Текст книги "Леди Орк"

8. Дополнительные качества Ирги

Отряд из трех всадников покинул факторию Нимендрамасса более чем через месяц после исчезновения Хруодланда. Их путь лежал на восток. Но вначале они взяли резко к югу – чтобы обойти неприступные горы южными степями, где хребет сходил почти на нет. Помог Галм – он знал от разных кочевников и купцов с юга, что обвал уже два поколения как сделал непроходимой для караванов прямую дорогу через горы. Так что, самый быстрый для конных путь на восток, вёл через южные засушливые степи с солончаками, граничившими с внутренним солёным морем…

Комендант Эльдакир, сопоставив данные – и особенно кляузу Эрнила – понял, что дело касается не козней врагов (которых пока не обнаруживалось) – а того, что называется «чувствами». Про орку он знал еще до этой челобитной замначальника почты. Но ничего не предпринимал. Еще не старый, но порядком поживший комендант понимал, что орки – давно не враги. И ничего плохого в дружбе юной орчанки со скромным почтовиком нет. Всё-таки на дворе не конец Третьей эпохи… а конец Четвёртой, когда Средиземье идёт к миру и процветанию, направленное мудрой рукой Елисара уже почти три тысячи лет…

Какая же сила подвигла Эльдакира на поиски Тереншильда?

Дело в том, что, в отличие от остальных подчиненных, Комендант был посвящён в секретную инструкцию – в тайном пакете содержались подлинные причины строительства дальних факторий. Оказывается, власти в Горнодоле узнали, что конец их мира уже предрешён и решили строить на дальней восточной окраине цивилизацию равную их горнодольской, чтобы потом переселиться туда… Потому-то в Залесье и планировали место под большой город, а не скромную факторию… Их не смущал и суровый климат – ибо более южные области, как они откуда-то узнали, также подвергнутся неведомому разрушительному воздействию.

А при чём здесь сбежавший инспектор почтовой службы? И почему комендант решил, что путь беглеца с его орчанкой, непременно проляжет строго на восток? Ведь он дал подробные наставления Галму и Ромендакилу: обойдя горы с юга, снова поднимайтесь к северу, примерно на ту же широту, где и наша фактория…

Эти секретные инструкции дал ему человек в чёрном – курьер Объединённого королевства, прибывший в середине лета в эту самую восточную точку Королевства. Когда загадочный гонец скинул дорожный плащ, его чёрная облегающая одежда оказалась вышита серебряными нитями… «Это курьер из самой Королевской канцелярии!» – с благоговением подумали слуги в приёмной коменданта, где тот разоблачился.

Как понял Эльдакир, в Королевской канцелярии работали еще те медиумы… Они входили в транс и знали, что лучше делать. Конечно, у них не было всевидящего шара, с помощью которого короли и наместники Северного и Южного княжеств могли видеть всё, что происходит на далёком от них расстоянии… Но возможно, как догадывался комендант, у них существовал чёрный культ – и некие незримые сущности сообщили служителям сего культа ценную информацию. Опыты с дальновидением были, понятное дело, засекречены, но как нередко бывает, слухи просачивались в народ, вернее, вначале они проникали в высшие слои горнодольской знати…

Инспектор почтовой службы Хруодланд Тереншильд был весьма ценным сотрудником Канцелярии – правда, сам не знал об этом. Как-то он, решив, было сменить неблагодарную профессию разъездного инспектора, прошёл серию испытаний для приёма на госслужбу. Скромный инспектор показал хорошие результаты в ряде испытаний. Но это были не те испытания, что требовались для набора штатных медиумов. Тереншильд обладал безобидными на первый взгляд возможностями для общения с природными нейтральными сущностями. А ведь в Канцелярию требовались люди, обладавшие мощной чёрной энергетикой! Но Хруодланда взяли на заметку.

И Эльдакир, как старый служака, повиновался секретному указанию. И снарядил отряд по поимке Хруодланда всего из троих человек. Почему же так мало? Не только из-за нехватки людей из-за постройки самого восточного города Королевства…

Отряд должен быть небольшим – ибо там, где не пройдёт сотня воинов, проберётся один, двое или трое лазутчиков. Поэтому, кроме чистокровного истерлинга Ирги в качестве переводчика, отряду под началом командира Ромендила передали полукровку Галма – как очень проворного торговца, заключившего выгодные сделки, взаимно обогатившие как купцов из Мантраорны, так и военное интендантство Залесской фактории…

«Там, где не пройдёт воин, пройдёт торговец», – думал комендант, умудрённый опытом. За почти сорок лет службы, он понял одну истину: можно завоевать новые земли, но удержать их надолго возможно не насилием… а наличием общего духа с покорённым народом, чтобы он перестал себя чувствовать покорённым. И если идеологические цели устаревают и люди рано или поздно теряют воодушевление, их может объединить меркантильный интерес – потому он и взял в отряд торговца Галма.

Но, как известно, полукровки не любят представителей народа той своей половины, которая более унижена. Конечно, среди людей смешанных кровей бывают и исключения, но торгаш действительно втайне ненавидел всех истерлингов – ибо ему приходилось много общаться с людьми Объединённого Королевства, и явное или с трудом скрываемое чувство превосходства со стороны дунаданов заставляло его вымещать злобу на своих единокровных сородичах. Особенно он был рад досадить Хруодланду Тереншильду, который связался с презренной истерлингшей (поначалу торгаш не знал, что девушка еще того хуже – из орков!).

Так что, назначая Галма в отряд по поимке Хруодланда, Эльдакир не учёл фактора расовой ненависти (хотя истерлинги и даже орки не всегда так уж сильно отличаются от людей Запада, и Гилни была ярким тому примером: темноволосой девушкой с правильными чертами лица). Но комендант всецело полагался на деловые качества Галма. Тот действительно, без труда прошёл всю Великую степь – ибо отрядом командовал фактически он, а не молодой ярлодолец Ромендил. Этот юноша, окончив элитную военную школу у себя на Севере в Досеврене, продолжил образование на юге Королевства, в военной академии Мунгарда – города славных боевых традиций древнего Горнодола. Но юноша знал о войне и походах ровно то, что написано в книгах, пусть это и были учебники по военному искусству…

– Комендант Эльдакир! Я приволоку этого выскочку лже-дунадана пред твои ясные очи, – вскричал тогда Галм, сразу обнаруживший свою плебейскую суть. Когда таким выходцам из низов представляется возможность, они рады поглумиться над людьми, хотя ранее перед ними могли даже заискивать. Так и было во время планировочных работ, когда Галм изображал из себя доброго участливого товарища, знатока местных обычаев истерлингов, готового в случае чего защитить «мастера инспектора Хруодланда» от выходок излишне ретивых рабочих или непослушных интендантов.

В пути на восток трое всадников редко переплывали реки на конях – всё больше искали брод по старым путям кочевых племен. Помощь Галма и в самом деле оказалась неоценимой. Хотя и старый Ирга проявил себя.

Дойдя до гор Котловины, всадники обогнули их с севера. И пройдя в проход между оконечностью хребта и течением какой-то великой реки, бурно несущей воды на север, посланцы Запада вошли в заповедный край саков.

А как же лазутчики саков? Ирга, взятый в отряд как «чистокровный истерлинг», оказался не таким уж и чистокровным. Но не дунаданская и не эорлингская, конечно, кровь была в нём, ибо только из-за внешности высокомерные дунаданы и считали Иргу одним из истерлингов, не силясь различить людей с одинаковой для них полуоркской наружностью. Скорее, Ирга был из каких-то тоже восточных, но иных, чем кочевые истерлинги, племён. Эти его сородичи жили охотой в густых лесах. Оттого и знали, как пройти незамеченными даже под носом у остроглазых сакских разведчиков и сторожевых. Итак, видно, что Эльдакир, идеально подобрал состав для этой маленькой экспедиции. Не учёл лишь, что без любимой орки Хруодланда никакая сила не заставит подчиниться… И пришлось им везти на запад и второго пленника – вернее, пленницу… А это сильно замедлило путь. При переправе через одну великих рек, в резко наступивших холодах (вернее, морозах) ноября, она сильно занедужила, промочив ноги в ледяной воде. Ромендил остался верен себе до конца, ибо благородство духа если оно есть, проявляет себя уже с юности (не угасая с возрастом, порой разгораясь пуще прежнего в испытаниях).

Не решившись бросить больную девушку-орчанку, четверо людей остались зимовать в одиноком охотничьем домике (найденном Иргой), так как всё замело снегом, и дороги в степи стали неразличимы – легко можно было заплутать там, среди однообразных белых просторов… Великая Cтепь месяца на четыре превратилась в бескрайнюю снежную пустыню…

Охотничий домик оказался совсем мал, так что пять… человек еле в нём разместилось. Ирга оказался знатоком целебных трав. Оказывается, этот прожжённый жизнью «восточник» (как еще презрительно называли истерлингов), если того требовала ситуация, прилежно исполнял свой долг. Специально ради Гилни он уходил к рощицам деревьев, выкапывая там из-под снега целебные коренья лесных трав… Зимнюю одежду из шкур лесных животных сшил он же, как принято у его народа. Галм оказался оторван от своих корней (действительно, он торговец с детства) – и лишь с трудом помогал ему разделывать шкуры, как и прочие зазимовавшие с ним дунаданы. Сшив всем тёплые зимние парки, меховые кухлянки на голову и по паре ичиг на ноги, Ирги стал рассказывать о себе. Его слушала и поправляющаяся девушка. По возрасту старый охотник оказался лет всего на пятнадцать старше Тереншильда, – но выглядел гораздо старше. И только прямые жёсткие волосы оставались чёрными как смоль как в далёкой молодости:

– Родом я почти отсюда – а кочевали мы даже восточнее Котловины… В лесах, в горах – в общем, дичью промышлял я с малолетства… И кабана бил, и в одиночку на медведя ходил… В ранней юности подался еще дальше на восток, увязавшись за караваном тамошних купцов… В стойбище своём стал сиротой: мор был у нас – потому так мало нас, да еще зимы суровые… Меня чужие люди сызмальства воспитали – не любил я их, хоть и научили всему хозяйству, – так что дома ничто не держало. Но это будет вам не так интересно, господа-дунаданы…

Орка, лежавшая на нарах и укрытая медвежьей шкурой, заинтересовавшись рассказом, чуть приподняла голову, но Хруодланд, вскочив со своего топчана, поменял ей на лбу повязку с компрессом. Все заметили, что акцент у старого «истерлинга» куда-то пропал, скорее, говор его стал напоминать произношение какого-то крестьянина с Севера – устаревший, зато благозвучный в своей непосредственности сельский вариант Всеобщего языка:

– Но о том, как я юнцом ходил в те дальние восточные страны, свой сказ… Вернулся я вскоре. Пожил пару лет в родном стойбище и вновь двинулся в путь – но на Запредельный восток никогда больше не возвращался. Ведь побывал я потом и далеко на юге. Из вас, верно, никто земель южнее Умбара не знает? Хотя вам, горнодольцам, туда по морю легче приплыть. А на юге внутри материка – пожалуй, пропадёшь! Долгие переходы на верблюдах, воды нет неделями! Вроде набредёшь на колодец, а воды глянь – по каплям сочится! И таких пустынь там полно: кончается одна, так один-два города проедешь – земли-то у них цветущие, сады, земледельцы в полях – а дальше опять пустыня, да ещё суше и жарче… Но мне повезло – жив остался. Правда без денег – разбойников там, знаете, полно, прирезать им – за милое дело, так что еще повезло… Вернувшись в родные края, я отправился к Долгому озеру – опять-таки неизведанными для вас путями, с северо-восточных лесных окраин. Только сейчас до края этих земель вы, западники, дошли. Форт в Залесье основали северяне. Помнишь, командир Ромендил, как ваша экспедиция во главе с Эльдакиром прошлой осенью из Ясгарда пришла?

– Да. Только я начал путь еще на Северо-Западе, – начал говорить по душам юный офицер из благородного рода Следопытов, преодолевая если не отвращение, то недоверие к немолодому «восточнику». – А к Долгому Озеру я прибыл к концу лета. Там подождал немного, пока экспедиция выступит. И в конце октября мы дошли до Залесья… Быстрее, чем думали…

– Правильно говоришь, молодой командир. Это ведь с моих слов карты нарисовали…. Итак, побатрачив лет десять в Ясгарде, вернее, в его пригородах у зажиточных крестьян (а где там найдешь хорошей работы «восточнику»?), я отправился опять на юг – но много восточнее моих прежних моих пределов. Знаете? Там ведь такие тёплые моря, что не то, что снега – холодных ветров нипочём не встретишь! Это вам не горнодольская зима, которая всё равно, что наша северная осень. На настоящем юге весь год жара! – этот, уже немолодой человек улыбался с умилением при свете сальной коптилки, освещавшей занесённый снегами домик…

А в один из вечеров Ирга так расчувствовался, что принялся переиначивать имена на «варварский» лад – правда, не своего народа, а племен к востоку от северных владений Компании Долгого Озера…

– Вообще-то их слова давно уже проникли к вам на Запад, – уверял Ирга, – но многие имена у вас прежние, благородные. А знаете, как ваши имена звучали бы у тех, кого варварами вы кличете? – и прибавил с мрачноватой усмешкой: – Правда, они не такие как я, больше вас похожи…

– Было бы весьма интересно! – воскликнул молодой Ромендил. – Как же вы нас назовете? Дайте каждому имя варваров! Вы же не зря разные языки знаете, столько троп исходили!

Остальные молчаливо одобрили это начинание: в домике зимние дни тянулись долго, несмотря на теплую атмосферу людей, нашедших друг с другом общий язык.

– 

Ну начну я, пожалуй, с того, кого здесь нет… Комендант Эльдакир, вот с него, – протянул старый варвар. – На языке восточников его звали бы… Елдакир! Хотя, нет, мягче: Елдакырь или Елдакарь. Слово с таким окончанием означает человека, чем он занимается. Твоего коллегу, Хруодланд, почтовика Эрнила звали бы Ернил. Или даже Ермил. Да его почти так и зовут, пусть и хочет быть ярым западником. Северо-восточник этот ваш зампочты. Хотя на лицо всё одно. – Ирга покосился на Ромендила.– Знаю энтого Ермила, чей он сродственник, бывал я в селах у родни его тетки Витснор. Она тоже в люди выбилась, учителкой была в селе, потом в Ясгард переехала; племяшу своего, кстати, и протолкнула наверх… пока в дальних гарнизонах стаж нарабатывает, но уже начальничек.

Ромендил спросил легким голосом (аристократизм выразился в нем не высокомерием и чванством, а вежливостью и уважением ко всем людям, независимо от происхождения):

– Ну а я? Как меня звали бы?

– Хмм, молодой командир, дай чуток подумать. Они имена пожестче любят. Романдыль, что ли… а еще лучше Ромындырь! Во как!

Ирга, довольный, что сумел потешить высших людей (и девушку, которая вроде бы и его ниже), откинулся в темноту нар на свою медвежью кошму.

«А я… почему он меня не назвал… Странный какой-то Ирга. Чем-то на Гилни похож, думал Роланд. – Знает много больше, чем кажется на первый взгляд. Хотя мое имя она исказила до Роланда. Правда, мое имя Хруодланд не от благородных, а тоже от варваров, но явно от других. Интересно, как меня звали бы на их языке?

«Хордолань, – услышал он над свои ухом голос девушки. – Так будет смысл на неведомом для тебя северном языке. А еще лучше Гордолань. А я тогда… Гилниа. Точнее, Галина.

9. Воспоминания Роланда. Начало дружбы с Гилни

Я шёл беспечно наугад,

Сам радостью природы светел.

И вдруг в лесной тени мой взгляд

Красотку-девушку заметил.

Как май она была ясна,

Как вешний луч глаза блестели.

Р о б е р т Б ё р н с.

«…Как я уже упоминал в начале своей рукописи, со своими сослуживцами я испытывал отчуждение. И приходилось гулять одному по окрестным лесам. Так, в один пасмурный майский день, я и познакомился с Гилни. Сторонясь людей (и орков) она подобно мне любила бродить одна…

Я с замиранием сердца ждал дня очередной нашей встречи. Я тогда еще не знал, насколько она мне нравится, но уже с заметной тревогой и нетерпением ожидал нашего первого настоящего Свидания. Ибо до этого у нас происходили большей частью случайные встречи, когда я или она были заняты текущими делами. Либо у нас оставалось немного времени для общения и мы были почти на виду у людей, – когда проговорили более получаса на аллее возле запасного входа в форт…

Теперь же мы с Гилни договорились в субботу прогуляться в лес – я знал там красивые места, где тёк ручей. Она согласилась, сказав, правда, что в ее поселении тоже есть лес и течёт речка.

Ожидая субботы, я предвкушал нашу совместную прогулку, одновременно страшась внезапного отказа Гилни… Поэтому меня не покидало ощущение грядущей каверзы взамен чего-то приятного. Но она не должна быть такой ханжой, как та девушка, с которой я дружил прошлым летом – убеждал я себя. Но ощущение смутного беспокойства в те будние дни меня не покидало…

И вот мы в лесу, сидим на корявом корне сосны – в этих суровых краях почти не встретишь лиственных деревьев. Я смотрю на траву. В ней растут белые цветы. Чувство умиротворения овладело мной – рядом сидела Гилни. В далёком краю я обрёл свое счастье…

Уже близок край леса – мы сделали полукруг и выходим к форту с его северо-восточной стороны, где местность поднимается вверх…

Мы вышли на край обрыва незаметно. Наши фигуры отчетливо виднелись на фоне неба, если смотреть из низины, где располагался форт – стоял пасмурный вечер, но было еще светло. Видимо, тогда Ернил и мог заметить нас…

Прекрасная орчанка после этого не раз заходила ко мне в форт, но гостила у меня недолго, так как приходила незадолго до наступления сумерек, когда ее никто не мог заметить. Вот тогда и она поведала мне о тайне, тяготившей над Средиземьем, о необходимости спасти память о нашем мире…

Помниться, в предыдущем году, когда я встречался с другой девушкой – Нелли, мы тоже гуляли в лесу… Помню теплый осенний лес, и хребет на краю которого мы сидели, и густые заросли в низине у ручья. Но после трех месяцев общения она бросила меня.

Я не знал, что уже заложил семя будущего раздора. Причем, этот раздор случится следующей весной в фактории Ярладола в Залесье, про которую я даже еще и не слышал (а тем более такое мудрёное название как Нимендрамасса). Как я узнал много позднее, предавшая меня Нелли оказалась тесно связана с истерлингами. Она решила разрушить всё дело по постройке цивилизации в этой глуши, так как я был представителем этой цивилизации. Кажется, я верно угадал ход ее мыслей. Впрочем, рассуждения Нелли нередко поражали своей неожиданностью и даже дикостью… Она затаила порядочную злобу на меня. И тем самым поставила под удар всю цивилизацию исчезающего Запада!

Так кто же она – разрушительница наследия Запада Средиземья? Нелли – девушка совсем небольшого роста, худенькая, черноволосая, невзрачная, с примесью крови истерлингов. Она подговорила туземцев! Нелли знала, что я отплыл вместе с экспедицией дальше в Залесье. Пока я работал летом по обустройству будущего города, туземцы были спокойны. Более того, они оставались спокойны и много позднее – когда я июньской ночью «похищенный» девушкой, устремился на восток… Пока мы с Гилни жили у саков и, тем более в занесённой снегами лесной сторожке – никаких известий о делах в Залесье не получали.

Но когда весной растаяли снега, и мы смогли двинуться на запад, путь нам преградили восставшие племена истерлингов и другие похожие на них племена, которых хорошо знал Ирга. От них мы и узнали, что самая дальняя на восток фактория Объединённого королевства – Нимендрамасса – находится почти на осадном положении…

«Залесье, – шептала Гилни, – они решили погубить наш мир…»

Она была еще слишком слаба, чтобы долго говорить, – так что все мои компаньоны по долгой зимовке остались равнодушны к смыслу ее слов. Но я понял: дело спасения Средиземья под угрозой. Мало того, что нас не пустили на восток – к местам, где будет жить Восприниматель, так еще и Залесье – будущий центр возрожденной цивилизации – собираются разрушить. И ведь кто виноват? Случайность – моё бывшее увлечение – злобная девушка Нелли!

Эх, если б нам встретился кто-нибудь, подобный лесной волшебнице Кавалиенне! Но даже офицер Ромендил вряд ли обладал секретными инструкциями королевского двора… Эльдакир дал ему, должно быть, только один приказ: привести меня обратно в форт. Обидно, что мы с Гилни – и власти Объединённого королевства стремимся к одной цели, но так разобщённо, что мешаем друг другу.

Между тем, за долгие дни зимовки я не удержался и рассказал Ромендилу о сути своего побега – вернее, путешествия на восток. Он, как образованный человек, всё понял. Нам с Гилни надо было донести сведения о нашем мире в будущее – причем, в будущее, сопряжённое с миром Средиземья не строгой, нелинейной связью… Хотя Средиземье – это и есть прошлое того будущего мира, как ни странно это звучит… И чем дальше на восток, тем земли Средиземья всё более напоминают земли другого мира».