Текст книги "Далекие Королевства"

Я показал на свитки:

– А как насчет старейшин? Среди них попадались смышленые ребята?

Янош вздохнул.

– Я понимаю, ты посчитаешь меня хвастуном, – сказал он, – но я должен ответить тебе откровенно: нет. И среди них нет.

– Неужели они споткнулись на том пути, по которому ты сейчас следуешь?

– Некоторые могли бы пройти и дальше. Но по каким-то причинам не стали продолжать. – Янош фыркнул. – Я подозреваю, что именно этим самым великим мудрецам древности старейшины построили Священную гору. Хотя за что им такая честь, я понять не могу.

– Итак, ты остался в одиночестве, – сказал я. Янош бросил на меня странный взгляд, значение которого я не смог понять. Наконец он решительно ответил:

– Да… Я остался один.

– Только потому, что одни были слепы, а другие отреклись.

– Я не знаю, в чем тут дело… Но еще никто не заходил так далеко, как я. Все они ходили по кругу, который очень медленно расширялся с каждым поколением. Но никто из них не выпрыгнул за его пределы, поскольку не хотел задать один-единственный вопрос: «Почему?»

– А ты задал?

– Да.

– А знаешь ответ?

Янош отчаянно помотал головой:

– Нет. Но я близок к нему! Близок. Я уже понимаю такие вещи, приблизиться к которым никто и не мечтал, – Янош все сильнее волновался. – Помнишь, мы говорили о фокусе со скорпионом и мышкой? Как я положил скорпиона в одном месте, а мышку взял из другого? – Я кивнул. – И вот теперь я знаю, как это получается и почему. Друг мой, параллельно нашему миру существует еще множество других. И каждый из этих миров живет по своим законам. У духа свои законы существования. У нас свои. Когда мы вызываем духа, мы пользуемся законами, если знаем их, и манипулируем духом в своих интересах. Точно так же и он может управлять нами, если он активная сторона.

– Как Мортациус? – спросил я.

Янош помрачнел:

– Да. Как Мортациус.

– Но разве не может быть так, что ты вызываешь существо из параллельного мира, чтобы управлять им, а оно вдруг начинает управлять тобой?

– А на это, друг мой, существует один закон, который управляет вообще всем. Он прост, но в познании его сбивает с толку то обстоятельство, что у этого единого закона множество проявлений.

– И ты уже знаешь этот закон? – спросил я. Глаза Яноша разгорелись охотничьим азартом:

– Нет. Но, как я уже сказал, я близок, мой друг. Очень близок к его познанию.

Я с облегчением вздохнул:

– Ну хорошо. А теперь послушай меня, Серый Плащ. Все в этом Вакаане не так, как выглядит. И если мы здесь задержимся еще, Вакаан может превратиться в опасное местечко. И я полагаю, что нам надобно покинуть, его, как только я закончу мои дела с королем.

– Покинуть? – в изумлении сказал Янош. – Но я сейчас не готов его покинуть. Я же сказал тебе… Я очень близок.

– Условия моей сделки могут здорово отодвинуть тебя от обретения этого знания, – сказал я. – Но у меня есть план, который обещает гораздо больше.

– И что же это за план? – спросил Янош тоном, которым разговаривают с малыми детьми.

Но я не стал обращать внимания на тон.

– Когда мы вернемся в Ориссу, я открою школу для изучения магии. Возглавлять ее будешь ты. Только представь, сколько у тебя будет истовых помощников в твоих занятиях и поисках. И если вы все вместе начнете бить в одну точку, то стена невежества падет и ты обретешь искомое.

Янош нахмурился:

– Но тогда… и другие узнают!

– Вот именно! – сказал я. – В этом-то и прелесть моего плана. Если все узнают, то мы все будем равны. И все вместе обустроим Ориссу, как Вакаан, а то и лучше. А поскольку у нас не будет тех слепцов, о которых ты все скорбишь, мы сможем осуществить все быстро.

– На это может уйти целая жизнь, – сказал Янош. – Моя жизнь.

– А разве ты не получишь удовлетворения, зная, что когда-нибудь этот день все равно наступит?

Янош закашлялся и стал собирать рукописи.

– Я боюсь, ты очень уж упрощаешь слишком сложную вещь, – сказал он.

– Ну, Янош, – засмеялся я. – Ведь ты же сам настаивал всегда на обратном. Простое всегда делают слишком сложным, чтобы сохранить невежество и чтобы при этом маги казались еще мудрее, чем они есть на самом деле. Опять же, исходя из того, что ты мне уже рассказал, я понял, мы можем взять для начала в союзники какого-нибудь добросовестного воскресителя в Ориссе и наставить его на путь, по которому ты идешь. Если, к примеру, я или ты поведаем все Гэмелену, всю эту историю о множественности миров, находящихся рядом с нашим, и добавим сюда твою теорию, что один закон правит всеми силами, видимыми и невидимыми, то даже в его старом мозгу может что-нибудь замерцать. И кто знает, куда это мерцание заведет Гэмелена?

Янош вновь бросил на меня тот же странный взгляд.

– Действительно, кто знает? – пробормотал он.

– Теперь ты понимаешь мои намерения? – спросил я.

– Да, похоже, понимаю, – сказал Янош.

– Так ты согласен с моим планом? – настаивал я.

Янош накручивал на палец бороду. Он взялся за какой-то свиток, рассеянно уставился на письмена, но тут же что-то его опять отвлекло. Я понял, что мысли его вновь далеко.

– Янош, – снова подтолкнул я разговор, – ты согласен?

Он посмотрел на меня и обаятельно улыбнулся.

– А, ну, конечно, согласен, друг мой. Приходи ко мне, когда закончишь дела с королем. И мы вновь поговорим.

– Да о чем же говорить… если ты согласен?

Янош пожал плечами:

– Ну, видишь ли, я ведь продолжаю свою охоту. И даже если я с ней не покончу к тому времени, когда ты закончишь… что ж, тогда нас тут ничто не задержит. Почти ничто…

Пришлось мне удовольствоваться этим, поскольку он опять увлекся чтением старой рукописи, вслух произнося непонятные слова. Я попрощался с ним, получил в ответ невнятный жест и ушел.

Час или два я находился в некотором раздражении под впечатлением нашего разговора, но, оказавшись в успокаивающих руках Омери, перестал переживать. И чем больше я размышлял, тем более убедительным казался мне мой план, и вскоре я поверил, что он настолько безупречен, что мой друг, который боготворил здравый смысл, не может этого не понять. Теперь всего-то и оставалось – закончить с королем Домасом, и мы все вернемся в Ориссу, унося с собой даже больше, чем мы мечтали, отправляясь в это путешествие к Далеким Королевствам.

На следующий день мне пришло официальное приглашение. Но звал не король, а его брат, принц Равелин.

Глава двадцать пятая
РАВЕЛИН И ЯНОШ

В назначенный час к причалу моего дома подошла гондола. Она была большой и запросто могла бы перевезти двадцать таких, как я. Но на борту я был единственным пассажиром. Находились здесь, кроме гребцов, еще четыре человека: рулевой, прислужник в роскошной застекленной каюте, да еще двое на носу с фанфарами, дающие предупредительный сигнал остальным судам убираться с дороги. С каждого борта торчали по восемь весел; гребцы скрывались в трюме. Если это были люди, то настолько вымуштрованные, что весла работали с точностью часового механизма. Но фанфары нам не требовались. Любое судно, завидев красные, золотые и черные цвета герба принца Равелина, улепетывало со скоростью водяного паука, к которому с намерением поживиться подплывает старая жаба.

Лодка свернула с главной магистрали и устремилась по каналу, который вел за город, к Священной горе. Странно было плыть между совершенно незаселенными берегами, ухоженными так же, как королевский парк. Здесь не было ни ферм, ни фермеров, не видел я ни домов, ни дорог, ни даже какой-нибудь тропинки. Канал красиво изгибался и заканчивался круглым озерцом.

Меня поджидал приземистый изящный экипаж. В него были впряжены шесть подобранных в масть черных лошадей со свирепыми мордами, четверо лакеев проводили меня до экипажа и раскланялись, когда я влез внутрь. Они устроились по местам, и лошади, не дожидаясь сигнала кучера, тронули с места. Несмотря на дурные предчувствия, я нетерпеливо всматривался в окна, желая побыстрее увидеть, как же выглядит поместье принца Равелина.

Дорога, по которой мы ехали, была выложена каменными плитами шириною в пять человеческих ростов. Все они были тщательно подогнаны. Я ждал, что дорога приведет к высоченным стенам с резными воротами, но их все не было. Вокруг меня расстилался аккуратно выстроенный пейзаж с деревьями и прудами, расположенными так искусно, словно мастера-садовники трудились тут не один век. Но удовольствия от этого я не ощущал. Более того, чем дальше мы ехали среди этого мирного ландшафта, тем сильнее становились мои тревоги. И я не мог понять, в чем причина моих страхов – то ли от какого-то заклинания, то ли от того, что мне никак не удавалось догадаться – что же нужно от меня принцу.

И тут я увидел первый пост охраны, по всей видимости, магической. По обеим сторонам дороги стояли две фигуры стражниц. В каждой из них было чуть ли не по сто футов росту, и сделаны они были из темного полированного камня. Статуи изображали обнаженных женщин, державших вертикально перед собой мечи. Я понял, что моделью для создания этих скульптур служило неземное существо – женщины были невероятно красивы, но холодной, бездушной красотой, с выражениями лиц такими безжалостными, как у какого-нибудь варвара из королевства Варварских Льдов. После того как мы миновали эти грозные фигуры, я оглянулся на них, и у меня перехватило дыхание. У каждой из статуй было и второе лицо, глядящее назад, и это было лицо жуткого, злобного демона с оскаленными зубами. Можно было подумать, что это только плод воображения скульптора, хотя, судя по тому, что я слышал о принце Равелине, такие демоны могли встречаться в его владениях.

Я успокоился, увидев в придорожных кустах, впереди, движение. Ну наконец-то, наверное, кавалерийский разъезд, подумал я. И ошибся. На дорогу выбралась стая чудовищных волков. Было их около дюжины. Они трусили прямо на нас, и я обругал себя за то, что не прихватил с собой оружия. Эти огромные убийцы мгновенно разорвут лошадей, и я сомневался, сможем ли мы вшестером устоять против них хоть несколько секунд. У каждого из них в холке было росту около восьми футов, а смертоносные клыки мерцали зловещим блеском. Я вцепился в стенки кареты, ожидая, что лошади сейчас понесут, увидев волков. Но ничего подобного не произошло. Волки, подобно кавалерийскому эскорту, окружили нас и последовали рядом. Их когти звонко клацали по камням. Одна из зверюг, бежавшая рядом с окном экипажа, заглянула внутрь. Глаза ее были почти человеческие и преисполнены злобы.

Наверху послышался шорох рассекающих воздух крыльев, и я увидел, как патрулем нас облетают те чудовищные орлы, которых мы видели, поднимаясь вверх по реке к Ирайе. Неплохо охраняется замок Равелина, подумал я, когда показалась крепость.

Огромное сооружение, скорее всего восьмиугольной формы, с круглыми башнями на каждом углу стояло посреди абсолютно плоского поля. Каждая стена, по моей оценке, тянулась примерно на треть лиги. Любой из замков, которые мне приходилось видеть, включая и замок архонтов, запросто уместился бы внутри этого сооружения. Ни на стенах, ни вокруг я не заметил и следов стражи.

У разинутой пасти ворот нас поджидал лишь один человек – сам принц Равелин. Никаких других гостей, никаких слуг. Вот теперь я действительно испугался, ощутив во рту металлический привкус. Кучер остановил экипаж, лакеи соскочили на землю и низко склонились перед своим хозяином. Тот кивнул, подошел к дверце и сам ее распахнул.

– Господин Антеро, – сказал он, – ваш приезд – большая честь для меня.

Я выбрался наружу, низко поклонился и дотронулся губами до протянутой мне руки.

– Это вы мне оказали честь, – сказал я. – Меня еще не приглашал в свой дом ни один принц, не говоря уж о таком знаменитом, как вы. И мог ли я помыслить, что сам принц откроет передо мной дверцу экипажа!

– Ну хорошо, – сказал Равелин. – На этом покончим с комплиментами. Я решил, что мы обойдемся без пышных церемоний.

Он улыбнулся, но глаза оставались холодными. Он взял меня за руку и повел в замок.

– Я долго размышлял, стоит ли приглашать еще кого-то. Мне не хотелось бы думать, что вы сочтете себя обиженным, не видя пышного окружения, но нам предстоит обсудить слишком важные дела, свидетелями которых не должен быть ни один человек из окружения моего брата. – Он зловеще ухмыльнулся. – Не могу же я, – сказал он, словно беседуя сам с собой, – приказать отрезать язык каждому придворному болтуну. А стоило бы.

Я постарался, чтобы на моем лице ничего не отразилось. Мы вошли в замок. Принц извинился, что не предлагает мне полного осмотра его дома, поскольку на это уйдет несколько дней, и пообещал, что этим зрелищем мы насладимся в следующий раз.

– Кроме того, – сказал он, – я не уверен, знаю ли сам толком расположение всех помещений.

Вот почему я не могу сделать пространного описания чудес логова этого черного принца. Упомяну лишь о нескольких. Одно из них состояло в том, что все стены и полы казались высеченными из единой скалы и отполированы до зеркального блеска. Другим чудом было тепло. Я просто не понимаю, как вообще такой огромный замок можно защитить от холода и сырости, но здесь в каждой комнате было уютно и тепло. При этом не ощущалось ни чада, ни чрезмерной жары, которую, например, я ощущаю сейчас, когда пишу эти строки в моем кабинете, где вовсю пылает камин.

Я с изумлением разглядывал по пути дивные богатства: ковры, светящиеся внутренним светом; мебель, так отполированную, что на ощупь она казалась сделанной из шелка; картины – от реалистических до абстрактных пятен краски, но все равно впечатляющих. Конечно, видел я и многое другое, но в спешке не рассмотрел всего внимательно, и лишь позднее, в сновидениях, эти удивительные вещи вновь являлись мне.

Равелин провел меня через громадный зал, увешанный военными трофеями и знаменами предков. После него мы оказались в маленьком помещении. В центре стоял стол, сервированный на двоих. Вся посуда была сделана из жадеита различных оттенков, от красного и зеленого до белого. Рядом стоял столик поменьше, уставленный бутылками и графинами со спиртными напитками разных стран.

Принц Равелин спросил, что я буду пить. Я сказал, что полностью полагаюсь на его вкус, но хочу предупредить, чтобы он не обижался, если я не буду усердно налегать на выпивку.

– Просто так уж у нас заведено. А человек я к алкоголю не особенно стойкий и поэтому стараюсь не злоупотреблять вином, пока дело не закончено. Поскольку вы предупредили, что нам предстоит обсудить важные дела, мне было бы стыдно проснуться утром и обнаружить, что вся обращенная на меня ваша мудрость осталась в осадках похмелья. Ну, а после того, как я выслушаю предложения, а вы – мои и мы найдем взаимоприемлемое решение, мы можем распить хоть целую бочку, если ваше высочество пожелает.

Равелин улыбнулся, но ничего не сказал, наливая два бокала вина.

Мы уселись, и он без вступления сразу приступил к делу:

– Вам, разумеется, известно, что за всеми вашими путешествиями к нашим землям велось наблюдение, начиная с того дня, как вы потерпели крушение у Перечного побережья, и до того, как мы оказали вам помощь в Гомалалее.

Сохраняя спокойное выражение лица, я отвечал, что нам уже рассказали о том, как интересовались нами Далекие Королевства, но я не знал, что даже кораблекрушение судна Л'юра было зафиксировано.

– Но, ваше высочество, из бесед с его величеством я понял, что народ Вакаана мало интересуется тем, что лежит далеко за его границами.

– В основном верно, – сказал Равелин. – Но встречаются и исключения. Я – одно из этих исключений, и именно об этом мы в основном и будем говорить. Но для начала вернемся к первой теме: за вами не только наблюдали, но временами и испытывали. Например, в Гомалалее.

– Разумеется, если бы мы не оправдали ваших ожиданий… – сказал я, не заканчивая предложение.

– Да, тогда вряд ли бы вы были достойны того, чтобы стать одними из тех, кто действительно добрался до Вакаана.

Я разозлился, вспомнив убитых, покалеченных, заболевших и отчаявшихся людей, которых ждала смерть от жажды или магии, но я совладал со своими чувствами. Однако же не без сарказма я выразил удовольствие по поводу того, что нас все-таки оценили.

– Но продолжим, – сказал Равелин. – Значит, вы прекрасно осознаете, что интересы королевства Вакаан к западным землям невелики, распространяясь разве что на то, чтобы обменивать наши знания или товары в какой-нибудь точке за пределами наших границ на ваши товары и произведения искусств, которые покажутся нам интересными.

Я ощутил легкое волнение. Несмотря на пренебрежительный тон, сам брат короля взялся за мое дело, а значит, я могу рассчитывать на успех. Я скромно улыбнулся. Надо ли говорить, что мне ни в коем случае не стоило болезненно реагировать на то, что я малоинтересен Далеким Королевствам.

– Вы выглядите довольным, – заметил Равелин. – Хотя сам я, например, полагаю, что такая сделка слишком ничтожная награда за то, что все вы, и в особенности капитан Серый Плащ, вытерпели за эти годы. И поэтому после трапезы давайте обсудим, как могут сложиться отношения между западными землями и этим королевством в случае, если обстоятельства… изменятся.

С этими словами он поднял крышку над одним из блюд и принялся раскладывать еду. Я не запомнил, что за яства мы вкушали, могу отметить лишь их совершенство и то, что каждый кусочек взрывался букетом вкуса на языке. Больше всего меня поразила манера обслуживания. Слуги отсутствовали, но каждый раз, когда Равелин снимал крышку с какого-нибудь блюда, там оказывалось новое кушанье. Не слыхал я и звуков какого-нибудь механизма, подающего смену блюд снизу, и потому решил, что все совершается магическим путем. К тому же и наши тарелки всегда оставались чистыми. Я отведывал от каждого блюда, отвлекаясь лишь на то, чтобы рассмеяться над очередной остроумной шуткой Равелина, и, словно чувствуя, что этого деликатеса я вкусил достаточно, тарелка тут же становилась вновь чистой. Я подумал – интересно, Равелин всегда трапезничает таким образом, что не появляется ни улыбающийся слуга, ни хорошенькая служанка, не виден сияющий от похвал повар? Может быть, так было заведено из-за особенностей характера хозяина, но скорее всего, решил я, для того, чтобы пресечь распространение слухов по городу о том, что обсуждается за этим столом.

Не помню я, о чем мы болтали во время трапезы, но только мы ни словом не коснулись ни торговли, ни Ориссы, ни даже нашего пребывания в королевстве. Большая часть разговора вилась вокруг придворных интриг, впрочем не опускаясь до неприличных деталей. Также обсуждали мы живопись и музыку Вакаана. Выяснилось, что принц знает о нашей с Омери любви. Он тактично поведал мне, что она по праву может считаться для меня подарком судьбы, впрочем, как и Янош и остальные бойцы нашего отряда. Я благодарно кивнул и не расценил его слова как угрозу, хотя понял, что Равелин просто старался убедиться, понимаю ли я, что есть много возможностей повлиять на меня.

Когда мы покончили с едой, мы перешли в другое помещение. Здесь стояли кушетки, и когда я опустился на одну из них, она меня приняла так мягко, как руки любовницы. Рядом появился столик с напитками, и мы с Равелином взяли по рюмке фруктового ликера. Напротив кушеток висело большое, слегка выпуклое, изумительно чистое зеркало. Я понял, что это волшебное зеркало, и приходилось лишь гадать, что же собирается продемонстрировать мне Равелин. Прежде чем сесть, он коснулся зеркала рукой, и оно ожило. Я увидел небольшой отряд людей, идущих вдоль реки. Я наблюдал за моим собственным открытием, как мы продвигались по пустынным землям долины за Перечным побережьем. Так видеть нас мог один из наблюдателей.

– Да вы не шутя наблюдали за всеми моими странствиями, – только и смог я выговорить.

– Каждый раз, как вы пересекали Узкое море, тут же появлялись наши наблюдатели. Признаю, однако, что последняя ваша экспедиция была организована очень мудро. Наши соглядатаи вас не заметили до самой Вахумвы.

Он махнул рукой, и на поверхности зеркала появилось новое изображение. Теперь я смотрел на Ориссу, словно находясь на невидимой башне высотою в тысячу футов в самом центре города. Меня захлестнула тоска по дому, тем более что я понял – я вижу сегодняшнюю Ориссу. Там как раз только-только наступал рассвет, но кое-где еще виднелись огоньки. Я узнал улицу Богов, цитадель магистрата, храм Воскрешения. Постарался отыскать мой собственный дом.

– Повторю: я больше интересуюсь западными землями, чем мой народ, – сказал Равелин. – Вот почему после некоторого периода моего скептического отношения к вам и вашим намерениям я стал вашим самым ревностным сторонником. Я понял, что в будущем Вакаан должен развиваться в новом направлении… вместе с Ориссой и Ликантией.

– Какую же форму приобретут интересы Вакаана? – спросил я осторожно.

Равелин сделал глоток:

– Не думаю, что способен ответить вам на ваш вопрос подробно. Но достаточно сказать, что вскоре после того, как некий дисбаланс при нашем дворе будет выправлен, отношения с Ориссой станут намного теснее. – Лицо его стало серьезным и жестким. – Я не допущу, чтобы Вакаан упустил такую возможность. Мы используем этот момент. Вот для чего мне потребовалась ваша компания этим вечером. Я предполагаю употребить все мое влияние, чтобы открыть двери на запад. – Он снова стал благодушным. – Когда все свершится так, как я задумал, мне понадобится представитель, мой личный представитель в ваших землях. И этот пост я предлагаю вам, дорогой Антеро.

– Но ведь я торговец, – сказал я. – А вы, насколько я понял, с пренебрежением относитесь к торговому делу.

– Нет, я весьма уважаю людей, которые занимаются честным товарообменом, хотя сам предпочитаю другие способы добычи денег. Но дело тут не в торговле. Мне нужен здравый смысл, ваше ясное понимание вещей, уважение, которым вы пользуетесь в Ориссе. Мне нужен человек, которому бы я доверял, человек, занимающий верховное положение в вашем магистрате. Вы будете моим рупором в Ориссе, а может быть, и в Ликантии.

Я не мог позволить, чтобы Равелин видел чувства, отразившиеся на моем лице, поэтому встал и прошелся. Мне было ясно, что интересы Вакаана, по замыслу принца, могут быть только завоевательские. А я никак не собирался участвовать в покорении собственного отечества, тем более из низкопоклонства перед каким-то кудесником. Но я быстро отбросил все эти мысли, полагая, что в этом месте не обошлось без заклинаний, читающих чужие мысли. Не зная в точности намерений Равелина, я должен был тщательно выбирать мысли, слова и жесты. И не только потому, что я чувствовал ответственность перед родиной, как человек, впервые вошедший столь неожиданно в опасный контакт с Далекими Королевствами, но и потому, что, открыто выказав Равелину враждебность, я мог запросто оказаться там же, где и остальные исчезнувшие.

Наконец я нашелся и сказал принцу:

– Я весьма польщен. Но, откровенно говоря, мои устремления никогда не простирались так высоко, если я правильно понял ваше предложение… А я думаю, что правильно.

– Кто богат, у того и власть, – сказал он. – Все равно в Ориссе найдется кто-нибудь, кто подойдет мне, так почему же это не вы?

Итак, Равелин уже все предусмотрел, и от того, соглашусь я или нет, в общем-то ничего не зависело.

– Кто-нибудь? – спросил я. – Но почему же не мой друг, Янош Серый Плащ?

– Причин тому несколько. Первая, и не самая важная, в том, что вряд ли ваш народ признает своим правителем полукровку. Хотя быть такими уж непримиримыми просто глупо. Во время ваших путешествий вы несколько раз проходили через заброшенные земли. Уверен, что Янош чувствовал, что некогда эти земли были зелеными и плодородными. Но их народы выступили против Вакаана. С тех пор прошли века. Но до сей поры ничего не растет на этих землях, и да будут они служить примером другим до скончания времени! – Равелин понизил голос. – Вторая причина в том, что у Серого Плаща есть собственные устремления и амбиции, которые полностью меня устраивают. Серый Плащ произвел на меня огромное впечатление. Он желает познать… все, что придумано в мире в области магии. Где же ему еще набраться этой премудрости, как не в Ирайе? Я собираюсь взять его к себе на службу, предварительно, разумеется, получив ваше согласие освободить его от принятых обязательств перед вами. Ну а если он достигнет необходимых высот в познаниях, то он будет удостоен такой чести, которую Орисса ему просто не в состоянии предоставить. Я же собираюсь наделить его такой властью… ну чуть меньше моей. Мой брат король называет меня своим цербером. Такую же роль я отведу Яношу, он будет моим цербером!

Я осушил бокал, затем начал осматривать бутылки в поисках бренди, делая вид, что волнуюсь, чувствуя, что вот-вот Равелин меня убедит. Я налил себе бренди и повернулся к принцу.

– Все это настолько неожиданно, ваше высочество. Надеюсь, ответ вам не нужен немедленно.

– Я надеялся получить его сразу, – сказал Равелин, мрачнея.

– Простите, ваше высочество, но я не могу его дать. Я не один год добирался до вашего королевства, и все это время рядом со мной был товарищ. Я должен с ним посовещаться. И должен добавить, что Янош не должен мне ничего и нас не связывают никакие обязательства, помимо дружбы и общей цели.

Равелин хотел что-то сказать, но передумал и улыбнулся, соглашаясь.

– В самом деле. Я и забыл, что на западе иерархия власти выстроена не так строго, как у нас здесь. Ну хорошо. Подумайте над нашим разговором и моими предложениями. Подробно обсудите его с Серым Плащом. И разумеется, я предпочел бы, чтобы об этой встрече никто не знал, кроме Яноша.

– Разумеется, ваше высочество, – сказал я.

Равелин наполнил два бокала бренди и поднял свой, произнося тост:

– У крестьян, которые живут у нас на Змеиной реке, есть такая пословица: «Мудрый человек, попавший в реку, позволит увлечь себя течению вниз и найдет там богатства, а глупый начнет барахтаться и потонет». За мудрость!

После этого разговор сам по себе завершился, и я попросил прощения, откланиваясь и говоря, что настолько взволнован предложениями принца Равелина, что всю ночь буду обсуждать их с моим другом… если он еще бодрствует.

Это позабавило принца:

– Он не спит, господин Антеро. Я прикажу моим слугам отвезти вас прямиком в его дворец.

Кучер уже ждал. Когда мы отъехали, я оглянулся. Принц Равелин еще стоял у входа. Несмотря на расстояние, несмотря на опустившуюся ночную тьму, я ощущал, как его взгляд впивался в меня. Я откинулся на спинку, пытаясь разобраться в ситуации. Но несколько ценных минут я потратил на то, чтобы обругать себя, Яноша и всех ориссиан, от Эко до бедняков Чипа, и в особенности тех базарных рассказчиков и моих нянек, которые наболтали мне в детстве всяких сказок. Ни один из них не усомнился, что такая могущественная и замечательная страна, как Далекие Королевства, может оказаться не такой уж доброй и что вовсе не ожидает она, пока доберется до нее какой-нибудь ориссианин, чтобы благословить его знаниями, которые позволят моей стране вернуться к золотому веку, где каждый был сам себе король и подчинялся лишь богам. Я даже попробовал себе представить, что в своей жизни вообще не встретил Яноша и превратил мое открытие в обычную дорожную оргию со шлюхами и попойками. Но тогда я бы не встретил Диосе. И Омери. Ладно, что было, то было. И не будем тратить время. Лапы мои крепко увязли в кувшине с медом, и надо было думать, как их оттуда вытащить.

Когда мы проехали мимо двух гигантских скульптур, я снова оглянулся. И тут же судорожно отвернулся. Разумеется, было темно, я чувствовал себя уставшим. Но я мог бы поклясться, что видел, как головы этих двух чудовищных фурий повернулись и посмотрели на меня своими демоническими лицами.

Уверенность Равелина в том, что Янош не спит, оказалась справедливой, и, когда гондола подходила к причалу у его дома, я увидел, как горят огни в его покоях. Двое слуг Равелина пришвартовали судно и помогли мне выйти. Тут я заметил некоторую странность – рядом с моей гондолой оказалась привязана и небольшая лодка, полускрытая тьмой. Я бы и не заметил ее, если бы все мои чувства не были обострены ощущением опасности. Из суденышка доносились звуки негромкого плача. Я приказал одному из слуг повыше поднять факел, чтобы лучше видеть. В лодке виднелся какой-то ком тряпья. Но эти тряпки зашевелились, и я разглядел прикрытую ими женщину. Я впервые увидел в Ирайе человека, одетого столь бедно. Слуга уже собирался прогнать ее, но я запретил ему это делать. У нас не было времени, а она даже и не замечала нашего присутствия.

Мы поднялись по ступеням ко входу в дом. Второй слуга дотронулся до небольшой бронзовой пластины, и я услышал, как зазвенел мощный сигнал. Слуге пришлось позвонить еще дважды, прежде чем открылись главные ворота и показались четверо стражников во главе с управляющим. Это был Гатра, неизменно извиняющийся за отсутствие Яноша.

– Господин Антеро, – сказал он, – простите, что сразу не открыли, произошла ошибка. Но мы просто не ожидали удовольствия видеть вас.

– Я и сам не ожидал, – сказал я. – Мне нужно немедленно переговорить с вашим хозяином о делах чрезвычайной важности.

Гатра неловко замялся:

– Господин Серый Плащ давно уединился в своем кабинете с пожеланием, чтобы его не беспокоили. Но поскольку это вы, мой господин… извините, я на минутку.

Двери затворились, и управляющий надолго пропал. Затем двери открылись, и он кивком пригласил меня войти.

– Еще раз простите, что заставил вас терять время, – сказал он. – Но вас, как всегда, ждут с нетерпением. Господин Серый Плащ в башне.

Я отпустил слуг Равелина и последовал за Гатрой. Но тут же кое-что вспомнил.

– Гатра, внизу привязана маленькая лодочка, а в ней женщина рыдает так, словно только что все потеряла. Это как-то связано с вами или вашим домом?

На лице управляющего отразилась злость:

– Я не знаю, почему она рыдает. С ней обошлись честно.

Мне стало любопытно, и я пожелал узнать подробности.

– Несколько дней назад мы решили расширить штат слуг, при этом рассматривали и кандидатуры из числа крестьян. Поскольку подготовка хорошей служанки требует много времени, нам нужна была девочка не старше десяти лет, неиспорченная. Одной из них и оказалась дочь этой женщины. Мы ее приняли, но позавчера она совершила у нас кражу и умудрилась сбежать из дома в город. И я понятия не имею, почему эта женщина решила плакать именно здесь. После того как я провожу вас к господину Серому Плащу, я ее прогоню.

Я подивился, как Гатра не блуждает в этом огромном здании и знает о доме все, включая и поведение ученицы судомойки, но ничего не сказал. Когда он повернулся, чтобы пригласить меня пройти вперед, я разглядел ленточку, пришитую к отвороту его туники. Ленточка из трех цветов: красного, золотого и черного. Гатра вел меня по извилистым коридорам к внутреннему двору. Я сморщил нос, уловив какую-то вонь.