Текст книги "Кто мы? Стихи"

НАСЕКОМЫЕ

 
Стрекозы, пчелы, мухи, комары
Осваивают парки и дворы,
Луга, болота, заросли пшеницы —
Им лишь бы только где покопошиться.
 
 
Все машут крыльями, кружатся и гудят
И на родные запахи летят.
 
 
Вот мухе нравится навоз коровий,
Комар летит на запах свежей крови
И ради этого на все готов.
Пчела же ищет запаха цветов.
 
 
Ее навоз совсем не привлекает,
А от душистой липы просто тает.
 
 
И мы подобны разным насекомым.
Нас так и тянет к запахам знакомым.
Кто хочет с головой в грязи копаться,
Не видеть ничего и размножаться,
 
 
Откладывая в ту же грязь личинки
И не меняя грязные ботинки.
 
 
А кто-то жаждет крови бесконечно.
Он не порхает вольно и беспечно.
Он должен насосаться чьей-то крови,
Тогда лишь будет счастлив и доволен.
 
 
Но есть и те, кто так подобен пчёлкам:
Увидят красоту – и враз примолкнут,
Замрут и будут красоте дивиться,
А после полетят опять трудиться.
 
 
Бог создал всех: и бедных и богатых,
Красивых, неухоженных, крылатых,
Кто с виду маленький, зато велик душой.
Но запах выбирает каждый свой.
 

ИНОПЛАНЕТЯНКА

 
Ей не надо ночь
Протыкать сигаретой,
У нее есть дочь,
Но любви к ней нету.
 
 
Нет любви к винограду
И трем апельсинам,
Клекот? Лучше не надо.
Шепот? Невыносимо.
 
 
И в прогорклом дыму,
Сев за стол в чебуречной,
Будет есть шаурму,
Размышляя о вечном.
 
 
У нее есть последний
Меж пальцев окурок,
Ей не стать больше ведьмой,
Гардеробщик – придурок.
 
 
Потерял номерок,
Перепутал все краски,
Выдал старый сапог
И пробитую каску.
 
 
Она едет будто в кино на танке
С безразличным лицом инопланетянки.
 

КАПУЧИНО ВСЕЛЕННОЙ

 
Нарекусь безвременно икушенной,
Окунусь в безмолвье и тишину,
Отрекусь от страждущих, обреченных,
И тогда, наконец, ослабев, смогу
 
 
Сесть к Всевышнему девочкой на колени
И уткнуться Ему в подмышку в слезах,
Закрутить, успокоившись, капучино Вселенной
И почувствовать вкус ее на губах,
 
 
Чтобы четкам дней моих из пустого кармана
Проскользнуть в бессмысленную дыру,
Чтобы нервными пальцами наркомана
Скинуть пеплом погасшую в небе звезду.
 

КОФТОЧКА

 
Женщина хочет кофточку,
Хоть у нее есть пять.
Мужчина курит в форточку
И думает: «Вот опять!
 
 
Зачем тратить деньги попусту,
Шкафы только захламлять».
Ему с его твердолобостью
Женщину не понять.
 
 
А ей без обновки желтенькой
Не в чем весну встречать,
Хочется ей эротики,
Чтоб его соблазнять,
 
 
Чтоб прикусила соседка
Свой неуемный язык,
Чтоб хоть и редко да метко
Чувствовал гордость мужик.
 
 
Он же все не догадается,
Что это нужно не ей.
Его ведь украсить старается,
Желтенькой кофтой своей.
 

КУДА БЕГУ

 
Куда бегу, расталкивая прочих,
Куда хочу быстрее всех успеть,
Все кажется, что станет жизнь короче,
Когда устанешь думать и терпеть.
 
 
Все кажется, что день настанет главный,
Когда откроется мне жизни суть
Тогда почувствую себя со всеми равной
И наконец смогу я отдохнуть.
 
 
Не надо будет к большему стремиться
Пойму я истину простых вещей,
И, может статься, чудо совершится
И стану я мудрее и добрей.
 
 
Найду себя, свою познаю душу,
У Бога все узнаю наперед.
А если Он не скажет, я не струшу,
Пойду туда, куда Он позовет.
 

ЛЕТАЮ

 
Я во сне до сих пор летаю.
Я расту или в небо врастаю?
От декабря и до самого мая
Каждую ночь, словно птица, летаю.
 
 
Крыши домов подо мной громоздятся,
Птицы другие под ними гнездятся.
Если ж напрячься и выше подняться,
Можно совсем в облаках оказаться,
Можно до солнца даже добраться.
Только бы вниз с высоты не сорваться.
Если б на землю упасть не бояться,
Можно бы было совсем там остаться.
 
 
Так с декабря и до самого мая
Я все летаю, летаю, летаю.
 

НЕ МОГУ

 
Наверное, я больше не могу
Ни слышать, ни прощать, ни удивляться.
Наверное, я все же убегу,
Чтоб в этом времени не оставаться.
 
 
Я убегу в другие времена,
В другую сущность и в другие сроки,
Чтобы забыть навечно имена
И не учить все прежние уроки.
 
 
Мне их не выучить, я это поняла.
Мне не хватает твердости и страсти.
Я заберу с собой лишь два крыла,
На всякий случай, вдруг взлететь удастся.
 

НИЧЕГО ТАК ПРОСТО НЕ СЛУЧАЕТСЯ

 
Ничего так просто не случается,
Даже вечер не наступит вдруг,
Не случайно сердце болью мается,
Не случайно сел в троллейбус друг.
 
 
Ничего так просто не случается,
Не растут деревья просто так.
Если отдавать не получается,
Значит, слишком крепко сжат кулак.
 
 
Ничего так просто не случается,
Все уже давно предрешено.
И троллейбус вечером сломается,
Когда будет друг смотреть в окно.
 
 
Пальцы потихоньку разжимаются,
Провод над деревьями повис.
Ничего так просто не случается.
Есть во всех событьях скрытый смысл.
 

НОВЫЕ ПЕСНИ

 
Давно перестала гитара звучать.
Она на гвозде, запылившись, повисла.
И пальцы забыли, как звук ее чистый
Из чутких, податливых струн извлекать.
 
 
К груди не хотелось ее прижимать,
Другие в ушах зазвучали кантаты,
И не были пальцы тогда виноваты,
Что им не хотелось аккорды играть.
 
 
И дни утекали мои, как песок.
И я забывала порой выпить кофе,
Смирившись, идя к неизбежной Голгофе,
И дробью кантаты мне били в висок.
 
 
Я помню, как шла сквозь толпу наугад,
Когда голова разрывалась от боли
И сил уже не было вынести боле
Скрипучие звук протяжных кантат.
 
 
И вдруг я гитару задела рукой,
И маленький звук пропищал, как мышонок,
Гитара встряхнулась, будто спросонок
И зазвенела несмелой струной.
 
 
И камень свалился с измученных плеч.
Мне врезалось в память: святая суббота,
Меж пальцев дрожала несмелая нота,
И я ей пыталась подругу извлечь.
 
 
И вот запорхали, как птицы, уже,
Кантаты умолки, им ритм уступая,
И мчатся, друг друга они обгоняя,
Чтоб новые песни рождались в душе.
 

ОНА МЕЧТАЕТ О МОТОЦИКЛЕ

 
Иные, с дождем и ветром не споря,
В машине уютной сидеть привыкли,
Закрыв глаза и мечтая о море,
Она же мечтает о мотоцикле.
 
 
Ей понутру потоки и брызги,
Которые в самую душу проникли,
Ей нравятся на поворотах визги,
Она мечтает о мотоцикле.
 
 
Не для нее эти платья с разрезом,
Ей не нужны эти фигли-мигли.
Ей нравится блеск и запах железа.
Она мечтает о мотоцикле!
 

ПАРУСА

 
Пожалуйста, раздайте паруса
Всем тем, давно кто потерял надежду,
Пусть слышат вольных чаек голоса
И сильный голос ветра свежий.
 
 
Всем тем на ключ кто запер двери,
Кто прячет все богатства в сундуке,
И тем, кто никому уже не верит,
И тем, кто черствый хлеб зажал в руке.
 
 
Пожалуйста, не пожалейте мачт
И паруса покрепче натяните,
И тем, кто в море тонет неудач
Пожалуйста, вы руку протяните.
 
 
Пусть парус не один вдали белеет,
Что разглядят усталые глаза.
И старикам они еще нужнее,
И им, пожалуйста, раздайте паруса.
 
 
Не бойтесь, устоят они под мачтой,
Им только б ухватиться за штурвал,
А если парус упадет, не плачьте,
Он им почувствовать свободу дал.
 

ПУСТЬ ВСЕ ОСТАНЕТСЯ ВНИЗУ

 
Я оттолкнусь от пут ногами,
Полечу.
Над магистралями, домами —
Так хочу.
Пусть все останется внизу,
Как на листе.
Не пророню свою слезу
На высоте.
 
 
Я покажусь с земли дымком
Из грязных труб.
Печаль сотрешь рукой потом
С соленых губ.
А мне не видно будет сверху
Ничего.
Уже закрылась в сердце дверка,
Все прошло.
 
 
Я закружусь в безумном танце
В небесах.
И заскольжу на синем глянце
В облаках.
Мне будет так легко и просто
На душе,
Что даже стану выше ростом
В кураже.
 

СОВЕТЧИКИ

 
Всех, кто мне хочет прочистить мозги,
Прошу становится в очередь.
Чтоб вы, в чьих мыслях не видно не зги,
Голову мне не морочили.
 
 
Один из вас, книжник и грамотей,
Дает мне урок воспитанья,
Но нет у него самого детей,
Смешно его назидание.
 
 
Другой в песнопенье весьма преуспел
И ходит системно по храмам.
Но сколько б он Богу песен ни пел,
Остался Фомою упрямым.
 
 
А этот все учит не есть шоколад,
Мол, знает: вредит он здоровью.
А сам и ириску скушать бы рад,
Но денег нету порою.
 
 
Слово, как лист пожелтевший, мертво,
Что сух, позабыт и неряшлив.
И я приму лишь совет от того,
Кто сам в этой жизни счастлив.
 

ТОМАТНЫЙ СОК

 
Ты много раз помочь старался другу,
Когда взывал отчаянно к тебе.
И много раз ходили вы по кругу:
Ты помогал, а он опять в беде.
 
 
Ты сил своих и время не жалел
Вытаскивал его из самой ямы,
А он, увы, меняться не хотел
И снова попадал туда упрямо.
 
 
Зачем же от него ты ожидаешь
То, что он сделать никогда не мог.
Когда лимон в стакан ты выжимаешь,
Не жди, что потечет томатный сок.
 

ТРЕВОГА

 
Мою подругу зовут Тревога.
Она приходит, когда захочет.
Сидит, закинув ногу на ногу.
Мы с ней коротаем бессонные ночи.
 
 
Бессонные ночи, как серая пудра,
Обсыпали дом от окна до порога.
Но вот наступает дождливое утро,
И, не простившись, уходит Тревога.
 
 
Она исчезает, забыв на кровати
Последнюю в пачке моей сигарету.
Я знаю, придет за ней на закате
И будет опять курить до рассвета.
 

УЕДУ

 
Где-то будет звезда, где-то будет звезда,
Где-то будет звезда на небе.
Только я навсегда, только я навсегда,
Только я навсегда уеду.
 
 
Забегу на минутку, махну рукой,
Улыбнусь на прощанье кошке.
Брошу походя в шутку: «Здесь климат не мой».
И присяду в саду на дорожку.
 
 
Я толкну калитку, как гору, плечом,
Обо всем навсегда забуду
И не буду жалеть никогда ни о чем,
Даже писем писать не буду.
 
 
Ни во сне, ни на поезде, ни пешком
Мне сюда уже не возвратиться.
«Ты куда?» – с приглушённым хриплым смешком
Вслед мне крикнет ночная птица.
 
 
Будет тихо звезда, будет тихо звезда,
Будет тихо идти по следу.
Все равно навсегда, навсегда, навсегда,
Все равно я отсюда уеду.
 

ХОЧУ ЛЕНИТЬСЯ

 
Хочу я целый день лениться,
Хочу не делать ничего,
Не бегать и не суетиться,
Я так не делала давно.
 
 
Хочу, чтоб не тянуло душу,
То, что должна я сделать в срок.
Пусть нынче сроки все нарушу,
Хочу свободы хоть глоток!
 
 
С утра не строить планы на день,
Пусть все идет, как Бог велел.
Пусть будет этот день украден
Из списка неотложных дел.
 
 
Хочу валяться на диване,
Кино дурацкое смотреть,
И, наслаждаясь пеной в ванне,
Не рвать пупок, чтоб все успеть.
 
 
Пусть мне никто не дозвонится,
Я выключу свой телефон,
И ничего ведь не случится,
Мир будет жить, не рухнет он.
 
 
И пусть меня все потеряют,
Поймут сегодня, как меня
Им в этой жизни не хватает,
Как всем нужна, однако, я.
 
 
Но я не буду суетиться,
Сегодня я не поддаюсь,
Решила: буду день лениться,
А завтра снова запрягусь.
 

ЩЕНЯЧЬЯ РАДОСТЬ

 
Бывают дни темнее ночи,
Что опустила скорби полог.
И сердце вновь обида точит,
И путь домой тяжел и долог.
 
 
И страх, как смерч кружит над нами.
Все глуше, тяжелей походка.
Вот ключ вгрызается зубами
В замка зияющую глотку.
 
 
Дверь темноту отодвигает
И обнажает вену пола.
Навстречу… песик выбегает,
И раздается лай веселый.
 
 
И расправляются морщины,
Уходит страх, глаза сверкают,
Когда щенячии шерстины,
Как пух, на душу налипают.
 

Я УСТАЛА

 
Я устала от ливней, от гроз, от жары,
От тревог и от слез, от обид, от хандры,
От вранья, ожиданья, таблеток, ночей,
От любви, от страданья, от злобных врачей.
 
 
Мне бы сна без подушек и без одеял,
Чтоб не лез ко мне в душу, тот, кто душу украл,
Кто однажды рассвет перепутал с судьбой,
У кого крыльев нет за усталой спиной.
 

Сто дней в раю

АДАМ И ЕВА

 
Нет, она уже не рыдала,
Не шептала, как раньше: «Прости».
Он не гладил больше гитару.
Как щемящее сердце в груди,
 
 
Не касался губами нежно
Ее локона после всех бед,
И не вспыхивала надежда
Когда гас над кроватью свет.
 
 
Он себя не чувствовал больше
Тем библейским Адамом в ночи,
Из чьего ребра и чьей плоти
Появлялась она во плоти.
 
 
Он не звал ее больше Евой,
Не хотел быть ее слугой,
Не касался руки ее левой
Своей правой горячей рукой.
 
 
Может, что-то случится дальше?
Может будет счастье потом?
«Ах», – вздохнула гитара без фальши,
На прощанье качнув бедром.
 

БУМАЖНОЕ СЧАСТЬЕ

 
Я не люблю все кончающей точки.
Нравится мне бесконечность прямой.
Счастье, как белый тетрадный листочек,
Вдавлено в землю чьей-то ногой.
 
 
Думала я, что напишется много.
Успела лишь имя вписать твое.
Точку поставили и на дорогу
Швырнули бумажное счастье мое.
 
 
Сломана кем-то прямой бесконечность,
В ком-то другом продолженье ее.
Чьи-то чужие озябшие плечи
Согреет бумажное счастье мое.
 

ВОЗЬМЁШЬ МОЮ РУКУ

 
Возьмешь мою руку так, как берешь
Свечу ты в притихшем храме.
И поклянешься, что не соврёшь,
Не будет лжи между нами.
 
 
Я Бога в свидетели призову
И буду лишь молча слушать.
Я даже ни разу тебя не прерву,
И ты мне откроешь душу.
 
 
Расскажешь, как плохо тебе без меня,
Как дни твои оскудели,
И нет в твоём сердце былого огня,
И листья с берез облетели.
 
 
И мне будет жалко тех листьев до слез,
До боли, до спазма в горле.
И я пойму, что все это всерьёз,
Мы осень, как ластиком, стерли.
 
 
Ты больше не будешь судьбу искушать.
И не проронишь ни звука.
Нам осень с тобой уже не рисовать,
Тебе не согреть мою руку.
 

ДОЖДЕВАЯ КАПЛЯ

 
Сверкаю серебристой чистой каплей
Я на холодной, как листок, ладони.
Я только капелька уже, не так ли?
Твой легкий вздох меня на землю сгонит.
 
 
А ведь была рекою полноводной,
Струилась и играла беззаботно,
Была уверенной в себе, свободной.
Но время то ушло бесповоротно.
 
 
Сначала стала прудиком заросшим,
Но скоро он свое кольцо убавил.
И снег его однажды запорошил,
И только полынью одну оставил.
 
 
В той полынье ты не узнал водицу,
Такую говорливую, живую.
Я не дала уже тебе напиться
И превратилась в каплю дождевую.
 

ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ

 
Ты проветри комнату, проветри.
Окна, форточки, балкон открой,
И проверь, не скромничай, проверь ты,
Сколько в ней продлится запах мой.
 
 
Этот запах моего блаженства,
Запах поздней чувственной тоски,
Влажный запах той истомы женской,
Что роняла я, как лепестки.
 
 
Ты вдыхал его, как лето, помнишь?
Так боялся растерять его.
Думаешь, что враз его прогонишь,
Стоит только распахнуть окно?
 
 
Можешь пить и сколько хочешь злиться.
Терпкой виноградинкой в вине,
Ароматом палочки корицы
Он тебе напомнит обо мне.
 
 
Ты вздохнёшь украдкою чуть грустно,
Убедив себя, что все легко,
Что не будет свято место пусто,
Ведь уже я слишком далеко.
 

ЗАЧЕМ-ТО Я ТЕБЕ НУЖНА

 
Зачем-то я тебе нужна,
Зачем-то ты мне нужен.
Ты князь мой, я твоя княжна,
Укрой меня от стужи,
 
 
Спаси меня от янычар,
Что налетели стаей
И разожгли большой пожар
От края и до края.
 
 
Спаси меня от талых вод,
Стремящихся к порогу.
Ты знаешь, что произойдет
И что те воды могут.
 
 
Укрой меня своей рукой
И положи на плечи,
И я почувствую покой,
И горя не замечу.
 
 
И так рука твоя нежна,
Что вся душа наружу.
Зачем-то я тебе нужна,
Зачем-то ты мне нужен.
 

ЗИМНЯЯ ЛЮБОВЬ

 
Сижу в кафе на Маяковке.
Смотрю в окно. На остановке
Он и она. Горячий кофе.
И возле губ душистый пар.
 
 
Он потянулся к ней неловко,
И закружилась остановка,
И осветил неясный профиль
Слегка качнувшийся фонарь.
 
 
Они смотрели друг на друга,
Афиши заметала вьюга.
Она сосульку отломала
И провела вдруг по губам.
 
 
Пропах зефир сугробов ватных
Кофейной пенкой ароматной.
Звезда по веткам пробежала
И по замерзшим проводам.
 
 
Друг к другу руки потянулись,
В сердечко пальцы вдруг сомкнулись,
Амур стрелу направил точно,
Я слышала протяжный свист.
 
 
А на Кузнецком у бабулек
Куплю замёрзший я багульник
И буду ждать, когда из почки
Родится первый нежный лист.
 

ИВОЛГА

 
Мне сон приснился
Наяву:
На легкой лодочке плыву
В тумане белом.
Вокруг лишь лес и тишина
И только иволга одна
Поет несмело.
 
 
Вот голос иволги умолк
И паутинок нежный шелк
Упал на плечи
Как в тихом храме наугад
Зажег пылающий закат
Березок свечи.
 
 
Струится свет, как струны арф,
И грезится в сплетеньи трав
Мечты соцветье.
Ее когда-то ливнем став
И от любви моей устав
Ты не заметил.
 
 
Околдовал ты, уходя
Меня мелодией дождя,
 И я летала.
Парила птицей в облаках
И там мечту свою в руках
Тогда держала.
 
 
Мне жаль мечты хрустальный звон,
Мне долго будет сниться он
Там, за рекою.
Она осталась на цветах,
В траве, на трепетных листах
Лежать росою.
 

ЛЮБИМЫЙ МОЙ

 
Любимый мой,
Я все еще живу тобой,
Я все еще дышу тобой,
Ты впереди, я за твоей спиной,
Ты ангел несказанный мой.
 
 
Ты луч заката на крыльце,
Морщинка на моем лице,
Ты камушек в моем кольце,
Ты многоточие в конце.
 
 
Ты мирно спишь, а я не сплю,
Я на твое лицо смотрю
И тихим голосом шепчу:
О как же я тебя люблю.
 

МНЕ ЖЕ НАДО КОГО-ТО ЛЮБИТЬ

 
Мне же надо кого-то любить,
Волноваться до дрожи в крови.
Отдавать, ничего не просить,
Умирать каждый день от любви.
 
 
Мне же надо кого-то любить,
Чтоб ночами не спать до утра,
Чтобы завтра счастливой быть,
Чтоб забыть, что было вчера.
 
 
Много дней пришлось мне сменить,
Но опять я стою на кругу.
Мне же надо кого-то любить,
А иначе я жить не могу.
 

НУ ВОТ И ВСЁ

 
Ну вот и всё. Ты ничего не должен.
Не мучайся, пойму и всё тебе прощу.
Не усложняй уход свой, если можно.
Я помолюсь и с Богом отпущу.
 
 
Зачем принес из умирающего сада
Поникшие и запоздалые цветы?
Ну посуди, зачем это мне надо?
Поверишь ли, не нужен мне и ты.
 
 
Не надо повторять слов объяснений скучных,
Знакомых умных фраз не надо говорить
И ворошить опять засохших листьев кучу
Кроссовками, что я успела подарить.
 

ПАЛЬЦЫ

 
Наверно были мы с тобой счастливой парой,
Но я не звал тебя тогда к венцу,
А пальцы длинные, как по струне гитары,
Скользили бережно по моему лицу.
 
 
Ах, эти пальцы снятся мне порою,
Я их держал тогда в своей руке
И все мечтал, что домик я построю,
Чтоб жить вдвоем у леса, на реке.
 
 
Те пальцы мяли нервно сигарету
И смахивали слезы со щеки,
Когда под солнцем сказочного лета,
Как снег, растаял домик у реки.
 
 
Они снежинку легкую уронят,
Она была и вот ее уж нет.
Теперь другие теплые ладони
Сжимают эти пальцы, как букет.
 

ПРИВЫЧНОЕ УТРО

 
Привычное утро, обычный день:
Кофе, ключ, забор, облака.
Скользнула с порога знакомая тень,
Взмахнула прощально твоя рука.
 
 
Задумался ветер и дунул опять.
Поднял мои волосы и опустил,
Захлопнул в сердцах голубую тетрадь,
Которую ты на скамейке забыл.
 

РЕКА

 
Как свеча горит река
На закате,
Комкает моя рука
Ворот платья,
Отражается в реке
Луч последний,
Исчезает вдалеке
Сон мой летний.
 
 
Закружили облака
В белом танце,
Отражает их река
Словно в глянце,
Наклонилась надо мной
Ветка ивы
Знать, не суждено с тобой
Быть счастливой
 
 
Ты мне бусы подарил
Все из песен,
Мир с тобою ярок был
И чудесен.
Как те бусы порвала,
Не понять мне!
Комкает моя рука
Ворот платья
 

РОМАНС

 
Бессмысленная ложь. Пустые разговоры.
Бессмысленная ложь, как серая вуаль.
Бессмысленная ложь тебе наскучит скоро,
Твой поезд улетит в неведомую даль.
 
 
Темнеет на окне твой недопитый виски,
Не раскачает бриз качелей старых вновь.
С обрыва сброшу вниз прощальную записку,
В которой ты забыл солгать мне про любовь.
 
 
Мне будет не хватать сначала обещаний,
И ласк твоих и клятв, и призрачных надежд.
Но я не растворюсь в кромешном сне страданий.
Я выплесну бокал и наконец проснусь.
 
 
Бессмысленная ложь. Пустые разговоры.
Бессмысленная ложь, как серая вуаль.
Бессмысленная ложь тебе наскучит скоро.
Наш кончится роман, чего-то будет жаль.
 

СДЕЛАЙ МЕНЯ

 
Сделай меня своей песней,
Спой тихонько в ночи,
И в одном только месте
Просто так помолчи.
 
 
Сделай меня мечтою,
Спрячь меня в облака,
Чтобы над пеной морскою
К ним потянулась рука.
 
 
Сделай меня своей жизнью,
Все заполняя мной,
И ненароком вызнай,
Как хорошо со мной.
 

Сто дней в раю

 
Я был сто дней в раю,
Теперь я понял.
У неба на краю
Гуляли кони.
Я видел наяву,
Как гладили траву
Твои ладони.
Я был сто дней в раю
У неба на краю,
Теперь я понял.
 
 
И там никто не плачет
И столько света
Волшебной кистью мальчик
Рисует лето.
Там даже вкусен плов
Совсем без перца,
И от горячих слов
Так бьется сердце.
 
 
Я был сто дней в раю,
Теперь я понял.
Твой голос я ловлю
На телефоне.
Я до сих пор люблю,
И я тебя молю
Уже на склоне.
Я был сто дней в раю,
Я до сих пор люблю,
Теперь я понял.
 
 
Я был сто дней в раю,
Теперь я понял.
Я слышу грусть свою
И крик вороний.
Я на краю стою,
Последний раз пою
С тоской и болью.
Я был сто дней в раю,
Я на краю стою,
Теперь я понял.
 

СЦЕНАРИЙ

 
Ты сценарий пишешь свой давно,
Добавляя острые моменты.
Ты ведь мастер поснимать кино,
И в шкафу твоем пылятся ленты.
 
 
Был задуман он вполне легко:
Он, она, красивые пейзажи,
Льется диалог, как молоко,
Нет в нем ни одной запинки даже.
 
 
Но со временем зашел в тупик,
Повторяя вновь все те же сцены.
Ты и сам к ним медленно привык
И уже не мыслишь перемены.
 
 
Хватит пить из надоевших фраз,
Надо вовремя закончить строчку.
Знаешь, чтоб начать другой рассказ,
Надо в старом побыстрей поставить точку.
 

ТЫ ЛЮБИШЬ МЕНЯ?

 
– Ты любишь меня? -Да, люблю. -Почему?
– Откуда я знаю? Сама не пойму.
 
 
За что я люблю горький вкус шоколада,
Загадочный хрустветок старого сада,
 
 
Веселый трамвай, мне свирелью звенящий,
Вечерний фонарь, тусклым светом горящий,
 
 
Зеленый листок, что сам вылез наружу,
И воробья, что купается в луже,
 
 
Скамеек, свежепокрашенных, запах,
Собаку на быстро мелькающих лапах,
 
 
Смешливых детей, озабоченных взрослых
И после дождей этот яблочный воздух?
 
 
За что я люблю тебя? Право, не знаю.
За то, что ты есть, и тебя понимаю.
 

ТЯЖЕЛЫЙ РОК

 
Свою переписку с ней в Телеграм
Читаешь ты снова и снова.
Когда все треснуло пополам?
С какого случайного слова?
 
 
Все нормально, чувак, все в порядке.
Сделал ты для любви все, что мог.
На последней минуте зарядки
Ты врубаешь тяжелый рок.
 
 
Метели опять, как зимой, замели,
Хоть март уже льдинкой хрустнул.
И как последняя точка над «и»
Твой смайлик с улыбкой грустной.
 
 
Ты достаёшь из потертых джинс
Телефон, обмотанный скотчем.
Ты хочешь сказать ей, что ты один.
Но она отвечать не хочет.
 
 
Все нормально, чувак, все в порядке.
Сделал ты для любви все, что мог.
На последней минуте зарядки
Ты врубаешь тяжелый рок.
 

ХОЧУ К ТЕБЕ

 
Я хочу к тебе. Хочу прям сейчас,
Чтоб уткнуться носом в рубашку.
Я пробуду недолго, только лишь час,
Чтоб погладил меня, как дворняжку.
 
 
Поскулю в твое шестое ребро,
Обслюнявлю твои ладони
И поеду обратно домой на метро,
И никто меня пальцем не тронет.
 
 
Я из сумки достану корону свою,
Огляжу всех царственным взглядом:
Стоит мне позвонить своему королю,
Как он тут же окажется рядом.
 
 
Он примчится, король, на белом коне,
Порубает всех острой шашкой,
А меня погладит рукой по спине,
Как свою родную дворняжку.