СССР и Великобритании.

Главной фигурой среди организаторов антисоюзнической работы в Иране стал хорошо нам известный Ф. Майер, возобновивший в декабре 1941 г. свою деятельность в условиях подполья. Он установил связь с командующим исфаханской дивизии генералом Захеди, который не только дал ему деньги и снабдил продовольствием, но и помог наладить контакты с вождями кашкайских, бахтиарских и курдских племен[531]531
  АСВРР. Справка по материалам резидентуры. Д. 28211. Т. 4. Л. 374.


[Закрыть]. С помощью Захеди Майер сделал первые шаги по объединению всех иранских антисоюзнических групп в единую организацию. Именно Захеди стал впоследствии главным связующим звеном между Ф. Майером и оппозиционно настроенными иранскими военачальниками. Дом генерала превратился в место встреч всех недовольных правящим режимом. «Нет более храброго, надежного и преданного посыльного, чем Захеди и, я должен добавить, более эгоистичного», – писал о своем ближайшем помощнике Ф. Майер[532]532
  АСВРР. Дневник Ф. Майера. 9 марта 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 14.


[Закрыть]. Пожалуй, эта была самая точная характеристика генерала, готового ради удовлетворения собственных амбиций беспрекословно служить гитлеровской разведке. А амбиций у Захеди было достаточно. После свержения правящей династии он видел себя будущим правителем Ирана.

Роль связной у Ф. Майера выполняла Лили Санджари, которой поручались самые ответственные и деликатные поручения. Доверием Ф. Майера пользовался один из армянских националистов Мосес Каспарян, проявивший себя умелым пропагандистом и способным организатором антиправительственного подполья. Он свободно передвигался по стране и по заданию своего шефа собирал сведения о расположении войск союзников и другую интересовавшую его информацию[533]533
  Там же.


[Закрыть]. Среди помощников Ф. Майера также значились известный в Тегеране стоматолог Кодси, бывший преподаватель персидского языка в германской дипломатической миссии Кейхани и директор публичной библиотеки Ибн Сина – Рамазани[534]534
  Костромин Л. П. Указ. соч. С. 335.


[Закрыть].

Почувствовав поддержку со стороны своих новых друзей, Ф. Майер с удвоенной энергией приступил к осуществлению задуманного им плана по восстановлению в Иране шпионско-диверсионной сети. В последние дни декабря 1941 г. он совершил рискованную поездку в Казвин и Хамадан. На грузовиках, а порою пешком, изнемогая от голода и холода, он перебирался из одного населенного пункта в другой. В ходе этого путешествия его едва не схватила иранская полиция, так как перестаравшегося в маскировке немецкого агента из-за ветхого состояния одежды дважды принимали за вора[535]535
  АСВРР. Дневник Ф. Майера. 5 января 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 4.


[Закрыть]В результате таких усилий появилась организация «Меллиюне Иран» («Националисты Ирана»), которую Ф. Майер планировал использовать в качестве руководящего ядра мощного националистического движения, способного во взаимодействии с германскими офицерами взять власть в стране в свои руки и превратить Иран в союзника Третьего рейха.

Работая над созданием организации, Ф. Майер прекрасно понимал необходимость обращения к религиозным чувствам иранцев, без чего нельзя было добиться успеха в мусульманской стране. В своем дневнике он подробно описал значение исламского фактора: «Мне кажется необходимым придать всем контрдвижениям определенный религиозный тон… и привлечь из этих кругов на свою сторону выдающиеся умы. Затем создать исламский иранский комитет, который должен искать связи с подобными движениями в Ираке, Палестине и затем вновь в Афганистане, Египте, Сирии, Индии и Южной России. Тщательная организация такого движения, которая сохраняет за собой определенные религиозные права командовать, значительно облегчила бы ведение священной войны»[536]536
  Там же. 17 февраля 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 10.


[Закрыть]. Подобный размах говорил о том, что в перспективе Ф. Майер собирался действовать не только в Иране, щупальца своей организации он пытался протянуть далеко за пределы Среднего Востока. И на первом этапе ему удалось вовлечь в ряды организации известного религиозного политического деятеля шейха Сеида Абдула Касема Кашани, которому предложил войти в состав ее руководящего комитета.

Гимном движения стала песня «Борьба за свободу Ирана», а эмблемой – «вольфсангель» («волчий капкан»), знак, напоминающий свастику. Форменная одежда вооруженных отрядов движения выглядела так: сапоги, черные бриджи, голубая рубашка[537]537
  Очерки истории российской внешней разведки… С. 331.


[Закрыть].

В начале 1942 г. на политической арене Ирана также появилась «Голубая партия» («Хизби Кабут») – другая подпольная антисоюзническая организация, целью которой являлось объединение профашистских элементов и подготовка вооруженного выступления против частей Красной Армии и английских войск к моменту приближения немецкой армии к иранской границе. Главным руководителем и организатором «Голубой партии» стал депутат меджлиса Хабибулла Новбахт, хорошо известный своими прогерманскими взглядами задолго до начала Второй мировой войны. Это был высокий, представительный, уже пожилой мужчина, честолюбивый и недоверчивый к людям политик.

Первыми действиями Х. Новбахта после введения в Иран войск союзников стала организация бурных выступлений в стенах меджлиса против сторонников союза с Великобританией и СССР. В результате его деятельности возникла непримиримая оппозиция не только союзному договору, но и всему процессу вовлечения Ирана в антигитлеровскую коалицию[538]538
  Kirk G. Op. cit. P. 139.


[Закрыть]. Члены партии и сочувствовавшие ей иранцы делали все, чтобы сорвать подписание союзного договора. На улицах Ирана периодически появлялись написанные на персидском языке фашистские листовки в виде воззвания к иранскому народу с призывами сорвать его подписание. Перед зданием меджлиса регулярно собиралась группа иранцев, встречавших прибывавших на заседания депутатов выкриками: «Долой договор!», «Смерть англичанам!». Эти же иранцы выкрикивали откровенно антисоветские и фашистские лозунги[539]539
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор тегеранской прессы: «Фашистская пропаганда». 23 ноября 1941 г. Оп. 26. П. 332а. Д. 51. Л. 63. См. также прил. 9.


[Закрыть].

Существовал своеобразный заговор молчания в иранской прессе: все, что касалось договора, тщательно скрывалось, ничего не сообщалось о его содержании. Военный комендант Тегерана Эмир Ахмеди даже пригрозил закрытием газете «Таджедод», опубликовавшей подробное сообщение о предстоящем заключении договора.

Д. Комиссаров вспоминал, что во время обсуждения в меджлисе англо-советско-иранского договора один из присутствовавших (по-видимому, член «Голубой партии». – А. О.) напал на Али Форуги, нанеся ему несколько ударов камнем по голове[540]540
  Комиссаров Д. Указ. соч. С. 122.


[Закрыть]. Название «Голубая партия» эта организация получила потому, что Х. Новбахт и некоторые другие депутаты, резко выступив против союзного договора, опускали в урну бюллетени голубого цвета, означавшие голосование против его ратификации[541]541
  АСВРР. Меркулов – В. Деканозову. 6 декабря 1942 г. Д. 28211. Т. 1. Л. 130; Arfa H. Op. cit. P. 310.


[Закрыть].

Как известно, меджлис не поддержал оппозиционеров. Но и поражение при голосовании не остановило Х. Новбахта. Пользуясь депутатскими полномочиями, он вплоть до осени 1943 г. продолжал использовать парламентскую трибуну для активных выступлений против союзников.

Кроме «Меллиюне Иран» и «Голубой партии» в Иране существовало еще несколько крупных националистических организаций: «Михан Паграстан» («Патриоты»), «Иран Бидар» («Национальная партия»), «Сиян Пушан» («Чернорубашечники»)[542]542
  Цкитишвили К. В. Закавказье в годы Великой Отечественной войны. 1941–1945. Тбилиси: Издательство ЦК КП Грузии, 1969. С. 116.


[Закрыть]. По мнению Ю. Л. Кузнеца, всего в то время в Иране действовало свыше 20 прогерманских националистических организаций[543]543
  Кузнец Ю. Л. Указ. соч. С. 90, 105, 106.


[Закрыть]. Эти организации по своей социальной базе, структуре и политической направленности практически не отличались друг от друга. Состояли они в основном из офицеров и националистически настроенных интеллигентов. Общим для них было неприятие нового правительства и проводимого им курса. Конечно, нельзя назвать всех членов этих организаций гитлеровскими агентами. Скорее всего, это были убежденные иранские националисты, фанатичные сторонники «третьей силы», которую в их представлении олицетворяла Германия. Ее руками и своими собственными они хотели избавить Иран от иностранной зависимости, полагая, что победа стран Оси принесет им долгожданную свободу прежде всего от английского влияния. Среди них было немало и просто амбициозных людей, мечтавших оставить след в истории.

Выполняя указания своего шефа, люди Ф. Майера развернули активную профашистскую пропаганду. Играя на трудностях войны, они еще более нагнетали атмосферу в Иране, создавая там обстановку хаоса и недоверия. Группа Мосеса Каспаряна разбрасывала на улицах листовки с лозунгами «Да здравствует Германия!», «Долой англичан!», «Долой русских[544]544
  АСВРР. Дневник Ф. Майера. 5 декабря 1941 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 2.


[Закрыть]. Был пущен слух, что из мечети Имам Реза в Мешхеде красноармейцы вывезли все ценности. Один из служителей мечети ограничил доступ в нее, заявляя, что это распоряжение советского командования. Германские агенты распространяли сведения, что советские войска напали на Афганистан, и афганская армия сражается. Звучали призывы перерезать линии связи, нападать на военные автомашины, следовавшие из Ирана в СССР и обратно. При этом говорилось, что кровь советских солдат, как вода, и в ее пролитии греха нет[545]545
  На рубежах тайной войны.… С. 30.


[Закрыть].

Германская пропаганда умело использовала в своих интересах продолжавшуюся в 1942 г. практику конфискаций иранских товаров советскими военными властями. Нацистская агентура внушала иранцам, что Красная Армия грабит Иран, вывозит из страны продовольствие, природные запасы и различное оборудование. «Среди населения Ирана распространяются слухи о том, что одной из причин дефицита и скверного качества хлеба в Тегеране и недостатка хлеба в ряде других городов Ирана, а также одной из причин дороговизны мяса, масла и прочего является то, что наша пшеница и другие предметы продовольствия скупаются и вывозятся из страны», – писала одна из иранских газет[546]546
  АВП РФ. Ф. 094. 1942. Обзор тегеранской печати за 8 апреля 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 15. Л. 20.


[Закрыть].

Под воздействием нацистской пропаганды некоторые чиновники государственных учреждений Ирана начали саботировать мероприятия Красной Армии. Управляющий транспортной компанией «Машан Гурджи Шарабани» Ханамир увольнял с работы тех водителей, которые добросовестно работали на принадлежавших СССР автомашинах. Требуя от своих подчиненных, чтобы они оставляли советские машины на дорогах или доставляли их к месту назначения в разбитом виде, он тем самым пытался сорвать поставки вооружений из США и Англии в СССР[547].547
  АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота посольства СССР в МИД Ирана. 24 мая 1942 г. Оп. 27. П. 69а. Д. 4. Л. 24.


[Закрыть]

Организовывалась слежка за передвижением комсостава и частей советских войск в Иране. Бывало, что иранец уводил жену у другого иранца и заявлял при этом, что власть сейчас советская, поэтому жены общие. Инспирировались жалобы мулл, торговцев и прочих слоев населения в английское посольство по поводу якобы незаконных действий советских войск. В то же время усиленно распространялись слухи о том, что с приходом советских войск в Иране будет невозможно жить племенным вождям, крупным помещикам, одновременно высказывалась мысль о необходимости обратиться за помощью к Турции и Германии. Профашистская пропаганда велась среди красноармейцев тюркских национальностей. Предполагалось привлечь их к сотрудничеству с германской разведкой и выяснять через них характер грузов, перевозимых из Ирана в СССР и обратно, получать сведения о размещении узлов связи, политическом и экономическом состоянии районов, из которых были призваны военнослужащие[548]548
  На рубежах тайной войны.… С. 32.


[Закрыть].

Иранцы, подогреваемые подобной пропагандой, стали совершать враждебные действия против союзных войск. Еще в ноябре 1941 г. в поселке Таш (25 км северо-восточнее Шахруда) группа красноармейцев-связистов подверглась вооруженному нападению со стороны местных жителей, в результате чего были жертвы с обеих сторон[549]549
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Нота полпредства СССР в МИД Ирана. 11 ноября 1941 г. Оп. 26. П. 68а. Д. 4. Л. 47.


[Закрыть]. В ночь на 25 января 1942 г. в Горгане неизвестные лица обстреляли красноармейский наряд, несший охрану гаража воинской части. 23 февраля иранцы стали бросать камни в окна гостиницы в Горгане, в которой проходило торжественное собрание командиров Красной Армии. 27 февраля подверглась обстрелу советская военная автомашина, следовавшая из того же Горгана в Сари. Пули, извлеченные впоследствии из машины, принадлежали пистолету немецкой системы «Вальтер»[550]550
  АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота посольства СССР в МИД Ирана. 23 марта 1942 г. Оп. 27. П. 69а. Д. 4. Л. 23.


[Закрыть].

Советские дипломаты неоднократно делали представления в МИД Ирана с требованием пресечь деятельность тайных сторонников Третьего рейха. В одной из нот, например, указывалось: «Пропаганду против союзников в г. Мешхеде ведут: 1) преподаватель школы Шах-Реза Тафазулла, 2) преподаватель ремесленной школы Батани, 3) журналист Азар-Ахша, 4) служащий муниципалитета Акбер-Ага, 5) работник клуба Фирдоуси Гусейн-Ага Фельтман, 6) торговец Зибаи, 7) врач Ифтихари … посольство вынуждено настаивать перед МИД о принятии самых суровых и решительных мер по отношению к этим лицам[551]551
  АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота посольства СССР в МИД Ирана. 7 июля 1942 г. Оп. 27. П. 69а. Д. 4. Л. 68.


[Закрыть]. В другом послании иранским властям указывалось, что в Тебризе начальник местной полиции полковник Сейф поощрял своими действиями (преследовал иранцев за лояльное отношение к советским военным властям. – А. О.) «враждебную как советской, так и иранской стороне немецко-фашистскую пропаганду[552].552
  АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота посольства СССР в МИД Ирана. 10 января 1942 г. Оп. 27. П. 69а. Д. 4. Л. 2.


[Закрыть]

Следует также иметь в виду, что произведенная новым шахом чистка государственного аппарата мало что дала. По-прежнему в иранских правящих кругах преобладали те, кто еще до войны выделялся своими прогерманскими взглядами. В условиях присутствия в стране иностранных войск они, конечно, предпочли тщательно скрывать свои взгляды, но в душе продолжали верить в непобедимую Германию. Так, начальник гилянской полиции Мухтари делал все, чтобы в местной прессе не появлялись материалы просоветского содержания. Однажды он вызвал к себе редактора местной газеты «Сефид Руд» и отчитал его за попытку опубликовать статью о доставке в Иран пшеницы из СССР[553]553
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор прессы рештского шахристана. 24 ноября 1941 г. Оп. 26. П. 332а. Д. 51. Л. 13.


[Закрыть].

Х. Новбахт, как и прославившийся прогерманскими взглядами редактор «Эттелаат» Масуди, сохранили за собой депутатские мандаты, несмотря на то, что новый премьер-министр Али Форуги вскоре после вступления Красной Армии в Тегеран твердо обещал советскому послу А. Смирнову не допустить избрания в меджлис лиц, неугодных союзникам[554]554
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор тегеранской прессы. 23 ноября 1941 г. Оп. 26. П. 332а. Д. 51. Л. 60.


[Закрыть]. Все его обещания завершились тем, что меджлис практически сохранил прежний состав, из его рядов были исключены только те депутаты, чьи жены состояли в интимной связи с сыновьями бывшего шаха.

Многочисленные объективные трудности, с которыми столкнулся Иран в годы Второй мировой войны, стремление иранских чиновников во всем обвинить союзников и переложить на их плечи решение собственных проблем создавали благоприятную почву для деятельности в стране германской разведки. Однако, чтобы повысить эффективность работы своей агентуры, главарю фашистского подполья Ф. Майеру было необходимо установить двустороннюю связь с Берлином. С помощью генерала Ахмеда Намдара ему удалось наладить курьерскую связь через Анкару. Казалось бы помощь в решении всех проблем немцы должны были получить от своих ближайших союзников – японцев. Действительно, до своей высылки из страны (30 января 1942 г.) японский посланник Хикаторо Ичикава не только помогал передавать информацию в Берлин, но и производил для немецких шпионов обмен долларов на иранскую валюту. Вызывает интерес уже тот факт, что сам посланник избегал личных контактов с Ф. Майером. Все вопросы решались через посредника – сотрудника посольства Кеичи Кавасаки[555]555
  АСВРР. Дневник Франца Майера. 5 января 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 6.


[Закрыть]. По мнению японской стороны, такая конспирация была вполне оправданна, так как здание посольства находилось под пристальным наблюдением полиции. Однако представляется, что подобные заявления были всего лишь отговоркой, проявлением нежелания сотрудничать с нацистами.

Каковы были в реальности отношения между представителями фашистских держав, прекрасно иллюстрируют архивные документы. Несмотря на то, что находившееся в японской дипломатической миссии радиоприемники были собственностью германского правительства, японцы передали Ф. Майеру сначала только два аппарата, остальные три они планировали использовать для собственных нужд. Только напористость Ф. Майера вынудила японцев передать всю имевшуюся у них аппаратуру, в результате чего в его распоряжении появились собственные радиоустановки. Но из-за отсутствия подходящего оператора и нехватки запчастей использовать эту аппаратуру он не мог[556]556
  АСВРР. Доклад: «Германская агентура в Иране» (на основании показаний Франца Майера). Д. 28211. Т. 2. Л. 424; АСВРР. Дневник Ф. Майера. Д. 28211. Т. 5. Л. 26, 45.


[Закрыть], поэтому связь с Берлином иногда прерывалась на месяцы.

Все эти факты говорили о том, что отношения между Ф. Майером и дипломатами страны восходящего солнца были далеки от дружественных. На страницах своего дневника Ф. Майер неоднократно выражал неудовольствие отношением к нему японцев. «Несмотря на многие обещания, а я не сомневаюсь, что они были искренними, и для этого у меня есть доказательства, – мой подробный доклад еще не отправлен», – писал он пока еще в спокойном тоне 17 февраля 1942 г[557]557
  АСВРР. Дневник Ф. Майера. 17 февраля 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 10.


[Закрыть]. Этот тон решительно изменился через полтора месяца, когда Ф. Майер более определенно высказывает свое возмущение действиями японской стороны: «1)… эти люди (японские дипломаты. – А. О.)… склонны рассматривать любую деятельность, подобную моей, бесполезной и излишней; 2) потому что, после трех месяцев успешных наступлений японцев, они решили, что могут завоевать мир. Политические выскочки? Я хотел заметить, что им не понравилась идея присутствия немецких войск в Персидском заливе[558]558
  Там же. 31 марта 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 19.


[Закрыть]. «3.4… я вышел вечером на встречу с Кеичи Кавасаки, но этот негодяй не пришел… Кеичи Кавасаки обманул меня не только 3.4., но также и 6.4. Я не собираюсь забывать такой гнусности», – писал он с негодованием 10 апреля 1942 г[559]559
  Там же. 10 апреля 1942 г. Д. 28211. Т. 5. Л. 21.


[Закрыть]. Получив во время одной из тайных встреч от японских дипломатов оружие и карты Ирана, Ф. Майер так и не дождался от К. Кавасаки ранее обещанных денег.