Текст книги "Проект хаоса – 2"

Часть 2
Время наступать на грабли

1
Горинск. Никогда не поздно победить

С точки зрения сержанта Всеволода Сазонова ситуация у них была черте какая. Неопределенность, неясность, сложность. С точки зрения командира бригады полковника Шавкаса ситуация была аховая. Причем для него лично едва ли не подсудная. С учетом того, что чрезвычайный режим не введен, контртеррористическая операция не объявлена, военного или иного положения нет, положение более чем спорное. Да, бригада вошла в город по приказу, да, выполняла поставленные задачи, но из-за их выполнения повисла на волоске. Тут и жертвы среди мирного населения, и стрельба пусть даже холостыми.

Народ взялся за оружие в ответ на убийства людей во время разгона митинга. Народ как-то рывком вышел из состояния покоя и моментально обрел уверенность, силу, желание отстоять свои интересы. Почти тридцать лет спал, а тут вдруг вспомнил, что он источник власти и хозяин страны. И региона, в частности.

Когда на улицах прозвучали первые выстрелы и бригада понесла первые потери, хорошо, что только ранеными, полковник сразу убрал своих бойцов из города, выставил вокруг базы посты и заявил местному руководству, что впредь будет выполнять только приказы непосредственного руководства. Единственное, на что он согласился, взять под охрану резиденцию губернатора. Тем самым высвободив бойцов СОБРа.

Правильность таких шагов скоро подтвердил категорический приказ из Москвы: «Не допускать участия бригады в столкновениях с горожанами». Чуть позже пришел другой приказ: «Подготовить бригаду к маршу».

Куда именно их могут отправить, полковник догадывался. С самого утра в сети появились видеоролики из Сурсака. Произошло то, чего не могло по идее произойти вообще: город в центре России захватили террористы. Судя по всему, их там было несколько тысяч. Отлично подготовленные, прекрасно оснащенные, под единым руководством и с хорошо проработанным планом.

Съемки из захваченного города поражали откровенными кадрами убийств, пыток и издевательств над мирным населением, видом разрушенных и захваченных объектов полиции и нацгвардии. Не лучше были съемки захваченного аэропорта. Не одного самолета, а целого аэропорта!

Сурсак находился не так уж далеко от Горинска и бригаду вполне могли отправить туда. Если город и впрямь захвачен, к нему стянут столько сил, чтобы намертво перекрыть все подходы и накопить войска для возможной атаки. Во что превратится город и что будет с людьми – вопрос другой.

Долго гадать полковнику и всей бригаде не пришлось. В десять утра поступила команда: «своим ходом дойти до железнодорожной станции, провести погрузку в поданные составы и проследовать до пункта назначения». Этим пунктом была узловая станция в соседней с Сурсакской областью.

Скорость принятия решения и спешность, с какой бригаду обеспечили железнодорожным транспортом, говорила об одном – в Сурсаке так подгорало, что любое промедление могло привести к катастрофическим последствиям.

Приказ готовиться к выдвижению Шавкас отдал, но сначала надо было решить ряд срочных вопросов. Как тихо и без потерь уйти из города, ведь повстанцы могут устроить «горячие» проводы бригаде? И что, черт возьми, делать с «отказниками», не ставшими стрелять в повстанцев?!

О том, что бригада покидает Горинск, Всеволод Сазонов узнал быстро. Их группу пока не трогали, но разведрота первой готовилась к маршу и ее машины вставали в голову колонны. Единственный приставленный к ним караульный из первого батальона согласился вызвать их ротного. Но вместо ротного прибыл замкомбрига подполковник Рощин.

– Слушаю, сержант, – мрачно бросил тот, пропустив мимо ушей приветствие Сазонова.

– Товарищ подполковник, возьмите нас с собой. Мы знаем, куда идет бригада и готовы выполнить этот приказ.

– Этот значит, готовы? – так же мрачно спросил Рощин. – А другой не готовы? На выбор, значит? Как блюда в ресторане – это хочу, это не хочу.

– Никак нет, товарищ подполковник! – четко проговорил Сазонов. – Мы готовы идти в бой против террористов, нас к этому готовили. Но не воевать со своим народом.

В этот момент подошли комбриг и ротный.

– Что тут у вас? – спросил комбриг.

Рощин чуть повернул голову, саркастическим тоном ответил.

– Митинг. Хотим воевать там, а не здесь. Подайте нам террористов!

«Отказники», успевшие построиться в три шеренги, готовы были возразить, но Сазонов опередил товарищей, понимая, что гвалт делу не поможет. Он шагнул к комбригу.

– Товарищ…

– Отставить боец. Я понял твою просьбу. Кстати, – Шавкас повернулся к командиру роты капитану Старгуну. – А откуда они узнали, куда направляется бригада?

Тот не растерялся.

– Разведчики, товарищ полковник. Все узнают первыми.

– Ну-ну.

Полковник обвел взглядом шесть десятков молодых парней. Может быть, увидел на их лицах решимость и желание исполнить долг? А может, понял, что эти парни, не поднявшие оружие на мирных горожан, готовы воевать с реальным врагом?

Полковник помолчал, повернулся к Старгуну.

– Что, ротный, пойдешь в бой с этими бойцами?

– Пойду, – ответил капитан. – Хоть тут и не все мои, но пойду со всеми.

Ротный дал понять, что разделяет мнение солдат относительно использования бригады в Горинске, но полковник пропустил это мимо ушей. Он и сам был не в восторге от поступивших приказов.

– Ладно, раз уж капитан за вас ручается… Слушай мою команду! По подразделениям марш! Рощин, вернуть им оружие. Надеюсь, больше они его не оставят.

Подполковник козырнул, скомандовал.

– Налево! Шагом марш!

Сазонов пошел в первой шеренге, успев перехватить взгляд Старгуна. Капитан усмехнулся и неожиданно подмигнул сержанту.

Одна проблема отпала сама собой. А вторую надо было быстро решать.

Вечер, ночь и утро Горинск пережил трудно. Перешедшее в острую фазу противостояние, один раз начавшись, уже не могло сойти на нет само собой.

После ухода повстанцев с баррикад полиция перешла в наступление и начала отлов активистов, а по факту просто хватала всех подряд. А так как отправлять схваченных людей стало некуда, их свозили в спортзалы, самовольно занятые полицией. Правда, этот беспредел был быстро прекращен. Повстанцы сами взяли в руки оружие. Сначала из сейфов достали охотничьи ружья и карабины, потом в ход пошли взятые в райотделах полиции арсеналы.

В результате к ночи повстанцы встречали огнем каждую машину полиции или нацгвардии. Полиция сперва принимала бой, но численное превосходство было за народом и полицаи спешно покинули улицы, оставляя за собой только некоторые районы.

После выхода из дела оперативной бригады и фактического бегства полиции, город перешел в руки повстанцев. Только радости от этого никто не испытывал. Все понимали, что отступление власти и силовиков временное. Что к городу скоро стянут большие силы нацгвардии, в небо запустят вертолеты, самолеты и беспилотники, прервут все виды сообщений и начнут тотальную зачистку. После которой выживет, в лучшем случае, один из ста. Центральная власть никогда не смирится с успехом народного восстания. И заставить ее пойти на попятную может только одно – массовое выступление регионов. То есть, революция. Что в нынешних условиях практически невозможно.

Это отлично понимали в штабе повстанцев. Поэтому спешно и несколько сумбурно решали, как быть дальше и до каких пор имеет смысл держать оборону города. До последнего человека глупо, а до первого выстрела трусливо и безрезультативно. И где золотая середина?

Первое настоящее совещание лидеры повстанцев провели уже за полночь, когда более-менее обозначилась расстановка сил и на карте города было отмечено все, что только можно: блоки на дорогах, на перекрестах и площадях, подвижные группы народного патруля, зоны безопасности, куда полностью закрыт доступ чужим, отряды резерва. Отдельно обозначили районы, где еще находились силы полиции и нацгвардии, территории, где население не поддерживало повстанцев.

По предложению Буровца еще отметили работающие продуктовые магазины, аптеки, больницы и поликлиники. Возле последних поставили охрану, ибо противник несколько раз пытался взять под контроль медицинские заведения, выискивая там раненых повстанцев.

– Супермаркеты закрыты, большинство продуктовых магазинов тоже закрыты, работают только в районах, где живет основная масса наших сторонников, – рассказывал Макс Толокнов. – Если мы сегодня не убедим хозяев магазинов открыть их, то получим проблемы с питанием и прочими товарами.

– Как ты их убедишь? – спросил Буровец. – Хозяева супермаркетов на той стороне. Они давно свалили из города или сидят по домам.

– И что делать?

– Да не хрена! Открывать магазины самим. Найти продавцов, администраторов.

– А кассы? А сканы? Сейчас большинство покупок по картам оплачивают, а то и вообще в сети заказывают. Кто даст ключи от магазинов и касс?

– Значит, взломаем двери, торговать только за наличность. Иначе никак. Так же аптеки, хозяйственные магазины.

Толокнов пожал плечами, посмотрел на Ловкачева. Тот молчал, не зная, что делать. Молчали Селиванов и Язков. Буровец взорвался.

– Да чего ждать? Пока народ на приступ магазинов пойдет? Жрать надо? Пить надо? Медикаменты нужны? В госпитале перевязочный материал заканчивается! Надо еще по больницам и аптекарским складам пройти, собрать что можно. Чего телимся?

– Охреневаем от напора проблем, потому и телимся, – в тон Буровцу ответил Селиванов. – Забот валом, а как что делать, хрен знает!

– А-а, – протянул Буровец. – Вот и вспомните Ленина и большевиков. Как они себя чувствовали тогда?! Вся Россия в руках! Ну не вся, часть у врага, но ответственность-то они взяли за всю! И делали, что могли. А теперь на них всех собак вешают, ах, красный террор, ах, Брестский мир, голод… Как будто, они все это устроили.

– Мы вроде не революцию затеяли… – возразил Толокнов.

– Да ну? А что, утренник детский? Корпоратив? Это и есть революция в отдельной области! Паршиво только, что против нас всю Россию поднимут. Но слезы лить поздно. Надо решать. С магазинами в том числе.

Напор отставного морпеха заражал остальных если не оптимизмом, но уж энергией точно. Он прав, этот революционер в тельняшке.

– Электросети, водоканал, теплосеть под контролем, – уточнил Ловкачев. – Но полицаи могут напасть.

– Полицаев отгоним, – заверил Буровец. – Их не так много, координация низкая, мотивация вообще никакая. Это они так, рефлексируют. Меня больше оперативная бригада беспокоит. Если они вернутся на улицы, будет реальная бойня.

– Они же сидят на стадионе «Газовик», – напомнил Селиванов. – У них вроде приказ не влезать.

– Это пока. И мы никак не наладим с ними контакт. А надо знать, чего ожидать.

– Интернет зависает, – сказал Язков. – Наверное, сеть отрубят скоро. А мы новый ролик только залили на сайт.

– Да, связь они нам рубанут, – согласился Селиванов. – Видимо, на форумы зашли, прочитали, сколько к нам добровольцев едет, и решили все обрезать.

– Вот, надо еще сторонников предупредить и встретить, – подхватил Буровец. – Надо группы на трассы высылать, а их перехватить могут. Опять стычки. Но в соседние области ехать надо, там в сеть выходить, а нам связь по стационарным телефонам держать или по радиостанциям.

Ловкачев просматривал сообщения, присылаемые на форум его сайта «Родной край», отмечал самые интересные.

– Полиции тоже помощь может идти. А если в столице примут решение, область просто окружат.

– Могут. Поэтому и надо спешить.

– Но сначала надо выйти на губернатора и предъявить ультиматум, – сказал Селиванов. – Или он прекращает противодействие, или мы вышибем их из города.

Встретиться с губернатором и силовиками предложил Буровец. Обосновал так: пока Москва думает, надо брать Горинск под полный контроль. Ибо двух хозяев в городе быть не может. А там как карта ляжет.

Члены новообразованного штаба согласились с идеей, но как именно выйти на губернатора пока не знали. Попытка подойти к резиденции главы области могла вызвать перестрелку, тогда точно никаких переговоров не будет.

Город оказался разделен на несколько частей. Половина центра и треть юга оставались под контролем силовиков, где они имели поддержку состоятельных жителей. Целые кварталы были под защитой частной охраны. Дома чиновников городской и областной администраций, дома бизнесменов, дорогие магазины и бутики, элитные фитнесс-залы, спа-салоны, рестораны, ночные клубы, куда обычные люди никогда не заходили из-за заоблачных цен и дресс-кода – везде стояли крепкие парни с оружием, готовые защищать толстые кошельки за приличную зарплату и еще более приличную премию, сумма которой в последние сутки выросла чуть ли не в десятеро.

Частную охрану усилили «добровольцы» из числа спортсменов, те кто польстился на подачки, к слову, немалые. Перепуганные до икоты «хозяева жизни» с такой готовностью швыряли миллионы рублей, что могли завалить деньгами по уши. Страх перед народом оказался сильнее жадности.

Повстанцы в эти районы особо и не лезли, им хватало работы в других местах. Если богатеи и чинуши сидят дома под охраной, то пусть и сидят. Не до них.

Тревожили вылазки полиции и нацгвардии, внезапные налеты, перестрелки, гибель товарищей. Да еще снятый с охраны резиденции губернатора СОБР лютовал. Хорошо подготовленные бойцы успели устроить вылазку и перестрелять патруль повстанцев у здания УВД. К счастью, вовремя подоспела помощь, иначе бы полегли все, кто там был.

Только после этого эпизода штаб согласился с идеей Буровца начать поиск всех сотрудников силовых ведомств. Их следовало обнаружить, задержать и перевезти на временный пункт сбора. Позволять потенциальным врагам свободно передвигаться по городу или просто сидеть дома стало непозволительной роскошью и глупостью. В конце концов, это война, а не игра в казаки-разбойники.

– Раненых много, – озвучил еще одну проблему Толокнов. – Нужны срочные операции, а хирургических бригад наперечет. Надо всех в стационары отвозить. Надо брать все больницы под охрану.

– Распыляем силы, – тут же отреагировал Буровец. – Все боеспособные группы отправляем заниматься охраной. А кто воевать будет?

– А что ты предлагаешь? – спросил Ловкачев. – Кого ставить в охрану, бабушек?

– Дедушек. Нужна мобилизация, добровольная, конечно. А для них нужно оружие. Арсеналы отделов полиции мы почистили, но этого мало. Нужны стволы, сотни три-четыре.

– И где их возьмем?

Вошедший в кабинет Артем «Варяг», которого тоже привлекли к работе штаба как одного из самых лучших бойцов, с порога внес предложение.

– Есть идея. С девяностых в городе хватает нычек.

– Чего хватает? – не понял Селиванов.

– Нычки. Схроны бандитские. Тогда много стволов попрятали. До сих пор некоторые лежат.

– И как ты их?.. – спросил было Селиванов, но его перебил Буровец.

– Есть выходы на братву? – деловито осведомился он. – Уверен, что они помогут нам, а не этим…?

Артем пожал плечами.

– Контакты имеем, можно поговорить. Двести вряд ли, но сотню наскрести вполне. Только сразу скажу, вряд ли там «Калаши» в смазке, скорее сборная солянка, от гладкостволов и пистолетов до пулеметов. Но нам ведь…

– Дареному стволу в патронник не заглядывают, – завершил фразу Буровец.

Артем кивнул.

– И еще. В области раньше воинская часть стояла. Потом ее в базу хранения переделали, там всего полно было. В начале нулевых двух офицеров и прапора со склада взяли, они чеченам оружие толкали.

– А-а… – протянул Ловкачев. – Что-то такое помню. Я, правда, пацаном был, но про оружие читал или смотрел.

– Так вот, тогда эти трое сдали все свои запасы, но один грузовик исчез. А там гранатометы, пулеметы и снайперские винтовки. И автоматы. А главное патроны. Патронов много. Винтовочных и автоматных.

– И где те офицеры? – спросил Ловкачев.

– Да хрен их знает. Но где эта машина, знаю. Ее тогда угнали в область, спрятали на свиноферме. Колхоз развалился, ферму забросили. А грузовик не нашли. Я уже отправил Руслана, если найдет, позвонит.

– Вот это уже что-то! – довольно прогудел Буровец. – Молоток, Темыч!

«Варяг» смущенно улыбнулся, отводя взгляд. Он старался не переиграть. История с разоблаченными офицерами-ворами была реальной, а вот грузовик выдуман. На самом деле, оружие привезли еще несколько месяцев назад на упомянутую свиноферму и спрятали до поры. Пора наступила, повстанцы могли получить оружие и продолжить сопротивление.

– Интернет, – обозначил тему Селиванов. – Компании пока работают, но не все. Мы уже вышли на две, попросили держать сеть. Но там предупредили, если им поступит команда сверху, они отрубят систему. Не хотят терять бабки и свободу. Мобильная связь тоже висит. В любой момент грохнут, тогда город будет отрезан от мира.

– Будем думать, – вздохнул Ловкачев. – Нам в изоляции быть нельзя, чем больше резонанс, тем выше шансы… ну кому я это рассказываю?!

– Мы только сайт обновили, выложили новую порцию данных по полиции и чиновникам. Уже собрали группы для прохода по адресам, – сказал Толокнов. – Если сеть упадет, вся работа насмарку.

– И людей на постах надо менять. Или обеспечить питанием на месте. И для отдыха найти помещения. Хотя бы как на площади возле УВД, – напомнил Буровец.

Ловкачев бросил взгляд на экран ноутбука, где был открыт список первоочередных дел. Солидный такой список, а главное, большая часть вопросов так и не находила пока решения. И все достижения повстанцев, все локальные успехи мало чего стоили, если сейчас, немедленно не начать решать хотя бы некоторые проблемы.

В разговоре возникла пауза, срочные темы вроде озвучили, но с чего именно начинать пока не решили. Сказывалась усталость, которые сутки на ногах без отдыха, без нормального питания, под диким стрессом. Даже самые сильные и выносливые, самые мотивированные и настроенные на бой чувствовали сильное изнурение. Но им, ставшим явочным порядком лидерами восстания, отдыхать просто некогда.

Паузу прервал Никита Хозин. Он скакнул через порог и с ходу гаркнул:

– Сурсак!

Горящие дома, опрокинутые машины. Трупы на ступеньках магазинов, на обочине дороги, в расстрелянных легковушках. Маленькое тельце раздавленного колесами ребенка в обрамлении красного пятна. Рядом изрешеченные трупы родителей, чуть дальше убитая овчарка. Дым и копоть пожаров.

Машины с боевиками на улицах, бородатые морды, автоматы и пулеметы в руках, довольные ухмылки. Шеренга террористов, расстреливает запертых в клетке людей. Дикий, режущий ухо визг насилуемой девушки и безумные глаза ее матери, поставленной на колени перед полуголым бородачом.

И все это в тихом мирном городе, далеком от линии любого фронта.

– Эт-то что еще за?.. Это какого хрена?

Буровец нервно комкал платок, вытирая им лицо. Селиванов, Ловкачев, Толокнов молчали, только судорожно двигали кадыками и моргали чаще обычного. Артем прищурил глаза и взирал на монитор спокойно, но вид убитых людей заставлял его хмурить брови. Он единственный в штабе понимал, что происходит в Сурсаке и теперь прикидывал, как изменит планы Крон и какие вводные может передать агентам.

– Целый город захвачен! Со всеми ментами, фээсбэшниками и военными! Они там что, дружно спали или бабки делили?

Буровец сунул мокрый платок в карман и вытирал пот со лба ладонью. Ловкачев покосился на него и тяжело вздохнул.

– Вот и доигрались с гастарбайтерами и прочими «профессиональными работниками». Чтобы их выбить, надо войсковую операцию проводить. А значит, полгорода поляжет. Если не больше.

Буровец тихо выругался, посмотрел на остальных.

– Понимаете, что это значит? Все внимание теперь переключится на Сурсак. Все войска, все части бросят туда. У нас появится шанс… может быть появится.

Ловкачев отвернулся от экрана.

– Думаешь, о нас забудут?

– Нет конечно! Но в покое пока оставят. Во всяком случае, по сравнению с Сурсаком, мы не так важны. Хотя… – отставной морпех пожал плечами. – Может и наоборот. Наплюют на них, возьмутся за нас. Одно точно – теперь у Москвы две головные боли – мы и Сурсак. Пока есть время, надо быстро решать все вопросы и давить на власть. Иначе потом могут пристегнуть к этим вот уродам и обвинить в сговоре.

Артем вздрогнул и отвел глаза от Буровца. Этот бравый воин почти угадал, объединив оба города одной темой. И кто говорит, что военные туповаты?

– Там связь тоже работает, – заметил Толокнов. – Надо следить за Сурсаком.

– Надо, – согласился Ловкачев. – Я попрошу нашу молодую гвардию, они все равно в сети сидят, вот пусть и наблюдают. Меньше на улицу рваться будут.

Молодой гвардией он называл пацанов в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. Они рвались в бой, не слушая ни родителей, ни старших товарищей. Кое-кто успел поучаствовать в стыках, к счастью, без трагических последствий. С огромным трудом сумели уговорить большую часть этих «гаврошей» взять на себя менее опасное, но очень важное дело – держать связь в интернете и мобильных сетях.

– У кого-то есть контакты в Сурсаке? Родня, знакомые?

Буровцу никто не ответил.

– Сколько же террористов там, если они перебили ментов и военных? Сто тысяч? – растерянно протянул Толокнов.

– Не обязательно. От трех до шести, – уверенно заявил Буровец. – Это же не штурм во время войны, это захват мирного города. А вот удерживать его они долго не смогут. Если только что-то не придумают, или если…

– Что – если? – спросил Ловкачев.

– Если они и не собираются его держать.

– Тогда зачем все это? Неужели они думают, что… ну хрен его знает!

– Так есть там контакты? – повторил Буровец.

– Да на хрена это тебе? – спросил Селиванов.

– Узнать подробности. Может и впрямь, это как-то связано с нами. Все произошло практически в одно время. Словно ждали, пока тут власти увязнут и дойдет до стрельбы. И тут такой сюрприз.

Ловкачев недовольно поморщился. Догадки Буровца даже если каким-то образом верные, сейчас ничего не решают здесь, в Горинске. И уделять внимание другому городу просто некогда.

Ловкачев так и заявил, и тут же получил поддержку Селиванова, Толокнова и Артема. Буровец покрутил головой, но тему закрыл. Хотя и был почти уверен, что вопрос Сурсака рано или поздно всплывет.

Они перешли к обсуждению своих проблем, устроили перекличку постов, выслушали с десяток обращений с мест, а потом опять прибежал Никита Хозин и огорошил другой вестью.

– Командование бригады вышло на связь! Просят переговоры. Они уходят!

Сообщение вызвало шок. Никите просто не поверили и тот лично вызвал старшего патрульной группы, к которому и обратились представители нацгвардии. Старшим был Гена Лоскутин, получивший задание контролировать базу бригады и отслеживать все перемещения на стадионе.

Лоскутин повторил просьбу командования бригады и вызвался лично переговорить с их представителем.

– Я сейчас приеду, – ответил Буровец. – Вместе поговорим. Как бы это не было ловушкой.

Он отключил связь и посмотрел на Ловкачева с Селивановым.

– Я догадываюсь, почему они уходят, но надо все проверить.

– Давай, – согласился Ловкачев. – Только осторожнее.

– Не учи отца детей строгать! – весело отозвался Буровец. – Не на того напали!