Текст книги "Предиктор с Зеи. Том 2"

И всё, действительно, пошло точно по его ожиданиям. Мороз, скрытый от посторонних глаз тенью и толстыми стенами, пришёл в движение.

Выхватив из-за пазухи небольшую круглую шапочку, по краям обшитую кисеёй, он, одним движением набросил её на голову, отчего Пошлый, сразу узнавший предмет, едва не застонал от того, что его план летит в пропасть. То была «Вуаль Машины», крайне редкий и практически бесполезный в обычной жизни артефакт, скрывавший своего владельца от Машины и её созданий, да и то, всего на несколько секунд. Да, пелена, падавшая на глаза Машины, скрывала обладателя всего на несколько секунд, но Морозу и этих крох времени было достаточно.

Практически одновременно с моментом, когда Вуаль накрыла его голову, с руки Ледяного мага сорвалась тонкая и прозрачная игла, рванувшаяся над головами людей в сторону разомлевшего на солнышке ассасина.

Едис был опытным ветераном, другие в этой профессии не задерживались, и он, сомнений нет, что-то успел почувствовать, за секунду до того, как льдисто прозрачная игла пробила его грудь. Появившиеся в его руках тонкие кинжалы крутанулись, ставя блоки по опасным векторам, но то было скорее прощальным салютом проигравшего, чьё тело, пригвождённое к спинке скамейки, уже начало безжизненно обмякать.

– Вот он значит, как, – поднял руку к лицу Пошлый, понимая, что Судьба только что дала ему в руки новый козырь: – Это ты Мороз зря так. Ой зря. От Машины ты-то скрылся, но вот я… Я теперь…

Его рука, замершая у дужки очков, опустилась – тело, кулём сложившееся на сиденье скамейки никак не желало исчезать, отправляя своего владельца на новый круг.

– Это что? Как? Так же не должно быть! – Прошептал он, до самой крайности встревоженный и удивлённый: – Но как же новый круг, Машина?! Это что, он…

Сомнений быть не могло. Ассасин, так разочаровавший Мороза, был мёртв.

И мёртв он был окончательно, без малейшей надежды на воскрешение.

Преддверие, первый Зал Шпиля, оказался, по сути, длинным коридором, отсечённым от улиц Перекрёстка чёрной пеленой, на манер занавеса перегоражившую вход. Пол, стены и даже арочный потолок, острый стык которого терялся в сумраке высоко над головами, всё здесь было покрыто яркими мозаичными картинами, общий сюжет которых сводился к схваткам разнообразно одетых и вооруженных героев с не менее разнообразными чудовищами. Снизу, примерно на уровне глаз зрителя, двигавшегося по коридору, были нанесены надписи, наверняка поясняющие детали изображённых схваток, но о чём именно они повествовали узнать было невозможно. Вдоль стен, перекрывая и строки текста, и низ рисунков, протянулся ряд палаток торговцев, оставляя шедшим к дальней двери героям лишь узкую тропу, только двигаясь по середине, которой можно было избежать цепких рук зазывал.

И, если рук избежать ещё можно было, то вот слух оказывался беззащитным перед многоголосым рёвом, висевшем в воздухе и атаковавшим любого, рискнувшего оказаться в Преддверии.

За те три, ну, максимум четыре сотни метров, что отделяли вход от выхода – точно таких же, завешенных чёрным пологом ворот, Игорь успел узнать о себе много нового.

Так, ему кратко и весьма доходчиво объяснили, что его ждёт неминуемая смерть в Шпиле, если только он… И далее на него, да и на его товарищей, обрушивался шквал предложений. Им пытались всучить совершенно всё – ботинки на скорость ходьбы, нижнее бельё повышенной впитываемости, питательные бобы, гарантированно утолявшие что голод, что жажду, шлемы, мечи, кольца, обереги и многое-многое другое, зачастую совершенно не подходящее их классу. Так, Игоря, достаточно долго преследовал продавец, взявший себе за цель сбагрить новичку большой, слегка изогнутый внутрь клинок, всем своим видом напоминавший турецкий ятаган. Со слов торговца, отправляться в глубины Шпиля без надёжного клинка было чистейшей воды самоубийством, чего он, трепетно и с первого взгляда полюбивший начинающего Предиктора, допустить никак не мог, обещая, или даже грозя, в случае отказа последнего, немедленно лишить себя жизни вот этим самым мечом.

Отстал он только тогда, когда Мордей, которому, судя по его раздражённому виду, осточертела вся эта трескотня, предложил подержать клинок, чтобы продавцу было удобнее на него падать. Такой вариант, естественно не входил в планы последнего и торгаш, прошипев сквозь зубы неразборчивое ругательство, двинулся прочь от несговорчивых и жадных клиентов.

Их мучения окончились только тогда, когда троица, пройдя через очередной чёрный полог, оказалась внутри следующего зала, бывшего, как пояснила Игорю Тея, Основанием Шпиля.

Зал Основания, в отличии от вытянутого коридора Преддверия, был круглым и разделённым на две половинки. Одна его часть, лежавшая слева от входа, широкими ступенями поднималась вверх, а другая – правая, в противоположность соседу, шла вниз точно такими же ступенями. В остальном, если не считать разницу в высоте обоих половинок, царила идеальная симметрия. И вверху, и внизу, последние ступени упирались в широкие площадки, ограждённые полукругом стен с множеством черневших проходов. Проходы, ведущие либо к высотам, либо глубинам Шпиля, были сравнительно небольшими, давая комфортный проход двум, или, если идти плечом к плечу, трём искателям приключений. Рисунков здесь не было – Игорь, как не крутил головой, так и не смог найти ни одного знака на серой, редко пронизанной желтоватой прожилкой, поверхности. Не было здесь и торговцев – их место заняли серьёзного вида мужчины, восседавшие на висевших в воздухе платформах. Скользнув по вновь прибывшим беглым взглядом и поняв, что с этих гостей ловить нечего, мужчины дружно отвернулись, переключив внимание на проходы, подле некоторых из которых стояли группы людей.

– Это грузчики, – позволив Игорю взять себя под руку, принялась вполголоса пояснять Тея: – Они помогут и трофеи до выхода дотащить и, если заранее сговориться, то и броню с оружием от гостиницы до входа в Шпиль дотащат.

– А самим что? Ну – дотащить, – не понял он её слов: – Всё одно там, – Игорь кивнул на ближайший к ним проход, рядом с которым три человека готовились к выступлению: – Ну, внутри, всё равно на себе таскать.

– Так зачем силы тратить? Начинать нужно полным сил, а не выдохшимся. И смотри, – кивнула она тех троих: – Броню и щит видишь? Вот. Потаскай такое – вмиг взмокнешь.

Действительно, стоявший вполоборота к ним воин был полностью закован в рыцарскую броню, подобную той, что можно было увидеть в музеях. Вытянув левую руку, он лязгнул пальцами металлической перчатки и грузчик, сипло выдохнув, надел ему на руку здоровенный, почти в рост рыцаря, щит. Второй боец группы, на голове которого был шлем, наводивший на мысли о Японии и самураях, очень быстро и с явным нетерпением прохаживался перед входом, положив на плечи два коротких меча. Тело этого бойца было закрыто набранной из широких полос кирасой, чем-то отдалённо похожей на броню Слуг, а вот ноги ничем прикрыты не были и лишь на сами ступни было надето нечто, более всего походившее на стоптанные домашние тапочки.

– Он что, босиком туда? – Тихо, чтобы разномастно одетый воин не расслышал, произнёс Игорь, адресуя свой вопрос Тее, но за неё, так же тихо ответил Мордей:

– Тапки у него, ого-го какие. Это «Ветер Отдыха». И силы восстанавливают и скорость ходьбы повышают. Видишь, как носится?

– Вы на их клерика посмотрите, – шёпот девушки не скрывал охватившей её зависти: – Это же, – она порывисто вздохнула: – Мантия Абсолютного Исцеления. Мне б такую.

Третий член заинтересовавшей их группы, был худощавым мужчиной, облачённым в белоснежное длиннополое одеяние с широкими рукавами. Коротая время до начала похода, он сидел на небольшой квадратной платформе, в свою очередь стоявшей на паре рельс, уходивших в черноту прохода.

– Кстати, – потянул Игоря за рукав Мордей, сохраняя тихий голос: – На чём сидит – видишь? Это Транспорт. По слухам, его использовали строители Машины, ну а после уже мы, под себя, приспособили. Доставит в любую точку подземелья, если ты там, конечно уже побывал. Ну и обратно. Удобная штука – хабара набил, на платформу закинул и назад. Ну а тут уже грузчики ждут.

– Понятно, – Игорь, желавший посмотреть, как группа отправится вниз, хотел остановиться, но, подхваченный рукой Теи и тычками Мордея, был вынужден двинуться дальше.

– Плохая примета, – шепнула ему на ухо девушка: – Смотреть, как другие уходят. Удача может к ним уйти. Посчитает, что они удачливее и всё.

– И ты в это веришь?

– Не знаю, – повернувшись направо, она принялась спускаться по ступенькам, увлекая его за собой: – Но знаешь, говорят, что подкова над дверью приносит удачу и тем, кто верит, и кто нет. Так чего бы её не прибить – хуже-то не станет, верно.

Не найдя подходящего ответа, Игорь лишь пожал плечами и перевёл взгляд в сторону, где готовилась к своему спуску ещё одна, более многочисленная группа.

Пять человек, из которых двое были весьма легкомысленно одетыми девушками, немедленно принявшимися строить глазки Мордею, который, при своих кинжалах, выглядел куда как более мужественно чем Игорь, и трое мужчин. Два воина, один с небольшим шитом и копьём, второй с чем-то навроде алебарды, особого интереса не вызывали, зато третий, безоружный, у ног которого копошился блестящее многоногое создание, приковал к себе взгляд Маслова так, что Тее, пришлось шипеть сквозь зубы, таща его к ближайшему проходу.

– Ну чего ты?! Сапёра не видел?! – Набросилась она на него остановившись в паре шагов от чёрной пелены, затянувшей непроницаемым мраком проход.

– Кого? Сапёра? А у ног его кто был?

– Сапёр, минёр – называй, как угодно. Идёт и мины разбрасывает, – бросила она, и повернувшись к проходу, приложила ладонь к металлическому наличнику: – У ног хранитель. Слабенький, но, если кто прорвётся к телу – приморозит, или разрядом долбанёт.

– А девушки? – Удержавшись, чтобы не повернуться в их сторону, Игорь вопросительно посмотрел на Тею: – Они… Ну… Ну как-то несерьёзно оделись. Коротенькие юбочки, топики, серёжки-заколочки. Они что – провожать пришли? Ну, друзей?

– Маги воздуха, – презрительно скривилась Тея: – Они любят вот так, легкомысленно, наряжаться. Чтобы ветерок и юбочку приподнял и всё такое. Вертихвостки, – дёрнула она головой: – И магия так же, так себе. Ветер, торнадо и всё такое.

– Ну не скажи, – Мордей, явно польщённый вниманием магов ветра, немедленно выступил на их защиту: – Вот удалят тебе воздух из лёгких – и что?

– Секунд десять – продержишься, – отмахнулась она: – А десять секунд – сам знаешь, за это время…

– А давление? Раздавит грудь как орех! – Не сдавался Танцор: – А баротравмы?

– Вылечу. Раз плюнуть. А после – так их чумой приложу – прочь рванут трусики теряя!

– Ага. Вот так прямо и рванут! Торнадо напустят…

Конец их перепалке положил Транспорт, бесшумно выскочивший из-за черноты. Проехав по рельсам до самого их конца и мягко ткнувшись краем в отбойник, он негромко свистнул, привлекая к себе внимание отряда.

– Ну что? – Сразу став серьёзной, Тея присела на край платформы и посмотрела на Игоря и Мордея: – Поедемте… что ли? – Добавила она как-то неуверенно.

– Чур, я спереди! – Танцор, широко улыбаясь сел на платформу лицом к проходу, немедленно принявшись болтать ногами: – Уххх… Хорошо! Люблю спуск! – и, повернувшись к Игорю, добавил: – Эй? Предиктор? Чего завис? Забирайся, – хлопнул он по боку Транспорта: – Давай, не робей! Щас вот оно и того, начнётся! Самое весёлое-то!

Глава 18
Спуск и городские неожиданности

Заведение, на вывеске которой была изображена кучка гвоздей, шурупов и болтов, и которое именовалось «Пригоршней Гвоздей», игнорируя прочий скобяной инструмент, было уровнем пониже «Меча Машины», но гораздо выше «Треснувшей Подковы», имея рейтинг прилично выше среднего. Местная легенда гласила, что владелец, в прошлом удачливый маг-телепортатор, завязал со своими вылазками в Шпиль после того, как оказавшись на Спуске в изрядном подпитии, в команде таких же, сильно навеселе, друзей, был вынужден отбиваться от монстров выдирая из шахтной крепи гвозди и швыряя, вернее сказать, телепортируя их в противников. Достоверно узнать, а узнав подтвердить, либо опровергнуть данную легенду ещё не смог никто. Но, при этом же, косвенно её подтверждая, всем были известны два момента: а – владелец совершенно не пил, и б – отличался непонятной любовью именно к шахтёрским гвоздям – длинным, треугольным и с широкой квадратной шляпкой.

Ещё одной фишкой данного заведения было полное отсутствие официантов. Гость, сделав первый заказ, отправлялся за столик, сидя за которым было достаточно поднять руку, заказывая следующую порцию. Система жестов была проста. Количество пальцев равнялось количеству кружек пива, палец вверх обозначал светлое, вниз – тёмное, а раскрытая ладонь – закуску. Счёт запрашивался сжатым кулаком и всё затребованное немедленно появлялось на столах, телепортируемое от стойки. Такая организация хозяйства наградила хозяина уважительным прозвищем «Стоглазый», впрочем, завсегдатаи, которым позволялось несколько больше, звали владельца несколько иначе – «Глазастиком».

– Два светлого, – Пошлый, подойдя к стойке, показал бармену два пальца. Он покинул площадь немедленно после того, как убедился, что тело Едиса пропадать не собирается, и, не теряя времени, направился сюда. Хорошо зная Мороза, пошлый не сомневался, что тот, выбравшись из щели меж домов, сейчас толкается в толпе, выдавая себя за зеваку, опоздавшего к месту происшествия и сейчас донимавшего других таких же зевак вопросами навроде: – «А что случилось?», «Кто это?», и прочими, приличествующими моменту.

– Закуска? – Задав стандартный вопрос, бармен, мужчина сильно за сорок, повернулся к стене за стойкой, где на гвоздях с широкой квадратной шляпкой висели десятки кружек.

– Да… – Протянул Пошлый, прикидывая: – Я товарища жду. Освежимся – и по делам.

– Тогда орешки, – не оборачиваясь бросил ему бармен и, наконец определившись, снял с пары соседних гвоздей пузатые кружки синего стекла.

Ещё немного ожидания и Пошлый, подхватив их, двинулся к столику подле окна.

– Мог бы и телепортировать, – буркнул он, прикрывшись от бармена кружкой и делая первый глоток, а когда та, опустошённая на треть, вернулась на стол, то там, прямо посредине, уже стояла тарелка полная обжаренных орешков.

Как он и ожидал, Мороз появился спустя минут двадцать, когда кружка Пошлого уже показывала дно.

– Вторая? – Упав на стул, Мороз притянул к себе свою, немедленно отпив половину.

– Не, всё первая, – не стал врать Пошлый: – Тебя всё ждал. Чего долго-то так?

– Ну, – поставив кружку на стол, его начальник вытер губы ладонью и закинул в рот несколько орешков: – Извини.

– Наказал?

– Да. – Прожевав орешки, Мороз вновь поднял кружку: – Помянем у нас. Жаль. Хороший был человек.

– В смысле был? – Старательно удивился Пошлый, даже опустив поднятую было кружку: – О чём ты? Ты же его на новый круг отправил, да? Так он же придёт, ну, в Вертел, скандалить будет.

– Не придёт, – допив пиво, Мороз посмотрел вглубь кружки, разглядывая пенный островок на дне: – Всё. Нет больше Едиса.

– Это…как?!

– Последний Путь, – подняв руку, Мороз продемонстрировал Пошлому кольцо, инкрустированное цепочкой небольших камушков. Почти все они были тусклыми и только один, оказавшийся сверху, смотрел на них недобрым красным глазом: – Слыхал про такое?

– Твою ж мать… Спаси нас Машина, – Побледневший, по-настоящему, без дураков, Пошлы отодвинулся от стола и замер, не сводя взгляда с кольца, готовый немедленно сорваться с места ища спасение в бегстве.

– Расслабься, – усмехнулся Мороз: – Я ж сказал – тебя прощаю.

– Погоди, – подняв руку, Пошлый выставил вверх сначала указательный, а затем и большой палец: – Погоди, – повторил он и сидел молча, пока на столе перед ним не появилась кружка пива.

– Я… – Сделав глоток он закашлялся и продолжил несколькими секундами спустя: – Я думал нет их больше. Машина, вроде как, убрала их из добычи. Не падают они больше. Ну точно! – Закивал он, припоминая детали: – Лет семь назад. Я сам объявление на экране видел. Типа – необоснованное преимущество и всё такое.

– Мне тоже, – кивнул Мороз и рука Пошлого, начавшая было опускаться, приподнялась и указательный палец крутанулся в воздухе, дублируя предыдущий заказ.

– Может… Чего по крепче? – Не отрывая взгляда от красного камушка на колечке, пробормотал он и, с явным трудом, посмотрел на Мороза.

– Дома, – отрицательно помотал головой тот: – Вернёмся, тогда и. А сейчас давай просто помолчим.

Молчали они с полчаса, думая каждый о своём, небольшими глотками потягивая пиво. И если мысли Мороза касались только что убитого им товарища, то Пошлого мучал страх.

Только-только отойдя от шока, вызванного присутствием у Мороза Вуали, позволявшей убивать противников даже в городах, только-только успокоив себя, подтверждением прощения, озвученного начальником, Пошлый вновь балансировал на грани истерики.

И причиной его ужаса был Последний Путь – кольцо, позволявшее перекрыть убитому путь к воскрешению, навсегда вычёркивавшее жертву из числа живых. В его памяти всплывали ужасные сцены из прошлой жизни – той самой, когда он, став первым помощником Мороза, присутствовал при показательных казнях противников, особо сопротивлявшихся новому порядку. О, да, он хорошо помнил, как те, не сломленные избиениями и пытками, моментально ломались, падая на колени перед Морозом, стоило ему надеть на палец это кольцо. Как они молили о милости, как уверяли о верности новым правилам и как, их мёртвые тела лежали в траве, пока на кольце Мороза гасли, прежде полыхавшие красным, камни.

Сейчас же, бросая на кольцо незаметные, как ему казалось, взгляды, Пошлый едва не дрожал от страха, представляя своё тело в траве.

– Пойдём? – Мороз, отставив в сторону пустую кружку, начал выбираться из-за стола: – Заплати, – он кивнул на дверь: – Там жду.

Расплатившись с барменом и механически, без проверки, скинув монеты в карман, Пошлый двинулся к выходу, холодея от мыслей, что вот он, вот сейчас, едва массивная створка распахнётся, как тотчас, едва он ступит на порог, как в его грудь вопьётся ледяная игла, а после…

Замерев у двери Пошлый, глубоко вдохнув, поднял руку, желая толкнуть её, но дверь, неожиданно распахнулась и в щель просунулась голова Мороза:

– Ты чё завис, Пошлый? – Поинтересовался он вполне дружеским тоном: – Я тебя жду, жду, а ты…

– Я это, начальник, – облизал пересохшие губы тот: – Эта… Ну… На шляпки засмотрелся. Экие они того, ну… забавные.

– Забавные? – Непонимающе переспросил Мороз, переводя взгляд на множество практически одинаковых шляпок гвоздей, вбитых в дверное полотно: – Забавные? – Повторил он свой вопрос, возвращая взгляд на Пошлого и озабоченно качая головой: – Это ты – забавный. А шляпки как шляпки. Пошли. Дома отдохнёшь, обещаю.

Последние слова, пусть они и были сказаны вполне нейтральным, можно даже сказать, дружеским тоном, обожгли Пошлого холодом, сравнимым с ударом ледяной иглы, бывшей излюбленным приёмом Мороза.

– Да ты никак заболел? – Мороз, видя его странное поведение, сокрушённо покачал головой: – Это всё нервы, дружище. Понимаю тебя, не каждый день друга теряешь, – он двинулся по улице и Пошлый торопливо засеменил рядом с ним, вздрагивая и ёжась едва ли не на каждом шагу.

– Это всё от нервов, – продолжал свои рассуждения Мороз: – Зря ты так всё близко к сердцу принял. Ну да ничего. Сейчас домой вернемся, так я тебя сразу исцелю! Прямо вот – хоп! – Рубанул он воздух рукой и глаза Пошлого резанул кровавый блеск последнего активного самоцвета в кольце: – Хоп! И готов! Эээ… – Мороз подхватил начавшего оседать товарища: – Ну ты совсем расклеился, – перекинув его руку себе через шею, он двинулся дальше.

– Ты это, Пошлый, не спи. Вот послушай. – Принялся он отвлекать его от болезни:

– Кабак наш как называется?

– Вер…Вертел. Налим.

– Точно! Налим и Вертел. А скажи, – Мороз остановился, переводя дух: – Что у нас названию не соответствует? Молчишь? – Продолжил он путь: – Так я скажу. Налим! Рыба то есть.

Причину стона, который издал Пошлый, выражая своё отношение к этим обитателям водного мира, Мороз истолковал верно.

– Это ты зря. Мне тут рецептов подогнали – ммм… Закачаешься! Вот погоди, накормлю тебя супом из рыбы, так ты…

– Это ухой, что ли? – Упоминание о столь нелюбимой им рыбе, придало Пошлому сил.

– Ага-ага, она самая. Ты послушай! Готовится из трёх редких сортов. Или пород? Да, без разницы, рассмеялся Мороз и Пошлый, увидев границу города, тоже вымученно улыбнулся, ожидая скорой развязки.

– Жаль Едиса нет, – пройдя мимо полосатых столбиков, обозначавших территорию Перекрёстка, Мороз снова остановился, переводя дух.

– Я это… начальник, – затрепыхался у него на плече Пошлый: – Отпустило меня… Вроде как.

– Идти сможешь?

– Попробую, – соскользнул он с дружеского плеча и покряхтывая, не обращая внимания на оставшегося позади Мороза, достаточно шустро поковылял по дороге, соединявшей Перекрёсток с Порталом.

Нагнавший его Мороз, поначалу шедший молча, вновь вернулся к своей излюбленной, рыбной теме. Он успел добраться до вторых блюд, но едва начав описание жарки судака, как из кустов, в этом месте бывших совсем рядом с дорогой, вышли, заступая им путь, несколько фигур в светло-серых плащах с глубоко надвинутыми на лица, капюшонами.

– Что за… – рука Мороза, начавшая подниматься покрылась коркой льда, но довести заклинание до конца ему помешал Пошлый. Сбив его с ног сильным, и, что более важно, совершенно неожиданным толчком, Пошлый скакнул в сторону, а когда его начальник и командир, ловко перекатившийся через бок, вскочил на ноги, вскинул руку, указывая на него:

– Мороз! Ты нарушил наши законы! Я – обвиняю!

– Ты?! – Выставив перед собой руки, начавшие покрываться изморозью, Мороз прищурился, но тут одна из фигур повела рукой и изморозь, за секунды покрывшая кулаки корками льда, тут же растаяла, оросив землю у его ног крупными каплями.

– Даже нейтрализатор магии притащили, – хмыкнув, он сложил руки на груди: – Что же… А ты славно потрудился, Пошлый, – обежал он взглядом замершие фигуры: – Семеро Серых, ты, как я понимаю, обвинитель, я – обвиняемый, вот только защитника нет. Не сходится, – Мороз криво улыбнулся: – Кворума нет.

– Обвиняемый может сам себя защищать, – глухо произнесла фигура, стоявшая рядом с магом, только что заблокировавшим заклинание Мороза: – Кворум есть.

– Не могу разобрать твой голос, эээ… Баструм? Ты? Или, нет. Баструм выше, – покачал головой Мороз: – Скидывайте капюшоны. Чего маскарад устроили? Я же вас всех знаю.

– Я здесь, Мороз, – стоявшая на левом краю цепочки фигура, подняла руки, скидывая капюшон, под которым оказалось лицо лысого мужчины с короткий седой бородой: – Мы имеем право не открывать лиц. Ты это знаешь.

– Ха! Конечно знаю, – сдвинулся было с место Мороз, протягивая руку для рукопожатия, но Баструм, стоявший шагах в пяти от него, лишь покачал головой: – Стой на месте. Сам знаешь, чем это может закончиться.

– Как скажешь, дружище, – снова скрестил руки на груди обвиняемый и, повернув только голову, посмотрел на Пошлого:

– Ну давай, обвинитель, – последнее слово Мороз произнёс, не скрывая угрозы: – Вываливай!

– Я, Пошлый, – откашлявшись, и поглядывая на серые фигуры, начал тот: – Имея право обращения к Совету, – на миг смолкнув, он облизал пересохшие губы: – Созвал его.

– К делу переходи, – перебил его Мороз, но увидев неодобрительное выражение лица Баструма, смолк.

– Для обвинения тебя. – Произнеся эти слова, Пошлый порывисто вздохнул: – И первое моё обвинение – ты стал слаб! Ты упустил Пердиктора и Клерика. Они ушли, не заплатив положенного!

– Свидетельствую! – серая фигура на правой стороне цепочки подняла руку: – Видел! Так и было!

– Ааа… Толфин! – Качнул головой Мороз: – Да, верно. Ты был и видел, – кивнул он серому: – Продолжай, – это уже относилось к Пошлому.

– Второе! Ты стал слаб! Тебя ранил танцор! Толфин подтвердит, если ты хочешь оспорить!

– Не буду. – Кивнул ему Мороз: – Продолжай.

– Третье! Ты стал слаб! Ты не стал наказывать Предиктора с Клериком лично! Ты поручил это старому Едису, хорошо зная, что он ушёл от дел!

– Едис – ассасин, – пожал плечами Мороз: – Это его работа.

– Ты справился не хуже, – криво усмехнулся Пошлый: – Ты слаб, Мороз. Три раза я обвинил тебя и ты, все три раза принял мои извинения. Более того! – Снова облизав губы, обвинитель повернулся к цепочке людей в серых плащах: – Более того, Совет! Свою слабость он маскирует жестокостью! – Его рука указала на Мороза: – Он потерял разум! Свидетельствую! Едис был им убит окончательно! Мороз применил Последний Путь! Едис, – Пошлый опустил голову: – Больше не с нами.

– Это верно, обвиняемый? – Маг, тот самый, что заблокировал заклинание Мороза поднял вверх руку: – Ты убил Едиса окончательно? Одного из нас! Отвечай! И помни – правда вскроется!

– Да.

– Но зачем, Мороз? Зачем?! – Баструм прикрыл лицо руками, а затем, опустив голову, надвинул капюшон.

– И ты тоже? Баструм? Ты тоже отгораживаешься? – Лицо Мороза исказила злая гримаса: – Вы забыли? Кто вас вырастил? Забыли, кто создал этот Совет и зачем? Вы смеете судить меня? Вы?!

– Создал ты, – человек, стоявший рядом с Толфином, качнул капюшоном: – Но мы не бараны, чтобы тебе горло подставлять. Ты слаб! Я согласен с обвинением.

– Слаб! – Немедленно подтвердил его сосед.

– Согласен! – Ещё один капюшон пришёл в движение.

– Окончательная смерть?! Недопустимо!

– Слаб!

Один за одним, все члены Совета, высказывали своё согласие с обвинением и только Баструм, стоявший с опущенной головой хранил молчание.

– Ну? Баструм? – Пошлый, повернувшись к нему, указал рукой на Мороза: – Ты один не высказался. Говори! Совет ждёт.

– Едис виновен, – глухо, не поднимая головы, произнёс тот: – Убить его, наказать, отправив на новый круг – твоё право, Мороз. Но вот так, окончательно убить из-за ерунды? Прости, Мороз, – поднял он голову, скидывая капюшон: – Что ты слаб – не принимаю. Ты сильнее всех нас. Но что ты перешёл грань – да. А потому, – Баструм глубоко вздохнул и рубанул воздух рукой: – Ты опасен, Мороз! Виновен!

– Вот, значит, как? – Расцепив руки, Мороз, выпятив живот, засунул за пояс большие пальцы, принявшись остальными выбивать дробь по чёрной коже: – Значит вот так? – Повторил он, храня редкое спокойствие: – Семеро приговорили, значит – семь смертей?

– Восемь! – Пошлый, едва не сорвавшись на торжествующий крик, вскинул вверх руку, по которой побежали, набирая силу, молнии: – Восемь, господин осуждённый! Обвинитель имеет право голоса! Если приговор принят! А он – принят!

– Семь, – покачал головой Мороз: – Адвокат отклоняет. Семь. И вот ещё. Сука ты, Пошлый. Ответ ведь держать будешь.

– Семь, или восемь, – оскалился тот: – Тебе хватит, чтобы пустышкой стать! Ха! Кабак, – не сдержавшись, взвизгнул он: – Мой теперь! Явись туда – зажарю как карася! Ах-ха-ха! До корочки, твоей любимой!

– Дурак!

– Смерть! – Рука Пошлого, бывшего вполне приличным магом молний, рухнула вниз, отправляя к Морозу толстую, почти не ветвившуюся молнию, сотканную из ослепительно белого света. Но прежде чем та ударила осуждённого в грудь, пальцы Мороза напряглись, под поясом что-то хрустнуло, и он исчез, позволяя разъярённому потоку энергии излить свою злость на ни в чём не повинной траве, выжигая в ней круг почти метрового диаметра.

– Стой! Тварь! Стой! – Вскинув к небу, где уже виднелись первые звёзды, Пошлый принялся швырять в пустоту всё новые и новые разряды, пытаясь вслепую найти ускользнувшую цель.

– Остынь, – Баструм, вновь накинувший на голову капюшон, двинулся к Порталу, увлекая за собой остальных членов Совета.

– Это же Мороз, – насмешка в его голосе чувствовалась даже сквозь ткань: – Глупая была затея, – вздохнув он, ссутулясь, побрёл прочь, бросив напоследок:

– И это, Пошлый. Ты норку ищи, да поглубже. Месть он с тебя начнёт, знаю я его.

Через минуту только выжженные в траве круги, да Пошлый, оставались на месте неудачного судилища, так и не приведшего инициатора к заветной цели.

Подняв голову к тёмному небу, Пошлый взвыл, осознавая свои перспективы и немедленно, эхо его крика ещё висело в воздухе, рванул к Порталу. Норка, на подобный случай у него была и сейчас он спешил к своему убежищу ежесекундно ожидая ледяную иглу меж лопаток.

Путешествие на платформе оставило в памяти Игоря смешанные чувства. Ожидая увидеть нечто вроде перегонов московского метро, где в темноте временами вспыхивали огоньки светильников, выхватывая из тьмы толстые кабели, ползущие по стенам, здесь он был удивлён ярким светом, заливавшим грубо прорубленные стены, да толстые деревянные брусья крепежа, подпиравшие потолок и обрамлявшие заполненные темнотой проходы.

– Прибыли, – Тея, первой соскочила с платформы, когда та, оказавшись в довольно просторном зале, замерла по его центру: – Ну, дорогие мои, – поторопила она Игоря и Мордея, замешкавшихся на Транспорте: – Шустрее давайте. Богатства Машины сами в сумки не прыгнут. Или – оробели? – прищурилась она, окидывая их насмешливым взглядом.

– Оробеешь тут, – Мордей, встав рядом с платформой, повёл рукой над её центром, вызывая проекцию, сотканную из прерывистых, бледно жёлтых линий.

– Мы – тут, – поманил он к ней остальных, указывая на зелёную точку, светившуюся в самом начале паутины: – Куда двинем?

Путаница линий, щедро, и во все стороны, разбегавшихся от места, где они были, поставила Игоря в тупик и он, тряхнув головой, даже чуть отступил, предлагая высказаться более опытным товарищам.

– Предлагаю – сюда, – пальчик Теи пробежал по прямой линии, соединявшей их зелёную точку с золотым колечком, внутри которого был изображён крохотный меч: – Идти совсем ничего, – принялась она отстаивать своё предложение: – И оружием там разживёмся.

– Оружием? На такой глубине? – Фыркнул, не соглашаясь с ней Мордей: – Ты что, подруга! Тут хлам один – такой и сдавать стыдно будет.

– Во-первый, – наградила его ледяным взглядом она: – Я тебе не подруга. А во-вторых – не нравится мой вариант, предлагай свой. А мы – посмотрим, да, Игорь?

– Эээ… Угу, – не совсем понимая причины их перепалки кивнул он и, решившись, задал мучавший его вопрос: – А… Это… Ну, смысл-то – куда идти – есть? Ведь мы же, правда, – кивнул он Мордею, немедленно улыбнувшегося при такой поддержке: – Только спустились. Мы же вроде как на разведке? Силы свои попробовать?

– Я – сюда предлагаю, – палец Мордея указал на колечко, в котором красовался столбик монет: – Бабло получим. А отсюда, – он прочертил ещё одну линию, соединившую монеты со следующим колечком, в котором был меч, точная копия предыдущего: – Вот. До десяти метров опустимся. Разомнёмся и наверх.