Книга: Крейсер его величества «Улисс» - Алистер Маклин

Кое-кто жаловался, что в "Улиссе" много терминологии и технических деталей. Как по мне, это только работает на атмосферу. Корабль - это еще и механизм. Это в первую очередь механизм, а реальная война - это и есть сплошной технический нюанс. Кроме того, они ж там не просто матросики-умрем-до-последнего, а профессионалы. Поэтому войне как технологическому процессу уделяется много внимания. Образ Капкового Мальчика с этой точки зрения вообще находка, и я бы отдал зуб за знание его реального прототипа. Сразу вспоминается бессмертная речь про полимеры, тот ее кусок, где "Парню 25 лет, вы понимаете, что вы нули перед ним?!" Вообще, написано с огромным знанием дела, в том числе, гм, со знанием возможных причин смерти, которую эта машинерия может причинить, пойдя вразнос - начиная от летящей с высоты радарной решетки до значительно более изощренных способов. В общем, матчасть автор знает, любит, и матчасть тут совсем отдельный герой.

Это очень "наш" роман. Параллели с советской военной классикой очевидны, хотя Маклин, вероятнее всего, не читал "Батальоны просят огня" или "Дожить до рассвета", или даже "Мертвым не больно", хотя там уже не такая прямая связь. Просто, видимо, хороший военный писатель некоторых тем все равно не избежит. Факт: перекличка есть, и местами очень отчетливая. Ну, и то, что они прорываются именно в Мурманск, добавляет эмпатии, на самом деле. Когда тонет транспорт с танками, почти физически больно, потому что эти танки уже не появятся под Орлом или Харьковом. Ну, и понятно, не деться от сравнения с "Реквиемом PQ-17", тем паче, на судьбу реального каравана намеки толстейшие. "Улисс" лучше, причем с чисто литературной точки зрения. Он менее пафосный, но даже более трагичный - может, потому и лучше с трагедией, что меньше пафоса. Люди вообще обычно не очень эффектно помирают. Но они тут очень живые, и сочувствуешь как реальным.

Некоторые сцены - совершенный хоррор. Кто-то даже сравнил "Улисс" с "Террором" Симмонса - да, есть общее. Мистики нет, но давящий ужас - вовсю. А сцена, когда "Улисс" проявляет милосердие к тонущим с судна, на котором горит мазут... Стивен Кинг и Клайв Баркер - это прикольные, но совершенно не страшные писатели (это не риторика, я правда так думаю), а вот тут волосы дыбом реально встают. Смерть там вообще ходит за всеми, причем смерть часто дурацкая. Один гибнет от случайного выстрела своего же корабля, другой стреляется и больше ни при чем, третий погибает от коротнувшего кустарного обогревателя, без которого нельзя, потому что ну кошмар же, нельзя все время вахту на -30 посреди океана стоять.

Немцы по понятным причинам в кадре не появляются. Они проявляются. Вообще, дойчи изображены очень сильным, изобретательным и опасным врагом. Ни на секунду не дают забыть, что война это путь обмана, и противника надо сначала обмануть, а уже потом убить. Немцы прямо-таки изощряются в изобретении способов разгрома конвоя, появляются внезапно, бьют больно и уходят не прощаясь. Как фильм ужасов читаешь. Кто тот же "Террор" прочел - таки да, похоже на тамошнего мистического медведя, с той разницей, что в реальности мистические медведи редко кого едят (разве что обычные), а вот валящийся из облаков на голову бомбер для многих реальных моряков был последним впечатлением в жизни.

Напоследок, цитата, лучше всего передающая дух.

— Как вы относитесь к тому, чтобы погибнуть смертью героя? — Одна мысль об этом внушает мне отвращение! — Но есть ли у нас иной выбор, джентльмены? — Увы, нет.

Однозначно одна из лучших книг, какие я читал. "Улисс" в мировой литературе есть, и это крейсер его величества.

"Крейсер его величества "Улисс" - это история героического экипажа, история о сильных людях, история о вере, и об умении жертвовать собой. Экипаж выходит в последний рейс. Они знают, что этот рейс станет многих из них последним в жизни, он станет финалом их жизни. Измученные люди, готовые еще вчера поднять бунт, осознают, насколько каждый из них важен для того, чтобы общая цель была достигнута. И они начинают борьбу: с собой, с врагом, со стихией... Лишь единицы выживут, чтобы потом рассказать потомкам о том, что произошло с "Улиссом".

Я вчера дочитала эту книгу, а сегодня утром наткнулась на видео, снятое на борту круизного лайнера в шторм. На это смотреть даже страшно со стороны. Волны подымаются до третей палубы, водах стекает по шахтам лифта. Но это тропики, это судно, которое построено уже в наше время.

К сожалению, даже никакого намека на эмпатию при чтении "Крейсера..." у меня не возникло. То ли слишком большое количество персонажей, то ли тяжелый слог, перенагруженный терминами, то ли абсолютная чуждость происходящего лично мне, - что-то из этого мешало полностью проникнуться атмосферой, "влезть в чужую шкуру" и прочувствовать на себе все, что происходило в повествовании. Вся история так и осталась неприступным крейсером, трап с которого так и не спустили, и мне пришлось наблюдать за разворачивающимся действием со стороны. Даже финал не изменил общего впечатления. Жаль, но просто не сложилось.

"Вот каковы были прочные канаты, надежные якорь-цепи, воедино соединявшие экипаж крейсера в то хмурое, серое утро, — гордость, жалость, стыд, любовь, печаль и природный инстинкт самосохранения, хотя последний фактор вряд ли нынче много значил. Что же до пресловутой ненависти к врагу, любви к своим близким и отечеству — понятиям, которые внушают миру сентиментальные обыватели, борзописцы и краснобаи, занятые шовинистической болтовней, — ни одно из этих чувств не вдохновляло моряков «Улисса». Никто и словом не обмолвился об этом. Ненависти к врагу в них не было. Чтобы кого-то ненавидеть, надо его знать в лицо, а они его не знали. Моряки просто проклинали своих врагов, уважали их, боялись и уничтожали, когда выпадал случай, иначе те уничтожили бы их самих. Люди вовсе не думали, что сражаются за короля и отечество; они понимали: война неизбежна, но им претило, когда необходимость эту прикрывали трескучей лжепатриотической фразой. Они лишь выполняли то, что им приказывают, иначе их бы поставили к стенке. Любовь к близким? В этом заключен известный смысл, но не более. Защищать свою семью — естественное чувство, но оно представляет собой уравнение, истинность которого прямо пропорциональна расстоянию. Довольно сложно вообразить себе, чтобы зенитчик, скрючившийся в обледенелом гнезде «эрликона» где-нибудь неподалеку от острова Медвежий, воображал, что защищает утопающий в розах заветный коттедж в Котсуолде. …Что же до остального, то искусственно раздуваемая ненависть к другим нациям и расхожий миф о короле и отечестве не стоят и ломаного гроша. Когда человек стоит у последней черты, когда на исходе надежда и выдержка, лишь великие и простые чувства — любовь, печаль, сострадание, отчаяние — помогут ему найти в себе силы, чтобы перешагнуть этот рубеж."