Текст книги "Бомбовоз Его Высочества"

Глава 11

Войти в Донг оказалось неожиданно легко. Головные танки с налета смяли некое подобие охраны на въезде и сразу покатили в глубь городских улиц.

В танковых приборах отражались проплывающие мимо дома, порою попадались витрины магазинов, кое-где у тротуаров застыли припаркованные машины. Еще бы ходили люди, и полное впечатление, будто вокруг царит мир. Но только людей почему-то не было. Возможно, услышали шум идущей колонны да торопливо попрятались по подъездам. Наверняка многие сейчас осторожненько, чтобы не быть замеченными ненароком, выглядывают через занавески и гадают о собственной ближайшей судьбе.

Как ни странно, было тихо, если не считать рева моторов, лязга гусениц и прочих производимых «драконами» шумов. Хонтийцы явно не ожидали от врага такой наглости. Может, Маршал был прав в своих понуканиях и операция получила шансы на успех? Как раз благодаря отчаянности и быстроте.

Даже Чачу потихоньку начал верить, что им вполне благополучно удастся выйти к вожделенной площади. Там тоже возникнут проблемы – элементарно нет людей, которые могли бы пробежаться по вражескому штабу, разве что выделить кого-то из экипажей. Три бронехода – максимум три десятка пехотинцев. Маловато для штурма здания. Главный штаб – это сколько же там народу! Не меньше пятисот, считая со всякими денщиками, поварами, писарями, водителями и прочим необходимым людом. Да еще подобное учреждение никогда не бывает без охраны.

Наверное, уже скоро. Судя по времени, до центра города осталось не так и далеко.

И тут впереди раздалось сразу несколько взрывов. Короткая пауза, и загрохотало опять. Впереди идущий танк резко застыл. Зигн едва успел повторить то же самое, остановив машину фактически вплотную к собрату.

Эфир разродился таким криком, что кроме отдельных ругательств разобрать что-либо было невозможно. В перископ по-прежнему можно было увидеть лишь соседние дома да стоявшие неподвижно ближайшие танки. Ясно было лишь одно: голова колонны подверглась нападению. Каким бы внезапным ни было вторжение, кто-то просто должен был позвонить, сообщить о происходящем, а дальше оставалось подтянуть к угрожаемым местам обычных гранатометчиков. Крыши, подвалы, подворотни, окна – мест для засады вокруг сколько угодно, а уж попасть едва не в упор по грозным, но подслеповатым чудовищам не столь сложно даже для новичка.

Судя по грохоту, хонтийцы успели собрать впереди порядочные силы. Чачу без какого-либо труда представил происходящее. Что там представлять? Все элементарно: сосредоточенным огнем противник подбил несколько головных танков, и теперь путь вперед был перегорожен застывшими бронированными коробками. Оставалось методично расстреливать неподвижную колонну, перемещаясь из дома в дом, от головы к хвосту. В идеале же – срочно перебросить хотя бы небольшое подразделение в тыл и там повторить содеянное уже с концевыми машинами. Улиц достаточно, транспорт в распоряжении хонтийцев имеется, значит, окончательная закупорка бригады – лишь вопрос ближайшего времени.

Выход один – немедленно разворачиваться и уходить. В крайнем случае – поворачивать на любую боковую улицу и, опять-таки, спешно прорываться из города. Только не стоять, изображая из себя большие мишени. Тем более, вперед уже не пройти.

Из танка Бата противник не наблюдался. Напрасно башня ходила кругами, шевелился пулемет, а в пушку уже был загнан осколочно-фугасный снаряд – стрелять было не в кого. Да и соответствующего угла возвышения у оружия нет. Длинная шестиэтажка справа, короткая четырехэтажка слева… Залезай на крышу да делай, что хочешь. Из гранатомета стреляй, бутылки с горящей смесью швыряй…

Впереди уже виден черный дым. Интересно, скольких уже сожгли? А ведь приказа на отступление все еще нет, сплошной мат в эфире. Пехоту бы! Да где же она?

– Я первый! Массаракш! Отход! Попытаемся другой дорогой, – наконец вырвались из мата долгожданные фразы Лепса.

Поздно! Сзади тоже загрохотало. Хонтийцы отнюдь не были недоучками, тем более в вещах элементарных.

Танки вдоль улицы зашевелились, задвигались, только простора здесь им было мало.

И тогда Чачу решился. Открыл люк, по пояс высунувшись наружу. Обзор сразу стал лучше, и плевать на возможных снайперов. Лучше помереть от пули, чем сгореть.

Так. А ведь сбоку от четырехэтажки вполне достаточный проезд. Да и двор там, судя по всему, не глухой. Некое подобие небольшой улочки, и большая ли разница, куда она ведет?

– Я – семнадцатый. Делай как я!

Теперь в двух словах объяснить механику, и – вперед!

К счастью, немного места все-таки было. «Дракон» тронулся, проехал мимо переднего танка, как-то обогнул следующий, а затем развернулся и покатил вдоль торца здания. С высоты башни Чачу с удовлетворением заметил, что кто-то последовал за ним. Сам лейтенант решил не покидать удобного поста в люке, только поудобнее перехватил автомат. Хоть какое-то прикрытие.

Мимолетно вспомнился давний прорыв. Правда, тогда большинство гвардейцев шли пешими, держа под обстрелом все окружающие здания.

Остатки колонны наверняка расползались в разные стороны, и в рации вновь раздался голос бригадира:

– Сбор у объекта. Повторяю – у объекта.

Чачу хотел наплевать на абсурдный в нынешней ситуации приказ, но Лепс добавил еще одну фразу:

– Стальные передали – они с боем прорываются туда же.

Гарду! Подвести прежнего начальника Чачу просто не мог. Ему тоже приходится туго, а вместе вдруг да получится что-нибудь сделать? Еще разобраться бы в здешней топографии!

Танк выскочил на какую-то улицу и едва не столкнулся с двумя мчащимися куда-то грузовиками. В кузовах сидели люди. Одетые в форму, вооруженные.

– Зигн! Тарань!

«Дракон» прибавил скорости и врезался в головной грузовик. Заработал пулемет, Чачу тоже добавил пару очередей из автомата. Даже времени не было посмотреть, попал в кого или нет.

Следующая машина резко затормозила. Люди горохом посыпались наружу. Куда там! Удар, скрежет, чей-то крик настолько громкий, что смог пробиться даже через танкошлем, стрельбу и гул мотора.

Теперь Чачу хотя бы смог оглянуться и посмотреть, многие ли едут за ним? Оказалось, пять машин. Не так и мало, хотя и немного. Сюда бы с полсотни гвардейцев в десант. А так…

В подтверждение мимолетной мысли по башне пробарабанила пущенная сверху очередь. Чачу успел заметить на ближайшей крыше двоих, выстрелил в ответ, но танк как раз качнуло, и всего, чего удалось добиться, – противники торопливо скрылись за краем.

Кто-то на задних танках последовал примеру лейтенанта и тоже появился в башне. Очень уж неприятно ждать гранатометного выстрела отовсюду и даже не иметь возможности помешать.

Зигн без команды увеличил скорость. Всё лишний шанс проскочить какое-нибудь место, могущее стать роковым. Да и попасть в несущуюся мишень посложнее.

– На перекрестке – направо! – Что-то из плана города Чачу помнил даже без заглядывания на карту.

– Есть!

Поворот. Там уже ждал сюрприз – импровизированная баррикада из всякого хлама, включая несколько старых автомобилей, какие-то столбы, камни, еще непонятно что. Ну уж это напрасно! Сказано ведь: в город вошли танки. А вы кого ждали?

Несколько голов мелькнуло за укрытием. Заговорил пулемет. Чачу юркнул вниз, схватил гранаты. Танк с ходу налетел на кучу, частью отбросил ее назад, но что-то не поддалось, и «дракон» полез наверх.

Одна граната, вторая… Бат действовал заученно, машинально. На то и даются тренировки, ибо думать в бою вредно. Для здоровья в первую очередь. С другой стороны препятствия человек пять-шесть уже убегали во все лопатки, словно можно спастись на прямой улице от пулемета. Кто-то более умный и шустрый торопливо нырнул в ближайший простенок между домами. Этому повезло, в отличие от его приятелей. Хотя, как сказать? Вернувшийся на свое место Чачу заметил, куда скрылся хонтиец, и, едва танк поравнялся с ним, обильно полил весь проход из автомата. С мгновенным удовлетворением отметил, как покатилась на землю фигурка, и сразу забыл об убитом.

Судя по звукам, бой кипел едва не по всему городу. Стреляли где-то далеко впереди, что-то взрывалось слева и грохотало справа, сзади тоже гремело с небольшими паузами. Такое впечатление, будто сравнительное затишье было лишь здесь, по маршруту отряда. Недолго. Слева прочертила след граната, пронеслась буквально вплотную к корме и врезалась в дом.

Здесь был потерян один танк. Несколько попаданий оказались почти безвредными, но одно повредило двигатель – на счастье экипажа. Танкисты успели выскочить из машины и заняли место десанта на броне следующей. Не все, одного достала не то шальная пуля, не то осколок, но хоть трое из четверых – и это удача.

В эфире царила мешанина из ругани, непонятно кому отдаваемых команд, порою в нее врывались фразы на хонтийском… Ясно было одно – бригаде приходится туго. Настолько, что непонятно, удастся ли сделать хоть что-нибудь, или все бесславно погибнут здесь.

Грохот, лязг, дым, мелькание домов…

Новый город закончился как-то неожиданно. Головной танк выскочил на просторную площадь, за которой уже начинались центральные, старые, кварталы. Здесь уже шел бой. У дальнего края, притулившись к какому-то памятнику, вели огонь из орудий два «дракона». Еще один танк жирно чадил в стороне, и дым прикрывал какой-то не то парк, не то сквер. Кажется, хонтийцы стреляли оттуда, насколько можно было понять при первом взгляде. Приглядевшись, Чачу заметил среди кустов застывший разбитый «гепард». Раз таковых машин не могло быть ни в одной штурмующей колонне, явно принадлежащий мятежникам.

Прибытие сразу пяти танков решило исход боя. Ни снарядов, ни патронов не жалели. Наводчики вели огонь по всему подозрительному, даже когда в ответ перестали прилетать грозные подарки. Затем на какую-то минуту наступила тишина. Нет, не всеобщая, а, если так можно выразиться, локальная. В городе гремело по-прежнему, лишь здесь вдруг громить оказалось некого. Зато появилась возможность хотя бы узнать, с кем свела судьба, да и вообще, кто хоть ехал следом?

Следом ехал Хайц. Как-то получилось, что субалтерн среагировал первым, и ротному пришлось подстраиваться к нему. Мало ли чего бывает на войне! Еще больше обрадовали Чачу номера на встречных машинах. Вернее, один номер. Бррикадирури сумел добраться сюда, подрастеряв в пути многих, предпоследнего – уже у развилки, в дуэли с «гепардом», и все же сам первый лейтенант был жив и готов драться дальше. До самого конца.

Передача командования Хайцу принесла мимолетное облегчение. Ротмистр повыше чином, военный в невесть каком поколении, кому же вести людей в бой, если не ему? Лишь в мечтах приятно распоряжаться чужими судьбами и одерживать бесконечные победы, наяву все почему-то обстоит иначе.

Еще бы знать общий ход сражения, да только реально ли это в бою?

Здесь везде чувствовалась старина. Дронг вообще был древним городом, наверное, одним из первых в Хонти. Менялись власти, на смену независимому княжеству пришла Империя, город то приходил в некоторый упадок, то развивался вновь, а его центр оставался тем же, каким был века назад.

Не многоквартирные дома, а сплошь двух– или трехэтажные особняки, окруженные ажурными решетками и укрытые небольшими садами. Мечта аристократа или просто состоятельного человека. Тихо, спокойно, толпы народа не шастают по примитивным делам…

В чем-то тут стало легче – теперь угол обстрела позволял доставать даже крыши домов с их балюстрадами, статуями и трубами, зато в чем-то тяжелее – обилие зелени создавало ряд дополнительных укрытий для обороняющихся, да и улица непрерывно петляла, не желала идти привычной прямой.

Здесь потеряли два танка. Один загорелся от попадания снаряда из запрятанного орудия, у другого всего лишь сорвало гусеницу. Но даже ее не было времени менять. Остановишься – и не доберешься уже никуда.

– Вижу штаб! – проорал шедший в головной машине ротмистр.

В следующий момент сразу несколько капсул из огнеметов ударили в его танк, залив «дракон» морем огня. И в довершение туда же прочертила огненный след управляемая противотанковая ракета.

Кусты, дома – все вокруг было прочесано пулеметным огнем с добавлением снарядов, только обстрел уже ничем не мог помочь ротмистру. Из сплошной стены огня, кувыркнувшись, взлетела башня. Все.

– Массаракш!

«Дракон» Чачу каким-то образом проскочил мимо рокового места, касаясь бортом и гусеницей пламени, и в перископе возникла желанная картина. Та самая, которую успел перед гибелью заметить Хайц: справа темнела закованная в гранит река, прямо впереди вытянулась большая площадь, а в конце ее возвышался тот самый особняк, который был целью вторжения.

– Осколочно-фугасным! Массаракш! Отставить!

Чачу буквально в последний миг успел заметить фигурки в гвардейской форме и несколько застывших чуть в стороне бронеходов. Впрочем, никакого боя у особняка не было. Фигурки мельтешили – и только.

Танки, на полном ходу разворотив древнюю брусчатку, остановились вплотную к ограде, и Бат первым соскочил на землю.

– Нет здесь никакого штаба! И не было никогда! – проорал ему незнакомый офицер с эмблемой родной в прошлом бригады.

– Как?!

– Массаракш! Просто! Столько людей положили, пробились, и всё…

От особняка скорым шагом, чуть не бегом, спешил пожилой, родной до невероятности бригадир. Второй лейтенант хотел доложить по форме, но Гарду сгреб его в объятия.

– Чачу! Пробился все-таки! Это – все с тобой? Где остальная бригада?

– Пока все. Остальные где-то… – Чачу повел рукой чуть назад.

Стрельба в городе не затихала, следовательно, кто-то еще оставался в живых и сейчас пытался пробиться сюда.

– Со мной тоже только две роты, остальных я выставил на всякий случай вдоль улиц. Как чувствовал, что отходить придется! Суута убили, – без перехода сообщил бригадир. – Еще на полпути. Ладно. Занимайте оборону, танкисты. Скоро здесь станет жарко…

– Подставили нас, Бат, по-крупному подставили.

Гарду расположился прямо на полу под прикрытием стены. Чачу сидел рядом.

Первую контратаку хонтийцев они отбили, и теперь появилась хотя бы возможность поговорить. Пока противник перегруппировывается, пока свои готовятся к прорыву, пока имеется еще слабенькая надежда, что кому-то из танкистов удастся пробиться сюда. Как раз выкурить по паре сигарет, а потом, хочешь или нет, но придется пробиваться назад. Там тоже гремит бой, и промедлить – потерять все и всех. Пока что, кроме сводного отряда Бррикадирури и Чачу, добраться сюда удалось лишь двум группам. Три танка в одной, два и бронеход – в другой. В бронеходе лежал Лепс. Его машина была подожжена, сам бригадир трижды ранен, пока покидал ее, и теперь почти не приходил в сознание. Где затерялись остальные, оставалось гадать. Горец неожиданно оказался старшим среди танкистов, и теперь, согласно приказу Гарду, был назначен временным командиром остатков танково-штурмовой.

– Все сплошная подстава. Во время мятежа в политику играли, теперь вот в войну. Ох, доберусь я когда-нибудь до этих Отцов! Враз останемся сиротами! Менять все надо в государстве, запомни мои слова: менять! Массаракш!

– Отцы же неизвестны, – напомнил Чачу.

Он был полностью согласен с бывшим командиром, только, как и тот, не знал, что надо делать затем?

– Станут известны. Рано ли, поздно… Такие дела нельзя делать наскоком. Прежде – все тщательно посчитать, взвесить, учесть. Тебя же Дрын в школе субалтернов учил? Так он точно того же мнения, и не только он. Многие офицеры готовы смести новоявленное правительство. Да только… – Гарду затянулся сигаретой. – Только положение действительно тяжелое. Экономика трещит по швам, мятеж, который в начале подавить ничего не стоило, привел к образованию двух враждебных государств, побережье терроризируют субмарины Островной Империи… Тронь – вообще все развалится. Потому переворот должен быть верховым, без привлечения масс, и бескровным. Отцы получат по заслугам, а обыватель может даже не узнать о смене власти. Иначе разлад, шатания, гибель.

– В чем тогда разница? Тут – Неизвестные Отцы, там – тоже.

– Только в людях. Иначе все будет напрасно. Пока же надо помнить: не Отцам мы служим, сколько бы их ни поменялось, а стране. Пока стране плохо…

Снаружи ухнуло танковое орудие, заголосили пулеметы. Офицеры торопливо вскочили, отбрасывая сигареты прочь. Впрочем, все улеглось так же неожиданно, как и вспыхнуло. Не атака, даже не имитация ее, всего лишь нервы гвардейцев да их врагов.

– Все, – подвел итог Гарду. – Надо прорываться, иначе мои ребятки не выстоят. Да и нам здесь всю технику пожгут. Что, лейтенант? Вспомним прошлое?

Есть вещи, которые лучше не вспоминать…

* * *

– Шляпник в здешних краях личность легендарная, – тихонько произнес Вепрь. – Если он чего-то не сумеет, значит, не сумеет никто. Точно тебе говорю – второго такого не найти. У него где-то тут даже несколько поселков есть. Из тех, кто не захотел жить в нашем славном государстве.

Все было давно и неоднократно сказано, однако при виде проводника в Технаре проснулись какие-то подозрения, и верный компаньон упорно не хотел путешествовать втроем. Мол, не кончится дорога добром с таким отвратительным типом.

Потому Технарь лишь выразительно хмыкнул. Но возражать было поздно. Кругом лес, тот самый, нашпигованный железом настолько, что самостоятельно шагу не ступишь. Кусты вдалеке чуть шевельнулись, и на свободное пространство легкой бесшумной походкой выскользнул Шляпник собственной персоной.

– Вот. Отличная вещь! В кабаке стоит столько, что денег не хватит. – Проводник держал в руке вместительную флягу. Достал откуда-то небольшой стаканчик, свинтил с фляги крышку, налил, выпил первым. Потом повторил процедуру, но стаканчик уже протянул Вепрю.

– Настоящий. Тут неподалеку складик имеется. Жаль, там осталось напитка с четверть бочки. А больше – нигде.

Разумеется, угостились. Огненная жидкость растеклась по пищеводу, но даже дыхание каким-то образом не сперло. И в голове, кажется, не зашумело, а как бы не прояснилось. Закурили, и лишь тогда Шляпник спросил:

– Так куда пойдем? Только не надо сказочки про пикники в лесу.

Глаза из-под низко надвинутых полей глядели зорко, кажется пронзая насквозь.

– В Крепость нам надо, – промолвил Вепрь, старательно не отводя взгляда.

– В Крепость… – присвистнул Шляпник. – Ну ты и скажешь! Нет, туда не поведу.

– Мы заплатим.

– Толку? Там до сих пор радиация держится, никакие лекарства не помогут. По ней же так прошлись, не знаю, что и уцелело.

– Вот и посмотрим.

– Если без меня. Я за Голубую Змею не хожу.

– Разве Крепость не здесь? – удивился Вепрь.

– С чего вы взяли? Крепость – на том берегу. Укрепрайон занимал огромное пространство, но ту сторону перепахали атомными бомбами так, что все превратилось в пустыню. А здесь досталось намного меньше. Почитай, ни одна бомба не упала, только всякой дряни из-за Голубой нанесло. Не знаю, может, из-за нее мозги здешним автоматам и замкнуло.

Он посмотрел на нанимателей и неожиданно улыбнулся, продемонстрировав остатки зубов.

– Думаете, как контроль над районом взять? Ну, все байки о Центре, об уцелевшем гарнизоне и прочее? Ерунда! Если бы могли отключить, давно бы отключили. Война сколько лет назад кончилась, а здесь до сих пор…

Подтверждая его слова, где-то в лесу взревела самоходная баллиста.

– Ну, им это лишь в помощь. Никакие Отцы не доберутся.

– Нам всем это в помощь, – поправил Вепря Шляпник. – Не слыхали, что творится у устья и повыше? Выродки, какие-то упыри, вообще непонятно кто… Прут из-за реки. Почитай, всех людей уже порезали, и выше, и ниже. Тут хоть этот лес помогает, он же тянется без конца и без края. Но и отсюда туда не пройти, даже если по пулемету возьмем. Сгинем без следа.

Вепрь готовился и к такому варианту. Разумеется, взять в руки Крепость было куда надежнее, но на самый плохой конец…

– Там баллиста ревет? – лишь уточнил он.

– Она самая. Вам-то зачем?

– По столице пальнуть хотим, – признался подпольщик.

Технарь попытался дать ему знак молчать, да опоздал.

– Зачем это?

– Отцы надоели. Раз они прячутся, накрыть весь гадюшник разом… Или они тебе дороги?

– По мне что Отцы, что Матери, – признался Шляпник. – Мне моя шкура дорога. Заряд, может, не сдетонирует, там защита всякая. А вот сама машина заминирована. Специально для таких случаев.

– Ничего. Разминируем ради такого дела, – подал голос Технарь.

– Ладно, – вдруг решился Шляпник. – К баллисте я вас выведу, но внутрь не полезу. Дальше как-нибудь сами, а я в сторонке подожду. Если еще добавите.

– Конечно сами. – Глаза Вепря полыхнули недобрым огнем.

Ему, когда-то звавшемуся всего лишь Мышонком, очень хотелось лично нанести главный удар. Но знаний не хватало, и приходилось полагаться на Технаря. Тот мужик умный, начитанный, должен справиться…