Текст книги "Неправильные сочинения. Комментарии комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»."

Фамусов

 
Благодарю покорно,
Я скоро к ним вбежал!
Я помешал! я испужал!
Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый
Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.
По должности, по службе хлопотня,
Тот пристаёт, другой, всем дело до меня!
Но ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут…
 

Софья (сквозь слёзы)

 
Кем, батюшка?
 

Фамусов

 
Вот попрекать мне станут,
Что без толку всегда журю.
Не плачь, я дело говорю: (1.4.5)
 

(1.4.5) – непонятно, из-за чего Софья заплакала, но для девичьих слёз не нужно особой причины, зато они хорошо отвлекают собеседника от темы, но на этот раз приём не сработал.

 
Уж об твоём ли не радели
Об воспитаньи! с колыбели!
Мать умерла: умел я принанять
В мадам Розье вторую мать.
Старушку золото в надзор к тебе приставил:
Умна была, нрав тихий, редких правил.
Одно не к чести служит ей:
За лишних в год пятьсот рублей
Сманить себя другими допустила.
Да не в мадаме сила.
Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.
Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем;
Однако бодр и свеж, и дожил до седин,
Свободен, вдов, себе я господин…
Монашеским известен поведеньем!.. (1.4.6)
 

(1.4.6) – это утверждение может не стыковаться с недавней сценой, если не считать её вполне невинной… но Фамусов не женился во второй раз из-за того, может быть, что мачехи редко уживаются с падчерицами и приёмными детьми. Он не стар ещё, но лишних вольностей себе в своём доме позволить не может из-за дочери. Сегодня же так, бес попутал.

Лиза

 
Осмелюсь я, сударь… (1.4.7.)
 

(1.4.7) —…и Лиза тут же стремится возразить Фамусову, что он не совсем безгрешен. На несдержанность Лизы и решил сделать ставку Молчалин, понимая, что неприятности ещё только начинаются, а случись ещё одно такое утро, то оно положит крест на всех его устремлениях.

Фамусов

 
Молчать!
Ужасный век! Не знаешь, что начать!
Все умудрились не по летам.
А пуще дочери, да сами добряки,
Дались нам эти языки!
Берём же побродяг, и в дом, и по билетам,
Чтоб наших дочерей всему учить, всему —
И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!
Как будто в жёны их готовим скоморохам.
Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему?
Безродного пригрел и ввёл в моё семейство, (1.4.8.)
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведён через моё содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.
 

(1.4.8) – не исключено, что Фамусов встретил Молчалина в Тверском присутствии, когда ездил туда с Чацким по делам его имения, а это, в свою очередь, объясняет то, что Молчалин в курсе всех обстоятельств Чацкого. Коллежский асессор – гражданский майор, этот чин давал право на дворянство. Дворянство Молчалина объясняет и то, что Чацкий злословит о Молчалине исключительно за его спиной, так как не исключено, что последний может не стерпеть оскорбления и вызовет обидчика на дуэль. В течение всей комедии никто Молчалина не оскорблял ни в лицо, ни заглазно, а ремарки Чацкого вполне могут быть навеяны его недоброжелательством ко всем без исключения. Фамусов предполагает абсолютную преданность Молчалина, и последний готов её предоставить, если бы не происки Софьи.

Софья

 
Я гнева вашего никак не растолкую.
Он в доме здесь живёт, великая напасть!
Шёл в комнату, попал в другую.
 

Фамусов

 
Попал или хотел попасть?
Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно. (1.4.9)
 

(1.4.9) – начинается следствие, и если бы не изворотливость Софьи, то этим же днём карьера Молчалина закончилась бы. Вторым таким утром Молчалин с асессорством своим гарантированно простится.

Софья

 
Вот в чём, однако, случай весь:
Как давиче вы с Лизой были здесь,
Перепугал меня ваш голос чрезвычайно,
И бросилась сюда я со всех ног…
 

Фамусов

 
Пожалуй, на меня всю суматоху сложит.
Не в пору голос мой наделал им тревог!
 

Софья

 
По смутном сне безделица тревожит;
Сказать вам сон: поймёте вы тогда.
 

Фамусов

 
Что за история?
 

Софья

 
Вам рассказать?
 

Фамусов

 
Ну да.
 

(садится)

Софья

 
Позвольте… видите ль… сначала (1.4.10)
Цветистый луг; и я искала
Траву
Какую-то, не вспомню наяву
Вдруг милый человек, один из тех, кого мы
Увидим – будто век знакомы,
Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,
Но робок… Знаете, кто в бедности рождён…
 

(1.4.10) – все характеристики, которые Софья даёт персонажам, в особенности Фамусову, нужно воспринимать с осторожностью, так как она склонна к фантазии и к обману. Были ли смысл в этой выдумке? Может быть, опять разыгрывается сцена из какого-то романа? Следует заметить, что ум Молчалина не вызывает у Софьи сомнения. Не следует исключать и того, что Молчалин подумал: «Если сейчас Софья обманывает отца по сути дела на пустом месте, то, не исключено, что потом она обязательно будет «водить мужа за нос», а эта перспектива его мало радовала.

Фамусов

 
Ах! матушка, не довершай удара!
Кто беден, тот тебе не пара.
 

Софья

 
Потом пропало всё: луга и небеса. —
Мы в тёмной комнате. Для довершенья чуда
Раскрылся пол, – и вы оттуда,
Бледны, как смерть, и дыбом волоса!
Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему, – вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рёв, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!.. —
Проснулась. – Кто-то говорит:
Ваш голос был; что, думаю, так рано?
Бегу сюда – и вас обоих нахожу
 

Фамусов

 
Да, дурен сон, как погляжу
Тут всё есть, коли нет обмана:
И черти, и любовь, и страхи, и цветы.
Ну, сударь мой, а ты?
 

Молчалин

Я слышал голос ваш. (1.4.11)

(1.4.11) – эта реплика говорит о том, что у Молчалина нет привычки лгать, и он старается максимально придерживаться имеющихся фактов.

Фамусов

Забавно.

 
Дался им голос мой, и как себе исправно
Всем слышится, и всех сзывает до зари!
На голос мой спешил, за чем же? – Говори.
 

Молчалин

 
С бумагами-с.
 

Фамусов

 
Да! их не доставало.
Помилуйте, что это вдруг припало
Усердье к письменным делам!
 

(встаёт)

 
Ну, Сонюшка, тебе покой я дам:
Бывают странны сны, а наяву страннее;
Искала ты себе травы,
На друга набрела скорее;
Повыкинь вздор из головы;
Где чудеса, там мало складу. —
Поди-ка, ляг, усни опять.
 

(Молчалину)

 
Идём бумаги разбирать. (1.4.12)
 

(1.4.12) – Софья поспит, пока Молчалин будет работать с бумагами, напомню, что он не спит уже более суток.

Молчалин

 
Я только нёс их для докладу, (1.4.13)
Что в ход нельзя пустить без справок, без иных,
Противуречья есть, и многое не дельно.
 

(1.4.13) – Молчалин тщателен в проработке документов. Фамусов во многом на него полагается. Молчалину крайне нежелательно портить отношения со своим патроном и благодетелем, лгать которому у него нет никакого желания, а уклончивость в его ответах не может быть непонятной объективному читателю или зрителю.

Фамусов

 
Боюсь, сударь, я одного смертельно,
Чтоб множество не накоплялось их;
Дай волю вам, оно бы и засело;
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
 

(Уходит с Молчалиным, в дверях пропускает его вперёд) (1.4.14)

(1.4.14) – немаловажный жест! Грибоедов демонстрирует нам демократизм Фамусова и его уважение к Молчалину.

Явление 5

Софья, Лиза.

Лиза

 
Ну вот у праздника! ну вот вам и потеха!
Однако нет, теперь уж не до смеха;
В глазах темно, и замерла душа;
Грех не беда, молва нехороша. (1.5.1)
 

(1.5.1) – греха никакого и не было, да и молве взяться особенно не откуда, если только сама Лиза помалкивать будет.

Софья

 
Что мне молва? Кто хочет, так и судит,
Да батюшка задуматься принудит:
Брюзглив, неугомонен, скор,
Таков всегда, а с этих пор…
Ты можешь посудить… (1.5.2)
 

(1.5.2) – разумеется, что Софье хотелось, чтобы Фамусов потакал всем её капризам, поэтому характеристикам, данным ею своему отцу, надо доверять с большой осторожностью, а лучше просто принимать к сведению, так как они больше характеризуют самое Софью, чем Фамусова.

Лиза

 
Сужу-с не по рассказам;
Запрёт он вас, – добро ещё со мной;
А то, помилуй Бог, как разом
Меня, Молчалина, и всех с двора долой.
 

Софья

 
Подумаешь, как счастье своенравно! (1.5.3)
 

(1.5.3) – ничего удивительного, что Софья интересуется только своими чувствами, что ей за дело до чувств Молчалина? Как это он может её не любить? Как в этом она похожа на Чацкого! Какое ей дело, что её удовольствие строится на нравственных, физических и физиологических муках Молчалина? Ещё эта её реплика говорит о том, что она не слушает и не слышит того, что говорит Лиза.

Бывает хуже, с рук сойдёт; (1.5.4)

(1.5.4) – «Бывает хуже»… что, интересно, имеет в виду Софья? Вряд ли она что-то начудила в свои 17 лет. Неужели любимую папину чашку разбила?

 
Когда ж печальное ничто на ум нейдёт,
Забылись музыкой, и время шло так плавно;
Судьба нас будто берегла; (1.5.5)
 

(1.5.5) – «Нас»… никто не уполномочил Софья говорить и за Молчалина, – его-то судьба не уберегла от притязаний Софьи.

 
Ни беспокойства, ни сомненья…
А горе ждёт из-за угла.
 

Лиза

 
Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья
Не жалуете никогда:
Ан вот беда.
На что вам лучшего пророка?
Твердила я: в любви не будет в этой прока
Ни во веки веков. (1.5.6)
 

(1.5.6) – ещё одно подтверждение того, что до этого дня Молчалин не пытался ухаживать за Лизой, иначе она уже рассказала бы об этом Софье, когда они обсуждали любовь Софьи. Вряд ли Лиза вела какую-то свою хитрую игру.

 
Как все московские, ваш батюшка таков:
Желал бы зятя он с звездами, да с чинами, (1.5.7)
 

(1.5.7) – да, пожалуй, не только московские батюшки такие, а все, которым есть дело до своих дочерей.

 
А при звездах не все богаты, между нами;
Ну, разумеется, к тому б
И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы;
Вот, например, полковник Скалозуб:
И золотой мешок, и метит в генералы.
 

Софья

 
Куда как мил! и весело мне страх
Выслушивать о фрунте и рядах; (1.5.8)
 

(1.5.8) – как тут не вспомнить К. Пруткова: «Специалист подобен флюсу…» Разве лучше, когда полковник разбирается хорошо в любом деле, кроме военного? О «фрунте и рядах» Скалозуб в комедии не говорил. Но ведь не вчера сказано: «Не по хорошему мил, а по милу хорош». Не мил, что поделать? Да и зачем Скалозубу витийствовать? В течение комедии мы не увидим, чтобы Скалозуб оказывал Софье знаки внимания – был вежлив, но не более.

 
Он слова умного не выговорил сроду, —
Мне всё равно, что за него, что в воду. (1.5.9)
 

(1.5.9) – под умным словом Софья, вероятно, подразумевала комплемент себе, а вот глупостей Скалозуб точно не говорил.

Лиза

 
Да-с, так сказать речист, а больно не хитёр; (1.5.10)
 

(1.5.10) – вряд ли Скалозуб вообще что-нибудь говорил Лизе, кроме: «Прими-ка шинель, милая», или что-то в этом роде, но уж точно не хотел произвести на неё никакого впечатления, не то что Чацкий, которому в те далёкие годы было дорого, вероятно, внимание любого, кто был готов слушать его пылкие, но бестолковые речи. Если же принимать слова Лизы за истину, то Скалозуб, коли уж он «больно не хитёр», не мог продвигаться по службе иным способом, кроме бесхитростного усердия. Ещё «нехитрость» полковника могла быть видна Лизе в том, что тот не сватался к Софье – дочери богатого и влиятельного чиновника.

 
Но будь военный, будь он статский,
Кто так чувствителен, и весел, и остёр,
Как Александр Андреич Чацкий! (1.5.11)
 

(1.5.11) – вообще-то, это впечатление дворовой девушки гораздо больше, чем трёхлетней давности, и трудно сказать сразу, в какой степени им можно доверять. Три года назад этот «чувствительный, весёлый и острый» персонаж заливался слезами перед Лизой, а не блистал остроумием, которое он ко дню комедии уже растратил или приберёг для более подходящего случая. С этим… персонажем комедии мы начинаем знакомиться ещё до его появления на сцене, но это мы, а все действующие лица, за некоторым исключением, знают его чуть не «с пелён». Лиза о Чацком отзывается восторженно – не исключено, что в совсем молодые лета грезила о нём. Лиза всегда настроена посплетничать, на что и понадеялся Молчалин. Рекомендация Лизы основана на её впечатлениях трёх-и более летней давности, и доверять ей стоит с некоторой оглядкой на давность событий и легкомыслие Лизы.

 
Не для того, чтоб вас смутить;
Давно прошло, не воротить, (1.5.12)
А помнится…
 

(1.5.12) – это много стоит, когда семнадцатилетняя девушка говорит о семнадцатилетней девушке: «Давно прошло…»

Софья

 
Что помнится? Он славно
Пересмеять умеет всех;
Болтает, шутит, мне забавно;
Делить со всяким можно смех. (1.5.13)
 

(1.5.13) – а вот Софья настроена более чем сдержанно. Из её реплик мы узнаём, что они росли вместе, что Чацкий умел всех «пересмеять» (очевидно, высмеять, кривляясь за спиной пародируемого), а насколько это хорошее качество – пусть судит каждый, но в детские годы ей это казалось забавным.

Лиза

 
И только? будто бы? – Слезами обливался,
Я помню, бедный он, как с вами расставался. —
Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь…
А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу:
Кому известно, что найду я, воротясь?
И сколько, может быть, утрачу!
Бедняжка будто знал, что года через три… (1.5.14)
 

(1.5.14) – всё, что говорится наперснице, предназначено госпоже. Надо сказать, что наперсница оказалась не очень расторопной, если передаёт Софьи слова воздыхателя только через три года. Не исключено, что Лиза не торопилась передавать слова Чацкого, так как сама была в него немного влюблена, а потом просто забыла. Впрочем, Лиза могла понимать, что Чацкий притворяется, а Софья и не помышляла влюбляться в Чацкого. Стоит заметить, что Чацкий уезжал «остынуть от любви», но не хотел, чтобы любовь Софьи остыла. Вы что-то понимаете? Вообще, сцена отъезда Чацкого мне представляется немного странной: его кто-то силой отсылал или, может быть, Загорецкий не совсем соврёт, когда скажет о лечении Чацкого? Во всяком случае, представить, что страстно влюблённый мужчина без особой необходимости в слезах уедет от дамы своего сердца, да ещё «развеяться, остынуть от любви», а не на войну или в ссылку, мне доста-точно сложно. Но пусть слёзы Чацкого, пролитые почему-то перед 14-летней служанкой, свидетельствуют о его страстной любви к её хозяйке, но они никак не являются залогом любви взаимной. А эта фраза: «Недаром, Лиза, плачу»… прекрасно характеризует 25-летнего мужчину!

Софья

 
Послушай, вольности ты лишней не бери.
Я очень ветрено, быть может, поступила, (1.5.15)
 

(1.5.15) – «Ветрено… поступила» – увлеклась Молчалиным. Софья решительно отмежёвывается от каких бы то ни было чувств к Чацкому. Одиннадцатилетняя разница в возрасте очень ощутима в детстве. Что 16-17-летний юноша находит в дружбе с 5-6-летней девочкой, мне определить трудно. Девочке, может быть, и лестна такая дружба, но ей в 14 лет 25-летний мужчина может казаться глубоким стариком.

 
И знаю, и винюсь; но где же изменила?
Кому? чтоб укорять неверностью могли.
Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли:
Привычка вместе быть день каждый неразлучно
Связала детскою нас дружбой; но потом
Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,
И редко посещал наш дом; (1.5.16)
 

(1.5.16) – вероятно, Чацкий съехал от Фамусовых в 17 лет, поступив в военную службу, для того, чтобы, став дееспособным, начать тратить деньги, которые накопил для него Фамусов, опекавший его наследственное имение (400 душ). Софье тогда было 6 лет. Остаётся непонятным: когда же успевал Чацкий поражать своим остроумием этих барышень? Всё-таки военная и статская службы отнимали много времени. Пребывание же Чацкого в Санкт-Петербурге так и вообще не давало возможности бывать у Фамусова и поражать воображение этих девиц чаще, чем раз в год. Надо учитывать и то, что до них не могли не доходить слухи о неуспешности Чацкого по службе.

 
Потом опять прикинулся влюблённым, (1.5.17)
 

(1.5.17) – промотав состояние, накопленное для него Фамусовым, Чацкий под видом влюблённого в Софью опять стал бывать и довольно часто у Фамусовых, склоняя Павла Афанасьевича ещё раз навести порядок в делах имения как будущему зятю. В этом пункте он преуспел. Совместная поездка в Тверь, 2–3 летние усилия Фамусова, – и Чацкий опять со средствами. Следует обратить пристальное внимание на это «опять» и подумать, а с которого повтора начинается это «опять?» Сколько же раз прикидывался влюблённым Чацкий?

 
Взыскательным и огорчённым!!. (1.5.18)
 

(1.5.18) – а вот влюблённый из него получился никакой. Вообще-то Софьи 10–11 лет, а этот… постоянно нудит: не так стоишь, не так сидишь, и это не так, и то не этак. Какие взыскания, интересно, налагал Чацкий на Софью и по какому поводу и праву? Как, вообще, укладываются в одной голове «взыскательность и огорчённость» с «остёр, умён, красноречив»? Что называется: «Начали за здравие…», только наоборот.

 
Остёр, умён, красноречив,
В друзьях особенно счастлив, (1.5.19)
 

(1.5.19) – не особенно трудно быть умным, красноречивым, острым и счастливым в друзьях, если они горазды погулять на дармовщинку. Эта покупная популярность и вскружила Чацкому голову.

 
Вот о себе задумал он высоко…
Охота странствовать напала на него. (1.5.20)
 

(1.5.20) – вероятнее всего, что стараниями Павла Афанасьевича у Чацкого завелись лишние деньги, которые в соответствии с модой надо было потратить именно за границей.

 
Ах! если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко? (1.5.21)
 

(1.5.21) – заметили? Если Чацкий, как утверждают поколения учителей литературы, умён невероятно, то почему у 14-летней девочки сложилось мнение, что он поехал «так далёко» искать именно ума? Как тут опять не вспомнить Загорецкого?

Лиза

 
Где носится? в каких краях?
Лечился, говорят, на кислых он водах,
Не от болезни, чай, от скуки, – повольнее. (1.5.22)
 

(1.5.22) – это очень вероятно, так как причиной его сварливого характера могла быть больная печень, перегруженная годами вольной жизни, а ещё Загорецкий будет говорить о лечении Чацкого в определённом доме, – и загорецкие иногда не врут. Трудно определить, как сочетается «остёр, умён, красноречив, в друзьях особенно счастлив» с лечением «от скуки», которая, вероятно, была постоянной спутницей Чацкого, если доверять впечатлению Лизы? Вообще, как это увязывается в их бедных головках: «умён, остёр, красноречив» с лечением «от скуки»… и ещё интересно: —лечиться «от скуки», это «лечиться от нечего делать» или «лечить скуку», то есть «развлекаться»? Опять же, отвлекаться или развлекаться пристало человеку, который долго был сосредоточен на каком-то деле, а вот этого про Чацкого сказать никак нельзя. Противоречивым речам барышень доверять не стоит, придётся составлять о Чацком собственное мнение и не по словам, а по делам.

Софья

 
И, верно, счастлив там, где люди посмешнее. (1.5.23)
 

(1.5.23) – тоже интересное замечание. Почему жители других стран должны казаться Чацкому смешными? Не оттого ли, что он просто не понимает и не хочет понимать ни их языка, ни их культуры? По общему убеждению, Чацкий три года пребывал за границей, и это предположение даёт нам возможность определить возраст Чацкого. Выезд был возможен не ранее достижения 25-летнего возраста, следовательно, Чацкому не менее 28 лет.

 
Кого люблю я, не таков:
Молчалин за других себя забыть готов,
Враг дерзости, – всегда застенчиво, несмело
Ночь целую с кем можно так провесть!
Сидим, а на дворе давно уж побелело,
Как думаешь? чем заняты? (1.5.24)
 

(1.5.24) – это говорит о скромности Молчалина и о том, что он не готов идти к цели любыми путями, а ещё о том, что до этого дня Молчалин даже не пытался ухаживать за Лизой, в противном случае Лиза непременно рассказала бы об этом Софье. Вообще, Молчалину одинаково опасно ухаживать, что за Лизой, что за Софьей, а за Лизой, как за собственностью Фамусова, может быть, даже опаснее. Его, как Одиссея, судьба поместила между Сциллой и Харибдой.

Лиза

 
Бог весть,
Сударыня, моё ли это дело?
 

Софья

 
Возьмёт он руку, к сердцу жмёт,
Из глубины души вздохнёт,
Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,
Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. – (1.5.25)
 

(1.5.25) – в безмолвной просьбе: «Хоть душу отпусти на покаяние! Сил моих никаких нет терпеть дольше!» Здесь ещё Софья свидетельствует, что их свидание было абсолютно невинным, но при всей своей невинности могло вызвать пересуды, попадись они прислуге или если Лиза проболтается кому-нибудь, а уж гневу Фамусова не было бы предела.

 
Смеёшься! можно ли! чем повод подала
Тебе я к хохоту такому! (1.5.26)
 

(1.5.26) – а вот Лиза, как более прозаическая натура, понимает правильно пункт (1.5.25), но не видит необходимости объяснять Софье очевидные вещи.

Лиза

 
Мне-с?.. ваша тётушка на ум теперь пришла,
Как молодой француз сбежал у ней из дому.
Голубушка! хотела схоронить
Свою досаду, не сумела:
Забыла волосы чернить
И через три дни поседела.
 

(Продолжает хохотать.) (1.5.27)

(1.5.27) – Лиза вполне представляет, как хозяйка, что молодая, что старая, может досадить молодому человеку своими авансами и не хочет открывать истинную причину вздохов и умильных взглядов Молчалина. Она точно подхватила от Чацкого любовь к злословью и сплетням! Вряд ли эта её басня о Хлестовой.

Софья (с огорчением)

 
Вот так же обо мне потом заговорят. (1.5.28)
 

(1.5.28) – интересное замечание, можно было бы подумать, что Софья поняла намёк Лизы на вообще-то неблаговидность её поведения по отношению к Молчалину, если бы не дальнейшая её навязчивость.

Лиза

 
Простите, право, как бог свят,
Хотела я, чтоб этот смех дурацкий
Вас несколько развеселить помог. (1.5.29)
 

(1.5.29) – Лиза поняла, что до Софьи её намёк не дошёл, а если и дошёл, то Софья решила не менять принятой линии поведения.

Явление 6

Софья, Лиза, слуга, за ним Чацкий.

Слуга

 
К вам Александр Андреич Чацкий.
 

(Уходит.)

Явление 7

Софья, Лиза, Чацкий.

Чацкий

 
Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног.
 

(С жаром целует руку.) (1.7.1)

(1.7.1) – авторская ремарка слишком короткая. Софья отворачивается от Чацкого или даже зажимает пальчиками свой носик. Вероятно, что Чацкий потом развёл руки для объятий, ожидая, что Софья бросится ему на шею, но Софья отступила от него с недоумением, даже не подумав о проявлении какой-либо радости, – только удивление, смешанное с брезгливостью. Чацкий, простояв так некоторое время и не стерпев унижения при Лизе, начинает язвительно выговаривать Софье, раздражаясь всё больше и больше.

 
Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!
Что ж, ради? Нет? В лицо мне посмотрите. (1.7.2)
 

(1.7.2) – для современной постановки артисту неплохо бы сделать модный сейчас жест двумя пальцами в сторону своих глаз.

 
Удивлены? и только? вот приём!
Как будто не прошло недели;
Как будто бы вчера вдвоём
Мы мочи нет друг другу надоели; (1.7.3)
 

(1.7.3) – редко кто сам себе противоречит в одном абзаце. У Чацкого это получается. Тот, кто только из кибитки, после 700-вёрстного (45-часового) путешествия, вряд ли произнесёт, не покривив душой, эту фразу. К тому же свидетельства, что Чацкий преклонил колена пред Софией, отсутствуют. Если кто-то увидел во фразах только что приехавшего Чацкого хоть намёк на признания страстно влюблённого, то его проницательности можно позавидовать, а вот «взыскательность и огорчённость», к которым мы уже подготовлены Софьей, не заметит только самый лояльный к Чацкому читатель. Не стоит забывать, что произносит всё это человек в самом непрезентабельном виде, измятый, несвежий, голодный и замёрзший, если, конечно, верить всему, что он говорит. Это ещё является подтверждением того, что Чаадаев не был прототипом Чацкого, так как первый пренебрёг даже спешностью дела государственной важности ради собственной опрятности.

 
Ни на волос любви! куда как хороши!
И между тем, не вспомнюсь, без души,
Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,
Вёрст больше семисот пронёсся, – ветер, буря;
И растерялся весь, и падал сколько раз —
И вот за подвиги награда! (1.7.4)
 

(1.7.4) – человек в здравом уме удивится: «В чём именно Чацкий упрекает Софью?» Всего лишь в том, что он сам выехал не загодя, как сделал бы любой нормальный человек, и ехал бы в условиях максимально возможного комфорта для себя, слуг и лошадей, а в последний момент, впопыхах. Друзья мои, так откуда-то убегают… от кредиторов, дуэли, из тюрьмы или жёлтого дома, например. В литературе Чацкий являет собой единственный пример героя, который поехал неизвестно куда, был невесть где 3 года, не писал никому ни слова, а потом вдруг вспомнил: «Да я же Софью страстно люблю! Вперёд-назад, к ней». Что за беда была бы, появись он днём-двумя позже? Невесту бы из стойла увели? А если Софья уже год счастлива в замужестве и нянчит внука Павла Афанасьевича? Чацкий к тому же неприкрыто лжёт, – для того вида транспорта это была невозможная скорость передвижения, да ещё с падениями и ночлегами. Здесь и далее мы видим, что «взыскательность и огорчённость» перманентное состояние Чацкого.

Софья

 
Ах! Чацкий, я вам очень рада. (1.7.5)
 

(1.7.5) – сказано явно не на волне радости и энтузиазма, но обязательно пародируя грассирование Чацкого. Софья явно поражена и растеряна внезапностью появления Чацкого в самое неподходящее для визитов время, внешним видом визитёра и, главное, каскадом его напористых претензий, что ещё более распаляет Чацкого.

Чацкий

 
Вы рады? в добрый час.
Однако искренно кто ж радуется эдак?
Мне кажется, так напоследок
Людей и лошадей знобя,
Я только тешил сам себя. (1.7.6)
 

(1.7.6) – Чацкий выговаривает Софье, – яд так и сочится с его языка, требует, упрекает, выговаривает – всё, что угодно, но не признаётся в собственных чувствах, не объясняет своего 3-летнего отсутствия и молчания. Его удивлённому негодованию просто нет предела: «Как это? Его? Так? Холодно? Встречают? И кто? Та? На ком? ОН!!! Соизволил! Сфокусировать! СВОЙ! Благосклонный! Взор!?» И всё это, несмотря на то, что для его упрёков нет никакого повода, другое дело, если бы Софья призывала его вернуться, а встречала холодностью. Впрочем, и даже в таком случае он был бы неправ, – кто знает, что может твориться в женском сердце, истомлённом ожиданием? Помните, как у Пушкина:

 
«На него она взглянула,
Тяжелешенько вздохнула,
Восхищенья не снесла,
И к обедне умерла».
 

Чацкому желательна была такая встреча? Чацкий только что вошёл, а ложь о своём сверхскоростном передвижении повторил уже дважды. Именно себя и только себя тешил Чацкий, «людей и лошадей знобя».

Лиза

 
Вот, сударь, если бы вы были за дверями,
Ей-богу, нет пяти минут,
Как поминали вас мы тут.
Сударыня, скажите сами. (1.7.7)
 

(1.7.7) – вот у Лизы по простоте души сохранилось тёплое чувство к Чацкому, или она не переносит скандалов на пустом месте. Мне видится, что при этих словах Лизы Чацкий удивлённо наводит на неё двойной лорнет: «Это ещё кто»?.. Смотрит на неё некоторое время и демонстративно поворачивается к ней спиной. Впредь он не скажет Лизе ни слова, ведь она – свидетель его слёз при отъезде и встречи, которая явно не образец для подражания.

Софья

 
Всегда, не только что теперь. —
Не можете мне сделать вы упрёка.
Кто промелькнёт, отворит дверь,
Проездом, случаем, из чужа, из далёка —
С вопросом я, хоть будь моряк:
Не повстречал ли где в почтовой вас карете? (1.7.8)
 

(1.7.8) – Софья мало-помалу приходит в себя от удивления и негодования, ведь для неё Чацкий в какой-то мере член семьи, хоть и не самый любимый. Даже зная вздорный характер Чацкого, она раздражается необходимостью оправдываться без вины. Плохой мир для неё лучше доброй ссоры, и, может быть, напрасно! Но Софья навязывает себя Молчалину, и ей ли сердиться на Чацкого, что он ей навязывает себя?

Чацкий

 
Положимте, что так. (1.7.9)
 

(1.7.9) – эта фраза – акт недоверия, но градус его недовольства уже снижен. Чацкий вообще не верит ни в чью искренность, так зачем же делать исключение для Софьи? Надо отдать должное невольной самокритичности Чацкого, действительно, «кто же в здравом уме будет рад такому капризному и жёлчному визитёру»?

 
Блажен, кто верует, тепло ему на свете! – (1.7.10)
 

(1.7.10) – эта фраза разошлась как афоризм, и напрасно. «Верует», в этом случае, – занимается самообманом.

 
Ах! Боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! да как же вас узнать!
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда, бывало, в вечер длинный
Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,
Играем и шумим по стульям и столам.
А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом;
Мы в тёмном уголке, и, кажется, что в этом!
Вы помните? вздрогнем, что скрипнет столик,
дверь… (1.7.11)
 

(1.7.11) – хороши игры… детей с разницей в 11 лет? Если принять за вероятное, что Чацкий покинул дом Фамусова в 17 лет, то… нет, не могу представить, как 14-15-16-летний юноша играет, шумит, является и исчезает, прячется в тёмном уголке с 3-4-5-летней девочкой. Заметьте, что это единственное воспоминание о детстве в доме Фамусова, которое позволил себе Чацкий! Может быть, эту беготню Чацкий и считает взаимной любовью?

Софья

 
Ребячество! (1.7.12)
 

(1.7.12) – а вот Софья правильно оценивает. Мало кому нравится вспоминать детские глупости.

Чацкий

 
Да-с, а теперь, – (1.7.13)
 

(1.7.13) – приподнимает лицо Софьи за подбородок, поражённая такой наглостью Софья просто остолбевает.

 
В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно,
Неподражаемо, и это вам известно, (1.7.14)
 

(1.7.14) – он отпускает подбородок Софьи, она опускает голову в растерянности.

 
И потому скромны, не смотрите на свет. (1.7.15)
 

(1.7.15) – «светом» Чацкий, вероятно, считает себя. В этих речах так и слышится грассирование и интонации А. Вертинского из «Анны на шее». Двойной лорнет обязателен. Вообще, в этой сцене Чацкий больше похож на какого-то барышника-лошадника, который удивляется, что стригунок за три года превратился в доброго жеребца, чем на пылкого влюблённого.

 
Не влюблены ли вы? прошу мне дать ответ,
Без думы, полноте смущаться. (1.7.16)
 

(1.7.16) – эту фразу Чацкий произносит игриво-шаловливым тоном, грозя Софье пальчиком. Да он просто неотёсан!

По праву детской(?) дружбы такие вопросы не задают. Да и вообще… Этот монолог очень подошёл бы Графине-внучке, но уж никак не страстно влюблённому молодому и уже, можно сказать, довольно-таки зрелому мужчине… и этот тон… Кто скажет, что Чацкий более заинтересован в Софье, чем в информации о ней… уж не для сплетен ли?

Софья

 
Да хоть кого смутят
Вопросы быстрые и любопытный взгляд… (1.7.17)
 

(1.7.17) – с чего бы Софье с ним откровенничать, тоже мне, подружка нашлась сердечная. Вообще, она шокирована нелепостью этой сцены, которая совершенно не вяжется с тем, что она читала о речах и поступках пылких влюблённых.

Чацкий

 
Помилуйте, – не вам, чему же удивляться?
Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал, а завтра будет два.
Тот сватался – успел, а тот дал промах.
Всё тот же толк, и те ж стихи в альбомах. (1.7.18)
 

(1.7.18) – точно, что нового может быть в Москве, кроме очередного скандального увлечения Софьи? Желая или не желая того, Чацкий обозвал Софью если не гулящей, то ветреной, без всяких на то оснований! В первом случае он – негодяй, а во втором – болван! Как же должна была вести себя до 14 лет Софья, чтобы у Чацкого сложилось о ней такое мнение? И насколько же он или глуп или безнравственен, чтобы влюбляться в такую гулящую девку, какой он рекомендует нам Софью, и лить слёзы, с ней разлучаясь?

Этим монологом Чацкой ещё исчерпывающе очерчивает круг своих интересов в культурной и политической жизни второй столицы: балы, сватовство, сплетни и стихи в альбомах девиц на выданье.