Текст книги "Дикие дни"

Глава 12
Убежище

Димон объявился в Студельках около восьми утра. Вместе с ним приехали Фролов, Блок и еще двое воплощенных альтеров не из его команды, которых он подхватил по дороге. С собой они привезли большой баул с оружием.

Вновь прибывшие, вместе с теми, кто уже находился в убежище, собрались в комнате Соломона, чтобы обсудить тактику предстоящего боя. Они ничего не знали о противнике. Но и противнику не было известно о том, что альтеры получили подкрепление и готовы к их появлению. Это не просто уравнивало шансы, а давало альтерам значительный перевес.

И вновь, уже в который раз, Соломон имел возможность убедиться в том, что с кризисными ситуациями Димон справляется лучше него. Все у него получалось будто само собой, играючи. Димон не отдавал приказы, а советовался с людьми, но при этом каждый четко понимал, что он должен делать.

Днем до убежища добрались Горский, Старопромыслов и Зеленко. Теперь вся семерка воплощенных была в сборе.

На первый взгляд казалось разумным устроить засаду на улице, еще на подходе к убежищу. Но если Димон был прав в своих предположениях о том, что в состав новых ловчих входят альтеры, то эта затея могла плохо закончиться. Альтеры из команды ловчих могли почувствовать засаду и, исходя из этого, скорректировать план своих действий.

Было решено, что все должны собраться в одном доме и до появления ловчих сидеть тихо. В доме имелось три выхода: крыльцо и две задние двери, одна из которых вела на задний двор, другая – на огород. В дом можно было попасть еще через погреб, но сейчас вход с улицы, расположенный вровень с землей, был заметен снегом. Все же, на всякий случай, дверь в погреб заколотили досками. Точно так же поступили и с дверцей на чердак, куда можно было попасть через чердачное окно. В самом доме имелось четыре больших окна. Три на фасаде – за ними находилась большая спальная комната, разделенная раздвижными перегородками на несколько секций. Перегородки, чтобы не мешались, убрали и всю мебель сдвинули к стенам. Еще одно окно, в кухне, совмещенной с обеденной комнатой, выходило на сливовый сад, росший по левую сторону от дома.

Наружные ставни закрывать не стали, дабы не вызвать подозрений. Зато в доме опустили и как следует закрепили стальные жалюзи, которые также могли на какое-то время задержать желающих проникнуть в дом через окна. Защищать окна было доверено мужчинам из числа обычных людей. Двое обосновались в столовой, трое – в спальной. Все пятеро умели обращаться с оружием так, что ликбез на эту тему проводить не требовалось. К команде стрелков прикомандировали женщину из истинных альтеров, обладавшую неплохим «дальним взглядом». Она должна была заранее предупреждать стрелков, к какому окну направляется противник. Для простоты дела над каждым из окон была прикреплена карточка с номером.

Все три двери были надежно укреплены. Сломать их голыми руками, не используя никаких спецсредств, было непросто даже альтеру. Однако спецсредства-то как раз у ловчих имелись, поэтому двери также были взяты под усиленную охрану.

Женщин и детей решили укрыть в чулане. Там, конечно, тесновато, зато это единственное место в доме, куда можно попасть, только прорвавшись сквозь ряды защитников.

Поскольку во время нападений на другие убежища удрать никому не удалось, можно было предположить, что у ловчих имеется хорошо отработанный план, используя который они рассчитывают проникнуть в дом так быстро, что никто не успеет его покинуть. Если бы можно было предугадать тактику нападающих, это значительно упростило бы задачу обороняющихся.

И тут всех снова удивил Андрейка.

– Они даже не станут пытаться ворваться в дом, – сказал парнишка. – Они постараются выманить кого-то из нас на улицу, чтобы спокойно войти через открытую дверь.

Подобное предположение могло показаться странным, если не принимать во внимание тот факт, что ловчие были уверены в том, что их здесь не ждут. Следовательно, и не станут предпринимать какие-то чрезвычайные меры безопасности. А заставить выйти на улицу человека, уверенного, что ему ничто не угрожает, не составляло большого труда. Любопытство, бесценный дар и извечный порок, оно ведь не только для кошек опасно.

Как только стало понятно, что собирается делать противник, начала прорисовываться и тактика ответных действий.

– Ловчие попытаются выманить нас из дома, рассчитывая, что выйдут один или двое, – сказал Игнат Зеленко. – А мы выйдем все сразу!

Он широко улыбнулся и азартно хлопнул ладонью о ладонь.

– Не, не, не, не, не! – затряс головой дед Спиридон так, что чуть бейсболка не слетела. – Выйду я один. С крыльца. И пока они будут меня ловить, вы выберетесь через другие двери и обойдете их со стороны.

Ужинать сели в половине девятого. Те, кому не хватило места за длинным обеденным столом, расположились за круглым столом в спальне. В качестве основного блюда на столы были поданы кролики, тушенные с овощами, рис, макароны, фасоль и гречка. На закуску – нарезанный сыр, ветчина, сало и бастурма. К чаю, помимо магазинных сладостей, были нарезаны три огромных пирога из печи: с мясом и картошкой, с рисом, яйцами и луком и просто с капустой.

Глядя на большую, дружную компанию, споро расправляющуюся с предложенными угощениями, Соломон в который уже раз задавал себе один и тот же вопрос: почему во всем мире люди и альтеры не могут жить дружно? Так же, как за этими столами? И снова он не находил иного ответа, кроме того, что это было бы невыгодно маленькой группке людей, обладающей безграничной властью. Как так случилась, что вся власть оказалась сосредоточена в этих руках? Дать ответ на этот вопрос было не так-то просто. Власть старательно заботилась о том, чтобы окутывающий ее покров тайны со временем становился только плотнее. С уверенностью сказать можно было только одно: в какой-то момент что-то пошло не так. Когда нужно было дать зарвавшимся хамам по рукам, а может быть, и по затылкам, желающих сделать это не нашлось. Один поленился встать с дивана, другой не смог оторваться от любимого дела, третий вообще решил, что это его не касается. Возможно, тогда всем им казалось, что нет смысла что-либо менять потому, что перемены – это всегда риск, что может стать не лучше, а хуже, чем есть. И власть обернулась монстром. Чудищем, что обло, озорно, огромно, стозевно, да еще и лаяй. Способным выполнять одну-единственную функцию – защищать себя от будущего. Если в былые времена надежды на перемены сулила хотя бы смерть правителя, то ныне «Вечность», используя кровь альтеров как средство продления жизни, пытается законсервировать выигрышную для себя ситуацию. По сути, «Вечность» работает над созданием мира без будущего. И, надо сказать, пока у нее это получалось.

Когда со столов было убрано и посуда вымыта, все расселись вдоль стен. На стульях, табуретах, длинных лавках, а то и просто на полу. Долгих разговоров никто не заводил. Если кто и обменивался с соседом короткими фразами, так и то полушепотом. Все ждали назначенного часа, который приближался с неумолимостью палача, медленно поднимающегося по ступеням эшафота.

– А что, если я ошибся? – шепотом, едва слышно спросил Андрейка у сидевшего рядом с ним Димона.

– Я думаю, лучше попытаться что-то сделать, чем не делать вообще ничего, – ответил Димон.

Чуть повернув голову, Димон осторожно посмотрел на Веру, сидевшую по другую сторону от Андрейки. Он не видел ее со дня бегства из поселка. Внешне она почти не изменилась. Разве что только рыжие волосы были причесаны очень уж небрежно, как будто по ним просто провели ладонями, убрали назад и стянули на затылке резинкой. И лицо было не просто бледное, а блеклое. Даже губы казались выцветшими. На ней был серый свитер и джинсы. Вера сидела, сложив руки на коленях, и безучастно смотрела в пол. Не смотрела даже, а просто пялилась пустым, отрешенным от всего взглядом.

Разумеется, Димон слышал о том, что после того, как Андрейка стал истинным альтером, Вера ушла в себя. Он надеялся, что это не продлится долго и со временем Вера научится принимать брата таким, какой он есть. Но шли дни, проходили недели, а Вера все так же смотрела перед собой ничего не видящим взглядом. Доктор Снайдеров, приезжавший специально, чтобы осмотреть Веру, сказал, что с точки зрения медицины у нее нет никаких проблем, ни физиологических, ни психологических. Единственная ее проблема – это она сама. Если бы это был клинический ступор, она отказывалась бы есть и пить, мочилась бы под себя, периодически совершала бы непроизвольные телодвижения. Но ничего этого не наблюдается. Веру просто не устраивает окружающая ее реальность, поэтому она предпочитает ее не замечать. Она совершенно осознанно убеждает себя в том, что реальна только она одна и ничего более. Все остальное – иллюзия, плод ее фантазии. Значит, чтобы не утратить связь с реальностью, надо не замечать того, что вокруг. Для того, чтобы она вышла из этого состояния, требуется такое же сильное эмоциональное потрясение, как и в тот момент, когда она поняла, что Андрейка стал истинным альтером. Хотя, с другой стороны, – тут Вениамин Павлович красноречиво пожал плечами и сделал весьма многозначительный жест руками, – Вера может и сама прийти в норму. В любой момент, как только захочет.

Видимо, пока у нее такого желания не возникает, подумал Димон, глядя на Веру. Странно получается. Сначала он был для нее едва ли не лучшим другом. Потом она начала его опасаться. В конце концов Вера возненавидела Димона за то, что именно он обратил Андрейку в истинные альтеры. Теперь же его для нее просто не существовало.

– А с тобой она разговаривает? – тихо спросил Димон у Андрейки.

Парнишка быстро взглянул на сестру и мотнул головой.

– Нет. Она вообще не разговаривает.

Димон подумал, что со своими способностями Андрейка мог бы забраться в голову сестры и посмотреть, что там у нее происходит. Но спрашивать парнишку об этом он не стал – у альтеров имелись свои этические принципы, непонятные обычным людям.

Ровно в десять женщины и дети отправились в чулан. С мужчинами остались четыре женщины-альтера, которые должны были мониторить пространство вокруг дома на предмет появления чужих. «Дальним взглядом» обладал, за редким исключением, каждый альтер. Но задействовать разом все свои уникальные способности не мог ни один из них. Ну, разве что только Мастер.

В двадцать два тринадцать невдалеке от дома раздался похожий на волчий вой.

– Это они, – сказала Лейла.

– Сколько их? – спросил Соломон.

Чтобы как следует сосредоточиться, Лейла прикрыла глаза.

– Пятеро, – опередив ее, сказала Ольга. – Четверо альтеров и один человек.

– Да, верно, – подтвердила Лейла. – Пятеро.

Димон удивленно глянул на Соломона.

– Четверо альтеров и один человек? Они настолько самоуверенны?

– Или же настолько хорошо подготовлены, – возразил Соломон. – Нельзя недооценивать противника. Особенно если это противник, с которым ты никогда прежде не имел дела.

Димон молча кивнул. Он был согласен с Соломоном. Но все равно его удивляла малочисленность отряда ловчих. Насколько же хорошо они были подготовлены, если впятером собирались захватить дом, в котором жили двенадцать человек, семеро из которых тоже были альтерами? Пусть и не имеющие специальной боевой подготовки, но зато с хорошо развитыми сверхспособностями. А в двухстах метрах отсюда стоял еще один дом, в котором жили шестеро альтеров и четверо обычных людей.

Снова раздался вой, протяжный и будто липкий. На этот раз он прозвучал не со стороны дороги, а справа от дома, где в двадцати метрах от крыльца находился небольшой садик, в эту пору, как и все вокруг, занесенный снегом.

– Это не волк, – уверенно покачал головой Игнат. – Вообще не животное.

Раздался глухой удар, как будто кто-то кинул снежок в дверь.

– Двое приблизились к дому, – сказала Лейла. – Человек и альтер. Человек стоит у калитки. Альтер прижался к стене, прячется в тени.

На крыльце горит лампа, закрытая колпаком из толстого, мутного стекла. Света от нее немного, но человека у калитки рассмотреть можно.

– Где остальные? – спросил Димон.

– Прячутся в садике.

Соломон включил планшет, лежавший у него на коленях, и нажал кнопку, включающую внешнюю камеру наблюдения.

– Проклятье!

– Что?

– Они камеру на крыльце снегом залепили.

– Давайте, парни, по местам, – скомандовал Димон.

Все тотчас же пришло в движение. Люди задвигались, начали подниматься на ноги. Через минуту в столовой остались только те, кто должны были здесь находиться.

Снаружи снова раздался долгий, протяжный вой, будто вытягивающий нервы из тела. Задребезжали стекла на терраске, в которые угодил очередной снежок.

– Эй, люди добрые! – отчетливо и громко прозвучал сочный мужской голос. – Вижу, свет горит, значит, еще не спите! У меня тут неподалеку машина заглохла! В машине жена и дочка трехлетняя! Помощь нужна!

– Ну, дебил! – возмущенно затряс головой дед Спиридон. – Машина у него заглохла, с женой и дочкой! Ничего лучше придумать не смог?

– А что бы ты сказал на его месте? – спросил Блок.

– Сказал бы, что я ночной дельтапланерист, с курса сбился, – не задумываясь, ответил дед Спиридон.

– Откуда здесь дельтапланерист? – усмехнулся Блок.

– А машина откуда? – парировал дед Спиридон. – Да тут, поди, уже лет десять никто не ездит, кроме Рушана! Да и тот только на своем тракторе.

Блок снова усмехнулся, но на этот раз ничего не сказал.

– Да выгляните же кто из дома, люди добрые!

– Ладно, мой выход.

Дед Спиридон надел овчинный тулуп, запахнулся как следует и подпоясался солдатским ремнем с блеклой желтой пряжкой со звездой.

– Бейсболка, – напомнил Соломон.

– Точно!

Дед Спиридон кинул бейсболку на стол и натянул вместо нее вылинявший заячий треух, оба клапана которого болтались по сторонам, будто уши больного кролика.

– Ну как, похож я на аборигена?

Дед Спиридон скроил дурацкую физиономию. Разве что только язык изо рта не вывалил. А так, типичный деревенский дурачок.

Димон показал большой палец. Остальным, судя по усмешкам, перевоплощение деда Спиридона тоже понравилось.

– Ну, я пошел!

Дед Спиридон поддернул ремень и, старательно прихрамывая на левую ногу, направился в сени.

Опередив его, Димон, с автоматам в руках, занял место возле двери, ведущей на крыльцо. Обменявшись взглядами с дедом Спиридоном, Димон отодвинул засов, чуть приоткрыл дверь и выглянул на двор.

Незваный гость стоял у калитки. Высокого роста, широкоплечий. Лицо самое обыкновенное: широкий подбородок, маленький нос, скулы почти не выступают – вполне мог сойти за местного. Одет в черную куртку в стиле «милитари», похожую на бушлат. На голове черная лыжная шапочка. На правом плече ремень, а сумки под локтем не видно. Значит, автомат за спиной. Наверное, короткоствольный, с откидным прикладом.

– Хозяева!.. – снова затянул свою песню незваный гость.

Димон толкнул дверь ногой. И дед Спиридон, будто чертик из шкатулки, выскочил на крыльцо.

– Чаво нада! – совершенно нехарактерным для него пронзительно высоким голосом закричал дед Спиридон.

Димон придержал закрывающуюся дверь носком ботинка, чтобы видеть, что происходит на крыльце.

– Добрый вечер, – радостно заулыбался гость. – Я уж думал, тут вообще ни одной живой души. А потому увидел свет в вашем окошке…

– А ты хто такой? – не сходя с крыльца, недовольно буркнул дед Спиридон.

– Каретников. Николай Васильевич Каретников, – представился гость.

– И че мне с того? – выпятил подбородок дед Спиридон.

– У меня тут неподалеку машина заглохла, – человек, назвавшийся Каретниковым, махнул рукой куда-то себе за спину. – В ней жена и трехлетняя дочка…

– А че тебя в нашу глухомань-то занесло? – вновь перебил говорившего дед Спиридон. – Вместе с женой и трехлетней дочкой?

– С пути сбился! – развел руками приезжий.

– Че, машину купил, а денег на навигатор пожалел? – усмехнулся дед Спиридон.

– Ну, вроде того, – смущенно улыбнулся Каретников.

– Куды ехал-то?

– В Шелкаево.

– Это где же?

– Ну… – Каретников замялся. Видно, на названии мест, куда он ехал, его легенда заканчивалась. – Да где-то здесь, неподалеку…

– Нету тут такой деревни, – уверенно заявил дед Спиридон, хотя и сам понятия не имел о местной географии.

– Слушайте, куда ехать, я завтра сам разберусь, – недовольно поморщился гость. – Позвольте нам у вас переночевать. А то ведь мороз, машина скоро выстудится… Я хотел автосервис вызвать, но мобильник не ловит…

– Совсем сдурел! – Дед Спиридон хохотнул и сплюнул через перила, искренне надеясь, что попал на прячущегося внизу альтера. – Какой тут, к лешему, автосервис? Када был колхоз, Влас работал в кузнице – он бы твой драндулет враз запустил! Да только теперь – ни колхоза, ни Власа. – Дед Спиридон с сожалением развел руками. – Ничаво нету. Ничаво и никаво. Куды ни глянь – всюду один сюрреализм!

Такой ответ озадачил Каретникова.

– Мне кажется, мы говорим о разном, – не очень уверенно произнес он.

– У тебя заглохла машина, – дед Спиридон указал пальцем на гостя.

– Верно, – улыбнулся тот.

– И ты хошь заночевать у меня в доме.

– Я готов заплатить…

– А, как-нибудь сочтемся, – махнул рукой дед Спиридон. – Давай, заходи!

Он повернулся к двери, как будто собрался вернуться в дом.

– Постойте! – окликнул его Каретников. – У меня жена и трехлетняя дочь…

– Ну, дык веди их! – скомандовал дед Спиридон.

– Я один не смогу!

– Это почему же? – недоуменно посмотрел на него дед Спиридон.

– Дорогу занесло… Я и сюда-то еле дошел… Мне нужна помощь…

– Не-а, – мотнул головой дед Спиридон. – Я с тобой не пойду. Может, нет у тя ни жены, ни трехлетней дочки. Может, ты маньяк какой. Нарочно заманишь меня к своей машине, звизданешь монтировкой по башке и сунешь в багажник, шобы патом совершить непотребство какое мерзкое, строго осуждаемое церковью нашей православной и партией нашей, единой и нерушимой. Партия мне, в общем, по фигу, но вот церковные заповеди я чту свято. Так-то!

Каретников, видно, понял, что договориться со строптивым дедом не удастся. Поэтому он отрывисто крикнул:

– Федор!

И в тот же миг на деревянное ограждение запрыгнул здоровенный выродок, напоминающий уродливую помесь человека с гиеной или с какой другой, не менее мерзкой тварью. На нем была какая-то драная, затасканная одежда, едва прикрывающая тело. Взлохмаченные волосы на голове были похожи на неровно обрезанную гриву. Лицо было покрыто многочисленными болячками и коростой, что делало его похожим на уродливую маску. Во рту, будто разодранном чудовищным оскалом, торчали по-звериному огромные клыки.

Но ежели выродок рассчитывал, что его жуткий вид повергнет деда Спиридона в шок и лишит его возможности сопротивляться, то он глубоко обманулся.

Как только тварь появилась перед ним, дед Спиридон тотчас же тоже запрыгнул на деревянное ограждение крыльца, да так, что огромное тело дикого альтера закрыло его от Каретникова, который уже выдернул из-под локтя автомат. Не теряя времени, дед Спиридон нанес серию коротких, жестких ударов по корпусу противника: в сердце, в солнечное сплетение и по печени. Нормального человека или даже альтера эти удары должны были моментально вывести из строя. Но дикий будто и не почувствовал их. Рыкнув зло, он кинулся на противника. Дед Спиридон увернулся и, танцуя на перилах не то джигу, не то фламенко, нанес дикому еще несколько мощнейших ударов по корпусу и по морде. На этот раз дикий будто бы впал в состояние грогги. Но, когда дед Спиридон попытался закрепить свое преимущество ударом ноги в челюсть, дикий не только сумел увернуться, но и едва не поймал противника за ногу. Конечно, можно было попытаться провести еще несколько молниеносных атак, одна из которых непременно бы увенчалась успехом, но какой смысл было геройствовать, когда в сенях ждал своего часа Димон с автоматом.

– Димон! – крикнул дед Спиридон, блокируя тяжелые удары дикого. – Кончай его!

Димон толкнул ногой дверь и с автоматом наперевес вылетел на крыльцо.

В тот же миг дед Спиридон исчез.

Димон ткнул автомат дикому в живот и нажал на спусковой крючок. Автомат задергался в его руках, начиняя брюхо дикого пулями, будто праздничную утку маслинами. Тот сначала удивленно уставился на Димона, затем раскинул руки и рухнул с крыльца во двор, на спину. Да так и остался лежать, раскинув руки, словно распятая на иголках бабочка.

Краем глаза Димон успел заметить, что человек у калитки уже поймал его на прицел своего автомата. Но не успел Каретников нажать на спусковой крючок, как слева от него и чуть сзади появился дед Спиридон. Ударом ноги альтер выбил автомат из рук Каретникова и сразу нанес ему сокрушительный удар в область левой почки. Каретников прогнулся в спине так, словно альтер сломал ему позвоночник. А дед Спиридон сделал шаг вперед и резко ударил противника локтем в грудь. Если бы не было бушлата и свитера, локоть деда Спиридона проломил бы грудную клетку. Ну а так только пара ребер треснула. Дед Спиридон умел рассчитывать силу удара. Каретников упал на бок, провалился в глубокий снег и затих.

Из задней двери выбежали Блок, Зеленко и еще пара ребят.

– Берите тех, что в саду! – скомандовал Димон, сбегая с крыльца.

– Их там уже нет! – крикнул в ответ Игнат.

– Как это нет?

Димон остановился, закрыл глаза и включил дальний взгляд.

Диких альтеров в садике рядом с домом действительно уже не было. Их не было нигде, куда мог заглянуть Димон.

– Куда они делись? Кто-нибудь их видит?

В ответ – молчание.

– Игнат, веди группу по следу! Этих тварей нельзя упустить! Не захотят сдаться – перебейте их, к дребеням! Только сами не подставляйтесь!

– Понял, – ответил Зеленко.

И вместе с теми, кто охранял заднюю дверь, побежал к саду, чтобы найти следы диких.

– И поищите транспорт, на котором эти гады прикатили! – крикнул вслед им Димон.

Он был почти уверен, что дикие не смогут сами уехать на машине, – таким навыкам они вряд ли были обучены. Но в машине могло оказаться что-нибудь интересное. Да и вообще, зачем бросать машину у всех на виду? Наверняка ведь после исчезновения группы ловчих на их поиски будет отправлена другая команда. Или никого не пошлют? Просто спишут пропавших со счета? Но, даже если и так, про убежище альтеров в Студельках ловчие все равно не забудут. Так что, скорее рано, чем поздно, нужно ждать новых гостей. Хорошо бы знать, сколько всего диких альтеров состоит на службе у ловчих? Может быть, Андрейка сможет это выяснить? После того, как он с удивительной точностью предсказал сегодняшнее нападение, Димон готов был поверить в то, что для парнишки нет ничего невозможного. Если что-то ограничивало его возможности, так только то, что он сам в них сомневался. Но со временем это пройдет. И кем тогда станет Андрейка?.. Только теперь Димон осознал причину тревоги, что давно уже не давала покоя Соломону.

Димон коротко свистнул, и на крыльцо выбежали трое человек в накинутых на плечи куртках.

– Здесь дед Спиридон одного из гостей так тепло встретил, что он прямо на снегу спать завалился, – Димон кивнул на все еще не пришедшего в себя Каретникова. – Оттащите его в дом, свяжите как следует и обыщите. Допросим, когда очухается.

Мужчины надели куртки как полагается и сбежали с крыльца, чтобы принять тело Каретникова. Если, конечно, это была его настоящая фамилия. Скорее всего, нет.

– Да, и тут еще трупак прибрать нужно. А то, не дай бог, дети утром увидят.

Димон повернулся в сторону расстрелянного им дикого. И едва не обомлел от изумления. Мертвый, как он полагал, дикий приподнялся на локте и посмотрел на него мутным, каким-то совершенно потерянным взглядом.

– Жрать… – прохрипел дикий. – Жрать охота…

Димон посмотрел на стоявшего рядом деда Спиридона, чтобы убедиться в том, что он не бредит. Выражение лица деда Спиридона было такое же обалдевшее, как у самого Димона. Значит, и видел он то же самое.

– Жрать! – громче и требовательнее рыкнул дикий.

– Я всадил в него половину магазина, – как будто оправдываясь за то, что дикий все еще жив, сообщил Димон.

Дед Спиридон решительно – а он все делал быстро, решительно и резко, – подошел к дикому и присел рядом с ним на корточки.

Дикий оскалил было зубы, но дед Спиридон показал ему кулак, и дикий успокоился, как пес, почувствовавший силу.

– Жрать, – на этот раз не потребовал, а попросил он почти жалобно.

– Будет тебе жратва, – пообещал дед Спиридон и задрал мокрый от крови, изрешеченный пулями свитер у него на животе.

Живот дикого тоже был весь в крови. Дед Спиридон захватил пригоршню снега и не стер, а размазал кровь.

Отметины в тех местах, где пули вошли в тело, все еще были видны. Но это были не дырки, как в свитере, а покрытые отваливающимися сгустками свернувшейся крови, уже почти затянувшиеся раны.

– Ни фига себе! – только и смог найти что сказать Димон.

– Точно, – согласился с ним дед Спиридон. – У этого парня фантастическая скорость регенерации.

– Жрать, – жалобно простонал дикий.

– Поэтому он и жрать так хочет, – заключил Димон.

– Ну что ж, давай накормим, – сказал дед Спиридон. – Не бросать же его здесь помирать… А ведь, один черт, не помрет! Эй, ты, сам идти сможешь?

Дикий что-то прорычал, утопил голую руку в снегу и, опершись на нее, начал медленно подниматься.

– Тебе не больно? – спросил дед Спиридон.

Дикий отрицательно мотнул головой.

– Ты вообще боли не чувствуешь?

Дикий кивнул.

Дед Спиридон посмотрел на Димона.

– А пули, что ж, у него в животе остались?

– Откуда я знаю, – пожал плечами Димон. Его сейчас интересовал другой вопрос. – Слушай, – обратился он к дикому, – тебя ведь хозяин Федором называл?

– Да, – тяжело кивнул дикий. – Только он мне не хозяин.

– А кто тогда?

– Охотник.

– А у Охотника есть хозяин?

– Есть. Но я его не знаю.

– А кто ты тогда?

Должно быть, вопрос Димона поставил Федора в тупик. Он замер в причудливой позе, вроде бы уже поднявшись на ноги, но при этом все еще опираясь одной рукой о промерзшую землю. Простояв так несколько секунд, он оттолкнулся рукой и выпрямился. Его качнуло из стороны в сторону, но он все же устоял на ногах.

– Не знаю.

– Ну ладно, а куда побежали твои приятели, ты хотя бы знаешь?

– Жрать, – отрывисто бросил дикий.

– Жрать получишь сразу, как только скажешь, где твои приятели.

– Жрать!

– Черт! – Димон с досадой хлопнул себя по лбу.

– Что с тобой, Димончик? – вскинув брови, удивленно посмотрел на него дед Спиридон.

– Охотник специально притащил их сюда голодными, чтобы желание есть подавляло все остальные чувства и мысли. Так ведь? – Димон ткнул пальцем в дикого. – Сколько дней вас не кормили?

– Не знаю, – мотнул кудлатой головой Федор. – Давно… – Он подумал и добавил: – Жрать очень сильно хочется.

– Те трое, что убежали, тоже так хотят жрать, что ни о чем другом вообще не думают, – быстро заговорил Димон, обращаясь в первую очередь к деду Спиридону. – Здесь им пожрать не обломилось, значит, они будут искать в других местах. У вас же в деревне еще старики оставались.

– Точно, – кивнул дед Спиридон. – С этим я разберусь.

– Один ты в каждый дом не поспеешь!

– Зачем в каждый, – усмехнулся дед Спиридон. – Старики сейчас сидят у бабы Ани, сериалы смотрят. Присылай туда остальных ребят.

Сказал и – исчез.

Телепортировавшись на максимально доступное для него расстояние, дед Спиридон оказался в заброшенном загоне для скота, обнесенном покосившейся, а где-то так и вовсе повалившейся изгородью. Неподалеку стоял сарай со съехавшей на сторону крышей. Место было знакомое. И, совершив еще один прыжок, дед Спиридон материализовался возле дома бабы Ани.

В окнах, задернутых белыми, кружевными занавесками, горел яркий свет. Отчетливо были слышны хорошо поставленные голоса актеров из телевизора – старики уже не очень хорошо слышали, а потому включали телевизор погромче. В морозном воздухе стоял терпкий запах горевших в печи березовых дров.

Задействовав дальний взгляд, дед Спиридон понял, что не ошибся в своих догадках. Все трое диких альтеров были здесь. Двое находились возле двери на задний двор, третий поднимался на крыльцо. Заднюю дверь баба Аня, скорее всего, уже заперла на ночь на засов. А вот дверь на крыльце старики, когда собирались вместе, если и запирали, то только на крючок, сделанный из согнутого гвоздя.

Телепортировавшись на крыльцо, дед Спиридон встретил дикого ударом ноги в челюсть. Тот, скорее от неожиданности, отшатнулся назад, оступился и кубарем покатился по ступеням. Он тут же вскочил на ноги, но дед Спиридон, находившийся уже рядом с ним, обрушил на него шквал мощнейших ударов. Дикий принялся было отмахиваться, но, используя телепортацию, дед Спиридон легко уходил от его ударов. После каждого телепортационного прыжка дед Спиридон оказывался за спиной у противника и двумя-тремя сильными ударами сбивал его с ног. Если бы его противником был не дикий альтер, а кто-то другой, он давно бы уже превратился в отбивную и лежал бездыханный в снегу. Но дикий падал и поднимался. Снова падал – и все равно поднимался. Бить его было все равно что колотить боксерскую грушу, которая перестает сопротивляться, только когда из нее песок начинает сыпаться. А для этого нужно было очень здорово поработать.

В конце концов дед Спиридон вытолкал дикого за калитку. И тут на него налетели двое других. То ли их привлек шум драки, то ли они потеряли надежду открыть заднюю дверь и решили попытать счастья на крыльце. Как бы там ни было, теперь деду Спиридону приходилось отбиваться сразу от троих наседающих на него диких.

Дед Спиридон никогда еще не сталкивался с такого рода противниками, не чувствующими боли, не ощущающими усталость, поединок с которыми превращался в подобие изнурительного марафона. Дед Спиридон был ловчее и проворнее диких и если и уступал им в силе, то его удары чаще достигали цели. Диким же еще ни разу не удалось хотя бы зацепить его. Снег на дворе был уже утоптан, как татами, а никто из противников так и не смог получить и использовать преимущество.

Проблема заключалась в том, что если у тварей и были какие-то уязвимые места, то нащупать их деду Спиридону пока не удалось. Даже предательские удары в пах, которые в конце концов решился использовать дед Спиридон, и те, хотя и достигали цели, не давали ожидаемого эффекта. Дед Спиридон надеялся на то, что Димон догадается послать вслед ему парней с оружием, которые помогут утихомирить диких. Но ждать ему, честно говоря, уже надоело. К тому же то один, то другой, то третий из диких внезапно будто забывал о нем и бросался на крыльцо. Чтобы остановить его, деду Спиридону приходилось совершать незапланированный прыжок.

Помощь наконец пришла. Но совсем не та, которую ждал дед Спиридон.

Внезапно рядом с дерущимися материализовался человек. Он был среднего роста и одет довольно по-пижонски. На нем было светло-коричневое пальто из верблюжьей шерсти с широкими отворотами, брюки с идеальными стрелками и коричневые сапоги из кожзама, очень похожего на натуральную буйволиную кожу, с острыми мысками и рельефными рисунками. На голове у него была темно-коричневая фетровая шляпа с примятой по центру тульей и широкими полями.