Текст книги "Неправильные сочинения. Комментарии комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»."

А.С. Пушкин волен был говорить о Софье всё, что ему было угодно, как волен он был поощрять в своих vis-a-vis женского пола то, что он порицал в Софье, а нас его поэтический гений совсем не обязывает смотреть на Софью исключительно его глазами.

Наталья Дмитриевна. Этот образ не даёт возможности развернуться фантазии историка, а просто любопытному читателю интересно, почему же так резко изменился тон общения Чацкого и Натальи Дмитриевны после известия о её замужестве? Почему младший по возрасту, званию и общественному положению Чацкий стал так свысока говорить с Горячем? Почему Наталья Дмитриевна в разговоре о возможном алкоголизме Чацкого стала его, алкоголизма, сторонницей? Не та ли она, к которой Чацкий ездил «…не за этим»? Не оттого ли охладел к ней Чацкий, что понял: продолжения не будет, и не оттого ли так посуровела Наталья Дмитриевна, поняв, что Чацкий, как и всегда, не силён в женской логике?

Старуха Хлестова. Грибоедов, скорее всего, погорячился, рекомендовав Хлестову как свояченицу Фамусова, – вряд ли у его жены могла быть такая старая сестра, особенно учитывая возраст, который определила Фамусову Е. Цимбаева. Хлестова, вероятно, свойственница Фамусова и внучатая тётка Софьи, потому и интересуется состоянием возможного жениха. Хлестова, вообще, не пустой человек, а охранительница устоев семьи и основ нравственности. Не сказала ни одного глупого слова. Она ещё и антипод Чацкого в обращении с крепостными.

Сочинение второе: «Молчалины блаженствуют на свете…»[18]18
  Этот заголовок я предпочёл бы читать с вопросительной интонацией.


[Закрыть]

«Образ Молчалина обычно не вызывает вопросов» – так как он, как и любой другой образ этой комедии, должен был улечься на прокрустово ложе «УчПедГиза». Редкий ученик решится высказаться в пользу Молчалина, а его ненавистники ни в комедии, ни на уроке не дают примера правильного поведения в подобных ситуациях. Вообще, не понятно, на какие амбразуры должен был лечь Молчалин, чтобы заслужить хоть один положительный отзыв? Он виноват уже тем, что его принято обвинять.

Если у кого-то из прочитавших мою версию сюжета комедии возникло впечатление о блаженстве Молчалина, то они явно склонны к мазохизму. Если бы от Чацкого можно было ожидать глубокомыслия, то эту его фразу следовало понимать так: «Жизнь в полном её диапазоне от страдания до наслаждения – и есть блаженство, это не то что валяться на полке ненужных вещей, на которой находится он сам и которую не расчищают из-за жалости, лени или недосуга».

Молчалин умён, прочитайте внимательнее его диалоги с Чацким, они язвительны, суть их не доходит до Чацкого, но, ориентируясь на интуицию, Чацкий всегда оправдывается. Молчалин не тютя и не мямля, и Чацкий понимает это. Он ни разу не высказал Молчалину в лицо то, что говорил за его спиной, так как, дослужившись до 8 класса, Молчалин получил право на личное дворянство и вполне может вызвать Чацкого на дуэль, а смелость злословить за спиной весьма отличается от той, которая может потребоваться у барьера.

Молчалин нищий только в понимании Фамусова, он официальный госслужащий и получает жалованье, а как бы он мог содержать себя в порядке и купить «туалет», поездка за которым началась так драматически. А вот именно Чацкий, скорее всего, служил, пока служил, не за жалованье, так как мог это себе позволить, но и не за чины.

Вряд ли Софья кривила душой, когда рассказывала Лизе о проведённой с Молчалиным ночи. По этому рассказу можно судить, что её ожидания вполне оправдались, то есть поведение Молчалина вольно или невольно, но никак не оскорбило Софью отсутствием напора с его стороны, и мне непонятно, какие претензии могут быть у г-жи Цимбаевой к Молчалину за его поведение, если их не было у Софьи? Г-же Цимбаевой, конечно же, лучше, чем мне, известно, чего ожидает 17-летняя девушка от мужчины на первом, втором или третьем свидании, но думаю, что её мнение не универсально для всех девушек.

Россия тех времён была ареной самых неожиданных карьер: кто предполагал графа в певчем, сыне казака Розума? Какой-то де Рибае, испанец из Италии, дал своё имя главной улице Одессы. Может быть, Сперанский был непримиримым борцом с царизмом? Нужны ещё примеры? Из Молчалина может получиться что угодно, а может не получиться ничего, – узнать мы это не можем, а гадать бессмысленно, но на день действия комедии он являет собой пример вертикальной мобильности в тот период российской истории.

Сочинение третье: «Моё отношение к Скалозубу»

Скалозуб – все построения г-жи Е. Цимбаевой о героическом или не очень героическом пути полковника Скалозуба разбиваются о его фразу «другие, смотришь, перебиты», которую только и возможно понимать так, что он заступал на место убитых в бою, а не на плац-параде или в канцелярии, товарищей. Что может добавить его национальность к его образу, мне непонятно, – да хоть турок! Я не расист.

В пользу Скалозуба говорит и тот факт, что он бежал от дамских капризов к Молчалину, упавшему с лошади, кстати сказать, от недосыпания, то есть туда, где его помощь как опытного человека могла потребоваться.

Высказывания Скалозуба лаконичны и полны смысла. Неуклюжесть в беседе с Хлестовой и фраза «С ней вместе не служил» – показывают, что он не паркетный шаркун, не завсегдатай модных салонов, а офицер, озабоченный боевой подготовкой вверенной ему части. Рассказы Скалозуба о неудачных наездницах – прозрачный намёк Чацкому, суть которого он понял с одного взгляда, где именно тому следует искать невесту себе по плечу и что тот способен только подпирать женщину, а не руководить ею.

«Москва – дистанция огромного размера» – достаточно посмотреть «Женитьбу Бальзаминова», чтобы понять, что Скалозуб не так уж и далёк от истины. А фразой «Фельдфебеля в Вольтеры дам» он чётко определил интеллектуальный уровень князь-Григория и иже с ним. Эта же фраза показывает, что нет в нём ни низкопоклонства, ни искательства. Что характерно, Чацкого за презрение к князь-Григорию хвалят, а Скалозуба за то же – ругают. Школьников намеренно приучают к двойной морали?

Сочинение четвёртое: «Московское барство в «Горе от ума»

Фамусов – всеми критиками этого образа старательно обходится факт, что он призрел сироту Сашеньку, а для этого необходимы как минимум высокие представления о долге дружбы, которая возникла явно не за ломберным столом, о верности слову, о чести и честности. Как-то с трудом верится, что у родителей нынешних сирот не было ни родни, ни друзей. Фамусов… – ещё один персонаж, который испытывает нешуточное горе из-за того, что его воспитанник вырос ни на что не годным человеком, который даже о трёхлетием путешествии не смог составить никакого мнения, кроме унылости пейзажа за окном. Нет сомнения, что Фамусов сделал всё возможное, чтобы обучить и воспитать Чацкого, даже рекомендуемый сейчас метод совместного воспитания и образования проблемного ребёнка с нормальным применил. Но «на гнилом суку не вырезать узора, стену из навоза не оштукатурить». Чацкий даже посвататься-то толком не может, а способен только грубить и оговариваться, зачастую невпопад.

Немаловажен факт, что Фамусов не женился вторично, а безгрешно вдовел и вдовеет, дабы дочь его и воспитанник не подверглись влиянию мачехи, а литературные образчики этого типажа не дают нам примеров искренней любви к падчерице и приёмным детям мужа. Фамусов вполне мог бы настоять на своих притязаниях к Лизе, если бы они были, а не так – бес в ребре пошевелился, да и с наперсницей дочери… совершенно исключено.

Фамусов вполне самодостаточен. Рассуждения г-жи Цимбаевой о его банкротстве ни на чём не основаны. Странно, почему она привела пример некоего Бегичева, а не А. С. Пушкина – нашего всего, между прочим. У Пушкина было 220 душ, 200 из которых были заложены. Что-то не слышно было о богатстве Пушкина, а вот о долгах – сколько угодно. Некто Плюшкин имел до 1000 душ, но только очень снисходительный человек назовёт его богатым. Если Фамусов был бы разорён и подл, а имение Чацкого имело бы для него значение, то Фамусов добился бы признания Чацкого недееспособным, пока тот был у него под опекой, а оснований для этого комедия даёт нам предостаточно.

Мне бы хотелось, чтобы г-жа Цимбаева привела пример – из жизни или литературы – не важно, в котором недалёкий, малограмотный зять-солдафон спасает разорившегося тестя, у которого, если верить всё-таки Грибоедову, дом – полная чаша, тогда её размышления об «увивании» Фамусова перед Скалозубом обретут менее фантастические очертания. Мне же это «увивание» представляется вежливостью и радушием, а ещё уважением к перспективному боевому офицеру. Не исключено, что они – в прошлом сослуживцы по кампании 1812 года, а сослуживец, это, вообще, особая статья! Сцена представления Чацкого Скалозубу даёт основание полагать, что Скалозуб знал его отца, но Чацкий сидел таким букой, что неискусный в светских беседах Салозуб не нашёл подходящей фразы для начала разговора.

Но коль скоро кандидату наук г-же Цимбаевой так необходимо считать Фамусова банкротом, а толпы кредиторов, по её мнению, – непременный, хоть и недоказуемый атрибут передней Фамусова, то пусть так и будет. Но тогда финальная сцена обретёт уже совсем невероятный драматизм в присутствии стольких свидетелей.

Если Фамусов является характерным представителем какого-нибудь общества, то я завидую тем, кто в таком обществе живёт.

Семейство Тугоуховских привлекло внимание г-жи Цимбаевой, вероятно, возможностью порассуждать о возрасте князя. Она, наверное, не видела картины художника Василия Пукирева «Неравный брак», где жених, изображённый на ней, находится в таком возрасте, который к сроку замужества его будущих дочерей станет преклонным, а может быть, и весьма преклонным. На мой взгляд, Грибоедовым был применён уже и тогда не весьма оригинальный приём – смешить публику, не склонную к размышлениям, тщетными усилиями отца, которому повезло иметь шесть дочерей вместо одного сына, пристроить своих дочерей, перед тем как сойти в могилу Судьба дочерей – вот единственное, что держит князя Тугоуховского на этом свете. Матушка же этих княжон молода и энергична, у неё вполне хватило бы разума не искать женихов в доме хозяина-банкрота. Ей тоже надо сбыть дочерей, но по другой причине.

Сочинение пятое. Век нынешний и век минувший — всегда мужчины женились… не по моде или капризу

Е. Цимбаевой, а в соответствии с собственными предпочтениями. Сорокадевятилетний мужчина не позволит себя называть стариком дворовой девке, а она ни в коем случае себе этого не позволит, так как в доме видела много разновозрастных мужчин и ориентируется в этом, тем более что 49 лет пик физических и интеллектуальных сил мужчины. Лет на 10 г-жа Цимбаева омолодила Фамусова, а то и более. Молодость мужчин-дворян обычно посвящена карьере, чаще всего военной, а, как говорил капитан Тётькин, «военному человеку жениться – не чихнуть, можно и подождать». Вот и Фамусов, в отличие от Андрея Чацкого, не торопился. У нас нет свидетельств о героизме Фамусова, как на поле брани, так и в эвакуации, но крепкая дружба не возникает в бальных залах или трактирах, следовательно, и Фамусов, и Чацкий-старший побывали в основательных переделках и знали, что один другого не подведёт никогда.

Наверное, надо определить для себя… – ретроград Фамусов или воспитан в духе просвещения? Если просвещение на него оказало такое большое влияние, то почему он против книг? Почему не поддерживает передовых (знать бы только, каких) идей Чацкого?

Фамусов очень хорошо знал «способности» Чацкого, а тот по приезде их блистательно подтвердил, вот и пришлось Павлу Афанасьевичу давать ему советы и очень неглупые, но не в коня корм, и Фамусову пришлось указать единственный путь, на котором мог преуспеть Чацкий, то есть стать подобным дядюшке Максиму Петровичу. В комедии нет точного указания, чей он дядя[19]19
  Очень часто ребёнку говорят «дедушка», имея ввиду дедушку ребёнка, а не своего, то же и про «дядю», если не говорится «мой дядя», как в «Евгении Онегине».


[Закрыть] и совсем не исключено, что это дядя Чацкого по материнской линии, которому Андрей Ильич не решился доверить маленького Сашу А почему, собственно маленького? Саша в дом Фамусова вполне мог попасть и 10-летним подростком и 14-летним юношей.

Не знаю, как сейчас, но в мои школьные годы наш учитель старательно уходил от вопроса о возрасте Чацкого. У Тургенева по крайней мере два раза встречается фраза: «Мне исполнилось 25 лет, я вышел в отставку и уехал за границу». По некоторым свидетельствам самостоятельный выезд за границу разрешался не ранее 25-летнего возраста, а ранее – на учёбу или лечение, только в сопровождении. Поскольку сопровождать Чацкого мог только человек Фамусова, то последний обязательно имел бы сведения о месте пребывания Чацкого. Следовательно, Чацкому было не менее 28 лет, когда он вернулся неизвестно откуда.

Из-под опеки Фамусова он вышел в 17 лет, поступив в военную службу, которую затем бросил или был попрошен из полка за разгульный образ жизни отставным корнетом. К периоду его службы относятся фразы: «стал редко посещать наш дом», «в друзьях особенно счастлив», а скорее всего, – в шалопаях-собутыльниках, двух из которых, мы имели честь наблюдать в комедии. Состояние его оскудело, Чацкий под видом влюблённого[20]20
  Почитатели Чацкого старательно игнорируют слова Софьи о том, что Чацкий «опять прикинулся влюблённым», а это «опять» наводит на размышления, сколько же лет было Софье, когда Чацкий в первый раз «прикинулся влюблённым» и сколько же раз он «прикидывался»? Не потому ли о слезах Чацкого Лиза поведала Софье три года спустя, что любовь его давно уже стала притчей во языцех?


[Закрыть] в 9-летнюю девочку явился в дом Фамусова за помощью. Фамусов через Ирину Юрьевну пристроил его к её знакомым министрам в Санкт-Петербург, а сам занялся делами его имения и, вероятно, привлёк к этому Молчалина, которого за успехи в управлении Чацкий и возненавидел, а ещё за то, что тот стал коллежским асессором, занял комнату в доме Фамусова, ранее принадлежавшую ему, и якобы претендует на приданое Софьи! Никакого польского вояжа у Чацкого не было. Во-первых, без протекции Фамусова он никуда бы не пристроился. Во-вторых, поскольку Молчалин был в курсе его неудач по службе, а Фамусов упрекал Чацкого за то, что тот «три года не писал двух слов» и никто не имел никаких сведений о Чацком за последние три года, то вывод напрашивается сам. К тому же он сам говорил Софье, что поехал «развеяться, остынуть от любви». Утомлённый сердцеед нашёлся. Вряд ли существует более глупая причина для отъезда на три года, для того, чтобы оставить на развращение, так ненавидимому им фамусовскому обществу предмет своей любви.

Поездка… в поисках ума требует расходов, поэтому Чацкий продаёт сотню своих крепостных. Только этим объясняется разночтение в подсчётах Фамусова и Хлестовой. Фамусов перестал заниматься делами Чацкого после его Санкт-Петербургского похода, а у Хлестовой более свежие данные.

При такой разнице в возрасте… совместное обучение с Софьей наводит на размышления о печальном состоянии ума Чацкого. Именно это подчеркнул Грибоедов, упомянув именно географа, так как задания по любому другому предмету ещё можно давать разновозрастным детям, а вот по географии затруднительно. Из-за того и ненавидел Чацкий географа, что элемента состязательности на уроке не избежать, а результат всегда был не в пользу этого недоросля. Единственное, в чём преуспел Чацкий, это в чистописании при копировании готового текста: «Он славно пишет, переводит». Фамусов, в каком виде представляет его «УчПедГиз», не мог хвалить Чацкого ни за сочинительство, ни за переводы иностранной литературы. Фраза «При этаком уме»… тоже вряд ли служит похвалой, так как нет указания автора, с какой долей сарказма она произносится, а впрочем, нужно ли это указание?

Ни о каком систематическом, а тем более университетском образовании Чацкого не может быть и речи, впрочем, г-жа Цимбаева обошла этот вопрос, и я его более обсуждать не буду, как очевидный. Чацкий в свои 28 лет не стесняется вспоминать свои детские забавы, в том числе подглядывание и подслушивание.

Явление этого непризнанного гения надо описать особенно. Ложь и оскорбления никогда не считались лучшей тактикой налаживания взаимоотношений, а Чацкий почему-то счёл их весьма уместными. «Чуть свет уж на ногах, и я у ваших ног» опровергается тем, что «я 45 часов глаз мигом не прищуря». Только «ветер-буря» дают какое-то оправдание спешке Чацкого, но «ветер-буря» ни в коей мере не способствовали скорости передвижения, особенно вкупе с падениями и движением в ночной тьме на протяжении 30 из 45 часов. На дворе, вероятнее всего, первая половина февраля (так как 17 февраля 1824 года начинался Великий пост, и ни о каких танцах под фортепиано не могло быть и речи до Пасхи). Конец февраля мог принести окончание санного пути, а непогоды в феврале не редкость. Колени Чацкий не преклонил, но оповестил об этом весь мир. Представить, что Чацкий с сопровождающими его лицами уехал на три года на перекладных, оставив своих лошадей в Москве, мне не удаётся. Но пусть я неправ, но представить, что частное лицо имеет первоочередное право на лошадей, а не сидит по нескольку иногда дней на станции в их ожидании, я точно не в силах. В воспоминаниях Чацкого о дороге, помимо унылого пейзажа за окном, ещё фигурирует ночлег на станции. Ямщики возьмут любые чаевые и прогонные, но ничто не заставит лошадь бежать сверх её возможностей, а возможности её довольно скромные[21]21
  «…Но ведь кто ж ему в России докажет, что лошадь не может проскакать одним духом двести вёрст» (М.Ю. Лермонтов, «Кавказец»).


[Закрыть], и это было известно всем. Пушкин ехал в Москву иногда 30–50 вёрст в сутки, Пётр I, по утверждению Натана Эйдельмана, от Санкт-Петербурга до Москвы доезжал за рекордные 2 суток, но у него возможности были немного другие, чем даже у самого Чацкого. Представить же, что на своих лошадях Чацкий делал в среднем по 16 км в час, то есть во время езды около 40 км/час… посмотрите в интернете возможности лошади сами. Я однажды видел верховую лошадь, пробежавшую 120 км на соревнованиях. Пробег занял часов 10–12, наездник – мальчишечка 15 лет – тонкий, как тростинка. На следующий день лошадь только кормили и выводили на прогулку.

Максимум, сколько мог проехать в сутки самый спешный курьер за двойные прогонные – 200 км. Максимальную среднюю скорость посчитайте сами.

Вырванные из контекста выражения Чацкого разошлись на цитаты, но внимательный читатель увидит в них неприкрытое оскорбление и собеседнику, и Родине.

«И дым отечества нам сладок и приятен» в контексте означает: дома и не с таким паноптикумом смиришься. «Блажен, кто верует…» – я вам не верю, но не будем об этом. «Чины людьми даются, а люди могут обмануться» – не более, чем оправдание свои неудачам. Почему-то все обманываются в одну сторону.

«Тот… на ножках журавлиных» может переадресовать Чацкому его же упрёк в вездесущности, но явно не в университетских аудиториях или библиотеках.

Все сплетни у Чацкого, как минимум трёхлетней свежести. Его претензии к Фамусову ни на чём не основаны: если бы Сашеньку не возили на поклон к Фамусову, то он годился бы в отцы отечества? А если бы возили не «с пелён»? Откуда он знает, что делает «тот Нестор» в «часы вина и драки»? Не от того ли, что разделял их с этим Нестором?

А в отцы отечества Нестор не годится, потому что продешевил с обменом слуг на собак? Какие представления у Чацкого о дворянской чести, если её могут спасти слуги? Может, Чацкий представляет, как велик объём труда тех, кто набирает балетную труппу? В его представлении можно любого обучить делать фуэте, может, он сам пробовал стать в четвёртую или любую другую позицию? «От матерей отторгнутых детей» звучит очень драматично, а он в силах представить, что эти матери на коленях упрашивали взять в обучение их детей к наукам, музыке, в тепло, к гарантированному рациону, от надсмотрщиков – к педагогам. После их продажи «поодиночке» они попадут не на скотный двор, а опять к балетному станку, в тепло и т. д. Может, основная претензия к любителю балета и меценату в том, что «поодиночке», а не «оптом»? И только в последнем случае он годился бы в отцы отечества?

 
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Подлейшего житья подлейшие черты???
 

– Чацкий хочет, чтобы воскресили? Чацкий, в сцене воскрешения Софьи не иначе как предок по прямой дядюшки Поджера (см. Джером К. Джером). Всё необходимое и достаточное проделала Лиза, а все лавры присвоил Чацкий.

Сочинение шестое. Декабрист ли Чацкий?

Трудно сказать, что может навести на такую мысль непредвзятого читателя. Вообще, если даже считать, что декабристы были людьми высочайших качеств, что их помыслы были направлены исключительно на благо Родины, а не теми, кто нарушил присягу и подставил под пушки ни в чём неповинных солдат, то и тогда нельзя отрицать, что результатом их деятельности была николаевская реакция.

Но я не об этом. Представить, что малообразованный, недалёкий ворчун и враль имеет какое-то место среди лучших людей эпохи мне невозможно. Посмотрите, как Чацкий обращается с крепостными, своими и Фамусова. Это он против крепостничества? «Добрый русский наш народ» Чацкого точно не примет за немца, – он без нужды гонит их в дорогу – «ветер-буря», ставя под угрозу их жизни, швейцара выталкивает взашей, своего кучера бросает на морозе на произвол судьбы, тогда как комическая Хлестова озаботилась своей арапкой. И этот контраст даёт нам сам Грибоедов.

Вы, вообще, можете представить Чацкого в обществе на равных с его членами? С кем он на равных у Фамусова? Кому не выговаривает за чужие грехи, того упрекает за нелюбовь к себе, или молчит, как со Скалозубом, или говорит свысока (Загорецкий, Репетилов, Горич), или оправдывается перед Мочалиным, сам того не понимая.

Очень было бы интересно увидеть не туманные намёки на идеи Чацкого, а сами эти идеи, оказавшиеся «сложным сплавом…», и какая, в конце концов, разница, что сказал тот или иной человек о Чацком? Важно не имя сказавшего, а его аргументация, как важно не то, кому сказал герой, а что сказал, и насколько его слова расходятся с делом.

Спасибо г-же Цимбаевой за открытие, – теперь я знаю, что Иван Грозный был не душителем ростков демократии, а её оплотом.

Найдётся ли модельер, который сошьёт фрак, соответствующий рассудку Чацкого, то есть «чудный выем сзади, а хвост спереди». Это кто запрещает ему отрастить бороду или носить армяк или ферязь? Лично Александр I? А этот горячечный бред гордыни про «одного из нас»?

Некоторые исследователи считают, что в деле декабристов присутствовало польское финансирование, допускаю, что это не так, а декабристы – образец патриотизма. Чацкий же со своим:

 
Я чувствую, что в этот мой приезд
Она мне очень скоро надоест…
 

– патриотом может считаться с большой натяжкой. Его «дым отечества» тоже плохой комплимент Родине.

Чацкий – нацист и ксенофоб, и странно, почему «французик», а не «лягушатник»? Какое-такое принадлежащее ему по праву место занял этот «французик» или какой-то другой?

Если Скалозуб неуклюж с барышнями и женщинами, то Чацкий просто невежа. Он оскорбляет Софью, – его «и всё-таки я вас без памяти люблю» призвано хоть как-то микшировать предшествующую кучу оскорблений. В чём же вина Софьи? – В том, что не любит Чацкого и никогда не любила.

«Что нового покажет мне Москва?» – прямое указание Софье на то, что и в её 14 лет Чацкий считал её если не гулящей, то ветреной.

Как, оказывается, просто смягчить общественные нравы, – надо ввести в моду не драные джинсы, а русский сарафан. Пусть прекрасный пол сам выбирает себе одежду в соответствии со своими представлениями о прекрасном.

Чацкий не декабрист, по своим убеждениям он никто, а его речи – это граммофонная пластинка с набором речей, иногда в тему, а чаще – нет.

Сочинение седьмое. «Кто же Чацкий – победитель или побеждённый?»

Воля ваша, но мне кажется, что и на этот, поставленный г-жой Цимбаевой себе вопрос она не ответила. Будет принят Чацкий в Москве или нет, – не особо важно, поскольку своим: «Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок», он сам закрыл для себя московские… перспективы. Оставшиеся персонажи как-то доживут свои оставшиеся годы.

Чацкий не победитель и не побеждённый, он, говоря современным языком, абсолютный лузер или ноль. Чацкий – один из тех, кого годы спустя Достоевский назовёт «созерцателями», с той только разницей, что он не дойдёт до Иерусалима по незнанию географии, а если задумает что-то сжечь, то не сумеет развести огня, а если разожжёт, то сам первым и сгорит. Ни образования, ни профессии, ни желания чему-то научиться. Прожив 28 лет, он не сохранил других воспоминаний, кроме как о подглядывании, и подслушивании, да колпаке географа. Вся его жизнь прожита впустую. Скорее всего, таланты Чацкого, о которых он вспоминал и которые продемонстрировал в конце комедии, пригодятся в III отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, особенно, если он научится совсем не обнаруживать своего присутствия. Вероятнее же всего, что Чацкий продаст оставшееся имение и уедет опять в неизвестном направлении с уже известными последствиями.

Чацкий – это Митрофанушка XIX столетия.

Как хорошо, что хоть в комедии присутствует один моральный авторитет – Марья Алексевна, а вот в жизни их очень не хватает. Кстати, о происшедшем в доме Фамусова она узнаёт от самого Павла Афанасьевича, когда он приедет к ней посоветоваться. С другой стороны, не случайно, наверное, совпадение отчеств матери Чацкого, Анны Алексевны, и Марьи Алексевны. Рифма не пострадала бы и от Матвевны. Не тётушка ли она Чацкому, которой Андрей Ильич Чацкий не решился доверить Сашу? И которая ревниво следит за событиями в доме Фамусова? Во всяком случае, она не М.А. Яковлева, как утверждают некоторые исследователи.

P.S. В статье г-жи Цимбаевой много удивительных фантазий и выводов из них, но более всего удивительно читать у кандидата исторических наук о ненужности работы «по архивам», – что называется «по comments».

P.P.S. Интересный получается парадокс, назовём его «Молчалина-Чацкого»: если вы соглашаетесь с узаконенной трактовкой образа Чацкого/Молчалина, то вы Молчалин, а если нет, то вы Чацкий, опять же в соответствии с узаконенной трактовкой этих образов. То есть, чтобы разоблачить Чацкого, надо самому стать Чацким… а вы говорите Евгений Шварц.