Текст книги "Трактат о любви, как её понимает жуткий зануда"

О культуре, примативности и субъективном идеализме

Женская логика – неосознаваемое убеждение, что объективность может быть преодолена одним желанием.

Алексей Круглов, композитор

Многие женщины убеждены, что дважды два будет пять, если сильно поплакать и покричать какое-то время.

Дж. Эллиот, писательница

Обычно для одной и той же ситуации мозг располагает несколькими готовыми поведенческими программами, среди которых есть как врожденные, так и приобретенные. Кроме того, он может выбрать рассудочный «импровиз», и каким именно путем из этих он пойдет, что будет принято к исполнению, зависит при прочих равных условиях от силы каждой из моделей поведения. Как следствие, примативность можно также пояснить через среднюю степень доминантности (силы) инстинктивных моделей поведения по отношению к рассудочным.

Как соотносятся с примативностью такие понятия, как культура и воспитанность? Понятное дело, что культура – продукт воспитания и образования (в широком смысле слова). У культурного человека первобытная мотивация в значительной степени подавлена воспитанием и заменена требованиями законов и обычаев общества. Закономерно, что человека, демонстрирующего инстинктивное поведение, называют «невоспитанным» и «некультурным», хотя неприемлемое с точки зрения культуры поведение вполне может быть результатом целенаправленного воспитания, почему бы и нет? В этом смысле характеристика «невоспитанность» для асоциального поведения была бы ошибочной. Однако набор смысловых оттенков слова «невоспитанность» совершенно четко указывает на преимущественно асоциальное, отчетливо инстинктивное поведение, что говорит о том, что современно понимаемое воспитание – это процесс, в очень существенной степени направленный на блокировку инстинктивных мотиваций в поведении человека. Или скажем так – блокировку нежелательных для всего социума инстинктивных мотиваций. Кооперативное поведение, поведение взаимовыручки и взаимоподдержки (весьма похвальное!) тоже имеет определенную инстинктивную поддержку. Проблема в том, что индивидуалистически-эгоистическое поведение требует для своей реализации гораздо меньше умственных усилий; оно как бы «лежит на поверхности». И культура направлена на стимулирование людей «копнуть глубже».

Однако даже у прекрасно воспитанного человека инстинктивность может проявить себя в случаях, когда законы или обычаи ситуацию не определяют жестко, оставляя какую-то свободу: под влиянием алкоголя, сильных душевных переживаний. Эти проявления тем чаще и сильней, чем выше собственно примативность человека. Кстати, давний спор о физиках и лириках был, по сути, спором о примативности.

Чем выше врожденная примативность ребенка, тем больше требуется педагогических усилий для воспитания культурного человека; в следующем поколении все повторяется снова. У такого культурного человека, чья культура достигнута только колоссальными педагогическими усилиями, могут родиться на редкость некультурные дети, ибо база осталась прежней. Новорожденный ребенок, конечно же, лишен разума и поэтому живет одними инстинктами независимо от уровня врожденной примативности, но вскоре этот уровень начнет проявляться. Очень важный нюанс: примативность – не есть показатель силы или слабости интеллекта; это степень доверия человека своему рассудку в практических ситуациях. Высокопримативный, но вместе с тем высокоинтеллектуальный ученый может преспокойно сочетать серьезнейшие научные знания с искренней религиозностью, которая (религиозность) восходит к инстинкту подчинения альфе.

Как уже было сказано, женщины больше доверяют интуиции и чувствам, чем логическим умозаключениям, что и составляет так называемую женскую логику, одну из особенностей которой столь образно отметил маэстро Круглов (см. эпиграф). Да, женщины – существа в основном высокопримативные, однако подобная «логика» свойственна далеко не только им одним. Фактически в этом высказывании речь идет о примативной логике – логике инстинктов. Подмеченная особенность примативного мышления (часто, кстати, называемого первобытным мышлением – понятно почему), основана на первородном идеализме человека (и возможно, что не только его) – убеждении в примате идеи (точнее, воли) над материей. В философии такая разновидность идеализма называется «субъективным идеализмом». Убеждение это, по понятным причинам чрезвычайно живуче, и в своих проявлениях столь же многогранно. Достаточно вспомнить модных ныне Пауло Коэльо и, особенно, Ричарда Баха с их девизом «главное – поверить в себя». Я уважительно отношусь к гуманистическому заряду их произведений и, более того, полагаю эти произведения очень даже полезными для низкоранговых членов общества с их дефицитом уверенности в себе. Но абсолютизация значимости веры в себя отнюдь не безобидна, особенно если она к тому же безадресна. Представим себе врача, который всем пациентам подряд прописывает только лишь обезболивающие и антидепрессанты, даже не интересуясь их конституцией и конкретным недугом.

Такой идеализм очень часто звучит в многочисленных поговорках и высказываниях, таких как «как корабль назовешь, так он и поплывет». И это притом что лучший коммерческий парусник мира с вполне счастливой судьбой – «Катти Сарк» был назван очень несчастливым именем ведьмы… Хорошо ощущение примата Воли, выражено в старом фронтовом анекдоте:

– Пулеметчик Петров, почему не стреляете?

– Патроны кончились…

– Ведь вы же коммунист, Петров!

…и пулемет снова застрочил.

Впрочем, бывают совершенно реальные и отнюдь не шуточные случаи подобного мышления. В качестве одного из ярчайших примеров стоит привести авиакатастрофу 28 августа 1993 года в Таджикистане, самолет потерпел крушение на взлете. В самолет Як-40 вместимостью 32 человека было загружено 86 (восемьдесят шесть) человек! У лиц, расследовавших обстоятельства катастрофы просто не хватало воображения представить, где и как можно было разместить в небольшом Як-40 столько людей; самолет принципиально не мог взлететь. Загрузкой самолета командовали вооруженные боевики – они оттеснили персонал аэропорта, а экипаж фактически был поставлен перед выбором – или быть расстрелянным на месте, или попытаться взлететь. Экипаж видимо предпочел менее унизительную смерть.

Вряд ли даже неграмотные боевики и пассажиры были в принципе неспособны понять, что чрезмерный вес затрудняет, мягко говоря, выполнение самолетом своих функций, и уж тем более вряд ли персонал об этом умалчивал. Но ведь сильно надо! Ох уж это знаменитое комсомольское «надо»… Самолет же будучи своего рода слугой, тем более – невооруженным, рассматривался как нечто низкоранговое, а значит, его можно заставить превозмочь себя… была бы Воля…

Забавно, что этот тезис о значимости уверенности в себе высказывается уже многие тысячи лет, что, впрочем, не мешает каждому его глашатаю искренне полагать себя его первооткрывателем. И это не удивительно – ведь этот тезис изначально присутствует в подсознании каждого человека, и «открыть» его может каждый.

О рангах и ранговых потенциалах

Не важно, кто прав. Важно – кто лев…

Народное

Радуясь чужим успехам, старайтесь не скрипеть зубами.

Неизвестный автор

Что есть ранг и что – ранговый потенциал? При всей самоочевидности различий этих терминов их, бывает, путают. Скажем так: ранг в любой иерархии – это реализация рангового потенциала. Ранг имеет смысл лишь в группе – ранг одиночного существа просто не определен; ранговый потенциал же при этом определен вполне. Иерархический ранг, таким образом, – позиция в групповой иерархии; а ранговый потенциал – способность и возможность занять в некоей наперед не заданной иерархии высшую позицию. Количественно ранг легко выразим – это просто так или иначе обозначенный порядковый номер особи в этой иерархии – с оговорками о пирамидальности большинства стайных иерархий. Ранговый потенциал же по своему системному смыслу есть вероятность и, как всякая вероятность, – величина безразмерная.

А что такое ранговый потенциал по смыслу биологическому? Об его очевидной связи с физической силой уже говорилось, однако очень важны и другие составляющие рангового потенциала. Начнем с того, что у многих животных на теле имеются специальные знаки, прямо обозначающие его ранговый потенциал! У ос, например, ранговый потенциал показан врожденным количеством щетинок на определенных частях тела; у петухов ранговый потенциал показан высотой гребня; у самцов оленей – размером и ветвистостью рогов, у дрозда – размером пятна на горле. И даже у человека есть такой знак, правда, как и у оленей, только у мужчин. В силу многих причин этот знак не имеет у людей той непреодолимой власти, какую имеет, например, размер гребня у петухов, однако его влияние нельзя полностью сбрасывать со счетов. Это – размер полового члена, про влияние которого на ранговое восприятие мужчины[16]16
  У женщин имеются некоторые, впрочем довольно слабые, корреляции между размером молочных желез и фактически занимаемым рангом в различных иерархиях (что позволяет осторожно говорить об упомянутом размере как телесном знаке женского рангового потенциала), однако эти корреляции на порядок слабее, чем и без того не очень сильные корреляции между размером пениса у мужчин и мужским же ранговым потенциалом. Поскольку размер молочных желез зависит от уровня секреции эстрогенов и других гормонов, снижающих накал активности и стимулирующих накопление жира, которые довольно слабо способствуют повышению рангового потенциал в его универсальном смысле (это вам не тестостерон!), то, наверное, нужно говорить о размере молочных желез как о показателе, скорее, «отраженного» рангового потенциала. То есть явлении, когда фактический ранг таких женщин повышается за счет большей привлекательности пышногрудых женщин для мужчин, и стало быть – более широком выборе, что повышает шансы такой женщины быть подружкой высокорангового самца и «светить отраженным светом» его ранга.


[Закрыть] я писал в [13] и [14].

Количество щетинок (высота гребня и т. п.), скорее, показывают его, чем определяют, но другие особи ориентируются по этим признакам; они кодируются теми же генами, что и прочие факторы рангового потенциала. К примеру, размер полового члена у мужчин зависит от уровня секреции тестостерона (который в основном задан генетически), однако тестостерон влияет не только на размер члена – общеизвестно его стимулирующее влияние на рост мышечной массы и, следовательно, физическую силу; кроме того, он стимулирует физическую активность и иерархические амбиции; все это есть очень важные и очевидные составляющие рангового потенциала.

Конечно же, ранговый потенциал, даже у мужчин, зависит далеко не только от тестостерона, но и от множества других факторов, о чем я чуть подробнее скажу далее.

Сходная картина наблюдается у других живых существ, только не у всех ранговый потенциал обозначается столь же просто. Даже у существ, не слишком высокоорганизованных (например, мышей), хорошая физическая сила лишь позволяет избежать низших мест в иерархии, но еще не гарантирует высших. Причем, чем более высокоразвито существо, тем слабее корреляции с физической силой.

Количество вакансий на иерархическом Олимпе ограничено по определению и не зависит от среднего рангового потенциала. Другими словами, повысив каким-то образом ранговый потенциал всех, мы не увеличим количество высокоранговых. Сложится такая же иерархия, только возможно более жесткая и агрессивная; впрочем, возможно, что уровень открытой агрессивности в такой группе будет и ниже, это зависит от конкретных обстоятельств, в частности конкретной структуры рангового потенциала участников группы и наличия внешних вызовов. Но в почти любом случае такая группа будет более взрывоопасной.

Мозаичность рангового потенциала – следствие того, что этот потенциал определяется различными и в общем случае не связанными друг с другом особенностями особи. Прежде всего нужно указать на две крупные группы таких особенностей – ранговые амбиции и ранговые возможности. Ранговые амбиции – это желание (жажда, если угодно) занять возможно более высокий ранг в доступных и возможных иерархиях. Это не только властолюбие в его политическом смысле или деспотизм в различных вариантах, но также спортивные и тому подобные амбиции. В самом деле, если человек, обладая хорошими возможностями занять высокую должность, вовсе не стремится к этому и даже тяготиться ролью лидера, то вряд ли он продвинется по служебной лестнице очень высоко. И напротив, если жажда власти очень велика, то и вероятность занятия высокого поста тоже будет повышенной. «Мы все глядим в Наполеоны» – говорил Пушкин; это в принципе верно, но неточно. Все-то все, но все в разной степени…

Хорошо показаны такие амбициозные личности в песнях Высоцкого «Про иноходца» (Я придти не первым не могу!) или «Четыре четверти пути» (Он смеялся над славою бренной, но хотел быть только первым!). Обращаю внимание, что описанная здесь ранговая амбициозность является самоцельной, впрямую не связанной с материальными бонусами, вытекающими из положения победителя. Более того, предположение о такого рода амбициях как способе получения материальных благ будет воспринято даже как оскорбление. Разве иноходец стремился к победе ради особо вкусного овса? Обижаете…

Однако иерархические амбиции выражаются далеко не только столь возвышенно, как у воспетого Высоцким иноходца. Ведь иерархический ранг – вещь относительная, можно возвыситься, добившись самому успеха и признания, а можно, наоборот, унизив окружающих. Последний способ реализуем явно легче и, как следствие, встречается чаще. Важность относительного возвышения в иерархической борьбе замечена давно – вспомним хотя бы такую древнюю притчу:

Явился как-то к некоему человеку Господь, и сказал: «Проси что хочешь – все будет. Но имей в виду – твоему соседу будет вдвое больше». Человек подумал, и попросил: «Господи! Выколи мне один глаз…».

При всей своей гиперболизированности эта притча верно отражает указанную особенность иерархической борьбы. Действительно, человек часто предпочитает относительное возвышение над окружающими материальному благополучию; и более того – ради такого самоцельного возвышения способен идти и на материальные жертвы.

Очень важным показателем рангового потенциала являются особенности поведения в конфликтной (хотя бы потенциально конфликтной) обстановке, и которые подразделяются на конфликтную инициативность (задиристость, то, что в быту называется агрессивностью) и конфликтную устойчивость. Конфликтная инициативность – это одно из проявлений ранговых амбиций; а вот конфликтная устойчивость – это качество уже из другой группы, группы ранговых возможностей. Ранговые возможности – обширная группа качеств, ключевым компонентом в которой является вышеназванная уверенность в себе (тесно связанная с уровнем тревожности, порогом осознания вины и скоростью принятия решений, существенное влияние на которые оказывают гормоны адреналин и серотонин, которые таким образом влияют на конфликтную устойчивость). Остальные качества в большинстве случаев менее важны. Конфликтная устойчивость – это способность легко выдерживать конфликты, навязанные извне, не испытывать дискомфорта от конфликтной обстановки и вести в конфликте свою линию. Конфликтная инициативность может не сочетаться с конфликтной устойчивостью, например, человек может быть задиристым, но при этом быть совершенно не в состоянии «держать удар». Однако, получив в очередной раз «по мордасам», опять лезть в драку – не могу, дескать, сдержаться. «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой». И наоборот, человек может не стремиться к конфликту, но если уж довелось – ведет себя собранно и уверенно. Наиболее симпатичный тип, не правда ли? Но так бывает, к сожалению, не всегда. Низкая конфликтная инициативность, особенно сочетающаяся с невысокой конфликтной устойчивостью, в быту называется уступчивостью – на, возьми, только не трепли мне нервы. Несгибаемый борец – это не про таких; но нужно заметить, что образ несгибаемого борца позитивен лишь при условии какой-то альтруистичности этой борьбы, что наблюдается весьма нечасто – гораздо чаще он просто отвратителен.

Различная уступчивость различных особей имеет очень важное биологическое значение – она позволяет снизить накал внутригрупповой борьбы, а тем самым избежать излишней гибели особей. В таком сообществе конфликты если и возникают, то ограничиваются соседями по иерархии, вместо конфликтов каждого с каждым. Кроме того, альтруизм «омег» открывает возможность консолидировать усилия всех особей группы в борьбе за существование, что особенно важно для видов, не слишком сильных физически. Именно это обстоятельство вместе с повышенной смертностью «альф» (например, в конфликтах между собой) и препятствует неограниченному росту среднего рангового потенциала вида. Выживали не только сильнейшие особи, но и сильнейшие, самые слаженные группы. Эволюционистам времен и всех направлений (начиная с самого Дарвина) и этологам в том числе вопрос об ограничителях, препятствующих безудержному росту рангового потенциала задается очень часто, и уже Дарвин на него вполне ответил – это вышеупомянутый групповой отбор. Но судя по тому, что этот вопрос задается с неизбывным постоянством, этот ответ не всех убеждает. И раз это так, то есть смысл рассмотреть его глубже, что я и сделаю в разделе «Вечный вопрос».

Распределение рангов в группе, как и почти всякое сложное инстинктивно-обусловленное действо, так или иначе ритуализировано. У человека, как и у большинства позвоночных, этот ритуал начинается с дуэли взглядами, но далее, если взглядов оказалось недостаточно, подключается Дар Речи, и ритуал переходит в словесную дуэль, известную как обмен шуточками, розыгрышами и подколками, в ходе которой собеседники в квазиигровой форме высказывают мнение или о собственном превосходстве над соперником, или о его (соперника) никчемности, то есть иерархически позиционируют себя более высоко, чем оппонента.

Поскольку это ритуал, то есть формализованная процедура, то участники этой дуэли могут вовсе не испытывать злобы или иных враждебных чувств к оппоненту, разве что легкую досаду. Однако если результат такой дуэли нарушит сложившийся иерархический статус-кво слишком сильно, то легкая напряженность этого как бы шутейного ритуала может возрасти до явной враждебности и даже перейти в физическое противоборство.

Еще важный штрих, о котором мы упоминали выше, – ранговый потенциал обладает свойством аддитивности, за счет которого несколько слаженно действующих низкоранговых особей будут иметь бо́льший суммарный ранговый потенциал, чем одна высокоранговая. В самом деле – образование всевозможных альянсов и союзов с целью борьбы за власть широко практикуется не только у людей, но и у стайных животных. Главная проблема в такой аддикции – преданность данным союзным обязательствам; развал конкурирующих коалиций – важная для действующих доминантов задача в деле сохранения своей власти, и эта задача довольно часто решается успешно. Но аддикция эта значима не только в деле борьбы за власть. К примеру, если один низкоранговый человек высказывает высокоранговому свое мнение по какому-то вопросу, в котором он более компетентен, то ВР может не принять это мнение к действию, ощущая себя «самым здесь умным». Однако если несколько НР личностей будут высказываться одинаково, то ВР может и усомниться в своей правоте, если суммарный РП этих низкоранговых личностей превзошел его собственный РП.

Можно ли изменить свой ранговый потенциал и нужно ли это делать?

Поскольку ранговый потенциал влияет на многие стороны жизни человека, да собственно на всю его биографию, то возникновение желания изменить его более чем ожиданно.

И, понятное дело, в подавляющем большинстве случаев имеется в виду коррекция оного в сторону повышения. Что на это можно ответить? Конечно, можно! Как уже сказано, фактический РП есть результат наложения формирующего влияния среды на природный РП, определяемый соматической и гормональной конституцией. Нервная система настолько тесно и взаимозависимо связана с гуморальной, что их по-хорошему следовало бы всегда рассматривать вместе; раздельное их рассмотрение – во многом дань традиции или соображений методического удобства. Не только гормоны и нейромедиаторы сильнейшим образом влияют на характер протекания процессов в нервной системе, но и нервная система существенно влияет на выработку этих важнейших веществ. Вспомним хотя бы, что важнейшая железа внутренней секреции – гипофиз – одновременно является частью мозга. Поэтому пресловутыми волевыми усилиями можно в каких-то пределах и с какой-то степенью устойчивости повлиять и на выработку гормонов, влияющих на поведение и, следовательно, на ранговый потенциал тоже. Хотя, конечно, речь может идти лишь о девиациях базового уровня, заданного исходной конституцией.

Здесь можно провести аналогии со склонностью к полноте. Известно, что к полноте бывает (или нет) природная предрасположенность; столь же известно, что человек волен как-то влиять на свою комплекцию. Однако же «воля – волей, если сил невпроворот…». Природная склонность может быть настолько сильна, что реально возможных усилий над собой будет недостаточно. Если же такой склонности нет, то поддержание стройной фигуры происходит автоматически, без каких-бы то ни было усилий. Потому-то среди реально полных людей преобладают те, чья полнота – в основном следствие их природной конституции; тех же, чья полнота – целиком следствие известного поведения, относительно меньше. То же и с ранговым потенциалом. Для людей фактический ранговый потенциал в среднем обусловлен исходными задатками, грубо говоря, на 2/3, а на 1/3 – условиями роста и воспитания. Однако это среднестатистические данные; у какого-то конкретного человека это соотношение может быть другим. Обращаю внимание на то, что здесь имеется в виду порядок величины (порядка одной трети), а не математически точное 0.33(3). И еще важно в этой связи заметить, что речь идет о фактическом соотношении, а не о принципиально возможном. Подвергнув почти любого ребенка достаточно мощному педагогическому воздействию, можно перевоспитать его как угодно, сформировать почти любой ранговый потенциал, да что там ранговый потенциал! Известны случаи перевоспитания мальчика в девочку и наоборот. Но практически мало кто занимается целенаправленным формированием рангового потенциала, как и вообще воспитанием в высоком смысле этого слова. Чаще всего взросление и социализация ребенка происходят вполне стихийно, и этот процесс правильнее назвать самовоспитанием, в ходе которого природные склонности и особенности в области социального поведения сказываются решающим образом, что и дает указанное выше соотношение.

Так что же можно сделать для повышения рангового потенциала? Несколько решений самоочевидны – постараться сделать карьеру, добиться известности. Само осознание собственной успешности повлияет на уровни гормонов, что вызовет изменение всего спектра поведенческих реакций в сторону более высокорангового поведения. Кроме этого существует масса психологических школ и тренингов, повышающих уверенность человека в себе; собственно говоря, это – любимое занятие практикующих психологов и основной источник их дохода. Если вам попадется хороший специалист, то ваша уверенность в себе возрастет и без необходимости отдавать полжизни за приличную карьеру.

Но, но, но…

Разумеется, я с пониманием отношусь к проблемам низкоранговых членов общества и согласен с тем, что эти проблемы заслуживают разрешения. Но не посредством массового повышения ранговых потенциалов! Как гражданин, представитель Человечества я против массовой практики оттачивания иерархических зубов – такая «гонка вооружений», будучи массовой, приведет к столь же массовым злоупотреблениям, росту конфронтационности и нестабильности в обществе. Представьте себе практику массового отращивания зубов зайцами, чтобы они могли есть волков. Подобно тому, как будет нежизнеспособен биоценоз, состоящий из одних хищников, также будет нежизнеспособен социум, состоящий из одних только высокоранговых особей. Как, впрочем, и из одних низкоранговых. Тяга высокоранговых к управляющей деятельности, желательно со вкусом борьбы, безусловно, необходима социуму; однако кем они будут управлять и что они будут перераспределять, если не будет низкоранговых и всего ими созданного?

Вне зависимости от внешних и внутренних условий общество должно создавать такую обстановку в себе, чтобы низкоранговые особи, оставаясь по-прежнему низкоранговыми, чувствовали себя достойно и уважаемо, чтобы им воздавалось не по ранговому потенциалу, а по более полезным в наше время качествам, таким как интеллект, трудолюбие и толерантность. Например, конфликтные ситуации можно разрешать в суде, а можно – «самостоятельно»; нетрудно догадаться что в первом случае вероятность действительно справедливого разрешения ее несколько выше. Хотя для успеха судебных разбирательств ранговый потенциал тоже имеет значение. Еще пример – можно улаживать конфликты между продавцом и покупателем посредством скандального предъявления претензий (реально лишь при достаточном ранговом потенциале), а можно без шума и формальностей просто предпочесть конкурента, что только и приемлемо для низкоранговых. От всего сообщества в этом случае требуется создание обстановки здоровой конкурентной экономики.

Мало-мальски мыслящие люди уже давно поняли, что выяснение отношений посредством физического насилия – неправильно (хотя часто и не в силах отказаться от такой практики); думаю, настало время понять, что столь же неправильно – выяснять отношения посредством насилия этологического. Идея наращивать свой этологический ранговый потенциал или оттачивать манипулятивные техники, дабы иметь успех в жизни, по своей сути мало отличается от идеи с той же целью накачивать мускулатуру. Отдельно взятому конкретному человеку это, безусловно, полезно, но как стратегическое направление развития социума – это тупик. Вспомним хотя бы древнегреческую Спарту – кончила она, как известно, плохо, и этот пример отнюдь не единичен…

Впрочем, общественное строительство – это вопрос политики, в которую я здесь не намерен слишком углубляться; я лишь хочу попросить читателя воспринимать даваемые здесь рекомендации в свете сказанного.

Короче говоря:

• Ранговый потенциал в каких-то пределах и проявлениях скорректировать можно.

• В социуме должен соблюдаться оптимальный баланс между соотношением высоко– и низкоранговых особей, в связи с чем массовое повышение ранговых потенциалов нецелесообразно – вместо этого общество должно равно уважительно относиться ко всем своим членам, безотносительно их инстинктивному ранговому потенциалу, уходя тем самым от первобытно-иерархических отношений.