Текст книги "К чему приводят шалости"

Глава 25

Последнее требование шитринцев прогрохотало в мозгу, как раскат грома. У меня перехватило дыхание. Я пыталась сделать полноценный вдох, но не получалось. Услышанное, подобно удару кулака в живот, вышибло из легких весь воздух.

Теперь было ясно, что имела в виду Маргарет под словом “спаси”. Но как у нее хватило наглости предлагать себя после гнусного предательства?! По-видимому, женщина была убеждена в своей неотразимости и до сих пор считала, что Тейлор без ума от нее.

В любом случае я верила в благоразумие любимого мага. Не станет же он после всех предшествующих сегодняшнему дню событий соглашаться на политический брак! Или станет? Это разобьет мне сердце. Окончательно и бесповоротно. Да и разве Тейлор единственный холостяк среди братьев? Может, у императора есть внебрачный сын, которого он официально признает и женит на шитринской принцессе?

Мне с трудом удавалось сдерживать накатившую панику и сохранять остатки спокойствия. Хотелось надавить на Тейлора, заставить его выложить все мысли. А он молчал… О чем-то усердно думал и молчал.

Тишина так давила на уши, что вскоре в них появился неприятный звон. Я не выдержала и внезапно севшим голосом спросила:

– Что теперь?

Тейлор улыбнулся уголками губ, протянул ко мне руку, ободряюще сжал пальцы.

– Мэр…

Внезапно он перевел взгляд поверх моего плеча, его фиолетовые глаза потемнели, а черты лица заострились. В следующий миг он довольно спешно убрал руку и вскочил со стула.

Я повернулась в намерении узнать, что заставило Тейлора перемениться в лице, и ощутила, как тело налилось леденящей слабостью. Следовало немедленно поклониться нежданному почетному гостю, но вместо этого я таращилась на него, не в силах пошевелиться.

Синие глаза императора были жестоки, холодны и полны презрения. Их пронзительный взгляд проникал, казалось, прямо в душу. Реальность оказалась страшнее кошмара.

– Оставь нас! – голос Его Величества прорезал воздух, как клинок из итильмара.

Приказ императора походил на ледяной душ, который быстро привел меня в чувство. Решив не испытывать терпение монарха, я сделала первый робкий шаг к выходу и вздрогнула, когда на мое плечо внезапно легла тяжелая ладонь. В следующий миг над ухом раздался тихий бархатистый голос:

– Я приду, как только освобожусь.

Причин не верить любимому у меня не было. Однако перемены в его поведении настораживали. Тейлор отлично знал, что от императора не укроется ни его ласковый шепот, ни нежное касание. Чего он добивался, выставляя напоказ наши отношения? Хотел разозлить отца?

Как бы то ни было, мне следовало немедленно исчезнуть с глаз обоих Рейнольдсов, пока не грянула буря.

– Ваше Величество, лэр Рейнольдс, – поклонилась я, как умела, и стрелой выскочила из кабинета.

Но едва отошла немного от двери, резко встала. Мне было прекрасно известно, зачем явился император. Так почему бы самой не услышать ответ Тейлора?

– Рад тебя видеть, отец, – довольно радостно произнес принц. – Позволь предложить чашку чая.

– Не утруждайся. Я ненадолго, – отрезал император. Его голос потеплел лишь на полградуса.

– Тогда чем обязан внезапному визиту? – безмятежность хозяина кабинета была обманчивой.

– Тейлор, мальчик мой, я не буду юлить и скажу прямо: настало твое время исполнить долг перед своей семьей и империей.

– Каким образом?

Принц понимал, что от него требуется, но зачем-то разыгрывал перед гостем спектакль.

– Ты обязан жениться на сестре Артура и спасти брата от смерти, а Аланию от войны, – слова императора мало походили на просьбу. Скорее на приказ. – Такая миссия выпадает раз в жизни. Я, твоя мама, Уильям, Маргарет – мы все будем тебе благодарны. После свадьбы ты обязательно переселишься во дворец. Мы будем жить бок о бок и наконец станем одной большой дружной семьей. Разве не об этом ты мечтал?

– Ты прав, отец! Я всегда мечтал о семье, в которой бы царили любовь, взаимопонимание и готовность жертвовать всем ради дорогого человека. Но еще я жил в ожидании минуты, когда ты обратишь на меня внимание и доверишь что-нибудь значимое для тебя, империи… Мне жаль, что я тебя подвел и не смог предотвратить беду. Раз Уильям попал в плен по моей вине, я сделаю все возможное, чтобы он вернулся домой живым и невредимым.

– Как понимать твои слова? Ты намерен жениться? – сквозь спокойного голоса императора пробивались удивленные нотки.

– Конечно! – без промедления выпалил Тейлор. – Не ходить же мне всю жизнь в холостяках!

От услышанного упало мое сердце. Упало и разбилось, будто фарфоровая чашка. Его мельчайшие осколки разлетелись по всей крепости. Вскрик едва не сорвался с моих губ. Или сорвался? Успела ли я зажать ладонью рот до того, как возглас отчаяния потревожил тишину в коридоре?

Ответа я не знала. Появившийся в ушах звон ни на секунду не смолкал, заглушал мужские голоса и стремительно нарастал. Нахлынула волна жгучей головной боли, тело охватила слабость, перед глазами поплыли радужные пятна.

Я ухватилась пальцами за распахнутую оконную створку, пытаясь предотвратить падение. Но серые стены качнулись и поплыли, меняя свой цвет на сгущающийся мрак. Ноги сделались ватными и подкосились, глаза закрылись сами собой. Спустя мгновение на меня обрушилась спасительная темнота.

Очнулась я в собственной постели от неприятного резкого запаха. Перед полуоткрытыми глазами маячил бинт, который Генриетта то и дело подносила к моему носу. Едва силы вернулись в тело, я отвела тоненькую девичью руку, когда подруга в очередной раз решила извести меня какой-то гадостью.

– Хвала магам, ты пришла в сознание, – облегченно выдохнула Генриетта и поднесла к моим губам стакан холодной воды.

Я сделала несколько глотков и устало смежила веки. Першение в горле исчезло. Хоть в голове все еще была вязкая каша, в ушах продолжали приглушенно стучать молоточки, я слово в слово помнила разговор императора с его младшим сыном. Собственно, он и стал причиной сильного потрясения, приведшего меня к обмороку. Вернее, ответ Тейлора.

Страшная боль сковала сердце стальным обручем. Значит, оно не до конца разбилось, раз я его еще чувствовала.

– Как я здесь оказалась? – собственный хриплый голос, напоминавший скрежет несмазанных колес, заставил меня поморщиться.

– Лэр Рейнольдс нашел тебя в коридоре без сознания и лично принес в комнату.

Я крепко стиснула зубы, а дрожащими пальцами сжала покрывало, едва Генриетта произнесла имя любимого принца. По-прежнему любимого… Ох, почему так больно?! Почему до сих пор кажется, что у меня в груди застряло старое копье, которое ржавчиной отравляет кровь?

– Совсем забыла, – спохватилась подруга, заливаясь румянцем, и положила мне на живот белый конверт. – Его Высочество просил передать тебе письмо и настоять, чтобы ты прочла его, как только очнешься.

Я повернула голову к окну, молча заявляя подруге, что не собираюсь исполнять наказ Тейлора. Зачем? Прочесть нелепые объяснения и прощальные слова, которые он не осмелился сказать мне лично? Так никакие фразы, даже самые трогательные, не смогут обелить Тейлора в моих глазах после его заверений в женитьбе на Далии. Любовь к отцу, желание выслужиться перед ним затмила принцу рассудок.

– Хочешь, это сделаю я? Мэр, я не знаю, что между вами произошло, – озабоченно произнесла Генриетта, когда не услышала ни звука в ответ, – но лэр Рейнольдс обмолвился, что это письмо очень важное и ты должна прочесть его до того, как успеешь возвести между вами стену отчуждения.

Подруга сломала печать и насильно вложила мне в руку конверт, один вид которого еще мгновение назад вызывал у меня ярость. Но сейчас, одолеваемая любопытством, хотя и не ожидала от письма ничего хорошего, вынула сложенный втрое лист бумаги и развернула его.

Сердце учащенно забилось при виде всего двух слов, написанным хорошо знакомым почерком: «Верь мне!». Но именно они, подобно свету маяка для сбившегося с курса корабля, подарили мне надежду на счастье.

Несмотря на ощущаемую в теле слабость, я переместилась к краю постели. Мне нужно было поскорее встать на ноги и отыскать Тейлора. Но первая попытка подняться провалилась.

– Ты куда собралась? – взволнованно воскликнула подруга и схватила меня за руку, намереваясь остановить мои трепыхания.

– Хочу немедленно поговорить с Его Высочеством, – решительно выпалила и мысленно добавила: «Мне нужно рассказать ему все, о чем умалчивала последние четыре месяца. Пока не стало поздно».

– Думаю, это невозможно, – мрачно прошептала Генриетта и заметно поникла.

Ее слова и странное поведение озадачили меня.

– Почему?

– Его Высочество велел седлать коня для себя, лэра Эвердина и еще троих стражников, – горестно хлюпнула подруга носом. – Эрик просил присмотреть сегодня и завтра за Аннализой.

От услышанного по моей спине пробежал холодок.

– Куда они собираются? – голос дрожал от волнения.

– Эрик отказался говорить, но, сдается мне, на встречу с шитринским императором, – Генриетта не выдержала, и по ее щекам побежали слезы.

Страх за Тейлора придал мне сил. Я спрыгнула с кровати и, немного пошатываясь, направилась к выходу. С каждой секундой шаги становились увереннее. Вскоре ноги понесли меня со скоростью морского бриза. Я летела, не разбирая дороги, и во внутренний двор выбежала в тот миг, когда группа всадников уже стояла у распахнутых главных ворот.

Тейлор, сидя на своем жеребце, привычным командным голосом отдавал указания начальнику первой смены. Изнемогая от желания броситься к любимому принцу, отговорить от поездки, рассказать, как сильно его люблю, я обхватила плечи руками. Словно это действие было в силах сдержать меня.

Внезапно Тейлор повернул голову вполоборота и бросил взгляд на крыльцо. Увидев меня, он с легкостью спрыгнул с коня. Уверенная, что принц собирается объясниться со мной, я невольно сделала несколько шагов вперед. Но вместо этого Тейлор построил портал, а через мгновение вернулся с Алмой, которая с радостным лаем бросилась ко мне через внутренний двор.

Мы обменялись непродолжительными взглядами, после чего любимый запрыгнул на коня и кавалькада покинула крепость. Но нескольких мгновений было достаточно для короткого безмолвного диалога. Без единого слова Тейлор попросил меня позаботиться о своей любимице, поскольку никому другому не мог ее доверить. Но мой вопрос остался без ответа. Он не обещал вернуться. Он теперь вообще ничего не обещал… И это разбивало мне сердце, еще только собранное по осколкам.

Щеки стали мокрыми от слез. Имя любимого мага рвалось наружу, но чья-то невидимая рука сжалась на моем горле, не позволяя даже пискнуть. Мой окрик навсегда застрял в горле. Нерожденный звук вибрировал внутри, подобно ненароком задетой струне.

Я смотрела вслед группе всадников, пока они не превратились в точку на горизонте, а в ушах непрерывно звучали слова Тейлора: верь мне, верь мне…

⁂

За окном стояла непроглядная темнота. Несмотря на позднее время, глаза, обведенные темными кругами, отказывались слипаться. И так которую ночь подряд. Мне с трудом уже удавалось скрывать ото всех угнетенное состояние. Улыбаться сквозь силу получалось лишь первые дни после отъезда Тейлора. Потом перестала даже пытаться.

Что со мной, спрашивали немногие. В ответ я ссылалась на головную боль, которая тянулась уже больше недели, и усталость. Чтобы забыться и не позволять тягостным мыслям лезть в голову, я брала дополнительные дежурства. Правда, вскоре после появления в крепости лэра Эвердина с этими издевательствами над организмом было покончено.

Мой начальник вернулся следующим же вечером в сопровождении стражника, а наутро взвалил на себя обязанности главы безопасности. Где Его Высочество, зачем он отправился к Артуру и что с ним стало, лэр Эвердин отказался отвечать. Не помогли ни просьбы, ни мольбы. Не возымела над ним действия и Генриетта, которая видела мои мучения и всячески подбадривала изо дня в день. Как выяснилось, Тейлор взял с Эрика слово, что сам обо всем расскажет мне при встрече. Только когда она состоится, лэр Эвердин не брался даже предположить.

В свободные от дежурств вечера Генриетта подолгу сидела со мной в комнате, не желая оставлять лучшую подругу наедине с тяжелыми мыслями. Постепенно она перестала бояться Алму, которая, как и я, сильно тосковала по Тейлору. Однако сегодня Генриетта сильно припозднилась и заглянула ко мне, когда я уже лежала в постели.

– Его Высочество вернется! Обязательно вернется! – твердила, пожалуй, в сотый раз подруга. – Лэр Рейнольдс не из тех, кто бесследно исчезает без малейших объяснений. Он не подлец! – уговаривала она то ли себя, то ли меня.

– Что говорит лэр Эвердин? – безжизненным голосом спросила я, пропустив ее высказывание мимо ушей.

Генриетта вызвалась накануне еще раз поговорить со своим возлюбленным.

– Ничего вразумительного, – негодуя, покачала она головой. – Просит набраться терпения и положиться на лэра Рейнольдса. Мэр, только прошу, не теряй надежду. Жди!

Внезапно подруга схватила меня за руки, чем привела в замешательство. Неужели ей почудилось, что я собираюсь сдаться?

– Что мне еще остается делать?.. – отозвалась в ответ после затянувшейся паузы.

Мы еще немного поболтали с Генриеттой, после чего она отправилась спать. Я же закрыла за ней дверь и снова уставилась в потолок. По истечении часа глаза наконец начали слипаться. Однако из дремы меня вырвала внезапно зарычавшая Алма. Ее заячьи уши стояли торчком, чутко улавливая каждый посторонний звук.

Я резко села на кровати, включила свет и огляделась. Не заметив ничего подозрительного, встревоженно прошептала:

– Ты чего?

Но Алма не отреагировала на мой голос. Она продолжала рычать, затем и вовсе резко вскочила на лапы, спрыгнула с кровати и заметалась по комнате. Я поняла, что с гончей, едва послышался треск. Хотя сначала даже не треск, лишь плохо различимый шорох, который стремительно усиливался. Спустя мгновение мою обитель наполнил серебристый мерцающий свет, и мое сердце загрохотало в предвкушении долгожданной встречи. Только что она принесет?

Глава 26

Я выдохнула, только когда пространственный переход закрылся и любимые черты лица обрели четкость.

«Как он все-таки прекрасен!» – восхищенно воскликнула про себя, не сводя глаз с ночного гостя.

Никогда ранее мне не доводилось видеть принца в темно-синем двубортном мундире с густыми эполетами и воротником-стойкой, обшитом серебряным узким галуном. Подобная тесьма украшала и манжеты. Посеребренные петли и пуговицы сверкали в свете магической люстры. К шелковому серому поясу в кожаных ножнах была подвешена шпага из итильмара с витой рукоятью. Концы шейного платка стягивала булавка с аметистом. Узкие брюки подчеркивали красоту длинных мужских ног. В такого красавца невозможно было не влюбиться.

Несколько мгновений мы с Тейлором просто неотрывно смотрели друг на друга.

– Мэр… – наконец тихо произнес он завораживающим голосом.

Казалось, ему доставляло удовольствие просто произносить мое имя. Для меня же это было сравнимо с нежнейшей лаской. Хотя хотелось большего. Любимый будто прочел мои мысли, поскольку стоило им промелькнуть в голове, он распахнул руки для объятий со словами:

– Иди ко мне, моя маленькая ведьмочка.

Не в силах противостоять желанию, я бросилась к Тейлору, прильнула к нему и затаила дыхание. Но уже в следующий миг оно слилось с дыханием ночного гостя воедино. От накатившего на сердце облегчения я тихонько простонала и приоткрыла губы, призывая его углубить поцелуй. Тейлор принял приглашение. Наши языки встретились, и пока они кружили в восхитительном танце, сильные руки взъерошивали мне волосы, скользили по спине, вплотную прижимали мои бедра к мужским. Внизу живота загорелся жаркий огонь. Ничто и никогда не казалось мне более правильным, чем происходящее в данную минуту.

– Какая же ты сладкая, Мэр, – прошептал Тейлор мне в губы, оторвавшись на мгновение, но затем снова запечатлел на них поцелуй. На этот раз нежный. Казалось, любимый не мог насытиться мной. Эта мысль заставляла измученное сердце трепетать от восторга. – Я скучал по тебе.

Последняя фраза немного отрезвила меня. Настало время все выяснить. Однако его близость продолжала пьянить не хуже вина. Чтобы собраться с мыслями, я чуть отстранилась и как можно непринужденнее спросила:

– Где ты так долго пропадал?

– Решал важные государственные дела, – горделиво произнес Тейлор, протянул руку к моему лицу и нежно провел большим пальцем по щеке. – А если быть точным, вызволял из плена Уильяма.

– Получилось?

Подобно шмелю, кружащемуся над цветком, я ходила вокруг да около, не решаясь перейти к сути. Надеялась, Тейлор сам расскажет, как обстоят дела с последним и самым неприемлемым, на мой взгляд, требованием.

– Все закончилось, Мэр. Войны не будет. Империи достигли договоренности. Мой отец отрекся от престола. Со дня на день пройдет коронация Уильяма.

– Я рада, – невесело протянула, когда не услышала желанного ответа, и снова задала наводящий вопрос: – Почему ты празднично одет? Есть повод?

– Даже два, – загадочным тоном произнес он и потрепал по голове вертевшуюся у его ног Алму. – Свадьба и помолвка аланийского принца.

Меня смутил порядок слов. Хотелось спросить, нет ли ошибки. Но все мысли вылетели из головы, едва мой взгляд упал на левую руку Тейлора. Я ощутила, как упало сердце. На безымянном пальце любимого красовался перстень с изображением шитринского герба. Такие кольца в Алании носили исключительно послы. Еще подобные драгоценности надевали мужчины при заключении политического брака. Во время свадебной церемонии невеста-чужестранка надевала жениху на левую руку перстень с гербом своей страны, тем временем как на правую руку кольцо с гербом Алании брачующемуся надевал храмовник. Простой ритуал олицетворял собой объединение двух влиятельных родов, двух стран. И раньше наступления нового дня перстни с руки жениха не снимались.

Резко развернувшись, я взмолилась сквозь слезы:

– Уходи, Тейлор!

– Что с тобой? – в голосе принца прозвучало неподдельное недоумение.

– Ты все-таки женился на сестре Артура, – с горечью сказала я, и два тоненьких соленых ручейка побежали по щекам.

«А я тебя ждала! Верила, как ты просил, и ждала! И все потому, что люблю. Но к чему теперь признания? Они навеки останутся непроизнесенными», – моя душа рыдала.

– Откуда подобные выводы? – послушать Тейлора, так он сама невинность. – Ай! Перестань! Что я сделал?!

Мужской вскрик и хорошо знакомый угрожающий треск вынудили меня обернуться. Выскочившая из шкафа Кира летала над Тейлором и при каждой удобной возможности ударяла его по пятой точке. Алма, разразившаяся громким лаем, прыгала по постели и пыталась уцепиться зубами за метлу, но ошибка артефакторики вознамерилась во что бы то ни стало отомстить ночному гостю за свою подругу. То есть за меня. Пинки были слабыми, поучительными. Страдало не столько его тело, сколько гордость. Но для Киры подобная выходка могла закончиться плачевно, поэтому я грозно прикрикнула на свою заступницу и взмахом руки отослала обратно в шкаф.

– Сначала твои заверения отцу, теперь этот перстень! – кивком указала я на драгоценность.

– Ух, в какие дебри завела тебя фантазия! – облегченно выдохнул Тейлор и театральным жестом провел пальцами по лбу. – Хотя подобная мысль промелькнула у меня, едва нашел тебя без сознания в коридоре. Только объясняться мне тогда было некогда, поэтому и написал короткое письмо. Мэр, ты не дослушала наш разговор с отцом и все не так поняла.

– Что, собственно, можно было не так понять? Твое «да» означало «нет»? – возмущенно фыркнула и убрала руки за спину, когда Тейлор потянулся за ними.

Я превратилась бы в желе, если бы он прикоснулся ко мне. Поэтому лучше было держаться от него подальше.

– Если меня не подводит память, на вопрос отца, женюсь ли я, мой ответ звучал примерно так: «Конечно! Не всю жизнь же мне ходить в холостяках. Но только не на Далии!» Затем я солгал ему, что уже помолвлен, и предложил женить на сестре Артура его любимчика Джанфера. Отец пришел в ярость. Сперва угрожал, потом посыпались оскорбления. Столько нового о себе узнал. Сам до сих пор в шоке, какой нехороший я, оказывается, – вместо горечи в бархатистом голосе прозвучала ирония.

Тейлор был в приподнятом настроении, что привело меня в замешательство и немного остудило пыл.

– Если Джанфер холост и не связан ни с кем договоренностями, что ему мешало жениться на Далии?

– Должность главного казначея империи не может занимать человек, состоящий в политическом браке. Это противоречит интересам страны. Да и как отец мог поступить так со своим любимчиком, когда у него есть четвертый лишний? Им ведь жертвовать не жалко. Но, отказавшись, я не оставил отцу выбора. Женитьба на шитринке отняла у Джанфера должность и свободу. Так что в список заклятых врагов мое имя внесли сразу два человека, – грустная улыбка тронула уголки его губ.

– Допустим, ты сказал правду. Но какие аргументы в пользу кольца? – не унималась я, хотя внутри с новой силой вспыхнула надежда.

Любимый шаг за шагом, подобно хищнику, приближался ко мне.

– С сегодняшнего дня я представляю интересы сразу обеих империй, – в усмешке Тейлора сквозила печальная ирония. Видимо, на моем лице отразилось недоумение, потому что ночной гость поспешил объясниться: – Артур оказался не таким уж чудовищем, как рисовал мой отец. Во время переговоров он пошел на уступки и сам предложил добытую руду делить пополам, несмотря на то, что земли вернулись к шитринцам.

– Не слишком ли великодушно с его стороны? – изумленно ахнула я.

– Ачистер живет не сегодняшним днем, а смотрит далеко в будущее и прекрасно понимает, чем грозит для обеих империй лишение Алании единственного источника итильмара. Но в обмен на возможность добывать металл Артур выдвинул новое требование. Охрана горы Нихан, учет руды и выплавленного итильмара должны производиться под моим надзором. Конечно, не без участия шитринцев. Так что я больше не глава безопасности. Да и от границы скоро не останется и следа. Стену и крепость Артур планирует сравнять с землей уже на следующей неделе.

– Подожди, а как же мы?! – новость ошеломила меня.

– Вам будут выплачены причитающиеся по контракту деньги, – с довольным видом произнес Тейлор и сделал еще один шаг ко мне.

Видимо, это его заслуга, что нас не выставили без медяка в кармане. Но что дальше? Что станется с нами? Неужели будем видеться раз на указ? Разлука не пощадила еще ни одни отношения.

– Ты правда не женился? – робко уточнила я, перед тем как перейти к затянувшимся признаниям.

– На шитринке? Да еще такой старой? Пусть ею любуется Джанфер, – Тейлор сморщил нос и рывком заключил меня в объятия, после чего поднес мою руку к губам и поцеловал кончики пальцев. – Да и как я мог, если люблю тебя?

Услышанное было подобно зеленому оазису для усталого путника в пустыне. Я замерла, боясь поверить своим ушам, но спустя мгновение дрожащим от волнения голосом спросила:

– Ты меня любишь?

– Конечно, люблю! – с озорными искорками в глазах усмехнулся принц. – Как сказал бы придворный целитель, давно и неизлечимо. Разве ты еще не поняла этого?

Сердце загрохотало с такой силой, что, того и гляди, собиралось выскочить из груди. На глаза нахлынули слезы, горло сжала чья-то невидимая рука.

– Но как? Когда? – поспешила узнать, едва обрела дар речи.

Лицо Тейлора приобрело мечтательное выражение. Видимо, воспоминания грели ему душу.

– Не могу точно сказать, но, думаю, с первого взгляда. До сих пор помню, как ты впорхнула в аудиторию. Мне тогда еще показалось, что это вовсе не девушка, а прекрасный мотылек. Легкий сарафан, летящая походка, кроткая улыбка… Тебе оставалось совсем немного до парты, как внезапно твоя прическа распалась и волосы каскадом упали на спину. Они оказались настолько длинными, что шпильки не выдержали тяжести и посыпались на пол. Ты опустилась на корточки, желая их собрать. Мне же безумно хотелось лишь одного: отчитать нерадивую адептку за опоздание. Но все слова застыли на губах, когда ты подняла голову, залилась румянцем и с робкой улыбкой прошептала «простите». В тот момент я пропал. Окончательно и бесповоротно. Хотя долго не хотел признавать этого и сражался с самим собой. А иногда и с тобой.

– Три года? – ошеломленно прошептала я. – Почему ты так долго молчал и не подавал вида?

– Мне сотни раз хотелось снять перед тобой маску, посмотреть на реакцию. Даже задавался вопросом, что увижу в твоих глазах: восхищение или ужас. Но я всячески глушил мысли о тебе, не говоря уже о чувствах. Я злился на себя, злился на тебя, когда ничего не выходило. Порой пытался вызвать твое раздражение. Надеялся, тогда ты скажешь что-нибудь крайне обидное или выкинешь что-нибудь этакое, что заставит меня взглянуть на тебя иначе.

– Однажды именно так и хотелось поступить. Не представляешь, чего стоило сдержаться, когда за проваленный зачет ты влепил мне два круга вокруг академии.

Я хотела добавить еще пару фраз, но Тейлор приложил пальцы к моим губам, заставляя замолчать.

– Даже если бы и сказала, это ничего не изменило бы. Мои чувства к тебе никогда и ни за что не умрут. Проверено годами, – усмехнулся он. – Хотя до знакомства с тобой я полагал, что любовь не более чем выдумка. Не верил в клятвы вечной верности. Глядя на отца и братьев, со временем убедился, что данные в храме обещания нарушаются сплошь и рядом. Но как бы я ни старался убежать от судьбы, у меня не вышло. Случайная шалость перевернула мою жизнь вверх дном.

– Каким образом? – удивленно спросила я.

Несколько мгновений Тейлор молчал, словно раздумывал, стоит ли признаваться, но затем глубоко вздохнул и заговорил:

– Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что изначально твое имя не входило в число тех, кто должен был отправиться на границу. «Стратегия и техника ведения боя» давалась тебе из рук вон плохо. Но, увидев тебя в преподавательском доме в роли жены, понял, что хочу воплотить шутку в реальность. Твоя дружба с Алмой окончательно развеяла мои сомнения. Ведь я поклялся себе, что женюсь лишь на той девушке, которая будет нравиться нам с Алмой, на той, что разделит мою любовь к созданию, вызывающему у многих ужас.

«Так вот почему императрица спрашивала меня о гончей?! – ахнула я в мыслях. – Она все осознала гораздо раньше нас!»

– Там, в академии, – продолжил тем временем Тейлор, – выбирая между долгом и чувствами, я впервые сделал выбор в пользу последних. Мама с детства твердила мне: если следовать зову сердца, оно непременно приведет туда, где обитают счастье и любовь. Разве я мог ее ослушаться? Но на границе у меня возникли новые сомнения. В голову постоянно лезли бредовые мысли. Я начал задаваться вопросами: не видишь ли ты во мне лишь принца, источник денег, путь к безбедной жизни, примешь ли предложение, едва узнаешь, что тебе никогда не стать принцессой?

– Тейлор, для меня…

Он снова приложил палец к моим губам, жестом призывая помолчать.

– Позволь закончить, иначе слова навсегда останутся невысказанными. Потом я начал бояться, что никогда не сделаю тебя счастливой, и сам не узнаю счастья, и мы станем искать утешения на стороне, как делают мой отец, братья и их жены. В итоге решил ничего не менять. Только судьба каждый раз вынуждала меня действовать. Я не мог позволить тебе провести пять лет в крохотной комнатке, самой тягать тяжелые сундуки или мучиться от боли после спарринга с Кросби. Когда меня ранили и истекающего кровью бросили одного в лесу, я успел многое осознать. Ведь был уверен, что умру и больше никогда тебя не увижу, – бархатистый голос задрожал и сорвался. Тейлору пришлось на мгновение прерваться. Гулко сглотнув, он продолжил: – Я понял, что был последним глупцом и потерял зазря столько времени. Ведь нельзя стать счастливым, если не попробовать. Тогда я пообещал высшим силам, что если выживу, то отпущу все страхи, дам нам столько шансов на счастье, сколько потребуется. В ответ на мои мольбы явилась ты.

Меня душили слезы счастья. Хотелось прижаться к любимому, поцеловать, забыться в его объятиях. Но настало время самой во всем признаться:

– Я не могла не прийти, Тейлор. На твои поиски меня подтолкнула вовсе не вина, а чувства, переполняющие сердце. Оно чуть не разорвалось на части от боли, стоило мне представить, что ты ранен или, того хуже, при смерти. Я ведь люблю тебя и не представляю свою жизнь ни с кем, кроме тебя. Мне не важно, принц ты или простой человек без медяка в кармане, но все дни до последнего вздоха я хочу прожить с тобой.

– А я – с тобой, – тихо прошептал он, и наши губы слились в долгом поцелуе, который угрожал поставить точку в дальнейших объяснениях. Хотя все самое важное, пожалуй, было уже сказано сегодня.

Вопреки моим желаниям Тейлор разорвал поцелуй, после чего внезапно преклонил передо мной колено, открыл бархатный футляр, прочистил горло и хорошо поставленным голосом произнес:

– Лира Мередит Кёртис, я прошу вашей руки. Вы окажете мне великую честь, если согласитесь стать моей женой.

– Женой… – ошеломленно повторила я и прижала ладони к щекам – они горели, будто в огне. Мысли путались, словно нитки. – Все так неожиданно… Я в ночной сорочке, ты в мундире.

– Если откажешь, я украду тебя и буду пытать, пока не услышу заветное «да».

Наконец до меня дошло, что происходящее не сон. Захотелось петь и смеяться. Я не могла поверить собственному счастью и выдавить желанный ответ. Не дождавшись от меня ни звука, Тейлор придал лицу грозное выражение и требовательно воскликнул:

– Мэр!

– Конечно, согласна, – ласково прошептала я и постаралась вложить во взгляд всю любовь, что царила в моем сердце.

Фиолетовые глаза Тейлора тотчас засверкали, будто редчайшие аметисты, а губы изогнулись в чарующей улыбке.

– На другой ответ я и не рассчитывал сегодня. Верил, что ты не устоишь, если увидишь меня в парадной форме, – самодовольно произнес он, поднимаясь на ноги, и на его щеках вспыхнул румянец.

Мы оба залились смехом. Каждый день любимый открывался мне с новой стороны, и это каждый раз радовало.

– Но почему именно сегодня? Что заставило тебя решиться? – любопытство подтолкнуло меня задать глупый вопрос.

– По правде говоря, я хотел сделать предложение еще в тот день, когда мама отдала мне фамильное кольцо.

С этими словами Тейлор надел мне на палец золотую драгоценность в виде веточки сирени, украшенной множеством аметистов, и скрепил нашу договоренность о предстоящем браке нежнейшим поцелуем. Широко улыбнувшись, он продолжил:

– Не знаю, что за разговор состоялся между тобой и мамой в моем доме, но она открыто высказалась, что лучшей девушки на роль жены мне не найти, убеждала не затягивать с объяснениями, если я тебя люблю. Но потом началась череда неразрешимых, на первый взгляд, проблем. С тяжелым от недомолвок сердцем мне пришлось покинуть крепость. В свободное от переговоров время я думал только о том, как мне тебя не хватает. Вот и решил, что после свадьбы Джанфера прямиком отправлюсь к тебе с предложением.