Текст книги "Ядовитая вода"

Глава 14

Девушка молча сидела на переднем сиденье автомобиля и тоскливо глядела в окно.

Двадцать минут езды по раскисшей грунтовой дороге, и автомобиль выехал на трассу. Остановившись на обочине, Роман дернул за рычаг, и корпус машины с визгом опустился на место.

Девушка страдальчески посмотрела на водителя, но говорить ничего не стала.

– С таким клиренсом моя машина слишком привлекает внимание! – пояснил Роман, включая двигатель.

Девушка, продолжая тоскливо смотреть в окно, снова ничего не ответила.

Выехав на трассу, Роман сразу увеличил скорость, через минуту доведя ее до ста сорока километров в час.

Неожиданно девушка схватилась за голову:

– Что мне делать? Не могу я – преподаватель, кандидат наук, – появиться в городе в таком виде!

– Значит, это только в деревне у тебя был такой прикид? – поинтересовался Роман, не снижая скорости на скользкой дороге.

– Там эти местные кадры типа Васи готовы пить все, что горит, жрать все, что жуется, и койтусить все, что шевелится.

Если же попадается молодая женщина типа меня, то неприятности обеспечены и ей, и семье, ежели девушка не покладистая, – объяснила собеседница, поворачиваясь к Роману в пол-оборота.

Странное дело, несмотря на то что на переднем сиденье сидела собака, в кабине не пахло псиной.

Хотя и было раннее утро, перед колонками выстроилась очередь из десятка легковых машин.

Два блестящих новеньких «Лексуса» еще без номеров стояли перед ним.

Водитель последнего, молодой остроносый парень в темных очках на кончике носа, окинул презрительным взглядом «жигуленок» Романа, громко сказал, обращаясь к кому-то, сидящему во втором «Лексусе»:

– Ставлю пятьсот баксов, что я этот рыдван на второй скорости обгоню.

– Давай поспорим, – высунул в открытое окно шишковатую лысую голову водитель первого «Лексуса», нимало не интересуясь мнением Романа.

Роман обратил внимание, что в первом «Лексусе» сидели еще две размалеванные девицы.

– Мы тоже ставим по сто долларов против «жигуленка»! – истошно завопили женские голоса из первого «Лексуса».

Заправив половину топливного бака девяносто пятым бензином, Роман обратил внимание, что индикаторы на передней панели замигали.

Приятный женский голос оповестил:

– Вас заправили некачественным бензином. Просьба сменить бензин!

Девушка, широко раскрыв глаза, смотрела на говорящую панель.

Выйдя из машины, Роман протянул деньги кассиру и вежливо попросил:

– Двадцать литров девяносто восьмого бензина!

– Твое корыто такого бензина не стоит! – зло сказала кассир, выбивая чек.

Роман не стал дискутировать, а только горестно развел руками, показывая тем самым, что исправить данное положение не в его силах.

Залив в бак еще двадцать литров высококачественного бензина, Роман посмотрел на индикатор качества топлива. Мигнув пару раз, тот сменил красный цвет на зеленый.

Выезжая со стоянки, Роман посмотрел по сторонам, но «Лексусов» не заметил.

Минут через десять спокойной езды из-за придорожного киоска вылетел «Лексус» и, обогнав, стал притормаживать. Его брат-близнец выскочил сзади и стал подпирать «жигуленок», беря машину в классическую коробочку.

– Пристегни привязные ремни! – попросил Роман девушку, пристегивая себя.

Резко ударив по тормозам, Роман подставил багажник своего автомобиля под удар заднего «Лексуса».

Удар радиатором американской машины по багажнику бронированного «жигуленка» не принес ощутимого вреда последнему.

Передок же заднего «Лексуса» был смят в гармошку. Из разбитого радиатора вверх забила струя пара. Мотор американского чуда техники, горестно всхлипнув, заглох.

Как ни в чем не бывало, Торопов выскочил на левую сторону дороги и прибавил скорость, обходя второй «Лексус», в котором сидел парень с девицами.

Взревев мотором, второй «Лексус» бросился в погоню.

Сто двадцать, сто сорок, сто шестьдесят километров в час показывала стрелка спидометра.

Своего «жигуленка» на трассе в Германии Роман разгонял до двухсот шестидесяти километров в час, но по этой дороге сто шестьдесят километров была максимальная скорость, тем более, что знак впереди предупреждал: «Ремонтные работы».

Роман снизил скорость до восьмидесяти километров в час и ловко вписался в правый поворот грунтовой дороги.

«Лексус» на полной скорости обогнал автомобиль Романа с левой стороны и сильно зацепился правым боком о бок «Жигулей».

Выскочив вперед, «Лексус» перегородил дорогу, заставив Романа остановиться.

«Лексусу» сорвало всю правую сторону обшивки, которая лохмотьями торчала во все стороны.

Шишкастый выскочил из автомобиля с пистолетом в руках и, потрясая им, подскочил к водительской дверце «Жигулей».

– Ты что, тварь, наделал! – заорал он, дергая за ручку дверцы машины.

Парень был высокий, с небольшим животом.

Роман виновато развел руки, отрицательно покачав головой, ясно показывая, что выходить из машины не намерен.

– Сам виноват! – рявкнул шишкастый, делая прямо с бедра три выстрела.

Взвизгнув, пули отлетели рикошетом в разные стороны. Одна, попав незадачливому стрелку в живот, заставила его сложиться вдвое.

Постояв с открытым ртом секунд пять, парень выронил пистолет, схватился за живот и упал на землю.

Вылетев из машины, Роман обежал раненого и, подскочив к «Лексусу», выдернул из него размалеванных подруг нападавшего. Выхватить нож было секундным делом.

– Крысы! Быстро разделись до трусов! Считаю до трех! На счет три режу первой горло! – махнул блестящим клинком перед мордашкой черненькой подруги бандита Роман.

Две пары джинсов, шерстяная кофточка и две коротенькие курточки оказались в руках Романа раньше, чем он успел сказать «Три».

На подругах остались только крохотные одинаковые трусики. Верхней половины женского белья ни на одной из девушек не было. Зато тела обеих украшали многочисленные наколки, среди которых Роман увидел несколько вполне зоновской направленности.

Подхватив с земли кроссовки и спортивные туфельки, Роман подбежал к машине и, кинув добычу на заднее сиденье, завел двигатель.

Включив передний привод, прямо по обочине объехал нелепо стоящий «Лексус» и помчался по объездной дороге.

– Видно, что такие приключения для тебя не в новинку! – заметила до сих пор хранившая молчание девушка.

– Ты давай переодевайся быстрее. Тебя в этом наряде много народа видело, не надо дразнить гусей, – предложил Роман, снова выезжая на трассу.

Через три часа бешеной езды Торопов притормозил перед громадной бетонной стеной, на которой было написано: «Тарабовская область».

И сразу как будто обрезало!

Хорошая дорога моментально кончилась.

Появились рытвины, ямы и колдобины.

– В России нет дорог – одни направления! – констатировал Роман, снижая скорость.

– По-моему, это сказал Черчилль после кратковременного пребывания в России! – отозвалась девушка, страдальчески морщась, как от зубной боли.

Дорога стелилась под колесами «копейки» серой лентой. Стеной стояли высоченные деревья, чуть тронутые багрянцем ранней осени, и казалось, ничего не должно было нарушать хорошего настроения Романа.

Хотя какое настроение у него должно быть, Торопов пока не разобрался.

С одной стороны, он встретил прекрасную девушку, с другой, две эти стычки на дороге волновали его как дополнительные неприятности для его новой знакомой.

Сказать по лицу соседки, которым Роман искренне любовался, что ее волнуют прошедшие события, было нельзя. Лицо девушки было абсолютно спокойным.

Однако червячок сомнения все-таки точил душу Романа смутными подозрениями.

Через десять минут езды Торопов остановился. Возникла необходимость приспустить колеса, тем более что дорога вспучилась, как в третьесортном фильме ужасов, а количество ям, колдобин и ухабов превысило все мыслимые пределы.

Его начала тревожить мысль о предстоящей работе:

«А за что мне будут платить такие деньги?»

Но голос рассудка выдал свое резюме:

«А ты точно уверен, что тебя возьмут на работу?

Обычный тренер по плаванию получает полторы-две тысячи рублей в месяц, а тебе предлагают сразу семь тысяч и не рублей», – вспомнил разговор из Тарабова Роман и тяжело вздохнул.

Девушка искоса посмотрела влево и ничего не сказала. Сам Роман не обратил внимания на взгляд спутницы, продолжая прокручивать в голове давешний разговор:

«При том господин намекнул, что будут платить баксами. Очень похоже, что, несмотря на равнодушный тон нанимателя, человек моей квалификации очень нужен. В любом случае – нечего гадать на кофейной гуще. Будем решать вопросы по мере их возникновения!»

«Не семь тысяч, а от пяти до семи тысяч, – снова напомнил внутренний голос. – Если будет оформление на работу – один разговор, а если просто налом, то сразу видно, что дело нечисто».

«А где ты видел сегодня чистые дела? Или деньги блатных, или партийные, неизвестно откуда всплывшие наличные. Сказки про добрых дядюшек-спонсоров хороши только для детишек с ярко выраженной умственной патологией. Деньги должны крутиться очень приличные в этом бизнесе!» – размышлял Роман, въезжая в город, гербом которого была худая рыбка с названием стерлядь, кстати, очень вкусная, несмотря на свой непрезентабельный вид.

Город встретил его моросящим дождем и потоками воды, моментально превратившими дороги в автореки, по которым осторожно плелись автомобили, больше похожие на тихоходные баржи.

Пересекая город, Роман не переставал удивляться дорогам, кстати вспомнив крылатое высказывание своего старого товарища по ПДСС (подводно-диверсионной службе). Так называли в СССР отряды боевых пловцов, где Роман прослужил семь лет.

Феликс говорил:

– В Тарабове нет дорог – одно несчастье!

Остановившись перед стеклянным супермаркетом на улице Строителей, Роман предложил:

– Мадам не желает совершить небольшой шопинг?

– Пожалуй! – улыбнулась девушка, берясь за ручку дверцы.

– Подожди немного. Заедем спокойно на автостоянку и, не торопясь, проследуем в магазин, – посоветовал Роман, заезжая через турникет на асфальтированную стоянку сзади магазина.

Сунув пять рублей в протянутую руку охранника, Торопов получил кассовый квиток и ловко поставил машину в третьем ряду, всего в двадцати метрах от входа.

Обернувшись к заднему сиденью, Роман собрал в пластиковый пакет все женские вещи, лежащие там.

– Зачем ты это делаешь? – округлив удивленно глаза, спросила девушка.

– Сейчас ты пойдешь в магазин, купишь себе новые вещи и там же переоденешься. Старые вещи принесешь сюда.

– Зачем? Это вполне приличные вещи, правда, ворованные, – попыталась возразить девушка.

– Вот поэтому от них надо побыстрее избавиться. А насчет ворованных вещей ты не права. Это военная добыча, которую я конфисковал у противника во время проведенного боестолкновения с применением огнестрельного оружия. Даже по законам войны эти действия не подлежат наказанию. Думаю, тридцати минут на приобретение обновок тебе хватит? Вот тебе деньги, трать, не заботясь о стоимости покупок! – приказал Роман, выскакивая вместе с сумкой из машины.

Через двадцать минут, закупив в магазине три комплекта белья для себя, ласты самого большого размера с регулируемыми задниками, маску и трубку и пристроив сумку со старой одеждой в мусорный контейнер возле служебного входа, Роман открывал дверь машины.

Девушки еще не было.

Подождав пятнадцать минут, Торопов завел двигатель, и не торопясь, начал выезжать со стоянки.

У самого турникета женская фигура в кожаной куртке в накинутом на голову капюшоне подняла правую руку, прося остановить машину.

– Приятно иметь богатого любовника! – воскликнула девушка и, садясь на переднее сиденье, попросила: – Ты меня подбрось до Детского парка, если можешь.

– Нет проблем, хозяйка! – тоном завзятого таксиста воскликнул, улыбнувшись, Роман.

Снова выехав на улицу Строителей, Торопов предложил:

– Только ты говори, куда ехать, а то я плохо ориентируюсь в городе.

Роман специально не употребил местоимения: свой, твой, стараясь не показать свое отношение к городу, в котором они находились.

Дороги в эти утренние часы были забиты машинами.

Стоя в длиннейшей пробке, Роман невзначай спросил, косясь на точеный профиль девушки, которая сосредоточенно смотрела вперед:

– Ты забыла сказать, как тебя зовут.

– А зачем? Я ведь не интересуюсь твоим именем, – холодно ответила собеседница.

– Я очень хочу тебя увидеть еще! – попробовал возразить Роман.

– Через десять минут мы расстанемся и, скорее всего, навсегда, – спокойно ответила девушка.

– Вот моя визитная карточка. Если я понадоблюсь, только позвони, прилечу к тебе с края света! – как можно спокойнее заметил Роман, делая акцент на последних словах. Он призывно посмотрел на девушку и протянул листочек глянцевой бумаги с золотым обрезом. Затем достал с заднего сиденья сумку с водолазными принадлежностями и положил на колени пассажирки.

Спохватившись, вычеркнул калининградские номера телефонов, оставив только два мобильных. Пока он вычеркивал, девушка расстегнула кофточку и сняв с шеи черный камень на длинной серебряной цепочке, протянула его Роману.

– Это фамильный талисман. Постарайся не снимать его. Если тебе будет угрожать опасность, камень станет чуточку теплее.

У меня не очень экзотичное имя – Анисья.

Закончив говорить, девушка открыла дверцу машины и, несмотря на негодующие сигналы водителей, выскочила на дорогу.

Ловко лавируя между рядами стоящих машин, Анисья перебежала дорогу, и в этот момент хлынул дождь, сразу скрыв не только девушку на противоположной стороне улицы, но и соседние автомобили.

Буквально через минуту ливень прошел. На противоположной стороне улицы никого видно не было. Тротуар был совершенно пуст.

Тяжело вздохнув, Роман надел цепочку на шею, и в этот момент машины тронулись.

Торопов никак не предполагал, что встреча со школьным товарищем состоится так скоро.

Проехав двадцать минут по относительно свободному центру, Роман свернул на боковую улицу и, миновав администрацию Кировского района, вновь свернул направо и, не притормаживая, медленно проехал мимо кирпичной арки, рядом с которой находился дом Володи.

Старый купеческий дом в самом центре города ничуть не изменился. Все тот же потемневший кирпич родового гнезда купца второй гильдии Сазонова, та же железная калитка с узорчатыми накладками и даже потемневшее кольцо из черного металла, которое служило дополнительным звонком.

«Поверни кольцо против часовой стрелки, и в доме раздастся мелодичный звонок, который сразу скажет хозяину, что пришли свои люди и можно спокойно открывать дверь!» – вспомнил Роман наставления Стрельцова по поводу звонка в его дверь.

Хитрый купец придумал еще много наворотов в своем доме, которыми Володька иногда и пользовался для своих проделок. Роман сделал на машине круг и, не заметив ничего подозрительного, решил навестить старого товарища.

Помимо ностальгии, существовала необходимость навести мосты, восстановить старые знакомства, узнать последние городские новости.

Верный своим как водолазным, так и донжуановско-ментовским привычкам, Володя имел запасной ход на чердак и оттуда на соседнюю лестничную площадку. Ход шел из шкафа в «тещиной» комнате, так в просторечье именуется чулан, который Володя ему с гордостью и показал.

Это было первое, что Стрельцов начал показывать в своей шикарной четырехкомнатной квартире.

Отделанная по последнему писку евромоды темным деревом и уставленная телевизорами, видеомагнитофонами и всевозможной техникой, квартира производила впечатление выставочного зала современной домашней техники, а не жилого помещения.

Жена Володи уже ушла на работу. Роман в двух словах рассказал о необычном предложении, приведшем его в родной город.

Володя, вяло поковыряв вилкой на сковороде, невнятно «утешил» старого приятеля своими сложностями на службе, но конкретизировать ничего не стал.

По виду Стрельцова Роман понял, что товарищу сейчас не до него, а помочь, если человек сам этого не хочет, невозможно. Торопов быстро оделся и, приглаживая волосы в коридоре, более внимательно взглянул на своего товарища.

Судя по распухшему лицу, носу с красными прожилками, Володя в последнее время тесно общался с зеленым змием.

– Ты не дергайся, я твою машину у себя на даче поставлю. Когда бы ты ни приехал – она будет ждать тебя! Сейчас у меня не самый лучший период, – на прощанье сказал старый приятель.

– Я конечно не бог, но кое-что могу. Что смогу – сделаю! Ты звякни по мобильнику, я по своим каналам подсуечусь! – проговорил Роман.

Володя только обреченно махнул рукой, показывая, что дело из рук вон плохо.

– Вечером постараюсь быть! – пообещал Роман, сбегая по лестнице.

Как объяснил Стрельцов, на улице Чапаева находилась остановка общественного транспорта, который доставлял жителей города в Заводской район, где и находилась улица Азина.

Длинный красный «Икарус» долго вез сначала по улице Чапаева, потом по улице Чернышевского, застревая в пробках, ссаживая и высаживая многочисленных пассажиров.

Проехав «Комбайн», так по привычке называют тарабовцы авиастроительный завод, расположившийся в самом начале Заводского района, автобус увеличил скорость и уже более весело покатил по улице, разбрызгивая огромные лужи.

Авиастроительный завод не сумел перестроиться и влачил сегодня жалкое существование, из последних сил карабкаясь по суровым и скользким дорогам капиталистической России.

Самолет на постаменте перед проходной завода нахохлился, как мокрая курица, и уныло клевал носом, понимая, что никуда ему отсюда уже не улететь и предстоит долго стоять, опасаясь алконавтов, которые кругами ходят вокруг, норовя что-нибудь отломать на металлолом.

Проскочив ряды дач, за проволочной изгородью которых зеленели деревья и блестели свеже-покрашенные наличники окон, автобус увеличил скорость и бодро покатил вниз, пересекая трамвайные пути.

Несмотря на ненастную погоду, садоводы вовсю трудились. На открытых верандах восседали женщины с детьми, чинно вкушая чаи. Под навесами, используя последние осенние теплые деньки, мужики ударными темпами трудились, что-то собирая или разбирая.

Сойдя на остановке, Роман минут десять шел вдоль длинного железобетонного забора, обдаваемый брызгами пролетавших слева машин. Ни тротуара, ни бордюра на этой дороге не было и в помине.

Глава 15

Выскочивший с перпендикулярной дороги черный джип обдал Романа с ног до головы холодной водой из огромной лужи и, не снижая скорости, умчался в серую пелену дождя.

Подняв голову, Торопов увидел нужный номер на больших бурых железных воротах, высотой метра четыре, и начал внимательно осматриваться, запоминая окружающую обстановку.

На улице никого видно не было. Впереди справа находился застекленный павильончик конечной трамвайной остановки, где уютно угнездились четыре трамвая, не собиравшиеся никуда ехать. Видимо, водители боялись ездить по одному и поэтому собирались кучками на конечных остановках, сбивая свои транспортные средства в караваны.

Слева на площади перед заводскими корпусами завода «Натрон» стоял стеклянный павильон конечной остановки автобуса, на котором он только что ехал.

Вздохнув, Роман посмотрел направо и стал внимательно изучать дом, к которому он ехал почти две тысячи километров.

Номер был нарисован на бетонном заборе высотой метра три. Забор ровный без щелей, выбоин и дыр окружал три заводских корпуса. Справа от забора находилось одноэтажное караульное помещение, дверь в которое не имела даже наружной ручки. Ворота катались на роликах и были приоткрыты сантиметров на пятьдесят. Как раз ровно настолько, чтобы хватило места обычному человеку боком протиснуться во двор, что Роман и сделал.

Остановившись, Торопов оглядел широкий двор, двухэтажную кирпичную контору, заводские корпуса, справа имевшие высокие, метра по три высотой, застекленные окна.

В пяти метрах справа начиналась широкая бетонная лестница с деревянными перилами, которая вела на второй этаж каменного здания с узкими стрельчатыми окнами.

Внизу здания находились железные ворота гаража на два автомобиля и узкая деревянная приоткрытая дверь рядом.

Слева, через заасфальтированный двор, виднелось длинное приземистое одноэтажное здание, по всей видимости, тоже производственного назначения.

Об этом свидетельствовали мотки ржавой проволоки, листы разнокалиберного железа, перекрученные рельсы, сваленные в три кучи, в аккурат между тремя деревянными воротами, ведущими внутрь здания.

На дворе сиротливо стоял красный кран «Ивановец», автобус «пазик» и грузовой «ЗиЛ», для которых двора метров в триста квадратных было явно маловато.

Ни одного человека во дворе не было.

Огромная кавказская овчарка, ослепительно-белая, только с черными кокетливыми сапожками на передних лапах, лежавшая около ворот прямо под моросящим дождем, чуть приподняла голову, оглядела Романа внимательным взглядом и снова положила ее на массивные передние лапы.

Зато две маленькие, пятнистые шавки, заливаясь звонким лаем, бросились на Романа, показывая, какие они грозные, свирепые и злые.

На их лай из дежурки у ворот вышел широкий, как передок бронетранспортера, охранник, одетый в камуфляжную форму.

– Вы к кому? – вежливо поинтересовался он, наклоняясь тоже к немаленькому Роману.

– Мне назначено, – небрежно пояснил Торопов, вопросительно глядя на охранника, возвышавшегося над ним, как Голиаф над маленьким Давидом.

– Проходите прямо по лестнице. Поднимитесь в вестибюль, потом снова придется подняться на второй этаж, третья дверь направо. Вас там ждут, – равнодушно сказал охранник, поворачиваясь к посетителю спиной.

«Значит, снаружи имеется система наблюдения! Интересно, где установлены видеокамеры?» – подумал Роман и, кинув взгляд на караулку, добавил про себя: «Серьезные ребята здесь окопались».

Торопов автоматически отметил кошачью мягкость походки охранника и желтый ремешок подмышечной кобуры, чуть видневшийся в расстегнутой куртке.

Пройдя длинный ряд закрытых обшарпанных дверей, Роман обнаружил в конце коридора полуоткрытую металлическую дверь, которую решительно потянул на себя.

Секретарша сидела за простым, немного обшарпанным канцелярским столом и сосредоточенно печатала одним пальцем на длинной клавиатуре зловещего черного цвета.

– Добрый день, милая девушка. Мне назначено на десять часов утра, – обратился к ней Роман, останавливаясь на середине небольшой приемной.

Приемная не блистала ни красотой, ни роскошью.

Единственными шикарными вещами в комнате были девятнадцатидюймовый монитор «Sony», лазерный принтер да черный телефон-факс, стоявший на приставном столе справа от секретаря.

Невысокая, чуть полноватая женщина лет тридцати, одетая в черную водолазку и в черных же брюках, зеленой короткой курточке, блеснув черными глазами, что-то скороговоркой сказала, наклонившись к микрофону, стоящему на столе.

Выслушав ответ по наушнику, вставленному в ухо, перевела взгляд на Романа.

Снова подняв глаза к потолку, добавила мелодичным, чуть хрипловатым голосом:

– Вас примут через десять минут.

Неловко дернув рукой, женщина надула пухлые губы и недовольно проговорила, неприязненно глядя на экран монитора:

– Опять стерлось. Целый час работы псу под хвост.

– Это тому, который сидит у ворот? Рядом с двумя «звонками»? – поинтересовался Роман, подходя к компьютеру.

– А черт знает к какому, но не Полкану, – пояснила секретарь, уныло глядя в экран монитора, на котором горела надпись:

«Ошибка программы. Просьба обратиться к разработчику».

– Полкан – это здоровый кавказец, сидящий у ворот? Собачка, наверное, страшно злая и умная? – поинтересовался Роман, всматриваясь в экран монитора.

– Собаку привезли из Чечни, и он никого не признает, кроме хозяина, – выдала информацию секретарь.

Резкий звук зуммера прервал их разговор, который секретарь была не против, как понял Роман, продолжить.

Отойдя от стола, Торопов бросил на ходу:

– Выключите компьютер, дисплей, принтер. Подождите минут десять. Перезагрузите компьютер и посмотрите в корзине или в файле «Мои документы» свою работу. Она, по идее, должна сохраниться!

Тамбурная дверь беззвучно закрылась за Романом. Открывая вторую дверь, он стукнул костяшками пальцев и, не услышав ни звука, поспешил в кабинет.

– Войдите! – густым басом сказали за дверью.

Не заставляя себя упрашивать, Роман сильнее толкнул тяжелую дубовую дверь.

За широким полированным столом, заваленным бумагами, сидел рыжий мужик с сильно загорелой лысиной во всю голову. Сильные короткопалые руки, положенные поверх старой папки с тусклыми металлическими уголками по краям, мелко подрагивали.

«Тик у него что ли?» – задал сам себе риторический вопрос Роман, окидывая комнату быстрым взглядом.

Обычный кабинет, давно не ремонтированный.

Площадь кабинета метров сорок, что для предприятия не так уж и много.

Облупившийся потолок придавал комнате нежилой вид, а стулья с гнутыми спинками казались выходцами из восемнадцатого века, кое-как доковылявшими до сегодняшних дней. Ни портрета президента, ни фотографий на стенах, повествующих о славном пути данной единицы производства, в кабинете не было.

Отсутствовали даже шкафы с книгами. Это был полностью безликий кабинет, ничего не говорящий о хозяине.

– Садись! – приказал хозяин кабинета, не поднимая головы.

Он что-то писал на листке бумаги, делая вид, что страшно занят.

Обладая стопроцентным зрением, как и положено любому подводнику, тем более бывшему боевому пловцу, требования к здоровью которых чуть ниже, чем у космонавтов, Роман разглядел, что рыжий рисовал на чистом листе бумаги звездочки и галочки.

«Дешевый понт! Показывает, что он страшно занят и только сейчас смог оторваться от исключительно важного дела!» – тоскливо подумал Роман.

Мужчина поднял голову. Угольно-черные глубоко посаженные глаза и короткие черные усы с черной козлиной бородкой на фоне остатков рыжей шевелюры заставили Романа оторопеть. Перед ним был неестественный облик комика дешевого шатрового балагана, где не хватает денег, чтобы полностью выкрасить клоуна то ли в черный, то ли в рыжий цвет.

Роман постарался приветливо улыбнуться, еле сдерживаясь от смеха.

– Сколько лет ты занимался подводным спортом? – неожиданно звонким голосом спросил «Рыжий», как про себя окрестил его Роман.

– Лет десять очень серьезно и еще лет десять тренировал пацанов, – быстро ответил Торопов, удивляясь про себя смене голосового тембра. Он ведь ясно слышал из-за двери бас.

– Дай трудовик и вообще все бумажки! – приказал Рыжий, протягивая вперед руку.

Обращение на «ты» немного покоробило Романа, но он не стал заострять внимание хозяина кабинета на этой бестактности, прекрасно понимая, что учить вежливости человека, к которому нанимаешься на работу, – напрасный труд.

Неожиданно Роман почувствовал, что его сзади взяли крепко за локти.

– Не дергайся! – раздался у него за спиной знакомый бас.

«Вот ты где прячешься, Серый олень!» – обрадовался неизвестно чему Роман.

По шумному дыханию он понял, что за спиной у него два человека.

– Полегче на поворотах, ребята, – не поворачивая головы, попросил Торопов.

– Молчи, цаца! Рот откроешь, когда я разрешу! – за этими словами последовал такой подзатыльник, от которого у Романа зазвенело в ушах.

Холодный ствол, упершийся в шею, абсолютно исключал нормальный диалог.

Пахнущие едким потом руки залезли во внутренний карман куртки, и, когда Роман дернулся, ствол больно впился ему в шейный позвонок.

– Нельзя так сильно давить на позвонки! – шепотом попросил Роман, чувствуя, что злость распирает все его существо.

Обиды последних дней, неясное задание, которое ему дали, постоянное стрессовое состояние требовали выхода.

Не зная обстановки, начинать действия было нельзя, особенно, если в шею тебе упирается ствол огнестрельного оружия.

– Сказали молчи, значит, молчи! – посоветовали сзади, явно насмехаясь и еще сильнее вдавливая ствол в позвоночник.

Дальше ждать было нельзя. Боль стала сильнее, и Роман начал всерьез опасаться, что ему могут повредить позвоночник.

В зеркальном отражении оконного стекла он видел, что сзади только двое и вооружен всего один человек.

Роман резко присел, пропустив руку с пистолетом над головой, схватил за широкую жилистую кисть и, протянув руку вперед, взял ее на излом. Краем глаза следя за вторым нападающим, который, открыв широко глаза, полуобернулся, готовясь прийти на помощь первому.

Роман старался не выпускать из поля зрения и Рыжего, которому только что передал его документы один из нападающих.

Документы Рыжий держал в правой руке и пока не делал лишних движений.

Чуть присев, Роман перебросил «Басистого» через себя прямо на стол Рыжему.

«Пусть немного бумажки с галочками и крестиками помнет!» – злорадно подумал он, наблюдая за полетом первого напавшего мужчины.

Выхватив из его руки пистолет, Торопов без размаха ударил второго мужчину рукояткой оружия в лоб, стараясь не убить его, а кратковременно вывести из строя. Перескочил через стол, выдернул у Рыжего из руки документы и, обернувшись, вежливо сказал:

– До свидания!

– Погоди, парень, – открыл рот Рыжий, отпихивая в сторону тело человека, навалившегося на него.

– Чего годить? Ждать пока придет еще пара мордоворотов и сломает мне что-нибудь? Мое здоровье дорого стоит!

– Ты отсюда не выйдешь! – завизжал Рыжий, и неожиданно перед носом Сергея со звонким щелчком закрылась вторая железная дверь.

Выщелкнув обойму из пистолета, Роман увидел, что она пустая. Передернул ствол. Из него выскочил один-единственный патрон, который он поймал на лету и отработанным движением водворил обратно.

Сдвинув флажок, поставил пистолет на предохранитель.

Оглянувшись, он увидел, как доморощенный бодигард весом килограммов под сто двадцать тяжело ворочается на полу, около стола.

Он бережно поддерживал сломанную в локте руку, баюкая ее, как маленького ребенка.

Из-за угла стола, на четвереньках, мотая головой, выполз второй нападавший и сел на пол, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону.

Багровый синяк посередине нехилого лба вспухал прямо на глазах, окрашиваясь в темно-багровый цвет.

– Извини, брат, хотел посмотреть на тебя в экстремальной ситуации. Штука баксов за беспокойство тебя устроит? – сказал Рыжий и с интересом посмотрел на Романа.

– Заметано, – так же спокойно ответил Торопов, подходя к столу справа.

Он присел сбоку на стул, закинул ногу на ногу, оставляя в поле зрения ворочающуюся на полу парочку.