Текст книги "Однажды начав"

Часть вторая. Прощение выше справедливости

«Человеку не обязательно совершить героический поступок. Главное – не совершать подлости».

(Владимир Ивашов)

Глава 1

Утро выдалось под стать настроению Максима: пасмурное, с мелким, нудным дождем. Однако после полудня сизые облака проплыли над городом, и засияло солнце. Макс сидел в кресле субботним днем, уставившись в экран телевизора. Ему абсолютно не интересовало, что показывали, настроение было никакое: вчера он потерял работу. Лизе об этом не сообщил, зачем ей излишне волноваться. Она готовила обед, на стуле сидела десятилетняя Эля и внимательно следила за мамой. Старше сестры на четыре года, Игорек, был у своего друга, которому ко дню рождения, накануне подарили гитару. Ребята учились подбирать аккорды. У матери Максима в последнее время с сердцем стало совсем плохо, она, к тому же, перенесла инсульт и была прикована к постели. Елизавете пришлось бросить работу и стать домохозяйкой и няней: воспитывать, растить детей и присматривать за больной свекровью. Все вместе ютились в маленькой двухкомнатной квартире. Максим двенадцать лет, до вчерашнего дня, работал механиком-наладчиком на промышленном предприятии. Но месяц назад ему сообщили о закрытии нескольких цехов и о сокращении штатов для многих сотрудников, в числе которых оказался и он. У него остались неоплаченные долги по двум кредитам. Денежных накоплений в семье не было. Расходы с каждым годом росли, а просвета никакого не было. Он продолжал смотреть в одну точку экрана телевизора и взгляд его ни о чем не говорил. Макс сильно изменился внешне. Постарел – это был уже далеко не тот веселый озорник в расцвете сил, с актерской улыбкой на лице и азартным взглядом. В его когда-то жизнерадостных, горящих глазах появилась печаль и грусть. Максим совсем не пил, но продолжал курить. Он так и не бросил эту вредную привычку, даже наоборот, стал больше курить, чем раньше – бывало, он выкуривал до трех пачек в день и пил очень много кофе. С сердцем давно начались проблемы, он перенес обширный инфаркт, что было ожидаемо при таком образе жизни. Лиза никак не могла серьезно препятствовать его вредным привычкам. Врачи его «откачали с того света», ему нельзя было больше выходить на работу, а он продолжал работать. Строго запретили курить, пить кофе, но все продолжалось, как ни в чем не бывало. Правда, курил до одной пачки в день и то, самые слабые сигареты, но без кофе он не мог: зависимость – страшное дело. А тут еще и гипертония, головные боли, обнаружились и камни в почках, в общем, как поется в одной старой песне: «я хороший, но больной и не очень молодой…». Лиза, его «боевая подруга», продолжала в него верить, поддерживала мужа, как могла. Прятала сигареты, старалась беречь ему нервы. Она, как ангел-хранитель, всегда была рядом: «я всегда с тобой», – часто твердила ему. После того, как Макс попал в больницу с инфарктом, она вышла на работу. Однако он настоял, чтобы Лиза присматривала за матерью и детьми. Пришлось ей уйти с работы. И вот теперь, когда-то веселый парень, сидел на диване, перед телевизором, беззащитный, жалкий и, к тому же, без работы.

Из друзей рядом никого не осталось: большинство уехало из родного города, в том числе и он сам, один Волошин Игорь, его самый близкий друг, вернулся в родной город на Амуре. Единственный из всех, кто в лицо ему всегда говорил горькую правду, критиковал за ошибки, объяснял, но только тогда, когда они оставались наедине. А другим не позволял обижать друга и Максим всегда чувствовал его поддержку.

Сидя дома, в кругу семьи, Макс думал, как восьмидесятилетний старик: «жизнь прошла, а я и ничего толком не успел увидеть. Жил, как умел, честно зарабатывал свой хлеб, никого не обманывал, не крал. Конечно, есть о чем жалеть, но мой принцип – ни о чем не жалеть и баста! Жалко, Игорёши моего рядом нет, как его не хватает, моего мудрого, сильного друга», – он перевернул свои наручные японские часы на запястье, которые безукоризненно продолжали служить ему, и прочитал давным-давно гравированные буквы: «Брат силен Братом». Макс, вдруг, что-то почувствовал внутри себя, появились откуда-то силы и он сказал себе: «хватит ныть! Наши деды и не такое переживали. Подъем!» он встал, отключил телевизор и по-деловому зашел в кухню, поцеловал дочку и жену:

– Так! Что сегодня на обед?

– Пап, ты любишь картошку в мундире? Сейчас мама достанет с духовки.

– Ай, молодец наша мама, – улыбнулся дочке, – пойди, посмотри, как там бабушка.

– Ласточка, мама кушала сегодня? – обратился он к Лизе.

– Очень мало. Она совсем слабая стала. Но ты не волнуйся, я на завтра приготовлю ее любимое блюдо.

Макс затих, исчезла на лице улыбка:

– Пойду к ней.

Он пошел за дочкой, в комнату матери. Эля сидела на маленькой табуретке и что-то рассказывала бабушке. Мать Максима, с трудом двигала пальцы руки – она желала погладить внучку. Макс присел рядом:

– Доченька подойди поближе к бабушке.

Элен послушно подошла к кровати наклонила голову. Он приподнял руку матери и провел по головке дочери несколько раз.

– Папа, а когда бабушка встанет с постели? Она обещала нас с Игорем в зоопарк сводить.

– Скоро, доченька, скоро, ты иди к маме, я сейчас приду, – Эля поцеловала бабушку в щечку и вышла.

Макс чуть приподнял подушку. Держась одной рукой за руку, второй – он, очень аккуратно, медленно начал поглаживать седые волосы парализованной матери, говорить с ней, смотря в глаза:

«Мама, ты вчера плохо кушала. Надо хорошо питаться, чтобы могла бороться. Ты только верь, что все это временно. Не сдавайся. Ты не одна, мы все рядом», – он продолжал гладить ей волосы и говорить с ней. Она молчала, но сын чувствовал в ее взгляде обращение к нему, он мог прочитать в ее глазах ответы: «да, сыночек», «да, мой хороший», «да, мой мальчик». Макс знал, что она все слышит и понимает, очень часто у матери глаза слезились, он, вытирая их, не мог в эти секунды говорить, сам с трудом сдерживал свои.

«Почему на долю самой доброй женщины на свете выпали такие тяжелые испытания» – задумывался он часто и не находил ответа. У изголовья матери стояли маленькие иконы. Он молился «за здравие» каждый день по несколько раз, однако время безвозвратно уводила силы у хрупкой, бедной женщины; не щадя, забирала у него на глазах жизнь самого близкого человека. Мама «уходила»: медленно, уверенно таяла и угасала с каждым днем ее энергия жизни.

Нет на земле ближе и роднее человека, чем мама. С самых первых минут нашей жизни мы окружены ее теплом и заботой. С самого начала жизни ребенка она любит его больше всего на свете, оберегает его от всех невзгод, переживает за него. Любовь матери безгранична. Кто, как не она, отдает последний кусок детям, кто взваливает на себя тяготы домашнего труда лишь для того, чтоб ребенок был здоров и счастлив. Мать готова пожертвовать своей жизнью ради спасения ребенка. Для нее ребенок – самое дорогое в жизни. Для мамы мы всегда будем детьми, которых надо приласкать, утешить, помочь. И неважно, сколько нам лет. Она всегда будет любить независимо от возраста. Не зря говорится: «Бог не может быть везде одновременно, поэтому он создал матерей». «Мама» – это первое слово, которое мы произносим, осознанно обращаясь к Ней.

Максим поцеловал мать и вышел. Он всегда выходил в тот момент, когда ком в горле застывал, и невозможно становилось скрывать расплывчивость в глазах.

– Дорогая, я выйду, посижу внизу, – с осторожностью, для незаметности волнения в голосе, сказал он жене.

– А обед?

– Не хочется, спасибо.

– Я сейчас Элечку накормлю и тоже спущусь, – Лиза не хотела его оставлять одного.

Макс сидел на скамейке у подъезда и продолжал думать. Он думал обо всем: о матери, которая беззащитна, как младенец, неподвижна, мучается молча, а он, сын, ничем не может помочь. О Лизе, которая стойко держится, как боец, и не падает духом. О детях, учебе, их будущем.

О Волошине, которого давно не видел. О потерянной работе, о долгах, о ремонте квартиры – обо всем. В мыслях у него, как всегда, не оставалось места лишь для себя самого: казалось, его, Максима Кузнецова, больного человека, на фоне всех проблем, даже не существовало.

Лиза спустилась через несколько минут и села рядом с ним:

– Как ты?

– Так, ничего.

– Не говори «ничего», ничего означает – ничего. Понимаешь? «Ничего» – это ноль. Но у тебя же не «ноль», ты уже сам – не «ноль», у тебя есть мы: мама твоя, наши дети, я! – В ее женском голосе Макс почувствовал такую твердость, как стержень, на чем держались все перечисленные.

«Откуда такой несгибаемый дух?», – подумал он.

– Конечно, я – не ноль, сказала тоже! – Гордо и чуть сердито заявил он.

– Максимка, все будет хорошо, вот увидишь, ты только не скучай, мир скучен, только для скучных людей, – она прижалась к нему крепко.

– А Элечка что делает?

– Мультики пошла смотреть с бабушкой.

Они смонтировали маленький телевизор в углу комнаты у бабушки так, чтобы она тоже смотрела и не скучала, хотя, как воспринималось все это, трудно было сказать.

– Лиз, я так благодарен судьбе за тебя, – с грустной улыбкой сказал он, – ты сильно устала?

– Хочешь, скажу тебе, от чего я сильно устаю?

– От чего же?

– От «кислого» твоего лица! – Продолжила в своем стиле, Лиза. – Хватит киснуть! Возьми себя в руки! Вон у соседей проблема: Маринкин муж потерял работу ну и что? Сидят за столом, поют, веселятся.

Макс посмотрел на нее, улыбнулся:

– Да, ты права, нечего киснуть, – встал, выпрямился хорошенько, раскинув руки по сторонам, – мы тоже работу найдем! – Твердо отметил с позитивом, – пошли наверх.

– Погоди, Максим, ты о чем? – удивилась Лиза с серьезным лицом.

Макс, осознав свою оплошность, добавил:

– А-а, Лиз, я забыл тебе сказать, вернее, не хотел тебя расстраивать. Короче, меня сократили на работе, так что я теперь такой же безработный, как Маринкин муж.

Пауза воцарилась на минуту. Макс глядел на жену и с интересом ждал ее реакции на эту очень неприятную новость. Он ждал чего угодно, но только не того, что случилось через несколько секунд. «Взрыв» нервного смеха, подобно, после очень смешного анекдота, Лиза выплеснула во весь голос. Она продолжала хохотать так сильно и заразительно, что и Макс, и рядом проходившая молодая пара, и бабулька, что стояла чуть дальше, – все стали смеяться.

– Ты чего, мать?

– Ой, Максимка, давно такого не было.

– Смех, продлевает жизнь!

– Значит, будем долго жить, – смеясь, ответила жена.

Так прошел субботний вечер. Впереди у супругов стояла полная неизвестность и неуверенность в завтрашнем дне. Их ждали новые испытания: вместе они были спокойны, принимая удары судьбы с такой же периодичностью, подобно скалистым островам, гордо принимающие на себя океанские волны, выдерживая всю мощь и разрушительную силу удара воды.

Супруги решили вдвоем временно устроиться на любую работу пока не рассчитаются с банком, а дома за порядком, бабушкой и сестрой должен был следить сын Игорь. Лиза устроилась нянькой, Макс занялся репетиторством по английскому языку, благо, это ему удавалось неплохо. Однако тех денег, что они получали на двоих, не хватало даже на нормальное питание детей. Начались проблемы с кредиторами. Не хватало денег и на лекарства.

Бывали моменты, когда Максиму, не раз хотелось звонить Волошину, чтобы попросить финансовую помощь, но каждый раз ему было неловко. Игорь сам неоднократно звонил ему, и каждый раз, задавая Максиму вопрос: «как дела?», слышал в ответ: «лучше всех!». Макс через подругу Элен знал о нем, о его счастливой встрече и семейной жизни с Инной, о его сыне. К сожалению, давно уже не было возможности ехать на малую родину, к ним в гости. Но Волошины решили обязательно приехать или где-то встретиться, пригласив Элен, и отметить вместе радостное событие. Однако постоянные поездки, турниры, соревнования не давали возможности случиться задуманному.

Однажды вечером Максиму позвонил приятель детства Роман и, неожиданно для всех, предложил работу в другом городе. Казалось, Бог услышал молитвы, но Максу пришлось отказаться. Он не мог оставить Лизу одну с детьми и больной матерью. Однако жена уговорила его, все же, ехать:

– Максим, я не хочу тебя отпускать, ты не здоров, как раньше. Но, если работа будет несложной для тебя, и ты в состоянии будешь выслать деньги ежемесячно, то сейчас, лучше тебе ехать. Главное, чтобы ты не болел, а мы успевали свести концы с концами. И я надеюсь, что все у нас скоро наладится, родной мой. Нам нужно продержаться, пока детки наши не подрастут.

«Надо ехать», – решили они вместе. На следующий день она собирала ему вещи.

– Ты береги маму, себя и детей, – сказал он, прощаясь.

– Ты тоже себя береги. Лекарства в кармане и в сумке. Обещай, что будешь меньше курить и только слабые сигареты, пять штук в день-не больше.

– Не обещаю, но постараюсь.

– Я поняла тебя, – обидчиво сказала Лиза.

– Прошу тебя, я сам знаю, сколько и чего! – Это была нелюбимая тема для Макса. – Но я обещаю, что постараюсь.

– За маму, за нас не беспокойся. Если будет трудно, возвращайся, мы всегда тебя ждем.

Почти всю ночь Макс сидел возле матери, глаза ее были закрыты, она спала, и он шепотом просил у него прощения, что уезжает. Молился, как всегда, поцеловал и рано утром вышел из дома.

Приятель встретил его вечером на автовокзале и устроил в общежитии. Максим был принят в организацию, которую создал его давний знакомый Роман Скороход. Он ввел Максима в курс дела и рассказал ему о своих намерениях. В течение года планировал начать работу с иностранными партнерами, была у Романа идея самому уехать и открыть заграницей дополнительный офис, назначив генеральным директором Максима. Но пока это не представлялось возможным. Ему нужен был надежный сотрудник, на кого можно было оставить все текущие дела, кому можно было доверить разные организационные вопросы. В первый же рабочий день Максим от Романа, за счет аванса, получил деньги и отправил домой. Роман очень помог ему в трудное время. Начались для Максима обычные трудовые будни, наконец-то, можно было спокойно работать, не думая, что в семье кто-то голодает, или не хватает денег на мамины лекарства. Он очень скучал по дому, но, как и тысячи людей, находясь вдали от родных мест, должен был зарабатывать и содержать семью.

В свободное время Макс думал о маме, детях, Лизе – своей половинке: жена всегда помогала ему забывать трудное прошлое и позитивно смотреть в будущее. Он каждый раз благодарил судьбу за такую подругу жизни: за то, что она помогала ему строить какие-то планы и следовать своим мечтам, в которых он продолжал жить и творить ради любимых и близких.

Через год, они, наконец, встретились. Лиза выглядела хорошо, дети выросли, мать лежала, но одной рукой уже могла двигать. На лице у нее появилась чуть ощутимая мимика. Лиза продолжала делать ей массажи, купила специальный воздушный матрац, чтобы не было пролежней, это все помогало маме, организм продолжал бороться и побеждать страшный недуг.

Отпуск был очень коротким, но придал огромный стимул Максиму. Теперь он знал, что все идет к лучшему, знал куда едет, чем займется. На душе стало спокойно: можно было что-то планировать на будущее, поехать к морю, например. Максиму было приятно думать о целях, которые можно было реализовать в ближайшее время: «если не вместе, то хотя бы Лизу с дочкой отправить. Игорь пару раз отдыхал в детстве на морском берегу, а вот Эля в жизни не видела моря. Нехорошо. Надо в этом году их отправить на отдых. Лиза тоже сильно устала, хотя старается не показывать, но я же вижу», – думал Максим, когда ехал в автобусе.

Максим был неприятно удивлен, когда Роман предложил ему работу в другом городе, в качестве старшего сотрудника. Все свои функции Макс должен был передать некой Афанасьевой Светлане и уехать в Троицк. Ему сложно было понять решение Романа: много сил и труда было вложено. Он ожидал обещанного год назад повышения, но Роман готовился уехать заграницу в ближайшее время, и намерен был срочно передать дела сестре своей жены, молодой девушке Светлане, которая недавно окончила институт. Все было решено, и Максиму ничего не оставалось, как соглашаться: «начальник принимает решение, подчиненный выполняет – это работа, а не детский сад, чтобы капризничать», – рассуждал он. Вопрос о назначении его управляющим больше не обсуждался. Как объяснил Роман ситуацию: «пойми, дружище, расширение деятельности нашей организации и выход ее на более высокий уровень, требует открытия дополнительного офиса, складских помещений и в других городах. Год назад об этом я мог лишь мечтать, но благодаря тебе, заказы увеличились. Я в тебе не сомневался и благодарен тебе. На новом объекте, в Троицке, придется начинать почти все с нуля. Но там ребята на месте подскажут и помогут. У тебя есть необходимая база, остается набрать свою команду и работать, вот и все», – он говорил, уводя взгляд в сторону, вниз, стараясь не смотреть Максу в глаза, ему было явно неловко. Максим чувствовал, что Роман не договаривает, хотел отказаться, попытался возразить, однако Роман сделал вид, что торопится на переговоры и ушел. Тогда Макс попробовал вечером с ним еще раз поговорить, но в ответ услышал: «мне нужна твоя помощь, считай, что это – моя просьба». Подобное друзья друг другу говорят единожды. Как предпринимателя, Романа можно было понять. Возможно, он принял на тот момент правильное решение: существуют обязательства, сроки выполнения перед партнерами и другие важные вопросы для развития бизнеса. Казалось бы, что тут такого неординарного? Ничего особенного. Но в глубине души у Максима что-то рухнуло: разбилось что-то ценное, казалось, на чем держится настоящая дружба. Макс всегда считал, что дружба – это святое. Он молчал и курил почти беспрерывно. Мысли несколько дней не давали ему покоя: «вопрос не в деньгах, без сомнений, дружба для меня дороже!». Прикурив от предыдущего окурка очередную сигарету, продолжил свои мысли: «можно уважительно отнестись к неприятелю, если в лицо тебе тот скажет правду, а можно близкого человека перестать уважать за одну ложь. Рома недоговаривает, а это равносильно обману, все понимаю, ему трудно отказать жене, это же – ее сестра». Однако Максим не мог все знать: дело в том, что у него работал человек по имени Василий, с которым были хорошие, добродушные отношения, и Макс, по наивности своей, считал его своим другом, доверял ему. Максим сам принял его на работу. Вместе всегда отмечали праздники, встречались по выходным, Василий приглашал его к себе домой в гости, знакомил с членами семьи. У Васи был сын Борис, который дружил с родственницей Романа, Светланой. Борис работал в страховой компании менеджером. Идею о назначении Светлану руководителем предприятия выдвинул сам Борис через своего отца, а Василий – через жену Романа. Роме было неудобно перед всеми, но в первую очередь, перед Максимом. Для него назрел вечно русский вопрос: «что делать?». Понимая, что поступает несправедливо и вопреки своим принципам, Рома все же принял окончательное решение не в пользу Макса. Только уезжая, он лишь признался ему, что идея принадлежала Василию, наверное, чтобы как-то оправдать себя. А также, Роман надеялся, что узнав правду, Максим сам захочет уехать, чтобы с Василием не работать больше. Макс тогда, по привычке, достал последнюю сигарету, прикурил, зажав ее в зубах и щурясь, глубоко затянул дым с особым наслаждением. Затем зажал со всей силой в кулаке пустую пачку, будто душил змею, и бросил небрежно на пол: «нельзя обижаться и оставаться обиженным на всю жизнь – это не по-мужски и не по мне. Но никак не пойму: как так можно поступать? Васю я считал своим другом! Да, жаль, что в наше время дружба не ценится», – рассуждал он с каменным лицом.

Человек, полностью и безоговорочно доверив кому-то, в результате получает в награду одно из двух: или друга на всю жизнь, или урок на всю жизнь – для Максима это был урок. Он медленно встал, задумчиво, как старик, повернулся, тяжелой походкой подошел к окну и облокотился на подоконник. Цветущие деревья, голубое небо, аромат весны, а из соседнего дома, отражаясь от чего-то блестящего, появился еще и солнечный зайчик – в этих, казалось, простых вещах Макс увидел для себя «улыбку природы», а может быть, «улыбку самой жизни», которая придавала ему силы держаться на ногах и не сдаваться. Он приоткрыл форточку, сделав глубокий вдох, освежился свежим, прохладным воздухом и, почувствовал, как в груди тяжелое напряжение медленно отпускает грусть. Воздуха не хватало. Открыв окно нараспашку, начал дышать полной грудью. Он хватал ртом воздух, получая невероятное наслаждение от поступления «вкусного» кислорода в свои, давно загрязненные ядовитым никотином, легкие. Как от похмелья, закружилась голова, и глаза его засияли. Макс почувствовал в жилах силу энергии, ему захотелось вновь радоваться каждому дню, и ценить каждое мгновение под солнцем, творить и создавать что-то новое своим трудом. Впервые, за последнее время, он снова ощутил, как в юности, тягу к жизни. Вспомнил слова бабушки: «ты пожелай обидчику здоровья и счастья, а Бог знает, что ему дать». Макс глубоко вздохнул: «ладно, Максимка, хочешь идти вперед, будь сильным и отпусти прошлое. Проехали!». – Сказал себе вслух и вышел из комнаты.

В тот момент никто не задумывался о душевном и физическом состоянии Кузнецова. Что творилось с ним, одному Богу известно. Вспоминая слова своего верного друга Волошина: «обижаются слабые», он не обиделся ни на кого, стараясь забыть эту неприятную историю. Он простил, но, не забыл, к сожалению, память у него была хорошей, поэтому Макс старался просто об этом не думать. С тех пор он старался держаться подальше от «хамелеонов»: от тех, которые могут благородно и чинно выглядеть, красиво говорить, поднимать тосты, за высокие ценности, сидя за одним столом, однако при необходимости, ради личной выгоды, готовы растоптать ближнему душу, не глядя. От тех, которые готовы, не раздумываясь, перешагнуть через лежачего друга, без угрызения совести ради себя любимого; от тех, для которых честь и благородство ограничиваются лишь красивыми фразами, не более. На самом же деле, высокие слова сливаются с низкими поступками в одно целое – и это у них, как ни странно, получается превосходно. Самое интересное то, что на слова и внешний вид, окружающие обращают больше внимания, чем на недостойные проделки. Запоминаются мудрые высказывания, но не подлые поступки. У таких хитроумных «друзей – хамелеонов» пик эгоизма и мещанства в душе сочетается с высокими фразами про мораль и совесть на кончике языка – да, это неестественно, парадоксально, но факт. За красоту фраз, их всегда уважают, ими восхищаются. «Хамелеоны» не страдают от одиночества, они – искусные обманщики, лжецы. Они прекрасно лавируют между двумя огнями и не обжигаются до тех пор, пока сама жизнь не заставит однажды снять маски. Максим с тех пор держал дистанцию от тех, для которых пустословье – ширма. Таким даже нет смысла объяснять и давать оценку о совершенном нечестном поступке по отношению к человеку, который считал его своим другом. Так как вместо того, чтобы просто, по-мужски, признать свою вину и по-человечески сказать: «извини, я был не прав», они готовы прочитать целую лекцию, гордо держась в осанке, с высоко поднятой головой, так как гордыня не позволит им признавать очевидное предательство. Мало того, что они не признают свои ошибки, считая себя выше остальных, но еще с уверенностью будут доказывать свою правоту. В результате, «хамелеоны», по их собственному мнению, окажутся правы, да еще и потребуют извинений, считая, что их незаслуженно обидели, не поняли и тому подобное. Очень удобная позиция, не правда ли? Когда можно принимать доброту товарища за слабость, а свою подлость восхвалять, как за умение жить в наше трудное время.

Необходимо держаться подальше от непорядочных личностей на безопасном расстоянии, ибо они опасны. Порой, намного опаснее, чем враги, так как враг – есть враг, который никогда не сможет тебя предать, а приятель может, если он «хамелеон», к тому же имеет преимущество, зная твои слабости. Если позволить себе открыться и довериться полностью кому-то, то нужно быть готовым стать уязвимым и беззащитным, поскольку сегодня он – друг, а завтра, возможно, – враг. Хочется верить и надеяться, что в мире на все времена будет место настоящей и бескорыстной дружбе, которая всегда поймет и защитит. На войне есть правило: «сам погибай, а товарища спасай», а в мирное время нужно дорожить бескорыстной дружбой и гордиться, что у тебя есть честные друзья, или один, но настоящий, преданный друг. Есть такие друзья, которых мы не видим месяцами, а может и годами, но они, все равно, – самые близкие. И не надо забывать слова мыслителя: «вбивая гвоздь в душу друга, даже если вытащить его своими извинениями, все равно, там оставляем дыру».

Кто много говорит о работе, тот, в действительности, сам далек от кропотливого труда. Хороший, ответственный работник молча делает свое дело, сосредоточен на результате и от него больше пользы. Кто твердит, что мечтает спасти чью-то жизнь, чтобы стать героем, тот, скорее всего, первым покинет тонущий корабль. Человек, совершив геройский поступок, не будет хвастаться, а скромно скажет, что каждый, будь на его месте, поступил бы также и, что не видит ничего героического в своем поступке. Он, скорее всего, незаметно уйдет, даже не представившись. Кто по-настоящему ощутил весь ужас войны, участвовал в кровавых боях, терял друзей, не раз бывал на передовой линии, находясь на волоске от смерти, тот не любит вспоминать об этом, чаще всего, молчит, и наоборот, не нюхавший пороха, будет усердно рассказывать про свои заслуги-небылицы на войне. Так и в дружбе: кто часто твердит, что знает цену истинной дружбы, восхваляет окружающих и себя, как верного и надежного, тот, чаще всего, настоящую дружбу и не познал в жизни. Возможно, ему это и не надо: для него дружба ассоциируется всего лишь с общением с нужными людьми.

Бог – судья всему.

Что ж, разочарование открывает глаза, но закрывает сердце, поэтому не стоит пропускать каждого в свое личное пространство. Максим продолжал курить много, доходило до двух, а то и до трех пачек в день, как было до инфаркта. Он не забыл просьбу жены, но ничего не мог с собой поделать – курил много и почти всегда до самого фильтра. Ему требовалось трое суток, чтобы немного прийти в себя и выйти на работу. Сначала Макс решил бросить все и уехать, но в тот момент его остановили слова, которые когда-то были сказаны Игорем: «умей пережить ту минуту, когда кажется, что все потеряно, и вскоре поймешь, что ты победил». Игорь находился очень далеко от Макса, и они не виделись много лет, но моральную поддержку друг другу они всегда ощущали. Волошин Игорь в трудные минуты всегда вспоминал Кузнецова Максима, его веселые шутки, остроумные слова и знал, что где-то есть друг, который верит в него, понимает, чувствует и поддерживает его. Для Максима Игорь – истинный друг, кому можно доверять во всем, кто может помочь одним советом, поддержать и перевернуть жизнь к лучшему, возможно, одним лишь правильным словом.

Макс уехал и долгое время, еще несколько лет, продолжал работать в Троицке. Роман несколько раз навещал новый объект, был доволен и делился своими впечатлениями. А в последний раз Рома специально приехал за Максимом, хотел предложить ему вернуться обратно. Он рассказал о той афере, которую устроили сын Василия, Борис и Светлана Афанасьевна: у Василия на большом складе произошел пожар. Вся продукция была уничтожена. Василий, как оказалось, и вправду, не был причастен к этому и вскоре уволился. Уволилась и Светлана, после того, как получила двойную страховку от страховой компании, где работал Борис. Их местонахождение до сих пор неизвестно, а само предприятие по факту от страховки не получило никакой материальной компенсации. На этой почве Роман развелся с женой, не поверив ей, хотя жена не имела к этому никакого отношения. Роме пришлось обратиться в соответствующие органы следствия и восстанавливать огромный ущерб. Для этого он приехал к Максу. Однако Максим, уважая Романа, отказался и остался работать в Троицке до конца декабря.