Текст книги "Проблемы философии права евразийства"

10. Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеократического государства // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин, 1935.

11. Чхеидзе К.А. К проблеме идеократии // Новая эпоха. Политиа-Экономика. Обзоры. Нарва, 1933.

12. Шахматов М.В. Государство правды: Опыт по истории государственных идеалов в России // Евразийский временник. Берлин, 1925. Кн. 4.

§ 4. Правовая концепция евразийцев

Особенностью правовой концепции евразийцев является то, что если проблемы государства обсуждались многими евразийцами, то вопросами именно философии права среди евразийцев занимался преимущественно Н.Н. Алексеев. Именно на основании исследования его философско-правовых взглядов можно получить целостное представление о правовом наследии евразийцев.

В то же время нельзя утверждать и то, что другие евразийцы в своих работах вообще не касались правовой проблематики. Если обратиться к одной из фундаментальных работ евразийцев «Евразийство и коммунизм», то можно заметить, что, авторы в ней обсуждают (относительно правовой проблематики) исключительно аспекты существовавшего и существующего положительного (писанного) права. Так, они отмечали, что евразийское право должно избегать мертвого законничества, возникшего на почве кодификации римского права и воспринятого на европейском континенте. Но вместе с тем ему должны быть чужды консервативные формы обычно-правовой системы, свойственной англосаксонскому миру. Евразийское положительное право должно возвести в принцип подвижность законодательства, которая более эластична, чем западный закон, и менее консервативна, чем западный обычай. Евразийское право есть не стихия вражды, но стихия солидарности и мира[359]359
  Евразийство и коммунизм. С. 30.


[Закрыть]. Таким образом, евразийцы в большинстве своем не затрагивали философские аспекты правопонимания, и, по сути, занимались развитием своей идеологической базы в правовом аспекте.

В целях полноты изложения материала необходимо отметить, что в отдельных работах евразийцев (кроме Н.Н. Алексеева) все-таки присутствует научное рассмотрение проблем философии права. Так, евразийцы уделяли внимание и вопросу о соотношении «правды» и «справедливости». «Справедливость» – внешнее выражение «правды». Евразийцы признавали неотъемлемыми т. н. «основные права» человека и общественных союзов и, одновременно, утверждали их неразрывную связь с обязанностями. Самым главным из прав человека евразийцы считали возможность внутреннего, духовного развития[360]360
  Палкин А.Г. Концепция государства в учении евразийцев. Автореферат дисс… канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 15.


[Закрыть]. В то же время Л.П. Карсавин в рамках своих исследований писал, что: «… Устанавливая же условно-причинные зависимости между деятельностью человека-одиночки и последующим воздействием на сумму его ценностей, народ направляет его деятельность. Организационная форма, выполняющая первую задачу, есть право, устанавливающее пределы свободы человека-одиночки. Форма же, выполняющая вторую задачу, есть закон, определяющий изменения в праве, наступающие, как следствия поведения человека-одиночки»[361]361
  цит. по: Карсавин Л.П. Евразийская идея в материалистической оболочке // Евразийская хроника. Вып. VIII. Париж, 1927. С. 77.


[Закрыть]. Правовая проблематика присутствует и у некоторых других евразийцев[362]362
  См. например: Ильин В.Н. К взаимоотношению права и нравственности // Евразийский временник. Берлин, 1925. Кн. 4. С. 305–317 и др..


[Закрыть]. Однако, по сути, за исключением работ Алексеева, разработка философско-правовых проблем у евразийцев носила фрагментарный характер.

В свою очередь Алексеев, развивая евразийский тезис об уникальности культур России-Евразии, отмечал любопытный исторический факт, согласно которому на Руси существовала «разорванность» между правом народным, обычным и правом писанным, изданным законодателем Российской Империи. По мнению Алексеева, основой права в русском народном правосознании была прежде всего религиозная и нравственная составляющая. В то же время, особенность народного понимания права на Руси была в том, что русский крестьянин имел согласно своему правосознанию одновременно две правовые меры – одна для барина, а другая для своего брата-мужика. Алексеев отмечает, что между собой крестьяне просто часто договаривались при осуществлении сделок на словах, а юридические обязанности с помещиком нередко не исполняли, и не признавали юридическую силу договора[363]363
  Алексеев Н.Н. Народное право и задачи нашей правовой политики // Евразийская хроника. Вып. VIII. Париж, 1927. С. 36–38.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что в проблемное поле философско-правового учения Алексеева входит множество компонентов онтологического, гносеологического и аксиологического характера. В методологическом плане в рамках данного исследования нам представляется необходимым осветить основополагающие, концептуальные правовые взгляды Алексеева на основные течения в философии права, обозначить, выделить оригинальные составляющие учения этого мыслителя о праве на фоне основных направлений философии права. Наиболее яркой и фундаментальной работой Алексеева по осмыслению философии права является его труд «Основы философии права» опубликованный им в Праге в 1924 году, а также некоторые другие работы[364]364
  См. также труд Алексеева «Общее учение о праве», которые представляют собой прочитанные Алексеевым лекции в 1919 г. в Таврическом университете Симферополя.


[Закрыть].

Алексеев считал, что для европейской и российской правовой науки всегда было характерно определять право посредством выделения какой-то одной его грани: «право есть норма», «право есть интерес» «право есть свобода» и др. Узость такого подхода и не устраивала ученого. Он, как добросовестный исследователь, прежде чем приступить к изложению собственного учения, выделил и описал положительные и отрицательные стороны тех подходов к проблемам права, которые предлагали юридическая догматика, юридический социологизм и естественное право, т. е. те базовые направления, которые господствовали в области философии права в его время. Он начинает рассмотрение подходов к разрешению проблемы права с того направления, которое он называет юридической догматикой (или юридическим позитивизмом). Алексеев писал в связи с этим: «наиболее распространенным практически и обычным теоретически, является путь так называемой юридической догматики. Путь этот привлекает уже прежде всего тем, что является путем опытного знания, строящегося на основе фактов и исключающего, по мнению сторонников, беспочвенное умозрение и метафизику»[365]365
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 20.


[Закрыть]. Юридическая догматика, по мнению ученого, имеет дело только с конкретным опытным материалом – с положительным, установленным действующим или действовавшим правом, в связи с чем ее основной задачей становится подобна задаче любой другой эмпирической науки: наиболее полно и адекватно описать наблюдаемую реальность. В этом случае философия права, представляется или излишней, или в лучшем случае дополнительной дисциплиной. Ничего нового о предмете исследования она сообщить не может, в лучшем случае, может помочь его лучше описать и систематизировать описание.

Как представляется, основной упрек юридическому позитивизму со стороны Алексеева состоит в следующем. Данность норм положительного права и юридических институтов есть данность известного человеческого установления, принятого при одних условиях и могущего быть измененным и отмененным при других. Данность эта гораздо менее «естественна», менее необходима и потому гораздо более лежит в области действия человеческой. Наука о праве, построенная исключительно на изучении положительного права (что и делает юридический позитивизм), таким образом, превращается в науку о том, что установлено в качестве права. Все правовые определения, в таком случае очень условны и лишены всякого материального содержания, а все задачи правовой науки сводятся только к толкованию положительного права. Подлежащее научному определению правовое понятие (которое иногда может быть просто нелепым и бессмысленным) является уже определенным в положительном праве, и дело идет о познании этого последнего определения, независимо от того, истинно оно или ложно[366]366
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 21, 23.


[Закрыть].

Традиционный юридический позитивизм связывает возникновение прав и обязанностей у лица исключительно с нормами позитивного (или положительного, «писанного») права, т. е. с тем, что непосредственно зафиксировано в действующем законодательстве. Алексеев считал, что лицо, с такой точки зрения, есть только некая юридическая конструкция, абстракция, логическая юридическая форма, не больше, и писал в связи с этим: «юридические конструкции и фикции… совершенно неспособны к выполнению таких актов, как любовь, ненависть, признание и т. п., ибо у них недостает того, что каждому из нас представляется наиболее знакомым… близким, но что в то же время совершенно недоступно какому бы то ни было определению, именно непосредственной способности к совершению актов и к их переживанию»[367]367
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 86.


[Закрыть].

Учитывая ту важную роль, которую играл и продолжает играть юридический позитивизм в современной философии права и правовых системах мира в целом, необходимо отметить следующее. Отмечая критику теории юридического позитивизма одновременно представляется закономерным задаться вопросом: почему, несмотря на многие существенные недостатки в методологическом плане данная концепция имеет столько много сторонников в настоящее время? Думается, что причина этого заключается, во-первых, в том, что юридический позитивизм, так или иначе, но отражает один из важнейших аспектов правовой реальности – данность права именно как позитивного (писанного) права в теснейшей его связи с государством как социальным институтом. Во-вторых, данная концепция имеет очень богатую историческую и социокультурную базу. Так, исследователь данной проблематики О. Хеффе отмечал, что государственно-правовой позитивизм питается опытом радикального кризиса общества («опытом гражданской войны»), переживаемого в эпоху потрясения основ правового и государственного порядка[368]368
  Цит. по: Хеффе О. Политика, право, справедливость. Основоположения критической философии права и государства. М., 1994. С. 13–15.).


[Закрыть]. Кроме того, как известно, отличительной чертой юридического позитивизма как одного из базовых направлений в философии права является то, что с его позиции наука о праве фактически сводится к т. н. юридической догматике (т. е. сужение понятия права до простой формальности, рассмотрение права вне связи с его содержанием, сущностью, функциями, целями и пр.). Применяя философию позитивизма, юридический позитивизм свел наблюдаемые явления к текстам источников права, преимущественно закона, и ограничился догмой права, а именно описанием, обобщением, систематизацией и классификацией нормативных предписаний законодателя и выработкой на основе этого соответствующих юридических понятий и конструкций[369]369
  Французский исследователь юридического позитивизма Ж.-Л. Бержель писал в связи с этим, что суть данного направления «состоит в том, чтобы признавать в качестве ценностей только нормы позитивного права и сводить любое право к нормам, действовавших в данную эпоху и в данном государстве, не обращая внимания на то, справедливо это право или нет» // Бержель Ж.-Л. Общая теория права /пер. сфр. М., 2000. С. 48.


[Закрыть]. Пред ставите – ли юридического позитивизма игнорировали не только сущностные и аксиологические аспекты права, но и социальную обусловленность права, его возникновение, структуру и функционирование в общем потоке социальных взаимосвязей и отношений[370]370
  Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 15.


[Закрыть]. Так, отечественный философ права М.Н. Капустин еще в середине XIX в. в духе формально-догматической юриспруденции и юридического позитивизма стремился построить общее учение о праве как «юридическую догматику», «догму права»; с его позиции, общая догматика права должна иметь своим содержанием только «систематическое изложение основных понятий»[371]371
  Капустин М. Теория права. Общая догматика. М., 1868. С. 13, 18.


[Закрыть]. Это были первые попытки в России выработать формально-догматическую теорию права с использованием методологических принципов позитивизма[372]372
  Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 9.


[Закрыть]. В то же время в России до революции тематику правовой догматики активно развивал философ С.В. Пахман. Пытаясь выработать «синтетическую» теорию права, он считал посягательством на чистоту правоведения как науки стремление отдельных ученых выйти за пределы догматики и тем самым лишить правоведение «значения науки и права на самостоятельное существование»[373]373
  Пахман С.В. О современном движении в науке права. СПб., 1882. С. 13, 19.


[Закрыть]. С.В. Пахман, категорически отвергая понятие права как интереса (Р. Иеринг и др.), отстаивал два взаимосвязанных и характерных для юридического позитивизма положения: формалистическое понятие права и ограничение юриспруденции формально-догматическими задачами исследования[374]374
  Пахман С.В. О современном движении в науке права. СПб., 1882. С. 20, 38, 67.


[Закрыть] (вслед за Пахманом положение о формально-догматической составляющей юридического позитивизма развивали А.Х. Гольмстен, Г.Ф. Шершеневич и др.). Думается, что формально-догматический подход к праву и составляет главную задачу и особенность юридического позитивизма. Хотя социологическое, политическое, философско-этическое изыскания в праве и признаются представителями этого направления важными, но они одновременно отводятся ими на второй план, составляют предмет вспомогательных, «прикладных» наук. Другими словами они отождествляли общую теорию права с догмой права (формально-догматической, аналитической юриспруденцией)[375]375
  Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 42, 47.


[Закрыть]. Отказ именно от философских, сущностных и аксиологических проблем государства и права позитивисты пытались компенсировать построением логически замкнутой системы формально-догматических категорий[376]376
  Там же. С. 83.


[Закрыть].

Общеизвестно, что формально-догматический метод был применен русскими позитивистами при определении понятия права. Например, С.В.

Пахман предложил следующее его определение (целиком поддержанное также другими позитивистами – А.Х. Гольмстеном, Д.И. Азаревичем и др.): «Право есть мера свободы в общежитии: вот его существо, вот его внутренняя природа»[377]377
  Пахман С. В. О современном движении в науке права. СПб., 1882. С. 23–24; см. также: Гольмстен А. X. Этюды о современном состоянии науки права. С. 5; Азаревич Д. И. Система римского права. Варшава, 1888, т. I, С. 43.


[Закрыть]. При этом слова «существо» и «внутренняя природа» не должны вводить в заблуждение: определение меры свободы, как подчеркивал и сам Пахман, сводится к чисто количественному моменту; мера свободы изучается только с точки зрения пространства, объема, величины[378]378
  Пахман С. В. О современном движении в науке права. СПб., 1882. С. 22.


[Закрыть]. Разумеется, право, определенное подобным образом, возносится на высоту такого абстрагирования, которая недоступна никакому конкретно-историческому анализу[379]379
  Пяткина С. А. О правовой теории русского юридического позитивизма // Правоведение. 1964. № 4. С. 118.


[Закрыть]. Различие тех или иных определений права, выдвигаемых сторонниками юридического позитивизма, не является существенным, так как во всех этих определениях абсолютизируются формальные признаки права (в первую очередь, его нормативный и принудительный характер).

Учитывая вышеизложенное, следует отметить, что представители школы русского юридического позитивизма, несмотря на догматизм, проявляли глубокий интерес к проблемам методологии изучения права. Например, Н.М. Коркунов уже во второй половине XIX в. (когда господствующей методологической основой в философско-правовых исследованиях был позитивизм) одним из первых попытался отойти от ортодоксальных положений формально-догматической юриспруденции и формалистического понятия права. В связи с этим, как отмечает В.Д. Зорькин, философско-методологической основой философии права Н.М. Коркунова выступают уже субъективный идеализм и индивидуализм в смягченном виде. Расхождение Н.М. Коркунова с юридическим позитивизмом намечается и в других проблемах данной теории. Думается, во многом благодаря Н.М. Коркунову в отечественных философско-правовых работах и наметился отход от методологических основ юридического позитивизма и началось формирование социологической интерпретации права в России[380]380
  См. подробнее: Зорькин В.Д. Теория права Н.М. Коркунова // Правоведение. 1978. № 3. С. 80–86.


[Закрыть]. И эти проблемы они разрабатывали в полном соответствии с основными началами позитивистской философии, объявив себя сторонниками метода точных наук для изучения правовых явлений. Так, позитивист А.Х. Гольмстен писал: «Мы берем известные явления, производим над ними дифференцирование и интегрирование, а делая это, мы не только находим общие свойства и соотношения, но и их систематизируем»[381]381
  Гольмстен А. X. Этюды о современном состоянии науки права. // Юридические исследования и статьи. СПб., 1894. С. 15.


[Закрыть]. Однако в методологическом плане ошибкой юридического позитивизма является то, что он упускает из вида самое главное: почему определенные отношения закрепляются с помощью правовых норм, а другие лишь с помощью моральных, религиозных и др.? Поэтому перед вопросом: «Что такое право?» – юридический позитивизм оказывается в растерянности и в конечном счете находится в плену тавтологических определений[382]382
  Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 60.


[Закрыть]. В этом плане противники позитивизма со стороны идеалистической философии полагали, что для отечественной интеллигенции XIX в. позитивизм был тождественен материалистической метафизике и истолковывался исключительно в духе материализма[383]383
  См.: Ленин В.И. О Вехах // Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 19. С. 168.


[Закрыть]. У позитивистов познание права освобождалось от философской интерпретации, а общая теория права превращалась в обобщенный обзор систем знаний конкретных отраслевых правовых наук. Научное исследование права сводилось позитивизмом к описанию правовых явлений, законов их последовательности, сосуществования, структуры и функциональных зависимостей между этими правовыми явлениями[384]384
  Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 39.


[Закрыть].

Представляется справедливой точка зрения тех исследователей, согласно которой методологические позиции юридического позитивизма не давали возможности автоматически обосновать абсолютно «чистую» (по Кельзену) теорию права. Как отмечает В.Д. Зорькин, для этого предварительно необходимо было совершить определенную методологическую операцию: оставить гносеологию философского позитивизма, но в то же время отбросить его социологические идеи. Поэтому для обоснования формально-догматической юриспруденции с позиций позитивизма недостаточно было применить принцип феноменализма (ограничение научного исследования наблюдением, описанием и систематизацией явлений, отказ от познания их сущности). С позиций формализма, представители юридического позитивизма отождествляли право с нормативными суждениями законодателя, стремились к максимальному формализму и в то же время вводили метаюридический аспект (определение права через государство). Все это приводило сторонников юридического позитивизма к многочисленным противоречиям, что и послужило одной из причин кризиса теории юридического позитивизма в начале XX века[385]385
  Цит. по: Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 52–53.


[Закрыть], что очень четко прочувствовал Алексеев.

Изучая юридический социологизм (или социологический позитивизм), развивая линию своего исследования, связанного с юридической догматикой, Алексеев пришел к выводу о том, что именно юридический социологизм – наиболее легкий «выход из условности юридической догматики»[386]386
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 24.


[Закрыть]. Под социологизмом Алексеев понимал тот род эмпирического знания, который не ограничивается простым описанием и систематизацией исторически установленных форм права, но стремится также к постижению их общественных функций. Для социологического подхода право не является собранием произвольных постановлений, содержание его не исчерпывается волей законодателя, но обладает объективной реальностью. И эта реальность есть реальность социальной жизни. В основе всякого права лежит жизненное отношение. Право, в рамках этого подхода, рассматривается как «исторически сложившийся продукт социальной жизни»[387]387
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 25.


[Закрыть]. Однако, с позиции Алексеева, главный недостаток социологического подхода в разрешении проблемы понятия права в полную силу говорит о себе тогда, когда социологизм как научный, эмпирико-исторический метод переносит свои выводы в область общих философских суждений. Между тем, полагает Алексеев, «социологизм отнюдь не правомочен переходить в область конкретно-эмпирического и превращаться в учение об идее права и идее общества»[388]388
  Там же. С. 28.


[Закрыть]. Философствующие социологи склонны утверждать, что связь между правом и обществом есть связь эйдетическая, что право нельзя мыслить без общества, что сущность права определяется его социальной природой. Кроме того, с позиции Алексеева, утверждение, что право фактически невозможно без общества, – весьма правдоподобно, но оно становится очень сомнительным, если попытаться его перевернуть, утверждая, что общество невозможно без права. Из чего Алексеев делал вывод, что связь между обществом и правом односторонняя, а не взаимная[389]389
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 29.


[Закрыть]. Для социологизма как философии имеет совершенно второстепенный интерес установление какого-либо частного отношения между юридическими институтами и социальной жизнью. Для него важно просто провозгласить в общей форме истину, что всякое право вообще есть только социальное явление и больше ничего[390]390
  Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 26.


[Закрыть].

Думается, Алексеев не мог найти (увидеть) и в юридическом социологизме, и в юридическом позитивизме (догматизме) то особое, уникальное «содержание», свойственное исключительно праву как абстрактной категории. Думается, поэтому Алексеев и не взял их за основу своего философско-правового учения[391]391
  Алексеев очень образно пишет об этом: «Анатомия и догматика изучают структуру, а физиология и социология – функции» // Цит. по: Алексеев Н.Н. Основы философии права. М., 1999. С. 24.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что вторжение социологического подхода в философско-правовые исследования сразу же усугубили противоречия между юридическим позитивизмом и социологией права (социологическим позитивизмом). Как отмечает в связи с этим исследователь философии права С.В. Боботов: «Между юристами-социологами и юристами-догматиками возник основной конфликт, порожденный различием в подходах к изучению права. Если догматика выдвигала на первое место изучение генезиса и позитивного содержания норм, то социология искала их критическое обоснование путем исследования весьма разнообразных социальных причин и факторов, обусловивших появление этих норм и неизменно влияющих на их практическое применение»[392]392
  Боботов С.В. Буржуазная социология права. М., 1978. С. 10.


[Закрыть]. Считая, что позитивное право отстает от потребностей социально-экономического развития, сторонники социологии права призывали видеть право в социальной реальности, а не только в предписании законов[393]393
  Кузнецов Э.В. Философия права в России. М., 1989. С. 125.


[Закрыть]. В ходе критики юридического позитивизма и правового формализма и догматизма, произошло не только размежевание, но первоначально даже и противопоставление догмы и социологии права. С позиции В.Д. Зорькина: «Применение к социологическим исследованиям права методологии позитивизма, т. е. ограничение предмета исследования эмпирическими данными (агностицизм), служило для социологов права весьма удобным средством исключить аксиологический и сущностный подход и в то же время перейти от формально-догматических схем к изучению функционирования права, права в действии. И уже с этих позиций выработать понятие права, нацеливавшее на широкие эмпирические изыскания, на конкретно-социальные исследования (с течением времени в социологическом позитивизме возникли два направления: натуралистический позитивизм (органическая теория, вульгарный социал-дарвинизм, теория насилия и др.) и различные социально-психологические трактовки права)»[394]394
  Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 103–104.


[Закрыть].

Огромную роль в становлении и развитии социологии права сыграли российские дореволюционные представители данного течения, к которым можно отнести Л.И. Петражицкого, С.А. Муромцева и др. (несмотря на то, что широкое распространение социология права получила прежде всего в США, в связи с чем там появилась т. н. прагматическая социология права[395]395
  См. подробнее: Луковская Д.И. Социологическое направление во французской теории права. Л., 1972. С. 6 и др.


[Закрыть], связанная с философией прагматизма и «юриспруденцией интересов» Р. Иеринга. Как известно, с позиции Р. Иеринга право есть проявление силы и возникает, например, не в результате мирного развития национального духа, как это пыталась представить историческая школа права, а в результате напряженной борьбы индивидов за обеспечение собственного существования. Иеринг движущим мотивом человеческой деятельности признавал прежде всего эгоистический интерес (пользу, благо, выгоду), обеспечению и защите которого должно служить право. Такой постулат вплотную и смыкается с философией прагматизма[396]396
  Цит по: Завьялов Ю.С. Взгляды Р. Иеринга на государство и право // Правоведение. 1968. № 3. С. 106 – 107. См. также: Лингарт И. Американский прагматизм. М., 1955.


[Закрыть]). Кроме того, в 1916 г. было учреждено Русское социологическое общество и М.М. Ковалевского[397]397
  См.: Социологическая мысль в России. Л., 1978. С. 24–25.


[Закрыть]. На начальном этапе своего развития в основе социологии права в методологическом плане лежал философский позитивизм. Но в 90-х гг. XIX века приходят антипозитивисткие настроения, выразители которых стремились найти уже иные методы для обоснования своих взглядов[398]398
  Кузнецов Э.В. Философия права в России. М., 1989. С. 129.


[Закрыть]. В связи с этим, характеризуя социальную природу права, известный представитель отечественной школы социологии права Б.А. Кистяковский писал: «Чаще всего социальную природу права видят в том, что оно может существовать только в обществе и что общественная жизнь обуславливает все правовые явления. Это, несомненно верно, но не характерно для права. Ведь вся наша культура во всех ее проявлениях тесно связана с общественной жизнью. Даже язык не мог бы существовать без общества… для всякого ясно, что право есть социальное явление в другом смысле, чем все эти проявления культуры; оно как бы более социально, чем все они»[399]399
  Кистяковский Б.А. Право как социальное явление // Вопросы права. М., 1911. кн. 7. С. 106–107.


[Закрыть]. Стремясь создать собственное синтетическое понимание права, Кистяковский выступил с критикой юридического позитивизма и отмечал: «Часто думают, что закон обладает неограниченной властью над жизнью, он преображает и формирует ее согласно своим требованиям. Юрист-позитивист и не имеет права иначе смотреть на отношение между законом и жизнью, т. к. с его точки зрения, каков бы ни был закон, т. е. как бы он не противоречил жизни, он прежде всего составляет часть действующего права и должен быть применяем во всей своей полноте (курсив мой – А.А.)»[400]400
  Там же. С. 114.


[Закрыть].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что если в рамках философии права представители юридического позитивизма абсолютизировали роль действующего права, то сторонники социологии права, отвергнув догму права, абсолютизировали в свою очередь роль социальных отношений, социальной структуры. Период социологического позитивизма в отечественной философии права (С.А. Муромцев, М.М. Ковалевский, Н.М. Коркунов и др.) отождествляется с отрицанием научной значимости причинно-следственных связей, стремлением возвести в абсолют социологический аспект права, отождествить эмпирические данные экспериментальной науки, изучающей главным образом факты социального поведения[401]401
  Кузнецов Э.В. Философия права в России. М., 1989. С. 132.


[Закрыть].