Текст книги "Государственный мститель"

– Послушай, Али, а точно узнать, кого охраняют люди туркмена, можно?

– Только через Мурата-Кули!

– Плохо!

– Почему плохо? Вернемся, я постараюсь узнать!

– Вернешься?

Чеченец недоуменно взглянул на Сергея.

– Что ты хочешь сказать, капитан?

– Как думаешь, Али, для чего Гофман послал нас сюда. Тебя – чеченца, чьи родственники воюют против федеральных сил, и меня, капитана этих сил, в свое время тоже воевавшего в Чечне против твоих соплеменников? Он не допускает даже мысли, что мы сможем оба вернуться. Между нами, по замыслу Гофмана, обязательно должна произойти схватка. Оставшийся в живых, я думаю, должен будет сыграть какую-то важную роль, а потом и его ждет смерть. Гофман вновь что-то задумал.

– Ах, шакал, шакал!

– Это понятно, но что делать нам? Мне выходить из игры нельзя. Но и ты мне нужен. Скорее всего, ты не обижайся, Гофман рассчитывает, что победителем сегодня выйду я. Ты ему не нужен. Он понимает, что ты можешь сделать, узнав про гибель Вахи. Так что тебя ждет смерть. Поэтому остаться в живых должен я.

– Ты работаешь на ментов?

– Нет!

– На Гурама?

– На Ваху, покойного Ваху. Тебе этого достаточно? Выполняю последнюю его волю.

– И что ты должен сделать?

– Погубить предателя Гофмана!

– При чем тогда здесь Тамара, дочь Гурама?

– Гурам был другом Вахи, неужели не знал?

– И Гофман считался другом. Что будем делать, капитан?

– Надо думать, и быстрее. Гофман прослушивает дом и знает, что мы вышли для выяснения отношений.

– Тебе босс приказывал убить меня?

– Нет!

– Тогда нечего думать. Забери телефон, звони этому шакалу!

– И что сказать?

– Что между нами вспыхнула драка, ты оказался сильнее и готов был убить меня, но я вдруг скрылся в камышах. Он поверит, эти места я знаю хорошо, а ты их не знаешь совсем. Ты вернулся за автоматом и прострелял камышовые заросли. Убил меня или нет, не знаешь. Пусть будет так. Но, клянусь аллахом, если бы не воля Вахи, Али никогда не пошел бы на такой позор. Али лучше бы умер, если не убил сам.

– Об этом мог и не говорить. Жаль, что тебе придется уйти, мне бы ты очень пригодился.

– А кто сказал, что я насовсем скроюсь? Я буду рядом, капитан. Как дать о себе знать, придумаю. А тебе пора – «разборка» действительно затянулась. Иди, действуй!

– Один вопрос, Али. Напоследок.

– Давай.

– Где ты научился так чисто говорить по-русски?

– Я такой же офицер в прошлом, как и ты!

– Что ж раньше не сказал об этом?

– Ты не спрашивал. Иди, капитан. И мне – пора. Стреляй только выше головы. А то заденешь невзначай.

– Подожди. Ударь меня ножом, чтобы остались доказательства схватки.

– Ты прав, схватка со мной бесследно для тебя пройти не могла.

Он достал свой нож, похожий на мачете. Дважды резко махнул рукой. Роенко даже не почувствовал боли, только кровь мгновенно залила левую сторону лица и проступила сквозь свитер в районе плеча.

– Все! До связи, капитан.

Али скрылся в темноте густых высоких зарослей. Сергей же побежал к дому. Вскоре выскочил оттуда, обильно орошая кровью лужайку. В руках у него был автомат. Сергей несколькими очередями разрядил магазин.

Вернувшись обратно в дом, Роенко посмотрел в зеркало. Окровавленное лицо, неглубокий, но в опасной близости от глаза, порез. Такой же – на плече. Умел Али орудовать ножом. Сергей набрал номер Гофмана. Тот, ожидавший звонка, все же выдержал паузу. Наконец ответил:

– Да! Слушаю!

– Босс. Это капитан!

– Капитан? – якобы удивился Гофман. – Что-нибудь случилось?

– Ваш обезумевший чечен решил устроить разборки.

– Вот как? Это мой недосмотр, не надо было ставить вас вместе. Что дальше?

– Мы вышли из дома. Он потащил меня в камыши, на какую-то поляну. Я предлагал ему разойтись по-хорошему, но в него словно дьявол вселился. Все Чечней меня попрекал. Я, мол, его соплеменников убивал. Я пригрозил вашим именем. Али, извините, вас послал к черту! В общем, пошел чечен вразнос.

– Короче, капитан!

– Мы схватились. Али оказался сильным и коварным противником, но я все же прижал его. Однако чечен успел задеть меня ножом. Я хотел добить его, но он вдруг рванул в камыши. Этого я никак не ожидал. Вернулся за автоматом, прострелял заросли. Результатов не знаю. Преследовать не смог, у меня сильное кровотечение.

– Его надо было убить без всяких базаров.

– Но, босс, разве вы ставили такую задачу?

Гофман недолго помолчал. Ответил:

– Конечно, нет! Извини, я погорячился. Тебе медицинская помощь нужна?

– Не помешала бы – не могу остановить кровь.

– К тебе выезжают. Все! Будь начеку. Али, зная, что ты ранен, может вернуться. Тогда, не мешкая, вали его!

– Учту, босс. Жду помощь!

Отключившись от Гофмана, Сергей вышел из дома и набрал номер Гурама.

– Это Сергей!

– Наконец-то. Как ты? Как дела?

– Слушайте меня внимательно. Местонахождение вашей дочери точно установить не удалось, но есть один интересный хуторок, где Гофман через своего подельника охраняет кого-то. Не буду вдаваться в подробности. Запоминайте: хутор Заречный. Поступить надо следующим образом…

Сергей несколько минут инструктировал Гурама.

– А если Тамары там не окажется?

– Может, и так. Но то, что произойдет на хуторе, не сможет не встревожить Гофмана, и он наверняка хоть немного приоткроется.

– Добро! Я сделаю, как ты сказал.

– Вот и хорошо!

– Тяжело там?

– Нормально! Хотя, признаюсь, хотелось бы побыстрее покинуть этот гадюшник.

– Понимаю тебя!

– Ну все, прощаюсь, Гурам!

– Удачи тебе, капитан!

– Не помешала бы! До свидания! Как будет возможность, позвоню.

– В любое время дня и ночи.

Сергей отключил телефон и занялся ранами. Они все еще продолжали кровоточить. Вскоре появился джип босса. Прибыли Хан, три бойца охраны и человек с саквояжем – врач.

Хан смотрел, как над потерпевшим колдовал доктор. Тот быстро обработал и зашил раны, перебинтовал голову. Затем они вышли на улицу. Начальник охраны передал трубку сотового телефона медику. На связи был Гофман:

– Что скажете, доктор?

– А что конкретно вас интересует, Эдуард Генрихович?

– Раны тяжелые?

– Нет!

– Каким образом могли быть получены?

– Скажу одно: этот раненый молодой человек обладает отменной реакцией. Его били явно на поражение.

– Сам он себя не мог порезать?

– Категорично, нет! С кем-то дрался, и не на жизнь, а на смерть.

– Спасибо, доктор! Передайте трубку соседу.

– Хан! Оплати услуги врача! Проинструктируй охрану, а капитана ко мне!

– Выполняю, босс!

Глава 5

Гурам, получив сообщение Сергея, тут же позвонил своему старинному другу, тоже бывшему зэку, знатному «медвежатнику» в прошлом, но давно отошедшему от «дел» и зарабатывающему себе на жизнь на каком-то предприятии по изготовлению сейфов.

– Привет, Коля! Не узнал?

– А ну-ка, еще раз.

– Не напрягайся! Это Гурам!

– Гурам! Вот не ожидал! Сколько, как говорится, лет и зим прошло, как мы в последний раз виделись?

– Много, Коля!

– Значит, у тебя возникли проблемы?

– А что, просто так Гурам не мог позвонить?

– Если три года не звонил, просто так не мог!

– К сожалению, ты прав!

– Что за дела, друг?

– Надо встретиться!

– Что ж! Выбирай кабак. Я вечерами свободен, как птица!

– Кабак не подходит – я в больнице, на обследовании.

– Что такое?

– Сердце!

– Вот как? Серьезно?

– Пустяки! Навестишь старого друга?

– Какой базар? Сегодня же и жди!

– Только так, Коля. Не афишируй посещение. Никаких бананов, цветов и прочей ерунды. И не через главный вход. С приемного покоя вызовешь главного врача больницы, он проведет тебя ко мне.

– Ого! Попал ты, видно, Гурам, плотно!

– Не без этого.

– Хорошо, сделаю, как ты сказал. Жди, после 18.00, раньше не смогу. Устроит?

– Спасибо, Коль!

– Благодарить потом будешь, а пока до встречи!

Сергей в сопровождении Хана прибыл в кабинет Гофмана. Тот внимательно посмотрел в глаза Роенко, приказал:

– Присаживайся к столу! Хан, оставь нас.

Начальник охраны удалился.

– Рассказывай, капитан!

Сергею пришлось повторить то, что он уже говорил по телефону. Более подробно. Гофман выслушал молча, задал вопрос:

– Значит, только на личной почве произошел конфликт?

– Ну, скажем, на почве того, что мы по жизни с ним враги.

– Да! Признаю, я допустил промах, соединив вас вместе в наряде.

– Не вините себя, босс. Рано или поздно, но пути наши с Али перехлестнулись бы непременно.

– Ну и черт с ним, с Али! Ушел, значит, ушел. Ему путь теперь один – в Чечню. Забудем о нем. Давай поговорим о другом.

Гофман встал и прошелся по кабинету. Остановился за спиной Сергея. Экран телевизора напротив вдруг вспыхнул, внизу побежали цифры видеомагнитофона. На экране – запись схватки Роенко с Коротышом, ее финальная часть, когда, прижав ствол к лицу противника, Сергей стреляет. Крупный план – труп с черной дырой вместо глаза.

Экран погас. Гофман спросил:

– Знаешь, капитан, для чего я показал тебе один из фрагментов твоей жизни здесь?

– Для чего?

– Для того, чтобы ты знал, что полностью находишься в моей власти. И что обязан беспрекословно выполнять ЛЮБОЕ мое задание, каким бы странным или безумным оно тебе ни показалось бы!

– Я и так всегда помню об этом.

– Вот и молодец! Тогда внимай! У меня есть партнер по бизнесу, который провалил очень важное дело. Зовут его Мурат-Кули. Ошибок, ведущих к провалам подобного рода и масштаба, я не прощаю никому и никогда. Но и открыто наказать не могу. Это вызвало бы ненужные мне осложнения. Он успел сколотить вокруг себя приличную банду своих соплеменников. Все они торгуют на рынке, которым заведует пресловутый Мурат-Кули. Так вот! Его надо убрать! И сделаешь это ты!

Сергей слушал Гофмана, внешне никак не реагируя. Тот продолжал:

– Лучше всего устранить его, когда туркмен будет выходить из собственного дома, утром, с соседнего здания, где снята квартира на подставное лицо. Оттуда из снайперской винтовки ты и положишь Мурат-Кули. Уйдешь отработанным маршрутом. Но это еще не все! Потом доберешься до кафе «Под ивой», по восточной трассе. Оно будет закрыто, постучишь – тебя пропустят. Там встретишься с Ханом. Убьешь его, а также того, кто откроет дверь. Трупы сбросишь в подвал. Все! Завтра обследуешь квартиру и здание. Дом туркмена напротив. Он там один такой, в восточном стиле. Сам же определишь порядок отхода. Путей уйти много, выберешь любой. Послезавтра, в 4.00, убываешь отсюда на место акции. Потом возвращаешься сюда, если останешься жив, для доклада.

– Я не ослышался? Мне приказано убрать и Хана? – Роенко был удивлен.

– Ты не ослышался! И знай: Хан прибудет в кафе с заданием убить тебя. Так что не медли и не размышляй. Твоя жизнь в твоих руках.

– Это провокация или неудачная шутка?

Гофман резко наклонился к Сергею. Роенко стало не по себе из-за пронзительного, холодно-змеиного беспощадного взгляда босса, который прошипел:

– Я похож на того, кто может шутить ЭТИМ? Отвечать!

– Нет!

Босс так же резко отстранился.

– Не выполнишь приказ, умрешь. Выполнишь, будешь вознагражден.

Гофман подошел к сейфу, открыл его, достал две пачки долларов и лист бумаги.

– Вот, – он бросил на стол деньги, – двадцать тысяч долларов. С этого дня я, как это положено в армии, ставлю тебя на денежное довольствие. Хорошим работникам я и плачу хорошо. А насчет Хана, капитан, открою тебе секрет. Скоро последуют большие перемены, и мне потребуется один, но надежный и подготовленный человек. Я сделал ставку на тебя. Могу гарантировать безопасное будущее и неплохие деньги. Напиши расписку в получении денег и за что получил.

– Собственноручное признание в убийстве?

– Пошевели мозгами, капитан! Ты же укажешь, что получил от меня эти двадцать штук. Где я смогу использовать эту бумажку? В ментовке? Мол, ты убийца, а я заказчик? Просто в финансовых вопросах я привык к порядку. Это, если хочешь, врожденная немецкая пунктуальность. Не более!

Сергей написал то, что требовал Гофман. Лист лег в сейф.

– Все! Пока отдыхай! Завтра, в 11.00, Мурат-Кули будет здесь на совещании. Посмотришь на него. Свободен!

Роенко вновь прошел мимо розария.

Сивый подошел к нему. Незаметно бросил трубку сотового телефона.

– Это от Костычева. Клавиша 8 – прямой вызов.

После Роенко Гофман вызвал Хана.

– Слушаю вас, Эдуард Генрихович!

– Слушай! Наш адвокат, уважаемый господин Огаревич, решил заняться шантажом. Он потребовал с меня сто тысяч «зеленых» за караван из Чечни. Как ты считаешь, что я должен сделать?

Хану польстило, что босс спросил его совета. Он, не раздумывая, ответил:

– Завалить козла!

– Я тоже так думаю. Поэтому послезавтра, утром, навестишь юриста у него дома. Семья его сейчас во Франции.

– Не хило живет!

– Так что, – повысил голос Гофман, – дома он должен находиться один. Ну в крайнем случае с какой-нибудь проституткой. Скажешь, что пришел от меня, он сам откроет. Дальше – твоя работа. Свидетелей, если таковые будут, не оставлять!

– Сделаем, босс!

– И чтобы чисто все! Не шарь по хате. Чтобы без следов!

– Понял!

– Далее! Оттуда отправишься в кафе «Под ивой». Там либо тебя будет уже ждать капитан, либо ты его дождешься. Кафе на ремонте – стучи, тебя впустят. Встретишься с капитаном и отправишь его вслед за Огаревичем. Всех, кто окажется в кафе, туда же. Трупы – в подвал. Вернешься сюда. Здесь получишь свой червонец. Вопросы?

– Пожалуй, один, босс.

– Спрашивай!

– Чем так провинился капитан?

– Он чужак, я ему не верю!

– Честно говоря, я тоже.

– Ну, вот и отлично. Иди!

Оказавшись у себя в комнате, Сергей вызвал Костычева.

– Слушаю!

– Мне приказано убить Мурата-Кули и Хана!

И Роенко передал полковнику суть недавнего разговора с Гофманом. Костычев думал недолго:

– Выполняй указания своего «босса». Всю твою акцию по устранению членов банды мы прикроем. Чтобы тебя потом не убрали.

– Вы даете санкцию на убийство?

– На ликвидацию! Что еще?

– Все!

– До связи!

Отключив телефон, Костычев задумался. Почему Гофман решил избавиться от Мурата-Кули? В наказание за упущенный героин Бокаева? Тогда при чем здесь Хан? Почувствовал, что его приближенные сами нацелились на архив? Или Гофман решил начать свою игру, к которой так долго готовился, накапливая компромат? Забрать архив, скрыться из города и приступить к действиям? А свидетели его прежней деятельности ему не нужны. Но тогда надо убрать еще и Огаревича, который, как личный адвокат, должен быть в курсе многих дел Эдуарда Генриховича. Если это произойдет, тактика Гофмана прояснится. Уже сейчас ясно, что, стравливая Роенко и Хана, он выбирает лучшего из лучших, которого и возьмет с собой. Все же одному ему с транспортировкой архива не справиться. А это означает, что надо готовиться и полковнику Костычеву.

Николай Пименов навестил Гурама, как и обещал, в этот же день. Проведя гостя в палату, главврач оставил их наедине.

– Ну, здравствуй, Гурам! Рассказывай, что у тебя за проблемы?

– Ты про дочь мою слышал?

– Нет, а что-то случилось?

– Случилось!

Гурам поведал историю с похищением Тамары. Пименов, выслушав ее, с силой ударил кулаком по дужке кровати:

– Ну, суки! Что, гады, делают. Твари! Чем я могу помочь тебе, Гурам?

– Мне нужна группа молодых людей. Им предстоит разыграть спектакль возле одного хутора.

– Спектакль, говоришь? Не зря ты мне позвонил. Знаешь, что у меня сыновья-близнецы – студенты.

– Каюсь, Коля. Но у меня нет другого выхода!

– Понимаю. Но там, как ты говоришь, охрана. Они против ребят ничего не предпримут?

– Не волнуйся. Твои ребята будут только отвлекать охрану, а остальное сделают мои люди. Они и подстрахуют.

– Выкладывай план!

Выслушав Гурама, Николай согласился.

– Да! Придумано неплохо. И твой человек не светится, и пленники, если они там, будут освобождены. Только тебе, Гурам, надо обеспечить наблюдение за Гофманом. Если в доме старухи Тамары не окажется, он может что-то предпринять.

– Вижу, старый «медвежатник», ты сам завелся!

– Заведешься, когда такое блядство вытворяют выродки. О ребятах не беспокойся – будут. Устроим пикничок в лучшем виде. Я сам с ними пойду. У меня и опыта больше, и, если понадобится, любые запоры вскрою.

– Спасибо, Коля!

– Не за что еще! Значит, с тобой общаемся после операции.

– Хорошо! Только учти: Тамару и парня с ней должны освободить и взять менты. Остальное – мое дело! Ну, а я заплачу. Щедро заплачу, Коля!

– Да иди ты… К нему по дружбе, а он с «бабками» своими. Только и на уме, что деньги, деньги, деньги!

– А без них каково?

– А без них вообще вилы. Ну будь, Гурам! Жди завтра после полуночи звонок.

– Счастливо, Коля. И бережет вас всех бог!

– Это ты побереги здоровье и не волнуйся, тебе нельзя. Пошел я!

На следующий день, в 10.30, Сергей прогуливался по аллеям усадьбы. Он ждал появления Мурата-Кули и размышлял. Почему Гофман начал уничтожение своего ближайшего окружения? Ответ был один – «заметает» следы, убирает прямых свидетелей своей преступной деятельности. Но тем самым он привлекает к себе внимание органов правопорядка. Хотя почему привлекает? Если официально Мурата-Кули связать с Гофманом невозможно? Не пострадал же он от убийства Галины и исчезновения Коротыша? А об этом знали все, включая и доблестную милицию. Но Гофмана не тронули. Не тронут и сейчас. А он, убрав всех, исчезнет? Куда? Да куда угодно. Но Гофману нужен надежный человек. И такой человек, по словам самого босса, предусмотрен – капитан Роенко. И еще Гофману необходимо захватить с собой пресловутый архив. Одному это сделать тяжело, практически невозможно. А потом, когда Гофман будет в безопасности, капитан станет ему не нужен…

Размышления Сергея прервались. На стоянку перед домом Гофмана въехала кавалькада иномарок. Три машины припарковались в ряд. Четвертая, ярко-красная «Ауди», подкатила прямо ко входу. Сергей приблизился. Из задней двери салона, любезно открытой одним из телохранителей, вышел худой, невысокий, лет под пятьдесят, мужчина. В строгом костюме, с тростью, в перчатках. Густая, с проседью, шевелюра. Аккуратно подстриженная бородка. Хищный, настороженный взгляд по сторонам.

Мурат-Кули прошел в дом. Его охрана вышла из иномарок и, не смешиваясь с охраной Гофмана, сгруппировалась возле крайней машины. Послышалась быстрая, гортанная незнакомая речь.

Роенко отошел от парадного входа. Поднялся к себе. За время его отсутствия кто-то посетил комнату и оставил рядом с креслом объемный черный футляр. Сергей открыл его. Внутри находилась разборная винтовка с новейшим американским оптическим прицелом – «Гита». Это оружие было знакомо Сергею только теоретически.

Небольшой магазин на семь патронов. Калибр – 7.62, наш, винтовочный – только пули, как пистолетные, округлые, с серебристым кантом у гильзы. Разрывные. Сергей закрыл футляр. Как бы ему помог его «ТТ» во время завтрашней акции! Мало ли что на уме у Гофмана? Значит, завтра, на рассвете, надо посетить дачный поселок и домик № 213, не привлекая внимания охраны загородной резиденции. Решено!

Сергей спустился в подземный гараж и покинул усадьбу на новенькой «девятке» через запасной выезд.

Въехав в город и найдя нужную улицу в так называемом спальном районе, он оставил автомобиль у многолюдного супермаркета.

Стараясь не привлекать к себе внимания, дошел до нужного дома и зашел в подъезд. Поднялся до чердака. Убедившись, что входы на чердак и крышу открыты, спустился в квартиру. Она была почти пуста. Холодильник в комнате, стол, два стула да тренога, как понял Роенко, для винтовки. У окна – легкий, как паутина, тюль, через который хорошо просматривалась улица. Стрелять придется через тюль, приоткрыв окно. Иначе охрана может среагировать на появление в окне винтовки и мгновенно принять меры. Гофман предусмотрел все. В выборе оружия тоже. Даже если Мурата-Кули охрана закроет со всех сторон, разрывными пулями Сергей достанет жертву. С этим все ясно! Теперь – отход!

Если что, его прикроет милиция. Костычев наверняка предусмотрел, как это сделать, чтобы не насторожить босса. А если Гофман не лжет и делает ставку на него, надо следовать его плану. С одной небольшой поправкой – убивать Роенко никого не будет!

Вечером этого же дня на лужайку возле хутора Заречный, рядом с которым протекала небольшая речка, подъехали два автомобиля. Из них с шумом вывалилась компания молодых людей под предводительством пьяного мужчины.

Это не осталось без внимания Джумы и Довлета, охранников загадочного полуразвалившегося дома.

– Это еще что за дела? – удивленно спросил Джума, наблюдая неожиданное появление незваных гостей.

– За каким шайтаном их сюда принесло? Надо сообщить башлыку (начальнику)! – предложил Довлет.

– Алло! – вызвал хозяина Джума. – Мурат-Кули? Нет его? Это ты, Ашир? А Сам где?

– Уехал, а что надо?

– Тут гости к нам подвалили. Пять-шесть пацанов с мужиком пьяным и бабами.

– Ты перезвони минут через десять, а я доложу башлыку.

– Хоп, Ашир!

Охранники из дома продолжили наблюдение.

Гости начали вытаскивать из багажников пакеты и сумки.

– Никак балдеж решили здесь устроить? – предположил Джума. – Вон, по берегу дрова собирают. Шашлык-машлык, наверное, будут жарить. Баллоны с мясом достали. – Он смотрел на прибывших через бинокль. – Музон вытащили. Точно, балдеж решили устроить!

– А чего здесь-то? Ближе к городу мест нет?

– Хрен их знает! Может, у кого предки тут когда-то жили?

Раздался звонок сотового телефона. Говорил сам Мурат-Кули:

– Чего там у вас?

– Да какая-то компания на шашлык разложилась. Все молодые, один мужик в возрасте, но он вдрабадан! Возле реки отираются. Две тачки у них.

– Оружие имеют?

– Не видно!

– Хоп! Смотрите за ними, а сами не высовывайтесь!

– А если в дом полезут?

– Чего им в ваших развалинах делать? Ну а полезут, у вас автоматы – шуганите. Только глядите: не на поражение, а то устроите кишмиш! Если ситуация изменится, звоните. Все!

– Понятно, хозяин!

Связь прервалась. Охрана прилипла к окнам, откуда хорошо просматривалась освещенная большим костром лужайка, на которой устроила пикник приехавшая компания. Тыловую часть дома не контролировали, а именно к ней из глухого темного леса, маскируясь, приближались трое парней в камуфлированной форме. Вел эту небольшую группу тот самый верзила, встречавший однажды Сергея при встрече с Гурамом – бывший сотрудник ФСБ Юрий Дегтярев.

Подойдя вплотную к завалившейся ограде, он отдал приказ затаиться. Посмотрел на кроны деревьев. Ветер, правда, несильный, дул с запада. Как раз в нужном направлении.

Компания тем временем, вытащив из костра головешки, разбила их на угли и соорудила подобие мангала. Девушки принялись насаживать на шампуры мясо. Ребята потягивали баночное пиво.

Охрана Мурата-Кули внимательно следила за отдыхающими, держа автоматы под рукой. Старуха лежала на печи за цветастой занавеской.

Время приближалось к полуночи.

Позвонил Мурат-Кули. Ему, видимо, тоже не понравилось неожиданное появление такого количества людей в этом глухом краю:

– Что нового?

– Ничего, башлык! Отдыхают люди. К хутору не подходят. Мы их всех держим под контролем.

– А тылы? Что за домами происходит, тоже контролируете?

– Нет, но…

– Проверьте огороды, мало ли чего?

– Сделаем!

– И предельно внимательно там, ясно?

– Ясно, башлык!

Связь отключилась.

Джума, говоривший с начальником, попросил друга:

– Довлет, выйди во двор, посмотри там. Мурат-Кули беспокоится! Приказал следить и за тылами.

Охранник послушно пошел на выход.

Выйдя во двор, помочился, прошелся огородами. Никого. Тишина. Вернувшись, доложил:

– Порядок!

– Ништяк! Забей косячок, что ли? Раскумаримся немного!

Довлет был не против. Он достал из пачки «Беломорканала» папиросу, вытянул бумагу с мундштука. Из спичечной коробки высыпал на ладонь растертую травку и слегка смешал с табаком. Черпая смесь с ладони, забил косяк. Прикурил. Трижды глубоко, с воздухом, затянулся, держа дым в себе. Получив кайф, передал дрянь Джуме. Тот, курнув несколько раз, погасил окурок о слюну на ладони.

– Хватит пока! Уедут – долбанемся по полной!

Веселье на лужайке набирало обороты. Разобрали шампуры с приготовленным мясом. В ход пошли водка и вино. Предводителя, уже «никакого», молодежь затолкала в салон «семерки». Там, в салоне, совершенно трезвый бывший «медвежатник» Николай Пименов связался с Гурамом.

– У меня все по плану, Гурам! Через полчаса дам команду ребятам устроить факельное шествие.

– К дому с охраной пусть только не приближаются. Мои люди на месте. Они сами сделают все, как надо. Единственное: вовремя вызови пожарных. Им добираться до хутора не менее часа. В случае их задержки мои люди изолируют охрану, а вы обыщите дом, не дайте сгореть.

– Все сделаем, Гурам, не волнуйся!

Примерно минут через двадцать уже прилично захмелевшая молодая публика подбросила в костер дров и устроила прыжки через огонь, сопровождаемые дикими воплями из мощной магнитолы.

– Ты смотри, Довлет, завелись как! – комментировал опасные игры Джума.

– Э-э, водка завела!

– Если так будет продолжаться дальше, пойдем и разгоним их.

– А чем они мешают тебе? Пусть прыгают. Один получит травму, сразу слиняют. Такие игры до хорошего не доводят.

– Гляди, чего делают.

Ребята Пименова, прекратив прыжки, начали вытаскивать из костра горящие поленья и с ними бегать по лужайке.

– Совсем разум потеряли, – подвел итог Джума. – Что мы так будем до утра смотреть на эти танцы?

Но им пришлось не только смотреть. Кто-то из беснующейся толпы крикнул:

– Ну что, чуваки, устроим праздник огня? Айда в деревню?!

– Айда! – заорала пьяная компания, разом побежавшая на хутор.

– Твою мать! Они что, совсем охренели? Деревню спалить решили? Довлет, готовься. Будем шугать этих баранов.

Но молодежь, пробежав мимо домов, развернулась и вернулась на лужайку.

Джума ничего не понимал.

– Вот козлы! – твердил он. – Устроить бы им бойню, шакалам!

– Да! Разгулялись, суки! Но сейчас вроде все вернулись.

– Мудаки! Опять будем смотреть на них? Давай дадим пару очередей – может, очухаются?

– Рано! Выдадим себя. Что Мурат-Кули скажет? Опасность для хаты, спросит, была? Что ответить?

– Ладно! Смотрим дальше.

В это время люди Гурама подпалили два крайних дома. Брошенный, тот, что стоял рядом с объектом, вспыхнул сразу, благодаря сползшей до земли соломенной крыше. Крайний же, где находились люди, схватился с угла, и огонь распространялся не так быстро.

Дегтярев и его бойцы заняли позиции, контролируя окна и двери, чтобы не дать бандитам Мурата-Кули применить оружие против ребят Пименова.

Джума и Довлет сразу же почувствовали запах дыма, а затем увидели, что соседний дом вовсю запылал. Языки пламени перебросились и на объект их охраны.

– Суки, все же подожгли! – вскричал в отчаянии Джума. – Козлы стовосьмые! Запалили, твари! Давай, Довлет, вытаскивай пленников и уводи их в лес, а я разберусь с этими туристами. – Он передернул затвор автомата.

– Ты дурак? Сейчас и так пожарные с ментами подвалят. Хрен с ними, с туристами! Забираем девку, пацан не сможет идти сам, кончим его – и уходим. Торопись, эти козлы, видно, хату тушить хотят.

Вокруг дома мелькали молодые люди. В дверь стучали. Бабка спросила с печки:

– Чавой-то там?

– Конец света, бабуля. Молись своему богу!

Охранники бросились в сени, где был лаз в подвал.

Здесь их встретил Дегтярев. Два сильнейших удара в голову, вырубили Джуму и Довлета. Один из подчиненных Дегтярева достал два инсулиновых шприца и вколол каждому из лежащих без сознания туркменов по «порции» героина. Верзила ринулся в подвал. Выбив, не найдя в темноте запора, дверь, он вошел в пропахшее плесенью и человеческими испражнениями помещение. Позвал:

– Тамара!

– Мы здесь!

– Где?

– В углу! Вы кто?

– Я от твоего отца.

Вскоре Дегтярев подал по лестнице наверх своим помощникам девушку и парня. Заложников и бабушку вынесли на поляну и передали Николаю. Охранников положили тут же. Дом, заполненный огнем, вспыхнул во всю мощь. Вдали послышались сирены пожарных машин. Дегтярев отозвал Николая:

– Мы уходим! Гураму сообщи обо всем сам. Будешь с пожарными и ментами разговаривать, вали на этих. – Юрий кивнул на охранников. – Учти: твои ребята нас не видели!

– Какой разговор! Вы молодцы, чисто сработали!

Дегтярев дал команду своим парням. Те, забрав оружие охранников, двинулись в сторону леса, где скоро их поглотила кромешная тьма. Николай набрал номер Гурама. Тот включился сразу же:

– Ну что?

– Все хорошо, Гурам! Тамара у нас. И парень ее, правда, в тяжелом состоянии, но жив.

– Слава богу! – выдохнул в трубку Гурам, почувствовав, как силы вдруг начали оставлять его. – Ты, Коль, побеспокойся там о ребятах? Прошу тебя!

– Теперь все будет нормально, Гурам. А вот и пожарные. С ними «козел» милицейский. Ну, пока, у меня второй акт начинается.

– Удачи тебе, друг! – сказал Гурам, а потом вдруг зарыдал.

Он, старый вор, прошедший все круги ада, плакал, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. В это время к нему в палату зашел Семен. Посмотрев на пациента, вызвал медсестру. Через двадцать минут после инъекции Гурам уже крепко спал.

Спал в это время и Гофман, ничего еще не знавший о судьбе своих заложников. Спокойно спал в своей шикарной спальне.

В четыре утра Сергей выехал из усадьбы. Выпускал его сам помощник Гофмана, Столыпин, чтобы избежать ненужного интереса посторонних лиц. Выехав из леса, Роенко повел автомобиль к дачному поселку. Остановился, не доезжая лесополосы, скрывающей поселок со стороны дороги. Ночь выдалась по-осеннему темной, низкие облака нависли над землей, грозя пролиться дождем. Короткими перебежками Сергей добрался до домика под № 213. Пистолет «ТТ» лежал там, где он его оставил после первой встречи с будущим боссом – в нише за «буржуйкой». Забрав оружие, из окна посмотрел на дачу Гофмана. На первом этаже горел свет. Охрана несла службу.

Сергей вернулся к «девятке». Теперь он чувствовал себя намного увереннее. Он въехал в город через промышленную зону, где милицейских патрулей в это время суток почти не было. В 5.30 оставил машину, как и в прошлый раз, на стоянке возле супермаркета. Благополучно добрался до квартиры. Там расчехлил винтовку, собрал ее, установил на треногу, закрепил прицел, вставил магазин. Времени впереди оставалось много, и он решил продолжить прерванный сон, облокотясь на стол, как когда-то делал на лекциях в училище.

Прибывший на хутор наряд пожарных машин быстро потушил уже догоравшие остатки домов. Приступили к оформлению протоколов. Старший милицейского патруля, молоденький лейтенант, убедившись, что жертв после пожара нет, начал опрос свидетелей. Молодые люди и мужчина, вызвавший наряд, в один голос утверждали, что дома вспыхнули по очереди. Никто из компании к хутору близко не подходил. Поэтому пожар стал для всех неожиданностью. Посчитав, что в горящих домах могут находиться престарелые люди, молодежь решила проникнуть в здания. Но одно к этому времени обрушилось, а в другом оказались люди: дряхлая старушка, парень нерусский и молодая пара, причем в подвале.