Текст книги "Леди Орк"
Автор книги: Алексей Гергенов
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
23. Митя, переваливший через горы. С небес на землю
«И вот Галя передо мной. Только здесь в Средиземье я смог рассмотреть ее во всей красе. Сейчас она производила сильное впечатление своей статью – облачённая в платье истерлингов… Да, она надела местное, вроде бы туземное платье, для многих женщин Залесья ставшее давно привычным. Хотя как давно? Может, лишь с прошлой осени, когда в этот лесистый край у подножья гор пригнали из Ярладола ремесленников со своими женами…
Недаром кое-кто из них – как я помню по рукописи Роланда – носит суконные шапочки довольно диковатого для Запада вида, но здесь это, видимо, норма. «Зато тёплые», – думал я с лёгкой иронией. Тем более, весна в этих краях неверная, с частыми похолоданиями – почти как в моем городе. Правда, то были женщины из простого народа, но ведь и не истерлинги! Народ-то здесь, в Залеской фактории большей частью происходит с востока Северног княжества, из поселений у Долгого озера. А Залесские первопоселенцы (хотя большая их часть поселилась здесь всего-то с прошлой осени) считалась йорлингами (давно ассимилированными, говорящими на Всеобщем языке) и даже как бы Людьми Запада – то есть, «цивилизованными». Конечно, мы с Димой и Галей могли претендовать на положение аристократии или, лучше сказать, на звание инженеров, свободных людей – в отличие от трудового люда податного сословия. Но большая часть здешнего народа была… народом. Может, поэтому Галя решила особо не выделяться из толпы колонистов?
Но разглядывая ее сейчас, светлым днем, можно было подумать, что костюм истерлингов – «диких» жителей востока – она надела по другой причине. Кажется, туземный наряд Гале весьма подходит, в чём я убеждался всё более и более. В народном «истерлинговском» костюме, в его отделке, декоре, пошиве ли, крое, – я угадывал мотивы народов Севера и даже племён Северной Америки: некий древнейший тип «моржового» или «тюленьего» костюма, то ли из холстины, то ли из тонкой тщательно выделанной кожи… Впрочем, на Гале всё это убранство смотрелось неожиданно хорошо: ее длинная коричневато-серая рубаха была украшена небольшой отделкой и смотрелась почти как платье.
Залюбовавшись ее гордой статью, я понял, что этой девушке с локонами черных волос, забранными сейчас за голову и спускающимися на спину, – никак не меньше двадцати семи…
До визита сюда в Средиземье (или здесь уже Южный Урал?), я ее толком не видел – так всё происходило стремительно (слишком много срочной работы, приходилось на ходу решать проблемы с поставщиками и прочие несуразности, и это не считая препон чиновников!). Да и примеси крови истерлингов во внешности Гали я поначалу не замечал. Хотя о чем это я? Галя же из нашей реальности, из нашей Сибири…
Ах, ведь Роланд уже догадывался об этом: «наша» Сибирь в древности и восток Средиземья – были одним и тем же. Не понимаю до конца, в чем тут дело, но причиной тому некая сопряжённость миров…»
* * *
Наши герои сидят за столиками под открытым небом. Геодезическая экспедиция отдыхает на обеде. По-прежнему стоит ровная апрельская погода – небо затянуто тонкой белой пеленой, так что очень светло. Но настораживающе пусто выглядит мир без яркости солнца и шири синего неба…
От реки, разливающейся здесь далеко в сторону почти как заводь, несёт свежестью; после долгой зимы странно вкушать этот влажный воздух местным жителям – в отличие от наших современников, попавших сюда из летнего дня двадцать первого века. Правда, перенеслись они сюда непосредственно из темноты тоннеля под горой. Но все же за округлым выходом из тоннеля их ждала буйная зелень тополей и вязов, в которой до сих пор утопает их город, несмотря на подрезки и даже вырубки деревьев, затеянные муниципалитетом (предполагалось убрать лишние ветки у тополей из-за пуха, но срезали и стволы вязов вплоть до почти пеньков в метр высотой). А вышли они в иное время года, точнее, безвременье: уже не зима, еще не лето – нет зелени, а в стороне течёт река, несущая белые льдины…
«Мы уже включились в работу. Прошло всего несколько дней после нашего прибытия в Залескую факторию – будущую столицу новой империи на Урале. И вот мы на выездном заседании, совмещённом с картографической экспедицией, отправившейся на берег этой малопонятной реки.
Предложил выезд на природу, то есть на разведку – Дима. Комендант лишь согласился с его доводами. Ведь все мы: я, Галя и Дима – вошли в высший состав руководства форта Нимендрамасса, фактически участвуя в управлении администрацией Горнодола и всего Объединённого Королевства. Тем более, этого огромного государства уже в любом случае нет: загодя убравшись на восток, дунаданы оставили Запад без серьёзного управления…
И чтобы загодя установить политику мультикультурализма на обретённых землях, наша Галя и оделась под истерлингшу, хотя пока никаких на то подвижек со стороны Эльдакира не было: сохранялась напряжённость с истерлингами (даже один наш человек – главный архитектор – находился у них в плену)…
А вода в реке, действительно, всё больше разливалась. Талые воды с гор будут и дальше поднимать ее уровень – или она еще шире разольётся по степи? В том числе и для решения этого вопроса мы приехали на берег Митлонды – к ее изгибу много к югу от Залесья.
К рекогносцировке еще не приступали – до обеда мы только успели установить свой лагерь. Конечно, за нас наши слуги и воины раздвинули столики и складные стулья (почему-то очень похожие на современную походную мебель, только белого цвета) – вот они и свои палатки едва успели натянуть и уже кашеварят чуть в стороне от нас, в десятке метров к востоку. Здесь, в открытом пространстве всё хорошо просматривается… Безопасно. Дозорные же начеку, но можно было их и не ставить: все видят на много километров во все стороны – даже далеко на юг, где за течением реки долина теряется в небесной дымке. А вверху довольно высокое, почти летнее солнце едва просвечивает сквозь облачную завесу…
Ну а мы – господа – только заканчиваем основные блюда. Шеф-повар собирался дать команду слугам для выноса из походной кухни очередного блюда – запечённой дичи, но Эльдакир жестом его остановил…
После всего получаса обеденного отдыха, мы снова собрались за столиками, и началось выездное заседание нашего Совета колонии.
«… И не горькая ли в том ирония судьбы, что страна, победившая фашизм, разъедается и мещанством, и еще более худшими отношениями – уличным «барачным» типом взаимоотношений межу людьми, той психологией «низов», которой обладают даже многие представители обеспеченных семей, а особенно их дети, повзрослевшие дети…».
Это возмущается наша Галя. Хотя ее речь обычно весьма походит на суждения ее друга Димы. А впрочем, они единомышленники. Она и сама могла такое сотворить…
Мне же оставалось начать речь про… мистику. Хотя по моему убеждению, то о чем я поведу речь, не мистика – ведь это слово означает ошибку и больше ничего. «Метафизика» – вот другое мудрёное, но давно знакомое слово – еще с детства…
Дима достал сумку из нашего багажа и выложил на столик какую-то брошюру – как мне вначале показалось.
«Страсть как люблю географические карты», – приговаривал я, разворачивая сложенную карту, прихваченную из нашего времени Димой и Галей. Да, они доставили сюда подробные карты Башкирии, ее районов. Тем более, мы до сих пор точно не определили, в каком именно месте реки Белой находимся. И без того, ее русло изогнуто многими поворотами! Русла рек часто меняются… На моей памяти в течение каких-то двух десятков лет река в центре нашего города изменила часть русла, осушив протоку, над которой висит автомобильный мостик: раньше под ним вырывался бурный поток; помню как парни на большом черном надувном круге проносились над белыми бурунами – совсем как на горной речке. А сейчас перед мостиком лишь густые заросли акаций и широкая песчаная отмель: протока превратилась в старицу! Что уж говорить про четыре тысячи лет…
Почему река Белая получила такое название? Вплоть до впадения в нее реки Уфа, Агидель течёт по пересечённой местности, где и видны белые буруны. Особенно много порогов, конечно, в верховьях у подножья Уральских гор. Но полностью равнинной Агидель становится только после слияния с Уфой… (возможно, мы находимся все-таки не в окрестностях Ишимбая, а севернее, ближе к месту впадения реки Уфа – там Белая река делает небольшой изгиб почти в широтном направлении).
По этой причине Белую реку в древности называли Агиделью. Тогда Ак-Итиль – Белая река лишь до слияния с Уфой. А Уфа была Караиделью (Кара-Итиль). При слиянии этих двух рек – белой и чёрной, получалась река Итиль (можно перевести как Река или Великая Река), которую обычно считают древним синонимом Волги. Но верно это лишь отчасти – для Волги после слияния с Камой. А в древности и нижние участки течения Уфы и Камы называли Итилем. Потому как еще раз нарушался современный порядок впадения-наименования: в реку Итиль впадала Кама (а сейчас на картах, наоборот, Белая река впадает в Каму).
Современный город Агидель – недалеко от слияния реки Белой с Камой – получается, тоже означает «Белая река». Но смыслу древнего названия Ак-Итиль это совершенно не соответствует. Ведь там, после слияния Агидели с Караиделью (Чёрной рекой Уфой) течёт Итиль – спокойная равнинная река давно не белого цвета.
Так что город Агидель было бы правильнее, отдавая дань древней традиции, назвать Итилем. А город под именем Итиль – это что-то знакомое…
Еще раз. Надо повторить новые сведения, – думал я. – Ак-Итиль, Кара-Итиль сливаются, и получается река Итиль. А в Средиземье был город Минас-Итиль, край Итилиен и Восточный Итилиен!
Вот тебе и Восточный Итилиен! Только намного более восточный, чем благодатный край, прилегающий к восточному берегу нижнего Андувия…
Выходит, свою новую родину вторичные (учитывая древний Нуменор) изгнанники дунаданы назовут Итилиеном! Причем, это приречный край появится в истоках Итиля – не у настоящей Волги, а именно у моей Митлонды-Агидели. Опять куча совпадений… Мы, визионеры, правы. Видит Всевышний, наш путь истинный!
Может и слово «итиль» для обозначения реки пришло в тюркские языки из какого-то другого более древнего языка? Из позднего Вестрона?! Ведь именно гидронимы: названия рек и озёр переходят из языка в язык, как случилось со словом «ока» для названия полудесятка рек: от нескольких рек под названием Ока в Восточной и Западной Сибири до всем известной Оки, притока Волги…
И вообще, много лет – 80-е и 90-е годы – у нас на даче мотором для водяного насоса служил мотор марки «Агидель». А у соседей аналогичное приспособление для вытягивания воды из глубин земли называлось «Камой»… Но роднее всего была «Агидель» – к тому же в третьем классе я до последней страницы вчитывался в исторический роман башкирского писателя про сподвижника Пугачёва, выпущенный в серии Библиотека народного романа “Агидель”. По-моему, совпадений более чем достаточно, чтоб и я не чувствовал себя совсем чужим на этой земле Южного Приуралья…
Галя подошла ко мне:
– Митя, ты задумался? У нас есть карты, выполненные с помощью аэрофотосъемки в том числе из космоса… там весь рельеф точен… За несколько тысяч лет направление рек в целом мало поменяется – не миллионы же… Похоже, что и Дашкин камень – Чонгарскую плиту – сработаем мы! Мы творим будущее, которое давно уже стало прошлым…
И Галя начала читать вслух вырезку из словарной статьи:
В Ишимбайском районе найдено 60 видов млекопитающих и свыше 190 видов птиц, из которых 55 видов – охотничьи. В лесах обитают лоси, волки, бурые медведи, рыси, кабаны, лисы, зайцы-беляки, белки, барсуки, куницы лесные, колонки, горностаи, выдра, бобр, норка американская, колонок, горностай и др. Водится в лесах района глухарь, тетерева, рябчики, серые куропатки, множество представителей водоплавающих. Сохранился и охраняется такой редкий, вид как черный аист, который занесен в Красную Книгу…
– И это в наше время! А тогда была сущая благодать», – прибавила от себя Галя. – То есть сейчас, – вдруг спохватилась она. – И в самом деле, мы находимся там! То есть – здесь…
– Где мы, не знает еще никто, – сказал подошедший Эльдакир. – Даже мы с… – он неожиданно осёкся…
– Мы у реки Белой, но возможно западнее, чем вы думали, – сказал я Гале, – чуть западнее. Не в южном большом, почти прямоугольном выгибе Агидели, а в одном из вертикальных изгибов ниже по течению – чуть к северу… Уж больно петлистая река. А Роланд поднимался на корабле – да против течения – совсем уж мало времени…
– Послушай, друг, – начал говорить Дима, подходя к нам ближе, – ты же хотел прочитать нам что-то о мистике?
– Это не мистика, – возразил я, – скорее, теологические размышления…
– Ах, теология, космология, устройство Вселенной, – протянул он. У нас по этой части больше Эльдакир смыслит, – он как-то рассказывал про устройство Вселенной и что наши перемещения в пространстве-времени чуть ли не напрямую связаны с космологией…
– Нет, я про другое. Я вообще, в целом. Про баланс между Светом и Тьмой.
Галя благосклонно улыбнулась: она с Димой была готова выслушать меня. Мы снова сели на стулья, и я напомнил им ряд общеизвестных понятий, факты в которых редко кто сопоставляет… Присутствие коменданта невольно задавало обстановку еще одного маленького совещания. Так что я начал речь в более официальной форме:
– Мои мысли, предлагаемые сейчас вашему вниманию – это рассуждения о противоречии в христианской теологии. Конечно, подобное высказывалось и до меня. Но я хотел бы обратить внимание на малоизвестные выводы. Итак, существующее в христианстве положение, что наше тело создано Творцом, странным образом не сообразуется, – из-за случайной тавтологии я взглянул на Галю, она ободрительно кивнула, – с уверениями того же христианства о греховности нашего тела. Однажды я почувствовал, что реализация плотских вожделений и в самом деле загрязняют нашу небесную… – тут я замешкался, стараясь обойтись без конкретной терминологии, – загрязняет наши небесные записи о нас, – нашёлся я. – И вывод, казалось бы, прост: наш мир и в самом деле создан Злым Началом.
Галя, внимательно слушавшая каждое мое слово, заметила:
– Несмотря на обилие присущего многим религиям пустословия и благоглупостей, идеологи гностических культов нащупали главный механизм нашего мира…
– Его тайную пружину, – уточнил Дима.
– Неужели это правда, – поразился я, – греховность материи вообще? Или это касается, в основном, закономерностей развития человеческого сообщества?
24. Когда люди звались богами
Почему любой социальный катаклизм ведет к тому,
что наверх всплывает это темное быдло
и заставляет всех остальных жить по своим подлым
и законспирированным законам?
Виктор Пелевин. “Чапаев и Пустота”.
Галя выступала перед тремя участниками совещания – Комендантом, Митей и Димой – в простом темно-сером платье, даже похожем на современное, если бы не его длина – впрочем, подол юбки традиционного женского костюма многих народов также едва прикрывал колени.
Совещания проводили в почти построенном Дворце – он еще считался резиденцией коменданта. Но просторные покои, один за другим открывающиеся в переходах резиденции, успокаивали Митю своим размахом и пустотой темно-коричневых полов и дубовой отделки стен…
– Боги на Земле уже были – это «господа», правящий или просто привилегированный класс: аристократия, знатные люди, «благородные». Отделив себя от простого люда, они пытались в манерах и привычках стать благими. Меж ними не приветствовалась грубость, в обхождении старались быть вежливыми и так далее…
И назвали себя они господами, то есть богами. Старались походить на тех мифических и легендарных сверхлюдей – «культурных героев», даровавшим их предкам в глубокой древности некие навыки: земледелие и ремесло.
А кроме того, те боги иногда показывали людям древности чудеса, – сверхтехнологии? В общем, какую-то реальную магию. По-крайней мере, в русском языке слово «господин» соотносится с верховным божеством (Господь Бог или вспомним обращение «Господи!»). Но ведь «господин» является представителем класса аристократии, и даже шире: обращение «господин» – знак принадлежности к привилегированному слою населения, прошедшего некую инициацию в лояльности к основным ценностям высшего общества и межчеловеческого общения, для которых в отличие от не менее крепких и в общем-то сходных традиционных народных ценностей, едва ли не на первое место выступала необходимость терпеливого и дружелюбного отношения господ друг к другу; также ценился определённый багаж знаний, широкий кругозор, стремление к постижению нового, обладание более цельным мировоззрением… и поощрялись «благие» порывы души…
Слово «господа» к XIX веку стало широко распространённым наименованием и взаимным обращением у значительной части населения. А в Польше слово «пан» стало вообще повсеместным, используясь при обращении к любому взрослому человеку. В речи «пан» зачастую заменяет местоимение «он» или «человек» – вот попытка всех людей сделать богами!
Благие привычки и в самом деле были у широких социальных слоёв, пусть и с известными оговорками (например, грубое отношение части господ к низшим сословиям). Хотя чаще, так вели себя прислужники господ – выходцы из того же народа, которые непосредственно с народом и общались, нередко проявляя чванство и упиваясь, хоть маленькой, но властью. Какая же катастрофа могла случиться позднее, когда именно такие бывшие холуи хлынули в более верхние слои? Она и случилась… Но до той поры шло, в целом, довольно успешное (хотя бы поверхностное) привитие навыков богов…
Итак, понятие «господин» виделось как конгломерат благих усилий самого человека, заслуг его рода и влияния окружающей его «благородной» среды.
И вспомним, как на Руси вплоть до начала ХХ века называли слуг? Люди, люд и даже народ! При обращении к слуге кричали: «Эй, человек! Прими пальто!».
Но когда простой люд сам начинает проникать во все сферы (на скорую руку усвоив практические навыки, и то не все, например, после непродуманной революции) – это приводит к падению нравственности: отсутствие поверхностных манер, а потом и традиционных ценностей, бывших ранее у масс простого народа! Власть или даже более высокое положение, развращают людей! Или дело кое в чем другом?
Но в чем же заключалась подготовка к жизни господ? Как будто всем известно: изысканности и непринуждённости общения на светских раутах добивались особой подготовкой, этому были посвящены конкретные руководства для молодых людей, вступающих в высший свет, наставничество… Их обучали светским манерам.
Зададим этот же вопрос, заменив, в общем-то, равнозначное слово: «В чем была подготовка к жизни богов?». И легкий ответ станет невозможен… Вернемся немного назад. Ответ на поверхности: мы все или почти все – потенциальные боги. Осталось лишь поучиться ими быть… Так просто всё – на первый взгляд.
Но недаром в давние времена произошло разделение общества на высшее и низшее. Причем, к высшему в старину во многом причислялись и средние слои населения. Особенно – в глазах простого народа: вспомним распространённость обращения «господин» (особенно у нас в стране) – в этом видна зависимость определения социального положения от внешнего вида, одежды человека. Отличие от нынешней поры резкое (но об этом свой разговор – хотя, конечно, такое изменение характеризует скорее упадок общества, чем его пресловутую «демократизацию»: каких-то сто лет назад достаточно было «выбиться в люди», чтобы носить господский костюм; но к концу ХХ века всё стало наоборот: в одежде даже женщины стали подражать низшим слоям – в простоте и подчёркнутой небрежности.
Богов стало мало – да и те… господа ли по своим моральным качествам и порывам высокой ли души? Положительный ответ под большим сомнением (особенно в нашей стране, как стоит еще раз напомнить).
Вернемся к тезису о простом люде, проникающем в высшие сферы. Вывод как будто напрашивается сразу: резко отграничить или даже почти полностью изолировать общество господ от «податных сословий».
Но на практике (особенно на примере позднего СССР) такое ограничение еще более способствовало вырождению элиты. Вообще, в этом вопросе наблюдается странное явление: усиление клановости приводит к появлению признаков чуть ли не родового строя. Хотя в Средней Азии уже видно, что для существования государства они еще не созрели (либо уже выродились – вспомним долгую и богатую древнюю и средневековую историю Бактрии и Согдианы). Но загвоздка в том, что аналогичные процессы на полную мощность идут и в более северных государствах, когда-то построившим в южных республиках современную цивилизацию!
Дима отвлёкся от лекции Гали. «Наступает лето, – подумал он, – от приоткрытого окна веет свежестью летней улицы. Скоро начнём подготовку к прорыву в другое время… Митя должен найти свою… музу! Но вдвоем с Галей мы тоже пробьёмся!»
Галя продолжала неформальную лекцию:
– Именно что нужны доступные социальные лифты. Но доступными они должны стать для достойных. И правящий класс должен не то чтобы всё время обновляться, но – проверяться. Их не так много надо – этих управленцев, слуг народа, так что большинству населения нужна не возможность пробиться наверх, а всего лишь эффективность работы элиты, качество выполнения своих прямых обязанностей чиновниками и частными владельцами (ибо те не совсем частные, коли работают на общество, поставляя товары и услуги)
Никита Сергевич готовился передать функции управления на местах от партийных органов – общественному контролю. Кстати, у нас чего-чего, а власти Советов никогда не было: управляли партийные органы, а Советы всех уровней были послушной декорацией; так что власть не Советская была, а… партийная. Потому партия смогла легко предать всю страну – не только отказавшись от идей социализма, а вообще наплевав на всю многовековую историю нашей империи…
Из-за опасности установления над партией контроля общества, Никита Сергеевич и был смещён с поста руководителя государства номер два в мире (конечно, это одна из причин его скорой отставки).
И вообще, этот бывший дореволюционный слесарь далеко не так плох, как принято думать. Например, он пытался ограничить давление капиталов из деревни и резко «прижал» личные хозяйства колхозников (часть из которых уже тогда по факту были «подпольными» фермерами). Они и скупили впоследствии значительную часть городских капиталов, или их дети и внуки, выросшие в городах, но сохранявшие связи и мощную поддержку деревни… Вот он лишний источник доходов: даже когда у городских специалистов в научной сфере не было возможности уезжать в Центр (на переподготовку) – кое-кто из «деревенских» «интелей» на свои деньги летал – за несколько тысяч километров – и еще там жил! На свои зарплаты такие работники не могли конечно вообще куда-то съездить, даже отдохнуть: и так длилось все 90-е и 2000-е годы: жалованье у обычных бюджетников, да и у многих прочих тоже – было совсем «смешным»… Так что выбивались наверх увы, не самые талантливые и способные, а более обеспеченные в материальном плане (скажет так, с «запасным аэродромом» – деньгами родственников-селян). Понятное дело, такие разные качества в людях не всегда совпадают, а особенно обидно, что еще хуже это соотносится с характером…
Снова вернёмся к одному из предыдущих тезисов. Итак. Социальные лифты должны быть доступны лишь для достойных. Впрочем… – Галя задумалась, – я даже и не уходила от своей мысли: именно общественный контроль и должен следить за социальными «лифтами»!
– Когда разберёшься в этой мысли о лифтах и доступе к ним, всё кажется просто, – начал размышлять Дима. – Но в реальности страна прошла через катаклизмы, пока социальные катаклизмы, – чтобы только приблизиться к пониманию этого.
– Значит, Кукурузник был гений! – обрадовано сказала Галя. – Ведь он полвека назад хотел провести подобную реформу.
Митя взял слово:
– Ленин писал что-то подобное: о контроле над партийными работками со стороны народа – предполагал выбирать их из рабочих. Значит, даже Ленин был пленником слепой классовой теории об отчужденности классов.
– Но в 60-е годы такой совершенно уже просоветский слой интеллигенции уже созрел – догадалась девушка, – это поколение шестидесятников! – Молодых людей, увлечённых идеями общечеловеческой морали, гуманизма, но на российской, то есть советской почве!
– Увы, их особенность в том и состояла, что к 70-м шестидесятники сникли, – возразил Дима. – Творчество таких людей само собой изменилось в угоду публике или властям…
– Власть, или просто контроль, участие в обсуждение решений: вот была панацея, – с подъёмом в голосе стала говорить Галя.
– И важные позиции в обществе заняли недостойные. А затем еще более худшие. И в средние слои и даже ниже – туда, где находились более порядочные люди – хлынули люди малограмотные, по сути своей: по поведению и мировоззрению – самые низы – с их непроизвольным хамством, тупостью, наглостью и настырностью! И непомерной нахрапистостью в делах, вплоть до грязи… Они весь мир готовы захапать, или по крайней мере, подчиненных их людей. Закабалить, сломать им психику, сделать рабами, затравить ближайших конкурентов, оболгать, кто претендует на их места (или может претендовать хотя бы теоретически – ведь они судят по себе, по своей демонической жажде к власти и лишним деньгам). И вообще, самые низы орко-людей желают, причем совершенно искренне, уничтожить непохожих на них людей. А это в первую очередь настоящая интеллигенция в собственном смысле слова (без защиты властью, не занимающая влиятельных должностей) – поскольку обладатели власти («красные» на жаргоне) хорошо защищены, «быдло» их боится (как давно известно, низы общества признают только силу).
Да и бюрократия (даже без учета коррупционных мотивов) вызывается малограмотностью своих кадров – не умея руководить, работать, такой работник полагается целиком на бумажные циркуляры. Не обладая полной картиной какого-либо дела (вообще, это признак легкого слабоумия), не имея возможности даже представить дело целиком – бюрократ полагается только на мелочи. Он придирается к малейшим несоответствиям с инструкциями… И таких полоумных работников в самых разных сферах – много!!
Галя после заминки повернула разговор на предыдущую тему:
– Важна сама идея, конструкция, взаимосвязь элементов. А потом уже надо сравнивать с людьми – насколько они эффективно выполняют свои функции руководителей. Это и есть объективный рациональный критерий, совершенно противоположный «обожествлению» лидеров, особенно привычному многим в нашей стране. За красивый или просто величественный голос, обходительную или доверительную манеру держаться и вести речи, или разухабистым поведением с народной прямотой, вызывающим доверие – за всё это лидерам прощают любые огрехи, или «тупо» не замечают их.
Как будто, всеми разделяется вполне разумный и доступный для понимания критерий: судить о лидере надо, опираясь на систему качеств оптимального руководителя и уже потом примеряя к ней деятельность конкретного человека. Но этим критерием не руководствуются очень многие в народе. Напоминает поведение верной собаки, которая за хозяином в огонь и воду, и ей все равно, кто он, лишь бы ее ласкал. И для животного это во многом оправдано, так как им почти недоступна информация, получаемая второй сигнальной системой…
– Хватит говорить о сравнении мещан с животными, – сказал Дима. – Ты не оригинальна. Хотя, по сути, аналогия верна. Но это всего лишь аналогия. У людей в любом случае всё сложнее, более сложна взаимосвязь элементов, складывающихся в такое слепое поклонение.
– Я лишь хотела перейти к смежной теме, к проблеме обожествления людей. И тут, наша позиция получает, на первый взгляд, парадоксальный поворот. Мы выступаем против обожествления лидеров, главных в этой управленческой элите. И в тоже время начали нынешний разговор с обоснования необходимости существования слоя «господ», то есть «высших» людей, отделённых от остальных людей и считающихся уже не только людьми, но и богами – «господами».
Но сразу же можно заявить: тут всё понятно. Как и в вопросе о социальных лифтах: они и вредны, они и нужны; но всяк человек понимает простейшую мысль о необходимости доступа к «лифтам» лишь достойных людей. Так и здесь: понятно, когда уподобление богам мы оправдываем, а когда – осуждаем. Как говорится: Не сотвори себе кумира!
Дима спросил Галю:
– Но почему же эти простые мысли непонятны в целом – и такое неприятие присуще широким массам населения?
Галя невозмутимо ответила:
– Потому, что они не боги.
– Ах, да. Они не господа, не высшие люди, – понимающим голосом начал говорить Дима, – туговато соображают, часть мозга у них не функционирует…
А Галя бодро вывела крамольную мысль:
– Но боги – лишь небольшая часть населения. Значит, народу обречено вечно выбирать себе тиранов и палачей!
Повисла тишина. Дима оглянулся назад в окно. Весна стала походить на лето – до такой степени прогревался воздух, ведь солнце палило как в августе. Вот только желтизна голой земли еще не сменилась зеленью заливных лугов. Здесь на Урале долгая весна – как и у них в городе, на несколько тысяч километров восточнее…
– А если сделать из народа, из его, по крайней мере, основной части – людей подобных богам? – пришла мысль Диме.
Ответил Эльдакир:
– Всю историю человечества его вожди, элита как раз и добивались этого… Сколько было положено труда! Было нелегко, но они воспитывали людей, учили их мудрости…
– Или делали как раз наоборот, – подметил Дима, – вредили людям, разваливали государства, насаждали атмосферу страха… гораздо более, чем нужно для поддержания порядка.
Галя подытожила:
–Так мы вышли на природу Зла, даже вывели теоретическую необходимость существования независимой злой субстанции, влияющей на людей.
– Эта субстанция оказывает наиболее сильное влияние, – Дима сразу подхватил мысль Гали. – Ведь значительная часть зла в людях сродни сумасшествию. А то и напрямую является последствиями нарушений в психике.
Митя задумался и сказал:
– Получается, виноваты душевные болезни… Да я ж об этом писал!
– Ты опять визионер, – похвалила его Галя, – угадал наши нынешние изыскания. Дима, признай: все Митины эссе и записи – пусть и про современный ему мир, а не про Средиземье – тоже очень нам нужны.
– Странно, – начал говорить Дима. – Все эти наши изыски, мысли вслух, неформальные лекции – очень похожи друг на друга, будто их придумала одна разумная субстанция.
– Субстанция Света? – внезапно догадалась Галя.
– Субстанция Истины, – так же неожиданно вырвалось у Мити.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
