Текст книги "Русь и Орда"

Таким образом, переход приднепровской Руси под власть литовского князя практически никак не отразился на быте, вере и всем укладе жизни ее жителей. Приднепровьем правили князья боковых ветвей Рюриковичей и некоторые Гедиминовичи, причем последние очень быстро обрусевали. В XIX в. один русский историк остроумно заметил: «Победила не Литва, а ее название».

Глава 12
Битва на Ворскле и падение Смоленска

История западных русских княжеств со второй половины XIII до середины XV в. у нас исследована мало, а крайне интересные вопросы – взаимоотношения этих княжеств с татарами и последующее включение их в состав Великого княжества Литовского – остаются белыми пятнами нашей истории.

Полоцк – столица одноименного княжества – не был задет походами Батыя и другими татарскими вторжениями второй половины XIII в., по крайней мере упоминаний об этом нет. У полоцкого князя Владимира (Влодши) Васильевича, умершего в 1216 г., было два сына – Николай (Микульша) и Андрей. Андрей умер бездетным, а старший брат имел лишь одного сына Изяслава, который также не имел детей.

В 1262 г. полоцкое вече пригласило к себе литовского князя Тевтивила. При этом язычник Тевтивил принял православие и получил имя Феофил, да еще женился на дочери какого-то неустановленного местного князя Брячислава. Но, как уже говорилось, через год после убийства князя Миндовга его племянник Тренята позвал к себе брата Тевтивила, чтобы поделить наследство дяди. Оба брата ехали на встречу, страстно желая убить друг друга. Повезло же Треняте, он сумел избавиться от брата-соперника. В Полоцк же Тренята отправил какого-то князя Константина[163]163
  Видимо, Рюриковича, поскольку крещеные литовцы в летописях того времени фигурировали исключительно под языческими именами.


[Закрыть].

Обратим внимание на фрагмент летописи, цитируемый С.М. Соловьевым: «Тогда начал действовать единственный оставшийся в живых сын Миндовга Войшелг; когда он узнал о смерти отца своего, то испугался и ушел из Литвы в Пинск; но когда услыхал, что Тренята убит, то с пинским войском отправился в Новогрудок и, взявши здесь другие полки, пошел в Литву, где был принят с радостью отцовскими приверженцами»[164]164
  Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга II. С. 182.


[Закрыть].

Из этого отрывка мы видим, что уже в 1263 г. литовские князья свободно распоряжались в Пинском княжестве и городе Новогрудке. Наши же современные историки, как, например, В.М. Коган[165]165
  Коган В.М. История дома Рюриковичей. СПб.: Издательский дом «Бельведер», 1993. С. 95.


[Закрыть], утверждают, что Пинск был захвачен литовским князем Гедимином лишь около 1318 г. Думаю, что ошибка в 55 лет не случайная, а преднамеренная попытка смещения хронологии захвата западных русских княжеств.

В 1264 г. в Литве слуги Миндовга зарезали князя Треняту. После этого половчане выгнали ставленника Треняты Константина и призвали (не ранее 1266 г.) литовского князя Герденя. Дело в том, что в 1266 г. псковский князь Довмонт разгромил вотчину Герденя. По некоторым данным, позже Довмонт все-таки убил Герденя. Но, так или иначе, Полоцкое княжество отошло к Литве и надолго. Лишь в 1772 г. Полоцкая земля отошла к России, а сам Полоцк стал уездным городом Российской империи.

А теперь двинемся на восток и обратимся к судьбе Смоленского княжества, которое в течение почти четырех столетий служило предметом спора Руси с Литвой и Польшей.

Как уже говорилось, Смоленск не пострадал при обоих походах Батыя. Мало того, в 1240 г. смоленские князья сражались на стороне татар. Видимо, за это золотоордынские ханы и освободили Смоленск от уплаты дани.

По некоторым данным[166]166
  Ражнев Г.В. Герб Смоленска. Смоленск: Библиотека журнала «Край Смоленский», 1993.


[Закрыть], Смоленск впервые начал платить дань Орде в 1274 г. На мой взгляд, здесь ошибка. С какой стати вдруг смоленский князь Глеб Ростиславович ни с того ни с сего стал бы слать деньги в Орду? Под 1274 г. в Смоленском княжестве не отмечено ни военных действий, ни смены князей.

Но вот в 1277 г. умирает князь Глеб; у него осталось три сына, но по горизонтальной схеме наследования смоленским князем становится младший брат Глеба Михаил Ростиславович. Вообще-то законное право на престол имел средний брат – хорошо нам знакомый персонаж Федор Чермный. Но он сидел в Ярославле.

Михаилу Ростиславовичу не повезло. Он правил около двух лет и умер в 1279 г. И вот тогда Федор Чермный позвал на помощь своих любимых татар и двинулся к Смоленску. Видимо, рать татарская была достаточно велика, и смоляне предпочли изгоя сыновьям Глеба Ярославовича.

Вот тут-то Федор Чермный и обложил родной Смоленск татарской данью. В самом деле, нехорошо платить налог лишь с одной половины имущества, то есть с Ярославского княжества.

Побыв какое-то время в Смоленске, Федор Ростиславович отправился в Орду, оставив своим наместником племянника Андрея[167]167
  По одной (и довольно спорной) версии, Андрей – основатель рода князей Вяземских.


[Закрыть], сына Михаила Ростиславовича. Старший сын Глеба, законный наследник престола Святослав, был отправлен удельным князем в Можайск.

Вскоре, примерно в 1285 г., Александр, младший сын Глеба Ростиславовича, захватил власть в Смоленске и стал великим князем смоленским.

Федор Чермный же, как мы уже знаем, влез в усобицу сыновей Александра Невского, и ему было не до Смоленска. Лишь в 1298 г. Федор с ярославцами и татарами подошел к Смоленску, но взять его не смог и ушел обратно. В следующем году святой Федор изволил почить.

Прежде чем подвергнуться нападению литовских князей, Смоленское княжество испытало агрессию молодого и жадного хищника – Москвы, отхватившего от Смоленского княжества город Можайск с его уделом (Можайское удельное княжество). Можайск был небольшим городом, но занимал ключевое положение – он контролировал дорогу между Смоленском и Москвой и верховья реки Москвы[168]168
  Тогда Москва-река была гораздо полноводнее и речные суда средних размеров могли ходить от Можайска до Москвы.


[Закрыть].

О времени и способах захвата Можайска у современных историков нет единого мнения. Многим очень хотелось бы присоединить Можайск пораньше, еще при Данииле, скажем, к началу 90-х гг. XIII в. В 1293 г. в ходе нападения Дюденевой рати татары сожгли Москву и разорили Можайск. И вот на основании этого историк А.А. Горский делает вывод о принадлежности Можайска в 1293 г. к Московскому княжеству. «Обращает на себя внимание упоминание в списке взятых Дюденем городов Можайск. Традиционно считалось, что он был присоединен к Московскому княжеству в 1303 г., а до этого входил в состав Смоленской земли. Но смоленским князем в 1293 г. был тот же Федор Ростиславович, союзник Дюденя, шедший вместе с татарским войском. Если исходить из принадлежности Можайска Смоленскому княжеству, придется признать, что Федор навел татар на подвластный ему город, при том, что целью похода были, естественно, владения князей – противников Федора и Андрея»[169]169
  Горский А.А. Москва и Орда. С. 18.


[Закрыть].

Абсурдность умозаключений Горского очевидна. Во-первых, татары не особенно разбирались, кто враг, кто союзник, когда дело доходило до грабежа. А главное то, что в Смоленске уже давно правил враг Чермного – князь Александр Глебович. Так что как раз Чермный и мог навести татар на своих конкурентов.

То, что Можайск был присоединен к Москве при Юрии Даниловиче в 1303 г., доказывает запись под 6812 годом: «И тое же весны князь Юрья Данилович с братьею своею ходил к Можаеску и Можаеск взял, а князя Святослава ял и привел к собе на Москву». Все становится на свои места. Святослав по-прежнему сидел в Можайске с середины 80-х гг. до 1303 г.

Нападение Москвы в 1303 г. толкнуло смоленских князей к союзу с Литвой. Начался период конфликтов между Москвой и Смоленском. Новый смоленский князь Иван, сын Александра Глебовича, не пожелал платить дань татарам, которую устроил его двоюродный дед Федор Чермный.

Татары несколько лет терпели, но вот в 1333 г. хан Узбек послал татарскую рать на Смоленск. Вместе с татарами шел с дружиной брянский князь Дмитрий Романович. Но взять город не удалось, и татарам с союзниками пришлось возвращаться несолоно хлебавши.

Зимой 1339–1340 гг. хан Узбек вновь вспомнил о непокорном Смоленске и направил туда куда большее войско во главе с Товлубеем (убийцей князя Александра Тверского). Еще в Орде к Товлубею присоединился рязанский князь Иван Коротопол с дружиной.

По ходу к Товлубею присоединились со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий и Федор Фоминский. Московский князь Иван Калита болел и присоединиться не мог, но послал большую рать во главе с боярами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Как писал Н.С. Борисов: «Калита поднял и погнал под Смоленск даже тех, кто отродясь не хаживал в такие походы – “мордовска князи с мордовичи”»[170]170
  Борисов Н.С. Политика московских князей (конец XIII – первая половина XIV века). С. 324.


[Закрыть]. Тверские князья в походе не участвовали.

Подойдя к Смоленску, огромная союзная армия начала жечь и грабить округу, но взять города не смогла. Замечу, что тогда в Смоленске не было мощной каменной крепости, которая сохранилась до сих пор. Зато город прикрывал мощный земляной вал, толщина которого в основании достигала 30 м. Длина вала составляла примерно 3,5 версты, площадь крепости – 65 гектаров. На валу имелся деревянный тын с несколькими башнями.

Как с едкой иронией написал летописец: «И пришедше под Смоленск, посады пожгоша, и власти и села пограбиша, и под градом немного дней стояше, и тако татарове поидоша во Орду со многым полоном и богатеством, а русстии князи возвратишася во свояси здравы и целы»[171]171
  Полное собрание русских летописей. Т. 10. С. 206.


[Закрыть].

Видимо, при отходе смоляне наподдали «собирателям земли русской».

В декабре 1370 г. обиженные Москвой князья Святослав Иванович Смоленский и Михаил Александрович Тверской вместе с литовским князем Ольгердом пошли войной на князя Дмитрия Ивановича (еще не Донского). 6 декабря они осадили Москву. Князь Дмитрий сел в осаду. Но на помощь ему поспешили его двоюродный брат Владимир Андреевич и войско рязанского князя Олега Ивановича. Дело кончилось перемирием.

Но вот по неясным причинам в августе 1375 г. смоленские войска присоединяются к войску московского князя и еще семнадцати князей, осадивших Тверь. Через несколько месяцев князь Ольгерд в качестве мести за нападение на своего союзника тверского князя делает набег на Смоленское княжество.

В истории часто бывало, что мелкие личные дела правителей оказывали решающее влияние на судьбы народов. Так, после нашествия Тохтамыша в 1382 г. князь Дмитрий Донской отправил в Орду заложником своего старшего сына Василия. Через некоторое время ордынцы стали требовать 8 тысяч рублей за освобождение молодого князя. Но в 1385 г. Василию удалось бежать. Чтобы обмануть татар, он бежал не на Русь, а на юг – в приднестровские степи, а оттуда в 1386 г. пробрался в Великое княжество Литовское к князю Витовту. А тот поставил условием отпуска Василия в Москву помолвку с его дочерью Софией. У молодого князя не было выбора, и он согласился, не ведая, какое горе это принесет и Северо-Восточной Руси, и Смоленску. Сама же свадьба состоялась в Москве в 1390 г., уже после смерти Дмитрия Донского.

Великий князь литовский Витовт

Но вернемся в 1386 г. Почти одновременно с помолвкой Василия Дмитриевича, 15 февраля 1386 г., великий князь литовский Ягайло принимает в Кракове католичество и становится Владиславом, а еще через 3 дня он торжественно венчается с польской королевой Ядвигой и, наконец, 4 марта он становится королем Польши.

Личная уния Литвы и Польши представляла страшную угрозу Тевтонскому ордену, одновременно эта уния представляла смертельную опасность и для православного населения Великого княжества Литовского. Поэтому против Ягайло (Владислава) образовалась довольно странная коалиция: Тевтонский орден, православный литовский князь Андрей Ольгердович Полоцкий и смоленский князь Святослав Иванович. Кроме всего прочего Святослав хотел вернуть ряд городов, захваченных литовцами ранее у Смоленского княжества. Один из таких городов, Мстиславль, и осадило смоленское войско. Смоляне начали разрушать стены крепости пороками, а немцы и полоцкая рать вторглись на земли Ягайло с севера.

29 апреля 1386 г. большое литовское войско во главе с родным братом Ягайло князем Скиригайло и с братьями Дмитрием Корибутом и Симеоном Лугвеном приблизилось к Мстиславлю. Святослав Иванович отступил от города и неподалеку, на берегу речки Вехры, правого притока Сожи, принял сражение. Смоляне были наголову разбиты, сам Святослав пал, пронзенный копьем, а оба его сына, Юрий и Глеб, попали в плен.

Литовцы преследовали русских аж до Смоленска, но штурмовать город не решились. За большой выкуп Скиригайло отдал смолянам тело убитого князя Святослава.

Раненого Юрия Святославовича Скиригайло велел выходить в Торжке, а потом отправил Юрия княжить в Смоленск. Старший же сын Святослава Глеб на некоторое время был оставлен заложником. Дифференцированное отношение к братьям Святославовичам объясняется родственными связями – Юрий был мужем старшей сестры Скиригайло.

Вскоре Витовт вновь поссорился со своими двоюродными братьями Ягайло и Скиригайло, и ему пришлось искать убежища в землях Тевтонского ордена. В 1390 г. орденское войско вместе с дружиной Витовта вторглось в Литву. Любопытно, что в рядах крестоносцев находилось много западноевропейских рыцарей, в том числе граф Дерби, позднее ставший английским королем под именем Георга IV.

Генеральное сражение произошло под Вильно на берегу речки Вилни. Ягайло и Скиригайло были наголову разбиты. Среди пленных князю Витовту достались и смоленские князья Глеб Святославович и какой-то Глеб Константинович[172]172
  Видимо, отдаленный родственник князей Святославовичей.


[Закрыть], сражавшиеся на стороне Скиригайло. Впрочем, не исключено, что Глеб Святославович сам перешел на сторону Витовта, тем более что тот был ему шурином[173]173
  Первой женой Витовта была Анна, дочь Святослава Ивановича Смоленского.


[Закрыть].

Так или иначе, но Витовт согнал со смоленского престола Юрия Святославовича, ставленника Скиригайло, и посадил туда Глеба, а Юрия в виде утешительного приза послал княжить в городок Рославль.

Великий князь Василий I Дмитриевич

В орденском войске Глеб увидел действие пушек и, став смоленским князем, купил или получил в подарок от Витовта несколько тяжелых пушек (картунов).

Летом 1395 г. великий князь литовский Витовт отправился в поход на татар на помощь своему зятю, великому князю московскому Василию I. Замечу, что Москве действительно угрожало нашествие Тамерлана (Тимура). Витовт как бы случайно объявился около Смоленска. Глеб Святославович выехал ему навстречу. Витовт принял его хорошо, одарил подарками и отпустил, предложив быть третейским судьей для смоленских князей в их распрях, и пообещал оборонять их от Юрия и Олега Рязанского. Смоленские князья поверили Витовту и приехали к нему в стан со своими боярами. Но тут Витовт велел схватить князей вместе со свитой.

28 сентября 1395 г. Смоленск, оставшийся без князей, был обманом взят литовцами. Витовт отправил Глеба Святославовича на княжение в городок Поденное в Литве, а в Смоленске оставил своих наместников князя Ямонта и боярина Василия Борейковича вместе с литовским гарнизоном. На воле остался лишь князь Юрий Святославович, гостивший в то время у своего тестя Олега Ивановича Рязанского.

Узнав о захвате Смоленска Витовтом, Юрий Святославович Смоленский и Олег Иванович с рязанской ратью вторглись в литовские пределы. Витовт не стал вступать в сражение и отправился, в свою очередь, грабить Рязань. Олег Рязанский приказал своему войску спрятать в надежном месте добычу, взятую в Литве, и налегке начать поиски литовцев, вторгшихся на Рязанщину. Рязанцы нагнали литву и побили ее, а сам Витовт едва сумел уйти.

Московский же князь Василий I не только не помог смоленским князьям, а наоборот, в 1396 г. поехал в Смоленск на встречу с Витовтом. При въезде в Смоленск зять Витовта приказал салютовать из огромных картанов (пушек) в течение двух часов. В захваченном Смоленске родственнички отпраздновали Пасху.

Олег Рязанский в это время осадил литовский город Любутск, но Василий направил к Олегу посла, и тот, угрожая московской ратью, заставил рязанцев снять осаду.

Осенью 1396 г. Витовт с большим войском напал на Рязанскую землю. Как писал Д.И. Иловайский: «…предал ее опустошению; причем “литовцы сажали людей улицами и секли их мечами”. По выражению летописца, Витовт “пролил Рязанскую кровь как воду”. После этих подвигов прямо из Рязанской земли он заехал к своему Московскому зятю в Коломну, где пировал с ним несколько дней»[174]174
  Иловайский Д.И. Собиратели Руси. С. 163.


[Закрыть].

И после этого историки смеют называть Олега Рязанского «изменником Руси», а персонажей типа Василия I – «собирателями Руси».

Чтобы понять дальнейший ход событий в Смоленске, следует рассказать и о событиях в Орде. Как уже говорилось, Тимур выгнал хана Тохтамыша с Волги. В Орде начал распоряжаться старый хитрый мурза Едигей (Эдигей), ранее служивший у Тимура. Он и возвел на престол Чингизида Тимур-Кутлуя.

Хан Тохтамыш поначалу кочевал в причерноморских степях, но после поражения в 1398 г. от войска Тимур-Кутлуя Тохтамыш с тридцатитысячным войском бежит в Киев. Витовт с удовольствием принимает татар.

Замечу, что это не первый приход татарской орды на службу в Великое княжество Литовское и Польшу. Так, около 1300 г. в Польшу приходил со своей ордой Кара-Кисяк, внук хана Ногая. Его татары получили земли в Краковском воеводстве. При великом князе Гедимине на службу приходило несколько тысяч татар. Из них Гедимин сформировал уланские полки («улан» происходит от тюркского слова «оглан» – сын хана). В 80-х гг. XIV в. в Литву уходит с ордой Мансур Кият, сын хана Мамая, и т. д.

Теперь же Витовту были нужны не только воины. Чингизид Тохтамыш был очень влиятельной фигурой, и Витовт надеялся с его помощью продолжить свои завоевания на юго-востоке.

Выезд хана в эпоху Тамерлана. Худ. М. Горелик

Тимур-Кутлуй не мог, конечно, спокойно смотреть на пребывание своего противника в качестве почетного гостя у литовского князя. Новый золотоордынский хан знал, что в Литве готовится против него заговор, который надо во что бы то ни стало парализовать. Поэтому уже в следующем, 1399 году он отправляет послов к великому князю литовскому: «Выдай ми царя беглого, Тохтамыша, враг бо ми есть и не могу тръпети, слышав его жива суща и у тебя живуща… выдай ми его, а что около его ни есть, то тебе».

Еще до прихода в Литву Витовт совершил два достаточно успешных (из-за вялого сопротивления татар) похода против Орды: первый в 1397 г. в долину Дона, а второй в 1398 г. вниз по Днепру. Летописец, говоря о планах Витовта, вкладывает великому князю в уста следующие слова: «Поидем пленити землю Татарьскую, победим царя Темирь Турлуя, возьмем царство его и разделим богатство и имение его, и посадим в Орде на царстве его царя Тахтамыша, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму, и на Азтаракани, и на Заяицкой Орде, и на всем Примории, и на Казани, и то будет все наше и царь наш».

То есть Витовт ставил своей задачей вернуть Тохтамышу не только Золотую Орду, но и Заяицкую Орду (Белую Орду). Иначе говоря, стремился сделать Тохтамыша ханом всего улуса Джучи в качестве своего ставленника.

Войне с Тимур-Кутлуем Витовт попытался придать характер крестового похода на неверных. Папа Бонифаций IX особой буллой к духовенству Польши и Литвы велел проповедовать такой поход против нечестивых мусульман и давал разрешение от грехов всем участникам похода. Витовт собрал большое войско: с ним соединилось до пятидесяти подручных ему мелких удельных князей Литвы и Юго-Западной Руси. Многие польские паны со своими дружинами приняли участие в походе, в том числе наиболее сильный из них Спытко из Мельштина, владевший частью Подолья на правах литовского вассала.

Естественно, что в составе войска Витовта была и орда Тохтамыша. Тевтонский орден прислал несколько сотен «панцирных всадников». Наконец, Витовт решил напугать «диких татар» огнестрельным оружием. В Никоновской летописи сказано: «Витовту стоящу на другой стране реки Ворсколы, во обозе, в кованых телегах на чепех железных, со многими пищалми и пушками и самострелы».

Бомбарда XIV в. на колоде

Таким образом, применение пушек и пищалей было организовано тактически грамотно. Они были прикрыты импровизированными укреплениями из телег, соединенных железными цепями. Термин «кованая телега» очень хочется трактовать как прообраз танка или по крайней мере бронированной повозки. Но я преодолеваю соблазн и оставляю читателю право самому решать, что такое кованые телеги.

Польская королева Ядвига не одобряла этого предприятия, но Витовт, уверенный в мощи своего войска, не слушал ее предостережений и в июле 1399 г. торжественно выступил в поход.

Семидесятитысячное войско Витовта благополучно переправилось за Днепр недалеко от Киева и углубилось в степи. Миновав Сулу, Хорол и Псёл, оно остановилось на берегу реки Ворсклы. Вскоре на другом берегу появилась татарская орда, предводимая ханом Тимур-Кутлуем. Татарин, убедившись в превосходстве противника, вступил с Витовтом в переговоры, чтобы выиграть время. Хан ожидал к себе эмира Едигея с подкреплением.

Бомбарда конца XIV – начала XV в. с примитивным подъемным механизмом

«Зачем ты идешь на меня, когда я не нападал на твои пределы?» – велел спросить Тимур-Кутлуй Витовта. Тот гордо отвечал: «Господь дал мне владычество над миром. Плати мне дань и будь моим сыном». Хан пообещал заплатить дань, но на требование литовского князя, чтобы на татарских монетах значились печать и имя Витовта, ответил уклончиво и попросил три дня на раздумья, все это время одаривая князя подарками и занимая своими посольствами.

Тут подоспел и Едигей с новой ордой и вызвал Витовта на берег реки для личного свидания. «Храбрый князь, – сказал он, – если Тимур-Кутлуй хочет быть твоим сыном, так как он моложе тебя, то, в свою очередь, будь ты моим сыном. Я старше тебя, поэтому плати мне дань и вели изображать мою печать на литовских монетах».

Взбешенный такой насмешкой, Витовт приказал войску немедленно покинуть лагерь, огороженный телегами с железными цепями, перейти Ворсклу и начать бой. Благоразумный Спытко Мельштинский пытался предостеречь князя и советовал ему заключить мир с татарами, которые теперь имели значительное превосходство. (По летописным данным, у татар было до 200 тысяч воинов.) Но советы Спытко возбудили ропот среди легкомысленной молодежи. Особенно горячился один польский пан, Павел Щуковский: «Если тебе жаль расстаться с твоей красивой женой и твоими большими богатствами, то не смущай по крайней мере тех, которые не страшатся умереть на поле битвы!» А Спытко будто бы ответил на эти обидные слова молодого пана: «Сегодня же я паду честною смертию, а ты трусом убежишь от неприятеля».

Битва началась 12 августа 1399 г. после полудня. Ветер благоприятствовал татарам и гнал тучи пыли, поднятые татарской конницей, на войско Витовта. Пушки и пищали Витовта не испугали «диких татар», мало того, они сами использовали пушки в битве. А «кованые телеги» подвижная татарская конница просто обходила. Но дело решили не пушки, а удар засадных полков Тимур-Кутлуя, уже вечером зашедших в тыл к противнику.

Первым побежал Тохтамыш со своими татарами, а за ним побежал и Витовт со своими боярами и братом Сигизмундом. Наступившая ночь помогла их бегству.

На Ворскле было убито несколько десятков князей Рюриковичей и Гедиминовичей. В их числе: князь Андрей Кейстутьевич Полоцкий, брат его князь Дмитрий Брянский, князь Иван Дмитриевич Скиндырь, князь Андрей Дмитриевич, его пасынок, князь Иван Евлашкович, князь Иван Борисович Киевский, князь Глеб Святославович Смоленский, князь Глеб Кориатович, брат его князь Семен, князь Михаил Подберезский, брат его князь Дмитрий, князь Федор Патрикеевич Вольский, князь Ямонтович, князь Иван Юрьевич Бельский.

Напомню, что Ольгердовичи Андрей Полоцкий и Дмитрий Брянский были героями недавней Куликовской битвы. Поляк Спытко Мельштинский дрался насмерть с татарами и был убит, а хвастливый пан Щуковский действительно спасся бегством. Весь лагерь со всеми запасами и пушками достался татарам.

Татары преследовали бегущих до Киева. Тимур-Кутлуй взял большой откуп с этого города, «будто бы 3000 руб., да еще с Печерского монастыря 30 руб.». Татарская орда опустошила Киевскую и Волынскую земли до самого Луцка, а затем вернулась в свои степи, обремененная огромной добычей и пленниками.

Тимур-Кутлуй вскоре после этого похода умер, и Едигей возвел на престол брата Кутлуя Джанибека (Шадибека, Чанибека и т. д.).

Тохтамыш с остатками своей орды вновь стал кочевать по причерноморской степи, а затем отправился в Западную Сибирь, где умер (убит?) в 1405 г.

Битва на Ворскле имела важное значение для Смоленского княжества, ведь там был убит его князь Глеб Святославович. Смоляне, тяготившиеся зависимостью от Витовта, обратились к своему прирожденному князю Юрию Святославовичу, жившему в Рязани у своего тестя князя Олега. В 1400 г. Юрий стал просить тестя: «Прислали ко мне смоленские доброхоты с известием, что многие хотят меня видеть на моей отчине и дедине. Сделай милость, помоги мне сесть на великом княжении Смоленском». Олег исполнил просьбу зятя, на следующий год явился с войском под Смоленском и объявил его гражданам, что если они не примут к себе Юрия, то рязанская рать не уйдет от стен, пока не возьмет города и не предаст его огню и мечу.

В это время князем в Смоленске был Роман Брянский, посаженный туда Витовтом после смерти Глеба. Большинство горожан не желали ни Романа, ни Витовта, и в августе 1401 г. смоляне открыли ворота Юрию Святославовичу. Видимо, произошел кровавый переворот, в ходе которого были убиты Роман Брянский и несколько бояр, как местных, так и «не местных», от Витовта. Жену Романа Брянского с детьми князь Юрий велел отпустить на все четыре стороны.

Юрий Святославович занял Смоленск в августе 1401 г., а уже осенью Витовт с полками стоял под городом. В самом Смоленске сторонники Витовта подняли мятеж, но были перебиты. Витовт без толку простоял под городом четыре недели, в конце концов заключил перемирие и отступил.

Следующий, 1402 год оказался более удачным для Витовта. Сын рязанского князя Родислав Олегович пошел на Брянск, но у Любутска его встретили князья Гедиминовичи – Семен Лугвений Ольгердович и Александр Патрикиевич Стародубский. Они разбили рязанское войско, а самого княжича взяли в плен. Три года Родислав провел в темнице у Витовта и наконец был отпущен в Рязань за три тысячи рублей.

В 1403 г. Лугвений Ольгердович взял Вязьму, а в 1404 г. Витовт опять осадил Смоленск, и опять неудачно. Три месяца стоял он под городом, литовцы построили батареи под стенами и начали обстрел Смоленска из тяжелых осадных орудий. Но взять город не удалось, и Витовт, разграбив окрестности, ушел в Литву.

В 1402 г. умер рязанский князь Олег Иванович. Теперь Юрию Святославовичу пришлось рассчитывать только на себя. Защитить Смоленск мог только московский великий князь Василий Дмитриевич, но тот был женат на Софье Витовтовне. Юрий видел, что из двух подданств надо выбрать наименее тяжкое и, взяв опасную грамоту, поехал в Москву и стал умолять князя Василия: «Тебе все возможно, потому что он тебе тесть, и дружба между вами большая, помири и меня с ним, чтоб не обижал меня. Если же он ни слез моих, ни твоего дружеского совета не послушает, то помоги мне, бедному, не отдавай меня на съедение Витовту. Если же и этого не хочешь, то возьми город мой за себя, владей лучше ты им, а не поганая Литва».

Василий обещал помочь, но медлил. По сему поводу Супрасльская летопись говорит: «Князь же Василий обеща ему дати силу свою и удержа его на тые срокы, а норовя тьсти своему Витовту». То есть попросту Василий арестовал Юрия и дал знать об этом тестю.

Витовт не заставил себя ждать и в 1404 г. с большим войском заявился к Смоленску. Несколько изменников-бояр открыли ему городские ворота и выдали жену Юрия – дочь Олега Рязанского. Витовт в Смоленске особой популярностью не пользовался, поэтому многих бояр он казнил, а других взял с собой в Литву вместе с княгиней. В Смоленске был посажен наместник Витовта. С удельным княжеством Смоленским на этот раз было покончено навсегда.

А что же делал «собиратель русских земель» Василий I? Да ровным счетом ничего. Узнав о захвате Смоленска Витовтом, он свалил все с больной головы на здоровую и заявил Юрию Святославовичу: «Приехал ты сюда с обманом, приказавши смольнянам сдаться Витовту». Юрий, видя гнев московского князя, уехал в Новгород, где жители приняли его и дали тринадцать городов[175]175
  Города Руса, Ладога, Орехов, Копорье, Торжок, Городец и другие.


[Закрыть]. Юрий и новгородцы поклялись друг другу жить в вечном мире, а в случае если неприятель нападет на Новгород, князь Юрий обещал биться с новгородцами заодно.

Витовт в 1403 г. взял и Вязьму – столицу одноименного удельного княжества, находящуюся примерно в 210 км от Москвы и в 150 км от Смоленска. При этом вяземские князья признали себя вассалами Великого княжества Литовского, но сохранили свою власть в княжестве. Как и в случае со Смоленском, Василий I промолчал. Лишь в 1405 г. он вдруг послал двух татарских царевичей на литовские города Вязьму, Брянск и другие. Татары хорошо повоевали, много народу перебили и в плен увели, разорили и пожгли Литовскую землю до самого Смоленска и вернулись домой с большой добычей.

Теперь можно сделать несколько очевидных выводов, опровергающих большую ложь советских историков. Никакого захвата польско-литовскими феодалами южных и западных русских княжеств не было. Начнем с того, что никаких поляков в XIII в. и до конца XV в. в русских княжествах вообще не было. Во-вторых, занятие Киева и большинства юго-западных русских княжеств литовцами произошло мирно. В основном литовцы брали под защиту брошенные русскими князьями земли. Повторяю, после отказа Александра Невского принять Киев, князья Владимиро-Суздальской земли потеряли всякий интерес и к остальным русским землям.

С другой стороны, мнение литовских и украинских историков-националистов о том, что-де Литва защитила русские княжества от набегов и дани татар, принципиально неверно. И набегов татарских было более чем достаточно, и за Киев и другие русские земли литовцы платили дань Орде, разумеется, не из своего кармана.

Силой и большой кровью литовцам пришлось брать только Смоленское княжество. Причем московские правители не только не пожелали помочь смолянам, но и всячески вредили им. Лишь один Олег Рязанский, окруженный со всех сторон мощными врагами – Литвой, Москвой и Ордой, – мужественно пытался помочь Смоленску. А через пять столетий историки и литераторы начнут обвинять его в измене.

О термине «Литва» я уже писал. Фактически национального литовского государства никогда не было. Было русское государство, которым правили православные князья, в жилах их текло больше русской крови, нежели литовской. Не менее 90 % населения Великого княжества Литовского составляли русские. Среди же простого литовского населения не менее 95 % были язычниками.

Жизнь в русских городах после включения их в состав Великого княжества Литовского почти ни в чем не изменилась. Границы почти всех уделов были сохранены. Порядки, права, администрация и прочее остались без изменений. Удельными князьями были свои православные люди, частью Рюриковичи, частью обрусевшие литовцы. Напомню, что я говорю о конце XIV в.