Текст книги "Тело Милосовича"

ГЛАВА XXXV
«ЗДРАВСТВУЙ, СЛОБО!»

Поздним вечером садовник выехал с территории дачи Марко и покинул пределы поселка, оставшегося за глухим зеленым забором трехметровой высоты. Неширокая и довольно извилистая дорога, ведущая к Рублевскому шоссе, шла через старый сосновый лес. Она была плохо освещена редкими фонарями, большая часть из которых не горела.

Поднялся ветер. Внизу он не ощущался, но кроны деревьев сильно раскачивались и шумели. «Дождь нагоняет, – подумал садовник. – Успеть бы домой посуху».

Жил он в соседней деревне, километров за пятнадцать отсюда. Встречных машин на дороге не попадалось. Сзади, довольно далеко, он увидел в зеркале фары приближающегося автомобиля и прижался к обочине, чтобы пропустить его. Соревноваться в скорости со здешними машинами ему не хотелось.

Но автомобиль на обгон не пошел, а стал держаться сзади словно приклеенный. Было в этом что-то странное. Садовник видел, что это мощная большая иномарка, которая, если бы захотела, могла обогнать его «пятерку» в два счета. Садовник не любил, когда на хвосте у него кто-то висел.

– Да проезжай уже! – пробормотал он. – Чего прицепился?

Дальше произошло то, чего он никак не ожидал и что его довольно-таки сильно испугало. На относительно ровном участке пустой дороги из-за иномарки вперед вырвался джип, обогнал его и резко встал впе реди. Садовник едва успел нажать на тормоз. Его сильно качнуло вперед.

– Да что они такое вытворяют, мать их за ногу! – выругался он.

Иномарка сзади подъехала почти вплотную и тоже встала. Он оказался зажатым между двумя машинами. Из джипа высыпали какие-то люди и встали рядом с «пятеркой». «Попал!» – подумал садовник. Душа у него ушла в пятки, он сжал руль и стал покорно ждать своей участи, не понимая, в чем провинился и кому он мог понадобиться.

Из задней машины вышел человек, который, похоже, был у них главным, сел на переднее сиденье «пятерки» и пристально посмотрел садовнику в глаза.

– Ну, здравствуй, Слобо! – торжественно произнес он. – Пора снимать маскировку.

Садовник молчал, впав в ступор. Видя, что ответа он не дождется, незнакомец протянул руку и дернул его за длинные седые волосы. Садовник почувствовал боль, и она вывела его из оцепенения. Коротко вскрикнув, он отшатнулся.

– Как ты меня назвал? – спросил он.

– Слобо, – повторил незнакомец.

– Я – не он!

– А где он?

Садовник не ответил.

– Ты меня знаешь? – спросил незнакомец.

Присмотревшись, садовник неуверенно произнес:

– Депутат Александр Филатов?

– Он самый, – подтвердил Филатов. – Давай пошли в мою машину, повезешь нас к Слобо. И не рассказывай, что ты не знаешь, где он.

– А как же моя?

Филатов махнул рукой:

– Не волнуйся, ее поведет мой человек.

Они перешли в машину депутата, садовник сел за спиной у водителя, Филатов устроился рядом.

Садовник лихорадочно соображал. Расклад затеявшейся игры был ему непонятен. Он изрядно перетрухнул. Ощущая себя маленьким винтиком, он решил не подставляться и не брать на себя больше того, что ему полагалось.

– Куда? – спросил водитель.

– Прямо, потом налево, – ответил садовник. Водитель медлил.

– Поехали! – велел Филатов.

Кортеж из трех машин тронулся в путь. Затем джип отстал и пропал из зеркала заднего вида. Садовник посмотрел на Филатова. Того, казалось, это совсем не обеспокоило.

Они ехали по второстепенным дорогам минут сорок. Садовник привез их в другой поселок, который показался Филатову недостроенным и неохраняемым. Они заехали во двор двухэтажного дома почти на окраине. Ни одно из окон в нем не светилось.

Все вошли в дом. Почти сразу же за дверью оказалась довольно крутая и извилистая лестница в подвал. По ней они и стали спускаться, светя себе фонариками телефонов. Судя по количеству ступенек, подвал был довольно глубоким.

Наконец садовник остановился и стал шарить рукой по стене. Щелкнул выключатель, все вокруг залил яркий свет, и Филатов на секунду зажмурился. А когда открыл глаза, его взору предстала странная картина. Посреди большого помещения было устроено какое-то возвышение, на нем угадывался предмет, покрытый большим куском черно-красной ткани. Садовник подошел к нему, взял за край и резким движением сдернул.

– Ох, мама моя! – вырвалось у помощника Филатова.

Их взорам предстал гроб со стеклянной крышкой. В нем с суровым и величественным выражением лица лежал… Слободан.

Все были поражены увиденным и молчали.

Все сгрудились у саркофага, чтобы получше рассмотреть Слободана. Бальзамировщики поработали на славу. В покойном не осталось ничего от того загнанного человека со смертной тоской в глазах, каким видели его миллионы людей по телевизору в последний год жизни. Теперь это опять был боец и национальный лидер.

– Хорошая работа, – заметил Филатов. – Кто им занимался?

Дед не ответил. Филатов оглянулся. Пока они рассматривали тело, тот потихоньку пятился к двери, и вопрос Филатова застиг его в шаге от нее. Садовник юркнул за дверь, охранник Филатова кинулся следом, но тот успел раньше. Дверь захлопнулась, проскрежетал засов.

– Ах ты, старая гнида! – вырвалось у охранника.

– Не скучайте там! – издевательски крикнул садовник и выключил свет.

Они оказались в кромешной темноте наедине с покойником. «Совсем как в том сне, – вспомнил Филатов. – Вот и не верь после этого в приметы. Но зато нас трое. Это, что ни говори, гораздо лучше, чем быть одному».

Он достал телефон и осветил подвал. Как фонарик телефон можно было использовать, а как телефон – нет, сеть в подвале не ловилась. Впрочем, от фонарика пользы тоже оказалось немного – сесть было не на что.

– Как твоя рация? – спросил Филатов у охранника.

Тот поднес ее к уху и нажал несколько кнопок.

– Не работает.

– Что станем делать дальше? – подал голос помощник.

– Ждать, – коротко ответил Филатов.

Они слышали, как завелась и отъехала машина садовника.

Наступила тишина. Их слух обострился. Где-то по трубам неподалеку от дома текла вода, гудела высоковольтная линия. Время тянулось бесконечно долго. Филатов посмотрел на часы. Прошло всего-то минут десять, а казалось, что часа два.

Потом вдруг послышался шум сразу нескольких подъезжающих машин. Зашаркали ноги на ступеньках. Заскрежетал засов, дверь распахнулась, и вспыхнул свет.

Кто-то втолкнул в подвал садовника. Тот затравленно озирался. Следом вошли еще два человека из команды Филатова.

– Ну что, дедушка хренов, далеко убежал? – злорадно спросил помощник Филатова.

Садовник взглянул на него исподлобья и ничего не ответил.

«Еще тот хорек», – подумал Филатов.

– Накостылять бы ему сейчас, да старый больно, – произнес охранник.

– Не нужно! – запретил Филатов. И, повернувшись к деду, велел: – Рассказывай!

– Что? – не понял тот.

– Все. – Филатов кивнул на тело. – О нем.

– Да я и не знаю почти ничего, – стал мямлить садовник. – Привезли тело, сказали, нужно забальзамировать и сохранять – я так и сделал.

– Ты умеешь бальзамировать? – удивился Филатов.

– Конечно! – гордо подтвердил дед. – Я всю жизнь прослужил в ВИЛАРе, с телом Ленина приходилось работать. Теперь на пенсии, денег не хватает, надо как-то жить, подрабатываю потихоньку.

– Хорошая прибавка к пенсии, – скептически заметил Филатов.

– А вы думаете, он один такой? – Дед кивнул на Слободана. – Здесь, на Рублевке, таких клиентов полно.

– Так уж и полно? – не поверил Филатов.

– Ну я-то знаю, что говорю! – веско сказал дед.

– И где же они? – спросил Филатов.

– Ну, кто где. Одни там, другие – здесь, – уклончиво ответил дед. – Все мои бывшие коллеги, считай, пристроены к мумиям. А что? Если деньги есть, почему бы и не сохранить любимого покойничка, не вырвать его на многие годы у тления?

– Но зачем все это? – удивился Филатов. – Какой в этом смысл?

Дед пожал плечами:

– Это вы у родственников спросите. Я таких вопросов им не задаю. Они платят – я делаю. Зачем, например, в Виннице уже вторую сотню лет хранят тело хирурга Пирогова? А? Никто не знает. Так повелела жена. «Чтобы навеки сохранить любимые черты», – сказала она. И что же в итоге? Уже и жены его давным-давно нет, и детей их, и внуков, а тело все хранится и хранится. Сам Пирогов о такой участи и не помышлял. Зачем, для кого? Чтобы глазели туристы?

– Но там хоть туристы есть, – возразил Филатов, – хоть какой-то смысл. А здесь?

– Может, и здесь когда-нибудь будут, – сказал дед.

– Александр Семенович, – вмешался охранник, – нам пора уходить. Не нравится мне здесь.

– Сейчас, Саша, погоди! – отмахнулся Филатов и опять повернулся к деду: – А как он попал в Москву?

– Это нам неведомо, – сказал тот. – Говорю же – не задаем мы таких вопросов заказчикам.

Наверху послышались какой-то шум и возня.

– Пошли! – решительно сказал охранник, расстегнул кобуру и направился к лестнице.

Все двинулись следом. Дед аккуратно запер подвал на ключ и погасил свет.

Осторожно выглянув на улицу, они увидели, что возле дома стоят сразу четыре машины. Кроме «пятерки» деда и двух филатовских машин, был еще огромный черный джип, похожий на несуразный сарай с хромированной отделкой. Тот самый, который Филатов видел у похоронного бюро. На земле, прислонившись спиной к его колесам, сидели два здоровяка с кляпами во рту.

– Кто они? – спросил Филатов.

– Драться лезли, пришлось связать, – ответил второй охранник. – Кричали, что это их частная собственность, мы не имеем права здесь находиться и не знаем, с кем связались.

– Так давайте узнаем, – спокойно предложил Филатов. – Посветите.

Их осветили. Это оказались те же типы, что приезжали к Малаге и выносили гроб на задний двор. Теперь Филатов понял, почему они показались ему знакомыми, – они полностью подходили под описанных Анной Вельт покупателей гробов в Гааге.

– Выньте кляп у вон того, – распорядился Филатов.

– Вам конец! – произнес тот, едва его рот освободился. – Марко вас найдет, и тогда вам мало не покажется!

Филатов наигранно зевнул.

– Передайте Марко, – сказал он, – пусть не волнуется. Мы просто приходили на экскурсию. В мавзолеи обычно водят экскурсантов, ты разве не знал?

Здоровяк свирепо сверкнул глазами:

– Вас никто сюда не звал!

– Нас и не зовут, – мрачно пошутил Филатов, – мы сами приходим.

Опять вмешался охранник:

– Александр Семенович, поехали. Здесь скоро будет полно народу.

– Откуда ты знаешь? – усомнился Филатов.

– Опыт имею большой.

Но Филатов еще не хотел уезжать.

– Как тело попало в Москву? – спросил он у задержанного.

Тот презрительно сплюнул.

– Самолетом, – процедил он.

– Из Роттердама или из Белграда?

– Из Белграда.

– А кого же тогда там похоронили?

– Его же.

Филатов удивился:

– Как это понимать? Он что, един во двух лицах?

– Гроб перепутали, вместо пустого взяли с покойником, ночью пришлось менять.

– Ты там был?

– Да.

– Меня видел?

– Видел. – Тот осклабился. – Трудно было бы не заметить.

– А я тебя?

– Тоже.

– Что-то я тебя не помню.

– Журналистка на дереве, – напомнил тот. – Мы с ним, – он кивнул на напарника, – курили у могилы и угорали над вами.

– Над чем же? – оскорбился Филатов.

– Уж очень вы везде шею тянули, чтобы что-нибудь узнать, и ничего не вышло.

Теперь пришел черед презрительно улыбаться Филатову.

– Тогда не вышло, а теперь – вышло! – подытожил он. – Учитесь, ребята. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Разве нет?

Задержанный промолчал.

– И последний вопрос: что вы сделали с Малагой?

Тот не сразу понял, о ком идет речь.

– Каким еще Малагой?

– Который продавал ваш гроб.

– А-а, Лелик! Ничего.

– А куда он исчез?

– На даче, наверное, сидит, ширяется. Припугнули мы его, чтобы не болтал лишнего.

– Зачем же вы гроб продавали?

– Жадность одолела. Марко велел сжечь, а мы решили немного заработать.

– А зачем было сжигать?

– Не подходил он. Для мумий надо специальный гроб.

– Александр Семенович! – Охранник уже рыл землю копытом. – Поехали, пора! А то я ни за что не отвечаю.

– Поехали, – согласился Филатов, – теперь уж действительно пора.

– Я с вами! – всполошился дед.

– Отвали! – велел охранник.

– Они же меня пришибут! – заныл тот.

– Твои дела. Мы тут при чем?

– Да, – вспомнил Филатов, – Марко передайте, тут один албанец ищет тело Слободана. А нам здесь ничего не надо. Один раз увидели – и хватит.

Они выехали со двора и, петляя по проселкам, стали выбираться на Рублевку так, чтобы не столкнуться с подмогой, которая, охранник был в этом уверен, мчалась к людям Марко.

Через полчаса они были на Рублевке и тогда с облегчением вздохнули.

Спустя несколько дней Филатов мимоходом сказал Насте:

– Знакомство с Марко отменяется. Можешь прекращать с ним отношения.

– Зачем? – удивилась она. – Мы встречаемся, и у нас все хорошо. Да. Я, может быть, замуж за него выйду.

Филатов усмехнулся:

– Ну, это я сомневаюсь, чтобы у тебя с этим чудиком что-нибудь получилось.

Но Настя стояла на своем:

– Получится. У нас отношения, и я от него беременна.

– Вот как? – удивился Филатов. – Ну, это ты, мать, план даже перевыполнила. Я тебя об этом не просил.

– Так уж получилось, – опустила глаза Настя.

«В принципе, – подумал Филатов, – вызревает неплохое окончание для этой истории. Тайна разгадана, все стало на свои места. И даже, может быть, Настя родит внука Слободана».

Когда через пару недель Анна Вельт позвонила из Гааги и спросила, как продвигается расследование «того дела», Филатов ответил, что давно уже и думать забыл о нем.

– Совершенно нет времени, чтобы копаться в прошлом, – пожаловался он, и это было отчасти правдой. – С текущими делами кое-как справиться бы.

– Да, – вздохнула журналистка, – у нас к нему тоже интерес как-то уменьшился.

– Вот и хорошо, – сказал Филатов.

Где сейчас находится тело Слободана, он не знал, но был уверен, что из того дома его перевезли и за ним теперь присматривает другой «садовник». А может, и тот же самый. Но это его больше не занимало.

В глубине души он был уверен, что рано или поздно тело Слободана вернется в Сербию, и не только оно одно. Ведь на могильной плите в Пожареваце высечены два имени – Слободана и его жены Миры.

Тогда эта история завершится окончательно.

© Митрофанов А.В., 2013

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013