Текст книги "Книга Черной и Белой магии. Иная Реальность"

Глава 9.4. Абреакция

После ужина Р.А.М. предложила устроить мой маленький творческий вечер. Все расселись. А я… я уже знала, что сейчас буду делать, прежде чем почитаю стихи. Я решила вскрыть свой Чёрный Ящик. В зале, где собрались люди, которые сами прошли через многое, и у каждого из них – своя боль. Я должна вспомнить всю свою жизнь, промотать её с рождения до «здесь и сейчас». То, что я смогу произнести вслух, – уже пройдено и отпущено. А то, что останется за кулисами…

И вот я начинаю вспоминать. Шаг за шагом. Год за годом. Кадр за кадром. Я сознательно вызываю у себя абреакцию.

* * *

Декабрь. Падает снег. Внезапно на небе появляется молния. И гремит гром… Я понимаю, что это значит. Я плачу. А они смотрят и ничего не понимают. Мне двенадцать. У нас только что начался первый урок. Учительница математики строго смотрит на меня поверх очков.

– Мама умерла… Только что… – тихо произношу я, а учительница думает, что я сошла с ума.

Второго урока у нас в тот день не было. Я могла бы пойти домой, но мне страшно. Мы бредём с подружкой к метро – гуляем до третьего урока. Навстречу идёт мамина сестра. Я знаю, что она сейчас должна быть на работе, но… Мы останавливаемся и смотрим друг на друга. Молча. Она ничего не скажет. Я всё понимаю… И мы идём с подругой к метро. Декабрь. Падает снег.

После уроков я возвращаюсь домой. Подхожу к подъезду. Соседи стоят у лавочки и при виде меня замолкают. Кто-то плачет. Я не останавливаюсь и молча захожу в подъезд. Нажимаю на кнопку лифта. Вхожу в него. Лифт поднимается на шестой этаж. Я боюсь выходить – думаю, что там уже должна стоять та самая крышка… Заставляю себя сделать шаг из лифта на лестничную клетку. Поворачиваюсь направо к квартире с закрытыми глазами. Заставляю себя открыть глаза. Крышки нет. Вздыхаю с надеждой, что мне всё показалось. Звоню в дверь.

Открывает бабушка. Вся в чёрном. И много незнакомых людей. Они все что-то говорят. Кто-то произносит: «Девочка пришла». Я молчу. Все стоят в коридоре и смотрят на меня. Молча. Я хочу войти в комнату, где мама. Но бабушка встаёт прямо перед дверью, держит её закрытой и произносит:

– Помой руки…

Я ещё отказываюсь верить в то, что… Открываю дверь в ванну и вижу завешанное полотенцем зеркало… Я тут же выхожу обратно. Они все смотрят на меня, а я медленно опускаюсь по стене ВНИЗ:

– МА-МААААААА!!!

Декабрь. На улице падает снег. Мне хочется выть…

* * *

После смерти мамы в этой большой квартире я ни с кем не говорю. Я ушла в себя. Здесь каждый – сам по себе. Каждый – в своей комнате. Каждый – внутри себя. А в школе я тоже всегда молчу. Они ничего не поймут из того, что я могу им сказать. Они играют в куклы и в мячик. Дома меня мучают кошмары и наяву, и во сне. Дверь в комнату постоянно открывается настежь, даже когда закрыты все форточки и остальные двери. Я слышу шаги, скрип половиц, дыхание за спиной, вижу Человека в Чёрном, стоящего у окна. Иконы падают со стен, хотя они и прибиты гвоздями. Никакие булавки в одежде и иголки, воткнутые в раму двери, не помогают. Я боюсь засыпать – мне снятся страшные сны, и большинство из них сбывается. И постоянно снится мама. Она говорит, что это бабушка всех убивает. А бабушка утром жалуется: мама опять душила её ночью. Бабушка зловеще хихикает и спрашивает, что я вижу. Она знает, что я – вижу.

Я встаю на подоконник распахнутого настежь окна. Я тщательно изучила все способы уйти отсюда. Через окно – проще. Мне не хочется жить. Я не знаю, зачем. Не знаю, как. Мне некуда пойти. У меня никого здесь нет. И ничего нет. Я не знаю, почему я всё-таки тогда не умерла. Зачем врачи вытащили меня Оттуда?

Музыка звучит всё громче. Я смотрю в Небо. Через пару минут я шагну в него. К маме. Внезапно чувствую, как открывается дверь в комнату за моей спиной. Оборачиваясь, я поскальзываюсь на заснеженном подоконнике, и моя правая рука стремительно летит вниз по раме. Там висит градусник, которым измеряют температуру на улице. На какое-то мгновение он задерживает моё падение и будто отталкивает меня назад в комнату, а сам падает вниз. Вместо меня.

Бабушка неслышно подходит сзади:

– Шестой этаж – слишком низко, дорогая…

Декабрь. Ночь. Падает снег. Горят фонари. Мне хочется выть…

* * *

Декабрь. Ночь. За окном падает снег. Горят фонари.

Он пытается вывести меня из себя. Его раздражает, что я – такая, какая я есть. Он хочет, чтобы я была такой, как все. Чтобы я ничего не рисовала. Ничего не писала. Не работала бы где-то. Варила бы суп. И ела бы его раз в день. Потому что денег в доме нет. И их никогда не будет, если я не буду работать. Я пошла работать, когда стала падать в голодные обмороки на улице.

Он хватает расписанные мной вазы, тарелки и швыряет их в стены. Они разбиваются. Я молчу. Он берёт мои стихи и в ярости рвёт их на мелкие кусочки. Я молчу. Он хватает меня и бросает на кафельный пол в коридоре. Топчет меня ногами. Кричит, что хочет, чтобы я умерла. Я молчу. Я пытаюсь выйти из квартиры, но он не пускает меня. Я иду в комнату. Ложусь на кровать лицом к стене. Беззвучно плачу. Он заходит. Берёт подушку. Бросается на меня и душит. Мне нечем дышать. И кажется, что на этот раз не хватит дыхания. Я пытаюсь отвести его железные руки от своего горла – я задыхаюсь. В одной из его рук – нож. Лезвие ножа – резко вдоль моего мизинца. Кровь льёт рекой. Он хватает меня и тащит к балкону. Кричит, что хочет, чтобы я выбросилась из окна. Он говорит, что я здесь такая никому не нужна. Никому. И что у меня никого нет. Он закрывает меня на балконе. Босую. В ночнушке. Он уходит из комнаты. И гасит свет.

Я стою на балконе. Горят фонари. Падает Снег. Ночь. Декабрь. Я закрываю глаза и беззвучно плачу. Мне не хочется жить. Я не знаю, зачем. Не знаю, как. Мне некуда пойти. У меня здесь никого нет. И ничего. Я не знаю, почему я всё-таки тогда не умерла. Зачем врачи вытащили меня Оттуда? Я смотрю в Небо. «Шестой этаж – слишком низко, дорогая…» И опять – шестой. Проклятье! Я опускаюсь на холодный бетонный пол, и кровь заливает его. Этот шрам вдоль мизинца на правой руке останется навсегда.

Декабрь. Ночь. Снег. Фонари. Балкон. Мне хочется выть…

* * *

Декабрь. Ночь. Снег. Фонари…

Рэй молчит уже несколько недель. Он похож на сомнамбулу в состоянии глубокого гипнотического транса. У меня не получается вывести его. Он постоянно молчит. Он не слышит меня.

– Давай уедем… – предлагаю я. – Ты всё забудешь. Пожалуйста. Он долго молчит, потом кивает головой, смотрит на календарь, молча показывает на следующую неделю.

Учитель приезжает в пятницу днём. Рэй ничего не знает о приезде Учителя. Мы сидим с Учителем в моём бывшем и теперь уже пустом кабинете.

– Алиса, ты не должна никуда ехать. Вы разобьётесь. Не делай этого, слышишь?

Вечером захожу к Рэю. Он смотрит на меня странным взглядом и произносит не своим голосом:

– Что он сказал тебе? – Кто?

– Что ОН тебе сказал?

– Я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Ты знаешь, о чём я говорю.

Я молчу. Тогда Рэй хватает меня за плечи, трясёт и кричит:

– ЧТО ОН ТЕБЕ СКАЗАЛ?!!

– Что всё будет хорошо… – спокойно отвечаю я.

Рэй отпускает меня, снова садится в кресло и уходит в себя. В выходные мне звонит Гера:

– Я смотрела тебя. Ты не должна никуда ехать. Ты НЕ должна умирать вместе с Ним. Не смей никуда с НИМ ехать! Ты поняла меня?

Я вздыхаю. Я всё равно поеду. Мне всё равно. Будущее – многовариантно. Мне плевать на то, что они видят. Мы должны уехать отсюда. Этот кошмарный сон должен закончиться.

В понедельник вечером Рэй произносит отрешённым голосом:

– У меня тормоза сегодня отказали… Надо сдать машину. На ней нельзя больше ездить.

Я выдерживаю паузу и спокойно произношу:

– Значит, мы поедем на моей машине. Рэй кивает. И опять уходит в себя.

Во вторник впервые за последние месяцы он наконец-то соглашается побродить со мной по городу. Я знаю, куда мы пойдём. Чем ближе мы приближаемся к тому месту, тем чаще он останавливается и подозрительно смотрит на меня. За несколько домов Рэй не своим голосом спрашивает:

– КУДА ТЫ МЕНЯ ВЕДЁШЬ?!

– Я покажу тебе одно место, которое мне очень дорого. Пожалуйста… Пойдём… Пойдём… Всё будет хорошо.

Я беру его за руку и веду дальше. Рэй идёт всё медленнее. А потом… видит то, куда я его веду, и останавливается:

– Я не пойду туда.

– Пожалуйста, сделай это ради меня… Пожалуйста… Мы ничего не будем там делать. Мы просто подойдём…

Я тащу его за руку к ступеням. Рэй замирает на первой же и не идёт дальше.

– Я не могу… Я не хочу… Я не пойду туда… Сходи одна, я подожду тебя здесь.

– Нет. Мы пойдём туда с тобой вместе. Я прошу тебя. Там нет ничего страшного. Я обещаю, мы только зайдём и выйдем. Я всего лишь хочу тебе показать, где я тогда…

– Я не пойду.

Рэй стоит и молчит. Я тяну его за руку ко входу. Он упирается.

– Я обещаю: мы только зайдём и сразу же выйдем через другую дверь. Пожалуйста, пойдём. Всего – две минуты…

Я уговариваю его как ребёнка. Мне кажется, проходит вечность.

– Хорошо, – тяжело вздыхает Рэй. – Только если… мы сразу выйдем.

Мы заходим в Храм, где я когда-то пела. Я подвожу его к своей любимой иконе – «Взыскание погибших». Рэй опускает глаза и тянет меня за руку к выходу. Мы проходим к алтарю, чтобы выйти через левую дверь. Рэй почти бежит к ней. Я пытаюсь замедлить его шаг, всей силой сжимая его руку и удерживая рядом. Рэй произносит с упрёком: «Ты же обещала!» – и рывком открывает дверь у левых алтарных врат, вырываясь вовне, как птица из клетки, и глубоко и облегчённо вдыхает уличный воздух. Я выхожу вслед за ним. Теперь он спокоен. Мы медленно и молча идём прочь.

Вечером мне звонит крёстная. Я молчу. Я уже полгода ни с кем не разговариваю вообще. Я не знаю, что говорить. И как говорить. Никто же ничего не поймёт. Крёстная предлагает мне встретиться с ясновидящей. И в среду утром мы встречаемся в кафе. Она молча берёт мою руку. Я так и не произнесла ни слова, а она рассказала мне даже то, что Рэй скажет мне только завтра и что подтвердится им же много-много лет спустя. Ясновидящая говорит, что единственное доказательство происходящего – записная книжка в коричневом кожаном переплёте, спрятанная в другом городе, в доме с эркером, в днище кресла-кровати, рядом с которым на полу что-то типа дерева в кадке.

– Ты ничего не сможешь изменить. И никогда не окажешься в том доме, чтобы найти и показать ему книжку, в которой записаны заклинания. Та женщина обращалась к трём сильным колдунам. Ты не веришь мне, но попробуй сделать так, чтобы он выпил хотя бы глоток святой воды или церковного вина, и желательно при свидетелях…

Марина – мой единственный свидетель, и то нетронутое им церковное вино и святая вода, которую Рэй несколько раз подряд заменял на обычную воду… Но это случится позже. Впрочем, много лет спустя Рэй узнает правду, но не от меня и не от Марины, и он станет расспрашивать меня про тот кошмарный год, который был кем-то напрочь стёрт из его памяти.

В среду вечером я еду отвозить подарок на другой конец города. Декабрь. Ночь. Падает снег. Я оставляю машину на улице. Выхожу через сорок пять минут. И… останавливаюсь посреди дороги. Машины нет. Я стою здесь одна. Падает снег. Горят фонари. Ночь. Декабрь. Я поднимаю глаза в Небо. И… заливаюсь истеричным хохотом…

– Что произошло? – спрашивает Рэй утром.

– У меня угнали машину…

Он смотрит молча. Тяжело вздыхает – понимает, что мы никуда не едем. Я пытаюсь заговорить с ним, а он начинает кричать:

– Оставь меня! Отойди от меня подальше! Разве ты не понимаешь, ЧТО происходит??? Нам нельзя быть вместе… Я —…, я —…, я – убийца… Не пачкай своих рук. Ты умрёшь рядом со мной!

– Мне всё равно… Хочешь, мы уедем из этой страны… навсегда?

– Ты серьёзно? – Рэй смотрит на меня недоверчиво.

– Я могу попросить друзей, они помогут купить там квартиру. Или дом.

– Попроси…

Через полгода Рэй скажет, чтобы я озвучила сыну, что уезжаю отсюда. Только этого не произойдёт. Потому что… этого не произойдёт никогда…

Мы встретимся через несколько лет. И будет Декабрь. И будет падать Снег. И будут гореть Фонари. Тогда я, как и он когда-то, буду находиться в состоянии глубокого гипнотического транса. Рэй не спросит меня ни о чём. Он и так всё знает. Он всегда всё знает про меня. Он обнимет меня и будет целовать… А потом скажет:

– Ты должна жить, Лиля. Ты – Великая Женщина, и не должна умирать из-за того, кто недостоин тебя… Хочешь… уедем?

Рэй должен будет забрать меня на машине. Он заедет всего на пару часов в одно место. Я буду ждать его звонка в кафе. Он позвонит мне и…

И когда я увижу его определившийся номер, я уже буду знать, что он сейчас произнесёт. Рэй скажет: «Привет…» – и замолчит. Я вздохну и скажу ему: «Привет…». А потом он тяжело выдохнет: «У меня… угнали машину…» И мы ещё долго будем молчать. А потом Рэй тихо спросит: «Ну… пока?» И будет Декабрь. И будет падать Снег. И будут гореть Фонари. И мне захочется выть…

* * *

Конечно, я рассказала далеко не всё из всплывшего в памяти. Но теперь я знала, что уже пройдено, а что осталось за кадром и до сих пор болит. А потом я читала им свои стихи. И после они все долго молчали.

Глава 9.5. Сновидение

Мы сидим на Крыше.

– Дафна, даже не верится, что у нас здесь завтра – последний день…

– А мне, Саш, наоборот, кажется, что за 9 дней мы прожили целую жизнь.

– Алис, я вспомнила, что мне сегодня снилось!!! Будто я плыву по реке куда-то, а надо мной – птицы… Это к чему?

– Вы, Свет, всё о своём, о девичьем… Не знаю…

– Как ты можешь чего-то не знать? Ты должна всё знать!

– Свет, а почему Дафна чего-то должна, чего не должны мы?..

– Хорошо, тогда скажи, каким сонником лучше пользоваться?

– Никаким… Я всё время пыталась объяснить вам одну простую вещь, которую вы так и не поняли: каждый из нас должен сам подобрать нужные ключи к замкам своей собственной Двери. Сколько в мире людей – столько и Дверей. У каждой Двери – множество замков. Но каждый человек является обладателем связки с ключами. Надо отыскать нужный вам ключ. И всё.

– Мне?

– Ваша же Дверь – не моя… Я могу посмотреть на связку и на замок. И подсказать: этот ключ – слишком большой, он не влезет в замочную скважину. А тот ключ – слишком старый, поэтому он тоже не подойдёт, ведь замок, который нужно открыть, – новый. Значит, надо ещё какой-то пробовать…

– Дафна, расскажи, а что такое сон вообще?

– Сон – это маленькая Смерть. Это Путь. Это Дверь. Это Разговор.

– Смерть?

– Астральное тело, или Душа, выходит из физического тела, как бы на время умирая для Земной Реальности. И идёт на прогулку. Может, конечно, и в Земной Реальности погулять, но, как правило, тянется в Иную. Аналогичная картина наблюдается и в момент смерти. Разница только в том, что Серебряная Нить во время сна не рвётся, поэтому астральное тело, нагулявшись всласть, возвращается в свой Домик обратно.

– Ну, Дафна, у кого и всласть, а у кого и по звонку будильника…

– Алис, а почему ты ещё сказала «Путь»?

– Это не я, это Фрейд сказал, что сон – Королевский Путь в Бессознательное. Или в Подсознание. У нас там, в Чёрном Ящике, или в Сундуке, или в Шкафу, нечто «живое» заперто. Оно пытается пробиться через наглухо закрытую Дверцу, чтобы нам что-то сказать. Днём мы стука в Дверь не слышим, потому что Сознание отводит нас как можно дальше от Сундука. Для нашей же безопасности. А ночью, когда мы засыпаем, Сознание снижает свой бдительный контроль, Дверь Сундука приоткрывается, и нечто из него выскакивает, как чёрт из табакерки, и предстаёт перед нами во всей своей красе…

– И как этот чёрт выглядит?

– Саш, у всех разные черти в Сундуке водятся. У кого – маленькие, но с длинными хвостами, у кого – большие, но хвосты поменьше… Кто-то из них любит сладкие пирожные. Кто-то – солёные огурчики. Кто-то драться любит. Кто-то кусаться. Кто-то целоваться. Одни – серо-буро-малиновые в крапинку. Другие – просто чёрные как сажа, и без особых примет. В общем, классифицировать сложно. Особенно потому, что во сне мы видим образы того, что когда-то видели в Земной Реальности, пусть даже и всего одну секунду. В двадцать пятом кадре, например. Мы не можем увидеть то, что полностью или пофрагментно, как мозаика, будучи разбитой на свои составляющие, не являлось бы элементом ранее воспринятого нами чего-то или кого-то. Поэтому люди, слепые от рождения, не видят зрительных образов во сне. Символы и образы – у каждого свои, как и фильтры в голове. Поэтому каждому необходимо трактовать сны самостоятельно. Если мне приснится чёрное мохнатое чудовище с кучей лап и крестом на спине, сидящее по центру большой сплетённой им сетки, это – одно. Если Саше тот же монстр приснится, это будет уже его собственный образ, не обладающий моей смысловой нагрузкой. А вам, Свет, оно во сне явится – скорее всего, третья трактовка.

– И что делать тогда, Алис? Как сны понимать?

– Прислушиваться к себе. Изучать мир своих снов. Научиться отличать бредовые фантазии от крика Души и её видений Там, в Иной Реальности.

– Ты сказала, что сон – Разговор. С кем?

– С самим собой, только с другой стороны. Сон можно объяснить не чертями, выскакивающими из табакерки, а иначе. Подсознание пытается нам что-то важное сказать, поговорить с нами о проблемах, которые его беспокоят. Чтобы мы его язык – язык Души – поняли, оно ищет в нас самих некий запёчатлённый образ, с которым мы связываем соответствующую проблеме информацию или ситуацию. И во сне мы видим картинки, образы, при помощи которых Подсознание нам что-то сообщает. Дальше каждый из нас пытается дешифровать сообщение.

– И что в нём может оказаться?

– Всё что угодно. Например, есть незавершенная история или зависшая проблема, дело недоделанное. Во сне мы попытаемся снять напряжение и, наконец-то, раз и навсегда решить зависшую в Подсознании проблему. Например, вы плохо расстались с человеком или уехали, не попрощавшись, не сказав что-то важное. Над вами довлеет чувство вины. Пусть даже неосознанно. Во сне вы будете видеть того человека и пытаться сказать ему недосказанное, просить прощения, что-то в этом духе. Если вам кажется, что нечто уже навсегда осталось в прошлом и страница благополучно перевёрнута, а вам это показывают во сне, значит, в Подсознании оно по-прежнему живёт и продолжает действовать, оказывая влияние на ваше настоящее.

– Алис, а мы с детства сны видим?

– Дафна, я где-то прочитал, что за два месяца до рождения ребёнок уже видит сны. Причём такие же, как его мама. Они как-то объединены в Бессознательном, поэтому ребёнок уже всё знает, понимает, чувствует то же, что и она.

– Вполне возможно, Саш. Дети до определённого возраста не различают разницы между сном и явью. Они подключаются к Иной Реальности и к Информационному Полю практически без ограничений. А родители формируют у детей фильтры и шаблоны Мироописания, после чего вырастает перегородка между Сознанием и Подсознанием.

– Алис, так сон как Дверь – это что?

– Выход через Подсознание на Трансцендентальное. То есть вы можете смотреть сны про свои проблемы, а можете отправиться в Высшие Сферы за получением информации, не касающейся вас лично, например. Или в Сферу Творчества заглянуть. Если, конечно, вас туда пустят. Или встретиться Там с кем-то из перешедших в Иную Реальность.

– А как туда дойти, Аль?

– Прямо, первый поворот – налево, потом – направо, потом – опять налево… Светлым человеком нужно быть в первую очередь. Везде действует закон притяжения подобного к подобному. Кто за нечистыми людьми грязь и ссор убирать будет в Высших Сферах? А если они там книжку какую порвут в Библиотеке Вселенной? Да и опасно, Света, туда ходить. По той же самой причине. Ведь в Низшем Астрале много всяких мыслеобразов, Злых Сущностей, которые как… ЦАААП!!! И… буль-буль-буль… Во сне человек чрезмерно уязвим, поскольку Сознание дремлет. Голоса сладкие-пресладкие заманят вас в тёмный уголок, или прямое нападение совершат из-за того самого угла. Вы проснётесь, Света, будто от удушья, полностью обессиленной, можете астральный укол почувствовать, как ожог на астральном теле.

– Так это с каждым может произойти!

– Со Светлыми не произойдёт.

– А не Светлым что делать?

– Молиться надо.

– Перед сном?

– Нет, вообще. Чем чаще – тем лучше. А перед сном – особенно. Обращайтесь к Силам Света. Настраивайте себя на светлые мысли. Думайте о хорошем, добром. Вспомните прожитый день и вычеркните из него негативные события. Если у вас аура светлая, то есть Душа чистая, то Дух ваш – ваш Хранитель. Ничего не случится плохого, и никто из Нечистой к вам даже близко подойти не сможет. Ни там, в Иной Реальности, – к Душе, ни здесь, в Земной.

– А если Душа – Там, то Здесь-то что охранять?

– Ваше мирно посапывающее в кроватке тельце… Мало ли кто в него вдруг из незримых гостей подселится?

– Слушай, Дафна, я теперь вообще спать перестану! Ты нам такие ужасы перед сном рассказываешь!

– Сон, Саш, необходим, поскольку дан Свыше тем же Богом. Помнишь, я рассказывала легенду, как появился на земле цветок Мак? Чтобы люди отдыхали от работы и набирались сил. Тебе ж ещё второй коттедж достраивать! Надо стараться быть Светлым. Не для снов, а вообще по жизни. В одной православной книге сказано, что Бог говорит нам что-то в земной реальности, а если его не слышат, второй раз повторяет во сне. В Житиях Святых много примеров, когда Высшие Силы сообщали информацию именно в сновидениях. Правда, и Нечистая любит всякое своё во сне выдавать за Чистое.

– Алис, а если кошмары снятся, значит, я побывала в Низшем Астрале?

– Это значит, что внутри вашего Подсознания происходят болезненные процессы. В любом случае. Независимо оттого, были вы в Низшем Астрале или не были. Тяжёлые сны и кошмары отнимают много энергии, человек просыпается уставшим. Как будто его энергетически «пробили». Но иногда это связано с нарушением дыхания или работы сердца. Будете спать на левом боку – возможно, приснится, что вы падаете в пропасть.

– А если бессонница начнётся?

– Бессонница – результат проблематичной для человека ситуации. Она может быть и естественной защитой, если человеку грозит опасность во сне. Скорее всего, и то и другое одновременно. У меня так было. Когда мне в детстве кошмары по ночам показывали и я постоянно зависала в Низшем Астрале, у меня выработался панический страх засыпать и видеть сны, я перестала спать вообще. Длилось около года.

– Алис, а летаргия откуда берётся – из-за красивых снов?

– Из-за нежелания Души возвращаться. Или по каким-то причинам она хочет, но не может вернуться. Например, Дух не пускает обратно. Аналогично, когда человек в реанимации в коме лежит.

– Дафна, а мне сны почти не снятся. Дух провалы в памяти организует?

– Есть несколько фаз сна, которые сменяют друг друга: быстрый – по 10–20 минут – и медленный – около часа-полутора. В течение ночи случается 4–5 периодов быстрого сна. Именно во время него мы видим сны. Учёные, которые обожают эксперименты, говорят, что человек, лишённый быстрой фазы сна, во сне не отдыхает, а теряет силы. Мозг же в этой фазе работает интенсивнее, чем при бодрствовании. Например, мышь, лишённая быстрой фазы сна, то есть REM-фазы или БДГ-фазы, погибала через 40 дней такого режима, а мышь, лишённая фазы медленного сна, жила себе спокойно и дальше.

– Алис, так почему Сашка не видит снов, у него нет REM-фазы?

– Если бы у него не было этой фазы, Света… Но не будем о грустном. Фаза есть. Сознание либо дремлет в этот момент, либо спит. Если дремлет, мы сны запоминаем, если спит – нет. Но есть ещё одно объяснение того, почему человеку кажется, будто он не видел ничего во сне. Люди высокого духовного развития имеют доступ в Высшие Сферы. В варианте А: вибрации этих Сфер слишком «высоки», поэтому на уровень Сознания информация не сможет выйти, но хранится в Подсознании. В варианте Б: в Самых Высших Сферах нет уже ни образов, ни форм, там – область чистого Духа, поэтому увидеть сон не получится – только почувствовать или познать. Ну или Подсознание зашифрует его после в образы, которые привычны вашему Сознанию. А вы потом опять расшифровкой заниматься будете.

– Значит, я – высокодуховный? Дафна, ты мне льстишь! Уйти туда, в Высшие Сферы, и не вернуться… Романтика!

– Некоторые вот так и не возвращались, Саш. Кто – по своему желанию, заранее спланировав, кто – нет. Слишком долго гуляли, или было так интересно, что полностью перетекли Туда всеми фибрами Души. Потом констатируют смерть во сне. Физическое тело, как правило, остаётся в Земной Реальности. Но иногда бесследно исчезает. Особенно опасно, когда человек в осознанном сновидении попадает в уже реализованный сектор.

– Куда-куда попадает?

– Ну… Я же говорила, что будущее – многовариантно. Как только мы делаем очередной шаг, он прописывается как реализованный в действительности. Всё, что было реализовано в Земной Реальности, находится в отдельном секторе. Или файле. Вот туда попадать очень опасно.

– Сдаётся мне, Дафна, что ты туда ходила с Лунным гулять…

– Алис, а в будущее попасть?

– Нет проблем… Только в какое? Там же – тысячи, миллионы вариантов развития событий…

– Значит, если мне снилось, что я вижу, что будет завтра, это ещё не значит, что я увидел своё завтра?

– Гарантии тебе никто не даст, Саш, что это – твоё завтра. Выйдешь из дома на час позже, и твоё завтра – совсем иное.

– А как тогда понять, Аль, где ты находишься?

– Почувствовать… Говорят, надо Там отыскать зеркало и в него на себя, любимого, посмотреться. Тогда станет ясно, где вы. Ну… хотя бы приблизительно…

– А вдвоём можно туда попасть, в будущее?

– Куда угодно можно. Договоритесь заранее и попадёте.

– Ты опять издеваешься, да?

– Нет. Маги раньше так вместе сновидели. И в Иную Реальность переходили парами или даже группами. У Хакеров Сновидений это называется СО.С. – Совместное Осознанное Сновидение. Каждый осознаёт происходящее во сне, видит другого. Я же рассказывала, у меня так было с французской бабушкой. Да и не только. А есть обычные ОСы.

– Какие ещё осы, Дафна?

– Осознанные Сны, когда ты осознаёшь во сне, что ты спишь. Тогда можно научиться контролировать всё, что во сне происходит. И даже менять будущее. Почти как в Пасьянсе Медичи. Только не надо ОСы путать с люцидниками.

– Алис, ты сразу переводи, пожалуйста.

– Пожалуйста: люцидник – это когда вроде ты чуть-чуть чего-то там и осознаёшь, но не полностью. И контролировать не можешь. Такое прозрачно-призрачное сновидение.

– Дафна, короче, нам нужны осы, так?

– В целом да. Их можно даже научиться ловить.

– Чем?

– Будильником, например.

– Аля!!! Прекрати прикалываться!!!

– Да я не прикалываюсь, Свет, я собственным опытом делюсь. Я так всегда делаю, всю свою жизнь. Меня этому даже не учил никто. Мне просто НЕ нравилось вставать с кровати сразу же после звонка будильника. В рабочие дни, например. Я даже и не знала, что это – один из способов ловли ОС. Ставлю будильник на час раньше, чем реально нужно проснуться. Просыпаюсь по будильнику и снова проваливаюсь в сон. Почти 100 % гарантия словить ОСик после искусственно вызванного просона.

– Дафна… У нас с собой нет словаря…

– Просон – состояние Сознания, когда сон и бодрствование переплетаются вместе. Ты вроде и Там и Здесь одновременно. Можно чуть-чуть даже попереключаться туда-сюда-обратно. Обычно при засыпании и при пробуждении такое бывает, если не вскочить сразу с кровати после будильника. В этот момент Дверь приоткрыта. И БДГ-фаза сама к тебе в руки идёт. И ещё важно, почему перед пробуждением, именно к утру или между 6-м и 8-м часом сна, БДГ-шки дольше и запоминаются лучше.

– Дафна, а как проверить: ос ли я словил или бодрствую в Земной Реальности?

– Некоторые в окно прыгают. Но это опасно. Вдруг ты всё-таки в реале?

– Чего?!

– Попробуй свет включить. Для начала найди выключатель. Я в своём Храме Души однажды не могла найти. Тусклый такой свет горел. Совсем-совсем тусклый и еле-еле. Всего одна лампочка на весь Храм в правом коридоре. Так вот, в Иной Реальности проблемы наблюдаются с электричеством. То есть если ты нашёл выключатель Там, варианты: свет не включается вообще, включается, но горит тускло, либо горит, но не выключается. Можно попробовать рукой стену пробить. В реале больно, а Там – нет. Ну и, опять же, – зеркало. Посмотрись в него: если ты – копия того, что по утрам в ванне видишь, попробуй видоизменить отражение. В Иной Реальности всегда изменится, а Здесь, на земле, – нет. Можешь Эмиссара спросить, где ты.

– А это кто?

– Голос, который может советовать сновидящим Там. Он помогает тому, кто не спрайт.

– Кто не что???

– Спрайты – это те, кто во сне, но не осознают себя, туманные призраки. Типа как в люциднике. А про Голос я уже рассказывала, Он меня во сне учил устройству Мироздания. И сакральную геометрию с алгеброй преподавал.

– А если мы с тобой, Дафна, например, словим одну и ту же осу, что делать будем?

– Здороваться. Скажешь мне: «ОЖжжж». А я тебе отвечу. Если я тоже в ОСе, а не в люциднике. Или не отвечу, соответственно.

– Чего-чего надо прожужжать?

– Это типа «привет» на языке сновидящих. Говорят, ещё от зороастрийцев и друидов жужжание пошло. У «Энигмы» в одной из песен правильно этот звук произносится.

– Слушай, Алис… А «Энигма» – это…?

– Группа музыкальная. А вообще «Энигма» – загадка, ребус. Когда я статуэтку Девочки с Лунным Котом в сувенирном магазине нашла, прочитала на этикетке: «Энигма – Девочка с Котом». Здорово, правда?

– Если бы я своими глазами эту статуэтку не увидела бы у тебя дома, я бы ни за что не поверила!

– Ну и зря, Света. А я Дафне верю. Хоть статуэтки и не видел. Сам не знаю, почему, но верю и всё.

– Алис, а сомнамбулы во сне – это осы?

– Лунатики. Занимаются во время сна снохождением и сноговорением. Блуждают, выполняя привычные действия. Потом просыпаются, и – амнезия полная. До Сознания информация об их действиях в ночи, правда, бывает и во время дневного сна, не доходит, остаётся в Подсознании. То есть их Сознание СПИТ, пока их тело ходит. И поэтому они – не ОСы. Они находятся в состоянии глубокого транса, как при гипнозе, отличий в целом нет, только у лунатиков – самопроизвольный транс, а при гипнозе – искусственно вызываемый. Самопроизвольный бывает при эпилепсии, истерическом неврозе. У обычных людей в ОСах так происходит: нам снится, что мы идём, а тело лежит в кровати. У лунатиков: они идут и делают то, что им показывает Подсознание. Правда, где-то я прочитала, что снохождение возникает, по последним данным, на фоне фазы медленного сна, когда снов обычно не смотрят. Но Подсознание всегда работает.

– Так лунатик спит или нет?

– Он – в трансе глубоком, кажется спящим, но ведёт себя как мы, когда не спим. Лунатики правильно анализируют поступающую информацию, делают выводы и принимают логичные решения. Но они не обращают внимания на то, что не входит в их программу. Например, они куда-то идут. Вы будете в шаге от них и их поприветствуете, а они вас даже не заметят и не услышат, пройдут мимо с открытыми глазами.